Читать онлайн Потанцуй со мною, месяц бесплатно

Потанцуй со мною, месяц

Глава 1

Парень был хорош, даже очень. Вернее, мужчина. Года тридцать три–тридцать четыре. Тот идеальный возраст, когда бестолковая инфантильность давно прошла, а до превращения в ленивого лысого пузана еще далеко.

Хотя такие как этот, наверняка, никогда не превращаются ни в плешивых, ни в пузатых. И в старости они остаются широкоплечими, узкобедрыми, уверенными в себе седовласыми мачо в окружении длинноногих красоток.

Он стоял на кромке воды, засунув руки в карманы брюк, и сквозь темные очки смотрел на море. Мимо меня, болтающейся в воде прямо напротив его носа.

Почти три недели я жила в маленькой гостиничке под Сухумом, наслаждаясь майским абхазским солнцем, слегка прогревшимся морем и полным отсутствием других постояльцев.

Хозяева, средних лет семейная пара, как могли, скрашивали мое, как они считали, одиночество, приглашая к себе по вечерам пить чай, а по утрам – кофе.

Днем они работали, готовя гостиницу к предстоящему курортному сезону, а я занималась своими делами. Меня более чем устраивало такое существование: пустая гостиница, безлюдный пляж, ночная тишина и дневная южная истома.

Мужчина продолжал стоять, увязая босыми стопами в песке. Только снял очки и теперь смотрел на море синими-синими глазами. По-прежнему мимо меня, словно я пластиковый буек, за который нельзя заплывать.

– Марк! Маркуша, иди сюда, котик, – в дверях гостиницы показалась длинноногая фигуристая девушка и призывно замахала красавцу рукой.

Ну конечно, разве мог он приехать отдыхать один. Таких мужчин всегда сопровождает или грудастая красотка – бельевая модель, или длинноногая лань с оленьими глазами. Непонятно только, чего они притащились в скромную Абхазию вместо Франции, Испании или хотя бы Турции?

Я с головой ушла под воду, уверенная, что, когда вынырну, красавец уже умчится к своей секс-бомбе и даст мне спокойно вытащить на берег мой совсем не-секси зад. А то я уже начала постукивать зубами от холода – в мае температура Черного моря далеко не кипяток.

Просидев под водой до загоревшихся огнем легких, я вылетела на поверхность, жадно хватая кислород, и чуть не застонала от досады – красавец, как ни в чем небывало, стоял на том же месте. Только смотрел прямо на мою посиневшую физиономию, облепленную мокрыми волосами.

– Вы там живете? Вы Русалочка? – губы мужчины дрогнули в усмешке. Он вернул очки на свой идеальный нос и теперь рассматривал меня сквозь их зеркальную поверхность. Надеюсь, так ему не видно приятный голубой оттенок моей задубевшей кожи.

– Я Замерзалочка, – тихонько буркнула себе под нос. Но он, кажется, услышал. Во всяком случае, уголки четко очерченных твердых губ как-то подозрительно дернулись.

– А вас ваша девушка звала, – решила я намекнуть, что пора ему проваливать и дать мне возможность вылезти из воды.

– Я слышал, – и продолжил стоять, засунув руки в карманы своих дорогущих льняных брюк.

Да что же ты к своей пассии не торопишься-то? Я ведь тут в воде сдохну, но под твоим взглядом на берег выходить не буду…

Я опять занырнула в воду, а когда выскочила на поверхность, красавец неспешно удалялся в сторону гостиницы, где в дверях нетерпеливо подпрыгивала его грудастая подружка.

Беззастенчиво поглазев на его подтянутый зад и широкие плечи под белой футболкой, я, наконец, выбралась из воды и, стуча зубами от холода, кинулась к лежаку.

Обернулась полотенцем и, убедившись, что парочка скрылась за дверью, побежала к боковому входу, откуда до моего номера было ближе всего.

Глава 2

Звонок телефона бил по ушам, заставляя морщиться и натягивать на голову подушку, проклиная все на свете. Особенно вчерашнего синеглазого красавца и его грудастую подружку, поселившихся в соседнем номере и половину ночи не дававших мне спать.

– Да, – прохрипела, не открывая глаз, когда наконец нашарила противно пиликающую трубку.

– Дуся, ты почему еще спишь? – напористый Пашин голос мигом разогнал остатки сна. – Где документы, которые я вчера тебе отправил? Ведь предупреждал, что они мне нужны сегодня утром.

– Пасик, ты свою почту проверял? – проснувшееся из-за «Дуси» раздражение попросило выхода. И я не отказала себя в маленькой мести, назвав мужа детским прозвищем, которое он ненавидел.

На том конце послышались глухие шумы, и отдаленно прозвучал голос мужниной секретарши Анны Петровны:

– Павел Сергеевич, документы от Дарьи Александровны в синей папке у вас на столе.

– Отбой, нашлись бумаги, – муж снова возник в трубке. – Через час пришлю договор с «БелТрансом», просмотришь его.

– Паш, я в отпуске, вообще-то. И сюда приехала не за тем, чтобы за компьютером просиживать, если ты помнишь, – я начала злиться. Вчера полдня провела с бумагами, которые он прислал для проверки. В итоге пропустила и массаж, и пробежку. Хорошо, хоть в море наплавалась до посинения.

Вспомнив, как вчера стеснялась выходить из воды под взглядом синеглазого красавчика, я хихикнула и приняла сидячее положение, удобно откинувшись на спинку кровати.

– Послушай, Дарья, – голос мужа вдруг стал ледяным, – из-за твоих проблем с лишним весом мой бизнес не должен страдать. Будь добра успевать. Все, у меня встреча. Договор с «БелТрансом» жду к двум часам. – И пока я оторопело молчала, завершил звонок.

Задыхаясь от возмущения и обиды, я пялилась в погасший экран, не зная, что и думать.

Вообще-то, это была его идея – мне на пару месяцев уехать на юг. Восстанавливать здоровье и худеть.

Весь последний год мы только и делали, что ссорились по этому поводу. Пашу раздражало, что я вдруг перестала быть той стройной ланью, на которой он женился пять лет назад. Я обижалась, плакала и отчаянно пыталась соблюдать диету и заниматься спортом.

Но какие диеты, если с нашей работой вечно питаешься на бегу и тем, что под руку попалось? Обычно попадались пиццы да круассаны.

К тому же Паша регулярно покупал эклеры в кондитерской возле офиса, и торжественно вручал мне со словами: «Моей сладкой булочке вкусные пироженки». Затем требовал у секретарши сварить мне кофе и обижался, если я не съедала хотя бы половину. А потом тыкал носом в мои растущие габариты.

Абонемент в зал из раза в раз благополучно сгорал, потому что стоило мне взять в руки сумку со спортивной формой, как Паша заявлял, что прямо сейчас я должна подготовить срочные документы к завтрашнему заседанию, о котором он только что вспомнил. Почему этим нельзя было заняться раньше, ответа никогда не было.

У меня уже нервный тик начался с этими делами: одной рукой Паша указывал на мой лишний вес, другой приносил мне калорийные вкусняшки и, по стечению разных обстоятельств, не позволял пойти на тренировку.

И на все это накладывались реальные проблемы со здоровьем, появившиеся у меня после той злополучной аварии два года назад.

Дровишек в печку наших ссор подбрасывала и его маменька, любящая в присутствии сына скептически оглядеть мою пополневшую фигуру и укоризненно покачать головой. И непременно дать совет как надо поддерживать стройность.

Кстати, это с ее легкой руки ко мне привязалась собачья кличка «Дуся». Анастасия Германовна стала называть меня этим прозвищем, как только Паша объявил родителям о нашей скорой свадьбе. Мое упорное нежелание откликаться на эту «Дусю», вместе с просьбами не называть меня так, натыкались на полный игнор со стороны Анастасии.

Следом за свекровью и Паша нет-нет, да и тянул ласково «Ду-уся» и обижался, если я высказывала недовольство.

– Просто у тебя отвратительный характер, Дарья. Это влияние неудачного родительского воспитания. Ты не способна понять, что значит быть членом дружной семьи, где все называют друг друга ласковыми именами, потому что это проявление особенного, нежного отношения.

Наверное, он прав, и мне не дано проникнуться такими высокими материями. Да я и не стремилась никогда – меня вполне устраивали мои спокойные, ровные отношения с родителями, основанные на взаимном уважении к личным границам друг друга.

Во всяком случае, моя мама не лезет с бесконечными советами в семейную жизнь дочерей. И не приходит поправить в их шкафах неаккуратно разложенное белье, как это делает моя незабвенная свекровь.

Фух, что-то меня понесло не в те мысли. Все, надо срочно настраиваться на позитив и благость.

Умывшись, я расстелила на полу коврик для йоги. Уселась по-турецки и принялась медитировать.

Длинный глубокий вдох, медленный выдох. Мысли утекают, чувства уходят – я спокойна, я расслаблена. Я мягкая, я легкая, прозрачная. Я частичка космоса…

– Да… Да… Трахни меня!… Еще… Ты мой жеребец!… Да, вот так!… О-о-о, да-а-а!

– О, нет!!!

Глава 3

– О не-ет! – застонала я в голос.

Завалилась спиной на коврик и уставилась в потолок, слушая звуки бурного секса из соседнего номера: скрип кровати, сладкие женские стоны и выкрики, будто из немецких фильмов для взрослых.

«Ты мой жеребец!» передразнила девицу за стенкой. Тьфу, я думала, такие фразы встречаются только в дешевых порнушках.

Черт, почему здесь такая хреновая звукоизоляция? И какого лешего, их поселили со мной по соседству, будто других свободных номеров нет!

Кошмар какой-то, они почти половину сегодняшней ночи этим занимались, как я уши не затыкала, все равно слышала. Неужели им мало – ведь не прошло и нескольких часов, как они угомонились.

И как у мужика сил хватает для таких секс-марафонов?

Конечно, я небольшой специалист в этом деле, но всегда считала, что мужчине вполне хватает пятнадцати минут два-три раза в неделю.

По крайней мере, у нас с Пашей было именно так – он резко вспыхивал, придавливал меня своим крупным телом и после нескольких поцелуев быстро входил, сразу начиная двигаться. Сначала медленно, словно давал время приспособиться к себе. Потом ускорялся, движения становились резкими и рваными.

В конце он просто вколачивался в меня, иногда до боли, рыча и постанывая, когда кончал. Дня три-четыре после этого я почти не интересовала его как женщина, а затем все повторялось.

Нравился ли мне секс? Наверное. Во всяком случае, отвращения я точно не испытывала. Хотя вот так голосить, как сейчас девица за стенкой, мне и в голову не приходило, повода не было.

Я усмехнулась, слушая, как затихает любовная схватка в соседнем номере – быстро они в этот раз, стандартные пятнадцать минут. Неужели подустал жеребец за ночь?

О нет, опять. Похоже, у них просто смена позиций, потому что после минутной паузы звуки секса загремели еще оглушительней.

Не выдержав, я вскочила, торопливо натянула спортивный костюм и рванула на пробежку – пускай они тут без меня заканчивают.

Пылая щеками, я прогрохотала вниз по лестнице и едва не врезалась в Ольгу, жену владельца гостиницы, волосатого и разговорчивого обладателя уникально большого носа Миграна.

– На пробежку, Даша? Вернешься – заходи, кофе выпьем, – женщина держала в руках огромный таз с мокрым бельем.

Глядя на нее, я в очередной раз подивилась, как иногда шутит судьба, соединяя между собой таких разных людей, как светловолосая, изящная коренная петербурженка Ольга и ее муж – темпераментный, шумный и не слишком образованный южанин Мигран.

– Спасибо, зайду, – пообещала я, выскакивая за дверь.

– Я новых постояльцев тоже позвала, познакомитесь поближе, – догнал меня голос Ольги.

Да куда уж ближе, я и так, считай, у них третья в постели с такой-то звукоизоляцией.

Я передернула плечами, вспомнив, как лежала ночью с зажмуренными от смущения глазами, чувствуя, как под аккомпанемент чужой страсти мое тело наполняется сладкой истомой.

Как коснулась своей груди под тонкой футболкой. Очертила кончиками пальцев соски и осторожно потянула, чувствуя, как они мгновенно сжались от возбуждения. Почему Паша никогда ничего не делает с моей грудью?

Мне всегда казалось, что она у меня очень чувствительная, но муж, будто нарочно, обходил ее стороной.

Интересно, этот Марк в соседнем номере любит ласкать свою подружку? Трогать соски, живот, проводить языком по шее, слегка прикусывая тонкую кожу?

Или как мой муж обходится без прелюдий и переходит сразу к делу, подолгу долбясь в тело партнерши?

– Даша, приходи пить кофе после пробежки, – из пошлых мыслей меня выдернул голос Миграна, сидящего с молотком на крыше беседки.

– Обязательно приду, Ольга меня уже пригласила! – прокричала в ответ, пытаясь скрыть смущение. Надеюсь, по мне незаметно, о чем я только что размышляла.

Позорище, счастливая в браке замужняя женщина, а гадаю о том, как посторонний мужчина занимается сексом. И кстати, почему я уверена, что грудастая барби ему не жена?

Помахав Миграну, я порысила к идущей вдоль моря асфальтовой дорожке, надеясь, что пара километров трусцой помогут мне прийти в себя и избавиться от непотребных мыслей о чужом любовнике.

Глава 4

– Любите смотреть на закат? – хрипловатый, низкий голос разбил монотонное шуршание волн и вопли чаек.

Укрывшись тонким пледом, я сидела на шезлонге у края воды и ждала, когда сядет солнце.

Надо мной нависла тень и ноздрей коснулся запах: сандал, красный перец, вереск и что-то еще, что я не смогла определить. Странное сочетание, будоражащее воображение. У меня чуткий нос, я многое вижу через запахи. Лика часто говорит, что с таким обонянием мне надо работать парфюмером, а не юристом. Очень интересный парфюм у нового соседа…

Мужская ладонь легла на спинку стоявшего рядом шезлонга и отодвинула в сторону. Правильно, красавчик, садись от меня подальше, а то прибежит твоя страстная–грудастая и устроит скандал.

Еще чуть подвигав шезлонг, мужчина сел и вольготно вытянул босые ноги:

– Меня зовут Марк. Марк Бахтин, – он выжидательно повернул в мою сторону лицо.

– А я Дарья. Дарья Александрова, – я перегнулась через разделяющее нас пространство и протянула ему руку.

Секунду помедлив, широкая, чуть шершавая ладонь осторожно пожала мои пальцы и отпустила.

– Да, люблю смотреть как садится солнце, – я откинулась на спинку, по-прежнему чувствуя его взгляд. – А вы? Вам нравится?

Мужчина чуть повозился, устраиваясь удобнее, сложил руки на груди и равнодушно ответил:

– Не знаю. Мне нечасто доводилось любоваться закатами.

– Ха, раз вы говорите «любоваться», значит, точно знаете, что это красиво.

Марк повернулся ко мне и странно улыбнулся – не губами, не мимикой, только глазами: их синева на миг сделалась густой и теплой, заискрилась золотом, и тут же вернулась к спокойной прохладе.

Когда-то, давным-давно, я встречала такую улыбку.

– Если я и не вижу практической пользы от просмотра закатов, все же оценить их прелесть в состоянии. Полагаю, я умею разбираться в красоте.

Что-то в его тоне заставило меня смутиться:

– Не сомневаюсь. Например, ваша девушка очень красива, и это говорит о вашем хорошем вкусе.

О, святая дурость, что я несу!

Мужчина снова повернул ко мне лицо и усмехнулся, дернув уголком рта:

– Вы полагаете?

– Полагаю, что? Что красива или что у вас есть вкус? – точность формулировок – это наше всё.

Не ответив, мужчина отвернулся к горизонту, где над морем тяжелой красной шапкой оседало солнце.

Не любим непрактичность, значит. Поёрзав на жестком лежаке, я назидательно произнесла:

– Я слышала от умного человека, что жизнь полностью изменится, если два месяца подряд каждый день смотреть на закат.

– Два месяца. От умного человека, – задумчиво повторил мужчина, передвинул на лежаке стопы и прикрыв глаза, негромко повторил. – Жизнь изменится за два месяца.

– А если я хочу, чтобы моя жизнь менялась не полностью, а наполовину. Что мне делать – смотреть на закат через день? – голос Марка стал совсем низким, с той сексуальной хрипотцой, от которой по закону жанра по коже должны бежать мурашки. И еще насмешливым, и очень снисходительным. – Или нужно смотреть каждый день, но всего месяц?

Я хмыкнула – и мурашки по телу побежали, и насмешку оценила.

– Так ты приехала сюда, чтобы полностью поменять жизнь? – Марк неожиданно перешел на «ты». Ехидства в его голосе ощутимо прибавилось.

– С чего ты взял, что полностью? – я независимо пожала плечами, вслед за ним отбросив политесы.

– Ты оплатила гостиничный номер на два месяца вперед, и каждый вечер приходишь на берег и смотришь на закат, – глаза Марка по-прежнему закрыты, но мне казалось, он видит каждую эмоцию на моем лице. Странный у нас разговор.

– На руке обручальное кольцо, но муж с тобой не приехал. Ты решила, что пришло время сменить мужчину? – ленивая снисходительность его тона вдруг начала раздражать. Хочешь покопаться в моих мотивах? Нет проблем, красавчик.

– Я решила, что пришло время поменять фигуру! – пропела я сладким голоском. – Хозяева гостиницы наверняка рассказали тебе, что почти месяц я каждый день бегаю, плаваю и питаюсь строго по часам.

– А для чего сюда приехал ты, Марк?

Не отвечая, он мазнул по мне холодным взглядом. Отворачиваясь,

негромко проговорил:

– Питаешься по часам… Уже месяц… Потанцуй со мною, месяц…

Плавным неспешным движением поднялся с шезлонга и, глядя на меня сверху вниз, лениво протянул:

– Я приехал сюда отдыхать и трахаться с красивой девушкой. Рад был встретиться, Даша.

Глядя вслед удаляющейся широкой спине, я повторила занемевшими губами:

– Потанцуй со мною, месяц…

Глава 5

– Ну и что, как твои успехи? – как обычно, голос Лики вызвал у меня прилив оптимизма. Вот человек, которому каким-то чудом удается всегда оставаться жизнерадостной и всем довольной.

Мне кажется, это что-то на уровне генов, потому что моя подруга всегда была такой, сколько ее помню. То есть, примерно с девяти лет, когда она перевелась в наш класс из другой школы.

– Сейчас все расскажу, – пообещала я, радостно улыбаясь. – Только сначала ответь, почему у тебя так долго телефон был отключен, и не было ни одного звонка или сообщения? Я уже вся извелась. Хорошо, догадалась у Паши спросить. От него и узнала, что ты на очередной ретрит умотала и, как обычно, обрубила связь.

– Между прочим, он был на тебя очень зол – у нас какие-то контракты полетели, и только ты могла всех спасти от колоссальных убытков.

Я рассмеялась, радуясь, что у подруги все хорошо. Лика устало пояснила:

– Да как-то все неожиданно получилось. Перед отъездом был жуткий цейтнот, а потом я просто забыла. Извини.

Мне сразу стало стыдно за свой наезд – подруга, действительно, вкалывает, как ездовая собака на Аляске во времена золотой лихорадки, а я наезжаю на нее на ровном месте.

Мой муж, Лика и я – учредители юридической компании, нашими общими усилиями за три года превратившейся в одну из самых крупных в городе.

Я считаю, самая большая удача в моей жизни то, что любимый муж и лучшая подруга еще и мои компаньоны в успешном бизнесе. И что за все годы работы у нас ни разу не случилось ни одного, хоть сколько-то серьезного конфликта. Правда, еще в самом начале я решила уступить руководство компанией Паше. И Лике, как его заместителю.

Сама я предпочла быть хорошим исполнителем, нежели никчемным начальником. Ну, не мое это, принимать ответственные решения, давить конкурентов или безжалостно увольнять сотрудников. Вот корпоратив новогодний организовать, это я с удовольствием – всегда приятно радовать людей.

Так что у нас все роли распределены, и все ими довольны. Что самым замечательным образом сказывается на делах фирмы.

– Минус семь кг! – я бодро озвучила подруге результаты своей титанической борьбы с лишним весом. – Три раза в неделю массаж, ежедневные пробежки и пешие походы. И плаваю, сколько могу. Осталось сбросить еще два раза по столько же, и совсем скоро я вернусь к вам стройной ланью. Жаль, к своему юбилею не успеваю. Но ничего, зато Новый год встречу красоткой.

– Почти пятнадцать килограммов так просто не скинешь, не обольщайся. Так что, не надейся, что скоро вернешься. Если только не сдашься раньше времени, – вдруг резко и как-то зло произнесла подруга, заставив меня опешить.

Я ошарашенно умолкла, а Лика принялась неловко оправдываться:

– Извини, Даш. Что-то я не в форме сегодня. На самом деле ты молодец, что так решительно настроились порадовать мужа хорошей фигурой. Сразу видно, что ты его очень любишь. Для себя самой ты вряд ли бы так старалась. Ладно, мне пора бежать. Созвонимся.

Лика скомкано попрощалась, а я еще несколько секунд растерянно прижимала трубку к уху, и только потом медленно отложила в сторону.

Никогда за все пятнадцать лет нашей дружбы Лика не разговаривала со мной так. С тихой ненавистью, капавшей с кончика каждого слова.

Неловко нашарив телефон, я набрала мужа:

– Паша, привет, это я, – проговорила в трубку, вслушиваясь в звучащие том конце приглушенные голоса, негромкую музыку и звон посуды. – Ты где?

– Дарья, у тебя что-то срочное? Я занят, – голос мужа повысился – он очень не любил, когда я звонила ему просто так, узнать, как у него дела. Как он это называет – «бултыхать воздух». Для Паши разговоры ни о чем можно вести только дома или в приватной обстановке с близкими, но никак не по телефону.

Это первые пару лет нашего брака мы любили завалиться на диван, укрыться пледом и болтать просто так, обо всем, что приходило в голову.

В такие минуты Паша становился очень мягким, уютным и домашним. Мое сердечко трепыхалось и радостно подпрыгивало от счастья – тогда я еще очень любила его.

Особенно мне нравилось, что эти разговоры почти каждый раз перерастали в секс – от близости наших тел Паша быстро заводился. Начинал торопливо стягивать с меня трусики, оставляя нетронутой остальную одежду. Свои брюки просто приспускал и, вынув уже эрегированный член, жадными руками разводил мне ноги и торопливо входил.

Для меня это было знаком любви. Того, что муж так сильно меня хочет, что не может терять время на раздевание.

Потом все изменилось – мы почти перестали разговаривать о чем-то, кроме нашей фирмы, которую как раз в это время начали активно развивать. На вечерние лежания у Паши не стало времени. Да и вечера он теперь предпочитал проводить вне дома: деловые тусовки, встречи, дни рождения нужных людей, – все во имя бизнеса, требовавшего полезных связей и отдачи всех Пашиных сил и времени.

Я все понимала и, как могла, поддерживала его, не требуя внимания, не устраивая истерик и не задавая лишних вопросов. Образцовая жена бизнесмена.

Вернее, не совсем образцовая – я так и не научилась ходить с ним на деловые ужины, презентации и вечеринки по поводу открытия нового бизнес-центра или автосалона. На таких мероприятиях я скучала, стеснялась заговаривать с незнакомыми людьми и только и ждала момента, когда можно будет уйти.

К счастью, Лика, как заместитель генерального, взяла на себя эту обязанность и сопровождала Пашу на нужные тусовки. Ловко заводила на них деловые знакомства и под бокал шампанского договаривалась о новых контрактах.

– Паша, я быстро, – торопливо произношу в трубку. – Ты Лику видел после возвращения?

– Конечно, – муж уже злился. – Что ты хотела спросить?

– Я… Паша, у Лики все нормально? – торопливо пробормотала в трубку. Похоже, ему действительно некогда.

– А что с ней не так? – как-то фальшиво изумился Паша. И тут же рявкнул. – Спроси сама у своей подруги, в порядке она или нет.

Послушав тишину в смолкшей трубке, сунула ее в карман и вышла из номера.

Глава 6

Размеренно переставляя ноги и стараясь ровно дышать, я бежала мимо выстроившихся в ровную линию кипарисов и пальм. Вдыхала йодистый запах моря, пропитавший собой весь здешний мир. Здоровалась с попадающимися навстречу улыбчивым мужчинам и женщинами с сурово поджатыми губами.

Солнце золотило кожу, ветерок приятно овевал лицо. Манили своим величием вершины гор на горизонте. И мое плохое настроение, наконец, помахало ручкой и испарилось.

Возвращаясь с пробежки, я уже вовсю улыбалась. А поднимаясь по лестнице на свой этаж, решила, что все-таки хорошо, что я уехала так далеко от дома.

Останься я, так и бегала бы каждый день в офис «поработать на полчасика», зависая там до вечера. Трескала булки и нервничала из-за ссор с Пашей. И никакие программы борьбы с лишним весом мне не помогли бы.

А здесь я много двигалась и почти правильно питалась, изо всех сил стремясь выполнять свой план похудения. Очень уж хотелось постройнеть и вернуться домой изящной ланью.

Может, тогда наши ссоры с Пашей, ставшие привычными в последние месяцы, наконец, прекратятся?

Еще радовало, что здесь меня совсем не тянуло заедать вкусняшками очередной стресс. Стресс и мое нынешнее расслабленное состояние – это как Северный и Южный полюсы, бесконечно далекие друг от друга точки.

Вернее, были такими, пока в соседнем номере не поселился синеглазый жеребец со своей мисс "Виктория Сикрет" и их марафонскими любовными забегами.

Не соврал Марк, что приехал отдыхать и трахаться. Только вот я теперь почти не расслабляюсь, совсем не отдыхаю и плохо сплю.

Я недовольно покрутила головой – надо бы попросить Ольгу переселить меня в другой номер. Не то я скоро весь репертуар фраз из порнофильмов наизусть вызубрю. "Ты мой жеребец! Да, ты лучший! Возьми меня жестко!", – вспомнила я самые любимые вопли соседки.

Мое настроение еще улучшилось, когда я представила, как выкрикиваю эти фразы во время секса с Пашей, и как его глаза округляются и изумленно лезут на лоб.

Мой муж вообще не приветствовал звуковое дополнение к сексуальному акту. Так что самое большее, что я себе позволяла, это громко дышать в процессе.

Перешагивая через две ступеньки, я вскарабкалась на этаж, и устало поплелась по длинному коридору в сторону своей комнаты.

Я как раз поравнялась с дверью номера соседей, когда она стремительно распахнулась, едва не сбив меня с ног, и из нее торпедой вылетела грудастая подружка Марка, которую я только что поминала недобрым словом.

Красотка нарядилась в микроскопический ярко-красный купальник, символически прикрывающий призывно торчащие соски и идеально эпилированный лобок. На ногах девицы красовались красные, в тон купальнику, сабо на деревянной подошве. С локтя свисало полотенце, а в глазах полыхали ярость и желание убивать.

– Доброе утро, – поздоровалась я, все еще пребывая в прекрасном расположении духа.

Не отвечая, девица брезгливо оглядела мой спортивный костюм с пятнами пота под мышками, старенькие кроссовки и торчащие во все стороны волосы. Отвернулась и прочирикала в глубину номера:

– Маркуша, жду тебя на берегу. Не задерживайся, котик, а то я начну скучать. Твоей рыбке плохо без тебя!

Снова повернулась и процедила в мою сторону:

– Мы не заказывали уборку, женщина, – затем, будто заразную, обошла меня по широкой дуге и, громко стуча деревянными подошвами, двинула к лестнице.

Девица уже давно скрылась из вида, а я все стояла и глядела ей вслед, чувствуя себя словно оплеванная.

Затем раздраженно стукнула кулаком в стену рядом с дверью – вот что я этой стерве сделала? Ведь такое хорошее настроение было!

Костяшки пальцев прошило болью, отрезвив и вернув меня в относительное равновесие. Фу-ух! Я спокойна, я расслаблена, я солнечный свет…

В этот момент злополучная дверь соседского номера вновь распахнулась, толкнув меня в спину. Я зашипела. Развернулась, чтобы высказать все, что думаю о его милых жильцах, и оторопело застыла…

В дверном проеме, ничуть не смущаясь своего вида, стоял и невозмутимо меня рассматривал абсолютно голый Марк Бахтин.

Глава 7

Похоже, он только что вышел из душа – с мокрых волос на загорелые плечи скатывались бусины воды, влажными дорожками убегая в темные волосы на груди.

Краем пушистого полотенца мужчина промокал влагу с лица и вопросительно смотрел на меня.

Позабыв дышать, я замерла. Уперлась взглядом в мускулистые предплечья и долго их рассматривала. Потом скользнула вверх, на плечи и выше, к крепкой шее с вдруг дернувшимся кадыком.

К жесткому подбородку с утренней щетиной и вниз, на рельефно бугрящуюся грудь, ребра и твердый живот с темной полоской волос, сбегающей от ямки пупка вниз.

И еще ниже. Туда, где внизу живота среди темных курчавых волос смуглел крупный, возбужденно приподнявшийся член.

И, вспыхнув от смущения, вернулась к изучающим мое лицо синим глазам.

Какое-то время мы стояли и молча смотрели друг на друга.

– П-привет, – наконец, заикаясь, пробормотала я, краем глаза заметив, как Марк неспешно наматывает на бедра полотенце.

– Здравствуй, Даша. Бегала? – в его голосе ни капли смущения.

– Д-да, я каждое утро бегаю, – я замолчала, не зная, что еще сказать, чтобы не выглядеть конченой дурой. Надо было бросить какую-нибудь шуточку и уходить как ни в чем не бывало.

Вместо этого я стояла и продолжала его рассматривать.

– Зайдешь? – Марк дернул уголком губ в своей странной улыбке и подвинулся, освобождая дверной проем.

– З-зачем заходить? – я нервно сглотнула.

Мужчина прищурился и лениво протянул:

– Ну-у, ты ведь для чего-то постучала в мою дверь.

– Никуда я не стучала, – я вспыхнула и сделала шаг назад. – А ты всегда открываешь дверь голым?

Он не отвечал и просто смотрел, слегка наклонив голову. Затем очень серьезно спросил:

– Разве тебе не понравилось?

Мы опять переплелись взглядами: на дне ровной синевы его глаз мелькнуло и тут же исчезло странное, насмешливое сожаление.

По лестнице громко застучали деревянные подошвы, от их грохота я вздрогнула, выныривая из затягивающего меня синего омута.

В конце коридора показалась полуголая подружка Марка. Завидев меня возле своих дверей, девица ускорила шаг.

Добежав, сквозь зубы процедила в мою сторону:

– Женщина, я же сказала, нам не требуется уборка – мы уезжаем из этого гадюшника. Идите, помойте в другом месте, – и толкнула меня плечом.

Повернулась к продолжающему смотреть на меня Марку, и замурлыкала:

– Маркуша, я забыла солнцезащитный крем. Сейчас возьму, и вместе пойдем на пляж, как раз мне спинку намажешь…

– Анжелика, – проговорил Марк негромко, но как-то так, что девица мигом заткнулась. – Это Даша, наша соседка. Я пригласил ее завтра вечером сходить с нами в бар, и Даша любезно согласилась.

Пока я изумленно хлопала глазами, Марк подтолкнул свою подружку внутрь номера и как ни в чем небывало сообщил мне:

– Будь готова завтра к восьми, Даша.

– Сожалею, но вынуждена отказать, в восемь у меня просмотр заката, – я очнулась и развела руками. – Увы и ах.

– Тогда в девять, – он согласно кивнул. – Закат пропускать нельзя.

В свой номер я зашла на деревянных ногах, стянула одежду и ринулась в душ – смывать пот и свое обалдение от произошедшего.

Стоя под горячими струями, я снова и снова прокручивала в голове позорную сцену возле соседской двери, уверенная, что ни в какой бар с этим мужчиной и его спесивой сучкой я не пойду.

Глава 8

Беззастенчивой, рыхлой массой я развалилась на покрывале и загорала под брезгливым взглядом красавицы Анжелики, грациозно возлежащей на шезлонге неподалеку.

Мне было плевать. И на красотку, и на ее взгляды.

И даже на то, что к ней вот-вот присоединится Марк и сможет рассмотреть всю мою несовершенную, обремененную целлюлитом и пятнадцатью лишними килограммами тушку.

Я не выспалась, была зла и жаждала крови. Так что, скажи идеальная Анжелика, хоть что-то гадкое в мой адрес, огребет по полной.

В очередной раз злобно скрипнув зубами, я перевернулась животом к солнцу – сейчас еще чуть поджарюсь и пойду в море, топить свое раздражение.

ПМС – это вам не шутка. Особенно подкрепленный пятой бессонной ночью, проведенной под неумолчные оргастические завывания неугомонной соседки.

– Доброе утро, Даша. Уже искупалась? – надо мной нависло идеальное мужское лицо в темных очках. – Как вода?

А у своей подружки спросить не хочешь, жеребец Марк? Какого лешего стоять надо мной и рассматривать мои вылезающие из купальника телеса?

Я резко села и задрала к нему лицо:

– Не знаю. Вот как раз собираюсь пойти и проверить как там вода.

Сгреблась с покрывала, выпятила грудь и, задрав подбородок, понеслась вперед, слыша за спиной манерный голосок:

– Маркуша, ну что ты у нее спрашиваешь? Ты же видишь, женщина лежит, как тюлень на песке. А вот я уже искупалась и могу тебе все рассказать.

Однозначно, сучка.

Я с разбега залетела в воду и, размеренно работая руками и ногами, поплыла прочь от берега.

Метров через двести остановилась и, раскинувшись морской звездой, легла спиной на воду, вяло подгребая ладонями и бездумно глядя в идеальное голубое небо.

– Ты хорошо плаваешь, Даша. Но это опасно, – голос над ухом прозвучал настолько неожиданно, что я испуганно дернулась и ушла с головой под воду, изрядно хлебнув морской горечи.

– Марк, ты меня напугал, – прохрипела, отплевываясь.

– Извини. Опасно в одиночку заплывать так далеко от берега, Даша, – он держался в паре метров от меня, загребая воду сильными движениями.

Темные мокрые волосы, бусины воды на ресницах, широкие плечи над водой… Я опять засмотрелась на него.

– Ты сам сказал, что я хорошо плаваю.

– На такой глубине опасно быть одной. Давай возвращаться.

– Быть одной вообще опасно, даже не на глубине, – отшутилась я. – Давай наперегонки до первого буйка? И если я выиграю, ты больше не будешь приплывать за мной, как бы далеко я ни заплыла.

– Нет, – Марк покачал головой. – Это опасно, поэтому такое условие не подходит. Если ты выиграешь, то…

Он задумался, потом неожиданно широко и белозубо улыбнулся:

– Если ты приплывешь первой, я свожу тебя в одно красивое место, где ты не бывала раньше.

– А если выиграешь ты? – меня охватил азарт и какое-то волнующее предвкушение.

– Тогда ты выполнишь одно мое желание, Даша, – Марк больше не улыбался, просто смотрел мне в лицо.

– Надеюсь, желание будет исполнимым и приличным? – уточнила на всякий случай. А то мало ли…

– Исполнимым будет обязательно. Насчет приличного – гарантировать не могу. Но точно не буду требовать от тебя станцевать голышом на столе в баре или пройтись по улице в одном нижнем белье.

Я фыркнула:

– Ну и фантазия у тебя.

– Ты даже не представляешь какая. Ну что, по рукам, или страшно? – Марк протянул мне ладонь, и я хлопнула по ней, закрепляя сделку:

– Да легко!

– Ну, раз, два, три!

Я рванула вперед к подпрыгивающему на волнах оранжевому бочонку. Летела к нему, гребла изо всех сил, даже не отвлекаясь посмотреть, где там мой соперник.

В крови забурлил адреналин, заставляя двигаться все быстрее. Сто метров, сто пятьдесят, надо еще немного.

Дыхание начало сбиваться на первой сотне. Мышцы заныли, и последние метры я плыла на чистом упрямстве, стараясь не снижать скорость.

– Оп! – я выскочила из воды и вцепилась в буек.

– Отлично плаваешь, Даша, – серьезный голос и загорелая рука на буйке заставили меня зарычать от досады.

– И давно ты здесь?

– Приплыл секунд на тридцать раньше тебя.

Вцепившись в буек, я старалась отдышаться и не замечать, что Марк откровенно, ничуть не стесняясь, рассматривает меня.

– Марк!

– Что, Даша?

– Тебе говорили, что смотреть на девушек в упор неприлично? Особенно если они не в лучшей форме и без макияжа.

Уголки губ опять дернулись:

– Не поверишь, но никогда. Ты первая.

– Марк! Маркуша, – донесся с берега крик. Грудастая стояла у воды и призывно махала руками.

– Тебя зовет твоя девушка, – кивнула я мрачно. По какой-то причине эта девица раздражала меня.

Особенно своим «Маркушей». Как он это терпит? Это даже хуже, чем моя «Дуся».

– Я слышал, – Марк продолжал рассматривать мое лицо, вызывая смущение, вперемежку с удовольствием.

Пусть фигура у меня сейчас не очень, но лицо я всегда считала симпатичным. Может, и ему тоже нравится…

– Ты пойдешь с нами в бар?

Я отрицательно качнула головой:

– Вряд ли.

– Я так и думал. Ты трусишка, Даша.

– Что?! – от возмущения я чуть не выпрыгнула из воды. – С чего ты взял?

– Ты боишься получать удовольствие от жизни.

Я принялась хлопать глазами, молча открывать и закрывать рот.

Почему-то стало ужасно обидно, будто эти слова ударили в очень больное место, о существовании которого до этого момента я даже не подозревала.

– А ты… А ты… Жеребец! Только и умеешь без остановки трахаться, – выпалила, когда вернулась способность говорить.

Марк снова широко и ярко улыбнулся, сразу став моложе на несколько лет. Наклонился к моему лицу и проговорил:

– Хочешь присоединиться к нам третьей, Даша? У меня хватит сил…

– Чтобы за это твоя любовница подлила мне яду в стакан? Нет уж, спасибо! – выпалила я прежде, чем сообразила, что говорю.

– Да пошел ты, Марк Бахтин! – зашипела и, оттолкнувшись от буйка, поплыла к берегу, слыша за спиной негромкий мужской смех.

Под полным ненависти взглядом грудастой стервы вышла из воды. Собрала вещи, пытаясь сохранить независимый вид, и пошла в гостиницу.

Зайдя в номер, я кинула сумку на пол, села рядом и принялась смеяться – никогда за почти двадцать пять лет жизни мне даже в шутку не предлагали поучаствовать в групповушке.

Повернула голову в сторону соседского номера и прокричала, зная, что все равно никто не услышит:

– Интересно, что ты будешь делать, Марк Бахтин, если я возьму и соглашусь на твое предложение?

Глава 9

– Теперь ты смотришь на ночное небо. Это тоже часть твоей программы по изменению жизни, Даша?

Я лежала на потертом одеяле, разложенном на песке, и рассматривала густое, темно-синее южное небо.

– Я жду луну. Видишь, она где-то потерялась, и звезды пока не могут ее найти.

Мужские ноги остановились рядом с моей головой:

– Наверное, это интересно – ждать луну.

Рядом на одеяло опустилось крупное тело. Повозилось, сдвигая меня плечом:

– Подвинься, а то половина меня лежит в песке.

Легкий запах табака и красного вина примешивались к уже знакомому странному аромату его туалетной воды, добавляя тревожащих оттенков.

– Как называется твой парфюм? Откуда он? – я сдвинулась на край одеяла, уступая ему место.

– Не помню. Купил в дьюти-фри, потому что понравился запах. А что?

– Просто. Тебе идет.

Мы замолчали и лежали, глядя на мерцающие звезды, слушая всплески мелких волн, царапающих песок. Мужское плечо слегка касалось моего, и в этом месте было горячо, будто кожу покалывали раскаленной иглой.

– Как сходили в бар? – спросила, чтобы разогнать сгустившуюся тишину.

– Нормально. У них даже нашлось вполне приличное вино. И не по безумной цене.

– Наверное, на него нет большого спроса, вот и продают почти по себестоимости, – предположила рассудительная я.

Марк не ответил, продолжая спокойно лежать.

Я слегка повернула к нему голову: идеальное лицо расслаблено, глаза прикрыты, руки с длинными пальцами скрещены на груди.

В перекликающемся свете звезд и лучей фонаря у двери гостиницы мужчина казался каким-то особенно нездешним, почти чужеродным этому месту.

– Кто ты, Марк? Почему приехал именно сюда? – не выдержала и все-таки спросила.

– Почему я не могу сюда приехать? – он удивленно приподнял брови.

– Ты не сочетаешься с этим местом. Совсем. Даже твоя красивая подружка ему подходит. Но ты – нет.

Марк улыбнулся и насмешливо протянул:

– Только не говори это Анжелике. Она… огорчится.

– Уверена, что не огорчится, а придет в бешенство. Но можешь не переживать, у меня нет желания с ней общаться.

– А ты, Даша. Почему сюда приехала?

– Я тебе уже говорила – менять фигуру.

– Что в ней не так? И для чего ты это делаешь?

– Ты не ответил на мой вопрос, но задал два своих. Нечестно, – фыркнула я.

– Тогда оставим все вопросы висеть в воздухе.

Южная ночь все плотнее укутывала нас своим покрывалом, донося ароматы цветущих розовых кустов, которые любовно разводила Ольга.

Звезды мелко подрагивали, будто хотели что-то сказать, но не могли решиться и сотрясались от распирающего их желания.

– Вот и месяц-потеряшка вернулся на небо, – Марк повернулся ко мне лицо. – Ты ждала его?

– На самом деле, я ждала луну. Совсем забыла, что сегодня новолуние. Но месяц даже лучше.

– Месяц. Потанцуй со мною, месяц, – пробормотал Марк знакомую фразу. – Смотреть на ночное небо мне нравится больше, чем на закат. В ночи есть очарование и секреты, которых не найти в падающем за горизонт солнце.

– У тебя есть секреты, Марк? И что это за фраза про месяц? Ты второй раз ее произносишь.

– Теперь с твоей стороны два вопроса и ни одного ответа на мои. Жульничаешь, Даша.

– Окей, ответь на мой вопрос про твою фразу, и я отвечу на любой твой, – согласилась я.

– Смотри, сама предложила, – хмыкнул мужчина. Снял свою руку с груди, нашел на одеяле мою ладонь и переплел наши пальцы.

– Мне было шестнадцать, последнее лето перед выпускным классом школы. Родители решили поехать отдохнуть на юг и потащили меня с собой. Я ужасно не хотел. Какой юг, когда все мои друзья остались в Москве и собирались все лето оттягиваться по полной!

Но как я не упирался, мама нашла аргументы, чтобы убедить меня, и я поехал с ней и отцом.

Абхазия тогда была… совсем другой: только окончилась война, кругом разруха, сервиса ноль…

В общем, ужас, от которого мама первая взвыла и на третий день принялась убеждать отца вернуться домой. А мне неожиданно понравилось.

– Так ты, поэтому приехал сюда? Воспоминания детства? – я попыталась вытащить свои пальцы из его ладони. Невозможно было так лежать, чувствуя, как заходится сердце от его слов и спокойных прикосновений.

– Не дергайся, Даша, – Марк покрепче перехватил мою ладонь и погладил большим пальцем по косточке на запястье. – Я собираюсь рассказать тебе то, что не рассказывал никому в жизни. Можно сказать, буду душу выворачивать.

Помолчал и продолжил:

– Рядом с нами, в соседней комнате поселилась семья – мама, папа и девочка лет семи-восьми. Худющая, белобрысая и удивительно острая на язык, несмотря на свой детский возраст. У нее были сине-зеленые глаза, огромные, как блюдца – почти на половину ее худенького личика.

– И что, неужели ты в нее влюбился? – не удержалась я.

– Она, – Марк снова повернул ко мне голову: – Она влюбилась и бегала за мной хвостиком. Приносила мне какие-то детские подарки – яблоко, там, или конфету. Или ракушку, которую нашла на берегу. В общем, по ней все было видно.

– А ты?

– А мне было шестнадцать, и такие соплячки меня не интересовали, – Марк замолчал, и я тоже.

Просто ждала продолжения, удивляясь, почему небо, на которое я упорно смотрела, вдруг задрожало и подернулось влажной пленкой.

– К тому же в соседнем доме как раз поселилась еще одна семья, и с ними была девочка моего возраста, или даже чуть старше. Хорошенькая, и вполне соответствовала моим интересам. В общем…

– В общем, ты жестоко послал бедную, влюбленную в тебя крошку, – закончила я за него.

Горячие пальцы крепко сжали мою дернувшуюся прочь ладонь:

– Не совсем так, но близко. А однажды вечером девчонка подсунула мне красиво свернутый лист бумаги и, печально глянув своими глазами-блюдцами, умчалась. Это были стихи, которые начинались с этих слов: «Потанцуй со мною, месяц».

Той же ночью отцу позвонили – умер мой дедушка, и еще до рассвета мы сели в машину и уехали. Даже не попрощались ни с кем из соседей.

В суете сборов я оставил листок со стихами на подоконнике в общем коридоре.

Наверняка дома я засунул бы этот листок куда-нибудь. Да в любом случае потерял бы со временем. Но все равно, мне было неловко, что я бросил его там на окне.

– И что дальше? – я стиснула пальцы так, что, наверное, ему стало больно. Плевать, все равно, мне было больнее.

– Ничего. Мы вернулись домой. Похоронили дедушку. Я окончил школу, поступил в университет. Но иногда, когда вспоминаю эти стихи про месяц, думаю о том, как сложилась жизнь у этой девочки.

– Уверена, с ней все в порядке, – я все-таки вытащила свою ладонь из его пальцев. – У многих в детстве была похожая трагедия, и ничего, все живы. Наверняка девочка выросла, выучилась, благополучно вышла замуж и счастлива.

– Уже поздно. Думаю, мне пора, – я откатилась от плеча Марка и встала. – Может, хоть сегодня удастся выспаться.

Марк поднялся и глядя, как я собираю с песка вещи, негромко прочитал:

Потанцуй со мною, месяц,

Не смотри с небес с укором.

Этот танец быстр и весел —

Будем танцевать с задором.

Шагнул ко мне и, приподняв теплыми пальцами мой подбородок, произнес:

– Надеюсь, ты действительно счастлива, девочка Даша.

Такое же идеальное, как и семнадцать лет назад, лицо приблизилось к моему.

Губ коснулось горячее, пахнущее хорошим вином дыхание, и тут же к ним прижались твердые, гладкие, безумно приятные мужские губы.

Сначала легко, будто нехотя или по обязанности. И через мгновение совсем по-другому – требовательно, захватывая нижнюю губу. И уже легче верхнюю, мягко очерчивая ее край кончиком влажного языка. Нежно заглаживая, будто извиняясь.

На мгновение Марк отстранился, заглянул мне в лицо, снова прижался и мягко погладил губами мои губы:

– Сегодня ночью я уезжаю. Прощай, девочка Даша.

Марк давно ушел, а я все стояла, бессмысленно рассматривая скрывшую его темноту. В голове крутились дурацкие строчки моих детских стихов:

Посмотри в глаза мне, месяц.

Среди звёзд я затерялась.

Даже если мы расстались,

Эта песенка осталась… (*)

– Прощай, Марк. Уверена, ты всегда будешь счастлив…

__________

(*) Автор стихов Натали Мед

Глава 10

Третий день лил дождь, сделав мир блекло-серым и хмурым, словно погода решила поддержать мое унылое настроение.

Вчера пришли месячные, вызвав уже ставшие привычными боли в животе и желание с головой залезть под одеяло, проведя так все ближайшие дни.

Продолжить чтение