Читать онлайн Следствие ведёт БОРЩ бесплатно

Пролог

… Музыка раскатистым эхом носилась по длинным коридорам. Что люди находят интересного в танцах под орущий магнитофон и мерцающую до рези в глазах цветомузыку? И ведь расходиться по своим комнатам явно никто не собирается, хотя время приближается к часу ночи. Интересно, где завтра возьмут силы все эти передовики и заслуженные пенсионеры на продолжение назначенного им лечения? В санаторий вроде бы как приехали. Послушать, так у каждого болячки хронические, спазмы сосудов, например, или гастриты, а как на танцы соберутся, так не остановить: скачут молодыми козочками и бравыми жеребчиками, не боясь схлопотать инфаркт прямо посреди зала. Сама она не любительница таких развлечений, гораздо с большим удовольствием посидела бы сейчас в кинозале и посмотрела какой-нибудь заезженный фильм про красивую любовь, где знаком каждый жест, каждое сказанное слово. Но ничего не поделаешь, план мероприятий здесь расписан на год вперёд, и согласно ему кино крутят два раза в неделю, по средам и пятницам. В выходные же предлагается активный отдых: спортивно-развлекательные эстафеты на свежем воздухе, приглашённые артисты из какого-нибудь близлежащего клуба и под завязку – танцы до самого утра в помещении столовой. Она предпочитала другой отдых, чтобы море, солнце, песок. Конечно же, хорошее вино, фрукты, налитые до краёв соком, и паэлья – пища богов! Да, это можно обеспечить себе и дома, если средства позволяют. Но в краю болот и тайги вино не так ярко искрится в бокале, фрукты теряют свой вкус и аромат, а паэлья превращается всего лишь в плов с дефицитными мидиями.

Отдыхать надо не только телом, но и душой. И делать это нужно с полной сменой обстановки – Крым, Юрмала, а ещё лучше Слынцев Бряг. Тот, кто говорил «курица – не птица, Болгария – не заграница», уж точно не выезжал дальше лесной полянки за речкой. Она и сама в своё время так проводила отпуска, вот только в последние годы поняла, как можно делать это по-человечески. Если бы не больная спина, которую нужно регулярно поддерживать, она и близко не подошла бы к воротам местного санатория. Единственный плюс здесь – хорошие врачи. Вот и приходится три, а то и четыре раза в год брать путёвку выходного дня, чтобы с пятницы до воскресенья многострадальный позвоночник немного привели в чувство, и с понедельника он мог нормально функционировать. До следующего обострения.

И вообще, апрель не лучший месяц для отпуска. Здесь, в Сибири, межсезонье – самое противное время: постоянная слякоть, тут же переходящая в мороз, улицы по колено в воде, перекопанные с зимы дворы стоят непреодолимой преградой. И вся эта картина будет перед глазами до середины июня и то, если повезёт в этом году с погодой.

Женщина зябко передёрнула плечами и плотнее закуталась в широкий вязаный шарф. Тёмные ухоженные волосы тяжёлыми волнами спадали на плечи и колыхались в такт пружинистой походке. Она миновала ещё один крытый переход. Таких в санатории «Таёжный» четыре, ими соединяются между собой корпуса, что очень удобно – в непогоду не нужно тащиться по улице на лечение или в столовую. И ноги в сухости, и причёска не страдает. Поворот, потом прямо по коридору до самого конца и там он, номер-«люкс». Без надоедливых болтливых соседок, ночных хлопаний дверями ванной комнаты, курения в окно и раскатистого храпа.

Она повернула направо и уткнулась в стену полной темноты – в холле и длинном коридоре не горела ни одна лампочка. Здесь было окно, довольно большое, но с улицы свет практически не пробивался: с этой стороны здания уличные фонари не предусмотрены, а луна спряталась за плотными облаками. Обещали снегопад и прогноз, видимо, сбудется. Дальше по коридору окон не было вовсе.

Пальмы, стоявшие в деревянных кадках у окна, казались чёрными призраками с огромными мохнатыми лапами. Жутковатая картина. И ни души. Женщина остановилась на секунду, чтобы унять бьющееся сердце, и, внутренне вздрогнув, сделала ещё несколько шагов.

Дверь явно заперта и не видно отсвета от включенного в номере телевизора.

– Какой придурок захлопнул дверь? – заговорила сама с собой и передёрнула плечами. Она же предупреждала, что дверь в её номере должна быть всегда приоткрыта!

Боязнь остаться одной в четырёх стенах преследовала с детства, с того самого дня, когда в доме случился пожар, а она, пятилетняя девочка, оказалась запертой снаружи на большой висячий замок. Если бы ни случайный прохожий…

Искать дежурного администратора сейчас дохлый номер, сидят у себя в «служебке», чаи гоняют да в телевизор пялятся, не сказать чего ещё похуже. И спичек у неё с собой нет, потому как не курит. Что ж, придётся двигаться на ощупь, но только осторожно, где-то там, в глубине коридора, у стены стоит диван с журнальным столиком, если с разбегу на них налететь, запросто можно свернуть шею, ковровая дорожка на полу тоже вечно в каких-то складках. Там при полном освещении спотыкаешься, а уж в такой-то кромешной тьме…

Женщина вытянула руки с броским красным маникюром перед собой и сделала несколько робких шагов. Показалось или в темноте действительно слышится тихое дыхание?

– Кто здесь?

Прислушалась. Полная тишина, лишь где-то вдалеке всё ещё раздавались задорные ритмы зарубежной эстрады.

Осторожно шагая, женщина раздумывала, как будет открывать дверь своего номера. Ей ещё ни разу не приходилось бывать в роли взломщика и возиться с замками в темноте. Она нащупала ключ в кармане джинсов и шуршащую бумажку, свёрнутую в плотный комок. Записка от него… Листок, вырванный из блокнота и исписанный знакомым почерком, торчал в дверной ручке, когда она собиралась идти в столовую на музыкальный вечер. «Значит, всё обдумал, если решил встретиться сегодня», ̶ эта мысль согревала и наполняла душу торжеством победы.

Глубокий вздох, медленно выдохнуть и двигаться дальше. Хорошо что не оставила ключ в номере, прихватила с собой. Ноги в импортных кроссовках, купленных за бешеные деньги у знакомого «доставалы», передвигались бесшумно. Вот и диван… Теперь аккуратно, вдоль него и как раз упрёшься в дверь… Шаг, ещё, ещё… Наконец-то! Рука, начиная дрожать, потянулась за ключом, дыхание перехватывало. Скорее бы попасть к себе, не хватало прямо тут грохнуться в обморок!

И тут прямо в глаза ударил свет.

От неожиданности она не успела даже вскрикнуть, как-то растерялась, остолбенела. Тот, кто был в темноте, не стал терять времени даром. Мгновение и она почувствовала тугую петлю у себя на шее. Удавка всё глубже впивалась в кожу, женщина пыталась оторвать ее пальцами, вдохнуть хотя бы глоток спасительного воздуха, но силы были явно не равны. На крик их и вовсе не осталось – из горла вырвалось хриплое бульканье и всё закончилось. Её не стало…

А музыке было всё равно, она продолжалась, лишь менялись композиции и ритмы. Где-то там, всего за четырьмя переходами, шумно веселились люди, угощая друг друга безалкогольными (и контрабандными алкогольными) коктейлями. Они знакомились, общались, делились адресами и номерами телефонов. Они – жили, а она, Эльвира Нифонтова, уже нет. И никому не было до этого никакого дела.

Глава 1. "БОРЩ"

«Борщ»

Точно по расписанию, в семь сорок пять, служебный ЛиАЗ остановился у высоких металлических ворот с вывеской крупными синими буквами: «АТП «Центральное» и ниже – «Ремонтно-механические мастерские». Почти во всю длину красного кирпичного здания было натянуто кумачовое полотно, гласившее: «Решения XXVI-го съезда КПСС – выполним!»

С разницей в минуту подошли ещё три автобуса. Начиналась очередная рабочая неделя.

Утро понедельника самым тяжёлым было, пожалуй, у Михалыча, начальника производственного участка: сперва с подчинёнными планёрку нужно провести под суровым взглядом портрета нового генсека Андропова, расписать наряды, выслушать отчёты бригадиров о выполненной за истекшую неделю работе, а следом – селектор с вышестоящим руководством. Там уже, случись что, с него стружку снимать будут. И не посмотрят, что коллектив по итогам квартала стал победителем соцсоревнования. Михалыч человек простой, из работяг, дело своё знал, но вот возню с разного рода бумажками терпеть не мог и раздражался от необходимости тратить на это своё драгоценное рабочее время. Прежде ему помогали разгребать бюрократические завалы девчонки из токарной группы – Лена Борисова да Галя Щербинина. Ну как девчонки… Обеим чуть за сорок, «ягодного» возраста не достигли ещё, а для него в его-то шестьдесят семь девчонки и есть. Он и опекал их, словно родной дядюшка, и защищал, если думал, что мужики – слесаря да сварщики, обидели ненароком. Бывало, конечно, такое, но давно.

Полтора десятка лет, если не больше, прошло с того времени, как в большой дружный и сугубо мужской коллектив влились по очереди две молоденькие женщины. Первой пришла Галина Щербинина обучаться токарному мастерству, а несколько месяцев спустя к соседнему станку встала Елена Борисова. Совершенно разные внешне и по характеру, они быстро подружились. Высокая, яркая брюнетка Галина, на которой заманчиво и ладно сидел рабочий комбинезон и маленькая, круглолицая, со светленькими кудряшками Елена, вечно укорачивающая рукава и штанины да периодически подставляющая под ноги ящик, чтобы дотянуться до нужной кнопки или рукоятки. Мужички постарше снисходительно посматривали на новеньких и качали головами – не к месту они тут, долго не задержатся. Те же, кто помоложе, подъезжали с шутками-прибаутками, старались поддеть, а то и откровенно распускали руки. Вот тогда-то и вмешивался Михалыч, ставя своим авторитетом хамоватых выскочек на место. Впрочем, девчонки оперились быстро и скоро уже так могли ответить очередному зубоскалу, что у того надолго пропадало желание пускаться в словесные перепалки. Постепенно Галя с Леной закрепились в коллективе, появился опыт, а вместе с ним и авторитет. Из вчерашних практиканток выросли наставники молодёжи, победители конкурсов профместерства. Вскоре Борисову за пробивной характер и умение решать порой непростые производственные задачи выдвинули в профком, а Щербинина – единственная за всю послевоенную историю предприятия – стала бригадиром токарной группы и даже периодически подменяла мастера участка.

Коллеги любили в перерыв собираться у девчонок в каптёрке, там всегда было уютно, чисто и обязательно к чаю прилагались домашние пироги. На краю стола стопочкой лежали журналы «Человек и закон», которые любила почитывать в свободное время Борисова.

– Эх, девки, замуж вам надо, срочно, такие кулинарные способности зазря расходуете, – посмеивался над своими любимицами Михалыч, с аппетитом доедая очередной пирожок с капустой.

– Ты никак сватать нас пришёл? – откровенно хохотала Лена, прикрывая ладошкой ярко накрашенные губы, а Галина и вовсе уходила в цех. Её такие разговоры заметно раздражали.

– Где уж мне? – не унимался мужчина. – Я за наших лоботрясов переживаю, никак пристроить их не могу к серьёзным женщинам на воспитание. Такие красавцы расхаживают, и рост, и стать, и руки золотые, а вы только носы воротите. Это ж какой генофонд у нас на производстве обосновался – загляденье!

– Вот когда твой генофонд после работы не в пивнуху побежит, а на стадион или хотя бы в библиотеку, вот тогда и поговорим.

– Да пойми ж ты, кудрявая твоя голова, мужик он ведь сам по себе с выбранного пути не свернёт, ему стимул для этого нужен! К тебе вон Юрка Лебедев второй год подкатывает, а ты хоть бы улыбнулась в ответ. Или вон Андрюха Лосев из автобазы. Скоро заикаться начнёт при виде тебя, а ты нос кверху и мимо.

– Михалыч, ты чего? – и без того огромные глаза Борисовой расширились на пол-лица. – Ты мне кого тут белыми нитками пришиваешь? Юрку, который через день у меня рубль на пиво клянчит? Заметь, без штампа в паспорте, а уже распоряжается моим бюджетом! А Лосев твой? Заикание я ему точно обеспечу и не от любви неземной, а от того, что спалился он мне, когда в рабочее время «левачил». Месяц назад я от профсоюза ездила подарки нашим призывникам закупать, гляжу – батюшки! Знакомый «Краз»! До верху навозом гружённый летит в сторону Нахаловки. Я ему кулак показала и дальше по своим делам помчалась. Вот он с той поры за мной хвостом и ходит, кается. Переживает, чтоб начальству не сдала. А я помалкиваю себе да и всё, держу его в тонусе. Ты же тут уже целый роман написал! Хорошо, не в стихах.

– Строгая ты очень и к себе, и к людям, Елена, – вздохнул Михалыч, – как и подружка твоя задушевная. А иногда попроще быть – легче жить.

Такие разговоры обычно ничем не заканчивались. Все расходились по своим рабочим местам и встречались уже в служебном автобусе по пути домой.

Обстановка в коллективе изменилась с приходом на РММ Ксюши Орловой. Яркая, тоненькая, с лучистыми синими глазами – она сразу же очаровала всех, вот только не понятно было, зачем ей, студентке четвёртого курса, будущему инженеру-металловеду да ещё и представительнице целой династии технарей Орловых, работа на РММ?

̶ Будет у тебя, Владимировна, ещё один токарь – на шпильках и с маникюром, – подтрунивали слесаря над Галиной Щербининой.

̶ Скажут – сделаем, – невозмутимо отвечала та.

Конечно же, ни к какому станку Ксению не определили. Михалыч переговорил в управлении и забрал девушку к себе на должность нарядчицы. И не прогадал – шустрая студентка ловко разобрала залежи бумаг и навела в конторке Михалыча настоящий флотский порядок, избавив старика от тягот бюрократической жизни. А когда Ксюша поделилась с женской частью коллектива схемой модного вязаного джемпера и рецептом фирменного бабушкиного пирога из тыквы, то, не смотря на значительную разницу в возрасте, завязалась крепкая женская дружба.

Ксюша была из семьи первостроителей города. Её дед, Фёдор Поликарпович Орлов впервые побывал в этих местах ещё до революции, в качестве подсобного рабочего в геологоразведочной экспедиции у самого Василия Яворского. Фёдор был тогда совсем мальчишкой, ему едва исполнилось четырнадцать. Эта поездка навсегда изменила жизнь парня, у него появилась мечта – стать геологом, таким же знаменитым, как рудознатец Михайло Волков, открывший в 1721 году месторождение каменного угля на земле Кузнецкой. И вскоре этой мечте дано было осуществиться. Фёдор Поликарпович поработал во многих уголках молодой Страны Советов, но его всегда тянуло в эти таёжные места и в самом начале войны, когда стране требовалось всё больше угля, он вернулся сюда уже с семьёй и продолжил работу. Карты Василия Яворского пригодились как никогда. А вскоре было решено построить в этом месте город – уютный, утопающий в зелени, такой, чтобы здесь хотелось жить, работать, растить детей.

Эту миссию взял на себя уже сын Фёдора Поликарповича – Станислав Фёдорович Орлов. По его проекту закладывался посёлок, из которого постепенно разрастался город, наводились паромные переправы, соединившие посёлок с соседним Сталинском, начиналось строительство железной дороги. Плечом к плечу с мужем трудилась и супруга, Валентина Георгиевна.

Ксюша была поздним ребёнком у Станислава и Валентины, долгожданным и любимым. Им было хорошо за сорок, когда малышка появилась на свет и над ней буквально тряслись, переживая за каждый прорезавшийся зуб, разбитую коленку или расцарапанный нос. Переживали и держали в строгости, порой излишней, чтобы оградить от бед и забот.

̶ Я с родителями немного повздорила, ̶ призналась как-то Ксения своим новым подругам. ̶ Папа у меня человек сложный, упрямый, деспотичный даже. Он считает, что пока дочь зависит от родителей, то должна беспрекословно их слушаться, во всём. Какие книги читать, какое кино смотреть, с кем дружить. А уж про парней думать до окончания института ̶ это вообще не обсуждается. Об аспирантуре – пожалуйста.

̶ Вот уж не думала, что в наше время в интеллигентной семье может процветать такой домострой, ̶ покачала головой Борисова. ̶ Но, может быть, ты просто не совсем поняла слова своего отца? Конечно, он строгий, ведь его задача заботиться о тебе.

̶ А мама что говорит? ̶ поинтересовалась Галина.

̶ Она полностью разделяет точку зрения папы, ̶ вздохнула Ксюша. ̶ Хорошо, что есть дед. Вот он меня поддерживает, и хоть ему уже хорошо за восемьдесят, совет может хороший дать. Я с ним поговорила и решила, если родители до сих пор видят во мне ребёнка, надо им показать, что я уже выросла. Конечно, приходить домой за полночь и с бутылкой портвейна в руках было бы чересчур, поэтому я сделала три шага: перевелась на заочное отделение в институте, нашла работу и сняла квартиру. Нужно же с чего-то начинать, правда?

̶ Да, пока мы молоды, всё время спешим вылететь из родительского гнезда, мечтаем о самостоятельности, и только с возрастом начинаем понимать, как это хорошо быть рядом с мамой и папой, ̶ грустно улыбнулась Галина. Она рано осталась без отца, потом и матери с отчимом, и не смотря на наличие двух младших сестёр, чувствовала себя одиноко.

̶ Тоже мне, старушка нашлась, ̶ засмеялась Елена, ̶ да мы с тобой, Галчонок, ещё дамы хоть куда, недаром же Михалыч нам через день «генофонд» со всего АТП сватает! А ты, Ксюша, запомни, это твоя жизнь и живи её так, как сама посчитаешь нужным. Тем более, ничего криминального ты не совершила, подумаешь, от мамы с папой переехала. Но учёбу всё же не бросай, профессия у тебя хорошая, нужная, через пару-тройку лет, глядишь, ещё всеми нами покомандуешь.

̶ Покомандуешь тут, как же! ̶ возмутилась Ксюша. ̶ Вчера двое электриков пришли на работу с бодуна, в кабинете перегаром несёт, не продохнуть. Им наряд выписан по ремонту плит в столовой, а они ни «му», ни «хрю». Полдня шарахались из угла в угол, пока заведующая столовой не впала в истерику и не нажаловалась Михалычу. В слесарке бардак оставили, весь инструмент раскидан. Ругалась с ними, забыли, говорю, как в прошлом месяце едва без премии не остались, когда у вас тут главный инженер на гвоздодёр наступил? А сварщики? Вечно использованные электроды на промплощадке валяются. Так ведь и до пожара недалеко. Лен, ты же профсоюз, поговори ещё раз о порядке на рабочем месте!

̶ Спокойно, Ксения! Не нервничай! Тут одними словами и угрозами ничего не добьёшься, мужики ̶ народ поперечный. ̶ Борисова туже затянула косынку на голове и тщательно спрятала под неё непослушные светлые локоны.

̶ И что теперь? ̶ видно было, что Ксюша действительно расстроена.

̶ Я предлагаю использовать наглядную агитацию, ̶ ответила девушке старшая подруга.

̶ Да у нас на каждом шагу плакаты висят: «Экономь электроэнергию!» «Береги рабочее время!» «Алкоголь тебе не товарищ!» Ни на кого это давно не действует.

̶ А нам лозунги и не нужны. Я предлагаю организовать что-то вроде стенгазеты, с рабочим названием, например, «Гвоздодёр», в честь того самого, об который главный инженер ноги ломал. И в ней один или два раза в неделю рассказывать как об успехах производства, так и об отдельных неприятных моментах. Да, есть на предприятии большая стенгазета, которую наш художник-оформитель раз в неделю выпускает, есть многотиражка от объединения, а мы сделаем свой, цеховой, листок. Времени оформление займёт немного, а польза будет, я уверена.

Ксюша с радостью подхватила эту идею и в следующий понедельник перед планёркой первый выпуск «Гвоздодёра» красовался на стенде уголка безопасности. Второй номер подготовили к пятнице и уже через месяц рукотворную газету стали ждать с нетерпением, тем более, что редколлегия подходила к делу ответственно и добросовестно.

Конечно, оценили такое творчество далеко не все. Особенно возмущался по этому поводу молодой слесарь Гоша Новиков, парень видный, симпатичный, но больно уж себе на уме. Его «пропесочивали» практически в каждом выпуске. Работал он в РММ недавно, чуть больше года, но отличиться успел: дважды за месяц отлынивал от дежурства в добровольной народной дружине; подрался на танцевальной площадке; нецензурно выражался во время сеанса в кинотеатре ̶ и ещё несколько эпизодов помельче. Увидев свою фамилию в «Гвоздодёре» в очередной раз, он громогласно возмутился в курилке:

̶ Достали эти добровольные журналисты со своими разоблачениями! Своих дел нету у них, что ли? Кроме нравоучений ни на что не способны, прям не бабы, а СМЕРШ какой-то ̶ всё присматриваются к тебе, принюхиваются. То сидишь не так, то свистишь… И фамилии в столбик: «Борисова, Орлова, Щербинина». «БОрЩ»! Точно! Самое бабское дело – борщи варить, а не статейки пописывать. В своё время, кроме как на токарей, выучиться не смогли – мозгов не хватило, а сейчас, глянь-ка ̶ писателя́. Теперь я эту троицу святош только так и буду называть!

Прозвище очень понравилось слесарям да сварщикам и закрепилось за женщинами моментально. Гоша же всё не унимался.

̶ Эй, Ксюха! – однажды показушно, на весь цех, прокричал он вслед Ксюше Орловой, когда та торопливо проходила мимо. – Борщ-то умеешь готовить? Или уж на крайний случай кашу. Я б не отказался к тебе в гости заглянуть на званый ужин!

Дружный мужской смех нисколько не смутил девушку, она даже не оглянулась на нахала, только шаг ускорила, но вот Михалыч фамильярностей терпеть не стал.

̶ Не Ксюха она тебе, а Ксения Станиславовна, ̶ проворчал он, строго глядя на вызванного в кабинет Гошу. ̶ Ужинать он собрался, гость дорогой. Не для тебя там столы накрывают. Чтоб такая девушка тебе разносолы готовила, для начала научись язык за зубами держать, не ляскать им что ни попадя да деньгу заколачивать достойную. А то, поглядите на него, красаве́ц какой выискался!

̶ Да ладно, Василий Михалыч, это же просто шутка была, ̶ попытался оправдаться Гоша.

̶ Ты со мной пошути или вон с Матвеем Степанычем из кузницы. Перед Володькой-малышом позубоскаль, у него кулак в две твои головы, вмиг охолонёшь. А девочку трогать не смей! И не только её! Что ты к ним пристал? Чем не угодили? И знаешь, вот не тебе про их ум рассуждать. Не с руки им перед тобой дипломами махать. А я тебе так скажу ̶ до их бабьего ума тебе, пацан, ещё расти и расти. Галина, между прочим, исторический закончила, в экспедиции ездила, научную работу готовилась писать. Да вот судьба крутой вираж сделала, и пришлось ей в рабочую профессию идти, в одиночку сына поднимать. У Лены нашей своя история. Внешность у неё, как у простушки – глазки, щёчки, кудряшки. А она, между прочим, юрист, награду имеет из области. И то, что у станка стоит – её это выбор, понял? И не у простого станка, а у импортного с числовым программным управлением, бешеных денег сто′ит, между прочим. Ни один мужик-токарь не взялся за наладку и обслуживание, а они взялись!

̶ Да понял я, понял. Героические и умные женщины. Идти можно? – в Гоше снова начал просыпаться дух противоречия.

̶ Пойдёшь ты, когда я скажу, и куда – тоже! – Михалыч даже покраснел от возмущения, но тут же взял себя в руки. – «Борщ» твой девчонки оценили. Сказали, поручат тебе для стенгазеты ребусы составлять, чтоб напрасно остроумие своё не расходовал.

̶ Делать мне больше нечего, ̶ нахмурился от досады Гоша. Не спрашивая больше разрешения, он вышел из кабинета начальника и широко пошагал в цех. Бригадир, детина двух метров ростом и с косой саженью в плечах, которого парни в шутку окрестили "малышом", за выполнение наряда спросит строго, у него не забалуешь.

Оказалось, что женщины действительно не думали обижаться на Гошину шутку, напротив, они решили использовать придуманную им аббревиатуру в рекламных целях: начиная со следующего выпуска «Гвоздодёр» был переименован в «Борщ». В маленькой заметке, обведённой красной тушью, редакционная коллегия благодарила слесаря по обслуживанию и ремонту оборудования Георгия Новикова за проявленную инициативу и творческий подход в развитии цеховой стенгазеты.

Глава 2. Ксюша

Ксюша

Начало марта в Сибири абсолютно ничем не напоминает весну, разве что числами в отрывном календаре на стене: сугробы по-прежнему достают до подоконников второго этажа, ночью морозец поджимает до минус тридцати и ниже, пурга зазывно носится по переулкам. Вроде бы гулянья прошли на главной городской площади, проводили зиму восвояси, но она не торопится покидать гостеприимные места, так и ищет повод присесть на денёк-другой на дорожку да выпросить чего-нибудь погорячее на посошок. Радует только одно – длинные зимние ночи начали подходить к концу, и пусть день прибавился совсем незначительно, как поговаривали старики «на куриный шажочек», всё же на пороге весна, а там и лето не заставит себя ждать.

В столовой АТП «Центральное» с самого утра суета: сдвигаются столы, натираются полы и подоконники, стучат ножи о разделочные доски, шкворчат сковороды и кастрюльки и в воздухе витает соблазнительный аромат. Вазы с инвентарными номерами на донцах занимают свои места на белоснежных скатертях, где-то в подсобках призывно позвякивает стеклотара – этот звук сложно перепутать с чем-то другим. Здесь же прячутся и большие картонные коробки. Что в них – знают только водители бензовозов, которые мотаются по командировкам в разные уголки необъятной страны да работницы столовой, не сумевшие побороть природное любопытство. Мимоза. Жёлтое солнышко на зелёной ветке. В этих местах ранней весной о цветах приходится только мечтать. Лишь в самом конце апреля несмело покажутся на лесных проталинах краснокнижные первоцветы – подснежники да кандыки́, а в мае заполыхает оранжевым заревом купальница, или как зовут её в этих местах – огонёк. Но до этих дней ещё далеко, а Международный женский день вот он и хочется не просто поздравить своих подруг, коллег, любимых, но ещё и удивить их. Эту задачу и взяла на себя мужская часть АТП, тем более что представительниц прекрасной половины трудилось у них не так много – диспетчера, заправщицы, стройгруппа, бухгалтерия да всё та же столовая. Не забыли, конечно же, и РММ, где женщин было всего трое. Банкет должен получиться на славу, поговаривали, что даже из области приедет какой-то большой начальник.

̶ Еле руки оттёрла от смазки, ̶ ворчала Лена Борисова, сидя на лавочке в женской мойке. Она завернулась в большую жёлтую махровую простыню и мазала руки кремом из круглой баночки. Дефицитный домашний текстиль был привезён из Казахстана в трёх экземплярах, когда женщина гостила у родственников под Павлодаром в прошлом году.

̶ Ты хоть маникюр умудрилась не испортить, ̶ Галина сидела напротив, в такой же, только голубой, простыне и придирчиво разглядывала свои ногти, покрытые модным тёмно-бежевым лаком.

̶ Да ничего ты не испортила, всё в порядке, цвет очень удачный, мелких царапин не видно, ̶ успокоила подругу Лена. – Ты лучше скажи, одариваться к празднику будем?

Традиция делать друг другу маленькие милые подарки к праздникам была у них уже много лет. Каждая уже задолго до торжеств думала, что бы такого нужного, полезного и приятного презентовать своей подруге, и глаз порадовать, и в хозяйстве использовать. Обе любили красивые скатерти и салфеточки, присматривались к изящной бижутерии, не проходили мимо интересной книги, а уж если удавалось раздобыть что-то невероятное, вроде флакончика духов «Дзинтарс» или упаковки нейлоновых колготок, то радости просто не было предела.

̶ Конечно, будем, ̶ Галина уже переоделась в нарядное шерстяное вишнёвое платье и осторожно развязывала на голове платок, чтобы не растрепать причёску. Удовлетворённо вздохнув, она ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале. Укладка, конечно, немного примялась, но это было поправимо.

̶ Может, у меня соберёмся на выходных? – Лена осторожно снимала с плечиков голубое шёлковое платье, сшитое в ателье специально для женского праздника.

̶ Давайте лучше у меня, я на кухне обои новые поклеила, оцените и заодно обмоем это дело. Достать их, скажу я тебе, было целой эпопеей. Так что обмыть – святое дело!

̶ А я предлагаю третий вариант, ̶ неожиданно громким голосом в гулком помещении мойки заговорила Ксюша. ̶ Девочки, я приглашаю вас к себе. Готовить, увы, не очень умею, но уж винегрет настрогать получится даже у меня, а дед презентовал мне коробку конфет «Птичье молоко» и бутылочку «Токая». Так что гуляем! Как я вам? Не сильно вычурно? ̶ она осторожно покружилась на каблучках.

Пышная серая юбка в стиле 50-х с широким поясом и беленькая блузочка без рукавов делали хрупкую фигурку девушки очень изящной. Ксюша собрала белокурые длинные волосы в высокий хвост на макушке, открывая шею, и ей это очень шло, гораздо больше, чем повседневный бардак из кудрей. Сильно подведённые глаза совершенно не портили образ.

̶ Да ты просто феечка! – восхитилась Борисова. ̶ А то напялит джинсы и носится, как пацанка, по цехам и конторе.

̶ Джинсы – это писк, понимать надо, ̶ засмеялась Щербинина.

̶ Да-да, пищит да никак не сдохнет, ̶ в тон подруге ответила Лена, ̶ молоденькой девушке всё к лицу, это нам с тобой надо подумать, что́ на себя натягивать, а тут хоть мешок из-под картошки – шик да блеск.

̶ Ну, всё, засмущали совсем, ̶ потупила глазки Ксюша и мельком глянула на часики на запястье левой руки. ̶ Народ, мы опаздываем! Пятнадцать минут до начала! Давайте пошустрее, а то самые лучшие места займут и дефицит с тарелок сметут. И без нас! Бегом!

Девушка тут же выскочила за дверь, а подруги ещё раз посмотрелись в зеркало и только потом пошли к выходу.

̶ Теперь для нас задача номер один – не убиться по дороге в столовую. По льду и снегу на каблуках это почти одно и то же, что корова на коньках, страшно красиво, ̶ Лена старалась идти, втыкая каблуки в снег. Галина молчала, сосредоточенно проделывая то же самое. Ксюша уже ждала их на крылечке столовой, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

̶ Девочки, давайте, ещё немного! Я нам места заняла. Начинаем!

Вечер получился незабываемым. Началось всё, конечно, с торжественной части, на которой выступил директор предприятия с кратким отчётом. В конце своей немного нудноватой речи он поздравил женщин с их весенним праздником и передал микрофон на чёрном толстом проводе приглашённым гостям. Ими были самодеятельные артисты клуба железнодорожников и вокально-инструментальный ансамбль старшеклассников подшефной школы. Разноцветные тюльпаны в вазах, шарики на окнах и светильниках, блюда и нарезки, от которых буквально текли слюнки. К столу умудрились подать даже свежие огурцы! Вот уж за что можно сказать огромное спасибо смежникам из тепличного хозяйства!

Когда на импровизированной театральной площадке малыши из кружка декламаторов читали стихи о маме, а хор ветеранов исполнял песни о родных просторах, Борисова заметила исчезновение Ксении.

̶ Куда наша мадам запропастилась? Только что рядом сидела и вдруг растворилась в воздухе. Без неё и «Борщ» наш совсем не тот.

̶ Да мало ли, ̶ пожала плечами Галина. ̶ Может, носик припудрить выскочила или пошептаться с кем. Её же к стулу никто не привязывал.

̶ Дорогие товарищи, ̶ услышали они голос своего начальника Василия Михалыча, ̶ мне доверили сегодня не просто поздравить, а еще и вручить подарки нашим коллегам. Особенно приятно мне говорить о женщинах, с которыми работаю лично я. По итогам соцсоревнований токарная группа ремонтно-механических мастерских получила звание ударников коммунистического труда. Это Елена Валерьевна Борисова и Галина Владимировна Щербинина. Подойдите ко мне, девочки, дайте вас обнять и лично вручить значки, удостоверения и вымпел!

Немного смущённые пристальным вниманием и аплодисментами коллег женщины вышли в центр зала.

̶ Это ещё не всё! ̶ раздался голос из-за стола, за которым восседало руководство. Принадлежал он начальнику производственного отдела объединения «ЮжСибуголь» товарищу Андрееву. В коллективе приезжее начальство не любили, а Андреева особенно. Весь он был какой-то скользкий, влажный, не смотря на свои всего-то сорок шесть лет, отрастивший приличное пузо и обширную лысину. А ещё эта его привычка к затяжным поцелуям, буквально скопированная с ныне покойного генерального секретаря…

Мужчина подошёл к подругам.

̶ Милые дамы, мне поручено ознакомить вас с приказом, согласно которому вам будет вручена премия в размере оклада и, скажем так, маленький презент. Путёвка выходного дня на двоих в ваш замечательный загородный санаторий «Таёжный»! Заезд с пятнадцатого апреля. Проведите замечательно и с пользой выходные дни, а с понедельника приступайте к работе. И новых вам побед, дорогие наши товарищи!

Он протянул букетик из трёх веточек мимозы сперва Борисовой, потом Щербининой и широко распахнул объятия, чтобы заключить в них женщин. Галина оказалась более проворной, ей удалось увернуться и прошмыгнуть на место, Борисовой повезло меньше. Цепкие руки прижали её к мягкому, как спущенный шарик, пузу, буквально перебросив через него, пухлые мокрые губы под реденькими и тоненькими, в ниточку, усами, впились в лицо женщины. Она едва не задохнулась от охватившего отвращения и осознания того, что он пытается своим языком проникнуть к ней в рот. Лена с огромным трудом подавила в себе желание отхлестать нахала по мордасам подаренным им же букетом и зажатым в кулаке вымпелом. Утираясь, она вернулась к столу, там молча махнула подряд три рюмки «Столичной» и подалась в туалетную комнату, чтобы немного умыться и заново нанести слизанную в ноль помаду. Галина смотрела ей вслед с нескрываемым удивлением – подруга терпеть не могла водку.

Вернулась Лена к самому концу торжественной части, когда уже были розданы все мимозы, вручены грамоты и благодарственные письма. Она с хмурым видом жевала кусочек отбивной и косилась в сторону «директорского» стола. Какие слова вертелись в голове женщины, легко можно было догадаться. Пошутить на тему произошедшего не рискнул никто.

̶ А теперь, дорогие друзья, музыкальный подарок от ваших подшефных, учащихся десятых классов, объединившихся в замечательный вокально-инструментальный ансамбль «Юность»! Встречайте! – ведущая, руководитель детского кружка декламаторов, торжественно взмахнула рукой.

Трое длинноногих парней в белых рубашках с электрогитарами да ещё один, такой же, за простенькой барабанной установкой – вот и вся группа. Однако когда зазвучали первые аккорды, в зале начали перешёптываться. Ребята играли действительно хорошо. Но только играли. Популярные эстрадные мелодии сменяли одна другую, и при этом никто из артистов не произнёс ни звука.

̶ Не, ну что вы инструментальный ансамбль мы уже поняли. А вокальный-то где? – как всегда за всех громогласно озвучил ситуацию Гоша Новиков.

̶ Минутку терпения, будет и вокал, ̶ невозмутимо парировал один из музыкантов, не прерывая своей игры. Они закончили очередную композицию, и в полной тишине с микрофоном в руке к ребятам вышла Ксюша:

Такого снегопада, такого снегопада

Давно не помнят здешние места.

А снег не знал и падал,

А снег не знал и падал,

Земля была прекрасна, прекрасна и чиста…

Голос девушки – высокий, звонкий ̶ поднимался вверх, к потолку, к круглым плафонам на нём. Сказать, что присутствующие были удивлены, значит, не сказать ничего. Лёгкий шок испытали, в том числе, и «двое из «Борща».

̶ Как мало мы знаем о нашей Ксюше, ̶ завороженно прошептала Лена, ̶ точнее, совсем ничего. Я даже предположить не могла, что она настолько талантлива!

̶ И ведь никому ничего не рассказала, партизанка! – притворно возмутилась Галина. – Теперь, увидишь, задёргают её на всякие смотры и важные мероприятия. Глянь, как на неё таращится Андреев, глаза вот-вот выпадут!

̶ Тут главное, чтобы без поцелуев обошлось, ̶ Лена задумалась на секунду, а потом решительно плеснула себе ещё немного «Столичной» из стоящей рядом бутылки.

̶ Заканчивай бухать! ̶ толкнула подругу локтём Галина.

̶ Медленный танец, ̶ объявила Ксюша. – В честь нашего праздника приглашают кавалеры!

И запела. Да так, что прослезился бы и сам Джо Дассен:

Если б не было тебя,

Ответь мне, для чего мне жить.

Без надежд, без потерь, без тебя,

Без любви во мгле бродить…

Лена закрыла глаза, вслушиваясь в прекрасную музыку, как вдруг над самым ухом прозвучало:

̶ Разрешите вас пригласить! – над ней склонился товарищ Андреев и уже тянул свои руки к её руке.

̶ Извините, я не танцую, очень кружится голова, переволновалась, наверное.

̶ Тогда прошу вас, и возражения не принимаются! – мужчина схватил за руку опешившую Галину и потащил за собой.

Женщина беспомощно оглянулась на подругу. Та подмигнула в ответ и налила водки в её рюмку.

Расходиться начали уже затемно, хорошо, что завтра выходной, а то тяжко было бы приступать с утра к строительству коммунизма с неподъёмной головой. Народ загрузился в дежуривший служебный автобус, продолжая шумно и невпопад распевать песни.

Ксюша торопилась, но всё равно оказалась самой последней. Придётся бежать до автобуса, чтобы не уехали без неё. Не очень-то это привлекательно – идти пешком через малоосвещённую Нахаловку да по застывшей буграми мартовской дороге.

̶ Ксюша! Ксения Станиславовна! – услышала она голос где-то сбоку. Оглянулась. К ней не спеша подходил Гоша Новиков.

̶ Георгий, говорите поскорее, что вам нужно. Я не хочу опоздать на автобус.

̶ А вы действительно торопитесь? – было странно видеть, что этот нагловатый парень, который никогда не лезет за словом в карман, смущён и робок.

̶ Ну, вообще-то да. Я очень устала и хочу поскорее оказаться дома в халате и тапочках.

̶ Может быть, мы пройдёмся немного? Поговорим. Я вас провожу до самого дома.

Ксюша немного замялась. Она действительно устала, но ехать в автобусе с нетрезвой публикой, орущей какой-то купаж из эстрадных и народных песен, не очень хотелось. С другой стороны, Гошу она немного побаивалась. Уж слишком хорошо у него вылетали всякие колкости, не всегда найдёшь, что ответить. Поэтому и ходила она мимо слесарки молча и с высоко поднятой головой.

̶ Хорошо, давайте прогуляемся, ̶ согласилась девушка. – Только недолго, ноги гудят, весь вечер на шпильках простояла. Вам несказанно повезло, Георгий, что я сейчас в сапогах на «манке», был бы каблук – ни за что не согласилась бы на эту авантюру. Ну что, мы идём? ̶ нетерпеливый вопрос она задала своему спутнику, который вдруг скрылся где-то в темноте. Автобус тем временем тоже уезжал в темноту, моргая напоследок габаритными огнями.

̶ Я просто на минутку… Вот, это вам, Ксюша. За песни и вообще… ̶ парень снова появился перед ней, держа в руках букет из пяти пышных гвоздик в прозрачном целлофане. ̶ Я хотел подарить их вам ещё там, на вечере, но подойти не решался.

̶ Спасибо, потрясающий букет! ̶ восхитилась Ксюша. – А где же он простоял всё это время?

̶ За раздаточным столом, в ведре с водой.

̶ Что ж, в таком случае это уже не просто вечер, а настоящее приключение. Идёмте, Георгий. Автобусы уже всё равно не ходят, такси поймать в это время практически не реально, так что ваша миссия – доставить нас (меня и этот великолепный букет) до самого порога. На кофе не приглашаю, как и на чай, но «спасибо» гарантирую.

̶ Да я и не напрашиваюсь, ̶ снова смутился Гоша и взял девушку под локоток. – Можно? Скользко на улице.

̶ Можно, ̶ улыбнулась Ксюша в ответ.

Они прогулялись около часа и расстались вполне довольные друг другом. Ксюше понравилось, что её попутчик не отпускал свои обычные шуточки, не тянул к ней руки и не курил всю дорогу, пуская дым в лицо. Оказалось, что парень – сирота, с десяти лет растёт без матери. Отец скорбел по покойной жене каких-то полгода, а потом женился на женщине с ребёнком и отправил своего сына жить к бабушке, матери своей бывшей супруги. Та делала для внука всё, что могла: поддерживала, пока он учился в школе и ПТУ, ждала из армии, молясь денно и нощно, чтобы он не угодил в Афганистан. Утром будила его на работу, вечером встречала с горячим ужином. Просто любила и от души желала счастья.

Гоша в свою очередь немного поменял своё мнение о Ксении. Он увидел, что она вовсе не заносчивая, а наоборот – открытая и весёлая. И талантливая. Такой голос даётся не каждому! И самое главное, она не стала возражать, когда он предложил перейти на «ты»:

̶ А знаешь, наши древние предки всегда говорили друг другу «ты», а на «вы» было принято говорить тем, кому не доверяешь или врагам. Даже к царю обращались на «ты» и это было нормально. Так что я не против!

̶ Скажи, а как ты со школьниками в одном ансамбле оказалась? У них что, сверстниц поющих не нашлось?

̶ Тот высокий парень с гитарой – мой сосед, Костик. Он когда затеял создание своего ВИА, собрал ребят, им просто нужна была небольшая помощь с вокалом. Я в свое время занималась во Доме пионеров, даже солисткой в хоре была, вот он меня и позвал. А потом мы сработались как-то и они другую певицу искать просто не стали. Я же заочно в области в институте учусь, в выходные практически всегда дома, вот мы и репетируем, выступаем у них в школе, у шефов вот теперь довелось. Ну, бывает, что и в ресторан пригласят на свадьбу или юбилей. Ребята заработанные там деньги вкладывают в покупку новых инструментов. Они очень талантливые! Сами музыку подбирают, аранжировки делают. Мы вместе уже два года.

̶ Мне очень понравилось, как вы выступали, ̶ видно было, что Гоша говорит искренне. – Я раньше такие концерты только по телевизору видел. Теперь тебя с ребятами, наверное, пригласят на какой-нибудь фестиваль или конкурс. Товарищ Андреев слюни пузырями пускал, все заметили.

̶ Позовут – поедем. Ребятам надо продвигаться, вот только не думаю, что от Андреева в этом плане что-то зависит. Этот человек ни о ком, кроме себя не думает, сразу видно, ̶ Ксюша грустно вздохнула. – Но мы не унываем. Есть местное телевидение, газеты, да и просто «сарафанное радио» никто не отменял. Главное, чтобы они сами со временем не забросили занятия музыкой, а то окончат школу, разлетятся, кто в армию, кто на БАМ и всё. Но не будем о печальном. Лучше открой-ка мне тайну, Георгий. Кто из наших слесарей-золотые ручки умудрился в прачечной установить слив стиральной машины так, что при стирке там вонища стоит канализацией на сотни километров? Мне бы хотелось взглянуть на этого гения ну и «сварить из него борщ».

̶ Что? – Гоша округлил глаза.

̶ Мы с девчонками так говорим, когда собираемся о ком-то написать в стенгазете. Она ж теперь «Борщ» называется, забыл что ли? – рассмеялась Ксюша.

̶ Нет, не забыл, ̶ Гоша хитро прищурился. Он уже представил, как будут «варить» Лёху Попова по кличке «Так сойдёт», за которым всей бригаде вечно приходится устранять разные косяки. Ну, держись, Лёха! Страна должна знать своих героев!

Глава 3. Королева Марго

«Королева Марго»

Наконец-то этот день наступил! Конечно загородный санаторий совсем не то, что поездка в Сочи, но смена обстановки, свежий воздух и возможность хоть пару дней позаботиться о себе, это тоже замечательно. А там и отпуск не за горами.

Номер, в который поселили подруг-ударниц, казался им по-королевски роскошным, из тех, что относится к «повышенной комфортности», но чуток до неё не дотягивает: две комнаты, хорошая добротная мебель, телевизор, радио, холодильник, ковёр на полу, но из удобств только раковина с зеркалом, за остальным нужно бежать в конец коридора. Таких же номеров в их крыле было четыре, дальше шёл большой холл с окном и шторой-«маркизой», перед которым в огромных кадках росли две огромные пальмы, а рядом, на полу, стояли керамические горшки с кустарниками поменьше. Здесь же, друг против друга, находились два уютных диванчика, между ними расположился журнальный столик. То есть можно было посидеть, пообщаться, просмотреть свежую прессу. Такой же диван и столик пристроились у стены возле номера-«люкс», куда подруги решили заглянуть. Дверь в номер была приоткрыта, видимо, его подготовили к приезду гостей.

Галина осторожно постучала, никто не ответил.

̶ Давай быстренько зайдём и на выход, ̶ предложила она. Лена кивнула и две любопытные женщины бесшумно просочились в номер.

Он выглядел практически также, как и их собственный – мебель, обстановка, ковёр на полу, за исключением, разве что, бытовых мелочей. Например, здесь в пользовании проживающих были электрический чайник и симпатичный чайный сервиз. Отечественного производства, «дулёвский», но с претензией на китайский фарфор. В таком маленьком городке как Междугорск приобрести его было большой удачей. А ещё здесь была собственная ванная комната!

̶ Вот это, конечно, здо́рово! – восхитилась Борисова, ̶ вернулся с процедур, полежал в ванне, расслабился и почувствовал себя живым человеком. И за другими удобствами не надо в очереди стоять.

̶ Очередь, Ленусик, это полбеды, а вот если перед тобой зашли две-три пачкуньи или мазилы – это да! Смотри, здесь есть туалетная бумага! Специально для нежных попок. А у тебя что с собой?

̶ Два номера нашей малотиражки, ̶ засмеялась в ответ подруга. – Не переживай, грязной не останешься. Ты лучше сюда глянь, это же просто как в иностранном кино!

Такое восхищение вызвали два белых махровых халата, висевших на крючке за дверью ванной комнаты.

̶ Моё китайское полотенце, которое я урвала по случаю два года назад и считала верхом нежности и пушистости, по сравнению с этими халатиками просто кусок марли!

̶ Да, уютно, ничего не скажешь! Я и не знала, что у нас могут быть такие номера в заштатном санатории, ̶ Галина ещё раз огляделась по сторонам и заторопилась к выходу. – Давай сматываться отсюда пока хозяева не пришли. Вряд ли тут поселят какого-нибудь Гошу, а человеку солидному наше с тобой присутствие не очень может понравиться.

Они были уже практически на пороге, когда дверь распахнулась и две выходившие из «люкса» женщины нос к носу столкнулись с третьей, входившей. Это была высокая пышная дама с волнистыми тёмно-каштановыми волосами до плеч. Пронзительные зелёные глаза, густо подведённые тушью, моментально «считали» подруг, и вишнёвые губы немного покривились. На плече женщины висела большая спортивная сумка, ещё одну сумочку, поменьше, она держала в руке. Короткая дублёнка, джинсы, заправленные в высокие сапоги на каблуке, и невесомый газовый шарф на шее дополняли картину.

̶ Что вы здесь делаете? – спросила дама спокойным, но весьма недовольным тоном.

̶ Здравствуйте, мы ваши соседки, из сто двадцать третьего, приходили познакомиться, пригласить на чай, ̶ протараторила от растерянности Лена.

̶ Благодарю за приглашение, ̶ снисходительно проговорила та и протиснулась в свой номер буквально сквозь незваных гостей, ̶ чай вреден для здоровья, я предпочитаю кофе. Зерновой, свежесваренный.

̶ Располагайтесь, увидимся! ̶ прощебетала Лена, едва успев убрать нос от закрывшейся двери. Правда, негостеприимная хозяйка не захлопнула её до конца, а оставила полуоткрытой.

̶ Пошли пить наш с тобой грузинский чай из палок. Я кипятильник с собой привезла, ̶ Галина приобняла за плечи всё ещё стоявшую у двери «люкса» подругу и потянула её за собой. – Чего встала? Видишь, люди в это время суток предпочитают кофе, берегут здоровье. А нам с тобой и так сойдёт. До ужина далеко, значит, пока будем обходиться своими силами.

̶ Не женщина, а бригантина «Королева Марго», ̶ рассмеялась Лена. ̶ Интересно, что она забыла в этом санатории? Ей по статусу минимум Карловы Вары. Да, судя по тому, что на ней надето, по деньгам тоже.

̶ А кушать на ужин королева всё равно будет не омаров, а пюре с котлеткой в той же самой столовке, что и мы с тобой. И кисель из брикета станет отличной заменой для кофе с коньяком!

Распаковались подруги достаточно быстро, да и не так много нужно с собой всякого барахла, если уезжаешь из дома всего лишь на выходные. Но без чего точно нельзя обойтись – без начатого вязания и интересной книжки.

̶ Ты с кем своего котофея оставила? ̶ спросила Галина. По телевизору как раз показывали передачу «В мире животных» и вальяжный, растянувшийся на солнышке лев очень напомнил ей кота подруги, Пушка – чёрного, толстого, пушистого до невозможности и с большими жёлтыми глазами. Лена подобрала его на улице лет шесть назад, и со временем из полуоблезлого пищащего комочка вырос здоровенный котяра, охранявший дом не хуже овчарки.

̶ Дома, куда же я его дену? Он у меня не любит перемен. Сын вечером после работы заедет, покормит, а там уже и я вернусь, ̶ Мишка заканчивал техникум, и сейчас проходил производственную практику. Уже и армия не за горами.

̶ Тоже в последнее время задумываюсь завести себе котёнка. Кирилл как уехал учиться, я же всё время одна, даже порой поговорить не с кем, ̶ вздохнула Галина. ̶ Те два часа каждый вечер, что мы с тобой болтаем по телефону, не считаются!

̶ Да-да! – рассмеялась Лена. – Я недавно читала в каком-то журнале, что с возрастом людей настигает старческая деменция, и особенно к этому недугу склонны женщины. Так вот, врачи заметили одну особенность: если женщина много общается, болтает, читает, тогда ей либо совсем не грозит погрузиться в пучины безумия, либо…

̶ Она успевает умереть от старости до этого момента, ̶ перебила Галина. – Получается, что наш с тобой ежевечерний телефонный ритуал…

̶ Профилактика деменции! ̶ закончила фразу подруга. – Так что не переживай, ни от одиночества, ни от чего другого гибель нам не грозит. Тем более, что́ может случиться с человеком в таком тихом и спокойном месте?

Главной достопримечательностью «Таёжного» был кедровый парк, который занимал практически всю территорию. В конце лета здесь был настоящий ореховый бум – шишки падали прямо под ноги отдыхающим и каждый мог полакомиться этим чудом природы, богатым витаминами и целебной силой. Зимой и весной оставалось только вдыхать смолистый запах.

Галина решила прогуляться на свежем воздухе. И заодно покурить. При Борисовой это было невозможно – сразу начнётся лекция о вреде никотина, мёртвых лошадях и страшных болезнях, поэтому лучше уж предаться вредной привычке подальше от придирчивых глаз. Галина закурила сигарету с фильтром и пошла по хорошо прочищенной дорожке вглубь кедровой аллеи. Летом здесь, наверное, очень красиво. Впрочем, и сейчас, когда в городе снег из белого пушистого покрывала превратился в грязную корку, здесь всё чисто и свежо. Ксюху бы ещё сюда… Ксюша Орлова девушка красивая, самостоятельная и далеко не глупая, но слишком уж прямолинейная и упёртая. Ещё один недостаток у неё – подруги, Галина с Еленой. «Борщ». Одним словом, заваришь – не расхлебать. Когда-то и она была такой же – лёгкой на подъём, уверенной, точно знавшей, чего хочет от жизни…

Глава 4. Галина

Галина

Её отца, инженера-строителя, в 1938 году командировали в Сталинск, ныне Новокузнецк. Здесь, по замыслам вождя народов должен был вырасти тот самый город-сад, город-мечта, о котором много говорилось в стихах и песнях. Через год, в конце ноября, на сибирской земле в семье Щербининых родилась старшая дочь, Галина, а ещё через полтора, точно в середине мая ещё две девочки-двойняшки – Женя и Лёля. У них могло бы быть по-настоящему счастливое детство, в окружении любящих родителей, с музыкальными и художественными школами, друзьями и поездками в гости к бабушкам, но всё оказалось перечёркнуто в один день – 22 июня 1941 года…

Да, в Сибири не свистели пули, не взрывались снаряды и не летели с небес бомбы, но все тяготы войны были знакомы здесь каждой семье. Не остались в стороне от этих страшных событий и Щербинины. Отца Галины не призвали повесткой на фронт, он оставался в тылу, налаживая совместно с другими специалистами работу эвакуированных заводов. Учился на ходу, месяцами не бывал дома и практически не видел, как растут его дети. За эти четыре года он постарел на двадцать лет. Мама, по профессии медсестра переселилась в госпиталь, куда бесконечной чередой везли раненых. Таких госпиталей в Сталинске было шесть, персонала катастрофически не хватало и, отдежурив свою смену в одном, медсёстры заступали на новое дежурство туда, где требовалась помощь. Девочки росли на руках бабушки, именно её называя мамой.

Потом война закончилась, но легче не стало – тяжело заболел отец. Бесконечные больницы, уколы, консилиумы. На какое-то время боль отпускала, но потом скручивала его тело с новой силой. Галине едва исполнилось десять, когда отца не стало.

Она помнила себя вечно голодной, худющей, с острыми ключицами и торчащими коленками. Привлекательного в ту пору в ней не было абсолютно ничего, разве что волосы – чёрные, густые и вьющиеся крупными кольцами. В школе, а позже и в институте её дразнили цыганкой да она и чувствовала себя именно так, неприкаянная, одинокая и предоставленная сама себе.

Мама пробыла в статусе вдовы всего три года, а потом в их семью вошёл дядя Серёжа, человек спокойный и рассудительный с одной стороны, но властный и не терпящий возражений – с другой. Войну он прошёл интендантом и умел поставить хозяйство на нужные рельсы. В доме начали появляться хорошие продукты, иногда и модные вещи. А ещё он очень любил читать. Библиотека покойного отца, сплошь техническая, начала пополняться совершенно другой литературой, в большинстве – приключенческой. Наверное, именно чтение этих книг и определило будущую профессию Галины: закончив десятилетку, она поступила на исторический факультет. Уж очень ей хотелось приложить руку к раскрытию тайн прошлого. И казалось, что для этого есть все шансы, ведь наступил долгожданный мир.

Студенческие годы были самым счастливым временем, это же молодость. И первая любовь.

В мае она закончила четвёртый курс, и вся была в радостном предвкушении: лучшим студентам летом предстояла настоящая археологическая экспедиция. Жить в палатках, работать в поле под палящим солнцем или проливным дождём, изымать из слоёв земли древние артефакты и удивлять своими находками научное сообщество ̶ разве это не мечта? И она, простая девчонка, будет причастна к этому таинству! Ехать предстояло в Новочеркасск, их, студентов из Сибири, пригласили в качестве помощников ленинградские археологи. Планировалось исследовать малоперспективный на первый взгляд Садовый участок на самой окраине Новочеркасска, за Кобяковым городищем.

С радостью и волнением она садилась в поезд. Мать с отчимом нагрузили её в дорогу продуктами.

̶ Куда столько? – возмущалась Галина и пыталась втихушку спихнуть обратно очередную авоську с консервами и сухарями.

̶ Не одна едешь, дорога дальняя, да и на месте на первое время забот знать не будете, ̶ рассуждал дядя Серёжа.

̶ Мы же не бесплатно работать будем, и не на краю света. Что уж до магазина не добегу, если понадобится?

̶ А до зарплаты ты чем питаться собираешься? Солнечным светом и космической энергией, как индийские йоги? Не тот уровень у нас, матушка. Сама худющая вон, как воробей, за руку схватишь – порежешься. В общем, не зуди, Галина, бери, что дают и в добрый путь!

Она со смехом обняла широкие плечи мужчины, поцеловала в колючую щёку и принялась закидывать в тамбур вагона родительские подарки.

Ехали весело: пели песни, пили чай, любовались незнакомыми пейзажами за окном. Вечерами играли в карты или читали книги. Двое суток в дороге не показались утомительными для молодых ребят, но вот дальше события начали разворачиваться не по сценарию.

Первого июня Самаре сделали пересадку, до Новочеркасска день пути, но дорога затянулась. Станция Зверево, на которой по расписанию поезд должен был простоять всего две минуты, задержала их почти на сутки. На вопросы пассажиров, когда же, наконец, будет продолжено движение, ответить никто не мог. Лишь позже, по большому секрету, молоденькая проводница с испуганными глазами цвета спелого ореха, прошептала:

̶ В Новочеркасске восстание рабочих. Введён комендантский час до особого распоряжения. Нужно ждать.

Комендантский час продлился до шестого июня, только потом поезд продолжил следование до станции назначения.

Город буквально утопал в зелени, и внешне ничто не говорило о произошедших здесь событиях: следы погрома убраны, кровь с площади смыта пожарными рукавами, но, казалось, сам воздух пропитан здесь горем и слезами, задерживаться в этих местах не хотелось даже на минуту. К счастью, за студентами приехал заказанный на группу автобус, и они выдвинулись в сторону Кобякова городища.

В этих местах собирались строить винзавод всесоюзного значения, уже и проект был утверждён, и начальник строительства назначен, даже часть техники поступила, но смущал местное руководство небольшой «пупырь», возвышавшийся на территории будущей промплощадки. Его было приказано срыть, но один из учёных-виноградарей вспомнил, как сто лет назад в этих же местах при строительстве городского водопровода подобный «пупырь» срезали, и оказался он не просто холмиком, а знаменитым золотым курганом Хохлач. Как знать, какой сюрприз готовит в этот раз древняя Донская земля? «На верху» решили – подключить к делу археологов, мало ли что. Так и оказались здесь Галина и её однокурсники.

Пока расположились лагерем, наметили план предстоящих работ, распределили обязанности, студенты-историки перезнакомились со студентами-авиаторами из Самары, которые приехали сюда в составе строительного отряда.

̶ Юрий, ̶ высокий широкоплечий парень протянул руку и взглянул ей прямо в глаза из-под русой чёлки.

̶ Галина, ̶ тихо ответила она и почувствовала, как заколотилось сердце.

Такого количества ярких впечатлений она в своей жизни больше не помнила. Маленький «пупырь» получивший имя Садовый, как оказалось, таил в себе настоящие сокровища: серебряные чаши, сосуды для вина, золотые украшения для боевого коня знатного сармата, множество мелких золотых бляшек. Всё это кропотливо, вручную, изымалось из земли, описывалось, систематизировалось, чтобы потом отправиться на хранение в Ростов, в местный музей краеведения.

Галина могла часами рассказывать о раскопках, о том, кем были древние сарматы, об их связях с Римской империей, а Юрий лишь обнимал её за плечи и терпеливо слушал. Они практически каждый вечер, после завершения работы, выходили прогуляться. Дневная жара спадала, в траве стрекотали сверчки, небо расстилалось над головой огромным шатром, а созвездия опускались так низко, что до них, казалось, можно было дотронуться рукой. И чудилось, будто сами древние Боги благословляют этих двоих на большую и долгую счастливую жизнь.

Домой девушка вернулась с отличной характеристикой, темой для научно-исследовательской работы и на третьем месяце беременности. Юра уехал домой чуть раньше, оставив ей свой адрес до востребования, твёрдое обещание писать и заверения, что они обязательно будут вместе, как только он разберётся с мелкими и крупными бытовыми вопросами, которые смогут им помешать в дальнейшем.

Она никому ничего не сказала о своём положении, но мать, медик в третьем поколении, вычислила её на раз.

̶ Завтра же собираешься, идёшь со мной в поликлинику. Я договорюсь о направлении, и мы уладим это дело.

̶ Нет, я ничего такого делать не буду! – заупрямилась Галина.

̶ «Такого» ты уже наделала, а теперь это нужно исправить, ̶ настаивала женщина.

̶ Мама, я не пойду на это, не убью своего ребёнка!

̶ Тогда ты убьёшь всех нас. И себя, в первую очередь. Институт, профессия, репутация семьи – всё пойдёт прахом. Чем ты думала, когда шарилась по кустам с этим прохвостом?

̶ Он не прохвост, а хороший и честный парень. Мы договорились, что я напишу ему, когда удобно будет приехать, чтобы познакомиться с семьёй и подать заявление в ЗАГС. Он любит меня, мама. А я его. И у нас будет ребёнок.

̶ Не у вас, а у нас будет ребёнок! – мать буквально заметалась по комнате, в которой они разговаривали. – Неужели ты думаешь, что получив своё, он потащится за добавкой? Сюда, на край света? Живя вблизи столицы с модными дамочками на улицах? Если так, то ты просто нереальная дура! Подумай до утра, а потом идём.

̶ Я никуда не пойду! Это моё последнее слово!

̶ Ну что ж, ̶ после длительного молчания заговорила мать. Голос её был твёрд, хотя губы дрожали и лицо побледнело. – В этом случае на нашу помощь можешь не рассчитывать. На моей шее ещё две твои младшие сестры, которые тоже учатся и нуждаются в поддержке. Незапланированные родственники мне не по карману. Если ты настолько взрослая, что готова самостоятельно принимать такие решения, значит, у тебя достаточно ума, чтобы подумать о последствиях. Разговор окончен, не вижу смысла сотрясать воздух.

Мать вышла, оставив её одну. За окном шуршали по асфальту машины, звенели трамваи, куда-то спешили люди. А Галина просто сидела на краешке стула. Мыслей в голове было великое множество, только вот собрать их воедино и разложить по полочкам, как она это обычно делала, сейчас не получалось. Как ни печально осознавать, но мать права – Юра больше никогда не появится в её жизни, это и понятно. Что за адрес "до востребования"? Хотел бы, сразу поехал с ней. Сама она разыскивать его не будет, славить через комсомольские организации и деканат – тоже. Что сделано, то сделано. Наверное, будет непросто, может быть, даже трудно, но нельзя падать духом, никогда, ни при каких обстоятельствах.

На следующий день девушка написала заявление о переводе на заочное отделение. За неделю нашла работу, устроившись уборщицей на химкомбинат, и сняла комнату в частном доме не далеко от предприятия. Из плюсов этой работы было то, что у комбината был свой детский сад с круглосуточными группами и яслями, и при наличии ребёнка можно было рассчитывать на комнату в семейном общежитии в течение трёх ближайших лет. Институт она была твёрдо намерена закончить.

За всё время мать не проронила ни слова, будто отгородившись от грядущего семейного позора непробиваемой каменной стеной.

Два года спустя, с дипломом и маленьким Кирюшкой на руках Галина постучала в дверь кабинета начальника РММ…

С родственниками отношения постепенно наладились, спасибо за это надо было сказать отчиму, но прежнего тепла между матерью и дочерью уже не было. Потом родителей не стало одного за другим, сёстры разъехались и только открытки к праздникам связывают их. Как и с сыном сейчас, ставшим совсем взрослым и самостоятельным до невозможности.

Прокручивая в голове картинки из своей жизни, Галина в задумчивости дошла почти до конца тропинки, как неожиданно перед ней, словно из-под земли, появился здоровенный мужик, в куртке нараспашку, без шапки и с двумя бутылками мутноватой жидкости в руках.

̶ Что б тебя! – опешила женщина, ̶ ты откуда взялся?

̶ Тсс, ̶ зашипел в ответ мужичок, ̶ не пали′ малину, мать. Тут в заборе есть хорошая такая лазейка, глазу и руководству местному не заметная, мы в неё ныряем по необходимости. Посёлок недалече, всё для души в круглосуточном режиме, ̶ он потряс стеклотарой перед лицом женщины. – «Большой самогонный путь» Ты уж никому, ладно, мать? А то начальство нам быстро связь с миром обрежет.

̶ Ладно уж, иди, ̶ Галина, наконец, смогла выдохнуть. – Сынок.

̶ Где тебя носит? Я уже волноваться начала, ̶ Лена сидела перед телевизором и попивала чай с шоколадкой. – Сегодня музыкальный вечер в столовке, пойдём? Чего в номере торчать? А завтра в бассейн сходим, в сауну, можно и в спортзал.

̶ Я бы на массаж с удовольствием сходила, ̶ Галина сняла куртку и переобулась в тапочки, ̶ но два дня для этого маловато. Ты профорг, вот и позаботься о санкурлечении для коллеги.

̶ Коллега, на танцы идём? Попрыгаешь в ритме диско, и массаж не понадобится.

̶ Это точно, зато без консультации травматолога, кардиолога и психиатра будет уже не обойтись!

Тем ни менее, на вечер отдыха решено было пойти, пусть не себя показать, так хоть на других поглазеть.

Музыкальная вечеринка для отдыхающих напоминала собой школьную дискотеку: зеркальный шар над головой, огни цветомузыки и лихие ритмы «Baccara» и «Boney M». Обеденные столы были сдвинуты к стене и оформлены в виде импровизированного бара, на котором стояли гранёные стаканы и кувшины с соком и водой. Впрочем, в сторону этой барной стойки никто и не глядел, отдыхающие, в основном пенсионеры (в это время года их обычно составляющее большинство), самозабвенно отплясывали на площадке. Елена с Галиной уселись в сторонке, подальше от оглушающе орущей колонки и огляделись по сторонам. Собралось человек пятьдесят возрастной категории «кому за 60», наблюдать за ними и забавно, и приятно. Люди действительно умеют отдыхать! Они радуются, говорят друг другу комплименты, приглашают на танец.

̶ Смотри, соседка наша снизошла до общества, ̶ громко зашипела Галина в ухо подруге.

И правда, немного в стороне от всех, у самого входа, стояла «Королева Марго». Одета она была так же, как и утром – в джинсы и рубашку, но сменила сапожки на кроссовки, а невесомый газовый платочек на широкий вязаный шарф. Женщина спокойно оглядела танцующую публику и присела на свободный стул. Было заметно, что такие развлечения не по ней, пришла просто потому, что не знает, чем себя занять вечером. Увидев, что соседка внимательно их рассматривает, Лена помахала ей рукой. Та в ответ едва заметно улыбнулась, кивнула и отвела взгляд.

Потом подруг пригласили на один танец, другой, третий и они потеряли свою новую знакомую (точнее, полузнакомую) из вида. Примерно через час в музыкальной программе наступил перерыв. К огромной радости собравшихся, один из отдыхающих вытащил из чехла баян. Танцевальный вечер тут же перешёл в песенный.

̶ Виновата ли я, виновата ли я,

Виновата ли я, что люблю…

Невысокая черноглазая женщина с седой прядью в волосах запела громким сильным голосом. Остальные тут же подхватили любимую песню. Лена оглянулась в поисках «Королевы Марго», но не увидела её в полумраке зала. Наверное, вернулась к себе, что ей делать среди простых смертных? Танцевать она не стала, это точно, её высокую статную фигуру не перепутаешь, баян тем более был ей не интересен. Это развлечение для них, простых деревенских девчонок, ставших однажды городскими, но в душе сохранившими воспоминания о деревянном домике с некрашеными полами, жаркой русской печи да песнях под гармонь за околицей. Ностальгия…

Непрошенные слезинки тут же повисли на ресницах, грозя размазать тщательно нанесённую на них тушь. Лена аккуратно смахнула их пальцами и в следующую минуту уже голосила вместе со всеми: «Ивушки вы, ивушки…»

В свой номер подруги вернулись далеко за полночь, даже, можно сказать, почти под утро. В их крыле было темно, стояла тишина и только через приоткрытую дверь «номера повышенной комфортности» пробивался мерцающий голубой огонёк включенного без звука телевизора. Что там можно увидеть в это время? Трансляция давно закончилась. Уснула, видать, соседка за просмотром вечернего кино. Что ж, спокойной ночи, «Королева Марго», приятных снов!

Глава 5. Тревожное утро

Тревожное утро

Они проснулись от громкого стука в дверь, обе взъерошенные и злые. Судя по часам на стене, просле вчерашней дискотеки поспать удалось всего каких-то три с чем-то часа.

̶ Чего надо? – Елена набросила халат и босиком прошлёпала до двери.

̶ Милиция, откройте.

̶ Минутку, ̶ женщина ладошкой пригладила волосы и завязала пояс халата. Дверь распахнулась.

̶ Работает следственная группа, просим вас помочь нам в качестве понятых.

̶ Хорошо, но прошу у вас буквально две минуты, хотя бы причесаться, ̶ Борисова умоляюще посмотрела на молодого милиционера, совсем ещё мальчишку.

̶ Потом в номер-«люкс» пройдите, пожалуйста, ̶ спокойно ответил он и ушёл.

Лена кинулась к зеркалу наводить марафет.

̶ Ну, ты чего расселась? – зашипела она на подругу, ̶ давай, собирайся быстрее! Там у Марго что-то случилось, по ходу обокрали Её Величество. Нас приглашают понятыми побыть.

̶ Блин, никто другой им не попался, что ли? – Галина нехотя притопала к зеркалу и взглянула на своё отражение. – Боже! Я такая не пойду!

̶ Пойдёшь, и рядом будешь стоять с умным лицом! – спорить было бесполезно. Галина со вздохом надела свой любимый байковыйхалат.

Они осторожно прошли в соседний номер. Возле входа стояли любопытные женщины, внутри размеренно и без суеты работали люди. В первой же комнате, на краешке дивана сидел молодой человек лет тридцати пяти. Отглаженные до остроты стрелки на брюках, начищенные ботинки, галстук – всё говорило о том, что перед ними деловой мужчина, а модная стрижка и дорогой одеколон подсказывали: «Я ещё и любимчик дам!» Правда, сейчас «любимчик» имел весьма бледный во всех смыслах вид. Пот катил по его лицу крупными каплями, кадык судорожно перекатывался на шее. Казалось, ещё мгновение и холёного щёголя вырвет прямо на светло-бежевый ковёр под ногами. Он изо всех сил старался сдержать дрожь в руках и отводил глаза от входа в спальню. Рядом с молодым человеком сидел тот самый милиционер, попросивший Елену о помощи, и что-то быстро записывал в специальном бланке.

Жиличка «люкса» лежала на полу возле огромной кровати, застеленной красивым гобеленовым покрывалом. «Королева Марго» была мертва. Настолько, насколько бездыханен был стул или сваленная в углу одежда, из которой соседка практически не вылезала в день своего приезда. Раскиданные по сторонам руки, багровое лицо, прикрытое тёмными волосами, белая пена кружев, распахнувшаяся на животе и голубая лента вокруг шеи. Клочок такой же ткани виднелся на ручке двери, ведущей в санузел. Криминалист несколько раз щёлкнул его фотоаппаратом, а затем аккуратно срезал скальпелем, чтобы сохранить узел. Елена, стоявшая всего в паре шагов, успела обратить внимание на его необычность. Похожие узлы, не факт, конечно, что именно такие же, она видела, когда водила сына в кружок юных спелеологов.

Она осмотрелась по сторонам, потому что вдруг почувствовала неприятное першение в горле. В комнате витал еле уловимый запах каких-то сладостей или пряностей. Даже, наверное, перезрелых фруктов. Впрочем, на столике у окна никаких фруктов не наблюдалось.

̶ Кого я вижу! – Неожиданно раздался за спиной приглушённый голос. – Какого лешего вы здесь делаете? – Оглянувшись, женщина лицом к лицу столкнулись с молодым мужчиной в штатском. Алексей Потапов, племянник старинного друга Елены. Более чем друга. Лёша, которого она знала ещё совсем пацаном, и не видела много лет. Надо же, теперь он – опер, наверное, такой же хороший, как его дядя. Как Андрей…

̶ Спокойно, Алексей, не нужно паники, ̶ Борисова постаралась взять себя в руки и тоже перешла на полушёпот. – Мы совершенно не при делах, ваш сотрудник пригласил нас с Галей. Кстати, познакомьтесь. Это Галина, моя подруга и коллега по работе. А это Алексей… Ээээ… Не помню отчества… Мой хороший знакомый.

̶ Конечно, кто же ещё мог оказаться по соседству! – Опер лишь кивнул Галине.

̶ Лёш, давай поругаемся чуть позже, ̶ Борисова вытянула шею и посмотрела через плечо мужчины. ̶ Что случилось-то?

̶ Судя по звонку в дежурную часть – самоубийство, ̶ съехидничал Потапов. Лена посмотрела на него долгим укоризненным взглядом. Алексей слегка смутился. – Утром тело гражданки Нифонтовой Эльвиры Михайловны, 1932-го года рождения, заведующей универмагом «Силуэт», обнаружил её заместитель. Он вернулся из командировки и приехал забрать начальницу из санатория. У них это было договорено заранее. Дверь была открыта, но это его нисколько не смутило почему-то. Вошёл и увидел, что она сидит с удавкой на шее, другой конец которой был привязан к ручке двери ванной комнаты. Это так, вкратце. А теперь пошли, пора работать.

̶ Я могу тебе про дверь кое-что сказать, ̶ Лена не стала проходить в комнату дальше дверного пролёта, чтобы не мешать оперативникам. – «Королева Марго» двери почему-то не закрывала. Я обратила на это внимание.

̶ Интересно, ̶ Алексей почесал переносицу. – А почему Марго? Её же Эльвирой звали.

̶ Мы окрестили. Знакомиться с нами дама не желала, нос воротила. Не с того мы поля ягодки. Так и получила прозвище. Насчёт двери я тебе точно говорю. Почему-то этот момент мне запомнился. Даже ночью, когда мы с танцев возвращались, у неё дверь приоткрыта была и телевизор работал. Тут свет не горел. И не надо ухмыляться! Да, с танцев! Ничего ужасного в этом не вижу. А что было в коридоре? Лампочки перегорели все разом?

̶ Да, короткое замыкание случилось, сейчас устраняют, ̶ объяснил Потапов. – Как нам поведало руководство, здесь, в этом крыле, отдыхают люди особые, и им очень не нравится, когда за ними присматривают без нужды. А вы разве не в курсе? Тоже ведь в категории, как говорят на загнивающем Западе ̶ «ВИПов». То бишь – «особо важных персон».

̶ Чего? Какие мы с Галкой «ВИПы», ̶ отмахнулась Лена. – И вообще… На мой взгляд бедновато тут для таких людей, как Марго. Почему ни Ялта, ни Анапа, ни Сочи, в конце концов? Обычный загородный санаторий маленького провинциального городка. Не понимаю…

̶ Почему же вы не в Анапе? – снова усмехнулся Алексей.

̶ Это ты у Михалыча нашего спроси, как так получилось, что лучшие люди коллектива не у морюшка ножки греют, а по сугробам за белками прыгают?

Осмотр места происшествия между тем шёл полным ходом. Беспрестанно щёлкал фотоаппарат со вспышкой, люди переговаривались между собой. Елена невольно прислушивалась к их разговору.

̶ Если б моя Маринка такой костюмчик приодела, я б её неделю из койки не выпускал, ̶ заявил один из оперов, осматривая тело Эльвиры. – «Маде ин Италу́». Это где ж такое? – он держал пальцами тряпочную бирку от кружевных панталончиков пеньюара, которая торчала в районе пупка убитой.

̶ Двойка тебе, Шишкин, по английскому языку. «Италу́», ̶ рассмеялся другой, ̶ Италия это, дружище, Италия. И стоит такое кружевное чудо у спекулянтов примерно пять твоих зарплат, ну, может, чуть поменьше. Если ты своей Маринке надумаешь такое купить, то экономить придётся жёстко – ни есть, ни пить, ни курить, и тогда уж сил на койку точно не останется.

̶ Записывай дальше, Сергеич: «Предварительно: удушение совершено при помощи пояса от болоньевого плаща-пальто или куртки голубого цвета. Данного предмета одежды в гардеробе погибшей не обнаружено. Судя по цвету ткани, пальто женское или детское, подростковое»…

̶ Да баба из-за мужика в петлю полезла, как пить дать, ̶ громким шёпотом пробубнила полногрудая женщина в сером форменном халате, скорее всего – горничная.

Стоявшая рядом с ней бледная моложавая дама с высокой причёской и стройными бёдрами в тесно облегающей юбке сочувственно покачала головой.

̶ Нарядилась, напудри́лась вся, ясное дело, что для хахаля старалась, а он, скорее всего, послал её куда подальше и не явился. Ни или приехал под покровом ночи и послал. Не девочка уже, в таком возрасте любовь – вещь серьёзная, – продолжала горничная.

̶ У нас каждый суслик – агроном, а в данном случае – гений сыска, ̶ пресёк посторонние разговоры Потапов, ̶ вот только выводы давайте отложим до того момента, как эксперты свой вердикт вынесут.

̶ Алексей, ̶ тихо окликнула Борисова, ̶ можно вопрос?

̶ Что? – он не любил, когда его отвлекали. Да и прокурорский следователь наблюдает за работой группы, упустишь что-нибудь важное – голову оторвёт.

̶ Мне просто интересно, что может заставить такую женщину, как Марго… В смысле, Эльвиру… Что может заставить её залезть в петлю? Она красивая, явно не бедная, на хорошей должности… Может, болела чем или на работе проблемы серьёзные? Меня пояс этот смущает. Он здесь валялся или она его с собой привезла? Зачем? Специально для этой цели? Или хотела указать таким образом на человека, который её привёл к этому шагу? На какую-то женщину, получается. При этом Эльвира далеко не Дюймовочка, с такой не каждая женщина физически совладает, если решится на убийство.

̶ Как много вопросов и мало ответов. Что до убийства… Ну, преступницы тоже порой не мелкие попадаются. Помнишь Таньку-«Паровоз», про которую дядя говорил? Там рука, как кузнечный молот и нога сорок третьего размера.

̶ Танька душить бы не стала, треснула в лоб и прощай! Да и не была она преступницей, скорее уж добровольный помощник милиции.

Татьяна Грушко, прозванная «Паровозом», трудилась в котельной на одной их шахт. Как-то по зиме возвращалась она с работы, а идти надо было через пустырь. Темно, мороз, вдруг сзади кто-то с силой толкнул её в спину и навалился сверху. Женщина сразу поняла намерения нападавшего. Хотела было закричать, да от испуга голос пропал. Лежит она, уткнувшись носом в снег и чувствует, как пыхтит и матерится над ней мужичок. Одета-то была в толстую фуфайку и такие же ватные штаны. Насильник, возжаждавший женского тела, всё никак не мог до него добраться.

Через пять минут пыл мужичка начал ослабевать, вот тут Татьяна и решилась на сопротивление. Она перевернулась на спину и увидела, что «орудие» преступления давно уже извлечено злодеем на свет божий, и изрядно подмёрзло за время возни. Женщина закричала диким, прорезавшимся вдруг, голосом и изо всех сил схватила мужичка за это самое «орудие». Дальше начинался анекдот.

̶ Представляете, открывается дверь в дежурной части, заходит внушительная такая бабенция и громогласно говорит: «Меня снасильничать хотели». «Кто?» ̶ спрашиваем. «Он», ̶ отвечает и выдергивает из-за спины мужика. Тот стоит, поскуливает, но не дрыгается. Оказывается, держит она его за самое причинное место. Так и привела в милицию. Руку еле разжали, ̶ со смехом рассказывал Андрей Потапов. – Потом выяснили, что у мужичка этого чуть не полтора десятка эпизодов, хорошо, что без трупов обошлось.

А Татьяне Грушко, говорят, грамоту дали за помощь в задержании опасного преступника и ценный подарок – хрустальную вазу. Правда, вручать награду отправили женщину, начальника инспекции по делам несовершеннолетних. Высокое начальство мужского пола присутствовать на торжестве не рискнуло.

Андрей… Сколько лет прошло, сейчас уже племянник примерно того же возраста, как и он тогда… А она, Елена, даже старше… «Спи спокойно, родной. Земля тебе пухом»…

Тем временем Галина пыталась напоить успокоительными каплями заместителя погибшей. Им оказался тот самый молодой мужчина, которого подруги увидели при входе в номер. Он продолжал сидеть, неподвижно уставившись в одну точку.

̶ Выпейте лекарство, пожалуйста, ̶ женщина тихим, но настойчивым голосом пыталась вывести молодого человека из ступора и заодно повнимательнее рассмотреть его. – Вас как зовут?

̶ Вадим. Третьяков. Спасибо, ̶ он осторожно отстранил предложенный стакан и в упор посмотрел на Галину. – Я с Эльвирой Михайловной шесть лет работаю. Мы договорились, что я приеду в это время. Вернулся из командировки, сразу взял такси, помчался за ней. А тут… Времени в обрез, ехать надо, причём уже давно. У нас предстоит учёт, люди ждут, не хотелось бы их подводить, они же не виноваты. Может, можно будет договориться, чтобы меня попозже вызвали в управление?

̶ Я эти вопросы не решаю, вам с сотрудниками милиции нужно переговорить, они подскажут, к кому обратиться. Скажите, а почему ваша начальница выбрала именно это место для отдыха? Наверное, она могла позволить себе что-то гораздо привлекательнее.

̶ Именно из-за предстоящего учёта. Эльвира Михайловна очень ответственно относится… относилась… к документации, любила всё держать под контролем. Здесь, между прочим, очень хорошее лечение для тех, у кого проблемы со спиной. Она иногда проходила курс массажа или лечебной физкультуры именно в этом санатории, если обострялась невралгия, а уехать не было возможности.

̶ Простите за назойливость, но мы все заметили, что она не закрывала дверь в номер…

̶ Да, было такое, ̶ мужчина сжал ладони и уставился на сцепленные пальцы. Они были длинными, сильными и ухоженными. – Эльвира боялась закрытых дверей. Никогда не пользовалась лифтом, в больших городах не спускалась в метро. Даже дома в квартире дверь днём на цепочке держала. У неё и на работе вечно всё нараспашку. Забыл, как это называется, в общем, боязнь замкнутого пространства. Всё, ̶ он, наконец, поднялся. Галина отметила высокий рост собеседника и широкие плечи. – Мне нужно идти. Хлопоты предстоят не самые приятные, но кроме меня ими заняться некому.

̶ Она была одинока?

̶ Официально нет. Муж умер лет десять назад, есть сын. Но… Там всё сложно… Он человек проблемный, непростой. Так что, других вариантов просто нет. Кстати, не подскажете, откуда здесь можно позвонить? Моё такси давно уехало, – обратился он к одному из мужчин в форме. Тот показал рукой в направлении старшего.

Третьяков, переговорив с оперативниками, ушёл, а Галина продолжала задумчиво держать в руках стакан с лекарством. Ей было от души жаль «Королеву Марго»…

Путёвка выходного дня истекает в семь часов вечера, поэтому можно с чистой совестью нарушить правила внутреннего распорядка. Галина и Елена сидели за столиком в своем номере и попивали заранее припасённый и доставленный контрабандой к месту отдыха коньяк. В воздухе витал аромат лимонной цедры и шоколада. Терпкая жидкость в бутылке тёмного стекла приближалась к половине.

̶ Что у нас есть? Очень немного – мы знаем имя погибшей, сферу её деятельности, то, что у неё есть сын с проблемами, скорее всего, имеется любовник. Как ни трудно это признавать нам, женщинам, но она была хоть и не молода, но достаточно привлекательна, да и бельишко такое только для себя не покупают. Она боялась замкнутого пространства, поэтому не запирала двери. Вроде бы всё. Конечно, у милиции данных в разы больше, но вряд ли с нами кто-либо поделится. Даже от Потапова не стоит ждать такой милости. – Борисова отхлебнула из чайной чашки и сморщила нос. Долька раздобытого через администратора санатория лимона помогла восстановить дыхание.

̶ Ты ведь не веришь в то, что Эльвира сама лишила себя жизни, ̶ Галина смотрела прямо в лицо подруге. – Почему?

̶ Не знаю, ̶ Борисова в задумчивости постукивала ногтями по столу, ̶ но что-то меня смутило в момент осмотра места происшествия. Вот прям скребётся где-то внутри сомнение, нашёптывает, вспоминай, мол, что ты там такого необычного видела или слышала. Но пока глухо. А ведь было, было…

̶ Интересно, что подразумевалось под проблемами у сына Марго – наркотики, алкоголь, психическое заболевание? – Щербинина откусила кусочек от шоколадной конфеты. – Жаль, что наша Марго-Эльвира не отличалась общительностью.

̶ Да, ты права. Не помешало бы узнать о ней хоть чуточку побольше. И сделать это можно только в одном месте – в её магазине. Нам туда соваться не стоит, заместитель госпожи Нифонтовой нас видел. Поднимет волну и тогда Потапов изнасилует наши мозги в извращённой форме.

̶ Кстати, а почему твой знакомый так тебя не любит? – поинтересовалась Галина. – Я просто физически ощутила от него волну неприязни в твою сторону. Ты вместо него дело раскрыла или в суде лжесвидетельствовала?

̶ Это история старинная, рассказывать долго, да и не хочется мне сейчас всё это ворошить, ̶ отмахнулась Лена. – Давай лучше подумаем, как нам незаметно совершить вылазку туда, где нас не ждут?

̶ Но ведь у нас есть Ксюша! – Галина хитро подмигнула и налила ещё по глоточку коньяка в чайные чашки.

Борисовой эта идея явно понравилась.

̶ Я позвоню, у неё есть домашний телефон на съёмной квартире. Дай две копейки, пойду к автомату, не буду от дежурной звонить, нам лишние уши ни к чему. – Лена, покопавшись в сумке, извлекла на свет изрядно потрёпанную записную книжку, взяла у подруги мелочь и вышла за дверь.

Глава 6. Елена

Вечером, когда Мишка удрал с друзьями в кино, Лена достала с верхней полки книжного стеллажа толстый альбом в красном бархатном переплёте. Словно сомневаясь, она некоторое время подержала его в руках, а потом уселась на диван и принялась листать плотные картонные страницы. С выцветших от времени чёрно-белых фотографий на неё смотрели знакомые до боли лица: родители, совсем ещё юные, бабушка с дедом – такие серьёзные, в необычной одежде. Вот здесь родители уже постарше, совсем скоро папы не станет и мама до конца своих дней останется верна его памяти. Одна будет поднимать четверых детей, а к ней, самой младшей, переедет после долгих уговоров, чтобы тихо закончить свои дни. Деревенские подруги – чумазые, с тонкими косичками, в простых ситцевых платьях в горошек… Где вы сейчас? Как сложилась ваша жизнь? А это она, Елена. Эту фотографию сделали для школьного стенда «Наши лучшие ученики». Фотограф приезжал из самого райцентра, долго приглаживал её непослушные светлые кудряшки, а потом оставил всё, как есть. Серьёзные глаза, длинная шея и облако из кудрей на голове.

Здесь ей шестнадцать. Позади деревенская восьмилетка и она собирается перебраться в райцентр, чтобы там закончить среднюю школу. Это очень важно, ведь девчонка намерена поступать в университет! Ни у кого из семьи больше не было подобных амбиций: старшая сестра с ранних лет работала на ферме в родном колхозе, братья освоили трактора и комбайны, и только Елене не сиделось на месте. А тут ещё деревенский киномеханик повадился привозить в клуб «кино про милиционеров». Сначала девочка просто увлеклась сюжетом, а потом уже стала делать робкие попытки разгадать тайну, взглянуть на неё глазами следователя. Так и был сделан выбор профессии. Решено, она станет юристом.

Школу Лена закончила с серебряной медалью, на реверсе которой по кругу было написано «За отличные успехи и примерное поведение». Дома её от души поздравили родные и проводили во взрослую жизнь, вручив 200 рублей – огромные для деревни деньги. И она не подвела. Поступила с первой попытки и погрузилась в тонкости и путаницу будущего дела всей жизни.

Проучившись три года, повзрослела и поняла, что со своим характером и темпераментом лучше выбрать более чёткое направление и поэтому, посоветовавшись с преподавателями, девушка перешла на гражданско-правовое отделение. Профиль предполагал огромный спектр применения молодого специалиста в профессии. Можно было остаться в области или вернуться в родные места, дело нашлось бы обязательно. На учебной практике Лена поработала помощником юриста на химическом заводе, посидела в юридической консультации, освоила работу секретаря судебного заседания, а на преддипломную однокурсница позвала её в свой город – совсем ещё юный в то время Междугорск. Там согласились помочь будущим юристам все местные нотариусы – целых двое.

̶ Поживёшь у нас, дом большой, у меня своя комната, разместимся, ̶ уговаривала её Зойка Лаврова, смуглая, черноглазая девушка с длинной толстой косой. Она мечтала сделать себе короткую модную стрижку, но боялась прогневать таким поступком мать и поэтому научилась с ловкостью фокусника крутить у себя на голове высокий «вавилон». Многим девчонкам в общежитии эта идея пришлась по душе и к Зойке на парикмахерские услуги начали выстраиваться целые очереди.

̶ Скучновато тебе будет бумажной работой заниматься, но и эту сторону нашей профессии ты тоже должна знать. Мало ли что, в жизни пригодится, ̶ напутствовала её куратор группы, Ольга Витальевна, женщина, похожая чем-то на преподавательниц гимназии с картинок в учебниках: гладкая прическа ̶ волосок к волоску, круглые очки в тонкой оправе и брошь под высоким воротником блузки. ̶ Помни важные правила: на работу ты должна всегда являться вовремя, ни секунды опозданий. И никаких личных звонков от друзей и поклонников! Всё. Иди, как говорится – с богом!

Решили, что руководить практикой Лены будет Руденко Пелагея Прокладиевна.

̶ Отчество выучи, чтоб от зубов отлетало. Я много о ней узнала. Ей уже хорошо за шестьдесят, но ты на это не смотри – говорят, с головой там полный порядок, да и молодёжь она любит, очень интересуется всем, что с нами связано, ̶ тараторила Зойка в поезде, когда они ехали в Междугорск. Себе же в наставники красотка наметила второго специалиста и категорически пресекала все попытки подруги «поменяться». Лишь позже Лена поняла, в чём тут дело: этим специалистом был мужчина, немного за сорок и, как оказалось, не связанный семейными узами. Зойка, невзирая на существенную разницу в возрасте, готовилась подстрелить своими чёрными глазами этого вполне аппетитного зайца.

̶ Тебе не стыдно? – пыталась взывать к её совести Лена. – Ты же комсомолка! Тебе нужно о будущем думать, расти в профессии, обществу помогать. А ты решила загубить свою молодость рядом с каким-то старым гусем?

̶ Дурочка ты, Ленуська, ̶ Зойка в ответ лишь хохотала. – Именно о своём будущем я сейчас и думаю. А старый так что? Не в суп же его класть! Крепче любить будет молодую жену. По-твоему, если комсомолка, так должна непременно с гегемоном отношения строить? Вот ещё! С таким увальнем ни поговорить, ни потанцевать, да ещё вечно дым папиросный нюхать. Терпеть не могу, когда табачищем разит. Интеллигентный мужчина совсем другое дело, вот увидишь! И фамилия какая, ты только вслушайся – Кошечкин!

На следующий день после приезда подруги пошли с направлениями на практику к своим наставникам. Первым на маршруте был как раз интеллигентный мужчина, мечта Зойкиной жизни.

Кабинет нотариуса Кошечкина располагался на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, совсем недавно построенного для проживания семей железнодорожников. Он и находился через дорогу от здания железнодорожного вокзала. В этом же доме соседствовали почтовое отделение, булочная и аптека.

На окрашенной синей, как и панели в подъезде, краской двери висела табличка «Нотариус Кошечкин В.И. Расписание работы…». Девушки постучали и, получив одобрительное «войдите», потянули за ручку. Дверь оказалось двойной, но даже сквозь это препятствие в нос посетительницам ударил ядрёный запах крепкого табака. Зойка сморщила нос, а Лена тихонько хихикнула.

Имя товарищ Кошечкин носил необыкновенное ̶ Виленор, как оказалось, производное от фразы «Владимир Ильич Ленин – отец революции». Что ж поделать, на заре Советской власти порой и похлеще детей нарекали, достаточно вспомнить ту же Даздраперму, например. Сам мужчина, сидевший за потёртым массивным столом, был моложав, но рыхловат. Он носил очки, усы и лысину, а тёмно-синий пиджак с кожаными заплатками на локтях, казалось, жил отдельно от хозяина, настолько он не гармонировал с толстыми хомячьими щёчками и круглыми крабьими глазками. А вот голос у Виленора Ивановича был очень приятный – бархатистый, обволакивающий, с лёгкой хрипотцой курящего человека. Когда мужчина начинал говорить, его внешность сразу уходила на второй план.

Лена посидела с подругой ещё несколько минут, а потом попрощалась, сославшись на то, что её тоже ждут для прохождения практики. Кабинет её руководителя находился в самом центре активно застраивающегося Междугорска.

Пелагея Прокладиевна и в самом деле была женщиной весьма интересной. Статная, с ярко-голубыми глазами и подкрашенными губами она казалась выше своего роста, благодаря волосам, которые были выбелены гидроперитом и уложены пышным валиком. Дополняли портрет ухоженные руки с маникюром и белая блузка с воротником-бантом. Если бы кто-то сказал, что этой женщине недавно исполнилось шестьдесят семь, Лена ни за что бы не поверила, даже заметив сеть мелких морщинок на её лице.

̶ Здравствуйте, девушка, ̶ она протянула руку и крепко сжала ладонь практикантки. – Я очень рада, что в университете не забывают такую старую калошу как я и периодически дают мне возможность почувствовать себя нужной. Что ж вы стоите, как не родная? Проходите, присаживайтесь вот за этот стол, на период практики здесь будет ваше рабочее место.

Стол, за которым предстояло трудиться молодой помощнице, с добротной немецкой пишущей машинкой «Рейнметалл» в центре, был приставлен к такому же столу нотариуса буквой «Т» и в небольшом кабинете это было, пожалуй, оптимальным решением. Девушка огляделась по сторонам. Ничего особенного, обычное помещение. Белёные извёсткой стены с выделенными голубой краской панелями, круглый плафон под потолком, массивный телефонный аппарат ̶ чёрный, с громким дребезжащим голосом, напоминавший вредного старикашку. Словно в противовес ему изысканной красотой выделялся письменный прибор на столе Пелагеи. Что-то подобное Лена видела в музее: тяжёлая мраморная подставка с выемкой для перьевой ручки, пара изящных чернильниц на ножках и такая штучка, похожая на печать, пресс-папье, кажется. Впрочем, эти предметы явно были не для украшения интерьера, ими однозначно пользовались. Что здесь ещё интересного? На стене два портрета в деревянных рамах, на одном – Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв, а на другом – серьёзный, с пронзительным взглядом прищуренных глаз – вождь мирового пролетариата товарищ Ленин. По правую руку от нотариуса прижимается к стене массивный металлический сейф, рядом с ним соседствуют четыре скрипящих деревянный стула со спинками. Слева – длинный стеллаж, заставленный папками, правовой литературой и газетными подшивками. За ним стараниями хозяйки кабинета образовался небольшой закуток, где пряталась печка-голландка. Пару лет назад ею точно пользовались по прямому назначению, но после строительства внутриквартальной котельной все квартиры перешли на центральное отопление. Надобность в печи отпала, однако её решено было не демонтировать, и теперь в нише, застеленной клеёнкой, прекрасно размещались чайник-кофейник с отбитой местами зелёной эмалью, электроплитка со спиралью и три гранёных стакана в ажурных подстаканниках. Чуть выше, на импровизированной полочке, стояли бакалейные товары – чай, сахар и картонная коробочка из-под желейного мармелада, в которой периодически появлялись то развесные конфеты, то домашнее печенье.

Руководителем Пелагея оказалась очень хорошим. У неё был исключительный порядок в архивной картотеке, хранившейся прямо в конторе и во вновь поступавших документах тоже. Основной работой юристов было заверение копий документов, но порой приходилось иметь дело и с наследниками, и с исполнительными документами. От общественной работы специалистов тоже никто не освобождал: необходимо было выезжать в отдалённые сельсоветы и проводить там беседы с населением, различные семинары, доклады, инструктировать сельские администрации. За время практики Елена выезжала таким образом не меньше пяти раз.

За два месяца они уже неплохо узнали друг друга. Лена рассказала женщине о своей семье, жизни в маленькой деревушке и о мечте, которую она всеми силами стремится осуществить. Пелагея поделилась несколькими историями из своей нелёгкой жизни. Оказывается, она не всегда сидела за письменным столом. В войну женщина, будучи раньше рядовым сотрудником НКВД, служила в специальном отряде милиции на Урале. Они выявляли диверсантов, дезертиров, помогали в охране общественного порядка, а также рыли окопы и поднимались в ружьё, если возникала такая необходимость.

̶ У меня ведь муж и оба сына ушли добровольцами, я для себя решила – не буду сидеть дома, стены охранять, не имею такого права. И тоже пошла в военкомат.

Никто из её мужчин домой не вернулся. Пелагея и ранена была, и контузило её во время взрыва на складе оборонного завода, но тем ни менее, она выжила, а когда вернулась домой, поняла, что не сможет больше там жить, одна. И уехала в Сибирь. Семьи у неё больше не случилось, но было много друзей, общения хватало с избытком.

Однажды Лена выполняла поручения Пелагеи и вернулась в контору уже под конец рабочего дня. Из кабинета нотариуса, на ходу надевая кепку, выскочил высокий мужчина в коричневом клетчатом пиджаке и белом шейном платке. Он со всей дури толкнул вошедшую девушку, даже не думая извиняться, ринулся к выходу и так сильно хлопнул дверью, что косяки издали жалобный стон. Лена едва удержалась на ногах. В её лицо практически впечатались крупные тяжёлые пуговицы, совсем не подходившие к одежде нахала.

̶ Шило, валим! ̶ скомандовал он кому-то за дверью.

̶ Что это было? – испуганно спросила девушка у своей наставницы.

̶ Ничего особенного, рабочие моменты, ̶ расплывчато ответила та, убирая куда-то в недра своего рабочего стола тоненькую зеленоватую папку из картона. ̶ Домой пора собираться. Проверь, всё ли закрыто, через десять минут на охрану нужно будет ставить контору. Удобная вещь, скажу я тебе! Раньше тут по ночам сидел сторож с винтовкой, а теперь, пожалуйста ̶ технический прогресс. Да и отделение милиции рядом, случись что, через минуту будут на месте.

Единственное окно в их конторе прикрывалось с улицы решёткой, а стеклу крепились датчики, реагирующие на разбитие.

̶ И все же я больше доверяю моим маленьким защитникам, они-то уж точно никакого хулигана внутрь не пропустят, ̶ посмеялась Пелагея.

На широком подоконнике у неё прекрасно чувствовали себя полтора десятка самых разнообразных кактусов. Женщина самолично ухаживала за колючками, поливала по графику, подкармливала, не доверяя эту миссию никому. Зимой жильцы импровизированной оранжереи дружно уходили в спячку, спрятавшись на самой нижней полке стеллажа, а весной, набравшись сил, возвращались на свой подоконник, чтобы порадовать заботливую хозяйку парой-тройкой нежных цветков.

Происшествие того дня казалось таким незначительным, что Лена быстро забыла о нём. Практика вот-вот должна была подойти к концу, Пелагея уже готовила отчёт и характеристику для своей подопечной. Девушка мечтала, что как только документы будут сданы в деканат, она купит билеты на поезд и съездит к родным в деревню. Маме надо помочь с огородом и сеном для коровы, искупаться в речке, сходить в лес на любимую грибную поляну и просто надышаться пряным деревенским воздухом, набраться сил. Впереди самый ответственный год…

̶ Сходи, пожалуйста, на почту. Нужно отправить несколько заказных писем и купить пачку конвертов. Не забудь взять приходник, его потом надо будет подклеить в амбарную книгу, ̶ Пелагея посмотрела на Лену поверх очков, чудесным образом державшихся на самом кончике носа. Она с самого утра, не отрываясь, молотила что-то на печатной машинке со скоростью пулемёта. ̶ У меня посетители через час намечаются, не могу оторваться. Так что вся ответственность на тебе.

̶ Да я и не против, ̶ девушка забрала со стола приготовленные для неё конверты и направилась к выходу. За её спиной снова застрекотали клавиши «Рейнметалла».

До почтового отделения ходу примерно двадцать минут в одну сторону. Лена уже почти дошла до входной двери, как вдруг почувствовала, что один из капроновых чулок осторожно крадётся с бедра вниз. Вот ведь, зараза! Опять застёжка на поясе расстегнулась! Надо в крепление вставить монетку, так надёжнее будет.

Она зашла в туалетную комнату, подняла подол модной клетчатой юбки в складках и со вздохом облегчения обнаружила, что чулок в целости и сохранности, «не пополз». Через минуту одежда была приведена в порядок, и девушка выскочила на улицу, звонко стуча по ступенькам каблучками новеньких туфелек. Погода чудесная, на небе ни облачка, прогуляться в такой день настоящее удовольствие. Она так радовалась возможности вырваться из душного кабинета, пахнущего чернилами и бумагой, что не заметила, как буквально следом за ней на крыльцо поднялись двое – давешний посетитель в клетчатом пиджаке и ещё один, коренастый, в рабочей спецовке. Высокий зашёл в контору нотариуса, а коренастый остался на улице, куря папиросу.

Глава 7. Немец и Пелагея

Немец и Пелагея

Лена вернулась на работу примерно через час, слишком много народу толпилось в почтовом отделении. Машинка уже не тарабанила, значит, Пелагея закончила свою срочную работу и сейчас, наверное, копошится в архиве, подшивая в папку очередную бумагу. Девушка открыла дверь кабинета и в ужасе замерла на пороге.

Казалось, что здесь пронёсся ураган: пол был буквально усеян исписанными листами. Стеллаж с папками практически опустел, его содержимое валялось под ногами. Дверца железного сейфа открыта, в ней торчит ключ, на подоконнике не видно привычных кактусов.

̶ Пелагея Прокладиевна, где вы? – голос Лены невольно задрожал.

Ей никто не ответил, и тогда она осторожно шагнула вовнутрь. Сначала заглянула в импровизированную кухоньку. Никого. Там даже относительный порядок. Ещё несколько шагов и вот она, Пелагея. Пожилая женщина лежала у окна. Практикантка бросилась к своей наставнице.

̶ Что с вами? Пелагея Прокладиевна, это я, Лена, посмотрите на меня!

Красивая высокая причёска Пелагеи растрепалась, волосы были измазаны кровью. Только сейчас девушка обратила внимание на пресс-папье, оно лежало тут же, и было сплошь в бурых пятнах. Пелагея еле заметно пошевелилась и попыталась поднять руку, крепко сжатую в кулак. Лена едва успела перехватить её, как та обмякла. В ладони осталась лежать крупная тяжёлая коричневая пуговица.

Через несколько минут в конторе работала милиция. Пелагею с тяжёлой травмой головы увезли в больницу, врачи не давали никаких прогнозов. Лена изо всех сил пыталась взять себя в руки и вдумчиво отвечать на вопросы, которые ей задавали. Оказалось, это гораздо труднее, чем самому кого-то опрашивать. Она заставляла себя вспомнить всё, чему её учили в университете, сопоставляла отдельные слова, моменты, но в голове так шумело, что она даже не всегда понимала, что ей говорят.

̶ Идите-ка вы домой, девушка, хватит с вас на сегодня, ̶ сказал ей пожилой седовласый мужчина в синем кителе. Значит, этим делом занялась прокуратура. Хорошо, очень хорошо.

̶ Потапов, Андрей, ̶ это уже вон тому молодому мужчине в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. ̶ Проводи свидетельницу домой, вручи ей повестку на завтра ну и поговори, может ещё что вспомнит.

Лена сидела в комнате Зойки в полном одиночестве. Подруга в последнее время приходила домой поздно, ссылаясь на загруженность по работе, но там всё было понятно – Виленор Кошечкин по-видимому вот-вот поведёт свою практикантку в ЗАГС. Что теперь будет с её, Елены Борисовой, практикой не понятно. Ей рекомендовали всё закончить под руководством Кошечкина, он теперь остался единственным в городе и районе нотариусом. Зойке это точно придётся не по вкусу… Контору Пелагеи Руденко опечатали, целую кипу бумаг вывезли для изучения, даже пишущую машинку забрали. Завтра снова предстоит визит в милицию, и кто знает, сколько этих визитов ещё впереди. Следователь оформил подписку о невыезде, что очень не обрадовало мать Зойки, которая теперь зыркала на постоялицу такими же чёрными, как у дочери, глазами, и, демонстративно гремя посудой, рассказывала домашним «случаи из жизни». Вроде тех, когда у людей вдруг, совершенно неожиданно, всплывало какое-нибудь родовое проклятье, и они начинали сеять вокруг себя смерть, разрушение и прочие катаклизмы вселенского масштаба.

Лена поняла, что ей придётся срочно искать комнату и переезжать, пока гостеприимная хозяйка лично не вышвырнула её на улицу посреди ночи.

Девушка собрала нехитрые пожитки в небольшой чемоданчик и решила немного почистить пиджак, в котором была сегодня. Неожиданно из кармана что-то выпало и запрыгало по деревянному полу. Лена наклонилась. Это была та самая пуговица, переданная ей Пелагеей. По-видимому, на эмоциях она просто автоматически положила пластиковый кругляш в карман и забыла о нём. Как и то, где она уже могла его видеть. А ведь видела, точно видела!

Рано утром, пока в доме все спали, Лена с чемоданчиком в руках тихонько вышла и направилась в сторону рынка, где к этому времени собирались бабульки, торговавшие парным молоком, сметаной и творогом домашнего производства. Продукты девушку не интересовали, она надеялась, что бойкие торговки помогут ей решить квартирный вопрос. И не ошиблась. К началу нового рабочего дня она уже праздновала новоселье: одна из бабулек согласилась выделить угол «такой гарной дивчине» на ближайший месяц и за символическую плату – десять рублей.

По повестке Лена должна была явиться в отделение милиции к одиннадцати часам, она пришла чуть раньше и застала в кабинете только того самого молодого мужчину, что провожал её накануне. Андрей Потапов, кажется.

̶ Здравствуйте, ̶ нерешительно топталась у двери. ̶ Я узнать хотела, как там Пелагея Прокладиевна, и когда её можно будет навестить?

̶ Скорее всего – никогда, ̶ он смотрел на неё покрасневшими от бессонной ночи глазами. ̶ Ваша наставница умерла сегодня ночью, не приходя в сознание. Для пожилой женщины удар по голове оказался не совместим с жизнью. Вам водички налить?

Лена неожиданно для себя расплакалась. Настолько ей было жаль Пелагею с её высокой причёской, очками на самом кончике носа и кактусами на подоконнике.

̶ Спасибо, воды мне не нужно. Я пришла сказать, что у меня поменялся адрес, хозяевам не очень понравилась возможность жить бок о бок с человеком, хоть как-то причастным к убийству. И ещё. Мне нужно передать следователю одну вещь, вчера я забыла о ней. Это пуговица, она была в руке Пелагеи, когда я нашла её.

̶ И куда я теперь должен пришить вашу пуговицу? – сердито заговорил мужчина. – Вы же юрист, хоть и недоучившийся пока. Вам должны были объяснить элементарное правило поведения на месте преступления – ничего не трогать! Или у вас «неуд» по криминалистике?

̶ Вообще-то, я не криминалист, ̶ возразила Лена, ̶ и ничего я там не трогала. Пелагея, перед тем, как потерять сознание, пыталась мне это передать. Я засуетилась и положила эту проклятую пуговицу в карман, а вечером нашла. Что же мне теперь, застрелиться?

̶ Ладно, не шумите, ̶ поморщился он, ̶ сейчас что-нибудь придумаем. Подождите меня здесь.

Оказалось, что ничего сложного нет: опер составил акт передачи вещдока свидетелем, истребовал подпись гражданки Борисовой Елены Валерьевны и двух понятых из числа граждан, сидевших у двери паспортного стола. Пуговица была приобщена к делу.

Лена уже собиралась выходить из кабинета, как натолкнулась на входившего в него мужчину. Она едва успела остановиться, чтобы не удариться лбом о металлическую форменную пуговицу на его кителе. В её голове произошёл взрыв.

̶ Я вспомнила! Вспомнила! – закричала она.

̶ Что вы вспомнили? – Андрей Потапов от неожиданности подскочил на месте.

̶ Где я видела эту пуговицу! – глаза девушки загорелись от возбуждения и Андрей против своей воли залюбовался её милым личиком.

Она в подробностях рассказала о событиях того дня, когда в кабинет Пелагеи заходил мужчина в клетчатом пиджаке. Да, девушка не видела его лица, но хорошо описала рост, телосложение и одежду.

̶ С ним был ещё один человек. Он ждал на улице, я слышала, как этот высокий сказал что-то вроде: «Идём отсюда, Шило»

̶ Шило?

̶ Да, именно так. Я спросила у Пелагеи, что случилось. Видела, что этот длинный не в духе, даже зол, я бы сказала, но она ответила, что просто рабочие моменты.

̶ Вам этот посетитель попадался ещё где-нибудь?

̶ Нет, уверенно ответила Лена. – Я видела его в первый и последний раз.

̶ Я думаю, эту историю вам нужно будет повторить Сидорову, Михаилу Тимофеевичу ̶ следователю, который ведёт дело об убийстве Руденко. И полистать нашу картотеку, вдруг, всплывёт знакомое лицо. Что ж поделать, город у нас молодой, только начал строиться, а ведь здесь не только комсомольские отряды трудятся. Первые поселенцы за колючей проволокой территории осваивали. Кто-то уехал потом, после окончания срока или по амнистии, а кто-то и остался. И не всегда с добрыми намерениями. Понимаете, о чём я? – Андрей внимательно посмотрел на неё и снова потёр лицо ладонями.

Конечно, она понимала. Медждугорск с момента своего рождения был буквально окружён лагерями и поселениями. Большинство были расформированы ещё в конце пятидесятых, но в тайге грибники и охотники часто натыкались на обрывки колючей проволоки, разрушенные огневые точки и безымянные кладбища с номерами на крестах. Людей с синими рисунками на руках и специфической манерой речи встретить можно было везде – в магазинах, клубах, за рулём грузовика или в забое шахты. Они не вызывали у местного населения страха или предубеждения, просто жили и работали, как все. Да, не обходилось без мелких краж или «гоп-стопа», случались и более серьёзные происшествия, однако, нападение на сотрудников правоохранительных органов – событие из ряда вон выходящее. Вот и приходится теперь милиции ломать голову, решая, кто осмелился бросить вызов судьбе и высшей мере – местное уголовное сообщество или залётные молодцы.

– Гастролёров искать – самое тухлое занятие, – поделился мужчина, – приехали, сделали своё дело, и ищи их потом на бескрайних просторах необъятной страны.

– Не согласна, – возразила Лена. – Я понимаю, когда гастролёры сберкассу обнесут, ювелирный магазин или продуктовый склад, но напасть на нотариуса… Смысл? Больших денег в конторе не бывает, драгоценностей тоже. Документы, печать? Кому могут быть интересны всякие справки? Это явно что-то личное и связано с кем-то из местных. Знать бы только что…

– Проверяем сейчас всех, кто побывал на приёме у Руденко за последние полгода, может быть, там что-нибудь обнаружится.

Лена вернулась в рабочий кабинет нотариуса Кошечкина только к трём часам дня. Зойки на месте не было, сам Виленор Иванович не высказал никакого недовольства по поводу долгого отсутствия своей второй практикантки, тем более, что оправдательный документ в виде отмеченной следователем повестки она предоставила.

У девушки сильно болела голова. Душное прокуренное помещение здоровья не добавляло, Лена считала минуты, когда можно будет выйти на свежий воздух и добежать до ближайшей аптеки. В глазах до сих пор рябило от просмотренных фотографий. Она вглядывалась в чёрно-белые лица, изо всех сил стараясь найти знакомые черты, но эти люди казались ей близнецами. Картотеку приходилось перебирать заново, поэтому было ощущение, что этих фотографий она пересмотрела несколько тысяч. И всё безрезультатно. Никого, хоть отдалённо напомнившего бы ей того длинного мужика, здесь не было.

– Вы хорошо себя чувствуете? – Виленор Иванович внимательно всмотрелся в бледное лицо своей практикантки.

– Честно говоря, не очень, – призналась она. – День выдался слишком тяжёлым.

– Ну вот что, идите-ка вы сегодня домой. Поручений у меня для вас никаких, а завтра будет видно. И ложитесь спать пораньше, вам действительно нужно выспаться. Идите, Леночка, идите.

В аптеку всё же решено было зайти. Та, что находилась в одном доме с нотариальной конторой Кошечкина, не работала, учёт. Придётся пройти дальше по улице. Таблетка от головной боли совсем бы сейчас не помешала, как и бутылочка брома. Скорее всего, по-другому уснуть просто-напросто не получится, слишком много вертится в голове картинок и информации. Надо бы разложить этот винегрет по полочкам, чтобы легче проанализировать, да вот не получается пока не отдохнёшь. Просто замкнутый круг.

Погружённая в свои мысли, Лена поднялась по деревянным ступенькам к двери с вывеской «Аптека». В помещении, полностью занимавшем щитовой финский домик, пахло мятой, йодом и хлоркой. Народу практически не было, лишь несколько чумазых пацанов подсчитывали мелочь для покупки гематогена да мужчина, наклонившись через прилавок, тихо беседовал с девушкой в накрахмаленном белом халате и круглой белой шапочке. Лена подошла ближе и встала в очередь.

Наконец, посетитель простился с фармацевтом. По дороге к выходу он положил в карман рабочей куртки бумажный свёрток и опустил на глаза козырёк кепки. Девушку словно окатили с головы до ног ледяной водой: это был он, тот самый высокий, приходивший в контору Пелагеи. Забыв о головной боли, Лена решила действовать. Необходимо проследить за этим типом, узнать, где он обосновался и тогда уже сообщить в милицию. А там уже профессионалы выяснят, что связывало его с нотариусом Руденко и причастен ли он к её гибели. Лена сняла с шеи легкий шарфик, повязала им голову и повесила на сумку тонкий жакетик, только что покрывавший её плечи. Всё это напоминало ей сцену из фильма про шпионов, недавно просмотренное в клубе вместе с Зойкой. Там тоже разведчик менял обличье, чтобы выследить врага на улицах города. Насколько это сложно и опасно, ей предстоит узнать.

Мужчина неспешно шёл по обочине грунтовой дороги, девушка держалась позади него в нескольких десятках метров. Вот он закурил на ходу, махнул рукой паре встречных грузовиков и направился через пустырь по узкой путаной тропинке к домикам частного сектора. Лена оглянулась по сторонам. В этой части городка ей ещё не приходилось бывать. Пустырь заканчивался мелководной курьёй, заросшей камышами и раскидистыми ивами. Здесь тропинка выходила к самодельному мостику из двух перекинутых между бережками шпал и разбегалась сразу на три стороны, как раз по числу улиц. Высокого не было видно, но его преследовательница не теряла надежды. Она заглянула сначала в один проулок, потом во второй и практически в конце улицы заметила человека, входившего в калитку неказистого рубленого домишки. Осторожно, стараясь не выдать своего присутствия, девушка подобралась ближе. Она не рискнула подойти вплотную к заветной калитке, но зато прочитала на соседних воротах название улицы и номер дома. «Снеговая, 18», ̶ было выведено краской на почтовом ящике. Лена постояла ещё несколько минут, прислушиваясь к звукам вокруг, но ничего, кроме лая собак, не разносилось по округе. Она повернула обратно. Нужно срочно связаться с «важняком» Сидоровым, либо, на крайний случай ̶ с Андреем Потаповым. Пока этот мужик не догадался, что его ищут, и не скрылся в неизвестном направлении.

Лена быстро перешла мостик из шпал и скрылась в зарослях ивы. Через пару сотен метров покажется телефонная будка, девушка обратила на неё внимание пока шла по дороге. В дежурной части в помощи не откажут. Вдруг за спиной громко хрустнула ветка. Лена вздрогнула и оглянулась. Он стоял к ней вплотную. Высокий, со сжатыми в узкую полоску губами и пронзительными серыми глазами. Они смотрели друг на друга и не двигались с места. А потом резкая боль пронзила левый бок. Лена начала медленно оседать на землю, лицо мужчины расплылось в мутной дымке. Проваливаясь в небытие, она услышала: «Готова, Немец, канаем прочь!»

Глаза нестерпимо резал свет. Хотелось встать и наглухо задёрнуть шторы, но не было сил даже пошевелиться. А ещё эта иссушающая жажда… На стуле рядом с кроватью всегда стоял стакан воды, надо только протянуть руку. Она сделала над собой усилие и вытащила руку из-под одеяла. Так, чуть правее, немного дальше, но стакан никак не попадался. Девушка с трудом разлепила веки. Странно, где это она? Высокие белые потолки, широкое окно с белыми занавесками-задергушками, металлическая стойка капельницы… Она в больнице! Но что случилось? И тут дала о себе знать резкая боль в левом боку. Лена всё вспомнила! Нужно позвать врача или медсестру, пусть позвонят в милицию!

Дверь открылась. В палату вошла высокая стройная девушка в белом халате. Её сопровождал мужчина в милицейской форме. Присмотревшись, Лена узнала в вошедшем Андрея Потапова.

– С возвращением! – Широко улыбнулся мужчина. – Расскажите, каково это – через пять дней проснуться героем?

Девушка махнула рукой, пытаясь остановить поток красноречия, а он уже усаживался на стул возле её кровати.

– Этот человек… Улица Снеговая… Немец… – пыталась как можно громче и внятнее говорить она, но из губ вырывался лишь свистящий шёпот.

Тем ни менее, Андрей услышал её.

– Тише-тише, вам нельзя ни нервничать, ни разговаривать, – он взял её за руку. – Всё позади, они у нас. Оба. Тимофеич настоял, чтобы за вами присматривали наши ребята, беспокоился, вдруг преступники захотят «подчистить хвосты». Как оказалось, не зря переживал старик. Мы вас потеряли буквально на несколько минут и вот…

– Кто эти люди? За что они напали на Пелагею?

– Это длинная история. Расскажу лишь вкратце. Этот самый Немец «крестник» нотариуса Руденко. В войну она служила в спецотряде НКВД и участвовала в ликвидации диверсионно-разведывательных групп в тылу. Немец, он же Арно Лацис, был руководителем одной такой группы. Ему тогда помогли бежать, но, как оказалось, земля не просто круглая, у неё своя, особая память. Лацису удалось раздобыть чужие документы, по ним стал он Иваном Колесниковым, мотался по стране, даже отсидел за кражу со взломом. На зоне он познакомился с Егором Шиловым по кличке «Шило» и после освобождения приятели подались в Сибирь на золотые прииски. Так их занесло в наши края. А тут совершенно неожиданно выяснилось, что у Колесникова, настоящего, чьи документы были присвоены, скончался дальний родственник и, за не имением других наследников, к Ивану переходит дом и коллекция старинных книг. Новоявленный наследничек с радостью спешит в нотариальную контору, где нос к носу сталкивается с Пелагеей Руденко, той, что едва не подвела его к «вышке». Она тоже, спустя много лет, узнала нашего героя. Он успел стремглав ускакать прочь, но его новое имя бывший сотрудник органов срисовала на раз. Пелагея составила бумаги в местные отделы милиции и КГБ, вот только отправить их не успела – Лацис с Шиловым добрались до неё раньше. Вам, девушка, повезло, что в тот день у Пелагеи нашлось для вас задание, иначе… В общем, благодаря вам, удалось выйти на след Немца и его подельника. Вы, Елена, поступили смело, но безрассудно. Таким людям, как Лацис, терять нечего. Он сразу понял, что за ним следят, и поспешил избавиться от «хвоста». Благо, наши ребята были рядом, а врачи смогли совершить настоящее чудо – вытащить вас с того света на этот. При обыске у Лациса нашли тоненькую такую зелёную папочку, а в ней бумаги, которые составила Руденко и документы на открытие наследственного дела. Почему он не уничтожил это всё – не понятно. Пожадничал, наверное или просто ступил. Решил выждать и повторить заход с получением наследства уже у другого нотариуса, которому передадут архив погибшей Руденко? Об этом мы пока не знаем, но само наличие этой зелёной папочки и плюсом запрошенные копии документов из военного архива поставят на судьбе Лациса жирный крест. Это нам обещали в местном отделе КГБ.

̶ Хорошо, всё хорошо, ̶ прошептала Лена и закрыла глаза. Она провалилась в сон уже через минуту, а Андрей продолжал сидеть возле кровати и держать её за руку.