Читать онлайн Искусство жить сердцем. Начало бесплатно

Предисловие автора

Я очень благодарна одному особенному человеку, чьи лекции и труды изменили мою жизнь и вдохновили написать эту книгу. Его зовут Шачинандана Свами – гуру, проповедник, миссионер, писатель. Он помог мне увидеть, почувствовать и понять этот мир совсем другим и продолжает вдохновлять меня. Его настроение и отношение к жизни побудили меня задать себе главный, пожалуй, вопрос: слышу ли я своё сердце и что могу сделать, чтобы начать слышать его по-настоящему. Однажды, посетив его лекцию, я подошла к гуру со своими вопросами, которые будоражили мой ум. Его ответ дал мне мощнейший толчок поменять свою жизнь. А следом появилась и книга, пропитанная этим настроением.

Ещё одно вдохновение подарил мне Гуру, который является духовным учителем Шачинандана Свами, его имя Шрила Прабхупада. Он так сильно горел желанием открыть людям истину, что, несмотря на свой преклонный возраст, отправился из Индии в США на торговом судне со ста долларами в кармане. В итоге он стал известен во всём мире и совершил настоящую духовную революцию. Я пишу о нем с большим вдохновением, потому что вся его жизнь – пример искреннего пути сердца.

Также я хотела бы поблагодарить еще одну возвышенную личность, которая помогает мне идти по духовному пути. Её зовут Арча-Мурти Деви Даси. Она милостиво ведёт меня по урагану этой жизни и держит за руку в трудные времена. Именно она благословила меня заняться написанием книги и поддерживала, пока я трудилась над рукописью.

Я очень благодарна своему мужу Анару. Его поддержка, вера и настоящая помощь мне на всех этапах жизни неоценима. Он настоящий мужчина, партнер, лучший друг и наставник для меня и наших детей.

Я благодарна своим родителям, которые достойно воспитали и всегда любили меня всем сердцем. Вера и любовь моей мамы Наталии является и по сей день для меня большой поддержкой и силой. И я благодарна своей бабушке Зинаиде, которая каждый день искренне молится за меня.

И, конечно, благодарю друзей и родных, которые поддержали меня, когда я решилась остановить свой бег. Решение изменить свою жизнь мне когда-то далось нелегко. Но сейчас, какой бы шторм или штиль ни случился во внешнем мире, я уверена, что жизнь без внутреннего источника невозможна. Это нельзя потрогать или увидеть глазами. Весь простор и широту, всю роскошь и ценность этой жизни внутри можно ощутить лишь сердцем. И когда это ощущение приходит к нам, жизнь становится наполненной.

Мое путешествие к себе началось с путешествия в другую страну, как и у Адель – героини этой книги, встреча с которой оказалась для меня необыкновенной.

Эта книга создана как дневник записей и зарисовок. Дневник, который стал другом и попутчиком в путешествии, в котором Адель день за днем учится любить, преодолевая свои страхи. Учится следовать за своим сердцем, жить внутренней жизнью, принимать себя и свою природу. Учится жить своей собственной жизнью, а не той, что навязывает общество. Учится отстаивать свободу в поисках своего собственного пути и обретает Бога внутри. Ее поиски, тревоги и мечты так схожи с тем, что проживают многие из нас. Одним словом, это путешествие человека, который учится искусству жить сердцем.

Пусть эта история найдёт отклик и в вашем собственном сердце и даст много вдохновения на то, чтобы прожить свою жизнь в истинной душевной радости.

Быть собой – не значит быть тем, кого видят в нас другие. И даже не значит быть тем, кого мы придумали себе сами.

Глава 1. Вспомнить, кто ты есть

Париж. Весна

Окно в мир, то самое, через которое видна Эйфелева башня. Я сижу тут уже с полчаса, наблюдая, как люди то и дело снуют мимо витрины кафе. Такого типичного, но от этого не менее привлекательного, парижского кафе – с винтажными столикими, коваными стульями, мягкими красными подушками, с милыми фонариками на входе и многочисленными горшочками с зеленью и цветами повсюду.

То и дело звенит дверной колокольчик, впуская очередного гостя, забегающего за ароматным кофе и воздушным круассаном.

На улице так приятно пахнет весной и свободой. Я сижу за столиком парижского кафе и наблюдаю в окно за большим рыжим котом, который лениво перекатывается с боку на бок, подставляя свой мягкий живот солнцу. Воркуют птички, напевая друг другу свои песни, совершенно не боясь кота, которому кажется нет дела ни до чего, кроме ласковых лучей.

Я вдыхаю эти простые радости жизни полной грудью, впуская в себя каждую минуту, каждую секунду своего нового состояния. Все краски и запахи вызывают приятный трепет в душе. Я замечаю сейчас каждую деталь, слышу каждую нотку этого прекрасного мира, и чувствую себя его частью.

Я поворачиваюсь к зеркальной витрине, чтобы поправить причёску, и неожиданно для себя одним движением распускаю волосы и замираю, глядя на свое отражение. Кто эта юная девушка с каштановыми волосами и яркими глазами цвета морской волны? Мне много раз говорили про глубину моих глаз, но могла ли я раньше поверить этому, когда сама видела там лишь пустоту и усталость? А сейчас, даже в неясном отражении витрины, я будто окунулась в глубину, ощущая там жизнь и благодарность. Бледное осунувшееся лицо, типичное для москвички, стало вновь румяным и кажется мне добрым. Эта девушка, неизвестная мне ранее, нежно улыбается самой себе, поправляя длинные вьющиеся волосы. Вот они – родные черты лица, что так долго были погружены в размышления и тоску. Пухлые щёки, по которым еще недавно текли слёзы, обнаруживают очаровательные ямочки при каждой улыбке. Радость внутренняя озаряет всё внешнее, придавая красоту, которую я только сейчас начинаю признавать в себе. Платье из тонкого трикотажа подчёркивает стройную фигуру. Удобные кеды вместо тесных офисных туфель добавляют озорства и лёгкости. Тонкие запястья рук в изысканных браслетах, красивая шея обвита ярким платком, в изящных мочках ушей маленькие серёжки. Кто эта девушка? Кажется, я только сейчас начала замечать себя по-настоящему.

Я отламываю нежный кусочек слоёного теста и макаю его в ванильный крем, который здесь подают дуэтом. Этот вкус неожиданно возвращает меня в детство, в деревню, где жила моя дорогая бабушка. Она делала вкуснющий сливочный крем и щедро смазывала им вафельные трубочки. А я, сколько себя помню, любила больше не трубочки, а сам крем, и бабушка, угадывая мои желания, всегда оставляла мне чашечку крема. Я макала в него свои детские пальчики и с большим удовольствием слизывала крем прямо с них. Она только смеялась и говорила, что мои пальчики для неё весь мир.

«Пусть всегда в твоей жизни, моя доня, мир будет для тебя таким же близким и трепетным, как твои пальчики, – любила приговаривать бабушка, – и ты всегда будешь слизывать с него сладкий крем, как маленькая девочка, которую так любит Господь!»

Где же это время? Оно бесследно прошло, оставив после себя воспоминания беззаботного детства, когда я ещё была так нежна и целостна. Так близка этому миру, так радостна и чиста в общении с Богом, которого подарила мне моя бабушка, рассказывая про него добрые истории, как будто он был её лучшим другом. И не то что бы она была набожна или религиозна, она просто понимала себя и мир, она любила Бога, как будто Он тоже жил рядом с ней.

Раньше я могла вспоминать своё детство лишь с болью, раненная жизнью, которую почему-то сама и выбрала, но она была совсем не моей. Это были воспоминания, где я счастливая ела сливочный крем, носила в коровник сено, помогала доить корову по утрам, училась взбивать жирное масло, которое потом намазывала на свежеиспечённый бабушкин хлеб и пила облепиховый чай с мёдом. Воспоминания детства, где я была в лоне любви, природы, отношений, где я испытывала радость души и сердца.

Мне даже не верится сейчас, что эти самые воспоминания отдавались во мне раньше болью. Воспоминания детства, столь счастливого и беззаботного, острой иглой впивались в мои ноги, заставляя почувствовать, что я упорно иду не своей дорогой, но так и не нахожу в себе духа уже много лет покончить с этим.

Сейчас же та боль от воспоминаний, наконец, больше не ранит меня. Она превратилась в добрую ностальгию, напоминающую, кто я есть на самом деле.

Быть собой – не значит быть тем, кого видят в нас другие. И даже не значит быть тем, кого мы придумали себе сами.

Мои воспоминания теперь дают мне воздух, решимость идти навстречу себе.

И этот ванильный крем в парижском кафе поднял воспоминания со дна души, и стало вдруг тепло и радостно. Впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему живой.

Это осознание удивило и обрадовало меня, Ведь всего пару месяцев назад все было иначе. Да, ради этого ощущения себя живой и настоящей стоило сбежать из Москвы холодным ноябрьским утром, порвать все контакты с прошлой жизнью, провести зиму в Париже наедине с собой и своими переживаниями. Пожалуй,  впервые в жизни я не бежала от них. Я подняла голову и улыбнулась солнцу в знак приветствия новой жизни.

«Мир вокруг становится любящим и заботливым, и с каждым шагом, с каждой трансформацией видишь это всё более отчетливо и ясно»

Глава 2. Театр теней

– Vous voulez un autre café?1 – мягкий голос официанта прозвучал совсем близко.

Официант был так внимателен и учтив, что в этот момент я физически ощутила, что мир заботится обо мне. Я вдруг почувствовала такую трепетную заботу со стороны мира, такую удивительную любовь, что сердце моё налилось сладостным и шипучим трепетом, словно стаканчик, в который аппарат газировки щедро плеснул знакомую с детства шипучку «Колокольчик».

Интересно, что только оставив позади хотя бы часть своих страхов, вдруг чувствуешь, как мир заботится о каждом твоем шаге. Это невозможно увидеть глазами и понять умом, но можно почувствовать сердцем. Когда ощущения становятся такими явными, их совершенно невозможно спутать ни с чем другим.

Мир вокруг становится любящим и заботливым, и с каждым шагом, с каждой трансформацией видишь это всё более отчетливо и ясно. Он вдруг перестаёт быть пугающе уродливым, опасным и коварным, потому что всё больше понимаешь, что это лишь отражение на стене.

Помните, как в детстве наблюдали театр теней, где каждая новая тень сначала пугала, разрастаясь по стене до невероятных размеров? Но постепенно тень переставала быть такой уж страшной, хотя и оставалась такой же большой. Мы уже отчётливо видели, что это просто руки, причудливо переплетаясь, отбрасывают такую тень.

Так и наше преображение, наш путь навстречу своему сердцу, своей жизни, сначала кажется уж очень опасным, а мир неприветливым и грубым.

Но со временем тень становится все менее пугающей, и приходит чёткое осознание, что это не мир такой страшный, а мы сами делаем его таким.

И когда смотришь на него иными глазами, когда тень становится лишь тенью, вот тогда можно увидеть, как прекрасен мир на самом деле, и как заботлив на самом деле Бог.

.

Весь театр теней становится просто театром, который закономерно, время от времени, разворачивается в голове как один из процессов наших изменений.

– Oui, s’il vous plaît,2 – отвечаю я, искренне улыбаясь в знак благодарности за оказанное мне внимание.

Я слышу, как гудят машины, разговаривают люди, где-то совсем рядом воркуют два голубя, а дворник, подметающий центральную площадь, перекидывается приветственными фразами с продавцом газет. Я слышу, как всё вокруг дышит своей неповторимой жизнью. Всё так свежо и хорошо, что порой хочется раствориться в этой красоте, ощущая себя частью великого жизненного потока.

Да, я ушла от своей старой жизни. И, проходя через страхи и непонимание людей, я сделала много шагов к своему сердцу, обратного пути уже нет. В какой-то момент я перестала трястись мелкой дрожью и чувствовать себя слишком одинокой и брошенной. В какой-то момент мои тени стали намного меньше, и я увидела свет, который светит, отбрасывая эти пугающие тени. И именно свет вдруг стал моим вдохновением. Мой страх и непонимание сменились ощущением заботы и любви этого мира обо мне. Была ли эта забота всегда? Да, но я её не видела.

Сейчас мне хорошо от одной лишь мысли, что этот мир на самом деле никогда не был враждебным и никогда не желал мне зла. Я сама искала и находила тени, проживая страхи и по сей день. Но теперь, когда на экране моего внутреннего взора вдруг появляются пугающие драконы, я чётко понимаю, что это лишь тень, моя тень, которую я несомненно могу трансформировать в любовь.

«Так сложно и одновременно просто идти путём своего сердца. И так важно научиться этому искусству, искусству жить сердцем»

Глава 3. Дневник Сердца

Я Адель и это мой дневник. Дневник Сердца. Сердца, которое я намерена завести, как заводят механическую игрушку. Этот дневник стал для меня лучшим другом, идеальным попутчиком, верным слушателем, помощником и хранителем моего сердца. Он полон откровений и реализаций и хранит в себе много тайн и загадок души.

По иронии судьбы, я купила его в далеком прошлом, чтобы писать о своих переменах. Но им не суждено было произойти так скоро. Они зрели внутри, как сочный плод манго, ожидая полного созревания.

Теперь же, приехав в Париж, я стала с упоением писать и рисовать, погрузившись в свою жизнь. И нет ничего ценнее, чем уделять этому время, которого раньше не хватало. Замирая на минуты, остановив буквально время, я писала о том, что важно для меня. Взяв карандаш, кисточки и акварель, я останавливала мгновения, запечатлевая их на страницах дневника.

Каждый день я пишу, собирая по крупицам свою новую жизнь. Сидя за столом парижского кафе или присев отдохнуть на лавке посреди города, или же в зелени парка, или поднимаясь на крышу под звездами. О том, что вижу и чувствую, о том, что стало мне близко.

Когда-то я была очаровательной девчонкой, которая жила у неё в деревне со своей бабушкой, пила свежее парное молоко, разговаривала с Богом по душам, как с сердечным другом, много смеялась и смотрела на жизнь как на сказку.

Потом я выросла. Что-то случилось в моей жизни. Пришло время сдавать свои экзамены, которые я с треском провалила.

Бабушка ушла из жизни, моя опора и вдохновение, мой ангел-хранитель, мое благословение. Мне надо было укреплять своё сердце, осознать, что Бабушка живет именно там, но я слишком заигралась во взрослую жизнь.

Мои родители были очень строгими, холодными людьми, нацеленными на результат. Я переехала жить к ним, ощущая эту леденящую тишину их сердец. Бабушкин дом в деревне продали, а вместе с ним ушло и всё моё волшебство, красота каждого дня, вся наивность, чистота, любовь.

Меня словно бросили на холодный кафель, так я ощущала жизнь в большом городе, к которому я была совершенно не приспособлена.

Мне надо было учиться, работать, строить карьеру, выходить замуж. Мне надо было каждый день выдерживать бешеный темп конкуренции современного мира. Не добавляли радости и высокие ожидания родителей, которые считали, что их дочь должна быть хороша собой во всех отношениях: прекрасно воспитана, правильно одета, учтива, оптимистична, без единой печальной ноты в голосе, с блестящим образованием, на престижной работе, с высокой зарплатой, с удачной личной жизнью, женственна и одновременно сильна духом и характером… Впрочем, этот список можно продолжать до бесконечности.

Забавно, не правда ли, что сейчас от людей хотят несовместимых качеств? Эти качества каждый человек по мере сил своих, по состоянию чувства долга непонятно кому, себе ли, родным ли, обществу, пытается соединить, но безуспешно. Тогда особенно добросердечные и мягкие люди начинают играть. Играть не свои роли, играть совсем не себя, показывая, как все нужные качества прекрасно развиты и чудесным образом соединяются внутри.

Каждый человек сам выбирает, какие роли он будет играть, как он будет это делать и сколько. И эти игры захватывают с головой. Игры, в которые играют люди. В один прекрасный момент мы забываем, кто мы есть на самом деле. Мы уже не чувствуем себя, свою природу, своё сердце – мы играем.

Но сердце есть. Оно зовёт, оно болит и ноет, оно живо и очень хочет на волю. И большинство людей хоть изредка слышат его. Тогда игра вступает в неравный бой с сердцем. И сегодня такой человек слышит себя, а завтра вновь попадает под влияние общества, снова играя свои роли.

Это бесконечная игра, которая вызывает много печали внутри, пока не становится очевидно – что-то не так. Мы теряем себя, выбирая жизнь внешнюю в ущерб внутренней. Но поменять что-то уже очень сложно.

Я жила так много лет, ощущая, как день ото дня предаю что-то важное внутри. С каждым годом мне было все сложнее и больнее вспоминать, кто я, воссоздавая в памяти портрет бабушки, её добрый смех, простые деревенские будни, наполненные радостью и светом.

Внешне моя жизнь казалась процветающей. Но сердце, наоборот, умирало. Имея всё, я задыхалась. Всё, что считается критериями успешной жизни, у меня было, создавая дымку благополучия. Но если разогнать руками этот туман, то можно утонуть в печали.

Всё больше я ощущала холод в своём сердце, такой же ледяной, какой был в сердцах моих родителей. Я буквально заболела их же болезнью, перенимая их образ жизни, их мысли, их представления о мире. И даже их предательство, когда они, такие успешные и занятые, редко навещали нас с бабушкой, уже не вызывало возмущение – законы современного мира позволяли им жить так, как они хотят, без ложного притворства. Всё больше именно такая жизнь казалась мне нормой.

Я сделалась совсем другой, не той, кто я есть на самом деле. И какой я была настоящей, знали только Бог, моя бабушка и, пожалуй, рыжий кот, что жил когда-то с нами в деревне.

Так я жила день за днём. Оставаться наедине с собой было всё тяжелее, ощущая всё больше сердечную тоску и отсутствие настоящей любви. А вот внешняя бурная жизнь будто спасала, меняя фокус внимания. Я тихо и медленно забывала себя. Это было тяжело и невыносимо, словно сама жизнь уходила из меня.

– Désolé, c’est un compliment de notre cafe3, – приятный мужской голос прервал мои печальные воспоминания. Официант, широко улыбаясь, поставил на стол стеклянную пиалу с Тирамису.

Послышался нежный аромат французского крема и шоколада, напоминая мне, где я сейчас. Кто я была раньше, быть может, уже и не так важно, важно то, что происходит сейчас. И мир неустанно повторяет мне об этом. Я сделала глубокий вдох, ощущая всем сердцем важность каждого дня. Солнце отражалось бликами на стекле пиалки, а свежий воздух наполнил меня ещё большей радостью.

– Oh, merci du fond du cœur, c’est incroyablement agréable et précieux pour moi4, – прощебетала я, неожиданно ярко ощутив благодарность внутри, которую захотелось выразить словами. Ещё недавно я бы и бровью не повела, полагая, что все мне должны.

Благодарность – одно из самых сильных и важных чувств в нашей жизни. Можно сказать, что это главный наш критерий правильности жизни, наш компас, наша путеводная звезда. Если мы чувствуем благодарность, значит, мы на верном пути. Если в нашем сердце много благодарности миру, Богу, себе, другим людям и даже тем, кто причинил нам боль – значит, наше сердце живёт и дышит, значит, Бог сейчас рядом с нами, значит, мы идём в верном направлении.

Но если благодарности нет, если мы испытываем чувство пренебрежения, ощущения того, что все нам должны, что мир поступает с нами плохо, а люди вокруг несправедливы к нам, то это верный признак того, что сердце болеет.

Я очень долго жила в состоянии, когда благодарность была для меня абсолютно чуждым словом. В моём сердце не было ни грамма благодарности ни миру, ни другим. Были лишь завышенные требования, ожидания, бесконечные счёты с жизнью. Было недовольство и большие запросы. Это тёмное время души, я надеюсь, в прошлом, безвозвратно ушедшем прошлом, в котором я оставила старую Адель, слишком высокомерную, запутавшуюся в своей жизни, утонувшую в своей гордыне, что сделало её жизнь невыносимой.

Так сложно и одновременно просто идти путём своего сердца. И так важно научиться этому искусству.

Мой Дневник Сердца – моё сокровище. Пожалуй, самое ценное, что есть сейчас у меня. Ещё совсем недавно у меня было так много всего, вся моя жизнь – дом, работа, карьера, планы, мужчина, друзья, учёба. Всё, что нужно для современной жизни. Но не было самого главного – безусловной любви в сердце. Сейчас же, казалось бы, у меня нет ничего. Но на самом деле есть всё. Есть мой Дневник Сердца. И это намного важнее всего, что у меня было. Главное – научиться видеть ценность.

Тогда, осенью, когда я приехала в Париж, я еще не знала, чем обернется моя жизнь. Но уже тогда я почувствовала благодарность миру за поддержку в моей решимости идти своим путём.

«Вспомнить, что внутри так и живёт тот искренний ребёнок, что был и, быть может, ещё остался ангелом»

Глава 4. Шелест детского смеха

Париж. Осень.

Утро – это нескончаемая гонка для всех взрослых. Помню, когда я была ребенком, не понимала: зачем так бежать? Дети всегда живут настоящим, поэтому они по-настоящему счастливы. Взрослые всегда живут прошлым и будущим, поэтому они всегда волнуются и суетятся, всегда так серьезно смотрят на жизнь и всегда так озабочены всеми печалями мира. По утрам взрослые люди первым делом натягивают свои маски и бегут по важным делам. И только ребёнок всегда искренен с собой и никогда никуда не спешит.

Не так давно я позволила себе просто идти. Быть неторопливой и внимательной. Никуда не спешить, но везде успевать. Не просыпаться по будильнику, но просыпаться рано. Не бежать по утрам, но делать то, что люблю и хочу. Не надевать свои маски, но жить собой, быть настоящей. Я вообще не так давно собрала все маски вместе со своими «надо» в большой чемодан и выкинула с моста в Сену. Кажется, я сбросила с моста, вопреки всем сковывающим тревогам и надменным страхам, абсолютно всю себя. Как оказалось, сбросила я лишь то, что мешало быть собой, что не давало жить сердцем.

И тогда я словно очутилась снова в детстве. Вспомнила, как не спешила никогда и никуда, но всё самое важное успевалось, жила здесь и сейчас, и было всё взаправду, и бабушка была волшебницей, познавшей мудрость жизни. И всегда она говорила, что дети – это ангелы, которые ещё не успели скинуть свои крылья под напором жизни.

И только некоторые из них отрастят потом новые, крепкие крылья и улетят на них прямиком к Богу. Только те, кто научится любить по-настоящему. И чтобы отрастить их, нужно вспомнить. Вспомнить, что внутри нас так и живёт тот искренний ребёнок, что был и, быть может, остался ещё ангелом. Именно ребёнок внутри нас может помочь нам начать жить сердцем.

Прогуливаясь по парку, я увидела детскую площадку, и подошла к ней поближе. Беззаботные мальчишки, с сияющими глазами и раскрасневшимся щеками, набрасывали большую кучу осенних листьев. Жёлтые листья то и дело разлетались в стороны, непокорные и непослушные, словно сама жизнь. Но мальчишки не обращали внимания на улетающие то и дело одиночные листочки, увлечённо собирая целую Эйфелеву башню из того, что уже покорилось их рукам. Листья светились всеми цветами жёлтого и оранжевого, всё больше и больше собирались в большую кучу яркого переливчатого солнца, в которое вот-вот занырнёт очередной счастливый ребёнок, заливаясь радостным смехом. И солнце примет его в свои объятия, будто приветствуя весь его труд и упорство, что он проявил сейчас.

– C’est tellement amusant, Francia, faisons un gros gros tas de feuilles!5

– Mettons encore plus de feuilles et sautons dans ce tas!6

Счастливые детские голоса уносят в мир, когда всё вокруг беззаботно и чисто. Когда мир такой какой он есть, без лишних узоров и лживой указки. Без придуманных догм и навязанных правил. Мир, в котором есть и дружба, и любовь, и чистота сердца.

Вы только послушайте детский смех, он может быть целительным для тех, кто забыл, что значит жить сердцем. Для тех, кто умер внутри себя, кто заперт в тисках своего ума, выстраивающего серьёзные концепции жизни. Детский смех как симфония простоты и любви, того, что дал Господь всем по праву.

Если бы Господь хотел прийти в этот мир в облике человека, он обязательно был бы ребёнком. Красивым, жизнерадостным, цвета лунного неба, что отбрасывает свой блеск в тишине ночи, сияя сокровенным светом. Он был бы, несомненно, ребёнком, потому что именно дети носят в своём сердце настоящую простую жизнь. Жизнь в Любви. И всё в нас самих дышит этой любовью.

Если мы хотим жить по-настоящему, то жить так, как смеются дети, будет куда более правильным. Правильней, чем жить так, как гудит процессор компьютера в ночи, когда глаза слипаются от усталости, но работа не ждёт тех, кто хочет спать.

Слушая этот смех, хочется смеяться в ответ. Будто смех щекочет моё сердце. Я улыбаюсь, я жива, и я чувствую наивного и чистого ребёнка внутри себя, что живёт, распахнув душу.

«Часто наш бег лишь создаёт иллюзию того, что я что-то меняю. Куда важнее обратиться внутрь себя, найти в себе силы отыскать то настоящее и живое, что скрыто внутри нас»

Глава 5. Бег по кругу

Сегодня мне звонила мама. Она спрашивала, почему я не возвращаюсь и когда закончатся мои «каникулы» и начнётся нормальная взрослая жизнь.

Раньше это обидело бы меня. Но сейчас я не думаю о том, как видят мою жизнь другие. Это так неважно, потому что это лишь делает меня затворницей чужих ожиданий. Я знаю, что вижу и хочу я, и это самое главное.

Да, я убежала. Убежала, но не спряталась, не испугалась, а смело сделала шаг. Я убежала из дома, оттуда, где было всё, чем я жила. Убежала от своей старой жизни, уехала из родного города, страны, бросила всё, что было когда-то для меня ценно. Я оставила позади устойчивую жизнь, которая была основана на крепком, казалось бы, фундаменте. Этот фундамент я построила сама. Возвела его по образу и подобию, которые были даны мне родителями, родственниками, друзьями, средой.

Я так упорно заливала фундамент и строила на нём дом, что даже не заметила, что строю совсем не то, чего на самом деле хочу.

Парадокс этого мира – мы живем по шаблону. Этот шаблон выдают нам с самого детства, выдают как инструкцию к жизни, чёткий план пути, и при этом каждый день повторяют, что жизнь такая сложная и запутанная, с большим количеством забот и проблем, что, если не следовать этим рекомендациям, мы утонем, не проплыв даже треть пути.

Каждый человек даже не задумывается о том, что он мог бы жить по-другому. Он хочет жить, стремится жить так, как ему сказали в детстве. Страх, волнение, ожидания других подогревают его устои и толкают проживать тот сценарий жизни, который проживают все. Быть как все, жить как все, иметь всё то, что имеют все. И если это не так, то внутри образуется ноющее ощущение неполноценности.

Система – то, что управляет нами. Общество, среда, привычные сценарии развития жизни, всё это словно большая игра, в которой существуют лишь привычные алгоритмы действий. Я так много раз видела людей, которые выходили из своего привычного мира. И каждый раз я наблюдала, как другие «клевали» их.

Осуждение общества связано именно со страхом. Страхом перемен, страхом менять что-то в своей жизни. Страхом жить свою собственную жизнь. Человек, который вышел из привычного круга действий, всегда будет показывать, что так можно. Он всегда будет уже немного другим и всегда будет напоминать о наших различиях, о том, что мы разные и наши пути индивидуальны. И мы сами несём ответственность за своё счастье. Ни один алгоритм не проживёт нашу жизнь за нас.

Страх – самый мощный импульс, одна из самых сильных энергий наравне с гневом. И именно осознание различий часто вызывает страх. Жизнь так многогранна и полна, но выход в эту полноту вызывает очень много страха. Ведь это всегда выход из привычного мира, из иллюзии безопасности.

Так мы и растем – в страхе сойти с привычной, запланированной не нами дороги. Эта тропа порой так скучна, что каждый человек хотя бы раз в жизни пытался убежать. Убежать в неизвестность, убежать во что-то новое, убежать в прошлое, главное – убежать.

Этот бег – наш импульс, наш зов души, наше истинное я.

Кто-то использует накопленный опыт и применяет его, чтобы поменять работу, место жительства, гражданство. Кто-то без опыта просто пытается что-то поменять. А кто-то, такие, как я, сначала упорно бежит назад, повторяя свои ошибки по сто миллионов раз, возвращаясь не к своим людям, не в свои места, следуя не по своим ориентирам.

И ведь это вполне закономерно, ведь это куда более безопасно, чем бежать в страшную пустоту. Каждый раз, убегая куда-либо, человек испытывает сначала радость и эйфорию. Побег дарит адреналин, свободу, новый глоток свежего воздуха.

Но потом… темнеет. И кажется, что сказочный лес превратился в кромешную мглу, откуда вылезают все наши чудовища.

Я так много раз проходила этот надвигающийся туман, что могу быть уже специалистом по неудавшимся побегам. Можно сказать, что множество раз я трусливо возвращалась обратно, пока не достигла точки, в которой возвращаться обратно было бы уже невозможно.

Но, убегая вперёд или назад, каждый раз мы так или иначе всё равно прибежим к одному и тому же месту – к себе. Каждый побег увенчается очередным столкновением с собой. И тут становится ясно, что уехать на другой континент недостаточно, потому что от себя не скроешься нигде. Все наши изменения начинаются с себя, и это неизбежно.

Часто наш бег лишь создаёт иллюзию того, что я что-то меняю. Куда важнее обратиться внутрь себя, найти в себе силы отыскать то настоящее и живое, что скрыто внутри нас. Куда важнее научиться жить сердцем, отыскать свою любовь внутри, меняя окружающую жизнь не из страха, не из-за отчаяния, а по любви, с энергией созидания и творения.

«Не зная себя и свою природу, не имея внутреннего баланса, контакта с собой, стойкого фундамента, можно потеряться в навязанных целях и желаниях, упустив из виду своё. Свой смысл, свою жизнь»

Глава 6. Мавзолей желаний

Еще совсем недавно, до своего побега, в той прошлой жизни, я сидела в московском кафе со своей подругой Томой. Всё в моей жизни было более чем хорошо. Кроме одного. Дыра в моём сердце становилась всё больше, и я наивно полагала, что «это пройдёт». Я надеялась найти поддержку в беседе с подругой, тем более, что Тома – успешная женщина, которая уже успела удачно выйти замуж и ещё более удачно развестись.

– Только в России, в самом центре столицы, в мавзолее, может лежать человек, которого охраняют и водят туда экскурсии, – щебетала Тома, которая как всегда выглядела безупречно и была уверена в своей правоте. – Мы туда ходили недавно, это просто шоу! Туда сначала не пускали, а потом пустили, и знаешь, народ повалил смотреть. И знаешь что? Он там просто лежит. Вот просто лежит и всё.

– Правда? – я делаю вид, что удивляюсь. – Вот просто лежит? А вообще, знаешь, какого черта мы вообще об этом говорим? – резко спрашиваю я.

– Слушай, ты чего сегодня такая злая?

– Прости, – смягчаюсь я, – тяжёлый день на работе выдался, продолжай.

И Тома тут же продолжает свой бесконечный монолог. Я киваю головой, делая вид, что слушаю. Сама же я думаю о другом, осматривая зал. Множество людей сидят в нём среди ночи, как и мы – едят, пьют и ведут пустые разговоры.

Я пытаюсь прогнать свои мрачные мысли, свои бесконечные вопросы, которые столь неудобны и неприятны. Почему всё так? Кто я? Где моя радость внутри? Зачем я вообще живу? Чтобы потом уйти из жизни со страхом и болью? Думать об этом я отчаянно не хочу, но убежать от вопросов больше не получается. Что-то неумолимо подталкивает меня изнутри заглянуть в самую суть вещей.

Тома заказывает ещё шампанского, намеренная сегодня напиться, и разговаривает с официантом подчёркнуто пренебрежительно, требуя молниеносного исполнения заказа.

– Мы уже полчаса ждём, и я не хочу ждать дольше, – командным тоном говорит она, привыкшая брать от жизни всё и получать от людей то, что она хочет – несите всё, да поскорее! А вот это вот – и она показывает на наши опустевшие тарелки – унесите скорее, не видите: здесь надо прибраться!

Я смотрю на неё и, пожалуй, впервые замечаю все эти нотки превосходства, что свойственны и мне. Замечая со стороны, как отвратительно это выглядит, я морщусь от такого неприглядного уродства.

– Слушай, Адель, ты чего такая хмурая? Давай выпьем ещё по бокальчику.

– Знаешь, я сегодня не хочу, – отвечаю я, понимая, что именно алкоголь делает меня такой. Сегодня меня больше заботит лишь то, кем я стала и что с этим делать…

Тома совсем не плохой человек. В ней много хороших качеств. Но она будто живёт не своей жизнью, как и я.

Москва – большая, динамичная «страна». Впрочем, как и любой мегаполис. Это отдельное государство со своими законами и правилами. Такой город делает человека уязвимым и зависимым, но создаёт иллюзию независимости и защищённости. Москва всегда будет напоминать о том, что это город успеха. В таких столицах чувствуешь, что жизнь кипит и даёт тебе много шансов. Но нужны ли на самом деле нам эти шансы?

Действительно ли те желания, которые испытывает человек, являются его желаниями? Или это всего лишь обложка глянцевого журнала, который однажды так привлёк своей красотой? В современном мире становишься падка на внешность, забывая суть. Это самое опасное, что может быть.

Не зная себя и свою природу, не имея внутреннего баланса, контакта с собой, стойкого фундамента, можно потеряться в навязанных целях и желаниях, упустив из виду своё. Свой смысл, свою жизнь.

Ум и чувства могут стать ненасытными в попытках закрыть самую главную потребность внутри – потребность жить сердцем. На время заполняя пустоту внешними вещами, мы можем так наивно заблудиться в этом лесу, позабыв и не распознав свой зов сердца. В нашем мире, окутанные страстью и желаниями, мы становимся уязвимы, не подозревая этого. Среди бегущего, неуемного темпа жизни мы способны впустить в своё сердце навязанные извне желания, гордыню, чувство собственной важности, зависть, корысть, конкуренцию, даже не распознав их в себе, так и не поняв, что они разрушают нашу жизнь.

Бежать, не разбираясь в том, что мы имеем, лишь бы бежать и иметь – вот девиз современной жизни без малейшей остановки. Нуждающиеся в чём-то на самом деле простом, теплом и искреннем, мы ещё больше стремимся стать «как все», зарабатывая и достигая, думая, что это уймёт нашу пустоту. Но наша ли это жизнь? Выбирали ли мы её? Совершили ли мы осознанный выбор или с детства нас учили жить именно так? Хочет ли такой жизни наше сердце, или мы просто живем так, потому что нас так научили? Научили быть «как все». И, возможно, эта гонка происходит лишь оттого, что мы позабыли свою истинную природу.

– Знаешь, Тома, вот ты мне скажи, – смотрю я на свою подругу, – зачем мы живём?

– Ха, Адель, да ты сегодня в ударе! – смеётся Тома. – Ну как же, всё же понятно, каждый проходит свои уроки в жизни – и все дела.

– Это я понимаю, но вот это все зачем? Столько мишуры вокруг. Ты никогда не хотела чего-то другого?

– Чего, например?

– Ну, тишины, простоты, какой-то глубины себя что ли…

– Тебе надо писать книги, Адель, красиво молвишь! Слушай, сегодня такой вечер…

– Я понимаю, дорогая, каждый день какой-то особенный вечер, каждый день что-то происходит, то, что не даёт нам задуматься о главном. Что с нами будет в конце? Каждый день мы думаем о своей жизни, о работе, делах, семьях, куда сходить, что поесть, как заработать денег. Ну, а если это все убрать?

– Слушай, Адель. Зачем убирать? Когда этот час наступит? Когда-нибудь потом? Поооотооом, – кокетливо протянула Тома, отпив глоток игристого из своего бокала, – а сейчас мы молоды, красивы, полны сил, работы, денег. Столько всего вокруг. И в конце концов, я не просто так работаю как папа Карло, я заслужила приятный вечер в ресторане, за бокальчиком шампанского и, возможно, даже бурную ночь с каким-нибудь красавцем, – и подруга бросила томный взгляд на соседний столик, где сидели несколько мужчин. Потом взглянула на меня и продолжила. – Слушай, Адель, я понимаю, у тебя много работы, твой суженый сегодня не смог с тобой увидеться. Но это не повод грустить…

– Да при чём тут это… – начала я, но, кажется, это было тщетно.