Читать онлайн Дикий шалфей бесплатно

Глава 1

Прекрасным волшебным вечером в мою голову снова полетела посуда, на этот раз – чашки для чая, подарок мамы на свадьбу. Я успела пригнуться и закрыть голову руками, поэтому посуда с грохотом разбилась возле меня, поцарапав только руки. Я застыла на месте, сжимая кулаки. Сердце бешено стучало. Кровь бурлила от злости, бросаясь в голову.

Я заметила, как несколько капель крови испачкали пол, мой белый свитер и лицо. Я покосилась в сторону ванной, на лбу выступили капли пота. Привычка не смотреть в зеркало, но умело оттирать себя от крови под тихое журчание крана стала еженедельной практикой с тех самых пор, когда муж потерял надежду на меня, а я потеряла надежду посмотреть на свое отражение и не расплакаться вслух.

В горле вскипал страх, грубый, первобытный. Мое тело больше не принадлежало мне. Я могла бы посмеяться и вспомнить старые фильмы о Диком Западе, где по лошадям бьют кнутом до сочащейся крови, лишь бы они передвигали копыта быстрее. Чем же я отличаюсь теперь от этой самой лошади? Разве что нет хвоста, который в порыве тоже можно оторвать.

Такие нападки Нарана стали обычным явлением последние полгода. До этого он всего лишь мог жесткими словами неустанно говорить о моей никчемности и о том, какой ему достался бракованный товар, не в состоянии подарить ребенка.

– Сколько раз мне нужно тебя трахнуть, чтобы ты наконец-то родила мне сына, да хоть кого-то! – вспылил он внезапно сегодня, когда, уставший и выбившийся из сил, пришел с работы. Уже с порога я почувствовала невыносимый запах алкоголя, веером гуляющий по всей квартире, который погружал комнаты в вонизм одну за другой. В такие минуты я старалась просто молчать и со всей имеющейся сдержанностью накрывать на стол его любимый ужин.

– Говорил же я своей матери, чтобы они сначала проверили тебя, прежде чем выдавать замуж. Но нет, все расписывали, какая красавица и мастерица. Да зачем мне эта красота, когда ты не можешь женский долг выполнить?

Тарелка не успела коснуться стола. Грубой хваткой муж вцепился в мое запястье. Ноги затряслись. Казалось, что либо кисть сейчас сломается, либо вздувшиеся вены разойдутся по швам. Я упала на колени. Сверху вниз на меня смотрели два дьявольских глаза, в которых я когда-то видела лишь мягкость и нежность.

– Если любишь – родишь, – спокойным голосом процедил он. Но я то знала, что за этим стоит. – ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?

Если бы не стеклопакет, то стекла в доме давно бы потрескались, как и мои ребра. Когда-то.

С Нараном мы познакомились еще задолго до свадьбы, поэтому каждое слово о каких-то проверках наносило мне свежую кровоточащую рану. Я вышла замуж по любви.

Сама я никогда не теряла надежды завести ребенка. Но последние пять лет что-то было не то, у нас не получалось. Несмотря на обиды, я пыталась уговорить мужа сдать анализы и проконсультироваться с нужным врачом, но на пустой звук моего голоса он всего лишь говорил:

– Меня? На проверку? – Он восклицал так, словно ему дали свежую пощечину. – Да я седьмой ребенок в семье, и у моих братьев уже у каждого по трое детей. Здесь явно проблема не во мне. Пей таблетки, раскрывай ноги у врачей, но с этой ерундой ко мне не подходи.

Вот так и заканчивался каждый разговор, у которого не могло быть логического финала. Возможно, в словах мужа и была доля правды, но мой гинеколог тоже не заметил никаких отклонений. Здоровое женское тело. Проблема стояла комом, а мое тело принимало на себя всю силу гнева и отвращения.

Мой худший кошмар начался, когда Наран стал выпивать. И хотя у нас в Бурятии это не такое уж редкое явление, я не ожидала, что в таком состоянии он был готов меня бить, иногда даже в живот.

«Клин клином», – промелькнуло у меня в голове в очередной раз, когда на моей белоснежной футболке остался впечатляющий след от ботинка.

На сегодня буйства Нарана закончились, и полусогнутый пошатнувшийся силуэт лег спать. Тошнотворный запах выпитой водки разносился по дому так, словно специально преследовал меня, чтобы сделать мое существование еще хуже. Я аккуратно убрала осколки битой посуды и снова пошла в ванную, чтобы обработать порезы.

Кровавая вода медленно окрасила раковину в алый цвет, потихоньку смешиваясь с проточной. Сегодня крови было больше, чем обычно. Старые порезы еще не успели толком покрыться коркой, как их в очередной раз потревожили. Слезы уже не текли ручьем, как это было в первое время. Проблема была ясна, мне оставалось лишь найти способ решить ее. Легко сказать.

На следующее утро я решила позвать свою лучшую подругу Кристину, чтобы она помогла мне обработать спину. Маленький осколок посуды успел проскользнуть под платье и поцарапать место, до которого было сложно дотянуться, и из-за этого сегодняшнюю ночь вряд ли удастся назвать спокойной.

Нас с Кристиной связывает тихая и нежная дружба. Я всегда чувствую себя в ее обществе легко и непринужденно.

– Привет, подруга, – раздался голос долгожданной гостьи. – Вид у тебя как у привидения, если не хуже. – Я не нашла, что на это ответить. Она помолчала, потом спросила: – Все в порядке? Опять поцапалась со своим?

Кивнув в ответ, я пригласила ее на кухню, где на столе уже стоял свежезаваренный травяной чай.

Кристина была высокой и поразительно красивой. Густые светлые волосы, широко посаженные голубые глаза, крупный рот, острые скулы. Такие черты любит экран большого кино.

– Ну уж нет, давай я посмотрю твою спину, чай потом попьем, – недовольно пробормотала она себе под нос, помогая снять футболку.

Ранка была небольшой, поэтому Кристина быстро справилась, оперативно заклеив все пластырем, но даже со спины я чувствовала ее недовольный и осуждающий взгляд. Сколько раз она уже это проделывала? Двадцать? Больше.

Покончив с неприятной работой, мы вернулись на кухню.

– И сколько это будет продолжаться? Раз без ребенка ты ему не нужна, зачем он тебе тогда нужен? – На ее лице застыло неподдельное чувство беспокойства.

Я немало раз задавала себе этот вопрос в те бессонные ночи, когда казалось, что сил терпеть нет, но раз за разом я приходила всегда к одной глупой мысли.

– Мне уже тридцать лет. Красивый нежный возраст уже позади. Кому я буду нужна? Разве только другому алкашу, да и тот без ничего не возьмет. Если я уйду, то где мне жить? У тебя? – спросила я, выпуская накопившийся пар.

– Да, у меня! – с вызовом сказала Кристина, чуть не пролив чай на стол. – У меня в доме и для тебя место найдется. Куда уж лучше, чем с этим психом жить. Глядишь, не проснешься в одну ночь.

На последние слова я лишь вяло отмахнулась, понимая, что таких крайностей от мужа можно было не ждать. Слишком труслив. Но даже если бы я преодолела себя, то за моей спиной не было абсолютно ничего.

Родители уже давно были в могиле, а их дом мы с Нараном продали, чтобы на вырученные деньги купить для нас жилье получше. Одним словом, вариантов не было.

– Аяна, послушай, – грозным тоном сказала Кристина, точно так же, как она обращалась к своим племянникам, когда те что-то нашкодили. – Разве ты не видишь? У Нарана кукуха медленно съезжает от идеи иметь ребенка. Раз Бог не дает, значит так нужно.

– Если бы он только верил в Бога, – только хмыкнула я в ответ на ее слова, потому что это было правдой. – Нет, Кристин, нужно как-то по-другому. Усыновлять ребенка он не хочет, это я тоже вскользь упоминала. Сказал, мол, даже близко к такому не подойдет, – почти вполголоса прошептала я, проводя пальцами вовнутрь волос. Чувство стыда нарастало в геометрической прогрессии. – Развод. Вот что осталось.

– Развод? Это легкий путь, а самые легкие пути всегда самые крутые. На них легко оступиться. Нужно попробовать другие варианты, прежде чем ты разрушишь все. – Ни с того ни с сего подруга взяла на себя роль мудрой совы.

– Разве ты только что не бурчала, что Наран мне не нужен? – не поняла я ее логики. – У тебя у самой одна мысль скачет к другой, как обезьяна с ветки на ветку.

В меня полетела скомканная салфетка.

– Есть у меня, конечно, одна идея, – заговорщическим тоном проговорила Кристина, разворачивая очередной фантик конфеты, хотя предыдущая конфета еще не успела растаять во рту. – Но, поверь, она может тебе не понравиться.

– Говори, – сразу же отреагировала я. С учетом всех драматических событий в нашем доме я была действительно готова рассмотреть любой вариант. Даже сумасбродный.

– Помнишь, я тебе говорила, что ездила в Улан-Батор к своим родственникам? – начала она, удобно усаживаясь на стуле, который уже давно изжил свой век.

Я утвердительно кивнула.

– И пока я сидела в гостях, мой дядя рассказал, что одна женщина на его работе так же, как и ты, не могла забеременеть очень долгое время. И по врачам ходила, и дары богине Янжиме подносила немало раз, но все было тщетно. До нее дошли слухи, что в Монголии, у подножья горы Сутай, живет шаман, который может вылечить многие болезни, включая женское бесплодие.

Здесь Кристина прервала свой рассказ, чтобы в очередной раз потянуться за сладким.

Если бы мистика могла решить все насущные проблемы человечества, то таких людей, как я, было бы в разы меньше. Скептицизм прошелся по мне с ног до головы, зато серьезное лицо подруги не выдало ни капли сомнения, что она в это не верит.

– Ну и? – Мне не терпелось услышать продолжение истории. – Она вылечилась?

– А вот этого дядя уже не сказал. – Она пожала плечами, как бы извиняясь, что не смогла довести рассказ до конца. – Возможно, если хочешь, я могла бы раздобыть ее телефон. Думаю, это будет несложно.

На самом деле практика шаманизма в наших краях была распространена довольно повсеместно. Начиная от эзотерических магазинов, заканчивая тайными обрядами на краю города, где еще не каждый сможет увидеть воочию, своими глазами.

У бурят шаманы являются неотъемлемыми участниками религиозного культа. Они – посредники между миром живых и миром мертвых, между реальностью и невидимым миром божеств и духов. И хотя в современном мире люди с бубном, взывающие к духам ради дождя, считаются чудаками и обманщиками, у нас в Бурятии это нисколько не вызывает смеха; но мне еще не приходилось слышать об удачных исцелениях с помощью каких-то обрядов.

– Ты во все это веришь? – скептически спросила я, глядя в черные глаза подруги. – При всем уважении к нашим предкам, которые и подумать не могли, что их верования в современном мире станут не более чем способом шарлатанства, я не думаю, что в наших краях осталось настоящее наследие шаманизма.

Подруга развела руками.

– Честно сказать, нет – не верю. Но кто тебе мешает проверить эту теорию? Эффекта плацебо еще никто не отменял, – с искоркой в глазах сказала она, допивая свой чай. – Ты же ведь все равно не собираешься уходить от своего сумасшедшего?

В этом была вся Кристина – уловить любой момент, чтобы упрекнуть меня в несчастливом замужестве. Как же не соблазниться, когда перед свадьбой, почти десять лет назад, она десять раз спросила, уверена ли я, чтобы сказать «да» перед свадебным алтарем.

Признаться, в ту минуту ответить мне было нечего. Никто не знает своей судьбы наперед, и каким бы ни был мой муж, клятвы жить в горе и радости были уже произнесены. Сейчас обстоятельства складывались не самым лучшим образом, да и пойти мне действительно было некуда.

– Кроме тебя, об этом никто не знает. Не хочу выносить сор из избы, понимаешь?

– Понимаю, – сочувственно сказала Кристина, легонько поглаживая меня по руке, словно это как-то могло помочь; но я была безмерно благодарна ей за то, что она у меня есть.

Перед самым уходом Кристина все-таки пообещала, что попытается узнать все об этой женщине и о ее походе к горе Сутай. Я же в ответ пообещала, что больше не буду плакать из-за этого, как она выражается, подонка.

Переместившись на мягкий диван, я еще немного чувствовала некий дискомфорт в спине, но после обработки раны было уже не так больно, и теперь в моих руках был старенький ноутбук, из которого мне по максимуму хотелось выжать все о нетрадиционных методах лечения. Чтобы поиск был не таким скучным, я не поленилась и сварила себе кофе. Насыщенный и горький. Турецкий и очень хороший.

– Может быть, найду каких-нибудь чудодейственных трав для Нарана, – твердила я себе, ловко перескакивая с сайта на сайт. Не в силах найти хоть что-то и пересмотрев все, я начинала все заново в надежде, что пропустила, не заметила. Но ничего разумного и адекватного я не нашла, кроме как онлайн-консультации за бешеные деньги, после которых обязательно будет гарантированный результат. Я запустила пальцы в волосы, чувствуя, как нарастает разочарование.

Лишних денег в нашей семье никогда не было. Наран сутками напролет работал на заводе, а я делала маникюр в местном салоне красоты. Особо не заработать и лишний раз ничего лишнего не купить, зато на все самое необходимое всегда хватало. У меня была заначка на черный день, которую я бережно хранила в маленькой дырочке за диваном, но этих денег я никогда не брала, даже в очень крайнее время.

Посидев еще какое-то время за ноутбуком, я незаметно для себя уснула, не услышав звука замочной скважины. Пришел муж, а вместе с этим пропали весь сон и спокойствие. Моя любовь к нему, почти болезненная, изливающаяся слезами на пол, горькая и мерзкая.

«Я справлюсь», – мысленно прошептала я, вставая с дивана навстречу кошмару.

Глава 2

Погода ранней весной не могла не радовать жителей нашего небольшого города, снега уже не было, а в некоторых местах медленно просачивалась трава, добавляя в нашу серую рутину зеленых красок. Порывистый ветер неоднократно закручивал мою юбку вверх, заставляя меня лишний раз охать и одергивать ее вниз, чтобы не дать другим мужчинам увидеть что-то не то. Это все отвлекало, ведь я почти опаздывала на работу и бежала со всех ног к автобусной остановке.

Утро понедельника всегда было неприятным. По крайней мере, я все чаще думаю, что неплохо было бы обзавестись четырехлистным клевером, чтобы защитить себя от всех неудач, преследующих меня каждый первый день недели. Эти неудачи были совсем незначительными, но довольно ощутимыми на фоне повседневной рутины.

Бывало, что я оставляла кошелек дома и затем не могла расплатиться в автобусе, чем снова бесила Нарана. Или именно в понедельник бесстыдная судьба тешится надо мной в супермаркете, когда именно на мне очередь прерывается и приходится заново ее отстаивать уже у другой кассы.

Сейчас я бежала изо всех сил к стремящемуся на остановку автобусу, но, как оказалось, все старания были тщетны. Как только мне уже казалось, что я одной ногой буду в нем, двери салона медленно закрылись, словно давая мне пощечину.

– Понедельник, – сказала я сама себе, переводя сбившееся дыхание. «И как тут после этого не верить, что я неудачница?» – подумала я и нечаянно наступила кому-то на ногу. Позади стоящий мужчина отдернул ногу, предварительно посмотрев на кусок грязи, который остался на козырьке его туфли.

– Прости, я нечаянно, – начала я извиняться, на что мужчина лишь покачал головой, словно это он провинился, а не я.

– Ерунда, – отмахнулся он, поправляя фетровую шляпу, которая очень подходила к его лицу. – Все мы торопимся в понедельник.

– Да, – глухо ответила я, совсем не зная, как поддержать этот разговор. На самом деле мне не часто удавалось в принципе разговаривать с мужчинами, кроме моего мужа Нарана. В салоне, где я работала, основными клиентами были женщины, а после работы я бежала быстрее домой, чтобы приготовить ужин ненаглядному муженьку. Родственников у меня толком не осталось, братьев и сестер тоже.

Чтобы не показаться навязчивой, я сделала два шага назад и, почти не поднимая глаз, рассмотрела незнакомца. Дорогой костюм иссиня-черного цвета, длинный плащ с рисунком у краев, чем-то напоминающим дракона, и малопримечательный дипломат. Даже удивительно: что мог забыть такой статный мужчина в нашем городе и тем более на задрипанной остановке?

Поправляя свое старое серое легкое пальто, которое уже выглядело не так опрятно, каким оно было пять лет назад, я хотела побыстрее избавиться от глупой тишины, нависшей над нами после недолгого разговора.

– А вы не подскажете, где у вас здесь находится театр? – вдруг снова заговорил незнакомец, сокращая расстояние, но, к сожалению, ответа ему не суждено было получить. Автобус уже приехал, да и объяснять пришлось бы долго. Но больше всего я опасалась другого. Самое страшное, что могло случиться, – Наран. Если бы он увидел всю эту сцену, тогда бы я точно собирала уже не осколки разбитой посуды, а свои вытекающие мозги. Вертя эту мысль и так и эдак, в итоге я лишь со вздохом подумала, что пора уезжать.

– Простите, мой автобус, – сказала я, быстро кивая в сторону подъезжающей машины.

Меня поразило странное чувство, что я виновата в нашем расставании и я должна за это понести какое-то наказание. Но мужчина был учтив. Усаживаясь на пустое место пассажирского сиденья, я заметила, как он помахал мне вслед. Мне хотелось помахать в ответ, но невидимые шпионы мужа остановили меня от этой безумной мысли. В одном я была уверена точно: сегодня не самый худший понедельник.

Когда я пришла, все девочки в салоне уже активно обслуживали своих клиентов, большую часть которых я знала уже не первый год.

– Аяна, ты опоздала на десять минут, – отчитала меня перво-наперво наша администратор с жвачкой во рту. – Клиент придет с минуты на минуту, а ты даже рабочий стол не подготовила.

Понимая всю правдивость ее слов, я в быстром темпе начала раскладывать вещи и материалы, предварительно тщательно помыв руки с мылом. Мне нравилась моя работа. Делать маникюр – исключительно монотонная работа, которая требует максимальной концентрации. На фоне других мастеров я выглядела самой старшей; может быть, поэтому многие клиенты никогда не заводили со мной беседы, думая, что мне не по возрасту их разговоры.

Мой телефон завибрировал как раз перед тем, как я начала работать. Мне не хотелось отвлекаться, но страшное любопытство внезапно одолело меня, ведь писали мне нечасто. Бросив быстрый извиняющийся взгляд на клиентку, которая уже расставила свои пальцы, я быстро смахнула уведомление. Сообщение было получено от Кристины:

Я связалась с той самой женщиной. По ее словам, шаман действительно смог помочь ей вылечить бесплодие и теперь она мама двух очаровательных дочек. Но это не всё. Она любезно поделилась координатами его местонахождение, правда в очень странном виде. Посмотри на присланную карту. Еще созвонимся!

Снизу, сразу после сообщения, я увидела фото нарисованной карты. Судя по всему, эту карту нарисовали на скорую руку. Линии были корявыми и неровными, а название местности едва ли можно было прочесть.

«Так, хорошо, – подумала я про себя. – Даже если это правда и мне действительно можно помочь, то как я смогу дотуда доехать?»

Если мне не изменяют память и школьные познания в географии, отметка, помеченная как местонахождение шамана, находилась на западе Монголии, чуть ниже которой уже был Китай. Если расстояние на нарисованной карте выглядит далеко, то не могу представить, сколько же нужно времени, чтобы добраться до этого места и в самом деле.

Наш город располагался в 600—700 километрах от Монголии и был любимым местом для туризма среди местных жителей. С Нараном мы пару раз ездили в гости на праздники к его друзьям, поэтому минимальное представление об этой стране у меня было. Огромная и бескрайняя территория кочевников, местами даже безлюдная. Судя по всему, от столицы, Улан-Батора, добираться не менее тысячи километров.

«Мне не проделать этот путь в одиночку, – подумала я, убирая свой телефон в передний карман рабочего халата. Но вторая мысль сразу же перебила первую: – Куда ты собралась?»

– Может, мы уже начнем? – услышала я голос клиентки, которая уже начала нервничать, раздражаться и цокать. – Я не могу опоздать на свидание. Побыстрее, пожалуйста.

– Да-да, простите, – начала извиняться я, приготавливаясь к трудоемкому процессу.

Но после сообщения Кристины я была сама не своя. То инструмент из руки выпадет, то неправильно оформила дизайн ногтя, отчего всё пришлось переделать. Лучше бы я и вовсе не брала телефона в руки. Сладкая иллюзия легче суровой правды. Люди и не с такими трудностями справляются, и без помощи волшебников и чародеев.

Дом – работа – Наран. Это было моей жизнью. Я ухаживала за домом и старалась угождать мужу, затем пилила ногти незнакомым мне людям, которые порой даже улыбки не могли выдавить из себя, а затем я возвращалась домой к любимому мужу, которой лупил меня до посинения. Хорошо, что лицо не всегда было его главной мишенью, иначе бы я точно могла потерять работу за страшный вид. Эти мысли посещали меня снова и снова, день за днем, пока я аккуратно наносила цветной лак на каждый пальчик девушек.

Я мастер по маникюру со статистическими семейными проблемами, а не путешественник Васко да Гама, который на свой страх и риск смог проплыть морским путем из Европы в Индию. Наверное, смысл женщины действительно заключается в том, чтобы родить ребенка.

Но мысль о маршруте не давала мне покоя. Мечтать – не запрещено. Можно попробовать?

Глава 3

В нос ударил запах свежей крови. Тонкая белая пелена, заполнившая мои глаза, постепенно развеялась, и я наконец-то смогла присмотреться к ближайшим предметам. Тусклый свет, исходивший от масляной старой лампы, падал на грязную землю, местами отсыревшую от капель, стекающих по стенам. Пещера имела ракушкообразную форму с каменным навесом и выходом, откуда открывался вид наружу. Уже стемнело, и лишь блеклые остатки заката красного цвета намекали, что было не так поздно.

Впереди, прямо у входа в пещеру, стояли двое мужчин, облаченных в кожаные халаты, на одном из которых я заметила железные погремушки с медными фигурками. Позади с плеч другого мужчины свисало множество разноцветных змей и хвостов, а к одному из них был привязан маленький колокольчик. Хозяином пещеры, скорее всего, был тот, у кого был головной убор в виде ленты, к верхнему краю которой были пришиты орлиные перья. Мужчины читали молитвы монотонным звуком, не обращая внимания на брыкание овцы, которую они держали мертвой хваткой.

Они приступили к ритуалу. В руках второго появилось острое лезвие, отчего мое сердце забилось тяжелым стуком, отдавающимся вибрацией в груди. Недалеко от себя я заприметила старое овечье одеяло, в некоторых местах которого шерсть уже скомкалась, и в целом оно выглядело неопрятно, но именно туда мне нужно будет лечь. Я знала это, но не понимала откуда. Неведомая сила заставила меня смотреть на весь ужас проводимой процедуры, где брюхо овцы было вспорото, как если бы вор искал драгоценности в перине. Быстро и не задумываясь. Овечья кровь перемешалась с грязью, а внутренние органы уже были изъяты.

Легкий кивок шамана в мою сторону говорил о том, что пора начинать. Я легла на аккуратно разложенный плед, украшенный этническими животными. На мне было минимальное количество одежды, но достаточное, чтобы скрыть все интимные места.

Я закрыла глаза, стараясь не думать о тех овечьих органах, которые шаман разложил по линии моего тела. Сердце – к сердцу, легкие – к легким, и так до матки. Я почувствовала жар, тепло совсем еще недавно бегающего и беззаботного животного, но рвотные порывы было непросто проглотить. Я боялась открыть глаза, не ведая, какая картина может предстать перед глазами. Казалось, что я до сих могу чувствовать биение сердца животного, но тепло одеяла и монотонное произнесение молитвы медленно погружали меня в состояние транса, где я снова теряла связь со временем.

– Не бойся, – услышала я мужской голос возле себя. – Органы здоровой и крепкой овцы вбирают в себя твои болезни, ты будешь здоровой.

Его голос растворялся где-то далеко, отталкивая меня все дальше и дальше назад. Я чувствовала, как теряю ту маленькую связь, что успела связать меня с этим местом. Мне хотелось разомкнуть глаза и остановить это падение, но у меня не получалось. Отчаяние за отчаянием поглощали меня с каждым новым толчком, когда я хотела вернуться к голосу шамана, но я уже ничего почти не слышала. Только тонкий писк, похожий на плач ребенка, вытолкнул меня наружу, и я проснулась.

Огромные капли холодного пота текли ручьем по моей спине. Парализующий страх все еще держал меня в своих когтях. Чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть наружу, я приподнялась на кровати, но сильный удар мужской руки повалил меня обратно. Я почувствовала неприятное жжение у губы.

– Чего разоралась? – раздался в темноте голос мужа, которого я, судя по всему, разбудила. – Или, может быть, ты за меня пойдешь завтра на завод?

– Прости, – тихим голосом ответила я, но как ни странно, оплеуха мужа вывела меня из странного транса и теперь я полностью могла отличить, что было реальностью, а что нет. Одна из плотных штор в спальне была отодвинута в сторону, и лунный свет косым клином падал на угол старого дивана, где лежал мой домашний халат.

– Иди на диван спать, раз кошмары мучают. Настоящий кошмар придет, когда зарплату не выплатят, – сказал муж напоследок, переворачиваясь на другой бок.

Я решила послушаться мужа и лечь в гостиной, но перед этим сменить мокрую одежду на сухую. Я тихо выскользнула в коридор, притворив за собой дверь, и быстро прошла к ванной. Привычный, но ужасный вид, а при виде небольшой ранки на губе по всему телу пробежали мурашки.

– Нормально так треснул, – сказала я вслух, аккуратно собирая кровь ватной палочкой. – Урод, – обратилась я к спящему мужу, но уже более тихим голосом.

Я села в ванну, разгоняя по воде мыльные круги. Соляной скраб Кристины был сейчас очень кстати. На упаковке иронично было написано «для расслабления себя и тела».

Моя мама когда-то в детстве рассказывала, что бабушка с папиной стороны тоже практиковала шаманизм, но я не припоминаю, чтобы я хоть что-то видела своими глазами, а значит, сегодняшний сон – это всего лишь результат моей бурной фантазии, в корне не имеющей отношения к тому, что происходит в моей семье.

Звуки храпа Нарана доносились даже за две комнаты, расположенные далеко от спальни. Сменив одежду и вытерев насухо тело, я еще раз взглянула на себя в зеркало. Крови уже не было, но небольшой синяк, скорее всего, останется напоминанием о сегодняшней затрещине, в которой я не была виновата.

– Нужно что-то делать, Аяна, – обратилась я к себе через отражение зеркала. Меня отталкивало изображение пугливой и бесформенной женщины, что смотрела на меня. Увядшее лицо, увядшая душа. – Ты сможешь, – снова сказала я себе через зеркало, словно отвечая на предыдущий вопрос.

Я бы и дальше поговорила сама с собой, но тучный и звенящий храп, разносившийся по всему дому, вернул меня в реальность. Неспешными, но твердыми шагами я направилась к кровати, у боковой стенки которой лежали подушка и сложенное одеяло цвета лаванды. Поплотнее завернувшись в него, я погрузилась в свои мягкие мечтания, желая себе спокойной ночи.

Сегодняшний поход в женскую гинекологию был таким же непростым, как и в предыдущие дни. Не потому что я до смерти не любила любые врачебные манипуляции, включая стандартный осмотр, а просто потому что не хотела снова ощущать пристальный взгляд медсестры, рассматривающей ссадины на моем лице. Если царапины от любви мужа оказывались чуть ниже носа, то достаточно было натянуть на лицо простую медицинскую маску и пару раз закашлять для убедительности.

Перед выходом я еще пару раз осмотрела лицо. Выглядело как обычно, учитывая, сколько тоналки мне пришлось нанести, чтобы скрыть постыдное, но такое частое явление.

– Раздевайтесь, – обычным тоном сказала врач, указывая на кушетку. Ее длинные черные волосы создавали безумный контраст с белыми стенами, поглощающими любую позитивную энергию. – Ага, помню вас, помню. Вы ребеночка с мужем запланировали, верно? Муж уже сдал анализы?

Перелистывая моя толстейшую историю посещений, знакомая доктор делала быстрые заметки у себя в журнале, задавая все те же стандартные вопросы. Вот только ответы на них не менялись.

– Пока еще нет. Работа, завод, поздно домой приходит, – я быстро нашла что ответить и горько насмехалась сама над собой, ведь любимое развлечение Нарана – утопать в пьяном безумии.

– Давайте посмотрим, что у вас, – сказала она, и рядом с моим ухом раздался звук резиновых перчаток, отчего меня неприятно передернуло внутри.

Стандартный осмотр занял не дольше десяти минут; как я и ожидала, никаких критических изменений или патологий.

– С анализами не затягивайте. Лишь лишний раз вас предупрежу, что с годами фертильность снижается и попытки зачать ребенка могут растянуться на года. Я думаю, с этим задерживаться не стоит, – назидательно протянула она, быстро заполняя бланки.

– Конечно, – быстро кивнула я и уже засобиралась уходить с кучей бумаг и анализов для профилактики в руках, но кое-что вспомнила. – Вы знаете какие-нибудь безопасные лекарственные травы, применяемые в гинекологии? У моей подруги… – Я не успела договорить, как доктор сделала мне пальцем предупреждающий знак.

– Вы не первая и не последняя, кто приходит просить что-то якобы для своей подруги. Зачатие ребенка – это совместный процесс, в котором принимают участие два человека. Если ваш муж боится прийти к нам в клинику, то, боюсь, ваши надежды стать матерью будут угасать с каждым новым днем.

Слова врача как наждачкой прошлись по сердцу, оставляя неприятные рубцы. Впрочем, могла ли я ожидать чего-то другого?

Весна в этом году ранняя, душистая. Под звуки теплого ветра я закрыла за собой дверь. В руке я держала бесполезную визитку семейного психолога, которую, недолго думая, скомкала и выкинула в ближайшую мусорку.

Глава 4

Последние несколько дней головные боли, невесомое чувство беспокойства, полуночная бессонница, раздражение стали неотступными явлениями в моей маленькой жизни. Это нельзя было назвать выходом из зоны комфорта, потому что мой собственный дом перестал быть спокойной обителью, где душа обретает спокойствие, а тело отдыхает.

Я уже давно не собирала вещи. В последний раз на второй день после свадьбы мы переехали с Нараном жить в небольшую квартиру, доставшуюся ему от прабабушки. У меня был небольшой чемодан, в который я поместила пару платьев и некоторые свои личные вещи, без которых я бы не хотела начинать свою новую жизнь. Например, тибетский узел бесконечности, который я сплела себе на восемнадцатилетие. Мне казалось, что при перешагивании этого возрастного рубежа человеку обязательно понадобится немного удачи для любых начинаний, вот поэтому я, руководствуясь какой-то старой инструкцией из учебника, сплела себе незамысловатый амулет красного цвета. Сейчас он покорно висит над моим зеркалом в спальне, вовсе не собираясь приносить какую-то удачу. Или выжидает подходящий момент?

– Взять или не взять? – сказала я вслух, перебирая пальцами толстое плетение. В конце концов, Наран, возможно, не сразу заметит мое отсутствие, а исчезновение амулета – тем более. Скрутив его в несколько слоев, я поместила его на самое дно.

Вещей в дорогу у меня получилось немного. Рюкзак был весьма компактным и при надобности мог превращаться в сумку-трансформер с удобными ручками. Я не знала точно, что мне понадобится, но одно я знала наверняка: без денег точно будет тяжко. Без всякого сожаления я просунула руку за диван и ловкими движениями вытащила пачку денег, которые я откладывала с зарплаты.

Мама учила, что неважно, в каком положении ты находишься – в бедности или богатстве, нужно всегда иметь средства про запас. По словам папы, мама была очень мудрой женщиной; и мне бы сейчас не было так легко уезжать, зная, что у меня пусто в кармане. Но даже если бы мама была рядом, то я все равно не стала бы посвящать ее в свою семейную драму. Так было не принято, а больное сердце могло бы быстрее разойтись по швам. А вот что могу сказать про папу, так это что он точно бы выбил из Нарана всю дурь вместе со сломанными ребрами. Он любил решать все проблемы через кулаки, а если бы увидел хоть один синяк на единственной дочери, то не думаю, что я бы до сих пор была женой Нарана.

В последний раз обведя комнату глазами, я вышла из квартиры, не забыв оставить записку для мужа. Думаю, первые дни ему будет трудно смириться, но это для нашего же блага. Возможно, все получится и мы заживем другой жизнью.

Добраться до границы с Монголией было нетрудно. Из города есть несколько путей и недорогих способов ее пересечь, и я выбрала самый дешевый – автобусом. В своей небольшой поясной сумке я оставила загранпаспорт, которым я воспользуюсь сегодня в первый раз, и все наличные деньги.

Погода была хорошей, в воздухе повис пьянящий запах черемухи и сирени. В любой другой день я бы с радостью сорвала пару веточек, чтобы наполнить спальню глубоким, чувственным ароматом, но не сегодня. С грустью окинув взглядом пушистое фиолетовое дерево, я метнулась в нужную сторону.

Автобус был забит практически полностью. Несмотря на то что сзади была еще пара свободных мест, рядом со мной присела женщина пожилого возраста, от которой пахло старостью и нестираными вещами. Хорошо, что под рукой были сухие салфетки, и я, отвернувшись ближе к окну, незаметно дышала через них, чтобы не вдыхать чужой запах.

Судя по навигатору в телефоне, путь составит не менее 14 часов, и у меня будет время немного поспать, но перед этим я еще раз проверила, что все сообщения дошли до своих адресатов. Кристина еще не прочитала, но думаю, что новость о моем внезапном отъезде не просто не обрадует подругу, но и приведет в бешенство.

На работе я взяла неоплаченный отпуск, примерно на две недели максимум; надеюсь, я смогу уложиться в срок и найти то, что мне нужно. Рабочий чат продолжал жить своей жизнью и без меня, там каждый час появлялись новые записи о новых клиентах. Последний раз проверив все уведомления, я зарыла телефон глубоко в сумку.

Пейзаж за окном сменялся быстрыми красками. Был самый разгар весны, но деревья только-только начинали блистать своей свежестью, распушаясь от нависшей листвы.

В автобусе было очень шумно из-за мужчин-вахтовиков, от которых несло алкоголем за километр. Я пыталась смотреть только в окно и не думать о назойливых громких разговорах и дурно пахнущей женщине, но сумерки быстро нагнали дорогу маршрута и снаружи начало темнеть. Под рукой был маленький томик с романом Достоевского «Бесы». Не успела я вернуться к любимым героям, как телефон зазвонил глухим звоном у меня в кармане.

– Заметил, – сказала я вслух, едва поднесла телефон ближе.

Это был Наран. Даже сквозь трещащий аппарат я могла прочувствовать весь гнев и всю бесовщину, что овладела им, когда он заметил мое отсутствие. Ничего хорошего я бы не услышала на другом конце, поэтому решила не брать. Но совсем игнорировать мужа я тоже не хотела, поэтому решила оставить ему короткое, но емкое сообщение:

Я скоро вернусь. По-другому никак. Береги себя.

Тем временем темень подступила слишком близко, так что уже было незачем смотреть в окно. Автобус покачивался из стороны в стороны, минуя дыры и пропасти в дороге. Уснуть мне не удастся, поэтому, вооружившись карманным фонариком, я углубилась в интересное чтиво.

Есть ли хоть призрачный шанс найти то, что мне нужно?

Рассвет уже растекся по небу, как ягодное варенье по белоснежной скатерти. Таможенный контроль прошел очень быстро, и, получив заветный штамп с датой пересечения Монголии, я радостно вернулась в автобус. Первый шаг сделан; осталось добраться до столицы и уже там попробовать найти машину, которая максимально приблизит меня к горе Сутай-Хайрхан.

В самом городе оставаться я не собиралась. С моими копейками в кармане это было бы непозволительно дорого. Еще в автобусе я примерно пыталась рассчитать, сколько дней может занять мой путь. Если повезет, то путешествие на запад Монголии и обратно займет не более пяти дней; а если нет, то придется искать новые решения, если Наран не найдет меня раньше, в чем я очень сомневаюсь.

У выхода из автовокзала стояло одновременно по меньшей мере десять зазывал. Просить их куда-то довезти значит опустошить свой кошелек ровно наполовину. Монголия – это страна, в которой можно проехать не одну сотню километров и не встретить ни одного человека, поэтому лучше всего попробовать завести диалог и узнать, насколько близко может довезти меня обычный таксист, а там уже можно прикинуть, как добраться своим ходом.

– Здравствуйте, – обратилась я к одному из них на бурятском. Семья моего отца жила недалеко от границы с Монголией, поэтому я смогла унаследовать некий бурято-монгольский диалект этих регионов, что, конечно же, облегчало мне задачу общения. – Как добраться до горы Сутай?

Энтузиазм сразу нескольких таксистов одновременно поутих, и они потеряли ко мне всякий интерес. Видимо, это действительно было далеко, и никто не поедет жечь резину по бесконечным степям.

– Далековато, – протянул один из них, бросая беглый взгляд на мой внешний вид. – Трекингом занимаешься?

– Да, – лихо соврала я, не желая погружаться во все детали моего визита. – Вы не подскажете, как добраться?

Возможно, мой внешний вид не отличался аккуратностью и сейчас я больше была похожа на отшельника, который даже не видел себя в зеркале с момента, как перешагнул порог дома, но пожилой мужчина одарил меня одной из самых кривых улыбок, что я видела, и залез в кабинку автомобиля.

– Сейчас я тебе покажу, – с сигаретой во рту протянул он, рисуя что-то на листе бумаги.

«Очередная карта», – подумала я.

– Здесь я точками отметил три города. – Он начал давать объяснение своим чертежам, на которых не просто были указаны города, но и примерное расстояние между ними. – Можешь до каждого добираться отдельно, а там уж как повезет – автостопом или на коне. Могу довезти тебя до первого пункта, всего восемьдесят километров.

– Ну, не знаю. – Я помедлила, мысленно прикидывая, во сколько же тугриков мне это обойдется. – Сколько будет стоить?

От названной суммы у меня глаза на лоб полезли, но тем не менее я была рада учтивости этого мужчины, поэтому на прощание оставила в его руке пару небольших банкнот.

Я снова осталась одна. Дурацкое чувство, но до того знакомое, приевшееся. Наран не дома – я одна, Наран дома – я одна. В чем же тогда смысл?

После пересечения границы мой телефон молчал, как мертвец в могиле. Мне не хотелось включать роуминг или тратиться на сим-карту, поэтому, мысленно молясь всем богам, чтобы со мной ничего не случилось, я пошла обратно на автовокзал узнать о приблизительных маршрутах до первой точки. Как оказалось, удача на моей стороне, и я уже купила билет на пять часов вечера.

В животе неприятно потянуло. Я ничего не ела последние 16 часов и сейчас надеялась найти место, где можно заморить червячка. Недалеко от вокзала простирались небольшие павильоны с одеждой, между которыми продавали мучные перекусы с соленым чаем.

Удобно усевшись на пластмассовый стул, я принялась за еду, медленно прожевывая каждый кусок, растягивая удовольствие. Свежий горячий хушур просто растопил мое голодное сердце. Аромат румяных жареных пирожков сразу пришелся мне по вкусу, поэтому с собой в дорогу я взяла еще несколько штук.

Соленым чаем меня было не удивить – в Бурятии он тоже распространен среди местных жителей, а бабушка в детстве даже показывала разные способы его приготовления.

На прилавках продавали практически всё: от магнитов до теплой одежды из шкуры барана. На открытых просторах Монголии, особенно в степи, может быть сильно холодно, поэтому я очень надеялась, что взятой одежды будет достаточно, чтобы не стучать зубами от холода.

Стрелки часов медленно ползли к указанному времени, пока солнце уходило в зенит, а местные продавцы потихоньку сворачивали лавки. Я добралась до автобуса вовремя. В этот раз моими спутниками были всего пять человек, поэтому я рассчитывала немного вздремнуть после первого дня шатаний в столице Монголии.

Автобус тронулся, оставляя за собой клубы поднимающегося дыма. Я закрыла глаза. Моросящий дождь мелким бисером рассыпался по стеклу, и капли магнитом притягивало к земле. Я съежилась клубком у окна. Впервые мне стало страшно. Чувство одиночества, расползающееся по кровяным жилам, било тревогу. Вся храбрость и уверенность в одночасье покинули меня, и теперь в моей голове зияла дыра мыслей, где главными виновниками были безрассудство и импульсивность. С чего это я решила поверить словам сказочных псевдошаманов, ставя под удар и так разваливающуюся семейную жизнь? Возможно, проблема в том, что никакой болезни нет и это просто стечение обстоятельств. В жизни часто можно услышать похожие истории, где женщина беременела в то самое время, когда оба партнера уже отчаялись. Может, нужно было всего лишь проявить должное терпение и боги смилостивились бы над нашей семьей?

Сон сошел на нет после сильного толчка. Мои глаза отказывались размыкаться; через пару мгновений черные точки ушли, возвращая мне зрение. Сильная боль в виске отдавалась неприятной вибрацией в голове; кажется, я ударилась о стекло, которое, к счастью, не разбилось. Сделав беглый осмотр салона автобуса, я обнаружила, что он был пустым.

– Вы в порядке? – окликнул меня хриплый голос водителя. За окном уже вовсю хлестал не просто дождь, а упрямый сильный ливень, подхватываемый порывистым ветром.

– Что произошло? – изумленно спросила я, выглядывая через штору окна. Видимость была на нуле из-за полотна воды, обрушившегося на наше путешествие.

– Мне кажется, я проколол шину обо что-то, – неуверенно произнес он. – Машину качнуло в сторону, и мы уперлись в какой-то камень. У вас кровь на виске, – вскоре заметил он, посмотрев на меня испуганно.

Я дотронулась рукой до головы, и пальцы почувствовали тугую жидкость.

– Вот, держите. – Водитель вышел из кабины, чтобы передать пару пачек сухих салфеток.

– Куда делись остальные пассажиры? – спросила я, пока он что-то смотрел в своем телефоне.

– Так они вышли пораньше. Их поселок остался позади. Вот блин, – со злостью в голосе проворчал он. – До города ехать еще минимум сорок километров, и сеть, черт ее побери, не ловит.

Остальную часть ругательства разобрать не удалось – возможно, монгольский мат разительно отличается от бурятского, – поэтому я присела на краешек ободранного сиденья и бросила взгляд на окно.

– А-А-А! – закричала я отражению. На меня одновременно смотрели две пары глаз разных размеров.

Глава 5

Стресс последних нескольких часов потихоньку снижался, голова становилась более ясной. Я сидела под большим войлочным куполом юрты и с нескрываемым любопытством рассматривала его убранство. До сегодняшнего дня мне не приходило в голову, что мобильный переносной дом может быть таким компактным и просторным. Хозяйка усадила меня на женскую часть юрты и, не обращая внимания на мое сопротивление, обработала рану на голове йодом и какой-то пахучей мазью. Водитель автобуса тоже был приглашен в юрту, но сидел уже на мужской ее половине, где можно было разглядеть разный инвентарь для скота и охоты. В центре юрты располагался большой чугунный котел, в котором уже приготовилась свежая баранина, а чай с молоком вот-вот должен был подойти к столу.

Семья состояла из пяти человек: главы семейства, его жены и троих детей, двоим из которых было пять и шесть лет. Самому старшему на вид было уже двадцать, и именно его силуэт на лошади так напугал меня в автобусе. Быстро разобравшись в проблеме, Данзан – так звали старшего сына – пригласил нас в юрту переждать непогоду. Под потолком висели разные пучки перевязанных трав. Я узнала и чабрец, и розмарин, и мелиссу, и зверобой. Запах трав мешался с запахом раскаленных углей из-под большой кастрюли, в которой уже булькал чай1.

Большой компанией мы сидели на твердом полу, скрестив ноги. Хозяйка разливала по пиалам чай или бульон, пока отец семейства что-то увлекательно рассказывал водителю. Я не углублялась в смысл слов, просто не хотелось лишний раз напрягать мозг. Головная боль не отпускала меня с того самого момента, как я перешагнула порог юрты, но все же я старалась не показывать своего настоящего состояния хозяевам. Отдельно в большой миске на столе стояло вареное мясо, и мы как по команде начали общипывать его. На предложение хозяев выпить я отказалась – слишком уж сильно невидимый молоток бил по вискам.

– Вы какая-то бледная вся, – заметила мать семейства, с осторожностью всматриваясь в мое лицо. У нее были небольшие, но яркие глаза, как жемчужные бусины на темной коже. Длинные черные волосы, заплетенные в тугие косы с красивыми украшениями, массивно свисали плеч и доходили почти до поясницы.

– День был непростым, – усталым голосом сказала я. – Спасибо большое, что приютили ненадолго. Баранина, чай – все очень вкусно. – Я моментально вспомнила о рамках вежливости вместо того, чтобы говорить только о себе.

– Наша юрта всегда рада гостям, – прозвучал громкий голос хозяина, который поднял уже не первую рюмку с водителем. – Куда путь держите? У нас здесь, в степной Монголии, легко потеряться; вы уже и сами увидели, что погода может злую шутку сыграть.

– Я еду на запад, – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.

– Ого, как Сунь Укун2? Путешествуете в горы за священными свитками? – к удивлению, он упомянул знаменитый китайский роман, заливаясь заразительным смехом.

– Можно и так сказать, – неуверенно ответила я, на ходу придумывая, как увести разговор в другую сторону. – На самом деле я здесь относительно недалеко живу. В соседней Республике Бурятии, что в России.

– Вот оно что, – покачал головой монгол. На нем был длинный халат, доходящий до колен, с воротником-стойкой, на подоле можно было даже разглядеть какой-то орнамент, притягивающий внимание. – И не страшно вам одной?

– Я стараюсь не думать о плохом. По крайней мере слухов о том, что свирепые монголы крадут женщин, я не слышала.

По всей юрте пробежал легкий смех. Даже Данзан смог выдавить что-то похожее на улыбку, хотя большую часть вечера просидел подле отца, внимательно слушая каждое его слово. Небольшой котелок с молоком протянула мне хозяйка юрты, и, кажется, я догадалась, что это было. Свежее молоко монголы пьют редко, поэтому причудливая смесь больше всего напоминала по вкусу кумыс: кисло, но бодряще.

Звуки дождя не утихали ни на минуту, ударяя громкими каплями по юрте. Перспектива стеснять хозяев меня не радовала. Я насчитала три кровати на восемь человек, поэтому после плотного ужина я не забыла еще с десяток раз поблагодарить их за гостеприимство.

– Куда же вы собираетесь? Место для каждого найдется, – с ужасом в глазах сказала хозяйка дома, когда я собралась уходить.

– Думаю, мы сможем переночевать в автобусе, – кивая водителю автобуса, сказала я. – Там тоже можно расположиться, а утром уже придумаем, что делать дальше.

Бесчисленные уговоры не позволили моей совести остаться с гостеприимной семьей монголов. Под громкий звон головной боли я быстро выбежала в ночную степь, пытаясь как можно быстрее добраться до своего места. Рядом слышалось ржание лошадей, запах тоже стоял соответствующий, и я надеялась, что это не помешает мне свернуться клубочком в автобусе и отдаться сну.

Водитель же решил не торопиться с прощанием, а воспользоваться случаем пропустить еще пару стаканов водочки с уже подружившейся с ним компанией людей, что отлично сыграло мне на руку. Прежде чем провалиться в сон, я успела сменить влажную одежду на сухую и насладиться гордым ночным одиночеством.

Не помню, сколько мне удалось поспать на поношенных сдвоенных сиденьях автобуса, но проснулась я от громкого и звонкого храпа, раздававшегося где-то в начале салона. До носа добрался ужасный запах перегара.

– Кажется, пришло время освежиться, – тихо сказала я себе, нащупывая полусонными глазами свою сумку.

Первые лучи рассвета уже успели коснуться земли. Увлажнив здешние земли, серые тучи быстрым рядом уходили куда-то в сторону запада, оставив за собой лишь огромные лужи. Мои кроссовки мгновенно превратились в грязь, как только я ступила на землю. Свежий воздух был как нельзя кстати, выветривая из носа застоявшийся запах водителя.

Очень хотелось пить. От жилой юрты меня отделяло примерно 50 шагов, поэтому я решила попытать удачи и встретить кого-нибудь из семейства. Сейчас было уже четыре утра, и наверняка кто-нибудь уже встал, чтобы отправить лошадей и овец на стойбище.

В загоне для стойла стояло пять лошадей – видимо, по одной лошади для каждого члена семьи. Хотя самым младшим детям было еще мало лет, я была уверена, что держатся в седле они куда лучше, чем я.

– Доброе утро! – послышался вдруг подле меня знакомый голос, но от неожиданности из меня вырвался крик испуга.

– Зачем так подкрадываешься? – с упреком сказала я Данзану, который каким-то образом оказался позади.

Он лишь обошел меня сзади и, ничего не сказав, повернулся к лошадям, чтобы выпустить их из загона. Одним легким воздушным прыжком он оседлал одну из них. Надеюсь, его не смутило, как я таращусь на него во все глаза.

– Хочешь помочь? – бесстрастным голосом спросил он меня и легким кивком указал на огромную отару овец.

– Я? Но… – я вдруг замешкалась, но, вспомнив, как по-человечески обошлась со мной его семья, сказала: – Да, хочу.

– Тогда залезай на лошадь. – И он передал мне поводья белоснежного с редкими выступающими крапинками коричневого цвета животного.

– Я не умею, – просто сказала я парню, принимая поводья из его рук. Отец когда-то водил меня на ипподром посмотреть на конные соревнования, но чтобы я сама сидела в седле – такого не было, и сейчас я была слегка растеряна.

– Тогда давай научимся. – Он все так же бесстрастно говорил со мной и так же легко спрыгнул с коня.

Данзан был немаленького роста, возможно даже выше меня на полторы головы. Черные как смоль волосы были собраны сзади в небольшой пучок. Руки у него были длинные, сильные. Лоб выступал, черные глубоко посаженные глаза были надежно защищены резко очерченными скулами. Легкая белая рубашка с длинными рукавами слегка развевалась на его теле, местами обнажая кожу. Мне на секунду стало жарко. Солнце показывалось из-за горизонта все выше и выше, обжигая влажную землю.

– Вообще-то, я хотела попросить воды, – тихо сказала я, немного стыдясь своей просьбы. – Думаю, скоро мы с водителем уедем. Я лучше останусь здесь.

На лице Данзана отразилась мягкая тень удивления, и он поспешил ответить:

– У автобуса наглухо проколоты два колеса. Не знаю, когда вы там собираетесь уезжать, но без эвакуатора эту махину точно не сдвинуть. Ну так что, сядешь в седло? – быстро добавил он, уже вплотную приближаясь ко мне.

По одному настойчивому выражению на его лице я поняла: отмазаться не удастся. Сделав вид, что не услышал моего вялого протеста, Данзан приподнял меня за талию, чтобы пропустить ногу через стремя. Оказавшись одним движением в седле, я почувствовала себя слишком высоко над землей.

– Ну вот, – с довольным видом произнес он, глядя, как мастер на созданное творение. – Все самое сложное позади. Просто тихонько дергай поводья вправо и влево, в любом случае лошадь будет стараться идти за мной.

Я с опаской тронула поводья, и лошадь послушно побрела вслед за Данзаном, который уехал уже чуть вперед. До сих пор оглушенная его решимостью, я пришла к выводу, что раз я в Монголии, то грех не оседлать могучих скакунов. Правда, наездник из меня так себе, но тем не менее лошадь покорно двинулась вперед по моей команде. Крепко прижав колени к бокам лошади, чтобы не упасть, я последовала за Данзаном.

– Я хочу пить, – снова униженным тоном сказала я спустя какое-то время.

Но лошадь Данзана стремительными темпами удалялась от меня, и я не была уверена, что он вообще меня расслышал. От безысходности я пожала плечами и лениво оглянулась вокруг, пока лошадь гордой поступью вышагивала маршрут. Пейзаж вокруг действительно выглядел чудесно. Я потянула на себя поводья, чтобы хоть немного насладиться моментом, но лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и пыталась продолжить путь.

Мы углублялись все дальше и дальше в бескрайние степи, подгоняя овец, как я поняла, ближе к хорошему пастбищу, у которого протекала река.

– Буду пить вместе с овцами, – вслух сказала я сама себе, но в ту же секунду Данзан, словно прочитав мои мысли, прискакал с бутылкой чистой воды.

Холодная жидкость мгновенно наполнила мой пустой желудок, но даже голодной я чувствовала себя лучше, чем осушенной.

От непривычки мои бедра жгло огнем. Со стороны может показаться, что езда на лошади это дело легкое, но, думаю, при верховой езде работают мышцы, о существовании которых мы даже не подозреваем в повседневной жизни. Данзан помог мне слезть с седла, за что я была ему безмерно благодарна.

Я прилегла на зеленую траву. Ярко-голубое небо разливалось океаном с барашками белых облаков. Они неторопливо плыли на восток, отдаваясь ветру, потому что собственного пути у них не было. Все овцы активно щипали травку и с высоты, скорее всего, напоминали маленькие белые меховые комочки.

– Ты проведешь с ними весь день? – поинтересовалась я, внимательно оглядываясь вокруг.

– Нет, – коротко ответил он. – Но посматривать за ними нужно. Коровы, лошади, верблюды могут пастись сами, но с овцами не все так однозначно.

– Значит, мы сейчас поедем назад?

Последние полчаса я раз за разом обращалась к часам. Меня немного беспокоило, что я могу упустить водителя автобуса, который, заметив мое отсутствие, уедет, и мне снова придется ломать голову.

– Можешь ехать, – просто сказал Данзан и лег на траву всем телом. Его слова сопровождались легкой улыбкой, а во рту он держал какую-то длинную траву.

– Э-э-э, – немного потупила я. – Я не знаю дороги.

– Лошадь знает. Сядь в седло, и она тебя назад повезет.

– А если я украду у тебя лошадь? – спросила я, чтобы погасить любопытство. – Как-то легко ты доверяешь незнакомцам.

– Во-первых, ты ела за нашим столом, сейчас ты для нас минимум очень-очень дальний родственник. – Он лениво перевернулся на другой бок. – Во-вторых, пока ты доедешь, уже стемнеет, наездник из тебя так себе.

С чувством собственной непобежденности Данзан одарил меня издевательской улыбкой. Хоть я и была старше его на добрых десять лет, с виду так не казалось; возможно, я не вызываю у него должного уважения.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я, когда он наконец снова помог мне забраться в седло.

Мне лишь хотелось подтвердить свою теорию, чтобы в следующий раз упрекнуть его в излишней дерзости. Мы не ровесники. Восемнадцать лет – я бы остановилась на таком варианте. Гладкая кожа, лишенная морщин и изъянов. Только когда он улыбался, вокруг глаз собирались сеточки морщин, но и они бесследно исчезали в минуты редкой улыбки.

– Это важно? – Данзан взглянул на меня лукаво, склонив голову набок. – Если бы я задал тебе такой же вопрос, ты бы ответила? Хотя мне даже и спрашивать не нужно. – Он отмахнулся и погнал лошадь вперед, напоследок кинув взгляд на отару овец. – Я знаю ответ.

Высокая трава под набегами ветра превращала дальний холм в беспокойное зеленое море. Над головой с радостными криками проносились птицы. Небо – бесконечно спокойное, ярко-синее, в белых пятнах облаков.

– Да? – Я удивилась его нескрываемой проницательности. – Хотела бы услышать, Шерлок Холмс.

– У тебя есть небольшие кольца на шее, которые с возрастом становятся все больше, как у деревьев. Хоть ты и выглядишь молодо, но возраст женщины легко узнать по рукам и шее, – важно заключил он. – Не обижайся, просто у моей старшей сестры такие же. Она уже давно вышла замуж и живет с мужем. Ты тоже, да?

– Не многовато ли личных вопросов? – с напором отреагировала я на больную тему. Что касается возраста, то гаденыш был прав и весьма наблюдателен, чем вызвал во мне бурю эмоций вперемешку с легким признанием: – Может быть, для начала спросишь имя?

– А мне не нужно спрашивать, – ехидно улыбнулся он в мою сторону, отчего на брутальном лице выступили глубокие ямочки. – Я и так знаю: ты – Аяна. Добро пожаловать в мир кочевников.

Глава 6

Лошадиный стук копыт медленно укачивал меня в седле. Я не спала и не отдыхала нормально уже третьи сутки. Усталость вот-вот могла победить и свалить меня в дрему. Время от времени Данзан бросал обеспокоенный взгляд, и я моментально раскрывала глаза во всю ширь, чтобы он был не волновался – с лошади я не упаду.

Со слов отца, монголы так сильно любят лошадей, что даже на свой первый день рождения ребенок получает жеребенка. Для монголов лошадь – близкий друг и надежный помощник. Поведение и нрав у них скромны, выносливы и сообразительны, хорошо ориентируются на бегу по пересеченной местности и степи. Потерять лошадь – значит лишиться не только друга, но и основного инструмента кочевой жизни.

Я обеспокоенно посмотрела вдаль, как только мы приехали обратно. Автобуса не было. Окутанная нервным давлением, я второпях спрыгнула с лошади, неуклюже приземлившись на колени, отчего поймала укорительный взгляд Данзана.

Не обращая никакого внимания на ватные ноги, я метнулась к месту, где в последний раз стояла железная машина. Ругать себя было бесполезно, вместо этого я начала перебирать в голове возможные способы передвижения. Видимо, придется добираться автостопом. Идея сама по себе была мне неприятна, ведь никогда не знаешь, с кем тебе придется сидеть на переднем сиденье и чем это может закончиться.

– Я думаю, тебе нужно выспаться, если ты действительно планируешь осилить это путешествие, – услышала я голос Данзана позади себя. – Юрта пуста, родители уехали в город за припасами. До вечера здесь никого не будет.

Не дожидаясь моего ответа, он удалился к стойлу с лошадьми.

– Какой уверенный в себе, – тихо сказала я ему в спину.

Мама не раз говорила, что хороший гость никогда не остается больше чем на сутки, чтобы не стеснять хозяев.

Вдохновившись этой мыслью, я отправилась вперед по пыльной дороге в никуда, оставляя позади Данзана, который даже и не заметил моего отсутствия. Мне было жаль вот так прощаться, но по-другому меня не отпустят. Собрав последние силы и мотивацию, я ринулась вперед, навстречу неуловимому степному ветру.

Обжигающее солнце уже давно растопило намокшую грязь, из-за чего автомобильные следы было почти не различить, а значит, куда уехал автобус – мне не узнать.

– Если повезет, то какая-нибудь дорога приведет меня к населенному пункту. Там я закуплюсь водой, поем, а дальше посмотрим, – размышляла я вслух, чтобы хоть как-то утихомирить нарастающее беспокойство. Я никогда не любила привыкать к новому.

Дикие степи, раскинувшиеся под сизыми облаками, составляли мне приятную компанию. Ветер, как проворная змея, сотрясал ковыль по разные стороны дороги. Длинные верхушки травы, несмотря на жгучую жару, создавали едва уловимый колышущийся звук, принося в мою голову мнимую прохладу.

Не знаю, сколько я так шла, но в какой-то момент тело свинцом потянуло вниз и я прилегла в высокую траву, оставаясь незаметной для всего окружающего мира. При других обстоятельствах я бы никогда так не сделала: змеи в степи были не редкостью, и мало кто в мире желал бы с ними встречи.

Соприкоснувшись с твердой землей, я прикрыла глаза в надежде, что смогу отдохнуть. Лучше было бы поставить таймер на телефоне, но батарейка с каждым днем истощалась и ее нужно было беречь, поэтому я просто прилегла, разглядывая наплывающие фигурки из облаков.

Мягкая травяная перина потихоньку погрузила меня в хаотичные мысли. Наверное, духом я была не так сильна, как мне казалось. Терпеть нападки мужа – это одно, но быть в степи одной без грамма воды и еды – это другое. С каждым сделанным вдохом или шагом моя мотивация падала всё ниже и ниже, заставляя усомниться в моей разумности. Тихие слезы стекали по щеке, но так же быстро высыхали под натиском степного ветра.

Далекий шум копыт прервал мои полуденные думы. Поднявшись с травы, я стала внимательнее всматриваться в даль, надеясь спросить у путника дорогу, а если повезет, то у него где-нибудь заваляется бутылочка питьевой воды. Однако моя улыбка так же быстро исчезла, как и появилась. Старший сын семьи галопом скакал на коне в мою сторону, и лучше бы я сейчас сидела, спрятавшись в траве.

Взгляд Данзана был суровее, чем лед зимой. Казалось бы, зачем мне бояться молодого парня, но напряженная мускулатура и острые скулы создавали все тот же образ, который с легкостью может меня ударить и оставить неприятный след. Его два шага вперед – мои пять назад.

– Я же сказал тебе поспать в юрте, – на удивление спокойным голосом заговорил он, сохраняя между нами дистанцию.

Некоторое время он изучал мое лицо. Его взгляд был дерзким, проницательным. Я выдержала этот взгляд, подавила в себе желание сморгнуть или сглотнуть.

– Я не хочу спать, – просто ответила я, смотря в глаза лошади, что била копытом о землю. Не понимаю, почему он отчитывал меня, как провинившегося ребенка.

– Поэтому в тридцатиградусную жару ты решила полежать под солнцем? – Его губы изогнулись в кривой и медленной улыбке, после чего он сделал еще шаг. Я по-прежнему пятилась назад, но Данзану было все равно. Он всего лишь взял мою сумку к себе в руки и закрепил на лошади. – Поехали, – приказным тоном сказал он мне.

– Что ты себе позволяешь? – Я никак не могла его понять и сократила расстояние между нами, но Данзан уже крепко сидел на коне, взирая на меня с высоты. – Верни мои вещи!

– Это ты что себе позволяешь? Хочешь навлечь на мою семью беду? И что у тебя с лицом? Сделай одолжение и перестань кривить лицо, будто глотнула кислого молока.

– Что? Я не… – вырвалось у меня от удивления, но не успела я договорить, как Данзан уже вспылил с новой силой.

– Я уже сказал, что ты наш гость. А с гостями нужно хорошо обращаться, иначе можно горе схлопотать. Куда ты пошла без воды, еды да еще и пешком? Совсем разума нет в женском теле, – сказал он наконец и сплюнул накопившуюся слюну.

Я с трудом подавила желание выругаться и покосилась на увесистый камень под ногами, представив, как швыряю его точно ему в голову.

Теперь я уже не знала, что хуже: укус степной гадюки или разъяренный монгол, которого я знаю пару часов. С другой стороны, может быть, в его словах есть доля правды и мне следует хорошенько проститься с семьей, чтобы больше их не обижать.

– Хорошо, – вздохнула я, взбираясь к нему на лошадь.

Я едва заметила, как бисеринки пота покрыли выступающие скулы Данзана, добавляя к его внешнему виду пару взрослых лет. Вдруг уголки его губ слегка пошли вверх, но он ничего произнес, безмолвно стянув лошадиную упряжку. Мы поехали назад по уже знакомым и протоптанным тропинкам. В его движениях сквозило раздражение. С каждым мгновением он гнал лошадь быстрее и быстрее, и мне казалось, что вот-вот и я упаду.

– Неужели тебе страшно, Аяна? Куда же делись твои бесстрашие и мужество? – усмехнулся он, высказывая язвительные комментарии прямо под ухом.

Я ничего не ответила, лишь сильнее прижалась спиной к его груди, и если бы не адреналин, зашкаливающий у меня в крови, то я бы не оставила его слова без нужной колкости в ответ.

Обжигающе сухой ветер сопровождал нас до конца поворота, где стояла знакомая юрта. Едва мы достигли стойла, как Данзан сразу же спустил меня с лошади, вручая в руки мои вещи.

– Еда на столе, кровать расправлена. Мне некогда за тобой бегать, Аяна. Отдохни, а потом уже решим, что с тобой делать. Пошла! – Последняя фраза была обращена не ко мне, и силуэт Данзана медленно растворялся в дали, куда мы сегодня повели овец на пастбище.

Проснулась я от громкого шума с улицы. Распрямив руки и ноги на мягкой кровати, я почувствовала себя гораздо лучше: желудок был полон съеденным ароматным степным супом, который еще не успел полностью раствориться во мне.

Перешагнув юрту, я с ужасом заметила, как сумерки уже спустились на землю, постепенно поглощая дневной свет. Данзан с братьями и с родителями были чем-то так сильно увлечены, что сначала даже не заметили моего присутствия.

– Аяна! – обратилась ко мне мама семейства, облаченная в красивый повседневный халат. – Дай я посмотрю на твою рану.

Я совсем забыла о своей царапине. Руки автоматически потянулись к ушибленному месту и нащупали затвердевшую корку.

– Все в порядке; кажется, ничего не осталось, – запротестовала я, но ее руки опередили.

– Сейчас я принесу мазь, еще быстрее заживет, – сказала она напоследок с серьезным лицом, словно я действительно получила какое-то серьезное ранение.

Кажется, я начинаю привыкать к слишком сильному гостеприимству этой семьи.

Данзан завидев меня, почему-то отошел куда-то в сторону, и я осталась одна в компании его отца. Он был мужчиной плотного телосложения, с аккуратно подстриженной бородой и черными, как смоль, глазами. Медленный пахучий дым из длинной трубки-гаанса окутал его пространство с ног до головы в легкую серую дымку, из-за которой было сложно разглядеть выражение его лица.

– На запад, говоришь, идешь? – с задумчивым выражением лица обратился он ко мне, выпуская очередную порцию дыма.

Я присела на небольшой кусок бревна прямо напротив главы семейства. Красные языки костра едва щекотали мои оголенные лодыжки, и я быстрее подтянула их к себе.

– Да, на запад.

– И не скучно одной? – спустя мгновение снова спросил он меня.

– Пока нет, – неуверенно ответила я.

Медленный разговор с главой семейства не вызывал у меня чувства дискомфорта или скуки, напротив, мне было интересно узнать, что он еще спросит, но мама Данзана второпях и запыхавшись уже несла с собой маленькую склянку с тягучей жидкостью.

Я заметила, что Данзан все это время стоял в стороне у стойла, то медленно поглаживая лошадь по спине, то мельком бросая холодный взгляд в нашу сторону. А так как он единственный, с кем я обменялась большим количеством слов, мне захотелось кое-что разузнать. С легким поклоном я поблагодарила мужчину за компанию и медленным шагом направилась в сторону стойла. Когда Данзан завидел меня, его взгляд опустился, медленно блуждая от моих плеч и до самых пальцев ног. Взгляд был тяжелым, почти осязаемым, и я ощутила, что краснею.

– Я сыта, я здорова и я отдохнула, – начала я загибать пальцы, с каждым шагом приближаясь к нему сквозь густую темноту. – Думаю, духи гостеприимства точно вас не проклянут, если я уйду с рассветом. Что скажешь?

– Зачем ты проделываешь такой путь в одиночку? – задал он вопрос, повернувшись ко мне лицом. Сегодня его волосы были распущены и легкой волной доходили ему до плеч. Мне это показалось интересным, так как с собранным хвостом Данзан выглядел более сурово.

– На все есть свои причины, – вздохнула я, вспоминая действительно, ради чего я сюда приехала. Мне было страшно включать телефон, зная, что мой статус сети моментально дойдет до Нарана и под его силой влияния я просто сдам назад. Открывать душу незнакомому парню мне не хотелось, поэтому я просто вместе с ним разглядывала ночное небо, раскинувшееся над нашими головами.

– Ты могла бы добраться на лошади, – неожиданно предложил он, перемещая на меня свой взгляд, от которого было сложно спрятаться.

– Ну да, конечно, и умереть под ее копытами, – хмыкнула я на его глупое предложение.

– Не умрешь, если у тебя будет поблизости хороший всадник, – улыбнулся он не без намека, запрокинув голову назад, отчего его рубашка неприлично задралась вверх.

Виток недоверия промчался по мне стрелой. Всем известно, что монголы добрые, и открытые, и всегда готовы протянуть руку помощи, но в такую щедрость я уже давно утратила веру и надежду.

– И какая же цена? – решила я полюбопытствовать, отводя свой взгляд от обнаженного живота.

Но он опередил. Данзан снова поймал мой взгляд, и у меня в груди что-то сжалось. Я не могла отвернуться. Я словно попала в ловушку.

– Не беспокойся о плате. Мне достаточно знать, что помогаю тебе в благородном деле, – решил он побыстрее меня успокоить. – Но если тебе обязательно хочется со мной расплатиться, я подумаю, что это может быть за плата. Такой уговор тебя устроит?

Несущиеся галопом мысли успели проскакать целый круг, прежде чем он успел договорить. С одной стороны, с денежной точки зрения это было выгодно: мне не нужно тратиться, но с другой – еще никогда я не встречала таких добрых и расположенных к доброте людей. Может быть, это какая-нибудь ловушка и они сдадут меня в какое-нибудь местное секс-рабство?

Но не успела я додумать свою мысль, как послышался громкий звук падающего лошадиного помета, запах которого моментально убил всю прелесть сегодняшнего безмятежного вечера.

– Выдвигаемся на рассвете, – кивнула я Данзану напоследок, прежде чем уйти из вонючего стойла обратно в юрту.

Глава 7

С дрожащими руками Наран мягко обнял малышку, пропуская через себя молочный запах маленького комочка, который даже еще не осознал, какую доставил радость маме и папе. В воздухе кружила прохлада, и казалось, что главные тяготы позади, а впереди ждут только приятные хлопоты. Крошечные пальчики едва шевелились в тихом младенческом сне, умиляя всех вокруг, в особенности Нарана, который уже вовсю погрузился в новую роль отца и с неохотой передал ребенка обратно мне в руки.

– Кажется, ты похожа на меня, – шептала я дочери на ушко, одновременно слегка покачивая на руках.

— Аяна, вставай! – раздался мужской голос где-то над головой, выдернув из полудремы.

Я медленно открыла глаза. Широкая фигура Данзана нависла надо мной, отчего я не сразу поняла, что смотрю на него снизу вверх. Ничего больше не говоря, он приложил палец к губам, чтобы никого не разбудить, и вышел из юрты. Остатки блаженного сна все еще ощущались так близко и так сильно, что сама Монголия, юрта, лошади казались предметами запредельной фантазии. Но сон был нереальным, а маленькие букашки, ползающие на моей ноге, были даже очень реалистичными.

Все вокруг спали, а значит, на улице было около трех часов утра. Под мощные звуки храпа я бегом надела свежую легкую футболку сиреневого цвета вместе с длинными хлопковыми штанами, без которых любое путешествие по открытой местности превратится в кошмарный сон от кусачей мошкары, привыкшей увиваться за скотом.

Мне безумно хотелось посмотреть на себя в зеркало, но беглым взглядом я не нашла в юрте ни одной отражающей поверхности, что, конечно же, меня расстроило. По прошествии нескольких дней мое тело истосковалось по свежей горячей воде и мылу, но в условиях степи лучшим решением было купаться в реках или озерах, которых здесь при желании можно было найти немало.

Я собрала волосы в простой пучок на макушке, чтобы ничего не падало мне на лицо, но это не помогло. Несколько прядей выбилось из прически и легло на щеки.

Закончив чистить зубы разлохматившейся зубной щеткой, я уже самостоятельно забралась в лошадиное седло и отправилась вслед за ускользающей спиной Данзана. Он взял себе черного коня с длинной гривой, которая выглядела даже лучше и более ухоженно, чем вся моя голова. Мне же досталась белая лошадка с менее длинной и густой гривой, но это было не так важно. Меня одновременно страшила и радовала возможность провести так много времени в качестве наездника, поэтому я откинула все ненужные мысли и наслаждалась процессом.

Лошадиные копыта мелодично проходили каждый отрезок пути по некогда истоптанным дорогам, так что казалось, что тебя сопровождает ритмично отбиваемая музыка, но только природная. Утренний ледяной воздух обдувал со всех сторон, склоняя длинную траву в разные стороны, словно заставляя поклониться этой древней стихии.

Прошел уже час, а то и больше. Мне стало скучно смотреть на ровный вышагивающий шаг коня, поэтому, немного натянув поводья, я повела лошадь поближе к Данзану. Я была рада, что на его лице был такой же скучающий вид – значит, у бывшего школьника точно будет желание скоротать время за непринужденной беседой.

– Расскажи о себе, – коротко и лаконично сформулировала я свой вопрос.

Данзан подтянул свой ленивый взгляд через плечо.

– Что тебе интересно?

– Что угодно. Как давно ты живешь кочевой жизнью? Какие планы на жизнь? Ну и все в таком роде, – парировала я своими идеями для него, подгоняя лошадь еще ближе.

– Тогда предлагаю передать слово более старшему поколению, – вдруг сказал он с ехидной улыбкой. – Что случилось в твоей жизни такого, что ты сбежала от мужа сюда?

Черные глаза Данзана недобро сверкнули в мою сторону. По телу прошел такой жар, что я почувствовала, как маленькие бисеринки пота покрыли мою спину под легкой кофтой. На душе стало зябко. Но это не помешало мне ответить наглецу:

– Во-первых, тебя это не касается. – Я начала говорить быстрее, чтобы опередить его наступающий комментарий. – Во-вторых, может быть, мы начнем наше знакомство с чего-нибудь более простого? Например, почему бы тебе не спросить, чем я занимаюсь или какое у меня хобби?

– Уклоняешься от ответа. – Он пожал широкими плечами, а затем и вовсе погнал лошадь чуть быстрее, чем это требовалось.

Мне действительно меньше всего сейчас хотелось делать Нарана объектом нашего разговора, но маленькое любопытство околдовало меня сильнее и я не удержалась спросить:

– Что это? Шестое чувство или третий глаз? Или на лбу написано?

Сейчас разговор пошел именно по тому течению, на которое он и рассчитывал, иначе я бы не увидела снова этой заискивающей победной улыбки.

– Кольцо на пальце, – как всегда просто ответил он, замедляя шаг лошади. – Какой мужчина позволит красивой женщине уехать одной в глухую степь? Либо ты сама сбежала, либо он действительно тот еще псих.

Я сглотнула тяжелую слюну. Маленький золотой обруч с настоящим камушком посередине вот уже много лет стягивал мой безымянный палец, определяя мой статус перед другими. Его слова сорвали с меня все покровы, всю подноготную. Он видел, что внутри меня, или догадывался?

Почему-то у меня пропало оставшееся желание играть в игру под названием Засунь свой нос не в свое дело.

Прошло часа два с тех пор, как мы в последний раз обменялись простыми фразами. Бедра и ноги ужасно горели, и я бы с радостью сейчас легла на землю, чтобы хоть как-то выпрямить свою спину, которая так и хотела принять позу вопросительного знака.

Вдруг ни с того ни с сего что-то интересное привлекло мое внимание. Охваченная любопытством, я мгновенно спрыгнула с лошади и направилась к тому участку земли, где заметила блестящий браслет, красиво переливающийся на солнце. Данзан подъехал чуть ближе и вытянул свою длинную, как у гуся, шею, чтобы узнать, что же я держу в руках.

– Положи на место, – мягко, но твердо сказал он, когда понял, что же я именно нашла. – Это может быть браслет шамана, случайно оброненный на землю.

Не слушая его ворчание над ухом, я продолжала внимательно вглядываться в каждый замысловатый узор ремешка, который напоминал змеиную кожу. Помимо этого, к нему было прикреплено два страшных изображения лица: золотое и серебряное. Чем больше я вглядывалась, тем сильнее наводила я себя на мысль о том, что это лицо кого-то мне напоминает; но вот кого?

– Наран! – вскрикнула я и откинула браслет как можно подальше от себя, избавляясь от него, словно от прокаженной свиньи. Теперь уже бред добрался и до моей головы либо солнце напекло голову.