Читать онлайн Стеклянные снежинки бесплатно

Пролог

Солнечные лучи бесплодно пытались пробиться сквозь бледно-голубые шторы. В комнате продолжал царить ночной мрак, хотя на настенных часах давно перевалило за полдень. В углу находилась кипа не распакованных книг, к которым никто так и не решался притронуться, а возле кровати лежал раскрытый чемодан с вещами. Спёртый запах окутывал всё комнатное пространство – могло показаться, что её не проветривали несколько недель. На голой стене висел неперевёрнутый календарь за прошлый месяц.

Можно было бы подумать, что эти четыре стены отданы сами себе, в своё распоряжение, если бы не редкое сонное постанывание человека в кровати и неожиданно раздававшиеся звуки будильника.

Наконец, с третьего звонка, парень потянулся к тумбе и аморфно уронил ладонь на выключатель.

«Почему я до сих пор его не выбросил? Всё равно никуда не надо» – на мгновение промелькнуло у него в голове, и парень снова уткнулся носом в подушку.

И вправду: за эти два месяца, которые он находился в этом новом городе для него городе, Карл особо никуда и не выходил из дома, лишь иногда забегал в ближайший от дома магазин.

В общем-то, всё шло по нейтральному, как он считал, сценарию: бросить ненавистную прошлую жизнь и начать всё с начала, с чистого листа.

От какой жизни он бежал? От смерти родителей? Расставания с лучшим другом? Неудач на работе? Карл и сам точно не знал, лишь какое-то тёмное желание из его нутра подсказывало ему, что дальше так продолжаться не может. Ещё бы немного, и… Поэтому и вышло так, как вышло.

Специального образования у него не было: закончив школу и не сумев, или, скорее, не захотев поступить в университет, он целые дни проводил дома, лишь изредка пробуя себя на низкоквалифицированных работах, но без особого успеха из-за своей мягкотелости и быстрого выгорания. Желания самостоятельно зарабатывать особо не было, да и потребности тоже, ведь была возможность жить за счёт родителей. Умом он понимал, что, работая то кассиром, то официантом далеко не уедешь, но, тем не менее, пытался максимально отсрочить какие-то попытки к изменению удобного для себя существования.

Свободное время Карл проводил либо за чтением книг, которые он очень любил в детстве, хотя сейчас они уже не доставляли того, прежнего удовольствия, либо прогуливался по ближайшему парку. Эти особенные моменты, когда все уже спят, а ты окружён одной лишь природой, представлялись ему глотком чего-то очень свежего: звуки ночной природы казались по истине чем-то прекрасным, и отсутствие рядом каких-либо людей лишь увеличивало эту внутреннюю теплоту. Теперь же он перестал и гулять. Стены квартиры стали для него одновременно и домом, и местом прогулки.

Что произошло у него с его другом? Долгая история, можно лишь сказать, что виноваты оба и в причине ссоры, и в отсутствии стремления к примирению. Вот так порой многолетняя, продолжительная дружба молниеносно обращается в пыль. А была ли это вообще дружба?

За одним падением последовало другое.

Смерть родителей в результате несчастного случая настигла его внезапно: вчера он заснул, ощущая себя хоть и не прекрасно, но в какой-никакой благоприятной стабильности, а на следующий день проснулся сиротой без близких людей и существенных средств к существованию.

Принял Карл эту новость с лицом полной отрешённости, без намёка на слёзы. Вместо того, чтобы проститься с отцом и матерью в день похорон, он быстро нашёл арендатора для своей уже бывшей квартиры, собрал чемодан вещей, благо которых было не так много, и улетел на ближайшем рейсе в первый попавшийся город – настолько дальний, насколько это было возможно.

По прилёте повезло удачно снять квартиру: цена была небольшая, а главное тихо и без надоедливых соседей.

За эти пару месяцев он успел основательно прилипнуть к новому жилью, хотя и не намеревался оставаться здесь надолго, изначально планируя лишь на время собраться с мыслями и уже осознанно выбрать новый город. Но получилось иначе.

Съёмщик той, прежней квартиры исправно присылал ему деньги на банковский счёт, которые он также исправно выплачивал хозяйке и тратил на еду и другую мелочь, а большее его и не беспокоило.

Его новым местом обитания стал небольшой провинциальный городок, который жил за счёт рыбацкого промысла.

Зима здесь была то суровая, то щадящая, то с сильными морозами, то без них, но вот что оставалось неизменным всегда – так это яркое солнце, которое, впрочем, парень не замечал.

Как правило, в таких городах ничего не происходит и целый год скука смертная, но с этим оказалось иначе: из прочитанной газеты, пока Карл ждал ключи от своей новой квартиры, он узнал, что уже несколько месяцев подряд здесь пропадают молодые люди при странных обстоятельствах. И что самое интересное – средь бела дня, да с концами. То есть утром человека видели гуляющим по центру, а к вечеру он уже исчезал и любые поиски были тщетны. Парню показалось это странным, но не представляющим особого интереса.

«Пропали и пропали, найдутся, поди от скуки в этом городе решили поиграть в кошки-мышки с родителями» – подумалось ему в тот момент и этот вариант он посчитал самым рациональным объяснением сложившейся непонятной ситуации.

Остатки сна всё-таки вылетели из его тела, и он, потянувшись, встал.

«Очередной весёлый денёк» – саркастически пробубнил Карл себе под нос, надел очки из металлической оправы, лежавшие на прикроватной тумбе, и сразу направился в ванную, оставив кровать не заправленной.

Если бы парень сейчас взглянул в окно, то за толстыми шторами мог бы вдалеке увидеть тяжелые, массивные горы с белой пудрой на макушке, а вблизи своего дома, в котором он жил, возле крыльца можно было бы лицезреть собрание каких-то старушек, оживлённо что-то обсуждающих и добродушно о чём-то споривших. По параллельной улице прошёл пекарь в коричневой шляпе, неся в бумажных пакетах какие-то зелёные овощи, с улыбкой перекинулся парой реплик с какой-то пожилой женщиной и пошёл дальше. Но Карлу было об этом невдомёк, ведь он уже был в ванной.

Включив свет и подойдя к раковине, парень взглянул в зеркало.

В отражении его встретило бледно-болезненное лицо, а также явная небритость, за которой просвечивались приятные, но не сказать красивые черты лица. Обросшие, не расчёсанные черные волосы падали на маленькие, но живые тёмно-зеленые глаза, под которыми скрывались мешки. Рот его скривился в странной улыбке при виде своего отражения.

«Да плевать, плевать мне!» – вдруг резко прошипев и подумав о чём-то отвлечённым, облокотившись локтями о раковину, Карл зажал худыми кистями рук свои уши.

На секунду сознание покинуло его, и, чуть не упав, лишь в последний момент уцепившись за батарею, он поднялся и быстро несколько раз сделал вдох-выдох, как учил его врач. Мёртвое худое лицо начало приходить в норму, и, умывшись и почистив зубы, он вышел из ванной.

Идя на кухню выпить стакан апельсинового сока и разогреть сэндвичи с сыром и овощами, его взгляд упал на лежащую на полу газету, которую ему давеча пришлось купить у газетчика, ввиду неумения отказывать людям.

В оглавлении было объявлено о очередной пропаже миловидной, как ему показалось, девушки семнадцати лет: вечером она вышла прогуляться с белым шпицем, а домой вернулась одна собака.

«Пустяки, найдётся» – беззаботно подумал Карл, опёршись о стол, держа в одной руке белую кружку, а в другой остатки сэндвича, большую часть которого он уже успел незаметно для себя проглотить.

Ни телевизора, ни музыкальной аппаратуры в квартире не было, поэтому трапезничать из раза в раз приходилось в тишине, которую изредка нарушали шаги соседей сверху и качавшаяся из-за этого люстра.

Поев и оставив пустую упаковку на столе, на котором помимо этой была уже груда других, парень направился к кровати.

Он уже собирался плюхнуться и немного полежать, возможно даже полистав какую-нибудь первую попавшеюся книгу из неразобранной кипы, как вдруг раздался звонок в дверь.

Карл подумал, что ему показалось, но в кровать не лёг, решив подождать. Звонок повторился.

Не имея ни малейшего предположения, кто бы это мог быть, с недовольным лицом он поплёлся в сторону двери. Отодвинув замок и повернув ручку, парень слегка приоткрыл створку.

Вдруг в это небольшое отверстие резко влезла чья-то маленькая женская голова. Аромат приторно-сладких духов ударил в нос. От испуга Карл взвизгнул.

«Ой, голубчик, что вы! Пардон-муа!» – замахав руками, попыталась закончить извинение на ломанном французском тучная женщина лет пятидесяти. Причисляя себя к передовым либералам своего времени, она старалась использовать в своей речи французские словечки, одеваться и пудриться исключительно на багетный манер. Вот только смешная причёска в совокупности с нелепым подбором одежды делали её образ крайне комичным, чего сама она, впрочем, не замечала.

Парень стоял в растерянности и молчал, тупо вылупившись на женщину. Марго (как ранее представилась ему при заселении) начала засыпать его вопросами:

«Ну, как вам у нас? Устроились? Все в порядке? Кран не течёт? Памятник Ильичу уже посмотрели? Не самая изысканная работа, но имеем что имеем».

Слегка прокашлявшись, Карл ответил:

«Доброе ут.. То есть д-день – опомнился он в последний момент.

Женщина отреагировала на это с укором и лёгкой усмешкой, от которой ему стало не по себе, но ничего не сказала. – Всё хорошо… Да как-то пока не представилось возможным… А у вас как дела?» – все более краснея промямлил Карл.

Марго многозначительно на него посмотрела, и оставив последнюю реплику без ответа, вмиг сделала серьёзное лицо и продолжила:

«Я, в общем, зачем пришла то, товарищ – на «товарище» парня особенно покоробило, так как он считал всё эти коммунистические штуки рудиментом. – Я вижу, вы у нас домосед – выдержав небольшую паузу после этих слов, пристально вгляделась Марго ему в глаза. Карл сглотнул. – И особенной чистоплотностью тоже не отличаетесь» – добавила она, успев посмотреть, как настоящий советский шпион в открытый проём двери.

В квартире и в правду царил абсолютный беспорядок, да и на его лице тоже.

«У меня для вас интереснейшее предложение! – вся серьёзность в момент обратилось в беззаботную улыбку. – Мне тут в центр срочно нужно отнести кое-какие вещи для старого друга, а я, сами понимаете, уже не в том состоянии, чтобы вот так бросить всё и пойти. Дела! Да тут недалеко, вы не переживайте! – превентивно парировала женщина, заметив недовольную гримасу на лице визави. – Ге-на-ди-ю – по слогам пролепетала она. – Адрес – вот, на бумажке. Заодно и памятник наш посмотрите, настоящее восьмое чудо света! А я, так уж и быть, закрою глаза на некоторые, скажем так, ваши грешки. Предложение, от которого невозможно отказаться!» – закончила она реплику многозначительным подмигиванием.

Карл стоял в растерянности, явно никуда сегодня не собираясь.

Он уже собирался отказаться и даже было открыл рот, но тут ему резко вручили в руки взявшийся из ниоткуда какой-то небольшой коричневый портфельчик и со словами благого напутствия хозяйка быстрым шагом удалилась по направлению к лестнице.

«А, что… – тихим голосом успел лишь вымолвить Карл в спину исчезнувшей за поворотом хозяйке. – Ужасно, даже отказаться не смог! Хотя может и к лучшему, если отнесу, то не будет надоедать с уборкой…» – подумал парень, почесав затылок.

Он закрыл дверь и вернулся в спальню.

Положив чемодан на кровать, Карл выронил прилегающий к нему клочок исписанной бумаги, на которой ровным почерком был написан адрес. Подняв его и быстро пробежавшись по нему глазами, парень сообразил, что в теории может знать, про какое место здесь сказано, ведь по приезде первым делом после аэропорта заскочил в центр посмотреть доску объявлений о сдаче квартир.

Чемодан и его содержимое не представляли для него никакого интереса и не стоили его внимания, хотя он и удивился его лёгкости.

«Ладно уж, отнесём, может заодно и работу какую приметим, хотя в этой дыре рассчитывать особо не приходится» – подумал он про себя и, потянувшись, направился в душ.

Разобравшись с освежающими процедурами, небрежно причесавшись, а заодно и побрившись впервые за два месяца, надев вязанный свитер и черные штаны, Карл взял портфель и зашел в прихожую.

На вешалке в гордом одиночестве висело серое утеплённое пальто, купленное им же когда-то давно на первую зарплату, а рядом на столике лежали шарф в клеточку и шапка. Укутавшись потеплее, протерев перед выходом очки, взяв портфель в одну руку и другой закрыв дверь квартиры, он быстрым шагом направился к лестнице.

Спустившись по ней, парень прошёл мимо сидящей возле входа хозяйки, которая, охая и ахая, оживлённо с кем-то разговаривала по телефону и не заметила его. Испытывая небольшую радость от отсутствия необходимости с ней общаться вновь, он быстро подошёл к выходу и, приоткрыв обшитую дерматином дверь, вышел на улицу.

1

Зимний прохладный ветерок приятно обдувал щёки. Недавно выпавший снег уже успел растаять, и ему на замену падали маленькие белоснежные снежинки, многие из которых чудесным образом соединялись и уходили в пляс. Проезжающих машин практически не было видно, зато вместо них были едва слышны два велосипеда, мчавшихся куда-то вниз по склону.

Стоял светлый, солнечный день, небо было безоблачно голубым, и редкое пение птиц вдалеке лишь поддерживало эту умиротворённую идиллию. Но Карл, который только покинул свой уютный островок уединения и ступил на слегка влажный асфальт, в тот же момент почувствовал себя скверно.

«И зачем вообще в такой холод куда-то выходить?.. – подумал парень, нахмурившись, и сильнее натянул шапку на лоб. – Какой вообще смысл куда-то идти, можно же отказаться, скажу внезапно стало плохо и заболел, пускай найдёт кого-нибудь другого. Я ей что, мальчик на побегушках, что ли?..»

Так он простоял пару секунд в нерешительности, думая над тем, вернуться или нет, но, представив в последний момент своё нелепое объяснение с хозяйкой возле стойки регистрации, фыркнул, и с недовольным лицом засунул руки в карманы и направился в сторону центра города.

///

Удивительно, но этому маленькому городку удалось каким-то чудесным образом сохранить свой девственно первозданный вид и не попасть под кулак советских урбанистов.

Здесь не только не успели понастроить десятки хрущёвок и дорожных развилок, а по неведомой причине решили вообще особо ничего не трогать. Может из-за того, что город не был особо важен, или потому, что он был слишком далеко от столицы, а может про него и вовсе просто забыли… И это определённо пошло на пользу эстетической составляющей: широкие каменные тротуары предназначались для людей, а не машин; красивые дореволюционные рекламные вывески продолжали висеть практически возле каждого магазинчика, а невысокие каменные дома, некоторые из которых были с деревянной крышей, гордо выпячивали грудь и неосознанно притягивали к себе взгляды даже коренных жителей города. В общем, город был по своему особенным.

На улочках было довольно безлюдно, и даже заходя в сердце города людей не прибавлялось, лишь некоторых можно было заметить внутри магазинчиков. То ли недавние исчезновения вселили страх в жителей, то ли они были заняты к подготовке к скорому Рождеству. А может и то и другое.

Тем не менее, идя по большей части наугад, так как предыдущая прогулка по центру вылетела из головы, а уточнить дорогу у кого-нибудь незнакомого Карлу смелости не хватало, парень случайно набрёл на бездомного, лежавшего в овраге под небольшим мостом и раскинувшегося на земле.

Облокотившись на мостовую балюстраду и, сам того не ожидая, он стал рассматривать этого человека.

Лежавший в пару метрах мужчина, судя по всему, спал, что подтверждалось легким повторяющимся колыханием спины и отсутствием какой-либо другой активности. Рядом с ним валялась пустая разбитая бутылка какого-то дешёвого виски. Одежда его была грязная, хоть и на вид достаточно тёплая, по крайней мере насмерть в такой не замёрзнешь.

Присмотревшись, парень заметил, что шинелька и штаны бездомного были в крайне изношенном состоянии и практически порваны, в отличие от явно новых ботинок, которым на вид не было и нескольких месяцев. На воротнике рубашки, которая виднелась из-под раскрытой шинели, не было пуговицы, а ещё его глаз углядел там же капли засохшей крови, и она же была на костяшках рук.

«Как там нам говорили учителя, сейчас даже и не вспомню: если ты проспал урок – из тебя плохой дружок!» – смотря на этого несчастного, вдруг вспомнился Карлу стишок из детства, порицавший тунеядцев и двоечников.

Рядом по мосту прошла женщина лет тридцати с маленьким ребёнком. Дама слегка улыбнулась парню.

Мальчик, вдруг увидев валявшегося внизу бездомного мужчину и указав на него маме, невинным голоском что-то спросил у неё, и на её лице от улыбки не осталось и следа: оно исказилось гримасой отвращения, и, взяв резким движением сына под руку, и, едва её не оторвав, женщина поспешила быстрым шагом к другому концу моста.

«Да-с, нелегка поди твоя жизнь, друг. А ведь ты вполне можешь быть умнее всей этой никчёмной толпы! Да! Разве отсутствие денег у человека забирает у него право называться человеком?! Да ведь на его месте может оказаться любой, даже я! – став свидетелем немой сцены подумал про себя парень, начиная гневаться. – Это так значит нужно относиться к обездоленным? Кто его знает, может это государство его довело до такого уровня! Поди мамаша эта и Рождество с сыном и папашей отмечать будут, коммунисты чёртовы! А если сыночек твой таким же станет, а? Тоже его бросишь? Хе-хе… Где ваша добродетель?» – последнюю фразу Карл непроизвольно выкрикнул в пустоту. Повезло, что рядом никого не было, и его слова одиноко растворились в небытие, не получив ответа.

«Бездарные людишки…» – закончил он почти шёпотом.

Собираясь уже уходить, парень в последний раз решил взглянуть на бездомного и ужаснулся: ему показалось, что тот, перевернувшись на живот, пристально смотрел на него.

Карлу вдруг почудилось, что у мужчины были выклеваны глаза, но он всё равно, даже без них, смотрел на него, прожигая последнего взглядом. Вдруг лицо бездомного осклабилось в жуткой беззубой улыбке, и он начал подниматься. Парень с перепугу заорал и, крепко вцепившись руками в портфель, побежал куда глаза глядят.

///

Ужасно запыхавшись, и не осознавая, сколько времени и куда вообще бежал, он повалился на землю возле какого-то постамента.

Дыхание было сбивчивым, а образ бездомного не выходил из головы. Ему почудилось, что тот до сих пор смотрит в его душу своими глазами, которых не было, неразборчиво что-то нашёптывая. Сидя, практически лежа возле памятника, Карл, сильно зажмурившись и обхватив руками уши, пытался выкинуть этот намертво застывший в мыслях страшный образ.

«Бред, бред, бред… Да не может быть такого… не может быть… не правда…» – лишь смог бессильно выдавить полушёпотом, и разум стал покидать его.

Кто знает, сколько бы ещё он просидел в таком состоянии, если бы не возникшая из ниоткуда тёмная высокая фигура, застилавшая собой небо.

«Вдо-х…вы-дох…» – раз за разом мягким тембром повторяло незнакомое существо, словно находившееся по ту, другую сторону мира.

Оно аккуратно положило свою большую руку на плечо лежавшего парня. Голос незнакомца вначале был тихим, но с каждой новой фразой становился всё громче, всё чётче долетали до Карла слова в понятной ему форме. Проделав дыхательную процедуру и окончательно успокоившись, парень взглянул снизу-вверх на своего визави.

Это было приятное, даже слишком приятное, слегка улыбающееся лицо с правильными чертами человека лет тридцати, на котором статно восседал высокий лоб, практически без морщин, и небольшой розовый рот. Отпущенные усы и ухоженная борода подчёркивали статусный образ. Отдельного внимания заслуживали глаза: будучи бледно голубыми, они смотрели на тебя так, будто их носитель всегда пребывал в весёлом настроении, скорее даже смеялся. В общем, впечатление он оставлял особенное.

Карлу даже стало немного стыдно за своё положение, и он поспешил быстро подняться, не заметив протянутую ему руку в качестве опоры.

Встав, отряхнувшись и опять взглянув в лицо человека супротив, ему буквально на секунду показалось, что улыбка того человека сменилась чем-то другим, но, так-как он всё ещё стоял с таким же улыбающимся и доброжелательным видом, парень не обратил на это внимание.

На незнакомце был серый солидный спортивный костюм, прекрасно сидящий на нём. Единственное, что явно выделялось из его образа, так это взъерошенные во все стороны волосы, как будто их недавно вымыли и решили посушить воздушным феном.

«Кхм… С-спасибо вам за помощь» – покраснев, протянул руку Карл.

Незнакомец аккуратным движением добродушно и крепко её пожал.

«Не так часто встретишь в нашей обители кого-то нового. Недавно приехали?» – пройдясь правой рукой по светлым волосам и сложив руки за спину в замок, глядя в лицо собеседнику спросил мужчина.

Его харизма настолько притягивала, что Карлу казалось невозможным не ответить на этот вопрос.

«Да… Как-то не планировал надолго оставаться, а тут вот как получилось» – почесав затылок правой рукой ответил парень.

«О, понятно. И давно у вас такие казусы случаются?»

«А, что… Вы про что?» – Карл немного испугался.

«Ну вот, это же точно у вас не в первой. Я про паническую атаку. У моей матери было нечто похожее, серьёзная штука, требующая помощи специалистов – последнее слово мужчина особенно подчеркнул. – А что это возле вас за портфельчик такой красивый лежит и пылится на земле?» – с каким-то странным любопытством и обжигающей улыбкой на лице спросил он.

«Ох, совсем забыл, точно. Мне же отдать его ещё надо… – поручение совсем вылетело у него из головы. – Спасибо вам ещё раз, мне бежать надо» – качнул вниз головой Карл в знак прощания, наклонившись поднял портфель, и быстро развернулся, и уже было собирался уйти, но тут мужчина резким движением руки остановил его, положив свою руку ему на плечо.

«Вы… вы что делаете?» – испугавшись и не разворачиваясь спросил парень.

«А вы кому портфельчик-то несёте?» – как-то ехидно и сжав сильнее руку спросил незнакомец в спину.

Испуг Карла вдруг испарился и преобразовался в злость. Он резко отпрянул, стряхнув руку с плеча, и развернулся.

«А вам собственно, товарищ, какое до этого дело? Помогли – бог с вами, спасибо, а вот это уже явно вас не касается» – громко начав, а закончив уже куда тише от вида стоящего и молчавшего незнакомца.

Тот как-то невпопад заулыбался во весь рот.

«Мне то как раз таки прямое дело! – вдруг весело ответил он. – Вы случайно портфель этот не Геннадию Лебедеву несёте, а?».

«Да разве вы его знаете?» – недоумённо спросил парень.

«А как же его не знать: ведь это я сам! Хотя чёрт его знает, иногда и в правду не веришь, что существует какой-то Геннадий. Но сегодня утром точно был он! Упс, прошу прощения – он жестом прикрыл рот. – Вы от Маргариты?»

«Ну да…» – Карл терялся всё больше.

«Вот так встречка, а? Я здесь не так часто бегаю, обычно тут многолюдно, а сегодня вот решил сделать исключение. Давайте, товарищ, его сюда».

Парень молча протянул ему портфель.

«Вот и хорошо, спасибо вам! Как удобно: я вас выручил, вы меня. Ладно уж, меня мои дома ждут, я, наверное, пойду, вечереет уже, а следовательно, и холодает – не люблю холод. Всего доброго!» – протянул Геннадий руку, которую парень молча на автомате пожал.

«До свидания. А, точно! – вдруг что-то щёлкнуло у Карла в голове. – Вы не подскажете, где тут памятник Ленину стоит, я всё никак найти его не могу. Советовали, вот, посмотреть…» – сконфузившись, спросил он.

«Как-как! Да вот за вами и стоит! А вы я, смотрю, с юморком!» – весело ответил мужчина и через мгновение исчез за поворотом.

Парень развернулся.

И раскрыл рот от изумления – вся эта удивительная оказия, произошедшая между ним и Геннадием, и вправду случилась за памятником.

Большой, метров так под десять, бронзовый вождь пролетариата протягивал правую руку к небу, а левую держал на сердце. Одетый в сюртук, под которым был жилет, а на ногах брюки, казалось, что даже птицы не посмеют сесть на столь жестокую, но величественную фигуру. Где-то рядом пропел грач и Карла слегка передёрнуло.

«Кажется, и в правду холодает… Надо бы по случаю перекусить чего-нибудь сносного, а то одна и та же еда уже начинает надоедать» – и, засунув один конец шарфа в пальто, парень направился вглубь города.

///

Вечерело здесь рано, и сегодняшний день не был исключением: в очередной раз солнце сдавало свои позиции и уходило за горизонт, забирая с собой лучи света. На замену естественному освещению пришло искусственное – и в моменте закружились огни, зажигаемые в уличных фонарях, некоторые из которых были на столбах, а некоторые висели на стенах кирпичных домов. Казалось, что город начинал оживать только к вечеру: отовсюду и в разных направлениях начали ходить люди, которых не было видно днём.

Карлу стало крайне некомфортно, и он остановился у первого же заведения, где в теории можно было поесть.

«На прицеле у Иствуда» – гласила деревянная вывеска с выгравированным изображением кольта, стоящая слева от входа, а на дверной табличке было написано что-то про время работы бара.

«И давно я в Техасе то оказался, что за идиотское название…» – подумал про себя парень и оценил вид заведения снаружи.

В окнах было невозможно что-либо разглядеть: они были закрыты какими-то толстыми синими портьерами. Изнутри доносились весёлые мальчишечьи восклицания.

Так как особого желания у Карла продолжать поиски в толпе людей не было, он решил рискнуть и зайти сюда, в надежде на то, что может тут подают и еду.

Не успев протянуть руку к двери, в тот же момент она отворилась, и из неё вылетел мужчина среднеазиатской внешности, чуть не столкнувшись с парнем.

Незнакомец на секунду остановился, пристально вглядевшись в лицо Карла, и, скривив губы в злой усмешке, засунул руки в карманы и быстрым шагом удалился от заведения.

Немного испугавшийся парень пару секунд продолжал смотреть в спину исчезающему неизвестному, видя его чёрные кучерявые волосы, и, решив не заострять на этой ситуации особого внимания, открыл большие маятниковые двери и вошёл в бар.

///

Откинув занавес из бирюзовых бус, в нос ударил приятнейший аромат кофе. Потолочные светильники приглушённо освещали небольшое помещение. В нём интуитивно чувствовался уют: по середине была барная стойка, перед которой стояли несколько чёрных хокеров; над ней висели большие настенные часы, которые, судя по всему, не работали; по правую сторону вблизи стояли два небольших тёмно-зеленых столика, окружённые двумя парами бархатных кресел с обоих сторон; в левой же стороне гордо стоял аркадный игровой автомат, окутанный несколькими парнями и девушкой. А украшали всю эту идиллию развешанные на стенах переливающиеся цветами радуги гирлянды и шарики, подвешенные к потолку, символизирующие, судя по всему, о скором наступлении Рождества.

Повесив пальто на заполненную одеждой напольную вешалку, стоящую возле входа, Карл, не обращая ни на кого внимания, угрюмо прошёл к барной стойке и сел на ближайший стул.

Одинокий бармен стоял спиной к посетителям и, поднявши голову к часам, монотонно натирал бокал.

Позади от него было несколько висящих стаканов, пинт и фужеров, а по бокам, на удивление Карла, на подставках были зажжены две свечи, которые уже почти догорели. Рядом на стене в деревянной рамке висел небольшой сувенирный (или нет) револьвер, под которым виднелась надпись: «Лучшему бармену от друга из столицы».

Бармен никак не отреагировал на нового клиента, и, не решившись его окликнуть, парень от скуки решил получше рассмотреть этого человека.

Он был среднего роста, но с мощной спиной; надета на нём была зелёная гавайская рубашка с розовыми фламинго (явно не по погоде, хотя в помещении и было тепло), короткие рукава которой подчёркивали волосяной покров на руках, а с головы свисала небрежно собранная в хвост копна длинных волос, покрашенных в пепельный цвет. На вид ему было лет тридцать.

Окончив осмотр и вернувшись в реальность, Карл случайно толкнул стоящую на столе пустую пинту и чуть её не уронил.

Бармен вышел из раздумий и резко обернулся. От такого неожиданного поворота парень опять чуть не уронил стеклянный сосуд.

Из-под покрашенных в такой же серый, как и волосы бровей, на него взглянули маленькие добрые карие глаза и радостно улыбнулись.

«Коничива!» – мелодично пролепетал он новому посетителю бара неизвестное для него слово.

«Извините?»

«Здравствуйте говорю! Добро пожаловать!»

«А, я сразу и не понял. Здравствуйте» – Карл на каком-то бессознательном уровне почти моментально проникся к этому человеку.

«Да это вы внимание не обращайте, язык новый практикую, вот даже словарик купил. Будда даст, может и перееду отсюда! – помахал он какой-то маленький книжкой, вытащенной из-под стойки. – Ох, прошу прощения. Вас как звать то? Раньше ведь к нам не заходили, не припомню».

«К-Карл…».

«Очень приятно, Карл! Я Александр, бармен, и по совместительству владелец сего незатейливого заведения. По случаю знакомства с меня кружечка чёрного кофе» – сказал мужчина и, не дав ничего ответить, куда-то удалился.

Вследствие предстоящего ожидания, да и делать, если честно, было больше нечего, парень решил пристальней рассмотреть собрание каких-то ребят в углу, не перестававших громко разговаривать, которые окружили игровой автомат.

Их было четверо: три парня и девушка.

Самый младший – на вид ему было лет восемнадцать – стоял по левую сторону от автомата и с завороженными глазами молча переводил взгляд с происходящей на экране игры на того, кто в эту игру играл.

На нём была белая, повидавшая время кофта с длинными рукавами, и чёрные, идеально выглаженные потрёпанные брюки. Невысокий рост в совокупности с коротко остриженными волосами и добрым, улыбающимся лицом создавал образ младшего брата, который постепенно впитывал опыт и учился жизни у старшего.

С правой стороны, чуть старше первого по возрасту, облокотившись одной рукой на автомат, а другой держа бокал с каким-то розовым молочным коктейлем и, потягивая его из трубочки, строгое мужское лицо не задерживало ни на чём конкретно взор.

На контрасте с другими у этого была более дорогая одежда, а на правой руке из-под рукава красной рубашки в клетку виднелись механические наручные часы. Поправив круглые очки, сквозь которые можно было увидеть чёрные маленькие глаза, он что-то спросил у парня, играющего в автомат. Карл едва расслышал имя играющего – Либерт.

Либерт, самый высокий из них и явного спортивного телосложения, параллельно игре умудрялся улыбаться и разговаривать.

Его образ так и светился: на чистом овальном лице из-под нежно коричневых бровей отчётливо виднелись бирюзово-зеленые глаза; на светлых волосах средней длинны был сделан аккуратный пробор по середине, а прямой лоб вкупе с гладко выбритым лицом создавал образец западноевропейской внешности – этот человек был явно не отсюда родом. Одет он был в просторную чёрную футболку, а на поясе была перевязанная толстовка. Парень не переставал улыбаться, но Карлу на каком-то инстинктивном уровне почувствовал, что за этой улыбкой скрывается нечто большее.

Из компании только девушка одиноко стояла возле окна и смотрела куда-то вдаль; издали виднелась лишь её изящная спина, на которой лежали длинные огненно-рыжие волосы.

Облачена она была в тёплое на вид бордовое платье, а на пальцах утончённой ручки виднелись два кольца странной формы. Вдруг отойдя от окна и подойдя к автомату, девушка прижалась сзади к спине играющего и, обвив его руками за шею, что-то шепнула тому на ухо.

«Прекрасная… Успели засмотреться?» – сказал почти вплотную подошедший к парню бармен и спустил того обратно на землю.

От испуга Карл взвизгнул.

Не обратив на это внимания, Александр мечтательно продолжил:

«Да уж, повезло Либерту с Астрой. Прекрасная пара. А вот и ваш кофей, кстати – ну-ка, отпейте».

На стойке лежало ожидавшее своей участи белое блюдце с чашкой, из которой поднимались клубы пара. Чудесно повеяло молотыми зёрнами.

Подняв её за небольшую ручку, Карл сделал глоток. Возможно, что дело было в голоде, но кофе оказался на вкус таким же чудесным, как и исходивший от него запах. Парень незамедлительно повторил предыдущее действие.

«Не знаю, какой из него бармен, но бариста великолепный» – едва не сказал он вслух.

«Можете не отвечать, у вас всё на лице написано. За счёт заведения!» – расплылся в улыбке мужчина и продолжил натирать бокалы.

Выпив чашку, Карл решил оглянуться на компанию возле автомата, и удивился от того, что не заметил, как они все ушли.

За окном окончательно стемнело.

Ему вдруг стало интересно, во что они там такое играли, и вот он уже стоял и быстрыми движениями рук пытался проехать трассу за максимально возможный короткий срок времени.

Это были гонки с препятствиями, которые парень очень хорошо знал: пару лет назад он постоянно играл в них в клубе возле дома, в который ходил со своим лучшим другом вместо того, чтобы быть на занятиях. Обгон машин навевал воспоминания по дому и прошлой жизни, которую Карлу пришлось оставить. Впервые за всё то время, что он находился в этом городе, к горлу подступил ностальгический ком, но он резко вырвал его и, отбросив в дальнюю урну, полностью сосредоточился на игре.

///

Окружённый мрачным одиночеством, он быстрым шагом направлялся домой.

Зимняя ночь разбавлялась редким щебетанием птиц. В голове ураганном проносились события минувшего дня: бездомный и женщина с ребёнком; портфель и Геннадий; Александр и компания ребят.

Подавленное настроение из-за нахлынувших воспоминаний о доме тяготило его – день был бесполезно потерян; даже вспомнившийся вдруг вкус прекрасного кофе, приготовленного Александром, и побитый Карлом рекорд игрока с прозвищем «Л» в тех гонках не смогли его развеять и вернуть настроение.

Зайдя в дом, он аккуратно прошмыгнул через храпящую на стуле Маргариту.

Поднимаясь по лестнице, парень вспомнил образ девушки, обнимающей парня, и вмиг его окутала и поглотила жгучая зависть и ненависть по отношению к ним обоим и ко всему миру в целом.

«Вздор и сказки эти ваши отношения и любовь, всё равно все будете гнить в земле!» – прошипел он и со всей силы хлопнул входной дверью квартиры.

В прихожей на полу лежал аккуратно сложенный новый тираж газеты. Раздеваясь, Карл краем глаза поглядывал на него, пытаясь читать, и какого же было его удивление увидеть там знакомое лицо.

Под старым объявлением о пропажи в отдельной колонке, в дорогом костюме, на фоне городской мэрии на него смотрели бледно-голубые смеющиеся глаза. Те самые, которые он видел сегодня под памятником.

«Геннадий!» – воскликнул парень и резким движением взял газету в руки.

Рядом была подпись: «Голосуйте за будущее!».

Быстро скользя глазами по тексту и прочитав всё, что прилагалось к фотографии, он понял, что, оказывается, друг Маргариты и сегодняшний его знакомый был мэром, переизбиравшимся на второй срок.

Удивлённый такой случайности он на автомате закинул один сэндвич в рот и, выполнив ночные приготовления перед сном и, упав на кровать, моментально заснул мёртвым сном.

2

Он был удивлён, но факт есть факт – Карл без помощи будильника проснулся в двенадцать.

За окном непрерывно падал снег, продолжающийся с ночи, и отчётливо было слышно проезжающие машины. Стартовала очередная рабочая неделя.

Не обнаружив по большому счёту ничего съедобного в холодильнике, парень по-быстрому оделся и решил заскочить в магазинчик возле дома.

Вчерашние приключения всплыли серыми картинками в голове благодаря хозяйке, которая поблагодарила его за выполнение просьбы, когда встретила его выходящим из дома. Недавнюю злость как водой смыло, и Карл решил отбросить эти моменты из головы куда подальше.

Придя домой с продуктами и по-быстрому перекусив, он завалился на кровать, в надежде продолжить прерванный какими-то непонятными силами сон, но царство Морфея всё никак не приходило.

Вдруг в памяти всплыл чудесный запах свежесваренного кофе. Не то, чтобы парень был большим фанатом этого напитка, да и раньше он его особо не пил, предпочитая ему всегда более лёгкий в плане приготовления чай, особенно зелёный, но, вспоминая его особенный вкус, да ещё и доброжелательное отношение со стороны Александра, Карла так и тянуло наведаться туда ещё раз. Хотя бы раз.

Сев на кровать и всё хорошенько обдумав, он решил, что так уж и быть нанесёт ещё один визит в то заведение, ведь в теории это немного повеселее, чем проведение очередного дня в кровати.

Случайно наступив на валявшуюся на полу книгу какого-то зарубежного автора, подняв и откинув её в угол комнаты, он по-быстрому оделся и вышел из квартиры.

///

Сегодняшний день был холоднее предыдущего и, не пройдя ещё даже полпути, Карл уже успел пожалеть о том, что нормально не укутался.

Проезжающих машин было явно больше, чем вчера.

«Работа, работа… Пора и мне уже найти что-нибудь сносное, бюджет то не резиновый… – подумал парень про себя, попутно пытаясь перевязать теплее шарф. – Может и в квартиру что-нибудь прикуплю. Хотя зачем? Всё равно отсюда уезжать. А куда? Проще уж тогда спокойно сидеть и не высовываться, чтобы не поймать лишних проблем. Да уж, ну и городишко… Ауч!» – поморщился Карл от неприятной боли в глазах, когда поднял свой взгляд с серых оттенков города на золотое солнце.

Он глупо скривил рот в странной улыбке. Руки сжались в кулачки.

«Э-хе-хе, думаешь, я тебя боюсь? Да ты же никто, выдумка, вздор! Надежда потерянных и обездоленных – вот кто ты! Я умнее их всех, а они такие же никто, как и ты. Солдатики, плывущие по никчёмному и бессмысленному течению!..» – в это мгновение поднялся небольшой ветер и Карлу в лицо влетела какая-то бумага.

От неожиданности он вздрогнул.

«Опять эти проклятые пропажи! Да возвращайтесь уже домой или сгиньте – надоели!» – бегло пробежавшись глазами по очередной колонке, в которой говорилось о сборе волонтёров на новом месте для поиска потерявшихся людей, он с силой швырнул газету от себя в сторону.

Не успев полностью повернуть голову для того, чтобы посмотреть, куда по итогу полетел свежий тираж, он заметил напротив дороги валявшегося на обочине человека.

Это был вчерашний бездомный.

Словно забыв про недавний ужас, Карл спокойно всмотрелся в него и не заметил прошлой крови, но вот пожирающие его взглядом глаза он увидел отчётливо. Бездомный мужчина поймал пристальный взгляд парня, и, как будто испугавшись его, быстро поднялся и удалился в сторону дворов.

«Серьёзно, что за чертовщина здесь вообще происходит…» – только и смог выдавить из себя парень и вдруг обнаружил, что он подошёл к бару.

На двери висела табличка «Открыто», а под ней подпись маркером «Впрочем, как и всегда» и рисунок значка шерифа.

///

Мозг готов был сделать сальто от полученных сигналов, доставленных нотками зёрен арабики.

Хотя сегодня его запах как будто был смешан с чем-то другим, не совсем понятным с чем именно, но, тем не менее, всё равно оставался таким же приятным. Людей было явно меньше, чем вчера. Место казалось почти пустым, даже за игровым автоматом никого не было.

Словно в замедленной съемке, пока Карл снимал верхнюю одежду и вешал её, он заострил своё внимание на двух посетителей заведения: в дальнем углу сидел вчерашний парень с кучерявыми волосами.

Сегодня он был спокойнее – ничего не заказав, он читал свежий выпуск газеты, лишь иногда ухмыляясь, и явно не обращал на вошедшего парня никакого внимания. А читал, надо сказать, по-особенному – водил пальцем руки по бумаге и что-то бубнил себе под нос.

А в другом углу, который был немного ближе, сидела девушка, которую Карл видел впервые.

На ней были большие солнцезащитные очки, неплохо сочетающиеся с чёрным каре, локоны которого аккуратно на лицо. Одета была скромно и явно не по размеру: тёмная одежда казалось на несколько размеров больше положенной. Она задумчиво и размеренно читала какую-то книгу на странном языке, проговаривая некоторые слова полушёпотом и иногда отпивая содержимое из чашки.

Парень уже продолжительно время рассматривал её странный образ, и она не могла этого не заметить – девушка медленно подняла взгляд с столика и перевела его на вверх, впившись взглядом в его глаза, при этом оставив на лице всю ту же задумчивость и немного приоткрытый рот.

По спине пробежал какой-то холодок – даже сквозь эти тёмные очки он чувствовал, как будто его снимают рентгеном.

Стоящему как дурачку Карлу стало не по себе, и он в спешке сел за первый попавшийся столик. А девушка всё с тем же выражением тяжёлой умственной деятельности на лице, как будто ничего и не произошло, продолжила читать свои записки.

Удивительно, но даже спустя несколько минут бармен так и не объявился. От скуки парня потянуло на сон, и, зевнув и разложившись на столе, он незаметно для себя смежил очи.

///

Солнце нещадно палило, а со лба ручьем стекал пот, падая и впитываюсь в засаленную белую тунику.

Его руки были закованы в металлические цепи, которые общей длинной связывали ещё десятки таких же мужчин и женщин, как и он. Они все были изнемождены, голодны, и страшно хотели пить. Их тела напоминали анатомические скелеты, по которым можно было бы преподавать в медицинском. По всему периметру той небольшой плоти, которая едва защищала кости, красовались рубцы и шрамы. От немытости стоял страшный смрад. Абсолютная подавленность, покорность и отсутствие какой-либо надежды – вот то, что читалось в их глазах. А окружали людей зелёные тропики.

Он не понимал, где находится и что делает, но руки механически продолжали выполнять работу – срывали и собирали в корзины то ли красные ягоды, то ли зёрна. У этого действия не было ни начала, ни конца.

«Зачем я здесь? Что я делаю? Почему эти люди так плохо выглядят? Как нам спастись?» – крутилось у него в голове.

Он опустил взгляд на свои грязные ноги, и обратил внимание на шею: на ней висела цепочка, которая должна была что-то держать, но сейчас была пустая – лишь пепел оседал на ней.

Вдруг деревья озарились ярким-ярким светом, и из-за них вышел молодой и красивый мужчина с светлыми волосами, державший в руках кружку, из которой нещадно валил пар. В секунду все прекратили свою работу и, упав на колени, зарыдали.

Лицо человека было небесно-чистым, а лик его блистал. В отличие от других, на нём была чистая и опрятная одежда. Один лишь парень не упал на землю, а продолжал смотреть на мужчину, а тот с улыбкой на лице всё приближался – к нему одному, аккуратно держа двумя руками, чтобы не пролить ни капли, кружку. Через мгновение они сблизились.

Человек подал сосуд с каким-то горячим и невероятно вкусно пахнущим напитком. Передав кружку, мужчина попытался о чём-то предупредить, но парень не слышал: он всматривался в содержимое сосуда – и увидел своё прошлое, а затем и будущее настоящее. На глазах выступили слёзы. Он рискнул заглянуть и в будущее, но вдруг мужчина резким движением руки опрокинул кружку, и горячее содержимое вылилось на тело парня. Кружка разлетелась вдребезги на тысячи осколков. Он заорал, а вместе с ним и все те, кто стоял на коленях. Сотни голосов ударили по ушам, и вопли слились воедино. Ветер взревел, а небо стало огненно-красным. Мужчина вмиг испарился, а Карл проснулся.

Чуть ли не вскочив с фиолетового диванчика, он резким движением поднял голову, которая только недавно покоилась на его руках. Напротив него сидел парень.

Спустя несколько секунд Карл сообразил, кто именно это был. Тот самый, который вчера играл на игровом автомате.

На его губах плавала лёгкая улыбка, а светло-зелёные глаза не без интереса изучали своего визави. Не до конца проснувшись от странного и немного пугающего сна, Карл продолжал тупо и молча смотреть на человека, сидящего супротив. Тот, кроме улыбки и живых, смотрящих на оппонента глаз, тоже не подавал признаков активности.

«Вроде Либерт, да?» – подумал про себя Карл, потихоньку приходящий в своё привычное состояние.

Никто не знал, сколько бы могла продолжаться эта немая сцена, если бы взявшийся из ниоткуда бармен, в руках которого была чашка кофе и бокал с каким-то красным напитком.

«Хо-хо-хо!» – по-пиратски произнёс он, пребывая в явно весёлом настроении, и, кажется, в не совсем трезвом.

На нём была та же гавайская рубашка, только в этот раз с пятном, и какая-то смешная ковбойская шляпа.

«Какие люди! Вы когда подружиться то успели? Молодчина, Карл: не успел прийти, а уже заводишь новых друзей! – сказал он и поставил чашку и бокал на стол, едва не разлив последний из-за немного дрожащих рук. – Упс… Чуть не оказался виноватым, друзья. Виноват!» – и поклонился чуть ли не в пояс.

«Спасибо, Саш. Мы только знакомимся. Я позову, если что» – тёплый бархатистый голос, издавшийся из уст Либерта, приятно обволакивал уши.

Карла очаровала его улыбка и это мягкое пение, которое он изрёк. И, забыв про бармена и всё остальное, он с завороженными глазами продолжил рассматривать его лицо.

Только сейчас он заметил небольшой шрам на его лбу, которому был уже явно не один год. У Карла создавалось впечатление, что где-то он его всё-таки видел, но вот где именно понять никак не мог.

«Выспался? А теперь рассказывай давай, каким образом ты умудрился побить мой рекорд. Ведь это был ты? Больше из новеньких сюда никто не заглядывал. Меня Либерт звать, а ты у нас Карл. Саша рассказал» – сказал он и протянул руку.

Парень ответил на рукопожатие и машинально кивнул. Ладонь Либерта была тёплая.

«Угу… – как-то нелепо промычал Карл. – Да я в детстве ими увлекался, автоматами этими, вот как-то само и вышло…»

«Ну-с, теперь, значит, ты у нас главный гонщик в округе. Поздравляю! Кофе за мой счёт»

«С-спасибо» – чувствуя жажду, Карл потянулся к кружке и уже представил, как сделает глоток сего напитка, но вдруг Либерт его остановил, мягко схватив за руку.

Карл недоумённо на него взглянул.

«А знаешь, давай-ка ты по такому случаю лучше отведаешь кое-чего другого» – и поменял кружку на бокал.

«Это же?» – начал было Карл, и Либерт за него закончил:

«Да, именно так – это бокальчик прекрасного сухого красного, пробуй»

«Да как-то рановато для алкоголя то… Я ведь и не пил особо раньше…» – Карл не лукавил: если в прошлом он и пил, то только с другом, да и то редко, не особо понимая, зачем люди в принципе пьют эту отравляющую мочу.

«Я разрешаю! Пробуй!» – строго скомандовал Либерт и расплылся в улыбке.

Готовность попробовать боролась с желанием отказать, и в любой другой похожей ситуации Карл бы сто процентов выбрал второе, но этот случай был особенным, и, проникнувшись доверием к сидящему парню напротив, он залпом осушил бокал, в конце немного поморщившись.

«Эй, полегче ковбой, кто ж так пьёт? Надо было посмаковать, знаешь ли. Ну как?»

Обычно Карл не пьянел и с более крепких напитков. Но сегодняшний день стал исключением.

На щеках появился лёгкий румянец, а интерьер помещения стал чуточку ярче. На языке осталось небольшое ягодное послевкусие с нотками гранатами. Ему понравилось, и он моментально выдал себя своей улыбкой.

«Ну вот, а ты ещё не хотел пробовать. Что расскажешь о себе, Карл? Как к нам занесло?» – и, откинувшись в кресло и заложив руки за шею, Либерт стал ожидать ответа.

Хотя парень и не почувствовал какого-то особого эффекта, но его язык стал явно свободнее. Он поставил бокал на стол.

«Да в общем-то нечего рассказывать. Решил что-то изменить в жизни, выбрал ваш городок. Тихо, уютно, дру… – осёкся он, передумав. – Тихо, в общем – это главное. Мне всё нравится».

«Хм, всё как у всех, да? А ты часом не преступник, а? Отчего-то бежишь, или, может быть, от кого-то?» – с хитрой улыбкой спросил Либерт.

Карла вопрос застал врасплох.

«Да нет… Я же не убийца какой-то там или насильник… Ничего такого».

«Да я шучу – и парень по-детски засмеялся. – Ты не обижайся, всё нормально. А газеты давно наши читал?» – приблизился он к Карлу с серьёзным лицом и положил локти на стол.

Карл сразу догадался, к чему он ведёт.

«Да… Да, я видел те объявления о пропаже. Сами, наверное, из дома ушли, найдутся ещё… Ты, что ли, знал кого-нибудь из них?» – в конце он притих.

«Не-а, не думаю, что найдутся» – грустно ответил визави, задумчиво отведя взгляд в окно.

Карлу показалось, что он мог обидеть собеседника.

«Прости, я не хотел…»

«Ах, да нет, всё путём, просто отвлёкся – думы сменились прежней улыбкой. – Да я их и не знал, в общем-то. А вот Астра знала. В школе вроде учились» – последние слова Либерт сказал полушёпотом, словно боясь себя выдать.

«Астра? Это та девушка с рыжими волосами, которая была здесь вчера с тобой и ещё какими-то парнями?» – Карл немного покраснел, и Либерт это мгновенно заметил.

«М? Ну да. А ты ещё и внимательный, оказывается. Мы на тебя вчера как-то внимания и не обратили, ты уж извини. Игра, сам понимаешь… Небось успел положить на неё глаз? Она, кстати, тоже тебя сегодня видела, пока ты спал – когда заходила в бар» – и с прежней хитрой улыбкой Либерт позвал бармена.

Карл не до конца понимая, шутка это была или нет, решил в этот раз помолчать, ограничившись легкой смешинкой. Он взглянул в окно.

Вечерело.

Тем временем бар опустел: девушка в чёрных очках и кучерявый среднеазиат ушли; последний оставил на своём месте раскрытую газету с пятнами.

«Ладно, всё о тебе да о тебе говорим. Ко мне может вопросы какие-то есть? Может чего-нибудь рассказать могу? По городу там, например».

«Да вроде нет… А хотя…» – и Карл задумался, чтобы такого спросить.

«Ага, слушаю. Давай».

«Ну вот разве только одно, хотя, наверное, ты и не знаешь. Правда городок то не большой… Я тут бездомного одного странного несколько раз видел, ты не знаешь, кто он такой и почему ему не помогают? Ну… в какой стране то живём… давно я такого не видел».

Либерт подозрительно на него посмотрел.

«Бездомный говоришь? Хм, а может и знаю» – медленно и, вглядываясь в Карла, сказал Либерт и хотел было продолжить, но тут его перебил подошедший бармен.

Его волосы были мокрыми, а одет он был уже в другую гавайскую рубашку.

«А я вот точно знаю одну историю про некоего бродягу» – подлетев к столику, он притащил откуда-то складной деревянный стул и сел сбоку парней.

Либерт было хотел что-то вставить, но, передумав, откинулся на кресло и стал ждать.

«В общем, случай незамысловатый, каждый мог бы оказаться на его месте. Был у нас тут один мужик рабочий, инженер вроде. Жена у него была молодая, красавица, да ещё и беременная. Хороший мужик был, все его любили и хорошо к нему относились. Да вот в один момент деньги на что-то понадобились, ну и решил по лёгкому заработать. А лёгкие деньги – это в карты. И, как это обычно бывает, проигрался в пух и прах. Ещё и пить начал. В итоге из-за долгов у них дом и отобрали, да и выгнали на улицу. А жена беременная же была, да и не выдержала, так и померла под мостом. Тут у мужика окончательно крыша поехала, шарики за ролики, так сказать – начал до беспамятства пить и по итогу опустился на самое дно. А милиция по началу забирала его к себе, а потому, что родственников у него больше не было, и идти, следовательно, тоже не к кому, ну и решили больше его не трогать. Он не буйный, никогда никого не трогал. Да вот и вся история, друзья. Грустно, конечно, если это правда, никому не пожелаешь. Эх!» – и, покачивая головой, и, поднявшись, бармен забрал кружку с бокалом и удалился.

Либерт всё это время молча слушал, задумчиво смотря в окно и почёсывая подбородок.

«Да, слышали… Звучит то складно, да вот что-то здесь не сходится, уж нутром чую…» – едва про себя полушёпотом проговорил он, не обращая на Карла внимания.

Тот протёр очки лежавшей на столе салфеткой.

Дверь отворилась, и в бар залетел молодой парень.

«Либ, ну что там – парни уже заждались!» – подлетев к столику и встав от Либерта по левую сторону, он оживлённо приглашал его встать.

На Карла парень внимания не обращал от слова совсем.

«Кажется, он тоже вчера был тут» – подумал про себя Карл, незаметно разглядывая только что прибывшего: всё та же дорогая одежда и строгий вид; под курткой виднелся красный свитер и торчащий из него воротник белоснежной рубашки.

«Михаил, сколько раз я говорил…» – не закончив фразу словами, он закончил её глазами – очи Либерта грозно сверкнули в направление Михаила.

Тот хотел было возразить, но этот продолжающийся взгляд гнева осёк его; Карлу показалось, что он сжал правый кулак.

«Ладно, я возле входа постою» – с обидой сказал только что зашедший парень и собирался уже выходить, но тут Либерт остановил его, потянув за руку.

«Постой Миш, не обижайся. Вот, лучше познакомься – Карл. Недавно переехал к нам».

Наконец Михаил удостоил парня недоверчивым взглядом.

Тот, сам того не ожидая, поднялся и протянул ему руку.

«Приятно познакомится!» – как-то слишком торжественно сказал он.

Михаил пару секунд соображал, переводя взгляд то с протянутой руки, то на улыбающееся лицо Либерта, и, ответив холодным крепким рукопожатием с ноткой брезгливости, ограничился лёгким кивком.

«Я за дверью, в общем» – сказал он и вышел из бара, хлопнув дверью.

«Уж извини, и мне пора. Классно поболтали, кстати! В кои-то веки и Астра ошиблась…» – как-то странно взглянув на Карла сказал Либерт и, быстро поднявшись, накинул куртку и направился к выходу.

Парень за столом в растерянности продолжал сидеть на том же месте, не двигаясь и не понимая, о чём именно была последняя реплика Либерта, и просто смотрел за его удаляющейся спиной. Тот остановился на секунду в дверях.

«Ай, чёрт с ним! Была не была!» – сказал он почти шёпотом и, развернувшись из дверей, крикнул:

«Завтра в шесть вечера на вокзале, и чтоб без опозданий!» – и, не дав Карлу ничего ответить, исчез за дверью.

///

Разуваясь и прыгая в кровать, Карл бросил возле себя подробную карту города. За окном была темень.

«Я серьёзно её купил. Купил эту карту. Чтобы что? Завтра встретиться с ним снова? И давно мы друзьями то стали?» – размышлял он, лёжа в постели.

Он не нашёл рациональных причин для похода, но…

Нечто неизвестное всё же тянуло его пойти туда.

«Ладно, завтра решим. Главное, чтобы этот вокзал был не слишком далеко, а то надо мне тащиться ещё не пойми куда… Хе-хе, будет забавно, если этот Либерт по итогу и окажется похитителем тех пропавших, не зря он меня про них спрашивал, ещё и меня убьёт – ухмыльнулся Карл. – А всё равно вот нутро что-то такое подсказывает, что может сходить-то и стоит…» – подумал он и моментально отрубился.

3

За прозрачной шторкой окна слышался весёлый гвалт детей. Летние каникулы были в разгаре, а главное – погода была соответствующей.

Отложив в сторону книжку, он решил взглянуть в окно, слегка его приоткрыв. Голубое небо словно блестело, отражаясь на ярко зелёной траве, а нещадно палившее солнце, плескавшаяся с облаками, грациозно озаряло статные деревянные дома.

Карл мечтательно засмотрелся на лужайку и, сложив руки на подоконнике, заснул.

///

«Карли! Одевайся! Опаздываем!» – раздался отрывистый голос женщины в летах.

Потирая глаза руками, он по-быстрому оделся в шортики и футболку, и, проверив наличие крестика на шее, подаренного бабушкой, выбежал во двор.

«Всё, готов? Ничего не забыл? Ну, давай ручку, пошли скорее, кхм…» – сказала бабушка, под конец закашлявшись.

Поправив платочек на макушке, и, погладив по головке ребёнка, она повела его в Церковь.

Это было небольшое деревянное сооружение с восьмиконечным крестом на крыше. Храм было очень просто найти – он одиноко стоял в поле за опушкой. Окружала его лишь бесконечная зелень да несколькими берёз.

Пару лет назад бабушка Карла втайне от остальных родственников крестила его здесь же, примерно в это же время. Не то, чтобы семья была против; даже по прошествию лет, вплоть до своей смерти, она так и не поняла, почему смолчала. А он и сам не горел желанием рассказывать.

Собравшихся в Церкви было немного; мало кто решил прийти на службу в такую жару, особенно в воскресное утро.

Хотя изнутри, как и снаружи, она не казалось торжественной, но в то же время как бы хранила в себе всю теплоту мира. Карл, не в первый раз бывавший здесь, каждый раз по-новому переживал здесь какое-то глубокое душевное потрясение, будто с ним говорил сам Дух Святой. Он с открытым ртом от удовольствия осматривал каждый уголочек Церкви, каждый раз находя и отыскивая в нём что-то новое.

Перекрестившись и войдя в неф, бабушка и внук застали уже давно начавшуюся литургию.

Люди, выстроившиеся в небольшую очередь, подходили один за другим к священнику в чёрной рясе, который в одной руке держал глубокое блюдце с частичками просфоры, а в другой позолоченную чашу с красным вином. Когда очередь дошла до Карла и бабушки, они молча подошли к батюшке. Тот сердито посмотрел на них.

«Опоздали уж, и литургию не послушали – как мне вас причащать то?»

«Ох, понимаю отец, понимаю… Вы уж извините, видит Бог – хотели успеть… Мы тогда, э… просто посидим…» – склонив голову и смотря в пол в полголоса сказала бабушка и, развернувшись, хотела уже было отойти, но вмиг остановилась, услышав голос Карла.

Тот, стоя на коленях с закрытыми глазами, начал читать «Отче Наш».

Бабушка разинула рот; даже священник чуть не уронил блюдце, смотря большими глазами на мальчика.

«Но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» – и, перекрестившись, достал из-под футболки свой крестик и поцеловал его.

Священник, продолжая смотреть на это чудо, на автомате повторил: «Аминь».

Неожиданно бабушка упала на колени, и взяв ребёнка за ручки, начала улыбаться и плакать одновременно.

«Сыночек родненький… Внучок ты мой… Где ты это услышал?»

«Ба-ба, почему ты плачешь? – Карл тоже упал на колени. – В книжке чёрной, которая лежала на полке, ты мне сказки из неё читаешь. Я больше не буду: честно-честно! Ты только не плачь, прости меня, прости меня!»

«Я не плачу, сынок, всё хорошо. Читай на здоровье: я же не знала, что ты поймёшь, что там написано…»

«А я и не понимаю, что это значит… Просто красиво очень, так и хочется прочитать. А ещё этот дяденька вот этот постоянно что-то умное говорит, я и подумал, если выучу, то смогу как выросту стать таким же, как и он».

Бабушка, вытирая слёзы платочком, обняла внука. Они поднялись.

«Ох, даст Бог, станешь сынок, станешь. На всё воля Его».

Священник смотрел на эту картину с открытым ртом.

«Извините уж нас во второй раз, устроили такое в доме Божьем…» – виновато улыбнулась бабушка и, взяла за ручку Карла, думая уже отойти, но тут священник в спину сказал:

«Постойте! Вот, держи мать, держи дитя моё – подходите. Виноват здесь я один, один я виноват… Прости меня грешного…» – и протянул вначале мальчику кусочек хлеба и чашу с напитком, а потом и бабушке.

Та засияла.

Карл с большим удовольствием проглотил кусочек просфоры и запил его сладким кагором.

///

«Через пару дней домой поедешь… Ты готов?»

«Нет! – мгновенно погрустнел он. – Нет там никого, один я…»

«Эх, а что нам делать? Папка твой пропадает вечно где-то, а мама работает. Скучно тебе одному, да?»

«Очень скучно, ба! Очень!»

«Ну, ну. Ты не расстраивайся уж так. В школу снова пойдёшь, учиться будешь. А в школе то весело?»

«Тоже не очень. Скучные все там какие-то… Почему они другие?»

«Не знаю, внучок. Сложный вопрос. Все ж мы разные, как нам быть одинаковыми то? А через год приедешь снова?»

«Приеду! Обязательно приеду! И ещё много чего выучу из этой книжки, если тебе от этого будет хорошо!»

«Вот и замечательно. Крестик свой носи, и никогда не снимай, слышишь? Это твоя защита, вот и пускай с тобой всегда будет Боженька наш Христос. А книжку я тебе через годик новенькую куплю – твоя отдельная будет, договорились? А то моя вот старенькая уже, разваливается».

«Договорились, ба! Спасибо! Обязательно через год приеду! И ещё кого-нибудь найду и захвачу!»

///

Весной следующего года бабушка умерла. А бывшую Церковь снесли и построили на её месте школу.

4

Каменные колонны, держащие словно Атлант крышу вокзала, озарялись солнечными лучами. Перрон грустил в тоскливом одиночестве, лишь изредка можно были услышать пение птиц или шум от проезжающих вдали машин. За последние несколько часов здесь не проехало ни одного поезда, что, впрочем, не удивительно – транспортировка на самолёте здесь пользуется куда большим спросом ввиду сложностей прокладывания железнодорожных путей.

Стрелки на больших настенных часах показывали шесть двадцать.

«Главное, чтоб без опозданий…» – передразнивал Карл себе под нос голос Либерта.

Он прикрыл рот шарфом и стал перешагивать с ноги на ногу, начиная потихоньку замерзать.

Вдруг кто-то неожиданно налетел на него со спины и мягко прикрыл руками глаза, каким-то чудом не запачкав линзы очков.

«Отгадай, кто?» – раздался нежно-мелодичный девичий голос в ушах.

Нос защекотал аромат вишни и сливы. У парня пробежали мурашки по всему телу.

«М-м… подсказка?» – на ходу соображал он.

Мозг отказывался работать. Хотя голос казался знакомым…

«Но это невозможно!» – подумал Карл про себя.

«Никаких подсказок тебе не положено! Сдаёшься?» – девушка перешла на шёпот – он приятно ласкал правое ухо и мигом растёкся по всем внутренностям тела.

«Регина!» – то ли по своей глупости, то ли наивности, а может ему просто надоело стоять в такой странной позе и поэтому он решил назвать первое всплывшее в памяти имя из далёкого прошлого.

Девушка медленно отвела руки от его глаз.

«И никакая я не Регина! Девушка твоя, что ли? Впрочем, приятно познакомиться, Карл!» – и протянула свою руку, попутно тыкнув ей ему в спину.