Читать онлайн Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей бесплатно

Рыцарь дорог

* * *

Это всё-таки случилось. Те, кто стоял у рулей и кнопок, сумели развязать самую страшную войну – войну, уничтожившую города и континенты, народы и расы.

Те, кто смог чудом выжить в этом ядерном аду, приспосабливались – каждый по-своему. Более сильные и агрессивные сбивались в банды, признававшие только силу и оружие. Дикие – так их называли все, кто пытался создать хоть какое-то подобие оседлой жизни.

Те, кто не мог или не хотел ожесточаться, собирались в большие группы и пытались работать, стараясь прокормить себя и своих близких. Но и те и другие больше всего ценили людей, способных оживить довоенные машины и механизмы, умевших найти общий язык с железом – памятью и останками некогда могучей цивилизации. Любой, сохранивший хоть какую-то крупицу знаний, был почти божеством, ибо и те и другие умели ценить силу и скорость машин – техники, помогавшей пахать и убирать, нападать и защищаться.

Такие люди жили обособленно, и любой мог прийти к ним за помощью. Их земля, место, где они жили, считалось неприкосновенным, и горе тем, кто нарушит этот запрет: такие уничтожались, как муты, которые во множестве появлялись из зон.

Зонами назывались радиоактивные очаги – места, по которым были нанесены первые удары, прицельные и самые сильные. Находились смельчаки, ходившие в зоны группами, – копатели. Те, кто готов был рискнуть и постараться добыть что-то ценное, оставшееся после этого кошмара.

Так, постепенно, выжившие после этого ядерного ада стали делиться на несколько кланов.

«Железные волки». Самые сильные и жестокие. В основном молодые, они объединялись в банды, доставали оружие и отвоёвывали себе территорию, с которой собирали дань.

Репоеды. Те, кто хотел просто жить, не ища неприятностей и избегая ссор с волками, промышляя искательством и крестьянством.

Вольные охотники. Самые отчаянные сорвиголовы. Одиночки, ищущие приключений, но слишком умные и гордые, чтобы примкнуть к волкам. С этими рисковали связываться не всякие: слишком хорошо они умели убивать.

Кочевники. Люди, сумевшие найти общий язык с животными и кочующие вслед за стадами в поисках новых пастбищ.

И, наконец, механики. Те, кто знал, как оживить древний механизм, найти воду и изготовить ту или иную запчасть. Механиками называли всех, кто обладал довоенными знаниями.

Были и другие кланы и сословия, но они были малочисленны и не имели никакой силы.

Волки враждовали между собой, и их встречи частенько заканчивались кровопролитием. Главной бедой было отсутствие топлива. Железные кони волков – мотоциклы – были очень прожорливы. Поэтому банды постоянно искали бензин. Пригоршня этой пахучей жидкости стоила дороже человеческой жизни.

* * *

Через сто тридцать лет после катастрофы, когда самое страшное осталось позади, недалеко от зоны поселился он. Механик, умевший не только чинить, но и собирать новые машины, если можно так назвать эти странные механизмы, стоящие на четырёх колёсах и рычащие на весь белый свет. При внешней неуклюжести и несуразности, эти сборища шестерёнок и валов могли тягаться в скорости с любым мотоциклом, а благодаря особому распределению нагрузки крутились сразу все колёса.

Попробовав их на ходу, волки моментально расхватали эти машины, уплатив требуемое даже не торгуясь. Полученное за три таких монстра ставило механика в один ряд с самыми богатыми людьми пустыни. Теперь у него было всё: топливо для машин, генератор для электричества, еда, оружие, боеприпасы и рабы – самая обездоленная часть этого общества. Те, кого насильно оторвали от родных, поймали в пустыне без оружия, и те, кто родился уже после катастрофы и был вынужден работать на более сильных.

Волки ушли, удивляясь про себя странности этого механика. Зачем кормить столько лишних ртов? Но механик назвал цену, и они ему заплатили, а остальное – его дело. Механики все со странностями.

С тех пор в этом поселении начали твориться странные вещи. Днём оно словно вымирало, невозможно было никого найти из рабов или прислуги, а вечером все палатки в радиусе двухсот метров оказывались забиты людьми. Рабов кормили, и через два часа лагерь замирал, чтобы с первыми лучами солнца снова ожить. Были и другие странности. В поселении не было женщин, а гостей механик принимал в гостевом доме – наспех сколоченной несуразной лачуге, дальше которой никому не было хода.

Прошло не более полугода, и рабы из поселения странным образом исчезли, а гостей стали допускать к самой мастерской. Здесь же проходили торги и расчёты с клиентами. Среди товаров механика появилось и топливо. Отличного качества, не радиоактивное, с высоким октановым числом, оно заставляло работать все машины в несколько раз лучше.

Очень скоро слава об этом бензине разнеслась по пустыне. К зоне потянулись покупатели, хотя цена и усилия были очень высоки. Но покупателей это не смущало. Они добирались сюда, зная, что на этом топливе можно работать и воевать.

Вскоре банда, купившая внедорожники, была уничтожена, и у сектора появился новый хозяин.

* * *

В то утро механик был разбужен рёвом нескольких десятков моторов. Вскочив с узкого деревянного топчана, служившего ему постелью, он выглянул в окно.

Двор и мастерская были окружены цепью мотоциклистов. Во дворе стояли три его машины. Быстро вытащив из-под кровати пулемёт, механик передёрнул затвор и, поправив ленту, толкнул дверь.

Очевидно, волки ожидали такой реакции. Шум моторов стих, и наступила оглушающая тишина.

– Не надо так беспокоиться, – раздался густой, грубый голос, и дверь одной из машин открылась.

На выжженный солнцем и ядерным излучением песок вышел человек, от одного вида которого бросало в дрожь. Огромного роста, с неимоверными мускулами, жёстким, словно вырубленным из камня лицом, практически лишённым всякой мимики, и жуткими, абсолютно бесцветными глазами. Радужка глаз не имела окраски, только зрачок выделялся на ней страшным пятном. Смуглая кожа и жёсткие вьющиеся волосы говорили о смеси разных кровей, но отнести его к какой-то определённой довоенной расе не смог бы никто. Очевидно, когда-то его лицо было сильно обожжено, и черты лица оказались смазанными. Кто и каким образом смог восстановить его, оставалось только гадать.

Не спеша подойдя к механику, он посмотрел на него сверху вниз и усмехнулся:

– Серьёзная пушка. Если уметь с ней обращаться, можно наделать бед.

– Именно поэтому она у меня всегда под рукой, – настороженно ответил механик.

– Мы пришли не для драки, этого и в пустыне хватает. Я пришёл сюда по другому поводу.

– Зачем? – чуть опустил ствол хозяин.

– Во-первых, я хочу представиться. С этого дня сектор мой. А во-вторых, я хочу знать, кто сделал эти машины.

– Я.

– Значит, мне сказали правду.

– О чём?

– Что ты не просто механик. Многие считают тебя полубогом.

– Бред. Я механик. Механик, которому повезло, и он смог научиться тому, что было почти утеряно. Но это ненадолго.

– Почему? Ты болен?

– Нет. Но мне недолго осталось. Я уже старик. Скоро придёт день, когда я не смогу поднять своего приятеля, и тогда появится кто-то молодой, жадный и глупый, кто ради сиюминутной выгоды просто убьёт меня и, ограбив, отправится в пустыню. И тогда знание – то, что никто не может отнять, – умрёт вместе со мной.

– Никто не тронет тебя, пока я хозяин сектора. Мы стоим в двух часах езды. Там наш лагерь. Пусти дым, и мы приедем.

– Не успеете.

– Тогда поедем с нами. Выбери себе любую девку из рабов, и пусть она родит тебе сына. Передай знание ему.

– На это у меня уже нет времени. Я могу не дождаться.

– Чего ты хочешь? Ведь ты не просто так говоришь об этом.

– А ты действительно вожак. Пойдём, поговорим, – усмехнулся старик.

Банда тихо ахнула. Случилось небывалое: механик пригласил кого-то в свой дом. Не в мастерскую, а в дом. Святая святых, где не бывал ни один человек.

Их разговор остался тайной, но с тех пор из каждой новой партии захваченных рабов всех мальчиков старше десяти лет приводили к механику. Поговорив с ними несколько минут, старик досадливо морщился и отправлял их обратно.

Он искал себе преемника.

* * *

Так прошёл ещё год, когда одно событие всколыхнуло всю округу. Объезжая границы сектора, волки нашли странную пару – старика и мальчишку. Они попытались задержать их, но старик умудрился уложить пятерых раньше, чем они взялись за оружие. С ним справились, только когда подошла вся банда.

Вожак долго смотрел на старика и, усмехнувшись, пророкотал, повернувшись к своим:

– Вы не волки, а шакалы. Не будь он так измождён, голоден и обезвожен, ни один из вас не пережил бы сегодняшнего дня.

Бандиты удивлённо переглянулись, а вожак продолжал:

– Это мастер. Сколько раз я вам повторял: не бросаться в драку, а говорить. Нам нужны не трупы, а покупатели. Только они принесут то, от чего мы получим свою долю. Отвезите их к механику. Он умнее вас, вместе взятых. Пусть решит, как быть.

Такое решение вопроса было диким, но спорить с вожаком не решился никто. Он недаром стал знаменитостью пустыни. Сила, скорость и хладнокровие делали его идеальным убийцей, а быстрота, с которой он убивал, отбивала охоту спорить даже у самых отчаянных головорезов.

Старика с мальчишкой бросили в машину и повезли вглубь сектора. Спустя три часа их выволокли на песок и пинками погнали к странному сооружению, из которого доносились рёв мотора и ругань.

Такое бурное проявление эмоций было вызвано не их появлением, а очередной неудачной попыткой усилить мощность собранного двигателя. Старик что-то не рассчитал, и его детище пошло вразнос, заодно разнеся и станок, на котором стояло.

Кое-как утихомирив разбушевавшуюся технику, механик соизволил обратить внимание на пришельцев. Увидев плачевное состояние пленников, он велел отвести их в свой дом и, вымыв руки, отправился следом.

Старик оказался более крепким и, сделав пару глотков воды, принялся хлопотать вокруг своего юного приятеля. Усадив его на табурет, он придерживал голову мальчика и осторожно вливал в разбитые губы воду из старой выщербленной кружки.

Выслушав рассказ волков, механик покрыл их многоэтажной руганью и выгнал за дверь. Устало опустившись на кровать, он внимательно посмотрел на старика и спросил:

– Откуда вы?

– Пришли с западного побережья. Я последний из ордена духа. Это мой ученик. Он сирота. Я подобрал его в пустыне, умирающего от голода. В нём есть кровь мутов. Похоже, за это его бросили умирать в пустыне.

– Откуда ты знаешь, что он мут?

– Посмотри сам, – ответил старик, отбрасывая длинные спутанные космы от виска мальчика.

Механику достаточно было одного взгляда на это по-звериному заострённое ухо, чтобы понять, что старик прав.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это не заразно и не приносит неудачу? – спросил старик.

– Я механик, а не репоед, – угрюмо пробурчал тот в ответ.

– Не обижайся. Я специально рассказал всё, чтобы проверить твою реакцию. Мы давно бродим по пустыне, и мне частенько приходилось уходить от воды и крова из-за людской злобы и скудоумия.

– Знаю. Ты видел вожака местных волков?

– Да.

– И что скажешь?

– Они соплеменники. Странно, что сами волки этого не знают.

– Тупые уроды. Ничего, кроме злобности и глупости.

– Это я заметил.

– Они сказали, что ты справился с патрулём голыми руками. Это так?

– Не совсем. У меня были посох и мой ученик.

– Ты отвечаешь честно. Это хорошо. Мне нравятся честные люди.

– Мой орден завещает говорить правду. Можно обмануть того, кто имеет плохие намерения, во всех остальных случаях лучше говорить правду.

– Мудро. И как давно ты в дороге?

– Если ты имеешь в виду мой собственный путь, то почти двадцать лет, а мальчика я подобрал десять лет назад. Тогда ему было года четыре.

Старый механик задумался. Он смотрел на притихшего мальчишку и думал о чём-то своём. Затем, вздохнув, продолжил расспросы.

– Ты учишь его?

– Да, конечно.

– И что он умеет?

– Я научил его читать и писать, он знает три языка помимо современных и обладает прекрасной памятью. Ему нравится учиться. Я стараюсь передать ему всё, что знаю сам.

– Похоже, ты торопишься.

– Ты прав. Мне недолго осталось. Я болен. Потому и пустился в это путешествие. Хочу умереть там, где родился.

– Это место сохранилось?

Старик грустно покачал головой:

– Нет. Но есть моя память. Она даст мне возможность вернуться туда.

– Ты уверен, что дойдёшь?

– Теперь уже нет.

– Чем ты болен?

– Радиация.

– Понятно.

Они снова замолчали, думая каждый о своём.

Наконец механик решился:

– Вы можете остаться здесь. Но не бесплатно.

– Мне нечего тебе предложить, – усмехнулся старик.

– Ошибаешься. У тебя есть то, чего я не могу найти уже год.

– И что же это?

– Ученик, желающий учиться. Ты позволишь ему учиться у меня, и можете оставаться. Мне ведь тоже немного осталось, – добавил он, грустно улыбнувшись.

– Я не могу заставить его силой. Знание можно привить только по желанию.

– Это верно, – согласился механик и, взглянув на мальчика, спросил: – Ну а ты что скажешь, зверёныш? Хочешь научиться строить машины?

Мальчик неуверенно посмотрел на своего учителя. Тот ласково улыбнулся и чуть заметно кивнул.

– Я не зверёныш, – глухо проворчал подросток, глянув на механика исподлобья. – Я хочу учиться. Но если будешь драться, убью, – дерзко пригрозил он.

От неожиданности механик растерялся, но вскоре его растерянность сменилась хохотом неверия.

– Ты напрасно смеёшься, – осадил его старик. – Один на один он легко справляется со средним мужчиной. Двое из того патруля на его счету.

Механик замолчал, удивлённо глядя на странную пару. Покачав головой, он проговорил:

– Этот зверёныш просто находка. Тебе повезло.

– Да, мне повезло. Его жажда жизни, духовная сила и выносливость таковы, что ставят его на порядок выше обычных людей.

– Что ж, наверное, будущее за такими, как они, – задумчиво протянул механик.

– Я рад, что ты понимаешь это. Многих подобное будущее просто страшит, и они пытаются избежать его любыми путями, не гнушаясь даже убийством. Они не понимают, что зло уже вырвалось на свободу, и задача рода людского не бежать от него, а научиться жить рядом с ним, не вытесняя его злобой, а примирившись, с умом и терпением.

– Это слишком мудро для них, – проворчал механик. – Куда проще прогнать, а то и просто убить. Они хотят сохранить чистоту крови, обрекая себя на медленное вымирание. В таких, как этот зверёныш, есть то, чего им недостаёт, – жизненная сила. Свежая кровь, в которой есть способность приспособиться к этому миру.

– Всё верно, – кивнул старик, соглашаясь с собеседником.

– Ну ладно. Разговором сыт не будешь. Пошли, помоетесь с дороги, и перекусим чего-нибудь, а дальше будет видно.

Проводив гостей в импровизированную ванную, механик принялся хлопотать на кухне. По случаю появления у него ученика он решил устроить праздник и не поскупился на угощение. На столе было всё, даже мясные консервы, которые изредка приносили на рынок копатели из зон.

Это изобилие произвело огромное впечатление на гостей. Старик изумлённо покачал головой, а мальчишка от удивления открыл рот и тихо охнул.

Довольный произведённым впечатлением, механик усмехнулся и, проведя мозолистой ладонью по мокрым волосам мальчика, проворчал:

– Нечего охать. Садись за стол, только не спеши, а то живот разболится. Ешь понемногу.

Согласно кивнув, парнишка уселся за стол и взглянул на учителя.

Старик степенно сел и, сложив ладони особым образом, произнёс неожиданно глубоким, сильным голосом:

– Великие боги, подающие жизнь и отнимающие её, насылающие болезни и дарующие силу, благословите этот дом, и стол, и трапезу нашу! Дайте нам силы и время для воспитания последователей и верующих в вас!

Он опустил руки и взглянул на хозяина.

Одобрительно крякнув, механик кивнул головой и глухо проворчал:

– Спасибо, приятель. Давно я не слышал доброй молитвы перед едой и благословения на мой дом.

– Твоей добротой этот дом стал и нашим. По крайней мере, для моего ученика.

– Учитель, ты уходишь? Оставляешь меня? – неожиданно перестал жевать мальчишка.

– Не сейчас, сынок. Не скоро, но уйду. Уйду туда, куда уходят все. Ты знаешь об этом.

– Но вы не бросите меня одного?

– Теперь ты не один. У тебя есть новый учитель. Он научит тебя тому, чего не знаю я. Учись. Это никогда не будет лишним.

– Это верно, – кивнул головой механик.

– Но ведь вы ещё столькому должны меня обучить! Я не знаю даже половины того, что знаете вы.

– Ты опять торопишься с выводами. Подумай.

Мальчик замолчал, обдумывая услышанное.

Старый учитель посмотрел на механика, и тот одобрительно кивнул ему головой. Механику всё больше нравился этот маленький зверёныш. Он был приучен думать, рассматривать проблему со всех сторон, не убегая от неё и не отмахиваясь, как это сделал бы на его месте любой другой.

Когда трапеза подошла к концу, механик поднялся и, хитро усмехнувшись, исчез на крохотной кухне. Вернулся он с большой оплетённой бутылью, в которой булькала странная, напоминающая по цвету кровь жидкость.

– Отметим знакомство, учитель? – встряхнул он бутыль.

– С удовольствием. Эта штука располагает к беседе и позволяет выявить истину.

– А что это? – тут же встрял ученик.

– Переведи, – приказал старик. – Ин вино веритас.

– Истина в вине, – чуть помедлив, ответил мальчик.

– Он знает мёртвый язык? – удивился механик.

– Как видишь, – отозвался старик, пряча довольную усмешку.

– Что ж, значит, тебе действительно повезло, – отозвался механик, внимательно глядя на мальчика.

– Нам обоим очень повезло, – поправил его старик и пригубил вино из кружки.

– Надеюсь, ты прав, – ответил механик и приложился к своей кружке.

Они просидели всю ночь, опустошив не одну бутыль. Многое было сказано при ученике, но ещё больше – после того как его отнесли в постель. Мальчишка так и уснул за столом, упрямо отказываясь идти спать.

Утро следующего дня принесло много удивительного для всех. Когда старый механик выбрался из койки и, кряхтя, направился совершить естественные утренние отправления, во дворе его встретил юный ученик, стоявший в невообразимой позе. Его ещё по-детски угловатая фигура чётким силуэтом выделялась на фоне встающего солнца.

Забыв обо всех желаниях, старик бесшумно скользнул за угол и замер, внимательно наблюдая за приёмышем. Казалось, что мальчик не замечает ничего вокруг. Он двигался с завораживающей грацией и изяществом. В этих движениях не было угрозы, но любому мало-мальски думающему человеку становилось понятно, это не игра и этот ребёнок может быть опаснее гремучего скорпиона.

Дождавшись окончания представления, старик справил дело, по которому вышел, и, уже не таясь, направился к новому ученику.

– Ты сегодня рано.

– Я всегда так встаю. Люблю заниматься на восходе. Солнце дарит тепло и силу. В этот час оно ласковое, а не смертоносное.

– Это верно, – согласился старик, с удивлением глядя на подростка. – А что это было?

– Что именно?

– То, что ты делал.

– А, это. Просто упражнения, позволяющие привести в гармонию тело и душу. Я ещё плохо умею двигаться, а вот мастер – он просто скользит, словно парит над землёй.

– Я смотрю, ты очень привязан к нему.

– Он вырастил меня. Заботился с самого детства. Учил всему, что знает сам. Я люблю его.

– Не сомневаюсь, малыш, – кивнул механик, ненадолго задумавшись. – Когда будешь готов, приходи в мастерскую. Пора начинать.

Молча кивнув, парнишка снова встал в стойку.

Механик вернулся в комнату и, усевшись на койку, задумчиво уставился на фотографию, висящую на стене. С фотографии на него смотрела молодая женщина, державшая на руках мальчика. Они улыбались. Тогда они ещё могли улыбаться.

– Прости меня, Салли. Я не успел к вам, – тихо прошептал старик и вытер набежавшую слезу.

Вздохнув, он медленно встал и вышел на кухню. Выпив кружку чая, направился в мастерскую. Недавний неудавшийся опыт не обескуражил мастера. Взяв ключ, он принялся разбирать опытный образец.

Механик успел почти полностью раскидать мотор, когда услышал за спиной вопрос, заданный парнишкой:

– А разве эта штука должна быть такой согнутой?

Механик оглянулся, собираясь обложить мальчишку за долгое отсутствие, но, увидев, что он держит в руках, проглотил свои слова. Парень показывал ему согнутый шатун. Механик, задумавшись, пропустил бракованную деталь.

– Как ты определил, что она испорчена? – спросил он подростка.

– Просто посмотрел на другие. Остальные были ровными, – спокойно ответил мальчик.

Механик надолго запомнил этот урок. Каждое его слово парнишка запоминал с первого раза. Уже к вечеру он легко отличал одну деталь от другой и ни разу не ошибся, принося именно то, что просил старик. Мальчику и самому нравилась эта игра. С перемазанной машинным маслом рожицы на механика весело смотрели блестящие от удовольствия глаза.

Дело спорилось. К вечеру они вдвоём успели сделать больше, чем делал механик с двумя помощниками-рабами.

Сам заинтересованный в результате, механик не удержался и решил запустить новый двигатель. Установленный на специальном станке, мотор взревел, выплюнув облако синего дыма. Уменьшив подачу топлива, механик вывел двигатель на холостые обороты. Рёв сменился ровным урчанием.

– Работает! – радостно воскликнул подросток.

– Конечно работает! Куда ему деться? – весело рассмеялся механик.

Погоняв двигатель на разных режимах, механик заглушил его и, хлопнув парнишку по плечу, радостно заявил:

– Порядок, парень. Пошли ужинать. Осталось только заставить этого зверя поумерить аппетит и можно ставить его на машину.

Они дружно ввалились в дом, и мальчик побежал делиться своей радостью с учителем.

Старый монах лежал в отведённой им комнате, вытянувшись на продавленном топчане. Усталое, больное тело медленно восстанавливало потерянные силы.

Выслушав ученика, старик ласково улыбнулся и погладил его по щеке.

– Молодец, сынок. Я рад, что у тебя всё получается. Иди мойся. А то такое впечатление, что ты не руками, а зубами гайки откручивал.

Рассмеявшись, мальчик исчез за дверью.

Вздохнув, старик, кряхтя, поднялся и, с трудом выпрямившись, медленно побрёл в общую комнату. Механик уже ловко расставлял посуду и, увидев монаха, сделал приветственный жест.

– Как самочувствие?

– Тяжело. Стар я для таких передряг. Извини, что не смог помочь тебе с обедом.

– Ерунда. Я привык справляться самостоятельно. Лежи. Силы тебе ещё понадобятся.

– Боюсь, что я уже подошёл к своему рубежу.

– Перестань. Тебе ещё многое предстоит сделать. Парень талантлив. Мы должны вложить в него всё, что можем.

– Я рад, что ты так думаешь. Но, к сожалению, мне отпущено очень мало.

– Тем более не напрягайся. Лучше используй оставшееся время с максимальной пользой.

– Постараюсь, – улыбнулся монах и тяжело опустился на стул.

В комнату влетел парнишка, на радостях чуть не сбив механика с ног. От неожиданности тот выронил половник. Моментально изогнувшись, парнишка успел поймать его, не дав упасть на пол.

Ловкость мальчика вызвала довольную улыбку у монаха и удивлённую мину у механика.

– Хорошо, сынок. Ты правильно двигался. Только в следующий раз постарайся принять более устойчивую стойку.

– Зачем, мастер? Я не сражался, а просто ловил большую ложку.

– Именно такие случаи помогают выработать привычку. Когда придёт пора, тебе не потребуется раздумывать, чтобы правильно встать.

– Хорошо, мастер. Я запомню, – серьёзно ответил подросток и уселся на своё место.

Удовлетворённо кивнув, механик принялся раскладывать кашу по тарелкам. Усевшись, он посмотрел на монаха. Кивнув в ответ на его взгляд, монах сложил руки и прочёл молитву, после чего мужчины взялись за ложки. Долгое время в комнате стояла тишина, нарушаемая только стуком ложек по тарелкам.

После ужина старики остались у стола с кружками в руках, а мальчик, вооружившись одной из книг монаха, пристроился на топчане механика. Он настолько увлёкся чтением, что просто не замечал окружающий мир.

Старики долго что-то обсуждали, не обращая внимания на подростка. Наконец, отвлёкшись от своей беседы, они обнаружили, что мальчик так и уснул на топчане, с книгой в руках.

– Любопытный зверёныш, – одобрительно проворчал механик, забирая у него книгу. – Кстати, как его зовут? Не могу же я так звать его и дальше.

– Я прозвал его Ли.

– Почему?

– Не знаю. Просто так получилось. Когда я нашёл его, он почти умирал, а после выздоровления долго не разговаривал. Однажды я услышал, как он, играя, что-то напевал, повторяя этот звук – «ли». Так он и стал Ли.

– А сам он своего имени не помнит?

– Нет. Он был слишком мал. Кроме того, его бросили. Не знаю, сколько времени он провёл в пустыне один.

– Сволочи! – скрипнул зубами механик.

– Брось, старина. Если бы не они, он не стал бы нашим учеником.

– Тут ты прав, – усмехнулся механик и предложил: – Давай отдыхать. Завтра много работы. Да, совсем забыл тебе сказать. Ли вскочил сегодня раньше всех. Я нашёл его на улице тренирующимся.

– Я знаю, – улыбнулся монах. – Он живёт так уже десять лет и не собирается ничего менять. Ему нравится.

– Это я заметил, – усмехнулся механик.

* * *

Утро принесло неожиданности. Едва закончив тренировку, Ли увидел шлейф пыли, и земля передала вибрацию от моторов. Влетев в дом, мальчик растолкал учителей.

Подхватив пулемёт, механик выскочил на улицу. Монах быстро собрал всё, что можно использовать как оружие, и вышел следом за ним, коротко скомандовав:

– Останься в доме, Ли. Твоё дело – не дать им войти сюда, пока мы разбираемся с другими.

Коротко кивнув, мальчик подхватил два обрезка трубы и лихо провернул их в руках. Удовлетворённо кивнув, монах скрылся следом за механиком в мастерской. Из узкого окна уже высовывалось тупое рыло пулемёта, нащупывая сектор обстрела.

Постепенно нарастающий треск и рёв двигателей стал оглушительным, и во двор влетела банда волков. Останавливаясь, они глушили моторы, и постепенно грохот сменился тишиной. Рассмотреть, кто это, не давала поднятая волками пыль. Дождавшись, когда эта завеса наконец уляжется, механик рассмотрел приехавших. Это были хозяева сектора.

Вожак медленно вышел из вездехода и, осмотревшись, громко крикнул:

– Эй, старик! Не волнуйся, это свои!

– Свои предупреждают о приезде, – проворчал механик, выходя на улицу.

– Не злись. Я по делу, – усмехнулся вожак.

– Надеюсь. Не люблю терять время понапрасну.

– Где твои жильцы?

– Что тебе от них нужно?

– Просто поговорить. Так где они?

– Здесь, – раздался короткий ответ, и на порог вышел монах.

– Я хочу показать тебе кое-что.

– И что же это?

– Сейчас. Сначала отпущу парней. Нам нужно топливо, – повернулся он к механику.

– Нет проблем, цену ты знаешь.

– Хорошо, – кивнул вожак и дал знак своим подручным.

Пока механик занимался делом, взяв в помощники Ли, вожак подошёл к монаху и, попросив его отойти с ним в сторонку, направился за дом. Выйдя на площадку, где по утрам тренировался Ли, вожак снял портупею с оружием и, пройдясь по площадке, повернулся к монаху.

– Ты тренируешь мальчишку?

– Да.

– Я знаю, что ты мастер. Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь, – задумчиво произнёс он и медленно начал двигаться.

Это был танец сосредоточения, один из тех, что изучал Ли. Но эти движения разительно отличались от тех, что выполнял мальчик.

Закончив, вожак медленно выпрямился и вопросительно посмотрел на монаха.

– Что скажешь, старик?

– Тебя учил человек знающий, небесталанный, но знающий только половину. Это был скорее воин, чем монах.

– Откуда ты знаешь?

– В обители нам рассказывали, что однажды к старейшим обратились люди, желавшие навести порядок в своей стране. Споров было много. Давать такое оружие людям, не связанным обетом, было опасно. В обители разработали другую систему, исключающую равновесие духа в пользу силы. То, что ты показал, и есть эта система.

– А если я сам придумал её? – мрачно усмехнулся вожак.

– Нет. Для непосвящённого это просто ничего не значащие движения. Не зная основ, ты просто запутаешься и потеряешь нить. Эти движения вытекают одно из другого.

– Значит, придёт время, и твой ученик станет сильнее меня?

– Это случится в любом случае.

– Почему?

– Время. Мы старимся – он растёт. Это обычный ход времени, который ещё никому не удавалось изменить.

– А если я его убью? Ведь тогда он не станет лучшим?

– Он – нет. Но вместо него может прийти другой. Мы все стареем. Время – оно немилосердно и неумолимо. Это просто время. Когда-то, ещё до войны, в одной из мировых религий время изображали в виде бредущей по дороге прекрасной девушки с треснувшим кувшином. Она идёт, а из кувшина медленно вытекают капли, падая и растворяясь в пыли. Кала – время.

– Время, – глухо повторил вожак, сложив на груди могучие руки и задумчиво глядя на старика.

– Да. Время. Прекрасная синеглазая девушка, вечно идущая куда-то. Ей не избавиться от своей ноши. Этот не пустеющий кувшин – её бремя. Эта дорога, ведущая в никуда, – её путь. Наш путь. Только мы можем решить, куда мы придём.

– Спасибо, старик. Не беспокойся за своего ученика. Пока я хозяин сектора, он в безопасности.

– За что ты благодаришь меня?

– За мудрость. Ты был прав. То, что я умею, – это просто выжимки. Меня учил старый солдат, случайно попавший к нам в зону. Получив дозу радиации, он не мог выйти. Ты знаешь, что бывает с теми, кто нарушает правило.

– Знаю, – коротко кивнул старик.

– Он остался. Постепенно от нечего делать он стал учить меня. Я научился владеть оружием, драться, водить всё, что движется. Он умер, и мне пришлось выживать. Теперь я здесь. В тот день, когда мы нашли вас, я, увидев тебя, вспомнил его.

– Что ж, значит, я должен вознести молитву за его душу. Он смог дать тебе то, чего не хватает большинству нынешних людей, – умение думать, размышлять. Как его звали?

– Капрал Джордж Браун. Наверно, ты прав. Надеюсь, твоя молитва будет услышана. Помолись за него, старик. От души.

Круто развернувшись, вожак развернулся и направился к своим людям.

Заправившись, волки рассчитались с механиком и ждали вожака, сидя в сёдлах. Запрыгнув в свой вездеход, вожак медленно обвёл взглядом свою банду и, махнув рукой, скомандовал:

– Поехали!

Моторы взревели, и банда скрылась в клубах дыма и пыли.

Старики задумчиво смотрели им вслед, думая каждый о своём.

Ли подошёл к учителю и, осторожно тронув его за рукав, спросил:

– Мастер, что он хотел от вас?

– Человечности.

– Он?

– Да, сынок. Внешность бывает очень обманчива. Думающему человеку иногда бывает очень нужно просто поговорить. Поговорить, чтобы обменяться мыслями, услышать самого себя. Просто подумать. Никогда не торопись с выводами. Попробуй услышать человека.

– Но слова – это просто звук. Сказать можно всё что угодно.

– Нужно не слушать, а слышать. Постарайся понять разницу.

Мальчик задумчиво посмотрел на мастера, пытаясь осознать сказанное. Но у него в голове не укладывалось, что этот огромный свирепый мужчина, способный одним движением уничтожить целую кучу народа, захотел услышать о человечности.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Ли развёл руками и, не придя к определённому мнению, подытожил:

– Мастер, я не сомневаюсь в твоих словах, но не могу поверить в то, что ты сказал. Он – и человечность? По-моему, они несовместимы.

– Он не всегда был таким, сынок. Когда-то и у него был учитель, которого он до сих пор помнит. Он стал тем, что мы знаем, в силу обстоятельств. В жизни бывает так, что ты должен или выжить, или умереть.

– Это я знаю, – глухо ответил мальчик.

– Не забивай себе голову, малыш. Главное, что он на нашей стороне. Остальное неважно, – растрепал механик непокорные вихры мальчика.

– Может быть, ты и прав, – задумчиво проговорил монах. – Но в любом случае мне хотелось бы побольше узнать о нём.

– Это невозможно. Он умеет хранить свои тайны.

– В этом я уже убедился, – кивнул монах.

Убедившись, что всё в порядке и банда уехала, механик отправился в мастерскую, позвав за собой Ли. Монах ушёл в дом, решив потихоньку приготовить ужин и навести порядок. Все занялись своими делами.

С появлением Ли старый механик словно обрёл второе дыхание. Работа спорилась, и вскоре новый двигатель был установлен на машину. Оставалось только испытать его на ходу. Это они решили оставить на завтра и, закрыв мастерскую, отправились в дом.

Старый монах уже успел приготовить ужин и накрыть на стол. Помывшись и приведя себя в порядок, они уселись за стол и, дождавшись, когда монах прочтёт молитву, принялись за еду.

Проголодавшийся за день мальчик с удовольствием уплетал стряпню монаха. Одобрительно посмотрев на него, механик поднялся и, заглянув в кастрюлю, не задумываясь подкинул мальчику добавки. Удивлённо вскинув глаза, Ли посмотрел на механика. В своей короткой жизни он привык есть то, что дают, и столько, сколько придётся. Ни просить, ни жаловаться он не привык.

– Ешь, сынок. Тебе нужно расти, – ласково проговорил монах.

– Это верно. Придётся тебя немного подкормить, а то кожа да кости, – усмехнулся механик.

– Спасибо, учитель, – тихо проговорил мальчик, глядя на механика.

Это тихое «учитель» всколыхнуло в душе старика странную волну нежности к этому потерянному зверёнышу, волею судьбы попавшему в хорошие руки. Старый механик вспомнил своего погибшего сына и, усевшись на место, проворчал:

– Твой учитель – он. А я просто механик.

– Но ты учишь меня. Значит, ты учитель, – упрямо ответил Ли.

Старик не был готов к такой чёткой формулировке своих отношений с мальчиком. Поэтому, немного подумав, тряхнул головой и, рассмеявшись, согласился:

– Учу. Похоже, ты меня переспорил.

Монах, смотревший на них с доброй улыбкой, перевёл взгляд на механика и подытожил:

– Так сложилось, что мы все – и учителя, и ученики одновременно.

– Почему? – насторожился Ли.

– Ты учишься у нас. А мы – у тебя.

– Ну, я – это понятно. Но чему я могу научить вас?

– Многому.

– Например? – не сдавался мальчик.

– Свежему взгляду на определённые вещи, непосредственности. Многому.

– Странно. Я не думал об этом.

– Всё верно. Ты и не должен задумываться о таких вещах. Ты познаёшь мир. Познаёшь новое.

– Вспомни, малыш. Ведь это ты нашёл тот испорченный шатун, – улыбнулся механик.

– Всё, всё, сдаюсь, – в притворном испуге поднял руки мальчик.

Старики дружно рассмеялись.

* * *

Дни летели за днями. Ли не замечал их стремительного бега, увлечённо познавая новую для себя науку. Он уже уверенно собирал двигатели, регулировал и проверял потребление топлива, помогал устанавливать их на рамы. Всё это заставляло его с новой силой осознать всю мощь и величие исчезнувшей цивилизации.

Очень скоро старый механик стал замечать, что подросток то и дело о чём-то задумывается. Это выглядело бы забавным, если бы он не знал своего ученика. Тот определённо вынашивал какую-то идею.

Не выдержав, механик напрямик спросил:

– Ты что задумал, зверёныш?

Это прозвище частенько звучало в адрес Ли, но произносилось с такой долей тепла, что парень не обижался.

– Я мечтаю сделать такую машину, которая могла бы домчать нас с мастером до обители очень быстро. Чтобы она не боялась зыбучки, пылевой бури, камней…

– Такая машина была, – подумав, ответил механик. – Она называлась «вседорожник». Нагрузка была распределена так, что вращались колёса, на которые приходился упор. Днище было плоское и герметичное. Она могла плавать. Правда, скорость зависела от мощности двигателя. А во всех других отношениях это то, о чём ты мечтаешь.

– А ты знаешь, как сделать такую подвеску?

– Нет. Но я догадываюсь, где её можно поискать.

– Где?

– Этого я тебе не скажу. Там слишком опасно.

– Учитель! Ну пожалуйста!

– Нет. Лучше подумай о раме и двигателе. Подвеской я займусь сам, – оборвал механик просьбу ученика. – Ты хочешь бросить учёбу? – подумав, спросил он.

– Нет, учитель. Я хочу помочь мастеру попасть туда, куда он мечтал. А потом я вернулся бы сюда.

– Зачем?

– Я ещё слишком мало знаю. А кроме того, кроме мастера и тебя, у меня никого больше нет. Я сирота.

– Это я помню, – проворчал старик, отвернувшись, чтобы скрыть довольную улыбку.

Ему тяжело было подумать, что мальчик хочет уйти. За эти несколько месяцев он успел привязаться к этому сообразительному сорванцу. Ему очень хотелось оставить его рядом с собой, сделав со временем своим преемником.

Старому механику было что завещать. Он недаром поселился в этих местах. Все его богатства – это знание местоположений старых армейских складов. Война и время пощадили это место, занеся его песком. Именно для этого и требовались рабы: они раскопали проходы к ангарам и ёмкостям с топливом.

Но не всё было так просто. Эту территорию облюбовали гремучие скорпионы – огромные мутанты размером со взрослого быка. Их клешни легко перекусывали пополам человека – именно так и погибла основная масса рабов.

Бороться с этими тварями было чрезвычайно тяжело. Хитиновая броня под воздействием радиации превратилась в мощный панцирь, который можно было пробить только из тяжёлого оружия. Пистолетная пуля просто отскакивала от неё. Лучше всего было использовать автоматическое оружие. Скорпионы были слепы, но обладали чувствительными тепловыми сенсорами и очень нежным слухом. Громкий звук заставлял их терять ориентацию. Охотились эти твари по ночам или в темноте. Днём из нор их могли выгнать только голод или присутствие рядом добычи.

Старик как мог пытался спасти рабов, но обращаться с пулемётом умел только он. Сами рабы боялись даже подойти к оружию. Завидев скорпиона, они просто падали на колени и начинали завывать от страха. Такое поведение не могло не вызывать презрения. Но они жили рабами и умирали ими.

Немногих оставшихся механик хотел освободить, но они просто не знали, что делать со своей свободой. Привыкшие, что за них думают, худо-бедно кормят, они не умели позаботиться о себе самостоятельно. Они умели только выполнять работу, которая была им поручена. В итоге, махнув рукой на все благие намерения, механик продал их волкам, не заботясь об их дальнейшей судьбе.

Именно поэтому он и не сказал Ли, где можно найти подвеску для машины его мечты. Он не был уверен, что там есть подобное и не хотел рисковать. Дальнейшие размышления навели его на мысль, что мальчика пора научить владеть стрелковым оружием, о чём он и поведал старому монаху за ужином.

Отослав Ли спать, они долго обсуждали все за и против, так и не придя к однозначному решению. Проспорив почти до рассвета, старики улеглись спать, недовольные друг другом. Это была их первая серьёзная размолвка с начала совместного проживания.

Утром Ли, вскочив, как всегда, раньше всех, отправился на тренировку. Старый механик, приготовив на скорую руку завтрак, собирался уже уйти в мастерскую, когда вдруг сообразил, что из комнаты монаха не раздаётся ни звука.

Быстро войдя в комнату, он негромко окликнул старика. В ответ раздался тихий стон. Присев на край кровати, механик взял старика за руку.

– Что с тобой, старина?

– Кажется, я подошёл к самому краю, друг.

– Брось, старина. Отдохнёшь, и всё будет нормально.

– Боюсь, что нет. Этого уже не исправишь. Я давно готов к этому, жаль только, что не успел передать мальчику все свои знания. Подай, пожалуйста, мою сумку.

Механик быстро оглянулся, высматривая требуемое.

– Под кроватью, – подсказал монах.

Достав сумку, механик отдал её монаху. Осторожно отбросив кожаный клапан, старик достал свёрнутые в рулон бумаги и, протянув их механику, тихо проговорил:

– Отдай это ему. Здесь карта и описание, того, что лежит в отмеченных точках. Это поможет ему прожить без особых проблем. У меня была мечта возродить наш орден. Я старался привить ему все качества, присущие монаху. Но я не успел. Теперь всё в твоих руках. И ещё. Вчера, ты был абсолютно прав. Научи его стрелять. Добро должно уметь защитить себя.

– Обязательно, старина. Но вот это всё ты отдашь ему сам, – выразительно покачал рулоном механик. – Заодно и покажешь, что к чему.

Быстро встав, старик вышел на улицу. Ли ещё разминался. Подойдя к мальчику, старик положил ему руку на плечо.

– Пойдём. Он зовёт тебя.

– Что с ним?

– Его время пришло. Не тяни.

Судорожно сглотнув, Ли сорвался с места и бегом кинулся к дому. Влетев в комнату, он с размаху упал на колени перед кроватью и, схватив старика за руку, воскликнул:

– Мастер, пожалуйста! Не торопись уходить!

– Подожди кричать, сынок. У нас ещё есть немного времени. Теперь послушай меня. Эти бумаги – всё, что осталось от некогда огромной библиотеки. Я последний, кто знает, где спрятаны книги. Возможно, ты встретишь кого-то из учеников, тоже ищущих эти книги. Постарайся договориться с ними, но это не главное. Главное в том, что я не успел передать тебе самое важное.

Моей голубой мечтой было возрождение обители. Найдя тебя, я решил, что это дар богов. Я постарался привить тебе все качества монаха. Но моё время пришло. Ничто не даётся даром. Я старался нести людям слово богов, но, наверное, я плохо умею убеждать. Не мне судить об этом. Эта карта – всё, что я могу тебе передать. Пусть то, что ты там найдёшь, принесёт тебе пользу и поможет выжить в этом мире.

Когда я уйду, внимательно прочти книгу. Она лежит в сумке. Постарайся, чтобы она не попала в плохие руки. Если что-то будет непонятно, не спеши, просто подумай. А теперь посиди тихо. Это будет моя последняя молитва. Я почти на пороге.

Старик ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Ли сжал руку старика, пытаясь что-то возразить, но монах удержал его, чуть сжав ладонь. Мальчик покорно замолчал.

Старый механик, стоявший в дверях, осторожно шагнул к кровати и, присев, тихо проговорил:

– Прости, если что не так, старина. Не беспокойся за него.

Монах кивнул и тихо ответил:

– Я знаю. Нас привели сюда боги. Они послали нам обоим утешение на старости лет – в виде этого ребёнка. У нас обоих были потери в жизни, а он восполнил пустоту. Мой орден не дозволяет называть своё настоящее имя, только в особых случаях. Но вы самые близкие для меня люди. Я хочу, чтобы вы знали, кто я. Родители назвали меня Томом.

Голос старика срывался. Дыхание участилось. Сделав им обоим знак помолчать, он глубоко вздохнул и медленно сложил руки в молитвенном жесте.

– Великие боги! Примите душу адепта вашего, позвольте ему прикоснуться к великой реке, судите его по делам его, а не по глупым помыслам, ибо человек есть сосуд греховный. Свершите суд справедливый в милосердии вашем. Аминь!

– Аминь! – хором повторили остальные.

Руки старика упали, и с последним словом отлетел его последний вздох. Лицо монаха стало удивительно спокойным и одухотворённым, а глаза так и остались открытыми, словно он продолжал смотреть на своего приёмыша.

Сдерживая слёзы, мальчик медленно поднялся и осторожно закрыл глаза покойному. Потом, сложив ему руки, он отступил и, поклонившись, проговорил:

– Спасибо тебе, мастер. Спасибо за всё. За спасённую жизнь, за науку, за заботу, за последний дар. Спасибо. Наверное, я был плохим учеником, потому боги и забрали тебя так быстро. Мастер…

Голос мальчика сорвался, и, не сумев справиться с собой, он заплакал.

Прижав его лохматую голову к плечу, старый механик замер, чувствуя, как слёзы стекают по щекам. Он и сам успел привязаться к этому удивительному человеку. Его терпение, доброжелательность, умение слушать и понимать вызывали неподдельное уважение.

Тихо поглаживая мальчика по плечу, механик хрипло проговорил:

– Плачь, малыш. Это не грех. Такого человека нельзя не оплакивать. Плачь. И я поплачу вместе с тобой. Он действительно был святым. Благодаря ему у меня появился ты. Я мечтал, молился, чтобы боги послали мне толкового ученика. Он привёл тебя. Спасибо тебе, мастер!

Осторожно отстранив мальчика, старый механик подошёл к кровати и медленно, тожественно поклонился, отдавая дань уважения и благодарности человеку, случайно воплотившему в жизнь его мечту.

Выпрямившись, он помолчал несколько минут, а затем, повернувшись к Ли, тихо произнёс:

– Нужно похоронить его, пока не жарко. Если знаешь, как принято хоронить монахов, скажи.

– Костёр. Огонь очищает всё. Но нужен ещё саван.

– Это не проблема. Иди готовь дрова. Я найду полотно.

Кивнув, Ли вышел. Старик направился в свою комнату. Вытянув из-под кровати сундук, он откинул крышку и, присев на край, принялся задумчиво перебирать вещи. Достав с самого низа большой кусок полотна, он отложил его и задумался, глядя на фотографию, прикреплённую к крышке с внутренней стороны.

– Видишь, как всё сложилось, Салли? Надеюсь, ты поймёшь меня. Ты всегда говорила, что я не умею экономить, всё раздаю друзьям. Ты была права. Вот и в этот раз я хочу разделить с моим другом последнее одеяние. Но ты всё видела сама. Ты не осудишь меня.

Развернув полотно, старик разорвал его пополам и, сложив одну половину, убрал её в сундук.

Вернувшись в комнату покойного, он долго стоял перед телом, не решаясь нарушить его покой. Потом, присев на край кровати, старик осторожно погладил холодеющую руку и хрипло проговорил:

– Вот видишь, старина, боги умеют заставить вернуть долги. Вот только малая часть его, – качнул он сложенное на руке полотно. – Ты поделился со мной учеником, а я с тобой – тем, что станет нашим последним одеянием. Спасибо тебе, старина Том. Ты смог вернуть мне надежду. Теперь мои знания не пропадут. И, кто знает, может быть, он сможет исполнить то, о чём мечтал ты?

Осторожно, словно боясь причинить монаху боль, он укутал тело в саван и вышел на улицу. Ли уже успел сложить большую поленницу из кривых, словно перекрученные канаты, поленьев. Достав канистру бензина, он осторожно плеснул немного на дрова и хотел убрать оставшееся, но старик остановил его.

– Вылей всё. Пусть горит. Для него не жалко.

Кивнув, Ли вылил весь бензин. Вдвоём они попытались вынести тело на улицу вместе с кроватью, но узкие двери сильно мешали. Пока механик с мальчиком мрачно раздумывали, как лучше поступить, в пустыне показался шлейф пыли, быстро приближавшийся к ним.

Вездеход вожака подлетел к поленнице и, резко затормозив, заглох. Легко выпрыгнув на песок, вожак с ухмылкой шагнул к механику, но, разглядев поленницу, резко насторожился.

– Что случилось?

– Монах ушёл от нас, – глухо ответил механик.

– Когда?

– Уже час.

– Так вот почему меня сюда потянуло. Он позвал меня, – тихо пророкотал вожак. – Что нужно сделать? – спросил он, глядя на мальчика. – Я помогу.

В двух словах механик объяснил ему проблему. Вожак нашёл решение в своём стиле. Подняв тело на руки, он вынес его на улицу и держал, пока механик с учеником устанавливали кровать на поленнице. Потом, осторожно уложив тело на место, вожак медленно отступил.

Ли вынес из мастерской факел и, посмотрев на стоящих, медленно поднёс его к тлеющим в печке углям. Пропитанная бензином ткань вспыхнула. Мальчик подошёл к костру. Рука, сжимавшая факел, задрожала.

– Прощай, мастер, – прошептал он.

– Не тяни, парень. Смерть ещё никто не переспорил, – глухо сказал вожак.

Ли поднёс факел к поленнице. Облитые бензином дрова занялись, и пламя загудело на ветру.

Вожак, молчавший до последнего момента, неожиданно сорвал с шеи серебряный крест и, бросив его в костёр, пророкотал:

– Пусть он напоминает тебе о таком грешнике, как я, мастер.

Потом, отступив, он повернулся к мальчику.

– Запомни, парень: если тебе что-то понадобится, только скажи. Пока ты живёшь в моём секторе, никто не посмеет даже косо посмотреть на тебя. Учись. Мне нужен человек, который сохранит любое знание.

Повернувшись, вожак запрыгнул в машину, и вездеход, взревев мотором, помчался в пустыню. Ученик переглянулся со своим учителем, и они молча отправились в мастерскую. В их жизни любимое дело было единственным, что могло помочь отвлечься от грустных мыслей.

Молча они принялись собирать очередной механизм. Каждый думал о своём, но мысли их текли в одном направлении. Наконец работа была закончена, а они находили всё новые занятия. Обоим было грустно возвращаться в опустевший дом.

Наконец, собравшись с духом, старик глухо проворчал:

– Хватит на сегодня, сынок. Пойдём. Пора поесть и отдохнуть.

– Я не голоден, учитель, – ответил Ли, пряча мокрые от слёз глаза.

Молча взяв его за плечи, старик заставил мальчика посмотреть себе в глаза и, осторожно подбирая слова, проговорил:

– Послушай меня внимательно, сынок. Мастеру не понравилось бы такое нарушение режима. Ты должен жить и тренироваться. Он передал тебе только основное. Теперь только от тебя зависит, увеличится ли твоё мастерство, или ты так и останешься недоучкой. Он надеялся на тебя. Хотел, чтобы ты продолжил его дело. Он оставил тебе книги, по которым ты должен учиться дальше. Если ты сам доведёшь себя до края, он этого не одобрит.

– Прости, учитель. Мне очень не хочется идти туда. Ещё вчера он встречал нас, накрывал на стол, читал молитву. А сегодня…

– Я знаю, малыш. Поверь, мне тоже тяжело. Но он ушёл, а мы должны жить дальше. Теперь ты будешь читать молитвы. Ты его наследник, значит, теперь это твоя обязанность.

Молча кивнув, Ли поплёлся следом за механиком. Проходя по двору, он неожиданно остановился.

– Что случилось? – обернулся старик, не услышав за спиной знакомых шагов.

– Нам нужен какой-нибудь сосуд. С крышкой, – взволнованно проговорил Ли.

– Зачем? – растерянно спросил старик.

– Пепел. Тогда он всегда будет с нами, – ответил Ли, бросаясь обратно в мастерскую.

Сообразив, в чём дело, старик бросился следом. Быстро найдя короткий обрезок трубы, он включил сварочный аппарат и надел маску. Приварить кусок железа к торцу трубы было делом одной минуты. Быстро подобрав заглушку к другому концу, он велел Ли нарезать резьбу. Через десять минут завинчивающийся тубус был готов. Приварив к крышке маленькую петлю, механик протянул его мальчику.

– Давай, сынок. Это твоя идея. Действуй.

Схватив тубус, Ли выскочил на улицу и бегом бросился к пепелищу. Осторожно собрав пепел в тубус, он крепко закрутил его и бережно понёс в дом. Пристроив тубус на полке в бывшей комнате мастера, он удовлетворённо кивнул и вышел в общую комнату.

– Порядок? – тихо спросил механик.

Кивнув, Ли посмотрел на него сухими, чуть повеселевшими глазами и тихо попросил:

– Мастер, а можно эта комната останется его? Потом я сделаю так, как ему нравилось. Пожалуйста.

– Конечно. Делай как хочешь, сынок, – чуть улыбнулся старик и неожиданно для самого себя обнял мальчика.

Прижавшись к старику, Ли замер, и тут сдерживаемое горе наконец прорвало плотину выдержки. Не удержавшись, он заплакал. Заплакал в голос, по-детски, изливая всю боль и обиду, как могут плакать только сильно обиженные дети.

Прижимая мальчика к себе, старик молча глотал собственные слёзы, стараясь не добавлять ему горя. Успокаивая ученика, он неожиданно для себя подумал, что хотел бы знать, что на его могиле кто-то заплачет так же.

Выплакавшись, Ли понемногу успокоился и, выпрямившись, обнял старика за плечи.

– Учитель, теперь мы остались вдвоём.

– Я знаю, малыш. Но это ничего. Ты, главное, учись. Тренируйся. Завтра я научу тебя стрелять.

– Спасибо, – глухо ответил мальчик.

Кое-как накормив ученика и поев сам, механик отправился в свою комнату. Усевшись на узкую койку, старик набил табаком крохотную трубочку и, закурив, откинулся на стену. Табак, как и многое другое, тоже был редкостью, но он иногда позволял себе трубочку.

Это был тяжёлый день. Старик задумчиво смотрел на старую фотографию, вспоминая молодость, семью, свои надежды и чаяния.

Сколько всего изменилось! Пропало поселение, в котором он родился. Банда диких волков уничтожила всех, включая его родителей. Его подобрал механик, научивший парня собирать двигатели. Прошла молодость с её радостями и потерями. Он встретил девушку из кочевников. Оставшись с ним, она родила сына.

Но снова случилась беда. Он был в отъезде, когда снова появились дикари. Они сожгли мастерскую, разорили всё, что смогли, и убили его семью. Он пришёл, когда жена была ещё жива. Дикари бросили её умирать, избитую, растерзанную. Оставили, надругавшись над ней и убив его первенца на её глазах. Он так и похоронил их. Вместе. Даже умирая, она не отпустила сына: найдя в себе силы доползти до него, прижала ребёнка к себе и, отдав свой последний вздох мужу, тихо отошла.

После этого он стал ужасом пустыни. Имея в своём арсенале знания и умение обращаться с металлом, он устроил настоящую охоту на дикарей. Заведя их в ловушку, он методично расстреливал завязших в зыбучих песках людей. Пощады не было никому.

Потом наступила пустота. Горе словно выжгло его изнутри.

И вот после стольких лет в его жизни снова появилась надежда. Он не мечтал о продолжении своего рода, это было глупо, но он хотел сохранить свои знания. Оставить память о себе. Пусть маленький, но след в душе просто хорошего механика, который придёт после него.

Докурив, он отложил трубку и, улёгшись, с усталым стоном вытянул натруженные ноги. Многое изменилось и, похоже, ещё больше изменится. С появлением этого мальчишки старик словно проснулся. Он вспоминал приёмы, которые не применял в работе много лет, с удовольствием делился знаниями и опытом, словно они давили на него своей тяжестью.

Уже засыпая, старик вспомнил своё обещание найти подвеску для машины ученика. Тяжело вздохнув, он решил не откладывать этого дела и заняться им при первой же возможности.

* * *

Утром, с трудом оторвав тяжёлую голову от подушки, старик выглянул в крохотное окно и тихо выругался. Солнце уже успело подняться довольно высоко, а из мастерской слышались лязг и грохот. Похоже, ученик пытался самостоятельно установить новый двигатель.

Глотнув остывшего чая, старик отправился в мастерскую. Ему не терпелось увидеть результат самостоятельной работы ученика. Установка считалась самым неприятным моментом работы: отсутствие надёжных подъёмных механизмов превращало её в каторгу.

Удивлению механика не было предела, когда он увидел висящий над машиной двигатель, опутанный верёвками. Осторожно проворачивая ручку лебёдки, подросток медленно опускал его в моторный отсек.

Увидев механика, он замер и, смущённо отступив от лебёдки, проворчал:

– Ты спал, учитель, и я решил сделать всё сам.

– А чего ты испугался? Работай, а я посмотрю, как у тебя получается, – ответил старик, внимательно осматривая крепление лебёдки и систему блоков и отдавая должное сообразительности ученика.

Сам он частенько подумывал об использовании блоков, но руки не доходили. Мальчик же собрал два блока, использовав шкивы от старых моторов и куски толстой проволоки.

Убедившись, что всё закреплено надёжно, старик поднялся и, удовлетворённо кивнув, принялся направлять мотор, оставив мальчику честь самому опустить его на место. Мягко опустив мотор на прикрученные заранее подушки, мальчик принялся распутывать верёвки.

– Молодец, парень! – весело проворчал механик. – Я до этого не додумался. Честное слово, молодец!

Чуть покраснев от похвалы, Ли смущённо посмотрел на старика и тихо ответил:

– Учитель, ты обещал помочь мне сделать новую машину.

– Я помню. А раз обещал, значит, помогу. – Заговорщицки подмигнув мальчику, он хлопнул его по плечу и добавил: – Соберём. Обязательно. Только не торопись. Спешка для нашего дела самый большой враг.

– Я запомню, – серьёзно кивнул Ли.

– На сегодня хватит. Я обещал научить тебя стрелять. Пойдём.

Закрыв мастерскую, они вышли за территорию двора. Старик установил мишень и протянул Ли револьвер.

– Запомни. Это наган. Шесть патронов. Ничего не надо взводить и передёргивать. Самое надёжное оружие. Если в автоматическом оружии патрон может перекосить или дать осечку, то здесь это нестрашно. Нажимаешь на курок, и он сам подставит под боёк новый патрон.

Мальчик внимательно осмотрел пистолет и, качнув его в руке, вопросительно посмотрел на старика.

– Что?

– Он не заряжен.

– Откуда ты знаешь?

– Я пришёл из пустыни, учитель.

– Не понял?

– Дай патроны, – улыбнулся мальчик.

Заинтригованный донельзя механик протянул подростку пачку патронов. Ловко откинув барабан, Ли зарядил оружие и, вскинув пистолет двумя руками, быстро выпустил всю обойму. Снова откинув барабан, он вытряхнул стреляные гильзы и обернулся к старику.

С трудом сдерживая нетерпение, старик подошёл к мишени и удивлённо присвистнул: все пули легли около центра мишени.

Подойдя следом, Ли внимательно осмотрел мишень и задумчиво проговорил:

– Не пристрелян. Придётся повозиться. – И, достав из кармана напильник, отошёл обратно.

Зарядив пистолет, он дождался, пока механик заменит мишень и, прицелившись, сделал выстрел. Потом, подойдя к мишени, внимательно присмотрелся и принялся осторожно подпиливать мушку. Сделав ещё несколько выстрелов и что-то подкрутив, Ли заменил мишень и, отойдя, улыбнулся внимательно наблюдавшему за ним старику.

– Порядок. Теперь можно работать на меткость. – И вскинул пистолет.

На этот раз все пули Ли умудрился уложить в десятку. Осмотрев мишень, механик только поражённо развёл руками.

– И где ты этому успел научиться?!

– Мы много бродили. Однажды нам позволили ехать с кочевниками. Там был вождь, у которого было пять дочерей. Он учил их стрелять. Я тогда не умел, но зато легко справлялся с любым мальчишкой голыми руками. Вождь учил меня стрелять, а я его дочерей – драться.

– Ну и как, научил?

– Научил. Когда мы уходили, все мальчишки ходили в синяках.

– А мастер? Он знал о твоём обмене?

– Он не спрашивал, куда я хожу, а я не говорил. Он не одобрял оружие, – внезапно погрустнев, проговорил Ли.

– Я знаю. Но это тоже искусство.

– Да. Тот кочевник стрелял любой рукой из любого положения. Даже на скаку.

– Интересно. А какое оружие предпочитал мастер?

– Посох. Он всегда говорил, что монах не должен носить лишние предметы. То, что можно использовать только для убийства, не должно мешать монаху в дороге. Его оружие – это он сам и то, что при случае может быть использовано для обороны. Посох помогает идти, а при необходимости может стать грозным оружием.

– Он, конечно, мудрец, но не всегда прав. Бывают моменты, когда одним посохом не отобьёшься. Например, противников слишком много или они закованы в панцирь, как скорпионы.

– Я знаю. Потому и решил учиться. А скорпионы – они не такие страшные, как кажется. Мастер научил меня управляться с ними.

– Это как?

– Их в монастыре учили, что у каждого свой страх. Скорпионы очень боятся резких звуков определённой высоты. У них что-то происходит со слухом, и они разбегаются.

– Только не говори мне, что ты можешь разогнать гнездо одним криком.

– Могу, – коротко ответил Ли. – Я это делал.

– Где? – растерянно спросил старик.

– В пустыне. Мы ночевали в маленьком оазисе, и ночью появились скорпионы. Мастеру было плохо, и я не стал его будить. Просто сделал, как он учил, и они разбежались.

– Невероятно! – развёл руками механик.

– Это правда, – просто сказал Ли.

В этот момент, словно специально, земля неподалёку от них вспучилась, и на поверхности появилась огромная членистоногая тварь.

– Вот чёрт! Накликали урода! – закричал старик, выхватывая пистолет.

– Постой, я тебе покажу, – усмехнулся Ли и просто упал на землю.

Дальше произошло непонятное. Набрав в лёгкие побольше воздуху, мальчик опустил лицо к самой земле и издал очень высокий, пронзительный визг. Набравший разгон скорпион резко затормозил всеми конечностями и беспокойно заметался из стороны в сторону. Затем, испустив жалобный визг, развернулся и бросился обратно в выкопанный лаз.

– Вот так и в прошлый раз было. Они почему-то этого боятся, – чуть задыхаясь, проговорил Ли, поднявшись на ноги.

Его озорная улыбка, произвела на старика неизгладимое впечатление. «Он не боялся», – неожиданно для себя понял механик. Вообще, этого странного мальчишку мало что могло напугать. Он не боялся ни людей, ни скорпионов, не страшился остаться один и не боялся отправиться в дальнее путешествие. Он был сыном своего времени, где нет места слабым. Старому монаху удалось научить его самому главному: не воспринимать этот мир как врага, а принимать его таким, какой он есть, и уметь приспособиться к нему.

Сделав такое неожиданное для себя открытие, старый механик удивлённо покрутил головой и, достав из кармана ещё пачку патронов, молча отдал её ученику. Затем, повернувшись спиной к мишени, решительно зашагал в мастерскую.

Что-то не давало ему покоя. Какой-то нюанс, который он выпустил из виду, увлёкшись познанием своего ученика.

Неожиданно до него дошло. Резко остановившись, он повернулся и бросился бежать к тому месту, откуда вылез скорпион. Недоумённо посмотрев на механика, Ли не раздумывая бросился следом. К полузасыпанному лазу они подбежали одновременно.

– Что случилось? – спросил Ли, падая на колени рядом с механиком.

– Скорпион! Они не выходят на поверхность днём. Что-то выгнало его.

– Но что? – недоумённо спросил Ли.

– Не знаю. У них почти нет врагов, – пожал плечами старик, заглядывая в провал.

– Но ведь что-то заставило его вылезти?

– Верно. Хотел бы я знать, что или кто это. И к чему мне вообще нужно быть готовым.

Неожиданно Ли насторожился и, припав к земле, сделал старику знак молчать.

– Странно. Там какой-то гул.

– Ничего не понимаю. Какой гул?

– Не знаю, но что-то гудит, словно рвётся на поверхность.

– Что это может быть?

– Даже не представляю, – развёл руками Ли. И подумав, добавил: – Нам лучше уйти отсюда. Это место ниже нашего дома. Пошли в мастерскую, оттуда понаблюдаем, что будет дальше.

Согласно кивнув, старик поднялся, и они дружно направились к своему двору. Подгоняемый неясным предчувствием, Ли всё больше ускорял шаг, старик еле поспевал за ним.

И вдруг мальчик неожиданно оглянулся назад и скомандовал:

– Бежим, учитель! Сейчас что-то будет.

– Что именно? – спросил старик.

Но Ли, схватив его за руку, рванул вперёд. Решив не спорить с учеником, старик бросился следом.

Они успели добежать до мастерской и залезть на крышу, когда в месте, где появился скорпион, земля задрожала и в небо вырвался огромный столб воды. Старик изумлённо вскрикнул. Впервые он сам увидел, как вода пробивает себе путь наружу. Благодаря расположению дома, они были в относительной безопасности. Вырвавшись, вода стекала по небольшому склону, скапливаясь в виде озера между холмами.

– Вот дьявол! Не дай боги, она зальёт склады! – выругался механик.

– Какие склады? – удивлённо спросил Ли, повернувшись к нему.

– С той стороны есть небольшой кустарник. Там, прямо посередине, спрятан люк – вход под землю. Здесь, прямо под нами, находятся старые армейские склады. Откуда, по-твоему, у меня столько запчастей и топлива?

– Не расстраивайся. Скоро всё успокоится, и мы сможем сходить и проверить, – улыбнулся Ли и тут же воскликнул, показывая пальцем: – Смотри!

Моментально обернувшись, старик увидел, как поток выбросил в воздух тушу скорпиона. Комично перебирая в воздухе лапами, он пролетел метров шесть и с размаху шлёпнулся на камень. Удар был так силён, что прочный панцирь не выдержал. Дёрнувшись несколько раз, скорпион замер.

Посмотрев на кончину огромного членистоногого, старик разочарованно вздохнул. Он уже прикидывал, как и чем придётся ограждать дом от непрошеных гостей.

Словно прочтя его мысли, Ли небрежно махнул рукой:

– Одна ночь. Скорпионы сами приберут за собой.

– Откуда ты столько о них знаешь?

– Я вырос в пустыне. Мы с мастером прошли её почти всю. И не захочешь, а всё равно научишься. Особенно, если хочешь жить, – грустно улыбнулся Ли. – Там есть одно место. Не знаю, почему они его так любят, но скорпионов там – собьёшься со счёта. Даже днём выползают. Кочевники обходят это место стороной. По-моему, там зона. Во всяком случае, мы оттуда просто бежали, а эти тараканы гнались за нами.

– Ничего себе «тараканы»! – усмехнулся старик шутке ученика.

Фонтан постепенно иссякал. Между холмов уже плескалось небольшое озеро. Оглядывая блестящую поверхность, старик задумчиво почёсывал лоб. Такое количество воды радовало и пугало одновременно. Вода в пустыне была самым большим достоянием, но она могла быть радиоактивной, в ней могли водиться различные мутировавшие хищники, и, наконец, она могла быть просто непригодной для питья. Чтобы определить это, нужно было время.

Спустившись, старик достал из шкафа дозиметр и отправился к озеру. Качество воды было очень важно, поэтому он решил снять показания немедленно.

Подойдя к берегу, он осторожно присел у кромки воды и опустил зонд в воду. Внимательно посмотрев на экран, старик весело улыбнулся подошедшему ученику.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло. Вода чистая. Можно и пить, и готовить, и купаться. Только с последним придётся подождать, пока не узнаем, что там может водиться.

– Скоро узнаем, – усмехнулся Ли, показывая на небольшого муравьеда, медленно плывущего к берегу. Очевидно, вода залила нору животного, и теперь оно было вынуждено спасаться столь непривычным для себя способом.

Люди замерли, внимательно наблюдая за пловцом. Озеро почти успокоилось, и теперь на поверхности медленно расходились небольшие волны. Муравьед уверенно рассекал воду, стремясь добраться до берега.

И тут неожиданно вода забурлила, и туловище животного захлестнула пара толстых колец. Маленький пловец не сдавался, и в воде завязалась схватка. Выхватив пистолет, Ли не раздумывая выпустил в водоворот несколько пуль. Вода окрасилась кровью, и на поверхности показалась голова огромной змеи.

Ли успел всадить в неё ещё пару пуль, прежде чем огромная рептилия ринулась на берег. Вскочив на ноги, старик постарался не отстать от ученика. Пока змея преодолевала разделяющее их пространство, они заметили, что в её шее и голове зияли сквозные дыры. Было удивительно, как она ещё может двигаться, но она рвалась атаковать, и людям пришлось быстро перезаряжать оружие. У самого берега Ли умудрился наконец вышибить ей мозги, и змея, конвульсивно дёрнувшись, в последнем усилии выбросилась на берег, пытаясь дотянуться до людей.

Подождав несколько минут, они медленно подошли к телу. Осторожно пнув его ногой, старик сплюнул и мрачно выругался:

– Вот ведь ремень-переросток! И откуда они только берутся?

– Мутант, – коротко резюмировал Ли.

Присев на корточки, он ножом раскрыл огромную пасть и оттянул ядовитые зубы, размером больше напоминавшие изогнутые кинжалы. Показывая на небольшие отверстия в зубах, он уверенно сказал:

– Похоже, она давно не ела. Видишь, яд не сочится. Потому и не ударила муравьеда, а попыталась задавить.

– Думаешь, она была тут одна?

– Скорее всего. Змеи – одиночки. Терпят друг друга только по весне.

– Ну, тебе виднее, знаток мутантов, – усмехнулся старик.

– Я не знаток, просто у мастера в обители была хорошая библиотека, а у меня хорошая память. Он рассказывал, а я запоминал.

– Хочешь сказать, он мог определить, какая зверюга из чего выросла?

– Да. Правда, я этому так и не научился. Нужно видеть исходное, тогда можно определить полученное.

Согласно кивнув, старик задумчиво проворчал:

– Как, по-твоему, её можно есть? А то консервы и вяленина уже надоели.

– Не знаю. Проверь дозиметром. Если ничего не покажет, попробуем зажарить кусочек. В любом случае кожу надо сохранить.

– Выделывать будешь сам. Я не умею, – развёл руками старик.

Усмехнувшись, Ли согласно кивнул и, войдя в воду, вытащил на берег хвост чудовища. Пара часов грязной работы, и огромная шкура была скатана в рулон и перевязана крепкой бечёвкой. Взвалив на плечи кожу и огромные куски мяса, люди отправились домой.

Вскоре мясо весело шкварчало на сковороде, распространяя по двору умопомрачительные запахи. Ли болтался из угла в угол, глотая слюну и с вожделением поглядывая на сковороду. Старик колдовал над жаровней, с хитрым видом поглядывая на ученика. То и дело что-то подсыпая и помешивая, механик лукаво усмехался, глядя на страдания мальчика.

Наконец мясо поспело, и старик, сняв сковороду, быстро переставил её на стол.

– Эй, где ты там, зверёныш? Смотри, мясо остынет.

Он ещё не успел договорить, а Ли уже вонзил в кусок свой нож и, обжигаясь, рвал его зубами.

– Не торопись, подавишься, – усмехнулся старик, ласково глядя на подростка.

– Вкусно же! – буквально простонал Ли, впиваясь в следующий кусок.

Утолив голод, а точнее, объевшись до сонной одури, подросток просто отвалился от стола, с трудом перетащив себя со стула на топчан. Убрав посуду, старик посмотрел на ученика и весело усмехнулся:

– Поел?

– Учитель, я сейчас лопну, – отдуваясь, простонал Ли.

– Не лопнешь. Полежи, пусть утрясётся. Заодно и лишний жирок завяжется, а то ты похож на вяленый канат. Одни кости и жилы.

– Я всегда таким был, – усмехнулся Ли.

– Ничего, потихоньку откормлю. Я всё-таки механик. Скоро пойдут кочевники, значит, будет мясо. Теперь у нас есть и вода. Так что мимо никто не пройдёт.

– Да, с озером нам повезло. Вот только что со складами?

– Тебя это так беспокоит?

– Меня беспокоит подвеска, которую ты обещал найти.

– Не волнуйся. Склады находятся с другой стороны холма. Озеро появилось от подвижки подземных пластов. А склады были на земле. Их просто занесло.

– Надеюсь, ты прав, учитель, – грустно вздохнул Ли.

– Ты так хочешь уехать?

– Нет. Просто я хочу выполнить завещание. Мне потребуется машина. Надёжная, в которой мы оба будем уверены.

– Оба?

– Да, учитель, оба. Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной.

– У меня много работы.

– А когда нет кочевников? Про волков я не говорю, они и без нас легко проживут.

– Мы вернёмся к этому вопросу, когда придёт время. Пока нам нужно сделать машину, – усмехнулся механик.

* * *

Дни летели за днями, складываясь в недели, месяцы и годы. Подросток превратился в высокого стройного юношу с широкими плечами и могучей, прекрасно развитой мускулатурой. Пропала детская угловатость, сменившаяся плавной стремительностью. Он, как некогда и его мастер, не двигался, а грациозно перетекал из одной позы в другую.

Старик-механик стал ещё суше, а голова его стала белой, словно никогда не имела другого цвета. Не изменился он только в своём отношении к делу, посвящая всё свободное время работе.

За эти шесть лет он сумел собрать машину, способную преодолеть практически любую пустынную преграду. Этот монстр не боялся ни песка, ни камней, ни пыли. Низкий, приплюснутый, словно черепаха, широкий, он создавал необычное впечатление. Помимо всего в салоне (если так можно назвать чрево этого создания) крепились два пулемёта. Колёса закрывались обтекаемыми крыльями из тонкого железа. За счёт их формы пули рикошетили в сторону, не причиняя особого вреда резине. Два бензобака вместо одного и, наконец, собранный вручную, полностью отрегулированный шестицилиндровый мотор, позволявший развить просто невероятную скорость.

Ни один из существующих механизмов не мог тягаться в скорости с этим зверем. Старик с гордостью поглядывал на своё детище, когда Ли, вызвав на соревнование один из патрулей волков, просто умчался от них по пустыне, оставляя за собой длинный шлейф пыли.

Ли, так и не бросивший своих тренировок, понял наконец, что было сказано в книге, оставленной ему монахом. Постепенно он перешёл к тренировкам с оружием. Уговорив механика испортить один рессорный лист, он расплющил его, предварительно нагрев в очаге, кувалдой. Придав ему форму, Ли долго и тщательно обрабатывал клинок на точильном камне, обмотав рукоять куском кожи. Изуродовав не один точильный круг, он добился желаемого. Естественно, закалка и баланс этого оружия оставляли желать лучшего, но Ли не расстраивался. Это было оружие, которое он мог использовать для тренировок, не боясь испортить клинок.

Вожак сектора долго смеялся над этим мечом, но, встав против Ли, быстро понял, что погорячился. Палаш вожака бессильно рассекал воздух и обиженно звякал, натыкаясь на этот толстый кусок заточенного железа.

Пропустив несколько красивых ударов юноши, вожак уважительно кивнул и, хлопнув Ли по плечу, раскатисто проворчал:

– С таким талантом, парень, тебе не машины собирать, а стаей командовать.

– Нет, это не для меня. Я не люблю убивать.

– Не расстраивайся, я тоже, – грустно улыбнулся вожак и, помолчав, добавил: – Но иногда приходится это делать. Дам тебе один совет, парень: никогда не оставляй за спиной живых врагов. Благородство не для пустыни. Ты можешь не любить убивать, но это не значит, что ты должен по-дурацки погибнуть. Тот, кого ты пощадишь, может не оценить этого и ударить в спину. Это пустыня, парень. Ты можешь не нападать сам, но, если напали на тебя, не щади. И не увлекайся моральными терзаниями. Поверь, так ты проживёшь дольше.

– Но ведь можно не убивать, а просто повредить человеку что-то, что выведет его из строя, но при этом не убьёт. Потом он поправится, и всё будет нормально.

– Какой милый добряк! – расхохотался вожак. – А ты не хочешь подумать о том, что он может просто не дожить до того момента, когда ему помогут? Или что он окажется на пути голодных падальщиков и не сможет сопротивляться? Всё не так просто, парень. Не раздумывай. Если на тебя напали, просто подари быструю смерть. Это будет лучшее, что ты сможешь сделать для человека в этой пустыне.

Опустив голову, Ли надолго задумался. Вожак, не дожидаясь результатов его размышлений, прыгнул в свой вездеход и умчался.

Посмотрев ему вслед, Ли тихо проговорил:

– Не уверен, что согласен с тобой, вожак, но я запомню твой совет. Кто знает, может, он мне когда-нибудь и пригодится.

Очередной успех ученика обрадовал механика. С гордостью глядя на юношу, он думал о том времени, когда оставит его одного. Время неумолимо, он понимал это с каждым днём всё сильнее и сильнее. Он успел передать юноше все свои знания и теперь с гордостью и интересом смотрел, как он собирает новые машины и ремонтирует старые.

Даже походы на склады он оставил Ли – после того как юноша буквально выдернул его из смыкающихся клешней скорпиона, едва не угодив в них сам. Задумавшись, старик не обратил внимания на лёгкий шорох песка за спиной и чуть не поплатился за это. С тех пор он отказался от этих походов, оставив их полностью юноше. Любопытный, как обезьяна, не боящийся ничего на свете, Ли пропадал там целыми днями, принося вещи, о существовании которых старик даже и не подозревал. Он находил наборы инструментов, запасных частей, аптечки и другие не менее интересные и необходимые вещи.

В то утро во двор ворвался посланец вожака и, не глуша двигатель мотоцикла, заорал так, что перекрыл все звуки:

– На границе периметра объявились дикари! Вожак сказал, чтобы вы были поосторожнее!

– Передай вожаку нашу благодарность, – кивнул старик, встревоженно осматривая горизонт.

Ли с утра умчался в пустыню испытывать свой вездеход. Дикарей старик не боялся: даже им нужны были люди, способные восстановить их мотоциклы. Бывало, конечно, всякое, и это он знал лучше других, но страха он не испытывал. Теперь, когда Ли вырос и мог заменить его, он ничего не боялся.

Грустно вздохнув, механик направился в мастерскую. Даже теперь, когда почти всю работу делал Ли, он не мог сидеть сложа руки. Деятельная натура старика заставляла его каждый день возвращаться к верстаку.

* * *

Ли гнал машину по пустыне, специально въезжая в самые непроходимые места. Он испытывал её на прочность, выискивая слабые места. Готовясь к дальнему походу, Ли хотел быть уверен, что эта машина его не подведёт.

Уже трижды он снимал и переделывал двигатель, добившись наконец желаемого результата. Машина стала потреблять меньше топлива, уменьшился расход масла, а мощность даже возросла. Подвеска тоже была доработана, высокие колёса позволяли брать самые разные препятствия, а нагрузку Ли умудрился распределить так, чтобы заставить вращаться именно занятые колёса.

Несясь по границе периметра сектора, он уверенно срезал углы на дороге, перепрыгивая через ямы и легко переезжая каменные осыпи. Неожиданно какое-то неясное чувство заставило его резко затормозить. Он и сам не понял, что это было. Просто что-то заставило его остановиться и выйти из машины. Сняв очки и повязку, закрывавшую голову, он отошёл в сторону и прислушался. Тишина нарушалась только лёгким посвистыванием ветра в чахлых кустах и тихим рычанием мощного мотора, работавшего на холостых оборотах.

Неожиданно в той стороне, где располагалась мастерская, раздался треск, словно кто-то разорвал толстое полотно. Пулемётная очередь. Это мог быть только один человек – механик. Только он знал, как можно выпустить такую длинную очередь, не боясь промахнуться. С пулемётом он обращался так, словно тот был продолжением его самого.

Не раздумывая Ли прыгнул в машину, и колёса завертелись с бешеной скоростью. Он мчался так, как не ездил ещё ни разу. На их дом напали. Это могли быть только звери или дикие, которые, в общем-то, ничем не отличались от зверей.

Взлетев на холм, юноша увидел, как банда мотоциклистов пытается взять приступом мастерскую. Из её окон короткими очередями огрызались два пулемёта. Почему два, Ли так и не понял, но это сейчас его не интересовало. На мастера напали! Кто-то осмелился нарушить главное правило! И этот кто-то должен жестоко поплатиться. Они должны умереть. Иначе кто-то другой может решиться повторить нападение.

Разогнав машину, Ли направил её в самую гущу мотоциклов. Рёв их моторов не позволил им заметить приближение Ли, и тот не задумываясь ворвался в середину банды, сбивая мотоциклы и давя людей колёсами. Пыль, дым, копоть от горящих машин создавали дополнительную завесу. Пользуясь ею, Ли крутился, выжимая из мотора всё возможное.

Дикари принялись палить во все стороны, больше поражая своих, чем попадая в машину Ли. Крики, ругань, стрельба, рёв моторов – всё смешалось в сплошную какофонию.

Выскочив из этой мешанины, Ли передёрнул затвор пулемёта и выпустил длинную очередь, плавно ведя стволом из стороны в сторону. Пылевая завеса не позволяла увидеть результат стрельбы, но это юношу и не интересовало, он волновался только за учителя. Его поддержали пулемёты из мастерской, и через минуту крики ярости сменились криками боли. Так или иначе досталось всем нападавшим.

Выскочив из машины, Ли отбежал в сторону и, выхватив пистолет, залёг за поленницей. Дождавшись, когда пыль уляжется, он внимательно осмотрел двор.

Картина, открывшаяся ему, не могла не вызвать содрогания. Изуродованные мотоциклы, тела, разбросанные по песку, словно сломанные куклы, лужи крови – всё это смотрелось жутко и вызывало тошноту.

Но Ли было не до моральных терзаний. Убедившись, что опасности нет, он медленно встал и, не выпуская из рук оружия, направился к мастерской.

– Учитель! Как вы?! – окликнул он механика.

– Кто это? Ты, что ли, парень? – услышал он в ответ хриплый голос вожака.

– Да, я. Что здесь случилось?

– Дикие, – коротко ответил вожак, пинком распахивая дверь.

– Где учитель?! – подскочил к нему Ли.

– Здесь, – послышался ответ, и во двор вышел старый механик. – Как ты, малыш?

– Нормально. Что с вами?

– Жив, как видишь. Эти уроды не успели ничего испортить. Я был предупреждён.

– Они пришли за мной, – проворчал вожак. – Ты явился очень вовремя, парень. Они готовы были ворваться в мастерскую, лишь бы добраться до меня.

– Это я по…

Ли не успел договорить. Выстрел, раздавшийся в наступившей после канонады тишине, прозвучал особенно громко. Тихо охнув, старик схватился рукой за грудь и начал медленно оседать на землю.

– Учитель!

Крик Ли прозвенел в воздухе вместе с серией выстрелов. Развернувшись и присев на одно колено, он выпустил всю обойму в грудь невысокому коренастому человеку средних лет, заросшему густой бородой по самые глаза. Отбросив пистолет, Ли в три прыжка подлетел к стрелявшему и с ходу всадил ему в горло напряжённые пальцы правой руки. Тренированная ладонь разбила трахею. Дёрнувшись, мужчина закатил глаза и замер.

Заметив в стороне какое-то шевеление, Ли метнулся туда. Боль и ненависть заставили его забыть обо всех принципах добра, превратив в машину для убийства. Поднимавшийся юноша был не старше его самого, но это не остановило Ли. Увидев сжатый в руке пистолет, он взвился в воздух, просто смяв встающего своим весом. Обвив его шею руками, Ли сделал резкое движение, и сухой хруст возвестил о сломанном позвоночнике.

Отбросив обмякшее тело, Ли шагнул к механику.

– Учитель… – тихо позвал он, опускаясь на колени. – Учитель, пожалуйста, не умирай, – прошептал он, глотая слёзы.

Словно услышав его, старик открыл глаза и, найдя ученика взглядом, улыбнулся.

– Вот и всё, сынок. Пришла и моя очередь. Когда-то я позавидовал твоему мастеру. Мне тоже хотелось умереть так, как он: передав знания ученику и среди друзей. Похоже, так и случится. Не грусти. Это просто жизнь, сынок. Просто жизнь.

– Нет, учитель. Этого не должно было случиться.

– Жизнь – подлая штука, сынок, так и норовит устроить каверзу. Не грусти.

– Учитель…

– И ещё… Когда всё кончится, возьми мой прах с собой. Я хочу увидеть, что там такое и куда так рвался твой мастер. Наверное, моё любопытство переживёт меня самого, – слабо улыбнулся старик.

– Я всё сделаю, мастер, – кивнул Ли, не замечая льющихся по лицу слёз.

– Я знаю, сынок. Ты всегда всё выполнял. Это мне всегда нравилось в тебе.

– Прости меня, старик, – прогудел вожак. – Это я виноват. Они пришли за мной, а погиб ты. Прости.

– От судьбы не уйдёшь, вожак. Ты помоги ему. Он ещё слишком молод.

– Не сомневайся, старик. Я сделаю как надо, – коротко кивнул вожак. – Найду того, кто привёл их сюда, и сделаю.

– Месть – плохой советчик, вожак. Не торопись, – тихо сказал старик.

Сжав слабеющей рукой ладонь ученика, он улыбнулся и замер.

– Учитель, нет. Пожалуйста, – тихо прошептал Ли, обнимая неподвижное тело старика.

Послышался рёв нескольких мотоциклов, но юноша даже не оглянулся. Он так и остался сидеть, прижимая к груди голову последнего близкого ему человека.

Вожак вскинулся и, круто обернувшись, посмотрел на подъехавших. Это были остатки его банды.

– Где вы были, шакалы? – проревел он, шагнув к появившимся.

– Дрались, – коротко ответил один из приехавших.

– С кем? Что-то я не заметил вас ни в той свалке, ни здесь.

– Не твоё дело, где и с кем мы дрались. Ты слишком долго жил спокойной жизнью. Это не жизнь для банды. Твоё время прошло.

Говоривший шагнул к вожаку, доставая из-за пояса пистолет. Но закончить движение он не успел. Взревев, вожак одним прыжком дотянулся до противника, и они покатились по земле, поднимая тучи пыли.

Крики и ругань заставили Ли очнуться и посмотреть на происходящее. Не услышав начала разговора, он просто выхватил револьвер и выстрелил в воздух, заставив дерущихся отпрянуть друг от друга.

– Хватит! Здесь не место для ваших разборок. Убирайтесь в пустыню. Дайте мне спокойно похоронить его.

– Значит, старый скряга подох наконец? – задыхаясь проговорил противник вожака. – Это неплохо. Он наверняка успел рассказать тебе, где хранил все свои запасы. А ты расскажешь нам. Пора изменить всё. В ошейнике и под плетью ты будешь работать лучше, чем работал до этого. Возьмите его! Зверёныш не должен сбежать! – прорычал он своим друзьям.

– Дурак, – спокойно ответил Ли, моментально сообразивший, в чём дело. – Ты считаешь, что сможешь надеть на меня ошейник? Ну так иди, попробуй.

Гладкое красивое лицо юноши ожесточилось, и в чертах его проглянул хищник.

Зло усмехнувшись, вожак добавил:

– Нас всего двое, но этого будет достаточно, чтобы заставить вас умыться кровью.

Остатки банды попятились, с опаской поглядывая на юношу. Многие из них ещё помнили тот день, когда встретили его с мастером в пустыне. Но тогда он был подростком, а сейчас перед ними стоял молодой, полный сил, тренированный мужчина, способный в одиночку уложить любого.

Воспользовавшись замешательством бандитов, вожак снова бросился в атаку. Очнувшись, отступники бросились на вожака. Завязалась общая потасовка.

Впервые в жизни Ли получал удовольствие от этой смертельной пляски. Боясь попасть в своих, бандиты пользовались только ножами, но это давало Ли преимущество. Его тренированное тело моментально откликалось на любую команду. Он метался между ними, нанося удары и словно издеваясь над неуклюжестью и глупостью противников. Раздавая пинки и оплеухи, от которых бандиты начинали задыхаться и выплёвывать зубы, он внимательно отслеживал перемещения вожака.

Один из бандитов, доведённый до бешенства, выхватил пистолет, но руки юноши моментально переплелись в сложный узел, и кости стрелка хрустнули. Издав крик боли, он выронил оружие и, получив вдобавок удар в основание черепа, рухнул на песок. Перехватив руку с ножом, нацеленным ему в бок, Ли отбросил ногой другого нападавшего и, приседая, подвернулся под первого, выкручивая ему руку в обратном направлении. Взвыв от боли в вывернутых суставах, бандит с размаху рухнул на своего подельника. Удар вышиб остатки воздуха из лёгких, и бандит согнулся пополам, тщетно пытаясь сделать хотя бы один вдох.

Ли не хотел убивать. Это была не его драка. Но он отлично понимал, что, проиграв, вожак должен будет уступить власть, а это даст возможность другим беспрепятственно напасть на него. Носить рабский ошейник его не заставит никто, это он знал твёрдо. Поэтому он дрался так, как его учил мастер, не убивая, но выводя противников из строя.

Вожак, схватившись с зачинщиком бунта, не обращал внимания на остальных, понимая, что, потеряв главаря, бунт умрёт в зародыше. Его целью было победить. При любом другом раскладе он потеряет всё вместе с жизнью.

Зажав шею противника в локтевом сгибе, вожак взревел и одним могучим рывком сломал ему позвоночник. Отбросив тело, он бросился на помощь юноше, разбрасывая врагов огромными кулаками. Ли даже не разозлился на этих людей: горечь утраты заглушила все остальные эмоции.

Увидев, что их главарь мёртв, бандиты бросились бежать, понимая, что пощады не будет. Вожак не стал преследовать их, зная, что сможет устроить настоящую облаву, когда соберёт остатки всей банды.

Ли, остановившись, медленно обвёл взглядом двор мастерской и грустно вздохнул.

– Ничего, парень. Похороним механика, а потом приберём здесь. Я помогу, – пробасил вожак, поворачиваясь спиной к убегавшим.

И в этот момент раздался выстрел. Молниеносно выхватив револьвер, Ли всадил три пули в голову стрелявшего из-за забора бандита и обернулся к вожаку.

– Кажется, тебе придётся всё сделать самому, парень, – слегка подкашливая, улыбнулся вожак и медленно осел на землю.

Быстро перевернув могучее тело, Ли увидел пулевое отверстие под левой лопаткой. Вожак должен был уже умереть, но огромное тело сопротивлялось, не желая так быстро расставаться с жизнью.

Осторожно уложив вожака на землю, Ли опустился на колени и спросил:

– Я могу что-нибудь сделать для тебя?

– Нет, парень, тут уже ничего не сделаешь. Но я не хочу уходить просто так. Твои мастера отдали тебе самое ценное, что у них было. Я хочу поступить так же. Мне нечему тебя обучить, но у меня есть одна вещь, от которой ты не откажешься. Помнишь мой дом?

Ли молча кивнул.

– Езжай туда. Отодвинь кровать. Слева, под ножкой, у стены, выбей доску. То, что там лежит, твоё. Это всё, что я могу тебе передать, но он будет в хороших руках. Он твой. Прощай, брат. Мы оба муты, а значит, братья.

С трудом подняв огромную руку, вожак хлопнул Ли по плечу и, вздохнув, закрыл глаза.

Поднявшись, Ли молча направился к поленнице. Сложив два костра, он перенёс на поленницу тело механика и вернулся за вожаком. Осторожно перекатив тело на кусок брезента, с трудом потащил его к поленнице. Кое-как, с огромными усилиями, Ли уложил тело вожака на место и, отступив, взял факел.

Поднося огонь к поленнице, он тихо говорил с ушедшими:

– Учитель, я не хотел, чтобы так случилось, но ты ушёл. Мы так и не съездили с тобой в обитель мастера, но теперь вы, наверное, вместе. Я надеюсь на это.

Ты хорошо относился ко мне, вожак. Я благодарен тебе за это. Может быть, с кем-то ты был жесток, но я этого не знаю. Пусть твои дела судят боги – податели жизни. Я могу только помолиться за тебя и поблагодарить за твой дар. Хотя я и не знаю, что ты мне отдал, но это неважно. Я благодарен тебе не за это.

Костры полыхали. Ветер раздувал пламя, унося в небо шлейф дыма. Ли стоял посреди двора, глядя в огонь и понимая, что уже ничего не изменить. Неимоверное чувство одиночества охватило его.

– Боги, ну почему я должен терять всех, кто мне дорог?! – выкрикнул он, глядя с темнеющее небо.

Это был крик одинокой души, крик боли и потери. Он понимал, что, бросая вызов в пустоту, ничего не изменит, но не мог справиться с охватившими его чувствами.

– Вы только послушайте, как зверёныш воет по сдохшим выродкам! – раздался за спиной Ли хриплый гортанный смех.

Резко обернувшись, юноша увидел ствол дробовика, нацеленный ему в грудь. За другой конец ружья держался низкорослый, кривоногий индивид, чья принадлежность к человеческой расе выражалась только в его способности говорить. Во всех других отношениях это было вставшее на задние ноги чудовище, больше напоминавшее мута, чем сам Ли или вожак.

Чуть напружинив ноги, Ли присмотрелся к пришельцу, прикидывая, что можно сделать в данной ситуации. Но, несмотря на явное отсутствие интеллекта, чудовище знало, что делает.

– Не советую дёргаться, зверёныш. Только дай мне повод, и я вышибу тебе мозги, – осклабился он, поводя стволом дробовика.

– Что тебе нужно?

– У тебя есть то, что я хочу получить. Богатство. Топливо, еда, машины, боеприпасы, оружие. И ты дашь мне их. Иначе я буду рвать тебя в клочья. Но сначала попользуюсь тобой. Мне нравятся такие молодые и гладенькие. Мне вечно не везёт: они почему-то умирают раньше, чем я успеваю закончить.

Гнусно посмеиваясь, урод сделал бёдрами движение, не оставляющее сомнений о его намерениях.

Покрепче сжав рукоять факела, Ли спокойно посмотрел в крохотные тусклые глазёнки и спокойно ответил:

– Я дам тебе то, что ты хочешь. Но позже. Сейчас оставь меня в покое. Имей уважение к людям, до которых тебе никогда не дотянуться.

– Ну уж нет! Никаких отсрочек. Мы пойдём сейчас. Мне не терпится подержать своё богатство в руках. Ну!

Он сделал резкое движение стволом, и этого оказалось достаточно. Ли метнулся, словно отпущенная пружина. Факел ударил по стволу, отводя дробовик в сторону, а упругий кулак с ороговевшими костяшками, способный дробить камень, с размаху врезался в скошенный подбородок. Лязгнули зубы, и человек взвыл от боли в прикушенном языке. Дробовик отлетел в сторону, от удара о землю раздался самопроизвольный выстрел.

С трудом поднявшись на ноги, враг выхватил нож. То, что он не бросился за дробовиком, ясно говорило, что выстреливший патрон был последним.

Плюясь кровавой слюной, урод прорычал:

– Вот теперь, щенок, я действительно тебя поимею. – И, шагнув к Ли, он сделал обманное движение, пытаясь нанести резаную рану.

Чуть изогнувшись, Ли пропустил удар и ткнул горящим факелом ему в лицо. Запахло палёной плотью, и нападавший снова оказался на земле. С тупым упорством он поднялся вновь, продолжая размахивать ножом.

Ли это надоело. Отбросив факел, юноша развёл руки и сделал приглашающий жест.

– Ну, иди ко мне, красавчик. Ты хотел меня? Так иди, я тебя обниму.

Настороженно остановившись, урод недоверчиво посмотрел на отброшенный факел. Недоумение на его лице сменилось злобной радостью. Выставив перед собой нож, он согнулся и шагнул к юноше, не сводя с него настороженного взгляда. Ли презрительно усмехнулся, посмотрев на его неуклюжую позу. Сам он стоял на чуть согнутых ногах, опустив расслабленные руки и небрежно глядя на приближающегося противника.

Дождавшись, когда нападавший нанесёт удар, Ли перехватил руку, сжимавшую нож, и, делая шаг в сторону, резко вывернул её в обратную сторону. Глухо хрустнула кость, и пришелец снова взвыл. Сломанная рука повисла плетью, отказываясь держать оружие. Сообразив, что этот бой он проигрывает, урод попытался перехватить нож. Ли только этого и ждал. Дав ему взяться за оружие как следует, юноша шагнул вперёд и ударом ноги сломал нападавшему запястье.

Недоумённо глядя на неожиданно предавшие его руки, урод звучно всхлипнул и плаксиво протянул, обернувшись к юноше:

– Мне всегда не везло. Даже сейчас я не смог справиться с сопливым мальчишкой. Я неудачник. Меня так и звали всегда – неудачник.

Это прозвучало странно и неожиданно.

Ли посмотрел на нападавшего, и в душе его не шевельнулось ничего, кроме презрения к этому странному существу. Он действительно был неудачником – трусливым, глупым и жадным. Пожалуй, самая неприятная смесь из всех низменных чувств, способных управлять человеком.

– Не бойся, я подарю тебе быструю смерть, ты даже ничего не почувствуешь. Я буду к тебе милосерден, – чуть улыбнувшись, сказал Ли и, шагнув к калеке, молниеносно ударил его ребром ладони в точку между носом и верхней губой.

На землю уродец упал уже мёртвым: юноша привык сдерживать свои обещания.

Глядя на лежащее перед ним тело, Ли неожиданно понял, что не испытывает никаких чувств. Словно в душе у него всё умерло. Юноша перевёл взгляд на медленно затухающие костры и понял, что имел в виду механик, когда говорил, что его выжгло изнутри.

– Ты был прав, учитель. Горе легко выжигает человека. Теперь я тоже выжжен. Не знаю, что ещё уготовили мне боги, но я знаю только, что вас я не забуду. Вы всегда будете со мной.

Подойдя к кострам, Ли церемонно поклонился и, круто развернувшись, направился в дом. Собрать и уложить небогатые пожитки, запереть дом и мастерскую и забросить в машину канистры с бензином было делом нескольких минут.

Запустив двигатель, Ли помчался к стоянке волков. Он хорошо знал это место и теперь нёсся по наезженной колее, почти не глядя на дорогу. Выскочившие ему наперерез мотоциклисты были просто вбиты в песок колёсами вездехода. Ли даже не стал разбираться, кто это. Местная банда хорошо знала его машину и не пыталась бы остановить, а чужаки – это прежде всего враги, с которыми не имело смысла договариваться.

Влетев на территорию стоянки, Ли проделал тот же манёвр, что и у себя во дворе. Разметав шатавшихся дикарей, он передёрнул затвор пулемёта и принялся методично поливать двор свинцом. Шквал огня просто смёл остатки банды. Несколько человек ещё пытались огрызаться, спрятавшись за углом какой-то развалюхи, но Ли, не пожалев патронов, выпустил длинную очередь прямо в стену. Пули такого калибра прошили стены, положив конец всем попыткам сопротивления.

Убедившись, что во дворе не осталось никого, желающего помериться с ним силой, Ли вышел из машины и, держа ладонь на рукояти револьвера, направился в дом вожака. Быстро проделав все необходимые манипуляции, он вытащил из тайника узкий и длинный ящик. Загнав в щель лезвие ножа, Ли сорвал крышку и отбросил промасленную ткань.

Он ожидал увидеть пистолет, ружьё, какие-нибудь книги, но то, что оказалось завёрнутым в тряпки, превзошло все его ожидания. Два меча в чёрных лакированных ножнах: длинный, со стальным навершием на рукояти, и короткий, с латунным. Пальцы сами собой легли на рукоять длинного меча, и воздух застонал, рассекаемый острейшим лезвием. Не удержавшись, Ли провёл несколько пробных ударов, поражаясь удобству и балансу оружия. Благоговейно вложив меч в ножны, Ли достал второй, покороче. Его острота и баланс не уступали большому. Это было не менее грозное оружие.

На самом дне ящика Ли нашёл шкатулку, в которой хранились какие-то бумаги. Положив шкатулку в заплечную сумку, Ли привязал длинный меч за спину, а короткий сунул за пояс. Пора было возвращаться домой. Это была его последняя ночь дома, и он хотел навести порядок перед отъездом.

Ли шагнул к двери, но вдруг на порог легла странная тень, и раздался глубокий женский голос:

– Значит, это ты убил всех моих людей?

– Если я убил всех, то это радостная новость, – зло ответил юноша, бесшумно отступая в сторону.

– Тебе не повезло: есть ещё я. И я спущу с тебя шкуру. Она будет хорошо смотреться на моём мотоцикле.

– Боюсь, это тебе не повезло. Я уничтожил всю банду, убью и тебя, – усмехнулся Ли и выстрелил сквозь стену.

Жалобный вскрик и звук упавшего тела свидетельствовали, что он не промахнулся. Моментально выскочив на улицу, Ли взял на прицел лежавшую на земле женщину. Её пистолет валялся в стороне, отброшенный при падении. Женщина зажимала рукой левое плечо, а между пальцев обильно струилась кровь.

– Это твоя банда? – спросил Ли, чувствуя, как в жилах закипает кровь. Он нашёл виновника всех сегодняшних бед и теперь мог спросить с неё за всё.

– Да, моя. Я привела их сюда. Сектор был бы мой, если бы не ты и вожак. Проклятые звери! Вас нужно держать в ошейниках, как животных!

Второй раз за день ему напоминали, что он мут. Зарычав, Ли с размаху пнул дикую в живот, оборвав поток грязной ругани. Задохнувшись от боли, она согнулась пополам.

Неожиданно что-то знакомое мелькнуло в этой женщине. Что-то из далёкого, почти забытого прошлого. Ли присел перед женщиной и, отбросив с её лица грязные космы, сжал пальцами подбородок, поднял лицо и внимательно присмотрелся. Она попыталась вырваться, но, наткнувшись на его взгляд, замерла.

– Стелла? – вспомнил он забытое имя.

– Откуда ты меня знаешь? Среди моих знакомых нет животных.

– Когда-то ты не хотела знать таких вещей и с удовольствием училась у меня сражаться без оружия.

– Ли?! Нет! Это не можешь быть ты.

– Это я, Стелла. Что с тобой случилось? Почему ты вдруг так возненавидела мутов?

– Не верю. Пустыня убила даже моего отца, а ты жив. Почему?

– Почему или как? Что именно тебя интересует?

– Как случилось, что вы добрались сюда? Пешком, без оружия. Старик и мальчишка. Как?

– Мы просто шли. Нас вели вера мастера и его знание пустыни. Но ты не ответила на мой вопрос.

– На нас напала банда диких. Их вёл мут. Отец и сёстры погибли, и я осталась одна. Бродила по пустыне, пряталась от всех, но выжила. Меня спасла твоя наука. Постепенно сколотила свою банду и стала уничтожать мутов. Всех, без разбора. Те, кому удавалось выжить, становились рабами. Сегодня мы ворвались сюда. Но вам повезло. Вожаку удалось вырваться, и он скрылся в доме механика. Потом появилась машина с пулемётом. Это был ты?

– Да. Вы напали на мой дом.

– Остальное ты знаешь.

Помолчав, она спросила:

– И что дальше?

– Не знаю, – честно ответил Ли. – Вы лишили меня дома, убили моего учителя. Но я не хочу убивать тебя. Сегодня я решил уехать. Это место больше ничем не держит меня. Можешь забирать сектор себе. Только дом механика остаётся за мной. Я механик этого сектора, и он мой, запомни это. Вернувшись, я убью всякого, кто там поселится.

Поднявшись, Ли медленно пошёл к машине.

Посмотрев ему вслед, Стелла потянулась за пистолетом.

– Не стоит, я всё равно быстрее, – грозно прозвучал в тишине голос юноши, заставив женщину вздрогнуть и тихо выругаться.

Не оборачиваясь и не глядя на старую знакомую, Ли сел в машину и поехал к дому. В душе его что-то сломалось. Он понимал это, но ничего не мог поделать. С каждым новым убийством в его душе что-то отмирало. Убийства не доставляли ему удовольствия, но он не видел другого выхода. Вожаку удалось доказать свою правоту. Ценой собственной жизни он доказал Ли, что нельзя оставлять за спиной живого врага, иначе трупом можешь стать ты сам.

Ли не знал, с чего начать. Дел было много, но больше всего ему сейчас хотелось побыть одному и подумать. Только необходимость заставляла его возвращаться обратно. Это было больно, но нужно. Было ещё много неоконченных дел.

Вернувшись к мастерской, Ли принялся наводить порядок. Быстро убрав всё, что представляло собой хоть какую-то ценность, он сделал ещё один контейнер и, собрав пепел механика, положил оба тубуса в машину. Проверив оружие и боеприпасы, Ли остановился у машины и задумался. Оставалось только изучить маршрут. Топливо, оружие, патроны, еда – всё было погружено и уложено. Но он не мог заставить себя сделать последнее – сесть в машину и уехать.

Это место долгие годы было его домом. Ли привык к нему и понимал, что первый шаг в сторону дороги – это шаг к долгому, а возможно, бесконечному путешествию. Расставание с домом оказалось ещё одним испытанием его выдержки и воли. Он не мог уйти. Это было слишком больно. Потерять дом, семью, всё, что когда-то любил. Больно.

Нерешительно оглянувшись на мастерскую, Ли вздохнул и, обречённо махнув рукой, сел в машину. Опустив руку на лежащие рядом тубусы с прахом, он тихо спросил:

– Что скажете, мастера? Пора? Или, может быть, я тороплюсь? – И тихо ответил сам себе: – Теперь я могу рассчитывать только на себя. Вы уже не подскажете мне выход.

Запустив двигатель, он достал карту и, определив направление, понёсся по пустыне. Мощный двигатель легко вынес машину на холм, и Ли неожиданно для себя нажал на тормоз. Приподнявшись в кресле, он нерешительно оглянулся, чтобы в последний раз увидеть место, которое привык называть домом.

Утерев набежавшие слёзы, он уселся обратно и вдавил педаль газа в пол. Взревев, мотор сорвал машину с места, ветер упруго ударил в лицо, и Ли помчался навстречу неизвестности. Он не знал, что готовит ему дорога. Даже следующий поворот мог стать для него последним, но он ехал, понимая, что теперь для него нет другого пути.

Постепенно чувство потери и боль расставания начали притупляться. Дорога увлекла Ли. Он гнал машину по пустыне, не оглядываясь и не глядя по сторонам.

В душе юноши осталась только злость – злость на тех, кто заставил его пуститься в этот путь, отняв у него всё, что было ему дорого. Эта злость делала его опасным, как стая скорпионов. Теперь, благодаря своей выучке, злости и боли, он стал идеальной машиной для убийства. Мозг юноши абстрагировался от всех моральных и этических норм, привитых ему мастерами. Он знал только одно: если на тебя напали – убей. Жалость и благородство в этой пустыне так же бесполезны, как зонт во время песчаной бури.

Периодически сверяясь с картой, Ли нёсся на северо-восток, держа курс на побережье. Старый монах мечтал перед смертью увидеть море. Много раз он рассказывал мальчику, что такое море и как оно выглядит, но каждый раз в его рассказах оно было разным. Это было странно и удивительно, но мальчик верил им, как привык верить всему, что говорит мастер. И вот теперь он ехал к морю, стремясь исполнить последнее желание человека, не давшего ему умереть в пустыне.

Ли не интересовало то, что он мог найти в хранилищах. Пожалуй, только книги его интриговали, это было по-настоящему интересно. Все остальные богатства его не волновали. Он и так был богат. То, что оставил ему старый механик, делало его одним из самых богатых людей пустыни.

Он ехал на побережье только из-за стариков. Это было их желание, их мечта. И он, поклявшись, выполнял свою клятву.

* * *

Карта, хоть и составленная много лет назад, была подробной. Двигаясь от одного оазиса к другому, Ли медленно, но верно приближался к цели своего путешествия. Уже месяц, как он находился в пути.

За это время он многое повидал. Стада, за которыми следовали кочевники. Крохотные огороды репоедов. Мелкие стаи диких волков, с воем и улюлюканьем пытавшиеся догнать его машину. Но всё это оставляло его равнодушным. Он стремился к побережью.

Трижды ему приходилось браться за оружие. Количество патронов в пулемётной ленте значительно сократилось, но он не расстраивался. Среди вещей, которые он вёз с собой для торговли, были и патроны.

Все эти схватки были скоротечны и неожиданны для нападавших. Одна из банд перестала существовать, другая сократилась наполовину. Не встречавшие до этого серьёзного сопротивления, бандиты быстро понимали, что этот парень им не по зубам и, недолго думая, пускались наутёк.

Спустя ещё полтора месяца Ли поднялся на очередной холм и остановился. Перед ним лежала бескрайняя синяя гладь. Океан. Выйдя из машины, он устало присел на капот и принялся задумчиво набивать старую трубку механика. Теперь осталось только найти остатки обители.

Достав из машины тубусы, Ли установил их на капоте и, закурив, с грустью посмотрел на останки своих учителей. Сделав несколько глубоких затяжек, он задумчиво спросил:

– Ну, что скажете? Почти приехали. Осталось только найти твою обитель, мастер. Теперь я знаю, какое оно, море, я увидел его. И ты, учитель… Теперь ты тоже знаешь.

Сделав несколько глубоких затяжек, Ли достал карту. Определив направление, он взял бинокль и принялся осматривать берег. Место было незнакомое, и юноше пришлось удвоить осторожность. Берег мог таить неизвестные доселе опасности. Всё, что можно было встретить в пустыне, было ему хорошо известно, но здесь, на берегу, многое было не так. Приливы и отливы, дюны и промоины – всё это было неизвестным и опасным.

Подъехав ближе к берегу, Ли осторожно повёл машину в указанном на карте направлении, стараясь не выпускать из виду океан. В описании, которое прилагалось к карте, было очень подробно указано, как и где сворачивать, каких мест опасаться, но беда заключалась в том, что вся эта информация была устаревшей. Многие ориентиры со временем исчезли, а режим дыхания моря мог измениться. Поэтому Ли решил руководствоваться в основном картой, лишь изредка поглядывая в описание.

Постепенно он понял, что могло измениться, а что осталось неизменным, и дело пошло быстрее. Теперь ему не нужно было останавливаться каждый раз, как только он видел что-то непонятное. Научившись различать промоины и зыбучку, Ли прибавил газу.

Постепенно он разглядел, что движется по старой дороге – заброшенной, покрытой трещинами и чахлыми кустами, но дороге. Это было неожиданно и интересно. Ли остановил машину и, выйдя, с интересом принялся рассматривать остатки покрытия. Когда-то это была гладкая, ровная дорога. До войны люди умели многое.

Задумчиво почесав затылок, Ли сел в машину, но неожиданно насторожился. Что-то было не так. Даже в пустыне, в самую жару, он слышал голоса птиц и зверей. Сейчас же всё словно вымерло. Слышались только шелест песка и глухой рокот моря.

Медленно оглядевшись, Ли понял, что чутьё не подвело его и на этот раз. Вот чуть колыхнулись справа кусты, вот послышался еле слышный треск сухой ветки, вот испуганно вспорхнула какая-то пичуга. За ним следили. Их было немного, но ловкость, с которой они смогли подобраться почти вплотную, наводила на мысль, что эти люди проделывают такое не впервые и их стоит опасаться.

Делая вид, что ничего не замечает, Ли взглядом проверил пулемёт и передвинул на поясе кобуру с пистолетом. Незаметно выдвинув из ножен меч, он опустил голову, делая вид, что чем-то очень увлечён. Поднимать шум раньше времени ему не хотелось. Если эти люди агрессивны, то он к этому готов. Если же они боятся его, то нет смысла пугать их ещё больше. Он просто приготовился к любой неожиданности.

Медленно приближаясь, незнакомцы внимательно рассматривали пришельца, стараясь быть незаметными. Но они не знали, с кем имеют дело. Острое чутьё юноши многое объяснило ему в поведении наблюдателей. Кочевники. Живя всю жизнь рядом с животными, они пропитывались их запахом так, что было трудно не почувствовать.

Чуть усмехнувшись, Ли потянул из ножен меч. Кочевники не агрессивны. Достаточно показать им, что ты сам не пытаешься их ограбить. Они с удовольствием торгуют, выменивая мясо и шкуры на оружие и ножи. Всё, чем они владеют, это умение пасти скот и выделывать кожи. Им самим было нужно всё: ножи, патроны, топливо. Короче, всё, что может предложить любой торговец, будет куплено, лишь бы сойтись в цене.

Но эти кочевники оказались какими-то неправильными. Вместо того чтобы, медленно приблизившись, попытаться взять машину в кольцо, они с криками и воплями бросились в атаку, размахивая самым разнообразным оружием. Но всё, что у них было, это топоры, мачете и дубины.

Молниеносно выхватив меч, Ли одним прыжком выскочил из машины и встретил нападавших. Великолепное оружие рассекало дерево, железо и плоть с одинаковой лёгкостью. Меч просто пел в руках юноши. Кочевники в ужасе шарахнулись в стороны: такого сопротивления они ещё не встречали. За несколько секунд половина нападавших оказались ранены или убиты. Страшный пришелец двинулся на них, стремительно вращая в руках оружие. Меч превратился в сверкающее пятно.

Бросив своих раненых, кочевники бросились врассыпную.

Убедившись, что противник скрылся, Ли убрал меч и принялся медленно обходить поле боя. Среди раненых оказался парень, ещё подросток, рана которого была не особо опасна, хотя сильно кровоточила. Он попытался незаметно скрыться, но Ли заставил его замереть, прижав к шее острие меча.

– Кто вы и зачем напали на меня? – спросил юноша, внимательно рассматривая пленного.

– В нашем клане раздор. Вожди ссорятся, скот гибнет. Мы решили выйти к морю и добыть хоть что-то.

– Решили заняться грабежом? Тогда почему побежали? Вас ведь больше.

– Мы не умеем так сражаться.

– Значит, вы хотели меня убить?

– Нет. Мы стараемся не убивать. За хороших бойцов нам платят.

– Кто?

– Каждые три месяца приезжают люди и забирают пленных.

– Зачем им бойцы?

– Я не знаю.

Ли чуть усилил нажим, и остриё прокололо кожу.

– Правда не знаю! – завопил подросток. – Меня не пускают на совет! Это старшие всё знают, а я – ничего!

– Ладно. Беги и передай всем: я не хочу никого убивать, но, если на меня ещё раз нападут, я не стану останавливаться и убью всех. Ты понял?

– Да. Да, я всё скажу, – истово закивал парнишка, сообразив, что может выбраться из этой передряги живым.

Убрав меч, Ли отступил и, позволив ему встать, отвесил такого пинка, что ноги у парнишки сами побежали вперёд.

Отбежав на достаточное расстояние, подросток неожиданно развернулся и заорал на всю пустыню:

– Проклятый мут! Животное! Мы ещё доберёмся до твоей шкуры! – И скрылся в кустах раньше, чем Ли сообразил, что сопляк пытается оскорбить его.

Ли и раньше сталкивался с неприятием таких, как он сам, но то, с чем ему пришлось столкнуться в последнее время, выходило за всякие рамки. Даже Стелла, которую он помнил весёлой, смешливой девочкой, горела ненавистью ко всем полулюдям.

То, что его называли получеловеком, не особо трогало самого Ли, он прекрасно понимал, что отличается от людей, – силой, умом, даже внешностью. Но это не ставило его на одну ступень с животными, наоборот, он был выше чистокровной расы, обрекавшей себя на вымирание своей добровольной изоляцией. Он был существом, выведенным самой природой, продуктом того, что осталось от так называемой экологии. Представители старого мира, потомки виновных в этой катастрофе, боялись его и отказывались принимать, видя в нём и таких, как он, новых хозяев планеты, идущих им на смену.

Презрительно сплюнув, Ли вернулся в машину и, сверившись с картой, поехал дальше. Получить информацию об обители было не у кого. Эти кочевники понятия не имели, что такое обитель и где она может располагаться. Для них это было ничего не значащее слово, пустой звук.

То, что кочевники могут выследить его, юношу не пугало. На пути в обитель были расположены несколько ловушек, не зная о существовании которых невозможно пройти некоторые отрезки дороги. Кроме того, скорость машины была намного больше скорости бега верховых животных кочевников.

Вскоре показался ориентир первой ловушки. Остановив машину, Ли быстро нашёл нужный рычаг, спрятанный среди камней на обочине, и, переехав указанный в карте участок, отправился искать другой рычаг. Снова включив ловушку, он уселся в машину и, посмотрев на медленно гаснущее небо, решил проехать ещё немного, прежде чем остановиться на ночлег. Заночевал он сразу, как только проехал следующую ловушку.

Проведя ночь в машине, Ли с первыми лучами солнца запустил двигатель. Осторожно выглянув наружу, он заметил странные следы, оставшиеся на песке. Они окружали машину со всех сторон. Какое-то странное животное упорно кружило возле машины, очевидно, пытаясь понять, как легче добраться до находящегося в ней человека. Судя по следам, животное было довольно крупным и, несомненно, хищным. Остаться и выяснить, что это такое, у Ли не было никакого желания. У него впереди был ещё долгий путь.

Быстро покончив с делами, Ли сел в машину, и в этот момент из кустов вывалилось нечто непонятное. Чудовище шло на четырёх кривых, но мощных лапах. Судя по форме тела, оно прекрасно плавало и могло развить достаточно приличную скорость. Пасть его была усажена тремя рядами острых, конических зубов, предназначенных разрывать живую плоть.

Присмотревшись, Ли неожиданно понял, что это за чучело. Бульшарк. Мутировавшая акула, научившаяся охотиться и на земле, и в воде. Радиация дала толчок к появлению самых неожиданных видов. Многие животные приобрели странные привычки, некоторые видоизменились, а многие, не сумев приспособиться, просто вымерли.

Акула явно задалась целью позавтракать. Судя по её злобному виду, она была хорошо знакома с повадками людей и, похоже, совершенно не боялась машины.

Ли включил передачу и плавно тронул машину с места.

Зверь повёл себя довольно неожиданно. Бросившись вперёд, он вцепился зубами в переднюю трубу, заменявшую бампер. От неожиданного толчка мотор заглох. Ли снова нажал на кнопку пуска и, врубив задний ход, рванул машину. Мощно взревев, машина сдвинулась с места и встала: бульшарк, упёршись в песок всеми четырьмя лапами, удерживал машину на месте. Выжав тормоз, Ли снова переключил передачу, но в этот момент, злобно зарычав, тварь рванула машину на себя.

– Ну, сволочь безмозглая, держись! – выругался юноша и вдавил педаль в пол.

Машина рванулась вперёд, и зверь, не удержавшись, повалился набок. Колёса накатились на тушу, и акула вынуждена была разжать зубы. Тяжело перевалившись через зверя, машина понеслась по дороге.

Выскочив на холм, Ли остановился и, оглянувшись назад, изумлённо выругался. Бульшарк преследовал его. Хромая и тяжело переваливаясь, он медленно, но упорно двигался следом за машиной.

– Вот упрямая зверюга! Навязался же на мою голову, скотина, – проворчал Ли и нажал на газ.

Дальше он помчался, не оглядываясь и не вдаваясь в детали дороги. Его вездеход был способен выдержать и не такое. Преодолев ещё две ловушки, юноша выехал на берег моря и, резко затормозив, остановился. Он был почти на месте.

Перед ним открылась панорама, на которую стоило посмотреть. Над бескрайней гладью океана возвышался утёс, на вершине которого стояло некогда очень красивое здание. Медленно обводя взглядом утёс, Ли искал место подъёма. Не увидев дороги, он вернулся к машине и достал описание. Внимательно прочтя указания, юноша понял, что дальше придётся идти пешком.

Вздохнув, он поехал вдоль утёса, ища место, где можно спрятать машину. Скала была изрезана расщелинами и промоинами. Во многих местах океан во время прилива заливал площадки, исключая возможность попасть в пещеры.

Заехав за очередной валун, Ли остановился. Между валуном и скалой показался довольно широкий проход. Заглушив двигатель, Ли обнажил меч и шагнул в пещеру. Пол её плавно поднимался, уходя вглубь скалы.

Вернувшись обратно, юноша быстро смастерил факел и снова исчез в гроте. Его волновала ширина и высота пещеры. В машине заключалось всё его богатство, без неё он оставался практически безоружным. Охотиться и воевать он умел, но у него была другая цель.

Коридор пещеры вывел его на довольно большую площадку округлой формы. Пол пещеры был словно утрамбован, слежавшийся песок не давал даже пыли. Судя по следам воды и остаткам водорослей, прилив не доходил до середины коридора, что Ли вполне устраивало. Прилив и скрытность входа давали естественную защиту. Воздух в пещере был сухим и свежим: похоже, где-то под потолком она соединялась с поверхностью. Самого отверстия Ли так и не нашёл.

Загнав машину в грот, он взял с собой только самое необходимое: оружие, боеприпасы и немного еды. Карту, описание к ней и тубусы с прахом он аккуратно уложил в сумку и, ещё раз осмотрев машину, вышел из пещеры.

Теперь, путь его лежал только наверх. Медленно обходя скалу, Ли искал место подъёма. Лестница, ведущая наверх, давно уже пришла в негодность, верёвки и поперечные перекладины сгнили и не выдерживали даже малейшей нагрузки. В этом Ли убедился, чуть дёрнув за свисавший над землёй конец. Он еле успел отскочить, когда на то место, где он стоял, рухнула большая куча гнилых остатков.

Выругавшись, Ли отошёл в сторону и ещё раз осмотрел скалу. После чего ещё раз выругался. Утёс представлял собой сплошную стену из камня. Чтобы подняться на неё, нужно было стать птицей или змеёй. Даже тренированному человеку на ней не за что было зацепиться.

Ли отступил назад и задрал голову. Неожиданно ему на глаза попалась крохотная площадка, от которой вверх тянулась тоненькая тропка, часто обрывавшаяся в местах перехода на новый уровень. Убедившись, что не ошибся, Ли присел на камень и задумчиво набил трубку.

Перекурив, он неохотно поднялся и тихо проговорил:

– Не знаю, что вы ещё задумали, но если это испытание, то постарайтесь поддержать меня. А то вполне возможно, что я в скором времени присоединюсь к вам.

Затем, снова вздохнув, Ли начал подъём. Медленно, проверяя каждый камень, он ярус за ярусом поднимался вверх, понимая, что спуск будет ещё сложнее. Весь подъём занял у него полдня.

С трудом выбравшись на вершину утёса, юноша рухнул на камень и тихо простонал:

– Будь оно всё проклято! Если б я знал, что всё будет настолько сложно, остался бы дома ремонтировать старьё. Теперь главное – не застрять на этой скале. Иначе останется только разбежаться и спрыгнуть головой вниз.

Передохнув, юноша поднялся на ноги и направился к зданию. Впереди было ещё много дел.

Сверяясь с картой, Ли вошёл в здание и направился к остаткам статуи, стоявшей на высоком ступенчатом постаменте. Статуя изображала высокого мужчину, стоящего с поднятой правой рукой, левая же была словно протянута к стоящему перед ним. Неизвестный скульптор смог передать каждую складку на одежде, но время, ветра и дожди стёрли черты лица, высеченные гениальным художником.

Осматривая статую, юноша медленно обходил её по кругу. Зайдя за постамент, Ли ещё раз заглянул в описание и тихо рассмеялся.

– Один ход есть. Теперь главное – чтобы механизм работал.

Быстро осмотревшись, Ли увидел в углу высокий шандал, основание которого было вделано в пол. Подойдя к нему, юноша взялся за отведённые в сторону подставки и осторожно повернул шандал по часовой стрелке. Послышался скрежет, и задняя сторона постамента медленно ушла вниз. Подождав несколько минут, Ли заглянул в открывшийся проём. Вместо ожидаемой темноты он увидел слабо освещённую лестницу, ведущую глубоко в подземелье. Стенка постамента образовывала начальные ступени пролёта.

Подобрав сумку и положив ладонь на рукоять пистолета, Ли начал медленно спускаться в подземелье. Ступени, хоть и старые, были достаточно надёжны. Стены подземного хода ещё хранили следы ручных орудий каменотёсов. Только одно смущало юношу: откуда в скале взялся свет? Ему не требовалось ни факела, ни фонаря, чтобы подробно рассмотреть карту.

Спустившись на нижний ярус лестницы, Ли оказался перед тремя проходами. Он попытался найти хоть какое-то отличие в коридорах, но это оказалось напрасной тратой времени, они были абсолютно одинаковыми. Сверившись с картой, Ли принялся искать библиотеку. Это было, пожалуй, единственным, что по-настоящему волновало юношу. Ему очень хотелось увидеть много книг в одном месте, это было интересно. Кроме того, он, наверное, как никто другой мог оценить всю мудрость, собранную за годы существования обители.

Выбрав коридор, Ли медленно направился в указанном направлении. Узкий коридор вывел его к двери, запертой на огромный засов. Концы засова упирались в стены и были словно вмурованы в них. Присмотревшись, Ли понял, что дверь запирается каким-то механизмом, управление которым ему предстоит найти. Не теряя времени, он принялся осматривать, обстукивать и даже обнюхивать стены. Со всех сторон был сплошной камень. Полы тоже были выложены камнем. Именно это и навело Ли на мысль, что секрет замка заключается в расположении камней на полу. Медленно простукивая каждый камень, он искал место, которое могло навести его на механизм.

Один из угловых камней чуть выступал над остальными. Ли попытался наступить на него – ничего. Покачал, пытаясь сдвинуть с места, – опять ничего. Разозлившись, Ли ухватил его кончиками пальцев и потянул на себя. Сопротивление этому действию многократно превышало вес камня.

Неожиданно засов заскрежетал и исчез в стене. Дверь, не удерживаемая больше, медленно открылась. На Ли пахнуло запахом пыли и бумаги.

– Нашёл! – весело рассмеялся юноша и шагнул к дверям.

Смутное чувство тревоги заставило его насторожиться и замедлить шаг. Из библиотеки раздалось громкое шипение, и на пороге показалась голова огромной змеи.

– О нет! Ну это-то зачем? – простонал Ли, со злостью глядя на огромную рептилию, медленно поднявшуюся на хвост и раздувшую капюшон. – Гигантский наг! Только этого не хватало, – проворчал он, медленно отступая по коридору.

Рептилия была опасна не только размерами, но и ядом, который вызывал смерть даже при попадании на кожу. В основу этого яда входила какая-то кислота, разъедавшая буквально всё, на что она попадала. В древности у людей были какие-то материалы, способные выдержать эту среду, но теперь человеку, на кожу которого попала хоть капля этого токсина, оставалось только покончить жизнь самоубийством, если он не хотел себе лишних мучений.

Медленно отступая, Ли оглядывался в поисках убежища, но ничего подходящего не попадалось. Быстро прикинув ширину и высоту коридора, юноша понял, что мечом особо не размахнёшься. Стрелять бесполезно: нужно попасть точно в глаз, иначе наг успеет плюнуть в него ядом – чёртова змеюка умела и это.

Добравшись до лестницы, Ли быстро переместился в сторону и приготовился. У него была только одна попытка. Толщина шеи нага равнялась толщине ноги Ли. Перерубить её юноша должен был с одного удара, иначе он мог смело перерезать себе горло: яд был намного страшнее.

Послышались шорох и шипение. Из коридора показалась огромная голова, и Ли взмахнул мечом. Древнее лезвие со стоном прорезало воздух, и яростное шипение сменилось булькающим звуком. Огромное тело дёрнулось, и голова нага с глухим стуком упала на каменный пол. Страшная пасть открылась, обнажив огромные зубы, и, в последний раз сверкнув узким зрачком, голова умерла. Однако могучее тело не желало так быстро расставаться с жизнью. Конвульсии продолжали сотрясать его, и мощный хвост яростно метался по коридору, грозя разнести камень.

Это продолжалось довольно долго. Наконец наг замер, и Ли смог перевести дух. Только теперь юноша понял, что всё это время стоял, не шевелясь и затаив дыхание.

Утерев выступившую на лбу испарину, Ли поднял клинок и внимательно осмотрел лезвие, словно видел его впервые. Только теперь он понял, что за подарок преподнёс ему вожак. Этот древний клинок, выкованный неизвестным мастером, сохранил свои свойства на протяжении многих веков. Он оставался таким же острым и прочным, как когда-то, и сумел перерубить шею нага с одного удара, притом что для размаха толком даже не было места.

Опустив меч, Ли тяжело вздохнул. Ему предстояло начинать почти сначала. Осторожно переступив через голову змеи, юноша осторожно двинулся в библиотеку. Теперь, после появления нага, он удвоил осторожность. Неизвестно, что приготовили для незваных гостей бывшие хозяева обители. Оставалось загадкой, как им удалось приручить эту зверюгу и чем они её кормили.

Ли вернулся к двери библиотеки и осторожно заглянул в помещение. От увиденного в зале у юноши перехватило дыхание. Ровные ряды стеллажей, на которых в идеальном порядке хранились книги.

Медленно бредя этими коридорами, он внимательно осматривал полки, пытаясь осознать, как много здесь может быть книг. Дойдя до конца зала, Ли пересчитал количество стеллажей и обречённо вздохнул. Чтобы прочесть все эти книги, ему не хватит всей жизни. Оставалось только поселиться здесь и попытаться сохранить то, что было собрано с таким трудом.

Похоже, старый мастер знал, что делал. Будучи мутом, Ли был обречён на гонения и одиночество. Поэтому мастер и хотел, чтобы Ли, придя сюда, мог избежать самых неприятных моментов в своей жизни. Он ошибся только в одном: гонения и презрение нашли юношу раньше, чем он попал в обитель.

Уловив идею мастера, Ли грустно улыбнулся и, достав из сумки тубусы, направился к самому первому от входа стеллажу. Найдя свободное место, он осторожно установил их на полке и, отступив, устало присел на пол, глядя на прах своих учителей.

– Ну, старые хитрецы, рассказывайте, что вы задумали? Молчите? Знаю, вы теперь не особо разговорчивые. Пожалуй, я буду говорить за всех нас. Итак, начнём сначала. Ты, мастер, готовил из меня хранителя этого места. Не отказывайся, теперь я это понял. А ты, механик, помогал ему. Зная, что запасы здесь не вечны, ты оставил мне старые склады. Только как я тут буду жить совсем один? Я умею многое, но не умею, пожалуй, главного при таком раскладе – размножаться делением. А ведь я должен буду передать это всё кому-то, когда придёт время. И где вы прикажете мне искать себе замену? Ладно. Вы мне всё равно не ответите. Буду выкручиваться сам.

Тяжело вздохнув, Ли поднялся на ноги и направился осматривать новые владения. Вся скала была просто изрыта ходами и коридорами. Осматривая уровень за уровнем, Ли не переставал удивляться, как и каким образом монахи умудрились построить всё это. Здесь было всё. Склады с оружием, боеприпасами, запчастями к самым различным машинам, стеллажи с консервами, бочки с топливом. В одном из помещений юноша нашёл даже мастерскую для ремонта машин. Как и какими силами монахи умудрились собрать такое богатство в одном месте, оставалось загадкой.

Задумчиво почёсывая затылок, Ли ходил из помещения в помещение, пытаясь понять, что ему предстоит делать и с чего начинать. Устав от этих бесполезных хождений, юноша махнул рукой и направился к выходу из подземелья. Присев перед статуей на поваленный опорный столб, он достал банку консервов и, вскрыв её ножом, принялся нехотя ковыряться в содержимом. События прошедшего дня выбили его из колеи и совершенно отбили аппетит.

Юноше предстояло решить: остаться здесь и добровольно обречь себя на одиночество или закрыть вход и отправиться на поиски приключений, рискуя шкурой и жизнью? Выбор был непрост. Зная отношение людей к мутам, он не рвался в большой мир, но и сидеть на одном месте, не имея возможности перекинуться с кем-то хотя бы словом, не хотел.

Так и не придя к конкретному решению, Ли отбросил пустую банку и, выругавшись, отправился искать место для ночлега.

Здание, хоть и полуразрушенное, было ещё крепким. Обходя комнату за комнатой, юноша наткнулся на странный коридор. По одной стороне его были окна, а по другой – двери, ведущие в небольшие комнаты. Осматривая их одну за другой, Ли наткнулся на некоторые вещи, говорившие о том, что в комнатах жили люди. Это были личные кельи монахов. Обстановка в кельях не баловала разнообразием, хотя было заметно, что каждый пытался разнообразить комнату по своему вкусу. Там и тут попадались личные мелочи, остатки мебели и обстановки.

Вообще создавалось впечатление, что утёс был оставлен в большой спешке: слишком много всего было брошено или забыто. Люди, уходящие спокойно, собираются в дорогу обстоятельно, прицениваясь к каждой вещи и обдумывая, может ли она пригодиться в дороге.

Коридор упирался в большую двустворчатую дверь, оказавшуюся запертой. Внимательно осмотрев преграду, Ли пришёл к выводу, что здесь нет никаких секретов, дверь просто заперта изнутри. Примерившись, юноша с силой толкнул створку. Раздался неприятный скрип, и дверь немного поддалась. Обрадованный таким поворотом дела, Ли приложился посильнее. Дверь начала открываться, издавая душераздирающий скрип, словно протестуя против такого варварского обращения.

Ли уже почти вошёл в комнату, когда неожиданно услышал хищное рычание и поспешно отпрянул в сторону. Из образовавшейся щели на него внимательно смотрели глаза огромной чёрной кошки со странными круглыми ушами. Отойдя на безопасное расстояние, юноша достал пистолет, и кошка моментально исчезла. Она словно знала, чем может закончиться для неё знакомство с этой штукой. Это было неожиданно и интересно.

Ли убрал оружие, и кошка снова высунулась из-за двери.

– Так, похоже, ты не хуже меня знаешь, что это такое, – проворчал Ли, глядя в узкие жёлтые зрачки животного.

В ответ кошка прижала уши и тихо зарычала.

Решив проверить свою догадку, Ли снова взялся за пистолет, и кошка исчезла. Но стоило ему убрать руку, как кошачий нос снова показался в щели. Она определённо знала, что такое пистолет.

Ли решил продолжить эксперимент и взялся за меч. Медленно доставая клинок, он внимательно следил за реакцией кошки. Животное, в свою очередь, не сводило глаз с юноши. Достав меч, Ли поднял его над головой, и кошка неожиданно села. Ли опустил клинок, и она медленно улеглась на пол.

– Вот это да! – рассмеялся Ли. – Ты, оказывается, дрессированная. Сколько же тебе лет? Жаль, что ты не умеешь говорить. Ты могла бы многое рассказать. Ну да делать нечего, придётся всё искать и выяснять самому, – вздохнул он, глядя в глаза зверя. – Хочется знать: ты впустишь меня туда или для этого мне придётся набить тебе морду? – задал он очередной вопрос, с интересом разглядывая новую знакомую. – Я не хочу причинять тебе боль, но предупреждаю: полезешь драться – получишь по башке вот этим. – И Ли выразительно покачал перед носом зверя мечом.

Неожиданно кошка, недовольно фыркнув, отступила назад и, отойдя метра на два, уселась, обвив себя длинным хвостом. Это было похоже на приглашение войти. Усмехнувшись, Ли для пробы толкнул дверь. Кошка не двинулась с места. Она именно ждала, когда он откроет дверь. Убедившись, что зверь не проявляет агрессивности, Ли уверенно навалился на дверь, и через минуту та распахнулась.

Не выпуская из рук клинок, Ли шагнул в кабинет, внимательно следя за поведением странного создания. Этот зверь был ему незнаком. В свою очередь, кошка тоже не сводила глаз с посетителя. Дождавшись, когда юноша войдёт в комнату, она медленно встала и шагнула ему навстречу. Юноша замер. Чем закончится это знакомство? Он был готов к любой неожиданности.

Кошка подошла вплотную и принюхалась. Тщательно обследовав нового знакомого, она обошла юношу и уселась слева от него. Удивлённо покачав головой, Ли шагнул вперёд. Кошка двинулась следом. Ли остановился. Кошка в точности повторила его движение.

– Здорово! – непроизвольно вырвалось у юноши.

Это было действительно интересно. Монахи умудрились воспитать животное так, что оно реагировало на каждое движение человека. Но стоило только Ли убрать меч в ножны, как она тут же отошла в сторону и, усевшись, принялась наблюдать за ним.

– Вот оно что! – радостно проговорил Ли. – Ты начинаешь подчиняться, когда у меня в руках меч. То есть ты как бы служебная. Это интересно. Осталось выяснить, что ещё ты умеешь, – глядя на кошку, сказал юноша и принялся обследовать кабинет.

Это было самое большое и комфортабельное помещение в здании. В дальней стене Ли нашёл ещё одну дверь и не задумываясь открыл её. Войдя, он оказался в небольшой, но очень уютной спальне. В углу у дальней стены стояла широкая кровать. Под широким окном с чудом сохранившимся стеклом был письменный стол, а напротив окна расположился небольшой камин. Перед камином стояли два кресла с низким столиком между ними. Пол был застелен странной ворсистой тканью с рисунком.

Медленно пройдясь по комнате, Ли подошёл к камину и, обернувшись, увидел в одном из кресел тело старика. Сухой прохладный воздух практически мумифицировал тело, высохшие плоть и кожа казались прозрачными. Судя по всему, при жизни старик не обладал выдающейся статью, поэтому Ли и не сразу заметил сидящее тело.

Присмотревшись, юноша заметил, что под рукой, в складках одежды, на коленях старика лежит странная книга. Осторожно ухватившись за торчащий уголок, Ли потянул её к себе. Кошка, не сводившая глаз с юноши, недовольно заворчала, но агрессивности не проявила. Посмотрев на кошку, Ли вздохнул и продолжил заниматься своим делом. Осторожно открыв тетрадь, он всмотрелся в знакомые буквы и с трудом разобрал первые слова. Записи были сделаны на мёртвом языке чётким каллиграфическим почерком.

Сообразив, что сможет прочесть всё без особого труда, юноша решил для начала заняться покойным. Собрав по кельям разный древесный хлам, он сложил костёр в стороне от здания, где уже было несколько пятен, указывавших, что это место не раз использовалось для подобных мероприятий.

Покончив с этим грустным делом, юноша вернулся в кабинет, сопровождаемый ходившей за ним по пятам кошкой. Очевидно, животное тоже соскучилось по общению, потому что не отходило от юноши дальше чем на пять шагов, постоянно оглядываясь и словно проверяя, не исчез ли он.

Разведя в камине огонь, Ли уселся в кресло и, вытянув усталые ноги, взялся за тетрадь. Это был дневник последнего монаха, хранителя обители. Оставшись в одиночестве, старик начал вести дневник, в котором подробно описывал всё, что произошло в обители после ухода последнего ищущего – так монахи называли собратьев, отправившихся в пустыню на поиски людей, готовых принять веру и знания. К сожалению святых отцов, желающих променять вольную жизнь в пустыне на строгий распорядок обители было немного.

Увлёкшись, Ли не заметил, как на землю опустилась ночь. Отвлёкшись от чтения только затем, чтобы зажечь факел, он снова уткнулся в дневник.

Это было грустное и поучительное повествование.

Здравствуй, неизвестный мне человек, решивший прийти в обитель мудрости! Да, ты не ошибся, это действительно обитель мудрости. В толще этого камня хранится огромная сила – сила мудрости, сила тех, кто создал, а затем и уничтожил самую великую цивилизацию, когда-либо существовавшую на земле.

Раз ты можешь прочесть эти строки, значит, основы тебе уже преподали, и ты готов продолжить своё обучение. Это несказанно радует меня, потому что за последние десять лет не было ни одного желающего прийти сюда.

Шесть лет назад обитель покинул последний брат, решивший отправиться на поиски. Все, кто покидал обитель на протяжении последних пятнадцати лет, просто исчезали, словно их и не было. Только трижды сюда приходили желающие, но ни один из них не выдержал испытаний, и нам пришлось отправить их обратно.

Я всегда говорил, что наши испытания слишком тяжелы для новичков, но существует традиция, изменить которую я не имею права. Эти традиции восходят к временам, когда цивилизация, о которой я уже упоминал, только зарождалась. Поэтому не мне отказываться от этих традиций, ибо воистину сказано: «Юноша, не способный победить боль, усталость, голод, страх, не может стать служителем обители. Только тот, кто осознал свою силу, может стать по-настоящему добрым и мудрым носителем истины богов».

Мне многое пришлось пережить в этих стенах, но я никогда не думал, что однажды останусь один. Один! В огромной, некогда могучей обители, в стенах которой проживали почти три сотни монахов. Великие боги, как же это тяжело!

Но я не должен роптать. Со мной осталась Кали – котёнок пантеры, которого мы нашли на разбившемся корабле морских мутов. Странно, но мутация почти не затронула этих созданий. Они остались такими, какими их создали боги много веков назад. Это удивительно умное создание стало для меня благословением богов.

Годы берут своё, и с каждым днём мне всё труднее спускаться в подземелье. Кроме того, страж, кажется, начинает выходить из повиновения. Он явно сыт, но это не значит, что он не агрессивен. На днях он неожиданно выпустил в меня струю яда. С большим трудом мне удалось увернуться и наказать его, стукнув посохом по ноздрям. Он отступил, но явно ожидал момента для повторного нападения.

Кали готова была вступиться за меня, но я остановил её. Страж слишком опасен и силён для пантеры. Кроме того, он натаскан на убийство того, кто отличается от нас внешне. Помоги боги тому, кто придёт сюда после моей смерти, не зная о страже. Надеюсь, что он будет готов.

Сегодня мне почему-то особенно тяжело. Когда уходил мой лучший друг, брат Том, я надеялся, что в скором времени буду встречать его ученика, но мои надежды не оправдались. Последнее известие о Томе я получил четыре года назад, и с тех пор о нём ничего не известно.

Но Том лучший, и я верю в него. Среди всех, кто когда-либо жил в этой обители, он был лучшим. Это признавали все, даже отец-настоятель, хотя подобное признание не в его духе (это суровый, но справедливый человек). Том – человек, способный пойти на любое безумство, если это принесёт кому-то пользу или окажет помощь. Он сильный и добрый человек. Мне очень хочется перед смертью увидеть его ещё раз. Боги, помогите ему! Надеюсь, он здоров и направляется в обитель. Сколько мне ещё ждать? Я не ропщу, но я устал.

Не знаю, сколько мне ещё осталось, но хочу дать несколько последних советов тому, кто придёт сюда. Прежде всего, будь осторожен. Страж в переходах один, но он знает все ярусы и может перемещаться по ним, независимо от дверей. У него свои ходы.

Кали – животное, способное позаботиться о себе самостоятельно. Не бойся её. Постарайся подружиться и получишь друга, неспособного на предательство. Она предана и послушна, просто постарайся понять её характер. Не удивляйся её имени. Мы назвали её так в честь богини смерти. В одной из мировых религий Кали была богиней с шестью руками, в каждой из которых она сжимала какое-то оружие. Чёрная богиня смерти. Моя подружка такая же – чёрная и быстрая. Я видел, как она убивает. Кали с честью носит своё имя.

Далее. В самом нижнем ярусе находится лабиринт бронзовых бойцов. Это место, где должен побывать каждый кандидат. Пришедший сюда не может обучаться, если не прошёл лабиринт. Такое же испытание ждёт и того, кто закончил обучение, только его испытание будет во много раз сложнее. Управление лабиринтом – это секрет, который знали только посвящённые. В библиотеке есть записи о нём, но понять их можно, только закончив обучение. Сейчас лабиринт настроен на новичка. Я специально заранее перевёл механизмы в этот режим, чтобы непосвящённый не попал в коридор мастеров: это кончилось бы его смертью.

И последнее. Запасов продовольствия здесь хватит на пять лет сотне живущих, так что об этом можно не беспокоиться. Кали прекрасно может позаботиться о себе самостоятельно. Тебе остаётся только учиться и жить. Но жить, скорее всего, в полном одиночестве. Люди обходят эту скалу стороной, зная, что этот сектор принадлежит обители.

Только морские муты иногда пристают в этой бухте. Не ссорься с ними. Они такие же люди, как и ты, просто живут в море и стали изгоями из-за глупости и злобы человеческой. Уважай их нравы, и они будут уважать тебя. Появившись в бухте, они подадут сигнал морской раковиной. Спустись к ним. Это редкая возможность поговорить с живым мыслящим существом и узнать самые разные новости.

Все необходимые знания ты получишь из подготовленных мной книг. Они лежат в ящике стола в кабинете. Прочти их. Всё, что я могу тебе назвать, не опасаясь, что эти записи попадут в руки посторонних, я перечислю ниже.

Прощай, незнакомый, но долгожданный друг! И да хранят тебя боги на твоём нелёгком пути!

Ли отложил тетрадь и задумался. Теперь он был перед выбором: остаться в обители и продолжить обучение или уйти и остаться недоучкой. Сложный выбор, тем более для такой деятельной натуры, как Ли.

Посмотрев на лежащую Кали, юноша негромко заговорил:

– А ты как думаешь, а? Чего молчишь, богиня смерти? Кали!

Услышав своё имя, пантера подняла голову и внимательно посмотрела на человека, словно спрашивая, что ему нужно.

– Ну да. Тебе, конечно, всё равно. А вот мне – нет. Сиди тут теперь и жди, когда кто-то появится. Но мастер! Каков, а? Знал, что здесь такие проблемы и ничего не сказал.

Зная, что уже всё решил, Ли продолжал ворчать просто для того, чтобы не оказаться в полной тишине. Любознательность и желание учиться победили. Мастер опять оказался полностью прав. Он слишком хорошо изучил своего ученика и понимал, что, придя сюда и зная, что здесь есть что-то неизвестное ему, Ли останется. Останется и будет учиться. Сам, безо всякой помощи. Будет!

Вздохнув, Ли встал и направился к кровати. Бессонная ночь давала о себе знать. Кали тут же двинулась следом. Дождавшись, когда он уляжется, она устроилась на полу у кровати, и через минуту оба спали.

Теперь им придётся привыкать друг к другу. Впереди у обоих долгие годы обучения. Они оба понимали это, просто не могли не понимать. Поэтому и отношения их выстраивались не спеша, с оглядкой и притиркой друг к другу.

* * *

Прошло ещё пять лет. Оба, Ли и Кали, повзрослели, поумнели и заматерели. Ли прошёл лабиринт дважды: в начале и в конце своего обучения. В первый раз это не стало для него проблемой: почти все ловушки и механизмы повторяли упражнения, которые преподавал ему мастер. Второй лабиринт был намного сложнее, но и он не устоял перед Ли.

Теперь никому не пришло бы в голову назвать Ли юношей. Это был молодой сильный мужчина с прекрасно развитой мускулатурой и гибкой, как пружина, фигурой. Двигаясь, он, как когда-то и его мастер, перетекал из движения в движение, и создавалось впечатление, что у него гнутся даже кости.

Мастера могли бы гордиться им, доживи они до этого момента. Эта мысль частенько посещала Ли, вызывая грусть. Он скучал по мастерам. Скучал по людям, с которыми мог бы просто поговорить. Дважды за это время в бухту заходили моряки – так Ли назвал про себя морских мутов. Это были редкие случаи, когда он общался – говорил сам и выслушивал ответы, – а не произносил монологи. Всё остальное время его слушала только Кали.

Найдя в библиотеке описание лабиринта, Ли научился управлять механизмами так, чтобы усложнять себе задачи. Это были его единственные противники, но их хватало. Он легко справлялся с тремя, четырьмя и даже семью противниками. На большее лабиринт не был рассчитан. Ли жалел об этом, но с упорством машины продолжал сражаться с манекенами, меняя рисунок боя и порядок атаки. Постепенно он превратился в человека, который мог в одиночку противостоять целой банде нападающих. Сам того не осознавая, он довёл своё мастерство до уровня, о котором только мог мечтать даже его мастер.

Но тренировки были не единственным, что занимало его время. Ли много читал, изучал историю и умудрился даже собрать ещё одну машину. Но он скучал. Скучал без общения. Иногда ему хотелось просто поговорить. А иногда возникали странные, непонятные желания, и тогда ему хотелось спуститься в пустыню и отправиться на поиски ближайшей стоянки людей, чтобы разнести всё к чёртовой матери и похитить для себя девушку. В такие минуты он жалел, что не увёз с собой Стеллу, пусть даже силой.

В библиотеке Ли наткнулся на целый стеллаж книг, посвящённых отношениям между мужчинами и женщинами. В теории он знал всё досконально, но с практикой дело обстояло хуже некуда. Именно это обстоятельство заставило его однажды закрыть подземелье и спуститься к спрятанной в гроте машине. Вооружённый, с запасом еды, воды и патронов, сопровождаемый Кали, он выглядел очень колоритно.

Выкатив машину из пещеры, Ли понёсся по пустыне, наслаждаясь упругим ветром, бьющим в лицо. Кали недовольно фыркнула и улеглась на сиденье, пряча свой чувствительный нос. Ли пришлось переделать пассажирское сиденье специально под неё: пантера упорно отказывалась ездить сзади, при этом не помещаясь спереди.

Проехав почти десять километров, Ли неожиданно наткнулся на следы людей. Это было странно и неожиданно. Он знал все окрестности на много дней пути вокруг и ни разу не встречал в этих местах посторонних. В пустыне любой чужак – потенциальный враг. Это правило было основой жизни. Тот, кто пренебрегал им, должен был быть готов к самым разным неожиданностям. Это могло быть что угодно, от пули в голову и ножа в спину до атаки скорпиона и броска змеи.

Остановившись, Ли внимательно осмотрел следы на песке. На первый взгляд, это были кочевники. Явные следы животных, кострища, остатки шкур. Но чего-то не хватало. Это «что-то» и заставило Ли насторожиться.

Уже сев в машину, он неожиданно понял, что ему не понравилось. Все следы принадлежали взрослым. В клане не было детей. Именно это открытие и заставило Ли продолжить свой путь по следам пришельцев.

Кочевники отличались от всех остальных кланов своим укладом жизни. Постоянно перемещаясь, они останавливались только со стадами, и их домом была сама дорога. Имея в резерве большие запасы пищи, они смело рожали детей, причём женщины кочевников делали это регулярно и с удовольствием. В кочевых кланах даже сложился своего рода культ женщины-матери, приносящей жизнь. Та из женщин, что произвела на свет наибольшее количество здоровых детей, считалась почти святой, получая лучшие шкуры и куски от всех членов клана.

То, что этот клан шёл без детей, было странным и неожиданным. Кочевники никогда не оставляли своих соплеменников без охраны и помощи, а здесь, судя по следам, было собрано почти всё племя. Ли нёсся по следу, как гончая, успевая одновременно отслеживать и путь, и след. Азарт погони передался и Кали. Привстав, пантера тоже начала вглядываться в окрестности, словно понимая, что её новый приятель что-то ищет.

Влетев на очередной холм, Ли сбросил скорость и остановился.

Впереди, отчаянно пыля, двигалось стадо быков. Кочевники верхом на лошадях, чудом уцелевших после катастрофы, носились вокруг стада, стараясь заставить медлительных животных двигаться быстрее. Они явно чего-то боялись.

Убрав ствол пулемёта в сторону, что означало мирные намерения, Ли медленно начал догонять погонщиков. В его планы совершенно не входило устраивать очередную войну, он искал другого.

Заметив приближающуюся машину, погонщики сбились в кучу и обнажили оружие. Это тоже было неожиданно. Обычно тот, кто отворачивал оружие в сторону, встречался настороженно, но без страха. Эти же кочевники всё делали не так.

Подъехав на расстояние броска ножа, Ли остановился и, приподнявшись, выставил над головой пустые руки, показывая, что хочет говорить, а не нападать. Один из погонщиков, чуть шевельнув поводьями, подъехал ближе к нему.

– Да хранят вас боги, – произнёс Ли. – Я приехал по вашим следам. В этих местах давно не было людей, а мне хотелось бы узнать новости.

– Пусть и тебя хранят боги, мут. Мы идём издалека и ищем воду. В этих местах мы и сами не бывали прежде. Если знаешь, где можно напоить скот, подскажи, мы заплатим мясом. Животные начинают гибнуть.

– Вы идёте в сторону от воды. Возьмите левее трёх деревьев на холме и двигайтесь всё время на закат. Там есть озеро.

– Ты живёшь в этих местах?

– Да.

– Значит, ты хозяин сектора?

– Нет. Хозяева этих мест – монахи из обители на скале. Я только живу здесь.

– Монахи? Кто это?

– Это долго объяснять. Скажу только, что они мудрые и добрые люди. Можете смело идти к озеру, вам никто не помешает. Любому, кто встанет на вашем пути, скажите, что вам разрешил хранитель. А теперь расскажи, от кого вы бежите?

– Это так заметно? – насупился вождь.

– Я знаю кочевников. Они никогда не станут гнать животных без особой на то причины.

– Ты прав, хранитель. Мы вынуждены спасаться бегством. В наших местах объявилась банда диких, хотя справедливее было бы назвать их бешеными. Самое странное, что их ведёт женщина.

– Женщина?

– Да. Бешеная сука, уничтожающая всё на своём пути.

– Кто она? Ты видел её? Как она выглядит?

– Я не знаю, кто она, и не видел её, но говорят, что однажды её смог победить мут. Тогда он пощадил её, и теперь мы пожинаем плоды его благородства.

– ?!

– Не удивляйся. Она натравила на наш клан своих волков, и те захватили всех наших детей. Мы пытались отбить их. Погибло большинство мужчин, много женщин и стариков. Она не щадит никого. Те, кого ты видишь перед собой, это все, кто остался в живых, а это стадо – всё, что у нас есть.

Вождь тяжело вздохнул.

И тут рядом с Ли показалась Кали. Увидев зверя такого размера, вождь тихо охнул и схватился за ремень, на котором висел широкий нож.

Ожидавший подобной реакции Ли поспешил успокоить его:

– Не бойся, она не тронет тебя. Только не делай резких движений и не обнажай оружие.

– Это твой зверь?

– Это моя подружка и напарник в бою, – усмехнулся Ли, ласково погладив блестящую шею пантеры.

Удивлённо покачав головой, вождь спросил:

– Так мы можем воспользоваться твоей водой, хранитель?

– Конечно. Я сам провожу вас. Гоните стадо по моим следам. А вечером я приду к тебе, и мы поговорим.

Радостно кивнув, вождь развернул лошадь и поскакал к ожидавшим его людям. Ли запустил двигатель и, объехав стадо с подветренной стороны, кротчайшим путём направился к озеру. Этот крохотный оазис он нашёл, объезжая владения монахов.

Данный сектор полностью контролировался обителью, и любой, забредший сюда с дурными намерениями, автоматически находил себе кучу неприятностей. Ли с честью поддержал эту традицию, разогнав несколько мелких банд мародёров, которые пытались шакалить на территории обители. Не сумев добраться до главного здания, они пытались уничтожить пограничные форты, построенные монахами. Эти небольшие, но крепкие здания монахи построили на всех дорогах, ведущих в сектор. Каким-то непостижимым образом Кали умудрялась чуять нападения на форт и заставляла Ли нестись следом за ней в нужное место. Иногда ей не нужна была даже речь – она умела показать всё, что ей было нужно.

Оставив ясный и чёткий след до самого оазиса, Ли дождался, когда вдалеке появится облако пыли, и, удовлетворённо кивнув, помчался в обитель. У него было ещё несколько неотложных дел, покончив с которыми он мог позволить себе несколько суток отдыха.

С трудом дождавшись вечера, Ли позвал Кали и отправился в оазис пешком, взяв с собой из оружия только меч и револьвер. С ножом, висевшим на поясе, он не расставался даже ночью. Проскользнув мимо часового, словно тень, Ли вырос у костров беженцев как из-под земли, чем вызвал в клане небольшой переполох. Убедившись, что это хранитель, а не привидение или злой дух, кочевники успокоились.

Строго отчитав охранника, вождь подсел к костру и, достав трубку, принялся набивать её табаком, смешанным с древесной крошкой. Скривившись от вида этой смеси, Ли протянул ему свой кисет.

Закурив, вождь одобрительно кивнул и, помолчав, спросил:

– Чем мы можем отблагодарить тебя?

– Мне ничего не нужно, – небрежно пожал плечами Ли.

Мужчины недоумённо переглянулись.

– Совсем?

– Совсем. У меня всё есть. Я пришёл сюда, только чтобы узнать новости и поговорить. Я слишком часто бываю один, а с Кали особо не поговоришь, – усмехнулся Ли.

Согласно кивнув, вождь задумчиво посмотрел на хранителя и продолжил:

– Ты спас наши жизни и скот. Мы твои должники. Спрашивай. От тебя у нас не будет секретов. Это я обещаю.

– Говори за себя, Стоун. Я не собираюсь болтать с каким-то мутом, – раздался злобный голос.

Из темноты выступил крупный молодой мужчина со шрамом на левой щеке.

– Думай, когда что-то говоришь, Шрам! – резко оборвал его вождь. – Он спас нас…

– Мы бы и без него нашли это озеро. В этой пустыне выживает сильнейший. Он один. Наденем на него ошейник и заставим отдать всё, что у него есть, и этот сектор станет нашим. Он животное, мут! Его место в рабском загоне!

Несколько молодых парней встали за спиной Шрама, показывая своё согласие с ним.

Ли медленно поднялся на ноги. Не сводя тяжёлого взгляда с лица Шрама, он медленно, с расстановкой, произнёс:

– Знай я раньше, что в твоём клане, Стоун, есть такие люди, вы бы уже гнили в пустыне. Утром вас здесь быть не должно. Любой, кого я застану в секторе после восхода солнца, будет убит.

– Может, попробуешь прямо сейчас? – жёстко усмехнулся Шрам, шагнув вперёд, но тут же попятился, растерянно глядя мимо Ли.

За спиной хранителя раздалось грозное рычание, и из темноты выступила Кали во всём своём великолепии. Её чёрная бархатная шкура переливалась в свете костра, мягко перекатываясь на могучих мускулах, а в алой пасти влажно блестели клыки длиной с мизинец взрослого мужчины.

– Не надо, девочка, – остановил её Ли.

Выйдя вперёд, Ли снял с себя всё оружие и, положив его на землю, отступил в сторону. Обведя взглядом группу мужчин, он сложил руки на груди и презрительно проговорил:

– Вы хотите надеть на меня ошейник? Что ж, попробуйте. Для того, чтобы расправиться с вами, мне даже не потребуется оружие. Нападайте. Вас пятеро, а я один. Посмотрим, что вы умеете, кроме пустой болтовни.

Презрение, прозвучавшее в голосе Ли, подействовало на кочевников не хуже плети. Отбросив дубины и ножи, парни кинулись в драку, стараясь массой сбить Ли на землю и навалиться разом.

Не дожидаясь, пока противники приблизятся к нему, Ли разбежался и взвился в прыжке, нанося удары обеими ногами. Двое кочевников оказались на земле, выплёвывая кровь и зубы. Оставшиеся трое попытались зайти с разных сторон. Постоянно перемещаясь, Ли сбивал их с траектории, заставляя натыкаться друг на друга. Чуть усмехаясь, он убрал руки за спину и начал работать одними ногами. Презрение, с которым Ли отбивал все атаки нападавших, бесило их. Потеряв головы от злости, они бросались на Ли, стараясь хотя бы раз ударить его. Ли скользил между ними, нанося удары по самым болезненным точкам, стараясь при этом не покалечить, а только унизить противников.

Наконец эта игра ему надоела. Нанеся несколько быстрых ударов, он отключил сообщников Шрама, оставшись с ним один на один. Увидев, что помощи ждать неоткуда, Шрам попятился и выхватил нож.

– Это ты называешь честным боем? – презрительно скривился Ли.

– Ты сдохнешь, проклятое животное! – брызгая слюной, прорычал Шрам и бросился вперёд, нанося удар ножом.

Мягко переместившись, Ли перехватил его руку и, разворачиваясь в противоположную сторону, резко вывернул её. Раздались сухой хруст и дикий вопль боли. Выронив нож, Шрам упал на колени, прижимая покалеченную руку к животу. Не останавливаясь, Ли переместился кочевнику за спину и, оплетя его голову руками, резко повернул их. Очередной хруст, и Шрам упал мёртвым: Ли сломал ему шею.

Отступив в сторону, Ли повернулся к вождю.

– Ты видел всё сам. Потребуешь платы?

Вождь отрицательно покачал головой.

– Ты был в своём праве. Я попрошу только об одном: прости нас и позволь остаться хотя бы на несколько дней. Животные не вынесут перехода. Ты убил только зачинщика. Он был неплохим бойцом, и я не знаю, что на него нашло. Спасибо, что пожалел остальных. В клане слишком мало людей, чтобы терять их так глупо. Я повторяю свою просьбу. Животные погибнут, а следом погибнем и мы.

– Сколько человек в твоём клане?

– Двадцать мужчин и тридцать четыре женщины, – вздохнув, ответил вождь.

– По-твоему, сколько из них считает так же, как Шрам?

– О чём ты?

– О том, что я животное, – зло ответил Ли.

– Такой разговор у нас состоялся впервые, – покачал головой вождь.

– Хорошо. Мы проверим это.

Ярость душила Ли, перехватив горло стальным кольцом. Такое с ним случилось впервые, и он не мог справиться с собой. Встав перед костром, он поднял своё оружие и повернулся ко всем собравшимся.

– Пусть те, кто живут семьями, встанут отдельно, а неженатые и те, кто остался один, отдельно, – скомандовал он.

Кочевники непонимающе зашевелились. Не найдя в этой команде ничего особенного, вождь молча кивнул и сделал людям знак подчиниться. Кочевники быстро разбились на две группы. Сделав семейным парам знак отойти, Ли шагнул к оставшимся. Медленно обведя взглядом женщин, он повернулся к вождю и жестом подозвал его. Подойдя, вождь встал рядом и непонимающе посмотрел на него.

Ли обратился к оставшимся одиночкам:

– Кто из вас тоже считает меня животным?

Кочевники отрицательно закачали головами. Все, за исключением избитых в драке.

– Хорошо. Тогда я хочу получить плату за вашу стоянку у воды. На те дни, пока вы будете здесь, мне нужна женщина. Кто она будет, мне всё равно. Если нет, то я никого не держу.

Сжав зубы, вождь молча кивнул. Это было обычным делом в пустыне. Тот, кто был способен и желал заплатить, мог получить свободную женщину из клана. Единственное условие – её добровольное согласие. Иногда и кочевники получали плату таким образом. Возразить вождю было нечего.

Ли отступил в сторону и ждал решения. Вождь посмотрел на людей и молча направился к сидевшим в стороне приспешникам Шрама. Подойдя к ним, он неожиданно пнул одного из них, прорычав во весь голос:

– Ублюдки! Из-за вашей глупости пострадает весь клан!

Молча утерев лицо, кочевник отполз в сторону, со страхом поглядывая на вождя.

Женщины молча переглядывались между собой, не решаясь что-то предпринять. Тишина становилась всё более напряжённой. Смущённо пряча глаза, женщины медленно отступали, стараясь спрятаться за спины подруг.

Ли обернулся к вождю:

– Ты видишь всё сам. Твои люди лгут. Завтра вас не должно быть здесь. Это всё.

– Хранитель… – начал было вождь.

– Ты видишь, – оборвал его Ли. – Для твоего племени я животное, зверь. А зверь не знает жалости. – И, круто развернувшись, он скрылся в темноте.

– Хранитель! – раздался в ночи отчаянный крик вождя.

Но ответом ему была лишь тишина.

– Тупые ублюдки! – обернулся вождь к клану. – Вы хуже нашего стада. Своей глупостью вы погубили всех нас! – Затем, развернувшись к свободным женщинам, он зло продолжил: – Что, побоялись, что от вас убудет? Или забыли, как стелились под грязных дикарей, лишь бы они не перестреляли вас?

Схватившись за голову, вождь устало сел на песок и тихо застонал.

– Я не думаю, что он начнёт убивать нас, – проговорила одна из девушек.

– Дура, – коротко ответил вождь. – Ему и не надо убивать нас. Достаточно, если он напустит на стадо свою кошку. Он расправился с пятерыми без помощи рук, а теперь представь, что будет, если он возьмётся за оружие, – тихо проговорил вождь, не сводя остановившегося взгляда с пламени костра.

– Стоун, что делать со Шрамом? Тело скоро начнёт разлагаться.

– Эта злобная мразь испортила мне всё дело. Поставил под удар весь клан!

– Он наш соплеменник и… – прошамкал разбитым ртом один из приспешников Шрама.

– Ты, ты, ты и ты, – ткнул пальцем Стоун в нападавших на Ли людей, – возьмите эту падаль и отнесите в пустыню. Никаких похорон. Бросить на поживу падальщикам, – яростно приказал вождь, не обращая внимания на изумлённые взгляды.

Стоун недаром стал вождём клана. Избитые не посмели возразить и, взяв тело, потащили его в пустыню. Мужчины уже убедились, что их глупый выпад закончился проблемой для клана, и усугублять положение не хотел никто.

Ли быстро шёл по пустыне, рыча от переполнявшей его злости. Кали бесшумно скользила рядом, изредка появляясь в тусклом свете луны. Обида и злость душили Ли, и он был не готов к таким эмоциям. Чувства захлестнули молодого человека, заставив потерять голову. Сейчас ему больше всего хотелось вернуться и выгнать весь клан из оазиса в пустыню. Но слово было сказано, и переигрывать – значит уподобиться людям клана. Утром он вернётся сюда, и тогда будет сказано последнее слово.

Вихрем взлетев на скалу, он быстрым шагом прошёл в свои комнаты и, отложив оружие, попытался успокоиться, но из этого ничего не вышло. Возбуждение не давало ему покоя. Пометавшись из угла в угол, Ли взял меч и вышел на улицу. Кали, уже устроившаяся на ночь, недовольно фыркнула, однако не отстала от него и, нехотя поднявшись, направилась следом.

Ли вышел на край скалы и встал, глядя на чернеющее море. Кали уселась рядом, превратившись в живое изваяние. Шорох волн и свежий бриз постепенно остудили горячую голову молодого человека.

Ли тяжело вздохнул и, положив руку на голову Кали, тихо произнёс:

– Что, подружка, тяжело? Мне тоже. Почему так сложилось, что мы стали изгоями? Ведь мы никому не делали плохого. Я не хотел так поступать, но они вынудили меня, ты знаешь. Хотя чего здесь обсуждать? Этот мир придумали не мы, и не нам его менять. От нас требуется только одно – выжить и сохранить то, что здесь собрано. Придёт время, и мы с тобой будем искать такого же изгоя, как мы, чтобы передать ему все эти знания.

Кали подняла тяжёлую голову и ласково лизнула ладонь Ли. Она словно понимала состояние своего друга и пыталась, как умела, успокоить его.

Ветер крепчал, и на море начали подниматься высокие валы. Разбиваясь о подножие скалы, волны выбрасывали ввысь мириады брызг, долетавших до стоявшего на ней юноши. Утерев мокрое от морской воды лицо, Ли взглянул на патеру. Ей явно не нравилась погода, но она упорно продолжала сидеть рядом с ним, отказываясь уйти и оставить его одного. Только иногда она недовольно пофыркивала на падающие на неё капли.

Чуть усмехнувшись, Ли стряхнул ладонью влагу с бархатной шкуры и негромко проговорил:

– Пойдём спать, подружка. В такую погоду нам самое место у огня. Кто знает, чем может закончиться эта непогода.

Согласно рыкнув, Кали поднялась, и они направились в обитель.

Ли оказался прав. Спустя несколько часов разыгрался настоящий шторм. Ветер словно задался целью стереть с лица земли всё живое. Даже камни, из которых была сложена обитель, казалось, с трудом выдерживали его порывы.

Огонь, разведённый в камине, гудя и пригибаясь под задувающими рывками, еле освещал сидящего в кресле Ли. Рассеянно поглаживая сидящую рядом пантеру, юноша не сводил взгляда с языков пламени, обдумывая свои дальнейшие действия.

Внезапно чуткое животное насторожилось и, поднявшись, скользнуло к окну. Это движение заставило юношу очнуться и обернуться к своей подруге. Пантера поднялась на задние лапы, опершись передними на каменный подоконник, и внимательно высматривала что-то в промозглой темноте ночи.

Подойдя к ней, Ли встал у окна и тихо спросил:

– Что там, девочка? Похоже, ты что-то увидела?

Пантера повернула к нему морду и внимательно посмотрела в глаза Ли. Её взгляд многое умел выражать без слов. Иногда она могла посмотреть так, что юноше не нужны были слова, чтобы понять, что она хочет ему сказать. Сейчас это был именно такой взгляд. Она словно подтверждала догадку Ли.

– Даже если там кто-то есть, мы не в силах ему помочь. В море сейчас лучше не соваться. Даже если бы мы были морскими мутами. Придётся ждать до утра, – вздохнул Ли и вернулся на своё место.

Посмотрев ему вслед, Кали снова повернулась к окну. Она стояла так до тех пор, пока Ли снова не подошёл к окну. Убедившись, что пантера не собирается покидать свой наблюдательный пост, он решил присмотреться повнимательнее.

Среди клубов водяной пыли появился небольшой просвет, и Ли увидел судно, влекомое к берегу ветром и волнами. Похоже, люди на судне уже перестали бороться за жизнь корабля и теперь просто ждали дальнейшего развития событий. Могло быть и так, что они уже покинули судно, но Ли привык доверять инстинкту своей подружки. На судне кто-то был, иначе Кали не вела бы себя так упрямо.

Увиденное заинтересовало юношу, и он остался стоять рядом с пантерой, напряжённо всматриваясь в темноту и дожидаясь очередного просвета в сплошной водяной завесе. Ожидание затянулось почти на всю ночь. Уже под утро Ли смог в очередной раз разглядеть корабль, казавшийся игрушечным с такого расстояния. Судно упорно несло прямо к подножию утёса.

Вспомнив, что у входа в бухту есть несколько подводных камней, Ли тихо охнул и начал лихорадочно оглядываться в поисках фонаря и длинной верёвки. Это было единственное, что он мог сделать. Подать сигнал на судно и дождаться, когда кто-то доберётся до берега. Фонарь должен быть ярким, это у юноши не вызывало сомнений. Но как помочь людям добраться до берега? У Ли не было ни лодки, ни даже плота.

Быстро собравшись, Ли заправил три фонаря бензином и, позвав Кали, выскочил в темноту. Добравшись до подножия скалы, он вбежал в пещеру и быстро разжёг всё фонари. Укрепив один на скале, Ли помчался вдоль бухты к камням. Второй фонарь он оставил на полпути к входу в бухту, взяв третий с собой.

Добежав до края гряды, Ли поднял свой фонарь повыше и принялся размахивать им, давая морякам возможность убедиться, что огонь настоящий. На корабле заметили сигнал. В ответ на действия Ли они зажгли свой фонарь, показывая, что видят его.

Ветер ревел, сдувая клочья морской пены и пытаясь сбросить юношу в воду. Расставив ноги пошире, Ли упёрся в камень, словно пытаясь врасти в него. Стихия как будто задалась целью уничтожить юношу, обрушив на него шквал воды и порывы ветра бешеной силы. Но Ли не сдавался, понимая, что его фонари – это единственное, что может помочь морякам спастись среди разбушевавшейся стихии. Задыхаясь и отплёвываясь, он продолжал стоять, держа фонарь над головой.

Корабль приближался. С минуты на минуту должна была наступить развязка. Но экипаж на корабле был опытным и сражался до самого конца. Каким-то чудом удержав судёнышко на гребне волны, они смогли провести его над камнями, получив при этом только одну пробоину. Самый высокий валун дотянулся до днища, пропоров обшивку от скулы до киля.

Словно рассвирепев оттого, что добыча ускользнула, океан обрушился на крошечную бухту всей своей яростью. Огромные валы перехлёстывали через каменную гряду, обрушивая массу воды на корабль и подножие скалы. Наконец удача отвернулась от судёнышка. Очередной вал, сметая всё на своём пути, подхватил корабль и, подняв его почти до уровня обители, с размаху ударил о скалу. Сила волны была так велика, что корабль выбросило на песок к самому входу в пещеру, где горел огонь.

Судёнышко не выдержало удара и рассыпалось обломками. Послышались отчаянные крики и стоны раненых. Ли, стоявший на камне до последнего, бросился к берегу, стараясь не потерять равновесие: оказаться в воде было равносильно смерти.

Вал, разбивший корабль, подхватил и юношу, швырнув его на песок. Отхлынувшая волна чуть было не утащила его с собой, но Ли успел зацепиться за торчавший рядом валун. Следующая волна, приподняв, ударила его о камень, заставив на мгновение потерять сознание. Инстинктивно цепляясь за валун, Ли, кашляя и отплёвываясь, судорожно хватал воздух ртом, понимая только одно: отпустив камень, он рискует оказаться в воде.

Неожиданно чьи-то зубы сжали воротник его кожаной куртки, и Ли почувствовал запах мокрой шерсти. Кали терпеливо и упорно тащила его в сторону пещеры. Сообразив, чего добивается пантера, Ли отпустил камень и пополз сам. Сквозь водяную завесу он с трудом разглядел чудом не погасший фонарь. Ориентируясь на этот маяк, он упорно двигался к пещере. Кали медленно шла рядом, не выпуская из зубов воротник его куртки.

С трудом преодолев эти несколько десятков метров, Ли вполз в пещеру и, облегчённо вздохнув, упал на песок. Кали легла рядом, тяжело дыша и чуть слышно порыкивая от напряжения. Пантера даже не попыталась отряхнуться, и Ли понял, насколько тяжело дался ей этот переход. Отдышавшись, он медленно сел и, ласково погладив пантеру, внимательно осмотрел её лапы: мягкие подушечки могли здорово пострадать на камнях и острых осколках раковин.

Убедившись, что Кали невредима, юноша нежно прижал голову животного к груди и тихо проворчал:

– Чёртова упрямица! Заставила меня лезть в эту передрягу, а толку? Повезло, что нас самих в море не унесло. Обормотка лохматая.

Услышав его ласковый голос, Кали потёрлась о грудь юноши и заурчала от удовольствия. Осторожно высвободившись, она отошла в сторонку и отряхнулась, забрызгав все стены. Ли, знавший повадки пантеры, успел отвернуться и спрятать лицо.

Избавившись от лишней влаги на шкуре, Кали хотела было вернуться к Ли, но, неожиданно замерев на полпути, прислушалась и шагнула к выходу. Ли тут же насторожился.

– Что такое, девочка? Что ты услышала? – быстро спросил он, подойдя к пантере.

Чуть слышно рыкнув в ответ, Кали шагнула на пляж. Её и без того мокрая шкура моментально покрылась каплями воды. Недовольно фыркнув, она медленно пошла по краю пляжа, стараясь держаться поближе к скале. Осторожно ступая, Ли пошёл следом, полностью полагаясь на чутьё и слух пантеры: в этой бешеной круговерти ветра и воды его собственные чувства помогали слабо.

Вскоре пантера остановилась и, опустив голову, навострила уши. Ли тоже прислушался. Неожиданно они оба услышали явственный крик о помощи. Пантера рванулась вперёд, увлекая юношу за собой. С трудом поспевая за стремительным зверем, Ли подбежал к каменному завалу.

На песке, упираясь руками в камень, лежал человек. Ноги его оказались придавленными крупными валунами, а волны регулярно накрывали лицо лежащего. Но всё это было не самым страшным. В стороне от камней, глядя на человека жадными глазами, стоял бульшарк. Хищник не сводил взгляда со своей жертвы. Похоже, это была не первая добыча, и зверь не торопился. Из уголка акульей пасти стекала вязкая струйка крови. Спокойствие зверя не поколебалось даже с появлением Ли и пантеры. Медленно переведя взгляд с лежащей жертвы на вновь пришедших, бульшарк, словно усмехнувшись, приоткрыл огромную пасть, блеснув рядами треугольных зубов.

Не глядя на человека, Ли потянулся за мечом, понимая, что это будет тяжёлый бой. Увидев, что пришелец не убегает, а, наоборот, готов к драке, бульшарк издал рёв, больше подобающий быку, чем водному животному, и бросился в атаку. Ли уже видел этих зверей и знал, что, несмотря на внешнюю неповоротливость, это стремительный и грозный противник, но такой прыти не ожидал. Разогнавшись, бульшарк нёсся на него со скоростью хорошей машины.

Выждав до последнего, Ли высоко подпрыгнул, пропуская зверя под собой, и одновременно с прыжком нанёс удар. Старинное оружие со свистом рассекло воздух, и на спине хищника открылась длинная кровоточащая рана. Взвыв от боли, бульшарк развернулся и снова устремился в атаку. Первая удача обрадовала юношу, подсказав тактику боя. Не раздумывая, Ли бросился на врага, в последний момент увернувшись и тут же нанеся ответный удар. На теле хищника появилась ещё одна рана.

Зверь медленно, но верно впадал в неистовство. Из полуоткрытой пасти потекла вязкая пена, дыхание участилось, то и дело прерываясь хриплым рёвом. Маленькие глаза, налившись кровью и бешенством, засверкали ненавистью. Короткие кривые лапы напряглись, и огромный неуклюжий зверь неожиданно прыгнул вперёд и в сторону, нанося удар хвостом. Ли, совершенно не ожидавший от этой образины подобной выходки, покатился по песку, с трудом избежав удара, способного переломить ему хребет. Силу зверя Ли оценил, разглядев раздробленный камень, по которому пришёлся удар. Холодок страха пробежал вдоль позвоночника юноши.

Глубоко вздохнув, Ли взял себя в руки и решительно двинулся вперёд. Бульшарк, успевший развернуться, коротко рявкнул и попёр вперёд, напоминая машину, пошедшую вразнос. Ли успел нанести очередной удар и отскочил. Но тут накатившая волна неожиданно сбила его с ног и потащила в море, не давая подняться. Хищник не замедлил воспользоваться случаем и тут же бросился на противника.

Но Кали недаром носила имя богини смерти. Яростный рёв пантеры заставил бульшарка моментально развернуться в поисках нового противника. Увидеть чёрную как ночь пантеру на фоне ночного неба было сложно. Бульшарк заметил её, когда стало уже слишком поздно. Взвившись в воздух с огромного валуна, Кали приземлилась прямо на голову монстра, запустив ему в шкуру сразу все когти.

Завыв от боли и неожиданности, бульшарк принялся трясти головой, пытаясь сбросить пантеру. В свою очередь, Кали глубже впилась когтями в противника и, улучив мгновение, нанесла молниеносный удар в его правый глаз. Содрогнувшись от боли, монстр взревел и неуклюже закрутился на месте. Выждав мгновение, Кали повторила свой манёвр, и монстр ослеп на оба глаза. Потеряв зрение, бульшарк впал в неистовство. Боль и злость заставили его потерять последние остатки разума. Остановившись, монстр поднял неуклюжую морду и завыл.

Вскочив на ноги, Ли моментально бросился вперёд. У него была только одна возможность, и он постарался использовать её. С разбегу всадив клинок в бок зверя, Ли успел провернуть меч и рвануть его обратно, прежде чем бульшарк отреагировал на боль. Кали, оттолкнувшись от головы зверя, одним прыжком оказалась на камне. Ли, не выпуская из рук оружие, откатился в сторону и, вскочив на ноги, приготовился к продолжению боя.

Монстр стоял, покачиваясь на быстро слабеющих лапах. Потом, коротко взвыв, он ткнулся слепой мордой в песок и, вздрогнув всем телом, замер.

Ли опустил меч и устало вздохнул. Осмотревшись, он медленно подошёл к лежащему на песке моряку. Кали, спрыгнув с камня, встала рядом с ним.

Убрав меч в ножны, Ли присел над человеком и спросил:

– Как ты?

– Бывало и получше, – ответил человек, со страхом поглядывая на Кали.

Заметив этот взгляд, Ли коротко бросил:

– Не бойся. Кали не питается человечиной. Только не делай резких движений, и всё будет в порядке.

– Ну спасибо, успокоил! Только она не говорила тебе этого сама, так что не решай за неё.

– А ты нахал! – зло усмехнулся Ли. – Пять минут назад она спасла твою задницу, так что имей совесть. И лучше не зли меня, не то оставлю валяться здесь, а этот монстр не последний.

– Извини. Просто мне было очень страшно, – чуть слышно проговорил лежащий.

– Ну, в это я могу поверить, – согласно кивнул Ли. – Ладно, что у тебя с ногами?

– Не знаю, – пожал плечами моряк.

– Как не знаешь? Перелома нет? Ноги чувствуешь?

– Чувствую, только пошевелить не могу.

– Боли нет?

– Нет.

– Ладно. Сейчас посмотрим, что тут можно сделать, – проворчал Ли, обходя завал и высматривая, какой камень сдвигать и как освободить лежащего.

Моряку повезло. Его ноги оказались зажатыми между двух камней, но, падая, валуны просто придавили их, не переломав кости. Камни оказались не самыми большими, поэтому Ли, подобрав кусок обшивки корабля, принялся осторожно перекатывать их, стараясь не уронить на лежащего.

Полчаса напряжённой работы, и моряк был освобождён. Отодвинув последний камень, Ли отбросил доску и протянул моряку руку, помогая подняться. Ладонь моряка утонула в широкой лапе хранителя.

Поднявшись на ноги, моряк тихо охнул и невольно ухватился за юношу. Придавленные ноги затекли, и теперь, когда циркуляция крови восстановилась, он почувствовал резкую боль. Помогая моряку устоять, Ли автоматически подхватил его за пояс и грудь. И чуть было не выпустил: ладонь его наткнулась на упругую и довольно полную девичью грудь.

– Извини. В темноте я не разобрал, что ты девушка, – поборов смущение, проворчал Ли.

– Ничего. Я поняла, что это не специально, – чуть постанывая от боли, ответила она. – Откровенно говоря, мне сейчас не до приличий.

– Больно?

– Очень.

– Надо уходить отсюда.

– Догадываюсь. Только как это сделать? Если только ползком, – криво усмехнулась она, пряча за усмешкой слёзы.

– Я помогу, – коротко ответил Ли и, нагнувшись, поднял девушку на руки.

Обняв его руками за шею, она внимательно посмотрела в лицо юноши и негромко проговорила:

– А ты не пожалеешь, что помогал морскому муту? Я ведь мут.

– Не расстраивайся, я тоже, – зло оскалился Ли и решительно зашагал к пещере, имевшей проход на вершину скалы.

Кали бесшумно шла следом, периодически останавливаясь и вглядываясь в бушующее море.

Медленно, с несколькими остановками, Ли наконец добрался до своей обители. Осторожно усадив девушку на стул, он быстро снял ножны с мечом и принялся рыться в шкафу, где хранил свою одежду. Нужно было срочно переодеть девушку и переодеться самому: холодная одежда неприятно липла к телу. Найдя рубашку из шерсти, Ли протянул её девушке и, молча подбросив дров в камин, принялся стаскивать с себя одежду.

Надев сухие штаны, Ли повернулся к спасённой.

– Как ноги?

– Почти прошло. Но, похоже, синяки будут те ещё, – усмехнулась она, осматривая пострадавшие части тела.

Ли невольно опустил глаза. Девушка сидела на стуле, одетая в его рубашку, из широкого ворота которой выглядывали тонкие ключицы, и вытягивала поочерёдно то одну, то другую стройную ногу. Голова её была опущена, и спутанные волосы закрывали лицо, но общие его черты Ли сумел разглядеть.

Почувствовав взгляд юноши, девушка подняла глаза и, посмотрев на него, понимающе улыбнулась. Заметив её улыбку, Ли немного смутился и быстро перевёл взгляд на лежащий на столе меч. Вспомнив, что он тоже требует ухода, юноша быстро обнажил клинок и начал тщательно протирать его от влаги.

Смазав клинок, Ли вытряхнул воду из ножен и, разложив всё на столе, занялся едой. Приготовив трапезу, он спустился в пещеру и принёс бутылку вина.

Расставив всё на столе, юноша сделал приглашающий жест и негромко проговорил:

– Садись, надо поесть. Лично мне эта ночь далась совсем не просто.

– Нам тоже, – согласно кивнула девушка. – Как ты сумел увидеть нас в такой шторм?

– Это не я. Это Кали вас заметила и показала мне.

– Кто такая Кали? – со странной интонацией в голосе спросила девушка.

– Пантера.

– Кто?

– Та самая кошка, которую ты испугалась, – пояснил юноша.

– Она что, разговаривает? – удивлённо спросила девушка.

– Нам не нужна речь. Мы давно живём вместе и научились понимать друг друга без слов.

– Остаётся только поверить тебе на слово, – пожала девушка плечами в ответ.

– Давай начнём сначала? – неожиданно спросил Ли.

– Это как?

– Как тебя зовут?

– Юста. А тебя?

– Ли. Расскажи, как вы оказались в этих местах? Я давно живу здесь и знаю, что моряки приходят сюда раз в год – торговать или если что-то случится с кораблём. Моя бухта – самое тихое место в радиусе почти ста миль.

– Это верно, – кивнула девушка. – Мы были в дне пути отсюда, когда начался шторм. Корабль здорово тряхнуло, и обшивка дала течь. Отец решил идти к твоей бухте. На последней встрече морских мутов нам рассказали, что здесь появился новый хранитель, и с ним можно договориться о стоянке. Но отец не рассчитывал, что у берега будет такой ветер. Мы почти отчаялись, когда увидели огонь. Это было очень вовремя. Отец даже попросил морского бога благословить зажегшего маяк. Мы решились на прыжок, другого выхода у нас не было. Мы шли без груза, это помогло.

– Думаешь, кто-то из твоих людей остался жив? – осторожно спросил Ли.

– Морского мута не так просто утопить, – усмехнулась Юста. – Мы рождаемся и умираем в море. Думаю, они сумели выплыть. Теперь мне остаётся только ждать. Первый же попавший на корабль передаст весть, и кто-нибудь из семьи придёт за мной.

– Что ж, надеюсь, так и будет, – коротко ответил Ли, в душе сомневаясь, что это произойдёт.

– Не сомневайся. Так и будет, – уверенно ответила Юста.

– Давно ты в море?

– Всю жизнь. Восемнадцать лет.

– Не так уж и много, – улыбнулся Ли.

– У нас рано взрослеют.

– Это я понял, – усмехнулся Ли. – Скажи, а почему вы называете себя морскими мутами?

– А как ещё?

– Мы все люди. Мы не виноваты, что случилась катастрофа и радиация видоизменила нас.

– Нет, мы не люди. Мы не хотим смешиваться с ними. Они слабее, глупее и трусливее нас.

– И много людей ты видела? Откуда такое самомнение? – резко спросил Ли. – Мы все люди. Именно люди создали это место. Именно они собрали здесь огромный запас знаний. Библиотеку, склады. Моя задача – сохранить всё это и передать другому хранителю. Но я человек.

– И многие люди согласны с тобой? – ехидно спросила Юста.

– К сожалению, в основной массе они глупы. Но это не повод для ненависти. Ненависть порождает ненависть.

– И что ты сделаешь, если кто-то попробует надеть на тебя ошейник раба?

– Убью. Работорговцев я ненавижу. Это не люди.

– Ты противоречишь сам себе, – тихо возразила Юста. – Утверждаешь, что все люди, а потом говоришь, что работорговцы не люди.

– Всё верно. Те, кто готовы наживаться на чужой боли, бедах или слабости, не люди и подлежат уничтожению. Мои учителя были людьми. Но это не помешало им взять в ученики мута. Я механик.

– Я знаю. Слышала, – кивнула Юста.

– Ладно, давай отдыхать. Сегодня у нас был очень тяжёлый день, – смачно зевнув, проворчал Ли.

Юста, сама с трудом сдерживающая зевоту, сонно кивнула и покорно поплелась следом за ним.

Юноша решил уложить гостью на своё место, а самому устроиться на шкурах у противоположной стены. Укрывшись одеялом, Юста подложила ладошку под щёку и, закрыв глаза, моментально уснула.

Ли, поворочавшись с боку на бок, кое-как нашёл удобное положение и попытался уснуть. Но сон не шёл к нему. Перед глазами стояло лицо Юсты: её чёрные как ночь глаза, скуластое личико сердечком, нежные мягкие губы, чуть вздёрнутый носик с тонкими ноздрями.

Ли глубоко вздохнул и сел. Такого с ним ещё не было.

Подумав, юноша достал трубку и не спеша принялся набивать её, пытаясь успокоиться. Закурив, он задумчиво посмотрел на спящую девушку и в очередной раз вздохнул. Ему вспомнился разговор с кочевниками, и он снова вздохнул.

Докурив, он выбил трубку о решётку камина и вернулся на своё место. Перед глазами так и стояла фигура Юсты в его рубашке, обнажавшей сильные стройные ноги. Разозлившись на самого себя за неспособность взять себя в руки, Ли накрылся с головой одеялом и принялся вспоминать подробности схватки с бульшарком. Это немного помогло. Кое-как успокоившись, он уснул.

Разбудила его Кали, бесцеремонно стащив с юноши одеяло и заставляя сесть. Взглянув в окно, Ли потянулся и бросил взгляд на кровать. Юста продолжала спать, не обращая внимания на их возню.

Ли перевёл взгляд на Кали и тихо проворчал:

– Ладно, ладно, встаю. Могла бы дать мне отдохнуть.

Пантера облизнулась и, подойдя, ткнулась ему в грудь холодным носом, после чего, недовольно фыркнув, направилась прочь из комнаты.

Ли провёл рукой по груди и обнюхал пальцы. От него пахло солью и водорослями.

– Пожалуй, ты права, старушка. Помыться мне не мешает, – прошептал он и, поднявшись, вышел.

Выглянув в окно, Ли удивился тому, как резко переменилась погода. Небо было ярко-синим, а море – сине-зелёным и спокойным. Задумчиво посмотрев на спящую девушку, он, недолго думая, оделся и быстро спустился вниз. Ему нужно было убедиться, что на песке бухты не осталось больше никого, кому может потребоваться помощь.

Побродив среди обломков корабля, Ли попробовал даже кричать, надеясь, что оставшиеся в живых услышат его и отзовутся. Но всё было напрасно. Убедившись, что, кроме него, на пляже никого нет и ночной шторм унёс всё, что только можно было унести, юноша вернулся на скалу – смывать следы ночного приключения.

Нагрев воды, Ли принялся мыться, крякая и пофыркивая от удовольствия. Смыв следы прошедшей ночи, он сварил каф и принялся с удовольствием потягивать ароматный напиток. Ли пристрастился к нему, найдя на складе мешки с коричневыми зёрнами. Покопавшись в библиотеке, он узнал их название и способ использования. Раз попробовав каф, Ли стал пить его регулярно. Юноше нравился терпкий, горьковатый вкус напитка.

Кали, сидевшая напротив, неожиданно насторожилась. Ли заглянул в янтарные глаза пантеры и увидел стоящую в дверях Юсту.

Не оборачиваясь, Ли негромко проговорил:

– Проходи, можешь воспользоваться горячей водой, если хочешь. Я сейчас выйду, чтобы не мешать.

– Ты мне не мешаешь, – улыбнулась Юста. – Я жила рядом с мужчинами. На корабле не так много места, поэтому мы не обращаем внимания друг на друга. Мы просто уважаем мнение и желание соседа. Если кто-то хочет побыть один, его оставляют в покое. Но общие места – это общие места, и никто не может помешать другому помыться или справить нужду. Это необходимость.

– Что ж, наверно, это правильно, – пожал плечами Ли, продолжая сидеть спиной к девушке.

– Похоже, это ты меня стесняешься, – послышался голос Юсты, в котором мелькали озорные нотки.

Ли услышал лёгкие шаги и тихий шорох. Потом на стол рядом с ним упала его рубашка, и Юста встала перед столом, обойдя его с другой стороны. Кусок полотна, который Ли использовал как полотенце и потом повязал на бёдрах, предательски вздыбился, выдавая юношу с головой.

Осторожно поставив кружку, Ли глубоко вздохнул и медленно, с расстановкой, произнёс:

– Я очень давно живу один, поэтому мне сложно спокойно смотреть на красивое женское тело.

Говоря это, он ничуть не покривил душой: фигура у Юсты была действительно красивая – сильная, гибкая и в то же время женственная.

Ли в очередной раз вздохнул и медленно поднялся. Усилием воли держа себя в руках, он взял кружку и вышел, оставив Юсту одну. Кали тут же отправилась следом за ним.

Поставив кружку на каминную полку, Ли с силой сжал кулаки, пытаясь привести себя в чувство. Кали, подойдя к нему вплотную, ласково потёрлась о голое бедро юноши и, принюхавшись, насмешливо фыркнула. В том, что она фыркнула именно насмешливо, Ли не сомневался. Он слишком хорошо знал свою подругу, чтобы ошибиться.

– Ну, что? Чего смеёшься? Я не насильник и не могу сначала спасти девушку, а потом заставить её платить мне таким способом. Она слишком красива для этого, – почти прорычал он, глядя на Кали.

Усевшись, пантера внимательно посмотрела на него и, сморщив нос, чуть слышно рыкнула. Она словно хотела дать Ли какой-то совет, но он не понимал её. Пантера снова рыкнула и, подойдя, толкнула Ли головой. Чуть покачнувшись, Ли удивлённо посмотрел на Кали. Увидев, что он не понимает, Кали обошла его и, снова упёршись головой в его бедро, принялась выталкивать его в комнату к Юсте.

– Ты что делаешь, зверюга?! – изумлённо воскликнул Ли, упираясь и пытаясь успокоить пантеру.

Но Кали продолжала упорно добиваться своего.

– Отвяжись, чучело! Совсем озверела?! – негромко ругался Ли, стараясь избавиться от новой напасти.

Эту картину и застала Юста, бесшумно шагнувшая в комнату и удивлённо воззрившаяся на странную парочку. Ли и Кали продолжали бороться, не обращая на неё внимания. Разозлённая упрямством друга, Кали грозно рыкнула и, оттолкнувшись, прыгнула ему на грудь. Предвидевший это Ли успел шагнуть назад и перехватить пантеру в воздухе, пассируя толчок. Удерживая пантеру на руках, он, недолго думая, вцепился ей зубами в ухо.

Не ожидавшая от Ли такой наглости, Кали взвыла и, мотнув головой, вырвалась, в ответ вцепившись ему в шею у плеча. Зарычав не хуже пантеры, Ли рванулся и, отбросив её, взвился в воздух, норовя запрыгнуть сверху. Моментально извернувшись, Кали упала на спину, выставив вверх лапы. Уже в воздухе Ли умудрился поменять положение тела и упасть прямо между её лап, прижав пантеру к полу.

– Что здесь происходит? – изумлённо спросила Юста, глядя на возню друзей.

– Ничего особенного, – быстро ответил Ли, скатываясь с пантеры и оглядываясь в поисках своей повязки. При виде девушки, так и не одевшей рубашку, его снова охватило возбуждение. – Просто выясняем отношения. Кто главный, – медленно пятясь, продолжал говорить Ли.

Заметив его состояние, Юста звонко рассмеялась и плавно шагнула к юноше.

– Со стороны создаётся впечатление, что она видит в тебе не только хозяина, но и самца.

– С чего ты взяла?

– Уж очень охотно она падает на спину, – продолжала подсмеиваться над ним Юста.

– Не сходи с ума! – возмутился Ли. – Даже прожив столько лет один, я и не думал о таком!

– Не обижайся! Я же шучу, – ласково улыбнулась Юста и, подойдя поближе, тихо добавила: – Я вижу, что это не так.

– Откуда? – бестолково пятясь, растерянно спросил Ли.

– Это заметно по тебе самому, – улыбнулась Юста и, шагнув ещё ближе, ласково обняла его за шею. – Ты всегда такой несмелый с женщиной? – тихо спросила она, целуя его в шею.

– Мм, – невнятно ответил Ли, непроизвольно сжимая девушку в объятиях.

Юста тихо охнула: в порыве страсти юноша не рассчитал силу.

– Теперь я знаю, кто из вас хозяин, – тихо рассмеялась девушка, плотнее прижимаясь к нему.

Плюнув на все условности, Ли подхватил Юсту на руки и упал на кровать, жалобно скрипнувшую под неожиданной нагрузкой.

Внимательно посмотрев на них, Кали улеглась под окном и, прикрыв глаза, тихо заурчала.

* * *

С тех пор не раз, вернувшись с охоты, Кали заставала одну и ту же картину: Ли и Юста, сильные и гибкие, сплетались в объятиях, забыв обо всём на свете.

Это безумство продолжалось два дня. В очередной раз неслышной тенью проскользнув в комнату и посмотрев на них, пантера тихо фыркнула и улеглась спать. Она добилась своего и теперь могла позволить себе отдых.

Очнувшись, Ли обвёл затуманенным взглядом комнату и, вздохнув, поднялся. Утвердившись на чуть подрагивающих ногах, он медленно направился в кухню. Сварив каф и открыв консервы, юноша просунул голову в спальню и позвал Юсту.

С трудом оторвав голову от подушки, девушка отозвалась сонным, но счастливым голосом:

– Что случилось?

– Ничего. Просто хочу, чтобы ты поела.

– Это здорово, но у меня нет сил. Я просто не дойду.

– Вставай, лентяйка, – ласково усмехнулся Ли.

– Я не лентяйка, но сил у меня и правда нет, – отозвалась девушка.

– Каф остынет.

– Ладно, попробую, – сдалась Юста и, чуть постанывая, слезла с кровати.

Покачиваясь и держась за стены, она добралась до кухни и рухнула на подставленный табурет. Молча уничтожая завтрак, девушка лукаво посматривала на юношу, словно замышляя какую-то шутку. Утолив голод, они взялись за каф, глотая терпкую, обжигающую жидкость и не сводя друг с друга глаз.

Немного придя в себя, Юста чуть склонила голову набок и спросила:

– Признайся, Ли, я у тебя первая?

Помолчав, юноша кивнул.

– Вот здорово! – радостно воскликнула девушка.

– Что именно? – растерянно спросил Ли.

– То, что я первая. А вообще это несколько странно.

– Почему?

– Молодой, сильный, красивый – и ни разу не был с женщиной, – небрежно ответила Юста. – Ты говорил, что давно живёшь здесь один. А до этого? Там, в периметре? Неужели не было даже рабыни?

– Нет. Мои мастера были стариками. Они уделяли больше внимания моему мозгу, чем телу. Я не говорю о тренировках, это отдельная страница моей жизни.

– Ну, теперь мне кое-что ясно, – задумчиво протянула Юста.

– Что именно?

– Многие учения говорят о развитии тела, духа, но почти нигде не упоминается о развитии силы жизни.

– Силы жизни? – недоумённо переспросил Ли.

– Да. Ведь именно от этих игр рождаются дети, но никто не придаёт этому значения. Многие занимаются этим просто ради удовольствия, толком не умея этого делать.

– Стой! Начни, пожалуйста, с самого начала. А то я ничего не понимаю.

– Всё просто. Мы, морские муты, очень большое значение придаём плотским играм. Мы умеем заниматься этим, и нам это нравится. Ну, ты сам попробовал.

– Да уж, – усмехнулся Ли, вспоминая некоторые эпизоды их развлечений.

– Вот об этом я и говорю! – продолжала Юста. – Мы живём свободной, вольной жизнью. До тех пор, пока юноша и девушка не перейдут на свой корабль, они могут встречаться и играть с любым, кто им понравится. Запретов нет. Точнее, он есть, но только один: нельзя близким родственникам. А так сколько угодно.

– Понятно, – задумчиво протянул Ли.

– Наши предки нашли и сохранили знание о том, как двое могут доставить друг другу наслаждение. Эту науку изучают все подростки до совместной жизни.

– Что ж, значит, вам повезло. На земле, насколько мне известно, такой науки нет, – задумчиво проговорил юноша, прокручивая в голове список книг, имеющихся в библиотеке.

– Я могу научить тебя, – лукаво улыбнулась Юста.

– По-моему, ты уже начала, – усмехнулся в ответ Ли.

Поднявшись на ноги, он потянулся, выгибаясь всем телом и напрягая мышцы. Не сводя с него глаз, Юста облизнула губки и закинула ногу на ногу.

– Ты не мог бы надеть что-нибудь? – спросила она чуть охрипшим голосом.

– Зачем? – искренне удивился Ли.

– Я не могу равнодушно смотреть на тебя, но я слишком устала. Давай отдохнём, – попросила она.

– Прости, я снова ничего не понял.

– О боги! Ты меня возбуждаешь, неужели это так трудно понять?

– Но я к тебе даже не прикоснулся.

– Это и не нужно. У меня есть глаза и фантазия. Глядя на тебя, я представляю, что мы делаем, и возбуждаюсь. Это сильнее меня. Оденься. Пожалуйста.

– Ладно, – пожал плечами почти ничего не понявший Ли и натянул штаны. – Кстати, давно хочу спросить: почему вас зовут морскими мутами?

– Это просто. Я ведь недаром сказала, что утонуть морской мут практически не может. – Юста вытянула длинную сильную ногу и, оттянув носок, сказала: – Смотри. Только внимательно.

Ли опустил глаза и принялся тщательно изучать это совершенство. Его глазам пришлось проделать долгий путь от бедра до самых кончиков изящных пальчиков. Дойдя до них, Ли с трудом удержал возглас удивления, вовремя вспомнив о своих ушах. Крохотные, красивой формы пальцы ног девушки соединялись между собой тонкой кожаной перепонкой, наподобие перепонок у морских птиц.

– Теперь понял? – усмехнулась Юста, внимательно изучавшая реакцию Ли.

– Да. Вы приспособлены к долгому пребыванию в воде, – кивнул юноша, глядя ей прямо в глаза.

Юста улыбнулась и, убрав ногу, спросила:

– Это не вызывает у тебя неприятия?

– Посмотри на мои уши, – ответил Ли и, нагнувшись, поцеловал её.

* * *

Юста взялась за обучение Ли серьёзно, и очень скоро ученик превзошёл свою учительницу. Сила и выносливость, данные ему от рождения, помогали усваивать уроки любви и с успехом применять их на практике.

Спустя три месяца Юста уже не знала, как справиться с этим зверем. Он научился так рассчитывать свои движения, что каждая ночь превращалась для девушки в сладкую пытку. Это было неожиданно и непривычно и придавало их отношениям особую пикантность. Юста привыкла быть ведущей в этих играх, но с Ли она очень скоро превратилась в ведомую и никак не могла смириться с этим.

Время неслось вскачь, наполняя дни Ли и Юсты счастьем обладания. Дважды в бухту заходили корабли, с которыми девушка отправила весть о своём спасении родственникам. Только раз Ли предложил ей остаться, но Юста лишь молча покачала головой. Юноша не стал задавать лишних вопросов. Это была её жизнь, и только она могла решать, как прожить её.

Ли делал всё, чтобы Юста не чувствовала себя покинутой, но ему приходилось отправляться в обходы, оставляя её одну. Только однажды Юста согласилась поехать с ним и долго не могла прийти в себя после этой поездки. Пустыня пугала её. Просторы моря были ей ближе и понятнее. Ли понял, что если он уговорит Юсту остаться, то этим обречёт её и себя на вечную жизнь на побережье: она не понимала пустыни, а он – моря.

Море, бесспорно, нравилось ему, завораживая своей мощью, силой, необузданностью, но это была не его жизнь. Там, в океане, все его знания были не нужны, их некуда было применить. Корабли двигались при помощи ветра. Моторы использовались только в маленьких скутерах, на которых моряки перебирались на берег. О навигации, ветрах и течениях юноша не знал ничего.

С грустью и горечью Ли ждал момента, когда в бухту войдёт очередной корабль и Юста уйдёт от него. Уйдёт в открытый океан, за горизонт.

Это случилось на исходе четвёртого месяца. Ранним утром Кали разбудила их громовым рычанием. Подскочив, Ли с ходу запрыгнул в штаны и, забросив меч за спину, метнулся к окну. В бухте стоял корабль, а пятеро моряков высаживались на пляж, вытащив скутеры на песок.

Молнией метнувшись в комнату, Ли растолкал Юсту и, прорычав что-то нечленораздельное, умчался в пещеры. Поведение моряков не соответствовало общепринятому: высаживаться на чужой территории без спроса, не сообщив о своих намерениях, было чревато последствиями. Именно это и собирался объяснить непрошеным гостям Ли.

Выскочив на пляж, юноша метнулся за ближайший валун и, присев, внимательно присмотрелся к прибывшим. Судя по уверенным движениям, это были муты, уже бывавшие в этих местах. Одного, похоже главного, Ли узнал. Он действительно бывал здесь, Ли торговал с ним. Но это не было уважительной причиной для такого поведения.

Подпустив мутов поближе, Ли вышел из-за камня и встал так, чтобы видеть их всех. Не ожидавшие его появления моряки растерялись. Убедившись, что он не собирается нападать, они немного осмелели и, быстро перекинувшись между собой знаками, подошли поближе.

Мут, которого Ли узнал, шагнул вперёд.

– Здравствуй, хранитель. Мы пришли по делу.

– Но вы не стали ждать, когда я спущусь, – заметил Ли.

– Наше дело оправдывает нас.

– Какое именно?

– Среди мутов прошла весть, что ты удерживаешь здесь нашу девушку. Это правда?

– Здесь есть девушка, но никто не держит её силой, это ложь.

– Ты обвиняешь нас во лжи?

– Я лишь сказал, что вы опираетесь на ложные слухи.

– Тогда где она?! – яростно спросил один из мутов, шагнув поближе.

Ли внимательно посмотрел на говорившего, отметив про себя его атлетическое сложение, гибкость и ярость в узких зелёных глазах.

– Она здесь. Наверху. Мы не знали, кто вы, и я велел ей остаться там.

– Ты велел?! Да кто ты такой?! Кем ты себя возомнил?! Юста всегда решала всё сама! Признавайся, как она к тебе попала?!

– Хватит орать! – рявкнул Ли. – Ты пришёл сюда, на чужую землю, и смеешь угрожать хозяину?

– Смею! – нахально заявил пришелец, шагнув вперёд и выхватывая нож.

Подпустив его поближе, Ли моментально развернулся на пятке и ногой выбил нож. Продолжив движение, он сделал оборот и нанёс ещё один удар, отбросив противника на песок. Оставшиеся на ногах подались в стороны, но, сообразив, что он один, также взялись за ножи.

Ли почувствовал прилив холодной бешеной ярости. Эти люди пришли сюда с глупыми обвинениями и пытаются убить его просто так, не слушая никаких доводов разума. Он даже не стал обнажать клинок. Скорость, с которой Ли перемещался, придавала ему вид смерча, метавшегося среди людей, бестолково размахивавших своими тесаками. В одну минуту он уложил их на песок, заставив корчиться от боли. Удары он наносил с таким расчётом, чтобы не покалечить, а только вывести мутов из строя.

Запрыгнув на плоский валун, Ли внимательно наблюдал за стонущими на песке мутами. Внезапно на соседнем валуне появилась Кали. Бесшумно усевшись, пантера с интересом посмотрела на пришельцев и перевела взгляд на юношу. Улыбнувшись ей одними губами, Ли снова взглянул на мутов.

Бросившийся в драку парень, с трудом преодолев боль, поднялся на ноги и оглянулся в поисках противника. Но то, что он увидел на этот раз, заставило его вздрогнуть. Кали, в упор смотревшая на парня, открыла пасть и широко, от души, зевнула, показывая внушительный набор зубов. Со звучным лязгом захлопнув пасть, она посмотрела на поднявшегося мута и многозначительно облизнулась. Не ожидавший от хищника такой явной демонстрации намерений, парень испуганно попятился, но, споткнувшись, снова упал на песок. Кали сидела, не сводя взгляда с парня, и словно выбирала место, с которого можно начать его есть.

Ли спрыгнул на песок. Медленно проходя между лежащими мутами, он внимательно отслеживал каждое их движение, ожидая нападения. И они не разочаровали его, попытавшись напасть сзади. Недолго думая, Ли нанёс несколько резких ударов, заставив мутов снова улечься на песок.

Задира осмелел и снова схватился за нож. Ли это наскучило, и он, перехватив руку с ножом, продолжил движение нападавшего, проводив нож несколько дальше необходимого и поворачиваясь вокруг своей оси. В следующий момент Ли быстро развернулся обратно, вывернув руку мута. От резкой боли в вывернутых суставах парень высоко подпрыгнул и неуклюже рухнул на спину, выпустив рукоять ножа и забыв обо всём, кроме собственной боли.

– Прекратите! – раздался громкий крик, и на пляж выбежала Юста. – Перестаньте драться! Это нечестно! Вас много, а он один!

– Юста! Но он же держит тебя здесь насильно! – простонал лежащий на песке задира.

– Дурак! Он спас мне жизнь! Если бы не он, мною пообедал бы бульшарк.

– И что он сделал? – недоверчиво спросил самый старший из мутов.

– Убил его, – коротко ответила Юста, подходя к стонущему на песке парню и опускаясь на колени.

– Нас хоть и много, но толку от этого мало. Нужно было подождать тебя, – проворчал старший, с трудом поднимаясь на ноги.

– Ты мог бить не так сильно? Им же больно! – напустилась Юста на Ли.

– Скажи спасибо, что они вообще живы, – угрюмо прорычал он в ответ, заставив девушку растерянно отступить.

Таким она Ли ещё не видела. Он многое рассказал Юсте о себе, она видела его тренировки, но не предполагала, что Ли способен так легко расправиться с пятью нападающими, даже не обнажив оружия.

Злость юноши медленно перерастала в обиду. Муты приехали за Юстой, и она уедет с ними. Ли не хотел отпускать девушку, но и удерживать силой тоже не мог. Он надеялся, что за Юстой ещё долго не приедут, но вот они здесь, и изменить ничего нельзя.

– Ты уезжаешь? – тихо спросил он.

– Да. Мне пора вернуться к семье. Ты против?

– Я не могу удержать тебя силой, это было бы нечестно по отношению к тебе. Но я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Я знаю, – тихо ответила девушка.

– Юста, ты что, спала с этой пещерной крысой? – грубо спросил задира, тяжело поднимаясь на ноги.

– Кто он тебе? – вполголоса спросил Ли.

– Мы собираемся жить на одном корабле, – ответила Юста, с тревогой глядя на Ли.

Молча кивнув, юноша чуть развернулся и неуловимым движением пнул оскорбившего его мута в челюсть. Удар был так силён, что парня просто подбросило в воздух. Ударившись о песок, он остался лежать без движения.

– Что ты сделал?! – вскрикнула Юста, бросившись к лежащему парню.

– Ничего особенного. Он жив, но теперь долго не сможет оскорблять других, – мрачно ответил Ли и, сделав пантере жест следовать рядом, направился в пещеры.

Юста смотрела ему вслед, ожидая, что он вернётся. Она привыкла, что все мужчины уступают её желаниям. Но только не Ли. Сообразив, что он вот-вот скроется в одной из пещер, Юста бросилась следом.

– Ли! Ли! Постой! – остановила она его. – Не сердись. Пожалуйста. Просто мы слишком разные. Ты не сможешь жить в море, а я жутко боюсь пустыни. Прости.

– Я знаю. Ты, конечно, права, но мы могли бы жить здесь, на побережье…

– Моя семья… Они никогда не согласятся на это.

– Ты не обязана всю жизнь делать только то, что хочет твоя семья.

– Ли, ты не понимаешь…

– Наверно, – мрачно кивнул юноша.

– Прощай, хранитель мудрости, воин, не имеющий себе равных ни в чём, – прошептала девушка и, поцеловав Ли, бросилась бежать к друзьям.

– Прощай, дарительница любви, – прошептал Ли, медленно шагая по узкой расщелине в скале.

В душе юноши образовалась пустота, рождённая разлукой. Он снова остался один. Снова будут тянуться бесконечные дни и ночи одиночества. Снова тихие беседы с самим собой, чтобы не забыть звук человеческого голоса. Всё снова.

Ли тряхнул головой, отгоняя тяжёлые мысли.

В раздумье он вышел на скалу и оглянулся в поисках корабля, увозящего его подругу. Подняв косой парус, корабль медленно выходил из бухты. На корме, подняв руку, стояла она – Юста, девушка, сумевшая подарить ему тепло и нежность со всей широтой своей любвеобильной души.

Замерев на самом краю скалы, Ли смотрел вслед кораблю, сложив на груди сильные руки и опустив голову. Его фигура чернильным пятном выделялась на фоне ярко-синего неба. Юста не могла оторвать глаз от этого монумента. Она ушла с кормы, только когда скала скрылась за горизонтом.

Старик, хозяин корабля, внимательно посмотрел на неё и тихо спросил:

– Он так хорош, что ты готова остаться?

– Он лучший. Ты видел всё сам. Кроме того, он механик.

– Да, таких приёмов я в своей жизни не видел. Он силён, этот хранитель, – кивнул старик и, задумчиво почёсывая затылок, отправился по своим делам.

* * *

Дни бежали, сменяя друг друга и похожие один на другой. Ли продолжал тренироваться, совершать обходы и учиться.

В один из таких дней он наткнулся на подростка, брошенного в пустыне умирать. Дав ему воды и еды, Ли привёз паренька в обитель. Отмыв и приведя его в порядок, Ли начал задавать вопросы.

Парень рассказал, что бежал из невольничьего каравана, проходившего через земли обители. Ему удалось обмануть охрану, и он скрылся в пустыне.

– Ты бежал просто так, не зная куда? – удивлённо спросил Ли.

– Нет. Я слышал, как охранники говорили, что мы находимся на земле какой-то обители, и, если хранитель найдёт караван, им не жить: хранитель терпеть не может работорговцев.

– Много рабов в караване?

– Сто человек вышли из оазиса, некоторые умерли по дороге. В основном там мои ровесники. Много девчонок. Я слышал, как караванщики говорили между собой, что за них будет хороший барыш: молоденькие девочки ценятся высоко.

– Мутов много? – мрачно спросил Ли.

– Почти все, – вздохнул паренёк. – Вот смотри.

Он откинул волосы, и Ли увидел такие же, как у него самого, заострённые уши. Молча кивнув, Ли поднялся и принялся готовить оружие.

– Ты уходишь? – спросил паренёк.

– Ты искал хранителя? Ты его нашёл, парень. Я и есть тот хранитель, – коротко ответил Ли. – Останешься здесь. Кали останется с тобой. Не лезь, куда она не разрешает, и всё будет нормально. Главное, ничего не бойся и не трогай руками то, чего не знаешь. Всё понял?

– Ага, – кивнул паренёк, глядя на Ли с открытым ртом.

Быстро собравшись, Ли спустился в пещеру и завёл машину. Выехав в пустыню, он понёсся к караванной тропе. Совершая обход, Ли разминулся с караваном на одну ночь: они прошли после его посещения тропы.

Выехав на тропу, Ли быстро нашёл следы и понёсся вдогонку. Он мчался по следу, горя желанием уничтожить всех караванщиков. Эти подонки торговали детьми, не считаясь ни с чем.

К вечеру он нагнал караван, расположившийся на ночлег. Детей согнали в середину оазиса, привязав их друг к другу. У костра расположились охранники, свободные от дежурства.

Увидев свет костра, Ли заглушил машину и, сняв пулемёт, осторожно двинулся к оазису. Медленно, метр за метром, приблизившись к охране, он установил оружие на камень и, тщательно прицелившись, выпустил длинную очередь. Тяжёлые пули отбросили охранников, сметя их, словно сорную траву. Не ожидавшие нападения работорговцы вскочили, оглядываясь в поисках убежища. Но Ли не давал им опомниться, поливая свинцом всё пространство вокруг детей. Несколько минут шквального огня, и от охраны осталось только воспоминание. С первой же минуты нападения дети упали на песок и не поднимались, пока Ли не прекратил стрельбу.

Не выпуская пулемёт из рук, Ли вышел из укрытия и медленно направился к подросткам, попутно осматривая трупы. Дважды он нажимал на спуск, внося правку. В кустах послышался шорох, Ли с ходу выпустил туда короткую очередь, и на песок упал главарь, прижимавший к себе девочку, которую он пытался использовать в качестве щита. Ли присел на корточки, осторожно прикоснувшись к тонкой девичьей шее. Но всё было кончено.

Вздохнув, Ли закрыл ей глаза и тихо прошептал:

– Прости меня. Это вышло случайно. Прости.

Выпрямившись, он обернулся к остальным.

– Откуда вы?

– Из разных мест, – послышался робкий ответ.

– Можете снять верёвки. Посмотрите, все караванщики здесь или нет?

Подростки быстро оббежали лежавших и, посовещавшись, сказали, что погибли все.

– Хорошо, – кивнул Ли.

Усевшись у костра, он подозвал подростков поближе и принялся задавать вопросы. Многим было некуда идти. Их ловили в пустыне, отбирали у родителей, убивая всех подряд. Подумав, Ли предложил желающим поселиться в обители. Многие подростки согласились, боясь в одиночку выходить в пустыню.

Дождавшись утра, Ли посадил самых слабых в машину и, показав остальным дорогу, медленно поехал к скале. Теперь забот у него прибавится, но в то же время он мог оставить обитель и пуститься в путешествие. Сидеть на одном месте становилось невыносимо.

Устроив детей, Ли принялся обустраивать их быт. Снабдив всю компанию едой, водой и жильём, он быстро выявил самых отчаянных и назначил их старшими, разбив всех на группы. Выяснив, кто из ребят умел читать, Ли завалил их книгами. Очень скоро ребята увлеклись занятиями, и это стало неотъемлемой частью их жизни. Ли тихо радовался, глядя, как подростки впитывают знания. Уже через месяц создались группы по увлечениям, и занятия пошли быстрее.

Убедившись, что его вмешательство практически не требуется, Ли начал собираться в дорогу. Ему не терпелось увидеть свою мастерскую, дом и двор, где он вырос. Только теперь Ли понял, что соскучился по этим местам. Быстро собрав всё необходимое, он заправил машину и, дав последние указания и предупреждения, отправился в путь. Путь до родного сектора юноша помнил наизусть. Дорога ложилась под колёса, а встречный ветер веселил душу.

Но, видно, боги не хотели подарить ему спокойную жизнь. Уже на второй день Ли наткнулся на ещё один караван рабов. Здесь тоже гнали подростков, и так же, как и в первом, в нём в основном были девочки. Не задумываясь, Ли уничтожил охрану и, показав освобождённым дорогу к обители, отправился дальше.

Он не верил в совпадения. Два каравана с одинаковым составом – это не случайность. Данная мысль не давала ему покоя, а когда он наткнулся на третий караван, догадка превратилась в уверенность.

На этот раз Ли не стал устраивать бойню. Дождавшись, когда на пустыню опустится ночь, он бесшумной тенью скользнул к каравану. Обнажив клинок, Ли медленно крался по песку, подбираясь к охране. Ему нужна была информация, и он намеревался получить её от старших караванщиков.

Сонно зевавшую охрану юноша снял без проблем. Они даже не поняли, что произошло, просто их полусонная дрёма быстро переросла в смерть.

Подкравшись к костру старшего охранника, Ли поднял небольшой камешек и, примерившись, кинул его в голову одного из сидевших. Охнув, тот недоумённо оглянулся, чего и добивался Ли, метнувшийся вперёд со скоростью змеи. Воздух, рассечённый клинком, взвыл, и началось непонятное. Юноша метался среди работорговцев бесплотной тенью, нанося страшные удары мечом. Он не жалел простых боевиков, понимая, что они ничего толком знать не могут. Ему нужен был главный.

Заметив стоящего в стороне мужчину в роскошном кожаном одеянии, Ли быстро смекнул, что это и есть главный, и удвоил усилия. Отделавшись от последнего боевика коротким яростным ударом, юноша, не задумываясь, бросился в атаку, стремясь нанести главному рану, способную вывести его из боя, но при этом не смертельную.

Вожак оказался опытным бойцом, но мастерство Ли усиливали злость и ненависть к подобным выродкам рода человеческого. Несколько обманных движений, и главарь оказался прижатым к поваленному дереву, ветки которого его люди пустили на костёр. В руках главарь сжимал широкое мачете и длинный нож, но это оружие было слишком неуклюжим, хотя какое-то время работорговец с успехом сдерживал натиск Ли. Выбив резким движением нож, Ли нанёс главарю длинную резаную рану и плашмя ударил его по голове.

Со стоном выпустив оружие, главарь опустился на колени. Глаза его закатились, и он медленно осел на песок. Отбросив мачете ногой, Ли быстро оглянулся в поисках противников, но их не было. Захваченные подростки не замедлили воспользоваться случаем и голыми руками забили двух охранников до смерти. Таким образом, им удалось частично поквитаться со своими мучителями за все унижения и боль.

Медленно обведя взглядом приблизившуюся толпу подростков, Ли повернулся к главарю и, ткнув его мечом, спросил:

– Будешь говорить сам или подвесить тебя за ноги над костром?

– Буду, – угрюмо проворчал главарь, с ненавистью глядя на юношу.

– Кто ты?

– Джек.

– Просто Джек?

– Джек Безглазый.

– Почему безглазый? – искренне удивился Ли.

– Его любимая пытка – вырывать глаза жертве, – послышался голос из толпы, и в световой круг выступила девочка-подросток, ещё угловатая, но обещавшая вырасти в настоящую красавицу.

– Ты знаешь его?

– Да. Он убил моего отца, изнасиловал мать и старшую сестру, после чего сбросил их в сухой колодец. А неделю назад он изнасиловал меня. Отдай его мне! Я сделаю всё, что захочешь, только отдай!

Глаза девочки горели почти безумной ненавистью. Ли перевёл взгляд на Джека. Тот сидел, опустив голову и осторожно поглядывая по сторонам в поисках выхода.

– Потерпи, – коротко ответил Ли девочке. – Я ещё не всё узнал. Потом будет видно.

Это обещание несколько взбодрило Джека, и он заметно повеселел.

– Спрашивай. Мне нечего скрывать, – нагло уставился вожак на Ли.

– Не сомневайся, спрошу. И учти: если мне не понравится твой ответ, ты рискуешь стать приманкой для скорпионов. Почти живой приманкой.

От такой отповеди Джек поёжился, но собрался с духом и снова поднял голову.

– Куда вы вели этот караван?

– В озёрный сектор, – услышал Ли и невольно вздрогнул: это был его сектор.

– Кто там командует?

– Одна ненормальная. Хоть и баба, а злее любого мужика. Я видел, что она вытворяет на арене. Пощады от неё ещё никто не получал.

– Высокая, с чёрными, коротко стриженными волосами, нос с горбинкой. Она?

– Похоже, ты хорошо её знаешь! – удивлённо проворчал Джек.

– Зачем ей рабы?

– Не знаю. Она не посвящала меня в свои планы. Знаю только, что она что-то ищет.

– Где?

– На краю сектора, у озера. Говорят, там когда-то жил механик. Мастер, каких ещё поискать. Он был не только мастером, но и богачом, даже топливо имел. Вот его склады она и ищет. Ещё говорят, что у механика был ученик, крутой парень, сумел даже ей задницу надрать. Уходя, он предупредил, что однажды вернётся и снова будет там жить. Вот она и торопится найти склады до его прихода, чтобы ему снова пришлось уйти. Ведь по закону, кто нашёл, тот и хозяин, если никто не опровергнул этого в течение трёх дней.

– Чем она платит за рабов?

– Патронами и девками, которые уже не могут работать, но ещё годны для кое-чего другого, – гнусно усмехнулся Джек.

– Негусто, – ответил Ли, передёрнувшись от омерзения.

– Она знает, что делает. В её бордели идут со всей пустыни, а это товар, и немалый. Где ещё найдёшь место, где тебя встретят девки на любой вкус? Можешь делать, что хочешь, только плати.

– М-да. Никогда бы не подумал, что Стелла может превратиться в чудовище, – мрачно произнёс Ли, отворачиваясь от Джека. – Сколько всего караванов она заказала?

– Пять. Два пришли, мой третий, а ещё два идут следом.

– Уже не идут, – зло усмехнулся Ли.

От этой усмешки у Джека пробежал холодок по спине.

– Ты и правда крут, ученик механика, – медленно проговорил он.

– Ты умеешь думать, – одобрительно кивнул Ли. – Но плохо.

– Что «плохо»? – не понял Джек.

– Думать умеешь плохо, – пояснил Ли. – Она делает это специально, чтобы заманить меня. И уж если я справился с ней, то вы для меня не противники, а просто падаль.

– Эй! Ты обещал не убивать меня! – вскинулся Джек.

– Разве? Что-то я такого не помню, – хищно оскалился Ли, наступая на работорговца.

– Ты обещал! Обещал!

– Значит, я тебя обманул, – коротко ответил Ли, подходя ближе.

– Отдай его мне! – прозвенел над оазисом дрожащий от ненависти девичий голос.

Ли медленно обернулся и, посмотрев на девочку, медленно кивнул:

– Он твой. Ты это заслужила.

– Нет! – раздался вопль Джека. – Убей меня сам! Убей, только не отдавай! – вопил он, и эхо разносило его крик по пустыне.

Ли отвернулся и присел к огню. Ему была неприятна мысль о пытках, но он понимал, что подростки имеют право на месть. Вопли работорговца долго ещё раздавались над оазисом. Подростки вспомнили всё, что смогли почерпнуть в своей короткой, но полной жестокости жизни. Джек Безглазый ответил за всё. Вся боль, которую он когда-либо причинил, вернулась к нему сторицей.

Его крики стихли только к утру, и только тогда Ли позволил себе обернуться. То, что осталось от работорговца, мало напоминало человеческое тело. Подростки буквально растерзали его, не оставив ни одной целой кости, ни единого клочка кожи. Это было страшно.

Медленно поднявшись, Ли умылся и, перекусив сухарями, собрался уходить, когда дорогу ему заступила та самая юная мстительница.

– Ты уходишь?

– Да. У меня есть ещё дела.

– Куда ушли те, кого ты освободил раньше?

– В место, которое я им показал. Многие ушли домой. Это их выбор.

– А нам ты не хочешь показать это место?

– Нет. Я отправил туда людей, а не убийц.

– Ты не можешь так говорить! Ты ничего не знаешь! Мы имели право на месть!

– Да. Но вы могли просто убить его, а не пытать всю ночь. Сделав это, вы уподобились ему. Я признал ваше право на месть, отдав его вам, но я не хотел, чтобы вы стали такими же. В обители нет места дикарям.

Девочка опустила голову и тихо произнесла:

– Тебе никогда не понять нас. Тебя не пытали ради смеха, не отдавали на корм скорпионам, не убивали на твоих глазах близких…

– Не говори о том, чего не знаешь! – резко перебил её Ли.

Вздрогнув, девочка замолчала. Подростки, столпившись в стороне, неотрывно смотрели на Ли, ожидая его решения. Напряжение повисло над оазисом, сгустившись, как грозовая туча.

Один из подростков, не выдержав, шагнул вперёд.

– Ты прав. Мы должны были просто убить его, но сделанного не воротишь. Помоги нам. Безглазый убил наши семьи. Кланы пытались отбить нас, но у них не было оружия. Они погибли. Все. Безглазый приказал уничтожить всех, кто мог сопротивляться, чтобы остальные даже думать об этом боялись.

Ли кивнул и, подумав, ответил:

– Хорошо, я дам вам ориентиры. Идите туда. Там уже есть подростки. Они знают, что и как делать. Будете слушать их. Если нет, то по возвращении я выгоню всех, кто отказывался подчиняться. Учитесь. Сами. Я потом проверю, что вы знаете.

Ли круто развернулся и, сев в машину, запустил двигатель. Но не успел он тронуться с места, как в кабину запрыгнула заводила и, быстро усевшись, дерзко посмотрела на юношу.

– Ну, и куда ты собралась? – мрачно спросил Ли.

– С тобой. В сектор, – коротко ответила девочка.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, как ты убьёшь эту бешеную суку.

– С чего ты взяла, что я собираюсь её убить?

– Тебе придётся это сделать, или она убьёт тебя.

– Я так не думаю.

– Напрасно. Она хочет только одного: уничтожить всех мутов.

– Откуда ты знаешь?

– Я умею слушать и думать. Они много болтали между собой, а я слушала. Я еду с тобой, – категорично заявила она и упрямо вскинула подбородок.

– У меня нет времени на глупый спор, вылезай.

– Я поеду!

– Нет. Я дерусь один. Мне некогда будет присматривать за тобой.

– И не нужно. Я и сама могу о себе позаботиться.

– Это я уже видел, – зло ответил Ли. – Я еду один, и это не оспаривается.

– Я могу скрасить тебе дорогу, – сделала девочка последнюю попытку.

– Меня не интересуют дети. Я люблю взрослых женщин. Вылезай! – скомандовал он.

Чуть всхлипнув, девочка подчинилась.

Ли включил передачу и, выведя машину на дорогу, помчался к сектору. Всё, что он узнал, заставило его пересмотреть свои убеждения относительно Стеллы. Девочка была права: ему предстояло либо убить, либо быть убитым – другого Стелла не признает. Главное, чтобы она не нашла вход на склады, потому что тогда с ней будет очень сложно справиться: там слишком много оружия и боеприпасов.

* * *

Ли гнал машину, не останавливаясь на отдых: время работало против него. Уже через сутки он увидел с холма очертания знакомого озера и свернул в сторону.

Спрятав машину в чахлых кустах, Ли быстро достал оружие и приготовился к бою. Ему предстояло выяснить, что знают и что успели найти прихвостни Стеллы. На сентиментальные сопли времени не было, нужно было действовать быстро и решительно. В скорости, решительности и нахальстве было его спасение.

В том, что Стелла не успокоится, пока не убьёт его, Ли не сомневался. Нужно было любым способом убрать её из сектора и освободить рабов. Способов сделать это было несколько. Первый – убрать её из-за угла, а потом, быстро подавив возмущение, объявить сектор своим. Второй – вызвать её на бой и, победив, изгнать. И последний – уничтожить всех, кто стоял за ней.

Убивать из-за угла Ли не хотелось. В изгнание он не верил. Рано или поздно Стелла вернётся, и всё начнётся сначала. Оставалось только полное уничтожение. Все, кто пришёл с ней, все, кто пришёл после, и те, кто помогает ей, должны умереть. Иного выхода не было.

Слухи в пустыне разносятся быстро, значит, вскоре вся пустыня будет знать, что в секторе объявился новый хозяин. Найдётся много охотников испробовать его на прочность, стоит только дать слабину. Слабостью они могли посчитать любое проявление милосердия или сочувствия. Хозяин сектора должен быть безжалостен. Эту истину Ли усвоил ещё во времена своего ученичества.

Придя к решению, Ли начал действовать. Бесшумно скользя по песку, он подобрался к своему дому и осторожно выглянул из-за угла.

По двору, тыкая в утоптанный песок кусками арматуры, бродили подростки. Это бесцельное тыканье вызвало у Ли приступ бесшумного смеха. Внимательно осмотрев подворье, он метнулся к мастерской. Чуть сдвинув в сторону доску, закрывавшую окно, Ли заглянул внутрь. Здесь всё было так, как он оставлял, уходя в обитель. Очевидно, Стелла не рискнула вломиться сюда. Слишком много слухов ходило по пустыне о его учителе.

От воспоминаний Ли отвлекли грозные окрики и звуки ударов. Быстро перебравшись обратно к забору, Ли заглянул во двор и увидел, как двое громил, размахивая кнутами, гонят подростков к озеру. На пороге дома, уперев кулаки в бёдра, стояла Стелла, с интересом глядя на избиение детей. Весь её наряд состоял из узкой полоски ткани на бёдрах и ожерелья на груди. За широкий пояс, охватывавший тонкую талию, был заткнут пистолет, а в правом кулаке она сжимала рукоять длинного хлыста.

Надсмотрщики то и дело плотоядно оглядывали фигуру своей хозяйки, но её это абсолютно не волновало. Она нарочно выставляла себя напоказ, заставляя этих подонков выслуживаться, чтобы обратить на себя её внимание. Эти люди были ей безразличны. Она хотела только одного: чтобы Ли, маленький мут, учивший её когда-то правильно стоять и наносить короткие резкие удары, взглянул и понял, чего он сам себя лишил, отказавшись подчиниться ей. Он, мут, посмел отказать ей. Более того, с лёгкостью победив её в драке, он посмел угрожать, что вернётся и потребует своё место в секторе. Он был механиком, а значит, почти равным богу.

Если хотя бы половина из того, что ей рассказали, правда, значит, где-то здесь должны быть несметные богатства. Она искала их, искала упорно и настойчиво, не считаясь ни с потерями, ни с затратами. Что значит жизнь нескольких мутов по сравнению с тем, что она может получить? И не просто может, а должна получить.

Эти мысли грели ей душу, и она с удовольствием смотрела, как подростки извивались под ударами плетей, пытаясь закрыться руками. Эта картина доставляла ей почти чувственное наслаждение.

В последнее время она стала отдавать предпочтение юным девушкам, почти девочкам, превращая их нежную кожу в кровавые лохмотья, наслаждаясь беспомощностью и страданием жертв. Мужчины перестали волновать её. Она хотела получить в свою постель только одного мужчину, одновременно люто его ненавидя. Мут! Отброс! Выродок! Ошибка природы! Все эти эпитеты она вываливала в адрес Ли, которого безумно хотела заполучить в постель и мечтала убить. Она и сама не знала, чего ей больше хочется: убить его или любить.

Частенько в своих снах она предавалась любви с Ли, в момент кульминации всаживая ему в грудь кинжал. Иногда ей снилось, как он, связав ей руки и ноги, хлещет её хлыстом, а затем они предаются любви. От этих снов она по нескольку дней ходила сама не своя, не понимая, что с ней происходит.

Бандиты, пришедшие в сектор вместе с ней, так и не научились понимать, что происходит с их командиршей, но поняли, что лучше не попадаться лишний раз ей на глаза. Это могло закончиться смертью: Стелла не раздумывая пускала в ход пистолет. Именно поэтому во дворе механика находились только надсмотрщики. Все остальные отсиживались в секторе, стараясь по возможности не появляться здесь. Только охрана вынужденно торчала на вышках, установленных уже после ухода Ли. Естественно, толку от них было мало. Охранники больше пялились на рабынь, чем на бесконечные пески пустыни. Именно поэтому Ли удалось беспрепятственно проникнуть в сектор.

Определив количество противников, Ли решил дождаться ночи. Рабов загонят в бараки, и они не будут мешаться под ногами. Кроме того, находясь в секторе, он сможет беспрепятственно подобраться к вышкам и снять часовых, избавившись от возможных неприятностей. В его предприятии самым главным был эффект неожиданности, и Ли рассчитывал использовать его в полной мере. Права на ошибку у него не было. Он должен был очистить сектор в одну ночь, иначе на него устроят охоту.

Всё так же бесшумно он проник в мастерскую, осторожно отодвинув одному ему известные доски, после чего, присев у окна, принялся наблюдать, иногда переходя к окну, выходящему на улицу. Время шло медленно, словно засыпая. Ли позволил себе расслабиться, предавшись воспоминаниям. Он словно наяву видел, как механик прилаживает на место очередную деталь, как на пороге появляется учитель и его добрая улыбка озаряет мастерскую, как механик, вытирая руки тряпкой, отвешивает ему ласковый подзатыльник и тут же с заразительным смехом прижимает к себе, как…

Ли подскочил, словно ошпаренный. Быстро перебравшись в дальний угол, он достал нож и принялся осторожно вскрывать доски пола. Память не подвела его: в тайнике он нашёл то, что когда-то спрятал механик, – завёрнутые в промасленную ткань автоматические пистолеты. В отдельном свёртке лежали снаряжённые обоймы к ним. Быстро достав пару пистолетов, Ли проверил их работоспособность и натолкал в карманы половину запаса обойм. Вот теперь он был полностью готов.

Бесспорно, пулемёт – штука нужная и в некоторых случаях просто незаменимая, но оружие такого калибра имеет большой недостаток – слишком много грохота. А выстрел из пистолета не должен был привлечь большого внимания: подобная стрельба была не редкостью в любом секторе. Другое дело пулемёт. Тут даже самый пьяный бандит задастся вопросом: у кого может быть так много крупнокалиберных патронов? А лишнее внимание юноше было не нужно. И чем позже его заметят, тем будет лучше для него.

Перекусив консервами, Ли снова вернулся на свой наблюдательный пост и выглянул в окно. Надсмотрщики выгнали во двор очередную партию рабов, и те снова принялись искать. Подгоняемые плетьми, рабы сантиметр за сантиметром осматривали и ощупывали землю, пытаясь найти хоть что-то. Самое неприятное было в том, что никто из них толком не знал, что именно они ищут, а потому охрану звали к каждой ямке во дворе. Это вызывало злость надсмотрщиков, и те отыгрывались на рабах, пуская в ход плети.

Подобное отношение не могло не отразиться на качестве работы. В итоге все злились на всех: рабы ненавидели надсмотрщиков, надсмотрщики – боевиков, те – командиров, а сами командиры начинали ненавидеть Стеллу. Эта обстановка всеобщей ненависти не могла не отразиться и на общих взаимоотношениях в банде, что было на руку Ли. Внимательно присматриваясь к происходящему, он отмечал любую мелочь, стараясь лучше изучить врага. Тихо посмеиваясь над неуклюжестью боевиков, он мысленно готовился к схватке.

Ночь накрыла сектор неожиданно, как это бывает в пустыне. Только что было ещё светло, а через несколько минут наступила темнота, рассеиваемая только бледным светом луны. Щёлканье плетей и ругань надсмотрщиков стихли, сменившись пьяными воплями и нередкой стрельбой в воздух. К этому примешивались визгливый хохот проституток и крики избиваемых рабов, которым не посчастливилось прогневить хозяев.

Бесшумно выбравшись из своего укрытия, Ли проскользнул через двор, стараясь держаться в тени. Подобравшись к ближайшей вышке, он тихо поднялся по приставной лестнице и замер, осторожно выглядывая на смотровую площадку. Часовой стоял, прислонившись к перилам, и с интересом наблюдал за происходящим у загона рабов.

Ли осторожно достал стилет и шагнул к бандиту. Зажав ему горло левой рукой, он одновременно всадил клинок правой. Сталь с чуть слышным хрустом пробила плоть, и остриё стилета нашло сердце часового. Убедившись, что человек мёртв, Ли выхватил из кармана шнур и быстро накинул его на шею мертвецу. Перекинув другой конец через потолочную балку, Ли закрепил труп так, чтобы со стороны казалось, что человек стоит, что-то внимательно рассматривая под вышкой.

Проделав подобные манипуляции со всеми охранниками на вышках, Ли взялся за тех, кто мог перемещаться по земле. В течение двух часов он действовал как мясник, уничтожая всё, что могло представлять хоть малейшую опасность его предприятию. В итоге к полуночи в живых остались не больше семи человек, трое из которых охраняли Стеллу, а четверо затеяли пальбу у соседнего здания, выбрав мишенью подростка-раба. Пари заключалось в умении всадить пулю как можно ближе к телу.

Скрипнув зубами от злости, Ли убрал нож и взялся за пистолеты. Пора было объявить о своём присутствии. Дождавшись, когда боевики соберутся в кучу, он выскочил из-за угла и выпустил серию с двух рук. Все четверо рухнули на песок с простреленными головами. Ни одна пуля не пропала даром.

Быстро перерезав веревки, стягивавшие руки подростка, Ли отступил в сторону и, приложив палец к губам, тихо скомандовал:

– Исчезни! И не смей появляться на улице, если хочешь жить!

Подросток испуганно кивнул и скрылся в тени ближайшего дома.

Ли быстро метнулся в сторону дома Стеллы. Он прекрасно помнил расположение домов в посёлке. Этот дом когда-то принадлежал вожаку.

Подобравшись к дому, Ли прислушался. Его стрельба пока никого особо не обеспокоила. Ли приготовился к атаке, но тут дверь с грохотом распахнулась от мощного пинка, и улица осветилась вспышками пулемётной очереди. Ли ответил двумя выстрелами и прыжком исчез за углом. Пулемёт захлебнулся, но через минуту снова заработал. Очевидно, юноше удалось зацепить стрелка, но пулемёт перехватил кто-то другой.

Началась дуэль, в которой мог победить тот, чья реакция была на порядок быстрее. Постоянно перемещаясь, Ли заставлял противника вести почти беспрерывную стрельбу. Такая интенсивность не могла не отразиться на её качестве: оружие перегревалось и начинало вести себя почти непредсказуемо. Эта особенность была хороша известна Ли, но почти не известна стрелку, щедро поливавшему улицу свинцом.

Неожиданно пулемёт умолк, и из дома раздалась грязная ругань, сопровождаемая лязгом передёргиваемого затвора. Пулемёт заклинило. Зло усмехнувшись, Ли кинулся к дому, стараясь не появляться на виду раньше времени. Запрыгнув на стоящую у двери бочку, он осторожно заглянул в комнату, стараясь держать голову у самой притолоки.

Двое бандитов, отчаянно ругаясь, возились с заклинившим оружием, третий сидел в углу, зажимая простреленную грудь и тихо постанывая от боли. Стелла стояла в полный рост у окна и, шипя сквозь зубы ругательства, яростно размахивала хлыстом. В этот момент она ненавидела весь мир и готова была убить любого, оказавшегося на пути.

– Долго вы ещё будете возиться, ублюдки?! – прорычала она, оглядываясь на охранников.

– Сейчас, уже почти готово, госпожа, – раболепно ответил один из них, со страхом поглядывая на хлыст.

– Быстрее! Я хочу знать, кто он! Кто посмел бросить мне вызов в моём секторе?!

Стелла почти задыхалась от ненависти.

Вдруг раздались три выстрела, и охранники безжизненной грудой рухнули на почти собранный пулемёт.

– Ты хотела знать, кто бросил тебе вызов, Стелла? Что ж, смотри, – услышала она до боли знакомый голос, и в дверях появился Ли.

Тот самый Ли, которому она завидовала в детстве. Тот самый Ли, который победил её, обратив её победу над сектором практически в поражение. Тот самый Ли, которого она так хотела и так люто ненавидела. Тот самый мутант. Ли.

– Ты! – коротко прошипела Стелла. – Я должна была догадаться, что это ты. Теперь я понимаю, почему никто не смог ответить на мой призыв.

– Некому было отвечать, Стелла, – жёстко усмехнулся Ли и, помолчав, добавил: – В прошлый раз я предупредил тебя, что это мой сектор и что никто не смеет лезть на территорию мастерской. Ты не послушала. Более того, ты стала торговать рабами.

– Только мутами! – поспешно произнесла Стелла. – Только мутами. Грязными выродками, не годными больше ни на что другое.

Спокойствие Ли действовало на неё страшнее, чем угрозы. Она хорошо понимала, что стоит за этим спокойствием.

– Я тоже мут, Стелла. Выродок, который второй раз ставит тебя в сложное положение. Хочешь, я оправдаю твоё предположение и поставлю тебя в другое положение, из которого тебе будет не вырваться? Прямо в загоне для рабов, на глазах у всех?

Сообразив, о чём он говорит, Стелла невольно попятилась назад и, прижав руки к горлу, яростно выкрикнула:

– Ты не посмеешь!

– Ты так думаешь? – усмехнулся Ли. – Должен тебя разочаровать. Я давно уже не тот Ли, которого ты знала. Ты и тебе подобные оказались хорошими учителями. Теперь вы пожинаете плоды той ненависти, которую сами и посеяли. Поверь, я посмею.

– Если это будешь делать ты сам, то тебе даже не придётся меня связывать. Для тебя я всё сделаю сама, – неожиданно улыбнулась Стелла. Голос её зазвучал непривычно тихо и вкрадчиво.

– Нет. Я не стану о тебя пачкаться, даже если ты останешься последней женщиной на земле.

– Мразь! Ублюдок! – завизжала Стелла и взмахнула хлыстом.

Моментально присев, Ли пропустил удар над головой и, с силой оттолкнувшись, взмыл в воздух, нанося удар ногой. Стопа Ли столкнулась с плечом женщины, и ту просто развернуло вокруг своей оси. Отлетев в угол, Стелла выронила хлыст из внезапно онемевшей руки и застонала, когда почувствовала, что рука не подчиняется ей. Плечо было вывихнуто. До Стеллы наконец дошло, что перед ней противник, с которым она не сможет справиться никогда. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно.

– Что ты собираешься со мной делать? – спросила она, с ужасом ожидая ответа.

– Это решат те, кого ты считаешь мразью. Только они вправе решить судьбу человека, подвергавшего их пыткам и издевательствам, человека, по чьей прихоти они стали рабами, по чьему приказу убили их родных.

– Не-е-т! – взвыла Стелла, сообразившая, что Ли собирается отдать её на расправу рабам.

– Да, Стелла. Так, и только так будет решена твоя судьба.

– Нет! Пожалуйста! Я прошу тебя! Ради нашей дружбы! Ради моего отца, который тоже был твоим учителем! Умоляю!

– Я уже всё сказал. Вставай, нам пора. Твои судьи ждут, – оскалился Ли, и Стелла чуть не упала в обморок, увидев эту усмешку.

Ли вытащил её из дома, небрежно волоча за шею, словно напроказившую кошку. Рабы уже успели вырваться из своих бараков и теперь, столпившись на площади, ждали дальнейшего развития событий. Увидев пленницу Ли, подростки начали роптать. Очень скоро ропот перерос в шум, а потом и рёв возмущения.

Не отпуская шеи Стеллы, Ли молча втащил её на помост и замер, оглядывая бушующую толпу.

– Это те, кого ты презираешь, Стелла. Смотри внимательно. Это они будут решать твою судьбу.

Вздрогнув, Стелла промолчала, зло покосившись на Ли.

– Убить её! Повесить! Нет, разорвать мотоциклами! – всё более настойчиво звучали крики подростков.

– Ты дура, Стелла, – неожиданно сказал Ли. – Ты собирала сюда подростков, не учитывая одного: они очень быстро учатся. Ты сама научила их быть безжалостными. Теперь молись, чтобы они не удержались и убили тебя быстро.

– Убей меня сам, – устало попросила она. – Ты можешь сделать это очень быстро, я знаю. Прошу тебя, – тихо добавила она и, опустив голову, заплакала.

Увидев слёзы своей мучительницы, подростки просто взвыли, и крики понеслись с новой силой. Глядя на эту толпу, Ли понимал, что сейчас он не может сделать ничего. Эти подростки перенесли столько, что другим бы хватило на целую жизнь. Но и позволить им уподобиться своим мучителям он не мог.

Когда Стеллу схватили и потащили к столбу, попутно пиная куда ни попадя, Ли медленно достал пистолет и приготовился, заставив себя отключиться от всего. Подростки наперебой предлагали пытки, многие из которых испытали на себе. Стеллу привязали к столбу, и несколько добровольцев помчались за орудиями пыток, во множестве хранившимися в казармах надсмотрщиков.

Ли внимательно посмотрел на окровавленное лицо Стеллы. Резким движением головы отбросив со лба намокшую прядь волос, она подняла глаза и встретилась взглядом с Ли.

– Пожалуйста, – беззвучно прошептали её разбитые губы.

Чуть кивнув, Ли шагнул вперёд и вскинул пистолет. Никто из подростков не успел ничего понять. Два выстрела почти слились в один. Ли подстраховался: одна пуля пробила сердце Стеллы, другая – голову. Так его научил стрелять старый кочевник – отец Стеллы.

Не ожидавшая стрельбы толпа раздалась в стороны, медленно понимая, что произошло. Стоявшие рядом со столбом поняли это быстрее всех.

– Зачем?! – раздался дружный вопрос, и все оглянулись на Ли.

– Зачем ты это сделал?! – вышел вперёд один из старших подростков. – Ты не имел права лишать нас возможности отомстить ей!

– Я и не лишал вас такой возможности. Я лишь не хотел, чтобы вы стали такими же, как она. Месть не означает пытки. Она должна была умереть, и она умерла. Это всё. Больше здесь нечего обсуждать.

Толпа возмущённо зароптала, но Ли не дал им распалиться.

– Этот сектор мой! – крикнул он в полный голос. – Если кто-то хочет остаться, должен знать несколько правил. Остальные могут уходить.

– Куда? – раздался недоумённый вопрос.

– Это вам решать, – коротко ответил Ли.

Растерянные подростки начали переглядываться, пытаясь понять, что происходит. По всем законам пустыни, человек, победивший бывшего владельца сектора, мог объявить сектор своим. Любой, кто хотел это оспорить, должен был драться. Но понимание того, что Ли в одиночку расправился со всей бандой Стеллы, отбивало у подростков всякую охоту спорить.

Наконец один из самых сообразительных заинтересовался условием, которое ставил Ли, и, недолго думая, напрямую спросил его об этом.

– Я объясню, но только тем, кто решит остаться. Решайте. Уходящие – вправо от меня, остающиеся – влево.

Поглядывая друг на друга и перешёптываясь, бывшие рабы принимали решение. Наконец самый решительный шагнул влево, за ним потянулись и несколько других. Через минуту плотину нерешительности прорвало, и подростки потянулись за лидерами. Толпа разделилась. Большая часть решила остаться; те же, кто решил уходить, напряжённо всматривались в остающихся. Ли бросил взгляд на группу слева. Решившие остаться настороженно смотрели на владельца сектора. Точно так же на него смотрели и уходящие.

Быстро спустившись с помоста, Ли подошёл к своей группе.

– Вы решили остаться. Это радует. Тогда начнём с самого начала. Меня зовут Ли. Я владелец и механик этого сектора. Я вырос и жил здесь много лет, пока не случилось так, что мне пришлось уехать. Но теперь я вернулся, и этот сектор мой. Я предложил вам остаться, но это не означает, что вы будете вести беззаботную жизнь. Мои условия следующие. Первое – это ежедневная учёба. Второе – труд. Вы будете делать всё: растить батат, пасти скот, учиться, торговать, воевать – одним словом, жить. Если кого-то это не устраивает, я не держу. Пустыня большая.

Ли замолчал, внимательно глядя на подростков и ожидая их реакции.

На удивление, его условия никого не возмутили. По сути, он предложил им делать то, чем они и занимались до своего пленения. Пожалуй, только за исключением учёбы. Многие из них не умели даже читать. Но это было ново и интересно. Помолчав и подумав, подростки согласно закивали головами.

Неожиданно от группы уходящих отделились несколько ребят и, подойдя поближе, заинтересованно начали что-то спрашивать у знакомых.

Заметив их, Ли подошёл ближе и сказал:

– Если вы хотите что-то узнать, спросите меня.

– Ты сказал, что они будут учиться?

– Да, это обязательное условие для тех, кто остаётся со мной.

– Если случится так, что моей семьи не окажется в живых, я могу прийти сюда?

– Остаться и жить?

– Да.

– Если будут выполняться мои условия, то да.

– Спасибо.

– Не за что. Это твоя жизнь, и только ты можешь решать, что для тебя лучше.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу создать поселение, которое будет отличаться от всех остальных. В нём не будет ни рабов, ни слуг. Все будут работать, заниматься своим делом, а при нужде – воевать. Мне надоело, что за чашкой молока я должен мчаться через всю пустыню и платить патронами, а за бататом ехать в другую сторону и искать топливо, чтобы расплатиться с огородником. Хватит. У нас будет всё своё. Кочевники будут делиться мясом, огородники – растениями, механики – работой. И никто никому ничего не будет должен.

– Как это? – удивлённо спросили подростки.

– Вы всё поймёте, когда начнёте так жить.

Ли не хотел говорить, что ещё сам не до конца продумал все взаимоотношения в поселении. Но в одном он был уверен абсолютно: чтобы выжить в этом враждебном мире, они должны объединиться.

Выслушав Ли, подростки задумались. Многие из них после пленения остались обездоленными, так что особого выбора у них не было. То, что предлагал Ли, было неожиданно и непривычно, но кроме того это было и интересно. Главное, они были уверены, что рабства и издевательств больше не будет. На данный момент это было для них самым важным.

Убедившись, что подростки его поняли, Ли принялся распределять их по уцелевшим домам. Подростки решали сами, кому с кем жить. Единственное условие, выдвинутое Ли, заключалось в том, что в одном доме живёт одна семья. Скученность и теснота вели к распространению болезней, он уяснил это из книг, найденных в обители.

Затем подростки разделились по знаниям производства. Это было проще. Почти все они были выходцами из кочевников или огородников, с самого детства приученными к труду. Отобрав самых сильных, Ли направил их на ремонт домов. Многие здания оказались разрушены: бандиты Стеллы занимались чем угодно, кроме работы.

Убедившись, что работают на себя, ребята с энтузиазмом взялись за дело. Уже через две недели в посёлке появилось несколько новых домов. Разобрав на доски бараки, подростки быстро собирали новые небольшие дома, рассчитанные на одну семью. Весь посёлок обнесли высоким забором, использовав для этого старые трубы и сетки, обломки рифлёного железа и тому подобный хлам.

Общее горе и трудности объединили подростков. Недолго думая, они образовывали подобие семей. Ли и не собирался препятствовать этому, понимая, что человек становится более ответственным, если отвечает за кого-то.

* * *

Спустя три месяца слух о новом поселении разнёсся по всей пустыне. В посёлок стали приходить люди. Ли принимал только тех, кто готов был работать и защищать своё жильё. Многие вопросы поселенцы научились решать самостоятельно, не прибегая к его авторитарности. Подобное положение вполне устраивало Ли, так как давало ему свободу действий. Оставив за собой только мастерскую и секрет складов, он старался наблюдать со стороны за развитием жизни в посёлке, лишь иногда подкидывая советы для решения сложных проблем. Он учил ребят думать. Так же, как когда-то учили его.

Убедившись, что жизнь в посёлке налаживается, Ли начал подумывать о поездке в обитель. Он уже почти собрался ехать, когда случилось непредвиденное.

Ранним утром часовые с вышек подали сигнал о приближении чужаков. Всё население посёлка высыпало на улицы с оружием в руках. Ли взлетел на вышку, сжимая в руках пулемёт. Бросив взгляд на дорогу, он растерянно оглянулся на часового. К воротам медленно приближались двое – мужчина и женщина. Тяжело опираясь друг на друга, они с трудом добрели до ворот.

Видя, что их заметили, мужчина поднял голову и хрипло крикнул:

– Помогите нам, пожалуйста! Дайте воды!

Ли сделал знак охранникам, и те навалились на ворот, отодвигавший тяжёлые ворота. Створка чуть сдвинулась, позволяя пришельцам войти. Медленно, с трудом передвигая ноги, они вошли в посёлок. Тут силы оставили женщину, и она, тихо застонав, рухнула на песок.

Взяв кружку с водой, Ли осторожно отбросил покрывало, закрывавшее лицо женщины и приложил сосуд к губам, медленно вливая живительную влагу в сухой, растрескавшийся рот.

Почувствовав воду, женщина попыталась схватить его руку, но Ли успел удержать её, тихо успокаивая и приговаривая:

– Всё в порядке, не спеши. Тебе пока нельзя много пить. Потерпи. Пей понемногу. Теперь всё будет в порядке.

Убедившись, что женщина поняла его, Ли снова принялся поить её из своих рук.

– Кто вы? – спросил он мужчину, дав ему время прийти в себя.

– Торговцы. Я вёл караван на побережье, когда на нас напали дикари. В живых остались только мы.

– Чем вы торговали? – осторожно спросил Ли.

– Разным, – последовал удручённый ответ. – Оружие, патроны, консервы, ножи, ткани. Великие боги! Всё пропало! Всё! Я нищий, бездомный бродяга, не имеющий ничего! – неожиданно вскрикнул торговец, схватившись за голову.

– А рабы? – послышался вопрос из собравшейся толпы.

– Что? – не понял торговец.

– Рабы. В твоём караване были рабы? – повторил вопрос один из лидеров посёлка.

– Рабы? А зачем? У меня были работники, и этого хватало. Рабов надо кормить, а в караване лишних продуктов не бывает.

– Молись, чтобы это было так, – проворчал паренёк, закидывая автомат за спину.

Чуть усмехнувшись, Ли поднялся на ноги и внимательно осмотрел спасённых. Наблюдательному человеку одежда, обувь, оружие могли рассказать очень многое, а Ли умел видеть.

– Расскажи, как это было, – наконец нарушил он затянувшееся молчание.

– Они напали на закате. Мы уже собирались делать привал, когда они налетели.

– На чём они ехали? Как были вооружены? Кто командовал? – быстро спросил Ли.

– В основном мотоциклы, но была и пара машин. Вооружены в основном винтовками и пистолетами.

– А автоматическое оружие?

– Я не заметил. Командовал здоровенный толстяк. Он жрал даже во время атаки.

Ли вопросительно изогнул бровь, недоверчиво глядя на рассказчика.

– Это правда, – подтвердила женщина слова мужчины. – Я упала и отползла за камни. Они не заметили меня: слишком увлеклись товаром и остальными женщинами. Но главаря заинтересовали только консервы. Он даже от девочки отвернулся.

– От девочки? – переспросил Ли.

– Да. С нами была дочь нашего работника, он взял её с собой, потому что у бедняжки больше никого не было. Они погибли. Оба.

Стиснув зубы, Ли молча кивнул и сделал знак продолжать.

– Они что-нибудь говорили? Название банды? Откуда они пришли?

– Не слышал. В тот момент мне было не до этого. Я просто пытался спастись.

– Как далеко отсюда это случилось? – задал Ли вопрос, волновавший всех.

– Мы шли четыре дня. По ночам. Часто кружили.

– Хорошо. Где на вас напали? – поставил вопрос по-другому Ли.

– У Длинного болота, – услышал он чёткий ответ.

Это было более понятно Ли. До болота было три дня пути по дороге. Никто не знал, откуда в пустыне взялось болото и почему оно не высыхает, но оно было и служило ориентиром для всех путников.

Ли обернулся к подросткам и, убедившись, что на их лицах написана решимость драться, отдал старшим команду:

– Раздайте оружие, усильте патрули и наряды. На вышки – по два человека. Всем быть настороже. Теперь у нас есть только два выхода: либо драться и победить, либо снова стать рабами. Рабство не для меня. Я в любом случае буду драться.

Подростки согласно загудели и крепче сжали оружие, выразительно поглядывая в пустыню. Чуть усмехнувшись, Ли подумал, что нападающим изрядно повезёт, если они смогут уйти без особых потерь.

– Вы позволите нам немного побыть здесь? – задала вопрос женщина.

– Да. Вы можете отдохнуть и прийти в себя, но только под охраной. Не обижайтесь, но это вынужденная мера. Вам дадут еду, воду и место для отдыха, но вы будете заперты и под охраной. Если это вас не устраивает, то не смею задерживать. Пустыня открыта. Можете взять воду…

– Мы согласны! – быстро возразила женщина и повернулась к спутнику. – Прости, Дик, но я больше не могу. Ты можешь поступать как знаешь, а я останусь. Ещё один день в пустыне я не переживу.

– Нет, ты права, мы остаёмся, – кивнул мужчина и обернулся к Ли. – Я и не собираюсь обижаться. Более того, я вам благодарен. У меня только одна просьба.

– Какая?

– Нам нужно смыть грязь и песок. Уже всё тело болит.

– Конечно. Вам дадут воду и всё необходимое, включая одежду.

Ли сделал знак одному из лидеров. Быстро подобрав четверых крепких ребят, тот отдал нужные распоряжения, и пришельцев повели в посёлок. Новые дома строились с учётом соблюдения основных правил гигиены, в каждом была комната под душевую и туалет.

Ли взял своих помощников и отправился осматривать периметр посёлка. Помня, как легко ему удалось попасть на территорию сектора, он с самого начала приказал укрепить и максимально усилить ограждение. Теперь эта мера оказалась совсем не лишней. Раздав необходимые указания, Ли вернулся к воротам. Подростки разошлись по своим делам, но настороженность сквозила в каждом жесте ребят.

День прошёл спокойно, но через день утром у ворот появился человек. Ребята быстро блокировали ему отход и, контролируя всю ближайшую местность, впустили пришельца. Человек оказался ранен. Он успел только рассказать, что на их караван напали люди под предводительством огромного толстяка. Это случилось в двух днях пути, севернее посёлка. От ран человек скончался.

Ли приказал похоронить его и вернулся к себе в дом. Он решил составить карту, где мог бы отмечать все известные ему случаи нападения.

Ещё через два дня от кочевников, у которых поселенцы закупили скот, пришло известие, что банду видели восточнее озера. Отметив на карте место, Ли неожиданно понял, что банда рыщет в округе по спирали, постепенно сужая кольцо. Это была непривычная тактика для диких. Обычно они шли напролом, уничтожая всё на своём пути. Но не в этот раз.

Подумав, Ли отправил гонцов в дальние оазисы. Уже через неделю он знал, что нападения диких банд участились по всей пустыне. Он насчитал четыре банды и задумался. Во всех случаях они вели себя одинаково, словно поделили пустыню между собой. Самое главное, что они не пропускали караваны, отрезая торговлю и пресекая любые попытки сношений. Они явно старались изолировать поселения друг от друга.

Ли стало ясно, чего они добиваются. Проще захватить и подчинить разрозненные посёлки, чем подавить организованное сопротивление. Этому нужно было помешать. Но как оказаться одновременно в нескольких местах? Как быстро добраться до нужных участков пустыни? Этот вопрос не давал Ли покоя.

В одну из бессонных ночей, когда он молча метался из угла в угол по комнате, пытаясь придумать что-то, что могло бы помочь решить эту проблему, его одиночество было нарушено женщиной, бежавшей от нападения банды. Тихо постучав в дверь, она вошла, не дожидаясь разрешения.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросил Ли, удивлённый её визитом.

– Да. Ты можешь помочь мне, а я – тебе, – загадочно ответила она, лукаво улыбнувшись. – Я заметила, что ты не приводишь к себе женщин. Это странно. Ты молодой и здоровый мужчина. Или у тебя есть какие-то отклонения?

– Вроде нет, – недоумённо пожал плечами Ли.

– Тогда откуда такая тяга к одиночеству?

– Эти девушки и так многое пережили. Я не хочу пользоваться своей властью и унижать их.

– Дурачок! – тихо рассмеялась женщина. – Они были бы счастливы такому вниманию от тебя. Сидя под замком, я внимательно слушала их разговоры. Половина из них по уши влюблена в тебя, и, откровенно говоря, я их понимаю.

– Зато я – нет, – коротко ответил Ли, чувствуя, что начинает злиться.

– Почему? – удивилась она.

– В основном это подростки, по сути, ещё дети. А я взрослый человек и не могу позволить себе так опуститься.

– Ты что, воспитывался в монастыре? – изумлённо спросила женщина.

– Нет. Но моим учителем был монах.

– Что ж, тогда я понимаю, откуда такая мораль и щепетильность, – задумчиво проговорила женщина, чуть склонив голову к плечу. – Знаешь, это даже интересно, – неожиданно сказала она.

– Что именно? – спросил Ли, не уловивший ход её мыслей.

– То, что ты такой странный, – улыбнулась она и, шагнув к Ли, обняла его за шею. – Поцелуй меня.

– А твой спутник?

– Он мне никто. Мы просто спасались вместе, и это всё. А теперь заткнись и просто поцелуй меня, дикарь, – прошептала она, прижимаясь к нему всем телом.

Ли пришлось признаться себе, что ему нравилось обнимать женщину, вдыхать запах её кожи и целовать упругие, нежные губы. После того как она пришла в себя после нападения и немного отоспалась, он частенько поглядывал в её сторону. Было приятно обнаружить, что существо, покрытое коркой грязи, измождённое и обожжённое солнцем, может превратиться в симпатичную молодую женщину, обладающую худощавой, но женственной фигурой, приятным голосом и упругой походкой.

Занятый различными неотложными делами, Ли так и не удосужился узнать, как её зовут. Пора было восполнить этот пробел, что он немедленно и сделал, не раздумывая задав вопрос.

Тихо рассмеявшись, женщина ласково укусила его за мочку уха и шёпотом ответила:

– Джесси. Я уже думала, что ты никогда не спросишь об этом.

– Почему?

– Ты просто не обращал на меня никакого внимания.

– Я думал, что твой спутник и ты – пара.

– О нет! Я шла со своим мужчиной, но его убили. Так что теперь я вдова.

– Мне жаль.

– Не стоит.

– Что?

– Не стоит жалеть о нём.

– Почему? – искренне удивился Ли.

– Ты действительно хочешь это знать? – спросила она, отстранившись.

– Да.

– Хорошо. Тогда слушай. Я родилась далеко, на восточном побережье. Мой муж был компаньоном моего отца. Он сделал всё, чтобы отобрать у него торговлю, вынудив отца просто продать меня ему.

– Твой отец был торговцем?

– Да. Это единственное, что я умею делать в совершенстве.

– А что было потом?

– Потом? Мы отправились в пустыню. Водили караваны, торговали с кем ни попадя, воевали, точнее, отбивались от нападений. Много чего было. Но ему всё было мало. Он хотел большего. Этот поход должен был стать последним. Он нашёл где-то склад с боеприпасами и решил больше не рисковать. Ему нужна была весть. Именно её он и разносил по пустыне, но ему не повезло. Так я и оказалась у тебя.

– И тебя не смущает, что ты лежишь в постели с мутом?

– Дурачок! – тихо рассмеялась Джесси. – Я шесть лет прожила рядом с человеком, но ни разу за всё это время не знала такого доброго к себе отношения, как здесь. Ему было наплевать, что я ела, где спала и вообще нужно ли мне что-нибудь. Он заботился только о себе. Поверь, я не горю желанием вернуться к чистым.

– Странно слышать такое от женщины из чистых.

– Странно?

– Да.

– Почему?

– Обычно они стараются держаться подальше от нас.

– Хочешь, я открою тебе маленький секрет?

– Какой?

– Они боятся, что после таких, как вы, здоровых и сильных, не смогут жить со своими мужчинами.

– Ерунда!

– Это правда. Поверь, женщины часто обсуждают такие вещи втихаря от мужчин.

– Не знаю. По-моему, во мне нет ничего такого, что сильно отличало бы меня от чистых.

– У тебя есть сила и здоровье – то, чего многим из них не хватает. Они вымирают.

– Они?

– Да. Я хоть и чистая, но не хочу относить себя к ним. Я просто человек, и всё. Просто женщина, которая хочет тихой, спокойной жизни.

– Наверное, ты права. Жаль, что далеко не все придерживаются таких взглядов.

– Это делается специально. Многим выгоден хаос.

– Не понимаю.

– Всё просто. Хаос – это страх. А страх – это власть над людьми.

– Ты говоришь так, словно слышала об этом от того, кто всё это затеял.

– Я получила хорошее образование.

– Это как?

– Я училась у четырёх механиков и трёх монахов.

– Что за монахи? – насторожил уши Ли.

– Орден Последнего дня. Он очень распространён на нашем побережье.

– Никогда не слышал о нём.

– Расстояние, друг мой. Плюс изоляция.

– Ты снова права. Хорошо. Раз ты так здорово разбираешься в торговле, тогда ответь: чего боятся торговцы? Почему они не рискуют идти вглубь страны? Помимо потери товаров что ещё?

– Нет уверенности, что они вообще дойдут. Дикари – вот что пугает их больше всего.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Значит, чтобы наладить торговлю и связь между поселениями, достаточно избавиться от диких стай?

– Да. Но для этого нужно найти человека, способного справиться с ними. Человека, которого бы хорошо знали в нескольких поселениях сразу. Рыцаря, – тихо произнесла Джесси. И, помолчав, тихо добавила: – Рыцаря дорог. Говорят, когда-то очень давно был такой орден воинов, готовых сражаться с кем угодно, лишь бы восстановить справедливость.

– Мне знакомо значение этого слова, – улыбнулся Ли. – Не забывай, я ведь тоже учился у монаха. А рыцаря… Рыцаря найдём, – задумчиво, но уверенно ответил он.

– Не сходи с ума. Здесь нужна армия, а не один псих.

– Иногда одного боятся больше, чем тысячи, – весело блеснул глазами Ли.

– Почему? – не поняла Джесси.

– Один мобильнее, быстрее, непредсказуемее многих.

– Как это?

– Вот представь. Я один. И, кроме меня, никто не знает, что я буду делать через пять минут или через день. Одному проще спрятаться, проще напасть незаметно. Я один. Меня никто не выдаст, мне не за кого отвечать.

– Да, но и некому будет прикрыть.

– Если действовать с умом, этого и не потребуется.

– Ты уверен?

– Да. Подумай сама. Я вижу, что противник что-то затевает. Скрываюсь, смотрю, просчитываю и по возможности делаю гадости, срывая их планы.

– Знаешь, если всерьёз задаться такой целью, то может и получиться, – задумчиво ответила Джесси.

– Именно это я и хочу сделать, – весело ответил Ли. – Меня знают во многих поселениях. Я знаком и с морскими мутами. Есть две основных базы, где можно пополнить запас топлива и оружия… Проклятье, а ведь и правда может получиться! – рассмеялся он.

– Где ты умудрился познакомиться с моряками? – удивлённо спросила Джесси.

– Это долгая история, – отмахнулся Ли, целиком захваченный идеей. – Нужно только решить вопрос быстрого перемещения. Вот это задача!

– Ну, дороги не нужны только птицам, – пожала плечами в ответ Джесси.

– Да. Птицы, – задумчиво повторил Ли. – Воздух. Полёт. Свобода. Но как это сделать? – продолжал размышлять он.

– Ты же механик. Вот и придумай, как научиться летать.

– Когда-то были аппараты, способные летать по воздуху. Но нет ни чертежей, ни схем, ни даже описаний. Только рисунки, а из них мало что поймёшь.

– А что тебе надо понять?

– Принцип действия, двигатель, сорт топлива… Вопросов много, – быстро ответил Ли, расхаживая из угла в угол.

Джесси, внимательно наблюдавшая за его перемещениями, неожиданно встала и, совершенно не обращая внимания на собственную наготу, встала у него на пути, уперев руки в бёдра.

– Мужчины! Вы никогда не изменитесь!

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросил Ли.

– В его постели лежит женщина, ждущая ласки, а он раздумывает, как бы научиться летать! – воскликнула Джесси, закидывая руки ему на плечи и впиваясь поцелуем в губы.

Все проблемы моментально улетучились из головы Ли, он просто сжал руки и, приподняв Джесси, рухнул с ней на кровать.

Но им не суждено было заняться друг другом.

Со стороны ворот раздалась беспорядочная стрельба. Ли вскочил, словно подкинутый пружиной, в несколько секунд успел натянуть штаны, сапоги и, застёгивая портупею, кинулся к воротам. Он мчался по посёлку, краем сознания отмечая, как подростки выскакивают из домов и без паники и суеты разбегаются по своим местам. Несколько минут – и весь посёлок был готов к бою.

Эта предосторожность оказалась не напрасной. Взбежав на смотровую вышку, Ли бросил взгляд на пустыню и вздрогнул.

Вся территория посёлка была окружена мотоциклистами, а перед воротами стоял грузовик, в кузове которого была устроена настоящая комната. Пол был устелен чем-то наподобие ковра, а на нём стояло огромное ложе, отдалённо напоминавшее кресло, в котором восседало непомерно толстое существо. У кресла располагался полукруглый стол, уставленный тарелками и блюдами.

Существо жевало, не сводя взгляда с ворот. Вся стая внимательно следила за каждым движением толстяка. За спиной этого чудовища стояли двое, каждый из которых больше напоминал каменное изваяние: огромные мышцы, торчащие прямо из плеч головы, кожа, татуированная так, что невозможно разобрать её цвет. У ног этих монстров сидели двое рабов, готовые быстро сменить опустевшие тарелки.

Ли обернулся к караульному.

– Кто стрелял?

– Охрана у ворот. Тот торговец оказался подосланным. Попытался снять часовых и открыть ворота. Ребята вовремя его заметили и просто сняли очередью.

– Молодцы, – коротко похвалил их Ли.

Обернувшись, он хотел что-то добавить, но шестое чувство заставило его толкнуть стоящего рядом паренька и самому упасть на пол вышки. В стойку, у которой он только что стоял, ударила пуля. Перекатившись через плечо, Ли быстро выглянул вниз. Возле угла дома стояла Джесси с пистолетом в руках и тщательно целилась ему в голову. Ли в очередной раз успел упасть, заметив, как над головой Джесси мелькнул приклад автомата.

– Мастер! Спускайся, мы взяли её! – раздался крик, и Ли поднялся на ноги.

Трое подростков, ловко скрутив руки Джесси за спиной, волокли её к воротам. Ли спустился вниз и шагнул к арестованной.

Подросток с автоматом явно постарался. Волосы на затылке девушки слиплись от крови, а глаза были закрыты. Протянув руку, Ли взял её за шею, нащупывая пульс.

– Жива, стерва! – зло бросил подросток, продолжавший сжимать её руки.

– Принесите воды, – коротко скомандовал Ли.

Через три минуты Джесси привели в чувство, и первое, что она увидела, открыв глаза, было лицо Ли, мрачное и чуть грустное.

– Зачем? – спросил он, убедившись, что она в состоянии понимать его.

– Ты не поймёшь, – коротко ответила Джесси.

– А ты попробуй объяснить, может, и получится, – усмехнулся Ли.

– У нас нет на это времени. Скоро вы будете отвечать на вопросы, – зло огрызнулась Джесси.

– Сомневаюсь, – снова усмехнулся Ли. – Как ты уже заметила, твой приятель потерпел неудачу. Ворота закрыты, и это не единственный сюрприз, ожидающий твоего хозяина.

Обернувшись к подросткам, он резко скомандовал:

– Труп предателя – на вышку. Приготовить пулемёты, патронов не жалеть. Ни один не должен уйти. Эту привязать к воротам. Отвечаешь за неё головой, – ткнул он пальцем в ближайшего подростка, оказавшегося девушкой.

Решительно тряхнув короткой чёлкой, та перекинула автомат на грудь и упёрла его ствол в шею Джесси.

– Дурак! – быстро заговорила та. – Неужели ты всерьёз считаешь, что сможешь его победить? Там семьдесят человек, все вооружены и умеют драться.

– Мы тоже не пальцем деланы, – усмехнулся Ли. – Эти ребята повидали столько, что тебе и не снилось. Кроме того, они знают, что, проиграв, умрут или станут рабами. У нас есть только один выход: победить или умереть. А теперь смотри и запоминай. Такое больше не повторится.

Быстро поднявшись на вышку, Ли обнажил меч.

– Эй ты, толстяк! Если ты ждёшь, что твои прихвостни откроют тебе ворота, то можешь забыть об этом!

Не ожидавший такой дерзости толстяк на минуту даже перестал жевать и внимательно присмотрелся к стоящему рядом с Ли трупу. Узнав своего человека, он качнул головой и вернулся к трапезе.

– Забирай своих придурков и вали отсюда, пока аппетит не испортился, – продолжал издеваться Ли. – У тебя есть ровно минута, потом пеняй на себя. А это тебе на память! – выкрикнул Ли и взмахнул мечом, одним ударом снеся голову предателя.

Подняв отрубленную голову за волосы, Ли размахнулся и запустил её прямо в толстяка. Бросок оказался удачным. Глухо простучав по крыше грузовика, голова упала прямо к ногам вожака. От неожиданности тот подавился очередным куском, и телохранителям пришлось крепко стукнуть его по спине.

Отдышавшись, толстяк отбросил недоеденную кость и скомандовал неожиданно густым басом, совершенно не вязавшимся с его нелепым видом:

– В атаку! Принесите мне шкуру этого мута! Слышите вы?! Только шкуру!

Моторы мотоциклов взревели, и в ответ им ударили пулемёты. Это был не бой – это была бойня. Свинец косил дикарей, не делая разницы между мужчинами и женщинами, которых в банде оказалось немало. Подростки не жалели патронов, поливая огнём каждый сантиметр песка и уничтожая всё живое за территорией посёлка.

Прижавшись щекой к прикладу своего пулемёта, Ли мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Он заранее разделил всю прилегающую территорию на сектора, и каждый стрелок знал свой участок, периодически помогая огнём соседу. Несколько минут кинжального огня – и от огромной банды осталась горстка людей, готовых на всё, лишь бы избежать смерти. Среди выживших оказался и толстяк. Ли снял только его охранников, побоявшись убить рабов. Водитель грузовика погиб первым.

Ворота открыли, и подростки моментально окружили оставшихся в живых, разоружая их и сгоняя в кучу. Толстяка просто сбросили с кресла и пинками погнали к остальным.

Разъярённый до полубезумия, растерявший всю свою важность, переваливаясь с боку на бок, пыхтя и отдуваясь, толстяк подошёл к Ли.

– Ты заплатишь за всё! Это ещё не конец!

– Ошибаешься, толстяк, это конец. Конец для тебя и таких, как ты. Оглянись. Не прошло и часа, как от одной из самых больших в пустыне банд осталась жалкая горстка. Через несколько минут от вас не останется даже воспоминания.

Ли повернулся и вполголоса приказал привести Джесси.

Увидев девушку, толстяк неожиданно вздрогнул и попытался подойти к ней, но охранники прикладами отогнали его обратно. Ли достал пистолет и приставил его к голове девушки.

– Похоже, ты хорошо к ней относишься? Я угадал? – обратился он к толстяку.

– Это моя дочь, – коротко ответил тот.

– Что ж, это многое объясняет. Но я хочу знать: зачем ты полез к нам?

– С чего я буду тебе отвечать?

– С того, что я могу убить её быстро, а могу и медленно. Хочешь, отдам её моим парням? Ребята молодые, сильные, они знают, что нужно женщине.

– Он блефует! Он не сделает этого! – выкрикнула Джесси.

– Ты так считаешь? – жёстко усмехнулся Ли. – Может, хочешь проверить? Я готов пожалеть человека, животное, раба, но я ненавижу предателей и работорговцев – таких, как вы. Я уничтожал вас и буду делать это до тех пор, пока могу держать оружие, – яростно ответил он и обернулся к толстяку. – Так что? Приказать, чтобы здесь поставили козлы, на которых её разложат?

– Не надо. Я верю, что ты это сделаешь. Ты злой, а значит, опасный.

– Ты прав, толстяк. Я злой. Я зол на вас – дикарей, работорговцев, убийц, нападающих на тех, кто не хочет воевать, кто просто пытается выжить и прокормить свою семью. Это вы устанавливаете законы скорпионов, разнося эту заразу по всей пустыне. Ненавижу!

Толстяк сник и, опустив голову, украдкой взглянул на дочь. Джесси стояла, гордо вскинув подбородок и пытаясь свысока смотреть на стоящих рядом ребят, но ей это плохо удавалось. Везде она натыкалась на презрительные либо гневные взгляды.

– Я расскажу всё, что захочешь, только отпусти её, – тихо попросил толстяк, с надеждой посмотрев на Ли.

– Нет. Если я отпущу её, она соберёт очередную банду, и всё начнётся сначала. Этого я не могу допустить. Но я обещаю, что она умрёт быстро и безболезненно. Это всё. Торговаться я не намерен.

– Согласен, – вздохнул толстяк. – Что ты хочешь знать?

– Сколько у тебя групп, чем вооружены? И зачем вы всё это затеяли?

– Всё просто: власть, богатство. Я хотел создать империю, которую мог бы потом передать ей, – кивнул толстяк на Джесси. – Групп всего четыре. Теперь уже три, – поправился он. – Вооружены в основном кто чем. С оружием стало плохо, особенно с патронами и гранатами. Мы потому и попытались захватить этот сектор. В пустыне давно ходят слухи, что здесь этого добра более чем достаточно.

– И ты решил проверить?

– Да. Я ожидал всего, но не такого количества пулемётов.

– Где остальные группы?

– Одна на востоке, контролирует перевал. Вторая на побережье, осадила какую-то скалу, где засели муты. А третья перекрыла караванные дороги с… – Не договорив, он замер с открытым ртом. – Муты! На скале! Это тоже твои люди?!

– Ты умён, толстяк. Это мои люди, – усмехнулся Ли. – А та скала – обитель мудрости. Там воспитывали воинов и мудрецов. Я верну этому месту его первоначальное предназначение.

– Ты сможешь, – задумчиво кивнул толстяк. – Похоже, наступает новая эра – эра мутов. Кто знает, может, это не так уж и плохо. Кто знает… – проговорил он, не сводя взгляда с Ли. – Я готов отдать тебе то, что сумел скопить за все эти годы. Только с одним условием: ты оставишь Джесси в живых. Она будет жить с тобой. По крайней мере, пока ты жив.

– Она слишком сильно ненавидит меня, чтобы смириться с этим. Я не хочу жить и бояться, что она в любой момент может воткнуть мне нож в спину.

– Она не настолько любит меня, чтобы сделать такую глупость.

– Отпусти отца, и я останусь с тобой, – подала голос Джесси.

В ответ Ли расхохотался во весь голос.

– Вы что, действительно считаете меня круглым идиотом? Один предлагает мифическое богатство, другая – сомнительные удовольствия.

– Сомнительные?! – возмущённо воскликнула Джесси. – Хочешь сказать, что тебе было плохо со мной?

– Во всяком случае, ничего особо удивительного я не обнаружил, – ответил Ли, с вызовом глядя ей в глаза.

– Ты говоришь так, словно испробовал любовь морской мутки, – проворчал толстяк.

– Угадал. Именно поэтому я и могу судить, как оно было, – усмехнулся Ли.

– Этого не может быть! – не поверила Джесси. – Они не сходятся с пустынниками!

– В обычных случаях – да. Но я спас ей жизнь, и мы прожили вместе почти четыре месяца. На той самой скале, которую осадили твои уроды.

– Похоже, я действительно недооценил тебя, мут. Нам больше нечего ему предложить, Джесс. Если только это…

Из складок одежды толстяк выхватил небольшой продолговатый предмет, и Ли, не задумываясь, взвился в воздух. Нога юноши с силой ударила по руке, сжимавшей гранату. Развернувшись в полёте, он нанёс удар второй ногой, отправив её в сторону. Долетев до сваленных в кучу трупов бандитов, граната взорвалась, разметав ошмётки тел во все стороны.

Держась за покалеченную руку, толстяк присел, кривясь от боли, но продолжая молчать. Джесси попыталась броситься к нему, но её тут же сбили с ног и прижали к земле.

– Я действительно недооценил тебя. Но, согласись, попытка была неплохая, – прохрипел толстяк.

– Неплохая. Но я умею выходить сухим из воды. Согласись, для пустыни это очень ценное умение, – ответил Ли.

– Ладно, твоя взяла. Знаешь каскад пещер за Длинным болотом?

– Видел однажды, – кивнул Ли.

– Встань спиной к болотам и отсчитай пятую. Там есть то, что тебе очень понравится.

– Что именно?

– Геликоптер, – подала голос Джесси. – Ты хотел летать? Эта штука летает. Как думаешь, это стоит наших жизней?

– Не стоит злить меня. Шутка с гранатой ещё не забылась.

– Я говорю о себе. Он сам подписал свой смертный приговор.

– Не прошло и двух часов с того момента, как ты пыталась пристрелить меня, а теперь предлагаешь поверить тебе?

– Я уеду. Возьму мотоцикл и уеду. Можешь даже не давать мне оружия.

Ли задумчиво посмотрел ей в глаза и медленно кивнул. Затем, подозвав одного из парней, что-то прошептал ему. Кивнув, паренёк умчался, вернувшись с заплечным мешком. Протянув его Ли, он быстро что-то шепнул и отошёл в сторону.

Ли протянул мешок Джесси.

– Возьми. Здесь еда, вода, нож и револьвер с комплектом патронов. Уезжай. Только сделай так, чтобы наши пути больше не пересеклись. Иначе я убью тебя. Не испытывай больше судьбу.

Не ожидавшая такого развития событий девушка молча взяла мешок и, кивнув, направилась к брошенным мотоциклам. Выбрав один, она села на него верхом и, запустив двигатель, повернулась к толстяку.

– Прости, что так получилось, отец. Но это не моя вина.

– Я знаю, дочка, езжай. Езжай и постарайся остаться в живых, – ответил толстяк.

– Прощай и ты, мут. Кто знает, как всё сложится в следующий раз?

– Надеюсь, следующего раза не будет, потому что ты его не переживёшь, – ответил Ли.

Джесси включила передачу и, дав газ, понеслась по пустыне.

Посмотрев ей вслед, толстяк вздохнул и повернулся к Ли.

– И что теперь?

– Теперь? Теперь всё, – коротко ответил Ли и взмахнул мечом.

Голова толстяка упала, а из разрубленной шеи в небо ударил фонтан алой крови, забрызгав всех стоящих рядом бандитов.

– Огонь! – резко скомандовал Ли, и подростки дали очереди от пояса.

Быстро убедившись, что правки не требуется, они сложили тела бандитов в грузовик и увезли в пустыню. Ли тщательно вытер клинок и, убрав его в ножны, повернулся к оставшимся.

– Соберите все мотоциклы и оружие: то и другое может пригодиться. Часовые – на вышки, работники – в поле, остальные – за дело. Нам ещё многое предстоит сделать. А мне вскоре нужно будет уехать.

– Куда? – вскинулся один из лидеров.

– В обитель. Там такие же подростки, и они в осаде. Я должен помочь им.

– Мы пойдём с тобой.

– Нет.

– Но, мастер…

– Я сказал – нет! Вы нужны мне здесь. Это всё. Никаких споров и возражений, – зло оборвал его Ли и, развернувшись, быстро направился к себе.

Обстоятельства складывались неутешительно. Новость об осаде обители выбила Ли из колеи. Он прекрасно понимал, что дети не смогут долго противостоять дикарям: как бы то ни было, они были детьми. Обуреваемый такими мыслями, он быстро прошёл в свой дом и начал собирать вещи.