Читать онлайн Спорим? бесплатно

Глава 1

«Удача сегодня определенно на моей стороне». Именно об этом я думала, разглядывая последствия последнего боя. На самом деле, я считала так каждый раз, когда была способна стоять на ногах. Своеобразная мантра, чтобы заглушить осознание того, что я по уши в дерьме и долгах. С деньгами в последнее время проблем не так много: я дерусь все лучше, все чаще на меня ставят. Бои без правил – мой шанс закончить этот университет и устроиться на работу. Сначала жизнь пинает меня, а потом я возьму реванш. Забавно, что я еще в это верю.

Я провела пальцем по распухшей ссадине на подбородке, коснулась старого синяка на скуле. Почему они так любят бить в лицо? Сами знают, что это труднее закрыть. Мы ведь все практически учимся вместе. Здороваюсь в коридорах с теми, кого побила; мне улыбаются те, кого я побила, в ответ. Вы бы сказали, что это игра, но отнюдь. Мы не испытываем ненависти друг к другу. Уважение, понимание, едва ли злость. Ведь в клетке дерутся почти только бедные. Богатых не так много, но им всегда достается по полной. Приходят забавы ради, порисоваться. Придурки.

Я расчесываю темные волосы пальцами, вытаскивая спутанные клоки. Девушка, с которой я дралась сегодня, прямо-таки вцепилась в мои волосы. А ведь я специально подстригла их коротко, чуть выше плеч. Была бы моя воля, побрилась бы налысо: не испытываю особого трепета по отношению к моей внешности, зато это лишит противницу преимущества, но волосы помогают скрывать многочисленные синяки на скулах, да и у матери возникнут вопросы. Иногда я отсылаю ей деньги, а она больше не спрашивает, откуда я их беру. Лишь взяла с меня обещание, что это не наркотики и не проституция.

Я с трудом достаю до верха душевой шторки: с моим ростом это весьма проблематично, а сама занавеска отрывается, если дергать снизу. Тео, мой лучший друг, наставник и сосед по совместительству, каждый раз чинил ее, не говоря ни слова. Он, наверное, чувствовал вину за то, что рассказал мне о Клетке, когда я в очередной раз обрабатывала его раны. Но он ведь не думал даже, что я решусь участвовать.

Вода жжет ссадины, я чуть морщусь. Сейчас можно. Сейчас можно дать волю эмоциям, пожалеть себя. Если сделать это на глазах у всех, тебя задавят. Я оседаю на пол, подтягивая колени к груди. Вода капает, шумит, заглушая мои всхлипы. Осторожно касаюсь синяка на боку, по телу тут же проносится волна боли. Она приходит только сейчас. В Клетке, по пути домой я не чувствую ничего, – слишком много адреналина и эмоций, – но дома я не могу никуда от нее деться. Она часть меня. Возможно, самая человечная и важная.

Бои всегда проводятся в пятницу вечером, чтобы было время оклематься до начала учебы. Выплаты производят в субботу. Я слышала, что бои – не единственная забава молодых деток. Ходят слухи о многом, но большинство из этого не более, чем местные легенды. Я не суюсь в то, что не касается меня. Одно из правил, помогающих выжить в этом сумасшествии.

Америка – страна возможностей. Хочешь – загнись от голода. Хочешь – продай свое тело. Хочешь – давай избивать себя раз в неделю.

– Лекса! – услышала я знакомый голос, придавший мне сил. Вернее, заставивший собраться и успокоиться. Я не стыдилась слез перед Тео, но видеть вину в его глазах было немыслимо трудно.

– Я в душе, – слабо подала голос, прекрасно зная, что сосед услышит.

Выбравшись из-под теплых струй воды, я босыми ногами прошлепала до полотенца. Наспех вытерев тело и натянув одежду, неприятно липнущую к влажной коже, я покинула ванную комнату.

Бой сегодня был только у меня, поэтому Тео выглядел весьма жизнерадостным: стоит, перебирая светлые волосы длинными пальцами со сбитыми костяшками. Он больше не подает вида, когда видит последствия драк, которые он неизменно смотрит. Я слабо улыбаюсь, кивая на наш общий телефон. Порой мне кажется, что у нас общего больше, чем личного, но деньги на собственный ни один из нас тратить не готов. Да и неудобств никаких нет, ведь нет никаких секретов. Я знала обо всех его девушках, а он о моих парнях. Познакомить очередную пассию с сожителем было серьезным шагом, до которого редко дело доходило.

– Макс звонил. Сказал, куда и когда подойти за выплатой, – помедлил Тео. Я рассеянно приподняла брови в немом вопросе. – Он хочет передать тебе все на мотогонках.

– Я думала, они лишь слухи, – дернула плечом я. – И что это значит?

Мы оба знали, что Макс, наш координатор и местный воротила, редко делает что-то просто так. С ним все стараются подружиться и втайне боятся или ненавидят. Такова участь организатора. И у кого только есть та беззаботная студенческая жизнь с братствами и сестринствами, о которой ходят легенды? Где мои вечеринки до поздней ночи, прогулы и сумасшедшие выходки? Почему это все мне заменила Клетка и чувство торжества, когда пересчитываю хрустящие купюры из карманов идиотов, что готовы платить за кровавое зрелище? Есть в этом что-то притягательное: я получаю деньги людей, которые пророчили мне падение.

– Пока не знаю, но я пойду с тобой, – качнул головой Тео, доставая аптечку из ящика, на котором когда-то был телевизор.

– Мне нужно просто забрать деньги, к тому же, я смогу себя защитить, сам знаешь, – проговорила я, садясь на раскладушку. Она жалобно заскрипела, будто приветствуя меня.

– Я бы хотел, чтобы этого делать не приходилось никому из нас, – опять начал он.

– На нормальную работу меня не берут из-за учебного графика, – кажется, в сотый раз повторяла я. – Мне самой не нравится это все, но я уже привыкла.

Тео присел на кровать рядом. Проем между нашими раскладушками был настолько небольшим, что едва помещались наши ноги. Очень часто, когда кому-то из нас снились кошмары, мы просто соединяли их и крепко обнимали друг друга. Так было легче перенести все. Никакой романтики, никаких неловких взглядов. Мы оба понимали, что в этом нет ничего, помимо очень крепкой дружбы. В конце концов, я помню его еще мелким пареньком, который даже был ниже меня в четвертом классе. Вот только мой рост после этого не изменился, а он вымахал почти до двух метров. Когда мы стоим рядом, я едва ли достаю макушкой до его груди.

Я тяжело вздыхаю и подаюсь вперед, выставляя болезненную ссадину. Он молча обрабатывает ее, а я даже не шиплю. Полная тишина. Раньше он ругался или осуждающе смотрел, но теперь в глазах только что-то темное. Страх? Злость? Я не сильна в чтении эмоций. За контакты с людьми отвечал всегда Тео. Даже в институте, где бедных почти за людей не считали, он быстро нашел себе компанию и круг друзей. Удивительно.

– Еще есть? – спросил парень, отодвигаясь. Мы всегда обрабатывали раны друг другу: так получалось намного аккуратнее, да и я сама не стала бы тратить время на простые ссадины и синяки, как и Тео, впрочем.

Я молча приподняла футболку, показывая большой ушиб на ребрах. Тео несколько раз кивает и роется в аптечке, пытаясь найти мазь. Я вздыхаю и падаю на кровать, прикрывая глаза.

– Он не болит, – вру я, еле ворочая языком. – Я очень устала, – правда. Обычно я говорю это, чтобы не утруждать его. – Давай спать уже.

Не жду ответа, просто подтягиваю подушку ближе к себе и ложусь на спину, вместо того, чтобы свернуться калачиком, как обычно. И наступает странное состояние, когда вроде не спишь, слышишь все, можешь даже думать, а тело будто окаменело. Такое бывает часто после особенно трудных дней и особенно выматывающих боев. Я чувствую, как Тео легко приподнимает влажную футболку и аккуратно, еле касаясь, мажет синяк прохладной мазью. И становится так тепло и уютно, но я не могу сказать ему «спасибо». Не могу кивнуть или посмотреть в глаза, потому что чаще всего нам не нужны слова. Я оцепенела и могу лишь дышать. Постепенно проваливаюсь в сон.

***

Я с трудом натягиваю на себя ботинки. Дышать немного тяжело, но все в порядке. Я привыкаю к боли. Маленькую комнату заливает свет садящегося солнца. Совсем скоро мне отдадут деньги. Эта мысль греет, чего не скажешь о батареях. На дворе уже март, но по утрам и вечерам жутко холодно. Отопление включают лишь на зиму, совершенно игнорируя осенний и мартовский морозы. Кутаюсь в толстовку, скрещивая руки на груди.

Тео терпеливо ждет у двери, неотрывно наблюдая за мной. Иногда это пугает, но, мне кажется, Тео – последний человек, которого я буду бояться. О нем не скажут это его сокурсники и, тем более, противники в Клетке: с ними он совершенно другой. Часто я шучу про его расщепление личности. Но я знаю, что он всегда поможет мне. Так же, как и я помогу ему. Мне неприятно осознавать, но он стал мне ближе собственной матери.

Я дергаю чертову молнию еще раз, кажется, она уже скоро порвется. От злости я чуть ли не рычу. Руки чуть трясутся, а перед глазами мелькают темные пятна. У меня бывают приступы агрессии. Тео тяжело вздыхает и резко опускается на пол, аккуратно выдергивая застрявшую в молнии ткань. Замок легко защелкнулся, а он укоризненно посмотрел на меня.

– Спасибо, – бормочу. – Я пиздец, как…

Еще один укоризненный взгляд. Я фыркаю.

– Почему ты материшься, как сапожник, а на меня так смотришь, стоит мне…

– Я никогда не матерюсь наедине с тобой. Но, знаешь, мне ведь надо поддерживать имидж крутого мальчика с другими, – хмыкает Тео, поднимаясь на ноги. – Чего расселась? Пошли, – не дожидаясь, пока я среагирую, он легко поднимает меня с пола, ставя на ноги.

– А мне надо поддерживать имидж крутой девочки, – передразниваю его я.

– Брось, тебя и так стороной обходят в университете. К тому же, твой невинный вид и маленький рост делают свое дело. Понимаешь же, чем меньше человек на тебя поставят, тем больше ты выиграешь. Твоя статистика далеко не безупречна, чтобы люди закрывали на твой внешний вид глаза, – снова наставлял меня он. – Чем тише ты будешь выглядеть, тем больше получишь.

– Все и так знают, что я участвую в боях. Нас немного, не забудешь.

– Но ты не самая сильная. Ты всего лишь семнадцатая в рейтинге, не забывайся.

– Семнадцатая из сорока шести, – напомнила я.

– А если брать общий рейтинг, опустишься гораздо ниже.

– Да ты сам на восьмом месте только. Еще учить меня будешь.

– Восьмой из семидесяти двух, – передразнил меня Тео, смеясь. Я машинально ударила его локтем в живот, но, видимо, он ожидал это: успел напрячься.

Я не знала, куда мы идем, просто шла. Такое я себе могла позволить нечасто. Иногда приятно выпустить ситуацию из-под контроля. Я никогда не интересовалась мотогонками: не было у меня денег на мотоцикл, значит, участвовать не могла. Следовательно, прибыли ноль, а делать ставки не мое.

Университетский городок был больше моего родного. Да и в разы чище и приятнее. На улицах не было извечных пьяниц или бомжей. Изредка на скамейках спали пьяные студенты, но это были лишь последствия вечеринок. Да, у кого-то здесь они были. Не всех интересует кровавая бойня. Включились фонари, хотя темнота еще не спустилась. Бесполезная трата энергии.

У студгородка не было четких границ. Территория была не ограждена, но учебный корпус остался далеко позади, а общежития начали редеть. Как водится, городок находился на отшибе, поэтому все дороги сводились к широкой магистрали. Я вытянулась, смотря на десяток мотоциклов, стоящих в линейку. Рядом роились люди. Автоматически искала рыжие кудри, на которые, наверняка, привычно натянута одна из шапок. Макс с ними не расставался. Большая часть людей была в обмундировании, некоторые даже в шлемах. У остальных же они лежали на мотоциклах. Гонки.

– Не нравится мне это, – проговорил Тео, касаясь моего плеча. «Я рядом».

– Я просто заберу деньги, – скорее для себя сказала я, потому что полностью разделяла чувства друга. И все же хорошо, что он пошел со мной.

Компания Макса, до этого активно шумевшая, чуть притихла по мере нашего передвижения. Я чуть поежилась, но решительно направилась вперед. Я чувствовала себя защищеннее в толстовке друга, но сейчас, под пристальными взглядами, меня пробрал холод.

Я молча протянула руку, ожидая денег. Макс развернулся, приподнимая брови. Губы растянулись в мерзкой усмешке.

– Даже ничего не скажешь? – насмешливо спросил он.

– Я ведь сюда не поговорить пришла. Просто отдай деньги, и я уйду.

– Даже не останешься посмотреть? – спросил кто-то из кучи знакомых Макса.

– Мне это неинтересно, – раздражение нарастало. – Деньги?

– Накину десять процентов, если останешься до конца, – неожиданно сказал парень из толпы. Он нахально усмехался, склоняя голову чуть набок. – Я ставил на тебя. Теперь и ты можешь поставить на меня, – он держал в руке шлем. В темноте его острые скулы смотрелись зловеще вкупе с темными волосами.

– Нет. Не люблю проигрывать, – мотнула головой.

– У вас какие-то проблемы? – спросил подошедший Тео. Голос звучал угрожающе, да и он сам выглядел не особо приветливо.

– Похоже, Макс не хочет отдавать мне деньги, – с напускным сожалением произнесла я, на что виновник стычки весело рассмеялся, закидывая руку мне на шею. Я ошарашенно отодвигаюсь, скидывая его конечность. От парня разит алкоголем.

– Не дуйся, Фрейзер. Получишь лишний полтинник, если просто постоишь тут часик.

Тео вопросительно посмотрел на меня, а я вновь фыркнула. Если соглашусь – будет выглядеть жалко. Если откажусь – не получу денег. Он отлично понимал эту дилемму.

– Эй, Фрейзер, – снова крикнул тот парень. – А что, если поспорим?

Я напряглась, осторожно поворачиваясь к нему. Тео положил руку на плечо, чуть поглаживая его большим пальцем. Я всегда так расслаблялась.

– У меня нет денег на глупые споры, – отчеканила я.

– А кто сказал, что мы на деньги спорить будем? – нагло спросил он, вальяжно подходя ко мне.

– Вы тут почирикайте, я сейчас, – резко хлопнув меня по плечу, произнес Макс, наваливаясь почти всем весом. Я скривилась и чуть отошла.

– Если спор не на деньги, он мне неинтересен, – сквозь зубы прошипела, резко хватая рыжего за рукав. – Какие-то проблемы?

– Эй, успокойся, – замахал руками Макс. – Джейс тебе заплатит. Да, бро?

– Да. Иди, – кивнул парень. – Вернемся к спору. Я проиграю – заплачу тебе пятьсот. Ты проиграешь – будешь должна мне желание.

– Нет, – без раздумий.

– Тысяча? – чуть прищурился Джейс.

– Нет.

– Две? Прежде чем откажешь, может быть, узнаешь условия спора? – он улыбнулся, будто это могло помочь ему. – Все довольно просто. Обгонишь меня на мотоцикле – победила.

– Я не умею ездить, – отрезала я. – Отдай деньги.

– Давай так тогда…

– Она сказала тебе отдать деньги, – будто бы равнодушно заметил Тео. Его рука замерла.

– Ты ее защитником заделался? – спросил Джейс. – Остынь, чувак, – развернулся обратно ко мне. – Я дам тебе время научиться и попрактиковаться. Я тебя сам научу. И мотоцикл получишь. На один раз, конечно. Выиграешь – пять штук твои.

– С чего это? – пытаясь скрыть заинтересованность, спросила я, попутно останавливая Тео, пока он не натворил глупостей.

– Потому что для меня пять штук не проблема. Спорим? – он вытянул руку, смотря прямо мне в глаза.

– Спорим, – фыркнула я, с силой сжимая его ладонь.

Глава 2

– Ты должна оставить мне свой номер телефона, иначе не сможем состыковаться, – будничным тоном продолжил Джейс.

Мы с Тео быстро переглянулись. Когда нас просят об этом, мы всегда немного подвисаем, ведь если трубку берет не тот, возникает недопонимание. Однажды его девушка устроила настоящую истерику, стоило мне ответить на ее звонок.

– Оставь мне свой. Я позвоню, когда буду свободна, – тряхнула головой я.

Тео громко кашлянул, постучав по моему плечу. Это не самый хороший знак. Мы так делаем, когда надо переговорить. Никогда не ссоримся при посторонних. Я медленно кивнула и пошла чуть в сторону.

– Через минуту вернусь за деньгами, – кинула я через плечо.

От Тео прямо веяло раздражением, но он неплохо держался. Стоило нам немного отойти, как он хрипло выдохнул.

– Ты что вообще творишь? – тихо, но угрожающе заговорил он.

– Тео, он пять штук предлагает. Чем это отличается от боев? Стоит рискнуть.

– Мы не знаем его уровень. Ты ни разу мотоцикл даже не трогала.

– Едва ли он самый сильный. К тому же, там особо ничего не надо: просто выжать максимальную скорость и не бояться. А ты знаешь, страх у меня с детства…

– Я именно про это и говорю. Тебя нельзя подпускать к машинам. К мотоциклам тем более.

Я засмеялась, чуть ударяя Тео по плечу, думая, что он шутит. Но, видимо, он явно не был настроен на что-то хоть сколько-нибудь дружелюбное.

– Тебе надо отказаться.

– Нет, – мотнула головой. – Я уже пожала ему руку.

– Твоя принципиальность ни к чему сейчас, Алексия.

Я замерла, недоверчиво смотря на друга. Нехороший знак. Видимо, он действительно злится.

– Прости, – он сжал губы, понимая, что перегнул палку. Полное имя обезоруживает. – Просто будь осторожна. Мне не нравится этот парень. Все не может быть так просто. И эти занятия…

– Брось, вот я как раз смогу постоять за себя.

Тео резко схватил меня за руку, выкручивая ее за спину. Я рефлекторно согнулась пополам, пытаясь унять боль. Захрипела, зажмурила глаза, медленно выдыхая. От перенапряжения мышцы шеи тряслись. Но я молчала. Потому что привыкла.

Он отпустил меня почти сразу. Я считала каждую секунду. Семь. Я даже сопротивляться не могла.

– Я этого не ожидала, – оправдалась я. – От тебя точно.

Не обижалась. Мы частенько дрались, но это больше походило на избиение. Удивительно, но избивала я, а не меня. Тео всегда поддавался. Зато на тренировках мне доставалось сполна. Он будто вымещал всю злость за мои решения. Особенно тяжело было первое время: он надеялся, что боль отпугнет меня, поэтому нисколько себя не сдерживал. Долго извинялся, когда помогал встать или обрабатывал раны, но на следующей тренировке все повторялось. Круг я разорвала, лишь научившись побеждать. Не всегда, но достаточно.

– Просто… Ты мне даже позвонить не сможешь, если что-то случится.

– Перестань, тебе не идет роль мамочки. Опасности не больше, чем в Клетке.

– Но в Клетке я могу быть рядом всегда. Там мои знакомые, которые приглядывают за тобой и сообщают, если меня каким-то образом не было с тобой.

– Да ты следишь за мной, – засмеялась я, прекрасно понимая, о ком он говорит. В Клетке всегда полно народа во время пятничных боев, но некоторые лица там неизменно присутствуют. Есть еще двое организаторов, помимо Макса. Они старше, окончили университет уже. Иногда они заставляют меня задуматься: смогу ли я выбраться из этого ада, если у них не вышло?

Я уже открыла рот, дабы продолжить, но раздался оглушительный сигнал. Я поморщилась, терпеливо ожидая конца сирены. Будь рядом жилые дома, люди бы вызвали полицию.

– Что за…

Ответ нашелся сам. Мотоциклисты уже на старте. Рев моторов нарастает, а нас сгоняют в одну толпу люди с флажками. Я пячусь назад, пока не натыкаюсь на перила, ограждающие импровизированную трибуну от дороги. Тео помогает мне запрыгнуть на высокий помост и ведет к свободной площадке. Стоило просто оглядеть трассу, чтобы даже такой неосведомленный человек, как я, понял, что задача не из легких. Она проходила по главной дороге лишь частично: в какой-то момент сворачивала в овраг, откуда по извилистой узкой тропе – иначе не назовешь – гонщики должны были вернуться к старту. Вот только тропа была полна ям, кочек, трамплинов, как меня с воодушевлением заверил возникший рядом Макс. С моего места не было видно ничего. И едва ли будет видно им.

– А если кто-то пострадает? – спросила я. Не знаю, почему. Просто вырвалось.

– Очень странно слышать подобное от бойца из Клетки. Всегда кто-то страдает. Как в боях, так и здесь.

Как и везде. Как и всегда.

***

Победитель не заставил себя ждать. Как и первый проигравший. Его падение сопровождалось целым столбом пыли, который заметили даже мы. Даже в почти полной темноте. Я приоткрыла рот, наблюдая за феерией катастрофы. Завораживает. Макс сощурился, подаваясь вперед, хоть мы и стояли у самых перил. Я бы могла подумать, что он пытается оценить, насколько парень пострадал, но ведь это Макс. Его беспокоят только деньги и он сам.

Его привезли остальные, предварительно закончив круг. Забавно. Пришлось ждать, потому что никто не хотел портить свое время. Я фыркнула, сжимая кулаки. Вот в чем разница. Если у нас кто-то теряет сознание, боец требует помощь сразу. Даже если оппонент не сдался и не отключился. Такое бывает, каждый из нас знает. Просто не можешь говорить, просто хрипишь. В таких случаях все аннулируют. Никто не получает денег. А они бросили человека, просто потому что не хотели портить результат. Они даже знали, что не выиграют. Просто объезжали тело, как очередное препятствие. Никто не помог даже убраться с дороги. Меня трясло.

С упавшего мотоциклиста сняли шлем, и я поняла, что это девушка. Она плакала, держась за ногу. Ее едва ли отвезут в больницу: наши студенты слишком часто там мелькают, о чем нам прямо сказали врачи. Но у нас есть медицинский факультет, к счастью. Друг-медик просто необходим, если живешь такой жизнью. У меня есть Тео.

Победитель снял шлем, тряхнув темными кудрявыми волосами. Они блестели в синем неоновом свете импровизированной короны. Я отчетливо видела только его прическу: аккуратно выбритые виски и кудри. К нему поспешили остальные, замерцали вспышки камер. Я увидела его лицо лишь на секунду, прежде чем объявили имя.

– Наш постоянный король – Джейсон Андервуд! – закричал Макс. Я пошатнулась, но Тео аккуратно придержал меня, не дав врезаться в людей позади меня.

– Вот дерьмо, – прошептала я, смотря на счастливого Джейса, поправляющего чуть съехавшую корону.

***

– Дерьмо. Дерьмо. Дерьмодерьмодерьмо, – повторяла я, лежа на кровати.

– Знаешь, все-таки стоило забрать деньги и расторгнуть спор. Просто сбежала? Серьезно? Тебе одиннадцать, что ли? – причитал Тео, развалившись в постели рядом со мной. Я завыла, утыкаясь в его плечо. – Тише, а то соседи полицию вызовут. Стенки-то тонкие.

– Еб твою мать… Дерьмо.

– Ты повторила это слово больше тридцати раз за вечер. Я тебе и так ничего не говорил, но имей совесть, – с напускной серьезностью пригрозил друг.

Я тяжело вздохнула и поднялась с кровати, закатывая глаза.

– Дерьмо! – громко сказала я, высунула язык и понеслась в ванную – единственную комнату с замком.

Быстро и ловко. Вот преимущества моего роста. А вот Тео стоит поучиться. Он с разбегу ударился в дверь, застонав.

– Вот же суч… – прошипел он, а я громко рассмеялась. – Открой. Тебе, черт, даже не одиннадцать! Восемь? – он методично стучал по двери, но я была непреклонна. – Алексия Фрейзер, сейчас же открой это чертову дверь, иначе я ее выбью.

– Не выбьешь, ты на мели! – фыркнула я. – И в следующую пятницу боев нет, я проверила.

– Я, знаешь ли, своего тела не стесняюсь! – громко оповестил меня он.

– Я помню, как ты начал в женской раздевалке переодеваться, – еле сдерживая истерический смех, сказала я.

– Начал и закончил, между прочим, – с гордостью объявил он. – Но, знаешь, тут ведь просто элементарный замок. Через пару лет буду людей вскрывать, а с этим тем более справлюсь.

– Стой… Ты ведь хирург, а не патологоанатом, – протянула я, но ответа не было. – Тео? Вот же…

Замок зашевелился, а я поспешила обратно к двери, но поздно. Тео, победно усмехаясь, держал в руке ножик, которым и открыл себе проход.

– Я сдаюсь! – прокричала я, пятясь назад.

– Это тебе не Клетка! – весело засмеялся он. – Кто тут щекотки боится?

– Нет!

Я забежала в душевую кабинку, закрытую шторкой, и вооружилась лейкой. Тео резко отодвинул штору, еле сдерживая смех, а я дернула ее обратно. Снова не рассчитав свой рост. Испуганно посмотрела на ткань, обмякшую на плитке, я включила воду. Как всегда, сначала пошла ледяная.

Парень хрипло дышал, пытаясь закрыться от холодной струи, но я была беспощадна.

– Ты сейчас все тут затопишь! – крикнул он, отталкиваясь от стены. Я поплелась назад, стараясь ступать осторожно, но тут же была схвачена.

Вода повсюду. Во рту, в глазах, в носу, в ушах, за шиворотом. Тео постарался на славу. Я задыхалась и плевалась, но самое худшее – он начал щекотать. И я извивалась, но вовсе не от смеха. Мой ушиб на ребрах все еще не прошел. Вскрикнув, я вцепилась в плечо друга, тяжело дыша.

Время будто остановилось или набрало бешеный темп. Я была заперта внутри собственной головы, раз за разом переживая пик боли, каждый раз думая, что больше не выдержу. Но правда в том, что выбора не было. Шум воды прекратился, а я в воздухе. Потом на кровати. Быстро. А в голове собственная агония. Персональный ад.

– Прости, – услышала сквозь шум собственной крови.

– Ничего, – попыталась выдавить, но была парализована болью. Как бывает в Клетке. Хочешь сказать что-то важное, но тело больше не твое. Можно чувствовать лишь боль.

Он осторожно убрал налипшие на потную кожу пряди. И я вновь почувствовала прохладную мазь на ребрах. Было спокойно, хоть боль и не отступила. Притупилась, но легче было оттого, что эту боль причиняет не незнакомый человек. Глупо, но факт. Тео гладил меня по лбу. Я знала, что его челюсти сейчас плотно сжаты. Так всегда бывает, когда он сожалеет. Видела это часто, но ни разу не слышала от него «прости» для чужого человека. Видела, как на него кричала девушка, когда узнала, чем он занимается пятничными вечерами. Готова спорить, она бы больше хотела, чтобы он изменял. Иногда я тоже отчаянно хочу, чтобы он бросил Клетку. Жду, пока начнется практика и не будет нужды в боях. Глупо, учитывая, что сама я не бросаю. И иногда мне кажется, что не брошу. Навсегда застряла в этом аду.

– Если я выиграю – покончу с боями, – прошептала я.

Тео удивленно посмотрел на меня, ложась на свою кровать. Я хрипло втянула в себя воздух. Боль отступала.

– Этих денег хватит на оплату последнего курса и полгода квартплаты. Примерно. Возможно, останется на еду даже. В любом случае, я начну подработку в нормальном месте, – я чувствовала, что должна объяснить, почему согласилась на это безумие. – Если выиграю, у меня будет будущее.

– Что я тебе говорил? Не строй планы, пока не победишь, – жестко оборвал меня Тео. Он не поклонник «если бы, да кабы». – Ты хоть представляешь, что он пожелать может?

– Я не человек чести, сам знаешь. Если он перейдет грань, все, что получит, – с ноги по лицу.

– Принесешь лестницу или попросишь наклониться? – поинтересовался парень. Кажется, ему не надоест шутить про мой рост.

– Коленную чашечку выбью, – фыркнула я.

– На словах уверенная, а на деле ты землеройка.

Я замерла, пытаясь осознать: до меня медленно доходит или это и вправду глупая шутка. Нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Но пусто. Тео засмеялся, чуть отворачиваясь.

– Слушай, если ты учишься на медицинском и у тебя по семь пар биологии в неделю…

– Вообще-то… – начал он, но был нагло прерван.

– Анатомия или что там… Без разницы. Сколько раз говорить: я не понимаю твоих шуточек, профессор Симмонс, – проговорила я, зевнув.

– Доктор Теодор Симмонс, – пафосно проговорил он с наслаждением растягивая слова.

– Да-да… Еще год, и ты будешь резать людей.

– И получать кругленькую сумму. Мы даже сможем арендовать квартирку побольше, – мечтательно произнес Тео, а я резко встала, игнорируя боль в ребрах.

– Кто мне только что говорил, что… – я посмотрела на Тео с усмешкой.

– Иногда полезно помечтать, – вздохнул он. – Мы арендуем большую квартиру. А ты не сможешь найти работу и будешь сидеть у меня на шее.

– А с чего это я не смогу найти работу? – возмутилась я.

– Да кто тебе доверится? Внешний вид решает многое. Адвокат из тебя нулевой, будем честны. Давно говорил тебе, что стоит заняться делом, а не скакать в Клетке.

– Эй, мы ведь мечтали. Остановились на том моменте, когда я висела на твоей шее, – я фыркнула от смеха.

– Правда? А раньше ты так яро препиралась!

– Сколько там зарабатывают хирурги в месяц?

– Около двадцати семи тысяч, – горделиво заявил Тео, скрестив руки.

– Это половина моей годовой, – разочарованно протянула я.

– Да брось, сама понимаешь, что это только на первое время. Опытные адвокаты получают в разы больше. Ну, так вот… На чем мы… А, точно. Ты не работаешь, а еще у нас есть собака. Золотистый ретривер, чтобы я мог сделать фотографию с ней и поставить на свой рабочий стол.

– Точно. Но я не хочу сидеть дома без дела.

– Ты всегда можешь прибраться или приготовить еду…

Я снова фыркнула, а Тео рассмеялся. Нам обоим такая картина представлялась слабо. Потому что, хоть мы и договорились, что первое время будем жить вместе, понимали, что долго это не будет тянуться. У кого-то обязательно появится пара. Только вот Тео довольно самодостаточный, а я нет. Прилипла к нему, сузила зону комфорта до одного человека, вытеснила из нее саму себя. Неправильно. В такие моменты мне начинает казаться, что это чуть больше, чем дружба, но я сразу гоню от себя подобные мысли. Не хватало еще дать им укорениться. Я ведь не хочу разрушить все, как бы странно я не чувствовала себя, осознавая, что вскоре перестану занимать первое место в его жизни. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И я буду рада, когда он найдет достойную девушку. Я буду надеяться, что у меня будет достаточно сил признать, что нам больше не по пятнадцать. Я буду надеяться, что у меня хватит сил отпустить его в другую жизнь. Но я даже не надеюсь, что у меня будут силы начать свою собственную.

Моя вселенная сжата до этой квартирки и моего сожителя. Пора что-то менять. Жаль только, что люди не вызывают у меня ничего, кроме дикого страха, который носит маску холодной злости.

Глава 3

Понедельник тяжелый, учитывая, что я проспала почти все воскресенье, поэтому ночь перед учебным днем провела за подготовкой работы, рассчитанной на два дня. Я совершенно не умею распоряжаться временем. Сонно потерев глаза, я тупо пялюсь на курсовую, над которой корпела не меньше месяца. В самом конце стоял «зачет», но комментарий преподавателя, написанный на отдельном листке, гласил, что только чудо спасло меня от провала и стоило бы постараться. Самое забавное – я и вправду старалась. Оценки скатываются с тех пор, как я начала слишком много времени уделять боям. Лишь бы не вылететь, когда осталось совсем немного. Я тяжело вздохнула и резко села на лавочку, стоящую в коридоре. Вокруг было не так много людей: пары на сегодня кончились. В пустую квартиру идти не хотелось – Тео сегодня дежурит.

Впервые меня так добивает этот комментарий. Я стараюсь изо всех сил, а получается на троечку. Сжала несколько листков в кулак и попыталась успокоиться. Это ведь просто оценка и просто комментарий. Ничего особенного.

Вот только я все равно чувствую себя паршиво. Облокотилась о холодную стенку, прикрывая глаза. Неплохо было бы поспать, поэтому я с трудом поднимаюсь на ноги и плетусь в сторону выхода. Людей почти не осталось.

– Долго же ты сюда шла, – раздался насмешливый голос. Я лениво повернулась на звук. Джейс. Стоял, засунув руки в карман кожаной куртки, склонив голову набок.

Я незаметно сжала губы и глубоко вздохнула. Вот что значит «моральный выбор». На первом курсе мне задали вопрос: буду ли я защищать клиента, если знаю, что он виновен? Я ответила просто и быстро. Практически не думала. «Виновен или нет – решать не мне, а судье. Моя задача – сделать так, чтобы он принял сторону клиента». Меня похвалили. Но дело не в том, что я умная или хотела выделиться. Я просто бегу от ответственности и важных решений. Не самый лучший выбор профессии, но я думала, что она послужит панацеей от моего страха. Вот только ничего не меняется. Я все еще боюсь. Не боли или увечий. Боюсь ошибиться. Боюсь выбирать.

– Не взяла ни номера, ни денег, – как ни в чем не бывало продолжал парень, подходя ближе. А я замерла, словно олень в свете фар. Считанные секунды до столкновения. – Сбежала куда-то. Отказаться хочешь? – он усмехнулся, поправляя лямку рюкзака.

– Нет, – тут же сказала я. – Времени как-то не было.

– Я тебе задолжал, – Джейс протянул мне деньги за бой и обещанный полтинник за гонки. Я безразлично кивнула и забрала купюры, запихивая их в скрытый под безразмерной серой толстовкой карман потрепанных черных джинс. – Ты неразговорчивая, – подметил он, а я просто мечтала, чтобы он заткнулся наконец.

– Точно. Вообще нет желания… Погоди. Как ты меня нашел? – я резко развернулась, щурясь. Любое повышенное внимание к моей персоне воспринимаю в штыки. Клетка – совершенно иное. Я представляю, что я не я. Вот так просто. Создаю альтер-эго, сильную личность. Жаль только, что удерживать эту маску стоит усилий.

– Просто спросил у Макса. Это было легко, – вяло пояснил Джейс, двигаясь в сторону мотоцикла. – Сегодня первая тренировка.

Больше всего хочется сказать, что у меня нет времени, и уйти, но на кону слишком большая сумма. Я сжала кулаки и губы, переминаясь с ноги на ногу.

– Хорошо. А где второй мотоцикл?

– Пока рано для второго. К тому же, я пока не хочу стать соучастником массового убийства, так что по городу тебе ездить нельзя.

Я скрестила руки на груди. Слишком много себе позволяю. Совсем забыла, что институт гораздо хуже Клетки. Потому что на ринге ты знаешь, с кем тебе драться. А тут все улыбаются с арсеналом холодного оружия за спиной. Мне надо всего несколько секунд, чтобы снова надеть маску. Совсем расклеилась. Дура.

– Хорошо.

– Ты когда-нибудь каталась? – спрашивает он, будто это сейчас имеет значение.

– Нет.

Никто не говорит о шлемах. А я не задаю глупые вопросы. Меня не смущает контакт с ним, поэтому я просто сажусь и крепче хватаюсь за Джейса.

– Даже не скажешь, что тебе противно прикасаться ко мне? – удивился он. Я чувствовала, как напряглись мышцы на его спине, когда он завел мотоцикл.

– А смысл в этом? В любом случае, так безопаснее, – холодно пояснила я.

Джейс дернулся, резко отпустил сцепление и еще более резко затормозил. Я врезалась носом в его спину. Втянула в себя воздух. Он сделал это специально. Несомненно специально.

– Вот так делать не стоит. Ты должна прижаться всем телом, понимаешь? – продолжал издеваться он. – Если бы не обхватила руками, как та, что до тебя, вообще бы свалилась.

Как та, что до тебя. Я усмехнулась, все же прижимаясь ближе, чтобы не удариться еще раз. Кажется, я начинаю понимать, в чем дело.

Им надоедают игры, где актеры осознают свою роль. Они хотят марионеток, не ведающих о том, что их жизнь – игра. Мне мерзко, но еще не ясно, кто будет кукловодом. Главное – чтобы мы соревновались на разных мотоциклах. Мне понадобится немного времени, немного связей, которыми я постараюсь обзавестись ради пяти тысяч, и я буду свободна. Эта мысль окрыляет не хуже фантастического чувства легкости в животе, когда мотоцикл трогается. Мягко едет, едва ощутимо. Но стоит оторваться от спины – в лицо бьет ветер. Я не улыбаюсь: этот жест доступен мне лишь в редкие моменты. Но это не значит, что я не наслаждаюсь.

Я ожидала, что поездка вернет мне эмоции. Я подвергаю себя все большему стрессу в надежде на то, что чувства вернутся. Но тщетно. Я медленно выгораю, когда рядом нет Тео. Осознание накатывает холодной волной пота. Я судорожно сжимаю ткань чужой футболки и ощущаю, как Джейс сбавляет скорость.

– Приехали? – я перекрикиваю ветер, бьющий в лицо. Мне не нравится медленная езда.

Он не отвечает, но ускоряется. Я прикрываю глаза. Голова болит неистово: стоило бы выспаться. Тео. Мне приятно возвращаться к этим мыслям. Всяко лучше, чем думать о едком комменатрии или самоуверенном парне, так нелепо распоряжающемся деньгами. Расточительство должно быть смертным грехом. Но что-то мне подсказывает, что этот парень не католик.

Тео. Тео-Тео-Тео. Имя на подкорке. Мантра. Я никогда не понимала, почему у него все еще нет серьезных отношений. Его сокурсницы вешались на него – я видела собственными глазами. Я не имею никакого права ревновать или злиться. Но это мне не особо мешает, на самом деле.

Джейс резко разворачивает мотоцикл. Я инстинктивно хватаюсь крепче. Мне кажется, я чувствую запах жженой резины.

– Твою мать… – шепчу я.

– Не передумала? – с явной насмешкой спросил он. – Можешь уже отпускать, – пренебрежительно, если не с отвращением. Вот так и слетела маска. Осталось понять, чего ради он затеял эту игру.

Я спрыгиваю, озираясь по сторонам. Передо мною ровная лента шоссе, проходящая по каменистой пустынной степи, поросшей желтой сухой травой и мхом. Не самый радостный пейзаж.

– Для начала…

– Я знаю. С теорией у меня все в порядке, – оборвала я Джейса, настроенного с явным скепсисом.

– Ты же говорила, что не каталась, – сощурился он. Солнце било прямо в лицо, а волосы казались красноватыми в причудливых лучах. Он провел рукой по кудрям, смотря прямо мне в глаза.

– Да, – не знаю, откуда взялось раздражение. – Я говорила только про теорию. Я так понимаю, второго мотоцикла не будет.

– На первый раз он и не нужен. Я не позволю угробить мой мотоцикл в одиночку.

– Пять штук для тебя не проблема, – вскинулась я. – Купишь новый.

Джейс скрестил руки на груди и засмеялся. Что-то не так. Мне не хватает Тео с его способностью читать людей. Гребанный живой детектор лжи. Как-то он пытался мне объяснить, как он это делает: описывал язык тела. Сначала я слушала, но потом оказалось, что это нужно сопоставлять с типом личности и ситуацией. Он говорил, что мне, как юристу, это пригодится при выборе присяжных хотя бы. Жаль только, что я не вижу себя, как юриста. Я вообще довольно туманно представляю свое будущее. Подозреваю, никаких радужных перспектив не будет. Моих сокурсников уже пригласили в агентства, у некоторых даже уже есть судебный опыт. У каждого из них есть подушка безопасности, а я просто качусь в чертову пропасть, пытаясь уцепиться за камни, но они лишь летят вслед за мной, угрожая расплющить при встрече с землей.

– Дело не в том, что я разбрасываюсь деньгами. Дело в том, что в своей победе я уверен.

– Тебе больше заняться нечем? – устало вздохнула я, забираясь на сидение. Сейчас я чувствовала невероятную силу, заключённую в черный поцарапанный корпус.

– Нечем, – просто подтвердил он, забираясь на место за мной. Я продвинулась вперед, оглядывая руль и дорогу перед собой.

Джейс нарочито громко фыркнул и быстрым движением положил мои руки на руль, заставляя сжать его. Два пальца положил на рычажок.

– Это сцепление, – зачем-то шумно выдохнул мне в ухо парень. Я дернулась, случайно ударяя его плечом по носу. Несильно, но такая случайность мне по душе.

– Мне в третий раз сказать, что с теорией я знакома? – грубо спросила я.

Тут же получила резкий толчок в плечо. Даже не зашипела. Привыкнуть можно ко всему. Поэтому я научилась переживать боль тихо, желательно, не подавая вида. Я медленно вздохнула и повела плечами.

– Не думай, что можешь остаться безнаказанной за свои выходки, – зло прохрипел он.

Я отпустила сцепление, убрав подножку. Джейс среагировал довольно быстро, а я даже не стану отрицать, что надеялась хотя бы на его испуг. Я тут же резко затормозила, сама влетев в руль. Ушиб на ребрах тут же отозвался болью, а сзади, к тому же, в меня влетел парень. Он зашипел и оторвал свою руку.

– Не хватайся так сильно, – прошипела я.

– Да? – он с силой нажал оставшейся рукой, но промахнулся. Не та сторона.

Я прикрыла глаза и мотнула головой, слезая с мотоцикла.

– Знаешь, чему учат в первую очередь при езде на скейте, сноуборде, лыжах… На чем угодно.

– Начинать движение? – после короткой паузы предположил Джейс, склонив голову чуть набок. Он тоже слез и выставил подножку. Теперь стоял, лениво опираясь на мотоцикл.

– Именно поэтому учитель из тебя херовый, – качаю головой. – В первую очередь учат защищать себя. На скейте учат падать…

– Упадешь на мотоцикле – едва ли что-то поможет, – фыркнул Джейс.

– Но экипировка поможет, не так ли? – настаивала я. – Иначе бы ты сам без нее рассекал.

– На опасных гонках она нужна. Здесь все нормально.

– Не придуривайся. Ты действительно такой идиот, что решил, что можно в первый раз кататься без шлема? Хотя бы шлема, блять… Поверить не могу.

– Ты не имеешь никакого права называть меня идиотом, – спокойно, но с угрозой протянул он. – Еще раз – и я не стану себя сдерживать. Плевать, что ты боец из Клетки. Я не отбитый бедный придурок, чтобы лезть в это болото. Но смотреть, как дерется грязь, довольно весело.

Он провоцирует. Я стараюсь сдержать себя, кусаю губы. Пытаюсь найти хотя бы одну причину не ударить его прямо сейчас, но пусто.

– Смешно слышать подобную хуйню от малявки без будущего и настоящего, – он понижает голос, наклоняясь чуть вперед.

Я держусь. Не знаю, зачем он меня выводит, но это точно не просто так.

– Молчишь, потому что ответить нечего? – спрашивает, ухмыляясь, будто победитель.

– Детский сад, – прохрипела я.

– Детский сад – то, что устроила ты со своим другом. Считаете, что у вас получится выбить себе нормальную жизнь? Ты так и останешься на дне, а его не возьмет ни одна больница.

Спокойствие – вот, что важно. Не дать ему понять, где слабость. Это всегда работает.

– Пялишься куда-то мимо. Как рыба, которую вытащили на берег. Притворяешься умной, но по факту… По факту рта раскрыть не можешь. Небось еще и думаешь, как хочется меня ударить. Языком проблемы решать не умеешь, а? – он подходит все ближе, а я не отступаю.

Впилась короткими ногтями в кожу ладоней. Вспыльчивость надо подавлять. Прежде всего, необходимо понять, чего он добивается. И просто не допустить этого. Джейс изворотлив. Пытается найти брешь в моей броне. Вот только он не знает, что броня моя дырява, как сетка для ловли рыбы. Он раз за разом попадает, а я держусь. Если он не видит боль, это не значит, что ее нет. Вот чему учит Клетка. Она изменила меня. Возможно, я не могу определить, когда люди лгут, но я точно знаю, как меняются глаза в момент страдания. Я вижу, как на мгновения они раскрываются, показывая уязвимое естество, скрытое под толстой оболочкой. Они думают, что защищают себя, на деле же изолируют, оставляя открытые раны гнить. Я знаю это по себе.

– Ты хотел честный спор, – медленно говорю я, стараясь держать себя в руках. – Так веди себя нормально. Я не обязана выслушивать твой поток дерьма, – каждое слово пропитано злостью. – Взялся учить – учи. Или ты таким образом сбежать пытаешься? Неплохо, в этом случае. Потому что иначе ты богатенький ребенок, только и способный языком щелкать, – зашипела. – Ты так цепляешься за деньги, потому что это все, что у тебя есть.

Джейс приподнял брови и кинул быстрый взгляд на часы.

– Три минуты держалась. Неплохо. Я думал, протянешь всего полторы.

– Очередные ставки? – устало спросила я. – Как же жалко.

– Понимаешь… Я не только уверен в выигрыше, но и зарабатываю на этом. Поинтереснее боев зрелище будет, – усмехнулся он. – Почти каждое твое решение обогащает кого-то. Или обедняет. Так что советую быть осторожнее. Многие поставили на то, что после моего признания ты уйдешь.

Я медленно перерабатывала всю информацию. Его поведение – продуманный сценарий. И, скорее всего, идет запись. Я тяжело вдохнула, скрещивая руки на груди.

– Кстати, в эту пятницу в Клетке тебя ждет сюрприз, – промурлыкал он, растягивая слова. Ему явно приносит удовольствие делать так.

Я вскинула голову, тряхнув волосами. Хоть они и были довольно короткими, из-за ветра все равно лезли в лицо, налипая на губы.

– Я бы на твоем месте ушел от такого позора.

– Хорошо, что я не ты. Поэтому я просто хочу небольшую компенсацию даже в случае проигрыша.

– Правда? – нахмурился он. – С чего это?

– В институте не так много девушек, согласных на такое безумие, – рассуждала я вслух, сложив руки на груди. – И игру с каждой желательно продлить подольше, я права? Я не хочу много. Тысячи будет вполне достаточно, – прищурилась я. – Еще я могу предупредить девушек из Клетки. Мне они поверят больше. Вы ведь не играете с богатенькими, так? – язвительно спросила я, делая шаг вперед. – Тысяча.

Все это время он смотрел на меня, щурясь. То ли от злости, то ли от интереса. Я не детектор. Но стоило мне закончить, он кивнул.

– Интересная выйдет партия, – протянул он.

Глава 4

Тренировка закончилась, так и не начавшись. Джейс отвез меня до дома. Я не хотела показывать ему свой, поэтому попросила высадить посреди парка. Я не стыдилась своего жилья, меня больше волновала конфиденциальность.

Мне надо было слишком многое переосмыслить. Перестроить свое поведение. Теперь Клетка для меня безопаснее университета. А самое надежное место – наша каморка. Воткнула наушники, включила музыку как можно громче, но она не заглушала мысли. Лишь раздражала. И, боже, как же я была рада вернуться в нашу комнатку. Я уже предвкушала, как толкну скрипучую дверь…

Стянула с себя гарнитуру: в наши подъезды я захожу осторожно. Важно все видеть и слышать. Никогда не знаешь, кто забредет к нам. Иногда бездомные селятся на лестничных клетках. И часто они не так уж рады покидать свои насиженные места. Другая причина – парочки. Я уже напоролась однажды на эти грабли. Шла в наушниках по лестнице, а они решили повысить рождаемость. Слышу стоны или крики – предпочитаю подняться на лифте, хоть там ужасно воняет и иногда он застревает.

– Что за развалины? – послышался недовольный голос позади меня. Я обернулась, недоверчиво смотря на Джейса.

– Решил засветить своей компании мою квартирку? – приподняла брови я. – Можешь уезжать, сама дойду до двери.

– Я хочу проводить тебя. Какие-то проблемы? – звучит совсем не доброжелательно.

– Я предупреждаю тебя один раз. Второй раз будет письменным заявлением на запрет приближения… – я запнулась.

– Оригинальный способ сдаться, – фыркнул Джейс. – Я и вправду думал, что такие остались где-то в Советском Союзе. Или ушли под снос лет шестьдесят назад… Страшно даже на квартиру посмотреть будет.

– И не мечтай, – фыркнула я. – Мне позвать Тео, чтобы он попросил менее вежливо? – красивый блеф. Полуправда.

– Тео – это твой невоспитанный друг, который любит вмешиваться в разговоры? Думаешь, примчится… – он остановился, с подозрением смотря то на меня, то на лестничные пролеты над нами. – Или это твой парень?

– Нет, – тут же осадила его я. – Он мне важнее любого парня.

– Брат? – он подошел ближе. – Нет… Вы непохожи. Кто?

Слишком близко. Его одеколон будто заполняет все пространство. Я закашлялась, закрывая нижнюю часть лица рукой.

– Мне пора, – я хотела пройти, но передо мной тут же возникла его рука.

– Не спеши, пока не ответишь. Кто этот Тео?

– Не переходи грань, Ан… – отвратительная память на фамилии. Я сжала губы и сглотнула. – Андерсон.

– Что? – он засмеялся, проводя рукой по волосам. Слишком часто он их поправляет. Либо жуткий нарцисс, либо на нервной почве. Больше склоняюсь к первому. – Андервуд. Джейсон Андервуд.

– Очень приятно, Джексон, – передразнила я и, воспользовавшись моментом, прошла под его рукой и направилась к лестнице.

Несколько секунд он стоял без движений, поэтому я ускорилась, понимая, что получила отличную фору. Но дело в том, что я живу на девятом этаже. Я в неплохой спортивной форме, но не настолько.

Легкие жгло, а кровь оглушительно стучала в ушах. Я обернулась. Никто меня не преследовал. Как же глупо. Остановилась, облокачиваясь о перила, провела рукой по взмокшим от пота волосам. Пальцы чуть дрожат, а я не понимаю, из-за чего.

***

Я всегда просыпаюсь, когда Тео возвращается с дежурства, хоть он и старается ступать тихо. Иногда у него получается, а сегодня он решил, что вешалка для одежды в нашем коридоре не нужна, поэтому он просто снес ее со своего пути. Я застонала и поднялась, бросая подушку в источник звука.

– Почти попала, – устало, но с натянутой улыбкой произнес он. Я знала, что он улыбается даже в темноте. Тео – единственный человек, которого я могу читать без затруднений.

– Я думаю, нам не нужна мебель в коридоре… – произнесла я.

– Отлично, потому что я подумал так же, – довольно воодушевленно произнес он.

– Я заметила, – вновь простонала я, падая на кровать.

– Ты бы меньше вещи свои по полу разбрасывала, – в ответ крикнул Тео.

Сосед по лестничной клетке выразительно ударил по стене, намекая на плохую звукоизоляцию. Мы с другом сдержанно засмеялись. Он довольно часто возвращался поздно, всегда в разное время, но утро мы неизменно встречали вместе.

– Да брось, там не может… – мне в лицо тут же прилетело подтверждение его слов. Мой лифчик. Я тяжело вздохнула. – Выпал из шкафа, – еле сдерживала смех я.

– Я тебя удивлю, но у тебя нет шкафа. Ты свои вещи складируешь везде, кроме полок. Хотя. Ты оккупировала всего одну. В ванной. О, твои склянки и тюбики…

– Совесть имей, их не так много, – с шуточной угрозой произнесла я. – К тому же, тоналка у нас общая. Там тюбиков шесть лежат разной плотности.

– Посторонние бы не так поняли, – засмеялся Тео, падая на кровать прямо в одежде. – Но она неплохо маскирует синяки и покраснения… – задумчиво протянул он. – И тон кожи такой ровный…

– Еб твою мать, Теодо… – я тут же получила подушкой по лицу. Своей же. Он благосклонно притащил ее обратно, чтобы не пришлось вставать: в квартире все еще дико холодно.

– За языком следи, юная леди, – он широко зевнул, потягиваясь. – Засыпай быстрее, а то мне под одним одеялом холодно, – вяло проговорил он. – А драться за него желания нет.

Он часто говорил подобное перед тем, как заснуть. Своеобразное «спокойной ночи». Вот только я всегда просыпалась под двумя одеялами. Ничего не ответив, я перевернулась. Последнее, что я почувствовала, прежде чем провалиться в сон, – приятное тепло и легкое касание.

Он отдал мне свое одеяло, хотя холод собачий.

Я, пересилив себя, встала, одним резким движением сдвинула кровати и легла посередине, прямо на стык, чтобы на него не напоролся Тео, и накинула на него одеяла. Мы лежали, кутаясь в теплую ткань, а я зарывалась лицом в его толстовку, даже не пытаясь скрыть улыбку. Я всегда обнимала что-то во сне. До шестнадцати лет это был плюшевый мишка. Потом вторая подушка. Сейчас либо Тео, либо подушка, на которой я сплю. Вторую купить руки не доходят, да и бессмысленная трата денег отнюдь не привлекает.

Но сейчас он обнял меня в ответ. Я чувствую, как он ежится от холода иногда, но ничего сделать не могу. Он засыпает раньше меня: чувствую, как он сопит мне в волосы. В голове будто телевизионный шум и приятная легкость, тепло. Я растворяюсь.

***

Я с трудом открываю глаза. Такое чувство, что в них накапали лимонного сока. Пытаюсь потянуться, но понимаю, что лежу не совсем нормально. Кровати разъехались, и я оказалась на самом краю. От падения меня спасали только объятия Тео. Я сжала губы, думая, как лучше разбудить его и не навернуться. Опаздывать тоже не очень хотелось после вчерашнего комментария учителя. Я зажмурилась, пытаясь перевернуться и упереться руками в пол, но Тео почувствовал мои движения и сонно приоткрыл глаза. Прежде чем я успела что-то сказать, он резко убрал с меня руки, а я благополучно полетела на пол. Зашипев, я обреченно закрыла глаза.

– Черт! – Тео поднялся с кровати, потер глаза. – Ну, и чего ты там разлеглась? Собираться надо.

– Сегодня ты донесешь меня до корпуса на спине, – прохрипела я. – Иначе я за себя не ручаюсь.

– Хорошо, – рассеянно согласился он, а я удивленно поднялась. Редко он позволяет мне кататься у себя на спине в последнее время. – Собирайся быстрее тогда. Уже время.

На самом деле, я была почти собрана. Оставалось расчесаться и нанести тоналку. Без нее я была похожа на побитую девушку с недельным недосыпом. Без нее я была похожа на саму себя.

Я наскоро понюхала толстовку, одолженную у Тео, и натянула ее на себя. Мне не нравились стираные, как и запах порошка, поэтому я выбирала те, что он успел поносить раз или два. За это время они не успевают провоняться потом, но запах друга уже остается на них.

Тео устало становится спиной к стулу, а я радостно запрыгиваю, крепко хватаясь руками и ногами, как коала, но он все же поддерживает мои ноги под коленями, чтобы не свалилась.

– Только не на лифте, – попросила я, а он кивнул.

– Тогда рассказывай мне что-нибудь, а то желание скинуть тебя слишком соблазнительно.

– Вчера за мной заехал тот странный парень с гонок, – выпалила я. Между нами нет секретов, а молчать смысла нет. Единственное – я скажу не все. Если Тео узнает правду полностью, он побьет сначала меня, а потом его. Конечно, мне не особо достанется, но как минимум недели две он будет смотреть на меня мрачно.

– Отдал тебе деньги?

– Да. Даже обещанный полтинник накинул, – протянула я.

– И что такое? – нахмурился друг. Говорить ему было нетрудно: он привык и к более серьезным физическим нагрузкам.

– Я не отказалась. Возможно, сегодня будет тренировка. Он знает, где я учусь. Макс ему рассказал.

– Макс – трепло, – прорычал он. – Я поговорю с ним.

– Какая разница. Все равно он уже узнал, – устало проговорила я. – Джейс сказал, что в пятницу в Клетке будет что-то особенное.

– Джейс сказал? Это тот парень? – мы почти спустились.

– Ага. Дико стремный тип. Все пытался мне угрожать.

– Что? – он резко остановился. Я поджала губы.

– Пытался задеть. Жалкая шавка. Только болтать и умеет, – фыркнула, покачав головой. – Ничего особенного. Если скажешь, что беспокоишься, я умру от смеха. В Клетке мне драться можно, а…

– Прекрати, – огрызнулся Тео. – Я и так жалею, что рассказал тебе об этом. Но ты ведь прицепишься, как гарпия, вообще невозможно, – продолжал ворчать он.

– Ладно, – засмеялась я. – Не кисни, я уже привыкла. Сам знаешь, сколько мне угрожали. Особенно в первое время, – я дернула ногой. – Пошли уже, а то не успеешь проводить меня.

– Не велика потеря, – качнул головой он, а я взлохматила его светлые, почти платиновые волосы. Оперла подбородок о его макушку и вздохнула.

– Наклонись чуть вперед, а то я сползаю. И давай уже, двигай, – проговорила, сдувая непослушные пряди прямо перед собой. – Расчесывайся хоть иногда.

– Расчесывался бы, если бы одна чубака не таскала мои расчески по всей квартире. Я один раз нашел ее в холодильнике, – недовольно подметил Тео.

– Даже не представляю, о ком ты говоришь, – еле сдержала улыбку я.

Я выставила ногу вперед, открывая дверь подъезда. Мы всегда так делали, так что я натренировалась поддевать ручки дверей. Тео засмеялся, выпуская руку, чтобы почесаться. Я воскликнула, цепляясь за него руками и ногами. Парень пошатнулся и ухватился за дверь, пытаясь удержаться на ногах.

Я быстро оглянулась и потянула Тео назад за капюшон его толстовки. Он сделал шаг назад, и я стукнулась спиной о стену. Удар на несколько мгновений выбил воздух из легких, а в глазах потемнело.

– Прости, – бросил Тео через плечо. Он прекрасно знал, что я сделала это специально.

– Даже у пьяных координация лучше, – вздохнула я.

Парень перехватил ноги удобнее и вывернул за угол, к дороге. Он замер, сильнее сжимая руки. Я нахмурилась, подтягиваясь повыше.

Джейс смотрел на нас, склонив голову чуть набок. Он усмехнулся, отлипая от своего мотоцикла.

– Пошли, – тихо сказала я, но Тео уперся. – Мне тебя пришпорить? – прошипела куда-то в волосы, слегка ударяя ладонью по плечу. Я вздохнула и вытянула руки вниз, сцепляя их вместе.

– Не задуши только, – попросил он. – Тебе что-то нужно? – уже громче.

– Думал подвезти ее, – Андервуд кивнул на меня. – Но, похоже, ты уже нашла себе транспорт, Фрейзер, – он улыбнулся, явно довольный собой. – Хоть кто-то из нас способен запоминать имена, правда.

– Это фамилия, идиот, – проговорила я. С Тео я чувствовала себя безопаснее. – А имени ты даже не знаешь.

– Уверена? Макс не умеет держать язык за зубами.

– Пошли, Тео, успокойся, – проговорила я. – Времени не так много.

– Не приходи сюда больше, – кинул Тео через плечо.

– Потише, доктор Симмонс. Тебя ведь можно звать доктором? Или в больницы не берут участников незаконных боев без правил? – громко проговорил Джейс.

Я сжала ладони в кулаки и шумно выдохнула. Выпутавшись из рук друга, встала на землю, разминая затекшие ноги.

– Тебе стоит уйти.

– Оригинальный способ отказаться, – вновь повторяет Андервуд.

– У меня нет никакого желания общаться с тобой вне тренировок, – максимально спокойно произношу я.

– А у меня есть. Что делать будешь?

– Чувак, прекрати, – устало произнес Тео. – Пошли, Лекса, – он выразительно посмотрел на меня. Сам просил не вмешиваться в конфликты.

Я закивала, направляясь к другу, но Джейс тут же встал между нами, хватая меня за руку. Я напряглась и дернулась, но тщетно.

– Отпусти, – прошипела я. – Тео, стой, – крикнула ему.

– Ты не успеешь пешком на занятия, – с напускной жалостью произнес он.

– Тогда придется опоздать, – кинула я, свободной рукой отталкивая его.

– Люди ставят, через сколько я доведу тебя. Не думай, что это приносит мне удовольствие, – произнес он, наклонившись ближе.

– Тогда не будь чужой марионеткой, Андерс, – фыркнула я, щурясь. – И дай мне, наконец, пройти. Не хочу из-за тебя пропускать занятия.

Джейс натянуто улыбнулся. Меня слегка испугало его лицо, больше похожее на карикатуру. Улыбка неестественная, будто кто-то разрезал кожу. Меня передернуло.

– Я же говорила, стремный тип, – произнесла я, приблизившись к Тео. – Похоже, нам надо бежать, – поджала губы, смотря на часы.

– Нам нельзя его бить, – с жалостью произносит Тео, а я киваю. – Он знает слишком много, поэтому просто прекрати это быстрее, хорошо? Еще раз увижу его – сорвусь.

– Нет. Я тебя изобью потом, – в панике повысила голос я. – У тебя были уже приводы. С каждым разом ты… Шансов найти работу…

– Ладно, – сдержанно кивнул.

– Это продлится всего неделю. Я останусь в университете дольше. Там он не сможет меня достать.

– Заодно исправишь курсовую, – отметил Тео, толкая меня локтем. – Я обещал твоей маме следить за твоими оценками. Да и моя твоей учебой интересуется больше, чем моей.

– Не глупи. Она замечательная, – улыбнулась я. Но только Тео лишь помрачнел. – Что случилось? – настороженно спросила я.

Глава 5

Тео обещал рассказать все позже. Мы разделились на развилке, вяло попрощавшись. Мне не нравится, что происходит. Я не рассказала ему все о Джейсе и чувствовала себя неловко из-за этого, но он утаил нечто гораздо более серьезное. Понимаю, что всем иногда нужно личное пространство, но в моем личном пространстве всегда был Тео. Был. Был.

Я резко остановилась, понимая, что оговорка в собственных мыслях – отвратительный знак. Глубоко вздохнув и закатив глаза, я иду к университету. И нещадно опаздываю на пару. Очень надеюсь, что преподаватель тоже опоздает. Или не придет. Такое нередко бывает, особенно на последних курсах. Выпускники часто рассказывали нам на первом курсе, но верилось слабо. Но когда Тео говорит о подобном, мне становится действительно страшно, учитывая, сколько сейчас стоит страховка.

– Эй, – кто-то врезался в меня сзади. – Аккуратнее, – зашипела девушка. – Погоди, – она вцепилась в мою руку. – Ты можешь прийти сегодня на тренировку? Я тебе заплачу… Сотню, – она порылась в кармане, вытащила смятую купюру и запихнула мне в руку. – Я опаздываю. Удачи.

Она понеслась дальше, а я удивленно таращилась на деньги. Этот спор начинает мне нравится. Я улыбнулась, закусывая губу. Иногда стоит наплевать на гордость. Пожав плечами, направилась к аудитории.

***

Медленным шагом направилась к выходу, размышляя, стоит ли мне оправдывать ожидания той девушки. На самом деле, я была бы не против получать процент тех ставок, но тогда игра стала бы менее привлекательна. Пусть думают, что я игрок. Вот только… Если они так щедро разбрасываются такими суммами, какие вертятся в их кругах? Я хмыкнула, невольно думая, что бы было, если бы я родилась в настолько богатой семье.

Сейчас такая жизнь кажется даже тоскливой. Чего желать, если все есть? Скатываться до уровня тех уродов? В какой-то степени я понимаю их сейчас, но менее гадкими их поступки от этого не становятся. Я бы не променяла уют нашей с Тео каморки на богатый дворец. Даже когда нам придется разойтись, мне будет не хватать наших драк за расчески или душ, когда вода кончается. Я фыркнула от смеха, вспоминая это, и чуть покрутилась на месте, не в силах стереть с лица идиотскую улыбку. Сейчас не терпелось поговорить с другом больше всего. На последнем месте была перспектива снова видеть мерзкую усмешку. Я сама не заметила, как мысль о предстоящей тренировке стерла всякое подобие радости с лица.

– Да если понаблюдать за твоей мимикой, можно справочник по развитию шизофрении писать, – услышала я насмешливый голос.

Тяжело вздохнув, я крутанулась на пятках, разворачиваясь на звук. Нисколько не удивилась.

– У тебя лицо такое, будто тебя только что заставили отходы перебирать, – заявил Джейс.

– Потому что предстоит аналогичное, – скривилась, направляясь к парню.

– Ты выглядишь, как обиженная восьмилетка, – засмеялся Андервуд, хватаясь за бок.

Я беззвучно перекривила его, что не осталось незамеченным. Джейс утер несуществующие слезы и шумно выдохнул.

– Ты идешь? – с подозрением спросил он, щурясь.

– Да, – я несколько раз кивнула, сжимая кулаки.

Джейс склонил голову набок.

– Твой друг разве не запретил нам общаться?

– Ты немного путаешься. Мы не запрещаем ничего друг другу. Каждый выбирает сам.

– А то я решил, что это стокгольмский синдром, – протянул он.

Я фыркнула, закатывая глаза. Направилась к мотоциклу, но он так и остался стоять на месте. Я сложила руки на груди, приподнимая брови.

– Я могу взять его и попрактиковаться сама? – выразительно спросила я.

– Ты хочешь, чтобы я пошел за тобой? – спросил Джейс с насмешкой. Он никогда не бывает серьезен? Бывает, конечно. Когда угрожает.

– Идиот, – сорвалось с губ. Я развернулась, направляясь к мотоциклу.

Реакция не заставила себя ждать. Андервуд резко схватил меня за руку и дернул, разворачивая к себе. Я пошатнулась, хватаясь за его рукав, чтобы устоять на ногах.

– Я тебе говорил, что ты не имеешь никакого права оскорблять меня, – прошипел он, а мне стало смешно. Сколько агрессии из-за одного оскорбления.

– А ты не имеешь никакого права трогать меня, – в тон ему ответила я. – Собираешься ехать или только болтать и можешь? Говорю же, у меня не так много времени. Я тут только из-за денег.

– Да? – он прищурился. – Признаешь, что ты продажная?

– Если под продажностью ты подразумеваешь примирение с перспективой нахождения рядом с тобой, то да. Я совершенно точно продажная, – я благодарила богов, что не запнулась, говоря это. Юридический учит говорить чисто и без запинок. Иначе не выжить. – Не у всех серебряная ложка во рту с рождения, знаешь ли.

– Завидуешь? – несколько разочарованно протянул Андервуд.

– Мне скорее вас жаль. Вы столько в жизни пропустили.

– Ага, жизнь в маленькой квартирке; вечный страх, что не получится поступить на бюджет; отсутствие машины и нормальной одежды… Ты про это говорила?

– Я про отсутствие свободы.

– Это у нас свободы нет? Я могу в любой момент сделать что угодно.

– Но ты тут. Споришь со мной. Не жалко ли, – тихо произнесла я, за что тут же получила по лицу. Пощечина, но болезненная. Давно я их не получала.

– Не смей смотреть на меня осуждающе. Ты из Клетки. Кулаком все же совесть не позволяет.

Я хмыкнула и медленно кивнула. Резкий выпад, удар ребром ладони прямо по кадыку. Джейс пошатнулся, хватаясь за горло. Он закашлялся, качая головой. Оперся рукой о столб.

– Если думаешь, что я буду терпеть подобную хрень, ты сильно ошибаешься, – я быстро отошла назад, чтобы нас разделял мотоцикл. Все же Тео говорил правильно: на его стороне сила. А против грубой силы особо не попрешь.

Джейс застонал, запрокидывая голову. Он поправил одежду и разочарованно вытащил из-за ворота что-то. Я не смогла разглядеть: он вовремя отвернулся.

– Твою мать, как же с тобой сложно, – простонал он, оглядываясь. Я нахмурилась, ведь ожидала злость, а не это. – Из-за тебя я повредил микрофон. Вот же черт… Могла ударить в живот или ноги, как нормальные люди? Или хотя бы лицо? – ругался он, но тон был совершенно не серьезен. – Блять… До сих пор в горле першит.

– Что ты… – я мотнула головой.

– Похоже, тренировка отменяется. Нужен новый микрофон.

– Нет, – тут же сказала я. – Можно ведь хоть раз потренироваться нормально? Без твоих замашек. И без зрителей. У тебя будто раздвоение. На публику одно, а за кадром другое, – я почувствовала себя в безопасности.

– Не я пишу сценарии, – фыркнул он и тут же умолк, прищуриваясь. – Не я делаю ставки.

– Зачем ты это рассказываешь? – я склонила голову чуть набок, опираясь о мотоцикл. – Разве не смысл в том, чтобы я не знала, а потом мне было… – я усмехнулась. – Что вы там прогнозируете? Боль, отчаяние или вселенскую тоску?

– Смысл в том, что мы измеряем цену каждого. Насколько низко готовы пасть люди ради денег.

– Вы так циничны. Отбери у вас деньги, что останется? – я сморщилась. – Даже ваше напыщенное эго сдуется.

– Мое прекрасное лицо останется со мной, – с фирменной улыбкой произнес Андервуд.

Я едва сдерживала свою мимику. Он наверняка ждет этого. Ждет, пока я сорвусь. Я выдыхаю, медленно сжимая ладони в кулаки.

– Ты вообще бываешь серьезен? – раздраженно спросила я. – Ведешь себя просто… – я мотнула головой, задыхаясь в словах. Но на языке были лишь маты.

– Поражаешь, – хмыкнул он. Улыбка дрогнула, а на лице снова будто маска. Это состояние пугает. – Я думал, ты умнее.

Он направился ко мне размашистым шагом. Многих усилий стоило оставаться на месте, а не начать отступать. Я просто представила вокруг себя Клетку и толпу. Легче оставаться сильной, когда знаешь, что за слабость тебя забьют до смерти. Поэтому я редко отступала на первых секундах. Нужно показать силу, чего бы это ни стоило. Мне нужна аудитория.

– Ты едешь? – он кивнул на мотоцикл. – Или я шлем зря брал?

– Надо же… Это будет единственный нормальный раз. Грех пропустить, – произнесла я.

– Может, попробуешь повести? – спросил Джейс, бросая мне защиту.

– Не боишься, что я устрою массовое убийство?

– Готов попробовать, – пожал плечами он.

***

Одно дело – сидеть за чьей-то спиной, совершенно иное – чувствовать эту мощь самой. Я могла остановиться. Могла ускориться. Могла вывернуть руль.

Иногда это пугает меня. Не скорость, а темные мысли. Слишком уж часто они мелькают, а я удивляюсь, пока не замечаю их у себя, не осознаю, насколько впала в отчаяние. Не осознаю, насколько близка я к грани. Иногда бывают дни, когда я физически не могу встать с кровати. Не из-за ушибов или ранений. Просто я парализована. Не могу управлять своим телом, потому что мое место заняла темная сторона. Еще одно альтер-эго. Возможно, я чертов Билли Миллиган.

В такие моменты я не хотела существовать вообще.

Но сейчас я не чувствовала жизни, как ожидала. В моей голове по-прежнему роились мысли о насущных делах. Но я не чувствовала себя беспомощной больше. Потому что в моих руках две жизни.

– Что-то ты медленная, – закричал Джейс из-за моей спины. – Я сейчас засну.

– Так поспи, – ветер бил в лицо, и я не была особо уверена, что он слышал мои слова.

Когда мы приехали на место, Андервуд пнул меня в спину, и я затормозила. Я оглянулась, стараясь понять, что нам тут делать. Мы снова в том же месте, хотя достаточно трудно определить что-то в таком однообразном пейзаже. Я нахмурилась, слезая.

– Опять тут? Покажешь на этот раз что-то полезное?

– Да, – кивнул Джейс, вытаскивая из рюкзака перчатки. – Держи. На сегодня они тебе понадобятся. В пятницу обязательно приходи, кстати.

Я протянула руку, но тут же одернула ее, щурясь.

– Будет возможность неплохо заработать. Вы пока не знаете, но будет особое веселье в честь сдачи курсовых.

Я фыркнула, отворачиваясь. На самом деле, это означало, что грядет нечто грандиозное. Наверняка мне не понравятся эти изменения, но, будем честны, Клетка не может нравиться. Мне невероятно нужна эта победа.

– Давай договоримся, – проговорила я. – Ты должен проиграть мне.

– И что мне с этого будет? Ты просто хочешь, чтобы я заплатил тебе? Были более короткие способы, – слегка разочарованно протянул Джейс.

– А если мы… Если будет ничья?

– Не будет, – отрезал Джейс.

– Тогда мне придется выиграть. От этих денег зависит… – я тут же осеклась. Передо мной было два пути: предать себя или остаться в этом болоте. Я сжала губы и отвернулась. Соблазн слишком велик.

– Что же зависит от этих денег? Твое будущее? – с равнодушием проговорил он. – Не смеши меня. Слышу эту фразу постоянно. Твои гневные тирады пропали, стоило уйти зрителям? Как ты там говорила? – хмыкнул он, делая вид, что вспоминает. – Точно. У тебя будто раздвоение личности.

– Хорошо. Можно… Заключить еще сделку. Ты платишь мне. А я должна тебе желание.

– Какой в этом смысл, если я могу просто обыграть тебя? – скривился Джейс. – Поверить не могу, что ты предложила такую чушь.

– Смотрю, я удивляю тебя все больше, – нервно усмехнулась я, выхватывая перчатки из его рук.

– Не в лучшую сторону, – улыбнулся Джейс. Но в этот раз улыбка не была жуткой. Она была… приятной, в какой-то мере. Конечно, это не перекрывало того факта, что он конченный ублюдок, но отрицать эстетическую сторону вопроса было бы до неприличия неправильно.

– Я дерусь в Клетке. Ясно же, что моральные принципы у меня на нуле.

– Но ты чересчур высокого мнения о себе. Когда я предложил тебе легкий способ заработать деньги, ты с чего-то решила свести все в русло проституции, я прав? Вообще-то, я хотел, чтобы ты писала за меня лекции. Сама в курсе, что в плане внешности ты на нуле. Иначе стал бы с тобой в одной комнате жить просто друг? – он говорил, будто крался. Пытался прощупать почву.

– Ты на юридическом, – сказала я вдруг. В нашем комплексе невероятное количество факультетов.

– Да. Но что-то мне подсказывает, что ты меня не сталкерила.

– А ты меня сталкерил? Хотя… Глупо спрашивать. Ты выжидал меня у дома. Знаешь о моем друге. Удивительно, что на семью ничего не накопал, – Джейс поднял палец и приоткрыл рот. – И знать ничего не хочу. Молчи.

– Если хочешь сделку, она будет на моих условиях.

– Смотря какие, – с сомнением произнесла я, натягивая перчатки.

– Три желания. Без херни, вроде «желаю сотню желаний», слово скаута, – прищурился он.

– И в чем смысл? – осторожно спросила я.

– А в чем смысл жизни? – неожиданно спросил он, склонив голову набок и подавшись чуть вперед.

– Что? – прохрипела я, отодвигаясь.

– Смысл в наслаждении и развлечении. Вот и все. Ничего философского.

Я фыркнула, качая головой. Было довольно сложно сдерживать едкие комментарии, но сейчас не время. Обязательно выскажу все. Я скривилась, натягивая перчатки на руки.

– Для таких, как ты… Возможно. Для меня – нет.

– И в чем же смысл для тебя? – он говорил таким тоном, каким обычно разговаривают взрослые с детьми, строящими глобальные планы на будущее. Пренебрежительно-снисходительный.

– Мы не настолько близки. Лучше начать тренировку, – отрезала я, протягивая руку к шлему.

Вот только не успела я коснуться нагретой солнцем гладкой поверхности, как Джейс схватил мою руку.

– Я знаю, на что хочу поспорить. Но это надо довести до конца.

– Какой спор? – заинтересованно спросила я.

– Сделка, скорее. Я плачу пять тысяч долларов, а ты организуешь мне жизнь в нищете.

Я остолбенела, широко распахнув глаза, а потом согнулась пополам от смеха. Я цеплялась за руль мотоцикла, чтобы удержаться на ногах. От боли резало живот и бок, я начинала задыхаться. Отдышавшись, я выпрямилась, вытирая глаза. Не знала, что умею так смеяться. Положила руку на сердце, пытаясь задержать дыхание.

– Повтори, – выдавила из себя я.

– Ты слышала. Я хочу попробовать жить, как ты.

– Но я не живу в нищете, – тут же оскалилась я. – Далеко нет.

– Я хочу две недели прожить так, как живешь ты.

– Невозможно. Придется отказаться от гонок, квартиры или комнаты. От одежды тоже, желательно. Начать с сотни долларов.

– Ты же снимаешь комнату с Тео… Я могу полностью оплатить вам ее на год вперед и поселиться с вами.

– Нет, – тут же отрезала я. – Это наша комната.

– Двадцать тысяч, – довольно громко сказал он. – Мне нужно. Никаких камер, обещаю. Или можешь исполнить три моих желания, но гарантировать, что среди них не будет этого, я не смогу. Только вместо двадцатки получишь всего пять. Думай резче, – грубо произнес он, бросая мне шлем.

Я лихорадочно прикидывала все «за» и «против», проворачивая в руках шлем.

– Двадцать пять, – сдавленно произнесла я.

– Пятьдесят, и я селюсь на месяц.

Я зажмурилась и протянула руку. Ее тут же пожали. Я еле выдохнула, пытаясь осознать, насколько глобальна моя ошибка и как вообще сказать это все Тео. Я не знаю, убиться самой или подождать, пока это сделает он. Я скривилась. Но сумма слишком велика, чтобы пасовать. Разделим ее пополам. И никому из нас не придется участвовать в боях. Месяц – не так уж и много.

– Сегодня переговори со своим другом, а завтра я перевезу вещи.

– Никаких вещей. Начинаешь с сотни, – с наслаждением сказала я, пытаясь забыть о предстоящей мучительной смерти от рук лучшего друга. – Только свои конспекты. Но я сомневаюсь, что они у тебя есть. Телефон тоже нельзя. Ничего.

– Похоже, не только ты влипла, подруга, – присвистнул он, закидывая руку мне на плечо. Я лишь злобно дернулась, отходя в сторону. Надела шлем и кивнула на мотоцикл.

Глава 6

– Странные у тебя шутки стали, – меланхолично произнес Тео, осматривая синяки на моих руках. Сегодня мы два часа катались по ямам – Джейс учил меня удерживать управление на неустойчивой поверхности. Я шумно выдохнула. – Больно? – тут же спросил мой друг, хмурясь.

– Я не шучу. Мы получим пятьдесят тысяч, если просто потерпим его месяц. Мы будем свободны, Тео, – проговорила я, пытаясь поймать его взгляд.

– Нет. Я не согласен, – категорично заявил он. – Это заходит слишком далеко. Ты живешь не одна и просто не можешь привести его сюда без моего согласия.

– Тео, – завыла я. – Ты представляешь, какой это шанс? Мы можем приходить только поспать и…

– Мы целый месяц будем чувствовать себя не в своей тарелке в нашей собственной квартире, – разозлился он. – Ну же, если хочешь, бросай Клетку. Я смогу заработать сам. Я уже нашел место для интернатуры. Мы справимся.

– Мы сможем бросить вдвоем. В этом и смысл. К тому же, он оплатит нам квартиру на год вперед… – быстро говорила я.

– Я совсем не против того, что говоришь ты, – устало сказал Тео, сжимая мою руку. – Но мне не нравится то, во что это выльется. Почему он это делает, не думала?

– Ему скучно, – тут же сказала я.

– Что-то произошло. Это могут быть даже наркотики. Или оружие. Хрен знает этих мажоров. Он не хочет вести хвост домой, поэтому останется тут, пока все не уляжется

Я задумалась над такой возможностью, и вероятность становилась все выше для меня. Но его рассуждения напомнили еще кое-что.

– Тео… Ты говорил, что расскажешь мне чуть позже, что произошло у тебя?

Он замер, выпуская мои руки из своих, захлопнул аптечку и просто посмотрел прямо на меня. На миг Тео прикрыл глаза и лег на кровать, потирая пальцами лицо. Я по привычке поправила его волосы, а Симмонс с ухмылкой посмотрел на меня, чуть поворачивая голову. Мои пальцы были зажаты между его щекой и матрасом.

– Если я попрошу тебя не брать трубку, если позвонит моя мать, ты послушаешь? – тихим, чуть хриплым голосом произнес он, не открывая глаз.

Я напряглась и аккуратно вытащила руку. Тео вздохнул и сжал губы, распахивая глаза.

– Все в порядке, у нее опять начались приступы, – произнес он, отводя взгляд.

– Это взаимоисключающие вещи, – нахмурилась я, снова расправляя его волосы. Хоть он и старается казаться сильным, это выходит с трудом. – Тео…

– Я знаю. Это слишком странно. Только мне понадобилось сдать ее в пансион, как тут это предложение… – он вздохнул, снова жмурясь.

– Тогда надо согласиться. Тебе лучше сделать это, иначе твое мнение не учитывается, – разозлилась я. – Мы еле тянем все сейчас, а если… Ладно. Окей. Почему ты не согласен? – решила сменить тактику.

– Ты… Будешь жить с незнакомым парнем. У меня все чаще ставят дежурство… На них держится моя стипендия.

– Ты за меня боишься? – засмеялась я. – Черт, тогда все в порядке. Первое: я могу за себя постоять. Второе: ты меня видел? И сравни с девуш…

– Хватит, – оборвал меня Тео, убирая мою руку. – Если ты так хочешь пожить месяц с незнакомым парнем – валяй. Мне это не нравится, но если ты «за», я против не буду, – он поднялся, даже не смотря на меня. – Я в душ, – устало вздохнув, бросил он.

– Погоди, – я словила его за край майки. – Мы же говорили об этом. Вероятность всего шесть процентов…

Тео неопределенно кивнул и направился в ванную. Когда его матери диагностировали шизофрению, он только поступил в колледж. Он думал бросать и ехать ухаживать за ней, но я в то время взяла академ и взвалила все хлопоты на себя. Конечно, их было по минимуму, учитывая, что она большую часть времени находилась в больнице, но на пансион не хватало. А потом появились деньги. Сейчас я знаю, откуда, а тогда я выслушивала невнятные объяснения друга, все больше теряясь. Я любила его маму почти как свою. Миссис Симмонс меня почти вырастила. Смотреть, как болезнь медленно стирает ее, было невыносимо. Когда мой отпуск закончился, я узнала, что Тео проходил обследование. Вероятность шизофрении выше, когда ей болеют родственники. У него она составляла шесть процентов.

Помню, как Тео напился тогда и рыдал. Единственный раз, когда я видела, как он плачет. А я вот не пренебрегала возможностью выплакаться на родном плече. Больше всего он боялся, что болезнь настигнет и его. Я тоже боялась, но показать это нельзя было. Я училась скрывать свои страхи с ранних лет: иначе не выжить в средней школе. Но тогда я была готова выть от бессилия.

Если сегодня днем я думала, что эти деньги помогут избежать Клетки, то сейчас я поняла, что они – вопрос выживания. Я отлично понимала и разделяла опасения Тео, но выбора особо нет. Лёгкие деньги – подарок с небес. Вот только я не верю ни в подарки, ни в бога. Осталось лишь понять, зачем Джейс решил примерить на себя личину всевышнего и поиграть с судьбами. Игра. Даже если так, уже не важно. Главное – деньги. Я продалась.

На кровати одной холодно. Я продрогла до костей, кутаясь в накрахмаленную простынь. Постельное белье у нас всегда чистое: оно прованивается потом и кровью за пару дней, поэтому мы устраиваем глобальную стирку, подкидывая вещи в соседскую стиралку. Глаза почему-то горят, поэтому я закрываю их, силясь игнорировать противный запах порошка. Голова гудит, а тело будто налилось свинцом.

В голове слишком много мыслей. Предстоящее исправление моей курсовой, начало выбора дипломной темы, сдача зачетов… Подготовку следовало начинать уже сейчас, потому что в отличие от некоторых сокурсников особыми способностями в области юриспруденции я не отличалась. Не могла с лету назвать сильные и слабые стороны линии защиты или обвинения, не могла отсеять присяжных на практикуме или быстро назвать статью. Все это давалось трудом и кровью.

Но хуже всего то, что в привычную мешанину мыслей об учебе и Клетке вмешались совершенно новые. Токсичные. Я совершенно точно знала, что они токсичные, как и все мечты. Как и все планы, не основанные на реальных возможностях. Эфемерные и шаткие. Готовые в любой момент разлететься вдребезги и ранить осколками.

Мои мечты были за гранью нормальности. В моих мечтах я была счастлива и беззаботна. Действительно, что может быть безумнее?

***

– Поверить не могу, – услышала я мужской голос сквозь сон.

Еле разлепив глаза, я столкнулась с реальностью. Начался адский месяц. Джейс расселся на единственном кресле, закинув ногу на ногу.

– У Черепашек-ниндзя условия лучше были. А они жили в канализации с крысой, – продолжал ворчать он. – У меня гардеробная больше…

– Если не заткнешься, пойдешь по следам Черепашек своих, – огрызнулась я. – Это Тео тебя впустил? Где он? – я сползла с кровати, не спеша покидать кокона из одеяла, которого не было, когда я засыпала.

– Открыл дверь и ушел в душ. Не самый приветливый сосед.

– А ты – не самый приятный сюрприз, – вздохнула, жмурясь. Я прекрасно понимала, что Тео уходит в душ не потому что он чистоплюй. Просто ванная – единственная комната, где можно остаться наедине с собой. Иногда мое общество его удручает, а тут еще и этот. – Какого черта так рано приперся вообще?

– При всем моем уважении, – пафосным тоном начал Андервуд. – Я мог заселиться в полночь.

– Не мог, – отрезала я, потягиваясь. – Я бы выкинула тебя отсюда и переломала все кости. А Тео бы помог найти и вправду все, – злобно выделила я.

– А ты с утра пораньше сама доброта, – съязвил Джейс, поднимаясь. – Цветешь и пахнешь, – с прищуром говорил он.

– Можешь привыкать, – выплюнула, морщась. – Я хотела спросить… Как мы будем продолжать заниматься? Если ты решил стать бедным, то мотоцикла у тебя быть не может.

– Будем считать, что я продал почку ради него.

– Тогда придется вырезать ее, – равнодушно бросила я, со стоном вставая на ноги. – Ты не понимаешь. Если ты бедный и получаешь деньги – ты будешь вкладывать их в недвижимость или что-то стабильное, позволяющее заработать…

– Именно поэтому бедные остаются бедными. Ты не понимаешь, – передразнил меня Джейс, скрещивая руки на груди. – Бедный – это не отсутствие денег, а диагноз. Вот ты не стараешься избавиться от него, а некоторые все пашут и надеются вытянуть тебя, – он кивнул в сторону душа.

Я спокойно открыла холодильник, меланхолично перебирая полупустые упаковки.

– Ошибаешься. Ты пришел в квартирку к будущему хирургу и адвокату. У обоих нет денег. А ты – мешок с органами, – я приподняла только что вскрытую банку пива.

– Хлещешь пиво с утра пораньше? – приподнял брови он, морщась.

– К сожалению, – жеманным тоном начала я. – Вино столетней выдержки закончилось только вчера, – я фыркнула, делая глоток. Я стараюсь не пить вообще, но после такого стресса это просто необходимо. Жаль только, что лучше я себя чувствовать не стала. Стало только паршивее. Из-за этого идиота я изменяю своим принципам. Со вздохом опускаю почти полную банку в раковину. Что я вообще творю, черт возьми?

– Банку махом высушила? – присвистнул Джейс.

– Я устала, – закатила глаза. – И чего ты до меня доебался? Иди ты…

– Лекса! – послышался голос, который я всегда рада слышать. Даже когда интонация звучит так угрожающе. – Что я тебе говорил?

– Много что, – пробурчала я, метнув быстрый взгляд на Тео. – Ванная моя теперь, – скользнула за дверь, выдирая из рук друга полотенце.

Я захлопнула дверь и облокотилась о нее, сползая чуть вниз. Тяжело мне придется, если каждый раз отвечать на его колкости и шпильки. Детский сад. Еще и на Тео огрызнулась. Я поморщилась, включая душ. В квартире все еще холодно, а воды горячей нет. Я хрипло втянула в себя воздух, проводя рукой по покрывшейся мурашками коже. Иногда мне и правда становится жалко себя. Паршивое чувство. И квартира паршивая. Иногда мне кажется, что стенки душа давят на меня.

Я оглядываю тело, покрытое синяками, ощупываю кости и мышцы. Я живая. Это главное. Разве можно мечтать о большем? Так говорила мама каждый раз, когда нас выселяли из дома, взятого в ипотеку за просрочки в пару дней, потому что мама работала посудомойкой, и ей частенько задерживали зарплату.

Но дело в том, что это бред. Слова, что я твердила себе, словно мантру, холодными ночами, когда во рту и крошки не было уже пару дней, рассыпались. Изничтожились.

Я хотела тепла и не бояться. Быть уверенной, что завтра я не окажусь выставленной из дома. А прямо сейчас я хотела залезть в теплую ванную или зарыться в кучу одеял, прячась от всего чертового мира.

Но мне в спину били холодные струи воды, а я продолжала бездумно водить подушечкой пальца по синяку. Я ведь специально пошла на юриста.

Чтобы выбраться из этой ямы. Из этого болота. Но после слов этого парня мне кажется, что я и вправду больная.

Больная. Стою под ледяными струями воды и переживаю о каких-то эфемерных проблемах. Совсем расклеилась. Такое себе позволить могут только те, кому делать нечего.

Депрессия – болезнь богатых.

Еще одна цитата моей мамы. И с годами она кажется все более бессмысленной. Она пыталась убедить себя и нас, что наше положение – не так уж плачевно.

Я со злости пнула стенку кабины, тут же ухватившись за нее руками. Чем дольше я нахожусь в Клетке, тем труднее контролировать свою злость.

Я вытащила из небольшой коробочки хозяйственное мыло и с усердием потерла его, покрывая все руки воздушными пузыриками. Быстро потерла кожу головы.

Жесткая мочалка слегка царапала кожу, но я привыкла. Это согревает хоть немного.

Я насухо вытираюсь: если промокнет одежда, можно заболеть, а лекарство стоят дороже, чем почка. Именно поэтому Тео так часто дежурит. Благодаря ему наши аптечки забиты разными таблетками, одноразовыми пластмассовыми колбочками с сиропами и кучами разных бинтов, шприцов и прочего. Неоднократно я говорила, что за это может крупно влететь, но на бойцов из Клетки подобная лабуда не действует. Да и он слишком уж умный, чтобы быть пойманным.

– Опять занавеску уронила? – спросил Тео, как только я вышла из душа.

– Нет. Споткнулась.

– А звук такой, будто Йеллоустонский гейзер пробудился, – Джейс заглянул за мою спину, совершенно игнорируя мой озлобленный взгляд. – Вот это точно выглядит как пристанище Черепашек-ниндзя, – с отвращением заявил Андервуд, поправляя прическу.

– Мыться тебе придется либо здесь, либо в лужах.

Тео весьма красноречиво посмотрел на меня, вздыхая. Он подошел чуть поближе и сказал максимально тихо, надеясь, что услышу только я.

– Сегодня я собирался надеть эту толстовку.

Я слабо улыбнулась, ощупывая пальцами теплую ткань. Она пропахла его потом, но этот запах всяко лучше любых духов или дезодорантов.

– У вас и на шмотки денег нет? Только не говорите, что у вас две толстовки на двоих. И пара джинс. Тоже на двоих… Не знаю, кого это должно оскорблять больше, потому что… – продолжал болтать Джейс.

– Может хотя бы тут будешь вести себя не как говнюк? – устало закатила глаза я. – Не пора ли тебе в университет? Ты не слишком-то беспокоишься об учебе… И… На каком ты факультете вообще?

– На твоем.

Я закатила глаза, сжимая губы. Тео сдавленно фыркнул от смеха.

– Видимо, мне придется начать ходить на эти скучные лекции, раз денег на сессию больше нет, – будто бы обидчиво сказал Андервуд.

– Я серьезно спрашивала. Ты можешь перестать корчить из себя ебанного клоуна хотя бы… Ай… – я потерла плечо, которое так безжалостно ударил Тео только что. – Гребанный Капитан Америка.

Я отпрыгнула, прокричав коронное «ха». Запрыгнув на кровать, я высунула язык.

– «Гребанный» не считается, – со смехом повторила я, а Симмонс покачал головой.

Обычно он прыгал вслед за мной и избивал меня подушкой или щекотал. Но он стоял, приподняв брови, а взгляд скользнул в сторону Джейса. Я прикрыла глаза, вспоминая, что теперь нам следует держать себя в руках. Сжала губы, опускаясь на кровать, расправляя простынь, смятую мною в прыжке.

– Мне кажется, мы скоро опоздаем на пару, – проговорил Тео, подавая мне руку. – Повиси на линии сегодня, – он протянул телефон.

***

Крайне странно. Я привыкла к косым взглядам, но обычно их не так много. Обычно они просто скользят, а я плыву сквозь толпу, словно в густом киселе. Повсюду люди и их шепот. Сейчас я боролась с бурным потоком и летящими камнями.

Люди окликивали меня или Джейса, а он шел рядом. Я ускоряла шаг, но он как шел вровень, так и продолжал идти. Это начинало раздражать. На самом деле я надеялась, что появление местной звезды спасет меня от всех и подарит спокойствие, но все становилось хуже.

Джейс схватил меня на предплечье и сменил курс. Мы оказались в небольшом закутке рядом с кладовкой. Я стукнулась спиной о стену, зло смотря на него.

– Поверь мне, тебе лучше подождать тут, – проговорил он. – Просто запихни свою идиотскую натуру в… Просто не высовывайся, если не хочешь проблем.

Только я раскрыла рот, как он уже быстрым шагом направился обратно в коридор. Но одно не отнять – я ненавижу приключения на задницу, поэтому просто предпочту остаться тут. Лезть на рожон не в моем стиле, как бы удивительно это не было. Я со вздохом посмотрела на дисплей. До пары оставалось довольно много времени.

Глава 7

На первую пару Джейс просто не явился. Не скажу, что это было ожидаемо, потому что утром он был настроен весьма решительно. Я изо всех сил старалась вникать в суть того, что так монотонно рассказывал преподаватель. Ненавижу таких. По их застывшим лицам видно, что их речи им даже меньше интересны, чем нам. Мне нравились некоторые пары. Точнее, преподаватели. Они рассказывали с интересом, и даже самые сложные вещи давались в разы легче. Жаль только, что таких учителей ни во что не ставили. Они отдавали предпочтение личным ответам и лекциям, поэтому многие студенты попросту игнорировали пары.

Но пустая аудитория создавала особую атмосферу приватности. Поэтому судебную психиатрию мы изучали в уюте, как бы странно это ни звучало.

Я изо всех сил старалась не заснуть, потому что утро началось немного раньше, чем я планировала. И немного неприятнее. Вспомнив о недоразумении, которое каким-то образом познакомилось со мной и уломало на спор, я устало вздохнула, кренясь чуть набок. Девушка, сидящая справа от меня, чуть толкнула меня в плечо. Я знала ее. Заочно. Как и она меня. Все в Клетке знакомы так или иначе.

Заснуть на паре по криминалистике – смертный приговор, поэтому я благодарно кивнула, пытаясь сосредоточить свои мысли на предмете. Жаль только, они тут же улетали в совершенно ином направлении. В одну секунду я думаю о выявлении и исследовании общих объективных закономерностей и явлений в практике совершения преступлений и деятельности по их расследованию, а в другую в красках представляю, как можно скрыть следы преступления в нашей квартирке. На самом деле я даже детально продумала, как избавиться от трупа. Трупа Джейса, без сомнений. Эти мысли не могут не вызвать улыбку.

– Надеюсь, Вашу улыбку вызывает предстоящий зачет, мисс Фрейзер, – вдруг громко заявил профессор. Я дернулась, хмуро оглядываясь по сторонам, будто кто-то еще мог носить мою фамилию.

– Несомненно, – громко ответила я.

Каждый раз, когда кто-то ждет, что я забьюсь в угол и закроюсь, я горю от желания показать, на что способна. Раньше это желание туманило рассудок, сейчас же проявляется лишь в незначительных мелочах.

– Можешь заходить, Джейс.

Я напряглась, услышав неформальное обращение. Профессор тепло улыбнулся и пожал руку Андервуду, указывая на забитые парты. Я озираюсь по сторонам. Рядом со мной есть одно свободное место и несколько внизу. По традиции я сидела на самом последнем ряду.

Андервуд сел на второй ряд и вытащил общую тетрадь. Даже не посмотрел. Я с облегчением растеклась по парте, ложась щекой на собственные конспекты.

***

Я сорвалась с места как только отпустил преподаватель. Если раньше я медлила, оттягивая момент встречи, то сейчас я старалась убежать как можно быстрее. В проходе было целое столпотворение. Я изо всех сил пыталась пробиться, но чаще всего просто получала локтем по макушке. Отвратительный минус моего роста.

Аудитория была слишком большая: больше сорока человек. В какой-то момент просто стало мало воздуха. Я жадно глотала его, расталкивая людей. Течением меня несло к выходу, где толпа рассасывалась. Я продвигалась к заветной свободе и воздуху, пока кто-то не схватил меня за капюшон толстовки. Даже гадать не надо было, чтобы понять, кто это сделал. Я сделала еще несколько шагов, прежде чем он догнал меня, крепко хватая за плечо. Обреченно выдохнув, я сморщилась. Мне нравилось кататься на мотоцикле, но его поведение, когда снимает камера – нечто отвратительное. Да и когда камеры нет тоже.

Я дернула плечом, стараясь скинуть ладонь, но тщетно. Джейс лишь сильнее сжал пальцы. Стоило нам выбраться, как я облегченно прикрыла глаза, втягивая в себя свежий воздух.

– Как тебя еще не задавили с таким ростом? – насмешливо спросил Джейс, оглядывая меня сверху вниз.

Я устало подняла взгляд, стараясь держать себя в руках.

– Ты же в курсе, что у тебя осталось всего несколько дней до конца спора? Все еще уверена в своей победе? – голосом интервьюера спрашивал он.

– Не в этом раунде, возможно. Но в итоге – да, – прошипела я, направляясь к выходу очень быстрым шагом.

– Я бы не был так уверен, – проговорил Андервуд.

Я с завистью посмотрела на его длинные ноги. Ему буквально ничего не стоит идти в темпе моего бега.

– Много мне там учиться осталось? – поинтересовалась я.

– Ты только начала, – рассмеялся Джейс. – За пять двухчасовых занятий ты даже не все азы освоишь. А у тебя к тому же язык без костей. Я даже боюсь, что ты навернешься там.

– Боишься? Не скрывай, ты хочешь этого, – закатила глаза я. – Держи, – протянула ему рюкзак. – Хоть какая-то польза от тебя будет.

Я оглянулась по сторонам, выйдя во двор. На лавочках сидели люди. Меня будто пронзали иглами. Сжав ладони в кулаки, я оглянулась через плечо. Джейс с моим рюкзаком замедлил шаг, как назло. Конечно, это было слабое подтверждение моей теории, но моим параноидальным мыслям зачастую даже причина не нужна.

Итак, наш маленький веб-сериал на несколько минут превратился в театральную постановку. Я фыркнула, развернувшись к мотоциклу. Но шагов сзади я не слышала, как и привычного гула, шума голосов.

Я сдавленно вздохнула, разворачиваясь. Раздражение покалывало на кончиках пальцев. Конечно, я надеялась, что обойдется простым «подиумным» проходом. Это начинало раздражать. Сейчас будет сцена. Я жмурясь, сжимая губы.

– Ты идешь? – повысила голос я.

– У тебя телефон звонит, – оповестил меня Андервуд. Я нахмурилась, склоняя голову чуть набок. Не могли они спланировать звонок.

Размашистыми шагами сокращаю расстояние, но недостаточно быстро. Джейс уже выхватил телефон и прислонил его к уху.

– Привет, Тео! – радостно поздоровался он. – С ней все в порядке, можешь не переживать.

Я требовательно вытянула руку, а Джейс будто непонимающе посмотрел на меня. Я шумно выдохнула, подходя ближе.

– Думаю, она слишком занята, чтобы отвечать, – с усмешкой проговорил он, а я попыталась успокоиться и прикинуть, какую реакцию надо выдать, чтобы это просто закончилось. Пнуть его? Наорать? Выше моего достоинства. Но какое достоинство у бойца из Клетки? Подумав об этом, я тут же не сильно пинаю Джейса в голень. – Вот же блять… Никто тебе не звонил, дура, – прохрипел он. – Теперь за шутки и отхватить можно…

– Отхватить можно и за то, что ты дышишь, – прохрипела я, дергая на себя рюкзак. Вот только Андервуд отпускать его не спешил. Я сжала губы и потянулась к телефону.

– Какой там у тебя пароль?

Я нахмурилась, оглядываясь по сторонам. Как я вообще позволила мозгам отключиться? Тео крайне редко созванивался со мной. Зашипев, я прикрыла глаза, отходя на несколько шагов. Полная дура.

– Ты серьезно? Даже не намекнешь? – спросил Джейс.

– Ты накурился? Или чувство самосохранения вдруг покинуло?

– Да брось, ты ведь не думала, что я правда такой мрачный и агрессивный. Тогда бы у меня не было столько друзей.

Он беспечной походкой направился к мотоциклу, а я нахмурилась. Либо у него раздвоение личности, либо он слишком хороший актер. В любом случае, это гребаная пародия на Билли Миллигана.

***

– Я думала, мы поедем на тренировку, – протянула я, слезая возле собственного подъезда.

– Я слишком устал, – бросил Андервуд. – Эти лекции такие утомительные.

– Ты был на одной паре. Частично. Не смеши меня, – огрызнулась я, толкая тяжелую дверь.

Прислушалась по обыкновению.

– Черт.

Я запрокинула голову и обреченно вздохнула. Несколькими пролетами выше крайне странные звуки. Хрипение вперемешку со звоном. Отлично. Я направилась к лифту, нажимая кнопку через ткань толстовки. Кто знает, как ее трогали. Меня пробила дрожь, когда я услышала скрежет, с которым лифт спускается вниз.

– Тебе лучше пойти по лестнице, – как можно доброжелательнее сказала я. Джейс явно напрягся. – Лифт не выдерживает больше одного человека.

– Да брось. Тут написано, что до восьми…

– Плевать, что написано. Мы просто полетим в шахту, – разозлилась я. – Мы с Тео застреваем.

– Я попробую.

– Ну, да. Мышц у тебя поменьше, чем у Тео будет, – со скепсисом произнесла я и отвернулась. Позади послышался шумный насмешливый выдох.

Я шагнула в лифт и услышала, что Джейс пошел следом. Закатив глаза, просто нажала нужный этаж. Двери захлопнулись, словно крышка гроба. С глухим стоном лифт дернулся и пополз наверх. С этого момента мне начало казаться, что встреча нелегальных жильцов – не такая уж и плохая перспектива.

– Нормальный лифт, – нарочито весело заявил парень. – И что ты тут кататься боялась?

– Я здесь застревала чаще, чем ты на мотоцикле катался.

– Пешком почему не ходишь тогда? – безразлично спросил Джейс. Скорее всего, ему тоже жутко ехать, слушая жалобные скрипы тросов.

– Вот ты бы пример показал – и пошел.

– В прошлый раз ломанулась знатно, – протянул он.

– Твоим зрителям разговоров не хватает? – не выдержала я. – Если да, поболтай со своим отражением, потому что люди такого, как ты, не вытерпят.

– Вот и проверим, вытерпишь или нет, – будто бы с гордостью заявил он. – А запись не идет, расслабься.

– Зачем тебе вообще это надо? – мотнула головой, щурясь. В желтоватом тусклом свете ламп его лицо казалось нездоровым. – Деньги у тебя есть. Отучился бы и начал работать спокойно.

– Я не хочу спокойно. Сейчас у нас идеальный баланс ответственности и возможностей. Я пользуюсь этим, а ты нет.

– У меня ответственности всяко больше, чем у тебя. На пары не ходишь, сессию покупаешь…

– Я знаю это все. И преподаватели в курсе. Мое обучение практически полностью покрывается стипендией. Все, что мне нужно – диплом, чтобы отец мог поставить его в рамочку, – с явной насмешкой сказал он. – Я бы мог идти работать прямо сейчас. И хотел бы. В отличие от тебя, мне это и вправду интересно. И, в отличие от тебя, я не буду перебиваться делами нелегалов из всяких гетто.

– Чтоб ты знал, у нелегалов из гетто нет денег на адвокатов, а все дела решаются явно не через суд.

– Точно, – улыбнулся Джейс. – Ты же профи. Конечно, есть и другой расклад. Ты будешь висеть на шее у своего хирурга, но, боюсь, ты немного не в курсе, кто он такой.

Я замерла, медленно поворачивая голову. Я была полностью уверена, что знаю о Тео все, хоть мы и видимся слишком редко в последнее время. Но не было похоже, чтобы Джейс врал.

– Я угадал. Ты не в курсе о его маленьком секретике.

– Ты не можешь знать о нем больше, чем я, – произнесла спокойно, с расстановкой. Главное – сохранить лицо, даже когда сомнение разъедает изнутри подобно кислоте.

Лифт задрожал. Я уже надеялась, что скоро смогу выйти, но теперь история повторялась. Замер. Я вздохнула и достала ключ, чтобы открыть панель для вызова рабочих.

– Он застрял, что ли? – с непониманием спросил Джейс, постучав по дверям.

– Да. Я тебе говорила, что так будет, – раздраженно кинула я, откладывая железную пластину в сторону. Освещение просто отвратительное, а этот еще и свет закрывает. – Отойди и не делай резких движений. Не хочу свалиться.

– И что делать?

– Просто жди, – я нажала на кнопку. – Только что вызвала рабочих. Я пока сделаю часть домашней работы. Хоть чем-то займусь.

Я немного размышляла, стоит ли мне садиться на пол лифта, но в итоге решила, что раз стирка ставится постоянно, ничего страшного в этом не будет. Я съехала по стенке, открывая свой конспект. Поежилась, сжимая рукава толстовки. В лифте еще холоднее, чем в нашей квартирке: там хоть одеяла есть.

– И чем мне заняться? – шумно выдохнул Джейс, брезгливо покосившись на пол.

Я пыталась проигнорировать его существование и углубиться в изучение статей, но парень продолжал нервировать меня.

– И почему ты не разговариваешь со мной?

– Любой наш разговор превращается в спор. И условия каждого все хуже и хуже для меня. Так что…

– А если пообещаю не спорить? – спросил он.

– Твои обещания – не вексели.

– Но у тебя на руках есть один от меня, – покачал головой Джейс, наверное, вспоминая, как долго я выбивала с него доказательства. – Я отдал тебе свой первый вексель, а ты так поступаешь со мной. Чувствую себя использованным, знаешь ли?

Я глубоко вздохнула, перечитывая раз за разом одно и то же слово, а этот идиот и не хотел затыкаться.

– Точно… Ты же считаешь меня самовлюбленным, – он загнул один палец. – Эгоистичным, – второй. – Напыщенным, – третий палец. – Мудаком.

Он посмотрел на оставшийся палец и пожал плечами.

– Почти комбо. Я прав?

– Да, – я зажмурилась, считая про себя, чтобы успокоиться.

– А я надеялся, что ты… – он фыркнул, будто смеясь над собой.

Я медленно подняла голову, открывая глаза. Устало потерла щеки, наклоняясь чуть набок.

– Значит, ты хочешь сказать, что ты не самовлюбленный мудак? – приподняла брови.

– А ты не веришь? – будто бы обиженно спросил Джейс, смотря на часы.

– Нет. И мне немного плевать. Потому что в любом случае я не лучше тебя, – я натянуто улыбнулась и опустила голову.

– Почему это ты хуже? – осторожно переспросил Андервуд.

– Что? Не по твоему сценарию все пошло? – насмешливо спросила я. – Я дерусь за деньги. Я впустила к себе незнакомого парня за деньги. Очевидно же. Ты же просто соришь деньгами.

– Значит, я тебе не нравлюсь, потому что я лучше тебя? – спросил Джейс, а я поперхнулась воздухом.

– Настоящий юрист. Умеешь вывернуть все наизнанку. И не прикопаешься… Но не угадал. Ты мне не нравишься. Никак.

– Это пока, – улыбнулся он, а я сощурилась.

– Это никогда, самовлюбленный мудак, – фыркнула я, чуть улыбаясь.

Глава 8

Мы достаточно долго сидели в тишине. Я аккуратно надписывала над словами, написанными неразборчивым почерком, более аккуратный вариант, пока слова преподавателя были свежи в памяти. Джейс же ходил из стороны в сторону, насколько это позволяла кабина лифта: два шага от стенки до стенки. Меня сначала это порядком нервировало, но потом это все просто-напросто растворилось. Большой плюс учебы: это помогает отвлечься. Но знаете, что помогает отвлечься еще больше? Социальные сети. Поэтому я достала телефон, со вздохом убирая в рюкзак объемную тетрадь.

– Что-то долго… – пробормотал Джейс.

– Готова спорить, ты никогда не молчал столько времени.

– Мы торчим тут почти час, – разозлился Андервуд.

– И сколько прошло?

– Полчаса, – уже тише добавил он.

– И в каком месте это почти час? – поинтересовалась я.

– Относительно, – скривился парень. – Как думаешь, жизнь подчиняется законам фильмов?

– Нет, – сразу ответила я.

– Почему? Ты – бедная, немного стремноватая девочка. Я – богатый, красивый парень. Мечта любой девушки, – он самовлюбленно улыбнулся, чуть взлохматив черные кудри.

– Конечно. Только все немного иначе. Ты – полный уебок. А мне плевать на парней в целом.

– Лесбиянка? – будничным тоном спросил Джейс.

– У меня другие приоритеты. Для начала стоит найти работу, заработать подушку безопасности…

– А там и климакс не за горами, – фыркнул он. – Ты хочешь сделать так, потому что в твоей семье все было ровно наоборот? Но, знаешь, мне кажется, ты не из тех, кто будет голодать. Даже на бои решилась.

Я удивленно подняла голову, сжимая телефон. Эти слова – не то, что я ожидала услышать. Совершенно противоположны тому, что я ожидала услышать. Все, на что я наталкивалась – осуждение или игнорирование. Со своей стороны прежде всего.

– Но я голодала. И сейчас живу не особо… Сам знаешь. Я добьюсь финансовой стабильности своими силами.

– Это единственная твоя цель? – насмешливо спросил Джейс. – Ожидал немного большего.

– Мне плевать на твои ожидания, – еще раз повторила я. – Легко говорить, когда у тебя изначально есть то, к чему другие всю жизнь стремятся.

– И что? Деньги?

– Ага. Свобода. Можешь делать что хочешь. Купить что угодно.

– Да. Но свободы у меня нет, – он отвернулся, а я мотнула головой.

– Будешь душу мне изливать? Не собираюсь выслушивать твое дерьмо, – я злилась. Это он на жизнь пытается жаловаться? – Какая жалость. Что? Где тебя там ограничивают?

– Ты не понимаешь.

– Конечно, куда мне до богатых деток, – почти зарычала я. Нахождение в замкнутом пространстве нервировало меня.

– Тебя так заботят чужие деньги.

– Потому что у меня их нет. Тебе кажется, что это жалко, но, знаешь что? Плевать. Потому что деньги – то, что реально заботит, когда не можешь позволить себе еду. Да, деньги заботят, когда думаешь, попадешь ли в больницу в пятничный вечер, потому что нужно оплатить счета. И это ты не поймешь. Пятьдесят тысяч на спор, – я возмущенно выдохнула, качая головой. – Ты противный. Витаешь в своей реальности, не замечая проблем других.

– Может, это ты не замечаешь чужих проблем? – приподнял брови Андервуд. – Я тебе открыться пытался, а ты про свои проблемки мне…

– Хочешь, чтобы я стала твоим личным психологом? Легко. Что угодно за деньги, знаешь же, – съязвила я.

– Что угодно?

– Да. Только цену назови, – я поднялась с пола и скривилась. – Наверное, так и думаешь. И будешь прав. Но есть что-то, что тебе не купить.

– Будешь затирать про чувства, да? Слышал уже.

– И? Будешь спорить?

– Нет. Но остальное… – он щелкнул пальцами. – Легко.

Я еще раз нажала на кнопку вызова помощи.

– Тебе стоит помолчать, иначе мы точно не выйдем вдвоем, – уже более холодным тоном бросила я.

– Ты быстро становишься агрессивной. И быстро успокаиваешься, – заключил он. – Отличительная черта всех в Клетке. И все угрюмые.

– Сложно смеяться, когда тело покрыто синяками, знаешь ли, – скривилась я, неосознанно касаясь едва зажившего синяка. Он перестал болеть, теперь лишь слабо пульсировал.

– Судя по вашей аптечке…

– Не у всех в Клетке есть деньги на лекарства и мази. И на врачей. Мне очень повезло с Тео.

– Нельзя сказать того же о нем, – фыркнул Джейс. – Ты как бесполезный балласт. Не смей обижаться. Я называю вещи своими именами, – продолжал рассуждать Андервуд.

– У тебя нет друзей, потому что ты не затыкаешься или…

– Я просто слишком хорош.

– Или это из-за твоего огромного эго? Видимо, смесь.

– А у тебя почему друзей нет?

– С чего это? А Тео кто, по твоему?

– Всего один.

– Ты, видимо, ничего не понимаешь в дружбе.

И, сказав это, я поняла, насколько все плохо. Джейс неопределенно пожал плечами и отвернулся. Я вглядывалась в его силуэт, изо всех сил стараясь отогнать от себя противное чувство жалости. Чувство понимания и желание помочь. Как можно испытывать жалость к нему? Мне не доставляет удовольствия чужая боль. Кому бы она ни принадлежала. И я знаю, что не справилась бы со всем, что так навалилось на меня, без Тео или мамы. Труднее всего приходится, когда не с кем разделить то, что волнует.

– Сколько можно ждать? – простонал Андервуд, съезжая по стенке на пол. – Почти час…

– Опять «почти час»?

– Пятьдесят минут, – вздохнул Джейс. – Почему мы не можем поговорить нормально?

– Я не знаю, почему ты не умеешь нормально разговаривать. Любой диалог скатываешь к себе.

– Возношу, – засмеялся он, но тут же фальшиво покашлял. – Ладно. Так все, что тебе раздражает – моя самооценка?

– Пока да. Потом смогу предоставить подробный список на парочку страниц.

– Всего парочку? Я заслуживаю диссертации, – он улыбнулся той самой идеальной американской улыбки, которой самое место на рекламных фото в кабинете стоматолога. Неестественная.

– Не нарывайся.

– Тогда о чем ты хочешь поговорить?

– Ни о чем. Я слишком устала и хочу убить тебя.

– Тебе придется встать в очередь, – с напускным сожалением проговорил Джейс. – Я порасспрашивал о тебе…

Я резко распахнула глаза. Понятия не имею, что мои сокурсники могут сказать обо мне, помимо Клетки. Наверняка ничего хорошего. Я не самый социализированный человек.

– Зачем, когда можно спросить напрямую? Нравятся сплетни?

– Люди не рассказывают о себе напрямую. Не рассказывают правду. Либо приукрашают, либо недоговаривают.

– Ты всех по некоторым судишь?

– Хочешь сказать, что отличаешься?

– Смотря чем.

– Я общался с такими, как ты. Из Клетки. Все такие агрессивные. Чуть что, сразу бьют…

– А ты думал, что после всего можно остаться добрым? Тебе стоит попробовать выстоять пару раундов в Клетке. Посмотрю на то, как ты будешь смеяться после.

– Еще раз поспорим? – усмехнулся Джейс.

– А ты планировал зарабатывать иначе? – фыркнула я. – Для начала нам стоит закончить хотя бы один спор, не думаешь? В субботу я могу выиграть.

– Только если я тебе позволю. А этого не будет, – пожал плечами Андервуд. – Так что можешь готовиться.

– К чему? Вместо тренировок мы сидим в лифте. Конечно, так я не выиграю точно.

– Я не мог пойти тренироваться сегодня. Мне нужно быть в другом месте через полчаса, – он снова посмотрел на часы.

– Это меняет многое, – с сарказмом произнесла я. – Ты не успеешь. И что это за срочность? Ты странный.

– Только из-за того, что у меня есть дела? Поэтому я странный?

– До пары… Ты сказал мне подождать, а сам пошел куда-то. Что это было?

– Я удивлен, что ты не влезла, – кивнул Джейс. – Что-то не так.

– Если это оружие или наркотики… Я разорву спор. Все споры.

– Это все, что тебя волнует?

– Меня волнует все, что может мне навредить. Я не в праве докапываться. Просто скажи мне, что это никак меня не заденет.

– Можешь не волноваться тогда. Кстати, я попросил Макса перенести наш маленький сюрприз на следующую неделю. Тебе ведь нужно дожить до субботы.

Я не стала спрашивать, хоть он этого и ждал. Я молча уткнулась в телефон, обновляя без конца ленту новостей, когда двери распахнулись. Я встрепенулась, подскакивая на ноги. Сгребла тетради, попутно запихивая их в рюкзак.

– Наконец-то… – прошептал Джейс, потирая ладонями лицо. – Я думал, что умру здесь.

***

Я завалилась на кровать и тут же укуталась двумя одеялами. Слишком холодно. Я дрожала, сжимаясь всем телом. Опять этот дикий холод. А Джейс ушел сразу, как нас освободили из лифта. Куда-то опаздывал. Все бегут.

У всех есть цели, какие-то задачи. А я лишь хожу на пары, где моего отсутствия никто не заметит. Никаких перспектив. Никаких амбиций. Зарабатываю деньги, чтобы не умереть от голода. Не умираю от голода, чтобы заработать денег. Порочный круг. Давно пора бы разорвать его, да сил не хватает на такой отчаянный шаг. Но что мне держать, когда я лечу в пропасть. Главное – не утащить за собой никого.

Вообще мне нужно идти на тренировку. Не на эту идиотскую, на мотоцикле, а в зал. Кости будто налились ледянящим свинцом. Я встала, шатаясь. И почему мне так хреново? Я закашлялась, проводя пальцами по горячей коже. Меня передернуло.

Меня будто еще раз побили. Я на несколько секунд зажмурилась, тяжело дыша. Надо идти. Размазня. Слишком холодно.

Мысли такие обрывочные. Ускользают, словно рыбы в мутном пруду. Я пытаюсь словить их, но они бьют хвостами, дразнят и ныряют вглубь вновь. Словно в бреду я спускаюсь по лестнице. И чувство, будто что-то забыла. Ноги сами несут вниз. Автопилот.

– Эй! – послышалось сзади. Я медленно обернулась. Вот почему я ехала на лифте. – Есть деньги? – мужчина лет сорока поднялся с одеяла.

– Нет, – также ответила я. Говорю будто из-под воды. И по ощущениям надо мной целая тонна воды.

Опасность. Слово, пульсирующее в сознании. Пробуждает древнейший инстинкт раненого зверя. Дерись или беги.

Дерись.

Сложно управлять телом, когда скелет весит не меньше тонны, а сил никаких нет. Движения такие медленные. Все такое медленное. Я будто застряла в том кошмарном сне, когда находишься на грани жизни и смерти и не можешь сделать ничего, чтобы спастись. Я ведь семнадцатая в рейтинге.

Костяшки встречаются с челюстью. Больно, но обладателю этой челюсти всяко больнее.

Беги.

Я срываюсь с места и мчусь по ступенькам вниз. На автопилоте. Ноги работают, словно простой механизм. Простой механизм, который тут же становится непригодным в новых условиях. Поэтому, наверное, я падаю. Или потому что меня потянули за капюшон.

Я встретилась с полом слишком неожиданно. Я почувствовала резкий удар о ладони. Инстинкт самосохранения работает на отлично. Перевернулась на спину, пиная кого-то. Попала. Ничего не вижу: в глазах слезы. Что со мной не так? Размазня.

И я получаю удар в ребра. Воздух вышибает. Я резко распахиваю губы, но тут же сжимаюсь.

В голове рваные воспоминания. Тео стоит надо мной, учит группироваться. Показывает, как спрятать жизненно важные органы. И я повторяю то, что делаю тогда. Колени к груди. Локти соприкасаются перед лицом, а ладонями обхватываю голову.

Персональный ад. Удары. Боль расцветает то в одном месте, то в другом. Но рядом. И вправду, подобно цветению. Считаю секунды, наполненные агонией. Стоит закрыть глаза – ощущения обостряются. Поэтому я неотрывно смотрю на грязный пол перед глазами.

Еще одно правило Клетки – не кричать. Иначе спонсоры уйдут. Я парализована. А потом накатывает темнота. И я очень благодарна.

***

Я ощупываю пространство возле себя. Холодный пол. Холод. Снаружи и внутри. Я хриплю. Воздух обжигает горло и легкие. Я будто наглоталась кислоты. И меня выворачивает. Еле поднимаюсь на руках, силясь не упасть в лужу собственной рвоты. Неплохая мотивация. Откашливаюсь, еле разлепляя глаза. Жжет. Отталкиваюсь от пола, хватаюсь за перила.

Рядом со мной нет рюкзака, но ключи остались в кармане толстовки. Но рюкзак точно был, когда я выходила из квартиры. Я сморщилась, потирая лицо руками. Висок тут же запульсировал, а ребра загорелись от боли. Я захрипела, подтягивая к себе ноги. Надо подняться. Всего пара этажей. Я и не такое переносила. Шаг за шагом. Коленями прямо о стык. Я стискиваю челюсти и запрокидываю голову, медленно выдыхая. Держаться. Нужно просто продержаться. А в квартире уже будет Тео. Точно будет. По щеке что-то течет, но я не плачу. Осторожно касаюсь виска, покрытого треснутой коркой. Вот почему я вырубилась. Как знала, что надо на лифте спускаться.

Я поднимаюсь еще раз. Ребра нещадно болели. Каждая ступенька – круг ада. Я доползла до площадки и отдышалась. Надо собраться с силами. Надо…

***

Я кричу, но не могу пошевелиться. Боль разъедает изнутри подобно кислоте. Я не издаю ни звука. Морщусь, чуть поворачиваясь. Я в своей кровати. Тео. Это он донес меня. Я еле улыбнулась. Всегда он оказывается рядом, чтобы помочь.

Я раскрываю глаза и первое время не вижу абсолютно ничего. Смотрю в пустоту, а пустота смотрит в меня.

Зрение возвращается вспышками. Каждый вдох отдается жуткой болью. А тело будто горит.

– Ну и где твой друг, когда он так нужен? – спросил Джейс. – Я понятия не имею, что делать с этими синяками дальше.

Глава 9

Я продиктовала названия таблеток и мазей, которые нужно найти в аптечке. Джейс, на удивление, реагировал мгновенно. Судя по звукам, искал он с особым усердием.

– Что за херня вообще произошла? За тобой тянулся кровавый след, – усмехнулся он.

– Там не было… – я откашлялась, хрипло втягивая в себя воздух. – Рюкзака?

– Нет, – беспечно произнес он.

– Там был телефон и кроссовки… – прошептала я, закрывая глаза. В голове все плыло. – У меня температура, – шепот какой-то невнятный. И слова липнут на язык, путаются, душат, обматываясь вокруг шеи.

– Тихо, это вообще нихера не значит, поняла меня? – неожиданно рявкнул Андервуд. «Что ничего не значит?» – путалось в голове. – У тебя отбиты ребра и висок, а ты говоришь о кроссовках? Какая же ты дура.

У меня не ворочается язык. На ум сразу приходят ужасные картины повешенных или утопленных людей с огромными распухшими синими языками. И мне кажется, что я умерла. Или умираю. Но мы все умираем. Такое противное чувство. Меня будто переломали. Переломали и запихивают в плотный мусорный пакет. Я отчаянно хватаюсь за пустоту, но я парализована. Борьба лишь в моей голове. Все это лишь в моей голове. От мыслей становится плохо. Поэтому я привыкла вытравливать оттуда все. Выбивать этих стервятников ударами о грушу. Ударами моих кулаков о чужие тела. Но сейчас меня лишили этого. Сейчас с меня содрали мой панцирь. Я – слизняк.

Я могу лишь бороться с темнотой. Она накатывает, душит, тащит в свои объятия. Но я знаю, каких монстров она таит, поэтому держу глаза широко распахнутыми. Стеклянными. Взгляд мертвеца.

– Когда вообще твой врач припереться соизволит? – раздраженно спросил Джейс, с грохотом ставя коробку с медикаментами на пол. – Только попробуй помереть, поняла меня? – угрожающе прорычал он. – Воскрешу и все дерьмо из тебя выбью.

– Можешь приступать, – выдавила из себя я.

Холодная мазь. Такая пронзительная, леденящая. И холод по всему телу. Я без футболки. Совершенно точно. Голова гудит, чувства возвращаются волнами. И я точно хочу вернуться в вакуум. Со стоном приподнимаюсь, отползая чуть подальше, подминая под себя одеяло и подушку. Разлепив глаза, осматриваю плачевные последствия. Синяки после пятницы немного зажили, но новые расцвели ярче, чем я ожидала.

– Блять, у меня ведь бой в пятницу, – простонала я.

– Ты ебанулась? Кто на тебя вообще поставит, идиотка? Приползешь, тебя попинают. Макс сразу вышвырнет. Не шевелись, – последнюю фразу он сказал неожиданно сосредоточенно и мягко. – И куда ты поперлась с температурой, – снова зашипел он, дотронувшись до лба. – Не думал, что ты себе все мозги отбила.

– Завались.

Дверь хлопнула. Наконец-то. Я несколько раз моргнула, фокусируясь на Тео. Главное…

– Все в порядке, – прохрипела я. Тео замер, смотря то на меня, то на сидящего рядом Джейса. – Это не он…

– Ты на тренировке была? – быстро спросил мой друг. – Кто это сделал? – голос ровный, спокойный.

Я знала, что он отключает эмоции, когда затрагивается его профессиональная сторона. Знала, что он привык видеть меня побитой. Знала, но каждый раз было немного обидно. Глупо, конечно. Я заметила это впервые. Слишком ощутимый контраст с Джейсом, которого буквально трясло прямо сейчас.

– Кто это сделал? – настойчиво повторил Тео.

– Это было не в зале, – проговорила я. Силы постепенно возвращались, как и дикий стыд за то, что меня уложила на лопатки какая-то пьянь. – Опять на лестничной клетке кто-то поселился.

– Почему не поехала на лифте?

– Он застревает, – проговорила я. – Все окей. Я пропущу эту пятницу и…

Кого успокаиваю, если волнуется только Андервуд? И то, лишь из-за того, что я могла откинуться до того, как объясню Тео, что он не виноват. Да и спор еще не закончили.

– Субботу никто не отменял, – призывно произнес Джейс, похлопав меня по плечу. Я чуть задохнулась от боли, смаргивая непрошенные слезы.

– Лекса… – медленно произнес Тео. – Могу я вышвырнуть его прямо сейчас?

– Мы говорили об этом, – натянуто прохрипела. – Джейс, можешь съебаться куда-нибудь? Нам поговорить надо.

– Это значит, что если ты не найдешь, как исчезнуть, я помогу тебе, – грубо фыркнул Симмонс.

– Да без проблем, чуваки, – нарочито сильно хлопнул меня с Тео по плечам. – Минут пять хватит?

– Съеби, – повторила я.

Когда дверь хлопнула, я поежилась.

– Что такое? – спросил Тео. – У тебя температура? Почему вообще пошла, если знаешь, что тебе плохо? Я же говорил, что малейшее ухудшение состояния может быть плачевным.

Снова этот докторский тон. Поучительный.

– Ты не доктор Симмонс тут. Ты Тео, окей? – вздохнула я. – Можно я буду ходить на практику с тобой? Я не хочу сидеть в квартире с ним, – сморщилась я.

– Ты ведь можешь гулять или ходить в зал…

– Хоть иногда, – нахмурилась я. – Почему у тебя дежурства так часто? Чаще, чем у остальных. Ты даже не тренируешься.

Тео мотнул головой, резко сжимая мою руку. Я перевела на него взгляд.