Читать онлайн Синеглазка, или Не будите спящего медведя! бесплатно

ГЛАВА 1.

– Привет, дружок, – присев на корточки, я улыбнулась, ласково почесывая за ушами огромного лохматого пса, огласившего округу радостным лаем при моем приветствии. С удовольствием провела ладонью по густой шерсти и негромко спросила. – Как ты тут?

Полкан громко, утробно гавкнул, присаживаясь на задние лапы, довольно постукивая пушистым хвостом по земле. Раздался странный звук… Знакомый.

– Опять? – вздохнула, разглядывая привязанную к хвосту консервную банку. – Шут, да?

Дворняга облизнулся, глядя на меня жалобным взглядом и продолжая постукивать хвостом. Бренчание стало громче.

Вздохнув еще раз, я принялась аккуратно стягивать леску, запутавшуюся в густой шерсти, понимая, что внутрь гаража, который и охранял старый пес, мне лучше не заходить – все равно ничего хорошего я там не увижу. Скрывающая внутри компания наверняка вчера как обычно отмечала первый попавшийся праздник, не указанный даже в календаре, а чем заканчивались такие гулянки, я давно знала не понаслышке. И все равно, громко постучав в дверцу, отошла за гараж, выкидывая подальше погнутую банку из-под бычков в томате.

Вернулась обратно, постучала еще три раза… И только тогда дверца неохотно открылась.

– Ой, сестренка пришла, – улыбнулся помятый молодой парень, разглядывая меня сонным взглядом, щурясь от лучей яркого, не по-осеннему теплого солнца. – А ты чего не на работе?

– Уволилась, – невольно улыбнулась я в ответ, понимая, что не могу злиться на родственника, хоть и весьма условного. Оглядев его спящий вид и грязную одежду, неуверенно спросила. – Я не вовремя?

– Да не, не, – сообразив, что мы все еще стоим на пороге, Данил торопливо отступил, давая мне пройти. Проведя рукой короткому ежику своих светлых волос, он смущенно добавил. – Правда, у нас тут… беспорядок небольшой.

– Небольшой? – невольно уточнила, оглядывая просторное помещение, пропахшее машинным маслом, запахом дешевых сигарет и перегара. – Да-а-нь…

– Сестричка, ну давай только без твоего укоризненного тона, – закатил глаза парень и, шлепнув по кнопке, запуская подъемный механизм ворот, приобнял меня за плечи, навязчиво утаскивая за собой внутрь гаража. – Ну да, погуляли, с кем не бывает. Но мужики мы, в самом деле, или нет?

Я только руки на груди сложила, справедливо полагая, как, впрочем, и всегда, что количество выпивки никак не ассоциируется с принадлежностью к мужскому полу кого бы то ни было.

Как и число пустых пачек из-под сигарет, валяющихся сейчас на полу, покрытом потертым линолеумом, пустующих бутылок из-под водки, разбросанных по углам, а так же выдвижной столик, щедро усеянный пеплом, пустыми пластиковыми стаканчиками и тарелками с останками нехитрых закусок.

В общем, всё то, что я уже вполне привыкла здесь видеть.

– Да, ладно, сестричка, – мне ободряюще сжали плечи, сунув вонючую папиросу в зубы. Не мои, слава богу. – Ты же поможешь непутевому своему братику привести здесь все в порядок? Ко мне и клиент должен приехать вот-вот. Спасибо, кстати, что разбудила!

Я посмотрела на этот невинный взгляд огромных синих глаз, невесть по какой причине похожих на моих, заметила темные круги сажи на впалых щеках, привычно задержала взгляд на оттопыренных в разные стороны ушах… и согласилась.

Отказать Дане в помощи я не могла.

– Сестренка, ты лучшая! – меня слюняво чмокнули в щеку, стряхивая пепел с папиросы прямо на пол. И в тот же момент раздалось шуршание шин по мелкому гравию – к гаражу, скромно претендующего на звание некого подобия автосервиса в частном секторе, подъехала машина.

Данил тут же вышел, а я, вздохнув, вытащила из шкафчика над рабочим столом, заваленным гаечными ключами, гайками, болтами и прочими запчастями, сверток с обычными пустыми пакетами.

Иной раз мне начинало казаться, что местонахождение тех или иных предметов именно здесь я знала намного лучше своего брата. По крайней мере, навести относительное подобие порядка в его святая и святых в самые кратчайшие сроки, могла только я. И Дан уверенно этим пользовался.

Брат… Странное, наверное, определение родства для таких, как мы с ним. Вот если бы его мама официально вышла замуж за своего первого мужа, который приходился троюродным братом моей мамы, вот тогда некое родство действительно имело бы место быть. А так, сейчас, Данил Пархин, забавный лопоухий и очаровательный парень, не выглядевший на свои двадцать восемь лет, приходился мне, как говорится, седьмая вода на киселе. Даню его мама родила от второго брака, а сейчас его вообще воспитывал отчим…

Мы с ним даже не кровная родня. И всё же, какие-то узы имели место быть. Особенно на фоне того, как забавно подшутила над нами природа, одарив нас обоих огромными синими глазами, которыми брат очень гордился и считал их наградой, в то время как я – исключительно своим наказанием.

От сбора пустых, отвратительно пахнущих спиртом бутылок отвлек шум заезжающей в гараж машины. Серебристая «Тойота», не новая, но и не старая, торопливо погасила фары, едва оказавшись стоящей по центру «ямы» под ней. Стоящий у рабочего стола Даня махнул рукой, владелец авто заглушил мотор. Щелкнул рычажок, брат привычно открыл капот… и тут же над ним загорелись сотни ярких лампочек в подвесной лампе, вставленной в пустую покрышку вместо абажура. Походило это на помесь гаражного креатива и хирургического светильника в операционной, но смотрелось здорово.

У Данила вообще все тут было так. Просторный гараж, куча инструментов на стене, подъемные тяжелые ворота, смотровая двухуровневая «яма», выдвижной столик и подобие шконки, висящей на стене на длинных толстых цепях.

Брат зарабатывал здесь, осматривая чужие машины и выискивая их недостатки у тех, кто не мог изыскать средства на хороший автосервис для своего «железного коня». Да и вообще, Даня был автомехаником от бога, как и мастер на все руки во всем остальном.

Правда, если бы еще он при этом не пил…

Но, увы. Это было лишь моим мнением, которое ни на что не влияло. Дане и его друзьям нравилось проводить время именно так, в постоянных разгулах и редких рабочих днях. И повлиять на них уже было невозможно. Впрочем, не только на них.

У каждого есть свои причины того или иного поведения, свои сформировавшиеся привычки и личностные предпочтения. У кого-то они лучше, у кого-то хуже… А есть и такие, о которых и вовсе вспоминать не стоит.

– Хорош, хорош, – послышался тем временем голос брата, ставшего вдруг непривычно сосредоточенным. Он всегда становился таким, когда речь шла о работе, которую, не смотря на свою любовь к свободе и выпивке, он предпочитал исполнять работу в двух вариантах: либо хорошо, либо не делать ее вообще. – У дилера брал?

– Э, нет, – раздался в ответ мужской смешок. – Брал бы в салоне, там бы и ремонтировался по гарантии. Я еще не настолько разбогател, чтобы выхватывать новенькие иномарки прямо с конвейера.

– Еще? – хмыкнул Даня, пока я, машинально прислушиваясь к их разговору, мало понимая, о чем идет речь, закатала рукава джинсовой рубашки, стянула волосы в узел и привычно взялась за уборку, не привлекая к себе внимания. – Неужели повышение светит?

– Мечтаю о «лестнице в рай», – озвучил клиент непонятную фразу. – Пока доверили только стажировку на втором этаже, а там сказали, глянут по итогу. Админ – отъявленная стерва, пришлось лично одному из шефов намекать. А тот не дурак, выгоду «на раз» сечет. Пока проверяет, дальше видно будет.… Ну что там? Слышишь, троит?

– Да не глухой, – фыркнула в ответ братец. – Разберемся. Не маячь на горизонте, иди, покури пока.

– Не вопрос, – спокойно откликнулся тот. И воцарилась тишина, прерываемая только негромким бурчанием Данила, звяканьем инструментов, да тихим периодическим шипением. Я не обращала на происходящее внимания, пока над ухом не послышался негромкое. – А неплохо справляешься.

Я бы подпрыгнула от испуга, но многие годы работы уже давно отучили меня реагировать на всякого рода вопросы, заданные неожиданно и в тесной близости. Правда, сейчас я находилась отнюдь не на рабочем месте.… И потому я повернулась.

Меня с интересом рассматривал невысокий шатен, приятной внешности, спортивного телосложения, одетый в черные джинсы, белую футболку и коричневую кожаную куртку. Вполне обычный парень лет двадцати пяти на вид.

– Работала раньше? – кивком указав на четыре пивных бутылки, зажатых между моих пальцев за горлышки, уточнил он.

– Да, – ровно отозвалась, отправляя пустую тару в пакет, уже забитый мусором. Завязав его, отнесла на улицу и, вернувшись, принялась складывать в стопку на старом подносе грязную посуду. И невольно поинтересовалась. – Так заметно?

– Ну, для непосвященных людей ты просто очень ловкая, – улыбнулся клиент брата, однако наблюдал он по-прежнему лишь за моими руками, а не за тем, на что обычно обращали внимание остальные. И потому я расслабилась. – А вот я-то профессиональную выучку официантки вижу сразу. Где трудилась?

– Полный список? – невольно улыбнулась я, стирая мокрой тряпкой остатки пепла со стола. Заметив кивок, тихо фыркнула. – Много где. Начинала с летних кафе, потом в кофейнях, обычных кафе… Последним местом работы стала «Андромеда».

– Нехило, – вскинул брови парень. – Богатое местечко. Сейчас трудишься?

– Нет, уволилась, – отрицательно качнула головой и унесла посуду в другой конец гаража там, где стояла раковина. Однако водопровод снова не работал, так что мытье посуды пришлось оставить на потом. Кое-как прополоскав тряпку водой из бутылки, вернулась обратно и, не обращая внимания на задумчивый взгляд шатена, принялась оттирать лакированную, местами облупившуюся поверхность «шконки».

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать три, – машинально ответила. И только потом, сообразив, кому я это сказала, выпрямилась, невольно хмурясь. – Это что, допрос?

– Да нет, – открыто рассмеялся парень. – Просто хотел предложить тебе работу.

– Где? – вопрос вырвался сам собой. Пришлось прикусить язык, ругая себя за неуемное любопытство. Возвращаться к должности официантки после произошедшего мне не хотелось абсолютно, однако памятуя о том, что расчет на прежнем месте мне выдали смехотворный, да еще и рекомендации оставили ужасные, приглашение на работу пришлось кстати.

И всё-таки… Не смотря на обширные дыры в семейном бюджете, хотелось поискать место поспокойнее.

– Алик в «Максимусе» пашет барменом, – прокомментировал братец, разыскивающий что-то на столе с инструментами. – Риш, я б на твоем месте согласился! Обалденный клуб.

– Никогда не слышала, – удивленно мотнула головой, хотя название показалось смутно знакомым. – К тому же, я не работала в клубах.

– Не слышала? – глаза парня по имени Алик удивленно округлились. – Серьезно, что ли? Это же «Максимус»!

– О-о-о, «Максимус», – послышался вдруг заунывный, напевный голос откуда-то снизу. – Любимое, обожаемое и самое модное место сборищ золотой молодежи… Разгул, запой и отвязные тусовки, мой личный, недосягаемый вертеп!

– Шут, – невольно вздохнула я, машинально перехватывая мокрую тряпку поудобнее. – Так ты здесь!

– Соседка, не бухти, – фыркнул парень, поднимающийся по ступенькам из смотровой ямы, на втором ярусе которой, насколько я помнила, стояла раскладушка, где обычно после пьянок и спал этот раздолбай в кедах. Взлохматив густую темную шевелюру, парень широко зевнул, потер глаза и поприветствовал Алика рукопожатием. А потом обратился ко мне, многозначительно сжимающую в руке нехитрое орудие мести за издевательство над бедным Полканом. – Ша, Риш! Я все понял и твоего любимого пуделя больше трогать не буду.

– Смотри у меня, – пригрозила я ему, но все-таки швырнула скомканную тряпку в парня, когда заметила его ухмылку и полное отсутствие стыда во взгляде нахальных карих глаз.

– Моя любимая футболка, – обиженно пропыхтел Шут, прозванный так много лет назад именно за свою любовь к творчеству группы «Король и шут» и одежду именно с их символикой. Отшвырнув ногой мокрый комок, он пожаловался Алику, наблюдающему за нами с явным интересом. – Не бери ее на работу. Она вам всех клиентов распугает своими занудными речами о вреде пьянства и разгульного образа жизни.

– Шут, я и не собиралась соглашаться, – невольно сложила я руки на груди. – Мне надоело работать официанткой. Хочу найти спокойное место. Алик, извините, спасибо за предложение, но я не могу на него согласиться.

– Ну, с такой внешностью, я бы удивился, если б к тебе не приставали, – окинув меня взглядом с ног до головы, откликнулся парень, явно сообразивший, что я на самом деле имела ввиду. Я раздраженно передернула плечами. Как бы я не старалась, привыкнуть к такому я так и не смогла. – Ты хорошенькая. Шут, твоя подруга?

– Детства, – зевнул парень, прикладываясь к бутылке с выдохшейся минералкой. – Исключительно детства, того незабываемого бурного времени, когда мы вместе лазили по деревьям, я дул на ее разбитые коленки, уговаривая не реветь, а она штопала мои подранные штаны. Я ж девиц с характером люблю, ты знаешь. А Аришенька у нас девочка милая, скромная, сомнительные знакомства не водит и алкоголя даже не касается. И вот за что ее любить?

– А тебя и не просят, – фыркнув, вмешался братец, не вылезающий все это время из-под капота серебристой иномарки. – Не ценишь ты наше сокровище. Я б вот оценил, да кровные узы не позволяют…

Я невольно поморщилась, наклоняясь, чтобы поднять брошенную тряпку, на самом деле пряча свое выражение лица. Я не любила, когда Данил такое заявлял. Иногда казалось, что он говорит на полном серьезе, и наше с ним якобы родство кого и останавливало от попытки начать отношения, так только не его.

Это пугало. Однако Данил, не смотря на частые разговоры, никаких попыток не предпринимал, и только поэтому мы с ним продолжали общаться. Домогательств мне итак всегда хватало со стороны.

– Так нам такие и нужны, – посмотрел на меня Алик, обаятельно улыбаясь. – До двадцати пяти лет, с опытом работы, привлекательной внешностью и без вредных привычек. Других в «Максимус» не берут. Начальство привыкло во всем держать марку.

Скептический хмык вырвался как-то сам собой.

Понимаю, для чего им нужны хорошенькие официантки… Другим в клубе, где тусовались дети богатых родителей, явно нечего было делать. Я слышала от девочек на работе о таких местах. Как и о том, что официанток в них за людей не считали – оскорбления и унижение всегда являлись чем-то нормальным. И самое обидное в том, что девочки не стеснялись такого положения вещей, говоря, что за те зарплаты, что там получают, можно спокойно стерпеть все.

В том числе и зажимание по углам, за которые особо богатые клиенты охотно доплачивали, а руководство, получая свою выгоду от довольных обслуживанием клиентов, спокойно закрывало на это глаза.

И мне сейчас, по собственной доброй воле пойти туда, где все перечисленное, учитывая специфику заведения и его контингент, процветало в несколько раз активнее, чем в каких-либо других местах?

Нет уж, благодарю покорно.

– Ариша… Арина, я правильно понял? – заметивший мое недоверие, обратился ко мне клиент брата и, дождавшись моего кивка, спокойно и без каких-либо обид пояснил. – Арин, я догадываюсь, о чем ты подумала. И могу со всей уверенностью сказать, что ты не права. У нас клуб… отличается от остальных. У нас два владельца и, поверь, железобетонное правило «не трогать персонал» блюдется свято. Шеф, что один, что второй, хамства в адрес своих работников терпеть не будут ни от кого, будь их клиент хоть владельцем всего города. Тут недавно один такой разгульный молодец, не смотря на запрет, решил полапать официантку… А начальство было не в духе. Так этот молодчик вместе со своими гостями прямо посреди вечеринки резко покинул вип-комнату – их просто спустили всех с лестницы на глазах остальных посетителей.

У меня глаза расширились от удивления.

Да кто в добром уме будет так обращаться со своими клиентами? Да еще из элиты? Это же банально не выгодно!

– «Максимус» считается странным заведением, – задумчиво добавил Даня, продолжая ковыряться в двигателе. – Там свои правила и свои законы. И начальству как-то плевать на общепринятые нормы… Не, я уважаю чуваков. Сами отстроили, сами открыли, сами раскрутили. Да привилегированные детки в очередь выстраиваются, пища от восторга и желая именно там скрасить свой вечерок! Риш, я б согласился. И зарплата хорошая, и никто не тронет опять же.

– Спасибо, но нет, – упрямо качнула я головой, не веря во все то, что мне рассказали. Ну не бывает такого, уж я-то точно могла это утверждать!

– Не торопись, ладно? – неожиданно попросил парень и, достав из кармана визитку с ручкой, записал на ней номер телефона. – Подумай хотя бы до вечера. Если что, позвони мне, я договорюсь с админом. Правда лучше поторопиться – завтра уже, скорее всего вакансия будет занята. Желающих много.

– Тогда зачем уговаривать именно меня? – спросила, но красивую, изящную визитку с изображением неоновой вывески всё-таки приняла.

– У нас слаженный коллектив, – просто пожал плечами Алик. – Я видел, как ты прибиралась, и не сомневаюсь, что ты можешь, а главное, хочешь работать. К тому же, по требованиям подходишь, по характеру спокойная… Как раз то, что нам надо. Подумай, ладно?

– Я подумаю, – просто кивнула, пряча визитку в карман, и обратилась к зевающему парню. – Шут, ты домой пойдешь?

– А чё по времени?– рассеянно провел рукой по волосам парень. Оценив цифры, на которые указывали стрелки настенных часов, – он задумчиво хмыкнул. – Пять.… Ну, пошли, подруга. Мож в кой-то веки дома найдется, что пожрать. Дань, не прощаемся. Алик?

Пожав парню руку, сосед вышел на улицу, а я, кивнув и попрощавшись с братом, тоже покинула гараж, задержавшись только, чтобы погладить пса, который трусливо метнулся в сторону, едва завидев моего запойного соседа.

И уже по дороге домой, до которого нам было идти почти полчаса неспешным шагом, все-таки не удержалась от вопроса:

– Шут, скажи.… А владельцы «Максимуса» действительно такие… необычные?

– Ты им сейчас польстила, – отозвался парень, сунув руки в карманы потертых джинсов, пиная подвернувшуюся под ногу банку из-под газировки. – Там такие челы… Я от зависти готов удавиться своей коллекционной футболкой с «Горшком»!

– А что в них такого? – невольно удивилась я, искренне не понимая.

Я видела разных владельцев питейных и общепитовских заведений. Злые, желчные тетки в возрасте, жадные и скупые армяне, солидные пузатые дяденьки и даже элегантно выглядящие мужчины. Но кто же мог владеть элитным клубом, если не такой же человек?

– Ты помнишь, я тебя затащил пару лет назад на выставку мотиков на набережной? – хмыкнул вдруг парень, не ускоряя ленивого шага. Благо торопиться нам было все равно некуда, а теплая сентябрьская погода вполне позволяла неспешно прогуляться.

– Помню, сколько туда стоил вход, – невольно вздохнула я. – Но да, помню. Там было красиво.

– А помнишь тот шикарный «Харлей», на который я пускал слюни и молился? – усмехнулся Шут, которого на самом деле звали просто Лёша.

– С которым не давали даже сфотографироваться? – припомнила я всю степень печали моего друга детства по этому поводу.

– Ага, тот самый, – кивнул Шут и ухмыльнулся. – И того рыжего детину помнишь?

– Который скинул двух парней прямо в реку, когда те, наплевав на запрет, решили пощупать мотоцикл? – припомнила я огромного байкера, который пришел в ярость, увидев двух нахальных пареньков рядом с дорогущим мотоциклом. Меня тогда еще удивило, как спокойно к этому инциденту отнеслась охрана выставки… В голове будто что-то щелкнуло. – Подожди, Лёш… Ты хочешь сказать, что он…

– В точку, Ришка, – довольно гоготнул Шут. – Именно вот этот байкер и есть один из владельцев «Максимуса». Там половина мотиков с выставки ему принадлежала. Часть – его банде. Ну, помнишь, тусовалась там колоритная такая группка?

– Которыми ты еще восхищался? – удивленно спросила я. Да, я их помнила. На фоне обычных толстых рокеров с неопрятной одеждой, некрасивыми патлами и бородками, группа молодых, ухоженных парней в косухах и банданах выглядела весьма… странно. И непривычно.

– Да я прусь с Харлея и его банды, – произнес вдруг парень с каким-то уважением и уточнил. – Харлей – прозвище рыжего. Он и его друг, Михаил Алехин, кажется, еще колледж закончить не успели, как начали строительство клуба. Они оба детки богатых родителей, одолжили начальный капитал, открыли свой бизнес и быстро вышли из тени своих предков. Отсюда и вседозволенность – кого им, нахрен, бояться, если они сами огромные бабки зашибают? А байкерская натура, она, знаешь, чужое мнение в игнор пускает… Плевать им, короче, Риш, на всех остальных богатеньких сынков и их выверты. Сказали, будет по ихнему, значит так оно будет. А тех, кто не согласен, ждет что-то типа окунания в реку, не смотря на бабки, регалии, связи и прочую хрень.

– Весьма странные… рокеры, – задумчиво произнесла, пытаясь осознать то, о чем мне поведал сосед. – И все-таки. Так ли уж они отличаются от остальных? Байкеры в основном неприятный народ.

– Меня как-то Алик провел в «Максимус», – покосился на меня парень. – Там круто. И там работает почти вся банда Харлея. Ришка, прикинь – золотые детки и сами вкалывают! Каков разрыв шаблона, а?

– Да уж, – невольно согласилась я, застегивая пуговицы на своей джинсовой рубашке – к вечеру становилось прохладно. – И все-таки…

– Недоверчивая душа, – фыркнул парень, устремляя взгляд в небо, совершенно не глядя себе под ноги, благо мы проходили по тихой, пустынной улице частного сектора. – Рок – это состояние души, а не призыв вести себя, как наглая, бухая, жирная свинья. Не, Харлей бухает так, что моя пропитая печень тихо поскуливает от границ ею неизведанных. Да только, он может себе это позволить – употреблять в компании образованных приятелей в банданах дорогущий коньячок, да раскатывать на коллекционном байке. Короче, Ришка, они отъявленные рокеры. Но рокеры из элиты, с башкой на плечах и прочными принципами. «Своих» они в обиду не дадут, башку даю на отсечение. В том числе и персонал. Да и зарплаты там, ни чета твоей «Анромеде»… Кстати, чё уволилась-то?

– Да просто, – пожала я плечами, машинально сунув руки в задние карманы черных джинсов. – Две недели учебы прошло. Трудно совмещать. Второй курс ведь уже, не первый.

– Ты сейчас кому туфту в уши пытаешься напихать, соседка? – скептично посмотрел на меня Лёша, останавливаясь возле дороги. – Ты с четырнадцати лет по забегаловкам с подносом мотаешься, спишь по три раза в неделю и нифига. Круги под глазами, да легкая головная боль, плюс все экзамены на «отлично». И тут покидаешь хлебное местечко якобы из-за универа? Ришка, педагогику свою другим чеши.

– Шут, я, правда, ничего не успеваю, – улыбнулась я и, увидев разрешающий сигнал светофора, потянула парня за собой на дорогу. – Я не для того в университет поступала, чтобы так и остаться работать официанткой. Я хочу получить хорошее образование и хорошую работу, где не придется таскать горы грязной посуды и терпеть хамское отношение клиентов.

– Тогда иди в «Максимус», – хмыкнул Шут, шлепая подошвами старых кед по брусчатке тротуара, проложенной вдоль всей улицы. – Там тебе точно ничего не грозит. Ришка, без бабла вы с батей просто и печально сдохнете. У меня хоть маман вкалывает, пока предок в запое, я перебиваюсь с подработки на подработку. Твой-то, сколько получает?

Я поморщилась, но не ответила, признавая правоту друга. Нормальной работы отец лишился почти год назад после смерти бабушки, своей матери – та хоть как-то его в руках держала. Меня же он не слушался, увы. Командовать я никогда не умела, да и… не могла. Просто не могла.

Я знала причину его постоянных запоев, понимала его, как никто другой. И прощала, не смотря на беспорядок, творившийся у нас дома, печальную финансовую ситуацию в нашем семейном бюджете и собственную нелегкую жизнь.

И все-таки, я старалась особенно об этом не думать. Топиться в жалости к самой себе не было никакого смысла. Жить-то как-то надо, верно?

– Ладно, соседка, – едва мы свернули к нашему дому, широко зевнул Шут. – Если мой предок у вас, гони его нахрен в шею, а то мать опять на меня всех собак спустит. Лады?

– Лады, – пожала я плечами. – Но лучше ты сам его забери. Хорошо? И… ой!

– Ри-и-иш? – удивленно посмотрел на меня Лёша, точнее на то, как я прячусь за его спину, торопливо утягивая назад, за угол двухэтажного кирпичного дома. – Ты какого икса в партизана поиграть вздумала?

– Да я не играю, – невольно поморщилась, выглядывая из-за угла, с отвращением и испугом одновременно разглядывая новый черный «мерседес», припаркованный возле детской площадки во дворе, образованном тремя обычными двухэтажками и одним гаражным массивом. Я точно знала – этого авто тут раньше никогда не было! Да и номера слишком знакомы… – Шут, просто… Открой дверь и подержи, ладно?

– Ла-а-адно, – ухмыльнулся парень, забирая у меня протянутые ключи. Не задавая вопросов, он вернулся на асфальт, прошелся по дороге, как положено, спокойно оглядывая двор. Дошел до подъезда, знакомо пропищал датчик домофона… И Леша замер, прислонившись спиной к распахнутой двери.

А я же, набрав в грудь воздуха, быстро прошмыгнула вдоль стены, под окнами бабы Гали, которая жутко не любила, когда там кто-то бегал, и, перепрыгнув через низкую лавочку, оказалась в подъезде.

– Значит, говоришь, из-за учебы уволилась, – многозначительно посмотрел на меня друг детства, возвращая связку ключей, но не отлипая от распахнутой двери, которая надежно скрывала нас от взоров тех, кто находился сейчас и на детской площадке, и на парковке за ней. – Ришка, опять?

– Шут, не надо, – вздохнула я. – Ты все равно ничего не сможешь сделать.

– Ну да, ну да, – злобно хмыкнул парень. – Куда ж нам, простым смертным, да супротив богатенького владельца «Андромеды», решившего затащить в койку собственного работника. Сразу сказать, бл*, не могла?

– А что бы это изменило? – растеряно посмотрела я на него и, не выдержав злого взгляда, успокаивающе погладила Шута по плечу. – Лёш, все нормально. Я уволилась, не дожидаясь его приезда. Поэтому он здесь. Сейчас посидит, подождет и отстанет. У него еще целый штат таких, как я.

– Таких хорошеньких – вряд ли, – недоверчиво усмехнулся Алексей. – Риш, тебе, короче, либо что-то с внешностью делать надо, либо крутого парня искать. Чтобы остальные даже в твою сторону зыркнуть боялись!

– Я лучше хорошую работу найду, – невольно улыбнулась я и привычно поблагодарила. – Спасибо, что помог.

– Обращайся, – махнул рукой парень и, отлепившись от железной двери, направился в сторону второго подъезда этого же дома, где, собственно и жил. Ну, когда не пропадал у Дани в гараже.

Проводив его взглядом, я поднялась на второй этаж и, открыв обычную деревянную дверь, обитую старым коричневым пластиком, очутилась в крохотной прихожей.

По ушам сразу ударил мужской хохот, а в нос забился насыщенный запах табачного дыма… Вздохнув, я привалилась спиной к двери, бросая ключи на холодильник, стоящий тут же, в коридоре.

Парень… какой тут может быть парень? Кто станет встречаться с девушкой из бедной семьи, у которой отец-алкоголик, крохотная квартирка почти на окраине города, образование на уровне техникума пищевой промышленности и несколько лет тяжелой работы обычной официанткой?

Кто позарится на такое?

Разве только внешность, да и та…

Стянув обычные джинсовые кеды, я подошла к старому трюмо советского производства, стоящему в коридоре, напротив дверей в ванную и туалет, и внимательно вгляделась в свое отражение. Я знаю, как я выгляжу. Одеваюсь неброско, совсем обычно, предпочитая скромные джинсы юбкам. Да и финансы не позволяли ходить даже по простым магазинам, не говоря уже о хоть каких-то бутиках.

И всё равно. Несмотря на простенькую обертку, мне достались огромные синие мамины глаза, хрупкая фигура и миловидное лицо. Настолько миловидное, что у многих возникало непреодолимое желание потискать меня за щечки. Я ненавидела себя за эту внешность, на которую постоянно кто-то обращал внимание, иногда даже чересчур навязчивое.

И если от обычных парней вполне удавалось отделать при помощи Шута и его друзей, то с мужчинами постарше и побогаче возникали трудности. У них «играли комплексы папика», как говорили девочки старших курсов в нашем университете. Именно они заставляли тех, кто в возрасте, не сводить с меня масленого взгляда, от которого у меня внутри все передергивалось от отвращения.

От таких приходилось просто бежать, меняя место работы, понимая, что избавиться от их преследования уже не поможет никто. Где мои друзья, мой отец и те, кто имеет хоть какую-то власть и деньги?

Что мы можем им противопоставить?

Я уже привыкла к этому. Почти. У меня еще был шанс выкарабкаться из этой бесконечной рутины грязной посуды, похабных улыбочек и откровенных домогательств. Нужно было потерпеть еще чуть-чуть, чтобы окончить университет, и получить, наконец, хорошую работу…

Да только и на этой ниве было не все хорошо, как хотелось бы. Пожалуй, я не солгу, если скажу, что как раз там-то в последнее время мне стало хуже всего, что приходилось терпеть раньше.

От размышлений оторвал звон разбитой посуды и мужской хохот.

Собрав волосы в пучок, я свернула направо, в узкий коридор, тянувшийся от прихожей до самого зала, заставленный с одной стороны длинным старым шкафом с узкими дверцами и зеркалами.

У нас почти вся мебель дома была такой, сделанной еще советскими мастерами. Бабушка, уж не знаю почему, запрещала ее менять, и переубедить ее было невозможно.

– Ой, Аришенька вернулась, – смерил меня прищуренным взглядом мой непутевый родитель, сидящий за небольшим столом, стоящим вплотную к книжному стеллажу почти сразу около входной двери. Столик был завален банками с консервами, на газете лежала криво порезанная селедка, на блюдце огромными кусками накрошенная колбаса, тут же стояли мутные стопки и на половину уже пустая бутылка водки. Почти закончившийся хлеб крошками усыпал клеенчатую скатерть, а на полу валялись окурки, вперемешку с пеплом и осколками.

– Доча, здравствуй, – пьяно улыбнулся мужчина в возрасте, сидящий ближе к двери. Второй стул, почти в самом углу, занимал мой нетрезвый отец.

– Пап, вы бы хоть окно открыли, – не обращая внимания на привычное обращение, поморщилась я, разгоняя ладонью клубы сизого дыма от вонючих папирос. С трудом протиснувшись между родителем Шута и сервантом с прозрачными дверцами, в котором пряталась посуда, дошла до второго угла и приоткрыла окно на проветривание. Меня и отца сейчас разделял только диван, стоящий у стенки напротив серванта – больше сюда ничего не влезало. Разве что справа от окна притулился старый низкий бар с холодильником времен девяностых, на котором стоял старый, еще выпуклый, но вполне рабочий телевизор.

– Санька, какая ж у тебя доча заботливая, – покачал головой мужчина с залысинами на круглой голове. – Не то, что мой, оболтус!

– Лёша уже домой пришел, – сообщила я и, убедившись, что дым потихоньку стал рассеиваться, пошла обратно в коридор, не обращая внимания на речь отца Шута, как всегда ругающего своего единственного отпрыска, на чем свет стоит.

Никогда не понимала этого. Но понимала Лёшу, точнее его разгульный образ жизни, зачастую неопрятный внешний вид и абсолютное нежелание учиться. Кем он еще мог вырасти, с рождения наблюдая все это вокруг себя?

Мне повезло, у меня была мама. И отец не пил… во всяком случае, пока ее не стало. Он всегда винил себя в ее смерти. Ее и моего старшего брата. Папа не смог справиться этим горем, а потому и топил его в алкоголе, не замечая, как под откос летит уже его собственная жизнь.

Что до меня… Со своей я как-нибудь справлюсь сама.

– Вау, какая девочка! – в дверях ванной я неожиданно столкнулась с неприятным, высоким и довольно молодым мужчиной. Нетрезвым, конечно же. – Откуда?

– Ты, охренел, Юра? – послышался голос отца. – Это дочь моя, Арина! Тронешь – башку оторву!

– Понял, был не прав! – выставил вперед ладони бритый почти наголо тип и, ухмыльнувшись, показательно обошел по дуге меня, не скрывая, впрочем, похабной улыбки.

Я торопливо заперлась в ванной и уже там, в крохотном помещении, уперлась руками в край раковины, чувствуя, как глаза начинают щипать слезы.

Я устала от всего этого.

Черт побери, я очень устала…

Убирать разбитую пепельницу я уже не пошла, не рискнула, пока третий в их запойной компании оставался в зале. Отца Шута я знала с детства, его нечего было бояться, а вот данного мужчину я видела впервые.

И потому, прошмыгнув в комнату, закрыла тяжелую деревянную дверь и уже там, задвинув щеколду, устало прислонилась к стенке шкафа, стоящего слева от входа. Потирая влажный после умывания холодной водой лоб, машинально осмотрела свою жилплощадь.

Именно свою – папа спал в зале. Мне же досталась комнатка с двумя узкими кроватями, небольшим проходом между ними, ведущем к окну и старым комодом за одной кроватью и письменным столом за другой.

Небогато, конечно, и место мало, но зато здесь чисто, почти тихо и не пахнет табаком. Я жила здесь с бабушкой и, признаться честно, это были далеко не самые лучшие времена.

Она бродила ночами, могла в три часа греметь посудой на кухне, не позволяла выключить лампу, стоящую на комоде у меня в изголовье и постоянно ворчала. А еще готовила ужасную еду, пытаясь сэкономить каждую копейку, бережно хранила все старые вещи и была, можно сказать, педантом. Папины вещи в шкафу в коридоре были разложены по цветам, носки были свернуты по образцу, про остальное и говорить нечего.

И все равно, не смотря на это, бабушка поощряла отцовские пьянки. Ворчала, конечно, но мешать ему не смела.

Не могу сказать, что я ее любила. Да, может это и бессердечно с моей стороны и жестоко, но первым, что я почувствовала, узнав о ее смерти после долгих месяцев разных болячек, было облегчение, а не скорбь…

От размышлений оторвало короткое пиликанье и вибрация в кармане телефона.

Достав обычную раскладушку из кармана, я открыла новое сообщение, прочитала строчку… И телефон выпал из ослабевших пальцев.

Прижимая тыльную сторону ладони ко рту, пытаясь сдержать рвущийся наружу всхлип, медленно осела на пол, желая только одно – стереть из памяти то, что только что прочитала.

– Ариш, – в дверь неожиданно постучал отец. – Ты там?

– Да, пап! – откликнулась, торопливо вытирая сбежавшие по щекам слезы и, подхватив телефон, поднялась. Глубоко вздохнув, пытаясь взять себя в руки, и открыла дверь, впуская родителя. – Что-то случилось?

– Риш, денюжка есть? – неловко помялся папа, проведя рукой по сальным, темным, некогда роскошным волосам. Они были единственным, что я от него унаследовала. – Ты вроде расчет должна была получить…

– Нет, еще не дали, – привычно соврала я, пытаясь улыбнуться.

– Ну, соточка? Соточка хотя бы?

– Соточка есть, – вздохнула я. И сама предложила. – Сходить?

– Риша, ты у меня самая лучшая, – обнял меня отец, вдруг сильно прижимая меня к своей груди, привычно пахнущей сигаретным дымом, потом и машинным маслом. Уткнувшись в болотного цвета кофту, я расклеилась, обнимая родителя за талию… На миг захотелось, как в детстве разреветься, все рассказать, и попросить наказать гадких мальчишек, дергающих меня за косички. Да только в детстве меня всегда защищал Шут, а от тех, кто обижал меня сейчас, не способен был оградить уже никто. Над ухом досадливо хмыкнули. – Я плохой отец, да?

– Пап, ты лучший, – отстранившись, улыбнулась я, уже ни капли не привирая. Да, он не идеал. Да, в чем-то он ужасен. Да, я не могу на него положиться и всё-таки… Он мой папа. А потому он и, правда, самый лучший.

– Врешь ты все, Ришка, – меня легонько щелкнули по кончику носа. – А хочешь, я сейчас всех разгоню?

– Разгони, – хмыкнула я, понимая, что последует за этим. Естественно, вечное и незыблемое:

– Сейчас чуток посидим и разгоню. Беги, пока окончательно не стемнело.

Кивнув, я вышла в коридор, машинально обулась и, прихватив ключи, спустилась вниз. Да, было неправильно покупать отцу алкоголь, но… Лучше куплю я сама и что-то приемлемое, чем они пойдут сами и притащат паленую бутылку. Такое бывало уже ни раз и даже не два. Магазин тут, за углом дома, по дороге зайду к Лёшке и утащу его к нам, так спокойней будет. Да и отца своего он заберет в скором времени.

Сегодняшние их посиделки вопрос, к счастью, решаемый. Вот только… Что делать с остальным?

Убедившись в том, что парковка пуста, я вышла из подъезда и неожиданно сама для себя села на лавочку вместо того, чтобы идти дальше. Мысли откровенно путались.

Как выходить из положения, я просто не знала. Бросить универ? И что тогда? Или попробовать перевестись в другой? Конечно, меня предупредили, что делать этого не стоит, да и вряд ли получиться, но попытаться мне же никто не мешает, верно?

Если не выйдет, сбежать с учебы я всегда успею, главное, чтобы было куда сбегать. Но если я лишусь учебы, работа мне тем более станет необходима. На стипендию прожить невозможно, но это хоть какие-то деньги. А без них что?

Решение пришло неожиданно. В конце концов, что мне уже терять?

Достав из кармана телефон и визитку, я быстро набрала номер, не давая себе времени передумать:

– Алло, Алик? Это Арина…

ГЛАВА 2.

– Итак, делаем ваши ставки, дамы и господа, – раздалось дурашливое позади меня. – Придет ли на семинар наш милый Сашенька, али нам всем наступит внеочередной пипец?

– Ты реально думаешь, что Сашка нас как-то спасет? – насмешливо посмотрела на сокурсника моя соседка по парте. – Педагогику учить надо было.

– Вот кто бы еще нам эту самую педагогику сначала объяснил, а уже потом вкатывал семинары аж по трем модулям сразу, – фыркнула Юнга, невысокая девушка с развязным характером, предпочитающая в одежде исключительно спортивные костюмы. – Я в ней не бельмес. Вот какого черта она одними терминами шпарит? Вон, даже Ришка ее лекции не понимает!

– Не понимаю, – вынуждена была признать я, оглядывая домашнюю работу, наспех сделанную вчера, под вялый бубне Шута, валяющегося на свободной кровати в моей комнате. И в неровных строчках в моей тетради со скудным содержимым был виноват даже не мой друг детства и наши с ним отцы, гуляющие за стенкой, а именно наш преподаватель!

Она не объясняла материал. Никак. Молодая девушка, едва получившая звание заведующей кафедрой педагогики, вела себя ужасно. Задирала нос, постоянно пыталась всех унизить и подавала новый материал исключительно терминами, которые почти все из нас слышали впервые в своей жизни. Но ее это никак не смущало, более того, от нас она требовала такие заумно-научные ответы и другие просто не принимала.

Предмет «педагогика» начался только с этого семестра, за две недели занятий он был всего трижды, но мы уже выли хором.

Правда, было одно утешение, которое сейчас активно обсуждала вся группа разом. И звали его…

– Ну, доброе утро, что ли! – гаркнул порога мужской голос, да такой, что я невольно подпрыгнула.

– Йес, он все-таки пришел! – радостно подскочила сзади Инга, сидящая прямо на парте. – Спаситель ты наш! Благодетель! Кстати, уже последняя пара, какое утро?

– У меня работа, на которой я сижу в полудреме, – хмыкнул внушительный, плечистый парень, занимая свое место рядом с Ингой, позади нас с Никой. – Так что для меня еще утро. Что случилось-то?

– Сашка, они все решительно думают, что Ольга Евгеньевна сосредоточит все свое внимание на твоем обоятельно-мужественном лице и забудет о всеобщей неподготовленности к семинару, – хмыкнула соседка по парте. Окинула задумчивым взглядом сокурсника и задумчиво, с нотками недоверия в голосе постучала ногтями по столу. – Поспособствуешь?

– Да я за, – усмехнулся парень, которого и назвать таковым можно было с натяжкой. Скорее уж молодой, солидный мужчина, хоть и в джинсах и клетчатой рубашке.

– Что за шум? – неожиданно послышался холодный, надменный голос и в кабинет вошла преподавательница. В узкой юбке, неброских сапожках, цветастой водолазке и с аккуратно зализанными волосами. Наверное, ее можно было бы назвать хорошенькой, но стиль ее одежды, как и пренебрежительное выражение всегда портили все впечатление. А уж когда Ольга Евгеньевна начинала говорить… Тихо выла от бессилия и непонимания даже я.

И жалости к самой себе, чего обычно старалась не допускать. Однако сложно не поддаться чувствам, когда изо дня в день на тебя смотрят, как на полное ничтожество. И кто? Преподаватель!

Но, не смотря на сухое приветствие, семинар прошел совершенно в ином настроении. Улыбалась даже я, тихо хихикая кулак, а вот остальные буквально умирали со смеху, редко отвечая на заданные педагогом вопросы. Да, она пыталась спрашивать каждого. Но… Начинал говорить всегда студент, а заканчивал за него исключительно Саша!

Ольга Евгеньевна ненавидела, когда кто-то кого-то перебивал. Да только едва наш «мужчинка», как прозвала его Инга, открывал рот, как надменная девушка за преподавательским столом менялась сразу.

Тело разворачивалось в его сторону, на лице расцветала мягкая улыбка, голос становился низким, взгляд томным, с поволокой… А уж как она приглаживала волосы, смотря в его сторону и обращаясь только к нему!

– Она запала, – тихо шепнула Ника, уже порядком уставшая он столь явного проявления обожания нашего сокурсника непреступной заведующей кафедрой педагогики. – Да она его уже час пожирает глазами, не обращая внимания на нас!

– Мы это поняли еще на прошлой лекции, – тихо шепнула я, пока Ольга Евгеньевна кивала, улыбаясь своим мыслям, слушая пространственные размышления Саши не понятно вообще на какую тему. По-моему, парень нес откровенную ахинею, да только получал он за нее исключительно похвалу. – Ты не была на прошлой психологии, когда мы изучали язык жестов. Урок был интересным, а после этого нам на педагогике представили, ну… наглядное пособие. Кто же знал, что так бывает?

– Я в шоке, – фыркнула брюнетка, вытягивая ноги под партой. – В полном! Ладно, хоть…

– Двести пятнадцатая здесь? – в открытую дверь просунулась голова методиста. Получив нестройный хор голосов, девушка оглядела группу и известила. – Серова, в деканат!

– Зачем? – мигом насторожилась я, судорожно вспоминая, все ли успела сдать на прошлой сессии.

– Да в ведомости твоей по сессии черт знает что творится, – огрызнулась методистка. – Давай живо, я что ли, должна одна до вечера разгребаться?

– Иду, – вздохнула я и, получив утвердительный кивок преподавателя, с неохотой стала собирать вещи. Сердце чувствовало подвох, руки слегка тряслись, и идти не хотелось. Но пришлось, методистка буквально силой впихнула меня в свой кабинет…

А полчаса спустя я пулей влетела на остановку через улицу от универа и, едва разглядев знакомую серебристую иномарку, быстро забралась в нее.

– Привет, – поздоровался Алик, с которым мы вчера договорились о встрече. Точнее это он предложил забрать меня с учебы и вместе поехать в клуб, а я не стала отказываться. Удивленно посмотрев на меня, парень указал пальцем на мое лицо. – Что со щекой?

– А, это? – я неловко улыбнулась, отнимая от лица платок, смоченный в ледяной воде. – Ударилась об дверь, когда выбегала из аудитории, ее как раз с той стороны открывали. Потому и задержалась, извини.

– Больно? – озабоченно спросил парень, вглядываясь в мое лицо, но, слава богу, касаться его не стал, и приближаться тоже. – Синяка не будет?

– Надеюсь, нет, – попыталась улыбнуться я еще раз. И, убрав платок в кармашек сумки, пристегнула ремень. – Едем?

– Погнали, – просто кивнул Алик.

И только когда мы оказались в центре города, я смогла вздохнуть с облегчением. Всё позади…

К счастью, шатен сам начал разговор. Он не рассказывал о самом клубе, он больше расспрашивал меня: где я училась, где работала, что входило в мои обязанности, какой был график… Обычные, я бы даже сказала, стандартные вопросы. Мне только было непонятно, почему обо всем этом интересовался он, а не администратор, который должен был принимать меня на работу?

На это Алик не ответил, сказав только, что все объяснит чуть позже. Я даже не успела насторожиться, как вдруг оказалось, что мы уже приехали.

Самый центр города, тихие улочки и отдельно стоящий он. Элитный клуб «Максимус»…

Я замерла, едва выйдя из машины. Здание на какой-то миг показалось просто огромным. Но красивым, современным и таким… приятным, наверное. Никакого излишнего шика, кричащих вывесок или рекламы. Просто большая неоновая вывеска с английскими буквами, и таким легким, неброским шрифтом.

– Пойдем, – посмеивающийся бармен, которому явно понравилась моя реакция, потянул меня прямо к центральному входу, не давая времени, чтобы осмотреть обширную парковку, занятую всего несколькими машинами сбоку. Спокойно кивнув охраннику возле двери, Алик завел меня внутрь, где в своего рода «предбаннике» нас встретил еще один охранник в простом брючном костюме. Кивнув шатену, он с любопытством посмотрел на меня, слегка изогнув левую бровь…

Понимая, что он хочет, я прошла через рамку металлоискателя.

И, удивительно, но ничего не зазвенело.

– Топайте, – разрешил коротко стриженый мужчина и лениво направился к дверям, собираясь, видимо, выйти на улицу. Вопросов он, как ни странно, не задавал.

– Это Макс, – пояснил мне Алик, кивком указав на охранника. – Там Славка. Один обычно стоит на улице, не пуская лишних внутрь. Второй здесь, на фейсконтроле. Иногда они меняются. Так, ладно, ты не террорист, значит, идем дальше. Запоминай сразу, что покажу, потом времени может не быть. Договорились?

– Хорошо, – кивнула я и последовала за шатеном. После фейсконтроля мы оказались в широком коридоре, стены которого были покрыты вертикальными неоновыми голубыми полосками, потолок был похож на хромированный, а вот пол наоборот, был совсем черным. Довольно необычное сочетание, но мне понравилось.

– Здесь оплачивают столики, – парень указал влево, на полукруглую стойку ресепшена, за которым пока было пусто. – Тут сидят две куколки, одна из которых берет деньги, вторая отводит клиентов в зал.

– Хостесс, – понятливо кивнула я и не удержалась от вопроса. – А это гардероб?

– Именно, – подтвердил Алик, останавливаясь возле длинной стойки, прикрытой пока коваными стальными извитыми решетками, за которыми виднелись ряды вешалок. – Время сейчас три, значит, бизнес-ланч как раз закончился, к четырем начнут подтягиваться некоторые работники и начальство. Основное открытие в восемь вечера. Так, ладно. Вон там, в конце коридора за поворотом туалеты и здоровая курилка. Впрочем, они для клиентов, ты вряд ли туда вообще заглянешь в ближайшее время. Пойдем.

Потянув меня за собой в сторону двустворчатых дверей с вытянутыми ручками, Алик распахнул дверь…

На мгновение мне показалось, что я попала в самый настоящий ангар – клуб был просто огромный внутри!

Напротив входа широкая лестница, ведущая на второй этаж. На высоченном потолке горело с десяток обычных лампочек, давая довольно тусклое освещение, но все-таки позволяющее рассмотреть обстановку, которая показалась не такой уж и шикарной для элитного клуба. Справа вдоль всей стены тянулся ряд хромированных столиков без ножек, с высокими стульями. В углу после них вроде бы была дверь, а сразу за ней полукруглая невысокая сцена, опять же со ступенями по центру. Слева от сцены, чуть правее угла виднелись большие двери аварийного выхода, а левее них – длинная хромированная барная стойка. Над ней нависал длинный узкий балкон, за которым находилась простая белая перегородка до потолка, от правой стены до самой лестницы.

От выхода левая стена была зеркальной и возле нее на небольшом возвышении стояли уже уютные белые диванчики со столиками. Танцпол с темным полом действительно занимал много места, не смотря на полукруг обычных столиков неподалеку от барной стойки, и несколько круглых подиумов по бокам от сцены. Небольшие, возвышающиеся над полом, за тонкими прутьями круговых перил, они, по всей видимости, предназначались для танцовщиц.

– Похоже, тебя не впечатлило, – хмыкнул Алик, внимательно наблюдающий за моей реакцией. Но в его голосе не слышалась обиды за свое место работы, а потому я спокойно признала, поднимая взгляд выше, где вдоль всей левой стены над зеркалами тянулся еще один узкий балкончик:

– Не похоже на элитный клуб. Я думала, ту все будет более… Помпезно. С шиком.

– Дорого и, возможно, местами безвкусно? – иронично выгнул брови бармен. – Это «Максимус» Арин. Здесь все, не как у людей. Пойдем для начала в администраторскую, а уже потом, когда остальные подтянутся, я тебе все покажу. Тебе понравится, я уверен.

Я только плечами пожала, направляясь вслед за парнем к ступенькам, ведущим на второй этаж. Там коридор уходил куда-то вглубь, мешая рассмотреть, что же за ним находилось еще. Но и того, что я видела, мне уже было вполне достаточно.

Никакой элитой тут и не пахло, если честно.

Хотя и стеклянные стены кабинетов, находившихся на втором этаже, вход в которых оказался на том самом балкончике слева от основного выхода, явно намекали на финансовое благополучие владельцев этого места. Я знала, что им владели рокеры, но понятия не имела о том, кто окажется у них администратором…

– Алла, я официантку привел, – просунув голову в открытую стеклянную дверь, сообщил шатен сидящей за столом девушке, полирующей свои ноготки. – Ну, я вчера говорил.

– Мне тебе премию за это выписать? – отозвалась та знакомым до боли голосом. Растопырив пальцы, оценив результат трудов своих, она небрежно отбросила пилочку на стол. – Давай ее сюда и иди работать. Посмотрим, что с нее выйдет.

– Удачи, – тихо шепнул Алик, отступая. И, увидев мою нерешительность, слегка подтолкнул в спину. – Все нормально будет.

– Как мило, – ядовито прокомментировали его шепот и, сидящая в офисном кресле миловидная шатенка с копной роскошных кудрей, повернулась… Вздохнув, я все-таки вошла. Алик торопливо прикрыл за собой дверь и ушел, оставив меня на растерзание той, которую я ожидала увидеть здесь меньше всего. Впрочем, девушка и сама не сразу справилась с удивлением. – Обладеть, кто бы мог подумать… Какой сюрприз, сестричка!

Я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться.

Увы, но есть такие родственники, о которых лучше иногда не вспоминать…

– Здравствуй, Алла, – негромко поздоровалась я. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Судя по тому, что ты приперлась устраиваться ко мне на работу, – усмехнувшись так, будто бы именно ей принадлежал весь клуб, ответила моя двоюродная сестра, откидываясь на высокую спинку. – Для тебя я Алла Николаевна!

– Как скажете, – просто кивнула я, не желая спорить.

Нас всегда связывали непростые отношения. Алла и ее брат приходились родными племянниками моему отцу, их мать – его родной сестрой. Однако все родственные связи заключались лишь в том, что мы не виделись по несколько месяцев, хотя жили буквально в соседних дворах. Встречая родню на улице, я пыталась незаметно скрыться с их глаз, не желая слушать нелестные эпитеты и практически неприкрытые оскорбления в адрес меня и моей семьи.

Аллочка умнее, Аллочка красивее, у Аллочки образование, Аллочка сама лучшая, Аллочка всего добьется – это я итак каждый раз слышала от собственной тети, заявляющейся к нам, как к себе домой. Она вела себя совершенно по-хозяйски, проверяя содержимое шкафов, выкидывая непонравившиеся вещи, критикуя все подряд, абсолютно не давая шанса ей возразить или ее остановить. Шпыняла меня, ругала отца на правах его старшей сестры, сыпала ядовитыми репликами, все время сравнивая свое семейство и наше.

Сравнение, конечно же, было исключительно в ее пользу.

Так что не удивительно, что о столь «приятных» родственниках я старалась не вспоминать вовсе. Нет, я могла ответить Алле, в отличие от ее матери – та и оплеуху зарядить могла, когда с ней пытались спорить. С сестрой было проще, но почти всегда за ее спиной стоял ее невыносимый старший братец Коля…

– И с чего ты взяла, что я возьму тебя сюда работать? – насмешливо посмотрела на меня шатенка, постукивая пальцами по столу. – Да, нам нужна официантка с опытом и без вредных привычек. Но ты? С твоим послужным списком?..

И я вдруг поняла, что возьмет. Несмотря на последние плохие рекомендации, личностные отношения и отсутствие у меня опыта работы именно в таких заведениях, она просто возьмет меня на работу. И не выгоды ради, а просто, чтобы иметь возможность открыто издеваться и командовать мной.

Исключительно для собственного удовольствия…

Желание развернуться и уйти, было сейчас гораздо сильнее вчерашнего нежелания идти сюда.

– Ваше право, – пожала я плечами, разворачиваясь, чтобы уйти. – Нет, так нет.

– Я слышала, что ты уволилась, – донеслось мне вслед. И ядовитая насмешка заставила остановиться. – На что с папочкой жить-то будете? В третьесортную пивнушку опять вернешься? Таскать грязные кружки твое кредо, сестричка… Что ж на попятную сейчас пошла? Тебе же нужна работа.

– Нужна, – уже взявшись за ручку двери, сдержанно кивнула я. – Но именно работа, а не хамство клиентов и руководства.

– Ты наш клуб со своим общепитом не сравнивай! – мигом взвилась уязвленная Аллочка. – У нас элитное заведение! Впрочем, если ты сама считаешь, что не справишься, можешь трусливо бежать дальше, останавливать не буду.

Развернувшись, я сложила руки на груди, упрямо глядя на сестру. Уж что-что, а обвинений в трусости я точно терпеть не буду! И из чистого упрямства соглашусь на эту работу, останусь и буду просто зарабатывать деньги для своей семьи, не обращая внимания ни на Аллу, ни на кого бы то ни было другого!

Я хочу работать. Я хочу именно работать и плевать на остальное.

– О, как мы заговорили, – удовлетворенно улыбнулась девушка, постукивая пальчиками с аккуратным маникюром по узким подлокотникам. – Что ж, ладно. Я дам тебе шанс.

Вопрос «неужели» едва не сорвался с губ, но я все-таки сумела промолчать. А администратор клуба залезла в ящик стола, достала оттуда что-то и, поднявшись, отошла в сторону стоящего в углу небольшого шкафа. Достав оттуда прозрачный пакет с одеждой, она вернулась и швырнула мне его в руки вместе с небольшим блестящим ключиком, на котором болталась красная цифра «3».

– Что это? – удивленно посмотрела я на нее, машинально прижимая к груди пакет.

– Твоя форма, – усмехнулась Аллочка, распахивая дверь. – Неужели ты думала, что я позволю работать тебе в… этом?

Неприятный намек я прекрасно поняла. Где моя джинсовая рубашка, черная майка и джинсы с кедами, против ее шпилек, короткой обтягивающей юбки-карандаша и белоснежной, дорогой фирменной блузы?

– А раздевалка? – негромко уточнила, отправляясь вслед за ней.

– Под лестницей, – хмыкнула девушка, цокая каблучками по ступенькам. – Там служебное помещение. Запоминай сразу: о втором этаже даже не мечтай. Будешь работать в общем зале, обслуживать с первого по пятый столик вместе с одним из наших официантов. К диванам не приближайся. К кабинетам руководства – тем более. Вопросы?

– А это… весь инструктаж? – удивленно посмотрела я на нее и на столики танцпола, на которых не было даже опознавательных номеров.

– А ты думала, я тебя лично за ручку тут водить буду? – откровенно поморщилась та. – Много чести, Аришенька. Иди, переодевайся и жди. Придет Вадик-официант и он тебе все покажет. С вопросами ко мне не лезь, разбирайся сама. Пару дней неоплачиваемой стажировки, а там уже посмотрим, что с тобой делать.

И ушла. Вот так просто вернулась к себе наверх, оставив меня стоять в полной растерянности у барной стойки. Ничего толком не объяснив, не показав, не введя в курс дела.

Я совершенно не понимала, как тут работать…

– Стерва, да? – послышался негромкий голос, от которого я едва не подпрыгнула. Но оказалось, что он принадлежал Алику, вынырнувшему из-за барной стойки. – Арин, прости, кажется, я тебя подставил…

– Есть немного, – вздохнула я, впрочем, не обижаясь на бармена. Он же не знал, какие отношения меня на самом деле связывали с их администратором. – Я не совсем понимаю, что мне теперь делать.

– Не дрейфь, – усмехнулся вдруг парень. – У меня есть немного времени, так что я сам тебе все покажу. Вот только… Чего она на тебя так взъелась? Вообще-то официантка нужна на второй этаж, а никак не здесь! Впрочем, хрен с ней. Есть у меня одна идея, но все позже. Идем.

Мне ничего не оставалось, как последовать вслед за шатеном. Он провел меня за лестницу, за которой оказалась своеобразная штора из тонких, гибких и слабо светящихся белым неоновых нитей. А за ней обнаружились несколько дверей.

– Там кухня, – мой гид махнул рукой вправо, – Служебный, из зала вход туда у меня около бара. Там забираешь заказы, туда же относишь посуду и прочее. Напитки опять же берешь у меня. Вообще, в обоих барах, что здесь, что на втором этаже, по два бармена. Один работает с залом, второй с официантами.

Я кивнула. И спросила, увидев некоторое подобие отдельного закрытого коридора, что располагался сразу за зеркальной стеной зала:

– А там что?

– Охрана, – просто ответил Алик и открыл передо мной двустворчатую дверь. – Заходи. Здесь наша вотчина релакса.

И действительно, передо мной предстала симпатичная комната отдыха с диванами и большим круглым столом между ними. На стене висело зеркало, стоял кулер, по углам расположились цветы в кадках… Здесь было просторно, светло и уютно.

– Тут вход на кухню, – парень снова указал на правую дверь. – Нас там кормят, бесплатно кстати. Как перерыв будешь, захочешь, подойдешь, и тебе без вопросов все дадут, не стесняйся. Здесь, собственно, туалеты, это выход на улицу. Там еще закуток с охраной. А вот здесь раздевалки, душевые и прачечная. Формы два комплекта, оба всегда держи здесь. Один если испачкаешь, сразу в стирку и переодевайся, тут с внешним видом строго. В общем, собственно, и все… Пошли. Девочки налево, мальчики направо!

Ободряюще улыбнувшись, Алик скрылся за дверью с нарисованным на ней смешным человечком, а мне, как я поняла, нужно было войти туда, где была нарисована забавная девочка с кудряшками. Помедлив, я все-таки вошла.

В большой раздевалке с длинными рядами кабинок было просторно, светло и пусто. Посредине стояли лавочки, на стене висело большое зеркало, стояли живые цветы в кадках, а за дверью в углу обнаружилась полноценная душевая. Честно, размах служебных помещений и то, насколько все было продумано, меня впечатлило.

Даже в «Анромеде» для работников были предоставлены куда более скромные удобства…

И если бы мне все это не показал Алик, я бы, скорее всего, заблудилась и запуталась.

Вздохнув, я отыскала нужную кабинку и, открыв ее, оглядела свободное пространство. Полочка, несколько вешалок, узкое зеркало – ничего лишнего. Помня о том, что меня ждет бармен, я быстро переоделась и едва не застонала вслух, увидев собственное отражение. Нет, форма была красивая и в меру скромная: блузка-рубашечка в тонкую голубую и синюю полоску, да обычная черная юбочка чуть выше колена. И Алла даже не ошиблась с размером!

Но почему я снова выгляжу, как ребенок, да еще с легким уклоном… понятно, на что!?

Не выдержав и коротко ругнувшись, я повязала найденный черный фартук, заплела волосы в простую косу и, надев прихваченные из дома балетки, убрала свои вещи, как и второй комплект формы в шкаф. Заперев дверцу, сунула ключ в карман и вернулась обратно в зал.

– Не заблудилась? – вопросом встретил меня Алик, уже переодетый в белую обтягивающую футболку с нарисованным на ней серебристо-синим галстуком. – А тебе идет. Как настроение? Боевое?

– Не особо, – невольно вздохнула я, замирая с левого края стойки, которая выгибалась полукругом совсем рядом со служебным выходом. – Без подробного инструктажа работать сложно. Тем более в клубе.

– Ариш, давай решать проблемы по мере их поступления, – ободряюще улыбнулся парень и, подавшись вперед, негромко пояснил.– Не дали тебе инструкций напрямую, пойдем в обход, не проблема.

– Как? – машинально понижая голос, спросила я, невольно оглядываясь на прозрачные стены кабинета.

– Сейчас узнаешь, – произнес шатен с загадочной улыбкой, поглядывая на циферблат наручных часов. Я даже не успела спросить, что все это значит, как раздался ужасный треск и грохот, заставивший меня подпрыгнуть, испуганно вжимая голову в плечи. А вот Алик тихо прыснул, глядя на мою реакцию и спокойно крикнул, протирая высокий стакан с самым невозмутимым видом. – Добрый вечер, Михаил Александрович!

– В каком месте он нахрен добрый? – послышался резкий ответ от входной двери. Я машинально обернулась.

В клуб вошел… ну, парень. Лет двадцати шести на вид, среднего роста, крепкого телосложения, одетый в просторные линялые синие джинсы, высокие армейские ботинки и просторную черную футболку – мечту моего соседа. Ту самую, коллекционную, но не просто с изображением солиста группы «Король и шут», но и с его автографом.

Дополняли вид кожаные перчатки с обрезанными пальцами, толстая цепочка на бедре и густые светлые волосы в творческом беспорядке.

Пнув распахнутые двери так, что они захлопнулись с очередным треском, рокер сунул руки в карманы и направился в сторону лестницы, зевая на ходу. Едва оказавшись на балконе, парень растрепал собственную шевелюру еще больше и негромко бросил:

– Алик, кофе. Набодяжишь в очередной раз хрень – уволю к чертовой матери!

– Как скажете, Михаил Александрович, – со всей серьезностью отозвался Алик, вытаскивая белую кофейную чашку и придирчиво проверяя ее на чистоту. Наверху жалобно задребезжала стеклянная дверь и все стихло…

– Михаил Александрович? – шепотом спросила я у Алика, испуганно косясь в сторону балкона.

– Как говорил один наш бывший администратор, – усмехнулся вдруг бармен, которого, кажется, ни капли не задели слова и мрачный тон чем-то недовольного рокера. – Твое начальство номер раз. Он же наш горячо любимый шеф, один из совладельцев клуба, всегда не выспавшийся, злой и мрачный, Алёхин Михаил Александрович собственной персоной. Ну как тебе?

– Жутковато, – поежилась я, наблюдая за тем, как Алик добавляет в кофемашину только что перемолотые зерна. Вспомнив грубую просьбу своего потенциального руководителя, похожую на приказ, я испугалась. – Алик, я ему кофе не понесу!

– Ариш, не делай из меня монстра, – обиженно посмотрел на меня парень, доставая молоко из холодильника. – К нему даже я не попрусь раньше вечера. Жить хочется, знаешь ли. Работать, кстати, тоже.

– Так он не шутил? – удивленно посмотрела я на бармена, который просто и серьезно кивнул. – Он может вот так просто тебя уволить? Из-за собственного дурного настроения?

– Как два пальца об асфальт, – хмыкнул шатен со всей серьезностью. – Под руку шефу лучше не попадаться… ну, часов так до десяти вечера, пока он не «отойдет». У нас все это знают, а кто забывает, долго здесь не задерживается.

Я промолчала, представляя, какая здесь текучка кадров… из-за одного единственного человека, не умеющего себя контролировать!

Впечатление от клуба, поднявшееся после осмотра условий для персонала, снова упало куда-то вниз.

– Тогда как же кофе? – удивленно спросила, глядя за привычными манипуляциями бармена, готовящего обычный капучино. – Он сам за ним спустится?

– Нет, конечно! Арин, мы к его поведению уже привыкли, – рассмеялся вдруг Алик, в то время как где-то позади раздался чей-то громкий хохот, эхом отлетающий от стен. – Вот, кстати, и жертвы будущего произвола нашего шефа.

– Алик, даров, – на высокий стул запрыгнул невысокий миловидный, светловолосый парень, чья приятная внешность несколько не вязалась с кожаными штанами, белой футболкой и косухой, надетыми на довольно-таки спортивное тело. – Наливай!

– Алкашня, – хмыкнул, усаживаясь рядом с ним высокий, худощавый парень с темными волосами серьгой-колечком в ухе. На нем были драные джинсы, свободная черная футболка с изображением чего-то кровавого и бандана со знаком анархии. – Ну и мне налей, что ли?

– Запросто, – хмыкнул Алик вместо приветствия… и выставил на стойку белую чашечку с ароматным напитком. – Ваш заказ готов.

– Чё, опять? – застонал брюнет, откровенно морщась. Но, все же, повернувшись к своему соседу, встряхнул кистью руки в грубой кожаной перчатке без пальцев. Тот ответил тем же, и я удивленно смотрела, как рокеры, размяв руки, играют в старую детскую игру «камень, ножницы, бумага». Проиграл брюнет. Вздохнув, он аккуратно подхватил чашечку вместе с кружкой и направился в сторону лестницы, бросив напоследок. – Если что, ловите меня с балкона.

Я невольно прыснула, с трудом представляю такую картину. Несмотря на некоторую худощавость, рокер не казался слабым и хрупким. И уж точно не тянул на нашкодившего подростка, который сигает с высокого забора, спасаясь бегством от сторожа, заставшего его за воровством яблок в саду.

– О, а это кто? – спросил второй парень, внимательно оглядывая меня. – Хорошенькая какая…

– Стажер, зовут Арина, – пояснил Алик, снова запуская кофемашину. – Арина, это Александр, наш арт-директор.

– Здарова, – мне протянули руку, рассматривая с простым любопытством, нежели чем-то еще и, стоило только мне протянуть руку, как ее просто аккуратно пожали, без каких-либо «подкатов». – Если что понадобится, мой кабинет там, справа от сцены. Мы там с ведущим и ди-джеем соседствуем.

– Хорошо, – кивнула я, невольно улыбаясь, получив новую информацию. Парень улыбнулся в ответ и обратил свое внимание на выставленную перед ним кофейную чашку, возмущаясь:

– Э, а накапать?

– Сухой закон, – развел руками бармен, усмехаясь. – Начальство не велит спаивать персонал.

– Тьфу ты! – сплюнул арт-директор, достаточно молодой, лет двадцати пяти на вид. – Никакого удовольствия от работы!

– Ты хоть работаешь, – раздалось позади недовольное бухтение. – А меня опять уволили!

– Пятый раз на неделю… Идешь на рекорд, – усмехнулся Александр, глядя на скривившегося друга, устраивающегося за стойкой. – Я на прошлой впух всего три!

– Да млятство! – ругнулся тот, пригубив кофе уже из своей чашки. Сморщившись, тот укоризненно посмотрел на бармена. Алик, ухмыльнувшись, достал пузатую бутылку коньяка и показательно отсчитал три капли янтарной жидкости, упавшей в горячий напиток. И пояснил в ответ на укоризненный взгляд арт-директора:

– Компенсация морального вреда!

– Мало для компенсации, – недовольно хмыкнул брюнет, а бармен пояснил для меня:

– Это Роман. Наш финансист и казначей.

– Уволенный казначей, – мрачно буркнул тот, поднимаясь и забирая свой напиток. – Вот лучше б он меня просто нахрен послал!

– Тонкая душевная организация, – фыркнул Александр, закатывая глаза и тоже поднимаясь. – Ладно, я у себя. Следующую кружку Лександрычу пускай Верещагин тащит!

– А он разве приехал? – удивленно посмотрел ему вслед Алик. Рокер только рукой махнул:

– Со служебного входа приперся минут пять назад.

– Понятно, – задумчиво откликнулся бармен и хитро посмотрел на меня. – Я смотрю глаза-то круглились?

– Так… есть с чего, – смущенно призналась я, когда парни разбрелись в разные стороны. – А их нельзя уволить, я правильно поняла?

– Почему? Можно, – хохотнул Алик и уже куда более подробно объяснил. – Арина, здесь работает почти вся банда Алехина и Харлея. Да, из-за особо крупного косяка они могут вылететь, не смотря на дружбу. Но из-за чашки не понравившегося кофе – вряд ли.

– Вот оно как, – кивнула я, начиная понимать кое-что в местном распорядке. Но спрашивать ни о чем не стала – из служебного входа показался грузчик с коробками. Сгрузив их за стойкой, он оставил бумаги и, пообещав вернуться позже, удалился. А Алик посмотрел на меня:

– Поможешь?

– Чем? – оглядела я кучу коробок, тяжелых даже на вид.

– Нет, нет, – рассмеялся шатен, правильно расшифровав мое недоумение. Взяв бумаги, он протянул их мне вместе с ручкой. – Ты просто читай накладную, а я буду пересчитывать и выставлять. Ок?

– Ладно, – согласилась я, заходя за барную стойку. Забрала скрепленные листы ручку и мы с шатеном принялись за работу. И пяти минут не прошло, как мы привыкли друг к другу и дело пошло веселее.

С Аликом было не просто легко общаться, но и приятно работать. Не знаю, чтобы я делала, если бы не он позвал меня в клуб, а кто-то другой. Наверное, стояла бы в уголке, не зная, чем себя занять.

– Что там дальше? – позвал парень, когда опустела первая коробка, а несколько стеклянных полок у стенки оказались заняты полными бутылками с дорогим алкоголем. Цены, стоящие в накладной, не просто впечатляли, они меня сразу огорошили…

– Сейчас, – торопливо зашуршала я скрепленными листами и выронила ручку. – Подожди секунду!

– Без проблем, – откликнулся шатен, протирая свободную полку, пока я почти на коленках полезла доставать укатившуюся за коробки письменную принадлежность. И едва не стукнулась макушкой о стойку, когда наверху раздался громкий, сочный бас, по сравнению с которым низкий голос моего сокурсника казался просто шепотом:

– Не понял, а ты какого хера тут забыл?

– Так работаю, Илья Алексеевич, – насмешливо откликнулся Алик, ни капли не испугавшись ни вопроса, ни жестких интонаций, прозвучавших в нем, в то время как я испуганно замерла, забыв как дышать.

– А то я не вижу! – послышался хмык. – Я спрашиваю, какого хэ ты тут булки мнешь, а не наверху? Я тебе еще вчера сказал, вали во второй бар, стажируйся.

– Так я завтра туда и пойду, – невозмутимо парировал парень, потирая стаканы. – Сегодня новенького бармена здесь обучу, завтра туда пойду. Потом опять сюда его стажировать. Потом туда. Потом обратно…

– И долго будешь скакать, как блоха по яй…

– Илья Алексеевич, не при даме! – торопливо перебил его Алик, с трудом сдерживая рвущийся наружу смешок, косясь на меня, прячущуюся под стойкой.

На мгновение наступила тишина, а потом послышался краткий, но емкий вопрос:

– Чё?

Под насмешливым взглядом шатена пришлось вставать, торопливо одергивая юбку, не зная, куда прятать пылающее от смущения лицо.

Взглянуть в глаза тому самому байкеру, что два года назад скинул двух парней в ледяную реку, было откровенно страшно. Однако то, что я от него услышала после минутного молчания, шло вразрез со всем, что я успела себе за это время напридумать!

– Херассе вишенка на торте, – глядя на меня откровенно удивленным взглядом, присвистнул стоящий по ту сторону мужчина. – Это чё за милота?

Я покраснела еще больше…

– Так официантка же, Илья Алексеевич, – стараясь не рассмеяться, напевно протянул Алик. – Стажер. Ариной зовут.

– Да я понял, что не валенок Лександрыча! – перевел на него недобрый взгляд грозный рокер. Я бы от него испуганно шарахнулась, но бармен даже бровью не повел. – Я спрашиваю, какого хрена она тут делает?!

– Извините, – смущенно произнесла, торопливо откладывая накладные и покидая рабочее место бармена, думая, что именно это и послужило причиной гнева руководства. Многие не любили, когда за барной стойкой находились посторонние…

Подойдя к байкеру, я хотела было добавить еще кое-что к извинениям, да банально не смогла.

Вблизи Илья Алексеевич показался мне огромным. Высокий рост, мощная грудная клетка и внушительные мышцы, бугрившиеся под кожей, особенно на руках, покрытых татуировками. На ногах у него были остроносые, тяжелые ботинки-казаки, на ногах штаны из кожи, а тело прикрывала футболка с черепами, поверх которой накинута кожаная жилетка.

Переведя взгляд выше, я чуть не вздрогнула. Шея, которую еще иногда называют бычьей, мужественные и привлекательные черты лица… но упрямый подбородок, покрытый короткой рыжей щетиной, густая грива медных волос длиной до широченных плеч и жесткий взгляд прищуренных темных глаз!

Если бы меня попросили описать его кратко, я бы, пожалуй, ограничилась двумя прилагательными…

Ибо владелец клуба, рокер по прозвищу Харлей вблизи оказался большим и страшным!

– Да ты-то что извиняешься? – его взгляд вдруг потеплел, и мужчина поднял голову, смотря на шатена. – Алик, чё за херня? С каких пор у нас бабы по первому этажу скачут? Вы б ее, млять, к Михею с кофе отправили, чтобы сразу наверняка хватило впечатлений!

– Так распоряжение Аллы Николаевны, – хмыкнул Алик, с радостью и как бы невзначай сдавая администратора. – Приказала стажироваться здесь.

– Я чет не вкурил, – грозно сдвинул брови рокер. – Какого хрена? Нам на второй этаж бармен с официанткой нужны были, или я что-то упустил из вида? Почему вы тут?

– Не обсуждаются, – развел руками тот. – Алла приказала, мы исполняем.

– Да она вконец охренела, что ли? – еще больше нахмурился тот так, что я невольно сделала шаг назад. – Она тут работает или колготки протирает?

– Не могу знать, Илья Алексеевич, – улыбнулся бармен так… многозначительно, что даже я поняла, что он врет.

– На все ты, млять, знаешь, – хмыкнул рокер, перевел взгляд обратно на меня и вдруг вежливо так произнес, смотря куда-то дальше. – Доброго вечера, Ирина Генриховна.

– Доброго, Илья Алексеевич, – улыбнулась женщина в возрасте, вышедшая из-за стойки со стороны служебного выхода.

– А что, уже? – произнес байкер непонятную фразу, переглянувшись с Аликом. Тот посмотрел на часы на своем запястье, а уборщица, суд по ее форме и фартуку, ответила:

– Так шестнадцать-пятнадцать, Илья Алексеевич. Как всегда.

– Точно, – досадливо крякнул владелец клуба, получив утвердительный кивок от бармена. И, неожиданно повернувшись ко мне, ухватил меня своими огромными ладонями за талию. – Посиди-ка здесь, малыш…

Я даже испугаться не успела, как оказалась сидящей на барной стойке.

А откуда-то сверху раздался грохот, гулкий звук удара чего-то твердого об стекло и я увидела, как с балкона что-то летит вниз. Чистый звон разбившийся об центр танцпола чашки показался слишком громким в оглушающей тишине, а часть осколков отлетела прямо к нам, стукнувшись об стойку как раз в том месте, где я стояла буквально минуту назад!

– С добрым утром, Михась! – оценив мои округлившиеся от удивления глаза, зычно крикнул Харлей.

– Да пошел ты! – послышалось недовольное в ответ. Оттуда же, с балкона.

Я думала, что владелец клуба разозлится на своего компаньона… Но нет, тот просто басовито расхохотался, пока уборщица, украдкой улыбаясь, принялась проворно сметать осколки некогда красивой чашечки. Для них произошедшее явно было делом привычным, а не чем-то из ряда вон выходящим.

И я вдруг поняла, что оказалась в сумасшедшем доме…

Самом настоящем!

ГЛАВА 3.

– Ну и что мне с тобой делать? – опираясь локтем на стойку совсем рядом со мной, спросил байкер, рассматривая мое лицо, но уже как-то совсем не зло, а как-то меланхолично.

– Поставить на пол? – робко предложила я, машинально натягивая юбку как можно ниже. Сверкать голыми коленками перед потенциальным работодателем было неловко и очень неудобно.

– Это само собой, – хмыкнул рыжеволосый мужчина. – Сейчас осколки уберут, и верну тебя обратно. Я про ситуацию в целом. Нельзя тебе, малыш, на первом этаже работать, ох, нельзя…

– Илья Алексеевич, я ее сюда позвал, – спокойно вмешался Алик. – Когда узнал, что нужна работница на второй этаж. Но Аллочка решила стажировать ее здесь.

– Достала меня эта Алка, – досадливо поморщился Харле… Илья Алексеевич. – У нас, млять, когда-нибудь будет нормальный админ, не?

– Так вы поспособствуйте, шеф, – как-то многозначительно протянул бармен, делая вид, что он очень занят приведением в порядок кофемашины. – У вас же есть один хороший вариант.

– Алик, не дави на больную мозоль, – коротко рыкнул директор клуба. – Я б с радостью, да не пойдет Рыжуха сюда, пробовали уже!

– Ну, тогда я бессилен, – развел руками тот. И, помолчав, спросил. – А с Ариной что теперь? Я перед ней в ответе как бы…

– Ладно, разберемся уж, – ухмыльнулся мужчина и, схватив меня, легко поставил на пол. Я торопливо и смущенно одернула юбку, а директор, тем временем, направился в сторону лестницы, бросив через плечо. – Пойдем со мной.

Я неуверенно посмотрела на Алика, но тот только кивнул, показав большой палец, намекая, что все отлично. Пришлось идти, отчаянно надеясь, что Илья Алексеевич повел меня не отношения с собственным администратором выяснять.

Но нет. Через минуту передо мной открыли ту самую дверь, за которой, как говорил Алик, скрывались владения охраны.

Я неуверенно остановилась, глядя на закрытый коридор с узким проходом, не слишком ярко освещенный. Идти туда в сопровождении огромного детины было действительно страшно.

– Давай-давай, – правильно расшифровав мой взгляд, хохотнул байкер. – Не собираюсь я тебя тут есть, синеглазка!

Фыркнув и неуверенно улыбнувшись, я все-таки вошла. Дверь закрылась за моей спиной с легким стуком, и я вздрогнула, когда директор вдруг зычно крикнул:

– Олег, ты где?

– У себя, – послышалось издалека. А затем громкий смешок с явным интересом. – Дорогу забыл?

– Тебя хрен забудешь, – добродушно хмыкнул рокер и, наткнувшись на мой укоризненный взгляд, насмешливо пояснил. – Это Верещагин, начальник службы безопасности. А ты чего думала, я тебя в логово людоеда притащил?

Я смутилась… немного.

А директор расхохотался и первым направился по узкому коридору, по дороге объясняя:

– Здесь комната охраны. Дальше их начальник. В углу ныкается сисадмин… пытается, по крайней мере.

– И не всегда безуспешно, – раздалось из открытой двери, в которую мы как раз зашли. Сидящий в глубоком кресле за столом высокий долговязый брюнет иронично выгнул брови. – Что за внеплановая экскурсия?

– Да зацени, что нашел, – подтолкнул меня вперед байкер и слегка хлопнул своими ручищами по моим плечам. Слегка – это так, что я присела, испуганно вжав голову в плечи. – Милота, да?

– Харлей, ты ей сейчас что-нибудь сломаешь, – иронично посмотрел на него начальник службы безопасности, который, как и все остальные, оказался рокером. Об этом красноречиво свидетельствовали черные кожаные браслеты на запястьях и черная же футболка с символикой группы «AC/DC», поверх которой лежал кулон в виде оскаленной головы волка на плетеном кожаном шнурке.

Выглядел парень молодо, как и все остальные, лет на двадцать шесть, может чуть больше, но явно был моложе рыжеволосого байкера.

Зеленые глаза изучали меня с легким интересом.

– Ну, уж пардонте, – без явных мук совести хмыкнул Илья Алексеевич, и еще раз хлопнул ладонями по моим плечам, но уже гораздо аккуратнее. И, оставив в покое изрядно перепуганную меня, обошел и прислонился бедром к столу, складывая руки на могучей груди. Я машинально скосила глаза – кроме стеклянной пепельницы и нескольких держателей с папками, на широкой лакированной столешнице обнаружилась еще прозрачная табличка с синей надписью.

«Верещагин Олег Геннадьевич».

Так вот кого еще хотели отправить к не выспавшемуся директору…

– И, собственно, что за беда? – посмотрел рокер на своего начальника. – Я так понимаю, она стажироваться на второй этаж собирается? Могу поаплодировать старыми носками, в кой-то веки подобрали совершенство для обслуживания кабинетов парочек. Она туда впишется идеально… если конечно, умеет работать.

– А хрен тебе, Олежка, – показал ему рыжеволосый мужчина известную всем фигуру из пальцев. – Не узнаем мы, как она работает, сбежит завтра же. На первом ее оставили… Как думаешь, чё от нее к утру останется?

– Ты хотел сказать «если от нее что-то останется»? – окинув меня взглядом с ног до головы, повернулся в его сторону брюнет. – Харлей, я не вкуриваю. С каких пор у нас женский пол внизу тусует? Тем более такие, как она? Она же через полный танцпол народа не проберется, тем более с полным подносом.

– А я, млять, тебе о чем? – усмехнулся Илья Алексеевич, пока я неуверенно переминалась с ноги на ногу, в принципе, понимая, о чем идет разговор.

Для меня оказалось необычным правило не пускать девушек работать на первый этаж. Я понимала, насколько это было сложнее, бегать по огромному залу, под оглушающую музыку, лавируя между отрывающейся молодежью. И то, что на такую тяжелую работу директора именно этого клуба девушек не пускали, стало приятной неожиданностью.

– Кому вдруг череп жать настолько стал? – удивленно выгнул брови брюнет. – Или просто косяк?

– А хрен там, – хмыкнул один из владельцев клуба. – Алка приказала.

– Да как она меня задрала, – застонал вдруг Олег Геннадьевич, откидываясь на спинку кресла. – Харлей, либо ты уволишь эту дуру, либо я выкину ее с балкона!

Я невольно округлила глаза, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Так, значит, у моей сестренки не все так хорошо, как она пытается всем доказать?..

– Да самому всю печень проела, – поморщился Илья Алексеевич и, стащив со стола пачку сигарет с зажигалкой, закурил, не обращая внимания на меня. – Не, главное, стажировку проходила – идеал, млять, а не работник. А как устроилась, месяц отпахала, так все, понесло во все тяжкие. Власть почуяла, что ли?

Именно. Именно ее властолюбивая старшая сестренка и почувствовала…

Но свое мнение я, естественно, оставила при себе, молча ожидая, пока обо мне, наконец, вспомнят. Подслушивать их разговор не хотелось, но и прервать и спросить о собственной участи было боязно и весьма неловко.

Так что пришлось просто ждать.

– А то ты не знаешь, – с явным неудовольствием посмотрел на него начальник службы безопасности. – Она первая, что ли? За все годы работы клуба всего четыре адекватных админа, и то, одна из них в декрет свалила, а вторая только временно пашет! Кстати… а если Алку нахрен, а Чудище опять позвать?

– Михей две недели назад звал, – усмехнулся директор, выпуская клубы дыма. – Послала, сам знаешь куда.

– Так, а у нас «ЧП», – многозначительно улыбнулся Олег Геннадьевич, тоже закуривая. – Зовем Рыж. Подсовываем Алку Лександрычу, и, считай, дело в шляпе. И админ сразу нашелся и мы типа не при делах…

– Бл*, Верещагин, да ты прям гений! – довольно ухмыляясь, протянул свою огромную ладонь Илья Алексеевич, по которой начальник службы безопасности с удовольствием хлопнул. – Но это все потом, когда Михась её уболтает на встречу. С этой-то синеглазкой что теперь делать?

От направленных на меня внимательных, задумчивых взглядов мне мигом стало неудобно…

– Разберемся, я думаю, – медленно протянул брюнет, постукивая длинными пальцами по столу. И серьезно посмотрел на меня. – Ты ничего не слышала.

– Я вообще не понимаю, о чем вы, – пожала я плечами, невольно улыбаясь от того, что врать даже не пришлось. Я ведь действительно не поняла почти ничего из того, что они говорили!

– А она мне нравится! – удовлетворенно хохотнул рыжеволосый байкер и, затушив окурок, хлопнул своего подчиненного по плечу, поднимаясь. – Ладно, я попер к Михею бумаги разгребать. Дальше рули сам. Аришка, слушай его, он тебя в курс дела введет. Лады?

– Лады, – машинально кивнула я, отступая и давая директору возможность пройти. После его ухода в кабинете стало намного тише и даже как-то просторнее, что ли…

По крайней мере, только сейчас я заметила стоящий возле стены низкий кожаный диван со столиком и огромную плазменную панель, висящую на стене напротив стола начальника охраны. На мониторе было два больших изображения залов, видимо, первого и второго этажа, а сбоку множество картинок поменьше.

Камеры наблюдения, мгновенно поняла я. Они были тут везде, хотя я прекрасно помнила, что нигде их до этого не замечала.

Значит, и этот рокер свою высокую должность занимал отнюдь не просто так…

Молчать и дальше было глупо. И потому, помявшись, я неуверенно произнесла, понимая, что вскоре брюнет все сам узнает, так или иначе:

– Олег Геннадьевич, простите… Я, неверное, должна вам сказать, что Алла – моя двоюродная сестра…

– О, как, – с интересом обернулся ко мне начальник службы безопасности. Устроившись в кресле поудобнее, он подпер щеку кулаком. – Значит, по знакомству устроилась?

– Нет, – качнула я головой. – У нас… сложные отношения. Мы редко видимся, и я даже не знала, что она здесь работает. Меня Алик позвал, бармен.

– А, так, значит, она из-за личной неприязни тебя на первый этаж на стажировку выперла… Чтобы ты не выдержала и сбежала, – понимающе усмехнулся брюнет и ядовито процедил. – Как профессионально.

– Олег Геннадьевич, – торопливо добавила я. – Я помню, что я ничего здесь не видела и не слышала… и все-таки, мне бы не хотелось, чтобы из-за меня вы уволили своего администратора. Наверное, будет лучше, если я сама уйду.

– Это с чего вдруг? – удивленно вскинул брови байкер. – Ты нам подходишь, по крайней мере, на первый взгляд, да и Алик черт знает кого с улицы не привел бы. А сестра твоя уже давно напрашивается, поверь. Значит, сделаем следующее… Никому не о чем ни слова. С админом мы разберемся сами, не забивай этим свою хорошенькую головку. Что до тебя самой… Постажируешься сегодня на первом. Не до утра, конечно. Как только устанешь, скажи, сразу пойдешь домой. А по итогу уже будем посмотреть, что делать дальше. Договорились?

Я просто кивнула. Что я могла возразить?

– Вот и чудненько, – хлопнул ладонями по столу брюнет. Достав что-то из ящика своего стола, он подошел ко мне и протянул крохотный прозрачный кругляшок. – Это наушник. По нему будешь слышать, что происходит вокруг, что кому понадобилось и что нужно сделать, к кому подойти. Связь односторонняя, если понадобится помощь, подойди либо к бармену, либо к кому-нибудь из охраны, у них рации есть. Повернись.

Я машинально обернулась… и шарахнулась в сторону, когда его руки коснулись пояса моей юбки сзади!

– Арин, это приемник, – переведя на меня недоуменный и насмешливый одновременно взгляд, рокер показал лежащую на его ладони небольшую черную коробочку. – Повесь ее на пояс сзади и смотри, чтобы в толпе никто не снес, иначе останешься «глухой». Ты же не думала, что я тебе под юбку лезть собрался?

– Нет, я просто… – моментально залилась я краской. И, замявшись, снова повернулась спиной. – Простите. Я не хотела вас обидеть.

– Угу, – хмыкнули сзади и на мой пояс с легким щелчком прикрепили приемник. – Как байкеры, так сразу за каждой юбкой бегаем, да? Стереотипы эти… Так, ладно. Бейджик я тебе позже принесу. Иди пока к Алику в зал.

– Хорошо, – кивнула я и поблагодарила. – Спасибо.

– Какой вежливый… ребенок, – посмотрев на меня, с ноткой удивления произнес брюнет. – Ладно, иди, осваивайся. Я скоро подойду.

В зал я возвращалась в полном недоумении… и машинально села на высокий стул за стойкой, чувствуя, как огромный камень свалился с души. Похоже, что все, о чем мне рассказывал Шут и Алик, оказалось правдой.

Это не могло не радовать. Однако мне сильно не нравился тот факт, что сразу после моего появления в этом клубе Алла почти наверняка вылетит с работы…

Нет, мне ее не было жалко, если честно. Да только все равно неприятно было осознавать, что я невольно оказалась участницей какой-то грандиозной «подставы», организуемый руководством клуба.

– Жива? – раздалось веселое позади меня. Машинально обернувшись, я увидела бармена, приближающегося вместе с каким-то взлохмаченным рокером в рваных голубых джинсах и черной толстовке с символикой группы «Ария». Выглядел парень не слишком довольным, слегка щурясь и мрачно шлепая кедами по полу. – Знакомься, наш системный администратор Евгений. Специально для тебя из дальнего угла вытащил.

– Жека, – представился блондин с торчавшими во все стороны длинноватыми волосами, протягивая мне руку. Я машинально протянула свою и ее тут же сжали, слегка не рассчитав сил. Я поморщилась, а рокер спохватился. – Звиняй. Чё мелкая такая?

– Я не мелкая, – вздохнула я, глядя на парня с его широкими плечами, возвышающегося надо мной почти на две головы. – Это вы тут все большие…

– Прикольная, – оценил высказывание сисадмин и, переглянувшись с парнем, добродушно хмыкнул низким голосом. – Ладно, говори, что от меня надо. Помогу, пока время есть.

– Мне? – удивленно посмотрела я на него, а потом перевела взгляд на посмеивающегося Алика. Тот многозначительно указал в сторону служебного входа сбоку от стойки, где у стенки стоял большой аппарат. – Си-кипер. Объясни ей принцип работы.

– Да что там объяснять-то? – удивился рокер, подходя к аппарату. Я торопливо последовала за ним, с трудом поспевая за широкими шагами парня. Шлепнув по сенсорной панели, он спросил. – Имела с ним дело раньше?

– Да, но не в клубе…

– Тьфу, – фыркнул вдруг Евгений. – Херня вопрос, сейчас разберешься. Значит, смотри. Такая же хрень стоит в баре, у хостесс и на кухне. Ты на депозитных столиках?

Алик за моей спиной ответил, что да. Я неуверенно кивнула – этот вопрос мне никто не пояснил.

– Тогда все вообще просто, – парень постучал пальцами по панели. – Клиент оплачивает у хостесс депозит и его отводят за столик. Ты принимаешь заказ, здесь находишь номер стоика и вбиваешь все, что тебе перечислят. Отсюда информация уходит в бар и на кухню. Забираешь алкоголь, относишь, а потом забираешь на кухне, на раздаче заказ и прешь за столик. И все дела! Главное, следи за депозитом, там все время выплывает остаток. Как мигнет минимум, предупреждаешь клиентуру. Если продлевают, зовешь к ним девок с кассы, ну, с ресепшена. Они берут бабки и депозит увеличивается. Если посетитель закругляется, просто выбиваешь ему тут чек, закрывая депозит. Всё! С финансами дел лично не имеешь, сложностей никаких нет, главное, столики не перепутай. Вопросы?

– Так просто? – удивилась я, не совсем веря в то, что услышала.

– А чё мудрить-то? – удивленно посмотрел на меня сисадмин. – Система отработана и сбоев не дает. Иногда может виснуть, но редко. Да я вроде тут не просто так по углам дрыхну, еще ни разу косяков не вылизало… Ну, если только по первости.

– Зато каких и сколько! – послышался насмешливый, знакомый голос начальника службы безопасности. Сисадмин почему-то скривился и втянул голову в плечи. – Арина, ты прямо светлый ангел, приносящий удачу… Я этого засранца со вчерашнего дня ищу! А ты не успела появиться, как он сам всплыл.

– Всплывает, знаешь что? – Евгений хмуро посмотрел на брюнета.

– Обязательно всплывет ниже по реке твое туловище, если ты мне сейчас же не выведешь на монитор картинку с третьей бильярдной, – беззлобно усмехнулся Олег Геннадьевич и протянул мне бейджик с моим именем и небольшой блокнотик с ручкой. – Держи, твое, пользуйся. Разобралась уже, что и как?

Я в очередной раз за вечер кивнула, чувствуя, как начинает побаливать шея, а заодно слегка гудеть голова от преизбытка новой информации.

– Чудно, – хмыкнул брюнет и ушел, утащив с собой явно недовольного этим фактом сисадмина.

Я машинально забралась на высокий стул… и уронила голову на ладони перед собой.

– Перегруз? – насмешливо поинтересовался Алик, занявший свое место за барной стойкой. – Понимаю… кофе налить?

– Если можно, – улыбнулась я, поднимая голову. – А если еще и с сахаром, клятвенно обещаю не кидать в тебя пустой чашкой.

– Арина, – удивленно посмотрел на меня бармен, чьи губы дрогнули от едва сдерживаемой улыбки. – Всего пара часов и ты уже подхватила их нездоровое чувство юмора?

– Я не специально, – тихо прыснула я. – Это само собой как-то получается, извини.

– Да ладно, – довольно протянул шатен. – Потренируешься чуток и сможешь переязвить самого Илью Алексеевича!

– Это вряд ли, – кашлянула я, вспоминая рослую фигуру, увидь которую я в другой обстановке, мигом бы сбежала куда-нибудь подальше. Вспомнив кое о чем, я обратилась к парню, который поставил передо мной небольшую чашечку с ароматным напитком. – Спасибо. Алик, а есть меню? Хочу поучить, пока есть время.

– Держи, – передо мной легла красивая папка серебристого цвета с названием клуба, напечатанным тем же шрифтом, что и вывеска на самом здании. – До открытия еще больше часа, сейчас работники начнут подтягиваться.

И действительно. Не успела я ознакомиться обширным содержимым немаленького меню, как постепенно стали появляться работники. В основном они уходили сразу на второй этаж, приветливо здороваясь с Аликом, но вскоре стали появляться и парни, одетые в белые джинсы и футболки. Правда, в отличие от одежды бармена, у них были нарисованы галстуки-бабочки с парой пуговиц на каждой.

А еще через полчаса я поняла, как же мне нравится это место…

Первым зажглись яркие синие неоновые цифры на столиках, которые заменяли привычные мне таблички. Следом за ними стали мерцать, нагреваясь, яркие круги на полу и подиумах танцовщиц. Белые, голубые, синие, желтые… Насыщенным синим цветом стали «бегать» полоски на ступеньках сцены и лестнице, ведущей на второй этаж. Потом вспыхнули вдруг яркие росчерки на стенах над столиками, кое-где на полу, и обычные лампочки погасли.

Я подняла взгляд и невольно ахнула – белая перегородка балкона, которая казалась обычной, расцвела вдруг хаотичным узором из тонких синих линий. По ушам вдруг ударила громкая музыка, оглушив с непривычки, но, не смотря на нее, я поняла, за что все так любили «Максимус».

Под мигающими огнями цветомузыки, отражаясь от белых и черных поверхностей, преломляясь на хроме, огромный зал становился таким… живым. Ярким. Потрясающим…

Но только недолго радоваться мне пришлось. Тот самый официант, с которым я должна была работать, как вскоре оказалось, на смену просто не вышел. Появившаяся Аллочка только руками разводила и, сочувственно постучав по моему плечу, констатировала, что работать придется мне одной и что недостачу, в случае чего, оплачивать буду я сама. Правда, сделав вид, что ей безумно стало меня жалко, она поручила обслуживать три столика вместо пяти.

– Удачи, – хмыкнула моя сестра, видя, что гости заняли столик, отданный мне. Она не сомневалась в том, что я не справлюсь, да я и сама уже подумывала об этом. Шумных, хорошо одетых молодых людей и ярких девушек становилось все больше и больше, музыка била по ушам, плохо запомненное меню моментально вылетело из головы, и я уже подумывала просто сдаться и сбежать…

Но случайно взглянула на зеркальную стену.

На балконе над барной стойкой стояли Илья Алексеевич и Олег Геннадьевич, которые внимательно наблюдали за залом и, скорее всего, за мной. Не знаю почему, но это предало мне решимости. И я, улыбнувшись опешившей от такого Алле, прихватила меню и отправилась работать…

Работать в элитном, популярном, ярком, лучшем клубе нашего города.

Хватило меня до четырех утра. Первые пару часов прошли достаточно легко, ближе к полуночи я справлялась на «ура». А вот потом стало сложнее. Народу становилось все больше, степень подпития гостей повышалась, и меня спасало только то, что у меня был опыт работы с нетрезвыми клиентами. Как ни странно, приставать ко мне никто не думал…

Это придавало сил. Желание остаться здесь работать только усилилось. Правда я совершенно не взяла в расчет то, что на протяжении стольких часов в шумной обстановке мне еще работать не приходилось. Громкая музыка, к которой, как казалось, я привыкла, стала вдруг оглушать, голова гудела, а мысли путались. К тому же сбивали голоса, периодически раздающиеся в наушнике.

В половину пятого Алик отвел меня в комнату для персонала и, посидев со мной пять минут, попытался уговорить поехать домой. Я отказалась, упрямо желая во что бы то ни стало доработать до конца. Вздохнув, бармен вручил мне банку энергетика и отправился на свое место работы. А я, выпив нелюбимый напиток, которым старалась не злоупотреблять, чуть-чуть посидела, ожидая, пока прояснится в голове и, обув балетки на гудящие с непривычки ноги, снова пошла в зал. Оставалось продержаться еще каких-то пару часов…

Главное было ничего не напутать. Благо народа в последние часы в зале заметно поубавилось.

Музыка на мгновение оглушила. Оглядев танцпол, я направилась в сторону крайних столиков неподалеку от выхода, заметив там пустые бутылки. Но, не успела подойти к нужному, как откуда-то сверху раздался дикий женский визг!

Я обернулась, как многие остальные… и обомлела.

Фигуру директора клуба я узнала сразу, хотя и видела его издалека. Все это время Михаил Александрович не покидал своего кабинета, и я не думала, что увижу его снова. Да еще и при таких обстоятельствах!

А вот самому рокеру, кажется, было плевать на все происходящее вокруг. Он спокойно спускался по лестнице со второго этажа… таща за ногу сопротивляющегося парня. Тот явно матерился и выставлял руки, поднимая голову как можно выше, чтобы не пробить затылок о ступени. Однако вырваться ему не удалось и, я не удивлюсь, если после данного спуска у него окажется сломано далеко не одно ребро…

Оказавшись на танцполе, байкер с отвращением отпустил ногу парня и, судя по всему, что-то рявкнул. Посетитель мигом оказался на ногах, но уйти не поспешил. Что и стало его самой большой ошибкой.

К выходу Михаил Александрович его отправил, подталкивая в спину, держа за вывернутые руки. Позади них, цокая высокими каблучками, бежала испуганная брюнетка.

– Дверь открой! – едва оказавшись около выхода, крикнул байкер, обращаясь… ко мне?

Нервно сглотнув, я потянула одну из дверей на себя, понимая, что влезать ни в коем случае нельзя. И все же, не удержалась и вышла следом, когда Михаил Александрович отправил неудачливого посетителя в коридор одним хорошим пинком. Туда же выбежала брюнетка, и я торопливо прикрыла дверь, отрезая путь остальным любопытным клиентам. Громкая музыка тоже осталась позади, так что разговор теперь было слышно отчетливо.

– Да ты, – обладатель смазливой внешности рывком поднялся на ноги, тыльной стороны ладони вытирая кровь из разбитого носа. – Ты что о себе возомнил? Ты знаешь, кто я? Я топовый певец! Я тебе такой пиар устрою, мало не покажется!

– Да в гробу я видал твой топ, твой пиар и тебя в концертных тапках, – усмехнулся мой потенциальный начальник. И вдруг снова нахмурился, сунув руки в карманы джинсов. – Или до твоей дурной башки сия простая истина еще все не доперла? Мне повторить?

Я машинально прижалась к стенке. Не знаю, как этот певец, но мне фигура злого рокера внушало здоровое опасение. Днем я не успела разглядеть его, зато теперь видела во всех подробностях вроде бы средний рост, но красивый разворот плеч, крепкую грудную клетку и приличные мышцы на его руках. Почему-то фигура владельца клуба сильно напоминала мне одного знакомого, активно занимающегося боксом…

И в гневе тот был абсолютно неуправляем.

– Мы вам деньги заплатили, между прочим, и не малые! – попыталась влезть брюнетка в дорогом алом платье. Она цеплялась за локоть своего кавалера, явно боясь сделать хоть шаг вперед, и я ее понимала. – И имеем полное право делать то, что захотим!

– Пупс, лично ты, лично мне ни хера не платила, – коротко и зло хохотнул Михаил Александрович. У меня от этого смеха мурашки по спине скользнули. – Ты, девочка, сначала сам хоть копейку заработай, потом пальцы гни. А пока засунь свой маникюр в задницу этому смазливому любителю горланить под фанеру, и катитесь вон отсюда. Или, бл*ть, я все еще не ясно выражаюсь?!

– Алехин, я слышал, что ты помешан на своем персонале, – зло отозвался блондин со смутно знакомой внешностью, явно мелькавшей где-то по телевизору. – Но что б настолько? Да девчонка сама была согласна на что угодно, в чем проблема?!

– О, да, – усмехнулся Алехин, но как-то очень недобро. – Я-то думаю, с хера ли официантка рыдает в углу? А, она, оказывается, так радость свою выражала, осознав все прелести будущего «тройничка», на который вы ее пытались активно раскрутить! Короче, долбоящеры… Я считаю до трех, и чтобы вас здесь не было. В ином случае вас обоих поимеет уже охрана клуба.

– Ты… – прошипел певец, но договорить не решил, напоровшись на предупреждающий взгляд далеко не доброго байкера. А тот еще и медленно протянул:

– Ра-а-аз…

– Да пошел ты! – скривился тот и шагнул назад, разворачиваясь. Напоровшись на охранников, он машинально отшатнулся и, прихватив испуганную брюнетку, торопливо покинул помещение.

Парни на выходе осторожно поинтересовались:

– Все в порядке, Михаил Александрович?

– Чудесно, млять! – отозвался тот, махнув рукой. Зло сплюнув, он повернулся, чтобы вернуться в зал… и остановился, как вкопанный, наткнувшись на меня, вжавшуюся в стенку. – А ты еще кто?

– Я, – неуверенно пискнула, машинально прижимая к груди хромированный поднос, жалея о том, что не успела убежать. Смотреть в эти пронзительные, зеленые, довольно красивые, но злые глаза было страшно. – Работаю здесь.

– Да ты чё? – выгнул брови рокер и, подойдя, подцепил пальцами бейджик на моей груди. Прочитал, нахмурился еще больше… и медленно произнес. – Не понял… Какого хрена стажерка делает на первом этаже?

– Так получилось, – попыталась улыбнуться я. Не вышло…

– Да что сегодня за херня происходит?! – выругался парень и, внезапно треснул кулаком по стене возле моего уха. Я вздрогнула, вжимая голову в плечи.

Мне стало не просто страшно, а уже по-настоящему жутко. И поэтому я даже не сопротивлялась, когда рокер, ухватив меня за запястье, потащил за собой в зал. На подкашивающихся ногах я проследовала за ним, но почти бегом, потому что просто не успевала за его широким шагом. И отпустил мой потенциальный работодатель (а возможно уже и не совсем таковой) уже под лестницей, вытолкнув вперед, под удивленные взгляды стоящих там Ильи Алексеевича и Олега Геннадьевича.

– Это что? – Михаил подтолкнул меня вперед, не сводя злого взгляда со своего компаньона и подчиненного. – Вы совсем охренели, что ли?

– Михась, обороты сбавь, – как-то обиженно прогудел рыжеволосый рокер. – Все в поряде, малышка под присмотром была.

– Где? В зале, вмещающим в себя почти триста человек? – зло огрызнулся на него светловолосый байкер. – Да на втором этаже, где народу в разы меньше, полная херня творится! Какого черта эта сопливая девчонка делает в общем зале?!

– Мих, успокойся, ты ее сейчас до слез доведешь, – негромко вмешался Олег Геннадьевич и, приобняв меня за плечи, слегка подтолкнул в сторону комнаты отдыха. – Арин, иди, на сегодня хватит. Переодевайся, тебя домой отвезут.

Закусив губу, чтобы не заплакать, я кивнула и быстро ушла в служебное помещение. И уже там, в тишине раздевалки, тихо шмыгнула носом, открывая шкафчик и чувствуя, как дрожат руки.

Я не привыкла, чтобы на меня так кричали…

И я понимала, что злился-то руководитель клуба вовсе не на меня, но лучше от этого все равно не становилось.

Кажется, Михаила Александровича я теперь буду бояться больше всех вместе взятых.

– Жива? – раздалось насмешливое над ухом. Вздрогнув, я отняла руки от лица, удивленно глядя на начальника службы безопасности, присевшего на подлокотник дивана, на котором я устроилась после того, как переоделась. – Ну что, Ариш, поздравляю с боевым крещением. Завтра приходи пораньше, часам к трем. Сможешь?

Я удивленно посмотрела на него. То есть меня оставляют? После того, что произошло?

Смеющийся взгляд Олега Геннадьевича подсказал, что так оно и есть.

– Смогу, – с облегчением вздохнула я.

– Вот и чудно, – улыбнулся брюнет, постукивая рацией по бедру. Достав из кармана камуфляжных штанов узкий конверт, он протянул его мне. – Держи.

– Что это? – настороженно посмотрела я на плотную белую бумагу, не спеша ее принимать.

– Всего лишь чаевые, Ариш, – рассмеялся байкер, явно забавляясь моим недоумением.

– Но Алла сказала, что стажировка не оплачивается совсем…

– А Лександрыч сказал, что еще один косяк и он меня уволит, и что? – со смешком произнес Олег Геннадьевич. И прекратил улыбаться, увидев мои испуганные глаза. – Так, это я зря сказал…

– Вы же не серьезно? – жалобно посмотрела я на него. Мало Аллочки, так еще теперь и начальник охраны может быть уволен из-за меня!

– Да шучу-шучу, Ариш, – поднял ладони брюнет. И, спокойно сунув конверт в мою отрытую сумку, поднялся. – Служебный автобус только через полтора часа, так что кто-нибудь из моих ребят тебя домой отвезет.

– Да не надо, Олег Геннадьевич, – в дверях раздевалки показался переодевшийся Алик, закидывающий лямки рюкзака за плечи. – Я на сегодня закончил, так что подброшу ее до дома. Мы все равно в одном районе живем.

– Тогда ладно, – хмыкнул байкер и неожиданно щелкнул меня по кончику носа. – Спокойной ночи.

Я удивленно моргнула.

И только потом, уже в машине, когда Алик выехал на загородную трассу, по которой можно было добраться до нашего отдаленного района за каких-то полчаса, решилась спросить:

– Скажи, а руководство клуба всегда такие… заботливые?

– Понимаю твое удивление, – хмыкнул парень, который выглядел куда бодрее меня. – Но да, в основном такие, не смотря на то, что как рокеры они на самом деле дикие. Сама прикинь – счастливый персонал работает быстрее и продуктивнее. Следовательно, клиенты становятся довольнее, а доход клуба возрастает. Никакого личностного отношения, фактически чистый бизнес.

– Это да, – задумчиво кивнула я. Алик был прав, конечно… и все-таки мне почудилось, что слишком уж со мной все как-то сегодня носились, как с хрустальным сосудом каким-то. Или же мне действительно просто показалось?

– Риш, ты себя в зеркало видела? – неожиданно усмехнулся бармен. – По сравнению с ними ты такая мелочь, иногда, кажется, тронь – и ты рассыплешься. У мужиков рефлекс сработал просто. Уберечь и защитить.

– А у кого-то уволочь подальше и голову тихонько открутить, – не сдержалась я, вспомнив злого начальника клуба.

– Тебе нельзя с ними общаться! – вдруг расхохотался бармен. – Арин, они тебя испортят!

– Не думаю, – невольно улыбнулась я, поудобнее устраиваясь на сидении. – Я работать собираюсь, а не общаться близко с руководством. Алик… я подремлю немного, ладно?

– Да без проблем, – откликнулся парень, делая музыку потише. А я… я почти сразу задремала, чувствуя, как на лицо заползает довольная улыбка.

Не смотря столкновение с нелюбимой сестрой, на происшествие с Михаилом Александровичем, испуг, усталость и все остальное, работать в клубе мне действительно понравилось.

ГЛАВА 4.

– Отучилась? – приветливо улыбнулся мне Алик, стоящий около своей машины.

Бармен сегодня снова позвонил с предложением меня забрать, и я снова не стала отказываться. На дорогу от дома до университета уходило больше часа, а от него до клуба еще минут сорок. Нет, ничего против автобусов я не имела… Но боялась банально заснуть и проспать нужную мне остановку.

– Пришлось прогулять первую пару, – невольно призналась, останавливаясь напротив него. – Спать хотелось жутко.

– Я вообще удивлен, как ты умудрилась еще и в универ поехать, – хмыкнул шатен, открывая передо мной дверцу авто, припаркованного неподалеку от остановки через улицу от моего университета – ближе было просто не подъехать. Да и… не стоило ему там появляться. – Ты же до утра пахала, не смотря на разрешение начальства.

– Не хотелось сдаваться, – смущенно призналась я, подходя ближе. И, поблагодарив парня, села на переднее сидение. Захлопнув дверцу, Алик обошел машину и устроился на водительском месте. Заметив мой взгляд, устремленный на другую сторону дороги, он вопросительно изогнул брови:

– Что-то не так, Арин?

– Да нет, просто, – я неловко замялась, не зная, как сказать. – Там салон часов хороший… Давно хотела купить, да все как-то не получалось.

– Так пойдем, сходим, в чем проблема-то? – удивленно посмотрел на меня бармен. – Тебе же Верещагин чаевые вчера отдал, разве нет?

– В том-то и дело, – невольно вздохнула я. Только дома я заглянула в конверт… и обомлела, увидев там две красные бумажки, которые составляли треть моего месячного оклада в «Андромеде». В том, что такую сумму можно было заработать за ночь, я очень сомневалась… и потому эти деньги просто боялась тратить, подозревая какую-то ошибку. – Алик… а чаевые всегда в клубе такие большие?

– Риш, – расхохотался вдруг парень. – Хватит везде искать подвох! Да, чаевые в «Максимусе» приличные, больше, где бы то ни было. Я тебе больше скажу – я сам их лично вчера подсчитывал и докладывал довольному твоей работой начальству. Кроме того, сумма была примерной, там не все депозиты закрыты были, так что ты еще получишь за вчерашнюю стажировку… Арин, ну не удивляйся ты так!

Не удивляться? Ему легко говорить!

Нет, мне было приятно осознавать размер моего возможного будущего заработка. И все-таки… что-то будто бы грызло изнутри, мешая принять, осознать и поверить.

Да, мне понравилось работать в элитном клубе. Но привыкнуть к нему, к его правилам, зарплатам и остальному, особенно руководству, было все еще очень сложно.

– Ладно, – вздохнув, я пристегнула ремень. – Поехали. Кстати, а ты не знаешь, какой график у официантов? Я понимаю, что клуб фактически работает без выходных, и все же… Я не могу каждый раз приходить к трем часам. У меня учеба.

– Арин, сейчас у тебя стажировка, у нас там дурдом, вот и вылезают накладки, – пояснил парень, выезжая на дорогу. – Чуть-чуть потерпи и все устаканится. Ладно?

– Да я понимаю, – невольно улыбнулась я. После того, что вчера произошло, вообще чудо, что меня оставили, а уж потерпеть пару дней, пока утрясется рабочий график, мне совсем несложно. Отоспаться я всегда успею, да и по учебе закрыть пропуски – тоже.

Во всяком случае, я надеюсь, что пометки в журнале о моем отсутствии останутся незамечены.

– Ну что, готова к труду и обороне? – весело поинтересовался Алик, едва мы оказались в клубе, выглядевшим сейчас изнутри тихо и спокойно, даже как-то вполне обычно. – Извини, минуту!

Достав из кармана мобильник, разрывающийся от знакомой мелодии группы «Король и шут», композиции «Марионетки», парень принял вызов. И через пару секунд односложных ответов убрал телефон в карман. А после задумчиво посмотрел на меня:

– Тебя Верещагин к себе вызывает.

– Хорошо, – кивнула я, направляясь в сторону выхода из служебного помещения. Заставлять Олега Геннадьевича ждать не хотелось совершенно. – Я скоро подойду.

Найти кабинет начальника службы безопасности не составило труда – на память я никогда не жаловалась. Так что уже через пару минут я стояла напротив брюнета, удобно устроившегося за столом, закинувшего длинные ноги в кожаных штанах прямо на стол.

Сегодня начальник охраны был одет в белую футболку с изображением группы «Агата Кристи», черно-белую бандану и грубую кожаную крутку-косуху. И ему это, как ни странно, удивительно шло…

Олег Геннадьевич Верещагин обладал приятной внешностью. Да только вся его приветливая улыбка и привлекательная внешность враз потускнела в моих глазах, когда он заговорил:

– Странную вещь я тут обнаружил, Ариш…

– Какую? – машинально насторожилась я, хотя и знала, что в папке, что парень держал в руках сейчас, наверняка находилось мое досье. Я уже успела убедиться, что Шут не врал, и что банда байкера по прозвищу «Харлей» в его клубе сидела не просто так. А значит, обо мне уже все успели узнать всё, так или иначе.

Правда, в какие именно рамки было заключено именно это «все», мне еще предстояло только узнать.

– Интересные, Ариш, – усмехнулся брюнет, откидываясь на спинку кресла. – Ты превосходный работник, если закрыть глаза на частые смены места работы. Блестящие отзывы, клиенты от тебя в восторге, нареканий от начальства никаких, скандалов за тобой не водилось тоже… И все же. В «Андромеде» ты проработала всего два месяца, а потом поспешно уволилась. Хотелось бы знать, почему.

– Учеба в университете… – попыталась было оправдаться я, но замолчала под скептичным взглядом начальника службы безопасности.

Дальше продолжать не имело никакого смысла. Я видела по его лицу и глазам – он явно мне не верил.

– И не смотря на свою занятость на занятиях в своем педагогическом универе, ты все-таки ухитрилась отыскать место в своем плотном графике для работы в «Максимусе», – иронично заметил Олег Геннадьевич. Отшвырнув папку с бумагами, он закурил и, выдохнув дым, спокойно произнес. – Ариш, я не дурак и не просто так здесь сижу. Сказать, что именно меня напрягает? Ты почти идеальна. Я видел вчера, как ты умеешь работать. Ты буквально выжала из себя всё, но пахала до последнего, нигде и ни разу не ошибившись. Это не может не интриговать и не интересовать… особенно на фоне тех отзывов, что обеспечил тебе твой бывший работодатель. «Ленивая, необязательная, безответственная, хамоватая…» Прямо как-то эта характеристика не вяжется с тем, что я видел вчера и сейчас. Что на это скажешь, Ариш?

– Я… не знаю, – опустила я взгляд, не зная, что на это ответить, сжимая пальцами ремень сумки на моем плече. На какой-то миг мне показалось, что всё, прощай моя работа… Но этого не случилось.

– Арина, давай так, – внезапно произнес брюнет, скидывая ноги со стола. Положив руки на стол, переплетя пальцы, он серьезно посмотрел на меня. – Ты сейчас рассказываешь мне всю правду и остаешься здесь. Или… утаиваешь произошедшее, и мы с тобой тихо прощаемся. Что скажешь?

А я… я промолчала.

Не знала, что сказать. Стояла, опустив голову, переминаясь с ноги на ногу, отводя взгляд, и просто молчала. Что я могла ему сказать? А самое главное, как бы это прозвучало?

Смешно? Глупо? Неправдоподобно?

Скорее всего, просто смешно…

– Ну, я так и подумал, – усмехнулся вдруг Олег Геннадьевич. Я только голову вжала в плечи, но… он вдруг произнес совсем иное. – Приставал, да?

– Что? – подняла я на него удивленный взгляд. Вопрос как-то сам собой слетел с губ. – Откуда вы…

И осеклась, наткнувшись на смеющегося брюнета.

Он знал. Он с самого начала всё знал!

– Ариш, ну я же не дурак, – мягко вдруг улыбнулся начальник службы безопасности. – Коллеги тебя любят, клиенты пишут только хвалебные отзывы, начальница от тебя в восторге… И только ее муж плюется ядом. Странно, не правда ли?

Я промолчала, не зная, что ответить.

– Я так и думал, – хмыкнул рокер, глядя на меня. – Впрочем, с твоей внешностью это не удивительно. Как и то, что ты от меня вчера шугалась.

– Я для этого и учусь, – не выдержав, тихо произнесла я, не глядя на байкера. – Не хочу всю жизнь терпеть такое… Извините.

– Да лан, – как-то понимающе улыбнулся вдруг начальник охраны. – Не ты первая, не ты последняя. Вот что я предлагаю, Ариш… Сегодня ты стажируешься на втором этаже, а с завтрашнего дня официально трудоустраиваешься. Полную безопасность я тебе не обещаю, сама вчера видела, что бывает. Но могу гарантировать, что никто просто так безнаказанным отсюда не уйдет. Что скажешь?

– Но вы же сказали, что… – шокировано посмотрела я на него, не веря в то, что только что услышала.

– Точно ребенок, – как-то беззлобно фыркнул Олег Геннадьевич и, скинув ноги со стола, взял в руки вибрирующий мобильник. – Не вся та правда, что кажется на первый взгляд… Да, Мих?

Последняя фраза уже относилась уже не ко мне, а к собеседнику на другом конце провода.

И я, не успев отойти от первого шока, смотрела только, как быстро меняется выражение лицо начальника службы безопасности.

Закончив разговор простым, кротким «понял», брюнет сунул мобильник в карман и потянулся за рацией, с самым серьезным выражением лица, даже взволнованным каким-то. Едва схватив ее, рокер, уже не обращая внимания на меня, нажал кнопку и глухо произнес:

– Жека, Рома, Саня, все в общий зал, быстро!

Глядя, как поднимается парень, я промолчала, хотя очень хотелось спросить, что же все-таки произошло. Но я понимала, что вмешиваться никакого права не имела, и потому, как только Олег Геннадьевич встал, всего лишь тихо уточнила:

– Так мне сейчас…

– Дуй на второй этаж, Алик тебе все объяснит, – улыбнулся рокер, направляясь в сторону выхода из своего кабинета. Я едва поспевала следом за ним. – На первый ни шагу, и пускай Алка хоть паровозную сирену изображает. Будет бухтеть что-то против – посылай ко мне. А лучше просто нахрен или к Лексадрычу, что в принципе, одно и то же. Лады?

Я благоразумно промолчала.

А на танцполе начальника охраны уже действительно ждали – вечно недовольный финансист, всегда улыбчивый арт-директор и лохматый сисадмин…

– Чё за канитель? – хмуро поприветствовал его байкер, ответственный за финансовое благополучие клуба. – Кто в задницу жахнул?

– Да если б, – коротко хмыкнул Олег Геннадьевич и вдруг громко крикнул так, что я присела, а эхо отразилось от стен пока пустующего клуба. – Харлей!!

– Чего базлаешь? – примерно секунд десять спустя на балконе появился хмурый рыжеволосый рокер, одетый сегодня в кожаные штаны, футболку и кожаную же жилетку, вдобавок к красно-черной бандане на крепкой голове. Выглядел, надо признать, один из директоров клуба впечатляюще, даже издалека. – Силы девать некуда?

– Уже нашлось, – громко заверил его брюнет. – Лександрыч звонил, кое-кто с шилом в одном месте куда-то вляпаться умудрилась!

– Чего? – недоуменно посмотрел на него Илья Александрович, сведя густые брови на переносице, явно не понимая, о чем идет речь.

– Зайчулю твою кто-то обидел, вот чего! – коротко пояснил брюнет, посмотрев на него, повернулся к переглядывающимся между собой коллегам. – Чего встали? Нашим звоните, и погнали к ее универу!

– Да, млять! – раздалось ругательство сверху… и секунды не прошло, как рокер уже оказался внизу, просто перемахнув через перила балкона с краю, приземлившись почти на середине лестницы с громким грохотом. – Какого хера сразу не сказал?!

– А я тут в молчанку до этого играл, что ли? – удивленно посмотрел на него брюнет… и всё стихло.

Буквально пара секунд – и рокеров в клубе уже просто не было!

– А-а-а… Что случилось? – посмотрела я на Алика, стоящего за барной стойкой.

– Я, конечно, не экстрасенс, – откровенно почесал в затылке шатен, до сих пор так и не переодевшийся. – Но чую, начальству будет весело. Видишь ли, наш Илья Алексеевич силен и крут, но есть у него одно слабое место, зайчиком нежно зовущееся. Возможно, скоро познакомитесь…. Короче, Арин, это все издержки производства, со временем поймешь. Что Верещагин сказал?

– Что я могу идти с тобой на второй этаж, – невольно улыбнулась я. – Меня, кажется, взяли.

– Йес! – широко ухмыльнулся парень и протянул мне ладонь, по которой я с удовольствием слегка хлопнула. – Тогда погнали переодеваться, а потом я тебе все покажу. Главное, чтобы времени хватило.

– Так еще же только… – я хотела напомнить бармену, что до открытия еще много времени, но не успела. Сверху по лестнице раздался цокот каблучков и послышался громкий окрик.

– Стоять!

Алик заметно скривился, но тут же расплылся в вежливой улыбке:

– Доброго дня, Алла Николаевна.

– Он у тебя последним скоро станет! – рявкнула вдруг девушка и, спустившись на танцпол, показала на меня пальцем. – Что она опять тут делает?

– Стажируюсь, – тихо вздохнула я, понимая, что сестренке, по всей видимости, еще никто ничего не сказал.

– Вчера не хватило? – посмотрела на меня Алла неприязненным взглядом. – Думаешь, твое фальшивое трудолюбие здесь кто-нибудь оценит? Ты знаешь, сколько у тебя вчера косяков было?

– Знаем, ни одного! – радостно улыбнулся Алик, незаметно хватая меня за руку и утаскивая в сторону служебных помещений. – Вы уж простите, Алла Николаевна, нам работать надо. Времени мало, второй этаж большой…

– Как второй? – шокировано посмотрела на меня администратор. – С чего это ради? Кто ее туда пустил?

– Олег Геннадьевич, – хмуро объяснила я и пошла следом за Аликом, не глядя на сестру. Это было странно – исполнять волю одного начальника, не слушая возражения второго… Странно и непривычно.

Особенно когда мне вслед донеслось:

– Серова, или ты сама сейчас уйдешь отсюда, или я сделаю всё, чтобы тебя отсюда выперли с треском! Ты потом ни в одну забегаловку не устроишься, я тебе это обещаю!

Если честно, в этот момент мне очень хотелось остановиться, развернуться и просто покинуть клуб. Да, может бы это стало трусливым бегством, а может, и правильным решением с мой стороны, кто знает? Мне очень не хотелось становиться яблоком раздора между начальством «Максимуса».

Но и уходить теперь, когда я только начала осваиваться, тоже не хотелось.

А потому я просто позволила бармену утянуть меня в раздевалку. Впереди предстоял еще тяжелый день…

Правда, на сколько он в самом деле будет тяжелым, я поняла только где-то к пяти часам, без сил усаживаясь за высокий стул у барной стойки на втором этаже. Здесь находился небольшой уютный зал с мягкими диванчиками и столиками, где проходили обеды, а так же вечером отдыхали посетители клуба.

По сравнению с танцполом здесь действительно было мало места, однако…

– Пять бильярдных, пять кальянных, три комнаты для пар, пять больших вип-комнат и еще две поменьше, – тихо бормотала я, уткнувшись лбом в сложенные на стойке руки. – Алик, это вообще запомнить можно?

– Ну, Ариш, ты же не думала, что у нас все тут так просто? – иронично заметил уже переодетый парень, протирая блестящие стаканы на своем рабочем месте. Здесь стойка была идентичной той, что стояла внизу, разве что намного меньше размером. – Ну да, архитектура непривычна, поначалу легко заблудиться. Но людям нравится этот лабиринт.

– Вот именно, что лабиринт, – тихо вздохнула я, поднимая голову. – Алик, а ты… тут ни разу не терялся?

– Ну, было в первый день, – хмыкнул бармен. И улыбнулся. – Но мне-то бегать здесь не надо! Тебе, кстати, тоже не особо придется. Тебе отданы кабинеты для парочек, а отсюда до них рукой подать. Как правило, их резервируют заранее, список того, что там должно быть, так же оговаривается с админом. Твоя задача все принести, расставить и больше не отсвечивать, пока не позовут. Уединение, романтика, вся фигня…

– А как я узнаю, что меня зовут? – удивлено посмотрела я на него.

– Держи, – мне протянули обычный белый резиновый браслет с тремя тусклыми крохотными лампочками. Я машинально натянула его на запястье, а шатен пояснил. – Все залы оборудованы кнопками вызова официантов. Номер комнаты совпадает с номером очередности лампочки. Как засияет, так иди на зов, вот и всё. Не бойся пропустить, браслет еще слегка вибрирует. Заказ с кухни забирать тут, у меня, лифт маленький видишь? Алкоголь тоже тут. Информация вся в си-кипере, повара и бармен предупреждены заранее, что поверх заказанного, обсуждаешь с админом. Вот, в принципе, и все дела. На сегодня зарезервирована только одна комната, и та только на одиннадцать часов. Так что пока поможешь мне, освоишься, с девчонками познакомишься, да лабиринт наш изучишь… Минутку подожди. Да, Олег Геннадьевич?

Я вздохнула, прижимая к себе папку с меню, которое начала потихоньку учить. Нет, в целом, обслуживание крохотных, уютных кабинетов с местами для двоих, казалось делом пустяковым. Нечто подобное было и в «Андромеде», правда там столики были открытыми, хоть и отдельно огороженными. Да и находились они всегда в свободном доступе, редко когда их резервировали заранее.

Если честно, я впервые слышала, чтобы можно было устроить романтическое свидание в ночном клубе… Хотя, наверное, я просто плохо знала золотую молодежь. Среди таких, как они, сходить на свидание в «Максимус», скорее всего, считалось чем-то из ряда вон выходящим и очень привлекательным. Что ж, это мне еще предстояло узнать.

Если честно, после того, как я оказалась на втором этаже с его длинными, петляющими коридорами, многочисленными дверьми и прочим, мне казалось, что больше удивляться некуда.

Да только знала бы я, чем обернется мой второй стажировочный день…

– Что-то случилось? – осторожно спросила у Алика, который уже закончил разговор и крутил между пальцев мобильник с каким-то странным выражением лица.

– Как сказать, – загадочно улыбнулся парень и потянулся за рацией. – Народ, кто живой есть, срочно на второй этаж.

Я удивленно посмотрела на его странную улыбку, абсолютно не понимая, что происходит. Однако через несколько минут у барной стойки уже собралось четверо девушек, одетых в форму официанток и два парня с первого этажа, уже мне знакомых. С ними мы поздоровались, а вот с остальными…

Они меня игнорировали. Не знаю, почему именно, хотя, если честно, начинаю догадываться. Аллочка же предупреждала, что заставит меня уйти отсюда и, скорее всего, она просто приказала остальным не общаться со мной, ничего не подсказывать, и не помогать. Она хотела сделать все, чтобы я ушла отсюда.

И если бы не помощь бармена, наверное, я бы здесь действительно и часа не продержалась.

– Как хорошо, что вы пораньше пришли, – потер руки Алик, оглядывая собравшихся. – Короче, народ, у меня пренеприятнейшее известие. К нам едет…

– Ревизор? – иронично выгнула брови высокая брюнетка, на бейджике которой было указано имя «Катерина».

– Почти, – коротко хохотнул шатен. – К нам едет начальство в полном своем составе. С бандой. Гулеванить изволят-с. С бывшими одноклассниками.

– Ну, к их банде нам не привыкать, – переглянувшись между собой, заметили девушки. – Хотя одноклассников тут еще не было…

– Это да, – кивнул Алик, сияя, как начищенный пятак. – Девчат, кое-кто не в духе, так что вы готовьте зал внизу, пока парни випку оформят. Геннадьевич сказал, что все как обычно, если что захотят, вам скажут. Кстати, с ними будут две дамы!

– А вот это что-то новенькое, – заинтересованно протянула девушка с бейджиком «Ольга».

– Не сказал бы, – расхохотался Алик. – Одну из них вы прекрасно знаете!

На миг воцарилось молчание, все переглянулись между собой… И второй этаж огласил женский разочарованный стон!

– О, не-е-ет!

– О, да! – заухмылялись парни.

А я окончательно перестала понимать, что происходит.

– Кстати, Аллочке ни слова, – вдруг серьезно произнес бармен, оглядывая персонал. – Ни о том, что едут, ни о том, кто будет. Кто вякнет, пойдет к Михаилу Александровичу. С кофе!

– Алик, а почему ты командуешь вдруг? – хмуро посмотрела на него официантка по имени Лена, заправляя за ушко прядку светлых, как выбеленный лен волос, заплетенных в тугой «колосок».

– Так начальник охраны приказал, – хмыкнул в ответ шатен, многозначительно потрясая мобильником. – Что сказал, то и передаю. Вопросы есть? Вопросов нет. По местам!

И через минуту рядом уже никого не было…

– Алик, – удивленно посмотрела я на него, после того, как он передал распоряжения на кухню и вбил заказ в аппарат, которым пользовались официантки. – А что происходит?

– Да так, – еще загадочнее усмехнулся бармен. – Начальство гулять сегодня будет, старый админ вылетит с работы и, скорее всего, появится новый. Почти что мелочи жизни!

– Алик, объясни, пожалуйста, – тихо попросила я, серьезно глядя на него. – Мне это не нравится. Неприятно чувствовать себя участницей какого-то заговора.

– Ариш, не напрягайся так, – поспешил успокоить меня шатен, одновременно выставляя на стол стеклянную посуду. – Никакого криминала. Просто Алка всех достала. Просто начальство хочет гулять. Просто у нас сегодня будет один старый, но желанный, хотя и не всеми, гость. Я не буду всего рассказывать, просто некогда. Скоро и сама все поймешь, да и так будет только лучше. Доверься мне, ладно?

Я помолчала…

А потом тихо вздохнула:

– Ладно… Постараюсь понять.

– Вот и чудно, – улыбнулся Алик, выставляя на стойку бутылки с дорогущим виски. – Лучше помоги мне.

Кивнув, я спрыгнула со стула. Вдвоем с барменом мы быстро достали весь необходимый алкоголь, запас которого, как и количество приготовленных для «випки» бутылок впечатлял. А уже буквально через двадцать минут в наушнике раздалось короткое «начальство здесь»…

А еще через пару минут Алик буквально запихнул меня под стойку и, вернувшись на место, расплылся в приветственной улыбке. И я мгновенно поняла, зачем он это сделал – появившаяся злая Аллочка, сразу треснула обоими кулаками по барной стойке:

– Почему мне не сказали, что начальники едут?!

– Так я по рации говорил, – со всей серьезностью отозвался бармен, доставая чистую кофейную чашку. – Вы разве не слышали?

– Ты… – зло сощурилась в его сторону шатенка и почти рыкнула. – Кофе Михаилу Александровичу, живо! И самый лучший! Только попробуй его испортить!

– Как я могу? – почти со священным ужасом посмотрел на нее шатен, запуская кофемашину. И, что удивительно, едва раздались первые ее звуки, как парни-официанты, забирающие посуду, вдруг почему-то ускорились в несколько раз! Не успел бармен закончить готовить обычный капучино, как в небольшом зале оказалось пусто, только одиноко играла музыка из динамиков откуда-то под потолком.

– Где все?! – взявшись за свою рацию, сурово и требовательно позвала девушка, да только…

Ответом ей стала тишина.

Алла окинула взглядом зал, еще раз позвала официантов по рации, но толку это никакого не принесло. Администратор посмотрела на Алика, спокойно и невозмутимо протирающего аппарат, не увидела меня… и, выругавшись, сама схватила чашку с кофе!

– Алик, – я вынырнула из своего укрытия, куда спряталась при появлении сестры, смотря на спокойного и явно довольного парня, уже начиная понимать, что вокруг меня происходит. – Он же ее сейчас уволит!

– Арин, это приказ Верещагина, – с мягкой улыбкой пояснил бармен, выставляя еще бутылки на стол. – Да, Михаил Александрович ее уволит. С треском, со скандалом, значительно потрепав ей нервы. Но она это заслужила! Работать надо, а не как говорит Илья Алексеевич, колготки протирать.

Что имел ввиду Алик, я поняла ровно пять минут спустя, когда в зал вбежала рыдающая в голос Аллочка. Ее, судя по судорожным всхлипам и трясущимся плечам, действительно только что выгнали с позором…

А вот о ком еще говорил бармен и остальные, мне стало понятно, когда в зал вошла она.

Спокойная девушка, лет двадцати пяти на вид. Невысокая, стройная, скорее несколько даже худая. Одетая в обычные камуфляжные голубые штаны, голубую маечку, поверх которой была наброшена обычная тонкая кожаная куртка. На ее ногах были обуты потертые кеды, медно-рыжие, длинные волосы чуть растрепаны, но во всем ее слегка небрежном облике чувствовалась какая-то… уверенность в себе, что ли?

Оглядев зал, девушка подошла и, мимоходом с деланным сочувствием похлопав по плечу Аллу, не прекращающую рыдать и жаловаться прибежавшим официанткам, легко запрыгнула на высокую барную стойку. Перепрыгнув на ту сторону, рыжая уверенно направилась к кофемашине так, словно находилась тут ни в первый раз.

– Свирепствует? – поинтересовался вместо приветствия Алик, протирая пузатый фужер, ни капли не удивляясь внезапному соседству. Как и не противясь присутствию за баром постороннего.

И когда она кивнула в ответ, я вдруг осознала – это она.

Рыжуха, Рыж, «зайчуля» Ильи Алексеевича, Чудище, старый админ, который работал только временно – это и есть та самая девушка, о которой уже столько раз упоминали. Ее хотели видеть вместо Аллы, ее на работу хотел позвать Олег Геннадьевич, она попала сегодня в какие-то неприятности, и ради нее организовали всю эту подставу с кофе, ловко воспользовавшись ситуацией.

Теперь я понимала, о ком идет речь. Хотя не могла понять, почему именно об этой девушке я столько успела услышать в клубе всего за два дня.

Она казалась симпатичной. Круглая форма лица, острый подбородок, чуть вздернутый носик, тонкие, красиво изогнутые брови, придававшие выражению лица девушки какую-то невинность. Но выразительные темные глаза, такие обычно называют «кошачьи», смотрели с хитринкой. А губы оказались хоть и большеватыми, улыбались лукаво, особенно при осмотре Аллочки, продолжающей рыдать.

Я так засмотрелась на незнакомку, что даже не сразу поняла, что она обращается ко мне:

– Ты новенькая?

– А? Ну да, – я на мгновение смутилась, боясь, что она неправильно поняла мой взгляд, пристально рассматривающий ее внешность. На самом деле мне просто было интересно. Такой цвет волос, тем более натуральный, встречался в природе достаточно редко. А девушка была явно рыжей от рождения, не смотря на темные брови – яркие веснушки на носу твердили об этом.

– Будь другом, сбегай в кабинет вашего шефа, там у него в баре припрятан высокий кофейный стакан с резиновой крышкой. Не перепутаешь, на нем британский флаг намалеван и понизу надпись «Старбакс».

– Но, – испуганно посмотрела я на нее. Нет, я знала, где он находится, но чтобы пойти туда так просто, на второй день стажировки… – В кабинет, он же…

– Да открыт он пожизненно, босс ваш раздолбай редкостный, – не понимая истинных причин моих сомнений, спокойно фыркнула она, не глядя на меня и открывая небольшой хромированный холодильник под кофеваркой. – Давай быстро, одна нога здесь, другая там. Ты ж не хочешь, что б ваше мрачное начальство еще кому-нибудь по шее настучало?

Я растеряно посмотрела на Алика, но тот только весело мне подмигнул, не отрываясь от работы.

Дважды повторять не пришлось. Не знаю, что на меня так повлияло: ее уверенность, ее спокойный, но командный тон, ее решимость или мое слишком отчетливое воспоминание злого Михаила Александровича… Но через минуту я уже входила в кабинет руководства клуба, который действительно оказался открыт. Два стола, шкафы, стеллажи с документами и прочее меня не интересовали, а вот высокий бар с неоновой подсветкой нашелся сразу. И в нем, как и говорила рыженькая, среди множества разнообразных бутылок, действительно обнаружился описанный ей стакан.

– Вот, – вернувшись чуть ли ни бегом, я поставила высокий, тяжелый стакан на стойку и, не выдержав, осторожно спросила. – А почему именно он?

– Да потому что порция маленьких традиционных чашечек вашему Александровичу как пластиковые пульки окаменелому мамонту, – хмыкнула девушка, заканчивая знакомые манипуляции с кофемашиной и молоком. На секунду задумавшись и, кивнув каким-то своим мыслям, она вдруг заговорила кратко, но вполне серьезно. – Запомни, шеф ваш пьет только капучино. Вот в таком объеме. Как готовить знаешь? Умница. Добавь туда два сахара, корицу и грушевый сироп… да не выпячивай ты так глаза, у каждого свои тараканы!

Я на секунду растерялась, не сумев так сразу сопоставить такие две вещи, как кофе и грушевый сироп. Ванильный, мятный, карамельный… Но фруктовый? О таком я еще не слышала!

Однако если вспомнить, что мой папа пьет по утрам напиток из шести ложек растворимого кофе и столько же сухих сливок, подобное сочетание перестает уже казаться чем-то необычным. А Шут так и вовсе, помнится, всегда разбавляет чай и кофе холодной водой из-под крана…

– Поняла, – просто кивнула я. И, неожиданно самой для себя спросила. – Есть еще какие-то секреты?

Я видела, что внезапная гостья знает то, что делает. Более того, она хорошо знала наших директоров. И, если она знает о чем-то, что может в дальнейшем облегчить жизнь и нервы всем работником клуба, почему бы об этом не узнать сейчас, пока есть такая возможность?

– Ну, в общем, – задумалась она, натягивая бежевую крышку на широкое горлышко. И все-таки решила поделиться, уж не знаю, почему. – Есть парочка. Смотри, когда ваше начальство приходит, сразу прячься. Он, когда не выспится, всегда рвет и мечет. Так что ты его сразу пропускаешь мимо и бежишь готовить именно такой кофе. После подходишь, ставишь перед ним стакан… И тут внимание! Он может начать орать и ругаться матом. Ты лупишь его по затылку и в приказном порядке велишь пить. На крайний случай можешь треснуть кулаком по столу.

– Да вы что? – я невольно отшатнулась от нее. Отвесить подзатыльник Михаилу Александровичу? Да еще после того, что я вчера видела и испытала на себе? Да после такого ни о какой работе и речи быть не может! – Он же меня сразу уволит!

А девушка просто и насмешливо фыркнула…

– Пойдем, покажу, – она вдруг поманила меня за собой, выходя из-за барной стойки.

Я не знаю, почему я согласилась.

Что это было? Любопытство или простой интерес? Но я пошла.

Я действительно проследовала за рыженькой, прекрасно ориентирующейся в пространстве, до самого вип-кабинета, но входить внутрь не стала. Замерла за полупрозрачными шторами, отделяющие основное помещение от некого подобия «предбанника», где прятались официанты. Отсюда можно было наблюдать за посетителями, не привлекая к себе внимания. Если встать посреди этого своеобразного коридорчика, размером, наверное, метра три на четыре, то с его левой стороны было отчетливо видно столы, стоящие в правом углу, где на угловом диванчики сидели невеселые рокеры, во главе с уже знакомым мне Олегом Геннадьевичем.

А на другом угловом диване сидели как раз оба директора, незнакомый мне шатен с пепельным блондином, и парень с девушкой – наверное, и есть бывшие одноклассники. И все с интересом смотрели, как рыженькая вошла и спокойно поставила кофе перед Михаилом Александровичем, который сидел с самого краю и выглядел очень недовольным, рассматривая уже накрытый стол перед собой.

При виде высокого стакана рокер, казалось, нахмурился еще больше. Затем выпрямился, поморщился и откровенно скривился, произнеся уже знакомым мне раздраженным тоном:

– Что за хрень?..

И замахнулся, явно собираясь просто сбросить фарфоровую емкость со стола. Но не успел – рыженькая, стоявшая рядом, сложив руки на груди… вдруг ловко и быстро отвесила нашему начальнику хороший подзатыльник!

Илья Алексеевич, развалившийся в углу, кашлянул в кулак, едва сдержавшись… чтобы не рассмеяться?

– Пей! – буквально приказала девушка директору клуба, который после ее «воспитательных» действий едва не уткнулся носом в стакан.

Я замерла за шторами, боясь даже дышать, совершенно не представляя, что будет дальше. В комнате повисла какая-то гнетущая тишина. Михаил Александрович нахмурился… повел носом, явно принюхиваясь, а затем протянул руку и спокойно попробовал приготовленный для него напиток!

Илья Алексеевич все-таки расхохотался.

Да и остальные как-то сразу заулыбались, загоготали, и вдруг принялись разговаривать уже нормальным, громким и веселым тоном. Прибавили музыку на плазменных экранах, дзынькунули стаканами… И только одноклассники наших директоров выглядели озадаченно. Впрочем, я чувствовала себя не менее удивленно.

А через пару секунд девушка вышла обратно и утянула меня в коридор, за дверь.

– Сейчас он выпьет и закурит, – кивнула она в сторону небольшого помещения, – Минут через двадцать, когда он соберется дымить второй раз, рысью несись на кухню. Приготовь чай с барбарисом, большую белую кружку, у вас есть такие, пузатые, там, по-моему, пол литра входит.

– Так они же для бульона… – невольно вырвалось у меня. Да, я плохо еще знала меню, но кухню мне Алик уже успел показать. И эти огромные кружки я как раз запомнила вполне отчетливо!

– Тараканы, – абсолютно спокойно напомнила она мне. – У каждого имеют право быть! Чай горячий, но не обжигающий, в меру крепкий, но сахара уже три. К нему горячий бутерброд из двух кусков белового тостового хлеба, сырный соус, ветчина, пластик сыра, маринованные огручики и никакого лука. Не перегрей. Все запомнила?

– Откуда вы все это знаете? – кивнув, мысленно повторяя в уме все сказанное, чтобы запомнить, не удержалась я от вопроса.

– Дык второй год сожительствую с этой мрачатиной, – хмыкнула девушка. – Все, следи, я пошла. Главное ничего не перепутай, каждый день так делай и будет у вас самый добрый и пушистый начальник в мире. Лады?

– Лады, – машинально и уже почти привычно отозвалась я, теперь понимая, откуда рыженькая знает такие подробности о вкусах Михаила Александровича, а главное, почему он позволяет ей такое поведение в отношении себя. – Спасибо вам большое.

– Да не за что, – как-то невозмутимо отмахнулась она и вдруг добавила так, словно что-то вспомнила. – Ты, видать, здешним красоткам не очень глянулась, раз не знаешь всю серьезность поганого настроения шефа. Подставят, как делать нефиг. Принесешь Лександрычу еду, и беги сразу. А если увидишь, что у рыжего директора после пятой рюмки сигарета в зубах – сверкай пятками на другой этаж! Поверь, я знаю, о чем говорю.

Я снова кивнула, задумчиво глядя на девушку, которая оказалась вдруг такой… проницательной, не смотря на легкое ехидство, так и норовившее проскользнуть в ее голосе.

Даже видя меня впервые, она легко сориентировалась в обстановке и легко угадала, что с персоналом мы еще не успели сойтись характером, отчасти из-за отсутствия какого-то либо общения, и по большой части «скромной» помощи моей собственной сестры. Девушка Михаила Александровича, даже не зная всех причин, прекрасно видела всю ситуацию со стороны, по каким-то лишь обрывкам увиденного, смогла сделать правильные выводы.

Теперь я понимала, почему руководство клуба хотело именно ее видеть в роли своего администратора.

Почему-то и мне теперь казалось, что лучше нее кандидатуры не найти.

Странно, правда?

ГЛАВА 5.

– Ну как? – встретил меня Алик, весело и откровенно улыбаясь. – Впечатлила тебя Сергеевна?

– Эта та рыженькая? – уточнила я, вставая сбоку от барной стойки. Парень кивнул, наливая темную жидкость в широкий стакан, а я невольно вздохнула. – Она… ее поведение действительно впечатляет.

– Анна Сергеевна у нас самый ценный кадр, – весело рассмеялся бармен, выставляя передо мной круглый хромированный поднос. Добавив на него стакан с витой яркой трубочкой, Алик пояснил. – Единственная, кто знает, как привести нашего шефа в хорошее расположение духа. Да и вообще, сама по себе занятный человек и хороший админ. Будет здорово, если она согласиться вернуться.

– Алик, – я неуверенно замялась, не зная, как сказать. – Она рассказала мне, что любит Михаил Александрович, какое кофе и еду предпочитает. Почему она…

– Не сделала этого раньше и кому-то другому? – понимающе усмехнулся бармен, добавляя на поднос набор горячих роллов, который достал из мини-лифта за стойкой. – Так у меня не получится, Ариш. Лично я не смогу прикрикнуть на шефа, чтобы он выпил то, что я ему принесу, будь там хоть пять его любимых напитков. Так только Сергеевна может. Какой смысл выдавать вкусовые пристрастия директора, если от этого все равно не будет никакого толка?

– Так я тоже этого сделать не смогу! – беспомощно посмотрела я на него, промолчав о том, что бывший администратор вообще ему прилюдный подзатыльник отвесила. – Я же не его девушка!

– Ариш, я, конечно, понимаю, как это смотрится со стороны, – вдруг усмехнулся парень. – Но Анна Сергеевна не встречается с Михаилом Александровичем. И даже не с Ильей Алексеевичем, не смотря на его далеко не тихое ее обожание. У нее вообще ни с кем из банды амурных отношений нет… Так, ладно, хватит обсуждать личностные отношения нашего начальства. Вот это неси Сергеевне.

– Но я… – недоуменно посмотрела я на набор горячих, вкусно пахнущих роллов. – Я же кабинет не обслуживаю!

– Тебе все равно пока заняться нечем, – невозмутимо парировал бармен, выставляя на стойку идентичный поднос, на котором вскоре оказался стакан с мартини. – Да и примелькалась ты рыжей. И раз уж она посвятила тебя в великие секреты хорошего настроения нашего шефа, теперь тебе придется исполнять его капризы.

– Уверен? – невольно вздохнула я, пододвигая к себе заказ. – Алик, я не уверена, что смогу вообще подойти к Михаилу Александровичу… я его боюсь!

– Ариш, поверь, когда здесь Сергеевна, начальство в самом хорошем расположении духа, – поспешил меня заверить бармен. – Все, беги. Кать, забери это для второй девушки. И если начальство уже подобрело, начинайте меняться с парнями, им вниз пора.

– Тебе б самому админом надо быть, – добродушно фыркнула высокая брюнетка, забирая похожий набор. Взглянув на меня, она неожиданно улыбнулась. – Ну, пойдем, а то заблудишься еще.

Неожиданная помощь пришлась кстати. Официантка показала короткую дорогу через лабиринт второго этажа и через пару минут я уже оказалась в той самой вип-комнате. Поставила перед Анной Сергеевной, которая неожиданно приветливо мне улыбнулась, ее заказ, положила палочки, отошла обратно в коридорчик… и осталась стоять за занавеской.

Не знаю почему, но рыженькой я поверила. Она знала, что делает. И, пускай даже изначально я не собиралась приближаться к обоим начальникам, что-то подсказывало мне сделать, как говорили и бармен, и бывший администратор.

Да и выбора у меня особого не оставалось, если честно. И, в конце концов, мне стало просто любопытно, а действительно ли вчерашний злой байкер, утащивший своего посетителя по лестнице на глазах у всего народа, может быть другим?

В это, если честно верилось с трудом… И всё же.

Разница была уже вполне очевидна. Хмурый Михаил Александрович казался теперь несколько спокойнее, что ли? По крайней мере, смотрел на собравшуюся компанию уже не так мрачно, как раньше.

А в это время Анна Сергеевна, с видимой радостью потерла ладони. Взялась за палочки, пощелкала ими, подцепила действительно еще горячий ролл, и с явным наслаждением прожевала, блаженно щурясь. Видно было, что ей нравится еда, более того, девушка прямо лучилась удовольствием и даже не думала это скрывать. А после так вообще, потянулась к стакану, отхлебнула… и фактически завизжала от восторга:

– Харлей, я тебя люблю!!

Я чуть поднос из рук не выронила.

– Все, что угодно, заинька, – отсалютовал ей Илья Алексеевич из угла дивана, широко улыбаясь, явно довольный реакцией своей «заиньки».

А официантка по имени Катя, меняющая пепельницу неподалеку от него, вздрогнула, взглянула на одного из владельцев клуба и мгновенно поспешила спрятать пылающее лицо. А после и вовсе торопливо шмыгнула ко мне за шторку, где принялась обмахиваться ладошками.

Я удивленно посмотрела на нее, начиная понимать, что ей, кажется, нравится Илья Алексеевич.

Неожиданно. И странно.

Впрочем, ко всякого рода странностям, кажется, пора привыкать сразу или очень, очень быстро. В «Максимусе», кажется, без них деваться просто некуда!

– Он из поставщика всю душу вытряс, – усмехнулся вдруг Михаил Александрович, уже как-то совсем не зло, запуская руку в карман своих джинсов. Швырнув на стол пачку сигарет, рокер потянулся за зажигалкой, лежащей на столе, попутно объясняя. – Зато у нас в винной карте теперь есть ирландский эль и сидр нескольких видов. Шапмань, вишневый, яблочный и со вкусом виски-кола.

Похоже, что Анна Сергеевна действительно была дорога рыжеволосому владельцу клуба, раз он специально для нее расширил ассортимент своих напитков…

Слушать, что было дальше, я не стала.

Если я еще в душе как-то сомневалась, то стоило только светловолосому рокеру закурить, как ноги сами вынесли меня в коридор.

И только на служебной лестнице, ведущей на кухню, сомнения в правильности собственных действий всё-таки вернулись. Но остановилась я только на секунду, понимая, что, в общем-то, выбора у меня особого нет.

Разочаровывать рыженькую почему-то не хотелось, хотя я видела ее в первый раз в своей жизни. А вот подходить к Михаилу Александровичу было реально страшно. Кто знает, как он отреагирует на такое вмешательство в свою жизнь, да еще и со стороны всего лишь стажирующейся официантки?

Наша первая с ним встреча итак плохо закончилась, и кто знает, какова будет вторая…

Но недаром говорят, что глаза боятся, а руки делают.

И вот уже буквально через пять минут я, стараясь сделать так, чтобы не тряслись руки, вошла в вип-кабинет, торопливо выставила перед рокером многослойный бутерброд и чашку ароматного чая… И, не выдержав, едва ли ни бегом шмыгнула обратно за занавески. Хотелось вообще выйти в коридор, но меня остановил невозмутимый голос рыженькой:

– Благодарность за мой любимый сидр.

И всё! Ни громких окриков, ни звона битой посуды, ни угрожающего рыка…

Я машинально обернулась и тихонько подкралась к середине коридора. И не поверила своим глазам!

Анна Сергеевна спокойно ела роллы, довольно жмурясь. Остальные тоже пытались есть, но как-то без аппетита. Музыка играла едва слышно, к алкоголю почти никто не притронулся, разговоры были на удивление тихими. Словом, встреча бывших одноклассников с бандой рокеров совсем не походила на таковую.

А Михаил Александрович просто ел принесенный ему бутерброд, запивая его чаем, и… менялся на глазах.

Честное слово!

Он хмурился все меньше и меньше, выглядел все более оживленным, напряженные плечи постепенно расслабились, даже взгляд как-то подобрел. А потом, когда рокер откинулся на диван и закурил с явным наслаждением, он и вовсе стал каким-то бодрым на вид!

Затушив окурок в пепельнице, он окинул свежим, каким-то удивленным взглядом всю комнату… и неожиданно возмутился:

– Не понял, а что мы сидим? Давайте выпьем!

Я снова чуть не выронила поднос от удивления. А Анна Сергеевна заливисто расхохоталась, уткнувшись лбом в плечо сидящего рядом с ней пепельного блондина, который выглядел столь же ошарашенным, как и большинство остальных.

– С добрым утром, Михась! – радостно, громко и уже знакомо засмеялся в углу Илья Алексеевич.

Через полчаса обстановка в вип-комнате изменилась до неузнаваемости. Отовсюду слышался радостный гогот, играла громкая музыка, раздавались звучные выкрики рокеров, слышался мелодичный звон стаканов, дружеские подколки, понятные только им…

Все просто отдыхали, пили и веселились, а мы с Катей следили за тем, чтобы столы, как и бутылки, не пустели, а пепельницы вовремя заменялись на чистые.

Работать здесь оказалось не сложно, тем более, что банда байкеров на самом деле не была такой уж стандартной, как о них привыкли все думать. Никаких сальных шуточек, дебоширства, приставаний и прочего – об этом и речи не было.

Огорчало только одно. Бегая между випкой и баром, я совершенно сбилась со счета, хотя прекрасно помнила о словах Анны Сергеевны.

Принеся для девушки очередной бокал с сидром, я машинально покосилась на радостно смеющееся басом начальство и с нервозностью посмотрела на нее. А она как бы подперла щеку, приложив к ней четыре пальца вместо пяти.

То есть четыре рюмки Илья Алексеевич уже выпил…

Кажется, я правильно ее поняла, потому как сбоку принялись разливать по еще одной, а Анна Сергеевна, сделав приличный глоток собственного напитка, взглядом указала мне за дверь.

– Зайчулечка! – неожиданно прогремело в помещении, да так, что я, едва успев дойти до середины коридора, присела от неожиданности, а стоящая там Катя едва заметно вздрогнула.

Вжавшись в стенку, я осторожно присмотрелась к обстановке и гостям.

Бывший администратор уткнулась лбом в положенные на стол руки, байкеры за соседним столиком прыснули, а сидящий там Олег Геннадьевич вдруг раздосадовано стукнул себя по лбу.

– Харлей, нет, – рыженькая явственно скрипнула зубами, поднимая голову и глядя на Илью Алексеевича, оскалившегося в радостной улыбке.

– Зайчушечка, – уже гораздо менее радостно протянул рокер, хмуря свои кустистые брови. Лично мне уже от этого стало страшно, но Анна Сергеевна только мрачно и с уверенностью процедила, гася окурок в пепельнице:

– Я сказала «нет».

– Зая! – грозный рык сопровождался мощным ударом кулака по столу. Весьма тяжелый столик подпрыгнул, столовые приборы жалобно звякнули, пара стаканов, стоящих на нем, опрокинулась, а рокеры в углу замолчали.

В неуловимо изменившейся, напряженной атмосфере, звучащая из колонок музыка показалась какой-то слишком бодрой, ненужной… Но ее легко перебило громкое и твердое:

– Нет!

– Зайчучулик, – вдруг медленно протянул Илья Алексеевич, расплываясь в какой-то угрожающей улыбке, и многозначительно похлопал огромными ладонями по собственным коленям, явно намекая, чтобы рыженькая на них пересела. – Не заставай меня вставать!

Так вот почему она просила меня уйти… На месте нее сейчас могла оказаться я!

– Харл… – начала было Анна Сергеевна, но увидев, как грозный рокер начинает привставать с дивана, торопливо выставила вперед ладони, невесело и совсем нелестно буркнув. – Всё-всё, сиди на попе ровно. Иду, скотина ты рыжая.

И Илья Алексеевич не обратил внимания на ее далеко не приятные слова, а только лишь радостно заулыбался! Остальные же вздохнули с облегчением.

Девушка с самым грустным лицом прихватила пачку своих тонких ментоловых сигарет и встала.

Но сидящий рядом с ней парень с необычным, серебристо-пепельным цветом волос, который все это время смотрел то, на нее, то на моего начальника и хмурился все больше и больше, вдруг ухватили ее за запястье и дернул. Анна Сергеевна, к ее собственному удивлению, мгновенно оказалась сидящей у него на коленях.

– Занято, – спокойно встретив нелестный взгляд Ильи Алексеевича, явно недовольного таким положением вещей, насмешливо пояснил блондин, обнимая девушку за талию, – Или ты против?

Хмурящийся все больше рокер одарил его тяжелым взглядом… и, неожиданно запрокинув голову, расхохотался!

– Наш человек! – одобрительно и басовито прокомментировал такой поступок рыжеволосый рокер, отсалютовал своему оппоненту рюмкой и опрокинул в себя очередную порцию коньяка. Его банда одобрительно посмеялись, тоже выпили и снова принялись за разговоры.

Только Михаил Александрович посмотрел на рыжую, выгнув одну бровь, и ничего не сказал. Казалось, что произошедшее его никак не волновало, разве что вызвало легкий интерес.

И теперь я убедилась, что между владельцами клуба и их администратором действительно нет никаких отношений, кроме рабочих и дружеских.

И дальше вечер уже продолжился в прежней, веселой и непринужденной атмосфере. Постепенно зал внизу запомнился народом, звучала популярная, громкая музыка, в наушнике периодически раздавались голоса, но их было как-то мало. Хотя, не удивительно – начальство-то все здесь сидело, а администратора теперь не было вовсе.

Я по-прежнему бегала вместе с Катей, обслуживая руководство и их гостей, успев попросить Алика между делом, чтобы он предупредил меня, когда время подойдет к десяти часам – нужно будет идти начинать подготавливать комнату для свиданий.

И дала себе зарок – обязательно купить часы.

Правда, в скором времени я совсем забыла про данное себе обещание.

Просто в один прекрасный момент, когда симпатичный шатен, который все это время с откровенной неприязнью косился на пепельного блондина и с какой-то злостью на девушку, сидящую на его коленях, вдруг поинтересовался, а как она вообще сумела познакомиться с бандой рокеров?

Я знала, что подслушивать такие разговоры не стоит, что это не мое дело, что это, как минимум, не очень красиво… Но удержаться не смогла.

Переглянувшись с Катей, мы замерли, одинаково затаив дыхание и вслушиваясь в каждое произнесенное слово. Хотя в этом не было никакой нужды – громовой бас Ильи Алексеевича был слышен прекрасно.

– Не, я сразу понял, что что-то не так с этой рыжей, – бурно жестикулируя, рассказывал рыжеволосый байкер о том, как он наведался к давнему другу, владеющему автомойкой, и они прямо там решили отметить встречу после долгой разлуки. – А Димон глазками хлопает, говорит, мол, ценный работник, она нам не помешает… Ну я и махнул рукой. Я-то рыжуху раньше видел, частенько к ней заваливаем тачки драить, с подачи Михи. А что? Место нормальное, фирма норм, ну мы с ребятами и обосновались.

Анна Сергеевна только хмыкнула, пригубив сидр из стакана, который я ей недавно принесла. Кстати, пила девушка, надо сказать, на самом-то деле не слишком много, как могло показаться. Что меня, если честно, приятно удивило.

Наверное, сработали стереотипы – раз она водила дружбу с байкерами, то и вести себя должна была соответствующе.

Да только боюсь, что на моем пути мне встретились какие-то неправильные байкеры и их еще более неправильный администратор… И это ведь действительно меня радовало!

– Ну, мы с Димоном сидим, базарим, значит, рыжуля в углу в телефон залипает, – продолжил тем временем рассказывать Илья Алексеевич, интенсивно размахивая руками. Его слушали с интересом, причем все присутствующие. – Ну, тут, значит, жахнули мы по очередной, меня и повело.

И вот тут, я, как ни странно, догадалась, о чем идет речь. Логическая цепочка была слишком уж проста: пятая стопка коньяка, сигарета и желание усадить какую-нибудь девушку к себе на колени.

Те самые личные тараканы, о которых говорила Анна Сергеевна!

– Ну так, перекурили мы, снова жахнули с Димоном, – дошел до того самого момента рыжий рокер, а те, кто, кажется, об этом уже слышал, явно старались громко не смеяться раньше времени. Даже Олег Геннадьевич нервно посмеивался, уткнувшись в плечо нашего системного администратора. А Рома, который финансист, столь же нервно давился салатом. – Я, значит, перекурил еще разок, ну и цапнул к себе на колени первую попавшуюся девку. А кроме рыжухи баб там больше не было!

И вот тут я поняла, какого же было тогда Анне Сергеевне на самом деле, и почему сейчас только она не смеется и выглядит какой-то хмурой. На самом деле, ситуация со стороны казалось не очень-то смешной и, окажись я на месте девушки, я бы перепугалась насмерть.

Но интересно, а как отреагировала она сама?

– Ну, значит, я сажаю ее к себе на колени… – выпив еще коньяку, Илья Алексеевич хмыкнул басом. – А она как давай шипеть! Брыкается, пинается, щипается… Ну, я и думаю, чё за хрень? И какого хэ Димон глаза вытаращил? Шлепнул я по ягодицам рыжую, что б угомонилась… Та затихла. Замолкла. Даже брыкаться перестала! Я за лимоном потянулся, и тут мне как хера-а-а-кс по башке! Осколки во все стороны, я в ах*е, вискарь на полу, Димон почти в обмороке, а рыжая спокойно стоит и руки салфеткой протирает…

Я не смогла сдержаться, честно!

Рокеры на диване закатывались, белокурая девушка, уткнулась в плечо сидящего рядом с ней долговязого блондина, а симпатичный шатен давился хохотом, тщетно пытаясь затушить окурок в пепельнице. Парень с пепельными волосами откинулся на спинку дивана, сотрясаясь от хохота, даже Михаил Александрович уткнулся лицом в стол!

Мы с Катей же почти сползли по стенке.

Честно, я понимала, как это выглядело на самом деле. Больше странно, страшно и шокирующее, чем смешно.

Но слышать об этом так, как описывал наш начальник, без смеха было просто невозможно!!

– Короче, вот так оно и было, – оглядев помирающую со смеху компанию, вдруг невозмутимо и радостно «добил» всех присутствующих Илья Алексеевич. – Меня тогда как громом жахнуло по заднице: так вот же она, заинька моя, которую я так давно искал!

Все снова грохнули от смеха, а кое-кто, кажется, и вовсе скатился под столы…

И только сама непосредственная участница того бурного знакомства, явно довольна не была.

– Заинька сейчас повторит номер на «бис», – мрачно процедила она, глядя на счастливое лицо нашего шефа. – Хочешь?

– Не стоит, – коротко хохотнул вдруг пепельный блондин, пристраивая ее руки на своей шее, – Думаю, Харлей итак оценил всю перспективу общения с тобой.

Рыженькая скривилась, явно не согласная с его словами.

Мне почему-то показалось, что нашего Илью Алексеевича не остановила даже разбитая об его голову бутылка, и что сама девушка это ясно понимала.

Я-то уже успела убедиться, что в «Максимусе» ее всегда рады видеть.

Через пару часов заметно захмелевшая компания начала разбредаться. Часть рокеров уехала домой, часть осталась гулять, явно перебравшую мартини блондинку увел ее парень, а Олег Геннадьевич и наш арт-директор перебрались в бильярдную. Правда начальник охраны еще и успел мимоходом поинтересоваться, все ли в порядке, и только потом удалился, но мне была приятна его забота.

Последним вип-комнату покинул тот самый пепельный блондин, предварительно попрощавшись с владельцами клуба, и с Анной Сергеевной, явно огорченной его внезапным отъездом.

Если честно, я видела со стороны, что он и сам уезжать не особо хочет, но спустя пару минут он все-таки вышел за дверь… напоследок поманив меня пальцем.

– Вас проводить? – вышла я следом за ним в длинный коридор, правда, не особо уверенная, что сразу найду верную дорогу.

– Нет, – насмешливо посмотрел на меня парень и внезапно протянул мне визитку.

– Что это? – удивленно посмотрела я на него снизу вверх, так как он оказался прилично выше меня. Но красивую, простую, и в тоже время изящную картонку машинально приняла.

– У меня есть небольшое поручение, Арина, – спокойно улыбаясь, произнес вдруг блондин, но взгляд его непривычно-ярких голубых глаз показался вдруг насмешливым после прочтения имени на моем бейджике. – Я хочу, чтобы ты потом мне позвонила и рассказала обо всем, что здесь произойдет в мое отсутствие.

Я опешила, с сомнением глядя на парня. Он же… он же сейчас несерьезно говорит?

– За отдельную плату, разумеется, – уточнил он, разглядывая мое лицо, явно ожидая какой-то реакции. И, как я поняла, он явно надеялся на положительный ответ. Похоже, парень был из той самой золотой молодежи, которая просто не привыкла слышать отказ в ответ на свои просьбы, какими бы они не были.

Отрицательно качнув головой, я протянула ему визитку обратно:

– Извините, но я этого делать не буду. Заберите.

– Вот как? – иронично выгнул брови парень, смотря на меня уже с каким-то… любопытством. И вдруг спокойно улыбнулся, даже мягко как-то. – Ладно, я не буду настаивать. Но хотя бы позвони, если она соберется домой.

– А зачем вам это? – тихо спросила, машинально сжимая кусочек картона в руках.

– Если скажу, что волнуюсь, ты поверишь? – так спокойно и невозмутимо спросил блондин, глядя мне прямо в глаза. И я не отвела взгляда, как делала это обычно. Я смотрела в них, искала что-то, пыталась разобраться… и вдруг поняла, что он не врет.

Для него Анна Сергеевна что-то значила. Не знаю, что именно, насколько это чувство сильно, но то, что он в самом деле не хочет оставлять ее одну здесь, а уж тем более, дать ей самостоятельно добраться до дома, отнюдь не в трезвом состоянии и ночью.

И лишь поэтому я кивнула, соглашаясь.

– Хорошо, – кивнула я, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. – Но…

– Никто ни о чем не узнает, – открыто и понимающе улыбнулся парень. – Спасибо.

– Не за что… – тихо протянула, глядя ему вслед.

Это было странно. Странно, необычно, но… так изумительно.

Я редко когда видела такую заботу и такое внимание. Думаю, Анне Сергеевне здорово повезло с таким молодым человеком.

А как его зовут, кстати?

– Арина, время, – послышался в наушнике голом Алика, слегка искаженный радиоволнами. Невольно вздрогнув, услышав собственное имя, я спрятала визитку в карман фартука и, машинально кивнув, направилась в сторону бара.

Изумление изумлением, а работу еще никто не отменял.

Приготовить кабинет было несложно. Небольшое уютное помещение, обставленное в старом стиле, с большим камином, хоть и электрическим, канделябрами со свечами, мебелью, сделанной под старину с полосатой обивкой, мне сразу понравилось. В нем было на удивление уютно, а обстановка хоть и казалась необычной и дорогой, не казалась вычурной.

Принеся посуду с кухни, я неторопливо сервировала круглый столик, расставила заготовленные свечи, свернула и разложила салфетки… На все ушло не более получаса. Оставалась только поправить шторы на окне, еще раз проверить, чтобы все было в порядке, да ждать гостей.

У меня еще было около получаса, поэтому я решила пока вернуться к Алику обратно в бар. Но случайно завернула не туда и, как итог, оказалась в коридоре, где, насколько я помнила, располагались бильярдные.

Да, я не ошиблась – из-за одной приоткрытой двери доносился веселый хохот Олега Геннадьевича. Решив зайти и спросить, не нужно ли ему чего, я шагнула вперед и неожиданно столкнулась с кем-то, выходящим из соседней бильярдной.

– Извините, – торопливо попросила прощения, глядя на высокого незнакомого блондина, машинально потирая ушибленный бок. – Я случайно.

– Нет, – вдруг ухмыльнулся тот, окидывая меня с ног до головы неприятным взглядом. – Ты специально это сделала.

– Это случайность, прошу прощения, – настойчиво и вежливо повторила, с отвращением понимая, что мне знаком этот взгляд. Как и то, что, скорее всего, последует за ним.

Стоящий передо мной блондин был молод, богат, смазлив и самоуверен. Словом, в нем присутствовало всё то, что я так не любила в подобных людях. И предпочитала держаться от них подальше, зная наверняка, что ничего хорошего от встреч с такими, как он, не было и не будет.

Так и получилось – не успела я сделать и шаг, как меня тут же ухватили за руку чуть повыше локтя.

– Я разве куда-то тебя отпускал? – насмешливо поинтересовался парень. – Девочка, ты же не просто так на меня налетела!

– Отпустите, – тихо попросила, стараясь не смотреть ему в глаза. – Я же сказала, что это случайность.

– Да неужели? – иронично выгнул он брови, а я, не сдержавшись, попыталась аккуратно освободить свою руку. Не вышло, порядком подвыпивший посетитель клуба в модной желтой рубашке вдруг с силой пихнул меня в стену!

От удара спиной перехватило дыхание, и вот теперь я уже действительно испугалась, особенно когда молодой человек вдруг навис сверху, уперев ладони в стену по обе стороны от моей головы.

Попыталась поднырнуть под его рукой, но меня грубо вернули обратно, да еще и больно сжали плечо:

– И куда собралась? Девочка, я не люблю, когда от меня сбегают!

– Отпустите, – уже куда громче произнесла, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал. – Мне работать нужно.

– Ой, да брось, – расхохотался блондин и неприятно усмехнулся. – Знаю я таких, как ты. Заходи к нам в бильярдную, поработаешь во вторую смену!

– Нет, – отрицательно качнула головой, чувствуя, как предательски дрогнул голос. – Я не собираюсь никуда идти!

– Да не ори ты, – откровенно поморщился он. – Хватит ломаться уже, я два раза не предлагаю.

– Отпустите, – твердо попросила, отчаянно надеясь, что неприятный клиент оставит меня в покое. Но тот вдруг поволок меня в сторону, сжимая свои пальцы так, что мне стало больно. И я дернулась уже сильнее. – Отпустите меня!

– Да хорош вопить! – раздраженно бросил блондин. – Можно подумать, до обслуги тут кому-то есть какое-то дело!

– Не, ну почему же? – вдруг раздалось позади нас… и парень оказался вжат лицом в стену, с вывернутой за спиной рукой! А Олег Геннадьевич, который это сделал, насмешливо и как-то зло усмехнулся, легко удерживая опешившего гостя. – Девушка же сказала, чтоб отпустил. Что сразу не послушал-то?

– Слышь, ты! – дернулся блондин, а я торопливо и шагнула назад, испуганно смотря на обоих парней, явно враждебно настроенных. – Ты знаешь, кто я? Отпустил, быстро!

– Да хрен ты моржовый, – хмыкнул байкер, но просьбу выполнил. И как-то мрачно бросил. – Вон пошел отсюда.

– Да ты кто такой? – пренебрежительно и зло посмотрел на него тот. – Какого хрена указания раздаешь? Отваливай!

– А, то есть, по-хорошему ты не понимаешь? – хмуро спросил рокер, прищуриваясь. Неожиданно хмыкнув, он спокойно и как-то многозначительно принялся расстегивать часы на своем запястье.

– Все в порядке, Олег Геннадьевич? – в конце коридора появилась пара охранников, которые, по всей видимости, увидели происходящее по камерам наблюдения. Они приближались быстро, но байкер остановил их одним жестом:

– Вмешаетесь – вылетите оба. Риш, подержи.

Я машинально приняла протянутые мне часы… И испуганно попятилась назад, охнув, когда Олег Геннадьевич вдруг заехал клиенту по лицу. Удар получился сильным и красивым, но блондин достаточно быстро пришел в себя, и через пару секунд я уже вжималась в стенку, наблюдая за самой настоящей дракой!

Вокруг царил шум, из кабинетов выбрались заинтересованные клиенты, неловко переминалась с ноги на ногу охрана, а я стояла, чувствуя, как сердце уходит в пятки, и совершенно не нала, что мне делать.

– Олег, млять, да отпусти ты его! – раздалось вдруг неподалеку и я, вжав голову в плечи, увидела в первых рядах любопытной молодежи нашего арт-директора.

Но, увы, начальника службы безопасности, явно разозленного и вошедшего во вкус, эти слова от хорошей потасовки явно не отговорили. Зло сплюнув, глядя на покатившихся по полу парней, Женя куда-то ушел…

А через две минуты дерущихся уже просто и грубо разняла банда байкеров во главе с владельцами самого клуба.

И если посмеивающийся Илья Алексеевич легко удерживал на месте блондина с разбитым лицом, то недовольного, но без видимых сильных повреждений Олега Геннадьевича, наш системный администратор и финансист держали с заметным трудом.

Я не знаю, почему так поступил начальник охраны, ведь ему достаточно было приказать своим подчиненным просто вывести нетрезвого и распускающего руки клиента. Чем-то блондин ему очень не понравился…

Я не слишком боялась самой драки, в конце концов, что мои друзья часто нарывались на неприятности, что на многих работах посетители вечно что-то между собой не могли поделить. Нет, я просто испугалась последствий, особенно когда между разнятыми парнями вдруг появился хмурый Михаил Александрович.

Он просто посмотрел на Олега Геннадьевича, явно пребывающего в ярости, его оппонента… и, сощурившись, остановил свой взгляд на мне. Я машинально еще сильнее вжалась в стену, пальцами стискивая дорогие часы, начиная понимать, что теперь мне неприятностей избежать не удастся.

Вряд ли руководство клуба простит мне за чашку кофе второй подряд скандал на рабочем месте, всего за два дня стажировки.

Но неожиданно Михаил Александрович развернулся, подошел к вырывающемуся из сильных рук рокера блондину… И с силой врезал тому в живот!

А после стал что-то резко выговаривать, слегка наклонившись над хватающим ртом воздух парнем.

Я даже не успела удивиться, а в коридоре, вдобавок к собравшейся толпе мелькнул голубой камуфляж и рыжие, растрепанные волосы.

Я глазам своим не поверила – напротив разозленного Олега Геннадьевича, обхватив его лицо ладонями, спокойно и без тени страха встала Анна Сергеевна!

Она торопливо ему что-то выговаривала, но тот не слушал, явно собираясь добраться до парня в желтой рубашке и закончить начатое. И девушка прекрасно это понимала – через пару секунд ее выкрик прекрасно послышался через музыку и шумное гудение многочисленных свидетелей:

– Черт, Харлей, да убери ты его отсюда!

Пожав плечами, Илья Алексеевич просто приподнял клиента над полом и фактически унес его из коридора в сопровождении охраны, под одобрительный хохот окружающих.

И лишь после этого начальник службы безопасности начал расслабляться. Он уже смотрел на что-то объясняющую ему девушку, почти успокоился и слегка дернул плечами, давая понять, чтобы его отпустили. А затем вдруг, запустив ладонь в рыжие волосы, быстро поцеловал бывшего администратора клуба!

Народ вокруг замер, как и я.

И только постепенно до меня дошло, что девушка не отвечает. И я вдруг понимала, почему она не сопротивляется – она просто ждала, пока рокер сбросит накопившееся напряжение, просто успокоит свои нервы и «остынет».

Наверное, Анна Сергеевна ему нравилась, а быть может, она просто оказалась рядом в неудачное время и именно поэтому парень выбрал именно такой способ.

Она, кажется, сама прекрасно осознавала, что происходит, потому как когда байкер отстранился и рассеяно провел рукой по ее щеке, девушка спокойно поинтересовалась:

– Полегчало?

И, получив кивок в ответ, вдруг с силой врезала коленом ему в живот!

Олег Геннадьевич согнулся от неожиданности, закашлявшись, а рыженькая, задрав подбородок, гордо прошествовала мимо гогочущих рокеров и посмеивающихся клиентов. Следом за ней отправились и остальные, а толпа стала расходиться, активно обсуждая произошедшее.

А я стояла, не зная, что мне теперь делать.

– Испугалась? – раздалось вдруг насмешливое, и я вздрогнула. – Ну да, глупый вопрос. Ариш, выдыхай, всё в порядке!

– Разве? – подняла я голову, глядя на улыбающегося и уже вполне спокойного начальника службы безопасности, вставшего передо мной. И охнула, увидев его разбитую бровь. – У вас кровь!

– А? – удивленно посмотрел на меня рокер.

Я молча указала на его лицо.

Коснувшись брови, байкер посмотрел на следы, оставшиеся на кончиках пальцев, и небрежно отмахнулся:

– Фигня-война, было бы о чем беспокоиться. Сильно напугалась?

– Ну да, – вздохнув, признала, протягивая ему часы. И, не выдержав, тихо спросила. – Олег Геннадьевич, зачем вы это сделали?..

– Риш, во-первых, я задолбался повторять, что персонал трогать нельзя, – спокойно хмыкнул парень, защелкивая на руке широкий браслет. – А, во-вторых, считай, что именно он меня выбесил конкретно и дело тут вовсе не в тебе. Еще вопросы?

– Да, – вздохнула я. – Меня, наверное, теперь уволят?

– Чой-то? – опешил начальник службы безопасности и с огромным недоумением посмотрел на меня. – Арин, если увольнять каждую официантку, к которой кто-то свои кривые грабли тянет, мы без персонала останемся в принципе. Так что успокойся, никто тебя обвинять и выгонять не собирается, Лександрыч тем более. А теперь беги, работай, у тебя, если я не ошибаюсь, гости скоро нагрянут.

– Спасибо вам, – с благодарностью посмотрела я на него. – За то, что заступились.

– Да ладно, – меня вдруг ласково потрепали по волосам и, не обратив внимания на мой удивленный взгляд, спокойно насвистывая, удалились по пустующему коридору.

Машинально приглаживая волосы, я вернулась к бару… и без сил прислонилась к стойке.

– Ариш, чего случилось? – наклонившись, взволнованно спросил подошедший Алик. – Ты чего такая бледная?

– Да вот, взбледнулось! – раздалось насмешливое позади меня и я в очередной раз вздрогнула. – У-у-у, какие мы нервные! Ариш, я не кусаюсь!

– Анна Сергеевна, – укоризненно посмотрел на нее бармен. – Чего так подкрадываетесь?

– А чего вы тут так таинственно шепчитесь? – с любопытством посмотрела на него рыженькая. – Мне же интересно! Ну, вдруг, тайны там какие, секреты, амурные отношения… что, не угадала?

– Нет, – переглянувшись, отрицательно покачали мы головами.

– Ну, я так не играю, – девушка забавно потерла нос ладошкой. И попросила. – Алик, мохито сделаешь, ладно? Похолодней и поменьше алкоголя, а то я сейчас прям за диваном где-нибудь засну.

– Сделаем, – кивнул шатен и отправился выполнять заказ, а администратор обратилась ко мне:

– Ты как, жива?

– Да, спасибо, – невольно улыбнулась я в ответ на искренне сочувствие. И тихо вздохнула. – Правда, боюсь, что меня теперь уволят за такое происшествие.

– Вот как будто ты там сама по полу в пылу драки каталась, – возвела глаза к потолку девушка. И фыркнула. – Расслабься, в Багдаде все спокойно. Банда эта вообще драки обожает, так что, считай, ты им не только хлеб, но и зрелища организовала. Короче, Колизей с его обитателями в экстазе! За это вообще прибавку можно попросить, не сомневаясь.

– Но Михаил Александрович явно разозлился….

– Лександрыч-то? – выгнула брови рыженькая, удивленно глядя на меня. – Не, там моська хмурая, конечно… Ну, вот не любит ваш шеф, когда его персонал трогают, что поделать! А что до остального, Михей встряску получил, а значит, протрезвел чуток. А что он сейчас в этом состоянии хочет, как думаешь?

– Кофе и бутерброд? – неловко предположила я, вспоминая своих знакомых парней, которые, едва начинали трезветь, сразу хотели спать и есть, причем одновременно.

– Ясновидящая, – с уважением и восхищением посмотрела на меня она. – Зачёт, Ариш, ловишь инфу на ходу! Что делать, знаешь, так что я пошла ждать свой мохито, а ты дуй на кухню. Лады?

– Лады, – улыбнулась я ей.

Мне вдруг самой очень захотелось, чтобы именно эта девушка заняла должность администратора элитного клуба «Максимус».

Не знаю, даже, почему.

ГЛАВА 6.

Кофе с бутербродом я Михаилу Александровичу все-таки унесла.

И, самое странное, что он не кричал, не ругался, даже не одарил меня хмурым взглядом, хотя и удивился слегка.

Благодарно посмотрев на рыженькую, которой Катя уже успела принести ее заказ, я вышла в коридор. И не успела дойти до комнаты, как услышала через наушник от охраны, что пожаловали «мои» гости. Чтобы встретить их, пришлось спуститься на шумный и многолюдный первый этаж…

Но на этот раз всё обошлось без проблем.

Парочкой, желающей провести вечер отдельно от остальных, хоть и в клубе, оказался привлекательный, спокойный молодой мужчина и хорошенькая, улыбчивая блондинка, которая вовсе не показалась мне глупой. А, самое главное, пара была вежливой, без привычного гонора и высоких запросов, да и не сводила друг с друга влюбленных взглядов. Кажется, иногда они вообще не замечали ничего вокруг. Так что я забрала заказ на кухне, накрыла им стол, принесла вино и, пожелав приятного вечера, ушла к Алику в бар.

Возвращаться в вип-комнату не слишком хотелось. Во-первых, мне итак хватило на сегодня потрясений, а во-вторых, я банально устала. Вторые сутки почти без сна давали о себе знать.

Хорошо хоть пара из кабинета пользовалась кнопкой вызова нечасто, да и я сама относила им заказанное по мере готовности – что и во сколько принести было расписано фактически по часам. Молодой человек, оформивший заявку на свидание, оказался очень предусмотрительным.

Что было редкостью, в общем-то.

«Мои» гости ушли около четырех часов утра, еще сорок минут ушло на то, чтобы все убрать. В клубе к тому времени оставалось немного народа и, как сказал Алик, еще полчаса-час, и тут уже вообще не будет никого. Так что я, в общем-то, осталась без работы, а через пару минут в наушнике вообще раздался голос начальника службы безопасности, который отправил меня домой, напомнив, что завтра выходной.

Попрощавшись с барменом, я спустилась вниз и, к своему удивлению, обнаружила в раздевалке Катерину, открывающую свой шкафчик неподалеку от моего.

– А, тоже закончила? – приветливо улыбнулась она мне, развязывая фартук. – Как парочка?

– Приятная, – невольно улыбнулась я в ответ, доставая ключик из кармана. И вдруг замерла, вспомнив кое о чем. – Кать, а что, випка уже освободилась?

– Так они ж там с шести часов сидят, – фыркнула девушка, расстегивая блузку. – Сергеевна в два уехала, так все потом начали еще больше разбредаться.

– Как уехала? – я едва не выронила снятый фартук. Господи, я совсем забыла о том, что меня просили… – Одна?

– Да кто бы ее отпустил, одну-то? – скептично отозвалась официантка. – Полонский вернулся и забрал ее.

– Тот пепельный блондин? – на всякий случай уточнила, тщетно пытаясь вспомнить имя и фамилию, указанную на визитке.

– Блондин? – внезапно хохотнула Катерина. – Ну, ты даешь. Хотя, о чем это я? Ты ж второй день сегодня работаешь… Из всех эпитетов, подходящих под описание сына миллиардера, ты выбрала всего лишь лаконичное «блондин»… Да уж. Но Сергеевне повезло, согласись?

– Наверное, – осторожно пожала я плечами, не особо желая обсуждать чью-либо личную жизнь, особенно возможного потенциального администратора. Главное, что и без моей помощи парень забрал из клуба рыженькую, не позволив ей добираться до дома в одиночестве.

– Ты вообще, такое пропустила, – прыснула вдруг девушка, натягивая голубые джинсы вместо форменной юбки. – Там, оказывается, такая история знакомства Михаила Александровича и рыжей!.. Отпад! Я хохотала, как ненормальная за шторкой, думала выпаду оттуда нафиг.

– Не уверена, что хочу об этом знать, – мягко улыбнулась я, застегивая свои джинсы и принимаясь обувать кроссовки.

– Это ты зря…

– Что она зря? – раздался вдруг позади нас негромкий, любопытный голос и тихо хлопнула закрываемая дверь.

Катя вдруг откровенно поморщилась, не оборачиваясь. И, достав из шкафчика рюкзак, заперла дверцу, спокойно парировав:

– А это не твое дело, не кажется?

– А может мне интересно, – усмехнулась вошедшая в раздевалку белокурая официантка по имени Лена. И вкрадчиво так, словно невзначай спросила, отпирая шкафчик неподалеку. – Вика вон, на весь второй этаж блестит глазами, рассказывая, как сидела на коленях у Ильи Алексеевича. А тебя кто решил потискать?

– А никто, – откровенно ухмыльнулась в ответ Катя и повернулась ко мне. – Арин, ты где живешь?

– На окраине, – отозвалась я, доставая сумку с полки. На миг мне показалось, что что-то тихо брякнуло об металл, но привстав на цыпочки, я убедилась что, вроде, ничего не выпало. И добавила, запирая замок. – Отсюда далековато.

– Могу подвезти до моста, а там на такси прыгнешь, – предложила девушка, но ее вдруг перебила Лена:

– Ты разве забыла, что тебе говорили?

– Ой, да плевать мне, что там Алка втирала, – небрежно отмахнулась от нее Катерина и, подцепив меня под локоток, потянула на выход. – Тем более что она тут больше не работает.

– Кать, а что она говорила? – не выдержав, тихо спросила я, едва мы оказались в комнате персонала. – Что-то про меня, да?

– Да не парься, – махнула рукой та и вдруг замерла, смотря куда-то вперед. – Ой…

– А? – я удивленно посмотрела на нее, машинально проследила за ее взглядом… и тоже замерла от удивления. На одном из диванов, предназначенных для отдыха персонала, сидел хмурый начальник клуба!

– Он обычно сюда не заходит, – шепотом пояснила мне девушка и уже намного громче поинтересовалась. – Михаил Александрович, что-то случилось?

– Типа того, – хмыкнул вдруг рокер, глядя на нас. – Кать, иди. Она тебя догонит.

– Я тебя на парковке жду, – пытаясь скрыть свое удивление, коллега поправила сумку на своем плече. – Там прямо напротив выхода синяя «Мазда», на номере «шестьсот один», не перепутаешь.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я ее и, как только девушка скрылась за дверью служебного выхода, неуверенно подошла к дивану и, получив одобряющий жест, аккуратно присела напротив хмурого владельца клуба, не понимая, зачем я ему вдруг понадобилась.

Впрочем, когда на стол вдруг лег знакомый белый конверт, все стало понятно.

– Я уволена, да? – тихо произнесла, сцепляя пальцы в замок под столом, опуская голову. Конечно, этого и стоило ожидать после того, что случилось…

Но Михаил Александрович вдруг изумленно выдал:

– Чё?

– Драка, – еще тише напомнила я ему, с силой сжимая пальцы. – Сегодня в коридоре. Из-за меня.

– Так, – парень неожиданно потер висок, смотря невесело, но совсем не зло. – Я сейчас серьезно не вкуриваю… Я что, страшный такой?

Я удивленно посмотрела на него.

Страшный? Совсем даже наоборот. Очень красивый, если не хмурится. Гордый профиль, резковатые скулы прямой нос, чувственный рот, плавная линия подбородка и интересный разрез глаз. А цвет такой… насыщенно-зеленый, необычный. Особенно в сочетании с густыми золотисто-русыми волосами длиной чуть ниже ушей.

Но только какое отношение к произошедшему имеет его внешность?

– Молчание – знак согласия, – напомнил о себе мой работодатель, в свою очередь, внимательно разглядывая меня. Я моментально смутилась и с трудом выдавила из себя:

– Нет, вы не страшный.

– Тогда какого фига трясешься, как банный лист и ждешь увольнения? – выгнул брови Михаил Александрович, откидываясь на спинку дивана и складывая руки на довольно-таки крепкой груди, обтянутой черной футболкой с изображением волков. – Тебе что уже успели понарассказывать?

– Ничего, – отрицательно качнула я головой, тщетно пытаясь не покраснеть. И не собираясь напоминать о том, что и рассказы можно было и не слушать, я своими глазами все видела.

– Погоди, так это ты вчера… – вдруг нахмурился шеф, пристально смотря на меня. И вдруг ругнулся, взлохмачивая пятерней собственные волосы. – Вот млятство!

Я промолчала.

Ну да, это именно я вчера весьма неудачно попалась ему под руку, о чем он сам, оказывается, вовсе и не помнил!

– Ну, просто шик, – помассировал переносицу директор клуба. – Так я еще не попадал… Так, ладно. Забыли и проехали. Увольнять тебя никто не собирается. Наоборот – я только что разговаривал с той парочкой, которую ты обслуживала. Они остались в восторге. Считай, что ты с сегодняшнего дня обзавелась собственными постоянными клиентами.

– Правда? – изумлено посмотрела я на него, не в силах поверить в то, что услышала – Вы не шутите?

– Не, я прикалываюсь! – колко откликнулся Михаил Александрович. – Похоже?

– Нет, извините, – смущенно потупилась я, прикусив слишком длинный язык.

– Да твою ж! – ругнулся вдруг парень и поднявшись, пододвинул ко мне конверт. – Хватит трястись, я себя маньяком ощущаю! Чаевые это твои от сегодняшних клиентов. Всех и разом, включая випку. А теперь марш домой и чтобы я тебя до завтра здесь не видел!

Я молча кивнула, не поднимая взгляда, робко забирая конверт и не решившись напомнить, что завтра выходной. Не только у меня – у всего клуба.

А Михаил Александрович, явно недовольный чем-то, резко развернулся и вышел, напоследок саданув дверью так, что кулер у стенки возмущенно булькнул водой, а я вздрогнула.

И лишь пару минут спустя, переведя дух, поднялась, решив заглянуть в конверт перед уходом…

И обалдела еще больше, увидев сумму, вдвое превышающую вчерашнюю!

В машину к Кате я села только спустя пятнадцать минут, извинившись за задержку. Девушка не сердилась, а я же… Я потихоньку улыбалась, вспоминая довольное лицо Олега Геннадьевича, когда он застал мня, уже переодетую, за барной стойкой. Услышав, почему я задержалась, он едва ли не мурлыкнул и сам вызвался помочь.

И в скором времени хмурый владелец клуба получил хоть и через третьи руки, но свой любимый кофе, а я уже с чистой совестью поехала домой.

***

Михаил проснулся от звонка телефона.

Матерясь сквозь зубы, проклиная собственную забывчивость, благодаря которой утром не отключил звук на мобильнике, он с трудом нашарил аппарат на прикроватной тумбочке, причем пытаясь это сделать, не открывая глаз.

– Михась, проснись и пой! – послышался в трубке жизнерадостный бас его компаньона, откровенно бодрого до безобразия.

– Пошел нахрен, я сплю, – хмуро отозвался парень, с трудом продирая слипающиеся глаза. Прищурившись, глядя в наклонные мансардные окна, сквозь которое пробивалось не по-осеннему ярое солнце, Михаил хрипло поинтересовался. – Сколько вообще времени?

– Так, мля, три часа уже, – коротко хохотнула трубка голосом Харлея. – Хорош давить харю подушкой, дела не ждут!

– Какие к черту дела? – мрачно спросил Алехин, с огромным неудовольствием скатываясь с кровати. Отчаянно зевая, держа мобильник одной рукой, а второй ероша растрепанные волосы, он спустился вниз по винтовой лестнице. – Я после вчерашнего еще не отошел.

– Я час назад проснулся и вообще чуть не сдох, – пожаловался ему товарищ. – Ща ничё, оклемался вроде.

– Я за тебя рад, – язвительно откликнулся парень, входя в некое подобие кухни, отделенное от общей площади просторной квартиры лишь внушительной барной стойкой. – Я даже в универ не поехал.

– Студент прохладной жизни, мля! – расхохотался Харлей в трубку. Мих откровенно поморщился при внезапном приступе головной боли, вызванной громким звуком. – Как ты вообще еще не влетел?

– А хрен его знает, – честно признался Алехин, глядя на работающую, только что включенную кофемашину. И мрачно поинтересовался. – Чё хотел-то?

– Дык дело есть, забыл? – напомнил ему рокер. – Просыпайся и вспоминай давай, что нам админ нужен. Знакомый такой. Рыжий. Вредный и дико симпатишный!

– Ты по себя, что ли? – ехидно осведомился Михаил, разглядывая получившийся напиток в большой кружке. Посмотрел на темную, мутную жидкость, вдохнул запах… и, не пробуя, вылил кофе в раковину.

– Гадость ты, Михась, – обиженно засопел в трубку «рыжий и симпатишный». – Заиньку мою уговорить надо! Зря, что ли, Алку выперли?

– А я-то думаю, какого хрена она сама ко мне с кофе приперлась! – дошло вдруг до парня. Дойдя до прихожей, Алехин сунул ноги в тапочки и, прихватив с крючка связку ключей, отпер входную дверь, беззлобно фыркнув. – Конспираторы хреновы. Запарили ваши заговоры с Верещагиным, меня, млять, уже весь персонал боится!

– Не звезди, мы тут не причем, – хмыкнул рыжеволосый байкер на том конце провода. – Сам рычишь на всех от недосыпа, а мы, как чё, так сразу крайние!

– Да я так и понял, – усмехнулся Алехин, привычно открывая соседнюю квартиру и не испытывая ни малейших угрызений совести, причем ни от вторжения на соседнюю жилплощадь, ни от собственного поведения в клубе. – Ладно, хрен с тобой, золотя рыбка, будет тебе рыжий админ.

– Ура, заинька моя вернется на работу! – счастливым басом хрюкнула трубка.

Поморщившись от слишком громких эмоций, отдавшихся неприятным гулом в голове, Михаил сбросил вызов и, убрав трубку в карман, вошел в темную прихожую. Щелкнул выключателем…

И на него тут же уставились сотни взглядов голодающих рыбешек, плавающих в огромном аквариуме, что сплошной стеной отделял коридор от зала.

– Чё вылупилась? – мрачно поинтересовался парень, глядя на упитанную хищную зубатку, в пару которой он всегда хотел подарить настоящую пиранью из далекой Амазонки. Чисто, чтобы посмотреть, кто из них кого первым сожрет?