Читать онлайн Любовь. До и после: о тебе, о нем и о том, как любовь-сомнение превращается в любовь-безмятежность бесплатно
Предисловие
Когда мужчина образовал с тобой пару, для него не исчезли все женщины мира – они по-прежнему его волнуют, И ЭТО НОРМАЛЬНО, это и означает «мужчина».
Мужчина – это прежде всего тот, кого волнуют женщины
(пишу как гетеросексуал о гетеросексуалах для гетеросексуалов же).
И женщины всю жизнь будут его волновать – всю жизнь, пока в нем живет мужская стихия.
И что тебе делать с этим – тебе, той, кого он завлек образовать с ним пару?
Ну или ты его завлекла образовать с тобой пару, неважно.
А что ты можешь против стихии?
Плакать в мужчину, говорить, что тебе больно оттого, что он не может себя условно оскопить ради тебя?
Рыдать и бунтовать, что мужская природа так устроена и не предусматривает для тебя эксклюзивного положения?
Посвятить жизнь тому, чтобы доказать мужчине, что ты лучше всех прочих женщин?
Удерживать его фокус на себе?
Сломать и унасекомить его, чтобы презирать? И тогда не так больно будет оттого, что он так устроен?
Этот вечный лютый сюжет: женщина хочет, чтобы мужчина думал только о ней, а иначе она:
уязвлена;
чувствует себя незащищенной;
чувствует себя преданной («Кем она себя мнит вообще, чтобы чувствовать такое?»);
чувствует, что мужчина козел-скотина-подлец, потому что, не обеспечив даже минимум ее ожиданий о том, каким он обязан быть, отвлекается на других.
Женщина чувствует себя обманутой, хотя ее представление о мужчине изначально ложное.
Она полна заблуждений о мужчинах, и самое главное заблуждение – о ее личной роли в его жизни.
Женщина полагает по умолчанию, что мужчине ее не хватает. И вот она приходит в его жизнь, и у мужчины сразу жизнь складывается в законченный пазл. Пусть сидит и радуется, наслаждается тем, как ему теперь хорошо, когда она наконец нашлась.
Нашлась дорогая пропажа, встала, как бесценный чип в порт, и всё заработало у мужчины в жизни – она его собой оживила.
Ну вот так примерно представляет женщина свою роль, что поделать.
Такое у нее о себе мнение.
Какие у нее для этого основания? Никаких, это баг такой программный в ее прошивке.
Так природа захотела, угу.
Иначе бы женщину было не заманить в пару с мужчиной.
Знай она изначально, что настолько мужчине не нужна и даже тягостна, не заманить бы ее было так глубоко в пару,
обошлось бы гормональным слоем,
ну и деторождением. Не у всех, впрочем. Многим женщинам дети не особенно и нужны.
А так – если бы отсутствовало искушение: «Я пришла в твою жизнь царить и править твоим сердцем и прочим ливером и великодушно тебя под себя подстраивать, болван ты мой недоделанный!» – ну кто бы из нас подписался на то, чтобы быть в паре, где такая привилегия не часть пакета?
И вот с таким подходом женщина принимается за проект «Мы пара» и вдруг обнаруживает, что для мужчины все прочее женское население вовсе не перестало существовать;
и он экипирован неугасимым и неотменимым интересом к женской стихии
и, чтобы как-то совладать с этим вызовом, отчаянно пытается делить носительниц стихии на «ябвдул» и «ябневдул»;
и его мозг занят преимущественно этим, вместо того чтобы сосредоточиться на том, чего от него хочет его женщина.
Вместо того чтобы вслушиваться в ее лепет ожиданий, он принимает бесконечный природный вызов, бросаемый ему женской стихией повсеместно,
потому что он себя ощущает мужчиной относительно этой стихии,
и другие мужчины его оценивают сообразно дремучей беспощадной шкале: как он эту женскую стихию укрощает/имеет.
А женщина, полагающая этого мужчину своим, даже не подозревает о такой подставе со стороны мироустройства;
ей нужен мужчина, чтобы распоряжаться им в ее мирке, который она отбивает у хаоса каждый день и делает из него маленький космос, где всё на своем месте и она своей силой вращает в нем планеты Дети, Быт, Школа, Социальные лайки, Муж. И вот этот самый муж саботирует ее усилия почему-то и не дает ей чувствовать себя успешной среди других женщин,
в чьей иерархии также судят по тому, сколько мужской стихии ты укротила и поставила себе на службу.
Женщина хандрит, даже когда мужа удалось-таки впрячь помогать вращать ее космос (который она считает почему-то общим), и себя считает работающей на общее благо, хотя космос этот – ее проект гнезда, проект, куда мужчина вписан очень криво и держится приметанным на живую нитку,
а уж когда мужчина эту живую нитку выдергивает и сбегает в укрытие, то женщина пафосно вздымается оскорбленной женской стихией внутри себя и огнем выдыхает слова «предательство» и «измена».
А ей ведь никто не обещал ни царства, ни даже полцарства мужчины.
Он вообще другое существо, нежели ей представлялось.
И только тем женщинам, кто удосужился увидеть и понять мужскую природу и устройство – и не только понять, но и принять без критики и бунта (а это принятие и означает уважение к мужчине), – тем женщинам мужчины присягают на верность благодарностью.
Но это не та верность, когда все остальные женщины мира перестают существовать, – нет, те женщины никуда не деваются, от них по-прежнему идет дурман пола,
но они образуют собой множество «бабы», а ты обретаешь различимое лицо и в это множество не входишь теперь.
Теперь и только теперь ты победительница в игре, чьи правила ты наитием распознала и соблюла – и тем эту древнюю игру выиграла.
Можно сказать, женская жизнь проходит те же циклы, что и природа: весна, лето, осень и зима.
Я пишу из зимы, все еще помня благодать осени и тягостный жар лета и даже смутно различая в прошлой дали голые веточки весны.
Все это вместе напоминает витраж. Можно взять каждое стеклышко отдельно и рассматривать через него то, что попалось на глаза именно сейчас.
Можно открыть эту книгу на любой странице и прочитать строчки как диагноз или предсказание. Или шутку. Или раздражающее знание, что хочется оспорить. Или как инсайт. Или утешение. Или вызов.
Одно могу обещать: эти «стеклышки» живые. В них – доза жизни. Принимать регулярно – и жизни прибавится. Смайл. Смайл.
Весна
1
Всё думаю, что самое первое сказать девушке, чтобы максимально ей обезболить дальнейшее взаимодействие с мужчиной.
Додумалась, что ничего тут не скажешь, ничем не экипируешь наперед.
Потому что любая снаряга будет соскальзывать, пока на девушке нет углублений контура, скажем так.
А углубления эти образуются только оттого, что она всей собой оббивается о материал «мужчина».
Из этого материала созданы даже маленькие мальчики, и с годами он делается все более чуждым женщине.
И вот из этой чуждости она и соображает, что без экипировки какими-то приборами мужского видения ей не сладить с собой в отношениях с мужчиной.
Глупые девушки, поняв это, артачатся и сердятся: «Пусть он ко мне приспосабливается, почему я должна?!»
Умные девушки понимают, что пусть лучше мужчина зависит от их экипировки и развитых навыков, чем она будет зависеть от способностей мужчины к парному существованию.
А самые умные девушки заключают, что нет лучшей жизни, чем с собой, и катание бывает не только парным, но и восхитительно свободным.
Так что все мои попытки прикрепить к гладкому идеальному контуру девичьего сознания хотя бы начальный пакет какого-то знания о мужчине обречены.
Она собирается нырнуть в прекрасный бассейн с чудесной плотной водой и плыть в нем, наслаждаясь идеальной связью среды и тела, ее манит сама стихия воды в чаше бассейна – любовь.
Она еще не знает, что чаша эта пуста, а вода в ней залита в воображении – и только.
Стихия-любовь манит наружу, но сама живет глубоко внутри. Или даже высоко внутри – иначе не скажешь. И чтобы сказать о любви хоть что-то годное, придется много-много-много сказать о том, что не она. И тем приблизиться к ней.
2
Легче всего влюбляются в тех, кто умело взламывает твою тоненькую глазурь-защиту.
Умело взламывают те, кто делает это сладко.
Младенцы, там, или искренние эксгибиционисты души.
А еще те, кто рассказывает тебе о тебе,
а когда говорит о себе, то обнажает для тебя такие закоулки души, куда ты не отваживаешься заглянуть даже к себе, – а тут пускают взглянуть в чужое, и это волнует, очень волнует.
И ты незаметно для себя взломана,
ты помимо воли предоставила доступ в себя другому человеку
и добровольно подставляешь кожу под его укол очарования,
потому что хочешь и дальше слушать о себе,
или хочешь смотреть в бесконечность чужой бездны,
или ощущать, как плавится нежностью душа от жара чужой тайны без всяких защит – их сняли для тебя.
Есть опасные умельцы взламывать, чтобы подчинить потом себе или вообще опустошить.
Твоя потребность быть взломанной призывает эту бездну сама, и ты не всегда можешь вовремя сообразить, что оказалась в опасности, когда чужой недобрый человек отхватил себе часть твоего разума и души и бесчинствует там,
а ты не можешь не думать о нем.
Да и он не позволит о себе забыть, потому что такие могут жить только в чужих головах и душах и за свой кусок обитания будут держаться до последнего.
Бывают ли светлые взломщики?
Такие, что взламывают твою герметичность, чтобы впустить туда свет и тепло?
Не знаю, что сказать. Они ведь не ради тебя взламывают, а ради себя – полюбоваться, как хорошо это умеют. Они так дышат. Вызывают мгновенную аддикцию к себе. В них много сверхжизни и почти нет просто жизни. Дофаминовый кайф и скудный корм.
3
Женская потребность в эмоциональной подпитке – сочувствии, нежности, любовании, заботе – по приоритетности соответствует мужской потребности в физической близости.
То есть на шкалах ценностей мужчин и женщин они равноценны.
То есть если женщина хочет воздать мужчине за эмоциональный сервис, то делать это следует не той же монетой – эмоциональной гаммой рисовать ответный рисунок не надо, нет.
Воздавать мужчине за нежность и сочувствие, поданные, когда тебе было это нужно, следует сексуальной близостью, когда ему это нужно, иначе это будет неравноценный ответ.
Даже если твое либидо в это время спит. Оно очнется на зов: «Эй, за нами должок: нас выручали, теперь мы можем выручить!»
Нет, я не говорю, что мужчине не нужна эмоциональная подпитка от женщины, а женщине – сексуальная близость.
Вовсе нет.
Я говорю о первичности и вторичности этих потребностей у мужчин и женщин.
И о том, что быть женщиной – это быть инициированной в мистерию сексуальности и приходить на помощь мужчине тем способом, под какой он заточен природой.
То есть шекспировское «любовью за любовь» выглядит именно так, а не иначе.
Да, есть секс двоих, есть секс в честь одного из двоих, есть секс – пристанище: «впусти меня в женскую стихию, стань моим порталом в нее, мне сейчас необходимо укрытие в ней».
Да, в этом случае твоя личность ничего не значит. И что?
Ты носительница женской стихии, у тебя есть власть в нее допускать, и это надличная миссия.
Ты сама не равно женская стихия. Тебе доверено ею распоряжаться, пока ты жива. И не только в свою пользу распоряжаться – вот что важно открыть для себя и практиковать.
Можно, конечно, встать в модную позу «Мое тело – мое дело» и стоять в ней, пока мышцы не сведет.
Твое тело – твое дело, это несомненно. При этом твое тело – носитель женской стихии, игнорировать эту ипостась – себе дороже.
4
Весенняя ревность – это когда не важно, к какому объекту ревновать:
к виду за окном, куда направлены глаза, – «не на меня ты смотришь»
к глотку кофе во рту – «нежится язык твой во вкусе, а не целует сейчас меня»
(и слова, слетающие с губ, мне хочется ловить ртом – они еще влажно-теплы от дыхания твоего);
к дружескому письму – «не мне ты пишешь эти вежливые строки, но отвлекаешься от меня»
(словно совершаешь микропопустительство, оставив меня без присмотра, – «а вдруг я умру в этот самый миг?»).
Ревность влюбленных смешна и трогательна, нелепа и яростна – энергия, закручивающая мозг в белые гребешки волн;
ревность влюбленных – от невозможности заменить собой друг другу весь мир элементов и жизней;
ревность – ко всем поверхностям, соприкасающимся с любимым, потому что ты – не они;
и по большому счету
ревность – к невозможности перемешаться атомами навсегда, чтобы не было больше вас двоих – двух воль, двух сознаний, двух скоростей бытия.
Сладостная весенняя ревность – еще не черная, еще прозрачная и пахнет белым шиповником,
отбудь ее, отбудь,
и когда-нибудь, изведав ее зрелые горькие воды, ты освободишься.
Она сама покинет тебя, заметив, что ты больше не годишься для ее нарядов.
Тогда твоя рука в тонкой перчатке возраста запишет:
«Почти всегда самое болезненное воспринимается как самое значимое».
Но оно просто самое болезненное, если бы можно было убрать боль – это сразу стало бы видно.
Засада в том, что наркоз вырубает и сознание.
Боль создает свою назойливую реальность, от нее не уклониться.
И все же: самое болезненное не равно самое значимое.
5
Однажды мне довелось увидеть живую метафору пары.
Прогуливалась, я заметила юношу: он шел мне навстречу, неся в одной руке коричневые кожаные балетки, а в другой – женскую матерчатую сумку с деревянными ручками.
Я думала над странной его ношей и вздрогнула от неожиданности – у меня за плечом вдруг возникла девушка на скейтборде.
В платье, леггинсах и босиком.
Смотрела, как она отталкивается босой ногой от асфальта, быстро удаляясь от меня, и думала, что нынче все покупают себе специальные кеды для катания на скейтборде, а, оказывается, можно просто босиком, и не опасно ли это?
И тут меня обогнал давешний юноша, что вот только шел навстречу с балетками и женской сумкой.
Теперь он шел в другую сторону – с той же ношей в руках.
Глядя на балетки в его руке, я вспомнила недавно проехавшую мимо босую девушку на скейтборде. И картинка сложилась.
«Они так гуляют», – дошло до меня.
Забавно, но эти двое гуляли так, как обычно и гуляют мужчина и женщина: даже когда они идут рядом, у каждого все равно своя внутренняя траектория и скорость, свой поток мыслей, своя суверенность – несмотря на привязь.
Девушка на скейте была поглощена собой. Скейт принес он. Чтобы она могла кататься, он, во-первых, не стал настаивать, что идет со скейтом в одном пакете;
а во-вторых, взялся носить часть ее снаряги, мешавшую катанию.
Это был лучший сервис, что мужчина мог предоставить женщине: дать свое без себя в придачу и разгрузить женщину, чтобы она получила удовольствие от его приношения.
Девушка, конечно, топ, 10 из 10, но у парня есть все шансы, что его выберут, подпустят, а дальше уж как пойдет. Но самый жесткий фильтр он уже прошел.
6
Главная ошибка на этапе начинающихся чувств к человеку – упускаешь из виду, что придется иметь дело с человеком, а не с чувством к нему.
Тебя тянет к объекту, с которым хочется испытывать чувства и упражнять внезапно открывшиеся психические навыки – ты и не знала, что они в тебе есть, а оно вдруг распаковалось: древний архив любовной плазмы открылся, и субстанция вдруг растеклась по жилам; тебя внезапно приняли в лучшую игру на свете, ты умеешь ловить и отбивать, замирать и оживать, вдыхать тугой горячий воздух и не рассыпаться на пиксели.
Выбранный тобой объект активировал в тебе упоительный арсенал и образовал собой поле для его применения. Ты на нескончаемом эмоциональном фуршете, переходящем в долгий вечерний обед с бессчетными переменами блюд, а пресыщения не происходит, здоровый голод будоражит и веселит. И это всё обеспечивает собой любовный объект.
Сам человек как бы принимается по умолчанию, и ни о чем другом в этот момент не думается.
Да и вообще, людей вон сколько, а чувство я испытываю вот к этому, значит, в нем главное то, что я – я! – испытываю к нему чувства.
Всё, лишнее обрезано.
Потом, когда дымящийся и вкусный любовный бульон выхлебан, перед тобой оказывается человек – и ты его не знаешь. Он не объект, он человек, и ничего в нем уже нет от объекта, и магия испарилась, архив норовит запаковаться обратно.
И еще пока в голову не приходит, что ты можешь вызывать ровно такую же оторопь: «кто эта женщина, куда ее девать, откуда что взялось и куда делось?»
Но стоит помнить посреди эмоционального обжиралова, что ты имеешь дело с человеком и что он в тебе тоже доберется до человеческого сквозь женскость, изменяющую сейчас его сознание.
И потом смотреть в оба – за собой смотреть: чтобы самой не испытать жестокое эмоциональное похмелье и в мужчине не вызвать отторжения, когда он вдруг сообразит, что за женским стоит бабское, а не человеческое.
7
Любовь случается ради себя самой, а тем, кого в нее затянуло, стоит вынести из этого плена что-то для себя. А лучше всего вынести из этой напасти нового себя, потому что любовь – это такой режим, где один об другого познает и добывает себя.
Словно вот вдруг через другого тебе открывается портал во что-то, и ты оттуда, из этого хаоса несбывшегося, отлавливаешь и составляешь знание о себе, достраиваешь этими кластерами себя.
Это каторга самопостроения, но под веществом любви сознание расширено, в таком состоянии работаешь, работаешь запоем, а потом – всё. Изнеможение.
И думаешь: «Я изнемогаю от любви», – и прочее. «Освежите меня яблоками».
Или, наоборот, изнемогаешь, потому что любимый начинает бесить.
Меж тем в обоих случаях ты просто устала стоять на краю, ты дико истратилась на новые знания о себе, новые чувственные «габариты» себя.
Нахваталась, возможно, и того, что предпочла бы о себе и не знать, и тебе надо с собой новой освоиться, но ты толком не понимаешь, что происходит, и винишь в своем сумбуре понятно кого.
А он испытывает примерно то же, ибо ни один человек не живет для другого – каждый живет об другого, а это не одно и то же, кто бы что ни говорил.
8
От мужчины стоит ждать не то, что тебе нужно, а то, что он реально может дать.
Иначе твои просьбы будут его обескураживать и со временем раздражать и злить;
злиться при этом он будет на себя: что не в состоянии отвечать женским потребностям, что он никогда не бывает достаточно хорош, – но смотреть на эту злость тебе.
И будет полное ощущение, что это ты его злишь и бесишь.
А женщина ведь не этого хотела, ну.
Она хотела так: она любимая девочка, а он для нее всё готов сделать.
А он если и не все сделать готов, то хотя бы то, что может.
А может он реально немного. Се человек.
А тот, кто знает, как с тобой обращаться, не лучше того, кто не знает,