Читать онлайн Леля и медведь бесплатно

Глава 1

– Он женаааааат, – все мое тело содрогнулось от новой порции рыданий, и казалось, будто слезы текут не из глаз, а просачиваются напрямую сквозь поры.

– Лель, не драматизируй, – Вика поморщилась, насколько я могла заметить сквозь пелену своего отчаяния.

Я знала Викулю с пятого класса, когда она переехала в Москву из какого-то маленького городка неподалеку. Понятия не имею, что свело нас вместе, ведь мы разные, как болтик и гайка.

"Болтик и гайка созданы друг для друга" – всегда говорила Вика. Именно она была болтиком в нашей паре – высокая, стройная, красивая! Одним словом, магнит для мужчин. А я гаечка, и этим все сказано. Кругленькая, и все меня постоянно крутят, как им надо. Я магнит для одиночества и комплексов. И только Вика всегда была рядом, чтобы поддержать и направить на путь истинный. Мой верный болтик.

– Лапуль, с чего ты вообще взяла, что Стасик твой женат?

Стасик…

Он появился в моей жизни полгода назад, когда я сдалась под Викиным напором и зарегистрировалась в приложении для знакомств. Он сразу мне понравился – десять попаданий из десяти по моему списку.

Список критериев я создала по наказанию Викули. "Это поможет поднять планку и не размениваться по мелочам" – Викулина мудрость, ага. В Стасике было все: приятная внешность, образование, карьерные устремления, хорошее здоровье, манеры. Даже то, с какой педантичностью он поправил складку на моей юбке, когда я села рядом в нашу первую встречу, говорило о его тонкой душевной организации и особом видении красоты. Но самое важное его качество в том, что он не стесняется моего тела. Или не подает вида.

– Я решила найти его в других соцсетях. И там были они…, – в носу забурлил поток соплей, и Вика протянула мне салфетку. – Фотки со свадьбы. Жена у него красивая, – я всхлипнула, шумно высморкавшись в бумажный платок, – Она вроде старше его, но худая, Вик. Она худая. В этом все дело.

– Погоди. Ты полгода с ним общаешься только в приложении? И до сих пор не чекнула его соцсети? Лель, тебе пятнадцать лет, что ли? В нашем возрасте сразу паспорт проверяют на наличие жены, детей и задолженностей. А если бы все зашло далеко? – подруга покачала головой и плеснула в бокал свое любимое шампанское с "легкими пузырьками".

– Все и так зашло далеко! У нас было… это…, – я потупила взгляд, пальцем покручивая ножку бокала.

– Это? – Вика, конечно, все сразу поняла, но не могла упустить шанса поиздеваться над моей зажатостью.

– Это! Мы занимались любовью! И не раз, – выпалила я и прижалась губами к полному бокалу. Да, обычно шампанское до краев не наливают, но в моем случае иначе никак.

– Лелюшка, знаешь, в чем проблема? Ты занималась любовью, а он просто трахался. Чуешь разницу? – я поморщилась, а Вика в отместку щипнула меня за руку, – Когда я тебя отправляла в это приложение, я хотела, чтобы ты тоже просто потрахалась. Твое постное лицо снижало мое либидо.

Викино отношение к мужчинам одновременно возмущало и восхищало. Она вела какое-то сумасшедшее соревнование с самой собой. У нее даже как-то был список иностранцев, с которыми она спала. Вика тогда сказала, что ее цель – поставить как можно больше флажков на карте. На обеде от нее можно было услышать что-то вроде: "Как тебе паста? О, у меня как раз вчера был итальянец. Уже третий раз, но этот хоть из Тосканы" или "Представляешь, утром не могла выехать, чья-то КИА закрыла мою букашку. Кстати, о корейцах. Ты знала, что маленький член у азиатов – это миф?".

При этом она не была развязной или зависимой от мужчины. Скорее, наоборот, мужчины впадали в зависимость от нее и требовали выйти за них замуж, а моя подружка боялась этого, как огня. "Свободная птица" – так она говорила о себе, высоко задрав палец.

Я завидовала ее отношению к мужчинам. Вернее, тому, как она с легкостью получала любого, кого бы ни захотела, и так же просто оставляла его, не страдая и не боясь одиночества.

Нет, мне не хотелось менять партнеров как перчатки или ставить галочки на карте, но и рыдать от того, что один единственный за последние пять лет мужчина оказался обманщиком, тоже не доставляло удовольствия.

Выходит, я та самая Леля, которую облапошить на раз-два. Попользоваться и найти другую дурочку. Обиднее всего, что мое сердце разбито. Я-то Стаса полюбила.

– Так, моя принцесса, – провозгласила Вика, – Давай состряпаем из чего-нибудь олицетворение твоего Стасика и сожжем! И голышом у костра попляшем. Или куклу вуду! Хочешь, я куклу вуду закажу? – Вика достала телефон и на полном серьезе стала искать, где в Москве можно приобрести куклу вуду под заказ. Не удивлюсь, если уже к завтраку нам ее доставят.

– Не надо, – я допила шампанское и достала со столика вязание на спицах. Не глядя на подругу, стала провязывать одну петлю за другой, – Удалю этот дурацкий профиль и больше никогда не вступлю в отношения.

– Прекрати это делать, – Вика аккуратно взялась за спицы и отложила изделие. Я с опасением наблюдала за ее действиями, боясь, что петли вот-вот соскользнут и мне придется начать все сначала.

– Прости, это меня успокаивает, – я пожала плечами, отметив про себя, что, пока другие девчонки гуляют свою бурную молодость, я к тридцати годам на беспокойстве и страхе одиночества навязала целую коллекцию на радость бабушке, которая меня этому и научила. Но у нее-то в эти годы уже был дедушка и трое детей.

– Леля, мужик не хочет приходить домой и видеть, как ты вяжешь носки. Это не сексуально!

– Это свитер, – поправила я, – Для него. Для Стаса, – внутри снова сжалась маленькая плакса, готовая вот-вот закатить новую истерику.

Чтобы заглушить боль, я потянулась к коробке с любимыми шоколадными эклерами, которые Вика притащила с собой, когда по телефону я ей сообщила, что у меня чрезвычайно разбитое сердце.

Подруга, прищурившись, проследила за тем, как половина эклера пропадает за моей щекой.

– Что? Знаю-знаю, это тоже не сексуально… Но так вкусно! – промычала я, наслаждаясь нежным кремом. Все-таки кондитеры – те еще лекари души.

– А вот и нет, это очень даже сексуально, – Вика пальцем стерла с моей щеки шоколад и облизала его, – Но ты не налегай сильно. Давай мне последний, – получив свое лакомство, подруга блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Я же говорю, эти эклеры творят чудеса.

Когда эклеры и шампанское были полностью употреблены по назначению (успокоили мои расшатанные нервы), мы с Викой улеглись на разложенный диван в надежде уснуть до рассвета. У меня был выходной, а вот Вике предстояло отснять семейную фотосессию в десять утра.

– Хорошо, что съемка в парке, – весело сказала Вика, когда мы только начали разливать игристое, – А то в студии от меня может случиться короткое замыкание.

Уснуть нам, конечно, не удавалось. Я продолжала эгоистично ныть в плечо подруги, насквозь вымочив ее дежурную пижаму, хранящуюся у меня на случай ночевки.

– Ох, все, Викуль, я удалю это приложение и постараюсь все забыть, – я потянулась за телефоном, но Вика, хлопнув меня по руке, выбила телефон.

– Ты еще в монастырь соберись из-за неудачного секса. Запомни: плохой опыт – это тоже опыт! И вообще сейчас я сама пошаманю над твоим профилем. Стасик офигеет, – пообещала Вика, вскакивая с дивана с моим телефоном.

– Нет! Я ему еще не говорила, что все знаю! И вообще, может, я не так все поняла. Вдруг эта старая фотография? Или вообще не его невеста? – обманывая саму себя, протянула я. На фотографиях все было предельно ясно.

– Мы тут весь вечер упиваемся шампанским и соплями, а ты не уверена? – Вика скрестила руки на груди и глянула на меня с укором.

– Мне было очень плохо…

– Еще хуже тебе будет с утра. Спи, а я все-таки пошаманю, – она прошлепала босыми ногами на кухню, – Фу, кофе только растворимый, что ли?

– Вик, ну не надо, – бормотала я, борясь со сном. В окно уже вовсю бился лиловый июльский рассвет. Сквозь распахнутое окно в комнату сочился аромат теплого дождя и мокрого асфальта.

Уже совсем скоро, первого сентября, мне исполнится тридцать. Если учитывать, что средняя продолжительность жизни в Москве составляет около семидесяти трех лет, то я прожила почти половину своей жизни в одиночестве. Дальше я начну стареть, заводить кошек и все чаще покупать эклеры в кондитерской на углу дома. Может, не стоит прогонять Стаса? Он сможет все объяснить. Я нужна ему, я верю. Я хочу верить.

– Вика… – сонно позвала я, надеясь вернуть в постель свой телефон и подругу.

– Доверься мне, – отозвалась подруга, снимая закипевший чайник с плиты.

Когда по комнате пополз аромат кофе, я стала терять связь с реальностью. Последним, что донеслось до моего разума, было Викино протяжное "О дааа, детка, так-то лучше!"

***

– Цепи-цепи кованые, раскуйте нас! Кто из нааас? – детский садик под окнами моей квартиры вышел на прогулку и принес с собой адскую головную боль.

Я свесила руку с дивана в надежде нашарить телефон и по привычке проверить сообщения от Стаса. Каждое утро он присылал мне селфи и нежное пожелание на день. Вспомнив о Стасе, я взвыла и с головой ушла под тонкое покрывало.

Сквозь ткань в мой шалашик пробивалось яркое летнее солнце. Запах мокрой травы приятно щекотал ноздри. И даже смеющиеся дети не раздражали, а, скорее, навевали тоску о чем-то неслучившемся. О том, что у тридцатилетней Лели никого нет. Никого, кроме мигрени.

– Вика? – жалобно позвала я и, откашлявшись, крикнула уже увереннее: Викулечка!

В ответ только детские визги и лай корги, вечно торчащего на балконе этажом ниже. Сколько же времени? Вика, наверное, уже вовсю работает, бедняжка. Держит увесистый фотоаппарат дрожащими руками и жует мятную жвачку, надеясь скрыть следы вчерашней терапии. Хотя это ведь Вика. Не удивлюсь, если она идеально выглядит и бодро скачет в своих модных кроссовках.

Пожалев себя еще добрых три захода в "цепи-цепи кованые", я все же скатилась с дивана и прошлепала в ванную, попутно глянув на часы, подмигивающие с зеленого дисплея микроволновки. Отлично, уже почти полдень и, если бы не мочевой пузырь, как знать, сколько еще я могла бы проспать.

Сделав все дела в ванной и собрав в пучок длинные рыжие волосы, я вошла на кухню и увидела на столе телефон с запиской от Вики: "Сегодня я отсыпаюсь, завтра с тебя обед. Напиши, когда проснешься. Твой болтик".

Вот он, мой телефон. Стоит провести пальцем по экрану, чтобы посмотреть входящие уведомления. А я, как дура, нависла над столом с оттопыренным пальцем, не смея коснуться смартфона.

Что я скажу Стасу? Напишу, что он разбил мне сердце в ответ на его "Доброе утро, рыжий котенок"? В голове тут же мелькнула картинка, созданная предательским воображением: мой чудесный Стас лежит в постели со своей красиво стареющей женой. Одной рукой он перебирает ее темные волосы, а второй набирает сообщение своей любовнице.

Любовница.

Вот к чему я пришла к тридцати годам.

К горлу подступила тошнота то ли от похмелья, то ли от нервного перевозбуждения. "Хочу гладить тебя, моя кошечка" – последнее что он прислал мне вчера днем. После этого я, смущенная и счастливая, захотела стать ближе и добавить его в друзья во всех возможных соцсетях. Но он меня опередил и добавил сразу в любовницы. Как же гадко на душе. Все еще косясь на телефон, я поставила на газ чайник и насыпала кофе в чашку. В холодильнике на случай экстренной необходимости была припрятана плитка шоколада. Разве это не экстренный случай?

Телефон нервно звякнул три раза подряд. Я глянула сверху и удивилась, когда на загоревшемся экране высветилось уведомление о лайках и комментариях под моей фотографией. В моем профиле еще никто не оставлял комментариев. Да и фото было дурацкое, большую часть кадра занимал бабушкин рыжий кот, а от меня был виден лишь правый глаз, уголок губ и копна медных волос.

Еще одно уведомление. Комментарий от неизвестного пользователя: "Спящая красавица".

Я уж точно не красавица, а кот спящим на фотографии не был. Вика зашла в свой аккаунт с моего телефона? И тут я вспомнила, как подруга удалялась на кухню с моим телефоном.

Я плюхнулась на стул, ударив себя ладонью по лбу. Теперь заходить в приложение стало еще страшнее. Но неизвестность убивала не меньше. Я наспех проглотила таблетку обезболивающего, надеясь утихомирить обезьянок, бьющих в тарелки в моей голове.

Залив кофе кипятком и доброй порцией молока, я развернула шоколад и все-таки разблокировала телефон. На иконке приложения знакомств маячило число – семьдесят два.

Семьдесят два!

Семьдесят два новых уведомления!

Я ткнула на иконку и замерла, увидев на аватаре совсем не ту фотографию с котом. На этом снимке я лежала в постели в своей пижаме – коротких голубых шортиках с рюшами на оборке и такого же цвета легкой майке. Большая часть тела скрыта одеялом, которое я обнимаю во сне. Шортики призывно оголяют часть моей чересчур округлой ягодицы, а лямка майки спущена с плеча.

Волосы огненной волной раскинуты по спине и плечам. Глаза закрыты, а губы невинно улыбаются, будто мне снится изумительный сон.

Я поджала губы и расстроенно вгрызлась в шоколадку. Это было очень красивое фото, что неудивительно, ведь Вика фотограф и умеет делать хорошие снимки. Но это обман. Я не такая красивая, как эта девушка, собравшая за ночь невероятное количество лайков и комментариев. И это я еще не открывала сообщения.

Я снова щелкнула на фото, ловя себя на мысли, что нравлюсь себе такой. Почему же в зеркале я вижу совсем другую девушку? Полную, уставшую, потасканную жизнью. Под фото не знакомые мне мужчины оставляли лестные слова.

"Хороша чертовка!"

"Ооох рыжая ведьма, люблю таких!"

"Чаровница!" – комментарий оставил пожилой усатый мужчина, и мне стало совсем уж не по себе. С другой стороны, разве дедушкам запрещено искать свое счастье в интернете?

Мужчины знают, что мы, женщины, любим слушать песни о том, какие мы красивые, нужные и несравненные. Так они получают, что хотят. А потом поют эти же песни другим женщинам под их хорошенькими фото. Сколько комментаторов под моей аватаркой уже имеют жен или девушек, которые все еще верят в свою несравненность?

Я открыла сообщения и, пролистав множественные "Привет, красавица", поняла, что не нахожу своего чата со Стасом. Покопавшись, я обнаружила, что чат удален, а сам парень в черном списке.

Я уже готова была провалиться в бездну отчаяния (оставалось лишь дожевать шоколадку), как в этот момент на экране высветился звонок от Вики.

– Вик, ты чего наделала?! – с ходу возмутилась я, на что подруга на удивление бодро рассмеялась.

– Чаровница! – с излишним пафосом воскликнула она, явно прошерстив комментарии под моим фото, – Ты произвела фуррор!

– Вика, где мой чат со Стасом?

– В корзине, где же еще?

– Зачем ты его заблокировала? Мне же нужно с ним поговорить! – я сунула в рот еще пару квадратиков шоколада, откладывая бездну отчаяния на неопределенный срок.

– Леля, это ему нужно с тобой поговорить и все объяснить. Так пусть потрудится найти способ. Помни: ты солнце, и все вокруг тебя крутится, – по голосу было понятно, насколько Вика довольна результатом работы над моим профилем. – Забудь пока про Стаса. У тебя куча обожателей. Сходи на свидание вечером. Развейся, моя чаровница, – очередной смешок в трубку, и я закатила глаза так далеко, что голова заболела с новой силой.

Но, вообще-то, в словах подруги была логика. Почему бы не попробовать выбраться из своего панциря? Ведь кому-то же я должна понравиться такая, как есть? И почему бы Стасу хоть немного не постараться ради нас?

Я раскрыла сообщения и стала проверять профили мужчин, желающих познакомиться поближе. Каждый раз, когда мне хотелось бросить эту дурную затею и провести остаток жизни в одиночестве (примерно каждые две минуты), я настойчиво повторяла вслух:

Я солнце, и все вертится вокруг меня. Я солнце, и все вертится вокруг меня.

Пусть сегодня вечером вокруг меня повертится этот симпатичный брюнет. Я остановила свой выбор на парне, который закидал меня нетерпеливыми сообщениями с просьбой уделить ему внимание. Оказывается, это приятно – выбирать, а не ждать, когда выберут тебя.

"Привет, свободен вечером?" – написала я, и меня тут же заполнило чувство, будто я творю что-то безрассудное. Со Стасом мы переписывались пару месяцев, прежде чем встретиться. Пока я думала о Стасике, в приложении пришло сообщение:

"Ты мне ответила! Любой мой вечер – твой. Если ты придешь – обещаю, этот вечер ты не забудешь никогда!".

Как же он оказался прав…

Глава 2

Весь день я с трудом игнорировала звонки Стаса. В приложении он создал дубликат страницы, чтобы иметь возможность писать мне, но я держалась, выполняя наказ Вики. Если я ему и правда важна, пусть приедет и объяснится. В конце концов, он был у меня на днях и неплохо провел время на моем диване.

Я вспомнила его поцелуи, и по телу пробежала дрожь. Решительность таяла под натиском интимных воспоминаний. Но я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Легкая боль вернула в реальность и слегка отрезвила рассудок. Через час меня ждет встреча с Артемом в итальянском ресторане.

После того как я согласилась встретиться, Артем написал мне невероятной красоты стихотворение. Мужчина с отменным литературным вкусом – то, что нужно для девушки типа меня. Даже если внешне мы друг другу не понравимся, нам будет, о чем поговорить.

Да, Вика хотела, чтобы я завела мужчину только для интима. Но разве можно спать с человеком, с которым не о чем поговорить?

***

Я приехала в ресторан ровно в семь вечера, как и договаривались. Не терплю опоздания, и сама всегда прихожу вовремя или сильно заранее.

На входе я глянула на себя в зеркало. Опрятное длинное зеленое платье из льна с вырезом лодочкой, коричневая сумка-почтальонка, легкие плетеные сандалии. Волосы собрала в косу и скрутила ее в бублик на макушке. Макияжа, как всегда, не было, только легкий бальзам на губах. Я поправила круглые очки, корректирующие мою близорукость, и направилась внутрь, борясь с волнением.

Меня встретила девушка в обтягивающем синем платье и с длинными завитыми волосами чуть темнее моих.

– Добрый вечер! У вас забронирован столик?

– Здравствуйте, да, на имя Артем.

– Я только заступила в смену, сейчас проверю, – девушка провела длинным ногтем по большой тетради и победно улыбнулась, – Нашла!

Она проводила меня к столику, за которым уже сидел молодой человек. Он подскочил и бросился целовать руку сотрудницы кафе. Я смущенно отошла в сторону.

– Оленька, вы неотразимы! – не переставая глупо улыбаться, сказал он, а девушка неуверенно покосилась на меня.

– Я Оля, – почти шепотом сказала я.

Артем осмотрел меня с ног до головы, отпуская "не ту Олю, что он хотел бы".

– Ах, здравствуй, Оля, – он коротко кивнул и, отодвинув для меня стул, сел напротив. – Давай сделаем заказ. К сожалению, я свободен только на час. Заболела племянница, я должен посидеть с ней, чтобы сестра могла уйти на работу.

Артем спрятался за раскрытым меню. А я мысленно пожелала его племяннице скорейшего выздоровления. Болеющие детки – это грустно. Даже для тех, у кого нет детей.

Вскользь изучая меню, я осмотрела Артема. Чуть выше меня, крепкий. Наверное, занимается спортом. У него достаточно сильные на вид предплечья. Облегающая черная водолазка только подтверждала догадки о спорте. Аккуратная стрижка и гладко выбритое лицо. Будто он готовился к свиданию. Я вспомнила, что еще утром от меня пахло алкоголем, а пальцы были заляпаны шоколадом, и мне стало немного не по себе.

Кроме того, к самому вечеру я особо не готовилась. Могла бы очки на линзы сменить и покрасить ресницы. Может, я делала это специально? Чтобы в очередной раз доказать себе, что я никому не нужна такой, какая я есть. Даже Стас перестал звонить, и внутри меня закровоточила незажившая рана.

– Что закажешь? – буркнул Артем, откладывая меню и поглядывая на черные матовые часы на запястье.

– Ты торопишься. Если тебе неудобно, мы можем встретиться в другой раз, – вежливо предложила я, про себя отметив, что все равно останусь и съем пасту с овощами, даже если Артем уйдет.

Парень медлил с ответом, сжимая и разжимая зубы, отчего желваки за его скулами то выделялись под бледной кожей, то снова пропадали. Его взгляд нервно пробежался по заполненному залу и наконец остановился на моем лице.

– Мы не встретимся, – сухо ответил он, – Ты себя видела? На фото сексуальная молодая девушка, а тут… Ханжа, закрытая на все пуговки. И вдобавок ко всему толстая, – прошипел он, привлекая лишнее внимание, – Я с себя десять потов сгоняю в зале не для того, чтобы жирные бока щупать.

В глазах предательски защипало, и мне пришлось смахнуть слезы салфеткой. Я вросла в стул, не смея дернуться с места.

– Семь потов, – тихо отозвалась я.

– Что? – Артем уже с шумом задвигал свой стул и готовился покинуть свидание с толстушкой.

– Семь потов сошло. Есть такой фразеологизм. А "десять потов" – это безграмотная отсебятина, – пробубнила я, прекрасно понимая, что этим жалким подобием оскорбления не смогу уязвить Артема.

– А! Ты еще и училка, – он нагнулся к моему лицу, обдавая меня мятным запахом жвачки, – мой тебе совет: трахай мужику член, а не мозги. А с твоей внешностью в постели надо быть просто богиней, иначе ни один мужик тебя рядом не вынесет!

Артем ударил толстым меню по столу и ушел, оставив меня, красную от стыда, в центре всеобщего внимания. Две молодые девицы за соседним столиком откровенно хихикали, не зная, что такое женская солидарность. Полная дама лет пятидесяти упорно смотрела в тарелку, будто ей такое не знакомо.

– Милочка, не слушайте никого, вы красавица, – ободряюще шепнул дедушка, сидевший за мной.

У меня не хватило сил ответить ему. Я вскочила и, крепко сжимая ремень сумки, дала деру. Никогда больше не появлюсь в этом районе!

– Мне очень жаль, что так вышло! – искренне шепнула на прощание девушка, которая провожала меня за столик. С ее модельной внешностью ей не стоит обращать внимание на проблемы женщин с жирными боками.

Я проревела сорок минут в такси, пока водитель молча старался ехать побыстрее. Я лишь заверила его, что помощь мне не нужна и попросила включить Агутина.

Когда мы наконец доехали до подъезда, меня немного отпустило, и я даже поверила, что все в моих руках.

Именно этими руками я удалю к чертям собачьим приложение, едва попаду в квартиру. Больше никаких мужчин.

Никаких мужчин!

– Оля? – я обернулась, выронив ключ от домофона. Этот голос всколыхнул во мне новую бурю эмоций.

– Стас, – шепнула я и тут же оказалась в его объятиях.

– Я так соскучился, иди ко мне скорее, – он прижал меня к железной двери подъезда и жадно поцеловал.

Еще не хватало, чтобы соседи увидели меня в таком положении. Я отодвинула Стаса, уперев руки ему в грудь. Пока он испуганно смотрел на меня, переживая, что я его отталкиваю, я подняла ключ, открыла дверь и утянула мужчину за собой в темноту подъезда.

Я хотела ощутить его ласку. Хотела перестать слышать в голове "ханжа", "жирные бока", "училка". Плевать, что у него есть жена. Здесь и сейчас Стас со мной, потому что я ему нужна. С теми боками, которые у меня есть.

Не помню, как мы поднялись, но все еще остро ощущаю, как в лифте Стас расстегивал пуговки на моем платье и с какой-то маниакальной жадностью лез ладонью в хлопковый лифчик. Как быстро мое тело отреагировало, едва его пальцы коснулись кожи. Внизу стало тепло и влажно, и от этого меня накрыла волной стыда.

Оказавшись в квартире, Стас уже не сдерживался. Он повалил меня на диван и сел сверху, спешно задирая платье. Мне вспомнился наш первый раз. Стас внезапно приехал ко мне во время обеденного перерыва и так же стремительно уложил меня на диван, едва я открыла дверь в одном махровом халате. Он раскинул полы моего халата и вошел в меня сверху, не обращая внимания на мое стеснение. Все закончилось так же внезапно, как началось. В конце Стас одарил меня благодарными поцелуями и, поев картошку с котлетами, уехал на работу. Это был второй в моей жизни половой акт. И он был явно лучше первого, который я даже вспоминать не хочу. Потом Стас заезжал ко мне "пообедать" еще пару раз, снова и снова оставляя меня одну на разложенном диване.

В памяти всплыли Викины слова: "Это ты занималась любовью, а он просто трахался".

Сейчас я хотела, чтобы все было иначе.

– Подожди, – попросила я, когда Стас уже стягивал с меня трусики прямо под платьем.

– Что не так? – он отбросил белье и, глянув на мою оголенную грудь, видневшуюся меж расстегнутых пуговиц, довольно замычал и начал снимать ремень с брюк.

– Почему ты не сказал, что женат? – в лоб спросила я, пряча грудь и опуская подол платья.

– Ох, Оля, – только и ответил он, отодвигаясь от меня и с раздражением глядя в окно.

– Ты ничего не скажешь?

– Это фиктивный брак, – уклончиво ответил Стас, проведя рукой по коротким темным волосам, – Ира очень влиятельная и богатая женщина.

– Я думала, фиктивный брак – это когда оба получают выгоду. У тебя больше похоже на брак по расчету, – хмыкнула я и второй раз за вечер словила на себе взгляд из разряда "училка".

– Ира получает молодое ненасытное тело, – Стас усмехнулся, погладив себя по колену. Его ремень безвольно болтался между ног.

Это уже напоминает проституцию со штампом в паспорте, но я не стала делиться своими размышлениями вслух. Если девочки находят себе папиков, то Стас, выходит, нашел мамика?

– Ты ее любишь? – спросила я, понимая, что для меня это самый важный вопрос.

– Нет, конечно! Ей за пятьдесят. Что за глупости ты спрашиваешь?! – Стас вскочил и стал расхаживать по небольшой комнате, сунув руки в карманы.

– А меня? – мой голос дрогнул в нерешительности.

– Оля, я приехал, чтобы побыть с тобой. Потому что я соскучился! А ты устроила допрос, – Стас спрятался в кухне и, судя по звуку текущей воды, активно старался уйти от разговора.

"Трахай мужику член, а не мозги".

Я не заметила, как по щекам снова побежали слезы. Я слишком много плачу в последнее время. В шкафу есть вино. Можно позвать Вику и восполнить водно-солевой баланс. Вот только прогоню Стаса из своей квартиры. Из своей жизни.

Виновник моих рыданий встал в дверном проеме. Его лицо было влажным. Вероятно, пытался смыть раздражение и охладить неутоленное желание. Он был всего лишь телом для своей жены. А я всего лишь телом для него? Какой порочный треугольник.

– Я пойду, – спокойно произнес он, будто я не сидела перед ним в слезах и без трусов под платьем.

– Не приходи больше, – с трудом сдерживая всхлипы, попросила я.

– Давай просто возьмем паузу? Я не хочу тебя терять, – он сделал шаг ко мне, погладил меня по волосам, будто уличную кошку, которую мама не разрешит взять домой.

– Уйди, пожалуйста! – вскрикнула я, сбросив его руку с себя.

Больше не могу видеть его лицо. Его хмурый взгляд. Плотно сжатые губы. Не могу видеть и не иметь возможности коснуться. Я отвернулась, пряча свое зареванное лицо.

Ну же, обними меня. Скажи, что разведешься. Что я – твоя!

Удаляющиеся шаги вколотили последние гвозди в гроб наших недолгих отношений. Дверь хлопнула, и я зарыдала вслух, не веря своей невезучести.

Я снова одна.

И так будет всегда.

***

Утром мне все же пришлось собрать себя по крупицам и отвезти на работу. Шумное метро и толпа немного привели в чувство. Раздражение от суетного города слегка притупило боль поражения на любовном фронте.

В восемь утра я открыла двери стоматологической клиники, в которой работала администратором уже больше двух лет. Не то что бы я не хотела сменить работу. Будь моя воля, я стала бы библиотекарем и скончалась бы под слоями пыли где-нибудь между Бальзаком и Байроном. Но зарплаты библиотекаря мне не хватило бы на квартиру и шампанское под рыдания. Кстати, о деньгах! Я ведь сегодня должна угостить Вику обедом.

Мы списались в мессенджере и договорились пообедать в кафешке неподалеку. Вика закидала меня аудиосообщениями с нетерпеливыми расспросами о свидании, но я пообещала рассказать все при встрече. От одного слова "свидание" меня кинуло в дрожь.

– Василевская, как отдохнула? – Люда, один из наших стоматологов, ткнула меня в бок локтем.

– Все нормально, – буркнула я, перебирая бумаги, которые разбросала за стойкой моя сменщица Настя.

– Выглядишь так, будто каток тебя переехал, – Люда, которая весила раза в два больше меня, на удивление изящно обошла стойку и крепко меня обняла, будто чувствуя, что я совсем не в порядке.

– Так-так, обнимашки и без меня?! – Заур Магомедович, самый опытный наш врач и хозяин клиники, обнял нас обеих своими длинными волосатыми руками.

Меня заволокло теплом и запахом дезинфектора, и я действительно почувствовала себя лучше.

– Ну, что за тройничок у вас? – весело отозвался Никита, стажер Заура Магомедовича. Парнишке было лет двадцать, и он частенько подмигивал абсолютно каждой женщине в клинике, за что его прозвали Казановой.

– Все нормально, правда, – поспешила оправдаться я, когда коллеги выпустили меня из объятий.

– Ольга, если кто-то посмел тебя обидеть, дай знать, – Заур Магомедович сжал руку, демонстрируя внушительный бицепс, – Мы морду за тебя быстро начистим.

– Это верно, – поддакнул Никита, невысокий и щупленький.

Люда подмигнула, будто говоря: "Эх, Василевская, на что эти мужчины готовы ради тебя!".

– Меня никто не обижал, – повторила я, – Заур Магомедович, можно на обед отойду минут на сорок? Никита как раз сегодня должен мою часть работы изучить.

Никита согласно кивнул, выражая готовность остаться наедине с телефоном и возможными клиентами. С руководителем проблем не возникло, так что в районе часа дня я уже подходила к грузинскому ресторанчику. Вика бодро помахала мне с летней веранды.

– Ну, привет, спонсор моего обеда! – весело воскликнула она, как бы невзначай напоминая, что пир за мой счет.

– Выбирай, что тебе хочется, – я вяло улыбнулась, удобно усаживаясь в глубоком темно-коричневом кресле.

– На самом деле я уже все заказала. И себе, и тебе. Чтобы не тратить время твоего обеда на ожидание, – Вика глянула на фитнес-браслет на левой руке, – Уже должны подать.

Как по заказу появился официант и поставил на столик ароматное дымящееся блюдо из курицы и овощей перед Викой и жареные хинкали с соусом передо мной. Жирные хинкали для Лелиных жирных боков.

– Хачапури будет готов с минуты на минуту, – оповестил официант и удалился. А у меня от одного слова "хачапури" потекли слюнки.

– Я не голодна, – соврала я, отодвигая аппетитное блюдо. Я не ела со вчерашнего дня и сейчас готова была проглотить хинкали вместе с хвостиками.

– Чего это? Программа экстремального похудения? – Вика сунула ложку в рот и театрально застонала, демонстрируя пищевой оргазм и привлекая к нам внимание окружающих. В основном мужчин, конечно. Но в этом вся Вика.

– Я была вчера на свидании…, – нехотя начала я.

– И что, парень закормил тебя на пару дней вперед? – Вика с удовольствием уминала свое блюдо и, когда она обмакнула свежую лепешку в соус, я сдалась под натиском ароматов и принялась за хинкали.

За вкусной едой я рассказала Вике о том, что произошло со мной накануне. Подруга только повторяла "Вот урод!" сначала про Артема, а потом и про Стаса. Закончила я тем, что удалила приложение и на этом закончила активный поиск спутника жизни. Вика, к счастью, спорить не стала.

Когда нам подали хачапури, подруге позвонили.

– Да, добрый день, – ответила она, – Да, я Виктория Трофимова. А, вы по поводу дома? Мне не очень удобно говорить сейчас. Я вчера уже общалась с вашей помощницей. Скиньте мне адрес офиса и часы работы. Я заеду сегодня. Спасибо, всего доброго! – она скинула и отложила телефон.

– Покупаешь дом? – пошутила я. Представить Вику, заядлую любительницу города во всех его проявлениях, в загородном доме было практически невозможно.

– Да нет. Прадед мой умер недавно и, оказывается, оставил мне дом, – Вика пожала плечами, будто это была какая-то мелкая досада, а не подарок судьбы. Дом, конечно же, а не смерть прадеда.

– Это же дом! – воскликнула я.

– Лель, ну ты в своем уме? На кой он мне сдался? Мало того, что это в моем родном ПГТ, так еще и не в самом городе, а в лесу на отшибе, – Вика покрутила пальцем у виска и принялась за хачапури, – Там даже интернета нет. Что там делать вообще?

– Да ты что! Я бы закрылась в таком домике на месяц и писала бы роман, – я мечтательно прикрыла глаза, посасывая сырную корочку.

– Эй, а это идея! – Вика выдернула из моего рта выпечку, привлекая мое внимание: Как тебе такой вариант терапии? Ты пишешь роман о том, как твои дороги со Стасом расходятся, и ты встречаешь хорошего мужика? Стасика можно прям злодеем сделать, чтобы проще было пережить расставание.

Я рассмеялась, хотя, надо признать, что-то цепляющее в ее идее было. Выплеснуть на бумагу все свои чувства и стать наконец свободной.

– Ага, давай ключи от дома, я туда в отпуск уеду, – хихикнула я, делая глоток обжигающего травяного чая.

– Да пожалуйста! – Вика на полном серьезе смотрела на меня своими большими голубыми глазами, – Сегодня ближе к вечеру заеду к нотариусу и все разузнаю. Если хочешь, езжай. А я к тебе на выходные выберусь.

Поехать одной в какую-то глушь или остаться дома и видеть в каждой тени Стаса? Будет ли он скучать, пока меня не будет? Что, если он будет сходить без меня с ума и отыщет меня в самой глубокой чаще, чтобы сказать, какой он дурак и как сильно меня любит?

И, без шуток, я всегда мечтала попробовать себя на писательском поприще. Чем мои переживания не сюжет для дебютного романа? Ну или хотя бы для черновика.

– У меня отпуск на весь август. Дай мне подумать недельку. Никому не сдавай свою внезапную недвижимость, – я улыбнулась одним уголком губ и представила себя в уютном лесном домике с видом на озеро.

На грубо сколоченном деревянном столе, накрытом чуть мятой льняной скатертью, стоит ваза со свежими полевыми цветами, блюдо с яблоками от деревенских соседей и тетрадь с моими переживаниями о Стасе.

Ведь я могла бы написать не о расставании, а, наоборот, о том, как все у нас чудесно складывается. Втайне хотелось надеяться, что вселенная считает импульс и исполнит мое желание. Говорить об этом Вике я не стала, Стас ей не особо нравился, хоть они и не были знакомы лично. Вообще знакомить парня с такой подругой даже немного опасно. Я глянула на Викулю, которая, подперев подбородок рукой, влюбленным взглядом смотрела куда-то вдаль. Легкий летний ветерок колыхал светлые волосы, собранные в высокий хвост, донося до меня аромат ее духов – свежий и прохладный.

– Мама всегда говорила, что надо искать богатого интеллигента, – внезапно сказала она, не сводя глаз с рабочих, возводящих неподалеку очередное торговое зданьице, – А маленькая богиня течет от потных мускулистых строителей. Несправедливо.

Я поправила очки и с интересом осмотрела молодых ребят в оранжевых жилетках, накинутых на голое тело. К счастью, моя маленькая богиня никуда не потекла, и я снова вернулась к подруге.

– Вон тот высокий и мощный похож на итальянца, – мечтательно протянула Вика, – Назову его Федерико.

– Как Феллини? – уточнила я, бросив мимолетный взгляд на парня, о котором она говорила.

– Как Феллини, – выдохнула Вика.

– Не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, Федерико армянин, а не итальянец, – я широко улыбнулась от мысли, что любовные переживания разной степени – это проблема абсолютно всех женщин – толстых, худых, молодых, старых, уверенных в себе и зажатых. В этом суть женского сердца: все мы хотим любви.

– Итальянец, армянин – какая разница, когда такая фактура!

– Тебе просто надо снять напряжение, – я погладила руку подруги, желая приободрить, а та с некоторым любопытством глянула на свою ладонь и, подмигнув мне, заговорщицки прошептала:

– Ах ты хулиганка рыжая, не могу же я сделать это прямо здесь! – она положила свою руку на бедро и как-то призывно побарабанила пальцами.

– Вика! Ты извращенка! Я не это имела в виду! – вспыхнула я. Когда же я уже привыкну к ее поведению.

– Да знаю, успокойся, – Вика рассмеялась, – Ты так смешно краснеешь, никогда не устану тебя смущать.

Мы допили чай, и я, оплатив обед, вернулась к своим рабочим обязанностям, еще не догадываясь, что уже вечером буду умолять Вику дать мне ключи от дома в лесу.

***

Вечером, когда последний довольный клиент унес из клиники новенькие сияющие виниры, я заперла владения Заура Магомедовича и направилась в сторону метро.

На улице было неприятно душно, и мне пришлось прихватить у промоутера рекламку очередного секонд-хенда, открывшегося за углом. За одеждой к ним я не пойду, но в такую жару грех не воспользоваться глянцевой бумажкой в качестве веера.

Однако уйти далеко мне не удалось. За спиной просигналил автомобиль, и, обернувшись, я увидела машину Стаса, мигающую аварийкой под знаком, запрещающим парковку.

– Оля, давай поговорим, – взмолился парень, выглянув из-за распахнутой двери.

– О чем? – я скрестила руки на груди и постаралась натянуть на лицо максимально холодное выражение, но, судя по улыбочке Стаса, актриса из меня была неладная.

Он вышел из машины и, приблизившись ко мне, протянул руку.

– Мы оба не хотим, чтобы наши отношения закончились, – примирительно начал он, но я его оборвала.

– Но мы по-разному видим будущее этих отношений, – мой голос дрогнул, и свету снова явилась неуверенная Оля Василевская, которая хотела скорее обнять своего непутевого возлюбленного и этим хоть как-то прикрыть брешь, оставленную в душе одиночеством.

– Сядь в машину, – чуть тверже попросил Стас, и я сдалась.

Как только я закрыла дверь – мягко и осторожно, чтобы не разозлить Стаса – машина тут же тронулась с места. Мой водитель молчал, и я тоже не знала, как начать разговор о наболевшем.

О моих чувствах, о планах на будущее, о совместных детях. И о жене Стаса, конечно.

В полном безмолвии мы добрались до моего дома, и только когда я уже собралась вылезти из машины, Стас наконец раскрыл рот.

– Оля, я не хочу с тобой расставаться, – на полном серьезе произнес он, и я, наивно захлопав ресницами, вцепилась в его руку.

– Значит, ты разведешься? – пробормотала я, не веря своему счастью.

Стас тяжело вздохнул и погладил мою ладонь.

– Я не могу, – устало ответил он, – Не сейчас.

Расстроившись, я отодвинулась от мужчины и ухватилась за ручку.

– По крайней мере, не сейчас, – Стас попытался спасти ситуацию ложной надеждой, но я в ответ только усмехнулась, – Оля, у нас с Ирой контракт. При разводе я ничего не получу. Мне нужно успеть заработать как можно больше, пока она дает мне такую возможность.

Я уставилась на Стаса удивленными глазами и удивилась еще больше, когда поняла, что он говорил абсолютно серьезно. В его глазах горело пугающее пламя, словно мужчина, к которому я испытывала нежные чувства, на самом деле был жутким маньяком, готовым ради денег на многое.

И в то же время я видела, как он тянулся ко мне. Искренне. Ему меня не хватало, и он нуждался во мне так же сильно, как я в нем. Разве хоть один мужчина когда-то хотел быть рядом со мной по доброй воле?

Может, в таком случае штамп в паспорте не так уж важен?

В конце концов, их брак – всего лишь фикция, и, если не думать о том, что ночи Стас проводит в постели своей жены, то картинка мои перспективы не кажутся такими уж мрачными.

Впрочем, кого я обманываю…

– Оленька, ты мне нужна, – Стас силой схватил мое запястье и прижал руку к своей груди, – Я не знаю, как ты это сделала, но я постоянно думаю о тебе!

Во взгляде Стаса мелькнуло раздражение, и, дернув меня на себя, он крепко обхватил мое тело. От неожиданности я оторопела и никак не отреагировала. Только продолжила невинно хлопать глазками и дышать тихо-тихо, будто прячусь от кого-то.

– Заворожила ты меня, что ли? – прищурившись, произнес Стас.

Он склонил голову и изучил меня долгим недоверчивым взглядом.

– Отпусти меня, пожалуйста, – проблеяла я, ощущая, как ком страха встрял поперек горла.

– Я не могу отпустить тебя, Оля, – Стас ухмыльнулся, пугая меня угрожающим блеском в глазах, – Не могу заставить себя отказаться от такой рыжей кошечки.

– Ты меня пугаешь…, – с каждой секундой, проведенной в тисках Стаса, я ощущала себя все более беспомощной.

Я не могла ему сопротивляться, ведь это неправильно. Хорошие девочки не говорят «нет». Стас может решить, что не нужен мне, если здесь и сейчас я его решительно отвергну.

К тому же, если я устрою шум, что обо мне подумают соседи? Как я буду выглядеть со стороны?

Проблему моей нерешительности решил резкий стук кулака о лобовое стекло.

Дернувшись, мы со Стасом обернулись и увидели Вику, грозно долбящую рукой автомобиль Стаса.

– А ну руки убрал от Лели! – прокричала она, и хватка на моем теле действительно ослабла, так что я смогла выскочить из машины. Настолько ловко, насколько мне позволяла моя неуклюжесть.

– Оля! – позвал Стас, выглянувший из машины, но Вика не дала мне ответить. Вот уж кто никогда не боялся показаться бестактным.

– Если я еще раз увижу здесь твою наглую рожу, – начала она, но Стас, закатив глаза, вернулся в машину и, кинув мне на прощание неопределенный взгляд, вырулил прочь с парковки моего двора.

И было в его глазах нечто, что обещало продолжение нашей истории.

– Вика, – с некоторым укором в голосе пробормотала я.

– Леля, нельзя оставаться рядом с мужиком, который вызывает у тебя страх, – резко ответила она.

По тому, как подруга сжимала и разжимала кулаки, я поняла, что она злится. Возможно, даже больше, чем того на самом деле заслуживала ситуация.

– Я его не боюсь, – неуверенно возразила я.

– Ты просто не видела свои глаза, – Вика покачала головой и открыла подъезд своим ключом, – Я привезла острые крылышки и шоколадные пончики. Идем уже.

От слова «пончики» мне стало немного легче, так что в лифте я ехала с улыбкой на губах. Несмотря на смазанную поездку, меня ждал приятный вечер в компании лучшей подруги, хорошего кино и жирных пончиков в шоколадной глазури.

А потревожиться о Стасе я еще успею.

– Как ты вообще оказалась у моего дома? – спросила я, наблюдая за тем, как Вика достает из бумажного пакета ароматные дары.

– Привезла ключи, – ответила она и, заметив мое недоумение, добавила: От дома в лесу.

– Аааа, – протянула я, – Совсем выпало из головы.

– Успела передумать? – Викуля мило улыбнулась и, повязав на свою узкую талию мой фартук, принялась разогревать на сковороде привезенный ужин.

– Не знаю, – я неопределенно пожала плечами, – Как-то это странно.

Из раскрытой сумки подруги торчала старая пленочная фотография с помятым уголком. Не сдержав любопытства, я взяла ее в руки. Уверена, Вика ничего мне за это не сделает.

– Это я тебе привезла, кстати, – пояснила она, заметив, как я разглядываю старое фото того самого дома, на поездку в который я не могла решиться.

С картинки на меня смотрел хороший деревянный дом с одним этажом и жилой мансардой. Окно наверху было распахнуто, и фотограф успел запечатлеть, как лениво развевается по ветерку белый тюль. На крыльце перед домом стоял невысокий пожилой мужчина в кепочке, а у его ног на ступеньке сидели двое мальчишек – высоких, стройных и до забавного белобрысых.

– Что за мальчики? – спросила я, водя пальцем по лицам на фото.

– Это Ванька, мой двоюродный брат, – Вика ткнула в пацаненка пониже, а потом указала на второго и с гордой ухмылкой на губах добавила: А это, вообще-то, я. Меня тогда постригли коротки. Вшей в деревне поймала.

Девушка передернула плечами, вспомнив о неприятном опыте.

– Думаешь, мне стоит поехать? – я не могла оторвать глаз от дома посреди леса. Казалось, будто он окутан волшебством, и у меня есть ключи от этой сказки. Нужно лишь принять зов и довериться судьбе.

– Я думаю, тебе нужно на какое-то время скрыться с радаров, – цокнув языком, ответила подруга.

Она уже разложила по тарелкам горячие крылышки, и ждала, когда я перестану изучать фотографию. Но я не могла выпустить снимок из рук. Нечто притягивало меня и заставляло глупо улыбаться, будто на старой фотокарточке тоже была некая волшебная печать, связывающая ее со сказочным домом.

– Слушай, мне не нравится этот Стас, – честно заявила Вика, – И я хочу, чтобы тебе он тоже не нравился.

– Так не бывает, – я по-доброму улыбнулась переживающей подруге, – Он мне нравится. А вот его жена не очень.

– Ты достойна большего, Лель, – Вика погладила мою руку, и я глубоко вздохнула, – Может, если ты уедешь ненадолго в лес, тебе удастся отвлечься от Стасика?

Может, Вика и права. Я должна провести время наедине с собой и своими мыслями, чтобы с легким сердцем отпустить Стаса и двинуться дальше.

Или…

Мое отсутствие разожжет его интерес еще больше, и он наконец поймет, как на самом деле любит меня?

– Знаешь, я, наверное, правда поеду, – согласилась я, – Ведь я ничего не теряю и смогу вернуться в любой момент.

Я загадочно улыбнулась, представляя, как возвращаюсь в город на машине Стаса, а Вика удивляется, как так вышло. Но она к нему привыкнет. Просто не сможет устоять перед его очарованием.

Глава 3

Междугородний автобус не без приключений довез меня до нужной станции. Два раза в пути нас проверяли сотрудники ДПС. Один раз автобус застрял в дорожной яме, когда мы остановились около перекошенного кафе на перекур и туалет. От невозможной духоты меня всю дорогу мутило, и я была на грани потери сознания. В какой-то момент показалось, что сама судьба велит мне бросить эту затею.

Но у меня не было сил ничего бросать, я просто плыла по ходу движения автобуса и все-таки добралась до заветной цели.

Поселок городского типа с виду выглядел скорее деревней, ничем городским там и не пахло. Если Вика выросла в таком месте, то в какой момент она превратилась в пафосную мадам, которая по утрам пьет “фильтр”, а после обеда “латте на кокосовом”?

Я отмахнулась от мухи и покатила свой чемоданчик в сторону постоялого двора, на который мне указал любезный водитель автобуса. Уже вечерело, так что провести ночь я собиралась в гостинице, а уж утром найду кого-нибудь с машиной и попрошу за вознаграждение довезти меня до пункта назначения.

По названному адресу я нашла двухэтажное кирпичной здание с пышными клумбами, аромат которых вскружил мне голову. Я подергала калитку, но она оказалась заперта, зато на столбе чуть левее обнаружился звонок, провод от которого замысловато тянулся к самому дому. Чудеса инженерной мысли!

Я позвонила, и спустя какое-то время из дома показалась невысокая полноватая женщина в фартуке. Она перекинула через плечо полотенце и с подозрением глянула на меня.

– Чего надо?

– Мне бы переночевать. У вас, говорят, комнаты сдаются, – невинно улыбаясь, ответила я, перебирая в голове другие варианты ночлега на случай, если хозяйка прогонит меня.

– Столичная, что ли? – все еще жмурясь, женщина подошла ближе к калитке и покосилась на мой чемодан.

– Ага.

– Тысячу за ночь, – отчеканила она, будто наличие у меня московской прописки добавляло к стоимости проживания определенный процент.

Мне выбирать было не из чего, так что я согласно кивнула, а женщина разочарованно цокнула языком, поняв, что я согласилась бы и на большую сумму.

Калитка отворилась, и я прошла за хозяйкой в дом, попутно зацепив чемоданом пару старых велосипедов.

– Ой, простите, – я запаниковала, прикидывая, сколько с меня могут здесь взять за царапину на ржавом велике, но хозяйка безразлично махнула рукой.

– Это мусор. Муж никак не сдаст в металлолом, – после "заключения сделки" женщина вдруг подобрела.

Мы вошли в дом, и от запаха свежей выпечки мое самочувствие улучшилось. Я снова ощутила это неуловимое чувство размеренного тягучего счастья, как тогда при просмотре фотографии дома. Мы свернули вправо и пошли по коридору, застеленному коровой дорожкой.

– Пирожки с капустой, – пояснила хозяйка, заметив, как трепещут мои ноздри от активного поглощения ароматов. – Угощу, если хочешь. Я Лариса, – представилась моя спасительница.

– Оля, – я благодарна кивнула, соглашаясь на приглашение отведать пирожки. Почуяв один только запах, я поняла, как сильно проголодалась.

– Так, Оля, вот комната, – Лариса открыла дверь и протянула мне ключ, который висел на гвоздике, вбитом в дверной наличник. – Туалет и душ в конце коридора, кухня прямо напротив входа. Приходи, я чайник вскипячу. Вечером сериал про цыган смотреть будем.

Лариса оставила меня одну, и я заперлась в маленькой чистенькой комнатке. В моем распоряжении была односпальная пружинная кровать, застеленная старомодным, но аккуратно выглаженным бельем. Рядом стоял столик с ночником, а напротив – вешалка для вещей. Я широко раскрыла окно и села на подоконник, надеясь немного выветрить духоту. Прямо в окно заглядывала раскидистая ветвь яблони с крепкими зелеными яблочками. Я снова глубоко вздохнула упоительный аромат, и мне вдруг дико захотелось увидеть дом. Открыть окно на мансарде, почувствовать, как скрипят половицы на крыльце. Было еще не так поздно, и, будь у меня машина, я могла бы быстренько съездить туда и обратно, чтобы осмотреться.

Была бы машина…

Я переоделась в хлопковое голубое платье до колен и, подвязав волосы лентой, отправилась пить чай с пирогами.

– А, Оленька, – Лариса кивнула на стул, приглашая меня присесть. Передо мной тут же появилась большая чашка свежезаваренного чая и блюдо с румяными пирожками.

Я откусила мягкое пушистое тесто и замычала от удовольствия. Невероятно, но это почти так же вкусно, как эклер. Лариса рассмеялась, явно довольная моей реакцией на свои пироги.

– А ты чего приехала-то, столичная? – по-доброму спросила она.

– У подруги тут дом. Хочу месяц пожить, отдохнуть от города.

– Это верно, – женщина понимающе закивала, – В городе разве жизнь? Вот она жизнь, на своей земле, в своих продуктах, в детях, которые все лето на речке резвятся, а не сидят с телефоном в четырех стенах. Тут простор, а у вас там что? Машины да бордюры.

Лариса стала активно перечислять минусы городской жизни, и даже стало обидно за Москву, хотя меня и привлекало все то, к чему агитировала хозяйка дома.

Я уставилась в окно, слушая Ларису вполуха. На мои глаза попались велосипеды, которые я задела чемоданом. И в голове тут же возникла картинка, как я мчусь на велике по полю, подставляя лицо ветерку. Мои волосы колышутся сзади рыжей волной, и только лента лазурно-голубого цвета мелькает меж ярких прядей.

– А можно я у вас велосипед куплю? – внезапно спросила я. – Хочу прокатиться.

– Да бери так! Считай, что включено в стоимость, – Лариса кивнула на тот велик, что поменьше, и посоветовала: Возьми желтый, он целее. Но осторожнее: цепь легко соскакивает, если резко дергать. Сыночка мой раза три уж колени расшибал.

Я радостно закивала и, сполоснув чашку, побежала запрягать новый транспорт. Пьянящее чувство свободы манило творить глупости.

Я выкатила железного коня за калитку и осмотрелась. Впереди за соседским домом виднелась разрушенная колокольня. Объясняя дорогу до дома, Вика упоминала этот ориентир, чтобы я не заблудилась в пути. За церквушкой было поле, а там и кромка леса зеленела бескрайней полосой.

Я вскочила на велосипед и поехала навстречу волшебному дому.

Если бы я знала, что ждет меня впереди, осталась бы есть пироги и смотреть сериал про цыганскую любовь.

***

Спустя полчаса я уже подъезжала к лесу, оставив за спиной деревеньку, скрытую за полосой пыли от колес моего велосипеда. Я остановилась, рассматривая высокие стройные сосны с пышными кронами, шелестящими где-то высоко-высоко.

Небо над лесом затянуло густыми тучами, и накаленный жарой воздух потрескивал под самым носом. Повернуть бы назад…

Но я давно не испытывала такой опьяняющей свободы: от боли, от мыслей, от воспоминаний. И дом уже совсем рядом! "В лес войдешь, а там минут двадцать пешком" – сказала Вика. Я-то на велосипеде, значит, мне совсем близко. И никакой дождичек не удержит меня от знакомства с лесным домиком.

Я уверенно надавила на педаль и поехала в лес, стараясь не думать о сгущающейся тьме.

Под колесами похрустывали сосновые иголки, цепь предательски скрипела с каждым прокручиванием педалей. Как назло, хотя и вполне ожидаемо, начал накрапывать дождик. Я остановилась, прислушиваясь. Где-то совсем рядом находился источник непонятного шума – то ли назойливый шелест, то ли частая барабанная дробь, то ли все сразу.

Когда ливень сплошной стеной дошел до меня, я поняла, что источником шума был именно он. За секунду меня окатило с ног до головы, и я поспешила в сторону дома, практически не разбирая, куда еду. Стало вдруг темно, и только рокот ливня заглушал бешеный ритм моего напуганного сердца.