Читать онлайн Пламя мести бесплатно
Глава 1
Лиз передала своему клиенту чек на золотые часы, которые она купила в качестве новогоднего подарка.
С порывом морозного зимнего воздуха и смехом вошел высокий и красивый мужчина, с рассыпанными по широким плечам пальто снежинками. Его черные волосы блестели от растаявшего снега. Женщина, державшая его под руку, была такой же высокой, с длинными платиновыми волосами. На ней было длинное темное манто из норки, идеально сидящая шляпа и черные кожаные сапоги на высоком каблуке. Они оба несли подарочные пакеты из модных бутиков. Коробки, выглядывающие из пакетов, были завернуты в красную и зеленую праздничную бумагу с золотыми и серебряными бантами – готовые к Рождеству. Они смеялись и веселились, делая покупки на Пятой авеню.
Обойдя длинную стеклянную стойку, Лиз передала клиенту завернутый подарок. "Счастливого Рождества. Пожалуйста, будьте осторожны там. Прогноз погоды обещает сильную метель". Она проводила клиента к двери, где падающие снежинки усеивали воздух и таяли, касаясь бетона.
"Спасибо, Лиз. Счастливых праздников".
Лиз обернулась с улыбкой, чтобы поприветствовать новых клиентов. Она отступила назад, ее сердце замерло, приветствие замерло на губах. Рико! Она надеялась, что они не заметили ее ошеломленного выражения. Мужчина, казалось, смотрел сквозь нее, когда сказал с итальянским акцентом: "Мы хотим посмотреть рубиновое и бриллиантовое ожерелье, которое у вас есть в витрине".
"А… А… Да-да", она пробормотала, ее голос звучал странно для ее собственных ушей. "Пожалуйста, пройдите со мной в наш личный салон". Идя впереди них, Лиз пришла в себя от мимолетного оцепенения и попыталась взять под контроль бушующие в голове мысли. Ее мысли несли вскачь. Этого не может быть, но этот мужчина мог быть его двойником. Только у Рикардо нет двойника.
Глубоко вздохнув, она открыла дверь в VIP-зал, пропустив пару внутрь. Они положили свои покупки на блестящий красный стол. Затем высокий, смуглый красавец помог красивой женщине снять пальто. Он передал Лиз норковую шубу, даже не взглянув на нее. Повесив мех на золотистую вешалку, она аккуратно убрала его в шкаф. Когда Лиз обернулась, он был там. Она едва не врезалась в него.
Он протянул ей свое пальто, от кашемира исходил его аромат, ткань все еще была теплой от его тела. Пробормотав извинения, которые он проигнорировал, она глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в руках. Большая ошибка! Аромат его одеколона витал в воздухе. Ее сердце пропустило удар в груди. Лиз выпрямилась и предложила им напиток, от которого они оба отказались. Женщина села в одно из красных кожаных кресел за красным столом, ее светлые волосы ниспадали волнами. Мужчина остался стоять, положив руку на спинку ее кресла.
Когда она убедилась, что они устроились, Лиз сказала: "Я принесу ожерелье, которое вы хотите посмотреть".
Вернувшись с прекрасным бриллиантово-рубиновым ожерельем ручной работы, она положила его на синюю бархатную подставку. Снова Лиз замерла. Прекрасная блондинка сняла кожаные перчатки, и на ее левой руке сверкало грушевидное бриллиантовое кольцо не менее пяти карат; по бокам были грушевидные камни не менее одного карата каждый. Без сомнения, это было помолвочное кольцо.
Взгляд мужчины пронзал Лиз. Она была совершенно сбита с толку. Он выглядел как Рикардо, говорил как Рикардо, с этим мечтательным итальянским акцентом и его глубоким бархатным голосом. Голосом, который она все еще слышала во снах. Ее руки тряслись, пока она помогала красавице-блондинке примерить ожерелье и рассмотреть его.
Женщина повернулась к мужчине. "Оно идеально".
Он наклонился, чтобы получше рассмотреть изделие, взял его из ее рук и внимательно осмотрел. Глядя на ожерелье, а не на Лиз, он сказал: "Расскажите мне о качестве, происхождении камней, весе в каратах".
Лиз старалась изо всех сил не пялиться, но не могла удержаться – она была уверена, что это он. Она помнила, что Рикардо нравились высокие блондинки, он даже шутил, что Лиз была его первой рыжей. Он говорил ей, как сильно ему нравится, когда ее волосы, напоминающие языки пламени, распущены по плечам.
Контролируя голос, чтобы он не дрожал, она сказала: "Сорок три овальных бирманских рубина чередуются с сорока тремя бриллиантами круглой огранки". Она бросила взгляд на описание изделия. "Оправа из платины и желтого золота восемнадцати карат".
Наконец, женщина повернулась к Лиз. "Мы берем его. Вы можете упаковать его для нас?"
Мужчина достал кредитную карту и посмотрел прямо в глаза Лиз, протягивая ее ей. Там, крупными буквами на черном металлическом прямоугольнике, было выгравировано его имя – Рикардо Антонио ДиМарко.
Она подняла ожерелье. "Я сейчас вернусь". Ее голос был хриплым шепотом. Она вошла в соседнюю комнату, чтобы завернуть подарок и пробить черную металлическую кредитную карту. Зная, что с оплатой не будет никаких проблем, покупка на двести тысяч долларов будет одобрена. Лиз усмехнулась, подумав, что он мог бы купить десять таких ожерелий без проблем.
Неужели он ее не узнал? После всего, что было между ними? Она бережно положила ожерелье в красную бархатную коробочку. Ее пальцы были слишком негнущимися, чтобы завязать бант на упаковке. Отчаянно стараясь выйти из оцепенения, ей удалось аккуратно завязать золотистую ленточку. Затем она положила коробочку в красный пакет и наполнила его золотистой бумажной стружкой. Она вынесла подарок вместе с чеком, на котором требовалась его подпись, и протянула ему серебряную ручку.
"Мистер ДиМарко, пожалуйста, распишитесь в получении?" Она не смотрела на него.
Даже с высокой прической и на высоких каблуках она едва доставала ему до плеча. Он взял ручку и своим размашистым почерком небрежно расписался. Его длинные, стройные пальцы коснулись ее, когда он возвращал чек, посылая разряд тока по ее телу. Она вздрогнула и не смогла удержаться от взгляда на него. Бездонные черные глаза жгли ее душу. Она сглотнула и отвела взгляд. Дрожащей рукой, с заледеневшими пальцами, она протянула ему пакет.
Он взял его и передал женщине. "Соффия, кара, вот твой подарок".
Лиз слишком хорошо помнила эту нежную итальянскую ласку. Кара означало "дорогая" по-итальянски. Он когда-то называл меня кара.
Соффия улыбнулась и приняла подарок от Рикардо. Лиз пошла за норковой шубой. Рикардо последовал за ней, забрав шубу у нее. Лиз не могла не почувствовать укол грусти, когда он помогал красавице надеть манто. Она последовала за ним с его пальто. Рикардо взял его и повернулся, даже не взглянув на Лиз. Как только они были готовы, она проводила пару к выходу.
Они покинули ювелирный магазин, не сказав ни слова, его рука лежала на талии Соффии. Лиз стояла и смотрела, как они садятся в лимузин. Он ни разу не оглянулся и больше ничего не сказал. Смущенная этой случайной встречей, она долго стояла после того, как лимузин отъехал, желая, чтобы все это оказалось сном.
Сердце Лиз упало. Он всегда называл ее кара. Вся эта встреча была такой тревожной, что ей нужно было присесть на минутку. К счастью, ее коллега вернулась с перерыва, так что Лиз могла пойти на свою. Она вошла в комнату отдыха сотрудников, ее руки все еще дрожали, тело стыло. Она налила чашку кофе и села, обхватив ладонями теплую чашку, вдыхая поднимающийся пар. Она пересматривала в голове то, что только что произошло. Это был он, но он не узнал ее. Что ж, это было благословением. Хотя как? После всего, что было между ними. Она не могла понять.
На нее снова нахлынула волна грусти, которую она считала забытой. В свое время он любил ее, а теперь он был помолвлен и собирался жениться на другой. Ей нужно было уйти из ювелирного магазина и отправиться домой. Ее смена почти подошла к концу, поэтому она пошла в личный салон, чтобы вернуть стулья на место и прибраться. В воздухе все еще витал его аромат; на мгновение ее грудь сдавило знакомым чувством тоски по нему.
Часы пробили пять. Лиз отметила рабочую карту, сняла дизайнерские туфли на каблуках, положила их в хлопковый мешочек для обуви и надела дешевые ботинки. Снег все еще шел, когда она надела поношенное пальто, шерстяную шапку и перчатки – все купленное в секонд-хенде неподалеку от ее дома. Лиз достала метро-карту из сумочки и положила ее в карман пальто.
На улице было темно. Пятая авеню, украшенная к Рождеству, была по-особому волшебной, но Лиз даже не заметила этого, спеша к метро в надежде успеть на поезд в 17:30 до Бруклина и дома. Ее мысли путались, пока она шла к метро.
Рикардо Антонио ДиМарко сидел на заднем сиденье лимузина рядом с Соффией Костелло. Он не имел ни малейшего представления, о чем болтала женщина – с тех пор, как он увидел продавщицу в ювелирном магазине. Боже мой, это была Лиз! Как такое могло быть? Когда он впервые ее увидел, он был удивлен, но затем вспомнил свой гнев на Лиз и даже не удостоил ее взглядом. Что бы он сказал Соффии? Не то чтобы он когда-либо кому-то был обязан объяснять свое поведение. В конце концов, он был человеком, управляющим многомиллиардной компанией. Люди выполняли его приказы, не задавая вопросов.
Соффия повернулась к нему: "Мне понравился сегодняшний день. Ты останешься на ужин? Джанни должен был уже вернуться домой".
"Нет, у меня, как оказалось, осталось кое-какое неотложное дело. Я отвезу тебя домой, а затем поеду по своим делам".
Соффия больше ничего не сказала. Рикардо проводил ее к двери, поприветствовал своего брата Джанни, жениха Соффии, и затем ушел.
Снег шел все сильнее, когда водитель Рикардо направил машину к его квартире на Верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Рикардо достал из кармана смартфон, набрал номер и позвонил главе своей службы безопасности. Сдерживая клокочущий в животе гнев в голосе, он сказал: "Мне нужна информация об Элизабет Фергюсон. Я хочу полную проверку ее биографии, особенно того, чем она занималась последние четыре года. Я хочу предварительный отчет через час, Джо". Он завершил звонок, и к тому времени, как они добрались до его квартиры, начальник службы безопасности Рикардо сообщил ему адрес в Бруклине. Он сказал Рикардо, что это не лучший район, и, похоже, она живет одна. Более подробная информация будет у него утром.
Он вошел в свою квартиру-пентхаус и увидел готовый для него ужин, приготовленный экономкой. Он прошел мимо столовой, налил себе виски и направился в спальню, расстегивая галстук на ходу. Он не хотел есть… он хотел мести. Мести маленькой рыжеволосой красавице с изгибами, о которых он все еще грезил.
"Гррр", вырвался у него рык. Он не хотел думать о ней или о ее губах, целующих его, сводящих с ума, как никто другой. Держа в длинных пальцах хрустальный бокал, он поднес его к губам и выпил янтарную жидкость.
Войдя в ванную комнату, он протянул руку в застекленный душ и включил воду. Кабина мгновенно наполнилась паром. Он принял душ, а затем оделся в джинсы и толстый шерстяной свитер. В своем кабинете, у пылающего камина, он включил ноутбук. Он загуглил адрес Лиз, чтобы знать, где именно она живет. Он сидел за компьютером, уже не видя, что читает.
Он видел, как ее великолепные рыжие волосы рассыпались по постели, а сама она лежала обнаженная, ожидая его с желанием на прекрасном лице. Страсть в этих кошачьих зеленых глазах, когда она любовалась его обнаженным телом, будила в нем вожделение.
Боже, как он ее любил. Он никогда не был влюблен до Лиз и ни в кого после нее. Он хотел жениться на этой ядовитой ведьме. Дать ей свое имя, защитить ее, состариться с ней. Все то, что было у его родителей. А теперь что? Увидев Лиз снова, он все еще хотел зарыться в нее, но теперь он мог предложить ей стать лишь его любовницей, находящейся в его распоряжении. Он заставит ее заплатить за все ложь и обман. А когда насытится, то уйдет сам.
Глава 2
Лиз нашла место в поезде, когда он резко тронулся вперед, чуть не приземлившись на мужчину рядом с ней. Ее мысли были о Рикардо, она не видела других пассажиров вокруг.
Неужели четыре года так сильно ее изменили? Он даже не вспомнил меня. В один момент этим днем я подумала, что он все-таки вспомнил. Может, он не хотел, чтобы его невеста узнала, что мы знакомы? Что когда-то я сидела там, где сегодня Софи. Лиз мечтала однажды стать его женой – они говорили о браке.
Она больше не была той наивной двадцатитрехлетней девушкой, которую он встретил пять лет назад после смерти ее родителей. Ее мама и папа были единственными детьми, как и она, и их уход оставил ее совсем одну в этом мире.
Жалея себя, Лиз решила отправиться в круиз на Бермуды. Подумать о своем будущем и о том, что ей делать дальше. В первый же вечер за ужином она села за столик с пятью другими пассажирами, все одинокие и путешествующие в одиночестве. Они договорились встретиться позже, так что после ужина Лиз отправилась на верхнюю палубу, желая пройтись под звездами. Она не поняла, насколько сильным был ветер на открытом воздухе, пока не споткнулась и чуть не упала. Сильные руки ее подхватили. Она выпрямилась и заглянула в черные, как ночь, глаза высокого, темноволосого и привлекательного мужчины. Его скулы казались высеченными Микеланджело, а нос был прямым.
"Осторожнее," – сказал он. "Сегодня очень ветрено, и на палубе нужно ходить аккуратно." У него был акцент, голос напоминал гравий и вызывал у нее мурашки по коже.
"О, спасибо. Это мой первый раз на корабле. Я хотела выйти и посмотреть на звезды," – она понимала, что несет чушь. Он улыбнулся ей, все еще держа в объятиях. Она посмотрела на него снизу вверх, пытаясь выбраться из его объятий. Затем она отошла.
"Я знаю место, где вы сможете смотреть на звезды и не бояться быть сдутой с палубы. Идемте, оно прямо здесь." Она прошла с ним несколько шагов до алькова, защищенного от ветра. Ночь была ясной, а звезды – бесконечным мерцающим одеялом огоньков.
"Всегда такой сильный ветер?" – спросила она.
"Нет, Белла. Завтра будет лучше, идеальный день, чтобы понежиться на солнышке."
Он сказал, что его зовут Рикардо, и она представилась. После того, как она сказала, что путешествует одна, он пригласил ее на ужин на следующий вечер. Как она с нетерпением ждала встречи с Рикардо за ужином.
Это было пять лет назад.
Она вышла на своей остановке. Дорога домой заняла гораздо больше времени, чем ожидалось. Лиз шла по снегу к своему дому, где перед ней стоял лимузин, покрытый свежим снегом. Она остановилась на мгновение. Лимузины в этом районе Бруклина были только на похоронах или у миллиардеров. Игнорируя тревожный звоночек в голове, кричащий о Рико, и игнорируя лимузин, она продолжила свой путь. К тому времени, когда она добралась до своего дома, задняя дверца лимузина открылась, и из нее вышел Рикардо.
"Привет, Лиз."
Она остановилась. "Как ты меня нашел?"
"Что? Никакого "привет"? "Как дела?" Ничего о том, как ты жила после того, как я бросил тебя? Ничего?" Его гнев звенел в голосе, придавая ему акцент.
"Это ты бросил меня?" – фыркнула она. "Разве не наоборот? Ты со мной закончил и переключился на новые завоевания. Теперь ты помолвлен."
Его черные брови приподнялись. На его лице отразилось удивление.
Лиз плотнее запахнула свое поношенное пальто, стараясь не дрожать.
"Пойдем, давай зайдем в твою квартиру. Ты замерзла."
Она напряглась от его команды. "Нет." Она покачала головой. "Я не могу. Нам не о чем говорить. Тебе пора идти." Она взглянула на здание.
"Тогда садись в машину. Нам нужно поговорить. Сейчас!"
Снова приказывает. Вот оно, высокомерие. Она знала, что долго ждать не придется. Она разрывалась. Что делать? Она не хотела садиться в машину, но и не хотела, чтобы он был в ее доме. И уж точно не хотела, чтобы он встретился с Тони. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
Игнорируя волну тревоги, пронзившую ее, Лиз неохотно забралась на заднее сиденье лимузина. Он забрался следом, велел шоферу проехать вокруг квартала, затем поднял перегородку, отделяющую от водителя. Внутри было тепло и уютно, но Лиз сидела прямо, глядя прямо перед собой, и лишь медленно повернулась к нему. "Ну вот, я здесь, о чем ты хотел поговорить?"
За четыре года, прошедших с их последней встречи, он почти не изменился. Разве что появилось несколько морщинок вокруг выразительных глаз. Его иссиня-черные волосы были коротко подстрижены, гораздо короче, чем он обычно носил. Ей было нелегко сдержать гнев в голосе, раздраженная тем, как сильно он ее обидел. И да, тем, как сильно она скучала по нему. Не проходило и дня, чтобы она о нем не думала. Не думала о том, что он так небрежно отбросил. Ее осаждали воспоминания… о том, как она пропускала сквозь пальцы пряди его волос и притягивала его голову ближе к своему телу. Она тут же остановила эти мысли.
Презрительным тоном он сказал: "Я хотел узнать, как у тебя дела. Я был под впечатлением, что ты уехала во Францию со своим миллионером-бойфрендом Андре. Что случилось? Он не дал тебе достаточно денег? Или ты его тоже бросила?"
Лиз посмотрела в окно машины. О чем он говорит? Снег начал налипать на землю по-настоящему. Если он продолжит идти такими темпами, к утру будет по крайней мере фут. Первый снег этой зимы, а на дворе лишь начало декабря. Лиз повернулась обратно к нему и пожала плечами. "Я никогда не уезжала во Францию."
Он фыркнул, затем его изваянные губы сжались, а взгляд впился в нее.
Она не могла отвести глаза. "Уже поздно. Мне пора идти."
"Ты, должно быть, голодна. Давай поужинаем."
"Нет. На самом деле, я не голодна. Мне нужно домой. Разве тебе не нужно возвращаться к своей невесте? Когда свадьба?"
Они проехали вокруг квартала еще два раза, и лимузин собирался проехать снова.
"Пожалуйста, высади меня," – настаивала она. "Нам не о чем говорить." Зачем она упомянула его невесту? Он решит, что она переживает?
Но она уже нет.
Спокойно, он сказал: "О да, Лиз, нам есть о чем поговорить. К слову, у меня не назначена дата свадьбы."
Она держала голос ровным и бесстрастным, будто встреча с ним и такая близость не убивали ее. "Мне пора идти. Пожалуйста, не ищи меня снова." Она ждала, когда он прикажет водителю остановить машину, чтобы она могла выйти.
Вместо этого он сказал: "Завтра мы пообедаем… и поговорим дальше."
Она встретила его задумчивый черный взгляд. "Я работаю завтра. Я не пойду с тобой обедать." Стараясь не дрожать в голосе, она сказала: "Высади меня."
"Ты же знаешь, Лиз, что одного моего звонка будет достаточно, чтобы тебя уволили?"
Он не повышал тон, просто констатировал факт, который, она знала, был правдой. Он обладал такой силой. Вот он, грубиян, угрожающий ей, точно так же, как когда-то ее тетя Анджела.
"Я …"
Нет, она не будет об этом думать. Она не позволит ему увидеть ее страх. Она должна была сбежать от него, добраться до Тони.
"Рикардо…"
"Ты раньше звала меня Рико, помнишь?" Его хриплый шепот пробежал волной жара по ее позвоночнику, прогоняя озноб страха.
Она помнила гораздо больше… Перед ее глазами промелькнуло воспоминание о том, как он встретил ее на ужин в тот вечер давным-давно на своем круизном лайнере. На ней было черное облегающее коктейльное платье, которое до сих пор висело в ее шкафу – она не могла с ним расстаться. Он привел ее в свою каюту, где их ждал ужин из лобстера и стейка. Она была удивлена, что у него была такая роскошная каюта. Он сказал, что является одним из владельцев круизной линии и не был в отпуске, а проводил инспекцию. Он взял ее за руку, и они вышли на балкон. Чернильная темнота ночного неба была такой же, как его глаза.
Рикардо сидел в лимузине рядом с Лиз, погруженный в свои мысли. Он впитывал ее красоту, маленький курносый носик, эти чувственные пухлые губы, почти слишком большие для ее лица, но идеальные. Особенно когда она целовала их, спускаясь по его телу.
Жаль, что она оказалась охотницей за богатством и лгуньей. Ему было трудно поверить, что она могла так измениться. Как она превратилась в такую мошенницу? Он любил ее. Они встречались несколько месяцев после круиза. Однажды ночью у нее дома он прошептал ей на ухо: "Сегодня, кара миа, ты будешь моей." Он поцеловал ее, долгим жестким поцелуем, подхватил на руки и отнес в постель. Он знал, что она невинна, но она была такой чувственной, что он был удивлен, обнаружив, что она девственница. Вскоре после этого она переехала в его пентхаус. Он любил ее одну и никого больше. Она думала, что он помолвлен с Софией, и он был рад, что она так считает.
Ее голос нарушил его размышления: "Рикардо, уже поздно. Мне нужно идти домой. Пожалуйста, скажи водителю остановить машину и отпустить меня."
"Только если ты согласишься пообедать со мной завтра."
"Хорошо, я пообедаю с тобой. Теперь останови машину."
Рикардо постучал в окошко к водителю, и его шофер припарковался у обочины. Прежде чем Рикардо успел выйти, она перелезла мимо него и побежала по дорожке к своему дому.
Он наблюдал, как она исчезла из виду, собираясь сказать водителю отвезти его домой, но заметил, что она оставила свою сумочку на полу лимузина.
Глава 3
Лиз взбежала по пяти пролетам лестницы, пытаясь успокоиться, прежде чем войти в крошечную квартиру. Она не хотела, чтобы ее сын Тони увидел ее расстроенной. Она отперла дверь и толкнула ее. Аромат домашнего хлеба и супа разливался по дому.
●
Мама, ты дома, – Тони сполз с дивана, раскинув руки, и поспешил к ней в своей тяжелой фланелевой пижаме с Томасом-паровозиком.
●
Как мой мальчик? – Она наклонилась, чтобы поднять его, вдыхая его свежий детский запах.
Он обнял ее.
●
Я скучал по тебе, мама. Нонна сказала, что если я буду хорошим, то завтра мы сможем поиграть в снегу.
●
Это будет так здорово. Ты поел?
Он кивнул. Его черные кудри подпрыгнули вверх и вниз, и большая улыбка сформировалась на его пухлых губах.
●
Да, мама, а теперь я готов идти спать. Ты почитаешь мне сказку?
Анна Кардуччи вошла в гостиную в ночной рубашке и халате. Ее каштановые волосы с проседью были собраны в пучок, а ее теплые карие глаза дарили Лиз утешение, подобно тому, как это делала мать Лиз, когда она была жива.
●
О, Тони, я почитаю тебе сказку, чтобы твоя мама могла отдохнуть и поужинать.
Его лицо сморщилось, и он покачал головой.
●
Нет, я хочу, чтобы мама читала, – потом он потер глаза, а Лиз улыбнулась ему.
Анна сказала:
●
Мы были в парке, а теперь он борется со сном.
●
Я отнесу тебя в твою комнату, а потом бабушка почитает тебе. Я поцелую тебя на ночь после сказки. Так пойдет?
Он улыбнулся и обнял шею Лиз, и она понесла его в его спальню.
Анна последовала за Лиз по темному узкому коридору.
●
Ты в порядке? Все хорошо? Уже поздно. Поезда не ходили по расписанию из-за снега?
●
Я в порядке, Анна… просто устала.
●
В кухне есть суп и домашний хлеб.
●
Я учуяла запах, когда вошла, – Лиз улыбнулась Тони и поцеловала его в щеку. – Я вернусь после того, как поем.
●
Я думаю, мы обе уснем к тому времени, – прошептала Анна. Она подошла к его тумбочке и взяла книгу. – Тони, давай почитаем твою любимую сказку.
Лиз взъерошила черные кудри сына, закрыла дверь в спальню и, когда она шла по коридору на кухню, вспомнила день, когда она встретила Анну. Лиз была на шестом месяце беременности Тони, с низкооплачиваемой работой и без медицинской страховки. Она сняла комнату в доме после расставания. Когда она больше не могла позволить себе плату за аренду, ее домовладелец попросил Лиз освободить комнату. Лиз поняла и собрала свои скудные пожитки. Не имея, куда идти, она села на скамейку в парке в Бруклине, рядом с тем местом, где жила. По ее щекам струились слезы, Анна села рядом с ней и протянула Лиз салфетку.
●
Спасибо, – всхлипнула Лиз.
●
Я видела вас в районе. Все в порядке?
Прежде чем она осознала это, Лиз рассказала Анне всю историю. Как отец ее ребенка не хотел ее и ребенка, и как у нее не было места, куда идти. Пожилая женщина предложила Лиз комнату в ее квартире. После того, как Тони родился, Анна присматривала за ним, пока Лиз возвращалась на работу.
Они жили в полуторакомнатной квартире на пятом этаже дома без лифта. Комната Тони была достаточно большой для его кровати и комода. Лиз спала на раскладном диване в гостиной. Многие ночи Тони заканчивал тем, что спал с ней. Она знала, как сильно он скучал по ней, но ей приходилось работать. Анна никогда не просила у нее денег, а Лиз помогала платить часть арендной платы и покупать продукты.
Лиз пошла на кухню, чтобы положить себе ужин. В дверь постучали, и она поставила тарелку на кухонную стойку и пошла к входу. Она встала на цыпочки и выглянула в дверной глазок. У ее двери стоял Рикардо.
О нет, это он. Что ему нужно? Лиз нужно было сразу избавиться от Рикардо.
Она открыла дверь, но оставила дверную цепочку. Рикардо стоял там, такой красивый. У нее сжалось сердце, напоминая о том, как он разбил ее сердце.
Он поднял ее сумочку.
●
Думаю, тебе это понадобится.
Она прижала дверь, чтобы расстегнуть цепочку, и открыла ее ровно настолько, чтобы протянуть руку за сумочкой. Одна его бровь приподнялась.
●
Впустишь меня? – спросил он глубоким сексуальным голосом.
●
Уже поздно. Я не могу. Мне нужно рано вставать завтра, чтобы успеть в город из-за снега… и всего такого. Я уверена, дорога будет долгой, – Что, если Тони выйдет?
●
Снег прекратился, но если ты волнуешься, я пришлю за тобой машину. Впусти меня, Лиз.
Она заколебалась. Всего на минуту. Я не могу быть грубой. Затем Лиз отошла в сторону. Рикардо вошел в ее квартиру. Она бросила взгляд в коридор.
Он сел на потертый диван, покрытый афганским платком, связанным Анной. Его сшитое на заказ пальто было расстегнуто, обнажая шерстяную рубашку и джинсы. На ногах были итальянские кожаные лоферы.
●
Я помню, когда ты была рада пригласить меня в свой дом и в свою постель.
Лиз ухмыльнулась. Если бы он только знал, как близко он был к ее постели.
●
Это было в другой жизни, Рико.
Она сглотнула комок в горле – она только что назвала его Рико, а не Рикардо. Лиз не могла снова расслабиться с ним. Он был помолвлен с другой.
Он снял пальто и сложил его на спинку дивана. Он выглядел расслабленным, сидя там в джинсах и рубашке.
●
Я помешал твоему ужину? Пахнет вкусно.
Ее глаза метнулись в сторону коридора и вернулись к нему. Она не могла упустить этот шанс побыть рядом с ним… а кухня была дальше всего от спальни.
●
Да, хочешь? Там немного. Просто говяжий суп и хлеб.
●
Да, спасибо. Я еще не ужинал.
Лиз повела его на кухню, кивком указав на стол, накрытый чистой, но выцветшей зеленой скатертью.
●
Садись, – она взяла миску из кухонного шкафа. Посмотрев на нее, она нахмурилась и отложила ее в сторону. Она взяла другую и осмотрела ее, прежде чем наложить в нее суп. Затем она налила воды в два стакана и поставила по одному около каждой тарелки. Потом она положила хлеб на разделочную доску.
Он попробовал суп и посмотрел на нее.
●
Очень вкусно, Лиз. Хлеб домашний?
Лиз села за стол. Это была ошибка – пригласить его. Он был таким красивым со своими черными как ночь волосами и глазами, которые ничего не выражали.
●
Да, но я его не делала. Я работаю весь день, а потом… я… прихожу домой уставшей, – Ох, она чуть не сказала: "Потом я прихожу домой и ухаживаю за своим сыном". Ее мысли были безумными. Чего он от нее хочет? Между ними не было приятного светского разговора, не так, как раньше, когда она любила его. До того, как он предал ее и разбил ей сердце.
●
Что с тобой случилось? Почему ты живешь в этой… в этой разваливающейся квартире? – Он обвел руками вокруг. – В этом районе, который не безопасен?
Раздражение в его голосе невозможно было не заметить. Лиз опустила ложку и отодвинула тарелку. Она подошла к плите и налила воды и кофе в кофеварку для эспрессо. Анна, будучи итальянкой, любила эспрессо и научила Лиз, как его готовить. Она знала, что Рико удивится, что она умеет варить этот крепкий напиток. Когда огонь под кофеваркой зажегся, она обернулась к нему.
●
Ты знаешь, что я использовала свое наследство, чтобы оплатить студенческие кредиты.
●
Лиз, что случилось с французом… Она задумалась на мгновение.
●
С кем?
●
Андре Бурбон, француз, который был на моем корабле.
●
Между нами ничего не было. Я даже не знала его. Он был гостем на твоем корабле. Я к нему не имела никакого отношения…
●
Ты переспала с ним! – Он запустил пальцы в волосы.
●
Как я могла переспать с тем, кого даже не знала? – Лиз постаралась говорить тихо и не показывать, как расстроило ее это обвинение.
Когда кофе был готов, она налила его в чашку, затем добавила сахара, как помнила, что он любит.
Он взял чашку эспрессо из ее рук и выпил темный напиток одним глотком.
●
Так красиво, – прошептал он, – и так лживо, – он уставился ей в глаза. – Я видел, как ты была с ним в постели, – его губа скривилась. – Ты лгунья и шлюха.
Она подняла руку – он поймал ее запястье в нескольких дюймах от того, чтобы ударить его. Он вывернул ее руку за спину, и она пыталась освободиться. Он притянул ее к своему крепкому телу, наклонив голову.
Она отвернула лицо.
●
Рикардо!
●
Будь ты проклята со своим неверным телом, – его рука заскользила по ее ягодице, притягивая ее к себе, а другой рукой он взял ее за подбородок, чтобы поцеловать. Он застонал и наклонил голову. Он провел языком по сжатым губам и прикусил уголок ее рта. Он целовал ее шею. Она вздохнула, и он отпустил ее запястье в тот момент, когда его губы вернулись к ее губам. Теперь она открыла их для него. Он с удовольствием воспользовался этим и ласкал ее язык своим. Его пальцы запутались в ее волосах, и она встала на цыпочки, чтобы прижаться к нему еще ближе. Он поднял ее к своему телу, и ее ноги больше не касались пола.
Ее руки обвились вокруг его шеи, а пальцы зарылись в его волосы. Он так хорошо пах. То, что его рот делал с ней – она вцепилась в его тело. Она так сильно по нему скучала. Ей это было нужно, он был ей нужен. Ее ноги коснулись пола, и Лиз услышала шорох, когда Рикардо расстегнул молнию на спине ее платья. Она толкнула его в грудь, отстраняясь от него.
●
Нет, – сказала она дрожащим голосом, оскорбленная своей реакцией на его требовательный поцелуй. Как она могла так быстро упасть в его объятия? Ее разум кричал – он помолвлен с другой женщиной. Она ненавидела себя почти так же сильно, как ненавидела его.
Рикардо выглядел озадаченным. Его глаза превратились в две черные щелки, лицо окаменело. Лиз увидела в нем настоящую ярость.
●
Все те же старые трюки? Это и случилось с французом? Он увидел, кто ты такая, шлю…
●
Не смей снова называть меня так. Посмотри на себя, помолвленного с другой женщиной и пытающегося затащить меня в постель. Что ж, я больше не наивная девственница, которая думала, что солнце восходит и заходит вокруг тебя, – она бросила на него взгляд презрения.
Он перебил ее:
●
Разве ты ею была? Думаю, ты увидела возможность выйти замуж за деньги, поэтому притворялась, что заботишься обо мне. Ты почти сделала это, Лиз; еще месяц, и мы бы поженились.
Она покачала головой и посмотрела на него. Он никогда не поймет.
●
Уже поздно. Тебе лучше бежать к своей невесте. Мне нужно ложиться спать. Мне нужно рано вставать на работу.
●
О да, ты теперь работаешь. Что ж, тогда я попрощаюсь с тобой, Лиз, – Рикардо развернулся на каблуках и вышел из кухни в гостиную. Он поднял свое пальто с дивана и решительно вышел за дверь.
Лиз выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание. Ее тело дрожало, когда она подошла к двери и повернула задвижку, затем задвинула дверную цепочку обратно. Она на цыпочках прошла по коридору.
Дверь в спальню Анны по-прежнему была закрыта, и Лиз не видела никакого отблеска от ее лампы. Она с облегчением вздохнула, проверив Тони. Уголки ее рта приподнялись. Он спал в своей красной гоночной кроватке. Фары действовали как ночник, и они горели, отбрасывая мягкий свет по всей маленькой комнате. Она купила ему эту кровать на его третий день рождения всего шесть месяцев назад. Он обнимал своего плюшевого медведя во сне. Она наклонилась и поцеловала его в щеку, затем на цыпочках вышла из его комнаты, закрыв за собой дверь. Она раскрыла диван-кровать в гостиной, а затем пошла переодеться.
Ее скудный гардероб висел в шкафу. Открыв дверцу, она сняла ночную рубашку. Лиз повесила свой рабочий наряд. Платье от кутюр и туфли стоили ей месячной зарплаты. Она помнила, как Анна убедила ее купить подходящую одежду, чтобы получить работу в дорогом ювелирном магазине на Пятой авеню. Она была права.
Лиз провела открытой ладонью по своей одежде, игнорируя спрятанное сзади черное коктейльное платье. Остальная одежда была подержанной, а некоторые вещи были недостаточно теплыми для зимы. Платье и туфли были единственной роскошью, которую она могла себе позволить. Когда Рикардо бросил ее беременную и одинокую, она не могла найти работу с медицинской страховкой. Она использовала остаток своего наследства и продала некоторую свою хорошую одежду. Она была должна больнице и врачу, который принимал у нее роды с Тони. Затем еще худшим было то, что экономика пошла под откос.
Все ее деньги шли на то, чтобы одеть и накормить Тони. Она пропускала приемы пищи, чтобы он мог есть более качественную еду. Она покупала ему лучшее из всего. Никаких секонд-хендов из комиссионки для ее мальчика. Она работала на этой работе уже несколько месяцев. Зарплата была намного лучше, чем на предыдущей работе. Теперь у нее была медицинская страховка для себя и Тони, так что она надеялась скоро расплатиться с долгами.
Даже если его отец не хотел его, она любила его и всегда обеспечивала ему все самое лучшее. Он был ее миром. Она была благодарна, что Рико не увидел его. Если бы Рикардо когда-нибудь встретил Тони, он бы сразу понял, что мальчик – его сын. Волосы и глаза Тони были такими же черными, как у его отца. Лиз съежилась под одеялом на своей кровати и старалась не думать о Рико.
Она все еще чувствовала его поцелуй, невозможно было не думать о нем. Она вздохнула. Он стал еще красивее, если это было возможно. Ее сердце сжималось, вспоминая все, что они разделили. Почему он спросил ее об Андре? Она не понимала.
Рикардо знал, что она встретила этого человека в то же время, что и он.
Рикардо, расслаблялся у бассейна. Андре был там, и он завязал разговор с Рико. Они обсуждали вино из разных регионов Италии. В тот вечер втроем они ужинали вместе. После круиза Андре вернулся в Париж, и она больше его не видела.
Ей хотелось, чтобы все было иначе между ней и Рико. Как он произносил ее имя со своим акцентом, его сексуальным хрипловатым голосом. Лииза. Он шептал ее имя по ночам, занимаясь с ней любовью. Он открыл ей страсть, и сегодня вечером, когда она снова его увидела, она поняла, как сильно по нему скучала. Она прижала к себе подушку, в горле стоял комок слез, и она плакала из-за всех недоразумений.
●
Мама, мама, – позвал Тони из своей комнаты.
Лиз встала и пошла к нему.
●
Милый, что случилось?
●
Воды, пожалуйста. Я хочу пить, – сказал он.
Она наклонилась и подняла Тони из его детской кроватки, отнесла его на кухню, где посадила за стол и налила ему стакан воды. Он выпил ее, а затем поднял руки, чтобы его мать подняла его.
●
Могу я поспать с тобой, мама?
Она прижала его к себе.
●
Ты хочешь поспать со мной? Конечно, красавчик, – Лиз уложила своего сына рядом с собой на раскладном диване и, наконец, смогла уснуть.
Перед тем как зазвонил будильник, Лиз проснулась. В батарее засвистел поднимающийся в квартире горячий воздух. Она бросила взгляд на оконное стекло в гостиной – оно было запотевшее, а в нижних углах лежал иней. Лиз отнесла Тони обратно в его кровать, поцеловала его теплую щечку и оделась на работу. Она торопливо вышла из квартиры, не желая опаздывать.
После вчерашнего снегопада и сегодняшнего лютого холода она надеялась, что поезда будут ходить по расписанию. Ей очень нужна была эта работа. Когда Лиз пришла на работу, менеджер Джонатан Дойль встретил ее у двери.
●
Доброе утро, мисс Фергюсон. Не могли бы вы зайти в мой кабинет? – он никогда не улыбался, но сегодня выглядел особенно мрачным.
●
Конечно, сэр, – Лиз последовала за ним в его кабинет с тревогой.
●
Не стоит закрывать дверь, – сказал он, поворачиваясь к ней.
Мистер Дойль не позволил ей сесть.
●
Мисс Фергюсон, мне придется уволить вас. Я уже подготовил ваш последний расчетный чек, – он протянул ей конверт.
Лиз посмотрела на конверт, а затем снова на своего босса.
●
Я… я не понимаю. Проблема с моей работой?
Паника поднималась из ямы желудка, и комок страха сдавил ей горло.
●
Вы уволены. Пожалуйста, освободите ваш шкафчик и уходите до открытия магазина. Джим из службы безопасности проводит вас.
Лиз обернулась, не осознавая, что в кабинете был кто-то еще. У двери стоял Джим. Она сделала вдох и, несмотря на слезы, которые уже жгли глаза, поклялась, что не заплачет. Мистер Дойль протянул ей конверт. Ее рука дрожала, когда она схватила его и вышла из его кабинета.
С комом в горле Лиз сдерживала слезы. Ее голос дрогнул, когда она сказала Джиму:
●
У меня ничего нет в шкафчике.
Он кивнул и проводил ее к выходу. Ее плечи были сгорблены. Слезы наполнили ее глаза, готовые пролиться по щекам, когда она вышла в резкий утренний воздух. Она плотнее запахнула пальто, поднимая воротник против лютого холода.
Движение ползло. Дым из выхлопных труб поднимался в воздух и по бетонному тротуару, кое-где были мокрые места, где соль растопила лед. Припаркованный перед магазином стоял черный длинный лимузин, ничего необычного для Пятой авеню. Когда она вышла на обледенелый тротуар, задняя дверь открылась, и из нее вышел Рикардо. Она резко остановилась.
●
Ты! – крикнула она. – Ты это сделал со мной. – Ее слезы сменились жгучим гневом.
Он держал дверь открытой, его голос был грубым.
●
Садись в машину.
●
Что? Почему я должна? Я не могу поверить, что ты это сделал. Ты это сделал со мной, – она схватила лацканы его сшитого на заказ кашемирового пальто, ее кулаки сжимали ткань, чтобы встряхнуть его. – Разве ты не знаешь, что у меня ничего нет? Я не знаю, как я выживу.
●
Садись в машину. У меня есть для тебя предложение, – он накрыл ее руки, когда она вцепилась в его лацканы. Он не пытался их убрать. – Иди, на улице холодно. Твое пальто не может тебя согреть.
По ее щеке скатилась слеза.
Его губы сжались, и он хмыкнул, прежде чем большим пальцем вытереть ее щеку. Лиз отстранилась.
●
Нет.
●
Я вижу, ты дрожишь. Не будь упрямой, – Рикардо убрал ее руки с пальто. – Иди, тебе холодно. Садись в машину, ты слишком упряма для своего же блага, – он помог ей сесть на заднее сиденье и скользнул рядом с ней. Лиз отодвинулась от него.
Как только Рикардо закрыл заднюю дверь, его водитель выехал в утренний час пик.
Тело Лиз было напряжено – ее только что уволили, а до Рождества оставалось всего несколько недель. Роскошный интерьер приглашал ее погрузиться в сиденье, а обогреватель не давал проникнуть холоду. Она вытерла слезы с щек тыльной стороной ладони. Лиз ненавидела плакать перед Рикардо. Он имел какое-то отношение к ее увольнению. Она это знала. Но почему? Потому что он считает, что она изменила ему с Андре. Она не могла этого сделать, она любила его. А теперь, ну, теперь она его ненавидит.
Он пошевелился на сиденье. Лиз бросила взгляд на Рикардо.
●
Я знаю, ты меня уволил. Почему? Как ты мог? Ты отнял у меня все.
Она молча поклялась больше не плакать и отвернулась от его ледяного взгляда. Ее брови сошлись, когда она посмотрела в затемненное окно.
●
Куда ты меня везешь? – В ее голосе нельзя было скрыть панику, когда она заметила, что они направляются к тоннелю Холланда, выезжая из города в Нью-Джерси.
Черные бездонные глаза смотрели на нее, когда Рикардо сказал:
●
Мы едем прокатиться, чтобы поговорить. Ты помнишь, у меня есть дом в Джерси? Расслабься. Мы скоро будем там.
Ей нужно было убежать от него. Она должна была вернуться домой к Тони. Как-нибудь ей придется забрать сына и уехать из города. Ее разум метался. Внешне она старалась сохранять спокойствие, сидя на кожаном сиденье. Лимузин ползком передвигался в утреннем трафике.
Куда я могу пойти? У меня так мало денег. Она ненавидела Рикардо за то, что он сделал с ней. Разве было мало того, что она никогда больше не узнает его прикосновений, что он женится на другой женщине – что он будет любить тех детей? Он никогда не узнает ее сына. Ей нужно было выбраться из лимузина. Ей нужно было выбраться. Сейчас! Сможет ли она открыть дверь и выскользнуть, пока они стоят на красный свет?
Лиз проигнорировала страх, который охватил ее, – ей нужно было убежать от Рикардо. Она придвинулась к двери. Ей было все равно; ей нужно было убежать от него. Она взялась за ручку, подняла ее и толкнула дверь.
●
Мерда, – выругался он. – Что ты делаешь?
Она почувствовала рывок за пальто и услышала треск ткани, когда он пытался оттянуть ее обратно в машину, но было слишком поздно – Лиз выбралась наружу. Она побежала перед лимузином и вниз по улице на обледенелый тротуар. Она поскользнулась, пытаясь удержать равновесие, но не смогла и упала, почти обратно в сточную канаву, чуть не попав под машину.
Сигнал машины взревел, заглушая ее крик.
Внезапно рядом с ней оказался Рикардо. Он наклонился и подхватил ее на свои сильные руки. Он закричал в гневе:
●
Что, черт возьми, ты пытаешься сделать? Убить себя?
Он зашагал обратно к лимузину. Его водитель держал открытой дверь, и Рикардо усадил Лиз на сиденье, забравшись следом за ней.
●
Ты глупа, если думаешь, что сможешь от меня сбежать.
●
Пожалуйста. Я не могу ехать в Нью-Джерси. Я должна вернуться домой. Пожалуйста, Рико, – она была в истерике, больше не заботясь о слезах, струящихся по ее щекам, или о том, что он видит ее слабость.
Рико нажал кнопку переговорного устройства, и он сказал своему водителю:
●
Изменение планов. Отвезите нас в Бруклин.
Глава 4
Когда лимузин направлялся в Бруклин, Лиз позволила Рико усадить себя к нему на колени, чтобы он мог осмотреть ее ссадины на коленях.
"Сними колготки, – сказал Рико, доставая аптечку, которую его водитель взял из багажника. – Сними их сейчас же, – смягчился его голос, – или ты хочешь, чтобы я сам их снял?"
Услышав эту угрозу, Лиз соскользнула с его колен и с максимально возможным достоинством стянула порванные колготки ниже колен. Он притянул ее ноги к себе на колени и промокнул ссадины антисептиком. Она поморщилась от жжения.
"Что на тебя нашло, что ты выпрыгнула из машины? Думала, что я причиню тебе вред? Я просто хочу поговорить с тобой". Он прервался и взглянул на нее.
Она не смотрела на него. Было достаточно плохо, что ей пришлось подвергнуться его нежному уходу. "У меня есть способ, как ты можешь compensar за свое вероломство", – сказал он, накладывая чистую повязку на ее колено.
Лиз бросила на него быстрый взгляд, но решила ничего не говорить.
Рикардо изучал Лиз: ее опущенные глаза и великолепные рыжие локоны, выбившиеся из пучка. Что с ней происходит? На ней было дорогое платье, хотя оно казалось похожим на то, что она носила вчера. Ее пальто никого не могло согреть, и теперь в нем была дыра в том месте, где он пытался ухватить ее, прежде чем она выбежала из машины. Ее ботинки были старыми и потрепанными, кожа истончилась. А теперь они были еще и мокрыми от снега. Он закончил перевязывать ее колени, и она убрала ноги с его колен.
Лиз откинулась на сиденье. "Ты должен отпустить меня", – сказала она безэмоциональным голосом.
"Не раньше, чем ты расскажешь мне, чем ты занималась. На что ты тратишь все свои деньги? Ты одинока, получаешь неплохую зарплату в ювелирном магазине…"
"Получала неплохую зарплату. Помнишь, ты уволил меня", – хмыкнула она.
Он чуть не зарычал на нее, его голос стал грубым: "Благодари, что это все, что я сделал".
Она приподняла подбородок, а затем махнула рукой в воздухе. "О, пожалуйста, я больше не хочу с тобой спорить".
"Это первое разумное, что ты сказала сегодня". Он притянул ее к себе на колени. На этот раз она не сопротивлялась.
"Рикардо, отпусти меня, – пробормотала она, прижимая ладонь к его груди. – Ты помолвлен".
Его рука полностью обхватила ее маленькую ручку, когда он сказал: "Ах, да. Думаю… мне следует рассказать тебе о Софии. Ты ведь помнишь моего младшего брата Джанни?"
"Конечно, я его помню. Он всегда был со мной мил".
"Так вот… София – его невеста".
Она резко подняла голову и посмотрела на него. "О".
Ее прекрасные губы были так близко к его губам, что он не мог устоять. Он должен был снова попробовать их на вкус, чтобы убедиться, что они не такие опьяняющие, как он думал. Кого он обманывает? Он почувствовал ее колебание, но настоял, и она разомкнула губы навстречу его настойчивому поцелую.
Ее вкус напомнил ему о Сицилии, горячем вкусном меде. Лиз расслабилась в его объятиях. При поднятой перегородке приватности и темных тонированных окнах, она ответила на его поцелуй. Его язык очертил мягкую полноту ее губ. Она приоткрыла губы, и его язык проник внутрь, исследуя глубины ее рта. Она переплела свой язык с его языком, и время растворилось. Она снова была у него в объятиях, ее чувственные губы отвечали собственной требовательностью. Это были те самые поцелуи, которые он помнил, и ни один другой не мог с ними сравниться.
Рикардо держал ее на своих коленях, пока они возвращались в Бруклин.
Он прошептал у ее губ: "Я хотел увезти тебя куда-нибудь, где мы могли бы остаться наедине". Он обнимал ее, целуя в шею. "Мои апартаменты, а также квартира Джанни, полны гостей из Сицилии. Они делают рождественские покупки, перед тем как мы все полетим обратно в Палермо на праздники. Я хотел поговорить с тобой наедине". Он уткнулся носом ей в горло и запустил пальцы в ее шелковистые рыжие локоны. Расстегнув молнию на ее спине, он стянул ее платье к талии. В тепле заднего сиденья он прижал ее к своей груди. Его язык облизывал ее атласную кожу, пока он не добрался до ее чувственных губ. Он внимательно изучил ее. Она была красива, хотя худее, чем он ее помнил. Он нахмурился. Слишком худая.
Лиз опустила взгляд и отвернулась от него. Она подтянула платье, чтобы прикрыться, просунула одну руку в рукав, затем другую. Лиз потянулась назад и стала застегивать молнию на платье. Он отвел ее пальцы и сам застегнул молнию. Она соскользнула с его колен и отвернулась к окну.
Рикардо наклонил голову набок. Он был поражен ее худобой и лохмотьями, которые она носила под дорогим платьем. Он ожидал увидеть кружевной атласный лифчик, но вместо этого увидел поношенное серое хлопковое белье, совсем не дорогое – именно его потрепанный вид его удивил. "Лиз, что с тобой случилось, черт возьми?"
Она вскинула голову, ее глаза сверкнули. "Это ты случился со мной, вот что произошло, – выпалила она. – Четыре года назад ты выставил меня из своей квартиры и из своей жизни. А теперь ты добился моего увольнения, и я, вероятно, потеряю эту квартиру, все из-за тебя".
Лимузин подъехал к ее дому. "Рикардо, отпусти меня, – сказала она холодно, – Я хочу вернуться к своей жизни".
Рикардо потянулся к ручке двери, но замешкался. "Я хочу поговорить с тобой. Поедем со мной…"
Она покачала головой. "Нет, никогда!"
Его гнев нарастал – никто никогда не говорил ему "нет". Это слово "нет" он не признавал, если не произносил его сам. Он взглянул на свои сверхтонкие золотые наручные часы, и его губы сжались в прямую линию.
"Это еще не конец, Лиз. Мы поговорим, но не сейчас". Он помог ей выйти из машины и начал провожать ее к входной двери.
"Нет, не нужно. Ты иди, – сказала она, подняв руку в отстраняющем жесте, и пошла прочь от Рикардо. У него не оставалось выбора, кроме как отпустить ее.
Ему было все равно, что со мной станет четыре года назад, когда он выгнал меня из своего дома. Почему он сейчас беспокоится? Когда их отношения стали серьезными, Рикардо убедил ее бросить свое жилье, даже работу, и переехать к нему. Она любила его, и они говорили о совместном будущем… а потом она оказалась на улице. То, как он это сделал, до сих пор ранило ее. Он послал свою тетю Анджелу сказать, что Лиз должна съехать. Что Рикардо хочет, чтобы она убралась из его пентхауса в тот же вечер. Она оставила все, что он ей покупал – одежду, украшения, все бросила. Это был худший день в ее жизни.
Теперь она заставила себя не оглядываться на Рико. Ее плечи поникли.
Знакомая боль предательства жгла ее, когда она поднималась по лестнице и входила в свою квартиру.
"Лиз, что случилось? Ты порвала пальто", – с удивлением сказала Анна, увидев ее дома так рано. Она произнесла ее имя так же, как и Рико… у них был один и тот же акцент. Прежде чем Лиз успела ответить, Тони перевернулся на живот и съехал с дивана. Он подбежал к ней в объятия.
"Мама, смотри… снег. Я хочу пойти поиграть".
Она взъерошила его черные кудри. "После обеда, хорошо?"
"Хорошо". Тони забрался на диван и стал смотреть свой любимый DVD на маленьком телевизоре.
Анна с новой кастрюлькой американского кофе в руках налила Лиз чашку. Лиз села на деревянный стул за кухонным столом и уставилась в кружку.
На лице Анны было видно беспокойство. "Что случилось? Прошлой ночью я услышала мужской голос в доме. За все годы, что я тебя знаю, Лиз, ты никогда не встречалась с мужчинами и не приводила их домой".
Лиз посмотрела на Анну. "Меня уволили сегодня. Я понятия не имею, как буду заботиться о Тони или помогать тебе платить за квартиру".
Глаза Анны округлились. "Я знаю, что ты усердный работник, – она погладила Лиз по руке. – Не думай об этом сегодня. Завтра ты начнешь искать новую работу. Мы все уладим". Пожилая женщина встала со стула и обняла Лиз. "Ты сейчас поешь, а потом выведешь Тони поиграть на снегу. Я починю твое пальто".
Лиз сделала себе сэндвич с арахисовым маслом и желе. Для Тони она запекла куриную ножку и приготовила на пару его любимые овощи – горошек и морковку.
После обеда она надела свои самые теплые брюки и два имевшихся у нее свитера. Она поставила сушиться у радиатора ботинки. Надев их поверх шерстяных носков, она оделась и сама. Тони уже был одет, поэтому она достала его комбинезон, непромокаемые ботинки и теплую шерстяную шапку с подходящим шарфом и варежками. На улице было достаточно снега для использования санок, поэтому она вытащила их из шкафа.
Увидев санки, он подпрыгнул от радости. "Ура, ты будешь катать меня, мама?"
"Да, красавчик".
Анна собиралась в продуктовый магазин, чтобы запастись молоком и другими продуктами первой необходимости, поскольку по прогнозу теперь ожидалась метель. Лиз дошла несколько кварталов до парка, катя Тони на санках, которые были прошлогодним рождественским подарком от Санты. Она ходила в самый большой игрушечный магазин Нью-Йорка, чтобы купить их для него. Что она будет делать в этом году? До Рождества оставалось всего три недели, а теперь у нее не было работы. Она ненавидела Рикардо за то, что он добился ее увольнения, а потом просто уехал на свою встречу. Ему-то что с его миллиардами долларов? Он понятия не имел, как ей приходилось страдать и обходиться без многого, лишь бы ее сын – его сын – имел все самое лучшее.
Она никогда не хотела, чтобы Тони узнал, каким грубияном был его отец. Тони начал задавать вопросы, например, где живет его папа. Он видел в парке других детей с мамой и папой. Лиз думала, что у нее будет больше времени, прежде чем придется объяснять, что у него есть только она, а папы нет.
Ее сердце сжалось. Ее бедный мальчик никогда не узнает отцовской любви. Может, ей стоит начать встречаться и найти для Тони отчима? Каждый раз, когда она думала об этом, в памяти всплывало красивое лицо Рико, преследуя ее. Она не могла даже представить, что другой мужчина будет прикасаться к ней. Любить ее.
Пошел мелкий снег и начал покрывать землю. Лиз поняла, что они провели в парке уже три часа – не удивительно, что она не чувствовала ног от холода. Когда она повезла санки и Тони к дому, к ее многоквартирному дому подъехала черная лимузина.
"Ох", – простонала она. Внутри все сжалось от паники, она чуть не развернулась обратно. Дверца лимузина открылась, и из нее вышел Рикардо. Он уставился на нее.
"Машина, мама, большая машина".
"Да, дорогой, большая машина". И большой мужчина с угрюмым выражением на лице. Хмурый взгляд она могла разглядеть даже с этого расстояния.
Он подошел к ним, снег кружился вокруг его дорогих итальянских туфель.
"Привет, Лиз".
Лиз подняла Тони и его санки. Проигнорировав Рикардо, она поднялась по ступенькам и вошла в здание. Рикардо последовал за ней и забрал промерзшие санки у нее из рук.
Тони посмотрел на Рикардо. "Здравствуйте. Вы мой папа?"
Лиз напряглась. Это был его новый вопрос к каждому встречному мужчине. Беседа об опасностях общения с незнакомцами, которую она провела с ним, не запомнилась. Она поднялась по лестнице, бросая взгляды в сторону Рикардо, идущего за ними на один пролет ниже, так что он мог видеть лишь глаза Тони из-под его зимней одежды.
"Здравствуй, молодой человек. Как тебя зовут?"
"Тони. Мы играли в парке".
Лиз добралась до своей квартиры и открыла дверь. Она не смотрела на Рикардо, но оставила дверь открытой. Она усадила Тони на диван и расстегнула его ярко-красный комбинезон. Она присела и сняла с него ботинки и варежки. Тони все болтал и болтал с Рикардо.
"Хочешь молока и печенье?" – Тони расплылся в широкой улыбке и кивнул, потом потянулся, чтобы расстегнуть шапку. Лиз ничего не оставалось, как снять шапку с головы сына, открыв его черные кудри. Она замерла, но не увидела никакой реакции от Рикардо. Про себя она улыбнулась, надеясь, что в этот день что-то хорошее все-таки произойдет. Тони соскользнул с дивана и побежал на кухню. Лиз последовала за ним и помогла ему забраться на стул. Рикардо облокотился на дверной косяк кухни.
"Мама, можно мне шоколадного молока?"
Рикардо оттолкнулся от косяка. "Что?" – его голос был резким, поза угрожающей.
Лиз проигнорировала его и спокойно сказала: "Да, дорогой. Мама сделает тебе шоколадное молоко".
Она бросила взгляд из-под ресниц на Рикардо. На его лице была маска ярости, ноздри раздувались. Воздух сгустился от его гнева.
"Сколько ему лет, Лиз? Я вижу, ты не теряла времени с Андре. Разве он не был блондином?"
Она остановилась на полупути, налив молоко, и подняла глаза на него. "Я говорила тебе, что никогда не была с ним".
Лиз поставила стакан молока на стол. "Осторожно, дорогой, держи двумя руками". Она положила печенье на салфетку перед Тони.
"Так вот почему Андре больше не с тобой? Ты не теряла времени и нашла другого любовника".
Лиз покачала головой, глядя на Рикардо, и прошептала: "Тсс, пожалуйста… мой сын". Она осталась рядом с Тони, пока он ел печенье. Когда он закончил, Лиз сказала: "Пойдем в спальню, время для сна".
"Я не хочу".
Лиз наклонилась и нахмурилась. "Т о н и…"
Он опустил голову, затем соскользнул со стула и махнул пухлыми пальчиками Рикардо, следуя за матерью в спальню. Лиз расстегнула его комбинезон и уложила в красную кроватку в форме гоночной машинки. Она укрыла его одеялом, поцеловала в щечку, и он сразу уснул. Закрыв дверь в спальню, она выпрямилась и пробормотала: "Ну, теперь нужно встретиться с медведем в гостиной".
Рикардо был огромным в этой маленькой комнате. Прядь черных волос упала ему на лоб, и ее рука чесалась оттолкнуть ее на место.
Его черные как смоль брови были нахмурены, он хмуро смотрел на нее черными, как ночь, глазами, в которых она могла утонуть.
"Чего ты от меня хочешь?"
"Расскажи мне о… твоем… маленьком мальчике".
Лиз пожала плечами. "Что тут рассказывать?" Она не смотрела на его губы; она скучала по ощущению их на своем теле.
"Не веди себя так со мной, Лиз. Ты знаешь, что я имею в виду. Где его отец? С кем ты оставляешь его, когда идешь на работу?"
Лиз наблюдала за ним из дальнего угла комнаты. "У него нет отца. Есть только я. Его отец не захотел его". Она подошла и села на диван.
"Как отец может не захотеть своего сына? Он бросил тебя, когда узнал?"
"Да, что-то вроде того. У меня есть дела. Я хотела бы, чтобы ты ушел". Она встала и направилась к двери.
Он схватил ее за руку. "Я еще не ухожу. Мы не закончили разговор. Если это был не Андре, то кто? Сколько у тебя было мужчин?" Его лицо исказилось от ярости, и его глаза впились в нее, словно он хотел прочитать ее мысли.
Она отказалась дрогнуть и вырвала руку. "Сколько мужчин? Ну, ни одного. Это не твое дело. Вот сколько".
Его губа скривилась, и он выругался по-итальянски. Он притянул ее в объятия, и его рот завладел ее губами. Это был не нежный поцелуй, а жесткий и требовательный.
Рико крепко прижал ее к себе, его губы исследовали ее рот. Лиз попыталась оттолкнуть его, но он держал крепче.
Рикардо хотел, чтобы она сдалась. Лиз сводила его с ума – он хотел, чтобы она встала на колени, умоляя взять ее обратно, отдать свое сладкое тело только ему одному. Он обхватил ее голову, чтобы удержать на месте, целуя уголки ее рта, но она не открывалась ему. О, но ты откроешься и большим, прежде чем я закончу с тобой.
Он провел языком по линии ее губ. Его рука забралась под грубые свитера и коснулась атласной кожи на ее талии. Он пошел выше и оставил дорожку поцелуев на ее шее. Он убрал руку с ее головы, обвил ее спину и расстегнул лифчик. Ее резкий вдох не остановил его. Она не протестовала. Он провел большими пальцами по ее напряженным соскам.
Он снова поцелуй ее губы. На этот раз она не сопротивлялась, и ее теплый, медовый ротик раскрылся навстречу его настойчивому напору. Его язык проник в сладость ее рта. Одна рука оставила грудь и скользнула вниз по спине в ее трусики, обхватывая изгиб ее ягодицы. Она застонала ему в рот и приподнялась, чтобы быть ближе. Он вкусил ее капитуляцию; он уже возбудился. Он никогда не переставал желать ее. Он прижался к ее мягкому телу. Он хотел ее прямо сейчас! Нет. Нет, он овладеет ею в свое удовольствие в одном из своих домов. Не в этой захудалой квартире, с мальчиком, спящим в соседней комнате. Неужели она дошла до того, что стала доступной?
Он оттолкнул ее. "Приведи себя в порядок. Я не стану брать тебя здесь. Твой сын в соседней комнате".
Ее рука задрожала, поднимаясь к губам. Губам, влажным от его поцелуев. Лиз выглядела опозоренной, когда прикрыла губы рукой. Он знал, что Лиз позволила бы ему сделать с ней все, что угодно, прямо здесь на диване или даже на полу. Она отвернулась от него, оправила рубашку и пригладила волосы, запустив пальцы в растрепанные локоны.
Входная дверь открылась. Лиз застонала. "О нет". Вошла пожилая женщина с сумкой продуктов в руках. Лиз поспешила к ней и забрала сумку, отнеся ее на кухню. Старушка уставилась на него, но прежде чем он успел что-то сказать, Лиз поспешила обратно в гостиную. Она оглянулась на него и женщину и сказала: "Рикардо, позвольте представить вам Анну Кардуччи, мою подругу и женщину, которая присматривает за Тони".
Он протянул руку Анне.
Анна пожала его ладонь. "Хорошо, что вы пришли познакомиться со своим сыном".
Глава 5
Рикардо окаменел. Его сын? Он резко повернулся к Лиз. Её зелёные глаза метались в страхе, и он понял, что это правда. Рыча и скрипя зубами, он зашагал по узкому коридору и через два шага оказался в спальне. Следом раздались торопливые шаги Лиз.
Тони спал в красной кроватке в форме гоночной машинки, которая не вписывалась в удручающую обстановку квартиры. Его пухлые губки были слегка приоткрыты, а длинные ресницы лежали на розовых щечках. Его волосы были чёрными как смоль и завивались кудрями.
Рикардо с изумлением посмотрел на Лиз. Он знал, что это правда. Этот маленький мальчик, который так мирно спал, был его сыном. У него есть сын. Сын! Он вернулся в гостиную, а Лиз шла следом по пятам.
Рикардо был вне себя от ярости, но говорил ровным и спокойным голосом: "Так ты и не собиралась мне говорить?"
Лиз стояла, скрестив руки на груди, с гордо поднятым подбородком.
"Как долго он ещё будет спать?"
"Может, полчаса", – пробормотала она.
"Собирай вещи". Он указал на её одежду. "И никаких этих лохмотьев". Он достал мобильный телефон, набрал номер и заговорил на быстром итальянском языке. Рикардо закончил звонок, затем отправил сообщение. Вскоре после этого его телефон снова пиликнул. Он бросил взгляд на экран.
Тони вышел из спальни, протирая глаза. Когда он увидел Рикардо, то улыбнулся: "Ты здесь!"
Лиз выдохнула и закатила глаза. "Пойдём, почистим тебе зубки и причешем волосы".
"А можно мне печенье, мама?"
"Да, дорогой, после причёски". Тони проскользнул мимо Лиз в ванную. Он чистил зубы, пока Лиз причёсывала его. Когда он закончил, то побежал на кухню. "Не бегай", – сказала Лиз.