Читать онлайн Охота на светского льва бесплатно

Stephanie Laurens

Unwilling Conquest

A Novel

* * *

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

«Охота на светского льва» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

– Мы что, от дьявола бежим?

Гарри Лестер вздрогнул, хотя вопрос был задан самым что ни на есть спокойным и тихим голосом.

– Хуже. – Он бросил хмурый взгляд через плечо на Доулиша, своего верного слугу и правую руку. – От великосветских мамаш, пребывающих в поисках подходящих мужей для своих дочек. А помогают им в этом «благом» деле опытнейшие дуэньи. В общем, в одиночку с ними не справиться. – Гарри лихо натянул вожжи, заложив крутой вираж. Ему незачем было снижать скорость – пара его серых лошадей, очень крепких, с лоснящимися боками, были только рады закусить удила. Экипаж с грохотом помчался по дороге; впереди показался Нью-маркет. – И мы не сбегаем. Это называется стратегическим отступлением.

– Правда? Ну что же, признаюсь, я вас не виню, – донесся до Лестера суровый голос Доулиша. – Кто бы мог подумать, что господин Джек женится – причем без особого сопротивления, если Пинкертон говорит правду. Для него это было большой неожиданностью.

Ответа не последовало, и Доулиш многозначительно добавил:

– Думает, наверное, как теперь быть.

Гарри фыркнул:

– Ничто не сможет разлучить Пинкертона с Джеком, даже жена. Ему еще предстоит проглотить эту горькую пилюлю, когда придет время.

– Ага, ну, может, и так. И все же, признаюсь, вряд ли меня когда-нибудь обрадует перспектива прислуживать миссис.

Губы Гарри язвительно изогнулись. Поняв, что Доулиш, который расположился позади него, не видит эту усмешку, он поддался порыву и широко улыбнулся. Доулиш был с ним с самых незапамятных времен. Тот, будучи пятнадцатилетним мальчишкой-конюхом, привязался ко второму сыну семейства Лестер в то самое мгновение, когда Гарри посадили верхом на пони. Их старый повар утверждал, что этих двоих людей объединила одна страсть. Лошади были единственным смыслом жизни Доулиша, он сразу понял, что у хозяина неплохие задатки, и с тех пор упорно следовал за ним повсюду.

– Нет нужды волноваться, старик. Уверяю тебя, у меня нет намерений, по своей воле или нет, поддаваться сладкоголосому пению сирен.

– Это замечательно, – проворчал Доулиш. – Но когда такое все-таки происходит, никто, кажется, особо не противится. Вы только взгляните на господина Джека!

– Что-то не хочется, – отмахнулся Гарри.

Если вспоминать ту стремительность, с какой женился его старший брат, это точно поколеблет его уверенность. Их с братом разделяло два года, однако жизнь они вели, в сущности, одинаковую. И в городе появились вместе более десяти лет назад. Вероятно, у Джека было меньше причин сомневаться в существовании любви, и все-таки его брат стал, как верно подметил Доулиш, подозрительно легкой добычей. И этот факт чрезвычайно раздражал Гарри.

– Вы намереваетесь держаться подальше от Лондона всю оставшуюся жизнь?

– Искренне надеюсь, что до этого не дойдет. – Гарри слегка умерил прыть своих серых перед небольшим спуском. Перед ними лежала заросшая вереском пустошь – самое надежное укрытие от свах, дуэний и прочих драконов высшего общества. – Полагаю, отсутствие у меня интереса к этому вопросу поймут должным образом. Проще говоря, надо залечь на дно, и если все сложится удачно, то уже к следующему столичному сезону про меня забудут.

– Никогда бы не подумал – принимая во внимание ту репутацию, которую вы создали себе неустанными трудами и с поистине неиссякаемой энергией, – что они так сильно захотят заполучить вас.

Гарри презрительно скривил губы.

– Деньги, Доулиш, служат оправданием любому количеству грехов.

Он немного подождал, ожидая, что Доулиш переплюнет его едкий комментарий и сделает какое-нибудь наводящее тоску заявление – вроде того, что если бы дамы из высшего общества сумели прочесть список этих грехов, то уже никто не смог бы чувствовать себя в безопасности. Но комментариев не последовало; Гарри невидяще смотрел на кончики ушей коренника и нехотя размышлял, что богатство, которое недавно досталось ему и его братьям – Джеку и Джеральду, – и в самом деле объясняло их образ жизни, полный грехов и удовольствий.

Он не обольщался на свой счет. Точно знал, что на самом деле собой представляет: повеса и распутник, один из самых матерых львов светского общества, человек с весьма сомнительной репутацией, превосходный наездник и исключительный заводчик чистокровных лошадей, отличный стрелок и боксер, страстно увлеченный охотник в прямом и переносном смысле. За десять лет светское общество стало для него игровой площадкой. Беззастенчиво пользуясь своими природными талантами и аристократическим положением, которое было даровано ему с рождения, он годами жил в свое удовольствие, коллекционируя женщин, словно редкие сорта вин. Никто не оказывал ему сопротивление, не стоял у него на пути и не осуждал его безнравственные методы.

Теперь же желающие испортить ему жизнь дружно выстроятся в очередь – и все из-за этого треклятого богатства.

Гарри фыркнул и снова сосредоточился на дороге. Девицы из высшего общества могут стараться сколько угодно – его им заарканить не удастся.

Вдали показался перекресток с Кембриджской дорогой. Он проверил состояние лошадей, все еще бодрых, несмотря на поспешное бегство из Лондона. Он берег своих серых, только однажды дав им волю, – когда они миновали Грейт-Честерфорд и выехали на менее оживленную дорогу Ньюмаркета. По пути они обогнали несколько медлительных карет; большинство джентльменов, желающих посетить еженедельные скачки, к тому времени уже прибыли в Ньюмаркет.

Пустошь, через которую они сейчас проезжали, была безжизненна, за исключением нескольких деревьев и кустарников, хаотично росших тут и там. Поблизости не было никаких карет; Гарри подстегнул лошадей. До Ньюмаркета – и его собственных удобных комнат в «Башне» – оставалось лишь несколько миль.

– Слева! – раздался предупреждающий рык Доулиша, и в то же мгновение Гарри заметил впереди какое-то движение у деревьев, растущих вдоль дороги.

Он стегнул лошадей по холке; когда кончик кнута с мягким свистом вернулся к ремешку, Гарри ослабил вожжи и взял их в левую руку. Правой же потянулся к заряженному пистолету, который хранил под сиденьем аккурат за правым сапогом.

Его пальцы обхватили рукоятку пистолета, и вскоре он смог убедиться в своем предположении.

Доулиш озвучил его догадку, также держа в руке тяжелый пистолет:

– Ничего себе! На королевской дороге, да еще средь бела дня! Куда только катится этот мир!

Экипаж помчался вперед.

Гарри почти не удивился, когда мужчины, показавшиеся у деревьев, не попытались остановить экипаж. У них были лошади, но даже верхом они вряд ли догнали бы его резвых серых. Гарри успел насчитать пятерых мужчин, укутанных с головы до ног, когда на огромной скорости промчался мимо них. Вслед ему понеслись сдержанные проклятия.

Доулиш угрюмо пробормотал, укладывая пистолеты на место:

– Провалиться мне на этом месте, если позади них не было фургона. Они должны были быть очень уверены в успехе.

Гарри нахмурился.

Впереди дорога круто изгибалась; Лестер снова подхватил вожжи и наскоро осмотрел лошадей.

Карета вошла в поворот – и глаза Гарри раскрылись от удивления.

Со всей силой он натянул вожжи, разворачивая лошадей поперек дороги. Громко храпя, серые резко забили копытами и почти уперлись мордами в низкую изгородь. Карета опасно накренилась, закачалась на рессорах и остановилась. Доулиш позади него также устоял.

До его ушей снова донеслась отчаянная ругань.

Гарри не обратил на нее внимания. Перед ним простиралась сцена несчастья.

На боку у канавы лежала перевернувшаяся карета, загораживая собой большую часть дороги. Видимо, сломалось заднее колесо; громоздкая конструкция, перегруженная багажом, завалилась набок. Это произошло совсем недавно – передние колеса кареты все еще медленно крутились. Гарри растерянно моргнул. Молодой парень, по-видимому грум, пытался вытащить из канавы рыдающую девушку. Мужчина постарше – кучер, судя по ливрее, – обеспокоенно склонился над худой седовласой женщиной, лежавшей без сознания на земле.

Лошади из упряжки бились в панике на земле.

Не говоря ни слова, Гарри и Доулиш соскочили на землю и подбежали, чтобы успокоить лошадей.

Добрых пять минут они унимали животных – хороших, крепких, вполне достойных представителей своей породы. Распутав наконец постромки, Гарри поручил Доулишу заботу о лошадях; молодой грум безмолвно, одними глазами, умолял помочь плачущей девушке, а кучер в нерешительности стоял над дамой, явно не зная, как помочь.

Когда подошел Гарри, женщина протяжно застонала. Ее глаза были закрыты; она неподвижно лежала на земле, скрестив руки на груди.

– Моя лодыжка! – Приступ боли исказил угловатые черты ее лица, и без того натянутого из-за тугого пучка на голове. – Будь ты проклят, Джошуа, когда я снова встану на ноги, точно спущу с тебя шкуру и натяну ее на скамеечку для ног. – Она со свистом выдохнула. – Если вообще когда-нибудь встану на ноги.

Гарри моргнул; ее манера выражаться поразительно напомнила ему Доулиша. Он поднял брови, когда кучер неуклюже поднялся на ноги и потер лоб.

– Кто-нибудь еще был в карете?

Лицо кучера побелело от ужаса.

– Бог ты мой! – Тут же открыв глаза, женщина резко села. – Моя госпожа и мисс Хэзер! – Она бросила испуганный взгляд на перевернутую карету. – Джошуа, какого черта ты стонешь надо мной, когда хозяйка, скорее всего, лежит под обломками! – Она яростно подтолкнула его к карете.

– Успокойтесь.

Этот приказ, очень спокойный и уверенный, раздался изнутри кареты.

– С нами все в полном порядке – немного потрясло, вот и все. – Чистый, очень женственный голос помедлил, прежде чем чуть нерешительно добавить: – Только мы не можем выбраться наружу.

Со сдержанным проклятием Гарри бросился к карете, остановившись лишь чтобы одним движением плеч скинуть пальто и забросить его в свой экипаж. Он добежал до заднего колеса, подтянулся и взобрался на стенку. Выпрямившись в полный рост и удерживая равновесие, Лестер наклонился, потянул за ручку и распахнул дверцу кареты. Поставив ногу на ступеньку под дверцей, заглянул внутрь. И растерянно заморгал.

Взгляд, на который он натолкнулся, мгновенно ослепил его. Внизу, прямо под лучом щедро льющегося сквозь открытую дверцу солнечного света, сидела женщина. Ее миловидное лицо в форме сердца было обращено к нему; он отметил высокий лоб, тщательно зачесанные назад темные волосы, точеные черты лица, прямой нос и полные, капризно изогнутые губы. Образ довершал нежный, но четкий подбородок.

Ее кожа была белее слоновой кости или бесценной жемчужины. Взгляд Гарри безотчетно скользнул по нежным щекам, грациозному изгибу тонкой шеи и остановился на пышной выпуклости груди. Гарри все еще стоял над ней, и сверху ему открывался довольно соблазнительный вид, хотя ее модное дорожное платье и не было открытым.

Гарри ощутил, как у него стало покалывать ладони.

Огромные голубые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, моргнули.

На мгновение Люсинде Бэббакомб показалось, что удар по голове был слишком сильным… иначе как еще можно объяснить это сказочное видение, будто появившееся из ее самых потаенных грез?

Высокий и подтянутый, с широкими плечами и узкими бедрами, он возвышался над ней, словно башня.

Длинными мускулистыми ногами джентльмен уверенно опирался на обе стороны дверцы перевернутой кареты. Солнечный лучи окружили ореолом его золотистые волосы; из-за слепящего света она не могла рассмотреть черты его лица, но все же ощутила странное напряжение с его стороны.

Люсинда растерянно моргнула. Легкий румянец залил ее щеки; она отвела от него взгляд, успев отметить строгую элегантность его одежды. Узкое серое пальто отличного покроя выдавало исключительное мастерство портного; под пальто обнаружились обтягивающие светлые брюки, подчеркивающие каждый мускул его бедер. Икры прятались под начищенными до блеска сапогами; белоснежная рубашка, казалось, сейчас захрустит от крахмала. Она заметила, что на поясе его не было даже кармашка для часов или печатки, только золотая булавка одиноко поблескивала на галстуке.

По общепринятому мнению, такая строгость в одежде делала джентльмена неинтересным. Слишком обыкновенным. Это мнение оказалось ошибочным.

Он наклонился – и большая, немыслимо изящная с длинными пальцами рука потянулась к ней.

– Возьмитесь за мою руку – я вытяну вас наверх. Колесо раскололось на части, карету невозможно перевернуть.

Его голос был низким, с подчеркнуто ленивыми нотками, а в словах Люсинде почудился скрытый смысл, которого она так и не смогла понять. Она отважилась бросить на него еще один взгляд сквозь ресницы. Джентльмен уже переместился на одну сторону дверцы и опустился на колено. Теперь солнечный свет падал прямо на его лицо, освещая каждую его черточку, – только вот лицо это, казалось, затвердевает под ее мягким взглядом. Он нетерпеливо потряс ладонью; зловеще блеснул черный как смоль сапфир в золотом перстне. Должно быть, он очень силен, если собирается поднять ее одной рукой! С трудом отгоняя от себя мысль, что ее спасение может оказаться гораздо опаснее ее теперешнего положения, Люсинда потянулась к руке.

Их ладони встретились; длинные пальцы обвились вокруг ее запястья. Леди едва успела свободной рукой ухватиться за его кисть, как ее оторвало от пола кареты, и она буквально взлетела.

Люсинда судорожно вздохнула, когда стальная рука легла на ее талию. Она растерянно моргнула – и вдруг обнаружила, что стоит на коленях, бесстыдно прижимаясь к груди своего спасителя!

Ее глаза оказались вровень с его губами, такими же суровыми, как и его одежда. Квадратная челюсть и аристократический нос указывали на знатное происхождение. Черты его лица оказались тяжелыми, равно как и его тело, с поразительной легкостью удерживающее женщину на краю дверной рамы кареты. Он вдруг отпустил ее руки, которые безвольно упали ему на грудь. Люсинда ощутила, как тесно они соприкасаются бедрами, и невольно затаила дыхание.

Очень осторожно она посмотрела ему в глаза – и словно погрузилась в зеленое море кристальной чистоты, спокойное и прохладное.

Казалось, уже прошла целая вечность, а они все не могли отвести друг от друга взгляд.

Словно зачарованная, Люсинда тонула в изумрудном море, теплые волны нежно ласкали кожу, разум заполонили необычные ощущения и греховные желания. Она почувствовала, как по неведомой причине раскрылись ее губы, как невольно наклоняется к нему… и тут заморгала.

Дрожь пробежала по ее телу. Стальные руки, прижимающие ее к себе, дернулись и нехотя разжались.

Она услышала его судорожный вдох.

– Осторожно. – Вот и все, что он сказал. Медленно поднявшись, джентльмен потянул ее за собой и терпеливо удерживал, пока ее ноги не нашли надежную опору.

Люсинда задумалась, о какой опасности он ее предупреждает.

Гарри же безуспешно пытался сдержать внезапно нахлынувшее желание и едва смог заставить себя разжать руки.

– Мне нужно опустить вас на землю.

Люсинда посмотрела вниз и смогла лишь кивнуть.

До земли было добрых шесть футов, если не больше. Она почувствовала, как он встал за ее спиной; леди чуть не подпрыгнула на месте, когда мужские руки скользнули ей под мышки.

– Не наклоняйтесь и не пытайтесь спрыгнуть. Я отпущу, когда снизу вас будет крепко держать кучер.

Джошуа тем временем уже ждал внизу. Люсинда согласно кивнула – говорить сейчас было выше ее сил.

Гарри крепко сжал ее в руках и опустил через край кареты. Кучер споро подхватил ноги госпожи; тогда Гарри отпустил женщину, но пальцы его невольно скользнули по мягкой округлости ее груди. Он сжал зубы и попытался изгнать этот эпизод из памяти, однако кончики его пальцев жгло как огнем.

Оказавшись на твердой земле, Люсинда с неимоверным удовольствием отметила, что разум снова ей повинуется. Непонятно, что именно на нее подействовало таким странным образом, но, слава богу, все уже прошло.

Она бросила быстрый взгляд наверх и удостоверилась, что необычный спаситель теперь помогает выбраться из кареты ее падчерице. Рассудив, что семнадцатилетняя Хэзер еще слишком мала, чтобы поддаться одурманивающим чарам незнакомца, Люсинда успокоилась и отошла.

Одним взглядом оценив происходящее, она уверенно подошла к канаве, наклонилась и резко отвесила Эми, молоденькой служанке, звонкую пощечину.

– Достаточно! – бросила она ей таким тоном, будто оценивала готовность теста. – Встань и помоги Агате.

Заплаканная Эми широко раскрыла глаза и заморгала.

– Да, мэм.

Она шмыгнула носом и сквозь слезы слабо улыбнулась Симу, тому самому юному груму, и с трудом выбралась из сухой – на ее счастье – канавы.

А Люсинда уже была на полпути к распростертой на земле Агате.

– Займись лошадьми, Сим. Ах да, и убери эти камни. – Она указала мыском туфли на груду больших острых камней, разбросанных на дороге. – Из-за них у нас и сломалось колесо. После этого можешь приступать к разгрузке кареты.

– Да, мэм.

Подойдя к Агате, Люсинда грациозно наклонилась и внимательно осмотрела женщину.

– Что именно болит? Сильно?

Агата закусила губу, медленно открыла темно-серые глаза и искоса взглянула на хозяйку.

– Всего лишь лодыжка, скоро пройдет.

– Оно и видно, – проворчала Люсинда, вставая на колени, чтобы ощупать поврежденное место. – То-то у тебя лицо белее простыни.

– Чепуха! Ох… – Горничная с силой втянула воздух и в изнеможении прикрыла глаза.

– Не дергайся, мне нужно тебя перевязать.

Люсинда велела Эми оторвать от нижней юбки несколько полосок ткани и приступила к перевязке, не обращая внимания на ворчанье Агаты. А та все бросала подозрительные взгляды на незнакомца.

– Лучше держитесь возле меня, госпожа. И юная мисс тоже. Он, может, и джентльмен, но с такого не стоит спускать глаз, точно вам говорю.

Люсинда думала так же, но за юбками своей горничной прятаться не пожелала.

– Ерунда! Он спас нас, и манеры у него – лучше не бывает. Я обязательно его поблагодарю. И перестань выдумывать!

– Выдумывать? – прошипела Агата, пока Люсинда оправляла ей юбки. – Вы просто не заметили, как он движется!

– Движется? – Нахмурившись, Люсинда встала, отряхивая руки и платье. Она повернулась и увидела, что к ней уже спешит Хэзер, радостный блеск глаз которой ничуть не омрачило недавнее происшествие.

За ней величаво шагал их спаситель. Ростом шесть футов, подтянутый, он ступал с неподражаемым изяществом и уверенностью, поразительно напоминая выслеживающего свою добычу тигра.

Крупный, сильный и очень опасный хищник.

Теперь Люсинда поняла, что имела в виду Агата, и ей немедленно захотелось сбежать. Джентльмен потянулся к ее руке – она сама не заметила, как протянула ему ладонь, – и изящно поклонился.

– Позвольте мне представиться, мэм. Гарри Лестер, к вашим услугам.

Он выпрямился, вежливая улыбка несколько смягчила суровые черты его лица.

Словно загипнотизированная, Люсинда наблюдала, как неохотно дернулись вверх уголки его губ. Внезапно их глаза встретились. Леди моргнула и отвела взгляд.

– Я искренне благодарю вас, мистер Лестер, и вашего грума за помощь. – Она послала признательную улыбку его слуге, который вместе с Симом распрягал лошадей из опрокинутой кареты. – Нам очень повезло, что вы проезжали мимо.

Гарри нахмурился, внезапно вспомнив о разбойниках, засевших в лесу неподалеку от злосчастного поворота дороги.

– Надеюсь, вы позволите мне отвезти вас и вашу… – Приподняв брови, он выразительно посмотрел на сияющее личико молоденькой девушки и снова перевел взгляд на свою искусительницу.

Та улыбнулась:

– Позвольте представить вам мою падчерицу, мисс Хэзер Бэббакомб.

Хэзер присела в реверансе. Гарри ответил на приветствие легким полупоклоном.

– И все же, миссис Бэббакомб… – Гарри плавно повернулся и без труда перехватил взгляд леди. Ее глаза оказались цвета дымки, причудливая смесь нежно-голубого с серым. Дорожное лавандовое платье выгодно подчеркивало их изумительный оттенок. – Надеюсь, вы позволите мне отвезти вас к месту назначения? Вы направлялись в?..

– Ньюмаркет, – ответила Люсинда. – Благодарю, но мне нужно позаботиться о моих людях.

Гарри не был уверен, какое из этих двух предложений удивило его больше.

– Естественно, – как ни в чем не бывало произнес Гарри, размышляя про себя, сколько знакомых дам его круга подумали бы о слугах в такой ситуации. – Однако мой грум сможет это сделать за вас. Он прекрасно знает здешние места.

– Правда? Вот удача.

И прежде чем он успел моргнуть, мягкий взгляд голубых глаз устремился на Доулиша, а за взглядом последовала и сама сладкоголосая сирена, ступая, словно величественный галеон на полном ходу. Заинтригованный, Гарри проследовал за ней. Царским жестом леди подозвала его грума. Подошедший Гарри с удивлением обнаружил, что та уже отдает его слуге те распоряжения, которые он и сам думал сделать.

Доулиш послал ему испуганный взгляд с явным оттенком укора.

– Это ведь не доставит вам беспокойства, правда? – спросила Люсинда, почувствовав, что тот отвлекся.

– О нет, мэм. – Доулиш уважительно наклонил голову. – Никакого беспокойства. Я прекрасно знаю «Башню», там мне помогут. Все будет исполнено в лучшем виде.

– Отлично, – подвел итог Гарри, окончательно вернув контроль за ситуацией. – Если все решено, думаю, нам следует отправляться, миссис Бэббакомб.

В его сознании снова всплыла мысль о пяти мужчинах в грубой одежде. Он предложил леди руку; помедлив секунду, та слегка нахмурилась, отчего между бровей залегла незаметная морщинка, но все же положила ладонь на его локоть.

– Надеюсь, с Агатой все будет в порядке.

– Это ваша горничная? – Когда леди кивнула, Гарри предположил: – Думаю, если бы она сломала лодыжку, боль была бы сильнее.

Признательный взгляд и улыбка были ему наградой.

Люсинда отвела глаза – и натолкнулась на предупреждающий взгляд Агаты. Улыбка леди тут же померкла.

– Может, мне лучше подождать здесь, пока за ней не приедет экипаж?

– Нет. – Ответ Гарри был мгновенным. Леди озадаченно взглянула на него. Гарри загладил оплошность очаровательной и в то же время сочувствующей улыбкой. – Боюсь, должен предупредить вас, что поблизости мы видели разбойников. – Он еще сильнее улыбнулся, подбадривая леди. – А Ньюмаркет всего лишь в двух милях отсюда.

– О! – Люсинда встретила его взгляд, даже не пытаясь скрыть свои сомнения. – В двух милях?

– Итак? – Гарри не сводил с нее глаз, в глубине которых мелькнул вызов.

– Что ж… – Люсинда повернулась, чтобы бросить взгляд на его экипаж.

Гарри не медлил ни секунды. Он подозвал Сима и указал на свою карету.

– Положите багаж госпожи в мой экипаж.

Гарри повернулся к леди и, натолкнувшись на невозмутимый надменный взгляд голубых глаз, также невозмутимо приподнял бровь.

Внезапно Люсинде стало жарко, хотя прохладный ветер предвещал приближение вечера. Она оглянулась на Хэзер, которая беспечно болтала с Агатой.

– Простите за непрошеный совет, миссис Бэббакомб, однако без надежной охраны вам не стоит оставаться на безлюдной дороге, тем более что скоро наступит ночь.

Подчеркнутая медлительность его речи заставила Люсинду трезво оценить свои возможности. Обе казались ей сейчас одинаково опасными. Тогда она выбрала более волнующую и мягко наклонила голову.

– Действительно, мистер Лестер, вы абсолютно правы.

Сим закончил укладывать багаж хозяйки и осторожно, чтобы ненароком не помять, привязывал шляпные картонки.

– Хэзер!

Пока его сирена суетилась, отдавая последние распоряжения, Гарри помог ее падчерице взобраться на сиденье кареты. Хэзер Бэббакомб послала ему солнечную улыбку и очень мило поблагодарила его – все же она была еще слишком юна, чтобы ее взволновали мужские чары.

Да уж, подумал Гарри, поворачиваясь к пленившей его воображение Люсинде, Хэзер скорее видит в нем заботливого дядюшку. Его губы насмешливо изогнулись, затем расслабились и неожиданно сложились в улыбку: ему навстречу лебедем плыла миссис Бэббакомб, бросавшая задумчиво-оценивающие взгляды вокруг.

Такая стройная, высокая… А грациозная осанка заставляла с тоской грезить о восстановлении матриархата. Он отметил уверенность, точнее, самоуверенность, сквозившую в ее открытом взгляде, в выражении лица. Темные волосы, густо-каштанового цвета с красными искорками, вспыхивающими на солнце, были уложены на затылке в простой, но вместе с тем изящный узел. По его мнению, прическа была все-таки слишком строгой. Пальцы закололо от желания распустить волосы и пробежаться по шелковистым локонам.

Что касается фигуры, он уже давно испытывал некие трудности, пытаясь скрыть физический интерес. Без всяких сомнений, она была одной из самых обольстительных красавиц, которые только встречались ему в жизни.

Люсинда наконец подошла к нему, и он вопросительно приподнял бровь.

– Вы готовы, миссис Бэббакомб?

Люсинда подивилась про себя, как такой мягкий медлительный голос может одновременно звучать так непреклонно.

– Да, благодарю, мистер Лестер.

Она подала ему руку; он почтительно взял ее, подвел леди к карете. Люсинда только моргнула, увидев, какой высоты была ступенька, – и внезапно почувствовала на талии крепкие мужские руки, которые легко, без всяких усилий приподняли ее и усадили на сиденье.

Подавив вздох, Люсинда посмотрела на Хэзер, во взгляде которой вспыхивали нетерпеливые огоньки, – падчерица просто обожала кататься в экипаже. Сурово подавив малейшие признаки беспокойства, Люсинда устроилась на сиденье рядом с Хэзер. У Люсинды все-таки не было достаточного опыта в общении с джентльменами вроде мистера Лестера – кто знает, может, такое поведение для них совершенно естественно?

В следующее мгновение Люсинда перестала себя обманывать: положение, в котором она теперь очутилась, никак нельзя было назвать естественным. Их спаситель, успевший накинуть на плечи свое пальто с пелериной, влез за ней в карету, взял в руки вожжи и с невинным видом уселся прямо рядом с леди!

С застывшей на губах улыбкой Люсинда помахала на прощание Агате, стараясь не обращать внимания на упругое мужское бедро, тесно прижатое к ее мягкой ноге. Игнорировала она и то, что плечом ей пришлось упереться в его широкую спину.

Гарри и сам не думал, что в экипаже будет так тесно втроем, и нашел, что ситуация становится слишком волнующей. Приятной, конечно, но волнующей. Чтобы разрядить обстановку, он задал вопрос на отвлеченную тему, погоняя лошадей:

– Вы ехали из Кембриджа, миссис Бэббакомб?

Ему точно нужно отвлечься.

Люсинда с готовностью ответила:

– Да, мы провели там неделю. Собирались уехать сразу после обеда, но задержались в садах. Они просто великолепны.

Ее речь была безукоризненной, однако у падчерицы проскальзывал легкий северный акцент, еще более заметный у слуг. Его резвые серые быстро и уверенно мчали экипаж вперед. Гарри оставалось только успокаивать себя, что две мили они покроют менее чем за четверть часа, даже учитывая извилистые улочки и толчею в Ньюмаркете.

– Вы ведь не из здешних мест?

– Нет, мы из Йоркшира. – Спустя минуту Люсинда с улыбкой добавила: – Хотя теперь нас, наверное, можно назвать цыганками.

– Цыганками?

Люсинда обменялась улыбкой с Хэзер.

– Чуть более года назад умер мой муж. Поместье перешло в руки его кузена, поэтому мы с Хэзер решили использовать время траура, чтобы попутешествовать по стране. Тем более что раньше мы мало где бывали.

Гарри подавил невольный стон. Она оказалась вдовой! Причем невероятно красивой, только недавно снявшей траур, свободной и одинокой, не считая падчерицы. Он предпринял отчаянную попытку игнорировать свой все возрастающий интерес к этой особе, отвлечься от воспоминаний о ее невесомом, но таком привлекательном, с волнующими изгибами теле, и сконцентрировался на ее словах. Нахмурившись, он спросил:

– Где вы планируете остановиться?

– В «Башне». Кажется, это на Хай-стрит.

– Вы правы. – Гарри поджал губы: «Башня» располагалась прямо напротив жокейского клуба. – А… вы заказали комнаты? – Он скосил глаза и отметил удивленное выражение на ее лице. – Видите ли, начинается неделя скачек.

– Неужели? – Люсинда нахмурила белоснежный лоб. – В гостинице будет много постояльцев?

– Очень.

Включая самых отъявленных повес и распутников, которые только сумеют добраться из Лондона в Ньюмаркет. Гарри отогнал от себя эту мысль, напоминая себе, что ему и дела нет до проблем миссис Бэббакомб. Пусть она и была вдовой и, на его опытный взгляд, вполне созревшей для соблазнения… однако она была добродетельной вдовой – вот в чем проблема. У него имелся слишком обширный опыт по этой части, чтобы не знать, что и такие существуют. И все-таки промелькнула шальная мысль, что если бы он планировал собственное падение, то орудием Купидона стала бы именно добродетельная вдова. Слава богу, он сумел вовремя распознать ловушку и не угодить в нее. Миссис Бэббакомб лучше оставить в покое, эта прекрасная вдовушка не подойдет для его коллекции. Внезапно его охватило сильное желание. Сцепив зубы и мысленно выругавшись, он сумел обуздать себя.

Тут показались первые дома. Гарри поморщился.

– У вас есть знакомые, у которых можно остановиться?

– Нет. Но я уверена, мы сумеем найти жилье, – беспечно отмахнулась от его вопроса Люсинда, стараясь сосредоточить мысли на разговоре, а эмоции – на красоте вечернего пейзажа. – Если не в «Башне», так в «Зеленом гусе».

Она почувствовала, как он вздрогнул всем телом. Повернувшись, она натолкнулась на скептический, почти оскорбленный взгляд.

– Только не в «Зеленом гусе»! – Гарри не сделал ни единой попытки смягчить этот приказ.

Такая смелость была встречена нахмуренными бровями.

– Почему нет?

Гарри открыл было рот, но не сумел найти подходящих слов.

– Не важно! Просто вбейте себе в голову, что оставаться там нельзя.

С решительным видом Люсинда вздернула подбородок и посмотрела вперед.

– Если вы высадите нас у «Башни», мистер Лестер, то дальше мы разберемся сами.

Ее резкие слова вызвали в его памяти внутренний двор и главный зал этой гостиницы, какими он видел их сотни раз: повсюду сильные широкоплечие мужчины, цвет высшего общества. Большинство из них он знал по имени. И еще ему прекрасно знаком их характер. Гарри тут же представил себе плотоядные улыбки этих господ, когда в гостиницу приедет миссис Бэббакомб.

– Нет.

Мостовая Хай-стрит зазвенела под копытами лошадей.

Люсинда изумленно уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

Гарри стиснул зубы. Все свое внимание он сосредоточил на упряжке, умело лавируя среди других экипажей на главной улице негласной лошадиной столицы Англии. И тем не менее он без труда чувствовал удивленные взгляды, обращенные в их сторону, а самые заинтересованные, даже оценивающие, устремились на его спутницу. Позволив себе появиться в его обществе, она привлекла к себе ненужное внимание.

Все это его не касается.

Лицо Гарри окаменело.

– Даже если в «Башне» окажутся свободные номера – что вряд ли случится, – вам не стоит во время скачек останавливаться в этой гостинице.

– Прошу прощения? – После секундного замешательства Люсинда сумела взять себя в руки. – Мистер Лестер, вы оказали нам неоценимую услугу, за что мы вам очень признательны. Однако я способна сама позаботиться о жилье, равно как о пребывании в этом городе.

– Вздор!

– Что?

– Вы ничего не знаете о пребывании в городе во время скачек, или вас бы здесь не было! – Губы Гарри сжались в тонкую линию, он раздраженно посмотрел на свою спутницу. – Дьявол вас возьми, да оглянитесь же вокруг, женщина!

Люсинда давно заметила подозрительно большое количество джентльменов, прогуливающихся по узким тротуарам. Присмотревшись внимательнее, она обнаружила еще больше мужчин верхом и в различных колясках, толпившихся на оживленной улице. Везде одни джентльмены.

Хэзер прижалась к мачехе, съежившись от непривычно пристального внимания. Девушка устремила на нее нерешительный взор ореховых глаз:

– Люсинда?..

Люсинда успокаивающе погладила ее по руке. Подняв голову, леди натолкнулась на дерзкий оценивающий взгляд джентльмена в высоком фаэтоне и ответила ему ледяным высокомерным взглядом.

– И все же, – упрямо продолжала вдова, – если вы высадите нас…

Ее слова затихли, когда мельком та заметила впереди широкую арку с вывеской, которая изображала ворота в замок. В это мгновение в плотном потоке экипажей образовалась брешь; Гарри щелкнул вожжами и направил карету вперед.

Люсинда завертелась на месте, беспомощно оглядываясь на вывеску.

– Но это же она, «Башня»! – Она повернулась и посмотрела на Гарри. – Вы проехали мимо!

Гарри мрачно кивнул.

– Остановитесь! – приказала леди.

– Вы не можете оставаться в городе.

– Могу!

– Только через мой труп! – Гарри услышал свой рык и мысленно застонал. Не веря в случившееся, он прикрыл глаза. Да что такое с ним творится?! Открыв глаза, он пристально посмотрел на женщину рядом с ним. Ее щеки заалели – от гнева, надо полагать. В голове промелькнула непрошеная шальная мысль: интересно, как она будет выглядеть с раскрасневшимися от желания щечками?

Должно быть, эта мысль отразилась на лице. Ее голубые глаза заледенели.

– Вы собираетесь нас похитить?

В голосе звучало обещание долгой и мучительной смерти.

Показался конец Хай-стрит; поток экипажей стал не таким плотным. Гарри прищелкнул кнутом, и лошади резво понеслись вперед. Когда вдали затих звон копыт по мостовой, он угрюмо посмотрел на леди сверху вниз и прорычал:

– Считайте это вынужденным отступлением.

Глава 2

– Вынужденным отступлением?

Прищурившись, Гарри с яростью посмотрел на леди:

– Вам не следует оставаться в городе, пока идут скачки!

Люсинда послала Гарри не менее яростный взгляд:

– Я останусь там, где пожелаю, мистер Лестер!

Почувствовав, что на его лице застыло прежнее непримиримое выражение, Гарри счел за лучшее перевести взгляд на упряжку. Грозно нахмурившись, Люсинда смотрела вперед.

– Куда вы нас везете? – сухо спросила она.

– К моей тетушке, леди Хэллоус. – Гарри взглянул на спутницу. – Она живет за городом.

Прошло уже очень много времени с тех пор, как Люсинда позволяла кому-либо распоряжаться ее жизнью. Чтобы доходчиво выразить неодобрение, она прибегла к высокомерию и вздернула носик.

– Откуда вам известно, принимает ли она сейчас гостей?

– Она давно овдовела и живет очень уединенно, в прекрасном большом доме. – Гарри натянул вожжи и свернул на проселочную дорогу. – Она будет рада с вами познакомиться.

Люсинда фыркнула:

– Вы не можете этого знать.

В ответ он послал ей в высшей степени самодовольную улыбку.

Едва сдерживаясь, чтобы не заскрежетать зубами, Люсинда с подчеркнуто безразличным видом отвернулась.

Хэзер оживилась, когда они наконец-то выехали из города; Люсинда взглянула на падчерицу, и та лучезарно улыбнулась. Хэзер уже пришла в себя и снова обрела отличное настроение, которое было поколебалось после внезапной перемены планов.

Чувствуя, как ею овладевает раздражение, Люсинда угрюмо смотрела вперед. Она подозревала, что протестовать бесполезно, – по крайней мере до тех пор, пока они не доберутся до леди Хэллоус. А сейчас, невесело размышляла она, вряд ли можно что-то предпринять, чтобы вернуть себе инициативу. Этот разъяренный непонятно из-за чего джентльмен, который сидел сейчас рядом с ней, полностью владел ситуацией. И вожжами. Невольно Люсинда скосила глаза на руки в перчатках из оленьей кожи. Надо признать, мистер Лестер очень умело управлялся с вожжами. Такие длинные пальцы и изящные ладони – это она отчетливо помнила. К ее ужасу, от воспоминаний о его прикосновениях по ее телу пробежала дрожь, которую она тут же попыталась подавить. Джентльмен сидел очень близко и почувствовал бы ее реакцию. И она сильно подозревала, что о причине, вызвавшей ее невольный трепет, он догадался бы незамедлительно.

Это, несомненно, смутило бы ее, размышляла Люсинда… и взволновало еще сильнее. Он вызывал в ней какую-то особенную ответную реакцию… несмотря на раздражение от его деспотического вмешательства. Определенно это было совершенно новое чувство, и она не была уверена, что оно ей по нраву.

– Хэллоус-Холл.

Люсинда очнулась от нелегких размышлений, огляделась вокруг и обнаружила внушительные ворота и тенистую аллею, с обеих сторон обсаженную старыми вязами. Усыпанная гравием дорога мягко извивалась, огибая невысокие холмы. Чуть дальше она резко ныряла вниз, открывая живописный вид на изумрудные лужайки и бирюзовое озеро, заросшее по краям камышами и окруженное большими деревьями.

– Как красиво! – Хэзер с восхищением оглядывалась вокруг.

Хэллоус-Холл, относительно новое сооружение из камня цвета меда, величаво возвышался над дорогой, которая причудливо бежала к парадному входу и затем поворачивала за угол. Стены оплетала виноградная лоза, вокруг буйно цвели розы, с озера то и дело доносилось кряканье уток.

К экипажу подошел старый слуга.

– Мы надеялись, что увидим вас на этой неделе, мой господин.

Гарри добродушно усмехнулся:

– Здравствуй, Гриммз. Тетушка дома?

– Да, и будет счастлива вас видеть. Добрый вечер, мисс. – Гриммз снял шляпу перед Люсиндой и Хэзер.

Ответная улыбка Люсинды была довольно рассеянной. Хэллоус-Холл пробудил в ней давние воспоминания о том, как она жила с родителями в похожем доме… до их смерти.

Гарри легко спрыгнул с сиденья и помог спуститься Люсинде. После того как Хэзер также благополучно сошла на землю, он обернулся и увидел задумчивое выражение на лице Люсинды.

– Миссис Бэббакомб?

От неожиданности Люсинда вздрогнула. Затем, чуть скривившись и высокомерно взглянув на него, опустила ладонь на руку и позволила ему подвести себя к ступенькам крыльца.

Дверь распахнулась. Только открыл ее не дворецкий, чья величественная фигура застыла в тени, а сухопарая женщина на добрых два дюйма выше Люсинды и гораздо стройнее.

– Гарри, мальчик мой! Так и думала, что ты приедешь. А кого это ты привез?

Люсинда моргнула под умным и проницательным взглядом темно-синих глаз хозяйки дома.

– Но что это я? Входите же, входите скорее.

И Эрминтруд, леди Хэллоус, приглашающе повела рукой в направлении холла дома.

Люсинда переступила порог – и восхищенно выдохнула, окунувшись в теплую домашнюю атмосферу со вкусом обставленной комнаты.

Гарри склонился над рукой тетушки, затем звонко поцеловал Эрминтруд в щеку.

– Как всегда, вы просто верх элегантности, тетя Эм, – произнес он, с одобрением оглядывая ее платье цвета топаза.

Глаза Эм широко открылись.

– Комплименты? От тебя?

Гарри предостерегающе сжал ее руку, прежде чем отпустить.

– Тетушка, позвольте представить вам миссис Бэббакомб. Неподалеку от Ньюмаркета карета леди сломалась. Я имел честь препроводить миссис Бэббакомб в ваш гостеприимный дом. Она сначала хотела остановиться в городе, но я убедил ее передумать и любезно составить вам компанию.

Слова так бойко слетали с его языка, что Люсинда, поднявшись после почтительного реверанса, не удержалась и послала ему самый ледяной взгляд, который только имелся в ее арсенале.

– Превосходно! – ослепительно улыбнулась Эм и взяла Люсинду за руку. – Моя дорогая, вы просто не представляете, как тосклива жизнь в провинции. И Гарри прав: вы, несомненно, не можете оставаться в городе во время скачек. Ни в коем случае! – Она перевела синие глаза на Хэзер. – А это кто?

Люсинда представила Хэзер, и та, лучезарно улыбаясь, присела в скромном реверансе.

Эм протянула руку и приподняла голову Хэзер за подбородок, вглядываясь в ее личико.

– Хм, какая милая девушка. Через годик-другой вы будете иметь огромный успех в свете. – Отпустив девушку, Эм сосредоточенно нахмурилась. – Бэббакомб, Бэббакомб… – Она взглянула на Люсинду. – Случайно, не из Стаффордшира?

Люсинда улыбнулась.

– Йоркшир, – поправила она и, увидев, как задумалась хозяйка, добавила: – До замужества я носила фамилию Гиффорд.

– Гиффорд? – Глаза Эм, внимательно изучавшие Люсинду, медленно раскрылись. – Святые небеса! Да вы, должно быть, дочь Мелроуза! Вашей матерью была Селия Паркс?

Люсинда изумленно кивнула и тут же попала в объятия хозяйки дома.

– Боже милостивый, дитя… я была знакома с вашим отцом! – взволнованно воскликнула женщина. – Я дружила с его старшей сестрой, но знала всю семью. Естественно, после скандала мы почти ничего не слышали о Селии и Мелроузе, но они послали нам сообщение о вашем рождении. – Эм сморщила нос. – Только оно ничего не изменило. Родители Селии и Мелроуза были слишком упрямыми.

Гарри только моргнул, пытаясь осмыслить этот поток информации. Люсинда это заметила и попыталась представить, что он чувствует, услышав о старом семейном скандале.

– Подумать только! – Эм несло дальше на волнах взыгравшихся чувств. – Я и вообразить не могла, что когда-нибудь увижу вас, моя дорогая. Не волнуйтесь, кроме меня вряд ли кто-то припомнит ту давнюю историю. Но вам придется рассказать мне все-все. – Эм умолкла, чтобы перевести дыхание. – А пока хватит об этом! Фергус отнесет багаж, а я покажу вам ваши комнаты… после чашечки чая. Вам, должно быть, хочется перекусить с дороги. Обед в шесть, так что можно не спешить.

Вместе с Хэзер Люсинду подтолкнули к открытой двери в гостиную. На пороге Люсинда чуть замешкалась и оглянулась, как и тетя Эм позади нее.

– Ты ведь не останешься с нами, дорогой? – спросила Эм у Гарри.

Соблазнительно, очень соблазнительно… И все же, устремив взгляд на женщину рядом с тетей, он буквально заставил себя покачать головой.

– Нет, – Гарри перевел взгляд на лицо тети, – я заеду как-нибудь на неделе.

Эм кивнула.

Внезапно, по неизвестной ей причине, Люсинда повернулась и пересекла холл. Ее спаситель молча стоял и наблюдал за ней. Стойко игнорируя тот факт, что при приближении к нему у нее странно участилось сердцебиение, Люсинда остановилась перед джентльменом и спокойно взглянула в его зеленые глаза.

– Не знаю, как и благодарить вас за помощь, мистер Лестер. Вы были более чем добры.

Гарри медленно улыбнулся, и она снова поймала себя на том, что просто заворожена движениями его губ. Затем он взял руку, которую изящно подала ему Люсинда, и поднес ее к губам, не отводя взгляда от ее глаз.

– Был рад помочь вам, миссис Бэббакомб. – Он коснулся губами ее разгоряченной кожи. Глаза леди широко распахнулись, и это стало ему наградой за все испытания. – Я обязательно сообщу вашим людям, где вас найти. Уверен, они прибудут сюда еще до наступления ночи.

Люсинда наклонила голову, не делая попытки высвободить пальцы из теплой мужской руки.

– Еще раз благодарю вас, сэр.

– Пустяки, моя дорогая. – Не отрывая от нее взгляда, Гарри вопросительно изогнул бровь. – Может, мы встретимся снова… на балу, например? Смею ли я надеяться в таком случае на тур вальса?

Люсинда грациозно кивнула:

– Сочту за честь, сэр… если встретимся.

Запоздало напоминая себе, что эта женщина и есть та самая ловушка, в которую он так не хотел угодить, Гарри решительно обуздал свои чувства, отвесил величественный, пусть и слегка поспешный поклон, отпустил наконец руку Люсинды, кивнул на прощание Эм и, в последний раз взглянув на свою искусительницу, с достоинством удалился.

Слегка нахмурившись, Люсинда все смотрела на закрывшуюся за ним дверь.

А Эм, с заинтересованным блеском в глазах, задумчиво изучала свою неожиданную гостью.

– Агата всегда была со мной, – рассказывала Люсинда. – Когда я родилась, она была горничной матери. Эми – младшая горничная в Грейндже, поместье моего покойного мужа. Агата старается воспитывать из нее горничную для Хэзер.

– И у нее отлично получается, – вставила Хэзер.

К этому времени дамы уже перешли в столовую и наслаждались изысканным обедом, приготовленным в честь приезда гостей. Агату, Эми и Сима привез час назад Джошуа в коляске на рессорах, которую с легкостью одолжил в «Башне», после чего кучер вернулся в Ньюмаркет, чтобы проследить за ремонтом кареты. Агата, о которой позаботилась здешняя домоправительница миссис Симмонс, отдыхала в светлой просторной мансарде. Ее лодыжку осмотрели, оказалось, что это не перелом, а ушиб, пусть и сильный. Так что Эми была вынуждена помогать одеться и Люсинде, и Хэзер, с чем вполне успешно справилась.

Так, во всяком случае, думала Эм, с одобрением поглядывая на своих гостей.

– Что ж, – произнесла она, изящно промокнув губы салфеткой, – поведайте вашу историю. Я хочу узнать о вас все с того момента, как умерли родители.

Эта просьба могла бы показаться грубой, если бы не была высказана с такой откровенной прямотой.

Люсинда улыбнулась и отложила ложку. Хэзер, к радости Фергуса, в третий раз зачерпнула из супницы.

– Как вы знаете, обе семьи отвергли моих родителей, поэтому я не общалась со своей родней. Когда произошел несчастный случай, мне было всего четырнадцать. К счастью, наш старый поверенный каким-то образом отыскал адрес сестры моей матери, и та согласилась меня приютить.

– Так-так… – Эм прищурилась, вспоминая прошлое. – Должно быть, Кора Паркс, я права?

Люсинда кивнула:

– Если вы помните, вскоре после свадьбы моих родителей семейство Паркс потеряло свое состояние. Тогда Парксы отдалились от высшего света, и Кора вышла замуж за владельца фабрики на севере страны, некоего мистера Ридли.

– Не может быть! – Эм не на шутку увлекла бесхитростная история. – Вот так раз… какое падение аристократии! Ваша тетя Кора, кстати, была резко настроена против возобновления отношений с вашими родителями. – Эм пожала худыми плечами. – Жизнь поставила ее на место, смею сказать. Итак, до брака вы жили у тети?

Люсинда помедлила секунду, затем согласно кивнула. Эм заметила ее нерешительность и пронзительно взглянула на Хэзер. Люсинда же поспешила объяснить:

– Ридли не обрадовались тому, что теперь я жила с ними. Они согласились предоставить мне кров, чтобы использовать в качестве гувернантки для своих двух дочерей, а позже – как можно скорее устроить мой брак.

На мгновение Эм лишилась дара речи, затем презрительно фыркнула:

– Не удивлена. Эта Кора всегда думала только о себе.

– Когда мне исполнилось шестнадцать, они согласовали мой брак. В мужья мне они выбрали владельца другой фабрики, мистера Оглби.

– Фу! – Хэзер подняла глаза от супа и скривилась. – Мерзкий старикашка, похожий на жабу, – бесхитростно проинформировала она Эм. – Люсинда тогда давала мне уроки. К счастью, мой папа прослышал о ее ситуации и сам женился на ней.

Внеся свою лепту в разговор, Хэзер с чувством выполненного долга вернулась к супу.

Люсинда мягко улыбнулась:

– И правда, Чарльз спас меня. Я только недавно узнала, что он заплатил тетушке, чтобы она позволила ему жениться на мне. Он никогда об этом не упоминал.

Эм одобрительно усмехнулась:

– Рада слышать, что не перевелись еще настоящие мужчины в нашей старушке Англии. Итак, вы стали миссис Бэббакомб и переехали в Грейндж, верно?

– Да.

Хэзер наконец отставила тарелку с супом. Люсинда на минутку отвлеклась, чтобы положить себе с блюда, предложенного Фергусом, кусочек рыбы.

– Сначала Чарльз показался мне просто состоятельным джентльменом с небольшим поместьем. А на самом деле он владел большой сетью гостиниц по всей стране. У него было огромное состояние, но сам он предпочитал вести тихую жизнь. Когда мы поженились, ему было около пятидесяти. Когда я повзрослела, он рассказал мне все о своем капитале и научил им управлять. Последние несколько лет он сильно болел, смертный час явился для него своего рода облегчением. Однако благодаря предусмотрительности Чарльза я еще при его жизни смогла выполнять за него большую часть работы.

Люсинда подняла глаза и обнаружила, что на нее пристально смотрит хозяйка.

– И кто сейчас владеет гостиницами? – задала вопрос Эм.

Люсинда улыбнулась:

– Мы с Хэзер. Поместье унаследовал племянник Чарльза – Мортимер Бэббакомб. Однако личное состояние моего мужа не было частью майората.

Эм выпрямилась и одобрительно взглянула на Люсинду.

– Так вот почему вы здесь! У вас гостиница в Нью-маркете?

Люсинда кивнула:

– После того как зачитали завещание, Мортимер попросил нас освободить Грейндж в течение недели.

– Мерзавец! – Лицо Эм запылало от гнева. – Это возмутительно, так обращаться с леди в трауре!

– На самом деле, – примирительно продолжила Люсинда, – я сама пообещала покинуть Грейндж, когда он пожелает… Правда, я и подумать не могла, что он будет так спешить. Он никогда даже не приезжал в поместье.

– То есть вы оказались на улице? – пришла в ярость Эм.

Хэзер хихикнула.

– Вообще-то все сложилось самым удачным образом.

– Это так, – кивнула Люсинда, отодвигая свою тарелку. – Поскольку мы не подготовились к отъезду заранее, то решили переехать в одну из наших гостиниц неподалеку от Грейнджа, где нас не знали. Оказавшись на месте, я обнаружила, что гостиница приносит гораздо больше дохода, чем указывалось в счетах, которые пересылал мне агент. Чарльзу пришлось назначить мистера Скругторпа незадолго до смерти старого мистера Мэтьюса – отличного работника, кстати говоря. – Люсинда невольно нахмурилась в сторону бисквита, который поставил перед ней Фергус. – К несчастью, Чарльз проводил собеседование со Скругторпом как раз в тот день, когда у него начался сильный приступ, и нам с Хэзер пришлось уехать в город за лекарствами. Короче говоря, Скругторп подделывал счета. Я вызвала его и уволила. – Подняв глаза на хозяйку, Люсинда улыбнулась. – После этого мы с Хэзер решили, что путешествовать по стране, проверяя заодно работу наших гостиниц, – это отличный способ провести год траура. Чарльзу это понравилось бы.

Эм снова фыркнула, выражая таким образом одобрение здравому смыслу Чарльза.

– По-видимому, ваш отец был очень талантливым человеком, мисс.

– Он был самым лучшим. – Прежде радостное лицо Хэзер омрачилось, она часто-часто заморгала и опустила голову.

– Я назначила нового агента, мистера Мэбберли. – Люсинда тактично сгладила неловкость момента. – Он довольно молод, но превосходно знает свое дело.

– И как огня боится Люсинду, – наябедничала Хэзер, накладывая себе вторую порцию нежнейшего бисквита.

– Так и должно быть, – с уверенностью произнесла Эм. – Ну что же, мисс Гиффорд, ваши родители могли бы гордиться вами. Такая талантливая, независимая леди со своим собственным состоянием – и все это во сколько… в двадцать шесть лет?

– Двадцать восемь. – Улыбка Люсинды получилась несколько кривой. В такие дни, как сегодня, она вдруг начинала спрашивать себя, не прошла ли жизнь мимо.

– Потрясающий успех, – заключила Эм. – Я не одобряю беспомощных женщин. – Она посмотрелу на пустую тарелку перед Хэзер. – Если вы уже закончили, мисс, перейдем в гостиную. Кто-нибудь из вас умеет играть на фортепиано?

Оказалось, что обе гостьи умели, и те с удовольствием развлекали свою хозяйку, бесконечно разыгрывая арии и сонаты до тех пор, пока Хэзер не начала зевать. Люсинда предложила ей отдохнуть, и падчерица отправилась к себе, даже не обратив внимания на поднос с чаем.

– У нас в самом деле был очень насыщенный день. – Потягивая чай, который любезно предложила ей хозяйка, Люсинда с наслаждением откинулась на спинку мягкого кресла у камина. Улыбнувшись, она взглянула на Эм. – Не могу выразить, как благодарна вам, леди Хэллоус, что приютили нас.

– Ерунда, – снова фыркнула Эм. – И вы очень обяжете меня, если отбросите все эти «леди» и будете называть меня просто Эм, как и все в семье. Вы дочь Мелроуза, а это много значит для меня.

Люсинда чуть устало улыбнулась:

– Хорошо, Эм. Это сокращение от какого имени? Эмма?

Хозяйка наморщила нос:

– Эрминтруд.

Люсинда изо всех сил заставила себя не улыбнуться.

– Вот как? – только и сказала она.

– Да. Мои братья с упоением придумывали самые разные сокращения, какие только можно представить. Когда подросли племянники, я объявила, чтобы все обращались ко мне Эм, и точка.

– Очень мудро.

Какое-то время они молча наслаждалась ароматным чаем. Паузу нарушила Люсинда:

– У вас много племянников?

Глаза Эм озорно сверкнули из-под тяжелых век.

– Несколько. Но осторожность нужна была только с Гарри и его братьями. Те еще шалопаи!

Люсинда задала еще один наводящий вопрос:

– У Гарри много братьев?

– Двое, но и этого более чем достаточно. Джек – самый старший, – счастливо затараторила Эм. – Ему сейчас – дайте подумать – тридцать шесть. Следующий по старшинству Гарри, он на два года моложе. Затем значительный перерыв до их сестры Ленор. Несколько лет назад она вышла замуж за Эверслея, ей должно быть сейчас двадцать шесть. Значит, Джеральду двадцать четыре. Их мать умерла несколько лет назад, но мой братец еще держится. – Эм ласково усмехнулась. – Смею сказать, он будет цепляться за жизнь, пока не увидит внука, которому передаст свое имя, вздорный старый болван, – с нежностью проворчала Эм, тихо вздохнула и спустя мгновение продолжила: – Но чаще всего я вижусь с мальчиками, а уж Гарри всегда был моим любимчиком. При рождении его поцеловали и ангелы, и дьявол, но такой хороший мальчик! – Эм моргнула, а затем поправилась: – Хм, в глубине души. Они все такие были… и сейчас не изменились. В последнее время я чаще общаюсь с Гарри и Джеральдом… Гарри управляет в Ньюмаркете конным заводом Лестер. Вот уж скука смертная, я ничего не понимаю в лошадях. Правда, говорят, что это лучший конезавод в стране.

– В самом деле? – На лице Люсинды не было заметно ни малейшего намека на скуку.

– Да, – с гордостью кивнула Эм. – Гарри обычно приезжает на скачки, в которых участвуют его питомцы. Может, и Джеральд прибудет на этой неделе. И естественно, будет хвастаться своим новым фаэтоном. Упоминал недавно, что собирается купить. Почему бы и нет, раз семейные сундуки полным-полнехоньки.

Люсинда сузила глаза.

Эм не стала ждать, пока гостья найдет тактичный способ задать вопрос.

– Так повелось, что Лестеры всегда были очень стеснены в средствах. Неплохие поместья, безукоризненная родословная, но денег не хватало. Однако в прошлом году молодежь инвестировала в какое-то рискованное предприятие по перевозке грузов морем, и теперь вся семья купается в деньгах.

– Вот как. – Люсинда сразу вспомнила дорогую изысканную одежду Гарри Лестера. Она и не могла представить его иначе. Похоже, в ее памяти надолго запечатлелся его на диво привлекательный образ. Помотав головой, чтобы рассеять привлекательную картину перед глазами, она тактично подавила зевоту. – Боюсь, что я сейчас не самая лучшая компания, леди… Эм. – Она, молчаливо извиняясь, улыбнулась. – Полагаю, мне лучше последовать примеру Хэзер.

Эм слегка кивнула:

– Увидимся утром, моя дорогая.

Люсинда вышла; хозяйка, проводив ее взглядом, невидяще смотрела на огонь в камине.

Десять минут спустя Люсинда опустила голову на подушку, прикрыла глаза… и как вживую увидела перед собой Гарри Лестера. Уставшая, растерянная, она вновь пережила все волнующие мгновения этого дня, причем главное место в ее воспоминаниях занимала именно встреча с белокурым красавцем. Наконец, она дошла до сцены прощания и изможденно заснула, так и не найдя ответа на мучивший ее вопрос: понравилось бы ей вальсировать в крепких объятиях Гарри Лестера?

В это время в миле от нее, изящно расположившись за угловым столиком в баре «Башни», Гарри угрюмо разглядывал зал. Плотная пелена дыма окутывала лес широких мужских плеч; джентльмены без стеснения переговаривались с грумами и конюхами, а «жучки» – люди, которые за вознаграждение передавали важные сведения о предстоящих скачках, – о чем-то своем спорили с букмекерами. Весь зал гудел как улей: на следующий день начинались первые скачки, для нечистокровных лошадей.

Призывно виляя бедрами, к Гарри подошла служанка. Она поставила перед ним кружку лучшего в гостинице пива, а когда Гарри кинул на поднос монету, улыбнулась и красноречиво приподняла бровь.

Он перехватил ее взгляд, ухмыльнулся и покачал головой. Расстроенная девица отошла. Гарри поднял пенящуюся кружку и сделал большой глоток. Он покинул свое обычное убежище, куда допускали только избранных, чтобы избежать бесконечных вопросов о его восхитительной спутнице.

Казалось, их видел весь Ньюмаркет.

Конечно, все его друзья и знакомые очень заинтересовались ее именем. Как и ее теперешним местонахождением.

Он не сказал им ничего лишнего, с невинным взглядом терпеливо отвечая, что просто сопровождал знакомую его тетки к ней в гости. Этого оказалось достаточно, чтобы удовлетворить любопытство окружающих. Тетю братьев Лестер знали многие в Ньюмаркете. От чего он действительно устал – это заметать следы восхитительной миссис Бэббакомб, видимо, потому, что изо всех сил пытался забыть ее.

Раздосадованный, он уткнулся в кружку и попытался сосредоточиться на завтрашних скачках. Обычно это помогало отвлечься.

– Вот вы где! Везде искал вас. Что вы здесь забыли? – Доулиш тяжело опустился на стул рядом.

– Не спрашивай, – поморщился Гарри. Он подождал, пока уйдет служанка, которая с подчеркнутым безразличием принесла пиво Доулишу, и только тогда задал вопрос: – Итак, каков вердикт?

Доулиш метнул на него обеспокоенный взгляд поверх кружки.

– Весьма странный, – неразборчиво буркнул тот.

Подняв брови, Гарри повернул голову и пристально посмотрел на своего доверенного слугу:

– Странный?

Доулиш должен был вместе с кучером Джошуа найти мастера-каретника.

– Джошуа, каретник и я думаем одно и то же. – Доулиш поставил кружку и тыльной стороной ладони вытер пену с губ. – Все, как вы и предполагали.

– Что именно?

– Шплинт был сломан еще до аварии… его специально подпилили. И со спицами то же самое.

Гарри нахмурился:

– Зачем?

– Не знаю, заметили ли вы, но то нагромождение камней на дороге было крайне подозрительно. Сразу за поворотом – ни до, ни после. И разбросаны они были по всей поверхности дороги, кучер никак не мог их объехать. Или увидеть вовремя, чтобы успеть снизить скорость.

Гарри нахмурился еще сильнее:

– Я помню эти камни. Мальчик убрал их, чтобы я мог проехать.

Доулиш кивнул:

– Да… но карета не смогла бы их объехать. И как только подпиленное колесо ударилось о камень, шплинт раскололся, а вслед за ним сломались и спицы.

По спине у Гарри побежал холодок. Пять укутанных с головы до ног всадников с фургоном, прячась за деревьями, двигались вдоль дороги следом за каретой. И если бы не скачки, которые привели его на Ньюмаркетскую дорогу, именно этот отрезок дороги в такое время дня наверняка был бы пуст.

Гарри бросил многозначительный взгляд на Доулиша. Тот так же красноречиво посмотрел в ответ:

– Заставляет задуматься, не так ли?

Гарри медленно кивнул:

– В самом деле.

И ему совсем не понравилось то, о чем он подумал.

Глава 3

– Я мигом подготовлю ваш экипаж, сэр.

Гарри рассеянно кивнул главному конюху «Башни», который со всех ног устремился к конюшне. Натягивая перчатки, он отошел от главного входа гостиницы к пустующему солнечному местечку у стены.

Перед ним гудел гостиничный двор. Многие постояльцы уезжали на весь день на ипподром, надеясь выиграть на первых забегах и тем самым начать неделю на оптимистичной ноте.

Гарри поморщился. Он к ним не присоединится. Точнее, до тех пор, пока не успокоится насчет миссис Бэббакомб. Он уже бросил убеждать себя в том, что ее судьба его не касается. После вчерашнего открытия он почувствовал, что обязан избавить прекрасную вдову от всех угроз и что он будет заниматься этим, пока не убедится в ее полной безопасности. В конце концов, она гостья его тети… по его настоянию. Эти два обстоятельства, безусловно, оправдывали его интерес к красавице, нуждавшейся в его защите.

– Я пойду тогда, встречусь с Хэмишем?

Гарри повернулся к подошедшему Доулишу. Хэмиш, главный конюх, должен был накануне привезти его чистокровных лошадей и со всем возможным удобством разместить их в конюшне ипподрома.

Гарри кивнул:

– Убедись, что копыто Пушинки полностью зажило. В противном случае я не позволю выпускать ее на скачки.

Доулиш глубокомысленно кивнул:

– Да, сэр. Передать Хэмишу, что вы скоро подъедете на ипподром?

– Нет. – Гарри не отрывал глаз от своих перчаток. – Положусь на этот раз на твой опыт. У меня важные дела в другом месте.

Гарри почувствовал на себе подозрительный взгляд Доулиша.

– Важнее, чем ваша лучшая лошадь с поврежденным копытом? – фыркнул Доулиш. – Хотел бы я знать, что это за неотложное дело.

Гарри и не подумал просветить его.

– Может быть, загляну днем. – Вполне вероятно, что его подозрения беспочвенны и это не более чем совпадение; две хорошенькие девушки, путешествующие без достаточного эскорта, вполне могли привлечь к себе внимание тех всадников. – Проследи, чтобы Хэмиш вовремя получил мое послание.

– Ладно, – проворчал Доулиш. Бросив напоследок проницательный взгляд на хозяина, он удалился.

Гарри обернулся к экипажу. Главный конюх с почтением вел серых скакунов в поводу – уж он-то знал толк в лошадях.

– Должно быть, самых чистых кровей лошадки, – заявил он, когда Гарри забрался на козлы.

– Да. – Гарри взялся за вожжи. Серые нетерпеливо били копытами, предчувствуя свободу. Кивнув на прощание конюху, Гарри слегка подал экипаж назад, чтобы с шиком выехать со двора.

– Гарри!

Гарри со вздохом натянул вожжи и остановился.

– Доброе утро, Джеральд! И давно ты встаешь в такую рань?

Он заметил младшего брата в толпе бара еще вчера вечером, но не выдал своего присутствия. Гарри повернулся к голубоглазому и темноволосому – как и их старший брат Джек – Джеральду. Тот, лучезарно улыбаясь, подошел и привычно облокотился о борт экипажа.

– С тех самых пор, как услышал прелюбопытную историю о том, что ты разъезжаешь по городу в компании двух прехорошеньких женщин, – по твоим словам, родственниц тетушки Эм.

– Не родственниц, дорогой братец, знакомых.

Гарри говорил с привычной ленцой, даже скукой, и Джеральд несколько утратил свою уверенность.

– Это правда? Они знакомые Эм?

– Так я понял.

Лицо Джеральда вытянулось.

– Вот как! – Но тут он обнаружил отсутствие Доулиша и бросил подозрительный взгляд на брата. – Ты в Хэллоус-Холл? Не возражаешь, если я поеду с тобой? Поздороваюсь с тетей… и, возможно, с той темноволосой красоткой, которая сидела вчера в твоем экипаже.

На мгновение Гарри охватила нелепая ревность. Но Джеральд, в конце концов, был его младшим братом, которого он, несмотря на внешнее равнодушие, искренне любил. Гарри скрыл неожиданное волнение под маской светской любезности и вздохнул:

– Боюсь, братик, что разобью твои надежды: леди старовата для тебя.

– Вот как? И сколько же ей лет?

Гарри вздернул брови.

– Больше, чем тебе.

– Что ж… может, стоит попытать тогда счастья с другой… с блондинкой?

Гарри посмотрел сверху вниз на пылкое лицо брата и помотал головой.

– Блондинка, наоборот, слишком молода. Только из классной, как я подозреваю.

– Ничего страшного, – радостно возразил Джеральд. – Надо же ей когда-нибудь начинать.

Совершенно обескураженный ответом брата, Гарри с отвращением втянул в себя воздух:

– Джеральд…

– К черту, Гарри, не будь собакой на сене. Тебе ведь не интересна младшенькая, так позволь мне избавить тебя от нее.

Гарри моргнул. И ведь правда, ему гораздо легче будет обсуждать с миссис Бэббакомб создавшуюся ситуацию в отсутствие ее падчерицы.

– Так и быть… раз ты настаиваешь. – В конце концов, в доме тетушки Эм на Джеральда можно положиться, он будет держать себя в рамках дозволенного. – И не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Обрадованный Джеральд легко вскочил на сиденье, и в то же мгновение Гарри щелкнул вожжами. Лошади резво помчались вперед, и Гарри пришлось применить все свое умение, чтобы унять их прыть на заполненной экипажами Хай-стрит. Как только город остался позади, он дал им волю, так что до тенистой аллеи перед домом тетушки Эм они доехали в самое короткое время.

Тут к ним резво подбежал помощник конюха, чтобы позаботиться о лошадях. Гарри и Джеральд поднялись по ступеням крыльца к парадному входу. Дубовая дверь была раскрыта настежь, как это нередко бывало. Братья вошли в дом. Гарри небрежно бросил перчатки на золоченый столик у входа.

– Видимо, придется отправиться на поиски. Деловая встреча с миссис Бэббакомб продлится, думаю, не более получаса. Буду очень признателен, если ты сможешь на это время занять мисс Бэббакомб.

Джеральд залихватски вздернул бровь.

– Будешь признателен настолько, что позволишь править твоими лошадьми до города?

Гарри заколебался.

– Может быть, но не слишком рассчитывай на это.

Джеральд усмехнулся и оглянулся по сторонам.

– Откуда начнем?

– Ты берешь на себя сад, а я – дом. Если понадобится помощь, позову.

Лениво махнув рукой, Гарри отправился по коридору. Беззаботно насвистывая, Джеральд повернулся и вышел через парадную дверь.

В небольшой столовой и гостиной никого не было. Затем он услышал чье-то пение под причудливый аккомпанемент лязга садовых ножниц. Тут он припомнил небольшую комнатку в конце дома, где тетушка устроила зимний сад. Здесь он и нашел Эм, которая составляла красивый букет в огромной вазе.

Гарри вошел, напустив на себя безразличный вид:

– Доброе утро, тетя.

Эм повернула голову и ошеломленно посмотрела на него:

– Черт возьми, что ты здесь делаешь?

Гарри недоуменно моргнул:

– А где, по-вашему, я должен находиться?

– В городе. Я была уверена, что ты будешь там в это время.

После секундного колебания Гарри признал свое поражение и обреченно спросил:

– Почему?

– Потому что Люсинда, то есть миссис Бэббакомб, полчаса назад поехала в Ньюмаркет. Она никогда раньше не была в городе и захотела осмотреться.

Гарри почувствовал холодок на затылке.

– И вы отпустили ее одну?

Эм повернулась к своим цветам и взмахнула ножницами.

– Святые небеса, конечно нет! Ее сопровождает грум.

– Грум? – Голос Гарри звучал мягко, изысканно-вежливо, но от его тона у любого, даже самого нечувствительного, человека по спине побежали бы мурашки. – Это тот паренек, с волосами как пакля, что вчера приехал с ней?

С некоторым удовлетворением он наблюдал, как предательский румянец окрашивает высокие скулы лица тетушки.

В замешательстве Эм пожала плечами:

– Она независимая женщина… с ней особенно не поспоришь. – На самом деле Эм прекрасно понимала, что не должна была отпускать Люсинду в Ньюмаркет на этой неделе без более внушительного сопровождения, однако ей пришлось прибегнуть к этой небольшой хитрости, чтобы достичь четко поставленной цели. Повернувшись, она оглядела племянника. – Хотя, думаю, ты бы мог попробовать.

На мгновение Гарри не поверил своим ушам. Чтобы Эм не смогла кого-то переспорить?! Прищурившись, он с внезапным подозрением вгляделся в ее лучившееся доброжелательной улыбкой лицо. Предатель в собственном лагере – только этого ему недоставало! Он поджал губы, сухо кивнул и проговорил сквозь зубы:

– Попытаюсь, уж будьте уверены.

Повернувшись на каблуках, он широким шагом покинул комнату, пересек коридор, вышел из дома и вскоре уже был в конюшне. Помощник конюха озадаченно посмотрел на него, но Гарри был безмерно рад, что лошади еще не выпряжены.

Он схватил вожжи и легко вскочил на козлы. Щелкнул кнут, и лошади сорвались с места. Возвращаясь в город, Гарри, кажется, установил свой новый рекорд.

И только когда он был вынужден придержать лошадей из-за плотного движения на Хай-стрит, он внезапно вспомнил о Джеральде. Гарри с чувством выругался, сожалея о потере помощника в своих поисках, тут же спохватился и принял обычный бесстрастный вид. Одним глазом следя за дорогой, он принялся тщательно осматривать переполненные людьми тротуары. Однако хорошенькой темноволосой головки не было нигде.

Зато он обнаружил немалое количество любителей скачек – его друзей и знакомых, – которые, как и он сам, были слишком опытны, чтобы терять этот день на ипподроме. Он не сомневался ни секунды, что любой из них был бы только рад провести это время рядышком с одной прелестной темноволосой вдовой и точно не счел бы этот день прожитым зря.

Добравшись до конца улицы, Гарри снова выругался. Он пренебрег риском и круто развернул экипаж, проехав менее чем в дюйме от блестящей дверцы недавно купленного фаэтона. У медлительного кучера, который им правил, едва не сделался апоплексический удар.

Не обращая внимания на возникшую суматоху, Гарри быстро проехал к «Башне» и доверил своих любимых серых заботливым рукам главного конюха. Тот подтвердил, что карета Эм находится здесь. Гарри тайком осмотрел гостиную и, не обнаружив Люсинды, с облегчением выдохнул; «Башня» была самой настоящей берлогой: здесь зачастую отдыхали ему подобные личности. Выйдя на улицу, он остановился, чтобы оценить обстановку. И обдумать, что означало это загадочное «осмотреться», о котором упомянула Эм.

Библиотеки в городе не имелось. Тогда он направился к церкви чуть дальше по улице. Но ни одной похожей женщины не заметил ни в священных стенах, ни на дорожках среди могил. Городские сады были излюбленной темой для насмешек – никто не приезжал в Ньюмаркет восхищаться цветочными клумбами. В чайных комнатах миссис Добсон, как и всегда, велась оживленная торговля, но элегантная темноволосая вдова не удостоила их своим присутствием.

Вернувшись на тротуар, Гарри остановился, уперев руки в бока, и невидяще смотрел на другую сторону улицы. Какого дьявола происходит? Где она?

В этот момент краешком глаза он заметил промелькнувшее голубое платье и повернул голову как раз вовремя, чтобы узнать темноволосую женщину, с достоинством входившую в двери «Зеленого гуся». Какой-то взъерошенный парень семенил позади.

За дверью гостиницы Люсинда сразу же погрузилась в безраздельно царивший здесь сумрак. Очень затхлый сумрак. Когда ее глаза наконец привыкли к темноте, она обнаружила, что стоит в холле. Слева от нее находился вход в бар, две двери справа, очевидно, вели в отдельные кабинеты. Прямо перед ней виднелся замусоленный прилавок, представлявший собой продолжение стойки бара. На поцарапанной столешнице прилавка одиноко лежал потускневший от времени колокольчик.

Едва удержавшись, чтобы не поморщиться, Люсинда прошла вперед. Добрых двадцать минут она изучала здание снаружи, отметив и грязную осыпавшуюся побелку, и беспорядок во дворе, и подозрительный вид двух попавшихся ей навстречу постояльцев. Протянув руку в перчатке, Люсинда взяла колокольчик и решительно позвонила. Вернее, хотела позвонить, однако колокольчик издал лишь глухой лязг. Перевернув его, леди обнаружила, что язычок сломан.

Раздраженно скривившись, Люсинда поставила колокольчик на место и подумывала о том, чтобы попросить ожидавшего ее у двери Сима громко позвать хозяина, как вдруг чья-то большая тень заслонила собой то небольшое количество света, что проникало в эту преисподнюю. В комнату вошел мужчина, очень высокий, толстый – настоящий великан. Грубые черты его лица были ничем не примечательны, однако глаза, утопавшие в складках жира, были лишены какого-либо выражения.

– Да?

Люсинда растерянно моргнула.

– Вы мистер Блаунт?

– Да.

Ее сердце обреченно затрепетало.

– Вы управляющий гостиницей?

– Нет.

Мужчина молчал, и Люсинда упрямо продолжала расспросы:

– Вы мистер Блаунт, но не управляющий гостиницей. – Надежда еще оставалась. – Где же тот мистер Блаунт, который управляет гостиницей?

Очень долго толстяк тупо смотрел на нее, как будто его мозг с трудом обдумывал ответ.

– Вам нужен Джейк, мой брат, – наконец изрек он.

Люсинда тихонько выдохнула:

– Именно, я хочу видеть мистера Блаунта, управляющего гостиницей.

– Зачем?

От такой наглости Люсинда распахнула глаза.

– А это, любезнейший, касается лишь вашего брата и меня.

Здоровяк оценивающе оглядел ее, затем хмыкнул.

– Ждите здесь, я позову его. – С этими словами он неуклюже заковылял прочь.

Люсинда молила Бога, чтобы управляющий не был похож на своего брата. Ее молитвы остались неуслышанными. Мужчина, сменивший первого, оказался так же толст и высок, а самое противное – ненамного умнее.

– Мистер Джейк Блаунт, управляющий этой гостиницей? – обратилась к нему Люсинда без особой надежды на возможную ошибку.

– Да, – кивнул мужчина. Своими маленькими глазками он осмотрел женщину, не оскорбительно, а скорее лениво-оценивающе. – Такие дамочки, как вы, не снимают здесь комнаты. Вам лучше остановиться в «Башне» или «Ратленде», это дальше по улице.

И он преспокойно отвернулся, оставив Люсинду в полном изумлении.

– Минуточку, любезнейший!

Джейк Блаунт зашаркал и снова обернулся к ней, после чего замотал головой из стороны в сторону:

– Не про вас эта гостиница, понимаете?

Люсинда почувствовала дуновение ветерка от открывшейся входной двери. Она заметила, как мистер Блаунт поднял глаза на вновь прибывшего, но с решимостью вновь привлекла его внимание.

– Нет, не понимаю. Что это еще значит – «не про меня»?

Джейка Блаунта же более интересовал джентльмен с тяжелым взглядом изумрудных глаз, стоявший за ее спиной. Его золотистые волосы, слегка вьющиеся на кончиках, были подстрижены по последней моде; светло-коричневый сюртук превосходного покроя очень выигрышно смотрелся вкупе с бриджами из оленьей кожи; начищенные ботфорты так сверкали, что в них можно было смотреться как в зеркало. Все вместе это создавало вполне определенный образ, а мистер Блаунт превосходно знал такой тип людей. Ему не надо было разглядывать ни высокую широкоплечую мускулистую фигуру, облаченную в пальто с пелериной, ни аристократические черты лица с полуприкрытыми глазами, чтобы понять: один из светских львов вознамерился посетить его скромную гостиницу. Как только до него дошел этот факт, он тут же занервничал.

– Э-э-э-э… – Он замигал и перевел взгляд на Люсинду. – Тут снимают комнаты другие женщины.

Люсинда не отрывала от него взгляда.

– Какие другие женщины?

Блаунт скривился:

– Поймите меня правильно. Не леди. Другие женщины.

В полной уверенности, что угодила в сумасшедший дом, Люсинда упрямо цеплялась за свой вопрос:

– Какие другие?

Мгновение Джейк Блаунт просто таращился на нее. Побежденный, он устало махнул пухлой рукой:

– Леди, не знаю, что вы от меня хотите, но у меня дела.

Он снова посмотрел за ее плечо. Люсинда набрала в легкие порцию воздуха, чтобы достойно ответить, и чуть не поперхнулась, услышав знакомый медлительный голос, лениво сообщивший непонятливому Блаунту:

– Ошибаетесь, Блаунт. Я здесь единственно затем, чтобы убедиться, что все пожелания леди выполняются неукоснительно. – Гарри тяжело посмотрел на управляющего. – Но в одном вы совершенно правы: она не относится к другим женщинам.

Особая интонация этого чувственного голоса немедленно прояснила Люсинде, что являлось предметом дискуссии. Ее тут же захлестнула волна досады, ярости и стыда, и она заколебалась, не зная, как реагировать. Скулы озарил предательский румянец.

Гарри заметил ее смущение.

– А теперь, – учтиво предложил он, – оставим эту тему и перейдем к важному делу леди. Уверен, что вы желаете услышать, в чем оно состоит. Как и я.

Люсинда бросила надменный взгляд через плечо:

– Доброе утро, мистер Лестер.

Она одарила его сдержанным кивком. В затхлом полумраке грязной комнаты Гарри стоял за ее правым плечом, само олицетворение мужской силы и надежности. Он изящно наклонил голову, строгое лицо посуровело. Ему не терпелось узнать, что привело его искусительницу в эту дыру.

Скорчив гримасу, Люсинда повернулась к управляющему:

– Полагаю, вас недавно посетил мистер Мэбберли, действующий от имени владельцев гостиницы?

Джейк Блаунт замялся:

– Да.

– И мистер Мэбберли предупреждал вас, что в ближайшем времени гостиницу проинспектируют?

Здоровяк кивнул.

– Замечательно, в таком случае можете сопровождать меня. Осмотр начнем с общих комнат. – Не откладывая дела в долгий ящик, она решительно повернулась к левой двери. – Полагаю, это бар.

Люсинда проскользнула в дверь, поднимая юбками клубы пыли.

Краешком глаза она увидела, как Блаунт вытаращил глаза и, открыв рот, посмотрел ей вслед, а затем поспешно вышел из-за прилавка. Гарри Лестер же остался стоять на месте, с загадочным видом наблюдая за девушкой.

Люсинда вошла в темную мрачную комнату с окнами, наглухо закрытыми ставнями.

– Блаунт, вас не затруднит открыть ставни, чтобы я смогла все тщательно осмотреть и составить собственное мнение?

Блаунт тревожно взглянул на нее, затем тяжело заковылял к окнам. Несколько секунд спустя комнату залил яркий солнечный свет, к явному неудовольствию двух постояльцев: старого чудака в помятом плаще, который уютно устроился у камина, и мужчины помоложе в грубой дорожной одежде. Казалось, оба они съежились, стремясь очутиться подальше от света.

Люсинда внимательно оглядела помещение. Внутри гостиница полностью соответствовала своему внешнему виду – то есть запущена донельзя. По словам Энтони Мэбберли, «Зеленый гусь» был самой худшей из всех гостиниц, принадлежащих Бэббакомбам. Люсинда теперь полностью убедилась в правильности его оценки. Грязные стены и потолок, годами не видевшие ни щетки, ни тем более малярной кисти, в сочетании с огромным количеством пыли и общим ощущением запустения делали бар крайне неприятным местом.

– Хм, – скривилась Люсинда. – С баром все ясно.

Она искоса взглянула на Гарри, вошедшего следом за ней:

– Благодарю за поддержку, мистер Лестер, но я вполне способна разобраться с мистером Блаунтом.

Зеленые глаза быстро обежали ужасное помещение и устремились на ее лицо. Взгляд Лестера был почти так же непроницаем, как и лицо, однако прекрасная вдова разглядела искорки неодобрения, даже раздражения. Впрочем, ей могло и показаться.

– В самом деле? – Он чуть приподнял брови, явно с трудом сохраняя вежливый тон. – Может, мне все-таки следует остаться? На случай, если у досточтимого мистера Блаунта снова вдруг возникнут трудности… с общением?

Люсинда подавила желание свирепо посмотреть на Лестера. Она чуть было не попросила выпроводить его из гостиницы, что вряд ли помогло бы скрыть, что заведение принадлежит ей. Однако Люсинда так и не могла придумать, как избавиться от его вежливого присутствия. Зеленые глаза Лестера были внимательны и проницательны, а его язык, как она уже знала, мог быть очень острым.

Легким пожатием плеч Люсинда покорилась очередному капризу судьбы и вновь обратила внимание на Блаунта, нерешительно топтавшегося у стойки бара.

– Что за той дверью?

– Кухонные помещения.

Блаунт смутился, когда она сделала ему знак открыть дверь.

– Их тоже нужно осмотреть.

Кухня оказалась не так плоха, как боялась Люсинда, – видимо благодаря стараниям пышной, но изрядно уставшей женщины, склонившейся в почтительном поклоне, когда ее представили «госпоже». За большой квадратной комнатой располагались личные комнаты Блаунта, однако Люсинда не выказала никакого желания проинспектировать их. После тщательного осмотра большого открытого очага Люсинда пустилась в расспросы насчет его тяги, не забыв обсудить и рабочие возможности кухни с миссис Блаунт, что, судя по скучающим лицам Блаунта и Гарри Лестера, прошло мимо их ушей. После этого она отправилась инспектировать гостиные.

Обе гостиные показались жалкими и пыльными, но, когда открыли ставни, обнаружилось, что все не так ужасно: комнатки были обставлены хотя и старой, но вполне еще сносной мебелью.

Люсинда лишь глубоко вздохнула. Блаунт помрачнел.

В задней гостиной с видом на дикие заросли, бывшие некогда садом, Люсинда оглядела крепкие дубовые стол и стулья.

– Пожалуйста, попросите миссис Блаунт немедленно вытереть здесь пыль. Я тем временем осмотрю комнаты наверху.

Пожав плечами, Блаунт безропотно исполнил ее приказ, а затем вернулся, чтобы проводить леди наверх. На середине лестницы Люсинда остановилась, чтобы осмотреть довольно расшатанные перила. Она оперлась на них и невольно вздрогнула, услышав характерный треск… и через мгновение вздрогнула еще сильнее, почувствовав, как стальная рука Гарри Лестера обвила ее талию и оттащила в сторону. Рука тут же исчезла, и до нее донеслось тихое бормотание Гарри: «Чертово женское любопытство!»

Люсинда невольно усмехнулась, но, когда они дошли до верхнего коридора, на ее лице уже застыло прежнее невозмутимое выражение.

– Все комнаты такие же, – бросил им Блаунт, распахивая ближайшую дверь. Не ожидая приказа, он пересек помещение и открыл ставни.

Игривый солнечный лучик заплясал на полу комнаты, но взорам посетителей предстала унылая картина. Пожелтевшая побелка стен осыпалась, кувшин и раковина в углу, казалось, треснули еще при покупке. Постельное белье Люсинда безжалостно предала бы огню. Однако и здесь мебель – дубовая, насколько она могла судить на первый взгляд, – была очень прочной и выглядела солидно. Приложив некоторые усилия, кровать с комодом можно было бы привести в божеский вид.

Поджав губы, Люсинда решительно кивнула, повернулась и величественно выплыла из комнаты мимо Гарри Лестера, который прислонился к дверному косяку. Он выпрямился и последовал за ней по коридору. Блаунт вылетел из комнаты и поспешил загородить собой следующую дверь.

– Эта комната занята, мэм.

– В самом деле? – непритворно удивилась Люсинда, недоумевая про себя, каким невзыскательным должен быть постоялец, рискнувший воспользоваться сомнительным комфортом «Зеленого гуся».

Словно в ответ на ее вопрос, из-за двери отчетливо послышался визгливый женский смешок.

Взгляд Люсинды стал ледяным.

– Ясно. – Она послала осуждающий взгляд Блаунту и с высоко поднятой головой двинулась дальше. – Осмотрю последнюю комнату в конце коридора, и спустимся вниз.

Больше неприятных открытий не последовало. Как и говорил мистер Мэбберли, дом, который занимал «Зеленый гусь», был крепким, а вот управление гостиницей следовало значительно улучшить, причем немедленно.

Спустившись в холл гостиницы, Люсинда подозвала Сима и взяла у него стопку бухгалтерских книг. Затем она направилась в гостиную, где с видимым удовольствием обнаружила, что стулья и стол начисто протерты. Положив гроссбухи на стол, она опустила рядом с ними свой ридикюль и села в кресло.

– Теперь, Блаунт, я бы хотела изучить книги.

Блаунт заморгал:

– Книги?

С непреклонным видом Люсинда кивнула:

– Синюю для доходов и красную для расходов.

Блаунт все таращился, затем что-то пробормотал – Люсинда предпочла счесть это за согласие – и удалился.

Гарри, все это время исполнявший роль молчаливого защитника, пересек комнату, закрыл за ним дверь, затем повернулся к незваной гостье своей тетушки.

– А теперь, моя дорогая миссис Бэббакомб, вы просветите меня насчет того, что задумали?

Люсинда чуть не сморщила свой хорошенький носик: она прекрасно понимала, что его вокруг пальца не обвести.

– Я делаю то, что сказала: инспектирую эту гостиницу.

– Ах да. – В голосе снова зазвенела сталь. – Я должен верить, что владелец счел приемлемым послать – точнее, нанять – вас в таком качестве?

Люсинда встретила его взгляд открыто и хладнокровно:

– Да.

Ответный суровый взгляд чуть не лишил ее последнего самообладания. Взмахом руки она положила конец допросу: вскоре должен был вернуться Блаунт.

– Если вам так необходимо знать, эта гостиница принадлежит «Бэббакомб и компания».

Эта новость явно застала его врасплох. Изумрудные глаза потрясенно оглядели ее.

– И владельцы?..

Положив руки на бухгалтерские книги, Люсинда улыбнулась ему:

– Я и Хэзер.

У нее не было времени насладиться его реакцией: в комнату вошел Блаунт, зажав под мышкой кипу гроссбухов. Люсинда указала ему на стул рядом с собой. Пока управляющий раскладывал свои потертые тома, она потянулась к своему ридикюлю, достала очки в золотой оправе и с важным видом водрузила их на нос.

– Начнем! – И под завороженным взглядом Лестера стала проверять финансовые отчеты Блаунта.

Тогда Гарри поставил к окну кресло почище и, устроившись поудобнее, принялся изучать Люсинду Бэббакомб. Без всяких сомнений, она была самой непредсказуемой, самой удивительной и интригующей из всех женщин, которые попадались на его пути. Он завороженно следил, как неутомимо она проверяет запись за записью, с легкостью складывает цифры, часто снизу вверх. Управляющий уже давно прекратил всякое сопротивление. Происходящее оказалось выше его понимания. Столкнувшись с суровым непредвиденным испытанием, он теперь страстно желал заслужить одобрение леди.

После поверхностного изучения бухгалтерских книг Люсинда пришла к неожиданному выводу. Блаунт не был намеренно небрежен, он вовсе не хотел разорять гостиницу. Ему просто не хватало знаний и инструкций сверху.

Через один томительный час расследование было завершено. Люсинда сняла очки и строгим взглядом пригвоздила Блаунта к полу.

– Проясню ваше положение, Блаунт. Я должна составить рекомендации для компании, следует ли дальше пользоваться вашими услугами. – Она постучала по закрытой бухгалтерской книге дужкой очков. – Цифры не производят впечатления, однако я сообщу, что не нашла фактов злоупотреблений. Кажется, все правильно.

Дородный управляющий выглядел до нелепости трогательно в своей признательности, и Люсинда с трудом подавила желание подбодрить его улыбкой.

– Как я понимаю, вас назначили на пост после смерти предыдущего управляющего мистера Харви. Из книг следует, что гостиница перестала приносить доход задолго до вашей аренды.

Блаунт растерянно посмотрел на хозяйку.

– Из этого следует, что вас нельзя винить за начало упадка.

Блаунт с облегчением выдохнул.

– Однако, – неумолимо продолжала Люсинда, – я должна сказать вам, что нынешнее управление, за которое вы несете полную ответственность, менее чем удовлетворительно. «Бэббакомб и компания» ожидают адекватных дивидендов от своих капиталовложений, Блаунт.

Управляющий нахмурил лоб:

– Но мистер Скругторп, это же он назначил меня!

– Ах да. Мистер Скругторп.

Отчетливо различив холодок в голосе Люсинды, Гарри внимательно посмотрел на ее лицо.

– Ну, мистер Скругторп сказал, что прибыль не важна, раз гостиница окупает себя.

Люсинда растерянно моргнула:

– Кем вы работали до этого, Блаунт?

– Я содержал «Клюв черного дрозда», вверх по Фордхэмской дороге.

– «Клюв черного дрозда»?

– Должно быть, придорожная харчевня, – сухо вставил Гарри.

– Вот как. – Люсинда и Гарри обменялись понимающим взглядом, затем леди вновь посмотрела на Блаунта. – Видите ли, мистер Скругторп больше не является агентом «Бэббакомб и компания», в основном из-за его довольно странного метода ведения дел. И, боюсь, если вы действительно хотите продолжать свою работу в этой гостинице, вам придется научиться управлять «Зеленым гусем» более рентабельно. Гостиница в Ньюмаркете действует иначе, чем харчевня.

Лоб Блаунта изрезали глубокие морщины.

– Не знаю, правильно ли понял вас, мадам. Пивная – она и есть пивная, в конце концов.

– Это не так, Блаунт. Наш бар – не пивная, это главная часть гостиницы, и она должна быть чистой и гостеприимной. Очень надеюсь, вы не считаете это, – Люсинда указала в сторону бара, – чистотой и гостеприимством?

Огромный Блаунт заерзал на стуле.

– Осмелюсь заметить, моей жене вполне по силам немного прибраться.

– Именно, – кивнула Люсинда. – И миссис Блаунт, и вам тоже. Можете взять кого-нибудь в помощь. – Она сложила руки на своих гроссбухах и в упор посмотрела на Блаунта. – Принимая во внимание, что у вас не было возможности показать компании, на что вы способны, я укажу в отчете, что решение о вашем увольнении можно отложить на три месяца. По истечении этого срока компания будет действовать по ситуации.

Блаунт нервно сглотнул:

– Что это значит, мэм?

– Это значит, Блаунт, что я составлю список всех необходимых улучшений для того, чтобы эта гостиница могла соперничать с «Башней» хотя бы в прибылях. Не вижу в этом никаких препятствий. К этим улучшениям относятся, к примеру, побелка стен изнутри и снаружи, полировка деревянных панелей, балок и мебели, покупка нового постельного белья, замена посуды. На кухне необходима новая плита. – Люсинда сделала небольшую паузу, чтобы посмотреть Блаунту в глаза. – Еще вы должны нанять хорошего повара и подавать полноценную еду в баре в течение всего дня. Мебель там, кстати, также следует обновить и вообще навести везде лоск. Я заметила, что в этом городе мало мест, где путешественники могли бы получить нормальную еду. Подавая блюда хорошего качества, «Зеленый гусь» отвлечет клиентов от почтовых станций, которые в силу своего назначения больше заняты перевозками и пищу предлагают довольно посредственную.

Люсинда приостановилась, ожидая вопросов, но Блаунт все продолжал растерянно хлопать глазами.

– Так вы заинтересованы сохранить свою должность?

– О да, мэм. Конечно! Но… где же взять деньги для всего этого?

Люсинда закатила глаза.

– Да из прибыли же, Блаунт! Из прибыли до вычета вашей зарплаты и денег, причитающихся владельцам гостиницы. Компания рассматривает эти вложения как инвестиции в будущее гостиницы; и если вы проявите благоразумие, то воспримете мое предложение как инвестиции и в ваше будущее.

Блаунт встретился с хозяйкой взглядом и медленно кивнул:

– Да, мэм.

– Хорошо. – Люсинда поднялась с кресла. – Я составлю список преобразований и представлю его компании, а завтра мой слуга передаст вам копию. – Она взглянула на Блаунта, который с трудом поднимался со стула. Похоже, голова у него шла кругом. – Через месяц к вам зайдет мистер Мэбберли, чтобы проверить, как продвигаются дела. И если у вас нет вопросов, Блаунт, желаю хорошего дня.

– Да, мэм. – Блаунт бросился открывать ей дверь. – Благодарю вас, мэм. – Он явно говорил искренне.

Люсинда царственно кивнула и плавно вышла из комнаты.

С неподдельным восхищением Гарри последовал за ней. Все еще изумленный тем, что довелось услышать, он молчал, пока они не вышли на улицу. Люсинда же, вздернув хорошенький носик, скользила рядом с ним с таким видом, будто только что напала на Голиафа и победила его. Гарри схватил ее руку и положил на свой рукав. Ее пальцы дрогнули. Она мельком взглянула на него, затем устремила взгляд прямо перед собой. В двух шагах позади вышагивал грум, зажав под мышками бухгалтерские книги.

Молодой мужчина, на которого они наткнулись в баре, выскользнул из двери гостиницы и направился следом за ними.

– Моя дорогая миссис Бэббакомб, – начал Гарри спокойным, как он надеялся, тоном, – очень надеюсь, вы удовлетворите мое любопытство касательно того, почему образованная воспитанная женщина, пусть и прекрасно подготовленная для подобной задачи, сама проверяет работу служащих своей компании?

Не растерявшись, Люсинда спокойно выдержала его взгляд, в глубине которого отчетливо различила раздражение.

– Потому что больше некому.

Гарри не отвел глаз, губы его вытянулись в тонкую линию.

– Боюсь, в это трудно поверить. Как насчет этого мистера Мэбберли, вашего агента? Почему он не возьмет на себя этого Блаунта?

– Вы должны признать, что общение с мистером Блаунтом – трудная задача. – Произнесла Люсинда с улыбкой и послала откровенно вызывающий взгляд Гарри. – Я вполне довольна тем, как справилась с этим делом.

Гарри фыркнул:

– Бросьте, вы прекрасно понимаете, что сотворили небольшое чудо. Этот человек будет теперь работать как вол, что само по себе явное достижение. Но это, – продолжил он, добавив стальные нотки в голосе, – не главное.

– Как раз главное, – заспорила Люсинда, удивляясь, почему позволяет ему вмешиваться. Может быть, потому, что этого давно уже никто делал? – Мистеру Энтони Мэбберли всего двадцать три года. Он прекрасно владеет цифрами, безупречно честен и справедлив – в отличие от Скругторпа.

– Ах да, нежелательный Скругторп. – Гарри бросил на нее быстрый взгляд. – Чем он вам так не угодил?

– Мошенник. Мой муж назначил его незадолго до своей кончины… в один из плохих дней. После смерти Чарльза я случайно узнала, что бухгалтерские книги в том виде, в каком они были мне представлены, не отражали истинного положения дел в гостиницах.

– Что случилось со Скругторпом?

– Уволен, конечно.

В ее голосе Гарри отметил явное удовлетворение. Люсинда Бэббакомб очень не жаловала мистера Скругторпа.

– Итак, до недавнего времени все переговоры с арендаторами вел агент?

Люсинда надменно приподняла бровь.

– Да, пока я не реорганизовала работу компании. Мистер Мэбберли не умеет разговаривать с такими людьми, как Блаунт. Он несколько застенчив. К тому же я считаю, что мы с Хэзер должны сами разбираться в делах гостиниц, составляющих наше наследство.

– Такое отношение к делу, конечно, достойно высших похвал, однако, миссис Бэббакомб, я надеюсь… – Гарри оборвал себя на полуслове, поскольку его спутница внезапно остановилась, задумчиво глядя на противоположную сторону улицы. – Что такое?

– А? – Люсинда рассеянно взглянула на него. – О… я просто раздумывала, хватит ли сегодня времени для осмотра «Башни». – Она снова оглянулась на переполненную гостиницу через улицу. – Нет, пожалуй, там слишком людно. Может, завтра утром будет удобнее?

Гарри уставился на нее, неожиданное подозрение закралось в голову.

– Намного удобнее, – заявил он. – Но скажите мне, миссис Бэббакомб, сколько у вас с падчерицей гостиниц?

Она преувеличенно невинно захлопала голубыми с поволокой глазами.

– Пятьдесят четыре… – ответила она. Затем подумала и добавила: – По всей стране.

Гарри закрыл глаза, пытаясь подавить стон. Затем послал ей один-единственный красноречивый взгляд и, не говоря больше ни слова, проводил ее ко двору «Башни», где с искренним облегчением усадил в кабриолет Эм.

– Значит, она остановилась в Ньюмаркете?

Мистер Эрл Джолифф задумчиво вертел в пальцах кнут. Это был коренастый мужчина невыразительной наружности и с болезненно-бледным лицом; он откинулся на спинку кресла, вперив тусклый взгляд в парня по имени Браун, которого он посылал в город следить за жертвой.

– Вот как раз в этом я не уверен. – Юнец жадно отпил большой глоток из своей кружки.

Они находились в довольно ветхом домишке в трех милях от Ньюмаркета – и это было лучшее, что они сумели снять за такой короткий срок. За карточным столом помимо Джолиффа и Брауна сидели еще двое – Мортимер Бэббакомб и Эрнест Скругторп, нескладный мужчина, грубый, несмотря на строгую одежду клерка. Последний сидел молча, хмуро уставившись в свою пивную кружку. Худощавый Мортимер Бэббакомб, чей костюм выдавал претензии его владельца на звание денди, беспокойно заерзал на стуле, явно желая оказаться где-нибудь подальше отсюда.

– Она села в кабриолет и уехала в восточном направлении. Я не мог преследовать ее.

– Видите? – проворчал Скругторп. – А я ведь говорил, что она заявится в «Зеленый гусь». Не могла удержаться, эта ведьма вечно во все вмешивается!

Он презрительно сплюнул на пол, отчего Мортимер почувствовал себя еще более неловко.

– Да-а… ну что ж. – Джолифф перевел взгляд на Скругторпа. – Позвольте напомнить, что к этому времени она уже должна была оказаться в наших руках. И если бы не ваша ошибка, так и случилось бы.

Скругторп нахмурился:

– Откуда мне было знать, что наступила неделя скачек? И что на дороге окажутся посторонние? Иначе все прошло бы без сучка без задоринки.

Джолифф вздохнул и поднял глаза к небесам. Чертовы растяпы, они не в состоянии выполнить самое простое задание! И как умудрился он, до сих пор без забот и хлопот существовавший за счет богачей, докатиться до подобной компании? Он перевел взгляд на Мортимера Бэббакомба. Губы Джолиффа скривились в презрительной усмешке, которую он и не подумал скрыть.

– Должен сказать, – вставил Браун, оторвавшись от своей кружки, – что по улице она сегодня шла с каким-то франтом, и они очень оживленно переговаривались. Похоже, тот же франт, что и спас их.

Джолифф прищурился и хищно наклонился вперед.

– Опиши-ка этого франта.

– Белокурые волосы… точно золото. Высокий. Выглядит так, будто ни перед чем не остановится. Один из этих светских щеголей в модной пелерине. – Браун поморщился. – Для меня они все на одно лицо.

Но не для Джолиффа.

– Этот щеголь остановился в «Башне»?

– Похоже. Конюхи и прочие, кажется, хорошо с ним знакомы.

– Гарри Лестер. – Джолифф задумчиво забарабанил пальцами по столу. – Интересно…

– Что – интересно? – Мортимер непонимающе посмотрел на своего бывшего друга и нынешнего самого настойчивого кредитора. – Этот Лестер согласится нам помочь?

– Только попасть на виселицу, – ухмыльнулся Джолифф. – Но его особые таланты заслуживают внимания. – Наклонившись вперед, Джолифф оперся локтями о стол. – Похоже, мой дорогой Мортимер, наше вмешательство более не потребуется. – Джолифф улыбнулся так, что Мортимер съежился. – Я уверен, что вас больше всего устроит способ достижения нашей цели без прямого вмешательства.

Мортимер нервно сглотнул:

– Но как Лестер поможет нам… если он не захочет?

– О, я не говорил, что он не захочет… просто нам не придется просить его. Он поможет всецело ради забавы. Гарри Лестер, дорогой Мортимер, – повеса высшего класса, исключительный мастер в тонком искусстве обольщения. Если он заметил вдову вашего дяди, – очевидно, что так оно и есть, – я не поставлю на нее ни пенса. – Улыбка Джолиффа стала шире. – И конечно, как только она перестанет быть добродетельной вдовой, у вас будет повод официально оспорить ее право на опекунство вашей кузины. – Джолифф пристально посмотрел на Мортимера. – А когда наследство прелестной кузины окажется в ваших руках, вы сможете расплатиться со мной, не так ли?

Мортимер Бэббакомб проглотил комок в горле и заставил себя утвердительно кивнуть.

– Так что нам теперь делать? – спросил Скругторп, прикончив наконец напиток в кружке.

Джолифф ненадолго задумался, затем провозгласил:

– Затаиться и следить. Если появится шанс добраться до леди, мы это сделаем… как и собирались.

– М-да… я все-таки считаю, что мы должны действовать, а не оставлять все на волю случая.

Уголки губ Джолиффа презрительно дернулись.

– Это в вас говорит злоба, Скругторп. Будьте любезны не забывать, что наша главная цель – дискредитировать миссис Бэббакомб, а не удовлетворить вашу жажду мести.

Скругторп фыркнул.

– Как я и говорил, – продолжал Джолифф, – мы будем следить и ждать. Если Гарри Лестер преуспеет, он выполнит работу за нас. Если нет, мы продолжим преследовать леди, и тогда уже наш любезный Скругторп получит свой шанс.

При этих словах Скругторп улыбнулся. И в этой улыбке отчетливо сквозила похоть.

Глава 4

Когда на следующее утро Люсинда въехала во двор «Башни», Гарри Лестер уже ожидал ее. Он стоял прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Он привычно восхитился женственностью и зрелой красотой Люсинды Бэббакомб, сидевшей рядом с Гриммзом в тетушкином кабриолете. Та была одета в элегантное васильковое дорожное платье, темные волосы стянуты на затылке в тугой узел, открыв взору изящные черты лица. Как и следовало ожидать, она привлекла к себе внимание всех слонявшихся во дворе. К счастью, в это утро должны были начаться скачки для чистокровных лошадей, так что большинство джентльменов уже отправились на ипподром.

Гриммз остановил кабриолет точно в центре двора. Усмехнувшись про себя, Гарри оттолкнулся от стены.

Люсинда следила за его приближением, и его грациозная походка напомнила ей крадущегося тигра. Сильная дрожь пробежала по ее телу, она с трудом удержалась от восхищенной улыбки, но на лице ее невозможно было прочесть ничего, кроме вежливого удивления.

– Мистер Лестер, – она спокойно протянула ему руку, – не ожидала увидеть вас сегодня утром. Я думала, вы приехали в Ньюмаркет ради скачек.

Он скептически поднял брови при ее первом замечании; при втором его зеленые глаза яростно сверкнули. Он задержал ее руку – всего лишь на мгновение, – и их глаза встретились. Люсинда все гадала про себя, зачем играет с огнем.

– Действительно, – ответил Гарри, как обычно растягивая слова. Он вежливо помог ей сойти с кабриолета. – Должен признаться, меня самого это удивляет. Однако вы гостья моей тети, причем по моей просьбе, поэтому я считаю своим долгом оградить вас от опасностей.

Люсинда подозрительно прищурилась, однако Гарри, только что заметивший отсутствие грума и Гриммза, который уже успел скрыться в конюшнях, этого не заметил.

– И раз уж мы вспомнили об опасностях – где ваш грум?

Люсинда позволила себе улыбнуться:

– Отправился на верховую прогулку с вашим братом и Хэзер. Я должна поблагодарить вас за Джеральда – он развлекает Хэзер, иначе, боюсь, ей было бы скучно. Да и я теперь могу спокойно заняться делами, не беспокоясь о ней.

Гарри не разделял уверенности Люсинды на этот счет, но в данный момент он беспокоился не о ее падчерице. Он посмотрел на леди, и его лицо посуровело. Он взял ее под руку и повернулся к двери гостиницы.

– Вам следовало взять с собой хотя бы грума.

– Чепуха, мистер Лестер. – Люсинда искоса с любопытством взглянула на него. – Вы ведь не намекаете на то, что в моем возрасте мне необходима дуэнья?

Глядя в ее нежно-голубые глаза, дразнящие и невинные одновременно, Гарри мысленно выругался. Этой проклятой женщине нужна не дуэнья, а вооруженный охранник. Однако он не собирался обсуждать вопрос, почему назначил на этот пост себя, и удовольствовался суровым заявлением:

– По моему мнению, миссис Бэббакомб, таким женщинам, как вы, не следует позволять выезжать без сопровождения.

В ее глазах замерцали веселые искорки, на щеках появились две крошечные очаровательные ямочки.

– На самом деле я хотела бы увидеть конюшню.

Она решительно повернулась к арке.

– Конюшню?

Оглядываясь по сторонам, Люсинда кивнула и направилась в конюшню по еще мокрым от росы булыжникам, то и дело тяжело опираясь на руку Гарри.

– Состояние конного двора часто отражает качество управления гостиницей.

Состояние конюшни в «Башне» красноречиво свидетельствовало о том, что управляющий отличался стремлением к совершенству: все было аккуратно, чисто и на своем месте.

В конюшне Люсинда решительно выпрямилась. С явным сожалением она убрала пальцы с его горячей руки и пошла вдоль ряда стойл, останавливаясь тут и там, чтобы познакомиться с их любопытными обитателями. Наконец она добралась до небольшого помещения, где содержались необходимые инструменты и конная упряжь, и заглянула туда.

– Прошу прощения, мэм, но вам не следует здесь находиться, – поспешил к ней пожилой конюх.

Гарри выступил из тени:

– Все в порядке, Джонсон. Я прослежу, чтобы с леди ничего не случилось.

– О! Это вы, мистер Лестер. – Конюх почтительно коснулся своей шапки. – Тогда все в порядке. Извините, мэм. – Еще раз коснувшись шапки рукой, он вернулся к работе.

Люсинда восхищенно моргнула и взглянула на Гарри.

– Здесь всегда такой порядок? Такая… – она обвела рукой стойла с низкими закрытыми дверями, – чистота?

– Да. – Гарри посмотрел на Люсинду сверху вниз, когда та остановилась подле него. – В Ньюмаркете я держу своих лошадей именно здесь, так что можете быть уверены в качестве обслуживания.

– Понимаю. – Посчитав, что все вопросы, связанные с конюшней, выяснились, Люсинда обратила свое внимание на гостиницу.

Войдя через парадный вход в вестибюль, она с одобрением оглядела стены, до середины обшитые отполированными до мягкого блеска деревянными панелями. От свежей побелки верхней части стен становилось светло вокруг, а на мраморных плитах пола игриво плясали солнечные зайчики.

Управляющий мистер Дженкинс, аккуратно одетый, склонный к полноте мужчина, уже спешил к ним. Гарри представил ему свою спутницу и далее стоял молча, позволив Люсинде объяснить цель своего визита. В отличие от Блаунта мистер Дженкинс был дружелюбен и любезен.

Люсинда повернулась к Гарри:

– Разговор с мистером Дженкинсом затянется по меньшей мере на час. Я не смею более злоупотреблять вашей добротой, мистер Лестер, вы уже и так сделали слишком много. И едва ли со мной что-то случится в стенах гостиницы.

Гарри и глазом не моргнул. Для нее «Башня» была полна опасностей, имеющих даже конкретное имя – «ему подобные». С отстраненной вежливостью встретив ее невинный взгляд, он лениво махнул рукой:

– Это так, но мои лошади бегут позже.

Он заметил, как вспыхнули ее глаза. Она поколебалась, затем уступила, сдержанно кивнула ему и отвернулась к мистеру Дженкинсу.

Гарри с терпением, достойным нимба над головой, следовал за управляющим и тетушкиной гостьей по старой гостинице, коридорам и кладовкам, спальням и даже чердакам. Они уже возвращались по верхнему коридору, когда какой-то мужчина вдруг выбежал из номера, не замечая ничего вокруг.

Люсинда, которая как раз находилась напротив этой двери, при виде мужчины вздрогнула и приготовилась к удару. Вместо этого она почувствовала, как ее мягко оттолкнули в сторону, и довольно пухлый молодой человек с размаху налетел на твердое плечо Гарри, после чего отскочил, как мячик, и рухнул на дверной косяк.

– Уф! – Выпрямившись, мужчина заморгал. – О, привет, Лестер! Проспал, представляешь? Но не могу же я пропустить первую скачку. – Он снова заморгал и удивленно нахмурился. – Думал, ты уже на ипподроме.

– Позже. – Гарри отступил, и при виде Люсинды молодой человек заморгал еще быстрее.

– Ох… да. Ужасно сожалею, мэм. Мне всегда твердят, что я должен смотреть, куда иду. Надеюсь, я не причинил вам вреда?

Люсинда улыбнулась в ответ на столь бесхитростные извинения.

– Нет, никакого.

Благодаря ее защитнику.

– Хорошо! Тогда мне пора. Увидимся на ипподроме, Лестер.

Неуклюже поклонившись и бодро помахав рукой, юный аристократ умчался прочь. Гарри только усмехнулся.

– Спасибо за помощь, мистер Лестер, – улыбнулась ему Люсинда. – Я действительно очень вам благодарна.

Неожиданно эта улыбка оказала на него странное действие, но он только холодно наклонил голову и взмахом руки предложил ей проследовать за Дженкинсом.

Люсинда была впечатлена состоянием гостиницы. «Башня» под руководством мистера Дженкинса не шла ни в какое сравнение с «Зеленым гусем» и Джейком Блаунтом. Придраться не к чему – гостиница была безупречна. Просмотр гроссбухов был чистой формальностью: мистер Мэбберли упоминал, что «Башня» – образец честной бухгалтерии.

Несколько минут Люсинда и управляющий обсуждали планы расширения гостиницы.

– Во время скачек мы переполнены, и более половины номеров занято в обычное время, – пояснил ей мистер Дженкинс.

В целом Люсинда одобрила предложения управляющего и оставила детали на усмотрение мистера Мэбберли.

– Благодарю вас, мистер Дженкинс, – объявила Люсинда, натягивая перчатки, пока они продвигались к выходу. – Должна признаться, что, посетив пятьдесят из пятидесяти четырех гостиниц, принадлежащих «Бэббакомб и компания», я бы отметила «Башню» как одну из лучших.

Мистер Дженкинс просиял:

– Вы очень добры, мэм. Мы изо всех сил стараемся, чтобы вы и постояльцы были довольны.

Грациозно кивнув на прощание, Люсинда вышла из гостиницы. Оказавшись во дворе, она остановилась. Гарри тоже остановился. Люсинда одарила его ласковым взором.

– Спасибо, что проводили, мистер Лестер. Я действительно очень благодарна, у вас наверняка полно других забот.

Гарри был слишком опытен, чтобы отвечать на эту шпильку. Губы Люсинды дрогнули, она быстро отвернулась.

– На самом деле, – задумчиво проговорила леди, – мне бы хотелось посетить скачки. – Она снова перевела взгляд на него. – Никогда не была на ипподроме.

Гарри не обманулся невинным выражением ее глаз и прищурился.

– Вам не место на ипподроме Ньюмаркета.

Она не ожидала такого ответа. Захваченная врасплох, она растерянно моргнула и отвернулась.

– О…

Единственный звук повис в воздухе убедительным свидетельством несбывшейся надежды. Гарри на секунду закрыл глаза, затем снова открыл.

– Но если дадите честное слово не отставать от меня ни на шаг – ни ради красивого вида, ни лошади, ни дамской шляпки, – я соглашусь сопровождать вас на скачки.

Люсинда триумфально улыбнулась:

– Благодарю вас. Вы очень добры.

Не добр. Глуп. Гарри был убежден, что совершает самую большую ошибку в своей жизни. В ответ на его краткий жест подбежал конюх.

– Приготовьте мой экипаж. Можете передать Гриммзу, что кабриолет леди Хэллоус больше не понадобится. Я провожу миссис Бэббакомб домой.

– Да, сэр.

Люсинда снова занялась перчатками, затем послушно позволила поднять себя на сиденье экипажа. Расправив юбки и приведя в порядок не менее растрепанные чувства, она безмятежно улыбнулась Гарри, когда одним щелчком вожжей тот ловко направил серых к выезду на улицу.

Ипподром находился к западу от города на ровной, заросшей травой и редкими деревьями пустоши. Гарри подвел упряжку прямо к конюшне, в которой находились его лошади, чуть в стороне от скаковой дорожки. Для публики эта территория была закрыта.

Люсинда, поглощенная восхитительными видами окрестностей, все же не могла не заметить взгляды, устремленные в их сторону. Помощники конюхов и джентльмены таращили на нее глаза совершенно одинаково, и она вздохнула спокойно лишь тогда, когда стены конюшни защитили ее от любопытных взоров.

Лошади были чудесны. Спустившись на землю, Люсинда не смогла устоять перед желанием пройтись вдоль ряда денников. Она гладила тянувшиеся к ней любопытные бархатные носики, восхищалась грациозными линиями и крепкими мускулистыми формами. Даже ее неопытному взгляду было ясно, что перед ней одни из лучших лошадей Англии.

Занятый разговором с Хэмишем, Гарри следил за ней, несколько приободренный благоговейным восхищением, светившимся в ее глазах. Дойдя до конца ряда, она повернулась и увидела, что он наблюдает за ней. В ответ она вздернула подбородок, однако направилась прямо к нему, освещенная причудливо танцующими лучами золотистого солнца.

– Так мы выставляем кобылу?

Гарри неохотно перевел взгляд на Хэмиша. Его главный конюх также наблюдал за Люсиндой Бэббакомб, но не с восхищением, какого она заслуживала, а, скорее, с ужасом. Когда Люсинда подошла ближе, Гарри протянул руку, и она, не задумываясь, тут же положила пальчики на его рукав.

– Да, если нога Пушинки полностью зажила.

– Похоже на то. – Хэмиш почтительно поклонился Люсинде. – Я велел жокею просто не мешать ей бежать. Нет смысла выжимать из нее все силы, пока она еще слаба. Так что только хорошая пробежка покажет, выздоровела ли кобыла полностью.

Гарри кивнул:

– Я сам зайду к нему и поговорю.

Хэмиш кивнул и исчез с живостью человека, которого нервирует один лишь вид персон женского пола – если только это не лошади, конечно.

Подавив усмешку, Гарри вопросительно приподнял бровь.

– Вы же обещали не отвлекаться на лошадей?

Она уверенно взглянула на него:

– Тогда вам не следовало показывать своих. Это самые прекрасные лошади, каких я когда-либо видела.

Гарри не смог скрыть улыбку:

– Но вы еще не видели лучших. Здесь только двух-и трехлетки. На мой взгляд, старшие более грациозны. Пойдемте, я покажу вам.

Она с готовностью согласилась пройти к ряду денников напротив и с должным восхищением осмотрела их обитателей, жеребцов и кобыл невиданной красоты и изящества. В конце ряда один гнедой жеребец доверчиво перегнулся через низкую дверь стойла, чтобы обнюхать карманы Гарри.

– Это старина Крибб – очень упорный дьявол. Все еще бегает с лучшими лошадьми округи, хотя уже давно мог бы уйти на заслуженный отдых и почивать на лаврах.

Люсинда нежно гладила морду жеребца, а Гарри прошел к бочонку у стены.

– Вот, – сказал он, вернувшись обратно, – покормите его этим.

Люсинда взяла три сушеных яблока и счастливо засмеялась, когда Крибб осторожно слизал их с ее ладони.

Гарри поднял глаза и увидел Доулиша, который завороженно замер на пороге. Оставив Люсинду нежничать с Криббом, Гарри подошел к нему:

– В чем дело?

Теперь, правда, стало ясно, что Доулиш таращится на его спутницу, а не на него.

– Силы небесные, это все-таки случилось!

Гарри нахмурился:

– Не говори глупостей!

Доулиш жалостливо посмотрел на него:

– Глупости, значит? Вы ведь понимаете, что это первая женщина, которой вы вообще показали своих лошадей?

Гарри высокомерно вздернул бровь.

– Это первая женщина, которая проявила к ним интерес!

– Ха! Можете складывать оружие, хозяин: с вами все кончено.

Гарри обратил глаза к небу:

– Если хочешь знать, она никогда прежде не была на скачках, ей стало любопытно – и ничего более.

– Ага. Это вы так говорите. – Доулиш бросил долгий подавленный взгляд на стройную фигуру у стойла Крибба. – А я вам говорю, что вы можете придумывать любые оправдания, финал будет таким же.

Скорбно покачав головой, Доулиш удалился, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

Гарри не знал, плакать ему или смеяться. Он оглянулся на молодую женщину, которая нежно шептала какие-то глупости на ушко его любимому жеребцу. Если бы не толпа, в которой они должны были вскоре оказаться, он, возможно, и согласился бы разделить пессимизм своего преданного слуги. Но на ипподроме, в окружении множества людей, он в безопасности.

Гарри подошел к Люсинде:

– Если отправимся сейчас, то успеем к первой скачке.

Она выразила улыбкой согласие и положила ладонь на его руку.

– Та лошадь, о которой вы говорили, Пушинка, бежит сейчас?

Гарри улыбнулся и покачал головой:

– Нет, во второй скачке.

Люсинда обнаружила, что яркая чистая зелень его глаз – словно нежные просторы лугов по весне – захватила ее; с невольным трепетом леди изучала их, силясь понять, что ее спутник чувствует и о чем думает. Его губы дрогнули, и он отвернулся. Люсинда заморгала, когда они вместе вышли на яркий солнечный свет, и спросила:

– Ваша тетя упоминала, что вы управляете конезаводом?

Его губы обворожительно изогнулись в гордой улыбке.

– Да, конезаводом Лестер.

Ободренный ее интересом, Гарри пустился в длинный красочный рассказ о трудностях и успехах своего предприятия. Хотя он и не сказал этого прямо, Люсинда догадалась, что конезавод – самое блестящее достижение Лестер и любимое семейное дело.

Они подошли к тентам, окружающим скаковой круг, когда лошадей, участвующих в первом забеге, вывели к стартовому барьеру. Все, что Люсинда могла разглядеть, – это море спин зрителей, которые все как один сосредоточились на происходящем.

– Пройдемте на трибуну, оттуда лучше видно.

Мужчина в полосатом жилете бдительно охранял вход на огороженную канатами арену перед большой деревянной трибуной. Люсинда заметила, что, настойчиво требуя билеты у других опоздавших, он только слегка улыбнулся и дружески кивнул Гарри, пропуская их. Гарри помог ей подняться по крутым ступенькам у края досок, служивших в качестве скамеек, но не успели они найти свободные места, как протрубил рог.

– Стартовали! – Слова Гарри эхом отозвались в сотне возгласов вокруг них; зрители единым слитным движением подались вперед.

Люсинда послушно повернулась и увидела, как лошади плотной стеной помчались по беговой дорожке. Ее захватило настроение толпы, возбуждение зрителей все нарастало, неизбежно вовлекая ее в водоворот эмоций; дыхание участилось, и Люсинда уже не могла оторваться от зрелищной скачки. Когда победившая лошадь промелькнула мимо финишного столба и жокей в триумфальном жесте поднял в воздух хлыст, Люсинду заразила его необузданная радость.

– Отличная гонка, – заметил Гарри, не отрывая взгляд от лошадей и всадников, медленно возвращавшихся к загону.

Люсинда воспользовалась моментом, чтобы изучить его лицо. Он был полностью поглощен приготовлениями к следующей скачке, зеленые глаза оценивали, рассчитывали. На мгновение она увидела его лицо незащищенным, забывшимся. Несмотря на развлечения, предоставленные положением в обществе, этот человек полностью посвятил себя выбранному пути.

В это мгновение Гарри повернул голову. Их глаза встретились, взгляды сплелись в молчаливом поединке чувств. Какое-то время он молчал, затем его губы чуть скривились. Усилием воли Люсинда подавила легкую дрожь волнения.

Гарри указал рукой на заполненные зрителями лужайки ипподрома:

– Если вы действительно хотите прочувствовать скачки, вам придется прогуляться.

Теперь уже Люсинда чуть скривила губы, однако склонила голову, принимая приглашение.

– Ведите, мистер Лестер, я всецело в ваших руках.

Его брови дернулись, но Люсинда притворилась, что не заметила этого. Она оперлась о его руку и, постоянно чувствуя его волнующую близость, спустилась с трибуны. Тут она ощутила странное уединение.

– Жокейский клуб арендует трибуну для своих членов, – сообщил Гарри, когда она в недоумении оглянулась.

Значит, он член клуба. Даже Люсинда слышала о значительных преимуществах вступления в жокейский клуб.

– Ясно. Я правильно понимаю, что скачки проводятся под покровительством клуба?

– Вы правы.

Прогуливаясь, он медленно вел ее сквозь толпу. Люсинда испытывала искреннее любопытство: ей хотелось все увидеть и попробовать, понять, какие чары влекут всех этих джентльменов в Ньюмаркет.

Ведь те же самые чары влекут и Гарри Лестера.

Он показал ей букмекеров, окруженных плотным кольцом игроков, которые жаждали сделать ставки. Они прошли перед тентами и павильонами. Снова и снова их останавливали знакомые Гарри, желающие обменяться с ним парой слов. Люсинда приготовилась к обороне, но ощущала на себе лишь вежливые и почтительные взгляды. Все, кто останавливался поболтать, были обезоруживающе учтивы. Несмотря на это, она не испытывала никакого желания оставить руку Гарри, потерять чувство безопасности, которое давала его близость. Окруженной мужчинами со всех сторон, ей было невыразимо спокойно чувствовать силу и надежность Гарри Лестера, шагавшего рядом. Тут Люсинда, к своему удивлению, обнаружила, что кроме нее на ипподроме присутствуют и другие дамы.

– Некоторые леди действительно интересуются скачками, обычно – более пожилые, – пояснил Гарри, расслабившись в привычной обстановке. – У некоторых молодых леди подход к скачкам более деловой: у их семей, как, например, у моей, с ипподромом связан коммерческий интерес.

Выдавив из себя неопределенное «О!», Люсинда понятливо кивнула. Однако здесь присутствовали и другие дамы, о которых он не счел нужным упомянуть и которые, как подозревала Люсинда, вряд ли имели право называться леди. Тем не менее ипподром представлял собой сугубо мужскую территорию. Территорию, на которой присутствовали все типы мужского населения. Люсинда была уверена в том, что у нее никогда больше не хватит смелости и не возникнет желания появиться здесь… разве что в сопровождении Гарри Лестера.

– Скоро начнется следующая скачка. Я должен переговорить с жокеем Пушинки.

Люсинда кивнула и взглядом выразила намерение пойти вместе с ним.

Гарри коротко улыбнулся ей и стал сосредоточенно прокладывать дорогу сквозь толпу к загону, где седлали лошадей.

– Она очень активна, сэр, – снисходительно бросил жокей, садясь в седло. – Но конкуренция сильная. Участвует Джонкиль – кобыла из конюшен Хералда. И Непобедимый тоже бежит. И некоторые другие опытные скакуны. Будет настоящее чудо, если она победит, тем более с только что зажившей ногой.

Гарри кивнул:

– Просто позволь ей бежать так, как она сама захочет. Будем считать это испытанием, не более. Не подгоняй ее, и никакого хлыста.

Люсинда отошла погладить бархатистую морду лошади. В огромных темно-коричневых глазах светилась мудрость.

Люсинда усмехнулась и ласково заговорила с кобылой.

– Они безнадежны, правда? – проникновенно ворковала девушка. – Но ты же не будешь их слушать? Мужчины ничего не понимают в женщинах. Им не следует быть такими самонадеянными. – Краем глаза она заметила, что у Гарри дернулись вверх уголки губ, и тот красноречиво переглянулся с ухмыляющимся жокеем. – Ты просто выйдешь и победишь в этой скачке. Тогда посмотрим, что они скажут. Увидимся на почетном кругу для победителей.

Последний раз ласково похлопав кобылу, Люсинда повернулась и, не обращая внимания на выражение лица Гарри, позволила ему отвести себя обратно на трибуну.

Он нашел места в третьем ряду, почти напротив финишного столба. Люсинда наклонилась вперед, увлеченно разглядывая лошадей, рысью приближавшихся к барьеру, и помахала, когда появилась Пушинка.

Гарри, который не переставая наблюдал за ней, прыснул.

– Она победит, вот увидите. – И Люсинда чопорно уселась на скамью, вполне уверенная в своей правоте.

Однако, когда прозвучал стартовый рог и опустился барьер, она резко подалась вперед, напряженно выискивая среди скачущих лошадей цвета Гарри – зеленый и золотой. Она так увлеклась, что, когда лошади огибали поворот, не заметила, как вскочила на ноги вместе со всеми остальными зрителями. Наконец, лошади достигли финишной прямой, в их цепочке образовалась брешь, в которую тут же прорвалась Пушинка.

– Вон она! – Люсинда схватила Гарри за руку. Только глубоко укоренившиеся правила приличия не позволили ей запрыгать на месте. – Она побеждает!

Гарри был слишком поглощен скачкой и не ответил.

На середине финишной прямой Пушинка понеслась еще быстрее – она будто взлетела над скаковой дорожкой и молнией промчалась мимо финишного столба.

– Победила! Победила! – Люсинда схватила Гарри за обе руки и чуть не танцевала. – Я же говорила вам, что она победит!

Более привычный к победному восторгу, Гарри сверху вниз смотрел на ее счастливое, улыбающееся лицо, светившееся той же радостью, какую испытывал он сам, когда первым к финишу приходил один из его питомцев. И он чувствовал, что улыбается так же восторженно, хотя чуть более сдержанно.

Люсинда отвернулась от него и увидела, как Пушинку уводят со скаковой дорожки.

– Мы можем спуститься и повидать ее?

– Конечно. – Гарри локтем крепко прижал ее руку к себе. – Вы же обещали встретить ее на почетном кругу для победителей, помните?

Люсинда моргнула, пока он жестко прокладывал путь в толпе.

– А дамам позволяется выходить на скаковой круг?

– Это не запрещено, а вообще, – Гарри послал ей лукавый взгляд, – я думаю, что глава комитета по скачкам будет счастлив познакомиться с вами.

Люсинда подозрительно взглянула на него, он рассмеялся и повел ее сквозь толпу. Как только они покинули трибуну, оставив позади тех членов клуба, которые сочли своим долгом поздравить победителя, дорожка перед ними расчистилась и привела их прямо к загону, где терпеливо ожидала хозяина Пушинка. Ее блестящая шкура возбужденно подрагивала, было видно, что кобыла совершенно не устала от стремительной скачки.

Как только Люсинда выскользнула из толпы, кобыла дернула головой в ее сторону и переступила копытами, натянув поводья. Под снисходительным взглядом Гарри Люсинда поспешила к Пушинке и осыпала ее похвалами и заслуженными ласками.

– Так-так, Лестер! Еще один трофей на вашу каминную полку. Удивительно, что она до сих пор не рухнула под тяжестью призов.

Гарри повернулся к президенту жокейского клуба, теперешнему главе комитета по скачкам. В руках президент держал позолоченную статуэтку в виде женской фигурки.

– Замечательная победа, действительно замечательная.

Пожимая ему руку, Гарри кивнул:

– Особенно если учесть, что ее нога только что зажила. Я даже не был уверен, стоит ли ее выставлять.

– Рад, что вы решились. – Президент смотрел на лошадь и молодую леди, стоявшую рядом с ней. – Выдающиеся формы.

Гарри прекрасно понял, что лорд Норвич говорит не о кобыле.

– Действительно, – сухо ответил он.

Лорд Норвич, знавший его с колыбели, недоуменно приподнял брови.

Взглянув на статуэтку, Гарри убедился, что позолоченная дама одета вполне прилично, и кивнул на Люсинду.

– Это миссис Бэббакомб вдохновила Пушинку на эту победу. Возможно, она согласится принять награду от моего имени?

– Прекрасная идея! – Лорд Норвич, сияя, направился к Люсинде.

После сильного волнения Люсинду захлестнуло бьющее через край счастье, и она уже не замечала жадного интереса окружающих. Лорда Норвича, однако, невозможно было проигнорировать. Гарри подошел и встал рядом, мгновенно успокоив леди.

Продолжить чтение