Читать онлайн Все еще верю в чудо бесплатно

His Heir, Her Honor

«Все еще верю в чудо»

Глава 1

– Прячьте фамильные драгоценности, джентльмены, – громко произнесла Лайла Андерсон, открыв дверь мужской раздевалки в больнице Святой Марии. – Дамы идут!

Ритмично постукивая высокими каблуками по кафельному полу, Лайла прошла мимо медбрата, снимающего брюки, и анестезиолога, пытающегося прикрыть свою наготу слишком маленьким полотенцем, едва удостоив взглядом обоих. Ее появление было встречено покашливанием и приглушенным смехом, но она оставалась невозмутимой.

Она была полностью сосредоточена на своей цели – найти его.

Никто не осмелился ее остановить. Будучи главным администратором ведущего хирургического центра в Такоме, она может уволить любого из них в два счета.

Один упрямый сотрудник последние пару недель уклоняется от разговора с ней, поэтому она и вы брала единственное место, где сможет завладеть его безраздельным вниманием.

Лайла прошла в душевую. Из-за пластиковых кремовых занавесок шел пар. Ванда, секретарша Карлоса, сказала ей, что он принимает душ после продолжительной операции. Что он очень устал и потому не в духе.

Предупреждение Ванды не остановило Лайлу. Ведь это отличная возможность получить то, что ей нужно от мужчины. Она росла вместе с двумя братьями. Ей не удалось бы найти с ними общего языка, если бы она периодически не вторгалась в их мужское святилище.

Все пять кабинок были заняты. Через штору первой проглядывал силуэт низенького полноватого мужчины. Это не Карлос. Из-за второй занавески высунулась лысеющая голова, и на нее изумленно уставились зеленые глаза.

– Добрый день, Джим, – сказала она главному педиатру.

Тот снова скрылся за шторой, и Лайла пошла дальше. Остановившись перед третьей кабинкой, она уставилась на силуэт высокого, худощавого мужчины, моющего голову. Она слишком хорошо знает это тело, чтобы перепутать его с каким-то другим. Ей не нужно отодвигать занавеску, чтобы убедиться в том, что это Карлос Медина, хирург, ее бывший любовник и в довершение всего старший сын бывшего европейского монарха. Однако вовсе не его королевское происхождение произвело на нее впечатление. Прежде чем Лайле стало о нем известно, она восхищалась его умом, состраданием к пациентам…

А также его телом, которое отлично выглядит в униформе хирурга, а еще лучше без одежды. Но это последнее, о чем ей сейчас следует думать.

Собравшись с духом, Лайла схватила край занавески и отодвинула ее в сторону. Металлические кольца зазвенели на карнизе.

Ее тут же окутало облако пара, затуманив ей взор. Когда пар немного рассеялся, она увидела высокого, хорошо сложенного мужчину. Он намыливал обеими руками голову, и мышцы его спины и плеч сжимались и разжимались. Струи воды стекали по его спине, упругим ягодицам и длинным ногам, покрытым темными волосками. Он мало времени проводит на солнце, потому что фактически живет в операционной. Но ему не нужно загорать. У него естественный оливковый цвет кожи.

Он медленно повернулся, но на лице его не было и намека на удивление или смущение. Его темно-карие, почти черные глаза пристально уставились на нее. Внутри у Лайлы все сжалось.

Карлос поднял одну густую бровь.

– Чем могу быть полезен? – В его голосе слышался едва заметный испанский акцент, который только усиливал его сексуальность.

В соседней кабинке прекратился шум воды, и главный педиатр поспешно покинул душевую.

Лайла поправила жакет:

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Если бы ты позвонила по телефону, то не поставила бы моих коллег в неловкое положение.

Он говорил, как всегда, спокойно, не повышая голоса, словно был уверен в том, что его собеседник будет ловить каждое его слово.

– Это не телефонный разговор. Это личное дело, которое касается только нас с тобой.

Его глаза на мгновение вспыхнули, но он тут же взял свои эмоции под контроль.

– Ничего личного между нами быть не может, босс. – Он выключил душ. – Не могла бы ты передать мне полотенце?

Схватив с крючка белое махровое полотенце с логотипом больницы, она бросила его Карлосу, чтобы избежать случайного соприкосновения их рук. Пока он оборачивал полотенце вокруг бедер, она не удержалась и позволила себе несколько секунд полюбоваться суровыми мужественными чертами его лица. Вода стекала с его черных как смоль волос. Его темные глаза редко улыбались, но были похожи на горящие угольки, когда он занимался с ней любовью.

Повернувшись, он взял свой шампунь. Ее взгляд задержался на шрамах в нижней части его спины. Он говорил, что хромает потому, что в юности неудачно упал с лошади. Когда она впервые увидела эти шрамы, он прервал ее расспросы, начав покрывать жаркими поцелуями ее обнаженную кожу. Хотя она по образованию юрист, а не врач, она пришла к выводу, что много лет назад он получил тяжелую травму позвоночника.

Положив шампунь в пакет с туалетными принадлежностями, он снова повернулся лицом к Лайле и, сделав шаг в ее сторону, произнес:

– Выкладывай быстрее, что тебя сюда привело.

– Ты не перестаешь производить на меня впечатление своим шармом.

– Если тебе нужен шарм, четыре года назад ты взяла на работу не того человека. – Когда они познакомились, ему было тридцать шесть, а ей тридцать один. – Большую часть дня я восстанавливал позвоночник семилетней афганской девочки, которую ранило при взрыве мины. Я как выжатый лимон.

Против своей воли Лайла прониклась к нему сочувствием. Разумеется, Карлос очень устал. Даже когда он подавлял свою гордость и оперировал сидя на стуле, старая травма давала о себе знать. Но она не может сейчас себе позволить смягчиться.

Они четыре года были друзьями, но после рождественского приема, посвященного сбору средств на благотворительные нужды, Карлос стал держаться с ней холодно и отчужденно. Причина была в одной-единственной импульсивной ночи страсти, которую они провели вместе. Конечно, она не ждала, что он сделает ей предложение руки и сердца, но перемена его отношения к ней расстроила Лайлу.

Секс был просто потрясающий. При воспоминании о чувственном наслаждении, которое подарил ей Карлос, внутри у нее все заныло. Лайла думала, что после той близости они продолжат дружить как ни в чем не бывало, но он внезапно от нее отдалился. Его холодная вежливость выводила ее из себя.

– У меня нет времени для обмена любезностями, – сказала она. – Я пришла сюда только для того, чтобы кое-что тебе сообщить. Давай одевайся, и мы поговорим.

Он слегка подался вперед, и его дыхание согрело ей висок.

– Ты не из тех женщин, которые устраивают сцены. Давай встретимся, когда ты успокоишься, и поговорим. Ситуация и без того неловкая.

Лайла вдохнула запах его свежевымытого тела. Да, она выбрала не самое подходящее место и время для разговора, но об упрямстве Карлоса ходят легенды. Несомненно, больничный персонал не оставит этот инцидент без внимания.

Это наилучшая возможность все ему сказать, и она не может ее упустить.

– Я не собираюсь назначать тебе встречу. Этот разговор нельзя откладывать. – Лайла понизила голос, хотя звук удаляющихся шагов за шторой говорил о том, что в раздевалке осталось уже не так много народа. – Мы поговорим. Сегодня. Осталось только решить, сделаем ли мы это здесь при свидетелях или в кабинете. Поверь мне, если мы останемся здесь, ситуация может стать еще более неловкой.

Карлос поднял бровь.

За шторой послышался сдавленный смешок. Посмотрев на Карлоса, Лайла внезапно осознала, как близко они стоят друг к другу, но не сдвинулась с места. Карлос игнорировал ее почти три месяца. Она чувствовала обиду, потому что до этого они были друзьями.

– Я видела тебя раздетым раньше. Я прекрасно помню…

– Достаточно, – отрезал Карлос.

– Всемогущий принц Медина заговорил, – съязвила она, затем вышла из кабинки, чтобы взять его униформу.

Трое полуобнаженных мужчин уставились на нее разинув рот. Только в этот момент Лайла осознала весь ужас происходящего. Ей оставалось лишь надеяться, что во время этого разговора она сможет устоять перед Карлосом. Она прижала пальцы к губам, помня об их страстном поцелуе, который привел к серьезным последствиям.

Просунув руку за штору, она передала ему его вещи:

– Одевайся. Я подожду.

Когда Карлос оденется и они перейдут в кабинет, он узнает правду, с которой сама она начала свыкаться только сейчас. Правду, которую она больше не может от него скрывать.

Через шесть с половиной месяцев доктор Карлос Медина станет отцом.

Карлос с трудом сохранял самообладание. Прежде он никогда не позволял себе его терять.

Разумеется, он совершил глупость, переспав два с половиной месяца назад с Лайлой. Он разрушил их дружеские отношения.

Обойдя уборщицу, моющую пол, Карлос проследовал за Лайлой по пустому больничному коридору, освещенному лампами дневного света. За окнами моросил дождь. Сквозь пелену облаков прорезался слабый луч вечернего солнца. Внимание Карлоса было полностью сосредоточено на женщине, идущей впереди. Разговор состоится в его кабинете. На его территории.

Она получила преимущество, когда без предупреждения ворвалась в душевую, но он больше не намерен ей уступать. К тому же, уединившись в кабинете, они могут рассчитывать на конфиденциальность. С тех пор как пресса узнала о его королевском происхождении, папарацци наводнили больницу. Поначалу он даже боялся, что ради безопасности пациентов ему придется уволиться, но на выручку ему пришла Лайла. Она запретила журналистам появляться в больнице и усилила меры безопасности. Кроме того, она перевела его приемную в дальний угол здания. Папарацци пришлось бы пройти два пункта охраны и полдюжины медсестринских постов, прежде чем попасть в его новый кабинет. До сих пор никому не удавалось этого сделать.

Да, он недооценил ее тогда, но больше не совершит подобную ошибку. Он давно понял, что с этой женщиной нужно держать ухо востро. Когда она вошла в его душевую кабинку, ее взгляд жадно заскользил по его телу, словно она хотела к нему прикоснуться. Черт побери, она застала его врасплох в тот момент, когда он был в чем мать родила.

Не слишком ли долго он смотрит на ее плавно покачивающиеся бедра под черной юбкой? Его взгляд поднялся вверх по ее спине, изящному изгибу шеи, затем задержался на золотисто-каштановых волосах, собранных в тугой узел. Один упрямый локон рядом с ухом выбился из прически, и Карлосу безумно захотелось намотать его на палец. Как он может думать о подобных глупостях, когда так на нее зол?

Он хотел ее несколько лет, но знал, что не должен давать волю рукам. Лайла слишком проницательна. Кроме того, она его хороший друг и такой же трудоголик, как и он сам. Любые отношения между ними, кроме профессиональных и дружеских, были бы катастрофой. У него немного надежных друзей, поэтому он ценил то, что давала ему Лайла.

Войдя в свою приемную, Карлос наконец оторвал взгляд от ее соблазнительных бедер и кивнул секретарше, пожилой женщине, на столе которой стояли фотографии ее двенадцати внуков.

– Не соединяйте меня ни с кем, Ванда. Я отвечу, если только речь пойдет о состоянии здоровья афганской девочки.

Ноющая спина напомнила ему о том, как долго он собирал по частям детский позвоночник, делая все возможное, чтобы девочка смогла в будущем двигать руками. Ходить она, к сожалению, скорее всего, никогда уже не будет.

В то время как его походка была нетвердой, Лайла ритмично постукивала высокими каблуками своих красных туфель. Войдя в кабинет, он оперся рукой сначала о стену, затем о спинку дивана, чтобы немного ослабить напряжение.

Проведя кончиками пальцев по корешкам медицинских журналов на полке, Лайла остановилась перед картиной Хоакина Соролья-и-Бастиды, подарком его среднего брата Дуарте. Это было полотно из серии «Печальное наследство», изображающее детей-калек, купающихся в целебных водах.

Как бы Карлос ни отдалялся от своей родины, связь с ней никуда не исчезала. Он не может забыть, что он старший сын свергнутого короля Сан-Ринальдо, маленькой островной страны у побережья Испании. Что его отец вместе со своими тре мя сыновьями сбежал во Флориду и на протяжении нескольких десятилетий жил там инкогнито на собственном острове.

Лишь совсем недавно пресса напала на след семьи Медина. Он и двое его братьев живут сейчас в разных уголках Соединенных Штатов. Еще четыре месяца назад они спокойно жили под вымышленными именами.

Большую часть своей жизни он был известен как Карлос Сантьяго, теперь благодаря вмешательству одной любопытной журналистки все знают, что он не кто иной, как Карлос Медина, наследник более не существующего престола.

Лайла – единственный человек, чье отношение к нему не изменилось после того, как весь мир узнал о его королевском происхождении. Оно не произвело на нее впечатления. Она не разозлилась на него за то, что он все эти годы утаивал от нее правду. Она поняла, почему он скрывал от всех свое настоящее имя, и не задавала ему вопросов. Будучи администратором больницы, она лишь попросила его подтвердить, что его документы об образовании и праве на медицинскую деятельность не поддельные. Он считал ее практичной и здравомыслящей. Но что заставило такую благоразумную женщину, как Лайла, войти в мужскую душевую?

Карлос закрыл дверь, и они оказались наедине в небольшом замкнутом пространстве. Он всегда был приверженцем минимализма. Никаких излишеств, только необходимая мебель, книги и картина, подарок брата.

Прислонившись спиной к стене, он посмотрел на Лайлу. Ее лицо было очень бледным, под зелеными глазами залегли тени. Его профессиональное чутье включилось. С ней явно что-то не так. Только крайняя необходимость могла заставить ее пойти на столь отчаянный шаг. Ему следовало сразу это понять. Обычно она, как высокообразованный юрист, тщательно просчитывала каждый свой шаг и спокойно излагала суть проблемы. Карлос мысленно отругал себя за то, что подумал, будто она пришла выяснять отношения.

– У тебя плохие новости, касающиеся финансирования нового реабилитационного крыла?

– Речь пойдет не о работе. – Лайла закусила губу.

Его беспокойство усилилось. Ведь они были друзьями в течение четырех лет. Отойдя от стены, он направился к ней, и его обонятельные рецепторы уловили ее запах. Он был легкий, едва слышимый. В больнице запрещалось использовать сильно пахнущие парфюмерные и косметические средства. Однако аромата Лайлы оказалось достаточно, чтобы его пульс участился.

Она наблюдала за каждым его шагом. Несомненно, от нее не укрылось, что после напряженного рабочего дня его хромота стала заметнее. Он уже давно перестал ее стесняться. У него слишком много важных дел, чтобы обращать внимание на жалость других людей. Он знал, что ему крупно повезло, что он вообще может ходить.

– И что за важное дело заставило тебя устроить сцену, которая весь следующий месяц будет главной темой для больничных сплетен?

– Это касается того, что случилось после рождественского благотворительного вечера.

Карлос резко застыл на месте. Одна ее фраза снова пробудила воспоминания о том вечере, когда они пробрались сюда, в его кабинет, а затем поехали к нему домой, где провели вместе ночь. Эти воспоминания стали еще ярче после того, как она вошла в его душевую кабинку. Хорошо, что она так быстро передала ему полотенце и не заметила, как его тело отреагировало на ее появление. К счастью, ему удалось удержать под контролем свое либидо.

Однажды он уже повел себя довольно безрассудно, пойдя на поводу у своей страсти и переспав с Лайлой. С тех пор он мучился каждый день, вспоминая ту ночь и понимая, как легко было бы снова поддаться искушению. Думая о том, как она ласкала его взглядом несколько минут назад, он отчаянно перебирал в уме причины, по которым ему следует держать руки подальше от нее.

Но каким-то образом его палец самопроизвольно потянулся к локону у нее над ухом. Мягкость ее кожи, шелковистость волос вмиг лишили его остатков самоконтроля.

Ее зеленые глаза загорелись от желания за мгновение до того, как его ладонь легла ей на затылок. Затем он сделал последний шаг ей навстречу, и их тела прижались друг к другу.

– Карлос, – прошептала Лайла, положив ладони ему на грудь, – ты такой самонадеянный.

Все же она его не оттолкнула, и он мгновение спустя накрыл ее губы своими. Желание пронзило его подобно острому скальпелю. Рассерженная, Лайла схватилась за его халат и неистово рванула его на себя. Ее язык мгновенно проник вглубь его рта и столкнулся с его языком. Карлос вспомнил, как быстро она воспламеняется. Избегать ее эти несколько недель было необходимо и в то же время бесполезно.

Рано или поздно это должно было случиться. Он запустил пальцы в ее волосы. Шпильки вылетели из них, и шелковистые пряди заструились по его коже. Как просто было бы сейчас стащить с нее костюм и раздеться самому. Кожаный диван в другом конце кабинета так и манит продолжить начатое.

Но стол гораздо ближе.

Резким движением Карлос смахнул со столешницы красного дерева держатель для ручки, календарь и блокнот, и они с грохотом разлетелись по полу. Затем, слегка наклонив Лайлу, он положил ладони ей на ягодицы, слегка ее приподнял и посадил на край стола. Когда он расстегнул верхнюю пуговицу жакета и погладил ее грудь под атласной блузкой, Лайла запрокинула голову и одобрительно застонала. Тогда он спустил жакет с ее плеч и просунул ладонь спереди под пояс ее юбки, чтобы вытащить блузку.

Неожиданно Лайла застыла в его руках. Ее реакция подействовала на него как холодный душ, вернув к реальности. Отстранившись от нее, он прислонился к столу рядом с ней и сделал глубокий вдох. Она быстро надела жакет. Ее волосы оказались под ним.

Пора расхлебывать кашу, которую он сам заварил.

– Лайла, я, видимо, совершал ошибку, пытаясь игнорировать то, что произошло между нами в ночь после благотворительного мероприятия.

– Ты прав, черт побери, это действительно произошло, – отрезала она, слезая со стола и застегивая дрожащими пальцами пуговицы. – Поверь мне, я вряд ли когда-нибудь об этом забуду.

На это у Карлоса нашелся один-единственный ответ:

– Тот факт, что я ношу фамилию Медина, очень усложняет мою жизнь. Ради тебя и ради себя самого мне бы хотелось, чтобы все было проще, но, к сожалению, это невозможно. – Протянув руку, он высвободил ее волосы из-под жакета. – Думаю, нам следует быть друзьями и любовниками.

Ее глаза расширились и уставились на него не мигая. Она открыла рот и снова закрыла, после чего из ее горла вырвался смешок. Затем она обхватила рукой свой живот и, закрыв глаза, засмеялась громче, недоверчиво качая головой.

– Лайла? – Карлос приподнял ее подбородок, и она снова открыла глаза. – Для нас обоих было бы лучше дать волю этому взаимному желанию, а когда оно угаснет, вернуться к нормальной жизни.

Она перестала смеяться. Ее лицо помрачнело.

– Некоторое время назад я бы с тобой согласилась, но боюсь, что сейчас для этого уже поздно, Карлос.

Разочарование, охватившее его, оказалось сильнее, чем можно было ожидать. Ему следовало прийти к ней раньше. Наверное, она обижается на не го за то, что он так долго ее игнорировал.

– Я не согласен, – возразил он.

– Ты не знаешь всего, Карлос. – Лайла выпрямилась во все свои пять футов шесть дюймов. Даже на каблуках она едва доходила ему до плеча. – Я беременна. Уже почти три месяца. Ты отец этого ребенка.

Беременна?

Ее сообщение подействовало на него как удар под дых. Но потрясение быстро сменилось недоверием. Затем он ощутил горечь предательства.

А ведь он думал, что уже привык к тому, как легко люди обманывают друг друга! Из его горла вырвался горький смешок.

Лайла сложила руки под грудью, словно защищая своего будущего ребенка.

– Если ты сделал это в отместку за мой смех, я этого не оценила. Не вижу здесь ничего смешного.

– Поверь мне, я тоже. – Рубцы на его спине запульсировали, напомнив ему обо всем, что он потерял более двадцати пяти лет назад во время государственного переворота на Сан-Ринальдо. Остальным он говорил, что повредил позвоночник, в юности упав с лошади. Эта ложь была не такой страшной, как правда.

Ее губы плотно сжались, гнев стал почти осязаемым.

– Думаю, этого маловато, чтобы рассказать нашему ребенку, когда он вырастет.

– Нашему ребенку? Я так не думаю. – Если у кого и есть причины для гнева, так это у него. – За недостаточностью улик я тебя оправдаю и буду считать, что ты просто ошиблась насчет того, кто отец твоего ребенка. Мне было бы неприятно думать, что ты нарочно пытаешься навязать мне ребенка другого мужчины.

Лайла больно ударила его ладонью по лицу:

– Ты мерзавец!

– Прошу прощения? – спросил он, приложив руку к щеке.

– Ты прекрасно слышал, что я сказала. Поверь мне, это самое безобидное слово, которым я могу тебя назвать. Может, мы больше и не являемся друзьями, но такого я от тебя не ожидала. Я думала, что ты человек чести.

Проведя ладонью по лицу, Карлос подавил желание бросить ей в лицо встречное обвинение. Ведь она ждет ребенка. Пусть даже не от него. Почему-то эта мысль причиняла ему боль.

Он обуздал свой гнев:

– Лайла, прости, но это не мой ребенок.

Она одернула свой жакет:

– Я не буду заставлять тебя признавать или любить его. Он или она заслуживает большего. Я исполнила свой долг и сказала тебе все, что было нужно. Теперь можешь убираться ко всем чертям.

Ее искренний гнев говорил о том, что она действительно думает, будто ребенок его. Скорее всего, ей неправильно определили срок, и она пришла к ложному выводу. Он не слышал, чтобы в последнее время она с кем-то встречалась, но, должно быть, это так, раз она забеременела.

– Послушай меня внимательно. – Карлос указал на ее живот. – Это не мой ребенок. Тебе следует поговорить с его настоящим отцом.

Когда он осознал, что в то время, когда они были вместе, у нее были отношения с другим мужчиной, его охватило чувство ревности. Он начал перебирать в уме возможных кандидатов из сотрудников больницы, но тут же отругал себя за это:

– Ты права, считая, что мужчина имеет право знать о своем будущем отцовстве. Прости, но я никак не могу быть отцом твоего ребенка.

В ту роковую ночь, когда на Сан-Ринальдо произошел переворот, мятежники застрелили его мать и чуть не убили его, когда он пытался ее защитить. Пытался, но не смог.

Он поднял руку, чтобы Лайла не перебила его и не ушла.

– Хромота была не единственным последствием того несчастного случая, что произошел со мной в юности. – Глубоко вдохнув, он заставил себя сказать то, о чем никогда никому не говорил: – Лайла, я бесплоден.

Глава 2

После долгих лет работы сначала городским прокурором, затем администратором больницы Лайла думала, что ее ничто уже не сможет шокировать. Конечно, она была изумлена, когда узнала о королевском происхождении доктора Карлоса Медины, но не так, как сейчас.

Схватившись за крышку стола, чтобы не потерять равновесие, она стала вглядываться в лицо Карлоса, чтобы понять, что заставило такого благородного мужчину, как он, отказаться от своего ребенка.

Ее ладонь все еще покалывало после пощечины, которую она дала Карлосу, когда он назвал ее лгуньей. Она сожалела о том, что потеряла над собой контроль тогда… и во время его сегодняшнего поцелуя. Ни один мужчина прежде так на нее не действовал. Она приложила слишком много усилий, чтобы не быть такой же легкой добычей для мужчин, как ее мать. Все же одного-единственного прикосновения губ Карлоса к ее губам оказалось достаточно, чтобы она снова потеряла голову.

Она никак не ожидала, что Карлос снимет с себя ответственность за последствия их близости.

– Ты бесплоден? – повторила она, решив, что, скорее всего, ослышалась. Ей не верилось, что такой мужественный и сексуальный мужчина, как Карлос Медина, не может иметь детей. Либо он ошибается, либо лжет.

– Да, я сказал именно это. – Он переступил с ноги на ногу. Посторонний человек не придал бы значения этому жесту, но Лайла знала, что он сделал так для того, чтобы расслабить спину и больную ногу.

Карлос Медина хирург от Бога. Люди видят в нем врача, который творит чудеса, когда надеяться не на что. Они не замечают, что из-за напряженного рабочего графика он к концу дня еле переставляет ноги и прислоняется спиной к вертикальной поверхности всякий раз, когда у него появляется такая возможность.

Но она не может думать сейчас о том, что ее привлекает в этом мужчине.

– Почему ты ничего мне не сказал той ночью? – недоверчиво спросила она.

– Не счел это существенным, поскольку улучшение демографической ситуации в стране не было нашей целью, – саркастически усмехнулся он.

– Но ты предохранялся… за исключением одного раза.

Одно лишь воспоминание о той бурной близости угрожало ее самообладанию. Они начали в его кабинете, затем поехали к нему домой и провели оставшуюся часть ночи в объятиях друг друга.

– Это делают не только для того, чтобы избежать нежелательной беременности, – заметил Карлос.

Разумеется, она это знает. Она испугалась, когда у него порвалось предохраняющее средство, и лишь частично успокоилась после того, как он заверил ее, что ничем не болеет. Ей казалось, что она снова слышит рыдания своей матери за закрытой дверью спальни. Тогда она была ребенком, но поняла, из-за чего поссорились ее родители. Ее отец в очередной раз изменил матери и чем-то ее заразил. К счастью, они оба вылечились, но Лайлу потрясло, как быстро ее мать простила неверного мужа. Она делала это снова и снова.

Лайла не стала прогонять эти воспоминания. Они всегда придавали ей сил.

– Это твой ребенок, Карлос. Мне не нужны твои деньги. Твое королевское происхождение меня тоже не интересует. Я просто хочу, чтобы мой ребенок знал своего отца.

– Это не мой ребенок, – произнес он с уверенностью, которая привела ее в ярость. – У меня не может быть детей.

– Все из-за того несчастного случая, что произошел с тобой в юности?

Несмотря на его уверенный тон, она никогда до конца не верила его рассказу о падении с лошади. Возможно, дело было в том, что аристократические черты его лица напрягались всякий раз, когда он об этом говорил.

– Во время операции мне занесли инфекцию, которая привела к бесплодию. На случай, если ты об этом забыла, напоминаю тебе, что я врач. – Достав с полки книгу в кожаном переплете, он бросил ее на стол. – Но если ты все еще сомневаешься в моих словах, в этой книге есть целая глава, посвященная подобным осложнениям. Я с радостью дам ее тебе почитать. Но факт остается фактом: отец твоего ребенка кто-то другой.

В его глазах промелькнула тень. Так быстро, что Лайла не смогла определить, что это была за эмоция. Возможно, гнев?

Если кто и имеет все основания злиться, то это она. Ей хотелось кричать от разочарования. Что бы ни говорил Карлос, он отец ее ребенка!

– Карлос, ты меня не слушаешь. Я ни с кем больше не встречалась, – призналась она. – За последние восемь месяцев у меня был всего один мужчина. Ты.

Его лоб прорезала складка, но он ничего не сказал.

– Поэтому вероятность того, что я могу ждать ребенка от кого-то другого, полностью исключена, – продолжила она. – Поверь мне, Карлос, я действительно беременна. – Ее голос дрогнул в первый раз за все время их разговора. – Мне делали УЗИ. Наш ребенок в полном порядке.

Быстрота, с которой изменилась ее жизнь, приводила ее в ужас. До сих пор она справлялась со всеми трудностями, выпадавшими на ее долю. Это касалось как ее учебы в Йельском университете, так и работы в Верховном суде. Но никогда еще ставки не были так высоки, как сейчас, когда внутри ее зародилась новая жизнь.

В глазах Карлоса было сочувствие и, что еще хуже, жалость.

– Ты действительно в это веришь.

– А ты не веришь.

Лайла была готова к различного рода реакциям, но такого поворота событий не ожидала. Очевидно, врач, поставивший ему диагноз, ошибся. Однако ее больно задело то, что Карлос даже не предположил это и обвинил ее во лжи. За прошедшие недели она отчаянно убеждала себя в том, что не нуждается в нем, но в глубине души надеялась на что-то. Карлос сдержанный и немногословный, но он всегда был человеком чести.

Похоже, их сегодняшний поцелуй ничего для него не значит. Она ничего для него не значит. Ей нужно сделать так, чтобы он тоже стал ей безразличен.

Лайла сделала глубокий вдох, чтобы сдержать бушующие в ее душе эмоции.

– Я исполнила свой долг, сказав тебе о своей беременности. Тест на отцовство, проведенный после рождения ребенка, подтвердит, что я говорю правду. Ты будешь чувствовать себя мерзавцем, когда я брошу тебе в лицо доказательства.

Разговор прошел как нельзя хуже. Лайле безумно хотелось плакать, но она высоко подняла голову, чтобы уйти с достоинством.

Она тихо закрыла за собой дверь, жалея, что не может так же легко закрыть свое сердце для Карлоса Медины.

Щелчок двери отозвался эхом в голове у Карлоса. Он пристально смотрел на то место, где только что стояла Лайла. Она казалась такой уверенной. Все то время, что он ее знал, она была искренней и порядочной женщиной.

Что, если…

Что, если врачи ошиблись и он все-таки может иметь детей? Эта мысль так сильно его потрясла, что ему пришлось прислониться к столу, чтобы не потерять равновесие. Его ладони вспотели, и он вытер их о свои зеленые брюки.

У него было довольно много романов, но он не позволял ни одной из своих женщин отвлекать его от работы. С Лайлой в этом не было необходимости. Его восхищало то, с каким упорством она отстаивала интересы больницы, спорила с политиками, когда речь шла о правах пациентов, искала спонсоров. У нее острый ум, и она мастерски им пользуется в своей работе.

Использует ли она свои профессиональные качества против него, если решит, что так будет лучше для ее ребенка?

Отец учил Карлоса и двух его братьев не доверять никому. Он говорил, что у каждого есть своя цена, включая его кузена, который продал мятежникам план побега семьи Медина. В результате королева Беатрис погибла, а Карлос в подростковом возрасте перенес целый ряд сложных операций, чтобы восстановиться после огнестрельных ранений. То, что он смог ходить, врачи посчитали настоящим чудом. Они говорили, что он должен радоваться такому исходу, несмотря на то что никогда не сможет иметь детей.

Может ли он доверять Лайле? В той же степени, что и всем остальным. Это означает, что почти нет.

Боже упаси, если пресса узнает об их с Лайлой отношениях и о ее беременности. Поэтому ему нужно предоставить Лайле конкретные доказательства того, что он не может быть отцом ее ребенка.

Для начала он должен договориться с лабораторией насчет анализа семенной жидкости. Ему неприятно вмешательство в его частную жизнь, но другого выхода у него нет. Результаты анализа раз и навсегда поставят точку в этом вопросе.

Досадное «что, если» снова промелькнуло в его голове. Что, если произошло еще одно чудо и Лайла действительно забеременела от него? На всякий случай ему следует держать ее поближе к себе до тех пор, пока у ее будущего ребенка нельзя взять анализ ДНК.

Если она действительно носит под сердцем его наследника, ничто не заставит его отказаться от этого малыша.

Внезапно почувствовав усталость, Лайла прислонилась спиной к закрытой двери. К счастью, в приемной Карлоса было пусто. Но ничто не указывало на то, как скоро Ванда, его секретарь, вернется на свое рабочее место. На экране ее компьютера была заставка в виде фотографии, изображающей ее двенадцать улыбающихся внуков в зоопарке города Дефайанс, штат Огайо.

Лайла крепко зажмурилась. Возмутительные слова Карлоса все еще звенели у нее в ушах. Ее мутило. Она уже несколько недель страдала от утренней тошноты. Сейчас вечер, но из-за переживаний тошнота снова подкатила к горлу. Она прижала ладонь к своему почти плоскому животу. На столь раннем сроке беременность едва заметна, но она чувствует изменения, происходящие в ее организме. Ее грудь налилась и стала еще более чувствительной. Обоняние обострилось, а по ночам ее стало тянуть на маринованные артишоки, которые она прежде терпеть не могла. Несмотря на сложную ситуацию, она любит своего ребенка, да так сильно, что порой ее это удивляет.

Один локон упал ей на щеку, и она только сейчас осознала, что Карлос распустил ей волосы, когда они целовались в его кабинете. При воспоминании об этом поцелуе ее соски предательски заныли.

Черт побери, ей нужно мыслить здраво, а не позволять гормонам ею управлять. Карлос уверен, что бесплоден, а у нее нет ничего, кроме честного слова, чтобы убедить его в том, что это его ребенок. Ей хотелось думать, что четыре года их дружбы заставят его ей поверить, но, видимо, этого оказалось для него недостаточно. Впрочем, последние два с половиной месяца говорят о том, что их дружба была не так крепка, как ей казалось. Раз ей пришлось вылавливать его в душевой, чтобы с ним поговорить…

Она глубоко вдохнула, чтобы взять под контроль свои эмоции. Ей нужно успокоиться и подождать. Время покажет, что Карлос – отец ее ребенка.

Довольная тем, что приняла верное решение, Лайла сделала шаг вперед. В этот момент дверь, ведущая в коридор, начала открываться. Чтобы Ван да ничего не заподозрила, она быстро вытащила из волос оставшиеся шпильки и убрала в карман. В больнице Лайлу не без оснований называли Железной Леди, и она хотела, чтобы так оставалось и впредь.

Дверь открылась шире, и вместо Ванды Лайла увидела в проеме Нэнси Уолкотт, нового рентгенолога. На лацкане ее халата, как всегда, красовалась брошка в виде трилистника. Нэнси говорила, что носит эту безделушку, чтобы маленькие пациенты чувствовали себя в ее присутствии непринужденно. Должно быть, она пришла, чтобы сообщить Карлосу о состоянии ребенка, которого он сегодня оперировал.

– Привет, Нэнси. – К счастью, ее голос не дрожал. – Я только что вышла от доктора Медины. Уверена, он будет рад узнать о состоянии афганской девочки.

– Вообще-то я пришла сюда не по этому вопросу. – Высокая худая брюнетка нерешительно улыбнулась и поправила брошку. – Я по личному делу.

Лайлу охватила тревога.

– По личному?

– Мы договорились встретиться и пойти вместе ужинать. Рабочее время уже закончилось, так что мы имеем на это полное право. – Она сняла халат и повесила его на руку.

Лайле не нравилось направление их разговора. Ей следовало это предвидеть. У Карлоса было достаточно романов еще до того, как все узнали, что он принц Медина. Ведь он состоятельный и привлекательный мужчина. Теперь, когда правда о его королевском происхождении вышла наружу, женщины не дают ему прохода.

Лайла стала подыскивать подходящие слова, чтобы поскорее отсюда уйти:

– Никто не сомневается в вашей преданности нашему общему делу. Я знаю, как много вы работали сверхурочно, когда мы нуждались в вашей помощи. А теперь прошу меня извинить…

Девушка задержала Лайлу, коснувшись ее руки:

– Мне следует все вам объяснить. Мы с Карлосом… то есть с доктором Мединой, встречаемся последние несколько недель. Уверяю вас, мы ведем себя очень осторожно. – Она немного подвинула одну из рамок на столе Ванды. – Он терпеть не может назойливых журналистов, поэтому мы ждем подходящего момента для пресс-релиза.

Новость Нэнси Уолкотт сразила Лайлу наповал. Разумеется, Карлос ничего ей об этом не говорил. Неужели его отношения с Нэнси настолько серьезны, что необходимо сообщать о них прессе?

Она тяжело сглотнула:

– Я ничего об этом не слышала.

– Мы не хотели привлекать к себе внимание. Я знаю, что до сих пор у Карлоса не было продолжительных отношений, но, возможно, на этот раз все будет по-другому. – Нэнси нервно рас смеялась. Видимо, она не догадывалась, что выглядит неискренней в выражении своих чувств. – Возможно, раньше он был более скрытным, потому что ему приходилось молчать о своем происхождении, но теперь, когда о нем стало известно, он волен встречаться с кем хочет.

Лайле хотелось презирать Нэнси так же, как и остальных поклонниц принца Медины, появившихся из ниоткуда. Найти недостатки в той, кому удалось больше заинтересовать Карлоса, чем ей. Но Нэнси перед ней ни в чем не виновата. Она не знает о той ночи, которую они с Карлосом провели вместе. Кроме того, из всех незамужних сотрудниц Нэнси меньше всех походит на охотницу за деньгами. Как администратор больницы, Лайла имеет небольшое досье на каждого из сотрудников. Нэнси Уолкотт просто впечатлительная девушка, которая влюбилась в привлекательного коллегу, обратившего на нее внимание. Разве можно ее за это винить?

Что, если Нэнси тоже ждет ребенка от Карлоса?

Напуганная этой мыслью, Лайла снова сосредоточилась на откровениях брюнетки.

– Я знаю, что, возможно, спешу с выводами, но Карлос мне так нравится. Он такой задумчивый и немногословный. Мне безумно хочется заглянуть к нему в душу.

Прижав ладонь к груди, Нэнси немного похлопала глазами, затем закрыла их и томно вздохнула.

Лайле хотелось развеять ее иллюзии, касающиеся Карлоса Медины. Даже когда в прошлом он встречался с другими женщинами, она видела, что он держит некоторую эмоциональную дистанцию. После того как стало известно о его происхождении, ничего не изменилось.

Лайлу нисколько это не удивляло. Она прекрасно знала, что в жизни отношения между мужчиной и женщиной не бывают такими красивыми, как в романах. Она видела собственными глазами, как быстро прошла любовь ее родителей. Как легко может женщина превратиться в жалкое апатичное существо с умоляющими, как у побитой собаки, глазами.

Ее отец, работающий агентом в Голливуде, уже много лет пользуется своим служебным положением, чтобы соблазнять амбициозных старлеток. Мать Лайлы делает все возможное, чтобы не замечать его измен, которые никак не вписываются в ее картину счастливого брака с богатым и красивым мужчиной ее мечты. Иногда его очередная пассия, не получившая обещанных им контрактов, разозлившись, приходит к ней и открывает ей глаза.

За этим обычно следует ссора с бранью и слезами. В знак примирения отец предлагает матери ювелирное украшение или романтическое путешествие, она его прощает, и все начинается заново. В комнате Лайлы в их доме есть комод, набитый футболками, которые они привезли ей из разных уголков земного шара. Сейчас ее родители отправились в свой очередной примирительный круиз. Когда они из него вернутся, ей придется сказать им о ребенке.

И о Карлосе?

Слушая рассказ Нэнси о том, как они с Карлосом недавно ходили на симфонический концерт, Лайла была вынуждена признать, что эта девушка не преувеличивает. Кажется, у них и вправду все довольно серьезно. Ее, Лайлу, он никогда не приглашал на свидания. Впрочем, она об этом и не мечтала. Но, черт возьми, они спали вместе, а до этого были друзьями. Определенно она заслужила лучшего отношения к себе, нежели то, которое он продемонстрировал ей в своем кабинете несколько минут назад.

Нэнси осторожно посмотрела на дверь.

– Надеюсь, ваша стычка не испортила ему настроение.

Внутри у Лайлы все замерло. Нэнси не может знать о ребенке. А может, кто-то стоял за дверью и подслушивал? Ванда?

Когда Лайла наконец взяла себя в руки и посмотрела в лицо девушки, она увидела на нем только любопытство. Никакого потрясения, возмущения или злости. Ничто не указывало на то, что она знает, что у другой женщины будет ребенок от ее бойфренда.

– Полагаю, вы имеете в виду инцидент в мужской раздевалке?

– Простите, – сказала Нэнси, теребя пуговицу халата. – Мне не следовало ничего вам говорить. Я не хотела показаться сплетницей.

Лайла преградила ей путь к выходу:

– Мне правда интересно, откуда вы так быстро об этом узнали. Прошу вас, будьте со мной откровенны.

Нэнси поморщилась:

– Слышала в кафетерии. Люди гадают, чем он вас так разозлил. Некоторые даже заключают пари.

– И в чем заключаются их предположения?

Закусив губу, Нэнси немного помедлила, прежде чем осторожно продолжить:

– Большинство думает, что вы расстроились, потому что он пропустил собрание членов правления на этой неделе. Другие полагают, что вы злитесь на него за то, что он делает слишком много бесплатных операций. Лично я склоняюсь ко второму варианту. За его суровой внешностью прячется доброе сердце.

Лайла так сильно сжала шпильки у себя в кармане, что они чудом не проткнули кожу ее пальцев.

– Надеюсь, вы не поставили на него деньги, иначе потеряете их.

Кажется, уже вся больница знает о ее сегодняшней выходке. Мысль о том, что совсем скоро ее личная жизнь станет темой номер один для сплетен в кафетерии, приводила ее в ужас. Ради спокойствия и безопасности своего ребенка ей придется быть очень осторожной. Ей впервые пришло в голову, что в его жилах будет течь королевская кровь и ему придется всю жизнь прятаться от прессы.

Лайлу охватила паника. Она поняла, что не сможет спокойно сидеть и ждать. Ее реакция на подружку Карлоса говорит о том, что она слишком при вязана к нему эмоционально.

Ей нужно продолжать бороться. Нельзя допускать, чтобы Карлос обидел ее ребенка. Она не допустит, чтобы он своим пренебрежением причинил малышу боль.

Раздался щелчок поворачивающейся дверной ручки, и мгновение спустя проем заполнила широкоплечая фигура Карлоса. В его темных глазах читалось любопытство.

Лайлу охватили гнев, разочарование и боль, но она сдержала их внутри себя, вместо того чтобы выпустить пар. Для одного дня и так уже достаточно эмоциональных всплесков. Она не собирается показывать Карлосу, как глубоко он ее ранил.

Перебросив через плечо волосы, которые он растрепал во время их поцелуя, она сказала:

– Еще раз привет, доктор Медина. Мы с твоей новой подругой как раз говорили о тебе.

Глава 3

Этот день когда-нибудь кончится?

Карлос перевел взгляд с одной женщины на другую. Как много Лайла успела сказать Нэнси до его прихода? Очевидно, совсем немного, поскольку та выглядит абсолютно спокойной. Нэнси Уолкотт приятная девушка, которую он несколько раз приглашал на свидание, пытаясь выбросить из головы Лайлу.

Нэнси воплощает в себе все то, что ему нравится в женщинах. Она красива и умна. У нее есть чувство юмора. У них есть общие интересы. Она не лезет к нему в душу. Все это делает Нэнси идеальной партнершей для него, вот только она оставляет его равнодушным. К сожалению, присутствие Нэнси напомнило ему о том, как хорошо ему было с Лайлой. Как меркнут другие женщины рядом с ней.

Он собирался порвать с Нэнси сегодня. Решение было принято еще пару дней назад. Продолжать встречаться с Нэнси, когда у него есть нерешенные проблемы с Лайлой, было бы неправильно. Жаль, что он не поговорил с Нэнси вчера.

Рентгенолог перевела взгляд с Карлоса на Лайлу, затем снова на него. Ее лицо выражало смятение.

– Если вам нужно обсудить дела, не буду мешать. Мы можем пойти ужинать позже.

Карлос кивнул:

– Да, так будет лучше.

– Хорошо. – Она встала на цыпочки, словно собираясь его поцеловать, но помедлила. Либо она поняла, что подобные проявления симпатии на работе неуместны, либо заметила, как Карлос нахмурился. В любом случае она правильно сделала, отстранившись.

Поймав удивленный взгляд Лайлы, он сказал:

– После того как я загляну к пациентке, которую сегодня прооперировал, мне нужно будет сходить в одно место.

Он уже связался со своим врачом и договорился с лабораторией насчет анализа семенной жидкости. Он знает, каким будет результат анализа, но ему нужно предоставить доказательства Лайле, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда.

Но что, если врачи ошиблись и он все-таки может иметь детей? В таком случае ему придется срочно поменять тактику и начать завоевывать расположение Лайлы.

Он посмотрел на ее растрепанные волосы и вспомнил, какие они мягкие и шелковистые на ощупь. В паху у него тут же все напряглось.

– Мы поговорим завтра, – сказал он.

Покинув больничную лабораторию, Карлос пошел назад в свой кабинет. Он двигался как в тумане. У него был трудный день. Большую его часть он оперировал девочку, чьи травмы походили на те, что получил он во время мятежа на Сан-Ринальдо. Не успел он перевести дух, как в его душевую кабинку влетела Лайла и огорошила его своей новостью. Несколько минут назад он испытал еще одно потрясение. Его доктор сказал ему, что есть небольшая вероятность того, что он может быть отцом.

Сейчас ему нужно немного побыть одному и решить, что делать дальше.

Он завернул за угол. Нэнси ждала его у двери. В руках она держала мобильный телефон и набирала текстовое сообщение. Пока он занимался своими делами, она сменила блузку и юбку на шелковое платье. Но ему некогда вести ее в ресторан и ждать подходящего момента для того, чтобы сообщить ей, что они должны расстаться. Так будет справедливо по отношению к Нэнси и к Лайле.

– Нэнси, прости, что заставил тебя ждать.

– Не нужно извиняться. – Она убрала телефон в крошечную черную сумочку. – Я просто сообщала своей лучшей подруге о нашем сегодняшнем свидании.

Карлос поморщился:

– Э-э… прости, но наше свидание придется отменить. – Он открыл дверь своего кабинета. – Пойдем поговорим.

– Да, я понимаю, что сейчас уже поздно. Давай перенесем наше свидание на завтрашний вечер. Если хочешь, я сама могу приготовить для тебя ужин…

– Нэнси, – мягко перебил ее он, – боюсь, что ты неправильно меня поняла. Нам нужно серьезно поговорить.

Она закусила губу, затем притворно улыбнулась и вошла в кабинет. Карлос чувствовал себя ужасно. Он ввел в заблуждение эту славную девушку и запутался сам. Он не может изменить прошлое, но может с этого момента начать все делать правильно.

Следуя за Нэнси, он решил, что больше не будет терять время и уклоняться от проблем. Прямо сейчас он расставит все точки над «i» в отношениях с Нэнси, а сразу после этого отправится домой к Лайле и сообщит ей результаты лабораторного теста.

Открыв дверь своего пентхауса, Лайла пожалела о том, что перед этим не посмотрела в глазок. Почему привратник не сообщил, что к ней поднимается Карлос? Даже королевским особам не следует позволять входить в ее дом без разрешения.

Разумеется, она не прогнала бы Карлоса, но ей не помешала бы минута, за которую она смогла бы собраться с духом перед встречей с ним.

Он стоял в коридоре, окутанный светом галогеновых ламп. Его волосы были мокрыми от дождя, серебристые пряди на висках поблескивали. На нем был расстегнутый длинный тренч, серый костюм, белая рубашка и красный галстук. Он уже бывал у нее в гостях, но обязательно вместе с кем-то. Сегодня он пришел один.

Она крепче вцепилась в медную дверную ручку:

– Кажется, ты собирался поговорить со мной завтра.

– Я закончил свои дела быстрее, чем ожидал. – Прижав ладонь к дверному косяку, он заглянул внутрь ее квартиры. – Впусти меня.

В пижамных брюках и зеленом топе Лайла рядом с ним чувствовала себя недостаточно одетой.

– Думаю, было бы более вежливо спросить разрешения, а не командовать.

– Не придирайся к словам. Нам нужно обсудить важное дело.

Конечно, он прав. Она просто разозлилась на него за то, что он застал ее врасплох, самостоятельно выбрав время и место их встречи.

– В таком случае заходи, но разговор наш будет недолгим. У меня был тяжелый день. Я устала.

Чтобы избежать случайного контакта с ним, Лайла прижалась спиной к стене. Прихрамывая, он вошел в ее квартиру с побеленными кирпичными стенами, полом из твердой древесины и потолком с выступающими балками. Из окон во всю ширину стены открывалась панорама Такомы на фоне окутанной туманом горы.

Сняв тренч, Карлос встал рядом с диваном цвета красного вина:

– Что касается Нэнси…

Лайла махнула рукой:

– Мне все равно, с кем ты встречаешься. – Возможно, если она будет почаще это говорить, то сама в это поверит. – Твоя личная жизнь меня не касается. Мы никогда не были парой. Нам с тобой не о чем разговаривать, кроме работы, до тех пор, пока не будет проведен тест на отцовство.

– Мы с Нэнси тоже никогда не были парой, – упрямо продолжил он, несмотря на ее слова. – У нас было всего несколько свиданий, и я принял решение порвать с ней еще до сегодняшнего дня.

– Как удобно, но к делу это все равно не относится. – Лайла босиком подошла к нему. – Если это все, что ты хотел мне сказать, разговор окончен.

Она указала ему на дверь. Бросив свой тренч на спинку полосатого стула, он молча схватил ее за запястье, затем прижал ее ладонь к своей груди. Его потемневшие глаза пристально уставились на ее губы. Сердце подпрыгнуло у нее в груди.

– Даже не думай об этом, Карлос, – предупредила она его, но он не отстранился. – У меня пропало всякое желание с тобой целоваться, когда ты отказался поверить, что ребенок, которого я жду, твой.

– Я пришел сюда, чтобы сообщить тебе, что не исключаю возможности того, что он мой, – ответил он, нежно водя большим пальцем по ее запястью.

На несколько секунд его близость опьянила ее, но затем она поняла причину его неожиданного визита. Придвинувшись ближе, она сексуально прошептала:

– Сделал анализ семенной жидкости? Быстро, однако.

Его губы дернулись.

– Хорошо, когда есть нужные связи.

Ее подозрения подтвердились, но легче ей от этого не стало. Он здесь не потому, что поверил ей. Он получил доказательство того, что может иметь детей.

– Как тебе повезло. – Отстранившись от него, Лайла обхватила себя руками и подошла к окну. – Должно быть, для тебя было сильным потрясением узнать, что у тебя есть подвижные сперматозоиды.

– Как мило, что тебя волнует мое мужское здоровье, – усмехнулся он.

– В этой ситуации нет ничего смешного. Особенно твои сомнения в моей честности. – Она бросила на него взгляд через плечо. – Ты поставил в известность свою подружку?

Черт побери, зачем она снова упомянула о Нэнси? Карлос не должен подумать, что она его ревнует. Она отвернулась, прежде чем он успел прочитать эмоции на ее лице.

У нее за спиной послышались его неровные шаги.

– Я уже говорил тебе. – Он убрал ей за ухо прядь волос. – Я уже говорил, что порвал с ней.

Продолжить чтение