Читать онлайн Дорога в мечту бесплатно

Стамбул

Стамбул. Аутентичный, живой, горячий, пульсирующий, энергичный. Стремительный, но наполняющий. Город мужчин, торговли, мощёных аллей, уличной еды и сладостей, от которых сносит крышу. Город, пропитанный запахом печённой на углях кукурузы и жареных каштанов.

«Подумать только! Я в сердце Турции! Сижу себе за красивым столиком у панорамного окна в уютной кафешке под названием «Бетховен» и болтаю ногами под столом» – я отпила терпкого чая из армуду и прикрыла глаза. Прозрачный стакан в форме песочных часов согревал ладонь и лежал в ней настолько идеально, будто был недостающей частью моей руки. А все же счастье соткано из мгновений, которые мы замечаем! За будущим не угнаться, в прошлое не вернуться. Вся наша жизнь – лишь сейчас. И только в сейчас есть жизнь. В него превращается и каждый новый вечер, и каждое новое утро, и каждая следующая минута. А если представить, что времени вообще не существует? Получается, нет никакого смысла в том, чтобы делать что-то только ради будущего? Получается, смысл есть только в том, что прямо сейчас доставляет радость. Заниматься спортом не ради красивого пресса через пару месяцев, а просто потому что нравится йога. Ну или баскетбол. Или танцы. Кому там что нравится? Плыть вперед на волне удовольствия от того, чем занимаешься, намного проще, чем бежать от плеток мотивации. А в конечном счете это меняет качество всей нашей жизни.

– Маааам, смотри! – Ванькин голос прервал мои размышления. Я посмотрела в окно и нашла глазами семью: Саша дурачился с мальчишками, они хохотали. Значит, у меня есть еще несколько минут, чтобы смаковать тишину, я вдохнула полной грудью. Последние недели были такими трудными: все эти сборы, прощания, бессонные ночи и сложный перелет высосали из меня всю энергию, как оса высасывает сок из виноградины. Вот я сейчас сморщенная виноградина. Решено: курс на восстановление. Пришла пора снова замедляться и замечать чудеса в каждом дне. Находить их на дне турки с кофе, а еще – в улыбках прохожих и фигурах, нарисованных облаками. Хотя, я чувствовала сердцем: в этом городе отыскать в простом и будничном повод для радости будет совсем не сложно.

Именно здесь, в великом Константинополе, начинался наш с мужем и детьми большой путь навстречу давней мечте – жизни на побережье. Но мне не хотелось думать о следующем перелете и о том, что нас ждёт в новой стране. «Есть только миг, за него и держись» – в моей голове зазвучал басистый голос Анофриева. А у вас так бывает? Когда состояние превращается в мысль строчками из песен? Письмо из подсознания.

Кто-то фыркнет – тоже мне достижение – оказаться в Турции! А я в ответ улыбнусь. Для меня – девочки, выросшей и прожившей большую часть жизни в провинциальном гетто, не то, что достижение – настоящее волшебство! У меня дух захватывает от одних только запахов и звуков этого города. Нет, я, конечно, и до этого выбиралась за границу, и по России мы путешествовали, но это было так давно – еще до детей, как будто в другой жизни. И я тогда была другая – спала будто. Какая-то онемевшая была. Семилетний декрет меня научил радоваться совершенно обычным вещам.

Еще лет пять назад я смотрела «Орла и решку» и завидовала: вот скачут они там по своим французским лавандовым полям да по Ниагарским водопадам, а я тухну который год в своих двенадцати квадратах. Вместо бирюзовых вод у нас в подъезде – желтая не просыхающая лужа под лестницей. «Неужели эта конура – мой максимум – думала я тогда. – Неужели я своему ребенку большего не покажу никогда?». Меня в тот момент пробрало: как-то в одночасье стало ясно, что волшебник на голубом вертолете не прилетит. И если ничего не пытаться менять, то ничего и не изменится.

С той поры, уложив ребенка на ночь, я штудировала книги по саморазвитию, зависала в психологических блогах и пыталась понять, что же меня отличает от тех, у кого жизнь складывается ярче и гармоничнее. Почему у них мечты сбываются, а у меня нет.

И если сегодня мысль о том, что жизнь полна незримых взаимосвязей, а человеческое подсознание обладает творцовскими способностями мне абсолютно понятна, то тогда фильмы и литература на подобные темы воспринимались как бред сумасшедшего, ну, или как сказки, и вызывали лишь иронию, а иногда и раздражение. В то время я ещё пребывала в стадии развития личности, когда во всех своих бедах винишь родителей, государство и природу, которая обделила тебя способностями, а нутро наполнено обидами, необъяснимой тревогой и ощущением собственной ничтожности.

Конечно, сопротивление идеям о личной ответственности за все, чем наполнена моя реальность, было огромным: что значит, моя жизнь – отражение моих мыслей? Как это я сама все это выбрала? Ну ка напомните, когда я мечтала о тесной каморке с тараканами и жить на пятнадцать тысяч? – я внутренне возмущалась, но чувствовала, что в этих идеях есть здравое зерно, а потому упорно продолжала. Ведь если у других получается продвинуться примерно с той же точки, в которой нахожусь я, то что ещё кроме сознания может нас отличать?

Тогда и начали происходить первые чудеса на яву. Помню, как задавшись целью прочитать рекомендованные кем-то книги «Трансерфинг реальности», я отправилась в книжный, чтобы купить первый том. И вот пока я выясняла у продавца, на какой из полок искать, книга «приплыла» в руки сама. Ко мне подошла девушка и сказала, что первая часть «Трансерфинга» есть у нее дома, зачитанная практически до дыр пылится на полке и ждет новую хозяйку. Мы обменялись телефонами, а через пару дней книга была уже у меня.

Прочитав первую часть, остальные я заказала в интернете по какой-то акции, оплатив их последними четырьмя сотнями, оставшимися на карте. Муж тогда очень возмущался моему безрассудству, потому что до зарплаты оставалась еще неделя.

Читала я эти пять книг в общей сложности, примерно год. Мозг скрипел, переваривая информацию медленно и тяжело. Но это и был тот самый первый шаг. Ведь даже в автомобилях первая передача самая мощная: тронуться с места сложнее всего. «Наверное, это всё-таки принесло результаты, раз теперь мы в таком красивом месте» – я улыбнулась этой мысли и услышала, как проникновенный голос муэдзина взывает к молитве из мечети. Спина покрылась мурашками.

Остановка в Стамбуле – короткая передышка после первого перелета: если честно с детьми это то ещё удовольствие! Одна только необходимость удерживать годовалого вездесущего ползунка в ремнях безопасности по двадцать минут к ряду на взлете и посадке чего стоит!

За эти несколько дней ожидания следующего перелета нам с мужем хотелось объять необъятное: увязнув в бесконечных трудностях и родительстве на долгие годы, мы совершенно изголодались по впечатлениям. Надо ли говорить, что теперь на пути к ним мы не видели преград?

Сразу после завтрака мы, обвешанные огромными рюкзаками, забитыми водой, подгузниками, салфетками и дополнительной одеждой для сыновей, отправлялись в пешие прогулки по столице Турции, организовывая Степе сон прямо на ходу в слинге. И ходили, разинув рты от восхищения, наматывая километры за километрами, до колик в пятках. Мне казалось, я пересохшая губка, которую наконец бросили в ванну с водой. Я впитывала впечатления и растворялась в них, исследовала каждую деталь с любопытством космонавта, впервые высадившегося на Луну. Мне было интересно все: как здесь по утрам на алюминиевых подносах разносят горячий чай, как снуют туда-сюда урбанистические жёлто-фиолетовые трамвайчики, как прыгают по брусчатке колеса огромных тележек с товарами, как арабский мальчик катает с уличных склонов болванки от скотча и догоняет их, как мужчина в кофейных шароварах и тюбетейке продаёт четки, как двое детей сидят на асфальте рядом с матерью в чадре и делят шоколадное печенье.

Мы на ходу пробовали симиты с кунжутом, береки с сыром и ракушки с мидиями. Их, фаршированные рисом и щедро политые лимонным соком, здесь продают в маленьких мобильных кухнях, похожих на холодильники для мороженого. А потом запивали все это свежевыжатым гранатовым соком, который мускулистые турки добывают нажатием на упругую железную лапу огромного пресса.

Мы болтали с уличными торговцами сумок, носков и поддельной одежды, я бесконечно фотографировала и, как маленькая, искренне радовалась этим ярко-жёлтым домам, балкончикам со свисающей на улицу розовой геранью и мастерским, где турецкие женщины вручную ткут ковры. Оказывается, когда твоё настоящее насыщенно, как вываренный бульон с приправами, о будущем тревожиться некогда и лень.

А когда я море увидела, я прямо завизжала! Настоящее МОРЕ! Может, это сон? Я не видела моря несколько лет! Октябрьская бирюзовая гладь разбивалась о валуны. Тяжелые корабли, похожие на чугунные утюги, возвышались над линией горизонта. «Нга-га-га» – пищали чайки, распластавшись на воздушных потоках. Пахло скумбрией – её жарили и прятали в хрустящий хлеб в нескольких метрах от нас. На другом берегу виднелся новый Стамбул, люди грузились на прогулочную яхту, а я всё не могла поверить, что эти виды – моя реальность.

Я с детства привыкла довольствоваться малым, изо всех сил держалась за накопленный скарб. А вдруг приму неверное решение и потеряю даже то, что имею? Боялась с малышом куда-то двинуться, дома ведь привычно и комфортно. Все кисла и кисла в бесконечном дне сурка. Оказалось, мир такой огромный и щедрый! Он готов давать больше, но так сложно в это поверить и руку протянуть. Мы слоники на веревочке, которой нет.

Мне так нравилось состояние бездумия и тотального пребывания в моменте, в которое я погрузилась, гуляя по столице Турции. Не заботиться даже том, чем накормить семью в обед. А все-таки жизнь в гостинице имеет преимущества: как здорово хоть иногда освободиться от бытовой рутины!

К тому же, моим личным видом удовольствия стало наблюдение за местными официантами. Сколько же гордости в этих пожилых и молодых мужчинах! Кажется, их щеки выбриты до скрипа, а блестящие волосы лишь несколько минут назад подстригли и уложили виртуозные барберы. Удивительно, с какой радостью они относятся к своей профессии. Быстро собирают заказы, пританцовывая возвращаются на кухню, чтобы через несколько секунд вынырнуть оттуда с подносами, доверху наполненными дымящимися лавашами.

Я пробовала местную еду, разложенную в пожившую медную посуду, и прямо-таки мычала от удовольствия. Так здорово познакомиться с новыми прочтениями блюд, которые дома уже оскомину набили! Куриный суп, густой, соблазнительно жёлтый, наваристый, идеально посоленный и дополненный мягкими нотками кари; рис с кислинкой, разваристый и маслянистый; квашеные овощи ядреные и хрустящие, а мясо тает в рту: нежные куриные крылышки, бараньи люля-кебаб и сочное филе. А может, я тридцать два года ела какой-то неправильный шашлык?

А однажды вечером я видела, как женщина в чадре ест шаурму на одной из стамбульских улочек. Она аккуратно поднимала никаб, заносила под него сверток из лаваша и мяса, прожёвывала и повторяла трюк снова. Из-под ее длинной юбки виднелись модные узкие джинсы. Словно передо мной ожила сцена из фильма «Секс в большом городе».

Засыпая в Стамбуле, я думала, что всё, чего мы боимся, на самом деле не такое кошмарное, как в наших головах. Путешествия с детьми – это и вправду трудно. Но что-то в этом однозначно есть. Главное – внутри. А все самое важное внешнее уместилось в паре чемоданов.

Будва

Через несколько дней мы тепло попрощались с сотрудниками отеля и отправились в аэропорт. Внутри меня все трепетало. Какой на самом деле окажется конечная точка нашего путешествия? Как встретит нас? Будет ли нам там уютно?

Пожилой турок, одетый в строгие джинсы, начищенные туфли с острыми носами, рубашку и клетчатый пиджак, погрузил наши многочисленные чемоданы и сумки на огромную тележку и повез их к автобусной остановке. Удивительно, но даже с тяжелым грузом за спиной он двигался легко и непринуждённо, довольно быстро обогнав нас на приличное расстояние.

Через полчаса мы уже размеренно, но уверенно двигались по загородному шоссе на большом автобусе с удобными креслами, какие у нас обычно ездят между городами на очень длинные расстояния. За окном мелькали пролески: пейзажи напоминали российские. Я думала о том, что границы условны. А планета везде одинаково дружелюбная. Родная. Наша. Земля. Если не идеализировать, жизнь становится во много раз проще. И радости в ней больше и устаешь от неё, от жизни, меньше. Наверное, этими мыслями я старалась успокоить нарастающее внутри напряжение от предстоящего перелета и встречи с местом, которое на ближайшее будущее должно было стать нашим домом.

Регистрация и оформление багажа прошли быстро и без проблем, хотя один из наших чемоданов тщательно досмотрели. А потом мы несколько часов ждали вылета и развлекали детей, как могли: рейс то и дело откладывали. Может, оно и к лучшему, ведь наигравшись вдоволь, Степа сразу заснул у меня на руках, пока самолет набирал высоту, и проспал весь полет. А мне оставалось только наслаждаться покоем и видами из иллюминатора.

Эти железные птицы, наверное, никогда не перестанут быть для меня чудом. Конечно, это все аэродинамика, но все же как, КАК эта стальная махина с сотнями чемоданов и людей на борту способна парить в небесах? Всегда, когда шасси отрываются от земли и снова касаются ее, у меня внутри все переворачивается от восторга. И я очень расстраиваюсь, когда пассажиры не поддерживают традицию аплодировать штурману. Касаться облаков, быть ближе к солнцу, звездам, видеть больше с высоты… И какая же романтичная профессия у экипажа, сколько, должно быть, у пилотов внутри опоры и доверия себе, чтобы отвечать за такое количество жизней!

Через полтора часа мы стали снижаться. Нам было хорошо видно бирюзовые водоемы и бесконечные горные хребты.

– Как думаешь, как там пахнет? – Саша смотрел в иллюминатор. Я улыбнулась в ответ. Мы с ним как сомелье. Только коллекционируем не вкусы вин, а ароматы воздуха: всегда изучаем, как пахнут города, смакуем нюансы, обсуждаем это. А потом вспоминаем… Анапа пахнет морем, романтикой и свободой, Архыз – чистотой и хычинами, испанские города пропитаны зноем и цитрусовыми, а аромат Стамбула пряный, многослойный и загадочный . Впрочем, слова вряд ли способны передавать запахи во всей их глубине и влиянии на человеческую душу.

И вот мы все ниже, а пейзажи там, внизу все живописнее. Горы уже не лысые, а густо поросшие разномастной зеленью. Самолет заходил на посадку, и через несколько минут я со спящим сыном на руках вслед за Сашей и Ваней спускалась по трапу аэропорта в Черногории и наполняла спину кристально чистым, прозрачным и свежим на вкус местным воздухом. Пожалуй, качество воздуха в Черногории – это отдельная достопримечательность!

Мы стояли возле самолета и смотрели по сторонам, немного ошарашенные этой красотой. Сизые горы на фоне голубого неба и закатное солнце. Пейзажи напоминали фотообои с заставки для Windows, настолько они были идеальные. Как будто это всё кто-то вырезал из отфотошопленного журнала и приклеил к горизонту.

Нас с детьми пропустили вперед, мы за несколько минут прошли регистрацию, получили багаж и вышли из здания небольшого аэропорта в Тивате.

Саша быстро сориентировался и нашел таксиста, который неплохо говорил на русском. Можно было бы назвать это большой удачей, но это не так: в Черногории, особенно в курортной зоне, это распространенное явление. Конечно, им это в первую очередь выгодно, ведь поток наших туристов сюда огромный: чтобы заехать на территорию государства, россиянам не нужна виза. Но это далеко не единственная причина. Во-первых, русский и сербский – очень дальние родственники. Как если бы у наших народов несколько поколений назад была общая бабушка: праязык, на котором говорили славянские племена. Во-вторых, исторический ход событий. За многочисленные военные столкновения балканцы поплатились и культурным наследием. Османские полчища стремились уничтожить не только этот народ, но и его язык. И восполняли эти потери сербы в основном заимствованиями из старославянского. Более того, именно русские цари финансировали печать православной литературы для Сербии и Черногории. Отношения двух стран вообще смело можно назвать многовековыми. Экономическое партнерство, военная поддержка, и даже династические браки. Неудивительно, что старшее поколение живущих здесь людей изучали русский в школе.

Это уже легендарная история, но бывает так, что в диалоге русского и черногорца, который каждый ведет на своем языке, участники примерно понимают друг друга. Похожих на русские слов в сербском и правда много: «хлэб», «вода», «мэсо», «нэбо». Здесь ещё живы наши архаизмы вроде «лепо» в значении «красиво» или «живот» в значении «жизнь», которые мы теперь слышим только в советском кино про Ивана Грозного. А кроме того, многие слова, несхожие по звучанию, для нас очень логичны и понятны по смыслу. Вот, например, «попуст» – это скидка, «черни облак» – это туча, а «позор» – это внимание. «Опыт» – это искусство, а слово «искусство» на сербском звучит как «уметност». Но есть и существенные различия. Например, если попросить черногорца повернуть направо, он поедет прямо, а слово «понос» здесь означает вовсе не диарею, а гордость.

Между тем, насилу запихнув чемоданы в багажник, наш серб уселся за руль и нажал на педаль газа: мы направлялись в Будву, курортный городок на побережье Адриатического моря. Получасовая дорога показалась нам бесконечной. Духота, серпантины и наша общая усталость: особенно трудно заключительная часть пути далась самому маленькому члену нашей семьи. Я бесконечно кормила его грудью и развлекала песнями на заднем сиденье, чтобы хоть как-то отвлечь от слез, а в это время Саша выяснял у таксиста, как нам тут обзавестись связью и первыми документами.

Мы заехали в Будву и долго петляли по узеньким улочкам в поисках нужного адреса. Я диву давалась: и как они тут разъезжаются? После ростовских степей и автострад в несколько полос местные дороги казались игрушечными.

И вот наконец мы прибыли на место. И пока наш таксист помогал выгружать чемоданы, я пыталась привыкнуть к тому, что в паре десятков метров от того места, где я стою, возвышается гора. А у ее подножия живут люди в маленьких домиках.

Через несколько мгновений мы уже зашли в наши апартаменты, и я выдохнула. Уютное, достаточно чистое помещение со стильной обстановкой. Турецкие отели с полами, обитыми ковролином, по которому принято ходить в обуви, вызывали у меня отвращение. Наш Степа только учился ходить и большую часть жизни проводил на четвереньках, а потому это жилье показалось мне райским.

Небольшая спаленка с комодом, двухспальной кроватью и парой тумбочек, просторный санузел, оборудованный бойлером и стиральной машинкой, и просторная гостиная с диваном, креслом, обеденным столиком, холодильником и зоной для приготовления еды. Быстро оценив обстановку и обрадовавшись наличию посуды, я прошла на балкон и ахнула: Будва отсюда как на ладони. Красные черепичные крыши, а над линией горизонта – градиент. Безупречный голубой через множество едва различимых оттенков превращался в оранжевый. По морю скользили тихим ходом маленькие яхточки. А прямо посреди Адриатического моря возвышалась гора, похожая на мамонта. Все это мне напомнило райское местечко из рекламы кокосового батоничка.

Дело шло к вечеру, солнце уже было за горами, а мы, наскоро найдя в чемоданах чистую одежду и банные принадлежности, освежились и отправились на поиски ужина.

Саша уверенно куда-то шел, счищая корки с мандаринов, которые нарвал прямо с деревьев возле нашей гостиницы. Такое ощущение, будто у него в голове карты всех городов мира: пока мы добирались до апартаментов на такси, он уже сориентировался и примерно понимал, в какую сторону следует двигаться. Я же, абсолютно потерянная, и физически и эмоционально, послушно плелась сзади. Мне было неуютно, будто я потеряла опору, и от этого тревога активизировались на максимум. Словно я провалилась в невесомость: у меня всегда так, если оказываюсь в новой для себя ситуации.

Но когда попадаешь в чужую страну, где не знаешь ничего, и даже спросить ни о чем не можешь толком, это ощущение усиливается в разы. Расширение – это не всегда приятно. Но именно тотальное разрушение внешних опор растит внутренние.

Скоро мы уже выбирали еду в кафе: в меню, хоть и с погрешностями в переводе, оказалась версия на русском языке. Мы взяли ризотто с курицей, пасту «Четыре сыра» и куриный суп. Еду принесли быстро, а к ней – корзинку с хлебом. Порции были большие, а сами блюда довольно вкусные. Поужинав, мы, уставшие и растерянные, вернулись в апартаменты и легли спать.

Санаторий для души

Наутро я сидела на балконе в плетеном кресле с округлой спинкой и пила армянский кофе, подаренный подругой, из турецкой глиняной кружки, выторгованной Сашей на грандбазаре в Стамбуле, и любовалась черногорскими черепичными крышами. Октябрьское солнце светило мягко и нежно, но согревало – и на душе становилось светлее.

Чуть позже мы всей семьей отправились к морю. По пути в небольшом ларечке, напоминающем наши «Союзпечати», купили туристическую сим-карту, а ещё заглянули в «пекару», чтобы купить перекус. Эти небольшие кондитерские распространены здесь. Прилавки завалены хлебом из настоящей печи, булочками, пирожными и несладкими пирогами – «буреками». Нежнейшее тесто фило, начиненное мясом или сыром, свернутое по спирали и зажаренное до хрустящей корочки, визитная карточка балканской кухни. Это очень, прямо очень вкусно!

До моря от наших апартаментов всего минут десять вниз по витиеватым улочкам, мимо отелей, многоквартирных домов, небольших вилл, двориков с разномастными цветениями и летних веранд, чьи крыши оплетенны киви, как виноградной лозой. Погода напоминала ростовское бабье лето, только немного теплее, люди еще ходили по улице в футболках и открытой обуви.

Адриатика в окружении хребтов будто сироп «Блю кюрасао» в бокале для «Маргариты». Я кормила детей сладким, сочным гранатом, сорванным с дерева, и не могла поверить, что всё это не сон. Скалы тонули в сизой поволоке, параплан, похожий на апельсиновую дольку, пикировал вниз, а небо обнимало землю: ну разве не магия, что облака здесь висят ниже гор? Время здесь будто измерялось какой-то другой величиной. После динамичного и стремительного Стамбула Будва – санаторий для души.

Вода была уже довольно холодная, но самые смелых это не останавливало. Саша с Ваней оказались в их числе. И пока они ныряли и плавали, мы со Степой грелись на берегу и перебирали камни. Нашли один очень красивый, в форме сердца.

Следующие дни мы провели за исследованием новой территории, обустройством быта и поиском квартиры для аренды на длительный срок. Знакомились с местными рынками, продуктами, ценами, магазинами, кафе и людьми.

Будва – город контрастов: вот белые на бирюзовом маленькие лодочки и шикарные лайнеры в порту, а вот серые палаточные рынки с одеждой из девяностых. Я ностальгировала: в таких же местах я примеряла одежду к первому сентября, стоя на коричневой картонке за тканевой ширмой. Впрочем, не только эти белые пластиковые манекены с одеждой, изобилующей декором, напоминали мне о прошлом. В Черногории во многом еще живут по старинке, здесь нет изобилия возможностей, как в России: маркетплейсов, приложений с такси и доставкой продуктов, экологичной альтернативы в выборе бытовой химии, а баланс телефона тут пополняют посредством покупки карточки: стираешь монеткой фольгированный слой и набираешь на клавиатуре спрятанную под ним команду. Даже вывески салонов красоты и парикмахерских оформлены в стиле ретро. Конечно, все это для нас, людей избалованных высоким сервисом и онлайн, довольно странно.

Знакомство с нюансами жизни в Черногории отзывалось во мне тревогой, но я точно знала, как ее победить. Меня всегда спасает от внутреннего затопления такая техника: думать только о том, чем занимаешься прямо сейчас. Вот я чищу картошку для супа, и все мои мысли здесь – в пакете с кожурой. Вот я принимаю душ и каждым своим миллиметром наблюдаю, как реагирует моя кожа, когда встречается с упругими водяными струями. Эта практика меняет состояние моментально, и работает безотказно всегда. Конечно, бывают в жизни мгновения, проживать которые невыносимо больно, и лучше сбегать от них мыслями в прошлое или будущее. Но прямо скажем, таких немного в масштабах жизни. Чаще мы не даем себе почувствовать счастье сами, не в силах успокоить блуждающий ум. Блуждающий где угодно, только не в сейчас.

Вечера и ночи здесь были уже прохладные, и до рассвета наше временное жильё остывало. Но примерно к десяти часам утра солнце заглядывало к нам в гости. Не по-осеннему тёплые его лапы «зависали» там и сям и быстро согревали каменные полы. Мы наполняли тарелки дымящейся полентой, а кружки – чаем, и садились завтракать: запах горячего хлеба и буреков с мясом из пекары щекотал нам носы. Открывая очередную неизвестную баночку – с местным паштетом, рыбной консервой или печеным перцем – мы радовались тому, какие вкусные здесь продукты. Удивительно, но даже куриные яйца из супермаркета ничем не уступали тем, что мы на родине привыкли покупать у фермеров. Но вот манера местных продавцов все брать голыми руками – даже куски сырого мяса или распечатанную головку сыра – не укладывалась в наших головах.

В первую неделю нам удалось даже обзавестись любимым кафе. Заглянуть в «Меркур» нам посоветовал пожилой черногорский гид, зазывающий туристов в порту в морские прогулки на яхте. Заведение расположилось в домике с прозрачными стенами и крышей, густо объятыми зеленью. Там так соблазнительно пахло домашней едой, что рот невольно наполнялся слюной. А ещё когда бы мы сюда не приходили, здесь всегда было много народу. Мне кажется, уровень таланта поваров в общепитах можно определять лишь только по этому признаку: если людей много, и они всегда активно стучат ложками, значит, кормят вкусно.

В «Меркуре» нас встречали мужчины. Здесь, как и в Турции, женщин редко можно увидеть среди сотрудников ресторанов. Только в отличие от турецких, черногорские официанты – угрюмые, пожилые и медлительные. Общаются без заискиваний, строго и по делу. Сербы – рослый народ, плечистый. Даже женщины у них брутальные. Их немного опасаешься.

А ещё меня поразило оформление меню. Вы только представьте, этот тяжеленный манускрипт в обложке из настоящей фанеры! А может, такая значимость призвана подчеркнуть качество предлагаемой еды? Ведь кормили в «Меркуре» просто божественно вкусно. Оказавшись здесь впервые, мы попробовали их домашний хлеб – ржаной, белый, отрубной и сырный, густую рыбную похлебку, которую нам принесли в почерневшем от огня казанке с половником внутри, салат из свежих листьев с чищеными огурцами в большой прозрачной миске и ароматную тарелку «мешаного мэса». Бекон, грудинка, пикантные колбаски, свинина и «плескавица» с дровяного гриля – кулинарные достопримечательности Балканов. Это мясо очень сочное, ароматное и нежное! Даже мне, вообще-то не большой поклоннице мяса, это блюдо показалось деликатесом.

В другом конце кафе имелась детская игровая комната. Но вот беда: прямо по соседству с ней, в зале для кофе-брейков, разом курили несколько десятков гостей. Так что детвора играла буквально в клубах табачного дыма. Это ещё одна суровая реальность Балкан. Здесь курят везде и всюду: рядом с колясками, в которых спят младенцы, на детских площадках, в кафе. Даже в торговых центрах. Да-да! Я своим глазам не поверила, когда впервые увидела, как продавцы выходят из магазинов в общий холл ТЦ и прямо стоя у входа в свой павильон, дымят и кофеек попивают! Такое ощущение, что они вообще не имеют представления о том, что никотин – это токсичный яд, убивающий лошадь, не то, что детей.

Зато передний дворик кафе был островком живой природы: черные лебеди и павлины, утки и куры, кролики всех мастей и даже телята свободно паслись на огромной благоустроенной территории.

Когда мы возвращались с этих прогулок-исследований, то заваривали свежий чай и пили его в плетенных креслах на маленьком балкончике. Наш небольшой отель спрятался среди жилых домов. Здесь было очень зелено и уютно. Хурма, мандарины, лимоны, огромные кусты алоэ и какая-то особенная, наполняющая душу тишина.

Любоваться ночной Будвой я выходила уже после детского отбоя. Укутавшись в любимый шарф, я подолгу глядела на город, утонувший в медовом свечении ночных фонарей. Он был похож на волшебную шкатулку с новогодними гирляндами. Рассматривая эти разные, но такие похожие друг на друга домики с многоуровневыми треугольными крышами и мансарды с белыми колоннами, я почему-то наполнялась каким-то детским ощущением чуда. Но самое удивительное, что даже ночью тут пели птицы.

Однажды утром мы проснулись и обнаружили на одном из дверных косяков гриб. Он вырос за ночь от сырости. Когда я наконец поверила своим глазам, мне стало не по себе: ведь ещё даже не начался сезон дождей, о котором все с предыханием нам рассказывали! На улице прекрасная погода. Чего же ждать от предстоящей зимы, учитывая, что многоэтажное жильё тут не отапливается?

Наш план найти постоянную квартиру в течение первой недели пребывания в Черногории накрылся медным тазом. Бронь обжитого номера заканчивалась, и нам пришлось снова собирать чемоданы, чтобы освободить место для следующих жильцов и переселиться в другой – этажом выше. Забегая вперед, скажу, что нам пришлось бегать по этажам не один раз. Поиски жилья сильно затянулись, ведь в 2022 году с рентой здесь сложилась уникальная ситуация.

Как я уже рассказывала Будва – курортный город, и обычно к сентябрю-октябрю туристы разъезжаются по домам, а на улицах, как шутят опытные мигранты, гуляет перекати-поле. Но в этом году из-за ситуации, сложившейся между Россией и Украиной, в Черногорию хлынули беженцы из обеих стран и, конечно, цены на жилье взлетели до небес. То что здесь годами можно было арендовать за двести-триста евро, стало стоить шестьсот-восемьсот, но даже в этом диапазоне сложно было найти что-то мало-мальски приличное.

Никакого реального дефицита жилых помещений не было – мы видели огромное количество пустующих квартир и вилл с наглухо закрытыми до сезона ставнями, но искусственный ажиотаж, созданный во многом приезжими риэлторами ради сиюминутной выгоды делал своё дело. (Поясню, что в Черногории собственник за успешную сделку платит риэлтору сумму, равную стоимости месячной аренды). Так что редкие хорошие варианты хватали, как горячие пирожки. Мы тщетно пытались отыскать «свой» угол. Чего нам только не показывали! Квартиры, разделенные на множество маленьких комнат, в которых просто не помещался мой высокий и плечистый муж. Захламленные старой мебелью каморки с видом на свалки или заброшенные стройки. Берлоги, потасканные посуточной арендой, тонувшие в атмосфере праздности и пошлости. И дома, пропитанные запахом древних матрасов и плесени.

Впрочем, планировка и состояние ремонта в условиях Средиземноморского климата – далеко не ключевые, хоть и важные критерии поиска жилья. Настоящая удача – ухватить квартиру с ламинатом, ведь зимовать на полах из плитки не самая приятная перспектива. С наступлением холодов и в отсутствии батарей по ним невозможно ходить – ноги промерзают до самых костей и даже пара шерстяных носков не спасает, что уж говорить о риске для здоровья детей, которые практически все время проводят на полу. К тому же, чтобы не разориться на счетах за электричество из-за использования обогревателей и не погрязнуть в грибке от сырости, в этих краях важно селиться на солнечной стороне повыше от земли и учитывать розу ветров.

Шли недели, меня все больше удручало кочевничество, необжитые постели, отсутствие духовки, утюга и возможности наконец разобрать чемоданы. Иногда нас с Сашей захлестывало отчаяние: а может, надо уже брать хоть что-то? Сколько можно скитаться? Но неужели поиск теплой, светлой, чистой и гармоничной на вид квартиры – это какие-то заоблачные требования, и нам в самом деле пора «закатить губу», как советовали некоторые русские старожилы?

Когда ловишь грустную волну и позволяешь ей себя поглотить, становишься магнитом для таких же событий. Так случилось и со мной. Однажды вечером во время очередного экскурса по сдающимся квартирам я потеряла любимый шарф. Вроде такая мелочь, но меня это окончательно выбило из колеи. Знаете, бывают вещи, которые выбираешь сердцем, долго-долго о них мечтаешь, а когда они приходят в твою жизнь, становятся талисманами. Я обожала кутаться в него с головы до пят. Он согревал мне не только тело, но и лелеял-нежил душу. В тот момент, когда я так нуждалась хоть в чем-то стабильном, эта утрата больно ранила меня. Я вдруг вспомнила последние недели в России и вечер нашего отъезда. Глупо, но я так сердечно благодарила квартиру, в которой мы с семьей жили последний год. Намыла ее, начистила, и оставив эти уже родные стены хранить воспоминания о наших чудесных двенадцати месяцах, отдала ключи хозяйке и отправилась в неизвестность. А может, это все зря? Я всегда тяжело отпускала вещи. Смешно, но в тот вечер мне труднее всего было расставаться с постелью. Я вдыхала аромат простыней и подушек и глотала слёзы, прощаясь с местом, к которому привыкла.

Босния и Герцеговина

Я прижимала Степу к себе и бежала к машине. Морщила нос и хмурилась: холодные капли проваливались за шиворот пальто. Черногорский ноябрь удивлял количеством воды, выливавшейся с неба. А таких буйных гроз я никогда прежде не видела. Громы гремели настолько мощно и оглушительно, что мне иногда казалось, будто это из гор поднимаются великие каменные чудища и бьются друг с другом очерствелыми кулаками. А молнии сверкали так неистово и ослепляюще, словно над городом кто-то соединял огромные сварочные электроды.

Я хлопнула дверью красного хэтчбека и устроилась поудобнее на заднем сидении. Ровно месяц прошел с того момента, как мы прилетели сюда, а значит, пришло время короткого путешествия. Чтобы «обнулить» документы и срок законного пребывания в стране, нам необходимо было сделать так называемый Visa run: выехать и снова заехать на территорию Черногории. Я приложила малыша к груди, поправила подушку под локтем и настроилась на новые впечатления.

Саша плавно нажал на педаль газа, и арендованная иномарка тронулась с места. Они с Ванькой шелестели печеньем и слушали «Руки вверх» на передних сидениях, а я на заднем глядела в заплаканное окно и вспоминала, как в детстве срисовывала флаг Боснии и Герцеговины из толстенной энциклопедии на ватман, а теперь теперь мне предстояло в этой стране побывать. Не чудо ли?

Через полчаса мы по узкой витиеватой улочке добрались до парома: часть пути нам предстояло преодолеть по Которскому заливу. После того, как мы заехали на судно и припарковались, я вышла из машины, чтобы понаблюдать, как двигатели режут море и насладиться движением по изумрудной воде. Ветер танцевал с моими волосами и наполнял легкие свежим ароматом соли. Паром быстро перебрался на противоположный берег, и уже через несколько минут мы снова рассекали по серпантинам. Наша машина поднималась все выше, пока не нырнула прямо в облако. Я опустила стекло и высунулась из окна: буквально дышала небом и касалась его руками!

Мы словно путешествовали по разным реальностям: из дождя в зной, из жары в туман, а на границе двух государств вообще увидели снег на асфальте! Ни на одном из постов не возникло никаких проблем. В наши паспорта нашлепали печатей, и мы двинулись дальше. Лихие виражи, крутые спуски и подъемы: нас со Степой укачивало, мне приходилось бороться с накатывающей тошнотой и утешать сына. Саша часто останавливал старенькую «Тойоту» на короткие привалы. Мы выходили на улицу и с любопытством разглядывали заросли плоского кактуса, танцующую пару бабочек, а ещё пастуха, выгоняющего на пастбище коз и овец. Мы растворялись в тишине гор и прислушивались к аромату чабреца. Балканцам во многом удалось сохранить природу в первозданном виде. И в этих пейзажах было столько свободы, чистоты и умиротворения!

Заехав в Тули, маленький приграничный боснийский городок, Саша притормозил у придорожного кафе. Мы рассчитывали, что сотню с небольшим километров сможем преодолеть быстрее, и не взяли с собой достаточное количество провианта. Мы огляделись и, отметив, что горы здесь цвета сепия, не такие живописные, как в Черногории, зашли внутрь.

Пожилой официант проводил нас за стол с клетчатой скатертью и подал меню. Вокруг все, конечно, курили. У меня иногда складывалось впечатление, будто в рестораны и кофейни местные приходят отнюдь не для вкусных трапез, а для чинного пускания сизого дыма. Некоторые из них даже не затягивались, а коптили воздух ради забавы. Сигареты тлели не только промеж их манерно оттопыренных пальцев, но и сгорали до тла, зажженные, но брошенные в стеклянных пепельницах.

Я задыхалась в этом помещении, лишенном кислорода, а потому, когда освободился столик у окна, сразу пересадила туда детей. Мы с Сашей открыли пластиковые створки, и я жадно стала хватать ртом драгоценные струйки свежего воздуха. Потом раздался резкий хлопок. Я повернула голову и вздрогнула от внезапного вторжения. Пожилой официант возник из ниоткуда, перегнулся через наш стол, закрыл дверцу, повернул ручку вниз и потребовал закрыть второе окно. Саша попытался договориться, но мужчина упрямо качал головой из стороны в сторону и разводил руками. А я… Я вдруг почувствовала, как внутри заклокотало, а к ушам прилила кровь.

– Там значит у вас гости, которые имеют право курить, а мы не заслуживаем уважения к своим потребностям? – воскликнула я громко. У нас дети! Здесь нечем дышать!

Посетители кафе уставились на меня, а официант сначала захлопал глазами, а потом тоже перешел в наступление. Он стал размахивать руками и громыхать что-то на сербском. Мы с мужем переглянулись и не сговариваясь одели детям куртки. Хоть наши животы и урчали после долгой дороги, травиться густым смрадом за ужином и обрекать на это детей нам не хотелось. Несмотря ни на что выбирать себя.

Мы снова тронулись в путь. На душе у меня скребли кошки: если бы подобное случилось на родине, я бы ни за что не дала семью в обиду. Но на чужбине без знания языка, местных законов и обычаев я вынуждена была просто уйти, и эта ситуация выбила меня из колеи.

Немного подумав, мы решили добраться до Требинье – следующего ближайшего города – и купить еду там. Местный колорит не сильно отличался от Черногорского. Похожая архитектура, но не такие холмистые пейзажи – Требинье расположен в долине между холмов и гор, по обоим берегам речки Требишницы. Площади и парки очень напоминают российские. А ещё «комбэчит» на родину кириллица, на которой оформлены вывески. Впрочем, дело уже близилось к закату, мы устали, а потому договорились долго здесь не задерживаться и экономить силы для обратной дороги.