Читать онлайн Сто великих покорителей космоса бесплатно

Автор геоцентрической системы мира Клавдий Птолемей (около 100 – около 165)

Прежде чем говорить о покорителях космоса, надо определиться с понятием «космос». Не в философском и астрономическом смысле, а в инженерно-прикладном. Для того чтобы покорять, надо знать, что покорять. Чтобы попасть в определенную точку космического пространства, надо знать устройство этого пространства, карту (глобус) «местности». Таких карт в истории астрономии было несколько. Остановимся на двух главных.

Первая – геоцентрическая[2] – система мира появилась около 150 г. Модель построил Клавдий Птолемей. В 1543 г. ей на смену пришла гелиоцентрическая система, предложенная Николаем Коперником (1473–1543). Создав эти две модели Солнечной системы, принятые человечеством, Птолемей и Коперник открыли список великих покорителей космоса.

В 1920-х гг. труды Эдвина Хаббла и других астрономов привели к созданию теории расширяющейся Вселенной. В этой модели огромная Солнечная система превратилась в исчезающе малую величину. Родилась иллюзия, что она стала гораздо доступнее.

* * *

Клавдий Птолемей. Гравюра XVI в.

Итак, первая модель мира – геоцентрическая, или Птолемеева.

Древние философы много рассуждали о космосе. При этом они оставались на Земле, считая ее центром мироздания. Опорой Земли одни называли Мировой океан или сжатый воздух, другие – гигантскую черепаху или слонов и пр. Анаксимандр Милетский полагал, что космос симметрично сферичен и Земле не нужна опора, поскольку она – центр, ось Вселенной. Это была заманчивая идея, которую потом многие философы и политики сделали основой не только своих воззрений, но и архитектоники научных школ и государств. Естественно, в модель мироустройства мудрецы включали всё, что видели невооруженным глазом, – Солнце, Луну, звёзды, созвездия, планеты. Точку зрения Анаксимандра разделил и Клавдий Птолемей.

Землю древние философы представляли разной формы – от плоской (Анаксимен) до шарообразной (Пифагор). Тот же Анаксимандр считал ее цилиндром. (Как ни странно, сегодня есть попытки экспериментально доказать, что Земля – плоская.)

Платон, Аристотель и др. дали миру каноническую форму сферической геоцентрической системы, в центре которой находится шарообразная неподвижная Земля, вокруг которой (на ее оси) вращается космос, что хорошо видно по небесным светилам. Астрономы выстроили видимые объекты в определенном порядке, отдавая предпочтение тем или иным, располагая их ближе или дальше от нашей планеты.

В пользу геоцентрической схемы мира ученые приводили самые разные доказательства. Плиний Старший, например, обосновывал центральное положение Земли «равенством дня и ночи во время равноденствий и тем, что во время равноденствия восход и заход наблюдается на одной и той же линии, а восход солнца в день летнего солнцестояния находится на той же линии, что и заход в день зимнего солнцестояния. С астрономической точки зрения, все эти доводы, конечно, являются недоразумением».

Клавдий Птолемей четверть века вёл собственные наблюдения звёзд с помощью изобретённых им инструментов – астролябона (астролябия), трикветрума (квадранта) и др. Замеры астроном свел в таблицы с указанием координат долготы и широты, что позволяло затем рассчитывать положение планет и другие астрономические явления на любую дату.

Обобщив данные предшественников о видимом движении звёзд и траекториях планет, а также собственные наблюдения, Клавдий Птолемей представил геоцентрическую концепцию мира в математическом и астрономическом трактате на греческом языке и латыни – «Альмагест», или «Математический синтаксис» (около 150 г.). К этому воистину космическому труду астроном прибавил и другие поменьше. «Великий трактат» стал самым влиятельным научным текстом в истории науки, на который до Коперника молились все ученые и богословы. Долгое время «Альмагест» был известен только по арабской копии и переводам с арабского языка. В этом труде Птолемей впервые в истории дал образец важнейшей естественно-научной теории, изложив ее на языке математики. Геоцентрическая система стала основой для античной и средневековой космологии и астрономии.

В этом «Великом математическом построении по астрономии в 13 книгах» (еще одно название) излагаются космология Аристотеля, сферическая тригонометрия, теория эпициклов. Приводятся астрономические наблюдения за небесными объектами, солнечными и лунными затмениями, размеры Солнца, Луны, планет и расстояний до них от Земли. Предлагается планетарная модель. Птолемей установил следующий порядок планетарных сфер, начиная с самой внутренней: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн, сфера неподвижных звёзд.

Ученый представил звёздный каталог из 1022 звёзд разной звёздной величины, привязанных к 48 созвездиям (из них – 12 знаков зодиака, 21 к северу от зодиака и 15 к югу). Птолемей описал движения планет и их отклонение от эклиптики, объяснил, как можно использовать геометрические модели планет для прогнозирования их движения. Составил таблицу хорд, впервые применив деление градуса на минуты и секунды. И т. д.

Вот как выглядят начальные условия Птолемеева космоса: «Небесное царство имеет сферическую форму и движется как сфера. Земля – это сфера. Земля находится в центре космоса. Земля относительно расстояния до неподвижных звёзд не имеет заметных размеров и должна рассматриваться как математическая точка. Земля не движется…»

Из-за неправильной калибровки инструмента, не точности определения прецессии, атмосферной рефракции, ошибок копирования и переводов текста «Альмагеста» координаты светил оказались слегка смещенными от истинного их положения, но эта небольшая систематическая ошибка не мешала в течение 14 столетий пользоваться «учебником математической астрономии» Птолемея для научных, богословских и хозяйственных нужд.

Что известно о Клавдии Птолемее? Практически ничего. Сплошные версии и предположения. О его жизни и деятельности нет никаких упоминаний у современных ему авторов.

По предположительно наиболее достоверной версии, будущий ученый родился в Александрии Египетской, был римским гражданином, не имел никакого отношения к роду Птолемеев, правивших в Египте после смерти Александра Македонского. Это был состоятельный человек, что позволяло ему заниматься научными трудами, особо не заботясь о куске хлеба. Жил и работал в Канопе (ныне Абукир) близ Александрии. «Некоторые результаты своих исследований он велел вырубить на каменной колонне, и этот текст, получивший название «Канопской надписи», дошел до нас».

Ученый оставил множество трудов не только по математике, астрономии и астрологии, но и по механике, оптике (5 книг), картографии, математической географии (8 книг, 8000 пунктов Евразии), демографии (4 книги), истории (хронология правления римских императоров, персидских, македонских, ассирийских и вавилонских царей за 900 лет), теории музыки («Учение о гармонии» в 3 книгах). Умер великий подвижник науки предположительно в 165 г. во время эпидемии чумы.

Труды ученого – настоящая пирамида египетская, а сам он – Сфинкс.

P.S. «О. Нейгебауэр пишет в книге «Точные науки в древности»: «Как однажды сказал Гильберт, значение научной работы можно измерить числом публикаций, чтение которых становится ненужным после этой работы». Он делает свое замечание именно в той связи, что после «Начал» Евклида и «Альмагеста» Птолемея для исследователей (не беря в расчет, конечно, историков науки) отпала необходимость в чтении вообще всех предшествующих книг по математике и астрономии» (В. А. Бронштэн).

Автор гелиоцентрической системы мира Николай Коперник (1473–1543)

Авторитет геоцентрической системы мира Клавдия Птолемея был непререкаемым 14 веков. Первая модель Солнечной системы не знает других соперников по продолжительности влияния на науку и культуру, кроме «Начал» Евклида. Это, несомненно, была заслуга не только Птолемея, но и патронат Церкви – несмотря на то, что автор теории был язычник.

В странах ислама ученые «одумались» на пять столетий раньше, чем в христианских, и стали оспаривать постулат о вращении Солнца вокруг неподвижной Земли. Критике подвергалась не концепция в целом, а отдельные ее положения. Однако не нашлось ученого, который свел бы замечания воедино. «Сомнения относительно Птолемея» – так, например, назвал в 1028 г. свой труд арабский ученый-универсал Ибн аль-Хайсам Басрский. Коперник был знаком с некоторыми работами арабских ученых, цитировал их и использовал разработанные ими математические методы в своих моделях.

Отдавая должное арабским астрономам, не надо забывать, что за 15–20 веков до них в Древней Греции философы разработали подходы к гелиоцентрической модели мира. Пифагор создал теорию о сферическом движущемся глобусе. Гераклид Понтийский говорил о вращении Земли вокруг своей оси. Филолай выдвинул гипотезу о движении Земли. Прототип модели гелиоцентрической системы предложил Аристарх Самосский (около 310 до н. э. – около 230 до н. э.). Текст Аристарха не сохранился, но его работу описал Архимед в книге «Исчисление песчинок», указав, что из высказанных Аристархом гипотез следует: «Вселенная во много раз больше», чем считалось прежде; звёзды находятся на огромном удалении от Земли; «неподвижные звёзды и Солнце остаются неподвижными, Земля вращается по окружности вокруг Солнца, находящегося в её центре, и центр сферы неподвижных звёзд совпадает с центром Солнца».

В 1543 г. Коперник издал в Нюрнберге сборник из шести книг «О вращении небесных сфер», где предложил гелиоцентрическую модель мира, которую он разрабатывал свыше 30 лет. (Опубликовать труд убедил Коперника его единственный ученик Ретикус[3].)

Коперник использовал огромный эмпирический материал, накопленный в Античности и Средневековье. Вдохновленный чтением трудов Цицерона и Плутарха, Николай задумал сей труд в 1510-х гг. Тогда он и описал в общих чертах будущую модель: «Небесные движения равномерные, вечные и круговые или составленные из нескольких кругов (эпициклов). Центр Вселенной находится около Солнца. Вокруг Солнца по порядку находятся Меркурий, Венера, Земля и Луна, Марс, Юпитер, Сатурн и неподвижные звёзды. Земля совершает три движения: суточное вращение, годовое вращение и годовой наклон своей оси. Ретроградное движение планет объясняется движением Земли, на которое также влияют планеты и другие небесные тела. Расстояние от Земли до Солнца мало по сравнению с расстоянием до звёзд».

Теория Коперника опрокинула концепцию Птолемея, но при этом в ней сохранился математически упорядоченный космос предшественника, круговые орбиты планет, эпициклы, однородные скорости и др. Труд содержал общее и конкретное (с указанием планетной долготы и широты) описание новой модели мира, трактовку принципов сферической астрономии, видимых движений Солнца и связанных с ними явлений, описание Луны и ее орбитальных движений, список звёзд.

Поскольку система противоречила ветхозаветной трактовке движения Солнца вокруг Земли, Коперник смягчил ее революционное воздействие на ортодоксальные умы иерархов Церкви. Автор посвятил книгу папе Павлу III, объяснив в предисловии, что предлагаемая им модель увеличит точность астрономических предсказаний и позволит Церкви разработать более точный календарь. Понтифик как раз был озабочен реформой юлианского календаря.

После смерти ученого книга была издана еще раз. Приверженцы новой теории появились не сразу. Лишь через 200 лет астрономы начали признавать, что Земля движется вокруг Солнца, а не наоборот. Главная причина этого была в том, что система Коперника противоречила ежедневным наблюдениям людей и Библии. Тем не менее она оказала огромное влияние на труды Эразма Рейнхольда, Джордано Бруно, Галилея, Иоганна Кеплера, Исаака Ньютона, инициировала научную революцию, радикально изменила образ мышления естествоиспытателей, обратив их взор к исследованию реального мира. Церковь же приняла смену парадигм и систему Коперника только в XIX в.

Коперник. Беседа с Богом. Картина Яна Матейко. 1872 г.

Коротко о жизненном пути великого ученого.

Уроженец польского города Торна (Королевская Пруссия), Николай Коперник рано потерял отца. Мальчика воспитывал его дяди по материнской линии Лукас Ватценроде Младший (1447–1512). Ватценроде сыграл важную роль в образовании племянника и его церковной карьере. После окончания школы Святого Иоанна в Торуни и кафедральной школы во Влоцлавеке Николай обучался в 1491–1503 гг. в четырех университетах Европы. В Краковском университете он изучал философию, науки, связанные с искусством, математической астрономией и математикой, труды Аристотеля и Аверроэса. В Болонском – Коперник занимался каноническим правом, гуманитарными науками и астрономией. В Падуанском – получил медицинское образование. В университете Феррары сдал экзамены и получил степень доктора канонического права.

Коперник занимался астрономическими наблюдениями за Меркурием, Марсом, Венерой, Юпитером, Сатурном, Солнцем, затмением Альдебарана Луной, соединением Сатурна и Луны, лунным затмением – всего свыше 60 наблюдений. Астроном использовал инструменты, созданные по образцу древних, – квадрант, трикветрум, армиллярную сферу.

Ученый общался с известными астрономами, собирал библиотеку и любую информацию о небесных объектах, изучал иностранные языки. Как профессор математики читал публичные лекции «перед многочисленными студентами и ведущими магистрами науки» по математике и современной астрономии. Николай совершенно не интересовался астрологией, которая входила в перечень важных дисциплин.

Небесные сферы в рукописи Коперника

Помимо астрономии ученый занимался переводами с древнегреческого, врачеванием, дипломатией, сочинял стихи. Большую известность снискала его количественная теория денег и экономический принцип, который позже не совсем справедливо назвали законом Грэшема: «Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие».

Коперник командовал королевскими польскими войсками при обороне Ольштына и Вармии во время польско-тевтонской войны (1519–1521), а также представлял польскую сторону на последовавших мирных переговорах.

Достаточно успешной была и церковная карьера Коперника, католического каноника. Как канцлер капитула управлял экономическими предприятиями капитула в Вармии (область на южном побережье Балтийского моря). В 1537 г. был одним из четырех кандидатов на епископский престол Вармии.

Умер Николай Коперник 24 мая 1543 г. в возрасте 70 лет. «Легенда гласит, что в тот самый день, когда он умер, ему подарили последние печатные страницы его книги «О вращении небесных сфер», что позволило ему попрощаться с делом всей его жизни. Считается, что он очнулся от комы, вызванной инсультом, посмотрел на свою книгу, а затем мирно скончался».

P.S. По данным опроса, проведённого 2 августа 2022 г. Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), «каждый третий россиянин убежден, что Солнце вращается вокруг Земли (35 %), за 15 лет показатель вырос на 7 пунктов. В то же время только 12 % согласились с тем, что оборот вокруг Солнца Земля совершает за один месяц (2007 г. – 14 %; 2011 г. – 20 %)».

Неужели треть россиян – сторонники системы мира Птолемея?

Коперника на них нет!

«Огненные стрелы» Поднебесной империи (X в.) и «первый китайский тайконавт» Ван Гу (около 1500 г.)

Рождением пороха, ракетной техники и космонавтики человечество обязано в первую очередь древним китайцам.

Многокомпонентную твёрдую взрывчатую смесь селитры, угля и серы (обычно в соотношении 5:3:2), ныне именуемую порохом, китайцы изобрели предположительно ранее II–III вв. Сами китайцы называли порох Huǒyào (Хояо) – «огнем медицины», он был востребованным лекарственным средством. Смесь открыли случайно, когда искали эликсир бессмертия и эффективное средство для отпугивания злых духов. «Это действо приписывается некоему ученому старцу Сунь Сымяо, смешавшему соответствующие ингредиенты в нужной пропорции и получившему что-то горючее. Однако, по легенде, изобретатель не оценил всю важность своего порошка, потому что он ему в таком качестве был не нужен».

Изначально порох использовали для развлечения знати. Устроители церемоний зажигания фейерверков начиняли порохом бумажные трубки (бумага также изобретение китайцев), поджигали их и радовали зрителей красочным и шумным зрелищем. Древние изобретатели создали, таким образом, первые твердотопливные ракеты на базе реактивного принципа и этим, даже не подозревая о смысле и значении своего открытия, сделали первый шаг человечества в космос.

В X в. «мирный порох» стали использовать и военные. «Принцип действия заключался в следующем: лучник выпускал стрелу, к древку которой была привязана набитая порохом бамбуковая или бумажная трубка с коротким горящим фитилем. И уже на излете – когда огонь с фитиля добирался до пороховой трубки – стрела получала дополнительный импульс за счет реактивной тяги». Дальность полета «огненной стрелы» достигала 300–350 м. Подобное оружие стало массовым. «Защитники города имели «огненные стрелы». Они прикрепляли к стрелам какое-то легко воспламеняющееся вещество, и стрела внезапно улетала по прямой линии, разбрасывая снопы искр и огня на десять шагов. На монголов эти стрелы наводили ужас» (Вилли Лей). Известно, например, что «в 994 г. династия Ляо атаковала Сун и осадила Цитонг со 100 000 солдат. Они были отбиты с помощью огненных стрел».

Полет Ван Гу на Луну

С использованием пороховых ракет для полета в космос связана реальная история (трактуемая рядом исследователей как легендарная). Первым тайконавтом[4], отправившимся на Луну, и пионером космоплавания стал молодой чиновник (мандарин) Ван Гу (Ван Ту, Вань Ху), живший между 1460–1505 гг.

Космический корабль изобретателя являл собой весьма причудливую конструкцию: к ферме над бамбуковым креслом были прикреплены два коробчатых воздушных змея с органами управления (элеронами), а к креслу по периметру 47 пороховых ракет крупного калибра с фитилями, которые одновременно подожгли 47 слуг Ван Гу. В литературе встречается также описание космолета Ван Гу как двухступенчатой ракеты, состоявшей из двух связок или рядов ракет. Корабль взлетел после поджигания короткими фитилями первой связки (1-я ступень). Затем длинные горящие фитили подожгли вторую связку (2-я ступень), и «большой огненный шар» унес посланца империи к небесам. «Поднялся большой дым, а когда он рассеялся, мандарина на месте не оказалось». Что сталось с ним – неизвестно. Пишут: раз не вернулся, значит, улетел. Возвращения тайконавта ожидали будто бы целый год. Нужно отдать должное мужеству и бесстрашию вельможи. Впрочем, стартуя, Ван Гу, очевидно, был абсолютно уверен во встрече с богиней Луны Чан Э и лунным зайцем. Кто ж его знает, может, и встретился?

В научной литературе информация о Ван Гу появилась в трудах создателя межконтинентальных баллистических ракет, участника космической программы США и основоположника космической программы Китая китайского ученого Цянь Сюэсэня (1911–2009). (Очерк о нем см. в этой книге.) В специальной (журнал «Космонавтика») и массовой литературе о полете Ван Гу впервые написал в 1930–1940 гг. немецкий и американский популяризатор науки Вилли Лей, хотя встречаются упоминания о китайском тайконавте и в более ранних публикациях. В альтернативной истории пишут о мандарине на службе у императора Пусяня Ваньну (XIII в.), мастере-изобретателе ракетных снарядов. Якобы Ван Гу построил звёздолет, на котором вместе с императором улетел на Луну. Есть упоминания о полете человека на «корабле» с двумя воздушными змеями и 47 ракетами, датируемом II в. до н. э.

Большинство китаеведов и специалистов в области ракетостроения и космонавтики считают Ван Гу мифическим персонажем, ссылаются на то, что он «неизвестен в китайских источниках; в истории китайских ракет этот случай неизвестен; эта легенда не из Китая».

Как бы там ни было, в самом Китае Ван Гу воспринимают как историческое лицо, его «пилотируемый полет» (именно так!) как реальный «проходят» в школе. На китайском космодроме Сичан стоит грандиозный памятник Ван Гу: тайконавт, разгоняемый ракетами, взмывает в небо с гранитного пьедестала на двух змеях-крыльях. Более того, в экваториальной зоне обратной стороны Луны в 1970 г. именем первого тайконавта Международный астрономический союз назвал гигантский ударный кратер диаметром 53,3 км и глубиной 2,4 км.

«Я принес тебе привет от пророка Исы[5]!» (1633)

Немецкий писатель Р. Э. Распе, автор сборника «Лживые или вымышленные истории» (1785), подарил мировой литературе образ первейшего лгуна барона Мюнхгаузена. Чего стоит один рассказ этого бахвала о его «воздушной разведке» – полете на пушечном ядре!

«Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек…

Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд…»

Долетев до неприятельского города, но еще в воздухе барон спохватился: «Нет, милый Мюнхгаузен, надо тебе возвращаться, покуда не поздно!»

В эту минуту мимо меня пролетало встречное ядро, пущенное турками в наш лагерь.

Недолго думая я пересел на него и как ни в чём не бывало помчался обратно».

Фантастика! Однако Распе не выдумал этот сюжет, а почерпнул его у турецкого историка Эвлия Челеби (1611–1682). Тот, правда, описал полет человека не на ядре, а в пороховой ракете, что было не менее фантастично по тем временам.

За 40 лет странствий по Османской империи и сопредельным государствам Эвлия создал 10-томную «Книгу путешествий», одну из самых больших и важных книг о путешествиях в истории литературы, в которой собрал сведения об истории, культуре, народном творчестве и архитектуре 45 стран.

В своем труде путешественник уделил место двум братьям – выходцам из Крыма Хезарфену Ахмету Челеби (1606–1640) и Лагари Хасану Челеби[6] (? —?). Оба были известными османскими учеными и изобретателями летательных аппаратов и приспособлений. Хезарфен больше интересовался полетом воздушных змеев и птиц, а Лагари – ракетами, фейерверками и петардами.

Обобщив свои наблюдения за полетом птиц и взяв за основу форму крыльев орла, Хезарфен Ахмет сконструировал жесткие крылья, напоминавшие то ли современный парашют, то ли дельтаплан. На холмистом стрельбище Окмейданы, пригороде Стамбула, Хезарфен совершил 9 пробных полетов, после чего решился на первый в мире межконтинентальный перелет. Sic! Именно так. Он решил пересечь на крыльях Босфор, который, как известно, разделяет Европу и Азию и соединяет Черное море с Мраморным. Это произошло в 1632 г. Турецкий Икар был не только отчаянным смельчаком, но и хорошим пиарщиком. Он проделал всё это на глазах султана Мурада IV, когда тот возвращался из медресе Синан-паши во дворец. Хезарфен спрыгнул с Галатской башни, расположенной в европейской части Стамбула. Подхваченный сильным юго-западным ветром, Хезарфен, преодолев 3358 м, приземлился на азиатской стороне города, на площади Доганджылар в Ускюдаре. Султан с восхищением наблюдал полет смельчака. «Затем Мурад-хан подарил ему кошель золотых монет и сказал: «Это страшный человек. Он способен делать всё, что пожелает. Нехорошо держать таких людей» – и поэтому отправил его в изгнание в Алжир. Он умер там» (Эвлия Челеби).

На следующий, 1633 г. Лагари Хасан, подвигнутый полетом брата, совершил свой полет в сконструированной им пороховой ракете, капсуле конусовидной формы длиной 7 локтей (около 3,5 м), в 7 соплах которой был заложен порох. С собой первый воздухоплаватель в ракете взял крылья, сконструированные и успешно апробированные Хезарфеном. Крылья спасли ему жизнь.

Полет Лагари посвятил празднеству в честь рождения принцессы Исмихан Кая-султан, дочери султана Мурада IV от его жены Айше-султан.

По повелению султана, на мысе Сарайбурну, рядом с дворцом Топкапы, установили огромную пушку, по другим сведениям – направляющие для старта капсулы-ракеты.

Полет Хезарфена Ахмета Челеби

Вертикальный взлет продолжался 20 с. Ракета поднялась на высоту 250–300 м. Когда порох выгорел, воздухоплаватель выпрыгнул из капсулы и на крыльях, как на парашюте, спланировал на воду.

Вот что пишет Эвлия Челеби:

«Лагари Хасан Челеби: Ночь, когда родилась дочь Мурад Хана, Кая-Султан, была яркой, как звезда, и состоялась церемония рождения ребенка. Лагари Хасан изобрел семикрылую ракету, используя пятьдесят окка (140 фунтов) пороховой пасты. В Сарайбурну он сел на ракету перед императором. Его ученики зажгли фитиль.

Лагари сказал: «О мой султан! Будь благословен, я собираюсь поговорить с пророком Исой», – и он вознесся, молясь. Он зажег ракеты, которые взял с собой, осветив поверхность моря. Когда в большой ракете закончился порох, он упал в море при посадке. Затем он поплыл и предстал перед султаном обнаженным. Он поцеловал землю и пошутил: «О мой султан! Я принес тебе привет от пророка Исы!» Ему выдали мешок серебряных монет, и он был зачислен в кавалерию с жалованьем в семьдесят серебряных монет.

Затем он отправился к хану Селамет-Гирею в Крым и там умер. Покойный был моим близким другом. Да благословит его Бог».

Некоторые современные историки и ученые сомневаются в реальности полетов обоих братьев, пока безрезультатно пытаются доказать или опровергнуть их возможность, ссылаясь при этом на то, что описание полета Хезарфена Ахмета и Лагари Хасана сохранилось только в книге Эвлии Челеби. Правда, есть еще упоминание о подвиге братьев (полете на крыльях и в летающей колеснице) у английского ученого и изобретателя Джона Уилкинса в его «Открытии мира на Луне, или Рассуждении, в котором доказывается, что эта планета, возможно, обитаема» (1638) и «Математической магии» (1648). «Изобретение снаряда, при помощи которого можно подняться на Луну, не должно казаться нам более невероятным, чем казалось невероятным, на первых порах, изобретение кораблей, и нет поводов отказываться от надежды на успех», – написал прозорливый англичанин.

Полет Лагари можно увидеть также на известной гравюре XVII в., изобразившей момент старта ракеты в присутствии вельмож и простого народа.

В Турции чтут память братьев. Один из четырех аэропортов Стамбула называется «Аэродром Хезарфен», а в Анкаре, в Музее Военно-воздушных сил Турции, установлен памятник Лагари Хасану Челеби.

Майсурские ракеты Хайдера Али Сахиба (между 1717 и 1722–1782)

В истории ракетостроения и космонавтики прототипами современных боевых ракет и ракет-носителей европейцы называют пороховые ракеты английского изобретателя Уильяма Конгрива (1772–1828), созданные им в начале XIX в. Впервые этими ракетами англичане обстреляли французский город Булонь в 1806 г. и сожгли Копенгаген в 1807 г. Ракеты Конгрива повсеместно применялись в войнах до 1860-х гг.

По ряду свидетельств, конструкцию ракеты англичанин позаимствовал у ирландского националиста Роберта Эммета (1780–1803), лидера неудавшегося восстания против британского правления в 1803 г. Эммет применил сделанные им ракеты в сражении. Конгрив же, по обычаю британцев, присвоил себе чужое изобретение, модернизировал его и категорически отверг позднейшие «наветы» в краже.

Сохранились также иные сведения – о том, что в Великобританию ракеты попали в XVIII в. из Индии во время четырех англо-майсурских войн, которые вела Британская Ост-Индская компания с княжеством Майсур за гегемонию в Южной Индии в 1767–1799 гг. В этих войнах майсурские ракеты могли сыграть победоносную роль, если бы не предательство подкупленных британцами правителей других индийских княжеств. Боевое крещение индийскими ракетами повергло колонизаторов в шок. (Наподобие советских «катюш», ошарашивших гитлеровцев в 1941 г.) Сохранилось описание британского офицера, пострадавшего при таком ракетном обстреле:

Хайдер Али Сахиб. Гравюра XVIII в.

«Ракетная и мушкетная стрельба из 20 000 вражеских орудий не думала прекращаться. Каждое освещение синими огнями сопровождалось ливнем из ракет, которые попадали в колонну, вызывая смерти, ранения и рваные раны от бамбуковых палок длиной 20 или 30 футов. В то мгновение, когда ракета проходит через тело человека, она возобновляет свой первоначальный импульс силы и, таким образом, может уничтожить 10 или 20 солдат, пока горючее вещество, которым она заряжена, не израсходуется… Последствия обстрела этими дьявольскими машинами уничтожения были печальными».

Захватчики в тот раз получили сполна.

Неиспользованные майсурские ракеты попали к Конгриву. Усовершенствовать их было делом техники. Что же представляли они собой?

Это была гильза (камера сгорания) из свернутого мягкого кованого железа длиной свыше 20 см, диаметром 4–8 см и весом 2–5 кг, начиненная черным порохом и прикрепленная к бамбуковому шесту разной длины, служившему стабилизатором. Спереди к корпусу для нанесения большего поражающего эффекта крепился иногда клинок в виде рога. Реактивная струя выходила в отверстие железного диска – днища ракеты. Дальность полета превышала 900 м (есть сведения – до 2400 м).

Майсурские ракеты не поднялись в космос, но они указали путь их совершенствования и разработки. Именно металлический корпус и стабилизатор ракеты ознаменовали второй этап на пути к созданию космических ракет. Это были гениальные конструкторские решения, простые и очевидные только для нашего всезнающего взгляда назад. К ним люди шли столетиями. Напомним: начальным этапом было само изобретение ракет китайцами, от которых они попали в Индию. Китайские ракеты были из плотной бумаги или бамбуковой трубки и сгорали и рвались, едва начав полет. Получив в свои руки смертоносное оружие, Конгрив пошел по пути увеличения размеров железной гильзы и количества ракетной смеси (пороха), варьирования состава пороха и зажигательной смеси в головной части, а также модернизации шеста-стабилизатора и способа его крепления, после чего открыл фабрику в 1817 г. и приступил к массовому производству боевых ракет своего имени.

Сегодня невозможно точно установить имя конструктора майсурской ракеты, но большинство индийских исследователей сходятся на том, что им был правитель Майсура Хайдер Али. Именно в его правление были разработаны конструкция боевой ракеты, технология ее изготовления, созданы специальные подразделения ракетчиков в войсках, эффективно и эффектно применявшие это «чудо-оружие» в сражениях. До этого ракеты использовались как и фейерверки в различных огневых шоу. Хайдер Али нашел им другое применение. Так, например, в 1780 г. он использовал сотни этих огненных снарядов в бою с британцами при Гунтуре и нанес им серьезное поражение.

Ракетчики проходили специальное обучение. При запуске ракет надо было учесть расстояние до цели, диаметр цилиндрического корпуса, длину шеста, угол атаки. Некоторые умельцы сооружали колесные ракетные установки, запускавшие сразу 5—10 ракет, – прототип современных установок залпового огня.

Уроженец города Колара (ныне штат Карнатака), Хайдер с детства был вовлечен в междоусобные войны индийских княжеств и колонизацию Индии Британской Ост-Индской компанией. Некоторые источники сообщают, что он не обучался грамоте. Когда мальчику не было еще и 10 лет, погиб его отец, майсурский военачальник Фатх Мухаммад. По одной из версий, у Фатха был отряд из 50 ракетчиков.

Хайдер Али пошел по стопам отца. В нескончаемых войнах он проделал путь от солдата до главнокомандующего Майсура и, пользуясь тем, что был неофициальным регентом несовершеннолетнего махараджи, де-факто стал правителем княжества, получив почетное звание – султан Хайдер Али Хан (Хайдер Али Сахиб). Талантливый полководец и политик, Хайдер заметно расширил границы княжества за счёт империи маратхов и низама (наместника) Хайдерабада.

Майсурские ракеты в бою

В первых двух англо-майсурских войнах Хайдер Али жестко сопротивлялся войскам Британской Ост-Индской компании, наносил им поражения, умело использовал разногласия англичан и французов, привлекая последних на свою сторону, искусно применял партизанские методы войны, то и дело нападая на отдельные отряды англичан и захватывая крепости и форты. Создал правитель и свой военно-морской флот, который охранял индийские и китайские торговые суда. Если бы не скоропостижная смерть Хайдера Али, наступившая 7 декабря 1782 г., история Майсура (а может, и всей Индии?) могла бы пойти по-другому. Его сын Типу Султан (1750–1799) продолжал активно сопротивляться англичанам, эффективно использовал ракеты против них, увеличив численности бригады ракетчиков – «кушуны» – с 1200 до 5000 человек. «Изданная в Азии история Типу Султана рассказывает о посольстве, отправленном им в 1783–1784 гг. к турецкому султану, при дворе которого «из всех принесенных даров ничем другим так не восхищались, как ракетами, коих в той стране не имелось» (Уильям Карман). Типу не смог противостоять лавине колонизации и сохранить независимость Майсура. Султан был убит в 1799 г. при обороне осажденной британцами цитадели Серингапатами.

Пороховые ракеты Клода Руджиери (1777–1841)

В 1806 г. парижане наслаждались незабываемым зрелищем. На Марсовом поле в небо с треском унеслась пороховая ракета с пассажиром – бараном. На высоте 200 м баран покинул ракету и под восторженный рев и блеянье толпы благополучно опустился на парашюте на землю. Судьба барана – покорителя небес историкам неизвестна, а вот изготовитель ракеты знаменитый парижский мастер по фейерверкам Клод-Фортуне Руджиери после этого стал и вовсе легендарной личностью, хотя и до этого он прославился тем, что запускал в ракете крыс и мышей, которые затем возвращались с верхней точки траектории ракеты на маленьких парашютах.

Клод принадлежал к клану пиротехников Руджиери, выходцев из Болоньи (Италия). В 1740 г. пятеро братьев Руджиери в поисках заработка колесили по Европе и демонстрировали фейерверки, одинаково любимые правителями и лакеями, барышнями и мясниками.

В 1749 г. болонцы были назначены королевскими ремесленниками при Людовике XV. Старший из братьев, Петроне-Пьер (1726–1794) – отец Клода, был особо отмечен монархом и стал устроителем популярных зрелищ – фейерверков – в окрестностях Версаля, прозванных с тех пор «садами Руджиери». «Фейерверки, установленные на неподвижных и движущихся железных арматурах, запускались между актами театрального представления».

30 мая 1770 г., в ознаменование бракосочетания дофина Людовика, будущего короля Франции Людовика XVI, с дочерью австрийской императрицы Марией-Антуанеттой, на столичной площади Людовика XV (ныне площадь Согласия) должно было состояться праздничное шоу. Собралась огромная толпа (по разным данным, от 300 000 до 700 000). Начался фейерверк, но ракеты почему-то полетели не в небо, а в толпу и в склад пиротехники. Началась паника, давка – «подобие «Ходынки», в которой погибло 132 человека и сотни были ранены. Эту трагедию красочно описал Александр Дюма-отец в романе «Джузеппе Бальзамо (Записки врача)»:

Клод Руджиери демонстрирует свою ракету

«Вдруг столб огня вырвался со стороны бастиона, где были сосредоточены ракеты для заключительного залпа и резерв пиротехнических средств. Невообразимый грохот сотряс всю площадь, огонь будто изрыгнул разрывную картечь и привел в полное замешательство близко расположенных зевак: они почувствовали, как жаркое пламя опаляет их лица… Заключительный залп, состоявший из пятнадцати тысяч ракет, воспламенился и разорвался, пронзая любопытных огненными стрелами, какие мечут на арене в быков, вызывая их на бой. Поначалу удивленные, зрители пришли затем в ужас и отхлынули в едином порыве; под напором стотысячной толпы другие сто тысяч, задыхаясь, тоже отступили, нажимая на тех, кто стоял сзади…»

Пьер Руджиери попал в опалу, но через несколько лет его зрелищное искусство потребовалось взошедшему на трон Людовику XVI.

Дело отца после его смерти с успехом продолжил Клод-Фортуне, который стал не только устроителем грандиозных фейерверков, но и искуснейшим ракетным мастером. Клод использовал химическую науку для разработки новых многоцветных фейерверков. Занимался он и научными исследованиями, экспериментировал с воздушными шарами и ракетами, в своих научных трудах и книгах подчеркивал важность химии в пиротехнике, обсуждал «воздушную философию», состав и реакции газов, конструкции и характеристики ракет. К фейерверкеру благоволил сам Наполеон I, для которого Руджиери по случаю бракосочетания императора и дочери австрийского императора Марии-Луизы, герцогини Пармской, спроектировал в 1810 г. самую сложную и зрелищную иллюминацию из всех известных фейерверков.

В книге «Дорога на космодром» Ярослав Голованов приводит свидетельство французского историка воздухоплавания XIX в. Депюи Делькура (1850), который дал несколько иную трактовку описанным событиям:

«Клод Руджиери, фейерверкер, имеющий много заслуг и умерший в Париже несколько лет назад, часто беседовал со мной о серьезном опыте, поставленном им в Марселе в 1806 году. При помощи летающих ракет он заставил подняться в воздух барана на высоту 200 метров, с которой животное легко спустилось с помощью парашюта, закрытого при подъеме аппарата и раскрывшегося в воздухе в тот момент, когда действие движущей силы пороха прекратилось. Несколько лет спустя некто, имя которого нам неизвестно, испрашивал в Париже разрешения публично повторить опыт на Марсовом поле, с тем чтобы поднялся он сам. Однако разрешение не было дано…»

Подтверждают это и другие источники:

«В 1830 г. Руджиери объявил, что он будет использовать большое количество ракет, чтобы поднять в воздух более крупное животное, барана, в воздух. Молодой человек (возможно, всего 11 лет), по-видимому, предложил заменить барана в качестве пассажира. Его собирались поднять с Марсова поля. Однако вмешались французские власти и отменили полет, по-видимому, из-за молодости волонтера» (Википедия).

«В 1830 г. Руджиери широко оповестил публику о небывалом опыте, хорошо понимая, какую славу можно заработать. Однако вмешалась полиция и запретила полёт… Ракетный мастер мог поднять человека, но только очень небольшого».

Есть даже версия, что молодой человек улетел в ракете Руджиери. Но его дальнейшая (сразу же после старта) судьба неизвестна.

Версий много. Неизменно одно: Клод Руджиери впервые в мире запустил ракету с живым существом, за что его сегодня многие называют франко-итальянским пионером космонавтики. «Пилотируемый полет» барана стал блестящим достижением конструктора-ракетчика и, как бы ни морщились скептики, приблизил человечество к полетам в космос. Оставался один лишь шаг – сделать ракету помощнее и вместо барана послать в небо человека. Но вряд ли кто думал тогда об этом в Париже, кроме разве что самого Руджиери. Увы, он не оставил своих воспоминаний…

Первая ступень космонавтики: Жюль Верн (1828–1905)

Немало конструкторов, инженеров, ученых, космонавтов называют своим учителем и вообще пионером космонавтики не кого-то из изобретателей или физиков, а создателя жанра «научного романа» – Жюля-Габриэля Верна, юриста по профессии.

Шутка ли, Николай Кибальчич, Константин Циолковский, Робер Эсно-Пельтри, Юрий Кондратюк, Роберт Годдард, Макс Валье, Герман Оберт, Фридрих Цандер, Валентин Глушко, Юрий Гагарин, Джеймс Ловелл и другие покорители космоса, о которых идет речь в этой книге, подростками зачитывалась романами французского писателя «Из пушки на Луну» (1865) и «Вокруг Луны» (1869).

Заинтригованные скрупулезным описанием подготовки к старту и полетом, вдохновленные бесшабашной смелостью жюль-верновских «астронавтов», подростки конструировали свои первые ракеты и двигатели, подбирали к ним топливо и материалы, рассчитывали скорости и траектории полета, лелеяли мечты о путешествиях в другие миры, загорались мечтой писателя и всю жизнь не расставались с ней. Все они разрабатывали ракеты, хотя у Жюля Верна космическим кораблем стало ядро (вагон-снаряд), запущенное не ракетой, а из гигантской пушки Колумбиады[7].

Исходя из того что по сей день единственным средством доставки на космические орбиты спутников и аппаратов служат управляемые ракеты, саму космонавтику можно назвать ракетой, запущенной с Земли для изучения Вселенной, а Жюля Верна – ее первой ступенью. Заодно и «лунную эпопею» писателя окрестить системой зажигания двигателя этой ракеты.

Жюль Верн

Фабула романов такова.

В годы Гражданской войны в США (1861–1865) в Балтиморе был основан «Пушечный клуб», члены которого занимались созданием мощной артиллерии. После войны председатель клуба Импи Барбикен предложил построить Колумбиаду, из которой можно было бы запустить снаряд на Луну. Ученые подготовили проект. Собрали деньги. Одним из главных спонсоров стала Россия. Когда построили пушку, три смельчака – американцы Барбикен и капитан Николь и француз Мишель Ардан – вызвались лететь в вагоне-снаряде. В полете пронесшийся мимо астероид отклонил траекторию снаряда, в результате чего тот вышел на лунную орбиту. Обернувшись вокруг Луны, путешественники наблюдали ее пейзажи, вулканы и долины, пересекли темную сторону и затем благополучно вернулись на Землю, завершив 10-дневное путешествие приводнением в океане.

Для читателей – будущих разработчиков ракет наиболее интересным было расчетное обоснование полета, а также описание конструкции Колумбиады и ядра. Несмотря на то что писатель описал не ракету, а пушку, ему удалось предвосхитить многие научные открытия и инженерные решения будущего: использование алюминия в качестве конструкционного материала для кабины пассажиров; систему жизнеобеспечения на хлорноватокислом калии – источнике кислорода – и едком натре – поглотителе углекислоты; небольшие ракеты в качестве тормозного двигателя; водяной демпфер для уменьшения перегрузки при старте. Жюль Верн дал точное значение второй космической скорости – 11,2 км/с. Путем математических расчетов писатель разместил «космодром» на мысе Канаверал (штат Флорида), где через 100 лет будет создан Космический центр им. Дж. Кеннеди, с которого в 1968 г. стартует на Луну «Аполлон-8», а также указал квадрат в Тихом океане, куда приводнится в 1969 г. «Аполлон-11».

150 лет назад фантаст открыл юным читателям мир, полный приключений и тайн, в который можно было попасть, создав пушку и ядро. «Создав ядро, человек еще больше всего приблизился к творцу вселенной, – утверждал автор. – Если Бог сотворил звёзды и планеты, то человек создал ядро, достигающее предельной скорости на земле. Ядро – это небесное тело в миниатюре, ведь светила – не что иное, как огромные ядра, летящие в мировом пространстве».

«Прочь с Земли! – звал писатель. – Земля – планета насморков, воспаления лёгких и всякой простуды!»

Как здорово, восхищались читатели. Каждый эпизод дилогии – очередная интрига. Взлетит снаряд или нет? Долетят ли пассажиры до Луны или свалятся обратно на Землю? Останутся ли они живы?

«– А по вычислению Кембриджской обсерватории выходило, что достаточна скорость в 11 тысяч метров, чтобы снаряд долетел… И мы вылетели из Колумбиады именно с этой скоростью!

– Что ж отсюда? – спросил Николь.

– То, что скорость была недостаточна.

– Это верно.

– Мы, значит, не долетим до пункта, откуда Луна может нас притянуть!

– Это ужасно!

– Нам не долететь даже до половины пути!

– Проклятый снаряд! – завопил Мишель Ардан, словно снаряд через каких-нибудь несколько минут должен был грохнуться о Землю.

– Значит, мы вернемся на Землю?

– Да, – произнес после минуты общего молчания Барбикен, – мы должны упасть на Землю».

Запоем читалась книга. Не раз и не два. Читалась затем, чтобы лишний раз убедиться, что пройдет всего ничего лет и – «люди будут совершать путешествия на Луну, на планеты и звёзды, как теперь из Ливерпуля в Нью-Йорк, – легко, быстро, спокойно… Что со временем от Земли к Луне будут ходить настоящие поезда из метательных снарядов, в которых можно будет располагаться, как у себя дома. При этом способе передвижения не нужно будет опасаться ни толчков, ни схода с рельсов, и цель будет достигаться быстро, без всякого утомления, по прямой линии, вроде, например, полета пчелы».

Романы и сегодня взрывают воображение. Прочтешь и веришь словам первопроходца Циолковского: «Жюль Верн пробудил мою мысль, заставил ее работать в нужном направлении».

Иллюстрация из книги Ж. Верна «Из пушки на Луну». 1868 г.

Понимаешь чувства академика Глушко, вспоминавшего: «Эти произведения Жюля Верна меня потрясли. Во время их чтения захватывало дыхание, сердце колотилось, я был как в угаре и был счастлив. Стало ясно, что осуществлению этих чудесных полетов я должен посвятить всю жизнь без остатка…»

Веришь писателю, что космос можно покорять хотя бы потому, что «расстояние – понятие относительное. Всякое расстояние можно свести к нулю!».

И осознаешь, что Жюль Верн двумя своими романами сделал великое дело: пробудил тягу к творчеству не только у гениальных исследователей космоса, но и у миллионов людей, занятых земными делами.

P.S. Находились ученые, всерьез разрабатывавшие жюль-верновскую идею полета из пушки на Луну, что дает повод назвать писателя еще и главным конструктором космической Колумбиады. Исследователи порой подтверждали возможность осуществления такого полета, но чаще отвергали его, указывая на невозможность изготовления пушки такой длины и достижения при выстреле из нее скорости ядра более 4 км/с, а также на неминуемую гибель экипажа от перегрузок в момент выстрела. Как бы там ни было, конструкторы на протяжении полутора веков искали способ создания подобной пушки и запуска из нее орбитальных спутников. Об одном из таких проектов (к сожалению, неосуществленном) см. очерк ««Большой Вавилон» Джеральда Булла».

Звёздолет Николая Кибальчича (1853–1881)

1(13) марта 1881 г. в результате террористического акта, организованного тайной революционной организацией «Народная воля», погиб российский император Александр II. Организаторы и исполнители покушения были арестованы. Дело о цареубийстве рассматривалось в особом присутствии Правительствующего Сената 26–29 марта. 30 марта суд приговорил пятерых первомартовцев – А. И. Желябова, С. Л. Перовскую, Н. И. Кибальчича, Т. М. Михайлова и Н. И. Рысакова – к смертной казни через повешение. 3 (15) апреля приговор был показательно-прилюдно приведен в исполнение.

Наказание народовольцев не остановило российское общество на пути к социальным революциям начале XX в. Не остановило оно и российских ученых в создании ракет, космических аппаратов и освоении космического пространства, хотя и был казнен пионер мировой космонавтики, впервые предложивший конструкцию реактивного космического корабля, – Николай Иванович Кибальчич (1853–1881).

Убежденный и бескорыстный борец за справедливое устройство общества, Кибальчич был не только талантливым публицистом, но и незаурядным химиком, кустарным способом, в одиночку получившим динамит, взрывная мощь которого намного превосходила динамит А. Нобеля. Изготовленные им в подпольной лаборатории бомбы использовали в покушении на царя.

Николай Кибальчич

Взрывная сила «гремучего студня» (нитроглицерина) и эффективность «метательных снарядов» Кибальчича произвела такое глубокое впечатление на российских генералов, что они приложили немало сил для того, чтобы заменить смертный приговор «главному технику» народовольцев на пожизненное заключение и в дальнейшем использовать его в интересах русской армии. Я. К. Голованов приводит красноречивое высказывание знаменитого инженера-генерала Э. И. Тотлебена: «Что бы там ни было, что бы они ни совершили, но таких людей нельзя вешать. А Кибальчича я бы засадил крепко-накрепко до конца его дней, но при этом предоставил бы ему полную возможность работать над своими изобретениями». К сожалению, военные не смогли преодолеть решимость Александра III воздать убийцам его отца в полной мере.

Находясь в заключении, Кибальчич исписал математическими выкладками стены камеры, а затем попросил тюремщиков дать ему чернила и бумагу, якобы он намерен написать прошение государю Александру III. Однако просить о милости заключенный не стал. В записке Николай Иванович впервые письменно изложил свою «безумную идею» о физических принципах реактивного движения и о конструкции управляемой пороховой ракеты, предназначенной для полетов человека. Не будем заблуждаться, сам Кибальчич писал о варианте летательного аппарата в условиях земной атмосферы – конкуренте будущих самолетов, о возможности полетов в космос тогда еще задумывались только первые писатели-фантасты. Текст изобиловал расчетами и эскизами. Выбросив из головы мысли о предстоящей казни, он спешил изложить свои замыслы (на что ему всегда не хватало времени) и передать человечеству свой «воздухоплавательный прибор (аппарат, машину)».

Естественно, изобретатель не мог предложить совершенный вид механизма, тотчас пригодного к полету. Целый ряд его конструкторских решений спустя полвека доводили до ума советские, немецкие и американские ученые, назвавшие его «твердотопливным реактивным двигателем (ТРД)».

Кибальчич обоснованно отверг конструкцию паровой или электрической машины и рассмотрел устройство ТРД импульсного горения. По мнению изобретателя, только медленногорящие взрывчатые вещества были способны преодолеть земное тяготение. Для этой цели подходил прессованный трубчатый «бронированный» порох, наружная поверхность которого была забронирована от воспламенения. Кибальчич рассчитал габариты пороховых шашек и камеры сгорания РД. Большую правильность полета и большую устойчивость аппарата, т. е. управление полетом, конструктор предложил обеспечивать изменением угла наклона двигателя (одного или лучше – двух конусообразных цилиндров), программным режимом горения пороховых «свечей» и использованием крыльев-стабилизаторов. Конструктор рассматривал также способы торможения аппарата в атмосфере при спуске. На схеме РД Кибальчич изобразил ракету, корпус, камеру сгорания, поворачивавшуюся на специальных стойках, сопло, пороховые «свечи». «Верна или не верна моя идея – может решить окончательно лишь опыт», – заключал записку автор.

23 марта проект был готов. «То был поистине научный труд с петлей на шее» (В. Родиков).

Техническое описание аппарата предваряло обращение к экспертам: «Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении.

Если же моя идея, после тщательного обсуждения учеными специалистами, будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своей жизнью. Поэтому я умоляю тех ученых, которые будут рассматривать мой проект, отнестись к нему как можно серьезнее и добросовестнее, и дать мне на него ответ как можно скорее…»

Рисунок Кибальчича с проектом его ракеты

Просьба Кибальчича о передаче рукописи в Академию наук следственной комиссией удовлетворена не была. Адвокат В. Н. Герард передал ее министру внутренних дел М. Т. Лорис-Меликову, приобщившему бумаги к делу 1 марта, после чего они осели в архивах департамента полиции с надписью на конверте: «Давать это на рассмотрение ученых теперь едва ли будет своевременно и может вызвать только неуместные толки».

Записку опубликовали лишь после Октябрьской революции в 1918 г. в журнале «Былое» (№ 4–5).

К. Э. Циолковский был поражен, узнав, что идею пилотируемой ракеты за 22 года до него предложил Кибальчич: «О том, что им еще в 1881 году была выдвинута идея реактивного прибора, я, к сожалению, не знал… Трогательно, что человек перед страшной казнью имеет силы думать о человечестве».

P.S. «Замечательную особенность машины Кибальчича составляет то, что она может держаться не только в воздухе, но и в совершенно пустом пространстве (т. е. безвоздушном. – В.Л.).

На языке техники наших дней изобретение Кибальчича должно было быть названо не воздухоплавательным прибором, не самолетом, а звёздолетом, потому что этот аппарат мог бы двигаться и в абсолютной пустоте межзвёздных пространств… По существу, это был первый шаг в истории звёздоплавания» (Я. И. Перельман, 1931).

Предтеча немецкой космонавтики Герман Гансвиндт (1856–1934)

130 лет назад немецкие СМИ прозвали хорошо известного тогда изобретателя велосипедов и моторных лодок Германа Гансвиндта «новым Икаром», «воскресшим Икаром», «немецким Икаром» и т. п. В этих метафорах звучало больше иронии, чем одобрения. После того как Герман выступил 27 мая 1891 г. в Берлинской филармонии и поведал ошарашенным бюргерам о возможности космических полетов, в обществе его сомнительная репутация экстравагантного фокусника и чудака только усилилась.

Не поняли и не приняли пионера космонавтики не только обыватели, но и военные, и государственные чиновники, и большая часть ученых. Устные заявления и тем более публикации Гансвиндта никто не принимал всерьез. Тем более никто не спешил спонсировать фантазера, помогать ему воплотить вздорные идеи в реальные конструкции. Мало кто ими заинтересовался.

Изобретатель сам подливал масла в огонь. Апологет галактических полетов «разъезжал по Германии со странными лекциями: часть лекции составлял концерт на фортепьяно, исполняемый Гансвиндтом (он утверждал, что обучился с нуля за полгода), затем читал лекцию по изобретениям, потом опять фортепьяно, потом лекция по авиации. Многие это находили просто смешным и неудачным».

И всё же можно лишь удивляться тому, что изобретения Гансвиндта прошли мимо тех, кто принимал решения, кто мог бы сделать Германию еще в начале XX в. ведущей страной в воздухоплавании и покорении космоса. Разработки конструктора касались в том числе и новейшего вида оружия – воздушных судов (дирижаблей, геликоптеров, вертолетов). Некоторые аппараты конструктор не только описывал, но и строил, испытывал и демонстрировал на протяжении почти двух десятилетий. Однако финансисты и фельдмаршалы не желали заморачиваться и осваивать сложную и весьма затратную воздушную отрасль, предпочитая давно испытанную стратегию и тактику земных и морских сражений.

Но обратимся к проекту Гансвиндта.

Герман Гансвиндт

Для уменьшения энергетических затрат и преодоления сопротивления воздуха в нижних слоях атмосферы конструктор предложил выводить космический корабль с помощью дирижабля или геликоптера в область разреженного воздуха, а еще лучше на искусственный спутник Земли (!) и там производить его запуск.

Реактивный космический корабль Гансвиндта состоял из двух стальных цилиндров. Верхний цилиндр представлял собой взрывную камеру, в которую подавались из двух топливных барабанов стальные 1,5-килограммовые гильзы, снаряженные динамитом. Подрываемые гильзы подбрасывались реактивной силой и ударялись о куполообразный «потолок» взрывной камеры, передавая ей таким образом свой импульс. По расчетам, не представленным автором, корабль получал при этом ускорение 10 g, позволявшее ему достичь Марса или Венеры по специальному графику полета чуть ли не за сутки.

Нижний цилиндр, имевший тороидальную форму (в форме пончика), служил гондолой для двух пассажиров. В отверстие тора вырывалась газовая струя из взрывной камеры, согревавшая гондолу. Нужная для дыхания смесь поступала в нее по трубам из баллонов со сжатым воздухом.

Для избавления от невесомости изобретатель предлагал закручивать корабль вокруг его оси, образуя таким образом центробежную силу. Пассажиры в этом случае опору могли чувствовать как на полу гондолы, так и на ее потолке. Технически это было возможно сделать, подорвав несколько гильз в направлении, перпендикулярном полету.

Герман Гансвиндт еще подростком увлекался конструированием, но по настоянию родителей учился в юридической школе при университетах Цюриха и Лейпцига. Курс в Берлинском университете юноша не окончил, решив стать не плохим юристом, а хорошим изобретателем. Он им стал, но на свою голову преждевременно увлекся космическими путешествиями.

Не получив весомой материальной поддержки, изобретатель пытался заняться предпринимательством, но неудачно. Незадачливый бизнесмен организовал в 1902 г. «Комитет по защите и поддержке изобретений Германа Гансвиндта в Шёнеберге под Берлином», но «трест лопнул», после чего председатель отсидел два месяца в тюрьме по обвинению в шарлатанстве и мошенничестве.

Обанкротившийся исследователь в последние годы жизни поддерживал связь с пионерами ракетостроения Максом Валье и Германом Обертом.

Сегодня Гансвиндт признан предтечей немецкой космонавтики. В 1975 г. в Германии признали достижения изобретателя, назвав его именем один из берлинских мостов, а Международный астрономический союз – один из лунных кратеров.

P.S. «Циолковский шел к ракете… от своих представлений о счастье человечества. Ракета была средством, позволявшим людям властвовать над мирами, обратить себе во благо богатства всей Вселенной. Гансвиндт мечтал прежде всего о контактах с разумными обитателями других планет. По его мнению, бесконечность обитаемых миров позволяет найти такие планеты, жизнь на которых повторяет все прошедшие и будущие годы. День грядущий и день вчерашний существуют одновременно в пространстве Вселенной, а значит, путешествие в пространстве есть и путешествие во времени? Но что такое подчинение себе времени? Это бессмертие – таков ход идей Гансвиндта. Как видите, и у него космический корабль – не самоцель, а средство достижения цели, пусть другой и несравненно более абстрактной, чем цель Циолковского» (Ярослав Голованов).

Создатель теории ракет и космонавтики Константин Циолковский (1857–1935)

Константин Эдуардович Циолковский – уникум, подобно Мюнхгаузену сам себя вытащивший из житейского болота через тернии к звёздам, ученый-самоучка, автор пионерных трудов в области аэро- и ракетодинамики, теории самолета и дирижабля.

Это был вечный труженик, скорбевший об одном: «Мне всегда стыдно, как мало я еще сделал для своей Родины». Притом что орден Трудового Красного Знамени (1932) был вручен ученому за «особые заслуги в области изобретений, имеющих огромное значение для экономической мощи и обороны Союза ССР».

Кто бы мог подумать, что несуразный и глухой (от перенесенной в детстве скарлатины) учитель физики женского епархиального училища, чудак, разъезжавший по городу летом на самодельном трехколесном велосипеде, а зимой на коньках, городской сумасшедший, чьи труды долго не печатали по цензурным и иным соображениям, не имевшим никакого отношения к науке, на самом деле является великим изобретателем, пионером целой научной отрасли? Практически все идеи и прозрения ученого – скажем, о том, что первым в космос полетит русский человек на русской ракете, – отметали с порога, а «его тоненькие брошюры, изданные на собственные средства в провинциальной Калуге, вызывали насмешки и издевательства». Кто в научном сообществе, особенно в дореволюционное время, кроме С. В. Ковалевской, Д. И. Менделеева, А. Л. Чижевского и еще нескольких авторитетов, мог предположить, что «жертва академического снобизма» своими «скромными» умозрительными изысканиями совершит величайший научно-технический переворот в судьбе человечества? Однако же этот безумец был еще и мечтателем, и мечта родила титана: «Всю жизнь я мечтал своими трудами хоть немного двинуть человечество вперед». И он двинул, да так, что с этого пути человечество уже не свернуть!

«Земля – это колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели, – заявил Циолковский. – Будущее человечества – в космосе!» Основоположник современной космонавтики и ракетной техники прославился еще как философ – основатель русского космизма. По воспоминаниям знавших его людей, ракетами ученый занялся потому, что философски пришел к выводу, что человечество стоит перед лицом неминуемой гибели, спастись от которой оно может только на других планетах. Более того, мыслитель был уверен, что «во Вселенной царит бессмертие». Циолковский стал искать способ полетов к другим планетам и натолкнулся на идею ракеты. «Долго на ракету я смотрел, как все: с точки зрения увеселений и маленьких применений, – признался ученый. – Она даже никогда меня не интересовала в качестве игрушки».

Впервые о возможности полета космической ракеты во Вселенной 25-летний ученый написал в сочинении «Свободное пространство». Он тогда еще не знал, что незадолго до этого революционер-народник Н. И. Кибальчич накануне казни (1881) разработал в тюрьме первый проект ракетного самолета (см. очерк в этой книге).

На рубеже веков вопросами реактивного движения занимались многие европейские и американские исследователи. В 1896 г. Циолковскому попалась брошюра изобретателя А. П. Федорова «Новый принцип воздухоплавания, исключающий атмосферу как опорную среду», в которой автор доказал, что летательный аппарат может лететь в безвоздушном пространстве. Циолковский рассчитал, что подобный летательный аппарат в безвоздушном пространстве будет лететь со значительно большей скоростью, чем в атмосфере, так как отпадет сопротивление воздуха. Это позволяло совершать межпланетные сообщения!

Самым главным теоретическим трудом в новой области стала статья Циолковского «Исследования мировых пространств реактивными приборами» (1903). Публикация опередила время. Официальный научный мир этот труд не заметил.

В советское время ученый получал персональную пенсию, спасшую его от голодной смерти, давшую ему возможность продолжить свои труды. Научная деятельность Циолковского получила поддержку на государственном уровне. Статья, переизданная в 1926 г., привлекла внимание ученых всего мира и отдала Циолковскому приоритет в изобретении реактивного звёздолета.

В своей работе автор впервые доказал, что ракета является тем единственным аппаратом, который способен совершить полет в космос; рассмотрел схемы ракет дальнего действия и ракет для межпланетных путешествий, теорию движения ракеты. Циолковский вывел формулу, установившую зависимость между скоростью ракеты в любой момент, необходимой для выхода в космос, скоростью истечения газов из сопла, массой ракеты и массой взрывных веществ.

Формула Циолковского первоначально имела вид:

V/V₁ = ln (1 + M₂/M₁),

где V – конечная скорость ракеты;

V₁– скорость вырывающихся элементов относительно ракеты;

M₂ – масса ракеты без взрывчатых веществ (т. е. без топлива);

M₁ – масса взрывчатых веществ.

Выведенная более 100 лет назад формула Циолковского и сегодня составляет важную часть математического аппарата, используемого при проектировании ракет и в поверочных расчетах, при определении массы топлива и массы ракеты (в том числе многоступенчатой) и т. д. Формула определяет т. н. характеристическую скорость, которую развивает летательный аппарат под воздействием тяги ракетного двигателя, неизменной по направлению, при отсутствии всех других сил.

Ученый математически обосновал возможность достижения космических скоростей, причем не на «допотопной» пороховой ракете, а на жидкостном реактивном двигателе (ЖРД) на водороде и кислороде, опередив французских и немецких исследователей на 10 и 20 лет соответственно. Он первый предсказал явление космической турбулентности; запуск искусственных спутников Земли, создание «космического лифта»[8]; описал условия жизнедеятельности экипажа звёздолета; предложил внеземные космические станции в качестве промежуточных баз для космического корабля; рассчитал оптимальную высоту для полета вокруг Земли (300–700 км) и др. Фактически Константин Эдуардович дал старт самой космонавтике.

Если западных исследователей ракеты интересовали как оружие большой разрушительной силы, русский ученый впервые стал рассматривать ракету как космический транспорт. Циолковский подробно разработал теорию полета жидкотопливной ракеты переменной массы в атмосфере и в космическом пространстве, определил КПД ракеты, исследовал влияние силы сопротивления воздуха на движение ракеты, решил задачу посадки звёздолета на поверхность планет, лишенных атмосферы. Теория движения составных многоступенчатых ракет, созданная ученым незадолго до своей кончины, стала базовой основой космонавтики.

К. Э. Циолковский с моделями летательных аппаратов

Один из пионеров ракетно-технической техники, В. П. Глушко (см. очерк в этой книге), в 1970 г. говорил о том, что значение этой работы трудно переоценить. «Работа Циолковского указала рациональные пути развития космонавтики и ракетостроения. Этим же проблемам были посвящены исследования Циолковского, изданные в 1911–1912, 1914, 1926 гг. В 1929 г. он опубликовал работу «Космические ракетные поезда», в которой рассмотрел теорию особого вида составных ракет».

Практически все идеи исследователя подтвердились практикой современной космонавтики и нашли воплощение во многих космических проектах.

P.S. «Многие думают, что я хлопочу о ракете и беспокоюсь о ее судьбе из-за самой ракеты. Это было бы грубейшей ошибкой. Ракеты для меня – только способ, только метод проникновения в глубину космоса, но отнюдь не самоцель. Я прежде всего мыслитель!» (К. Э. Циолковский).

Пионер ракетостроения Роберт Хьюз Годдард (1882–1945)

Не часто популярная ежедневная газета, имеющая мировую аудиторию, опровергает собственную информацию, тем более полувековой давности. Во всяком случае, газета New York Times, следуя своему слогану «Все новости, достойные печати», сделала это.

17 июля 1969 г., на следующий день после старта «Аполлона-11» (напомним: запущенного к Луне), в газете появилось «Исправление», в котором сообщалось о передовице, напечатанной 13 января 1920 г., где высмеивался «недоучка» профессор Роберт Годдард, утверждавший в своей монографии «Способ достижения экстремальных высот» (1919), что ракета может «преодолеть космический вакуум» и долететь до Луны. «Как такое возможно, – вопрошал безымянный автор, – если это противоречит всем законам физики?.. Утверждать, что это возможно – значит отрицать фундаментальный закон динамики. Только доктор Эйнштейн с дюжиной «избранных» имеют право заявлять это… Похоже, профессору Годдарду… не хватает знаний, ежедневно получаемых в старших классах».