Читать онлайн А степь шумела бесплатно

15 апреля 2022 года

– Буду через час. – сказал Антон, прикрывая за собой входную дверь. Это была их шестая годовщина свадьбы. В духовке запекалась и благоухала утка по-пекински, в холодильнике красовался шоколадный торт, собственноручно испеченный и украшенный Мариной. Антону в этот день дали выходной, но как назло после обеда мобильный телефон зазвонил, на дисплее появился номер бухгалтерии:

– Антон, я все понимаю, – проговорила виноватым голосом Татьяна, одна из бухгалтеров. – у вас дома праздник, но без тебя никак. У Маргариты система висит, а в ней квартальный отчет. Сам понимаешь, что будет если он у нее не дай Бог похерится. Приезжай пожалуйста, тут наверняка ерунда какая-то, за пять минут справишься.

Как ни хотелось мужчине остаться дома, пришлось отправляться на выручку главбуху. Официально он числился водителем, но, как это часто бывает, по факту совмещал несколько должностей. Одной из его обязанностей был ремонт и настройка компьютеров, благо, образование и знания были. Это было выгодно обеим сторонам, начальство экономило деньги, а Антон получал дополнительную плату, которая для его семьи была совсем не лишней. Быстро простившись с женой и пятилетним сыном, он бодрым шагом счастливого человека вышел из маленького частного дома на тихой улице.

Стоял апрель и по провинциальному Светлодонску витал аромат зацветающих абрикосов. Луга вокруг приветствовали пролетающих над Доном птиц ярко желтыми пятнами диких нарциссов. Город грелся под солнцем, в нем, как всегда все было спокойно. Жителей мало что отвлекало от повседневной размеренной жизни. Кто-то как обычно спешил в ближайший магазин, несколько бабушек прогуливались с малышами по тротуарам, а молодая пара в конце улицы любовалась изумрудными листочками и распускающимися гроздьями белой сирени. Никого не тревожила и машина на другой стороне улицы через несколько зданий от дома Марины и Антона, стоящая под раскидистой плакучей ивой. Обычные серые жигули девятой модели, такие каждый день катались по городу, и у многих из них, вопреки законодательному регулированию, были темные тонированные стекла. Водитель опустил голову, его лицо было не рассмотреть из-за козырька кепки. Он проводил Антона взглядом и завел мотор. Как только пешеход скрылся за углом, машина тронулась с места.

Ноябрь 2021 года

– Нет, Мариш, я действительно думала, что ты выйдешь замуж как минимум за бизнесмена. – говорила Варя, отпивая ароматный чай – С твоими-то данными отдать предпочтение скромному работяге… Я очень хорошо отношусь к Антону, ты это знаешь, я дружу с ним с первого класса. Но, елки-палки! Какое это растранжиривание ресурсов с твоей стороны! С такой красотой не стыдно и в жены к монакскому князю!

Марина навестила больную подругу и теперь сидела на стуле у кровати хозяйки. Молодые женщины пили чай прямо в спальне, ели пряники и болтали, как делали это уже 20 лет, с момента знакомства в далеком детстве.

– Ну, во-первых, князья выбирают жен не по красоте. Такие люди женятся на девушках своего круга независимо от внешности. А во-вторых, кто мне это говорит? Жена программиста, который трудится в полиции в Богом забытом райцентре на юго-западе России? Что ж сама не вышла замуж по расчету?

– А что я? – захлопала глазами подруга, – У меня папа богатый, я все равно не пропаду.

– И ты с такими деньгами сидишь в нашем захолустье. С талантом твоего мужа и средствами отца вы могли бы открыть бизнес, пусть и небольшой, в любой точке мира. Странно, что вы не остались в Москве, но я об том уже говорила.

– И ничего странного. – вздохнула подруга, – Как я оставлю здесь папу одного? Была бы хоть мама жива, а так… Ты же знаешь, он тогда останется совсем один. Когда я сказала ему, что хочу поехать с тобой поступать, он меня тогда прямо попросил вернуться. Так и сказал, что, если я уеду навсегда, то у него не останется стимула стараться и чего-то добиваться. Мне боязно за него. И Семен со мной согласен.

Варя отхлебнула чая и и улыбнулась. Несмотря на улыбку подруги, Марина решила выразить давно гнетущее ее беспокойство:

– Я очень за тебя переживаю, Варь. Ты уже почти месяц в таком состоянии – сказала Марина.

– Не волнуйся, они что-нибудь придумают. Меня обследовали лучшие врачи области.

– Надо все-таки и в Москву смотаться на обследование. Заодно бы Семен проведал родителей. Он когда последний раз там был? Тебе говорит, что отца бросать нельзя, а сам к своим и глаз не кажет по несколько лет. И может я конечно ошибаюсь, но мне кажется, что в Москве, где-нибудь в хорошей клинике, лечение и диагностика качественнее, чем у нас.

– Да не хочу я! Вы с папой сговорились что-ли? Доктор Шапошников, который меня смотрел – папин друг. Он мне обеспечит самое высокое качество, которое только может быть. – сказала Варя и посмотрела на гостью с легким вызовом.

– И почему же до сих пор нет диагноза? – парировала подруга.

– Какой-то диагноз есть, только они еще не поняли, какой. – развела руками хозяйка и усмехнулась.

– И как ты можешь так легко к этому относиться?

– Ну что мне теперь, впасть в панику? В конце концов я молодая и сильная. Вот увидишь, скоро я буду здорова.

– Надеюсь. – серьезно проговорила Марина.

– Я согласна, что это странно. – произнесла Варя. – Все началось с головных болей и тошноты, затем добавились головокружения и обмороки. Теперь еще эта кожная сыпь и выпадение волос. Вот волосы мне особенно жалко, ты же помнишь, как я усиленно за ними ухаживала. Они были моей гордостью… – печально вздохнула Варя. – Отрастут конечно, но так не хочется ходить с короткой стрижкой.

– Нашла, о чем переживать. По мне так хоть лысая ходи, но здоровая.

– Я с ирокезом буду! – засмеялась больная. – С зеленым!

– Договорились! Только выздоравливай уже.

1 сентября 1999 года

– Привет! Меня зовут Антон. – громко сказал темноволосый мальчик и небрежно бросил рюкзак на стул. – Ты Маринка, верно? Я тебя видел на линейке, ты дарила цветы Мариванне.

– Все дарили. Только не Маринка, а Марина. А то я буду звать тебя Антошкой. – улыбнулась девочка с русой челкой и курносым носом.

– Ладно. Будешь со мной сидеть? – спросил первоклассник.

– Буду. – ответила Марина.

За передней партой сидела девочка с длинными до пояса светлыми косами и ярко-синими бантами. Она повернулась и дети увидели, что эти банты идеально подходят к оттенку ее глаз, такому же синему, как сентябрьское небо.

– А я тебя помню! – сказал Антон. – Ты сегодня приехала с родителями и твой папка кружил тебя на руках, когда вы вышли из машины. Это же у вас автомастерская, да? Мы с бабушкой каждый день мимо вас ходили, когда она водила меня в садик.

– А почему тебя мама не водила? – спросила белокурая девочка.

– У меня нет мамы. – ответил Антон. – И папы нет. У меня только бабушка и Мурка. Бабушка сказала, что мои родители смотрят на меня с неба и все про меня знают, только сказать ничего не могут.

– А давно они умерли? – тихо спросила Марина.

– Я не помню. Бабушка говорит, я совсем маленький был. Погибли в автокатастрофе, когда ехали в автобусе. Так теперь и живем.

Марина взяла мальчика за руку и торжественным тоном провозгласила:

– Теперь у тебя есть еще и я! Ты будешь со мной дружить?

– Буду! – ответил Антон.

– Тогда и со мной, ладно? – попросила Варя. – А то я тут никого не знаю. Как назло, мои подружки из садика попали в пулельный класс.

– Не в пулельный, а в параллельный. Мы в А, а они в Б. Не переживай, они вон, в соседнем кабинете сидят. – он показал рукой на стену, на которой видела классная доска. – Там они. Все, договорились, будем дружить!

Громкий электронный звонок, созывающий учеников на первый в их жизни урок, застал троицу за торжественным рукопожатием.

21 июня 2008 года

Трое друзей сидели на склоне высокого холма, возвышающегося над жилыми кварталами Светлодонска. Над спящим городком бесшумно всходило летнее солнце. День обещал быть жарким, но сейчас две молодые девушки и парень наслаждались прохладой.

– Красиво… – сказал Антон, прихлебывая пиво из стеклянной бутылки. – Жаль Дон отсюда не видно. Вот это был бы идеальный пейзаж.

– Между прочим, сегодня день летнего солнцестояния. – заметила Варя. – Это самый длинный день в году и соответственно самый ранний рассвет.

– Ура! Ура! Ура! – послышалось от компании молодежи, отдыхающей неподалеку. Юноши и девушки в вечерних нарядах выглядели чужеродно на фоне утренней природы, но друзья посмотрели на них с восхищением и легкой завистью.

– Ничего, на следующий год и мы будем на этом месте в таких же безвкусных шмотках и пьяные. – успокоил всех Антон.

– Мы и сейчас не совсем трезвые. – улыбнулась Марина.

– Так время летит! На следующий год уже выпускной. Еще год впереди, а я уже нервничаю. Мне кажется, я ЕГЭ не сдам. – поделилась Варя..

– Спишешь, как всегда. – сказала Марина с улыбкой.

– Ага, знаешь, как сейчас следят! Камеры же везде. – ответила Варя.

– Да ладно тебе, Варь. Сдашь. Главное, не волноваться. Ты когда волнуешься, тогда и теряешься, забываешь. Но ты же все знаешь, верно?

– Наверное… А еще знаете, о чем я волнуюсь. О том, что после школы нам придется расстаться. Я буду тут, а вы уедете учиться. Кстати, как вы будете друг без друга? Вы же девять лет за одной партой сидите и еще год просидите. А привычка – дело серьезное. Про себя я вообще молчу, вы мне как брат с сестрой, я не представляю, как будут тут без вас.

Парень с девушкой переглянулись, Марина опустила глаза. Варя пристально посмотрела на друзей, но ничего не сказала, ожидая, что они сами поделятся своим секретом, который, она не сомневалась, существовал.

– Мы не расстанемся. – сказал Антон. – Мы решили, что поедем поступать в Москву вместе. Правда институты будут разные. Ты же помнишь, я собираюсь учиться на программиста, а Маришка мечтает быть учителем.

– Младших классов. – тихо добавила девушка.

– Там мы будем общаться по вечерам, потому что днем будем на занятиях. Мне наверное еще и работать придется, бабушка не сможет мне помогать. У меня, собственно, только одна надежда – попасть на бюджетное место.

Друзья Вари заметили, как потух ее взгляд. Девушка нервно теребила в руках крышку от пивной бутылки и смотрела вдаль. Затем она повернулась и сказала:

– Знаете, ребят, так нехорошо поступать. Ладно ты, Антон, но Марина, ты-то могла мне сказать, что вы встречаетесь! Я бы за вас порадовалась, поздравила бы. У вас в жизни происходят знаменательные события, а вы скрываете! Вот я вам сразу разболтала, когда с Васькой встречаться начала. И когда рассталась тоже.

Марина села поближе к подруге и обняла за плечи. Антону на мгновение показалось, что она успокаивает ребенка. Девушки часто так выглядели, как-будто одна из них на несколько лет старше и опытнее, а вторая только открывает для себя большой мир. Марина взяла Варю за руку и сказала:

– Прости, Варюш. Об этом никто не знает, у меня и родители еще не в курсе. Да и мы договорились окончательно только на днях. Мы собирались сказать, честно.

– Нет, я за вас очень рада, правда, – ответила Варя. – но я тут с тоски помру, пока вы дипломы получите.

– Я не понял, Варь, – вмешался Антон. – Ты что, сама-то учиться после школы не будешь?

– Наверное не буду. – сказала девушка. – Тут проблема большая. Папа хочет, чтобы я продолжала семейное дело, руководила автомастерскими. Он говорит, что не очень-то мне и нужно будет образование при таком раскладе. Но блин… Не хочу я быть директором автомастерских, пусть даже целой сети. Потом может быть, но сейчас.. Я бы с удовольствием тоже училась в институте. Правда, у меня такие оценки, я же говорю, не уверена, что вообще ЕГЭ нормально сдам. В крайнем случае я могла бы отучиться, а потом вернуться сюда и работать у папы.

– Так, Варь, – сказала Марина деловым тоном. – У тебя еще год, чтобы подтянуть свои знания. Если не получится поступить на бюджет, ну… твой папа тебе не откажет в оплате обучения, я в этом уверена, чтобы он ни говорил. И мы можем поехать втроем. Может, нам с тобой стоит учиться вместе?

– Ну да, из меня училка ого-го получится! – засмеялась Варя.

– Подумай об этом, хорошо? Я буду очень рада. – заверила подруга.

23 июня 2009 года

– Да какая из тебя училка, Варь? Ты и сама-то не с отличием школу закончила, – удивлялся Дмитрий Васильевич. – А бизнес как?

– Пап, я не отказываюсь от работы в нашей сети, я буду это делать. Но я хочу еще и учиться в институте.

– У меня образования восемь классов, и, как видишь, жив-здоров и не бедствую. Работать надо, деньги уметь считать, уметь ими распоряжаться. Диплом – не показатель ума.

– Не показатель. – согласилась Варя. – Я просто хочу, мне это нужно.

Дмитрий Васильевич задумчиво посмотрел на дочь, отхлебнул кофе из кружки и откинулся на спинку стула. Варя с отцом сидели за столом и заканчивали поздний обед. После выпускного вечера, который плавно перетек в утро, голова девушки побаливала, но она не выдержала и решилась на сложный разговор с отцом сразу после пробуждения.

– Тогда поступай на экономический. – предложил он. – Педагогика тебе нафига?

– Ты же сам всегда говоришь, что люди как дети, только размером больше. – улыбнулась Варя. – Вдруг это поможет в работе?

– Ой, Варюха, не надо мне тут рассказывать про необходимость для работы. Ты просто хочешь поехать с Маринкой! – рассмеялся отец. – Вас же хрен растащишь по разным углам. Ладно… Дождемся результатов ЕГЭ, там видно будет. Придется мне наверное платить, на бюджет ты не поступишь.

Варя так быстро вскочила со стула, что он упал и с грохотом стукнулся о паркетный пол. Девушка подскочила к отцу, крепко обняла и поцеловала в щеку.

– Варь, ты же вернешься? – неожиданно серьезно спросил Дмитрий Васильевич.

– Не поняла. – озадаченно ответила дочь.

– Ты вернешься домой после учебы? Если ты захочешь остаться в Москве, я тебя насильно тянуть сюда не буду. Купим тебе в столице квартиру, обустроим, ты за это не беспокойся. Но просто я бы очень хотел, чтобы ты жила дома. Я же этот бизнес, этот дом строил… все это для тебя, чтобы у тебя все было. Если ты это бросишь, то зачем мне тогда что-то делать, стараться? Я же не вечный, сама понимаешь. Я хочу, чтобы ты, оставшись без меня, была обеспечена. Не бросай это все.

Варя подняла стул и села на свое место. Она ничего не ответила, только кивнула. Когда отец встал и вышел из кухни, она так и сидела за столом с пустой чашкой перед собой. Она вернется, даже если не захочет. Вернется, потому что он попросил, и потому, что у него осталась только она.

15 сентября 2009 года

Антон задержался в аудитории, чтобы не толпиться на выходе. Закончилась последняя пара и торопиться было некуда. В кармане завибрировал смартфон.

– Антош, привет. Прости пожалуйста, я себя очень плохо чувствую сегодня, наверное какая-то простуда. Давай никуда не пойдем? – Послышался в трубке слабый голос Марины.

– Тебе привезти что-нибудь? Лекарства, еда? – спросил парень.

– Варя все купила, спасибо большое. У меня температура, я посплю, ладно? Не обидишься?

– Солнышко, да ты что! Я и не думал обижаться на такое. Но я помочь хочу.

– Все хорошо, – он услышал, как изменился ее голос, и понял, что она улыбается. – Тут девочки обо мне позаботятся, не переживай. Просто денек-другой я поваляюсь в общаге. На пары тоже пока не пойду, сил нет.

– Если что, сразу звони. – сказал Антон.

– Договорились. Я люблю тебя! – услышал он в трубке.

– А уж я-то тебя как люблю, Мариш. Выздоравливай, я скучаю по тебе.

Когда девушка прервала связь, Антон смотрел на погасший дисплей смартфона и думал. Планы на вечер сорвались, остается отправиться в общежитие и заниматься. Не такой уж плохой вариант, если бы не переживания о заболевшей возлюбленной. Он положил мобильник обратно в карман и посмотрел в окно, отнюдь не радуясь, что такой погожий теплый вечер проходит впустую.

– Сегодня в восемь в баре «Чарка» напротив универа. – услышал он тихий голос прямо у собственного уха

– Чего? – переспросил парень, поворачиваясь к собеседнику.

Рядом с ним стоял довольно скромный на вид молодой человек: серые глаза, каштановые волосы, средняя комплекция и неприметная линялая футболка.

– Того! Сегодня пьем за знакомство нашей группы, обмываем начало учебы. Лично я нажрусь. Согласились почти все. Ты с нами?

– Однозначно, – проговорил Антон. – Я, кстати, с тобой пока не знаком. Антон. – он протянул правую руку.

– Семен. Можно просто Сеня. – парень пожал руку, накинул рюкзак на плечо и повернулся к выходу. – До вечера!

***

На выходе из бара студенты прощались и разбредались кто куда. Только что образовавшаяся парочка планировала ночную прогулку, трое девушек ловили такси, чтобы добраться до съемной квартиры, несколько парней сетовали на дороговизну в только что посещенном заведении.

– Блин, ну это ж Москва, ё-моё, чё ты хотел-то? – возразил кто-то.

– Я хотел пивка! – пожаловался его собеседник. – И побольше!

– Я вот тоже хочу! – проговорил Семен, пошатнулся и громко икнул.

– Тебе по-моему уже хорош. – заметил Антон.

– Неее… Я ж тебе говорил, что нажрусь? Говорил! Я еще не в кондиции.

– Так. Шо делать? – спросил Антон. – Тут магазин есть?

– Бля, Тоха, ну ты спросил! – засмеялся Семен. – Это Москва, тут, блин, везде магазины!

– Тогда идем туда, а потом в общагу.

– О, а давайте тогда ко мне! – сказал парень, имя которого Антон никак не мог вспомнить. – У меня в комнате такое! Я ж из дома привез вина баллон, виноградное, домашнее.

– В смысле баллон? – спросила девушка, опирающаяся на его плечи и стоявшая явно с большим трудом.

– Ну, такая большая пятилитровая бутыль пластиковая. Как воду продают. Я же из Краснодара, у нас там знаешь какой виноград, знаешь какое вино!

– Ооооооо!!! – по толпе первокурсников прокатился дружный одобрительный гул. Восемь самых стойких студентов нестройным шагом направились в сторону университетского общежития, попутно репетируя, как будут притворяться трезвыми, перемещаясь по коридорам.

***

– Ладно, я спать… Если найду свою комнату, – проговорил Антон, прощаясь с новыми друзьями ближе к утру.

– А я домой, всем пока! – сказал Семен.

– В смысле, домой? – не понял парень.

– Я местный, коренной москвич в третьем поколении, – гордо оповестил Семен. – Кстати, давайте завтра все ко мне!

– Москвич, ни фига себе! Я думал, москвичи только в гламурных клубах отдыхают, кокс нюхают и на Мальдивы летают. А ты тут, с нами, простыми замкадышами, или как вы здесь всех называете, кто не из Маассквы? – засмеялся Антон и хлопнул товарища по плечу. Одногруппники улыбались, но Семен внезапно стал серьезным.

– А я мог быть таким, как ты говоришь, у меня были все перспективы. Мои родители занимались торговлей автомобилями и когда-то имели двадцать пять автомастерских по Москве, области и в соседних регионах. Из них всех осталась одна. Я живу в квартире, купленной отцом лет десять назад на будущее. Он тогда уже понимал, что его дело идет ко дну, и решил обеспечить ребенку будущее, пока мог.

– Печально. – ответил Антон. – Но знаешь, бабки в жизни не главное. Я это отлично знаю. На собственном опыте. Дай пять и я пошел. И спасибо, что нас сегодня собрал!

С этими словами Антон обменялся крепким рукопожатием с новым другом и вышел из комнаты. Наутро он не помнил, как нашел свою комнату, но разговор с Семеном не забыл.

22 сентября 2010 года

– А это Марина, – представил Антон, – она у нас будущий учитель. Будет нести знания подрастающему поколению.

– Очень приятно. – бодро сказал Семен, пожимая ее руку. Сказал он это бодро, тоном не показав смущения. А вот красные щеки и горящие глаза выдали только что зародившуюся симпатию.

– Марина моя девушка, Сень, – прозвучало рядом с хозяином квартиры. – А это Варя, ее подруга, прошу любить и жаловать. Кстати, Варин отец – владелец сети автомастерских в Светлодонске.

– Ты меня рекламируешь, как богатую невесту? – улыбнулась Варя, обращаясь к Антону. – Перестань, я жениха не ищу. Пока.

– Варь, родители Семена владеют точно таким же бизнесом. Я поэтому так сказал – ответил Антон.

– Да? – удивилась Варя. – Как интересно. Так вы тоже завидный жених?

Эти слова были обращены уже к Семену. Девушка смотрела на него с явным интересом. В душе Варя радовалась, что нашлась общая тема для разговора с симпатичным парнем, которого на этой вечеринке она сразу заметила.

– Да как сказать. – ответил парень. – За знакомство!

Он подал Варе стакан с вином, взял еще один и они чокнулись. Теперь уже девушка покраснела под долгим взглядом серых глаз и наклонила голову, чтобы скрыть это.

– Очень симпатичная у вас квартира. – сказала она первое, что пришло в голову, лишь бы заполнить возникшую паузу.

– Старался, благодарю. – подхватил Семен.

– Идем отсюда. – шепнул Антон на ухо Марине. Когда они отошли к столику на противоположной стороне гостиной, он добавил:

– Не подходи к ним пока. По-моему у нее сейчас и без тебя все хорошо.

Весь остаток вечера гости практически не имели возможности пообщаться с хозяином. Он сидел рядом с шикарной блондинкой, которую они видели впервые в жизни, и говорил. Друзья, которые общались с Семеном не первый год, таких было мало, не могли вспомнить, когда еще он говорил так долго, рассказывал истории в лицах и улыбался. Впрочем, парень тратил свое непонятно откуда взявшееся обаяние не зря, красавица явно отвечала взаимностью.

Гости не знали, о чем они говорят, но ловили обрывки фраз. Одна из них дала повод для нового тоста, который впрочем был произнесен так, чтобы парочка на диване у стены его не слышала.

– А если я завидный, может, у меня есть шанс вас сегодня проводить? – так звучала та самая фраза.

– А давайте рискнем! – весело ответила собеседница. – Только я ведь буду возвращаться в общежитие с Мариной и Антоном.

Семен наклонился к самому уху гостьи и с видом заговорщика что-то прошептал. Варя молча кивнула в ответ, а чуть позже компания, отвлекшись на тосты и шутки, узрела пустой диван. Хозяин вечеринки сбежал с самой яркой звездой этой вечеринки.

– Так вот почему входная дверь хлопнула. – сказала одна из присутствующих девушек. – А я думала, кто-то пришел. Вы поняли? Они ушли.

– Фигня, я квартиру закрою, когда будем расходиться. Я знаю, куда этот чудик ключ кладет. Пусть отпрыски автомобильных магнатов спокойно гуляют.

Вернувшись в общежитие, Марина долго не могла уснуть. Она лежала на своей кровати у окна и, стараясь не шуметь и не будить спящую соседку, смотрела на освещенную фонарями улицу. Ближе к трем часам на тротуаре показались две фигуры, зажатые позы которых сообщили наблюдательнице о некоторой степени переохлаждения. Парень галантно поцеловал руку молодой дамы, после чего она проскользнула в дверь, а он направился в обратном направлении.

Через несколько минут бесшумно открылась входная дверь. К этому времени Марина лежала в постели, накрывшись одеялом, а их соседка из Тулы смешно посапывала во сне. Марина не стала подавать голос, притворившись спящей. Она поговорит с подругой утром, а сейчас главное, что она вернулась домой и что у нее все хорошо. Остальное мелочи.

1 августа 2014 года

Казалось, что освещенная ярким солнцем степь загипнотизировала столичного гостя. Он шел по мягкой траве босиком и смеялся, видя, как из под его ног выпрыгивают насекомые, названия которых он не знал. Рядом с ним шла Варя, на ногах у нее были кроссовки, а на губах только легкая улыбка.

– Да, ты непростительно редко выбираешься на природу. А ведь она отлично успокаивает нервную систему, расшатанную мегаполисом. По крайней мере мою. Не представляю, как можно годами сидеть в городе, да еще таком огромном, как Москва.

Семен повернулся к ней и неожиданно сказал:

– Давай закончим учебу и переедем сюда. Буду наверстывать упущенное. Мне и самому в Москве не очень комфортно, но раньше меня нигде больше не ждали, вот я там и живу.

– Да что ты в этом райцентре делать будешь? – ответила девушка, – Мне-то придется вернутся из-за отца, но ты… Здесь же никаких перспектив.

Варя опустила голову и притворилась, что рассматривает маленький кустик мышиного горошка, усыпанного яркими фиолетовыми цветами. На самом деле она старалась не показывать, как изменилось ее настроение при мысли, что после окончания университета их дороги могут навсегда разойтись в разные стороны.

– Я пытаюсь добиться перспективы стать твоим мужем. – услышала она в ответ.

С этими словами Семен поднял Варю на руки и закружил. Антон и Марина, приехавшие на прогулку с ними и прогуливающиеся поодаль, услышали, как она визжит от неожиданности, а потом со смехом кричит:

– Да! Да, да, да, только поставь меня на землю!

Опустив девушку на мягкую траву, он сказал.

– Я это не спонтанно предложил, даже не думай, что я на солнце перегрелся. Я все обдумал. – он достал из кармана маленькую красную коробочку в форме сердечка. – Варь, я хреновый автомобильный магнат, еще хуже, чем мой отец, но я обещаю быть хорошим мужем. И чтобы там не говорили мои недоброжелатели, которых у меня почему-то много, я это делаю по любви. Я буду работать и зарабатывать, твоему отцу не придется нас содержать. Выходи за меня.

Варя открыла коробочку и достала из нее маленькое золотое колечко с бесцветным камнем, который сверкал на солнце так, что оба они еще несколько минут видели перед глазами солнечных зайчиков. Девушка надела кольцо на палец со словами:

– Да, Сень, пусть все так и будет.

1 августа 2015 года

– Ну как, отгуляли свадебку? – спросила Вера Никитична, усаживая гостью за стол. Марина села и взяла поставленную перед ней чашку. Пожилая женщина тяжело уселась на стул и перевела сбившееся дыхание. Через несколько секунд она попросила:

– Антош, накапай мне корвалола пожалуйста.

Через пару минут она выпила лекарство и спросила снова:

– Как свадьба-то?

– Да с ума сойти можно, бабуль! – улыбнулся Антон. – Так шумно было, столько народу, музыканты из Воронежа были, гости целый день и полвечера танцевали, даже я не удержался, а ты знаешь, какой я танцор.

Все трое улыбнулась, Марина прикрыла глаза рукой, подавая знак о том, что она думает о способностях своего парня к танцам.

– А Варвара красивая была? – спросила Вера Никитична.

– Как принцесса! – восхищенно сказала Марина. – У нее такое платье! Я даже побоялась спрашивать, сколько оно стоит. Его тоже из Воронежа привезли. Да мне в целом страшно представить, какие деньги были потрачены на этот праздник. Один лимузин стоял примерно столько, сколько мне в школе обещали в месяц платить. Так он на повороте между детским садом и домом престарелых застрял, развернуться не мог, там же улица узкая. А Эвелина Максимовна еще и постоянно сетовала, что ее сын заехал в этот колхоз на ПМЖ. Вот так прямо и сказала при всех!

Вера Никитична, услышав о лимузине, расхохоталась, но после сообщения о словах матери жениха серьезно задумалась.

– Так вот они какие, москвичи эти. Ох, натерпится Варвара с такой свекровью. Знаете, мне кажется этот брак не доведет ее до добра. Жаль, хорошая девчонка. За годы, пока вы учились в школе, ее отец вон как поднялся, королем города стал! Он же самый богатый в Светлодонске, самый уважаемый. А дочь не такая, как обычно бывает. Не зазналась, дружит со всеми и не смотрит, кто в чем ходит и сколько у кого родители получают. Хорошая, добрая девочка. Ей бы не такого мужа конечно.

Старушка печально вздохнула и махнула рукой:

– Что говорить-то, нас никто не спрашивает. Когда они в свое путешествие поедут-то?

– Уже уехали. – ответил Антон. – Полетят на Бали.

– Куда? – переспросила бабушка, смешно прищурив глаза.

– На Бали. – повторил внук. – Это в Индонезии. Там уже Австралия недалеко.

– Ёшкин кот! – удивилась Вера Никитична. – И чего они там забыли? У нас вон какой пляж на Дону! Никакой Австралии не надо. И на катере, и на катамаране, и на водных лыжах катают. Ты же на всем катался, да? Ой, ладно, пейте чай лучше.

Хозяйка и сама отхлебнула ароматного напитка, закусив магазинным печеньем. Сама она теперь редко готовила, здоровье не позволяло подолгу хлопотать у плиты. В последние дни она чувствовала себя особенно плохо. Сердце стало прихватывать, вернулись приступы одышки. С тех пор как внук устроился на работу и целыми днями находился на рабочем месте, она особенно переживала, что однажды не найдет сил вызвать скорую и Антон обнаружит ее мертвой по приходу домой. Виду она конечно не подавала. Нет смысла беспокоить парня, чтобы он метался от работы к дому по несколько раз в день. Если Бог решит ее забрать, он сделает это так, как пожелает.

– А жить они где будут? – спросила Вера Никитична, скорее чтобы отвлечься от грустных мыслей, чем из любопытства.

– Им Дмитрий Васильевич дом купил. – ответила Марина. – Очень красивый и большой, я там была с Варей. На Мелиораторов, что на холме. Там недалеко мы после выпускного вечера рассвет встречали. У них вид из окна на половину города. Только вот Эвелине Максимовне и это не понравилось. Сказала «шикарный вид на колхоз».

– А Семен что? – спросила старушка.

– Очень ругался. Сказал, чтобы она свое мнение держала при себе и в его жизнь не лезла. Кстати, его родители уже уехали из города. Убрались раньше, чем сами молодые.

– Ох-ох-ох. А Варя слышала их разговоры?

– Нет, а то бы очень расстроилась. – сказала Марина. – Эвелина Максимовна конечно плохо поступила, но отчасти я ее понимаю. Она мечтала, что ее сын закончит универ, найдет денежную работу и будет хорошо зарабатывать и жить в Москве, рядом с ней. А он мало того, что уехал, так еще и работы с большой зарплатой ему не светит. Ну сколько может зарабатывать программист в Светлодонске, работая по специальности? Зато Варя будет работать менеджером у отца и уж он-то ее деньгами не обидит. Получается, что Семен навсегда останется мужем богатой дамы, его все так будут воспринимать, как приживалу. А для Эвелины Максимовны это как нож в сердце.

– Она так расстроилась, когда Дмитрий Васильевич предложил оплатить свадьбу самостоятельно. – продолжил Антон. – Мне Семен рассказывал, что его родители взяли большой кредит, чтобы внести половину денег на оплату свадьбы. Теперь много лет буду выплачивать. А Семен и помочь не сможет. Он вообще не хотел этой показухи, но Варя была согласна с отцом. А он сразу заявил, что выдаст дочь замуж как королеву. Ладно, давайте не будет о грустном. Давайте о приятном поговорим.

Вера Никитична поставила чашку на стол:

– Ну давай, говори о приятном!

Молодая гостья опустила глаза, зная, о чем собирается сказать ее возлюбленный. Бабушка заметила, как порозовели ее щеки и ободряюще улыбнулась. Ей казалось, что она и сама уже понимает, о чем пойдет речь. Она посмотрела на внука и улыбнулась так задорно, как бывало только в его школьные годы, когда они играли в домино и бабушка понимала, что вот-вот выиграет.

– Ну и… – протянула она.

– Мы в понедельник идем подавать заявление в ЗАГС, – сказал Антон.

Вера Никитична встала со стула, подошла к сидящему на стуле Антону и поцеловала его в макушку, затем то же самое проделала с Мариной. После этого она посмотрела на икону Святой Троицы, висящую на стене, размашисто перекрестилась и сказала:

– Вот и слава тебе, Господи!

3 августа 2015 года

Отпросившись с работы в одиннадцать утра, Антон собирался заскочить домой, как просила бабушка. Вера Никитична должна была ждать внука с любимой иконой, чтобы дать благословение на создание новой счастливой семьи. Вечером, когда они говорили об этом, Антон сказал:

– Такие вещи вообще-то в день свадьбы делают.

На это бабушка ответила:

– В день свадьбы, если доживу, благословлю еще раз, вреда не будет. Но ты меня пожалуйста послушай, внучек. Что-то у меня нехорошие какие-то предчувствия, что могу и не дожить.

– Бабуль, да все хорошо будет, что ты говоришь такое? – расстроился парень. Потом он решил, что бабушка, как и многие пожилые люди, склонна сгущать краски и что ее болезнь хоть и не позволяет суетиться по хозяйству, как раньше, но и не может стать причиной смерти столь внезапно. Он пообещал, что непременно заскочит в десять.

Попасть домой к назначенному сроку не получилось, у директора, как назло, выключился и больше не включился компьютер. Руководитель настаивал, чтобы парень остался и убедить его отпустить Антона стоило большого труда не только ему самому, но и молодой бухгалтерше Тане, которая сама собиралась замуж и понимала, насколько поход в ЗАГС важен для ее друга и коллеги.

Антон успел предупредить Марину, но бабушке не дозвонился. Решив, что она, как всегда оставила аппарат на кухне, а сама отправилась во двор, он занялся неотложными делами. Теперь он ехал на такси и придумывал слова извинений для самого близкого в мире человека и жалел, что все вышло так нелепо. А еще он дал себе слово купить бабушке чехол с ремнем, чтобы она могла класть в него мобильник и вешать на пояс.

Первое, что он почувствовал, войдя в дом, был любимый с детства аромат блинов, которые бабушка часто готовила на завтрак. Запах щекотал нос и вызывал в желудке отчетливо слышимое бурчание. Антон громко сказал, снимая кроссовки у входа:

– Бабуль, ну зачем ты их готовишь? Тебе же тяжело. Отдыхала бы спокойно.

Не услышав ответа, молодой человек вошел в кухню, открыл штору на единственном окне, распахнул створки и выглянул во двор. Не обнаружив Веры Никитичны на придомовой территории, он прикрыл окно.

На столе стояла остывшая стопка блинов, коронованная куском не растаявшего до конца сливочного масла. Антон прошел по дому, стараясь не шуметь. Если бабушка прилегла отдохнуть, не стоит будить ее громкими звуками. Он разбудит ее тихо, чтобы старому сердцу не пришлось резко биться и заходиться от испуга.

Он прошел в спальню. Вера Никитична лежала на кровати поверх покрывала, как обычно делала, когда хотела передохнуть посреди дня.

– Бабуль. – прошептал Антон. Он подошел к ней и легонько коснулся плеча. – Ба!

Когда ответа не последовало, он тронул ее чуть сильнее. Снова никакой реакции. Антон тряс пожилую женщину за плечи и говорил, а потом и кричал все громче.

– Бабуля!!! Бабушка!!! Ба!!!

Он схватит ее руку, потрогал запястье. Не обнаружив пульса, бросился к домашнему телефону. Руки не слушались, трубка выскользнула из пальцев и с грохотом упала на пол. Антон поднял ее, приложил к уху вверх ногами, перевернул, набрал ноль три и, едва услышав «скорая» прокричал:

– Некрасова, пятнадцать, бабушка, семьдесят пять лет, уснула и не проснулась, я не знаю, что с ней… Я? Я внук! Пожалуйста, пришлите кого-нибудь.

– Ваша фамилия, имя, отчество. – потребовал безжизненный женский голос.

– Господи, да какая разница??? – негодовал Антон.

– Фамилия, имя, отчество! – снова потребовал голос.

– Павлов Антон Викторович.

– Ожидайте, машина выехала.

Скорая приехала через 10 минут. Фельдшер, полная дама лет сорока пяти, осмотрела лежавшую на кровати старую женщину. Антон сидел на стуле в стороне, стараясь не мешать и не путаться под ногами. Короткий разговор фельдшера по телефону:

– Некрасова пятнадцать, семьдесят пять лет, обширный инфаркт.

Закончив говорить, дама-фельдшер подошла к Антону и тронула за плечо. Парень вскочил:

– Вы ее заберете в больницу да? Что нужно от меня? Какие вежи, что с собой дать? А когда к ней пустят? – задавал Антон вопросы, которые вертелись на языке все время, пока медики осматривали Веру Никитичну.

– Послушайте, – мягко сказала она.

– А сколько ее там продержат, вы не знаете? – снова спросил он.

– Мне очень жаль, молодой человек.. – также мягко сказала женщина.

Антон смотрел на нее расширенными, почти выпученными глазами, в которых читался страх и растерянность. Дама глубоко вздохнула и тихо продолжила:

– Ваша бабушка умерла, у нее случился инфаркт. Утешить могу лишь тем, что скорее всего это случилось во сне и она ничего не почувствовала, так бывает. Я уже позвонила в полицию, к вам едет Олег Степанович Матвиенко. Он наверное отправит тело на вскрытие. Ну, а дальше вам уже объяснят. Примите наши соболезнования.

Медики вышли из комнаты, через минуту Антон, снова севший на стул в углу, услышал, как скрипнула входная дверь и люди прошли через двор к калитке. Несколько минут он сидел молча, не замечая, как из глаз полились слезы, потом взял мобильник и выбрал в списке последних звонков номер, который набирал чаще остальных с того самого дня, как у него появился первый собственный телефон.

15 апреля 2016 года

На выходе из зала регистрации молодых ждали двое лучших друзей. На невесте простенькое голубое платье и живой цветок в русых волосах. Короткие поздравления, несколько фотографий, букет белых роз для невесты и крепкие объятия друзей для жениха. Из ЗАГСа компания отправилась в дом Антона, в котором он теперь создавал семью. Дома уже ждали шашлыки в маринаде и бутылка шампанского.

Кортежа, как и других атрибутов шикарной свадьбы, не было. Молодожены и друзья сели в Тойоту гостей и авто в гордом одиночестве тронулось в сторону тихого спального района Светлодонска.

Во дворе стоял стоя специально купленный для этого мангал и столик со стульями. Преждем, чем мужчины собрались нанизывать шашлыки, Варя решила поздравить новобрачных.

– Я сразу скажу, ладно? В общем, Марин, вот это тебе наш с Семеном подарок. – она протянула подруге конверт.

Марина заглянула в бумажные недра и подняла глаза:

– Это что, деньги? Зачем?

– Ну как? На свадьбу всегда дарят подарки. Купите себе то, что нужно в дом. – посоветовала Варя. И, видя стестение Марины, добавила: – Бери, бери.

Девушка обняла подругу и поблагодарила. Когда гостья удалилась помочь мужу с нанизыванием мяса на шампуры, она отвела Антона в сторону:

– Мы же с тобой никогда моря не видели. Здесь хватит на небольшое путешествие. Не Бали конечно, но до Сочи доедем.

Молодой муж обнял и нежно поцеловал ее в губы. Потом он приподнял ее в объятиях и сказал:

– Я хоть на край света с тобой, ты же знаешь.

10 июня 2016 года

– Антош, я была у врача сегодня. – сказала Марина, как только муж перешагнул порог дома, вернувшись с работы.

– Что он сказал? – обеспокоенно спросил он.

– Мне так плохо, потому что у нас будет ребенок! – ответила жена и торжествующе подняла руки.

Молодая пара с радостным смехом бросила в объятия друг друга.

– Отлично! Сразу две хороших новости: у меня и жена здорова, и пополнение в семействе! Это надо отметить. – заявил Антон.

– Есть и небольшая ложка дегтя. – остановила его Марина. – Прости, но мы опять не можем поехать на море. Доктор сказал, что у меня угроза выкидыша. Нельзя трястись, долго быть на ногах, бегать, переутомляться. С этим морем мне уже смешно. Сначала тебя с работы не отпустили, потом меня, а теперь вот это событие. Кажется, сам Бог не велит нам туда ехать.

Супруга засмеялась и принялась расставлять тарелки, чтобы накормить уставшего Антона свежесваренным супом.

– Тогда тебе и на работу нельзя наверное. – задумался муж, присаживаясь у стола.

– Наверное, но план таков. Сейчас я отпрошусь, в июле пойду в отпуск, а в августе в школе особо нет поводов для переутомления. В сентябре, когда придут дети, угроза уже минует, по крайней мере так сказал врач. В крайнем случае буду периодически лежать на сохранении, ничего не поделаешь. Меня в это время подменит Катя. Но этот учебный год я уже не доработаю. Придется искать, кому класс передать.

– Знаешь, я очень счастлив. – сказал Антон, взяв жену за руку. – Ну а море… В конце концов поедем на следующий год.

– Да у нас же будет грудной малыш на руках! – воскликнула Марина.

– Ну и Бог с ним, этим морем. – Антон махнул рукой и улыбнулся. – А отметить все равно нужно!

Он встал, снова поцеловал жену и вышел из дома, чтобы дойти до ближайшего магазина и купить сладостей. Одним супом такие дела не отмечают.

23 января 2022 года

– Марин, Варя умерла. – проговорил Семен в трубку мобильного.

Только что проснувшаяся, Марина шла в комнату сына, чтобы разбудить к походу в детский сад. В мыслях о предстоящем рабочем дне и словарном диктанте, который она должна была провести у первоклашек, женщина не сразу уловила смысл слов, произнесенных другом.

– Сень, я не поняла, скажи еще раз. – попросила она.

– Варя умерла, Марин. – сказал он громче. – Приходите.

24 января 2022 года

Двор дома Морозовых был заполнен людьми. Ворота, как и двери коттеджа, были распахнуты. Посетители нескончаемым потоком входили, чтобы выразить хозяину глубочайные соболезнования. Среди них были не только друзья и знакомые, но и горожане, которые не общались с Варей, но хорошо знали Дмитрия Васильевича. В числе таких был почти весь маленький Светлодонск, где большинство людей были шапочно знакомы. Гости говорили, пожимали руку, обнимали. Мужчины дрожащими руками подносили к губам сигареты, женщины, не стесняясь, плакали.

За воротами было так много машин, что передвижение даже по проезжей части представляло собой сложную задачу. Однако в этот день никто не смел пожаловаться на беспорядок. Один из кое-как припаркованных автомобилей, старенький серый мерседес, стоял у чужого забора чуть поодаль, местрах в пятидесяти от дома Морозова. В ней сидели двое: за рулем пожилой мужчина, которому на вид было порядка шестидесяти пяти, рядом дама средних лет. Последняя была одета не по моде, но было заметно, что даже в столь печальной ситуации она старалась выглядеть как можно богаче. На ней была шуба из натурального меха норки, из-под такой же изящной шапочки выглядывали крупные золотые серьги с красными камнями. На пальцах с длинными розовыми ногтями сверкали бриллиантами несколько колец.

– Забираем его сегодня же. – сказала он ледяным тоном.

– Забирай. – ответил мужчина так же холодно.

– Что значит «забирай»? Ты так говоришь, как будто не собираешься принимать в этом никакого участия! Это и твой сын тоже, если ты забыл. – прошипела дама, глядя в окно. – Ну и жопа мира, как ему вообще пришла в голову мысль сюда забраться?

– Ты и сама из провинции… – тихо ответил Виталий Сергеевич.

Она не ответила, но посмотрела испепеляющим взглядом, таким злым, что мужчина невольно опустил глаза. Затем он снова поднял взгляд и сказал:

– Что, не нравится тебе, когда я это вспоминаю? А я помню… Да что там помню? Тут и помнить ничего не надо, одного взгляда на тебя хватит, чтобы все понять. Приперлась на похороны в шубе и бриллиантах! Я уж молчу, что физиономию размалевала как на концерт! – он замолчал, чтобы отдышаться. Глотнув воды из пластиковой бутылки, продолжил. – Ты всегда ее ненавидела! А причина была только в том, что она не москвичка и не собирается переезжать! И тебе ее не жать. Никого тебе не жать, ты вообще на жалость не способна.

Женщина резко подняла руку, размахнулась и ударила мужа по щеке. Раздался хлопок и разговоры стихли. В воцарившейся тишине было слышно только тяжелое дыхание и голоса людей на улице.

– Мне надоел твой треп! – заявила она. – Заткнись, достал уже! Это не твоя проблема, как я одеваюсь и кого ненавижу! Заткнись и ни слова больше!

Он поднял глаза со словами:

– Ты просто помни, что ты стареешь, Эвелина. Это раньше ты была юной и прекрасной. Теперь ты обычная шлюховатая тетка с толстой жопой. Бить в ответ я тебя не буду, но если ты еще раз посмеешь меня ударить, я выставлю тебя за дверь моей квартиры с тем маленьким чемоданчиком, с которым ты тридцать лет назад переехала ко мне жить. И ты поедешь обратно в село Малые Залупки, или как там оно называлось, и будешь в своей сраной шубе коров пасти! Я обеднел, но жилплощадь по-прежнему моя, а у тебя как не было своего дохода, так и не предвидится. Просто помни об этом.

Она снова посмотрела на него, гордо подняв голову.

– Ну надо же, как ты заговорил. Никогда такого себе не позволял. – проговорила она с презрением в голосе.

– А что мне терять? Хрен-то лет десять как не стоит, у меня просто нет стимула терпеть твои фокусы. А вот у тебя теперь есть стимул вести себя как человек. Учти, если позволишь себе выдавать такие же опусы, как на свадьбе, я подам на развод сразу по возвращению в Москву.

Несколько секунд она молчала, глядя на него, потом опустила глаза и стерла рукой слезу. Это не помогло, за ней сразу же потекла вторая, увлекая за собой дорогую тушь для ресниц.

– Наш сын в опасности. Как ты не можешь этого понять? – последнюю фразу она прокричала, взмахнув наманикюренными кистями рук. Мужчина в полицейской форме наклонился к окошку со стороны Эвелины Максимовны и посмотрел на нее, потом на мужчину за рулем. Дама посмотрела на него в ответ, натянуто улыбнулась и сказала:

– Все хорошо.

Она достала из сумки носовой платок и промокнула щеки, окрасившиеся черным. Муж ответил:

– И не ори больше, дорогая. Я тебе уже сказал, если считаешь нужным, забирай. Делай, что хочешь.

Уже спокойно она спросила:

– А если то, что я думаю, правда? Что тогда?

– Тогда мы уже ничем ему не поможем. – сказал он и открыл дверь со своей стороны. – Идем!

Надпись на табличке гласила: «Жарова Варвара Дмитриевна, 31.01.94 – 24.01.22». Дмитрий Васильевич стоял у только что установленного деревянного креста в обществе двоих мужчин.

– Знаете, что для меня хуже всего? – спросил он, глядя на фото дочери на табличке. – Когда она уезжала учиться, я просил ее вернуться домой. Говорил, что без нее у меня не будет цели в жизни. Она вернулась. – он вдохнул. – А может, будь она в Москве, и не умерла бы.

– Этого никто не знает, Дима. – Сказал Николай Петрович. – Моя дочь сказала сегодня утром, что хороших людей Господь забирает быстрее всех, потому что они и ему нужны. Здесь остаются те, кто заслужил дальнейшие испытания. В этом что-то есть. Я не знал никого чище и светлее, чем Варвара.

– Марина – тоже очень хорошая девочка. В таком случае береги ее изо всех сил. – ответил Дмитрий Васильевич.

– Дима, если мы можем чем-то помочь… – обратился Виталий Сергеевич. – Ты знаешь, я всегда готов.

– Спасибо, Виталик. Только чем мне поможешь? – он закурил и отвернулся от креста. – Моя жена умерла, когда Марине было четырнадцать. Больше я не женился. Вроде не бухал, работал, как вол, денег приносил, а бабам как-то не нужен отказался. Вся жизнь была в ней. Внуков тоже не дождался, и вот к старости и ее потерял. Неудачник я, никого не уберег. Мне помочь – разве что пристрелить, как собаку, чтоб не мучился.

– Неделю до дня рождения не дожила. Такая молодая, полная сил девочка! Они выяснили, что случилось? – спросила подошедшая Эвелина Максимовна.

– Нет, Веля, не выяснили. Местные врачи… ну, ты наверное не знаешь, какая в провинции медицина. А в Москву она ехать отказалась, как я ни уговаривал. Вскрытие ничего не показало, хотя специалисты говорят, что это могла быть интоксикация. Но доказать это нечем.

– Да чем же она могла здесь так отравиться? Нет, Дим, я ни за что в это не поверю. Скорее всего, они там что-то пропустили.

Она отошла в сторону, где у тропинки, пролегающей через все кладбище, стоял Семен. Женщина обняла сына за плечи и так стояла несколько минут. Затем они вместе удалились к серому мерседесу, где, усевшись, ожидали главу семейства.

– Как Семен? – спросил Николай Петрович, обращаясь к Виталию Сергеевичу.

– Сложно сказать. – ответит тот. – Он не показывает своих чувств, его только мать понимает. Но думаю, что и ему несладко. Они ведь любили друг друга, раз жили вместе.

Мужчины не заметили, как Дмитрий Васильевич отошел. Теперь он говорил с компанием женщин неподалеку.

– Знаешь, Виталик, – тихо сказал Николай Петрович, – Семену конечно очень плохо, он жену потерял. Но он молод и с годами утешится. Через время он найдет новую любовь, а потом у него появятся дети, а тебя внуки, и вы снова будете счастливой семьей. А он – мужчина указал в сторону компании дам во главе с Дмитрием Васильевичем. – уже никогда не оправится.

– Счастливая семья – это не про нас, Коль. – тихо бросил Виталий Сергеевич и пошел прочь, туда, где за кладбищенскими воротами в авто ждали жена с сыном.

Вечером в доме остались самые близкие. Пустой и тихий, он казался Марине чужим, будто она впервые попала в этот дорогой интерьер с большими окнами, высокими потолками и унылыми серыми стенами. Раньше они казались ей стильными и она мечтала переклеить обои в их с Антоном маленьком домике, чтобы и их обстановка стала хоть немного похожа на эту. Теперь она находила серый цвет настолько грустным, что ей хотелось выбежать из этого дома и отправиться туда, где будут яркие краски и громкие звуки.

– Это она оживляла здесь все. Когда она шла по этим коридорам, они были светлыми в самый пасмурный день. – проговорила женщина, глядя в точку на полу, которую она не видела. Перед мысленным взором стоял образ Вари, смеющейся, счастливой и здоровой. Антон молча взял жену за руку.

– Марина, Антон, оставайтесь сегодня у меня. – Попросил Дмитрий Васильевич. – Я не смогу остаться один. Забирайте Артемку от бабушки и ночуйте.

– Я заберу. – сказал Антон и вышел. Из кухни, где сидела Марина, было слышно, как он взял куртку и вышел, аккуратно прикрыв входную дверь.

– Помнишь свою комнату? – спросил Дмитрий Васильевич. – Ты давно там не ночевала.

– Да… – вздохнула Марина. – Замужество – дело хлопотное. Знаете, мало кто имеет такие привилегии, как собственная комната в доме лучшей подруги.

– Так у меня сколько этих комнат! Сейчас даже не знаю, зачем построил такой огромный дом.

– Несмотря на это, я вам очень благодарна. – сказала Марина. – И за комнату, в которой я, честно говоря, почти не спала, потому что мы с Варей все ночи болтали, и за то, что позволяли ей пропадать со мной целыми днями.

– А я благодарен тебе за то, что ты ей помогала. – ответил хозяин. – Если бы не ты, она бы наверное и ЕГЭ не сдала. Так каким-то образом помогала ей собраться и сделать все, как надо. Я правда не хотел, чтобы она ехала в университет, но теперь я рад, что у нее была насыщенная, полная событий жизнь. Единственное, чего мне жаль, что она не успела родить.

– Дядь Дим, я не успела спросить у Семена… Когда он уезжает?

– Он не уезжает. – ответил Дмитрий Васильевич. – Он сказал, что хочет остаться в Светлодонске. Я не возражаю. Дом есть, работа есть. Не нравится парню Москва, а это в наше время большая редкость. У нас ведь обычно все наоборот, люди из нашего захолустья едут в большие города лучшей жизни искать. А тут вот москвич пожелал остаться в провинции. Я за, все-таки он мне родственник как-никак.

– Его родители наверное сердятся? – спросила Марина.

– Мне все равно. Виталия я плохо знаю, не понял, что он за человек, а Эвелина та еще зараза. Как вспомню, что она на свадьбе говорила!

– А где они сейчас?

– Все трое у Семена, но ночевать тоже приедут сюда. Сказали, что рано утром тронутся в путь. Так что мы завтра на кладбище уже сами, как положено.

– Блин, да что же это за отношение! – не выдержала Марина. – Я все ей выскажу, пусть хоть слушает, хоть нет!

– Не надо, Мариш. – попросил Дмитрий Васильевич. – Это ни к чему не приведет, а Семену будет только хуже. Да и мне тоже. Не тот сегодня день, чтобы ругаться. Пусть едут с Богом и будут здоровы.

– Хорошо. – неохотно согласилась гостья. – Как скажете.

Поздно ночью Марина проснулась от холода. Она посмотрела на термометр, такие хозяин дома размещал почти в каждой комнате, он показывал двадцать градусов. Женщина поняла, что неприятное ощущение скорее всего вызвано высокой температурой и симптомами простуды, подхваченной вероятно при долгом стоянии на кладбище. Она решила спуститься на кухню, чтобы выпить горячего чая, а возможно и поискать жаропонижающее средство в аптечке, которую Варя всегда держала в шкафчике в ванной. Ее отец не изменил этого порядка, даже когда она переехала в новый дом.

Подходя к кухне, женщина услышала приглушенные голоса. Она сомневалась, стоит ли подслушивать, но нерешительность улетучилась после одной фразы:

– Ты не сможешь скрывать это вечно? – говорила Эвелина Максимовна.

Марина подкралась ближе и напрягла слух. Эвелина продолжила:

– Да и вообще, какого хрена, сынок, ты будешь здесь делать? Сгниешь в этом гребаном колхозе и свой талант погубишь. Жить-то хоть где собираешься?

– Ему же в наследство дом достался. – Марина услышала тихий голос Виталия Сергеевича, отца Семена. Скромность и некоторая замкнутость делала его совсем непохожим на некогда успешного столичного бизнесмена. Молодая женщина не очень хорошо их знала, но уже давно пришла к выводу, что фактически главой этого семейства являлась мать.

– Да, мам, Дмитрий Васильевич планирует отказаться от своей части, дом мой, мы с ним уже говорили об этом – подтвердил, Семен.

– Быстро же ты сориентировался! Ее и закопать не успели, а ты уже наследство оттяпал. – в голосе Эвелины послышалась усмешка и совершенно неуместная гордость. – Но как же лечение, идиот?!! Мы говорили с доктором, с Яковом Абрамовичем. Он сказал, что тебе никак нельзя без лекарств, все может повториться, как тогда! Ты хочешь, как когда, сынок?

– Как тогда не будет, мама, мне не четырнадцать! И говори тише, ты всех разбудишь!

– Да ради чего ты это делаешь? – не унималась мать, – Что тебя здесь держит? Я понимаю, раньше была жена, но теперь ее нет, ты свободен! Так поедем домой, вернем твое здоровье, вернем перспективы!

– Мне больше нечего сказать, мам.

После минутной паузы, во время которой в тишине слышалось только тяжелое дыхание сбитой с толку и рассерженной Эвелины, она продолжила:

– Ты должен хотя бы принимать лекарства. Я больше не смогу тебе помочь, если это снова случится. И денег больше нет, ты знаешь. Кстати, сейчас ты точно не при чем?

Снова тишина и тяжелое дыхание.

– Ладно, раз уж ты так упрям, хотя бы открывай мои посылки. В них будет все необходимое.

– Снова жрать эту дрянь, после которой я становлюсь жалким бараном? – тихий голос Семена.

– Выбирай, или лекарства, или я тебя сдам к херам собачьим. – последовал ответ.

– Ты не посмеешь! – голос Семена наполнился гневом, Марина услышала, как стукнули ножки стуча о пол, когда он вскочил с места.

– Уверен? – поинтересовалась мать стальным голосом. – Думай, спрошу с утра в последний раз.

Эвелина Максимовна резко открыла дверь и та закрыла собой подслушивающую женщину, не дав обнаружить. Пораженной Марине оставалось только тихо стоять, прижавшись к стене, и ждать, пока все выйдут из кухни. И только недавние слова гонгом звучали в голове. Что это за лекарства? Что произошло, когда Семену было 14? Что значит «Сейчас ты ни причем?» Когда люди скрылись в темном коридоре, Марина вошла в опустевшую кухню и опустилась на стул у стола. Чай и лекарство уже не шли на ум. Она не знала, сколько просидела за столом в раздумьях. Очнулась от тяжелых мыслей лишь услышав, как Дмитрий Васильевич тяжелой поступью спускается из своей комнаты. Когда он нашел Марину на кухне, она наполняла чайник водой из фильтра. Гостья ни словом не обмолвилась о произошедшем.

***

25 января 2022 года

– Антон, Семен болен. – поделилась новостями Марина, как только они перешагнули порог дома. – Или что-то еще. Я не знаю, но у него какая-то беда! Я случайно подслушала его разговор с родителями сегодня ночью. Они говорили о каком-то докторе, о лекарствах, о том, что какой-то инцидент может повториться. А вдруг это что-то опасное? – Все это она говорила, даже не сняв куртки.

– Не знаю, что сказать, Солнышко. – ответил Антон, снимая с жены куртку и вешая на крючок в прихожей. – Сама понимаешь, раз нам об этом напрямую не рассказывают, значит нам знать не положено. Мало ли что там за болезнь, может такая, что о ней даже самым близким говорить стыдно.

– Мать угрожала ему, что сдаст его куда-то. Или что-то в этом роде. – сказала Марина.

– А ты все верно поняла? В любом случае нам не стоит в это лезть. Он не ребенок, сам во всем разберется, а если попросит поддержки, мы ее окажем. – ласково проговорил Антон, целуя жену. Он бережно снял с сына куртку и сапоги, взял его на руки и уже направился в комнату, но Марина не собиралась прекращать этот разговор.

– Неужели ты и сам не замечаешь, что с ним что-то не так? – спросила она.

– Не знаю, по-моему все нормально.

– Вот именно! Как-то слишком уж с ним все нормально! Не может быть таким спокойным человек, который только что потерял жену, да еще и по ходу дела навсегда поссорившийся с родителями. Они ведь уехали еще в потемках и, судя потому что Семен остался, мать на него смертельно обижена.

– Марин, ну не все люди такие эмоциональные, как ты. – сказал Антон с укором в голосе, который больно уколол женщину. – Если он не рыдает и не кричит матом на всю улицу, это еще не значит, что ему все равно. Может, ему так больно, что сил нет лишний раз глазом повести. Да, он хорошо выглядит, по виду его больным и скорбящим не назвать, но лично мне это ни о чем не говорит.

С этими словами Антон посадил Артема на плечи и, пригибаясь, чтобы мальчик не стукнулся головой о потолок, понес его в комнату переодеваться. Марина в сердцах топнула ногой, но звук, с которым ее стопа соприкоснулась с мягким потертым ковром, не был услышан ее супругом. Либо он сделал вид, что ничего не слышал.

15 апреля 2022 года

– Привет! – как обычно, проговорил Семен в трубку. – Что это твой благоверный на звонки не отвечает? Я уже наверное десятый раз звоню, хочу поздравить с годовщиной. Ладно, скажу тебе: с праздником вас, долгих лет, счастья, вечной любви, света и тепла. Живите долго и счастливо!

– Сень, Антон пропал. – выдала Марина, забыв поздороваться. – Ушел на работу на час и не вернулся. Телефон не отвечает.

– Как это пропал? – не понял друг. – Наверное, его задержали или еще что… А телефон потерялся.

– Я звонила на работу. Его туда вызвали к обеду ближе, но он так и не пришел. Они ему тоже пытались дозвониться, результат ноль, – голос женщины дрогнул, потом она тихо заплакала в трубку.

– Так, погоди, Марин, погоди. Ты в полицию звонила?

– Я туда ходила, Сеня! Они послали меня куда подальше. Говорят, заявление не примут, мало времени прошло. Еще и посмеялись, мол загулял мужик! Да он бы никогда, так не сделал бы, ты же знаешь, не бросил бы меня, да еще в такой день! И в больницу я звонила, не поступал такой, – слезы перешли в рыдания.

– А чего мы мне не сказала, не зашла ко мне? Я же их хорошо знаю, помог бы. Давай я позвоню кому-нибудь… И вообще, я сейчас приеду.

– Давай, папа с мамой тоже уже в пути.

16 апреля 2022 года

Без двадцати минут восемь утра Марина снова стояла у порога отдела полиции. Дежурный оперуполномоченный Матвиенко, неохотно прочитал заявление и вяло начал допрос, усадив ее за стол в кабинете:

– Марина Николаевна, еще раз, когда вы в последний раз видели своего мужа?

Он сидел напротив с заспанным и откровенно скучающим видом, в душе мечтая как можно скорее выпроводить посетительницу и досмотреть фильм на смартфоне. Когда Марина открыла дверь в кабинет, аппарат издавал звуки погони и теперь его владелец очень хотел узнать, поймали ли преступников отважные полицейские из далекого Лос-Анджелеса.

– Это было вчера около одиннадцати утра. Ему позвонили с работы и попросили приехать, чтобы наладить компьютер бухгалтера. – ответила Марина.

– А почему в рабочий день он был дома? – спросил Матвиенко.

– У нас была годовщина свадьбы и он отпросился на один день, чтобы побыть с семьей. Но случай был экстренный, поэтому им пришлось его вызвать.

– И после этого он сразу уехал?

– Пешком ушел, это недалеко.

– Когда вы ему позвонили?

– Часа через 2 после его ухода.

– Он ответил?

– Нет в телефоне была тишина. Сколько раз я ему звонила потом, я не помню.

– У вас есть приложение, которое отслеживает месторасположение смартфона?

– Да, есть. Сначала я его не открывала, ведь я думала, что он на работе. А когда проверила, приложение ничего не показывало.

– Вы пишите в заявлении, что звонили на работу мужу.

– Да, но его коллеги ответили, что он не приезжал и они все еще его ждут. Это было сразу после первого звонка на мобильный мужа.

– Потом вы ему звонили? – спросил полицейский, подавляя зевоту.

– Да, но телефон по-прежнему не отвечал, даже вызов не шел. И мы ездили в больницу и морг, но человек с такими личными данными и приметами не поступал, они проверяли. Мы всю ночь его искали, где только не были, никаких следов. Помогите пожалуйста! – голос женщины едва не сорвался на крик.

– Марина Николаевна, мы обязаны принять заявление, но поймите меня правильно. Мы тут многое видели, и случаи, подобные вашему, тоже. Мужчина пропадает, какое-то время его нет, потом он возвращается. Вы хорошо знаете своего мужа? Возможно, ну, чисто теоретически, он имеет знакомых, к которым он мог направиться вместо работы. Ну, не поехал он по какой-то причине в офис, а например, рванул к девушке… или к мужикам на рыбалку. А мобильный телефон можно выключить.

Марина, до этого нервно теребящая ремешок сумочки, теперь сжала его так, что костяшки пальцев побелели.

– Я хорошо знаю мужа, – отчеканила она, гордо подняв голову, – и поверьте мне, он никогда такого не сделал бы. Тем более, в такой день! Нет, он не сбежал с любовницей и не запил с друзьями! Найдите его, пожалуйста, случилось что-то серьезное! Почему никто не хочет мне верить?

– Хорошо. Идите домой, будут новости, мы вам позвоним, – пробубнил опер, вертя в руках смартфон.

На дрожащих ногах Марина направилась к двери, не попрощавшись с полицейским. Обернувшись, она увидела, как он разблокировал экран своего гаджета, снова раздались звуки погони. Женщина хлопнула дверью и вышла из здания.

Уже на ступенях перед входом она набрала номер мобильного Семена. Через минуту друзья сидели на лавке напротив здания полицейского управления.

– А ты все улыбаешься, – вздохнула Марина, – просто позавидуешь такому оптимизму.

– А я действительно думаю, что все будет хорошо, – ответил он, – найдется наша пропажа. Ну ты сама подумай, кому он нужен, чтобы его убивать или грабить? Шел пешком, скромно одетый, при себе ничего ценного. Сколько там при нем было? Пятьсот рублей и обручальное кольцо? Да, что-то произошло, но скоро мы все узнаем. В конце-концов только сутки прошли.

– Мне кажется, что вечность уже минула, а не сутки. – ответила женщина.

– Понимаю. Ты уже от них или только идешь?

– От них. Приняли заявление.

– Ну я же обещал, – улыбнулся друг, – найдут, не переживай. А ты пока отдохни. Выспись, к родителям смотайся, с Артемкой побудь.

– Артем дома и родители сейчас у меня. Я не могу уйти из дома надолго, вдруг он вернется. Сейчас приду домой и позвоню Сереге. Он должен знать.

– Кстати, как он там? Все еще убежденный холостяк? – снова улыбнулся Семен.

– О, такие люди, как мой брат, не меняются. – констатировала Марина. – Он даже думать не хочет об отношениях, – на мгновение ее лицо озарила улыбка, но тут же погасла. – Жаль, что он так далеко. И понесло его в этот Ёбург… Может, позвать, пусть прилетит?

– По-моему, ты только зря оторвешь парня от дел. Я тебе говорю, все будет нормально.

– Как ты можешь всегда оставаться таким спокойным? – Марина вскочила с лавки и направилась к тротуару. Уже пройдя несколько шагов, обернулась. – Мне иногда кажется, что ты ничего не чувствуешь. – она вернулась к лавке. – Ты грустил по Варе, только честно?

Несколько секунд он молчал, глядя ей в глаза, потом тихо сказал:

– А ты сама-то как думаешь? Ну, да, не умею я рыдать, и что с того? Считаешь меня бесчувственным психопатом из-за этого? Конечно, Марин, мне на все и всех плевать. Да. Молодец! Вывод на пять баллов. – он поднялся с лавки и направился к зданию..

– Извини, я вся на нервах, – пробормотала она, догоняя друга.

– Все хорошо, не переживай. Если что-то нужно, звони, я всегда готов помочь. Ты ведь тоже была рядом, когда Варя…

– И Антон был.

– И Антон был, конечно. В любое время звони, поняла?

Марина пообещала и ушла. Обычный рабочий день в отделении полиции провинциального городка пошел своим чередом.

Опер сидел за столом и допивал остывший кофе. Досмотрев фильм про американских полицейских, чей сюжет начинался с исчезновения некого Ника Джонсона, он задумался и еще раз перечитал заявление. Вдохновленный подвигами любимых персонажей, Матвиенко попытался вспомнить, бывали ли в Светлодонске похищения или убийства. Убийства точно были. В позапрошлом году один алкаш зарезал собутыльника в пылу пьяной ссоры. Лет десять назад ревнивый муж случайно убил гулящую жену поленом, не рассчитав удара. Но чтобы человек вот так пошел на работу и пропал, такого он припомнить не мог.

– Ну и где ты шляешься, чувак? – тихо пробормотал он себе под нос. Не может такого быть, чтобы взрослого мужика похитили или убили средь бела дня. Только не у нас, где все друг друга знают.

Нет, подумал он уже молча и взял смартфон в руки. Ничего интересного в этом деле. Завтра, максимум послезавтра, сам придет, когда отдохнет от мнительной нервной жены и маленького ребенка. Рутинный день, тоска зеленая.

***

Марина долго собиралась с мыслями, чтобы позвонить брату в Екатеринбург. Почему-то ей вспомнились его слова, сказанные при последнем визите: «Единственное, что здесь можно сделать для собственного развития – это сесть в автобус с билетом в один конец».

– Ну да… – вздохнула она, глядя на черный дисплей мобильника. – И что ты скажешь мне теперь?

– Что? – послышался голос Надежды Алексеевны.

– Ничего, мам, мысли вслух. – ответила Марина.

Перед глазам проносились картины последних лет. Первая ссора Сергея с Антоном. Слова брата, когда он назвал сестру и ее супруга дураками, а Светлодонск захолустной помойкой. В ответ он получил от Антона звание «жирной крысы, бегущей с корабля» и «поклонника рыгаловок».

С последним заключением мужа Марина и сама впоследствии согласилась. Сергей не раз говорил, что любит проводить время в барах и кафе. Но что ему оставалось делать, если никто не ждет дома? Сергей был убежденным холостяком и, несмотря на возраст за тридцать, даже не помышлял о семье. Он гордо заявлял, что его стезя – это свобода и большой город с его развлечениями.

Но она понимала и то, что брат недоговаривает, что уехал он не только из-за скуки и отсутствия развлечений в родном городке. Он хотел быть как можно дальше от матери и отчима, который его младшей сестре был родным отцом.

Мама вышла замуж с маленьким сынишкой на руках, это было через два года после того, как ее первый муж ушел к другой девушке. Марина искренне удивлялась, почему мальчик не любил отчима. Он сердился на него всегда, сколько она себя помнила. Но тогда он не знал, что Николай Петрович не его отец. По крайней мере, все так думали.

Мать рассказала правду, когда парню было шестнадцать. Она не могла молчать, потому что среди родственников были те, от кого Сережа слышал намеки. Как это часто бывает, у семьи были «доброжелатели», считавшие, что лучше всех знают, как надо поступать в любых ситуациях. Даже в таких, в которых они сами никогда не бывали.

Слова, которые услышала Надежда Алексеевна, поразили ее, как молния. Она ждала любого ответа, только не такого.

– Да знаю я! Знаю, поняла?!! Я нашел твою фотку с отцом, с моим настоящим отцом! Да, мне три года было, когда ты вышла замуж за своего Николая, я был ребенком. Я сначала вообще думал, что мне снился какой-то мужик, который катает меня на санках. А потом, мне лет десять было тогда, я искал конфеты, которые ты от меня вечно прятала, потому что боялась, что я разжирею. Не того бояться надо было, мам. Я нашел это гребаное фото, где ты в свадебном платье и он в пиджаке, и все понял. Понял, что мне не снилось, я просто помню. А потом намеки эти всякие, тетушки, бабушки… И я каждый раз убеждался, что я прав. Мне даже не нужно было спрашивать, все ясно как день. А ты думала, я такой придурок, что до сих пор ничего не знаю? Вы нагло врали мне, каждый день, каждый час! Он врал! Теперь понимаешь, почему я так ненавижу этого придурка? – прокричал подросток.

– Сынок, зачем ты так? Мы не врали, мы просто считали, что так будет лучше. Мы не хотели, чтобы ты чувствовал себя обделенным и делали все для этого. Благодаря Коле, ты растешь не безотцовщиной, у тебя все есть. Ты учишься в школе, ходишь на свои тренировки, ездишь на соревнования и собираешься в институт. А платит кто? Я со своей зарплаты продавщицы немного могу тебе дать. А он дает и не просит ничего взамен. Так может тебе стоит прекратить его обзывать? Я понимаю, что уважать его ты не начнешь. Но можно хотя бы быть вежливым в ответ на доброту? Или ты такой глупый и злой, что не можешь даже этого?

С каждым словом мать говорила все громче. Рассказывая правду, она верила, что сын будет хотя бы чуточку благодарен ее мужу за заботу и поддержку. Но она снова натолкнулась на стену и не понимала, откуда она взялась. Просто потому, что он все знал? Ответ пришел сам собой, беспощадный, злой ответ: «Да, он знал, что мы лгали. И это знание копилось в нем годами».

Больше они об этом не говорили. Через два года Сергей уехал учиться в Воронеж, поступив на бюджет, а после института обосновался в Екатеринбурге. В дальнейшем перемен в его жизни не было.

***

– Привет, уже слышал новости? – голос Марины дрожал. Смартфон в ее руках тоже ходил ходуном. Она снова волновалась, несмотря на то, что раз сто отрепетировала разговор с братом.

– Да, мама мне звонила, я сегодня ночью вылетаю к вам, – голос был бесстрастным.

«Он что, тоже ничего не понимает? Я одна тут плачу и беспокоюсь? Нет, отставить слезы, хватит уже, спокойно».

– Тут черт знает что творится. В полиции надо мной смеются, говорят, он сбежал с любовницей. Знакомые, похоже, с ними согласны. Все такие спокойные, спасу нет. Но я знаю, что он не сбежал. Я его знаю, он так не сделает. С ним что-то случилось, понимаешь?

– Я понимаю, Марин. Я не знаю, чем тебе помочь, но я понимаю. Скоро будем вместе. И я уверен, что все выяснится. Чтобы он там не натворил, он объяснит.

– Ты тоже думаешь, что это он сам что-то сделал, а не с ним произошло несчастье? – спросила сестра.

– Не знаю. Я только понимаю, что мужики иногда уходят. – последовал ответ.

– Тебя послушать, так это случается в каждой семье. Сам-то потому и не женишься? Думаешь, тебе тоже надоест? – она снова начинала закипать, хоть и старалась держаться.

– Ты угадала. Отношения надоедают мне через несколько месяцев. А жениться просто потому, что пора, а потом всю жизнь мучиться я не намерен.

– Достойный сын своего отца. Но его ты любишь, а человека, который воспитывал тебя с трех лет, ненавидишь. – ответила Марина.

– Давай не будем, не порть мне настроение, – голос из далекого Екатеринбурга тоже стал обретать стальные нотки.

– Нет, будем! – бросила она в трубку. – Когда приедешь, чтобы ни слова плохого ему не говорил, понятно? Мне тут еще ебаной Санта-Барбары не хватало, и так жопа! В конце-концов матери было всего двадцать пять лет, когда он ушел, а тебе не было и двух. Что ей было делать? Всю жизнь одной куковать? – она кричала в трубку. Мама прибежала с кухни и протянула руку, чтобы забрать телефон. Марина не позволила этого сделать, отклонившись и отойдя на три шага. Она услышала ответ, который ранил еще сильнее:

– Ага, вот как, значит, теперь и ты быстренько спонсора найдешь с Артемкой на руках?

– Да как ты можешь, как у тебя язык поворачивается? – крикнула она. – Он вернется, понял? Он вернется и у нас все будет как раньше, чтобы ты там не думал своей тупой башкой!

Она не успела договорить, мать все-таки вырвала телефон из ее руки. Разговор с Сергеем продолжила уже она. Ответов брата Марина не слышала.

– Сереж, извини, сам понимаешь, она вся на нервах. Тебе необязательно прилетать, наверняка все скоро образуется… Да, конечно, раз ты так считаешь, мы будем тебе только рады, родной. Во сколько ты будешь в Воронеже? А, закрыт аэропорт, точно… да, спецоперация, да… До Волгограда, потом на автобусе? Жуть… Уверен, что хочешь ехать? Ладно, звони, когда прилетишь…

Мать завершила разговор и задумчиво произнесла:

– Он ненавидит отца, но тебя любит. Вон из какой дали едет, хотя даже не знает, что будет делать и как помогать. Не надо было на него орать.

– Никого он не любит.

– Марин, я понимаю, что тебе плохо. Но не набрасывайся на людей только из-за того, что они в чем-то с тобой не согласны. Мы все помогаем тебе, как можем. Уж извини, что не бьемся в истерике вместе с тобой. Хоть бы ребенка не пугала своими слезами, он уже подходить к тебе боится.

Марина опустила глаза, вздохнула и упала на кресло у окна. Надежда Алексеевна продолжила:

– Во чтобы то ни стало, надо держаться, доченька. Хватит рыдать, этим делу не поможешь. Вечером проведи время с ребенком, поняла? Он тоже шокирован тем, что его отец вчера пропал.

Марина кивнула:

– Господи, только вчера… Как будто год прошел.

– Да. Только вчера. И у нас еще есть надежда. – ответила мать.

18 апреля 2022 года

– Сережа, позвони нам. Мама сама не своя, я тоже. Если ты обиделся на меня, пожалуйста прости. Не хочешь говорить со мной, поговори с мамой, она тут не причем. Она всегда была на твоей стороне. Мы ждем твоего звонка. – Марина отправила очередное голосовое сообщение на вотсап после того, как очередной раз набрав номер брата, услышала в трубке гнетущую тишину. Она снова нарезала круги по комнате со смартфоном в руках.

Надежда Алексеевна сидела на диване со стаканом воды в одной руке и корвалолом в другой, отец молча стоят у стены. В отличие от жены и дочери Николай Петрович не умел выражать свои чувства, зато лицо его красочно повествовало о боли и тревоге, которые он испытывал. Запавшие глаза и круги под ними, нервная дрожь в руках, сбивчивая взволнованная речь. Как и у остальных, в его душе постепенно нарастает паника, о которой он, как мужчина, стеснялся сказать вслух.

– Это ты виновата, – внезапно нарушила тишину Надежда Васильевна. – Если бы ты не наговорила ему столько гадостей, он уже был бы здесь.

Марина не знала, что ответить. Она молча смотрела на мать и не замечала собственных слез. Она и сама винила себя, но как же тяжело было услышать это от другого человека. Отец опередил ее с ответом:

– Судя по тому, что ты мне рассказала, Надя, она ничего такого страшного ему не сказала. Серега не услышал ничего, кроме правды. Он озлоблен на весь белый свет только потому, что мы с тобой решили уберечь его от неприятной информации. Мог бы сразу подойти ко мне, поговорить обо всем… еще тогда, когда нашел то фото. В конце концов если бы кое-кто не хранил это фото с первой свадьбы, ничего бы не было.

– Правильно! Давай, обвини во всем меня! Как это легко и удобно! – громко заявила Надежда Алексеевна. – У тебя всегда виновата я!

– Не всегда, только в этот раз. Не нападай на девчонку. – тихо сказал Николай Петрович.

– Прекратите, пожалуйста! – Марине совсем не хотелось слышать очередную родительскую перепалку. – Вам не кажется, что пора что-то делать? Я пойду в полицию!