Читать онлайн Котоваська бесплатно
Глава 1. Скучный день, или кот в тарелке с хлебом
Бывают дни, когда уже с утра и скучно и грустно. Ходишь по квартире, маешься и не знаешь, куда себя деть. Обычно подобное происходит в выходные, когда появляется слишком много свободного времени. В одну дождливую субботу это настроение посетило и семью Кузькиных. С самого утра все бродили по квартире хмурые: папа сердито искал тапки, мама недовольно гремела на кухне посудой. Толик и Павлик, их сыновья, ссорились.
– Дай мне длинные детали, мне их для крыши не хватает, – попросил Толик.
– Не дам, мне тогда мост придётся разбирать, – ответил Павлик и сгрёб детали конструктора поближе к себе.
– Ну дай! Ты себе больше набрал, а мама сказала делить поровну! – горячился Толик. – И вообще, мне семь лет, а тебе только шесть, так что ты меня должен слушаться.
– Не буду я тебя слушаться и кубиков не дам, а то мне на мост не хватит.
Толик не ответил, а схватил мост брата и сломал его.
– А-а-а-а! – закричал Павлик и схватил домик Толика.
– А-а-а-а! – закричал Толик и схватил Павлика.
На крики прибежал папа и велел убрать конструктор в коробку.
– Обедать! – позвала с кухни мама.
Через пару минут вся семья с недовольными лицами сидела вокруг обеденного стола. Говорить никому не хотелось. Ароматный овощной суп казался невкусным. В окно уныло барабанил дождь. День не предвещал ничего хорошего. Толик и Павлик снова заспорили – не могли поделить горбушку.
И вдруг – бумс! – в тарелку с хлебом шмякнулось что-то мягкое, ярко-рыжее, с поперечными коричневыми полосками. Куски разлетелись в разные стороны, а горбушка шлёпнулась прямо в тарелку Павлика, окатив брызгами скатерть, папины руки и лицо мальчика.
– Мя-я-я-у-у-у! – закричало рыжее с полосками.
Мама, папа и дети так и застыли с открытыми ртами и поднятыми ложками. С лица Павлика медленно скатывались капли супа.
– Кот, – прошептал Павлик.
– Да, это же кот! – закричал Толик.
И правда, на столе сидел большой рыжий кот. Он ошарашенно водил вокруг глазами и не мог сообразить, где оказался.
– Это что ещё за катавасия такая… – наконец пробормотал папа.
– Не «такая», а такой, – сказал кот по-человечьи. – Меня зовут Котоваська, приятно познакомиться.
– Д-д-добро пожаловать! – ответил папа, внезапно начав заикаться.
– Присаживайтесь. Не хотите ли супа? – спросила мама, всё ещё не опуская ложки.
Мама была очень вежливая: всем, кто оказывался в их квартире, она предлагала что-нибудь из еды и присесть.
– С удовольствием. Только я, пожалуй, пересел бы на другое место, – смущённо ответил кот и выполз из хлебной тарелки.
Табуреток у Кузькиных было всего четыре. Толик уступил место гостю, а себе прикатил из комнаты компьютерный стул. Мама поставила перед котом тарелку дымящегося супа. Котоваська вдохнул запах и зажмурился от удовольствия.
– Обожаю овощной суп! – то и дело повторял он, лакая бульон.
Есть ложкой у него не получилось.
– Анатомия кошачьих пальцев не позволяет как следует захватывать столовые принадлежности, – пояснил гость.
Он ел с таким наслаждением, что у Кузькиных тоже проснулся аппетит. Обед вдруг показался всем невероятно вкусным.
Глава 2. Тапки для кота
Котоваська лакал из блюдца подтаявшее мороженое. В семье Кузькиных обожали это лакомство. Даже мама с папой ели его на десерт почти каждый день. Мама и дети – клубничное, папа – пломбир.
Котоваська никогда не пробовал мороженое. Оно ему так понравилось, что он вылизывал остатки уже третьей по счёту порции. Рыжая мордочка с длинными усами излучала блаженство.
– Откуда ты взялся, Котоваська? – наконец решился спросить Павлик.
Все смотрели на гостя затаив дыхание.
Услышав вопрос, Котоваська вздрогнул и замер. Зелёные глаза на мгновение расширились и снова сузились. Он отодвинул блюдце и сказал:
– Я всегда то тут, то там. Куда захочу, туда и лечу.
По кошачьей привычке он начал вылизывать лапы языком, но вдруг, вспомнив, что находится среди людей, смутился и спрятал язык.
– То тут, то там? Как ты это делаешь? – спросил Толик.
– Это легко, – лениво протянул Котоваська, – легко, если ты кот… Ну или кошка. Надо просто подумать о том месте, где хочешь оказаться, и перекувырнуться через голову.
– Неужели волшебство? – удивилась мама.
Папа усмехнулся:
– М-да, не думал не гадал, что однажды к нам с потолка свалится волшебный кот.
– Никакой я не волшебный, – ответил Котоваська, косясь на холодильник. Он знал – там осталась ещё половина длинного батона пломбирного мороженого. – Любой представитель кошачьего семейства может воспользоваться этой способностью, – кот обвёл всех значительным взглядом и шёпотом добавил: – Любой, кто осмелится.
Котоваська снова покосился в сторону холодильника.
– Может, ещё мороженого? – догадалась предложить мама.
– Да, пожалуй, ещё немного я бы съел, – ответил гость, делая равнодушный вид.
Папа и дети с нетерпением ждали, пока мама достанет мороженое из морозилки и отрежет очередную порцию. Павлик с Толиком придвинулись поближе к рыжему коту. Котоваська не спеша принялся за десерт.
– Почему же все кошки так не делают? – спросил Толик.
– Зачастую мои сородичи… мням-мням, – Котоваська говорил и ел почти одновременно, – выбирают спокойную жизнь домашней кошки… мням-мням. А если хоть раз перекувырнёшься, – Котоваська вдруг поднял перемазанную мордочку и посерьёзнел, – то забудешь дорогу домой и уже не сможешь жить как прежде. Такая кошка становится странником.
Котоваська встал на задние лапы, поднял переднюю лапу вверх и важно сказал:
– Да, странником! Независимым и одиноким.
Он хотел снова сесть, но поторопился. Табуретка покачнулась и…
Бум! Плюх! Дзынь!
На полу по очереди оказались табуретка, рыжий кот и блюдце с мороженым.
Котоваська сидел среди осколков и липких белых лужиц. С живота медленно сползали вязкие сгустки пломбира. Кот высунул язык, облизал мордочку и даже поймал капельку растаявшего мороженого, сорвавшуюся с усов.
Папа и дети хотели броситься к нему на помощь, но стоило им шевельнуться, как мама скомандовала:
– Стоять!
Они тут же застыли на месте. Даже папа.
– Везде осколки, порезаться ведь можно, – уже спокойно пояснила она. – Не двигайтесь, я одна в тапках.
Мама осторожно вдоль стены прошла в прихожую и стала оттуда кидать тапки всем остальным. У папы они самые большие, коричневые в клеточку. У Толика – поменьше, резиновые голубые. У Павлика – ещё меньше, тёмно-синие с красной машинкой. Котоваське мама кинула детские кроссовки. Кот натянул обувь на все четыре лапы и, не отрывая их от пола, прошаркал в прихожую.
– Ничего, тебе мы тоже тапки купим, – успокоил его папа, собирая остатки блюдца.
Толик с Павликом пытались шваброй достать из-под шкафа отскочивший туда осколок. Услышав папины слова, они радостно переглянулись. Если в доме заводятся чьи-то тапки, то это уже серьёзно. Зачем хранить обувь того, кто здесь не живёт?
– А у тебя есть дом? – осторожно спросил Толик гостя.
– Дом? Зачем мне дом? – замялся Котоваська. – Я кот дикий, свободолюбивый. Дом – это хозяева, а хозяева – это «туда не ходи», «этого не делай». Лучше уж я так… сам по себе.
– Оставайся у нас жить, – предложил Павлик. Толик с папой одобрительно закивали головами. – А мы тебе будем не хозяевами, а… а…
– А семьёй, – закончил папа, – и тапки тебе купим.
Котоваська невольно расплылся в улыбке, как самый настоящий чеширский кот.
В это время из ванной вышла мама с ведром и тряпкой.
– Нет! Никаких тапок мы покупать не будем, – строго сказала она.
Таких жестоких слов от мамы никто не ожидал. Папа удивлённо поднял брови. Толик и Павлик скривили лица, приготовившись реветь. Котоваська часто-часто заморгал и низко опустил голову.
– Мы не будем покупать тапки, – продолжила мама, – потому что даже самый маленький размер будет ему велик. Сошьём их сами.
– Ура-а-а! – закричали дети, бросившись обнимать папу, маму и кота.
Так Котоваська нашёл свой дом. Потому что даже самым независимым и одиноким странникам хочется куда-то возвращаться.
Глава 3. Кото-флаг на арене цирка
– Исчез! А-а-а! Ма-а-ма-а, куда он исчез? – ревел в голос Павлик.
Он стоял посреди комнаты в расстёгнутой куртке, шапка съехала на затылок. Толик лежал на полу и светил карманным фонариком в щель под диваном. Он уже скинул верхнюю одежду и даже вытащил одну руку из свитера. Другая, правда, так и осталась в рукаве. Мама растерянно ходила по комнате, заглядывая то под кровать, то в корзину с игрушками, то за телевизор. Пожимая плечами, она удивлённо бормотала:
– Ничего не понимаю! Куда мог подеваться кот в однокомнатной квартире? Двери мы закрывали, окно… – мама резко остановилась, поражённая внезапной догадкой: – Окно! Он мог выпрыгнуть в окно!
Толик и Павлик уставились на неё, но мама тут же замотала головой:
– Да нет же, восьмой этаж всё-таки, а Котоваська мне показался вполне разумным котом.
– Все окна закрыты, – доложил Толик.
Он уже сбегал на кухню, на балкон и всё проверил.
– А-а-а! – снова заревел Павлик.
Мама с Толиком устало опустились на табуретки и вдруг заметили – на столе разложены карточки из серии «Цирк». Наверное, Котоваська нашёл их в шкафу с детскими книгами. Толик уже и забыл про эти карточки. Вот на одной конь в красно-синей попоне скачет по кругу. У него на спине, расправив в стороны руки, стоит тонкая красивая девушка. На другой – клоун жонглирует разноцветными шарами. Какая у него смешная физиономия! Толик даже слегка улыбнулся, хотя ему было не до смеха. Более того, ему, как и брату, ужасно хотелось плакать. Настолько, что аж в носу щипало. Но он не мог – семь лет всё-таки. Ладно Павлик – тот ещё маленький, а он уже ходит в первый класс. Толик потёр кулаком под носом, чтобы случайно не зареветь. Если он присоединится к брату, что тогда мама будет делать одна с двумя ревущими детьми? Нет, реветь Толику никак нельзя. Особенно сейчас, когда исчез их кот.
Толик с мамой только что забрали из садика Павлика и вернулись домой. В прихожей белел развалившийся на полу толстый пакет с продуктами. Из него свешивалась цепочка «Молочных» сосисок, которые мама, вообще-то, покупала редко. Чаще дома появлялись яйца, мясо и молоко, но очень уж им хотелось порадовать Котоваську, который сосиски просто обожал.
Сегодня, придя за сыном в садик, мама удивилась, как Павлик быстро одевается. Обычно он бегал в одном ботинке по коридору, прятался в своём шкафчике или просил поднять его, чтобы рассмотреть стену с рисунками. Сегодня же вместо этого Павлик быстро натянул на себя джинсы, свитер, куртку, а Толик в это время аккуратно сложил и убрал в шкафчик футболку и шорты брата.
– Как повзрослели! – радостно вздыхала мама.
Но взросление тут было ни при чём. На самом деле им не терпелось поскорее вернуться домой, где их ждал большой рыжий кот с коричневыми полосками на спине.
И вот они наконец дома, и что же? Здесь их никто не ждёт, как и раньше. Но тогда они этого не замечали, а теперь…
Плюх!
– Мя-я-у-у! – На стол шлёпнулось что-то большое и мягкое.
– Котоваська! – закричал Толик, схватил кота за подмышки, закружил его и крепко прижал к себе.
– Котовасечка, котечка! – кричал Павлик, обнимая сразу и Толика, и Котоваську.
– Спокойно! Без паники! – пытался вырваться кот.
Мама облегчённо вздохнула и пошла на кухню готовить ужин.
Через полчаса дети, мама и кот сидели за столом. Перед каждым стояла тарелка с сосисками и макаронами. Никто не ел, было не до сосисок – Котоваська рассказывал, где он побывал.
– …и я – хоп! Ка-а-ак схвачусь передними лапами за гриву. А конь несётся по кругу, да так быстро, что задние лапы с хвостом у меня в воздухе развиваются. В те мгновения я был не просто кот, а кото-флаг какой-то.
Дети прыснули от смеха. Теперь они знали – пока Толик решал в школе примеры, а Павлик в садике ел, гулял и играл, Котоваська побывал в настоящем цирке. Причём не каким-то там зрителем, а в роли выступающего. Случилось это так.
В будние дни Кузькины встают рано. Не стало исключением и это утро понедельника. Папа и мама собирались на работу, Толик – в школу, Павлик – в детский сад. Котоваська, уютно свернувшись калачиком на кресле, безмятежно спал.
Он не слышал, как в ванной шумела вода и шоркали зубные щётки, как мама звала папу и детей завтракать, как в прихожей шуршали болоньевые куртки и плащи. Он и ухом не повёл, когда в прихожей потушили свет, осторожно закрыли входную дверь и застучали о металлический замок ключами, закрывая её с той стороны. Квартира снова погрузилась в тишину и темноту. За окном дремало осеннее пасмурное утро.
Когда Котоваська проснулся, уже рассвело. Вчера мама его предупредила, что вернутся они только вечером. На столе ждал завтрак – овсяная каша с малиновым вареньем и молоко. Котоваська выпил молоко, съел всё до последней капельки и даже облизал тарелку. Затем долго умывался, вылизывая лапы и бока. Потом снова спал. Проснувшись, посидел на подоконнике, наблюдая, как мусоровоз разгружает мусорные баки. После этого без дела слонялся по квартире.
Он совсем было затосковал, как вдруг рядом с телевизором увидел приоткрытую дверцу шкафа, из которого торчали разноцветные корешки детских книг. Котоваська обожал читать! Какое это удовольствие – устроиться поудобнее на кровати, или забиться в угол дивана, или лечь на живот тут же на полу, открыть хорошую книгу и погрузиться в мир захватывающих приключений!
Читать Котоваська выучился ещё котёнком. В семье людей, где он родился, был мальчик-первоклассник. Каждый вечер он сидел за письменным столом, водил указательным пальцем по строчкам и читал: «Ма-ма мыла ра-му». Маленького Котоваську он сажал на стол рядом с учебником.
– Хочешь, я тебе почитаю? – каждый раз спрашивал его мальчик.
Котоваська хотел и сидел тихо-тихо, лишь бы не прогнали. Бывало, даже притворится спящим, а сам слушает и смотрит в щёлочку приоткрытых глаз.
Так вот, перебирая книги, Котоваська наткнулся на картонную коробку с карточками. На обложке была нарисована собачка, сидящая на спине у слона. Под картинкой большими красными буквами было написано: «ЦИРК».
Котоваська ухватил коробку зубами, перенёс её на кухонный стол, открыл, а там! Клоуны, силачи, каскадёры, дикие животные – на каждой карточке сцена из циркового выступления.
– Тоже так хочу! Чем я не цирковой кот! – восторженно воскликнул он, запрыгнул на стол, встал на задние лапы, а передние поднял вверх: – А-ля хоп! – крикнул Котоваська, подпрыгнул и перекувырнулся через голову.
В ту же секунду он шлёпнулся на спину цирковой лошади.
– И-и-и-го-го-о-о! – От неожиданности она взвилась на дыбы и понеслась по арене.
Лошадь давно работала в цирке и уже ничему не удивлялась. Не ожидала она только одного – что в один прекрасный день на спину ей шлёпнется большой рыжий кот.
– И-и-и-го-го! И-и-и-го-го! – ржала она.
А сзади, вцепившись в её гриву передними лапами, развевался мохнатый кото-флаг.
Зрители восторженно аплодировали. Они хлопали так громко, что Котоваська чуть не оглох. Всё шло хорошо, пока на арену не выскочил до смерти перепуганный директор цирка. Его лицо покраснело, а волосы торчали в разные стороны.
– Откуда взялся кот?! – кричал он. – Чей кот?!
Но его голос тонул в море оваций. Из-за занавеса выглядывал дрессировщик тигров. Он должен был выступать следующим, так что Котоваське повезло, что он шмякнулся на спину лошади, а не тигра. Из-за спины дрессировщика выглядывали, вытягивая от любопытства шеи, клоун, два силача и девочка-гимнастка.
– Пустите! Пропустите! – раздалось за их спинами.
На арену цирка, расталкивая артистов, выскочил каскадёр. Это он, а не кото-флаг должен был гарцевать на спине лошади, удивляя зрителей своей ловкостью.
– А-ля гоп! – крикнул каскадёр и привычным движением легко взлетел на круп лошади.
Болтающиеся в воздухе задние лапы Котоваськи застучали по носу и щекам каскадёра.
«А-ля гоп!» – хотел снова крикнуть каскадёр, но в этот момент кошачья лапа особенно сильно шлёпнула его по губам и получилось только:
– Ай-ля ёп!
Наконец ему удалось нагнуться и схватить поводья:
– Тпр-р-ру-у-у! – Он с силой дёрнул их на себя.
Лошадь резко остановилась, и Котоваська, разжав лапы, полетел вперёд. В воздухе с расправленными лапами он уже был похож не на кото-флаг, а на кото-самолёт. Летел кото-самолёт красиво, но недолго.
– Мя-я-я-я-у-у-у-у! Фр-р-р-р! – Котоваська проехался мордой и животом по сухим опилкам, устилавшими арену.
Мгновение тишины и… гром аплодисментов! Это был успех! Котоваська встал на задние лапы, поклонился в разные стороны и вдруг заметил, что к нему бегут двое: директор цирка и каскадёр, отправивший его в полёт. Оба трясли в воздухе кулаками, а их раскрасневшиеся от гнева лица не обещали ничего хорошего. Котоваська понял – пора домой. Ещё раз наспех поклонившись и послав публике воздушный поцелуй, он перекувырнулся через голову и…
Оказался рядом с мамой и Толиком на кухонном столе.
Котоваська закончил рассказ. За окном молчаливо чернел осенний вечер. Всем почему-то вдруг стало грустно, но ненадолго. В прихожей распахнулась входная дверь – папа! Всё хорошо: в семье Кузькиных снова все дома.
Глава 4. Лунный кот
С того субботнего утра, когда большой рыжий кот шлёпнулся в тарелку с хлебом, прошёл месяц. Кузькины привыкли к Котоваське, Котоваська привык к Кузькиным. Мама сшила ему четыре крохотные тапки, а папа принёс домой картонную коробку из-под телевизора. Толик и Павлик устроили в ней уютную кровать из тряпок и вырезали окошки. Получился отличный кошачий домик, но Котоваська всё же предпочитал спать в кресле или на подоконнике.
Еду кот попросил оставлять для него на полу в тарелке, как для обычного питомца.
– Привычнее мне так, – немного смущаясь, объяснил он.
В углу кухни, около батареи, мама постелила синюю клеёнку и поставила на неё две пластиковые миски – одна для еды, другая для воды. Котоваська благодарно мурчал и тёрся о мамины ноги, как обычный домашний кот. С тех пор за столом он ел только за компанию, когда вся семья собиралась вместе.
Кузькины привыкли к внезапным исчезновениям Котоваськи. Они уже не строили страшных догадок, когда не находили его в квартире. Всё-таки он оставался странником, несмотря на то что обрёл дом.
– Ничего не могу поделать, тянет самому всё посмотреть и попробовать, – объяснил Котоваська. – К тому же мне надо многое узнать о мире, чтобы рассказать о нём… ей.
Кому кот хотел поведать о мире, он так и не сказал. Только зелёные глаза с карими крапинками около зрачка стали вдруг ужасно грустными. Но долго печалиться Котоваська не умел – ведь на свете столько всего интересного!
Однажды вечером он вместе с детьми сидел на кухне у окна и смотрел на луну. Из комнаты доносились звуки телевизора – родители отдыхали. Котоваська устроился прямо на подоконнике. Павлик с Толиком забрались на табуретки.
На тёмном вечернем небе ни облачка. Мягкий лунный свет сливался со светом фонарей, помогая им освещать двор. Котоваська любил смотреть на Луну. Она всегда разная: то похожа на букву «С», то на недорисованную «Р». А сегодня она была круглая, как буква «О».
– Интересно, что там, на Луне? И что это за тёмные пятна на ней? – спросил Толик.
– Может, она испачкалась в звёздной пыли? – предположил Павлик.
– Мы смотрим на Луну, а она на нас, – сказал Толик. – Интересно, оттуда видно, как мы смотрим на неё из окна?
– А мы сейчас это проверим! – Котоваська вскочил на задние лапы. – Сейчас быстренько слетаю на Луну и всё вам расскажу.
Он перекувырнулся через голову и исчез. Братья ещё пристальнее стали разглядывать лунный диск – там ли их Котоваська?
Но Котоваська был ещё не там. Перекувырнувшись, он в ту же секунду оказался в ракете, которая готовилась к взлёту.
– Что за катавасия такая! – ошарашенно закричали космонавты в один голос, увидев большого рыжего кота, тащившего за собой скафандр по своему кошачьему размеру и даже с выемками для ушей.
Но удивляться было некогда – пошёл обратный отсчёт. Все приготовились к взлёту: «Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Взлёт!»
Вокруг Котоваськи всё затряслось, загремело. Бедный кот от страха поджал уши и хвост. Ракета рванула вверх, рассекая воздух. Сколько это продолжалось, Котоваська не знал. Вдруг он почувствовал, что его лапы оторвались от земли, и он забултыхался в воздухе, как сосиска в воде.
– Мр-ря-я-я-у-у-у! Мр-ря-я-у-у! – в ужасе закричал он, выпуская когти и отчаянно махая лапами. – Я поги-иб!
Точно погиб – Котоваська был в этом уверен. Почему же больше никто не кричит? Он зажал себе рот передними лапами и огляделся вокруг. Космонавты тоже парили в воздухе, но их, кажется, это вовсе не беспокоило.
– Не волнуйся! – успокоил его главный космонавт. – Ракета сейчас в космосе. А в космосе невесомость, понимаешь?
– П-п-понимя-я-я-у-у, – протянул Котоваська. – Тьфу! Понимр-р-ря-я-я-у-у! То есть понимаю, – смог он выговорить наконец. – А что такое невесомость?
– Когда мы находимся на Земле, нас притягивает к ней земное притяжение. Поэтому мы и не болтаемся в воздухе, как воздушные шарики. А теперь мы вылетели за пределы атмосферы, и земное притяжение на нас больше не действует.
– А-а-а-а, – облегчённо вздохнул Котоваська, – значит, я не сошёл с ума?
– Нет, – рассмеялись космонавты, – скорее это мы сошли с ума, раз разговариваем с котом.
– Я плыву! Я плыву! – минуту спустя кричал Котоваська, разгребая лапами воздух.