Читать онлайн На правах шифра… И.В. Сталин – автор и редактор Закрытых писем ЦК РКП(б) в 1923–1924 гг. бесплатно

Автор-составитель С.Ю. Рыченков

© Рыченков С. Ю., автор-составитель, 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

Введение

В начале XX века под влиянием мировых революционных процессов в гуще общественно-экономических потрясений, охвативших Российскую империю, возник и сформировался уникальный социальный феномен – Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков), позднее – Российская коммунистическая партия (большевиков). Структура и принципы её организации, заложенные непосредственно В. И. Лениным, позволили большевикам стать выразителями и проводниками объективных интересов эксплуатируемого большинства и в момент утраты имущими классами в России контроля над политическим процессом возглавить первую в истории попытку организации государства трудящихся.

Пройдя через горнило борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией, РКП(б) оказалась в роли правящей партии. Коренным образом изменилась социально-экономическая обстановка, в которой ей приходилось действовать, возникли новые тактические задачи, количественные и качественные перемены претерпела сама партия. Для овладения новыми подходами к работе с рабочим классом и, в особенности, с крестьянством, она нуждалась в модернизации. Принципы и методы, показавшие эффективность в период подполья и революционного шторма, требовалось адаптировать к новым временам, к стихийно сложившемуся, разросшемуся за годы Гражданской войны и военного коммунизма партийному составу. Одним из механизмов, позволивших провести партийную ревизию, скрепить партию эффективными организационно-информационными связями, обеспечить оперативное политическое ориентирование парткомов и отдельных коммунистов в отношении внутренней и мировой обстановки и текущих партийных задач, стали в начале 20-х годов Закрытые письма ЦК.

В докладе о партийном строительстве X съезду РКП(б) Н. И. Бухарин говорил: «Что касается ЦК, то у нас тут предлагается целый ряд вещей. Я отмечу только те пункты, о которых меньше всего говорилось. Во-первых, обязательная информация со стороны ЦК об общем положении России, о некоторых острых моментах, хотя бы закрытыми письмами или шифровкой. Недостаточная осведомленность ярко сказалась за последнее время, когда кронштадтские события на многих свалились, как снег на голову»[1]. Принятая съездом резолюция «По вопросам партийного строительства» от 16 марта 1921 года гласила: «Кроме того, ежемесячно путём рассылки особых закрытых писем ЦК извещает все губкомы о внутреннем и международном политическом положении, о состоянии партии и ближайших задачах, возлагаемых ЦК на губернские комитеты».

Для обеспечения данного решения от ведущих ведомств и учреждений требовалась оперативная информация, освещающая их работу. В этой связи ЦК рассылались соответствующие циркулярные письма. «По постановлению X-го съезда РКП, – писал генеральный секретарь ЦК РКП(б) И.В. Сталин в одном из них 1 сентября 1922 года, – на ЦК возложена задача периодического информирования Губкомов (ежемесячно или через каждые два месяца) о внешнем и внутреннем положении РСФСР. Исходя из этого постановления Цека напоминает вам об обязанности представить в недельный срок в Секретариат Цека краткий отчёт (не более 3–4 страниц обыкновенных писчих листов)». Адресаты обращения: НКВД, НКЗем, СТО, НКФин, ГПУ, НКПС, ВСЕХ, НКПрод, НКВТ, Центросоюз, НКВоен, НКИД, ВЦСПС[2].

Наряду с этим с 1922 года в ЦК была введена практика обязательного и регулярного направления в центр личных («закрытых») информационных писем секретарей губкомов с обзором ситуации по партийной, политической и хозяйственной линиям. Эти материалы обобщались Орготделом ЦК, который на их основе готовил для Секретариата ЦК ежемесячные сводки. Исполнявший с июня 1922 года обязанности заведующего Организационно-инструкторским отделом Л. М. Каганович вспоминал: «Эта систематическая плановая письменная отчётность была той основой, той первичной документированной, то есть ответственной базой, без которой сознательно, планомерно, а не от случая к случаю, руководить невозможно».[3]

Действительно, если организационным центром партии в начале века были нелегальная газета и штаб из нескольких работников, то многосоттысячный партийный организм, вобравший за годы Гражданской войны самые пёстрые в образовательном и идейном плане кадры, для функционирования в качестве сплочённой революционной силы требовал качественно иного уровня организации. С этой целью в ЦК и налаживался соответствующий аппарат, иначе было невозможно обеспечить за партией функцию штаба и авангарда класса в революционном процессе.

Фактическая сторона деятельности по организации соответствующих структур ЦК и налаживанию информационной связи внутри партии нашла отражение в целом ряде публикаций[4]. Историки глубоко и профессионально вскрыли целый архивный пласт, позволяющий по-новому оценить деятельность Секретариата ЦК и лично И. В. Сталина (правда, отсылая тут и там читателя к парадигмам «построения личной власти Сталина» и «подмены партией государства» – этой непременной идеологической мантры «свободной от идеологии» официальной науки). Однако, в планы исследователей очевидно не входил анализ перестройки и совершенствования подразделений ЦК с целью активизировать партийную работу, добиться слаженности и четкости, отличавшей большевиков от других революционных партий, путём налаживания кадровой работы выстроить организацию, готовую к решению новых громадных задач. Между тем эти цели обозначались однозначно. Так в недавно опубликованных черновых рукописях сталинской брошюры о стратегии и тактике большевиков прямо говорится: «Раньше [до Октября] ея [партии] работа была элементарно менее сложна, в ней преобладали критически-агитационные элементы… Теперь, когда старого режима не стало, а новый приходится создавать самим, вся работа превратилась в положительно-строительную, она стала несравненно более сложной и трудной… Партийные работники старого типа, “знавшие всё” и “могущие критиковать всё”, отходят в область предания, уступая место коммунистическим, специализирующимся на той или иной отрасли работы, управления»[5].

Уникальность Закрытых писем ЦК как источника об основных ориентирах и задачах партии на текущий момент (по статусу они приравнивались к политическому отчёту ЦК съезду – см. сноску на с. 12) очевидна, однако до сих пор они не вовлечены в научный оборот. Сотрудники Рабочего университета им. И. Б. Хлебникова столкнулись с необходимостью изучения этих документов в процессе подготовки многотомника «Сталин. Труды». Вниманию читателей предлагаются тексты трёх Закрытых писем – №№ 14, 15 и 16, подготовленных в 1923–1924 годах. Экземпляр 14-го письма обнаружен в 558-м фонде Российского государственного архива социально-политической истории, №№ 15 и 16 – в Российском государственном архиве новейшей истории (рассекречены только в 2007 году). Особую ценность представляют черновики и подготовительные материалы, выявленные как в РГАСПИ, так и в РГАНИ, с помощью которых прослеживается участие И. В. Сталина в подготовке писем[6]. Фактически он являлся ответственным редактором этих обширных и подробных обзоров внешнего и внутреннего положения партии и страны – результата труда целого авторского коллектива, на подготовку которого уходило около полугода. Помимо многочисленных стилистических и фактических исправлений Сталину принадлежат целые фрагменты авторского текста, касающегося ключевых политических оценок и текущих партийных задач. На завершающем этапе проекты Закрытых писем ЦК проходили процедуру согласования в Секретариате ЦК и Политбюро.[7] Сочетание материалов двух архивных хранилищ позволило показать процесс подготовки важнейших политических документов той поры. Очевидна необходимость полномасштабного исследования темы Закрытых писем ЦК, их выявления, научной обработки и публикации.

Но и знакомство с уже вошедшими в настоящий сборник материалами позволяет оценить степень владения Сталиным проблематикой партийного и государственного руководства, широту его кругозора, стоящую за этим колоссальную ежедневную практическую работу. В том числе работу над собой, непрерывную учёбу, необходимую для понимания специальных вопросов экономики, финансов, международных отношений, военного дела и т. д. Картина явно не согласуется и с расхожими представлениями о некомпетентности большевиков, якобы игнорировавших в угоду идеологии политическую и экономическую реальность, и с образом Сталина-интригана, циничного искателя безграничной власти. В частности, объём и сложность выполнявшейся Сталиным ежедневной и работы не оставляли ему времени для завершения начатой и крайне важной для него книги, посвящённой марксисткой теории[8], не говоря уже о «дворцовых интригах и скандалах». Впрочем, подобные соображения едва ли могут быть взяты в расчёт современным «сталиноведением», с головой погружённым в разоблачение генсека.

Составители выражают А. Д. Силаеву искреннюю признательность за помощь в поиске и обработке публикуемых документов.

С. Рыченков

Закрытое письмо ЦК РКП(б) № 14

15 июля 1923 года

Текст воспроизводится по экземпляру, отложившемуся в Российском государственном архиве социально-политической истории.

Экземпляр № 187

Сов. секретно.

Хранить на правах шифра.

Подлежит возвращению.

Снятие копии воспрещается.

Закрытое письмо ЦК

№ 14.

(Май – июнь 1923 г.)[9]

Товарищу (Кривову) Секретарю Ц. К. Хорезм. К.П.

Настоящее письмо рассылается секретарям обкомов, губкомов, национальных ЦК, краевых комитетов и бюро ЦК для ознакомления пленумов этих органов, а также их ответственных инструкторов, заведующих отделами, секретарями соответствующих органов РКСМ, редакторов парторганов, членов фракций Президиумов ГСПС, Президиумов ЦИК-ов или ГИК-ов, предов и зампредов соответственных органов ГПУ, Комвойсками и Начпуокра. Оно рассылается, кроме того, секретарям районных комитетов гг. Москвы и Петрограда для пленумов райкомов. Секретарям губкомов разрешается знакомить с письмом секретарей укомов, приезжающих в губком, и делать инструктивные доклады на собраниях активных партработников на основании данных и выводов, изложенных в письме.

Не позже двухнедельного срока со дня получения его, письмо подлежит возвращению в Секретариат ЦК РКП нарочным с вручением непосредственно Заведующему Бюро Секретариата ЦК. Ответственность за точное соблюдение указаний о секретности письма и возвращении его в Секретариат ЦК КРП возлагается на секретарей указанных организаций.

О получении письма сообщить телеграфно следующим текстом: Москва, ЦКРКП. Письмо № 14 получено тчк Секретарь (фамилия) такой-то организации.

Четырнадцатое закрытое письмо ЦК РКП, посылаемое согласно решению Х партсъезда (см. резолюцию о партстроительстве п. 45), охватывает май и июнь месяцы с.г. В нём дан обзор: 1) внешнего положения Союза Республик; 2) внутреннего положения Союза Республик; 3) состояния партии и 4) ближайших задач партии.

1. ВНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОЮЗА РЕСПУБЛИК.

Основные факты, характеризующие внешнее положение Союза за отчётный период:

1) английский ультиматум и англо-российский конфликт;

2) хозяйничанье французов в Руре и англо-французские разногласия;

3) возобновление Лозаннской конференции и уступки Антанты Турции;

4) победа эндеков^1* в Польше и уход Пилсудского;

5) фашистский переворот в Болгарии;

6) вторая сессия Союза ССР и официальное оформление Союза республик;

7) международная конференция транспортников в Берлине.

Смысл событий за этот период:

1) борьба за первенство на континенте Европы между Англией и Францией и рост противоречий между ими[10], определившие:

а) внутреннюю слабость Антанты;

б) неудачи Франция в её борьбе с Германией в области репараций;

в) неудачи Англии в борьбе Россией в связи с ультиматумом Керзона;

г) неудачи Антанты в её борьбе с Турцией на Лозаннской конференции.

2) нарастание условий, делающих опасность войны в Европе всё более реальной;

З) усиление левых элементов в Амстердамском объединении и борьба рабочих за сохранение мира;

4) борьба Советской власти за расширение своих международных позиций.

Перейдём к разбору этих фактов.

а) Англо-российский конфликт.

Наиболее значительным фактом внешней политики за отчётный период нужно считать англо-российский конфликт (ультиматум Керзона от 8/V-23 г.^2*), вызвавший к жизни призрак войны.

Ультиматум Керзона был вызван, надо полагать, следующими обстоятельствами:

Во-первых, разочарованием английского капитала в силе НЭПа. Английские капиталисты видимо полагали, что условия НЭПа поведут к ослаблению Советской власти, во всяком случае, к её перерождению в буржуазную власть, с которой можно будет «делать дела» за счёт народов нашей федерации. Между тем на деле оказалось, что НЭП послужил усилению Советской власти и её дальнейшему укреплению, как внутри сраны, так и в международном масштабе, причём не НЭП использует Советскую власть в интересах капиталистов, а наоборот, Советская власть использует НЭП в интересах пролетариата. Это представляет, конечно, серьёзную угрозу для империализма. Отсюда ультиматум Керзона, направленный на то, чтобы порвать договор с Россией, отобрать у России завоёванные ей за последние годы в Европе легальные позиции, изолировать её и создать, таким образом, благоприятные условия для интервенции, либо, если интервенция окажется невозможной, – затруднить дальнейшее усиление Советской власти, сделать невозможным развитие товарооборота между Россией и Европой, подорвать растущий экспорт хлеба и сырья и пр.

Во-вторых, разочарованием английского капитала в силе торгового договора с Россией. Заключая торговый договор с Россией, английские капиталисты думали проникнуть вглубь нашей страны и приложиться к её богатствам, конечно, на «льготных условиях», получить сногсшибательные концессии, забрать в руки основные нити хозяйственной жизни страны и превратить Россию, в порядке «мирного» проникновения, в колонию Англии. Между тем история с концессией Уркарта^3* так же, как и другие предложения англичан по части, например, нефтяных концессий, воочию показали, что Советская власть не пойдёт на кабальные концессии, что она не допустит превращения России в колонию Англии. Вместе с тем выяснилось, что надежды капиталистов на неспособность Советской власти справиться с хозяйственной разрухой без помощи заграничного капитала – оказались дутыми, как ни на чём не основанными, что, наоборот, Советская власть сама начинает справляться с разрухой, становясь в виду этого всё более несговорчивой в деле предоставления тех или иных льгот заграничным капиталистам. Отсюда ультиматум Керзона, направленный на то, чтобы запугать Советскую власть, порвать старый договор и, пока не поздно, заменить его другим, более широким, предоставляющим более льготные условия английским капиталистам.

В-третьих, ростом влияния Советской власти в странах Востока. Восточные колониальные и полуколониальные государства (Персия, Индия, Египет, Китай, Турция, Аравия и пр.) представляют основную тыловую базу английского капитала. Англия не может спокойно смотреть на то, что Советская власть становится всё более популярной среди народных масс этих государств. Англия не может не знать, то лучшие элементы этих стран видят в Советской власти наиболее решительного и последовательного вождя освободительного движения колоний и полуколоний против империализма вообще и, прежде всего, против английского империализма. Заключая торговый договор с Россией, английское правительство думало сделать её безвредной, немой свидетельницей империалистских махинаций Англии на Востоке. На деле оказалось обратное. На деле оказалось, что попытки Англии раздробить и подчинить себе Турцию, Персию, Афганистан, Китай натыкаются каждый раз на естественное и упорное сопротивление Советской России, стремящейся отстоять единство и независимость этих государств. Отсюда ультиматум Керзона, рассчитанный на то, чтобы унизить Россию в глазах народов Востока, подорвать её авторитет и создать иллюзию того, что Россия является вассальной страной, которой он, Керзон, может приказывать.

В-четвёртых, ростом международного фашизма. В Европе нынче поветрие фашизма. В Италии, во Франции, в Англии, в последней время в Болгарии – всюду у власти стоят теперь крайние правые элементы. Перепуганная демобилизацией европейская буржуазия оправилась от испуга, она старается ликвидировать эти уступки и взять твёрдый тон, как во внутренней, так и во внешней политике. Английский договор с Россией был, несомненно, одной из таких уступок. После того, как у власти в Англии стали крайние консерваторы, можно было заранее сказать, что ликвидация торгового договора, или попытка его ухудшения, являются вопросом времени. Требовался только удачный выбор момента. Отсюда ультиматум Керзона, приуроченный к моменту ухода тов. Ленина от работы и рассчитанный на то, чтобы демонстрировать слабость Советской власти, подорвать её авторитет в глазах английских рабочих и укрепить позицию английских консерваторов внутри Англии.

В-пятых, уходом тов. Ленина. Английское правительство приурочило свой ультиматум к моменту ухода тов. Ленина. Оно очевидно считало этот момент наиболее удачным для себя. Оно, видимо, рассчитывало на то, что после ухода тов. Ленина начнётся свалка среди большевиков, большевизм распадётся, потеряет силу сопротивления и ультиматум, данный как раз в этот момент, послужит той последней каплей, которая доконает большевизм и вызовет к жизни антисоветские силы внутри страны, стало быть, – создать благоприятные условия для интервенции или, в крайнем случае, для изоляции Советской власти.

Таковы обстоятельства, вызвавшие к жизни ультиматум Керзона.

Содержание ультиматума, также как и последующих нот Англии, данных в связи с ультиматумом, известно:

1) отзыв тт. Раскольникова и Шумяцкого и извинение за нашу восточную политику, нарушающую интересы Англии на Востоке;

2) отказ от поддержки Комнитерна и «дезавуирование» тов. Сокольникова;

3) взятие обратно писем заведующего подотделом Стран Согласия НКИД тов. Вайнштейна на имя английского агента Ходжсона (в этих письмах заключался протест против вмешательства Англии по делу расстрелянного католического попа Буткевича);

4) компенсация двух шпионов Англии, а также всех других граждан Англии, пострадавших от революции в России и желающих предъявить претензии к России;

5) допущение англичан к ловле рыбы на трёхмильном расстоянии от наших берегов;

6) компенсация задержанных нами английских тральщиков.

Одновременно с этими требованиями Англии Советское правительство получило, как бы в пику ультиматуму Керзона, ноту Пуанкаре о том, что он приглашает во Францию Советскую красно-крестную миссию, – обстоятельство, демонстрировавшее отсутствие солидарности между Францией и Англией.

Несколько дней спустя был зверски убит тов. Воровский в Лозанне, – обстоятельство, вскрывшее план крестового похода Англии и услужающих ей против Советской России.

В эти же дни была опубликована в «Дейли Геральд» конспиративная телеграмма итальянского посла в Москве Амадори о готовящемся разрыве Англии и Италии с РСФСР, разоблачившая тайны империалистических поджигателей.

Одновременно с этим стало ясно, что так называемое общественное мнение Англии не вполне одобряет ультиматум Керзона, что рабочие (несмотря на виляние вождей рабочей партий) и либералы Англии стоят за мир и за сохранение торгового договора.

Учитывая все эти факты, а также обрисованные выше обстоятельства и принимая во внимание положение нашей страны, не успевшей ещё залечить раны, нанесённые ей продолжительной войной, ЦК дал следующие две основные директивы.

Первая директива:

1) отвергнуть метод ультиматумов как способ разрешения международных вопросов;

2) по вопросу об отозвании послов к нашей восточной политике об односторонних уступках не может быть и речи, причём по вопросу о пропаганде на Востоке мы считаем нужным созыв конференции;

3) согласиться на взятие обратно писем тов. Вайнштейна, тем более, что Англия сама отказалась впоследствии от вмешательства по вопросу о «преследованиях» попов в России;

4) согласиться на компенсацию двух шпионов, причём по вопросу о возмещении всем пострадавшим английским гражданам не возражать, при условии такой же компенсации со стороны английского правительства всем пострадавшим советским гражданам от действий английских властей в период интервенции и блокады;

5) разрешить ловлю рыбы англичанам в пределах трёхмильной полосы до разрешения общего вопроса о предельной морской зоне на международной конференции, возместив убытки задержанных тральщиков.

Вторая директива:

1) призвать страну к протесту против английского ультиматума;

2) предложить всем крупным центрам Союза республик организовать демонстрацию против ультиматума;

3) привлечь к делу протеста по возможности все слои населения;

4) всем фракциям профсоюзов и ВЦСПС обратиться соответственно к английским тред-юнионам, рабочей партии и к парламентской фракции рабочей партии с призывом принять меры противодействия агрессивной политике Керзона.^4*

Одновременно с этим ЦК послал тов. Красина в Лондон для ликвидации торгового представительства, наших торговых сделок и вывоза наших ценностей из Лондона в случае разрыва, обязав его сделать в твёрдой, но не связывающей правительство форме заявление, что разрыв договора означает прекращение торговых сношений, что мы будем вынуждены приостановить все сделки и пр.

Давая такие директивы, ЦК имел в виду:

1) демонстрировать миролюбие Советской власти, её готовность пойти на уступки ради мира, не поступаясь, однако, интересами суверенитета нашей страны;

2) разоблачить провокаторски-империалистский характер ультиматума Керзона, углубить противоречия между общественным мнением Англии и Керзоном и оторвать, таким образом, от Керзона все либеральные и пацифистские слои английского общества;

3) предотвратить тем самым разрыв, или, если разрыв окажется неизбежным, – перенести всю ответственность за разрыв и последствия разрыва на английское правительство;

4) завоевать тем самым на сторону Советской власти сочувствие трудящихся масс Европы, жаждущих мира и не желающих воевать;

5) показать империалистам всего мира и, прежде всего, империалистам Англии, что Советская власть теперь крепка больше, чем когда бы то ни было, что в случае необходимости, она сумеет сплотить вокруг себя все слои населения и двинуть их на защиту республики.

Посылка тов. Красина в Лондон и директива, данная ему, имели в виду произвести давление на некоторые торговые круги Англии, достаточно ввязавшиеся в торговлю с Россией и не желающие лишаться барышей без особой нужды.

Ход событий после ультиматума и дальнейшая дипломатическая переписка показали, что расчеты ЦК были правильны.

Волна демонстраций рабочих и крестьян, прокатившаяся по всему Союзу республик от Питера и Владикавказа до Ташкента и Тифлиса, выступление духовенства, православного и мусульманского, выступление интеллигенции, биржевых комитетов, торговых палат, учёных и учащейся молодежи были лучшим ответом на вызов Керзона. Эти выступления показали, что Советская власть теперь прочна больше, чем когда бы то ни было, что ей могло бы позавидовать в этом отношении любое европейское правительство.

В самой Англии начался форменный раскол так называемого общественного мнения; громадное большинство прессы, большинство рабочих и либералов и даже часть консерваторов во главе с Алленом Смитом, представителем промышленной группы в Палате Общин, – высказались за предложение Советской власти, против ультиматума Керзона.

Зашевелились также торговые круги Англии, не связанные с группой Уркарта, требуя сохранения договора.

Что касается других стран Европы, то Англия оказалась в выступлении против Советской федерации изолированной. Вслед за английским ультиматумом последовала, как уже говорилось выше, известная телеграмма за подписью Пуанкаре, приглашавшая нашу красно-крестную миссию во Францию. Италия отозвала сторонника разрыва с Россией Амадори и назначила в Москву нового посланника, Япония склонилась на переговоры с Россией и назначила официального представителя для переговоров. Дания ратифицировала договор с Россией и изъявила согласие на назначение торгпреда РСФСР, каковым ЦК назначил тов. Гейне. В Норвегии в парламентских кругах началось обсуждение вопроса о признании Советской федерации де-юре. Новое правительство Польши заявило о своем желании усилить торговые сношения с РСФСР.

Наконец, в самом кабинете министров Англии начались разногласия между новым председателем кабинета министров Болдуином и Керзоном, причём Керзон в своих крайних требованиях оказался изолированным.

Таким образом, Керзон очутился в скандальном положении.

Но положение Керзона было бы ещё более скандальным, если бы тов. Красин не помог ему – конечно, невольно – своей уступчивостью и не облегчил ему выкрутиться из неловкого положения. Дело в том, что тов. Красин не сумел удержаться в рамках, предоставленных ему ЦК, он перешёл за эти рамки и стал действовать в переговорах с Керзоном не только как представитель Советского правительства, но и как посредник между двумя правительствами, как третье лицо, старающееся склонить Советское правительство, вопреки директивам последнего, на новые уступки Керзону. Этим он невольно облегчил положение Керзона, за что он привлечён теперь к ответу ЦКК нашей партии^5*. Это же обстоятельство послужило причиной того, что тов. Красин заменён в Лондоне испытанным дипломатом, членом ЦК, тов. Раковским.

В результате всего этого: ультиматум Керзона потерял свой ультимативный характер, ибо прошли все сроки ультиматума; основные требования о снятии послов, об извинении Советскою правительства за восточную политику и о возмещении всех пострадавших английских граждан – постепенно сошли со сцены, так сказать, затерялись: переговоры приняли характер уступок с обоих сторон[11] по второстепенным вопросам: самый же торговый договор был сохранён, ибо разрыв оказался несостоявшимся. Тем самым Советское правительство сохранило за собой легальные позиции, завоеванные им в Европе. Атака Англии оказалась отбитой.

Выводы:

1) ультиматум Англии является первой после гражданской войны серьёзной попыткой загнать Советскую республику в подполье, отбросить её назад, ослабить её и подготовить условия для интервенции;

2) попытка эта оказалась неудавшейся в виду противоречий между Англией и Францией, в виду противоречий внутри самой Англии и, наконец, в виду стойкости Советской власти. Англия ещё не так сильна, чтобы поднять Европу против Советской республики. Советская республика уже не так слаба, чтобы можно было её изолировать одним ударом;

3) несомненно, что пока международный фашизм существует, как реальная сила, и пока европейское рабочее движение не освободилось ещё от опеки социал-демократических вождей, такие попытки будут ещё и должны иметь место в будущем;

4) Советская власть должна напрячь все силы к тому, чтобы быть готовой отбить подобные атаки империализма, развивая всемерно хозяйство страны, улучшая её обороноспособность и ведя усиленную работу по революционизированию рабочих Запада и народов Востока.

Ближайшие задачи партии:

1) действовать в духе указанных выше выводов;

2) разъяснять широким массам рабочих, крестьян, красноармейцев и матросов характер и смысл англо-российского конфликта.

б) Рур, Лозанна и англо-французская тяжба.

Самыми характерными вопросами, демонстрирующими слабость Антанты в деле ликвидации так называемых «результатов войны», следует считать вопросы о Руре и затем о Лозаннской конференции. Если отвлечься от вопроса о России (тоже один из «результатов» войны!), который далеко ещё не урегулирован так называемыми союзниками, то вопросы о Руре и Лозанне вскрывают наиболее ярко всю неспособность Антанты справиться с плодами своей военной победы, всю беспомощность Антанты ликвидировать наследие войны и выйти, наконец, на широкую дорогу мира. Более того, Рур и даже Лозанна являются теми узловыми пунктами внешней политики, которые всё более обостряют отношения между Англией и Францией и всё более тянут их назад, к новым столкновениям, к новой войне.

Оккупация Рура^6* преследовала не только цели обеспечения репараций. Франция не могла не знать, что Германия экономически не в силах удовлетворить требования Франции, что стотысячное войско оккупантов в Руре потребует новых расходов, которые могут быть покрыты лишь из собственного кармана. Оккупируя Рур, империалисты Франции думали захватить так или иначе германский уголь, соединить его с французской железной рудой и тем обеспечить материальную базу военного и хозяйственною могущества Франции на континенте Европы, отодвинув назад Англию. Существуют сведения о секретных переговорах, ведшихся, в марте и апреле между представителями французских и германских господствующих капиталистических кругов, причём объектами этих переговоров были трестификация главных отраслей французской и германской промышленности и переход части германского акционерного капитала в руки французов. Догадалась ли об этом Англия? Должно быть, догадывалась. И если она всё же допустила оккупацию Рура, умыв руки, то потому, что она знала, что оккупация вызовет истощение Германии, озлобление её против Франции, падение престижа Франции на континенте Европы, новое обременение французской казны и истощение французских финансов в виду новых расходов: Англии нужны истощённая Германия и ослабленная в финансовом отношении Франция для того, чтобы тем легче было ей командовать на континенте Европы. И действительно, все эти предположения сбылись с поразительной точностью, ибо за период оккупации Франция ничего не получила, кроме новых расходов, между тем как угля она получает теперь меньше, чем до оккупации. И всего этого «добилось» правительство Паункаре ценой потери своего престижа, как внутри, так и вне Франции.

Но Англия могла допустить эту игру и это попустительство только до известных пределов. Теперь, когда минусы оккупации Рура выяснились полностью, когда французы стараются исправить свою ошибку путём сговора с немцами, тайно от Англии, когда они стараются установить «смычку» между французским железом и германским углём уже в порядке коммерческом, а не военном, – теперь Англия «не может молчать», теперь она должна вмешаться в дело, конечно, в интересах «цивилизации» и, само собой, «в пользу немцев». 7-го июня Германия обратилась к союзникам с меморандумом, где она просит их назначить беспристрастную комиссию, которая должна определить платёжные силы Германии, и решениям которой она обязалась подчиниться. Меморандум этот пришёлся как раз вовремя для Англии, если он вообще не был издан по соглашению с Англией. Англия приняла за базу этот меморандум, несмотря на протесты со стороны французских правящих кругов, и потребовала от Франции отказа от её непримиримой политики. Из елейных речей английских империалистов, допустивших пять месяцев назад оккупацию Рура, а теперь требующих замены оккупации новой, коммерческой формой ограбления Германии, мир узнал, что «примирение» необходимо и интересах «человечества» и «мира». То обстоятельство, что подоплекой елейных речей английских империалистов являются не интересы человечества, а интересы английских капиталистов, стремящихся устроить «смычку» с германскими капиталистами против поползновений французских империалистов, – это обстоятельство, конечно, замалчивается. Замалчивается также тот факт, что лихорадочный рост военной авиации Англии и Франции не имеет ничего общего ни с интересами мира, ни с запросами человечества

Таким образом. Франция ещё раз оказалась или должна оказаться изолированной, обойдённой.

Едва ли нужно доказывать, что это обстоятельство создаст новую трещину внутри Антанты, новую пропасть между Англией и Францией, внося новую страницу в книгу об англо-французской тяжбе.

Использует ли эту тяжбу Германия и умело ли она использует её – покажет ближайшее будущее.

Но англо-французская тяжба играет решающую роль не только в вопросе о репарациях. Она сыграла свою роль и в вопросах о Ближнем Востоке, в вопросах, связанных с Лозаннской конференцией^7*. Едва ли нужно доказывать, что антагонизм между Англией и Францией и возможность для турок использовать этот антагонизм решили ход и исход второй сессии Лозаннской конференции. На первой сессии Лозаннской конференции это обстоятельство не было так заметно, так как присутствие советских представителей, провозгласивших освободительную программу восточной политики, невольно сплачивало Англию и Францию в один лагерь. Но на второй сессии Лозаннской конференции, где советских представителей не могло быть, антагонизм между Англией и Францией сказался с полной ясностью, что не замедлили использовать турки.

Характерно, что турки на этот раз не заикнулись о приглашении советских представителей на конференцию. Они, видимо, решили, что последовательная освободительная политика советских представителей по восточному вопросу может только помешать им заключить сделку с Англией, по-видимому, за счёт некоторых народов Востока. Что турки в этом вопросе сбились с англо-французами и что у них совесть не чиста в отношении Советской власти, также как и в отношении Египта, Сирии, Месопотамии и пр., – в этом едва ли можно сомневаться.

Характерно также, что на этот раз роли Англии и Франции переменились. Если на первой сессии Лозаннской конференции Англия вела агрессивную политику, между тем как Франция старалась играть роль «друга» Турции, шантажируя Англию для того, чтобы, уступив потом по вопросу о Турции, добиться ответных уступок со стороны Англии и вопросе о репарациях, – то теперь на второй сессии Лозаннской конференции Англия, несмотря на агрессивную политику Франции против турок, решила пойти на уступки туркам для того, чтобы, освободив руки на Ближнем Востоке, основательней взяться потом за Францию в вопросе о репарациях.

В результате турки, в ответ на свои уступки по вопросу о проливах и демилитаризации берегов Турции, добились уступок, несмотря на брюзжание французов, по вопросам о: 1) железнодорожном узле Карагач (они его получили), 2) капитуляциях, 3) оплате купонов по своим займам бумажными деньгами и 4) эвакуации (не известно ещё, полной или не полной эвакуации) Константинополя.

Вопросы о Месопотамии, концессии Уркарта в Малой Азии и др. концессиях остались пока что в тени, надо полагать, в угоду Англии.

Едва ли нужно доказывать, что Лозаннская оплеуха, нанесённая Франции Англией, не послужит к усилению внутренней мощи Антанты.

Получит ли Турция заём от Англии для восстановления своего хозяйства и какой ценой она его получит – покажет ближайшее будущее. Ясно, во всяком случае, что «дружба» Турции с Англией не может долго длиться не только потому, что антагонизм между интересами турецкого народа и интересами английского капитала слишком глубок, но и потому, что слишком велики противоречия между интересами Англии и интересами угнетаемых Англией народов Востока, вождём которых всё ещё продолжает считать себя кемалистское правительство, несмотря на растущее недоверие этих народов к кемалистам.

Ближайшие задачи партии:

1) разоблачать внутренние противоречия и слабость Антанты;

2) разоблачать половинчатую и предательскую политику кемалистов в отношении народов Востока.

в) Франция. Польша. Норвегия. Дания. Америка.

Фашистский переворот в Болгарии.

В ряду других целей ультиматум Англии преследовал еще одну цель – ослабить позицию Советского правительства в западных государствах. Ультиматум этот достиг, однако, обратной цели не только потому, что англо-французская тяжба сделала невозможным его осуществление, но и потому, что многомиллионные демонстрации в пользу Советского правительства внутри страны и умелое маневрирование в борьбе с английским правительством с несомненностью обнаружили, вопреки ожиданиям сторонников ультиматума, прочность Советского правительства и твёрдость его политики. Более того, сравнительно благоприятный для Советского правительства исход конфликта даже улучшил несколько положение Советской республики, создав условия для расширения её позиций на Западе. Нет сомнения, что оформление Союза республик на последней сессии Союза ССР и сосредоточение всей внешней и внешнеторговой политики советских республик в одних руках создаст новые шансы для расширения нашей базы на Западе.

Одним из важнейших обстоятельств, влияющих черт в настоящее время на перемену политики Франции и сторону сближения с Советской федерацией, является растущий англо-французский антагонизм. С другой стороны, обстоятельством, тормозящим сближение и установление нормальных отношений с Францией, является неуплата нами долгов и компенсации за частную собственность иностранцев, причём известно, что больше всего наших кредиторов имеется во Франции. За последнее время движение во Франции в пользу сближения с Советской Россией значительно оживилось. Один из крупнейших представителей активных деловых кругов Франции, сенатор Де-Монзи, адвокат весьма активного банка «Де-Пари» и «Де-Пен-Ба», ведёт кампанию за обмен с Россией торговыми делегациями. Немалую политическую роль в смысле запугивания английских экономических сфер сыграло пребывание в Москве частной торговой миссии, возглавляемой сыном Геда, особенно же приезд в Россию представителей крупнейшего французского нефтяного общества «Омниум». Несомненно, серьёзную роль может сыграть в деле налаживания нормальных отношений между Францией и Союзом республик предполагаемая концессия этого последнего нефтяного общества в районе Северного Кавказа, имеющая серьёзные шансы на осуществление в виду более или менее приемлемых условий, предлагаемых французами. Наконец, телеграмма Паункаре, пригласившая нашу краснокрестную делегацию в Марсель, открыла брешь, через которую могут начаться сравнительно нормальные отношения с Францией. В момент англо-российского конфликта, официальная французская печать выдвинула даже мысль о желательности посредничества Франции. Несмотря на скромную задачу краснокрестной комиссии т. Устинова – контроль над составлением транспорта бывших русских солдат, возвращаемых Францией на основании соглашения, заключённого в Копенгагене в 1920 г.^8*, – моральный эффект пребывания во Франции нашего Красного Креста значительно превзошёл значение её непосредственной работы.

Не следует, однако, забывать, что политика заигрывания французского правительства в вопросах, направленных против английских интересов, быстро сменяется политикой недружелюбных актов, когда вопрос затрагивает прямые интересы Франции. Таким недружелюбным актом является, например, продажа французским правительством некоторых вспомогательных судов нашей черноморской эскадры, уведённых Врангелем, с целью покрытия расходов на содержание остальных судов и с целью оплаты долгов Врангелю.

Уход военной группы Пилсудского и переход власти к эндекам, среди которых имеются значительные группы промышленников, повели к некоторому смягчению политики Польши в отношении к РСФСР. Польша, поведение которой должно было быть особенно показательным в связи с ультиматумом Керзона и поездкой маршала Фоша в Польшу, однако, вместо ожидаемого объявления разрыва с РСФСР, выразила готовность сговориться с Советский правительством и поставила лишь вопрос о точном выполнении нами наших обязательств по Рижскому договору^9*. Политика Польши в отношении к РСФСР в значительной мере определяется политикой Франции. Это влияние выражается в давлении французского правительства на польское в направлении более умеренной политики в отношении её «восточного соседа». Новое польское правительство, связанное с деловыми промышленными кругами Польши, крайне заинтересовано в установлении торговых отношений с РСФСР. Эта заинтересованность углубляется падением польской марки и значительным сокращением польского экспорта на Запад. В момент крушения польской марки, последняя в 18 дней понизилась с 56 000 за один доллар до 150 000 за доллар. За один апрель месяц польский экспорт уменьшился на 35 %. Обнищание Германии в связи с рурскими событиями значительно подорвало экспорт Польши в Германию. Перед Польшей настойчиво встал вопрос об экспорте на Восток и транзите через Россию. Исходя из этого, ЦК поручил НКИД вести переговоры в направлении дальнейшего сближения с Польшей, особенно в области торговых отношений, имея в виду, между прочим, то обстоятельство, что сближение с Польшей из основе экономической её заинтересованности даст возможность компромиссного разрешения вопросов по выполнению Рижского договора в смысле значительного сокращения платежей РСФСР по её обязательствам.

Наметились признаки сближения с РСФСР и в Норвегии. В парламентских кругах стали обсуждать вопрос о признании Советского правительства де-юре. В политических кругах Христиании выдвигается план передачи РСФСР некоторых копей на Шпицбергене, взамен признания со стороны Советского правительства суверенитета Норвегии над Шпицбергеном. НКИД имеет в виду, однако, связать вопрос о суверенитете Норвегии над Шпицбергеном с вопросом о признании Советского правительства де-юре.

Ещё до разрешения англо-российского конфликта датское правительство ратифицировало торговое соглашение с РСФСР. Ультиматум Англии не внёс ничего нового в отношения Дании к нашей стране. Наш представитель тов. Гейне уже выехал в Данию.

Намечающееся сближение РСФСР с Японией (см. ниже) производит своё действие на Америку и, несомненно, толкает некоторую часть американских политических кругов на возобновление сношений с Россией. Этому противится руководитель внешней политики Америки Юз, опирающийся на широкие обывательские круги и на значительную часть финансового и крупно-промышленного мира. Но многочисленные поездки, которые предпринимаются видными американскими политическими и экономическими деятелями в Советскую Россию, свидетельствуют о сильной тяге к нашей стране различных элементов американского общества. Приезд представителя Нью-Йоркской торговой палаты Буша, бывшего министра внутренних дел, и сенатора Фоля, также как руководящих воротил нефтяного мира, вроде Синклера, нельзя считать случайностью. Нефть играет в этих случаях основную притягательную роль для Америки, нефтяные ресурсы которой, как известно, истощаются.

Из западных государств, граничащих с нашей страной, Болгария была единственным государством, где белогвардейцы тщетно старались занять господствующее положение в стране. Теперь, когда болгарские фашисты захватили власть в свои руки, белогвардейскую цепь с запада нашей страны можно считать замкнутой. Антанта и врангелевцы добились на этот раз своей цели. Понятно, что промежуточная крестьянская партия Стамболийского не могла устоять против напора фашистов, поддержанных Антантой, не имея поддержки со стороны болгарского пролетариата. Позорную роль сыграла во всей этой истории болгарская компартия своим «нейтралитетом».^10* Вожди болгарской компартии, почему-то считающиеся «видными марксистами», забыли основное правило революционной тактики Коминтерна, говорящее о том, что партия рабочих, стремящаяся овладеть большинством в стране, не может быть нейтральной в политике, если она не хочет похоронить себя в глазах масс, что нейтралитет в таких случаях неизбежно льёт воду и не может не лить воду на мельницу белогвардейщины.

В виду зверских преследований нашей краснокрестной миссии агентами фашистского правительства Болгарии, ЦК дал НКИД директиву об отзыве членов миссии из Болгарии.

Ближайшие задачи партии:

1) вести линию дальнейшего расширения позиций Союза ССР на Западе, используя все и всякие противоречия, как между капиталистическими государствами, так и внутри этих государств.

г) Турция. Персия Афганистан. Япония. Китай.

Мы уже говорили выше, что в задачи английского ультиматума входило, между прочим, умаление престижа Советского правительства на Востоке, создание иллюзии о том, что Англия может командовать внешней политикой Советского правительства на Востоке. Ультиматум этот не достиг, однако, цели и в этой области. Поскольку же тт. Шумяцкий и Раскольников остались на своих постах, ультиматум достиг обратной цели, подчеркнув в глазах народов Востока твёрдость и независимость освободительной политики Советского правительства. Более того, продолжающиеся козни английских империалистов в Персии и в Афганистане и умелое их разоблачение представителями Советской власти, несомненно, нанесут престижу Англии ещё один удар, соответственно подняв авторитет и влияние Советской власти на Востоке. Мы уже не говорим о том, что состоявшееся недавно оформление Союза республик и создание в составе верховных органов республики специального Совета Национальностей несомненно создаст на Востоке новые шансы в пользу Советскою правительства.