Читать онлайн Верни мой трон бесплатно

Пролог

Ибо крепка, как смерть, любовь…

Адам с горечью смотрел на пустой королевский трон своего отца. Не веря до конца, что теперь это его место, принц поднялся на возвышение. За ним неслышно следовал придворный маг – лысеющий мужчина лет пятидесяти. Адам провел ладонью по резному подлокотнику, но, заметив, что маг за ним наблюдает, убрал руку и сел. Сопровождающий встал позади.

– Я не могу в это поверить, Гельм, – шепнул Адам.

Придворный склонился к нему и ответил:

– Я говорил, что грядет ваше время на троне. Но даже я не мог предположить такой дикости. Посмотрим, что они скажут.

– Пустая болтовня, – сжал кулак принц. – Наш гонец не стал бы лгать!

Гельм не успел ответить, потому что высокие двери зала распахнулись и вошли солдаты, ведущие под руки пленников.

Из-за дверей выглядывали любопытные лица придворных, но Адам распорядился не впускать никого, пока он сам не допросит врагов.

Пленных было всего двое. Оба высокие и статные, однако они были измождены и сильно избиты, и солдатам приходилось подталкивать их, чтобы они с трудом волочили ноги вперед. Тот, что слева, хромал, а у второго правая рука висела плетью.

Перед троном, по обыкновению, пленные упали на колени. Адам скривился при виде врагов. Гнев кипел в его душе, и лишь огромная выдержка помогла ровным голосом произнести:

– Мне доложили: вы видели, что случилось с моим отцом! Говорите!

Ни имени, ни звания он у них не спросил. Эти люди не достойны даже камня на могиле.

Хромой поднял глаза на принца.

– Ваш король был захвачен в плен в честном бою. На другой день его казнили.

Адам вцепился в подлокотники трона.

– Это правда, что ему перерезали горло, а тело скормили псам?

– Нет, – отвечал пленный, опустив глаза. – Его привязали к дереву живым и оставили волкам. Его величество Рейн считает вас потомками волка, он вернул короля предкам.

Адам процедил, с трудом сдерживая ярость:

– И он действительно погиб?

Пленник явно опасался отвечать, но Адам ждал.

– Да, мы все слышали крики и видели… останки, – признался он.

Принц вскочил. Выхватив меч, он приставил лезвие к горлу пленного.

– Ну говори, кто твой предок? Кому тебя отдать на растерзание?

Человек молчал.

– Ну а ты? – обратился Адам ко второму. – Подтверждаешь его слова? Так все было, или он лжёт?

Тот со страхом кивнул.

– Так, ваше вы… высочество.

Тогда принц издал нечеловеческий рык и вонзил меч в грудь первому пленнику. Тот дернулся и обмяк. Адам вытащил оружие из тела и повернулся ко второму.

Тот зажмурился, ожидая удара. Но лезвие лишь слегка коснулось его подбородка. Адам выдохнул и опустил меч.

– А ты вернешься к своему королю и передашь ему, что Адам Виккарский идёт на него войной. И несет смерть ему и всему его роду! Лишь их кровь смоет позор, которому они предали моего отца! Я спалю Рейнгрод дотла! И украшу стену города головой короля Рейна! Его владения станут моими!

Блеснув глазами, он кивнул солдатам, чтобы уводили пленника.

***

Из оконца клубился разноцветный дым. Если бы Адам не видел собственными глазами, ни за что бы не поверил, что такое возможно. Но дым в самом деле отливал всеми цветами радуги и походил на ярмарочное развлечение для детей.

Поглядев ещё немного на эту диковинку и покачав головой, Адам продолжил путь по галерее и вскоре достиг источника дыма. Он выходил из окна покоев Гельма, которые сам маг называл «лабораторией».

Толкнув окованную железом дверь, новоиспеченный король вошёл внутрь.

Обитатель лаборатории склонился над столом, нацепив на нос круглые стекла, которые звались у него очками, и переливал странный серебристый металл в круглые формы, лежащие на столе. Волшебный дым в комнату почти не попадал, потому что над столом было устроено что-то вроде трубы, которая направляла разноцветные клубы за окно.

Адам пересчитал кругляши на столе мага – десять. Маловато.

– Ваше величество! – поклонился тот, не выпуская склянку из рук.

– Оставь церемонии, Гельм! – махнул рукой король.

– Ты пришёл посмотреть на мою работу? – мгновенно сменил тон маг.

– Хотел спросить, почему тебя не было на пиру, а теперь и сам вижу причину, – ответил Адам, указав на стол.

– Ты велел мне поторопиться, – закончив заливку, маг поставил колбу на стол и повернулся к королю, вытирая руки валявшейся тут же тряпицей. – Я ушел сразу после коронации, чтобы больше успеть.

– Ты сделал, что я просил?

Гельм кивнул, потянувшись к полке, снял оттуда свиток и подал его Адаму.

– Я попытался разузнать перспективы твоей кампании, – маг всегда мудрено выражался, порой даже Адаму было трудно его понять. – И они очень хороши! Вот, я сделал записи. Здесь несколько важных моментов, которые приведут тебя к успеху.

Его отец всегда доверял суждению мага, а вслед за ним и Адам прислушивался к словам Гельма. Маг обладал способностью видеть будущее, но кроме того, прежний король уважал его за любовь к наукам, особенно алхимии.

– Я все изучу, – пообещал Адам.

Он чуть отошел и обвел взглядом комнатку.

– Жениться тебе надо, Гельм. А то про нас уже придворные куплеты сочиняют!

Маг усмехнулся.

– Это Гален, что ли? У самого рыльце в пушку, вот и болтает. А жениться… Меня устраивает как есть. Девицы ко мне приходят. Спасибо твоему отцу за слушок, что ночь со мной дает богатство и удачу.

Адам рассмеялся.

– Но ты, похоже, хотел узнать что-то еще? – маг видел его насквозь.

– Мне одна мысль покоя не даёт, – Адам вновь подошёл ближе и посмотрел на кругляши на столе. Он знал, что с другой стороны на них изображение головы волка. – Ты вчера сказал мне, что я зря убил пленного. Но как ни думаю, не могу понять, что тут зазорного? Он враг и принес дурную весть. Да и пленен был в честном бою. Будь он гонцом, я бы понял, в чем ты меня упрекаешь.

Гельм ответил, сложив руки на груди:

– Кто я такой, чтобы упрекать тебя? Ты король и волен отнимать жизнь. Я лишь отметил и повторю снова, что выражать гнев убийством – путь к жестокости. Казнил бы его как положено или бросил в темницу – я бы и слова не сказал. Ты же на миг обратился в зверя и разорвал.

– От того, что он сказал, у меня в глазах помутилось, – хмуро произнес Адам.

– Я об этом и говорю: не позволяй гневу мутить твой разум. Может, твой предок и волк, но ты оставайся человеком.

– Я подумаю о твоих словах, – пообещал король, взглянув в лицо магу.

– Вот и хорошо.

Гельм взял новую форму на десять кругляшей.

– А мне ещё девяносто штук делать, ваше величество.

Адам смотрел, как он заливает какие-то жидкости в колбы, и подумал о том, сила мага не в медальонах для его воинов, которые он изготавливает, а в этих словах. Никто, кроме Гельма, не сказал бы ему ничего подобного, и не из страха, а потому что у мага совершенно иной взгляд на вещи. За это Адам и сделал его советником, за это и любил разговоры с ним.

Внезапно раздался стук в дверь, и она тут же отворилась, не дожидаясь ответа с этой стороны. Вошел молодой мужчина и остановился перед Адамом, заложив руки за спину. Он был одет в такую же, как у Гельма, зеленую мантию, которая всколыхнулась от его движений. Блеснул на груди медальон с головой волка. Волосы чернее воронова крыла доходили до плеч, а темные глаза смотрели с легким высокомерием.

– Я искал вас, ваше величество, – произнес вошедший, скользнув взглядом по придворному магу, словно тот бы предметом мебели. – Вы предлагали обсудить предстоящий поход, и у меня есть несколько предложений.

– Да-да, Дольф, идем, – сказал Адам, бросив быстрый взгляд на Гельма, а потом – на свиток в руке. – У меня тоже есть идеи, как использовать твою силу.

– Не забудьте, о чем обещали подумать, ваше величество, – на прощание напомнил Гельм, поправив стекла на носу.

Адам вышел из лаборатории вместе с Дольфом. Ему не нужно было уточнять, что имел в виду маг. И даже почему он настаивал. Дольф не разделял убеждений Гельма, признавал одну лишь силу и был известен равнодушием к страданиям других людей. Но сейчас Адаму был нужен именно такой человек, ведь что бы ни говорил маг, короля Фолейна ждёт мучительная и позорная смерть.

Глава 1. Кто сеет ветер, пожнет бурю

Черный дым поднимался под полями за стеной Рейнгрода. Запах гари жег нос, пропитывал волосы, от него слезились глаза. В лицо дул злой ветер и трепал распущенные темные пряди. Кася чувствовала, что он несет ей беду.

– Вот вы где, Ваше высочество! – раздался позади голос фрейлины, Матильды.

Принцесса Кассандра обернулась. Она стояла на верхушке Черной башни, потому что отсюда было видно дальше, чем с любой стены замка. Получасом ранее она ловко сбежала от фрейлин, чтобы пробраться сюда, не дав даже причесать себя. Теперь её настигла расплата.

– Ваше высочество, завтрак уже подан, – несмело проговорила Тилли, зная вспыльчивый характер принцессы. Матильда с Касей вместе с малых лет, но, хотя они одного возраста, Тилли всегда была более рассудительной.

Кася мотнула головой, что означало: «Да какая, к темным богам, разница!», и вновь устремила взгляд вдаль.

Но Тилли не уходила, теребя пальцами кончик русой косы:

– Ваша матушка ждет вас за столом.

Эти слова произвели эффект. Королева Агнесса уже три дня не выходила из своей комнаты. С тех пор, как получила весть о смерти сына Ричарда.

– Вам нужно переодеться и прибрать волосы, – продолжала фрейлина.

– Хорошо, – сдалась Кася и, бросив последний взгляд за черту города, где сейчас сражался её отец, пошла вслед за фрейлиной вниз.

***

Королева Агнесса вела себя странно. Сидя за столом, она то словно впадала в забытье, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом, то начинала бешено вращать глазами. Её фрейлина стояла рядом и отправляла куски пищи ей в рот. Агнесса послушно пережевывала их, на некоторое время будто становясь сама собой, но затем вновь теряла всякую осмысленность.

Касе больно было смотреть на мать. Она не до конца понимала её отчаяние. Если отец не обращал на Касю никакого внимания, замечая лишь сына, то Агнесса была более холодна с Ричардом. Мать учила Касю всему, от этикета до владения кинжалом, она воспитывала будущую королеву. С Ричардом же ограничивалась ничего не значащими разговорами за столом да объятием на прощание, когда он ушел на войну вместе с отцом…

Но три дня назад, когда примчался взмыленный гонец с запиской, Агнесса, едва пробежав её глазами, страшно побледнела. Остановив на Касе безумный взгляд, она прошептала: «Ричард мертв. Он убил его. Он убил…» После этого королева заперлась у себя. Даже дочь она не хотела больше видеть.

Из записки принцесса поняла лишь, что брат убит, но слова матери не шли из головы. Кто убил Ричарда? В отчаянии она отыскала советника Стефана – седого и сгорбленного мужчину – и попросила растолковать, что произошло. Несмотря на увертки советника, Кася поняла главное: король послал отряд Ричарда на верную смерть, чтобы самому успеть отступить к Рейнгроду.

И вот теперь Кася смотрела на в одночасье поседевшую и обезумевшую мать и чувствовала, как внутри ядом разливается ненависть к отцу. Когда он войдет в город с оставшимся войском, она не побоится, соберет всю смелость и бросит обвинение ему прямо в лицо.

– Кася, – голос Агнессы заставил очнуться от мыслей.

Она наклонялась к дочери через стол, явно желая что-то сказать.

– Да, мама.

– Мы умрем, Кася! – произнесла королева таким голосом, точно сообщала страшную тайну. – Мы умрем через три дня.

В горле встал ком, но Кася выдавила:

– Мама, перестань, – она попыталась взять её за руку, но Агнесса перебила:

– Твой отец умрет завтра, а я – через три дня.

– Мама, пожалуйста!..

– Скоро все кончится. Скоро.

Больше она ничего не смогла произнести, глаза её закатились, затем забегали из стороны в сторону. Фрейлины помогли ей подняться и увели из зала.

Кася застыла над тарелкой, пытаясь сохранить достоинство и не разрыдаться. Ей уже восемнадцать, она не может плакать как маленькая девчонка. По краю тарелки шел золоченый ободок. Касе пришлось несколько раз пробежать его глазами по кругу, часто моргая, прежде чем она решилась поднять голову.

И тут же встретилась взглядом с начальником стражи, Каяном. Он остановился на пороге зала и смотрел на неё. Но тут же отвел глаза и стал подзывать слугу. Кася поднялась с места и подошла.

– Советник уже ушел? – спрашивал Каян.

– Что случилось? – вмешалась Кася. – Почему вы не защищаете ворота?

С сомнением поглядев на неё, начальник стражи все же ответил:

– Я приехал обсудить дальнейшую тактику с Её величеством, но мне сказали, что она… что ей нездоровится.

– Пока моя мать больна, вы можете обсудить все со мной, – произнесла Кася.

Именно этому учила её Агнесса: всегда держать спину ровно и смотреть прямо, говорить уверенно, даже если боишься, брать все в свои руки, если поблизости нет родителей, и заставлять людей считаться с твоим мнением. Сама королева была именно такой. При муже она больше молчала, но, если говорила, даже он её слушал. Кася поняла, что настал её черед быть королевой.

– Как скажете, Ваше высочество, – не посмел спорить Каян. – Но давайте пригласим на беседу и советника.

Это было разумно, ведь в тактике у Каси не было опыта. Так они и поступили. Послали слуг разыскать Стефана, а затем устроили небольшой военный совет.

Каян рассказал, что со дня на день войско Рейна вернется, а вслед за ним и армия Виккара подойдет к воротам города и начнет осаду. Если, конечно, король каким-то чудом не сможет преломить ход войны. А потом они с советником обсуждали, куда какие силы перебросить и сколько запасти провизии, и Кася их почти не слушала. Она думала о том, что нет ничего хуже осады, когда ты заперт в замке, как в мышеловке, и день за днем теряешь силы.

Слова Каяна вырвали её из задумчивости:

– Армия Ричарда не полностью погибла. Виккарцы отрезали путь к Рейнгроду, и им пришлось бежать в Непомнящий лес на севере. Но если послать им весть, то они смогут помочь нам.

– Надо послать гонцов в Ориллу! – говорил Стефан. – Теперь их очередь нам помогать!

Ориллой звалось соседнее королевство, которое и начало эту войну. Они первыми напали на Виккар, но быстро поняли, что сами не справятся со столь сильным врагом, и обратились к королю Рейну за помощью. Зато когда Адам обратил свои копья на Фолейн, поспешили сделать вид, что не при чем. Однако Касе мать объяснила чуть больше: по ее словам, Рейн нарочно подстрекал Ориллу к вражде с Виккаром, надеясь ослабить Виккар и позже урвать себе от него хороший кусок.

– Нельзя рассчитывать на этих трусливых кроликов! – стукнул кулаком по столу Каян.

Чем больше он говорил, тем яснее Касе становилось, что положение у них незавидное. Если её отец не сможет остановить наступление виккарского короля, рассчитывать останется лишь на помощь армии Ричарда. Но сколько его воинов осталось в живых, им неизвестно.

Совет окончился уже за полночь. Матильда явилась за Касей, чтобы проводить её и подготовить ко сну. Засыпая, принцесса слышала запах гари, и ей снился далекий звон мечей.

Утром Кася снова побежала на башню. Но на этот раз позволила Тилли сперва привести себя в порядок. Пока королева не могла вести дела, принцесса ощущала свою ответственность и важность.

– У вас бледный вид, ваше высочество, – заметила фрейлина, затягивая ей корсет. – Вы плохо спали?

– Думаешь, я могу хорошо спать, глядя, как моя мать сходит с ума? – огрызнулась Кася.

– Её величество сегодня снова заперлись у себя, – грустно сказала Тилли.

Касе вдруг вспомнились вчерашние жуткие предсказания смерти, которые сорвались с языка у Агнессы. Принцесса ни на мгновение не поверила им, но снова пожалела мать.

Наконец корсет был затянут, волосы убраны наверх, а бледность лица оттенена румянами. Но в тот миг, когда Кася взошла на самый верх Черной башни, раздался звук трубы. Тревожный, хриплый рев, не сулящий ничего хорошего. Кася посмотрела вниз.

В ворота Рейнгрода входило войско короля. У Каси по спине пробежала дрожь от того, как оно поредело. Медленный шаг, опущенные знамена и телеги с ранеными. Ничто не напоминало тех бодрых молодцов, что полгода назад с боевой песней строем покидали город. И как Кася ни силилась разглядеть во главе колонны отца, ей это не удалось. Тогда она бегом бросилась вниз.

Замковый двор был полон народу. Сбежались слуги и фрейлины, собрались стражники и советники. Кася расчищала себе путь, приказывая её пропустить. Но даже пробравшись к самому центру, она не видела Рейна. Дурное предчувствие сжимало сердце.

Наконец перед ней спешился один из военачальников.

– Где мой отец? – крикнула Кася.

– Здесь! – ответил военачальник, указав на одну из телег.

С бешено колотящимся сердцем Кася метнулась и запрыгнула на подножку. Король Рейн лежал в телеге один. Его голова покоилась на овечьей шкуре, лицо покрывала мертвенная бледность. Он был укрыт своим же плащом. Странно и страшно было видеть его таким тихим и беспомощным. Когда Кася склонилась над ним, Рейн приоткрыл глаза.

– Папа, – прошептала Кася, забыв об обвинениях и ненависти, которыми собиралась его осыпать.

Но глаза короля закрылись, и он не ответил.

– Ему нужен лекарь, ваше высочество, – сказал подошедший военачальник.

Подоспели слуги и с величайшей осторожностью понесли Рейна в покои. Кася шла рядом, сама не зная зачем. В комнату лекарь её не пустил, и она снова поднялась на башню, размышляя, нужно ли сказать матери, что отец вернулся, или же в её состоянии неведение – благо.

Вскоре её разыскали: король хотел видеть свою дочь.

В покоях пахло лечебными порошками, ладаном и смирной. Шторы были закрыты, и большую королевскую постель освещало лишь несколько свечей. Отец все так же лежал на подушках, не шевелясь. Кася с опаской приблизилась. Он смотрел на неё.

– Вы звали меня, отец? – проговорила она.

Звонкий голос нарушил мрачную тишину и показался неуместным. Кася закусила губу.

– Подойди! – велел Рейн тихо, но так же властно, как и прежде.

Но стоило ей встать на расстоянии вытянутой руки, как король скривил губы.

– Нет. Поди прочь! – он отвернулся. – Убирайся!

Кася вздрогнула, как от удара, и выскочила из комнаты. Она бежала в свои покои, уже не сдерживая слез. Упав на кровать, она зарылась лицом в подушки и лежала так, пока через час лекарь не доложил ей, что король скончался.

***

Осада началась в тот же день. Кася видела, как стягивается вокруг города неприятельское войско. Видела, но сделать ничего не могла. Гонцов успели отправить за подмогой, но доберутся ли они до цели, не будут ли схвачены виккарцами?

По замку ходили противоречивые слухи о вражеском короле Адаме. Поговаривали, что он жесток и страшен, как волк, от которого, согласно верованиям Виккара, ведет свой род. Другие же шептались, что он добр и справедлив к своим людям, за это они преданы ему, не поддаются на подкуп никакими посулами и готовы пойти ради него на смерть. Были ещё и россказни о том, что воины Адама умеют обращаться в зверей, что едят человечину и их нельзя убить ни огнем, ни мечом, но Кася изо всех сил старалась им не верить. Мать всегда говорила, что верить можно лишь самым приземленным слухам, а не сказкам, которыми они обрастают. И все же военачальники сказали, что в рядах Адама есть настоящий маг.

На третий день хоронили короля Рейна.

Сперва жрец четырех богов-братьев зачитывал добрые и злые деяния короля – для светлых богов и для темных. Разумеется, это была лишь часть церемонии: ни слова о настоящих плохих поступках не было сказано, лишь грехи, присущие всем людям.

И вот снова гарь – запах погребального костра. Кончится ли это когда-нибудь?

Рядом с Касей, облаченной в траурный черный наряд, стояла мать. Кася боялась, что Агнесса может обезуметь от вида огня, но пропустить похороны мужа для королевы означало бы признаться в полной немощности. Стефан рекомендовал отложить весть об этом хотя бы на пару дней. Лекарь дал ей успокаивающую настойку, и Агнесса молча и неподвижно прощалась с королем.

Кася смотрела, как едкий дым уходил в серое небо, когда за стенами замка стал нарастать многоголосый шум.

– Виккарцы! Виккарцы идут! – крикнули с башни.

Запели тревожные рога. Кася даже не успела осознать, что все это значит, как со страшным скрипом опустился подъемный мост. Участники церемонии, не веря своим глазам, увидели, как во внутренний двор хлынули солдаты со знаменем Виккара – бегущим волком на бело-зеленом фоне.

Поднялась паника и толчея, у моста начался бой. Кася схватила мать за руку и потянула обратно в замок.

– Все кончено! – крикнула вдруг Агнесса и, вырвавшись, рванулась с места.

– Мама!

Кася побежала за ней. В суете никто не обращал на них внимания, люди метались туда-сюда, стражники бежали к мосту.

Принцесса преследовала мать до самого входа в Черную башню.

– Мама! Стой! Остановись! – но её крики перекрывал лязг оружия и людские вопли.

– Что вы здесь делаете? – подскочил к ней Стефан и непочтительно схватил за плечо. – Скорее! В укрытие!

– Там моя мать!

Агнесса уже скрылась на лестнице.

– Бегите к себе! – втолковывал Стефан.

Но Кася выскользнула из хватки и бросилась за Агнессой по бесконечной веренице ступеней.

– Ваше высочество! – крикнул еще кто-то снизу, но Кася не ответила.

Происходящее казалось ей сном. Кошмаром, в котором она никак не может помешать тому, что должно случиться.

С резью в боку от быстрого бега, задыхающаяся, Кася выскочила на площадку Черной башни. Но поняла, что опоздала: Агнесса уже стояла на парапете с растрепанными волосами и безумными глазами. Черное платье делало её похожей на жуткую птицу.

– Мама! Стой! – снова крикнула Кася.

Агнесса обернулась.

– Все кончено! – как проклятие повторила она и шагнула вперед.

Кася бросилась к парапету, но лишь пропустила сквозь пальцы край её атласного платья.

Глава 2. Невеста короля

Сильные, крепкие руки ухватили её за запястья, за плечи, за платье, ей казалось, что звенящие доспехами и воняющие потом тела повсюду, они окружили её со всех сторон. Кася в ужасе трепыхалась в их стальной хватке.

– Эй, мы поймали принцессу! – крикнул кто-то.

Перед лицом мелькали разгоряченные боем лица солдат.

– Пусть поклонится нашей победе!

Кася сама не поняла, как оказалась на коленях. Так было ещё хуже. Теперь она видела лишь блестящие кирасы с изображением волка и мечи на поясе. Она задыхалась от их близости. Она уже не слышала, какие похабные шуточки они отпускали. Она не могла дышать…

И когда перед глазами поплыло, вдали раздался голос:

– Разойтись!

Но её держали так же крепко. Кася не чувствовала своих рук, ноющих коленей, своего дыхания. Перед её взглядом возникла новая кираса, начищенная, с затейливой узорной вязью, а потом кто-то крикнул:

– Воды!

– Воды… – эхом прошептала она.

В тот же миг в лицо хлестнула обжигающая холодом вода. Кася вскрикнула, но морок вокруг пропал. Теперь она ясно видела, кто перед ней. И сердце её упало.

Возвышаясь над поверженной принцессой стоял Адам Виккарский, незаконный сын короля Виккара. Мальчишкой его отослали в деревню, как незаконнорожденного, но, когда сыновья короля умерли от неизвестной болезни, он послал за единственным наследником. С тех пор Адам возмужал, его меч видел много побед, разум освоил хитрость и плетение интриг. Все это рассказали Касе прибывшие три дня назад военачальники, и ещё то, что Рейн сотворил с его отцом.

Глядя в суровые глаза, похожие на два колодца, на короткую, едва пробившуюся бороду и резкие черты, Кася знала, что глядит в лицо своей смерти. Все внутри сжалось от ужаса. Ей хотелось кричать. Только годами взращенное королевское самообладание заставляло её молча смотреть, как Адам подходит всё ближе, держа под мышкой шлем.

Про себя она молилась богам-братьям, чтобы он убил её быстро.

– Мои люди не ошиблись, ты принцесса Кассандра, – произнёс он, вглядываясь в её лицо.

Она не знала, вопрос это или уже ответ, потому молчала.

– Ты знаешь, кто я такой?

Разлепив пересохшие губы, она ответила:

– Ты Адам Виккарский.

Он улыбнулся. Холодно и зло. Только сейчас она заметила на его кирасе следы крови. Он тоже сражался, он убивал её людей.

– Тогда ты понимаешь, какая судьба тебя ждёт, – бросил он и отвернулся. – Свяжите её и отведите в королевские покои.

Едва услышав это, Кася крупно задрожала. Нет, он не убьёт её сразу, он хочет поглумиться… Она прокусила губу до крови, пытаясь сдержать рыдания.

***

Это была её собственная комната. Полупрозрачное кружево балдахина, зеркало в углу в изящной раме слоновой кости, брошенный на кресле плащ. Кася уже не сдерживала слёз.

Выполняя приказ короля, солдаты привязали её к столбику кровати, осыпали насмешками и ушли. Она была добычей Адама, и кроме колких слов ей не посмели причинить вреда.

Руки, связанные сзади, ужасно ныли. Но эта боль казалась Касе лишь прелюдией.

Она то начинала дрожать и плакать, то впадала в равнодушное созерцание, но Адам все не приходил. Сперва она пыталась ослабить веревки, вырваться, но быстро выбилась из сил и просто ждала.

Кася видела, как медленно опускается за дальние горы солнечный диск. Может быть, волк, которому поклоняется виккарец, не одобряет распутства при свете дня? Темные дела должны твориться ночью.

Мать рассказывала ей, что мужчины и женщины делают, чтобы иметь детей, а ещё она рассказывала, что делают с захваченными в плен девицами солдаты. Но вспомнив об этом, Кася представила не жестокости, которые описывала мать, а черный силуэт, летящий в бездну с верхушки башни, и на глаза вновь навернулись слезы.

Дверь распахнулась внезапно. Кася вздрогнула и повернула голову. Адам явился в том же наряде, даже пятна крови остались теми же. Следом вбежали слуги и принесли свет. Быстро расставив подсвечники, они поспешили уйти. Громко захлопнув за ними дверь, Адам подошёл к пленнице широким шагом и схватил за подбородок, заставляя смотреть на него снизу вверх.

Его тёмные непроницаемые глаза внимательно впивались в её лицо. Кася молчала. Что тут скажешь? Глупо умолять того, кто пришел отомстить за смерть отца.

Не отпуская её, Адам достал нож. Не меч, чтобы обезглавить её как королеву, а простой нож, чтобы зарезать, как козу. И когда лезвие стало приближаться к её лицу, Кася не выдержала и позволила себе слабость – она закрыла глаза.

Лезвие коснулось шеи, и она судорожно вздохнула. Но нож лишь ласкал кожу, двигаясь от шеи к уху, а затем по щеке.

Кася открыла глаза и встретилась с насмешливым взглядом.

– Обезобразить тебя?

Вот так вопрос!

– Ты слишком красива, чтобы быть его дочерью.

Она не поняла.

– Ты не веришь, что я принцесса?

– О нет, я очень даже верю! Твои фрейлины визжали как поросята, а ты молчишь с таким достоинством!

Сердце Каси сжалось при мысли о фрейлинах, но что она могла сделать!

Адам отпустил её и убрал нож, а затем устало присел рядом на кровать.

– Ты ведь знаешь, что будет дальше, да? – продолжал он. – Я могу убить тебя. Сломать твоё тело. Я могу взять тебя силой и сделать своей рабыней. Сломать твой дух. Что ты выберешь?

– Смерть, – Кася ни секунды не колебалась.

– Я так и думал! – снова усмехнулся он. – Но есть и другой путь.

Она услышала в этих словах надежду.

– Ты можешь добровольно стать моей женой. Помогать мне осваиваться в Рейнгроде, помогать своим подданным принять меня как нового короля. А я не буду тебя ломать.

Надежда погасла. Кася медленно выдохнула и сказала:

– Ты говоришь, что не будешь ломать, но ты сам себе лжешь. Ты будешь ненавидеть меня за то, что сделал мой отец, и станешь жесток со мной. Но как твоя жена я буду в твоей власти, и никто не сможет меня защитить. А когда явятся преданные мне воины, они увидят, что я помогаю врагу, и сочтут предательницей. Я не могу принять твоё предложение.

– Воины явятся? – он поднял густые брови.

Кася поняла, что проговорилась.

– Ещё остались те, кто защищает королевство, хотя они и далеко.

Адам смотрел на неё не отрываясь. Касе показалось, что в его глазах что-то мелькнуло.

– Ты права, на деле все может оказаться не так просто. Но не обязательно связывать себя клятвами сразу. Ты можешь сперва быть моей главной советницей в Фолейне. Я не хочу, чтобы твои люди ненавидели меня. Я желаю иметь сильное, единое королевство. Ты поможешь мне, а я взамен буду с тобой добр. И если мы не обманем друг друга, то со временем скрепим союз.

Кася едва дышала, не смея поверить врагу. Адам ждал её ответа.

– Хорошо, – выдавила она.

Тогда он снова поднял нож. Кася замерла, но он лишь перерезал связывающие её веревки.

Освобожденные руки тут же страшно заныли, но принцесса не сводила глаз с врага. Действительно ли он её не тронет?

Адам спрятал нож и, обведя взглядом комнату, сказал:

– Можешь остаться здесь, я пришлю кого-нибудь из слуг.

– Пришли моих фрейлин! – велела Кася.

– Вряд ли это возможно, – покачал он головой. – Но я попробую.

Он направился к двери, но обернулся на пороге:

– Не выходи из комнаты, завтра я представлю тебя своим людям, а сейчас они могут обидеть по незнанию.

И Адам ушёл.

Когда руки наконец начали нормально шевелиться, Кася вскочила с кровати и бросилась к туалетному столику. На баночки с белилами и дорогими заморскими красками она и не взглянула. Открыв ящик, Кася достала тонкий острый стилет и спрятала себе под подушку.

***

Утром её разбудил странный звук, походивший на вой собаки с перебитой лапой. Открыв глаза и сев на постели, Кася увидела, что на полу у стены сидит её фрейлина Матильда и плачет.

– Тилли!

Принцесса бросилась к ней.

– Ваше вы… высочество! – всхлипнула девушка.

Выглядела она ужасно: русые волосы спутаны, платье порвано в нескольких местах, вымазано грязью и, кажется, кровью.

Кася обняла Матильду, а та прижала к её плечу мокрое от слез лицо.

– Что с тобой случилось? – спросила принцесса.

– Они всех убили! – взвыла Тилли. – Аннабель, Сиршу, даже Эстеллу…

Кася похолодела. Хоть она и ожидала этого, поняла из вчерашних слов Адама.

– Вытворяли с ними такие мерзости, а потом убили… – прерывала рассказ всхлипами Матильда. – И со мной… Со мной тоже солдаты забавлялись… Ох, ваше высочество! Если бы не явился их король, мне бы тоже не выжить…

Кася едва сдерживала слезы, глядя на фрейлину. Она гладила её по золотистым волосам.

– Главное, что ты жива, Тилли! Мы теперь вместе. Никто больше не посмеет тебя тронуть!

Не то, чтобы Кася сама верила своим словам, но ей хотелось как-то утешить несчастную Матильду.

– А вы? – подняла на неё фрейлина опухшие глаза. – Что он вам сделал?

– Сделал мне предложение, – скривилась Кася. – Хочет, чтобы у нас его полюбили, и ему нужна я. Создать видимость, что королева одобряет гнусного завоевателя.

Тилли даже перестала плакать.

– Вы станете его женой?

– Вот ещё! – гневно фыркнула Кася. – Я буду милой и послушной, буду делать, что он велит. Но как только смогу, как только он станет доверять мне, улучу момент и убью его.

В доказательство своих слов она достала из-под подушки стилет и показала Матильде.

Фрейлина рот открыла.

– А вы не боитесь… Не боитесь его?

– Придется постараться, чтобы он мне поверил. Но если ничего не выйдет, я смогу убить себя прежде, чем он до меня доберется.

– Вы здорово придумали, ваше высочество! Какая же вы смелая!

Кася не стала говорить Тилли, как сильно на самом деле боится, что она в ужасе, но у неё просто нет другого выхода, кроме как быть смелой и сильной. Иначе все что ей остаётся – это беспомощно рыдать, полностью сдавшись на милость победителя.

***

Кася и Тилли проговорили полдня. Только когда солнце миновало зенит, к ним пришёл изящно одетый человек с тонкими пальцами и высоким лбом.

– Его величество приказал вам готовиться к пиру, – сказал он, вложив в простые слова столько презрения, словно Кассандра была продажной девкой. – Вы должны надеть лучшее платье. Если что-то понадобится, пусть ваша фрейлина скажет охране.

Кася даже не знала, что у неё есть охрана! Она встала и уперла руки в бока.

– Может его величество и приказал мне нарядиться, но вы мне приказывать не смеете! Велите принести нам обед и горячей воды, чтобы помыться! Свежих цветов для наряда и мои украшения из сокровищницы! Живо!

Надменный человек недобро прищурился.

– О, разумеется! Все что угодно для королевской рабыни! Пожалуй, его величество даже не пожалеет десятка розог для вас!

От такого оскорбления Кася на миг потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки и прошипела:

– Как ваше имя, милейший?

– Моё имя Гален Сурма, – вскинул подбородок нахал. – Я королевский распорядитель. И в вашем нынешнем положении вам надлежит обращаться ко мне «ваша милость».

– Благодарю, – кивнула принцесса. – Ваше имя будет первым в списке казненных, когда я стану женой Адама Виккарского, ваша милость!

Распорядитель покраснел, и глазки у него забегали.

– Вы не можете быть его женой, ведь… Ведь… – он так и не нашёл слов и сказал: – Я лишь передал приказ его величества!

– А ещё ты угрожал мне и до сих пор стоишь здесь, вместо того чтобы помогать мне готовиться к пиру! Неси, что я велела!

Гален тут же испарился.

– Ловко вы, ваше высочество! – сказала Тилли.

– Боюсь, это не последний мой бой, – вздохнула Кася.

Вскоре слуги принесли все, что требовалось. Девушки искупались, надушились, помогли друг другу надеть наряды. Тилли сделала на голове Каси роскошную высокую прическу, украшенную жемчугом. Взглянув на себя в зеркало, Кася решила, что она выглядит великолепно и уж точно не походит на рабыню.

Вскоре пришёл Адам. Он тоже переоделся. На плечах его лежала горностаевая мантия, а алый дублет был расшит золотом. На голове сверкала корона с вделанной спереди между зубцами фигуркой головы волка.

– Прекрасно выглядите, ваше высочество, – он галантно поцеловал ей руку.

– Вы тоже, – притворно улыбнулась она.

– Идемте, я представлю вас моим приближенным.

Подхватив её под руку, Адам повел Касю прочь из комнаты. Матильда тенью следовала за ними.

Внешне совершенно спокойная, Кася чувствовала внутреннюю дрожь. Что, если его люди тоже станут оскорблять её, как Гален? Что, если они будут против решения короля оставить принцессу в живых?

Тронный зал был полон народу. Столы ломились от угощения. Скользя взглядом по незнакомым лицам, Кася ощутила тоску. Чужие люди заняли её дом. Ещё вчера в этом зале она сама сидела на троне, отдавая распоряжения о погребении отца, а каких-то несколько месяцев назад стояла позади родителей вместе с Ричардом. А теперь они все в мире ином, а она вышагивает под руку с их убийцей. Свободная рука сама собой сжалась в кулак. Это какой-то сон!

Проходя через зал, Адам чуть нагнулся к ней и шепнул:

– Я сяду на трон, а ты встань по левую руку.

Эти пояснения были излишни. И так понятно, что она не может сесть на трон рядом с ним.

Поднявшись на возвышение, Адам занял свое место, а Кася – отведенное ей. Матильда осталась в стороне у подножия.

– Приветствую вас, мои преданные друзья! – сказал Адам звучным голосом. – Сегодня мы собрались отметить великую победу!

От этих слов у Каси зазвенело в ушах. Да как он смеет! Он пришёл сюда и разрушил её город, её страну, её жизнь! Слава темным богам, что отец не дожил до этого часа! А теперь этот гнусный варвар похваляется своими убийствам и пьет за них лучшее вино из её подвалов!

Но вдруг стало ещё хуже. Среди незнакомых лиц и голов Кася увидела знакомое: Каян, начальник стражи, сидел за столом с вражескими военачальниками!

Внезапно его визит в замок, уверения в трусливости воинов Ориллы и опущенный подъемный мост предстали для Каси совсем в ином свете. Сердце колотилось так, будто готово было лопнуть от ярости. Ну что ж, вот и второе имя в списке приговоренных.

– Я рад представить вам Кассандру Агнессу Рейн Фолейнскую, – Кася поняла, что прослушала часть речи, и сделала шаг вперед, чтобы Адам мог её представить. – Кассандра согласилась быть моей советницей в королевстве, она будет помогать мне. Она пользуется моим полным доверием и уважением. Того же я требую и от вас по отношению к ней.

Он обвел взглядом зал.

– Любой, кто отнесется к ней непочтительно, будет плавать во рву за стенами замка, – чуть тише произнёс он, но Кася не сомневалась, что его услышали даже в самых дальних углах зала.

– А теперь – за пир!

В тот же миг подоспели слуги и поставили перед королем стол с угощением. Касе подали стул, и она уселась по левую руку от Адама.

Она исподтишка наблюдала за ним и думала о том, что он действительно давал ей защиту, не обманул. В иных обстоятельствах, боги знают, как все могло бы сложиться. Если бы вместо войска он прислал сватов с прошением её руки, отец поворчал бы для вида и согласился, и Кася стала бы его женой и правительницей Виккара. Внутри неё не было протеста такому развитию событий. Но сейчас все иначе. Если она станет его женой сейчас, то предаст своё королевство, свой народ и память родителей.

Пир тем временем становился все более буйным и весёлым. Музыканты играли, шуты пели насмешливые песни, кое-кто уже пустился в пляс.

Кася наелась и только смотрела на всеобщее веселье, представляя, как сюда ворвется войско её брата и насадит гостей на пики. Адам, казалось, забыл о ней. Он ел и пил, а потом повернулся вправо и подозвал лысеющего мужчину в темно-зеленой мантии. Они стали что-то тихо обсуждать. Кася наклонилась, чтобы лучше слышать, но за соседним столом военачальники так громко нахваливали свои боевые подвиги, что заглушали их слова.

Кася откинулась назад и, скрипя зубами, велела налить себе ещё вина.

К концу вечера голова от выпитого стала кружиться. Даже мерзкая рожа завоевателя не казалась такой уж отвратительной. В какой-то момент Кася поймала себя на мысли, что любуется его профилем. Отдернув себя, она приказала подать ей воды. Не хватало ещё наделать глупостей под влиянием вина.

Наконец пир окончился, и Адам поднялся из-за стола. Кася сделала то же самое, но не тут-то было: ноги предательски подкосились, а зал куда-то поплыл.

– Я провожу вас, – бросил Адам, ловко взяв её под руку.

Матильда бесшумно следовала за ними.

Но они пришли не в комнату Каси, а на улицу. В широкой крытой галерее внутреннего двора Адам остановился, отпустил её и сказал:

– Подыши воздухом, станет лучше.

Кася прислонилась к каменным перилам и сделала несколько вдохов. В голове немного прояснилось. Похоже, виккарцы почти не разбавляют вино.

Она обернулась, но Адама не было рядом. Он стоял чуть поодаль, прижимая к стене Матильду, и что-то тихо говорил ей. В темноте Кася не могла разобрать выражение её лица. Приятно ли ей внимание короля?

Она вновь взглянула прямо и глубоко вздохнула. В чистом небе уже поднялась луна. Ее свет падал на внутренний двор замка, освещая широкую площадку. И тут Кася увидела…

На другой стороне двора располагалось одноэтажное каменное здание с треугольной крышей, круглым окошком с цветными стеклами над входом и равносторонним крестом на крыше – символом богов-братьев. Храм! В городе был отстроен роскошный и величественный храм, а это лишь маленькая часовня, предназначенная для членов королевской семьи и их приближенных.

Сейчас одна из створок дверей валялась на земле, а вторая печально повисла на одной петле. Кася, забыв о нарядном платье, перелезла через парапет и бросилась туда.

Несложно было догадаться, что она найдет внутри, но все же увидев разбитые статуи богов и разбросанные в грязи священные книги, принцесса ощутила, как пол уходит из-под ног. Возле расколотого жертвенника виднелись следы крови. Стало трудно дышать. Еще одна ниточка, на которой держалась ее жизнь, оборвалась.

Это стало последней каплей. Ярость затопила сознание. Позади слышались тяжелые шаги Адама. Кася запустила руку в специальный разрез на юбке, скрытый пышными складками, и вынула стилет. Мысли о том, что будет с ней после, растворились в гневе, сейчас она хотела лишь уничтожить захватчика.

Шаги замерли. Адам ничего не говорил, но Кася слышала, как охнула и, кажется, заплакала Тилли. Принцесса знала, что если обернется, то вражеский король сразу поймет все по ее лицу. С трудом заставив себя выглядеть спокойной, она повернулась к нему вполоборота, а когда увидела цель – метнула оружие.

– Кинжал! – вскричала Матильда.

Адам метнулся в сторону молниеносно, и тонкое лезвие скользнуло по его плечу, ударилось о каменную стену и упало на пол.

Не веря в произошедшее, Кася в ужасе уставилась на предательницу-фрейлину. Зачем? Зачем она предупредила его?

Матильда и сама стояла как громом пораженная, испуганно распахнув глаза, в которых начали собираться слезы.

Адам потрогал распоротый дублет и перевел взгляд на Касю. Она ответила полным злости взглядом. Он недобро прищурился и, резко подхватив с пола стилет, ринулся к ней.

Но испытывать на себе всю тяжесть его гнева Кася не собиралась. Подпустив его ближе, принцесса схватила из ниши каким-то чудом уцелевший подсвечник, что было сил размахнулась и опустила на голову Адаму.

Силы удара хватило бы, чтобы его убить, но король, словно предсказав ее действия, ловко ушел в сторону. Подсвечник с диким грохотом полетел под ноги Матильде, а Кася ощутила толчок. Дыхание сперло, и её сбило с ног. Она попятилась, споткнулась о какой-то столик и ударилась о стену головой.

Ей с трудом удалось вздохнуть. В следующий миг её грубо схватили и подняли на ноги. Кася увидела перед собой искаженное гневом лицо Адама.

– Ах ты, лживое отродье! – прошипел король. Кася ощущала, как он все сильнее сжимает пальцами её плечи. Ей было больно. – Я был добр и великодушен, а чем ты мне отплатила?

Она молчала, не собираясь оправдываться. Стилет и подсвечник говорили сам за себя. Кася снова судорожно вздохнула.

– Ты оказалась права, принцесса, – продолжал Адам. – Я возненавидел тебя и теперь буду жестоким.

К горлу прислонилось что-то холодное. Её стилет! Закрыв глаза, Кася приготовилась умереть.

– Смотри на меня! – встряхнул её Адам.

Кася подчинилась.

– Ваше величество! – вдруг бросилась к его ногам Матильда. – Не надо, прошу вас! Пощадите! Её высочество выпила лишнего! Эта часовня, мы так ее любили… У нее в голове помутилось!

Адам насмешливо скривился.

– Ну скажи мне, принцесса! Правду говорит твоя девка? Помутилось, или ты с самого начала задумала меня убить?

Но для Каси все было кончено.

– Ты явился в мой дом с огнем и мечом. Превратил в пепел все, что было мне дорого. Занял моё место на троне и пируешь в честь смерти моих родителей! Не забыл и над верой моей надругаться! Можешь не сомневаться – я желаю твоей смерти! И рано или поздно я убью тебя!

Она попыталась вырваться, но тщетно. Пальцы Адама впивались в плечи, грозя сломать ей кости.

– Что ж, славно! Эй, охрана!

Из-за двери показался солдат.

– Приведи стражу!

Кася ощутила, как стилет пополз вниз, в ворот ее платья. А потом… Раздался треск разрываемой ткани.

– Нет! – простонала она.

Но Адам принялся резать её платье на полосы и кромсать корсет. Кася отбивалась, но сделала лишь хуже – стилет задевал кожу, оставляя кровоточащие раны. Матильда что-то причитала, но Адам отпихнул ее. Яростно орудуя стилетом, он терзал множество Касиных юбок, а она выла и билась в его руках.

Наконец Адам её отпустил. Кася поняла, что осталась почти голой – в одной нижней рубашке до пят, которая кое-где уже испачкалась кровью. В панике принцесса смотрела на своего мучителя, обнимая себя руками.

За его спиной появилась охрана.

– В темницу её! – приказал король. – На хлеб и воду! И никого к ней не пускать! Отвечаете головой!