Читать онлайн Неопубликованные страницы. Как это было бесплатно

***

***

О Боже, скажи, что это не правда, что я не еду домой, в Россию…

Я так этого не хочу, я еще не надышалась этим ароматом свободы и творческого полета, я еще не устала от грохота парижских вагонов метро и этих запутанных лабиринтов нескончаемых переходов между станциями…

Я не хочу туда ехать, я не хочу снова окунаться в эту рутину и подчиняться всем этим глупо-бессмыленным правилам и порядкам, у меня просто нет сил менять уже давно и навечно укоренившиеся устои ТОГО общества, которое ждет меня.

Я возвращаюсь в пекло, в разинутую пасть огнедышащего дракона «домашнего очага», в котором все осточертело и приелось.

Пока я была здесь, я была собой, я была свободна и независима, в самых лучших смыслах этих двух прекрасных слов. Я была свободна внутренне. Я летала и наслаждалась жизнью.

Конечно, мне каждый день приходилось решать насущные проблемы, которые сопровождают нас по всюду: стирка, готовка, уборка… Но это было не в тягость, это давалось легко и непринужденно. Я зависела только от самой себя, от своих решений и ни перед кем не отчитывалась.

Боже, я чувствую, что теряю это ощущение свободы и радости жизни, а я ведь еще здесь, еще в сердце Парижа, тащу на вокзал свою тяжелую от ненужных подарков родственникам сумку и постепенно угасаю внутри.

Как же так? Не прошло и месяца с тех пор, как я села в автобус Москва – Париж, а я уже так изменилась.

За все это время у меня была одна очень хорошая возможность, за которую я премного благодарна и себе, и моей маме. и Господу Богу. Я смогла ею воспользоваться и ничуть об этом не жалею. Я увидела свою жизнь со стороны и совсем не порадовалась этому открытию. Все это время я непроизвольно сравнивала жизнь ТАМ и жизнь ЗДЕСЬ. Сравнивала по очень многим критериям, параметрам. Иногда осознанно. Иногда бессознательно. И меня поразил результат: я не хочу туда возвращаться. Здесь все по-другому, здесь днем поют другие птицы и светят другие звезды по ночам. Но я хочу остаться здесь, в этой атмосфере уважения человеческих ценностей и внутренней свободы. Я хочу продолжать жить и наслаждаться каждым мгновением. Я не хочу умирать и ломаться под гнетом ненужных обязательств и прессом неискренних чувств.

За это короткое время я очень многому научилась. Я смогла поломать многие свои стереотипы. У меня хватило смелости взять на себя ответственность (не на словах, а на деле) за свою жизнь и прожить ее так, как я прожила этот месяц. Это была очередная проверка на прочность. Только кто меня проверял? Мама? Ей не зачем это делать. Моя половинка? Он не хотел меня отпускать. А я уехала. Судьба? Не знаю. Если это и так, я знаю, что этот экзамен жизни я сдала на отлично. Я справилась со всем, что выпадало на моем пути. Я выросла в собственных глазах и поняла, что я способна на очень многое.

Теперь меня ждет еще одно испытание. Более сложное и изощренное. Мне предстоит вернуться в прежний кокон жизни. И на подготовку у меня всего три дня…

Mar. 14th, 2006.

***

Было очень тепло. И совсем не верилось, что на улице – 1 ноября. Я шла одна. На этой самой многолюдной улице я была не в первый раз. Но сегодня особенный день. Завтра мой День Рождения. И я впервые отпраздную его так далеко от дома.

Я иду одна и смотрю на проходящих мимо людей. Как же все-таки это странно – я здесь одна, приехала только вчера; приехала и где-то в глубине души осознала, что это уже не тот город, каким я его запомнила в последний раз. Он изменился, стал более величественным и закрытым для меня. Я тоже стала другой. Подумать только, прошло всего полтора месяца, но за это время во мне что-то надтреснуло и дало слабину. Я стала черствее и сильнее, если такое сочетание вообще возможно.

Я очень много сделала, чтобы вырвать у судьбы эту поездку. Я вовлекла в этот процесс очень многих даже незнакомых мне людей, которые, как это ни странно, пошли мне навстречу и помогли оказаться здесь.

На самом деле я все еще не могу привыкнуть к тому, что еще 3 дня назад, в Москве, мела метель и за бортом было -15, а теперь я иду, и меня пригревает теплое ноябрьское солнце; люди, проходящие мимо меня, одеты еще совсем по-летнему – в футболках и шортах, потому что разница температур феноменальная: здесь +15!

На клумбах, расположенных по обе стороны дороги, рассыпаны гроздья незнакомых мне розово-красных цветов в обрамлении листьев, зелень которых уже давно не напоминает майскую.

На мне теплые осенние ботинки и кожаный плащ. Я в буквальном смысле парюсь в одежде, но раздеться не могу – нет летней формы, не предусмотрела. В голове роятся мысли на бесчисленное множество тем. Я иногда даже не успеваю даже додумать одну мысль до конца, как тут же на ее место водружается другая…

Время от времени я прохожу мимо какой-нибудь лавочки, и мои ноги напоминают мне, что пора возвращаться, иначе я просто не доеду завтра до городка, милое название которого постоянно теряется в моем потоке сознательного и бессознательного. Но я не могу этого сделать. У меня есть цель: дойти до дома пешком. В прошлый раз мне помешал дождь, но сейчас, я это решила, я это сделаю во что бы то ни стало. Я знаю, это похоже на сумасшествие. Но это только на первый взгляд. Мне осталось совсем не много – по сравнению с тем, что я уже преодолела. Я уже подхожу к Площади Согласия с ее знаменитыми фонтанами и Обелиском, которые украшают многочисленные открытки расположившихся неподалеку сувенирных лавочек. Здесь же, совсем рядом, я помню, есть карта города. Я целенаправленно иду к ней, чтобы уточнить свой дальнейший маршрут и не сбиться с намеченного пути. Главное – дойти до Оперы, а там – буквально еще минут 20 и долгожданный финиш. И я дойду. Я знаю. В это раз я смогу. Где-нибудь по пути куплю чего-нибудь вкусненького, а потом, у площади перед вокзалом Saint-Lasar, в том самом, уютном и сладком магазинчике буду наслаждаться необыкновенно вкусными, таящими во рту пирожными с клубникой и сливками – приз за столь долгое путешествие.

***

мы шли по достаточно широкой по французским меркам улице. Точнее, это был сам Бульмиш – Бульвар Saint-Michel, о котором я так много читала раньше.

Вечерело. Было очень тепло и уютно в этом новом, еще совсем незнакомом мне городе.

Это был только мой второй вечер в аромате сладких парфюмов и теплых круассанов. Я знаю многих, до сих пор мечтающих попасть в этот удивительный и немного сказочный мир.

Этот день был полностью посвящен знакомству с городом, его транспортной системой (чтобы я, не дай Бог, не потерялась завтра) и особенностями местной студенческой столовой, в которой мне еще предстояло вкусить немало приятных обедов, благо я говорю по-французски, и все меня принимали за иностранную студентку, которыми кишмя кишит столица мировой моды.

Мы шли очень медленно потому, что устали от многочасового похода;

потому, что я задавала много вопросов и пыталась запомнить все, что мне говорили;

потому, что наши взгляды блуждали по витринам бесконечных сувенирных лавочек и книжных магазинов;

потому, что голод начал подавать голос, и мы подсознательно и очень бегло изучали выставленные на улице меню небольших ресторанов и кафе.

Воздух казался очень теплым и свежим одновременно. Я думала о том, что больше нигде не встречу такой смеси ароматов города, в котором в равной мере присутствовали и запахи всех национальных кухонь одновременно, и запах свободы, который можно почувствовать только «фибрами души», и свежесть вечернего ветерка, дующего с Сены, и древность зачитанных до дыр книг, разложенных на стоящих вдоль тротуара прилавках, и сладость туалетной воды продефилировавшей мимо местной модницы.

Мы остановились у небольшого кафе, и мой спутник стал изучать меню. Рядом, у соседней двери, посетителей зазывали не совсем обычным способом: каждому желающему предлагалось разбить одну из имеющихся в наличии прямо у входа тарелок, больших и маленьких, фарфоровых и стеклянных. В качестве «расплаты» тот, кто дерзнет разбить посуду, автоматически становился посетителем этого кафе. Я захотела поучаствовать в этой милом сумасшествии, тем более, что желающих было не очень много. Но мой спутник объяснил мне, наивной русской душе, что каждая разбитая тарелка превращается в очень круглую сумму при оплате счета за ужин. Мне эта перспектива показалась не очень заманчивой (все-таки мы, русские, любим халяву) и пришлось согласиться на то, что предлагал он – а именно, провести с полчасика в том кафе, меню которого было уже внимательно изучено. Я не имела ничего против, хотя есть хотелось не очень сильно и немного тянуло продолжить прогулку и дойти до набережной

***

Собор Sainte-Chapele. Этот устремленный ввысь двухэтажный собор практически не возможно рассмотреть во всем его величии и убранстве. Он так тесно зажат между двумя соседними зданиями, одним из которых является Здание Суда, что даже на самых лучших фото можно рассмотреть только остроконечные шпили и витражи второго этажа. Когда я оказалась внутри, я даже расстроилась от увиденного: меня неприятно поразило обилие обшарпанных стен, которое можно наблюдать только в собственной квартире во время капитального ремонта. К тому же все это сопровождалось тусклым светом маленьких электрических лампочек, расположенных приблизительно на высоте полутора метров от пола рядом с сувенирной лавочкой слева от входа. Свет этих лампочек делал и без того тусклые краски стен еще более мрачными, и создавалось впечатление, что потолок нависает тяжелой каменной глыбой над головой. После того, как глаза немного привыкли к полумраку, мне удалось разглядеть стоящий в глубине зала, каменный постамент («тумбочка»), который, как я предположила, и предназначался для хранения тернового венка Христа. Он оказался пуст. После беглого осмотра первого этажа я отыскала узкую винтовую лестницу с обколотыми ступеньками, которая вела наверх. Второй этаж оказался полной противоположностью первого. Для того, что бы увидеть потолок, пришлось сильно постараться, таким он был высоким. К тому же в этот зал сквозь цветные витражи, а их здесь оказалось аж 12!, проникало столько света, что поначалу пришлось даже зажмуриться. После внимательного изучения окружающей обстановки я выяснила следующее: напротив каждого из 12ти витражей стояла маленькая лавочка, а у входа несколько металлических подставок с большими ламинированными листами формата А3. Текст, содержащийся в этих импровизированных путеводителях, подробно описывал каждый витраж, историю его создания, откуда и как доставлялось стекло и, что самое интересное, здесь приводились отрывки из Библии, истории которой и были изображены этими цветными стеклышками. Практически каждый из туристов мог выбрать «Путеводитель по витражам» на языке своей страны, что, собственно, они и делали. Когда я внимательно изучала очередную историю жизни Христа, мне пришла в голову мысль, что это прообраз наших современных комиксов, только слова героев нужно читать на отдельном листе. Вскоре мне стало здесь скучно, я поняла, что отдала очередной долг очередному памятнику и покинула славное строение

***

Маленький лучик утреннего света тихо, практически незаметно, прошел сквозь стекло, задержался на прозрачно-спящей шторе и упал на подушку. Он медленно и с неутомимой нежностью пробирался сквозь россыпь полевых цветов на наволочке к ночному столику. От его ободряющего тепла цветы просыпались, озарялись новыми красками и сплетались в ароматные букеты пробуждающегося дня

*** Сыну.

Спи, мой маленький сынишка,

Спи, моя радость, мой малышок.

А я тебе почитаю книжку,

Покачаю тебя, расскажу стишок.

Ты мирно сопи и внимательно слушай,

Мой тихий голос запоминай.

Потом ты проснешься, дам тебе кушать,

И скажешь ты мне: «играть давай».

Станем мы строить с тобой корабли,

Что ходят в морях далеких,

Уйдем в турпоход на край Земли,

Взлетим на большом самолете…

Все это будет, а пока ты спи. Я посижу с тобою,

песню спою про цветные сны,

от всех невзгод укрою.

Глазки закрой, и придет Морфей,

Древний Бог снов волшебных,

Он отведет тебя в царство фей

И чудес необыкновенных

***

С утра пошел снег. Белый, он падал с неба большими пушистыми хлопьями. Этот долгожданный снегопад накрыл собою город. Снег падал на крыши домов, на ветки деревьев, в нем тонули улицы, припаркованные на тротуарах автомобили, люди, задержавшиеся на улицах из-за пробок дольше обычного. Потоки машин с зажженными фарами пробирались сквозь пелену снежных хлопьев, одинокие пешеходы кутались в шарфы и поднятые воротники, воробьи замерли перьевыми шариками на оголенных ветках деревьев и только одинокая дворняга терзала у мусорного бака выброшенную кем-то обглоданную баранью ногу.

Снег шел уже несколько часов. Повсюду были сугробы, коммунальные службы, как обычно, не справлялись со снежным покровом. Снег налипал на провода, прятал под своим покрывалом грязь и неумытость большого города, словно показывая всем своим существованием, что нужно очистить собственные души…

Город постепенно превращался в замок Снежной Королевы.

12.01.2008

На следующее утро белоснежно-пушистое покрывало превратилось в месиво из вчерашнего снега, песка, реагентов и мусора. Хлопья, падавшие с небес, были истоптаны миллионами спешащих сапог и ботинок, раздавлены тоннами мчащихся машин, смешаны с будничной убогостью общества потребления. Хлопья были помехой большому городу. Грязь и серость проступили большими неотстираными пятнами на одеяле Снежной Королевы.

Снег не помог городу очиститься

Но показал мне краешек Надежды

***

Это случилось совсем неожиданно. Ниточка порвалась прямо у самой застежки, и десятки мелких бусинок, размером с бисер посыпались на пол. Я принялась собирать их, нанизывать обратно, а в голове уже роились мысли о том, как эту нитку присоединить обратно к застежке…

Несколько бусинок я так и не нашла.

Я думала, это мне приснилось. То утро мне всё объяснило. Это было аллегория, предупреждение…

Ниточка действительно порвалась. И не стоит собирать бусинки, ожерелье уже не будет прежним, его не вернешь…

***

Никогда не задумывалась, как вокзалы разных городов могут говорить о своем городе. Мне довелось увидеть совсем не мало вокзалов в разных городах мира, при этом, только прибыв на автовокзал Тамбова, мне пришла в голову мысль, что вокзал «говорящий». Как вас встречает город? Какие в нем жители? Как течет жизнь? Какие отношения у жителей и города? Как городская администрация заботится о своих жителях и как жители относятся друг к другу? В Курске и Тамбове автовокзалы точные копии друг друга в архитектурном плане. А во всех остальных – ничего общего. В Курске вокзал довольно людное место, шумное и с активными передвижениями находящихся в нем людей. В Тамбове же людей очень мало, ходят все медленно, обмениваются короткими фразами. При этом в Курске люди больше ходят по одиночке, в то время как в Тамбове – группами. В Курске и люди и город заботятся друг и друге, на экранах вокзала – видеоролики о том, как надо и не надо обращаться с природой, как нужно действовать в чрезвычайных ситуациях; на полу нет окурков, они – в урнах. В Тамбове все несколько иначе. Те группки, в которые скучкованы находящиеся на вокзале люди и которые либо медленно меняют место своей дислокации, либо покуривают на лавочках в ожидании чего-то непонятного, бросают обертку от мороженного рядом с урной. При этом, если окурок одиноко стоящего гражданина упадет мимо мусорного бачка, эти самые группки начнут рьяно осуждать нерадивого, абсолютно не стесняясь в выражениях. Как показал беглый осмотр городов, картины на вокзалах идентичны тому, что происходит в самом городе. Курск чистый город, люди куда-то спешат, повсюду лавочки, фонтаны и тротуары. В Тамбове тоже есть лавочки, фонтаны и детские площадки, только все те же окурки живут по-прежнему почему-то рядом с урнами, официанты в кафе корчат недовольные гримасы, если их «отрываешь» от работы (хотя я всего лишь попросила принести счет). В Курске, когда в супермаркете «на мне» зависла касса, кассир извинилась за возникшие сложности перед остальными стоящими в очереди. В Тамбове, когда я поинтересовалась, можно ли расплатиться в магазине картой (при этом спрашивать пришлось дважды, т к в первый раз меня проигнорировали), кассир ответила «ну сколько можно, вы что, в первый раз сюда пришли? Мы карты принимаем уже сто лет». Думаю, её интонацию и выражение лица в этот момент может с невообразимой легкостью представить себе каждый. Я ничего не стала на это отвечать. И хотя я действительно в Тамбове впервые, мой жизненный опыт подсказывает, что бороться с врожденной наглостью и приобретенной тупостью бесполезно. При этом такие люди всегда очень резко реагируют, если в их адрес поступило наглое/тупое высказывание, а сами за собой не замечают подобных вещей. Воронежский автовокзал своими размерами поглотил бы оба вышеописанных вокзала. Хамства и равнодушия его обитателей с лихвой хватило бы на все три города, но Воронеж ведь «не догонишь». Он в этом плане действительно впереди планеты всей. При этом, многие кафе в городе борятся за звание лучшего в плане сервиса и хама официанта встретить сложно (в уважающих себя заведениях). А если, не дай Бог, вас занесло в Центрторг (крупнейшая сеть универсамов), будьте готовы к тому, что вы «отвлечете от работы многоуважаемую продавщицу», получите такую сдачу вместе с мелочью в кассе, что искренне захотите жить где-нибудь подальше от Воронежа и его снобизма. Понаблюдайте за движением жизни на вокзале и вам сразу многое станет ясно.