Читать онлайн ЗАВИСИМЫЕ бесплатно

ГЛАВА ПЕРВАЯ. НИКТО.

Я никогда не была примерной девочкой. Длинные косы носила до того, как отец свалил к какой-то девице с ребенком и забыл о моем существовании. Это было и до того, как пьяная мамаша выпала с балкона четырнадцатого этажа. До того, как я попала в детский дом, и до того, как моя жизнь пошла под откос.

Многие думают, что одна общая беда может сплотить людей. Да, может. Людей, да. А вот детдомовских детей – нет. Они кажутся белыми и пушистыми только в дни, когда на них приходят посмотреть вероятные родители. В другое время они агрессивные, невоспитанные, порой мерзкие и отвратительные… грустно, но я стала одной из них.

Чтобы не стать игрушкой для битья, пришлось подстраиваться под самых крутых. Такими были Юрка и Яшка – братья-близнецы, которых в детдом отдала соседка. Она хотела, чтобы детей забрали от матери-алкашки, которая каждый день водила домой новых мужчин. Вот только мальчишки не жаловались на свою жизнь с матерью. В детском доме они говорили всем и были уверены, что мать их заберет, но она не торопилась. Поэтому с каждым днем их агрессия росла. Они были зачинщиками всех драк и скандалов. Первое время я боялась даже смотреть в их сторону, но после первого моего избиения я поняла, что здесь, как на войне – либо ты, либо тебя. Я несколько раз пыталась договориться с ними, но парни не шли на контакт, и тогда я приняла самое «неправильное правильное» решение. Я дала им то, чего хотят все созревшие парни – свое тело. Конечно же, за такую плату они согласились дать мне полную защиту. С тех пор они раз в неделю пользовались мной, учились, как они говорили. Это было омерзительно, стыдно, противно и больно, но только в первые разы. Потом было уже все равно, я терпела. Закрывала глаза, представляла, что ничего этого и не было и просто жила дальше.

О многих заболеваниях по женской части я узнала уже после того, как выпустилась из детдома. Я долго лечилась. Может быть год или два. Болезни вылечила, но самым больным диагнозом стало бесплодие. Я никогда не смогу забеременеть. У меня не будет семьи. Нет, я никогда не думала о семье и детях всерьез, но в тот момент меня будто бы ударило по голове. Я впервые в жизни сорвалась. Снова плохая компания и алкоголь. Я хотела добить себя, но Юрка с Яшкой меня вытащили. Несмотря на общее прошлое, они считали меня своей сестрой. Да, это странно и может быть мерзко, но мы были семьей.

Буквально каждый вечер наша небольшая компания собиралась в парке на лавке. Мы пили, громко смеялись, ругались матом, иногда у Яшки с Юркой завязывались драки, которые я пыталась урегулировать. Если парни выпили не слишком много – они успокаивались, если много, то прилетало и мне. Странно, но девушка Яшки – Настя была вроде бы и в нашей компании, но часто оставалась дома. Почему, я не знаю. Может быть стеснялась нас, а может быть просто отдыхала от шума. Я бы тоже может быть могла отдохнуть от всех, но оставаясь наедине с собой, меня преследовали воспоминания о детском доме, и что еще хуже о моей прошлой семье.

– Аленка, глянь туда, – Яшка указал на мужчину, шедшего в нашу сторону, но ещё в самом начале парка. – Может потрясем его? Глядишь, раскошелится, хотя бы на литр пива.

Мужчина выглядел, даже издалека, слишком солидным. Вернее, просто ухоженным. Не таким, какими были парни из моего окружения, а совсем другим. Он торопился, шел быстрым шагом, говорил с кем-то по телефону и курил на ходу. Светловолосый в кожаной куртке, джинсах и блестящих лаковых туфлях. Он шел уверенной твердой походкой, продолжая курить и говорить.

– Да, у такого по-любому деньжата есть, и немало. – Юрка допил последние капли из бутылки и поставил ее на землю, рядом с собой, потирая ладони. – Ну что, по старой схеме?

– Не, он нас, итак, уже видит. Есть идея, пошли.

Мы встали и быстрым шагом пошли к машине Яшки. Я заранее уже понимала, что он задумал. Это было не в первый раз. Да и все его идеи были одинаковыми. Я завлекала, просила помощи, а потом они с Юркой делали свое дело, отбирали деньги и все.

Они сразу же открыли капот и пару минут ковырялись в двигателе, громко ругались, мазали руки маслом, делая вид, что уже несколько часов ковыряются в своей колымаге. Потом Яшка сел за руль и попытался завести машину. Не получилось. Так и было задумано. Они, как всегда, отсоединили какие-то проводки, поэтому машина и не заводилась.

– Нужно подтолкнуть! Ален, найди «кого-нибудь», кто сможет нам помочь. – Юрка усмехнулся и кивнул в сторону парка.

– Да сдался он вам? – Не то чтобы я не хотела получить деньги и выпить, но с такими, как тот мужчина лучше не связываться.

– Ты заднюю дала что-ли? – Юрка подошел ко мне и схватил за подбородок. – Знаешь, что делают с такими, как ты?

– Юр, Юр, Юр… – Яшка хотел заступиться, но его брат был уже хорошенько выпивший и одно неосторожное слово, могло испортить всю ситуацию.

– Яш, объясни ему, что тот мужик в ментовку заявит и нас загребут! – Крикнула я, откинув руку Юрки и высвободив подбородок.

– Не загребут. Давай, пока тот не свалил.

Яшка всегда принимал правильные решения. Он был старше нас с Юркой, пусть с братом у них и была разница минут в пять, но он все равно считался старшим. А я была младше их на год. Вообще, даже странно, что мы нашли друг друга после детдома. Но значит это судьба. Возможно, это даже некий знак того, что они должны будут присматривать за мной всю оставшуюся жизнь. Забавно, ведь никто из нас троих даже подумать не мог, что наш «уговор» продлится столько лет. Да никто уже и не припоминал то, что было в детском доме. Жизнь одна – и не стоит растрачивать ее на болезненные воспоминания.

Как бы я не хотела, мне все равно пришлось идти. Поправив короткие волосы, я расстегнула куртку и пошла в парк. Тот мужчина стоял около нашей лавки, видно, брезгуя присесть и снова курил, а может быть докуривал прошлую сигарету, поглядывая на наручные часы. Мне становилось дико некомфортно от мысли, что я подставлю его. Раньше такого никогда не было. Меня не мучила совесть, когда мы отбирали копейки у какой-нибудь пенсионерки или у мелкого школьника, которому родители давали карманные деньги на обеды. Сейчас же, мне было стыдно даже подойти ближе. Возможно, этот внутренний порыв был чем-то похожим на отголоски совести. Но я совсем не совестливый человек. Я не могла расстроить своих друзей, подвести их значило – подвести себя.

– Угостишь? – Спросила я, подойдя к нему и кивнула на сигарету.

От него приятно пахло одеколоном и дымом, а я боялась, что от меня воняло перегаром. Его взгляд скользнул по моему лицу, затем по всему телу, отчего я сконфуженно переступила с ноги на ногу. Глупо, наверное, выглядело со стороны, но я делала это не в первый раз, так почему же тогда меня терзало это отвратительное чувство? Хотелось развернуться и уйти, пока он ничего еще не ответил, но он выдохнул дым, провел по светлым волосам свободной рукой и покачал головой.

– А не рановато ли тебе курить, парень? – его голос будто бы ввел меня в гипноз, но обращение «парень» звучало оскорбительно, и я лишь усмехнулась.

– Я удивлю тебя, но я не парень.

– М-м. – Он достал из кармана пачку сигарет «Marlboro» и, открыв ее, протянул мне.

Так сильно руки у меня не тряслись никогда. Я не знала из-за чего это. Я не боялась его и, вроде бы, даже не волновалась уже, но руки… ой, да что это было со мной? Мысли от того, что какой-то красавчик подумает обо мне плохо. А он подумает. Конечно же, кто он, и кто я? Я – никто, а он просто красивый человек. А может быть и кто-то важный. Скорее всего какой-нибудь преподаватель или музыкант, судя по его длинным пальцам, которыми он крепко держал пачку сигарет.

Вытащив одну сигарету, я начала искать спички по карманам, но он это заметил, и достав зажигалку, помог прикурить. Шикарная сигарета. Я затягивалась и чувствовала, что дешевизна не царапала горло. Не сводя глаз с мужчины, я стояла и курила, не зная, как снова набраться сил и заговорить с ним. Он докурил и, кинув окурок в урну, стал уходить. Паника от того, что я провалю дело, завладела мной, и я крикнула ему в спину:

– Эй, подожди! Я ж за помощью подходила.

Мужчина остановился и, обернувшись, внимательно взглянул на меня. Не знаю почему его взгляд в тот момент мне показался безразличным, но у него было желание помочь мне. И я это заметила. Это значило, что я не такая уж и неприятная. Все же мой внутренний женский шарм был не таким уж и слабым, как говорил Юрка, когда пытался меня задеть.

– Там машину надо толкнуть… помочь. Поможешь?

Он снова кинул взгляд на часы и, кивнув, пошел за мной. Пот в три ручья катился по моему лбу, пока мы шли. Я несколько раз проводила рукой по волосам, пытаясь хоть как-то избавиться от жара, исходящего от меня. Юрка с Яшкой стояли у машины и, увидев меня в компании, сразу же помахали.

– Ты их знаешь? – вдруг спросил мужчина, схватив меня за руку, чуть выше локтя и замедлив шаг.

– Это мои друзья, – мой голос дрогнул, и я попыталась откашляться.

– Ну да, неудивительно.

Мы подошли к парням, я сразу же отошла в сторону, стараясь успокоить внезапный порыв угрызения совести. Когда я снова взглянула на мужчину, он стоял ко мне спиной. Я слышала, как громко ругался Юрка, и как спокойно отвечал мужчина.

– Выворачивай карманы, пока я сам тебе их не вывернул вместе с руками! – кричал Юрка.

– Ребят, если у вас недогон, я помогу. – Он усмехнулся, после чего достал из внутреннего кармана куртки портмоне. – Сколько надо?

– Все гони! – на этот раз сказал Яшка.

– Хорошо. Без проблем, ребят.

Мужчина отдал все деньги, которые были у него и посмотрел на меня с таким презрением, что весь оставшийся вечер, я чувствовала себя отбросом. А ведь он даже не стал ничего лишнего говорить. Он просто отдал деньги, лишь бы не стоять рядом с такими, как мы. Неужели, мы и правда такие отвратительные? Но я же ничего ему не сделала. Да и мальчишки не били его, просто пригрозили.

Я выпила третью стопку водки и вышла на балкон. Яшка закрылся в своей комнате с Настей, Юрка уже давно спал, а я не могла забыть взгляд того мужчины. Он облил меня грязью, просто взглянув. И это было не в первый раз. Многие люди смотрели на меня, на нас с мальчишками так, словно мы отбросы – нелюди.

Достав из общей пачки сигарету, я закурила и тяжело вздохнула. Что же я сделала с собой? Он был прав, когда сказал, что не удивлен, видя моих друзей. У того мужчины были деньги, значит была и работа. У меня не было ничего. Я хотела бы стать кем-то, но как?! Я не училась, а значит и работать меня не возьмут. Даже если возьмут, то скорее всего какой-нибудь поломойкой. Да, работа не плохая, но… совсем не мое. Я была бы не прочь стать кем-то, на кого бы хотели равняться, чтобы, смотря на меня говорили о том, как я сама всего добилась. Но это было несбыточной мечтой.

– Скучаешь? – проснувшийся Юрка напугал меня, я выронила сигарету и лишь взглянула ей в след, стараясь запомнить куда именно она упала.

– Отвали, а! – оттолкнув его в сторону, я прошла в коридор, накинула куртку и поспешила на улицу.

Нужно было найти сигарету, да и просто проветриться, подумать и наконец-то взяться за себя. Поиски не увенчались успехом. Вернее, я даже не стала начинать, увидев, как Юрка мочится прямо с балкона. Свинья. Ничего не говоря ему, я отправилась в парк, где утром сидела с парнями. Я хотела отрезветь и уже тогда что-то решать. Не знаю, правильно ли я поступаю. Может быть моя прежняя жизнь не так плоха? У меня есть крыша над головой, есть друзья, что еще нужно? Я, душа компании… или просто собутыльник.

Прохладный осенний ветерок быстро отрезвлял. Я села на лавку, сунула руки в карманы и вытянула ноги, рассматривая потрепанные кеды. А ведь если бы не плохая компания, я сейчас не была бы такой. Не знаю, какой была бы, но явно не отбросом общества. Я долго думала о том, что сейчас можно все поменять. Еще не поздно. Но проблема была в том, что одного желания было мало. Я хотела, чтобы все изменилось по щелчку пальцев. Прикрыв глаза, я достала руку из кармана, загадала желание измениться и щелкнула пальцами.

– О-о-о.… угостить? – мужской голос, достаточно знакомый, раздался над головой, и я открыла глаза.

Передо мной стоял тот самый мужчина, которого мы «обокрали» пару часов назад. По блеску в его небесно-голубых глазах я поняла, что он пьян. Он как-то неуклюже плюхнулся на лавку рядом со мной и достал пачку сигарет, протягивая ее мне. Я взяла сигарету. Он помог прикурить. Мы молчали. Где-то в глубине души я понимала, что нужно что-то сказать. А что если он из-за меня напился? Из-за того, что мы обокрали его? Совесть с новой силой начала меня грызть.

– Извини за…

– Нет, – перебил он, покачав головой.

Он сказал «нет», и мне стало обидно. Мы снова молчали. Долго. Моя сигарета почти истлела, а он свою докурил.

– Слушай, я хочу нажраться в хлам сегодня. – Вдруг сказал он. – Просто не хочу пить один. Составишь компанию?

Конечно же, так и было… Я подходила только для того, чтобы со мной можно было выпить. Мы поехали к нему. Пили всю ночь. Не говорили. Просто пили, курили и думали. Я думала, что стоит менять свою жизнь. О чем думал мой новый знакомый, я не знала, а, чтобы спросить, нужно было сформулировать правильно вопрос. В том состоянии, в котором я была, не получалось даже думать. Мы слишком много выпили.

Утром я проснулась от того, что меня трясли за плечо. Мой новый знакомый был полностью одет. Может быть он хотел куда-то идти? Или он не снимал куртки со вчера? Потерев лицо рукой, я поняла, что ещё очень рано, потому как глаза щипало от недосыпа. Так было, если я просыпалась раньше восьми.

– Поднимайся. Я уезжаю, такси ждет. Давай, я не хочу платить за простой. – Протараторил он, чуть ли не силой поднимая меня с дивана.

– Куда ты уезжаешь?

– Домой.

Я снова потерла лицо руками и, слегка пошатываясь, пошла в коридор. Натянув кеды и взяв куртку, я снова взглянула на мужчину. Он терпеливо ждал и поглядывал на время.

– Спасибо, что не бросила меня вчера. Мне очень нужна была поддержка. – Сказал он, когда мы спускались по лестнице.

– Ерунда. А зачем тебе нужна была поддержка вчера? – Выдохнула я, продолжая, тереть лицо.

– Как зачем? Поругался с другом.

– Ясно. А домой это куда?

– В Москву.

– Можно я буду писать тебе письма?

Не знаю зачем я хотела писать ему письма, но это желание буквально захлестнуло меня с головой. Нормальный человек попросил бы номер телефона, а у меня попросту не было его. Я ждала ответа, но мужчина молчал. Долго. Пока мы не вышли на улицу.

– Есть где записать? – вдруг спросил он, и я, зная, что в карманах, кроме дырок, ничего нет, все равно хотела найти листок и, хотя бы огрызок карандаша.

Новый знакомый шумно выдохнул, достал из внутреннего кармана пятидесятирублевую купюру и ручку и быстро записал адрес. Отдав слегка мятую купюру мне, он сел в такси и уехал… а я осталась стоять на месте, сжимая в руках «билет в новую жизнь».

ГЛАВА ВТОРАЯ. ЗА НОВОЙ ЖИЗНЬЮ.

У меня в руке был адрес того, кто заставил меня задуматься об изменениях. Я изменюсь. Обязательно. Ради него. Ради себя. Ради хорошей жизни. И нет, я не влюбилась в него, я просто хотела, чтобы у меня был такой друг. Такой, как он… А может быть и влюбилась, как в фильмах… с первого взгляда. Вот это да. Раньше у меня никогда не было желания измениться для кого-то, да и вообще самого желания измениться. Что случилось теперь? Я неожиданно стала думать о чем-то?

Сунув купюру в карман, я потерла глаза и отправилась в сторону дома. Видеть пьяные лица парней не хотелось, но я все равно шла домой, зная, что больше некуда идти. Я была бы не против провести ещё один вечер с тем мужчиной и… я хочу ела не просто пить и болтать о чем-то. Я хотела большего. Куда большего, чем просто одна ночь. Он ведь… совсем другой. Такой правильный, но в то же время свой человек. С ним было приятно и пить, и молчать. Как же не хотелось возвращаться, хотелось гулять, думать и вспоминать наш единственный вечер. Одна мысль, что мой новый знакомый дал мне адрес – практически приглашение в гости, но я побоялась принимать его. Я струсила, думая о том, что неправильно поняла все. К тому же, я просила адрес, чтобы писать письма, а не чтобы ехать к нему. И что он подумает, если я приеду к нему, заявлюсь с чемоданом. А что если он и вовсе женат? Я запуталась в себе. В мыслях. В действиях. Нужно было выспаться, а уже потом думать обо всем. На светлую голову.

Пришлось скорее вернуться домой, где сразу же увидела привычную картину: Юрка спал на диване, на столике рядом стояла недопитая бутылка водки и квашеная капуста в тарелке, принесенная Настей из соседней комнаты был слышен Яшкин храп. Все, как всегда. Юрка не думает, что будет с ним через пару лет, поэтому не боится, а я задумалась, и мне стало до такой степени страшно, что волосы на голове шевелились. Страшно проснуться однажды где-нибудь под забором в окружении бомжей и алкашей, которых я буду называть своими друзьями. Отвратительно.

Бросив куртку в кресло, я прошла в ванную, умылась холодной водой и взглянула на себя в зеркало. Нужно было трезво смотреть на ситуацию. Может быть этот мужчина – знак свыше?! Может быть его появление в моей жизни не просто так? Может быть и правда стоит наплевать на прошлое и смело идти в настоящее? Да. Я поеду в Москву, но не заявлюсь к своему новому знакомому в первый же день. Устроюсь на работу, хоть кем-нибудь, куплю себе красивую одежду, а уже потом встречусь с ним. Как же он удивится. Нужно просто съехать от Юрки с Яшкой и начать все заново. Денег немного у меня скопилось. Каждый раз, возвращаясь из магазина, я кидала сдачу в свинью-копилку. Там должно было что-то насобираться за пару месяцев. Может быть пару тысяч даже. Я умела копить, в отличие от своих друзей.

Пройдя мимо спящего Юрки в свою комнату, я принялась потрошить «свинью». Желтые и серые монетки вместе с мятыми купюрами выпали на ковер. На вид их было много. Я пересчитала. На билет хватит, дальше видно будет.

Быстро скидав все нужные вещи в рюкзак, я надела куртку и поспешила на вокзал. Никогда не любила находиться там. Атмосфера вечного ожидания и страха. Как только я сяду в поезд обратного пути уже не будет. Я купила билет и ждала, когда объявят посадку на поезд. Было очень волнительно. Я собиралась начать новую жизнь в чужом городе без друзей и знакомых, только с мечтой, которая у меня появилась после встречи со случайным знакомым, которого я, может быть никогда больше не увижу.

– Привет! – вдруг услышала я мужской голос и подняла взгляд.

Солидный мужчина лет тридцати в брюках и черной рубашке стоял надо мной наперевес с фотоаппаратом. Взгляд медово-карих глаз был слишком любопытен. Но я не собиралась болтать с первым встречным. Да и он выглядел каким-то странным. Одним словом – чудак.

– Мешаю? – грубо выдала я, подвинув свой рюкзак ближе к себе, ведь мало ли кто он такой.

– Нет. Я просто хотел тебя сфотографировать. Можно?

– Зачем?

– Ты красивая. Необычная. Людям будет приятно смотреть на твои фотографии.

– Я тебе обезьяна цирковая, чтобы на меня люди глазели? – может быть это звучало грубо, но я списывала все на волнение.

– Ты еще и с характером. Мне нравится. – Улыбнулся он и протянул мне руку. – Янис Высотский. Как Высоцкий, только через «тс» … Ну это шутка такая…

– Алена. – Я пожала его руку и почему-то тяжело выдохнула, делая вид будто бы новый знакомый уже безумно надоел. – Так ты фотограф?

– Да. Вчера была выставка, сегодня домой еду. – Янис сел рядом, продолжая рассматривать меня. – А ты? Куда едешь? Домой или в гости?

– В новую жизнь.

– А чем старая не угодила?

– Ты думаешь, что я вот так вот возьму и расскажу тебе всю подноготную? Отвали.

Янис рассмеялся, но не сказал ни слова. Все оставшееся время он смотрел на людей через объектив фотоаппарата и иногда делал фотографии, а я просто крутила в руках билет и думала о том, что я буду делать в Москве, как только приеду. Куда пойду? Вряд ли денег хватит на гостиницу. Хотя, что-нибудь да придумаю по дороге.

Щелчок. Я вздрогнула и сразу же взглянула на фотографа, сжав кулаки. Он улыбался, чем раздражал меня еще больше. Неужели, в этом человеке было столько позитива, что он буквально светился от радости. Скорее всего у него просто не было никаких проблем. А если и были, то далеко не такие масштабные, как у меня. Казалось, что единственной его проблемой был недостаток лака на волосах из-за чего непослушная прядь черных волос лезла ему в глаз.

– У тебя красивый профиль. Не сдержался.

Если бы не объявили посадку, я бы устроила ему трепку, но, благо, я наконец-то избавлюсь от него. Мне специально пришлось задержаться, чтобы посмотреть и убедиться, что он заходил в другой вагон. Как только он скрылся из виду, я выдохнула и зашла в свой, ища нужное место.

Я прошла в купе, кинула рюкзак на полку, сняла куртку и села, положив ее рядом с собой. Мы еще стояли. Люди толпились на перроне: кто-то все не мог распрощаться, кто-то уже махал в окна и счастливо улыбался, кого-то провожали, а я была одна. Одиночество поглощало меня. Оно душило и просто жгло до такой степени, что хотелось заплакать, но я была сильной, сдерживалась. Чтобы не видеть все это, я резко задернула легкую шторочку, отчего вся конструкция, на которой держалась ткань, упала. Выругавшись, пришлось вставать и возвращать все в исходное положение, в прежний вид, как вдруг услышала голос.

– Я нам чай принёс!

– Что тебе от меня нужно?! – возмутилась я, оборачиваясь на фотографа. – Вали к себе!

Его было слишком много. Он не заполнял собой мою душевную пустоту, лишь раздражал. Присев рядом с рюкзаком, я немного не понимала какого черта, он усаживался на место, напротив. Скорее бы хозяин места пришёл и навалял ему. Стаканы звенели в «кружевных» подстаканниках. Поезд тронулся, вокзал начал отдаляться, а место так никто и не занял. Мы ехали медленно, а затем все быстрее и быстрее. Страх от неизвестности только усиливался, но я успокаивала себя. Что может случиться? Я и не такое переживала. Вот только этот любопытный взгляд меня просто выводил из себя.

– Я хочу сделать тебе предложение. – Сказал он, не сводя с меня глаз, после чего сделал глоток чая.

– Неужели?!

– Не руки и сердца, честно! – рассмеялся фотограф.

– Фотографироваться не буду!

– Да ты погоди отказываться. Представь только: твои фото висят в галереях по всей Москве, тебя печатают в журналах, люди узнают тебя на улицах, ты не будешь нуждаться в деньгах. Новая жизнь у тебя в кармане, надо просто сказать «да». Неужели ты не понимаешь, что наша встреча – это судьба!? Не отказывайся, Алена. Это твой шанс начать новую жизнь, о которой ты так мечтаешь.

Он был слишком убедителен, а я настолько же глупа. Зачем только я ему рассказала про эту «новую жизнь». Янис умел вешать лапшу на уши, а я просто была не в том состоянии, чтобы долго думать. Много раз принимала поспешные решения, которые были правильными, но теперь мне было страшно, что этот человек может меня обмануть. Да и я задумалась о том, что, когда стану знаменитой, мой «друг» сам захочет меня найти. Я обещала себе, что изменюсь, и я это сделаю… пусть даже с помощью этого фотографа.

– Ладно, я согласна.

– Прекрасно! – он похлопал в ладоши и поднялся, проходя к двери в купе и закрывая ее.

Нервный ком подступил к горлу, когда замок щелкнул. Я не знала, чего ожидать от Яниса, поэтому внимательно следила за ним. Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и начал подходить ближе. Мой взгляд невольно опустился на его брюки, стараясь понять: просто жарко ему или все же это было возбуждение. Мысли как на зло отказывались мне выдавать адекватные ответы. Паника овладела мной.

– Давай, малышка, раздевайся. Сделаем парочку горячих фото для привлечения аудитории. – Спокойно сказал он, снимая с шеи фотоаппарат и делая пару глотков чая, прежде чем снова взглянуть на меня.

– Что?! Нет!

– Почему нет? Ты дала мне согласие. Моя работа заинтересовать людей, чтобы твои фотографии купили.

– Я в проститутки не нанималась!

– Почему же так грубо? Это модельный бизнес, а ты – модель.

– Тогда я отказываюсь от этого цирка! А если будешь приставать, я закричу! – громко сказала я, стараясь оставаться такой же грубой, как и была вначале нашего разговора, но теперь от страха голос дрожал.

Фотограф никак не реагировал, и мне не оставалось ничего, кроме как закричать, а для убедительности принялась бить в стенку, чтобы в соседнем купе меня услышали и пришли на помощь. Фотограф тут же подскочил ближе, пытаясь закрыть мне рот. Его тяжелая рука легла на мое лицо, перекрывая сразу оба пути дыхания. Страх будто бы парализовал все тело, но я взяла себя в руки и укусила фотографа. Он отдернул руку, грязно выругался и взглянул на меня.

– Только попробуй что-то мне сделать! – задыхаясь произнесла я. – Я не соглашалась на это все!

– Не соглашалась, да? – мои слова его насмешили.

Он сел рядом со мной, достал диктофон из кармана и демонстративно нажал на кнопку.

– Ш-ш.… это твой… ш-ш.… начать новую жизнь… ш-ш… Ладно, я согласна… ш-ш.… – послышалось из диктофона.

– Я пойду с этим в суд, и тебе назначат штраф за невыполнение соглашения. – Он наклонился ко мне так близко, что его непослушная прядь щекотала мой лоб.

– Мы не заключали договор, а словам никто не поверит. – Рявкнула я, отталкивая его.

– Мне поверят. Я уважаемый человек, а ты кто? Ты –никто.

– Ну ты и козел! Вот значит, как зарабатываешь?! Пользуешься девушками…

– А я.… – он выдержал долгую паузу, вновь наклонился к моему лицу, а затем громко рассмеялся. – …пошутил! Я проверял тебя на стрессоустойчивость.

Он не просто противный. Он отвратительный. Мне уже не хотелось кривляться на камеру, но Янис был прав – это мой шанс начать новую жизнь. Просто нужно привыкнуть к его глупостям. Он назвал меня никем, я его козлом. Мы квиты. Никто не должен держать зла. Но если я сейчас испугалась его выходок, то что будет, если мы начнем работать в тандеме? А что если он просто сделал вид, что хочет мне помочь, а на самом деле, может взять и изнасиловать меня и ограбить? Что если он только сделал вид, что это все произошедшее было шуткой? Хотя… кому я такая нужна? Вряд ли это было правдой, но его взгляд в тот момент был слишком убедительным.

Все остальное время фотограф спал, а я смотрела в окно и думала о том, чтобы я делала, если бы Янис не пошутил. Я бы не смогла отбиться от него. Мне не хватало сил… Во-первых, он мужчина, а во-вторых, выглядел достаточно крепким. Впредь, нужно быть поосторожнее с новыми знакомыми. А еще нужно просто расслабиться и получить от жизни удовольствие. Только как я смогу в скором времени похвастать первыми результатами. Если конечно Янис в самом деле фотограф, а не какой-нибудь клоун. Судя по его чувству юмора – он мог быть кем угодно. Такие люди – никогда не говорят правду до конца.

Поезд остановился. Проводница объявила о прибытии, и все зашевелились. Начали выходить. У меня внутри все сжалось. Вот оно – начало новой жизни. Поднявшись, я надела куртку и, взяв рюкзак, вышла из поезда. Янис вышел следом за мной, поблагодарил проводницу и подошел ближе, все так же улыбаясь.

– Проголодалась?

– Безумно! А у тебя есть деньги, чтобы меня накормить?

– Тут кафе есть недалеко. Идем?

Я сунула руки в карманы, чтобы достать мелочь и купюру с адресом, но ее там не было. Меня бросило в жар, по спине пробежали ледяные мурашки. Я сняла рюкзак и принялась искать купюру в нем, но и там не было. Снова проверила карманы. Снова рюкзак. Карманы джинсов, но так и не нашла нужную «бумажку». Мысли резко куда-то делись. Я просто стояла и моргала, не зная, что делать дальше. В миг моя уверенность испарилась. Безумно захотелось домой и выпить.

– Ты чего? Не переживай, я угощаю. – Сказал фотограф, видя, что я нервно что-то ищу.

– Я адрес потеряла… Потеряла… Может быть выпал в поезде? – Я кинулась обратно к поезду, но Янис схватил меня за талию, не давая этого сделать.

– Ты разве не знала, что возвращаться – плохая примета? Если потеряла адрес, значит он тебе был не нужен.

– Как не нужен, если я…

Мой мир рухнул. Я поняла, что своего «друга» мне не найти. Вместо него теперь этот мерзкий фотограф ходил за мной, наступая мне на пятки. Он не дал мне вернуться, хотя я была уверена, что купюра с адресом могла выпасть, пока мы ехали. Нужно было вспомнить адрес, но мозг отказывался это делать. Я не верила словам фотографа. Адрес мне был необходим. Я должна была приехать в гости к своему незнакомцу. Как же я теперь буду без «друга», который возможно будет ждать, что я приеду к нему или хотя бы напишу письмо. Но он не дождется ни меня, ни письма, потому что я – неудачница.

Стоило бы отправиться на поиски этого человека, я же помнила его лицо, но Москва огромная, и найти человека – это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Даже если я очень захочу – все равно не смогу найти его. Было дико обидно, что я в самом начале своего пути просто взяла и растоптала свое будущее. Зачем только затеяла все это? Может быть лучше было бы сидеть дома с Яшкой и Юркой и пить. Пусть бы жизнь проходила мимо, зато я была бы дома с родными людьми, а теперь… я была одна, с этим чокнутым знакомым, который не выпускал фотоаппарат из рук. Что-то мне подсказывало, что у него были какие-то проблемы, и он просто нашел решение во мне. Может быть он хотел воспользоваться мной для своей выгоды? Раз он говорил, что мои фото хорошо получаются, он мог сделать их много, продать, а потом выкинуть меня. Что если ему нельзя доверять? А с другой стороны, почему я думала, что доверять можно моему «другу». Мы с ним были незнакомы. Я не знала его имени, он не знал моего, но я точно знала и понимала лишь то, что моя новая жизнь начнется без него… И теперь все зависело от фотографа и меня самой. Нужно брать себя в руки, надеть маску безразличия и убедить всех вокруг, что у меня все хорошо.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. НА ЕСЕНИНА ПОХОЖ.

Меня трясло от злости на саму себя. Как можно было быть такой невнимательной? Вместе с адресом я потеряла веру в себя. Я потеряла его. Я не увижу больше его синих глаз, его легкую улыбку, с которой он смотрел на меня, отдавая купюру с адресом. Найти его теперь – будет просто невозможно. Как я могла не узнать его имени? Почему я не спросила имени? Почему даже не подумала об этом? Наверное, потому что была пьяна… Зачем я пила? Почему не держала в руке адрес? Я должна была выучить его, как свое имя.

Достав сигарету, я постаралась себя успокоить, затягиваясь глубже, что даже почувствовала, как сжимаются легкие. Янис терпеливо ждал, пока я ходила вперед-назад и пыталась успокоить нервы, пиная урны. Я чувствовала, что могу сорваться, напиться, но у меня не было ни друзей, с которыми я могла это сделать, ни денег. Снова глубоко затянувшись, я пнула урну и взглянула вверх. Небо было затянуто тучами. Так же было и у меня на душе в тот момент. Я просто потеряла веру в то, что смогу поменять свою жизнь. Мне было важно меняться ради кого-то, а для себя я была почти идеальной. Для него я могла измениться. Только для него.

Страх показать слезы бессилия переходил в агрессию. Я хотела кричать, бить и крушить, но держала себя в руках, отчего становилось ещё хуже. Фотограф по-прежнему ждал, когда я успокоюсь. Не говорил ни слова и даже не старался поддержать. Он – бесполезное звено в моей жизни…

– Алена, это всего лишь адрес. – Сказал Янис, подойдя ко мне и пытаясь взять за руку.

– НЕТ! – крикнула я, отмахнувшись от него. – Это не «всего лишь адрес». Это адрес моего… друга. А я его потеряла! И не найду… Москва огромная, а он… один такой.

– Все, что ни делается – все к лучшему. Идем. Нужно поесть и заняться работой. Мы же хотим быстрый старт?

Быстрого старта хотел только он. Меня на тот момент волновало совсем другое. Я пыталась вспомнить, где могла потерять купюру, и могла ли расплатиться ей за билет. Что если и правда смогла? Тогда что? Может быть все-таки купюра где-то в кармане? Я вновь начала шарить по карманам, на что Янис меня отдернул и заставил прекратить.

Мы пошли в ближайшее кафе (или это была столовая). Большинство тех, кто ехал вместе с нами на поезде, тоже решили перекусить. Это меня ничуть не удивляло, а вот то, что Яниса там знали – да. Наверное, он был частым гостем в подобного рода, забегаловках, потому что много ездил по выставкам. Официантка в открытую строила ему глазки, но он будто бы не замечал. Это было противно наблюдать. Высокая в короткой юбке и на длинных каблуках она выглядела не женственно, а распутно. Да и всем своим поведением намекала на «красочное» прошлое. Хотя, может быть таким видом она выпрашивала больше чаевых? Возможно, но от Яниса вряд ли можно было ожидать чаевые. Он не похож на того человека, у которого были бы «лишние» деньги. Да и творческие люди обычно получают копейки.

– С трассы в официантки? – спросила я у Яниса, на что он взглянул по сторонам и выдохнул.

– Давай лучше помолчим.

– Ясно.

Он не хотел неприятностей. Спокойный дядечка. Я могла наговорить много гадостей в адрес той «красотки» и сбежать, чтобы он потом расхлебывал все сам, но бежать было некуда. Это Москва… не Питер, где я знаю каждого, пусть не лично, но знакомые лица все же лучше, чем угрюмые гримасы незнакомцев. Интересно, что было между Янисом и официанткой? И было ли? Скорее да, чем нет. А иначе как объяснить почему они так странно друг на друга смотрели, а после того, как она принесла нам заказ, еще и переглядывались. Может быть он её фотографировал?

Янис заказал нам холодный суп и чёрный чай. На вид суп выглядел, как будто кто-то просто харкнул в тарелку и смешал это с чем-то непонятным. А непонятным это было из-за того, что овощи мелко нарезали. Я бы лучше съела самый просто вокзальный беляш, пусть даже он был бы из кошатины, плевать, зато не суп.

Ещё в детстве, вернее, в то время, когда я находилась в детском доме – перестала любить супы. Повариха – тетя Лариса была отвратительной женщиной, которая ненавидела детей. Не знаю всех или только брошенных, но ненавидела всем сердцем. Однажды, когда я дежурила в столовой, видела, как она смачно харкнула в общую кастрюлю. Тогда я неделю ничего не ела, лишь иногда перебивалась кусочком хлеба. С тех пор просто ненавижу супы, да и все то, что готовила не я.

Взяв из корзинки-хлебницы кусочек хлеба, я тут же обмакнула его в сладкий чай. Этому приему я научилась у Яшки. После детского дома, живя отдельно от правил и криков, что больше двух кусков хлеба есть нельзя, он, первое время, съедал по целой буханке. Это было любимым его лакомством.

– Алëна? – Янис дотронулся до моей руки, я вздрогнула и взглянула на него.

– А что у вас с этой официанткой было?

– Не думаю, что тебе нужно это знать.

– Ты предложил мне работу, жилье, но я все также не знаю, кто ты такой. Задаю вопросы – ты не отвечаешь на них.

– Как вопрос о том, с кем я спал, поможет тебе узнать меня? – усмехнулся он, переводя взгляд на официантку.

– Не знаю, просто интересно. А ты с ней спал?

– Я ее фотографировал.

– Ну после «фотографирований» так не смотрят. – Не унималась я, сверля Яниса взглядом.

– Я ее фотографировал не совсем одетую, и наша фотосессия закончилась…

– Оно и понятно, что вы спали! – я его перебила и взглянула на официантку. – А как же отношения и прочая ерунда?

– Я на тот момент был женат. – Вздохнул Янис, и мне показалось, что ему неловко говорить об этом.

– А-а-а… Так ты тот еще ходок! А по тебе так не скажешь, вроде бы приличный.

– У меня был переломный момент в карьере, я пил и не следил за своим образом жизни.

– Поэтому и жена ушла?

– Нет, это я ушел. Не чувствовал взаимности. – Как-то грустно улыбнулся он.

– То есть тебе нужна взаимность в отношениях, иначе ты начнешь пить, и твоя карьера фотографа пойдет по одному месту?

– Так, мы засиделись. Хватит разговоров. Поехали.

Фотограф заплатил за наш перекус, и мы поехали куда-то на такси. Я смотрела на скучную серую Москву и понимала, что делаю что-то неправильно. Меня грызло нелепое чувство. Внутри присутствовал страх. Что если Янис подставит меня или вовсе убьет. По новостям часто показывают наивных дурочек, которые ведутся на уговоры мужчин, а потом становятся жертвами физического насилия. Вот и я будто бы собиралась сделать что-то такое, что потом нельзя будет исправить. Страх дрожью разливался по всему телу. Я чуть приоткрыла окно и вдохнула осенний воздух полной грудью.

Вскоре такси остановилось у многоэтажного здания. Пока я рассматривала его, Янис отдал деньги водителю и вышел из машины. Он отвлёк меня тем, что открыл дверь, и мне пришлось тоже выйти.

Шум. Первое, что меня, может быть, даже напугало. Люди быстрым шагом шли кто куда, некоторые что-то обсуждали друг с другом на ходу. Машины с грохотом пролетали мимо. Все эхом отзывалось у меня в голове. Казалось, что в Питере совсем по-другому все. Там тише, а может быть я и не замечала никогда подобного, потому что была занята другими делами. Или же, просто потому что сейчас я была напугана.

– Что это за место?

– Здесь моя студия. Сделаем парочку фотографий, а потом поедем отдыхать. – Сказал он, открывая передо мной дверь.

Мы зашли в светлый зал. Слева была лестница на второй этаж, с другой стороны стойка, за которой стояла высокая блондинка в белоснежной блузке и приветливо улыбалась Янису. Он махнул ей рукой, она кивнула в ответ и залилась краской. Фотограф – тот еще ходок.

– Оленька, дай мой ключ.

– Янис Урбанович, можно вас на минутку?

Они отошли в сторонку и начали о чем-то шептаться, а я обратила внимание на стену напротив. Множество фотографий каких-то людей, среди которых я узнала лишь Пушкина. Но вдруг мне на глаза попалось фото светловолосого мужчины с шикарными кудрями и синими глазами. Его взгляд меня заворожил. Внутри все затрепетало. Я поняла, что это был ОН – мой друг. Тот самый незнакомец!

– Это он! – крикнула я, подпрыгнув и хлопая в ладоши.

– Что такое? Что случилось? – Янис подбежал ко мне, не понимая, что случилось.

– Это он! Мой друг, который пригласил меня сюда! Я же говорила, что найду его!

– Алена, это Есенин. Поэт. Ты разве в школе не проходила его стихотворения? Да ты должна знать… ну что-то по типу:

Вот они, толстые ляжки

Этой похабной стены.

Здесь по ночам монашки

Снимают с Христа штаны.

– Так это он написал?! – воодушевилась я, потому как знала большую часть матерных стихов.

– Да. Ну идем.

– Но он похож на моего друга… а можно мне фотографию?

– Алена, идем.

Он взял меня под локоть и потащил на второй этаж.

Снова длинный коридор. Первая дверь. Вторая. Третья. За ней шум, женский смех и тихая музыка. Янис снял с шеи фотоаппарат и без стука вошёл в кабинет или комнату с криком «попались» … Девушки завизжали, прикрываясь тряпками. Им было весело. А мне нет. Вот только забавно, что они начали прикрываться. Я-то думала, что они привыкшие фотографироваться даже в купальниках. Или это не такие модели?

Это была мастерская. Большая комната в углу которой было место для фотосессий, с другой стороны стоял шкаф с разноцветными платьями и костюмами, дальше столик с зеркалом и множество косметики. Все было захламлено, но уютно. Девушки на каблуках и в кружевном белье расхаживали туда и обратно. Взрослая женщина в строгом костюме и очках, наблюдала за ними. Янис подошел к ней, и что-то сказал, после чего они начали тихо обсуждать, скорее всего меня, потому что поглядывали в мою сторону. Я пыталась делать вид, что не замечаю ее достаточно строгого взгляда поверх очков.

Пока я осматривалась, Янис с женщиной вышли. Оставлять меня один на один с этими девушками было плохой идеей. Очень плохой. Их было всего пять, но я завидовала каждой. Все ухоженные и женственные, а я больше смахивала на парня. И как только я согласилась пойти на это?! Мне далеко до них.

– …Янис. Чем только думал… притащил… – услышала я тихий голос одной из девушек, после чего все хихикнули.

– Может быть познакомимся, пока никого нет?

Девушки прыснули, странно переглядываясь друг с другом.

– С кем? С тобой что ли? Ты на себя в зеркало смотрела? Да на тебя смотреть противно не то, чтобы разговаривать. – Резко отозвалась брюнетка, видимо, никогда не отвечавшая за свои слова.

Она старалась меня унизить прилюдно. В детском доме за такое можно было получить хороший нагоняй, но теперь я пыталась отмолчаться. Мне не нужны были проблемы. Не стоило подводить Яниса и начинать карьеру с драки. Вот только та одним только видом выводила меня. Ее надменный взгляд и раскрепощенная стойка напоминали мне лошадь, готовящуюся укусить недоброжелателя. Тот самый момент, когда каждый мускул натянут.

– Что молчишь? Поняла, что я права? Проваливай пока не поздно. Янис только время потеряет.

– Знаешь, что!? – вырвалось у меня.

– Что? Что ты мне сделаешь? – она подошла ближе, держа руки на своей тонкой талии, усмехаясь и стараясь заставить меня усомниться в себе. – А ничего не сделаешь. Тебе не в модели, а почтальоны надо идти. Они все незаметные, как и ты!

Ее слова наполняли мою чашу терпения, но этот взгляд и нахальная ухмылка перевесили. Я опустила голову, потерла кулак и, не раздумывая слишком долго, замахнулась. Девочки начали визжать, кричать и звать на помощь. Я еще не ударила, и могла успокоиться, но брюнетка сделала первый шаг, вместо извинений, она вцепилась в мои волосы, и мне не оставалось ничего, кроме как сделать то же самое. Намотав ее шевелюру на кулак, я дернула так, что она завопила от боли. Этого было бы достаточно, чтобы напугать и показать с кем она связалась. Я была готова уже отпустить, если бы не почувствовала жжение. Брюнетка вцепилась длинными ногтями в мое лицо. Чудом не задела глаза. Терпеть легкую боль от царапин я могла, но терпеть то, что она портила мое лицо, из-за которого меня позвали в это место – не смогла. Я расслабила руку, ослабляя хватку, но тут же перехватила ее волосы и вновь потянула вниз. Она продолжала сжимать мое лицо ногтями и поскуливать. Мне было больно. Все лицо жгло, и я хотела ударить ее коленом по лицу, как вдруг услышала за спиной голос Яниса:

– Прекратите обе! Наталья! – крикнул он, и она отпустила меня, тут же поднимаясь на ноги и отбегая к девушкам.

– Что вы здесь устроили?! – чуть хриплый голос женщины в очках, заставил всех замолчать и даже перестать шептаться.

– Ого-о… – рыжеволосая девчонка удивленно вскинула брови, заглядывая в мастерскую.

– Августа, это… – начала Наталья, пытаясь привести взъерошенные волосы в порядок.

Но Августа не стала никого слушать. Молча подняла руку, отчего все вновь замолчали и подошла ко мне. Она двумя пальцами приподняла мое лицо за подбородок и осмотрела царапины. Ее взгляд был холодным, но не таким надменным, как у тех девушек.

– Августа, это она начала! – снова услышала я голос Натальи и взглянула на нее, желая снова вцепиться в ее волосы. – Девочки, скажите!

– Наталь, кого ты обманываешь? Сама спровоцировала и получила. – Сказал кто-то из девочек, видно, не все любят эту выскочку.

– Девочки, я вам миллион раз говорил не устраивать дискуссии и драки! Я говорил? – грубо проговорил Янис.

– Янис, ты бы для начала проверил ее, а потом уже тащил сюда! Она убьет кого-нибудь из нас, и это будет на твоей совести! – не унималась Наталья, продолжая настаивать на том, что она права.

– Замолчи! Замолчи, чтоб я не слышал тебя! – рявкнул мужчина и подошел ко мне, дотрагиваясь подушечками пальцев до исцарапанной щеки. – Ну и досталось же тебе…

Его тяжелый взгляд неотрывно изучал мое лицо. Я почувствовала легкий трепет внутри, но тут же взяла себя в руки. Нет никого лучше моего незнакомца! И я тут только из-за того, что хочу измениться, чтобы найти его… чтобы он меня нашел. И он найдет. Все будет так, как я загадала.

– У нее красивый профиль. Сделаем парочку фото так, пока не сойдут царапины. Вот только волосы… Это твой естественный цвет? – спросила Августа на что я кивнула, и она громко цокнула, качая головой. – Кого-то ты мне напоминаешь… Янис, зови Руслану, пусть посмотрит, что можно сделать с длинной, может быть парик? Если нет, то пусть освежит цвет и готовит ее к фотосессии. Немедленно.

Янис довольно улыбнулся, кивнул и, как-то по-ребячески подмигнув, вышел из мастерской.

– Наталья, – строгий голос Августы заставил меня вздрогнуть и взглянуть на брюнетку, – за мной.

– Но Августа!

– Я сказала. За мной.

В первые минуты моей новой жизни я успела получить важный урок: иногда лучше стоит ставить на место соперниц. А еще в этом «бизнесе» каждый сам за себя. И мне нужно быть сдержаннее и более снисходительной по отношению ко всем. Нужно стать лучше. Если я не добьюсь успеха – я не добьюсь ничего. Я не добьюсь его. Придется очень постараться, чтобы меня заметили. И приложить все усилия, чтобы запомнили.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ОТРАЖЕНИЕ.

– Ой, какая хорошенькая! – завопила рыжеволосая девчонка, как только я переступила порог студии. – Я – Руслана!

– Алена, – я не могла не улыбнуться в ответ.

– Идем за мной! Буду колдовать над твоим образом. Августа сказала сделать из тебя – звезду!

Она была из тех людей, которые не показывали никому свою боль, постоянно пытаясь казаться улыбчивыми. Девочка-весельчак. Самая настоящая. Мне нравились такие люди, но я не подпускала их слишком близко. Ведь, чем ближе отношения, тем больше своих проблем «весельчаки» перекладывают на плечи друзей. Не знаю, но мне показалось, что ее что-то волновало, и скорее всего это не работа.

Пока Руслана думала, что сделать со мной, мы успели поговорить. Она рассказала, как из-за ее увлечения от нее буквально отвернулась вся семья. Ее родители думали, что она пойдет в медицину, но Руслана выбрала путь стилиста. Я же рассказала ей о своем детстве, и она плакала. Да, это странно, но по ее щекам бежали слезы. Одного я не понимала. Плакала она от того, что ей было жаль меня или все же расстроилась, рассказав свою историю. Я видела людей, которые, проговаривали свои проблемы вслух и потом несколько недель могли биться в истерике, а кто-то уходил в запой или… переходили на запрещенные препараты, но вряд ли Руслана была такой. Она просто любила поговорить по душам, как и все парикмахеры. Не знаю насколько это правда, но часто слышала.

– Девочки у нас дружные. Тебе стоит с ними подружиться.

– Дружные? А Наталья?

– О, ее тут никто не любит. – Она сморщилась и принялась за работу.

– Почему?

– Ну… она себя плохо показала в браке с Янисом.

– Так это он ЕЕ бросил?! – удивилась я, не понимая, как он мог бросить такую, пусть и с характером, но красивую девушку.

– Да. Не сошлись характерами. Он любит свою работу и тишину, а она… любит отдыхать и светские вечера. Ну и там какие-то проблемы из-за детей. То ли Наталья не хотела портить фигуру, потому что только начинала карьеру, то ли Янис не мечтал о семье… Ну это насколько я знаю. Не знаю, сплетни – это одно, а их жизнь – другое. Закрой глаза!

Крема, пудра, тушь, сотни разноцветных теней и помад, духи и что-то еще, название чего я не знала, а даже если мне озвучивали, все равно не запоминала. Все это она наносила на мое лицо. Я не сомневалась, что Руслана – профессионал, но мне было непривычно ощущать себя под «тонной» макияжа. Крема стягивали кожу, помада, казалось бы, обжигала губы, я не могла широко распахнуть глаза, потому что веки внезапно отяжелели. Мне хотелось смыть все скорее, но еще больше хотелось увидеть отражение.

– Божественна! – прошептал вошедший Янис, смотря на меня с искренним восхищением. – Августа! Иди-ка сюда.

Женщина неторопливо вошла в студию Русланы и молча рассматривала ее работу, вернее меня. Они с Янисом переглядывались. От молчания мне стало не по себе. Я испугалась, что ей что-то не нравится, и сейчас она выгонит меня, но на ее лице появилась легкая улыбка. Нет, это не была улыбка, скорее ее это было просто расслабленное выражение.

– Кого-то ты мне напоминаешь… Хорошенькая такая… – сказала она, отчего мне стало не по себе.

Я все детство слышала оскорбления от детдомовцев, поэтому в тот момент слова Августы меня слишком напрягли. В детстве после подобной фразы летело оскорбление, а иногда и кулаки. Почему? Не знаю. Что я делала? Терпела. А в какой-то переломный момент, начала винить себя за то, что такая. Я была уверена, что со временем все изменится, потом думала, что буду мстить, но со временем забыла своих обидчиков… Забыла то, как они выглядели и что говорили, а все воспоминания почти стерлись из памяти. Лишь иногда, выпив больше нужного, я мучилась, вспоминая прежнюю жизнь. Знала, что все могло быть по-другому, но изменить уже ничего невозможно. Да и зачем?

– Международный проект у тебя в кармане, – сказала Августа, поправляя очки. – Руслана, как закончишь не забудь позвать нас. Янис, идем, у меня есть парочка предложений насчет фотосессии.

Я не понимала их. Они что-то обсуждали между собой, Руслана носилась по всей студии что-то искала. Это неловкое состояние, когда начинаешь подниматься со дна и боишься, что дальше все будет еще сложнее и хочется вернуться на то самое дно. В привычную атмосферу, где не нужно ничего делать. Где можно просто сидеть и тупо пялиться в телик. Я никогда в жизни не заморачивалась насчет внешности, но здесь только она решала все.

– Подойди-ка сюда! – крикнула Руслана из гардероба несколько раз, пока я не зашла туда.

Маленькая комнатка, забитая вещами, обувью и еще какими-то коробками. От ярких цветов, у меня закружилась голова. Как можно носить такое на себе? А вид платья, висевшего на виду, и вовсе вводило в состояние шока. Ладно, красное… но каким оно было. Тонкие бретельки, декольте, из которого скорее всего могла вывалиться грудь, а длина… Платье казалось коротким даже на вид и, несмотря на длину – все равно с разрезом сбоку. Это нужно быть слишком отважной женщиной, чтобы надеть такое. Само-собой у меня никогда в жизни не было платьев, да и платьев в принципе, но даже свитер или футболку такого яркого цвета, я бы не купила. Все внимание людей было бы приковано ко мне, а мне этого не нужно… раньше не нужно было…

Руслана подвела меня к зеркалу и принялась прикладывать ко мне разные платья, а том числе и то красное. Они были короткие и длинные, с рукавами и без, приятные на ощупь и очень грубые, но ей ничего не нравилось, либо же она просто понимала, что мне ничего не пойдет.

– Хм… что же мне с тобой делать?

– Все настолько плохо?

– Нет-нет… Мне хочется чего-то особенного для тебя, а это слишком простое. И эти волосы… если бы я могла сделать что-то… Вот зачем обрезать?! Да и мужская стрижка тебе не подойдет… у тебя черты лица слишком милые. – Злилась девчонка, трогая мои волосы и хмурясь. – Женщина должна быть женственной. Подожди-ка!

Девчонка-зажигалка. Она то что-то придумывала и с энтузиазмом начинала носиться по студии, либо же потухала и сидела на месте. Вот так просидев какое-то время на месте, Руслана подскочила и начала что-то искать по полкам. Достав серую коробку, она открыла ее и достала черный парик.

– Ну-ка, подойди сюда.

Густые черные волосы спадали на плечи, аккуратно спускались по спине и так подходили к «новому» лицу, что это меня напугало. До этого момента я была уверена, что плохо помню свою мать, но эти черные локоны и яркий макияж – напомнили мне ее. Напомнили тот день, когда она привела меня к дверям приюта, послала воздушный поцелуй и уехала с мужчиной, чьего имени я не знала. Я не хотела быть похожей на нее. Не хотела быть такой же. Не хотела вспоминать прошлое. Но еще больше я перехотела начинать новую жизнь. Теперь я ясно понимала, что из меня делали другого человека. Отражение в зеркале показывало женщину, которую я ненавидела всем сердцем, которая променяла ребенка на бутылку и мужчин. Та, кто была в отражении не напоминала мне девушку, которая всю жизнь жила в достатке, не нуждалась ни в чем и была уверена в себе и своих возможностях, а я хотела именно этого эффекта. Хотела, чтобы на меня все смотрели и думали, что я всю жизнь была такой. Но кого я пыталась обмануть? Я сняла парик и кинула его в кучу из не подошедших платьев.

– Ты чего?! Не нравится? Мы можем сделать прическу! – Руслана взяла парик в руки и пальцами расчесала его. – Если его собрать, а прядки выпустить, то вообще бомба будет!

– Прости, но это все не мое…

– Но…

– Нет! Я не хочу… я хочу домой… – Я покачала головой и сделала пару шагов назад, пытаясь обдумать все еще раз.

Принять объективное решение не получилось. Страх накрыл меня с головой, и я, схватив свой рюкзак и куртку, лежавшие у двери, поспешила к лестнице. Мне было плевать на крики Русланы, пытающейся меня вразумить и на весь шум, который она подняла.

Я выбежала на улицу и вдохнула полной грудью свежий воздух. Мелкий дождик остужал мои мысли, я стояла, подставив лицо под капли, как вдруг, почувствовала чью-то руку на плече. Обернувшись, я увидела Яниса, он с каким-то разочарованием смотрел на меня, а я не могла ничего ответить. Внутри меня все дрожало. Сердце бешено билось, губы дрожали, но слез не было. Я не из тех людей, которые плачут по каждому поводу. Хотелось кричать и биться головой о стену, лишь бы не видеть ту девушку в отражении. Я хотела уйти от прошлого, начать новую жизнь, но прошлое всегда будет жить внутри меня.

– Алена, что случилось? Руслана сказала что-то грубое? Она тебя обидела? Взгляни на меня! – он пытался заставить меня посмотреть на него, но я не могла, лишь продолжала стоять и вдыхать свежий воздух.

Мне было стыдно от того, что я не смогла. Стыдно от того, что я похожа на нее. Стыдно от того, что я собиралась просить у Яниса деньги на то, чтобы вернуться домой, потому что иначе никак. Я молчала и лишь мотала головой на каждый его вопрос.

– Что тут еще такое? – Августа вышла на улицу, громко стуча каблуками. – Янис?

– Не знаю. Но из-за какой-то ерунды, человек не будет так себя вести… Руслана что-то наговорила ей. Она никогда не следит за языком, а вот Алена молчит.

Я и правда молчала. Просто стояла и молчала, будто бы не слышала их разговор. Янис обнимал меня, стараясь успокоить. Я была уверена, что он чувствует, как внутри меня все дрожит. Все не только дрожало, но и сжималось от какой-то тоски и страха, отчего меня слегка подташнивало.

– Можно позвонить? – прошептала я, надеясь, что, поговорив с Юркой или Яшкой что-то решу.

– Займись дисциплиной, Янис! – Августа в тот момент показалась мне отвратительной, грубой, и я бы высказала ей все, но она быстро ушла, кутаясь в теплый серый платок.

Мы снова прошли в большой зал, подошли к стойке, за которой уже не было Оленьки. Янис указал мне на телефон и отошел к стене, на которой висел портрет Есенина. Набрав номер, я стала ждать. Гудки резали слух. Один за другим, они говорили мне о том, что прошлое не хочет возвращаться ко мне. Но я верила. Верила, что сейчас Яшка возьмет трубку и объяснит мне, что все опасения – это лишь мои страхи, которые нужно побороть. Но гудки продолжались.

– Янис! – громкий голос Натальи заставил меня вздрогнуть и обернуться на девушку, которая уверенно шла к фотографу. – Сколько можно?! Ты весь день возишься с этой замухрышкой, а у нас вообще-то время!

– Как ты меня назвала? – я положила трубку и подошла к Наталье, на каблуках она была выше меня.

– Не с тобой говорю! Мало получила? Скажи спасибо за то, что Руслана замазала тебе рожу!

– Девочки, – вмешался Янис, – мы все делаем одно дело. Неужели нельзя просто подружиться? Вот что вы не поделили?

– Я не позволю так со мной разговаривать! – я хотела ударить ее посильнее, чтобы увидеть то, как она будет рыдать, но держала себя в руках. Дисциплина же.

– Не путайся под ногами, и никто с тобой разговаривать не будет!

– Так, все, успокойтесь. – Янис встал между нами и попытался отодвинуть меня назад.

Наталья, увидев то, что фотограф пытается меня успокоить и защитить ее, решила подлить масла в огонь. И зря. Ох, как зря.

– Все эти сказки про Золушку – не для тебя! Иди умойся! – усмехнулась она, сложив руки на талии.

Никто, даже я сама, не ожидала, что эмоции возьмут верх. Я сжала руку в кулак так сильно, что почувствовала, как начала ныть мышца на запястье. Увернувшись от Яниса, я подлетела к Наталье и, собрав всю свою ненависть в кулак, ударила ее по лицу. Это все было так быстро и так классно, что я успокоилась, как только увидела ее смятение. Бить людей – не круто, но я получила от этого наслаждение. Я заступилась за себя.

– Иди умойся сама! – бросила я и прошла обратно к стойке, потирая кулак.

Наталья лишь зажимала нос руками и перепуганными глазами смотрела на Яниса, но не найдя поддержки поспешила сбежать. Наверное, боялась получить еще раз или же хотела пожаловаться Августе.

– Так нельзя, Алена. – Сказал Янис, когда Наталья ушла.

– Скажи это ей!

– Алена…

– Что?! Ты слышал, что она говорила?! Слышал?! – разозлилась я. – Никто не смеет так со мной разговаривать! Никто! А тем более такие, как она! Понял? Ты знал, с кем связываешь, поэтому терпи мои выходки или усмири ее!

Я была довольна собой, но понимала, что меня могли выгнать за то, что я ударила Наталью, за то, что заступилась за себя, но это была вынужденная мера. Наталья оказалась слишком глупой и разговорчивой. Но кого это волновало? Нужно было дружить со мной, а не оскорблять. Теперь, я хотела стать лучше ее, затмить, втоптать в землю, и я это сделаю… если я останусь здесь.

Вернувшись к Руслане, я села в кресло и кивнула, что означало, что я готова к переменам. Она снова одела на меня парик, сделала из волос какую-то прическу и достала из шкафа нежное шелковое платье персикового цвета на тонких бретельках. В последний раз я надевала платье, когда нужно было притвориться девушкой Юрки перед его друзьями из детского дома, несколько лет назад. Теперь, я была другим человеком. Совсем другим. Мне нужно было забыть все, что было раньше. Теперь я настраивала себя только на будущее. На светлое, богатое и красивое будущее.

Я стояла перед зеркалом, поправляя бретельки, как вдруг услышала голос Русланы, а следом увидела ее в отражении.

– Под это платье не нужно надевать бюстгальтер. Лиф плотный, ничего видно не будет, а если и будет, то это же… сексуально! Не хмурься, снимай, давай и выходи.

В платье, без бюстгальтера, я чувствовала себя полностью голой. Хотелось прикрыться. По коже пробежали мурашки, и я поежилась, смотря в отражение.

– Хочешь секрет? – спросила Руслана, стоя за дверью в гардероб и ожидая, когда я выйду.

– Угу…

– Это платье сшил Янис, несколько лет назад. Просто сшил по каким-то своим меркам, и.… даже Наталья в него не влезла. А ты влезла. Может быть это знак?

– Правда?

– Ну да… смысл обманывать? Оно очень красивое, да?

Я вышла из гардероба, поправляя выбивавшиеся из прически пряди, которые лезли в лицо и скрестила руки на груди, прикрывая выпирающие через ткань соски. Это платье уж точно не было таким, в котором я бы смогла расхаживать перед кем-то. Руслана продолжала с восхищением смотреть на меня, после чего ударила меня по рукам, чтобы я не прикрывалась и рассматривала еще пару минут.

– Не представляю, как мы тут без тебя жили!?

– Но… их видно! – возмутилась я, вновь прикрываясь руками.

– И что? Это естественно, Алена! Надевай туфли и пошли!

Туфли – не совсем моя обувь. Я привыкла к более удобной – к кедам или кроссовкам, а не к ниточкам и каблукам. Да и туфли, которые предложила мне Руслана были на слишком высоком и тонком каблуке. Я не то, что ходить, я даже стоять на них не смогла бы.

– Ну что? Я смотрю все готово? – улыбнулся Янис, войдя в студию и взглянув на меня. – Тебе идут длинные волосы, а платье… Руслана?

– Да, это то самое платье! Это знак, друг! – посмеялась девчонка, но тут же вздохнула. – Но у нас есть проблемка.

– Какая? – фотограф изменился в лице.

– Я никогда не надевала туфли… я боюсь, что что-нибудь сломаю себе, как только встану на них. – Тихо сказала я, на что Янис потер затылок и стал думать, что делать.

– Августа научит тебя…

Только он произнес ее имя, как дверь в студию открылась и в нее вошла сама Августа, а следом Наталья с опухшим лицом. Не плохо я ее ударила. На этот раз я не боялась, что меня вышвырнут. Пусть делают, что хотят, главное это то, что я отстояла свою точку зрения. Я защитила себя. Сама. Расправив плечи, я стала ждать криков Августы, но она молчала, рассматривая меня так, словно приценивалась.

– Фотосессия отменяется, да, Наташ? – не выдержала я, подливая масло в огонь.

– Тихо! – строго сказала Августа. – Извинись.

Я вздрогнула, набирая полную грудь воздуха, чтобы начать монолог о том, что я не собираюсь извиняться, но услышала гнусавое «извини» от Натальи. Как такое возможно?! Что вообще происходит? Почему Наталья извиняется? Несомненно, мне понравилось это, но… что это значило? Вскинув бровь, я усмехнулась и перевела взгляд на Яниса. Он оставался по-прежнему серьезным, а вот меня просто разрывало изнутри. Если бы я была уверена, что меня не выкинут, я бы рассмеялась этой змеюке в лицо. Но я промолчала. Я, итак, победила сегодня. И не только Наталью, но и свои страхи.

ГЛАВА ПЯТАЯ. КОНУРА.

– Алена, расслабься. Каблук достаточно устойчивый, ты не упадешь. Не бойся. – Сказал Янис, что-то рассматривая в своем фотоаппарате.

– Я же чувствую, что я упаду! Хватит и того, что я стою!

– Кстати да, Янис, ну стоять-то она умеет, а это уже что-то. – Усмехнулась Руслана, стоя за спиной Яниса и заглядывая в фотоаппарат, будто что-то понимала.

Я стояла не шевелясь. Одно неловкое движение, и я рухнула бы с высоты пятнадцатисантиметровых каблуков. Это то же самое, что стоять на ходулях, вот только мужчины были уверены, что это придает особый шарм. Для кого-то шарм, а для кого-то способ самоубийства. Снова некомфортно. Снова страшно, что сейчас войдет Августа и скажет, чтобы я проваливала, хотя я знала, что она уехала домой, после того, как услышала извинения от Натальи. Девочки-модели тоже разошлись. В мастерской остались только мы втроем. Руслана и Янис готовили меня к новой карьере, а я просто слушала их и не понимала, как могла согласиться на такое. Ну а что? Новая жизнь, новая я – все должно быть новым и не таким, как раньше.

– Покажи мне, какая ты… – полушепотом произнес Янис, оторвавшись от настройки камеры и света. – Расслабься и доверься мне.

Следующие пару минут я стояла, не шевелясь и только и делала, что смотрела то на фотографа, то на Руслану. Они чего-то ждали, а я чувствовала, как мое тело сковало от волнения. Я понимала, что нужно правильно встать, чтобы фотографии были красивыми, но как? Наверное, даже этому нужно учиться где-то. А я не училась ничему. Я умела только пить больше мальчишек и дымить, как паровоз.

– Девочка моя, смотри. – Руслана отошла в сторонку, чтобы я ее видела лучше.

Она встряхнула руки и горделиво поднял голову. В ее глазах вспыхнула уверенность и легкая надменность. Ее взгляд говорил: «Я здесь госпожа». Она осторожно коснулась тыльной стороной ладони своего лица, а вторую убрала на талию. Это было невероятно. Приподнявшись на носочки, Руслана скрестила ноги и кивнула мне.

– Я так не смогу, – прошептала я, смотря на Руслану с нескрываемым восхищением.

– Сможешь, только попробуй. Давай, не стесняйся! Руку одну сюда, вторую вот сюда! – она подошла ко мне и принялась помогать.

Первая в моей жизни фотосессия длилась несколько часов. Руслана учила меня базовым позам, которым учат всех начинающих моделей. Янис хвалил ее, говоря, что она сама бы могла стать моделью, вот только та отдавала себя работе с преображением людей. Ей нравилось экспериментировать с макияжем и одеждой. А вот мне фотограф не сказал ни слова за весь вечер.

За окном уже было темно, когда мы закончили. Янис убирал рабочее место. Руслана сразу после окончания фотосессии уехала домой. Я переоделась, смыла с себя всю косметику и уже сидела и ждала, когда фотограф закончит сборы. Я думала о том, где проведу ночь. На гостиницу денег у меня не было, а просить деньги у Яниса было стыдно, да и просто спросить, куда он меня отвезет тоже, поэтому оставалось только ждать.

– Поехали? – он выключил свет и закрыл за собой дверь.

– Куда?

– Домой. Поживешь пока у меня. Или ты против?

У меня не было выбора, поэтому покачав головой, я пошла за Янисом. Мы вышли на улицу и пошли пешком через дворы. Ночью в Москве было также шумно, как и днем. Машины катались туда-сюда, но людей на улицах почти не было. Пройдя несколько дворов, мы зашли в подъезд, поднялись на второй этаж и первое, что повергло меня в шок – это квартира Яниса. Маленькая, неуютная, необжитая, местами обшарпанная. В коридоре валялась обувь. Кроссовки, кеды, туфли, сапоги и даже обычные шлепанцы. Все принадлежало Янису, просто он был слишком занят работой и не успевал убираться. Скорее всего – это было именно так, потому что другого объяснения я найти не могла. Хотя у нас в квартире было почти так же, но мы жили втроем, а фотограф один…

– Извини за беспорядок. Я просто быстро собирался в Питер, разбросал все. – Сняв ботинки и надев домашние тапочки, он прошёл в большую комнату. – Проходи, не стесняйся!

Краем глаза я заметила на кухне на столе гору одноразовой посуды. Скорее всего он из нее ел, а может быть это реквизит для какой-нибудь фотосессии? В большой комнате было достаточно чисто. За ней находилась комната поменьше, куда меня проводил Янис. Спальня. Кровать стояла прямо под окном, а напротив расположился шкаф во всю стену. Окно было зашторено плотной тканью, через которую не пробивался ни солнечный, ни лунный свет. Жутковато.

– Пока тут поживешь, а дальше решим. Постельное в шкафу. Бери любое, все постирано. Ванная напротив кухни. Можешь воспользоваться ей, пока я схожу за продуктами. Я проголодался. Весь день голодный. Уверен, что ты тоже.

Если он был голоден, после порции того холодного супа и чая, то что было говорить обо мне? Я молилась на фотосессии, чтобы мой урчащий желудок никто не услышал.

Кинув рюкзак на кровать, я достала оттуда свои сменные вещи, зубную щетку и пасту и пошла в ванную. Я смыла с себя все тяготы, все страхи и волнения, которые пережила за весь день. Это было как раз то, что нужно. Переодевшись, я вернулась в комнату, решив сменить постельное, чтобы потом не тратить на это время.

Я подошла к шкафу и открыла дверцу, та жалобно скрипнула и стала наклоняться в мою сторону. Шкаф буквально держался на честном слове. Вся квартира была в таком состоянии, но это не мешало Янису быть улыбчивым. Отставив дверцу к стенке, я достала постельное и вернулась к кровати. Никогда не любила эти огромные пододеяльники. А кто-то говорил, что просто нужно заправить два конца, а дальше само пойдет. Ага, как же.

Закончив с постельным, я решила посмотреть на город, но раскрыв шторы, увидела засыхающий цветок на подоконнике. Как только такое возможно? Квартира была захламлена, одноразовая посуда, цветок, который вот-вот засохнет, никакого уюта, все серое и невзрачное. Я всегда думала, что место, где живет человек, может многое о нем рассказать, но эта квартира… молчала. Эта серая реальность могла затмить радость. Квартира говорила. Нет. Квартира кричала о том, чтобы я бежала от ее хозяина. Но мне бежать было некуда. Да и чего я не видела в этой жизни? Янис не похож на маньяка или насильника, да даже эти больные на голову люди, вряд ли, смогли бы меня напугать. Яшка научил меня справляться с ними.

Я сходила на кухню, набрала стакан воды и вернулась в комнату, выливая в цветок, надеясь, что тому станет лучше, хотя подсознательно понимала, что ничего не выйдет. Пройдя в большую комнату, я подошла к столику, где стоял телефон и внезапно захотелось позвонить Юрке с Яшкой, услышать их голоса и попросить поддержки. Я забралась в кресло с ногами, набрала номер и стала ждать. Три длинных гудка и щелчок.

– Алло? – голос Яшки, такой родной и приятный, раздался на том конце провода. – Алло-о?

– Яшка!

– Аленка?! Где тебя носит? Что случилось? Мы с Юркой переживаем, он думает, что обидел тебя, только не помнит, чем.

– Скажи ему, пусть не переживает. У меня все хорошо. Я в Москве…

– Где?!

– Яш, я не могла остаться. Знаешь, я там… Короче, помнишь того мужчину, который отдал нам все деньги?

– Ну…

– Он заставил меня пересмотреть свое отношение к жизни. Я решила взяться за голову, но не буду пока ничего рассказывать подробно, чтобы не спугнуть удачу!

– Ненормальная… а где ты остановилась?

– Я…

Дверь хлопнула, и я увидела Яниса, держащего в руках маленький пакет. Увидев, что я говорю по телефону, он, не снимая обуви, подошел ко мне и резким движением вырвал из рук трубку, с грохотом возвращая ее на место. Мне стало страшно на мгновение. Я сидела, вжавшись в кресло и смотря на фотографа. Он будто бы вспыхнул с такой силой, что я не знала, что его больше разозлило то, что я была в квартире или этот нелепый телефонный звонок? Скорее всего второе, но мне в тот момент хотелось поскорее убраться из квартиры.

– Давай ты не будешь ничего трогать без моего разрешения! – громко сказал он, отчего у меня в горле встал ком.

– Это всего лишь телефон… Я звонила друзьям.

– Я не ясно выразился?! Ты в моем доме, не забывай это!

Он смотрел на меня с ненавистью, будто бы я сделала что-то противозаконное, а ему теперь отвечать. Мои губы задрожали, я почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. Никогда в жизни мне не приходилось никому показывать свою слабость, а ему я показала. Закрыв лицо руками, я попыталась глубже вздохнуть и успокоиться, но вместо этого услышала собственный всхлип. На меня давно никто так не кричал. А может быть это от стресса? Давно не плакала, но сейчас буквально прорвало.

– Ален… Аленушка, милая, прости. Сам не знаю, что со мной… – он присел на ручку кресла, в котором я сидела и обнял меня, отчего я еще больше расчувствовалась и заплакала уже в голос. – Ален, прости, я понимаю, для нас обоих этот день был очень тяжелым. Я сорвался. Больше такого не повторится. Клянусь!

Янис поцеловал меня в висок и обнял еще крепче, а я простила. День и правда был тяжелым. Я прекрасно понимала его, любой на его месте сорвался бы. Да что там любой?! Я бы выпила бутылочку или баночку пива, чтобы успокоить нервы, но говорить это Янису, в такой напряженный момент – вряд ли было бы хорошей идеей. Да и вообще пить теперь, когда я приняла новую себя, было бы крайне глупо. Признаюсь, что после того, как я вцепилась в волосы Натальи, мне стало чуть легче. А вот Янис весь день был на взводе, но терпел. Наверное, поэтому и накричал на меня. Нельзя судить по человеку, не зная его хорошо. А Яниса я совсем не знала.

– Идем, я сейчас приготовлю бутерброды, покушаем и ляжем спать, а завтра снова работа. Все, вытирай слезки, – он погладил меня по волосам и тепло улыбнулся. – Завтра поедем твои фотографии показывать директору журнала – Островскому. Если он увидит в тебе потенциал или что-нибудь еще, то контракт на целый год у нас в кармане!

– Только не кричи больше на меня. – Сказала я, будто бы не слышала его слов о работе.

– Только представь – целый год твои фото будут в журнале на развороте! – говорил он будто бы не слышал меня.

Мы поужинали простыми бутербродами с чаем с одноразовых стаканчиков. На мой вопрос о нормальной посуде, он ответил коротко и строго, что ему так нравится. Выбросив посуду, в мусорное ведро, он пошел в ванную, а я осталась курить у окна.

Дым тонкой ниточкой бежал от меня на улицу. Сигарета расслабляла, и я почувствовала усталость. Как бы я хотела проснуться утром уже знаменитой. Той, о ком будет говорить каждый и в Москве, и в Питере, да вообще везде. Я хотела, чтобы обо мне мечтали все мужчины, и мой друг, имени которого я не знала.

– Завтра ты должна быть неотразимой! Если Островский не заинтересуется тобой, то все наши старания пойдут коту под хвост. Поняла? – сказал Янис, вернувшись на кухню, вытирая волосы полотенцем. – Завтра ещё придумаем тебе какую-нибудь историю интересную.

– Зачем?

– Мы же не скажем, что ты какая-то оборванка с улицы.

– Я не оборванка!

– Ему это будет неинтересно. Я же говорю, что ему нужны интересные личности, а не…

– Наталья тоже пыталась заинтересовать его?

– Нет, Наталья добилась всего сама.

– Почему тогда я не могу?

Янис закипал от злости, которая то переполняла его, то снова угасала. Порой мне казалось, что он не верил в меня. Будто бы Наталья была лучше. Подумаешь, она – кукла. У нее ни мозгов, ни силы. А я… пусть и не такая умная, но все же я думаю, что во мне есть потенциал. Я тоже могу добиться многого! Просто нужно получше узнать весь этот модельный бизнес.

– Алена, я же сказал, что тебе нужно…

– Я поняла! – повысила голос, чтобы он хоть немного вспомнил об обещании не кричать на меня.

– Алена, не психуй, ты же понимаешь, что я профессионал. Ты должна мне довериться.

– Если ты не заметил, то я доверилась тебе и несколько часов кривлялась на камеру! Что еще от меня нужно?

– Если все получится, то ты должна будешь не только, как ты говоришь, кривляться на камеру, но еще и ходить на мероприятия, общаться с людьми, давать интервью. У тебя должна быть правильно поставлена речь. Главное только получить этот контракт!

Мне не оставалось ничего, кроме того, как просто слушать Яниса и кивать, соглашаясь со всеми его словами. Если я хочу изменить жизнь, не стоит вспоминать прошлое, нужно учиться новому и смотреть только в будущее. Мы пол ночи просидели, обдумывая мою историю, но ничего не подходило. Янис говорил мне, что я должна быть многогранной, но не идеальной, потому что идеальных людей не бывает. В итоге со словами «на месте придумаем» мы разошлись по комнатам.

Часы, висящие на стене, громко тикали. Я пыталась заснуть, но разные мысли лезли в голову. Янис местами вел себя слишком странно, но он единственный человек, который может мне помочь. Я должна ему довериться, и не должна бояться. Хотя его взгляд, каким он смотрел, когда вырывал трубку из моих рук, тогда напугал не на шутку. Мне казалось, что он мог ударить, но это, конечно же, не так. Он ведь добрый. На самом деле, Янис очень хороший человек. Не просто так же он решил мне помочь. Да, по большей части этот контракт больше был нужен ему, но раз мы теперь работали вместе – получается это было нужно нам. Если Янис не получит контракт, то я не стану знаменитой. Только бы все получилось! Да оно и должно получиться… ведь Янис умел находить с людьми общий язык. От одной его улыбки на душе становится теплее. И то, как он вел себя на вокзале и в поезде, и потом в мастерской и даже в тот момент, когда фотографировал меня. Он был мастером своего дела. Знал, как и когда нужно вставить ту или иную фразу. Скорее всего, только из-за него я до сих пор продолжала мечтать о карьере модели. Может быть после того, как я ударила Наталью, Августа и хотела меня выкинуть с позором, но что если это Янис заручился мной? Поддержка – это хорошо, но впредь стоило попытаться сдерживать себя и не махать кулаками, особенно перед девочками, которых нужно было назвать коллегами. Мы ведь собирались работать вместе. Главное, чтобы некий Островский увидел во мне потенциал, увидел, что я на что-то гожусь и дал бы нам с Янисом этот контракт. Так, размышляя о новой работе, я даже не заметила, как погрузилась в сон.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ОБЕРНИСЬ, ПОСМОТРИ… Я ЗДЕСЬ.

Янис разбудил меня в 6:15 и сразу же отправил на пробежку, аргументируя это тем, что модель должна поддерживать себя в форме, если хочет покорить всех. А я хотела именно этого. Хотя скорее всего, Янис просто неправильно меня понял. Когда я говорила о новой жизни, я не имела ввиду становиться знаменитостью или просто популярным человеком. Я хотела сбежать от прошлого, занять себя чем-то, лишь бы не пропивать свою жизнь. Хотя, только вчера перед сном я думала о том, как хочу, чтобы мной восхищались все, чтобы узнавали и мечтали прожить мою звездную жизнь. Теперь обратного пути не было. Я чувствовала, что начинаю меняться. Да, за один день среди настоящих моделей, пафосных дам и строгих взглядов, я смогла найти место и для себя. Смогла почувствовать себя частью этого общества, смогла стать одной из них и не собираюсь бросать все на начальном этапе.

Утренняя прохлада пробежала мурашками по всему телу, как только я вышла на улицу. Натянув капюшон на голову, я прошла через дорогу на детскую площадку и решила для начала пробежать кружок-другой. Вчера, когда я курила на кухне, из окна была видна эта площадка, значит, что Янис мог наблюдать за мной. Но наблюдал ли? Он любил держать все под контролем – это я уже поняла, значит скорее всего поглядывал.

Пробежала несколько кругов вокруг площадки и выдохлась. Сев на качели, постаралась восстановить дыхание, но это было не так легко. Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, я спокойно выдохнула и посмотрела по сторонам. Стоило бы еще немного пробежаться, но сил не было. Да и желания тоже. Пришлось посидеть так несколько минут, отдышалась, встала и заметила на столбе яркий плакат с до боли знакомым лицом. Это был ОН.

Я не поверила глазам. И правда это был тот самый мужчина из парка, из моей прошлой жизни. Тот, ради кого я решила меняться. На плакате крупными жирными буквами было написано:

«Сергей Есенский. Встреча с автором. 17 сентября с 14:00 до 17:00».

Его небесно-голубые глаза смотрели прямо на меня, и я не смогла уйти просто так. Взглянув по сторонам, я потянулась к афише и осторожно оборвала уголки, оставляя кнопки, которыми она была прикреплена на месте.

– Я его нашла! – крикнула я, влетев в гостиную.

Янис уже был собран. В черных брюках и такой же черной рубашке он выглядел, как бы сказал Яшка: «Как новый рубль», но смотря на него я бы не сказала, что передо мной известный фотограф. Может быть обычный любитель. Ну не был Янис тем, кого все знали. Может быть он просто начинает карьеру фотографа? Надо было бы поинтересоваться об этом.

– Только взгляни, это же он! Сергей, – я запнулась и взглянула на небольшую афишу в своих руках, – Есенский! Мы же пойдем на эту встречу, да?! Я скажу ему, что потеряла его адрес и…

Я замолчала, увидев, как лицо Яниса изменилось. Он сделал шаг и вырвал афишу, с единственным напоминанием о Сереже, из моих рук. Мне стоило бы бороться, добиваться своей правоты криками, но я молча смотрела, как фотограф разрывает мой единственный шанс найти… Сергея… на мелкие кусочки. Янис это делал, чтобы я не отвлекалась. Конечно, он же просто помешан на работе, и думает, что-то же нужно и мне. Чертов контракт!

– Не надо приносить домой мусор! – крикнул Янис, кидая то, что осталось от афиши мне под ноги, отчего я отшатнулась назад.

– Это не мусор! Это тот самый человек, ради которого я приехала в Москву! Ты со своими планами на меня, решил отобрать у меня мечту?!

– Мечту стать подстилкой москвича? Ты ему не нужна! У него таких, как ты сотни, если не больше! Но как только ты станешь знаменитой моделью и выйдешь замуж за успешного мужчину, он приползет к тебе на коленях. Так что закрой свой рот и слушай меня, поняла? – Янис подошел ближе и поцеловал меня в лоб. – Давай, в душ и в студию. Руслана подготовит тебя.

Говорить что-либо ему я не хотела. Он стал мне противен, я чувствовала, что ненавижу его, но делать было нечего. Этот фотограф поможет мне подняться со дна, а значит нужно держаться около него и терпеть все выходки.

После душа и легкого завтрака, мы поехали в студию к Руслане. Не успели мы войти в двери, как Августа остановила Яниса, и они начали что-то бурно обсуждать. Я не стала подслушивать – отправилась в студию сама. На втором этаже третья дверь справа, рядом с мастерской Яниса. Запомнила.

Постучав в дверь, я вошла и увидела, что Руслана занята, делала макияж девушке, которую я вчера уже видела. Она улыбнулась мне, но тут же получила замечание и расслабила лицо. Работа стилиста – сложная работа. У меня не хватило бы терпения.

– Быстро ты убежала. – Услышала я Яниса, вошедшего бесшумно. – Руслана, нужно срочно подготовить Алену. Мы в десять должны быть у Островского.

– Снова Островский? Янис Урбанович, ты серьезно? Он даже Наталью не стал смотреть, а ты хочешь… Алена, без обид, но… – сказала девушка, которую красила Руслана, взглянув на меня через зеркало.

– Алена в миллион раз лучше Натальи, так что стоит попробовать. Свали, Кира. – Заступилась за меня Руслана и приказала сесть в кресло.

Часа два из меня пытались сделать другого человека. Совершенно постороннего. Ту самую девушку, которая вчера смотрела на меня из зеркала, ту самую, которую я никак не могла принять, которую не знала, но уже ненавидела. Я ее не чувствовала. Не понимала, что она – это новая я. Понимала лишь то, что она похожа на женщину, которая сломала мне жизнь. И теперь она же вытесняла меня из моего тела, желая показать, что я не властвую над собой. Все взгляды, которые бросали на меня – предназначались ей. Той женщине, которая сумела изменить свою судьбу, избавившись от меня. Наверное, просто нужно научиться жить с этим чувством. Научиться не оглядываться в прошлое и отпустить все обиды.

Руслана старалась. Побольше косметики, выше разрез на юбке, узкий топ и каблуки, на которых я по-прежнему стояла с трудом. Снова парик, юбка и восхищенный взгляд Яниса. Он верил в меня. Пусть он не говорил, но я видела это в его взгляде и тоже верила. Хотя, после утреннего инцидента мне все еще было неприятно.

Еще час и такси остановилось у здания, которое раньше я видела только на картинках в журналах или по телевизору. Мы приехали в издательство какого-то журнала, главным редактором которого был Константин Леопольдович Островский – так мне пояснил Янис. Я должна была произвести хорошее впечатление, на этого человека, и он подпишет со мной контракт. Если нет, то я вернусь в Питер и буду дальше сидеть в нищете и делить бутылку водки на троих. Но что будет, если Островский с первого взгляда будет восхищён мной? Вдруг получится? Не зря же Руслана колдовала над моим образом.

Мы вышли из такси. Я запахнула пальто, которое навязала Руслана, говоря, что моя куртка не подойдет к образу, сделала осторожный шаг и взяла Яниса под руку.

– У тебя неплохо получается, – шепнул он мне и погладил по руке.

– Ага… будет смешно, если мы получим контракт, и я сломаю ногу!

– Отсрочку никто не отменял.

– Ты ненормальный.

Он даже не подозревал в каком напряжении я находилась. Но с каждым шагом я понимала, что это не так уж и сложно. Просто нужно ступать увереннее и только тогда все получится. Главное, почувствовать себя женщиной – богиней!

Мы прошли через дверь-карусель и оказались в, заполненном людьми, холле. Там было шумно, как и на улице, если не громче. Люди говорили друг с другом, по телефонам или же громко смеялись над чем-то. Слух рассеивался, я не слышала уже ничего кроме шума. Янис тянул меня вперед, желая скорее решить свои вопросы, узкая юбка не давала сделать шаг шире, а я отставала, отвлекаясь на проходящих мимо людей. Они были заняты работой. Такие важные и солидные. Никогда в жизни, я не думала, что буду так близко к людям из высших слоев.

Совершенно случайно среди десятков людей, я увидела небесно-голубые глаза, которые смотрели прямо на меня. Они испепеляли, с удивлением осматривали мое тело. Я отпустила Яниса и остановилась, не в силах оторвать взгляда от… Сергея… Да, это был тот самый мужчина! Он – мой друг из парка! Тот же самый Есенский с утренней!

– Алена, опаздываем! Островский не любит ждать! – услышала я голос Яниса, сквозь громкие удары своего сердца. – Алена!

– К черту Островского! Я его нашла…

– Прекрати! – прошипел Янис и хотел схватить меня за руку, но я отшатнулась, убирая руку за спину.

– Не трогай! – покачала я головой, на сводя глаз с Сережи.

Янис не слушал. Он больно схватил меня за запястье и потащил к лифту настолько быстро, что я едва успевала шагать. Боялась, что оступлюсь и все это увидят.

– Янис, ты не понимаешь. Это он! Это… – я обернулась, видя, как уверенно Сергей идет в нашу сторону. – Постой, дай мне поговорить с ним! Янис, прошу! Всего лишь поговорить!

– Замолчи! Мы говорили об этом утром. Сначала работа, потом все остальное! – он нажал кнопку, а я снова обернулась.

Сергея остановил какой-то седой мужчина. Они обсуждали что-то, но небесно-голубые глаза то и дело смотрели в мою сторону. Как же он был прекрасен. Еще лучше, чем в нашу первую встречу. Вот только тогда я могла быть рядом с ним, могла говорить или даже дотронуться, но сейчас меня держали, словно непослушную суку на поводке. Я услышала, как открылись двери лифта, а затем Янис втащил меня в него.

– Придержите лифт! – услышала я голос Сережи и увидела, как он быстрым шагом шел к нам.

Он меня узнал! Несмотря ни на что – узнал. Что если это судьба? Скорее всего он и есть тот самый. Узнал из тысячи. Ну ладно, пусть и не из тысячи, но узнал же! Я машинально потянулась к кнопке, но Янис схватил меня за запястье.

– Мы. Опаздываем.

Двери лифта закрылись, и я почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Дыхания не хватало. Я приложила руку к груди, стараясь не впасть в истерику.

– Это был он… – прошептала я, смотря перед собой.

Казалось, что Янис меня не слушал. Он просто стоял и смотрел на наручные часы, боясь опоздать.

– Это был он! А ты даже не дал мне с ним поговорить! Ты знал, что для меня это было важно! – я ударила его кулаком в грудь, чтобы он обратил на меня внимание.

– Замолчи! – Янис схватил меня за плечи и встряхнул, отчего волосы тут же растрепались.

– Он узнал меня! Дай мне выйти! Я вернусь к нему, нам надо поговорить! Дай мне выйти!!! – крикнула я, пытаясь добиться своего, но в то же мгновение услышала громкий, почти оглушающий, шлепок и почувствовала, как щека начинает гореть.

Я отшатнулась и схватилась за щеку, смотря на Яниса, который продолжал наблюдать за временем. Как он мог поднять руку? Воздуха по-прежнему не хватало. В добавок к этому в груди все дрожало.

– Только не вздумай плакать. – Услышала я, сквозь стук своего сердца.

Двери лифта открылись, и Янис вышел, ведя меня за собой. Остановившись у двери с табличкой «Островский К. Л.», фотограф помог мне снять пальто, повесил его рядом со своим на вешалку, взглянул на мою красную щеку и осторожно погладил ее.

– Веди себя достойно. – Тихо сказал он и постучал в дверь, сразу же открывая ее и пропуская меня вперед.

– Янис, какой сюрприз! – за столом сидел толстый, облысевший мужик в белоснежной рубашке, в окружении каких-то бумаг. – А кто эта милая девочка?

– Константин Леопольдович, готов предложить вам свою новую модель. Лучшая из лучших! – заголосил Янис, на что толстяк лишь усмехнулся.

– Каждая твоя модель «лучшая». И что ты хочешь?

– Контракт с вашим журналом. Хотя бы на год-два. Уверяю вас, как только выйдет журнал, на обложке которого наша Алена, его начнут скупать в десять раз быстрее. Вы только взгляните, – он взял меня за руку и хотел, чтобы я покрутилась, показывая себя со всех сторон, но мне показалось это противным, и я брезгливо отдернула руку.

Взгляд мужчины потемнел, но он открыто рассмеялся, показывая Островскому фальшивые эмоции. Я не какой-то товар, чтобы меня вот так вот показывали. Мы не об этом договаривались.

– Значит, Алена, да? – Островский встал из-за стола и подошел ко мне, рассматривая со всех сторон. – Но не думаю, что ты будешь хорошо смотреться на обложке журнала. Слишком уж… скромная.

– Да она только начинает, но я могу привезти вам ее фотографии. Она та еще…

– Нет! – резко оборвал его толстяк.

– Почему? – возмутился Янис, снова взглянув на меня.

– Ну не хочу я видеть ее на обложке. К тому же… она сама не стремится к этому. Вон, – он кивнул на меня, а я.… я в тот момент пыталась рассмотреть что-то в окне, думая о том, что не смогла даже поговорить с Сергеем.

– Она просто… увидела Есенского и голову потеряла.

– А, Сережка – он такой. Вот его бы я взял на обложку, тогда бы все бабы, – Островский взглянул на меня, – простите, женщины, скупали бы по десять экземпляров сразу. Вот будут хорошие, интересные фотографии, тогда приходи.

Он улыбнулся мне, и я наконец-то вышла из кабинета, пока Янис остался, что-то обговорить. Где-то в глубине души я надеялась, что за этот десятиминутный разговор Сергей не успел уйти. Подойдя к лифту, я нажала кнопку, но так и не смогла его дождаться. Сняв туфли, я побежала вниз по лестнице. Два, три, пять, семь этажей… и я снова в том холле.

Надев туфли, я прошла в центр зала, выискивая ЕГО. Но Сережи нигде не было. Шаг, еще один и снова. Шум отвлекал меня, я пыталась осмотреться и подумать, где бы он мог быть, но, когда увидела, он уже шел к дверям. Я быстрым шагом пошла за ним, надеясь, что успею, но он уже выходил в двери.

– Сережа! – крикнула я, но, наверное, слишком тихо.

Он не обернулся. Я выбежала на улицу, чувствуя, как осенний холод продувает насквозь и вспомнила, что оставила пальто.

Сережа шел вверх по улице, на ходу пытаясь поймать такси, а я бежала за ним на неустойчивых высоких каблуках, даже не думая и не боясь, что споткнусь или оступлюсь. Но так все и вышло. Каблук попал в щель между плит тротуара, и я упала. Сергей этого не видел. Он не обернулся и не видел меня.

– Сережа! – снова крикнула я, но шум машин заглушал мой голос. – Сережа! Обернись, посмотри… я здесь…

Ладони и колени горели, как в детстве, когда я падала с велосипеда и сдирала с них кожу. Щека пульсировала, только сейчас вспоминая про недавнюю пощечину. Но больнее всего было от осознания того, что я так и не поговорила с человеком, ради которого меняла свою жизнь. Я упустила возможность поговорить с ним, и теперь не знала где его искать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НА МИГ В ПРОШЛОЕ.

На мои плечи легло что-то теплое. Пальто. Крепкие руки Яниса заставили меня подняться с ледяного, пыльного тротуара, и я это сделала. Вытерев слезы, тыльными сторонами ладоней, я надела пальто и поплелась куда-то. Янис схватил меня за руку. Я остановилась. Его ладони обхватили мое лицо, он что-то говорил мне, но я не слышала. Слезы продолжали катиться по щекам. Я лишь прокручивала в голове его слова «придержите лифт». Он хотел увидеть меня. Хотел поговорить, но я не смогла. Что будет, если он подумает, что я не захотела с ним говорить? Вдруг решит, что я сама не нажала на кнопку, просто потому что не хотела с ним говорить. Что если мы больше не встретимся? Что делать дальше? К чему стремиться?

Я молча шла туда, куда меня вел Янис. Мы вернулись домой. Я приняла душ, переоделась и села в своей комнате на кровать, смотря в окно. Хотелось кричать, но я понимала, что это бесполезно.

– Можно? – тихо спросил Янис и прошел в комнату, не дожидаясь ответа.

– Какой смысл спрашивать, если все равно делаешь по-своему?

– Ранки стоит обработать, а то долго заживать будут. – Он не слышал меня, твердил свое, будто бы я была пустым местом.

– Все равно…

– Ты так по Есенскому убиваешься?

– Из-за тебя я с ним не поговорила…

– Алена, приди в себя, если бы он захотел, он бы подошел, дождался и поговорил.

– Если б ты не держал меня он бы подошел! – крикнула я, но тут же поняла, что голос дрогнул в ненужный момент. – Ты знал, что для меня это важно! Знал и все равно не дал мне подойти.

– Прости. Я совсем забылся. Увлекся работой, просто мне так хочется, чтобы Островский заключил с тобой договор и.… у нас начнется новая жизнь. – Он провел рукой по моей щеке.

– Я не хочу новую жизнь, я хочу вернуться в старую! В ту жизнь, где нет тебя!

Я легла и отвернулась от Яниса, не желая его ни видеть, ни слышать. Он своим поведением мне сделал больно. Свернувшись в комок, я крепко обняла подушку и почувствовала, как крепкая рука мужчины легла на мое плечо, слегка сжимая его. Янис чувствовал себя виноватым, но не торопился извиняться. Не считал это нужным. Ну да, кто я такая, чтобы просить у меня прощение?! Просидев так какое-то время, он шумно выдохнул и наконец-то ушел.

Не знаю сколько времени я так пролежала, но вскоре Янис вернулся и позвал меня ужинать. Я отказывалась. Все еще была обижена, но он насильно потащил меня на кухню. Зайдя туда, я сразу же увидела, что на столе стояла бутылка водки, закуска и пепельница. На мгновение мне стало противно от того, какое мнение обо мне сложилось у Яниса. Противно от себя. Но вспомнив, момент, когда я увидела Сережу, как себя вел Янис, как я бежала – отвращение пропало, и я захотела снова почувствовать расслабление.

Сев за стол, я взглянула на то, как медленно фотограф открывал бутылку и разливал водку по одноразовым стаканчикам. Он смотрел на меня как-то по-другому, но не с тем отвращением, с которым тогда посмотрел Сергей, а с жалостью. Но мне и этот взгляд не понравился.

– Выпьем за твой провал. – Сказал он и одним глотком опустошил стаканчик.

– Что? За какой еще провал? – мое желание пить резко пропало, и я уставилась на Яниса.

Он молча налил себе еще немного, подлил мне и сел напротив.

– Как какой? Ты приехала в Москву зачем? Чтобы измениться, а вместо этого устроила истерику потому что какой-то смазливый выскочка не поговорил с тобой. Пойми, Алена, настоящая женщина не должна бегать за кем-то, она должна себя вести так, чтобы за ней бегали!

– Я так понимаю, ты купил это все, чтобы в одиночку нажраться в дрова?

– Нет. – Спокойно отозвался Янис, откинувшись на спинку стула.

– Знаешь, у меня пропало желание пить с тобой!

– Почему? Просто потому что я учу тебя жизни? А кто еще научит? Кто?! – он ударил по столу кулаком и указал на бутылки. – Пока не выпьешь все, будешь сидеть здесь.

– Что?!

Он усмехнулся, пожал плечами и поднялся из-за стола. Я не понимала, что это все значило, но происходящее почему-то не пугало меня.

– Ты сама хотела! Вперед. – Выйдя из кухни, он закрыл за собой дверь, оставляя меня наедине с «прошлым».

Пить я не собиралась. У меня еще была гордость. Подойдя к двери, я хотела выйти из кухни, но дверь была заперта на ключ. Он закрыл меня в четырех стенах. Одну.

– Мне нужно съездить по делам, приеду через час. – Сказал Янис, после чего я услышала, как хлопнула входная дверь.

– Ты ненормальный?! – крикнула я, ударив ногой по косяку, но тут же сморщилась от боли. – Ну и катись!

Подойдя к столу, я взяла стаканчик и залпом выпила все, что там было. Резкая горечь заставила горло сдаться. Стало даже немного больно, будто бы я проглотила стекло, но как только она прошла, на душе стало теплее. И плевать, что Янис подумает обо мне, он ведь сам предложил мне выпить, так чего думать? Чего стесняться?! Я умею держать себя в руках, а вот он… вряд ли. Сам сейчас где-нибудь нажрется водки и вернется.

Налив себе еще немного, я прошла к подоконнику, где оставляла пачку сигарет и решила разбавить алкоголь никотином. Прекрасное сочетание. Мыслями я возвращалась в прошлое. Туда, где я с семьей, еще до детского дома. Я плохо помню лицо матери, глаза отца, но я помню их теплые улыбки в моменты, когда нам всем было хорошо. Помню наш последний семейный Новый год, когда бабушка привезла целый пакет мандаринов, а дед самогон, который и развязал отцу язык. Тогда он признался матери в изменах. А уже первого числа он ушел, и мать рассказала мне какой ужасный у меня отец. Она тогда сказала, что он променял меня на другую девочку, которая лучше меня. С того момента я начала ненавидеть отца, а потом и мать, которая вселила в меня сомнения по поводу любви. Она говорила, что никто не может любить по-настоящему. Никто, кроме родителей, но потом… я поняла, что и родители не могут этого сделать. Меня бросили все, но я не сдалась!

Слезы сами по себе катились по моим щекам. Я выдохнула дым и сделала еще один большой глоток из стаканчика. Воспоминания, как кинолента, мелькали перед глазами. Все это било по нервам, я не хотела жить с прошлым, но оно глубоко засело в душе. Снова глубоко затянувшись, я села на пол, выдохнула дым и взглянула в сторону двери. Из-за Яниса я чувствовала себя отвратительно. Хотелось кричать от безысходности, но я верила в то, что скоро все изменится. Должно измениться. Сама судьба подкидывала мне испытания, которые я должна пройти и наконец-то быть рядом с Сережей. Нет, я не бредила им, я просто хотела измениться ради него. Чтобы он посмотрел на меня с восхищением, сказал какая я молодец.

На смену слезам пришла сонливость, и я совсем не заметила: когда, как и где заснула. Скорее всего мне просто были не важны эти мелочи. Я просто хотела отдохнуть, и я смогла это сделать. Смогла расслабиться и насладиться жизнью.

Утро началось в пять утра с рвоты. Повезло, что у постели в комнате стоял таз. Такого у меня раньше не было. Я никогда в жизни не перебарщивала с алкоголем, но в этот раз так получилось. Голова раскалывалась от боли, во рту пересохло настолько, что больно было глотать. Сил подняться не было. Тело будто бы парализовало. Меня продолжало тошнить, но уже не рвало. Если бы только я вчера думала о последствиях, не пила бы. Мне еще удалось немного поспать, но через полтора часа раздался телефонный звонок за дверью, который отозвался эхом в моей и без того больной голове. Тошнота снова поступила к горлу. Я хотела прислушаться к разговору Яниса с кем-то, но слышала лишь отдельные звуки.

– Ну как? Утро достаточно доброе? – спросил Янис, открыв дверь и с легким отвращением покосившись на таз у кровати.

Я хотела что-то ответить, но лишь жалобно прохрипела. Он молча забрал таз и унес его, но уже через пару минут вернулся со стаканом кефира.

– Скорее пей и в душ, нам через два часа надо быть у Островского.

– Зачем? – я взглянула на Яниса, залпом выпила пол стакана кефира и выдохнула, потому как больше не лезло. – Так зачем?

Он улыбнулся, присел рядом со мной, краем ладони стирая мои «кефирные усы».

– Я вчера показывал ему твои фотографии, может быть он передумал?! Кто знает, что в голове у этого жирдяя?! – его улыбка вновь сошла с лица, он поднялся и прошел к двери. – Пятнадцать минут на душ и сборы, потом к Руслане заедем и прямиком в издательство.

Хотела ли я снова посещать издательство? Конечно. Я могла увидеть Сережу, но… я была не в состоянии сегодня бежать за ним. Поднявшись через силу, я преодолела путь от спальни до ванной и сразу же подошла к зеркалу. Выглядела не очень. Какая из меня модель? Включив воду, я умыла лицо и снова взглянула в зеркало. Нужно было скорее собираться. Руслана обязательно что-нибудь придумает и сделает. Приняв душ и одевшись, я вышла на кухню. Янис заставлял меня поесть, но я отказалась. Выкурив оставшуюся половину сигареты, я наконец-то почувствовала себя живой. Уже через минут сорок я была в студии Русланы. Янис ушел к Августе, желая обговорить детали. Руслана выглядела сегодня иначе. Красные глаза, не уложенные кудряшки и мятая футболка.

– Матерь божья, что случилось?! – Воскликнула она, уставившись на меня.

– Это с тобой что?

– Аллергия… Макс вчера подарил герберы, а у меня на них аллергия. Только утром узнала об этом, когда проснулась.

– Макс – твой парень?! – спросила я, но Руслана лишь пожала плечами.

– Парик привезла обратно?

Я кивнула, и она тут же усадила меня в кресло, стараясь превратить мое помятое лицо в произведение искусства. Пока она делала макияж и выбирала костюм, я молчала.

– Все-таки Островский что-то решил…

– Почему ты так думаешь? – я не понимала, но кажется догадывалась.

– Он никого дважды не рассматривает. А ты ему приглянулась. Ну, наверное. Не знаю. Иди примеряй костюм.

– Мне не идут костюмы.

– Классика идет всем! Рот на замок и вперед, иначе я сама тебя переодену! – она пригрозила мне пальцем, и я смеясь ушла в гардероб, чтобы переодеться и снова стать Аленой из новой жизни.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Я СОГЛАСНА.

Островский сидел в том же кресле, в том же костюме, только выражение лица на этот раз было задумчивым, а не глупым, каким показалось в прошлый раз. Янис относился к нему уважительно, поэтому я старалась вести себя так же.

Я сидела в кресле напротив Константина Леопольдовича, Янис сидел рядом со мной и теребил ремешок на часах. Он нервничал и постоянно пил воду из бутылочки. Все молчали и лишь часы на стене громко тикали, отсчитывая минуты до начала беседы. Не любила я это молчание. В детском доме молчание означало то, что ребенок не понравился родителю, и его снова отводили в общую комнату, где все продолжали играть и ждать, когда их заберут в семью.

– Ой, ну ладно! – нарушил тишину толстяк, отчего я вздрогнула и взглянула на Яниса, он продолжал сидеть с каменным лицом. – У тебя стальные нервы, Янис Урбанович.

– Кость, можно? – я услышала голос Сережи и обернулась, столкнувшись с ним взглядом.

Он в нескольких шагах от меня. Я хотела подойти к нему, но рука Яниса легла на мою руку, и я перевела взгляд на него. Вновь взглянув на Есенского, я чуть улыбнулась. Он сделал то же самое, в добавок еще и подмигнул, отчего бабочки в моем животе устроили самый настоящий переполох.

– Ты видишь, я занят! – резко ответил Островский, и Сережа закрыл дверь.

– Ну так что? Для чего мы здесь? – не выдержал Янис.

– Да-да, – Константин Леопольдович поднялся из кресла, которое жалобно заскрипело под ним и прошел к шкафу, доставая оттуда серебристую папку. – Фотографии просто прекрасны! Модель очаровательна и горяча, Янис.

– Но?

– Что, но? Контракт ваш!

Радостный Янис поднялся из кресла и принялся жать руки толстяка, который сиял от веселья. Но потом его взгляд тут же потускнел, и он вернулся в свое кресло, открывая папку.

– Но действительно есть одно «но». Вернее, важный пункт договора, без которого тебя просто не пустят в страну. Ты должен быть семейным человеком. Это их условие… Семейный – значит серьезный. Ну и они просто беспокоятся за безопасность своих моделей.

– Но я же…

– Янис, ты – директор этой милой мордашки. Ты должен быть таким, каким тебя хотят видеть наши коллеги, иначе она останется без контракта и без денег, и ты тоже. – Он взглянул на расстроившегося фотографа и продолжил. – К тому же, фиктивные браки никто не отменял. Это ведь чисто формальности. Только решать это нужно скорее. Вы должны быть там послезавтра.

– Как… послезавтра? – удивился Янис, после чего провел рукой по лицу, поднялся из кресла, кивнул и молча вышел из кабинета, чего ни я, ни Островский не ожидали.

Он, за все мое нахождение в Москве, ни разу не оставлял меня одну, но в этот раз его настроение было слишком уж подпорчено. Он еще больше напоминал ребенка, которому показали вкусную конфетку, но тут же убрали. Подразнили и не дали. Я взглянула на Островского, он ничего не сказал. Нужно было поговорить с Янисом.

– Алена? – услышала я голос Сергея, выйдя из кабинета, и сразу же обернулась.

Есенский стоял у окна в самом конце коридора с легкой улыбкой на лице. Он расставил руки в стороны, может быть для объятий или же тем самым показывая себя, и сделал шаг ко мне навстречу, но я не могла остаться с ним. Мне было не до разговоров. На кону была новая жизнь. Нужно было поддержать Яниса. Я видела, как он был счастлив, когда Островский сказал ему о том, что контракт наш. И видела, как он расстроился.

Длинные широкие штанины путались и мешали, поэтому пришлось их приподнимать, как подол платья, чтобы видеть ступени. Каблуки громко стучали, оповещая всех о том, что я иду. Звук эхом разносился по всему зданию, но Янис, сидящий на лестнице, будто бы не слышал меня. Я села рядом с ним и попыталась взглянуть ему в глаза, но он тер их руками.