Читать онлайн Терракотовый дым бесплатно
ТАМ, ГДЕ ЗАКАТ
*
На груди у меня подвеска – терракотовый конь
Ускакать бы на нём в Красный город
У подножья Атласных гор
На краю Сахары
Маракеш, кам ту Маракеш
Лучший в мире апельсиновый фреш
Экзотические товары
Стильный архитектурный декор
Что ещё нужно для радости – пойти к берберам
Попробовать на вкус тажин, кускус
Принять за истинную – веру
В себя, в божественный союз
С Вселенной, поклониться миру
Мой Годольфин Арабиан
Несётся по всему Магрибу
И дальше, через сотни стран
Он разгоняется для взлёта
*
в небе нет облаков,
только солнце и самолёты,
равнодушно летящие мимо.
погодная сводка
обещает, что –
белая полоса
станет береговой
циферблат обещает –
останься в Марокко
навсегда, безвозвратно,
то будет длинней
на четыре часа, жизнь, такая короткая!
НИ ЖИВА НИ МЕРТВА,
или глядя в созвездие – ЛИРА
Глава 1
Маленькая сестра Гермеса, трижды величайшего
Скрывалась от жизни и смерти в лодке Харона
Провожала души усопших, когда брат бывал не в настроении
Занимался делами торговыми или вредил Аполлону
Наполнялась чужими страхами болями
Отказалась от алкоголя, он
Вызывает мистическую слепоту
Возвращалась к берегу живых в поту
В зрачках расширенных солнце сжигало ужас
Сушила волосы ветром
Скорбящая Деметра
Ждала Персефону на очередные полгода
Но был безутешен Орфей
Наступила весна
Очаровалась его лирой, плачем
Не могла допустить гибели от вакханок
Время не убивает самого главного
Пригласила в лодку миф переиначить
Глава 2.
Ты пой, Орфей, пой! Я уже влюблена тобой
В вашу божественную любовь.
Оборачиваться назад нельзя, Орфей, никогда,
И всё лучшее позади не останется, его тень
будет следовать в нашем фарватере.
Да, плывём слишком медленно, мы с Хароном
уже думали о быстроходном катере,
чтобы время для путешествий в миры
другие освободилось.
Эта лодка стара, да и мы стары
для радости. Вы, живые,
не знаете, что жизнь – слепа,
люди – лживы.
Глава 3.
В пути с тобой не страшно, потому что ты чист.
Питался перепелиными яйцами и родниковой водою?
Я завидую тебе, новопосвященный мист,
И мне жаль, что не могу соединиться с тобою.
Между нами будет тень, хоть вы и оба последуете
За мной. Не оборачивайся, Орфей, просто пой!
Мой брат Гермес всегда отсутствует по средам.
Это его выходной.
Обычно он пирует с Дионисом радостным.
Я раньше тоже выпить любила… любила…
Пока ты жил в тени пирамидальных кипарисов.
Теперь другие допинги даруют силы.
Глава 4.
Эвридика, немного растерянная,
не уверенная – может ли обратно
могла бы призвать Орфея к себе,
но великодушна – он хочет жить,
согласна возвратиться в лунный мир стареть,
слушать, как он будет петь.
Глава 5.
Идёмте, идёмте! пока лодка не развалилась,
Не обросла илом. Обнимаетесь долго!
Смотреть на вас подземному царству мило,
Но не надо провоцировать других влюблённых
И меня. Ведь я, Орфей, отчаянно влюбилась.
Навряд ли бы успела на моторном катере.
Харон на вёслах отвезёт вас к матери.
Нам повезло, что не на вилах.
Глава 6.
Слышу, как в плечо Орфей дышит, паниковать вздумал
Только бы не трогал струны, не то я сорвусь в истерику
Меня тоже потряхивает, сильнее любви наркотика нет
И нам ещё так долго до цветущего берега
Там весна. Здесь Харон прогоняет свои теории
О том, что он и я в реальности не выжили бы
Не собираюсь спорить с ним, тут не с чем спорить
Сама удушьями ревнивыми до капли выжата
Глава 7.
…скорее бы, скорее бы свет Аркадии
главное успеть схватить Эвридику, когда он не выдержит
иначе, как у людей говорится, чего ради
я пошла на эту авантюру. из любви к ближнему?
да. преступать волю богов – с нас всегда станется
посмотрела на Орфея – лицо морщинится в боли
зачем я далеко зашла в трагическом танце
покоя мне межмирного не нужно что ли?
Орфей от меня отвернулся – направление взгляда
известно… Я удерживаю Эвридику голосом
«Он тебя любит! найди в себе силы не оставлять его! не надо
бояться противиться Хтону! я помогу!»… Шевелятся волосы
от подземного ветра или в потустороннем ужасе
Ведь у нас получается справиться с богами!..
«Прыгай из лодки под солнце, поцелуй мужа
тяжело прощаться, но теперь я прощаюсь с вами…»
Глава 8.
Финита ля. В священной роще прохлада
Пара юных тигров резвится под дубом
Семиструнная лира славит гармонию мира
Ватага Диониса безумствует пьяно и грубо
мимо
Жизнь перехитрила Смерть-
змея Эвридику больше не тронет
Орфей поёт красоту, сидя на пне
Не оглядывается впредь…
Глава 9. (для факультативного чтения)
Когда подземные реки выходят из берегов
Линия метрополитена становится пунктиром
Харон пожирает глазами земных красавиц
Маленькая сестра Гермеса тоскует по лире
Аид не заметил пропажи. Но Эрот её обрёк
Чувственности, бессмертию нежеланной
Самоубийственно прыгала в реки с мостов
Но неизменно всплывала в лавандовой ванной
Вот она рядом идёт. Крыльев нет у сандалий
Вы потому не узнали ни сном ни духом
Маленькую героиню моей печали
Слишком большой чтоб земля её скрыла пухом
ВЕРНУЛАСЬ ИЗ ИНДИЙСКОГО ПОХОДА
*
«Вакханочка, вакханка милая
Иди сюда, неси два кубка
Здесь на подносе манго спелые
Спокойствием набита трубка
Мне анекдоты не рассказывай
О вашей грубой дикой жизни
Бери смоковницу из вазы
Оленью шкуру соком сбрызни
Ртом, окровавленным ошпаренным
В пылу дионисийских плясок
Возьми с собой «Упанишады» –
В буквальном смысле лоботрясок
Убудет в вашей Малой Азии
При чтении священных текстов» –
Так старец мудрый мне показывал
И залечились за ночь раны.
*
Боль научила часами сидеть неподвижно
Буддой, прославившим дерево-паразит.
Недра свои изучаю и мысленно вижу,
Что наконец-то нигде не болит.
Сумерки. Хочется выпить. Грядёт просветленье.
Не шевельнусь с древних каменных плит.
Я продолжаю недвижно сидеть не от лени.
Просто боюсь, что опять где-нибудь заболит.
*
Позже по тем же дорогам пойдёт Александр
Были глупы македонцы
Шлем нацепил с золотыми рогами барана
Вряд ли такое бесстыдство понравилось Солнцу
И махараджи достойный врубили отпор
Ноги окрепли и снова готова менада
Жрицы просили слетать на край времени
Я
Очень люблю фантастические променады
*
В греческих залах была. Оказалось, потомкам
Память о воинской славе менад не нужна
Жизнью рискуя, тогда я, какого рожна
Роста немалого Коллета-Инда убила?
Дома осколками вазы цепляю траву
Сорную – краснофигурными. Стены соседей
Ими царапаю: «Софос Харопа Любовь»
Всех посмотреть мой стрит-арт созываю.
Затёрли
Буквы, злодеи… Я снова и много пишу,
Чтоб убоялись: «Харопа была в Эрмитаже!
Стырила вазу! Убьёт, если надпись замажут!!!»
*
Я зря любила Софоса и зря в поход ходила.
Он умер без меня. Не на войне.
Позор Харопе…
И теперь
Мне не нужна вторая половина
Мне нужно быть вакантной для любого
Случайный выход эрос-балерины
Что душу может мне затанцевать
В пуантах белых в юбке лебединой
Пустота
Как место для сурового мужчины
Сухую глотку подставлять под вина
Не балерина – пьяная менада
Босая, голая и никакой любви!!!
Только
…узнать, где похоронен Софос – надо!
*
Змеиный ремень износился. Дырявая шкура.
Вот следствие оргий и битв настоящих.
Разгрызла кабанчиков хрящик.
И вспомнила старца,
Который пытался веганкой заделать меня.
Склонял гнуться в йоговых позах.
Я тоже не дура.
Подливу мясную нежирную капнула в рис.
Но он ничего не сказал.
После этого пира
Положена премия за укрепление мира.
*
Проснулась от сильного жжения в сердце. Достало
В деревне сидеть. Снился город, основанный Богом.
Где я поклонялась в любви Дионису. Смотрю
На карту новейших времён – он вблизи Ашхабада
Какого-то. Круче не стала дорога. Эвой!
Но разве язык повернётся нормальной менады
«Салам» произнесть и, не дай ещё Бог: «Иншалла»!
Возможно, живут там хорошие люди и рады
Мне были бы. Только Харопа решила,
Что лучше бы новости эти она заспала!
*
Плющом увитый тирс возьму с собой
Когда пойду на пирс, и флягу грусти
Уйду одна в очередной запой
Услышу музыку богов в суставном хрусте
Пришла с войны. Увидела слонов
Какой-то Инд лечил мне раны, втюхал
За доброту свою «Упанишады»
Оно мне надо?
Как хорошо течёт в пустое брюхо
Тоскливое вино…
Ну, так и быть, прочту немного, я
Интеллигентная менада.
О КОНЕ НИ СЛОВА
*
… сами вы, македонцы, варвары!
Но Александр давно понимал
Необходимость единого мира,
Первый герой глобалистов.
Вот и женился на дочери знатного
Бактра в ответственном сане,
На благородной и чистой,
То есть на мне, на Роксане.
*
Издевалось над Непобедимым
Горячее скифское солнце.
Из-за реки летел
Град насмешек и стрел.
Больно ранил честолюбивого мужа,
Покорившего половину Азии.
Он от злости вспотел.
Но негоже гоняться
В степи за разбойниками.
Царь дерзнувших прислал извиненья с дарами.
И пошёл Александр
Платить за живых покойниками,
Сражаясь с пустынями, реками и горами,
На край света.
*
Землемеры отмечали путь по каждому метру.
Зря трудились. Приметы
Велели назад повернуть.
И доплыли по Инду навстречу пустыни песчаному ветру.
И под бой барабанов
Александр и его двадцать одна рана,
И его многотысячная рана уставшего войска,
И наш первенец, похороненный в Индостане,
Терзали сердце Роксаны.
Все мечты моего повелителя были геройскими,
Иногда безрассудными.
Но кто судьи?
Человеку, принадлежавшему миру Богов!
*
Под подушкой «Илиада» и кинжал.
От вина лицо супружнее румянится.
Не одной мне Он принадлежал,
Но любил. Кто называет пьяницей –
Жалкие завистники. Все пьют,
От рабов до македонской знати.
Так откройте вавилонский брют!
И налейте в кубки персам. Кстати,
Я бы рты зашила «знатокам»,
Кто как триллер психопатологий
Преподносят жизнь и смерть. Врагам
Руки оторвала бы и ноги!
Но – суровее должны караться.
Незачем фабриковать сенсацию.
Александр являлся ею сам!
Слава небесам!
*
Стая птиц, клюющих друг друга,
Мимо не пронеслась.
Забрала на крылья моего супруга.
Потому теперь мощи
Не найти археологам бедным.
В смерти нет загадки.
Я сжигала военные палатки,
От бессилия бледной,
От того, что улетел молодым.
Но Его никогда не судили Боги,
Принимая с земли жертвенный дым!
РИМСКИЕ ИСТОРИИ
ПОДРАЖАЯ ПРЕДКАМ.
К ОВИДИЮ.
Имею право ли тебе сказать,
особенно в стихах, что Император
распорядился застегнуть в чехол
единственную статую Свободы.
Пыль золотая в воздухе, народ
доволен, рукоплещет на парадах,
на форуме денатураты пьёт
и пьедесталы исступлённо лижет.
Ты мог бы, под фалернское, в садах
и дальше – о любви, метаморфозах,
героях и богах, но без суда,
без приговора с авторской печатью,
сжигая рукописные мосты,
отправился в румынские туманы
за то, что не успел закрыть глаза –
увидел недозволенное смертным.
Но тайну эту схоронил от нас,
так хорошо, как степь твою могилу.
Моя печаль не вытекла из глаз,
когда по ней, по выжженной, ходила
суровой полукровкою, найти
к тебе, Назон, пытаясь строчек верных.
Благодаря твоим слезам томлюсь
тоской по Риму в веке двадцать первом.
НА БЕРЕГУ ТИРРЕНСКОГО МОРЯ
Загадочный изысканный этруск
Сидящий в кресле из слоновой кости
В пурпурной распоясавшейся тоге
Нажми на кнопку «сибаритский пуск»
Забей на государственные нужды
В саду роскошном ожидают гости
И муравьёв сластолюбивых много
Ты управленьем Рима не загружен
Сейчас, так выйди и прочти трактат
Достойный образованного мужа,
Этрусский царский отпрыск Меценат,
Кому в Афинах статую воздвигли
Прочти среди фиалок и нарциссов
Песнь о дельфинах, обо всём на свете,
О водорослях, редких самоцветах.
не знаю – были ли в твоём саду акации,
но мне хотелось бы
зарифмовать их с дружеским Горацием,
и лилии,
что украшали пруд –
с Вергилием…
я не сочту за труд
напомнить о большой цивилизации,
которая нам «римский счёт» дала,
ученье о природе и богах,
и круговые портики,
на колесницах гонки,
гладиаторов бои –
узнали много пришлы-римляне твои
от автохтонов.
им ответили
тем, что упрятали изнеженный народ
в столетия,
как в складки тоги,
заперев его историю
веками –
своей, блестящей, героической!
Но, Меценат, твои эклоги,