Читать онлайн Корона Арвандила. Книга 1 бесплатно

Пролог

Мужчина тяжело и хрипло дышал, его сильная грудь вздымалась и так же быстро опускалась. Я сделала медленный, осторожный шаг назад, прижав ладони ко рту, чтобы случайно не издать ни звука.

Но он каким-то образом все равно услышал. Его паучьи лапы дрогнули, бешеное дыхание замедлилось и затихло. Нарастающий ужас застрял где-то в горле, и слезы невольно навернулись на глаза, когда он неспешно повернул голову в мою сторону. Лицо Ракхтара, как и его руки, были изрезаны и испачканы длинными, беспорядочно расположенными дорожками густой, черной крови. Крови Арахнидов. Крови тех, кто уже много сотен лет не ступал на земли Арвандила, да и не должен был… Но сейчас он стоял прямо передо мной, готовый истребить меня и всю королевскую семью, как это сделали когда-то и мои деды с его расой.

Он шел ко мне медленной, шаркающей походкой, глядя исподлобья. Черные паучьи лапы, торчащие из спины, дергались при каждом его шаге. Я попятилась назад, с трудом переставляя ватные ноги, пока не уперлась спиной в колонну. От соприкосновения с ней по позвоночнику побежали мурашки.

Одна часть сознания кричала: «Нет! Ты должна развернуться и бежать прямо сейчас, иначе он прикончит тебя, как недавно прикончил ту птицу!», а другая с сожалением качала головой и тихо шептала: «Уже поздно. Посмотри на длину его лап – ты и шагу не успеешь сделать, как он проткнет твое тело насквозь».

Ракхтар остановился в паре-тройке метров от меня. Только теперь я увидела ярко-алую кровь, окрасившую острые концы его паучьих ног. Внезапно по моей раненой стопе прокатилась волна боли такой силы, что мне показалось, будто в ней взорвался большой электрический шар, распространившийся по всей ноге до самого бедра. Адреналин, выработанный страхом, уже покидал мое тело, и я, будучи совершенно обессиленной, не смогла удержать равновесие, перенеся весь его вес на зараженную инфекцией ногу. Меня неуклонно потянуло куда-то в сторону.

Вот-вот я ударюсь головой о тяжелые каменные плиты и потеряю сознание. Не знаю, очнусь ли снова, но уверена, что к тому времени стражники успеют ворваться в залы и спасти королевскую семью. Спасти Эльрисс, Эледир…

Тот большой плюшевый заяц, с которым мы играли сегодня утром… это был мой подарок ей, когда ей исполнилось пять лет. Наша и без того слабая матушка погибла спустя три года после родов, ее организм не выдержал такой нагрузки. Маленькая Эледир до сих пор временами плачет, виня себя в ее смерти.

Родная, обещай мне, что ни одна слезинка больше не упадет из твоих прекрасных сиреневых глаз. Обещай мне, что если ты когда-нибудь снова заплачешь, то только от радости, переполняющей твое сердце, и никак иначе.

Глаза закрылись, и я приготовилась к столкновению с твердой поверхностью… Но Ракхтар, видимо, решив, что это очередной обманный маневр, впился своими острыми лапами в ткань моего платья и плаща, видневшегося за спиной, не давая хрупкому телу завалиться набок.

А в следующую секунду я почувствовала, как мои босые ступни отрываются от холодного пола. С трудом открыв налитые свинцом веки, я увидела перед собой гневный взгляд Арахнида. Его белые, затуманенные зрачки смотрели прямо на меня, и острая жажда убийства в них боролась со здравым рассудком, отчаянно пытавшимся взять ситуацию под свой контроль и успокоить вспыхнувшую ярость.

Длинные паучьи челюсти сжали своими заточенными концами мои скулы, слегка сдавливая их. Именно это заставило меня широко распахнуть глаза, почти полностью рассеяв туман в голове и придав телу последнюю толику энергии, которой наверняка хватило бы, чтобы перебежать из одного конца залов в другой, а затем уже рухнуть без сил.

– П-пусти… – слабо потребовала я, не решаясь поднять руки, чтобы дотронуться до него. В мою ногу уже попала инфекция… что, если челюсти Арахнида тоже могут оказаться ядовитыми?

– Ты посмела обмануть меня… – хрипло пробормотал мужчина, не отрывая от меня взгляда. – По-хорошему мне следовало бы убить тебя и всех, кто находится в этой комнате, после чего отыскать корону Арвандила лично…

Правый острый конец жала чуть сильнее прижался к тонкой коже, выпустив крошечную каплю крови, которая тут же стекла по его черному основанию и полетела вниз, глухо ударившись об пол.

– …но у меня появилась идея получше.

Глава 1. Самый лучший день – самый худший день

– Не догонишь! Не догонишь! Бе-бе-бе!

Девочка в пышном сиреневом платье бежала по комнате, приподнимая края подола и бросая озорные взгляды через плечо. Ее веселый смех был чист, точно серебряный перезвон колокольчика, длинные белоснежные локоны смешно подпрыгивали при каждом шаге.

– Правда? Ты уверена? – спросила я и вскоре сама нарисовалась в дверном проеме. Приняв позу паука, готовящегося к нападению, нелепым шагом переступила через порог и медленно повернула голову направо. Туда, где за белой узорчатой занавеской пряталась моя младшая сестра, которая, должно быть, сейчас изо всех сил старалась не рассмеяться.

Неужели она думает, что я не увижу ее сквозь прозрачную ткань занавески?

– Эледир, прекрати издеваться над Исилией, – раздался из соседней комнаты голос нашей старшей сестры.

– Но мы же играем! Ой!.. – ответила девочка и тут же, осознав свою ошибку, зажала рот руками. Ее широко распахнутые глаза настороженно посмотрели сначала направо, потом налево.

Вот и все. Я давала тебе шанс, Эледир, но теперь ты его упустила.

Мгновение спустя я уже держала в руках большого плюшевого зайца, ее любимую игрушку. Не припомню, чтобы она когда-нибудь ложилась спать без него. Накрывалась одеялом сама, потом накрывала зайца, крепко обнимала его, и уже через десять-пятнадцать минут начинала равномерно сопеть. Чудеса, одним словом. Лично меня плюшевые игрушки никогда так не усыпляли.

Я остановилась у занавески, колыхающейся от слабого ветра, проникавшего через полуоткрытое окно, слегка отодвинула ткань и просунула внутрь сначала одно плюшевое ухо, потом другое. Эледир хихикнула и шутливо ударила по ним, как бы отмахиваясь.

Схватив зайца за лапы, я потянулась к сестре с завывающим «у-у-у», а когда она запищала и захотела убежать, – схватила ее, завернув в ткань занавески, и притянула к себе, крепко обняв.

– Попалась! Съе-е-ем! Съем, говорю!

– Не-е-ет!

Эледир продолжала пищать, изредка прерывая свой комариный гимн то ли смехом, то ли попыткой что-то сказать.

Из покоев старшей сестры донесся короткий скрип отодвигаемого стула, затем приближающийся стук каблуков, и вскоре в коридор вышла сама Эльрисс. За спиной у нее были небольшие, но очень красивые фиолетовые крылья, длинные перья которых плавно перетекали в розовый цвет.

Она заправила за ухо темно-каштановую прядь волос, непослушно скользнувшую по щеке.

– Как вам моя прическа? Все в порядке? Надеюсь, на церемонии коронации ни один локон не выпадет. Я работала над ней больше сорока минут…

– Ты вот-вот станешь новой королевой, а все, что тебя волнует, – это твои волосы? – Я улыбнулась.

– Ух ты-ы! Как краси-и-иво! – восхищенно протянула Эледир, вылезая из-под ткани занавески. – Наша Эльрисс будет самой красивой! А король соседнего леса увидит ее красоту, влюбится и женится на ней! И тогда они будут жить долго и счастливо, как в сказке! – Она развела руки в стороны и, весело смеясь, побежала по коридору. – Как в сказке! Как в сказке!

– Дети… – Сестра пожала плечами, уголки ее губ приподнялись в смущенной улыбке.

– Думаю, она права, – согласилась я с Эледир. – Сильвион ведь тоже будет присутствовать на церемонии, представляя союзный Тирнадель, не так ли?

– На что ты намекаешь?

– Не намекаю, а говорю тебе прямо: ты нравишься Сильвиону, – напомнила я, подняв указательный палец. – Нет, даже не так… он от тебя без ума. Да, так будет куда правильнее. А это значит… – Я сложила руки домиком и приблизилась к сестре сбоку, – …что пора объединить Тирнадель и Арвандил в одно большое и сильное государство!

– Глупости, – отмахнулась она, обхватывая себя руками за плечи и глядя в окно на небо. – Моя коронация только сегодня, а Сильвион правит Тирнаделем уже более двух лет. Уверена, у него было достаточно времени, чтобы найти себе подходящую невесту…

Улыбка сошла с моего лица, я с сожалением посмотрела на старшую сестру. Эльрисс уже давно была влюблена в правителя соседнего королевства, и, что не менее важно, это было взаимно. Но Сиренекрылые, Зеленокрылые, Лазурекрылые и остальные крылатые не могут вступать в брак, пока юноше не исполнится двадцать пять весен, а девушке – двадцать три весны. Таковы законы наших Солнечных Земель, и они распространяются на все пятнадцать лесных королевств.

Совсем недавно Эльрисс отпраздновала свой долгожданный день рождения, и ей следовало бы поговорить с отцом на тему замужества, мягко намекнув на желаемого партнера, но она категорически отказалась это сделать.

Она была уверена, что Сильвион не стал бы ждать ее целых три года, как бы сильно он ее ни любил. Утверждала, что старейшины леса якобы потребовали бы, чтобы он немедленно женился на более доступной невесте, поскольку Арвандил – не единственное лесное государство, которым в ближайшие десятки лет будет править незамужняя и совершеннолетняя женщина.

Я осторожно коснулась плеча Эльрисс. Мне хотелось многое сказать ей, отругать за все эти грустные мысли, но я не могла. Откуда мне было знать, что она чувствует? Откуда знать, как ей сейчас тяжело? Неудачно подобранные слова могли ранить ее еще больше.

– Послушай… ты не можешь знать этого наверняка, верно? Твое сердце будет страдать, если спустя годы ты вдруг поймешь, что ошибалась и что когда-то у тебя был шанс связать себя узами брака с тем, кого ты любила. Я не так хороша в этом, но все же…

Эльрисс повернулась ко мне, в ее влажных сиреневых глазах блестели скопившиеся слезы. Увидев их, я почувствовала, как невидимая игла пронзила мое сердце, и легонько сжала плечо сестры.

– Я понимаю, что с нашим статусом принцесс эти слова прозвучат довольно иронично, но постарайся отбросить свои страхи и просто действовать. Не забывай, что твоя судьба в твоих руках. По крайней мере, скоро так и будет.

Старшая шумно вдохнула и медленно выдохнула, улыбаясь сквозь слезы, одна из которых все же скатилась по ее румяной щеке. Она накрыла мою руку своей и сжала мои пальцы, прикрыв глаза.

Пусть Эльрисс знает, что ее окружают люди, готовые поддержать и прийти на помощь. Я не хочу больше видеть слезы тех, кто мне дорог.

Это больно. Больнее, чем плакать самой.

* * *

Тронный зал королевства Арвандил буквально пестрил гроздьями сирени. Эти цветы украшали филигранные жардиньерки из белого золота, висящие на стенах, украшали резные колонны, мраморные статуи женщин с маленькими птичьими крыльями, и даже подоконники с развешанными повсюду сиреневыми лентами. То тут, то там перед глазами мелькали цветы всех оттенков фиолетового, сплетенные в большие свисающие кисти. Ковровая дорожка встречала гостей, входящих через серебряные арочные двери, чтобы насладиться изысканными угощениями и распробовать напитки.

Ну а мне было не до напитков: я никак не могла найти младшую сестру, которая убежала за чьим-то хвостатым пурром и затерялась среди пышных дамских платьев. Поэтому сейчас я осторожно продвигалась в этом потоке хаотично кружащихся тканей, пока меня вдруг не окликнул знакомый голос.

– М-м! – вновь промычало откуда-то справа, – Исилия! И-си-ли-я! Кхе!..

Повернувшись вполоборота, я встретилась взглядом со своей подругой Фианной. Та стояла у стола с набитым ртом, поедая очередной эклер с вываливающимся наружу заварным кремом. Ее щеки были испачканы остатками засохшей сладкой помадки.

– Исилия, иди сюда! Тут еда!

– Фианна…

Я мысленно закрыла лицо ладонями, молясь, чтобы никто из высокопоставленных гостей не увидел нас сейчас вместе. Отец всегда злился из-за того, что я «не могу найти себе подруг по статусу и якшаюсь с полукровкой, у которой отсутствуют какие-либо манеры». Но, как по мне, Фианна – замечательная подруга, и просто хороший человек. И я действительно рада, что когда-то подружилась с этой девушкой.

Приветливо приподняв руку, я уже направилась к ней, при этом мысленно надеясь, что Фианна все же отложит сладости в сторону. Но она запихнула в рот четыре шоколадных печенья, разжевала их и улыбнулась мне во все тридцать два зуба.

Ее кудрявые рыжие волосы весело торчали в разные стороны, глаза цвета весенней листвы радостно искрились. Казалось, что она считала такое поведение абсолютно нормальным. А может, и не казалось.

Я остановилась в нерешительности, размышляя: а может сбежать? Прямо сейчас. Еще ведь не поздно, мне удастся затеряться в толпе, прямо как Эледир недавно. Нужно все-то развернуться и…

Я почувствовала, как меня ухватили за запястье, и опустила взгляд сначала на руку подруги, а потом медленно подняла его и на нее саму. Она по-прежнему жевала.

Не успела. Теперь уже поздно ругать себя за медлительность.

– Почему ты не подходишь? – с искренним непониманием поинтересовалась Фианна. Крошки из ее рта попали мне на лицо, я моргнула.

– Фианна, я… – Не успела даже начать, как очередная порция крошек полетела на мои щеки, едва не попав в глаз. Я вновь моргнула и провела рукой сверху вниз, стирая их с невозмутимым выражением. – Неважно.

– Ой… – ойкнула Зеленокрылая, едва не подавившись. – Прости, это вышло случайно… просто очень вкусно…

Она вдруг с каким-то сожалением взглянула на оставшуюся половинку шоколадно-вишневого кекса в руке, и, прикрыв глаза и тихо выдохнув, нехотя протянула его мне. Зачем? И что это за выражение лица такое?

– В-вот… – предложила она, глядя в пол так, будто ей только что разбили сердце.

– Я не голодна, благодарю, – спокойно отказалась я, выставив перед собой руку.

– А! Вот как? – обрадовалась она, запихивая в рот остатки десерта.

– Фианна, ты случайно не встречала здесь Эледир?

– Эледир? Не-а, – ответила та, чавкая. – А что с ней? Потерялась?

– Нет, вряд ли она умудрилась бы потеряться в собственном доме. Просто не хочется оставлять ее одну, когда кругом столько незнакомых людей. Она может испугаться.

Фианна отряхнула друг о дружку ладони и облокотилась о мое плечо, шумно проглотив то, что жевала.

– Ты чересчур ее опекаешь, – заявила она, вытирая рукой губы. – Эледир уже взрослая девочка. Сколько ей? Семнадцать?

– Семь.

– Ну вот! Тем более!

Краем глаза я заметила незнакомого мужчину, направлявшегося прямо к нам. На нем был черный костюм, темно-фиолетовый галстук украшала серебряная брошь в виде крыла с длинной цепочкой, которая тянулась к другой броши такой же формы, приколотой на левой стороне груди, но уже более крупного размера.

– Ваше Высочество леди Серенвинд. Добрый вечер. – Мужчина почтительно склонился и осторожно поднял мою руку, легко коснувшись губами пальцев. Его длинные белые волосы, лежавшие на плечах, медленно сползли вниз, свисая изящными прядями. Светло-сиреневые глаза лукаво прищурились.

– Милорд. А Вы?.. – Я стояла и старалась припомнить себе его лицо, но сделать этого у меня так и не вышло. Будь он частым гостем во дворце отца, мне непременно удалось бы запомнить этот взгляд. Взгляд хитрого кота, который сидит в своем кресле, потягивает стакан кипяченого молока и выбирает, куда бы нагадить на этот раз.

– Равендис. Равендис Райендейл, – представился он, ухмыльнувшись одним уголком рта, так и не опустив моей руки.

Я неторопливо, но настойчиво выдернула руку из его пальцев. К счастью, он не стал возражать.

Все это время Фианна, наблюдавшая за нами, сидела за столом, сосредоточенно жевала и бросала хмурые взгляды то на мужчину, то на меня. Было видно, что незнакомец ей тоже не понравился. И будто бы услышав мои мысли, он повернул голову в сторону рыжеволосой девушки.

– Леди Эльнастар, – поприветствовал он ее и уже собрался было подойти, но, похоже, заметив ее руки, испачканные сладостями, тут же передумал, ограничившись вежливым кивком и натянутой улыбкой.

– Здрасьте, – бесстрастно бросила Фианна, не отрываясь от еды.

– Кхм… что ж… – Он поджал губы и неловко потоптался на месте, уставившись на носы своих ботинок.

Внезапно в залах погас весь свет, погрузив помещение в полную темноту, и даже холодные лунные лучи не смогли исправить ситуацию. Фианна, должно быть, так и застыла с открытым ртом, продолжая держать шоколадный пончик с разноцветной стружкой. Судя по звукам, гости заволновались и начали переглядываться, не понимая, было ли это запланировано или произошло нечто непредвиденное.

Что-то ярко блеснуло на потолке, привлекая мое внимание и внимание всех собравшихся. Удивленно подняв глаза, я увидела покачивающиеся хрустальные сферы, расположенные в центре каждой из трех ажурных люстр. Изнутри хрусталя что-то светилось фиолетовым светом и шелестело крыльями, издавая едва слышный звон.

Круглые днища сфер отворились, точно дверцы птичьих клеток, и из них стали вылетать крупные сиреневые бабочки. Излучая мягкий свет, они с каждым новым взмахом сбрасывали свою пыльцу, которая, сверкая десятками крошечных огоньков, летела по воздуху и вскоре исчезала, растворяясь в пространстве.

Совершенно завороженная зрелищем, я наблюдала, как эти крылатые существа подлетали к гроздьям сирени, и как только они прикасались к цветам, лепестки тех загорались таким же сиреневым светом. Краем глаза я заметила Фианну, которая, также очарованная этой картиной, даже перестала жевать, оглядываясь по сторонам.

Кисть за кистью вспыхивали яркими огнями, заливая королевские залы оттенками фиолетового света. Все происходило как в сказочном сне. Очень скоро цветки сирени стали испускать из себя светящиеся искорки, которые медленно разлетались по всему тронному залу.

А одна пожилая дама увидела, как бабочка направилась к ее букету из сирени и дельфиниумов, и нерешительно протянула его навстречу. Бабочка, уже привычно опустившись на знакомые цветы, расправила крылья и осветила их магическим светом. В широко распахнутых глазах женщины отразились лиловые искры.

– Это просто… потрясающе… – Я изумленно выдохнула, оглядываясь по сторонам.

– Никогда прежде я не видел ничего подобного… – прошептал Равендис.

В какой-то миг мы почувствовали, как случайно соприкоснулись спинами. И, встретившись удивленными взглядами, неловко отступили друг от друга.

– Я прошу прощения, леди Серенвинд. Это было крайне невежливо с моей стороны.

– Вы не совершали ничего ужасного, милорд. Мне также следовало смотреть, куда я ступаю…

Я почувствовала себя немного неловко. Никогда прежде мне не доводилось оказываться в ситуации, подобной этой, и я понятия не имела, как следует вести себя с мужчинами. Поэтому, чтобы хоть как-то снять дискомфорт, я раскрыла веер с белым мехом на конце, и стала неспешно обмахивать им свое покрасневшее лицо.

– Здесь довольно душно. Вам так не кажется?

– Вынужден с Вами согласиться, – улыбнулся Райендейл одними уголками губ, внимательно разглядывая меня с ног до головы.

В его ярких сиреневых глазах плескалось что-то… что-то хищное. Что-то, с чем я еще не была знакома. И, честно говоря, не горела желанием познакомиться с этим поближе. Мне это не нужно.

Собравшиеся гости завороженно изучали окружающее их пространство и оживленно перешептывались, когда двери тронного зала медленно открылись, звякнув круглыми замками. Мы все разом замолчали. Лиловый свет зала осветил половину коридора, который был абсолютно черным, – как будто освещение отсутствовало не только в тронном зале, но и во всех остальных помещениях дворца.

Стоя у колонны, стражник громко объявил:

– Его Королевское Величество – Сиэдриэль Серенвинд-Арвандаль Второй!

Зазвучала торжественная мелодия, плавно перетекающая от одного музыкального инструмента к другому. Гости с трепетом наблюдали, как в тронный зал входит суровый, но мудрый и справедливый правитель королевства Арвандил. Его подбородок был гордо приподнят, живые фиалковые глаза смотрели только вперед. Твердая походка и идеальная осанка любого заставили бы усомниться в преклонном возрасте моего отца. Белоснежная мантия с серебряными аграфом и брошью покрывала его широкие плечи, длинные светлые одежды были подвязаны пурпурным поясом, с которого свисало несколько цепочек из белого золота. На голове Сиэдриэля Серенвинд-Арвандаля Второго красовалась корона с сияющими в ней аметистами.

Подойдя к постаменту с возвышающимся королевским троном, он остановился и повернулся лицом к гостям. Отец улыбнулся и раскинул руки так, словно хотел обнять всех собравшихся в зале людей.

– Приветствую вас, уважаемые гости и подданные! – начал он, обводя взглядом переполненное помещение. – Сегодня я, правитель королевства Арвандил, Сиэдриэль Серенвинд-Арвандаль Второй, с большим волнением и гордостью в сердце объявляю о коронации своей старшей дочери – Эльрисс Серенвинд, прекрасной и достойной наследницы престола!

Двери тронного зала снова открылись. Свет сияющей сирени осветил мягкие черты лица Эльрисс, вошедшей в наряженное помещение. Сестра изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица, но по глазам было видно, что она очень взволнована. Заиграла мелодия, и, неторопливо ступая по ковровой дорожке, она двинулась навстречу правителю.

Я почувствовала, как уголки глаз начинают пощипывать от подступающих слез: я, как никто другой, знала, как упорно сестра добивалась этой цели. Она прилежно училась для того, чтобы – когда придет ее время – занять трон и посвятить себя процветанию Арвандила. Чтобы связать свою душу с королевством, домом наших предков, и отдать сердце народу.

Замерев у пьедестала, девушка с волнением взглянула на отца: должно быть, в ее глазах сейчас плескались страх и нерешительность. Она раздумывала над тем, как на эту коронацию отреагирует простой народ, примут ли ее люди. И словно отвечая на все ее вопросы, король тепло улыбнулся и кивнул Эльрисс.

Она сомневалась в себе, но он никогда в ней не сомневался, и я тоже.

Сестра слабо улыбнулась, доверившись ему, и опустилась на одно колено, приложив руку к сердцу.

– Она еще так молода, но уже так хорошо знакома с этикетом… – Дама средних лет негромко делилась впечатлениями со стоящей рядом подругой, неспешно обмахиваясь веером с красными розами и свисающими цепочками из белоснежного жемчуга. На ее декольте покоилось роскошное колье из белого золота с вкрапленными в него рубинами. Длинное облегающее платье было украшено черными кружевами тонкой работы.

– Ах, готова ли эта милая девочка взять на себя такую ответственность?.. – с нотками тревоги в голосе отозвалась другая леди. Яркое желтое платье красиво гармонировало с ее экзотической кожей темного цвета, тонкую лебединую шею украшал шелковый чокер с мерцающим цитрином, искусно обрамленный переливающимся серебром. Длинное белоснежное боа прикрывало ее обнаженную спину.

Группа молодых барышень, находящаяся неподалеку от меня, как-то чересчур агрессивно махала веерами и морщила носы. И тут до моих ушей долетели отдельные обрывки их разговора:

– На что она надеется? – презрительно фыркнула высокая блондинка, нервно поправляя свои витые локоны, похожие на шипящих змей. Прямо-таки под стать их хозяйке. – Займет престол и сразу же провалится.

– Конечно же провалится, – поддакивала вторая. – Это лишь вопрос времени, моя дорогая. Уверяю тебя.

– Леди, пожалуйста… вас могут услышать… – взмолилась невысокая девушка с длинными темными волосами. Ее большие черные глаза отражали свет розовых огней.

Похоже, что среди них она была единственной, кто еще не растерял остатки своей чести, потонув в собственном ядовитом болоте.

– Полно тебе, милая подруга, – снисходительно сказала первая, натянув фальшивую улыбку. – Ты слишком пуглива, прямо как лань. Пока ты рядом со мной – с тобой ничего не случится, держи это в своей хорошенькой голове.

Как бы я хотела, чтобы эти змеи проглотили свои собственные хвосты и подавились ими. И как их, таких, только земля носит? Почему всегда появляются люди, у которых в жизни все замечательно, но они продолжают завидовать счастью других? Что это за болезнь такая ненормальная?

Ну, ничего, сейчас мы отправим дам проветриться. Говорят, что на свежем вечернем воздухе думается гораздо лучше, так что пусть пофилософствуют о своей жизни. Надеюсь, они не выкинут из головы остатки своего разума. Если таковые у них имеются.

Натянув вежливую улыбку, я, как бы невзначай, приблизилась к ним со спины.

– Милым дамам нехорошо? – обратилась я к девушкам, которые, видимо, совсем забыли, в чьем дворце они сейчас вообще находятся. И чьим этот дворец скоро в итоге станет.

– Ох! – Разноцветная троица вздрогнула и, синхронно обернувшись, едва не вскрикнула. – В-Ваше Высочество леди Серенвинд! До… добрый вечер!.. К-как чудесно смотрится на Вас это платье! Неужто оно от самого кутюрье Элиасина Эленвира?..

– Д-да-да! Леди Серенвинд так идет!.. Ах, Ее Высочество украсит своей божественной красотой любое платье!..

Лишь на секунду, но я недобро прищурила глаза. Природа наделила сплетниц привлекательной внешностью: таких и в мешковину наряди, красоты она им не поубавит. Но какими бы дорогими духами они ни пользовались, омерзительный смрад их лицемерия и лжи ощущался даже на значительном расстоянии.

Но не могу же я высказать им все вот так в лицо, верно? Нужно действовать хитрее.

– Дамы так старательно обмахивались веерами, что я невольно забеспокоилась: не душно ли нашим дорогим гостьям? Быть может, леди изъявят желание прогуляться по королевскому саду и насладиться его великолепием? Наш великодушный правитель приказал взрастить этот сад в честь своей старшей дочери и будущей наследницы престола, Эльрисс Серенвинд, и каждый цветок там уникален и по-своему прекрасен

– Д-да как мы можем?.. – нервно заулыбалась главная сплетница.

– О, ну что Вы, я настаиваю, – ухмыльнулась я ей в ответ. Не-а, не твой уровень, дорогая. – Или милые дамы опасаются, что королевский сад может оказаться слишком скромным, чтобы им понравиться?

– Нет-нет!.. Ах, м-мы немедленно отправимся на прогулку по саду!..

Подхватив полы своих пышных юбок, все три девицы поспешно вышли из зала, шурша на ходу тканями. Я скрестила руки на груди, провожая их взглядом.

– Мерзкая девчонка! Да как она смеет? Кем она себя возомнила?! – ядовито ругалась все та же уж больно разговорчивая блондинка. – У нее даже крыльев нет… Она поплатится!..

Крылья? Что ж… должна признать, что здесь она права. Несмотря на свои полные двадцать весен, я до сих пор не имела ни малейшего намека на то, что у меня прорезаются крылья. К пятнадцати веснам, юные Сиренекрылые уже вовсю красовались блестящими перьями. Но только не я. Сколько бы целителей ни посещало мои покои, все они только разводили руками, уверяя, что «у Ее Высочества нет никаких проблем со здоровьем, а ее кости в полном порядке».

Отцу не нравилось такое положение дел. Он боялся, что среди простого народа распространятся дурные слухи, которые опорочат доброе имя семьи Серенвинд, и все из-за его младшей дочери. Поэтому мне строго-настрого запретили гулять в саду или вообще покидать королевский дворец, когда на территории находилось множество аристократов из других семей. А они, к моему большому сожалению, навещали нас едва ли не каждый день. Уж не знаю, сами они были столь навязчивы, или это отец приглашал их.

Говоря о запрете, он утверждал, что все это делается лишь для моего же блага, но я прекрасно осознавала, что это далеко не так. Как же нелепо. До смешного нелепо, правда?

Когда я посещала светские мероприятия в залах дворца, мне всегда приходилось накидывать на плечи плащ, чтобы скрыть отсутствие крыльев. Но, к сожалению, как бы ни старалась королевская семья скрыть мой недостаток, слухи все равно как-то просачивались.

Единственным моим другом была рыжеволосая Фианна из рода Эльнастар, чья семья уже много веков находилась в подчинении у Серенвинд, и она принимала меня такой, какая я есть. Это, разумеется, было взаимно.

– Леди Серенвинд, грубость юных барышень Вас расстроила? – Равендис внезапно вырос за моим плечом, чем знатно напугал меня. К счастью, мне удалось сдержаться и не подпрыгнуть, сохранив бесстрастное выражение лица.

– Нет, конечно нет. Почему Вы спрашиваете?

Я развернулась к нему и поняла, что он стоит неприлично близко. Настолько близко, что получилось даже разглядеть его длинные черные ресницы и крошечную родинку над губой.

Я неловко сделала шаг назад, но тут мой высокий каблук неудачно наступил на что-то мягкое. Нога подвернулась, и тело покачнулось, готовое вот-вот полететь вниз. Все, что я могла сделать в данной ситуации, это бросить один испуганный взгляд на Равендиса и смиренно ожидать позорного падения.

Тот, молниеносно среагировав, шагнул вперед и крепко обхватил меня за талию, удерживая в невесомости. Я обрывисто выдохнула и от неожиданности прижала свои руки к его груди. Прядь его длинных волос упала на мое декольте, игриво коснувшись нежной белой кожи. Терпкий аромат чужого одеколона впился в ткани платья.

Сейчас, когда я немного пришла в себя, мои глаза старались смотреть куда угодно, но только не на лицо мужчины, которое находилось буквально в нескольких сантиметрах от моего.

Да что со мной сегодня такое?

– Б… Боже мой, я… т-такая неуклюжая… – пробормотала я, заикаясь, а мои и без того румяные щеки зарделись еще сильнее. Захотелось просто взять и провалиться сквозь землю.

Мужчина наклонился к моему уху, его теплое дыхание щекотнуло кожу, приподнимая несколько рассыпавшихся волос. По телу пробежали мурашки.

– А по-моему Вы восхитительны, леди Серенвинд, – бархатно прошептал Райендейл и улыбнулся, когда почувствовал, как мое тело слегка дрогнуло в его руках и напряглось. – Так искусно играть с мужчинами… для этого нужно обладать поистине невероятным природным талантом…

Я оцепенела. Что? Постойте… «играть с мужчинами»? О чем он говорит?

– Что… что Вы имеете ввиду? – недоуменно спросила я, чувствуя, как от долгого пребывания в неудобной позе начинает затекать спина.

– Ну как же? – Равендис тихо хохотнул. – Вы ведь нарочно сделали вид, что готовы вот-вот упасть, чтобы я дотронулся до Вас. Должен признаться, что еще ни одна дама не играла со мной и не заставляла меня делать шаг первым. Как правило, все происходит наоборот.

Прошу прощения? Да что он вообще несет?

– Вы ошиблись, милорд, – резко возразила я, нахмурив брови, после чего несильно вжала в него ладонями, чтобы он обратил на это внимание и отпустил меня. Но мужчина даже не шелохнулся, и в моей груди стало зарождаться беспокойство.

Неужели он и впрямь считает, что я нарочно оступилась, лишь бы он обратил на меня внимание? Что за глупый нарциссизм?

– Прошу Вас, отпустите меня.

– Мне очень жаль, леди Серенвинд. Я не хотел Вас обидеть.

– Пустите, сейчас же, – сказала я уже со стальными нотками в голосе. На этот раз мне не хотелось прятать глаза, поэтому я смотрела прямо на Равендиса.

От его прикосновений мне стало очень неприятно, словно до моего тела дотрагивались чьи-то грязные, немытые руки.

Его тонкие губы раздраженно дернулись, мужчина шумно выдохнул, но все же убрал руки после того, как помог мне твердо встать на ноги и восстановить равновесие.

Он поправил галстук, глядя куда-то в сторону. Видимо, не хотел, чтобы нашлись те, кто мог наблюдать за его неудачной попыткой соблазнить принцессу, закончившуюся провалом.

Я решила незаметно отряхнуть переднюю часть платья, но к моему величайшему сожалению этот жест не ускользнул от внимательного взгляда Равендиса. На его скулах заходили желваки, он посмотрел себе под ноги, а потом снова поднял голову и кивнул самому себе, будто соглашаясь с чем-то.

Отец, тем временем, продолжал говорить:

– Эльрисс выросла среди великой ответственности и благородства. Она всегда стремилась быть лучшей версией себя и поддерживала наши идеалы с неизменным рвением. Она изучала искусство правления, познавала историю нашей страны и готова взять на себя тяжелое бремя власти. Сегодня она становится первой женщиной в истории нашего королевства, которая принимает королевскую корону. Это знаменательный момент, подчеркивающий нашу открытость и преданность прогрессу. Моя дочь, несмотря на свою молодость, обладает нравственностью, мудростью и отвагой, необходимыми для руководства страной.

Некоторые из собравшихся гостей важно кивали, слушая речь короля, другие смотрели тревожно и недоверчиво. Но не нашлось никого, кто осмелился бы перечить правителю.

От светящихся гроздьев сирени, в тронном зале было светло. Но не настолько, чтобы видеть каждый его уголок. И пока Райендейл отвлекся, я решила воспользоваться случаем и незаметно улизнуть.

Оставаться наедине с этим человеком – последнее, чего мне сейчас хотелось. Но как выбраться из этой части комнаты так, чтобы он не обнаружил моего исчезновение раньше времени?

В голове вдруг возникла идея. Глупая, но тем не менее идея. Обойдя ближайший столик со сладостями, я незаметно дотянулась до фарфоровой горки, на которой лежали засахаренные апельсиновые дольки, и выбрала три самые крупные из них.

Прекрасно. Надеюсь, мой план удастся.

– Фианна!.. – позвала я шепотом, оглядываясь.

Ответа от подруги не последовало. Вероятно, она сейчас уминала где-то неподалеку очередное печенье, и ей не хотелось отвлекаться от столь важного занятия. Но сдаваться я не собиралась.

– Фианна! Эй! Пс-с… Фианна! Я принесла тебе твои любимые сахарные дольки!.. – прошептала я уже громче, как вдруг краем глаза заметила недоуменный взгляд пожилой гостьи. Пришлось быстро повернуть голову в сторону дамы и лучезарно улыбнуться ей, всем своим видом показывая, что на самом деле я абсолютно адекватная и со мной все в порядке.

– Исилия!.. – шепнул откуда-то снизу знакомый голос.

Кудрявые волосы скользнули по моей руке. Удивленно посмотрев вниз, я увидела, что там на корточках сидит Фианна, стараясь двигаться как можно незаметнее.

Я собиралась уже наклониться к подруге и задать ей вопрос по этому поводу, но та поспешила заговорить первой:

– Чш-ш-ш! Тихо! – Фианна воровато переглянулась и взяла из моих рук «взятку» в виде сладких долек. Она быстро сунула их в рот и торопливо зажевала, хрустя сахаринками. – Что тебе нужно?

– Сбежать. Помоги мне сбежать. – Я едва заметно указала пальцем на Равендиса, беседующего с кем-то из гостей.

Фианна проследила за моим жестом, а затем снова повернулась ко мне, хмуря брови и морща нос, будто только что она увидела не Равендиса, а что-то поистине мерзкое.

– Я знала. С первого взгляда поняла, что он как испорченное печенье: снаружи весь такой сладкий, аж противно. А изнутри… – сказала она, философски подняв подбородок. Но на корточках это выглядело не так мудро, как ей могло показаться.

– Так ты поможешь мне? И… э-э-э… от кого ты там прячешься?..

– Да ни от кого я не прячусь, – отмахнулась девушка. – Просто есть захотелось, вот и пытаюсь таким образом перебегать от одного стола к другому, чтобы никто меня не увидел.

– А почему именно «перебегать»? Просто подойди к столу и полакомься всем, чем хочешь, разве это проблема? – удивилась я.

– Чтобы потом все эти напыщенные дамочки смеялись за моей спиной над тем, что я ем много сладкого? И шутили над моей фигурой? Нет уж. Я помню, как матушка говорила, что девушка должна есть как птичка. Особенно в обществе.

– Да ладно тебе, Фианна. Пеликаны – тоже птицы.

Фианна поднялась на ноги и похлопала ладонями по бокам своего платья, смахивая пыль. Я мысленно улыбнулась: в отличие от меня, принцессы королевства Арвандил, Фианна была совершенно свободна в своих действиях. Ей не нужно было стараться быть идеальной во всем, чтобы угодить людям, которых она даже никогда не видела в лицо. Она могла спать и бездельничать целыми днями, могла не выходить в свет и даже имела право выйти замуж по любви.

А у меня, скованной цепями, такого никогда не было. И не будет.

– Давай, беги скорее, – сказала Фианна, становясь рядом со мной, – я тебя прикрою. Здесь, у стола, достаточно темно, чтобы твой приставучий ухажер не смог разобрать стоящую фигуру.

– А если он заметит твои кудрявые волосы?

– Я сделаю так, чтобы не заметил. Иди! Ну!..

И, подобрав полы платья, я стала спешно двигаться вправо. Туда, где, как мне показалось, было достаточно гостей, чтобы мне удалось затеряться среди их пестрых нарядов.

Через некоторое время я как бы невзначай взглянула в сторону Равендиса, и не обнаружила его на прежнем месте. Но как? Он ведь был там еще минуту назад! Куда он мог исчезнуть? Это плохо. Что, если я снова столкнусь с ним?

Продолжая пробираться к менее освещенной части зала, я так долго смотрела туда, где совсем недавно стоял мужчина, что у меня начала болеть шея. Сделав еще несколько торопливых шагов, я едва не столкнулась с кем-то из гостей.

– Ох! Прошу прощения!.. – Я быстро переключила внимание на неизвестного, который мог пострадать из-за моей неуклюжести. А в следующую секунду застыла на месте от страха.

– Леди Серенвинд.

Равендис стоял прямо передо мной и криво улыбался. Он как будто специально издевался надо мной, играя в какую-то понятную только ему игру.

– С Вами все в порядке? Вы выглядите бледной.

Нет, не в порядке. И это, кстати, благодаря тебе. Интересно, как он вообще смог определить при таком освещении, насколько бледна моя кожа? Хотя не важно, пусть просто уберется с глаз долой и перестанет меня преследовать.

– Я вынуждена покинуть Вас, милорд. Прямо сейчас. Мне и впрямь нездоровится, – поспешно бросила я и уже собралась уходить, когда почувствовала стальную хватку на своем запястье. Я перевела глаза на Равендиса, тревога в них смешалась с нарастающим возмущением.

Что ты, черт побери, такое делаешь?! Как ты смеешь так нагло хватать за руку королевскую персону, да еще и в переполненном зале, где проходит коронация ее сестры?! Если бы отец случайно увидел это, твоя отрубленная голова давно бы уже болталась на дворцовых воротах!..

Каков же мерзавец!..

– Пожалуйста, выслушайте меня, – сказал он с раздражением в голосе.

Я нахмурилась и с силой выдернула руку из его хватки: белая кожа на запястье покраснела и теперь пульсировала. Не сводя настороженного взгляда с мужчины, я сделала шаг назад и потерла свое запястье другой рукой. Было больно.

– Прошу, не бойтесь… – Он заговорил уже чуть мягче, сменив тон на более ласковый, как будто разговаривал с маленьким, капризным ребенком.

– Вы говорите со мной так, словно из нас двоих именно я веду себя самым возмутительным образом, – заметила я, приподняв подбородок. – Быть может, мой отец сумеет рассудить, кто здесь прав, а кто виновен?

Было видно, что после моих слов Равендис заметно напрягся. Ну еще бы. Боишься, что вся королевская семья узнает о твоем безобразном поведении?

– Мне очень жаль. Мне показалось, что еще недавно между нами промелькнула искра.

Я ошарашенно уставилась на него. Что?..

– Что за чушь Вы несете?..

Мужчина повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую. Да, он и впрямь не хотел, чтобы шум привлек внимание других людей. А в особенности внимание моего отца.

– Вам уже двадцать весен… – задумчиво произнес он, поправляя свою белую перчатку. – Через три года я имел бы наглость просить руки леди Серенвинд у нашего благосклонного правителя. И я уверен, что Его Величество с радостью согласится на это.

– Вы психически неуравновешенный… – Я недоверчиво покачала головой и медленно отступила назад. – Нет! Не смейте приближаться ко мне, иначе я окликну стражу, даже если церемония будет прервана. Дайте мне уйти.

Да он же чертов псих! После всего, что вытворял со мной еще минуту назад, он вот так запросто будет просить моего отца связать нас узами брака? Да кто поверит в искренность его намерений? Только идиот! Он просто поиграет со мной, как с куклой, и выбросит!

В груди зародились гнев и раздражение: никто и никогда не смел так с со мной разговаривать. Я не какой-то там красивый предмет, который можно просто взять и забрать с собой лишь потому, что понравилась его оболочка. В моей груди бьется сердце, сердце живого человека со своим собственным мнением, своими желаниями, мечтами и стремлениями.

Вот только… есть ли кому-то дело до этого сердца, кроме меня самой? Если так подумать… правитель Арвандила, собственный родной отец, никогда не оказывал мне должных знаков внимания и не одаривал родительской любовью. А могу ли я вообще рассчитывать на его защиту, если через три года Равендис Райендейл вдруг захочет… заполучить меня силой? Что мне тогда делать? Куда бежать? Если отец решится на этот брак, я больше не буду принадлежать семье Серенвинд…

Проклятье. Ну конечно, конечно же он с радостью продаст меня, «проблемную», первому встречному…

Я развернулась на каблуках и пошла прочь, сгорая от пламени ярости, боли и обиды, бушевавших где-то глубоко внутри. Обиды ребенка, который всегда старался слушаться своего родителя, всегда прилежно учился и с сияющими глазами ожидал, когда его хоть раз похвалят за покорность и умственные способности. Но в итоге… в итоге так и не дождался.

– Леди Серенвинд! – Равендис не удержался и гневно крикнул мне в спину, больше не обращая никакого внимания на других гостей. – Никто не станет вступать с Вами в брак из-за отсутствия крыльев! Я – Ваш единственный шанс почувствовать себя нужной кому-то женщиной! Настоятельно рекомендую Вам тщательно поразмыслить над этим!

На глаза навернулись слезы, и очень скоро поле зрения стало расплывчатым. Я почти беззвучно втягивала носом воздух и тихо выдыхала, стараясь двигаться там, где уже не было людей. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь заметил слезы, блестевшие в ярком свете.

Коронация скоро закончится, нужно как можно скорее покинуть залы и найти Эледир. Должно быть, ей стало скучно, и сейчас она играет где-нибудь в саду… Ну или терроризирует поваров на кухне…

Я опустила голову и прикрылась веером, незаметно вытирая слезы, а когда снова подняла глаза, то увидела проносящихся мимо меня бабочек. Тех самых, что освещали цветочные букеты. Но почему они были здесь, а не на отведенном им месте?

Переведя взгляд вправо, я заметила у самой стены колонну, украшенную сиренью и фиолетовыми лентами. Свет там был полностью погашен. Неужели именно оттуда улетели те две бабочки?

Может быть, они тоже каким-то образом чувствуют конец церемонии и начинают одна за другой возвращаться к тем хрустальным сферам?

– Мой долг и обязанность как короля – обеспечить благополучие нашего народа и сохранить целостность королевства. И сегодня я передаю эти обязанности своей дочери с полной уверенностью в том, что она встала на путь истинного лидера. Я верю, что она и впредь будет делать наши леса сильными и процветающими, а я буду стоять рядом с ней, поддерживать и направлять ее. У нее есть талант и мудрость, чтобы преодолеть любые трудности, которые встанут на ее пути.

Отец подошел к стоящему рядом слуге и взял в руки корону с горящими в ней аметистами, лежавшую на пурпурной бархатной подушке. Милая Эльрисс, надеюсь, ты сейчас не слишком волнуешься…

Корона медленно и величественно опускалась на ее голову, белое золото ловило свет от гроздьев сирени и сверкало. Все гости затаили дыхание, наблюдая за коронацией новой правительницы бескрайних лесных просторов.

Тем временем я наблюдала, как еще один цветочный куст потерял свое сияние, и от него отлетела бабочка. Вдруг что-то очень тихо, почти неслышно, ударилось о стекло стрельчатого окна, потом еще раз и еще. Я внимательно прищурилась, стараясь отыскать источник звука. Маленькие темные точки стали прилипать к каждому сантиметру стекла, превращая лунный пейзаж, видневшийся за окном, в одно сплошное черное месиво. Что это? Какие-то насекомые прилетели на свет?

Я заметила, что то же самое происходит и с соседним окном, и со следующим.

Паника стала нарастать, когда я услышала приглушенный хруст и увидела, как по тонкому стеклу начали расползаться трещины. Сначала трещины были крошечными, но с каждой секундой они становились все больше и больше. Нечто по ту сторону окна целенаправленно наваливалось на его поверхность.

Внезапно откуда-то с конца зала донесся звон разбивающегося стекла, одна из дам истошно завопила. Я быстро развернулась в ее сторону и замерла, скованная охватившим меня ступором: по паркету, тускло освещенному лунным светом, бежали сотни маленьких пауков. Разбив стекло, они теперь с легкостью преодолевали створки и подоконник, переползая через все препятствия, чтобы потом перебраться на стену и в итоге распространиться по всему тронному залу.

– А-а-а! – визжала молодая леди, сжимая полы своего пышного платья и тряся ими. – Уберите это! Уберите от меня эту мерзость! Боже! Боже мой!.. А-а-а!

– Назад! Пошли прочь, мерзкие твари!.. – Молодой аристократ и его отец, вооружившись стульями, встали спина к спине, отмахиваясь от насекомых.

– Они заползли под мою юбку! Дорогой, они заползли прямо под мою юбку! Сними их с меня, сейчас же!

– Скорее, перекинь свой шарф через люстру! Мы взберемся по нему!..

Я крутилась из стороны в сторону, не в силах сориентироваться в хаосе, который внезапно окружил меня. Повсюду раздавались крики и вопли, звон бьющейся об пол посуды, грохот опрокинутой мебели. Как могло все так обернуться? Ведь еще несколько минут назад все шло гладко! Откуда взялись эти насекомые и почему их так много?

Судя по тому, с какой скоростью им удалось разбить оконное стекло, здесь их может быть не меньше тысячи! Нужно найти семью и выбраться отсюда, пока мы не пострадали в этой суматохе!

Бежать сломя голову было опасно: велика вероятность натолкнуться на кого-нибудь, удариться и дезориентировать себя. Сирени погасли все, до единой, и теперь только слабый лунный свет выделял из темноты случайные участки комнаты. Я отбросила туфли в сторону: каблуки были слишком высокими для передвижения в такой опасной ситуации, а рисковать сейчас было нельзя. Лучше уж пострадать от осколка стекла или посуды, впившегося в кожу, чем упасть из-за неправильно подобранной обуви и переломать себе все ноги.

Мне было страшно. Я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Судьба подкидывает мне одну проблему за другой, не щадя девушку, которая даже не помнит, когда в последний раз касалась травы, и просто жила, запертая в четырех стенах, как птица в клетке. Смешно и обидно.

Нет, сейчас не время для этого. Мне нужно взять себя в руки, быть сильной. Я закрыла глаза, вдохнула и медленно выдохнула, стараясь сосредоточиться на звуках. Зрение мне здесь ничем не поможет.

Шаг, второй, третий, – кто-то закричал, надвигаясь прямо на меня. Ловко переставив ногу, я отступила немного левее. Мимо промчалась испуганная женщина и, судя по шуму, налетела на один из столов. Боже, какой ужас…

Где-то вдалеке закричала Фианна. По яростным словам, вылетавшим из ее уст, я поняла, что она схватила какое-то «оружие», вроде того же стула, и теперь яростно сражалась «во имя сладких шоколадно-вишневых кексов».

Шаг, второй, третий, – что-то проползло по моим пальцам, потом еще раз и еще. К десятому шагу я почувствовала, как по обеим ступням бегают пауки. Они проникали между пальцами ног, поднимались до щиколоток, щекоча кожу, и двигались дальше, забираясь вверх по платью. Ощущая все это на себе, я мысленно благодарила Бога за то, что он лишил меня крыльев и что теперь моя спина полностью закрыта, а не оголена, как у других дам.

Один из пауков пробежал по моему лицу, и я остановилась, зажмурив глаза и тихо застонав. По щекам потекли слезы. Вы не представляете, каково это, когда десятки мерзких насекомых бегают по твоему чувствительному телу, шаркая своими мохнатыми лапами и противно пища.

Губы задрожали. Я сжала их в тонкую линию, чтобы подавить всхлип, и, тихонько шмыгая, продолжила свой путь.

Шаг, второй, третий, – острая колющая боль пронзила мою стопу. Тело покачнулось, но, к счастью, я успела вовремя удержать равновесие, перенеся весь его вес на другую ногу. Похоже, что в кожу чуть выше пятки все-таки воткнулся крошечный осколок посуды. Сначала боль была слабой, но с каждой секундой она становилась все сильнее. Рана жалила, колола, пульсировала, и я боялась сделать еще хоть шаг.

Но надо было идти. Ничего, я потерплю, главное – выбраться отсюда целой и невредимой. Даже если я не буду совсем невредимой, то, по крайней мере, останусь хотя бы целой. Настолько целой, насколько это возможно. Кому-то сейчас повезло гораздо меньше, чем мне.

Облегченно выдохнуть удалось лишь тогда, когда я протянула руку, чтобы посмотреть, нет ли чего впереди, и ощутила приятную прохладу шершавой поверхности колонны. Если она здесь, значит, мне удалось попасть в другую часть зала. Колонны украшены лентами, а это означает, что теперь у меня есть возможность попытаться вытащить из ноги кусок стекла и перевязать рану. Не знаю, сколько пауков мне удалось передавить ею, но, надеюсь, рану удастся очистить до того, как распространится какая-нибудь инфекция.

Я прислонилась к колонне и подняла раненую стопу, давая ей немного отдохнуть после мучительной ходьбы. Почему двери в залы до сих пор закрыты? Неужели охранники не слышат всего того ужаса, который творится в помещении? Эти крики, эти рыдания, звуки бьющихся предметов…

Нет, здесь что-то не так. И я говорю не только о пауках. Такое ощущение, что кто-то специально изолировал нас от остального мира, каким-то неведомым образом заглушив все звуки. Но если мои домысли верны… то кто? Кто мог решиться на такое? И где он сейчас?

В залах внезапно зажегся свет. Он вспыхнул, на несколько секунд ослепив мои глаза, уже привыкшие к темноте. Я поморгала, возвращая зрение в нормальное состояние, и в следующую секунду поняла, что лучше бы он не включался.

Некогда роскошные столы, щедро заставленные всеми возможными яствами, были опрокинуты. Дорогие блюда и напитки разлились по полу, превратив его в грязную разноцветную жижу. Наступить в эту жижу – скорейший способ убиться. Но по сравнению с тем, что я увидела на потолке, это была сущая мелочь.

Там, возле люстр, безвольно болтались приглашенные на церемонию гости. Их тела были туго обмотаны липкими белыми нитями – кажется, паутиной, которая теперь была абсолютно везде, – и покачивались, похожие на большие перевернутые коконы.

Я прижалась спиной к колонне и обессиленно сползла вниз. Крик ужаса застрял в горле где-то на полпути, но так и не вырвался наружу.

Все, что мне хотелось сейчас сделать, – это закрыть уши руками и зажмуриться. Успокаивать себя тем, что происходящее – всего лишь дурной сон, и скоро я выйду из него, нужно только проснуться.

Но время шло, а я не просыпалась. Вместо того чтобы отвернуться, мой взгляд снова и снова растерянно блуждал по коконам, свисавшим с потолка. Не заперт ли в них кто-нибудь из членов правящей семьи? Отец? Эльрисс? Эледир?

Я не знала, и от этого незнания становилось еще страшнее. Мне даже казалось, что я начинаю слышать приглушенные голоса, доносящиеся откуда-то изнутри этих бесформенных масс.

Некоторые из приглашенных оставались лежать кто на полу, кто на столах. Они вздыхали и охали, делая попытки подняться на ноги, но у них ничего не получалось. А меня охватил такой сильный страх, что я не смогла бы сделать и шага в их сторону, даже если бы захотела помочь.

Вдруг все пауки, ползавшие по комнате, как один изменили направление движения и устремились в самый центр помещения. Насекомые сгрудились, засуетились, запрыгали друг другу на спины, образовывая из этой живой, пищащей черной массы две высокие человекоподобные фигуры.

А потом… потом они словно слились в единое целое. Превратились в два сплошных пятна, которые вскоре впитались в камзолы двух неизвестных мужчин, неведомым образом появившихся на месте пауков.

Колющая боль в ноге привела меня в чувство, и я тут же спряталась за обратную сторону колонны, молясь, чтобы никто из них не успел меня заметить. Страх, конечно, мешал мне соображать, но не надо было быть слишком умной, чтобы понять, что именно эти двое заварили кашу и теперь наслаждаются зрелищем.

Первый мужчина, чуть ближе ко мне, выглядел так, будто ему действительно было весело: глаза распахнуты, как у сбежавшего из лазарета душевнобольного, на губах – нездоровая ухмылка до ушей. Даже не ухмылка… оскал. Оскал бешеного зверя, которого запустили в клетку с запертыми внутри птицами и приказали разорвать их на куски.

А вот второй, на целую голову выше своего напарника, выглядел гораздо спокойнее: капюшон с серебряными узорами накинут на плечи и покрывает голову, длинные черные волосы свисают до самой груди. Его кожа была болезненно-белой, почти светло-серого оттенка. На лице, испещренном длинными темными трещинами, горели белые зрачки с полностью черными белками. Темные тени от света еще больше подчеркивали заостренные черты его лица.

Услышав шелестящий звук, доносящийся откуда-то сверху, я подняла глаза к потолку, где раскачивались из стороны в сторону десятки паучьих коконов. И чем быстрее и резвее они раскачивались, тем ниже опускались к полу, пока вовсе не коснулись его и не завалились набок во всю свою длину. Выпустив их из своих липких сетей, паутина, словно живая и обладающая собственным сознанием, вновь поползла вверх, пока привычно не уперлась в поверхность потолка.

Высокий мужчина скомандовал:

– Выпустите их и свяжите.

От его равнодушного, но низкого и мрачного голоса по позвоночнику пробежали мурашки. Только через несколько секунд я осознала, что от страха даже перестала дышать. В этот момент мои легкие словно онемели, не позволяя сделать ни единого вдоха.

Глава 2. Те, кто правят хаосом

Я едва удержалась от крика, увидев Эльрисс, Фианну, отца и Равендиса, вывалившихся из коконов, вскрытых пищащими насекомыми. Благо мне удалось вовремя зажать рот руками. И как бы ни была мне противна мысль о том, чтобы сидеть в стороне и смотреть, я не могла совершить ничего опрометчивого. Такие действия могли только усугубить уже сложившуюся ситуацию. Нужно все тщательно обдумать. Моей младшей сестры среди этих коконов не было, значит, ее не поймали, и она наверняка сейчас где-то прячется.

– Кто вы такие и как вы смеете осквернять священный дворец Арвандила этими отвратительными тварями?! – крикнул отец, после чего рухнул на колени, заходясь в хриплом кашле.

– Отец! – Эльрисс подскочила к нему и упала рядом, придерживая его за спину. Ее сиреневое платье было испачкано грязными пятнами, жемчужные браслеты рассыпались и разлетелись по полу, остатки липкой паутины свисали с ее каштановых волос.

– Пожалуйста, отпустите нас! Ему плохо!

Тот, что был пониже ростом, уже собирался подойти к королю, но другой остановил его жестом руки. А затем сам приблизился к нему.

– Ты жалок.

Его короткая фраза эхом разнеслась по залам, мои плечи дрогнули. Как он мог сказать такое в лицо самому правителю Арвандила? Они встречались раньше?

– Маленький сопляк! Да как ты сме-

Отец с яростью посмотрел на неизвестного и тут же осекся, когда тот отбросил капюшон. Судя по его внезапно округлившимся глазам, они действительно были знакомы.

– Т-ты?.. – спросил он, заикаясь. – Но… Н-но ты же…

– Да, я тоже «рад» тебя видеть, старый больной ублюдок, – равнодушно ответил он, а у меня от его грубых выражений будто земля ушла из-под ног. Я была ошарашена.

– Хех… – усмехнулся правитель. – Не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя, Ракхтар. Твоя семья…

– Закрой свой поганый рот.

Сказав это, мужчина замахнулся и пнул отца ногой в живот, выбив из его легких весь воздух и заставив согнуться пополам. Когда он, задыхаясь, завалился набок, я не смогла подавить испуганного вскрика.

Но визг маленькой Эледир, внезапно появившейся в коридоре, оказался гораздо громче и продолжительнее…

Нет, только не это! Моя малышка! Что она здесь делает?! Проклятье!..

– Папа! Прекратите, не трогайте папу!.. – Она кричала, проливая крупные слезы, и едва успевала вытирать их.

Ужас охватил меня с головы до ног. Моя стопа была ранена, и, похоже, в открытую рану все же попала инфекция, а паучий яд уже давно начал медленно распространяться. В глазах двоилось. Силы медленно, но верно покидали мое тело.

Но когда я увидела, как этот безумец, после того как его высокий напарник кивнул в сторону Эледир, направился к ней с кровожадной ухмылкой, что-то внутри меня щелкнуло. В груди поднялась незнакомая доселе звериная ярость.

Не успела я опомниться, как очутилась между ними, прикрывая спиной сестру. В этот момент я не чувствовала боли в ноге, ведь ее заглушали адреналин, бурлящий в моей голове, и злость, которая с каждой секундой становилась лишь сильнее.

– Только попробуй тронуть ее… – хрипло пробормотала я, глядя на него исподлобья, – если хоть один волосок упадет с ее головы, ты пожалеешь, что родился на этот свет…

Наверное, в этот момент я выглядела до смешного жалкой: трясущиеся колени, дрожащие пальцы, слезы, текущие по щекам. Но мне было все равно. Я должна защитить свою сестру, даже если мне придется страдать от рук этого безумца. Пусть он повяжет и бросит к остальным меня, но не этого ребенка.

Черные глаза мужчины насмешливо сощурились, белые зрачки сверкнули.

– Так-так-та-а-ак… кто это тут у нас? – задумчиво произнес он, оглядывая меня.

Сознание медленно очищалось от нахлынувших эмоций, на смену им приходил здравый рассудок, заставляя меня в очередной раз ужаснуться безумию своих поступков. Что мне теперь делать, если он вдруг захочет напасть? Ему не потребуется много времени, чтобы ударить меня и отбросить в сторону, и тогда Эледир окажется беззащитной перед ним!

Что, черт возьми, я натворила, если сейчас я могла бы оставаться в укрытии, и тем временем попытаться найти поблизости какой-нибудь предмет, который можно было бы использовать в качестве оружия? Никогда, никогда бушующие эмоции еще не приносили мне пользы!

– Маленькая птичка, значит… – Мужчина заглянул мне за спину. – М-м-м? Где твои крылья? Ты что, не с ними? – спросил он, показывая большим пальцем позади себя на захваченных членов королевской семьи.

– Я…

– Чего вы добиваетесь, ведя диалог с моей служанкой? Она ничего не знает! – воскликнула Эльрисс, вступая в разговор. – Она даже не Сиренекрылая!

Я изумленно посмотрела на сестру: во мне боролись обида и понимание того, что она нарочно сказала это, чтобы защитить меня.

– «Служанка», значит… – Он потер подбородок. – И уж тем более не Сиренекрылая… что ж…

– Подожди.

Тот, кто мучил отца, подошел к нам и взглянул на меня.

Эти темные трещины на его бледном лице, как будто он в любой момент мог рассыпаться на части… Эти черные белки глаз и белоснежные радужки… Я… я не хотела смотреть на него, но не могла отвести взгляд. Просто глядя на него, я чувствовала себя беспомощной. Он словно заглядывал мне в душу, копался в чувствах и воспоминаниях, и у меня не было возможности ему противостоять…

– Она лжет, – спокойно констатировал мужчина, – это же очевидно. Ты что, слепец? Посмотри на ее волосы, на ее фарфоровую кожу и лиловые глаза: эти женщины и девочка – копии своего безмозглого отца.

– Что… что вам нужно? – решилась я задать вопрос, превозмогая страх. – Я м-могу принести вам золота и драгоценностей… Я отдам все, только не трогайте мою младшую сестру…

Мужчина долго и пристально смотрел мне в глаза, потом моргнул, отвернулся и зашагал к связанному правителю.

– Меня не интересует твое имущество.

Поставив черный ботинок на плечо отца, он с силой толкнул его. Тот упал на пол, испуганно кашляя.

– Прекратите! Пожалуйста, хватит! – закричала я.

Было ли мне жаль человека, который, возможно, никогда меня не любил? Да, наверное, было. Ведь он дал мне все, что я имею сейчас: сытную еду, шелковые одежды, крышу над головой и даже власть над простолюдинами, которой я, конечно, никогда не пользовалась и не воспользуюсь.

Но я попросила этого мужчину остановиться не из жалости, а, скорее, из-за маленькой Эледир, которая все еще всхлипывала, прижавшись к моей спине.

– Принеси мне корону, – приказал незнакомец.

– «Корону»?..

– Корону Арвандила. Принеси ее.

– Не смей! – захрипел отец, хватаясь за бок, из-за чего тут же получил новый удар ботинком. Эледир за моей спиной взвизгнула.

– Но… но корона ведь находится на голове отца!.. – растерянно воскликнула я, глядя на филигранную работу из белого золота, сверкавшую драгоценными камнями.

– Это подделка, – сказал мужчина, сбивая носком «корону» правителя Арвандила. Она звонко упала на пол, пролетела некоторое расстояние, звякая металлическими гранями, и остановилась. – Если ты не принесешь ее мне, старик умрет.

– Па-а-апа-а-а!.. – Эледир разрывала мое и без того бешено бьющееся сердце своими рыданиями.

– Хорошо… хорошо! Я найду настоящую корону и отдам ее вам, только прошу, прекратите применять насилие!..

* * *

Пусть я и заверила их, что смогу найти корону, но на самом деле я понятия не имела, где она находится. В последний раз мне доводилось видеть корону Арвандила в руках отца, когда он собирался водрузить ее на голову Эльрисс. А потом из окон стали выползать полчища пауков, погасла последняя сирень, и все испуганные люди разбежались кто-куда.

Кстати, о пауках: залы по-прежнему кишели ими. Насекомые гнездились на потолке, свивая там на каждом шагу липкие гнезда из паутины. Они облюбовали стены и шарили по паркету. Словом, чувствовали себя как дома.

Прихрамывая на раненую ногу, я внимательно осмотрела королевский трон. Вам, наверное, интересно, почему мои поиски начались именно с него? Все дело в том, что мой покойный дедушка, Эриарден Серенвинд-Арвандаль Первый, когда-то приказал создать в нем тайник. По моим расчетам, самым логичным местом для тайника должна была стать обратная сторона сиденья, которую можно было открыть.

Но в итоге я ошиблась. Я не нашла там ничего похожего на тайник, и мне пришлось продолжить поиски.

Мои руки блуждали по стенам, пытаясь отыскать какой-нибудь выдвижной ящик, спрятанную полку или даже целую потайную комнату. А вообще, все шло бы гораздо быстрее и спокойнее, если бы не этот приставленный ко мне психопат с безумной ухмылкой, который не отставал от меня ни на шаг и дышал мне в затылок, лишая возможности сосредоточиться.

Мне не хотелось поворачиваться и смотреть на отца. Я догадывалась, о чем он сейчас думает: «Исилия – предательница, наглая изменщица». Но что еще я могу сделать в своем положении? Король, Эльрисс и Фианна связаны, они заложники, и если я не найду эту злосчастную корону и не отдам ее тем двоим, отец погибнет, а Эледир присоединится к пленникам. И я, возможно, тоже. Так есть ли у меня выбор? Ну… может быть, и был бы, если бы я не действовала так опрометчиво и была хоть немного умнее.

– Для королевской дочери ты как-то слишком долго копаешься, – насмешливо сказал идущий рядом мужчина.

Я резко обернулась через плечо, бросив на него раздраженный взгляд.

– Если я одна из старших дочерей короля, это еще не значит, что мне известны все его секреты. Разве я, бескрылая, похожа на человека, которого интересуют власть, политика и дворцовые тайны? Ты действительно слепец, как заметил недавно твой напарник.

Я машинально перевела взгляд на второго мужчину, но, встретившись с его глазами, тут же отвернулась. По его не выражающему эмоций лицу не получалось понять, рассердился ли он на оскорбление своего помощника или ему все равно. Скорее всего, последнее.

– Не думаю, что ты сейчас в том положении, когда можешь дерзить, – раздраженно пробормотал вторженец, видимо, задетый моими словами. – Твое время сейчас очень ограничено, ты должна это понимать.

– Так не мешай мне. Сходи куда-нибудь, прогуляйся. Принеси мне и своему господину вишневого напитка.

– Он не мой господин! – рявкнул сумасшедший, хватая меня за руку и разворачивая к себе. – Если ты скажешь еще хоть слово…

– Довольно.

«Ракхтар» – так, кажется, называл его мой отец. По его спокойному, но сильному и твердому голосу было понятно, кто из этих двух мужчин главный. Тот, что держал меня за руку с неконтролируемым гневом, судя по внешнему сходству, должен быть родственником. Только волосы у него были гораздо короче и свисали густыми прядями чуть выше плеч, а темные трещины на лице, в отличие от второго мужчины, полностью отсутствовали. Слишком юный возраст? Значит… особенность расы?

И все же, кто они? В исторических записях лишь однажды упоминались люди с похожей внешностью, но, к сожалению, я не запомнила их имен. Однако там говорилось, что их род давно изгнан из земель Арвандила и бесследно исчез. Возможно, даже вымер.

– Я не позволю так со мной разговаривать! – не унимался тот, потряхивая моей рукой. – Если тебе так нравится неуважительное отношение, направленное в твою сторону, в такой случае иди сюда и сам проследи за ней, иначе я не выдержу и переломаю ей руки!

Мои глаза испуганно округлились: он не шутил. Выражение его лица, когда он направлялся к Эледир, подтвердило это. Сейчас в моей голове бурлит адреналин, поэтому иногда я могу не уследить за своими словами и случайно сказать то, о чем потом буду жалеть. Мне нужно держать себя в руках, по крайней мере до тех пор, пока я не придумаю, как нам всем выбраться отсюда.

– Хорошо, давай поменяемся, – спокойно согласился мужчина, уже направляясь в нашу сторону.

Внезапно я почувствовала, как руку сжали еще крепче, причиняя сильную боль. Я стиснула зубы, глядя в черные глаза, которые находились буквально в паре сантиметрах от моих.

– Я оказался довольно терпелив к тебе, но от моего старшего братца ты такого терпения не дождешься, – прошептал он, посмеиваясь. – Он разорвал в клочья десятки своих врагов, и за все это время ни один мускул на его лице не дрогнул.

Придвинувшись еще ближе, к моему уху, безумец добавил:

– Интересно, прекрасны ли эти внутренности так же, как и их госпожа? С удовольствием полюбовался бы ими…

Все мое тело онемело в ту же секунду, а в голову словно ударила молния. Я тихо вдохнула воздух и едва не захлебнулась его потоком, закашлявшись от ужаса. Легкие сжались, дышать стало труднее.

Я беззвучно сглотнула: это было не простое запугивание. Если корона не будет найдена за отведенное время, я действительно могу погибнуть. Сейчас каждая минута на счету.

Не знаю, что было страшнее: искать нужный мне предмет с этим больным ублюдком или с его молчаливым старшим братом, который неизвестно о чем думает. Я боялась отвести взгляд и встретиться с его равнодушными глазами, которые не выражали ничего, кроме вселенской пустоты.

Ракхтар был высок и хорошо сложен, и сейчас, когда на мне не было туфель на каблуках, я могла достать ему только до груди – настолько велика была разница в нашем росте. Он ничего не говорил, но следил за каждым моим движением.

Наконец мы подошли к висевшему на стене гербу рода Серенвинд – длинному пурпурному полотнищу с двумя сужающимися концами, вышитому серебряными нитями. У меня голова пошла кругом, когда я слегка приподняла ткань и обнаружила вделанный в стену идеально круглый камень, который сразу же привлек мое внимание. Может быть, это действительно то, о чем я подумала? В таком случае нельзя показывать идущему позади меня вторженцу, что я что-то здесь заметила.

Нет, это не поможет найти корону, но, думаю, мне и не нужно ее больше искать, ведь я нашла то, что спасет жизнь моей семье. Этот камень – сигнал тревоги, от которого по всему дворцу разлетится сотня свистящих птиц, и ни один стражник не сможет его проигнорировать.

Если бы я попыталась нажать на камень сейчас, то, скорее всего, через секунду лишилась бы руки: я видела, с какой нечеловеческой скоростью Ракхтар замахивался, когда бил моего отца. Убедить его в том, что это путь к короне Арвандила, тоже не получится – он может не поверить. Или прикажет своему безумному младшему брату пытать короля до тех пор, пока Эльрисс или Эледир не выдержат и не расскажут ему правду о камне. Я больше не могу так рисковать.

– Ты нашла ее? – задал вопрос мужчина, чем заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

– Н-нет…

– Тогда почему ты стоишь на этом месте дольше, чем делала это в других местах?

У меня по спине пробежали мурашки от его глубокого низкого голоса, хотелось заткнуть уши и не слушать. Все мое тело била мелкая дрожь, но я приложила усилия, чтобы взять себя под контроль и вернуть себе сосредоточенный вид. Остался последний маленький рывок, мне лишь нужно еще немного потерпеть.

– Потому что эта ткань напомнила мне о местонахождении короны, которая тоже скрывалась под фиолетово-серебристым полотнищем. Но то было намного больше.

Пожалуйста, отвернись. Только на мгновение, но ты должен отвернуться, чтобы у меня появилась возможность задействовать сигнал тревоги. Я не знаю, для чего тебе корона, потому что ты не выглядишь так, будто собираешься узурпировать чужой трон. Однако, каковы бы ни были твои причины, я вижу, что она очень важна для тебя. Поэтому… поэтому отвернись и начни высматривать тот самый несуществующий кусок ткани, за которым она может скрываться. Мне нужно немного времени, и тогда я смогу избавиться от вас, наглых незваных гостей, посмевших довести мою драгоценную младшую сестру до слез!..

Удача улыбнулась мне, впервые в жизни. Сегодня я, кажется, истратила весь ее годовой лимит, но оно того стоило. Повернув голову, мужчина огляделся вокруг себя в поисках других гербов.

В этот момент я подняла тонкую прохладную ткань и почти незаметно протянула пальцы к камню. Пульс стучал в висках, сердце бешено билось, как испуганная птица, и вдруг я почувствовала новый прилив сил. Что ж, сейчас или никогда!

– Х-ха!

Ладонь уперлась в круглый гладкий камень, и он легко поддался. Откуда-то сверху послышалось беспокойное воркование и шумный шелест множества перьев. Подняв глаза к потолку, я увидела десятки больших сиреневых птиц, летящих прямо на нас. Их сильные крылья рассекали воздух при каждом взмахе.

Я едва успела отскочить в сторону и теперь с ужасом наблюдала, как они с невероятной хищной жестокостью налетают на Ракхтара, впиваясь длинными когтями в его мертвенно-бледную кожу. Мужчина скрестил перед собой руки, пытаясь защититься от ударов, но эта защита не смогла уберечь его от столкновения с острыми птичьими когтями. Страшно подумать, что было бы со мной, останься я хоть на секунду на прежнем месте.

– Ракхтар!.. – ошеломленно воскликнул его младший брат, а затем обратил свой полный ненависти взгляд уже на меня. – Ты! Маленькая поганая тварь!..

Я вжалась спиной в ледяную поверхность стены. Нет, этого безумца можно было больше не бояться: личная охрана короля, не смыкавшая глаз ни днем, ни ночью, должна была явиться сюда с минуты на минуту.

Переведя глаза на мужчину, защищавшегося от агрессивных птичьих атак, мое сердце пропустило удар, болезненно кольнуло и будто бы замерло: тот, кого еще недавно назвали Ракхтаром, теперь мало чем напоминал человека. Уголки его рта, казалось, порвались, растянувшись до самого основания, обнажив клыки и длинные челюсти. На спине его черного камзола материализовались восемь огромных паучьих ног, острые концы которых блестели в тусклых лучах лунного света. А птицы… сейчас он убивал последнюю. Он безжалостно пронзил острой лапой ее маленькое пернатое тельце, после чего без малейшего сожаления отшвырнул в сторону.

Мужчина тяжело и хрипло дышал, его сильная грудь вздымалась и так же быстро опускалась. Я сделала медленный, осторожный шаг назад, прижав ладони ко рту, чтобы случайно не издать ни звука.

Но он каким-то образом все равно услышал. Его паучьи лапы дрогнули, бешеное дыхание замедлилось и затихло. Нарастающий ужас застрял где-то в горле, и слезы невольно навернулись на глаза, когда он неспешно повернул голову в мою сторону. Лицо Ракхтара, как и его руки, были изрезаны и испачканы длинными, беспорядочно расположенными дорожками густой, черной крови. Крови Арахнидов. Крови тех, кто уже много сотен лет не ступал на земли Арвандила, да и не должен был… Но сейчас он стоял прямо передо мной, готовый истребить меня и всю королевскую семью, как это сделали когда-то и мои деды с его расой.

Он шел ко мне медленной, шаркающей походкой, глядя исподлобья. Черные паучьи лапы, торчащие из спины, дергались при каждом его шаге. Я попятилась назад, с трудом переставляя ватные ноги, пока не уперлась спиной в колонну. От соприкосновения с ней по позвоночнику побежали мурашки.

Одна часть сознания кричала: «Нет! Ты должна развернуться и бежать прямо сейчас, иначе он прикончит тебя, как недавно прикончил ту птицу!», а другая с сожалением качала головой и тихо шептала: «Уже поздно. Посмотри на длину его лап – ты и шагу не успеешь сделать, как он проткнет твое тело насквозь».

Ракхтар остановился в паре-тройке метров от меня. Только теперь я увидела ярко-алую кровь, окрасившую острые концы его паучьих ног. Внезапно по моей раненой стопе прокатилась волна боли такой силы, что мне показалось, будто в ней взорвался большой электрический шар, распространившийся по всей ноге до самого бедра. Адреналин, выработанный страхом, уже покидал мое тело, и я, будучи совершенно обессиленной, не смогла удержать равновесие, перенеся весь его вес на зараженную инфекцией ногу. Меня неуклонно потянуло куда-то в сторону.

Вот-вот я ударюсь головой о тяжелые каменные плиты и потеряю сознание. Не знаю, очнусь ли снова, но уверена, что к тому времени стражники успеют ворваться в залы и спасти королевскую семью. Спасти Эльрисс, Эледир…

Тот большой плюшевый заяц, с которым мы играли сегодня утром… это был мой подарок ей, когда ей исполнилось пять лет. Наша и без того слабая матушка погибла спустя три года после родов, ее организм не выдержал такой нагрузки. Маленькая Эледир до сих пор временами плачет, виня себя в ее смерти.

Родная, обещай мне, что ни одна слезинка больше не упадет из твоих прекрасных сиреневых глаз. Обещай мне, что если ты когда-нибудь снова заплачешь, то только от радости, переполняющей твое сердце, и никак иначе.

Глаза закрылись, и я приготовилась к столкновению с твердой поверхностью… Но Ракхтар, видимо, решив, что это очередной обманный маневр, впился своими острыми лапами в ткань моего платья и плаща, видневшегося за спиной, не давая хрупкому телу завалиться набок.

А в следующую секунду я почувствовала, как мои босые ступни отрываются от холодного пола. С трудом открыв налитые свинцом веки, я увидела перед собой гневный взгляд Арахнида. Его белые, затуманенные зрачки смотрели прямо на меня, и острая жажда убийства в них боролась со здравым рассудком, отчаянно пытавшимся взять ситуацию под свой контроль и успокоить вспыхнувшую ярость.

Длинные паучьи челюсти сжали своими заточенными концами мои скулы, слегка сдавливая их. Именно это заставило меня широко распахнуть глаза, почти полностью рассеяв туман в голове и придав телу последнюю толику энергии, которой наверняка хватило бы, чтобы перебежать из одного конца залов в другой, а затем уже рухнуть без сил.

– П-пусти… – слабо потребовала я, не решаясь поднять руки, чтобы дотронуться до него. В мою ногу уже попала инфекция… что, если челюсти Арахнида тоже могут оказаться ядовитыми?

– Ты посмела обмануть меня… – хрипло пробормотал мужчина, не отрывая от меня взгляда. – По-хорошему мне следовало бы убить тебя и всех, кто находится в этой комнате, после чего отыскать корону Арвандила лично…

Правый острый конец жала чуть сильнее прижался к тонкой коже, выпустив крошечную каплю крови, которая тут же стекла по его черному основанию и полетела вниз, глухо ударившись об пол.

– …но у меня появилась идея получше.

* * *

– Ваше Королевское Величество!

По сигналу тревоги прибыл отряд гвардейцев, с силой распахнул высокие арочные двери и ввалился внутрь.

– Исилия! Исилия, нет!.. – кричала Эльрисс, по ее раскрасневшимся щекам текли крупные слезы. – Отпустите мою младшую сестру! Она почти никогда не покидала пределов дворца, она не выдержит! Заберите лучше меня!..

– Эльрисс… – прохрипел отец, опираясь на руку стражника, который помогал ему подняться на ноги. – Ты будущая королева Арвандила, не смей даже думать о таком!

– Но ведь Исилия!..

Отец настороженно посмотрел на меня, в его глазах читался страх и что-то похожее на слабую просьбу о прощении. Прощении за то, что он согласился на условия Арахнидов «временно обменять» меня на корону, которую род Серенвинд должен будет доставить им в течение месяца, а взамен вернуть меня домой в целости и сохранности. Если же обмен не состоится, младший брат Ракхтара пообещал собственноручно «выпотрошить» меня и «оставить гнить в подземной тюрьме», куда не проникают даже слабые лучи холодной луны.

Я болталась на широком мужском плече, как безвольная марионетка, связанная по рукам и ногам липкой паутиной. Ее тонкие блестящие нити были настолько тугими, что я даже не могла как следует вдохнуть, в последний раз наполнив свои легкие знакомыми, привычными запахами родного дома.

– Отец, – настаивала старшая сестра, – ты не можешь так просто отдать им Исилию! Они убьют ее! А если не убьют, то будут пытать!

Король зажмурил глаза, покачал головой и тяжело выдохнул.

– Они ничего с ней не сделают, – сказал он после непродолжительной паузы, – у нас был договор. Мы обязательно вернем ее.

– «Вернем»? Когда?! Ты же не собираешься сказать, что-

– Все! Хватит! – рявкнул правитель, тем самым напугав Эльрисс и прижавшуюся к ней маленькую Эледир.

Я впервые слышала, чтобы он так повышал голос. Он никогда раньше не кричал на своих любимых дочерей, даже если и был в гневе.

– Хватит, – продолжил отец уже спокойнее. – Если я сказал, что мы вернем Исилию, значит так оно и будет. Я ясно выразился?

Эльрисс поджала губы, беззвучно сглатывая соленые слезы, но молчала, гордо подняв подбородок.

– Позволь мне попрощаться с моей семьей, – попросила я, чувствуя, как в уголках глаз начинает пощипывать.

– Нет, – равнодушно ответил Ракхтар.

Несколько минут назад он вновь принял свой прежний облик: уголки рта срослись, паучьи челюсти и мохнатые лапы, торчащие из-за спины, исчезли, вернув ему нормальный человеческий вид.

– Я не сбегу, у меня совсем нет сил… – заверила я, не сдаваясь. – Разреши мне хотя бы обнять мою младшую сестру на прощание, лишь ее одну…

Поразмыслив над этой просьбой, мужчина молча снял с плеча мое связанное тело, поставил на ноги и несколькими взмахами своих не очень длинных, но острых черных когтей разрезал белые липкие путы.

Я упала на колени, часто задышав и закашлявшись. Заплаканная Эледир уже со всех ног неслась ко мне, потряхивая пышными пурпурными юбками своего платья.

– Исилия!

Приподнявшись на одно колено, я поймала сестру и заключила в крепкие объятия, зарывшись носом в ее волосы. Ее длинные перекрученные локоны щекотали мне лицо, на глаза навернулись слезы. Я чувствовала, как подрагивают детские плечи, но не могла ничем ее успокоить. Что я должна была сказать? Что вернусь к ней раньше, чем она успеет по мне соскучиться? А произойдет ли это в действительности?

– Исилия, не ходи с ними, они плохие… – пробормотала Эледир, шмыгая носом и всхлипывая.

– Эй, ну ты чего расклеилась? – Я притянула ее ближе к себе и провела ладонью по спине, поглаживая и похлопывая. – Ну все-все, перестань, не плачь. Со мной все будет хорошо, слышишь?

– Нет, ты врешь… ты все врешь!.. Папа тоже говорил, что с мамой все будет хорошо, но ее больше нет! Я больше никогда ее не увижу! И тебя, наверное, тоже никогда не увижу! – Она подняла свои большие умоляющие глаза, и все внутри меня сжалось от боли. – Исилия, не уходи! Не уходи, как ушла мама!..

Если бы вы только знали, с каким трудом я сдерживала себя, чтобы не зарыдать сейчас. Мне часто бывало грустно по той или иной причине, и, думаю, именно поэтому я смогла подавить подступающие слезы. Привычка.

Нет, я не могу сейчас плакать, особенно в присутствии Эледир. Уж не знаю, что ждет меня в плену Арахнидов, но я должна сделать вид, что все будет хорошо, хотя бы ради моей любимой сестры.

– Знаешь что? Вот…

Я распустила свою высокую замысловатую прическу, вытянув из нее две большие заколки с декоративными гроздьями сирени, и протянула их Эледир. Прохладные русые локоны мягко упали на мои обнаженные плечи, покрыв их мурашками.

– Возьми. Когда-то это был подарок мне от нашей матушки, а теперь пусть это будет подарок от меня тебе. Нет, не так… пусть это будет подарок от нас с матушкой тебе.

Повернув сестру спиной, я положила на ее ладони две красивые заколки: пышные фиолетово-лиловые цветы сверкали яркими блестками, а рядом примостились две маленькие сиреневые бабочки. Они были очень похожи на тех, что не так давно зажигали цветы в тронном зале.

– С завтрашнего дня отсчитывай ровно месяц, хорошо? – Я в последний раз обняла ее сзади и поцеловала в макушку, зажмурившись. – Эледир, я обязательно вернусь к тебе. А матушка… матушка никогда не покидала нас. Она сейчас на небесах, и я уверена, что ей очень не нравится, что ты сейчас плачешь. Ты хочешь расстроить матушку?

– Не хочу… – ответила младшая, в последний раз вытирая глаза кулачками.

– Тогда не плачь, наберись терпения и жди меня. Хорошо?

– Угу…

Когда я была уже на полпути к ожидающим Арахнидам, меня вдруг окликнул твердый голос Равендиса:

– Исилия!

Я удивленно обернулась и встретилась с его решительным взглядом. Хотя мужчина, видимо, потерял сознание еще в коконе от недостатка кислорода и только недавно очнулся, он выглядел вполне бодрым и в целом держался молодцом.

– Я спасу тебя. Спасу и женюсь на тебе.

– Как романтично, меня сейчас стошнит, – закатил глаза брат Ракхтара.

Равендис Райендейл… Несмотря на то, что ты мне неприятен и душевно, и физически, я бы предпочла сейчас твое общество двум сумасшедшим Арахнидам.

Я слабо улыбнулась ему, а потом… потом мы с Эльрисс скрестили взгляды, молча прощаясь друг с другом. Она что-то прошептала одними губами и моргнула. Что именно она сказала, я не разобрала. Наверное, что-то вроде: «Будь сильной. Мы обязательно найдем способ освободить тебя».

Глава 3. Темница Кромкредора

Подняв глаза к ночному небу, я наблюдала за безмятежно плывущей луной, холодной и равнодушной ко всему, что происходило на земле. Крошечные звезды зажигались то тут, то там, переливаясь маленькими белыми бриллиантами и освещая длинную витиеватую дорогу, удаляющуюся вглубь леса.

Я покинула дворец около получаса назад, вернее… меня насильно вытащили оттуда. Не знаю, почему я вообще положилась на вооруженных стражников, ввалившихся в залы, и бросилась к ним, вдохновленная идеей побега. Конечно, ничего не вышло: они даже не пытались мне как-то помочь, опасаясь гнева представителей древней расы.

А я, в свою очередь, вместо того, чтобы быть повязанной парой-тройкой крепких паутин, теперь была похожа на полноценный паучий кокон, в котором нетронутой оставалась только голова. Ракхтар сказал, что «так куда удобнее нести пленников» и что я не смогу попытаться сбежать, если еще раз подумаю об этом.

К сожалению, среди захваченных я была не одна: на плече Арахнида-младшего болталась связанная рыжеволосая Фианна, которая еще во дворце укусила его за руку и грозилась откусить нос, если он не «уберется с напарником вон из дворца».

В конце концов, они все-таки убрались. Правда, вместе с нами.

Несмотря на весь ужас происходящего, я ощущала какое-то спокойствие, чувствуя на лице слабые порывы ночного ветра. Тело обмякло, не было сил даже на то, чтобы согнуть указательный палец, а уставшие веки вот-вот грозились сомкнуться, погружая меня в долгий и беспокойный сон.

Всю свою жизнь я провела в четырех стенах, и кто бы мог подумать, что первой моей «прогулкой» спустя долгое время станет то, что меня перенесут в неизвестное мне место, чтобы переместить в другие четыре стены. Но на этот раз на мне уже будут висеть железные кандалы.

Все, что я могла сейчас сделать, – это верить в отца и надеяться на него. Пусть я бескрылая, пусть не такая, как Эльрисс, но я все равно его дочь, правда? Он что-нибудь придумает, обязательно придумает.

А сейчас… сейчас мне нужно постараться немного отдохнуть, как бы безумно это ни звучало. Мое тело слишком вымоталось.

Твердая походка Арахнида, прислушиваясь к его монотонным шагам, заставила меня клевать носом, и через несколько минут я провалилась в глубокий сон.

* * *

– Эй, барышни, подъем.

Я с трудом разлепила веки. В желудке стояла тошнота, голова горела изнутри, словно вот-вот расколется на части. Я чувствовала, как пылает мое раскрасневшееся лицо, на лбу выступили мелкие капельки холодного пота.

Оглядевшись по сторонам, я с ужасом поняла, что нахожусь в какой-то грязной подземной камере и лежу на сырой колючей соломе. Вонь здесь стояла такая, что хотелось снова закрыть глаза, заснуть и не просыпаться до тех пор, пока меня не выведут на свежий воздух. Туда, где я смогу нормально дышать.

Страх усилился, когда пришло осознание того, что моя раненая нога, ранее пораженная инфекцией, совсем не чувствуется. Как будто ее вообще больше не было.

– Проклятье… – тихо выругалась я, с трудом приподнимаясь на руках и принимая сидячее положение. Стопа и раньше болела, но я хотя бы чувствовала ее. А теперь боль полностью исчезла, но вместо этого я потеряла всякую способность ощущать собственную конечность.

– Кексики, пиро-о-оженки… Да-а-а, идите ко мне, мамочка вас не обидит…

Я распахнула глаза и резко развернулась в сторону бормочущего девичьего голоса, доносившегося откуда-то справа от меня. Там, у противоположной стены, на такой же грязной, скомканной куче соломы, сопела Фианна, вальяжно раскинувшись в позе морской звезды.

И тут в голову больно врезались воспоминания о вчерашнем дне. Коронация старшей сестры, нападение на королевский дворец, пауки, Арахниды, корона Арвандила… и мой плен…

– Вы там оглохли? – раздраженно повторил кто-то, постукивая костяшками пальцев по металлическим прутьям.

Повернув голову в сторону ржавой решетки, я увидела по ту сторону от нее симпатичного молодого человека с короткими вьющимися волосами. На нем был плотный черный плащ, и, судя по светлым белкам глаз, он не принадлежал к расе Арахнидов.

– Ну наконец-то, – вздохнул он и, побряцав тяжелыми ключами, вставил один из них в замочную скважину.

Когда я увидела, как незнакомец сделал шаг вперед и вошел в камеру, мое тело напряглось: зачем он пришел сюда? Неужели собирается пытать нас по приказу своего хозяина?

– Кто ты?..

– Не бойтесь, я вам ничего не сделаю, – поспешил успокоить меня парень, а затем повернулся, протянул руки куда-то за стену и достал поднос с двумя тарелками, в которых булькало неизвестное содержимое. – Господин Кайхкаррен приказал «принести завтрак в постель для двух юных леди», так что приятного аппетита.

Я действительно была голодна, так как на церемонии коронации из-за переживаний за старшую сестру у меня и кусок в горло не лез. Но сейчас, когда я увидела перед собой глубокую миску с грязно-желтым бульоном, мой голод как-то притупился. Есть больше не хотелось.

– Что это такое? Выглядит ужасно.

– Обыкновенная пища для пленных. В чем дело?

– «Пища для пленных»? – возмутилась я, отодвигая от себя дурно пахнущее варево, со дна которого на поверхность выплыла маленькая темная мошка. – Я даже не собираюсь пробовать эту дрянь. Если хочешь отравиться – ешь сам.

– Ха-ха, похоже, избалованной принцессе не нравится наш тюремный рацион, – с иронией сказал он, оставляя вторую тарелку возле «спального места» Фианны.

– А при чем здесь мой статус? Внимательно посмотри на содержимое тарелки – ты бы сам такое ел? Я что, по-твоему, свинья?

– Ну все, хватит уже! – раздраженно воскликнул парень, забирая отвратительную жижу обратно. – Никто не заставляет тебя есть. Не хочешь – голодай, мне-то что?

Со злостью проворачивая замок, он случайно задел железные прутья остатком связки ключей, отчего мирно спавшая минуту назад Фианна вздрогнула и открыла глаза, подняв голову и испуганно озираясь по сторонам.

– Э-э-э… – Она щурилась и всматривалась в мое усталое лицо, словно не могла понять, кто перед ней – живой человек или призрак. – Исилия? Это ты? А что… что это за место?..

Я тяжело выдохнула и потерла пальцами висок. Мне казалось, что отвратительный гнилостный запах, витавший повсюду, впитался в ткань моего испачканного платья, которое теперь больше напоминало лохмотья. Похоже, жесткая солома хорошо поспособствовала этому.

– Неужели ты не помнишь, что было вчера? – спросила я, нервно теребя пальцы, сложенные перед собой.

– Вчера… э-э-э… – Было видно, что подруга всерьез задумалась. – О! Вчера! – Она на мгновение замолчала. – А что было вчера?..

Я хлопнула ладонями по коленям и кисло улыбнулась ей.

– Ну… сейчас мы с тобой находимся в темнице Арахнидов.

Ее глаза испуганно округлились. Видимо, в ее голове пронеслись события прошедшей ночи – от полчищ маленьких мерзких пауков, копошащихся на полу, до ее собственных угроз откусить младшему брату Ракхтара все пальцы, а потом и нос.

– Ох… – Фианна выдохнула и провела рукой по лбу. – Я, наверное, наговорила вчера много лишнего, да?

– Не волнуйся, ты не одна такая.

Уверена, что те двое меня люто ненавидят после того, что я сделала там, в тронном зале. Но за то, что они посмели вторгнуться в мой дом, перевернуть все вверх дном, угрожать моей семье и довести до слез мою младшую сестру, я ненавижу их не меньше. Интересно, насколько глубоки оказались раны Арахнида-старшего? Сиреневые птицы, которых я выпустила из клеток и натравила на Ракхтара, не были обычными: они принадлежали к хищному виду пернатых, поэтому королевские охотники часто брали их с собой на охоту в леса, чтобы легче было добывать мелкую дичь.

Оставалось надеяться, что порезы от острых птичьих когтей на его лице заживут не скоро.

– Это… Эм, Исилия… – позвала Фианна, вырывая меня из раздумий.

– Да?

– А что нам теперь делать?

Отличный вопрос. Я задалась им сразу же, как только очнулась в этих холодных стенах, где с потолка монотонно капала вода, а в темном углу копошилась маленькая пищащая крыса.

– Пока, кажется, ничего. Наши мысли все еще в растерянности, ведь мы попали в подземелье только прошлой ночью. Сейчас мы находимся в ситуации, когда нельзя поддаваться эмоциям и принимать необдуманные решения. Этого… этого действительно не следует делать, просто поверь мне.

Фианна сделала серьезное лицо и быстро кивнула, а затем заметила стоящую рядом тарелку с тем самым сомнительным бульоном.

– О?

Она взяла его и осторожно понюхала, помешивая содержимое ложкой.

– Я бы не советовала, – сразу предупредила я ее.

– Почему? – вопросительно посмотрела на меня подруга.

Ну, даже не знаю, с чего начать. Стоит ли вообще начинать оглашать мой бесконечный список, построенный в голове несколько минут назад?

– У тебя может случиться несварение. И неизвестно, есть ли там яд, – только и сказала я.

– Да брось, – отмахнулась Фианна, – вряд ли им есть какая-то выгода вот так прямо травить нас. Что они с этого получат?

Я бы ответила ей, что они могут получить от того, что увидят нас отравленными и обессиленными, но вместо этого сочла за лучшее промолчать.

– И все же, лично я на твоем месте не стала бы так риско-

Как только я повернула голову в сторону подруги, то увидела, что она уже в который раз зачерпывает ложкой желтовато-зеленую жижу.

Заметив мой ошарашенный взгляд, она оторвалась от своего «завтрака».

– Что? Это же просто гороховый суп.

* * *

Мохнатый тарантул Ноктемаль перебрался с тыльной стороны белой перчатки на внутреннюю часть ладони, слегка подергивая лапами.

В дверь негромко постучали.

– Входи.

Ракхтар, он же глава семьи Кайхкаррен, наблюдал, как его восьминогий питомец невероятных размеров переполз с руки на плечо, сжал ткань камзола и удобно устроился на ней.

– Ваша Светлость, – в готический серо-черный кабинет вошел молодой человек, ранее относивший еду двум пленницам, – пришло письмо от рода Серенвинд.

– Долго же он, – равнодушно выдохнул мужчина, после чего достал с пояса длинный филигранный кинжал и придвинул его пальцами к краю стола.

– Вскрывай и читай.

– Мой господин?.. могу ли я?..

– Можешь. Читай. И пропусти вступление, оно мне не интересно.

Неловко повозившись с бумагой, которая никак не хотела поддаваться острию лезвия, парень, наконец, смог достать листок из злополучного конверта с сиреневой печатью. Прочистив горло, он начал вчитываться.

«Юный герцог,

Честно говоря, я не могу себе представить, каких достижений ты планируешь добиться с моей короной на голове. Будь уверен, она слишком тяжела для тебя. Она символизирует верховенство, достоинство и, конечно, величие, которое требуется от ее обладателя и которое у тебя отсутствует».

Услышав насмешливое фырканье главы, юноша поднял на него настороженный взгляд, тяжело сглотнул и продолжил чтение.

«Так что же, ты решил превратиться в пародию на короля? Да, я не сомневаюсь в твоей способности рассмешить людей. Но получишь ли ты уважение и почет, которых так жаждешь? Очень сомневаюсь в этом.

Мальчик, корона Арвандила – это не просто драгоценный предмет, это символ моей власти и достоинства, помни это».

Плечи юноши, сжимавшего письмо, вздрогнули, когда до него донесся низкий, бархатистый смех. Тихий, но жутко пугающий.

Ракхтар закинул ногу на ногу, исподлобья глядя на своего подчиненного. За его спиной, хрустнув, медленно развернулись восемь остроконечных паучьих ног. Сердце дрожащего парня в этот момент едва не остановилось.

– Г-господин?.. – Его ладони вспотели, пальцы судорожно шарили по белоснежной бумаге.

– Старик так непринужденно говорит о власти и достоинстве, когда одна из его дочерей сейчас гниет во вражеской темнице. И он еще смеет сравнивать себя со мной? Не-е-ет, нет-нет-не-е-ет… – белоснежные радужки Арахнида сверкнули, меняя свой цвет на насыщенный алый. – Будь я отцом, переломал бы ребра каждому, кто посмел бы прикоснуться к моему драгоценному ребенку, в чьих жилах течет темная кровь рода Кайхкаррен.

Заметив ошеломленный вид подчиненного, Ракхтар прикрыл глаза, возвращая им прежний цвет. Паучьи лапы медленно сложились с протяжным, рвущимся звуком и исчезли, растворившись в глубине черного камзола.

– Можешь идти.

– Эм… – Юноша неловко потоптался на месте. – Есть еще кое-что, что Вам следовало бы знать, Ваша Светлость…

– Что еще?

– Это… касается пленниц, которых Вы и Ваш почтенный младший брат бросили в темницу.

Мужчина невольно провел когтистыми пальцами по лицу: раны от острых порезов, нанесенных этими безумными арвандильскими птицами, все еще щипали и саднили.

– Одна из них, та, что принцесса, самым презрительным образом отказалась от приема пищи, – нерешительно сказал он.

Ракхтар тихо выдохнул: он догадывался, что с этой девицей королевских кровей могут возникнуть проблемы. У нее ведь и крыльев не было, в отличие от остальных ее Сиренекрылых сверстниц, но, похоже, даже такая неприятная деталь не умаляла ее гордости. Это раздражало мужчину.

– Скажи ей, что ее будут кормить тем же, чем и остальных заключенных. Среди них нет никаких «особенных».

– Будет сделано, господин.

Как только дверь с обратной стороны захлопнулась, Арахнид позволил себе немного расслабиться, откинувшись в кресле. За окном на черном бархате неба стояла луна – холодная и неподвижная, словно выкованная из фарфора, она, казалось, застыла на одном месте, как и вся ночь в целом.

Здесь, в Лунных Землях, утро никогда не наступало, и солнечный свет всегда отсутствовал – такова была особенность этого места, находившегося с обратной стороны Солнечных Земель.

Именно здесь когда-то поселились его предки из рода Кайхкаррен и все беженцы-Арахниды, которые были вынуждены покинуть прекрасные леса, чтобы не погибнуть под острыми мечами Сиренекрылых.

Ракхтар задумчиво постучал пальцем по темной поверхности стола: какой шаг следует предпринять, если нынешний правитель откажется от обмена? Нет, он не заметил в его глазах враждебности к собственной дочери, но и особого проявления отцовской любви и заботы в них тоже не обнаружил. Что это за семейные отношения такие? Неужели все дело в том, что у девушки до сих пор не было крыльев? Но почему он, будучи ее родным отцом, вообще должен был беспокоиться об этом?

– Что же у тебя в голове, старый хрыч? – задумчиво пробормотал мужчина, поглаживая тарантула на плече.

* * *

Вскрикнув скорее от неожиданности, чем от страха, светловолосый юноша прикрылся руками и отпрыгнул вправо, в сторону тюремной решетки, когда тарелка влетела в стену прямо рядом с ним, с гулким стуком ударилась о каменную поверхность и разлетелась на куски. Выскочивший желтоватый бульон забрызгал его темный плащ.

Что ж, надо признать, у него отличная реакция. Жаль только, что одежда на нем была хорошего качества и вышита из дорогих тканей, но в следующий раз он подумает, прежде чем принести мне что-то подобное на ужин.

– Что ты творишь?! – крикнул он, широко раскрыв зеленые глаза и агрессивно жестикулируя. – Вот же сумасшедшая девка! Истребительница посуды!

– Я предупреждала тебя, что не стану есть это, – спокойно ответила я. – Вместо того чтобы принести мне салат или хотя бы яблоки, ты снова налил это отвратительное варево.

– Черт! Это уже двадцатая тарелка за неделю! Ты хоть знаешь, сколько они стоят?! Когда господин Кайхкаррен прознает обо всем, он велит сделать новую партию тарелок, но уже из моего черепа!

– О, правда? – Я наигранно улыбнулась. – В таком случае, пусть и мне подарит одну. Уверена, что посуда выйдет замечательной и гораздо чище той, что ты приносишь мне по несколько раз в день.

– Какая же ты стерва!

– Сто-о-оп!

Громкий крик Фианны заставил нас обоих замолчать. Мы обернулись к рыжеволосой девушке, которая уминала «гороховый суп» и, к моему удивлению, была все еще жива и даже полна сил.

– Во-первых… – она показала на меня пустой ложкой, – суп очень вкусный. Действительно вкусный, хотя и немного странного цвета. Может быть, тебе просто не повезло, и в него забрался какой-нибудь таракан, который испортил ингредиенты и сделал их непригодными для употребления.

Я передернула плечами и без особого энтузиазма кивнула в знак согласия. И правда, мое первое впечатление от еды испортила жирная муха, которая неизвестно сколько времени плавала там на дне.

– Во-вторых… – сурово продолжила она, перенаправляя ложку на юношу, застывшего у железных прутьев, – не кричи на мою подругу. Это вина твоего господина, что мы сейчас здесь, а не живем в чистоте и комфорте и хорошо питаемся. А если ты его подчиненный и уж тем более беспрекословно выполняешь все его указания, то ты тоже виновен.

Парень запустил пятерню в свои светлые волосы и раздраженно поворошил их, нахмурившись. Было очевидно, что он хотел возразить Фианне, но у него заканчивались аргументы.

– Хорошо, – наконец выдохнул он, – но я не собираюсь извиняться, понятно? Твоя подруга разбила уже очень много кухонной утвари для пленников, а отвечать за ее уничтожение придется мне. И вообще… – Он на мгновение замешкался, словно решая, говорить это или нет, – это я лично готовлю для вас бульон, а не кто-то там другой.

Я удивленно моргнула. Что, серьезно? А как же повара? Или кто там у них отвечает за тюремный рацион?

– Теперь мне вдруг стало ясно, почему то, что Фианна называла «гороховым супом», было так на него не похоже.

Он медленно повернул голову в мою сторону и громко засопел, словно готов был вот-вот лопнуть от злости. Впервые встречаю такого эмоционального мужчину… Но ведь я сказала правду, так в чем же дело? Суп, особенно гороховый, так не варят. Это слишком жестоко даже для пленных.

Пока мои сестры резвились за пределами дворца, любуясь цветами и бабочками, я посещала библиотеку для простолюдинов. Вы, наверное, удивились, почему не королевскую библиотеку, которая соответствует моему высокому положению в обществе и, как правило, в два раза больше? Все очень просто: самые интересные книги и записи, да и вообще любую необходимую информацию, можно найти исключительно в библиотеках для простолюдинов.

Причина в том, что книги, документы и прочее, что попадает в наш дворец, проходят строгую фильтрацию, чтобы, например, Эледир не узнала от крестьянок-писательниц то, чего ей в ее возрасте знать не положено.

С тех пор как в Арвандиле открылись первые школы для крестьянских детей и вообще для жителей деревень в целом, на полках сельских библиотек и лавок стало появляться все больше любовных романов с названиями вроде «Юная дева, жестокий рыцарь-тиран и его длинный-длинный клинок».

В общем, вы поняли, о чем я, и мне нет нужды вдаваться в подробности.

Так к чему я веду? Конечно, наши королевские повара готовят замечательно, умело сочетая ингредиенты, добавляя нужные специи и используя только самые качественные продукты, но есть одно «но»: блюда из картофеля, гороха, моркови и капусты обходят нас стороной, как ни странно, потому что Сиренекрылые аристократы их не едят. И я, как одна из них, вынуждена придерживаться этого глупого правила.

К счастью, рядом со мной была Фианна и ее матушка, которая создавала для наших слуг настоящие кулинарные шедевры и своими навыками ничем не уступала придворным поварам. Именно от нее я и научилась готовить самый вкусный и незабываемый гороховый суп в своей жизни.

Как уже говорила ранее, я не из тех, кто будет злоупотреблять своей властью или просто давить на человека более низкого статуса, получая желаемое лишь потому, что хочется. Поэтому в обмен на кулинарное обучение я платила серебряными монетами или теми же высококачественными продуктами. Равноценный обмен.

Парнишка фыркнул, скрестил руки на груди и посмотрел на меня с вызовом.

– Значит, ты, избалованная роскошью принцесса, намекаешь, что умеешь готовить лучше меня?

Я уже собиралась открыть рот, чтобы что-то сказать, но замешкалась, раздумывая, не использовать ли его неконтролируемую раздражительность в своих целях. Ну, мне все равно нечего здесь терять, а этот парень не похож на человека, способного причинить зло. Стоит попробовать.

– Зачем мне намекать и спорить с тобой, если я и так знаю, что готовлю гораздо лучше? – Я криво усмехнулась, приподняв уголок рта.

Зеленые глаза юноши сверкнули азартом и жаждой соревнования, которое он хотел закончить своей победой и никак иначе.

Замечательно, просто замечательно. Чего ты ждешь? Ну же, скажи мне это… Я знаю, что ты не оставишь мои слова без внимания, так почему же ты медлишь?

– Меня зовут Феландир, – представился он, выпрямившись во весь рост. – А как зовут тебя?

– Исилия. Исилия Серенвинд.

– Что ж, Исилия… Я вызываю тебя на кулинарный поединок. Прямо здесь и прямо сейчас.

Фианна удивленно распахнула глаза, глядя то на меня, то на парня.

– Что? Вы собираетесь готовить здесь, в темнице? – Она в недоумении оглядела мрачное каменное помещение. – Но каким образом?..

Юноша махнул рукой.

– Пустяки. Я, как один из главных слуг, отвечаю за отряд из трех тысяч пауков. Одно мое слово – и они принесут все необходимое, от инструментов для разведения огня до продуктов.

– Все это хорошо, но… было бы гораздо лучше, если бы ты сам принес ингредиенты для будущих блюд, а не насекомые с их грязными, немытыми лапами. И вот еще что…

Я перевела взгляд на свою ногу, которая вот уже как неделю ничего не чувствовала.

– Мне нужно много горячей воды и несколько тряпок. Каких угодно, но только чтобы они были чистыми, – дополнила я.

– А зачем тебе тряпки?

Сейчас у меня был хороший шанс выпросить у него все необходимое для лечения, солгав, что список предназначен для приготовления пищи якобы «в моем стиле». А заодно пусть принесет что-нибудь из овощей и фруктов, не относящееся к блюдам в соревновательной гонке, чтобы мы с Фианной могли нормально поесть.

За все это время подруге удалось несколько раз заставить меня проглотить одну черствую корку хлеба, чтобы я не «упала в обморок от истощения». Но, конечно, от одной такой корки сыт не будешь, и ее слова о том, что я все придумала сама и суп на самом деле очень вкусный, никак не повлияли на мой аппетит. Я не могу это есть, просто не могу.

– Они… они нужны мне, чтобы держать ручки горячей кастрюли.

Феландир прищурился, в его глазах на секунду мелькнуло недоверие, но потом он нахмурился и только усмехнулся.

– Верно. Смотри не обожгись.

* * *

К моему удивлению, через час здесь, в темнице, собралось довольно много слуг: горничные, экономка, несколько поваров и даже сам дворецкий, который с любопытством выглядывал из-за стены. Почему они здесь? Неужели Феландир уже все всем рассказал? Да, наверное, он хвастался перед ними своими «удивительными способностями» и приглашал посмотреть на мое «сокрушительное поражение».

Я тяжело выдохнула, опираясь на руку стоявшей рядом Фианны. Подруга придерживала меня за спину, чтобы я не потеряла равновесие и не упала, как мешок с зерном.

– Исилия, может, тебе все-таки не стоило соглашаться на это сомнительное соревнование? – спросила она, с тревогой глядя на мою раненую ногу. – Я догадываюсь, что, скорее всего, тебе не очень интересен сам кулинарный конкурс, и что у тебя заготовлен какой-то хитрый план. И все же…

– Ты все правильно поняла, – сказала я, ковыляя к стене и прислоняясь к ней, – и я не собираюсь сдаваться.

В левом ухе звенело, в глазах двоилось, но я не могла отказаться от своего плана. Если бы мне удалось избавиться от инфекции и почувствовать себя немного лучше, мой разум скоро прояснился бы, и с ясной головой я могла бы начать разрабатывать серьезный план побега из этого места.

Подожди немного, Фианна, и мы обязательно вернемся домой, вот увидишь.

Связка ключей звякнула о металлические прутья решетки, раздался щелчок, и в следующее мгновение я увидела входящего в камеру Феландира. Судя по выражению лица этого парня, он был максимально уверен в своей победе.

Но мне, честно говоря, было все равно, кто из нас победит в этом поединке. Задел бы проигрыш мою гордость? Абсолютно нет, потому что в той ситуации, в которой мы с подругой оказались, гордость – это иногда последнее, о чем я думаю. Главное, чтобы юноша сумел принести то, что мне нужно.

– Ты готова почувствовать вкус поражения? – Он насмешливо ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

– Не празднуй раньше времени, – смело ответила я, фыркнув. – В конце концов, кто знает, как все может обернуться, и кто действительно получит заслуженную победу?

Судя по довольному хмыканью, он был удовлетворен моими словами. Я поняла, что этот парнишка не из тех, кто хочет легко победить, не прилагая никаких усилий. Ему нужен дух соперничества, напряжение от собственных мыслей, тревога за первое место, что повысит его азарт и желание вырваться вперед, чтобы получить удовольствие от соревнования. Со спокойным и неразговорчивым соперником, который участвует просто для того, чтобы участвовать, ему не достанутся такие бурные эмоции.

Рыжеволосая Фианна чуть не вскрикнула, увидев, как по подземным каменным коридорам живым черным шлейфом движется батальон из нескольких сотен черных пауков, несущих на своих крошечных плечах все необходимое для поединка.

Мы прижались спинами к стене, с опаской поглядывая на насекомых, пока Феландир призывал их ускорить шаг.

– Быстрее, быстрее! – Он махал рукой, присвистывая. – И не забудьте взять с собой два кувшина!

– Напомни им о чистых тряпках! – крикнула я ему с другого конца помещения, не решаясь переступить через бегущих пауков.

– И хлопчатобумажную ткань тоже захватите! – добавил парень, разворачивая последнюю группу обратно за недостающими предметами.

– Исилия… – шепнула Фианна.

– Да?

– Т-ты ведь тоже это видишь, не так ли?.. – Девушка кивнула в сторону копошащихся членистоногих.

– Ага… Даже не знаю, как реагировать… – призналась я, невольно вздрогнув при воспоминании о том, как такие же пауки ползали по моим босым ногам еще в Арвандиле.

* * *

Мы с Феландиром стояли друг напротив друга, у противоположных концов широкого стола, который слуги помогли ему затащить в темницу. К счастью, места оказалось предостаточно, и все любопытные зрители уже давно обступили нас полукругом. Два костра, пламя которых злобно взвивалось к потолку, были разведены сухим хворостом еще несколько минут назад и теперь ждали своего часа.