Читать онлайн Потерянные и забытые воспоминания бесплатно

Глава 1

В городе воцарилась пасмурная, прохладная погода. Питер и Хелен решили пройтись по городу и выгулять золотого ретривера по кличке Сэмми, который очень быстро покорил сердца всех их друзей. Они, держась за руки, мило беседуют между собой, пока питомец послушно идет рядом со своей хозяйкой, которая ведет его на поводке и время от времени одергивает, чтобы он никуда не уходил.

Поначалу их путь проходит спокойно: молодые люди идут в обнимку, обмениваются нежными взглядами и скромными поцелуями, и разговаривают, а песик, который вскоре оказывается без поводка, что-то вынюхивает и выискивает на земле и траве. Но спустя какое-то время он с громким лаем резко срывается с места и убегает быстрее ветра.

– Сэмми, ты куда? – громко спрашивает Хелен. – Ко мне!

– Сэмми, сейчас же вернись! – восклицает Питер.

Хелен и Питеру ничего не остается, кроме как выдохнуть и пойти в ту сторону, куда убежал Сэмми. Правда дорога оказывается не слишком простой для девушки, потому что ее тонкие шпильки постоянно проваливаются в песок. Однако мужчина придерживает возлюбленную и следит за тем, чтобы она не упала. А через какое-то время они благополучно преодолевают эту дорогу и оказываются там, где вообще редко ступает нога человека.

– Ну и где этот неугомонный? – резко выдыхает Хелен, оглядываясь вокруг. – Сэмюэль! Ко мне!

– Так вон он! – восклицает Питер, указав куда-то вдаль.

Сэмми громко лает, очень быстро отбегает в сторону и поворачивается к Хелен и Питер, будто проверяя, идут ли они за ними. Молодые люди переглядываются между собой, пожимают плечами и следуют за собакой. Сначала они идут не очень быстро, но вскоре им приходится начать бежать, чтобы не потерять Сэмми. Через несколько мгновений он выводит Питера и Хелен на прямую автомобильную дорогу, по краям которой расположено много деревьев и кустов разной высоты. Это место определенно наводит какую-то тревогу. Тем более, в нынешнюю пасмурную, немного прохладную погоду, когда небо затянуто темно-серыми тучами.

– Господи, и что Сэмми здесь понадобилось? – устало стонет Хелен, немного тяжело дыша.

– Клянусь, если он хочет показать нам какую-нибудь птичку или букашку, то я задам ему трепку, – уверенно заявляет Питер.

К этому моменту Хелен и Питер успевают немного испачкать края своих джинсов и обувь в грязи, по которой им приходиться выбираться на дорогу и следовать за Сэмми, лапы которого тоже сильно испачкались. Но в какой-то момент они теряют след пса и медленно останавливаются, осматриваясь по сторонам и не замечают ничего подозрительного и интересного. Влюбленные еще какое-то время осматриваются вокруг, а затем Хелен смотрит куда-то в сторону и округляет глаза, мгновенно задержав дыхание. Девушка крепко обхватывает руку Питера обеими руками и указывает туда, куда она смотрит, с ужасом в глазах произнеся:

– Питер, смотри! Там кто-то лежит!

– Где? – слегка хмурится Питер.

– Там! На той дороге! Вон и Сэмми там!

Питер повнимательнее присматривается к тому, что заинтересовало Хелен, и действительно видит, что посреди расположенной вдалеке дороги без движений на боку лежит какой-то человек… Мужчина, довольно молодой, с темными волосами, одетый в серые джинсы с черным поясом и серую кофту с закатанными на половину рукавами. Влюбленные не могут рассмотреть его лицо, потому что оно повернуто в другую сторону, но видят, что жутко взволнованный Сэмми постоянно тычется в него носом.

– Кажется, это мужчина… – тихо произносит Хелен.

– Но кто он? – удивляется Питер. – И почему Сэмми проявляет к нему такой интерес?

– Черт, я не вижу его лица. Голова повернута в другую сторону.

– Ох, проклятая близорукость… – сильно щурится Питер, пытаясь повнимательнее рассмотреть парня, лежащего на дороге. – Не могу рассмотреть.

– Сэмми! – громко восклицает Хелен. – Сэмми, иди сюда! Что ты там делаешь?

Сэмми громко подает голос, но не спешит бежать к своей хозяйке. Вместо этого он лапой легонько хлопает бессознательного человека по лицу. А когда псу удается слегка повернуть его голову, то Питеру удается углядеть довольно знакомые черты лица.

– Нет… – качая головой и с ужасом в глазах смотря на бессознательного человека, тихо произносит Питер. – Нет, этого не может быть…

– О, боже мой, Питер… – с ужасом во взгляде произносит Хелен. – Этот парень…

– Его лицо… Знакомые черты…

– Только не говори, что это… – хочет сказать Хелен, мысленно отказываясь верить, что все это правда.

Две секунды молчания до того, как Хелен и Питер резко переглядываются со страхом в глазах.

– Даниэль! – в один голос говорят Питер и Хелен.

– Твою мать! – с ужасом восклицает Питер.

Питер и Хелен резко срываются с места, подбегают к Сэмми, все еще бегающий вокруг пострадавшего и либо хлопая лапой по его лицу, либо облизывая его. Влюбленные быстро подбегает к бессознательному парню и падают перед ним на колени. Блондин дотрагивается до плеча мужчины и аккуратно переворачивает его на спину. Они оба приходят в ужас, когда окончательно понимает, что этим человеком действительно оказался Даниэль, неизвестно сколько лежащий на дороге без сознания с кровоподтеками на лице и голове в небольшой лужице крови. Из уголка его рта вытекает красная струйка, а сам мужчина выглядит очень бледным и, казалось бы, мертвым. Кроме того, у него также есть сильный порез вдоль всей ладони, из которой тоже вытекает кровь.

– О, черт! – прикрывает рот обеими руками Питер, ошарашенными глазами смотрит на бессознательного Даниэля. – Даниэль!

– Даниэль! – с ужасом в глазах вскрикивает Хелен и вцепляется руками в свои короткие черные волосы. – О, господи…

– Эй, Даниэль, ты слышишь меня? – взволнованно тараторит Питер, несильно хлопая Даниэля по щекам и тряся за плечи. – Даниэль!

– Даниэль… – сильно дрожащим голосом произносит Хелен, легонько трясся Даниэля за плечо. – Даниэль, очнись! Даниэль! Даниэль!

– Чувак, скажи что-нибудь, – все больше начинает паниковать Питер, довольно тяжело дыша, пока он безуспешно пытается привести Даниэля в чувства. – Давай же! Давай!

– Боже, у него рука порезана! – ужасается Хелен, аккуратно взяв порезанную руку Даниэля и широко распахнутыми глазами осмотрев ее. – Она кровоточит!

– Твою мать, что же это такое! Как это произошло?

– Он вообще живой? – сильно дрожащим голосом спрашивает Хелен. – По-моему, он едва дышит. Только не говори, что Даниэль мертв.

Питер проверяет пульс Даниэля на запястье и шее и вскоре чувствует небольшие толчки.

– Слава богу, живой, но пульс очень слабый, – облегченно выдыхает Питер и проверяет реакцию зрачков Даниэля на свет. – Реакция зрачков на свет очень плохая. И он правда едва дышит.

– Он совсем плох, – с ужасом в глазах отмечает Хелен. – Жутко бледный…

– И весь в крови… – Питер смотрит на свои руки, видит, что они испачканы в крови, и снова осматривает бессознательного Даниэля, буквально утопающего в ней. – Черт, Перкинс… Как тебя так угораздило?

– Но как он здесь оказался? И что вообще делал?

– Неужели его кто-то сильно избил и бросил помирать? – задается вопросом Питер и бросает взгляд на порезанную руку Даниэля. – И руку зачем-то порезали…

– А если его сбила машина? – предполагает Хелен. – Даниэль ведь лежит на дороге! Кто-то сбил его и сбежал!

– Но кто это сделал? И почему?

– Не знаю, Питер… Не знаю…

– Черт, да какая разница! Ему срочно надо в больницу, пока он еще живой.

– Что могло случиться? Что?

Только Хелен хочет немного повернуть голову Даниэля к себе, как Питер останавливает ее.

– Нет-нет, будет лучше, если мы не будем его трогать, – спокойно говорит Питер. – А иначе мы можем сделать хуже, если у него есть переломы… Или что-то не так с головой.

– Да, я об этом не подумала… – резко выдыхает Хелен.

– Нет времени думать! Хелен, вызывай скорую! Быстрее!

– Но я не знаю, где мы находимся! – разведя руками, чуть громче говорит Хелен. – Как я скажу диспетчеру, куда надо ехать?

– А, черт-черт… – Питер крепко вцепляется в свои слегка лохматые пшеничные волосы, чувствуя, как сильно он взволнован, и довольно тяжело дыша, но с трудом заставляет взять себя в руки с мыслью, что сейчас каждая секунда на счету. – Попробуй посмотреть текущую геолокацию на картах.

С этими словами Питер достает свой телефон из кармана джинсовой куртки и протягивает его Хелен.

– Только быстрее! – восклицает Питер. – Неизвестно сколько у нас есть времени. Если мы будем медлить, то точно потеряем Даниэля.

– Я стараюсь… – чуть дрожащим голосом говорит Хелен, довольно тяжело дыша, набирая номер скорой помощи и пытаясь узнать текущее местоположение на телефоне Питера.

А тем временем не менее взволнованный Сэмми не перестает лаять и скулить, бегая то вокруг Хелен и Питера, то рядом с бессознательным Даниэлем, по лицу которому пес иногда хлопает лапой.

– Тише, Сэмми, успокойся, – тихим, слегка дрожащим голосом говорит Питер, тяжело дыша и поглаживая Сэмми по голове. – Сейчас приедет скорая…

Сэмми тихонько поскуливает и носом тычется в щеку Питера, которую он скромно лижет.

– Молодец, приятель, молодец, – гладит Сэмми шерстку Питер. – Прости, что мы не сразу поняли тебя.

Сэмми все также продолжает поскуливать, с жалостью смотря на бессознательного Даниэля.

– Черт, только не это… – тихо произносит Питер и на пару секунд переводит взгляд вдаль. – Не хватало нам новых проблем… Не хватало, чтобы группа снова оказалась на грани распада… Теперь уже из-за Перкинса…

В это время Хелен разговаривает с диспетчером скорой помощи и пытается объяснить ему, где она и Питер сейчас находится. Ей с большим трудом удается преодолеть волнение, хотя она порой и запутывается в словах. Так или иначе диспетчер говорит, что скорая уже выезжает. Девушка благодарит его, отключает звонок и с испугом в глазах смотрит на Питера.

***

Спустя некоторое время Хелен, Питер, Эдвард, Наталия, Терренс, Анна и Ракель собрались в больнице, куда привезли Даниэля. Маршалл уже успела отвести Сэмми домой и добраться до больницы, а Роуз разговаривал с врачами уже сам и был первым, кто приехал сюда. Сейчас все находятся в коридоре больницы и с огромным волнением ждут новостей о Перкинсе, за которого они сильно переживают. Кто-то сидит на неудобных стульях, кто-то стоит, а кто-то ходит из угла в угол.

Анна не сдерживает слезы с тех пор, как узнала о произошедшем с Даниэлем от Хелен и Питера. Девушка никак не может успокоиться и страшно боится, что может потерять любимого мужчину. Этот страх всегда преследовал ее, а сейчас он вот-вот может стать реальностью, если с ее возлюбленным случится что-то ужасное. Ее друзья делают все возможное, чтобы поддержать ее и друг друга с помощью слов и объятий. Хотя им и самим нужны поддержка и хорошие слова.

– Почему это произошло? – со слезами дрожащим голосом задается вопросом Анна, сидя на стуле и смотря на свои руки. – Почему? Я не понимаю… За что?

– Мы все в шоке, милая, – мягко говорит Наталия, сидя рядом с Анной и держа ее за руки. – И меньше всего ждали подобного…

– Если с Даниэлем что-то случится, я не переживу это. Клянусь… Моя жизнь лишится смысла, если мой любимый человек умрет.

– Он справится, Анна, вот увидишь, – с грустью во взгляде говорит Ракель, обнимая Анну за плечи. – Мы все поможем ему, если это будет нужно.

– Даниэль – сильный человек и сможет выкарабкаться, – с долей уверенности говорит Эдвард, стоя напротив Анны и нервно перебирая пальцы. – У него есть причина, чтобы жить.

– Я не хочу его потерять, не хочу… – издает тихий всхлип Анна. – Боже, за что? Почему именно Даниэль? Что он такого сделал?

– Да, в последнее время ему не везло, – задумчиво говорит Питер. – Но не думал, что настолько сильно… Что он вынужден бороться за жизнь…

– Только я не могу понять, как он вообще оказался там, – разводит руками Терренс. – И что же с ним произошло на самом деле?

– Его могли сбить на машине, ведь он лежал в крови на дороге, – тихо говорит Хелен, обнимая себя руками. – Однако и версию с избиением тоже не стоит исключать. Или все могло произойти одновременно.

– И получается, что человек, сделавший это с Даниэлем, скрылся? – заключает Наталия.

– Вполне возможно, – спокойно говорит Питер. – Тот тип не захотел отвечать на наезд на человека, а пользуясь тем, что там никого нет, решил скрыться. Хотя я понятия не имею, что такого мог натворить Даниэль, что на него было совершено нападение.

– То есть, кто-то испугался ответственности, если бы Даниэль написал на него заявление в полицию? – уточняет Ракель.

– Именно!

– Но будет ли он делать это? – задается вопросом Хелен. – Захочет ли Перкинс принять какие-то меры?

– Надеюсь, так и будет, – выражает надежду Наталия.

– А если его просто избили? – предполагает Эдвард. – Избили, но не сбивали на машине? Просто могло так получиться, что он лежал на дороге!

– Но кто? – удивляется Терренс. – Думаешь, у него есть недруги, которые могли угрожать ему из-за каких-то делишек?

– Возможно, он многого нам не рассказал.

– Однако недруг у него есть, – задумчиво говорит Питер. – Тот же Блейк Коннор!

– Неужели ты считаешь, что ваш помощник мог намеренно сделать такое с Даниэлем? – ужасается Ракель.

– Я бы не удивился. Но хорошенько врезал бы ему, если бы это оказалось правдой. Ну а что? Этот мальчишка завидует нам и смеялся над Даниэлем из-за его неудач на высоких нотах!

– Нет-нет, Питер, это исключено, – качает головой Терренс. – Может, Коннор и тот еще отморозок, который ненавидит нас, но не думаю, что он опустится до избиения человека или сбивать его на машине.

– Тем не менее от этого прыщавого недомерка можно ждать чего угодно, – отмечает Эдвард, скрестив руки на груди. – Я тоже не удивлюсь, если это и правда был он.

– Но почему вы считайте, что у Даниэля есть недруги, которые и устроили это? – тихо шмыгнув носом, неуверенно спрашивает Анна. – Что если это несчастный случай? Он мог просто быть невнимательным и не смотреть по сторонам!

– Ну знаешь, подруга, я бы не стала отрицать, что если человека сбили или избили в том месте, где проезжает одна машина в час и проходит один-два человека в сутки, то это не может быть просто совпадением, – задумчиво говорит Наталия.

– Не исключаю, что кто-то мог подкараулить Даниэля в том месте и сделать то, что с ним произошло… – добавляет Ракель.

– Значит, это нападение было спланировано? – удивляется Анна.

– Кто знает…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой все смотрят по сторонам и на мимо проходящих людей: обычных посетителей или врачей в белых халатах.

– Эй, кстати, ребята! – нарушает паузу Питер. – Забыли вам сказать, что после того, как мы с Хелен нашли Даниэля без сознания, то сначала она нашла кое-что, а потом уже Сэмми.

– И что же это? – слегка хмурится Наталия.

– Сейчас… – Питер пытается найти что-то в карманах своей джинсовой куртки.

– Это у меня! – восклицает Хелен. – Секунду.

Хелен раскрывает свою сумку и быстро находит в ней черное кольцо, найденное ею, и складной собранный нож, обнаруженный Сэмми.

– Мы нашли там это, – тихо произносит Хелен.

– Хелен не хотела брать эти вещи, но я подумал, что это вполне могло бы принадлежать виновнику происшествия, – добавляет Питер. – Они лежали возле Даниэля…

– Дай мне посмотреть вон ту вещь, – тихо просит Анна, забирает из рук Хелен черное кольцо и рассматривает его, слегка нахмурившись. – Кольцо мужское… Но не принадлежит Даниэлю… Размер слишком маленький… Да и он никогда не носил кольца…

– Эй, а это что? – спрашивает Эдвард, забирает из рук Хелен складной нож, рассматривает его и пару раз складывает и раскладывает. – На ноже кровь… Свежая…

– Мы с Питером считаем, что им кто-то мог поранить Даниэлю руку, – признается Хелен. – Ведь когда мы нашли его, у него была сильно изрезана ладонь.

– О, господи… – с ужасом в глазах произносит Анна.

– В любом случае мы сохраним эти вещи, – уверенно отвечает Питер. – Сэмми нашел нож и настоял на том, чтобы мы забрали его и кольцо.

– И если кольцо не принадлежит Даниэлю, значит, его потерял тот, кто виноват в случившемся, – предполагает Ракель. – Так же, как и нож.

– Интересно, сколько людей напали на Даниэля? – слегка хмурится Наталия. – Была ли целая компания? Или же кто-то действовал в одиночку?

– Трудно сказать, – пожимает плечами Терренс.

– Если бы на Даниэля напало несколько человек, то на нем бы живого места не осталось, – предполагает Эдвард. – Невозможно справиться с несколькими людьми в одиночку.

– Может, нам стоит обратиться в полицию, объяснить все и показать эти вещи, которые нашли Хелен с Питом? – неуверенно предлагает Анна.

– Пусть Даниэль сам решает, будет ли он заявлять на виновных, – скрестив руки на груди, отвечает Терренс. – Хотя было бы полезно узнать, что с ним произошло лично от него.

– Разумеется мы обо всем спросим его, когда он придет в себя и сможет принимать гостей, – уверенно отвечает Питер.

– Ну почему? – издает тихий всхлип Анна, прикрыв рот рукой. – Почему именно он?

– Он будет в порядке, дорогая, – мягко говорит Хелен, подойдя поближе к Анне и взяв ее за руки. – Слава богу, Даниэль живой. Радуйся, что мы с Питом нашли его и вовремя вызвали врачей.

– Нет-нет, я даже думать об этом не хочу… Если бы он умер, то моя жизнь была бы лишена смысла. Не будет Даниэля – не будет меня.

– Не говори так, подружка, – тихо говорит Наталия, крепко приобняв Анну за плечи и прижав ее к себе. – Вот увидишь, с твоим парнем все будет хорошо.

– Кстати, Анна, а в последнее время ты не замечала ничего странного в поведении Даниэля? – спрашивает Ракель. – Может, он чего-то боялся, но не говорил? Вдруг есть что-то, что мы пока что не знаем?

– Нет, ничего такого, – пожимает плечами Анна и шмыгает носом. – Только лишь сильно расстраивался из-за неудачных выступлений. Говорил, что если бы Терренс, Эдвард и Питер не помогали ему сделать вид, что ничего страшного не случилось, то его бы уже давно начали критиковать из-за этого или обвинять в использовании фонограммы. Даниэль был в сильном стрессе из-за этих проблем.

– Однако было, из-за чего, – задумчиво отмечает Питер. – В последнее время он постоянно лажал. Иногда даже слишком откровенно. Бывало такое, что Перкинс и слова забывал, и играл неправильно, и ноты не дотягивал…

– Думаю, это многое объясняет, – слегка хмурится Хелен. – Хотя Даниэль все равно старался относиться к своей работе с ответственностью.

– И вы все знайте, что никто из нас не использует фонограмму, – уверенно говорит Терренс. – Мы лично наблюдали за тем, как каждый из нас записывал свой вокал в студии. И у Даниэля отлично получалось взять высокие ноты в той части песни, с которой у него появились проблемы.

– Слушайте, ребята, сейчас не это главное! – восклицает Наталия. – Самое главное, чтобы с Даниэлем все было хорошо. И чтобы он рассказал нам, что с ним произошло, и как его угораздило оказаться там, что где его нашли Питер и Хелен.

– Знайте, мне кажется, что это только начало наших проблем, – задумчиво говорит Эдвард, скрестив руки на груди. – Ситуация с Даниэлем и теми нотами была неким предвестником… Да и должен признаться, что у меня в последнее время были какие-то темные мысли в голове… Вроде все было нормально, но что-то не давало покоя.

– Хотел бы я закрыть тебе рот, чтобы ты не каркал, но боюсь, мне придется признать, что это правда, – задумчиво отвечает Питер.

– Или Коннор накаркал. Он больше всех желал нам облажаться и мечтал о том, чтобы наша группа распалась.

– Да уж… Этот чертов демон и правда принес нам огромные беды. То, что произошло с Даниэлем – тому доказательство.

– Давайте просто надеяться на лучшее, – с надеждой говорит Ракель. – Может, Даниэль скоро пойдет на поправку, и мы будем жить как раньше. А мы тут устроили панику и напридумывали себе бог знает чего…

– Я только и молюсь о том, чтобы все было хорошо… – тяжело вздохнув и немного согнувшись, с грустью во взгляде отвечает Анна и медленно встает со стула. – Чтобы Даниэль поскорее вышел из больницы и остался живым.

Хелен, Наталия и Ракель подходят к Анне и пытаются как-то утешить свою подругу с помощью объятий или добрых слов. Пока Эдвард, Питер и Терренс собираются вместе и с грустными лицами смотрят на девушек, которые искренне переживают за Даниэля.

– Эй, неужели все было серьезно? – с тревогой спрашивает Терренс.

– Очень серьезно, – скрещивает руки на груди Питер. – Его голова лежала в луже крови, изо рта вытекала небольшая красная струйка, а он самый выглядел очень бледным… Едва дышал и имел очень слабый пульс… Было жутко находиться рядом с ним, если честно… И больно смотреть на Дэна в таком состоянии… В кислородной маске, с фиксатором на шее…

– А что сказали врачи, когда забрали его сюда? – спрашивает Эдвард.

– Ничего особенного. Потеря крови, повышенная температура тела, проблемы с кровяным давлением…

– А переломы, ушибы…

– Они не исключили, что что-то подобное могло случиться. Но это было всего лишь предположение.

– Хочется надеяться, что вы с Хелен успели вовремя, – с тревогой говорит Терренс.

– Будем надеяться. Хотя мы с Хелен не знаем, сколько времени Даниэль лежал там до того, как мы нашли его. Точнее, до того, как Сэмми привел нас к нему.

– Кто знает… – задумчиво говорит Эдвард. – Но самое главное, чтобы с ним все было хорошо.

Эдвард бросает короткий грустный взгляд на Анну, которую пытаются утешить ее подруги, пока та тихонько плачет, слегка дрожит и постоянно говорит, что должно случиться что-то очень плохое.

– Она не переживет, если ему станет хуже… – с грустью во взгляде добавляет Эдвард.

– Никто не хочет этого… – задумчиво отвечает Терренс. – Терять нашего друга… Нашего брата…

– Начинаю понимать, что чувствовали вы все, когда меня привезли в больницу после попытки самоубийства… – резко выдыхает Питер.

Эдвард с грустью во взгляде легонько хлопает Питера по плечу. А затем оба переглядываются с Терренсом и вместе с ним смотрят по сторонам с тревогой и страхом, желая как можно быстрее перестать мучиться от неизвестности и узнать, что же произошло с Даниэлем. Но в какой-то момент их томительное ожидание заканчивается, потому что к ним подходит мужчина-врач в возрасте сорока лет, держащий какую-то бумагу в руках и выглядящий немного измотанным.

– Простите, молодые люди, кто из вас ожидает новости о Даниэле Перкинсе? – спрашивает врач и останавливает взгляд на Питере. – Вы? Вроде бы я разговаривал с вами!

– Да-да… – немного взволнованно тараторит Питер.

Анна, Хелен, Эдвард, Терренс, Наталия и Ракель тут же подходят ко врачу, желая услышать что-то хорошее и обнадеживающее.

– Мы тоже ждем, – уверенно говорит Терренс.

– Да, мы – его близкие друзья, – добавляет Наталия.

– Прошу вас, доктор, скажите, как Даниэль, – с жалостью во взгляде умоляет Анна. – Что с моим возлюбленным?

– Вы можете чем-то обрадовать нас? – обеспокоено спрашивает Питер. – Даниэль в порядке или нет?

– Я могу обрадовать и огорчить вам одновременно, – задумчиво сообщает врач, слегка поправляя очки.

– Что значит «обрадовать и огорчить»? – широко округлив глаза, удивляется Терренс.

– Ну… Обрадовать вас я могу тем, что у мистера Перкинса относительно стабильное состояние, и у него не обнаружено никаких переломов костей после предположительной автомобильной аварии. В этом плане ему крупно повезло.

– Он сейчас в сознании? – спрашивает Наталия.

– Да-да, ваш друг уже пришел в себя.

– А что за плохая новость? – с тревогой интересуется Хелен.

– О… Плохая новость заключается в том, что этот мужчина очень сильно ударился головой. Возможно, об капот машины. И… Это повлекло за собой сотрясение мозга… Которое тоже привело к некоторым печальным последствиям.

– Каким последствиям? – с ужасом в глазах спрашивает Ракель.

Фраза «сотрясение мозга» уже вызывает у всех тревогу и панику в душе, а Анна издает еще более громкий всхлип.

– Как это часто бывает при сотрясении мозга и вообще – различных травмах головы, у мистера Перкинса есть признаки частичной амнезии, – с сочувствием сообщает врач. – Точнее, мы подозреваем, что у него частичная амнезия.

– Амнезия? – дрожащим голосом переспрашивает Анна.

– Пока мы не можем сказать, насколько она серьезна. Но предполагаю, что он не помнит некоторые вещи из своей жизни… Возможно, этот мужчина забыл каких-то людей и моменты, связанные с ними.

Воцаряется гробовая тишина, во время которой все пытаются поверить, что слова врача про амнезию Даниэля – далеко не шутка. Если Анна старалась еще как-то держать себя в руках и не устраивать истерик, то сейчас она, резко побледнев от ужаса, начинает плакать еще сильнее и вбивает себе в голову, что амнезия – это практически конец всему хорошему. Питер, стоящий рядом с девушкой, крепко обнимает ее и гладит по голове, а та прижимается к нему как можно ближе, сильно трясясь и едва стоя на ногах от резко накатившей слабости. Однако, как и все его друзья, мужчина прекрасно понимает, что это будет бесполезно, а слово «амнезия» тоже не ассоциируется у него ни с чем хорошим и заставляет испытывать тревогу, страх и предчувствие чего-то плохого.

– Неужели он ничего не помнит? – будто в замедленном действии спрашивает Наталия.

– Он плохо ориентируется во времени и пространстве, – сообщает доктор. – Выглядит абсолютно потерянным и не всегда понимает, что ему говорят. Лично мне этот мужчина напоминает маленького ребенка, который только начинает изучать этот мир.

– Что, Даниэль даже не знает своего имени? – ужасается Ракель.

– Нет, свое имя он все-таки помнит. Когда он пришел в себя, то врачи спросили, как его зовут. Прошло где-то минуты две или три до того, как мистер Перкинс сумел назвать свое полное имя – Даниэль Кристофер Перкинс. Также он знает свою дату рождения – двадцатого августа тысяча девятьсот девяностого года – и место рождения – Нью-Йорк Сити, штат Нью-Йорк. Это полностью совпало с данными на его документах, которые нам предоставил вот этот молодой человек. – Врач рукой указывает на Питера.

– А он помнит нас? – очень неуверенно спрашивает Анна. – Даниэль спрашивал что-то про кого-то из друзей?

– К сожалению, нет, – с грустью во взгляде качает головой врач. – Может быть такое, что он забыл многих людей и воспоминания, связанные с ними. Но очень часто бывает, что память будет помнить, как, например, водить машину или играть в футбол. То есть, мистер Перкинс не станет беспомощным и сможет делать все то, что делал раньше.

Анна со слезами качает головой, закрыв рот руками и с ужасом представляя себе то, как Даниэль сказал бы ей о том, что он не помнит и не любит ее.

– И что нам делать, если Даниэль действительно не помнит нас? – растерянно спрашивает Эдвард.

– Думаю, для начала нам надо выяснить, правда ли это, – задумчиво отвечает врач. – Есть небольшой шанс, что он может вспомнить кого-то из вас. Например, вас, мисс.

Врач бросает взгляд на Анну, которая переводит на него мокрые красные глаза на него и шмыгает носом.

– Меня? – с надеждой в глазах удивляется Анна.

– Да, – кивает врач.

– Значит, Даниэль спрашивал про меня? Он помнит, что я – его девушка?

– А вы разве его девушка?

– Да, Даниэль – ее возлюбленный, – уверенно отвечает Питер.

– Понятно. Ну раз так, значит, он вполне может вспомнить вас. Как… Близкого ему человека.

– Вы даете мне надежду… – издает тихий всхлип Анна.

– Жаль, что по словам вот этого мужчины со светлыми волосами у вашего друга нет никого из родственников. Возможно, их он бы тоже вспомнил.

– Нет, к сожалению, у него никого нет. Родители давно погибли.

– Жаль… Очень жаль…

– Простите, доктор, а мы можем увидеть Даниэля прямо сейчас? – спрашивает Терренс. – И хотя бы немного поговорить с ним.

– Я позволю вам зайти к нему только для того, чтобы узнать, помнит ли вас мистер Перкинс, – спокойно отвечает врач. – А потом вы будете вынуждены покинуть его палату.

– Мы не сможем остаться? – дрожащим голосом спрашивает Анна.

– Я сожалею, но нет. Поскольку мистер Перкинс перенес травму головы, ему сейчас нужен полный покой. Любые громкие звуки, лишнее волнение и резкие движения противопоказаны. Как минимум неделю он точно проведет в больнице под нашим наблюдением.

– Хорошо, мы согласны, – кивает Хелен. – Посмотрим на него и уйдем.

– Тогда наберите побольше воздуха и следуйте за мной. И постарайтесь не издавать громких звуков.

С ужасом в широко распахнутых глазах переглянувшись друг с другом, Анна, Терренс, Хелен, Эдвард, Ракель, Питер и Наталия слабо кивают и неуверенно следуют за врачом, отчаянно молясь о том, чтобы Даниэль узнал всех или хотя бы кого-то из них.

– Мне страшно, ребята, – шепчет Анна и издает тихий всхлип. – Я так боюсь, что он меня не узнает…

– Почему-то мне кажется, что он должен узнать тебя, – с надеждой говорит Терренс. – Ты находишься рядом с ним гораздо больше, чем кто-то из нас.

– Боюсь представить себе, что будет, если Даниэль скажет, что не помнит меня. Клянусь, я этого не выдержу.

– И да, что мы будем делать, если он никого не узнает? – обеспокоено спрашивает Наталия.

– Не знаю… – качает головой Эдвард. – Но давайте для начала узнаем, кого из нас он помнит. А потом будем решать…

– Хоть бы все обошлось… – тихо произносит Питер. – Хоть бы он узнал хотя бы одного…

Через несколько секунд врач приводит взволнованных друзей к одной из многочисленных дверей палат на третьем этаже. Мужчина быстро окидывает всех взглядом и кивает, давая понять, что они пришли.

– Подождите пока здесь, – тихо говорит врач. – Я позову вас через несколько секунд.

Врач очень-очень тихо стучит в дверь, тихонько отворяет ее и заходит в палату, где находится две больничные койки. А на одной из них лежит Даниэль, которым выглядит жутко бледным, измотанным и абсолютно потерянным, иногда несильно хмурясь из-за сильной боли в голове и прищуривая глаза, ибо ему трудно переносить яркий свет. На его лице можно заметить несколько кровяных ран, на руках есть разного размера синяки, а некоторые места заклеены небольшими кусочками пластыря. Услышав негромкий скрип двери, он слегка морщится, но переводит пустой, ничего не понимающий взгляд на врача.

– И снова здравствуйте, – мягко говорит врач. – Как вы себя чувствуйте?

– Не очень… – дотронувшись до лба, с тихим стоном устало отвечает Даниэль. – Голова сильно болит… Тошнит… И… Жуткая слабость… Трудно пошевелиться…

– Я же говорю вам, что нужно как можно меньше двигаться. Вам сейчас противопоказаны любые резкие движения.

– Вы говорили?

– Конечно.

– Да… Наверное, я забыл…

– Ничего, при сотрясении мозга такое случается. – Врач достает из небольшого кармашка на белом халате фонарик и проверяет реакцию зрачков Даниэля, которая его не очень радует. – Пока реакция плохая… Но ничего.

– Моя голова… – слегка морщится Даниэль. – Она разламывается… Мне совсем плохо…

– Я распоряжусь, чтобы вам дали кое-какие лекарства. Но самое главное – лежите и поменьше двигайтесь. – Врач убирает фонарик в кармашек и осматривает все кровяные раны и синяки Даниэля.

– Доктор… – тихо произносит Даниэль. – У меня какой-то провал… Я… Я не могу ничего вспомнить… Почему так?

– Не переживайте, молодой человек, ваша амнезия – это временная вещь, – мягко успокаивает врач. – Рано или поздно память вернется к вам. Это последствия вашей травмы головы. Вы сильно ударились и поэтому все забыли.

– Но… Я не помню этого… Не помню, что со мной произошло. И… Не могу запомнить, что слышу сейчас… Честно говоря, я… Даже не уверен, что… Мое имя – Даниэль.

– Судя по вашим документам, которые оказались в нашем распоряжении, вас действительно зовут Даниэль Перкинс.

– Не знаю… Я… Не чувствую себя собой…

– Скажите, а вы помните что-нибудь еще, кроме своего имени? Может, вам удалось что-то еще вспомнить, пока меня не было?

– Ну… Я точно знаю, что мне кто-то угрожал… То есть… Мне кажется, что кто-то угрожал мне… Кто-то хотел убить меня…

– Боже праведный… – ужасается врач. – Но кто?

– Не помню… Но не могу избавиться от этого чувства…

– Ладно… А вы помните свою семью, друзей и девушку?

– Э-э-э… – неуверенно произносит Даниэль, пока его широко распахнутые глаза часто бегают из стороны в сторону.

– Хорошо, давайте мы поступим следующим образом: я сейчас приведу к вам некоторых людей, а вы должны сказать, кто из них вам знаком, – спокойно говорит врач.

– Давайте… – пожав плечами, неуверенно отвечает Даниэль. – Хотя не уверен, что узнаю кого-то…

Врач кивает, подходит к выходу из палаты и жестом просит Терренса, Ракель, Эдварда, Наталию, Анну, Питера и Хелен подойти к нему. Мужчины пропускают девушек вперед и следом за ними медленным шагом заходят в палату. Каждый из них обращает внимание на то, каким бледным сейчас выглядит Даниэль, удивленно уставившийся на всех этих людей, которые совсем не кажутся ему знакомыми. Увидев мужчину в таком ужасном состоянии, Анна начинает плакать еще сильнее и прикрывает рот рукой, будто пытаясь не закричать от боли, которую она чувствует, пока друзья как могут утешают ее, а Питер на ходу приобнимает ее за плечи.

– Мистер Перкинс, скажите, пожалуйста, вы узнаете кого-нибудь из этих людей? – спокойно спрашивает врач. – Посмотрите на всех повнимательнее и укажите на того, кто кажется вам знакомым.

Даниэль, слегка нахмурившись, на протяжении долгого времени внимательно осматривает всех, кто только что пришел к нему в палату, с ног до головы. В какой-то момент у него возникает чувство, что он где-то раньше видел этих людей, но не может вспомнить, где. Он сомневается в том, что знает тех, кого еще вчера называл близкими себе людьми. Мужчина не помнит ни одного из них и все, что с ними связано. И спустя несколько секунд Даниэль нарушает тишину, до этого нарушаемую лишь тихими всхлипами Анны, и переводит пустой взгляд на врача.

– Нет… – качая головой, тихо и неуверенно произносит Даниэль. – Я не помню никого из этих людей…

– Нет… – со слезами на глазах шепчет Анна. – Пожалуйста, господи, нет… Только не это…

– Посмотрите повнимательнее, молодой человек, – советует врач. – Может, кто-то кажется вам знакомым, но вы не уверены, что знайте его? Возможно, у вас есть такое чувство?

– Я… Нет… Я никого не помню… И… Не знаю… Должен ли… – Даниэль медленно переводит вопросительный взгляд на всех остальных, из-за огромных сомнений решив умолчать о том, что эти люди кажутся ему знакомыми. – Кто вы? Что вы здесь делайте? Я не знаю вас…

Уж чего, но парни и девушки не ожидали, что Даниэль не сможет вспомнить никого из них, и понимают, что их самые худшие ожидания подтвердились. Они до последнего надеялись, что он вспомнит хотя бы Анну или Питера, которого знал дольше всех, но не смог вспомнить даже этих двух особенно близких себе людей. Та боль, которую почувствовала девушка, когда узнала о том, что произошло с Даниэлем, и когда услышала об его амнезии слишком слабая в отличие от той, что она испытала, услышав, что мужчина не помнит своих друзей и свою девушку. Она перестает сдерживать свои эмоции и выпускает их на волю, потому что ей кажется, что на этом ее жизнь кончится. А в какой-то момент Анна утыкается в плечо Наталии, которая стоит рядом с ней и крепко обнимает ее и гладит по голове.

– Твою мать… – с широко распахнутыми глазами берется за голову Питер. – Наши самые худшие опасения подтвердились. Даниэль не помнит нас.

– То, чего мы боялись, случилось… – с прикрытым рукой ртом качает головой Эдвард.

– Ты как в воду глянул, – тихо говорит Терренс. – Все это и правда было началом новых проблем. Теперь уже связанных с Даниэлем.

Немного погодя Анна отстраняется от девушек, пытающиеся утешить ее, подходит к койке, на которой лежит Даниэль, и со слезами на глазах садится на нее.

– Неужели ты вообще не помнишь меня? – нежно взяв Даниэля за руки, со слезами и отчаянием дрожащим голосом спрашивает Анна. – Прошу тебя, подумай еще… Пожалуйста… Это я, Анна, твоя девушка…

Как бы Даниэль не хотел вспомнить Анну или кого-то из его друзей, он не может никого вспомнить.

– Нет… – с грустью во взгляде качает головой Даниэль. – Я не знаю тебя… Не помню…

– Пожалуйста, Даниэль, пожалуйста… – чуть громче взмаливается Анна и шмыгает носом. – Хотя бы скажи, что я тебе знакома. Что тебе кажется, что мы уже встречались.

– А разве я должен помнить тебя?

– Ты – мой парень. А я твоя девушка. Мы любим друг друга. Неужели ты даже это не помнишь?

– Девушка? У меня есть девушка?

– Да, милый, есть. Это я. Я, Анна Сеймур.

– Прости, но мне это ни о чем не говорит… – Даниэль замолкает на секунду и повнимательнее смотрит на Анну, невольно бросая легкую улыбку. – Хотя ты красивая… Очень красивая… И находиться с тобой приятно…

Все происходящее похоже на какой-то страшный сон, который тут же закончится, стоит только открыть глаза. Но к огромному сожалению, все реально. После какого-то несчастного случая Даниэль частично потерял память и не помнит никого, с кем раньше чувствовал себя счастливым и нужным. А осознав, что мужчина уже точно не вспомнит ее, Анна со слезами на глазах встает с койки и убегает из палаты, чувствуя невыносимую боль, похожую на самую страшную пытку.

– Ты куда? – неуверенно спрашивает Даниэль. – Подожди! Почему ты плачешь? Что я сделал? Объясни!

Друзья Анны не успевают сразу понять, что произошло, но делают это только лишь спустя пару секунд после того, как дверь закрывается за девушкой.

– Анна! – громко, обеспокоено восклицает Ракель. – Анна, подожди!

– Анна, подруга, ты куда? – с широко распахнутыми глазами спрашивает Питер.

– Я попробую поговорить с ней.

Ракель быстро покидает палату, а следом за ней уходят и Наталия с Хелен, оставляя парней, которые неуверенно переглядываются между собой.

– Вот это поворот… – качает головой Терренс.

– Почему эта девушка плачет? – испуганно смотря на всех парней, тихо удивляется Даниэль. – Разве я ее обидел? Я сказал что-то не то?

– Она твоя девушка, Даниэль, – с грустью во взгляде отвечает Питер. – Анна переживает, что ты не можешь вспомнить ее.

– Моя девушка?

– Да, ты очень сильно любишь ее и не представляешь себе жизни с другой, – мягко говорит Эдвард.

– Ты говорил, что с каждым днем любил ее все больше, – с легкой улыбкой на лице, но с грустными глазами добавляет Терренс. – Боялся потерять ее…

– Но почему я не помню ее? – удивляется Даниэль. – Почему я не могу вспомнить ни одного из вас? Ничего не могу вспомнить! У меня полный провал!

– Не переживай, приятель, это временно, – уверенно говорит Питер. – Ты все вспомнишь, но только чуть позже. Не удивительно, что ты все забыл после травмы головы.

– Но когда я все вспомню? Сколько времени пройдет?

– Уверен, что скоро вы вспомните и ее, и все своих друзей, и свою семью, и абсолютно все, – мягко, уверенно отвечает врач. – Вы не останетесь таким на всю жизнь.

– Я пытаюсь что-то вспомнить, но не могу. Правда. Я хочу это сделать. Но не получается.

– Память может вернуться к вам в любой момент. Это будет происходить постепенно: сначала вы вспомните что-то одно, а потом – другое. Пока что вы помните свое имя и не растеряли навыки, полученные до потери памяти. Вы не станете беспомощным. Хотя первое время руки и ноги могут плохо слушаться из-за повреждения мозга.

– Когда это случится? Когда я наконец-то все вспомню? Я хочу узнать все! Кто я такой… Кто все эти люди… Что со мной произошло…

– Не переживайте, молодой человек, все пройдет. Нужно лишь немного времени. И вообще, я бы не советовал вам слишком много думать об этом. Вам нужен полный отдых и покой и как можно больше крепкого сна. Только так вы сможете поправиться.

– Хорошо… – тихо произносит Даниэль. – Понял…

– Ладно. Я сожалею, но мне придется выпроводить ваших друзей, поскольку обещал пустить их лишь на несколько минут. А вы пока постарайтесь поспать. Чуть позже я снова проверю вас.

Врач разворачивается и переводит взгляд на Эдварда, Терренса и Питера, с грустью во взгляде переглядывающиеся между собой или наблюдающие за Даниэлем, который ведет себя так, словно они для него чужие.

– Идите со мной, молодые люди, – спокойно говорит врач. – Вы потом поговорите с ним. Когда ему станет лучше.

Терренс, Эдвард и Питер не спорят с врачом и спокойно покидают палату. В коридоре они сразу же видят Ракель, Хелен и Наталию, безуспешно пытающиеся успокоить горько плачущую Анну, которая отказывается верить, что все происходящее – реальность. Парни подходят к плачущей и трясущейся девушке и либо крепко ее обнимают, либо гладят по голове или плечу.

– Не могу в это поверить… – сильно дрожащим голосом отчаянно произносит Анна. – Он никого не узнал. Даже меня. Даниэль ведет себя так, словно я для него чужая.

– Он никого не узнал, дорогая, – мягко говорит Эдвард, гладя Анну по спине. – Даниэль повел себя так со всеми нами.

– Это должно быть кошмар… Мой худший ночной кошмар… Я вот-вот проснусь, и с Даниэлем все будет хорошо.

– Мы все этого хотим, милая, – с грустью в глаза тихо говорит Хелен. – Мы все убиты горем.

– Я потеряла его… Потеряла, ребята… Я осталась одна… Одна…

– Нет, Анна, не говори так, – качает головой Терренс, приобняв Анну за плечи и погладив ее по голове. – Ты не потеряла Даниэля. Слава богу, он живой. Но очень скоро наш друг скоро поправится, и все будет как прежде.

– Нет, не будет… Не будет…

– Подружка… – с жалостью во взгляде произносит Наталия.

Лечащий врач Даниэля чувствует, как у него что-то екает в сердце, глядя на горько плачущую Анну, и подходит поближе к ней.

– Мисс, прошу вас, не переживайте так, – погладив Анну по плечу, мягко говорит врач. – Я прекрасно понимаю ваше горе, но все не так запущенно. Амнезия – это временное явление. Рано или поздно ваш парень все вспомнит.

– Но сколько нам ждать, доктор? – со слезами дрожащим голосом спрашивает Анна. – Мы можем ждать неделю, месяц, а то и год…

– Это так, но такая амнезия не будет длиться вечно. Память вернется, но постепенно. При хорошем отдыхе, спокойном режиме дня и нормальном сне мистер Перкинс быстро поправится после сотрясения мозга и всех незначительных травм, которые он получил. Поменьше волнений и движения в первое время – и все будет хорошо.

– А что нам делать, чтобы помочь ему поскорее вспомнить нас? – спрашивает Питер. – Или это уже не зависит от нас?

– Почему не зависит? Еще как зависит! Попробуйте рассказать ему о себе и о том, что связывало его с каждым из вас. Раз вы – его друзья, расскажите мистеру Перкинсу о вашей дружбе. Возможно, это поможет ему если не вспомнить вас, то хотя бы призадуматься и поверить, что он знает вас.

– Думайте, это поможет? – слегка хмурится Эдвард.

– Я не даю вам гарантии на восстановление памяти. Но пока это единственное, что вы можете сделать. А когда он будет чувствовать себя намного лучше, то вы можете отвести его в те места, которые вы раньше посещали или считали важными и особенными для себя. Это тоже поможет ему что-то вспомнить.

– Похоже, нам предстоит пережить непростое время… – тяжело вздыхает Наталия.

– Лучше радуйтесь, что ваш друг живой. А этот случай – хороший повод доказать, как важна для вас дружба с этим человеком. Если мистер Перкинс многое для вас значит, вы должны приложить максимум усилий и заботиться о нем столько, сколько понадобится.

– Да, доктор, мы все понимаем, – с тихим вздохом кивает Питер. – Разумеется, мы не бросим Даниэля и сделаем все, чтобы помочь ему.

– Уверен, что он будет благодарен вам, когда все вспомнит. Самое главное – не бросайте его. Даже если вам обидно, что на вас смотрят как на чужаков. Этот парень нуждается в вас как никогда раньше.

– Даже если не поблагодарит, ничего страшного, – уверенно отвечает Терренс. – Для нас это не столь важно.

– К сожалению, врачам не под силу победить амнезию. Они уже выполнили свою работу. Дальше дело уже за самим мистером Перкинсом. Ну и за вами. Хотя помните, что он пока что будет немного рассеянным и заторможенным, и вам придется что-то объяснять по несколько раз.

– В любом случае спасибо вам, доктор, – с благодарностью отвечает Хелен. – Спасибо большое за то, что вы сделали для Даниэля.

– Это моя работа. Ладно… А сейчас простите меня, я должен оставить вас. У меня есть другие пациенты, которых я должен проверить.

– Конечно, – тихо произносит Анна.

– Пока что вам лучше не беспокоить мистера Перкинса и пойти домой. А завтра посмотрим. Если ему будет чуточку лучше, то я дам вам несколько минут, чтобы поговорить с ним.

Врач разворачивается и спокойным шагом уходит по своим делам, оставляя потрясенных и расстроенных Терренса, Хелен, Наталию, Питера, Ракель, Эдварда и Анну одних. Каждый из них по-своему пытается пережить то, что они узнали несколько минут назад и всерьез беспокоится за группу, существование которой снова оказалось под угрозой.

Глава 2

Проходит пару дней. Время около трех часов дня. Даниэль по-прежнему находится в больнице, проводя все свое время на больничной, не слишком удобной койке. Он делает все, чтобы попытаться вспомнить все, что забыл в одно мгновение, хотя все-таки сумел вспомнить кое-какие вещи о самом себе. Даниэль не спешит всецело доверять своим друзьям, но все же внимательно слушает их и старается запомнить их слова. Все эти люди кажутся мужчине знакомыми. Как будто он видел их где-то в далеком прошлом. Но в памяти нет воспоминаний, с которыми ассоциировались бы кто-то из них. А даже если друзья что-то рассказывают ему о себе, Даниэль все равно забывает это и даже путает имена парней и девушек.

А пока Даниэль, уставив свой пустой, потерянный взгляд в белый потолок, лежит на койке и предпринимает безуспешные попытки вспомнить кого-то из тех людей, которые помогают ему вернуть потерянные и забытые воспоминания, к нему в палату без стука заходит какая-то девушка. Не то медсестра, не то еще кто-то из сотрудников больницы. Не слишком полная, но не слишком худая. Скорее в меру упитанная. Трудно сказать, что она красавица – совершенно обычная, ничем не примечательная молодая невысокая девчонка с иссиня-черными короткими волосами с сеченными концами, маленькими карими глазами и большим носом.

– Привет, – с легкой улыбкой мягко произносит девушка, в голосе которой чувствуется сильный акцент. – Как ты поживаешь?

– Э-э-э, привет… – тихо, неуверенно здоровается Даниэль. – Я… Не очень, если честно…

– Я так беспокоиться за тебя… Места себе не находить после того, как я знать, что ты здесь.

– А ты, прости, кто? И откуда ты меня знаешь?

– Ну что ты, Даниэль… – Девушка закрывает за собой дверь палаты и садится на койку, на которой лежит Даниэль, пустым взглядом изучающий незнакомку. – Неужели ты не помнить меня? Я вчера быть здесь!

– Ты была здесь?

– Приходить к тебе и рассказать о себе.

– Прости, но я забыл… – качает головой Даниэль. – Можешь напомнить еще раз, пожалуйста?

– Я – Бланка, – с легкой улыбкой представляется Бланка. – Бланка Морено. Я есть твой любимый девушка.

– Моя девушка?

– Да, querida1. – Бланка прикладывает ладонь к щеке ничего не понимающего и удивленно хлопающего глазами Даниэля. – Ты – есть мой парень. Mi amor2.

– Странно… – слегка хмурится Даниэль. – Я… Думал… Что… Моя девушка выглядит иначе… Что… У нее другие волосы…

– Я прекрасно понимать, что ты ничего не помнить и запутаться, – с жутко сильным акцентом говорит Бланка. – Но это есть правда. Я – твой девушка.

– Э-э-э… – запинается Даниэль, усердно пытаясь вспомнить Бланку и понимая, что ее присутствие не очень ему нравится. – Прости… Но… Я не помню тебя…

– Ничего, mi gatito3, я не обижаться, – продолжает гладить Даниэля по щеке Бланка, пока он игнорирует тот факт, что его тело начинает этому сопротивляться. – Я все понимать и быть готова ждать, когда ты помнить меня.

– Кстати… А почему… Ты так странно одета? Ну…

– А, это есть моя форма, – скромно улыбается Бланка. – Я работать в этот больница.

– Ты здесь работаешь?

– Да, я есть уборщица. Мыть здесь полы и окна. Хотя я так ненавидеть этот работа и хотеть уволиться.

– Ясно… А как ты узнала, что я здесь?

– О… Я просто видеть, как врачи привести тебя сюда… Поговорить с одним из них и узнать, что ты сильно удариться головой и терять память.

– Да?

– Если бы ты знать, как я сильно испугаться, mi amor4. Я так сильно бояться тебя потерять… Даже не мочь нормально работать… Меня хотеть наказать, но я сказать, что ты находиться здесь. Что ты – есть mi amor5, мой любимый…

– Я никак не могу вспомнить, что со мной произошло, – признается Даниэль. – Я прекрасно знаю, кто такой. Знаю, кто я такой. Помню кое-что про свою семью. Точно помню, что меня зовут Даниэль. И не сомневаюсь, что мне кто-то угрожал.

– Наверное, это быть какие-нибудь бандиты. Которые хотеть что-то украсть у тебя. И из-за которых я едва не потерять тебя. Ведь это они сделать с тобой такое.

– Не знаю… Я не помню…

– Ничего, querida6, все быть хорошо, – с легкой улыбкой уверенно отвечает Бланка и берет Даниэля за руки, пока тот испытывает какое-то странное чувство и становится одержимым каким-то холодом и желанием отстраниться от этой девушки с ужасным ломаным английском. – Я сделать все для того, чтобы ты чувствовать себя легче.

– Ну пока что мне не очень хорошо… Постоянно болит голова… И тошнит…

– Я понимать, дорогой. Врач объяснить, что с тобой происходить.

Бланка чмокает Даниэля в щеку, а тот мгновенно чувствует какое-то отвращение и уж точно не хочет оказаться поближе к ней. Он помнит тот момент, когда Анна взяла его за руки, и ему было совсем не противно. Наоборот, очень даже приятно. И мужчина определенно хотел бы увидеть ту, что заставляет его сердце трепетать. Возможно, Перкинс даже не возражал бы, если бы та рыжая красавица поцеловала его. А вот незнакомая девушка, которая зашла к нему в палату и совсем его не привлекает, не вызывает в нем таких эмоций.

– Кстати, а почему у тебя какой-то странный… – неуверенно хочет спросить Даниэль и начинает щелкать пальцами. – Ох, как же это называется? Забыл… Все забыл…

– Ты говорить про мой акцент? – уточняет Бланка. – Про то, как я говорить?

– Ну да. Ты говоришь так, что это как-то режет слух… Не знаю… Как будто ты говоришь не на родном языке…

– Это правда. Soy española y soy de España7…

– Э-э-э, что прости? – слегка хмурится Даниэль. – Я тебя не понимаю!

– Perdone8, я хотеть сказать, что я есть испанка… Но мой английский есть плохой. Yo entiendo el Inglés, pero no hablo9. Я говорить очень плохо, и мне тяжело.

– Ладно… И как же ты живешь здесь, не зная английского?

– Языки – это не есть мое. Я всегда учить их плохо. Даже мой Español10 не всегда есть идеальный, и я делать ошибки.

– Ты определенно стараешься.

– Да, я очень стараться. Раньше я знать только пару слов, а сейчас понимать намного больше. Но вот говорить мне всегда есть тяжело. Английский – есть очень сложный.

– А ты давно живешь здесь?

– Да, я здесь жить с mi hermana y mi padres11.

– С кем?

– Ой, я иметь в виду, мой сестра и мой родители.

– А твои родственники хорошо говорят на английском?

– Они знать английский лучше. А моя младшая сестра любить учиться и мечтать поступить в университет в США. Она помогать мне переводить на Español12 все, что я не понимать… Но мне трудно на работе без ее помощи. Я… Я чувствовать себя некомфортно… А многие люди так тараторить… «Проглатывать» буквы… Я ничего не понимать…

– Понятно…

– И ты тоже обещать научить меня говорить по-английски. – Бланка с легкой улыбкой гладит Даниэля по щеке, нежно смотря ему в глаза. – И ты успеть многое мне объяснить.

– Правда?

– Да. Ты всегда быть таким терпеливым и не злиться, когда я что-то не мочь делать. Когда я называть себя тупая, ты убеждать меня, что это не есть так.

– Надо же…

Ни одно из слов Бланки не заставляет Даниэля вспомнить хотя бы что-то похожее, и он слушает ее безо всяких эмоций на лице. И понимает, что чувствует себя иначе в компании Терренса, Эдварда, Питера, Наталии, Ракель, Хелен и Анны. Намного лучше. Будто бы они – очень близкие ему люди. Он считает, что откуда-то знает их. Но вот в случае с молодой испанкой такого не происходит. От нее хочется отстраниться, а ее ломаный английский и писклявый голос раздражает слух.

– Слушай… – неуверенно произносит Даниэль. – Ой, опять забыл, как… Как там тебя зовут… Э-э-э…

– Бланка, – нежно улыбается Бланка. – Mi nombre es Blanca13.

– Да, Бланка… Бланка… Бланка…

– Не переживай, Даниэль, я не обижаться, что ты забывать мой имя. Врач сказать, что это… Это… No sé cómo decirte14… То, что происходить после того, как ты удариться головой…

– Слушай, Бланка, а как давно мы с тобой… Встречаемся?

– Мы встречаться очень давно, – с широкой улыбкой уверенно отвечает Бланка. – Почти полтора года.

– Полтора года?

– Да! И ты даже успеть сделать мне предложение. А я не могла отказать, потому что я любить тебя очень сильно. Я мечтать стать твой жена! Мечтать родить тебе малыш. Такой же красивый, как и ты сам.

Пока Бланка говорит все это, она не спускает с Даниэля глаз и гладит его лицо обеими руками, пока тот чувствует себя как-то странно и не спешит отвечать на действия испанки. Ему очень хочется оттолкнуть от себя эту девушку, но что-то мешает ему решиться попросить не приближаться к нему. А уж когда он слышит о предложении пожениться, у него не возникает чувства, что это происходило.

– Я сделал тебе предложение? – удивленно таращит глаза Даниэль.

– ¡Si, mi amor15! – радостно восклицает Бланка. – Мы хотеть пожениться в ближайшее время, но я быть готова подождать, пока ты немного окрепнуть. Чтобы сделать наш свадьба и первый брачная ночь идеальный.

– Ох… – Даниэль с тихим выдохом прикладывает рук ко лбу. – Не могу вспомнить… Как будто это произошло не со мной.

– Я тоже думать, что это происходить не со мной. – Бланка берет Даниэля за руки, на которые тот бросает короткий взгляд. – Ты просить меня успокоиться, когда я начать плакать от радости. Это быть просто mágico momento16…

– Вот как… – качает головой Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону, а подсознание отказывается принять услышанное.

– Я быть уверенна, что ты скоро все вспомнить. Это происходить совсем недавно… Незадолго до того, как ты… Оказаться здесь…

– Ладно, а как мы встретились? – прочистив горло, неуверенно спрашивает Даниэль. – Расскажи мне, как мы встретились.

– Я увидеть тебя в одном ночном клубе, куда я приходить с mi amiga17, – с легкой улыбкой признается Бланка.

– В ночном клубе?

– Да. Мы хотеть позвать еще одна девочка, но она не мочь пойти. И мы с ней пойти вдвоем. Ну а ты тоже быть там. Ты говорить, что хотеть немного развлечься и выпить что-нибудь.

– И что дальше?

– Ну а дальше я решить выйти в туалет и оставить та девушка одна. Но вскоре ты случайно налететь на меня и начать долго рассматривать.

– Надо же… – округляет глаза Даниэль, почувствовав, как в сердце что-то екнуло с мыслью, что эта история кажется ему очень-очень знакомой в отличие от рассказов Бланки о предложении. – Как знакомо…

– Мы быстро приходить в себя, и ты сказать, что я есть очень красивая. Предложить мне присоединиться к тебе и выпить с тобой, но я отказаться и сказать, что пришла сюда с подружка. Однако мы обменяться номерами и разойтись с обещанием встретиться снова.

– И мы встретились?

– Встретиться, – широко улыбается Бланка. – Чуть позже ты позвонить мне и пригласить прогуляться, а я согласиться. Ну а после этого мы начать часто выбираться куда-то и вскоре признаться друг другу в любви. Именно после той встречи я начать чувствовать себя по-настоящему желанный и любимый.

Эти слова заставляют Даниэля верить в рассказ Бланки об их отношениях. По крайней мере, то, как они якобы познакомились, кажется, ему знакомым.

– Знаешь, я что-то помню из твоего рассказа, но очень-очень смутно… – приложив палец к губам, неуверенно признается Даниэль. – То есть… Не помню… Я думаю, что мне знаком этот случай…

– Ну вот, дорогой, – слегка улыбается Бланка. – Ты уже что-то помнить. А значит, можешь не сомневаться, что мы встречаться.

– Наверное, мы и правда встречаемся… Раз уж я припоминаю, как мы познакомились.

– Мы встречаться. И я все больше убеждаться в том, что любовь – есть прекрасный чувство. Я обожать любить и быть любимая.

– Жалко, что я забыл, что чувствуют влюбленные люди…

– Ты не помнишь?

– Нет… А какого это?

– Я могу напомнить, – более низким голосом произносит Бланка, придвигается поближе к Даниэлю и приближает к нему свое лицо, изучая его глазами и запуская руку в мужские волосы. – Внутри все переворачиваться верх дном… Сердце замирать после того, как кто-то назвать имя любимый… Или когда ты вспоминать его… Ты тянуться к дорогой тебе человек… Мечтать о поцелуй с ним… Проводить с ним каждый секунду… Это есть невероятно…

Если Бланка скромно улыбается и смотрит на Даниэля влюбленным взглядом, то он сидит с абсолютно безразличным лицом, словно загипнотизированный смотря ей в глаза и ничего не чувствуя. Точнее, он кое-что чувствует. Желание прекратить все это. Отстраниться от этой девушки, которая не вызывает в нем никаких приятных эмоций и не заставляет сердце трепетать.

– И кстати, ты так здорово целоваться… – тихо мурлыкает Бланка. – Твои поцелуи всегда сводить меня с ума. Я чувствовать себя такой желанный… Хотеть немедленно сорвать с себя одежда и отдаться тебе.

– Тебе и правда нравилось? – неуверенно спрашивает Даниэль.

– Mucho, mi gatito18. Еще никто не заставлять меня чувствовать себя так, как ты. И я хотеть повторить это прямо сейчас…

То, что Бланка медленно, но уверенно приближает свое лицо к его лицу, заставляет Даниэля немного прийти в себя и решиться хотя бы сейчас дать ей понять, что он не хочет, чтобы она это делала.

– Нет-нет-нет, я не могу… – немного тяжело дыша, взволнованно тараторит Даниэль. – Нет… Прости, Бланка, но сейчас я не готов…

– Да брось, милый, почему ты так реагировать? – с легкой улыбкой поправив волосы Даниэля, мягко спрашивает Бланка. – Я просто хотеть тебя поцеловать.

– Э-э-э… Врач запретил мне волноваться…

– Поцелуи еще никому не делать плохо. Наоборот – если я начать целовать тебя и показывать свою любовь, ты начать быстро идти на поправку, отправиться домой и начать готовиться к наш свадьба.

– Давай как-нибудь потом…

– Мы же быть почти женаты, querida19. Я есть твоя жена и мама наши будущий детишки.

– Да, но я не помню, как делал тебе предложение! Если из истории нашего знакомства я что-то помню, то это – нет.

– Ты все вспомнить, Даниэль, я обещать, – с легкой улыбкой лепечет Бланка и обеими руками гладит Даниэлю лицо, который слегка вздрагивает из-за того, что ему не только неприятно, но и потому, что ее ладони достаточно холодные. – Я сделать для этого все. А когда ты покинуть больница, я наконец-то познакомить тебя с моей семьей.

– А разве ты еще не знакомила?

– Увы, нет. Но я это исправить. Я хотеть, чтобы mi papa y mi mama20 быть спокойный и уверенный в том, что они отдать меня потрясающий человек.

– Буду рад познакомиться с ними.

– А пока что я уделять тебе достаточно внимания, чтобы ты поскорее поправился. Помни, что я всегда быть рядом с тобой и заботиться, как никто другой. Я есть неповторимый и самый любимый для тебя.

– Надеюсь, память скоро вернется ко мне, и я вспомню тебя, – с легкой улыбкой выражает надежду Даниэль. – Мне… Больно… От того, что ты вынуждена… Слышать, что я не могу вспомнить, кто ты такая.

– Я все понимать, солнышко, – Бланка снова гладит Даниэля по щеке и на секунду прикладывает ладонь к его груди. – Меня успокаивать мысль, что все это временно.

– Врач тоже говорит, что рано или поздно память вернется. Когда я оправлюсь после травмы головы, то все должно потихоньку наладиться.

– Я хотеть сказать то же самое. Так что не переживай, querida. Что бы ни случиться, я всегда быть с тобой.

– Спасибо… – слегка улыбается Даниэль. – Бранка…

– Бланка. Soy Blanca21.

– Да-да, прости, я забыл… Прости, я такой забывчивый… Забываю все, что происходит пару минут назад…

– Это пройти. Обещаю.

– Больно, что такая… Симпатичная девушка… Вынуждена страдать из-за меня.

– Ничего страшного, Даниэль, не надо ничего говорить. Сейчас главное – не мои страдания, а твой выздоровление.

– Буду делать все, чтобы поскорее встать на ноги. Или… Хотя бы выйти из больницы.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Даниэль опускает взгляд на свои ладони, одна из которых туго перебинтована, а Бланка закидывает руку ему на шею и проводит пальцем по его губам.

– Но все-таки, дорогой, давай я показать тебе, как целоваться? – с загадочной улыбкой спрашивает Бланка. – Обещаю, я поцеловать тебя очень нежно. Твое сердце начать трепетать.

– Не знаю, Б-б… – с затрудненным дыханием дрожащим голосом неуверенно отвечает Даниэль. – Бланка… Я… Я не могу…

– В этом нет ничего сложного, любимый. Ты ведь так любить целоваться со мной и делать это при каждый удобный случай.

– Попробуем сделать это чуть позже…

– И кстати, ты даже как-то сказать, что тебе нравится, как я целовать тебя. Ты говорить, что мой поцелуи быть намного лучше, чем те, которые тебе дарить другие девушки.

– Правда?

– Правда. И ты говорить, что я есть самый лучший… Все время назвать меня очень ласковый слова… Солнце мое… Радость моя… А особенно я любить, когда ты называть меня принцесса. Я так любить это!

Слово «принцесса» заставляет сердце Даниэля встрепенуться, а он понимает, что действительно называл так кого-то, кто ему очень дорог.

– Принцесса? – слегка улыбается Даниэль.

– Да, – мило произносит Бланка, с легкой улыбкой положив голову на плечо Даниэля. – Ты всегда уметь заставить меня улыбнуться своими потрясающими комплиментами. И вообще – ты есть просто удивительный мужчина, рядом с которым я чувствовать себя защищенный и любимый.

Сам того не подозревая, Даниэль оказывается в ловушке девушки по имени Бланка Морено, которая нагло пользуется его амнезией и внушает то, что ей хочется. Видя, как испанка мило жмется к нему, ласкает его лицо и не перестает улыбаться, мужчина начинает думать, что он действительно так трепетно относится к ней.

– Я верю тебе… – слегка улыбается Даниэль, немного неуверенно погладив Бланку по щеке, пока та готова буквально раствориться в его руках, особенно когда он приобнимает ее за плечи одной рукой. – Ты и правда кажешься очень хорошей… Хотя мне очень жаль, что я совсем не помню тебя.

– Боже, ты такой теплый, – с широкой улыбкой мурлыкает Бланка, нежно потеревшись щекой об щеку Даниэля словно кошка. – Пусть даже ты ничего не помнить, я все еще чувствовать себя замечательно. Ты оставаться сильный мужчина. Мой защитник. Мой тигр.

– Ты меня смущаешь, – скромно хихикает Даниэль.

– Я выражать свой любовь. – Бланка отстраняется от Даниэля и нежно гладит его по щеке. – И все еще надеяться, что ты поцеловать меня прямо сейчас.

– Ты действительно так хочешь этого?

– Очень хочу. Por favor, mi amor22… Я жутко хотеть поцеловать тебя…

– Ладно… – растерянно отвечает Даниэль. – Но… Мне кажется, я не помню… Как это делать…

– Это не проблема. Просто повторять за мной, и ты чувствовать себя очень хорошо.

– Послушай, Бланка, я…

Даниэль не успевает закончить свою мысль, потому что Бланка, грубо говоря, затыкает его, мгновенно прильнув к его губам и начав очень страстно целовать. Тот теряется из-за того, что не знает, что ему делать, и как реагировать, также будучи не в восторге от давления с ее стороны. Если девушка чувствует мурашки по коже и легкое головокружение и начинает тихонько постанывать от удовольствия, то мужчина… А ему вообще все равно. Он просто подается поцелую, которому сначала отчаянно сопротивляется, напрягая все свои мышцы, а потом, понимает, что бессилен перед сильным напором испанки, резко расслабляется и пускает дело на самотек. По идее Даниэль должен получать удовольствие и целоваться так же страстно, как и Бланка. Однако мужчина этого не делает. Он вообще никак не отвечает на поцелуй и просто позволяет манипулировать собой. Не только потому, что ему кажется, что он забыл, как нужно целоваться. Еще и потому, что серьез верит, что именно эта девушка – его настоящая возлюбленная.

Сейчас Перкинс похож на какую-то куклу, которой кто-то управляет как ему будет угодно. Именно Бланка и играет с «куклой Даниэлем» и нагло пользуется ситуацией. Она не дает мужчине глотнуть воздуха, если он хочет этого, очень крепко прижимает его к себе, буквально сдавливая все внутренние органы, а также не оставляет ему никакого выбора и сама руководит процессом.

Глава 3

Проходит чуть больше недели. Уже выписавшийся из больницы Даниэль приезжает на такси к высотному зданию, адрес которого нашел в записной книжке, будучи не в силах подавить в себе желание попытаться хоть что-то узнать. Когда водитель говорит, что они приехали, мужчина отдает ему деньги и покидает салон автомобиля. Проводив желтую машину взглядом, брюнет оглядывается вокруг и смотрит на высокое здание, напротив которого сейчас находится. И опять же все кажется ему знакомым, и он уверен, что прекрасно знает, как тут ориентироваться.

Еще раз осмотревшись возле себя, Даниэль неуверенным медленным шагом подходит ближе к зданию. Он мог бы зайти внутрь и добраться до квартиры, номер которой он нашел в записной книжке под именем Питера. Но стоит ему немного подойти к главному входу, как брюнет слышит разговор двух пожилых женщин, которые сидят на скамейке, расположенная рядом с этим зданием и посматривают на мужчину с не слишком довольной ухмылкой. Хотя он игнорирует их и просто идет туда, куда ему нужно, все больше удивляясь тому, что прекрасно знает, куда идти, как будто уже бывал здесь ранее. Мужчине даже не приходится ломать голову над тем, куда идти, потому что ноги сами ведут его в нужном направлении. Через несколько секунд он вызывает лифт и заходит в него, видя, что здесь уже находится какой-то мужчина в возрасте, очень заинтересованно читающий газету. Он не обращает внимания на брюнета, который бросает ему свой короткий взгляд, нажимая кнопку нужного этажа.

И пока лифт едет на нужный этаж, Даниэль облокачивается спиной о стенку и неуверенно осматривается вокруг себя. Он начинает испытывать какое-то странное чувство, стоя на этом месте, в этом лифте… Нет, Перкинс не испытывает страха перед лифтами или клаустрофобии… Это что-то совершенно другое, не похожее на какую-то фобию… Но это странное, знакомое чувство почему-то вызывает у него чувство тревоги и заставляет понимать, что ему немного тяжело дышать.

Вскоре лифт останавливается на нужном этаже, Даниэль немного неуверенно выходит, а незнакомец с газетой жмет кнопку и поднимается выше, странно смотря на молодого парня до тех пор, пока кабина не закрывается. Мужчина осматривается вокруг и продолжает куда-то уверенно идти куда-то, прислушиваясь к своим ощущениям и позволяя своим ногам вести его куда нужно. Пройдя по небольшому коридору с множеством различных дверей, Даниэль подходит к месту, где есть несколько ведущие в разные квартиры. Дверь одной из них сейчас открыта, а на ее пороге стоят какая-то низкорослая женщина с седыми короткими волосами и высокий блондин, одетый в серо-черную толстовку с закатанными на четверть рукавами и серыми штанами. Его пшеничные волосы немного взъерошены, а он сам держит в руках какие-то вещи, с легкой улыбкой разговаривая с женщиной.

Правда в какой-то момент они прощаются, и она заходит в свою квартиру и закрывает за собой дверь. Питер же на секунду бросает взгляд на то, что у него в руках и почти сразу же решает вернуться к себе домой. Правда за секунду до того, как он слегка давит на дверную ручку, он бросает взгляд в сторону и к своему удивлению видит Даниэля, который неуверенно подходит чуть ближе после того, как немного понаблюдал за блондином.

– Даниэль? – округляет глаза Питер. – Вот уж не ожидал увидеть тебя.

– Привет… – засунув большие пальцы в карманы на джинсах, немного неуверенно отвечает Даниэль. – Значит, ты и правда живешь здесь?

– Ну да, это моя квартира…

– А это была твоя соседка?

– Да, Кларисса Ларсон. Очень хорошая женщина. Попросил у нее мясорубку. Моя сломалась, а я не могу сейчас выйти, чтобы отвести свою в ремонт или купить новую.

– Вот как… Ясно…

– Эй, а ты, кстати, как здесь оказался? – слегка хмурится Питер.

– Э-м-м… – запинается Даниэль, на секунду бросив взгляд в сторону. – Я нашел адрес в записной книжке и решил поехать сюда…

– А ты разве ты знаешь, как ехать сюда?

– Нет, нашел номер такси.

– Такси? А я подумал, ты на машине. Или ты не помнишь, как водить?

– Нет, водить-то я вроде бы умею… Но пока не хочу садиться за руль… Да и врач не советовал…

– О, понятно… – задумчиво отвечает Питер. – А что насчет твоего самочувствия? Может, тебе стоило остаться дома, а не мотаться по городу?

– Не беспокойся, мне уже намного лучше, – слегка улыбается Даниэль. – Хотя временами головные боли все же беспокоят меня. Но врач сказал, что при сотрясении мозга это нормально.

– Надеюсь, ты соблюдаешь все указания врача?

– Делаю все, что он сказал. Вроде бы врач говорил, что скоро мне придется приехать в больницу на обследование.

– Это хорошо, – бросает мимолетную улыбку Питер. – Ну ладно. Заходи в квартиру, раз уж пришел. Не буду же я держать тебя на пороге.

Даниэль пожимает плечами и вместе с Питером заходит в его квартиру, которая практически мгновенно начинает казаться ему знакомой. Даже слишком знакомой… И есть здесь что-то, что снова вызывает в нем чувство беспокойства и легкого холодка по коже.

– Эй, да ты не стесняйся, – дружелюбно говорит Питер, закрывая входную дверь на замок. – Проходи дальше.

– Такое чувство, что я уже был здесь, – признается Даниэль и разворачивается к Питеру лицом. – Мне очень хорошо знакомы все эти места. Я приезжаю сюда в первый раз, но ориентируюсь так, словно это не так.

– И ты знаешь, где какая комната?

– Догадываюсь.

– Ладно. Тогда давай пойдем в мою комнату.

А только Даниэль и Питер собираются покинуть коридор, сюда прибегает Сэмми, который, быстро узнав брюнета и энергично завиляв хвостом, негромко подает голос.

– Эй, привет, – с легкой улыбкой говорит Даниэль. – А ты кто такой?

Сэмми тычется носом в ладонь Даниэля, нюхает ее, лижет, а потом подставляет свою морду. Сначала мужчина сначала не понимает намек, но потом он немного неуверенно гладит собаку по голове.

– Тебе что, нравится, когда тебя гладят? – с легкой улыбкой спрашивает Даниэль.

– Он душу продаст ради порции ласки, – уверенно отвечает Питер. – Кстати, зовут Сэмми.

– Милое создание… – Даниэль переводит взгляд на Питера, пока Сэмми снова тычется носом в его руку. – Твое?

– Не совсем. Хелен – хозяйка этого песика.

– Хелен?

– Невысокая брюнетка с черными короткими волосами и карими глазами.

– А, да… Забыл…

– Походу, ты ему нравишься. – Питер бросает взгляд на Сэмми, не перестающий вилять хвостом. – Вон как хвостом виляет.

– Мне и самому он нравится… Как его там… Э-э-э…

– Сэмми.

– Да, Сэмми. – Даниэль на секунду бросает взгляд в сторону и немного неуверенно смотрит на Питера. – Слушай, ты извини, что я постоянно забываю имена и путаю их. Никак не могу всех запомнить.

– Все в порядке, Даниэль, не извиняйся. Врач сказал нам, что это последствия травмы головы. Но не переживай – это скоро пройдет.

– Хотелось бы верить…

Даниэль еще раз гладит Сэмми по голове с легкой улыбкой на лице, а затем проходит чуть дальше в квартиру, продолжая изучать ее своим потерянным взглядом.

– Кстати, а почему этот песик находится с тобой, а не с той девушкой, раз она – его хозяйка? – переведя взгляд на Питера, спрашивает Даниэль.

– Сейчас Хелен на работе, – объясняет Питер. – Она часто оставляет Сэмми со мной, когда у нее рабочие дни. А после работы она приезжает сюда вечером и забирает его. Ну а иногда я сам кормлю, гуляю с ним и везу к ней.

– За ним что, некому присматривать?

– Иногда ее бабушка присматривает за ним, но мы не хотим слишком сильно нагружать ее. Она очень любит его и с радостью возится с ним, но все-таки нужно много сил, чтобы справиться с ним. Сэмми – очень активный пес и слишком любопытный.

Сэмми негромко подает голос, будто соглашаясь с тем, что было сказано.

– Он как будто понимает людей, – с легкой улыбкой отмечает Даниэль.

– Может, и так… – погладив Сэмми по голове, отвечает Питер. – Но Сэмми и правда понимает все, что ему говорят. Скажешь ему, что надо идти гулять, он тут же подходит к двери и ждет. Зовешь есть – сию минуту прибегает на кухню и ждет, когда ему наполнят миску.

– Здорово.

– Да, Сэмми у нас очень умный. Любит, конечно, повредничать, но прекрасно все понимает.

Даниэль ничего не говорит и просто кивает с легкой улыбкой.

– Кстати, тут возле входа сидели какие-то женщины, – задумчиво говорит Даниэль, приложив палец к губе. – Забыл, как их звали, но похоже, что они живут здесь.

– Я понял тебя, – кивает Питер. – Это мои соседки сверху. Марта и Хилари.

– Я не совсем уверен, но мне показалось, что они обсуждали тебя. Не в лучшем свете. И меня удивило, что эти женщины указали пальцем на меня и спросили, почему я не поздоровался с ними, когда проходил мимо.

– Ах, эти старые клуши снова сидят на скамейке, как сладкая парочка, и обсуждают, кто что делает, – тихонько хихикает Питер. – Хотя что еще остается делать бабулям, у которых нет ни мужей, ни детей.

– А ты что не ладишь с ними?

– Да, у меня с ними не очень хорошие отношения, и они постоянно обсуждают меня в ужасном свете. Но больше всего я конфликтую именно с Мартой. Она должна была быть в очках с толстыми линзами.

– Да, припоминаю. А что вы не поделили?

– Ничего. Просто меня уже задолбали ее чертовы кошки, которые жрут всякую дрянь, постоянно травятся и орут как во время брачного периода.

– Они даже хотят, чтобы ты съехал отсюда.

– О, да! Эти бабули спят и видят тот великий день. Спорю, что Марта закатит пир в честь моего переезда, если он когда-нибудь состоится.

– А еще им очень не нравится этот песик.

– Только потому, что Сэмми громко лает, а ее кошки прячутся по углам, когда Хелен приводит сюда этого бандита.

Сэмми громко лает после того, как слышит упоминание о кошках.

– И ты хочешь, чтобы она отдала их кому-то? – спрашивает Даниэль.

– Нет, пусть они живут у нее, раз кошаки заменяют ей мужей и детей, – отвечает Питер. – Я бы и слова не сказал про этих кошек, если бы она следила за ними. Но моя соседка позволяет им бродить по подъезду или вообще выпускает на улицу и разрешает есть то, что они находят в мусорных пакетах или на помойке. А потом они травятся всем этим, начинают блевать и гадят во всем подъезде. И по утрам они часто не дают мне спать и будят черт знает во сколько своими громкими мяуканьями.

– О, сочувствую… – с грустью во взгляде произносит Даниэль.

– Я ничего не имею против кошек и отношусь к ним хорошо. Но меня раздражают конкретно эти кошки. Которые задолбали не только меня, но и весь дом. Но увы, на эту женщину ничто не действует.

– Ясно… – Даниэль снова осматривается вокруг себя, пока на пару секунд в воздухе воцаряется тишина. – Эй, я вроде бы слышал, что эти женщины говорили о какой-то группе… В которой ты играешь…

– Да, у нас есть группа, – с легкой улыбкой отвечает Питер.

– У нас?

– Конечно. Ты тоже являешься ее частью.

– Я являюсь частью группы?

– Да, я играю на ударных, ты – на бас-гитаре, Терренс – на ритм-гитаре, а Эдвард – на соло-гитаре. И мы все поем.

– О, вау! – с легкой улыбкой произносит Даниэль. – А кто такие Терренс и Эдвард?

– Наши друзья. У них обоих черные волосы. Один – самый высокий из нас, а второй – пониже, но повыше тебя и меня.

– Да-да, кажется, я помню… Правда путаю их между собой. Они очень уж сильно похожи.

– Они – родные братья. С разницей в два года. Терренс, который повыше, старший, а Эдвард, который пониже, – младший.

– Надо же… – Даниэль снова окидывает взглядом всю гостиную и указывает пальцем на какие-то вещи, лежащие где-то в углу. – О, а что там лежит?

– Это оборудование для записи песен, – задумчиво отвечает Питер, почесав затылок. – Ну там… Э-э-э… Микрофоны, поп-фильтры, гитара, кахон, еще кое-что…

– И зачем тебе это?

– Хочу оборудовать у себя дома студию. Правда пока что оборудование лежит без дела, хотя у меня на компьютере есть все нужные программы. У меня есть опыт в работе над музыкой благодаря работе в студии и шансу поэкспериментировать с настройками.

– Здорово! А что мешает тебе сделать это?

– Соседки, конечно же! – Питер тихонько усмехается. – Они и так до смерти ненавидят меня, а если я начну громко петь и играть на инструментах, то эти люди точно подожгут мою квартиру вместе со мной. Марта уж точно устроит против меня всемирный заговор и пойдет на мою квартиру с горящим факелом в руке.

– Ты думаешь, она сможет? – тихо хихикает Даниэль.

– Поверь мне, Перкинс, я знаю эту женщину много лет и всегда был уверен, что у нее не все дома. Может, были бы у нее муж и хотя бы один ребенок, то все было бы иначе. Но увы, она – одинокая старушка, скрашивающая одиночество кошками.

– Ну по крайней мере, та женщина, с которой ты говорил, относится к тебе нормально.

– Это так. Кларисса – единственная из соседей, с кем у меня нормальные отношения. Я всегда могу прийти к ней и что-то попросить. Эта женщина тоже живет одна, но правда муж очень давно бросил ее, а дети уже выросли и живут своей жизнью.

– Понятно…

В воздухе воцаряется пауза, которая нарушается лишь негромким лаем Сэмми, что бегает вокруг Питера, не скрывающий своей тихой ухмылки.

– Эй, в чем дело, пушистик? – спрашивает Питер, с легкой улыбкой почесывая Сэмми за ухом. – Чего ты такой веселый? А, приятель?

А пока Сэмми наслаждается этим почесыванием, энергично виляя хвостом, Даниэль недолго о чем-то думает, еще раз окинув взглядом всю комнату.

– Слушай… – задумчиво говорит Даниэль. – о… Опять забыл, как тебя… П… П… Педро…

– Питер, – с легкой улыбкой поправляет Питер.

– Да, Питер… Прости…

– Ничего, все нормально.

– Слушай, Питер, а если мы все-таки знакомы, то ты не мог бы рассказать что-нибудь о себе? Или остальных?

– А что конкретно ты хочешь услышать?

– О, честно говоря, я даже не знаю, с чего начать… – неуверенно отвечает Даниэль, осматриваясь по сторонам и почесывая затылок. – Ну… Для начала расскажи, как я познакомился с тобой и остальными парнями и девушками.

– Ну лично я познакомился с тобой, когда мы оба проходили прослушивание в группу, в которую в итоге были приняты.

– Мы играли в группе?

– Да, но совершенно другой. Не той, в которой играем сейчас. С нами тогда пела одна противная девчонка по имени Марти Пэтч. Она была жуткой задирой и самой настоящей эгоистичной стервой, которая считала, что ей все должны. Вела себя ужасно практически со всеми.

– С нами тоже?

– О, нас она на дух не переносила. Кстати, именно из-за нее мы покинули ту группу после нескольких лет работы. Марти тогда еще заставила нас заплатить деньги за пару уничтоженных вещей. Мы заплатили и навсегда попрощались с ней.

– Ясно… А как мы попали в другую группу?

– На самом деле это была твоя идея. Ты предложил нам обоим попробовать создать группу. Ради развлечения.

– Значит, в группе было лишь два человека?

– Сначала только мы вдвоем. Но спустя время к нам присоединился Терренс… А через несколько месяцев Эдвард тоже стал участником группы и, так сказать, разбудил трех сонных мух и дал им то, в чем они нуждались.

– А как мы познакомились с этим двумя?

– Сначала мы познакомились с Терренсом. Он тоже был принят в группу, в которой была Марти. Точнее, его привела Рэйчел, дочка человека, который работал с нашей группой. Правда Терренс продержался в группе лишь пару недель, а потом его выгнали. Всплыли кое-какие неприятные факты, с которыми Альберт, тот самый мужчина, не готов был мириться. Ну а чуть позже мы предложили этому парню присоединиться к нам, а потом он познакомил нас с Эдвардом.

– Вот как! А что насчет девушек?

– Про Ракель мы оба много знали, ведь она – известная модель, хотя и не знали ее лично. Но однажды мы собрались вместе и познакомились с Ракель и Наталией.

– Наталия – это которая длинноволосая блондинка?

– Да, она. А Ракель – брюнетка. С каштановыми волосами.

– А другая девушка?

– Хелен? А она стала частью нашей компании чуть позже.

– Вот как… – Даниэль слегка улыбается. – Кстати, должен признаться, что они все красивые девушки.

– Здесь трудно поспорить.

– А с кем каждая из них встречается? Ну… Кроме Хелен… Которая, как ты сказал, – твоя девушка…

– Ракель собирается выйти замуж за Терренса, а Наталия скоро станет женой Эдварда.

– Здорово, – с легкой улыбкой говорит Даниэль.

– Я очень рад за них. Они все здорово смотрятся вместе.

Сэмми в этот момент уверенно подает голос.

– Даже Сэмми согласен, – с легкой улыбкой добавляет Питер, потрепав Сэмми за уши.

– Слушай, он такой забавный, – отмечает Даниэль и гладит Сэмми по голове, когда тот подставляет ему свою морду. – Мне нравится этот пес. Правда.

– Кстати, а ты помнишь, как впервые его увидел?

– О… А разве я уже знал его?

– Конечно. За день до случая с тобой мы с Хелен привели Сэмми, чтобы вы все познакомились с ним.

– Надо же… Я совсем этого не помню…

Сэмми тихо поскуливает, с грустью во взгляде смотря на Даниэля.

– Не переживай, Сэмми, память рано или поздно вернется к Даниэлю, и он вспомнит тебя и всех нас, – уверенно говорит Питер. – Надо лишь немного подождать.

– Однако даже если я не помню тебя, ты все равно мне очень нравишься, – скромно улыбается Даниэль. – Ты – очень хороший песик.

Сэмми снова подает голос, дружелюбно виляя хвостом.

– Ну все, пушистый, хватит уже напрашиваться на ласку, – скромно хихикает Питер. – Тебя и так сегодня целый день наглаживают.

– Да ладно, я с радостью повожусь с этим песиком, – отвечает Даниэль, потрепав Сэмми за уши. – Такому хорошенькому созданию стоит дать много любви.

– Смотри, приятель, а то Сэмми запросто сядет тебе на шею и будет легко клянчить у тебя то, что не даем ему мы с Хелен. Сэмми у нас тот еще обжора. Поесть он просто обожает. А за вкусняшку готов хоть станцевать на задних лапах.

Даниэль скромно хихикает и уделяет еще немного внимания Сэмми до того, как решает подойти к окну. Однако мужчина не следит за тем, куда идет, и в итоге натыкается на угол письменного стола, на краю которого стоит чашка кофе, которую Питер некоторое время назад поставил на него. Перкинс спотыкается об угол столика, который слегка пошатывается. Этого оказывается достаточно, чтобы чашка перевернулась, упала на пол и разбилась. Часть кофе проливается на пол, а часть – на край футболки Даниэля. Он подскакивает как ошпаренный из-за кофе, которое оказывается еще горячим и обжигает низ живота. Сэмми также отпрыгивает назад с негромким поскуливанием, чудом избежав попадания горячего напитка на его шерстку.

– Черт! – сильно морщится Даниэль.

– Эй-эй, смотри, куда идешь! – восклицает Питер, подходя к столику и разбитой чашке. – Задумался что ли?

– Прости, я случайно… – виновато извиняется Даниэль, резко трясся край футболки, залитой горячим кофе. – У меня все еще плохо с координацией… Да и руки не всегда слушаются…

– Вот поэтому и надо сидеть дома!

– Ага, только там я тоже постоянно обо что-то спотыкаюсь и что-то роняю. – Даниэль бросает короткий взгляд на разбитую чашку, испачканный коврик и столик, на которое пролилось немного кофе. – Уже второй раз за день спотыкаюсь об эти углы! А утром чуть чашку не разбил, ибо она выскользнула из рук.

– Ох, ладно, проехали! – Питер рассматривает Даниэля с головы до ног и видит большое кофейное пятно на его футболке. – Только вот придется замачивать и стирать твою футболку. Слишком большое пятно…

– Да ничего страшного, я просто застегну пуговицы на рубашке, – посмотрев на свою рубашку, надетую поверх футболки, отвечает Даниэль. – Она вроде бы чистая…

– Слушай, давай я одолжу тебе что-нибудь из своей одежды, чтобы ты смог доехать до дома. И либо я постираю твою футболку, либо ты заберешь ее домой. К тому же, ее надо протереть содой или замочить в воде и укусе…

– Нет, спасибо, не надо одалживать ничего.

– Но, Даниэль…

– Не беспокойся, Педро. – Даниэль слегка улыбается. – я сейчас просто помою футболку водой и прикрою ее рубашкой.

– Что ж, как хочешь, – пожимает плечами Питер. – Хотя сразу скажу, что водой ты ничего не смоешь.

– Я хотя бы попробую.

– Ладно, иди в ванную, а я пока соберу осколки и попробую убрать пятно на ковре.

– Может, тебе помочь? Все-таки это я виноват…

– Все в порядке, это мне не нужно было ставить чашку на край. Я поставил ее туда и совсем забыл… – Питер на пару секунд вцепляется руками в волос и резко выдыхает. – Совсем замотался с домашними делами…

– Окей…

– Если не знаешь, где ванна, то иди прямо по коридору и налево. Закрытая дверь, что чуть ближе, чем кухня.

– Понял. Спасибо.

Даниэль уходит в ванную, по пути трясся край свой футболки. А Питеру же ничего не остается, кроме как начать собирать целую кучу острых осколков с помощью совка и метелки, которые он быстро находит на кухне, пока Сэмми буквально кружит вокруг него и негромко лает.

А пока Питер собирает осколки чашки и пытается избавиться от пятна кофе на ковре, Даниэль медленно подходит к ванной комнате и бросает взгляд на закрытую дверь, что вызывает у него какие-то странные чувства. Но он быстро приходит в себя, открывает ее и заходит в небольшую ванну. Увидев кран, мужчина подходит к нему, включает воду и начинает пытаться избавиться от большого пятна на футболке, все еще чувствуя, как кожа на животе слегка горит после вылитого на нее горячего кофе. Однако ему не удается ничего сделать, как бы усердно он не пытался оттереть пятно руками, и на его светлой футболке по-прежнему остается огромное желтое пятно.

В какой-то момент Даниэль оставляет попытки убрать пятно, невольно переводит взгляд на свое отражение в зеркале и пару секунд смотрит на себя, внимательно всматриваясь в свое лицо, что в последние дни выглядит слегка бледным и абсолютно пустые карие глаза. Но чуть позже мужчина начинает сквозь зеркало окидывать взглядом всю ванную комнату, с каждой секундой все больше понимая, как сильно начинает нарастать чувство тревоги и страха. Что-то начинает подсказывать, что это место очень даже ему знакомо. Даже слишком. А еще ему настолько некомфортно находиться здесь, что он нервно сглатывает и чувствует легкий холодок, проходящий по коже и заставляющий вздрогнуть.

Какое-то время из крана продолжает течь вода, но затем мужчина выключает ее и еще больше сосредотачивается на том, что чувствует. Даниэль медленно разворачивается и встает спиной к зеркалу, снова и снова окидывая всю ванную комнату широко распахнутыми глазами. Находиться здесь становится еще более некомфортно. Это странное чувство заставляет его начать дышать все тяжелее, буквально задыхаться и понимать, как что-то давит у него в груди. Все тело сковывает сильный мороз, а страх буквально парализует и лишает возможности двигаться. Из-за чего он чувствует себя еще более жутко.

В течение какого-то времени Даниэль продолжает осматриваться вокруг с чувством нехватки воздуха, а чуть позже переводит взгляд в пол и секунды три всматривается в него. После чего ему в голову начинают приходить кое-какие видения, которые вызывают в нем еще большую панику и заставляют изо всех сил сдерживать желание закричать во все горло. Эти белоснежные полы когда-то были в крови. На них было очень много крови. Даже такие же белоснежные стены были покрыты красными пятнами… Это заставляет его нервно сглотнуть и почувствовать еще большую тяжесть в груди, будучи едва способным дышать. А еще большую панику у него вызывает его видения о том, что в воображаемой луже крови без сознания лежит какой-то парень… Блондин… Его запястья полностью изрезаны… На них нет живого места. А его одежда и белокурые волосы полностью испачканы в крови… Он буквально тонет в ней и едва дышит…

Чуть позже Даниэль начинает слышать в голове чьи-то голоса. Точнее, голос… Голос человека, который пытается помочь пострадавшему и говорит, что он живой, но очень слабый пульс. Просит кого-то немедленно вызвать скорую… Просит кого-то не падать в обморок и помочь ему. Думая обо всем этом, Даниэль качает головой, продолжая тяжело дышать, широко распахнутыми глазами окидывая всю ванную и понимая, что едва стоит на ногах и испытывает легкое головокружение. Взгляд Даниэля падает на кран, и он, начав дышать куда тяжелее, на ватных ногах подходит к нему и умывает лицо холодной водой, смотря на отражение своего резко побледневшего лица в зеркале. Мужчина пытается понять, почему его сейчас так трясет: из-за страха, что он сошел с ума, из-за того ужаса, который вдруг пришел ему в голову, или же из-за чего-то другого. Находиться в этом месте ему становится все более невыносимо. Оно вызывает у него какую-то панику и приступ легкой тошноты. Такое чувство, будто здесь вот-вот закончится кислород. А посмотрев на свое отражение еще несколько секунд, Даниэль медленно поворачивается спиной к ванне и еще раз осматривается вокруг, чувствуя, что еще немного – и он точно лишится чувств.

Позже Даниэль снова переводит взгляд в пол и медленным шагом подходит к выходу из ванной комнаты. Он вовсе не спешит входить отсюда, а хочет попробовать воспроизвести свое видение наяву. Мужчина пытается встать там, где кто-то стоял во время его видения, в котором также был еще один человек, вместе с которым они ринулись к бессознательному парню после того, как открыли дверь. Правда тогда она была другая… Не такая, какая стоит здесь сейчас… Даниэль представляет себе того самого человека, лежащего на полу, смотря именно на то место, где он лежал, также думая о рядом валяющимся бритвенном лезвии, покрытое свежей ярко-красной кровью. Далее он неуверенно опускается на колени, не отрывая взгляда от пола и все более остро ощущая приступ легкой тошноты и головокружения. И в какой-то момент в его памяти начинают всплывать некоторые обрывки фраз, которые произносил кто-то из тех людей.

И тот факт, что в видении кто-то назвал его имя и упомянул имя Питера, заставляет Даниэля усомниться в том, что это неправда. Он продолжает делать то, что и некто в его видении. Мужчина резко встает на ноги и встает туда, где кто-то стоял, будучи довольно взволнованным и широко распахнутыми глазами окидывая взглядом всю ванную. А потом Перкинс представляет, как кому-то из его фантазии становится плохо от вида крови. И Даниэль даже чувствует все, что происходит с этим человеком: головокружение, тошнота, комок в горле и ослабевшие ноги. Чувствуя, что ему стало очень плохо, мужчина слегка пошатывается на месте и рукой упирается в холодную стенку, чтобы не свалиться на пол, и пытается как можно глубже дышать, чтобы оставаться в сознании.

А когда ему становится совсем плохо, Даниэль перестает повторять действия кого-то из своего видения. Его ошарашенный взгляд хаотично бегает из стороны в сторону, а его самого слегка трясет не то от мороза по коже, не то от страха перед тем, что внезапно пришло мужчине в голову и заставило испытывать то, что привело его в глубокое потрясение.

Пока Даниэль, вцепившись себе в волосы, пытается понять, реально ли то, что только что всплыло в его голове, он не замечает, как в какой-то момент Питер осторожно заглядывает в нее и видит брюнета, стоящего на месте как вкопанный и широко распахнутыми смотрящий в пол.

– Даниэль, ты в порядке? – проявляет беспокойство Питер. – Даниэль…

Питер подходит к Даниэлю со спины и кладет руку ему на плечо. Не на шутку испугавшийся брюнет резко вздрагивает с широко распахнутыми глазами и едва не заваливается на пол из-за того, что его нога подворачивается.

– Эй-эй, Перкинс, ты чего! – тараторит Питер, крепко схватив Даниэля под руку. – Ты же снесешь всю мою квартиру, если не будешь смотреть под ноги.

Сэмми негромко подает голос, с грустью во взгляде смотря на жутко бледного Даниэля, продолжающий окидывать взглядом всю ванную комнату с учащенным дыханием.

– Черт, чувак, да ты весь побледнел, – отмечает Питер. – Ты как будто увидел что-то такое, что тебя потрясло.

– Кровь… – едва шевелит дрожащими губами Даниэль, уставив свой взгляд в одну точку. – Здесь было много крови… Очень много крови…

– Э-э-э… – Питер слегка стряхивает головой и удивленно смотрит на Даниэля. – Что, прости?

– На полу было много крови… Именно на этом полу, в этом месте… – Даниэль пальцем указывает на то место на полу, в котором и лежал парень в его видении. – Вот… Здесь была лужа крови, а в ней лежал человек… Его вены… Они были вскрыты… Кровоточили…

– Ты… – неуверенно произносит Питер, начав хорошо понимать смысл слов Даниэля. – Уверен в этом?

– Уверен… Это был парень… Молодой парень со светлыми волосами… Он… Он был без сознания… В крови… А рядом с ним лежало лезвие… Окровавленное… Здесь все было в крови…

Сэмми тихонько поскуливает, глядя на буквально зеленого Даниэля, который сильно дрожит от ужаса и чувствует, как что-то крепко сдавливает горло и не дает ему дышать.

– Спокойно, приятель, спокойно, – тихо произносит Питер, похлопав Даниэля по спине. – Все хорошо. Здесь нет никакой крови.

– Но она была! – с широко распахнутыми глазами, полными ужаса, восклицает Даниэль. – Я видел! Вся ванна была в крови! Я видел парня! Знаю, что его кто-то пытался спасти! Их… Было двое… Двое…

Даниэль медленно переводит ошарашенный взгляд на Питера и пару секунд пристально рассматривает его.

– Это был ты, Питер, я видел в этой луже тебя… – дрожащим голосом признается Даниэль. – Я… Я знаю того парня… Это был ты… Ты очень похож на него…

– Ты уверен в этом? – уточняет Питер. – Может, ты ошибся?

– Говорю же, это был ты! – взволнованно, чуть громче подтверждает Даниэль, начав нервно работать руками. – Кто-то называл твое имя! Какой-то еще парень называл того парня, лежащего в крови, Питером… Тебя пытались привести в чувства, а потом приехала скорая… То есть… Ее вызвал тот, кому-то стало плохо от вида крови… Я… Я все больше начинаю быть уверенным в том, что… Что мне это знакомо…

– Правда?

– Я… Я не знаю… Я зашел сюда, начал смывать пятно на футболке… А потом… А потом у меня появилось чувство… Мне стало страшно… Я буквально начал задыхаться… Чего-то бояться… Не мог даже дышать… Я… Я до сих пор не могу успокоиться… Все это… Все это было слишком реальным…

– Послушай, Даниэль…

– Я чувствую все то, что чувствовал кто-то из моего видения. – Даниэль обхватывает рукой горло, чувствуя, что ему определенно не хватает воздуха. – Мне так же плохо, как и тому, кого просили не падать в обморок…

– Ты слишком напряжен. Тебе надо успокоиться.

– Слушай, мне что-то нехорошо… – тихо произносит Даниэль, резко встряхивает головой и прикрывает рот рукой. – Голова кружится… Тошнит… И не могу стоять…

– Тихо-тихо, приятель, спокойно, – обеспокоено произносит Питер, снова крепко взяв Даниэля под руку. – Дыши глубже. А то и правда сейчас в обморок свалишься.

– Мне не хватает воздуха… Я здесь задыхаюсь…

– Все хорошо, чувак, я рядом.

Питер с ужасом в широко распахнутых глазах качает головой.

«Он знает… – думает Питер. – Даниэль знает о моей попытке самоубийства. Это место позволило ему вспомнить о том случае… Значит ли это, что он теперь помнит меня? Или же Перкинс вспомнил лишь мою попытку покончить с собой?»

Сэмми, все это время находившийся рядом, негромким лаем выводит Питера из транса и заставляет сделать что-то, чтобы помочь тяжело дышащему Даниэлю, ошарашенным взглядом глазея на блондина или окидывая им всю ванную.

– Э-э-э… – запинается Питер, быстро прочищает горло и проводит рукой по волосам. – Слушай… Давай уйдем сюда.

Питер хватает Даниэля под руку, жестом просит Сэмми отойти от прохода, выводит его из ванной комнаты и направляется в свою спальню и придерживая своего друга, чтобы тот не упал от слабости в ногах. Пес следует за ним, иногда тихонько подавая голос и искренне беспокоясь за Перкинса, на которого смотрит с жалостью во взгляде.

Глава 4

На данный момент Анна находится дома и сидит в своей комнате. Девушка уже начинает жалеть о том, что начала проводить время с мужчиной по имени Джулиан, который относится к ней очень плохо. Вчера его приказной тон, с которым он говорил с ней, сильно напугал ее. Она боялась, что тот в порыве гнева мог запросто поднять на нее руку. Поначалу Анна пыталась убедить себя в том, что Джулиан хороший и просто из-за чего-то переживает, стараясь не показывать свои эмоции и жаловаться всем подряд. Но сейчас она считает, что этот человек далек от идеального. Как бы девушка ни хотела избегать сравнения того, как с ней обращается Джулиан и того, как с ней обращался Даниэль, она невольно думает об этом и вспоминает нежную ласку, искреннюю любовь и надежную защиту, которые ей давал Перкинс…

Ах, как же ей сейчас не хватает этого… Ей так хочется сбежать из этого ада и вновь почувствовать себя счастливой. А каждый раз, когда Анна спрашивает себя, а стоило ли ей вообще уходить оттуда, где она жила, так она вспоминает о поцелуе Даниэля с другой девушкой и мгновенно забывает о сожалении. Но черт! Как же ей нужен Даниэль! Это тот случай, когда она так нуждается в ком-то, кто мог бы закрыть ее своим телом и разобраться с человеком, который заставляет ее чувствовать боль. Где-то на подсознательном уровне Анна уже очень сильно скучает по Даниэлю и хочет увидеть его. Однако ее обида все равно сильнее. И она не позволяет ей все забыть и вести себя так, будто ей ничего неизвестно о его измене.

А пока Анна думает обо всем этом, смотря в окно, сначала в дверь кто-то тихонько стучится, а затем на пороге показывается ее отец Максимилиан, с грустью в глаза смотрящий на свою дочь.

– Дорогая… – мягко произносит Максимилиан. – Там пришел Джулиан. Он просит тебя выйти к нему. Хочет поговорить.

– Скажи ему, что я плохо себя чувствую… – не отрывая взгляда от окна, тихо отвечает Анна. – Я не хочу видеть его…

– Дочка, так нельзя. К тебе пришел гость, а ты его прогоняешь.

– Скажи ему что-нибудь, чтобы он ушел.

– Но…

– Пожалуйста, папа, не пускай его сюда, – с жалостью во взгляде умоляет Анна, переведя слезный взгляд на Максимилиана. – Я не хочу ни видеть его, ни проводить с ним время. Ни за что.

– Послушай, Анна… – Максимилиан с грустью во взгляде присаживается на кровать рядом с Анной и мягко гладит ее по голове. – Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь из-за Даниэля и не можешь смириться с его предательством. Но ты не можешь вечно страдать и жить прошлым. Раз уж так случилось, ты должна взять себя в руки и двигаться дальше.

– Дело не в этом предателе. Дело в том, что я просто не хочу видеть Джулиана. Мне с ним плохо.

– Нет, не говори так, солнышко. Джулиан очень хочет помочь тебе и научить снова радоваться жизни. Он отложил все свои дела и готов уделять тебе столько времени, сколько ты хочешь.

– Джулиан плохой, папа, – с мокрыми глазами тихо шмыгает Анна. – Он вчера накричал на меня и сильно напугал. Джулиан не хотел ничего слышать о моем желании остаться дома и заставил меня ехать с ним. А еще… Этот человек назвал меня безмозглой и бездарной…

– Да, я знаю, что он вчера накричал на тебя. Джулиан сам только что рассказал об этом и умолял простить его. И я простил, потому что увидел сожаление в его глазах.

– Он не знает, что это такое. Джулиан не умеет любить и быть хорошим. Этот человек может лишь приказывать и обращаться с человеком как с половой тряпкой. Как с прислугой, которой только приказывают.

– Джулиан совсем не такой, как Даниэль. Тот обращался с тобой слишком мягко, и ты привыкла к этому. Ты так тяжело это воспринимаешь, потому что на тебя никто никогда не кричал.

– Он не только кричит, но еще и оскорбляет, унижает… А еще говорит, что девушка не имеет права голоса и должна делать все, что приказывает мужчина. Мол, он главный и всегда все решает.

– Да нет, дочка, ты преувеличиваешь, – слегка улыбается Максимилиан. – Джулиан никогда не говорил таких слов. Уж Норман не стал бы учить его подобному. Неужели ты не знаешь, как трогательно он обращался со своей покойной женой Женевьевой? Как он любил ее! Ее смерть стала для него трагедией, после которой ему до сих пор не удалось оправиться.

– Ты совсем не знаешь Джулиана, папа! С тобой он ведет себя едва ли не лучше Даниэля. Но когда тебя нет, этот человек становится монстром.

– Прошу тебя, Анна, не надо наговаривать на него. Джулиан просто очень нервничает из-за проблем с работой. Ты не знаешь, что значит целый день сидеть в офисе и работать с кучей бумаг. Важно ничего не перепутать и сделать все качественно. А сколько еще нужно сделать звонков! Естественно, что человек устает! Знала бы ты, как у меня голова кругом ходит после всей этой волокиты!

– Усталость и плохое настроение – не повод срываться на человеке с надеждой, что ему станет легче. – Анна тихо шмыгает носом. – Иногда мы даже не представляем, какую сильную боль можем кому-то причинить, сказав всего пару обидных слов.

– Джулиану очень жаль, что он накричал на тебя и сорвал на тебе зло. Он сам сказал, что не знает, какой демон в него вселился.

– Я боюсь его, папа, – дрожащим голосом со слезами признается Анна. – Мне с ним плохо. От него веет холодом и ненавистью. Ненавистью ко мне. Джулиан ненавидит меня, хотя и не понимаю, почему.

– Нет, Анна, это не так. Джулиан очень любит тебя и желает только добра.

– Я ведь ничего ему не сделала! Ничего такого, чтобы разозлить! Ничего не говорю – плохо! Едва раскрою рот – тоже плохо! А начну протестовать – это вообще непростительно!

– Ах, дорогая, ну что ты у меня такая нежная и впечатлительная… – тихо вздыхает Максимилиан, взяв Анну за руки. – В кого ты такая? Я совсем не такой… Твоя мама тоже не плакала и не бегала от человека, когда на нее кричали. Мы оба привыкли к проявлению строгости. А тут Джулиан прикрикнул на тебя, и ты уже едва ли не называешь его монстром. Или вообще каким-нибудь насильником.

– Так оно и есть! Джулиан – монстр! Он притворяется хорошим.

– Нет, милая, не драматизируй, – мягко погладив Анну по щеке, отвечает Максимилиан. – Если бы Джулиан был плохим человеком, я бы не позволил тебе проводить время с ним. Однако я знаю его и его отца уже очень много лет и полностью им доверяю.

– Он плохой, папа, плохой! – издает негромкий всхлип Анна. – Почему ты не веришь мне? Почему думаешь, что я пытаюсь его оболгать?

– Семья Поттеров очень хорошая. Норман и Джулиан – чудесные люди, а Райан – так вообще просто золото.

– Насчет Райана я не сомневаюсь. Он и правда хороший. Но его старший брат – нет.

– У хороших людей не могут быть плохие дети, Анна. Их мать всегда старалась привить своим сыновьям все самое лучшее. А после смерти Женевьевы это продолжает делать Норман. И их старания не прошли даром, ибо их дети просто замечательные: умные, трудолюбивые, заботливые… А когда Райан закончит учиться, он найдет себе хорошую работу.

– И вообще, очень странно, что Райан смог стать таким чудесным человеком, живя в одном доме с Джулианом.

– Прошу тебя, Анна, не надо говорить такие вещи про Джулиана. Как можно так обращаться с человеком, которого ты знаешь большую часть своей жизни? Поттеров знали еще твои бабушки с дедушками!

– Неужели ты не веришь мне? Мне, своей собственной дочери? Господи, папа, открой глаза! И посмотри на Джулиана без розовых очков! Ты ведешь себя как мальчишка, влюбленный в девчонку и не замечающий ее недостатков!

– Джулиан не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты относилась к нему так неуважительно. То, что он просто накричал на тебя один раз, это совсем не страшно. Все кричат! Знаешь, сколько раз кричали на меня! Родители, шефы… А сколько раз мы с Лилиан кричали друг на друга! И вообще, я не могу сказать, что с тобой обращалась как с принцессой. Только тогда ты почему-то реагировала на это так остро и не говорила, что тебя окружают насильники.

– Ты делаешь мне больно, – с жалостью в глазах тихо всхлипывает Анна. – Тем, что не веришь…

– Слушай, дочка, давай мы с тобой прекратим этот разговор, и я просто приведу сюда Джулиана. Он перед тобой извинится, и ты перестанешь клеветать на него.

– Нет! – широко распахнув глаза, громко восклицает Анна. – Нет! Прошу тебя, папа, не пускай его сюда! Я не хочу снова слышать, как он будет оскорблять меня.

– Никто не будет тебя оскорблять, – уверенно отвечает Максимилиан и прижимает к себе плачущую Анну, поправляя ей волосы. – И чтобы ты убедилась в том, что он хороший, я буду здесь до тех пор, пока он не извинится перед тобой.

– Нет, папочка, прошу тебя… – со слезами отчаянно умоляет Анна, прижавшись поближе к Максимилиану. – Защити меня… Ради бога… Ты – единственный, на кого я могу рассчитывать.

– Обещаю, пока он не извинится, я не уйду. Джулиан поклялся мне сделать это после того, как я сказал, что пущу его сюда при условии, что он попросит у тебя прощения.

– Не пускай Джулиана сюда…

– Некрасиво так поступать с гостем. Он и так слишком долго ждет.

– Ради всего святого…

– Я позову его сюда.

– Нет, папа, не надо!

Однако несмотря на все мольбы Анны, без остановки издающая негромкие всхлипы, Максимилиан все равно встает с кровати, подходит к двери и делает подзывающий жест. А через пару секунд в комнату входит мужчина лет тридцати пяти с темными волосами и серыми глазами, появление которого вызывает у девушки чувство пробегающего по коже мороза и желание свернуться в клубочек от страха перед человеком, что смотрит на нее с жалостью, которую трудно назвать искренней.

– Привет, Анна… – немного неуверенно произносит Джулиан, крепко сжав пальцы рук.

– Я себя плохо чувствую, Джулиан, – начав скрывать свои слезы и отворачивать свое лицо, более низким голосом отвечает Анна. – Уходи, пожалуйста…

– Послушай, милая…

– Я никуда не пойду с тобой… Хочу остаться дома с папой… И немного поспать…

– Дорогая, мне правда очень-очень жаль, что я накричал на тебя вчера, – выражает неискреннее сожаление Джулиан. – Пожалуйста, прости меня… Я не знаю, что на меня нашло. Какой-то демон заставил меня сорвать на тебе зло. Клянусь, я не хотел обижать тебя. Обижать ту, которую люблю всей душой.

– Уходи, Джулиан, – без эмоций тихо говорит Анна. – Нам не о чем разговаривать.

– Прошу тебя, не злись. Если бы ты только знала, как меня замучила совесть! Я всю ночь не спал из-за переживаний! Корил себя за то, что посмел поступить так!

– Я тебе не верю, ты лжешь! – уверенно заявляет Анна. – Ты просто хочешь выглядеть хорошим для моего отца.

– Пожалуйста, Анна, не причиняй мне еще большую боль. Я не смогу жить, если ты не скажешь, что простила меня. Неужели ты хочешь, чтобы я продолжал мучиться и страдать?

– Сомневаюсь, что ты страдаешь.

– Энни… Милая… – Джулиан качает головой, с жалостью во взгляде смотря на Анну. – Я ведь страдаю… Страдаю из-за тебя… Из-за того, что ты говоришь своему папе такие ужасные вещи обо мне. Я ведь слышал весь ваш разговор. И мне очень больно от того, что ты посмела подумать, будто я способен не просто кричать, но едва ли не, прости, господи, бить.

– Ты сам сказал, что будешь дубасить свою женщину ремнем, если она посмеет тебя ослушаться. Ведь она же для тебя никто! Что-то, у чего нет прав.

– Что? – широко распахивает глаза Джулиан. – Я никогда этого не говорил! Тебе все это приснилось! Ты хочешь оболгать меня!

– Мне неинтересно слушать твои оправдания. Уходи.

– Анна, клянусь тебе… – Джулиан подходит к Анне и берет ее за руки, заставив ее вздрогнуть и мгновенно почувствовать обжигающий холод и желание убежать куда подальше. – Такого больше никогда не повторится. Я буду контролировать себя. Я… Я… Я буду бить себя по лицу, если посмею оскорбить или унизить. Накричу или скажу что-то плохое – со всей силы залуплю себе пощечину.

– Ты врешь. – Анна резко вырывает руки из рук Джулиана. – Пытаешься вызвать к себе жалость. Надеешься, что я все забуду и поверю тебе.

– Твой отец прав: ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу. Это неправильно, милая. Неужели ты будешь все время так вести себя каждый раз, когда на тебя будут кричать? Нельзя быть такой впечатлительной.

– Уходи, Джулиан, – без эмоций тихо говорит Анна, смотря куда угодно, но не на Джулиана.

– Я обещаю, такого больше такого не повторится, – с жалостью во взгляде тараторит Джулиан. – Если ты хочешь, то я могу встать на колени, чтобы доказать, что мне очень жаль. Готов сделать что угодно, чтобы заслужить твое прощение.

– Я не хочу тебя слушать.

– Анна, пожалуйста… – качает головой Джулиан, с жалостью смотря на Анну, и складывает ладони перед собой так, как будто он молится кому-то. – Клянусь здоровьем своего отца, что такого больше не повторится! Я обещаю, что исправлюсь! Только скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе все, что ты захочешь!

– Джулиан…

– Послушай, дорогая, я знаю, как тебе сейчас плохо, и как ты страдаешь из-за предательства того негодяя. Но обещаю, что вскоре ты забудешь о нем. Я сделаю для этого все. Ради тебя я отложил все свои дела и попросил отца помочь мне решить некоторые очень важные.

– Лучше иди занимайся своими делами, – тихо говорит Анна, переведя взгляд на окно. – Тебя никто не просил торчать возле меня. Я и сама как-нибудь справлюсь. У меня есть отец. А может, на днях и мама захочет проведать меня.

– Я не могу… Ты же знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе… Как сильно люблю тебя и дорожу тобой… Неужели я ничего для тебя не значу? Мы же с тобой так давно знакомы!

– Хватит, Джулиан, я устала…

– Прошу тебя, Анна, поверь ему, – мягко вмешивается Максимилиан, погладив Анну по голове. – Ты только посмотри в его глаза! Джулиану и правда очень жаль, что он сделал это.

– Очень-очень-очень жаль! – с жалостью во взгляде произносит Джулиан. – Я не могу спокойно жить, зная, что ты обижена на меня… Мне больно, что ты совсем не ценишь всего, что я для тебя делаю.

– Вот именно. Ты должна ценить то, что человек жертвует своим временем ради тебя.

– Я очень хорошо знаю, что тебе нужно. Знаю, как помочь тебе забыть о любви к тому, кто не заслуживает такую чудесную девочку.

– Ради бога, доченька, дай Джулиану еще один шанс. Он не сделал тебе ничего ужасного. Все мы порой выходим из себя и можем натворить такого, о чем потом сильно жалеем.

– Прошу тебя, детка, не поступай так со мной. – Джулиан опускается на корточки перед сидящей на кровати Анной и снова берет ее за руки, заставляя девушку мгновенно напрячь каждую мышцу тела и посмотреть на Максимилиана так, будто она умоляет его о помощи. – Я очень хочу получить твое прощение. Наши с тобой отношения для меня многое значат. Наши родители дружат между собой много лет. Так что и мы тоже должны быть в хороших отношениях. Я искренне желаю тебе только счастья и хочу, чтобы ты перестала грустить и загонять себя в угол. В твоем возрасте жизнь только начинается. К тому же, я помню, что у тебя скоро день рождения. И я обещаю сделать его незабываемым. Сделаю тебе самый лучший подарок и окружу тебя вниманием и заботой.

– Ну вот, дочка, посмотри, на что этот человек готов ради тебя, – слегка улыбается Максимилиан. – Разве будет тот, кто не уважает тебя, относиться к тебе с такой теплотой? А ты хочешь отвергнуть его! Это неправильно, Анна! Ты должна быть благодарна Джулиане за все, что он делает для тебя. Мы с матерью учили тебя благодарить людей, когда они что-то тебе дают.

– Пожалуйста, папа… – дрожащим голосом произносит Анна.

– Прошу тебя, Анна… – изо всех сил выдавливает из себя жалость Джулиан, чуть крепче сжав руки Анны и не переставая упорно смотреть ей в глаза, и буквально заставляет себя проронить одну слезинку для убедительности. – Прости меня… Теперь все будет иначе… Клянусь отцом… Клянусь памятью моей мамы…

Снова оказавшись под давлением отца и сына его друга, Анна теряется и не находит в себе силы противостоять и с еще большим усердием защищать себя. Да и тот факт, что раньше Поттер всегда был с ней вежлив и очень дружелюбен, заставляет ее изменить свое мнение. Она не верит, что мужчина мог так резко поменяться. И заставляет себя верить, что действительно восприняла его крики слишком близко к сердцу, а его поведение может быть вполне нормальным.

– Хорошо… – без эмоций тихо произносит Анна. – Я прощаю тебя… Прощаю…

– Правда? – округлив глаза, дрожащим голосом спрашивает Джулиан. – Ты правда прощаешь меня?

– Но предупреждаю: если такое повторится еще раз, то я уже не буду верить твоим словам и прислушиваться к отцу.

– Нет-нет, детка, ты больше не услышишь! Никогда! Клянусь! Я буду обращаться с тобой как с королевой!

– Хотелось бы верить.

– Ах, милая…

Джулиан встает на ноги и с широкой улыбкой начинает нацеловывать Анне руки. Это не приносит ей удовольствия, а наоборот – внушает неприятные и в какой-то степени пугающие чувства, которые заставляют ее желать резко вырвать их из его хватки и снова сравнивать его с Даниэлем. Вспомнить те нежные и теплые чувства, которые он ей давал… И мысленно рыдать от мысли, что она уже вряд ли снова сможет испытать что-то подобное. Вряд ли встретит того, с кем ей было бы так же тепло и спокойно.

– Спасибо большое, спасибо, – слишком уж громко и тяжело дыша, дрожащим голосом благодарит Джулиан. – Теперь все будет абсолютно иначе. Ты не пожалеешь. Я буду очень хорошим. Обещаю. Сделаю все, чтобы ты чувствовала себя королевой.

– Только помни, что больше шансов у тебя не будет, – без эмоций отвечает Анна. – Это твой последний шанс…

– Конечно-конечно! Я все понял!

Джулиан с широкой улыбкой расставляет руки в сторону, как бы предлагая Анне обнять его ради желания устроить целое шоу для Максимилиана. Который не замечает ничего подозрительного и плохого и слегка улыбается, наблюдая за происходящим. Поттер старается выглядеть очень убедительно, и пока что у него неплохо получается. Пока тело самой Анны усиленно сопротивляется его отстраненным объятиям и не может расслабиться в руках того, кого она невольно представляет огромной ледяной глыбой. Джулиан каким-то образом забирает все хорошие эмоции и оставляет после себя пустоту, тоску и тревогу. Он вообще не дает ей ничего хорошего из того, что приносят те, кто по-настоящему любит ее. Правда сейчас ей не на кого рассчитывать: отец ей не верит, с друзьями она оборвала все связи, а про своего бывшего возлюбленного даже и слушать не хочет. Даже если где-то в глубине души мечтает получить от него защиту от столь ужасного человека, как Джулиан Поттер.

Глава 5

Проходит еще день. Время около пяти часов вечера. Дом Терренса и Ракель. Девушка осталась дома, пока мужчина решил навестить своих родителей. Но ей не пришлось проводить свое время в одиночестве, поскольку к ней пришли Наталия и Хелен с Сэмми, который всегда рад видеть друзей своей хозяйки. Девушки сидят в гостиной и обсуждают встречу Эдварда, Терренса и Питера с менеджером группы «Against The System», Джорджем Смитом, а также то, что произошло после нее.

– Да, менеджер группы уже знает, что произошло и пообещал прикрыть парней перед поклонниками, – спокойно говорит Хелен, держа в руках высокий стакан с напитком. – Правда немного пугает, что их помощник подслушал их разговор. Ведь он может выдать их в любое время.

– Да уж, еще и с Блейком проблемы… – устало вздыхает Ракель, также держа в руке какой-то напиток и помешивая его тонкой соломкой, из которой она иногда пьет. – Оскорбляет без причины и напоминает парням о том, о чем они не хотят думать…

– Согласна… – с грустью во взгляде произносит Наталия, поглаживая рядом сидящего Сэмми по голове. – Эдварду постоянно достается от него… Он все время жалуется, что Коннор просто ненавидит его.

– Не только Эдварда. Он и Терренса недолюбливает и часто указывает на его недостатки.

– Он сказал, что Блейк вчера решил напомнить ему о прошлом, о котором ему неприятно вспоминать. – Наталия выпивает немного напитка из своего стакана через соломку. – Я имею в виду то, что Эдвард едва не попал в тюрьму за то, что чего он не совершал.

– Я знаю, Терренс говорил. Правда Коннор выставляет все так, будто Эдвард все-таки убил, но сумел избежать наказания благодаря известности своего брата.

– Вы думайте, Питеру легче? – посмотрев куда-то вдаль, с грустью во взгляде вздыхает Хелен. – Какого ему в очередной раз слышать о том, как он пытался покончить с собой. И слышать, что однажды группа не распалась по его вине.

Сэмми тихонько скулит, с грустью во взгляде смотря на Хелен, к которой медленно подходит.

– Ах, девочки… – тяжело вздыхает Ракель. – Почему этот парень так себя ведет? Что они такого сделали, раз он их ненавидит? Ребята пытались подружиться с ним, но Блейк отказался и сразу же начал задирать нос.

– Именно! – восклицает Хелен. – Парни стремились поладить со всеми, с кем они сейчас работают. И поладили со всеми, кроме Коннора.

– Да уж, как будто точно не боится быть уволенным, – задумчиво говорит Наталия. – Говорит что хочет и ничего не боится.

– Это точно, – соглашается Ракель. – Уверен, что парни якобы недовольны тем, что им приходиться делить славу друг с другом. А Терренс якобы позволяет Эдварду, Даниэлю и Питеру пользоваться его былой славой, хотя вполне мог бы сделать сольную певческую карьеру.

– И уверяет его, что время МакКлайфа почти ушло, – добавляет Хелен. – Мол, про Терренса скоро все забудут. Блейк говорит, что для него это будет страшным ударом, зная, как он дорожит своей известностью и жаждет все время слышать комплименты.

– И уверен, что парней любят только лишь девочки-подростки, которым нравился Терренс, и которые якобы и продвинули группу, – уверенно говорит Наталия. – Хотя мы с вами прекрасно знаем, что их любят не только за внешность, но и за огромные таланты. Да, безусловно они все – красавчики, сошедшие со страниц журнала. Но каждый из них просто великолепен в том, чем занимается.

– Господи, да чего же наглый парень! – хмуро бросает Хелен, позволив Сэмми понюхать ее руку. – Еще маленький, но уже такой плохой! Лучше Блейк ходил на свидания со своими подружками. Или пошел бы куда-нибудь учиться. Может, мозги бы встали на место…

– Нет, он лучше переспит с какой-нибудь молодой девчонкой или напьется в стельку, – уверенно отвечает Наталия.

– Да сколько этих девочек у него уже было? – задается вопросом Ракель и выпивает немного напитка из своего стакана. – Блейк меняет их каждую неделю! То с одной, то с другой, то опять флиртует с теми близняшками, про которых говорили ребята…

– Да-да, они из подтанцовки Брианны Армстронг. Эдвард говорит, что когда вокруг нет молодых девчонок, Блейк тусуется с этими близняшками.

– Удивительно, что он не дал им отставку, – скромно хихикает Хелен. – Продолжает иногда встречаться с ними.

– Парни считают, что Коннору просто захотелось новых ощущений, – слегка улыбается Ракель, погладив Сэмми по голове, когда тот начинает крутиться вокруг нее. – Мол, захотел попробовать секс втроем. А эти девочки и не возражают и с радостью ублажают этого маленького Дон Жуана.

– О, боже мой… – немного смущенно произносит Хелен.

Все девушки скромно хихикают и замолкают на пару секунд, во время которых Сэмми тихонько подает голос.

– Увы, но даже желание Блейка заняться сексом втроем не спасет парней от их помощника, – с грустью во взгляде вздыхает Наталия. – Он так и будет давить на их слабые места и напоминать о грехах, которые известны прессе. Эдварда сильно задевает все, что говорит Коннор, но не показывает это. Ему неприятно слышать, как кто-то считает, что он пользуется славой Терренса. Что он был бы никем и сейчас сидел бы в тюрьме, если бы не его старший брат.

– Но мы ведь знаем, что у Эдварда нет желания извлечь выгоду из участия в группе, – уверенно говорит Ракель. – Он всегда мечтал заниматься музыкой. Вспомните, этот парень всегда отказывался сам просить брата о работе или чем-то подобном. Пока Терренс сам не предложил ему присоединиться к группе, Эдвард не хотел говорить об этом. А когда получил предложение присоединится к парням, то поначалу посчитал, что это шутка.

– Это было одно из самых лучших решений парней, – с легкой улыбкой говорит Хелен. – Эдвард стал прекрасным дополнением к группе и внес в нее что-то свежее и новое. Их группа зазвучала намного лучше после того, как он начал играть в ней. А какие парни стали живыми! Все потому, что Эдвард помогает им зарядиться. Вот его и негласно прозвали моторчиком «Against The System».

– Об этом все говорят.

Сэмми снова уверенно подает голос, а Хелен с легкой улыбкой трепет ему уши.

– Но хорошо, что иногда Терренсу все-таки удается закрыть Блейку рот, – отмечает Наталия. – Он всегда заступается за парней, когда тот говорит что-то плохое про них. Хотя его и самого начинает бесить поведение этого парня.

– Не удивительно, – слегка улыбается Ракель и ставит свой стакан с напитком на журнальный столик. – Даниэль и Питер – его друзья, а Эдвард – младший брат… А мы прекрасно знаем, что Терренс очень дорожит отношениями со всеми, кто ему близок.

– Они все как братья друг другу, – уверенно отвечает Хелен. – Эдвард и Терренс – братья по крови. Даниэль и Питер дружат уже много лет и достаточно близки друг с другом. А все четверо подружились и прекрасно ладят между собой.

– Это точно, – с легкой улыбкой соглашается Наталия.

Девушки скромно хихикает, пока Сэмми сидит рядом со своей хозяйкой Хелен, дружелюбно смотрит на них и слушает разговор, мотая головой в разные стороны и дыша с высунутым языком. А через несколько секунд раздается неожиданный звонок в дверь, который несколько удивляет подруг, вопросительно переглянувшиеся между собой.

– Ничего себе, как быстро МакКлайф навестил родителей, – слегка хмурится Наталия.

– Кто знает… – пожимает плечами Ракель. – Но Терренс открыл бы дверь сам…

– Ты кого-то ждешь? – удивляется Хелен.

– Нет… Пойду посмотрю, кого там пронесло…

Ракель встает с дивана, направляется ко входной двери и открывает ее, пока Наталия и Хелен переглядываются между собой. И девушка искренне удивляется после того, как она видит на пороге Даниэля, который немного неуверенно улыбается ей.

– Даниэль? – удивляется Ракель. – Не ожидала твоего визита…

– Привет… – неуверенно произносит Даниэль. – Э-э-э… Рэйчел…

– Ты хотел сказать, Ракель?

– Да-да, Ракель… Ракель… – Даниэль на секунду опускает взгляд вниз. – Прости, пожалуйста…

– Ничего страшного… – слегка улыбается Ракель. – А что ты здесь делаешь?

– Э-э-э… Я… Я бы хотел поговорить с твоим женихом… Как его там… Э-э-э…

– Терренсом?

– Да, Терренсом! Скажи, он сейчас дома?

– Э-э-э… – Ракель слегка прикусывает губу. – Вообще-то, его сейчас нет дома… Он уехал к своим родителям и пока что не вернулся.

– Жаль… – пожимает плечами Даниэль. – Я бы хотел поговорить с ним… Подумал, что смогу узнать что-то новое…

– Увы, но сейчас его нет.

– Ладно, я понял.

– Слушай, а ты можешь поговорить со мной и девочками. С моими подружками Наталией и Хелен.

– А разве они здесь? – удивляется Даниэль.

– Да, в гостиной. Мы можем поговорить с тобой и ответить на все твои вопросы.

– О, знаешь… Было бы здорово… Тем более, что я как раз хотел поговорить с девушками…

– Ну тогда проходи.

Ракель с легкой улыбкой отходит от порога двери и пропускает Даниэля в дом. Мужчина медленно проходит внутрь и осматривается вокруг, в очередной раз понимая, что эта обстановка очень ему знакома, и он бывал в этом месте раньше.

«Это место тоже знакомо мне, – думает Даниэль. – Я бывал здесь раньше… В доме того парня… Одного из тех братьев… Кажется, старшего… Может, я смогу вспомнить что-то, что здесь произошло… Как это случилось дома у того блондина…»

– Пошли в гостиную, – дружелюбно предлагает Ракель. – Девочки там.

Даниэль, продолжая осматриваться вокруг, следует за Ракель и приходит в гостиную, где сидят Наталия и Хелен. Девушки искренне удивляются, когда они видят мужчину, а Сэмми быстро узнает его и начинает радостно лаять и вилять хвостом.

– О, Даниэль! – скромно улыбается Наталия. – Привет… Какими судьбами тебя занесло сюда?

– Привет, девушки, – с легкой улыбкой машет рукой Даниэль. – Рад вас видеть.

– Привет, Даниэль, – дружелюбно здоровается Хелен. – Как ты здесь оказался? Неужели нашел адрес дома Терренса и Ракель в телефонной книге?

– Э-э-э… Да… Хотя сейчас понимаю, что мог бы и сам найти любого… Потому что… Потому что я будто бы знал, как ехать сюда.

– Правда? – удивляется Ракель.

– Да. Так что… Я бы смог попасть куда надо, если бы захотел поехать домой к одной из вас или домой к третьему парню… Ну который второй из двух братьев… С черными волосами…

– Имеешь в виду Эдварда?

– Да. Недавно я ходил с ним в одно местечко… И к нам тогда присоединился второй… Который твой жених…

– Да-да, мы знаем, – слегка улыбается Ракель.

– Кстати, а ты приехал сюда просто так? – интересуется Хелен. – Или хочешь узнать, где живет Терренс? Как сделал это, когда поехал домой к Питеру?

– Вообще-то… Я хотел поговорить с Терренсом, но… Ракель сказала, что его нет дома.

– Да, его здесь нет, – пожимает плечами Наталия. – Терренс сейчас у своих родителей. И Эдварда, который пока что живет с ними.

– Понятно… Тогда я буду не прочь поболтать с вами, раз уж вы все здесь.

– С радостью, – слегка улыбается Хелен.

Даниэль также бросает легкую улыбку, а затем переводит взгляд на Сэмми, скромно подошедший к нему и очень тихо подавший голос, определенно устав ждать, когда же его заметят.

– О, песик… – дружелюбно произносит Даниэль. – Слушай… А я тебя знаю! Кажется, ты был дома у Питера… У того блондина… Который присматривал за тобой.

Сэмми уверенно подает голос, радостно виляя хвостом.

– Да-да, я помню тебя, – с легкой улыбкой говорит Даниэль, погладив Сэмми по голове. – Привет еще раз. Рад тебя видеть…

– Если что, это мой песик, – дружелюбно напоминает Хелен.

– Твой? Значит, ты… Елена? Девушка Питера?

– Нет, я – Хелен.

– Прости, я забыл… – смущенно произносит Даниэль. – Хелен… Хелен…

Сэмми негромко подает голос и еще пару секунд наслаждается лаской, которую ему дает скромно улыбающийся Даниэль, пока девушки переглядываются между собой и пожимают плечами.

– Слушай, Даниэль, ты не стесняйся, – с легкой улыбкой дружелюбно говорит Ракель, указывая рукой на диван. – Проходи, присаживайся. Чувствуй себя как дома.

– Спасибо… – кивает Даниэль и присаживается на диван по левую руку от Хелен, Наталии и Ракель.

– Может, ты что-нибудь хочешь? Давай я принесу то, что мы сейчас пьем с девочками?

– А что вы пьете?

– Лимонад.

– Э-э-э… Ну ладно… Давай. С радостью выпью.

– Сейчас принесу. Девчонки, поболтайте с ним.

Пока Ракель направляется на кухню, Сэмми встает рядом с Даниэлем и начинает практически неотрывно смотреть на него. Тот скромно улыбается и снова начинает гладить пса по голове, чуть позже потрепав его за уши.

– До чего же милое создание, – с легкой улыбкой говорит Даниэль.

– Да, мой мальчик такой, – дружелюбно отвечает Хелен.

– Мне понравился этот песик сразу после того, как я увидел его дома у Питера. Он тогда все время крутился возле него. Куда шел блондин – туда шел и этот пес.

– Просто Сэмми очень любит Питера и успел привязаться к нему за несколько месяцев.

– Думаю, и сам Питер любит его.

– Сэмми все любят. Этот песик может покорить сердце любого человека.

– Мое он точно покорил.

В воздухе на несколько секунд воцаряется небольшая пауза, во время которой Даниэль с удовольствием чешет Сэмми за ухом, чувствуя себя вполне комфортно в компании девушек и не хочет уйти от них так, как вчера мечтал уйти от Бланки и ее семьи. А вскоре в гостиную возвращается Ракель и приносит мужчине полный стакан свежего лимонада с тонкой соломинкой.

– Спасибо большое, – вежливо благодарит Даниэль.

– Ну что, Даниэль? – интересуется Ракель и присаживается рядом с Наталией напротив Даниэля. – Как ты себя чувствуешь?

– Вполне неплохо. Намного лучше, чем несколько дней назад. Голова уже меньше побаливает.

– А тебе что-нибудь удалось вспомнить?

– Увы, пока нет. – Даниэль вытягивает немного лимонада через соломинку, оставшись удовлетворенным вкусом этого напитка. – Все по-прежнему…

– Знакомо, но не можешь ничего вспомнить?

– Типа того.

– И даже не можешь припомнить ни чего из того, что с тобой произошло? – с грустью во взгляде спрашивает Наталия.

– Нет… Хотя я пытаюсь…

– Даже нет никакого чувства?

– Мне известно лишь то, что кто-то угрожал мне. И… Хотел убить…

– А словесно или с помощью какого-то предмета? – уточняет Хелен. – Ну… Например, ножом… Пистолетом…

– Не могу сказать… – качает головой Даниэль.

– Но тогда почему ты так уверен, что тебе угрожали? – удивляется Наталия.

– Не знаю… Просто… Мне так кажется…

– Может, ты просто вбил это себе в голову, а на самом деле все не так?

– Нет-нет, я точно знаю, что мне кто-то угрожал. Это не моя фантазия…

– А кто это мог быть? – слегка хмурится Ракель. – Ты можешь хотя бы смутно вспомнить того, кто на тебя напал? Или ты думаешь, что знаешь того, что побил тебя или сбил на машине?

– Не знаю… Ничего не могу сказать… Но точно знаю, что кто-то хотел сделать со мной что-то плохое.

– Ничего себе…

– Я не придумываю, девушки. – Даниэль выпивает немного лимонада из своего стакана. – Понятия не имею, кому я понадобился, но это правда…

– Хорошо, Даниэль, мы верим тебе, – спокойно говорит Хелен. – Хоть ситуация и странная, мы можем полагать, что с тобой и правда случилось что-то ужасное. Иначе бы тебя не нашли в ужасном состоянии там, где почти никто не бывает.

– Я уверен в этом. Так же, как и в том, что знаю о попытке Питера покончить с собой.

– Да, мы знаем, что ты вспомнил об этом, – мягко говорит Ракель.

– Слушайте, а правда, что в день попытки суицида Питера со мной был еще кто-то? – слегка хмурится Даниэль. – Все парни сказали, что это был Терренс, старший из тех черноволосых братьев.

– Верно, – уверенно кивает Ракель. – Это был Терренс.

– Да, Даниэль, вы оба были со мной и моей подругой Джессикой до того, как Питер сказал вам о своих планах, – добавляет Хелен.

– Джессика? Кто такая Джессика?

– Наша с Питером подруга и его одноклассница.

– А, точно! Питер вроде бы упоминал это имя…

– Это крашеная блондинка, которая немного повыше меня. У нее еще были неокрашенные темные корни. Она никогда не носила женственную одежду и иногда может быть немного резкой.

– Э-э-э… – Даниэль слегка хмурится и напрягает мозги, чтобы попытаться вызвать воспоминания о крашеной блондинке Джессике, а затем качает головой. – Нет, не могу вспомнить… Имя знакомое, но я не помню, как выглядела та девушка…

– Ты вспомнишь ее, когда к тебе вернется память, – уверенно отвечает Хелен. – Самое главное – это то, что человек, с которым ты оказался в квартире Питера, был Терренс.

– Я знаю, что был не один. Но не могу вспомнить, с кем именно.

– Это и был Терренс! – восклицает Ракель. – Мой жених, с которым ты сейчас хотел поговорить.

– Черт… – тихо ругается Даниэль, делает большой глоток лимонада и ставит стакан на журнальный столик. – Все напрочь забыл! Мне уже начинает становиться стыдно за себя!

Сэмми тихонько поскуливает, с жалостью смотря на Даниэля, проводящего руками по своему лицу.

– Слушай, Даниэль, а может, ты хотя бы смутно помнишь внешность того человека? – интересуется Наталия. – Высокий, низкий… Стройный, худой… Со светлыми волосами или темными…

– Э-э-э… – запинается Даниэль, слегка прикусив губу. – Я… Мне… Почему-то кажется, что у того мужчины темные волосы… И… Он был высоким…

– Терренс ведь у нас тоже высокий, – отмечает Хелен. – Метр девяносто три… Почти два метра…

– Мне это ни о чем не говорит.

– Попробуй хорошенько подумать, приятель, – мягко говорит Наталия, крепко сцепив пальцы.

– Клянусь, девушки, я не помню. Вы думайте, я не пытаюсь ничего вспомнить? Да я только этим и занимаюсь целыми днями, чтобы узнать, кто я такой, кто вы все такие, и что со мной вообще произошло!

– Мы знаем, Даниэль, – тихо произносит Ракель.

– Хорошо, а ты помнишь то, что тогда сказал тот мужчина? – спокойно спрашивает Хелен. – Питер сказал, что ты помнишь какие-то обрывки фраз.

– Да… – кивает Даниэль. – Тот человек говорил что-то вроде… Питер не может умереть… Он еще живой, но его пульс слабый… Начал кричать, требуя немедленно вызвать скорую. Был очень взволнованным…

– А какие-то имена? – спрашивает Ракель. – Кроме имени Питера. Ты помнишь упоминание каких-то имен? Может, кто-то упомянул имя Хелен или той самой Джессики…

– Нет, эти имена он вроде бы не произносил… Я точно помню, что он называл лишь мое имя и имя Питера… Помню, что тот человек обращался ко мне, когда… Кричал, чтобы… Я не падал в обморок… Ибо мне стало плохо… Плохо от вида крови…

– А может, прозвучали еще чьи-то имена? – интересуется Наталия. – Может, у тебя есть чувство, что тот человек произнес какое-то имя? Не знаю… Вдруг где-то прозвучало имя Эдварда? Имя Наталии? Имя Ракель? Или…

– Погоди-ка… – Даниэль резко замолкает на пару секунд и переводит более широко распахнутые глаза на Ракель. – Ракель… Мне кажется, или… Кто-то произнес твое имя?

– Ты что-то вспомнил? – удивляется Ракель и ставит свой стакан на столик после того, как делает из него глоток. – Обо мне?

– Я… Я вспомнил… Как… Тот человек вроде бы назвал твое имя… Да… Имя Ракель… Это было… Точно…

– Когда оно было упомянуто?

– Как раз тогда, когда я и кто-то еще увидели Питера, лежащего на полу… – Даниэль качает головой. – Кажется… Тот человек сказал что-то вроде… Не вздумай падать в обморок, потому что… Потому что «я вчера уже насмотрелся на Ракель, и мне не хватало приводить в чувства еще и тебя»…

Сэмми подает голос с тихим подвыванием, все также смотря на Даниэля с грустью во взгляде.

– Ты только что это вспомнил? – спрашивает Наталия.

– Да… – тихо произносит Даниэль. – Про Ракель я начал что-то припоминать лишь сейчас… И некоторые обрывки фраз стали одним целым… То есть… Я знаю, что было тогда сказано.

– Ну вот! А ты говорил, что не помнишь!

– Значит… – слегка покачивает головой Даниэль. – Я знаю не только Питера, но еще и Ракель… И может быть, даже и того самого Терренса… Точнее, знал до потери памяти…

– Ну конечно! – слегка улыбается Ракель. – Хоть меня с вами не было, я знаю, что вы тогда сказали. Терренс все мне рассказал.

– Слушай, а что значит «я уже вчера насмотрелся на Ракель»? Разве с тобой что-то произошло до того случая?

– Можно и так сказать… – Ракель, на секунду опустив взгляд вниз, заправляет прядь волос за ухо. – Дело в том, что… За день до попытки Питера умереть у меня было что-то вроде панической атаки.

– Паническая атака?

– Это состояние, когда тебе кажется, что ты умираешь, хотя на самом деле это не так. Тебе очень страшно, и ты думаешь, что вот-вот отключишься… Перестаешь различать все, что тебя окружает… Ужасное состояние.

– И чем оно было вызвано? Тебе было страшно?

– Да… Мы с Терренсом оказались в одной опасной ситуации, когда он сделал кое-что, что спасло нас, но сильно напугало меня.

– Надо же…

– Мы даже поругались из-за этого, а я сбежала от него куда подальше, чтобы не придушить со злости. – Ракель крепко сцепляет пальцы рук. – Но именно тогда я и начала испытывать тот приступ. Благо, Терренс нашел меня и помог справиться с этим приступом. Хотя он тогда сильно испугался и сам был на грани приступа паники.

– Неужели тебе было так плохо?

– Очень… Я пережила такое сильное перенапряжение, что мой мозг просто не выдержал…

Сэмми тихонько поскуливает, переведя свой жалобный взгляд на Ракель, которая берет свой стакан и выпивает из него немного.

– Ну и дела… – с грустью во взгляде произносит Даниэль. – Мне очень жаль, если это правда.

– Ты все поймешь, когда к тебе вернется память, – спокойно отвечает Ракель. – С тем случаем связано много всего неприятного, о чем я бы не хотела говорить. Да и нет смысла… Ибо к тебе это не имеет никакого отношения.

– Странно, что я только сейчас вспомнил, что кто-то упоминал твое имя… Наверное, меня интересовал только Питер, и я думал только о том, что видел его в крови. Да и это было единственным, что оставило яркий отпечаток.

– И даже это не помогло тебе вспомнить Терренса? – удивляется Наталия.

– Нет…

– А если я скажу, что тогда на Терренса была черная одежда и черная кожаная куртка, это поможет тебе вспомнить его? – слегка хмурится Ракель.

– Черная одежда… – Даниэль еще больше напрягает мозг и пытается вспомнить, во что был одет кто-то из его воспоминания, а спустя несколько секунд кивает. – Э-э-э… Да… На том человеке была черная одежда. Но не было кожаной куртки…

– Ты уверен?

– Да. Тот мужчина был высокий, с темными волосами в черной одежде.

– Полагаю, он вполне мог снять ее и где-то оставить, чтобы не испачкать в крови.

– Не знаю, не могу ничего сказать.

– Ладно, будем считать, что это хоть что-то, – с легкой улыбкой говорит Хелен. – Вспомнил упоминание Ракель – уже хорошо. Ты и правда начинаешь что-то постепенно вспоминать.

– Да, Даниэль, радуйся, – подбадривает Наталия. – Если продолжишь в том же духе, то память обязательно вернется.

– Хотелось бы верить… – тихо выдыхает Даниэль. – Хотя пока что я знаю не так много…

– Ничего страшного, ты все вспомнишь, – уверенно отвечает Хелен. – Мы сделаем все, что в наших силах. Врач же сказал тебе, что это временное явление, и память вернется, но постепенно.

– Да, я знаю…

В воздухе на несколько секунд воцаряется небольшая пауза, во время которой Сэмми тихонько подает голос, а Даниэль с легкой улыбкой гладит его по голове, пока Хелен, Наталия и Ракель берут свои стаканы и пьют из них лимонад.

– Э-э-э, девушки… – немного неуверенно произносит Даниэль. – А я могу спросить вас кое о чем?

– Да, конечно, – с легкой улыбкой кивает Наталия.

– Скажите… А вы чувствуйте себя счастливыми, когда ваши мужчины находятся рядом с вами?

– Конечно… – широко улыбаются Ракель, Хелен и Наталия.

– И вам хочется улыбаться? Прижиматься к парням? Целовать их?

– Да будь у меня шанс, я бы зацеловала своего любимого мужчину, – уверенно заявляет Наталия. – Я не могу стоять рядом с ним и бороться с желанием просто коснуться его руки. Знаешь, как мне было плохо, когда мы с моим женихом были в ссоре, но были вынуждены находиться вместе! Так хотелось обнять и поцеловать его… Была готова наплевать на все, лишь бы он снова прижал меня к себе и заставил вспомнить, что я еще любима и желанна.

– Против моего красавчика невозможно устоять, – загадочно улыбается Ракель. – А уж когда мы оба из-за чего разозлимся или сильно возбудимся, то я уже не могу думать ни о каком сопротивлении. Знаешь, как кровь бурлила в моих жилах, когда мы с моим женихом были в ссоре, но не смогли устоять против страсти. Ох, это было по-настоящему жарко! И тогда я поняла, что иногда после серьезной ссоры можно устроить горячее примирение, после которого забудешь о любых обидах.

– Ну а в моих отношениях страсти кипят не так сильно, – с легкой улыбкой говорит Хелен. – Хотя и мой блондин просто шикарен и умеет свести меня с ума. Я вообще-то всегда была довольно скромной девушкой, но ради такого мужчины, как мой возлюбленный, готова стать более дерзкой и развязной. И ты себе не представляешь, как мне было тяжело, когда мы были просто друзьями. Едва сдерживала себя, чтобы не распустить руки и не поцеловать его.

– Хотите сказать, что все это и есть любовь? – слегка хмурится Даниэль.

– Настоящая любовь – это что-то более глубокое, чем просто влечение. Это тот случай, когда тебе гораздо важнее сделать любимого человека счастливее и знать, что он в безопасности. Я готова на все ради Питера. Ради того, чтобы он был счастлив. И даже не думал о том, чтобы попытаться покончить с собой.

– Любовь – это когда ты не существуешь без любимого человека, – с легкой улыбкой добавляет Наталия. – Когда он становится половиной тебя, потеряв которую ты не чувствуешь себя собой. Для меня Эдвард – весь мир, и я не могу представить себе жизни без него. Однажды я была готова отдать жизнь ради него и без сомнений сделаю это еще раз, если это спасет его. Я не хочу потерять такого чудесного мужчину, заставляющий меня чувствовать себя маленькой девочкой, которой не угрожает никакая опасность.

– Я и сама лишусь смысла жизни, если потеряю Терренса, – с грустью во взгляде говорит Ракель. – Не могу жить без его любви, заботы и тепла. И до сих пор жалею, что не сразу начала ценить это сокровище… Что могла потерять своего жениха и страдать, видя его с другой. Может быть, вместе нам бывает трудно, но врозь еще сложнее. Даже если тебе суждено с кем-то быть, нельзя наивно полагать, что ваша жизнь будет сладкой. Чтобы у истории было счастливое продолжение, нужно не прятаться от недопонимания и замалчивать проблемы, а повернуться к ним лицом и преодолеть этот путь вместе, держась за руки.

– Кажется, я начинаю вас понимать… – слегка улыбается Даниэль, видя в глазах девушек то же самое, что и в глазах Эдварда и Терренса.

– Кстати, а почему ты спросил? – слегка хмурится Ракель.

– Да, Даниэль! – восклицает Наталия. – Почему?

– Да так… – пожимает плечами Даниэль и почесывает висок. – Просто стало интересно… Парни говорили об этом, а я… Я, честно говоря, забыл, что это за чувство…

– Ты забыл?

– Боже, неужели ты ничего не чувствуешь к Анне? – удивляется Ракель. – Или уже начинаешь что-то вспоминать?

– К Анне? – слегка хмурится Даниэль. – Кто такая Анна?

– Твоя девушка, – с легкой улыбкой говорит Хелен. – Анна Сеймур.

– Моя девушка? – Даниэль на пару секунд впадает в ступор и слегка трясет головой. – Анна?

– Ну конечно! – слегка улыбается Наталия. – Та самая, к которой ты и чувствовал все то, о чем мы сейчас говорили.

– Подождите-подождите, девушки, я что-то не понимаю… – тараторит Даниэль, приподняв руки ладонями к девушкам. – То есть, вы хотите сказать, что мою девушку зовут Анна?

– Да, это она! Маленькая рыжая девочка с детским личиком.

– Анна была в больнице пару раз, когда ты там оказался, – добавляет Хелен.

– Э-э-э… – запинается Даниэль. – А разве она была? Что-то я не могу вспомнить…

– Ты забыл ее, потому что она уже давно не навещала тебя, – предполагает Ракель. – Но уверена, что ты мог бы что-то вспомнить про Анну так же, как вспомнил и про Питера.

– Да, – слегка улыбается Хелен. – Тот парень – твой давний близкий друг, а та девушка – твоя возлюбленная. Ты можешь не вспомнить никого из нас, но эти люди уж точно должно быть тебе знакомы.

Чем больше Даниэль слушает, чем сильнее он впадает в ступор, понимая, что не все сказанное разными людьми совпадает с известными ему фактами.

«Черт, почему они говорят, что мою девушку зовут Анна? – слегка хмурится Даниэль. – Она же Бланка! Моя невеста! Э-э-э… Кажется, я начинаю припоминать ту девушку… Кажется, рыжая… Но как-то отдаленно… Хм… И странно, что я уже давно не видел ее… Она не интересуется мною. В отличие от всех этих людей. Может, все они обманывают меня? Или меня обманывает Бланка? Черт… Я совсем запутался!»

Резко выдохнув в своих мыслях спустя пару секунд, Даниэль все-таки решает спросить девушек о Бланке и попробовать выяснить, что они знают про испанку.

– Подождите, девушки, а разве мою девушку, точнее, невесту зовут не Бланка? – неуверенно спрашивает Даниэль.

– Бланка? – удивляются Ракель, Наталия и Хелен, пока Сэмми вопросительно смотрит на Даниэля.

– Ну да… Я подумал… Может, вы что-то знайте об этой девушке…

– Прости, парень, но я не знаю никакой Бланки, – уверенно говорит Ракель.

– Я тоже! – восклицает Хелен.

– И у меня подруг с таким именем, – заявляет Наталия.

– Значит, вы ничего не можете рассказать про нее? – заключает Даниэль.

– Прости, Даниэль, но кто такая Бланка? – недоумевает Хелен. – С чего это имя вообще пришло тебе в голову? Неужели ты где-то его услышал и теперь не можешь забыть?

– А парни что-нибудь знают про мою невесту?

– Что? – громко удивляется Наталия. – Невеста?

– Господи, Перкинс, о чем ты говоришь? – недоумевает Ракель. – Какая еще невеста! Ты не собирался жениться!

– Но ведь Бланка – моя невеста… – округлив глаза, разводит руками Даниэль. – Она говорит, что мы любим друг друга и собираемся пожениться.

– Даниэль, ты что несешь? – ужасается Хелен. – Откуда у тебя такие мысли? Какая невеста! Какая Бланка! Откуда она вообще взялась?

– Она же сама сказала мне об этом! – качает головой Даниэль. – Однажды я разговаривал с девушкой, которая представилась как Бланка Морено. И сообщила, что мы собираемся пожениться, и скоро она переедет ко мне домой.

– Прости, приятель, но ты явно не в себе, – уверенно говорит Наталия. – Мы понимаем, что из-за травмы головы может случиться все что угодно. Но ты никогда даже не думал о женитьбе на нашей подруге. Которую зовут не Бланка, а Анна.

– Парни постоянно подшучивали над тобой из-за того, что ты не спешил делать Анне предложение, – с легкой улыбкой добавляет Ракель. – А ты говорил, что рано или поздно женишься на ней. Но так и не сделал этого до потери памяти.

В этот момент Сэмми негромко подает голос.

– Но она ведь сама все подтвердила! – восклицает Даниэль. – А на днях я познакомился с ее родителями и младшей сестрой. Бланка сообщила им о нашей свадьбе, и они начали подготовку. Как только я поправлюсь и все вспомню, то мы поженимся.

– Нет, Перкинс, ты должно быть шутишь, – качает головой Хелен. – Я не знаю, откуда взялась эта самая Бланка Морено, и реальна ли она вообще, но ты не должен слушать все, что она говорит. Эта девчонка – не твоя невеста. Она тебе никто.

– Вы и правда ничего о ней не знайте?

– Мы впервые слышим это имя. Парни, скорее всего, тоже не знают ее.

– Эй, а как выглядит эта девчонка? – слегка хмурится Наталия.

– Она брюнетка… – задумчиво отвечает Даниэль. – Невысокого роста… Полноватая… С темными короткими волосами и карими маленькими глазами… Курносая…

– Нет, мы не знаем ни одну такую девушку, подходящую под это описание, – уверенно отвечает Ракель.

– Это не про Анну, – качает головой Хелен. – Она выглядит совсем иначе.

– Я общаюсь с той девушкой с тех пор, как оказался в больнице, – признается Даниэль. – Провожу время то с вами и парнями, то с Бланкой… Она рассказывает мне про себя и что-то показывает… Помогает вернуть мне память.

Обескураженные Наталия, Хелен и Ракель вопросительно переглядываются друг с другом.

– Вау, девочки, вот это поворот… – искренне удивляется Наталия.

– Да… – соглашается Хелен. – Я никогда не слышала об этой Бланке… Полноватая, с темными волосами… Под такое описание подходит большая часть моих коллег по работе и еще кучи людей в этой стране.

Сэмми негромко подает голос.

– Слушай, Даниэль, откуда у тебя вообще появились такие мысли? – недоумевает Ракель. – Может, ты просто увидел какую-то женщину на улице и вбил себе в голову, что она – твоя невеста? На свете ведь полно женщин, которых можно так описать. Не все ведь неотразимые стройные красавицы.

– Бланка сама нашла меня и сказала, что у нас с ней отношения, – неуверенно отвечает Даниэль. – Сначала она сказала, что я – ее парень, а потом добавила, что мы уже помолвлены.

– Господи, да это бред какой-то!

– Это неправда, Даниэль, – уверенно заявляет Наталия. – Твоя настоящая девушка – Анна. Анна Сеймур. Девочка маленького роста с рыжими длинными волосами, зелеными глазами и милым детским личиком. Худенькая, с немного острым маленьким носиком.

– Вы пока не поженились, – мягко добавляет Хелен. – Но вы живете вместе с тех пор, как она захотела избавиться от наставлений своих родителей и сбежала из их дома. Точнее… Жили…

– А вы точно уверены в этом? – слегка хмурится Даниэль. – Вы ничего не путайте?

– Нет, Даниэль, мы ничего не путаем, – уверенно отвечает Ракель. – Это ты запутался и веришь лжи.

– Хотите сказать, что Бланка лжет мне?

– Если она – не выдумка, то да, – спокойно говорит Наталия. – Если это кто-то из твоего воображения, то выкинь это из головы немедленно.

Даниэль ничего не говорит и лишь слегка хмурится, окончательно запутываясь и не зная, кому верить, пока Ракель, Наталия и Хелен переглядываются между собой и начинают подозревать, что у мужчины могут быть проблемы.

– Хм… – слегка хмурится Даниэль. – Говорите, девушка с рыжими волосами и детским личиком…

– Мы понимаем, что ты не помнишь ее, – мягко отвечает Хелен. – Но именно та девушка – и есть твоя возлюбленная.

– Э-э-э… Я смутно припоминаю ее… Когда она была в больнице пару раз…

– Верно, – кивает Наталия.

– Эй, а почему она ни разу не разговаривала со мной после того, как я отправился домой? И почему эта девушка плакала и молчала, когда приходила ко мне? Эта Анна… Внезапно перестала приходить ко мне. Даже когда вас не было…

– Мы и сами не знаем, Даниэль, – разводит руками Ракель.

– Дело в том, что Анна куда-то пропала… – неуверенно признается Хелен, перебирая пальцы рук. – Но мы не знаем, куда… Она уже больше недели не отвечает на наши звонки и сообщения…

– Хотите сказать, вы тоже ни разу не общались с ней с того дня? – удивляется Даниэль.

– Увы, – тяжело вздыхает Наталия. – И нам очень тяжело это признавать. Признавать, что Анна позволила потрясению одержать верх и заставить ее сбежать.

– Она так переживает за меня?

– Именно… И обидно, что по этой причине наша подруга отказалась помогать тебе. Мы все понимаем, но с ее стороны это было очень некрасиво.

Сэмми тихонько скулит, пока Даниэль все больше начинает думать об образе Анне, который только сейчас всплыл в его сознании, и который успел забыть из-за того, что уже давно не общался с этой девушкой.

– Знайте, девушки… – с легкой улыбкой задумчиво произносит Даниэль. – Хоть я и смутно помню эту Анну, она кажется мне очень красивой. Я подумал так еще тогда, когда был в больнице, а она приходила с вами.

– А что ты чувствуешь, когда думаешь о ней? – мягко спрашивает Ракель.

– Э-э-э… Что-то приятное… Хотя я не могу объяснить, что именно… Но она очень красивая… Правда… – Даниэль на секунду замолкает и смотрит на Наталию, Хелен и Ракель по очереди. – Вы все тоже очень красивые девушки. Но… Анна как-то отличается от вас в хорошем смысле… Она… Не похожа на других…

– Потому что у нее рыжие волосы? – скромно хихикает Наталия.

– Не только… Я очень смутно помню ее лицо, и оно мне очень нравится. Совсем молоденькая девочка…

– А тебе не хочется обнять или поцеловать ее? – загадочно улыбается Хелен. – Если бы Анна была сейчас здесь и спросила, можно ли тебя поцеловать, ты бы согласился?

– Да, – с легкой улыбкой кивает Даниэль. – Я бы поцеловал не каждую девушку… Но ее… С удовольствием… Может… Я бы сделал это еще тогда, в больнице… Но эта девушка сторонилась меня… Не хотела со мной разговаривать. Как будто она на что-то обиделась…

– А твое сердце не начинает биться чаще при ее упоминании? – спрашивает Ракель.

– Возможно… Оно… И правда начинает биться чаще… Когда я думаю о той рыженькой девочке… Но не могу понять, почему. Этого не происходит, когда я смотрю на кого-то из вас. Вы очень красивые, милые и добрые, но… Меня к вам не тянет…

– Я думаю, тебе лишь кажется, что ты забыл, как любить, – предполагает Наталия. – То есть, твоя память забыла. Но сердце-то все еще прекрасно помнит эти чувства и знает, кому оно принадлежало. Кому принадлежит до сих пор.

– Не знаю, девушки… – устало вздыхает Даниэль. – Не знаю… Пока что я ничего не могу понять…

– Жаль, что Анна пропала в такое неудачное время, – с грустью во взгляде вздыхает Хелен. – Думаю, ее помощь была бы тебе необходима. Возможно, ты сумел бы хотя бы вспомнить, что значит любить кого-то… А может, проведя с ней немного времени, ты бы вспомнил ее и… Перестал бы причинять ей боль.

– Из-за которой она ушла из твоего дома… – добавляет Ракель.

Даниэль ничего не говорит и лишь опускает взгляд на крепко сцепленные руки, пока Сэмми с тихим поскуливанием смотрит на него с грустью во взгляде. Может, воспоминаний об Анне у мужчины нет. Но если бы стоял выбор между этой девушкой и Бланкой, то он определенно выбрал бы рыженькую. С мыслью, что она могла бы быть не такой настырной, как испанка, которая наверняка контролировала бы каждый его шаг, если бы она реально встречалась с ним. Даниэль все больше начинает понимать, что каждый раз, когда он слышит имя Анны, его сердце неожиданно начинает биться чаще, на лице появляется легкая улыбка, а по телу распространяется приятное тепло. Которое прекрасно знает, что ему нужна та девушка, о любви к которой он пока что не помнит.

Глава 6

Проходит несколько дней. Где-то в два часа дня Питер отправился в один из торговых центров, чтобы купить кое-что необходимое для себя, дома и Сэмми, о котором он заботится в последнее время из-за депрессии Хелен. Он отправился не один: компанию ему составила его школьная подруга Джессика Тэйлор, которая также дружит с Хелен. Именно благодаря ей Маршалл познакомилась с Роузом чуть больше трех лет назад. Мужчина учился в одном классе с этой невысокой блондинкой с некрашеными корнями, хотя они и начали общаться и смогли подружиться лишь в старших классах. Джессика – единственная, кто не участвовал в жестокой травле над Роузом. И она не бросила его, когда она, Хелен, Даниэль и Терренс долгое время пытались понять, что же происходит с блондином и держались вместе после его попытки умереть.

Джессика и Питер спокойным, медленным шагом ходят по огромному супермаркету мимо огромного количества людей и высоких полок с разными товарами, изучая весь ассортимент и что-то кладя в свои практически пустые корзины. Время от времени они слышат какие-то объявления о распродаже и грядущих акциях и наслаждаются приятной на слух музыкой разного жанра и даже на разных языках. А в какой-то момент они расплачиваются за свои покупки и прощаются друг с другом, крепко обнявшись на прощание.

Питер еще пару секунд стоит на том же месте и думает о Джессике, а потом медленным шагом начинает идти по торговому центру с пакетом в руках, думая над тем, не забыл ли он что-то купить. Мимо него проходит огромное количество людей разного возраста, идущие по каким-то делам, слоняющиеся здесь просто так и просто разговаривающие по телефону или в компаниях. В какой-то момент блондин улавливает звуки знакомой музыки, громко играющей в торговом центре, но немного приглушенной из-за сильного шума. Мужчина практически мгновенно узнает песню своей группы «Against The System» под названием «The Story About Us» и скромно улыбается, вспомнив некоторые из выступлений. Он находит свободную скамейку напротив какого-то большого магазина одежды, присаживается на нее и начинает слушать песню, сняв свои очки и надев их на голову. Он едва сдерживается, чтобы не начать подпевать или покачиваться в ритм.

Питер с легкой улыбкой на лице вспоминает то, как проходила запись и написание этой песни в студии. Как он, Эдвард, Терренс и Даниэль внимательно слушали каждый фрагмент и искали недочеты, чтобы исправить их. С особой теплотой вспоминает их самое первое выступление с этой песней, которое произошло на одном из развлекательных шоу. Эта песня очень важна для всех молодых людей, потому что она написана на основе их личных переживаний, опыта и воспоминаний. Роуз все больше и больше начинает понимать, что слушать свою собственную музыку – незабываемый опыт. Мужчина никогда бы не подумал, что когда-нибудь сможет услышать свою песню и свой собственный голос в ней на какой-нибудь радиостанции. Еще некоторое время назад это ему казалось несбыточной мечтой… Но вот его группа скоро выпустит свой первый альбом, который будет продаваться по всему миру. Эти мысли вызывают у Питера легкую улыбку и чувство гордости как за себя, так и за своих приятелей, которым всегда будет благодарен за все, что они для него сделали.

К сожалению, через некоторое время эта песня заканчивается. Мужчина с тихим выдохом проводит рукой по волосам, еще немного сидит, а затем медленно встает со скамейки, берет свой пакет и продолжает идти по огромному торговому центру, иногда осматриваясь по сторонам и изучая названия магазинов, которые могут быть не только на английском, но еще и на испанском, французском и итальянском. А спустя какое-то время Питер бросает взгляд в сторону и где-то вдалеке видит очень знакомую девушку с рыжими волосами, забранные наверх. Блондин сильно прищуривается, ибо плохо видит вдалеке, надевает свои очки и быстро узнает в той девушке Анну. Девушка сидит на скамейке напротив небольшого магазина для изобретателей, где можно купить вещи для моделизма, с грустью во взгляде склоняя голову, рассматривая свои руки и иногда натягивая рукав своей водолазки, чтобы закрыть всю руку, даже пальцы. И Питер сразу же приходит в ужас от того, насколько изменилась его подруга с тех пор, как он видел ее в последний раз. Он понимает – это уже не та жизнерадостная девушка, которой она была. Анна превратилась в испуганную, депрессивную и уставшую девушку, которая уже давно не видит ничего хорошего.

«Боже мой, это что Анна? – с ужасом в глазах думает Питер и прикрывает рот рукой. – Ничего себе! Как же она изменилась! Что с ней стало? Нет-нет, этого не может быть! Анна ведь не была такой! Эта девушка стала совсем другой. Я не узнаю ее…»

Не думая слишком долго, Питер решает поговорить с Анной и узнать, что же с ней произошло, и почему она игнорирует своих друзей и бросила Даниэля. Мужчина уверенно направляется к скамейке, на которой сидит измученная девушка, и слегка коснувшись ее плеча, окликает ее:

– Анна?

Анна слегка вздрагивает, когда слышит свое имя, оборачивается на зов и переводит свои широко распахнутые, опухшие глаза на Питера.

– Питер? – тихо удивляется Анна, медленно встает со скамейки и пытается улыбнуться Питеру, который кладет пакет на скамейку. – Привет, рада тебя видеть.

– Привет, подружка, – с легкой улыбкой здоровается Питер.

Анна не отказывается от объятий Питера, когда он хочет поприветствовать ее, и спокойно реагирует на дружеский поцелуй в щеку. А вот сам мужчина еще больше ужасается от изменений девушки, когда рассматривает ее поближе. На ее бледном, измученном лице нет никакой косметики, кроме толстого слоя тональной пудры, скрывающий ее синяки. Серая водолазка также скрывает все ее тело: от шеи до запястий… Эти старые потертые джинсы, безжизненные волосы, собранные в хвост, и черная обувь совсем не выделяют ее из толпы. Она похожа на измученную семейной жизнью домохозяйку, которая уже давно забила на себя… Об этом говорит и ее несчастный и испуганный взгляд, красные опухшие глаза…

«О, боже… – с ужасом в широко распахнутых глазах думает Питер, пока Анна находится в его дружеских объятиях. — Все еще хуже, чем мне казалось издалека! Анна превратила себя неизвестно во что! Мне реально страшно за нее… Что произошло с той жизнерадостной девушкой? Я не понимаю!»

Питер и Анна отстраняются друг от друга и пытаются слегка улыбнуться, хотя каждый из них делает это с трудом по абсолютно разным причинам. Тем не менее мужчина не позволяет молчанию затянуться надолго и быстро начинает разговор, хотя и едва находит в себе силы справиться с шоком после увиденного:

– Куда ты так внезапно пропала? Мы с ребятами уже давно пытаемся достучаться до тебя! Но ты не отвечаешь на наши звонки и сообщения! Ни наши с парнями, ни девчонок!

– Э-э-э, мне нужно было побыть одной… – неуверенно отвечает Анна, осматриваясь по сторонам, будто чего-то боясь, и крепко сцепляет пальцы рук. – Д-да, мне надо было…

– Господи, что с тобой случилось? – ужасается Питер. – Анна, что ты с собой сделала? Почему ты стала выглядеть так ужасно?

– Знаю… – Анна заправляет прядь за ухо. – Сама не рада свою отражению в зеркале…

– Неужели ты так сильно переживаешь за Даниэля, что довела себя до такого ужасного состояния?

– Э-э-э… – Анна слегка прикусывает губу и скрещивает руки на груди. – Да… Да… Я переживаю за него…

– Понимаю, подруга, понимаю. – Питер мягко гладит Анне плечи. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы и сами беспокоимся за него.

– А что-нибудь изменилось за все это время?

– Практически ничего. Даниэль знает только то, что я хотел умереть. И больше ничего.

– О, понятно…

– Возможно, нам удалось бы помочь ему поскорее вспомнить все, если бы ты помогла нам.

– Я?

– Мы все так надеялись на тебя, Анна. А ты бросила Даниэля в такой тяжелый момент. Резко оборвала с нами все связи и не хотела ни с кем разговаривать…

– Я знаю, но…

– Ты понимаешь, что поступила плохо, бросив его? Собрала все свои вещи и ушла из его дома! Никому ничего не сказала! Как это объяснить? Мы не можем этого понять!

– Я не могу… Не могу находиться с ним.

– Почему? Ты же клялась, что не бросишь Дэна и будешь с ним, несмотря ни на что! Неужели все твои обещания были ложью?

– Да, я клялась, но…

– Ты очень нужна ему, – с грустью во взгляде отмечает Питер. – Перкинс уже несколько раз спрашивал о тебе и хотел знать, почему ты не общаешься с ним.

– Он помнит меня?

– Смутно, но помнит. Подзабыл из-за того, что ты не навещала его, но мы с девчонками и парнями напомнили его.

– Ясно… А что насчет вас всех?

– Никого конкретно он пока не вспомнил. Но мы не сдаемся и продолжаем помогать ему.

– Рано или поздно он все вспомнит, – низким голосом без эмоций отвечает Анна. – Так не будет длиться вечно.

– Нам нужна твоя помощь. Ты можешь помочь нам ускорить этот процесс.

– Ох, да что я могу сделать? Мне нет смысла пытаться что-то рассказать ему!

– Дело не стоит на одном месте! Даниэль вспомнил про мою попытку самоубийства почти сразу же, а вчера он узнал кое-что, что касается Терренса. Что касается пути в больницу.

– И все? – изображает удивление Анна. – Только это?

– Всему свое время. Врач же сказал, что память будет возвращаться постепенно. Он не вспомнит все в одно мгновение. Надо всего лишь быть рядом с ним, чтобы он не забывал нас.

– Это все не имеет никакого смысла. – Анна бросает короткий взгляд в сторону.

– Послушай, Анна, я все прекрасно понимаю, – спокойно говорит Питер. – Нам всем тоже очень больно слышать, как он спрашивает, кто мы такие. А нам с парнями неприятно еще больше, потому что вчера Даниэль обвинил нас во лжи. Из-за того, что сейчас пишут в газетах и Интернете о моих отношениях с ним. Но это не причина бросать его! Ты должна быть рядом с ним! Сейчас у тебя появился шанс доказать свою любовь к нему, а ты испугалась и куда-то ушла. Да так, что тебя никто не мог найти! А раз так, то у нас есть повод думать, что ты не так уж сильно любила этого парня.

– Просто все это бесполезно… – без эмоций тихо отвечает Анна, отведя взгляд в сторону.

– Даниэль не виноват в том, что он потерял память и смотрит на нас как на чужаков, которые хотят воспользоваться им. Мы с парнями и девушками понимаем это и готовы ждать сколько нужно. Все встанет на свои места, когда этот парень все вспомнит.

– Нет, Питер, не встанет.

– Пожалуйста, Анна, я тебя умоляю, не бросай его, – с жалостью во взгляде умоляет Питер. – Я знаю, что тебе сейчас больно, но ты должна это сделать. Мой друг нуждается в тебе. Уверен, что твоя забота поможет ему поскорее вернуть память. Это нужно сделать как можно скорее, потому что мы можем потерять его. Потому что он может разорвать с нами дружбу и обвинить во лжи. Если мы не сделаем что-то в ближайшее время, Даниэль может уже никогда ничего не вспомнить.

– Я не могу… – наотрез отказывается Анна, не забывая об измене Даниэля и угрозах со стороны Джулиана, который бьет ее из-за любой невинности. – Не могу…

– Почему? Почему ты бегаешь от него? Почему бегаешь от нас? Что мы тебе сделали? Никто с тобой не ругался! Никто не обижал тебя! Почему ты отказываешься помогать нам?

– Потому что это бесполезно… – сильно дрожащим голосом отвечает Анна.

– Поверь мне, ситуация не безнадежная. Если бы ты была рядом с нами, то мы бы сделали все, чтобы утешить тебя. А ты бы была рядом со своим возлюбленным и помогала бы ему.

– Нет, Пит, не уговаривай меня.

– Черт, Анна, я не понимаю тебя! – восклицает Питер. – Почему ты бегаешь от нас и отказываешься помогать Даниэлю? Ты нужна ему! Он нужен нам и группе! Которая снова находится на грани распада. На этот из-за его амнезии. То я чуть не погубил группу, а теперь это может сделать Перкинс.

– С группой все будет хорошо. Даниэль все вспомнит, и вы снова начнете выступать и готовиться к выходу альбома.

– Не все так легко, как ты думаешь. К тому же, сейчас ему плохо из-за той травли, которую ему устроили в соц. сетях. Из-за того, что он якобы довел меня до желания умереть и угрожал мне убийством.

– Кто это сказал?

– Написано в какой-то статье. Которое все поверили. И из-за этого наши поклонники ополчились против Даниэля, меня жалеют, а Эдварда и Терренса обвиняют в сокрытии всей правды. Правда их двоих не поливают такой грязью, какой поливают Дэна. Ему желают умереть. Гореть в аду.

– Надо же… – тихо произносит Анна, понимая, что ей чуточку жаль Даниэля. – Я не знала…

– Ты не читаешь новости в Интернете?

– Не до этого мне.

– Почитай! Ты будешь в шоке от того, какие гадости пишут этому бедному парню. Мы с ребятами до сих пор ошарашены и боимся даже заглядывать в Twitter или Instagram, ибо там творится ужас. И все произошло в такое неудобное время… К сожалению, Даниэль поверил во все это и обвиняет нас с Эдвардом и Терренсом во лжи. Мол, мы хотим воспользоваться его состоянием. А если бы к нам не подошел Коннор, он бы точно обвинил нас в заговоре. Сказал бы, что я решил воспользоваться шансом выгнать его из группы и отомстить за все страдания. Хотя все может случиться позже.

Анна ничего не отвечает и лишь нервно сглатывает, широко распахнутыми глазами смотря на Питера.

– И у тебя хватит мужества бросить его в такой момент? – недоумевает Питер. – Разве ты можешь спокойно смотреть на то, как его оскорбляют и унижают ни за что? Ты же тоже знаешь всю правду об этой истории и знаешь, что Даниэль не доводил меня до желания умереть.

– Знаю, но… – неуверенно произносит Анна.

– Помоги нам, прошу тебя. Подумай о своем возлюбленном. О том, что он почувствует, когда поймет, что ты бросила его. Ты предашь его, если так и не согласишься помочь. Ему будет очень больно. И вряд ли он спокойно переживет это, зная, как сильно этот парень любит тебя.

– Нет, Пит… – качает головой Анна, вспоминая о предательстве Даниэля и подавляя в себе любую жалость и желание наплевать на обиду и угрозы Джулиана. – Нет… Я не могу сделать это… Ему ничто не поможет… Никто из вас не может помочь ему. А я тем более.

– Анна, пожалуйста… – отчаянно умоляет Питер, мягко взяв Анну за плечи. – Не бросай Даниэля. Сделай что-нибудь, чтобы он все вспомнил и стал самим собой. Тем парнем, которого мы знаем.

– Я ничем не могу помочь… – слегка дрожащим голосом уклончиво говорит Анна. – Прости…

– Мы думаем, что Даниэль будет вспоминать нас в том порядке, в котором познакомился с нами. Про меня он уже вспомнил хоть что-то, а значит следующей, с кем будет связано какое-то его воспоминание, должна быть ты. А потом уже Терренс, Эдвард, Ракель, Наталия и Хелен.

– Я уже все сказала.

– Ты можешь это сделать, мы все верим в тебя. Вы с Даниэлем не чужие друг другу люди, и тебе под силу помочь ему все вспомнить. Чтобы он вернулся к нам и рассказал, что же с ним произошло. И, возможно, рассказал о своих проблемах, из-за которых на него и было совершено нападение.

– Даже если это и так, то я ничего не знаю.

– Даниэль нуждается в твоей заботе. Прошу, будь рядом с ним и помоги ему. Хоть как-то. Я знаю, что тебе больно, но ты должна это сделать. Должна взять себя в руки и доказать, что готова быть с этим человеком и в горе, и в радости. Может, немного погодя этот парень вспомнит что-то и про тебя. К тому же, что-то мне подсказывает, что его сердце все-таки помнит тебя и говорит ему, что ему не хватает любви. Твоей любви. Моему другу сейчас очень одиноко и тоскливо.

– Это не так, – немного холодно бросает Анна. – Он не одинок. У него есть те, кто заботится о нем. Вот пусть они и носятся с ним.

– Боже, почему ты так себя ведешь? – недоумевает Питер, с жалостью во взгляде смотря на Анну и качая головой. – Что произошло между вами? Вы же так любили друг друга! Точнее, все думали, что ты и правда была влюблена! Но ты заставляешь всех думать, что все твои чувства были ложью. Что Даниэль был нужен тебе лишь ради каких-то своих желаний. И если это так, то мы все разочарованы в тебе.

– Послушай, Питер…

– Если ты на что-то обижена на него, то объясни. Может, это может оказаться сильным воспоминанием, которое поможет ему вспомнить тебя?

– Я…

– Не бойся, Анна! Расскажи. – Питер замолкает на пару секунд и качает головой. – Лично я не хочу верить, что ты такая плохая. Я ведь всегда считал тебя хорошей девчонкой и искренне радовался, что Дэн встречается именно с тобой.

– Э-э-э… – запинается Анна, пока ее широко распахнутые, испуганные глаза бегают из стороны в сторону, желая рассказать Питеру о том, что заставило ее покинуть дом Даниэля, но будучи одержимой сомнениями, страхами и мыслью, что Джулиан может избить ее даже за что-то подобное. – Я…

– Ты не хочешь говорить?

Однако Питер не добивается от Анны никакого ответа, и та крепко обнимает себя руками и уставляет свой взгляд в пол, в глубине души понимая, что ей становится легче от разговора с мужчиной, даже если она не откровенна с ним до конца.

– Я прекрасно понимаю твои чувства, милая, – с грустью во взгляде говорит Питер. – Ты переживаешь так, словно Даниэль погиб, и ты больше никогда не увидишь. Но он-то жив! У него просто амнезия, а она рано или поздно пройдет. Однажды ему удастся все вспомнить и начать жить как раньше. А чтобы ускорить этот момент, нужно быть рядом с ним. Скажи себе, что ты должна это сделать, и поезжай к нему домой.

– Э-э-э… – снова запинается Анна.

– Или ты боишься? Боишься, что твой любимый человек не признает тебя, не захочет обнимать, целовать и заботиться о тебе? А вдруг признает? Вдруг он сам попросит тебя поцеловать его? Даниэль расспрашивал нас с парнями и девчонками о том, что мы чувствуем к любимому человеку. Я думаю, он пытается понять, что он чувствует к тебе. Даже несмотря на потерю памяти, в сердце по-прежнему живы все эти чувства.

– Ты так говоришь, чтобы успокоить меня.

– Я говорю правду. Да и давай будем честны: на месте Даниэля может быть любой из нас. Хотя я бы ни за что не бросил Хелен, случись с ней такое. Терренс и Эдвард не бросят Ракель с Наталией… А девушки не бросили бы нас, парней. Но ты бросила Даниэля. И я не понимаю, почему! Точнее, я понимаю, что ты шокирована. Но нужно найти в себе силы собраться и сделать то, что от тебя требуется. Забыть о страхах и доказать свою любовь к Даниэлю. Преданность – это великий дар, которым обладают не те, кто надеется купить ее за большие деньги, а те, кто является людьми с большой буквы.

– Питер…

– Для тебя это отличный шанс в какой-то там раз доказать, что ради него ты готова на все. Что ты вытерпишь любую боль и будешь заботиться о нем. Кем бы он не был и… Какой бы он ни был…

Умом Анна понимает, что Питер абсолютно прав и говорит очень правильные вещи. Однако обида не то на бывшего, не то на нынешнего возлюбленного и страх перед Джулианом, способный что-то сделать с ее родителями, заставляют девушку молчать и мириться со своей несчастной судьбой, которую она не в силах изменить.

– Мы все рядом с тобой, Анна, – мягко, уверенно говорит Питер, погладив Анну по плечам. – Ты можешь во всем на нас рассчитывать. Если тебе нужна помощь – попроси о ней, и мы с радостью поможем. Только прошу, не беги от нас и своего возлюбленного.

– Послушай, Питер, я согласна с твоими словами, – неуверенно говорит Анна, с учащенным дыханием постоянно касаясь своего лица. – Да, ты прав… Но понимаешь…

Анне не удается договорить свою мысль, потому что в этот момент к ней и Питеру подходит хмурый Джулиан, держащий в руках пакет с логотипом магазина напротив, из которого он только что вышел.

– Что здесь происходит? – низким голосом интересуется Джулиан, крепко сжимая свой пакет. – Анна?

Джулиан слишком крепко прижимает испуганную Анну к себе и успевает бросить ей короткий взгляд, дающий понять, что ей вот-вот придет конец. И Питер сразу же понимает, что ему не очень нравится этот человек, который с презрением рассматривает его, пристальным взглядом.

– С кем это ты разговариваешь? – холодно спрашивает Джулиан.

– Э-э-э… – запинается Питер, решив сделать вид, что ничего не замечает и вести себя абсолютно спокойно и внимательно наблюдая за поведением Джулиана, при виде которого Анна побледнела и задрожала. – А я… Я пришел сюда и встретил свою подругу. Вот… Решил поговорить с ней.

– Вот как? Значит, вы – друг Анны?

– Да, мы… Давно дружим.

– Что ж, понятно. – Джулиан еще крепче прижимает к себе Анну, которой буквально трудно дышать из-за того, что он сильно сдавливает ей ребра. – А мы вот пришли сюда, чтобы купить кое-что для моделизма. Мы очень любим этим заниматься.

– Моделизм? – слегка хмурится Питер.

– Да, сборка уменьшенных копий машин, самолетов, танков и тому подобное.

– О, понятно… – кивает Питер. – Не знал, что Анна… Тоже этим увлекается…

– Недавно начала. Много расспрашивала меня о том, что я делаю. И постепенно втянулась в это дело.

– Вот как…

Мысленно Питер начинает задаваться вопросом, с каких пор Анна начала увлекаться подобными вещами, ведь он хорошо знает, что ей никогда не нравилось все, что связано с танками, самолетами и прочем. Да и странное поведение девушки его сильно настораживает. Мужчина видит, какой испуганной и напряженной стала девушка после появления Джулиана. Впрочем, блондин продолжает делать вид, что ничего не замечает, и пытается незаметно прощупать почву, чтобы узнать, кто этот мужчина, и как Анна с ним связана.

– Значит, я так понимаю, вы дружите с Анной? – спокойно спрашивает Питер.

– Нет, мы не дружим, – с фальшивой улыбкой уверенно заявляет Джулиан. – Мы встречаемся!

– Встречайтесь? Надо же… – Питер слегка прикусывает губу. – Но ведь у нее никого не было.

– Не было, но теперь у нее есть я.

– Вот как… Не знал…

– Мы начали встречаться совсем недавно. – Джулиан целует Анну в щеку своими сухими губами, дабы показать, что они встречаются и очень счастливы друг с другом. – Буквально некоторое время назад.

Анна нисколько не сопротивляется действиям Джулиана и старается не показывать, что ей неприятно ощущать, как губы этого человека целуют ее до чувства отвращения, уставив мертвый взгляд в одной точке, едва стоя на ногах от страха, практически плача и с трудом дыша из-за очень крепких объятий мужчины. Этот поцелуй заставляет ее почувствовать холод по всему телу, а его сильная щетина только больше усиливает этот отвратительный эффект.

– И мы очень счастливы вместе, – сдержанно добавляет Джулиан. – Правда, Анна?

Джулиан еще крепче прижимает Анну к себе и даже больно ударяет ее кулаком по спине. От чего та едва сдерживает свой писк и слегка морщится, не посмотрев на Питера, когда говорит очень тихим дрожащим голосом:

– Д-да, м-м-мы… Очень с-счастлив-вы… Очень…

– Ну что ж… – задумчиво произносит Питер, приходя в ужас от мысли, что Анна променяла Даниэля на Джулиана, и начинает массировать шею. – Раз вы встречайтесь, то я рад за вас.

– Благодарю, – холодно отвечает Джулиан, в очередной раз изучая Питера презренным взглядом и с какой-то странной ухмылкой, как будто он выискивает в нем что-то, что можно было бы высмеять.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Питер внимательно наблюдает за Анной и Джулианом и все больше удивляется тому, что же девушка нашла в этом мужчине, что одним лишь своим взглядом способен заставить все тело насквозь промерзнуть.

– О, простите, сэр, но нам уже пора идти, – холодно, уверенно говорит Джулиан. – У нас с Анной еще очень много дел, а времени осталось так мало.

– Э-э-э, да, конечно, – слегка поправив свои очки, немного неуверенно произносит Питер. – Счастливо.

– Всего хорошего.

– Пока, Питер, – тихо прощается Анна, неуверенно переведя взгляд на обескураженного Питера и слегка приподняв руку, чтобы помахать ею. – Как-нибудь еще увидимся.

– Конечно, – пытается выдавить из себя улыбку Питер. – Всего хорошего, Анна.

– Идем, Анна, – холодно шепчет Джулиан, крепко вцепившись пальцами в плечо Анны. – Нам пора.

Джулиан быстро разворачивает Анну в другую сторону, не переставая слишком сильно сжимать ее в своих объятиях, и резко уводит ее за собой, пока та покорно идет за ним, склонив голову, смотря в пол и обняв себя руками. Питер же с ошарашенными глазами провожает этих двоих до тех пор, пока они не сворачивают в другую сторону и не скрываются за поворотом. Его глаза начинает нервно бегать из стороны в сторону, а он сам не может отойти от того потрясения, что только что испытал.

«Не могу поверить… – с широко распахнутыми глазами думает Питер, приложив руку ко лбу. – Анна бросила Даниэля! Променяла на этого типа! Бросила моего приятеля и изменила ему. Черт… Я не верю… Этого не может быть! Не может!»

Через пару секунд Питер обессиленно приземляется на скамейку и качает головой, все еще пытаясь принять то, что сейчас увидел и услышал.

«Неужели все это из-за амнезии? – с ужасом в глазах задается вопросом Питер. – Она бросила его из-за того, что он забыл ее? Черт… Черт… Она предала моего друга! Поступила с ним просто отвратительно! Как бы хорошо я ни относился к Анне, мне придется признать, что ее поступок ужасен. Мало того, что бросила человека, так еще и быстро нашла себе другого.»

Питер прикрывает рот рукой, потрясенным взглядом смотря в одну точку.

«Так вот почему она отказывается помогать Даниэлю… Анна просто бросила его! Разлюбила! Но я не понимаю, почему? Перкинс же всегда был для нее хорошим партнером, и она всегда говорила, что была счастлива с ним. Неужели это была игра? Или же братья МакКлайф были правы, когда предположили, что они могли поругаться до того, как на него было совершено нападение? Интересно, а сам Даниэль знал об этом? Может, это и есть причина, по которой они могли поругаться? Вдруг Перкинс узнал о ее связи с тем типом и пришел в ярость?»

Питер переводит взгляд куда-то вдаль и вспоминает о Джулиане, который увел Анну несколько секунд назад.

«Черт, если Анна променяла Даниэля на того типа, то она реально сошла с ума. Что эта девочка нашла в нем? Меня лично трясло, пока он стоял передо мной! А его взгляд, которым этот тип может убить кого угодно! С каким презрением он пялился на меня! Как она сама побледнела, когда он подошел к нам! Едва ли не плакала пока он обнимал и целовал ее! Хотя, такое впечатление, что он душил ее, а не обнимал… Ей будто было трудно дышать… Ее трясло от страха, а она не смотрела в глаза, когда говорила и выглядела просто ужасно… Неужели ей это нравится?»

Питер проводит руками по лицу.

«О, черт, Анна… Я не понимаю тебя! Почему? Почему ты так поступила? Чем Даниэль это заслужил? Жила спокойно, ни в чем не нуждалась, была любима… Может, у Перкинса масса недостатков, но он всегда относился к тебе со всей нежностью и терпел любые твои капризы. Что тебе еще было нужно?»

Питер снова качает головой и прикрывает рот рукой.

«Нет-нет, здесь точно что-то не в порядке. Случилось что-то серьезное. Анна не настолько ужасна, чтобы бросать человека в беде без причины! Так не бывает! У Сеймур и Перкинса был какой-то конфликт до того, как он потерял память. Может, даже не один. Должно было случиться что-то ужасное, чтобы эта девушка осмелилась бросить своего парня в тяжелый для него момент. И самое обидное, что мы ничего не можем узнать. Никто не знает, как ее разыскать! Анна так и не сказала, куда она пошла. Черт-черт! И как объяснить Даниэлю, что Анна начала встречаться с другим? Как? Он же не вынесет этого! Твою ж мать…»

Питер еще несколько секунд сидит на скамейке, с ужасом размышляя над сложившейся ситуацией, а потом он спокойно встает на ноги, берет свой пакет и направляется в нужное ему направление, мысленно сочувствуя Даниэлю, которого эта девушка предала. Через какое-то время мужчина спускается на первый этаж торгового центра с помощью эскалатора, по которому вместе с ним спускается или поднимается еще очень много людей. Он проходит еще какое-то расстояние, а потом снова спускается еще ниже с помощью эскалатора и наконец-то оказывается на большой, неплохо освященной подземной парковке, тянущейся на несколько метров в длину и ширину. Здесь находится еще очень много разных автомобилей и не так уж и мало людей, которые куда-то идут, болтают с кем-то по телефону или с теми, кто их сопровождает, копаются в своих машинах или же садятся в нее и покидают парковку. Есть также несколько охранников, которые, правда, не слишком следят за порядком и больше увлечены разговором друг с другом. Блондин безо всяких эмоций окидывает каждого человека взглядом, пока он добирается до своей машины. А как только Питер доходит до своей машины, он отпирает ее с помощью ключа, открывает багажник, кладет в него свой пакет, и хочет закрыть его.

Однако стоит мужчине прикрыть багажник наполовину, как он обращает внимание на парочку, быстрым, резким шагом проходящую довольно близко к его машине. Питер быстро узнает в той девушке Анну, а в мужчине – Джулиана, с которым он недавно говорил. Блондин замечает, что взбешенный Поттер насильно ведет девушку к своему автомобилю и так крепко сжимает ей руку, что она сильно морщится от боли и тихо шмыгает носом. Когда эта пара проходит мимо его машины, Питер прячется за еще открытую дверь багажника и решает немного понаблюдать за ними. А чуть позже он закрывает багажник, прячется за одним из столбов рядом с его машиной и начинает наблюдать за Джулианом и Анной, которые подходят к машине, стоящей буквально в нескольких шагах от него. А как только Поттер буквально притаскивает девушку в нужное место, он резко отталкивает ее от себя и очень больно хватает под локти, начав сильно трясти и смотреть на нее диким устрашающим взглядом безо всякого желания сдерживаться.

Глава 7

Спустя полтора часа Питер, Ракель, Терренс, Эдвард, Наталия и Хелен с Сэмми собираются вместе по просьбе блондина, чтобы обсудить то, что он увидел в торговом центре. Роуз по-прежнему слишком сильно нервничает и с трудом может спокойно говорить, боясь признаваться друзьям, что он не нашел в себе мужество защитить Анну, которую избивали прямо на его глазах. Он время от времени ходит в одну сторону и другую, рассказывая, что ему пришлось увидеть. Сэмми внимательно слушает то, о чем они говорят. Девушки сидят на небольших камнях со сложенными перед ними руками. Терренс стоит за спиной своей невесты, обнимает ее и прижимает к себе, а Эдвард стоит рядом с братом со скрещенными на груди руками.

Услышанное глубоко шокирует Наталию, Ракель, Хелен, Эдварда и Терренса, и они еще несколько секунд не могут ничего сказать. Даже Сэмми, находящийся рядом с Питером, тихо поскуливает, как будто прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Какой кошмар… – качая головой и прикрывая рот рукой, с потрясенным взглядом говорит Ракель.

– Неужели Анна связалась с этим подонком, который избивает ее и смеет оскорблять и унижать? – ужасается Наталия и тихо шмыгает носом, окинув мокрыми глазами всех присутствующих. – Нашу маленькую, беззащитную девочку…

– Не могу поверить… – с ужасом в таких же мокрых глазах качает головой Хелен. – Боже мой… Это несправедливо. Несправедливо, что она вынуждена страдать!

– Так, секунду, ребята… – задумчиво произносит Терренс, приложив палец к губе и переведя взгляд на Питера. – Питер, а откуда ты все это знаешь?

– Я сам видел, – спокойно признается Питер. – Это произошло у меня на глазах…

– То есть… Ты все прекрасно видел и ничего не сделал, чтобы спасти Анну?

– Твою мать, Роуз… – с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Эдвард. – Ты… Ты просто стоял в сторонке и… Смотрел на то, как тот больной козел издевается над бедняжкой?

Питер молчит пару секунд, виновато окидывая взглядом каждого, кто сейчас смотрит на него своими ошарашенными глазами. А затем он, довольно тяжело дыша, резко выдыхает и решает честно признаться в том, что сделал:

– Да, я действительно прятался. – Питер опускает взгляд вниз. – И не сделал ничего, чтобы помочь Анне…

– Что? – медленно произносят Хелен, Эдвард, Ракель, Терренс и Наталия.

– Черт, Питер… – качая головой, с ошарашенными глазами произносит Наталия. – Как ты мог? Как ты позволить ему издеваться над Анной?

– Роуз, ты совсем сошел с ума! – громко возмущается Хелен, резко встав с камня и развернувшись к Питеру лицом. – Как у тебя только совести хватило? Стоять в сторонке и наблюдать за тем, как бедную девушку жестоко избивают!

– И ты заявляешь об этом так спокойно? – удивляется Ракель. – Как будто так и должно было случиться! Наша подруга так страдает, а ты стоял и наблюдал! Прямо как когда толпа избивает слабого человека, а остальные стоят, наблюдают и заливаются смехом.

– Мне правда очень жаль, девчонки, – с жалостью во взгляде произносит Питер. – Я не хотел, чтобы все так случилось.

– Но это случилось! – грубо бросает Хелен, расставив руки в бока. – И если бы ты помог Анне, все могло бы быть иначе! Но ты – трус! Ты ничего не сделал для того, чтобы помочь ей! Ничего, твою мать!

– Он угрожал грохнуть и меня, если бы я вмешался. Тот тип сам сказал это Анне после того, как избил ее.

– И что теперь? – издает тихий всхлип Ракель и резко встает с камня. – Ты будешь оправдываться своей трусостью? Шоком и растерянностью!

– Я знаю, что это не оправдание. Но я признаю, что действительно струсил. Испугался, что тот тип закопает меня в землю заживо.

– Да, блондин… – качает головой Терренс, расставив руки в бока. – Ты нас удивил… Поступил очень некрасиво…

– Мне правда очень стыдно, – с жалостью во взгляде говорит Питер. – Мне стыдно признаваться в этом, но… Но я должен был.

– Ты хоть понимаешь, что Даниэль убьет тебя, если все вспомнит и узнает, что ты не помог Анне? – сухо спрашивает Эдвард. – И тогда все, что пишут сейчас в Интернете, окажется правдой. Он начнет оскорблять, унижать и избивать тебя. Из-за того, что ты так обошелся с его девушкой!

– Я знаю, что должен был защитить ее и спасти от того подонка… Но прошу вас, поймите… Я сделал это не нарочно!

– Эдвард прав: ты наживешь неприятности, если Перкинс обо всем узнает, – сухо отвечает Терренс. – И вы тогда снова разругайтесь! Дэн не простит тебя, а нашей группе все-таки придет конец. Из-за твоей трусости. Из-за того, что ты не стал защищать Анну.

– И если об этом узнали бы поклонники группы, то травить бы начали уже тебя, – холодно добавляет Хелен, скрестив руки на груди. – Ты бы уже не был их любимчиком и невинным ангелочком.

– Послушайте, парни, девчонки… – с жалостью во взгляде произносит Питер. – Я прекрасно все понимаю и не отрицаю своей вины… Знал, что вы осудите меня… Знаю, что Даниэль прикончит меня уже по-настоящему и не простит мне этого… Единственное, что я могу сделать, – это признаться во всем. Может, я выгляжу так, будто оправдываюсь… Но… Уж лучше позволить вам знать то, что я поступил как трус и подлец, чем пытаться придумать какую-то ложь, чтобы объяснить то, откуда мне известно про Анну. Я не собирался никому лгать и сразу сказал себе, что расскажу всю правду. Независимо от того, какую цену мне придется заплатить.

– Как омерзительно все это слушать… – бубнит себе под нос Хелен и отходит немного в сторону. – Сделал еще одну гадость и теперь пытается оправдаться… Подонок…

Питер замолкает на пару секунд и с грустью во взгляде смотрит на Хелен, пока Сэмми тихонько поскуливает, смотря на блондина, а остальные переглядываются между собой.

– Пожалуйста, ребята, поймите меня… – неуверенно говорит Питер. – Хотя бы постарайтесь… Я ведь не стал скрывать правду, а сразу все рассказал. И честно признался, что испугался огромных кулаков и сильных ударов того отморозка. Я… Я не был уверен в своих силах… Боялся, что не справлюсь. А если бы я не справился, то вы бы вряд ли узнали, что произошло. Клянусь, я ведь не хотел этого… Совсем…

Питер пару секунд смотрит на своих хмурых друзей с жалостью во взгляде, а потом отворачивается ото всех и отходит в сторону. В этот момент Эдвард, Терренс, Наталия и Ракель переглядываются между собой, а Хелен со скрещенными на груди руками думает о чем-то своем, уж точно не собираясь проявлять снисходительность к своему возлюбленному. Сэмми первый решает выразить Питеру свою поддержку, подбежав к грустному блондину, склонивший голову и обнявший себя руками, и начав носом тыкаться в его ноги с тихим, жалобным поскуливанием. Мужчина бросает на него свой взгляд, опускается на колени и гладит собаку с надеждой, что это немного успокоит его.

– Я правда не хотел этого, приятель… – практически шепотом говорит Питер, почесывая Сэмми шерстку обеими руками. – Мне очень жаль…

Сэмми снова тихонько скулит и носом тычется в лицо Питера, давая понять, что все равно любит его. Несколько секунд его друзья молча переглядываются друг с другом, а потом Эдвард медленно подходит к Питеру и хлопает его по плечу, бросив на него сочувствующий, понимающий взгляд.

– Ладно, Пит, не расстраивайся, – спокойно говорит Эдвард. – Мы верим, что ты сделал это не специально.

– Мне правда стыдно… – с грустью во взгляде отвечает Питер, гладя Сэмми по голове. – Будет справедливо, если меня возненавидят…

– Лично я тебя понимаю. Если тот тип реально был ужасный и мог одним ударом отправить в могилу, то попытка защитить Анну была бы что-то вроде игры в русскую рулетку. Пан или провал…

– Однако факт остается фактом: я поступил не самым лучшим образом. – Питер медленно поднимает на ноги и отходит на пару шагов в сторону. – И оказался трусом…

– Не спорю. Но мы можем понять тебя.

– Не тебя люди должны называть трусом, Эдвард, а меня. У тебя смелости намного больше. Ведь ты не боишься бороться с таким больным и ужасным козлом, как Юджин Уэйнрайт. А он-то тоже запросто мог бы грохнуть тебя…

В этот момент к Питеру и Эдварду немного неуверенно подходят Терренс, Наталия и Ракель, пока Хелен продолжает стоять в стороне и хмуро смотреть на блондина, не замечая, что Сэмми бросает на нее короткий взгляд.

– Не вини себя, Питер, – с грустью во взгляде говорит Ракель, мягко погладив Питера по плечу. – Даже если бы ты и вступился за Анну, то это могло бы не спасти ее. Он мог бы не позволить тебе увести ее с собой.

– Знаю, но я должен был хотя бы попытаться… – без эмоций отвечает Питер.

– По крайней мере, мы ценим то, что ты сказал нам правду и не стал выкручиваться, – с легкой улыбкой говорит Терренс и хлопает Питера по плечу. – Было бы гораздо подлее, если бы ты решил молчать и искал глупые оправдания.

– Наверное, это лучшее, что я мог сделать…

– Ладно, приятель, все хорошо, перестань винить себя, – спокойно говорит Наталия и гладит Питера по плечу. – Уже поздно жалеть об этом, потому что сделанного не воротишь. Попытка защитить ее все равно бы не спасла Анну, а лишь отложило бы ужасное на потом.

– Именно поэтому нам надо думать над тем, как помочь Анне, – уверенно добавляет Эдвард.

– Полагаю, это будет непросто… – задумчиво отвечает Питер и начинает медленно наматывать круги. – Мне не удалось выяснить, где сейчас находится Анна, и как нам найти ее.

– Зато мы знаем, что она ввязалась во что-то плохое, – отмечает Терренс.

– И если все это правда, то мы имеем дело с насильником, – спокойно говорит Хелен, подойдя к своим друзьям, но все еще держа руки скрещенными на груди.

– Что-то вроде домашнего насилия? – слегка хмурится Наталия.

– Типа того. Насилие налицо! Тот тип притворяется ангелом для родителей Анны и каких-то других людей, а они верят ему. Уверена, они пытаются убедить ее в том, что она все придумала. А когда никто не видит, он оскорбляет, унижает и избивает ее. И наверняка убеждает ее в том, что она сама во всем виновата. Насильник никогда не признает свою вину. Он винит всех, кроме самого себя.

– Верно… – кивает Эдвард.

– Анна ведет себя как самая настоящая жертва насильника. Она легко пугается, уклончиво отвечает на вопросы, не смотрит в глаза… Сеймур перестала общаться с нами, потому что этот тип запрещает ей общаться с кем-либо. Эта девушка боится что-то делать, поскольку насильник может напасть на нее без какой-либо причины. Это что-то вроде нездоровой ревности.

– Полагаю, связь с Анной и ее семьей определенно может принести ему какую-то выгоду, – задумчиво предполагает Ракель. – А может, он даже и мстит ей за что-то. Возможно, что эта девушка как-то обидела его, а он до сих пор ее не простил.

– Или это просто его характер. Насильник вряд ли когда-нибудь станет по-настоящему хорошим. Все начинается еще в далеком детстве. Если, скажем, отец постоянно бьет мать и постоянно оскорбляет, то из ребенка вряд ли вырастет порядочный. Если ему говорят, что это в порядке вещей, то этот человек будет вести себя со всеми девушками. Поначалу он окружит тебя заботой и заставит почувствовать себя королевой. А когда поймет, что жертва у него в руках, то начнет играть с нею как ему вздумается.

– Ты права, люди такими не рождаются, – уверенно говорит Питер. – Когда ребенок смотрит в зеркало, то он видит в нем отражение своих родителей. Отражение результата их воспитания и всего, что ему дали какие-то другие люди.

– Все проблемы и правда идут из детства, – добавляет Эдвард. – Либо его сильно обидела какая-то девчонка, и он возненавидел всех женщин, либо перед его глазами был пример нездоровых отношений.

– Но если предположить, что Анна связалась с ним с того момента, как Даниэль оказался в больнице, то тот тип уже здорово извел ее, – задумчиво говорит Питер. – Она выглядела просто ужасно и слишком уж несчастной. Ее глаза были сильно опухшими, красными и мокрыми, как будто она плачет все время.

– А ты не заметил, были ли на ней синяки до того, как тот тип побил ее? – интересуется Терренс.

– Если и были, я бы не разглядел. Она была одета в одежду, которая закрывает все ее тело.

– А на лице?

– Вроде бы нет. Хотя кто знает… Может, она хорошо скрыла какие-то раны и синяки косметикой…

– Я более, чем уверена, что тот тип делает это с ней не в первый раз, – уверенно отвечает Хелен. – Возможно, она и правда находится в его власти с тех пор как покинула дом Перкинса.

– И все это объясняет то, почему она неожиданно оборвала с нами все связи, – заключает Ракель, приложив палец к губе.

– Кстати, должна признаться, я удивлена, что Анна вообще заговорила с Питером, если она знала, что для нее это плохо закончится, – отмечает Наталия, расставив руки в бока. – Она вполне могла придумать какую-то отговорку, чтобы уйти, но нет…

– Ну может, она просто скучает по нам и забыла обо всем, когда увидела Питера? – пожимает плечами Терренс. – Что если ей просто захотелось поговорить? Хотя бы чуть-чуть!

– Возможно, так, – задумчиво отвечает Питер. – Хотя было видно, что она страшно боялась гнева того типа. Постоянно осматривалась по сторонам, как будто пытаясь узнать, нет ли его поблизости.

– Только какой смысл, раз ты говоришь, что тот тип бил ее практически за все? – разводит руками Ракель.

– Поверь мне, даже если этот тип исчезнет из ее жизни, Анна еще долго будет шарахаться и бояться, что он появится и изобьет до смерти, – уверенно отвечает Хелен.

– Тем не менее, я не думаю, что Анна ушла из дома Даниэля из-за того типа, – предполагает Эдвард, скрестив руки на груди. – Он вряд ли знал, где она жила, и что произошло с Даниэлем. Что-то подтолкнуло Анну сделать это.

– Значит, одно мы можем сказать точно: проблемы Анны вряд ли связаны с проблемами Даниэля, – уверенно говорит Терренс. – Я имею в виду, она не страдала из-за каких-то его делишек.

– Нет-нет, их проблемы никак не связаны, – качает головой Наталия.

– Тогда остается только версия, что у них был скандал перед тем, как Даниэль потерял память, – заключает Хелен. – И скандал должен был быть очень серьезный. Не исключаю, что они даже могли быть близки к расставанию.

– Но ведь при нас они вели себя так, словно ничего не было, – разводит руками Эдвард.

– Они могли скрывать это. Лично я не очень верю, что у них все было так идеально, как рассказывали Сеймур и Перкинс. Так не бывает. Конфликты и недопонимания всегда случаются.

– Хорошо. Даже если у них и был какой-то скандал до амнезии, то это точно произошло на следующий день после того, как мы собрались все вместе. Либо же вечером того дня, когда мы отправились домой.

– Но из-за чего эти двое могли разругаться, что Анна так легко бросила Даниэля и сбежала, когда с ним случилась беда? – недоумевает Питер.

– Кто знает, – пожимает плечами Ракель. – В любом случае дело очень серьезное.

– Окей, все вроде бы понятно, – спокойно говорит Терренс. – Вы мне лучше скажите, куда смотрит ее отец? А мать? Какого черта они не принимают никакие меры?

– А я уверен, что Анна говорила про того типа хотя бы своему отцу, – уверенно добавляет Эдвард.

– Значит, он и правда не верит ей? Неужели ничего не изменилось? Неужели ее родители по-прежнему хотят выдать ее замуж за того, кого они хотят? И не слышат ее, когда она говорит, что он бьет, оскорбляет и унижает ее?

– Даже если она просила его о помощи, это вряд ли могло ей помочь, – задумчиво говорит Хелен. – Анна могла попросить его что-то сделать, не спорю. Но возможны два варианта: либо этот тип говорит, что она наговаривает на него, либо ее отец не верит ей и продолжает считать ее насильника ангелом. Либо же сразу оба варианта.

– Значит, родители Анны по-прежнему хотят выдать свою дочь замуж за того, кто даст им выгоду? – неуверенно спрашивает Наталия. – А как же слова ее отца о том, что он одобряет ее отношения с Даниэлем? Этот человек сам же дал добро на это и поклялся, что не будет вмешиваться!

– Может, он и ее мать надеялись, что однажды Анна все-таки передумает? – предполагает Эдвард. – Э-э-э… Мол, пусть сама поживет и столкнется с какими-то ошибками… Мол, она поймет, что ей было лучше оставаться с ними и слушать их. Возможно, они надеялись, что вскоре она захочет бросить Даниэля и все-таки признать, что ее родители были правы.

– В любом случае мы должны донести до Сеймуров, что они ошибаются и рассказать о том, что этот козел делает с их дочерью, – уверенно говорит Терренс. – Заставить их открыть глаза и прислушаться к своей дочери, которая просит их о помощи, но которую они не слышат.

– Да, а как ты собираешься искать их? – разводит руками Питер. – У нет ведь никаких контактов с ними!

– Вот именно! – восклицает Наталия, скрестив руки на груди. – Знаем лишь то, что она может скрываться либо у отца, либо у матери.

– Почему-то я больше склоняюсь к тому, что она живет у отца, – предполагает Хелен. – Потому что с матерью Анна не очень ладит.

– Слушайте, ребята, а вы знайте, что мы – идиоты? – слегка приоткрывает рот Эдвард. – Какого черта мы гадали, куда именно она пошла, если это было так легко? Почему мы сразу не догадались?

– Точно! – щелкает пальцами руки Наталия. – Если бы она пошла к кому-то из нас, мы бы не стали скрывать это. А у нее нет денег на то, чтобы снимать квартиру и жить самостоятельно. Может, у нее остались какие-то сбережения со съемок клипа, но они рано или поздно они закончатся. Смогла бы прожить сама пару-тройку месяцев, а потом пришлось бы искать работу.

– Да нам многие говорили об этом, а мы не прислушивались, – уверенно говорит Хелен.

Сидящий рядом с Питером и слушающий разговор друзей Сэмми в знак согласия подает голос.

– Только какой нам от этого прок? – разводит руками Питер. – Мы ведь не знаем, где живут родители Анны! Даниэль – единственный, кому известен хоть чей-то адрес. Но пытаться спрашивать его не имеет смысла.

– Но что нам тогда делать? – взволнованно спрашивает Ракель. – Нельзя пускать это дело на самотек и позволять Анне погубить себя! Если мы не примем меры, то можем потерять нашу подругу!

– Может, поговорить с мистером Джонсоном? – предлагает Терренс.

– А что он может предложить? – удивляется Эдвард. – Ему будут нужны доказательства, а на словах мы вряд ли докажем ему и полиции причастность того типа к издевательству над Анной.

– К тому же, мы не знаем, как зовут того типа, кто он такой и где работает, – добавляет Наталия.

– Я вроде бы слышал, как Анна называла его имя, – задумчиво признается Питер, настолько разволновавшись из-за того, что произошло с Анной, что напрочь забывает о том видео, которое он снял. – Кажется… Джулиан… Точно! Его зовут Джулиан…

– Очень ценная информация! – бубнит себе под нос Хелен. – В Америке живут миллионы Джулианов, а каждого проверить невозможно.

– Однако правда… – резко выдыхает Ракель.

– Мы в тупике, ребята! – разводит руками Наталия. – Анна в опасности, мы не знаем адреса и телефоны ее родителей, никто из нас не знает их лично, у Даниэля амнезия, и он не может сказать хотя бы чей-то адрес… И вещественных доказательств вины того типа у нас нет…

– Да, ситуация не из легких… – потирает лоб рукой Терренс.

– Тем не менее, надо найти способ донести до родителей Анны то, что они губят свою дочь, – уверенно говорит Ракель. – Погубят окончательно и обрекут ее на несчастье, если согласятся выдать Анну замуж за того типа.

– Сейчас все зависит от Даниэля, – задумчиво говорит Питер. – От того, когда он все вспомнит. Без его помощи мы ничего не сможем сделать.

– Так мы можем прождать черт знает сколько! – восклицает Эдвард. – А если Перкинс реально поверит, что мы якобы лжем ему, и пошлет нас к черту, то надежда на спасение практически пропадет. Останется лишь ждать, когда к нему вернется память, а его мозги встанут на место.

– Господи, я не понимаю… – качает головой Ракель. – Не понимаю, как можно не видеть, что с твоим ребенком что-то не в порядке? Почему Сеймуры этого не видят? Почему они так легко готовы отдать Анну на растерзание тому подонку? Который быстро так изведет ее, что она и жить не захочет.

– Возможно, отец Анны утешает себя тем, что его дочка просто очень переживает из-за расставания с Даниэлем, – предполагает Питер. – Хотя я и сам не понимаю, как этот человек может быть настолько слеп и не замечать, что Анна очень плоха.

– Может, он и замечает, но наверняка винит во всем Даниэля, – предполагает Хелен.

– Кстати, Хелен, ты говоришь обо всем этом так, будто знаешь о насилии все, – задумчиво отмечает Терренс.

– Знаю кое-что. Имела дело с одной жертвой насилия. Работала с ней пару лет. Ее насильник тоже зверски избивал, оскорблял и унижал ее… Устраивал тотальный контроль, заставлял ее молчать обо всех его делишках и притворялся идеальным мужчиной в глазах других. Из-за него та девушка даже уволилась с работы и перестала общаться с друзьями и близкими, говоря, что ее мужчина очень ревнивый. Она вообще всячески оправдывала его и обеляла. Хотя только слепой мог не увидеть, что эта девушка врет.

– Значит, Анна тоже может оправдывать того типа, выдумывать причины, чтобы не встречаться с друзьями, как угодно скрывать свои побои и врать, что она сама виновата? – спрашивает Эдвард.

– Так оно и будет, Эдвард, я уверена в этом. Кроме того, мы еще не все знаем. А ситуация в этом случае может быть куда сложнее и опаснее.

– Прости за любопытство, Хелен, а как ты вообще узнала о той девушке и ее насильнике? – слегка хмурится Наталия. – Раз ты говоришь, что она всем лгала и ушла с работы…

– Я встретила ее где-то недели три назад. Мы посидели в кафе, выпили кофе и немного поговорили. Вот она и рассказала мне всю правду о том, что с ней произошло, и почему ей пришлось уволиться.

– Неужели ей удалось сбежать от насильника? – интересуется Ракель.

– Да. В какой-то момент ей все-таки удалось сбежать от него и начать новую жизнь. Помогли близкие люди и несколько сеансов у психолога. Конечно, иногда она вспоминает то ужасное время, но винит уже не себя, а его самого. Что она просто связалась с больным человеком с кучей психологических проблем, которые он пытается компенсировать агрессией в сторону слабых и невинных.

– Значит, и Анна будет винить себя в том, что тот тип дубасил и унижал ее? – округляет глаза Наталия.

– Будет. Потребуется время, чтобы убедить ее в том, что она ни в чем не виновата. Но если мы все будем рядом, то все будет хорошо.

– Но мне уже страшно за нее, – с грустью во взгляде вздыхает Питер. – Ведь она выглядела просто ужасно… А тот тип не стеснялся говорить ей, какая она страшная, бестолковая и бесполезная.

– О, боже мой, как же все это сложно… – устало стонет Наталия, проведя руками по своему лицу.

– Остается лишь надеяться на Даниэля, который может дать нам адрес родителей Анны, – спокойно говорит Терренс, скрестив руки на груди. – Он бывал в квартире Сеймуров много раз, пока ее родители куда-то уходили. А значит, может помочь нам разыскать хотя бы одного из ее родителей.

– Мы уже говорили, что это может отнять уйму времени, – отвечает Эдвард. – А тот тип успеет сделать с ней такое, о чем мы все и подумать боимся.

– Ладно, но сейчас-то мы что должны делать? – разводит руками Ракель. – Сложить руки?

– А может, нам действительно поговорить с мистером Джонсоном? – предлагает Хелен. – Этот человек очень умный и наверняка что-то посоветует.

– Ну мы-то, конечно, поговорим с ним… – почесав затылок, обещает Терренс. – Только толку от этого никакого не будет. Питер прав: все дороги ведут именно к Даниэлю. Нам придется ждать, когда он все вспомнит.

– Тем не менее поговорить с ним стоит, – кивает Эдвард. – Тем более, что я хочу расспросить его о поисках Уэйнрайта. Может, есть какие-то новости…

Все замолкают на несколько секунд и устало смотрят друг на друга, будучи в отчаянии из-за того, что у них нет никаких доказательств вины Джулиана в издевательствах над Анной. Сэмми все это время стоит рядом со всеми и очень внимательно слушает их разговор, иногда жалобно поскуливая и прижимаясь то к одному, то к другому, дабы попытаться утешить их. Но какой-то момент пса что-то внезапно привлекает, и он начинает громко лаять, переведя взгляд куда-то в сторону.

– Сэмми, ты чего? – спокойно спрашивает Терренс.

– Почему ты нервничаешь, малыш? – почесав Сэмми за ухом, удивляется Ракель.

Сэмми продолжает громко лаять и отбегает на несколько шагов в сторону, будучи немного взволнованным.

– Сэмми, стой! – громко восклицает Питер. – Вернись! Ко мне! Сэмми! Я кому говорю! Сэмюэль!

Только Питер хочет пойти вслед за Сэмми, как пес сам возвращается ко всем, продолжая громко лаять. А через несколько секунд перед ними появляется Даниэль, смотрящий на всех довольно хмурым, презренным взглядом и не обращая внимания на пса, который вскоре начинает бегать вокруг него. Удивленные Терренс, Питер, Эдвард, Ракель, Наталия и Хелен переглядываются друг с другом и переводят свои взгляды на Перкинса, в разное время произнеся:

– Даниэль?

Даниэль подходит ко всем достаточно близко, с гордо поднятой головой рассматривая каждого. Из-за этого они все чувствуют себя неловко и на время теряются, немного тяжело дыша. А видя, что Перкинс выглядит так, будто приехал сюда для того, чтобы сделать с ними что-то ужасное, они начинают бояться самого худшего.

Глава 8

Неожиданное появление Даниэля несколько удивило Терренса, Питера, Эдварда, Ракель, Наталию и Хелен. Они чувствуют себя ужасно неловко из-за того, что мужчина смотрит на них с таким презрением, обрадовавшись возможности высказать все, что у него накипело. Несколько секунд в воздухе стоит неловкая тишина, во время которой все неуверенно переглядываются между собой, пока их друг с гордо поднятой головой медленно подходит поближе, а Сэмми все еще пытается привлечь его внимание негромким лаем. А вскоре Терренс становится первым, кто все-таки решается нарушить эту тишину и немного неуверенно произносит:

– Даниэль… Что ты здесь делаешь?

– Э-э-э… – запинается Даниэль, почесывая затылок, и бросает неуверенный взгляд в сторону. – Проезжал мимо…

– Ладно, тогда присоединяйся, раз уж решил подойти, – пожимает плечами Питер.

– Несомненно, – немного сухо произносит Даниэль и скрещивает руки на груди. – Тем более, что у меня есть к вам разговор.

– Разговор? – слегка хмурится Терренс.

– Мы ведь не договорили в прошлый раз. В кафе. И сейчас я собираюсь покончить с этим раз и навсегда.

Эдвард, Питер и Терренс, слегка нахмурившись, переглядываются между собой, как будто чувствуя, что Даниэль собирается еще раз предъявить им обвинения во лжи. Наталия, Хелен и Ракель решают не отмалчиваться и присоединяются к разговору, надеясь хоть как-то уладить неприятную ситуацию.

– Не стесняйся, Даниэль, – с легкой улыбкой произносит Ракель. – Давай поболтаем немного.

– Парни сказали, что ты быстро убежал из кафе во время вашего разговора, – задумчиво говорит Хелен.

– Да, у меня голова разболелась… – врет Даниэль, пока его глаза бегают из стороны в сторону. – Вот я и… Вернулся домой…

– Мы с парнями тоже быстро свалили, ибо не могли выносить того маленького паразита, который всю плешь нам проел, – хмуро говорит Питер.

– Того парня, который к нам подошел?

– Да, – кивает Терренс. – Блейк Коннор, помощник нашей группы.

– И я так понимаю, вы тоже не любите его.

– Шутишь? – удивляется Питер. – Да ему уже давно пора хорошенько треснуть кувалдой по башке! Этот сопляк совсем обнаглел и позволяет себе слишком многое.

– А что он такого сделал? – Даниэль медленно подходит к одному из камней, на которые сидят все остальные, и тоже присаживается.

– Он обожает оскорблять парней, припоминать им ошибки прошлого и обвинять во многих вещах, – спокойно говорит Хелен. – Парни говорят, что он – нечто, всасывающее счастье из человека.

– Это правда, – уверенно кивает Эдвард. – После встречи с ним мы всегда чувствуем себя опустошенными. А в прошлый раз он достал нас настолько сильно, что мы врезали ему пару раз.

– Да, и плевать, что на глазах у всех, – добавляет Терренс. – Нам ничуть не стыдно. И напоследок заявили, что он уволен и может искать себе другую работу.

– А может, он не такой плохой, как кажется? – слегка хмурится Даниэль.

– Перкинс, не будь таким наивным идиотом! – хмуро бросает Питер. – Этот паразит ненавидит нас с самого первого дня знакомства. Завидует, что он не смог ничего добиться за всю свою жизнь, кроме как перебрать кучу девчонок.

– Мы с девочками сами не раз становились свидетелями того, как Блейк оскорбляет их, – уверенно говорит Ракель. – Хотя к нам он относится хорошо.

– Да, по крайней мере, он не оскорбляет и не унижает нас, – добавляет Наталия.

– Просто знает, что мы ему глотку перегрызем, если он посмеет как-то оскорбить хоть одну из вас, – уверенно отвечает Терренс.

– Ну раз так, значит, вы чем-то его обидели, – предполагает Даниэль. – Парень-то вроде хороший и совсем безобидный.

– Ха, ни фига себе безобидный! – громко ухмыляется Эдвард. – Неужели ты уже забыл, как он опозорил тебя на все кафе и пытался убедить в том, что то, что о тебе говорят, чистая правда?

– А может, так оно и есть? Может, тот парень был прав, а вы лжете мне?

– Нет, Даниэль, это ложь, – уверенно говорит Ракель. – То, в чем тебя обвиняют – самая настоящая ложь. Парни не лгут тебе, и мы с девочками это подтверждаем.

– Да, но только почему-то другие люди говорят совсем иное и хотят, чтобы я свалил из группы. Кто-то и вовсе желает мне смерти.

– Пожалуйста, перестань читать все, что они пишут, – с жалостью во взгляде умоляет Наталия. – Просто какой-то придурок распространил эти ложные слухи, из-за которых все ополчились против тебя. Но мы знаем правду об этой истории.

– Мы подозреваем, что это Коннор, но он говорит, что не делал этого, – признается Эдвард. – Пытались прижать его к стенке, но этот сопляк твердит, что это не его рук дело.

– Только есть много доказательств того, что это правда, – уверенно отвечает Даниэль.

– Какие еще доказательства? – удивляется Питер. – То, что я подтвердил факт, что у нас с тобой был конфликт, не означает, что пытался покончить с собой из-за этого.

– Хорошо ваши менеджеры промыли вам всем мозги. Молодцы! Я восхищен тем, как вы прыгайте перед ними на задних лапках. С целью испортить мне жизнь!

– Даниэль, прекрати нести всякую чушь! – уверенно требует Терренс. – И верить той лжи, которую пишут в Интернете!

– Почему вы так упорно скрывайте от меня правду? – качая головой, спрашивает Даниэль. – Я уже устал от этого! Устал от вашей лжи! Устал от того, что мною нагло пользуются! От того, что вы прекрасно знайте о моем состоянии и пользуйтесь им ради своей выгоды.

– Это неправда! – возражает Питер. – Мы все говорим правду!

– Я не верю вам! Не верю! Вы все лжецы! Пользуйтесь мною и моим состоянием!

– Но почему, Даниэль? – округляет глаза Хелен. – Почему ты не веришь нам?

– Потому что вы врете! Думайте, что я поверю вам и никогда не узнаю всей правды, которую вы решили от меня скрыть.

– Клянусь, мы говорим тебе правду. И ты не виноват в том, что произошло с Питером. Это все подтвердят! А Терренс, я и моя подруга Джессика вместе пытались помочь этому человеку. Мы трое даже сделали тест на совместимость с его кровью. Правда только мой результат оказался положительным. Только я могла стать донором тому, у кого самая редкая группа крови на свете.

– И зачем ты мне это говоришь? Думаешь, я поверю? Я уже не верю ни одному вашему слову после того, как окончательно убедился в том, что вы пользуйтесь моим состоянием.

– Нам нет смысла врать тебе, – уверенно отвечает Ракель. – Единственная наша цель – помочь тебе вспомнить все и вернуть того Даниэля, которого мы всегда знали.

– Но вы врете! – возражает Даниэль. – Нагло врете!

– Да никто тебе не врет! – чуть громче возражает Эдвард. – Мы говорим то, что произошло на самом деле! Мы понимаем, что ты не помнишь нас и не можешь поверить до конца. Но мы точно знаем, что не врем тебе и желаем лишь добра.

– Довести вы меня хотите! – громко заявляет Даниэль. – Заставить страдать!

– Господи, Даниэль, неужели ты веришь чужим людям больше, чем нам, кто знает тебя как облупленного? – с грустью во взгляде недоумевает Наталия.

– Но вы же не можете это доказать! Только лишь чешете своими языками, а никаких доказательств не хотите предоставить.

– Разве тот факт, что мы все это подтверждаем, ничего для тебя не значит? – удивляется Хелен.

– Вы просто делайте то, что вам приказывают менеджеры группы. Мне было достаточно услышать все, что сказали та юная девочка, которая откровенно обвинила меня в том, что произошло с этим блондином, и тот парень, которому известна вся правда, которую вы так упорно от меня скрывайте.

– Черт, нашел кому верить! – громко ухмыляется Питер. – Коннор как раз пользуется тем, что кто-то распустил эти слухи и с удовольствием поливает тебя грязью! А может, это его работа, и тебя все возненавидели как раз из-за него.

– Он всего лишь сказал правду. Правду, которую вы не хотите рассказывать.

– Слушай, Перкинс, если тебе кажется, что этот мелкий паразит реально говорит правду, то извини меня, ты не в себе, – уверенно отвечает Терренс. – Как можно верить человеку, который только и рад оскорбить нас по причине и без?

– Да? – Даниэль резко встает с камня и окидывает всех своим презрительным взглядом, крепко сжав руки в кулаки. – А может, это вы все не в себе? Сговорились против меня и думали, что я НИ О ЧЕМ НЕ УЗНАЮ!

Терренс, Ракель, Эдвард, Наталия, Питер и Хелен переглядываются между собой, будучи потрясенным тем, как Даниэль начал вести себя, пока Сэмми наблюдает за ним и будто бы старается понять, что к чему.

– Даниэль, ты чего? – спокойно недоумевает Ракель. – Все хорошо, успокойся. Не надо так нервничать.

– Я спокоен! – грубо бросает Даниэль. – Абсолютно спокоен! Не считая того, что я очень зол!

– Чувак, мы все понимаем, но давай ты не будешь так заводиться, – уверенно говорит Эдвард.

– Что, думали, вы сможете водить меня за нос до конца моих дней? Нет уж, твари! Вы крупно просчитались!

– Даниэль, что ты такое несешь? – недоумевает Питер. – Где ты понабрался всего этого?

– А я-то думал, что вы реально хотите мне помочь. Верил вам как наивный глупый идиот… Думал, вы желайте мне добра. А вы только пользовались мною.

– Ты и так ведешь себя как наивный идиот, если думаешь, что мы лжем тебе.

– Хватит уже все отрицать! – повышает голос Даниэль. – Я все знаю! Хватит! Довольно! Я устал от этой лжи! Хочу наконец-то услышать правду и узнать, что вам от меня нужно.

– Мы хотим помочь тебе, – с грустью во взгляде говорит Наталия.

– Как? Заставить почувствовать себя дерьмом? Слепо верить тем, кого я не знаю!

– Ты же сам сказал, что можешь знать нас, – напоминает Питер. – Все время твердишь, что мы знакомы тебе!

– Это вы заставили меня так думать! Наговорили всякого дерьма и заставили поверить в него!

– Значит, ты хочешь сказать, что и я не пытался умереть? Что вы с Терренсом не видели меня, лежащего в ванной со вскрытыми венами! Что ты не грохнулся в обморок, когда увидел кровь!

– А может, я вспомнил другого человека? Похожего на тебя! Я мог вспомнить кого угодно, но только не тебя! Ведь ты не единственный блондин на свете!

– Что? – громко ухмыляется Питер. – Не меня?

– А может, это вообще неправда! Может, я просто на время тронулся умом, а ты заставил меня поверить, что это правда?

– Да, а как другой человек мог оказаться в моей квартире?

– Не знаю! – грубо бросает Даниэль. – Если это так, то тем блондином мог быть кто угодно. Тот, кого я знаю.

– Нет, ребята, вы это слышите! – качает головой Питер, параллельно переглядываясь со всеми. – У него что, крыша поехала? Теперь он утверждает, что в моей квартире был другой человек!

Сэмми с грустью во взгляде негромко подает голос, как бы тоже подтверждая, что все говорят Даниэлю правду.

– Если у кого и поехала крыша, то только у вас всех, – громко и грубо заявляет Даниэль.

– Перкинс, что ты, черт возьми, несешь? – разведя руками, громко недоумевает Терренс. – Какая муха тебя укусила, раз ты дал заднюю и начал отрицать, что знаешь нас и видел Питера со вскрытыми венами?

– Я не верю, что это был он! – заявляет Даниэль, указывая пальцем на Питера. – Не верю! Это было мое воображение! Вы заставили меня думать, что это правда.

– Это правда, Даниэль, – уверенно подтверждает Хелен. – Никто не пытается внушить тебе то, чего никогда не случалось.

– Да, а как я мог оказаться в квартире этого парня, если все говорят, что мы ненавидим друг друга? Что я оскорбляю и унижаю его и даже угрожаю грохнуть!

– И ты так уверен, что это правда? – удивляется Ракель. – Твои ощущения говорят тебе об этом?

– Я уже не знаю, что думать! Вы так промыли мне мозги, что я совсем запутался! Может, меня даже и не Даниэль зовут! Черт его знает!

– Ты сам себе противоречишь, Даниэль, – уверенно говорит Наталия. – Сначала говоришь, что знаешь, что именно Питер пытался покончить с собой, а потом спрашиваешь, как ты мог знать его, и заявляешь, что либо видел какого-то другого блондина, либо это вообще твое воображение.

– Да, парень, ты хоть определись! – восклицает Терренс.

– А может, я знал другого человека по имени Питер? – предполагает Даниэль. – Может, тот человек просто похож на него? Или это все-таки ложь!

– Слушай, ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь? – спрашивает Эдвард. – Обвиняешь нас всех во лжи и заявляешь, что Питер не предпринимал попытку убить себя. Ты еще обвини нас в том, что это мы устроили травлю против тебя с целью свести с ума!

– А я не удивлюсь! – грубо бросает Даниэль. – Не удивлюсь, если вы сами и начали все это! Договорились с менеджерами группы и распространили ложные слухи обо мне.

– Ну знаешь, Перкинс, это уже слишком, – уверенно говорит Хелен. – Ты и правда запутался в показаниях. Хочешь в чем-то обвинить, но не знаешь, в чем. И поэтому придумываешь всякий бред.

– Это вы никак не договоритесь о том, что мне сказать. Хоть бы подумали об этом, раз уж решили притвориться моими друзьями.

– Господи, Даниэль, что с тобой происходит? – недоумевает Ракель. – Почему ты не веришь тем, кто говорит чистую правду? Мы знаем, что ты боишься обмана со стороны других людей. Но мы не хотим сделать тебе ничего плохого.

– И был бы у нас смысл помогать тебе вспомнить все, если бы мы не знали тебя? – удивляется Питер. – На кой черт нам беспокоиться о человеке, которого мы знать не знаем!

– Но я-то вас вообще не знаю! – громко бросает Даниэль и быстро окидывает всех взглядом. – Кто вы, черт возьми, такие? Что вам от меня нужно? Откуда вы меня знайте? Как узнали о том, что со мной произошло? Какую выгоду вы хотите для себя извлечь? Что вы хотите доказать? Скажите мне!

Терренс, Эдвард, Питер, Ракель, Наталия и Хелен качают головой, приоткрывают рты и округляют глаза, напряженно переглядываясь между собой.

– Мы – твои друзья, Даниэль, – растерянно говорит Ракель. – Мы хотим помочь тебе. Настоящие друзья всегда помогают друг другу и…

– Хватит говорить, что вы – мои друзья! – приподняв руку ладонью к своим друзьям, взрывается Даниэль. – Хватит! Не бесите меня! Я и так уже обалдел от вашей бесконечной лжи!

– Перкинс, да ты реально не в себе! – восклицает Терренс. – Одумайся! Прекрати нести какую-то чушь!

– Это не чушь, а правда!

– Послушай, Даниэль…

– Все, ваша игра окончена! Я знаю о вас все! Знаю, что вы лжете мне! И раз уж вы в сборе, то я с радостью готов высказать все, что думаю о каждом из вас.

– Черт, да хватит уже вести себя как тупой осел, – устало стонет Наталия. – Как нам еще доказать тебе, что ты наезжаешь на нас без причин? Нас не в чем винить! Ты не имеешь никакого на то права!

– Да, а ВЫ имейте право пользоваться мной? Как вам, черт возьми, не стыдно? Девушки, какого черта вы участвуйте в афере этих парней? Ладно, они сговорились и решили опозорить меня на весь мир и выгнать из группы, но вы-то…

– Так ты определись уже: знаешь нас или нет! – восклицает Питер. – То говоришь, что не знаешь нас, то заявляешь, что тебя все-таки хотят выгнать из группы! А значит, ты уверен в том, что мы с тобой знакомы!

– Да, Перкинс, ты сам-то не знаешь, чему верить, – уверенно предполагает Ракель. – Уж мог бы выбрать, в чем нас обвинить, прежде чем переться сюда с целью устроить скандал.

– Да плевать! – раздраженно бросает Даниэль. – Хотя бы просто признайтесь честно, что вы все подчиняйтесь приказам своих менеджеров, которые заставляют вас лгать всем и говорить, что все написанное в Интернете и газетах – ложь. Хотя бы это вы можете сделать? Или я типа тоже запугал вас и угрожал убить? Один вон уже боится и усиленно делает вид, что все хорошо!

– Приказы менеджеров? – громко удивляется Эдвард. – Да менеджеры как раз прикрывают твою задницу! Тянут время, чтобы не говорить людям, что тебе, черт возьми, память отшибло!

– Да мне плевать на вас! Я не желаю участвовать в ваших делишках. Если и существует какая-то группа, в которой я с вами состою, то я сваливаю из нее. Раз вы так хотели выгнать меня, то вы своего добились. ПОЗДРАВЛЯЮ!

– Черт, Даниэль, да одумайся ты наконец! – раздраженно и громко требует Питер. – Какой отморозок успел промыть тебе мозги и настроить против нас? Заставил верить в эту ложь!

– Ха, а то ты не знаешь! – презренно ухмыляется Даниэль. – Прекрасно знаешь, чьих рук это дело, но упорно делаешь вид, что ничего не знаешь!

– Да, ребята… Тяжелый случай… Говоришь правду, а тебе не верят…

– Правду? – злостно усмехается Даниэль и скрещивает руки на груди. – Какую еще правду? О том, что ты оскорблял и унижал мою невесту, а твои дружки поддакивали тебе?

Пока все остальные вопросительно переглядываются между собой, ошарашенный Питер приоткрывает рот и резко мотает головой, смотря на Даниэля как на сумасшедшего.

– Чего? – сильно хмурится Питер. – Я? Оскорблял и унижал твою невесту?

– Ты не глухой и все прекрасно слышал! – сухо восклицает Даниэль.

– Совсем что ли рехнулся? – постучав по виску, грубо спрашивает Питер. – Долго думал, прежде чем это сказать?

– Не прикидывайся, что ты ничего не знаешь, белобрысый, – раздраженно бросает Даниэль, резко указав пальцем на Питера. – Я знаю, как ужасно ты вел себя с моей невестой!

– Слушайте, парни, я что… – тихо ухмыляется Питер, бросив короткий взгляд Эдварду и Терренсу. – Схожу с ума? Неужели я и правда слышу весь этот бред?

– Теперь-то я знаю настоящую причину, по которой началась вся эта история. Знаю, кто именно настраивает людей против меня. Знаю, кому и правда стоит хорошенько начистить морду.

– Перкинс, твою мать, ты вообще соображаешь, что несешь? – недоумевает Питер. – Какой козел сказал тебе этот полнейший бред? Покажи мне его!

– Моя невеста была права. Это ты устроил заговор против меня. Воспользовался моментом и решил отомстить за то, что я задел твою честь.

– Я? – тычет в себя пальцами Питер. – Ты обвиняешь меня в том, что тебе предъявили обвинения в моей попытке умереть?

– Хороший способ вызвать к себе жалость. Я смотрю, тебя все боготворить начали! Ах, бедный блондин! Как этот козел Даниэль посмел так обращаться с ним! Мы едва не потеряли его из-за Перкинса!

– Значит, по-твоему, это я пустил эти слухи?

– Ты! – грубо бросает Даниэль, активно жестикулируя, и пальцем указывает на Терренса и Эдварда. – А эти двое помогли тебе! Решили поддержать заговор против меня!

– У тебя что, вместе с памятью утекли еще и мозги? Совсем уже перестал, черт возьми, соображать?

– Как ты только посмел? Как ты посмел так обращаться с моей невестой, которая пыталась понравиться тебе? Что бедная девушка тебе сделала, раз ты так ненавидишь ее? ЧТО?

– Перкинс, ты рухнул с дуба вниз головой? – громко возмущается Терренс. – Какого черта ты наезжаешь на Питера и обвиняешь его черт знает в чем?

– Не надо ничего отрицать! – резко отрезает Даниэль. – Моя невеста все мне рассказала! Рассказала, как ваш дражайший дружок вел себя с ней!

– Да ты не в себе! Опять где-то головой ударился, а?

– Теперь-то все наконец-то прояснилось, – с учащенным дыханием сжимая руки в кулаки, сквозь зубы цедит Даниэль. – Вы очень ловко воспользовались моим состоянием! И друзьями моими прикинулись, и скандал спровоцировали. Браво, придурки, браво!

– Да… – качает головой Эдвард, скрестив руки на груди и хмуро смотря на Даниэля. – А врач не предупреждал нас о том, что человек с амнезией может стать совершенно другой версией себя. Более больной, истеричной и психованной.

– Вы думали, что я ничего не узнаю и буду слепо верить вашей лжи. Но нет. Я наконец-то узнал всю правду и теперь знаю, от кого мне надо держаться подальше. Кому я не позволю испортить мне жизнь!

– Господи, Даниэль, что ты такое говоришь! – качает головой Хелен. – Кто тебе сказал все это? Кто так усердно хочет настроить тебя против нас?

– Нет, Елена, это вы все хотите настроить меня против моей невесты. Мечтали разлучить меня с ней. Не могли смириться с тем, что я нашел себе другую.

– Во-первых, ее зовут Хелен, а во-вторых, у тебя нет никакой невесты, – уверенно заявляет Наталия.

– Да, у тебя есть девушка, но ни о какой свадьбе речи не шло, – спокойно добавляет Ракель. – С чего ты решил, что вы успели объявить о своей помолвке?

– Потому что мы уже помолвлены! – грубо заявляет Даниэль. – И очень скоро состоится наша свадьба!

– Пф, свадьба… – закатив глаза, ухмыляется Питер. – То даже не собирался жениться, а тут вдруг приспичило…

– Вы все хотите, чтобы я чувствовал себя сумасшедшим. Хотите заставить меня сходить с ума. Но я не больной и не сумасшедший. А всего лишь страдаю от амнезии. Хотя уже жду не дождусь того дня, когда она наконец-то пройдет!

– Слушай, Перкинс, мы не знаем, про какую невесту ты там говоришь, но у тебя ее нет, – уверенно говорит Эдвард. – У тебя есть только девушка. Девушка, которая пропала и не хочет с нами общаться.

– Но недавно мы узнали, что у нее есть огромные проблемы, – добавляет Хелен. – И если мы ей не поможем, то все это может плохо кончиться для той девушки.

– Да, а мне-то что? – громко и грубо спрашивает Даниэль. – У меня уже есть невеста, а другие девушки меня не интересуют.

– Ты хоть сам-то веришь себе? – тихо ухмыляется Наталия, скрести руки на груди. – Слышишь себя?

– С моей невестой все хорошо! Она абсолютно здорова, и вскоре я собираюсь жениться на ней! А с той девушкой возитесь сами!

– Даниэль, ради бога…

– Кстати, а не та ли эта девчонка, которую мне так усердно пытался навязать ваш белобрысый дружок. Которую он так боготворил. Из-за которой наотрез отказался принять мою невесту.

– Да какая, черт возьми, невеста? – взрывается Питер, активно размахивая руками. – У тебя нет никакой невесты и никогда не было! Есть только девушка! Девушка, слышишь!

– Хватит уже врать, Педро! – громко вскрикивает Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. – Мне это НАДОЕЛО!

– Я – Питер!

– Какая твою мать разница!

– Слушай, хватит махать руками и орать как истеричка. – Питер бросает короткий взгляд на Сэмми, который поджимает хвост и грустными глазами наблюдает за всеми, находясь рядом с Наталией. – Вон собаку напугал!

– А ты прекращай врать! Задолбал ты уже своей ложью, белобрысый урод! ЗАДОЛБАЛ!

– Не выводи меня из себя, Перкинс, – угрожает Даниэлю пальцем Питер, едва сдерживая злость. – А иначе ты точно пожалеешь. Я не вспомню о том, что ты болен, и так тебя отделаю, что мало не покажется.

– Нет, козел, это ТЫ пожалеешь за то, что посмел ТАК оскорблять мою невесту. Назвал ее толстой и уродливой!

– Да не оскорблял я никого! – довольно громко, раздраженно вскрикивает Питер. – НЕ ОСКОРБЛЯЛ! И я знать не знаю, о какой невесте ты говоришь!

– ВСЕ ТЫ ЗНАЕШЬ, КОЗЕЛ! ВСЕ!

– Перкинс, ты совсем сдурел! – громко возмущается Терренс. – Как ты смеешь так разговаривать с нами? И как ты, твою мать, обращаешься с Питером?

– Ты теперь любую лживую информацию будешь принимать за правду? – хмуро интересуется Эдвард.

– Моя невеста подтвердила, что та статья правдива, – грубо заявляет Даниэль. – И слушая вас всех, я уже нисколько не сомневаюсь в том, что вы устроили заговор против меня. Вот этот белобрысый козел устроил! Не удивлюсь, если он же и нанял кого-то, кто пытался грохнуть меня. А вы, два одинаковых с лица, согласились участвовать в его делишках, потому что тоже не одобряли мои отношения с моей невестой.

– Заткнись, урод… – сквозь зубы цедит Питер. – Клянусь, козел, если ты сейчас не заткнешься, я точно набью тебе морду. И наплюю на то, что у тебя вытекли все мозги! МНЕ БУДЕТ УЖЕ ПЛЕВАТЬ!

– Черт, и мы еще хотим помочь этому отморозку, который вот так благодарит нас, – качает головой Терренс. – Обвиняет черт знает в чем и заявляет, что и покушение, и статья – это наших рук дело. Еще и какая-то невеста объявилась!

– Мне что, черт возьми, привести к вам Бланку, чтобы она все объяснила? – раздраженно спрашивает Даниэль. – Чтобы вы наконец-то заткнулись и перестали травить ее!

– Господи, какая еще Бланка? – недоумевает Наталия.

– Мы не знаем никакой Бланки! – уверенно заявляет Ракель.

– Знайте! – взрывается Даниэль. – Вы все знайте ее! И вы, девушки, нагло солгали мне, когда сказали, что ничего не знайте про нее.

– Боже, о чем ты говоришь? – недоумевает Хелен.

– Кто такая Бланка? – сильно хмурится Питер. – Я впервые слышу это имя!

– ХВАТИТ ВРАТЬ! – во весь голос вскрикивает Даниэль. – ХВАТИТ! ТЫ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ ЕЕ, ПОТОМУ ЧТО САМ НАЗВАЛ ЕЕ ТОЛСТОЙ И УРОДЛИВОЙ!

– Черт, да ты совсем рехнулся! РЕХНУЛСЯ!

– Что, будешь все отрицать? Будешь говорить, что Бланка мне соврала?

– Может, у тебя еще и ребенок есть? А мы и не знаем! Давай, Перкинс, расскажи нам! Когда? Где? И с кем? С кем ты уже успел покувыркаться?

– Ничего, я приведу Бланку, и она лично все подтвердит. И ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ОТРИЦАТЬ ВСЕ, ГЛЯДЯ ЕЙ В ГЛАЗА! – Даниэль бросает короткий взгляд на Терренса и Эдварда. – И вас это тоже касается, безмозглые дебилы. Такие же бесполезные куски дерьма, как и эта белобрысая тварь.

– Пожалуйста, Даниэль, опомнись, – с жалостью во взгляде умоляет Ракель. – Не обращайся так с парнями. Они этого не заслужили.

– Не заслужили? Ха! Ты это серьезно, Рэйчел? Ты защищаешь их? – Даниэль расставляет руки в бока. – Нет, ладно ты своего женишка защищаешь. Но эти два козла! Вы с Еленой и Валерией слишком уж усердно защищайте их!

– Сейчас же прекрати говорить так о парнях! – сухо требует Наталия. – Нам с девочками неприятно, что ты так обращаешься с ними! И я не Валерия! Я – Наталия! И она не Рэйчел, а Ракель!

– И нам неприятно, что ты не признаешь свою девушку, – добавляет Хелен. – Которую зовут Анна, а не Бланка.

– Да плевать я хотел на вашу Анну! – грубо бросает Даниэль. – Мне нужна не она, а Бланка! Уж она-то будет куда получше, чем ваша подружка, которая устраивала истерики по поводу и без. И не умела удовлетворять меня! Неудивительно, что я без раздумий променял ее на ту, которая прекрасно абсолютно во всем.

– Анна – твоя девушка, безмозглый ты дебил! – громко заявляет Эдвард. – Твоя. Девушка. Анна. Не Бланка.

– Анна всегда прекрасно заботилась о тебе и никогда не предъявляла претензий, – немного грубо добавляет Наталия. – И вела себя очень тихо и скромно! Даже ни разу не пожаловалась на то, что ты так и не сделал ей предложение, хотя она долгое время жила в твоем доме и обслуживала тебя. А уж ты ни разу не жаловался ребятам над то, как она тебя ублажает. Наоборот – ты был в восторге!

– Да, она уже давно могла бы устать от того, что ты держал ее в доме как служанку, и бросить тебя, – уверенно говорит Ракель. – Но Анна все терпела и была готова жить в твоем доме, будучи не замужем. Потому что она всем сердце любила тебя. И ей было плевать на то, что ее родители против совместного проживания до заключения брака.

– Хотя видно, что лимит все-таки был превышен, раз она собрала вещи и бросила тебя, – уверенно говорит Хелен. – И наверняка так довел ее перед потерей памяти, что Сеймур не стала тебя жалеть. Не переживала о том, что о ней подумают другие.

– Одна ложь… – с презрением окидывая всех взглядом, качает головой Даниэль. – Одна ложь… Хоть бы раз сказали мне правду… Нет! Ни хрена!

– О боже мой… – с тихим стоном проводит руками по лицу Питер.

– Ну ничего, лживые твари… Теперь-то я все знаю и больше никогда вам не поверю.

– Слушай, Перкинс, вали-ка ты домой и полечи голову, – сухо отвечает Эдвард. – И потом мы снова попытаемся вдолбить в твою голову, что тебя обводят вокруг пальца. А лучше вообще не подходи к нам до тех пор, пока ты все не вспомнишь и не поймешь, каким козлом сейчас выглядишь в наших глазах.

– Только вы обводите меня вокруг пальца! ТОЛЬКО ВЫ! ДВУЛИЧНЫЕ ВЫ ТВАРИ!

– У тебя уже крыша едет, дебил! – раздраженно вскрикивает Терренс. – Если ты придумал себе какую-то Бланку и веришь, что она – твоя невеста, то обратись ко врачу. Или мы лично упрячем тебя в психушку. Выйдешь оттуда только тогда, когда придешь в норму.

– Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ! – во весь голос вскрикивает Даниэль, активно размахивая руками. – Я НЕ БОЛЕН! БЛАНКА СУЩЕСТВУЕТ! ОНА НЕ МИФ!

– Хорошо-хорошо, Перкинс, – спокойно пытается взять слово Ракель. – Представим, что она реально существует. Но это не твоя девушка или невеста. Ты никогда не знал девушки с таким именем. Так же, как и мы все. Мы не знаем, откуда она взялась, но ты не должен верить всем ее словам. Это она лжет тебе, а не мы. Именно она выдает тебя за свою невесту. Не знаю, прикидывается ли она Анной, но с той Бланкой тебя ничто никогда не связывало.

– Она водит за нос как наивного мальчика и пользуется твоим состоянием, – добавляет Наталия. – А ты веришь ей! И ради нее готов разругаться с парнями и разорвать с ними дружбу. Обвиняешь в каком-то заговоре и уверен, что это они организовали то покушение на тебя.

– Мы умоляем тебя, Даниэль, не делай это, – с грустью во взгляде добавляет Хелен. – И парни, и мы с девочками желаем тебе только добра. Хотим, чтобы к нам вернулся прежний Даниэль, Тот, которого мы всегда знали. А не тот, который изменился в худшую сторону из-за амнезии и веры в ложь.

Сэмми в знак согласия с девушками тихо подает голос, определенно переживая за них и парней, которые сильно разочарованы в Даниэле и все больше думают о том, чтобы отказаться помогать ему и позволить жить как он хочет.

– Водит за нос, значит? – злостно усмехается Даниэль, с учащенным дыханием засовывает руку в карман на джинсах, достает из него свой бумажник, находит небольшую фотографию и швыряет ее остальным. – А что вы скажете на это? И только попробуйте заявить, что Бланка не существует! ВОТ ОНА! СМОТРИТЕ, черт возьми!

Поскольку фотография падает на землю ближе к Питеру, он подбирает ее, внимательно рассматривает и позволяет своим потрясенным друзьям по очереди взглянуть на нее. На ней они видят Даниэля и девушку, которую ни разу в жизни не видели, сразу же заподозрив что этот снимок – подделка.

– Я не знаю ее, – уверенно заявляет Питер.

– Впервые вижу, – спокойно говорит Терренс.

– Понятия не имею, что это за мадам, – бросает Эдвард.

– У меня точно нет подруг, похожих на нее, – уверенно говорит Ракель.

– И у меня тоже, – говорят Наталия и Хелен, когда им дают фотографию.

– Что, не знайте? – спрашивает Даниэль, скрестив руки на груди руками. – Будете и дальше говорить, что все это ложь?

– Ни один из нас не знает эту девушку, – уверенно отвечает Эдвард.

– Это фотография – подделка! – добавляет Ракель. – Подстава, чтобы заставить тебя верить лжи!

– Это ВЫ хотите заставить меня так думать! – громко, грубо бросает Даниэль. – ДУМАЙТЕ, ЧТО Я, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПОВЕРЮ ВАМ!

– Она играет с тобой, балбес! – уверенно заявляет Питер. – Как с игрушкой! Эта девчонка заставляет тебя верить тому, что ей хочется и пользуется твоим состоянием! А ты, дебил, не понимаешь этого.

– Уж ты-то не можешь говорить, что не знаешь ее. Ведь Бланка так переживала из-за того, что ты, тварь, так с ней обращался.

– Черт, да заткнись ты уже! – Питер вцепляется руками в свои волосы. – Голова уже болит от тебя!

– Нет, это у МЕНЯ голова болит! У МЕНЯ!

– Любой, кто работает в Photoshop, может на несколько минут наложить лицо любого человека, – уверенно говорит Терренс. – Будет выглядеть так, что никто и не поймет, что это подделка.

– Ха, значит, теперь вы будете утверждать, что этот снимок ненастоящий? – громко возмущается Даниэль. – Что Бланка сделала его на компьютере!

– Не знаем, где твоя Бланка достала эту фотографию, но она точно ненастоящая, – уверенно заявляет Хелен.

– ДА ХВАТИТ УЖЕ ЛГАТЬ МНЕ! ХВАТИТ! Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОВЕРЮ ВАМ! НИКОГДА!

– Господи, да очнись ты уже и пойми, что из тебя делают идиота, – чуть громче призывает Наталия. – Что с тобой произошло? Что тебе наговорила та девчонка, что ты так резко ополчился против нас? Против своих близких друзей, которые хотят помочь тебе!

– ВЫ НЕ МОИ ДРУЗЬЯ! Я ЗНАТЬ ВАС НЕ ЗНАЮ!

– Ты вспомнишь, Даниэль, – уверенно отвечает Ракель. – И узнаешь, кто на самом деле тебя обманывает.

– А пока эта Бланка обманывает тебя и прочищает твои мозги, твоя настоящая девушка страдает, – добавляет Хелен. – Страдает от рук ужасного человека, от которого ее нужно немедленно спасать.

– Хватит врать мне и говорить, что та, которую я видел всего один-два раза, и которая ни разу не общалась со мной, – есть моя девушка, – грубо требует Даниэль. – Я не помню ее, НЕ ПОМНЮ! НЕ ЗНАЮ! А ЕСЛИ И ЗНАЮ, ТО УЖЕ НИКОГДА С НЕЙ НЕ БУДУ! У меня уже есть невеста! НЕ-ВЕ-СТА! ЗАПОМНИТЕ ЭТО, ДЕБИЛЫ!

– Ничего, Перкинс, ничего, – скрещивает руки на груди Питер. – Вот когда ты заявишься к нам с новостью, что все вспомнил, и начнешь умолять простить тебя, мы все тебе припомним. Расскажем, каким безмозглым идиотом ты был в наших глазах. Чтобы тебе стало стыдно. А тебе будет очень стыдно, я не сомневаюсь. Ибо тот Даниэль, которого мы знаем, никогда бы не стал так себя вести. Несмотря на целую кучу недостатков.

– Хватит! – выставив руку ладонью ко всем, резко бросает Даниэль. – ХВАТИТ! ЗАТКНИТЕСЬ! ПРОСТО ЗАКРОЙТЕ СВОИ РТЫ! Я УСТАЛ СЛУШАТЬ ВЕСЬ ВАШ БРЕД! ХВАТИТ! ВСЕ! ДОВОЛЬНО!

– Ты не понимаешь, что говоришь! – вскрикивает Эдвард.

– Мы и правда посмотрим на тебя, когда ты наконец-то все вспомнишь, – уверенно говорит Хелен. – С радостью послушаем, как ты будешь оправдываться.

Даниэль, закатив глаза, с раздраженным рыком сжимает руки в кулаки. А затем он бросает взгляд на пару-тройку бутылок воды, принадлежащие его друзьям и лежащие на одном из камней в одной кучке. Они уже раскрыты, поскольку некоторые уже пили из них, а пробки лишь слегка закручены. Недолго думая, возбужденный мужчина одним ударом резко сваливает их с камней так, что бутылки раскрываются и едва не обрызгивают всех, кто сидит на камнях, но успевает увернуться. Пока перепуганный Сэмми с негромким поскуливанием и лаем резко отскакивает в сторону.

– Да пошли вы все к черту! – раздраженно говорит Даниэль, довольно тяжело дыша и буквально зеленея от злости. – ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! РАЗ И НАВСЕГДА! И НЕ ЛЕЗЬТЕ В МОЮ ЧЕРТОВУ ЖИЗНЬ! Я ХОЧУ ЖИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ! ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! ХВАТИТ ПОКУШАТЬСЯ НА МОЮ ЖИЗНЬ! ХВАТИТ ОСКОРБЛЯТЬ БЛАНКУ! ХВА-ТИТ!

– Ты думаешь, что после такого кто-то захочет возиться с тобой? – ухмыляется Терренс и скрещивает руки на груди. – Ха! Да пошел ты к черту, козел! У нас и так проблем по горло!

– ВОТ И ПРЕКРАСНО! Возитесь со своей любимой Анной сами и решайте ее проблемы, а от меня отвалите. А я буду думать о будущем с Бланкой. О том, что мы скоро поженимся и будем жить вместе! А вы продолжайте и дальше тонуть в своем болоте лжи и плясать под дудку своих менеджеров.

– Давай-давай, безмозглый осел, проваливай отсюда, – грубо бросает Эдвард.

– Не смей больше приближаться к нам! – раздраженно добавляет Питер. – Никогда! Мы знать тебя не желаем!

– И запомните, козлы, – холодно произносит Даниэль, угрожая пальцем всем, на кого сейчас смотрит с огромным презрением и дыша как животное, готовое в клочи разорвать своих жертв. – Если вы и дальше продолжите преследовать меня и организуйте еще одно покушение, клянусь, я немедленно пойду в полицию. Это касается в первую очередь тебя, белобрысый урод. А если кто-то еще и Бланку тронет, то вы будете иметь дело со мной. ВАМ ВСЕ ПОНЯТНО?

– Проваливай, пока кто-то не набил тебе морду, – сухо говорит Терренс. – А иначе ты, мразь, доведешь нас. Мы с парнями не вспомним о том, что здесь находятся девушки.

– Прощайте, сволочи! Надеюсь, что это была наша последняя встреча! НЕ СМЕЙТЕ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ КО МНЕ! НЕ СМЕЙТЕ! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ЛЮБОЙ ВАШЕЙ ПОМОЩИ И НЕ ЖЕЛАЮ ВИДЕТЬ ВАС В СВОЕМ ДОМЕ. Я ВСЕ СКАЗАЛ!

Даниэль резко разворачивается и быстрым шагом уходит в неизвестном направлении, будучи возбужденным после того, как в пух и прах разругался со своими друзьями и заставил их возненавидеть себя. Пока Ракель, Эдвард, Хелен, Питер, Наталия и Терренс находятся в шоке от того, что Перкинс все-таки разорвал с ними дружбу и не поверил тем, кто говорит правду. Никто не пытается остановить его. Все продолжают молча сидеть на своих местах. А вот Сэмми, жалостливо поскуливая и негромко лая, пытается побежать за ним, будто желая остановить мужчину.

Глава 9

Проходит еще несколько дней. Питер, Терренс и Эдвард решили провести время на природе. Парни собрались в одном тихом местечке, где каждый может посидеть на чистой зеленой траве напротив небольшого озера и полюбоваться шикарным видом, что предстает перед глазами. На противоположном берегу можно увидеть различные высокие здания и много-много зеленых деревьев. Даже если погода сейчас пасмурная, это никак не влияет на красоту здешних мест, в котором дует легкий, прохладный ветерок. Если пройти немного дальше, то можно увидеть несколько скамеек, на которых можно спокойно посидеть и что-то почитать, и небольшие урны для мусора почти на каждом углу. А кое-где стоят небольшая палатки, в которых за небольшие деньги продают какие-то вкусности. Вот и молодые люди не устояли против желания купить себе кое-что, что они сейчас с удовольствием едят, удобно сидя на зеленой траве в самом уединенным местечке, которое они смогли найти.

– Терренс, ты слышишь, что мы говорим? – интересуется Эдвард и машет рукой перед лицом Терренса. – Бра-а-атец, Земля вызывает тебя!

– Что, МакКлайф, переписываешься со своими поклонницами? – скромно хихикает Питер. – Для тебя это важнее, чем твой друг и твой маленький братец?

– Очень смешно, балбесы! – восклицает Терренс. – Лишь бы языком почесать!

– А что, разве не так? – невинно улыбается Эдвард.

– Так, малой, останови на время свой словесный понос. Тут Перкинс, походу, опять с ума сходит, а вы говорите о какой-то чепухе.

– Перкинс? – удивленно произносит Питер. – А что случилось?

– Опять фортель выкинул? – интересуется Эдвард, приняв сидячее положение.

– Именно! – восклицает Терренс. – Вы только посмотрите, что он написал в наш групповой чат WhatsApp.

Питер и Эдвард подвигаются поближе к Терренсу и начинают смотреть на экран его телефона, увидев сообщение в их групповом чате WhatsApp, написанное Даниэлем:

«Даниэль: Слушайте, дебилы безмозглые, вам не кажется, что вы уже совсем охренели? Я ЖЕ, черт возьми, ПРОСИЛ ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ И УГРОЖАТЬ МНЕ! Отвалите меня и прекратите присылать мне на телефон всякое дерьмо! У меня своя чертова жизнь, которая вас не касается! Клянусь, твари, если вы не остановитесь, то я пойду в полицию и расскажу им обо всех ваших делишках. ОТВАЛИТЕ ОТ МЕНЯ ПО-ХОРОШЕМУ! ИЛИ ПЕНЯЙТЕ НА СЕБЯ!»

Питер, Эдвард и Терренс еще пару раз перечитывают сообщение от Даниэля и удивленно переглядываются друг с другом.

– Нет, он там совсем что ли рехнулся? – постучав по виску, возмущается Питер. – Вместе с памятью у него еще и утекли мозги?

– Так мы же оставили его в покое! – восклицает Эдвард. – Наплевали на него и его жизнь! Позволили быть обманутым Бланкой!

– И что мы ему, черт возьми, присылаем? Я ничего не писал! И не собираюсь!

– Походу, последствия после сотрясения мозга… – Эдвард резко выдыхает. – Чем дальше, тем хуже…

– Вы подождите, парни, – спокойно говорит Терренс. – Следующий его шаг – припереться куда-нибудь с пушкой и начать расстреливать всех подряд.

– Может, нам прислать врача к нему домой? Пусть они отправят его в психушку на лечение! Это уже ни в какие ворота не лезет!

– Черт, и я столько лет дружил с этим дебилом… – устало стонет Питер и прикладывает руку ко лбу. – Вот я был идиотом… Не думал, что у парня может так поехать крыша…

– Ох, ладно, он не верит нам, – резко выдыхает Терренс. – Ладно этот человек относился к нам настороженно. Я все понимаю. Но чем больше времени проходит, тем больше я начинаю злиться. Все его обвинения – уже откровенная клевета и безумие!

– Слушайте, а Перкинс-то прислал сообщение буквально несколько минут назад, – задумчиво отмечает Эдвард. – Что если иностранка опять ему лапши на уши навесила или что-то наговорила про нас? А он пришел в бешенство и пошел строчить? Вспомнил, как пользоваться WhatsApp?

– Ага, нашептала ему, что мы типа ненавидим ее и хотим разобраться с ней, – одной рукой изображает кавычки Терренс. – А Перкинс строит из себя героя, хотя на самом деле выглядит хуже, чем просто идиот.

– Может, ответить ему? – предлагает Эдвард. – Пусть соизволит обосновать свои обвинения!

– А лучше сразу врезать, – хмуро бросает Питер. – В этом случае может помочь только пара хороших ударов по роже. Или башке. Раз башкой ударился, значит, ударим по ней еще раз. Может, все вернется на свои места.

С этими словами Питер и Эдвард достают свои телефоны и заходят в групповой чат WhatsApp, пока Терренс еще раз перечитывает сообщение Даниэля.

– Поверьте, ему и это не поможет, – хмуро говорит Терренс. – Хотя врезать до смерти хочется.

– В любом случае пусть объясняет все, что он понаписал, – уверенно говорит Эдвард, набирая текст на телефоне. – Сейчас он не онлайн, но увидит, что мы написали ему.

– Я тоже напишу, – заявляет Питер, обеими руками набирая в телефоне текст. – Этот дебил уже достал меня. Появись он здесь, я бы с радостью разукрасил его морду.

Питер отсылает сообщение в WhatsApp, а Эдвард и Терренс видят его на своих телефонах.

– Да, натворил этот парень дел… – задумчиво произносит Терренс. – Да еще и с ума сходит…

– И чего ждать от него дальше? – задается вопросом Эдвард. – Может, нам вообще стоит опасаться его? Вдруг и правда возьмется за пушку и прикончит нас?

– Поразительно, как сильно амнезия могла изменить человека. Просто до неузнаваемости!

– Да это Бланка во всем виновата! Это она обрабатывает Перкинса и настраивает его против нас. Хотя мы не сделали этой девчонке ничего плохого и даже в лицо ее не знаем.

– Это точно, – кивает Питер. – Из-за нее мы окончательно потеряли контроль над Перкинсом.

– Жаль, что она больше не работает в той больнице. А то мы могли бы узнать, что эта девчонка хочет от него.

– Спорю, она бы состроила невинные глазки и сказала, что не знает никакого Даниэля Перкинса и не понимает, о чем мы говорим, – предполагает Терренс.

– Ничего, вспомнила бы! Если бы мы пригрозили пойти куда надо и сообщить, что ее семья незаконно проживает в США. Обвинить ее во вторжении в частную жизнь мы не можем, а вот натравить на нее миграционные службы – вполне.

– Но что нам теперь делать? – разводит руками Питер. – Как нам заставить этого упрямого осла открыть глаза и посмотреть на себя со стороны?

– Боюсь, никак, – хмуро бросает Терренс. – Разговаривать с ним бесполезно. Надо лишь ждать, когда он все вспомнит. Хотя я сомневаюсь, что мы захотим общаться с ним после всего, что этот дебил натворил.

– Да уж… – медленно выдыхает Эдвард. – Хотели помочь другу, а в итоге оказались виноватыми и обвиненными в предательстве и даже попытке покушения.

– Нет, мне такой друг не нужен! – поднимает руки перед собой Питер. – Пошел он к черту!

– Ладно, парни, – машет рукой Терренс. – Забудьте о нем. Пусть он и живет своей жизнью. Пусть ищет свои мозги, которые он где-то оставил.

– Да, будем ждать того, что он выкинет в следующий раз, – закатывает глаза Питер. – А в следующий раз нас точно ждет что-то, что навсегда заставить нас отвернуться от этого человека.

– Ничего, будет истереть – отправим его в психушку. А он сто процентов покажет себя во всей красе, и врачи будут вынуждены одеть его в смирительную рубашку и вколоть успокоительное.

– Все это реально сводит меня с ума и…

Питер не договаривает свою мысль, потому что к ним очень быстрым и уверенным шагом подходит какой-то человек во всем черном и, крепко сжимая руки в кулаки, довольно грубым голосом дает о себе знать:

– Эй, козлы! Когда вы наконец оставите меня в покое и перестанете преследовать? Мне кажется, это уже слишком!

Терренсу, Эдварду и Питеру не составляет никакого труда понять, что к ним подошел Даниэль, смотрящий на всех троих с ненавистью во взгляде, довольно часто дышащий и выглядящий буквально красным от гнева, которым он одержим.

– О, смотрите, парни, истеричка наша пришла! – ехидно смеется Эдвард, отведя руки назад и начав удерживать на них свой вес. – Вот сейчас будет весело! Надеюсь, кто-нибудь догадается вызвать врачей из психбольницы.

– Закрой свой грязный рот, сопляк! – сквозь зубы цедит Даниэль. – Еще, черт возьми, ухмыляться смеет!

– Что тебе нужно, Перкинс? – низким голосом сухо спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. – Проваливай отсюда, пока мы не врезали тебе!

– Я же, твою мать, просил вас оставить меня в покое. ЧТО БЫЛО НЕПОНЯТНО? КАКОГО ЧЕРТА ВЫ СНОВА ПРЕСЛЕДУЙТЕ МЕНЯ?

– Это не мы, дебил, а твоя Бланка, – иронично усмехается Питер. – Бланка преследует тебя где бы ты ни был и промывает тебе мозги. Или… У тебя в голове уже промывать нечего, ибо ты все потерял?

– Только попробуйте приплести к этому делу Бланку. А ИНАЧЕ ШЕЮ СВЕРНУ! ГРОХНУ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ.

– Ох, слушай, чувак, вали-ка ты отсюда, – сильно морщится Терренс. – Мы с ребятами так хорошо сидели, а ты приперся и все испортил.

– Не надо притворяться, что это не ваша работа! – грубо и громко бросает Даниэль, угрожая всем парням пальцем. – Вы и так достаточно врали мне! И БОЛЬШЕ Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВЕРИТЬ ВАМ!

– Тебе помочь пытались, идиот! – грубо отвечает Эдвард. – А ты поверил какой-то лживой девчонке, которая играет тобой как хочет!

– Ах, пытались помочь! – закатывает глаза Даниэль. – Решили воспользоваться моим состоянием и прикинуться моими друзьями… Хорошая помощь! Из-за такой помощи я едва не был обманут!

– Это не мы пользуемся тобой, безмозглый ты осел! – раздраженно заявляет Питер. – А та иностранка! Которая свалилась черт знает откуда!

– О, значит, теперь вы утверждайте, что знайте ее. Раз вы говорите, что Бланка – иностранка!

– Да не знаем мы ее, бестолочь! – вскрикивает Терренс. – НЕ ЗНАЕМ!

– Плевать! – грубо бросает Даниэль. – Я требую оставить меня в покое. ХВАТИТ МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! Я ВАС НЕ ЗНАЮ! И ИМЕЮ ПОЛНОЕ ПРАВО ЗАЯВИТЬ НА ВАС В ПОЛИЦИЮ!

– Ты ничего не докажешь! – уверенно заявляет Эдвард. – Даже слова этой Бланки не убедят полицию в том, что мы хотим навредить тебе. Нужны улики и реальные доказательства. А у тебя их нет и не будет.

– Я все равно найду на вас управу, если вы, твари, и дальше продолжите вмешиваться в мою жизнь. А узнаю, что вы планируйте сделать что-то ужасное с Бланкой, то я лично с вами расквитаюсь. ГРОХНУ ВСЕХ ПО ОДНОМУ!

– Не выводи нас из себя, Перкинс, – сухо говорит Питер. – Твои выходки и так переходят все границы и отбивают у нас желание делать для тебя хоть что-то.

– Запомните, козлы, если кто-то из вас начнет еще и Бланке угрожать и присылать ей подобные сообщения, то я сживу вас со свету, – грубо заявляет Даниэль. – Я НЕ ШУЧУ! Если она скажет, что вы угрожайте ей, то вам не жить!

– Совсем что ли чокнулся?

– Уже не знаешь, в чем нас еще обвинить! – восклицает Терренс.

– Какие еще, черт возьми, сообщения? – вскрикивает Эдвард. – Мы ничего не посылали тебе и той иностранке, которую мы вообще не знаем!

– Да? – громко удивляется Даниэль. – А кто же это? Я что ли? Я, твою мать, сам себе пишу сообщения с откровенными угрозами?

– Может, и ты! – восклицает Питер. – Не удивлюсь!

– Не смейте это отрицать! Только вам это надо! Вам и вашим девушкам!

– Ты еще не знаешь, кто лжет, а кто говорит правду, – сухо отвечает Эдвард. – Но когда узнаешь – захочешь повеситься от стыда.

– Пусть от стыда вешается ваш белобрысый дружок, который и отправил мне это сообщение.

– Что? – громко возмущается Питер. – Опять я виноват?

– Слушай, ты опять где-то головой ударился и еще и рассудка лишился? – грубо спрашивает Терренс, постучав пальцем по виску. – Хоть понимаешь, что ты вообще несешь? Какого черта ты спускаешь на Питера всех собак?

– Не смог грохнуть меня после нападения – так решил преследовать до самого конца, – сквозь зубы цедит Даниэль. – Вот и строчит мне все эти сообщения с угрозами, думая, что я типа испугаюсь и наложу в штаны.

– Ты точно больной, – грубо бросает Питер. – Твое место в психушке!

– Нет, это ВЫ все с ума посходили! – вскрикивает Даниэль. – ВЫ! А СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ!

– Что-то не видно!

– Хватит преследовать меня и писать всякие сообщения с угрозами! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ! ХВА-ТИТ!

– Да не писали мы тебе ничего! – раздраженно вскрикивает Терренс. – НИ-ЧЕ-ГО! Ни Питер, ни Эдвард, ни наши девушки, ни я!

– ХВАТИТ ЛГАТЬ! – во весь голос вскрикивает Даниэль. – МЕНЯ ДОСТАЛА ВАША ЛОЖЬ! ДОСТАЛА!

– Неужели это последствия сотрясения мозга? Какая-то чертова мания преследования и навязчивые мысли!

– Не надо меня оскорблять, идиоты! Я не псих! А полностью здоровый человек, который хочет быть счастливым со своей невестой.

– Ты думаешь, мы поверим в ваши отношения после одной лишь фальшивой фотографии? – злостно усмехается Эдвард. – У нас память не отшибло, и наши мозги на месте.

– Я хочу жить НОРМАЛЬНОЙ жизнью! Но каких-то три жалких козла не дают! Они преследуют меня и мою невесту и присылают мне какие-то угрозы!

– Да не писали мы ничего! – раздраженно вскрикивает Питер, резко махая рукой. – НЕ ПИСАЛИ! Повторю еще раз, раз ты такой тупой и глухой: мы-ы-ы ничего-о-о не-е-е-е писа-а-а-ли. Повторить еще несколько раз, чтобы дошло?

– Что ж, так значит? – Даниэль резко сует руку в карман, достает свой телефон, открывает нужное ему сообщение от анонима и сует его парням под нос. – А это что, черт возьми, такое? И только попробуйте сказать, что я придумываю!

Терренс резко выхватывает телефон из рук Даниэля и вместе с Эдвардом и Питером внимательно читает сообщение, которое он получил пару дней назад с неизвестного номера. А перечитав его пару раз, они бросают друг другу короткий взгляд.

– Похоже на угрозу, – тихо говорит Эдвард.

– Походу, он влип куда-то до того, как ему отшибло память, – шепотом предполагает Питер.

– Но куда? – недоумевает Терренс. – Как Перкинс мог так влипнуть, что от него что-то требуют?

– Автор этого сообщения определенно имеет какое-то отношение к тому нападению.

– И он еще объявится, – добавляет Эдвард. – Здесь сказано, что кто-то скоро свяжется с Перкинсом.

– Да, дело серьезное… – резко выдыхает Терренс. – Впрочем, как мы и думали…

Даниэль несколько секунд молча наблюдает за реакцией парней со скрещенными на груди руками, а затем говорит:

– Что, опять решайте, какую ложь мне рассказать? – Даниэль презренно усмехается. – Можете не пытаться! Я все равно не поверю! Что бы вы и ваши девушки ни сказали, я буду считать это ложью.

– Мы этого не писали, – уверенно говорит Эдвард, резко переведя взгляд на Даниэля. – Это чья-то угроза.

– Ты влип до того, как тебе отшибло память, – также уверенно добавляет Терренс и отдает Даниэлю телефон, который тот резко выхватывает и прячет в карман своей куртки.

– Хватит уже врать! – со скрещенными руками фыркает Даниэль. – Хоть раз скажите правду! Неужели это так сложно?

– Ты убедишься в этом, когда встретишься с автором этого сообщения, – спокойно отвечает Эдвард. – Рано или поздно от тебя что-то потребуют.

– Хорошо же вы умейте придумывать все на ходу. Молодцы! Я высоко это оценил. Только я больше не собираюсь вам верить, ибо вы все наглые лжецы. Сговорились друг с другом, чтобы уничтожить меня. Свести с ума. Заставить считать, что у меня не все в порядке с головой.

– Так у тебя и так не все в порядке с мозгами! – презренно ухмыляется Питер, скрестив руки на груди. – И мы все больше в этом убеждаемся.

– В любом случае я не боюсь ваших угроз. Особенно твоих, Педро!

– Я – Питер! – раздраженно вскрикивает Питер. – Когда ты, черт возьми, запомнишь наши имена?

– Мне чихать, как тебя зовут. Кем бы ты ни был, я требую, чтобы ты оставил меня в покое. А иначе я, тварь, точно упрячу тебя за решетку за покушение, преследование и угрозы.

– Скорее я упрячу тебя в психушку! – грубо бросает Питер. – Чтобы тебе вправили мозги! Ты, мразь, точно доиграешься! Я сделаю это!

– Можешь сразу грохнуть! Прямо здесь! Только тебе это с рук не сойдет! Ты все равно ответишь за то, что угрожаешь мне и пишешь всякое дерьмо.

– Я не писал это сообщение! Ни один из нас не писал! Нам не за чем писать подобные вещи, заниматься запугиванием и угрожать.

– НО ВЫ ТРОЕ ЗАНИМАЙТЕСЬ! – раздраженно вскрикивает Даниэль. – НИКАК НЕ МОЖЕТЕ УГОМОНИТЬСЯ И ОСТАВИТЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!

– Угомонись, истеричка, – грубо бросает Терренс. – Народ вон оглядывается на тебя и крутит у виска. Думает, что ты – сбежавший из психушки пациент.

– Ничего, пусть все узнают, что вы вытворяйте. Это белобрысый пытается сжить меня со свету, а ты и твой сопливый братец с радостью помогайте ему.

– Ты говоришь то, что тебя заставляет думать твоя обманщица Бланка, – уверенно отвечает Эдвард. – Эта девчонка играет с тобой как с куклой, а ты, дебил, этого не понимаешь и слепо веришь всему, что она говорит.

– Она говорит мне ТОЛЬКО ПРАВДУ! И если я узнаю, что вы пытайтесь заткнуть ей рот и всячески угрожайте, то вам придет конец. Клянусь, козлы, я уничтожу вас, если Бланка пострадает по вашей вине. Даже если она промолчит, я буду уверен в том, что это ваша работа.

– Да хватит уже обвинять нас в том, чего мы не делали! – раздраженно вскрикивает Эдвард. – Никто из нас не угрожает ни тебе, ни обманывающей тебя иностранке!

– Если раньше мы относились к тебе снисходительно и понимали твое положение, то сейчас ты переходишь все границы, – добавляет Питер. – Все это уже откровенная наглость и клевета!

– Ладно бы ты просто не верил нам и не был уверен в том, что мы говорим правду, – уверенно говорит Терренс. – Но это все уже слишком! Ты делаешь все для того, чтобы мы раз и навсегда отвернулись от тебя.

– ДА ПОЖАЛУЙСТА! – громко бросает Даниэль. – Отворачивайтесь сколько хотите! Вы мне не нужны! Я не хочу общаться со лжецами, которые пытались меня убить!

– Мы никогда никому не угрожали и не собираемся делать это. И ни один из нас не пойдет на убийство и покушение. Если кто-то и угрожает тебе, то это абсолютно другой человек.

– Так больше некому угрожать, МакКлайф, – сухо бросает Даниэль. – Есть только трое дебилов, которым что-то надо от меня, и которые никак не угомонятся и не оставят меня в покое: ты, твой братец и ваш белобрысый дружок. Который и покушение организовал, и травлю устроил, и запугивать решил.

– Нам надо только одно, Перкинс, – вдолбить в твою тупую голову то, что тобой крутят как только захотят, – сдержанно говорит Питер. – И заставить тебя все вспомнить и найти свои чертовы мозги!

– У меня мозги на месте! В отличие от тебя и этих двоих! У которых тоже рыльце в пушку.

– Были бы у тебя мозги на месте, ты бы не вел себя так как больной козел.

– Ясное дело, что вы завидуйте моему счастью, которое я обрел со своей невестой. Вы ненавидите ее, потому что она чудесная и неповторимая.

– Разуй глаза, придурок! – восклицает Эдвард. – Ты хоть посмотри на эту обманщицу! Она же совсем не красивая! В ней нет ничего притягательного! Ни-че-го!

– Бланка красивая! ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ! Не смейте говорить, что это не так! И тем более не вздумайте сказать, что она толстая. Она НЕ ТОЛСТАЯ!

– Мы не знаем, какая у нее фигура, но на лицо она совсем не привлекательная, – уверенно говорит Терренс.

– Ну вот вы сами все подтверждайте! Сами подтверждайте то, что ненавидите эту девушку, считайте ее уродливой и мечтайте разлучить меня с ней. – Даниэль ехидно усмехается. – И еще и смели назваться моими друзьями! Которыми вы никогда не были! Которые поливали меня грязью еще с тех времен, когда я был в вашей чертовой группе!

– О! – со скрещенными на груди руками закатывает глаза Терренс. – Несколько секунд назад ты говорил, что не знаешь нас! Так знаешь или нет? Определись уже! Или твоя неподражаемая Бланка запуталась в показаниях и не знает, что тебе внушить: что мы пытались выжить тебя из группы и уничтожить или что каждый из нас пользуется твоим состоянием, хотя никогда не был с тобой знаком.

– А может, ты вообще притворяешься, что не знаешь нас? – предполагает Эдвард. – Вдруг ты просто хочешь внушить себе это, но не можешь? Не все показания Бланки совпадают! Вот и ты не знаешь, в чем нас обвинить, и поэтому уже сам придумываешь всякий бред.

– Да плевать я хотел! – громко, грубо бросает Даниэль. – Оставите меня в покое раз и навсегда – я не буду вас трогать. А продолжите и дальше покушаться на меня и издеваться над Бланкой – мы вместе пойдем в полицию и заявим на всех троих.

– Да, Перкинс, какой же ты дебил… – закатив глаза, резко выдыхает Питер. – Ты всегда туго соображал и многое не понимал, но сейчас у меня просто слов нет. Вот уж точно, если кто-то промоет мозги наивному дебилу и заставит его плясать под свою дудку, это будет катастрофа.

– Не смей меня оскорблять, ты, вонючий кусок дерьма! – вскрикивает Даниэль, угрожая Питеру пальцем. – Ты первым окажешься за решеткой за то, что пытался убить меня! За то, что посмел так ужасно обращаться с моей невестой.

– Ну попробуй! Давай, сажай меня в тюрьму! Попробуй доказать, что это я на тебя покушался! Как только в полиции узнают, что ты ничего не помнишь, так тебя немедленно развернут и отправят лечиться в психушку. Потому что словам выживших из ума дебилов никто никогда не верит.

– Ха, смелый больно стал, я смотрю! Сначала был слишком нежным и чувствительным и не выдержал того, что с тобой сделали заслуженно, и решил сдохнуть. А теперь ты строишь из себя героя и безуспешно пытаешься скрыть свою трусость. Заручился поддержкой этих двух дебилов и заставил их быть у тебя на побегушках.

– Ты не имеешь никакого права обвинять меня в чем-либо без доказательств. Я же не обвиняю тебя в том, что ты вынудил меня попытаться покончить с собой. Хотя видя, как ты себя ведешь, мне так и хочется спустить всех собак на тебя.

– Ты получил то, что заслужил! – грубо заявляет Даниэль. – Нечего было связываться со мной и оскорблять мою невесту Бланку, которая пыталась понравиться тебе.

– До каких пор мне повторять, что я… Не знаю. НИКАКОЙ БЛАНКИ. МЫ УЖЕ МИЛЛИОН РАЗ СКАЗАЛИ ТЕБЕ, ЧТО НЕ ЗНАЕМ ЕЕ! СКОЛЬКО МОЖНО, черт возьми!

– Какой же ты трус, Роуз… – качает головой Даниэль. – Трусливый козел… Ты бы не был таким смелым, если бы здесь не было этих двоих. Можешь быть крутым только рядом с ними. А оставаясь один, ты поджимаешь хвостик.

– Если ты сейчас не заткнешься, я точно врежу тебе, – сквозь зубы цедит Питер, сжимая руку в кулак и довольно тяжело дыша. – НЕ БУДУ НИКОГО СТЕСНЯТЬСЯ!

– ДАВАЙ, ТВАРЬ, ВРЕЖЬ МНЕ! – Даниэль расставляет руки в стороны. – ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ, ТРУС? ХВОСТ ПОДЖАЛ? БОИШЬСЯ, ЧТО Я НАЧИЩУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ?

– Так хочешь оказаться валяться на земле в крови? – Питер презрительно усмехается. – Не боишься хлопнуться в обморок от ее вида? Мы ведь все прекрасно знаем, как ты реагируешь, когда видишь чью-то кровь.

– Трус… Жалкий трус… Безуспешно пытаешься быть крутым и устрашающим, хотя выглядишь ты до безумия смешно. Готов поспорить, что ты ни за что не стал бы защищать ни слабого парня, которого окружила стая более сильных, ни молодую девушку, к которой приставали бы какие-то отморозки. Ты бы стоял в сторонке и наложил бы в штаны от страха. Унес бы ноги, лишь бы спасти свою драгоценную шкуру.

– Хватит, Перкинс! – громко вскрикивает Терренс, пока Питер отводит взгляд в сторону, вспоминая о том, как не помог Анне, когда Джулиан избивал ее у него на глазах. – Оставь Питера в покое! Он не сделал тебе НИЧЕГО, чтобы ты ТАК с ним обращался! ХВАТИТ! УСПОКОЙСЯ!

– Слушайте… – Даниэль бросает взгляд на Эдварда и Терренса, расставив руки в бока. – А давайте вы все врежете мне? А, братики МакКлайф? Раз этот белобрысый слишком труслив и сейчас сжался от страха как зайчик под елочкой, то покажите ему, как должен вести себя настоящий мужик.

– Твою мать, что же с тобой стало… – качает головой Терренс. – Черт… Как может у человека поехать крыша… Я в шоке… Нет слов…

– Тоже трусите? Боитесь… Хвостики поджали… Боитесь связываться с человеком, который вас по стенке размажет.

– Да, ты реально умом тронулся… – скрестив руки на груди, хмуро говорит Эдвард. – Не удивлюсь, если у тебя в кармашке еще и ножик припрятан. Есть так, то можешь достать его и зарезать нас прямо здесь. Давай, Перкинс, вперед! Грохни нас! Или тоже боишься? Делаешь что-то только с одобрения твоей ненаглядной Бланки?

– Прекратите оскорблять Бланку! – угрожая парням пальцем, грубо требует Даниэль. – Оставьте вы нас в покое и дайте жить спокойно! МЫ ХОТИМ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ! СЧАСТЛИВЫМИ, ПОНИМАЙТЕ!

– Вообще-то, это ты сейчас приперся к нам, – грубо напоминает Терренс. – Даже если бы мы увидели тебя раньше, то ни за что не подошли бы к больному козлу, который пляшет перед иностранкой на задних лапках и делает все, что она говорит. Ты нам не нужен! Не нужен человек, который ведет себя так безобразно и смеет винить нас в нелепых вещах.

– Я ВАМ НУЖЕН! Чтобы уничтожить меня! Вы мечтайте разрушить мое счастье с Бланкой и грохнуть меня! Точнее, Роуз хочет, а вы, братья МакКлайф, подбадривайте его!

– Хорошо обвинять без доказательств, – уверенно говорит Эдвард. – Эта девчонка не может ничего доказать, потому что это наглая ложь. А ты веришь только лишь ее словам.

– Бланка не стала бы мне врать! – вскрикивает Даниэль. – Она оказалась единственной, кто рассказал мне всю правду о том, как вы пользовались моим состоянием.

– Если ты веришь какой-то лживой обманщице, то продолжай в том же духе, – холодно говорит Питер. – Мы больше ни в чем убеждать тебя в чем-либо. Хочешь жить во лжи и позволять себе быть марионеткой – пожалуйста.

– А, кажется, я все понял! – восклицает Даниэль. – Все понял! Ты так бесишься из-за того, что Бланка выбрала меня, а не тебя! Выбрала смелого и уверенного в себе человека, а не жалкого труса, который смелый только на словах.

– Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Зачем мне нужна девчонка, которую я не знаю? У меня уже есть возлюбленная! И это вовсе не Бланка!

– Спорю, что она подставная. Как и подружки братьев МакКлайф… Как их там? Рэйчел… Валерия… Впрочем, не столь важно! Вы подговорили этих девушек и ту Елену подыграть вам и убеждать меня в том, что вы – типа мои друзья. Наверное, думали, что я ничего им не сделаю и легко поверю во все, что они скажут. Но вы крупно просчитались!

– Знаешь, мне уже смешно тебя слушать, – ехидно смеется Эдвард. – Не знал, что у человека с амнезией может так здорово быть развито воображение. Если не Бланка надоумит, так сам насочиняешь всяких небылиц.

– Нет, дебилы, это ВЫ воспользовались моим состоянием. Решили сыграть роль моих друзей и играли со мной как вам вздумается. Придумали историю про какую-то девчонку, которую вы все назвали моей девушкой. Хотя этой девчонке явно надоел весь этот фарс, и она отказалась участвовать в вашем шоу, зная, что я видел ее всего лишь однажды.

– Да, тяжелый случай… – резко выдыхает Терренс.

– Просто признайтесь, что вы все неудачники и жутко завидуйте мне. Завидуйте, что у меня есть любящая девушка, а на вас никто не хочет смотреть. Вот вы и пытайтесь всячески разрушить мое счастье.

– Это тебе Бланка сказала? – интересуется Питер. – Это она надоумила тебя на то, что нам типа не везет в отношениях?

– Везло бы – вы бы не лезли в мою жизнь! В данном случае больше всего не везет тебе, ибо ты все это начал. Ты из зависти начал оскорблять и унижать бедную девушку.

– Слушай, лузер, проваливай-ка ты отсюда и не беси нас, – сухо требует Эдвард. – А иначе ты точно напросишься на неприятности.

– Этого не будет, потому что вы – трусы. Жалкие трусы, которые ведут себя не как настоящие мужики и умеют лишь строить из себя смелых и крутых. Трусы, да еще и наглые лгуны! КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПЕРЕСТАТЬ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ! И НАДЕЯЛИСЬ ОБМАНЫВАТЬ МЕНЯ ДО КОНЦА МОИХ ДНЕЙ!

Питер, Терренс и Эдвард до последнего держались, чтобы не врезать Даниэлю. Но сейчас их терпению приходит конец, и они больше не хотят пытаться доказать свою невиновность и проявлять желание помочь. Парни больше не хотят быть хорошими и помнить о дружбе с человеком, который буквально готов разорвать их на части и грозится расквитаться с ними за то, чего они не делали.

– Слушай, ты, козел! – раздраженно бросает Питер, резко встает на ноги и подходит к Даниэлю, крепко сжав руки в кулаки и чувствуя, как сильно напряжена каждая его мышца. – Ты уже достал нас! ДАВНО ПРОБЛЕМ, черт возьми, НЕ БЫЛО?

– Что, трусливый кусок дерьма, все-таки решил врезать мне? – ехидно усмехается Даниэль. – Неприятно слушать, что тебя не считают смелым? Решил доказать обратное?

– Я слишком долго терпел все твои обвинения и оскорбления. Но теперь все! Моему терпению пришел конец! Больше я не собираюсь проявлять снисходительность и забуду о том, что было раньше. Я УСТАЛ!

– Я просто в шоке… В шоке от того, что кому-то может нравиться такой жалкий урод… – Даниэль с презрением во взгляде осматривает Питера с головы до ног. – Черт, что они вообще нашли в тебе? Почему эти дураки едва ли не боготворят тебя? За какие такие заслуги?

– А я в шоке от того, что мог общаться с таким безмозглым козлом, который поверил какой-то обманщице и делает все, что она прикажет.

– Хватит беситься, что она выбрала меня, а не тебя, – грубо заявляет Даниэль. – Я не виноват, что ты оказался таким мерзким, трусливым козлом, который никогда не будет счастлив и однажды подавится своей чертовой завистью.

– Еще раз посмеешь оскорбить меня – и я точно врежу тебе, – низким голосом угрожает Питер. – КЛЯНУСЬ! Я ТАК РАЗУКРАШУ ТВОЮ НАГЛУЮ МОРДУ, ЧТО НА ТЕБЯ УЖЕ НИКАКАЯ ДЕВЧОНКА НЕ ПОСМОТРИТ! НИ БЛАНКА, НИ КТО-ЛИБО ЕЩЕ!

– Что, трусливый урод, неприятно слышать правду? Неприятно слышать то, кто ты есть на самом деле?

– Мне прекрасно известно, кто я есть. И с радостью расскажу тебе, кто ТЫ! Что ты за мерзкая тварь, которая смеет обвинять меня в том, что не может доказать!

– Хотя бы имей смелость признаться в том, что ты пытался убить меня!

– Я не буду признаваться в том, чего не делал! И не буду ничего доказывать! Мне надоело! Мне плевать, что ты думаешь! Хочешь думать, что я пытался от тебя избавиться – пожалуйста! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ПЕРЕД ТОБОЙ ОПРАВДЫВАТЬСЯ!

– Потому что ты не можешь доказать свою правоту. Бланка уже давно раскусила тебя.

– Черт, да как ты уже достал всех со своей Бланкой! – вскрикивает Питер, вцепившись руками в свои волосы. – Бланка! Бланка! Бланка! Бланка! НЕ ЗНАЕМ МЫ ЕЕ! НЕ ЗНАЕМ! КТО ОНА ТАКАЯ? ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ?

– Как жаль, что ты не сдох в тот раз, когда изрезал себя, – грубо заявляет Даниэль, смотря на Питера с презрением и злостью во взгляде. – Это было бы лучшее, что ты мог сделать. Просто сдохнуть. Ответить за все, что ты сделал мне и моей невесте.

– ЗАТКНИСЬ, КОЗЕЛ! ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!

– Чтоб тебя, тварь, машина сбила. Чтоб какой-нибудь отморозок так начистил тебе морду, чтобы ты сдох на месте, не приходя в сознание.

– Что ты сказал? – сквозь зубы цедит Питер, крепко сжав руки в кулаки. – Ты что сказал, тварь?

– Никто не будет сожалеть, если так случится. А я буду до смерти счастлив. Потому что больше никакая тварь не посмеет разрушить мое счастье и попытаться грохнуть меня. Или пусть случится такое, что заставило бы тебя еще раз изрезать себя до смерти. И чтоб тебя никто после этого не спас. Чтоб никому не был нужен. НИКОГДА! СДОХНИ В ОДИНОЧЕСТВЕ, КОЗЕЛ!

Слова Даниэля окончательно заставляют Питера наплевать на все годы дружбы с этим человеком. Дыша словно разъяренный бык, Роуз пару секунд смотрит на Перкинса с огромным презрением во взгляде, а затем со всей силы залупляет ему пощечину. Это заставляет Эдварда и Терренса, все еще сидящих на траве, слегка вздрогнуть. Даниэль же хватается за горящую щеку и резко отворачивается в сторону, довольно тяжело дыша.

– Я же сказал, чтобы ты не выводил меня из себя, – сквозь зубы цедит Питер. – ГОВОРИЛ, ТВАРЬ? ТЫ САМ НА ЭТО НАПРОСИЛСЯ! А если и это не поможет, то я хорошенько набью тебе морду. И МНЕ ПЛЕВАТЬ, КТО ЧТО ПОДУМАЕТ!

Пощечина нисколько не остужает Даниэля, а наоборот – начинает еще больше злить его. Крепко держась за щеку, довольно часто дыша и выглядя буквально красным от переполняемого его гнева, он посылает Питеру полный ненависти взгляд, от которого все внутри сжимается.

– Мразь… – шипит Даниэль. – Я убью тебя… Я УБЬЮ ТЕБЯ, КОЗЕЛ!

Только Даниэль резко подлетает к Питеру и приподнимает руку, чтобы ответить ему такой же пощечиной, как блондин легко перехватывает ее и крепко удерживает в паре метров от себя.

– Только посмей, козел, – более низким, грубым голосом говорит Питер. – А иначе я тебе руку сломаю. ЗАВОЕШЬ, ТВАРЬ, ОТ БОЛИ НА ВЕСЬ РАЙОН!

– Отпусти меня! – грубо требует Даниэль, пытаясь вырвать руку из хватки Питера. – ПУСТИ, Я СКАЗАЛ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! ОТПУСТИ, КОЗЕЛ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ПРЯМО ЗДЕСЬ!

– ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ НАКОНЕЦ! – Питер со всей силы бьет Даниэля по другой щеке и резко отталкивает его от себя, пока тот хватается за нее. – ПРИДИ В СЕБЯ! ТЫ ПЕРЕХОДИШЬ ВСЕ ГРАНИЦЫ РАЗУМНОГО! ХВАТИТ, ПЕРКИНС! ХВА-ТИТ! ЕСЛИ НЕ УГОМОНИШЬСЯ, ТО КЛЯНУСЬ, Я ОТПРАВЛЮ ТЕБЯ В ПСИХУШКУ!

– Ну все, козел, сейчас ты у меня получишь. РАЗМАЖУ ПО СТЕНКЕ.

Даниэль все-таки залупляет Питеру пощечину со всей силы, крепко вцепляется руками в его волосы и начинает тянуть то в одну сторону, то в другую. А как только ситуация доходит до драки, Терренс и Эдвард молнией поднимаются на ноги и силой оттаскивают разъяренного Перкинса подальше от Роуза.

– Эй-эй-эй, ну-ка успокоились! – громко требует Эдвард. – Успокоились! Хватит!

– Остановись, Перкинс, успокойся! – вскрикивает Терренс. – Угомонись, я сказал!

– Пустите меня, дебилы! – со злостью шипит Даниэль, всячески сопротивляясь и пытаясь вырваться. – ПУСТИТЕ, Я ГОВОРЮ! Я СЕЙЧАС ЕМУ МОРДУ НАБЬЮ! ПУСТИТЕ, ТВАРИ!

– Гребаная истеричка! – вскрикивает Питер, приглаживая волосы. – Совсем берега попутал?

– Я С ТОБОЙ ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛ, УРОД!

Даниэль с трудом вырывается из крепкой хватки Эдварда и Терренса и снова набрасывается на Питера, кулаком ударив его прямо в челюсть. Блондин падает на землю, но быстро поднимается и, стиснув зубы от боли, отвечает тем же и еще пару секунд борется с ним в рукопашную до того, как братья МакКлайф снова пытаются разнять их.

– Не надо, Питер, не надо! – восклицает Эдвард, отведя Питера в сторону и похлопав его по плечу. – Оставь его!

– Больной козел! – возмущается Питер, приглаживая волосы и одергивая вниз футболку. – Только ЯЗЫК СИЛЫ ПОНИМАЕТ!

– Успокойся, Перкинс! – вскрикивает Терренс, силой отведя Даниэля в сторону и крепко удерживая его. – УСПОКОЙСЯ, Я СКАЗАЛ! ХВАТИТ ВЕСТИ СЕБЯ КАК ПСИХОВАННАЯ ИСТЕРИЧКА!

– УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ, ЧЕРТОВА СОБАКА! – продолжает злостно сопротивляться Даниэль. – ВСЕХ УБЬЮ! НИКОГО НЕ ПОЖАЛЕЮ!

Когда Даниэль все-таки вырывается из хватки Терренса и собирается напасть на МакКлайфа-старшего, Эдвард грубо отталкивает его в сторону, пока Питер бросает взгляд на одну из бутылок с водой и берет ее.

– Хватит, УГОМОНИСЬ! – вскрикивает Эдвард. – Ты ведешь себя как полный кретин! ПРИДИ В СЕБЯ! И ПОДУМАЙ, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ!

– ВЫ САМИ В ЭТОМ ВИНОВАТЫ! – грубо заявляет Даниэль. – ЕСЛИ БЫ ВЫ ОСТАВИЛИ МЕНЯ В ПОКОЕ, ВСЕ БЫЛО БЫ НОРМАЛЬНО! ЕСЛИ БЫ ЭТА БЕЛОБРЫСАЯ КРЫСА НЕ ПРЕСЛЕДОВАЛА БЫ МЕНЯ!

– Черт, ДА КОГДА ТЫ ЖЕ ЗАТКНЕШЬСЯ? – громко требует Питер. – ЖЕЛАТЕЛЬНО НАВСЕГДА!

С этими словами Питер раскрывает бутылку и расплескивает остатки воды прямо на лицо Даниэля, который слегка вздрагивает от неожиданности и чувства легкого холода.

– Совсем ополоумел, дебил? – возмущается Терренс. – Ты что вообще себе позволяешь? У нас и так проблем по горло, а ты втянул нас в еще больше делишек. Из-за твоей чертовой болезни мы все страдаем. Не только потому, что не знаем, что с тобой делать. Но еще и потому, что ты обвиняешь нас во лжи, оскорбляешь, унижаешь и нападаешь с кулаками.

– Веришь какой-то обманщице, которую никто не знает! – сухо добавляет Эдвард. – Которая свалилась с неба и сейчас нагло пользуется твоим состоянием! Почему ты не веришь тем, кто давно знает тебя? Почему веришь той, которую никогда не знал? НИКОГДА, ТВОЮ МАТЬ! Мы все понимали и были снисходительны к тебе, зная о твоей амнезии. Но что мы получаем в итоге? Кучу оскорблений и обвинений!

– И это твоя благодарность за то, что мы гробим свое чертово время на то, чтобы помочь тебе вспомнить все и прикрыть твою задницу? – грубо спрашивает Терренс. – Мы могли бы проводить время с нашими настоящими девушками. НО НЕТ! Мы, мать твою, бегали за тобой и отчаянно пытались помочь тебе! Часами обсуждали, как вернуть тебе память! А ты, тварь, ВОТ КАК НАС БЛАГОДАРИШЬ!

– Мы не ожидали, что нам придется услышать такие вещи, в которых нас обвиняет наш друг… Хотя сейчас лично для меня это спорный вопрос. Потому что я не хочу иметь дело с человеком, который из-за амнезии стал совершенно другим. Стал бессовестным козлом.

– Я тоже. И не знаю, смогу ли я продолжать дружить с тобой после всех этих обвинений. Ты слишком много всего натворил. И если ты все вспомнишь, то тебе и за всю жизнь не разгрести все это дерьмо. Возможно, ты вообще никогда не сумеешь получить наше прощение. Ибо у всего есть лимит. А ты уже много раз его превысил.

– Хоть радует, что у тебя пока что еще хватает мозгов не начать оскорблять наших девушек и свою собственную, которой ты изменяешь со своей любимой Бланкой, – сухо говорит Эдвард. – Тронул бы ты мою невесту – тебе пришел бы конец! Уж чего, но я не потерплю оскорблений в ее сторону. И если хоть пальцем тронешь ее – клянусь, тварь, я тебе шею сверну.

– Как и я, если ты тронешь мою невесту.

– И мою девушку, – сухо добавляет Питер. – Только узнаю, что ты что-то ей сделал, то клянусь, ты лишишься головы.

– Знаешь что, Перкинс? – расставляет руки в бока Эдвард. – Мы уже устали! Устали пытаться доказать тебе свою правоту. Хватит! С нас довольно! Ты сделал все, чтобы отвернуть всех от себя. Ковыряйся в своем дерьме сам. Теперь мы и пальцем не пошевелим. Жив ты или мертв – нам плевать! ЖИВИ КАК ХОЧЕШЬ! И НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К НАМ!

– Да если бы я знал, что все в итоге приведет к такому, то предпочел бы бросить тебя на дороге и позволить сдохнуть, – грубо заявляет Питер. – Я бы и пальцем не пошевелил! Ничего бы не сделал ради такого мерзкого козла, как ты. И не парился бы о том, что меня мучила бы совесть. Потому что ты не тот Даниэль, которого я знаю уже почти пять лет. Тот Даниэль хоть и со своими закидонами, но гораздо порядочнее тебя. Его нет. Мы потеряли друга.

Перед тем, как что-то сказать, Даниэль презренно смеется и качает головой.

– Да, клоуны… – ехидно усмехается Даниэль. – Столько слов и ничего хорошего… Вам хоть время не жалко? Зачем вы все это сказали? Языком нравится чесать? Так же, как и махать кулаками?

– Обидно, что мы потратили столько времени на какую-то неблагодарную свинью, – качает головой Эдвард. – Переживали… Мечтали, чтобы ты поскорее все вспомнил… Верили… Ждали… А оказалось, что зря… Я реально жалею о потраченном времени. Сильно жалею…

– Так я вас ни о чем не просил! Это ВЫ крутились возле моей задницы и притворялись моими друзьями, а я как наивный идиот верил вам. Не знал, что это был заговор. Договорились сделать все, чтобы все поливали меня грязью. Чтобы все начали защищать «бедного и несчастного» Роуза! Чтобы я не выдержал все это и свалил из группы! – Даниэль громко ухмыляется. – Да подавитесь вы, козлы! Мне не нужна ваша чертова группа! Я с удовольствием уйду из нее! Не очень-то и хотелось петь и играть с какими-то бездарными дебилами.

– Знаешь, а мы и не желаем работать с таким козлом, как ты, – грубо, уверенно говорит Терренс. – ВАЛИ ИЗ НАШЕЙ ГРУППЫ! На твое место много желающих найдется! Никто не будет горевать из-за твоего ухода! Всем будет даже ЛУЧШЕ!

– ДА ПОЖАЛУЙСТА! – вскрикивает Даниэль, резко махая руками. – ПОШЛИ ВЫ ВСЕ В ЗАДНИЦУ! МНЕ НУЖНЫ НИ ВЫ, НИ ВАША ПОГАНАЯ ГРУППА! КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ СТАНЕТ ИЗВЕСТНОЙ!

– Это мы еще посмотрим! – сухо восклицает Эдвард. – Посмотрим, что с тобой случится, когда ты все вспомнишь. Правда когда ты захочешь припереться к нам просить прощения, мы сомневаемся, что захотим слушать тебя. Наше доверие к тебе потеряно. Мы не хотим иметь с тобой ничего общего.

– Да пошел ты к черту, сопляк!

– Лучше держи свою пасть на замке, – сквозь зубы цедит Терренс, крепко сжав руки в кулаки. – А иначе ты сильно пожалеешь.

– Что, МакКлайфы, не охота вспоминать свои прошлые грешки, о которых мне хорошо известно? Бланка рассказала, каких делишек вы натворили! Правда вы забыли об этом и сейчас строите из себя святых.

– Нам что, укоротить твой длинный язык? – сквозь зубы цедит Эдвард. – А то болтаешь слишком много!

– Ты можешь сразу убить меня, – ехидно ухмыляется Даниэль. – Ведь для тебя это просто простого. Ты же однажды уже грохнул какого-то мужика и чуть не угодил в тюрьму. Но избежал наказания лишь благодаря денежкам своего братца.

– Заткнись, Перкинс, – приходит в бешенство Эдвард. – ЗАТКНИСЬ! А ИНАЧЕ Я ТОЖЕ ВРЕЖУ ТЕБЕ!

– М-м-м… Занервничал… Значит, правду Бланка сказала. Ты грохнул мужика, но сумел избежать тюремного срока. Хотя ты все равно остался преступником! Ты – убийца!

– Пусть твоя Бланка получше поизучает всю эту историю в открытых источниках. Уверен, вы оба очень удивитесь, если узнайте обо всем побольше.

– Что, опять начнешь давить на жалость и говорить, что никого не убивал? Начнешь рассказывать свою типа трогательную историю о том, как тебя до полусмерти отдубасили в камере, пока твой братишка не внес за тебя залог и не поднял на уши всех своих знакомых, чтобы спасти убийцу?

– Я не буду ничего говорить, – сухо говорит Эдвард.

– И не надо! Я и так все знаю! Хотя по тебе и не скажешь, что ты безжалостно грохнул человека. – Даниэль надменно осматривает Эдварда с головы до ног. – Сопливый бесполезный щенок с ангельским личиком. Только за это тебя все и любят. Глядя на твою смазливую рожу, никто не вспоминает, что ты едва не сел за решетку за убийство.

– Не выводи меня из себя, Перкинс. Я – человек сдержанный, но если меня разозлить, то уже ничто меня не остановит от желания врезать всяким безмозглым козлам вроде тебя.

– А смелости-то хватит? – Даниэль грубо отталкивает Эдварда от себя, пока тот с презрением смотрит на него. – А, Терренс? Как? Врежешь мне? Или ты еще более трусливый, чем белобрысый, который все-таки показал коготочки?

– А ты так и хочешь, чтобы мы набили тебе морду. – Эдвард крепко сжимает руки в кулаки, неотрывно смотря на него как хищное животное, что готово наброситься на свое жертву. – Хочешь валяться на земле и орать от боли!

– Мы еще посмотрим, кто будет валяться.

– Силенок-то хватит? Ты никогда не мог похвастаться прекрасной формой и всегда был слабее нас физически!

– Хочешь проверить? – Даниэль снова со всей силы толкает Эдварда. – ДАВАЙ, ТРУС, ВПЕРЕД! БЕЙ МЕНЯ! БЕЙ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ОТГРЕСТИ ПРОБЛЕМ!

– Сам нападай! – грубо, со злостью во взгляде бросает Эдвард. – Раз ты строишь из себя крутого, то докажи это! Или сам трусишь? Боишься, что мы тебя быстро на лопатки уложим?

– Давай, щеночек, грохни меня! Ты же уже делал это однажды! Так что для тебя это будет очень легко. И никто тебя не посадит, ибо твой братец снова прикроет твою задницу.

Глава 10

– А ты уверен, что кто-то прикроет твою, если кто-то сдохнет по твоей вине? Думаешь, что твоя ненаглядная Бланка побежит спасать тебя? – Эдвард презренно ухмыляется. – Ха! Да уборщице из больницы пришлось бы года два-три работать без перерыва, чтобы заработать достаточно денег для залога. И то я бы поспорил. Так что твоя участь ясна – ты сдохнешь в тюремной камере. А когда все вспомнишь и поймешь, что натворил, то захочешь повеситься от стыда. И знаешь… Так тебе и надо! Натворил делов – вот и страдай!

Даниэль предпринимает попытку дать Эдварду пощечину, но тот перехватывает его руку и сам наносит тому сильную пощечину. В ответ на это Перкинс толкает МакКлайфа-младшего так, что тот едва не падает на спину, но все-таки сохраняет равновесие и наносит еще одну пощечину по другой щеке. Даниэль снова толкает парня, нападает на него с кулаками, схватив его за волосы и больно оттянув их, и успевает нанести сильный удар в челюсть до того, как Терренс и Питер вместе отталкивают озверевшего Перкинса на некоторое расстояние.

– УСПОКОЙСЯ, черт возьми, ДЕБИЛ! – во весь голос вскрикивает Терренс и со всей силы залупляет Даниэлю пощечину. – СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ ЧТО ЛИ! РЕШИЛ СО ВСЕМИ НАМИ ПОДРАТЬСЯ?

– Ты не контролируешь себя! – громко заявляет Питер. – Хватит! Остановись!

– Да угомонись ты уже, тварь! – Терренс прилагает еще больше усилий, чтобы удержать взбешенного Даниэля, который пытается вырваться из его хватки. – ХВАТИТ РАСПУСКАТЬ РУКИ!

– Ха, я еще про тебя ничего не говорил! – ехидно усмехается Даниэль. – О твоих проблемах с психикой! Все прекрасно знают, что ты больной! И мнишь себя едва ли Богом, которому все обязаны поклоняться!

– О, да я смотрю, твоя Бланка вывернула все наизнанку!

– Ты прекрасно знаешь, что это правда, Эдвард! – Даниэль резко вырывается из хватки Терренса и переводит на него свой презренный взгляд. – И я знаю, что ты еще и дубасишь свою невесту, которой это явно нравится. Или которую ты так запугал, что она боится от тебя уйти.

– А это твои догадки? Или опять испанка постаралась?

– Если люди об этом узнают, то тебя тут же провозгласят тираном. Хотя удивительно, что народ в курсе твоих проблем с головой, но все равно сходит по тебе с ума. Ах, да… Я забыл, что твои фанатки – это сопливые девочки, которые выбирают себе кумира по внешности. Красивая рожа и шикарное тело – все, что тебе нужно!

– Черт, ты что, успел набухаться или что-то понюхать до того, как приперся сюда? – вскрикивает Терренс, постучав по виску. – Обкурился черт знает как и несет какую-то чепуху!

– Ну тебе-то точно не надо бухать, чтобы выйти из себя и начать вести себя как психованная истеричка. Ты был рожден больным козлом. Которому просто крупно повезло.

– Не смей оскорблять моего брата, ты, чертов кусок говна! – раздраженно вскрикивает Эдвард после того, как подходит к Даниэлю и начинает угрожать ему пальцем. – А иначе крупно пожалеешь!

– Друг друга стоите! Одной, твою мать, крови! Что один – псих и тиран, что другой – убийца и трус. – Даниэль бросает презрительный взгляд на Питера. – И эта ошибка природы!

Терренс со всей силы наносит Даниэлю еще одну пощечину и крепко хватает его за шиворот, уставив свой озлобленный взгляд в его налитые кровью глаза.

– Чтоб ты сдох, мразь, – сквозь зубы цедит Терренс и резко отталкивает Даниэля от себя. – ЗАТКНИСЬ, черт возьми, РАЗ И НАВСЕГДА! НАМ ПРОТИВНО ВИДЕТЬ ТВОЮ РОЖУ И СЛЫШАТЬ ТВОЙ ГОЛОС!

– Желаю вам всем того же! – грубо бросает Даниэль. – Неудачники! Чтоб вы все, твари, скопытились! Чтоб вас все бросили! Чтоб вы захотели повеситься от горя и тоски! Я СТАНЦУЮ НА ВАШИХ МОГИЛАХ, КОГДА ВЫ СДОХНИТЕ!

Терренс нападает на Даниэля с кулаками и успевает потаскать его за волосы и самому получить пару ударов по лицу до того, Питер и Эдвард оттаскивают МакКлайфа-старшего подальше от Перкинса, который с тяжелым дыханием поправляет свою прическу и сжимает руки в кулаки.

– Что, правда глаза колет? – ехидно смеется Даниэль. – Ну ничего, сволочи, послушайте! Узнайте, кто вы есть на самом деле!

– Твою мать, и как мы могли дружить с таким бессовестным козлом, как ты? – качает головой Питер. – КАК? Я не могу этого понять!

– Да, Перкинс… – скрещивает руки на груди Терренс. – Я-то думал, ты – нормальный мужик… Но ты – гадюка. И сейчас ты сам это продемонстрировал.

– И мы не жалеем ни об одной пощечине, которые залупили тебе, – сухо добавляет Эдвард. – Хотя для тебя этого недостаточно.

– Мы могли бы втроем избить тебя до полусмерти и бросить подыхать. Но не будем это делать. Не потому, что мы боимся тебя или жалеем. А потому, что не хотим пожалеть. В отличие от тебя мы все прекрасно помним и не простим себя, если по нашей вине кто-то отправится на тот свет.

– Ох, НУ СПАСИБО! – громко восклицает Даниэль. – И что мне сделать? Ножки ваши поцеловать? В пояс поклониться? За то, что вы, черт возьми, соизволите оставить меня в покое?

Пока Даниэль говорит, Эдвард на мгновение бросает взгляд в сторону, отворачивается, но потом снова смотрит туда же. Мужчина округляет глаза, в которых появляется ужас от того, что он видит, и пытается получше рассмотреть это, слегка прищурившись и почувствовав, как его сердце пропускает удар.

– Вот дерьмо… – шепчет Эдвард. – Какого…

Эдвард резко срывается с места и куда-то очень быстро убегает, оставляя Терренса, Даниэля и Питера, которые не замечают его ухода.

– Черт, не могу поверить, что ты так изменился… – качает головой Терренс. – Превратился в девку с ПМС! Истеричку, которая обожает устраивать скандалы и на всех орать!

– Неужели это амнезия так повлияла на тебя и превратила в какого-то монстра? – недоумевает Питер.

– Не надо делать из меня сумасшедшего, – угрожает пальцем Даниэль. – Я нормальный! Вы разозлили меня своими безобразными выходками.

– Да конечно! – хмыкает Терренс. – Мы! Это Бланка хочет сделать из тебя сумасшедшего и заставить верить лжи, забыв, что рано или поздно все становится явью.

– Вот она ее и раскрыла! Дала мне понять, что все это время я общался со лжецами. Которых надо посадить за решетку! За то, что они преследуют меня и пытаются убить!

– Черт, да никто не пытается тебя убить! – раздраженно вскрикивает Питер. – Нам уже надоело слушать этот бред! Хва-тит! Смени пластинку!

– Я еще не расквитался с вами, козлы, – сквозь зубы цедит Даниэль. – Клянусь, я еще набью вам морды! Начну с тебя, Роуз. А потом доберусь до братиков МакКлайф. Один из которых всегда был больным психом, а другой грохнул человека и спокойно с этим живет.

– Приди в себя, Перкинс! – постучав пальцем по виску, грубо бросает Терренс. – Хватит нести всякий бред и угрожать нам! Сам-то отдаешь отчет тому, что несешь? Или типа твоя невеста приказала тебе говорить по шаблону?

– Что там с тобой делает та иностранка, что ты как наивный мальчик веришь каждому ее слову и строишь из себя героя? – недоумевает Питер. – Ты веришь лишь ее словам, не требуя никаких доказательств! Раз уж та девчонка и обвинила нас во всем этом, то пусть попробует доказать свои слова.

– Я верю ей, потому что знаю, что это правда! – холодно заявляет Даниэль. – Ей незачем врать, потому что она любит меня и заботится обо мне! А вот вы все врете мне и никак не можете оставить меня в покое! Потому что хотите отомстить! Из зависти! Потому что я счастлив, а вы – нет!

– ДА НИКТО ТЕБЕ НЕ МСТИТ, ТВОЮ МАТЬ! НЕ МСТИТ!

– Ты всего лишь вдолбил себе в голову, что мы плохие, а та иностранка – хорошая, – сухо добавляет Терренс. – Хотя на самом деле все совсем наоборот!

– Не смейте говорить, что Бланка плохая! – грубо требует Даниэль. – НЕ СМЕЙТЕ!

– Мы всегда поддерживали твои отношения с твоей настоящей девушкой Анной и считали ее очень хорошей. Только если она узнает о твоих похождениях налево, то уже никогда не захочет вернуться к тебе.

– Черт, да заткнись ты уже! – резко машет руками Даниэль. – ХВАТИТ РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ ПРО КАКУЮ-ТО АННУ! ОНА НЕ МОЯ НЕВЕСТА! МНЕ ЭТА ДЕВЧОНКА И ДАРОМ НЕ НУЖНА, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ БЛАНКА! А ЕСЛИ ВЫ ТАК ВОСХВАЛЯЙТЕ ЕЕ, ТО САМИ С НЕЙ И ВСТРЕЧАЙТЕСЬ!

– Ну дебил… – качает головой Питер и прикладывает руку ко лбу. – Полный дебил… Твою мать… И я общался с этим человеком столько лет… Черт, где были мои мозги? Все говорили, что мы не можем быть друзьями, потому что слишком разные… А я… Твою мать… Я просто в шоке…

– Сам в шоке, – хмуро произносит Терренс, скрестив руки на груди. – В шоке от того, что дружил с этим человеком. А теперь и видеть его противно.

– Хоть что-то у нас взаимно! – грубо бросает Даниэль. – И я вас до смерти ненавижу, и вы наконец-то признались, что никогда и не были моими друзьями.

– Не надо все переворачивать! – восклицает Питер. – Мы не говорили этого!

– Запомните, кретины, я никогда не изменял Бланке и на сто процентов уверен в том, что она говорит мне правду. А я прекрасно знаю про все ваши делишки и не собираюсь больше вам верить.

– Твою мать, Перкинс, ты хоть слышишь себя? – со злой насмешкой недоумевает Питер. – Бланка – никто! Мы ее не знаем! Ты ее не знаешь! Она нагло использует тебя! Все ее обвинения ложные! А у тебя есть другая девушка! Дру-у-угая-я-я-я, усек? И она не твоя неве-е-еста-а-а-а, а девушка-а-а-а! Возлюбленная! Возлюбленная по имени Анна!

– ХВАТИТ! – вскрикивает Даниэль, выставив руку ладонью к Терренсу и Питеру. – ЗАТКНИСЬ! ХВАТИТ РАССКАЗЫВАТЬ МНЕ СВОЮ СЛАДКУЮ ЛОЖЬ И ВЫСТАВЛЯТЬ МЕНЯ СУМАСШЕДШИМ И БОЛЬНЫМ!

– А если ты и есть сумасшедший, мы что, виноваты в этом? – грубо бросает Терренс.

– ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! ХВАТИТ ПРЕСЛЕДОВАТЬ! А ЕСЛИ НЕ ПРЕКРАТИТЕ, ТО Я ПОЙДУ В ПОЛИЦИЮ И СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТОБЫ ВАС ПОСАДИЛИ ЗА РЕШЕТКУ!

– Ты сначала докажи, что мы в чем-то виноваты! – вскрикивает Питер.

– ДОКАЖУ, РОУЗ! ДОКАЖУ! И ТЫ ПЕРВЫМ ОТПРАВИШЬСЯ В ТЮРЬМУ, ГДЕ БУДЕШЬ МЕДЛЕННО ПОДЫХАТЬ МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ! КАК И ХОТЕЛ! НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ СДОХНУТЬ В ПЕРВЫЙ РАЗ, ТАК ПОЛУЧИТСЯ ВО ВТОРОЙ! УЖЕ НИКТО НЕ БУДЕТ СПАСАТЬ КАКОГО-ТО ЖАЛКОГО, БЕЗМОЗГЛОГО УРОДА! НИКТО!

– Ар-р-р-р-р… – раздраженно рычит Питер и проводит руками по лицу, на мгновение отвернувшись в сторону. – Так, Терренс, все! С меня хватит! Бесполезно что-либо объяснять этому бестолковому козлу. Ты как хочешь, а я сваливаю.

– Да, нам надо уходить, – уверенно кивает Терренс. – Этот козел все равно ничего не поймет. Пусть сам решает свои проблемы и живет со своей любимой Бланкой.

– Уходим, пока я не отправил его в больницу или морг.

– Да, пошли. – Терренс хлопает Питера по плечу. – Пошли, Эдвард! Валим отсюда.

Терренс и Питер осматриваются вокруг, понимают, что Эдвард куда-то ушел, и вопросительно переглядываются между собой.

– Эдвард? – громко зовет Терренс. – Эдвард, ты где?

– МакКлайф? – слегка хмурится Питер.

Питер и Терренс еще несколько секунд осматриваются вокруг, прежде чем они не бросают взгляд в сторону и не видят Эдварда, находящегося на достаточно большом расстоянии от них, прячущегося за грудой камней, сидящего на корточках, и увлеченного чем-то, что видит вдалеке. Парни бросают друг другу вопросительный взгляд и пожимают плечами, а потом МакКлайф-старший уверенно направляется в сторону, где находится его брат. Роуз бросает хмурый взгляд на Даниэля, с презрением негромко хмыкает и догоняет своего приятеля.

– Эй, Эдвард, ты что тут делаешь? – недоумевает Терренс.

– Тише ты, не высовывайся, – тихо отвечает Эдвард.

– Уходим, пока Перкинс не вынудил нас убить его.

– Тише-тише, спрячься. Спрячься, говорю.

– Ох… – Терренс опускается на колени и скрывается за грудой камней, за которой прячется и Эдвард. – Слушай, малой, хватит уже играть в шпиона и наблюдать за кошечками, собачками или птичками.

– Черт, да заткнись, Терренс! – резко бросает Эдвард. – Глухой что ли?

– Поднимайся давай! Слышишь, что я говорю? Эдвард! Я к тебе обращаюсь!

– Я сказал, заткнись! Лучше посмотри туда!

– Ох, малой, ты просто не… – закатывает глаза Терренс, но мгновенно замолкает, когда он смотрит туда, куда смотрит Эдвард, и видит что-то, что заставляет его приоткрыть рот. – Что… Какого черта?!

– Я о том же!

В этот момент Питер уверенно подходит к Эдварду и Терренсу и хлопает по их плечам, уверенно спросив:

– Эй, ребята, вы чего здесь прячетесь?

– Нет, Питер, не высовывайся! – восклицает Эдвард.

– Спрячься здесь! – тихо просит Терренс и бросает взгляд туда, куда они с Эдвардом так увлеченно смотрят. – И посмотри туда!

– Зачем? – слегка хмурится Питер.

– Делай что я говорю! – в один голос произносят Терренс и Эдвард.

Хоть Питер и искренне удивляется, он с медленным выдохом подходит к груде камней, прячется за ней и смотрит на то, что так заинтересовало Эдварда и Терренса.

– Ох, ну и что вы там увидели… – устало произносит Питер, резко замолкает, слегка прищуривается и приоткрывает рот. – Что? Какого?

– Вот-вот! – восклицает Эдвард.

– Подождите, парни… А это случайно не…

– Да-да, тебе не кажется, – кивает Эдвард. – Это тот самый Юджин Уэйнрайт.

– Уэйнрайт?

Терренс, Питер и Эдвард действительно видят сбежавшего из тюрьмы Юджина Уэйнрайта, который пока что не замечает их, будучи очень увлеченным чем-то, что он держит в руках, и стоя к ним то спиной, то боком.

– Черт, что он здесь делает? – задается вопросом Терренс. – Как этот тип здесь оказался?

– Как эта тварь сбежала из тюрьмы? – качает головой Эдвард. – Я не понимаю… Он же должен был там сдохнуть!

– Да, ребята… – задумчиво произносит Терренс. – Этот козел ничуть не изменился… Вид у него по-прежнему дикий и устрашающий.

– Да, не изменился с того суда… – соглашается Питер. – Но явно стал еще более грязным…

– Поверь, воняет от него еще хуже, – уверенно отвечает Эдвард. – Как будто он ни разу в жизни не мылся и не чистил зубы…

– Бр-р-р… – морщится Терренс. – Становится дурно от одной только мысли об этом!

– Ребята! Так это наш шанс! Возможно, нам удастся выяснить, где прячется этот козел и выдать его полиции!

– Верно, но он точно скрывается где-то в другом месте.

– Знаю. Там, где нет людей.

– Слушай, Эдвард, а как ты заметил его? – удивляется Питер. – Лично я не видел этого отморозка!

– Да просто посмотрел в сторону, пока мы собачились с Перкинсом, и решил понаблюдать за ним.

– А он давно здесь?

– Не знаю. Но я точно видел, что до того, как вы подошли, у него в руках был какой-то пакетик. Он раскрывал его так жадно, будто в нем было что-то важное.

– Но что в нем было? – слегка хмурится Терренс.

– Трудно понять. Отсюда не видно. – Эдвард замечает, как Юджин снова достает какой-то пакетик из кармана на очень старой и поношенной куртке и раскрывает его. – Смотрите! Смотрите! Он достал второй такой же!

– Слушайте, а этот тип случайно не наркоту принимает? – округляет глаза Питер.

– Скорее всего, – задумчиво произносит Эдвард. – Уэйнрайт употреблял такую же штуку, когда я увидел его в первый раз.

– Значит, получается, что он – наркоман? – заключает Терренс.

– Со стажем… – добавляет Питер.

Эдвард, Питер и Терренс могут видеть, как Юджин начинает дико смеяться и улыбаться до ушей, задрав голову и руки к верху. Также они могут услышать и то, что мужчина практически кричит, не беспокоясь о том, что кто-то может узнать его и сдать полиции.

– Да, он – наркоман, – заключает Эдвард. – Этот козел понюхал ту дрянь и начал нести какой-то бред.

– Я так понимаю, он уже давно на нее подсел, – предполагает Терренс. – Мне кажется, что он стал каким-то дохлым и более бледным. А до того, как этот отморозок понюхал ту дрянь, Уэйнрайт был каким-то вялым.

– Заметьте, что у него на лице много странных болячек, а под глазами синяки. А на руках наверняка полно следов от уколов…

– Такое чувство, что он не особо понимает, где находится. У него глаза дикие, но расфокусированные.

– И орет как ненормальный… – неуверенно отмечает Питер.

– Эй, Эдвард, а как ты думаешь, он нюхал что-нибудь в тот день, когда встретил тебя и Наталию?

– Кто знает… – пожимает плечами Эдвард. – По крайней мере, он не был вялым… Был похож на больного, который мог запросто убить и не пожалеть. У него был такой же бешеный взгляд, какой и сейчас после того, как он что-то нанюхался.

– Значит, этот тип был под кайфом, когда пытался облапать Наталию и забрать ее с собой? – хмурится Питер.

– И если так, то он бы точно начал колоть Наталии всякую дрянь. Теперь я понимаю, о чем этот отморозок говорил, когда грозился дать что-то, что успокоит ее. Не только успокоительное, но еще и наркоту.

– Ох, твою ж мать… – резко выдыхает Терренс.

Пока парни говорят, Юджин все больше попадает под влияние какого-то порошка, который он только что понюхал, чувствуя себя очень хорошо и видя то, чего на самом деле не происходит. Мужчина громко смеется, ходит в разные стороны и что-то говорит себе под нос.

– НЕТ, НЕТ, НЕТ! – истерички кричит Юджин, уставив широко распахнутые глаза куда-то в пространство и начав резко размахивать руками. – УЙДИ ОТ МЕНЯ! УЙДИ! ХВАТИТ! НЕ УБИВАЙ МЕНЯ! А-А-А-А! НЕТ!

– О, дерьмо… – шепчет Питер.

А пока Эдвард, Питер и Терренс наблюдают за Юджином, принимающий что-то, что делает его неадекватным, Даниэль подозрительно смотрит на них и внимательно слушает то, что они говорят, не спеша уходить от тех, с кем недавно разругался в пух и прах. А через какое-то время он медленно подходит к ним, и начинает рассматривать Юджина, слегка нахмурившись и сосредоточив все свое внимание на том, кого он находит довольно знакомым.

– Таких больных козлов надо отправлять на принудительное лечение, – уверенно говорит Терренс.

– Согласен, – кивает Эдвард. – Хотя не факт, что его излечат от зависимости… Один раз свяжешься с наркотой – испортишь себе всю жизнь.

Тем временем Даниэль продолжает очень внимательно наблюдать за Юджином и все больше понимает, что где-то уже видел этого человека. И глядя на Уэйнрайта, он испытывает необъяснимую тревогу и чувствует, как сердце неприятно сжимается.

«Черт, этот тип мне знаком, – слегка хмурится Даниэль. – Я знаю его! Только не знаю, откуда! Но где-то я уже видел его… И почему-то мне кажется, что я должен опасаться его… Не только из-за его странного поведения… Как будто… Как будто он сделал что-то такое, что меня потрясло… Но что именно? Каким образом я с ним связан?»

Даниэль бросает взгляд на Эдварда, Терренса и Питера.

«Этот сопляк точно как-то с ним связан. Наверняка, Терренс был его сообщником в каком-то грязном делишке… Например, в том убийстве, за которое его не посадили в тюрьму… А эти два козла прекрасно это знают. Уж братец этого трусливого щенка точно в курсе. Ибо Эдвард и вытащил его из тюрьмы. И я так понимаю, того типа – тоже…»

– Смотрите, Уэйнрайт уходит! – восклицает Питер.

– Он сказал, что в его убежище много наркоты, – отмечает Терренс и слегка хмурится. – Но как он достает эту дрянь?

– И если он где-то покупает ее, то возникает вопрос, откуда у него деньги. Уэйнрайт нигде не работает и не может!

– Подпольный миллионер. Этот старый хрыч Майкл ведь отвалил столько бабла своим сообщникам. Вот у Уэйнрайта и могло что-то быть припрятано.

– А что он будет делать, когда бабки закончатся?

– Понятия не имею… Пойдет грабить кого-то… Другого выхода нет…

– Ну вот ты у меня на крючке, падла, – с хитрой улыбкой уверенно кивает Эдвард, гордо приподняв голову. – Теперь-то я узнаю, где ты прячешься, и сдам тебя полиции.

– Так-так, Эдвард, только давай без глупостей, – тараторит Терренс, приподняв руки. – Не хватало, чтобы ты опять нашел приключений на свою задницу.

– Спокойно, Терренс, я знаю, что делать.

– Твою мать, я боюсь даже представить, что ты там надумал. Когда дело касается приключений, то ты встаешь в очередь первым.

– Я намерен выследить его и узнать, где скрывается эта тварь, – уверенно заявляет Эдвард. – А потом позвоню в полицию и скажу им, где искать Уэйнрайта.

– Что? – округляют глаза Терренс и Питер, уставив свой потрясенный взгляд на Эдварда.

– МакКлайф, ты это серьезно? – удивляется Питер.

– Абсолютно, – кивает Эдвард. – Если есть шанс сдвинуть это дело с мертвой точки, то я не намерен упускать его.

– Нет, малой, даже не вздумай! – тараторит Терренс. – Ты никуда не пойдешь!

– Отвалите, парни, вы меня не остановите. Я положу конец этой истории и помогу полиции найти того козла и посадить его в тюрьму.

Эдвард резко встает и собирается направиться туда, куда медленной и вялой походкой ковыляет Юджин. Однако его сразу же останавливает Терренс, пулей поднявшись на ноги и крепко схватив брата за руку.

– Ты совсем обалдел? – широко распахнув глаза, громко ужасается Терренс. – Он под наркотой! Если эта тварь заметит тебя, то тебе точно придет конец!

– Не поймает, – уверенно отвечает Эдвард. – А если и поймает – я еще раз с удовольствием набью ему морду.

– У тебя с головой все в порядке? А если этот подонок и тебя накачает какой-то дрянью? Мы уже больше никогда не найдем тебя! Как и не нашли бы Наталию, если бы Уэйнрайту удалось забрать ее с собой в тот раз!

– Я не собираюсь упускать этот шанс! И не позволю этому подонку разгуливать на свободе, когда у меня есть возможность выдать его полиции.

– Ты никуда не пойдешь, Эдвард! – уверенно заявляет Терренс. – И если понадобится, то я силой уведу тебя отсюда!

– Ты что хочешь, чтобы эта тварь и дальше разгуливала на свободе? – громко удивляется Эдвард. – Чтобы он нашел наших девчонок, забрал с собой, накачал какой-то дрянью и мучил до тех пор, пока они не скопытятся?

– Да? А я вижу, ты захотел испытать новые ощущения? Мало тебе было проблем в прошлом? Хочешь еще больше?

– Уэйнрайт сегодня же отправится за решетку!

– Не смей даже думать об этом!

– А я буду думать! Потому что я еще не забыл, что он хотел сделать с Наталией. Не забыл, что из-за этого козла я чуть не потерял ее, а Рочестеры чуть не потеряли свою дочь! Не забыл, как эту девушку выставили обманщицей и проституткой! Как я, черт возьми, выглядел полным дебилом, когда, не зная всей правды, унижал ее!

– Нет, Эдвард, ты никуда не пойдешь! – сухо бросает Терренс. – Если у тебя нет мозгов, то у меня их на двоих хватит!

– Хватит, Терренс! Все решено! И ты ничего не изменишь!

– Нет, Эдвард, не вздумай! – восклицает Питер, уверенно подходит к Эдварду и разворачивает его к себе, взяв за плечо. – Ты хоть понимаешь, что это безумие? Этот тип может сделать с тобой что угодно! Особенно сейчас, когда у него отключены мозги, и он думает лишь о наркотиках!

– Я прекрасно понимаю, что он может заметить меня и даже накачать каким-то дерьмом, – спокойно отвечает Эдвард. – Но я обязан сделать это. Ради Наталии. Ради того, чтобы по его вине не пострадали еще какие-то девушки.

– Послушай своего брата. Если ты пойдешь за Уэйнрайтом, и он поймает тебя, то это будет твой конец. Ты уже никогда не вернешься к нам. Одного мы уже потеряли из-за его глупости и наивности! Не хватало потерять еще и тебя – из-за твоего упрямства и желания снова влипнуть в какое-то дерьмо.

– Я не боюсь этого козла, Роуз. И я умею за себя постоять.

– Не вздумай, МакКлайф! Если будет нужно, то я тоже уведу тебя отсюда силой и не дам совершить ошибку, которая может стоить тебе жизни.

– Все будет хорошо, не визжите вы как девчонки. Я просто выслежу этого козла, узнаю, где он скрывается, и свяжусь с полицией.

– Одумайся, Эдвард, слышишь! – восклицает Терренс, берет Эдварда за плечи и слегка трясет его. – Это не шутки! Уэйнрайт может сделать с тобой все что угодно, и никто не сможет помочь тебе. Никого не будет рядом! И этот козел будет этим пользоваться. Он наверняка захочет исполнить желание дяди Майкла грохнуть тебя и вколет тебе смертельную дозу наркотика.

– Уэйнрайт не поймает меня.

– Пожалуйста, брат, не делай глупостей…

– Прости, Терренс, но я пойду в любом случае, нравится ли вам с Питером это или нет, – уверенно и твердо отвечает Эдвард. – Делайте что хотите, но я не изменю своего решения.

– Подумай хотя бы о своих родителях и Наталии, если не думаешь о нас, – отчаянно призывает Питер. – Если с тобой что-то случится, то они вряд ли переживут это.

– Я делаю все только лишь ради них. Ради желания знать, что ничто не угрожает моей невесте.

– Этот тип очень опасен! Особенно сейчас, когда он нюхает всякую дрянь! Терренс прав: Уэйнрайт запросто может вколоть тебе смертельную дозу, и ты не выживешь.

– Все будет хорошо, ребята, не переживайте так, – уверенно отвечает Эдвард. – Не надо паниковать, как будто вот-вот наступит конец света.

– Эдвард, я тебя умоляю, не делай это, – с жалостью во взгляде отчаянно умоляет Терренс. – Это не приведет ни к чему хорошему. Он убьет тебя, и никто не сможет ничего сделать.

– Когда дело касается близких мне людей, я готов пойти на все. И сейчас я готов рисковать ради того, чтобы восстановить справедливость и заставить этого козла ответить за все. За то, что он едва не изнасиловал мою невесту, и за то, что бегал перед этим старым козлом Майклом на задних лапках. Эта тварь ответит мне за все, что сделала. Я ЭТО ТАК НЕ ОСТАВЛЮ!

– Наркоману все нипочем. Он без зазрения совести грохнет любого, кто попадется ему под руку.

– Я понимаю все риски. Но желание восстановить справедливость и спасти близких от беды сильнее.

– Пожалуйста, не делай этого! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!

– Не бойся, брат, все будет хорошо! – Эдвард с легкой улыбкой хлопает Терренса по плечу. – Я должен это сделать. И делаю.

– Тогда никто из нас не уйдет. Либо мы все выслеживаем этого козла, либо уходим отсюда немедленно.

– Нет-нет, ребята! – резко мотает головой Эдвард. – Даже не думайте! Я не хочу, чтобы вы шли со мной! Вы не должны рисковать своими жизнями.

– А ты, значит, должен? – срывается на крик Терренс. – Должен подвергать себя риску и заставлять всех нервничать?

– Не надо переживать за меня. Прошу вас.

– Черт, дебил, ты опять ищешь приключения на свою задницу? – громко ужасается Питер. – Тебе было мало истории с твоим дядей? Ничего не понял после того, как ты сидел на скамье подсудимых и ЧУДОМ избежал тюремного срока за то, чего не делал?

– И что вы предлагайте? – взволнованно вскрикивает Эдвард. – ЧТО? Позволить этому козлу уйти и спокойно разгуливать на свободе? Чтобы Наталия до конца своих дней боялась встретиться с ним? Чтобы я, черт возьми, нервничал каждый раз, когда мы находимся врозь?

– Если Уэйнрайт спалит тебя, то ты будешь валяться черт знает где, будучи накаченным какой-то дрянью.

– Перестаньте драматизировать.

– Извини, МакКлайф, но ты реально больной, – уверенно говорит Питер. – Уж у твоего братца не все дома, но ты его превосходишь. Нормальный человек ни за что не станет сам идти к тому, кто запросто может грохнут его!

– Вы меня не остановите, парни, – спокойно отвечает Эдвард. – Я хочу, чтобы этот козел получил то, что ему положено. Хочу, чтобы он подыхал в тюрьме. Меня волнует только это.

– Прекрати вести себя как упрямый осел! – твердо требует Терренс. – Что у тебя за одержимость приключениями! Никак не можешь успокоиться и жить спокойно! Сколько бы тебя ни лупили ремнем, ты ни черта ничего не понимаешь!

– Я пошел. А иначе потеряю Уэйнрайта из виду.

Эдвард резко разворачивается и быстрым шагом направляется в ту сторону, где несколько секунд назад скрылся Юджин.

– Эдвард, стой! – с дрожью и отчаянием в голосе громко произносит Терренс. – Остановись сейчас же! Эдвард!

Но Эдвард уже не слышит Терренса и направляется туда, куда пошел Юджин, твердо намереваясь сдать обидчика Наталии полиции. МакКлайф-старший начинает довольно часто дышать, будучи все больше одержимым мыслью, что должно случиться что-то плохое, и виня себя в том, что не сумел остановить своего брата.

– Твою мать! – раздраженно ругается Терренс. – Вот упрямый осел! Порой так бесит, что хочется придушить его подушкой.

– Его нельзя отпускать одного, – взволнованно отвечает Питер. – А иначе он точно вляпается в какое-то дерьмо.

– Знаю… Черт! Надо было просто схватить его под руку и силой утащить отсюда.

– Я боюсь Уэйнрайта… Особенно сейчас, когда он под наркотой…

– Черт… – Терренс обхватывает рукой горло с чувством, что ему нечем дышать. – У меня нехорошее предчувствие… Не могу отделаться от мысли, что все это добром не кончится.

– Ясное дело!

– Что-то должно случиться… Я это чувствую…

– С Эдвардом?

– Не знаю… – качает головой Терренс. – Но он вполне может наделать глупостей… И мы потеряем его…

– Терренс…

– Мне страшно, Питер… Очень страшно… – Терренс слегка морщится с чувством, что в груди что-то сильно давит. – Черт, сердце сжимается… Даже больно стало…

– О, чувак, ты прямо-таки побледнел… – ужасается Питер, присматриваясь взволнованного, бледного от ужаса Терренса. – И слишком напряжен…

– Неужели тот сон сбудется? Тот кошмар, который приснился Ракель… Он станет явью…

– Перестань, МакКлайф, что ты такое говоришь! – Питер хлопает Терренсу по плечу. – Расслабься! Все хорошо.

– Нет, Пит, ты ничего не понимаешь… – дрожащим голосом произносит Терренс. – Кошмар Ракель действительно был неким знаком… Предупреждением… Он дает понять, что если не принять меры, то это приведет к катастрофе. В данном случае конец придет Эдварду, если его не остановить.

– Терренс…

– Знаешь… – Терренс замолкает на пару секунд, смотря куда-то вдаль. – После того как я рассказал мистеру Кэмерону про сон Ракель с моей гибелью, он посоветовал мне быть осторожнее… Не делать что-то, если я чувствую опасность…

– Прости, но никто не виноват в том, что твой брат такой упрямый и слышит только лишь себя. Что нормальный человек бежит от огня, а он – ему навстречу.

– Да, но… Я не могу… Не могу бросить Эдварда. Понимаешь… – Терренс переводит взгляд на Питера. – Мне уже не по себе от того, что я не смог остановить его.

– И что ты предлагаешь? Пойти за ним?

– У меня нет выбора, Питер. Я должен это сделать.

– Но ты же понимаешь, что можешь пострадать, если Уэйнрайт вас запалит? – выражает тревогу Питер. – У него, как и у Майкла, сильная ненависть ко всем, кто носит фамилию МакКлайф.

– Я все понимаю. Но он – мой младший брат… Я не хочу, чтобы с ним что-то произошло. Не хочу потерять его… Если с ним что-то случится, то я буду виноват. Потому что не сумел остановить его. Потому что я так или иначе в ответе за него.

– Может, попробовать догнать его и остановить?

– Нет, Эдвард ни за что не согласится, я его знаю. Он в любом случае пойдет за этим козлом.

– Не вздумай рисковать, Терренс. Вы оба не справитесь с Уэйнрайтом. Особенно сейчас, когда он находится под наркотой.

– Я обязан сделать это. Даже если нам ничего не удастся сделать, или кто-то станет жертвой этого козла…

– Ты уверен в этом?

– Да, – кивает Терренс. – Это мой долг. И совесть не позволяет уйти. Я не могу позволить Эдварду идти одному и не позволю. Или ему придется пойти со мной, либо никто никуда не идет. Третьего варианта нет.

Питер думает несколько секунд, нервно сглотнув и отведя взгляд в сторону. А потом он переводит его на Терренса и хлопает его по плечу, уверенно сказав:

– Я пойду с вами, ребята. Выследим этого отморозка вместе.

– Нет, Питер, лучше останься, – качает головой Терренс, взяв Питера за плечи. – Если не сможешь связаться с нами через несколько часов, то позвони в полицию и сообщи Ракель и Наталии о том, что произошло.

– Вы – мои друзья. Я не могу бросить вас, потому что многим вам обязан. Буду обязан до конца жизни. Если уж рисковать, так все вместе.

– Ты не имеешь никакого отношения к ситуации к Уэйнрайтом и не должен страдать.

– Но я рискну. Если мы и спалимся, то я не спрячусь и буду бороться с этим типом так же, как и вы с Эдвардом.

– Подумай еще, ибо потом будет поздно.

– Я уже все решил. Идем все вместе.

– Ну хорошо, – с грустью во взгляде кивает Терренс. – Значит, идем вместе…

Питер и Терренс переглядываются и, слегка поправляя взъерошенные ветром волосы, следуют за Эдвардом, не обращая внимания на Даниэля, все время стоявший рядом с ними и слушавший их разговор.

– Я тоже пойду… – тихо произносит Даниэль. – Из-за любопытства и чувства, что заставляет меня это делать. Я не могу этому противиться… Противиться мысли, что ответы на какие-то вопросы будут где-то рядом с ним.

Даниэль резко выдыхает и медленно, но уверенно направляется за парнями, надеясь, что он не зря решил потратить время. Тем временем Терренс и Питер быстро догоняют Эдварда, который ушел не очень далеко. Он прячется за большим деревом, наблюдая за Юджином, едва стоящий на ногах и опирающийся о деревья, которые видит.

– Нет! – округляет глаза Эдвард. – Я же сказал вам не идти со мной!

– Ты не пойдешь один черт знает куда, – уверенно заявляет Питер. – Мы идем все вместе.

– Нет-нет, ребята, даже не вздумайте.

– Это не обсуждается!

– Я попозже свяжусь с вами и скажу, где скрывается этот козел, если найду его убежище.

– Нет, брат, даже не мечтай избавиться от нас, – твердо говорит Терренс. – Если рисковать, так все вместе.

– Немедленно уходите! Я не хочу, чтобы вы шли со мной!

– Хватит строить из себя героя, который сможет один справиться с накаченным козлом, – хмуро отвечает Питер. – Ты с ним не справишься!

– Справлюсь. Вот увидите.

– Все, Эдвард, заткнись! – восклицает Терренс. – Больше тебя никто ни о чем спрашивать не будет.

– Но…

– Или мы с Питером идем с тобой, или мы насильно уводим тебя отсюда!

– Я только выслежу его и…

– Закрой свой рот! – уверенно требуют Терренс и Питер.

Больше Эдвард не пытается возразить, хотя и начинает испытывать какое-то нехорошее предчувствие. Мужчина понимает, что спорить с Терренсом и Питером бесполезно. Да и в глубине души понимает, что с их помощью ему будет чуть легче, если он будет вынужден защищаться от Юджина. А спустя несколько секунд здесь появляется Даниэль, которого парни желают видеть меньше всего.

– А ему что здесь надо? – хмуро спрашивает Эдвард.

– Не знаю, – хмуро бросает Терренс. – Мне плевать.

– Клянусь, если эта падла выкинет еще парочку закидонов, то я придушу его собственными руками.

– Расслабьтесь, клоуны, – низким, грубым голосом говорит Даниэль. – Я не собираюсь спасать ваши задницы, если тот тип что-то сделает с вами. И буду благодарен ему, если он грохнет всех вас.

– На кой черт ты вообще поперся за нами? – возмущается Питер, скрестив руки на груди. – Тебя никто не приглашал! Можешь валить домой и не мозолить наши глаза!

– Не твое собачье дело, Роуз! Вы свое дерьмо разгребайте, а я сам решу, что мне делать.

– Ну да… – бубнит себе под нос Питер. – Ты сначала голову свою вылечи…

– Оставьте его, пусть делает что хочет, – машет рукой Терренс и поворачивается боком к Даниэлю так же, как и Питер с Эдвардом. – Мы не будем спасать его задницу, если его угораздит куда-то вляпаться.

– Ты прав, – соглашается Питер. – Просто будем игнорировать его, как он того хочет. А если попадется – пусть сам разбирается с Уэйнрайтом.

– Пошли, парни, – делает подзывающий жест Эдвард. – Нельзя потерять след Уэйнрайта! Смотрите, он уходит!

С этими словами Эдвард слегка подталкивает Терренса и Питера в спину. Они втроем уверенно направляются вслед за Юджином, который продолжает свой непростой путь до нужного места, время от времени сильно прихрамывая и едва держась на ногах. Даниэль же со скрещенными на груди руками презренно хмыкает и также следует за Уэйнрайтом, стараясь не отставать от парней, но держась от них подальше, пока он задается вопросом, куда же приведет любопытство и тревожное чувство, упорно толкающее мужчину туда, где его, возможно, поджидает опасность.

Глава 11

Эдвард, Терренс, Питер и Даниэль следуют за Юджином Уэйнрайтом, чтобы узнать, где он скрывается. Братья МакКлайф и Роуз стараются держаться вместе и игнорировать Перкинса, который и сам даже не смотрит в их сторону, хотя и не отстает от них из страха заблудиться. Путь проходит через безлюдные пустые места, расположенные далеко от городской суеты. Пасмурная погода и серое небо еще больше нагоняет тоску и вызывают чувство тревоги и желание развернуться и забыть о своих намерениях. Кругом много деревьев разной высоты и ширины и дорог, что могут привести куда угодно. А где-то вдалеке слабо виднеется прямая автомобильная дорога, скрытая густой зеленью.

Юджин кое-как ковыляет и стоит на ногах, думая только лишь о том, чтобы поскорее добраться до нужного места и принять дозу наркотика. По пути он часто останавливается, осматривается по сторонам как параноик и отбивается от каких-то несуществующих «демонов», на которых смотрит широко распахнутыми стеклянными глазами. Даже небольшое насекомое, летающее или ползающее мимо, может убедить преступника в том, что это что-то большое и опасное, что так хочет убить его.

Тем временем Эдвард, Питер, Терренс и Даниэль прячутся за любые деревья, стенки, кусты и все, что находят на пути, чтобы не попасться Юджину на глаза. И когда Уэйнрайт принял маленькую мошку за что-то гигантское, что хотело и могло убить его, молодые люди спрятались за толстым высоким деревом, находившееся на некотором расстоянии от преступника.

– Это первый раз, когда я вижу наркомана, – прислоняясь к стволу дерева руками и осторожно выглядывая из-за него, чтобы понаблюдать за Юджином, тихо говорит Эдвард. – Слышал о них достаточно, но никогда не имел дело с тем, кто нюхает и колет себе всякую дрянь.

– А я уже имел дело с этими больными, – шепчет Питер.

– Правда?

– Да. Когда я еще жил со своей матерью, у нас был сосед. Парень лет двадцати, который очень долго употреблял наркотики, а потом умер от передозировки. До этого он был вполне нормальным, но наркотики полностью изменили его, и он запросто мог убить или ограбить кого-то.

– Неужели никто не пытался помочь ему и заставить прекратить принимать эту дрянь? – сидя на коленях, тихо удивляется Терренс.

– Наркоману бесполезно помогать. Особенно когда он не хочет лечиться. Тот парень все время говорил, что бросит, но каждый раз все начиналось снова. Мог продержаться какое-то время, но потом доставал лошадиную дозу и валялся на земле, с дебильной улыбкой пялясь в небо. Первое время он категорически отрицал, что начал пробовать это дерьмо, и приходил в ярость, когда его спрашивали о наркотиках. Но когда он так прилично подсел на наркоту, этот парень начал вытягивать последние деньги из семьи и даже красть что-то у соседей. А потом продавал кому-то за большие деньги. У нас с матерью он тоже крал деньги и кое-какие вещи. Много раз крал.

– А хоть какие-то вещи удалось вернуть?

– Увы, нет. Никому из наших соседей не удалось получить свои вещи обратно. Все ходили в полицию и писали заявления, но это не помогло.

– Теперь-то я понимаю, почему Уэйнрайт тогда пытался забрать у Наталии серьги и помолвочное кольцо, – уверенно говорит Эдвард. – Чтобы продать их и получить деньги на наркоту. Все ее украшения стоят немалых денег.

– Поверь мне, он точно у кого-то ворует, – уверенно отвечает Питер. – Раз этот тип не работает, то денег на эту дрянь у него нет. Вот и остается нападать и кого-то обчищать.

– А если его кто-то узнал бы и сдал в полицию? – слегка хмурится Терренс.

– Мне кажется, им не до этого. Уэйнрайт так запугивает их, что те сами отдают все, что у них есть.

– Логично…

– А мне вот интересно, когда именно Уэйнрайт начал пробовать наркотики? – задается вопросом Эдвард. – Мог ли он быть наркоманом в то время, когда работал на дядю Майкла?

– Может, и был, – задумчиво отвечает Терренс. – Но, например, какое-то время держался… Может, дядя оплатил его лечение, и Уэйнрайт на какое-то время избавился от этой зависимости. А потом что-то ударило ему в башку, и он снова захотел что-то понюхать.

– Даже если у наркомана было лечение, это не означает, что он больше никогда не будет принимать наркотики, – уверенно говорит Питер. – Не многие могут восстановиться после того, как много лет пичкали себя этой дрянью. Бывших наркоманов не бывает. Если человек один раз что-то понюхает, то он уже всю жизнь будет потенциальным клиентом наркологической клиники.

Спустя некоторое время Эдвард, Питер и Терренс видят, что Юджин двигается дальше, и тоже продолжают свою слежку за ним, пытаясь не упустить его из виду и идти без всякого шума. Правда это не так-то просто сделать, ибо от их ходьбы начинает шуршать трава, какие-то сухие листья и что-то еще. Даниэль также следует за Уэйнрайтом, все больше убеждаясь в том, что он кажется ему не просто подозрительным, но еще и очень знакомым.

«Я все больше начинаю быть уверенным в том, что знаю этого типа, – слегка хмурится Даниэль. – Он кажется слишком уж знакомым… Смотря на него, я чувствую тревогу и желание держаться от него подальше… Вроде бы так и хочется оставить эту шайку козлов и свалить отсюда. А вроде бы хочу узнать побольше о том типе и попытаться что-то найти.»

Даниэль задумчиво поглаживает подбородок, не отрывая глаз от Юджина и еще сильнее замедлив свой шаг.

«Слишком он подозрительный… И что-то подсказывает мне, что этот тип может что-то рассказать или показать… Как будто он может помочь мне вспомнить что-то очень важное… Что определенно может многое прояснить. Правда мне до смерти страшно подходить к нему, ибо он какой-то дикий из-за той дряни, которую принял… Ох… Черт… В любом случае я все равно прослежу за этим типом и попытаюсь что-то узнать. Не знаю, какого черта эти дебилы пошли за ним, но я точно знаю, за чем иду. Возможно, я смогу найти то, что когда-то потерял…»

В какой-то момент Эдвард, Терренс и Питер на пару секунд бросают на Даниэля короткий взгляд, шагая впереди и осторожно следуя за Уэйнрайтом, который только и думает о том, чтобы поскорее принять дозу.

– Эй, ребята, а как вы думайте, зачем Перкинс поперся с нами? – тихо спрашивает Терренс.

– У него свои тараканы в голове, – хмуро отвечает Эдвард. – Которые нам никогда не понять.

– А еще он вызывает у меня желание набить ему морду, – хмуро бросает Питер. – Сейчас я хочу видеть этого дебила меньше всего. Противно, что сначала он вылил на нас очередную порцию грязи, обвинил в том, что мы угрожаем ему и той иностранке, и порывался набить нам морды, а теперь ковыляет за нами и строит из себя гордую недотрогу.

– Просто не будем обращать на него внимания. Пусть Перкинс делает что хочет. Я и пальцем не пошевелю ради него.

– Хотя он дал повод призадуматься, – отмечает Терренс. – Тот, кто прислал ему то сообщение с угрозами, может иметь какое-то отношение к тому, что произошло. Теперь мы знаем, что у него явно есть какие-то проблемы. Вряд ли кто-то будет посылать ему такие вещи просто так или ради шутки.

– Может, так и есть, – кивает Питер. – Но пусть он разбирается со всем сам. Как того и хотел.

– Пф, да если бы мы и встретили его на улице, а он нас не увидел, то даже бы не подошли к нему, – уверенно отвечает Эдвард. – Скорее, это Перкинс не может оставить нас в покое.

– Ну ничего, я посмотрю на него, когда он все вспомнит и поймет, что натворил, – уверенно отвечает Терренс.

– О, а я бы посмотрел, как он бы начал оправдываться перед нами, нашими девушками и Анной, которой изменил с той испанкой, – тихо усмехается Питер.

– Лучше давайте посмотрим, как этот герой справится с проблемами без чьей-либо помощи, – скромно хихикает Эдвард.

– Это точно. Учитывая, что драться он вообще не умеет.

– Да уж, слабоваты у парня удары, – тихо усмехается Терренс. – Даже синяков не оставил, когда набросился на нас.

Эдвард, Терренс и Питер тихонько хихикают и продолжают свой путь, не позволив их разговору быть услышанным Даниэлем, который плетется сзади и думает над своими целями. Юджин же продолжает широким, быстрым шагом идти к своему убежищу и видит галлюцинации в виде огромных чудовищ, которые хотят убить его. В какой-то момент он настолько увлекается размахиванием рук и отбиванием от «врагов», что врезается спиной в дерево, которое слегка покачивается, и сильно морщится, когда с него что-то падает ему на голову.

– Он точно кого-то убьет, если кто-то приблизится к нему… – задумчиво говорит Питер.

– Да уж… – резко выдыхает Эдвард. – Этот тип начинает все больше пугать меня.

– Ты сам решил ввязаться в эту игру, – напоминает Терренс. – Это была твоя идея.

– А я никого не заставлял идти со мной. Вы с Питером могли спокойно вернуться домой и уделить немного внимания девчонкам.

– Ты когда-нибудь точно доиграешься, малой… – Терренс тихо хмыкает. – Когда этот козел треснет тебя по башке и накачает какой-нибудь дрянью. От которой ты будешь только глазами хлопать.

– Ох, чувак, иногда у тебя бывает очень богатое воображение. Неужели вы с Ракель начали смотреть слезливые фильмы по вечерам? А ты тайком рыдаешь из-за смерти Джека из Титаника или Муфасы из Короля Льва?

– Все шутки шутишь… Ладно, я посмотрю, как ты будешь шутить, когда этот козел спалит тебя. Накачает наркотой, убьет и скормит твой труп собакам!

– А ты считаешь, что с тобой Уэйнрайт не сделает то же самое?

– Он никого не тронет, если ты сейчас не придумаешь еще что-нибудь глупое и опасное.

– Расслабься, братан, ничего не случится с твоей драгоценной задницей, потому что ты со мной. А пока я за всем слежу, у тебя будет шанс вернуться домой к Кэмерон.

– Смотри, как бы нам твою задницу не пришлось спасать! Конечно, ты и так натворишь глупостей. Но поскольку мы с Роузом пошли с тобой, то есть шанс, что их будет намного меньше. И мы вовремя возьмем тебя под руки и потащим домой.

– О, ты просто великодушный, братец… – закатывает глаза Эдвард. – И бесстрашный! Что бы я без тебя делал…

– Слушайте, красавчики, шевелите задницами! – хмуро бросает Питер. – Вы не на прогулке, черт возьми! Быстрее-быстрее!

Эдвард и Терренс немного ускоряют шаг, идя уже практически наравне с Питером. Пока плетущийся сзади Даниэль слышит эту часть разговора и тихонько хмыкает.

«О, походу, МакКлайф-младший любит искать приключении на свой зад, – думает Даниэль. – Впрочем, об этом легко догадаться, зная, что этот сопляк был подсудимым за убийство, но был признан невиновным. Но я нисколько не удивлюсь, если он натворил куда больше делишек.»

К этому моменту все парни и Юджин прошли уже достаточно длинное расстояние от первоначального положения. Если до этого путь проходил по асфальтовым дорожкам или, казалось бы, бесконечным коврам из травы и листьев, то сейчас им приходится пробираться через зеленые заросли и кусты, перелезать через упавшие деревья и пачкать джинсы и обувь в грязи, из которой бывает трудно выбраться без чьей-то помощи. Впрочем, Юджина это мало заботит, и он думает только о том, чтобы вновь почувствовать столь желанное чувство кайфа.

– Ох, нам еще долго идти? – устало стонет Терренс. – Я уже устал… И сильно испачкал джинсы…

– Да, не мог бы где-нибудь поближе скрываться, – бубнит себе под нос Питер. – У меня уже вся обувь в грязи…

– Ох уж эта падла… – с немного тяжелым дыханием раздраженно произносит Эдвард. – Ну ничего… Он еще получит свое и ответит за все, что сделал… Мысль, что эта тварь снова отправится за решетку, придает мне сил.

– Слушайте, а где мы вообще находимся? – осмотревшись вокруг, недоумевает Терренс. – Мы уже черт знает где! И я даже не помню, как мы сюда пришли… Нам хоть удастся выбраться отсюда? Или нас будут искать здесь с полицией?

– По крайней мере, у нас есть телефоны, – пожимает плечами Питер. – Можно посмотреть на карту и узнать текущее местоположение.

– А ты уверен, что нам точно удастся ими воспользоваться? – слегка хмурится Эдвард. – Может, здесь вообще невозможно поймать сотовую связь?

– Не знаю, но можно попробовать. К сожалению, солнца сейчас нет, и мы не сможем ориентироваться по нему.

В этот момент Даниэль наступает на какую-то сухую ветку, которая с громким хрустом ломается под тяжестью его веса. Мужчина на мгновение замирает с широко распахнутыми глазами, а Терренс, Питер и Эдвард резко оборачиваются назад. Через пару мгновений все трое переводят взгляд на Юджина, который оборачивается на звук за долю секунды до того, как все четверо разбегаются в разные стороны и прячутся за деревьями.

– Кто здесь? – задается вопросом Юджин.

Однако в воздухе царит полная тишина, которую нарушает лишь приглушенное пение птиц.

– КТО ЗДЕСЬ? – во весь голос ревет Юджин. – КТО, черт возьми? ВЫХОДИ! ВЫХОДИ, ЧТОБЫ СДОХНУТЬ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Юджин делает пару шагов вперед, а Терренс, Эдвард, Даниэль и Питер посильнее вжимаются в стволы деревьев и начинают намного чаще дышать из страха, что они могут быть пойманы. Пока Уэйнрайт осматривает все, что его окружает, своими бешеными глазами, Терренс бросает взгляд на стоящих напротив Питера и Эдварда и без звука говорит, чтобы они не смели двигаться, а те слабо кивают, буквально не дыша.

– Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ! – громко заявляет Юджин. – СРАЗИСЬ СО МНОЙ! СРАЗИСЬ И СДОХНИ! А! ГДЕ ТЫ?

Юджин еще несколько секунд осматривается вокруг своими дикими глазами, сжимая руки в кулаки и дыша словно разъяренный дикий зверь.

– Ай, да к черту вас! – резко машет рукой Юджин. – У меня нет времени сражаться с вами!

Еще через несколько секунд Юджин резко разворачивается с довольно тяжелым дыханием и продолжает свой путь до пункта назначения. Ну а Эдвард, Терренс и Питер задирают голову к верху и медленно выдыхают, радуясь, что преступник их не заметил. После чего троица переводит свои холодные, полные злости взгляды на Даниэля, что все это время прятался недалеко от них.

– Какого, черт возьми, черта ты сделал это? – раздраженно шепчет Терренс, расставив руки в бока. – Мы чуть не спалились из-за тебя, козел! Ходишь тут как слон!

– А я виноват что ли? – разводит руками Даниэль. – Я не видел ту чертову палку!

– Клянусь, если бы мы спалились, то я бы грохнул тебя, – низким, грубым голосом заявляет Эдвард, подойдя к Даниэлю поближе. – Придушил бы собственными руками.

– Я знаю, что убить человека для тебя как раз плюнуть. Ведь твой братик прикроет твою задницу и никому не даст посадить тебя за решетку.

– Слушай, Перкинс, иди домой и дай нам закончить свои дела, – сдержанно говорит Питер после того, как подходит ко всем троим. – Как пятая нога собаки, твою мать!

– Я же сказал, что буду сам за себя, а ваши делишки меня не волнуют, – грубо бросает Даниэль. – Если вы сдохните по вине этого типа, то я буду только рад. Хоть прекратите меня преследовать и травить мне жизнь!

– Пф, да мы и по тебе плакать не будем! – презренно хмыкает Терренс. – Только запомни, мерзавец, если из-за тебя Уэйнрайт спалит нас, то мы грохнем тебя. Быстрее, чем этот козел.

– Посмотрим, кому придет конец! Даже не найдетесь, что я буду спасать вас!

– Вот и пошел к черту, козел! – грубо бросает Питер. – Чтоб ты спалился перед ними и сдох!

– Желаю вам того же, уроды!

– Сам ты урод! – раздраженно бросает Эдвард. – Безмозглый, истеричный урод!

– Все, парни, пошли, – спокойно говорит Терренс. – А иначе мы точно грохнем его и закопаем здесь.

– Чтоб он поубивал вас всех, козлы, – сквозь зубы цедит Даниэль. – Чтоб вы все сдохли!

Терренс, Эдвард и Питер ничего не говорят и быстро догоняют Юджина, который ушел на относительно длинное расстояние. Даниэль же со скрещенными на груди руками закатывает глаза, резко мотает головой и отправляется вслед за Уэйнрайтом, всеми силами стараясь не замечать людей, которые до смерти его бесят. Спустя какое-то время молодые люди подходят к грязной речке и небольшому мосту, через который переходит Юджин. Они понимают, что им тоже нужно сделать это очень-очень осторожно и не наделать шума, поскольку подошвы их обуви могут сильно стучать об деревянные доски. Продолжая сохранять дистанцию между собой и преступником, все четверо на цыпочках проходят по мосту, изо всех сил стараясь не наделать шуму и не попасться на глаза Уэйнрайту прямо сейчас, когда им негде спрятаться.

Позже они проходят по еще одному мосту, который возвышается над огромной пропастью. И пока Юджин идет по нему, он постоянно смотрит вниз своими широко распахнутыми глазами, испытывая сильный страх перед высотой и понимая, как у него даже начинает слегка кружиться голова.

– Ой, с-страшн-но… – дрожащим голосом бубнит себе под нос Юджин. – Я сейчас упаду… А-А-А-А! Черт! Надо быстрее переходить этот мост…

И как только Юджин успешно переходит мост над пропастью, то он радостно вскрикивает и поднимает руки к небу.

– ДА! – во весь голос вскрикивает Юджин. – Я ЖИВ! Я НЕ УПАЛ С МОСТА! А-А-А!

Юджин быстро осматривается по сторонам, в какой-то момент едва не спалив парней, которые прячутся за всем, что видят, когда чувствуют, что могу попасться. Он ускоряет шаг и продолжает свой путь, пока Питер, Терренс и Эдвард все больше удивляются его поведению.

– Ох, скорее бы добраться до того места, где он скрывается, и свалить, – устало говорит Эдвард. – Потом немедленно пойдем в полицию или позвоним мистеру Джонсону и сообщим, где искать этого козла.

– Самое главное – не спалиться, – уверенно отвечает Питер. – Если мы не успеем спрятаться, нам точно придет конец.

– Хоть я и раньше боялся его, сейчас боюсь еще больше из-за того, что он употребляет какую-то дрянь и слетает с катушек. Кто знает, чего он натворит, если будет находиться под кайфом.

– Уверен, что многие свои делишки он совершал как раз под наркотой, – предполагает Терренс. – Возможно, что какое-то время держался, но потом сорвался.

– Кто его знает… – резко вдыхает Питер. – В любом случае, как только мы узнаем, где скрывается этот больной, надо уносить ноги отсюда. А иначе беды не избежать.

– Да уж… Не хочется быть обколотыми дурью… Или получить дубинкой по голове, отключиться, очухаться и увидеть себя связанными.

– Надеюсь, мы свалим раньше, чем он спалит нас.

– Если моему братику не взбредет в голову что-то еще.

Эдвард ничего не говорит и лишь покачивает головой, нервно сглатывая и понимая, что его слегка трясет. А Даниэль начинает сильно уставать и мысленно стонет, жалея, что он решил проследить за Юджином.

«О, черт возьми, нам еще долго идти? – задается вопросом Даниэль. – Я уже устал… У меня уже ноги болят… Весь в грязи… Замерший… Да еще и не знаю, куда идти, и где я нахожусь… Этому аду нет конца…»

Даниэль закатывает глаза и проводит руками по лицу.

«Ох, и какого черта я поперся с этими тремя идиотами? Надо было сразу валить домой после того, как я сказал им все, что хотел. Но нет! Я, дебил, пошел неизвестно куда, неизвестно за кем…»

Даниэль медленно останавливается, пока Эдвард, Терренс и Питер продолжают идти вперед и даже не думают обращать на него внимания.

«Может, этот белобрысый урод Роуз на этот раз сказал правильную мысль о том, что мне стоит свалить домой? – слегка хмурится Даниэль. – На кой черт оно мне все надо? Так все, я пас! Я пошел домой! Пусть эти дебилы сами возятся с тем больным. Меня это дело не касается!»

Даниэль быстро осматривается вокруг себя, пытаясь понять, куда идти.

«Так, а куда мне идти? Где я вообще нахожусь? Черт, кажется, я не смогу выбраться отсюда… Сделаю только хуже… Заблужусь здесь и вернусь домой, только если кто-то найдет меня и покажет дорогу. Ох, твою мать…»

Даниэль переводит взгляд на Эдварда, Питера и Терренса, уже далеко ушедших от него.

«Походу, у меня нет выбора. Не думаю, что эти идиоты знают, как отсюда выбраться, но самое лучшее, что я могу сейчас сделать, – это держаться с ними. Да, я бы с удовольствием избавился от их присутствия… Но лучше уж идти за ними… Может, они приведут меня обратно, когда захотят свалить…»

Резко выдохнув и убрав с глаз некоторые пряди волос, Даниэль быстрым шагом догоняет Терренса, Эдварда и Питера и продолжает идти за ними, сохраняя как можно большую дистанцию. Им всем снова приходится пробираться через густые заросли и еще больше пачкать обувь в грязи. Кроме того, заметно уставшие парни встречают на своем пути много паутины, через которую также проходят с трудом. На улице становится довольно прохладно, но парней радует, что они не так сильно чувствуют холод благодаря тому, что каждый из них ходит не в одной лишь футболке.

Кругом полная тишина… Над головой иногда пролетают птицы… По деревьям быстро пробегают маленькие белочки… А воздух в этом месте какой-то особенный и очень приятный. Может, если бы парни не были вынуждены ходить по грязи и пробираться к цели сквозь паутину и зеленые заросли, то их впечатления были бы намного приятнее, и они что стало бы раем для любого интроверта. Однако сейчас Эдварду, Терренсу и Питеру гораздо важно узнать, где искать Юджина Уэйнрайта, и потом сообщить об этом полиции. А Даниэль… У него, сказать по правде, нет какой-то конкретной цели. Он идет только потому, что какое-то чувство упорно зовет его следовать за Уэйнрайтом. Ну и потому, что боится заблудиться и не найти способ выбраться отсюда.

А после долгого и сложного пути Юджин все-таки добирается до нужного места. По крайней мере, на его лице появляется хитрая улыбка после того, как он подходит к высокому каменному ограждению.

– Да-а-а-а, наконец-то я зде-е-е-есь! – восклицает Юджин и трясущимися руками резко тянет заржавевшую дверь на себя. – ДА-ДА-ДА-ДА-А-А-А!

Юджин пулей забегает в открытую ржавую дверь, которая открывается с противным скрежетом, и закрывает ее как можно плотнее с помощью прогнившей дощечки. Затем он подбегает к деревянному домику средних размеров, с трудом отпирает входную дверь, которая закрыта на еще несколько досок и скрывается внутри. Вскоре к каменному забору подбегает Эдвард и осматривается вокруг, пока Терренс с Питером идут за ним следом, а через несколько мгновений сюда медленно подходит и Даниэль.

– Походу, это конец нашего пути, – разочарованно говорит Эдвард и руками ударяет каменную оградку, которую окидывает снизу вверх. – Он скрылся за этими воротами.

– Они высокие… – задумчиво отмечает Питер, отходит немного назад и рассматривает ворота. – Очень высокие…

– Да уж, не посмотришь, что находится за ними… – задумчиво говорит Терренс.

– Скорее всего домик, где и прячется этот козел.

– Да уж… И как только этот отморозок умудрился найти это место? Находится черт знает где! И ни черта не доберешься!

– Не удивлюсь, если он давно здесь обитает. Возможно, что еще во времена службы Майклу.

– Получается, дядя врал, когда говорил, что купил всем своим сообщникам дома? – слегка хмурится Эдвард.

– Может, и не врал. Возможно, у Уэйнрайта и правда был какой-то дом. Но здесь он прячется от полиции и занимается своими делишками.

– Хоть и наркоман, но мозги еще не совсем отсохли, – отмечает Терренс. – Понимает, что ему может быть крышка.

А тем временем Даниэль осматривает и трогает каменные ворота и думает над тем, сможет ли он перелезть через них, чтобы узнать, есть ли за ними что-то интересное.

«Интересно, а смогу ли я перелезть через ворота? – задается вопросом Даниэль, задрав голову к верху. – Вроде цепляться есть за что… Хочется посмотреть, что находится за этими стенами… Может, найду что-то интересное и узнаю побольше об этом типе…»

– Ладно, ребята, ну теперь-то мы можем валить, – уверенно говорит Питер. – Мы хотели узнать, где прячется Уэйнрайт и добились своего.

– Ты прав, – соглашается Терренс. – Надо немедленно ехать в полицию. И запомнить дорогу сюда.

– Не беспокойся, я узнаю наше местоположение на карте в телефоне и скажу точный адрес.

– А вот мне любопытно узнать, что там находится, – уверенно отвечает Эдвард, отходит немного назад и глазами окидывает эту каменную оградку.

– Ар-р-р, Эдвард… – раздраженно рычит Терренс. – Чем больше времени я с тобой провожу, тем больше ты меня бесишь.

– А что если попробовать взобраться наверх? Здесь не очень высоко! Я смогу это сделать.

– Да? Чтобы Уэйнрайт спалил тебя и приперся сюда? Он едва не поймал нас по дороге, а теперь ты хочешь сдаться ему добровольно?

– Я просто хочу узнать, что за этими воротами.

– Ох, ты точно безмозглый дебил…

– Слушайте, ребята, давайте уже валить отсюда, пока нас не спалили, – будучи немного взволнованным и обнимая себя руками, неуверенно предлагает Питер. – И пока еще светло… Мы сейчас же дадим полиции знать, что этот козел скрывается здесь, а они пусть решают, как его арестовать.

– Вот именно! – восклицает Терренс. – Надо немедленно связаться с мистером Джонсоном! И валить отсюда от греха подальше. Пока нас не спалили!

– Вполне реально… – задумчиво произносит Эдвард, внимательно осматривая высокие ворота. – Я вполне смогу забраться наверх… Хотя мне и понадобится поддержка… Или же попробовать взобраться без нее?

– Слушай, полоумный, хватит искать еще больше приключений на свой многострадальный зад, – хмуро говорит Терренс. – Мы лишь хотели проследить за Уэйнрайтом! Но не перелезать через эти чертовы ворота.

– Я не собираюсь перелезать через них, а просто хочу посмотреть, что там находится, и знать, что говорить мистеру Джонсону.

– Ты хоть понимаешь, что Уэйнрайт может подойти к воротам, открыть их и спалить нас? – интересуется Питер. – Эта падла не отпустит нас, если он увидит хоть одного!

– Если вы с Терренсом хотите – уходите отсюда и свяжитесь с мистером Джонсоном. А я пока осмотрюсь здесь и пойму, что к чему.

– Да, а как ты собрался валить один? – удивляется Терренс. – Уэйнрайт завел нас черт знает куда, и я понятия не имею, как выбираться из этого места!

– Я тебя удивлю, Терренс: мне тоже непонятно, как мы можем свалить отсюда.

– Так, малой, хватит уже играть в шпиона и пошли!

– Если боишься – можешь идти. Я никого не звал с собой.

– Не беси меня, братец. А иначе я силой утащу тебя отсюда. И расскажу обо всем отцу с матерью, чтобы они как следует отхлестали тебя ремнем. Или я сам это сделаю, если ты, черт возьми, не будешь меня слушаться!

Эдвард молча закатывает глаза и снова переводит взгляд на каменную оградку, думая над тем, как ему залезть наверх.

– Ладно, надо попробовать… – говорит себе под нос Эдвард. – Думаю, должно получиться…

– Так, ты куда пошел? – возмущается Терренс. – Эй! Не вздумай! Не вздумай, я сказал! Слышь, щенок ты бестолковый!

Игнорируя своего брата, Эдвард подходит ближе к каменной оградке и немного раскачивает одних из камней. Затем он хватает его рукой, раскачивает другой, также цепляется за него и немного неуверенно подтягивается. Мужчина также проверяет камни ногами и убеждается в том, что он не свалится, вполне удачно забираясь под ним наверх.

– Ар-р-р, как же иногда он бесит меня, – бубнит себе под нос Терренс. – Даже Ракель не действует мне на нервы так, как этот сопляк!

– Да уж, всегда знал, что твой братец – любитель искать приключения, – со скрещенными на груди руками говорит Питер. – Сколько ни надирали ему зад в свое время, он так ничего и не понял.

– Правильно Наталия сказала, что он – упрямый осел… Если этому мелкому что-то взбредет ему в голову, то бесполезно переубеждать его.

– Может, позже успокоится немного? Например, когда женится или начнет думать об отцовстве!

– Сомневаюсь. Эдвард не может сидеть спокойно на одном месте. А еще его вечно тянет на всякие передряги. Кто-то не может без бухла или сигарет, а этому только дай возможность поиграть в героя и борца за справедливость. Вспомни, как он порывался соскочить с кровати спустя час-два после того, как отошел от наркоза.

– Тяжелый случай…

Терренс резко выдыхает, бросает взгляд в сторону и видит, что Даниэль пытается залезть наверх, но стоит с той стороны, с которой ему никак не удастся сделать это.

– О, смотри, этот тоже хочет залезть наверх, – легонько пихнув Питера в бок, со скрещенными на груди руками тихо хмыкает Терренс.

– Вот дебил… – расставив руки в бока, качает головой Питер. – Там не за что цепляться!

– Ничего, приятель, он же у нас самостоятельный! Вот пусть выкручивается сам! А мы понаблюдаем и поржем над этим тупым бараном.

– Это точно! – Питер тихо усмехается, глядя на то, как Даниэль безуспешно найти способ взобраться наверх и ударяет руками по каменной оградке. – Но наблюдать за его «геройскими» поступками забавно.

– Не могу поспорить, – скромно хихикает Терренс.

А тем временем Эдвард далеко не без усилий взбирается на самый верх каменной оградки. Упираясь руками об ворота, чтобы не упасть, он начинает осматриваться вокруг себя с некоторой высоты. Ему почти сразу удается увидеть стоящий среди сплошной зелени серый деревянный домик среднего размера с небольшими окошками и прогнившими рамами. Возле входной двери как раз находится Юджин, слишком увлеченный тем, что он держит в руке – шприцем, иглу которого он медленно вводит себе в вену и блаженно улыбается. Пытаясь удержаться на воротах, Эдвард несколько секунд наблюдает за Уэйнрайтом так, чтобы не попасться ему на глаза, и переводит взгляд на Питера и Терренса.

– Ты был прав, Питер! – восклицает Эдвард. – За этими воротами находится небольшой деревянный домик. Уэйнрайт стоит у входной двери и что-то вкладывает себе в руку с помощью шприца. Скорее всего, какой-то наркотик… Вон он стоит и кайфует!

– Значит, у него там есть запасы этой дряни? – задается вопросом Питер.

– Не зря же он так хотел пойти сюда!

– Да уж… Походу, он много чего напродавал, раз сумел добыть столько наркоты.

– Кто знает, Пит… Но теперь мы точно знаем, что Уэйнрайт скрывается здесь. И я очень сомневаюсь, что он свалит куда-нибудь еще.

– Так отлично! – расставляет руки в бока Терренс. – Ты узнал все, что хотел! А теперь будь добр, немедленно слезай оттуда. И давай сваливать, пока Уэйнрайт не вколол нам своей дряни.

Однако Эдвард продолжает с интересом наблюдать за Юджином, получивший дозу наркотика и вновь почувствовавший ту самую эйфорию, которую он так долго искал.

«Этот тип явно имел дело с наркотой намного раньше тех времен, когда он служил дяде, – предполагает Эдвард. – Возможно, что во время его попытки поиздеваться над Наталией он тоже был под чем-то таким. Этот старый хрыч Майкл говорил, что Уэйнрайт был со своими дружками. А значит, они могли баловаться наркотой вместе. Или же он какое-то время держался, но сорвался после побега из тюрьмы… Кто знает… Хотя я удивлен, что никто не понял, что он употребляет наркотики, когда его арестовали. Раз врачи дали заключение о его психических отклонениях, то почему никто не обнаружил, что он – наркоман? Не понимаю…»

Эдвард слегка хмурится, пока Юджин все еще получает огромный кайф от сильного наркотика и громко смеется.

«Но удивительно, как дядя и его дружки могли общаться с этим козлом, раз он бывал под кайфом. С наркоманами ведь невозможно общаться. Уэйнрайт мог бы нанюхаться всякой дури и запросто кого-то грохнуть. Даже Эрика или самого Майкла. Интересно, кто-нибудь вообще знал о его зависимости? Или же Уэйнрайт реально не принимал всю эту дрянь? Или не был так зависим от нее? Черт! Ничего не понимаю!»

– Слышь, МакКлайф, ты еще долго будешь трепать нам нервы? – слегка дрожащим голосом взволнованно спрашивает Питер. – Живо спускайся! Хватит трепать нам нервы, твою мать!

– Ребята, я не заставляю вас оставаться здесь, – спокойно отвечает Эдвард. – Вы можете уходить отсюда.

– А-р-р, еще один герой-одиночка! – раздраженно бросает Терренс. – Мне что самому спустить тебя вниз? Начать воспитывать тебя уже всерьез?

– Не строй из себя строгого папочку, Терренс.

– Клянусь, Эдвард Роберт МакКлайф, я убью тебя, если ты сейчас же не спустишь свою задницу вниз! Слышь, спиногрыз бестолковый?

– Только не говори, что сам Терренс МакКлайф от страха наложил в штаны, – по-доброму усмехается Эдвард.

– Не зли меня, придурок! – крепко сжав руки в кулаки, раздраженно рычит Терренс. – Немедленно спускайся! Хватит, черт возьми, трепать мне нервы!

– Да хватит вам, дебилы, – сухо бросает Даниэль, подойдя к Терренсу и Питеру. – Надоело уже слушать ваш бред. МакКлайф же ясно вам сказал, что вы можете валить.

– Не вмешивайся, Перкинс! – грубо бросает Терренс. – Я разговариваю со своим братом!

– Вообще-то, он не заставлял вас идти с ним. Но вы решили пойти, потому что не хотели показаться трусливыми зайцами.

– Слушай, Перкинс, иди куда шел, – устало стонет Питер. – Дай нам самим со всем разобраться.

– Как уморительно наблюдать за жуткими трусишками, которые боятся в этом признаться. – Даниэль ехидно смеется, расставив руки в бока. – За тем, как вы отчаянно пытайтесь это скрыть…

– Ну знаешь, мы тоже ржем над тобой, пока ты пытаешься вскарабкаться на эти ворота. Непонятно, правда, зачем, но это выглядит очень нелепо.

– А это не ваше собачье дело!

– Вали, Перкинс, вали, – скрещивает руки на груди Терренс. – Не мешай нам. Никто не приглашал тебя идти с нами.

– Не вам решать, уходить мне или нет! – грубо бросает Даниэль.

– Слушай, а может, ты сам трусишь? Боишься заблудиться? Неужели у тебя уже мокрые штанишки?

– Ха, ты это про себя, Эдвард? – ехидно ухмыляется Даниэль. – Не хочешь признавать, что сам обделался?

– Я – Терренс!

– Вон как вы с Роузом хотите унести ноги! Хвостики поджали, в штаны наложили… Рожи бледные, глазенки испуганные…

– Увы, Перкинс, но твоя любимая Бланка находится далеко и не спасет тебя от больного дяди, который находится под наркотой, – издевательски говорит Питер.

– Ар-р-р, черт возьми, как же меня тошнит от ваших рож! Как меня бесят ваши голоса!

– Тогда и вали к черту! Ты здесь никому не нужен!

– Терренсу вряд ли ему нужна ваша помощь. А может, он уже имел дело с тем типом. Например… Они вместе грохнули мужика, за убийство которого его должны были посадить за решетку.

– Лучше закрой свой рот и вали отсюда, пока мы не начистили тебе морду во второй раз, – грубо требует Терренс, крепко сжав руки в кулаки. – Пока мы не послали все к черту и не отправили тебя в больницу с кучей переломов!

– Ха, сами валите! – злостно усмехается Даниэль. – Раз вы такие трусишки, то бегите же домой. Бегите к своим мамочкам и папочкам, которые пригреют вас под своим крылышком. Если они, конечно, у вас есть. Может, вы все бедные сиротки, на которых ваши родители давно забили.

– Завали хлебальник, тупорылый осел, – сквозь зубы цедит Питер. – Если тебе плевать на все и на всех, кроме иностранки, то нам не плевать на Эдварда. И мы не позволим ему разбираться с этим типом одному.

– Если МакКлайф связан с этим типом, то пусть сам с ним разбирается. Сомневаюсь, что он так нуждается в вашей помощи. А если и сдохнет, то никто не будет горевать. Лично я буду рад. Так же, как и в том случае, если вы тоже сдохните.

– Если ты еще раз скажешь что-то подобное про моего брата, то клянусь, я тебе шею сверну, – угрожает Даниэлю пальцем Терренс. – ТЫ, ТВАРЬ, ПОНЯЛ? Если не хочешь подыхать в мучениях, лучше закрой свой рот и не раскрывай его. Никогда!

– Я буду говорить все что захочу! Не только о твоем мелком братике, но еще и о тебе, эгоистичная истеричка, которую надо упрятать в психушку.

Только тяжело дышащий Терренс хочет дать Даниэлю сильную пощечину, как Питер берет МакКлайфа-старшего под руку и отталкивает его назад.

Глава 12

– Спокойно, Терренс, спокойно! – восклицает Питер. – Не надо! Все равно этот дебил ничего не поймет!

– Наконец-то Педро сказал хоть одну умную мысль! – грубо бросает Даниэль.

– Проваливай, пока живой! – раздраженно требует Терренс. – А иначе тебе, козел, не поздоровится!

– Уйду, когда выясню все, что мне нужно. Когда я захочу. А не когда мне приказывают. Терпеть этого не могу.

– Ар-р-р, тварь, как же было хорошо, когда ты молчал! – раздраженно рычит Питер. – Это были лучшие минуты! Может, заткнешься раз и навсегда и не будешь нас бесить?

– Не надо мне указывать, Педро!

– У меня такое впечатление, будто ты специально называешь нас другими именами. Как будто ты знаешь, кто есть кто, но хочешь подействовать нам на нервы.

– Из-за вас я даже не уверен в том, что меня зовут Даниэль. Вы так запудрили мне мозги, что я совсем запутался!

– О, черт… – проведя руками по лицу, устало стонет Терренс. – Можешь, раньше ты и бывал невыносимым, но сейчас стал еще хуже. Проще выдержать истерику девчонки, чем твои закидоны.

– Был бы нормальным, если бы вы трое не трогали меня! Не преследовали! Не пытались убить! И не писали мне сообщения с угрозами!

– Был бы нормальным, если бы вспомнил все и, черт возьми, понял, что ты творишь, – раздраженно говорит Питер.

– Плевать на тявкающую псину вроде тебя!

– Притворяешься крутым, а на самом деле трясешься как заяц, – холодно отмечает Терренс. – От мысли, что тебя никто не спасет.

– Я не боюсь! – громко заявляет Даниэль.

– Да, конечно! – презрительно ухмыляется Питер. – Штанишки не намочи, а то народ засмеет.

Только раздраженный Даниэль хочет что-то сказать, как вдруг Эдвард резко спрыгивает с каменной оградки вниз и подбегает к парням со словами:

– Ребята, прячемся! Уэйнрайт идет сюда!

Эдвард хватает Терренса и Питера под руки и тянет их за собой. Они бегут до конца ворот и поворачивают налево, где спиной прислоняются к воротам. Даниэль поддается стадному чувству и пулей следует за парнями, из-за парализующего его страха отреагировав несколько позже. Через несколько секунд Юджин открывает ворота и покидает территорию дома, подперев ворота ржавой дощечкой.

– Все как идет надо… – с широкой улыбкой задирает голову и руки к верху Юджин. – А если я осуществлю еще одно свое желание, то стану очень счастливым. И рано или поздно я этого добьюсь.

Юджин злорадно смеется в течение нескольких секунд, а потом быстрым шагом куда-то уходит, планируя прогуляться по ближайшей территории и насладиться чувством эйфории.

– Уэйнрайт ушел… – задумчиво произносит Эдвард. – Значит, у нас есть немного времени…

– Так, Эдвард, закрой рот, – сдержанно говорит Терренс. – Заткнись… Даже не думай…

– Если в этом доме полно подобной дряни, то надо немедленно избавиться от нее.

– Вот полиция этим и займется, когда поймает его.

– Нет, я не буду ждать. Я лично займусь этим делом и уничтожу все, что там есть.

– Что? – округляет глаза Питер и стучит пальцем по виску. – Ты совсем сдурел, идиот? Уэйнрайт может вернуться в любой момент!

– Вернется – начищу ему морду! – низким голосом сухо бросает Эдвард. – Я еще не закончил с ним! Эта тварь дорого поплатится за то, что сделала с моей невестой.

– Ты ненормальный, парень! – качает головой Терренс. – Хоть понимаешь, что с тобой случится, если этот козел спалит тебя? Он даст тебе такую лошадиную дозу наркоты, что ты тут же сдохнешь!

– Я делаю это ради справедливости. Хочу защитить Наталию от того, что этот тип может сделать с ней.

– Для этого необязательно самому отдаваться в руки больного человека. Ты узнал, где он прячется, – и все! Теперь надо идти в полицию.

– Пока полиция доберется сюда, может быть уже слишком поздно.

– Черт, у тебя совсем мозгов нет? – чуть громче возмущается Терренс, постучав пальцем по виску. – Вроде взрослый рассудительный человек, но порой вытворяешь такие вещи, что диву даешься!

– Ты бы и сам стал таким же безумным, если бы какой-то козел угрожал Ракель. Пошел бы куда угодно и сделал бы все, чтобы покончить с ее обидчиком.

– Хватит, Эдвард! Хватит делать еще больше глупостей! Подумай о Наталии и отце с матерью! О том, что они будут страдать! Из-за того, что ты, упрямый осел, до сих пор не успокоился и ищешь приключения на свою задницу!

– Я успокоюсь только тогда, когда этот козел будет гнить в тюрьме!

– Нет, малой, ты никогда не успокоишься! Тебя будет тянуть во всякое дерьмо до тех пор, пока ты не сдохнешь!

– Это мое дело!

– Хватит кому-то что-то доказывать, – уверенно требует Терренс. – Все и так знают, что ты не такой, каким тебя все время называли дядя Майкл и его шайка придурков.

– Я не пытаюсь ничего доказать, а всего лишь хочу покончить с этой историей раз и навсегда.

– Для этого надо идти в полицию. В по-ли-цию! А не искать на свою задницу приключения!

– Хватит контролировать меня, как ребенка!

– Нет, Эдвард, это ты хватит! Пора, черт возьми, взрослеть и становиться умнее! Лучше бы ты в тридцать лет играл в игрушки, чем забегал в адское пламя с голым задом!

– Ты не переубедишь меня, Терренс, – спокойно говорит Эдвард. – Можешь даже не пытаться.

– Черт, Эдвард, ты реально больной! – восклицает Питер. – Я прекрасно понимаю, что ты защищаешь Наталию и хочешь отомстить ее обидчику. Но единственное, что ты обязан сделать – это позвонить мистеру Джонсону и сообщить ему о точном местонахождении Уэйнрайта.

– Разумеется, я позвоню ему. Вот посмотрю, что есть в этом домике, избавлюсь от любой наркоты и свалю.

– Ар-р-р, ну почему тебя так тянет на приключения? Почему тебе так нравится заставлять всех нервничать? Ты хоть понимаешь, что сейчас подставляешь нас с Терренсом под удар? Если ты спалишься, то и мы тоже! А я не уверен, что мы справимся с этим козлом даже все вместе.

– Ребята, я никого не заставляю быть со мной, – спокойно отвечает Эдвард. – Мне под силу постоять за себя. Этот козел ошибается, думая, что он сможет так просто поймать меня. Я ему не позволю!

– Эдвард, ты никуда не пойдешь, – медленно произносит каждое слово Терренс. – Нравится тебе это или нет, но пока мы с Питером здесь, ты не совершишь еще больше глупостей.

– Уходите отсюда. А если вы хотите помочь, то вернитесь сюда с мистером Джонсоном и полицией.

– Ты слышишь, что я говорю? – Терренс крепко берет Эдварда под локоть и уставляет на него свой уверенный взгляд, в какой-то момент слегка встряхнув его. – Не делай глупости, из-за которых могут пострадать не только ты, но и мы все!

– Я даю вам шанс спасти себя. Потому что не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, а все начали обвинять меня в том, что это произошло по моей вине.

– Да, а если пострадаешь ты, то все будут винить меня! – срывается на крик Терренс. – Потому что я не смог уследить за своим братом и не остановил его! Раз отца и матери нет поблизости, то я обязан вправлять тебе мозги, когда ты хочешь сделать очередную глупость.

– Я не обязан спрашивать ни у кого разрешения! – Эдвард отходит на пару шагов назад и резко разворачивается лицом к Терренсу. – И знаю, что делаю!

– Нет, Эдвард, ты отключаешь мозги как раз тогда, когда они должны, черт возьми, работать!

– Разобраться с Уэйнрайтом – это мой долг. Я обязан покончить с ним и дать Наталии возможность жить без страха, что эта тварь где-то встретит ее, утащит с собой и начнет издеваться над ней до тех пор, пока она не умрет.

– Наталия не будет в восторге от того, что ты собираешься влипнуть в еще одну передрягу. И этим ты не спасешь ее! Если этот козел Уэйнрайт грохнет тебя, то ее некому будет защитить. И тогда он сможет спокойно добраться до нее и сделать с ней что угодно. Если ты хочешь кого-то защитить, то прежде чего твоя обязанность – спасать свою шкуру. Это первое, о чем ты должен думать.

– Уэйнрайт и пальцем ее не тронет!

– Тронет! Если ты сдохнешь!

– Я не сдохну! – громко восклицает Эдвард.

– Черт, у кого ты набрался этого упрямства? – недоумевает Терренс. – Отец с матерью вроде бы не такие упрямые и умеют сохранять ясный ум даже в стрессовой ситуации. И на приключения их тоже не тянет… Они всегда мечтали о тихой размеренной жизни. А у тебя как будто шило в заднице! Не можешь усидеть на одном месте!

– Я всего лишь защищаю то, что мне дорого!

– Чувак, ты как Ракель: если ей что-то взбредет в голову, то это ничем не выбьешь. Пока она не сделает то, что хочет, эта девчонка не успокоится. Вот и ты такой же! Начинаешь соображать лишь тогда, когда получишь битой по башке!

– Раз ты заговорил о Ракель, то подумай о ней и иди домой. Не заставляй ее нервничать. Тем более, она может вспомнить про кошмар с твоим участием и начнет бояться за тебя.

– Ну уж нет! Я не позволю тебе совершить очередную глупость! Однажды ты уже и так крупно влип, когда вздумал в одиночку уничтожить дядю Майкла. И все это время ты выглядел как полный дебил!

– Я не ребенок, Терренс! Мне двадцать семь лет. За мной уже не надо бегать.

– В твоем случае придется! И я буду это делать, ибо в отличие от тебя у меня есть мозги. И я умею мыслить трезво.

– Ты так думаешь. Когда ты приходишь в бешенство, то тебе плевать, кто перед тобой стоит: слабая, беззащитная девушка или двухметровый мужик на стероидах.

– Не переводи разговор на другую тему.

– И кстати, сколько бы тебе ни надирали зад, ты так и остался неуравновешенным психом.

– Ар-р-р… – раздраженно рычит Терренс. – Как же ты меня бесишь, несносный мальчишка! Если бы не ответственность перед нашими родителями и твоей невестой, я бы уже давно послал тебя к черту. Ибо я устал с тобой возиться!

– Вот и прекрасно! Значит, я спокойно доведу дело до конца и не буду слушать твои лекции.

– Я сказал, ты никуда не пойдешь! И ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ!

– Оставь меня в покое, Терренс. Достал уже, если честно.

– Я все сказал, малой! Мы уходим отсюда прямо сейчас!

– Лучше забирай Питера и отправляйся домой. Заодно и Перкинсу дорогу покажите. А то он боится заблудиться и торчит возле нас лишь из-за страха не вернуться домой.

– Реально, Эдвард, не делай еще больше глупостей, – уверенно говорит Питер. – Терренс абсолютно прав: если ты останешься здесь, то Уэйнрайт превратит тебя в порошок.

– Я не боюсь этого козла, – гордо приподнимает голову Эдвард. – И не дам ему просто так одолеть меня.

– Тебя точно уронили в детстве, и ты нехило так ударился башкой. До сих пор, черт возьми, отойти не можешь.

– Слушайте, придурки, мне уже тошно слышать ваши нотации, – ехидно усмехается Даниэль, скрестив руки на груди. – Хватит уже носиться с этим сопляком. Если Терренс хочет – пусть идет!

– Заткнись, Перкинс! – в один голос резко бросают Терренс и Эдвард.

– Тебя вообще тут никто не спрашивает! – сухо добавляет Питер.

– Пусть он ищет то, что ему нужно, а я займусь своими делами, – уверенно заявляет Даниэль.

– Черт, еще один самоубийца… – раздраженно стонет Терренс, закатив глаза.

– Ты-то куда лезешь, бестолочь? – возмущается Питер. – И так уже влип по полной! А если этот тип спалит тебя и Эдварда, то у вас будут большие проблемы. Как, впрочем, и у нас, если мы пойдем за вами.

– Вы меня не волнуйте, – грубо бросает Даниэль. – Спалят вас или нет – это ваши проблемы!

– Ладно мой братец – упрямый осел, – добавляет Терренс. – Но ты какого черта туда лезешь?

– Я не обязан перед вами отчитываться.

– Ты даже драться не умеешь! Машешь руками как курица! А если тот тип вколет тебе какую-то дрянь, то тебе точно будет прямая дорога в психушку.

– Оставьте свое мнение при себе.

– Делай что хочешь, но если я попадусь Уэйнрайту по твоей вине, то тебе придется сильно пожалеть, – угрожает пальцем Эдвард.

– Так, никуда ты не пойдешь! – восклицает Терренс и, схватив Эдварда под руку, резко одергивает его. – Мы идем домой! Сейчас же!

– Пусти меня! – Эдвард резко освобождает руку из хватки Терренса. – Я пойду туда в любом случае, нравится вам с Питером это или нет.

Эдвард резко разворачивается и уверенно идет к каменному забору, чтобы взобраться на него и перелезть на другую сторону.

– Эдвард! – восклицает Терренс. – Придурок, куда пошел? Стоять! Эдвард!

– Эдвард, остановись! – громко просит Питер. – Сейчас же! Слышь, герой ты недоделанный!

Терренс раздраженно рычит, приложив руку ко лбу и переглянувшись с Питером, который качает головой.

– Прости, Ракель, прости, папа, прости, мама… – тихо произносит Терренс. – Но я не могу бросить Эдварда… Я должен идти за ним. Да, я понимаю все риски… Но если с моим братом что-то случится, то я не прощу себе этого. Потому что я так или иначе в ответе за него… Если и рисковать, то вместе.

Терренс резко выдыхает и уверенно направляется туда, куда ушел Эдвард. Питер же пару секунд смотрит на уходящего друга с грустью во взгляде и понимает, что также не может бросить своих друзей.

– Мне очень жаль, Хелен… – шепчет Питер. – Но я тоже не могу бросить их… Я им обязан… Они – мои друзья. Самые близкие люди… Практически как братья… Я должен помочь им. Один за всех, все за одного…

Питер расслабляет плечи и идет за Терренсом и Эдвардом, понимая, что от волнения у него слегка трясутся руки. Даниэль неожиданно для себя начинает испытывать какую-то жалость к этим людям, на которых смотрит с грустью во взгляде. Впрочем, в следующую секунду он запрещает себе думать об этом и намерен и дальше быть сам за себя.

– Какое-то предчувствие зовет меня… – тихо говорит Даниэль. – И я не могу пойти против него… Что-то подсказывает мне, что там есть что-то очень важное мне… Что если я найду то, когда-то потерял? Или то, что поможет мне разъяснить некоторые вещи и ответить на многие вопросы.

Даниэль медленно выдыхает и идет за остальными, стараясь не думать о сомнениях, которые его одолевают. К этому моменту Эдвард уже вскарабкался наверх и, сидя на самом верху, помогает Терренсу, который только лезет по каменном забору, и Питеру, который пытается не упасть с большой высоты.

– Вы уверены, что хотите пойти? – неуверенно спрашивает Эдвард, когда все трое забираются наверх.

– Уверены, – решительно произносят Питер и Терренс.

– Может, вам пойти домой? Или привести полицию сюда?

– Мы уйдем только после того, как заберем отсюда твою дырявую задницу, – отвечает Терренс.

– Да! – восклицает Питер. – Ты от нас не отделаешься!

Эдвард ничего не говорит и лишь качает головой. А вот у Даниэля не получается взобраться наверх с первой попытки из-за того, что он выбирает не слишком удачные места, за которые следует цепляться руками.

– Эй, балбесы! – громко зовет Даниэль после того, как падает на землю. – Может, поможете мне? Я не могу взобраться наверх!

Питер, Терренс и Эдвард переглядываются между собой, одновременно переводят свои взгляды на Даниэля и громко усмехаются.

– С чего бы вдруг? – в один голос удивляются Терренс, Питер и Эдвард.

– Мне помнится, ты у нас герой, который все делает в одиночку, – издевательски напоминает Питер. – Который ничего не боится и набьет морду любому врагу.

– Или твоей небывалой смелости ненадолго хватило? – с насмешкой интересуется Эдвард. – Признаешь, что поджал хвостик от страха?

– Ар-р-р, да помогите мне, черт возьми! – грубо требует Даниэль. – Молча! Я что, так много прошу?

– Мы не можем! – громко усмехается Эдвард. – Мы соблюдаем договоренность – ты сам по себе, а мы с парнями держимся вместе.

– А даже если ты найдешь свои мозги и память, то мы еще хорошенько подумаем, прежде чем принять тебя обратно в нашу компанию, – уверенно добавляет Питер.

– Да чтобы вы все свалились с этого забора вниз головой! – раздраженно бросает Даниэль.

– Не переживай, Перкинс, если твои ручонки слабенькие, а штанишки уже мокрые, то может пока что постоять здесь на страже, – с насмешкой предлагает Терренс. – А мы потом возьмем тебя за ручку и покажем дорожку домой. Передадим в руки твоей неподражаемой Бланки. Чтоб пригрела тебя на груди.

– Ну а если все-таки сумеешь взобраться, то будь тихим как мышь и не громи тут все подряд, – добавляет Питер. – Не отбей себе зад и не переломай руки и ноги! А иначе твоей иностраночке придется выходить замуж за беспомощного инвалида.

Эдвард, Терренс и Питер издевательски смеются, все больше выводя Даниэля из себя.

– Ладно, парни, пошли! – уверенно говорит Эдвард.

Через пару секунд Эдвард спрыгивает с высоких каменных ворот, стараясь устоять на ногах, а затем то же самое делают Терренс и Питер. Пока они трое осматриваются вокруг, Даниэль раздраженно рычит, слегка задрав голову к верху, и предпринимает вторую попытку вскарабкаться по каменной стенке. И на этот раз у него это получается. Боясь потерпеть неудачу, он старается делать все очень осторожно, проверяя каждый камень, на который встает ногами, и за который хватается руками. А через несколько секунд, пока Эдвард, Терренс и Питер осматривают дом и все, что его окружает, Перкинс все-таки забирается наверх и спрыгивает с ворот.

– Жутковатое место… – задумчиво говорит Питер.

– Я так понимаю, здесь уже давно никто не живет, – предполагает Терренс.

– Кажется, я слышал звуки автомобилей неподалеку, – признается Питер. – Полагаю, что где-то здесь есть дорога…

– Даже если и так, мы потратили кучу времени на путь до этого места, – отмечает Терренс и бросает взгляд на свои темно-синие джинсы и ботинки, которые полностью испачканы грязью. – О, черт! У меня все джинсы и ботинки грязные. И задница тоже… Упал, твою мать, в лужу с грязью…

– Ты лучше на меня посмотри! – тихо усмехается Эдвард и осматривает себя. – Мне вообще «посчастливилось» наступить в какое-то дерьмо и уделать свою обувь.

– А я ненавижу паутину, – раздраженно признается Питер, стряхивает с себя какую-то грязь и немного поправляет свои волосы. – Это что-то мерзкое и противное… Но именно через нее мне и пришлось пробираться.

Питер, Терренс и Эдвард медленно расходятся в разные стороны и начинают осторожно осматриваться вокруг себя, даже если кроме дома в столь мрачном месте ничего нет.

«Надеюсь, что я не зря шел сюда черт знает сколько времени, – думает Даниэль, медленно наматывая круги и присматриваясь ко всему, что видит. – Так хочется найти что-то полезное… Мне и так жалко потраченного на этих дебилов времени. А если я еще приперся сюда зря, то буду очень зол…»

Через некоторое время Эдвард понимает, что больше нет смысла ходить по участку в прохладную и пасмурную погоду и решает попытаться проникнуть в сам дом, медленно, но уверенно подойдя ко входной двери, чтобы осмотреть ее.

«Уэйнрайт не запирал дверь после того, как свалил отсюда, – слегка хмурится Эдвард. – Значит, у меня есть шанс без проблем пробраться в дом. И узнать, какую дрянь он прячет в этом доме… А может, я найду еще что-нибудь интересное…»

Немного поколебавшись, Эдвард медленно переводит взгляд на облезлую дверную ручку, слегка надавливает на нее и отталкивает заржавевшую дверь от себя. Однако с первого раза ему не удается открыть ее, потому что она открывается так же плохо, как и дверь ворот. Но после того, как мужчина несколько раз отталкивает дверь от себя, ему все-таки удается открыть ее. Уже отсюда МакКлайф-младший может видеть, что внутри дома не так уж и приятно и светло, все отделано таким же деревянными досками, как и снаружи, а напротив находится небольшое окошко, через которое в помещение проникает свет.

«Не самое лучшее место… – мысленно отмечает Эдвард. — Так темно и холодно… И грязно… Хотя чего ожидать от человека, который явно не знает, что такое душ, ванна, зубная щетка и чистая одежда. Дерьмо может жить только в дерьме, а любые хоромы очень скоро превратится в рассадник грязи и пыли.»

Спустя пару секунд Эдвард, невольно задержав дыхание, медленно, но уверенно заходит в дом и осторожно осматривается вокруг. Освещением здесь служат лишь несколько небольших окошек, а почерневшие лампочки определенно не работают. В помещении стоит еще больший холод, чем на улице, а доски, из которых построен весь дом, уже очень старые и прогнившие, с какими-то разводами и трещинами. Можно увидеть несколько разных маленьких комнат: некоторые из них закрыты, а двери в другие лишь слегка прикрыты. С каждым новым шагом пол под ногами Эдварда издает звуки, из-за которых он поначалу чувствует себя некомфортно. Пройдя немного дальше, он видит облезлую лестницу, ведущую на второй этаж дома и больше напоминающую ту, по которой лезут наверх, чтобы, например, дотянуться до чего-то, что находится слишком высоко.

МакКлайфа-младшего заинтересовывает то, что находится на втором этаже дома. Мужчина подходит к той самой лестнице, взбирается на ней наверх и с трудом приподнимает дверцу на потолке, которую будто бы что-то блокирует. Эдвард видит, что здесь лежат какие-то сильно запыленные вещи, а сделанные из досок стенки – еще более прогнившие и запылившиеся. Света здесь тоже не слишком много: он проникает лишь через небольшие окошки, а на потолке на небольшом тонком проводе висит обугленная лампочка.

«О, – морщится Эдвард. – Интересно, сюда вообще давно заглядывали? Уэйнрайт вообще бывал здесь? Кругом же столько пыли и ненужного барахла! Проводка здесь явно не работает, а все лампочки обугленные…»

Тем временем Питер и Терренс медленно, но уверенно заходят в дом и начинают осматриваться вокруг, изучая все, что здесь находится и также не испытывая удовольствия от этого темного и холодного места.

– Эй, Эдвард, что ты там делаешь? – интересуется Терренс, когда замечает, как Эдвард стоит на лестнице, что ведет на второй этаж.

– Ничего… – задумчиво отвечает Эдвард, переведя взгляд на Терренса. – Просто смотрю…

– Там что-то есть?

– Нет, это обычный чердак. – Эдвард спускается по лестнице. – Там нет ничего особенного, кроме толстого слоя пыли и тонны грязи.

– Фу, как же здесь противно, – сильно морщится Питер. – Столько грязи и пыли… А вонь страшная…

– Потому что здесь живет тот, кого сложно назвать просто грязнулей. – Эдвард начинает осматриваться вокруг. – Который любое место превратит в свинарник.

– Черт, а я еще что-то говорил про свою квартиру… Да то место – самые настоящие хоромы, сравнивая с этой халупой! Где холодно и воняет! И где нет проводки!

– Да ладно, нормальная у тебя квартира. Тем более, ты всегда следишь за порядком. Просто тебе не повезло с соседями.

– Когда я искал себе жилье, у меня был не такой богатый выбор, ибо мой бюджет не позволял мне что-то хорошее. Вот и пришлось терпеть Марту и Хилари. Правда у нас начались недопонимания лишь спустя какое-то время.

– Ну зато сейчас у тебя есть шанс выбраться из той халупы и найти что-то получше, – уверенно отмечает Терренс.

– Не спорю. Но сейчас бы я бы предпочел побыстрее осмотреться здесь и свалить, пока Уэйнрайт не заявился сюда с дозой своей дряни.

– Надеюсь, мы успеем свалить…

Пока Эдвард, Терренс и Питер ходят по первому этажу дома и пытаются как-то привыкнуть к неприятной обстановке, Даниэль только сейчас изъявляет желание зайти внутрь и начать осматриваться вокруг.

«Фу, что за вонь! – сильно морщится Даниэль и прикрывает нос рукой. – Этому типу хоть самому-то приятно находиться здесь? Хоть бы прибрался что ли… Проветрил бы помещение… Придумал что-то с освещением… А то здесь слишком темно… И холодно… Бр-р-р…»

Даниэль начинает растирать руки с надеждой немного согреться, продолжая осматриваться вокруг.

«Ненавижу холод… Не могу терпеть его… Черт-черт… Знал бы – оделся бы теплее… Ох… Еще и приходиться терпеть эти три рожи… Да уж… Ну и денек… Зачем я только вообще вышел из дома? Бланка права – надо сидеть дома и отдыхать… Мне что-то не хочется заработать приключений на свой зад…»

– Слушайте, по-моему, мы зря сюда пришли, – уверенно говорит Терренс. – Здесь нет ничего, кроме обшарпанных стен и пыли на ней.

– Я тоже не вижу ничего особенного, – соглашается Питер. – Лишь убедился в том, что Уэйнрайт – та еще грязнуля.

– Абсолютно согласен.

– А вообще надо уже валить отсюда. Сомневаюсь, что мы что-то здесь найдем.

– Да, но надо как-то промыть мозги моему упрямому маленькому братику. И одному жалкому герою, который торчит рядом с нами лишь из-за страха заблудиться и больше не увидеть свою испаночку, которая водит его за нос.

– Ну что касается твоего братика, то он точно никогда не повзрослеет и не успокоится. А вот Перкинс… У этого свои тараканы в голове…

А тем временем Даниэль подходит к одной из комнат, дверь в которую слегка прикрыта. Он приоткрывает ее и медленно заходит в нее, очень осторожно осматриваясь вокруг так, словно он опасается какого-то подвоха. Это обычная небольшая комнатка с обшарпанными желтоватыми потолками, в которой стоят какие-то коробки, полки и стол с ящиками и шкафчиками. На полках и столе находятся маленькие и средние пузырьки, пачки пластырей, ваты и еще чего-то, а небольшое окошко с трудом освещает эту комнату, которая кажется такой же грязной и пыльной, как и весь дом. Даниэль пару секунд стоит на пороге и глазами окидывает все, что видит. А потом он неуверенно подходит к столику, медленно берет в руки каждый пузырек со стола и рассматривает его. Спустя какое-то время мужчина раскрывает один из шкафчиков и находит в нем еще больше разных пузырьков. Ну а когда Перкинс открывает другой, перед его глазами предстают несколько пачек еще неиспользованных шприцев разных размеров: большие, маленькие, толстые и тонкие.

«Хм, кажется, МакКлайф-младший говорил, что этот тип колол себе что-то с помощью шприца… – слегка хмурится Даниэль, берет одну из этих пачек и начинает рассматривать все шприцы. – И здесь их очень много… Значит, он делает это не в первый раз… А регулярно… Вряд ли бы здесь было столько упаковок…»

Даниэль кладет пачку шприцев на стол, выдвигает один из ящиков и обнаруживает в нем много пакетиков с белым или сероватым порошком. Мужчина слегка хмурится и берет один из пакетиков с неизвестным веществом, чтобы рассмотреть его повнимательнее.

«Если я прав, то именно эту дрянь нюхал тот тип… Понятия не имею, что это такое, но оно мне не нравится… И его здесь тоже много…»

Даниэль еще несколько секунд вертит этот пакетик в руках, а потом ему в голову приходит мысль раскрыть его и попробовать порошок на вкус. Чисто ради любопытства. Но в последний момент в комнату заходят Эдвард и Питер и видят, что Перкинс хочет раскрыть пакетик и попробовать его на вкус. Хоть они и дали себе обещание не помогать этому человеку, никто из них не хотел бы видеть его наркоманом. И они все еще помнят о том, что когда-то этот человек был их другом…

– Эй, эй, не вздумай пробовать эту дрянь! – тараторит Питер, подлетает к Даниэлю, настолько резко выхватывает у него из рук пакет с порошком, что тот не успевает ничего понять, и стучит пальцем по виску. – У тебя мозги-то есть, идиот?

– Неужели ты не видел, как Уэйнрайт сходил с ума после того, как понюхал это дерьмо? – громко ужасается Эдвард. – Попробуешь один раз – будет хотеть эту дрянь постоянно! Все больше с каждым разом!

– А я и не пытался пробовать это, – уверено врет Даниэль. – А если и пытался, то это МОЕ собачье дело. И вы не имейте право указывать мне, что делать.

– Нам не нужны проблемы из-за тебя, Перкинс, – сухо говорит Питер. – Так что даже не вздумай нюхать, пробовать и глотать это дерьмо.

– Я же, черт возьми, сказал вам, что ЭТО МОЕ ДЕЛО!

– А я смотрю, ты хочешь валяться где-нибудь вместе с тем больным козлом и кайфовать, – отмечает Эдвард. – А когда кайф пройдет, пойдете на улицу грабить людей, чтобы что-то продать и купить еще больше этой дряни.

– Не надо меня учить, Терренс!

– Я – Эдвард!

В этот момент в комнату, где находятся Питер, Эдвард и Даниэль, заходит Терренс, который услышал громкие крики, находясь недалеко отсюда.

– Эй-эй, что здесь происходит? – спрашивает Терренс.

– Ничего, – со скрещенными на груди руками низким голосом хмуро бросает Эдвард. – Просто Перкинс решил стать наркоманом. Наркоманом с амнезией и недостатком мозгов.

– Я же сказал, что НЕ ПЫТАЛСЯ пробовать эту дрянь! – громко, раздраженно возражает Даниэль.

– Да? – удивляется Питер и раскачивает пакетик в руке. – А кто держал этот пакетик и хотел раскрыть его?

– Твою мать, Перкинс, ты совсем дебил? – ужасается Терренс, расставив руки в бока. – Ты хоть понимаешь, что если попробуешь эту дрянь, то будешь хотеть ее все больше? Будешь колоться и нюхать всякое дерьмо с Уэйнрайтом на пару!

– Слушайте, уроды, отвалите от меня! – раздраженно бросает Даниэль. – Достали уже своими лекциями!

– Так тебя никто и не приглашал! – напоминает Эдвард. – Ты сам увязался за нами и не можешь пищать и жаловаться!

– Все, я не хочу с вами разговаривать! Отвалите от меня! И не ходите за мной по пятам!

Даниэль резко разворачивается и быстрым шагом уходит из комнаты, пока Эдвард, Терренс и Питер провожают его осуждающим взглядом.

– Ар-р-р, безмозглый псих, – раздраженно говорит Терренс. – Бесит… Просто бесит.

– Не тебя одного, Терренс, – отвечает Питер. – Мне не терпится отвязаться от него.

– Но пускать его в эту комнату нельзя, – уверенно говорит Эдвард. – А иначе Перкинс станет таким же наркоманом, как и Уэйнрайт.

– Да мне уже плевать на него! Пусть делает что хочет! Если мы его и потеряем, то это будет плохо лишь для группы.

– Значит, будем искать ему замену, – уверенно отвечает Терренс. – Я отказываюсь работать с мерзавцем, который вылил на нас уже кучу помоев.

– Все так и будет, – задумчиво отвечает Эдвард.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Терренс переводит взгляд на пакетик с порошком в руках Питера.

– Кстати, а где Перкинс достал эту дрянь? – слегка хмурится Терренс.

– Кажется, нашел в ящике, – задумчиво отвечает Эдвард, подходит к столику с раскрытыми шкафчиками и обнаруживает много упаковок со шприцами и Zip-Lock пакетиков с неизвестным порошком. – Смотрите, здесь полного этого порошка! Уэйнрайт нюхал точно такой же.

Терренс и Питер подходят к ящику и слегка качают головой с широко распахнутыми глазами.

– О, дерьмо… – ужасается Питер. – Да здесь хватит на целую армию!

– Да он, походу, наркоман со стажем, – предполагает Терренс. – Наверняка, он начал с малого. А когда привык к ней, то перешел на что-то тяжелое.

– Но даже если это так, я удивлен, что Уэйнрайт столько месяцев просидел в тюрьме, будучи лишенным наркоты, – отвечает Эдвард, руками оперевшись об стол. – Неужели он не страдал от ломки?

– Возможно, тогда он только привыкал к таким сильным наркотикам или же был на травке.

– Мутная какая-то история, если честно… То ли он пытался жить без наркотиков и страдал от ломки… То ли все равно находил способ принимать их…

– В любом случае это уже не имеет никакого значения.

Тем временем внимание Питера привлекает что-то блестящее, лежащее где-то в углу комнаты. Он кладет пакет с порошком на стол, подходит к тому, что ему интересно, опускается на корточки и подбирает с пола какую-то вещицу. Блондин стирает рукой всю пыль и получше рассматривает то, что оказывается женским позолоченным кулоном. Роузу нужно буквально несколько секунд, чтобы понять, что похожее украшение он видел у Наталии на шее. И у него нет сомнений в том, что это кулон девушки, а блестящая подвеска в виде буквы «N» еще больше убеждает его в этом.

– Эй, Эдвард, подойди сюда на секунду, – спокойно говорит Питер, все еще рассматривая цепочку.

Терренс и Эдвард переглядываются между собой и в разное время подходят к Питеру.

– В чем дело? – спрашивает Эдвард.

– Слушай, ты вроде бы говорил, что Уэйнрайт украл у Наталии кулон, – задумчиво отвечает Питер и показывает Эдварду цепочку в его руках. – А этот очень похож на ее… Здесь как раз есть подвеска в форме буквы «N».

Эдвард забирает у Питера цепочку и рассматривает ее, сразу же понимая, что это действительно тот самый кулон, который Юджин украл у Наталии.

– Да, это кулон Наталии, – уверенно говорит Эдвард. – Это он!

– Ты уверен? – уточняет Терренс.

– Конечно!

– Кажется, у кулона нет застежки, – задумчиво отмечает Питер, поднимаясь на ноги.

– Да, я вижу, – произносит Эдвард. – Скорее всего, отлетела…

– Удивляюсь, что Уэйнрайт вообще забрал его с собой, – признается Терренс.

– Я тоже… Он ведь сам сказал, что не сможет продать этот кулон, потому что это – дешевка. – Эдвард замолкает на пару секунд и резко выдыхает. – Ох… Ладно, я потом что-нибудь придумаю с застежкой. И отдам Наталии.

С этими словами Эдвард кладет кулон во внутренний карман своей джинсовой куртки.

– Ну ладно, допустим, мы все-таки пришли сюда не зря, – задумчиво говорит Терренс, расставив руки в бока. – Хотя бы потому, что мы нашли кулон Наталии.

– Да, а я начал думать, что мы только время потеряли, – соглашается Питер, покопавшись в своих взъерошенных волосах.

– Да, уже что-то…

Эдвард окидывает взглядом всю комнату, а потом медленным шагом покидает ее и направляется в холодный коридор. Питер и Терренс переглядываются между собой, пожимают плечами и тоже покидают это помещение, плотно закрыв за собой дверь.

– Слушайте, ребята, давайте валить отсюда, – устало предлагает Терренс. – Уэйнрайт может вернуться в любой момент, а я не хочу попасться на глаза этому вонючему уроду.

– Я бы сделал еще тогда, когда мы только увидели Уэйнрайта, – хмуро отвечает Питер. – Мне что-то не хочется быть накаченным какой-то дрянью и валяться черт знает где.

– Да… – тихо произносит Эдвард, снова оглядывается вокруг, резко выдыхает и прикладывает руку ко лбу. – Наверное, теперь можно и валить… Больше я не вижу здесь ничего интересного…

– О да, братец! – радостно восклицает Терренс, негромко аплодирует и приподнимает руки к верху. – Наконец-то ты сказал то, что я так мечтал услышать!

– Ну что, трусишка, еще не наложил в штаны? – по-доброму усмехается Эдвард. – Или все еще держишься?

– Очень смешно! – хмуро бросает Терренс.

– И как видишь, со мной ничего не случилось, – Эдвард разводит руки в стороны. – Я жив и здоров. А ты такую панику развел, будто кого-то должны были грохнуть. Разорался как психованная истеричка.

– Ради тебя старался! Чтобы спасти твою задницу!

– Мне приятно, что у меня такой добрый и заботливый братик, но я бы и сам справился.

– Ладно, малой, я тебя понял. А теперь давай ноги в руки и валим отсюда. Давай-давай, малой, на выход! – Терренс толкает Эдварда в спину, заставляя его идти к входу из дома. – На этот раз ты точно будешь делать то, что я тебе скажу. А потом привезу домой и расскажу маме с папой, как безобразно ты себя вел. Пусть отец отшлепает тебя ремнем.

– О, Терренс… – закатив глаза, устало стонет Эдвард.

Правда, когда Эдвард, Терренс и Питер оказываются близко ко входной двери, откуда не возьмись появляется Даниэль, который выглядит не на шутку испуганным, как будто он увидел что-то ужасное.

– Парни, парни, сюда! – взволнованно тараторит Даниэль. – Там кто-то заперт! В той комнате кто-то есть!

Терренс, Эдвард и Питер переглядываются между собой и слегка хмурятся.

– Что, Перкинс, все-таки нанюхался какой-то дряни? – скрестив руки на груди, хмуро спрашивает Эдвард. – Ну все, поздравляю, ты официально пополнил ряды потенциальных клиентов психбольницы.

– Да ничего я не нюхал! – громко, раздраженно бросает Даниэль. – Это все твои выдумки!

– Слушай, Перкинс, хватит трепать нам нервы! – приподнимает руку ладонью к Даниэлю Терренс. – Не беси нас, если хочешь, чтобы мы помогли тебе выбраться отсюда. А если тебе не нужна наша помощь, так оставайся здесь один.

– Я не вру, клянусь! Тот тип запер кого-то в той комнате. Я слышал чей-то тихий плач!

– Ну так иди и спасай кого-то там! – разведя руками, громко бросает Питер. – У тебя есть прекрасный шанс доказать, какой ты великий герой!

– Ага, спасай свои галлюцинации, – ехидно усмехается Эдвард.

– Слушайте, придурки, хватит уже ржать! – возмущается Даниэль. – Идите сами посмотрите! И вы убедитесь в том, что в той комнате кто-то заперт!

– Мы заглядывали во все комнаты, и во всех были лишь хлам и пыль, – сдержанно говорит Терренс.

– Не во все! Если повернуть направо по этому коридору, то там есть дверь, которая подперта досками. А еще ее закрыли пустой книжной полкой. Именно там кто-то и плачет.

– Да ты точно сходишь с ума, Перкинс, – качает головой Питер. – Теперь тебе уже кажется, что кто-то плачет. Это уже ненормально, парень! Может, нам подыскать для тебя клинику, чтобы ты полежал там пару неделек?

Глава 13

– ДА НЕ КАЖЕТСЯ МНЕ! – во весь голос вскрикивает Даниэль. – Сколько раз вам, черт возьми, объяснять, тупицы вы глухие! Сначала посмотрите, а потом узнаем, кто сходит с ума.

– Так, только не надо орать как больная истеричка, – приподняв руку ладонью к Даниэлю, сдержанно говорит Эдвард. – У меня уже голова болит от твоих истерических воплей.

– Ладно, раз вы не верите, так валите отсюда! Сам как-нибудь справлюсь.

– Хорошо! Быстро показывай ту комнату, а потом мы свалим отсюда.

– Нет, Эдвард, не слушай его! – взволнованно тараторит Терренс. – Здесь ничего нет! Он специально тянет время, чтобы мы попались Уэйнрайту на глаза.

Эдвард ничего не отвечает и со скрещенными на груди руками дает Даниэлю понять, что он готов следовать за ним. Перкинс сразу понимает намек и ведет его туда, где был несколько секунд назад. Вскоре они оказываются в еще более темном месте, где действительно есть еще одна запертая комната, а рядом валяются загнившие доски и небольшая, очень старая книжная полка.

– Ну вот! – говорит Даниэль. – Это здесь!

Эдвард с недоверием осматривает дверь, доски и книжную полку, пока Терренс и Питер также приходят сюда со скрещенными на груди руками.

– Ну, допустим я не заметил эту комнату, – холодно говорит Эдвард. – А где же тот самый плач?

– В его голове, – иронично отвечает Терренс. – Амнезия привела к более серьезным последствиям. Не таким, каких мы ожидали.

– Слышь, МакКлайф, ты лучше зашей свой хлебальник и прислушайся к звукам из комнаты, – сдержанно говорит Даниэль. – А потом посмотрим, где звучит этот плач!

Терренс раздраженно рычит и закатывает глаза, а Эдвард все-таки прислоняется ухом к двери и прислушивается к тому, что находится за ней. Через несколько секунд ему действительно удается услышать какие-то тихие звуки, похожие на всхлипы, и непонятный скрежет.

– Перкинс не соврал, парни, там действительно кто-то есть, – посмотрев на Питера и Терренса, спокойно говорит Эдвард. – Я слышу чей-то плач и какой-то скрежет.

Питер молча подходит к двери и пару секунд прислушивается к звукам, который он слышит почти сразу же.

– Верно, там кто-то есть, – кивает Питер.

Терренс подходит к двери и пытается прислушаться к звукам.

– Я тоже слышу какие-то звуки… – уверенно говорит Терренс. – Там кто-то есть… Плачет…

– Странно, что мы не заметили эту комнату раньше, – слегка хмурится Эдвард.

– Ха! – тихо усмехается Даниэль и скрещивает руки на груди, покачивая головой. – Ну а я что вам говорил?

Даниэль начинает говорить более писклявым голосом:

– Он сходит с ума! Сходит с ума! Он нанюхался чего-то! Давайте положим его в клинику! Он больной! У него голоса в голове!

Никто не обращает внимания на Даниэля, и все больше увлечены желанием узнать, кто же заперт в комнате, понимая, что и нужно спасти возможного заложника Юджина.

– Эй, там кто-то есть? – громко спрашивает Питер.

В ответ парни могут услышать лишь плач, который становится еще громче.

– Что-то подсказывает мне, что там заперта девушка, – задумчиво предполагает Терренс.

– Неужели этот козел встретил еще какую-то молодую девчонку и спрятал ее здесь? – ужасается Питер. – Не получилось забрать Наталию – решил найти другую!

– Слушайте, надо как-то открыть эту дверь, – уверенно говорит Эдвард. – Если там и правда находится девушка, то ее нельзя оставлять здесь. Нужно спасти ее, пока этот козел не решил грохнуть ее.

– Не пытайтесь, – со скрещенными на груди руками произносит Даниэль, бросив взгляд в сторону. – Я пробовал открыть дверь, но она заперта.

– Может, закрыли слишком плотно? – предполагает Терренс. – Здесь все двери открываются с трудом.

Эдвард предпринимает попытку открыть дверь, потянув и оттолкнув ее от себя, но она действительно заперта.

– Заперто, – произносит Эдвард. – Ни туда, ни сюда.

– Попробовать выломать? – предлагает Питер.

– Давайте я попробую, – спокойно говорит Терренс и пытается открыть дверь, налегая на нее всем весом, но это не помогает. – Не работает.

– Нет-нет, у нас получится. Если несколько раз толкнуть дверь, то она откроется.

– Попробуем еще несколько раз, – уверенно говорит Эдвард. – Если не поможет – найдем что-то тяжелое и выломаем замок.

Эдвард, Терренс и Питер решают по очереди налегать всем весом на запертую дверь, чтобы ни у кого не разболелись руки. Они все больше чувствуют, что у них что-то начинает получаться, и дверь вот-вот сломается. А в какой-то момент блондин хватает ручку и резко тянет ее на себя. Дверь все-таки поддается и открывается, замок ломается, а ручка пару мгновений находится в руке Роуза, но потом он роняет ее на пол. Не теряя ни секунды, в комнату первым заходит Терренс, который сразу же видит совсем юную девушку лет двадцати, одетую в грязную одежду, с сухими взъерошенными темными волосами, небрежно обрезанных так, что они закрывают ее шею, и мертвыми, красными и заплаканными карими глазами с синяками под ними. Ее кожа пребывает далеко не в лучшем состоянии, на руках можно увидеть следы от уколов, а на бледном лице заметны какие-то ссадины и раны. Пленница сидит в углу комнаты на полу, положив голову на старую жесткую кровать, и время от времени издает всхлипы, выглядя очень слабой, худощавой, бледной и измученной как будто ее будто долго пытали или до смерти напугали.

– О боже мой… – с ужасом в глазах произносит Терренс, прикрыв рот рукой.

Следом в комнату заходят Питер и Эдвард, видят эту девушку и, широко распахнув глаза, с ужасом понимают, что Юджин удерживал ее здесь и делал с ней что-то ужасное. А как только она видит их, то мгновенно стихает и широко распахивает глаза. Она отползает еще дальше и как можно ближе прижимается к холодной стене, поджав ноги в коленях и начав сильно дрожать с чувством учащенного сердцебиения.

– Н-н-нет… – дрожащим голосом тихо произносит девушка. – Н-н-н-нет, п-п-п-пожалуйста… Не надо… Нет-нет…

Немного обескураженные Терренс, Питер и Эдвард вопросительно переглядываются друг с другом и снова переводят взгляд на бледную от страха девушку.

– Все в порядке, девочка, – тихо, мягко говорит Терренс. – Не надо нас бояться.

– П-п-пожалуйста, п-п-пощадите меня, ум-м-моляю… – со слезами отчаянно умоляет девушка. – Не д-д-дд-д-делайте этого со мной… Я н-не х-х-хочу!

– Тише-тише, успокойся, – мягко произносит Эдвард. – Мы не причиним тебе вреда.

– Мы хотим помочь тебе, – добавляет Питер.

– П-п-пожалуйста… – с жалостью во взгляде произносит девушка и забивается в угол комнаты, прижимая колени к себе и ошарашенным взглядом смотря на Терренса, Эдварда и Питера. – Пожалуйста, не делайте этого со мной… Я не хочу больше принимать эту дрянь… Не хочу! Если вы вколете мне что-то, я умру. Прошу вас, не делайте этого со мной… Нет… Умоляю…

– Тише, девочка, – мягко говорит Питер, медленно подходит к испуганной бледной девушке и опускается перед ней на колени, неотрывно смотря ей в глаза. – Мы не сделаем тебе ничего плохого.

– Не подходите ко мне! – вскрикивает девушка. – Не подходите! Нет!

– Не бойся, мы не причиним тебе вреда. Мы пришли сюда, чтобы помочь тебе.

– П-п-п-пожалуйста, я вас очень прошу… – приложив сложенные друг к другу ладони ко рту, со слезами умоляет девушка. – Не давайте мне наркотики… Я не хочу… Я хочу лечиться! Хочу жить! Умоляю вас, не давайте мне наркотики! Я пытаюсь завязать… Я не хочу умирать…

– Господи… – с ошарашенными глазами покачивает головой Питер. – Бедняжка… До чего тебя довели…

– Не надо… Прошу вас… Не выполняйте приказ Юджина… Пощадите…

– Послушай, девочка. – Питер мягко берет девушку за плечи, уверенно смотря ей в глаза, пока та пытается вырваться и спрятаться. – Послушай. Мы не хотим сделать тебе ничего плохого.

– Значит, вы… Не друзья Юджина?

– Нет, мы не его сообщники.

– Н-н-но как вы ок-казались здесь? – дрожащим голосом спрашивает девушка.

– Это долгая история. В любом случае ты можешь не бояться нас. Никто тебя не обидит.

Терренс и Эдвард в разное время подходят к девушке и опускаются на корточки или колени, стараясь делать все очень осторожно, чтобы еще больше не напугать ее.

– Это правда, девочка, – мягко говорит Терренс. – Ты можешь доверять нам.

– Могу? – широко распахивает свои красные, мокрые глаза девушка.

– Да, не бойся нас.

– А как ты здесь оказалась? – осторожно спрашивает Эдвард. – Да еще и была заперта в этой комнате?

– Юджин… – дрожащим голосом произносит девушка и тихо шмыгает носом. – Это он… Он удерживает меня здесь.

– Уэйнрайт?

– Да…

– А как долго?

– Очень долго…

– Боже, и что он с тобой делает?

– Он накачивает меня наркотиками… – со слезами на глазах отвечает девушка. – Дает лошадиные дозы, от которых я могу умереть… А иногда просто вкалывает мне дозу сильного снотворного, и я сплю.

– Даже не хочу знать, что он делает, когда ты накачена.

– Не знаю… Я не помню… Ничего не помню…

– У меня нет слов… – качает головой Питер. – С ума сойти…

– Я больше не хочу быть наркоманкой. Хочу бросить! Хочу лечиться! Хочу жить нормальной жизнью! Мне всего девятнадцать! Я не хочу умирать! Если Уэйнрайт накачает меня еще чем-то, то я точно не выживу. Мне и так очень плохо… Я не могу… Еще чуть-чуть – и я умру.

– Не бойся, девочка, мы поможем тебе, – мягко обещает Эдвард. – Обещаю, этот тип больше не сделает тебе ничего плохого. Мы с ребятами заберем тебя отсюда, отвезем тебя в больницу и найдем твою семью.

– Пожалуйста, заберите меня… – с жалостью во взгляде умоляет девушка. – Я не хочу больше здесь оставаться… Юджин – больной человек… Он одержим мною! Этот тип постоянно пристает ко мне. Хочет, чтобы я… Чтобы я удовлетворяла его… Но я не хочу! Он мне противен!

– Постой, ты сказала, он одержим тобой?

– Да. Уэйнрайт постоянно лапает меня против моей воли. – Девушка издает тихий всхлип. – Целует… Облизывает… Раздевает меня… Я… Я постоянно лежу перед ним голая, и он… Он издевается надо мной… У меня уже и так все тело болит… Постоянно прихожу в себя с сильными болями… Юджин… Всегда жесток… Я… Истекаю кровью…

Эдвард, Терренс и Питер с ужасом в глазах качают головой после слов девушки о том, что Юджин издевается над ней, пока она накачена. Особенно сильно шокирован МакКлайф-младший, страшно боящийся представить себе Наталию на месте этой измученной девушки, которой нужна не только медицинская, но и психологическая помощь.

– Вот больная тварь… – тихо произносит Терренс.

– Что у него за одержимость женщинами! – возмущается Питер. – Готов иметь любую молодую и красивую девчонку, которая попадется ему.

– Вы правы… – дрожащим голосом произносит девушка. – Юджин реальной больной… Он не стесняется открыто рассказывать о своих сексуальных фантазиях. Делает это в такой извращенной форме, что у меня начинается истерика.

– Не бойся, девочка, – мягко произносит Эдвард и осторожно руку на плечо девушки. – Мы поможем тебе. Этот больной человек не посмеет и пальцем тронуть тебя. И ни один из нас не посмеет так обращаться с тобой. Мы уважаем девушек и ни за что не будем принуждать их к подобным вещам.

– У него может здорово поехать крыша, если он под наркотой. Этот тип и трезвый-то ненормальный! А как нанюхается наркоты, так вообще бешеный становится. Я до смерти боюсь его глаз. Они реально страшные! Я… Я хочу к маме и папе…

– Это был последний день твоих мучений, – уверенно отвечает Терренс. – Мы заберем тебя с собой.

– Ты будешь под нашей защитой, – мягко добавляет Эдвард. – Уэйнрайт и пальцем тебя не тронет.

– Да, я вас прошу… – отчаянно умоляет девушка. – Спасите меня… Я не хочу больше страдать… Не хочу умирать… Мое время умирать еще не пришло… Не пришло…

Девушка качает головой и начинает рыдать еще уже прежнего, пока потрясенные Эдвард, Терренс и Питер напряженным взглядом переглядываются между собой.

– Я в шоке… – с ужасом во взгляде шепчет Эдвард.

– Я тоже… – качает головой Терренс. – Хотя зная Уэйнрайта, я не удивлен.

– Я всегда подозревал, что Наталия – не единственная его жертва.

– Слава богу, этот козел не изнасиловал ее.

– Знаю, но он и так достаточно потрепал ей нервы. Лапал где только можно, целовал, облизывал… Да еще и раздел до гола… Бр-р-р! Противно даже думать об этом!

Питер с грустью во взгляде молча смотрит на Эдварда и Терренса, а потом переводит взгляд на девушку, осторожно убирает волосы с ее лица и мягко берет за плечи, пока та медленно смотрит на него своими мокрыми глазами.

– Как тебя зовут? – мягко спрашивает Питер.

Девушка несколько секунд колеблется со слезами на глазах, прежде чем дрожащим голосом неуверенно произнести:

– К-к-кэссиди… Мое имя – Кэссиди…

– Будем знакомы, – с легкой улыбкой произносит Питер. – А я – Питер.

– Я – Эдвард, – представляется Эдвард.

– Ну а я – Терренс, – дружелюбно говорит Терренс.

– Все будет хорошо, Кэссиди, – мягко говорит Питер. – Мы с моими друзьями вытащим тебя отсюда.

– А Уэйнрайт больше не посмеет тронуть тебя, – обещает Эдвард.

– Он очень опасный… – предупреждает Кэссиди. – Юджин может убить вас всех…

– Об этом не беспокойся. Мы все можем постоять за тебя. К тому же, мы уже имели с ним дело.

– Правда? – широко распахивает глаза Кэссиди. – Но что случилось?

– Это долгая история. Но она…

Эдвард не договаривает, потому что в комнату заходит Даниэль, который ушел куда-то после того, как парни открыли дверь и зашли в комнату. Увидев мужчину, Кэссиди резко замирает и смотрит на него так, словно он кого-то ей напоминает. Но в следующую секунду девушка снова забивается в угол комнаты, прижав колени к груди и уставив широко распахнутые глаза на Перкинса.

– Нет, нет, нет… – резко мотает головой Кэссиди и тихо шмыгает носом. – Не надо… Не надо… Я не хочу умирать… П-п-п-пожалуйста, пощадите меня… Не подходите ко мне… Нет…

Сконфуженный Даниэль тут же широко распахивает глаза и уставляет их на Кэссиди. А в следующую секунду получше рассматривает девушку и отмечает, что она чем-то напоминает его самого. Например, карими глазами, волосами оттенка темный шоколад, некоторыми чертами лица и фактом, что они оба – обладатели длинной шеи… Однако если у мужчины волосы блестящие и мягкие, то у девушки они очень сухие и жесткие…

«Она чем-то похожа на меня… – думает Даниэль. – По крайней мере, ее цвет волос такой же, как мой… Да и некоторые черты лица похожи… Будь я девчонкой, то определенно выглядел бы точно также…»

Увидев, что Даниэль удивленно таращится на Кэссиди, которая забилась в угол и трясется от страха, Эдвард, Питер и Терренс быстро встают на ноги, а последний крепко хлопает его по плечу.

– Слышь, полоумный, хватит пялиться на нее! – сухо требует Терренс.

– А если продолжишь это делать, то она подумает, что ты такой же маньяк, как и Уэйнрайт, и хочешь поиздеваться над ней, – хмуро добавляет Эдвард.

– Э-э-э, что? – встряхнув головой, слегка хмурится Даниэль.

– Пялиться хватит, дебил! – немного грубо бросает Питер. – Не видишь, что девчонка напугана? А ты рассматриваешь ее как маньяк!

– Что? Да чего вы врете!

– Сам посмотри! – восклицает Эдвард, указав рукой на Кэссиди.

Даниэль переводит взгляд на Кэссиди и немного неуверенно подходит к ней поближе, заставляя девушку еще плотнее прижаться к стене и поближе прижать к себе колени.

– Нет, уходите! – дрожащим голосом говорит Кэссиди. – Уходите! Нет! Не приближайтесь!

– Ты что, девочка, не бойся меня, – мягко говорит Даниэль. – Я не собираюсь делать с тобой ничего плохого.

– Я не хочу принимать наркотики… Нет! Я не хочу умирать!

– Что ты такое говоришь? Я не собираюсь ничего тебе давать!

– Кто-нибудь уведите его отсюда! – с жалостью во взгляде умоляет Кэссиди. – Я боюсь! Он – сообщник Уэйнрайта! Хочет дать мне наркотики!

Пока Питер, Эдвард и Терренс переглядываются между собой, слегка нахмурившись, Даниэль опускается на колени перед Кэссиди и мягко берет жутко бледную, до смерти напуганную девушку за руки.

– Девочка, прошу тебя, успокойся, – мягко просит Даниэль. – Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого. Я не такой ужасный, чтобы бояться меня.

– Уходите! – восклицает Кэссиди. – Уходите! Не приближайтесь!

– Боже, что же с тобой сделали, раз ты так трясешься и забиваешься в угол?

– Пожалуйста, не убивайте меня… Я не хочу умирать! Еще одна огромная доза убьет меня. Мне и так очень плохо… Я чувствую, что скоро придет мое время умирать…

– Нет-нет, не говори так.

– Не убивайте меня… Умоляю…

– Т-с-с, тише-тише, девочка, все хорошо, – мягко говорит Даниэль, погладив Кэссиди плечи. – Я не обижу тебя, обещаю. Наоборот – я хочу помочь тебе.

– Пожалуйста…

– Я как раз нашел тебя здесь, когда проходил мимо. Услышал, что кто-то плачет, и решил проверить.

– Правда? – широко распахивает глаза Кэссиди и тихо шмыгает носом. – Значит, это вы пытались попасть сюда и сломать дверь и спросили кто здесь есть?

– Да, я. – Даниэль бросает короткий взгляд на Эдварда, Питера и Терренса. – И они тоже.

– Верно, – кивает Питер. – Он сказал нам, что ты здесь.

– А вы сами сюда пришли, или Уэйнрайт тоже запер вас здесь? – интересуется Кэссиди.

– Сами пришли, – спокойно отвечает Эдвард. – Решили выследить Юджина и узнать, где он скрывается.

– Нет… – Кэссиди со слезами на глазах качает головой. – Вам лучше уйти… Уэйнрайт – безумный… Больной… Если вы попадетесь ему, то он может сделать с вами все что угодно. Даже убить. Для него это ничего не стоит!

– Мы знаем, Кэссиди.

– Лучше уходите отсюда, пока этот тип не вернулся. Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

– Конечно, мы уйдем, – уверенно отвечает Питер. – Но только с тобой. Раз уж мы нашли тебя, то обязаны отвести тебя в больницу и связаться с твоей семьей.

– Не рискуйте, ребята. Уэйнрайт убьет вас. Или накачает сильными наркотиками. Меня он постоянно насилует, а вас будет безжалостно пытать.

– Мы не боимся его, – приподнимает голову Эдвард. – Пусть только пальцем тронет – по стенке размажем.

– Не надо… Вы не знайте, на что он способен.

– Не беспокойся, Кэссиди, – мягко говорит Терренс. – Все будет хорошо. Пока ты с нами, с тобой ничего не случится.

– Я не могу быть уверена в этом.

– Раз они говорят, что все будет хорошо, значит, так и будет, – спокойно говорит Даниэль.

Кэссиди ничего не говорит и лишь тихо шмыгает носом, опустив свой взгляд на свои руки. Но потом она немного неуверенно переводит взгляд на Даниэля и получше рассматривает его, отмечая, что Перкинс чем-то похож на нее саму, хотя и кажется старше. И девушка еще пару секунд рассматривает мужчину, время от времени отводя взгляд в сторону с чувством жуткой неловкости.

– Кстати, ты очень похож на моего брата, – неуверенно говорит Кэссиди.

– Я? – с легкой улыбкой удивляется Даниэль. – На твоего брата?

– Да… Старшего…

– У тебя есть брат? – спрашивает Питер.

– Есть, но я уже много лет не видела его. Хотя ужасно скучаю по нему.

– Но как так получилось? – удивляется Терренс.

– Это была моя вина… Я не осталась с ним тогда, когда должна была. Ушла из дома и больше не возвращалась.

– А родители? – уточняет Даниэль. – У тебя есть мама с папой?

– Нет, они погибли много лет назад. Друг за другом…

– Значит, вы с братом остались сиротами?

– Типа того.

– Интересно… – Даниэль на секунду отводит взгляд, снова смотрит на Кэссиди и мягко гладит ей плечи. – Эй, а как твое имя?

– Кэссиди…

– Рад познакомиться, Кэссиди, – слегка улыбается Даниэль. – А меня зовут Даниэль.

– Даниэль? – Кэссиди округляет глаза и уставляет их на Даниэля, заметно напрягшись. – Вас зовут Даниэль?

– Ну да, – пожимает плечами Даниэль. – А что? Что-то не так?

– Э-э-э…

Кэссиди качает головой, тихо плача, сильно дрожа и не отводя взгляд с Даниэля, который немного смущается из-за того, что она так пристально рассматривает его. Впрочем, чем больше времени проходит, тем больше мужчина начинает быть уверенным в том, что… Знает эту юную девушку…

«Я ее знаю… – думает Даниэль, внимательно рассматривая Кэссиди. – Я как будто видел эту девушку раньше! Но откуда? Она что, моя подруга? Или просто знакомая? Не знаю… Но то, что эта Кэссиди чем-то похожа на меня, начинает немного настораживать? Что если… Если мы как-то связаны?»

Эдварда, Питера и Терренса тоже настораживает то, что Кэссиди так разнервничалась после того, как Даниэль назвал свое имя. Они вопросительно переглядываются между собой, а затем блондин осторожно подходит к юной девушке и мягко кладет руку на ее плечо.

– Кэссиди, в чем дело? – обеспокоено спрашивает Питер. – Почему ты так занервничала?

– Ты так изменилась после того, как Даниэль представился, – слегка хмурится Эдвард.

– Э-э-э… – запинается Кэссиди. – Я… Я…

В воздухе воцаряется пауза, потому что Кэссиди не может сказать ни единого слова и только лишь громко всхлипывает.

– Кэссиди, не надо так нервничать, – тихо, мягко говорит Терренс. – Успокойся, пожалуйста.

– Я… – дрожащим голосом произносит Кэссиди.

– Разве дело в нем? – слегка хмурится Питер, указав на немного растерянного Даниэля.

– Я… – Кэссиди бросает испуганный взгляд на Эдварда, Терренса и Питера. – Я… Даниэль… Он…

– Ты что, знаешь его? – уточняет Терренс. – Даниэль как-то связан с тобой?

– Э-э-э… Нет… Я… Просто… – Кэссиди на мгновение бросает свой взгляд на Даниэля. – Моего старшего брата тоже звали Даниэлем… Я… Я подумала о нем…

– Твоего брата звали Даниэль? – неуверенно переспрашивает Питер.

– Да…

– Ты говоришь, что он – твой старший брат. Сколько ему сейчас должно быть лет?

– Двадцать шесть… Совсем скоро моему брату должно исполнится двадцать семь… – Кэссиди переводит свои мокрые глаза на Питера. – Двадцатого августа…

Это заявление приводит Терренса, Эдварда и Питера в некое замешательство, и они подозрительно переглядываются друг с другом. Даниэль же сначала бросает парням напряженный, неуверенный взгляд, но потом резко отбрасывает от себя мысль, что братом Кэссиди может быть он сам.

– И… – неуверенно произносит Терренс, указав на Даниэля. – Этот Даниэль… Напоминает тебе твоего брата?

– Да, некоторыми чертами… – неуверенно отвечает Кэссиди.

– Возможно… – кивает Эдвард, внимательно сравнивая Кэссиди и Даниэля. – У вас и правда есть что-то общее… Например, цвет волос… Кое-какие черты лица…

– Да нет… – резко мотает головой Даниэль. – Этого не может быть! Это просто совпадение! Я не один, кого зовут Даниэлем, и кому скоро исполнится двадцать семь. Хотя я вообще не уверен, что это и есть мое имя!

– Но вы похожи, и ты не можешь это отрицать! – восклицает Питер.

– Только лишь цветом волос!

– Не только! У вас много общих черт!

– Нет, парни, не надо, – неуверенно произносит Кэссиди, с грустью во взгляде смотря на всех парней. – Думаю, Даниэль прав. Мы… Можем быть просто похожи…

– А ты точно уверена, что я похож на твоего брата? – слегка хмурится Даниэль.

– Я лишь сказала, что ты напоминаешь мне его. Но не сказала, что ты – и есть мой брат.

– Кэссиди… – слегка хмурится Терренс, поглаживая подбородок. – Скажи, пожалуйста, а какая у тебя фамилия? А лучше назови свое полное имя.

Кэссиди колеблется пару секунд, прежде чем резко выдохнуть и немного неуверенно сказать:

– Перкинс… Меня зовут Кэссиди Перкинс. А мое полное имя – Кэссиди Николь Перкинс.

В воздухе воцаряется тишина, во время которой все удивленные взоры обращаются на Даниэля, также пребывающий в шоке от того, что услышал, нервно сглотнувший и начавший довольно часто дышать от волнения.

– Перкинс? – неуверенно переспрашивает Эдвард. – Ты – Кэссиди Перкинс?

– Да… – кивает Кэссиди и неуверенно смотрит на Даниэля. – А он разве тоже Перкинс?

– Тоже… – кивает Даниэль. – Я – Даниэль Перкинс…

– О, боже мой…

– Ничего себе… – качает головой Эдвард.

– Походу, мы многого не знали об этом человеке… – шепчет Терренс, обращаясь к Эдварду и Питеру.

– Неужели… – неуверенно произносит Питер. – Неужели у него есть сестра?

– Ты не знал об этом?

– Нет! Я был уверен, что он был единственным ребенком.

– Нет-нет… – слегка дрожащим голосом произносит Даниэль. – Этого не может быть…

– А если это правда? – неуверенно предполагает Терренс. – Что если эта девушка – твоя младшая сестра?

– Нет! – Даниэль резко поднимается на ноги. – Этого не может быть! Это совпадение! Перкинс – не самая редкая фамилия.

– Почему вы решили, что этот человек может быть моим братом? – слегка дрожащим голосом неуверенно спрашивает Кэссиди. – Я же не сказала это прямо! Просто у этого Даниэля есть кое-что, что напомнило мне о моем брате…

– Вот видите! – восклицает Даниэль. – Эта девушка сама признает это.

Пока Кэссиди с грустью во взгляде поглядывает на Даниэля, который хоть и понимает, что она ему знакома, но не хочет верить, что он может как-то быть с ней связан, Эдвард подходит к девушке, опускается на корточки и мягко берет ее за плечи.

– Что произошло с твоим братом, Кэссиди? – мягко спрашивает Эдвард. – Где он сейчас?

– Не знаю… – издает тихий всхлип Кэссиди. – Не знаю даже… Жив он или… Мертв…

– Мертв? Почему ты решила, что он должен быть мертв? Он же молодой! Ты сказала, что ему почти двадцать семь!

– Прошло уже очень много лет… Многое могло случиться.

– А ты пыталась разыскать его?

– Как? – разводит руками Кэссиди. – Я не знаю, где он сейчас живет…

– А почему ты вообще ушла из дома? Неужели ты плохо ладила с братом? И поэтому решила сбежать?

– Нет… – неуверенно произносит Кэссиди. – Во всем виноваты…

Однако Кэссиди ничего не успевает сказать, потому что в этот момент ее, Эдварда, Питера, Терренса и Даниэля окликает ужасающий мужской голос, раздающийся за их спинами:

– Так-так… Кого я вижу…

Эдвард, пулей поднявшийся на ноги, Терренс, Питер и Даниэль резко поворачиваются на голос и видят перед собой Юджина Уэйнрайта – того, на кого они так боялись нарваться. Девушка резко бледнеет, широко распахивает полные ужаса глаза при виде этого мужчины, что наводит на всех ужас своей широкой, безумной улыбкой, забивается в угол и прижимает согнутые в коленях к себе, снова горько заплакав и начав сильно трястись от страха. Она переглядывается с теми, кто пообещал спасти ее, пока все четверо с учащенным дыханием переглядываются между собой, понимая, что им придется на время забыть обо всех своих ссорах и действовать сообща, чтобы покинуть это место живыми и невредимыми.

Глава 14

Уэйнрайт вовсе не разозлен появлением незваных гостей, а наоборот – рад. Потому что для него это прекрасный шанс еще раз поквитаться с МакКлайфом-младшим. Пока парни уверенно смотрят на Юджина и переглядываются между собой, а девушка забивается в угол, прижимает колени к груди и вжимает в себя голову, преступник проходит в комнату и с хитрой улыбкой рассматривает каждого.

– Смотрите-ка, какие у меня гости, – с хитрой улыбкой уверенно говорит Юджин, своим устрашающим взглядом наводя на Эдварда страх. – Кажется, сюда пробрался маленький противный тявкающий щеночек. Который обожает искать приключения на свою многострадальную задницу.

Юджин ехидно усмехается и переводит свой презренный взгляд на Терренса.

– Однако щеночек-то не один: он и братца, копию своего папаши, с собой притащил, – добавляет Юджин и переводит взгляд на Питера и Даниэля. – И эти два урода мне знакомы.

Юджин еще раз окидывает всех парней взглядом, пока Питер смотрит на него с гордо поднятой головой, а Даниэль слегка хмурится, мысленно отмечая, что лицо Уэйнрайта кажется ему очень знакомым.

– Вот мы и встретились! – разводит руками Юджин. – Точнее, вы сами ко мне пришли. Все-таки сумели разыскать меня. Ну молодцы! Я это оценил.

– Теперь-то ты, тварь, ответишь за все, – сжимая руки в кулаки так сильно, что костяшки белеют, сквозь зубы цедит Эдвард. – Я не дам тебе остаться безнаказанным!

– Я ведь предупреждал тебя, что моя встреча с тобой и твоей крашеной девчонкой была не последней.

– Для нее та встреча с тобой была последней, – низким голосом заявляет Эдвард. – Ты больше не посмеешь приблизиться к ней! Мне хватило того, что ты сделал с ней в прошлый раз!

– Что, щеночек, твоя невеста до сих пор не пришла в себя? – ехидно смеется Юджин. – Или уже умерла от страха? Сердечко-то у этой куколки нежное! Дай только повод – и она сначала упадет в обморок, а потом и вовсе скопытится.

– Если бы это случилось, я бы живьем закопал тебя в землю!

– Мечтай дальше, МакКлайф, – с презрением отвечает Юджин. – Ты никогда не грохнешь меня.

– Если оно будет нужно – я с удовольствием это сделаю! И мне плевать, что со мной будет! Зато я буду спокоен, что отомщу козлу, который посмел лишить меня моей невесты.

– Говоришь ты красиво, но все твои слова – пустышка. – Юджин скрещивает руки на груди. – Ты не смог грохнуть ни свою дядю, когда он еще имел огромную власть, ни своего братца, который, в отличие от тебя, был любимцем всей семьи. Долгожданным ребеночком. А не залетным.

– Зато тебя я грохну С БОЛЬШИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ!

Эдвард наносит Юджину очень сильную пощечину, а тот в ответ толкает его так, что тот заваливается на письменный стол и падает уже на пол. После чего Терренс подлетает к Уэйнрайту и со всей силы бьет его кулаком в челюсть.

– Только посмей тронуть его, грязное животное! – буквально убивая Юджина холодным взглядом, сквозь зубы шипит Терренс. – Иначе я сотру тебя в порошок!

– О, а вот и истеричка заговорила, – злостно смеется Юджин, с презрением рассматривая Терренса. – Недолго ты стоял в сторонке. Решил сразу же вступиться в бой ради защиты своего мелкого братика.

– Еще раз говорю, только пальцем тронь этого человека. А иначе Я закопаю тебя в землю! ЖИВЬЕМ!

– Да… Ты совсем не изменился с момента нашей последней встречи, жалкая пародия своего папаши. Кстати, как он там поживает? Его дела там совсем плохи? Компания еще не обанкротилась? Или уже на грани?

– У дядюшки Майкла случился бы сердечный приступ, если бы он узнал, что дела в компании идут блестяще. В компании моего отца, вернувший себе все, что у него было, и занявший то место, которое он должен был занимать еще двадцать с лишним лет назад.

– Смотрю, жизнь МакКлайфов наладилась… Что ж, поздравляю, этот псих Джейми своего добился. Проблемы с головой не помешали ему добиться неплохих результатов.

– Не смей оскорблять моего отца! – сквозь зубы цедит Терренс. – Только попробуй раскрыть свой грязный вонючий рот! А иначе сдохнешь, как подзаборная крыса!

– Да что ты говоришь? – презрительно усмехается Юджин. – Не уж-то полюбил своего папашу? От которого бегал большую часть жизни! И к братику привязался! Забыв о том, что он чуть не грохнул тебя!

– По приказу того старого козла Майкла. Из-за которого страдала вся семья МакКлайф. Черт знает сколько!

– Я бы удовольствием помог глубокоуважаемому мистеру МакКлайфу сбежать из тюрьмы, – с хитрой улыбкой отвечает Юджин. – Как это сделал я, тщательно все спланировав. Но к сожалению, он отбывает срок в другой тюрьме. Не в той, куда меня запихнули твои папаша, адвокат и братец и его белобрысая крашеная девчонка! Ну и очкастый мужик из полиции, который буквально лижет Джейми задницу! Дружок, наверное. Такой же, как и тот придурок Николас.

– Скоро ТЫ отправишься туда, мерзавец, – грубо заявляет Эдвард. – Тебя там уже ждут с распростертыми объятиями! Чтобы хорошенько разукрасить твою наглую морду!

– Даже не мечтай, щенок! – громко ухмыляется Юджин. – У вас не будет шанса выдать меня полиции. Я убью вас всех, раз мы так удачно встретились. Раз вы сами решили сдаться мне.

– Один против четверых? – Эдвард презрительно хихикает, наматывая круги с гордо поднятой головой. – Сомневаюсь, что это возможно! Были здесь парочка дружков Майкла, может, ты бы и смог как-то противостоять. Но так, прости, Уэйнрайт, у тебя нет шансов.

– Смешно смотреть на то, как ты ходишь здесь словно петух и строишь из себя крутого.

– Нет, смешно смотреть на то, как ты не боишься бороться против нескольких людей.

– Даже если ты притащил сюда своего братца и этих двух уродов, это не добавит тебе силы. Ты один не смог грохнуть меня, когда пытался защитить свою девчонку. И со своими дружками тебе это тоже не удастся. Ибо я намного сильнее.

– Зато нас больше, – уверенно отмечает Питер, скрещивая руки на груди. – И нам хватит сил поквитаться с тобой.

– О! – злостно смеется Юджин и с презрением рассматривает Питера, который держится достаточно уверенно и не выглядит словно запуганный мальчишка. – Смотрите-ка, а оказывается, белобрысый умеет говорить! Надо же… А я думал, ты окажешься трусливее мышки. Или этого щенка.

– Это всего лишь твои предположения.

– Уж ты-то точно неопасен для меня. Я тебя не боюсь.

– Да что ты! – ехидно усмехается Питер. – А хочешь, я врежу тебе как следует?

– Серьезно?

Юджин кулаком пытается резко нанести Питеру сильный удар в челюсть, однако тот без труда уходит от удара, перехватив его руку, отвечает ему блестящим ударом в висок. А немного придя в себя и потерев больное место, Уэйнрайт злостно усмехается, буквально убивая стоящих вместе и переглядывающихся между собой Питера, Эдварда и Терренса своим холодным, диким и злостным взглядом.

– Размахивайте руками сколько хотите, – злостно говорит Юджин. – Это уже вас не спасет.

– Не думай, что ты выиграл, козел! – крепко сжимает руки в кулаки Эдвард. – Ты заплатишь за все, что сделал.

– Кому? Тебе что ли? – Юджин дико и громко смеется. – Не смеши меня, щенок! И не строй из себя крутого! Известная фамилия не дает тебе никакого преимущества.

– Лучше не зли меня, сволочь. А иначе меня никто не остановит. И я точно набью тебе морду! Чтобы тебе, тварь, ни одна пластическая операция не помогла!

– И как? Так, как вы чуть не грохнули этого урода? – Юджин указывает на Даниэля, который не слишком вникает в происходящее и смотрит на все безо всяких эмоций. – Да-да, я наблюдал за вами и видел, как вы трое напали на него. Или он напал… Я так и не понял! В любом случае было забавно наблюдать за четырьмя истеричками, которые собачились между собой, махали руками и угрожали расправой и убийством.

– А это уже наше дело! – грубо бросает Питер. – Мы сами решим этот вопрос!

– Я вообще-то подозревал, что один из вас захочет проследить за мной. Но уж точно не думал, что за мной увяжутся все четверо. Или же только один щенок захотел навалять мне, а вы трое поперлись за ним? Один не мог бросить своего маленького братика, потому что за ним глаз да глаз нужен. А второй… Второй просто хотел приключений на свою задницу.

– Путь сюда был непростым и долгим, но он того стоил, – уверенно отвечает Эдвард. – Потому что теперь я сдам тебя полиции и добьюсь, чтобы за тобой присматривали еще внимательнее. Особенно сейчас, когда мы знаем, что ты нюхаешь и колешь себе всякое дерьмо.

– Что, малыш, хочешь попробовать? – Юджин с гордо поднятой головой достает из своего кармана небольшой Zip-Lock пакетик с белым порошком и с хитрой улыбкой и широко распахнутыми глазами слегка раскачивает его. – Испытаешь новые ощущения! А когда эффект закончится, то я дам еще. А потом еще и еще… Буду давать до тех пор, пока ты не сдохнешь.

– Даже не мечтай, Уэйнрайт! – Эдвард делает шаг вперед, угрожая Юджин пальцем. – Ни один из нас не будет пробовать эту мерзкую дрянь!

– А кто вас будет спрашивать? – злостно ухмыляется Юджин. – Я просто сделаю укол, после которого тебе и твоей свите будет очень хорошо.

– А может, ты сам заколешь себя до смерти? – холодно предлагает Эдвард. – Жалеть не будем, если ты сдохнешь! Одним козлом на свете было бы меньше! Лежал бы себе в земле и не травил людям жизнь!

– Не дерзи мне, щенок! Я не скрываю, что до смерти ненавижу тебя и хочу придушить своими собственными руками. Но ты, сопливый козел, точно довеешь меня до того, что я разорву тебя на части.

– Хоть что-то взаимно! Потому что я тоже мечтаю, чтобы ты сдох и горел в аду!

– Смирись со своей судьбой, МакКлайф. И смирись с тем, что твоя куколка все равно будет моей и рано или поздно осуществит все свои желания.

– ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К НЕЙ! – грубо заявляет Эдвард. – А ТЕМ БОЛЕЕ С ЭТОЙ ДРЯНЬЮ В РУКАХ!

– Ты хочешь быть героем, но у тебя ничего не получается, ибо все твои попытки приводят к печальным последствиям или же не несут в себе никакой пользы. Поэтому как бы сильно ты ни пытался спасти ту белобрысую девчонку, она не спрячется от меня.

– Не вздумай приближаться к Наталии! НЕ СМЕЙ!

– Не бойся, у меня есть планы не только на эту сексапильную куколку, но еще и ее шикарных подружек. Те, которые так поддерживали твоих братца и дружков. Они все просто конфетки!

– Сначала разберись с нами, тварь, – резким шагом подходя к Юджину, уверенно говорит Питер. – Посмотрим, сможет ли жалкий чмошник одолеть троих, кто не позволит себе стать грушей для битья.

– Вы бросайте мне вызов? – Юджин громко усмехается и резко мотает головой. – Что ж, я с огромным удовольствием принимаю его. Сегодня вы, может быть, не сдохните, но это был последний день, когда вы увидели своих друзей и близких.

– Так, все, довольно! – резко бросает Терренс. – У нас нет времени с тобой возиться и слушать твой бред. Нам пора уходить! Уходим, ребята! Кэссиди…

Поскольку у Терренса, Питера, Эдварда и Даниэля есть шанс спокойно уйти отсюда, то они уверенно подходят к двери. Однако Юджин быстро находит какой-то тяжелый предмет, подлетает к ближе всех находившемуся к нему МакКлайфу-младшему и пытается со всей силы ударить его по голове.

– Осторожно! – громко вскрикивает Кэссиди.

Но никто не успевает отреагировать, и Юджин все-таки наносит Эдварду сильный удар. МакКлайф-младший резко падает на пол, хотя все еще остается в сознании и испытывает сильную боль в затылке. Пока парень лежит на полу и растирает больное место, Уэйнрайт нападает на него с кулаками, возвышается над ним и дает пару очень сильных пощечин. Эдвард же нисколько не теряется и также начинает бороться, нанося преступнику сильные удары ногами и руками куда только можно. Сразу на помощь приходят Терренс с Питером, которые пытаются оттащить Юджина от Эдварда и не упускают шанс дать ему несколько сильных ударов в лицо или живот. Кэссиди как можно сильнее забивается в угол с прижатыми к груди ногами, сильной тряской и слезами на глазах, мысленно молясь о том, чтобы эти люди спасли ее от этого ужасного человека.

Не только Эдварду приходится отбиваться от нападок Юджина, но и Питеру с Терренсом. Однако все трое – далеко не самые слабые соперники и могут постоять за себя в любой ситуации. Их удары настолько крепкие, что на лице их противника сразу появляются синяки и кровь, а некоторые части тела начинают сильно болеть. Впрочем, его это не волнует, и он решительно настроен покончить с теми, кого так сильно ненавидит…

– Никто никуда не уйдет, мерзавцы! – шипит Юджин, окинув всех взглядом. – НИКУДА! Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ТВАРИ!

Юджин резко хватает за шиворот Эдварда, у которого немного взъерошены волосы, и из носа которого течет небольшая струйка крови из-за многократных ударов по нему, сильно бьет его головой об угол стола и кулаком в челюсть. Все происходит так быстро, что МакКлайф-младший не успевает реагировать на все это и позволяет себе быть поверженным, чувствуя сильную боль во всем теле. Пока Эдвард понимает, как у него на время темнеет в глазах, Терренс и Питер активно держа оборону и не боясь атак противника, несмотря на его устрашающий вид. Так МакКлайф-старший резко валит Уэйнрайта на пол и избивает настолько сильно, насколько может, не позволяя ему взять реванш и оказаться сверху. Роуз также бьет преступника головой об пол несколько раз, крепко удерживая за волосы, кулаком ударяет в низ живота и хитро улыбается, пока тот морщит лицо и скручивается от боли.

Из-за активной борьбы все начинают довольно тяжело дышать и испытывают усталость, но никто не собирается сдаваться. Все настроены победить в этой схватке. Пока Питер и Терренс испепеляющим взглядом смотрят Юджина со злостью во взгляде, тот резко валит последнего на пол и пытается ударить в челюсть. Но черноволосый вовремя перехватывает руку в нескольких дюймах от своей щеки, ногой бьет его в пах и валит на пол, оказываясь над ним. А чтобы дать другу возможность немного отдышаться, Питер решает заняться Уэйнрайтом, дав ему сильную пощечину, оставив синяк под глазом и сдавив ему горло. Преступник понимает, что ему не хватает воздуха, и пытается вырваться из хватки блондина. Конечно, у тяжело дышавшего Роуза нет желания задушить его, однако с каждой секундой он неосознанно сдавливает горло все сильнее.

Впрочем, в какой-то момент Питер немного ослабляет хватку. Юджин резко валит его на пол, но в ту же секунду получает сильный удар ногой в живот от блондина и отлетает в сторону. Роуз пулей подлетает к Уэйнрайту и дает ему несколько сильных пощечин и больных ударов руками и ногами, буквально запретив себе обнажать какие-либо страхи, как бы ужасен ни был преступник. В этот момент Эдвард немного приходит в себя, окидывает взглядом всю комнату и замечает, что Терренс пытается отдышаться, а Питер в одиночку дерется с Юджином, успешно уходя практически ото всех его атак. Он приказывает себе забыть о любой боли и слабости, понимая, что на нем лежит ответственность за жизни брата и друга. МакКлайф-младший быстро встает на ноги, резко подлетает к Юджину, кулаком врезает ему по челюсти и применяет удушающий прием, сразу почувствовав удовольствие, пока тот начинает задыхаться от нехватки воздуха.

Но вскоре Юджин вырывается из хватки Эдварда, резко валит его на пол и отталкивает Питера и Терренса в разные стороны. Затем он хватает лезвие, которое блондин выпускает из рук, когда в какой-то момент спотыкается и падает на пол, и пытается воткнуть эту вещь в его сердце. Но в последнюю секунду Роузу удается избежать ранения, резко перекатившись в другую сторону, поднявшись на ноги, ногой выбив острый предмет из руки Уэйнрайта и одним толчком окончательно повалив его на пол. Терренс и Эдвард поднимаются на ноги и вместе со своим другом в очередной раз нападают на Юджина, избивая его настолько сильно, насколько они могут. Затем Уэйнрайт бросает взгляд на тяжелую металлическую палку, резко хватает ее и пытается ударить всех парней по голове. Однако в последний момент их неожиданно спасает Даниэль, который берет еще одну металлическую палку, подлетает к Уэйнрайту со спины и со всей силы бьет его по голове. Тот сначала слегка пошатывается, а потом резко падает на пол, роняя на пол палку и будучи не в силах подняться, хотя и оставаясь в сознании. Пока немного тяжело дышащий от напряжения Перкинс обеими руками держит палку и потрясенным взглядом смотрит на Уэйнрайта, которого только что оглушил без каких-либо усилий.

На несколько секунд в воздухе воцаряется тишина, во время которой лежащие на полу Терренс, Эдвард и Питер пытаются привести сбивчивое дыхание в норму, иногда прикрывая глаза, понимая, что у них все болит, и видя проступившие в некоторых местах синяки. Терренс становится первым, кто медленно принимает сидячее положение и переводит удивленный взгляд на Даниэля. Следом за ним то же самое делает и Питер, медленно проводя рукой по лицу и обнаруживая на ней кровь – как его, так и Юджина. Сам Перкинс таращится на них широко распахнутыми глазами и нервно сглатывает не то из-за крови, которой он боится, не то из-за напряженной обстановки.

– Ох… – тихо стонет Питер, морщась от боли в руках и тяжело дыша. – Спасибо, Перкинс… Долго думал, соизволить ли хоть немного помочь нам…

– Да уж… – с тяжелым дыханием произносит Терренс. – Мы тут могли уже несколько раз если не сдохнуть, так отключиться и оказаться черт знает где. И сходить с ума из-за какой-нибудь дури, которую Уэйнрайт мог бы нам вколоть.

– Ага… – низким голосом произносит Эдвард, лежа на полу с еще более тяжелым дыханием и согнутыми в коленях ногами. – Все это время стоял в сторонке и глазами хлопал, а тут вдруг в голове что-то щелкнуло…

Даниэль еще некоторое время смотрит на парней с некоторой жалостью во взгляде до того, как решается немного неуверенно раскрыть рот:

– Э-э-э… Вы… В порядке?

– Мы? – удивленно произносит Терренс и негромко усмехается. – Хороший вопрос…

– Ох… – тихонько стонет Эдвард и кое-как приподнимается на одном локте, чувствуя себя хуже и слабее остальных, дыша тяжелее всех и имея больше всего крови и синяков на лице и руках. – Да великолепно! Все просто замечательно!

– Э-э-э, я вообще-то серьезно… – неуверенно произносит Даниэль.

– И мы серьезно благодарим тебя за то, что ты все-таки помог нам, – с тяжелым дыханием и болью во всем теле саркастически отвечает Терренс. – А то ведь мог бы помочь этому козлу добить нас.

– Да, большущее тебе спасибо, – показывая в воздухе что-то большее, низким голосом говорит Питер. – Никто не смог так легко вырубить этого кабана, как ты.

– Да уж… – устало произносит Эдвард и ехидно усмехается. – Прости, что мы назвали тебя самым слабым из всех нас. Ты, оказывается, тот еще герой…

– Ага, когда нас здорово отдубасили, этот герой соизволил помочь… А до этого кайфовал от того, как Уэйнрайт дубасит тех, кто якобы покушался на него и его любимую Бланку.

Даниэль ничего не говорит и с грустью во взгляде просто наблюдает за Эдвардом, Терренсом и Питером.

– Ох, слушайте, мужики, давайте валить отсюда, – устало предлагает Терренс.

– Я не дойду… – тихо стонет Питер. – У меня все болит.

– Понятия не имею, как мы доковыляем до моей машины, ибо она стоит черт знает где. Но валить надо немедленно. А иначе нам всем крышка.

– Может… – неуверенно произносит Даниэль. – Я могу чем-то помочь?

– Ох… – тихо стонет Эдвард и хватается за голову, которой встряхивает, желая что-то сказать, но из-за сбивчивого дыхания с трудом соединяя слова в предложения. – Походу, у меня глюки, парни… Мне кажется, что Перкинс хочет помочь нам… Наверное, Бланка на расстоянии передала ему сообщение, и он пошел его выполнять.

– Если у тебя глюки, то у меня тоже… – отвечает Питер и потирает ноющий живот. – Поехала крыша из-за боли…

– Да ясное дело, что он хочет поскорее избавиться от нас, – предполагает Терренс и приподнимает свою растрепанную челку, под которой можно увидеть сильный кровоподтек. – А морды нам не бьет, потому что думает, что только мы можем увести его отсюда.

– Ага, ждет не дождется, когда вновь окажется под крылышком своей любимой Бланки, – усмехается Эдвард. – На ее груди… На пышной мягкой груди…

– Нет, спасибо, я как-нибудь сам справлюсь, – низким голосом отвечает Питер. – Без этого героя дня… И лузера в одном лице…

– Я тоже не беспомощный, – уверенно говорит Терренс. – Вон лучше пусть Кэссиди поможет.

Все парни одновременно бросают взгляд на Кэссиди, сидящую в углу тихо словно мышка и поджимающую ноги к себе с мокрыми, красными глазами. Даниэль пару секунд смотрит на девушку, немного неуверенно подходит к ней и медленно опускается на корточки.

– Эй, Кэссиди, ты можешь идти? – мягко спрашивает Даниэль.

– Думаю, что да… – дрожащим голосом отвечает Кэссиди. – Хотя я чувствую сильную слабость…

– Хорошо, попробуй встать. Не бойся, я держу.

Даниэль поднимается на ноги сам и помогает Кэссиди сделать то же самое. Без его поддержки ей очень трудно стоять из-за сильной слабости, и ему приходится крепко придерживать ее. А как только девушка встает на ноги, то она неуверенно смотрит на мужчину, который намного выше нее – рост юной девушки едва дотягивает до уровня его плеч. Она с интересом смотрит на обладателя точно такие же шоколадные волосы и карие глаза. Кэссиди уже не боится Даниэля и не шарахается от него так, как делала это ранее. Ну а сам мужчина получше присматривается к юной девушке и замечает в ней черты лица, которые чем-то напоминают его собственные, все больше понимая, что она точно знакома ему. А тем временем Питер первым находит в себе силы медленно подняться на ноги и осматривается вокруг себя. А затем он бросает взгляд на свои окровавленные руки и решает пожертвовать своей серой футболкой, об которую вытирает их, заметив, что его темно-синяя джинсовка немного порвана в некоторых местах, а джинсы с обувью покрыты грязью.

Терренс также более-менее приходит в себя и находит в себе силы встать с пола. Он ненадолго задирает голову с прикрытыми глазами и усталым взглядом окружающую его обстановку, а потом останавливает взгляд на Эдварде, который пока что не встал и обеими руками упирается в пол, сидя на коленях, слегка склонив голову и довольно тяжело дыша. Еще пару секунд посидев на полу, парень решает подняться на ноги, а Терренс помогает ему, крепко взяв за руку и потянув на себя. Никто не замечает, что пока они все проходили в себя, Юджин довольно быстро приходит в себя и с сильной головной болью медленно принимает сидячее положение. Он широко распахнутыми, налитыми кровью глазами смотрит на Даниэля, который стоит спиной к нему рядом с Кэссиди. По какой-то причине мужчина начинает вызывать у него больший интерес, чем остальные. Даже Эдвард, которого он жутко ненавидит и хочет убить, сейчас не интересует его так, как Перкинс, который, по его мнению, должен за что-то ответить.

Юджин бесшумно поднимается на ноги, уверенно подходит к Даниэлю со спины и применяет удушающий прием. Пока Перкинсу начинает не хватать воздуха, а Кэссиди вскрикивает с ужасом в глазах, Уэйнрайт грубо оттаскивает его в сторону и толкает к стене так, что тот едва не ударяется головой. Хоть Даниэль не понимает, что происходит, он успевает защититься, мгновенно приложив к ней руки, хотя и почти не понимая, что происходит. В следующую секунду Юджин кулаком наносит ему такой сильный удар в лицо, что из его носа начинает вытекать струйка крови. Перкинс пытается обороняться и сам бьет противника в челюсть кулаком, а коленом – в живот. Но тот будто уже привык к боли и не реагирует на удар, избивая его все жестче с каждой секундой.

А через несколько секунд Юджин подлетает к столику, открывает один из ящиков, достает острый нож, подходит к Даниэлю, резко впечатывает его в стену, прижимает его как можно плотнее к ней, приставляет холодное оружие к его горлу и уставляет на него дикий взгляд. Перкинс осознает то, насколько все плохо только после того, как чувствует острое лезвие, плотно приставленное к его горлу. Он нервно сглатывает и начинает тяжело дышать, с испугом в широко распахнутых глазах смотря на Уэйнрайта.

– Вот мы и встретились, мерзавец, – низким, леденящим душу голосом говорит Юджин. – Теперь-то ты за все мне ответишь!

– НЕТ! – с ужасом в мокрых глазах вскрикивает Кэссиди и закрывает половину лица руками. – Не трогайте его! Уберите нож! Умоляю! НЕТ!

В этот момент Эдвард, Терренс и Питер вопросительно переглядываются и начинает внимательно наблюдать за происходящим, пока Юджин напрягает каждую свою мышцу, а Даниэль почувствовал себя маленьким, беззащитным мальчиком перед этим человеком, что наводит на него ужас и заставляет испытывать сильный холод по всему телу.

– Пришло твое время платить по счетам! – грубо заявляет Юджин и еще плотнее приставляет нож к горлу Даниэлю. – И ты сделаешь это прямо сейчас!

– Я… – с широко распахнутыми глазами дрожащим голосом произносит Даниэль, резко побледнев от страха и почувствовав, как часто начинает биться его сердце. – Я н-не п-понимаю… О чем вы говорите? Кто вы такой? Я вас не знаю!

– Может, ты и не знаешь. Пока. Но зато я очень хорошо знаю тебя.

– Сейчас же отпустите меня! – грубо требует Даниэль и пытается вырваться из хватки Юджина. – Отпустите, я сказал!

– Значит, ты не сдох и все-таки остался в живых после нашей последней встречи. – Юджин презренно ухмыляется. – Что ж, будем считать, ты везучий.

– Какая еще последняя встреча? Я вообще не знаю, кто вы такой! Не знаю! Слышите, не знаю!

– Спокойно, Перкинс, спокойно. Будет хуже, если ты будешь рыпаться и вопить как девчонка.

– Вы меня с кем-то перепутали! Я – не тот, кто вам нужен! Я вас не знаю!

– О, нет, ты как раз тот.

В этот момент Эдвард, Терренс и Питер переглядываются между собой.

– Ребята, сообщение… – задумчиво произносит Эдвард. – Которое он показывал нам… Там что-то тоже было сказано про то, что он остался в живых.

– Да, верно… – кивает Терренс.

– Так значит… – неуверенно произносит Питер и медленно переводит потрясенный взгляд на Даниэля и Юджина. – Это работа Уэйнрайта? Это он прислал то сообщение?

– Вот так поворот! – восклицает Эдвард. – Но как? Как Перкинс может быть связан с этим типом? Он что, знал его?

– Думаю, Уэйнрайт сейчас сам все расскажет, – уверенно отвечает Терренс. – Объяснит Перкинсу, что он хочет, поскольку тот ничего не понимает.

Эдвард, Питер и Терренс переводят взгляды на злостного смеющегося Юджина и Даниэля, чья смелость мгновенно пропала после того, как к его горлу приставили нож.

– О, похоже, что кое-кому отшибло память, – ехидно усмехается Юджин. – Да… Случай серьезный…

– Что вам от меня нужно? – дрожащим от волнения голосом спрашивает Даниэль. – Чего вы от меня хотите?

– Не переживай, Перкинс, я напомню о том, что ты мне должен.

– Я никому ничего не должен! НИКОМУ! НЕ ДОЛЖЕН!

Даниэль снова пытается вырваться из крепкой хватки, но Юджин залупляет ему сильную пощечину и снова очень плотно приставляет к его горлу нож.

– Нет, парень, ты многое мне должен, – уверенно заявляет Юджин. – Очень многое.

– Что он несет? – недоумевает Питер, бросив короткий взгляд Терренсу и Эдварду. – Ему совсем мозги отшибло из-за этой гребаной наркоты?

– Нет, белобрысый, мозги, а точнее, память отсохла у твоего дружка, – злостно смеется Юджин. – Или же недруга!

– Чего ты от него хочешь, Уэйнрайт? – холодно спрашивает Эдвард. – Бабки?

– При желании он может дать немного. Хотя это все равно ему не поможет.

– Слышь, урод, а это случайно не ты прислал ему сообщение с угрозами? – спрашивает Терренс, скрестив руки на груди. – Откуда-то ведь тебе известно, что Перкинс выжил.

– Да, Уэйнрайт, может, признаешься? – хмуро предлагает Эдвард. – Каких делишек ты еще успел натворить?

– Хорошо, я скажу! – хитро улыбается Юджин. – Да, это моя работа! Я действительно прислал Перкинсу то сообщение.

– Так это твоя работа? – слегка хмурится Даниэль.

– Типа того.

– Значит, эти трое ничего не присылали мне? – Даниэль указывает рукой на Эдварда, Питера и Терренса.

– Ха, а я смотрю, ты уже обвинил в этом своих дружков? – ехидно смеется Юджин.

– Так какого черта ты сделал это? Что тебе нужно от меня? ЧТО? КТО ТЫ ТАКОЙ?

– Ну раз уж тебе отшибло память, то будем ее освежать. Во-первых, я – Юджин Уэйнрайт. Во-вторых, угрозы в сообщении – моя работа. Ну а в-третьих, тебе нужно заплатить за это юное создание. – Юджин указывает рукой на плачущую Кэссиди, которая с ужасом в глазах смотрит на Даниэля, переживая за него так, будто он ей очень близок. – Кэссиди задолжала мне за наркотики.

– Кэссиди? – переспрашивает Даниэль и резко переводит взгляд на Кэссиди. – Она… Употребляет наркотики?

– Употребляет, Перкинс. И должна мне крупную сумму денег. Эта милая девочка долгое время покупала у меня наркотики и была в состоянии платить за них, принося на продажу много ценных вещей или же платя наличными. Но сейчас у нее нет ни гроша. Ну и… Чтобы отдать часть долга, я предложил ей разрешить мне делать с ней все что угодно.

– Так ты, тварь, еще и над Кэссиди издевался? – приходит в бешенство Питер.

– Надо уметь не только брать, но и отдавать. А Кэссиди не понимала этого, когда брала у меня целую кучу наркотика с торжественной клятвой, что она заплатит все в обговоренные сроки.

– Ах ты, козел… – со злостью во взгляде шипит Эдвард, сжав руки в кулаки. – БОЛЬНАЯ ТВАРЬ! Тебе одной девушки было мало? Уже одну едва не изнасиловал и отправил на тот свет! А теперь решил испортить жизнь еще одной? ТЕБЕ ЭТОГО, черт возьми, МАЛО?

– Воу-воу, ну ты разошелся, малыш! – ехидно смеется Юджин. – Успокойся, а то твое нежное сердечко не выдержит.

– Таких козлов, как ты, надо лечить! А ЛУЧШЕ КАСТРИРОВАТЬ! ПОСМОТРИ, ДО ЧЕГО ТЫ ДОВЕЛ БЕДНУЮ ДЕВУШКУ! ОНА БОИТСЯ! ТРЯСЕТСЯ! ЕДВА НА НОГАХ СТОИТ! А ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, КОЗЕЛ!

– Эта девочка согласилась быть моей по своей воле, облезлый щенок. Поняла, что ей все равно придется платить по счетам. Хоть деньгами, хоть своим молоденьким телом.

– Неправда! – со слезами на глазах дрожащим голосом возражает Кэссиди. – Вы заставили меня!

– Я никого не заставлял, малышка. Просто предложил забыть о долге в обмен на разрешение владеть твоим телом.

– У меня уже все тело болит! – с отчаянием в голосе издает громкий всхлип Кэссиди. – Я все время истекаю кровью! Из-за того, что вы делайте со мной, когда я не понимаю, что происходит.

– Зато ты такая милая и кроткая. Не орешь как резаная, не сопротивляешься… Просто лежишь и смотришь в потолок… Или спишь волшебным сном…

– ХВАТИТ! – истерически вскрикивает Кэссиди, с учащенным дыханием закрыв уши руками. – ХВАТИТ! Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛЫШАТЬ!

– Ты больной, Уэйнрайт! – возмущается Терренс и стучит пальцем по виску. – Кэссиди всего девятнадцать! Она еще совсем юная девочка! А ты, тварь, уже искалечил ей жизнь!

– Нет, МакКлайф, она сама ее себе покалечила. Всегда считала себя взрослой. Не слушала мамочку с папочкой, которые говорили ей, к чему приводит наркотическая зависимость.

– КОЗЕЛ! – взрывается Эдвард. – ТЕБЕ НАДО ЛЕЧИТЬСЯ! А ЛУЧШЕ СДОХНУТЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЖИТЬ ТАК, СЛОВНО НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ!

– Черт, да сами заплатим мы тебе! – кричит Питер. – Лишь бы ты оставил ее в покое! ПОДАВИСЬ, ТВАРЬ!

– Сколько тебе нужно, таракан? Называй сумму!

– Если ты так хочешь, то я лично заплачу тебе, – уверенно заявляет Даниэль. – Сколько эта девушка должна?

– О, Перкинс… – намного громче смеется Юджин. – Только не думай, что все так просто. Выплати ты хоть весь долг этой девчонки, она не станет свободной. Я не отдам тебе ту, которую ты прекрасно знаешь.

– Откуда я могу знать ее? – громко удивляется Даниэль.

– Да ладно! – Юджин с хитрой улыбкой убирает нож от горла Даниэля, подходит к плачущей и трясущейся Кэссиди, берет ее за плечи и разворачивает лицом к мужчине. – Неужели ты не узнаешь свою собственную сестру? Свою младшую сестренку по имени Кэссиди.

Эдвард, Терренс и Питер приоткрывают рты и широко распахивают глаза, пока Даниэль внимательно присматривается к Кэссиди, отчаянно пытаясь вспомнить, кто она такая.

– Сестру? – неуверенно произносит Эдвард. – Кэссиди – и правда его сестра?

– Но Даниэль никогда не упоминал ее – только лишь погибших родителей! – разводит руками Терренс.

– Да он и про родителей никогда ничего не рассказывал, – уверенно признается Питер.

– Что, парни, удивлены? – хитро улыбается Юджин. – Думайте, я вру? Но нет! Эта маленькая девочка – действительно младшая сестра вашего дружка.

– Это неправда! – возражает Даниэль. – Ты лжешь!

– Можешь мне поверить. Кэссиди – твоя родственница. Наверное, единственная из тех, что у тебя осталась.

– Я не знаю эту девчонку!

– Ты вспомнишь ее, Перкинс, это дело времени, – уверенно обещает Юджин. – Заодно и дружков своих узнаешь. Поймешь, что ты поступил с ними как редкостный козел.

– Этих троих я тоже не знаю! И откуда тебе известно про тебя – для меня загадка.

– М-м-м, об этом ты тоже вспомнишь… – загадочно улыбается Юджин. – Только подожди немного. И ты начнешь говорить совсем другие вещи.

– Я НЕ ЗНАЮ НИ ЭТУ ДЕВУШКУ, НИ ЭТИХ ТРОИХ! – вскрикивает Даниэль, указывая на Кэссиди, Терренса, Питера и Эдварда по очереди. – НЕ ЗНАЮ! НИКОГДА НЕ ЗНАЛ!

Кэссиди качает головой, с жалостью в мокрых глазах смотря на Даниэля и тихонько плача от осознания того, что она потеряла надежду на защиту с его стороны.

– Почему, Даниэль? – шепчет Кэссиди. – Почему? Это же я… Кэссиди… Я знаю, что это ты… Пожалуйста, братик…

– Ты больной, Уэйнрайт! – грубо бросает Питер. – Просто больной! Интересно, сколько девушек уже пострадало от твоих грязных лап? Наверняка не только Наталия и Кэссиди! Скольким ты, тварь, уже покалечил жизнь? Скольких загнал в могилу? Сколько до сих пор не может прийти в себя?

– У меня было много девушек! – с гордо поднятой головой сообщает Юджин. – Очень много. Но ни одна из них не может сравниться с той прекрасной блондиночкой и ее подружками. Они та-а-ак меня заводят…

– ЗАТКНИСЬ! – во весь голос вскрикивает Эдвард, с тяжелым дыханием напрягая каждую свою мышцу и сжимая руки в кулаки так крепко, что его костяшки слегка бледнеют. – ПРОСТО ЗАТКНИСЬ! СКАЖЕШЬ ЕЩЕ ОДНО ПОХАБНОЕ СЛОВО – И Я ЗАКОПАЮ ТЕБЯ ЖИВЬЕМ!

– Снова берешь пример со своего больного братца? – ехидно смеется Юджин. – Ты становишься очень похожим на него, когда приходишь в бешенство.

– Да что же у тебя за ненависть к женщинам! Неужели это пошло из детства? Не думаю, что ты родился таким больным! Я так понимаю, какая-то девчонка очень сильно обидела тебя. Отказали тебе раз – и ты решил, что можно брать девушку против воли, вырубив ее наркотой, снотворным или хлороформом.

– Все, закрой свою пасть, щенок! – резко машет рукой Юджин. – Надоело слушать твой бред!

– Ты заткнешь меня тогда, КОГДА Я СДОХНУ, – уверенно заявляет Эдвард. – Хотя я буду бороться до последнего, чтобы спасти свою невесту и защитить брата и друзей.

– Защищай столько, сколько хочешь, только никому из вас это не поможет.

– НЕ МЕЧТАЙ, СВОЛОЧЬ!

Эдвард хочет рвануть к Юджину и снова избить его настолько сильно, насколько сможет. Однако видя, что у того в руках нож, Терренс хватает брата за запястье, тянет назад и пару раз одергивает, чтобы немного успокоить.

– Просто отпусти Кэссиди, и никто не пострадает, – уверенно требует Питер.

– Мы заплатим тебе любые деньги, чтобы ты оставил ее в покое, – добавляет Терренс.

– Эй, вы глухие или тупые что ли? – громко спрашивает Юджин. – Я же сказал, что мне не нужны ваши деньги! А Кэссиди я вам не отдам, потому что она моя.

– Мы не оставим ее здесь! – грубо заявляет Эдвард.

– Но и вы не уйдете. Раз уж мы так удачно встретились, то вам всем придется платить за желание спасти эту красотку.

– Ты ничего не сделаешь с этими людьми, козел, – сквозь зубы цедит Эдвард, крепко сжав руки в кулаки. – Только пальцем кого-нибудь тронь. А иначе ты, тварь, пожалеешь!

– Что, МакКлайф, хочешь воспользоваться еще одним шансом поиграть в героя? – ехидно ухмыляется Юджин. – Хочешь еще раз попытаться доказать всем свою полезность и то, что ты не трусишка, прячущаяся за мамкину юбку?

– Если ты так хочешь с кем-то поквитайся, то так и быть – я предоставлю тебе такой шанс. После того как ты отпустишь этих четверых: и моего брата, и Кэссиди, и моих друзей.

– Нет, щенок, ты не сможешь совершить благородный поступок, решив спасти остальных и пожертвовать собой, – уверенно заявляет Юджин.

– Делай со мной что хочешь, – уверенно заявляет Эдвард. – Но я не позволю тебе сделать что-то со всеми этими людьми. И я БУДУ бороться до самого конца. Ты не заставишь меня сдаться. Ни за что.

– Я выиграю эту войну, МакКлайф, даже не сомневайся. И НИКТО ОТСЮДА НЕ УЙДЕТ!

Юджин с громким, раздраженным криком хватает Эдварда за шиворот и валит его на стол. Затем преступник пытается проткнуть парня ножом, но тому чудом удается избежать смертельного ранения в сердце. Правда он не слишком мягко падает на пол из-за того, что резко перекатывается в сторону, не видя конца стола. Пока Уэйнрайт пытается вытащить нож из стола, МакКлайф-младший резко поднимается на ноги, хватает противника за шиворот и толкает его к полупустой книжной полке, которая падает на преступника после того, как тот резко врезается в нее и оказывается на полу. А как только Эдвард пулей подлетает к нему с целью атаковать, Юджин выбирается из-под завала и швыряет своего противника так, что тот врезается спиной в стену. Потом Уэйнрайт также пресекает попытки Терренса что-то сделать, со всей силы ударив его кулаком в челюсть и оттолкнув в сторону. Также он легко сбивает стоящих у него на пути Питера и Даниэля, которые в разное время оба камнем падают на пол. После чего мужчина берет кое-что с собой и резко притягивает Кэссиди к себе.

Глава 15

– НЕТ! – с ужасом в широко распахнутых глазах истошно кричит Кэссиди. – НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! ПОМОГИТЕ! НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! НЕ НАДО! А-А-А-А!

– Заткнись, соплячка! – грубо бросает Юджин и со всей силы залупляет Кэссиди пощечину, после которой она вскрикивает со слезами на глазах. – Ты пойдешь со мной!

– ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ! А-А-А-А!

Пока Кэссиди продолжает вырываться и истошно кричать, Юджин закидывает ее на плечо и уносит из комнаты. Все происходит настолько быстро, что никто не успевает ничего понять. А через несколько секунд Эдвард резко поднимается на ноги, подбегает к выходу из комнаты, бросает взгляд в обе стороны и пробегает какое-то расстояние, осматривается вокруг и с учащенным дыханием заглядывает в каждую комнату, понимая, что Уэйнрайт может быть где угодно. Сначала ему попадается дверь, ведущая в очень грязную, темную и холодную, полную пыли кухню. Туда он попадает не сразу из-за того, что с трудом открывает заржавевшую дверь, но быстро покидает ее, ибо там ничего нет. То же самое происходит и тогда, когда он открывает двери ванной комнаты и маленькой кладовки.

В какой-то момент Эдвард слышит громкую мольбу Кэссиди о помощи и просьбы отпустить ее. Довольно тяжело дыша, МакКлайф-младший тут же бежит на источник звука, который раздается в другом конце дома, пробегает по небольшому коридору, поворачивает налево и осматривается вокруг себя, прислушиваясь к любому шороху. Через пару секунд Эдвард снова слышит крик Кэссиди и со всех ног бежит на источник звука, понимая, что он все ближе к ней. Он даже не смотрит по сторонам и не обращает внимания на двери, которые расположены по обеим сторонам и могут быть закрытыми или открытыми. Пробегая мимо одной из открытых дверей, МакКлайф-младший не успевает понять, как кто-то плотно закрывает ему рот рукой и затаскивает в какую-то комнату, несмотря на ярое сопротивление. Эдвард понимает, что это Юджин, но не успевает отреагировать, когда он получает сильный удар кулаком прямо по челюсти. Впрочем, мужчина довольно легко валит своего противника на пол и сцепляется с ним в жестокой схватке.

Драка между Эдвардом и Юджином продолжается уже некоторое время. Они то возвышаются, то оказываются под своим противником и бьют руками и ногами куда только можно, во все части тела, с настолько огромной силой, насколько это возможно. Несмотря на то, что МакКлайф-младший уже крепко избит и чувствует себя немного ослабевшим, а его прическа давно потеряла свою первоначальную форму, он продолжает бороться, не переставая думать о любви к близким людям. Противники мертвой хваткой вцепляются друг в друга и не собираются уступать, с удовольствием нанося противнику удары во все части тела, оттаскивая за волосы и иногда применяя удушающий прием. В какой-то момент МакКлайфу-младшему даже удается дотянуться до ножа, который в какой-то момент выпадает из рук его противника, и попытаться всадить его в руку Уэйнрайта, но тому удается вовремя перекатиться и выбить этот предмет одним движением ноги. Чуть позже Юджин резко скидывает Эдварда с себя после того, как тот наносит ему несколько больных ударов по лицу. После чего валит с ног и впечатывает его лицом в пол, прижимая к нему как можно сильнее и больно скручивая его руку, пока его злейший враг морщится от сильной боли и едва сдерживается, чтобы не закричать во всю мощь.

Эдвард продолжает наносить Юджину ожесточенные удары по лицу, не задумываясь о последствиях и будучи одержимым желанием покончить с ним. А в какой-то момент он применяет к нему удушающий прием, не давая противнику продохнуть и вырваться из его хватки. Но в какой-то момент преступник бросает взгляд на какой-то предмет, которым он вполне может ударить противника по голове. Борясь с нехваткой воздуха, он пытается дотянуться до того, что находится не так уж близко к нему. Но через несколько секунд преступник все-таки цепляется за него, прикатывает к себе ближе и берет в руку. После чего Юджин со всей силой ударяет Эдварда по голове той штукой, которую взял. У того мгновенно темнеет в глазах, а он сам резко выпускает противника из своей хватки и через пару секунд камнем падает на пол. Сознание он не теряет, но не может пошевелиться и испытывает сильную головокружение и острую боль в затылочной области. А поскольку его глаза прикрыты, то Уэйнрайт думает, что сумел оглушить МакКлайфа-младшего и мысленно празднует победу.

– Ха, я же говорил, что победа будет за мной! – хитро улыбается Юджин, пару секунд смотря на полубессознательного Эдварда, и со злостным смехом поднимается на ноги. – Ты, мелкий гаденыш, связался не с тем человеком. Я намного сильнее тебя. НАМНОГО, ТВАРЬ!

Юджин ногой со всей силы бьет Эдварда в живот, слыша его тихий, едва уловимый стон, и видя, как он морщится от боли и не может ответить из-за сильной слабости.

– Прощайся со своей жизнью, сопляк! – уверенно говорит Юджин. – Прощайся с братиком, мамочкой, папочкой, дружками и любимой невестой. Про судьбу блондиночки ты и так знаешь. А вот твоих дружков и брата ждет такая же участь, как и тебя. Я просто подожгу этот дом. Сейчас я найду остальных троих и запру их где-нибудь. Чтобы НИКТО не смог выбраться отсюда. ВЫ ВСЕ СДОХНИТЕ, КЛЯНУСЬ!

Юджин ногой еще раз бьет Эдварда в живот, видя, как тот лишь слегка шевелится и с учащенным дыханием сильно морщится. В последний раз бросив на него свой презренный взгляд и мысленно пожелав ему смерти, Уэйнрайт резко вылетает из комнаты, с грохотом закрывает дверь и как можно лучше подпирает ее ржавыми досками, которые лежат неподалеку отсюда. Он начинает внимательно осматривать все комнаты, предвкушая тот момент, когда он запрет всех парней и подожжет этот дом. Преступник пытается быть очень осторожным, чтобы атаковать первым и не стать чьей-то жертвой. Но пока что ему никого не удается найти в трех комнатах, что расположены рядом с той, в которой заперт Эдвард. Убедившись в этом, он идет дальше, чтобы проверить остальные комнаты, но ни в кладовке, ни в кухне, ни в ванной комнате никого нет…

А через несколько секунд Юджин начинает слышать какие-то звуки. Точнее, звук стучащей подошвы обуви, что раздается где-то недалеко. Это заставляет его хитро улыбнуться и понять, что кто-то точно находится здесь. Мужчина уверенно направляется на источник звука, надеясь атаковать первым. Он очень медленно и осторожно следует за звуком и проходит мимо открытых дверей, будто боясь, что кто-то может напасть на него. Но когда Уэйнрайт проходит мимо одной из комнат, то резко оказывается сильно прижатым к стене и чувствует, как кто-то крепко сдавливает ему горло. Этим человеком оказался Терренс, выждавший нужный момент и выскочивший из комнаты, в которой прятался.

Уэйнрайт тратит еще некоторое время на ожесточенную драку с Терренсом, который нисколько не теряется и без всякого страха наносит ему удары куда только можно, не переставая думать о желании спасти брата и друзей и пресечь попытки Уэйнрайта сделать что-нибудь ужасное с Ракель, Наталией или еще кем-то. Поскольку у него немного больше сил, чем у быстро выдохшегося Эдварда, то его удары и побои намного сильнее и увереннее. Из-за чего Юджин испытывает боль во всем теле и привкус крови во рту из-за пары выбитых зубов. Впрочем, в какой-то момент Уэйнрайт грубо скидывает МакКлайфа-старшего с себя, резко встает на ноги, хватает его за шиворот и швыряет так, что тот заваливается на небольшой облезлый стол и резко скатывается вниз, больно ударившись затылком об острый угол. Не дав тому возможность подняться, Уэйнрайт со всей силы кулаком бьет его в челюсть и висок и напоследок снова ударяет головой об острый угол стола. Из-за чего тот сильно морщит лицо и чувствует легкое головокружение и потемнение в глазах, в какой-то момент испугавшись, что он может потерять сознание.