Читать онлайн Сакралит: Схождение чудовищ бесплатно
Глава 1. Человек в сухом плаще
Тёмное ночное небо давило на низкие крыши. Лил дождь. Человек в сухом плаще зашёл в таверну.
Он появился в ночи чёрной птицей, и его облик сразу заставил меня напрячься. Что-то в нём было не так. Я увидел его краем глаза ещё на подходе: на этом острове жители категорически не признавали дверей, считая, что они препятствуют естественному току энергии.
Проём зиял бездной. На улице было темно, хоть глаз выколи. Таверну освещал лишь огонь в камине да несколько тусклых ламп; звёзды не помогали увидеть, что происходит на улице. Появившись будто бы из ниоткуда, незнакомец уверенным шагом пересёк порог. Лицо его скрывал глубокий капюшон. Он не торопился раздеваться, как остальные посетители, а сразу прошёл к стойке и заказал что-то. У тут я с запозданием понял, что плащ его сух, несмотря на льющиеся с неба потоки воды.
Проследив взглядом за странным человеком, я вернулся к разговору.
– Деньги – тоже сила, – ухмыляясь, сообщил мне собеседник, – а денег у него довольно.
Этот наёмник, имя которого я уже забыл, битый час хвастался мне своими подвигами. Он принадлежал к расе волноглазых, чьи веки имели характерный изгиб, и поэтому его внимательный взгляд казался чуть лукавым. Как мне правильно сказали, в этой таверне собирались опасные типы, по большей части наёмники. И я, самый опасный приезжий на всём острове (о чём пока никто не знал), искал работу именно здесь. Жители не позволяли бы себе роскошь строить дома без дверей, если бы не огонь, передающийся из поколения в поколение, от семьи к семье; он потрескивал в камине невыносимо далеко от меня. Если что-то пойдёт не так, неизвестно, получится ли у них добыть желудок огнеплюя. В большинстве таверн на других островах стоял холод.
Таверну наполнял шум голосов. Некоторые были пьяными, но не сильно: большая часть посетителей боялись терять контроль над собой. Здесь часто случались потасовки и даже убийства, об этом меня предупредили.
Я сидел, облокотившись на деревянный стол с неровными досками. Тут неровен час поставить занозу.
– Сам он слабачок… Ну, как слабачок? Жируху поколотит, а от бурого олкушки не отобьётся. Так вот. Сидел я однажды вот здесь, именно здесь. И он пришёл и заказал мне соседа, свекровь его и собаку. Даже собаку. К чему я это? Я сидел, и ты сиди. Сиди и жди.
– И как, ничего не делать? – удивился я. – Просто сидеть?
– Именно.
Я вздохнул. Этот наёмник оказался изобретательным настолько, что давал начинающим вредные советы. Предыдущий кадр просто сказал катиться отсюда подальше.
– Слушай, я ведь не собираюсь отнимать у тебя работу. Бей, кого хочешь, я в это не лезу. А наёмником хочу стать в другом смысле. Мне бы полезное дело сделать. Нет ли у вас в лесах чудовищ?
Наёмник посмотрел на меня как на придурочного и высокомерно улыбнулся.
– Есть в лесу одноногие поскакальчики, – сказал он. – Люди до смерти боятся их, потому что в припадке бешенства эти твари топчут всё вокруг. Их никто пока не убивал… Но не так уж страшно нарушить естественный ток энергии, убив чудови…
Я мрачно смотрел на него. Действительно, велика беда – убить чудовище, когда постоянно выкашиваешь людей! Люди, как я уже понял, здесь не ценились. Впрочем, если нарушу обычаи, снова влипну во что-то…
Эти мысли промелькнули и сразу исчезли, потому что собеседник осёкся, глядя за моё плечо. Я повернулся. Его взгляд упёрся в людей за стойкой, но ничего удивительного, как мне показалось, там не происходило. Только пару человек стояли и скучали. Но вдруг я осознал, что голоса смолкли, в таверне стоит мертвенная тишина, и все смотрят на одного человека.
Тот самый человек в сухом плаще отбросил капюшон, и под ним показалось худощавое лицо и длинные ярко-синие волосы на голове. Глядя на толпу, я уж было подумал, что раса незнакомца опасна – например, его кишечные газы ядовиты. А может, здесь просто не любят таких. Бывает.
Его выразительные глаза смотрели гордо и вызывающе, они пылали огнём предвкушения. Впоследствии я много раз спрашивал себя: что, если бы он не снял капюшон тем вечером? Зачем ему вообще понадобилось приходить в таверну, где толпами собираются наёмники? Он ведь знал, что его разыскивают. Неужели произошедшее – случайность? Почему он постоянно провоцировал окружающих, ходил по лезвию ножа? Одно известно точно: Лэрн знал, чем закончится этот вечер.
– В чём дело? – как можно тише спросил я своего собеседника. – Что он не так сделал?
– Это Лэрн Наэре, – так же тихо ответил тот, – только у одного человека синие волосы.
Имя незнакомца мне ничего не говорило.
– Он известен?
– Конечно. Он очень…
Его оборвал крик:
– Эй ты, синевласка!
Тишина прервалась слишком резко. Я невольно вздрогнул.
Вперёд вышел юноша с рогом на затылке. Смешение рас даёт непредсказуемые результаты, и спать ему, видимо, приходилось на животе. Юноша казался задирой: одежда местами порвалась, а скулу украшал синяк. В руках он держал саблю.
– Что тебе, рогоносец? – поинтересовался Лэрн Наэре.
Юноша покраснел от злости, пальцы побелели на эфесе. Его расу часто оскорбляли таким словом. Тем не менее, он выдавил из себя усмешку, очевидно, убеждая себя в немощности противника:
– Я слышал, за голову одного синеволосого ублюдка дают целое состояние.
Лэрн кивнул на собравшихся наёмников.
– Так вымажи синим одного из них и отрежь ему голову.
Несмотря на пропитавшее атмосферу напряжение, в толпе возникли усмешки. Рогоносящий не собирался дальше терпеть. Он занёс саблю и с криком бросился на соперника.
Лэрн продолжил опираться на стойку. Казалось, ничто его не волнует. Только в последний момент он поднял руку, и – может быть, мне показалось? – меч сам прыгнул к нему в ладонь. Резкий взмах… движение быстрое, почти невидимое! Задира сделал ещё два шага и удивлённо остановился. Брызнула кровь. С противным чваканьем открылась рана на животе, и тело разъехалось на две половинки. Всё вокруг залила красная жижа.
Владелец таверны посмотрел на происходящее и спрятался за стойкой. Кто-то вскрикнул. Один разумный человек выбежал на улицу. Я сомневался, уходить или нет: с одной стороны, намечалась крупная драка, а драк я не любил; с другой стороны, мне хотелось вмешаться, только на чьей стороне выступить? Я стоял в нерешительности. Похоже, сегодня работу искать бесполезно…
Все замерли. Даже самые жестокие и опытные наёмники почувствовали страх, глядя, как легко Лэрн Наэре расправился с противником. Я тем временем получше разглядел чёрное, тонкое и узкое лезвие его меча. Клинок выглядел необычно.
Наконец посетители отошли от шока. Вперёд вышел мужчина с прямой, важной осанкой и сказал:
– Лэрнард Наэре, мы могли бы договориться. Тебе не справиться со всеми, но мы не хотим лишних жертв.
Синеволосый мужчина в ответ зевнул.
– Спасибо. С твоей стороны это очень любезно. Обещаю, что пощажу тех, кто, сверкая пятками, убежит отсюда.
Я всмотрелся в по-наглому серьёзную рожу. Хорошее же у него понятие о том, как люди договариваются! Неужели он не понимает, что за награду здесь любого на клочки порвут?
– Значит, ты глупец. Хорошо, – сказал мужчина, высокомерно поглядев на Лэрна. – Я буду драться с тобой первым.
– Ты будешь драться со мной вторым, – усмехнулся Лэрн, кивнув на труп. – Первым был он.
Все собравшиеся – я и остальные шесть посетителей – внимательно смотрели, как статный мужчина обнажает шпагу, и только Лэрн вложил меч в ножны. Он безразлично потянулся за кружкой и сделал глоток. Его противник гневно шагнул вперёд, причём он хромал – видимо, был когда-то ранен.
– Будь серьёзен, приготовься к бою! – воскликнул он. – Раньше я был лучшим фехтовальщиком в городе!
– Ровно до тех пор, пока я не пришёл сюда, – заявил Лэрн.
Его противник имел благородство не нападать на безоружного, и я почувствовал к этому мужчине некоторое уважение. Сам я, скорей всего, использовал бы беззаботность и наглость Лэрна, чтобы победить. Однако фехтовальщик и вправду был когда-то лучшим: ему слово «честь» не казалось пустым звуком.
Вдруг сзади раздался крик:
– Мочи его!
– Да, мочи уже!
Кто-то натянуто рассмеялся, кто-то улюлюкнул. Что же они делают? Разве не понимают, насколько Лэрн силён? Зачем провоцировать? Может, мы разойдёмся мирно?.. Мне захотелось заткнуть их.
Лэрн продолжал пить.
Я с надеждой подумал, что он просто хочет, чтоб от него отстали, и не собирается сражаться.
Только спустя несколько дней я понял, что судил по себе. Потому что жил надеждой, что настанет мир, найдутся близкие люди, ад прекратится. А Лэрн был безжалостен, он не испытывал печали или отчаяния, только жаждал битвы. Все вокруг видели его безумие.
Толпа требовала боя. Их крики сводили с ума. Как не поддаться общей ненависти? Статный мужчина колебался. Пойти на поводу у большинства и получить награду? Или пусть наглец глумится? Выбор очевиден. Воин бросился вперёд. Укол шпагой… Лэрн сделал едва уловимое движение. Уворачиваясь, он поймал остриё ручкой кружки и ухмыльнулся. Затем дал посудине медленно съехать по шпаге. Напиток вылился на руку противника.
Отшвырнув кружку, мужчина вновь атаковал. Он нанёс укол, почти попал в цель… Но Лэрн выхватил меч молниеносно, так что я ничего не смог разглядеть. Он ловко парировал несколько ударов. Затем атаковал сам, яростно, неукротимо. Выпады сыпались на наёмника, и теперь ему пришлось отступать. Один удар Лэрн нанёс с такой силой, что чуть не выбил шпагу из рук противника. При этом он всё время шёл в одном направлении. Я ясно видел, что Лэрн ведёт мужчину к месту, где убил задиристого юнца. Мне показалось, что поле боя для синеволосого преступника – сцена театра, а сам он – гениальный постановщик, который управляет актёрами, находясь в то же время в центре событий. В результате важный мужчина наступил на кровь хромой ногой и поскользнулся. Он нелепо взмахнул руками и шлёпнулся прямо на тело убитого.
– Ты что, пьян? – насмешливо спросил Лэрн. – Упал и лежишь тут.
Он воткнул меч в ногу соперника. Я ожидал, что раненый закричит от боли, но сам он не издал ни звука. Вместо этого раздался треск, и нога отделилась от туловища. Протез! Лихо же этот человек сражался без ноги! Видно, он и вправду был лучшим в своё время. Я обрадовался, что теперь битва закончена, ведь один из участников не может сражаться. Лэрну просто не оставили выбора. Он не хотел… Теперь-то уж точно все поняли, насколько он силён. Никто не захочет продолжать битву…
Мужчина пытался встать. Я сделал шаг, чтобы помочь, но не успел. Лэрн вонзил меч ему в сердце.
– Надеюсь, тот самый лучший фехтовальщик сейчас здесь, – заявил он, окинув взглядом присутствующих. – Иначе у вас нет шансов.
Он убил его. Убил поверженного врага, лежащего, беспомощного, и сделал это безжалостно. Мой разум не принимал этого, только едва слышный голос в голове ехидно произнёс: «Вот это решимость. Не то что у тебя!»
Все переглянулись. Никто не хотел воображать себя охотником, чтобы в итоге стать жертвой. Лэрн снова спрятал меч в ножны, но оставил руку на эфесе.
Кто-то предложил:
– Все вместе. А награду поровну.
Свет надежды появился в глазах собравшихся, а лица украсили кровожадные ухмылки. Холодок пробежал по моей спине. Неужели они правда нападут пятером? Лэрн погибнет? Это нечестно! Решение пришло мгновенно.
– Постойте! – крикнул я и обратился к Лэрну. – Почему бы тебе не уйти отсюда? Я помогу проложить путь к выходу. По мне не скажешь, но сражаюсь я хорошо. Вместе мы выберемся!
Но реакция была неожиданной.
– Зачем мне уходить? – удивился Лэрн. – Я пришёл сюда, и мне нравится. Уходи сам, если тебе так надо. – Он зло осклабился. – Если боишься.
Я растерялся. Лэрн хотел мира ещё меньше их. Но зачем так нагло вести себя перед гибелью? Неужели он безумен? Никогда я не сталкивался с подобным. Ему всё это казалось игрой.
Отчаяние охватило меня: я никого не мог спасти, только наблюдал, как две стороны грызутся. И началось всё с того, что сюда пришёл Лэрн.
– Зачем? – спросил я. – Ты пришёл сюда специально, чтоб убить их?
Брови Лэрна удивлённо поднялись.
– Тебе стоит очнуться, – сказал он. – Я только защищался. Они первые на меня напали. Я что, зверь какой-то, нападать ни с того ни с сего?
У меня в голове щёлкнуло.
Действительно, до сих пор Лэрн только оборонялся. Он был жесток, но убил напавших на него. Виноват разве что в том, что не прикрыл синие волосы и дал себя разоблачить.
Конечно, Лэрн мог бы никого не убивать. Но что касается меня? Мог ли я не убивать тогда, в прошлом? Горестные воспоминания накатили на меня неудержимой волной. Убил ли я хоть одного человека по своей воле? Мне не хотелось причинять вред людям. Я избегал драк, как мог. Это они преследовали меня! Мне даже пришлось покинуть родную деревню, но всё повторялось. Неужели я – кровожадный убийца?
А Лэрн? Он тоже? Разве не имел он права снять капюшон, придя в таверну? Неужели он такой же, как я?
Мне привиделось треснутое зеркало. Я смотрел в него и видел, что вместо меня в блестящей поверхности отражается Лэрн. Мы разделяли одну судьбу, только люди смогли уничтожить в нём свет. Я же верил, что смогу найти своё место в жизни. Но по сути мы – одно и то же. Я понял, что не зря оказался здесь. Моей высшей целью было помочь Лэрну не только выжить, но и исцелить душу. Объяснить ему, что ещё не всё потеряно.
Я крепко задумался, а посетители тем временем наступали, обнажая мечи. Пара человек караулили дверь. Самые отважные шли впереди. Вид у них был серьёзный: они понимали, что не все переживут сегодняшнюю ночь.
Меч Лэрна всё ещё находился в ножнах.
– А вы уверены, что хотите поделить награду за меня поровну? Те, что подальше, получат столько же, сколько и все? – поинтересовался он.
Никто ему не ответил.
– Шучу, – улыбнулся Лэрн, – вы не получите ничего. Потому что погибнете.
В него полетел удар. Он отразил его. Атаковавший схватил Лэрна за плечо второй рукой и ударил в лицо третьей… Да, у него было три руки. Но это не помогло ему. Слишком медленно. Лэрн пронёс свой меч под лезвием противника и ударил по нему с обратной стороны. Третья рука свалилась на пол, отсечённая. Закапала кровь. Раздался крик.
Зачем Лэрн выпендривался? Мог бы просто отрезать руку. Нет, надо сделать так, чтобы наёмник сам напоролся на свой клинок.
Сбоку уже занёс клыки змееголов. Его вертикальные зрачки расширились, чешуйчатые надбровные дуги приподнялись в восторге. Лэрн успел поправить лезущие в лицо волосы и вонзил меч ему прямо в пасть. Теперь змееголов ещё больше походил на рептилию: язык раздвоился, но река крови мешала мне рассмотреть, насколько глубока рана.
Я вдруг осознал, что один стою неподвижно, поэтому стряхнул тряпки, в которые замотал меч. Стыд какой-то. Были бы у меня деньги…
У входа стояли двое. Я бросился на них. Поединок получился чуть менее фееричным, чем у Лэрна, – мы просто перебрасывались ударами, и я старался не задеть их жизненно важные органы. Наконец у меня получилось ударить одного в ногу. Он рухнул. Я понял: что-то не так. Друг раненого подтвердил мои догадки.
– Ты проткнул ему сердце, сволочь! – со слезами воскликнул он.
– Что? Это же нога… – растерялся я.
– У него сердце в ноге… Что ты творишь?!
Я схватил сброшенные с меча тряпки и в панике попытался перевязать рану. Только делать этого я не умел, и потому выглядел нелепо.
– Он уже мёртв! – рявкнул противник и оттолкнул меня.
Сзади, со стороны Лэрна, раздались чьи-то мольбы. Последовал вскрик.
Я сделал пару шагов назад и остановился. От очередного убийства на моём счету стало тошно. Этот человек умер совершенно бессмысленно, он ничего плохого не сделал… Скорее всего, Лэрн погиб бы прежде, чем добрался до него. Я не хотел, чтоб всё так обернулось!
Я выдохнул и вдохнул. В принципе какая разница? Одним больше, одним меньше. Сожалением тут уже не поможешь.
Тем временем мне в голову летел кинжал, но я не замечал этого. Он ударил меня в нос. Лезвие отскочило, едва соприкоснувшись с кожей. Я непробиваем. Никто не может меня ранить, кроме меня самого.
Выйдя из оцепенения, я понял, что передо мной до сих пор стоит противник. Тот самый, чей друг так нелепо погиб от ранения в ногу. Он ничего не понял: в меня полетел второй кинжал. Я отбил его рукой и занёс меч, но остановился и прорычал:
– Уматывай отсюда.
Наверное, мой взгляд был страшен, потому что это подействовало. Он неуверенно взглянул за моё плечо, туда, где до сих пор бился Лэрн, и попятился. Я поздравил себя с победой, потому что впервые за долгое время смог мирно всё уладить.
Но сейчас не время удовлетворённо разглядывать дверь! Вернее, пустой проём – здесь же странные обычаи. Лэрн до сих пор сражается, ему нужна моя помощь. Я обернулся и увидел, как пятится волноглазый наёмник – это с ним я разговаривал, когда всё началось. Лэрн проткнул бегущего. Кровь пролилась на пол. Волнистые глаза застыли. Они потеряли хитрый блеск, стали выпученными и страшными.
Мы стояли в тишине – я и Лэрн. Вдвоём. На полу лежали тела, кровь блестела красной лужей. Пару столов были перевёрнуты. К счастью, каким-то образом никто не задел лампы, а то мог бы начаться пожар.
Владелец таверны вышел из-за стойки и принялся наводить порядок. Его угнетённый, но не печальный вид говорил о том, что подобное тут не редкость. Откуда только новые посетители берутся, если старые мрут как мухи?
Шорох владельца оживил заведение.
– Фух, – выдохнул я и принялся заворачивать меч обратно в тряпки.
Лэрн же свой убирать не торопился. Он застыл посреди разгромлённой им таверны.
– Что с твоим мечом? – спросил он.
Я смутился.
– Это… я недавно купил его. Решил проверить, прочный ли, вот и погнул. Теперь без ножен… Завернул в одежду. Денег почти нет, так что новый купить не в состоянии, – признался я. – Ты не должен был убивать всех этих людей. Пусть они напали на тебя, но они всё же могут что-то чувствовать… Все допускают ошибки. Да, они неправы, но надо просто быть выше их. А за что тебя разыскивают?
Лэрн не ответил. Вместо этого он мгновенно очутился прямо передо мной. Сверкнул клинок. Секунда! Я вышел из ступора и отразил удар погнутым мечом. Тряпки пришли в негодность, обидно… Да какое это имеет значение?
– Ты что творишь? – крикнул я.
И не успел добавить: «Я на твоей стороне, больной на голову!»
Лэрн бил, я отражал. В начале успешно, но пятый удар попал в цель. В мою грудь.
Лэрн остановился и уставился на место удара. Его лицо выражало что-то странное, похожее на смесь надежды и удивления. Он больше не атаковал, и я тоже опустил клинок. На лице Лэрна отразилось торжество.
– Я так и знал! – просиял он.
На моей груди не оказалось ни капли крови. Как обычно. Я почему-то смутился и принялся бормотать: да, иногда так случается… толстая кожа… не надо удивляться… По правде говоря, я сгорал от стыда за то, что родился таким.
Тут случилось неожиданное. Лэрн убрал меч в ножны, подошёл и… обнял меня, как лучшего друга.
– Я так давно искал тебя, – сказал он.
– Э-э-э… Мы были раньше знакомы? – осторожно спросил я.
Потому что не мог припомнить у себя приятелей, оставляющих за собой горы трупов.
Объятия сдавливали грудь так сильно, что я не мог дышать.
– Нет. – Лэрн наконец отпустил меня и теперь восторженно смотрел мне в лицо. – Мы не знакомы. Но ты такой же, как я.
Я тоже так думал. Лэрна преследовали и старались изжить. Он убивал. Может быть, он не хотел, чтобы всё так сложилось. Но мне почему-то показалось, что Лэрн имеет в виду что-то большее, чем схожий образ жизни.
Тем временем он снова достал меч. Я напрягся. Неужели после таких проникновенных слов он всё же хочет меня прикончить? От него чего угодно можно ждать! Но Лэрн прошёл мимо меня и наклонился к ближайшему наёмнику. Он срезал что-то с пояса своей жертвы.
– Что ты делаешь? – обалдел я.
– Собираю кошельки, – ответил Лэрн как о чём-то естественном.
Он явно не стыдился своих действий.
– Но это же воровство! – воскликнул я.
– Я называю это «военный трофей», – поморщился Лэрн. – Мы выиграли битву, теперь их вещи принадлежат нам.
Я многословно заспорил с ним, но нарвался на полное безразличие.
Раздались шаги. Случайный прохожий зашёл, посмотрел на беспорядок и пошёл своей дорогой.
– Послушай, всё равно они мертвецы, – раздражённо напомнил Лэрн, – зачем им деньги?
– У них могут быть семьи! Они лишились кормильца, у них горе, эти деньги им очень нужны!
– Если так хочешь, можешь найти их семьи и помочь им. Но сомневаюсь, что получишь благодарность, – пожал плечами Лэрн. – Ведь ты устроил тут резню…
Значит, это я тут устроил?! Что ответить на такое?
Собрав все кошельки, Лэрн сел за стол и с тихим звяканьем принялся пересчитывать крохотные статуэтки, большинство из которых были серебряными.
– Лэрн, – позвал я.
– Что? – откликнулся он.
– Куда ты теперь? Мы не можем оставаться на острове.
Лэрн улыбнулся.
– Хочешь пойти со мной?
Я смутился и объяснил:
– Похоже, теперь меня тоже будут разыскивать. Вдвоём будет легче справиться, если на нас нападут.
– Я всегда справляюсь один, – заявил Лэрн, – и пока жив. Но если хочешь, можем путешествовать вместе. Я долго искал кого-то не такого, как они. – Он обвёл рукой помещение.
Признаться, мне льстило, что Лэрн считал меня особенным. Понятно ведь, почему. Я был сильнее обычного человека, раны на мне заживали быстрее, а кожу почти нельзя было разрезать. Эта ненормальность всегда казалась мне проклятием. И вдруг появился человек, который ценил именно это.
– Знаешь, грустно жить среди людей, которые ниже тебя. Они инстинктивно боятся нас, они не равны нам, – продолжил Лэрн. – Поэтому я рад, что встретил тебя.
Я стоял в растерянности. Вот это самомнение! Но, если посмотреть объективно, только что Лэрн один положил целую толпу наёмников. Кто ещё способен на такое?
– Я тоже рад, очень, – выдавил я.
Это была правда. Я действительно радовался, ведь после долгих скитаний встретил человека, который смотрел на меня без страха. Я перестал чувствовать себя изгоем.
– Что ж, пойдём, – сказал Лэрн.
Он сложил в сумку собранные кошельки, только швырнул один на стойку в качестве компенсации. Я взял в руки свой погнутый меч и пошёл вслед за Лэрном.
Глава 2. Провалиться сквозь крышу
Лес сменился степью, и я не видел ей конца. Деревьев и кустов здесь почти не было, разве что иногда встречалась пара гигантских тёмных силуэтов, сливающихся с ночью. Трава под ногами была мокрой от дождя. Мои сапоги хлюпали и скрипели.
Мы с Лэрном были знакомы уже три часа, и я привыкал к перебранкам.
– Давай же! – требовал я.
– Нет.
– Надо торопиться!
– Отстань.
– Мы должны немедленно…
– Я развлёк тебя сегодня, так дай мне выспаться.
Я заставлял Лэрна немедленно покинуть остров, потому что нас наверняка будут преследовать. Но мой друг отличался бесстрашием на грани бессовестности: он не собирался удирать оттуда, где натворил дел.
Ливень уже закончился. Хлюпая глиной и грязью, мы подошли к огромному дереву. Оно высилось посреди открытого пространства призрачной иглой: ночь забрала краски листьев и скрыла от взгляда верхушку. Лэрн в прыжке зацепился за нижнюю ветку – да до неё метра три! – подтянулся и лёг, прислонившись к стволу. Я стоял внизу и что-то кричал ему. Потом плюнул и стал рвать лопухи для лежанки.
Во сне я видел своё первое убийство.
Мне было лет семь. Дул ветер. У меня воздушный змей появился позже, чем у остальных, и теперь я чувствовал, что имею что-то общее с другими детьми. Пёстрая дешёвая бумага игрушки радовала меня. Я бежал по неровному холму, едва не спотыкаясь. Взбудораженный ребёнок…
Эти старшие ребята праздно шатались по горке, на которую я поднялся. Походка с претензией на мощь, сгорбленные спины. Змей летел-летел, упал и дал одному из них по макушке.
– Что это за чертовщина?! – воскликнул подросток, потирая ушиб. – Ты совсем малявка? Эти змеи, – сказал он, поднимая игрушку, – портят небо! Они слишком пёстрые! Лучше бы были чёрными…
Его злоба так резко ворвалась в моё радостное настроение, что я невольно почувствовал гнев.
– Нет, лучше б ты был чёрным! – сердито сказал я.
Я ляпнул первое, что пришло в голову. Кто знал, что отношение к расе зависит от цвета кожи?
– Ах так? Да я тебе сейчас фиолетовую рожу сделаю! – разозлился парень.
От его толчка я кубарем полетел с горки.
– Ты даже со змеем не справился… Куда уж тебе знать, что ездить со склона нужно на заднице, – рассмеялся другой подросток.
Я поднялся и, сдерживая слёзы, принялся отряхиваться, но внезапно вспомнил о змее. Он до сих пор был в заложниках, такой важный, такой ценный! Я подбежал к задирам. Один из них ковырял раму змея. Я постарался выхватить… Змей порвался. Раздался смех.
– Как вы смеете! – прокричал я.
– Что – мы? Ты сам всё сломал.
Замах… Тщетный. Один ловко поймал меня за нос, а двое других воспользовались этим и скрутили руки. Как больно! Тот парень, которому прилетело по голове, наклонился передо мной и показал порванную игрушку.
– Давай в тебе такую дыру сделаю? – усмехнулся он.
Я жалок. Я беспомощен. Что я могу? Только лить слёзы и злиться. Не такой как они. Не такой как все. Мне часто говорили… Неадекватный. Неконтролируемый. Точно!
Я отвёл назад голову и со всего размаха долбанул врага лбом!
Раздался хруст. Жертва упала на спину. Голова парня превратилась в фарш.
Друзья погибшего отпустили меня и бросились к нему. Я навсегда запомнил выразительные глаза одного из них и то, как он схватил за плечи труп с кровавым лицом.
Что за чудовище сотворило такое? Неужели это был я? Внутри засел ужас. Только что этот человек жил, не очень хорошо, наверное, но хоть как-то, а теперь вместо его головы было кровавое месиво. Почему я не могу вести себя как нормальные люди? Всё, что происходило дальше, стало моим наказанием за то, что родился таким.
Я продолжал жить там же. Раз я был маленьким, меня пощадили, но отторгли. Люди, завидев меня, переходили на другую сторону дороги, и не было у меня друзей, родители замолкали, когда я входил в комнату. Иногда люди нападали со спины. Так было, пока меня не заказали наёмному убийце. И его я тоже убил.
После этого стало понятно, что я должен покинуть родной остров.
***
Утреннее свечение небес заставило меня раскрыть сонные глаза. Я лежал в холодной луже, а рядом плавали лопухи, сорванные для лежанки. Да уж. Быть вечно продрогшим – это образ жизни.
Я посмотрел наверх и увидел на фоне неба, как Лэрн сидел на мощной ветке гигантского дерева и безмятежно жевал листик. Расслабленная поза, счастливая улыбка… Если бы незнакомец посмотрел на него сейчас, то никогда бы не поверил, что этот человек может без угрызений совести зарезать кого-либо. Обычный мужчина, только волосы синие.
Каким-то чудом вокруг не собралась толпа стражников с алебардами. Жизнь на этом острове действительно не ценили. А где она ценится? Мир устроен не так, чтобы предотвратить преступление. Он лишь обрекает на муки того, кто его совершил.
Ни с того ни с сего Лэрн спросил:
– Ты знаешь, почему небо светится?
Этот философский вопрос застал меня врасплох. Все задавали его родителям в детстве, но сейчас, от взрослого человека, он звучал странно. Видимо, где-то в глубине души Лэрн был мечтателем. Мало кто задумывался о таких вещах. Всех волновало не небо, а то, чем они будут питаться.
– Да разве ж кто-то это знает? – удивился я.
Мой новый друг улыбнулся очень самоуверенно и даже насмешливо. На его лице часто возникало такое выражение.
– А я знаю. Я был там, на небе.
Это были странные слова, и я решил было, что он бредит. Но Лэрн сразу уточнил:
– Вернее, на верхних островах. Знаешь, там очень холодно, всё светится и обитают драконы. Прямо как в легендах.
Я всё ещё не верил ему. Разве может человек попасть так высоко? Все знают, что на верхних островах жизнь невозможна. И вдруг Лэрн говорит, что забрался туда, но как? Шар так высоко не полетит.
– И почему же всё светится? – спросил я.
В ответ Лэрн сказал одно слово:
– Сакралит.
Я никогда не слышал, что это. Слово звучало странно и непривычно, и во мне проснулся интерес.
– Что такое сакралит?
Взгляд Лэрна стал вдохновлённо-величественным.
– Он делает тебя выше других. Так можно стать сильнее и быстрее, создавать огонь из ничего, управлять водой, перемещать предметы… В небе много сакралита, он то сияет, то гаснет. Так наступает день и ночь. А звёзды – это маленькие сгустки, сияющие с другой скоростью.
Я рассмеялся.
– Ты сам это придумал? Ну и фантазия!
Лэрн мрачно посмотрел на меня.
– Я это чувствую. И вижу.
Я всё ещё сомневался.
– В мире много странных вещей, но с чего ты взял, что этот сакралит существует? Кто сказал тебе об этом?
– Кристаллы сакралита – подтверждение, – сказал Лэрн.
Какое-то время мы молчали. Я думал о сакралите и начинал в него верить. Во мне возникла неприязнь к этой неведомой субстанции, и лишь потом я понял, что это неприязнь к себе самому.
– Значит, я такой из-за сакралита? – спросил я.
Лэрн внимательно посмотрел на меня. Кажется, он услышал в моих словах что-то важное для себя.
– Ты этим не гордишься? Представь, что ты был бы другим. Возделывал землю, платил налоги…
Я не знал, что ответить. Лэрн с явным презрением описывал мою мечту. Я хотел жить как обычные люди! А Лэрн чувствовал себя особенным. Впрочем, он был первым, кто знал меня и не боялся… Я был ему благодарен.
– Что плохого в том, чтобы возделывать землю? Все занимаются этим, – ответил я.
Лэрн фыркнул.
– И не могут дать отпор болотному кувшинкохвосту? Умирают в восемьдесят лет? Как убого.
– А может, я хочу умереть в восемьдесят лет, но прожить эти годы мирно?
Лэрн вздохнул.
– Сакралит – часть тебя. Ты не сможешь стать по-настоящему сильным, пока отрицаешь это.
«С чего ты взял, что я хочу стать сильным?» – подумал я.
Сила – это проклятие. Но вслух я ничего не сказал. Лэрн бы меня не понял.
Спустя какое-то время мы снова двинулись в путь. Погода благоприятствовала прогулке. Пройдя несколько километров, мы остановились перед обрывом. Здесь заканчивался летающий остров. Далеко внизу огненным океаном плескалась лава, и она была настолько смертоносна, что могла убить даже меня. Пространство под нами заполнили оранжево-красные всполохи. Вверху местами висели шары терралита, земляно-коричневые, неровные, такие хрупкие и вместе с тем такие прочные.
– И что теперь? – спросил я Лэрна, который всё это время вёл меня.
– Мы пришли, – ответил он.
Я озадаченно оглянулся по сторонам.
– А где воздушный шар?
Лэрн усмехнулся.
– Зачем он нам?
От такого вопроса я впал в ступор.
– Лэрн! Мы же идём к воздушному шару, потому что нам надо перебраться на другой остров. Ты опять передумал? – возмутился я.
Настал его черёд удивляться.
– Я такого не говорил. Я сказал только, что знаю место, где можно перебраться на другой остров. Оно здесь. Давай за мной!
Лэрн легко подбежал к обрыву и… прыгнул вниз. Плащ развевался за его спиной, сам он походил на свободную птицу. Я бросился вперёд и увидел, как друг пролетел по широкой – метров пятьдесят – дуге, приземлился на висящий в воздухе шар терралита и оттолкнулся для очередного прыжка.
Но это же опасно! Один раз неправильно рассчитаешь дистанцию, и ты труп!
Следовать за Лэрном? Ни за что. И это не трусость, а здравый смысл. Я только проследил за удаляющейся фигурой и развернулся. Не хватало мне ещё свариться в лаве.
Я вернулся в город и начал искать воздушный шар. Конечно, меня могли узнать. Но не узнали.
Как мы теперь найдём друг друга? Шаром из терралита нельзя управлять, его занесёт на случайный остров. Как выяснить, куда отправился Лэрн? Мне стало горько. Только я нашёл друга, как уже потерял его. Ситуация казалась безвыходной: мне его не найти. Я так и буду одиноко скитаться.
Обнаружилась ещё одна проблема: у меня закончились собственные деньги. Последние я потратил на погнутый меч, который до сих пор носил с собой завёрнутым в рваную тряпку. Однако выход был. Лэрн принудил меня забрать несколько кошельков в благодарность за помощь с наёмниками, но эти деньги я не хотел использовать: они прямо-таки пахли кровью. Если бы Лэрн не угрожал, что выбросит их, я бы вообще не взял чужое имущество. Но если не расплачусь ими, меня схватят и отправят в тюрьму.
В итоге я наступил на горло совести. Опросив прохожих, я узнал, что на окраине города ждёт работы один пилот. Когда через пару часов я подошёл к нему, он лежал, прикрыв шляпой лицо.
– Говорят, что с острова попытаются выбраться двое убийц, один большой, другой синеволосый, – не поворачиваясь ко мне, сказал пилот.
Мы были на чьём-то заброшенном огороде, чьи хозяева, наверное, были убиты пару лет назад. Рядом лежала корзина, сам шар, летающий сгусток почвы, пилот пока не поймал – не хотел напрягаться, ведь непонятно, когда появится клиент. Я чуть внимательнее вгляделся в его лицо: длинные усы росли не над губой, а по сторонам лица, как у кошки. В груди появилось чувство беззащитности перед его жутковатым спокойствием, но я почти сразу нашёл, что сказать:
– Я не синеволосый.
– Но ты большой, – усмехнулся пилот.
Я сказал очень скромно:
– Это смотря с кем сравнивать…
На этом острове негусто клиентов, а он хотел заработать. Страх перед убийцей, порядочность или жажда наживы? Что победит?
Через полчаса мы отчалили.
***
Кто-то из нас сошёл с ума: или я, или воздушный шар. Возможно, оба. Он не должен крутиться, переворачиваясь то вверх, то вниз корзиной, а я не должен верить глазам. Восприятие подводило меня. Если нет, то ещё чуть-чуть, и мы упадём в лаву, ведь под нами сейчас нет островов. Что хуже: сойти с ума или разбиться об расплавленный камень? Страх охватил меня.
– Перестань вертеться, – застонал я, – пожалуйста…
Я обращался с просьбой к воздушному шару. Да. Мы с ним оба сошли с ума.
– Не бойся, не упадём, – перекрикивая шум ветра, расхохотался пилот.
Вряд ли он услышал мою отчаянную просьбу. Скорее, увидел, что единственный пассажир судорожно вцепился в ремни и позеленел.
В мире много чудес. И если в мои первые шесть полётов воздушные шары не вертелись, то это ещё не значит, что и на седьмой раз мне также повезёт. Я слышал, что чем выше ты путешествуешь, тем всё вокруг становится более странным. Может быть, в этом виноват таинственный сакралит, о котором упоминал Лэрн.
Теперь я понял, почему в воздушных шарах пассажиры пристёгиваются. Раньше это удивляло: ну висит себе корзина и висит, что может случиться? А теперь мы вертимся во все стороны.
Похоже, пилоту происходящее казалось обыденным.
– Тут зона воздуховоротов, – прокричал он, – ураганы и смерчи во всех направлениях! Да ты и сам видишь!
И он умудрился на ходу отпить из бутылки.
Наконец шар перестал сходить с ума. Он вертелся всё медленней и медленней, задумчиво качнулся в последний раз и остановился. Корзина безжизненно повисла под огромным шаром из терралита, как и надо. Я вздохнул с облегчением.
Пузырящийся терралит, из которого состоят все летающие острова, огнеплюи, плоскоовцы, воздуховороты… Сколько ещё чудес я увижу? Как много из них окажутся опасными? Ведь и я смертен. Но это даже интересно! Я снова пожалел людей, выгнавших меня из деревни. Ограниченные маленьким мирком, они ничего подобного в жизни не увидят.
Тем временем пилот решил меня подбодрить.
– Кого-то вообще тошнит, и рвота вращается вместе с шаром, – рассмеялся он.
– Значит, повезло, что мы летим без попутчиков, – сказал я.
Я привык к пейзажам, которые можно увидеть с высоты, но всё же повернулся и посмотрел на живописную картину. Вокруг летали маленькие шары терралита с кусками почвы и три огромных острова. Сверху они казались совсем небольшими. Внизу плескался океан лавы. Огненно-красная жидкость бурлила и текла в разных направлениях. Рваной серой скатертью на её поверхности камень застывал и сразу же снова плавился от жары, исходящей из недр Земли. Мы находились на высоте птичьего полёта над ближайшим островом, а он летал в десятки раз выше над лавой.
– Знаешь, у меня была дочка, – сказал пилот, – и вот какая ерунда ей в голову пришла. Она заметила, что воздух от камина дует как бы вверх, и решила, что если бы огонь можно было получить быстро, то мы могли бы нагреть воздух в тканевом шаре и полететь на нём, а не использовать шары из терралита! Вот бабы до чего выдумщицы, а?
Я согласился, что затея интересная, хоть и неправдоподобная. Хотел бы я тоже семью… Осознание пришло с опозданием.
– Ваша дочка… вы сказали, что она у вас «была»? – спросил я.
– Да, когда-то… – произнёс пилот, и его взгляд остекленел.
Мы молчали. Я боялся его потревожить.
– Ты слышал о Безголовом чудовище? – наконец сказал он.
Да, я очень хорошо слышал о нём.
Странные кошачьи усы пилота шевельнулись.
– Оно столкнуло между собой два острова, – сказал пилот, не дожидаясь моего ответа. – Бессмысленно хотело уничтожить. Я тогда подлетал и всё видел… Это была катастрофа… Они просто смялись. Везде осколки терралита, пыль долетела до шара. Мои дочь, жена и ещё сотня человек – в лепёшку. А оно выжило!
На лице пилота отражались смешанные чувства. Что было сильнее: скорбь по жене или злобу от того, что убийца выжил? Я ощущал его гнев.
– Возможно, оно сделало это случайно? – робко предположил я.
Может, получится убедить его… Или не время для этого?
Пилот посмотрел на меня внимательно и с напряжением.
– В плане… это же человек. Зачем ему убивать? – спросил я.
– Человек? – переспросил пилот.
Выражение его лица было странным.
– Пусть и говорят, что у него нет головы, но это просто метафора… – произнёс я.
Пилот оборвал меня.
– Откуда ты знаешь, что это человек?!
Повисло молчание.
– Так говорили выжившие…
Какая глупая ошибка.
– Там не было выживших! – вскричал пилот.
Он бросился вперёд. Его руки сомкнулись на моём горле. Мне не хватало воздуха, но я судорожно ковырял ремень, которым был пристёгнут. Ничего, мои шейные мышцы сильнее, чем у других людей… И я могу долго не дышать…
Я разорвал ремень и оттолкнул пилота. Он отлетел на противоположный конец корзины.
– Глупость! Если не было выживших, кто рассказал всем о Чудовище?! – воскликнул я.
– Я!!! – заорал пилот. – Я видел его с шара! Когда подлетал!
Все возражения застряли у меня в глотке.
– Я повторял, что это было чудовище. Оно выбралось! Упало на нижние острова! – кричал пилот. – И все прозвали его Безголовым! Но это был человек. Это был… ты!
Он схватил молоток и грохнул… по шару. Терралит пошёл трещинами.
Долбаный самоубийца.
Я перехватил его руку с молотком. Он ударил меня по морде. Я вырвал инструмент и швырнул его на дно корзины.
Шар стремительно падал. Воздух входил через трещину, заполнял шар, мы снижались под собственным весом. Рядом остров, но мы его пролетим! Надо пробить дыру в шаре, чтобы упасть не в лаву…
Пилот пришёл в себя и снова схватил молоток. Мы боролись. Надо было срочно что-то делать!