Читать онлайн Верхняя Пышма. Город золота и меди. Документальные исторические хроники бесплатно

Все начиналось с золота

Истоки современного города Верхняя Пышма находим в середине ХIХ века. Территория начала интенсивно осваиваться, когда в верховьях реки Пышмы была найдена медная руда.

Однако давайте заглянем в более ранний период: до обнаружения медной руды наши предки занимались добычей золота. Но прежде ответим на вопрос: почему, когда вся Россия крестьянствовала, на берегах реки Пышмы практически не занимались возделыванием земли и район начал обживаться, только когда открыли богатства ее недр?

И сейчас, при осмотре местности в лесу мы увидим, что слой почвы не превышает 5—7 сантиметров. Совсем недалеко, в Невьянском районе, почвенный слой значительно толще. Холодные ветры Арктики задерживают всходы растений весной и приостанавливают рост рано осенью. В таких условиях не всегда успевают вызревать зерновые, даже для выращивания овса и ячменя необходимо предварительно создать плодородный слой земли. По этой причине жить здесь без организации бесперебойной доставки хлеба было невозможно.

Второй особенностью нашей местности являлось то, что она входила в состав Верх-Исетской лесной дачи. Эта дача образовалась, когда построенный за счет казны Верх-Исетский завод в 1758 году был продан графу Роману Илларионовичу Воронцову со всеми лесами, рудниками и всякими принадлежностями. Лесной массив должен был обеспечивать завод энергетическим сырьем в течение 100 лет. Границы лесной дачи ВИЗа определялись так: южная сторона – городом Екатеринбургом, восточная – по Верхотурско-Богословскому тракту, северная – Верх-Нейвинским заводом, западная – по лесу. Все населенные пункты, расположенные в лесной даче, были приписаны к ВИЗу.

В 1774 году Воронцов продал Верх-Исетский завод новому владельцу – петербургскому миллионеру Савве Яковлевичу Яковлеву. Почти полтора века завод принадлежал династии Яковлевых. После кончины Саввы Яковлевича в 1784 году его промышленная империя была поделена между тремя сыновьями. Четыре завода, в том числе Верх-Исетский, достались Ивану Саввичу. Через год он перекупил у матери еще шесть заводов и объединил их в Верх-Исетский заводской округ. В 1801 году все заводы округа после смерти Ивана Яковлева перешли его сыну, гвардии корнету Алексею Ивановичу Яковлеву.

На месте нынешнего города Верхняя Пышма не было никакого населенного пункта. Это подтверждают документы Екатеринбургской конторы судных и земских дел в период 1803—1805 годов, когда комитет рассматривал жалобу крестьян деревни Пышмы о том, что объездчики ВИЗа чинят препятствие при использовании покосов по речке Мулянке, которые отведены крестьянам деревни. Комитет при посылке землемера для разбора жалобы на месте специально отметил, что других населенных пунктов, кроме деревни Пышмы, в этой местности нет. Поселок здесь образовался чуть позднее благодаря развернувшейся золотодобыче.

Особенностью горного дела России до конца ХVIII века являлось то, что добыча золота и других драгоценных металлов была монополией государства. В 1812 году Сенатом Российском империи был принят указ «О предоставлении права всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды» с учетом соблюдения права собственности на землю, осуществлять добычу золота только после разрешения Горного управления. Обязательным условием была сдача добытого золота только казне. Переплавка его осуществлялась только в лабораториях Санкт-Петербурга и Екатеринбурга.

В это время в наших краях добычу золота осуществлял Березовский рудник. Возникновению золотой лихорадки на Среднем Урале способствовали и Сенатский указ, и изобретения штейгера Березовского золотодобывающего рудника Льва Ивановича Брусницына: он разработал технологию промывки шлихового золота, сконструировал промывочные станки. В мае 1824 года по логу на левом берегу истока реки Пышмы были обнаружены золотоносные пески с высоким содержанием золота. Свое название Пышминско-Ключевской золотой прииск получил от реки Пышмы, находящегося неподалеку озерка Ключи и вытекающей из него речки того же названия, которая впадала в реку Пышму. Обследование данной местности показало, что здесь можно намыть 42 пуда 38 фунтов золота. И в декабре 1824 года горным управлением был составлен межевой акт №14550. К сентябрю 1827 года на реке Пышме были построены плотина для накопления воды и промывальни для промывки песков. Здесь были поставлены две людские избы и дом смотрителя.

Пышминско-Ключевской золотой прииск был одним из самых крупных на ВИЗе, поэтому владелец завода Алексей Иванович Яковлев, проживающий в Санкт-Петербурге, в своих письмах просил создать все доступные для того времени условия, чтобы задержать пришлых на прииск рабочих и старателей на возможно большее время, давать больше самостоятельности старателям.

С сентября 1827 года на прииске был заведен журнал с ежедневной записью о количестве промытого песка, обнаруженных самородках, количестве намытого шлихового золота. Записи скреплялись подписями смотрителя прииска, штейгера и записчика. Еженедельно подводились итоги работы и отмечалось, сколько золота оставалось на прииске не отправленным. Затем итоговые цифры следовали по прошествии полугода и года.

К 23 февраля 1831 года на Пышминско-Ключевском золотом прииске было добыто 26 пудов 10 фунтов 75 золотников золота (около 6 пудов ежегодно). Для проведения такого объема работ воды р. Пышмы было недостаточно, поэтому владелец ВИЗа обратился к императору Александру I с прошением о передаче права пользования озером Балтым, обещая большую плату за пользование озером. Это прошение для решения вопроса было переслано в Екатеринбургскую контору судных и земских дел, которая отказала в прошении, оставив все рыболовство за крестьянами деревень Пышма и Мостовское и дозволив пользоваться этим благом бесплатно, т.к. у них не было пахотной земли. Владелец завода сумел уговорить крестьян о прорыве канавы из оз. Балтым для пополнения водой р. Пышмы. В возмещение он разрешил крестьянам ловить рыбу на оз. Исетском. Как сообщали крестьяне, по канаве вода из озера полностью вышла, и только когда большие работы на прииске были завершены, канава была зарыта, озеро вновь заполнилось водой, но для зарыбления озера крестьяне израсходовали около 2 тысяч рублей.

Правители ВИЗа считали своей основной обязанностью обеспечение хлебом всех рабочих завода, приисков и деревень, где жили углежоги.

Добыча золотого песка осуществлялась старателями. Это была артель крестьян из ближайших, а также дальних селений, имеющих собственный инструмент для производства земляных работ, лошадей для доставки добытого песка к промывальне. Часто артели создавали посредники, которые заранее получали отводы территории. Кроме артельных старателей, были старатели-одиночки. По образному выражению ученого Д. Н. Менделеева, как серые волки, они рыскали по лесам в надежде обнаружить новые залежи золота, отрывали десятки тысяч шурфов за год. За открытие новых золотых месторождений выдавалась большая премия со стороны казны и владельцами земель. К 1847 году на территории нынешней Верхней Пышмы было открыто более 50 золотых приисков, некоторые из них просуществовали 1—2 года, другие более продолжительное время.

В работе золотого прииска отмечалась определенная цикличность в количестве добываемого золота, связанная с тем, что старатели весной, во время сенокоса и уборки урожая уезжали в свои деревни для проведения сельхозработ.

Пески с большим содержанием золота на территории прииска выработались довольно быстро – ко второй половине 1831 года. На новых участках содержание золота было невелико, пески залегали на глубине около 9—10 аршин (0,71 метра), имели большую обводненность и слабость грунта, так что добыча была затруднена, выросла ее себестоимость. Так, по журнальным записям, на Пышминско-Ключевском золотом прииске за 1848 год получено 1 пуд 25 фунтов 71 золотник 36 долей золота. Работали 6 малых станков, две размолочные машины, приводимые в действие водой, и 3 машины на конной тяге.

В 1854 году в жизни золотого прииска произошло знаменательное событие: в одном из шурфов в северной части прииска были обнаружены руды с большим содержанием меди и без посторонних вредных примесей.

С открытием медного рудника основное внимание, все капитальные затраты были направлены на добычу медной руды. Старателям, добывающим золото, запрещалось проводить разведочные работы в квадрате с длиной одной стороны около 2 километров. Квадрат ограничивался следующими точками: чуть южнее храма Успения – производство «Радуга» – Дворец культуры металлургов – северная часть «Уралэлектромеди».

Пышминско-Ключевской золотой прииск продолжал жить независимой от построенных медных шахт и медеплавильного завода жизнью. Добыча золота продолжалась вплоть до революции 1917 года и после нее. Прииск переходил из одного ведомства в другое. В 1940-х годах ХХ века прохождением по р. Пышме драги закончилась история Пышминско-Ключевского золотого прииска, просуществовавшего почти 120 лет и положившего начало городу Верхняя Пышма.

Из таблицы мер и весов

1 пуд = 16,380 кг = 40 фунтам = 3840 золотникам

1 фунт = 0,4095 кг = 32 лотам = 96 золотникам

1 лот = 12,797 гр = 0,031 фунта = 3 золотникам

1 золотник = 4,265 гр = 0,010 фунта = 96 долям

1 доля = 44,434 миллиграмма

1 ведро = 12,3 литра

Сажень = 3 аршинам = 2,1336 метра

Десятина = 1,09 га (казенная)

Аршин = 0,71 метра

Дюйм = 2,54 см = 10 линиям

Линия = 10 точкам = 2,54 мм

Верста = 1,0668 км = 500 саженям

Вершок = 4,45 см

Медь дороже золота

Август 1854 года стал судьбоносным для развития нашего города. В первый департамент Уральского Горного правления поступило прошение управляющего Верх-Исетскими заводами Василия Михайловича Сигова о получении разрешения на промышленную добычу медной руды и переплавку этой руды в медь. Это было второе прошение.

Первое прошение об открытии медьсодержащей руды в окрестности Пышминско-Ключевского золотого прииска, находящегося в 12 верстах от Верх-Исетского завода, было послано Сиговым 21 марта 1854 года и получено разрешение на опытную добычу руды 31 марта 1854 года за №3727. В соответствии с Горным Уставом Горное правление выслало на место горного инженера для определения пространства для проведения дальнейших разведочных работ. Оно определялось в 1 квадратную версту или 25 тысяч квадратных саженей. Южная часть отведенного пространства располагалась на месте, занимаемом в настоящее время автотранспортным предприятием. На отведенной территории было выкопано 5 шурфов глубиной от 2 до 8 саженей. Из этих шурфов было добыто 20 тысяч пудов медной руды.

Василий Сигов так описывает результаты опытной добычи и плавки руды во втором прошении в Горное правление 12 августа 1854 года: «Проплавлено на чугунно-литейной вагранке 1966 пудов руд, к ним для удобоплавкости присоединено 122 пуда меднистых руд Калатинского медного рудника… Получено чистой меди 35 пудов 32 фунта. По залеганию обследованных меднорудных пород считаем место это благонадежным к дальнейшей разработке».

На это прошение Горное правление открыло «Дело об открытии Верх-Исетским заводом Пышминско-Ключевского медного рудника в даче завода».

Описание вновь открытому Пышминско-Ключевскому медьсодержащему руднику

– Прииск медьсодержащий, руды разрушистые, состоят из медной зелени, лазури, с бурым железняком и частию серным колчеданом. Содержание меди в ста пудах руды, по пробной проплавке, оказалось на первый раз до 1 пуда 28 фунтов.

– Лежит в Пермской губернии Екатеринбургского уезда, в даче Верх-Исетского завода, от оного в 12 верстах, по левую сторону речки Пышмы.

– Приписан к тому же Верх-Исетскому, гг. наследников гвардии корнета Алексея Ивановича Яковлева заводу, на который и руды будут доставляться для проплавки.

– Принадлежит к вышеозначенному Верх-Исетскому заводу, состоящему на посессионном праве, с платежом в казну 15% подати с имеющей выплавляться меди.

– Найден в начале 1854 года Верх-Исетским заводоуправлением.

– Руды залегают с поверхности гнездами, а на дальнейшем углублении жилами, простирающимися от юга на север и частию на запад, толщиною от 12 вершков до 2 ½ аршин; облегающие около руд породы суть: красная глина, пещаная земля, разноцветная тальковая глина, каменистый тальковый сланец.

(ГАСО, ф. 24, оп. 31, д. 4174, л. 3)

Медный рудник, на основании 1366-й статьи 7-го тома Свода законов, изданного в 1842 году, наименовали Пышминско-Ключевским и дали об этом знать правлению Верх-Исетского завода.

Заводовладельцы Яковлевы, имеющие заводы в Пермской, Вятской, Оренбургской губерниях, постоянно проживали в Санкт-Петербурге, при них было главное правление. Непосредственно в Пермской губернии для 13 заводов Яковлева был организован Верх-Исетский заводской округ в г. Екатеринбурге. Он возглавлялся правлением, во главе которого стоял поверенный в делах. В тот период поверенным в делах или управителем округа был Долматовский купец III гильдии Василий Сигов. Верх-Исетский завод возглавлял Долматовский купец III гильдии приказчик Григорий Полузадов.

В этот период, после смерти Алексея Ивановича Яковлева в 1849 году, владение Верх-Исетскими заводами, как и другими заводами на Урале, перешло его дочери – графине Надежде Алексеевне Стенбок-Фермор.

Для работы на вновь открытом Медном руднике с Уткинского завода, также принадлежащего Яковлевым, было переселено 27 семей. Несколько семей было переселено из Верхне-Тагильского завода, в состав которого входил Калатинский медный рудник (ныне г. Кировград), который на момент открытия Пышминско-Ключевского медного рудника не работал.

С открытием Медного рудника на ВИЗе появилось два новых производства: медный промысел и медеплавильное.

Горный промысел был организован непосредственно на месте добычи руды на Медном руднике. В Иванов день, 7 июля 1854 года, заложена первая шахта – Иоанно-Богословская (Ивановская). Она вступила в эксплуатацию в 1856 году.

Добыча главным образом окисленной руды велась до уровня грунтовых вод – из верхних горизонтов. Работало также большое количество мелких шурфов, разбросанных на большой рудной площади. И это указывало на солидность начатого разработкой месторождения. Затем стало ясно, что добычу нужно переводить на более низкие горизонты, эксплуатация шахт возможна только при условии непрерывной выкачки воды. Для этого к декабрю 1856 года были установлены две паровые машины мощностью 25 и 15 лошадиных сил, привезенные с Верх-Исетского завода.

На руднике были построены конюшенный двор, кузница для изготовления и ремонта инструментов при добыче руды, ближе к шахтам была перенесена старая людская изба, выстроена вторая людская, построена молотодробильная фабрика. Только для покупки лошадей, для работы водоподъемных машин и других рудничных работ было израсходовано 8595 руб. 50 коп.

Медеплавильное производство первоначально, в 1856 году, было организовано на Верх-Исетском заводе, для чего в деревянном здании, построенном для хранения угля, были установлены 3 шахтные и 2 очистительные печи. Руда спекалась на Медном руднике и на лошадях доставлялась на ВИЗ.

Посчитав целесообразным плавить медь непосредственно на месте добычи руды, четыре из пяти печей с Верх-Исетского завода перенесли в поселок Медный рудник, где был построен медеплавильный завод. С 1867 года медь переплавлялась здесь. К этому времени рудник значительно расширился, была заложена еще одна шахта – Покровская.

Легкая добыча

Для подготовки специалистов по горным работам были созданы окружные училища. Высшим для Урала учебным заведением являлось Уральское горное училище, расположенное в Екатеринбурге. К 1856 году, к моменту производственной добычи руды, на вновь открытом Пышминско-Ключевском медном руднике имелся полный комплект специалистов, без привлечения иностранцев. Смотритель рудника, его помощник, штейгеры и некоторые другие специалисты по своему социальному положению относились к крепостным. Но крепостная зависимость была отличной от той, что имела место в центральных районах. Крепостные получали жалование за работу, дополнительные платы для покупки продуктов, свечей и т. д.

За 1856 год на Медном руднике было добыто 76 тысяч пудов руды. При ВИЗе выплавлено 6113 пудов штыковой меди. Себестоимость добычи руды равнялась 96,5 коп. за пуд. С учетом всех затрат штыковая и листовая медь по себестоимости доходила до 22—25 руб., а продавалась по 32—35 руб. за пуд. Для сравнения: цена на зерно равнялась от 1 до 1,5 руб. за пуд, цена на мясо – от 4 до 4,5 руб. за пуд.

Медь выпускалась двух сортов и использовалась в основном для военных целей.

Штыковая медь употреблялась на литье орудий и других изделий в арсеналах и на орудийных заводах. Изготавливалась кусками, называемыми штыками, имеющими около 14,5 дюйма длины, 3 дюймов высоты и от 5 до 6 линий ширины. Вес штыка – от 8 до 9 фунтов. На каждом штыке ставили клеймо завода.

Листовая тонкая медь использовалась для изготовления капсюлей. Медные листы длиною от 58,5 до 59 дюймов, шириной от 15 до 16 дюймов. Вес листа – от 5 фунтов 50 золотников до 6 фунтов 50 золотников.

Добыча руды на Медном руднике быстро нарастала. В 1861 году мощность паровой машины, установленной на Иоанно-Богословской шахте, оказалась недостаточной, да и вновь открытые шахты требовали для откачки воды новые паровые машины. Правление Верх-Исетского округа обратилось в Горное правление с просьбой о разрешении установки еще двух паровых машин мощностью 40 и 30 л. с. Для их работы требовалось столько лесоматериала, сколько использовал весь Верх-Исетский завод.

В 1861 году в Российской империи было отменено крепостное право. Начало 1862 года для нашей территории характеризовалось оформлением Уставных грамот, которые составлялись землевладельцами (у нас приказчиком Григорием Полузадовым) и сельской общиной населенного пункта на предмет освобождения от крепостной зависимости. В каждом населенном пункте определялась площадь пашни, в основном это усадебная земля, владелец этой земли, закрепленные за населенным пунктом покосные участки и места для выпаса скота. Никакой Уставной грамоты по Медному руднику не было составлено, так как еще не была определена площадь залегания медных руд. Возможно, что были выделены участки под обывательские усадьбы, но тогда они попали в число 455 домохозяйств ВИЗа.

К маю 1862 года на Пышминско-Ключевском медном руднике действовало 5 шахт, Иоанно-Богословская была самая мощная как по количеству добытой руды, так и по содержанию меди в ней. За 1862 год добыто 126324 пуда руды, получено 10862 пуда чистой меди.

На Медном руднике были построены из дерева рудничная контора, 3 рабочих казармы, конюшенный двор, 2 складских магазина, ремонтная мастерская для инструментов.

Действующий золотой прииск также развивал производство, а вместе с ним появлялись и объекты для обеспечения жизнедеятельности работников. Построен магазин для хранения припасов, пожарное депо, деревянный оштукатуренный дом, 4 рабочих казармы с банями, вместо сгоревшего конюшенного двора построен новый.

С 1862 по 1870 год появились новые шахты, углублены старые. (См. таблицу). Увеличилось количество рабочих и служащих на руднике: если за 1862 год было 110 человек, то за 1869-й уже 285 человек. Половину рабочих составляли машинисты и кочегары паровых машин, которые в основном использовались на откачке подземных вод, поступающих в горные выработки. Количество поступающих вод увеличивалось с углублением забоя в геометрической прогрессии. Вырастала и себестоимость добываемой руды. Если на пуд добываемой руды в 1862 году затраты составляли 17 1/8 копейки, то в 1869 году они возросли до 35 ¼ копейки.

Цена – копейка, да рубль – перевоз

Увеличение добычи руды привело к увеличению объема перевозок руды и лесоматериалов. Древесный уголь иногда доставляли на расстояние более 50 верст. В отдельные периоды на транспортировке руды, угля, провианта было занято более 1 тысячи лошадей. Транспортные расходы оплачивались ВИЗом. Поэтому установка шахтных и очистительных печей на Медном руднике являлась насущной задачей. Она была реализована к 1867 году. Одновременно с организацией медеплавильного производства в 1884—86 годах на Медном руднике было налажено производство кирпича, построена дегтярная фабрика с печами для гонки дегтя и смолы.

На заводе работало 5 шахтных печей. Шихта для них в основном состояла из смеси руды и древесного угля в пропорции по весу 50х50. В процессе плавки 50% содержащейся меди выгорало. Это был исключительно затратный метод производства, который не мог конкурировать с открытыми медьсодержащими месторождениями в Сибири и на Украине, где для выплавки меди использовали каменный уголь, что было в несколько раз эффективнее и дешевле, чем древесный уголь.

Только одних дров за 1873 год по Медному руднику было израсходовано более 6,5 тысячи кв. саженей, хотя на все производство и жилье ВИЗа израсходовано в полтора раза меньше. Древесный уголь привозили уже с расстояния более 50 верст. При освоении минеральных богатств Урала действовал принцип, при котором лесоводству отдавалось предпочтение даже по сравнению с земледелием. Екатеринбургское горное правление не могло допустить истребления лесов.

К тому же на медном руднике отсутствовала плановая разведка месторождения. Не хватало технического оборудования и водоотливных устройств, а глубокая разработка, ниже 16—20 метров, сопровождалась значительным притоком подземных вод. Все это привело к упадку медного дела.

Указом №195 от 18 января 1875 года медный промысел на Медном руднике Верх-Исетского завода был прекращен – через 20 лет после начала добычи руды. Рудник закрыли без всякой мысли о его дальнейшей эксплуатации. Все шахты были затоплены, внутри шахт никаких механизмов не было. Наземные сооружения были разобраны и проданы предпринимателям Екатеринбурга и Медного рудника. Паровые машины с котлами, насосами перевезли на ВИЗ.

Так завершился первый этап становления населенного пункта, основой которого было медное производство.

Сама деревня Медный рудник представляла собой селение, в котором было построено 35 изб, числилось 40 хозяйств. Все население составляло 196 человек, из них 103 мужчины, 87 женщин. Грамотных – 1 человек мужского пола, трудоспособных (от 18 до 60 лет) – 102 человека, стариков и старух – 9, калек мужского пола – 2 человека. Занятия проживающих: всего занимавшихся промыслом – 40 хозяйств, в том числе рудничных – 38. Пашня только при усадьбе, скотоводство: 27 лошадей, в том числе 18 рабочих, 19 коров.

В отличие от других населенных пунктов на Медном руднике не было ни школы грамоты, ни церковно-приходской, несмотря на постановление Екатеринбургской земской управы о том, что все мальчики и 50% девочек должны пройти курс обучения в школах.

На момент прекращения добычи меди продолжались работы только на Пышминско-Ключевском золотом прииске, территория которого не была ограничена пространством на местности, однако в район залежей медных руд золотодобытчики не допускались. К примеру, за 1899 год на золотом прииске было промыто 6600 тонн песков, получено 4 килограмма золота.

Возрождение медного промысла

«Дело о возможности возобновления работ на Пышминско-Ключевском и Ежовском медных рудниках» (ГАСО, ф. 72, оп. 1, д. 4642) содержит документы, раскрывающие условия, при которых были начаты работы по добыче медной руды, ее переплавке и очистке от посторонних примесей. Причем производственные объемы возросли в десятки раз в сравнении с объемами, которые намечались при открытии рудника и строительстве медеплавильного завода.

В конце ХIХ века в России начала бурно развиваться промышленность, в том числе энергетика, а с развитием последней возник большой спрос на медь. На Пышминско-Ключевском медном руднике медь обладала высоким качеством из-за отсутствия в ней вредных примесей. К этому времени были решены вопросы приобретения топлива и других энергетических ресурсов: снижены железнодорожные тарифы на перевозку каменного угля и кокса Донбасса, разработана технология добычи и сушки торфа. Владельцы Верх-Исетских заводов, главное правление которых располагалось в Санкт-Петербурге, потребовало от ВИЗа срочно восстановить добычу руды и построить медеплавильный завод на старом месте. Предварительно были проведены исследования образцов штыковой меди и медной руды, добывавшейся на Пышминско-Ключевском медном руднике. В образцах штыковой меди оказалось 99,28% меди. При обследовании территории рудника обнаружили несколько тысяч тонн руды, которая при переплавке могла дать около 320 тонн меди себестоимостью 500 рублей за тонну. Вот поэтому и решено было в первую очередь заняться строительством медеплавильного завода. Полученная прибыль могла окупить часть затрат.

Уральское горное правление Министерства земледелия и государственного имущества 25 октября 1900 года выдало разрешение за №15313 на устройство двух шахтных печей и печи очистки меди на Пышминско-Ключевском руднике. В течение 1900 и начала 1901 года завод был построен, в его состав входило несколько корпусов: шахтных печей, печей для очистки меди, машинное отделение, водогрейка, столярная мастерская, кузница, весовая, шихтарник, заводская контора.

Для исследования залежей медной руды на рудник был командирован профессор В. В. Никитин. Геолого-разведочные работы охватили пространство более 1 квадратного километра. В результате поисков были обнаружены медьсодержащие образования, называемые в те времена жилами. Таких жил к 1910 году было обнаружено 15 со средним содержанием меди 4,49%, общие залежи определялись в 70 тысяч тонн меди. Медные руды, как и ранее обнаруженные, содержали значительное количество золота. Основные залежи меди находились на глубине, для их добычи требовались определенные технические решения, в частности, откачка грунтовых вод.

Добыча руды на прежних шахтах была восстановлена с минимальными затратами. Только на центральной шахте рудника – Иоанно-Богословской (Ивановской) установили новый паровой котел и наладили откачку воды. Не были проведены ремонтные работы по крепежу. Для подъема руды использовали ворот, который вручную вращали рабочие. Не было никаких помещений для укрытия рабочих, занимавшихся подъемом и сортировкой руды.

Приехавшие на Урал бельгийские шахтеры, ознакомившись с условиями труда, запросили увеличения зарплаты и страхового вознаграждения в несколько раз. Получив отказ, они, не приступая к работе, уехали с Медного рудника.

Местному же населению некуда было деться от тяжелых жилищно-бытовых условий. Большинство жило в землянках и полуземлянках в стесненных условиях. И последствия не замедлили сказаться: на Медном руднике вспыхнула эпидемия брюшного тифа.

Непосредственным толчком для вмешательства Пермского губернатора и Екатеринбургской уездной земской управы в жизнь рабочих Медного рудника послужила публикация в феврале 1908 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости», в которой сообщается о тяжелом экономическом положении населения, огромной заболеваемости и смертности в зиму 1907—08 годов и о бездействии властей. Пермский губернатор потребовал разъяснений от Екатеринбургской земской управы. В своем ответе от 5 апреля 1908 года земская управа подтвердила, что особенно резкий подъем брюшного тифа на Медном руднике отмечен в конце сентября 1907 года.

Вот как описывает причины массовой вспышки тифа земский санитарный врач Касторский:

«Главная причина – это достигшая крайнего предела скученность населения и крайне плохие санитарные условия жилищ рабочих и питания. По моим подсчетам, в казармах завода и рудника на каждого рабочего приходится менее 0,5 куб. сажени воздуха, а в частных квартирах, где живут рабочие, до 0,33 и менее кубической сажени.

По обязательным постановлениям, изданным Пермским губернским фабричным делам Присутствием в 1898 году, на каждого рабочего должно приходиться воздуха не менее 1,5 кубической сажени, т.е. втрое больше, чем в казармах Медного рудника. Это объясняется тем, что, несмотря на расширение производства, для рабочих не выстроено новых помещений, и потому пришлось в казарму, рассчитанную на 10—12 человек, поместить 40 и более, в домиках, построенных на семью в 4—5 человек, – 12—16 человек. При такой скученности, конечно, не может быть и речи о сносных жилищных условиях. Только у редких счастливцев имеются хотя бы голые нары для спанья, большинство же спит на грязном холодном полу, но и на нем, по словам одного рабочего, не всегда удается найти место.

Для полноты картины необходимо упомянуть, что как в казармах, так и на квартирах нет особых помещений для сушки одежды и онуч, нет особой кухни и столовой, а благодаря этому и тот небольшой объем воздуха, который приходится на рабочего, пропитан испарениями от одежды и с кухонной плиты, где рабочие каждый для себя готовят пищу; единственный небольшой вентилятор мало помогает делу.

Освещение жилищ, в особенности врытых наполовину в землю и сложенных из дерна, колеблется между 1:18 и 1:40, т.е. меньше, чем следует, в 5 раз (имеется в виду отношение площади пространства, пропускающего свет (окно), к площади пола)…

Вода берется из ключа «Лягушка», находящегося в 1 версте от рудника, но очень многие берут из ручья, который образовался из выкачиваемых из шахт вод. Вода эта загрязняется в шахтах рабочими, между которыми, конечно, бывают и больные в первой стадии заболевания, а на поверхности стиркой белья и нечистотами, стекающими в него с обеих сторон, благодаря крайне примитивному устройству выгребных ям.

Другая, не менее важная причина вспышки эпидемии – это отсутствие правильной врачебной помощи. На руднике и заводе насчитывается более 1 тысячи рабочих, но ни врача, ни приемного покоя нет. В нем был только фельдшер, который оказался ненадежным даже в пределах своих обязанностей… Первые случаи эпидемических заболеваний, очевидно, были не замечены и не вызвали применения тех мероприятий, которые одни могли бы остановить дальнейшее их развитие… Это мог сделать и, несомненно, сделал бы врач, знакомый с санитарными условиями рудника и имеющий в своем распоряжении больницу. Из изложенного ясны причины, вызвавшие эпидемию тифа в Медном руднике, давшую несколько сот заболеваний.

Управой была открыта там временная больница на 60 кроватей и за ее недостатком содержалась добавочная больница на 30 кроватей в Верх-Исетском заводе. Заведовал больницей особый врач, при полном составе необходимого низшего медицинского персонала и, независимо от участия в борьбе с эпидемией, участкового и санитарного врачей. Только такие усиленные меры, потребовавшие сравнительно крупных материальных затрат, дали возможность погасить эпидемию к февралю 1908 года. (Из письма губернатору от 5 апреля 1908 года №2782. ГАСО, ф. 18, оп. 1, д. 317, л. 6—9).

Из землянок – в деревянные избы

Как говорится, нет худа без добра. Бедственное положение населения Медного рудника заставило уездную власть в срочном порядке заняться налаживаем быта, решением социальных вопросов людей, занятых медным промыслом. За год – с октября 1907 по ноябрь 1908 года – в поселке появились новостройки.

Значительно улучшились условия на производстве. Начиная с 1907 года, на руднике построили 13 надшахтных зданий, оборудованных конными воротами и эстакадами с рельсовыми путями для свалки руды. Вся южная часть рудника была соединена рельсовыми путями, по которым доставляли со складов материалы. На всех шахтах были установлены компрессоры, паровые лебедки, а на Ивановской шахте еще и динамомашина.

Были построены три казармы для рабочих и три сборные избы на 50 человек. Казармы строились при шахтах и получали такое же название. Это были деревянные, крытые железом строения длиной 24 метра, шириной 8,5 метра и высотой 3 метра. Казармы имели три входа: два с торцов и один по центру. При казарме – тесовые сени, две русские печи с очагами, две голландские печи, сарай для торфа. Для рабочих была построена отдельно стоящая баня, с двумя входными дверями, голландской и парильной печами. Были построены складские помещения, другие объекты для обустройства рабочих.

Чтобы ликвидировать землянки, рабочим, желающим иметь свое жилье, бесплатно отпускали лес и давали пособие на строительство. Для специалистов было построено 20 домов – от 1-квартирных с банями и конюшнями до 7-квартирных.

Самое главное – была построена деревянная на каменном фундаменте больница, при больнице – баня, две конюшни, колодец с нагнетательным насосом. Территория больницы была обнесена забором длиной 200 метров. Отдельно построена покойницкая с ледником. Первым врачом новой больницы был Владимир Густавович Эман. Его оклад составлял 500 рублей в месяц – оплачивали на паях по 250 рублей рудник и завод. В то время оклад земского врача со стажем не превышал 2400 рублей в год.

Рабочие, служащие и другие лица, имеющие отношение к заводу, получали бесплатное лечение. Содержалась больница за счет Управления Верх-Исетских горных заводов. По договору от 24 декабря 1910 года собственная медицинская организация в Верх-Исетских заводах упразднена и передана в ведение Екатеринбургского уездного земства. Есть в договоре пункты, которые касаются медицинской помощи непосредственно в селении Медный рудник.

«…Екатеринбургское уездное земство принимает на себя следующие обязательства:

Возлагает на одного из участковых врачей выполнение обязанностей фабрично-заводского врача и поручает тому же врачу медицинскую помощь и наблюдение за положением заводского медицинского дела в селении Медный Рудник, на медеплавильном заводе Верх-Исетского округа. Врач, на которого будут возложены указанные обязанности, назначается Управою с согласия заводоуправления.

…Что касается посещения с. Медный Рудник, то выезды эти должны производиться, для приема больных в местной заводской больнице, два раза в неделю, не включая в это число экстренных выездов по несчастным случаям с рабочими и служащими. При этом на врача не возлагается никакой ответственности за состояние экономической стороны заводской медицины на Медном Руднике; но он обязан констатировать состояние заводской медицинской части и санитарное положение завода, доводя о всем им замеченном на распоряжение заводоуправления. Поездки на Медный Рудник производятся врачом на лошадях, подаваемых от Верх-Исетского заводоуправления».

ГАСО, ф. 18, оп. 1, д. 316, л. 63—66

Церковь и школа

Отмена крепостного права, развитие гражданского общества потребовали не только повышения количества грамотных людей, но и новой организации учреждений народного образования. Министром народного просвещения Российской империи с 1861 по 1866 год был Александр Васильевич Головнин. 14 июля 1864 года императором Александром II было утверждено «Положение о начальных народных училищах». Новым положением в каждой губернии и уезде создавались училищные советы, состоящие из членов от духовного ведомства, от министерства народного просвещения, внутренних дел и других управлений, имеющих свои школы, из членов земских собраний и попечителей училищ. Совет обязан был изыскивать средства к открытию новых школ или к улучшению уже существующих.

В 1870 году начала работать Екатеринбургская земская управа – первое гражданское демократическое правление. Своим письмом от 20 августа 1870 года управа просила все волостные правления сообщить: о наличии школ; если их нет, то осознали ли жители надобность в открытии школ; если необходимость существует, то за счет каких средств; сколько могут дать денег жители на содержание школ; есть ли на примете подходящее помещение и лица, способные исполнять обязанности школьного учителя.

Из ответа управе из Мостовского волостного правления в сентябре 1870 года следует, что в деревне Мостовой есть школа, учительницу для обучения детей наряжают жители. По отчету Екатеринбургской земской управы за 1876/77 учебный год, на современной территории ГО Верхняя Пышма школа была только в селе Мостовском. Это смешанное одноклассное училище, в котором училось 33 мальчика и 5 девочек. От земства отпущено на содержание школы 300 рублей, в том числе на зарплату учителям.

На территории Екатеринбургского и Ирбитского уездов в 1886 году была образована епархия. В том же году была создана общественная организация «Братство святого праведника Симеона Верхотурского чудотворца», которое основной целью ставило распространение и поддержание в епархии церковных школ. Все члены братства вносили взносы на школы. Оно работало в тесном контакте с училищным советом. Если в год образования братства было 49 церковных школ, то к 1895 году их число достигло 302, где обучалось до 10 тысяч человек.

В Мостовском, кроме земской школы, по «приговору» (решению) общества открывается школа на золотом прииске, называемом Мостовской, ныне Первомайка. Школа открыта 25 ноября 1885 года. Спустя 7 лет школа была включена в разряд церковно-приходских, на ее содержание от общества выделялось 60 рублей, от братства – 70 рублей. В школе училось 17 мальчиков и 3 девочки.

Школа грамоты в деревне Пышма открыта 1 октября 1891 года. По отчету за 1896 год, в ней училось 23 мальчика и 16 девочек. Содержание: от земства – 180 рублей, от общества – 50 рублей.

Владимирская школа грамоты (Балтым) открыта 24 октября 1893 года. Содержалась школа за счет общества и попечителя. В 1904 году в ней учились 5 мальчиков из Медного рудника.

«Братство святого праведника Симеона Верхотурского чудотворца» сыграло огромную роль в развитии образования населения на Среднем Урале. Грамотность здесь была намного выше, чем в других регионах России. По мере уменьшения влияния со стороны братства и училищного совета на открытие новых школ и их содержание эти функции принимало на себя Екатеринбургское земство.

Рост населения в поселке Медный рудник привел к увеличению количества учащихся. И поэтому на 39-й очередной сессии Екатеринбургского уездного земского собрания было принято решение о строительстве школы. Общая сметная стоимость школы – 7709 рублей 92 копейки. Управа выделяла только 1/3 стоимости, остальные деньги нужно было изыскать на месте.

На сельском сходе Медного рудника был избран комитет в составе трех человек (председателя, казначея и секретаря). Он назывался комитетом по строительству школы и копеечному сбору. Что за копеечный сбор существовал на Медном руднике? С 1904 года на благотворительные цели из зарплаты рабочих и служащих рудника и завода с каждого заработанного рубля вычиталась одна копейка. Причем учет этих денег велся отдельно в зависимости от вероисповедания – православного и магометанского. Все деньги поступали в бухгалтерию главного правления ВИЗовских заводов. Вот из этого копеечного сбора и предполагалось восполнить недостающие 2/3 стоимости новой школы. Комитет предлагал весь копеечный сбор переводить на счет строительного комитета, был составлен краткий устав использования копеечного сбора. Но изменений по перечислениям добиться не удалось. Да, собственно, и сам копеечный сбор был незаконным: в соответствии с Горным Уставом строительство церквей, больниц, школ и их содержание должен был осуществлять владелец завода. Но как бы там ни было, школа была построена в основном на народные деньги.

Строительство школы на 140 учеников на Медном руднике было закончено в 1909 году. Это было первое специально построенное в нашем городе школьное здание. В последнее время в нем был магазин, в результате пожара оно сильно пострадало. Школьное здание недалеко от храма Успения по Успенскому проспекту просуществовало 110 лет.

Школа была двухклассная, содержалась от земства и министерских денег, выделяемых земству на развитие народного образования. Школьное здание по форме напоминает незавершенную букву «П». Если смотреть со стороны улицы, то правая сторона школы была оборудована под классы, центр – это зал, а левая сторона предназначалась под квартиры учителей.

Первыми учителями были: 1) Неволина, урожденная Камелина, Раиса Михайловна, окончила 8 классов женской гимназии; 2) Старосельская Екатерина Ивановна, окончила 7 классов женской гимназии, мещанка; 3) Плещеева Ольга Георгиевна, окончившая епархиальное женское училище, дочь фельдшера; 4) Ушакова Анна Васильевна, окончила епархиальное училище, крестьянка; 5) Закон Божий вел отец А. Левицкий. Три учительницы пользовались квартирой во вновь построенной школе.

30 ноября 1910 года Екатеринбургская уездная земская управа во все школы разослала письма под единым №1194, в которых затребовала сведения о количестве учащихся за 1909—10 учебный год, что потребовалось для подготовки общеземского съезда по народному образованию. Благодаря этому отчету мы имеем точные данные. Учитель Медно-Рудниковской школы (есть только подпись, расшифровки нет) сообщает, что с начала учебного года в школе обучалось 81 мальчик и 50 девочек.

ГАСО, ф. 18, оп. 1, д. 364, л. 103

За счет того же копеечного сбора на Медном руднике была построена церковь. Место для православного храма избрали наши предки еще в ХIХ веке. 1 июня 1860 года была построена деревянная часовня, иконостас которой был перенесен из храма Рождества Богородицы (Вознесенская церковь ВИЗа). В 1893 году часовня с каменным пристроем была освящена в церковь во имя святой великомученицы Параскевы. Новая церковь была построена и освящена в 1908 году во имя Успения Пресвятой Богородицы.

В течение нескольких лет место священника было не занятым. Сбор домохозяев Медного рудника принял «приговор», по которому правление ВИЗа из собранного копеечного сбора должно перечислить 12 тысяч рублей обществу, а общество в свою очередь положит эти деньги под процент в банк и на получаемую сумму наймет священника и достроит дом для псаломщика. Правление завода не перечислило деньги обществу, но приняло решение о прекращении незаконного копеечного сбора, нашло священника и оплачивало его содержание.

Запасы медной руды – 1 миллион тонн

Результаты геолого-разведочных работ на Пышминско-Ключевском медном руднике показали, что на нем имелись большие запасы руды – около 1 миллиона тонн. Такой вывод привел к интенсификации работ на руднике и заводе, по выплавке меди в тот период он занимал устойчивое третье место после Богословского и Выйского заводов.

К 1910 году на руднике работало 885 рабочих, из них мужчин взрослых 830, малолетних 17, женщин взрослых 26, малолетних 12. На медеплавильном заводе постоянных рабочих было 209 человек, вспомогательных 134.

Из года в год росли объемы добычи руды и выплавки меди. (См. таблицу).

Рост объемов производства меди не мог обеспечиваться имеющейся инфраструктурой. Прежде всего ощущался недостаток электроэнергии. Паровые котлы, установленные на каждой шахте, были громоздкими, к тому же неэффективно использовалось топливо, не было возможности быстро передавать энергию на места.

В 1912 году вблизи Ивановской шахты была построена электростанция, но ее мощность была недостаточной и составляла всего 500 кВт при потребности 870, поэтому электроэнергия использовалась только для освещения. Электроэнергия передавалась по медным проводам протяженностью 12,5 км, закрепленным на 85 столбах. На заводе было установлено 166 ламп накаливания, в том числе в квартире управляющего заводом 23 лампочки, смотрителя рудника – 24 лампочки, у других специалистов – по 12 ламп. Наружное освещение было выполнено в форме 9 дуговых фонарей. На руднике было 163 лампы накаливания. Сразу же возникла необходимость установки на центральной электростанции нового локомобиля или двигателя внутреннего сгорания мощностью не менее 500 лошадиных сил. Такой локомобиль имелся в Лысьве, но оплата его сильно затянулась.

В 1912 году появилась телефонная связь, состоящая из центральной телефонной станции и 18 аппаратов в пределах рудника и завода. В качестве соединительных линий использовалась 3-миллиметровая железная проволока. Общая протяженность линии – 6 км на 100 столбах.

Железная дорога

Перемещение материалов, сырья, готовой продукции, продуктов питания в связи с ростом производства требовало использования сотни лошадей и возчиков ежедневно, а основной транспортной магистралью, связывающей Медный рудник с Екатеринбургом, была грунтовая дорога, проходившая около деревни Пышма. Она содержалась за счет рудника. Ежегодно на ремонт дороги выделялось 260 рублей. Мосты ремонтировались путем замены вышедших из строя частей. Рытвины и колдобины на дороге укрывались влажной землей и прикатывались катками. В периоды затяжных дождей перевозка грузов становилась практически невозможной, и стоимость транспортных расходов возрастала в несколько раз, а из-за несвоевременной доставки грузов на годы откладывалось решение назревших вопросов.

Единственным выходом было строительство железнодорожной ветки с выходом на центральную магистраль или на станцию Екатеринбург. В начале 1916 года правление ВИЗа обратилось в главное правление акционерного общества Верх-Исетских металлургических и механических заводов с просьбой разрешить строительство железнодорожной линии от Медного рудника на горнозаводскую ветку. То в свою очередь обратилось в комитет металлургической промышленности с просьбой о строительстве железнодорожной ветки за счет казны. Одновременно просило с целью сохранения объемов производства меди освободить от призыва в армию всех военнообязанных рабочих и служащих округа, имеющих отношение к производству меди.

Своим письмом от 10 мая 1916 года главное правление АО Верх-Исетских заводов в принципе согласовало постройку железнодорожной ветки от разъезда 120 (Шувакиш) до Медного рудника. По проекту, длина всей железнодорожной ветки составляла 10 км: подъездные пути – 8,7 км, станционные пути – 1,3 км. Предстояло выкупить земельные угодья у различных владельцев. К концу 1916 года с Надеждинского завода Богословского округа были получены 440 тонн рельсов, был найден подрядчик на отсыпку полотна, к 1 июля 1917 года работы по отсыпке уже были выполнены на 50%. Из-за революционных событий строительство было остановлено.

Начало конца

Как уже говорилось, для нормальной работы медного рудника не хватало электроэнергии. На строительство электростанции или покупку локомобиля не могли изыскать средств. Усугубила дело авария на самой крупной Ивановской шахте, которая обеспечивала половину всей добычи руды. Большой паровой котел шахты обеспечивал откачку воды, работу компрессора и частично электрической станции. В одну из ночей в апреле 1917 года он взорвался. Администрация обвинила в ней машиниста, а Совет рабочих провел свое расследование, в ходе которого выяснилось, что котел требовал ремонта, но его не проводили, так как нечем было заменить котел на время ремонта. В шахте было опасно работать из-за недостаточного крепления, поскольку после затопления шахты в 1901 году крепление усилено не было.

Первоначально решили затопить Ивановскую шахту и на небольшом от нее расстоянии за 6—7 месяцев пробить новую шахту глубиной 160 метров. При этом ствол новой шахты проходил бы между двумя жилами. Для восполнения потерь в добыче руды предлагалось увеличить добычу на шахтах Александровская и Центральная за счет ряда мероприятий.

Против затопления Ивановской шахты выступал Пышминско-Ключевской Совет рабочих депутатов, ведь к 1917 году жители Медного рудника были обеспечены нормальными бытовыми условиями, поэтому дальнейшая работа рудника и завода для них была благом. Правление акционерного общества Верх-Исетских металлургических и механических заводов болезненно воспринимало вмешательство рабочих Советов в дела предприятий. Особенно ухудшилось положение в ноябре 1917 года. В этот год было выплавлено всего 49,5 тонны меди. Начались перебои в снабжении населения мукой. Около магазинов появились очереди, в которых женщины простаивали целыми днями. На этой почве нарастало недовольство всяким начальством: администрацией предприятий, Советом рабочих депутатов. Администрация рудника вместе с депутатами решили часть зарплаты направить на закупку муки. Но тогда выросла задолженность по зарплате.

В начале января 1918 года I съездом рабочих Советов Верх-Исетского горного округа медный рудник и завод были национализированы. 12 января из Петрограда от владельцев акционерного общества Верх-Исетских металлургических и механических заводов была получена телеграмма:

«Ввиду захвата рабочими управления округом, правление уничтожает все без исключения выданные им доверенности, также все неиспользованные векселя. Ничьих действий и распоряжений по предприятиям не признаем. Слагаем с себя всякую за них ответственность и считаем нарушением прав владельца».

Таким образом, акционерное общество прекратило финансирование предприятий. Совет рабочих депутатов намечал мероприятия по выводу рудника и завода из кризисного состояния. В связи с тем, что в медной промышленности Урала накопилось много проблем, были приглашены специалисты из центра. Но намеченным мероприятиям не суждено было сбыться.

23 августа 1918 года уполномоченный Верх-Исетским округом обратился к рабочим и служащим Пышминско-Ключевского медного рудника и завода. В обращении говорилось:

«В связи с рядом неблагоприятных обстоятельств Пышминское медное дело с апреля-мая 1917 года перешло в разряд убыточных, поддержка которого ложилась тяжелым бременем на другие предприятия округа, и при прежней власти расходы убыточных предприятий всей России покрывались бесконечным выпуском бумажных денег, т.е. путем разорения страны и за счет обнищания русского народа.

Таким образом, Пышма и другие подобные предприятия превращались в богадельни, а рабочие и служащие – в нахлебников государства. Кроме того, государство обеспечено запасом меди на 1—2 года и может не затрачивать на ее производство средства и силы.

Итак, с общегосударственной точки зрения, Пышму необходимо немедленно закрыть. Наши личные интересы в трудное для Отечество время мы должны подчинить интересам общегосударственным и не предъявлять ему невыполнимые требования, тем более что закрытие Пышмы не лишает рабочих и служащих заработка, т.к. дается полная возможность желающим перейти на работу в другие предприятия округа.

Нужно помнить, что Пышма закрывается не навсегда. Года через 1—2 восстановится наша расшатанная до основания промышленность. Запасы медной руды в месторождении являются достаточной гарантией, что в нормальных условиях работа Пышминско-Ключевского медного рудника с другим оборудованием не будет убыточной».

СПРАВКА. Уже в этот период в документах встречается неофициальное название Пышма по отношению к Медному руднику.

В сентябре 1918 года было принято решение о ликвидации рудника и завода. Жизнь показала, что вместо одного-двух лет, рудник простоял более десятка лет.

Полномочия местной власти

Чтобы понять, как менялось административно-территориальное деление нашей территории, необходимо обратиться к принципу такого деления в разные периоды времени. До 1917 года основным принципом было владение землей. Например, деревня Пышма, заселенная государственными крестьянами, хотя и расположена вблизи Екатеринбурга, относилась в Мостовской волости. Деревня Малая Мостовка, расположенная вблизи села Мостовского, но на землях Верх-Исетского завода, входила в состав Верх-Исетской волости.

В населенном пункте, называемом Балтымом, формально существовали две деревни. Остановимся подробнее на истории их возникновения. В 1840 году главный горный начальник хребта Уральского В. А. Глинка повелел у истоков реки Балтым на половине расстояния между Екатеринбургом и Мостовой организовать почтовую станцию. Для чего в этот район были переселены жители деревень Шувакиш и Воздвиженка. Деревня была названа Владимирской. Все строения были поставлены по правую сторону Верхотурско-Богословского тракта, если ехать в Невьянск. В 1842 году правление ВИЗа обратилось в горное управление с просьбой выдать план строительства деревни Владимирской с намерением построить жилье для проживания мастеровых, отработавших 25 лет на заводе и желающих переехать на новое место жительства. Строительство домов и разработка усадеб проводилась по левую сторону Верхотурского тракта, напротив деревни Владимирской. Новые постройки получили название деревни Балтым. Население деревни Владимирской являлось частью сельского общества Мостовской волости. Население деревни Балтым являлось частью сельского общества Верх-Исетской волости.

Во второй половине 1917 года Временное правительство России внесло изменение в разделение нашей территории. Деревня Пышма вошла в Березовскую волость. Деревни Балтым и Владимирская соединены в одно село под названием Балтым, оно вошло в состав Верх-Исетской волости как I сельское общество.

С 15 июля 1919 года, после освобождения Екатеринбурга от Колчака, началось создание уездно-городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. В состав города Екатеринбурга были включены жилой массив и производственные территории Верх-Исетского завода. А все населенные пункты, входящие в состав Верх-Исетской волости, оказались без организующего центра. Ревком Пышминско-Ключевского медного рудника обратился в Екатеринбургский уездно-городской Совет с предложением о создании Пышминско-Ключевской волости с центром на Медном руднике. Такое решение было принято в ноябре 1919 года. В состав волости вошли деревни Балтым, Пышма, Палкино, Коптяки.

В марте 1920 года постановлением ЦИК РСФСР определены функции и права волостных Советов. Они делились на группы и категории. Волостной Совет с населением более 5 тысяч человек или с заводским населением относился к первой группе. Пышминско-Ключевской Совет был отнесен к первой группе, а это определяло численность аппарата.

В составе волостного Совета организовали три отдела: управление, военный, земельный. В отделе управления был подотдел записей актов гражданского состояния. Архивные документы были взяты у церкви. 20 января 1920 года совершена передача метрической книги за 1918 год о родившихся, бракосочетавшихся и умерших, передан церковный архив, начатый в 1913 году. Передачу совершил священник Михаил Медведев. В связи с тем, что население Пышминско-Ключевской волости было малочисленно, ЗАГС поручено вести председателю Совета.

Штат Пышминско-Ключевского волостного Совета состоял из 3 членов исполкома, секретаря, делопроизводителя, конторщика и сторожа с соответствующими окладами и пайками.

В 1920 году применялась трудовая мобилизация. По директивам отделов Екатеринбургского уездно-городского Совета жители Медного рудника и окрестных населенных пунктов привлекались к перевозке и погрузке на железной дороге, охране лесов, ликвидации пожаров, заготовке продуктов питания (рыбы, овощей, грибов, ягод) и прочим работам. Кроме того, правом привлечения трудовой повинности пользовался и сам волостной Совет. Таким образом обслуживались школа, больница, детский приют, старческая столовая: осуществлялись заготовка топлива, подвозка воды, очистка от мусора и нечистот, ремонт помещений.

Неурожай хлеба и кормовых культур стал большой бедой для населения в 1920 году. Отсутствие кормов для лошадей не позволяло вывозить даже продукты, выделяемые через Екатеринбургский уездно-городской Совет.

Если обратиться к документам пленума Пышминско-Ключевского волостного Совета, станет ясно, как выживали люди в этот период. Обсуждался вопрос объединения всех сил по организации пекарни, сапожной и починочной мастерской. По линии потребкооперации получено 700 аршинов мануфактуры, и она распределена между родительницами. Получены другие наряды, но вывезти товары нет возможности из-за отсутствия транспорта. Не выполняются наряды по трудповинности из-за того, что все граждане голодны и босы. Среди лошадей начался падеж из-за отсутствия фуража. Школа практически не работает, нет питания и топлива. Хотя продукты в старческую столовую поступают, но нет дров. Принято решение привезти в нее дрова долготьем, а на месте они разделают как-нибудь. В больнице нет топлива, которое хотя и заготовлено, но не вывезено из-за отсутствия фуража.

На руднике проводятся подготовительные работы по откачке воды из шахт. Но в механическом цехе нет никакого инструмента, в электрическом цехе нет ни грамма масла в трансформаторах. Да и с продовольствием дело плохо. Заведующему рудником предложено по мере сил не приостанавливать работы по руднику и особенно обращать внимание на противопожарное состояние торфяника.

1920 год характерен для Медного рудника открытием почтового отделения. Прежде перевозка почты осуществлялась за счет трудовой повинности, с этого времени здесь стали работать специально обученные люди. В населенных пунктах волости практиковалась так называемая кольцевая почта.

В 1918 году был принят Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Поначалу власть лишь контролировала деятельность церкви. В голодные годы разрешено было изымать ценности. В мае 1922 года исполком Пышминско-Ключевской волости создал комиссию по изъятию церковных ценностей. Из церкви села Балтым было изъято 7 серебряных изделий общим весом 2 фунта 45 золотников, из церкви Медного рудника – 13 серебряных изделий общим весом более 10 фунтов, из церкви деревни Пышма – 3 золотых креста весом 1 фунт 60 золотников. По сведениям из официальных органов, церковные драгоценные вещи использовались на закупку хлеба для голодающих.

Постановлением ВЦИК от 3 ноября 1923 года было утверждено положение об Уральской области, в которую вошли бывшие губернии – Пермская, Екатеринбургская, Челябинская, Тюменская. Область разделена на 15 округов. Наша территория вошла в Екатеринбургский округ, который разделялся на 12 районов. Медный рудник вошел в состав вновь организованного Березовского района. Все волостные Советы были разукрупнены и преобразованы в сельские Советы. На месте Пышминско-Ключевской волости был организован сельсовет.

Пышминско-Ключевской сельсовет был одним из самых крупных по числу жителей: него входило 11 населенных пунктов. Центр сельсовета – поселок Медный рудник – включал 393 хозяйства, здесь проживало 1278 человек, из них 537 мужчин, 741 женщина, русских – 1199, татар – 72. В поселке были школа I ступени, больница, фельдшерский пункт, телефон, почта. Жители Медного рудника из-за консервации рудника и завода искали работу в Свердловске, а не нашедшие работу стояли на учете на бирже труда, которая была организована в поселке. Второй по численности в сельсовете была деревня Пышма: 183 хозяйства, 712 человек, из них 331 мужчина, 381 женщина. Была школа первой ступени. Население занималось приусадебным сельским хозяйством, отхожим промыслом. Село Балтым (Владимирское): 68 хозяйств, 274 человека, из них 129 мужчин, 145 женщин. В селе была школа первой ступени. Ближайшая железнодорожная станция – Березит в 9 км.

Временное восстановление завода

После окончания Гражданской войны началось восстановление разрушенной промышленности. На основании постановления Уралпромбюро от 2 марта 1922 года за №1666 все имущество Пышминско-Ключевского медного рудника и медеплавильного завода перешло в управление вновь созданного Калатинского горнозаводского округа, которое размещалось первоначально в городе Невьянске. Акт о передаче со стороны рудника и завода подписал заведующим рудником Виталий Ипполитович Скурат. На день приема в кассе предприятия было 402 рубля 21 копейка.

(ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 25, л. 328)

Создание горнозаводского округа дало надежду жителям поселка Медный рудник на возрождение производства, обеспечивающего их основные жизненные потребности. Но телефонадой (выражение того времени) от 21 августа 1922 года было сообщено: «Операционные и строительные сметы на 1923 год по вашему заводу и руднику аннулированы. Производство не предполагается. Срочно составьте и пришлите в правление треста смету на 1923 год лишь на содержание охраны завода и рудника».

Во второй половине 1922 года Калатинский горнозаводской округ был переименован в хозрасчетный трест «Уралмедь», в него вошли рудники Калатинского района, Калатинский медеплавильный завод, Невьянский механический завод по ремонту шахтного оборудования, Нижне- и Верхне-Кыштымский медеэлектролитные заводы, Пышминско-Ключевской медный рудник и завод (не работающие). Роль заведующего рудником Скурата была незавидная: он контролировал работу сторожей, отчитывался в трест о деятельности предприятия, находящегося на консервации, отпускал ценное имущество рудника или завода, затребованное действующими предприятиями треста, составлял акты на материалы, полностью пришедшие в негодность из-за длительного хранения. А жители Медного рудника разъезжались в поисках работы, чтобы прокормить свои семьи.

В ноябре 1924 года на Пышминско-Ключевском медеплавильном заводе начались работы по его пуску для переработки оставшейся с 1918 года медной руды и лома цветных металлов, которые поступали в основном из Свердловска. Прежде всего необходимо было убрать территорию завода от хлама, организовать перевозку материалов для ремонта печей, провести ремонт электрохозяйств мостового крана и всех электромоторов цеха. Все квалифицированные рабочие по электрике, механическому оборудованию уехали, поэтому работа проводилась непосредственно приехавшими начальниками электрического и механического цехов, а все вновь принятые рабочие могли быть только помощниками. Ремонтные работы не предусматривали полное восстановление оборудования, нужно было обеспечить работу печи в течение 5 месяцев.

Люди разучились работать на производстве, поэтому руководство тщательно контролировало соблюдение правил внутреннего трудового распорядка. Чтобы заинтересовать обслуживающий персонал в бесперебойной деятельности восстановленного завода, еще до начала работы были приняты условия премирования, при которых размер премии зависел от времени эксплуатации печей. С жителями Медного рудника были заключены договоры на заготовку топлива, кварца, доставку руды, вывозку шлаков в отвал.

Завод работал с 1 апреля по 1 октября 1925 года. Полная остановка произошла 21 ноября 1925 года в 7 часов утра, о чем через трест было сообщено «Главметаллу», ВСНХ и облсовнархозу.

В 1925 году правление Уральского медного треста переехало из Невьянска в Свердловск и стало называться Государственный Уральский медный трест, или «Уралмедь». 12 апреля 1928 года переименован в «Уралцветмет», но просуществовал лишь до 11 мая 1930 года.

Именно правлению треста «Уралцветмет» в этот короткий отрезок времени пришлось совместно с проектными организациями реализовывать идею строительства на Урале крупного медеэлектролитного завода: определять место его расположения, готовить предложения по технологии и объемам производства, планировке будущего завода и размещению рядом поселка; то есть решать весь комплекс вопросов, возникающих при проектировании и начале строительства любого крупного промышленного предприятия на новой площадке, без развитой инженерной и социальной инфраструктуры.

Удвоить выпуск меди

На VIII Всероссийском съезде Советов РСФСР, проходившем 22—29 декабря 1920 года в Москве, был принят план электрификации, разработанный Государственной комиссией по электрификации России (ГОЭЛРО). Этот план предусматривал сооружение в РСФСР в течение 10—15 лет 30 крупнейших районных электростанций. Выполнение плана было отложено из-за Гражданской войны, но к нему вернулись, как только установилось мирное время.

На базе использования электроэнергии строились промышленные предприятия, обустраивался быт людей. Для выработки, передачи и приема электроэнергии наилучшим проводником являлась медь высокой чистоты (более 99,9%). Наиболее рациональным методом ее получения является электролиз. В то время в России медеэлектролитное производство было на трех заводах: Кыштымском, Московском и Ленинградском («Красный выборжец»). Их мощности были использованы полностью, поэтому уже с 1925 года рафинированная медь ввозилась из-за границы. Расширение объемов производства на существующих заводах планировалось, но не закрывало проблему. Вместе с тем в результате восстановления и реконструкции старых, а также строительства новых медеплавильных заводов выросло производство черновой меди, являющейся сырьем для получения рафинированной меди. Встал вопрос о создании дополнительных мощностей электролитического рафинирования меди.

Было принято решение строить новый медеэлектролитный завод, который как минимум удвоил бы выпуск рафинированной меди в стране. На Московском медеэлектролитном заводе планировалось перерабатывать не только черновую медь, но и вторичную медь со всех районов центра, Ленинградский («Красный выборжец») также приспосабливался для переработки вторичной меди, но только для районов Северо-Запада.

На основе данных Наркомата тяжелой промышленности (НКТП) СССР для размещения нового завода руководством страны рассматривались Москва, Украина, Урал. Предпочтительнее представлялся Урал, поскольку здесь близко источники сырья – медные рудники и заводы, производящие черновую медь. «Спор» между Челябинской и Свердловской областями по той же причине, близости источников сырья, выигрывала Свердловская.

В этот момент проявило активность руководство Свердловской области. Позиция Уральского областного совнархоза и правления Уральского медного треста сформулирована еще в 1927 году в докладной записке председателю ВСНХ СССР В. В. Куйбышеву о необходимости постройки медеэлектролитного завода именно на Урале.

Докладная записка председателю ВСНХ СССР т. Куйбышеву

1927 г.

(…) На Урале имеется только один Кыштымский медеэлектролитный завод, пропускная способность которого составляет около 11 000 тонн электролитной меди в год.

Таким образом, уже в настоящем операционном году Кыштымский электролитный завод не в состоянии переработать всю черновую медь уральских медеплавильных заводов и только может пропустить медь двух крупных заводов – Калаты и Карабаша. (Таналыко-Баймакская медь пока поступает в электролиз на центральные заводы).

При намечающемся темпе развития Уральской медной промышленности в конце 5-летия Кыштымский завод сможет перерабатывать только 1/4 часть всей уральской черновой меди. (…)

Указанные обстоятельства наглядно подтверждают необходимость форсированной постройки нового мощного электролитного завода. (…)

Форсирование постройки нового электролитного завода на Урале диктуется не только недостаточной пропускной способностью старых электролитных заводов, но и соображениями чисто экономического характера.

Стоимость передела на старых электролитных заводах в настоящее время составляет: по Уралмеди – 135 р. на 1 тонну (…), заводы Центра – 160 р. на 1 т (…), а в среднем около 147 р. на 1 т (…).

На мощных американских заводах эта стоимость составляет всего лишь 30—40 р. на 1 т (…).

На новом электролитном заводе, учитывая специфические русские условия, мы берем из осторожности стоимость передела в 80 р. на 1 т (…), то есть экономия в расходах на каждую тонну меди составляет около 67 р. (…)

При предельной производительности нового завода в 50 000 т меди (…) [в год] мы будем иметь ежегодную экономию в 3.400.000 р.

Кроме того, фактический экономический эффект работы нового электролитного завода выразится (…) и в улучшении технических результатов. На наших старых (…) заводах извлечение меди при электролитическом рафинировании составит около 98%. При понижении потерь меди на новом заводе до 1,5% (так называемом угаре) мы при полной нагрузке завода в 50 000 т (…) будем иметь дополнительный выпуск до 250 т (…) меди в год, на сумму около 240 000 р.

Помимо экономии в стоимости передела меди значительная экономия будет получена и в расходах по переработке шламов и извлечению благородных металлов. (…)

Председатель Уральского областного СНХ … (Андроников).

Председатель Уральского медного треста … (Екенин).

ГАСО, ф. Р-88, оп. 1, д. 1828, л. 255—257

Проектные институты металлургии

В обращении Уральского областного СНХ экономическая эффективность рассчитана, исходя из мощности завода в 50 тыс. тонн рафинированной меди в год. Кто делал расчеты и на базе каких предпроектных данных?

Одной из старейших проектных организаций России, ведущих свою историю с августа 1925 года, было Свердловское «Бюро для проектирования новых заводов и проработки планов по переоборудованию существующих», которое в ноябре того же года получило наименование «Уралпроектбюро». На Урале в тот период располагалось большинство металлургических заводов России, создавались новые металлургические производства, так что проектировщики были крайне востребованы.

В масштабах страны с давних пор известен своими традициями в области металлургии и в науке о металлах Санкт-Петербург, с 1924 года – Ленинград. Таким образом, не случайно первый в стране комплексный Государственный проектный институт по проектированию металлургических заводов «Гипромез» был организован 3 февраля 1926 года именно в Ленинграде.

«Уралпроектбюро» сделали сначала филиалом «Гипромеза», а в июле 1927 года ему присвоили название институт «Уралгипромез». Других институтов, специализирующихся на проектировании металлургии в СССР, в тот период не было. Поэтому «Гипромез» и «Уралгипромез» в 1927—1929 годах участвовали в подготовке изысканий, выборе площадок строительства заводов, организовывали проектирование любых металлургических заводов на Урале. Один из примеров – «План участка под проектируемый электролитный завод в районе Пышминско-Ключевского рудника». Эта работа выполнялась в 1928 году по указанию треста «Уралцветмет», в обязанности которого входили вопросы перспективного развития цветной металлургии на Урале.

Не найдено документальных подтверждений, кто конкретно готовил обоснования для обращения Уральского областного СНХ к председателю ВСНХ СССР Куйбышеву. Но с учетом вышесказанного думается, что институты «Гипромез» и «Уралгипромез» привлекались к подготовке документов.

Забегая вперед скажем, что лишь 14 сентября 1929 года приказом ВСНХ СССР на основании постановления Совета Труда и Обороны (СТО) СССР от 02.08.1929 г. был образован институт «Гипроцветмет» (Государственный институт по проектированию предприятий цветной металлургии). Первый адрес – г. Москва, Смоленская-Сенная площадь, 30. Главное бюро находилось в Москве с полевыми представительствами в Свердловске и Ленинграде. К этому времени ситуация с проектированием ПМЭЗ была настолько критической, что «Гипромез» срочно подключил к проектированию, как сегодня говорят, «в порядке субподряда» только что созданный институт. И уже в конце сентября – в октябре 1929 года Ленинградское отделение института «Гипроцветмет» выполнило чертежи генплана промплощадки Уральского медеэлектролитного завода и прилегающего поселка (будущего ПМЭЗ), а также все основополагающие чертежи (планы, разрезы, фасады) основных цехов завода и пояснительную записку, входящие в комплект эскизного проекта. По распоряжению федеральных органов в эти «горячие» годы индустриализации эскизный проект достаточно было представить на экспертизу и утверждение, чтобы принять решение о строительстве. Думается, эта работа института «Гипроцветмет» базируется на предварительных проработках института «Гипромез». Содружество этих институтов, как свидетельствует переписка институтов между ними, с трестом «Уралцветмет» и руководством строящегося завода, продолжалось до 1931 года. Затем «Гипромез» стал специализироваться на проектировании предприятий черной металлургии СССР.

Поселок Медный рудник – самое подходящее место

27 июля 1928 года Совет Труда и Обороны СССР принял постановление о постройке медеэлектролитного завода именно на Урале. Менее чем через месяц Президиум Уральского облсовнархоза принял документ, определивший первые шаги в организации строительства завода.

№ … 1928 г., августа, 23.

Выписка из протокола президиума Уральского областного совнархоза об организации строительства электролитного завода на Урале

Слушали: Доклад Производственного управления УОСНХ о мероприятиях, необходимых в связи с постановлением СТО от 27/VII с.г. о постройке электролитного завода.

Постановили:

1. Сравнительно небольшой объем и несложность строительства электролитного завода не могут создать затруднений «Уралцветмету» в его текущей работе. (…) Строительство электролитного завода должно находиться в ведении треста «Уралцветмет» на правах отдельного предприятия, входящего в состав треста.

2. Предложить правлению треста «Уралцветмет»:

а) срочно назначить управляющего и главного инженера по постройке электролитного завода и создать при них необходимый аппарат для выполнения различных подготовительных и организационных работ по постройке завода;

б) заключить договор с «Уралгипромезом» на составление проекта электролитного завода;

в) для скорейшего окончания проекта и использования заграничного опыта по электролизу меди рекомендовать приобрести в Америке в технической конторе Уиллера подробно разработанную схему технологического процесса электролитного завода для составления проекта на основании указанной схемы.

3. Предложить правлению треста «Уралцветмет» и «Уралгипромезу» выбрать совместно точное местоположение будущего электролитного завода и по выборе места внести определенное предложение на рассмотрение (…) соответствующих организаций. Срок – три недели. (…)

Верно: секретарь Президиума Уральского облсовнархоза (…)

ГАСО, ф. Р-88, оп. 1, д. 1814, л. 27

6 сентября, во исполнение пункта 3 протокола заседания Президиума Уральского областного Совета от 23.08.1928 г., комиссия Облсовнархоза в составе представителей Облсовнархоза, райкома металлистов, треста «Уралцветмет», «Уралгипромеза» и сельсовета поселка Медный рудник составила акт, из которого следовало, что наиболее отвечающим местом для постройки медеэлектролитного завода является Пышминско-Ключевской медеплавильный завод, расположенный по р. Пышме в 10 километрах от г. Свердловска.

Приводились следующие аргументы.

Рядом с медеплавильным заводом имеется свободная местность площадью до 3 кв. км, с ровным рельефом, здесь и можно построить новое медеэлектролитное производство.

Поблизости есть удобная площадь для нового поселка.

Для производственных целей можно использовать дешевую рудничную воду, объемов которой будет вполне достаточно.

Поселок Медный рудник имеет около 350 дворов, рядом расположены 2 деревни: Пышма (в 2-х км) и Балтым (в 3-х км), что облегчает снабжение завода рабочей силой и значительно уменьшает расходы на жилстроительство. От Гороблагодатской железнодорожной линии в 1913—14 году была сделана насыпь для ширококолейного пути длиною 8 км, ее можно использовать для передвижения грузов и сообщения с городом.

Близость Верхотурского тракта обеспечит непрерывное автобусное или трамвайное сообщение с городом Свердловском.

ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 875, л. 109

В конце 1928 года правление треста «Уралцветмет» подготовило пояснительную записку с технико-экономическим обоснованием постройки Пышминского медеэлектролитного завода. В записке впервые приведены основные технологические решения по цехам, в том числе с учетом применения зарубежных технологий и оборудования. Говорится о возможном размещении рядом с медеэлектролитным заводом медеобрабатывающего завода. Также в записке была определена годовая производительность завода – 32373 тонны вайербарсовой меди.

№ … 1928 г.

Из пояснительной записки правления треста «Уралцветмет» с технико-экономическим обоснованием постройки Пышминского медеэлектролитного завода

(…) Целесообразность постройки завода в Свердловске подтверждается также и следующими обстоятельствами.

1) Свердловск не связан с каким-либо месторождением, жизнь коего ограничена, тогда как электролитический завод будет существовать десятки лет.

2) Свердловск ближе, чем все остальные принятые нами пункты области, расположен к средней полосе медно-колчеданных месторождений Урала.

3) Свердловск является центральным для Урала железнодорожным узлом, что дает известные преимущества в отношении транспортирования сырья и материалов.

4) Постройка завода в районе Свердловска облегчит ему возможность использования научно-технических сил области, как при постройке завода, так и в процессе своей работы.

5) в 1932/33 г. намечается постройка медеобрабатывающего завода в районе Свердловска (при потреблении Уралом 7 000 тонн), что при комбинировании этих двух заводов дает определенные технико-экономические и организационные преимущества. (ПРИМЕЧАНИЕ. Решение о постройке на Урале медеобрабатывающего завода было отклонено в 1931 г.)

Исходя из всего изложенного, нужно признать наиболее экономически целесообразным местом постройки электролитического завода район Свердловска.

В 10 км к северу от Свердловска имеется Пышминско-Ключевской медеплавильный завод, в настоящее время стоящий на консервации. Этот завод в 1928/29 годах намечается к пуску с производительностью 1 000 т меди.

Постройка рядом электролитического завода даст возможность объединить медеплавильный и электролитический заводы в единый комбинат, что даст определенные преимущества. (ПРИМЕЧАНИЕ. Старый медеплавильный завод в пос. Медный рудник не восстановили. Протоколом №18 правления треста «Уралцветмет» от 17.12.1929 г. было принято решение о его ликвидации).

(…) Получение по дешевой цене воды, откачиваемой из рудников, вполне удовлетворит и количественно, и качественно условия производства электролитического завода.

Район расположения П.-Ключевского завода представляет собой ровную местность с небольшим уклоном на восток, которая вполне может обеспечить целесообразность размещения не только электролитического, но и медеобрабатывающего заводов.

Источником снабжения питьевой воды может служить рудничная вода, употребляемая местным населением в течение нескольких лет.

Потребность завода в рабсиле равно около 500 чел.

Источником снабжения квалифицированной рабсилой является Кыштым после консервации электролитного завода. (ПРИМЕЧАНИЕ. Кыштымский медеэлектролитный завод не закрыли. Он работает до настоящего времени).

Неквалифицированная рабсила может быть получена из расположенных рядом с П.-Ключевским заводом трех селений.

Основные условия производства электролитной меди.

Годовая производительность завода – 32 373 тонны вайербарсовой меди.

Весь завод разбивается в производственном отношении на следующие цеха:

I. Литейный цех:

а) анодная печь,

б) вайербарсовая печь.

II. Электролитный цех:

а) чановый отдел.

III. Шламовый цех:

а) мокрая обработка,

б) плавильная,

в) отделение обработки и отходов (селена и теллура).

IV. Энергетический цех:

1) умформерная,

2) котельная,

3) компрессорная.

V. Вспомогательные цеха:

1) склады,

2) ремонтные мастерские:

а) механическая с кузницей,

б) электрическая;

3) ремонтно-строительный цех с деревообделочной мастерской,

4) лаборатория,

5) склады,

6) контора.

В задачу электролитного завода входит очистка черновой меди, содержащей 98,5% меди, от вредных примесей, как Al, Sb, Fe, Ni и др. и выделение из нее благородных металлов.

1. Литейный цех.

Черновая медь подается заводу по широкой колее. Медь взвешивается, опробывается и после того, как поступает в литейный цех, загружается в анодную печь с помощью загрузочной машины, которая будет обслуживать и вайербарсовую печь.

Анодная печь должна в сутки рафинировать 118,7 т черновой меди и скрапа анодного. Печь производительностью 120 т на пылевидном топливе. За печами стоят котлы.

Медь разливается в аноды, для чего применяется разливная машина ленточного типа. Машина подает аноды на тележки, в которых они направляются в здание электролиза аккумуляторными электровозами. Шлак отправляется в медеплавильный завод.

IV. Электролитный цех.

Аноды размерами 910х710х35 мм, весом 200 кг, загружаются мостовым краном в ванны. В каждую ванну садится 29 анодных пластин.

Медь рафинируется одной из двух систем, которые называются системой последовательно включенных электродов. В обеих системах ванны находятся в последовательном включении.

Не останавливаясь на разборе преимуществ этих систем, положим в основу наших расчетов «систему с параллельным включением электродов». Не так давно она вошла в практику пока на 2-х американских заводах: Nickels-Copper Co Haurell Hill… Queens, New York и Baltimore Smelting and Rolling Co.

Последовательная система имеет свои преимущества и свои недостатки. Выбор той или иной системы может быть сделан лишь после тщательного изучения их в Америке.

При параллельной системе для электролиза меди требуется 600 ванн.

Выгрузка катодов из каждой ванны производится два раза в месяц. Катоды кранами передаются на промывку, а оттуда грузятся на вагонетку, взвешиваются и отправляются электровозами в литейный цех.

Скрап анодный разгружается краном, промывается и поступает в литейный цех на переплавку. После разгрузки раствор перекачивается паровым инжектором в порожнюю ванну, а шлам с небольшим количеством раствора удаляется через спускную трубу в шламовое отделение.

Маточные листы заготовляются на станках, обрезаются ножницами, проходят через станок для приклепывания ушков и на вагонетках подаются к ваннам для разгрузки.

Погрузка и выгрузка катодов производится в дневную смену. В остальных сменах дежурные ведут контроль за состоянием ванн.

С течением времени электролитные растворы загрязняются Al, Sb, Fe, Ni и др. примесями, и когда наступает предельное содержание этих примесей, растворы поступают на регенерацию. При чистой уральской меди потребуют очистки не ранее, чем через 3—5 лет, как показал опыт кыштымской работы. А потому постройка регенерального отделения предусматривается только при расширении завода.

Катоды после взвешивания и отобрания от них пробы электровозами отправляются в литейный цех, где они загрузочной машиной садятся в печь такой же конструкции, как и анодная печь, но емкостью 100 т.

Весь процесс переплавки с загрузкой и розливом продолжается 24 часа. Розлив инготбарсов и вайербарсов производится машиной карусельного типа. Инготы и вайербарсы после разбраковки и взятия от них пробы взвешиваются и грузятся в вагоны.

III. Шламовая мастерская.

Шламы по желобам поступают самотеком через сито 3 мм в зумпф. Шламы из зумпфа насосом подаются в фильтр-пресс. Шлам с фильтров снимается на медные противни (от него отбирается вручную проба) и загружается в шламомешалку, где обезмеживается с помощью серной кислоты и вдуваемого воздуха при температуре 70—75° С.

Раствор от фильтрования направляется в электролиз.

Обезмеженный шлам мембранным насосом подается в фильтр-пресс. Шлам с фильтров снимают на медные противни, сушат, обжигают в муфельных печах или непосредственно плавят на металл «Доре» в горне Грум-Гржимайло.

Металл «Доре» разливается в анодные пластины. Разливочная машина ленточная. Анодные пластины металла «Доре» сортируются, опробываются, взвешиваются и поступают в сейф.

Шлаки от переплавки шламов измельчаются в шаровой мельнице и поступают на столы Вильфлея, где металлические частицы «Доре» отделяются от шлака и идут в переплавку на металл «Доре». Растворы промывочные поступают на цементацию. Цементная медь присаживается в конвертеры.

Объединенные шлаки переплавляются в в [атер] -жакетах.

Из шлаков извлекают селен и теллур.

Продукты горения от плавки и обжига шламов отводятся через аппарат Коттреля в трубу.

Уловленная селенистая пыль поступает в переработку на метселен. Пыль растворяют в горячей воде, отфильтровывают, осадок возвращается в плавильный горн, раствор концентрируют выпариванием, и из него после добавления соляной кислоты осаждают сернистым газом метселен. Порошкообразный селен переплавляют в слитки.

ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 626, л.1, 25, 32—34.

Данные этой пояснительной записки – лишь первые «прикидки». В процессе работы над эскизным проектом будут внесены изменения, главное из которых – увеличение мощности завода.

Иногда возникали проблемы во взаимоотношениях треста «Уралцветмет» и управления строительства завода с проектировщиками. Институт «Уралгипромез», расположенный в г. Свердловске, являлся филиалом института «Гипромез», расположенного в г. Ленинграде. Последний старался проектные договоры и принципиальные вопросы проектирования предприятий на Урале, выполненные силами института «Уралгипромез», рассматривать и подписывать в Ленинграде. Это не устраивало трест «Уралцветмет» и управление строительства завода, так как требовалось дополнительное время на оформление договоров и протоколов совещаний.

16 сентября 1928 года областная газета «Уральский рабочий» опубликовала первую заметку о будущем медеэлектролитном заводе.

Газета «Уральский рабочий», №216, 16 сентября 1928 г.

На Урале проектируется новый центральный электролитный завод

В настоящее время Уралцветмет, совместно с Уралгипромезом, приступил к подготовительным работам по проектированию и выбору места для постройки первого на Урале электролитного завода, который в будущем явится центральным электролитным заводом для всего СССР. Место его постройки намечается вблизи Пышминско-Ключевского медеплавильного завода (консервированного). Пуск в эксплуатацию нового электролитного завода намечен в 1930 году с тем, что в 1932 году завод будет работать уже с полной производительностью, т.е. выпускать 50 тысяч тонн электролитной меди.

По пятилетнему плану развертывания цветной металлургии Урала намечено рядом с уральским электролитным заводом построить медеобрабатывающий завод для переработки электролитной меди, получаемой с уральского электролитного завода, в различные изделия, как, например, медный провод, проволочный витой кабель, медные листы и т. п. Кроме того, на этом же заводе будет изготовляться листовая и сортовая латунь. Медеобрабатывающий завод проектируется пустить в ход в 1931 году с производительностью в 2 тысячи тонн с тем, чтобы к 1932—33 году выпуск изделий был доведен до 15 тыс. тонн, а в 1934—35 годах – до 25 тыс. тонн.

Эта публикация базируется на предварительных наметках, ведь еще не был утвержден проект и план строительства завода. Сроки ввода завода в эксплуатацию еще не раз будут корректироваться, а все перечисленные в статье объекты, кроме медеэлектролитного завода, в районе пос. Медный рудник вообще не будут строиться. В дальнейшем главная газета Свердловской области будет постоянно освещать ход строительства завода.

С 19 ноября 1928 года по заказу «Уралгипромеза» выполнялась «инструментальная съемка с выражением рельефа местности, горы, горизонтали, площадь под электролитный завод в Пышминско-Ключевском руднике» (формулировка топографического плана).

Съемку выполняли: в 1928 году – инженер-геодезист профессор Федор Федорович Павлов (378 га) и в 1928—1929 годах – геодезист-гидротехник института «Уралгипромез» Евгений Викторович Висленев-Варламов (1258 га). Съемка выполнена с помощью мензулы, кипрегеля и дальномерной рейки. Объем работ за день выполнялся согласно нормам государственной плановой комиссии от 1907 года. Площадь съемки составила 1636 га. Съемка ориентирована по магнитному меридиану. Абсолютная отметка высот дана относительно уровня Балтийского моря от тригонометрического пункта «Пышма». План выполнен в масштабе 1:5000. В дальнейшем он использовался для проектирования нового завода и поселка.

Сохранился самый первый геодезический знак, который встречается на топографических планах нашего города – пункт триангуляции «Пышма». Он расположен на горе «Динамитная» в восточной части города. Обозначен на местности металлической вышкой и закреплен закладкой в грунт особых устройств в виде бетонных монолитов с вделанной в него металлической маркой, фиксирующей положение точки. (сделан запрос в Россреестр о дате закладки)

17 мая 1929 года была повторно, теперь уже по обращению «Уралгипромеза» №2287 от 17.04.1929 г., созвана комиссия «для согласования выбора места и планировки Уральского электролитного завода и поселка при нем в отношении соответствия с местными условиями». Состав комиссии был более представительным, чем в комиссии от 6 сентября 1928 г. В нее вошли представители от Земельно-планировочной комиссии при окрисполкоме, от Управления окрстройконтроля, председатель Березовского райисполкома, от Свердловского окрздравотдела, от областного отдела труда, от Союза металлистов, председатель сельсовета поселка Медный рудник, зав. Пышминско-Ключевским законсервированным заводом, от ячейки ВКП (б) поселка Медный рудник. Поскольку был разработан предварительный проект завода, комиссия заслушала доклад представителя «Уралгипромеза» Д. Г. Новикова, провела опрос местных старожилов, обследовала выбранное место постройки завода и поселка.

Комиссия постановила:

1. Считать выбор места площадки для завода, сделанный «Уралгипромезом», правильным.

2. «Место, намеченное „Уралгипромезом“ для поселка электролитного завода, расположено к северу от площадки завода в непосредственной близости к заводу, что будет удобно для рабочих, занятых на заводе». Оно расположено вне сферы действия господствующих ветров, на очень пологом равномерном сухом склоне, обращенном к югу, и возражений не встречает.

3. «Дождевые воды с площадки поселка могут быть отведены в р. Пышму ниже истока ее из озера Ключи.

4. Из заводских вод вода от охлаждения изложниц вагранки может быть спущена в реку Пышму.

5. Воды хозяйственные поселка и завода могут быть спущены в реку Пышму лишь после соответствующей очистки.

6. Окончательная планировка поселка до ее постройки строительством должна быть согласована с Земельно-планировочной комиссией окрисполкома».

Подписанный акт позволял «Уралгипромезу» в соответствии с нормативами того времени завершать эскизный проект завода. А именно эскизный проект как минимум был необходим для проведения соответствующих согласований на территориальном и федеральном уровне и утверждения его как окончательного проекта.

Только спустя год было выполнено решение Уральского облсовнархоза от 23 августа 1928 года о назначении управляющего и главного инженера по постройке электролитного завода, хотя в том решении было употреблено слово «срочно». Правление треста «Уралцветмет» 5 сентября 1929 года приняло постановление:

«Прибывший из «Главцветмета» в распоряжение треста Янен Александр Адамович назначается управляющим Пышминско-Ключевского комбината, состоящего из новостроющихся электролитного завода, обогатительной фабрики и [за] консервированных П [ышминско] -Ключевского завода и рудников.

Весь имеющийся в данное время аппарат Пышминско-Ключ [евского] завода переходит в ведение Управкомбината. Тов. Янену надлежит приступить к организации и формированию Управления Комбината, требующим для этого сотрудников, и повести работы по постройке электролитного [завода] и обогатительной фабрики и подготовиться к эксплуатации всех месторождений, принадлежащих Комбинату.

Пред. правления треста «Уралцветмет» … (Маврин).

Управделами … (Соколов).

ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 163, л. 61

В приказе №1 книги регистрации по учету кадров за 1929—1930 годы Пышминско-Ключевского комбината сделана запись: 5 сентября 1929 года Александр Адамович Янен назначен управляющим. 11 сентября 1929 года Виктор Александрович Аглицкий назначен главным инженером строительства, Василий Васильевич Комаров – помощником управляющего.

Александр Адамович ЯНЕН – по национальности поляк, родился 1 октября 1886 года в Курляндской губернии (Латвия). До 1915 года – крестьянин. Затем переехал в Петроград, работал чернорабочим на заводе «Красный треугольник». В детстве он проучился только 2 зимы дома, затем занимался самообразованием, учился на различных курсах, без отрыва от производства окончил факультет особого назначения при Промакадемии. С 1924 по 1929 год А. А. Янен работал директором на «Красном треугольнике». Из Ленинграда он приехал на Урал, когда был назначен управляющим строительством Пышминско-Ключевского комбината. Как хорошего организатора в сентябре 1932 года его направили на Красноуральский медькомбинат в период окончания его строительства. Позднее он руководил строительством электростанции Тагилстроя. Во время войны Александра Адамовича назначили начальником военного отдела Главснаба Народного комиссариата цветной металлургии СССР, он занимался снабжением уральских предприятий сырьем и материалами. В послевоенное время работал в Главном управлении меднорудной и медеплавильной промышленности Урала (Главуралмеди). А. А. Янен закончил трудовую деятельность 21 июня 1951 года в связи с болезнью.

Прежде всего – жилье и дороги

11 сентября 1929 года в конторе треста «Уралцветмет» в Свердловске прошло важное для строительства медеэлектролитного завод заседание. Его вел председатель правления треста Е. И. Маврин. На заседание были приглашены технические специалисты треста, представители «Уралпромстроя». Последние хотели договориться о передаче подряда на строительство завода структуре «Уралпромстроя» – тресту №5. С докладом выступил управляющий строительством медеэлектролитного завода А. А. Янен. Он работал лишь шесть дней, но за этот короткий срок вошел в курс дела и четко сформулировал свою позицию по всем первоочередным вопросам. Он заявил, что строительство завода должна вести организация, заинтересованная в его окончании. «Уралпромстрой» не отвечает этим требованиям, ему бы только выбрать аванс, а не скорое строительство. Поэтому необходимо осуществлять строительство завода хозспособом, тогда оно будет закончено в срок и обойдется не дороже, чем если бы строил «Уралпромстрой». Янен сообщил, что подбирается техрук, его заместитель, архитектор и другие специалисты. Что касается самого строительства, то Янен настаивал на том, что прежде всего необходимо отремонтировать жилые дома, чтобы обеспечить жильем рабочий коллектив. До зимы надо закончить постройку железной дороги и пустить ее в эксплуатацию в январе 1930 года. Необходимо определить маршрут собственной шоссейной дороги, зимой прорубить дорогу, а весной 1930 года строить ее, тогда к строительному сезону будет сообщение между Свердловском и Пышмой. Подготовку рабочих чертежей решено проводить на месте, подключив к проектированию создаваемое на заводе конструкторское бюро.

Далее на заседании подробно говорилось, что необходимо для ремонта и строительства жилых домов. На стройке будет занято 2,5 тысячи рабочих, 20% рабочих построят свое жилье, остальные будут проживать в бараках. За зиму нужно построить 10 бараков для рабочих-строителей. Не хватает пиломатериала, бревна есть, но нет приспособления для распиловки. Необходимо срочно построить свою столярную мастерскую, приобрести распиловочные и строгальные станки.

Выступавшие после доклада Янена руководители треста «Уралцветмет» сошлись во мнении, что ведение строительных работ хозяйственным способом «явится лучшей мерой» (так записано в протоколе). Хорошо подобранный аппарат руководства, постоянное нахождение его на месте строительства позволят оперативно решать все вопросы. «Трест, – говорил его председатель Маврин, – будет знать двух человек – директора комбината и техрука, ответственных за решение всех задач. Обязанностью треста будет выделение необходимых средств и своевременное снабжение материалами».

Первым пунктом постановления этого заседания был утвержден штат персонала стройки в количестве 70 человек, его формирование поручено А. А. Янену.

На заседании также обсуждалось название будущего завода. Пункт 4 постановления гласит: «Возбудить ходатайство перед соответствующими организациями об утверждении названия электролитного завода «Красный Уральский медеэлектролитный завод», сокращенно «Эльмедь».

(ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 587, л. 38—40)

Были изготовлены штампы, печати с новым названием электролитного завода. В документах областного архива есть дело «О строительстве Красноуральского электролитного завода». Предлагалось соответственно переименовать и населенный пункт. Однако новое название правительственные органы не одобрили. У завода было официальное название «Государственное управление строительства Пышминско-Ключевского медного комбината». А имя Красноуральск в 1931 году было присвоено Богомоловскому медному руднику.

Трест «Уралцветмет» располагался в Свердловске по адресу: ул. Розы Люксембург, дом 3. Здесь же было управление строительства нового медеэлектролитного завода. Этот адрес указывался в объявлениях, напечатанных в областной газете «Уральский рабочий» 26 сентября и 4 октября 1929 года. В них были перечислены специалисты, которых приглашали на новое строительство, в том числе инженера-строителя для заведывания конструкторским бюро, инженеров-конструкторов, чертежников-конструкторов, чертежников-копировщиков. Это подтверждало намерение руководства завода организовать проектирование на месте строительства. В конце объявлений была приписка: «Строительство рассчитывается на 5 лет. Квартиры обеспечиваются немедленно по приезде по коммунальным ставкам».

Схема размещения завода и поселка была выполнена институтом «Гипроцветмет» 3 октября 1929 года по заказу и с использованием наработок института «Гипромез». Схему нужно было согласовать в установленном порядке. У представителей Свердловского горсовета были другие планы: они предлагали разместить поселок для медеэлектролитного завода в районе жилого поселка Уралмашзавода. Но это было слишком далеко. Через облисполком удалось добиться разрешения строить жилье при заводе.

Местом для строительства бараков была предложена территория в районе шахты Александровская, расположенная примерно в 500 метрах на восток, если считать от здания рудоуправления, построенного позднее на ул. Октябрьская, 1. Этот район на период строительства стал главным местом размещения временного жилья и соцобъектов для работников завода. Территория принадлежала руднику, который был включен в состав Пышминско-Ключевского медного комбината. Таким образом, строительство не требовало отвода земли. Она примыкала с северо-востока к той части поселка Медный рудник, которую ранее застроили семьи работников рудника и старого медеплавильного завода. Наконец, она уже имела минимальную инфраструктуру: там были дороги, подъезды к шахтам и шурфам, недалеко была питьевая вода ключа «Лягушка», которой было достаточно для этого поселка. Вторым районом для временного жилья и социальных объектов была территория севернее заводской – до теперешней ул. Феофанова.

При обсуждении планов промышленного строительства А. А. Янен отстоял свою позицию: в первую очередь, построить цехи и вспомогательные сооружения для обеспечения строительства цехов основного производства. Поэтому предложенная проектантами схема строительства по секциям была отклонена.

(ГАСО, ф. Р-1121, оп. 1, д. 835, л. 38)

Как предлагал на заседании треста «Уралцветмет» управляющий проектируемого медеэлектролитного завода А. А. Янен, специалисты будущего завода, не откладывая в долгий ящик, начали подготовку рабочих чертежей. В архиве управления проектных работ АО «Уралэлектромедь» сохранилась инвентарная книга №1, начатая 24 октября 1929 года и оконченная 17 июля 1932 года, в ней зарегистрировано 1767 записей. Первой разработкой конструкторского бюро завода был эскизный проект дома на разъезде «120В», связанный с намечаемым пуском в эксплуатацию подъездного железнодорожного пути к заводу. Документация на этот дом выдана 24 октября 1929 года. Первые чертежи также относятся к временным объектам социально-культурного и бытового назначения, например, проекты переоборудования дома под рабочком, избы-читальни под общежитие, сарая под хлебопекарню, временного барака на 100 человек, столовой, рабочего клуба, бани…

Чуть позднее готовились чертежи на промышленные объекты: лесопилку, склады строительных материалов, подъездные пути и т. д. И уже вслед за ними были выпущены чертежи на основные промышленные объекты. Технический проект включал четыре основных технологических цеха – литейный, электролитный, шламовый, купоросный. Рабочее проектирование завода велось непосредственно на строительной площадке. По ходу дела вносились изменения.

Мощность завода меняется во время проектирования

Для завершения разработки эскизного проекта нужно было получить от вышестоящего руководства решение по мощности завода. Первоначально планировалось выпускать около 33 тысяч тонн меди в год. Затем, перед самым началом строительства, была определена мощность 50 тысяч тонн. И, наконец, в июле 1929 года «Главцветмет» сообщил в «Гипромез» о том, что новый электролитный завод нужно проектировать на производство 100 тысяч тонн рафинированной меди в год. Также было определено, что медеэлектролитное производство будет строиться за счет средств, выделяемых государством, а обогатительная фабрика, на строительстве которой настаивала область, – за счет областных кредитов. При этом определен срок ввода первой очереди на 25 тысяч тонн – конец 1930 года.

Институт «Гипромез» с привлечением института «Гипроцветмет» срочно провели корректировку предпроектных наработок с мощности в 33 тысячи тонн на 100 тысяч тонн и завершили эскизный проект завода под увеличенную мощность.

Далее эскизный проект завода технический совет Стройкома ВСНХ СССР протоколом №207 от 4—7.01.1930 г. одобрил в целом (в строительной части), и, наконец, Правление объединения «Цветметзолото» протоколом №196 от 25.02.1930 г. утвердил в целом как окончательный.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА №196

25 февраля 1930 г.

заседания Правления объединения «ЦВЕТМЕТЗОЛОТО»

(…) СЛУШАЛИ: б. Рассмотрение проекта Уральского Меде-Электролитного Завода.

Доклад т. ШАХМУРАДОВА, содоклад т. ШАТИЛОВА.

ПОСТАНОВИЛИ: Утвердить проект Уральского Медеэлектролитного завода в целом, как окончательный.

1. Поручить строительству завода установить в срочном порядке календарные сроки выполнения рабочих чертежей, разбив их по месяцам с учетом своевременного приступа к работам и их окончания по очередям, согласно программе, утвержденной УСНП.

2. Вопросы об использовании воды из озера Ключи для питьевых целей, а равно и спуск производственных и канализационных вод в намеченное место согласовать с ПК водохранилищ на основании заключения местного санитарного надзора.

3. Поручить строительству завода все замечания, сделанные в протоколе Т. С. Строительного Комитета ВСНХ №207 и №196, учесть полностью как в части архитектурно-строительной, так и в части конструкторской.

4. Поручить строительству завода согласовать генеральный план поселка с местным строительным контролем и представить на окончательное утверждение УСНП, без чего не приступать к его постройке.

5. Поручить строительству завода учесть правительственные директивы по проведению социалистического быта, для чего уменьшить количество домов с индивидуальными квартирами, заменив их общежитием с коммунальным обслуживанием. Предусмотреть постройку центральной столовой /фабрики-кухни/, клуба и ясель с детским садом, согласовав этот вопрос с профсоюзом, Нарпитом и Наркомздравом.

Объединение «Цветметзолото» дало указание провести дополнительные согласования эскизного проекта в областных организациях, главными из которых были областные стройконтроль и плановая комиссия, где также появились дополнительные замечания. Все это в дальнейшем приостановило принятие генплана поселка и сдерживало социальное строительство.

Подготовительный этап

Из протоколов заседаний по строительству завода конца 1929 года и первой половины 1930 года видно, что утверждалось большое количество плановых заданий по подготовке производственной базы стройки, по строительству вспомогательных производств и социальных объектов, приспособлению для нужд строительства зданий и сооружений, оставшихся от медеплавильного завода. Устанавливались сжатые сроки выполнения работ. Часто работы в срок не выполнялись, сроки переносились. Тормозом становились недостаток в квалифицированных кадрах ИТР и рабочих, отсутствие плановости и постоянный дефицит материально-технических ресурсов.

Планы менялись, а строительство медеэлектролитного завода между тем продвигалось, хотя и не такими темпами, как хотелось бы. В первую очередь строили вспомогательные цехи – столярный и механический, без которых невозможно было начать сооружение зданий для основного производства.

В окружной комитет ВКП (б)

Копия «УРАЛЦВЕТМЕТ»

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

о состоянии подготовительных работ к строительству меде-электролитного завода

от 20 марта 1930 года Исх. №21/10

Во исполнение постановления Свердловского ОК от 10/Х-1929 г. (протокол 59) Управление строительством комбината имеет сообщить следующее:

Состояние подготовительных работ на 20/III 1930 года находится в следующей готовности: из предложенных подвести к готовности к началу строительства на 100%:

– Проекты и рабочие чертежи основных сооружений

Проекты утверждены надлежащими органами 15/I с. г. С 25 января с.г. приступили к разработке рабочих чертежей – выполнено: электролитный цех – на 20%, ремонтн. цех – на 30%, деревообделочный цех – на 40%, пожарное депо – на 30%, проектировка шоссе – на 80%.

Таким образом, проектная часть затруднений не вызовет.

Проекты и рабочие чертежи временных сооружений все закончены, по которым возводятся временные сооружения.

2. Подсобные предприятия

Готовность подсобных предприятий находится в следующем виде:

Лесопилка – на 98%, механическая – на 90%, кузница – на 100%, столярная – 85%, кирпичный завод – 0%, обжиг извести – 70%

Подсобные предприятия обеспечивают своевременное начало работ.

3. Обслуживающие предприятия

Железная дорога – 98%

Столовая для рабочих (временная) – 100%

Клуб для рабочих – 70%

Дома для тех. персонала – 65%

Бараки для рабочих – 60%

Баня для рабочих – 40%

Прачечная – 15%

Кооператив – 20%

Здания для конторы – 95%

Пожарное депо (временное) – 75%

Доделка перечисленных предприятий и учреждений будет закончена в подавляющем большинстве к 1 мая 1930 года…

Управляющий строительством А. ЯНЕН

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 15, л. 15

4 апреля 1930 года была принята в эксплуатацию железнодорожная ветка 120 разъезда (станция Шувакиш) до 13 пикета, т.е. до ответвления на обогатительную фабрику. На разъезде построен дом экспедитора, сортировочная железнодорожная ветка, выкопан фундамент под строительство транспортной конторы, налажена телефонная связь между разъездом и управлением строительства завода.

Велись работы на строительстве шоссе Свердловск – Медный рудник: от отворота шоссе Уралмашстроя в районе современного кинотеатра «Заря» на д. Пышма и Медный рудник.

25 мая 1930 года заложены основные цехи – литейный, электролитный и шламовый. На митинг по этому случаю собрались рабочие и члены их семей. В торжественной обстановке были залиты бетоном первые котлованы под башмаки основных колонн зданий. В этот же день была открыта столовая.

Строились обогатительная фабрика, пожарное депо, материальный склад. Не забывали и о жилье: было построено 6 бараков, начали возводить двухэтажные деревянные дома.

Действующими к этому времени были: кирпичный завод с 3 неприспособленными сараями без печей; бетонный завод с 2 сараями, при нем 7 станков типа «Крестьянка»; лесопильный завод с 1 пилорамой, работающей от электромотора; столярная мастерская без механических приспособлений; 2 каменных карьера в запущенном состоянии, не приспособленных для правильной эксплуатации; известковые печи, переделанные из старых медеплавильных. И пусть эти объекты строительной базы были примитивны и непроизводительны, но они уже начали реально давать стройке материалы.

Полгода топтания на месте

На строительстве медеэлектролитного завода было много проблем. И у руководства области и треста возникли сомнения, можно ли построить завод хозяйственным способом. Тем более что трест №5 «Уралпромстроя» ВСНХ продолжал предлагать себя в качестве генподрядчика на стройке. В итоге, в июле 1930 года строительство было поручено тресту №5 ВСНХ. Ему передали уже приобретенные стройматериалы, механизмы, вспомогательные предприятия, обслуживающие нужды строительства, в том числе столовые, жилые помещения. Трест взял на себя обязательства по подготовке рабочих чертежей и окончанию строительства завода к 1 октября 1931 года. Было создано строительное отделение треста №5, в штат которого перевели 535 человек различных специальностей и 22 инженерно-технических работника завода. Управление будущего завода лишь осуществляло функции финансирования строительства по счетам, представляемым строителями, эксплуатацию построенной железной дороги, обеспечение водой и электроэнергией строителей, связь с головной проектной организацией, составление заявок на необходимое для пуска завода оборудование.

Первые же месяцы показали, что решение о передаче работ тресту №5 было большой ошибкой. Вместо ожидаемого улучшения работ произошло их значительное ухудшение, полная потеря управляемости строительного процесса. Трест №5 не сумел обеспечить строительство завода необходимыми чертежами и сметами. Начальник отделения отдавал распоряжения, противоречащие друг другу, в результате бригады в течение одного рабочего дня переходили на 2—3 объекта, не знали, какую работу будут выполнять завтра. Некачественно велись строительные работы. Например, построенные без проектов два деревянных склада для хранения импортного оборудования обвалились, и оборудование для обогатительной фабрики оказалось практически на улице. Бетонирование несущих колонн для электролитного цеха высотой 8 метров велось на всю высоту, что приводило к образованию в теле колонн пустот и ухудшение несущей способности. На всей территории строительства электролитного цеха не было ни одного насоса для откачки воды. Несмотря на то, что на конном дворе не хватало лошадей, их разнарядкой занимались 5 руководителей стройки, причем преимущественно лошадей использовали для поездок в Свердловск, а не для нужд строительства. Клуб не работал, его трест занял под жилье. В таких условиях росла текучесть кадров, прежде всего ИТР, и в ноябре 1930 года на всем строительстве остался 1 техник. В то же время отделение строительства выставляло счета на большие суммы, без подтверждения объемов выполненных работ.

В ноябре в обстоятельном письме управляющий строительством Пышминско-Ключевского медного комбината Янен указал на развал работ на строительстве и предложил расторгнуть договор с трестом №5. В декабре ход строительства рассматривался на заседании контрольной комиссии 2-го райкома ВКП (б) г. Свердловска, на котором вся работа на строительстве была признана неудовлетворительной. В итоге вопрос был вынесен на уровень руководства «Цветметзолото» и Свердловского обкома ВКП (б). После переговоров было принято решение вернуть стройку хозспособу завода.

(ЦДООСО, ф. 116, оп. 1, д. 75, ф. 2286, оп. 1, д. 475)

Договор с трестом №5 был расторгнут. Все организационные и управленческие решения вернулись комбинату, который к этому времени получил новые названия. Сначала «Государственное управление по постройке Свердловского медеобрабатывающего и медеэлектролитного комбината «Цветметстрой», а с 25 марта 1931 года приказом №163 по Всесоюзному объединению «Цветметзолото» – «Государственное управление по постройке Пышма-Ключевского комбината – «Пышмастрой».

(ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 46, л. 83).

Судьба трех объектов «Пышмастроя»

В период проектирования и начала строительства нового медеэлектролитного завода принимались решения не только об увеличении мощности производства рафинированной меди с 33 тысяч тонн до 100 тысяч тонн в год. Тогда же обсуждали, что строить в комплексе с заводом.

Несколько раз возвращались к вопросу восстановления медеплавильного завода. Но в итоге в протоколе №18 заседания правления треста «Уралцветмет» от 17 декабря 1929 года зафиксировано решение о ликвидации старого медеплавильного завода в пос. Медный рудник. Руды Богомоловского месторождения решено было перерабатывать на месте, там строился Красноуральский завод по производству черновой меди. Все оборудование Пышминско-Ключевского медеплавильного завода, построенного в 1901—1902 годах и восстановленного в 1925 году, было демонтировано и продано. Медеплавильные печи были приспособлены для выжига извести для строительства.

В планах осталось восстановление рудника. При «Пышмастрое» был создан горный отдел, на который возлагалась организация этой работы. Был заключен договор на производство геологоразведочных работ на месте расположения медного рудника.

К этому времени какого-либо рудничного инвентаря, оборудования и сооружений не сохранилось. Исправные технические установки были отправлены на другие действующие предприятия, надшахтные сооружения снесены до основания. Устья больших капитальных шахт были огорожены, но изгородь почти развалилась. Крепления шахт от устья до установившегося горизонта рудничных вод (15—18 метров) большей частью сгнили. Так что работы по восстановлению рудника было много. В 1930—31 годах решено было начать восстановление рудников Северной и Центральной групп, к концу 1933 года добывать 1,5 тысячи тонн руды в месяц и перерабатывать на новой Пышминской обогатительной фабрике. Создали Пышминское рудоуправление для организации деятельности рудника. Восстановление шло тяжело из-за недостатка финансирования, но все-таки шло, начали добычу с шахты Александровская, постепенно поставки руды на фабрику росли. В 1934 году рудоуправление было выделено из «Пышмастроя» и продолжало восстанавливать шахты.

Строительство Пышминской обогатительной фабрики начато еще до окончания проектирования, которое выполнял «Уралгипроцветмет». Первую секцию предполагалось пустить в 1931 году, в дальнейшем расширить до 3—4 секций, пристраивая по мере развития рудников. Первоначальная мощность обогатительной фабрики определялась на переработку 250 тонн в сутки. На тот период фабрика была обеспечена только 105 тыс. тонн отвалов на законсервированных рудниках с содержанием меди около 0,97%, которых хватало на 10—12 месяцев работы, а также 100 тыс. тонн разведанных запасов со средним содержанием меди около 3,75%. В течение пяти лет запланировано также перерабатывать на Пышминской фабрике руду, добытую на руднике III Интернационала. Для обеспечения сырьем в дальнейшем поручено форсировать разведочно-поисковые работы на пышминском месторождении. (ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 21, л. 81; д. 43, л. 7 и л. 30—32).

Начальник управления строительством Пышминско-Ключевского комбината А. А. Янен 16 октября 1930 года издал распоряжение №123, в котором говорится: «В связи с подходом строительных работ по обогатительной фабрике к состоянию, дающему возможность приступить к подготовке и частичной установке оборудования, для чего требуется непосредственное систематическое руководство как в строительной части, так и во время установки оборудования лиц, впоследствии участвующих в эксплуатации фабрики, с 18 октября создается дирекция обогатительной фабрики». Руководителем фабрики назначен Виктор Александрович Эпов.

(ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 28, л.41-а).

Технологических работников для обогатительной фабрики готовили на действующих предприятиях. Дробильщиков, классификаторщиков, флотаторов в основном обучали в Калате (ныне – город Кировград). Пышминская фабрика была построена к 1 сентября 1931 года. Уже 5 июня из объединения «Цветметзолото» в «Пышмастрой» направлена телеграмма, которой утверждены лимиты на третий квартал 1931 года по производству 2200 тонн медных концентратов. (ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 46, л. 85).

Актом от 27 ноября 1934 года на основании распоряжения «Уралцветмета» «Пышмастрой» вывел фабрику из своего состава. Все 1930-е годы фабрика работала на местном, но в основном на привозном сырье. Новый импульс она получила в связи с переработкой кобальтового сырья в 1940-х годах.

Два завода на одной территории

Начиная с 1927 года, с всесоюзного совещания по цветным металлам, обсуждался вопрос о строительстве на Урале мощного медеобрабатывающего завода. Главными инициаторами постройки этого завода на Урале были трест «Уралцветмет», Уральский обком ВКП (б) и Уральский совнархоз, которые в течение 1929 года неоднократно обращались в Совет Труда и Обороны СССР и Совнархоз СССР по этому вопросу. Областные структуры высказывали идеи расположения медеэлектролитного и медеобрабатывающего заводов в поселке Медный рудник, кооперации в проектировании, строительстве и эксплуатации обеих заводов, создания единой инженерной и транспортной инфраструктуры и единых вспомогательных производств. В августе 1929 года позицию областных партийных и хозяйственных органов поддержал и трест «Главцветмет» ВСНХ. Письмом от 8 июля 1930 года «Уралгипроцветмет» сообщил Уральскому облсовнархозу, что одобряет предлагаемую Облпланом площадку под медеобрабатывающий завод в районе пос. Медный рудник. И уже 3 августа 1930 года Уральский облисполком принял постановление «об отводе участка земли для медеобрабатывающего завода с площадкой севернее 1 ½ – 2-х килм. от площадки медеэлектролитного завода и бывшего медного рудника». (ГАСО, ф. 2221, оп. 1, д. 46, л. 114)

Постановлением Правления «Цветметзолото» от 27 ноября 1930 года управление строительством медеэлектролитного (в тот период это был Пышминско-Ключевской комбинат) и управление медеобрабатывающего заводов слиты в одно под названием «Цветметстрой». Были назначены руководители медеобрабатывающего завода, подбирались кадры, специалисты съездили за границу и привезли предложения по применению зарубежных технологий и оборудования, началось проектирование.

Прошел почти год с тех пор, как в окончательном виде был утвержден проект медеэлектролитного завода и началась его реализация. А идея объединения двух заводов и их поселков требовала перепроектирования объектов медеэлектролитного завода. Шла активная переписка, проводились совместные технические совещания, в которых вынуждены принимать участие руководители медеэлектролитного завода, не понимая, какие решения в итоге будут приняты московским руководством. Практически год над медеэлектролитным заводом висел «дамоклов меч» приостановки стройки и корректировки проектов завода и поселка. И только распоряжением №04600 «Главцветметзолото» от 10 декабря 1931 года проектирование медеобрабатывающего завода в поселке Медный рудник было прекращено.

Спецы из-за океана

Принимая решение о строительстве медеэлектролитного завода, в основу положили зарубежный опыт производства рафинированной меди: для составления проекта в Америке в технической конторе Уиллера приобретена схема технологического процесса электролитного завода. Специалисты побывали в США, о результатах поездки докладывал представитель треста «Уралцветмет», главный инженер проекта А. И. Шатилов на заседаниях в конце 1929 года.

Мы не располагаем материалами отчета о поездке специалистов в США, но, проанализировав состояние производства рафинированной меди в Америке в тот период и предложения США по поставкам оборудования для уральского медеэлектролитного завода, можно сделать вывод, что за аналог был принят построенный в 1922 году медеэлектролитный завод в Эль-Пасо, штат Техас.

Уже в середине 1930 года были проведены переговоры с участием представителей зарубежных фирм по поставкам оборудования, предусмотренного проектом. Это было оборудование из США, в том числе из Эль-Пасо, и из Европы. Началась переписка по проведению тендеров через Электроимпорт, Металлоимпорт, Техноимпорт для поставки электроборудования, приборов контроля, мелкого технологического и лабораторного оборудования для основных цехов.

Для технической помощи на завод приехал американский специалист по электролизу меди г-н Маккленеган. Распоряжением №166 по Государственному управлению «Пышмастрой» от 12 октября 1931 года, на основании приказа №527 Правления «Цветметзолото» от 10 сентября 1931 года, инженер Джемс Стенли Маккленеган с 10 октября 1931 г. назначен на должность главного инженера – второго заместителя начальника по технической части. Виктор Александрович Аглицкий, работавший главным инженером завода, с этого времени переведен на должность помощника главного инженера «Пышмастроя». Переводчиком английского языка назначили командированного Правлением «Цветметзолото» Михаила Лаврентъевича Кострикина. Время пребывания Маккленегана на заводе было недолгим: к 12 апреля 1932 года он завершил работу, и главным инженером «Пышмастроя» – заместителем начальника технической части вновь был назначен В. А. Аглицкий. Известно, что в конце 1932 г. практически все американские компании, имеющие контракты по оказанию технической помощи на строительстве объектов цветной металлургии на Урале, завершили свою работу в СССР.

В течение четырех месяцев в 1930—31 годах по документам на стройке было два главных инженера: Виктор Александрович Аглицкий – главный инженер медеэлектролитного завода, а также назначенный 5 декабря 1930 года Бруно Францевич Хисингер – тоже главный инженер, только медеобрабатывающего завода. То есть проектирование и строительство медеобрабатывающего завода еще не начиналось, но главный инженер был. Поскольку медеобрабатывающий завод формально входил в состав комбината «Цветметстрой» (он переименован в комбинат «Пышмастрой» 25 марта 1931 года), Хисингер подчинялся Аглицкому, на совещаниях по строительству ему поручали заниматься вопросами проектирования и поставок оборудования для медеэлектролитного завода. И, надо сказать, Хисингер делал это квалифицированно, чем оказал значительную помощь стройке. Он работал до 1 апреля 1931 года, а декабре в Москве было принято решение не строить в пос. Медный рудник медеобрабатывающий завод.

И еще один документ. 23 марта 1931 года телеграммой из «Цветметзолото» Ясовский сообщил Янену о том, что подтверждается приезд инженера Бейлора, специалиста по железобетону и железным конструкциям в Москву. Время выезда в Свердловск будет сообщено дополнительно. (ГАСО, ф. 2221, оп. 1, д. 46, л. 58). Неизвестно, приезжал ли инженер Бейлор на завод и принимал ли участие в строительстве завода, как консультант.

Приведенные данные по иностранным специалистам позволяют сделать вывод, что ведущую скрипку во внедрении зарубежной технологии и техники сыграли российские проектировщики и инженеры-производственники.

На первом месте – кадры и дисциплина

Трест №5 руководил стройкой всего полгода – с июля по декабрь 1930 года. Однако дисциплина так расшаталась, что пришлось начинать с кропотливой, изнурительной, но, в общем, созидательной работы по наведению порядка, организации нормального строительного процесса на заводских объектах. И началась она с повышения роли инженерно-технического персонала. Был установлен порядок, когда каждая бригада должна знать план работ за 5 дней до начала месяца. Каждый ИТР за своим письменным столом должен работать до 2 часов дня, остальное время проводить в закрепленной за ним бригаде.

Медный рудник и строительная площадка представляли собой муравейник, где многие работали в своих личных интересах. На одном из партийных собраний А. А. Янен говорил: «На стройке числится 2700 человек, кормим 2700 человек, а на работу выходят 800—850 человек». Решено было выдавать картонные бирки на ночлег, и коменданты должны были пускать в общежития только по этим биркам. В бараках решено поселять семейных отдельно. Осуждена практика выдачи спецодежды в счет зарплаты. Были назначены караульщики, которые производили досмотр вещей отъезжающих в Свердловск, и в случае обнаружения спецодежды последняя изымалась. Была организована маркировка спецодежды и ремонтная мастерская по ее починке.

Большинство рабочих на стройке были люди из деревень. Они становились землекопами, грузчиками, чернорабочими. Многие понимали, что работа на будущем заводе станет источником их благополучия, если они получат образование, овладеют нужными специальностями. Эти люди составляли основу предприятия. Для подготовки кадров на месте были организованы курсы каменщиков, арматурщиков, бетонщиков, плотников, столяров, слесарей, электриков, шоферов. Наиболее смекалистые и способные к организаторской работе после обучения становились бригадирами, десятниками.

В середине мая 1931 года на Нижне-Кыштымский медеэлектролитный завод для обучения металлургическим профессиям была направлена группа молодых рабочих-строителей. Рабочий день курсантов состоял из четырех часов теоретических занятий и четырех часов практических. На рабочих местах их учителями были кадровые рабочие электролитного, медеплавильного и шламового цехов. Вернувшись с обучения, они стали в дальнейшем основными рабочими металлургических цехов своего завода, а сначала работали на монтаже оборудования.

Однако катастрофический дефицит кадров на строительстве медеэлектролитного завода оставался одной из главных проблем. Дело в том, что рядом в Свердловске велось сразу несколько масштабных строек: «Уралмаш», Втузгородок с главным зданием политехнического института, учебными корпусами, общежитиями, домами для преподавателей, главпочтамт, дом печати и многое другое. Рабочие курсировали со стройки на стройку в поисках, где лучше условия проживания и выше зарплата. Как обстояли дела с кадрами в «Пышмастрое», можно судить по отчету за III квартал 1931 года: принято на стройку 1500 человек, уволилось 1800 человек. В 1931 году план строительства выполнялся самое большее на 60% в месяц.

Но важно, что были введены такие первоочередные объекты, как ремонтно-механический и деревообделочный цехи, начали работать карьеры по добыче щебня и песка, новая лесопилка на 3 пилорамы, хотя в этом цехе еще не были закончены работы по узкоколейке, эстакаде и площадке по приемке круглого леса.

По литейному цеху было выполнено 40% строительных работ. Осталось установить фермы (60 тонн металлоконструкций), уложить 600 кубометров бетона, 4200 квадратных метров кровли. В конце 1931 года приступили к сооружению печей – главного технологического оборудования литейного цеха. Кладку печей вели под руководством Михаила Евгеньевича Медведевского, старого металлурга-производственника. Окончив горнозаводскую школу в Свердловске, он восемнадцатилетним юношей в 1906 году начал работать на Богословском медеплавильном заводе. В 1924—25 годах под его руководством на Пышминско-Ключевском медеплавильном заводе было переплавлено большое количество латунных отходов с получением меди и цинковых белил. Эта работа описана в вышедшем в 1930 году литографированном курсе «Металлургия меди» В. И. Смирнова под названием «Латунная плавка». При кладке печей Михаил Евгеньевич допускал только ничтожные, исчисляемые в миллиметрах отклонения от технических требований. Рейка, отвес, складной метр, рулетка, уровень были его неизменными спутниками. Михаил Евгеньевич осматривал кирпичи, оценивая их качество, определял размеры, сортировал, измерял плиты, балки, следил за установкой лесов, креплений кружал. Очень беспокоил он строителей и механиков, не уяснивших причины его высоких требований к качеству работ. Частенько им приходилось и переделывать, и делать заново. Зато, когда печи были сложены, они во всех деталях соответствовали требованиям рабочих чертежей, даже швы кладки оказались в местах, предусмотренных ими. И позднее показали отличные результаты в эксплуатации.

На первой очереди пускового комплекса электролитного цеха выполнено 70% общестроительных работ. К концу 1931 года строители убрали опалубку и леса в районе первой и частично второй очереди электролитного цеха и приступили к сборке ванн. На склад начал поступать рольный свинец. К цеху его подвозили на лошадях. Требовалось много внимания, чтобы не испортить раскрой свинца, выдержать размеры, точно подогнать листы по ванне. На месяц на Пышминский завод прислали бригаду паяльщиков с Нижне-Кыштымского завода. Молодые рабочие переняли их приемы. Основные паяльные работы выполняли бывшие курсанты и их ученики. Монтажными работами руководил инженер С. Л. Серпуховитинов.

К моменту пуска завода в эксплуатацию были закончены все паяльные работы на ваннах четырех циркуляций и подогревателей, проложены все свинцовые трубопроводы, желоба, смонтированы баки, выполнены свинцово-паяльные работы по складу серной кислоты и шламовому цеху.

Большое значение для снижения текучести кадров имела активная работа руководства по улучшению быта и питания. В 1931 году удалось сделать следующее. К 1 мая в бараке на территории рудника, в районе жилой барачной застройки юго-восточней ул. Октябрьской, был оборудован клуб «Цветмет». Профсоюзный комитет заключил договор о ежедневном показе фильмов в этом клубе. Для обеспечения продовольственными и промышленными товарами рабочих стройки в августе 1931 года был создан Продснаб. При Продснабе организовали совхоз «Пышминский» для обеспечения населения молоком и овощами. Сверх плана построена столовая для ИТР, теперь их всего стало 5. Начато строительство универсального магазина.

Срыв импортных поставок

Строящиеся заводы медной подотрасли руководство Наркомата тяжелой промышленности СССР максимально комплектовало прогрессивным импортным оборудованием, в основном из Великобритании, Германии и США. Для Пышминского медеэлектролитного завода немецкие фирмы «Ман» и «Демаг» изготовляли разливочные машины, посадочный кран, электрошпили для передвижения вагонеток, редукторы для промывочных машин. Мотор-генератор постоянного тока для электролитного цеха был заказан английской фирме «Мазер-Плат». Часть оборудования для электролитного цеха готовили ленинградские заводы «Электросила» и «Красный выборжец».

Еще в августе 1931 года завод письмом №10/991 сообщил Совету Труда и Обороны СССР, Президиуму ВСНХ СССР, Правлению «Цветметзолото», что из-за непоставок материалов может сорваться пуск завода в 1932 году. Но центр все равно установил новый срок пуска завода – май 1932 года.

В конце 1931 года на строительстве завода побывал начальник Главного управления по цветным металлам, золоту и платине ВСНХ СССР А. П. Серебровский. Он был человеком строгим, но в целом положительно оценил состояние стройки. Затем на совещании в Свердловске распорядился ускорить поставки оборудования отечественными заводами, улучшить снабжение материалами.

Но главной проблемой были импортные поставки. Во второй половине 1931 года изменилась конъюнктура на американском рынке, и США предложили более поздние сроки поставок. Но они не устраивали СССР. Деньги на импорт из США оборудования для ПМЭЗ сняли. Нужно было срочно разместить заявку на оборудование в Европе или изготовить его на ленинградских заводах.

Пуск завода в мае 1932 года срывался. В решении плановой комиссии «Главцветметзолото» от 20.12.1931 г. по медеэлектролитному заводу записано: «Исходя из необходимости завершить строительство завода на полную мощность к 01.01.1933 г. и, учитывая резкое сокращение финансирования поставок импортного оборудования, принять, что в конце 1932 г. будут пущены одна анодная и одна вайербарсовая печи в литейном цехе, т.е. из программы будут исключены 3 печи. По электролизу надо закончить монтаж всех ванн и ввести их к 01.01.1933 г. Особо отметить снятие с импорта пылеугольной фабрики. Надо срочно заменить оборудование на отечественное, и пустить фабрику к 1.01.1933 г. Программу производства по заводу установить в 20 тыс. тонн вайербарсов». Это был очередной перенос сроков ввода первой очереди завода и опять нереальный, учитывая ситуацию с поставками из-за рубежа.

А на совещании «Пышмастроя» 21 ноября 1931 года его управляющий А. А. Янен принял следующие решения по работе в декабре и в 1932 году. Законсервировать железобетонные работы по литейному цеху до весны, начать их в теплое время, чем удешевить стоимость и повысить качество. Перенести ряд работ по другим цехам, где это увязывается с поставками оборудования и началом монтажа. В первую очередь закончить умформерную, сооружение железобетонных конструкций под ванны и самих ванн, крыши шламового цеха, склада материалов, открытой подстанции и подстанции №3. Освобождающихся работников использовать на жилучастке, так как из центра предлагают срочно выбрать дополнительные деньги на строительство жилья в декабре 1931 года (редкий случай!). При этом сохранить составы основных бригад, провести обучение рабочих другим профессиям. Завершалось строительство ряда вспомогательных объектов, и А. А. Янен приказом от 8.02.1932 г. создает комиссию по их сдаче-приемке.

СПРАВКА

В конце 1931 г. проведена очередная реорганизация в структуре, которой подчинялся «Пышмастрой». На основании приказа ВСНХ СССР от 25 ноября 1931 г. на базе «Цветметзолото» создано государственное объединение по добыче цветных металлов, золота и платины. С января 1932 г. объединение «Уралсевцветметзолото» перешло в ведение Наркомата тяжелой промышленности СССР. В мае 1933 г. из него выделился трест «Уралзолото», а само объединение передано в ведение государственного управления по добыче, отработке и реализации цветных металлов и реорганизовано в трест «Севцветмет». Функции треста остались прежними, но сократился масштаб деятельности – в его состав вошли только предприятия Урала. В январе 1934 г. «Севцветмет» разделен на два самостоятельных треста: «Уралцветмет» и «Уралмедьруда». Трест «Уралцветмет» ликвидирован в декабре 1936 г.

8 апреля 1932 года начальник строительных работ Н. Б. Дралюк отчитался об удовлетворительном выполнении заданий 1-го квартала, исходя из полученных материальных ресурсов. Программа 2-3-го кварталов предусматривала окончание основных строительных работ на промплощадке, а на жилье – отделку 114 квартир.

22 апреля 1932 года на совещании в «Главцветметзолото» в Москве отмечалось, что для строящегося Пышминского медеэлектролитного завода была проведена большая работа с участием американских специалистов по составлению заявок на оборудование. «Наиболее благополучно обстоят дела с „Пышмастроем“. Заявки уточнены, заказы размещены, все дело за заводами им. Кирова и „Электросила“, но у них не хватает поковок 30 тонн и литья стального 14,5 тонны. Положение с этим настолько серьезно, что потребуется вмешательство Орджоникидзе или Павловского», – зафиксировано в документе по итогам совещания. А. П. Серебровский написал письмо секретарю Ленинградского обкома ВКП (б) С. М. Кирову с просьбой ускорить изготовление заказов для «Пышмастроя». И просьба была выполнена. В 1932 году приступили к монтажу первого оборудования.

В этот период прошла смена руководства «Пышмастроя». В соответствии с приказами №121 и №122 от 6 сентября 1932 года А. А. Янен сдал дела новому начальнику строительства «Пышмастроя» Георгию Венедиктовичу Полещуку и уехал, чтобы возглавить завершение строительства Красноуральского медькомбината.

ПОЛЕЩУК Георгий Венедиктович родился в 1892 году в городе Новоалександровск. Трудовую деятельность начал в тринадцатилетнем возрасте чернорабочим в Курляндской губернии (Прибалтика). В 1920-е годы работал в Уральском обкоме профсоюза горнорабочих. Окончил Московский институт цветных металлов и Промакадемию. После окончания учебы инженер-металлург Г. В. Полещук работал директором Башкомбината «Севцветметзолото». 5 мая 1932 года назначен заместителем начальника строительства комбината «Пышмастрой». На него было возложено общее наблюдение и контроль монтажа и подготовки к пуску и эксплуатации предприятия. В этой должности работал в течение четырех месяцев до назначения директором. По приказу и акту сдал дела И. А. Ильину в декабре 1934 года.

Угроза остановки строительства

Дела на стройке шли своим чередом, поднялись коробки цехов, монтировалось оборудование по мере его поступления. Все это вселяло уверенность в строителей, что скоро завод начнет давать продукцию. И вдруг весной 1933 года из Наркомата тяжелой промышленности поступило распоряжение о консервации строительства, приостановлено финансирование. Понятно, что с таким решением руководство стройки, партийная и профсоюзная организации не могли согласиться, и делегация пышминцев поехала в Москву. Уральцев заверили, что волноваться не нужно, стройка будет продолжена.

Во время простоя многие рабочие уехали в поисках другой работы. Самые благоприятные для стройки второй и третий кварталы были упущены. Только в октябре 1933 года работы на стройплощадке медеэлектролитного завода возобновились. Трест «Уралцветмет» установил очередной срок пуска завода – 1 февраля 1934 года.

Пытаясь мобилизовать людей на выполнение плановых заданий, начальник строительства Г. В. Полещук приказами по «Пышмастрою» определил конкретные задания до конца 1933 года, в основном до наступления морозов. Это работы по закрытию коробок цехов: кровля, окна, остекление и утепление, прокладка межцеховых коммуникаций в земле, оставшиеся бетонные работы, монтаж технологического оборудования в основных цехах. Прошел месяц. Положение на площадке не улучшалось, а ухудшилось. Трест «Уралцветмет», создав пусковую комиссию по распоряжению из Москвы, не дал при этом ни материалов, ни средств.

На стройке поняли, что надо снова ехать в столицу. В декабре 1933 года делегация «Пышмастроя» во главе с Г. В. Полещуком добилась встречи с наркомом Орджоникидзе. Настойчивость пышминцев увенчалась успехом. Григорий Константинович Орджоникидзе поддержал их, назначил срок пуска Пышминского медеэлектролитного завода в эксплуатацию – 1 августа 1934 года и обещал приехать. Нарком дал указание «Главцветмету» всемерно помогать завершению строительства, было выделено дополнительно 1,4 миллиона рублей.

7 декабря 1933 года Г. В. Полещук издал приказ №122 по «Пышмастрою», в соответствии с которым создана комиссия под председательством Аглицкого в составе Павлова, Серебрякова, Свещинского, Серпуховитинова и Щукина. Комиссии поручалось перевести заканчиваемые объекты со строительства в эксплуатацию и подготовить в недельный срок сметы затрат на пусковой 1934 год. Появилась уверенность, что пуск завода не за горами.

ГАСО, ф. 2221, оп. 1, д. 110, л. 14

Накануне пуска завода

Строительство объектов первой очереди завода мощностью 25 тысяч тонн меди к весне 1934 года подходило к концу. Намеченный срок ввода в эксплуатацию приближался. Работы форсировали, все производственные участки перевели на удлиненный рабочий день. На завершающем этапе сыграли свою роль освоенные в предыдущие годы методы и приемы выполнения огромных объемов паяльных работ по свинцу. Была уверенность, что к пуску завода в эксплуатацию будут закончены все паяльные работы на ваннах четырех циркуляций и подогревателей, проложены все свинцовые трубопроводы, желоба, смонтированы баки, выполнены свинцово-паяльные работы по складу серной кислоты и шламовому цеху.

В сверкающих светом коридорах и залах подстанций электромонтеры, слесари, водопроводчики выверяли установленную аппаратуру, собирали мотор-генератор, в цехах вели электромонтаж кранов, различных механизмов, насосов.

Г. В. Полещук в статье «Пышминский завод готовится к пуску» в областной газете «Уральский рабочий» 23 июня 1934 года пишет:

«Сто тысяч тонн электролитной меди в год – такова полная проектная мощность нового Пышминского завода. В настоящее время в СССР только два медеэлектролитных завода: Московский на 25 тысяч тонн и Кыштымский на 16 тысяч тонн. Имеется еще специальный цех на ленинградском заводе «Красный выборжец» на 10 тысяч тонн. Но из них только Кыштымский завод приспособлен для выпуска вайербарсов, в которых наше медеобрабатывающее и кабельное производство ощущает острейшую нужду.

…Потребители вайербарсов (Кольчугинский, Севкабель медеобрабатывающие и кабельные заводы) уже засыпают телеграммами – запросами об ускорении отгрузки необходимого им металла. Продукция Пышмы уже законтрактована заказчиками, хотя завод еще только готовится к пуску. До конца года мы должны выдать 12 тысяч тонн чистой меди.

Первая очередь электролитного цеха на 25 тысяч тонн уже в основном смонтирована. В литейном цехе готовы 2 печи с разливочными машинами, трубами и прочим оборудованием. Закончен монтаж четырех котлов, компрессорной и 10 разных кранов. В основном полностью закончен монтаж шламового цеха.

Выстроен рабочий поселок с общей жилой площадью 12700 квадратных метров (без бараков), что дает в среднем на 1 человека 6 кв. метров. Построены школа, больница. Создан неплохой сельскохозяйственный комбинат, который еще в 1933 году полностью обеспечил рабочих своими овощами.

Кадры имеются. Рабочий и инженерно-технический коллектив в основном массе обеспечивает успешное развертывание производства».

Вот хроника «горячего» лета 1934 года: последние дни перед пуском завода и получение готовой продукции.

15 июля закончена кладка первых печей – анодной и вайербарсовой. Закончен монтаж разливочных машин. Пущен мостовой кран. Установлен и пущен посадочный кран «Демаг».

1 августа, ночью, произведена первая загрузка анодной печи.

3 августа получена первая партия анодов.

С 5 по 13 августа анодами загрузили четыре серии первой циркуляции и начали загрузку серий второй.

13 августа в 11 часов вечера подали постоянное напряжение на шины серий ванн, и с этого момента пошел процесс электролиза и зарождения первых кристаллов электролитической меди в ваннах электролитного цеха.

26 августа проведена первая выгрузка катодов. На ней присутствовал нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе.

23 октября вступил в строй шламовый цех, и в конце 1934 года получен первый слиток серебряно-золотого сплава.

Плюс нулевая ось

Посмотрим проект генплана завода, выполненный «Гипроцветметом» в 1929 году, и сравним с фактом 1934 года. При переработке эскизного проекта завода с мощности 33 тысячи тонн до 100 тысяч тонн меди в год принципиальных изменений по составу и месту размещения промышленных объектов не вносили. Сделаны лишь некоторые изменения.

В литейном цехе не построили предусмотренные проектом ваграночную и систему оборотного водоснабжения. Последняя была заменена на земляной прудок оборотной воды с примитивной насосной станцией – за забором завода в сторону оз. Ключи. Отказались и от пылеугольной фабрики. К цеху пристроили маленькую столовую, не предусмотренную проектом.

В марте 1931 года были приняты решения о проектировании в южной части электролитного цеха дополнительного нулевого пролета без подвала для размещения трансферного крана. Этот кран давал возможность при необходимости переместить мостовые краны, обслуживающие серии ванн, из одного пролета в другой. Это решение внесло «деформацию» в расположение главных цехов завода на генплане.

Напомним, что 25 мая 1930 года была проведена закладка основных цехов завода – электролитного и литейного. При геодезической разбивке осей цехов были обозначены прежде всего оси «1», т.е. их южных торцов. Эти оси совпали: южные торцы главных цехов были в одном створе. Когда появилась идея трансферного пролета, его разместили южнее оси «1» и добавили ось «0», единственную нулевую ось на заводе. Если встать в створ южного торца медеплавильного цеха, то видно, что южный торец цеха электролиза меди выступает примерно на 6 метров в сторону купоросного цеха.

Дополнительно построили различные складские помещения, гараж, в южной части завода – столовую с ледником и овощехранилищем для железнодорожного и других вспомогательных цехов.

Капитальными зданиями завода были проходная, тогда еще одноэтажная (снесена в 2016 году в связи со строительством нового офисного здания) и пожарное депо (снесено в 1970-е годы, новое построено севернее территории завода).

На момент получения первой рафинированной меди в августе 1934 года территория завода занимала около 25 гектаров. Для сравнения, в 2017 году она составляла 122 гектара, т.е. выросла в 5 раз.

Судя по документам, к 1934 году промплощадка была обнесена деревянным забором, выровнена территория в районе основных цехов и проложены грунтово-щебеночные дороги на запад, к северным торцам электролитного и литейного цехов. Первая щебеночная дорога шириной 4 метра и тротуар из шлака шириной 1,7 метра от проходной вдоль электролитного цеха к его южной части были проложены в 1947 году. К заводу, в район центральной распределительной подстанции, на деревянных опорах было подведено внешнее электроснабжение на 36 киловольт. Территория была скудно, но освещена. Водоснабжение осуществлялось из оз. Ключи и шахт, сети канализации заканчивались практически сразу за забором завода, а далее стоки по канавам шли самотеком в р. Пышму. Проложены самые необходимые пути широкой и узкой колеи для подвозки черновой меди, перевозки анодов и катодов между электролитным и литейным цехами, отгрузки готовой продукции из цехов на склад и далее – потребителям.

Со дня пуска завода, спустя почти 85 лет, практически полностью сохранились только элементы и габариты основного каркаса медеплавильного цеха. Все остальные капитальные и временные цехи, здания и сооружения снесены в разные годы.

Основные цехи в год их рождения

Литейный (медеплавильный) цех имел в поперечном сечении так же, как сейчас, три пролета и те же поперечные размеры, но он был значительно короче – с 1 по 35 ось (сейчас 58 осей). Конструкции несущего каркаса цеха в основном сохранились, но, естественно, за 80 с лишним лет эксплуатации подвергались ремонтам и усилениям. По проекту в осях 1—35 предусматривалась установка 2 вайербарсовых и 3 анодных печей, которые обеспечивали выпуск 100 тысяч тонн меди. В пусковой период было готово к работе 40% основного оборудования: одна анодная печь №3 и одна вайербарсовая печь №2 с котлами Стерлинга, с разливочными машинами фирмы Манн, Германия; один российский 10-тонный мостовой и один 3-тонный загрузочный кран фирмы Демаг, Германия. На остальных площадях цеха в осях 1—35 готовились или велись работы по устройству фундаментов, других конструкций нулевого цикла под основное оборудование и его частичный монтаж.

С восточной стороны, у 1—5 осей цеха, была пристроена компрессорная с ресиверами и в средней части, в осях 15—21, – одноэтажные бытовые, вспомогательные и конторские помещения, столовая.

Электролитный цех имел в поперечном сечении 4 пролета по 21,5 метра каждый, это сечение сохранялось в старой части до последнего времени. Поэтапно на месте старого цеха электролиза меди возводятся новые корпуса цеха по безосновной технологии, при строительстве поперечное сечение изменено.

В 1934 году электролитный цех был значительно короче – с 1 по 31 ось. В этих осях планировалось смонтировать 64 серии (1536 ванны), что должно было обеспечить получение 100 тыс. тонн рафинированной меди в год. Еще 21 ось, в том числе нулевая, пристраивались в последующие 1930-40-е годы.

В 1934 году постепенно были пущены 16 серий ванн (25% от проекта) и 5 мостовых кранов Ленинградского завода им. Кирова. Вспомогательные бытовые и конторские помещения были небольшие, одноэтажные.

Одновременно с пусковыми комплексами литейного и электролитного цехов вводились объекты, без которых основные цехи не могли бы работать. Это компрессорная, пристроенная к юго-восточной части литейного цеха, ЦРУ и умформерная, пристроенные с восточной стороны электролитного, подстанция №1, опробовательная мастерская, лаборатория, склады серной кислоты, древесного угля, нефтехозяйство, бак Интца.

В списках действующих не значился

Пышминский медеэлектролитный завод строился практически на новом месте. Его управление с 1930 по 1935 год официально называлось «Пышмастрой». Сдача, приемка, передача, ввод в эксплуатацию его объектов имели свою специфику. Законченные строительством объекты вспомогательного назначения принимались в эксплуатацию от строителей (чаще всего от ОКСа и его подразделений или подрядчиков) комиссиями, в состав которых входили сдающие и принимающие подразделения «Пышмастроя» и представитель профсоюза, т.е. акты были внутренними. На основании приказов по «Пышмастрою» объекты по актам передавались специально создаваемым новым или уже существующим подразделениям «Пышмастроя», которые пока работали во временных, приспособленных помещениях, к примеру, деревообделочной мастерской или ремонтно-механическому цеху. В актах давали основные характеристики зданий, оборудования, подтверждали готовность объектов к эксплуатации и указывали недоделки и дополнительные сверхпроектные работы. Недоделок, как правило, было много, достаточно серьезных, но позволяющих выпускать продукцию, необходимую стройке. Эти объекты нужны были именно в период строительства. К примеру, внутри сдаваемых в эксплуатацию зданий не было чистых полов, штукатурки стен и потолков, покраски, была установлена или запущена в работу только малая часть проектного оборудования и т. п. Подписание акта давало возможность начать эксплуатацию объекта.

Такой же подход был к приемке жилых и социальных объектов. Структуры, созданные для эксплуатации и обслуживания таких объектов, находились на строительном балансе и в составе «Пышмастроя» (ЖКО с жилыми домами и бараками, ясли, детсады, клубы, столовые и т.п.), так как эксплуатационного баланса на строящемся заводе пока не было.

Вспомогательные участки некоторых крупных основных производственных объектов начинали эксплуатировать в то время, когда на других участках этих цехов еще вовсю шло строительство. Здесь применялась схема сдачи-приемки по внутренним актам. ОКС «Пышмастроя» в акте отражал те части объекта (помещения, площадки, этажи и т.п.), которые оставлял за своими строительными участками для продолжения строительно-монтажных работ, а также отдельно – те части объекта, которые уже могли эксплуатироваться. Такие акты (они назывались и актами сдачи-приемки, и актами сдачи в эксплуатацию) оформлялись чаще всего от руки, небрежно, но устанавливали определенную ответственность представителей сдающей и принимающей сторон и давали возможность бухгалтерского учета.

Трест «Уралцветмет» издал приказ №118 от 03.08.1934 г., где в параграфе 1 сказано: «Считать ПЫШМИНСКИЙ электролитный завод вступившим в пусковой период с 1.08.1934 г.». И, действительно, в августе реально начали работать литейный и электролитный цехи, а в декабре выдал первые драгметаллы шламовый цех.

Кстати, в предпусковой и пусковой «горячке» литейному и электролитному цехам было не до актов. Их также от руки оформили как внутренние акты приемки в эксплуатацию в декабре 1934 года в пределах только тех частей цехов, где запускалось производство. В остальных частях уже построенных «коробок» пока работали строители.

Что касается оформления приемки завода в постоянную эксплуатацию, то здесь позиции руководства «Главцветмета» и «Пышмастроя» значительно расходились. Завод с августа выпускал продукцию, ему хотелось скорее оформить документы, фиксирующие этот факт, и директор завода Г. В. Полещук обратился с письмом №01/25—44 от 29.10.1934 г. к начальнику «Главцветмета» с просьбой ускорить приемку завода в эксплуатацию.

Через две недели, 13 ноября 1934 года, Полещук получил ответ, отражающий несколько иную позицию «Главцветмета». Главк уведомил, что завод должен освоить установленное оборудование и добиться количественных и качественных показателей по программным вопросам. Для приемки завода в эксплуатацию, по мнению Главка, было необходимо выполнить следующие условия. В литейном цехе полностью закончить постройку и дооборудование второй анодной и второй вайербарсовой печей, построить склад для огнеупоров, депо для электровозов, создать запас анодных изложниц и приобрести необходимые КИП и электроприборы для литейного цеха и умформерной.

Полностью дооборудовать шламовый цех и химлабораторию, выполнить обязательства на выдачу 150 тонн медного купороса в 1935 году и по 500 тонн в последующие годы, а также решить ряд более мелких вопросов.

Далее цитируем письмо дословно: «Только при выполнении всех вышеперечисленных условий мы согласны будем на прием завода для ввода его в эксплуатацию. Поэтому Вам надлежит принять все меры для скорейшего приведения завода в должное состояние… Начальник „Главцветмета“ Л. С. Шахмуратов».

Можно предположить, что стороны нашли компромисс по некоторым сложным вопросам. К примеру, поставка из Кунгура вайербарсовой машины №1 планировалась лишь в 1938 году, а ускорение поставки было вопросом «Главцветмета». По купоросному цеху разработка документации и строительство могли начаться не ранее 1935 года, и здесь тоже требовались усилия Главка.

Так или иначе, 18 июля 1935 года был подписан акт о приеме комиссией Пышминского медеэлектролитного завода. Председателем комиссии «Главцветметом» был назначен Г. А. Абов – директор завода им. Молотова (бывшего Московского медеэлектролитного завода), членами комиссии: А. И. Ильин, который работал директором Пышминского завода с 29 ноября 1934 года, и В. П. Курчавый – директор Кыштымского завода, а также представитель «Главцветмета», эксперты и представитель Промбанка. В состав госкомиссии не включены представители контролирующих органов надзора. Но это по сути уже был акт государственной комиссии. Вывод комиссии: считать возможным передачу завода в нормальную эксплуатацию.

Проектную мощность первой очереди – 25 тысяч тонн меди – завод освоил буквально за год. И первый годовой план выполнил досрочно, 28 ноября 1935 года. Сверх годовой программы были выданы медь, золото, серебро, селен. Пышминский завод стал самым мощным медеэлектролитным заводом в СССР, крупнейшим в Европе, по технической оснащенности и производительности он не уступал лучшим европейским заводам такого типа. На нем впервые в мире была внедрена высокоэффективная и экономичная технология, позволившая довести получение меди до 97,3%, тогда как передовые американские фирмы извлекали 93—94,1%.

Правда, оформление официальных документов о включении завода в число действующих задержалось. После получения первых анодов завод исправно работал больше года. Создавалось впечатление, что в Наркомате о новом медеэлектролитном просто забыли. Тогда директор завода Иоаким Александрович Ильин подключил к решению проблемы Свердловский обком партии. 28 ноября 1935 года в Москву ушла телеграмма за подписью секретаря обкома Кабакова. И всего через 6 дней было принято долгожданное решение о вводе в эксплуатацию Пышминского медеэлектролитного завода. Вот несколько документов, посвященных этому знаменательному событию. Протокол №32 заседания Центральной приемочной комиссии Наркомата тяжелой промышленности СССР от 3.12.1935 г. об утверждении акта. Приказ НКТП №1271 от 4.12.1935 г. о включении Пышминского медеэлектролитного завода в число действующих заводов. Приказ №233 по управлению ПМЭЗ от 27.12.1935 г., которым до сведения заводчан доводится решение НКТП. Приказ №240 по Пышминскому медеэлектролитному заводу от 31.12.1935 г.: «В день празднования включения Пышмастроя в число действующих предприятий Союза и досрочного выполнения первой годовой программы премировать за ударную работу в период стройки и освоения завода следующих товарищей…» В списке награжденных различными дефицитными товарами – 35 человек.

Приказ стал настоящим новогодним подарком. 31 декабря 1935 года на 6 часов вечера было намечено торжество. Многие работники были приглашены на него в рабочий клуб завода.

ГАСО, ф. 2221, оп. 1, д. 162, л. 170, л. 177

Достроить и перестроить

В тридцатые годы ХХ века один за другим на промышленной карте Свердловской области появлялись крупные заводы машиностроения и металлургии. В числе таких новичков был Пышминский медеэлектролитный завод. В период массового проектирования и строительства неизбежны были просчеты и сознательное использование недолговечных стойматериалов, только чтобы скорее пустить производство и начать выпускать продукцию. Эта примета времени тридцатых годов в полной мере отразилась на Пышминском медеэлектролитном заводе.

Опыта проектирования таких заводов в СССР не было. Медеэлектролитные заводы в Кыштыме и Москве имели несравнимо меньшие объемы производства по сравнению с планируемыми на ПМЭЗ. Опыт, который можно было получить во время краткосрочной ознакомительной поездки в США 2—3 проектировщиков из СССР был минимальным, а переданная документация касалась лишь технологий и оборудования. Проектировать здания применительно к местным климатическим условиям приходилось с нуля. При этом, следуя распоряжению правительства о снижении себестоимости строительства и экономии дефицитных материалов, предлагалось максимально использовать местные стройматериалы. На строительстве медеэлектролитного завода применяли бесцементный шлаково-известковый камень, деревянные перекрытия. Уже в первые месяцы работы завода они показали свою непригодность. С завода в трест «Уралцветмет» одно за другим шли обращения выделить средства на замену бесцеметных камней на кирпич. В электролитном цехе наиболее крупным просчетом было применение деревянных ферм, перекрывающих все 4 основных технологических пролета. Из-за высокой аварийности их срочно пришлось менять на металлические фермы. Полностью эта сложная кропотливая работа в условиях действующего производства с напряженным планом была завершена к 1940 году.

Таким образом, с 1935 года расширение производства до проектной мощности и капитальные ремонты велись параллельно. Вводились в эксплуатацию дополнительные серии электролизных ванн. В литейном цехе были построены новые анодные и вайербарсовые печи. В 1936 году началось строительство четвертого основного цеха, купоросного. Технологический проект по получению медного и никелевого купороса дорабатывался в процессе строительства специалистами завода. Заблаговременно подготовили рабочих на курсах при заводе. Предпринятые меры позволили сразу, со дня пуска купоросного цеха в эксплуатацию 13 сентября 1939 года, наладить его бесперебойную работу. До конца года он выдал 279 тонн купороса. Первую полугодовую производственную программу в 1940 году купоросный цех выполнил 17 июня, на 13 дней раньше срока.

Выполнение задач 3-го пятилетнего плана (1938—1942 гг.) потребовало резкого роста производства тяжелой промышленности в стране. В связи с этим в 1939 году техпромфинплан Пышминского медеэлектролитного завода предусматривал рост выпуска товарной продукции по сравнению с предыдущим годом на 57,8%, а производственная программа на 1940 год превышала не только фактический выпуск, но и проектную мощность.

К такому увеличению производства завод не был готов. Если мощность литейного цеха, хотя и с напряжением, обеспечивала выполнение утвержденного плана по анодному переделу и имела резерв по вайербарсовому, то мощность электролитного была недостаточной и составляла 87% плана.

Стали немедленно форсировать достройку литейного и в особенности электролитного цехов, а также строительство объектов, от которых зависела их работа. Была построена еще одна анодная печь. Введены в эксплуатацию новые сери ванн, устранившие диспропорцию между цехами, к началу 1940 года работало 64 серии. Установлены и пущены два мотор-генератора, которые обеспечили работу электролитного цеха на полную мощность. В шламовом цехе реконструированы и установлены несколько аппаратов.

Таким образом, задача по увеличению выпуска продукции более чем в полтора раза была выполнена. В 1940 году на заводе перерабатывалось около 70% всей черновой меди СССР.

Путь к самостоятельности

Еще в начале строительства медеэлектролитного завода управляющий А. А. Янен обращался с ходатайством о преобразовании Пышминско-Ключевского сельсовета в рабочий поселок, поскольку с изменением статуса населенного пункта увеличивались нормы поставок продовольствия и промышленных товаров. Расширялся штат работников Совета, а значит, можно было быстрее решать стоящие перед местной властью задачи – организации работы больницы, школы, клуба растущего населенного пункта, который по сути уже и был рабочим поселком.

Постановлением ВЦИК от 10 июня 1931 года Березовский район Уральской области был ликвидирован, а его территория и в том числе территория Пышминско-Ключевского сельского Совета подчинена Свердловскому району города Свердловска.

В ноябре вновь созданный президиум райсовета, куда входила наша территория, принял постановление и направил прошение в Свердловский горсовет: реорганизовать Пышминско-Ключевской сельский Совет в поселковый, присвоить ему название «Электролитный поселковый совет», а поселок Медный рудник именовать «Электролитный завод». Прошение аргументировали тем, что в поселке число рабочих, занятых на стройках, достигло 5 тысяч человек, а в ближайшее время еще увеличится на 3,4 тысячи человек; всего 6% хозяйств занимаются сельским хозяйством. Предложение не было принято. Преобразование в рабочий поселок произошло только в 1934 году.

(ЦДООСО, ф. 11, оп. 1, д. 101)

В январе 1934 года перестала существовать Уральская область. Из нее были выделены три административных образования, в том числе Свердловская область. До февраля 1938 года пос. Медный рудник входил в состав Сталинского (сегодня – Орджоникидзевского) района г. Свердловска, а в феврале 1938 года постановлением Свердловского горкома ВКП (б) был образован отдельный Пышминский район с центром в пос. Пышма (Медный рудник) с подчинением Свердловскому горисполкому (т.е. в составе Свердловска).

28 февраля 1938 года состоялись выборы президиума Пышминского районного совета. Каждый кандидат рассказал биографию, обязательно отметив, есть ли среди родственников раскулаченные или арестованные по политической статье. В президиум избрали пять человек. Первым председателем Пышминского райсовета стал Григорий Матвеевич Широков.

ПРОТОКОЛ №1

президиума Пышминского районного совета г. Свердловска

от 28 февраля 1938 г.

Повестка дня:

– Отчет о работе Сталинского райсовета.

– Выборы президиума райсовета

…

2-й вопрос

Широков. Рожден в 1893 году. До 1914 года работал по найму, был в РККА, член партии с 1919 года. Работал на профработе, сейчас работаю на хозяйственной работе. В родстве никого раскулаченных нет.

Пронин. До 1926 года жил в деревне, работал по найму. В 1926 году приехал на Урал, работал рамщиком, вступил в комсомол. В 1929 году вступил в партию. Но при чистке был переведен в кандидаты за политическую малограмотность. Был на советской работе. С 1935 года председатель Медно-Пышминского сельсовета.

Ширинкин. Родился в семье крестьянина середняка. Работал продавцом. Был в РККА. Окончил высшую с/х школу. Работал зав. райзо. Уволился по собственному желанию. Сейчас работаю штатным пропагандистом. В семье есть раскулаченные, сестра, у ее мужа было кулацкое хозяйство и теперь она выслана, связи с ней не имею.

Солодкова. Родилась в 1912 году в семье рабочего. До 1925 года училась. В 1929 году поступила работать на завод кладовщиком. В этом же году вступила в комсомол. Взысканий никаких не было. Раскулаченных, арестованных в семье нет.

Бодин. Рожден в семье батрака. Работал по найму. Работал на хозработе. Член партии с 1932 года. В родстве раскулаченных нет.

Ряпасов. Отца не имею. С 8 лет пошел работать по найму коногоном. Когда подрос, пошел в забой. Работал по профлинии. Стахановец, сейчас выдвиженец, работал начальником смены в шахте.

Результаты голосования: в президиум райсовета проходят тт. Широков, Пронин, Ширинкин, Солодкова, Ряпасов. (См. таблицу).

Председателем райсовета избрать тов. Широкова. Голосовали: за – 31, против – нет.

Секретарем райсовета избрать тов. Солодкову. Голосовали: за – 31, против – нет.

Заместителем председателя райсовета избрать тов. Пронина. Голосовали: за – 23, против – 3.

Заведующим райфо избрать тов. Ширинкина. Голосовали: единогласно.

ГАСО, ф. Р-2121, оп. 1, д. 2, л. 15—18

В июле 1938 г. постановлением ВЦИК образован самостоятельный Пышминский район с подчинением облисполкому. 3 октября 1938 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР он переименован в Верхнепышминский.

Райсовет поселка, который начал самостоятельную, вне города Свердловска жизнь, занимался всеми вопросами: обеспечением колхозов семенами и работой хлебопекарни, налаживанием телефонной связи и открытием сберкассы, ремонтом фельдшерского пункта и работой детсадов…

Как временный поселок стал постоянным

Параллельно с проектированием и началом строительства медеэлектролитного завода разрабатывался план застройки поселка Медный рудник, где должны были жить строители, а затем работники нового металлургического гиганта.

Осенью 1929 года институт «Гипроцветмет», представляя эскизный проект, в чертеж генплана завода включил схему поселка этого завода с короткой экспликацией зданий. Затем эскизный проект ПМЭЗ в связи с увеличением мощности дорабатывался и протоколом №196 от 26 февраля 1930 года был утвержден «Цветметзолотом». Как мы уже говорили, в этом документе относительно поселка прописаны жесткие указания: не приступать к его постройке без согласования генерального плана с местным строительным контролем и утверждения в УСНП (Управление строительством новых предприятий).

У руководства Уральской области было другое мнение. По замыслу проектировщиков, поселок медеэлектролитного завода должен носить временный характер. Такое решение вынесли Свердловский горсовет и Уралплан. Со временем поселок планировали ликвидировать. Местом жительства работников завода должен стать Новый Большой Свердловск, вернее территория, расположенная между Уралмашем и рекой Пышмой. Вероятно, планировался большой соцгород, где проживали бы работники нескольких крупных промышленных предприятий, ведь в это время поблизости строилось несколько заводов.

Уральское областное проектно-планировочное бюро по заданию Свердловского городского Совета в 1930 году подготовило «Краткое описание схемы перепланировки города» под сокращенным названием «Большой Свердловск». Управляющий строительством Пышминского медеэлектролитного завода Янен и главный инженер Аглицкий направили в адрес Управления строительства новых предприятий всесоюзного объединения «Цветметзолото» (копия – «Уралцветмету») письмо №4/537 от 13 мая 1930 года: «…Сообщаем, что постановлением планировочной комиссии Свердловского горсовета изменено место постройки поселка. Согласно постановлению горсовета место постройки поселка завода оттягивается от завода на 3 – 3 ½ километра по направлению к городу в целях включения поселка в черту Большого Свердловска. Благодаря этому постановлению мы лишены возможности приступить к основному жилищному строительству в этом строительном сезоне, так как сейчас только начинается топографическая съемка нового места и будет закончена не ранее сентября месяца».

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 48, л. 13

В конце 1929 и начале 1930 года в подготовке материалов для проработок по Большому Свердловску активно участвовало Уралкомжилпроектбюро Уральского местхоза. Оно выполнило временную схему поселка будущего Пышминского медеэлектролитного завода, отличающуюся от схемы поселка Ленинградского отделения института «Гипроцветмет». Проект обсуждался и корректировался руководством строительства завода. Письмом от 28 мая 1930 года завод предлагает Проектному бюро Уралместхоза переработать выполненный им проект временного поселка, затем согласовать и утвердить его в необходимых инстанциях до 15 июня того же года.

В документе до деталей расписана характеристика поселка. Сколько рабочих можно разместить в старых домах рудника и закрытого медеплавильного завода? Для какого количества жителей необходимо построить новые дома и какого типа: блочные дома, бараки, общежития для семейных и холостяков? В плане перечислено 12 социальных объектов, которые требовалось построить одновременно с жильем, чтобы организовать нормальную жизнь будущим заводчанам. Отмечен даже такой нюанс: поскольку это будет временный поселок, то нецелесообразно строить дома выше двух этажей.

ЗАДАНИЕ

на переработку временного поселка

Свердловского Электролитного завода

В изменение существовавшего до настоящего времени положения Свердловским Госсоветом и Уралпланом вынесено решение, в силу коего проектируемый поселок Электролитного завода должен носить временный характер из расчета его постепенной ликвидации и перенесения места жительства рабочих и служащих названного завода на территорию Нового Большого Свердловска, расположенного на участке между заводом Машиностроя и рекой Пышмой, проектируемого в настоящий момент в связи с постройкой в данном районе ряда крупных заводов.

– Назначение поселка

Поселок Электролитного завода в данном случае должен удовлетворить жилплощадью следующее количество рабслужащих:

Производственный административный штат Электролитного завода 860 чел.

Обогатительной фабрики 100 чел.

– — – — – — – —

960 чел.

Из коих 30%, т.е. 288 человек удовлетворяются жильем в существующем в непосредственной близости от нового завода поселке Медный рудник и в старых заводских домах Медеплавильного завода.

Следовательно, новый поселок должен быть рассчитан на 672 человека производственно-административного персонала.

Для расчета числа лиц, живущих в поселке, и потребной площади для них применены следующие условия:

1) Коэффициент семейственности 3

2) На обслуживающий персонал 5%

3) Число холостяков 10% – 200 чел.

4) Малосемейных 10% – 200 чел.

5) Норма площади 7 кв. м на человека

6) Дополнительная площадь д/спец. на 40 чел. по 7 кв. м

7) Отношение кубатуры жилплощади = 6,5

На основании этих положений общее число живущих в поселке выразится в

672х1,05х3 = 2115 чел.

Для чего потребуется жилплощади 2115х7=15085 кв. м и в кубатуре жилых зданий 15085х6,5=98025 кб. м, что как раз соответствует объему жилстроительства, разрешенному Горсоветом и Уралпланом – 100000 кб. м.

II. Состав поселка

Состав поселка определяется следующими положениями и требованиями:

1) Общежитие холостяков на 200 человек 9100 кб. м

2) -«– малосемейных 9100 кб. м

3) Дома-коммуны на 400 человек 18200 кб. м

4) Блочные дома с индивидуальными квартирами на 1315 человек

61652 кб. м

Всего 2115 человек 98052 кб. м

И, кроме того, должны быть предусмотрены в планировке следующие здания:

1) Клуб с кинематографом для всего населения

2) Столовая для обслуживания до 2000 человек

3) Ясли на 50 коек

4) Школа I ступени на 200 учащихся

5) Универмаг с оборотом 75000 рубл. в месяц

6) Административное управление поселка

7) Баня-прачечная для обслуживания 2500 человек

8) Амбулатория

9) Спортплощадка

10) Пожарное депо на две машины, расположенное на территории завода

11) Гараж на 10 машин

12) Водонапорная башня на возвышенной части территории поселка

III Характер поселка и тепло-санитарное устройство

Сообразно обусловленного выше временного характера поселка здания в нем должны быть сооружены не выше двух этажей обозначенной конструкции – дерева, шлака, тропела и дерева.

Все здания оборудуются с центральным отоплением от силовой станции завода, водопроводом и канализацией, необходимо добиться наибольшего рационального заселения и распланировки поселка.

…

IV Расположение поселка и местные условия

Поселок должен быть расположен на территории около завода (см. генеральный план), на месте поселка, запроектированного Л. О. Гипромеза. Направление главной улицы должно совпадать с рабочим потоком на предприятие и служить продолжением мостовой дороги из Свердловска после поворота ее у конторы завода и проходной. В середине поселка на главной улице должна быть распланирована площадь, обеспечивающая устройство конечного кольца трамвайной линии из города.

Местность, назначенная под поселок, имеет незначительный скат в сторону завода, чем обусловливается направление дождевых и канализационных вод к тальвегу между площадью завода и поселка и укладка канализационной магистрали к тальвегу через старый поселок Медный рудник к реке, где предполагается устройство биологической очистки вод.

Пожарное депо располагается по дороге от завода на расстоянии 30—40 метр. от главного въезда на завод.

…

V Основные задачи проекта

Проект должен состоять из:

1. Плана поселка, выполненном в масштабе и объеме, необходимом для его утверждения.

2. Решения планировки отдельных типовых кварталов для блочных жилых домов, а также кварталов с жилищами коммунального типа, с профилями как главной, так и вспомогательных улиц.

3. Проект поселка должен быть утвержден во всех надлежащих организациях и сдан строительству в срок не позднее 15 июня с/г.

Управляющий строительством А. ЯНЕН

Главный инженер В. АГЛИЦКИЙ

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 16, л. 24—25

Вскоре в области провели преобразование проектных организаций. Малый Президиум облисполкома принял Постановление №1162 от 28 августа 1931 г., на основании которого был образован «Уральский Областной институт съемки и планировки городов и проектирования гражданского строительства» – Уралгипрогор. Он стал правопреемником ликвидированного Уралкомжилпроектбюро. Этим постановлением было положено начало единой проектно-изыскательной организации местного подчинения, которая объединила мелкие проектные группы и бюро при различных отделах облисполкома и стала родоначальником современного проектно-изыскательского института «Свердловскгражданпроект». Уралгипрогор не отказывался от ранее подписанных договоров Уралкомжилпроектбюро, но проектный институт был перегружен и для продолжения работы предлагал заводу направить своих архитекторов. Одним словом, дело застопорилось.

В ноябре 1933 года проектная бригада Уралгипрогора представила материалы нового генерального плана Свердловска. В общих чертах план был одобрен научным советом Наркомхоза РСФСР. Но в этом генеральном плане пос. Медный рудник исключили из состава Большого Свердловска. Теперь надо было рядом с медеэлектролитным заводом строить постоянный поселок на всю численность населения и разрабатывать соответствующий генеральный план. Вот так и получилось, что к моменту пуска ПМЭЗ у него не было проекта генплана поселка.

Дома каменные и деревянные, большие и маленькие

Если бы руководство строящегося медеэлектролитного завода ожидало, когда будет утвержден генплан поселка, людям бы пришлось жить на улице. Так что управляющий А. А. Янен на свой страх и риск начал строительство жилья. Быстрее всего можно было построить деревянные бараки для расселения прибывающих на завод рабочих. Для их размещения Янен предложил территорию в районе шахты Александровская юго-восточнее сегодняшней улицы Октябрьской. Территория принадлежала руднику, который был включен в состав Пышминско-Ключевского медного комбината, ее использование ни с кем не надо было согласовывать. Важно, что с северо-востока она примыкала к ранее застроенной части поселка, где жили семьи работников рудника и старого медеплавильного завода. Там были дороги, подъезды к шахтам и шурфам. Чтобы наладить элементарный быт на территории новой застройки, в бараках открыли клуб, амбулаторию, магазин, столовую, детсад. Вторым районом для временного жилья стала территория севернее заводской, до нынешней ул. Феофанова.

Семейные, приехавшие из деревень, предпочитали собственное жилье, они рыли землянки, где придется. Так образовалась «нахаловка», она располагалась ближе к ул. Петрова. Вот что писала о тех временах Фарида Галимулина, которая после войны пришла на медеэлектролитный завод и всю жизнь проработала на предприятии:

– В 1933—34 годах мой отец, Абдулла Ибатулин, работал на строительстве завода коновозчиком. Кем еще мог работать неграмотный татарин, приехавший с Южного Урала? Жили мы в бараке, который не был даже разделен на комнаты. Одна семья от другой отделялась занавесками. Но постепенно стали жить лучше. Стали строить бараки с отдельными большими комнатами, с красными уголками. Прямо на белой стенке барака показывали кино, смотреть его собиралась вся округа. Для неграмотных были организованы ликбезы. Наш отец научился читать и писать. А жилья все равно не хватало. Люди строили землянки, обзаводились хозяйством: коровами, козами. Наша семья росла, и мы купили в «нахаловке» землянку с двумя комнатами.

Оба проекта генерального плана поселка Медный рудник предусматривали освоение одной, наиболее подходившей для этого территории. Хотя в начале тридцатых годов генплан так и не был утвержден, она начала развиваться на базе идей генплана, предложенного Уралкомжилпроектбюро.

Поселок Медный рудник стал застраиваться в «жанре» индустриального соцгородка. От проходной Пышминского медеэлектролитного завода расходились три классических луча, на которых строится кольцевая планировочная структура. Первая ось – это часть ул. Баумана (позднее – ул. Садовая, ныне – Кривоусова) до ее пересечения с ул. Свердлова. В этом месте она делилась на две равнозначные улицы: одна из них уходила в западном направлении, другая – в восточном. На развилке планировалось городское ядро, которое так и не было создано. Место было оставлено в резерве и многие десятилетия здесь размещались сады. Это нереализованный социалистический центр г. Верхняя Пышма. Одновременно были заложены еще две оси, а правильнее сказать, магистрали. Это будущая ул. Ленина (ныне – Успенский проспект) и ул. Красноармейская. Одной из первых на прямой линии от заводской проходной застраивалась ул. Заводская (позднее – ул. Фрунзе, ныне – ул. Александра Козицына).

На главных улицах строили каменные дома, которые должны были служить долго. На ул. Фрунзе появились деревянные двухэтажки. Строились и камышитовые дома. Использовались стебли созревших камышей, которые в изобилии росли на окрестных болотах. Строился каркас из деревянного бруса и жердей, заполнялся блоками из прессованных стеблей. Оштукатуренные снаружи, выглядели дома неплохо. Считалось, что они дешевы, легки в изготовлении и хорошо сохраняют тепло. На практике оказалось, что камышитовые дома не такие уж теплые, быстро разрушались, суровой уральской зимой в дыры сильно задувало. Однако такие дома строили еще и после войны, в середине 1940-х годов. Были они недолговечны, и, конечно, камышитовые дома в городе не сохранились.

Жилье на улице Фрунзе строилось довольно быстро, хотя дома возводили не подряд, а выборочно. В августе 1931 год на южной стороне этой улицы были заселены первые деревянные двухэтажные дома №№6, 12, 14, они располагались торцами к ул. Фрунзе. До 1934 года на этой же стороне построили деревянные дома №№8,10,16, а на северной стороне – двухэтажные каменные и деревянные дома №№5, 7, 9, 11, 13, 15, 17, 19. Во всех домах было печное отопление – печи системы Грум-Гржимайло, с кухонными кирпичными очагами на первом этаже и плитами системы Сущевского на втором этаже. Централизованного водопровода и канализации в них не было.

Галина Сергеевна Ибатулина (в девичестве – Андреева) жила в двухэтажном каменном доме, сейчас его адрес: ул. Ал. Козицына, 5. Она рассказывает:

– Мой отец Сергей Степанович Андреев работал начальником отдела кадров на медеэлектролитном заводе. В этом новом доме, во втором подъезде на первом этаже, им с мамой дали квартиру. Меня принесли сюда прямо из роддома в мае 1935 года. Через два года родилась сестра. Наше жилье было очень скромным: большой коридор на 4 квартиры, общая кухня и туалет с выгребной ямой. Роль стен выполняли фанерные перегородки. Еду готовили на печи или керосинке. У нас была двухкомнатная квартира. Такие же квартиры занимали соседи Казанцевы и Агаповы, а в четвертой квартире жили две семьи – у каждой по одной комнате. Отец ушел на фронт в первые дни войны и погиб в 1941 году. Благоустроили дом спустя 30 лет после его постройки. Правда, сначала в 1954 году провели холодную воду. Тепло и горячую воду подвели только в 1965 году, тогда же сделали перепланировку, все квартиры стали отдельными, с кухнями и санузлами. На время капитального ремонта мама Татьяна Григорьевна переселилась в барак, а потом вернулась в свою квартиру, с ней некоторое время жила семья моей сестры.

Первый каменный дом по ул. Красноармейской появился на четной стороне в 1933 году – дом №2. В следующем году на этой улице были построены дома №№4,19 и 23. Они также были неблагоустроенные – во дворах сараи, где хранили дрова, а то и держали скот. Особенно такое подсобное домашнее хозяйство было характерно для военных лет. Вспоминает Тамара Георгиевна Бажукова:

– Мы жили по ул. Красноармейской, 2 – во втором доме от угла. Занимали две комнаты в трехкомнатной квартире на первом этаже. Улицы как таковой не было, стояло всего несколько домов. Папа Георгий Дмитриевич Бажуков работал мастером в электролитном цехе. Мама Агриппина Павловна тоже периодически устраивалась на завод. Когда началась война, в семье было трое маленьких детей, мне всего три года. У нас была корова. Возле нашего дома стояли двухэтажные сараи, наверху был сеновал. Сена на всю зиму заготовить было сложно. Мы, дети, ходили осенью на картофельные поля после уборки, собирали для коровы мелкую картошку. А поля тогда были прямо возле завода, где сейчас построено высотное здание УГМК.

Летом 1934 года, когда форсировали сдачу в эксплуатацию цехов медеэлектролитного завода, в новые дома переселялись рабочие и специалисты завода, хотя оставались еще бараки и землянки. Но вот проблемой благоустройства и санитарного состояния должным образом не занимались. Пришлось санитарным комиссиям срочно обследовать бараки, общежития, дворы. Чтобы не допустить распространения инфекции, требовалось организовать уборку туалетов (большинство их было на улице), выгребных ям. Рассчитывали, что свою роль сыграют конкурсы уборщиков и домохозяек на чистое жилье, на опрятный быт, на чистоту лестниц и подъездов. И действительно, появились так называемые «ударники культурного похода», имена которых публиковались в областной газете.

А проблему благоустройства решили с помощью массовых субботников, которые организовал Сталинский райком партии Свердловска. В них участвовало в общей сложности 7,5 тысячи человек, которые отработали 15 тысяч трудодней. Они выполнили большой объем работ по очистке поселка Медный рудник от грязи и мусора, по озеленению и приведению в порядок улиц. Там, где раньше было болото, разбили сквер, посадили деревья и цветы.

В конце 1934 года был произведен переучет жилья в поселке. По данным на 1 декабря, было 56 домов на 380 квартир, в которых проживало 2347 человек, и 11 бараков, где было заселено 739 человек. Причем во время переучета зафиксированы недоделки в новых домах и составлен перечень ремонтных работ.

ЖИЛИЩНОЕ СОСТОЯНИЕ

ПЫШМАСТРОЯ

на 1 декабря 1934 года

Из новых домов многие требуют доделки и значительного ремонта.

…

4. В домах камышитовых №№20, 19,18 и в домах кирпичных №№13, 14, 23 печи сделаны крайне небрежно со значительным отступлением от проекта, в силу чего квартиры холодные и некоторые комнаты к зиме не пригодны, жаровые душники в печах совершенно отсутствуют.

5. В здании управления комбината крыша худая, во многих местах сильно протекает, особенно в комнате конструкторского бюро, отдела технического нормирования и в ряде других во время дождя вода в комнаты льет ручьями, заниматься нет возможности, а также требуется ремонт крыш и в бараках.

6. В настоящее время во многих квартирах у рабочих не имеется столов, табуреток и умывальников, а в общежитиях не хватает постельных принадлежностей, одеял, матрацев, простыней, наволочек на подушках, не хватает умывальников, тумбочек, баков для кипяченой воды, табуреток и совершенно не имеется чайников и кружек.

Начальник АХО ЗАХАРОВ

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 140, л. 49

Магазин, пекарня, больница

Параллельно со строительством заводских корпусов и жилых домов в начале тридцатых годов строились также объекты соцкультбыта.

Самой знаменитой постройкой на северной стороне улицы Фрунзе был первый каменный большой магазин – универмаг. По акту здание было принято в эксплуатацию 31 августа 1932 года, а фактически использовалось уже с 1 мая. Очень скоро его стали называть «Первый». Это название закрепилось навсегда. Верхнепышминцы покупают здесь продукты и сегодня.

Здание магазина было двухэтажное. На первом этаже – просторный торговый зал. На втором этаже первоначально планировалась гостиница, но затем планы изменились. Старожилы Верхней Пышмы хорошо знают, что с тридцатых годов многие десятилетия здесь размещалось управление Пышминского медеэлектролитного завода. Оно переехало в ноябре 1976 года, когда построили новый инженерный корпус на ул. Ленина.

АКТ №24

1932 года августа 31 дня

Мы, нижеподписавшиеся пом. прораба жилгруппы Рублев И. И., с одной стороны, представитель коммунального отдела Шамриков П. С., с другой стороны, в присутствии пом. начальника пожарной охраны Черемухина И. Ф. и профуполномоченного Первушина составили настоящий акт в нижеследущем.

Жилгруппа сдает, а коммунальный отдел принимает одно каменное здание.

1) Здание каменное 2-х этажное, предназначенное в 1-м этаже для торговли, а во 2-м этаже для гостиницы с 20 комнатами.

2) Здание именуется Универмаг.

3) Здание универмага, построенное в III квартале 1931 года.

4) Местонахождение: Медный рудник – «Пышмастрой».

5) Фундамент сплошной бутовый, сложенный на смешанном растворе.

6) Стены каменные, из гранитного камня 1 этаж и бесцементных камней 2 этаж.

7) Переборки двойные досчатые. Все стены, потолки и переборки штукатурены известково-цементным раствором.

8) Полы сделаны в 1 этаже в разбивку из метлахских плиток, а во 2-м этаже из шпунтовой половой рейки толщиной 35 м/м.

9) Потолки сделаны из досок с черным накатом из горбыля.

10) Крыша сделана сплошная, обрешетка из 35 м/м досок, покрыта трансформаторным железом и просмолена гудроном.

11) Лестницы деревянные с перилами.

12) Наружный размер здания 64.67х13.00х8.00

13) Общая кубатура 1280.003

…

При осмотре оказалось, что здание 1 этажа фактически находится в эксплуатации с 1 мая 1932 года.

Комиссия постановляет считать здание в эксплуатации коммунального отдела, а обнаруженные недоделки исправить жилгруппе к 1 сентября 1932 г.

По заключению комиссии необходимо произвести следующие (дополнительные) работы, не входящие в акт.

1) Доставить в кухне, в мойке и коридорах электрические вентиляции 4 шт.

2) В кухне сделать побелку потолка.

3) Добавить плиты 3 шт.

4) Поставить с заднего фонда пожарную жел. лестницу.

5) В торговом отделении поставить 2 электрических вентилятора.

6) Поставить к окнам и дверям железные решетки в торговой части и в складском помещении.

7) Произвести работу центрального отопления.

8) Сделать планировку земли с главного фасада.

Подписи

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 151, л. 59

Рядом с первым магазином по ул. Баумана (позднее – Садовой, ныне – Кривоусова) в 1933 году появился детский сад №5.

21 декабря 1933 года в присутствии лечинспектора Сталинского райздрава города Свердловска по акту было принято здание амбулатории и стационара – двухэтажное из бесцементных камней, внутри оштукатуренное, с печным отоплением. Здание было выстроено по чертежу №1974 от 23/VI-32 г., согласованному стройсектором Облздрава 19/Х-32 г. Сопоставив эти даты, делаем вывод, что больница строилась больше года. О долгострое даже писала газета «Уральский рабочий» 26 ноября 1933 года в заметке «Крупные недоделки на первоклассном заводе»: «…С постройкой амбулатории – преступная волокита. Еще к декабрю 1932 года здание было выстроено. На внутреннюю отделку требовалось никак не больше трех месяцев. Но амбулатория не готова до сих пор». То ли критика в областной печати подействовала, то ли руководство завода посчитало дальнейшее затягивание с постройкой больницы недопустимым, все же объект закончили. Приемная комиссия разрешила передать больницу врачебному участку в эксплуатацию с 1 января 1934 года.

Больница расположилась вдоль дороги на Таватуй (теперь это проспект Успенский, район Ледового дворца спорта). Когда в шестидесятые годы был построен больничный городка на ул. Чайковского—М.-Сибиряка—Менделеева, она стала инфекционной больницей и в этом качестве работала до ввода в эксплуатацию новой инфекционной больницы на окраине города.

Но были в поселке социальные объекты, расположение которых установить не удалось. К ним относится пекарня. Значение она имела огромное, недаром говорят – хлеб всему голова. За этот объект директор «Пышмастроя» премировал строителей.

ПРИКАЗ №130

по Государственному Управлению Строительства Медеэлектролитного Комбината «Пышмастрой»

23 декабря 1934 года пос. Медный рудник

За окончание всех строительных и прочих работ по пекарне с обеспечением должного качества в срок к 25/ХII-34 г. для руководящего состава и ударников-рабочих устанавливаю премию в сумме две тысячи рублей.

Начальник Строительства и Директор Медеэлектролитного Комбината Ильин

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 134, л. 13

25 сентября 1935 года актом отдела капстроительства медеэлектролитного завода была принята в эксплуатацию переделанная часть проходной конторы под центральную телефонную станцию. К слову, новое здание проходной конторы было благоустроенное – снабжено отоплением, водопроводом и канализацией.

Школа первая, школа вторая

Особое место занимает уникальный опыт возведения в поселке Медный рудник школы. К началу строительства медеэлектролитного завода в поселке была только начальная школа – та самая, которую построили на народные средства в 1909 году. В ней могли обучаться 150—200 человек. Для продолжения учебы дети пешком ходили в Свердловск. Многие семьи, когда дети оканчивали 4-й класс, просто уезжали.

21 мая 1930 года президиум Уральского областного исполнительного комитета принял постановление о введении с 1 октября всеобщего обязательного начального обучения на Урале. В крупных промышленных центрах Урала вводилось всеобщее обязательное обучение для детей всех школьных возрастов. Выполнить это решение в поселке Медный рудник не представлялось возможным, поскольку единственная начальная школа была и без того переполнена. Удалось только открыть дополнительные классы для младших школьников. По просьбе руководства стройки областной отдел народного образования прислал дополнительно учителей, а затраты по содержанию школы стройуправление взяло на себя. Но это была временная мера, которая не решала проблему в целом.

Срочно нужна была новая школа, где могли бы учиться и старшие школьники. Ее решили поставить в том районе, где уже стояли первые дома заводчан, ее адрес: улица Октябрьская, дом 3.

В 1932 году в разгаре было строительство заводских цехов, отвлекать силы на школу было никак нельзя. Тогда заводские комсомольцы решили подключиться к строительству школы: работать по вечерам и в выходные дни. Двухэтажную школу построили всего за 60 дней. Срок рекордный не только для 1932 года, но и для наших дней. Заканчивался август, а в школе не было ни одной печи – кирпича не выделили. Комсомольцы самовольно взяли кирпич на заводской стройке и за одну ночь в школе сложили все 8 печей. Наутро за такую инициативу молодых рабочих «разбирали» на собрании. Но печи разбирать не стали, и ребятишки поселка смогли начать учебный год в новой школе. Своим приказом начальник «Пышмастроя» Г. В. Полещук по горячим следам, в сентябре 1932 года, поощрил строителей за ударную работу на школе. Акт передачи ее сельсовету оформили несколько позднее. В 1933 году первые 20 учащихся окончили здесь семилетку.