Читать онлайн Не верь никому бесплатно

Глава 1

– Мишенька, вставай, мы в садик опоздаем, – с улыбкой позвала я своего трехлетнего сынишку, уже второй раз заглядывая в уютно обставленную детскую. Сквозь неплотно зашторенные окна в комнату пробивался яркий солнечный свет. Розовощекий карапуз недовольно поднял сонную мордашку с торчащими в разные стороны непослушными светлыми волосами.

– Не хотю! – категорично заявил он, нахмурив бровки, а я рассмеялась.

– Давай сейчас мы с тобой пойдем в садик, а вечером купим вкусную шоколадку!

Услышав это предложение, мальчуган торопливо соскользнул на пол и потянулся за своими вещами, еще с вечера заботливо разложенными на его маленьком стульчике.

Обожаю наши утренние прогулки до садика. Занимают от силы минут пятнадцать, а заряжают позитивом на весь день. Сегодняшнее утро вообще выдалось солнечным и теплым. Начало июня в этом году балует нас хорошей погодой. Мы разглядывали птичек, восторгались голубым небом и с упоением вдыхали свежий утренний воздух. Я рассказывала своему сыну всякие придуманные истории, а он внимательно слушал. Раньше муж тоже составлял нам компанию, но сейчас его рабочий график не позволяет такой роскоши. Последние три месяца он уезжает из дома как минимум за час до нашего выхода. Но пока на улице лето, и ходить пешком одно удовольствие, мы с сыном прекрасно справляемся вдвоем.

Садик наш мне понравился с первого взгляда, еще когда три месяца назад мы с мужем привели туда Мишку на пробное занятие. Он хоть и считался государственным, но то, что количество детей в группе не превышало десяти человек, не могло не радовать. Это значит моему сыну будут уделять достаточно внимания. Поэтому я с чистым сердцем доверяю ребенка улыбчивой воспитательнице.

Но все же каждый раз отведя Мишку в группу и выходя из садика в одиночку, я испытываю чувство легкой грусти. Никак не могу перестать скучать по своему сыну, даже несмотря на то, что разлука будет длиться всего несколько часов. Хотя, учитывая, как долго я мечтала о ребенке и как долго не могла забеременеть, мои чувства уже не кажутся такими странными.

Да что тут говорить: мысли о своей семье и ребенке появились у меня лет в шестнадцать, когда старшая сестра моей подруги Алинки родила. Нам выпала большая честь гулять с малышкой по четвергам, и мы гордо вышагивали с коляской по двору. Я смотрела на эту крошечную девочку и понимала: сделаю все, чтобы мой ребенок был самым счастливым и любимым. Ведь этого всего мне самой так не хватало в детстве.

Меня вырастила бабушка. Конечно, она заботилась обо мне и по-своему любила, но родительской теплоты я так и не познала. Мое рождение не было запланированным или долгожданным. Маме было семнадцать, она была молодая, бесшабашная и совершенно неготовая к такой ответственности, как появление ребенка. Кем был мой отец неизвестно никому. Иногда я подозреваю, что даже сама мама была не в курсе, кто из ее многочисленных кавалеров оказался виновен в ее интересном положении.

Не могу сказать, что моя жизнь в детстве была несчастливой или тяжелой. Я была накормлена, обута, одета, но вот искренней и безусловной любви я так и не дождалась. Когда мне исполнилось пять лет, мама познакомилась с каким-то богатым иностранцем и вытащила счастливый билет. Он женился на ней и увез с собой в теплую Испанию. И все бы хорошо, но вот дочь совершенно не вписывалась в планы моей мамы. Поэтому я осталась с бабушкой, а моя родительница навсегда вычеркнула меня из своей биографии, начав новую жизнь. Больше мы с ней ни разу не виделись. Да что уж там, мы даже ни разу не созванивались. Ей было абсолютно все равно на меня и мою жизнь. Она ни разу не поздравила меня с днем рождения. Думаю, она вообще постаралась забыть о моем существовании, как о каком-то недоразумении. «Ошибка молодости», – так говорила бабушка, вздыхая. Не думаю, что она имела ввиду что-то плохое или хотела меня обидеть, но мне каждый раз становилось больно и горько. Я была уверена, что дело во мне. Это я такая плохая, поэтому мама меня бросила. Сейчас, с высоты прожитых лет, понимаю, что это не так, но ребенком сильно переживала из-за этого.

Помню как-то в школе в преддверии дня матери всем детям предложили нарисовать портреты своих мам и написать письмо с пожеланиями. Весь урок я, не поднимая головы, смотрела на пустой листок, так и не написав на нем ни строчки. Мне поставили двойку. Учительнице было абсолютно всё равно, по какой причине я не выполнила задание. Она лишь равнодушно отчитала меня, назвав бестолковой. А я потом долго плакала в школьном туалете.

И если взрослые были в основном просто бестактны и безразличны, то дети были по-настоящему жестоки. Как только меня не обзывали, понимая, что заступиться за меня некому. Лишь однажды, когда главный хулиган нашего класса отобрал мой школьный рюкзак и попытался выбросить его из окна, на помощь мне пришёл мальчик из старших классов. После этого меня ненадолго оставили в покое.

Мы взрослели, и со временем одноклассникам надоело задевать и дразнить меня. Тогда настал период тотального безразличия. Практически у всех были свои компании, я же оставалась совершенно одна. На самом деле, даже если бы меня по счастливой случайности позвали куда-то, бабушка меня ни в коем случае не отпустила. "Чтобы не пошла по стопам своей безответственной мамаши", – говорила она.

В девятом классе к нам перевелась девочка из другой школы. По случайному совпадению, вместе с родителями она переехала в тот же дом, где жила я, только в соседний подъезд. И чтобы не тратить на дорогу до школы почти час езды, ее перевели в наш класс. С этого момента моя жизнь начала меняться.

Во-первых, Алина – так звали ту девочку – стала моей лучшей подругой. Во-вторых, я часто стала бывать у нее в гостях и наконец-то увидела, как дружно и счастливо могу жить люди в одной семье. Они всегда поддерживали друг друга и помогали в любых ситуациях. Алинка всегда могла рассказать своей маме или сестре о своих проблемах, и они внимательно выслушивали ее, давали дельные советы и никогда не ругались. А еще они любили друг друга. Не за что-то, а просто так. Алинка могла подбежать к маме или папе и обнять их. А они тут же обнимали ее в ответ и говорили, какая она умная, красивая и ласковая девочка и как они ее любят.

У них в гостях я отдыхала душой: настолько там было уютно, тепло и хорошо. С тех пор мысль о своей собственной семье и ребенке прочно поселилась в моей голове.

После окончания школы встал вопрос: что делать дальше. Точнее, вопрос встал передо мной, потому что бабушка была уверена, что человек без высшего образования – не человек. Поэтому она в ультимативной форме сказала мне поступать в наш педагогический университет.

– Пойдёшь на воспитателя в яслях. Туда любой дурак поступит, – сказала мне бабушка.

Между строк читалось: "Больше такую бестолочь, как ты, никуда не возьмут". Хотя никаких предпосылок для этого не имелось, ведь я неплохо училась в школе и получила аттестат без единой тройки.

Мне и в самом деле удалось поступить без проблем. Но не потому, что туда брали всех подряд: я действительно неплохо сдала вступительные экзамены.

Учиться мне нравилось. Особенно полюбились практики в детском саду. Общение с детьми мне удавалось легко и в огромное удовольствие.

А еще у меня наладились хорошие отношения с моими сокурсниками. Школьные проблемы остались в далеком прошлом. У меня даже появились друзья из числа одногруппников. Казалось, жизнь начала налаживаться, но, когда я перешла на третий курс, умерла моя бабушка. Для меня это была первая и очень болезненная потеря. Пусть бабушка не всегда понимала меня, не любила так, как мне бы этого хотелось, но она была моим единственным родным человеком.

Я с трудом переживала этот период. Несколько месяцев подряд все свое время посвящала учебе, параллельно подрабатывая няней по вечерам. Старалась, чтобы у меня не оставалось ни одной свободной минутки. Ведь именно тогда пробуждались все воспоминания и утягивали в пучину безнадежности и одиночества. Я просто отбросила в сторону все эмоции и жила, как робот.

Чтобы хоть немного отвлечь меня от грустных мыслей, одна из подруг потащила меня на день рождение к своему знакомому. Мне не очень хотелось идти, но вылезать из депрессивных мыслей как-то было нужно. Поэтому я пошла и не прогадала. Потому что там-то я и встретила своего будущего мужа.

Олег был старшим братом именинника. Он немного опоздал на торжество, чем сразу обратил на себя внимание. И лишь только увидев его, я поняла, что пропала. Это может показаться странным, но в свои двадцать лет мне ни разу не довелось влюбиться. И пока подруги бегали по свиданиям, выходили замуж и разводились, я ждала своего принца. И дождалась. Принц появился в лице Олега. Первая моя мысль была: "Да куда ж мне, со свиным рылом в калашный ряд. Такой красавчик даже не посмотрит в мою сторону". А он взял и посмотрел. И не просто посмотрел, а пригласил меня на кофе следующим вечером. Отношения между нами закрутились стремительно. Меня совершенно не смущала разницы в возрасте в семь лет. Наоборот, я чувствовала себя любимой, нужной и защищённой с мужчиной старше себя. Он дал мне всё то, чего мне так не хватало.

Как только я окончила университет (между прочим, с красным дипломом), Олег незамедлительно сделал мне предложение. Моему счастью не было предела. Расписались мы довольно скромно. С моей стороны присутствовала лишь самая близкая подруга, а с его – брат и мама. Скромно отметив торжество за уютным столиком кафе, мы шагнули в семейную жизнь. Я пошла работать частной няней, хотя зарплаты мужа вполне хватило бы на двоих. Он предлагал мне сидеть дома и заниматься бытом, но мне хотелось тоже вносить свою лепту в семейную казну. Конечно, на шикарную жизнь мы не претендовали, но на хлеб с маслом хватало. Мы продали однокомнатную квартиру, оставшуюся мне по наследству, немного добавили и купили двушку. Всё было хорошо, кроме одно: долгое время у меня не получалось забеременеть. Долгих восемь лет я была постоянным клиентом различных клиник, перепробовала массу способов и процедур. Мы даже съездили в несколько монастырей и святых местах, которые, согласно повериям, помогают забеременеть.

И вот наконец-то тест показал две полоски. Не знаю, что из того, что мы перепробовали помогло мне забеременеть, но результат был налицо, точнее на живот. А спустя девять месяцев на свет появился розовощекий богатырь, которого совместным решением мы назвали Мишей. Я была на вершине блаженства. Любимый и любящий муж, долгожданный чудесный ребёнок, уютная небольшая квартирка – всё, как я когда-то мечтала.

И, казалось бы, только-только на моих руках сопел новорожденный малыш, а вот уже незаметно пролетело три года и три месяца, и я вожу своего мальчика в детский садик.

По дороге из сада я зашла в магазин, купила продукты на ужин и неспеша подошла к дому. Олег обещал прийти с работы в районе шести, как раз успею забрать Мишку и приготовить рагу из индейки. Телефонный звонок раздался в тот момент, когда я вставила ключ в дверной замок.

– Да, – произнесла в трубку, зажав телефон между плечом и подбородком.

– Привет, дорогая, – услышала я немного виноватый голос мужа, – меня сегодня отправляют в командировку, вернусь послезавтра к обеду. Очень хотел отмазаться, но никак. И уже очень скучаю по тебе и сыну.

– Как жалко! – со вздохом произнесла я, заходя в квартиру и ставя сумки с продуктами на пол. – Мы с Мишкой планировали сегодня накормить тебя вкусным ужином. Что ж, тогда придётся перенести его к твоему приезду.

– Прекрасная идея! – по голосу мужа чувствовалось, что он улыбается. – Позвоню вам вечером, расскажете, как у вас дела.

– Отлично, будем ждать! – согласовала я планы и, ещё немного поболтав, положила трубку.

Раз готовка отменилась, мною было принято решение посвятить день уборке. В отличие от большинства женщин, я просто обожала это занятие. Для меня убираться в своей любимой квартире было лучшим вариантом отдыха и расслабления. И, включив музыку, я приступила к делу.

Когда пришло время забирать сына из сада, в квартире царили чистота и уют. К слову сказать, я хотела выйти на подработку няней, когда Мишка пошёл в садик. Но тут Олег был непреклонен.

– Я зарабатываю достаточно, чтобы ты могла заниматься нашим сыном, а не чужими детьми, – говорил мне он. И, сказать по правде, в глубине души я была с ним полностью согласна. Поэтому решила посвятить себя дому, мужу и ребёнку. Ведь они и были смыслом всей моей жизни.

Пока мы шли до дома, Мишка восторженно рассказывал, чем он занимался в садике, а я радовалась, что ему нравится время, проведённое в детском коллективе.

Вечер пролетел незаметно. Мы поужинали, поиграли, созвонились с Олегом, сын очень трогательно поговорил с отцом и пришло время укладываться спать.

– Писать хочу, – выдал мне карапуз.

– Пойдём, конечно, мой дорогой, – с готовностью ответила я, – твой горшочек в ванной.

– Горшочек, – повторил он и, спрыгнув с кровати, отправился по месту назначения.

Мы подошли к двери совмещенного санузла, и я, пропустив сына вперёд, прикрыла за ним дверь. Он никогда не пускал меня вместе с собой, говорил, что ходит в туалет один, как папа, и очень этим гордился. Мы с Олегом уважали его личное пространство и не нарушали его. Вот и сейчас сын пошёл по своим делам, а мама, в моём лице, терпеливо ждёт его снаружи.

Прошло пять минут, а Миша до сих пор не вышел. На него это было не похоже, обычно он справлялся с задачей за считанные секунды и довольно вылетал в коридор, сообщая всем, что на этот раз он сделал в туалете. Я осторожно постучала в дверь:

– Сынок, ты скоро?

В ответ не раздалось ни звука. Забеспокоившись, я приоткрыла дверь и заглянула внутрь. А спустя мгновенье уже полностью распахнула её и, не веря своим глазам, оглядела открывшееся передо мною пространство. Потому что Мишки там не было.

Глава 2

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем открыла и заново огляделась вокруг. Но картина не поменялась: ребёнка здесь не было. Самый абсурд заключался в том, что спрятаться здесь было абсолютно негде. Ещё раз обведя взглядом помещение, я потрясла головой. Что происходит? Как такое возможно? Вопросы без ответа роились в моей голове, а в сердце закрадывалась паника. Что же делать? Позвонить в полицию и сообщить, что мой ребёнок пропал в ванной комнате?

– Ку-ку, – раздался откуда-то снизу тихий детский голосок, а затем из-под ванной показался его обладатель. Железные тиски, сдавившие сердце, тут же растворились.

– Мишка, ты чего? Не делай так больше! – сев на корточки, я обняла сына, облегчённо вздохнув. – Как ты вообще туда поместился?

Вопрос не был лишён смысла, потому что между полом и ванной оставалось такое маленькое расстояние, что мне бы даже в голову не пришло, что ребёнок может там поместиться.

– Я иглал в плятки, – виновато глядя на меня заявил он, а я таяла от любви под его взглядом, понимая, что совершено не могу на него сердиться.

– Ладно уж, игрун, пойдём спать. Завтра рано вставать в садик.

Мишка был не против и довольно-таки быстро заснул, что позволило и мне отправиться на боковую.

Я проснулась от того, что кто-то вошёл в комнату. Машинально взглянула на часы: три утра. Ещё толком никого не увидев, поняла, что это Мишка. Он иногда приходит к нам спать, и мы никогда не отправляем его обратно.

– Мама, я писать хотю, – раздался в темноте его детский шёпот. Впервые сын попросился в туалет среди ночи, но всё когда-нибудь случается в первый раз.

– Пойдём в туалет, – со вздохом произнесла я, нехотя вставая с кровати. Вылезать из-под тёплого одеяла не хотелось, но выбора у меня не было.

Дойдя до санузла, Мишка снова зашёл внутрь, а я заняла свой привычный пост у двери. Время летело вперёд, а сын всё не выходил. В одной ночной рубашке было прохладно, очень хотелось спать, а Мишка по всей видимости снова решил поиграть в прятки. Наверное подумал, что это смешно. Я распахнула дверь, убедилась, что в поле зрения сын не наблюдается, и резко присела, решив немного развеселить шалуна своим внезапным появлением.

И тут мне действительно стало совсем не смешно. Под ванной было пусто. Для уверенности я даже засунула туда руку и несколько раз проводила туда-сюда. Так, и где он тогда? Мне пришлось обыскать каждый миллиметр ванной комнаты, чтобы убедиться, что Мишки здесь нет. Спросонья, я плохо понимала, что происходит и что вообще мне теперь делать. Снова вернулись мысли о том, что надо бы позвонить в полицию, вот только абсурдность заявления была понятна даже мне. Да как вообще такое возможно? Куда ребёнок может пропасть из закрытой квартиры? И не просто из квартиры, а из ванной комнаты, у двери которой, не отлучаясь, стояла мать! Так и в психушку недолго угодить. Не придумав ничего лучше, я решила позвонить мужу, потому что уже совершенно ничего не понимала. Всё-таки одна голова хорошо, а две лучше. В глубине души, я надеялась, что Олег найдёт всему происходящему рациональное объяснение и скажет мне, где искать Мишку. Вспомнив, что телефон я забыла забрать из детской, после того как уложила сына, направилась туда. Но открыв дверь и включив свет, замерла на пороге. Потому что Мишка тихонько сопел в своей кроватке. Я быстрым шагом подошла ближе и дотронулась до ребенка. Мне не кажется, это действительно он. Сын по-прежнему спал, сладко причмокивая во сне, а я чувствовала, что схожу с ума. Он не мог пройти мимо меня, ни на секунду не отлучавшейся от двери. Это просто невозможно.

Решив, что утро вечера мудренее и стараясь себя не накручивать, я тихо развернулась, выключила свет и пошла к себе в комнату. Вопреки моим опасениям заснула быстро и больше этой ночью меня никто не беспокоил.

Проснувшись утром, я сразу вспомнила свои ночные приключения. Так и сяк покрутив в голове мысли о произошедшем, мне удалось убедить себя, что это был всего лишь сон.

Я чувствовала себя разбитой, поэтому, отведя Мишку в сад, отправилась в парк прогуляться. Мне позвонил Олег, мы мило поболтали, но говорить о своем ночном недоразумении ему не стала. Пока сама не разберусь, явь это была или сон, мужа тревожить не буду. Хотя как это может быть явью? Дети не исчезают из одной части квартиры, чтобы оказаться в другой.

Был еще, конечно, и третий вариант, мысли о котором я старательно гнала из головы. Потому что он означал, что я просто сошла с ума, и Мишка мне банально померещился. Думать об этом не хотелось. Да и не чувствовала я в себе каких-то психических отклонений.

«Все психи уверены в том, что они нормальные», – мрачно усмехнулась про себя.

Задумавшись, я забрела в самый дальний угол парка и не ожидала встретить здесь людей. Всё-таки в будний день в десять часов утра большинство находится на работе. Поэтому, когда меня внезапно кто-то ухватил за рукав, я подпрыгнула от неожиданности. Резко повернув голову, увидела рядом с собой маленькую сухонькую старушку, которая своей морщинистой рукой цепко держала меня за кофту.

– Реальность совсем не та, какой кажется, – глядя мне в глаза, быстро заговорила она. – Истина совсем не там, где ты думаешь. Пока не разберешь, где правда, а где ложь, не придешь к свету. И главное: не верь никому. Даже себе.

Я быстро и от этого грубо выдернула свой рукав, развернулась и торопливым шагом направилась к более людной части парка. Вокруг полно сумасшедших, никогда не угадаешь, что у них на уме. А вдруг она в следующую секунду на меня набросится?

Но всё-таки слова старухи чем-то меня зацепили. В голове словно крутилась какая-то мысль, которую я никак не могла ухватить. Это было странное ощущение: так бывает, когда знаешь, что что-то забыл, но не можешь вспомнить что.

На ходу я обернулась, но позади уже никого не было. Куда ушла эта старушка, в кусты что ли? Отсюда ведёт одна единственная дорога и по ней иду я. Хотя может и в кусты, кто их, сумасшедших, поймёт.

Я постаралась выбросить из головы эту странную встречу. Мне и своих проблем хватает.

Из-за навалившейся тревожности день прошел довольно бестолково. К тому же начала болеть голова. Терзаемая смутным беспокойством, я решила забрать Мишку пораньше. По дороге из садика мы зашли в магазин за овощами к ужину. Пока я выбирала помидоры и накладывала в пакетик огурцы, Мишка с интересом разглядывал большую красную черешню. Она выглядела так аппетитно, что мне захотелось купить её сыну. Честно говоря, я и сама была бы не против перекусить такой перед сном. Мне пришлось ненадолго отвлечься на продавца, который взвешивал мои покупки, а когда я обернулась, сына в маленьком магазинчике уже не было.

– Где мой ребёнок? – с беспокойством спросила я, оглядываясь. Вопрос был чисто риторический, но даже с учётом этого встречный вопрос продавца был максимально странным:

– Какой ребёнок?

– Мой сын! – немного раздражённо ответила я. – Вот здесь стоял, возле черешни.

Черноволосый смуглый продавец продолжал смотреть на меня с недоумением. Решив не тратить на него больше времени, раз толку всё равно нет, я выскочила на улицу и с тут же увидела сына, который гладил котёнка, сидящего под ближайшим деревом. С облегчением выдохнув, я поспешила к нему.

– Мишут, ты почему ушёл без спроса? – строго спросила я сына.

Тот лишь смущённо пожал плечами и указал взглядом на рыжего котёнка.

– Больше так не делай! Ты же понимаешь, что мама волнуется?

Мишка с готовностью кивнул и схватил меня за руку. Забыв про овощи, мы зашагали в сторону дома, а мне в голову полезли непрошенные мысли о словах продавца. Как можно быть таким безразличным к людям? К нему зашла женщина с маленьким ребёнком, который просто берет и уходит на улицу один. Мог хотя бы обратить на это моё внимание. Хотя, судя по его реакции, он сам ничего не заметил. Даже самого ребенка. Был так сильно занят продуктами? Или просто невнимательный от природы?

Но на самом деле мужчина не виноват. Ведь кроме меня никто не должен следить за моим сыном. Уж точно не продавец овощей. И обвиняя его, я как будто бы снимаю с себя часть ответственности. Вздохнув, решила быть максимально внимательной. И так со мной творится черт знает что.

Дома мы поужинали, порисовали, созвонились с Олегом и начали готовиться ко сну.

– Пойдём почистим зубки твоей любимой клубничной пастой, – предложила я сыну, и тот с готовностью вперёд меня побежал в ванну.

Подойдя к двери, за которой скрылся ребёнок, я уже с опасением потянулась к ручке. Вчерашние страхи подняли голову. Что если ванная комната вновь окажется пуста?

Я открыла дверь и выдохнула: Мишка стоял у раковины и тянул ручки к зубной щетке.

Чистка зубов не заняла много времени и Мишка, отдав мне щётку, побежал обратно в комнату, а я тем временем неспеша умылась и нанесла крем.

Завершив вечерние процедуры, я пошла в детскую, но Мишки здесь не было.

– Мишут, иди сюда, будем спать укладываться! – позвала я сына.

Но в ответ не раздалось ни звука.

– Миша, я не в настроении играть в прятки! Иди сюда! – повысила я голос.

Но сын всё равно не отозвался. Я пошла искать в его излюбленных местах, но они были пусты. Забеспокоившись, пошла проверять входную дверь. Она была закрыта на ключ и на щеколду, значит Мишка точно дома.

Мне стало жутковато. Дома только я и ребёнок. Ребёнок, исчезающий непонятно куда. И появляющийся в неожиданных местах. Просто готовый сценарий для фильма ужасов. От звука включившегося холодильника, я чуть не подпрыгнула до потолка. Мне было очень страшно. И за себя, и за сына.

В течении получаса я планомерно обыскивала квартиру, заглядывая в самые потайные уголочки, но везде было пусто. Я остановилась посреди детской и попыталась рассуждать логически. Мы пришли с сыном домой. Я закрыла дверь на ключ и, что самое главное, на щеколду. Весь вечер ребёнок был со мной. А теперь его нет. Причём щеколда по-прежнему задвинута. Окна тоже все закрыты изнутри. На этом моя логика закончилась. Потому что найти объяснение пропажи Мишки из закрытой квартиры я была не в состоянии. Оставалась маленькая надежда на то, что он всё-таки где-то спрятался, просто это место пока осталось необследованным. Но я уже сама понимала, что это бред. Хотя вся эта ситуация в целом бред. Чтобы хоть как-то отвлечься, я ещё раз решила пройтись по квартире. Но эта попытка тоже ничего не дала. Я села на стул, поставила локти на колени и обхватила голову руками. Что происходит? Может я сплю? Мысль была внезапной, но она давала надежду на то, что всё это не по-настоящему. Попробовала ущипнуть себя, но почувствовала боль. Может это такой правдоподобный сон? От страха и безнадежности мне стало тяжело дышать. Я резко поднялась со стула, намереваясь пойти за телефоном, но голова вдруг закружилась, в ушах зашумело, тело стало ватным, руки и ноги онемели, а в следующее мгновение в глазах потемнело и меня окружила пустота.

Когда я вновь открыла глаза, то не узнала место, в котором находилась. Под потолком горела тусклая лампочка, забранная железной решеткой. Она освещала весьма скудную и унылую обстановку. Крохотная комната с обшарпанными стенами и потолком в желтых разводах. Сама я лежала на скрипучей кровати с неудобным тонким матрасом, через который ощущалась каждая пружина. Под головой у меня была слежавшаяся, скомканная, практически плоская подушка. А одеяло было настолько тонким, что совершенно не давало никакого тепла. Судя по сумеркам за давно не мытым окном, сейчас был или поздний вечер или раннее утро. Что-то мне показалось странным, но понять, что именно, не удалось. Где я? Что это за помещение?

И одежда на мне была надета какая-то странная. Застиранные выцветшие синие штаны и такая же рубашка на пуговицах. А куда же делись мои вещи?

Заметив в углу стойку от капельницы, я немного успокоилась. Судя по всему, это больница. Ну да, мне же стало плохо. Видимо кто-то вызвал скорую, и меня забрали сюда. Кто-то… Интересно, кто это мог быть? И где Мишка? Учитывая, что Олег в командировке, мальчику не с кем было остаться. Я встрепенулась. Надо срочно ехать домой.

Приподнявшись на локтях, я почувствовала, что голова еще кружится. Главное, снова не упасть в обморок, а то вряд ли меня тогда так просто отсюда отпустят. Потихоньку дойдя до двери, я попыталась выйти, но поняла, что она мало того, что заперта, так еще на ней отсутствовала ручка. А это что еще за фокусы? Что-то не припомню, чтобы пациентов запирали в палатах. Оглядевшись, я наконец поняла, что мне показалось странным. Окна палаты были забраны толстой решеткой. Меня что, посадили в тюрьму? Подойдя ближе к окну, я осторожно выглянула наружу. С моего ракурса открывался вид на деревья и соседнее кирпичное здание. Я, конечно, не специалист, но не очень-то это похоже на тюрьму. А вот на территорию больницы вполне.

Я снова вернулась к двери и что есть силы заколотила в нее кулаками:

– Эй, меня кто-нибудь слышит? Откройте дверь! Кажется, замок заклинило!

Прошло от силы полминуты, как послышался звук поворачивающегося ключа, и дверь распахнулась. На пороге стояла полная медсестра в белом халате.

– Что ты орешь? – лениво спросила она.

– Тут что-то с дверь, не получалось открыть, – смущенно пояснила я.

– А зачем тебе ее открывать? – подбоченившись, взглянула она на меня.

– Как зачем? – с недоумением посмотрела я на нее. – Чтобы выйти. Мне нужно домой, у меня там сын маленький один.

– Снова началось, – покачала она головой. – Нет, дорогая моя, никто тебя отсюда не отпустит.

– Это почему же? Вы не имеете права меня тут удерживать! Давайте я отказ напишу или как там это у вас называется? – возмутилась я и на всякий случай уточнила. –Это же больница?

– Больница, деточка, больница. Только не простая, а психиатрическая. Так что ложись, отдыхай, чем быстрее придешь в себя, тем быстрее пойдешь домой, – проговорила она, глядя на меня с сочувствием.

Я же совершенно опешила. Что такого нужно было сделать чтобы угодить в психушку? Как я вообще здесь оказалась? Нет, это явно какая-то ошибка!

– Никуда я ложиться не буду! Что здесь вообще твориться? Немедленно выпустите меня!

Я так разнервничалась, что у меня начала болеть голова. Сначала немного, а потом все сильнее и сильнее. Как будто в висок вставили раскаленный металлический штырь.

– Не стоит сопротивляться, – донесся до меня как через вату голос медсестры. – Ты же только хуже себе делаешь.

– У меня дома ребенок один, – прошептала я, чувствуя, что снова теряю сознание.

Медсестра сделала шаг мне навстречу, и в этот миг все исчезло.

Глава 3

Солнечный свет, проникающий сквозь неплотно закрытые шторы, падал на лицо, не оставляя шанса поспать подольше. Я открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок, не сразу вспомнив вчерашний вечер. Зато, когда вспомнила, замерла в изумлении: я лежала не на полу в детский полностью одетой и даже не на койке психиатрической больницы. Подо мной была моя родная двуспальная кровать, на мне была надета ночная рубашка, а сверху лежало теплое мягкое одеяло. Что вообще со мной происходит? Может все это было слишком реалистичным сном? Я сделала глубокий вдох и попыталась собрать разбегающиеся мысли в кучу. А потом, будто бы окончательно проснувшись, отбросила одеяло, вскочила на ноги и побежала в Мишкину комнату. Распахнув дверь, я лицезрела спящего сына. Вот и как тут не засомневаться в собственной адекватности?

Аккуратно прикрыв дверь, я пошла на кухню, намереваясь сделать себе кофе. Будить Мишку ещё рановато, а бодрящий напиток мне не помешает.

Я села за стол и отхлебнула горячую ароматную жидкость. Нужно обдумать все произошедшее. Что это было? Внезапные галлюцинации? Внезапно я обратила внимание на свое правое предплечье. А это что такое? Какое-то странное пятно, похожее на укус или… Укол? Но откуда он мог взяться? Я не была у врача уже очень давно… Наклонившись поближе, постаралась лучше разглядеть отметину. Это была маленькая красная точка с крохотной дырочкой посредине. Ну точно, укол. Мало было мне проблем с необъяснимыми провалами в памяти, теперь к ним добавилось еще и это. Додумать мысль мне не удалось, потому что на кухне появился заспанный Мишка. Я отвлеклась на сына и временно выкинула из головы непонятный след на руке.

Выйдя из ворот детского сада, я достала телефон и набрала номер мужа.

– Привет! Рад тебя слышать! Как дела? – услышала я его голос полный любви и заботы и не смогла сдержать улыбку.

– Привет! В целом всё неплохо. Но есть некоторые проблемы, – ответила я, решив всё рассказать мужу. Всё равно сама уже не справляюсь и вообще не понимаю, что мне со всем этим делать.

– Что-то с Мишкой? – в его голосе появились тревожные нотки.

– Нет, нет, – поспешила я успокоить его, – с сыном всё хорошо. Проблемы у меня. Причём очень странного характера.

И я во всех подробностях поведала Олегу события прошедших двух дней. Когда мой рассказ иссяк, пару секунд он молчал.

– Честно говоря, даже не представляю, что это такое, – наконец ответил он. – Возможно какой-то вид лунатизма? Не знаю. Единственное, в чем я уверен: тебе нужна консультация психолога. Специалист должен во всем этом разобраться и помочь тебе.

– Значит ты тоже думаешь, что я сумасшедшая? – горько усмехнулась я.

– Ну что ты, нет, конечно! – поспешил заверить меня муж. – Если тебя это успокоит, спешу сообщить: к психологам в основном ходят нормальные люди. Ты же сама понимаешь, что эту ситуацию нужно решать и как можно скорее. Пока ты случайно не причинила вреда себе или, что еще хуже, ребенку.

– Хорошо, я согласна. А как попасть к нему на прием? Записаться в нашей районной поликлинике? – я решила ковать железо, пока горячо. Муж прав: ситуация требует незамедлительных мер и тянуть с этим дальше не имело никакого смысла. Но вот где взять грамотного специалиста не имела ни малейшего понятия.

– Даже не вздумай! – сразу же пресек мою самодеятельность Олег. – Сама знаешь, какие у нас там врачи сидят. Я пришлю тебе номер хорошего психолога, позвонишь, договоришься о встрече. Его зовут Антон Семенович Озерцов.

– А у тебя откуда контакты хорошего психолога? – не удержалась я от вопроса.

– Ты же знаешь, где я работаю, – усмехнулся он. – Как-то пересекались. Кстати, прием он ведет в нашей городской психиатрической больнице, но ты сразу не пугайся, там не только психиатры работают.

Услышав эту фразу, я изменилась в лице и вздрогнула, сразу вспомнив сегодняшний сон. Что за напасть с этими психушками? Но Олег меня не видел, поэтому спокойно продолжал:

– Антон Семенович – прекрасный клинический психолог и, уверен, он не откажется тебя проконсультировать. Просто скажи, что пришла от меня.

Я поблагодарила Олега и отсоединилась, пообещав созвониться с врачом в ближайшее время. Какой же все-таки у меня чудесный муж! Помимо того, что он очень заботливый, так еще и всегда готов прийти на помощь. Он никогда не будет ругаться или обвинять меня, а всегда постарается найти выход из ситуации. Вот и сейчас в считанные минуты помог мне решить проблему и дал контакты хорошего врача. Я бы сама вряд ли так быстро смогла найти грамотного психолога, который действительно сможет мне помочь. А у Олега много знакомств с работы.

Сказать по правде, я не очень хорошо знала, чем занимается мой муж. Была у него на работе один раз, когда забыла ключи от дома. Помню, что испытала огромную гордость за то, что у Олега свой собственный отдельный кабинет, где на столе в рамочке стоит наше семейное фото. Но я даже с коллегами его ни разу не пересекалась. И чем занимается организация тоже не спрашивала. Что-то связанное с медицинским оборудованием, но в тонкости я не углублялась. Но сейчас это было не так уж и важно.

Не став терять ни минуты и не давая себе передумать, быстро набрала номер доктора.

– Здравствуйте, – зачастила я, когда в трубке раздалось размеренное спокойное "алло", – меня зовут Ксения, ваш номер мне дал мой муж Олег. Олег Щепкин, – на всякий случай уточнила я фамилию, так как имя моего мужа не отличалось редкостью.

– Да, да, припоминаю такого, – к моему облегчению ответил доктор, – что заставило вас ко мне обратиться?

– Со мной происходит что-то странное, – сразу приступила я к главному. – Такое чувство, что реальность перепуталась со сном. Или сон как-то вошёл в реальность. Или…

– Подождите, – перебил меня Антон Семёнович, пока я окончательно не запуталась, – давайте не будет ставить диагнозы. Расскажите подробно, что именно произошло.

Дважды просить меня не пришлось. Я быстро пересказала ему то, что совсем недавно излагала Олегу.

– Я вас понял, – серьёзно отозвался мужчина, когда мой рассказ подошёл к концу. – Ситуация не однозначная. Нам с вами нужно встретиться для того, чтобы составить более детальную картину. Вы можете прийти ко мне на работу через два часа?

– Да, конечно, подскажите адрес, – покорно согласилась я. Раз уж начала, нужно идти до конца.

– Улица Вишневского, дом пятьдесят пять. Это городская психиатрическая больница, но вы не пугайтесь, я веду здесь прием не только пациентов больницы, так и провожу консультации, на которую вы ко мне и придете. Вам будет нужен третий корпус. Меня вы найдёте в девятом кабинете на первом этаже.

– Спасибо, до встречи, – безэмоционально отозвалась я. Все предлагают мне не бояться идти на прием в психиатрическую больницу. Сначала Олег, теперь вот и Антон Семенович. Но это только на словах легко. Посмотрела бы я на них в такой ситуации. Надеюсь, меня выпустят, оттуда и ночь я проведу на своей кровати, а не в комнате с мягкими стенами.

– До встречи, – радушно отозвался доктор, не заметив перемен в моем настроении.

Психиатрическая больница встретила меня высоким серым бетонным забором с колючей проволокой, мрачной атмосферой, присущей таким местам и пропускным пунктом с неприветливым хмурым охранником.

– К кому? – строго спросил он.

– К доктору Озерцову, – испуганно ответила я, сразу почувствовав себя маленькой нашкодившей девочкой.

– Паспорт, – исподлобья глядя на меня, коротко продолжил мужчина.

Порадовавшись тому, что постоянно ношу в сумке документы, протянула ему бордовую книжицу. Быстро сравнив фотографию с оригиналом, охранник начал записывать мои данные в большую тетрадь.

– Проходите, – через минуту кивнул он.

– А паспорт? – нерешительно спросила я.

– На выходе получишь, – ответил он и отвернулся от меня, давая понять, что наш разговор окончен.

Хотелось развернуться и уйти домой прямо сейчас, но это выглядело бы по меньшей мере странно, поэтому я, собрав волю в кулак, прошла через вращающийся турникет.

Территория на удивление оказалась больше похожей на парк или сквер. По правой стороне стройными рядами тянулись кирпичные корпуса больницы, по левой – росли деревья насколько хватало обзора, среди которых мелькали еще несколько одноэтажных строений. По центру всего этого великолепия тянулась длинная аллея. Только скамеечек не хватало для полного сходства с каким-нибудь городским местом отдыха.

Но все-таки атмосфера здесь была иная. Какая-то пугающая. Небо заволокло темными тучами, дул пронзительный, слишком холодный для июньского дня, ветер и вокруг не было ни единой души. Над корпусами с карканьем пролетела стая воронов, и мне стало не по себе. Надеюсь, мой сон не станет вещим, и после консультации я спокойно уйду домой к мужу и сыну.

Я представила себе, как в этих зданиях в палатах с мягкими стенами сидят люди в смирительных рубашках, как лежат, привязанные к кроватям, буйнопомешанные. Ужас сковал меня изнутри. А ведь еще бывают такие страшные вещи, как лечение электрошоком, уколы транквилизаторов и лоботомия. В итоге я сама напугала себя до такой степени, что хотелось сбежать. Но к счастью, в этот момент увидела табличку с нужным мне номером.

Третий корпус оказался четвертым зданием с правой стороны. Как только я вошла внутрь в нос мне тут же ударил неповторимый и знакомый с детства запах больниц, который невозможно перепутать ни с каким другим. «Аромат» хлорки переплетался с «благоуханьем» стерильных бинтов и еще чего-то непонятного. Чувство тоски, безнадежности и какой-то пустоты окутало меня с головой. В этом здании хотелось не лечится, а умереть. Почему в государственных больницах всегда такая ужасная атмосфера? Это был риторический вопрос, но он немного отвлек меня от собственных неприятных ощущений.

Здесь на входе я никого не встретила. Даже пост медсестры оказался пустым. Хотя чего тут удивляться: через высоченный забор с колючей проволокой и проходную с бдительным охранником вряд ли кто-то сможет проникнуть. Ни сюда, ни отсюда. Идя по выцветшему, местами стертому до дыр линолеуму, я искала нужную мне дверь кабинета. В глаза бросались обшарпанные стены с облупившейся грязно-зеленой краской. Все здесь было пропитано безысходностью и отчаянием. И снова мне не встретилось ни одного человека. Наконец я нашла кабинет с криво прибитой цифрой девять и аккуратно постучалась.

– Да, да, входите! – раздался знакомый по телефонному разговору доброжелательный голос.

Открыв дверь, я неуверенно прошла в кабинет и остановилась посредине.

Кабинет ничем не отличался от того, в котором сидел наш районный терапевт. Стол, заваленный бумагами, два стула, окна за вертикальными пожелтевшими от времени жалюзи, высокий узкий шкаф с полками забитыми книгами и пухлыми бумажными папками и потрепанная, местами кушетка. В некоторых местах она была порвана и наружу торчал поролон.

– Проходите вот сюда, на стульчик, – с улыбкой указал мне доктор на место напротив себя, отвлекая от созерцания безликой обстановки.