Читать онлайн Принцесса мафии бесплатно

© Мила Дрим, 2024

ISBN 978-5-0062-4747-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Принцесса мафии

– Пристрели её!

Я сжалась в комок от услышанного.

Сердце в груди часто-часто забилось, и от страха я забыла – как это – дышать.

Хватая ртом воздух, я отчаянно пыталась наполнить им свои легкие, но его было все так же мало.

Взор мой остановился на мужской фигуре, которая становилась все ближе.

Неужели это случится? Неужели это – расплата за то, что я сделала и не сделала?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я шла осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание. Мои шерстяные носки мягко скользили по деревянному полу. Помня о том, в каком месте в коридоре скрипит половица, я благополучно обошла её и остановилась перед лестницей, ведущей в подвал.

Её очертания едва различались в лунном свете.

В доме было темно. Это я так устроила.

Сердце в груди сдавило.

Мне было страшно. По ряду причин. Одна из которых – какие последствия будут за те действия, что я собиралась осуществить.

Я медленно втянула в себя воздух.

Он соединил в себе ассорти из разных ароматов.

Мандарины, салаты, сигареты.

В праздничную ночь в нашем доме веселилась даже охрана, и я решила воспользоваться шансом, который мне предоставился.

Я должна была спасти его.

Внутренний толчок – не иначе как совести – толкнул меня к ступеням. Я быстро спустилась вниз. Нащупала замок. Мои пальцы заныли от того, каким холодным он мне показался. Вспоминая цифры, я набрала знакомый шифр и почувствовала, как дверь слегка приоткрылась.

Затаив дыхание, я проскользнула внутрь.

Прохлада, что витала здесь, напомнила мне, что за окном стоял мороз. Ноги мои заныли от холода, и кончики пальцев на руках неприятно закололи.

Я согреюсь, но позже…

Взгляд мой прошелся по стенам и примагнитился к пленнику. Словно статуя, он сидел посреди комнаты. Привязанный к стулу.

Я не видела, но почувствовала, что пленник заметил мое присутствие.

Его взгляд прожигал мне кожу. Мне показалось, он собирался меня убить, и тогда я поспешила сообщить ему о своих намерениях.

– Я не враг тебе, – прошептала я. – Я пришла помочь.

Мои слова повисли в воздухе. Я принюхалась, и только теперь поняла, что он пах… Кровью.

Этот запах невозможно было с чем-то перепутать.

Неужели люди дедушки избили пленника?

Недолго думая, я достала из кармана фонарик. Включила и направила его на мужчину. Он поморщился, но снова ничего не сказал.

Да и не нужно было.

Я видела, что с ним сделали люди дедушки. Звери!

Лицо незнакомца было в крови. Кажется, и губа его была разбита. Слипшиеся волосы частично скрывали лоб. Я пригляделась и обнаружила, что левый глаз у мужчины был сильно отекшим.

Сердце сжалось от сострадания к нему.

Уже не думая, я подошла к пленнику.

Очень близко, потому что я почувствовала тепло его тела.

Это было… Странно. Непривычно. Неправильно.

– Я помогу тебе, – пытаясь отвлечься и успокоиться, продолжила я, и мои пальцы достали из кармана кофты ножик. – Только прошу тебя – выслушай меня внимательно, чтобы мои труды были ненапрасными. Охрана сейчас гуляет у ворот. Через пять минут они должны запустить салют. Будет шумно. Светло. Но ты пойдешь в другую сторону. Тебе нужно будет уйти через запасной выход. Он находится напротив этой двери. Этот выход идет до самого забора. Чтобы выйти, тебе нужно будет набрать число 785. Там, дальше, дорога. Может, тебе удастся поймать такси. Ты меня слышишь?

Пытаясь убедиться в том, что я была услышана, я заглянула в лицо пленника. Синие и холодные, как лед, глаза, обожгли меня. Вернее, глаз, потому что второй-то был заплывший…

Мужчина кивнул. Снисходительно так, словно делал мне одолжение.

– Хорошо, – нервничая, я ухватила свой фонарик зубами, встала позади пленника и начала перерезать веревку, которым были завязаны его руки.

Слава Богу, что не наручники…

Веревка с трудом поддавалась моим действиям. А время-то шло… Я старалась не думать, что будет, если охрана обнаружит меня здесь. Но мысли все равно лезли в мою голову.

Пальцы мои заныли от усердия, мне стало жарко, но я была полна решимости освободить человека.

Наконец моя работа была вознаграждена. Веревка слетела с мужских рук, и он как-то внезапно поднялся на ноги и повернулся ко мне.

Ого…

Я не ожидала, что он окажется таким мощным…

Пожалуй, ему бы не составило труда одной рукой переломать мне… Нет! Я даже не хотела думать об этом.

– Как твое имя, девочка? – прошептал он, и от его шепота моя душа ударилась о ребра.

– Л-ландыш, – еле шевеля языком, ответила я и попятилась назад, а мужчина – двинулся на меня.

– Спасибо за помощь, Ландыш, – холодно протянул он. – Прости, но я должен это сделать, чтобы к тебе было меньше вопросов. Скажешь, что я напал на тебя в коридоре.

– Что?

Не успела я испугаться, как мужчина схватил меня. Крепко так, что заныли ребра, а потом я ощутила, как по голове что-то стукнуло, и я отключилась…

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Так, значит, ты не помнишь, как это случилось? – испытывающий взгляд дедушки не сползал с моего лица.

Какое счастье, что я научилась его выдерживать. На моем лице не дрогнул ни один мускул, и я почти не ощущала себя лгуньей, когда стала отвечать.

– Да, – я кивнула и повторила то, что сказала минутой ранее:

– Я пошла проверять, куда пропал свет. Завернула в коридор. А потом кто-то ударил меня по голове. Очнулась, как ты сам видел, от того, что ты тряс меня.

Я посмотрела поверх лысой головы дедушки.

На настенных часах стрелки показывали ровно час ночи.

Новый год наступил. Наступил и тот решающий момент – допроса дедушки. И дай Бог мне было ответить так, чтобы он поверил.

Но в глубине души я надеялась – дедушка не накажет меня слишком строго.

Ведь я была его лбимицей.

Я сидела в гостиной. У двери стояла наша охрана. Олег, Борис, Азат, Азамат. У всех них был провинившийся вид. Головы опущены, плечи поникли… Ох, как далеки они были от тех бравых ребят, что часом ранее веселились за окном!

Но я не желала им зла, нет! И очень надеялась, что дедушка не накажет их слишком строго…

– А почему пропало электричество? – дедушка перевел свой взор на охрану.

– Наверное, автоматика сработала, – поднимая на него напряженный взгляд, пробасил Азат.

Я заметила, как вздулась артерия на шее дедушки. Верный знак того, что сейчас разразится буря.

Но я должна была быть к ней готова.

– Так какого хрена она сработала? – выкрикнул он.

Зло так, что воздух завибрировал, и я поморщилась.

Дедушка кричал редко, но как говорится, метко.

– Так бывает, когда напряжение скачнуло, – вмешался Борис.

– Напряжение? – дед сжал кулаки. – Да ты понимаешь, что это не спроста? Ты понимаешь, кого мы упустили?

Слово «кого» прозвучало зловеще.

О, Боже. По моей коже побежали мурашки. Мне стало по-настоящему страшно от злости, что выпускал из себя дедушка.

Я была миролюбивым человеком, и любое проявление насилия вызывало у меня одну и ту же реакцию.

Я начинала дрожать.

– Ландыш, – дедушка обернулся и окинул меня внимательным взглядом. – Внученька, ты можешь идти к себе. Если тебе плохо, я могу вызвать врача.

– Нет, не нужно, я справлюсь, – выдавила я из себя и медленно поднялась.

Только не личный врач дедушки! От одного только вида на него меня мутило. Худой, весь какой-то дышащий замогильным холодом. И взгляд у него… Как у извращенца.

– Я пойду… Лягу спать, – я устало улыбнулась дедушке.

Взгляд его чуть смягчился, и мне на несколько секунд стало стыдно, что я обманула его.

Но следующие слова, которые он бросил, избавили меня от этого чувства.

– Быстро по машинам. Берите оружие. Устроим охоту. Если он ушел один, то найти его не составит труда.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Айдар

Легкие разрывало от морозного воздуха, пока я бежал к дороге. Левый бок, напоминая о недавних ударах, отдавал тупой болью.

Вероятно, одно ребро мне, все же, сломали.

Хорошо, что не убили.

Хотя я помнил указ старика. Пока не убивать.

Но видел, что его псы с удовольствием убили бы меня, отдай тот другой приказ.

Они ненавидели меня, однако моя ненависть была куда сильнее.

Четверо против одного – логичное завершение этой встречи. Расплата за мою глупость.

Мне не нужно было приходить на его территорию.

Но что сделано – то сделано.

Я прерывисто втянул в себя воздух и еще больше ускорился. Снег хрустел под моими ногами, хрустело и меня в горле. Я сглотнул и почувствовал металлический вкус.

Вкус собственной крови.

Он придал мне сил, хотя прежде казалось что их не осталось. Я рванул вперед, но, не подрассчитав свои силы, покатился вниз, прямо к дороге.

Задница моя скользила, словно под ней были ледянки, и я, понимая абсурдность всей ситуации, громко заржал.

Увидь бы кто-то меня со стороны, то счел бы за сумасшедшего.

Но кругом было – ни души.

Я остановился в двух метрах от дороги. С трудом поднялся, потому что боль в левом боку стала сильнее. Огляделся по сторонам… Тишина. Лес.

Наверное, все же, меня не зря называли фартовым, потому что на пустынной дороге показалось одинокое такси.

Я усмехнулся, вспоминая слова той девчонки.

Думал, откуда, дура, возьмется тут такси, да еще в новогоднюю ночь?

Но она будто знала, что так и будет!

Я махнул. Машина остановилась. Ковыляя, я подошел к водителю. Тот с опаской глянул на меня, но не уехал. Хороший знак.

– До города довезешь? С деньгами не обижу, – не сводя с него глаз, пообещал я.

Секундная заминка, чтобы оценить ситуацию. И вот уже у таксиста более гостеприимное выражение на лице.

– Садись, – он усмехнулся, – походу ты весело встретил новый год.

– Ты даже не представляешь, как весело, – я сел на заднее сиденье и откинулся на спинку.

Назвал адрес, и машина помчалась по заснеженной дороге.

Теперь можно было немного передохнуть. Я прикрыл глаза…

И тут же, в моем сознании показалась девичья фигурка, и я почувствовал аромат, который она принесла.

Она пахла цветами. Такой контраст с тем, как вонял я!

Реально Ландыш.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Месяц спустя

Ландыш

Что-то прожигало мне спину.

Стараясь не подавать виду, я продолжала вести непринужденную беседу. На моих губах играла вежливая улыбка, я, как всегда, была дружелюбна, но…

Это не избавляло меня от покалывания, которое то расползалось по моей спине, то устремлялось на затылок, то падало вниз, к моим блестящим туфелькам.

– И я говорю папе – «папа, тут Париж, а не Россия, и я хочу круассаны, а не батон»! – продолжила свой рассказ Жанна, одна из тех девушек, с которыми я вела беседу.

Жанна на прошлой неделе вернулась с зимних каникул. Отдыхала она во Франции, и судя по всему, Жанна была впечатлена поездкой. Сверкающая улыбка не сходила с её лица. Впрочем, губы её блестели еще и потому, что Жанна помазала их помадой. Французской. Красивой. Красной.

Мне такое не разрешали, и я могла только любоваться губами Жанны и радоваться за неё.

Стоял морозный февральский день, и я, как и другие девушки из моего окружения, была приглашена на праздничное открытие выставки картин. Картины эти написала Анна Сергеевна, жена дедушкиного делового партнера.

По этому случаю сюда, разумеется, приехали и взрослые. Разбившись на группы, они потягивали шампанское и обсуждали талант Анны Сергеевны.

Мы, естественно, пили сладкую газировку.

Пальцы мои сжали прохладное стекло чуть сильнее, когда я поднесла фужер к губам. Тонкий грушевый аромат прошелся по моему носу. Дюшес. Я сделала глоток, и сладкая газировка, обжигая, скользнула по моему горлу.

– А ты чем занималась на каникулах? – с улыбкой обратилась ко мне Жанна.

Ох, знала бы ты, что я сделала, Жанна! Но никто не должен был узнать об этом.

– Да всё, как обычно. Книжки читала, кино смотрела, гуляла, – ответила я.

Жанна поморщила свой напудренный носик. Словно её отражение, за ней повторила Альбина.

– Ну скучно же! – заявила последняя. – Как ты со скуки не умерла?

– Пока жива, – я пожала плечами.

Не стала говорить, что куда скучнее мне сейчас разговаривать с ними. Не виноваты же они, что я такая… Странная. Не интересующаяся тем, что им интересно. Мальчики, мода… Всё как-то шло мимо меня.

Да что же у меня со спиной?! Может, ткань платья такая, дурацкая? Но если бы дело было в ней, то я бы не ощущала покалывания и на затылке, и на ногах!

Это начинало раздражать. Я, привыкшая всегда сохранять спокойствие, почувствовала тревогу.

– Пойду хорошенько разгляжу ту картину, – бросила я Жанне и Альбине.

Не дожидаясь их ответа, я подошла к картине и остановилась возле неё. Кроваво-алый закат растворялся в бескрайнем синем море. Я глядела на картину, и видела все больше деталей. Испуганную птицу, одинокий парусник, едва различимый на горизонте…

– Пожалуй, это – самая красивая картина во всем зале, – мужской голос, который послышался сбоку, заставил меня вздрогнуть.

Я повернула голову и встретилась взглядом с…

Невероятно яркими и такими же невероятно холодными синими глазами.

– И я сейчас не про это, – мужчина кивнул на картину, – а про тебя.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сердце в груди странно дрогнуло, и я не понимала, что стало причиной этого – завораживающе красивые мужские глаза, его властный голос, или же то, что он без стеснения подошел и сразу перешел на «ты».

Взор мой прошелся по черной водолазке и темным брюкам, что были на мужчине.

Надо добавить, что водолазка так плотно обхватывала его широкие плечи, что создавалось ощущение – напрягись мужчина, и черная ткань лопнет.

Ощущение опасности, какой-то дикости, которую незнакомец источал, показались мне знакомыми.

– Я знаю вас… – слетело с моих губ.

– Это вопрос или утверждение? – уголок мужских губ, справа, дрогнул в едва заметной усмешке.

Этот голос… До мурашек. Теперь я была точно уверена в том, что мы были знакомы. К тому же глаза…

Такие красивые глаза я видела только однажды.

В новогоднюю ночь.

– Господи, – я сглотнула.

– Всего лишь Айдар, – улыбка его стала шире.

Самоуверенная такая, чисто мужская, от вида которой я почувствовала себя малолеткой.

А мне, между прочим, уже исполнилось 18!

– Что вы здесь делаете? – я бросила настороженный взгляд в сторону. – Мой дедушка тоже здесь.

– Я его не боюсь, – с вызовом заявил Айдар.

Вот так имечко.

Я-то думала у меня оно странное. А тут… Такие имена мне только в книгах попадались.

– К тому же, я был приглашен, – уверенно продолжил он. – Но если ты беспокоишься, что твой дед узнает о нашем секрете…

Я перестала дышать и моргать.

Вглядывалась в холодную синеву, я пыталась морально подготовиться.

– То знай – он не узнает, что делала его маленькая внучка рядом со мной.

Я сглотнула. Не могла понять – слово «маленькая» – было оскорблением или же комплиментом.

– Ой, Ландыш, а кто это с тобой? – заворковала Альбина и кивнула на Айдара.

– Познакомишь? – Жанна сверкнула улыбкой.

Кажется, обе предвкушали интересное знакомство!

– Нет, – сдержанно выдохнула я.

Собралась с духом и снова посмотрела в синие глаза.

– До свидания.

– До встречи, малышка, – бросил он мне в спину.

Что это было?

Обещание?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Кто это с тобой разговаривал?

Как я и предполагала, недавняя беседа не осталась незамеченной моим дедушкой.

Он испытывающее глядел на меня. Стальные глаза ждали моего ответа. Прежде я боялась, когда дедушка так смотрел на меня. Но с тех пор прошло достаточно времени, и теперь я выдерживала его взгляд.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Какой-то Айдар.

– Айдар, – зло процедил дедушка, и от его тона у меня засосало под ложечкой.

Почувствовала – это лишь капля злости, которую он питал к недавнему пленнику.

– Что такое, дедушка? – я с напряжением посмотрела в его потемневшие глаза. – Он – твой враг?

– Он – не мой враг, – дедушка чуть наклонился ко мне, – он – наш враг. Никогда не общайся с ним, Ландыш. Ты поняла, внученька?

– Да, – я кивнула.

Внутри все сдавило. Много чувств за раз охватили мое сердце.

Непонимание. Ощущение себя предательницей. Горечь. Страх.

– Хорошо, – взгляд дедушки смягчился. – Тебе что-нибудь понравилось из картин? Нужно что-то купить, чтобы Аркадий не обиделся.

Аркадий – это муж Анны Сергеевны, той самой художницы. И, конечно же, он являлся деловым партнером дедушки.

– Понравилось. То море, – я кивнула на картину.

Дедушка нахмурился и прошелся по мне задумчивым взглядом. Я понимала, что он взвешивал все за и против. К тому же, ведь возле этой картины ко мне подошел Айдар.

– Решать, конечно, тебе, – беззаботно улыбнулась я.

– Да нет, раз понравилась картина – возьмем, – он тепло улыбнулся в ответ, и напряжение, наконец, стало спадать с меня.

– Спасибо, дедушка!

Не сдержавшись, я обняла его.

Несмотря на непростой характер дедушки, я любила его. Можно было сказать, что он вырастил меня.

В шесть лет я потеряла родителей – они разбились на машине, и дедушка взял меня под свою опеку. Он сделал всё, чтобы я ни в чем не нуждалась.

Я и, правда, ни в чем не нуждалась.

Разве только, порой, мне не хватало свободы.

– Ландыш, милая, почему бы тебе не поговорить со своими подругами? – дедушка кивнул на Жанну и Альбину, сейчас о чем-то эмоционально беседовавшим. Их лица выражали так много чувств! Обо мне такого нельзя было сказать…

Я всегда старалась сохранять спокойствие.

– Как скажешь, – я улыбнулась и поспешила к ним.

Айдар

Ландыш…

Твою мать.

Я не понимаю, почему из всех сосок в этом зале, мой взгляд моментально примагнитился к ней. Мгновенно.

Было в этой девушке что-то такое, отличающее ото всех.

Благородство. Стать. И невинная сексуальность, которую не могло скрыть даже это бабушкино платье.

Надо же было так вырядиться!

Какое-то бесформенное, темно-синее платье.

Но она выглядела в нём, как настоящая принцесса!

Ей она и была.

Я уже достаточно наслышался про Ландыш Бахметьеву.

Единственная внучка. Любимица. Умница.

И, какая ирония судьбы, еще и красавица!

Всё в ней было безупречно, и оттого мне хотелось отыскать её несовершенства, чтобы убедить себя в том, что она – человек из плоти и крови.

Впрочем, все же, желание она вызывала, как настоящая женщина. Я еще тогда, там, в подвале, почувствовал, как меня торкнуло, а вот теперь убедился – эта малышка охренительно возбуждает.

Но не настолько, чтобы я забыл о своих планах.

А планы у меня были на неё и её семью айдаровские!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ландыш

Еще около получаса мне пришлось общаться с Жанной и Альбиной. Каждая рассказывало о том, что её волновало больше всего.

Как похудеть после новогодних праздников (и плевать, что уже февраль), какую видеокассету купить, как попасть на дискотеку, да так, чтобы охрана не узнала.

Я кивала головой, вежливо улыбалась, но внутри считала секунды до того момента, когда эта встреча завершится.

Трудно было постоянно сохранять непринужденный вид, особенно тогда, когда в воздухе витало напряжение.

Я чувствовала его.

Потому что дедушка сверлил взглядом Айдара. А тот, в свою очередь, делал вид, что не замечал его.

Он общался – с мужчинами, их спутницами. Уверенно и непринужденно – так, если бы всегда крутился в этом обществе.

Только вот мое чутье подсказывало – Айдар другой.

Я видела это, потому что…

Взор мой то и дело искал Айдара среди остальных.

И всегда находил.

Трудно было не заметить его. Дело было даже не в его яркой внешности, а в том, что Айдар излучал.

Энергия силы, дерзости и желания подавлять витала вокруг него. И что таить, притягивала внимание.

Не только мое.

Я видела, как на Айдара пялились Жанна с Альбиной. Несложно было догадаться – имей те возможность, то непременно бы познакомились с ним поближе.

Заметила я и то, как улыбалась ему Анна Сергеевна. Остальные женщины тоже поглядывали на Айдара. Их холеные лица выражали любопытство и настороженность.

Так издалека смотрят на хищного зверя.

Любуясь им и одновременно опасаясь, не вонзятся ли в следующий миг его клыки в твое горло…

Он встречал их взгляды с многозначительной улыбочкой.

Такой, словно Айдар знал про каждого какую-то тайну.

– Ландыш, ну ты попробуй, все же. Отпросись у дедушки. Устроим типа девичника! – Альбина выжидающе посмотрела на меня.

– Да! – поддакнула Жанна. – Кино посмотрим. Взрослое. Что скажешь?

– Ну, нет, – я поморщилась. – Я эту гадость не хочу смотреть.

– Тогда специально для тебя возьмем кассету с мелодрамой, – не унималась Альбина. – Давай, отпросись!

– Хотя бы разочек! – Жанна запрыгала на месте, отчего её черные кудряшки задергались в такт.

– Вряд ли это возможно, – я вовремя отвела взор от Айдара, потому что краем глаза заметила, как он повернулся в мою сторону.

Не хватало еще, чтобы тот заметил, что я тоже смотрела на него!

– Ландыш, ты что вся покраснела? – Альбина непонимающе изогнула брови.

– Ничего, – я попыталась сохранить спокойствие, – жарко тут.

– Ага, жарко. Колись, давай, кто этот красавец и почему он смотрел на тебя? – Жанна округлила свои, и без того, круглые глаза.

– Ты о ком? – я нахмурилась.

– Она еще спрашивает! – хихикнула Альбина. – Да тот синеглазый самец.

– Самец? Я вижу тут только мужчин и женщин, – я обернулась в поисках дедушки.

Он, кажется, прощался с Аркадием.

Слава Богу.

– Да ладно тебе, Ландыш, ты же поняла, о ком идет речь, – в голосе Альбины зазвучали стервозные нотки, – о том мужчине, который подходил к тебе. Хватит делать вид, что ты не понимаешь.

– Мы не знакомы, и давайте закроем эту тему, – не желая продолжать этот разговор, я пошла в сторону дедушки.

– А вот и моя красавица-внучка! – глаза дедушки заблестели от восхищения.

Я подошла к нему. Улыбнулась:

– Дедушка, не смущай, пожалуйста, меня.

– Какое может быть смущение! Гордись, что ты – Бахметьева, – его улыбка стала шире, впрочем, и Аркадий не отставал от него.

– Мы как раз с Аркадием говорили о том, чтобы они вместе приехали к нам в гости. С сыном. Ты ведь помнишь, что у них с Анной есть сын?

Сын?

– Нет, – я почувствовала, как мои губы нервно дрогнули.

Потому что понимала, куда клонит дедушка.

– Какая же ты забывчивая! – рассмеялся он. – Вадим у них на днях возвращается с Европы. Он парень начитанный, образованный. Уверен – вам будет интересно пообщаться. Ну, ладно, Аркадий. Завтра все обсудим. Нам уже пора домой.

Как-то неожиданно быстро мы собрались и попрощались.

Кутаясь в серебристую шубу, я пошла позади дедушки. Охрана, как всегда, была рядом.

Морозный воздух обжег мне легкие, как только я вышла вслед за дедушкой. Запрокинула голову – небо уже приобрело темно-серый оттенок.

Вечерело. Как же быстро!

И холодно!

Особенно ногам. Неудивительно, ведь на мне были туфельки, а не зимние сапоги! Я поспешила к машине.

Увы, я позабыла о важном. Под моими ногами была не ковровая дорожка, а тонкая корка льда, так удачно спрятавшаяся под песком…

Я начала скользить, но слава Богу, не упала.

Следующие события произошли столь быстро, что я не понимала, как это случилось.

– Дай-ка я помогу тебе, малышка, а то все ноги себе переломаешь! – позади раздался мужской голос и сильные руки ухватили меня за плечи, а затем плавно повели вперед.

Это был Айдар.

Господи… Даже несмотря на то, что между нами была мои шуба и платье, я почувствовала жар от его рук!

– Эй, – дедушка обернулся и остановился. – Убери от неё руки!

– Если уберу – большая вероятность, что ваша внучка упадет. Вы ведь этого не хотите? – с вызовом, вопросил Айдар.

Дедушка промолчал. Наконец, я оказалась возле машины.

– У вас такая красивая внучка, – услышала я голос Айдара, когда садилась в машину. – Как бы не украли.

– Ты что такое говоришь, сученыш? – зло выдохнул дедушка. – Ты что, бессмертный такие вещи говорить мне?

– Ни ты, ни я – не бессмертны, Рафаэль. Помни об этом, – усмехнулся Айдар, но что было дальше я не расслышала. Дверь сбоку захлопнулась. Через секунды дедушка разместился сбоку. Лицо его было мрачным, и я не смела ему что-либо сказать.

Пытаясь успокоиться и заодно согреться, я сунула руки в карманы. Замерла. Потому что в левом я обнаружила какую-то бумажку…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мы ехали молча.

Дедушка не проронил ни слова.

Только выражение его по-своему красивого лица – сосредоточенный взгляд и поджатые губы – красноречиво указывали на то, как не доволен он был случившимся.

Я не пыталась начать разговор. Потому что внутри меня разгорались странные чувства, которые могли повлиять на манеру моего общения.

Смятение, испуг и волнение.

Пожалуй, последнее чувство было особенно ярким.

Никто так не командовал мой, не прикасался, и не заставлял мое сердце трепетать…

И я, пытавшаяся успокоиться, бесцельно глядела в окно. Но видела перед собой то, что не нужно было видеть.

По пути до дома машина дважды останавливалась.

И дедушка так же дважды выходил, чтобы обсудить что-то со своими партнерами – на заправке и перед больницей.

Наконец впереди показался наш дом.

Словно альпийское шале, дом красовался посреди зимней сказки. Высокие сосны и ели, все покрытые снегом, как великаны, возвышались над нашим и остальными домами.

Кругом, разумеется, была охрана.

Дедушка удвоил её, после того случая.

Машина завернула во двор. Я сразу оживилась. Мне хотелось поскорее остаться в своей комнате. Одной.

Едва сдерживая нетерпение, я вышла за дедушкой.

Кивнула охране, которая, как всегда, ответила равнодушным взглядом. Это дедушка научил их. Чтобы не смели даже улыбнуться.

– Ух, как холодно! – выдохнула я, скидывая туфельки.

А тут, дома, как же было хорошо!

Тепло и чем-то вкусно пахло! Видимо, тетя Вера сварила щи. А я их очень любила. К тому же, я проголодалась.

Осталось только подняться наверх, переодеться.

Серебристый мех скользнул по мне, когда я начала стягивать с себя шубку.

– Ландыш, – дедушка обернулся на меня. – Тебе этот гад что-то в карман положил, или мне так показалось?

Я застыла на месте.

Не спрашивая моего разрешения, дедушка начал проверять карманы моей шубы.

Пока он это делал, я вновь почувствовала себя шестилетней девочкой, укравшей конфеты из буфета.

Вот только сегодня я ничего не украла.

Сердце в груди неприятно покалывало, кололи и кончики пальцев, но я продолжала стоять. Ровно и спокойно.

– Хм, значит – показалось, – сделал вывод дедушка и отошел в сторону.

– Я пойду. Переоденусь и спущусь на ужин, – стараясь придать лицу равнодушный вид, словно поступок дедушки не задел меня, произнесла я.

– Хорошо, Ландыш.

Я выдавила из себя улыбку и взбежала по лестнице. Какое же это блаженство – ходить босиком, без этих ужасно неудобных туфель! Хотя не спорю, они очень красивые.

Когда дверь в мою комнату закрылась, я несмело скользнула дрожащими пальцами по щеколде. Заперла.

А потом этими же пальцами нырнула в свой бюстгальтер.

Именно туда я спрятала записку от Айдара. Я даже не знала, что было там написано, но уже невероятно волновалась.

Шутка ли. Взрослый мужчина что-то написал мне.

Бумажка была небольшая.

Скомканная и теплая от моего тела. А мне, вдруг, показалось, что она была пропитана другим теплом. Айдаровым. Я смутилась. Теперь понимала, что это был довольно интимный момент – спрятать записку от незнакомого мужчины в свое декольте.

Взор мой опустился на бумажку. На ней неровным почерком было написано.

«Позвони, когда заскучаешь». И рядом – номер телефона…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я не стала звонить Айдару ни в тот вечер, ни потом, два дня спустя.

Но я спрятала эту записку.

Не знаю по какой причине, но я отчаянно боялась потерять его номер.

Мало того, я переписала телефонный номер в записную книжечку, которая всегда болталась в моей сумке.

Хотя, я даже мысленно не могла представить, что однажды позвоню ему.

Это было слишком… Неправильно.

Я убеждала себя в этом все три дня.

Вот и сейчас, расчесывая волосы, я напоминала своему сердцу, как это опасно – поступать не по правилам.

– Ландыш! – голос дедушки, раздавшийся с первого этажа, отвлек меня от размышлений.

Я вздрогнула, и расческа с грохотом упала на туалетный столик.

– Иду! – крикнула я в ответ и бросила взгляд на собственное отражение.

Мои светло-каштановые волосы были идеально расчесаны, и от того казались столь блестящими в теплом свете люстры.

На бледном лице ярким пламенем горели глаза.

Пожалуй, самое красивое во мне.

Они достались мне от мамы. Смесь голубого, синего и, порой, когда мое настроение менялось, к ним добавлялись оттенки серого или зеленого.

Я поднялась и провела ладонями вдоль своего наряда. Ладони зачесались от соприкосновения с шерстяной одеждой.

На мне было платье-свитер молочного оттенка и плотные колготки.

Милый наряд хорошей девочки, которая ждала в гости Вадима. Того самого, единственного ребенка Анны Сергеевны и Аркадия.

Я поспешила вниз.

В тот момент, когда я была посередине лестницы, входная дверь открылась, и в дом, принося с собой морозный воздух, прошли гости.

Анна Сергеевна в белоснежной шубе, Аркадий с красным, как у деда мороза, носом, и… Молодой парень, с которым я прежде еще не была знакома.

Он, вскинув голову, устремил на меня блестящие глаза.

Карие, как растопленный шоколад, они выражали удивление и, может даже, восхищение.

– Проходите, гости дорогие, – бодрый голос дедушки нарушил секундное замешательство, возникшее между мной и Вадимом.

– Ландыш, милая, чего там застыла, идем, поздоровайся, – дедушка с улыбкой посмотрел на меня, и я поспешила исполнить его просьбу.

– Здравствуйте, – слетело с моих губ, как только я спустилась с последней ступеньки.

– Ландыш, здравствуй! – Анна Сергеевна, игриво поправляя свои волосы, уложенные крупными кудрями, тепло улыбнулась мне. – Знакомься, наш с Аркашей сын – Вадим, парень 21 лет отроду. Будущее светило нашего банка.

– Мам, спасибо, конечно, но я уже достаточно взрослый, чтобы познакомиться сам, – Вадим тепло улыбнулся, и я подумала, что у него довольно приятная улыбка.

Да и вообще, он оказался лучше, чем я представляла его себе.

Высокий, с копной русых волос. И не какой-то заучка, а вполне даже нормальный парень.

Наверное.

– Вадим, подарок не забудь, – Аркадий улыбнулся сыну и стал помогать жене с шубкой.

На Анне Сергеевне было серебристое платье. Такое праздничное, что я невольно забеспокоилась, а не утаил ли дедушка от меня о каком-то важном событии…

– А, точно, Ландыш, это – тебе, – Вадим протянул мне небольшую бархатную коробочку.

Я вопрошающе посмотрела на дедушку. Он благосклонно качнул головой, и только тогда я приняла подарок.

Ощущая под подушечками пальцев теплый бархат, я начала открывать коробочку. Медленно и все так же – нерешительно.

Моему взгляду предстал браслет. Белоснежное золото, усыпанное сапфирами. Украшение поражало своей красотой и изяществом.

– Спасибо, это очень красивый подарок, – смущаясь и совершенно не понимая, как себя вести, пробормотала я.

А вот Вадим, напротив, теперь был сама уверенность.

– Я рад, что тебе понравилось, – его улыбка стала шире, – мама сказала, что сапфиры подойдут к твоим глазам.

Я закусила губу.

Потому что… Эти сапфиры напоминали мне глаза.

Но не мои.

А Айдара…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вечер подходил к своему логическому завершению.

Взрослые – родители Вадима и мой дедушка – остались сидеть за столом, а мы пересели на диванчик.

Разместившийся неподалеку от камина, этот диванчик располагал к душевным разговорам. Мы с дедушкой, особенно в детстве, частенько тут сидели и болтали обо всем. О важном тоже.

Под звуки пламени хотелось открывать свои сердце и душу.

Но я не могла назвать наш разговор с Вадимом именно таким. Скорее, вежливым общением.

Неудивительно, ведь мы только познакомились, и судя по всему, оба прощупывали границы друг друга.

– Я еще не привык, после Европы, – признался он, когда я поинтересовалась у него, как ему дома.

– Почему? Так всё отличается? – мои брови поползли вверх.

– Ну, как сказать, – он протяжно вздохнул, – тут, понимаешь, менталитет другой.

– Какой?

Спросила, потому что мне действительно стало интересно.

– Даже не знаю, как правильно сформулировать свою мысль, – Вадим запустил пальцы в свои волосы и взъерошил их.

– Так трудно? – я улыбнулась.

Мне казалось это удивительным – вот так искать ответы на простой, казалось бы, вопрос.

А может, это он только для меня был таким? Ведь я-то, в отличие от Вадима, никуда заграницу не уезжала.

– Мы просто разные. Тут как-то всё острее, меньше притворства и больше грубости. А там всё за спиной. Как-то так, – наконец, выдал он.

– За спиной – это плохо, – прошептала я.

Чувство вины кольнуло мне в сердце. Я ведь освободила Айдара как раз за спиной дедушки.

Но с другой стороны, если бы я не сделала этого, то чем бы все это закончилось?

Я не хотела бы, чтобы дедушка взял на себя такой грех.

Никто не говорил мне прямо, но я и так понимала – мой дедушка не просто бизнесмен, а человек, имеющий прямое отношение к мафии.

И, значит, он был способен на страшное.

– Согласен, – голос Вадима напомнил о том, что я не одна.

– Кстати, – продолжил он, – как на счет того, чтобы на выходных сгонять в кино?

– Ты что, на свидание меня зовешь? – насторожилась я.

– А можно? – его глаза цвета растопленного шоколада блеснули.

Я окончательно смутилась, и мой взор упал вниз, на мои светлые ладони.

Никогда прежде я еще ни с кем не ходила на свидания, а тут…

– Молчание – знак согласия? – шутливо уточнил Вадим.

Взор мой взметнулся вверх, и я заметила там, на заднем фоне, лицо дедушки.

Оно выражало одобрение.

– Я пока не могу точно сказать, – дипломатично начала я.

– Жаль, – Вадим вздохнул, – я подумал, что у нас взаимная симпатия.

Я непонимающе посмотрела на него.

Пожалуй, Вадим очень даже привлекателен. Его лицо имело правильные, гармоничные линии, отчего создавалось ощущение благородства. Густые, темные брови подчеркивали блестящие, так напоминающие мне шоколад, глаза.

Наверное даже, Альбина и Жанна заценили бы его красоту и назвали красавчиком…

– Извини, я не могу точно сказать испытываю ли к тебе симпатию, которую ты ждешь от меня, – честно призналась я. – Мне сложно это понять.

Вадим моргнул. Улыбнулся. Мягко и понимающе:

– Думаю, если ты согласишься пойти со мной в кино, тебе станет понятнее. Но если не хочешь – так и скажи.

– Пока не хочу, – я нервно заерзала на диване. – Извини.

– Да не за что извиняться, – улыбка Вадима стала теплее, – зато честно.

Я смущенно улыбнулась в ответ. Всегда чувствовала себя плохо, когда отказывала кому-то. Боялась испортить отношения.

– Но если, вдруг, как-нибудь пересечёмся, спонтанно, я буду рад, – добавил он.

– Хорошо, – я кивнула и едва сдержала облегченный вздох, когда Анна Сергеевна громко сообщила:

– Собираемся домой.

Слава Богу!

Понимание того, что гости скоро уедут, придало мне сил и подняло настроение. Захотелось улыбаться вовсю, но я сдерживала себя, иначе бы все поняли, что я рада тому, что мы прощаемся.

– Ой, – поправляя на себе шубку, улыбнулась Анна Сергеевна, – забыла спросить – вы картину-то куда повесили?

– Чтобы картину повесить, надо было её забрать, – усмехнулся дедушка.

– А мы что, не взяли? Я думала, её привезут? – я непонимающе посмотрела на него.

– Забыли. Может, Аркадий, твой сын, Вадим, завезет её на днях?

Мои щеки покраснели от услышанного. Становилось всё очевиднее, что дедушка «сватал» нас.

– Какую картину? – Аркадий, словно не понимал о чем речь, окинул нас вопрошающим взглядом.

– Ох, Аркаша! – Анна Сергеевна захлопала густыми ресницами. – Я же тебе говорила – та, с морем.

– С морем… – щеки Аркадия стали красными.

Я впервые видела его таким.

Что с ним? Неужели заплохело?

– Анют, ты это, извиняй, – лицо Аркадия приняло виноватый вид. – Её уже купили. Раньше.

– Как?! – лицо Анны Сергеевны перекосилось от негодования, и на несколько секунд она превратилась в расстроенную девчонку.

– Вот так, – Аркадий вздохнул, – и ты, Рафаэль, извини, что так получилось. Не проследил до конца.

– Да ладно, – дедушка снисходительно улыбнулся и пожал протянутую руку Аркадия.

– А на счет Вадима… – поспешил добавить глава семейства. – Может, нашим детям сходить куда-то вместе?

– Я не против, – Вадим, застегивая куртку, улыбнулся, – но пусть Ландыш сама решит – хочет ли она этого. Любой её ответ не обидит меня. Надеюсь, и вас тоже. Поехали?

– Ты прав, сын, – поддержал Аркадий.

Анна Сергеевна лишь кивнула, но я заметила, что она над чем-то задумалась.

Я вежливо попрощалась с гостями, но внутри меня было какое-то беспокойство. Я ощущала себя то ли виноватой, то ли той, которая подвела своего дедушку…

Может, этот ужин был организован с единственной целью? Свести нас с Вадимом?

И я нарушила все планы…

– Деда, – позвала я, когда он вернулся в дом.

– А? – дедушка пристально посмотрел на меня.

– Ты не злишься на меня?

– Из-за чего же я должен злиться на тебя? – он мягко улыбнулся. – Или ты что-то натворила, а я не знаю?

Бам!

Сердце рухнуло вниз. Что это было? Намек или просто совпадение?

– Я про Вадима… Ты, наверное, хотел, чтобы мы начали с ним встречаться? – нервно покусывая губы, спросила я.

– Может, и хотел, – он повесил в шкаф куртку. – Только вот одного моего хотенья недостаточно. Ну что, неужели не понравился парень?

– Он хороший. Воспитанный. И, наверное, добрый, – я вздохнула.

– Но?

– Что – но?

– Обычно всегда есть «но» после таких слов, – дедушка понимающе улыбнулся.

– Ты прав, – я обняла себя за плечи, – но… Пока я не вижу в нем того самого. Ты ведь не будешь заставлять меня быть с ним?

– Конечно же нет! Но я бы одобрил ваши отношения, Ландыш. Так что подумай, глядишь, пообщаетесь больше, и узнаешь что-то новое в Вадиме.

– Я подумаю, – пообещала я.

Весь остаток вечера я провела у себя в комнате. Вспоминала слова Вадима… Думала об Айдаре…

Всё перемешалось в моей голове, и оттого я начала злиться на себя. В конце концов, в надежде, что утром будет лучше, я легла спать.

…На кухне витал аппетитный аромат оладушек.

Тетя Вера, наша помощница по дому, напекла их целую гору.

Макая оладушек в белую сгущенку, я откусывала кусочек и несколько секунд, для удовольствия, держала во рту.

Вкуснота! Как же хорошо, приехать так, после занятий, домой, а тут так уютно.

– Кушай-кушай, Ландыш, – ласково произнесла тетя Вера, порционно наливая в большую сковороду тесто, – я сейчас еще нажарю. Всем хватит.

– Спасибо, теть Вер! Так вкусно, как в детстве, – я довольно заулыбалась, хотела что-то добавить, но снаружи раздался какой-то шум.

Неужели дедушка приехал? Обычно он бывал занят до вечера. А сейчас – только три часа дня…

– Пойду проверю, – убирая в сторону сковородку, деловито сообщила тетя Вера.

Я застыла на месте. В груди все загрохотало. Наверное, от страха. К нам вот так, просто, никто, никогда не приезжал.

– Ты представляешь, тебе там подарок привезли! – взволнованно сообщила вернувшаяся тетя Вера.

– Подарок? Где?

– Да в коридоре уже. Охрана занесла. Иди, глянь.

Я быстро вытерла пальцы салфеткой, нервно скомкала её, бросила на стол и поспешила собственными глазами посмотреть на подарок.

В коридоре я заметила Азата и Бориса, вертящихся возле какого-то большого прямоугольника, завернутого в плотную бумагу.

– Что там? – поинтересовалась я.

– По ходу картина, – Азат потянул за краешек бумаги, чуть сорвал уголок, и я увидела…

Небольшой фрагмент. Но мне этого было достаточно, чтобы понять, что подарком оказалась та самая картина с морем…

Сердце странно разволновалось. Меня затрясло от предвкушения.

– Это картина с выставки Анны Сергеевны, – стараясь не выказать своего волнения, произнесла я, – отнесите её в мою спальню. Пожалуйста.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Спасибо, дальше я сама, – сдержанно улыбнулась я охране.

Их лица, как всегда без единой эмоции (вот что значит годы дрессировки под командованием дедушки) повернулись ко мне.

– А повесить не надо? – уточнил Борис.

– Позже. Я пока не решила, куда именно повешу её, – я еще шире улыбнулась, – спасибо. Там, кстати, тетя Вера приготовила оладья. Покушайте тоже.

– О, покушать это хорошо, – Азат кивнул напарнику, – пошли, поедим. Ландыш, если нужна будет помощь – зови.

– Конечно.

Я едва сдерживалась от нетерпения, когда охрана выходила из моей комнаты. Почему-то казалось, что они слишком медленно идут. Но умом я понимала – дело не в них, а в моем желании поскорее остаться одной.

Наконец, когда до моего слуха донеслись удаляющиеся шаги охраны, я плотно закрыла дверь и заперла её.

Сделала это – и почувствовала, как волнение душной волной накрыло меня с головы до ног.

Привалившись спиной к двери, я смотрела на картину. Крошечный уголочек с небом приветливо выглядывал из-под бумаги, и как бы просил, чтобы я скорее освободила картину от неё.

А я…

Я теперь почему-то не решалась.

Это было похоже на прыжок в неизвестность. Потому что я сердцем понимала – найди я подтверждение тому, кто именно прислал этот подарок, и во мне что-то необратимо переменится.

Это пугало.

Но, как говорится, «любопытство сильнее страха смерти», вот и у меня оно пересилило.

Я подошла к картине. Ухватилась за край бумаги, она затрещала, и я начала её срывать.

Пальцы мои тряслись, в груди становилось то жарко, то холодно, но я продолжала освобождать картину.

Наконец, последний кусок бумаги был сорван и брошен в сторону, и я увидела картину в полном её великолепии.

Она была еще красивее, чем тогда, в зале.

Сердце защемило от чувств, которые я испытала, глядя на синее море и закат, растворяющийся в нем.

Волнение, тоска, трепет.

Ладонь моя – словно ведомая чьей-то рукой – вытянулась вперед, я любовно повела ей по деревянной раме и почувствовала какую-то неровность.

Бам!

Сердце подпрыгнуло вверх от волнения.

Пальцы, не спрашивая разрешения, начали прощупывать эту неровность, я слегка потянула её и достала бумажку.

Не мешкая, словно от этого зависела моя жизнь, я развернула её и пробежалась по ней взглядом.

Этот почерк был знаком мне. Он принадлежал Айдару.

А то, что было написано…

О, Боже мой. У меня подкосились ноги.

«Позвони мне. Я знаю – тебе скучно».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– И ты не знаешь, кто подарил тебе эту картину? – холодная сталь дедушкиных глаз впилась в мое лицо.

Даже щеки защипало.

Какое счастье, что я умела выдерживать столь пристальное внимание.

Секундами ранее, начался мой «допрос» – сразу же после того, как дедушка приехал домой. Видимо, охрана сразу сообщила ему о моем подарке, раз он поспешил не на кухню, а ко мне.

– Говорю же – охрана занесла картину. Всё, – сдержанно ответила я.

Дедушка поджал губы.

Я вздохнула. Переплела пальцы рук, как хорошая девочка (которой, впрочем, я и была) и предложила:

– Если тебе эта картина не нравится, так и скажи. Тогда пусть отнесут её куда-нибудь. В гараж, например. Или сожгут.

Дедушка чуть сощурил глаза. Метнул взор на картину, потом перевел его на тетю Веру, и мне показалось, что взгляд его чуть смягчился.

– Ты что видела, Вера?

– Я-что? – она пожала узкими плечиками.

Удивительно, несмотря на то, что ей было уже за 50, тетя Вера по-прежнему казалось худенькой и хрупкой. Но, помнится, она говорила, что у неё порода такая. В её семье все женщины отличались худобой и невысоким ростом.

– Видела, кто привез?

– Рафаэль, я готовила на кухне. Увидела только охрану с подарком, когда они прошли в дом. Может, нужно у них уточнить?

– Они уже отчитались передо мной, – дедушка подошел к картине поближе и прошелся по ней сканирующим взглядом.

– Картина красивая, – сделал он вывод, – но кто же мог подарить её так, да еще анонимно?

– Может быть, Вадим? – тетя Вера вопрошающе изогнула брови.

– Вадим? Анонимно? – дедушка смерил её недовольным взглядом. – Зачем это ему?

– Может быть, он – романтик? – тетя Вера улыбнулась. – Вымирающий вид, так сказать.

– Может, – дедушка задумчиво усмехнулся, а затем вновь посмотрел на меня.

Теперь его глаза были не такими холодными, как секундами ранее. Хороший знак, но я не расслаблялась.

– Что сама думаешь, Ландыш? – спросил он.

– Не знаю, – я неуверенно пожала плечами, – картина меня порадовала, но если она огорчает тебя, то, повторяюсь, ты можешь сжечь её.

– Ну-ну, – рассмеялся дедушка, – что за радикальные меры, Ландыш? Раз она порадовала тебя, пусть стоит. Решила, куда повесить?

– Мм, да, туда, рядом с туалетным столиком.

– Хорошо, – дедушка подошел к двери.

А я, затаив дыхание, проводила его напряженным взглядом.

Что же он решил? Понимала – если он велит сжечь или хотя бы просто убрать картину, станет ясно, что у него появились подозрения.

– Азамат! – властно крикнул он. – Иди сюда. Проверь картину, и если все чисто – повесь.

Грохот на ступенях сообщил о приближении Азамата.

Он был самым крупным из охраны. Этакая гора мышц.

В голову невольно закрался вопрос – Азамат тоже принимал участие в избиение Айдара?

Одна только мысль, и сердцу стало больно.

…Я натянула водолазку и поправила волосы.

Уф.

Кто бы мог подумать, что занятие шейпингом заставит так утомиться? Но я была рада этому. Все же, мое тело нуждалось в получении адекватных нагрузок.

Я занималась шейпингом два раза в неделю – вот уже как три месяца. Занятия проводились в одном из новых спортивных клубов города, которые теперь росли, как грибы после дождя.

Наш тренер, Татьяна Павловна, была женщина за сорок.

У неё всегда была идеальная осанка, и я очень надеялась, что занятия поспобствуют и тому, чтобы и я держала спину прямо.

Компанию мне составляли Жанна и Альбина, плюс в нашей группе были еще девушки – всего нас – 12 человек.

– Ты куда сейчас, домой? – Жанна застегнула замок на ботфортах и выразительно посмотрела на меня.

Щеки её были красными от недавних тренировок, и сама она выглядела уставшей.

– Да, домой, – я сложила в сумку свои вещи в которых тренировалась. Не забыть потом положить их стираться.

– А мы хотели в кафе заглянуть, – Альбина улыбнулась, – пирожные поесть. Поехали с нами.

– В следующий раз – может быть.

Я попрощалась с подругами. Чувство вины легонько куснуло меня за душу. Я ведь домой пока еще не собиралась.

Потому что…

Потому что наши занятия закончились на двадцать минут раньше – раз.

И я сказала охране, что освобожусь в половину четвертого – два.

И, значит, у меня в запасе было целых восемьдесят минут.

Недолго думая, я подошла к телефонному автомату, что стоял на первом этаже. Дрожащими пальцами открыла свой блокнот. Вся сжалась от напряжения, но…

Даже так, дрожа от волнения и страха, я набрала номер.

Тот самый номер.

Два гудка показались мне целой вечностью. За эти секунды что я только не передумала. Я успела почувствовать себя и отвергнутой, и предательницей, и еще Бог знает кем…

Но все эти мысли и чувства разом оборвались, когда в трубке раздался мужской голос.

– Ордынцев Айдар слушает.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Его взор припечатался к моему лицу.

Властно и пронзительно.

Казалось, синие глаза сканировали мою душу.

Невольно я ощутила себя – то ли мишенью, то ли добычей, которую нужно было схватить.

Странное, непривычное чувство – хотя бы потому, что прежде никто не смотрел на меня так.

Не осмелился так глядеть, или просто не был способен на такую силу взгляда.

Энергия власти и доминирования, которую источал Айдар, заставляла людей расступаться в стороны. Словно акула, рассекающая среди мелких рыбешек, он уверенно шел к своей цели.

На нем были джинсы и черная водолазка. Снова. Но, Боже мой, как же привлекательно он выглядел! Этакий хищник, которого не особо тревожил внешний вид.

Наверное, мне стоило бы встать, но всё, что я теперь могла – прерывисто дышать и наблюдать за тем, как с каждым новым глотком воздуха Айдар становится ближе.

– Здравствуй, Ландыш, – улыбнулся он, вставая напротив.

Я запрокинула голову.

Какой же он высокий! Я, кажется, и забыла об этом.

– Здравствуй, – почти пролепетала я.

По крайней мере, именно таким мне показался собственный голос.

– Пойдем.

– Куда? – я все еще сидела на месте.

Волнение буквально раздавливало меня. Наверное, со стороны я выглядела дурочкой.

– Со мной, – улыбка Айдара стала задумчивой.

– Я не смогу, – выдохнула я, но, все же, поднялась на ноги.

– Не смогу сесть в твою машину, – добавила я.

– Знаю. Тут зал свободный есть. Идем.

Я пошла.

Айдар не прикасался ко мне, но я шла сбоку, и ощущала себя так, будто он держал за руку.

Идти далеко не пришлось – зал был напротив спортбара. Айдар, поражая меня своей уверенностью, распахнул дверь, пропустил меня и зашел следом.

Я окинула пространство беглым взглядом.

Маты, боксёрские груши, «лапы» и перчатки, свисающие с перекладин…

Становилось очевидно, что этот зал был предназначен для бойцов различных направлений. Я плохо в этом разбиралась. Всякая агрессия пугала меня.

Что-то щелкнуло.

Я порывисто обернулась и встретилась со сверкающим взглядом Айдара.

– Ты что, запер дверь? – испуганно прошептала я.

– Чтобы нам никто не мешал, – он улыбнулся, прошел вперед и с грацией хищника уселся на маты.

А я, застывшая на месте, пыталась понять, что можно было ждать от Айдара теперь, когда мы остались наедине.

– Садись рядом, – он похлопал по матам, и в воздухе повисли крошечные пылинки.

– Я не уверена, что мне стоит это делать, – сдавленно сообщила я и, в попытках поддержать себя, обняла свои плечи.

– Что именно? – Айдар усмехнулся.

– Звонить тебе… Оставаться наедине, – я обернулась на дверь.

Внутри меня снова была борьба – теперь между желанием уйти и остаться.

– А я уж подумал о том, что ты пожалела о своем новогоднем поступке.

– Нет! – я с жаром тряхнула головой и вновь посмотрела на Айдара – он с лукавой улыбкой смотрел на меня.

– Об этом я не жалею.

– Я рад это слышать, – синие глаза сверкнули, – неужели ты думаешь, что за твое добро я отплачу тебе сейчас злом?

Я сглотнула.

– Обещаю вести себя прилично, – добавил Айдар.

– А ты, стало быть, можешь вести себя и неприлично? – улыбнулась я и неспешно пошла к нему.

– Конечно, – его улыбка стала вызывающей, – ты даже не представляешь, малышка, каким неприличным я бываю.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Моя фантазия в этом ограничена, – с этими словами я села сбоку от Айдара.

Разумеется так, чтобы между нами сохранилось приличное расстояние.

Хотя, впрочем, в том, что я осталась наедине с врагом дедушки, уже не было ничего приличного.

– Не сомневаюсь, – по его губам поползла дразнящая усмешка. – Ты у нас девочка неиспорченная.

Мои щеки вспыхнули, потому что последняя фраза прозвучала, как комплимент.

Это было удивительно. Ведь журналы, кино, даже подруги – все говорили о том, как важно, чтобы девушка была опытна в сексе.

Я, конечно, помнила о важности целомудрия, но общество теперь преподносило его, как изъян. Оно давило, порой, даже требовало…

– Что так, заметно? – улыбнулась я.

– А как же, – синие глаза одобряюще сверкнули.

Ему, правда, нравилось, что я такая?

Моя улыбка стала шире, а блеск в его синих глазах – ярче.

– И как ты понял? – я выжидающе посмотрела на него. – У меня же на лбу не написано?

Айдар чуть наклонился ко мне. Я не сдвинулась с места. Как зайчик перед хищником, застывшая от его смертельно опасной красоты, я наблюдала за ним.

Видела, как расширились его зрачки. Ощутила аромат парфюма, с резкими нотками в нём. Этот запах шел ему. Поймала себя на мысли, что лихорадочно искала название этого парфюма.

Зачем? Сама не понимала.

– Глаза, малышка. Глаза выдают тебя, – сообщил Айдар приглушенно – будто это была какая-то тайна.

– И что ты увидел в моих глазах? – голос мой стал глухим – то ли от волнения, то ли страха, что Айдар становился все ближе.

Не в физическом плане, нет.

Он сохранял между нами дистанцию.

Но его слова – каким-то непонятным образом затронули мою душу. Так еще никто к ней не прикасался.

Дерзко и одновременно бережно.

– Свет, Ландыш. В них есть свет, – ответил Айдар.

Смутившись от его слов, я отвела взор в сторону и сделала попытку сменить тему. На языке вертелся вопрос, который мучил меня уже больше месяца.

Я решилась озвучить его.

– Могу я узнать – почему ты оказался там, в подвале? – поинтересовалась я.

– Не можешь, – холодно ответил Айдар.

Это стало для меня неожиданностью. Я настороженно посмотрела на него.

– Это не для твоих ушек, малышка, – чуть мягче, добавил он.

– Всё так плохо? – вырвалось из моей груди.

– Это испортит не только твое настроение, но и может повлиять на наши отношения.

– А у нас, что, есть отношения? – довольно смело спросила я и осеклась.

Вот так я!

Не думала, что способна быть такой…

От стыда щеки защипало, и в груди стало жарко.

– Я хочу этого, – ладонь Айдара – загорелая лапа – легла на мою, узкую, белую, и обожгла.

– Я хочу, чтобы у нас с тобой начались отношения, Ландыш.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Сердце взолнованно-сладко сжалось в моей груди, теплая волна побежала меж ребер, и я, задрожав от столь ярких чувств, взволнованно прошептала:

– Отношения? У нас с тобой? Это как?

Это был просто вопрос, но Айдар расценил его совсем по-другому.

– А вот так, – он запустил пальцы в мои волосы.

Властно сжал затылок и наклонился ко мне.

Теперь наши лица были так близко, что я чувствовала его жаркое, с нотками мяты и кофе, дыхание на своих губах.

Айдар демонстративно опустил взгляд вниз, на мои губы.

Улыбнулся – дерзко и гордо.

А потом – накинулся на меня с поцелуем – все так же дерзко, и еще безудержно, страстно.

Губы его – жесткая печать, не зная пощады, сминали мои. Поцелуй Айдара нельзя было назвать нежным, нет! Тут нежности не было места.

Как изголодавшийся зверь, он пожирал мои губы, требуя еще и еще. В тот миг, когда его влажный, обжигающий язык ворвался в мой рот, я почувствовала себя так, словно в эту секунду отдалась Айдару.

Жар, смятение, страх и желание узнать – что же будет дальше, сплетаясь воедино, огненными цепями обвивали мое тело.

Я задрожала и неосознанно вцепилась в плечи Айдара. Под своими пальцами я ощутила тугие, налитые силой, мышцы.

Но мне стало так стыдно, словно я вцепилась в его…

В общем, то, что было ниже пояса.

А ведь я была не такая!

Стыд превратился в удушающую волну, которая через секунду накрыла мою душу.

Пока еще неиспорченную.

– Аах, – выдохнула я, и только тогда Айдар закончил свой поцелуй.

Именно свой. Потому что целоваться я не умела, а вот он, судя по моим ощущениям, был мастер в этом.

И что-то мне подсказывало, что не только в поцелуях он был мастером…

– Что такое, малышка, напугал тебя, да? – голос, в котором не было ни раскаяния, ни переживаний, опалил мне влажные губы.

Взор мой – затуманенный новыми ощущениями и страхом – скользнул по светлым стенам зала и вернулся к Айдару.

Его синие глаза, теперь темные, как море в непогоду, испытывающее глядели на меня.

– Напугал, – призналась я и тотчас нахмурилась.

Голос мой был таким глухим, словно я была простужена.

– Мне пора, – прошептала следом и опустила взгляд, – скоро вернется охрана.

Я попыталась встать, но сильные руки удержали меня за плечи.

Я задрожала. Только сейчас до меня стало доходить – если бы Айдар захотел, то без труда сделал со мной взрослые вещи.

Такой слабой я была, не в пример ему.

Он-то, являл собой силу и уверенность.

– Эй, Ландыш, – он заглянул мне в лицо, и я была вынуждена посмотреть на него.

От увиденного у меня сдавило в груди.

Айдар так глядел…

Синие глаза выражали такое пламя, что я почувствовала, как оно обожгло мне сердце. Сладко и желанно.

– Не бойся меня, малышка, – шершавая ладонь с каким-то благоговением дотронулась моей щеки, и она заныла от его прикосновения. – Тебя обижать я не собирался. Ты мне приглянулась, Ландыш. Хочу, чтобы ты стала моей.

Как откровенно Айдар говорил!

Никто из мужчин, что были в моем окружении, даже Вадим, не посмел так общаться со мной!

Но… Мне нравилась честность и прямота Айдара.

Тогда и я решила быть прямой и честной с ним.

Это было лучше, чем потом кусать локти от сожаления и обиды.

– Твоей? – я вздохнула. – Ты хочешь секса?

Айдар запрокинул голову и рассмеялся.

Глубокий, громкий смех заставил воздух задрожать.

Мне же лишь оставалось наблюдать за Айдаром. Это было приятным зрелищем – видеть его таким веселым.

– Ландыш, – устремив на меня сверкающий взгляд, наконец, продолжил Айдар. – Ай-ай, я и не думал, что приличные девочки знают такое слово.

Я покраснела. Не знала, что сказать в ответ.

– Малышка, если я захочу секса, я найду с кем перепихнуться, – его взор опустился на мои губы, отчего они закололи.

– Но я другое имел в виду, – сильные пальцы погладили мою щеку, и я сглотнула, потому что делал это Айдар довольно неумело.

Мысли и чувства стали путаться. Я не понимала, как реагировать – ни на его слова, ни на его прикосновения.

Широко распахнув глаза, я вглядывалась в синюю бездну и ждала…

Чего? Я не знала ответа и на этот вопрос.

– Я хочу тебя видеть, понимаешь? – его шепот мурашками расползался по моей спине. – Говорить с тобой. Целовать.

– Зачем тебе это? – вопрос вырвался из глубины моей души, как птица, вылетевшая из клетки.

– Для души, – улыбка грешника изогнула губы Айдара, – будь со мной, Ландыш.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

– Ты какая-то задумчивая, – тетя Вера поставила передо мной тарелку с щами.

Полчаса назад я вернулась домой, но наша встреча с Айдаром все еще не отпускала меня.

Телом я была тут, дома, но душой – все еще с ним.

Оторвав взор от начищенной до блеска ложки, я посмотрела на тетю Веру.

В глазах женщины застыл вопрос.

– Что-то случилось, Ландыш? – прошептала она.

На долю секунды мне захотелось поделиться с ней всем, что наполняло мою грудь. Трудно было это носить в себе.

Но голос разума оказался сильнее сердечного порыва.

– Немного устала сегодня на шейпинге, – я выдавила из себя улыбку, – мышцы болят.

– Не заболела? Сестра говорила, что грипп ходит. Мышечные боли – один из его признаков.

Сестра у тети Веры была терапевтом, и она нередко с ней консультировалась.

– Нет, – я мотнула головой, – я чувствую себя хорошо. Спасибо за беспокойство, тетя Вера. И за щи – отдельное спасибо. Еще не попробовала, но знаю, что вкусно.

– Пожалуйста, – тетя Вера улыбнулась, и теплый румянец заиграл на её лице.

Я залюбовалась ей. Удивительно, как одна улыбка может преобразить человека! Тетя Вера даже помолодела лет на 15.

– Кстати, дедушка звонил. Сказал, что будет поздно, – с легким вздохом добавила она и перевела взор на окно.

Там уже занимался вечер. Небо, смешав в себе оттенки розового и серого, напоминало картину талантливого художника.

– Поняла.

Я заметила, как погрустнели глаза тети Веры. Это было уже не впервые. Я не была уверена до конца, но порой, мне казалось, что тетя Вера питала к моему дедушке нечто большее, чем просто уважение. Хотя я могла и ошибаться.

Доев щи, я убрала со стола. Вымыла посуду и подошла к окну. На улице было совсем темно, и, если бы не фонари, что горели по периметру, я бы ничего не увидела.

А сейчас… Наблюдала за тем, как охрана – Борис и Азат – боксировали на морозном воздухе. Их движения были резкими и мощными. И каждый раз, когда кулак настигал подвешенные груши, я видела, как в воздухе появлялись облачка пара.

Чуть дальше, за их тренировкой, наблюдал Азамат.

В груди все сдавило, стало трудно дышать. Снова представила не грушу, а Айдара.

Почему мир так жесток? Почему мужчинам обязательно нужно проявлять грубость?

Я не могла их понять.

Задернув шторы, я поднялась к себе. Щелкнула выключателем, и мой взгляд мгновенно примагнитился к картине, что теперь висела у туалетного столика.

Синева моря, конечно же, напоминала мне о глазах Айдара…

Хотя я и так помнила о нем. Губы мои до сих пор ныли, щека, которую он гладил, то и дело покалывала, а что уж творилось в сердце! Трудно было подобрать подходящие слова…

Со мной происходили странные перемены, я чувствовала себя иначе.

Неужели общение с Айдаром так подействовало на меня?

Что же будет потом…

Потому что «потом» должно было случиться. Ведь мы условились встретиться.

Снова.

Айдар

– Договорились, Айдар, – Макс пожал мне руку.

Не позволяя даже в этом доминировать, я сжал чужую ладонь в ответ с такой силы, что Макс скривился от моей хватки.

– И чтобы груз был в срок, – не сводя с него взгляда, предупредил я.

– Обижаешь, – по его худощавому лицу поползла ухмылка.

Будь у меня выбор, я бы не стал сотрудничать с Максом. Но выбора пока не было.

– Обижу, если хотя бы на сутки опоздаешь, – придавая вес своим словам, я еще сильнее сжал мужскую ладонь.

Макс выпучил глаза и притворно весело рассмеялся:

– Ну и хватка у тебя!

Я холодно улыбнулся в ответ.

Может, я даже получил некое удовлетворение, заметив в чужих глазах беспокойство.

Пусть беспокоится. Пусть боятся.

Страх – одна из лучших мотиваций.

Но все же, по мне, ненависть куда лучше.

– Что, брателло, теперь обмывать сделку? – на моем плече повис Ренат, мой двоюродный брат.

Ирония судьбы – вместе с ним мы оказались в детдоме, только с разницей в полгода.

Судьба тех, у которых прежде имелась семья, там, в казенных стенах, была несладкая. Дети действительно довольно жестокие существа – это я узнал на собственной шкуре.

Осознанно или нет, но они мстили таким, как я – «домашним».

Не было того, кто поддержал бы. Даже воспитатели – и те смотрели на происходящее сквозь пальцы.

К тому моменту, когда Рената отправили в детдом, я уже навел кое-какой там порядок. И всё равно, его появление было вовремя.

Брат, хоть и двоюродный, все равно – брат.

Мы поддерживали друг друга, а позже вокруг меня сколотилась банда.

Все выходцы из детдома.

Голодные, злые и сильные. Те, кому и терять-то было нечего.

Как оказалось, именно такие и нужны были в нашем мире.

– Рано еще обмывать. Пусть груз привезут, тогда гульнем, – я накинул на голову капюшон.

Ветер тут, зараза, был пробирающим до костей.

– Домой тогда?

– Не, – я довольно усмехнулся. – У меня сегодня трахательная встреча запланирована. У Олеси выходные, так что дома буду только завтра.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ландыш

Громко отхлебнув чай с малиной, я устала откинулась на подушки.

Тетя Вера как будто знала – я действительно заболела гриппом. Сегодня уже был седьмой день, жар и ломота, мучавшие меня первые трое суток, отступили, но вот слабость все еще была со мной.

Противная такая, сопровождающаяся потом, который каждый раз проступал, даже когда я делала элементарные вещи. Например, просто пила.

– Совсем расклеилась, – дедушка тяжело вздохнул и поправил на мне одеяло.

Видела, чувствовала – он переживает. Что поделать, я часто болела. Доктор дедушки был неправ – я повзрослела, но так же, с периодичностью в полтора-два месяца, что-то подхватывала.

В отличие от меня, дедушка перенес грипп почти незаметно – один день высокая температура и всё. Вот что значит по-настоящему сильный человек, даже грипп не сумел себя проявить в полной мере.

Зато на мне оторвался. Как же хорошо, что я выздоравливала!

– Вера, – дедушка обернулся на тетю Веру, занятую готовкой супа. Она варила для меня куриный бульон с домашней лапшой. Блюдо хоть и национальное, татарское, но тетя Вера уже давно мастерски вкусно готовила его.

– А? – перестав резать лапшу, тетя Вера посмотрела на дедушку.

– Может вас двоих, тебя и Ландыш, в санаторий отправить?

Я заметила, как в серых глазах тети Веры мелькнуло смятение.

Кажется, идея дедушки ей тоже пришлась не по сердцу.

– Я никуда не хочу! – выдохнула я.

– Что это? – дедушка нахмурился.

Видимо, он ожидал от меня совершенно другой реакции.

– А что там делать? Там всё чужое. Мне и здесь хорошо, – я заставила себя улыбнуться, – к тому же, я чувствую себя гораздо лучше. Твой доктор оказался прав – через неделю наступило облегчение.

Дедушка окинул меня недоверчивым взглядом, и я поспешила его окончательно успокоить:

– Дедушка! День-два, и я буду уже прыгать по дому. Не переживай.

– Ладно, – он тяжело вздохнул, – но чтобы две недели без этого, как там называется? Чем ты занимаешься? Ше… Шеспинг?

– Шейпинг, – я бы рассмеялась, если бы мне не стало так грустно.

Две недели, плюс еще эта. Значит, мы с Айдаром почти месяц не увидимся.

Что, если он подумает, что после нашей первой встречи я передумала?

Что, если воспримет мое отсутствие, как знак того, что я не захотела продолжения нашего общения?

Сердце в груди сжалось от таких мыслей. Тоскливо так стало, хоть вой. И сделать ничего не могла. Звонить из дома не посмела. Понимала какой опасности подвергла бы всех нас.

– Короче, без физкультуры, – решительно изрек дедушка.

– Ладно, – спорить я не посмела, иначе бы всё это выглядело для дедушки подозрительно.

– Вот и договорились. Кстати, Вадим интересовался, как у тебя дела, приедешь ли ты в субботу. Я сказал, что это будет зависеть от того выздоровела ты или нет.

– А что – в субботу? – я скомкала пальцами шерстяное одеяло, в которое была укутана.

– Да открытие торгового центра. Ты же помнишь, что мы с Аркадием принимали непосредственное участи в его строительстве?

– Да, конечно.

Один из легальных бизнесов дедушки была стройка.

– Так что, если будешь хорошо себя чувствовать, можешь поехать со мной.

– Это – приказ или рекомендация? – я усмехнулась, потому что меня не покидало чувство, что дедушка не оставил надежд свести меня с Вадимом.

– Конечно, я хотел бы видеть тебя рядом. Не скрою, это важное событие, но я не собираюсь жертвовать твоим здоровьем, Ландыш. Поэтому, внученька, ты можешь со спокойной совестью остаться дома.

Последняя фраза уколола мою совесть.

Мне стало стыдно, неловко, и я почувствовала себя чуть ли не предательницей. Ворох мыслей и чувств поднялся в моей голове.

Чувство вины было одно из самых ярких.

Все эти дни, а прежде, годы, дедушка так заботился обо мне! И чем я ему отплатила?

В эти секунды я испытывала уже сожаление, что позвонила Айдару.

– Я поеду с тобой, – с улыбкой заявила я.

Дедушка удивленно вскинул брови.

– Ты уверена?

– Конечно! До субботы еще три дня. Не сомневайся – я окончательно поправлюсь к этому дню.

…Свое обещание я сдержала.

Я действительно выздоровела, и теперь единственное, что напоминало о перенесённом гриппе – редкий кашель и синяки под глазами. Последние я довольно хорошо замазала тональными кремом.

Косметика у меня имелась, но вся лишь для того, чтобы чуть подчеркнуть мою внешность, но никак не сделать её более яркой. То есть – ни красной помады, ни подводки для глаз – я не покупала.

Дедушка говорил, что яркий макияж для тех женщин, которые хотят от мужчин одного. Этакий призыв к действиям.

А я была не такая…

Для сегодняшнего события я выбрала черную водолазку и юбку-клеш, тоже черную. Глянула в зеркало.

Строго и мрачновато. Словно на похороны собралась.

А ведь у дедушки сегодня праздничное открытие торгового центра!

В попытках немного исправить свой образ, я рванула к шкафу. Достала павлопосадский платок, с ярко-красным цветами, и набросила на плечи.

Снова посмотрела в зеркало. Другое дело!

Сюда бы красную помаду, хотя бы капельку…

Но я же – девочка скромная, правильная. И сегодня я соглашусь пойти в кино с Вадимом.

Должна согласиться!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

– Тебе не холодно? – Вадим внимательно посмотрел на меня.

– Нет, спасибо за беспокойство, – улыбнулась я и скользнула по нему задумчивым взглядом.

Он был сегодня при параде. Строгий костюм, гладко выбритое лицо, даже волосы – и те аккуратно уложены.

Поверх костюма – тяжелое, драповое пальто, придававшее Вадиму солидности.

Вот уже действительно «светило банка», как и говорила Анна Сергеевна. Только вот уши у него, от мороза, были по-смешному красными. Как у разволновавшегося мальчишки. Но, конечно, об этом я не стала говорить. Не положено.

Мы стояли неподалеку от входа и потягивали чай из пластиковых стаканчиков. Тут его было в избытке – для всех тех, кто пришел на открытие торгового центра.

А пришло много.

Толпа народа, несмотря на 15-градусный мороз, бодро переминалась с ноги на ноги, некоторые даже умудрялись танцевать – под народные хиты, льющиеся из динамиков.

Для нашего города это действительно было крутым событием. Впервые у нас появился торговый центр, как сказал дедушка, «ничем не хуже столичного».

Телевидение здесь тоже было. Местное. Оператор с красным, как у деда мороза, носом, нервно ожидал того самого момента.

Торжественного перерезания ленточки.

Наконец, музыка стихла. Вперед выступили Аркадий, еще два бизнесмена (с которыми я не была знакома) и мой дедушка.

Я залюбовалась им. Все же, несмотря на то, что ему было 68 лет, он выглядел отлично для своего возраста. Подтянутый, с ясным взглядом и уверенностью, о которой могли только мечтать остальные, дедушка являл собой пример силы, успеха и мужественности.

Под громкие аплодисменты дедушка взял с бархатной подушечки золоченные, большие, как у портного, ножницы.

Я затаила дыхание, ожидая, когда же эта алая ленточка будет перерезана. Было в этом ожидание что-то, напомнившее мне ожидание подарка под елкой. Волнительно и сладко.

Дедушка обернулся. Скользнул взглядом по собравшимся и остановился на мне.

Ой. Он что-то задумал?

– Честь торжественно перерезать ленту я передаю своей любимой внучке, – улыбнувшись, произнес он.

Ах! Сердце взволнованно подпрыгнуло.

– Ландыш, дорогая, прошу, – дедушка вытянул раскрытую ладонь, и я поспешила к нему.

Мои пальцы задрожали, когда я обхватила ими ножницы. Ох, какие тяжелые-то!

Я бросила на дедушку неуверенный взгляд.

– Смелее, внученька.

Его слова прозвучали так вовремя!

Я улыбнулась и, наконец, скользнула лезвием по алой ленте. Две половины, словно крылья птицы, разлетелись в стороны.

Воздух взорвался от очередной партии громких аплодисментов.

Смущенная чужим вниманием, я вернула ножницы на место, порывисто отвернулась и увидела среди гостей того, кого должна была забыть.

Это был Айдар.

Айдар

Я смотрел на Ландыш и чувствовал, как внутри меня разгорается непокорное пламя. Мне захотелось прорваться сквозь толпу, растолкать охрану, взвалить малышку на свое плечо и забрать.

Подальше ото всех.

Мне не нравилось, что Ландыш была здесь, но одна из причин, по который я приехал сюда – надежда увидеть её тут.

Гребаная надежда, которой не должно было быть месту в моей темной жизни.

Когда Ландыш не пришла на нашу вторую встречу, первое, что испытал – замешательство. Я был уверен, что она придет, ибо от меня еще никто вот так, не уходил, но, как оказалось, я ошибся.

Вслед за замешательством пришли два других чувства – злость и беспокойство. Это я уже потом пробил, через свои источники, что любимая внучка Рафаэля прихворала.

Не скрою, узнав об этом, я почувствовал облегчение.

Значит, дело было в болезни, а не в её чувствах.

Только какого хрена рядом с ней терся тот красноухий пижон? Почему они стояли так близко, и по какой причине Ландыш так мило улыбалась ему?

Всего лишь мысли, но мне уже хотелось разбить холеное лицо этого пацанчика до крови. С хрустом так, обязательно сломать нос. Чтобы не совал туда, куда не надо.

Потому что Ландыш – пусть сама еще и не знала об этом – только моя.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Ландыш

Я старалась делать вид, что не замечаю Айдара.

Но между «делать вид» и тем, как я ощущала себя – лежала огромная пропасть.

Кожа моя пылала, движения стали скованными, и я не могла избавиться от чувства, что синие глаза преследуют меня, даже теперь, когда я осталась одна, в дамской комнате.

Застыв перед огромным, во всю стену, зеркалом, я глядела на свое отражение и пыталась понять – как мне быть.

С блестящей глади на меня смотрела напуганная, молодая девушка. Огромные глаза излучали тревогу. И даже тональный крем не смог спрятать бледность, которая разлилась по моему лицу.

Я нервно поправила на своих плечах платок. Закуталась в него сильнее. Холодно так!

Вот бы спрятаться дома ото всех, под пушистым одеялом!

Но понимала – убежать от себя невозможно.

Послав своему отражению робкую улыбку, я поспешно покинула помещение. Стоило мне только сделать шаг в коридор, первое, что мне бросилось в глаза – что в коридоре не было моей охраны.

Я точно помнила, что Борис оставался тут.

Что такого могло случиться с ним, что он покинул свой пост?

Дедушка вряд ли бы позвал его… Да и Борис не посмел вот так, без крайней нужды, уйти.

Неужели что-то случилось?

Мне стало не по себе. Комкая пальцами теплый платок, я неуверенно пошла по коридору. Шла, и пыталась найти оправдание Борису.

Шаги свои я не слышала. Гремящая музыка гасила их, и единственным звуком, который она не смогла перекрыть, было биение моего сердца.

Оно, вдруг, резко ударилось о ребра, и в ту же секунды чьи-то сильные руки утянули меня в сторону.

Как с опозданием я поняла, утащили в мужской туалет.

Громко хлопнула дверь и закрылся замок.

От страха я онемела и лишилась остатка сил.

Повисла на чужих руках, мысленно уже прощаясь со своей честью и жизнью, и сомкнула дрожащие веки.

Не хочу это видеть.

– Эй, малышка, тебе что, плохо? – прозвучал над моей тот самый голос, который все эти дни я пыталась забыть.