Читать онлайн Оскал тьмы бесплатно

По коридору управления в кабинет к генералу Харченко, начальнику подразделения, шли двое мужчин. Черноволосый, высокорослый балагур Ваня Купчик, в слегка помятом костюме, но в свежей рубашке и при модном галстуке, постукивал кожаной папкой о бедро. Он был хмур. Его напарник, такой же умник, конечно, с пролысиной и большим лбом, Петя Загин, вытягивал губы дудочкой, в уме напевая глупую мультфильмовскую мелодию.

Их идеальному тандему пришел конец – полковник Сычев, старая кабинетная ворона, сегодня утром огорошил известием: их двойка реорганизуется в тройку, причем они, два бравых капитана, еще не дотянувших до возраста Христа, но на грани, уходят в подчинение некоему майору, который совсем не из их конторы, да еще и возрастом младше! «Умный человек!» – это все, что им пояснил Сычев. «Разве бывают майоры в таком молодом возрасте?» – переглянулись капитаны, но смолчали. Видимо, сынок какой-нибудь правительственной шишки, которому кидали звания через две ступени по поводу и без наличия такового. Ничего, они сумеют поставить наглеца на место.

В огромном кабинете за столом у стены, под российским флагом, но без портрета Президента (президенты, по идее, меняются – безопасность страны остается), восседал глава подразделения генерал Харченко. Он был седоват, с пышными бровями и усталым лицом, в свежем мундире. Орденских планок у него не было: еще несколько лет назад генерал был сугубо гражданским человеком, работал деканом оборонного института, попал на глаза президенту, вошел в федеральный кадровый резерв, а там генеральское звание и должность начальника Особого специального управления. Обычная карьера в России. Можно быстро вознестись из небытия к вершине и так же мгновенно кануть в Лету без всяких причин. Стечение событий и обстоятельств. Президент все обещал наградить, но как-то не представлялось случая. Вся ФСБ посмеивалась над ОСУ: у вашего генерала ни одного ордена, даже юбилейной медали и той нет… Наверное, поэтому Харченко был вечно недоволен, а может, не поэтому – никто не знал, что у него на уме.

– Садитесь, орлы, – невесело предложил генерал.

Капитаны переглянулись, но покорно уселись в кресла у стола.

Харченко вытащил из тумбы стола скоросшиватель, открыв, посмотрел на агентов.

– Доработались? Последнее дело зависло, движения не предвидится. Перед этим неудачное расследование с утерей доли секретности. Смотрю, господа офицеры, не делом занимаетесь, а между собой соревнуетесь, кто кого обойдет…

– Виталий Харитонович, – открыл рот Ваня.

– Купчик, молчи. Оправдания мне не нужны. Решил я ваши соревнования прекратить – будет у вас теперь не двойка, а тройка, и вы, герои мои, пойдете под юбку.

– То есть? – переглянулись непонимающе капитаны.

– Представляю начальника тройки – Александра Сергеевна Андреева, майор, юрист, прекрасный следователь… и т. д. и т. п. Стреляет и дерется получше вас, парни, хотя и деваха. Ко всему прочему, как говорилось в известном фильме, – просто красавица.

Капитаны повеселели и растянули рты в улыбках: фотографии начальника из досье – в мундире, в платье – были что надо – ай да Александра Сергеевна!

– Но, – Харченко шутливо сдвинул брови, – саботажа с вашей стороны не потерплю, если вдруг кто-то из вас начнет показывать характер. Подчинение – беспрекословное.

– Замечание излишне, Виталий Харитонович.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите! – разрешил Харченко.

Вошла красивая молодая женщина в кремовом платье. Ваня Купчик скривил многозначительную мину и качнул головой, мол, пойдет, а Петя был еще красноречивее, он сказал:

– О!

Александра улыбнулась. Она сразу поняла, два симпатичных оболтуса – ее команда, и, судя по виду, с ними не соскучишься.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Проходи, Александра, садись, – впервые улыбнулся Харченко. Указав на капитанов, представил: – Вот, знакомься, твои подчиненные. Капитаны Петр Загин и Ваня Купчик.

– Очень рад, – улыбнулся Ваня.

Александра хмыкнула:

– Сработаемся.

– Ладно, ребята, еще успеете познакомиться, а теперь о серьезном. – Генерал обвел взглядом сотрудников и вытащил из тумбы стола новый скоросшиватель. – Всем вам заказаны билеты на самолет – через пять часов рейс на Красноярск. Там вас встретит заместитель начальника местного УФСБ. Доберетесь до войсковой части, а оттуда вылетите в глубокую тайгу: вертолет в нашем распоряжении.

Купчик с Загиным переглянулись – далеко их забрасывают. Майор слушала с улыбкой на лице и, казалось, не переживала о предстоящем путешествии. Такую бы дамочку, да на Канары, а не в красноярскую тайгу.

Загин тихонько скользнул взглядом по ногам майора и уперся в глаза Вани Купчика. Глаза Вани говорили, что генерал, закрыв одно соревнование, дал старт другому.

– В этой самой тайге – внимание, передаю секретную информацию – расположена станция слежения и контроля за космической группировкой спутников-шпионов стран НАТО. При необходимости размещенное там оборудование может вывести часть группировки спутников из строя. Объект повышенной секретности, хотя давно морально и физически устарел. Однако, чем богаты… Обслуживают станцию операторы-охранники, всего двенадцать человек. – Генерал умолк, перебрал листки с убористым, печатным текстом, перевел взгляд на капитанов. Капитаны смотрели серьезно, но в глазах у обоих мерцали странные огоньки. – Да, там произошло убийство. Убит один из операторов. Убит с применением пыток. И там есть еще странный момент: на месте преступления найдена отметина – древесина разодрана когтями медвежьей лапы.

Харченко задумался, вздохнул, захлопнул скоросшиватель.

– Это все. На месте провести расследование, выяснить причины убийства, найти преступника, доложить. Даю четыре дня. Действуйте. А дело назовем, ну, например, «Медведь». Пожалуйста, это вам. И еще флешка с полной базой необходимых данных, закачайте в свой компьютер. – Генерал протянул Александре скоросшиватель с бумагами, флешку, улыбнулся. – Удачи, товарищ майор!.. Или как ты предпочитаешь? Госпожа майор?

Александра усмехнулась: сухарь-генерал пытался заигрывать.

– Лучше – товарищ. Так по уставу… Так привычнее.

– Тогда не задерживаю…

Из кабинета генерала капитаны вышли, кривляясь, а Александра важно несла скоросшиватель.

– Разрешите обратиться, товарищ майор, – подал голос из-за ее спины Загин.

– Меня зовут Александра, – улыбаясь, оглянулась она.

– Очень приятно. А меня Петя.

– Слушаю тебя, Петя. – Александра почувствовала, что капитан хочет сказать что-то такое, что сможет выбить ее из колеи, чтобы потом увиливать от полного подчинения. Знала она таких умников и подобные психологические приемы тоже.

– Генерал, к сожалению, не до конца рассказал о вас. Вы же наш руководитель теперь. Подчиненные должны знать много о своем начальнике… Вы не замужем, как я понял, но друг-то у вас есть? Или ваше сердце свободно?

Александра готова была к чему-то подобному и не убрала насмешливой улыбки.

– А ты, Петя, разузнай сам все. Ты же сыщик.

Загин не ожидал отпора и остолбенел.

Зато Ваня просиял, оттесняя плечом напарника.

– Александра Сергеевна, а я и так вами доволен как руководителем, без лишней информации! Очень доволен!

Александра хитро взглянула на Ваню – тот еще гусь, тоже, естественно, потом выкинет номер. Ладно, она готова поиграть с ними – так даже интереснее.

– Молодец, Ваня!

Ваня победно подмигнул Загину: один – ноль!

В кабинете капитанов царил бардак: два стола и тумбочки устилали бумаги, в урнах было полно бумажной стружки. На аппарате для уничтожения документов стояла грязная пепельница из панциря черепахи и дешевый электрочайник. Оба старых компьютера были выключены. В лотке принтера лежал лист с распечатанными дурашливыми стишками:

Александра пробежала взглядом строки, улыбаясь, посмотрела на капитанов.

– Действительно ужасно. Чьи?

– Это новый авангард, – отозвался Загин.

– Петя, ты не женат, – определила майор.

– Еще нет, – согласился Петя.

– И я тоже, – поспешил привлечь к себе внимание Ваня Купчик.

– Как интересно! Красивые, неженатые, веселые, – подкинула им комплиментов. Пусть немного подцепятся на крючок. – Как устоять девушке?

– А я еще и умный, – заметил Загин.

Ваня Купчик удивленно округлил рот: один – один!

– О-о!!! – выдохнул Ваня.

– Да! – обернулся к нему Загин. – Умный!

– Не замечал.

– Правда, умный.

– Вот что, парни, есть у вас тут еда, в этом холостяцком захламленном кабинете? – спросила Александра, садясь за стол.

– Есть. – Ваня полез в свою сумку и извлек пакет с бутербродами. – Пожалуйста.

Все взяли по бутерброду. Александра, жуя смазанный маслом хлеб и сырокопченую колбасу, продолжала осматривать кабинет подчиненных – капитаны не любили прибираться и больше походили на киношных следователей-суперменов, а не на настоящих бумажных крыс, сопоставляющих разложенные в строгом порядке криминальные факты.

– Что ж, задание мы получили. Времени до вылета не так много. Документы оставляю вам. Встретимся в аэропорту.

Доев, Александра вытерла руки платком, поправила платье на плечах.

– Всем по домам, паковать вещи и рюкзаки.

Кстати, какая там погода?

– Погода дрянь. Дождь, сильный туман, – отозвался Загин.

– Тем лучше, – заметила Александра, выходя из кабинета.

– Чем? – удивились капитаны.

Александра усмехнулась.

– Ну и незадачливые вы, ребята. Комаров нет.

– О-о!!! – услышала она, уже шагая по коридору, и засмеялась…

Из управления Александра прямиком отправилась на своей машине домой. Белый «хюндай-соната», почти новый (три года), купленный папой, известным художником, по случаю четвертьвекового юбилея дочурки, незамужней неудачницы, отдающей все душевные и моральные силы службе родине, мчался по улицам, плавно обгоняя российские «Лады» и подержанную иношваль. Крутые на новых «джипах», мерсах и БМВ вихрем уносились вдаль. Какие-то перекачанные молодые удоды, в черных безрукавках, с бритыми затылками, обгоняя на блистающем серой сталью, давно вышедшем из моды и снятым с производства «Хаммере», дерзко проулюлюкали. Как негры в старых голливудских фильмах…

Александра, весело хмыкнув, махнула им рукой – «свободны!».

Заехав во двор и притормозив у солидной респектабельной многоэтажки, она выключила зажигание, вышла из машины. Задрав голову, посмотрела на застекленную лоджию квартиры родителей.

Папы не было дома: он поехал тусоваться на какой-то вернисаж во Франции, мама в цветастом шелковом халате от безделья ходила по уставленным антикварной мебелью комнатам, шлепала хлопушкой мух и иногда спорила с поварихой насчет меню. Скучная преуспевающая жизнь. Отец был в курсе, чем занимается по жизни любимая дочура, мать же (отчаянная либералка, ругающая власть) еще пребывала в сладостном неведении, считала, что Александра работает в важной инофирме УСО или ОСУ – Александра иногда забывала название и меняла буквы по своему усмотрению, общалась на немецком, английском, французском, шуршала клавишами на компьютере почти вслепую и имела в месяц энное количество тысяч рубликов – ставка следователя-секретника плюс доплата за майора, да сердобольный папа под кидывал столько же, в общем, Александре для безбедной самостоятельной незамужней жизни хватало с лихвой.

«Такая ли я неудачница?» – усмехнулась она, вспомнив любимую присказку отца, но тут же помрачнела, войдя в кабину лифта, – представилось обрюзгшее лицо матери, скучающей в одиночестве и боящейся, что папа-«звезда бомонда», заведет роман на стороне.

– Привет, ма! – Александра чмокнула мать в щеку, придирчиво вдохнув через ноздри – запаха алкоголя от любимой родительницы не исходило. Что-то припозднилась она сегодня с началом своих повседневных тихих одиноких возлияний. Ну, тем лучше. – Я уезжаю в командировку. Вещи соберу и ту-ту, полетела.

Мать зевнула, почесала неприбранную голову – Александра умчалась утром, когда она еще спала, – не удивилась очередному отъезду: дочь вечно моталась туда-сюда. Пусть, если ей нравится. Сейчас таков мир – все в движении, все и всё. Одна она не выходит из этих проклятых апартаментов, «стережет» обстановку.

– Есть будешь?

Александра выглянула из своей комнаты с готовым командировочным рюкзаком – у нее дорожный набор был всегда собран, как у отличного солдата, – кивнула:

– Буду. Еще не ела. Так, перехватила бутерброд на работе.

– Пойдем на кухню.

– Сейчас. Загружу в комп данные с флешки!

– Флешки, мышки… С ума вы посходили со своими ноутбуками и смартфонами… Ну, разве это хорошо?.. Ладно… Есть сырный суп с гренками, кабачковые котлеты, какой-то салат Марина приготовила, – ответила мать, сбросив с себя дремоту. Марина – это домработница, пожилая и ворчливая, но мать, хотя и ругалась по поводу ее ворчанья, расставаться с ней не собиралась.

– Где она? – улыбнулась Александра.

– В магазин пошла. Сегодня с утра с ней повздорила. Говорю: сделай котлеты с мясом, а она: сегодня разгрузочный день, сделаю из кабачков, а по вкусу будут напоминать мясные. Напоминать! А зачем мне напоминания? Я не собираюсь забывать вкус мяса, слава богу, картины отца, особенно портреты, идут нарасхват!.. Ее разве переспоришь! Ешь теперь кабачковые.

Александра переоделась в дорожное, прошла на кухню, села за маленький, раздвижной столик, включила пультом маленький телевизор, закрепленный на кронштейне над холодильником. Мать поставила тарелку с теплым супом и гренки, стала возиться с котлетами.

– Куда летишь? За границу?

– Нет, в Красноярск.

– О боже! Посылают же тебя! Река Ангара, тайга, тучи комаров. Купи спрей в аэропорту. Приедешь вся в прыщах и язвах! Там же ведь еще и мошка! А здесь, в Москве, лицо для девушки самое главное. Особенно для сотрудника такой важной иностранной фирмы!

Александра улыбнулась: мама, кроме Москвы, остальных городов не признавала, разве что заграничные мегаполисы проходили в ее рейтинге первым номером, но и о них она периодически судила скептически.

– Да, что-то подобное, – сказала Александра. – Комары, мошка, язвы…

Мать поставила на стол блюдце с котлетами и миску салата.

– Кушай… Ешь… Надолго туда, в этот ад?

– Дней на пять, на три. Как получится.

– О, как раз про Красноярский край. Послушай. – Мать сделала громче звук телевизора.

Александра обратилась во внимание – диктор «Новостей» зачитывал повторное сообщение:

«Как мы уже передавали, вертолет с намытым золотодобывающей артелью „Зудино“ золотом, весом триста сорок килограммов, имевший на борту, кроме членов экипажа, начальника артели, бухгалтера и двух охранников, вылетевший в среду из артельного поселка в Красноярск, до сих пор не найден. Над тайгой висит плотная пелена тумана, и погода портится – поисковые работы вести не представляется возможным. Предполагается, что в тумане вертолет сбился с курса и потерпел аварию. Ничего конкретного пресс-служба начальника краевого отделения министерства по чрезвычайным ситуациям сообщить пока не может…»

«О-ля-ля», – подумала Александра. В этом что-то было.

Она выскочила из-за стола и, заглянув в свою комнату, схватила с письменного стола оставленный смартфон, быстро вошла в Интернет, нашла карту Красноярского края. Вот он, дорогой. Море тайги, реки, озера, болота. Где-то здесь упал вертолет с золотом. Может, его угнали? А почему нет? Ради такого куша могли рискнуть – триста сорок килограммов благородного металла – это вам не шутка! Если прикинуть, сколько такая музыка стоит, сердце начинает биться чаще!.. Да, очень интересно. И где-то здесь есть злосчастная база спутниковой обороны. Двенадцать человек обслуги. Теперь одиннадцать… Когда пропал вертолет? В среду. Сегодня суббота. По акту из скоросшивателя, труп на базе нашли в пятницу. Связь прослеживается или вы, Александра Сергеевна, как следователь-профессионал, пытаетесь притянуть факты за уши и быстренько спровадить дело в военный суд? По идее, связь должна прослеживаться. А вдруг угонщики золотого вертолета в сговоре с парой-тройкой операторов с базы? Артельщики тайги не боятся, могли и вызнать о базе, тогда и родилась идея угнать вертолет и укрыться на базе. Один из посвященных в тайну военных передумал, и его убили. Нет, это уже для детективного романа. Все на самом деле должно быть проще и прозаичнее. Все это будет видно на месте. И там еще медведи ходят, никакие проволочные ограждения (если они вообще присутствуют) им не помеха – след медвежьих когтей на древесине на территории базы. Страсти.

«Вот только медведей мне не хватало», – подумала Александра, закрывая страничку интернет-приложения на смартфоне.

В аэропорту рюкзак заботливо подхватил Ваня Купчик.

– Как настроение? – Александра оглядела своих капитанов. Физиономии их были унылы и кислы – лететь в Красноярск им не хотелось.

– Настроение боевое, – не бодро отозвался Загин.

– Вижу, – ухмыльнулась Александра. – Идемте на регистрацию, герои.

– О-о. Несколько часов в начальниках, а уже покровительственный тон, – все так же хмуро промямлил Петя.

– Винюсь. Впредь буду предельно корректна.

Очередь к регистрационной стойке двигалась споро. Петя держал в руках все три билета.

– Наши места десятое, одиннадцатое и двенадцатое. Кто полетит рядом с майором? А, товарищ майор?

– Здесь люди, Загин. Подчиненные летят сзади. А я сяду рядом с тем, кого подкинет судьба, – усмехнулась она над неудачливыми ловеласами.

Капитаны, скептически морщась, посмотрели друг на друга. Девушка пока не поддавалась, была не по зубам. Как говорил иногда генерал Харченко: «Не берет собака волка!»

Александра, видя на лицах капитанов перепады эмоций, кивнула, подтверждая – да, да, я еще та штучка! Еще наплачетесь!

– Ребята, вы слышали о пропаже в нашем районе вертолета с золотом? – спросила она.

– Слышали.

– Его до сих пор не нашли, – сказала Александра.

– А его и не искали – там база рядом, никто массовых поисков не позволит никому. Для народа отбрехались туманом и дождями, а все значительно сложнее. Их может искать только спецотряд МЧС «Буран», но он задействован в другом месте. Значит, поисков не было и не будет! А по телевизору первые дни еще будут гнать туфту про плохие погодные условия, а потом спустят дело на тормозах! Помнишь, пропал Ан-2, и найти не могли больше года, а он в восьми километрах от аэродрома в болоте ржавел! Что, не знаешь нашей необъятной страны? Шагнул в сторону от дороги – и тебя никто никогда не найдет, как бы ни старался… А ведь и не стараются! – объяснил Купчик.

– Понятно, – вздохнула Александра. Значит, вертолет все-таки связан с секретной базой, только не детективной канвой, а очень прозаически – просто рухнул рядом… Стоп! Рухнул рядом, а в пятницу на базе произошло убийство! Черт возьми, а версия с сообщниками может заработать, если постараться!

Адреналин в крови убыстрил работу сердца – клапан в груди застучал: тук-тук-тук! А ты азартна, Александра Сергеевна, только вот этого «если постараться» быть не должно – никаких подтасовок, как бы ни желалось, и виделось, и мнилось! Работа – только на высоком профессиональном уровне!

Тем не менее мысли бурлили, будоражили, возникали догадки и предположения, и все они заворачивались на «золотой» вертолет. Александре уже хотелось быть на месте событий, быть прямо сейчас, чтобы вокруг дикая тайга и медведи…

Но все шло положенным чередом: после регистрации, утомительной проверки через сканеры со снятием обуви, ремней и тому подобных процедур пассажиров томили положенное время в отстойнике в ожидании посадки, потом на автобусе повезли к шумящему турбинами Ту-204 МЧС. Пассажиров силовых ведомств было через край.

– Пассажиров через край, и всем надо в Красноярский край! – заявил Петя. – Складно!

– Нет! Ритм сбит, – буркнула Александра.

– Что такая хмурая? Не хочется ехать в дальнюю даль? – заботливо поинтересовался Ваня Купчик.

Александра мотнула головой с улыбкой:

– Представь, очень хочется!

Стюардессы стояли на трапе и, злясь, орали на тупых ведомственных пассажиров, что первыми заходят пассажиры первого отсека салона, но люди, то есть «сотрудники» (все считали себя крутыми!) упорно пытались пробежать по ступенькам трапа наверх и поскорее занять указанное в билете место, словно это был не самолет, а городской маршрутный автобус и мест всем не хватит.

– Мы ФСБ!

– Мы МЧС!

– Мы сами ФСБ и МЧС! Соблюдайте порядок! – рвали криком глотки взбешенные стюардессы, но ничего не помогало.

В итоге стюардессы махнули рукой на такое безобразие (с силовиками летать – хуже некуда! Все развращенные властью своих корочек, все «шишки на ровном месте»). Отступив в самолет, они смотрели билеты на входе, указывая – кому в первый отсек салона, кому – во второй. Самолет был новый, но уже пропахший терпким аэропортовским запахом, очень специфическим, бытовавшим еще при советском авиационном парке.

Соседом Александре достался улыбчивый парень с короткой стрижкой и вальяжной ухмылкой. Тоже наглый фээсбэшник, контрразведчик или, на худой конец, боец спецотряда. Он лихо познакомился и начал развлекать ее глупой болтовней. Александра оглянулась на скучных капитанов и подмигнула им. Капитаны сразу увлеклись видом, открывающимся из иллюминатора… Как дети!

Через какое-то время после начала полета Александру начал морить сон; удобное кресло, мерный гул турбин – почему не подремать? Но Саня Дрыгин (тезка!) не переставал говорить. Александра уже не понимала, о чем болтает ее сосед, и тупо смотрела на его шевелящиеся пухлые губы. Оглянувшись, она увидела, что капитаны беззаботно спят. Счастливцы. Сколько еще лететь? Вот дрянной мужичок! Как сорока – стрекочет не останавливаясь… Хуже бабы!

Ближе к Красноярску Саня начал донимать Александру просьбами продолжить приятное знакомство, выдать ему номер сотового и «наивно» предлагал, если ей негде остановиться в промышленном флагмане Сибири Красноярске, посетить его жилище, заверяя в своих высоких моральных качествах.

«Шустрый мальчик», – подумала Александра.

– Увы, меня у трапа встречает супруг. Он молодой генерал. И я его люблю.

Дрыгин онемел. Эх, а она считала себя хорошим психологом – надо было сразу, после знакомства, отбиться от дурака мифическим мужем. Ладно, прокол принимается – век живи, век учись!

Капитаны проснулись и тупо смотрели спросонья перед собой: со сна при посадке им стало нехорошо. Александра злорадно усмехнулась: так вам, засони!

Объявили – можно на выход.

Дрыгин покорно плелся за Александрой к выходу, оттеснив капитанов, и продолжал молчать. Он втайне надеялся, что Александра все-таки его обманула и обман вскоре вскроется в аэропорту Красноярска.

Увы, его ждал удар. Ступив на трап, Александра увидела хмурого толстощекого полковника местного УФСБ (фотография встречающего была в скоросшивателе с делом) в черном, отлично подогнанном костюме – он стоял перед дорогущим внедорожником «ауди» (автомобиль что надо!), широко расставив ноги. Уверенный такой. Это все из-за корочки. Не было бы у него удостоверения, был бы он таким уверенным в себе? Корочка решает все! Так было, и так будет. Без бумажки – ты букашка, а с бумажкой – Человек! Поговорка из брежневских времен! Что-то изменилось? Конечно! Чиновничий беспредел стал еще беспредельнее, и, несмотря на всевозможные электронные услуги и гаджеты, бюрократы еще больше все обюрократили.

Тем не менее Александра довольно хмыкнула: уверенный мужик у дорогущей машины – то, что требовалось, чтобы отпугнуть болтливого Дрыгина Саню, тезку.

Дрыгин, вконец заскучав, потерялся за спинами капитанов. Ух ты! Эффектно получилось. Александра Сергеевна избавляется от навязчивых воздыхателей! Учитесь, люди!

Холодный сырой ветер мгновенно обжег лицо, смыв радостные мысли, пробравшись под одежду, облизал льдом тело. Холодища! Здравствуй, Красноярск!

Александра уверенно подошла к фээсбэшнику и представилась:

– Майор Андреева.

Фээсбэшник онемел – не поверил (такая молодая красавица, модельная внешность), но капитаны были злы, и, поймав их взгляды, он дошел – это совсем другой уровень, и майоры здесь, соответственно, не похожи на обычных майоров.

– Полковник Николаев! – прохрипел он, представляясь в ответ. – Прошу вас!

Он открыл дверцу внедорожника, поддержал Александру за локоток (какой галантный!). Она кинула взгляд капитанам: учитесь! Капитаны подленько заулыбались. Ну ничего, на месте она их погоняет, посмотрит, что они за интеллектуальные волки-сыщики.

Фээсбэшник был один. Он погнал джип со взлетного поля в город, потом вывернул на дорогу, сжатую с обеих сторон стеной высокого сосняка. А может, это были лиственницы. Александра еще не разбиралась в нюансах местной флоры, но будет, конечно, специалистом – она привыкла во всем, чем занимается, быть первой.

– Вертолет уже готов, – говорил полковник Николаев, глядя на дорогу, – мне приказали, чтобы я встретил вас один и отвез в в/ч, где все готово к отлету… Есть хотите?

Александра взглянула на капитанов. Ваня Купчик буркнул:

– На месте перекусим…

Через два часа, несмотря на усилившийся дождь, ветер и спустившуюся темень ночи, сонная Александра и выспавшиеся в самолете, теперь бодрые капитаны вылетели куда-то в секретную таежную глушь.

– Летим на одинокий островок цивилизации в безбрежном таежном океане, – раздумчиво заметил Загин.

– Петя, ты поэт, – оценила Александра.

Загин заулыбался.

Купчик тут же возмутился:

– Он болтун! Говорит не думая.

– Почему я болтун? – весело удивился Загин.

– Конечно, ты – болтун! Островок – он на поверхности. А попробуй найди в этом безбрежном зеленом море место, скрытое под глубокой толщей дикой тайги! Реально? Если ты его не знаешь точно и у тебя нет современных продвинутых приборов, указывающих это место, найти такой «островок» невозможно. – Купчик азартно прессовал Загина. Соревнование за внимание «начальницы» принимало беспощадные формы.

Загин изобразил лицом: «О, как заумно!» Но это его не спасло.

– Точно! – согласился первый пилот вертолета, радостно смеясь. – Но у нас такие приборы есть, и мы знаем, где это место, потому – не промахнемся! Найдем «островок»!

«Блин, я еще не добралась до места, а мне уже некомфортно», – подумала Александра, закрывая глаза в дреме… Куча мужиков искали ее внимания… «А мне это надо?!»…

«Сама всех задушу… Лично… И глаза выдавлю большими пальцами… Лично… Лич…»

Вертолет противно трещал полночи. Или так казалось. Но очень долго! Ваня Купчик умудрился уснуть среди бочек горючего на грязном стальном полу, не заботясь о чистоте своего спортивного костюма, в который был одет, и камуфлированной ветровки. Петя качал головой, что-то слушал через наушники из МП3-плеера и даже пытался подвывать. У Александры по-настоящему разболелась голова – сегодня какой-то муторный день: шум, шум, шум…

С группой вылетел представитель военной части, которой была формально подчинена база, толстый майор Петр Сергеевич Вепрев – тридцатилетний, задумчивый служака, привыкший не спрашивать и никогда не болеть. И не болтать. Потому он уже майор, а ее подчиненные, болтливые оболтусы, до сих пор горе-капитаны. Им теперь новое звание светит только за подвиг. А так – бесполезно, спишут на пенсию капитанами, еще и какие-то выплаты сократят. Все-таки у нас система какая-то подлая – служишь, служишь, все силы, все здоровье, всего себя отдаешь, а в итоге – пук… Испокон веку Россия славилась таким говном – служакам на периферии ноль, а столичным, тем, кто в правящей обойме, им все – и должности, и оклады, и ордена…

Александра смахнула с себя дрему – во сне, что ли, такое придумала? Нечего ныть, хочешь все иметь, войди в элитную обойму, докажи, что ты вся для своей страны, для своего народа, для России!

Уже в воздухе Вепрев сообщил, что с той «черной пятницы» база не выходила на связь, а послать вертолет не могли из-за строгого приказа – пока не прибудут следователи-секретники из ОСУ, не дергаться. Теперь все решили обделать за один раз (экономия горючего – видимо, много разворовали, раз так пеклись теперь за каждый литр топлива). По официальным данным вроде бы у военных с горючкой уже давно не было никаких проблем! Тем не менее решили все спроворить в один присест – привезти группу, раскрыть преступление и этим же вертолетом обратно – со следователями, трупом и разоблаченным убийцей. Вот так-то! И это в суперсекретной части! А еще пытаются утверждать в СМИ, давя на массовое сознание, мол, мы способны противостоять внешней угрозе, от кого бы она ни исходила. Будешь противостоять всего с одним полным баком горючего! Причем так ловко говорят, что уж к 2030-му точно сможем противостоять, а про 2050-й и говорить не приходится! Там мы вообще джокеры! Только вот как дотянуть до тех благословенных 30—50-х… Вроде реформы, вроде повышение денежного содержания, строительство жилья, но… Александра решила пока не вмешиваться в ход армейской реформы. Потом, если ничего не изменится, она начнет пытаться что-то делать, пытаться писать на эту тему аналитические статьи, взывать к начальству, а пока это не ее забота, ее, Александру, это ныне не касается – с армией разберутся политики. Ее дело – расследование убийства и «золотой» вертолет. Почему именно упор в мыслях на вертолет? Ну а вдруг ее бредовая версия (не дай бог!) – это верная догадка? На базе скрываются преступники с похищенным золотом. Посадили вертолет рядом с базой, объединились с сообщником, или даже с сообщниками – операторами базы, неугодного грохнули и захватили базу – вот тебе и отсутствие связи. И что это? Это захват стратегического оборонного объекта! Для чего захват? Чтобы просто отсидеться с золотом и потом благополучно слинять? А может, нет? Может, золото – предлог, чтобы просто уничтожить базу? Это ведь куда круче, чем обыденный вариант с воровством золота, а после «героям» гарантированно богатое прозябание на теплом зарубежном побережье… Может, там и действуют персонажи некоей «частной армии». Сделают дело, получат десятки миллионов гонорара в долларах, и предъявить России претензии некому – действовали частные лица…

Александра тряхнула головой – бредовые мысли лезут в голову. Уже «частную армию» забугорную сюда всунула. А ведь надо думать о своих отморозках, местных уроженцах. Для отморозков вариант один; что золото украсть, что стратегическую оборонную базу уничтожить за щедрую плату – радостное, сытое прозябание на тропическом заморском побережье – это конечная цель их стремлений!

А у нее разве другая цель? Папа спокойно может обеспечить такое житье-бытье, да вот не тянет ее туда, во Флориду или на Гавайи… В ту же Францию, в ухоженный, прилизанный благополучный Прованс, о котором грезят многие папины знакомые… Значит, цель у нее другая… Какая? Да, да, быстро раскрыть убийство, найти «золотой» вертолет и с триумфом вернуться в Москву, в родное Особое специальное управление. И дальше служить долго-долго, внося свой вклад в возрождающееся величие Родины. Благо, что-то такое намечается…

Александра тряхнула головой – кажется, она опять начала засыпать.

Ваня Купчик храпел…

Интересно, что ему снилось? Судя по внимательному, сосредоточенному выражению лица – что-то напряженное. Опять что-то расследовал, а может, просто искал рыбное место в зарослях осоки. Разве мужиков поймешь, с их мыслями и страстями…

Зануда Загин укал – сидел, что-то слушал по плееру через наушники и укал, вытягивая губы трубочкой: «У! У! У!»… Помощник вертолета по шуму.

Вепрев, как сидел в одной позе, так и сидел.

На часах было три утра. Только через два часа благословенный рассвет.

Александра обратила внимание на кобуру Вепрева – есть там пистолет или пустая? Если продолжить бредовую версию и база захвачена злодеями, они летят в осиное гнездо голыми: ни у нее, ни у капитанов оружия нет. А зря. В следующий раз надо намекнуть начальству, что в определенных ситуациях следователи должны выезжать на дела, особенно в дальнюю глухомань, с личным оружием.

– Петр Сергеевич, – обратилась Александра к Вепреву. – Простите за странный вопрос, вы с оружием или ваша кобура пустая?

Майор сразу расплылся в располагающей улыбке:

– А в чем дело? Опасаетесь чего-то? Или кого-то? На базе все вооружены – пистолеты, автоматы, там и мой пистолет, я ведь на базе в штате числюсь, хотя и служу в в/ч NN…

– А у пилотов оружие есть? – кивнула на кабину Александра. Веселое дело – все военные, и все без оружия. Это очень по-русски!

– У них есть… Пистолеты.

– Понятно. Пистолеты… Пукалки. Все понятно, – отозвалась Александра. Понятно, что они голые, и если там лихие золотодобытчики, эдакие пираты двадцать первого века, то им амба! А про чужую «частную армию» и думать не надо! Вот тебе, мама, и на пять дней. Как получится! А есть ощущение, что уже получается неважно!

Вертолет пошел на снижение, лопасти противно засвистели, и спустя долгожданный миг колеса коснулись земли.

Вепрев открыл дверцу вертолета, выдвинул вниз железную лесенку.

– Прошу, господа следователи! Мы дома!

– Не по уставу обращаетесь, товарищ майор! – отозвалась со скепсисом Александра.

– Виноват.

«Совсем как денщик царской армии в советских фильмах», – с юмором подумалось ей.

Шел дождь. Было жутко темно – огни винтокрылой машины отбивали стену мрака, гудели винты работающих двигателей, рассекая воздух быстрыми круговыми движениями, шумел лес под порывами мокрого ветра. Душа сжималась в тоске – сразу ясно, что у черта на куличках. Или нет, хуже – в медвежьем буреломе. И выходить туда не было никакого желания. А надо… Жуть полная!

Ваня Купчик наконец проснулся – как у него все просто. Петр Загин перестал укать, удивился: «Прилетели?»

Первым на грешную землю ступил, сойдя по ступеням железной лестницы, местный абориген, майор Вепрев, за ним последовал Ваня, потом ворчащий из-за сбоев его музыкального плеера Петя Загин. Александра спустилась по скользким от дождя ступенькам последней. Петя поддержал ее – все, теперь она на твердой почве, где-то далеко-далеко, в чертовой дыре… Нет, не в чертовой, а в черной дыре. Это черная дыра, которая всасывает в себя весь негатив. И вокруг присутствует один ужас. Ужа-ас! Ужас… Господи, что за служба такая интересная ей выпала по судьбе, подумалось Александре.

Их встречали. Невыспавшиеся, усталые мужчины средних лет, в мятых камуфляжах – трое, явно не террористы. Александра быстро настроилась на обычную служебную рутину – надо отбросить фантазии в сторону и серьезно поработать.

Майор Вепрев уже пожал руки встречающим и указал на секретников:

– Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.

– Очень приятно, – кивнул Александре представительный чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил: – Начальник базы полковник Фарафа, – и представил сопровождающих: – Мой заместитель – полковник Синицын, майор Гущин.

Синицын чем-то походил на своего шефа – темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели так же тревожно, а вот Гущин был иным – светловолосый зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, – он хмыкнул, потер небритый подбородок (в Париже модна трехдневная щетина) и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:

– Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.

– Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.

– Пока никто этого не наблюдает – темень!

– Я же разглядела цвет ваших глаз. – Это была констатация факта.

Местные военные повеселели, подумав: «О-ля-ля! Гущин произвел впечатление на московскую леди».

Гущин объяснил Александре ее зоркость:

– Огни вертолета вам помогли.

Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку – видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчет метеоусловий должны были ей сигнализировать о ее мощной неотразимости. Да сюда хоть черта в юбке завези – они обомлеют. Одичали здесь совсем!

Она перевела взгляд на своих подчиненных, хитрых капитанов, – сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду. (Ясно, они ее выдумают! Ей хватило короткого знакомства, чтобы распознать их авантюрно-хулиганские сущности.) Расскажут, что она еще робкая девственница, и остается таковой из-за роковой страсти, постигшей ее в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер внезапно, а она с той поры дала обет воздержания. Выдумщики! Просто нет никого подходящего, а с кем попало – не хочется!

«Ты закончила?» – осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.

Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.

И тут стало тихо, только шумел дождь: вертолетчики заглушили свою «керосинку».

– В чем дело, Федор Осипович? Почему база молчит? – на ходу поинтересовался майор Вепрев.

– Не поверишь, Петр Сергеевич, – ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, невзирая на погоду, – теперь ваша радиостанция на вертолете наш единственный выход в мир, – отозвался Фарафа.

Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.

– Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.

– Осмотреть место преступления желательно, – подала голос Александра.

– Осмотрите, но сначала закусим, и я все обрисую. Заходите. – Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал: – Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику – там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолетчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.

Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.

– Проходите, размещайтесь, – предложил прибывшим Фарафа.

Они вошли в просторную узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещенную лампами, уселись на жесткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, современная печь. На стене был закреплен плоский телевизор большой диагонали, соединенный с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, что было странно: неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя… Основное кредо следователя-секретника – ничему не удивляться.

Фарафа извлек из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.

– Это у нас вроде красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся – нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было… – Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнес: – А теперь на базе четыре трупа…

– Как четыре? – онемели прилетевшие.

– Да, – опустив взгляд, выдавил начальник базы. – Четыре и полный кавардак.

Он бессильно опустился на стул.

Александра не смогла сидеть – она вскочила, сжала и разжала кулаки – четыре убийства! Яснее ясного – ее версия правильная: бандиты или диверсанты где-то рядом и вот-вот захватят базу!

– Как? Что? Объясните! – потребовал Купчик.

– Надо идти смотреть, – вырвалось у Александры. – Не чай пить…

– Через час рассвет, все и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, – отозвался Фарафа.

– У вас со всем здесь проблемы! – почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя: «Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…»

Дверь открылась – вошли пилоты.

– Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай и пойдете отдыхать, – сказал Вепрев пилотам.

Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошел завхоз.

– Капитан Бабкин, – представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.

Наступила тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.

– Наши самодоносы, – пошутил Синицын.

Александра автоматически развязала тесемки папки, открыла – личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии еще с советских времен… Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит еще живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.

Видя растерянный взгляд Александры, упертый в папку, Фарафа сказал:

– Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы… После начала этого кошмара у нас здесь тяжелый психологический климат – служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет – я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием – здесь не стреляли.

– Федор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, – попросил Ваня Купчик. – Пусть офицеры пьют чай, а вы нам все объясните с самого начала. Идет?

– Конечно. – Фарафа встал. – Пойдемте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдемте…

В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф, застеленная серым армейским одеялом железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.

– Вы слышали о пропаже в этих местах вертолета с золотом? – спросила Александра.

– Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом – это точно, – отозвался Фарафа.

– Вы говорите об этом так спокойно.

– А что волноваться? У меня здесь вот волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.

– Спасем, – заверил Загин.

– Тогда по порядку, – вздохнул Фарафа. – Я вам представлю своих подчиненных и расскажу, что знаю.

Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул – переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал тьмы.

– Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.

– Подождите, Федор Осипович. Вы пока только главное говорите – психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, – уточнил Ваня Купчик.

– У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло – в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя министр обороны при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трех лет обеспечить – переслали нам отчет о его пребывании. Мы верим – сейчас все для армии делают. У меня семья в Омске, живем вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье – все мысли об этом! – Фарафа протяжно вздохнул. – Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит – полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время сидим в тайге.

– А почему вас не меняют заездами?

– Специфика службы. Чем меньше людей знает об объекте, тем лучше… Да и привыкли уже. Даже спокойнее так. Делаешь свое дело, и никто нервы не мотает.

– Вы о женах? – спросила Александра.

Фарафа смешливо хмыкнул:

– Нет, я о начальстве. По женам мы скучаем.

– Сейчас есть отпускники?

– Нет. Одни приехали, другие еще не уехали… Ладно. Синицын: отношения со всеми хорошие, ровные.

– Вы излагаете, как в фильме про Штирлица.

Фарафа, снова ухмыльнувшись, мотнул головой, поправился:

– У нас команда очень дружная. Хорошая команда. Тесные отношения у Синицына со мной, с Гущиным, с Бабкиным. Да и с остальными хорошие, ровные, служебные и дружественные отношения.

– Нет, так не пойдет, – нетерпеливо встал Ваня. – Мы сами разберемся с личными делами персонала базы. Давайте папку с бумагами сюда… Александра Сергеевна, задавайте полковнику вопросы по существу дела.

– Расскажите о вашей службе, – попросила Александра.

Фарафа кивнул:

– Да, чтобы было понятно, надо объяснить смысл, суть нашей службы. База имеет форму креста. В центре располагаются поселок персонала и центральный пункт обработки информации – штаб, мы его называем операторской. От центра, на расстоянии ста пятидесяти километров в разные стороны расположены четыре установки слежения и атаки, они автономны, в то же время они связаны с центром. Каждые сутки около каждой установки дежурит по два офицера – в случае выхода из строя центра или других составляющих базы они смогут произвести атаку вражеских спутников с уцелевшей установки… Когда строилась база, еще при Брежневе Леониде Ильиче, во времена Великого Противостояния (сейчас мы к этому же вернулись), было плановое задание – ядерный удар ракеты США охватит диаметр поражения сто километров. То есть каждая установка остается вне зоны удара… Многое поменялось с той поры, но наша база очень и очень опасная для наших недругов… Оборудование у нас очень старое, но до сих пор действенное. Еще тридцать лет назад планировалось заменить такие стационарные базы мобильными комплексами, но руки у властей до сих пор не дошли – спешат обновить ядерный потенциал. Короче, служим на том, что есть. Двойки дежурных меняются каждые сутки. То есть сегодня к установке номер один выдвигаются Гущин и Васин, завтра – Прозоровский и Пастухов, послезавтра Гущин и Сомов. У нас есть график выездов. Каждый раз офицер дежурит у другой установки и с новым напарником. Дороги у нас никакие, их попросту нет, но армейские внедорожники очень проходимы, они изумительны…

– Смена проходит раз в сутки?

– Да, служба суточная – офицеры приезжают на объект, отбывают положенное время, возвращаются в поселок за едой, меняют напарников и уезжают на новый объект.

– Когда дежурные в пути, у объектов никого нет? Правильно я понял? – спросил Петя.

– Да. Дежурные – это лишь перестраховка. Здесь всем правит автоматика… Думаю, наличие дежурных – это перестраховка кого-то из высокого армейского начальства, мало понимающего в процессе… Можно было бы меняться так, чтобы один кто-то всегда находился на объектах слежения, но мы решили, что лучше так – двое пришли, двое ушли. То есть из двадцати четырех часов объекты без присмотра всего четыре часа, но они всегда наблюдаются отсюда, из центрального пункта.

Александра посмотрела на своих капитанов – вроде все разумно. Хотя, было бы все это совсем глупо, все равно это бы их не касалось: правила службы – прерогатива высшего армейского руководства, их дело – конкретный факт, преступление, которое следует расследовать, и пресечь новую возможность возникновения ЧП.

Она автоматически задала новый вопрос:

– Кто не ездит к установкам? Есть же такие люди. Они всегда пребывают здесь, в центре базы. Кто это?

Фарафа, волнуясь, кашлянул. Отозвался хрипло:

– Я и Синицын. Мы служим в поселке. Получается, семь офицеров всегда на объектах, мы – в поселке, двое – в отпуске. И в поселке еще дежурит связист – он убит. А сейчас на объектах никого нет – все здесь. В отпуске, как я уже говорил, тоже никого нет.

Ваня Купчик, глядя на Александру, проанализировал:

– Всего двенадцать. Майора Вепрева, пилотов и нас не считаем. Четверо убиты. Восемь подозреваемых, – посмотрел на Фарафу, тот опустил взгляд.

Фарафа, естественно, считал себя во всем виноватым, так как был начальником базы, но не понимал, в чем же он, собственно, виноват. Он обычный служака, слепо верящий уставу Вооруженных сил и внутренним инструкциям Министерства обороны. А тут такое… Но отвечать все равно придется только ему, полковнику Фарафе…

– А мотивы? – спросила Александра. Она не хотела выкладывать свою версию сговора похитителей вертолета и военных с базы, боялась снисходительных улыбок капитанов.

– Найдем убийцу или убийц, узнаем и мотивы, – отозвался Загин.

– Зная мотивы, легче вычислить убийцу, – парировала Андреева. – Товарищ полковник, покажите личные дела убитых.

Фарафа забрал папку у Купчика, быстро выбрал дела из папки.

– Вот. Семин Степа. Наш первый. Его нашли в пятницу.

Александра с интересом посмотрела на фотографию. Обычное лицо. Значит, это он не захотел пускать бандитов на базу и был убит. А как же остальные трупы?

– Буквально следом была серия смертей. Вот Васин Федор Георгиевич. Он, кстати, хорошо контактировал с Семиным. А это Сапин, наш специалист по связи. Его убили и вывели из строя все связные блоки. Потом убили Викторова Сергея.

– Кстати, Федор Осипович, в вертолете единственная радиостанция. Раз преступник уничтожил вашу связь, он попытается уничтожить и радиостанцию в вертолете.

– Точно!.. Вы правы! Мы немедленно поставим пост у вертолета! – спохватился Фарафа, вставая и надевая головной убор.

Александра мысленно ухмыльнулась, но внешне осталась спокойна – не хочет сотрудничать со следствием начальник базы Фарафа, хоть и пытается создать видимость своей лояльности. Может быть, много грешков полковника всплывет в ходе расследования. Вон как засобирался пост выставить у вертолета. Но это лишь предлог, это ясно как божий день, а сам успеет переговорить с подельниками, чтобы быстренько подчистили следы воровства и коррупции… Что ж, в такой глуши сидеть и не воровать?! Что же творится с нашими военными? Им уже и так платят сверх всякой меры, и льготы им, и квартиры… А все мало… Жадность человеческая неизмерима. Все время мало и мало…

И тут грохнуло мощными раскатами грома. Все испуганно дернулись и пригнулись. От взрывной волны лопнуло стекло в канцелярии…

Ваня, разгибаясь, зло сплюнул, а Фарафа и Загин, столкнувшись в дверях, рванули из комнаты. Офицеры, пившие чай, все бросив, с криками побежали на улицу.

– Что это? – скалясь в испуге, прокричала Александра. Червячок ужаса дернулся в ее душе – неужели это атака бандитов? Или тех – из чужой «частной армии» натренированных беретов?

– Вертолет взорвали, – спокойно произнес Купчик. Он уже все понял. – Мы опять отрезаны от мира.

В канцелярию вошел со скептической миной на лице Петя Загин.

– Вертолет взорвали.

– Мы слышали, – вздохнул Ваня. – Наш злодей основательно делает свое дело. Гарантирую – он попытается убрать пилотов.

– Зачем? – Александра не скрывала своей растерянности, пока не решаясь озвучить свою спорную версию насчет бандитов с приисков и «частную армию», насланную какой-то заинтересованной силой. Она чувствовала, что пока стоило повременить с оглашением этих версий.

Ваня пояснил:

– Пилоты хорошо шарят в связи. Вдруг один из них сможет соорудить простейший передатчик.

– Мы хорошо разбираемся в радиосвязи, – парировал Петя. – И что?

– Значит, и нас решат извести… Нас, вообще, завалить – первое дело! Потому, ребятня, если хотите выжить, думайте, – подвел итог Купчик. – Пойдем посмотрим на останки вертолета. Как-никак мы на этой героической машине сюда добрались.

– Добрались! – возмутился Загин. – Забрались!

Выходя из домика, Александра поежилась от озноба: терзали страх и нервное внутреннее напряжение. Она не выдержала, начала говорить:

– Парни, у меня версия – убийства на базе связаны с пропавшим вертолетом золотодобытчиков. Это так очевидно!

Как ей и думалось, ее не услышали.

Купчик заговорил зло и ехидно, не оборачиваясь, не сбавляя шага:

– Майор, у тебя маниакальная идея созидать. Ты хочешь сочинить дело. А надо вести расследование, отталкиваясь от фактов. Шитье белыми нитками у нас не приветствуется, запомни это. Мы профессионалы!

Сейчас он не был тем внимательным столичным ухажером, он был чужим и отстраненным.

Александру это неприятно поразило, она вдруг поняла, что игра во влюбленность – это всего лишь игра, а ее подчиненные – жесткие рационалисты, которые являются абсолютными гениями сыска, и ее право называться их начальником ей предстоит еще доказывать, долго и сложно.

– Саша, – улыбнулся снисходительно, голосом подчеркнул покровительственный тон Петя Загин, разряжая ситуацию. – Ваня прав… Тебе бы детективы писать… Женские. На обложках бы указывали: супермайор ФСБ Александра Андреева… А здесь фантазия не нужна… Она вредна! Здесь реальная жизнь. И противники у нас – настоящие, а не придуманные преступники, они реальные. Они жестокие убийцы, террористы или диверсанты. Они убивают людей по-настоящему!

– Но почему вам кажется моя версия несерьезной?! – искренне изумилась Александра.

По ее пониманию, не связать два события – град убийств на секретной базе и рухнувший вертолет с золотом в тайге – просто глупость. Вынь бревно из своего глаза, и тогда все поймешь! Она заговорила, торопясь, тут же понимая, что зря озвучивает свою версию: капитаны ее не поймут, посчитают глупой «овцой», которая сама ничего не стоит как следователь, а звания и должности добыла, «подставляясь» высокопоставленным старикам. Как это обидно! Но она спешила рассказать свою версию:

– Вы послушайте, что я скажу. Мужики из артели золотодобытчиков ходили охотиться, наткнулись на один из объектов базы в тайге, в результате вступили в контакт с офицерами охраны. С двумя операторами. Какое-то время общались по-дружески. А потом, когда совсем «подружились», родилась идея угнать вертолет с артельным золотом, схорониться с ним на базе – здесь, из-за военного режима секретности, искать не будут, потом базу уничтожить, чтобы скрыть все следы, и тихо уйти на большую землю с золотом. Ты как бы погиб, никто тебя уже не ищет… И ты – богач!

Капитаны молчали, двигаясь по дорожке к пылающему вдали вертолету.

– И еще, я не исключаю участия в деле одной из зарубежных «частных армий», – пролепетала совсем поникшим голосом Александра. – Может быть, здесь работают профессионалы. Зарубежные. Диверсанты.

– Александра, это фантазии, – устало и настойчиво заявил Купчик.

– Писательница, – грустно констатировал Загин. – А мы думали, начальство нам навязало Шерлока Холмса в юбке…

Александра сразу бурно возмутилась:

– Да ну. Я серьезно. А вы все шутите!

Вот негодяи!

– Нет, Александра Сергеевна, мы тоже серьезно! – заметил Петя монотонно.

Александра пожала плечами. «Ладно, мальчики, потом обсудим ситуацию, – смиренно подумала она. – Я верю в свою версию, и скоро вы убедитесь, болваны, что я права!»…

Они подошли к взорванному вертолету, пожираемому мощным пламенем. Вокруг толпилось, испуганно переговариваясь, все население базы.

Купчик наклонился к уху Александры, заговорил тихо, но не шепотом:

– Я обдумал твою версию… Все складно… Сговорились они, схоронили золото и угнанный вертолет… А трупы эти здесь при чем?

Та обрадовалась – она говорила не в пустоту, ее слушали. Торопливо ответила:

– Один из сотрудников базы, из тех, кто был в деле, передумал. Его убили.

Купчик показал свое явное неверие:

– А следующие три трупа? Один наткнулся на угнанный вертолет? Другой увидел золото? Третий пытался передать сигнал SOS? Случайные свидетели?!

Александра толкнула его кулаком в бок:

– Не торопись язвить! Все можно объяснить!

– Мифической «частной армией», заброшенной в тайгу? Диверсантами из НАТО? Исламскими экстремистами?! Чушь полная!

Купчик замотал головой, выказывая полное нежелание дальше обсуждать тему:

– Ты не объясняешь, Александра… Ты сочиняешь!

– Подожди. Послушай! Минуту внимания. С убитым радистом ясно – угрохали, чтобы не смог связь восстановить. А следующих двоих… Меньше народа – легче базу захватить. К тому же полковник Фарафа все оружие отобрал и запер в ящик. Бери базу голыми руками.

Тут Купчик оживился:

– Вот это верно подмечено – база беззащитна! Надо попросить полковника, чтобы все получили личное оружие… А в угнанный вертолет золотодобытчиков, прости, майор, я не верю… Тем более в другие фантастические версии… Тебе, Александра Сергеевна, надо немного успокоиться… Не суетись… И все встанет на свои места.

Александра, понимая, что Ваня прав, тем не менее отошла от него к Загину.

Петя тут же, вслух, подумал:

– Интересно, кто мог взорвать вертолет?

Ваня не собирался давать напарнику преимущества в «борьбе» за начальницу. Он опередил обиженную Александру, прокричав на вопрос Загина:

– Да хоть кто! Синицын с Гущиным могли? Они уходили из канцелярии. Могли!.. Пилоты могли? Могли!

Александра поняла, что Ваня озвучивает свои безумные версии в ответ на ее предположения.

– Ваня! – произнесла она с укоризной.

– А что? Вертолет сколько один стоял, без присмотра! Любой подходи и взрывай! Я уже всех подозреваю, кроме Фарафы и Вепрева, и нас, разумеется…

Александра обиделась:

– Я тебе серьезно говорила… А ты…

– Дурак ты, Ванька, – рыкнул Загин.

Купчик и сам уже понял, что перегнул палку.

– Вертолет, пока не затушили, нам бесполезен. – Успокаиваясь, Александра снова брала расследование под контроль. – Надо, видимо, заняться осмотром мест предыдущих убийств. Уже появится какая-то информация. А, капитаны?

Загин сделал несколько шагов, обратился к начальнику базы Фарафе:

– Товарищ полковник. Мы хотим осмотреть места прежних преступлений.

Фарафа засуетился, ссутулился – его происходящее давило к земле, лишало разума и стойкости. Отозвался тихо, испуганно и жалко стрельнув глазами на спокойного Загина:

– Да, конечно. Пойдемте… Эй! Бабкин! Степушкин! Ко мне…

Полковник посмотрел на светлеющее небо, кивнул подошедшим офицерам, пояснил:

– Пойдете со следователями, расскажете, как обнаружили… гибель наших товарищей…

Так вот они, те, кто первыми столкнулся со смертью здесь, на базе…

Александра подошла к офицерам.

Фарафа указал ей на своих подчиненных:

– Задавайте вопросы. Офицеры вам все подробно объяснят и все расскажут…

– Вы двое нашли всех убитых? – удивилась Александра. Что-то было в этом даже не странное, а, как говорится, «от вороньего эха»…

– Я нашел Семина. Первого, – ответил завхоз просто и без эмоций. Видимо, узы дружбы не связывали его с этим Семиным.

Александра хмыкнула про себя: «А я психолог!»

– Я обнаружил Васина, а потом и Викторова, – отозвался заспанный Степушкин. Ему на вид было далеко за тридцать, а чуть одутловатое лицо говорило о его пристрастии к большому количеству крепкого чая. Он тоже произнес свое признание просто и легко. Эти погибшие не были его друзьями, не были даже приятелями. Настолько голос ровный, и никакой мимики.

Александра понимала, что имеет дело с военными, не привыкшими особо проявлять свои чувства прилюдно, тем более перед людьми чужими, официальными. Но все же, все мы люди, и все вокруг воспринимаются нами по-разному: этот человек нравится, этот безразличен, этот – противен. Тут ясно было, что всем друг на друга было глубоко наплевать. Какой странный коллектив.

– А убитого связиста нашел я, – сказал Фарафа. Сказал просто, тоже без всяких эмоций. Сказал и сказал. И так же просто добавил: – Мы основные свидетели.

«И основные подозреваемые», – подумала Александра.

Дождь перешел в противную мелкую морось. Одежда быстро набухала влагой. От земли, укрытой рыжей прелой хвоей, шел парок. Небо нависало низкой пеленой облаков. Уже достаточно рассвело.

Следователи и сопровождающие прошли между домиками к крайнему небольшому дощатому навесу. Поселок скрывался среди деревьев. Домиков и складов было не много. За навесом все было укрыто брезентом.

Бабкин и Степушкин поспешили убрать брезент, обнажив сухой мох и песок, вывороченный во время борьбы жертвы и убийцы.

– Вот здесь нашли Семина. Его прислонили к стене и оставили сидеть, – объяснил Бабкин. – Я собирался в бочки воды натаскать – у нас под навесом бочки двухсотлитровые стояли для воды. А здесь недалеко родник. Для питья мы воду через фильтр прогоняем, а для технических нужд – сюда, значит, в бочки. Ну и заглянул я за стенку – тут он и сидит мертвый, рот открыт, все тело истерзано, мухи жужжат, осы. Я из-за мушьего жужжания и заглянул, думал, какой-то гад сходил по-большому. У нас туалеты устроены уличные, конечно, вот и бывает, что кто-то ночью ленится идти далеко.

– Почему туалеты далеко? – поинтересовалась Александра.

– А запах? Конечно, обрабатываем хлоркой, но…

– Почему же у вас не устроят нормальных туалетов?

– База уже давно морально устарела. Не удивлюсь, если ее вообще закроют… Я борюсь, чтобы чисто было, без скотства – самим же приятно. Я сразу к товарищу полковнику побежал.

– А где труп? – неожиданно спросил Загин.

– Мы их всех в ледник уложили. Жара, сырость. Чтобы не разлагались, – ответил Фарафа.

– А вот и след медвежьих когтей, – нагнулся Купчик над глубокой бороздой пятерни. – Свежая. Ходят медведи?

– Забредают… Только это не медведь. Это убийца свою метку оставил, – сказал Фарафа. – Последний раз медведь в начале лета наведался, с того края поселка. Прогнали.

Купчик молча посмотрел на полковника, но ничего не сказал.

– А где бочки для воды? И что с ней, вообще, происходит? Вы наполните бочки, и… – допрашивал завхоза Загин.

– Для приготовления пищи и мытья посуды берем из бочек, пропускаем через фильтр, наполняем специальные цинковые баки. Отдельно воду греем для душа, для бани, для стирки – у нас две стиральные машины. Все это на мне – я же завхоз. Ребята приходят усталые, грязные. Помоются, сменят белье, покушают, наполнят термосы и вперед – на дежурство.

– Товарищ полковник, а вы говорили, только вы здесь с Синицыным и радист.

Фарафа замялся.

– Совсем забыл. Забыл про Бабкина. Голова кругом идет от всего!

– Но я изредка все же бываю на дежурствах. Чтобы не терять квалификацию, – заметил Бабкин, как бы оправдывая полковника.

– А бочки?

– Унес отсюда. Вон, у канцелярии составил. Не могу в этом месте находиться один. Что-то давит такое. Неприятно, – виновато отозвался Бабкин.

– Тогда, – с удивлением заговорила Александра, – получается, всегда кому-то выпадает к определенной установке ехать на дежурство одному?

– Да. – Фарафа совсем стушевался. Такой порядок нарушал инструкцию. Военные пошли на такое, чтобы сделать службу более комфортной. По-человечески понятно, но нарушение явное.

– А почему ваш зам Синицын не мог дежурить вместо завхоза?

– На центральном пульте положено дежурить двум операторам и связисту.

– Для завхоза вы смогли найти повод не исполнять предписание.

Фарафа напыжился:

– На пульте обязаны находиться два офицера – это важно. Нахождение оператора на дальних установках – всего лишь страховка. Я вам объяснял это.

– Вы, когда вам доложили про труп, что сделали? – спросил Фарафу Ваня.

– Связался с воинской частью и сообщил об убийстве. Место накрыли брезентом, а труп перенесли в ледник – мне передали, что сначала передадут о происшествии в Москву, в секретное подразделение, а оттуда уже прилетят следователи. Я прикинул – долгая петрушка, потому приказал убрать труп в ледник. Специально гонять за трупом вертолет не станут – мне прямо сказали, да и туман проклятущий…

– А кому вы сказали, что вертолет сюда прибудет уже со следователями, не раньше, и труп заберут только после проведения расследования? – заинтересовался Загин. Можно было сразу определить круг лиц, которые могли, зная эту информацию, решиться лишить базу связи, чтобы развязать себе руки.

– Всем рассказал, – похоронил надежду Фарафа. – У нас была дружная команда единомышленников, и гибель одного стала ударом для всех.

– Медведя мог привлечь запах крови, он обнюхал труп, убедился, что это не представляет для него интереса, разъярился, царапнул древесину и ушел, – попытался объяснить возникновение медвежьего следа Ваня Купчик.

Загин не согласился:

– Был бы медведь – он бы полакомился. Трупами мишки не брезгуют.

– Да, это не медведь. Это человек, – настойчиво повторил Фарафа. – Убийца. Медвежья метка – это как сигнал зла.

– Черная кошка? – проиронизировала Александра. – Понятно – оставлять фирменный след в большом городе. Здесь-то зачем?

– Все то же самое. Запугать. Лишить воли.

– Думаете?

– Зря иронизируете… Теперь пойдемте к другому месту. – Фарафа повел следователей к обитому проолифленной дощечкой домику. – Это случилось там, в самом помещении. У нас в таких домиках офицеры живут. Грубо говоря, живут они же всегда на объектах. Один домик на троих, комнатки маленькие, но изолированные, тут у них кровати, шкафы, вещи.

Полковник достал из кармана ключ и отомкнул маленький навесной замочек.

– Здесь же место проклятое. Я про Зло, – продолжал он рассказывать. – Проходите. Базу строили в дурном месте, чтобы местные жители носа сюда не совали. Таежники – они тайги не боятся, все выведают. А «дурные места», как дети, страшась, стороной обходят. Ну и самое главное, космос отсюда как на ладони. В давние времена здесь погибли медведица с медвежатами – охотники (из больших советских шишек) были пьяны, мать поймали, а медвежат на ее глазах закололи и съели. Ну, там, шашлык, жаркое на угольях. Мать, сами понимаете, хоть и зверь, а как есть мать, взломала путы и ринулась на извергов, но была застрелена. С той поры любой медведь, забредающий в этот район, становится одержимым. Жаждет убивать.

– Таежные байки, – заключил Купчик.

– Нет, это молва, – отозвался Фарафа, открывая дверь в одну из комнат. – Комната Васина. Здесь его убили. Вот его кровать – он лежал на ней. Видите следы крови на смятой постели?

В прибранной комнате, с небольшим шкафом, тумбочкой и окровавленной кроватью, было тесно. Никаких следов борьбы. Видимо, убитый до нападения спал и не оказал сопротивления.

– Смотрите, – завороженно произнесла Александра.

На деревянной стене, чуть выше спинки кровати, красовались пять глубоких борозд медвежьей пятерни.

– Да, медвежий след. И так во всех случаях, – подтвердил полковник. – Я же говорю – это человек.

– Как же он оставляет медвежий след? – спросил Загин. Он еще никаких догадок, в отличие от Александры, не делал, но все запоминал, сопоставлял факты, анализировал, копил информацию.

– Медвежий след… Это история! – хмыкнул полковник. – Прошлым летом дело было. Повадился на базу медведь заглядывать, да злющий. Всё боялись – попортит оборудование. А тут спор случился. Мы сначала медведя отпугивали – ну, стрельнем вверх, он и убегает, а тут – у нас два охотника заядлых, Игин и Прозоровский, оба ребята крепкие, поспорили, кто медведя возьмет. Прозоровский вырезал рогатину, и, когда медведь вышел опять в поселок, мы всей компанией собрались, понятное дело, все с автоматами, смотрим, страхуем, Прозоровский взял рогатину, армейский нож и пошел на медведя. Медведь увидел человека, заревел, встал на дыбы, попер навстречу. Обычный медведь не пойдет на человека, если есть возможность уйти, а наши – все одержимые. Прозоровский уловил момент, упер рогатину медведю в грудь – чтобы тот не достал лапой (удар хищника смертелен) – и вогнал нож по рукоятку. Он отскочил, медведь рухнул. Прямо как в старину. У него в домике до сих пор шкура лежит, и морду оскаленную он себе оставил, а две лапы, специально обработав и залакировав, подарил мне и своему оппоненту в споре – Игину.

– Надо взять обе лапы и, приложив, выяснить, какой из них сделана метка, – сказал Купчик.

– У тебя все просто, Ваня, – осмеял его Загин. – Ты уверен, что такой лапой человек в состоянии сделать такие глубокие борозды?

– Ну сделал же!

– С лапами проблема. – У Фарафы снова лицо стало виноватым. – Обе лапы пропали. И у меня, и у Игина.

– По-другому и быть не могло, – согласился Загин, посмотрел на Александру, мол, как у них все здесь закручено замысловато.

Александра обернулась, взглядом велела выйти вперед Степушкину:

– Расскажите, как вы обнаружили тело?

Тот замялся, плаксиво сморщился – общение со следователями его все больше убеждало, что, раз он обнаружил трупы, на него все и свалят. Заговорил оторопело:

– Зашел к нему – мне с ним выезжать на дежурство, – смотрю, распластанный лежит, весь в крови. Я сразу доложил.

– Когда это было?

– Днем. Мы вернулись с объектов, пообедали, помылись, немного передохнули. Пора выходить – его нет. Я заглянул к нему – он мертв.

– Вы где живете?

– В доме напротив.

– И никто ничего не слышал?

– Никто ничего, – качнул головой Фарафа. – Я всех расспрашивал.

– Мы еще раз расспросим, – сказал Ваня. – Что ж, кто у нас на очереди? Радист? Показывайте, где убили радиста.

Пошли в помещение, примыкавшее к штабу управления, – радиорубку. Внутри все оборудование было истерзано, разбито, разгромлено. Пол заляпан кровью, стул опрокинут.

– Мы все оставили, как было, – пояснил Фарафа. – Только тело унесли в ледник, а так здесь ничего не трогали… Эх, Костя, Костя… Сапин был веселый человек. Всех смешил.

– Его просто убили?

– Нет… Пытали… Всех пытали…

– Такое впечатление, что убийца пытался узнать у жертв что-то важное, – заметил Ваня. Но тут же выдал новую версию: – А может, просто садист убийца этот, кайф ловил от мучений жертвы, смотрел с наслаждением, как боль людей корежит.

Александра внимательно осматривала повреждения аппаратуры. Работал профессионал, знал, куда бить, чтобы ремонтом уже и не пахло. Все-таки зря так скептичны к ее версиям Купчик и Загин, здесь явно след диверсии…

Она озвучила свои наблюдения:

– Повреждения нанесены профессионально – выведены из строя трудно восстановимые участки. По-моему, они сделаны армейским ножом.

– Да, ножом, – согласился полковник. – Мы все ножи проверили – на них ни одной царапины. Не хватает ножа Сапина. Убийца искорежил аппаратуру ножом убитого, а нож спрятал.

– Теперь посмотрим место гибели четвертого сотрудника, а после осмотрим трупы, – сказала Александра. Тут же переиграла: – Нет… Это огромная трата времени. Считаю, нам не стоит ходить такой толпой. Капитаны, идите с полковником и завхозом в ледник. А я отправлюсь на место четвертого преступления с товарищем Степушкиным… Пойдемте, Степушкин.

Они вышли из радиорубки. Степушкин показал на крайний домик:

– Это вон там, у склада.

– А что в складах? Надеюсь, это не сверхсекретная информация…

Степушкин улыбнулся, пожал плечами, мол, чего там секретного.

– Запчасти на наши вездеходы, продукты, боеприпасы, вещи. Все необходимое.

– И они совсем не охраняются?

– От кого охранять? – снова хмыкнул с улыбкой Степушкин. – Здесь только мы…

Став серьезным, указал рукой, идя впереди:

– Так, здесь тоже было дело за домом. Сюда. Вот тут его нашли… Я нашел.

Степушкин завел Александру за склад – дальше была тайга: деревья, мох, рыжая старая хвоя, веточки, источенные мышами шишки.

– Он лежал прямо на земле, лицом вверх.

– А вы зачем сюда забрели? – Александра шарила взглядом, стараясь рассмотреть даже самую малость. Где-то должен был быть медвежий след, он же символ Зла. Да, вон, на ближайшем тонком стволе лиственницы разодрана кора. Как в тривиальном детективе.

Александра даже усмехнулась про себя: «Ну, где ты, Агата Кристи?»

Степушкин смутился простому вопросу Александры, заморгал растерянно:

– Да так. Прогуливался… Бывает так, товарищ следователь. Бродишь от безделья по поселку.

– Не убедительно, – подвела итог Александра. Но Степушкин не мог быть убийцей, несмотря на его нелепые объяснения. Какой-то он простой, сермяжный, и фамилия у него – Степушкин, с такой фамилией не убивают.

– Пойдемте в канцелярию, Степушкин, – сказала Александра.

Итак, четверо убитых, всеобщее смятение, кавардак и взорванный вертолет. Есть ли здесь непосредственная связь с пропавшим «золотым» вертолетом, которая так явственно прослеживалась для Александры всего час назад? Теперь уже возникали сомнения. Присутствия посторонних внешне на базе не ощущалось. У людей хоть и подавленное настроение, но лица абсолютно спокойные – не угадаешь, что прячется за масками напускного равнодушия. Может, один из служащих свихнулся в этой дыре от безысходной тоски? Почему нет? Тоже версия. Он здесь девять месяцев, жена одна с детьми, деньги вроде есть, но их всегда не хватает, сколько бы ни платили, своего угла до сих пор нет, хоть и обещают квартиру. И сидишь в дыре безвылазно, и ничего от тебя не зависит. Попробуй быть хладнокровным, когда тебя такое гложет. И сбрендил мужик. И давай резать направо-налево, крушить все. Может быть такой вариант? Вполне. Только вот вертолет с золотом как же?

В размышлениях добравшись до канцелярии, Александра громко вздохнула и открыла дверь. В помещении сидели на стульях Фарафа, Ваня Купчик и Загин. Бабкин накрывал на стол – время было обедать.

– Присоединяйтесь, Александра Сергеевна, – позвал полковник. – Мы вам домик выделили, там сможете отдохнуть.

– Отдохнем ночью, – сказала Андреева. Усевшись за стол, ощутила, что проголодалась. Да, что она подумала о взорванном вертолете? А она о нем не думала. Она думала о «золотом» вертолете, а о взорванном была лишь мимолетная искра в мозгу, что подрыв был произведен с помощью мины. А мины хранились на складе…

– Товарищ полковник, взорван вертолет. Значит, использовалась взрывчатка, – сказала Александра.

– Понял вас, – кивнул Фарафа. – Сейчас вскроем склад и проведем ревизию.

– Петя, это твое дело, – взглянула она на Загина.

Петя, думая о своем, послушно согласился.

Сникли ее ребята, уже не играются – целиком направили интеллект на анализ фактов. Молодцы, это ей нравится.

– Ну а каковы результаты осмотра тел?

Купчик отозвался:

– Преступник действовал однообразно: оглушал жертву, обездвиживал, мучил – быстро, но сильно – и убивал, или, как в случае с Семиным, жертва умирала от боли. Почерк одинаков – убийца один и тот же человек.

– И он ходит по поселку, – вздохнул Фарафа. – Кстати, мне отпустить ребят на объекты или пусть все здесь будут, под рукой?

– Наверное, сегодня пусть останутся здесь, – решила Александра. – Ваня, ты бери свой чудо-чемоданчик и прощупай каждый сантиметр поверхности, сними отпечатки, мы их введем в наш ноутбук, сверим с отпечатками пальцев из досье офицеров.

– Это ничего не даст, – вмешался начальник базы. – Уверен, в каждом домике и в радио рубке есть отпечатки всех ребят.

– А за навесом? Где были бочки с водой. Или за складом? В тех местах не людно, – отозвалась Александра. – Мы, товарищ полковник, разберемся, не беспокойтесь.

В канцелярию вошел майор Вепрев. Радостно оскалился:

– Обедаем?! И мне мисочку! А где пилоты?

Александра зыркнула на него с подозрением – что-то чересчур бодро себя ведет.

– Пилоты? Под деревом отдыхают. Спят, – кивнул Бабкин. – Провозились с останками своей керосинки, а потом, расстроенные, прилегли.

– Надо их позвать. Конечно, устали: полночи летели, а тут – бах! Такие события. – Вепрев мотнул головой и вышел за пилотами.

Бабкин поставил перед Александрой миску супа с куском жирной тушенки и пряным ароматом сушеного лука. Александра отодвинула ложкой тушенку в сторону (конечно, это не кабачковые котлеты и не сырный суп), зачерпнув жидкости, поднесла ко рту, тихонько подула.

Вбежал Вепрев, глаза круглые.

– Пилоты убиты!

– Как?!!

Все вскочили. Александра от неожиданности обожглась супом, зло бросила ложку (что же здесь творится!), за всеми побежала на улицу.

Пилоты лежали в естественных позах под деревом и походили на спящих. Загин склонился над ними, посмотрел зрачки, пощупал пульс, тут же нашел раны в области сердца, потер окровавленными пальцами, посмотрел на офицеров, на Купчика, на Александру.

– Убиты армейским ножом, коротким ударом, чтобы не успели вскрикнуть, – профессионально.

Александра мысленно возмутилась: «Да так здесь всех перебьют!», многозначительно посмотрела на Фарафу:

– Товарищ полковник, соберите всех и постройте. Убийца всех перережет, если не ограничить перемещения по базе!

– Понимаю, – кивнул начальник базы. – Вепрев, за мной, Бабкин.

Военные ушли к канцелярии. Бабкин побежал собирать офицеров.

Загин достал из кобур пилотов пистолеты.

– Оружие убийца не взял. Видимо, не успел.

– Ваня, обследуй здесь все, может, есть какие отпечатки, – попросила Александра. Прикинув, сказала: – У меня есть догадка. Фарафа рассказывал о поединке опытного охотника Прозоровского с медведем. Там тоже был мастерский удар ножом.

– Игин тоже охотник, – подал голос Загин.

Александра согласилась:

– Хорошо. Давайте подумаем. Мне кажется, круг сужается. Пилоты убиты. А с нами в это время были Фарафа, Бабкин и этот, с одутловатым личиком, у него фамилия, как в мультике каком-то, – Степушкин. Вот, они отпадают… Из восьми убираем троих. Остается пятерка подозреваемых. Уже легче.

– Пилоты убиты в интервале тридцати минут. Никто не отпадает, – заявил Петя.

– Почему? – не поняла Александра.

– Когда мы завершали осмотр трупов в леднике, Фарафа ушел в канцелярию, а потом и Бабкин – суп разогревать.

– Ладно, значит, Степушкин отпадает.

– И Степушкин остается. Ты от склада дошла до канцелярии, больше ты его не видела. А он мог, проходя мимо спящих, мгновенно жах, жах, и дальше потопал. Это профи. Убить – секунды.

– Что же получается: подозреваются все?

– Пока так, – вздохнул Загин, поднимаясь с корточек, освобождая место вооруженному бутылочкой с раствором и щеточкой Вани Купчику.

– Плохо. А я уже хотела обрадоваться, – разочаровалась Александра. – Тогда пойдем поглядим на контингент.

У канцелярии Фарафа построил офицеров.

Загин на ходу бубнил Александре на ухо:

– За Прозоровским надо понаблюдать внимательно. Ты верно подметила – с медведем он одним ударом справился. А Игин, интересно, что за птица? Гущин – слишком здоровый. Такому только убивать. А Синицын, заместитель, что-то чересчур робкий, старается не попа даться на глаза – тише воды ниже травы. Тоже странно.

– Да ну тебя, Петя! – заулыбалась Александра, поняв, что Загин ударился в черный юмор. – Ты еще Вепрева раскритикуй.

– И раскритикую. Почему он с нами прилетел? Неспроста…

Фарафа молча смотрел на своих подчиненных, переминавшихся в строю перед канцелярией. Подошли Андреева и Загин. Александра пытливо всмотрелась в лица офицеров – один из них особо опасный преступник, убийца.

Вот робкий, как его охарактеризовал Загин, заместитель Фарафы Синицын. Лицо скучное, вялое. Старается не попадаться на глаза. А что ему крутиться перед следователями? Он делает свое дело, и все… Дальше не причастный, но испуганный служака Вепрев – на него не стоит обращать внимания… Вот завхоз Бабкин. Лицо простое, с озабоченным выражением – бытовых хлопот и правда хватает. Крепкий мужик, основательный… Степушкин тоже прост, даже чересчур. И это теперь, с подачи Пети, выглядело подозрительным. Как сказал Загин, «жах, жах, и пошел дальше!». Чтобы убить – достаточно секунды… Они здесь все профессионалы, и об этом нельзя забывать.

Гущин слишком огромный и мощный. Такой легко сломит сопротивление любого из здесь присутствующих. По словам Купчика, убийца обездвиживал жертвы, вот Гущин-то и в состоянии обездвиживать. Но тот бил сзади по голове, чтобы человек потерял сознание. Гущину такое не нужно – слишком сильный. Обычно огромные толстяки по натуре добряки. Ладно, будет видно… Остались три офицера, которых Александра еще не знала: кто-то из них охотник Игин и медвежатник Прозоровский. И совершенно неизвестная личность, фамилии которой она даже не ведала.

– Товарищ полковник, представьте нам офицеров, – попросила Александра.

Военные заулыбались. Фарафа рявкнул:

– Равняйсь! Смирно! Вольно. Полковник Синицын, майор Вепрев, капитан Бабкин, капитан Степушкин, майор Гущин, майор Прозоровский, капитан Игин, капитан Пастухов.

Значит, Прозоровский – этот вальяжный, чем-то смахивающий на актера, спесивый тип. Александре показалось, что медведя мог завалить тот крепкий, с неправильным прикусом, а он Игин. Но он тоже мог бы. И замыкал круг подозреваемых «темная лошадка» Пастухов. Ладно, вечером она переберет их личные дела и попытается проанализировать.

– Товарищи офицеры, – попросила внимания Александра. – Вы понимаете, в каком сложном положении оказался ваш коллектив – среди вас находится преступник, и этот человек, по известным лишь ему причинам, имеет намерение уничтожить здесь всех. Вам придется рассказать мне, что вы знаете, что видели, что посчитали подозрительным в эти дни. Сегодня вы не поедете на объекты, а останетесь в поселке. Мы временно ограничим вашу свободу… Товарищ полковник, где разместить офицеров: на улице или в помещении?

– В помещении душно. Пусть на улице.

Александре подумалось, что на улице несравненно лучше. Но они же в тайге! А где тучи кровососущих? Где комары? Где страшный, пресловутый гнус – мошка?

Ее озарение не укрылось от Фарафы. Он с готовностью спросил:

– Что?

– Федор Осипович, а почему я не вижу комаров и мошки? В чем дело? Я как-то не обращала внимания…

Все офицеры заулыбались. Фарафа кашлянул:

– Мы избавлены от этого ужаса. Специальные реагенты…

Александра продолжала удивленно молчать.

Фарафа объяснил коротко:

– Военные технологии.

– А-а, – дошло до Александры. И тут же она снова взяла деловой тон: – Тем лучше. На улице так на улице. Вы будете друг у друга на виду, и, надеюсь, никого больше не убьют. Майор Вепрев, вы, как лицо, не имеющее отношения к делу, проследите, чтобы никто из офицеров не отлучался. Я буду вызывать по одному человеку в канцелярию и снимать показания. А вы, Федор Осипович, – обернулась Александра к начальнику базы, – поможете провести осмотр склада с боеприпасами следователю Загину… Да, пусть уберут трупы пилотов в ледник. Все.

– Разойтись, – приказал Фарафа. – Степушкин и Пастухов, перенесите пилотов в ледник.

Офицеры с ворчаниьм разбили строй и направились в беседку, устроенную напротив канцелярии между двумя лиственницами. Степушкин и Пастухов подошли к телам пилотов, напряженно глядя на них, ждали, когда Ваня Купчик окончит свои манипуляции. Купчик уже обследовал место преступления и фотографировал убитых.

– Товарищ следователь, – подал голос Бабкин. – А как быть с ужином? Я буду в беседке сидеть, а есть что будем вечером?

Александра вздохнула – естественно, ограничить свободу всем не удастся, да и глупая это затея на военной базе, находящейся в режиме боевого дежурства.

– Хорошо, товарищ капитан. Я с вами с первым побеседую, и можете заниматься хозяйством, – разрешила Александра. Она обратилась к Фарафе: – Товарищ полковник, отойдемте в сторонку.

Отойдя шагов на двадцать, Александра заговорила:

– У меня есть две версии происходящих здесь событий. И одна из них связана с пропавшим вертолетом золотодобытчиков. Подскажите: могли артельщики, наладив отношения с вашими подопечными, договориться захватить и уничтожить базу, чтобы замести следы и уйти с золотом на большую землю?

– Нет, – резко, не скрывая возмущения, мотнул головой Фарафа.

– А теоретически? – Александре не понравилась категорическая уверенность полковника. Она все еще чувствовала, что вертолет с золотом и череда смертей на базе все-таки взаимосвязаны.

– Не знаю, – пожал плечами полковник, но тон его был таков, что становилось понятным значение этого «не знаю».

– Хорошо. Но ведь существует шанс, что вертолет с золотом не потерпел аварию, сбившись с курса в тумане, а был угнан. У людей с вертолета охотничьи ружья. Мог у них зародиться замысел захватить базу, чтобы замести следы?

Фарафа нехотя улыбнулся:

– Вы задали тот же вопрос, но другими словами… Снова повторяю: нет! О базе никто не знает.

Теперь улыбнулась Александра:

– Так ли – никто?

– Никто!

Александра не ожидала, что Фарафа такой твердолобый.

– Из непосвященных, абсолютно никто, – уверенно добавил начальник базы.

– Но представьте, – не сдавалась Александра, – угонщики случайно натыкаются на базу, а все здесь, простите, с голыми руками.

Фарафа хмыкнул:

– Вы предлагаете вооружить сотрудников базы?

Александра пожала плечами. Давать в руки подозреваемых стрелковое оружие она не собиралась, но…

– Не обязательно вооружать, но оружие можно сложить где-нибудь рядом, под рукой. На случай ЧП.

– Хорошо. – Фарафа уже, очевидно, устал от общения с Александрой, потому согласился легко. – Я буду с автоматом, Вепрев получит автомат, и… Кого вы отпускаете из «заточения»? Бабкина? Бабкин будет с автоматом… А автоматы других офицеров мы сложим в канцелярии.

– Спасибо. – Александра вздохнула.

Трудно одной девушке управляться с кучей взрослых мужиков, потертых жизнью. Они считают себя профессорами бытия, а ее лишь ученицей, чересчур бойкой, но еще наивной. Александра была уверена, что Фарафа в мыслях обозвал ее трусихой. Он обезоружил офицеров, именно опасаясь самого страшного, а она попросила об обратном. А что, если убийца Бабкин? Выйдет он после опроса из канцелярии, получит автомат и шарах по беседке – вот и база в руках. Кто ему сможет противостоять? Ваня с фотоаппаратом или Фарафа с безоружным Загиным из склада боеприпасов? Александра и будет противостоять с кучей автоматов из канцелярии. Вот и думай тут, что правильно, а что глупость.

Девушка посмотрела на скучающего, готового к допросу Бабкина. Сможет она в прямом автоматном бою вывести его из строя?

«Смогу!» – почувствовала Александра.

Против нее, конечно, эти военные – не бойцы. Хотя их подготовки она не знала, но годы сидения в тайге, формальные и редкие стрельбы, отсутствие занятий по тактике пехотного боя… Конечно, они уже растренированные. Пусть все идет как идет. Есть у нее уверенность, что убийца, даже получив автомат, в открытый бой вступать не станет. У него другая мысль – вырезать потихоньку.

– Пойдемте, господин Бабкин, поговорим.

– В армии официальным обращением является товарищ, – неожиданно поправил Александру завхоз.

Она усмехнулась (смотри-ка, какой принципиальный!), объяснила свой «конфуз»:

– Никакой ошибки. Я к вам обратилась по фамилии. То есть господин Бабкин. А уж по-военному: товарищ капитан!

Александра открыла дверь канцелярии:

– Прошу, товарищ капитан!

– Спасибо, товарищ следователь.

Они вошли в помещение канцелярии, разместились за столом, тем самым, за которым не смогли пообедать из-за гибели пилотов, – стол уже был чистым (Бабкин постарался, все прибрал, пока остальные пребывали в шоке). Александра расстегнула свой походный незаменимый рюкзак, вытащила работягу-ноутбук, включила его, раскрыла папку с файлами – высветился бланк допроса. Она быстро набрала фамилию: Бабкин, и сразу же возникла фотография капитана и номера файлов с его данными: семейные, профессиональные, служебные. Все это было во флешке, полученной в Москве вместе со скоросшивателем с первыми сведениями о преступлении, – заехав домой, Александра перекачала информацию в свой компьютер.

– Сейчас все в цифровом режиме. Техника! – услужливо восхитился Бабкин, кивая на ноутбук. – Скоро все будет, как в фантастических фильмах… Пальцами в воздухе будем рисовать…

– А на базе оборудование уже цифровое или еще аналоговое? – неожиданно для себя спросила Александра и тут же осеклась, поняв, что такой вопрос неуместен.

Бабкин, не меняя выражения лица и доброжелательного тона, пояснил:

– Это военная тайна, товарищ следователь.

– Ясно… Ну, товарищ капитан, начнем… А начнем мы с самого начала. Где вы находились в среду?

– В среду? – удивился Бабкин вопросу.

Конечно, он держал в своих мыслях пятницу, день первого убийства. Но Александра решила начать со среды – дня пропажи вертолета с золотом. Пусть что хочет думает Загин, а она будет работать над двумя версиями: первая – сговор и угон вертолета с последующим захватом и уничтожением базы, и вторая – маниакальная обида одного из офицеров на весь мир, на свою жизнь, на всех окружающих.

– В среду? – напрягся Бабкин. – Сейчас вспомню. В среду я был в поселке, готовил пищу, носил воду для душа, помыл полы в канцелярии. Вроде все. Ребята сменились. Я читал, когда все уехали, смотрел видеопрограммы по телевизору, ночью дежурил на пульте.

– Вы дежурили на центральном пульте? Такое тоже входит в ваши обязанности?

– Не совсем так. Это постоянный пост Фарафы и Синицына, а они, чтобы было легче, скооперировались с радистом Сапиным, каждый дежурил сутки, и двое отдыхал. Хотя, чем тут заниматься во время отдыха? Все всегда вместе были. Разве что ночью уходили спать в свои домики.

– Почему же вас оставили на ночь на центральном пульте, если такие дежурства не входят в вашу компетенцию? – Александра не собиралась своими вопросами загонять Бабкина в тупик, просто проясняла ситуацию. Она знала, что во многих закрытых мужских коллективах, как-то: геологических, топографических партиях, зимовьях в Арктике и Антарктике – официальные правила не соблюдаются, а действуют негласные правила социальных отношений, основанные на законе гориллы – руководит самый сильный и наглый самец. Может, здесь происходило подобное? Все свалили на безответного Бабкина, а сами ваньку валяли.

Бабкин задумался, но не стушевался, как ожидала Александра, выходит, ничего запретного и плохого в своем дежурстве Бабкин не видел. Он сказал, неторопливо подбирая слова:

– Я имею право на такие дежурства. Просто меня нагрузили другими заботами. Меня такое положение устраивало. Но случилось так, что во вторник приболел Степушкин. Легкое недомогание. У нас все офицеры имеют медицинскую подготовку – сами себя лечим, но Фарафа, начальник базы, приказал отлежаться ему сутки. А сам заменил его на объекте. Синицын только что отдежурил, радист Сапин занимался профилактикой оборудования, потому мне пришлось посидеть ночь у пульта.

Александра записала показания в память компьютера. Одновременно проходила запись через веб-камеру изображения и запись звука через микрофон.