Читать онлайн Пари. Книга 1 бесплатно

Артём

1

Подмосковный город, известный на весь мир тем, что здесь жили и работали первопроходцы космоса, в большинстве своём инженерная интеллигенция – диссиденты и те, кого сослали из Москвы в советское время, но всё-таки держали близко.

Сейчас в городе живут их дети и внуки. Те, кто впоследствии составит костяк элиты города. Лучшие технические и гуманитарные вузы Москвы (и не только) принимают выходцев из местных спецшкол (математических и языковых) почти без экзаменов. «Дети умов генетически обречены» – так считается. Музыкальные школы, иностранные языки, единоборства и кружки – всё здесь собрано в изобилии.

Даже улицы города названы в честь именитых учёных, стоявших у истоков космического прогресса.

Середина весны, пятница. Тёплый уютный вечер, десять часов.

Памятник Сергею Павловичу Королёву на центральном проспекте города – место сбора всей неформальной молодёжной тусовки.

Три молодых человека.

Лой – высокий тощий юноша, два метра почти, с рваным каре на русых волосах, местный Эштон Кутчер. Первый курс института. Поношенные джинсы, старые кроссовки и вытянутая толстовка под потёртой курткой его совсем не портят. Бас-гитарист.

Женёк (Жаба) – худосочный парень, высокий, но ниже Лоя. Блондин, в очках, с правильными чертами лица; одиннадцатый класс. Бомбер и модные джинсы, древние конверсы и хорошие сигареты – стиль. Бас-гитарист.

Артём – чуть выше среднего роста; в отличие от Лоя и Женька – с совсем не идеальной кожей на лице (рытвинами на щеках), студент второго курса. Кудрявый и очень хорошо одет: просто, но дорого. Барабанщик.

Артём и Женёк играют в одной рок-группе. Лой – в другой, но репетиции часто проходят вместе. Не то чтобы друзья – приятели по искусству.

Пиво, сигареты и обычный послерепетиционный трёп. Репбаза относительно рядом с памятником. Ну как рядом… В гаражах, у леса на опушке; но город в принципе маленький – за час-полтора наискосок пройдёшь. Быстрым шагом.

В свете редких фонарей вдоль проспекта ребята замечают розовые вельветовые штаны, длинные рыжие кудри и ярко-голубой свитер, несущиеся через длинную площадь перед Сергей-Павловичем. Бегом и насквозь. «Вижу цель – не вижу препятствий».

– Вот сучка! – нервно выпаливает Лой.

– Чё это ты? Знаешь её? – спрашивает Артём. Лениво, невзначай.

– Знаю! Два месяца встречались. В подъезде у неё чуть не спал, когда разошлись. – Илья (имя же у Лоя есть) сплюнул и выругался.

– А чего так? Зацепила? Или трахается хорошо? – «Правильный» образ Артёма даже не вяжется с такой жёсткостью и цинизмом.

– Ха, если бы трахается! Ни с кем она не трахается! Максу – Носу – и то не дала! Целуется, фингеринг, петтинг – да! Но ни в рот, ни в жопу, как говорится. Девочка якобы. А взгляд как у шлюхи. Засела занозой, понимаешь?

– Понимаю…

А вот теперь у Артёма грусть и печаль – опять не вяжется. Ну просто многоликий Янус. Ему бы в театральный, а не на менеджера учиться.

– Аллочка у нас перед всей тусовкой жалом поводила и ни с кем так и не осталась. Ей москвича или мажора подавай. Интеллигентная дрянь… Что ты хочешь: одиннадцатая школа, элитный отряд сук, – вклинился Женёк. Закурил.

– Таких интересно раскрутить. Мне после Лары даже весело будет проверить былую хватку – вдруг растерял! Да и девочка хорошая – сочная и стройная, как говорится, – загорелись глаза Артёма. Жадным азартом загорелись.

– А ты проверь, Тёмыч! Но она и тебе не даст, по-любому! Несмотря на папочку и хаты, – злобно выплюнул Лой.

– Посмотрим. Это как и чем брать. Хочешь, поспорим? – Ухмылка и надменность в каждом движении Артёма бесили даже Жабу.

– Давай! На бабки! Сто баксов, что не даст! – Лой втянулся.

– Откуда у тебя сто баксов? На работу устроишься или в переходе лабать начнёшь?

– Я за него поставлю: у меня свои счёты с этой девицей. Но знаешь, хорошо бы тебя она тоже нагнула и послала, – вклинился Женёк.

Аля

1

«Уже двенадцать ночи, кто-то пишет опять в аську… А завтра в школу вставать. Может, и не пойду – к Маньке пойду, а то надоело… Нет, блин, английский у А. Б., надо идти на новости Би-би-си. К восьми десяти переть, до первого урока. Это во сколько выйти, чтоб ещё переодеться? В семь сорок пять минимум… Да что этому перцу надо, блин? Ну не так много у меня сейчас парней в переписке. И с Лоем я рассталась. Надоел… Женёк ходит. Каждый вечер ходит. Но тоже неинтересно. Местечково…»

На экране вылезает «привет»:

АраГор Привет!

«Оригинал, блин. Отвечу…»

Аля Привет (^_^).

АраГор Как дела? Давай знакомиться?

«Этот АраГор прям жжот. Властелин колец, блин».

Аля Хорошо дела))) Зовут тебя как? И почему ник АраГор? Фанат Толкина?

АраГор Не особо, кино видел, но книжки не особо люблю. Меня Зовут Артём Горбач, поэтому и АраГор.

Аля Алла;) Ты откуда? Как меня нашёл?

АраГор Номер аськи твоей у друзей взял, решил написать. Видел тебя возле памятника, ты куда-то бежала в розовых штанах. Красивая. Я из города. Тебе сколько лет?

«М-да… Правду сказать или соврать? Врать не хочу, друзья сдадут».

Аля Мне шестнадцать. А тебе?

АраГор Двадцать. Учусь в Москве, в институте. Чем увлекаешься?

«О! Студент. Теперь даже интересно».

Аля Я в качалку хожу, музыку люблю, особенно тяжёлый метал (^_^)

АраГор Круто! А я барабанщик в группе, мы даже «дэт» играем. Приходи!

Аля Я тоже на барабанах играю.

«Вот зачем я это сказала? Не играю я на фиг ни на чём. Зачем врать?»

АраГор КРУТО! Хочу послушать!

«Блин, и как выпутываться? Ладно…»

Аля Мы в Москве играем, редко репетируем. Как только, так сразу позову. А ты тренишь?

АраГор Ага, тоже в качалку хожу. В «Атлет» на Королёва, знаешь?

Аля О! Я тоже туда хожу, через день.

АраГор А мы с пацанами по вторникам и четвергам, иногда в субботу. Может, увидимся?

«Ага, увидимся. Он меня видел уже, а я его нет. Вдруг урод какой-то?»

Аля Пришли фотку свою, а то я тебя не узнаю (^_–)

АраГор Я тебя узнаю! Почту давай, скину)))

«Так, что-то пришло… А он ничё так, на море. Отфотошопленный, конечно, по ходу… Опять что-то пишет. А уже полвторого. Отец увидит – убьёт. Ещё и модем этот трещит на всю квартиру, зараза, когда вылетает».

Аля Тём, мне спать пора)

АраГор Сладких снов, красотка!;)

2

«Семь уроков – это жесть, конечно! Теперь домой и в качалку? Блин, сегодня же в пять тридцать пилить в семнадцатую школу на эту грёбаную математику. Ни фига я не понимаю из того, что он там вещает. Какой на фиг Сканави? Или я отупела, или он какой-то странный дядька. Может, не хочет, чтобы я в принципе что-то там разобрала? Тогда после математики в качалку! А домашка?.. А хрен с ней! Уже конец апреля, а ещё снег и вода везде. Ладно, пошлёпали домой…

Куриный бульон и цветная капуста – это, конечно, не совсем вкусняшки, зато жопа не растёт. За год похудеть на двадцать пять килограммов и начать жрать, когда на меня только начали обращать внимания парни? Ну уж нет. Конфеты лежат. Суфле в шоколаде, халва… Ладно, от полконфеты хуже не будет, всё равно вечером в спортзал. Надо пойти юбку померить: висит ещё или уже нет.

Зайти в аську, что ли? До репетитора ещё час. Опять этот модем трещит как трактор. И мама узнает, если домой позвонит. Скажу, что биологию делала, доклад какой-нибудь… О, вчерашний АраГор что-то там написал».

АраГор Доброе утро, красотка! Хорошего дня!;)

«Так он ещё и онлайн, по ходу. Чё писать-то?..»

Аля Привет! Задолбалась сегодня, потом ещё и на матан идти.

«Какой матан, блин? Переобщалась с бауманцами… Что-то пишет. И почему я так нервничаю? Не видела его ни разу в жизни».

АраГор Бедняжка! Я бы тебе чаю сейчас налил, массаж сделал…

Аля А ты умеешь делать массаж? Интересно…

АраГор Конечно! Я профи вообще;) Ты вечером в зал идёшь?

Аля Да, если успею, часам к восьми.

«Может, забить, а он придёт? А если дядя Юра будет или Атлас? Они отцу расскажут? А если там Дима будет и опять приставать начнёт? А вещи у меня недраные есть? Блин, блин, блин!..»

АраГор А мы с ребятами сегодня репетируем, в 7 «репа». В зал завтра пойдём с парнями;) Приходи!

Аля Куда? На «репу» или в зал (^_–)?

АраГор Хочешь на репетицию к нам? Давай! Я тебя встречу! База в гаражах, на канале.

«Твою ж налево! Математика ещё эта дурацкая… Может, в зал завтра? Скажу папе, что была… Ведь на „репу“, да ещё и в гаражи, фиг отпустит! Вдобавок непонятно с кем: „А где ты? А с кем? А я их знаю? А когда домой? Чего так поздно? Завтра в школу!..“ Уже слышу эту ересь в голове. Ладно, главное, сумку в зал взять, тогда на „репу“ можно. А если кто из братвы скажет, что меня там не было?.. Была! Просто разминулись. А если отец спросит, кто в зале был? Скажу, что все, как обычно по средам. Надо будет только для подробностей добавить, что кто-то пришёл пораньше… Или нет! Лучше – попозже, и я с ним затрынделась! Сто пудов!»

3

«Блин, эти гаражи стрёмные какие-то: мойка рядом, открытая стоянка… В самой жопе, у Комитетского леса. Да ещё и железная дорога прям на них как будто стоит. Хорошо хоть, не отдельные гаражи, а многоуровневые. Но от этого менее стрёмно не становится. Вон, металлисты какие-то патлатые с гитарами. Как один – в косухах. Круто!.. Аж ноги трясутся. Просто офигеть, какая я взрослая, с музыкантами тусуюсь. А это вообще его группа? А как я его узнаю? Сейчас от волнения описаюсь просто…»

– Алла! Привет! Я Артём! Мы с тобой переписывались. Я думал, не придёшь уже. А то стоим, ждём тебя!

– Привет, Тёма! А почему ждёте меня?

– Так я ж твой телефон не взял, без меня бы ты не нашла «базу». Скажи ещё раз…

– Что сказать?

– «Тёма»! У тебя так круто получается: мягко и нежно. Мне приятно!

«У меня сейчас сердце выпрыгнет. Он, конечно, не красавец, и волосы кудрявые белые, рытвины на щеках. Но, блин, в животе как будто всё переворачивается. Так, успокойся! У тебя ещё один Тёма есть, прям Бандерас во плоти, только молодой и одиннадцатиклассник. Нищий романтик. И чем он от твоего бывшего отличается? От длинного Лоя?»

– Алла, это парни. Парни, это Алла! Она тоже играет на барабанах. Михалыч – наш гитарист и бэк-вокалист, Дима Торин – солист, Михей – синтезатор. А я – на них «стучу».

– Привет, ребята!

«Ну на хрена я наврала про барабаны?! А если они попросят меня сыграть? А если в этих гаражах меня изнасилуют? Я этого Артёма вижу в первый раз. И всех этих тоже… Стоп, а Женёк что тут делает?! Японист хренов! Сам ко мне яйца катил».

– О, Жаба пришёл!

«Михалыч как-то не очень о нём отзывается. Хотя, если подумать, он, конечно, симпатичный, но на жабу в этих очках немного смахивает».

– Алла, это Женя, наш басист! Он дал мне твой номер аськи.

«Артём, конечно, умеет удивить. Зато при Женьке́ меня не изнасилуют. Он прям совсем дрищ, но очень порядочный!..

Да уж, проход по спуску для машин – то ещё удовольствие. А музыканты ещё инструменты прут. Прям гараж-бенд. И чего Женька на меня так смотрит? За очками непонятно… Но он даже слова не сказал, что играет в группе. Я знала, конечно, что он басист, и все дела. Обычно такое выдают сразу.

Пришли!.. Вход какими-то плотными шторами закрыт, как из ковра, только с элементами наждачки. Чёрные стены, обитые какой-то фигнёй, барабанная установка, написано: „ТАМА“, колонки здоровые. Начали втыкаться, кажется…

Музыка, конечно, так себе. Но очень мелодичная. Только вот не их – кавер какой-то. Артём этот круто играет, старается. Михей тоже круто, клавиши только сложно разобрать. Блин, чего Жаба… Тьфу ты, вот и привязалась Женькина кличка… Чего это он опять на меня зыркает? Темно, но кажется, что как-то злобно или грустно, – не разобрать».

– Пошли покурим? – Михалыч отставил гитару.

– Идите… – АраГор сел ко мне на диван. – А я не курю. Михей, ты с ними постоишь?

– Я? А, да! Спущусь, Катьке позвоню, а то тут не ловит ни фига. – Хороший он.

«Блин! Не ловит, точно! А если папа звонил?! Но сейчас выходить совсем не хочется… Я и не курю. Хорошо, что Артём тоже. Надоело с Лоем целоваться после этой дряни, и у Бандераса вечно изо рта табаком пасёт. Бе-е-е».

– Тебя Женька Алей называет… Почему?

«Странный вопрос от него, конечно».

– Меня так называет папа и близкие друзья. Ну и, в принципе, те, кто слышал, как ко мне папа обращается.

– А «Алла» звучит очень красиво. Ты не куришь?

– Не курю, хотя все вокруг дымят жёстко.

«Родители – в особенности. Вечером на нашей крохотной кухне можно топор вешать. Хорошо, что среди друзей наркоманов нет, одни алкоголики. Да уж, все парни пиво пьют. А я – сидр, но это тоже пока не стоит рассказывать. А почему он меня не обнимает? Рядом сидит, вплотную, и даже не трогает. Странно, я ему не нравлюсь, что ли? Посмотрел вживую и разочаровался?»

– Алла, с тобой очень интересно! Ты такая яркая! Может, сыграешь? Правда, «левша», но мы переставим, не проблема!

«Приехали, блин. Как выпутываться?»

– Да не надо… Ты же меня ещё позовёшь послушать? Придём пораньше и всё сделаем.

«Пусть проканает, пусть-пусть-пусть!»

– Договорились! Сейчас уже парни придут. Надо до ночи ещё кучу всего повторить, может, даже что-нибудь новенькое уговорим Михалыча отыграть.

– А который час?

«Папа меня убьёт, если я приду после девяти. Маме хоть можно будет про этого Артёма рассказать. Ей всё про парней моих интересно. Лой только ей не очень нравился. Нищебродом его называла. Ну, не была далека от истины. Зачем я его к бабушке таскала? Может, показать хотелось, а может, посмотреть на него вне его бас-гитары и дома на Космодроме… Девять пятнадцать. А идти ещё минут десять. Мне капец! Но я же не могу студенту сказать, что отец будет в ярости, если узнает. Надо бежать. Как отмазаться? А вот и парни заходят…»

– Ребята, мне пора! У меня ещё куча всего, что надо сделать, а завтра рано вставать. Вы очень круто играете. Я пойду, пока!

– Тебя проводить? Хотя бы до выхода?

«Артём молодец! Компенсирует отсутствие мачизма во внешности воспитанием».

– Да нет, я сама. Тебе надо «стучать».

– Аля, хотя бы мобильник свой запиши. Напишешь, как дойдёшь? А то я буду волноваться.

«О, телефон протягивает… Напишу и себе наберу. Пусть будет номер… Отлично, высветился. Так и запишу, как в аське, – „АраГор“».

4

– Доню, как дела? Позанималась?

«Папа у телика, курит. Противно ему врать. Но вылетает на автомате. Каждый раз. Совсем не хочется его расстраивать. Ненавижу что-то скрывать от него. Люблю его больше всех на свете. Но он ругается постоянно и всё запрещает. А если разрешает – звонит, проверяет или заставляет маму звонить. Две стороны мобильника. И попробуй только трубку не взять. Один пропущенный – и скандал на полвечера, с тяжёлыми и нудными монологами отца».

– Хорошо, народу мало было. Странно для среды. Завтра опять пойду. Руки сделать нормально не успела.

– А ты не перетренируешься? Уроки кому задавали? Что в школе было?

«Даже от телика уже не отрывается. Не смотрит на меня. Значит, прокатило».

– В школе нормально. Тему утром сдать хотела, но не успела до новостей. Завтра опять рано к А. Б. пойду. За контрольную по физике пять получила. Ну так, не контрольную, проверочную. Но пять только у меня, у Верки и у Дена.

– Молодец! Мать звонила: у неё на дежурстве аншлаг какой-то, уже двух баб прооперировала.

– Пап, пойду помоюсь. Потом чаю попьём.

– Давай! Есть будешь?

– Я после шести не ем.

5

«Напишу сама, что дома? Или надо подождать? Блин. Лучше Бандерасу напишу, чтобы снять желание написать Артёму. Или Женьку́. Нет, Женьку́ нельзя. Они ж там вместе с АраГором. Если писать Жабе, то он скажет, что я дома, и Тёма не напишет. Или пусть поревнует. Блин, Бандерасу напишу».

Аля Привет! Как ты? Прости, что сегодня не смогла погулять. Дела были;)

«Теперь в душ. Надо помастурбировать. А то с ума сойду. Надо успокоиться. У папы громко телик работает, воду включу на полную. Стены картонные, но не услышит. А то, как в прошлый раз, ворвётся в ванную с бешеными глазами: „Аля! Что с тобой? Ты в порядке? Чего кричишь?!“

…Ничего себе, полчаса в ванне просидеть. Но зато голову помыла и смогла кончить три раза. Душем всё-таки очень приятно это делать. Хорошо, что мобильник экраном вниз положила. Так хотя бы не сразу понятно, что никто не писал… Написал! Бандерас – два сообщение. И АраГор – два. Два! Ладно, сначала от Бандераса, растянем нервяк…»

Бандерас Привет, детка! Я хорошо, в школе задолбали. Экзамены и подготовка к институту. Очень соскучился.

И второе:

Бандерас Давай завтра погуляем, у меня курсов нет.

«Так, завтра я в зал пойду, точно надо! Без вариантов. И на Тёму с его товарищами посмотреть, как бы случайно столкнуться».

Аля Не могу завтра вечером. Хочешь сразу после школы?;)

«Бандераса лучше держать поближе. Пусть будет. А теперь эсэмэс от Артёма. И чего так всё трясётся? Он ведь даже несимпатичный…»

АраГор Ты дома, красотка? Спасибо, что пришла! Вживую ты ещё интереснее;)

Ещё:

АраГор Эй, не молчи, я волнуюсь! Такую девушку, как ты, страшно одну вечером отпускать;)

«Так, хорошо, что волнуешься. Давай-давай».

Аля Я дома, извини, что не написала сразу. Закрутилась! Вы молодцы – круто играете (^_^)

«Отправила».

– Па-а-ап, налей мне чаю, плиз!

«Опять эсэмэска. Открыть или пусть помучается? Ладно, прочитаю и пойду к отцу на кухню».

АраГор А мы с ребятами пошли пить пиво к памятнику, скоро домой пойду;) Выйдешь в аську?

«Опять не спать. Конечно выйду, только модем накрыть надо будет, чтобы не верещал мерзко на всю квартиру. Маленькая двушка, стены из картона, слышно каждый чих».

Аля Договорились. Будешь меня ждать?

«Возьму на кухню телефон».

– Будешь бутерброд с колбасой?

«Папа решил с чаем перекусить. В пол-одиннадцатого. Бутерброд хочется. Жопа вырастет опять, я только похудела. Все труды последнего года пойдут прахом, опять будут в школе жирной коровой называть. Ни один парень в мою сторону не посмотрит даже».

– Пап, я же сказала: я после шести не ем!

– Ты же тренировалась, после тренировки надо есть. Желудок испортишь. Я, когда боксом занимался, – даже когда вес гонял, – всегда после тренировки ел.

– Ну не хочу, всё равно спать уже пойду сейчас. В школу вставать рано, мне завтра тему А. Б. сдавать.

Пилик-пилик!

«Чего я как подорванная бегу? Он же мне даже не особо нравится».

АраГор Конечно, как можно не ждать такую девушку;)

«Приятно, блин! Но в уши явно ссыт, опытный чувак».

– Пап, я пойду к себе.

– Я тоже ложиться собираюсь. В туалет зайду, покурю и спать! Ты не сиди долго, приду проверю.

– Ладно!

6

«Два часа ночи, а мы всё переписываемся в чате. И интересно с ним, и расходиться не хочется. Ему вот вставать не надо, что ли? Завтра глаза не продеру утром. Уже сегодня, конечно. Друг другу рассказали уже и о любимых группах, и о любимых книгах – не то чтобы я прям много читала, – всё почти совпадает. Бывает же такое. Только русский рок не нравится ему. Ну и фиг с ним. Зато папа у него директор по маркетингу где-то, родители развелись. Живёт с бабушкой. Ещё, оказывается, он еврей. На четверть, зато по маме. Моим понравится: мои мечтали, чтобы я еврея нашла. Еврей сам меня нашёл».

АраГор Тебе пора спать, красотка! Уже полтретьего! Я переживаю, как ты будешь утром?

«Печатает ещё…»

АраГор Какие планы на завтра?

«Блин, как избежать этого детского слова „школа“?»

Аля После учёбы – репетитор по русскому языку, потом в зал хочу;) А ты что собираешься делать?

АраГор Часа в два вернусь из института, если поеду вообще;) Могу за тобой к репетитору зайти, погуляем?;) Потом тоже с парнями в зал собирались, часов в семь-восемь ходим.

Аля Давай. Я в шестнадцать тридцать заканчиваю, в четвёртом лицее. Знаешь, где это?

АраГор Да, конечно! Ради тебя найду! ИДИ УЖЕ СПАТЬ!

«Раскричался-то, волнуется он».

Аля Да иду я! (^_^) Хотя после нашего разговора тяжело будет уснуть…

АраГор А ты думай обо мне… Хочу тебя обнять;)

Аля А почему сегодня не обнял?

«Блин, блин, блин!»

АраГор Не был уверен, что ты этого хочешь… Обниму обязательно! СПОКОЙНОЙ НОЧИ!

Аля Сладких снов…

«Смайлики с поцелуйчиками шлёт. Ага, конечно, щас, разбежался. Хорошо, что он последний написал. Значит, ему больше надо».

Артём

2

Артёму пришлось попотеть – пошуршать в тусовке. С наскока такие интересные дела не делаются, да и отдельное это удовольствие – готовить «акцию».

Сначала поговорил с Лоем и Максом. Надо было чётко понимать, чем девочка увлекается (любимые группы, кино, мультики, спорт), кто у Аллочки родители, где она живёт и учится. Никто из ребят не отказывался говорить с АраГором. Один только Жаба молчал как рыба и всегда съезжал с темы. То ли из-за денег, то ли для чистоты эксперимента. Мутный он, хоть и свой: не из серой бедноты кабэшных детей.

Про Алиных подружек и школу много не нашёл, но это и не так важно: хватит того, что десятиклассница (нежный возраст, даже жаль портить юность). Но для АраГора это отдельный кайф – как первым пить из общей бутылки.

«Все девицы из „приличных семей“ одинаковые. Им нужен принц и рок-н-ролльщик в одном флаконе, – думал Артём. – Чтобы дарил цветы, не трогал и вздыхал, скучал, писал „Спокойной ночи“, но при этом отпускал двусмысленные комплименты, был в кругу интересных, взрослых друзей. И ещё травму, надо боль и травму. Тут сложнее: про Лару ей ни в коем случае нельзя рассказывать – включится жалость. И врать нельзя. Надо сыграть на разводе родителей. Может, даже маме… нет, папе её покажу. Отцу всё равно, а баллы заработаю».

Артём выяснял информацию спокойно и неторопливо, как будто невзначай, у всех ребят из своего окружения (а таких среди маргинальных творцов-музыкантов и по совместительству арендаторов его репетиционной базы набралось прилично).

Оказалось, что Алла (она же Аля) ходит в качалку во дворах на Королёва, круглая (округлившаяся в нужных местах) отличница, метит на медаль. Еврейка. Папа – врач (и с ним надо осторожно: денег нет, но есть авторитет – хирург в ЦГБ), мама тоже врач (гинеколог и та ещё стерва) – никто из предыдущих ухажёров ей не нравился. Вопрос: то ли потому, что нищеброды, то ли потому, что не евреи (для них это важно, бабушка рассказывала). Вот и козырь в рукаве, самое время откопать маму маминой мамы. Далековато, но сойдёт.

Конкретный план созрел не сразу, но схема действий была вполне стандартная. Сначала полное погружение в восхищение, умиление и «взрослость», которую хотят все старшеклассники, – уважение и паритет. Потом немного тактильности и заботы (милые и требовательные сообщения, звонки, знакомство с друзьями и родителями).

Никаких запросов на интим – только нежность и деликатность. Как выразился Лой – «поцелуи и петтинг». Даже никакого намёка на прикосновение к груди, лобку, клитору и вагине. Ноги (строго ниже колена), спина, живот, шея, волосы, жёсткие объятия… Красивая игра у него получалась!.. Потом охлаждение, дистанция физическая, но не эмоциональная: работа, учёба, помощь отцу или бабушке, в конце концов. И опять при встрече нежность, комплименты, поцелуи, поддержка и уважение к её идиотским делам, приглашение в гости и поздние вылазки. А там видно будет.

Артём набрал номер Секс-Саши и по совместительству бэк-вокалистки у всех, кто позовёт. Они трахались периодически, когда больше было не с кем. Потом смотрели кино, и он её выпроваживал. Высокая, сисястая, раскрепощённая пергидрольная блондинка. И всегда готова – грех не пользоваться.

– Александра! Добрый вечер!

– Тёмыч, как интересно! Зачем звонишь?

Хриплый голос сразу показался Артёму похотливым. Это и возбуждало, и отталкивало одновременно. Неинтересно, когда женщина всегда готова прыгнуть на стояк. Но стояк уже был.

– Приедешь? Хочу тебя! – сказал жёстко и властно, на выдохе.

– В десять? – Она тоже явно его хотела.

– Вызову тебе такси, приезжай сейчас!

Артём положил трубку и набрал номер городского таксопарка, дал им домашний Саши. Пошёл в душ.

Машина привезла девушку уже через полчаса. Из-за деревьев показался высокий тонкий силуэт и направился в непроезжий двор пятиэтажки, в которой АраГор жил с бабушкой. И тогда, после развода родителей, и сейчас, после разрыва с Ларой.

Блондинка в косухе и кожаных легинсах манерно поднялась на третий этаж, но звонить в дверь ей не пришлось. Артём открыл раньше. Взял за талию, бросил в коридоре кожаную куртку и потащил в свою спальню. Благо бабушка уехала к сестре и можно было трахаться жёстко, чтобы девка прокричалась. От всех этих мыслей и забот о художественной и филигранной дефлорации невинных школьниц секса хотелось ужасно. Член стоял круглосуточно, и дрочка не помогала.

Сначала Артём поставил свою шлюху на колени и достаточно быстро кончил ей в рот – почти мастурбировал, заставил глотать. Потом сам ей отлизал – она воняла и громко кончила, это снова его возбудило.

Решил оттрахать её стоя, сзади (не в постель же эту грязную шлюху тащить, тем более что хотелось анала).

Когда уже неинтересная и совсем помятая Саша глупо улыбалась и пялилась, потягивая чай на крохотной кухне, Артём непривычным для их общения мягким, нежным тоном сказал:

– Есть к тебе одно дело, малышка…

Аля

7

«Давно я так к Альбине радостно не топала. Досидеть бы до конца занятия: ёрзаю и нервничаю, как будто с принцем Уильямом встречаюсь. А АраГор вообще не принц: кудрявый, блондинистый, сутулый и носатый. Ещё и рытвины на щеках от прыщей, и прыщи пресловутые тоже имеют место. Зато высокий, выше меня. А это не просто – я сто семьдесят один вообще-то.

Училка что-то втирает… Какие сочинения? Чего? Таблицы, правила пишем. А-а-а, хочет разобрать школьное последнее. Ещё целых полчаса. А если он опоздает? Ждать его? Как незаметно посмотреть на телефон? Надо было его с курсов послать меня встречать, в американском институте на Курской, в субботу. Это вот по-взрослому… Сообщение, что ли? Сейчас никак не посмотреть».

– Альбина Васильевна, можно в туалет?

– Иди, конечно.

«Осталось мобилу из сумки вытащить. Всю возьму. Спросит – отвечу, что менстра… Где тут этот туалет, блин? Что там написали-то?..»

АраГор Я тут. За забором. Лёд течёт везде. Середина апреля, а только потеплело. Это потому, что я встретил тебя;)

«Как теперь досидеть? Ещё десять минут. Сказать ей, домой срочно надо? Ни фига! Подождёт этот Артём. А не дождётся, ну и ну его в жопу…

А! Вон стоит, с кем-то по мобильнику разговаривает. Заметил».

– Привет! Прости, что долго!

– Это я пораньше подошёл, очень боялся к тебе опоздать. Хотел увидеть сильно.

– Мне приятно. Очень сильно?

– Не представляешь как. Я скучал. Переживал, как ты сегодня. Вчера поздно уснули… оба.

– Я хорошо. Праздник сегодня – годовщина свадьбы родителей. Двадцать лет, прикинь? Столько не живут.

– Я тоже так хочу. Мои вот разошлись, но это к лучшему. Теперь не ругаются хотя бы.

«Ухмылка у него странная. Недобрая какая-то».

– Мне очень жаль, что твои так…

– Не парься. Давай не о них. Давай о нас.

– Тёма, ты не спешишь? Уже есть «мы»?

– Для меня есть. Так сегодня в зал идёшь? Или отмечать будете?

– Будем, но к восьми пойду, скорее всего.

– Мы с пацанами в семь договорились.

– Значит, увидимся. Почти доплыли.

«Тротуары все в лужах, скачем, как лягушки по кочкам. Наукоград, а ямы везде – как в глухой деревне».

– Аля, жаль, что тут так близко.

«Обнял. И целоваться полез… Целуется неплохо, но как-то не особо приятно. Ладно, нечего так сразу. Отпихну его, пококетничаю, как мама учила».

– Всё, много на сегодня. Пока! Пиши…

– Я тебе точно напишу.

8

«Тётя с дядей, стол, стандартный набор гостей. Папа порезал на стол всё, что только можно, – колбаса сырокопчёная, рыба красная, икра, свежие овощи. Кучу денег он всегда тратит на еду. Сам ведь признаёт, что любит пожрать. Сказывается детство советское: коммуналка, Загорск, родители – инженеры на заводе. Все гастрономические удовольствия зависят от командировок в Москву и размера очереди, которую успеют отстоять. Может, из-за всего этого никак не остановится, поправился опять сильно. Но это же неважно, пусть ему будет хорошо. Жаль только, что меня с детства этим пичкали, и любимым лакомством стали бутерброды с колбасой, икрой, маслом, жирные холодцы, майонезные салаты. Поэтому в восьмом классе девочка среднего роста в моём жиртрестном лице весила девяносто килограммов. Даже мама „вэликой коровой“ дразнила. Мать родная. И парни в школе на дискачах от меня шарахались. Один Смирнов дружил, Павлов тоже. А теперь только Смирнов. Но встречаться никто не хотел. Девчонки за спиной смеялись. Кроме Машки. В ней одной уверена. А больше ни в ком.

Слава богу, хватило мозгов перестать жрать всякую херь. В десятом уже пятьдесят шесть весила. Но какой грёбаной ценой! Как вспомню – дурно! Один творожок в банке в день! И чай. Пустой чай. Зато мальчики стали внимание обращать. Не забуду тот Новый год на площади у дворца, когда вся компания сестры смотрела не на неё. На меня! Привязался же Макс тогда, а потом Лой, а потом Жаба… Тьфу ты, пристало! Женьку́ не обидно, когда его так называют, интересно?..

О, шашлык пахнет… По ходу, он на горячее. Мама готовить не захотела, видимо. Папа после работы за ним поехал, что ли»

– Пап, мам! Давайте я вас на диване сфоткаю! С букетом!

– Люша, я после работы страшная!

«Опять мама кокетничает, и футболка эта вытянутая на ней прикольно сидит».

– Ма-а-ам, па-а-ап! Ну двадцать лет не каждый день! Зря, что ли, фотик мне дарили?

– Доню, давай быстро! У меня шашлык согрелся!

«Папа так маму любит, обнял…»

– Вообще, со свадьбы – двадцать, а встречаться мы стали в восемьдесят втором! После рабфака.

«Каждый год эти уточнения мамины. Да-да, все запомнили!..

Так, нажралась опять, плохо будет. Но никак не остановиться. Вообще. И шашлык, и колбаса, и рыба, и торт – мой любимый „Панчо“. Ладно, надо до зала дойти. Тем более там есть кто-то, кто, возможно, меня ждёт. А не ждёт – и не надо. Бли-и-ин, про мобильник забыла. В комнате на столе лежит. Интересно, писал?.. Нет сообщений. Ну и не надо. Ну и пожалуйста. В качалку всё равно пойду. А то опять разжирею как свинья. Надо».

– Мам, пап, я в зал!

– Ты ж вчера была…

«Папа, блин, точно. Типа была. Ладно… А так?»

– Ну была, но я ж ещё вчера сказала: не всё сделала, что обычно. А ещё я так наелась, что надо немного растрясти.

– Дочура, на полный желудок нельзя заниматься, может быть заворот кишок. Я тебе как врач говорю, а я в этом кое-что понимаю. Знаешь, сколько таких «спортсменов» перевидал и прооперировал?

– Па-а-ап, ну пожалуйста!

– Миш, пусть идёт. Пока хочет тренироваться, пусть тренируется.

«Спасибо, мама. Ты понимаешь, как это – быть жирной, а потом похудеть и держаться».

9

«В зале народу чё-т мало. Весна, всем не до зала. Зато „эллипс“ свободен, а то в этой качалке всего два „эллипса“ и две дорожки. На фига им четыре велика? Бесполезная шняга. Хотя всё понятно: качалку строили для братвы, ещё в девяностые. Это тебе не модный спортзал с бассейном и всякими, там, саунами. Скажите спасибо, что не в подвале и окна есть. Женскую раздевалку сделали полгода назад, и за это – наше вам с кисточкой.

Блин, тяжко ходить. Медленно начну, а там поглядим. Висеть тут три часа сегодня не получится. А АраГор, интересно, пришёл или нет? Скорее всего, во второй комнате, с брусьями и штангой ошивается. Опа! На становую пришёл. Значит, тут. А с ним – такой симпатичный, накаченный, волосы чёрные с каре. И как Артём не боится с ним ходить? На его фоне он ещё более стрёмно выглядит… Не смотрит на меня. Всё равно надо красиво ходить. А то как муха туплю. Давай, девочка, спину ровно! Ровно спину!..

Закончил упражнения и пошёл обратно в ту часть. Ну блин. Может, слезть, пойти туда руки сделать? Тренажёр там стоит. Ладно, ещё минут десять похожу и слезу. Они же домой не собираются пока. Это, по ходу, первый подход был, ещё два минимум… Опять вышли, болтают. Мальчик этот чернявый, конечно, хорош. Но лицо невыразительное, среднестатистическое такое. Почему Артём ко мне спиной стоит? Всегда спиной к кардиотренажёрам?.. Закончил подход! Опять сейчас уйдут. Повернулся! Заметил! Машет! Помашу в ответ, конечно, ещё улыбку до ушей. Мою фирменную „американскую“ улыбку. Сюда идёт! Надо на „эллипсе“ красиво, прямо с вылетом бедра…»

– Алла, привет!

– Привет! Всё-таки дошёл до зала?

– Да мы вроде регулярно ходим. Как ты, давно пришла?

– Минут двадцать назад. Сегодня свою обычную тренировку уже не успею: она в целом часа три. Сегодня по короткой программе. В десять качалка закрывается.

– Алла, ты меня поражаешь! Три часа в зале – это сильно! Полтора-два, с отдыхом по три минуты между подходами еле выдерживаю! С другой стороны, я только начал ходить, может ещё раскачаюсь!

Качок с каре повернулся:

– Тёмыч, пошли, долго отдыхаем.

«На меня друг его даже не посмотрел, не подошёл, через весь зал вопит. Я ему не интересна совсем? Хм».

– Иду, Сань! Видишь, красотка, на тебя отвлёкся совсем, тренер ругается!

– Иди, Тёмыч, подход сам себя не сделает!

«Иди-иди. Дружбан извёлся».

– Язык у тебя острый! Пошёл, ещё поболтаем, надеюсь!

«…Да, что-то меня прям вштырило. Всё болит, каждый подход как в последний раз. Вот и замечательно! Стимул делать хорошо и красиво никогда не помешает… Дядя Вова уже выгоняет всех, свет гасит. И отец будет брюзжать: „Чего так долго?..“ Парни, наверное, уже переоделись, интересно? Ни разу до этого момента не жалела, что выход женской раздевалки теперь не через мужскую. Ха-ха».

– Алла, поздно заканчиваешь!

«Ой! Напугал! АраГор на детской площадке сидит. Попивает протеин, что ли? Между моим подъездом и качалкой – раздолбанная пустынная детская площадка, помойка и два бомжа. Женский выход прямо упирается в эту грёбаную площадку».

– А я думала, ты ушёл. Даже не попрощался!

– Как я мог? Во-первых, не сказать тебе до свидания и не обнять тебя на прощание. А во-вторых, в такую темень отпустить тебя одну домой.

– Ты прикалываешься? Мой подъезд отсюда в ста метрах. Меня отец с балкона уже полчаса пасёт.

– Значит, папа не будет волноваться, что ты идёшь одна. За такую красотку грех не волноваться.

«Это он меня сейчас за руку взял? А пацаны его ушли-уехали, что ли? Приятно, даже не особо навязчиво. А чего эсэмэс не написал, чего ждёт? Я бы раньше вышла. Погуляли бы немного. Или гулять не хочет? Если ждал, значит, хочет. Взрослый. Двадцать лет – это взрослый. Помойка… подъезд».

– Привет, Лёш, Свет!

– Алька, привет!

«Лёшка – краш моего детства. Он намного старше, конечно, ему сейчас должно быть двадцать… двадцать четыре! Точно. Они со Светкой – с четвёртого, уже года два как встречаются. А Светка моя ровесница почти, девятнадцать в том году стукнуло. Но она, конечно, фифа: блондинка, грудь большая торчит, рост лошадиный… Артём на неё даже не посмотрел. Обнял меня за талию. Чего ноги так трясутся? Перетрен?»

– Тебе как больше нравится, чтобы я тебя называл?

«Так близко к уху. И в шею дышит. Весь низ живота сжался в ком. И ноги, ноги…»

– Ты имеешь в виду «Аля» или «Алла»?

– Я имею в виду, что тебя называют то Алла, то Аля все. А я тебе, мне кажется и хочется думать, не все.

– Не знаю, только не «солнце».

«Тоже мне „не все“. Знаю его без году неделю. Но, блин, ноги трясутся. Мурашки по коже. Или похолодало просто?»

– Тогда ты будешь «малышка». Такая маленькая, нежная…

«Вот, дожили. Про возраст или про размер он тут заливает?»

– Мне пора! Папа волноваться будет, вон, уже звонил!

– Малышка моя, иди спать!

«Поцелуи у него не такие, как я привыкла. Но в этот раз прям сильно получше. Прям хорошо. Может, даже приятно…

Подъезд воняет. Надо в душ – со всеми вытекающими, только недолго, – и спать. Сначала в аську, потом спать».

10

«Два дня не писала Бандерасу. С выходных. Все выходные то с родителями, то с АраГором. Хорошо, что он приехал меня после института на Курскую встречать. Вместе в город домой вернулись, потом сходили в пиццерию. Он платил. Хорошо, когда парень платит, а то у всех моих бывших никогда денег не было. Всегда каждый сам за себя. И иногда я за них. Только Женёк за меня всегда платил. Но он друг, он не считается.

А, ещё отца АраГора встретили. Прямо на выходе из кафе. Дорогу переходили, нас машина пропустила, потом притормозила и засигналила. Нормальная такая тачка у его папы: „Ниссан Икс-Трейл“. Дорогая, большая. А самое интересное, что Артём меня отцу представил. Серьёзно настроен, сдурел совсем».

– Тёма! Артё-ё-ём!

Открылось окно машины, вылез сухой, молодо выглядящий мужчина.

– Это, кажется, тебя.

«За руку его дёргаю, непонятно зачем».

– О, пап! Привет! Как ты здесь? В это время – и уже в городе! Я думал, что ты у Светланы сегодня.

– К бабушке обещал заехать, думал, тебя увидеть. В воскресенье всё в силе?

«Чего этот дядька на меня так лукаво смотрит? А Артём руку не отпустил. Интересно. Хорошо хоть, я выгляжу супер: в сапогах без каблука, чёрных на шнуровке, в куртке замшевой, бежевой короткой, которую из Америки привезла, юбке зелёной выше колена – шик!»

– Пап, это Алла, моя девушка! Алла, это мой папа Алексей Геннадьевич.

– Очень приятно с вами познакомиться.

«Голос у меня вроде не дрожит, и на том спасибо! Рука трясётся, но Тёма держит крепко».

– И мне приятно, интересное знакомство с девушкой сына. Хорошего вечера, ребята.

И уехал дальше по Пионерской.

«Надо Бандерасу ответить. Позвать его после школы погулять. А то слишком зациклилась на этом Артёме. А папа меня учил как? „Чем больше парней, тем лучше! И крути ими, как хочешь!“ Главное, не у десятой школы, там Артём рядом живёт: увидит ещё, будут вопросы.

Вообще, странно: всё закрутилось прямо с Нового года на площади и вращается вокруг одной и той же компании – все друг друга знают. А может, это просто город маленький. Здесь вообще все друг друга знают, без вариантов».

11

«Одна вшивая розочка. Да, красная. Да, большая. Но опять нищебродская какая-то. Зато Бандерас такой Бандерас: симпатичный, что убиться можно, и смотримся мы вместе ошеломительно. Ну и что, что одна роза! Он старался, не с пустыми руками пришёл, хотя я его морозила неделю почти: „занята“, „уроки“, „родители“, „качалка“… Всё равно приятно, что с цветами. Цветком. А АраГор мне букет лилий подарил. Спросил в аське: „Малышка, какие твои любимые цветы?“ Я ничего лучше не придумала, чем ответить, что лилии. На следующий день притащил целый букет.

От Бандераса опять воняет сигаретами. Я с отцом, конечно, уже привыкла к этому запаху. Но то папа, а это какой-то левый чувак. Обнять меня пытается. Ну ладно, на проспекте можно. Главное, в качалку не заходить и на Космодром не соваться. Да и Тёма писал, что на репетиции сегодня до девяти. Как раз с семи до восьми погуляем, потом скажу, что папа ждёт, мама ждёт, бабушка волнуется, – совру что-нибудь. И пойду к ним на базу. Главное, не домой. Домой нельзя: отец не выпустит потом, скажет, что поздно. Кучу аргументов найдёт: про школу вспомнит, уроки, темноту, маньяков, ножевые, которые штопал по дежурству… А закончится всё его любимым: „Потому что я так сказал!..“ Сообщение пиликнуло. Как бы незаметно посмотреть?»

АраГор Скучаю! Репетируем всего час, а я только о тебе думаю.

«Артём – сказочник, блин. Но приятно… Ещё одно, сразу…»

АраГор Что ты со мной делаешь, Аля? Придёшь сегодня, малышка?

«От второй эсэмэски всё зашевелилось. И Бандерас как-то сразу подурнел. Надо завязывать и идти на „репу“».

«Стрёмно всё-таки в этих гаражах. Винтовой подъём по проезжей части – это что-то с чем-то! Ещё и лес „маньячный“ ужаса нагоняет. Ни одного фонаря сбоку от дороги, а по проезжей части – машины. Жаль, что собаку пришлось бабушке отдать из-за маминой аллергии. С ним тут вообще не страшно было. Прям совсем. Единственная проблема – другие кобели. Но это решаемо – меня он никогда не бросал, не тащил. Надо будет с отцом в следующий раз в Загорск съездить. Увидеть и бабушку, и собаку… Почти дошла до гаража этого жопного. Отсюда аж слышно завывания Торина и кривой соляк Михалыча. Тоже мне „Машин Хэд“. Брезент тяжеленный. Твою ж мать! Руку ободрала. Ради чего всё это? А если АраГор увидит?

Играет, не слышит ничего, в наушниках сидит. О, заметил – спину выпрямил. Я ему нравлюсь. Наверное. Точно нравлюсь. Иначе зачем меня звать? На группи я мало похожа, кажется. Надеюсь, Тёма не считает, что ради музыки их косячной сюда таскаюсь. А зачем таскаюсь, кстати? Пусть сам приходит! У меня гордости нет, что ли. Тишина. Почему тишина?»

– Алла, привет! Как дела?

«Улыбка у клавишника такая добрая. И выглядит он очень адекватным парнем. Может, на него переключиться? Да вроде есть у него какая-то Катя…»

– Привет, Михей, отлично отыграли! Собираетесь уже?

«Уши заложило у меня от ваших басов».

– Да, вроде всё. Тёмыч сейчас подойдёт.

«А почему он сразу не подошёл? В барабанах своих копается. Зря припёрлась?»

– Аля, я сейчас, надо отцепить педаль! Михей, не приставай к моей девушке!

«Артём, а ты не офигел? Какая я тебе девушка? С другой стороны, можно и разрешить ему так думать. Приятно, что при своих друзьях он тоже называет меня своей девушкой. Приятно, блин».

– Тёмыч, ты ж знаешь, я чисто по-дружески. И вообще, иди сам тогда сюда, нехорошо заставлять даму ждать!

– А я уже здесь!

«Прискакал, обнимает за талию. Ну приятно, ничего не могу сказать. Так сильно обнимает и в шею дышит. Сил никаких нет вырываться. А надо, чтобы не думал, что ему всё можно уже. Мама говорит, что надо всегда отстраняться после того, как подпустила».

– Михалыч уже курит? Закрываемся?

«И Торин очухался, перестал эсэмэски строчить. Иришка какая-то у него, девушка вроде… Долго они с этой дверью-недверью возятся. Чем позже приду, тем больше подробностей мама будет вытягивать. Клещами. Притом что настроение может быть разное: казнить или миловать. Но сейчас, конечно, реже. Раньше, в детстве, любая мелочь, притом непонятно какая, могла ей крышу сорвать: то нормальная, любящая мама, а то… Тряпка в коридоре сухая, когда она с работы пришла, и понеслось… Крик, истерика, и я уже не „доченька“, а „тварь“ и „скотина неблагодарная“, вот в меня летит вилка, тарелка, нож, картина… Один раз даже рыжее кресло. Как она его вообще смогла кинуть? Я от поворота ключа замирала. Многое уже и не помню, как в тумане всё. Помню, как плакала и просила меня простить, говорила: „Мамочка! Прости меня! Я плохая! Я тебя люблю, больше всех на свете!“ А она кричала, что я идиотка и ничего не понимаю, что она меня видеть не хочет. Потом… потом не разговаривала со мной часами, говорила: „Уйди от меня, дура неблагодарная“, а я всё плакала, плакала…

Мама, правда, быстро остывала. Через некоторое время звала меня на кухню как ни в чём не бывало, как будто всё кончилось или вообще не было ничего. Теперь-то поменьше всего этого… Только сейчас дошло, что такого уже и не бывает почти. Странно, может, она спокойнее стала, а может, я научилась „читать“ её, реагирую заранее? Не знаю, но сейчас полегче. Папе, главное, не скажешь. Я пыталась, а он всегда: „Она мать! Она тебе добра желает“. И ещё моё любимое: „На мать обижаться нельзя!..“ Какие тут обиды? Почаще бы из дома сваливать, и всё. Поэтому вру постоянно, что учёба, школа, курсы в универе…»

– Аля! Аля!

Голос АраГора вроде.

– М? Что?

«Точно его, он меня за талию ведёт, обнимает… Руки потные».

– Я тебя минуту уже пытаюсь спросить, куда идём, а ты в нирване где-то, точно не со мной здесь. – Сильнее талию сжал.

– Задумалась просто… Пошли на памятник? Или со «Страмослябами» потусуемся на канале?

– К «Страмослябам» неохота. Мне Князь и Эльдарон со своей музыкой не очень: какая-то калька непонятно на что – то ли «Айрон Мэйден», то ли «КиШ». Ещё одеты как клоуны. Металлисты – это не косухи, а музыка, я считаю. Ненавижу с ними сидеть, когда они репетируют… Что-то я всё про них, ну их к «Мановару». И на «Пам» неохота – народу там толпа. Пошли чаю попьём?

– Тём, куда чаю? Вечер уже, в «Уно» не сядешь, «Якитория» далеко. Мне через час надо дома быть уже. Мать сожрёт, будет или подробности требовать ласково, или жёстко орать.

– Пошли ко мне?

«Глаза-то у него как заблестели».

– Слушай, я думаю, не успеем. Пока дойдём, пока чай с печеньками. Давай лучше просто погуляем?

«А чаю я бы попила, но он приставать начнёт. Странно будет, если нет. А я не готова, особенно с ним. Первый раз должен быть с любимым человеком. Или это мне кажется? И уже надо? Чего надо, шестнадцать лет пока, десятый класс. А Верка уже со Стасом своим вовсю трахается. Хотя мама мне вечно твердила, что Верка отличница и, вообще, надо быть как Верка, но в этом я бы не хотела. Не хочу так. По кустам и хостелам шариться. Я красиво хочу…»

– Ты опять куда-то уплыла?

«Нервный Тёма какой-то».

– Я тут. Что ты говорил?

– Я сказал, что мне с барабаном сложно таскаться. Давай я его занесу и провожу тебя обратно?

– Хитрый! Заходить не буду.

– Как скажешь, маленькая.

«Лыбится. Считает меня маленькой девочкой? Не „малышка“, а „маленькая“. Ну-ну, ещё побегаешь за мной».

12

«Мама дома, не спит. Отец на кухне перед теликом опять, мать в комнате что-то смотрит. Ну да, как всегда, „Секс в большом городе“. По НТВ показывают опять, что ли»

– Привет, мам! Я дома!

– Как погуляла?

– Хорошо, с Бандерасом, потом с АраГором.

«Про репбазу лучше не говорить».

– Бандерас симпатичный, если мне память не изменяет. Ты их выбираешь, чтобы в именах не путаться? Артёма твоего я не видела. Фотка есть?

– Да он несимпатичный, так себе, если честно. Но еврей, по матери. Из хорошей семьи, хотя родители в разводе, насколько я знаю.

«Не держится у меня язык за зубами с матерью, всё выдаю, на-гора».

– Сколько лет?

– Двадцать один… Будет двадцать один второго августа.

– Взрослый. С таким встречаться сложно…

«Хитрую гримасу свою скорчила. Вопроса ждёт, провоцирует. Ну ок».

– Почему сложно, мам?

– Потому что парням в этом возрасте нужны полноценные отношения. Ты понимаешь, о чём я?

– Мам, яснее говори. Ты на секс намекаешь?

– Да, намекаю. Они готовы встречаться серьёзно, но без секса их не удержать долго. Им это важно.

– Не знаю, пока мы об этом не говорили… Я в душ, устала. Завтра семь уроков, из которых два английских: А. Б. будет жестить опять.

«Мама права? И надо с ним трахаться, чтобы он не соскочил? А если я не хочу? Да вроде он пока и не давит. Мы не так давно знакомы. На чай звал уже, конечно, но я и у Лоя в гостях сидела до ночи, а дальше фингеринга не зашло. Я его остановила, сознательно. Не хочу. Даже член его не трогала, только он меня, вообще через трусы, кажется. Хотя я кончила, точно кончила. А потом так вообще этот Лой стал мне противен. Бросила, а он таскался за мной везде. Фу!

Всё-таки надо понять, что именно этот Артём хочет. Нравлюсь ему – это без вопросов, но хочет он отношений вдолгую или флирта короткого? На короткий флирт я и сама его заводила, сам в руки плыл. Но чтобы прям вляпаться конкретно, тут выбирать надо. Ошибиться было бы обидно. Обидно – не то слово. Пойду в инет залезу, в аське и на форуме пошарюсь. Может, он там что-то писал, дома уже, по идее…

Двенадцать, а он молчит. Ещё гуляет? Сказал, что домой пошёл. А не пишет. Мы в девять разошлись, ну двадцать минут ему домой, тридцать максимум… Аська тренькает!

Блин, это Бандерас! Чего надо-то?»

Бандерас Алкозаяц! Чего не спишь?

«Гениальный вопрос! И прозвище это дурацкое панковское ко мне прилипло!»

Аля Собираюсь, глаза слипаются! Спокойной ночи! Сладких снов! Целую!

«Блин, а видно будет, что я онлайн. Может, его залочить на время? Лучше так».

Аля Я с торрентов кино качаю, комп на ночь оставлю! Ещё раз спокойной!

Бандерас Целую тебя нежно, моя красавица! Обнимаю тебя и нежно-нежно шепчу на ушко «споки ноки»!

«Фу, блин! Банальщина какая мерзкая. Блевать хочется. Кто в своём уме говорит „споки ноки“ в реальной жизни? Да ещё „нежно и на ушко“. М-да…

А Артёма ещё нет. Странно. Спать не могу. Чего так переживать? Было бы о ком думать! Он же тебе по фигу был, помнишь? Вот и забей, прямо сейчас. Но бесит же. А вдруг у него кто-то ещё есть? Да кто? Он на меня бы силы не тратил тогда! Стоп, у меня же „ещё кто-то“ есть. Но я и симпатичнее в разы, по относительной шкале от одного до десяти. Час ночи – спать пора! Он вообще с друзьями может где-то, а ты переживаешь, телефон проверяешь, у компа торчишь. Но если бы был с друзьями, то написал бы, хотя бы „спокойной ночи“. Ладно. Отряхнулась, встала и пошла… в кровать. Как Лёнька наш говорит, на горшок и в люльку».

Артём

3

Вечер. Гаражи и автомойка у редкого леса вдоль железной дороги – ни перехода, ни тротуара. Молодые и весёлые (слегка навеселе) юноши выходят из ворот. Все парни с инструментами. В чехлах через плечо гитары, усилители, тарелки от барабанной установки. В руках у каждого второго пиво или сигарета – крутые рок-музыканты, ни дать ни взять. Фонари у редких жилых домов плохо освещают проезжую часть.

Михей, он же Миша-Клавишник, он же Малой, потому что самый молодой в группе, – высокий и приятный парень, шатен с уже лысеющей макушкой (в семнадцать-то лет) – говорит с девушкой по имени Катя. Ругается.

– Стой, жди меня! Я уже иду на станцию! Встань у магазина!.. У какого больше народу! У «Весты»! Лучше вообще зайди внутрь!.. Парни, я побежал. Катька приехала на станцию, рвётся идти по лесу через канал мне навстречу! Нечего ей там одной шариться!

Михей унёсся, даже не поручкался ни с кем.

– Смотрите, дети! Вот это – типичный подкаблучник: он бегает за своей девушкой по первому её писку! Спаривается подкаблучник тоже только по большим праздникам, и если не забудет годовщину первого поцелуя со своей самкой в четверг под летним дождём, – в манере Дроздова продекламировал Михалыч.

Михалыч (соло-гитарист) – старший из всех (двадцать пять лет), худой до невозможности, небритый и с конским чёрно-вороным хвостом до середины спины (чистым, зализанным волосинка к волосинке), в тяжеленной косухе и кожанах. Девушки у него не было, но была сестра Ольга. Все звали её Лара – Михалыч в женском обличии: худая, едкая и очень независимая. Взять хотя бы её чудаковатый стиль в одежде: странные юбки, разноцветные гольфы, вытянутые «варёные» кофты. Прямые волосы серовато-русого цвета, никакой косметики и лукавый, вечно смеющийся прищур. Лара и Михалыч жили вдвоём, без родителей. До последнего времени (около пяти месяцев назад) – ещё и с Артёмом.

Лара потребовала паузу, а потом вообще попросила АраГора на выход. Причина: «Мы стали разными людьми, и отношения себя изжили. Ты мне больше друг, чем парень. Я устала от твоего контроля и соплей».

Артёма тогда как обухом по голове ударило. Он всё делал для неё: устроился в магазин дисков с музыкой и фильмами торговать на подмену, потому что Оля сказала, что нужно зарабатывать, а не просить денег у папочки (сама она не работала, в свои двадцать два). Тёма покупал всё, что ей хотелось, и даже больше, ждал её домой, провожал. На барабанах этих играть начал, в группу к Михалычу пошёл, лишь бы…

Но всё закончилось резко, как и не было ничего.

Сейчас Артём шёл с «репы» между Торином и Жабой.

Торин (по имени Дима) – высокий и симпатичный молодой человек, единственный из группы, живущий в соседнем городе; родители – военные. Отец не одобряет ни длинный хвост, ни татуировку мьёльнира на груди, но ничего не говорит. Дима с детства пел в хоре и мотался с родителями по гарнизонам, друзей заводил легко из-за доброго и спокойного характера. Слово «честь» для него – не пустой звук. В одном из военных городков ещё в детстве встретил Иришку – и так и дружит с ней до сих пор. Правда теперь, в девятнадцать, думает о свадьбе. Других вариантов перевезти её к себе не видит.

– Тёмыч, – вдруг начал Торин, – а эта девчонка, Аля, она хорошая, маленькая ещё совсем, но взгляд такой… добрый! Классно, что вы встретились. Таких, как она, мало – искренних, что ли.

– Дима, ты её плохо знаешь. Врёт постоянно по мелочам – хорошо хоть, помнит потом, что и кому. Но в одном ты прав: маленькая, – насмешливо и желчно сказал Артём.

– Не понял, она же тебе нравится? Ты её на базу зовёшь… – Торин был в замешательстве.

– Ты у нас, Дим, человек новый, плохо всех ещё знаешь, – вклинился Женёк. – Наш Тёмыч просто так с девушками в чувственном порыве не встречается, только со смыслом.

– У меня есть планы на Аллочку. И девочка, правда, уже взрослая и симпатичная, вдруг прорвётся в каменное сердце, – ещё более мерзко, как будто рваными словами, выдал Артём.

– Всё равно не догоняю: девушка непорченая, сразу видно. Зачем играться, если не так уж и зацепила? А зацепила вообще? – Дима завёлся.

– Тебе какая разница? Чё докопался? Я своё время и силы на это трачу, не твоё! Порядком надоело сопли жевать и в нежностях телячьих упражняться, ну просто «му-у-у», а-ха-ха-ха! Но что поделаешь, такие условия! – АраГор сам не понял, как это вылетело.

– Какие условия? Условия чего? – Дима напрягся. Ему что-то явно не нравилось. Понять бы что.

– Да забей, я так, сказанул. Ладно, мне пора. Костик почти здесь уже – поедем разгонять тоску. Парни! «Волга»-матушка Кости Матушкина большая – кого куда довести? – соскочил с темы Артём.

– Да вали уже! – спокойно и с явной ухмылкой прошипел Михалыч.

Аля

13

«Встать и вместо зарядки пялиться на пустой телефон – это уже слишком, чести до фига ему. Надо аську ещё проверить и уже бежать, а то на новости опоздаю. А. Б. прям стукнуло в башку её седую пятнадцать минут слушать новости Би-би-си на английском, а потом ещё пятнадцать минут до первого урока их обсуждать, слова новые выписывать. С одной стороны, бред, да! Но с другой, конечно, наша группа впереди планеты всей, лучше нас никто английского не знает, не то что в городе, а, наверное, в Москве и области, а значит, и в стране. Ну только нэйтив-спикеры, а они не в счёт…

Модем, гад, скрипит на полную. Блин, блин, блин! Родители проснутся! Быстрее можно, пищалка мерзкая?

Нет ничего в аське. Ну и ладно, ну и пофиг. Напишу вечером Женьку́. С ним пойдём тусить. А ещё лучше никому писать не буду, с Машкой погуляем. Главное, в школе её отловить, а то Вэ-класс у нас блатные.

…Сраная химия. Ещё год назад я шарила, а сейчас просто чистый лист и ветер в башке. Потом география. Экзамен придумали этот в десятом зачем-то. Типа сдавать меньше в одиннадцатом. Ладно, проскочим в конце мая. Осталось три недели мучиться. А потом препод по теории перевода предложил подработку на лето: книжку помогать ему переводить у него дома, печатать за него, за пятьсот рублей в день. А ещё мальчика соседского английскому учить: плюс сто пятьдесят рублей три раза в неделю – нормальная прибавка к тому, что родители дают.

Терпеть не могу просить деньги. Они их так тяжело зарабатывают: по три дежурства в неделю папа и по два – мама, плюс „контракты“ по ночам. По звонку срывается, – видите ли, „у неё женщина рожает“. Ещё работа каждый день в стационаре. Ненавижу их работу. И горжусь. Они, конечно, крутые, без вопросов. А я тоже крутая, я тоже смогу зарабатывать. Сама… Звонок, что ли? Телефон на беззвучном, надо посмотреть… Ничего. О, Машка идёт!»

– Привет, Маруся! Вечером какие планы?

– Алька, привет! Мама к своему новому мужику сваливает на все выходные. Придёшь?

– Естессно, у своих отпрошусь и приду. Погуляем, мороженое купим и хрень какую-нибудь по телику посмотрим.

– Класс! Давай тогда, мне ещё к О. Н. надо зайти, она что-то классу сказать хотела, наши там уже.

– Давай, Маруся, после седьмого в холле у диванов.

«Машка – первая и пока что единственная подруга, никогда не бросит. И я её. Хотя тоже с прибабахом, обе. У неё поклонников куча. Ещё бы! Высокая, как я, – может, даже чутка повыше – стройная, ноги от ушей. Глаза огромные, голубые, волосы густые, длинные, русые. Конечно, парни бегают табунами. Ну и отлично. А теперь, когда я похудела, не ощущаю себя „некрасивым прицепом“, вместе мы вообще сила сейчас…

Да хватит уже проверять этот телефон. Может, самой ему написать? Блин… блин… блин… Мама говорила, что мальчикам первой писать нельзя, нельзя навязываться. Но это если бы он мне нравился. А он мне не нравится, особо уж. Просто интересно, сорвался с крючка или нет… Себе-то не ври, а? Уже зацепил, если весь день на мобильник пялишься. Хочешь – сама напиши!

…Полтретьего уже, а Машки нет. Ну она и капуша! Небось, только собрала манатки в классе и чешет лениво по лестнице. Спорим, даже в раздевалку ещё не дотопала. Идёт!»

– Маруся, ты как всегда!

– Ну я к О. Н. заходила, она просила. Аль, говорила же тебе! Я на той перемене не успела.

«В своём Мэри репертуаре».

– Ладно, пошли! Есть охота! Шаурму купим на станции?

– Люша, мороженое же хотели, нет?

– Одно другому не мешает! Пошли уже.

– Аль, а как же фигура? Жопу опять отрастить не боишься?

– Умеешь ты сказануть, хоть стой, хоть падай! Ладно, только мороженое! Но килограмм!

– Так, стоп! Что случилось? Ты жрёшь, когда на стрессе. Колись! Дома опять? Мама жестит?

– Мама на удивление адекватная последнее время… Блин, Маш, с мужиками своими не могу разобраться. Есть один чувак: прилип не прилип – не понимаю. Нравится не нравится – тоже не понимаю. Но остальных потихоньку высаживает всех.

– Вот коза! И ты молчала! Лучшая подруга называется! Аль, так нечестно! Как его зовут? Откуда? Сколько лет? Где познакомились? Симпатичный?

– Машка, а не до хрена ли вопросов? Расскажу, конечно, пошли!

«…Упс, уже Марусин дом. Вообще не заметила, как дошли. Большой дом, конечно! Кирпичный, новый, с двором закрытым, не то что наша помойка. И двушка у них тут как трёшка – две спальни и кухня с огромным эркером. Мебель кожаная, модная. Вот мама у неё молодец: два развода, двое детей от разных мужиков, а свой бизнес сделала, квартиру купила, сама девчонок воспитывает. Хотя как сама… Дедушка Машин в Киеве крутой ресторатор, да и Машка как сорняк всегда была, хоть и по репетиторам, по школам хорошим моталась. Один их коммерческий „В“ кучу денег стоит в месяц, а всего-то по субботам не учатся и факультативов больше».

– Алька, суп будешь?

– А есть что-то ещё?

– Ну, сыр есть плавленый, хлебцы, крабовые палочки… – Машка шарит в холодильнике, а запах оттуда, как будто там что-то сдохло.

– Может, пиццу закажем?

– Люша, ты опять про углеводы?

– Ладно-ладно! Давай свой суп! И крабовые палочки с хлебцами.

«Чай, мороженое и поболтать – лучшее, что сейчас можно придумать. Хорошо, что домашки уже почти нет, только темы эти долбаные по английскому. Ничё, сдадим географию через пару недель, и всё – свобода».

– Машка, ну не понимаю я, чего он хочет. Может, просто я ему не интересна, может, я мелкая для него?

– А может, он просто занят, Аль?

– Парень не пишет, если не хочет. Когда хочет, всегда находит время. Я это уже поняла. Нет третьего варианта.

– Не скажи, Люша! Они, когда за компом виснут, в игрушки свои играют или ещё какой-нибудь ерундой занимаются, – могут сутками там тупить сидеть, ничего не видят и не слышат, как мартышки на картинке.

– Маш, а вчера он почему мне вечером не написал? Пошёл домой и не написал? Обычно всегда писал.

– Стоп, тебе надо отвлечься! Нет других вариантов, что ли? Куча же парней! Игорю напиши, погуляем все вместе! Он для тебя вообще всегда свободен.

– Давай!

«Забыла напрочь про Батика, а он, скорее всего, из своей Бауманки уже приехал. Конечно, страшненький, низкий и странненький, но умный, что капец».

– Погуляем, потом по домам? Или можно у тебя всё-таки остаться?

«Не хочу домой, хочу у Маруси. У неё спокойно и на мозг никто не капает».

– Да оставайся! Я же предлагала. Мама на все выходные уехала. Надо только у твоих отпроситься. Номер мой у них есть домашний – пусть звонят, проверяют. Всё по старой схеме.

«Телефон где? В первый раз за день о нём забыла. Точно! В рюкзаке, в прихожей… Стоп, четыре сообщения. Одно от мамы… Хорошо, что пять минут назад, а то бы она обзвонилась. Одно от Бандераса. Ну его в жопу. И два от Артёма! А-а-а-а-а! Растянем удовольствие! Сначала маме отвечу, тем более что это превентивная мера от истерики и бешеного ора. Чего там она пишет, странно, что не звонит… „У меня контракт, буду очень поздно. Поешь что-нибудь“. Вот и чудно. Надо ответить, что я у Машки и суп поела. Скажу, что к географии готовимся. В жизни мы ни к чему не готовились и не учили, когда вместе сидели. Зато все магическим образом верят в эту ересь – что если вместе с подружками или одноклассниками сидишь, то обязательно уроки делаешь! Ха! Три раза „ха“!

Так, Бандерас опять со своим „Привет, давай увидимся, погуляем? Я скучаю“. Блин, да я с тобой ноги сотру гулять. НЕ ХО-ЧУ. Задолбал. Пора заканчивать этот бесперспективняк, но пусть ещё помучается чутка. А вдруг меня вштырит резко?.. И самое интересное…»

АраГор Привет, красавица!

Второе:

АраГор Как ты? Какие планы на вечер?)))

– Ма-а-а-аш! Он написал! НА-ПИ-САЛ!

– Я ж тебе говорила, занят был.

– Как думаешь, спросить его, чего это он вчера мне соврал, что домой пошёл? Может, у него случилось чего?

– Аль, ты аккуратно спрашивай. А то он подумает, что ты его контролируешь. И много на него планов настроила, что он тебе отчитываться должен. Ты сказала, что ему двадцать лет! Парни в этом возрасте от контроля шугаются.

– Тогда вот так: «Привет! У тебя всё в порядке?» Норм?

– Отправляй!

«…Ответа нет уже минут пятнадцать. Но, с другой стороны, я ему тоже не сразу написала. Хорошо, что есть видак и „Чумовая пятница“ с Лохан. Пиликнуло?!»

АраГор Всё хорошо, а почему ты спрашиваешь? У тебя всё хорошо, малышка?

«Опять „малышка“! Приторно и банально, прямо сопли с сахаром… Но какого рожна так приятно? Тепло по телу сразу растекается. Отвечу так: „Всё хорошо, но я вчера тебя в аське вечером не видела. Думала, по дороге до дома что-то случилось“. И упрёк, и мило!.. И у нас мгновенный, почти, ответ, ни фига ж себе…»

АраГор А чего не написала? Я всегда рад твоим сообщениям!

«Красиво съехал: и не сказал, что делал, и я теперь глупо выгляжу, как девчонка замороченная, которая боится парню написать. А если так: „Слушай, ну отвлекать боялась, вдруг ты занят чем-то важным“. Отправить… С телефоном сидит в руках, по ходу».

АраГор А я и был занят: думал о тебе всё время…

– Ма-а-а-ашка! Он звонит! Звонит! Я на кухню!

«Добежать бы, пока не сбросил!»

– Потом расскажешь!

«Почти не слышу, что Маруся из комнаты вопит».

– Алё, привет! Решил позвонить, а то на эсэмэс все деньги потратишь.

– Привет, Тём. У меня постоплата, не переживай.

– А-а-а, ну тогда ладно. Слушай, я на самом деле вчера, как домой пришёл, сразу вырубился. А утром в институт поехал и мобилу дома оставил. Вот только в город добрался и тут же тебе написал.

– Да брось ты оправдываться! Кто я тебе, чтобы отчёты требовать. Я просто волновалась, всё у тебя в порядке или нет…

«Трясёт немного, голос дрожит… Откуда такие странные реакции?»

– Мне чертовски приятно, что ты волновалась! За меня. Значит, я тебе не безразличен, малышка моя! Какие на вечер планы?

– Я сегодня у подруги, на Орджоникидзе. Хочешь, приходи – погуляем. Можешь товарища позвать какого-нибудь.

«Выпалила и сама в шоке! Рот надо зашить. Чтоб не жрала и не болтала языком своим… Права мама: „Помолчи – за умную сойдёшь“».

– А во сколько вы с подругой можете?

– Через час успеешь?

«У нас с Марусей как раз фильм кончится, намалюем фейсы – и вперёд. Может, в пиццерию его затащить, пусть нас ужинает?..»

– Договорились, меня как раз Костик звал на великах покататься. Мы покатаемся и до вас доедем. Оставим велосипеды где-нибудь там и до центрального парка у ДК «Калинина» дойдём. Часа через два, ок?

– Хорошо. Сегодня, в принципе, и попозже можно. Адрес тебе напишу сейчас.

– Целую, малышка! До скорой встречи!

– И я тебя целую…

«Блин, зачем я это сказала? Вдруг он подумает, что он мне уже нравится, и перестанет ухаживать?.. Чего ты паришься? Подумает – и фиг с ним! Тебе же на него плевать, так? А выходит, что не так! Дёргалась как дура, что он с радаров пропал: видите ли, не написал вечером и утром – эка невидаль. Сказал же: уснул».

– Ма-а-а-аш!

– Чего сияешь? – «У Машки морда лукавая, капец». – Что твой Артём хотел? Только не говори мне, что свалишь сейчас к нему!

– Мару-у-усь, я не свалю никуда… Но я сказала, что у подруги, и он предложил всем вместе погулять: с ним и с его другом Костиком.

– Что за друг? Симпатичный? Откуда взялся?

– Хэзэ, я не видела его никогда. В группе у них Костиков нет, а в зал он с каким-то Сашей ходит. Саша этот, кстати, симпатичный. Очень! И музыканты его все ничего… Патлатые, конечно, но мне нравятся длинные волосы у парней.

– Аль, я не знаю… Мы вдвоём хотели потусить, а тут какой-то непонятный Костик…

– Машка, ну ради меня? Мне вообще-то Тёму тебе очень хотелось показать… Мнение твоё узнать, чтобы ты на него глянула своим фирменным взглядом.

«Ну же, ну! Такие аргументы не могут не сработать! Ловись Машка большая и маленькая!»

– Ладно, уговорила! Но если мне они не понравятся – сразу сваливаем «спасать хомяка» по старой схеме!

– Базара ноль! Спаси-и-ибо!

– Когда они хоть будут?

– Артём сказал, что часа через два.

«…Время полдевятого, а „Германа всё нет“. Я понимаю, минут на пятнадцать опоздать, но на час с лишним? Бесит. Мы уже второе кино досматриваем. Был бы кто-то другой – уже на фиг пошёл бы, а точнее, побежал. А почему бы и этого тоже не послать в пешее эротическое? Прямиком! Возьму и не пойду никуда, тоже мне цаца!

Пиликает! Эсэмэс! Даже не звонок! Вот гад».

АраГор Костян долго собирался. Мы едем к вам, ещё 5 минут максимум. Не злись, малышка.

«Ха, пять минут. Я вообще не уверена, что Маруся при таком раскладе куда-то в принципе пойдёт. Хорошо, что я не дома! А то гулять бы осталось минут тридцать. Сама бы извелась уже вся или свалила бы куда-нибудь, лишь бы не дома, в четырёх гнилых стенах. С кем-нибудь более пунктуальным, блин!

Надо ответить… Так хочется написать, что у них вечер уже свободен. Но руки и низ живота, похоже, голову не послушают…»

Аля Даже не знаю, как твой Костик будет извиняться (если бы это был не ты, то я бы уже час как не ждала).

АраГор Выходите! Я искуплю, честное слово! Девочка моя, не дуйся!

– Машка, ну-у… э-э-э… Они тут, короче.

– Не пойду я никуда с ними! Что за фигня? Договорились через час или через два? А не через три! Сейчас уже темно скоро будет. С двумя непонятными чуваками в парке в темноте – хреновая идея, как считаешь?

– Маш, ну не с такими уж непонятными. Артём понятный, а второй – он его друг!

– Только ради тебя. И в парк я точно не иду! Ищи варианты!

«…Так, всё, не дёргайся, а то на выходе из подъезда сейчас рухнешь прямо на его велосипед… Артём в перчатках и обтягивающей футболке выглядит очень даже ничего, а рядом с ним… Ой, фу! Какой противный парень! Рыжий, рябой, толстый и явно понторез. Ногу ещё как гопник на лавочку подъездную поставил – там же люди сидят, в самом деле! Хоть бы на пандус или на шину с клумбой. И живот у него так ещё сильнее висит, между прочим. А сзади, небось, „копилочка“ образовалась. Сто тысяч миллионов раз „фу“!»

– Аля! Привет!

«Артём идёт ко мне, пытается обнять, а меня прямо назад шатнуло: не успела переключиться с вида этого его другана».

– Малышка, ну не сердись! Я к тебе рвался на всех парах!

– Это всё я виноват.

«Один плюс у Костика – голос приятный, обволакивающий такой! Как у Чеширского Кота».

– Мне нужно было машину поставить, потом переодеться и разобраться, как этот велосипед едет. Два дня назад купил, Тёмыч уговорил ворваться в большой велоспорт… Меня, кстати, зовут Константин. А вы Аля? Артём постоянно о вас только и говорит.

«Боюсь смотреть на лицо Машки. Хорошо, что она за спиной. После её аполлонов это прям подстава. Повернуться? Ну да: окаменела – мало сказано! Гримаса отвращения, как будто увидела гигантскую гусеницу: волосатую, ногастую и явно без шансов стать даже намёком на бабочку. Не совпадает образ АраГора с этим странным субъектом по имени Костик».

– Константин, можно на «ты». Ребята, это Маша, моя лучшая подруга. Мы, как говорится, «с первого класса вместе, и за то, что мы делаем, отвечаем тоже вместе», хотя на самом деле с шестого.

«Чего это я так раздухарилась? Цирк уехал, а клоуны остались?»

– Маша, это Артём, мой друг. Я о нём тебе рассказывала.

– Опоздал и уже просто друг? Ну-ну, сурово, но справедливо!

«Не поник, шутит АраГор. Вот зараза!»

– Очень приятно! На «ты» так на «ты»!

«Костик Машку глазами жрёт. Ещё бы! Такие девчонки ему и не снились, наверное».

– Гулять уже поздно, вдруг замёрзнете. Может, в кафе? Куда хотите? – Добавил Константин.

– Маш, что скажешь? Посидим где-то или погуляем?

«Хитрожопистый тон у меня, конечно. Подмигнуть всем лицом сразу осталось только».

14

«В „Экспромто“ в девять, в пятницу, публика совсем разная: и студенты, и семьи, и парочки. Пиццерия из серии „очень бюджетно“, вкусно, коктейли ядрёные, но на них акцента не делают. Я вообще люблю молочный клубничный. Это место „наше“ с Машкой. Алкоголь они продают легко и без вопросов. Нам по крайней мере, уже как минимум год… Хорошо, что выбрали квадратный, а не прямоугольный столик. Пускай он меньше, но Артём сел со мной рядом: не было варианта сесть напротив. Слева Машка уткнулась в меню и молчит. Ей явно неуютно. Прям совсем. Надо поговорить».

– Маш, пошли руки помоем?

«Молча встала и двинулась к туалетам… Странно, что столы на её пути не раздвинулись сами собой, как Красное море перед Моисеем. Не зря она Фельдман: стать, осанка и надменный взгляд – всё, как мы любим, умеем, практикуем».

– Аль, ты нормальная? Серьёзно! – шипит, как кобра перед броском. – У тебя кукушка поехала? Ладно этот Артём твой: сомнительный персонаж, но хотя бы не урод и не противный до тошноты! Но «друг» его – что-то с чем-то! Болтает всякую чушь, разве что шутит смешно! Только это совсем не спасает…

– Маруся, я ж тебе говорю, что вижу Костика в первый раз в жизни! Клянусь, вообще не знала, что за чел! Все остальные друзья Артёма нормальные, честное пионерское!

– Ладно… Одно хорошо – Артём глаз с тебя не сводит. Ведёт себя нагло, конечно, как будто ни в чём не виноват: ни в том, что на день пропал с радаров, ни в том, что опоздал. Так не поступают в начале отношений. Но то, что он на тебя запал, – сто процентов тебе говорю! Даже двести. Чё понять не могу – на фига он-то тебе нужен? Ты любого парня можешь выбрать, и у него шансов не будет. Ты симпатичная, харизматичная, капец, какая умная! Хотя последнее скорее минус.

– Издеваешься?

– Ум припрячем в жопу… если носом не полезет!

«Я даже замерла, не знаю, что ответить…»

– Знаешь, он меня чем-то цепляет. Как говорится, good on paper – «хороший на бумаге»: квартира, папа, еврей опять же. Но при этом с какой-то тайной, чертовщинкой, что ли, с замашками бед-боя. И вроде прилип и не прилип, и подкатывает и не задалбывает. Не могу его раскусить.

– Это «пикап» называется, слышала?

«Машка, конечно, права. Себе признаться сложно, что Машка права…»

– Сама понимаю, но контролирую ситуацию. Хочу понять, влюбится он в меня или нет.

– Аль! Слабоумие и отвага, ей-богу! Судя по «шаурме» и «мороженому» – не очень-то контролируешь. Запала уже, в башку он тебе залез. Умоляю, не дай залезть в трусы! Нельзя таким давать.

– Да, «мама»! Чего ты начинаешь? Сомневаешься во мне? Не доверяешь?

– Люша, тебе доверяю и не сомневаюсь ни грамма! Я ему не доверяю. И тоже ни грамма!

«Права! Ну права, конечно! Но я тоже не пальцем делана, башка на месте, хотя иногда сносит, конечно. Ладно, разберёмся: война – херня, главное – манёвры. Даже азарт появился… Парни там не заскучали? Болтают, смотрю. Сейчас за стол сядем и поглядим, „что это за Сухов“».

– Не заскучали, ребята?

«Ничё се. Машка оттаяла, что ли? Или просто подыграть решила?»

– Конечно, заскучали!

«Ну почему, когда Тёма берёт меня за руку, становится так тепло сразу? Тянет, обнимает за талию. Блин, в животе всё сжалось, и даже дрожь пошла какая-то нервная по телу…»

– Что будете? Меню успели прочитать до того, как основательно помыли руки? Теперь надо так же качественно поесть!

«Ага, Костя, ты явно ешь „основательно“. Слово-то какое выбрал, из прошлого века».

– «Цезари», «Пина колада» и «Эскимос», как всегда, Аль?

«Маруся разошлась. Правило „развесели себя сама“ и кредо „всегда“».

– В точку, детка!

«Надо расслабиться. Думаю, что по паре коктейлей не помешает. Мы дома хорошо поели, да и лёгкие они совсем».

– Только мне ещё домашний чизкейк – люблю их «запеканку». Пополам будешь, чтобы не только моя попа пострадала?

– У тебя попа идеальная! Ей и три чизкейка не страшны!.. Молодой человек, можно вас? Дамы готовы, а мы подтянемся, да, Костян?

«Лжец АраГор! Но приятно безумно. Но от ухмылки и кивка Костика передёргивает».

Артём

4

В городе есть Дачки. Да, это не ошибка. Так они и называются – Городские Дачи. Элитный посёлок прямо в черте города, рядом с одной из главных улиц, в небольшой лесной зоне. Сосны, хорошие асфальтированные дороги и такие разные дома: от лачуг до дворцов. Здесь жили главные инженеры, руководители цехов и заводов. Сейчас Дачки – место, лакомое и желанное для нуворишей и переселенцев из столицы.

Костя Матушкин переехал из Сибири. Его отец был местным авторитетом, но что-то пошло не так, и батя решил потихоньку отправлять сыновей подальше от своих делишек. Костю запихнули в Лестех – Лесотехнический институт рядом с городом; купили «Волгу», не сильно трухлявый дом в Дачках и со дня на день отправляли на воспитание младшего брата.

Артём познакомился с Матушкиным, заменяя продавца дивиди-дисков в корнере в ТЦ на Космодроме. Это было после Лары. Артём скучал, а Костик никого не знал в городе. Сначала они ездили вечерами в «Мак», потом стали ходить играть на бильярде и незаметно для себя начали зависать почти каждый день: то в Дачках, то в кафе, то в бильярдной, снимая девчонок, то в тех же корнерах с дисками в ТЦ. Иногда Костя даже подменял подменяющего АраГора.

Дряблый, грузный, рыжий, рябой Костик почему-то не был типичным «вторым пилотом» для Тёмыча. Чувство юмора и безграничная безнаказанная борзость сына сибирского авторитета делали Матушкина вполне себе самостоятельной пикап-единицей.

– Куда спешим? – спросил Артём, в который раз чуть не вписавшийся лбом в торпеду «Волги».

– Не нравится, как я вожу, детка? – пробасил Костик.

– Жить вроде как нравится, крошка! Давай полегче: есть одно незаконченное или не кончавшее тело, боец! – заржал от собственной шутки Артём.

– Стоило на неделю смотаться к бате за летними шмотками и баблом, а ты уже кого-то нашёл! Изменяешь мне, милый? – удивился Константин.

– Тебе, детка? Никогда! Новая цель – хорошая девочка, недавалка. Притом не то чтобы недавалка, а никому недавалка! Даже самому интересно. Этакий Эверест, с долгим, нудным и изрядно задолбавшим подъёмом. Уже скучно, но не соскочить. Сто баксов и репутация на кону! – продолжал ржать Тёмыч.

– Денег папаша нам, допустим, отсыпал, но вот репутацию и честь мудилы запятнать непозволительно! Ну, рассказывай, чё за чикса.

– Кость, давай лучше покажу? Тем более что подруг её я тоже не видел, тут надо командой работать.

– Тёмыч, вопросов нет! Только не сегодня: душа просит праздника. Погнали кутить? Тем более что мелкий прыщ приедет уже скоро, и с ним надо будет возиться.

– Милый, что-то нелестно ты о младшем братике?

– Наоборот! Мог бы в детстве придушить, так он, скотина, ещё жив. Значит, люблю, значит, не угандошу!.. Куда едем? – раздухарился Костя. – Поехали девочек с Ярика покатаем и поедим что-нибудь потом?

– Не хочется проституток. Бесплатных шлюх, что ли, мало? Давай снимем в бильярдной «Визави», там и поедим? – предложил Артём.

– Уговорил, детка!

«Волга» дёрнулась и рванула с места, перескакивая на полном ходу лежаки и ямы проспекта.

Аля

14.1

«Третий „Эскимос“ был явно лишний – повело. Меня повело, а Машку тощую тем более. Иначе бы она не позволила Костику себя обнять, „чтобы согреть“. Темно, красиво, сырой воздух – кайф! Лишь бы мама Машке домой не названивала. Хотя, если бы не дозвонилась, мой мобильник бы уже разорвался бесконечным треньканьем и ором в трубку…

Десять шагов – и поцелуй. Каждые десять шагов. Мало того что Артём из рук меня не выпускает, так ещё и целуется безумно, просто безумно: страстно, вовлечённо, но не противно. Действительно, не лижется, а целуется. По-взрослому. Руки не суёт везде, только гладит по голове. В волосах путается – с моими кудрями бешеными и до пояса немудрено. Ему они нравятся, сам говорил. Уже хорошо! Что там: жопа, кудри… Про грудь не говорил, но моя полная „четвёрка“, даже к „пятёрке“ ближе, не может не нравится, это я и без него в курсе… Почти дошли. Надо лечь! И Машку затащить домой! А то она как накатит – сразу в клуб начинает собираться, и идёт же, коза».

– Спасибо за вечер! Было весело, хотя мало. Да-да, я помню, что мы сами виноваты, что опоздали!

«Артём вспомнил, что надо было бы извиниться, но не извиняется, а просто признаёт. Хам, конечно, но сойдёт для сельской местности».

– Было хорошо…

«Мне нужно правильное окончание вечера… А вот и оно, похоже! Как крепко притянул! Нежно и одновременно сильно, уверенно так! Бывает же. Боже, как мне нравится, когда он нюхает волосы… Даже не замечаю, что где-то рядом Маруся болтает с Костиком. А они очень странно спелись! Или Машка просто пьяная?»

– Не хочу тебя отпускать… Может, мне тебя проводить, хотя бы до квартиры? Могу до коврика под дверью!

«Шёпот Артёма над ухом возвращает в реальность. Ага, сейчас! Я, конечно, накатила, но не спятила. Под дверью на коврике – это почти на кухне. На кухне – это почти в гостиной! А там и до спальни недалеко. Стоп! А вот тут стоп!»

– Мне тоже очень сложно от тебя уйти. Но квартира – Маши, а она с вами обоими едва знакома. Сегодня придётся прощаться у подъезда, без захода на чай с кофе. Блин, так тяжело это… Напишешь завтра?

– Я сегодня напишу! Обязательно… Буду думать о тебе всю ночь… Не усну…

«Краем глаза гляну на Машку… Она трещит с Костиком, молчит, не подгоняет! На неё не похоже совсем. А Костик – балабол. Он тоже косится. Даже так: взгляды бросает, редкие и очень колкие, рентгеновские такие взгляды. От них следы на коже как будто. Стереть хочется».

– Костян, поехали! Нам ещё велики как-то в темноте транспортировать по домам, – засобирался Артём, не резко, но всё же…

– Как как-то? Между ног их повезём! Как славный работник Балда у Пушкина!

«Костик резко дёрнулся к велосипедам, как будто на полуслове. Странный какой-то».

– Пока, малышка моя, спи крепко!

«Приятно такое слышать от Артёма, блин… И такой голос нежный у него… вкрадчивый».

– До свидания, девчонки! Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся!

«Константин в надеждах, блин! А я б тебя не видела больше, и Машка тоже, уверена, точно».

Артём

5

На базе в гаражах репетировали разные группы по строгому расписанию. В субботу в пять часов была очередь «Страмослябов» – группы из учеников Бауманки, выходцев города, и молодых кабэшников, аспирантов. Группы, у которой у единственной был изданный альбом. Без каверов, не сингл, а полноценный альбом. Даже концерт уже назначили в ДК, висели афиши и билеты продавали, и люди покупали эти билеты. Короче, им завидовали все.

Эльдарон и Маша – самая известная пара в музыкальной среде. Высокий, широкоплечий и гениальный физик-математик Андрей (он же гитарист-вокалист Эльдарон) и панк-пианистка Маша встречались с последних классов школы. С Машиных последних классов. Андрею был двадцать один, а Маше – восемнадцать. Они только начали жить вместе и вообще везде вместе ходили.

Антон-Князь – тощий блондин с хвостом, скорее невысокого роста, с орлиным носом, козлиной бородкой и в вечном поиске. Невзрачный и серый барабанщик Антон, которого терпеть не мог Артём (тот вечно переставлял установку на свой манер). И новенький. Странный и молчаливый среднего роста молодой человек с чёрными глазами и прямыми чёрными же коротко стриженными волосами. Чёрными, за исключением одной сплошной седой пряди прямо у лба. Эдакая белая полоса.

Звали его Денис Бек-Назаров. Он учился в Бауманке на четвёртом курсе, одевался в чёрно-белое, глаженое какое-то и чистое; вечная цепочка на штанах. Больше о нём, кроме Эльдарона, никто ничего как будто и не знал.

– Всем добрый вечер! – сказал Михалыч, глядя на музыкантов около входа на базу.

– Миш, ну чё такое? Так не делается, блин! У нас концерт на носу, а ты опаздываешь. Уже пять пятнадцать! Где тебя носило? Стоим под дверью, как собаки! А ещё втыкаться и настраиваться! Пока суть да дело – уже полчаса просрали! Мало того что мы платим за аренду, так и четверть репетиции с инструментами через плечо протупили! – зарядил тираду Князь.

– Мужики, уважительная причина! Завтра найдём с Тёмычем слот для вас, – прохрипел Михалыч явно севшим с бодуна голосом.

– Понятно. Трещать будем ещё полдня или уже начнём расчехляться? – вставил Князь. – Стой, кто идёт? Какие люди!

К гаражам поднималась Лара.

– Миша, ключи отдай! Ты мои забрал. – Пауза. И вдруг: – Хотя ладно, немного с вами посижу.

Лара застыла, глядя на Бека. А он и правда был похож на восточного принца или князя (нет, не такого, как остроносый Антон, а вполне реального).

Денис, один из группы, стоял спокойно, чуть в стороне, прислонив чехол с басом к стене. Медленно и со вкусом курил. Ничто не выдавало его отношения к ситуации и ко всем её участникам. Улыбались только глаза – тонкой, незаметной морщинкой в самых уголках. Он смотрел сквозь девушку, но как будто видел её насквозь.

– Лара, потом наша репетиция. Артём придёт, – вкрадчиво, но всё ещё с явным усилием сказал Михалыч.

– И что? Ну придёт. Думаешь, он будет не рад меня видеть? Не скучает уже?

– Оль, не была б моей сестрой, я бы подумал, что ты исчадие ада. А так, в принципе, понятно, откуда что берётся. Кровь не водица, – с нескрываемой гордостью просипел Михалыч.

Аля

15

«Эсэмэска пришла! Да не беги ты так к телефону. Это может быть не он. С кухни в коридор идти быстро. Допью чай и скажу, что в туалет. А то Маруся начнёт опять наезжать, что он мне слишком сильно нравится… Ей вообще было так себе. Хотя надо отдать должное ребятам, беседу они поддержать умеют: очень круто сочетается их юмор, лёгкий и весёлый, без издёвок, с умеренным, почти филигранным количеством комплиментов. Этот Костик даже увлёк Машку, нашёл с ней общий язык, – я их почти не замечала на обратном пути. Когда мне было их замечать? АраГор не отпускал меня вообще… Пусть потерпит, если сообщение от него. Сразу отвечать не круто, помучается пускай.

…Телефон в руку и незаметно в туалет. Блин, это от мамы: „Ты у Маши? Спать ложитесь?“ Надо было раньше за мобилой идти. Срочно ответить, чтобы без психозов обошлось: „Мамочка, у нас всё хорошо! Чай пьём“. Отправить! Фух, с этим, кажись, разобрались!»

– Люша, пошли в гостиную вместе спать? Там телик включим на какую-нибудь хрень и вырубимся?

– Маруся, давай! Футболка есть?

16

«И чего я тут стою с утра в субботу? Полусонная сова, как на той картинке. Да потому, что папа позвонил сразу после того, как сдал дежурство, в восемь с копейками, и предложил с ним на рынок поехать. С папой хочу. Везде хочу с папой. Самый кайф в выходной сгонять с ним на рынок в Подлипках, купить свежий творог, рыбу солёную, хлеб, а ещё фрукты, овощи и гранатовый сок. Потом вместе готовить завтрак, смотреть советские фильмы и болтать… Я даже забыла, что Артём вчера не написал. Опять. Вечером не написал. Ну и хрен с ним! Может, со своим друганом этим затусил до утра, может, уснул опять, а может, не захотел просто. Хрен с ним! Папу уговорю к „Ванику“ поехать, в шатёр шашлык есть, мамину сестру с мужем позвать. Мама от меня отвянет, перестанет цепляться и хороводить. Пусть сосредоточится на игре в царицу для своей сестры, а я со своей уже сестричкой поговорю лично. Наконец, надо обсудить новости с полей: как там Лой, Макс, знает ли она, откуда вылез этот АраГор, если учесть, что он друг Жабы… Тьфу ты – Женька́! Вот же в голову въелось прозвище это дурацкое!.. Же́нька – друг бывшего моей систер. Инфа должна быть железной!

…Какая длинная суббота! Время течёт капец как медленно. Рынок, завтрак, „Полосатый рейс“. Теперь родители спят, а я делаю вид, что учусь. В качалку сходить, что ли? Тем более что пятницу пропустила – и глазом не моргнула. Надо голову включать обратно, а то мороженое, пицца и отсутствие спорта вернут меня в состояние жирной свиньи… Пойду побегаю. Мобильник возьму. Хрен знает, куда его положить, но АраГор ещё не объявился. Ни на городском форуме, ни в аське не было его со вчера с четырёх дня… Хотя, естественно, хуже было бы, если бы он заходил везде и не написал.

…Вся потная! А уже три! Скоро выезжать к „Ванику“. Интересно, папа заказал заранее, чтобы не ждать час, пока шашлык приготовят? Если не заказал – это совсем нехорошо! Опять наемся лаваша с соусом и соленьями, а потом ещё шашлык и люля. Есть хочется безумно.

Хорошо хоть побегала. А вечером у Артёма „репа“. Не напишет мне до этого, наверное. Может, самой его набрать? Или прийти на „репу“, сказать, что рядом с девочками гуляла? А какие у меня девочки? Одна Машка и систер – тоже Машка, кстати. Одни Машки.

Ладно, напишу ему из шашлычной. Когда мне некуда будет деваться».

17

– Машка, сядь со мной, есть что обсудить!

– Аля, может, поздороваешься с тётей?

«Тётя моя, как всегда, уже заряжена мамой, видимо, ещё по телефону днём. Интересно, чем мать успела её достать?»

– Привет! Извините, очень по сестре соскучилась! Она мне как родная! А вместе же не живём.

– Люша, привет!

«Машка! Машка рядом, значит, теперь отпустит!»

– Пошли пройдёмся? Тут до Лестеха вроде недалеко. Можно? Мы скоро придём!

– Идите, но шашлык я заказал, так что минут десять-пятнадцать у вас.

«Папа крутой, как всегда! Подумал заранее обо всём, обо всех. Весь в этом, лучший на свете!»

– Мы тут, недалеко! Я с телефоном – набери, как принесут.

– Лады, доню. Аккуратно там!

– Пап, мы вокруг шатра, чего тут аккуратно?

– Всякое бывает.

«…Машка – мелкая такая. Несмотря на то что младше меня всего на полгода, я всё равно считаю её мелкой. Может, из-за того, что она меня ниже на голову, или потому, что ей в детстве надо было уступать всегда?

Но сейчас, если нужен трезвый взгляд и чуткие уши, это она. Для меня только она. Больше, чем систер, про меня никто ничего не знает, даже я. И, надеюсь, не узнает никогда. Лучший partner in crime – „подельник“».

– Я познакомилась с чуваком. Точнее, он со мной, в аське. Несколько недель назад. Сначала написывал, ухаживал, звонил. Потом с отцом познакомил, начал называть своей девушкой…

– Тебя? Своей? Он псих? Три парня одновременно – прожиточный минимум, помнишь?

«Машка издевается?»

– Вот ты прикалываешься, а я почти всех разогнала… А теперь не пишет, не звонит. Точнее, пишет, звонит, но не так часто, как раньше. Короче, он дружит с Женько́м… да-да, с нашим Женько́м с Космодрома…

– Так я его знаю тогда! Как зовут?

«Зарядилась систер, пошёл азарт».

– Артём Горбач. Ему двадцать, окончил пятнадцатую.

– Ни о чём не говорит. Странно.

– Он на Суворова живёт, с бабушкой. Не совсем Космодром. Я так понимаю, там и не тусит. С группой своей тусит, он барабанщик.

– Алька, ты влипла. Любишь музыкантов. Ещё и не с голой жопой. Я ведь правильно понимаю: он таки мальчик из хорошей семьи?

– Машка, я тебе больше скажу: он реально из «таки хорошей семьи, на четверть или наполовину, не помню, еврей! Зато по матери!

– Как выглядит хоть? Узнаю у наших, когда вечером гулять пойду.

«…За описаниями кудрей, носа и телосложения пришли, кажется, обратно. Странно, что я не сказала о рытвинах на лице от подростковых прыщей. Не захотела? Или уже не придаю им значения?.. О, папа звонит».

– Пошли, систер, шашлыка пожрём?

– А чё б нет?

«Машка пожрать любит! Жаль, что моя тётя вечно говорит ей, что она толстая! Машка красивая: да, коренастая, да, не дрищ, но лицо невероятное, волосы густые, талия отличная; задорная и лёгкая. У неё всегда куча парней вокруг, и все с ней дружат взасос… Напишу Артёму: „Привет! Как дела?“ Там будь что будет…»

18

«Почему, когда я еду с папой в машине, мне всегда хочется спать? Со всеми – блевать, почти сразу, а с отцом – вырубаюсь мгновенно?.. О, подъезд. Сейчас позовёт ставить с ним машину».

– Аль, иди домой, а мы с матерью ненадолго отъедем. Ключи есть?

«Папа не удивил от слова „совсем“».

– Играть поедете?

«Автоматы эти их долбаные… А с другой стороны, это лучше, чем дома бы тёрлись постоянно».

– Немножко поиграем. Ты никуда не собираешься?

– Пап, я, может, прогуляюсь пойду. Или в качалку.

– А уроки тебе не надо делать?

– Суббота же! Ну серьёзно! Я если и пойду, то ненадолго!

– Ладно, давай! Телефон взять с собой не забудь. И в девять чтобы была дома!

– В десять! Ну пожалуйста!

– В половину! Всё, давай. Я на дороге стою! Целую! И бабке позвони, – небось, неделю не звонила!

– Я ей каждый день звоню, если кто не в курсе! У нас в девять как раз созвон!

«Вчера пропустила… Плохо».

– Дочура, давай! Мы недолго.

– Да-да, часа в два ночи вас ждать.

«…А АраГор не отвечает. Может, уже на репетиции? Надо пойти туда или дождаться ответа? Или просто забить и у телика залипнуть? Нет сил дома киснуть. Весна, теплынь, суббота, семь тридцать вечера, а я одна тухну в квартире. Может, позвонить кому?..

Эсэмэс. Пришла какая-то эсэмэска. Ну-ка…»

АраГор Привет, красотка! Я хорошо! Только домой вернулся – целый день с отцом мотались.

«Ещё одна, следом…»

АраГор Мне так приятно, что ты написала;) На «репу» придёшь сегодня?

«Артём. Проявился, зараза. Вот, а ты боялась! Написала, получила ответ. Да, не сразу, но и он был занят, говорит же. А если врёт? Ну и зачем это ему?.. Что ответить? Твою ж мать, как это всё нервно. А если так…»

Аля Не уверена, что надолго смогу, часам к девяти попробую))

«Надо голову помыть! Пропахла вся шашлыком и дымом: у „Ваника“ в шатре топор можно вешать. Когда на даче шашлык жаришь, так не воняют ни шмотки, ни тело, ни волосы. Это из-за тандыра в центре помещения, не иначе.

Ладно, в душ, накраситься и переодеться».

19

«Опять эта „железка“, ни одного фонаря, лесополоса и стрём жуткий. Странно, что Тёма не предложил за мной зайти. Может, спешил? А может, его отец отвёз. Чего гадать?

Какие всё-таки дребеня! В жизни бы сюда не попёрлась просто прогуляться. Тем более одна. Тем более вечером. На хрена накрасилась? Ловля на живца всех местных маньяков? Слава богу, почти на месте. Ещё по этому серпантину переть…

Куча какого-то народу курит около входа в гараж. Кто-то из парней патлатый, кто-то с серьгой в ухе – все в чёрном и коже, человек шесть-семь. Ещё девицы две непонятные трутся: тощие и, в принципе, симпатичные, но полярно разные. Первая – невысокая, ненакрашенная, с каре, в юбке до колена, в смешных гольфах в яркую горизонтальную полоску, с матерчатой сумкой… Хиппи такая. Челюсть нижняя, да и вообще башка, непропорционально большая. Вторая – размалёванная, волосы чёрные, кончики пережжённые, крысиные. Сама вся в коже – и штаны, и косуха, и ботинки. Не удивлюсь, если и топ внизу тоже… О, Михалыч с ними курит – не стрёмно поздороваться».

– Привет, ребята! «Репа» в разгаре?

«Так, Князь обернулся… Этого знаю, ура!»

– Алкозаяц! А ты тут какими? Вечером к «Паму» не вытащишь, ты вечно в зале. А тут на базу сама пришла! Но мы уже закончили.

«Эльдарон, гитарист „Страмослябов“, этого тоже помню. Значит, черноволосая – это Машка! Его девушка. А остальные?..»

– Бояре, я не к вам, уж пардоньте. Я пришла послушать, как Михалыч играет и Торин завывает!

– Мой брат играет хорошо, а Торин – прекрасный вокалист.

«Надменный, мерзкий голос у этой в гольфах».

– А я не спорю, иначе бы не приходила слушать.

«Вот тебе, стерва!»

– Зря на нас не пришла! Мы бы тебе песню посвятили! На концерт в ДК хотя бы заглянешь?

«Князь прям мечтает меня за кулисами зажать. Нашёл себе группи, щаз…»

– Князь, дорогой друг, торжественно обещаю и клянусь хоть тушкой, хоть чучелом, но на концерте быть!

«Перекрестилась… как будто умею. Ха, видела бы меня сейчас моя еврейская мама… Вон тот смуглый и, между прочим, очень симпатичный, явно нерусский, чего исподлобья зыркает? Зыркает и молчит. Гладко выбритый, с серьгой в ухе, лицо, обезображенное интеллектом. Улыбается хитро, даже не ртом – уголками глаз, что ли, но я чувствую, что улыбается. Не знаю как. Волосы у него короткие, одет очень стильно, аккуратно. Молодой, а прядь седая на лбу почему? С гитарным чехлом. Надо выяснить, каким именно… Что-то много у меня к нему вопросов».

– Князь, может, познакомишь с актуальным составом?

«Интересно же, что за чувак».

– Миша, я пойду.

«Мелкая хиппи в юбке развернулась и потопала: ни ответа не дождалась, ни до свиданья никому не сказала. Коза какая-то наглая, с хреновым воспитанием, явно».

– Вот это была сестра Михалыча.

«Князь начал с конца, по ходу».

– Эльдарона и Машку ты, естественно, помнишь – соответственно гитара и второй вокал. А Машка – клавиши. Алкозаяц, вы же Алла Батьковна, знакомьтесь: ударник наш Антон. Из-за него я просто Князь, иначе путаница была бы жёсткая. А это Бек, он же Денис Бек-Назаров, басист новый, отличный басист. Эльдарон с ним в Бауманке на параллельных потоках.

– Алкозаяц, привет! Князь, ты бы ещё номера паспортов продиктовал!

«Антон невыразительный, сутулый, тощий и блондинистый, с неухоженным каре, бе… Одна неудачная толстовка с бухим зайцем – и прилипло прозвище Алкозаяц. Интересно, АраГор знает о нём?»

– Очень приятно!

«А про умную рожу басиста я действительно угадала. Бек этот только и сделал, что кивнул в мою сторону и улыбнулся. Не расплылся, а лукаво так, уголками рта и глазами, что ли. Но лицо прояснилось, заискрилось как-то. Мурашки побежали по спине от этой его улыбки.

…Потянуло теплом сзади, шторка – шторища – открылась? Точно. Артём вышел. Почему не подходит? Не видит? Озирается. Меня ищет? Нет, со мной взглядом вроде встретился. Может, ещё от долбёжки своей не отошёл? Контуженый? К Михалычу ломанулся, спрашивает что-то. Явно погрустнел, прям перекосило. Когда ко мне-то соизволит подойти? Может, он меня стесняется? Или приревновал к Князю?»

– Привет, Алла! Как ваши дела?

«С каких это пор Артём со мной на „вы“? Или прикалывается?»

– Артём Алексеевич, благодарю! Вашими молитвами!

«Накося выкуси, кудрявый засранец».

– Приятно слышать и вас здесь лицезреть! Нам ещё минут сорок, потом Костик обещал заехать.

– Костика буду рада видеть.

«Стоп, они куда-то намылились. Меня провожать никто не собирается?»

– Мужики и дама, мы пошли! На «Паме» потусим. Или через дорогу, в парке, на канале. Звоните!

«У Князя кончилось пиво, по ходу».

– Давайте, ребята! «Дэт-метал-анал»!

«Михалыч в своём репертуаре, наверное. Во всяком случае, от него явно ждёшь чего-то подобного. Князь корчит рожу: глаза в кучу к попугайскому горбатому носу, язык высунул, „козу“ скрючил на обеих руках и на груди скрестил. Плохая дэт-пародия на „Короля и Шута“, смесь Горшка и реального князя, блин.

И чего мне делать? Ждать АраГора, не ждать? На фига он тогда вообще меня звал? А он не звал, помнишь? Ты сама ему написала! Напросилась. А теперь расхлёбывай! Может, и не нужна ты ему была со своими эсэмэсками и желанием встретиться. Дура!»

– Ладно, тогда я пойду с ребятами?..

«Тёма этой фразы как будто не слышит. Стоит вон, разговаривает с только что появившимся Женько́м. Жаба бодрый какой-то, лыбится. С чего это вдруг?»

– Аля, привет! Не видел тебя давно! Как жизнь?

– Всё хорошо, Жень! Завтра будет ещё лучше!

«Ага, будет. Завтра я забуду сегодняшнюю глупость свою с эсэмэсками Артёму. И Артёма забуду. Ни секунды своей жизни на этого козла тратить больше не хочу. Костик за ним заедет, как же! Пускай валит на все четыре стороны вместе с „копилочным“ дружком своим».

– А что завтра хорошего будет?

«Даже интеллектуал Жаба попадается на этот элементарный крючок».

– Я хорошею с каждым днём, Жень!

«Ухмылка кривая на морде Женька – тот самый эффект, на который такие фразочки и рассчитаны. Хотя у него всегда кривая ухмылка, в прямом смысле: один угол рта выше, другой ниже – анатомически так. Но его красивое лицо ничем не испортить. Этому гаду даже очки идут, и на жабу он если и похож, то очень симпатичную, милую жабу, принца всех жаб… Собираться надо и валить, пока не осталась тут одна стоять, минут через сорок, ага».

– Товарищи музыканты, артисты, была рада всех видеть. Я, наверное, пойду. Вы люди взрослые, а нам, школьницам, пора на горшок и в люльку.

«А смысл теперь строить из себя? Да, мне шестнадцать. И нечего тут стесняться, мяться и скрывать».

– Аля, ты нас хочешь дослушать? Мы только разыгрались!

«АраГор как-то спохватился. Из ступора, что ли, вышел? Очухался, да? Испугался, что уйду, – и тю-тю рыбка с крючка?»

– Конечно хочу, какие вопросы! Но ты же потом с Костяном поедешь, а уже темно и поздно. Страшно идти девушке одной домой вдоль канала в такое-то время.

«„Гудбай, мой мальчик! Гудбай, мой миленький!“ Так там Варум пела?.. Тень неприятная на лице Тёмы промелькнула. Или мне кажется? В любом случае глаза заблестели, сузились как-то. Растёкся в елейной улыбке. Что задумал, интересно?»

– Малышка, ты обиделась, что я второй день договариваюсь с Костяном? Ревнуешь меня? Это приятно!

«Опа! Я опять „малышка“. Какие занятные и резкие перемены от „Алла“ и на „вы“, уму непостижимо просто!»

– Артём Алексеевич, на что же здесь обижаться? А тем более ревновать? Мы с вами не договаривались ни о чём и сиамскими близнецами не родились, чтобы всегда слипшись ходить. У всех могут быть дела. Вчера Константин произвёл впечатление благонадёжного юноши, которому можно довериться.

«На самом деле, тот ещё прохиндей этот Костян, но о друзьях парня плохо говорить нельзя никогда… Ну или хотя бы первые пару месяцев».

– Аля, пойми и поверь: я бы из всех занятий мира выбрал бы субботний вечер с тобой! Но Костя ещё несколько дней назад попросил меня с ним съездить на вокзал в Москву, брата младшего с поезда встретить. Его, кстати, так и называют все – Костик-младший.

«Более тупой отмазки не придумаешь. На фига вдвоём переть субботним вечером на вокзал с учётом того, что Костян на собственной машине? И приезжает не мама, не сестра, не толпа родственников с баулами, а один вшивый брат с маленькой дорожной сумкой, к бабке не ходи. Чё там помогать? За ручку подержать? Или в сортире дверь посторожить?»

– Странная сцена у нас с тобой получается. Ты оправдываешься, я не имею никаких претензий. Я сама тебе написала, пришла, ни на что не рассчитывая. Езжай куда нужно, как же друга бросить? Я найду, чем себя занять, – уроки поделаю.

«Та-дам! Финальный аккорд. Теперь по щеке красиво нежно гладим, разворачиваемся и уходим. Как в кино. А почему стоим? Какого фига не шевелимся? Ждём, что нас оставят или что-то ещё наплетут? Как там у классика? „Я сам обманываться рад“?»

– Пока, ребята! Увидимся!

«Голос свой слышу, как из сортира, в ушах шумит… Сейчас начну рыдать? С чего это вдруг? Дурища. Правильно мама тебя называла идиотиной. Влюбилась, похоже, сама не заметила.

Бегом. Пока никто не понял, что ты уже слюни на кулак наматываешь. Вся группа ржёт там сейчас, небось. Ну и плевать. Домой! Лечь в ванну, потом уснуть и не думать. Главное, на мобильник не смотреть и в аську не заходить. В руки сотовый не брать, поняла?.. Я себе не верю, не узнаю себя: напишу ведь. И напишу херь!»

20

«Возьми трубку! Машка, будь дома!»

– Алло!

– Машка, привет! Я чуть не решила, что это твоя мама. Быстро сообразила, что она ж на все выходные свалила.

– Алька, привет! Ну чего, написал он тебе сегодня? Виделись?

– Маш, не поверишь… Я сама написала. Знаю-знаю: коза! Попёрлась к нему на базу. А он сначала язвил и морозил меня, потом сообщил, что с Костиком куда-то сразу после «репы» намылился. При всей группе начал нести чушь про то, что брата Костика едут встречать…

– Так, не тараторь! Про брата совсем не чушь. Копилочка вчера что-то втирал на тему приезда этого самого брата. И, кажется, как раз сегодня вечером…

– То есть не соврал? А я сцену закатила!

– Аль, какая разница – соврал, не соврал? Ты среагировала. Выдала реакцию. Он увидел. Понял. Теперь знает, что небезразличен. Странный тип. Я уверена, что он совсем непростой чувак! Опасный! Будь осторожна! Мне кажется, этот Артём – игрок!

– Машуль, веришь, головой понимаю, но не могу не думать о нём.

– Иди спать! Правда, Аль! Завтра погуляем пойдём. Сегодня уже ничего не нарешаем.

– Права, конечно! Как всегда. Давай, бай-бай!

– Спокойной ночи!

«…Эсэмэс. У меня глюки или это была эсэмэска? На экран смотреть боюсь – а вдруг не АраГор?

АраГор! Он! А-а-а-а-а! Что там может быть? А вдруг: „Ты – тупая истеричка, не хочу тебя больше знать!“ Или: „Ты ещё маленькая и незрелая! Нам не о чем больше говорить! Прощай!..“

Лучше, чем гадать, посмотрю. Резко, как пластырь сорвать! Раз – и всё!.. Руки дрожат и внутри всё сжалось, что ж такое! На счёт три: раз, два, три!»

АраГор Как ты, малышка?

«Че-го? Он издевается? Как ни в чём не бывало! Хм. Надо ответить в тон. И коротко…»

Аля Нормально, ложусь спать…

«Дописать „Ты как?“ или не надо? Не буду. Отправить!

Вот и поговорили, блин. Как это сложно! Так раньше никогда не было. Может, мне не нравился настолько никто?

Пиликает! Быстро как-то! От него».

АраГор Мы уже едем обратно! Брат Костяна – тот ещё кадр! Завтра расскажу. Напиши, как проснёшься. Целую! Сладких снов! Спи крепко, красотка!

«Ничего себе он расписался. Целую простыню накатал! И быстро так – пальцы тренированные. Значит, ему не плевать, значит, я ему интересна. Уже хорошо».

21

– Доню! Вставай! Пошли завтракать!

«Голос отца в воскресенье с утра слышно с кухни так, как будто он басит прямо над ухом. Хотя немудрено: тонкие стены в „коробке“ на шестом этаже старой девятиэтажки не оставляют места для личного пространства, даже в туалете».

– Па-а-ап, я сплю!

– Мы с матерью садимся завтракать. Давай с нами!

«И так каждый раз: то мамин фен в семь утра в будни, то папина привычка всех и всегда собирать за столом на каждый без исключения приём пищи, будь то завтрак, обед, ужин или просто чай с бутербродом, – всем, кто дома, явка обязательна.

Надо проверить аську и мобильник: во сколько АраГор был онлайн и нет ли эсэмэсок…

Пусто в телефоне. А модемом до завтрака крякать нельзя. Никак. Проще встать и наесться печёной картошки с маслом. Этот запах я ни с чем не перепутаю.

…Уже полдень, а ни слуху ни духу. Ну и пусть, ну и хрен с ним. В качалку пойду, потом Машку в парк вытащу. Пошёл он».

22

– Маш, я всё понимаю. Честное пионерское! Могу на несуществующем, и слава богу, знамени поклясться! Пошли мороженое купим?

– Какое мороженое? Ты смеёшься? Опять в пятидесятый размер захотела?

– Да я сегодня в зале отпахала как вол!

«Между прочим, и правда накатило так, что мыслимые и немыслимые упражнения сделала по пять подходов. На злости отлично пошло».

– И чего? Всё слить на мороженом? А, главное, из-за чего? Из-за кого? Из-за непонятного чувака, странного, который тебя морозит уже который день. Опаздывает, приходит с противным друганом, в субботу вечером сливается по-тихому, под левым предлогом? Вот со сколькими парнями ты сейчас общаешься, Аль?

– С тремя… Ну двумя, не считая Артёма.

«В голове проносится, что они оба меня бесят и я им уже неделю не отвечаю. Машке совсем знать необязательно».

– Темнишь, чую, темнишь! Ну и ладно. Ну и как хочешь. Себя не обманешь, Ляль! Важно то, что ты зациклилась на АраГоре своём. Он разыгрывает комбинации «тяни – толкай» ради того, чтобы тебя в постель затащить. И это ещё лайтовая версия. Есть вариант, что ты ему уже надоела или вообще неинтересна, а упустить шанс жаль, вот и устраивает танцы с бубном. Пошли его уже. Легче будет.

– Думаешь, не понимаю? Сама такая. Но одно дело – играть, а другое – быть игрушкой. Знаешь, смотрю на телефон целый день как заворожённая! И в аську. Он часа в четыре утра заходил в последний раз, и на форум. Может, спит ещё? Они ж до утра в этот свой «Варкрафт» режутся.

– Аль, да и фиг с ними! Пусть что хотят, то и делают! А ты ноешь сутками и ходишь, как тень отца Гамлета: лица нет, ничего тебя, кроме еды, не интересует – это проблема! Как ты не видишь!

– Маш, не вижу. Пошли на «Пам»? Там музыканты тусят. Может, кто из наших с ним общих знакомых?

– Совсем кукушкой поехала? Хочешь – пошли. Я за тебя боюсь.

23

«Уже вечер. Завтра в школу. Последние лайтовые уроки и консультация по географии. Не буду готовиться. Всё равно поставят то, что нужно. Я на медаль иду, мне бояться нечего.

Восемь часов, а он не звонил и не писал. В инет не выходил. Может, Костик его сожрал?..

Пиликает! Не эсэмэска – звонок! Артём».

– Алё! Привет!

– Привет, малышка!

«Голос бодрый. Выспался наконец?»

– Тёма, как дела?

– Приятно, когда ты произносишь моё имя. Хочешь погулять?

– Хочу, но уже поздно. Днём надо было договариваться. Сейчас выйти никак не получится: отец не отпустит.

– Ясно… Жаль, конечно, очень! Я только выбрался из дома. Вчера поздно вернулся, у Костяна на даче застрял. Может, завтра вечером в зал зайду за тобой? Как раз с «репы» пойду часов в девять. Я соскучился…

– Давай, но тогда, опять же, раньше надо, чтобы погулять. Во вторник финальный учебный рывок.

– Аля, я бы рад, но у нас время только вечером. База расписана по часам на три недели вперёд. А днём надо ехать в институт: зачётная неделя. У нас это, конечно, формальная история, но проставить обязательно. Давай тогда я зайду вечером, увидимся, обниму тебя и пойду домой?

– Хорошо, в девять. Но у меня будет полчаса максимум. Сорок минут – потолок.

– Окей. Я понял. До завтра! Целую, малышка!

– Пока, я тебя тоже…

– О! Ты так раньше не говорила… Приятно!

«Всё-таки позвонил! Обещал и позвонил. И позвал гулять! Когда смог, тогда и позвал. Кто ж виноват, что я малолетка и завишу от родителей? Блин. Он ведь это понимает. Как хочется быть взрослой и самой решать, всё решать самой!»

24

«Чувствуется, что уже финишная прямая: май такой май. Народу – никого, одни мы со своей географией, бессмысленной и бесполезной, и одиннадцатые классы шатаются по школе.

Домой идти или Машку в столовой подождать? Чаю выпью и поем что-нибудь! Может, есть мои любимые яйца с горошком. Вот почему в школе всегда так вкусно эту дрянь жевать, а дома не то? То ли майонез недостаточно жидкий, то ли горошек слабо заветренный.

О, Лукьяненко по коридору чешет. Надо спросить, когда приступать к работе – книжку под диктовку набирать. Он сказал, что глаза от компа болят уже, а сдавать перевод надо, так что летом будет заработок. Первый в жизни».

– Добрый день, Алексей Николаевич!

– Алла, здравствуйте! Вы уже аттестовались?

– Остался экзамен – и свободна как ветер, готовая к труду и обороне!

– К труду – это похвально. Тогда звоните, как только закроете все школьные вопросы, и будем заниматься делом. Номер мой у вас есть?

– Нету, Алексей Николаевич!

– Пишите, лучше сразу мобильник. Хоть мы дома будем работать.

– Алексей Николаевич, как дома? Разве не в школе? И не в офисе каком-нибудь?

– Алла, школа скоро будет закрыта, а офис переводчику ни к чему. Я всегда работаю дома, там у меня все материалы, рукописи.

– Хорошо, как скажете.

– Адрес уточните в эсэмэс. Успехов на экзамене! Но я уверен, что такая способная юная девушка, как вы, всё сдаст на отлично.

– Спасибо! До свидания!

«Какой дядька классный! На Кота Чеширского из американской „Алисы в Стране чудес“ похож: улыбка, рыжие усы, глаза блестят, живот покатый, всегда в твидовых пиджаках. Но есть в нём что-то слишком… слишком… Даже не знаю, приторное, что ли. Так и кажется, что он сейчас залезет в карман своего серо-бежевого пиджака и протянет тебе карамельку, как добрый клоун на ярмарке. Или недобрый. Странная ассоциация».

25

– Маруся, ну какое учить? Пошли лучше погуляем? Мы с тобой никогда ничего не учили вместе, только как морду малевать.

– Аль, мне неспокойно, говорю тебе! Надо готовиться. Когда одни пятёрки ставят и так, а если шесть четвёрок, то на пять надо ответить!

– Да ответишь ты! Не знаешь, где на контурной карте Америка? Там будет тест на компе. Мы эту программу столько раз обходили. Комиссия вообще ничего не вкурит. Притом что и комиссия-то – одно название. Наши же завучи, никого из гороно не будет, я узнавала.

– Люша, а если будет? Давай почитаем? Погоняй меня!

– Погонять – это базара ноль! А потом гулять.

– А тебе в спортзал не надо? Ты ж по понедельникам ходишь, а?

– Машка, не занудствуй! Я после восьми пойду, чтобы папа видел, что я поздно ушла. Артём после репетиции обещал меня встретить. Погуляем немного.

– Вот где твоя башка висит! А я думаю, чего это ты в свою качалку не бежишь! Чего это ты со мной тусуешься, учиться мешаешь? Ты под расписание Тёмочки своего пытаешься подстроиться? Если он вообще твой!

– Чё ты язвишь? Надо гадостей накидать? Специально обидные вещи говоришь?

– Аля, очнись! Нет, конечно! Я не хочу тебя обидеть. Я правду говорю: ты на нём помешалась, просто сбрендила. Остановись, пока не поздно. Куда гордость твоя делась?

– Маш, всё! Мне надоели эти разговоры. Я всё сама понимаю. Он не ангел, но я ему нравлюсь, он мне тоже. Зачем вечно искать кого получше, когда Артём мне нравится таким, как есть.

– Тогда почему он пропадает? Откуда эта нестабильность в поведении? Ничего не напоминает? Если ты ему интересна, почему он долго тебе не пишет и не звонит? А потом неожиданно проявляется? Сегодня объявлялся?

– А зачем? Мы вчера договорились на вечер, ближе к делу созвонимся.

– Что значит «созвонимся»? Ты ему сама звонить будешь?

– Маш, чё ты как мама моя? В отношениях не важно, кто звонит!

– У-у-у-у, понятно всё с тобой. Ладно, не хочу ругаться. Я просто переживаю за тебя очень. Ещё раз услышь меня: не хочу, чтобы тебе было больно! Я твоему АраГору голову оторву, если он тебя обидит! Так ему и передай.

– Спасибо, Маруся! Я знаю. Я тебя тоже люблю!

– Кстати, я решила у Ксюши брать уроки игры на гитаре летом.

– У какой Ксюши?

– Аль, у вашей Ксюши Левиной. Они в пятницу, после моего экзамена, с Дарьей Душицкой должны зайти в пять. Придёшь?

– Неожиданно! Ты и гитара! Акустическая?

– Ага.

– Приду! Посмотреть на тебя с гитарой – это отдельный вид извращения.

«А Машке с её длинными, густыми, волнистыми русыми волосами и стройными ножищами гитара пойдёт невероятно, конечно».

– Давай свою географию. Додолбала меня! На гитаре ещё играть не умеешь, зато мозг клюёшь профессионально.

Артём

6

После случайной встречи с Ларой на базе Артёма опять накрыло. То, что казалось отболело, как будто вскрылось заново. Осложнялось всё тем, что Аля была свидетельницей ступора и замешательства Артёма. Ему необходимо было развеяться, и гори всё остальное огнём. Поездка в Москву встречать брата Костика казалась отличной возможностью проветрить голову и во что-нибудь влипнуть. Конечно, стратегически верно было бы позвонить после репетиции Але, поговорить с ней, как приятна её ревность и всякие остальные сентиментальные сладкие фразы. Но не было на это у Артёма сил. Хотелось в тёплую ночь, в поездку, в погоню за ощущениями, способными заглушить… стереть горькое послевкусие и тревогу после появления Лары. Грёбаного чёрта из табакерки.

Приехал Костик. Резко затормозил, развернулся в два захода, как на тракторе, и заорал в открытое окно:

– Карета подана, поехали! Шальные императрицы ждут! И ушлёпок этот на вокзале тоже, конечно!

Вот действительно, человек-праздник. И даже не пьёт за рулём, не курит так вообще (что удивительно с учётом всех вводных). Всегда позитивный, на кураже, готовый на авантюры – и в огонь, и в воду.

– Поехали, заберём мини-Костика и на Ярике на обратном пути покатаем, – обречённо и странно потерянно сказал Артём.

– Ой, детка, что случилось? Что ты, милый друг, не весел? Что ты голову повесил? Опечалился чему? Проститутки почему? – опошлил великого поэта Матушкин. – Реально, Тёмыч, ты же против продажной любви. Тебе за кровь девственниц приятнее самому получать американских президентов?

– Да надоело, херня какая-то! Ради чего стараться? Мохнатого и разного прекрасного вокруг куча! Сначала было прикольно, а теперь уже как чемодан без ручки, да и затянулось всё…

– Русские таки не сдаются! Тут вопрос не денег! Принципа и куража! У тебя план кончился, что ли? Или смена парадигмы?

Костик проницательный парень, это факт.

– Да нет вроде, теперь самое интересное. После охлаждения вторая волна заинтересованности и нежности должна быть. Подтверждение серьёзности чувств, отношений и намерений, но сейчас… прямо сейчас не до этого…

– Тогда брательник подождёт! Сначала к барышням, разгонять хандру-печаль…

…Бежевая «Волга» подъехала к небольшому глухому повороту на Ярославском шоссе у МКАД. Ориентиром была одинокая, чуть расплывшаяся барышня в короткой юбке и высоких ярко-зелёных сапогах из искусственной кожи. Метров через пятьдесят в фарах показались и остальные девушки, женщины, почти девочки: худые, толстые, длинноволосые, лысые… Все как одна – размалёванные и разодетые в псевдосексуальные наряды. Торчащее бельё, шорты чуть ниже попы, латексные топы, короткие платья, туфли и сапоги на платформе.

Костя опустил стекло. К нему подошла единственная тепло одетая женщина, лет пятидесяти на вид.

– Добрый вечер, мальчики! Есть предпочтения? – прохрипела она явно прокуренным и пропитым голосом.

– Нам бы антидевственницу, чтобы всё и сразу! – ответил Костик. – Тебе брюнетку, блондинку? – обратился уже к Артёму.

– Мне взрослую. Девицы молодые надоели. Лет тридцать-сорок, но не с отвислой жопой, и чтобы член между сисек можно было засунуть, чтобы не доска, – чётко и требовательно ответил АраГор.

– Да, конечно, – с понимаем и явным опытом ответила тётка. – Эльвира, иди сюда!

К автомобилю подошла среднего роста женщина, одетая в красное платье из искусственной лакированной кожи спереди на молнии, красные сапоги. Сама Эльвира – уже потасканная некрасотка с накладными ресницами и ногтями. То, что нужно.

Артёму сразу захотелось дать ей в рот – уж очень типично она выглядела, как из порно про МИЛФ.

– А вам кого предложить? – обратилась «мамка» к Косте.

– Мне лысую! Есть? Хочу экзотики. Негритянок и азиаток – на следующий раз. Будем поступательны в экспериментах!

Косте досталась некая Ассоль. Молодая и хрупкая девушка, одетая совсем нетрадиционно для своей профессии. Обычные джинсы и куртка. Лысая и почти ненакрашенная, она казалась чужой в этом придорожном овраге.

Девушек посадили в тачку и отъехали недалеко. Вышли из машины.

– Тёмыч, вы спереди на капоте, мы пристроимся сзади, как я люблю, у багажника, лады? – задорно прокричал Костик.

Артём завёл шлюху за передний бампер «Волги», расстегнул свои штаны и поставил её голыми коленями на землю. Эльвира привычным движением стянула брюки, надела включённый в стоимость презерватив на вялый член и начала сосать.

Тощая Ассоль пошла за Костиком. Матушкин заметил, как она дрожит. Со странной, несвойственной ему вкрадчивостью и теплотой в голосе он спросил:

– Ты ведь недавно здесь, так?

– Да, – односложно и тихо ответила девочка.

– Я обычно не разговариваю с проститутками, но мне почему-то кажется, что ты не такая. Мне правда интересно: почему здесь?

– Отчим выгнал из дома, – ответила девушка. Резко, горько, выдавливая по слову.

– А почему лысая? Не то чтобы некрасиво, тебе даже идёт…

– Он спалил мне волосы. Спросил, что я выбираю – лицо или волосы. Изнасиловал. Назвал шлюхой и выгнал на улицу.

– Бедная девочка! – с нежностью и заботой в голосе сказал Костик. Погладил Ассоль по лицу и добавил: – Значит, не впервой! – Резко развернул её спиной, нагнул и швырнул на багажник…

«Волга» с открытыми окнами мчалась по Москве в сторону Ярославского вокзала. Играло какое-то техно. Костя не тормозил на светофорах, с ухмылкой поглядывал на АраГора и качал головой в тон музыке. Артём достал телефон и написал: «Как ты, малышка?» Контакт: «Алла. Аля». Отправить.

Аля

26

«Так, тренировку я почти закончила. Не заметила, как начала, как тренировалась… Башка вообще не здесь. Все мысли о том, что он не писал ещё ничего. Смотрю на телефон между каждым подходом, как тень по качалке хожу, даже глазки никому не строила сегодня. На меня совсем не похоже. Ну, может, ещё напишет. Или самой?.. Пиликает! Звонит!»

– Привет, малышка! Мы закончили! Иду за тобой, мне минут пятнадцать надо.

– Привет, Тём. Я тогда заминку – и буду готова.

– Договорились. Позвоню, как буду подходить.

«И отключился. Хорошо, что не „бомжа“ скинул. Да, он другой. Не то что все эти мальчишки с Космодрома».

– Ты говорила, что лилии любишь, но это как маленькие лилии.

«С цветами, он пришёл с цветами! Ноги от счастья подкашиваются, внизу живота что-то зашевелилось».

– Спасибо, такие красивые! Ты просто ошарашил меня сейчас! А как называются?

– Альстромерии. Они ещё стоят очень долго. Так продавщица сказала. Тебе правда нравится? А то я сомневался, не лилии ведь.

– Они невероятные!

– Я рад!

– Поцелуй меня, чего стоишь?

«Так хочется его обнять. Всё тело дрожит, когда он меня целует. Как будто небо падает на землю, всё переворачивается в мире».

– Какие у тебя нежные губы! Жаль, что у нас так мало времени вдвоём. Я на репетициях, днём в институте и на работе. Сейчас буду чаще Макса и Сашку в палатках с дисками замещать. Летом им обычно лень работать.

– Кого? Где замещать?

«Или у меня в ушах шумит, или я действительно голову потеряла, но ни слова не разбираю из того, что он говорит».

– Я парням помогаю в палатках с музыкой и с дивиди в «Сатурне». Ну, ТЦ на Космодроме, знаешь, наверное.

– Знаю, конечно, но ни разу не обращала внимания на то, что там продают. Такой себе торговый центр – одно название. Вот дыра, хоть и построили буквально год назад.

– Да, тут согласен. В городе вообще толковых магазинов нет. Но эмпэ-три и диски с аниме хорошо у пацанов идут, ничего не скажешь. Я их замещаю в выходные периодически или когда за товаром ездят.

«Тёма не перестаёт удивлять. Базу сдаёт группам и ещё где-то работает. Лодыри все местные, так называемые музыканты, только тусоваться и пиво хлебать по подъездам хотят… Телефон. Мой, что ли»

– Алло, мам!

– Аля, ты где? Качалка уже минут пятнадцать как закрыта!

«И сразу орать. Ну почему нельзя сначала что-нибудь хорошее сказать?»

– Я рядом с домом, с Артёмом. Скоро иду, мам!

– Ну, раз не одна… Давай недолго! Артём твой тебя хоть проводит?

– Тут идти два шага.

– Я волнуюсь! Темно!

– Проводит. Давай, скоро буду.

«И отключилась. Резко и без слов. Интересно, она за меня волнуется или ей скучно и надо выяснить, где я, с кем, что делаю? Надоело спать и дерьмосериалы смотреть?»

– Тём, мне пора! Мы и так уже все лимиты исчерпали.

– Рядом с тобой времени не замечаю. От слова «совсем». Блин, хочу тебя напоить чаем, укутать в одеяло и уложить спать.

– Ты же понимаешь, сна там не будет?

«Всё внутри переворачивается… Зачем я это говорю, что имею в виду?»

– Аля…

«Какой серьёзный сразу, но глаза азартные, живые такие, может, в первый раз».

– Я понимаю многое. Понимаю, сколько тебе лет, понимаю и ничего, кроме чая и одеяла, не предлагаю.

– Не хочешь предлагать?

«Опять на рожон… Куда я? Зачем? Башка не соображает, жопой думаю. А жопа жаждет адреналина, приключений. Зачем тебе эти провокации?»

– А сама как думаешь? Разве можно такую девушку не хотеть? Но ты не готова и дала это понять очень чётко.

– Я ни в чём уже не уверена…

– Так вот, пока не будешь уверена, я ничего не стану требовать. Обещаю. Но буду здесь.

«Боже. Сердце выпрыгнет сейчас. Машка несёт чушь, я думала, чушь. Как? Как это может быть разводом? Он реально что-то чувствует. Он тоже живой человек. Но сдерживается. И не звонит и не пишет, потому что не хочет меня ни с чем торопить. Чёрствая дура. Ещё какие доказательства? Цветы, комплименты, ласковые слова и объятия, свободное время – всё тебе отдаёт. С друзьями, отцом, в конце концов, познакомил. Может, это он? Тот, с кем не страшно, ведь ты хочешь, а всё останавливаешь себя?..»

– Малышка, тебе пора домой. Маму волновать нехорошо.

– М-м, что? А-а-а… Да она и так будет дёргаться по любому поводу. Не хочу уходить.

– Я тебя провожу, обниму и поцелую. Пока у подъезда.

27

«Кто придумал экзамен в четверг? Ни туда ни сюда – всю неделю дёргаешься, пускай и чисто номинально, но мандраж никуда не денешь же. В класс заходят по одному. „Право первой ночи“, как всегда, у А-класса. А „ашки“ – это мы. С самого начала и до конца – мы! Вот и отлично! Отстрелялись, и гудбай! Я следующая, что ли? Ни фига не помню!..»

– Миркина!

«Пошла. Класс плывёт. Доска пустая. Никаких билетов, только комп за учительским столом и три жирных завуча в комиссии. Географичка Надежда на их фоне просто тонкая и звонкая девчонка. Училка по географии даже волосы не красит – заметно по редкой седине. И фамилия подходящая – Поседова. Какая ирония.

Зачем этот фарс? Знают же, что на медаль иду, – валить никто не будет. Папа и директриса чётко дали всем понять, что у меня должна быть конкретная оценка, – других вариантов нет! Можно было просто поставить и не ломать эту комедию.

Так, на мониторе контурная карта. Тут баги знает даже ленивый идиот: больше двух ошибок он в принципе не выдаёт. Это будет быстро и безболезненно. Да, так и есть. Тыкаешь наугад, а всё „правильно“. Никто не удосужился ничего исправлять, даже знаменитого на всю гимназию информатика Скатырло не привлекли. Или наоборот? А это интересно было бы выяснить.

Часть вторая „Марлезонского балета“ – тест. Это уже не игрушка. Комиссионные кукушки нарочито отвернулись и трут о своём. Надежда идёт».

– Алла Михайловна, есть вопросы по технике заполнения? Правила объяснить?

– Да нет.

– А я вижу, что уже не понимаешь, куда тыкать.

«Мышку отобрала. Проставляет. Молодец, хорошая она женщина, сердечная. Или дочке её зря пятёрку в году по английскому вывели? Вот и тест теперь тоже без ошибок».

– Миркина, ваши результаты зарегистрированы в системе. Об оценке получите уведомление в конце экзамена. Ожидайте.

– Спасибо большое!

«Нагло как-то прозвучало. Интонация надменная, что ли. Я ж не такая коза, как меня малюют?

Пойду подышу… Там как раз Левина курит, надо её спросить, как она Марусю мою учить собирается. Тоже мне профессорша нашлась… Что-то я совсем как сука. Ревную Машку, не иначе. Давай-ка благожелательнее и веселее.

А ещё Артёму напишу, что сдала. Просил, заботливо, мило так. Хороший. Обещал вечером поздравлять. Сказал, что не сомневается. А я тоже не сомневалась, но нервы перед ним разыгрывала. Так приятно, когда тебя утешают и поддерживают. Особенно твой парень. Хм. Он даже в мыслях уже мой парень. Мой взрослый парень. Класс».

– Девчонки, привет!

– Здравствуйте, Алла!

«Ксюша в своей манере: ирония – её второе имя».

– Привет, Алл!

«Дашка, такая нормальная. Добрая, простая! Мы ещё с шестого класса общались нормально, я к ней в детское отделение ходила – папа проводил по-тихому, – когда она с животом лежала, потом с собаками вместе гуляли, ночевали друг у друга… А после восьмого почему-то перестали общаться. Почему? Не помню. Мать моя, кажется, втирала, типа „эта серость не твоего уровня“. А мне кажется, что Дашка – хорошая, умная, читает много. Да, не красотка, каких свет не видывал, зато спортом занимается: банки, пресс – всё при ней. Бегает. Надо её бегать по каналу позвать, вместе полегче будет, а то скучно, капец».

– Как по ощущениям, сдали?

«Вопрос дежурный какой-то, они ж обе тоже на медаль…»

– А сама как думаешь? Так же, как ты!

«Ксюша – язва, но по большому счёту дело говорит».

– А я не думаю, я с вами стою. Чего на самом деле хотела узнать у тебя, Левина: ты с Машкой гитарой будешь заниматься? Она меня позвала с вами потусить. Ты же не против?

– С чего бы я против была? Дашка тоже придёт.

– Да, Аль, вместе веселее, потом погуляем!

«Голос у Душицкой тонкий и детский, не противный, милый такой, – редкость».

– Окей, договорились! «Вэ» вместе с «Бэ» сдаёт, что ли? Всем по дню вроде, нет?

– «Вэ» у нас блатной и маленький, ком-мер-чес-кий! – растянула Левина виртуозно и прокуренно.

«Сигареты ненавижу, хотя к отцовским и маминым уже привыкла. Но Левиной идёт курить, надо отдать должное: её сучности, тонким пальцам с нюдовым маникюром, ровному идеальному каре, вечно красным, в разных оттенках губам и компактному росту… Именно компактному: мелкой её не назовёшь, уж очень пропорциональная… Длинные, модные, с ментолом для Ксю самое то!

…Хорошо, что АраГор ещё не ответил, надо убедиться в правильной оценке. Номинальный экзамен, конечно, кто бы спорил. Но завучи бывают редкие твари – вредные, завистливые, ущербные дуры. Настоящей власти не дали – дайте отыграться на детях… Список уже висит. Отсюда вижу. Пять! Ну вот и чудненько. Повод написать ещё и оценку».

Аля Пять! На пять сдала! Ура-а-а-а! Будем отмечать?

«Не пиликает сразу. Занят, наверное. А говорил, что весь день у телефона ждать будет».

– Дашка, Ксюха, вы домой?

«Почему-то захотелось с ними пойти».

– Я домой, в Комитетский.

«Дарье по дороге со мной, отлично!»

– И я домой, но душа требует праздника! Что скажете?

«Левина не только к Душицкой обращается, какие перемены».

– Меня никто не ждёт, родителям сейчас позвоню. И если мы что-то мутим, то лучше бы знать до звонка.

«Отец уже извёлся весь, наверное. Если директриса не сообщила об успешно проведённом мероприятии по добыванию „Барсику медальки“».

– Мне, в принципе, спешить некуда, с Гейцем папа погуляет сегодня. А кроме экзамена, дел не намечалось.

«Хорошая она, Дашка, и собака у неё большая. Не доверяю людям с маленькими крысопёсиками».

– Тогда я набираю своих и отпрашиваюсь, скажем, в «Экспромто» отмечать конец года и фарса с этим, прости Господи, экзаменом?

«Хорошо, папа денег утром оставил. Когда уже эта практика по книжке у Лукьяненко? Надоело копейки выпрашивать. Да, я, конечно, понимаю, что они ночей не спят, чтобы заработать, но такая экономия в бытовых, обычных тратах – это же бред! Особенно когда на всякое „вкусненькое“ никто из родителей не жмётся. Голодали, что ли»

28

«А они ничего – Дашка с Ксюхой. Дарья ещё с третьего класса, помню, всегда была нормальная. Мы даже тусили периодами, после школы зависали. А Ксюша, конечно, общалась только с избранными – со „своим“ кругом. За высокомерием и колкостями у неё адекватные взгляды и очень уместный сарказм, самоирония даже, – такие люди не могут быть гадами».

– Давайте, за окончание года! И всего этого треша!

«Тост у меня банальный, конечно. Но хорошо, что здесь коктейли наливают без уточнения возраста, алкогольные».

– Есть ощущение, что не только года. Что там одиннадцатый класс – курсы и поступления. Школа будет задвинута на фиг.

«Ксюха дело говорит, конечно. Но какие-то странные ощущения от этой мысли. Нет, не страх, не предвкушение. Может, лёгкая грусть?»

– А мне кажется, что уже давно пора заканчивать эту ерунду. Я весь год моталась на курсы в институт. И там гораздо интереснее и прикольнее, чем с пубертатниками нашими. В универе и со студентами удалось пообщаться, и на парах у них посидеть – другая жизнь!

– Согласна! Я вообще устала от наших. Детский сад, а не параллель старшеклассников.

«Права Дашка, не поспоришь».

– Аль, ты можешь мобилу свою оставить в покое? Пялишься туда постоянно. Неинтересно с нами или Брэд Питт должен вот-вот позвонить?

«Всё-то расскажи этой Ксю. Ладно, может, совет какой особо ценный даст. На самом деле, кроме Маруси, и поделиться не с кем. Нужен свежий взгляд на всю эту галиматью. А то как муха в паутине залипла – лапками дёргаю, а движения ноль, только устала как-то. Надо рассказать коротко и ясно, как пластырь сорвать, и всё».

– Парень есть у меня, взрослый. В интернете нашёл меня, через аську познакомился. Я вроде и согласилась на «встречаться», а понять не могу, почему не пишет и не звонит часто. На сообщения долго отвечает. Вроде складно поёт, каждый раз трясётся от возбуждения, когда целуемся, но пропасть на день-два может. Мутная фигня. Студент какого-то вуза в Москве, музыкант, родители обеспеченные, работает…

– А чего ты хочешь? Нормальная вообще? Это тебе заняться нечем: школа финиш до сентября, работы нет, сессии нет! Мишка, брат мой, на юрфаке в МГУ учится – вообще из комнаты не выходит, зубрит постоянно.