Читать онлайн Потерянный воин. Князь Леса. Книга первая бесплатно

Корректор Айгуль Клиновская

Верстка Любовь Шатхина (Люша-Райт)

Иллюстратор Genko

Дизайнер обложки Lestries, иллюстрация

© Тао Ванцзи, 2024

© Genko, иллюстрации, 2024

© Lestries, иллюстрация, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-2247-2 (т. 1)

ISBN 978-5-0062-4319-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПОТЕРЯННЫЙ ВОИН

КНЯЗЬ ЛЕСА.

КНИГА ПЕРВАЯ

Всё происходит только так,

как должно происходить.

В этом мире нет ничего странного.

(с) Нацухико Кёгоку

«Лето злых духов убумэ»

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

от Переводчика

Произведение содержит сцены насилия, убиения и поедания людей.

Переводчик ничего не пропагандирует и сей труд носит развлекательно-философский характер.

Категорически приветствуется бережное отношение к людям и Лесу.

В целях удобства чтения в процессе перевода часть терминов и понятий Мира Сагии была заменена на аналогичные по смыслу земные слова, такие, как «чёрт», «ружьё», «врач», «паспорт» и так далее.

Приятного Приключения!

УВЕРТЮРА

Из дневника Верховного колдуна сира Мо́орлина, 635 год от окончания Войны Шипов.

ПРОЛОГ.

ПРОКЛЯТЫЙ ВОИН

Второй год Войны Шипов.

Северная окраина Великого Леса.

Мёртвые голые ветви лиственниц качал морозный ветер. Снег грубой крупой траурно кружил над лесом, оседая на лохматые лапы сосен и елей. Безлистые кусты торчали в сугробах безмолвными стражами. Ни птицы, ни зверя.

По белому пространству снега ползла чёрная человеческая фигура, оставляя за собой тёмный кровавый след. Полностью седые волосы и пропитанные кровью чёрные одежды запорошены снегом, человек полз, как раненый зверь, тяжело дыша и хрипло постанывая. Ломая тяжёлым, непослушным телом кусты, человек выбрался на берег заледенелого, овального, как зеркало, озера.

Глухо взвыв, он поднялся на ноги, неестественно изогнувшись, и снова упал. Горлом у него пошла чёрная кровь.

– Боги! – он закашлялся. У него было благородное, закалённое северными ветрами, лицо, теперь страшно осунувшееся, похожее на череп. Глаза его горели лихорадочным, нечеловеческим, пугающим огнём. Одежды выдавали в нём знатного воина, быть может, даже правителя. На груди у него зияла тёмная рана, сочащаяся кровью. Приподнявшись на руках, выкашливая чёрную дрянь, он взмолился:

– Хоть… кто-нибудь!… пожалуйста!… Древо…

Он зарыдал, упав лицом в колючий бесчувственный снег. Слёзы, побежавшие по щекам, были черны, как его кровь.

– Пожалуйста…

Изогнувшись, он подскочил, упал, скорчился, терзаемый болью, разъедающей внутренности, и отчаянно завыл от ужаса и бессилия.

– Боги!… Майя… мама!… – он повернулся на бок, сотрясаемый беззвучным плачем и болью. Стал стонать, и звуки его голоса всё больше и больше походили на звериные. Он стонал волком и медведем, и оленем, и птицами…

– Хва-а-а-а-а-атит! Про-о-о-ошу-у-у-у-у-у!… – на последней гласной он перешёл в настоящий волчий вой. Ужасаясь самому себе, человек отчаянно тонко заскулил… Это неизбежно…

В безумной ярости он стал пытаться избавиться от одежды. Оборвав крючки, распахнул благородный чёрный кафтан, порвал рубаху, отчаянно воя. Посмотрел на свою руку – из человеческой плоти на пальцах росли огромные жуткие когти.

– Не-е-ет! Убейте меня!

Он встал на колени и снова закашлялся чёрной кровью. Отёр рукавом лицо, переводя дыхание.

– Совсем… один. Хоть… кто-нибудь… – он обвёл тоскующим взглядом пустующую гладь озера.

– Не один, – донёсся голос откуда-то снизу, человек измождённо осел на снег и мутным от страдания взором посмотрел на говорившего.

– Хах, – он слабо печально улыбнулся.

Рядом села и прижала передние лапы к груди большая бурая крыса.

– Не один, – повторила она. – С тобой Лес.

– Я проклят… Я даже не смог умереть! – лицо человека подёргивалось от боли, но теперь он сдерживал стоны, разговаривая с почитаемой дамой.

– Я знаю… – кивнула крыса. – Мы с тобой. Ты всех спас… И Лес – тоже.

Сжав губы, человек отрицающе повёл головой, выдавил:

– Убийство Верховного – страшная рана Лесу… У меня не было выбора…

– Ты спас Лес от мятежного Верховного. Древо благодарит тебя…

Стиснув зубы, проклятый воин глухо провыл, сжав кулаки, впиваясь когтями себе в плоть:

– Легче… мне от этого… вряд ли… станет… – он каркающе рассмеялся-прокашлял.

– Станет, – крыса в утешающе-ласковом жесте протянула к нему лапку. – Ты вернёшься.

Человек в неверящем изумлении посмотрел на старую мудрую даму. Та кивнула:

– Да, вернёшься. Лес так решил. Ты проклят не до конца времён.

Закрыв глаза, человек неестественно вытянулся и всхлипнул. Долго молчал. Прошептал:

– Мне страшно, Лара…

– Я знаю. Поэтому мы рядом.

Человек открыл глаза. И увидел, что вокруг собрались всевозможные лесные звери: белки, зайцы, косули, рыси, волки… Тигр и сохатый пришли, и даже один бурундук выполз. На ветвях сидели сойки, кедровки, синицы, коршун и ястреб, филин, в снегу на земле притихли куропатки и рябчики. И совсем рядом с человеком приземлился снегирь.

Воин тихо улыбнулся – лицо его тоже было бело как снег – и протянул к снегирю руку. Отважная птаха запрыгнула в окровавленную ладонь.

– Спасибо… – улыбаясь, человек легонько погладил птичку большим пальцем. И улыбка его перешла в оскал. Снегирь упорхнул, а человек, рыча, опёрся руками в снег. – Бу-у-удь ты-ы-ы пр-р-роклят! Я не хоте-е-ел! Я не хотел этого, Лара! – пылая взглядом, он вцепился себе когтями в грудь, сдирая кожу. – Я не хотел, Майя!… – дикий рык и рёв спугнули всех зверей с берега озера, они схоронились за кустами и сугробами, поблёскивая глазами, полными сострадания и печали. Одна Лара осталась рядом.

– Помни, что ты вернёшься, – сказала она изнывающей душе. – Тверди это себе, пока ты… – раздался тошнотворный треск. Вой, стон, волна ужаса и боли. – …пока ты человек, – закончила Лара в колкой, вопиющей тишине.

Звери стали осторожно выглядывать и выходить из-за кустов. Лара в одиночестве сидела на берегу и смотрела, как по ледяной глади озера к противоположному его краю движется чёрная, до невозможности истощённая фигура с ветвистыми рогами и неестественно длинными конечностями. Силуэт добрался до берега, плавно взобрался на него и скрылся среди деревьев.

Рядом с Ларой лежали остатки разодранных и обугленных одежд, среди них угадывалось что-то, что воображение могло бы назвать кожей.

К крысе медленно и степенно подошёл огромный рыжий тигр, покрытый шрамами.

– Это несправедливо, – пророкотал он.

– Сразу снять это проклятье… Владыка не в силах, – вздохнула Лара.

– И когда… он вернётся?

Крыса подняла голову к небу, из глубин которого падали теперь лёгкие нежные снежинки:

– Владыка сказал, через семь поколений.

Тигр оскалился и зарычал, махнув хвостом:

– Поганые эльфы!

– Они получили по заслугам, – крыса отряхнула передние лапки, будто только что умыла их, и опустилась на четыре конечности. – Пойдём, Тай. До той поры, пока не вернётся наш новый Верховный, его обязанности лежат на нас…

– Скажи это Кайа́ре, – хмыкнул в усы Тай и медленно зашагал рядом с Ларой. – Он хоть… захочет-то?… Быть Верховным?…

– Не думаю, что он вообще что-либо будет помнить…

– Наверное, это хорошо?

– Как посмотреть… В любом случае, нам придётся рассказать, почему Лес выбрал именно его… – до двух Хранителей донёсся изнывающий, обдающий морозом и безысходностью, вой.

Тигр мотнул головой и, прижав уши, оскалился:

– Ряды голодных духов пополнила такая светлая и благородная душа!

– Не навсегда, Тай! И, будем честными, ненадолго! Как для Пожирателя, для него эти века протекут как длинный, мутный, страшный, отвратительный сон…

– От такого сна я бы мечтал поскорее проснуться, – покачал головой Тай и пригнулся к земле. – Запрыгивай, подвезу.

– Всегда рада! – Лара забежала на сугроб и с него прыгнула тигру на спину, устроилась между лопаток. – Поехали, мой верный полосатый конь!

– Вот дождёмся, будет катать тебя новый Верховный, – Тай изготовился к прыжку. – Держись, дорогая! Мигом доставлю тебя к Кайаре!

И тигр огненной вспышкой понёсся по зимнему лесу, едва касаясь снега лапами.

А где-то бродил, не осознавая себя, не чувствуя, не любя, новоявленный голодный дух, жаждущий лишь одного – плоти и крови, человеческой плоти.

И ему было всё равно, что люди в это время славили имя князя Га́лена Ирде, одержавшего победу над Верховным Хранителем Леса ценой своей жизни.

Ему было всё равно, что после гибели Верховного люди легко изгнали эльфов и восстановили порядок в мире.

Ему было всё равно, что вдова князя Ирде Рея вышла замуж за короля Уи́лхарда.

Ему было всё равно, что из идеологических соображений победу над Верховным приписали Уилхарду.

Ему было всё равно.

Глава I. Возвращение

637 год от окончания Войны Шипов.

Юго-восточная окраина Великого Леса.

Мирным было правление короля Уилхарда VI, спокойной была работа лесничего Рикхарда Гроу.

Работать в Последнем Великом Лесу – это честь, хотя давно уже он не Великий. После смерти Верховного Хранителя Лес утратил всю свою колдовскую страшную силу. Но растут в нём до сих пор редкие, неповторимые растения, целительные и ядовитые, водятся звери, нигде больше не встречающиеся, да ходят легенды, что бродят по Лесу духи-Хранители, карают тех, кто непочтителен с Лесом. И охраняется он королевской грамотой от любого несанкционированного посягательства.

Вот, пожалуй, и все особенности, которые ныне отличали этот Лес от прочих. Хранителей – говорят, что это сова, тигр и крыса, – Рик никогда не видел, но лесничему нравилось думать, что он помогает лесным духам в деле пестования и защиты Великого когда-то Леса.

Однажды летним утром, напоенным ароматами цветущих трав, Гроу ехал на своей каурой лошадке по звериной тропе в той части Леса, что была доступна для охоты и иных развлечений при соблюдении установленных правил.

Тёмно-зелёный плащ, широкополая шляпа, простые рубаха и штаны, высокие сапоги, заплечная сумка да ружьё – гордость и достояние Рика, украшали образ сорокалетнего лесничего.

Серые глаза его с удовольствием созерцали раскинувшийся вокруг мир, волевое лицо с аккуратной щетиной выражало умиротворение, а тёмно-русые волнистые волосы, зачёсанные назад, аккуратно лежали по плечам.

Бабочки порхали над венчиками душицы, красные огоньки лилий сверкали среди разлапистых папоротников. Паутинки юных паучков украшали чуть ли не каждую травинку и были щедро обрызганы росой. Рикхард с удовольствием дышал свежестью в тени и густыми травяными ароматами на солнцепёке.

Миновав пару солнечных лужаек, он углубился в сосновый лес. Сочные листочки рододендрона обрамляли тропинку радостным кружевом, кое-где среди них всё ещё виднелись нежные розовые цветочки – сказывалась поздняя весна. Гроу любовался лесом, и на лице его светилась счастливая улыбка довольного жизнью человека.

Вдруг лошадка фыркнула и остановилась.

– В чём дело, Милашка? – он потрепал лошадь по гриве. Милашка, грызя удила, переступила ногами и прижала уши. – Чего там? – Рикхард спрыгнул и посмотрел на землю. – Интересно! – на влажной после дождей земле, среди хвои отпечатался явный след босой человеческой ноги. «Кто это у нас пожаловал? – подумал Рик. – Уж не оборотень ли?» Успокоив Милашку горстью изюма, лесничий отправился по следу, ведя лошадь под уздцы. «До полнолуния ещё неделя, кого сюда черти могли занести?» – размышлял Гроу, пробираясь через кусты рододендрона и голубики.

– Кто здесь?! – внезапный голос прозвучал для Рика, как выстрел из самодельной пищали. Гроу повернул голову и увидел полностью обнажённого человека, сидевшего возле вывернутого кедра на поросших лишаем камнях.

«Ещё интересней!» – подумал Рикхард. И тактично представился:

– Я королевский лесничий Рикхард Гроу, а вы?

Человек потерянно слабо улыбнулся:

– Простите, я не знаю… – выглядел он очень измождённым.

– То есть? – Гроу вместе с лошадью перебрался через кусты и вышел к каменной россыпи, возле которой устроился человек.

– Я не знаю, кто я. Не помню…

Гроу запустил руку в сумку, нашаривая амулет, определяющий волчье оборотничество. «Неужели какой-то новоявленный несчастный? – думалось ему. – До потери памяти, ну дела…»

– А последнее, что вы помните? – Рик бросил поводья и шагнул к незнакомцу, Милашка стала щипать поросль мышиного горошка.

– Я… вообще ничего не помню.

Рикхард достал амулет и на вытянутой руке поднёс его к человеку. Талисман не засветился. Гроу хмыкнул:

– Совсем ничего?

Незнакомец кивнул. Рик убрал волчий амулет и стал нашаривать кулон, определяющий присутствие колдовства.

– Что вы делаете? – человек снова слабо улыбнулся.

– Определяю, что с вами, – лесничий вытащил кулон. Он тоже не сработал. И оберег против нежити – тоже. И другие амулеты – тоже. Человек тихим взглядом наблюдал за манипуляциями. Гроу вздохнул. По крайней мере, он определил, что внезапного сумасшествия, одержимости и нападения от незнакомца можно не ждать. Видимо, он действительно просто человек.

Неизвестный поднял на лесничего прозрачный взгляд серебристых глаз:

– И как?

– Да никак, – Гроу развёл руками. – Вы целы?

Мысли Рика бежали: «Может, на него напал кто? Духи-Хранители, наверное, не стали бы одежду забирать, оскорби он Лес, придумали бы что-то другое…»

– Да, цел… – слабо усмехнувшись, человек встал.

Рикхард охнул. Всё тело незнакомца, хорошо сложенное, но сильно истощённое, было покрыто шрамами – колотыми, резаными, рублеными. Следы когтей, зубов, мечей… Но страшнее всего было то, что как раз посередине груди человека располагался жуткий шрам – от такой раны просто невозможно остаться в живых. Словно грудная клетка была проломлена, а затем срослась вновь. «Жертва колдуна!… – пронеслось в голове у Рика. – Чернокнижник ставил на нём опыты!» Иного объяснения этому шраму и всем другим Гроу пока не находил. Все шрамы были старыми, потому Гроу не заметил их сперва, только этот, на груди, выглядел пугающе свежим.

Незнакомец с беспокойством посмотрел лесничему в глаза, отчего тот вздрогнул.

– Господин Гроу? Вы в порядке?

– Д-да… А вы? – Рик отёр лицо.

– Да, я же сказал… Только, – человек окинул себя взглядом, – мне неловко, – он тихо улыбнулся. – Я помню, как жить в обществе, не помню лишь… свою судьбу. Мне бы… – он зябко повёл плечами, – хоть какую-то одежду.

– О, Создатель! Конечно, да! – Рик отстегнул с плеча плащ и отдал его незнакомцу. Человек быстро закутался и тут же расправил плечи:

– Благодарю.

Во всём его облике сразу проскользнули величие и сила, от которых у Гроу по спине побежали мурашки. «Вот это да!» – поразился мысленно лесничий. Неизвестный был высок для жителя Срединных земель. Лицо его выглядело очень благородно: изящный нос с лёгкой горбинкой, осенние, остро-очерченные скулы, миндалевидные, небольшие, серебряного цвета глаза – такой оттенок ныне можно увидеть только на старых полотнах, изображающих северных дворян прошлого. Волосы незнакомца, лежащие прямым пробором и ниспадающие до плеч, были пепельно-седыми. На вид ему – одновременно и тридцать семь, и сорок семь, и шестьдесят лет.

Рикхард интуитивно почтительно склонил голову:

– Господин…

– Что? – на лице незнакомца выразилось недоумение.

– Ничего, само вырвалось. Пойдёмте ко мне, я дам вам одежду и кров, пока не разберёмся с этой историей.

– Премного благодарю вас, – кивнул человек.

Незнакомец отказался садиться на лошадь, и они оба пошли пешком по тропинке. «Отведу его к Рокки, – размышлял Рик. – Пусть тот попробует восстановить ему память». Лесничий бросил взгляд на своего спутника. «Вряд ли он притворяется». И Гроу подловил себя на ощущении, что от незнакомца веяло спокойствием и властью, он размеренно и степенно шёл по лесу, будто по своим владениям, без тени неудобства ступая босыми ногами по веткам и шишкам.

«Ну и дела… – поразился Рик. – Будто новый лесной Хранитель!» Эта мысль пришла ему в голову случайно, Рикхард и представить себе не мог, насколько близок был в тот момент к истине.

Незнакомец нарушил молчание:

– Разрешите, я спрошу?

– Да, конечно!

Он указал на ружьё:

– Что это такое? Какое-то оружие?

Рик удивился. Незнакомец вроде бы утверждал, что помнит человеческое общество, но зато не знает об общеизвестных достижениях науки.

– Гхм, да. Называется «ружьё», или «огнестрел». Они очень редки и выдаются по специальному указу тем, кто состоит на королевской службе.

– А кто сейчас правит?

– Король Уилхард VI.

Человек кивнул. Ну хотя бы слово «король» не вызвало у бедолаги недоумения! Ведомый, видимо, собственными умозаключениями, он уточнил:

– Ведь, получается, король Ги́лард Старгейзе давно умер?

– Да, вообще-то… – Рик стал вспоминать цифры последней годовщины. – Шестьсот тридцать девять лет назад.

– Ясно…

– Вы что-то вспомнили?

– Нет, просто это имя всплыло в голове при слове «король».

Гроу кивнул. Гилард – легендарная личность, да, но ещё более легендарен его сын, Уилхард Первый, победивший Тёмного Ки́рина и положивший конец Войне Шипов.

Спустя время незнакомец задал ещё вопрос:

– У вас есть семья?

– Да, дочь Кара, восемнадцати лет. Она ждёт в избушке.

Человек улыбнулся:

– Дочь – это славно… Может быть, и у меня есть дочь, – он поднял голову к небу – там бежали лёгкие, взбитые воздухом облака, обрамлённые колким узором сосновых ветвей.

Глава II. Стена мрака

Кара закрыла книгу, услышав, как на улице залаяла Роза. «Папа вернулся!» – девушка накинула на плечи лёгкий, струящийся багрянцем платок и вышла встречать.

Сегодня на ней было синее верхнее платье и летние туфли. Тёплый ветерок играл волнистыми морозно-каштановыми кудрями, взгляд тёмно-карих глаз выражал удивление, трогательно вздёрнутый носик, как и всегда, придавал лицу девушки очарование природного и неизменного любопытства.

«Почему так рано?!» – хотела она спросить, но вопрос не сорвался с губ – рядом с лесничим шёл неизвестный, закутавшись в отцовский плащ.

– Здравствуйте! – девушка вежливо поклонилась. Незнакомец учтиво склонил голову.

– Кара! – Рик жестом подозвал дочь. – Расседлай Милашку, а затем поставь греться воду.

Вскоре незнакомец сидел за столом в чистой белой рубахе и тёмных штанах. Выглядеть он стал гораздо лучше, точно не на шестьдесят лет. Рик и Кара напоили гостя бульоном и чаем, опасаясь из-за истощённого вида давать ему что-либо ещё.

Рикхард окинул человека взглядом:

– Как вы себя чувствуете?

– Очень хорошо. Очень… вольно дышится, – серебряные глаза гостя веяли морозным покоем, который показался Каре знакомым.

Лесничий кивнул:

– Отдохните, а затем, если не возражаете, поедем к ведуну, и он постарается вернуть вам память.

– А кто это?

Так, ведунов он тоже не знает. Как бы объяснить…

– Это смесь врача и друида, но не колдуна.

– А врач – это кто?

– Тот, кто лечит людей.

– Понятно, лекарь, – неизвестный кивнул. – А, ведун, значит, волхв?

Рик и Кара переглянулись. Мудрость волхвов после Войны Шипов была утрачена, их место при Великих Домах заняли колдуны – мастера заклинаний, а часть наследия восприняли отступники-друиды.

Рикхард кивнул:

– Как бы да. Частично. Волхвами сейчас никого не называют.

– Понятно, – неизвестный склонил голову. – Кажется, я немного отстал во времени…

Рику хотелось сказать: «Ты сильно отстал!» Он показал рукой на кровать:

– Советую вам отдохнуть, а после поедем, это недалеко.

Неизвестный поблагодарил и лёг на кровать поверх покрывала. Кара взялась за книгу, Рикхард стал чинить запасной сапог. Время текло, брови девушки, когда она перелистнула страницу, удивлённо поползли вверх.

– Пап! – Кара тихо позвала отца и оглянулась на гостя – тот мирно спал.

Рикхард поднял голову и вопросительно кивнул.

Дочь показала разворот большой потрёпанной книги с цветной иллюстрацией.

Лицо лесничего выразило удивление, он посмотрел на спящего, на иллюстрацию, и снова на спящего.

– Волхвы, – прошептала Кара, имея в виду то, что незнакомец использовал это слово, и кивнула на иллюстрацию. Рикхард покачал головой, хотя и его поразило сходство портрета и черт незнакомца. Не знает ружья, но знает короля Гиларда и волхвов. Желая уберечь дочь от возможных глупостей, Рик прошептал:

– Милая, это было шестьсот тридцать семь лет назад! Это не может быть он.

Девушка надула губы и склонилась над картинкой, изучая её и сравнивая с гостем. Рикхард сжалился:

– Вот свожу его к Рокки, и всё узнаем.

Кара улыбнулась и кивнула.

Через два часа гость встал. Рикхард оседлал Милашку, а незнакомец, очень споро – Рыжика, и они поехали в славный город Ба́лдуэдд, стоящий у границы Великого Леса.

Шум и толкотня на главной улице, как и клубы пыли, захватили всадников с головой. Незнакомец обозревал мощные древние стены и строения. Рик следил за ним:

– Что-нибудь узнаёте?

– Возможно. Думаю, я здесь был…

Гроу сразу подметил, что неизвестный очень хорошо держится в седле. Теперь лесничему казалось, что этот человек привык править – он обозревал город со спокойной властью, как владения соседа, к которому приехал в гости.

Царственный неизвестный указал на здание Банка:

– Разве здесь не должна быть Оружейная палата?

Рик замялся, он не знал историю этого здания:

– Возможно, раньше была… Нужно будет уточнить. Сейчас здесь Банк.

На лице неизвестного отразилось полное непонимание.

Рикхарду пришлось объяснять, что такое банк.

Незнакомец остановил коня возле школы – пришлось рассказывать, что такое школа.

Рик готов был поверить, что его гость действительно шагнул в нынешний день из событий шестивековой давности. Или, во всяком случае, многолетней давности.

Миновав рынок у главной площади, – неизвестному не понравилось уродливое здание Ратуши, построенное два века назад, – они свернули в переулок, состоящий из каменной мостовой и высоких каменных стен многоэтажных домов. В конце переулка над одной из дверей висела живописная вывеска, украшенная изображениями диковинных трав и зверей, на ней красивым витиеватым шрифтом значилось: «У Рокки».

Гроу спешился, привязал Милашку к столбу и, толкнув плечом дверь, вошёл внутрь. Гость лесничего последовал его примеру. Внутри пахло травами и едкими средствами, а также не слишком ухоженными животинами. Спустившись по достаточно крутой каменной лестнице в подвал, люди оказались в небольшой комнате, уставленной клетками со всякой живностью и увешанной разными растениями в сухом и свежем виде. Под потолком светились два шара с мужской кулак размером, они плавно перемещались над комнатой, не задевая друг друга и связки трав. В глубине комнаты стоял прилавок со всякой колдунско-ведовской всячиной, за ним сидел маленький человечек лет пятидесяти, с просторной лысиной, седой острой бородкой, яркими голубыми глазами и большими очками на крючковатом носу.

Рикхард снял с головы полинялую шляпу.

– Привет, Рокки! Я к тебе по делу.

– Ты всегда желанный гость, Рик! Кого ты привёл? – хозяин заведения приподнялся на стуле, разглядывая незнакомца. – Я Ро́киан Са́лазар, счастлив встрече!

Человек на его приветствие почтительно кивнул.

Лесничий прошёл к прилавку и обсказал суть дела, неизвестный стоял рядом, с интересом осматриваясь.

Рокки покачал головой:

– Прелюбопытная история, однако! Документов, говоришь, никаких нет?

Рик кивнул:

– Нет. По крови, сам знаешь, не найдём, если они где-то и сохранились.

Рокки согласился. Живого человека по паспорту найти можно, а наоборот – нет.

Заметив, что его гость отвлёкся на парочку синих шиншилл, Гроу понизил голос:

– И ещё…

Он протянул ведуну сложенную бумажку.

– Помимо кучи шрамов, у него на шее и на плечах вырезано вот это. Похоже на эльфийский. Разумеется, я не могу прочесть.

Рокки, взяв и развернув бумажку, захлопал глазами за огромными стёклами очков:

– Поразительно… Думаю, это действительно эльфийские руны. И, – он посмотрел на незнакомца, буквально прилипшего к клетке с шиншиллами, – полагаю, что нашего друга могли зачаровать.

– Эльфы?! – Гроу выразительно хмыкнул. Ведь если так, то это могло произойти не позднее, чем шестьсот тридцать семь лет назад, и Рик подумал о портрете в книге Кары, о волхвах, Гиларде и здании Банка.

Рокки тихо посмеялся:

– Конечно, нет! Какие эльфы!… Их поклонники, Рик. Всех сортов.

У Гроу отлегло, лесничему спокойней было думать, что он нашёл сегодня не древнего князя, а просто какого-то несчастного.

– Но если так, то этим делом стоит заняться

КОТу…

Ведун покачал головой:

– В Королевский Отдел Тайн лучше лишний раз не обращаться. У них своих дел хватает. Наш друг вернёт себе память и, если понадобится, сам обратится к ним. Господин? – Рокки обратился к неизвестному. – Вы готовы?

– Да, конечно, – незнакомец подошёл и встал рядом с Риком.

Рокки с лёгкостью достал с полки увесистую книгу в кованом переплёте:

– Тогда начнём.

Все трое прошли через дверь за прилавком в соседнюю комнату, куда уже не доносились никакие посторонние запахи и шумы. Пространство окунуло людей в тишину, покой и уют.

Ведун указал гостю на кресло:

– Садитесь. Нужно, чтобы вы мне полностью доверились.

– Я вам доверяю. Делайте, что считаете нужным, – неизвестный сел – Рик поражался, как в нём сочетались спокойная властность и простота – и Рокки, встав на табуретку, начал ритуал. Он жестом раскрыл поднявшуюся со столика в воздух книгу, щелчком пальцев зажёг две свечи, воспарившие рядом, положил руки незнакомцу на голову и стал читать заговор.

В комнате вокруг свечей стала сгущаться темнота, Рикхард начал ощутимо подмерзать. Он видел много сеансов Рокки, и в этот раз лесничему почуялось, что что-то происходит не так. Тьма сгущалась, Рокки бормотал всё яростней и громче, испытуемый сидел не шелохнувшись. Рик понял, что его воротник и плащ покрываются инеем. О, Создатель, да тут по потолку ползут морозные узоры! Холод, лёд, боль, тоска, отчаяние и безысходность безжалостными когтями стали проникать в сердце Рика. Он хрипло выдохнул:

– Рокки, твою мать! Кончай!

Ведун из последних сил крикнул самое мощное заклятие, чтобы пробить неведомую силу. Яркая вспышка, треск, свечи задуло, грохот. Когда Рикхард разомкнул веки, то увидел, что Рокки лежит и у него из носа бежит кровь. Выругавшись, лесничий подошёл к другу и усадил его у стены:

– Какого чёрта, что это было, старик?! – Гроу вручил человечку платок и бросил взгляд на незнакомца – тот сидел в кресле и медленно тёр виски, приходя в себя.

Рокки, промокнув нос, прокашлялся:

– Что?

– Ты в порядке?

– Да, я в порядке, – взмахом руки ведун зажёг все свечи, какие были в комнате. Они постепенно прогнали холод и согрели пространство своим светом.

– А он? – Рик кивнул на неизвестного.

Ведун, прокряхтев, помотал головой:

– Боюсь, его память не вытащить постороннему…

– Почему?…

Рокки при помощи Гроу поднялся на ноги:

– Потому что. Ты сам видел. Стена мрака… – ведун снова помотал головой, – стоит между ним и его прошлым. Я не могу это убрать.

– И что же нам делать? – Рикхард посмотрел на незнакомца – у того прояснел взгляд.

– Ничего, – ведун прикосновением остановил себе кровь из носа. – Этот барьер не снимет ни один ведун, колдун или друид. Я читал про подобные случаи. Стена мрака возникает из-за сильного потрясения. Как защитное средство психики. В таких случаях только сам человек может отомкнуть свою память, встретив что-то знакомое или вновь испытав подобное потрясение. Иногда память возвращается полностью, но чаще всего – кусками. Не слышал историй, чтобы она восстановилась полностью.

Рикхард неуверенно пожал плечами:

– Как понимаю, к «котам» обращаться бессмысленно?

– Королевский Отдел Тайн использует те же средства, что и я. Увы, да, бессмысленно.

– Так что же… нам с ним делать? – оба посмотрели на неизвестного. Человек глубоко вздохнул и осмотрелся:

– Кажется… я всё ещё ничего не помню.

Рокки подошёл к нему:

– Увы, да. Простите, но я здесь бессилен.

Человек встрепенулся, увидев кровь у ведуна на рубахе и жилете. Рокки успокоил:

– А, это ерунда. Вы в порядке?

Незнакомец завороженно смотрел на кровь. Моргнул, перевёл взгляд на ведуна:

– Да, в порядке…

Рокиан изучающе глянул на пациента:

– Если вы что-то начнёте вспоминать, то сразу об этом сообщите.

Неизвестный кивнул:

– Так что со мной такое?

Рокки кашлянул:

– Итак, мой диагноз… – пришлось незнакомцу объяснить, что такое «диагноз», – таков: Стена мрака, скорее всего, из-за мощного потрясения под влиянием колдовства. Снятию извне не подлежит. Только сам пациент, – ведун прервался на объяснение, что значит слово «пациент», – может отомкнуть свою память. Пусть ищет ключи. Мои рекомендации, – Рокиан посмотрел на неизвестного поверх очков, – тихо и мирно начать новую жизнь, найти занятие по душе и записывать все вещи, какие вы посчитаете относящимися к вашему прошлому. Это всё, что пока можно сделать. Если случится какой-то прорыв, сразу обращайтесь ко мне, будем разбираться.

Безвестный знакомец, без прошлого и памяти, благодарно кивнул. Рик полез в сумку за кошельком, Рокки угрожающе замахал на него рукой:

– Прекрати, не вздумай! Этот сеанс – по дружбе!

Прежде чем покинуть заведение, – подопечный уже ждал на улице – Рикхард остановился на пороге, думая, сказать ли другу о смутных подозрениях. Но решил ещё понаблюдать и послушать. Заметив его жест, Рокки кивнул:

– Руны я постараюсь перевести. Как будет что-то, я напишу.

– Он пока поживёт у меня, – лесничий развёл руками. – Как понимаю, нужно дать ему новое имя?

– О, да, обязательно! Забыл сказать об этом! Уже старею… – ведун сокрушённо покачал головой и воодушевлённо подхватил: – Без имени человек беззащитен перед силами Судьбы! А новое имя – новая жизнь! В том числе исцеляющая старую. Пусть имянаречению сопутствуют счастливые знаки!

Рикхард, принимая пожелание, кивнул.

Глава III. Новая жизнь

К вечеру Гроу и его подопечный вернулись в избушку. Пятнистая чёрно-белая лайка Роза встретила человека без прошлого радостным вилянием хвоста. Лизнула его в руку.

Кара, стоя на пороге в легком бордовом платье с кожаным пояском, улыбнулась:

– Кажется, вы уже подружились!

Седой найдёныш стал играть с собакой, Рикхард в паре слов рассказал дочери, какая сложилась история.

– Пап, в «Войне Шипов»… – начала было девушка про свою книгу.

Гроу предупредительно выставил руку:

– Я знаю. Но у нас нет подтверждений. Оставим пока всё так, как есть.

Кара вздохнула и пошла готовить ужин на троих.

Тушёная с луком оленина и гречка украсили стол лесничего вместе с травяным настоем в чайнике и вазочкой печенья. На улице, полаивая, гоняла белок Роза. Спускался тихий вечер, обагрённый закатом.

Сев за стол, безымянный как будто испытал мгновенное замешательство, но затем, посмотрев на то, как лесничий и его дочь взялись за вилки, последовал их примеру.

Под конец ужина Кара помешивала ложечкой травяной чай, Рикхард задумался, а их гость осматривал обстановку избушки тихим прощупывающим взглядом, словно он давным-давно не видел человеческого жилища.

Кара первой нарушила воцарившуюся тишину:

– И что мы будем делать?

Рик поднял голову:

– Нашему гостю, – он с уважением посмотрел на неизвестного, – нужно какое-то имя. Хотя бы на время…

Кара хотела запротестовать, выдвинув свои предположения по поводу имени, но отец жестом велел ей молчать.

Человек без прошлого кивнул:

– Я согласен. Как раз думал о том, чем бы мог заняться, раз дверь памяти пока закрыта.

Рик встал:

– Что ж, если не возражаете, я стану вашим наречённым отцом.

– Я согласен, – улыбнулся гость.

Кара тоже поднялась из-за стола:

– Тогда я помогу всё подготовить для ритуала!

Отец и дочь прошли в соседнюю комнату, Рикхард одёрнул девушку:

– Кара! Ни слова о Войне Шипов!

– Почему ты не хочешь сказать ему об этом?! – дочь обиженно скрестила руки у груди.

– Я сказал, мы не можем быть уверены! – строго сдвинул брови лесничий. – А ты не подумала о том, что ему причинит боль такое знание?!

Кара молчала, Рик продолжил:

– Рокки сказал, что это Стена мрака, которая происходит из-за сильнейшего потрясения. Если он князь Ирде, то в его прошлом ужас и боль, тебе ли не знать!

Девушка опустила взгляд:

– Ты прав. Я не хочу, чтобы ему было больно…

– То-то же. Потерпи. Всё узнаем в своё время. А новое имя ему в любом случае нужно для исцеления прошлого, Рокки верно сказал.

– Ты всегда слушаешь Рокки, – буркнула девушка. Она всё равно не понимала, зачем давать новое имя, когда фактически известно старое.

– Рокки слушает даже Верховный колдун! – парировал Рик, и Каре нечего было на это сказать.

Убрав посуду, девушка покрыла стол бирюзовым бархатным покрывалом, поставила подсвечник с тремя свечами, чашу с водой, солонку и неразломленный круглый хлеб. Зажгла свечи.

Рикхард, переодевшись в парадные, зелёного цвета одежды, сел за стол с громадной толстой книгой в тиснёном переплёте, на обложке значилось: «Священные сказания. Звёздные песни».

Гость сел напротив него, Кара – по левую руку от отца.

Рикхард, кашлянув, пояснил:

– Когда мы не знаем, в какой день родился человек, и небесные покровители его скрыты от нас, мы гадаем по этой книге и даруем человеку первое имя, которое выпадет на открывшемся развороте.

Человек без прошлого согласно склонил голову.

Лесничий провозгласил:

– Тогда начнём. Духи Неба, – он поднял глаза к потолку, – духи Земли, – Рик опустил взор долу, – прошу вас, укажите имя этого человека, чтобы жизнь его прошла в мире и в изобилии! Да сбудется то, что написано в Книге Судеб!

Он раскрыл книгу где-то на середине, стал медленно вести пальцем по строкам.

Кара смотрела на подрагивающие стебельки огня на свечах, временами переводила взор на их отражение в чаше с водой. Густые сумерки плавно перетекали в ночь. Безымянный гость лесничего временами словно растворялся в темноте, и лишь огоньки в глазах – отражения свечей – выдавали его постоянное присутствие.

Губы Рикхарда беззвучно шевелились, проговаривая всё то, что открыл ему текст. Время текло, Гроу перешёл на вторую страницу разворота…

– Вот оно!

Кара подпрыгнула от неожиданности, гость вскинул блеснувший бледным огнём взгляд.

– Ганнибал.

Девушка, переводя дух, посмотрела на свечи, Рикхард повторил выпавшее имя. Пламя на всех свечах вытянулось и стало идеально ровным.

Гроу повторил имя в третий раз, Кара посмотрела на воду в чаше – по глади отражения пробежала лёгкая рябь.

– Это оно, – Рикхард почтительно закрыл книгу.

Кара посыпала хлебец солью и протянула гостю:

– Съешьте, это укрепит вашу связь с землёй и очистит от тяжёлого прошлого.

Ганнибал, склонив голову, принял хлеб и преломил его. Внезапный порыв ветра задул свечи, обдав людей промозглым холодом.

Рикхард вскочил со стула:

– Какого Дракона!

Кара испуганно оглянулась:

– Отец? – она стала нашаривать огниво, зябко сжавшись.

Ганнибал протянул к подсвечнику руку.

– Не нужно. Думаю, я смогу, – голос его прозвучал успокаивающе мягко. Большим и указательным пальцем гость легонько провёл по фитилю, и зажёгся огонёк. Ещё два движения – загорелись ещё две свечи.

Кара восторженно посмотрела на Ганнибала:

– Да вы ведун!

Гость поднял брови.

– Почему же? – он посмотрел на свои пальцы. – Кажется, я немного обжёгся, – Ганнибал легонько потряс рукой.

– Потому что ведуны умеют общаться со стихиями: огнём, водой, землёй, деревом и металлом…

Гость хмыкнул:

– Было бы неплохо.

Девушка посмотрела на отца:

– Как думаешь, что он зажёг потухший огонь, это хороший знак?

– Думаю, что да, – кивнул Рик.

Они завершили ритуал тем, что Ганнибал съел хлеб и запил его водой из чаши.

Кара погасила ритуальные свечи и зажгла обычную.

Получивший новое имя спросил:

– Кто такой Ганнибал?

Рик посмотрел на дочь:

– Расскажи ты. Ты гораздо лучше меня знаешь все эти истории.

Довольная похвалой, девушка приосанилась:

– Ганнибал – это знаменитый древний воин и правитель, что отправился в Страну Запада за исцелением для своего народа. Это «Песнь об Источнике Жизни», Ганнибал одолел там Бога Смерти Мао́та и с победой вернулся.

– Видимо, хорошее имя, – улыбнулся Ганнибал.

Кара кивнула:

– О, да. Оно значит «Благословение Создателя».

При своих же словах девушка почувствовала, как у неё отлегло от сердца – имя «Ганнибал» действительно будет хорошим для гостя, даже если он князь Ирде. Кара с теплом в душе смирилась с тем, что отец так запросто дал новое имя знаменитому герою Войны Шипов.

Поговорив ещё немного, – Ганнибал сказал, что ещё подумает над своей фамилией, – они легли спать: Рик и Кара на своих кроватях, а гость у входа, на лежанке для путников.

Гроу, лёжа на спине, смотрел на тёмные древесные узоры на потолке. Его тревожило прошлое Ганнибала. Что делать, если он в самом деле Вересовый князь Ирде? Рик вспоминал слышанные им пророчества о том, что древний герой вернётся, чтобы победить эльфов. Это что же, скоро придут эльфы? Как-то в это слабо верилось… Не хотелось думать о том, что весь старый добрый уклад, такой спокойный и приятный, может покатиться под откос. А ещё… Лесничий мгновенно узнал хлад, принесённый ветром. Это был тот голодный, безжалостный мороз, что совсем легонько коснулся Рикхарда у Рокки, но этого хватило. Хватило прикосновения-отзвука смертельного, страшного холода, обрывающего последние листья с голых ветвей или мясо – с костей… Гроу поёжился. Последнее сравнение-ощущение ему очень не понравилось. Что скрывает Стена мрака Ганнибала… Лучше не знать! Возможно, будет просто замечательно, если он ничего не вспомнит и всё останется как есть. По-хорошему, по-доброму и спокойно. Пусть он найдёт себе занятие по душе и мирно живёт. Ох, Кара-Кара… Лесничий чувствовал, что дочь не угомонится, пока не удостоверится, что гость – это Ирде. Или пока не удостоверится в обратном. Вздохнув, Рик повернулся на бок, закутался в одеяло и моментально уснул.

Кара лежала в своём женском уголке на уютной кровати, на боку, подложив руку под подушку, и смотрела в окно, где приветливо мерцали звёзды.

Не выдержав, девушка аккуратно засветила свечу – в её девичьем уголочке она никому не мешала – и достала «Войну Шипов», книгу, которую Кара в который раз перечитывала. Открыла нужную страницу. Отец не хочет думать об этом, а её эта мысль отказывается отпускать. Гален Ирде, глава Дома Вереса, сражавшийся плечом к плечу с принцем Уилхардом. Русые волосы до плеч, серебряные глаза, лицо… Иллюстрации, старинные цветные гравюры, передавали портретное сходство исторических личностей, и Ганнибал был непростительно слишком похож на князя Ирде! И что, что это было шестьсот тридцать семь лет назад! А как же народные северные песни-плачи о том, что Потерянный воин вернётся? Собственно, непонятно, почему его на Севере называют Потерянным, потому что все знают, что князь Ирде погиб от рогов Тёмного Кирина. Когда и где бы он успел там потеряться?

Поразмышляв над портретом, Кара закрыла книгу. Невзирая на то, что думает по этому поводу отец, она постарается осторожно найти подтверждения или опровержения своей догадки. Завтра Королевская ярмарка, она попросит отца взять Ганнибала с собой и сводит его в музей, и будет рассказывать ему о Войне Шипов, вдруг он что-то вспомнит, что-нибудь маленькое и безопасное… Сладко-мурашечное состояние объяло сердце девушки. Если Ганнибал и правда вернувшийся Вересовый князь Гален Ирде, переживший эльфийский плен, совершивший множество подвигов, то… Что же это будет? Исполнятся северные песни и пророчества? Нужно найти их и перечитать. А если он не Гален Ирде? Душа девушки упала в уныние и разочарование, но лишь на мгновение – только для того, чтобы снова взмыть в мечты. Нет, это должен быть он, иначе, иначе такое сходство не объяснишь! Тем более, отец сказал, что Ганнибал весь в шрамах, благо, лицо чистое, и ладони, а вот всё остальное… А ещё у него на шее эльфийские руны – вот их Кара сама видела! Девушка испуганно зажала рот ладонью. Эльфийский плен Ирде, в его же замке! Потом он, вырвавшись, один убил три сотни эльфов, целый гарнизон! Может быть, оттуда его шрамы? Потрясённая, воодушевлённая, пощипываемая приятным страхом, Кара погасила свечу, занырнула под ватное одеяло и, уютно устроившись, стала считать северных манулов, чтобы успокоиться… И скоро заснула.

Ганнибал смотрел в потолок, глубоко дыша, слушая звуки мира. Он чувствовал, что это его первая ночь в мире людей спустя огромное количество времени. Почему, откуда такое чувство – он не мог объяснить. Это было так пьяняще… И непривычно. Сколько времени он был не-здесь, где-то Там, не так, по-другому… Как? Он легонько поморщился. Кем он был, как он жил, сколько лет назад? И почему по телу постоянно бегает озноб, будто он не может согреться? А через мгновение уже тепло? Будто тело привыкает к этому теплу. «Ганнибал» – это имя ему нравилось. Но также хотелось узнать прежнее имя. И почему… – он осторожно коснулся руками своего тела, занырнув под рубашку, – столько шрамов? И руны… – он провёл пальцами по грубой надписи, идущей сверху вниз с правой стороны шеи, – что они значат?

Но, Боги, как же хорошо жить! Дышать полной грудью, видеть этих людей – Кару и Рикхарда, разговаривать с ними… Они, они… Замечательные! Ганнибал приподнялся на локтях, ощущая, как его горло сдавливают нахлынувшие чувства. «Это невозможно!» – огненной вспышкой пронеслась мысль отчаяния, прозвучала эхом. Оттуда? Ганнибал прислушался к себе. Эта мысль, интонация, эмоция оттуда? Из прошлого? Далёкого прошлого?

Ощущение ушло.

А невозможное – случилось. Он здесь, в этом прекрасном волшебном мире, живёт и дышит!

Распираемый чувствами ликования, волнения, счастья, радости, наслаждения, Ганнибал встал, не в силах заснуть, и, не обуваясь, беззвучно вышел из избушки.

Травы на лужайке и стволы деревьев серебрил молодой месяц. Человек пошёл к лесу, собирая на штаны ночную влагу, с глубоким наслаждением ступая по мокрой траве, обжигающей холодом и освежающей. Лес шумел негромким дыханием ветра.

– Кто я? – Ганнибал поднял лицо к соснам. – Кем я был?

Он глубоко вздохнул, ощущая, как целительный воздух наполняет лёгкие. Хрустнула веточка. Ганнибал по-звериному подобрался и пригнулся.

– Кто здесь?!

Он растопырил руки, как лапы, осматриваясь. Взгляд его сверкнул бледным огнём.

– Хах!

Он выпрямился, и тут же снова стал похож на человека.

– Крыса! – голос его прозвучал удивлённо-ласково.

К человеку подобралась большая бурая крыса. Она села на задние лапы, вытянулась упитанным столбиком и принюхалась. Глазки её светились умом и доброжелательностью.

Ганнибал развёл руками:

– Прости, у меня ничего нет. Но в следующий раз принесу.

Крыса скрежещуще пискнула.

– Прости, не понимаю, – вздохнул человек. – Но, может, – он присел перед крысой, – когда-нибудь пойму…

Крыса вытянула шею, принюхиваясь к нему. Что-то проскрежетала. Ганнибал поднял руку и осторожно коснулся крысы. Она не возражала. Положил ладонь на грубоватую, но приятную ухоженную шерсть. Тёплая. Живое существо, у которого бьётся сердце. Живая плоть… Странное, дикое, лютое чувство голода пробило Ганнибалу живот и тут же стихло. Он подскочил и скорчился. Прошло? Закончилось?

Похожее чувство возникло, когда он увидел кровь на одежде Рокки, и когда смотрел на оленину в тарелке, но тогда это был словно тихий отзвук, а сейчас… Такое явное, чуть ли не осязаемое страшное чувство. Внутри. В желудке и в сердце.

Прошло…

На удивление, крыса всё ещё не убежала. Она продолжала смотреть на человека умным взглядом.

– Прости, – Ганнибал выпрямился, переводя дух. – Сам не знаю, что это…

Крыса, режуще пискнув, скрылась в кустах.

Ганнибал улыбнулся ей вслед. Поднял голову к небу и улыбнулся ему. Звёзды…

Что бы ни было в его прошлом, новое имя значит новую жизнь. И, раз эта жизнь дана, стоит её жить – со вкусом, из счастья, на полную.

Ганнибал оглянулся на избушку. Жизнь дана, чтобы дарить любовь. И он начнёт с этих замечательных людей – девушки и её отца. Он отблагодарит их за приют и доброту, сделает для них всё, что сможет. И начнёт подбирать себе дело по вкусу, в этом мире, полном непонятных слов, но красивом, добром и цветущем. Завтра же можно и начать.

Новое имя, новая жизнь. Ганнибал очень признателен за них.

И, ведомый необъяснимым сердечным чувством, поклонился Лесу.

– Благодарю тебя… – слова сказались сами.

И тут же, словно в ответ, от деревьев дохнуло тёплым ветром, принёсшим удивительно нежный и будто знакомый аромат дикой малины и мяты, звучащий из глубин сокрытой мраком памяти.

А где-то сквозь лесную чащу в крысином обличье спешила Старший Хранитель Лара, и возмущению её не было предела.

Глава IV. Скрытая угроза

Младший Хранитель Великого Леса Кайара, длиннохвостая неясыть с бело-синим оперением, растопырила перья на крыльях и затем с удовольствием их пригладила. Хорошо быть в обличье совы. Тем более, что совы – не то, чем кажутся. Красивый вид открывается из уютного дупла, раззявленного в стволе старого огромного кедра, что стоит в заповедной чаще леса испокон веков. У корней дерева собираются Хранители. А Кайаре повезло – она прямо живёт в нём, как удобно! Хранительница довольно зажмурилась, наслаждаясь ночной прохладой. Но чуткий слух донёс ей шуршание маленьких цепких лап по опавшей хвое, листве и ветвям. Лара. Почему она так несётся? Сова переложила крылья, подобралась и спорхнула вниз:

– Во имя Первого Ростка, Лара! – мелодичный молодой голос Кайары огласил тишину подле древнего кедра. – Что стряслось?

Старая крыса, кряхтя, выбралась из подлеска, переводя дух:

– Прокараулили мы всё, что можно, Йара…

– Это что же? – Кайара по-совиному наклонила голову вбок.

– Верховного нашего прокараулили, вот!

Сова опешила:

– Это как так?! – она повела крылом, как рукой. – Почему мы не почувствовали его Возвращения?!

– Потому! – Лара взобралась на корень кедра, поближе к Йаре, сидящей на другом корне. – Потому что он вернулся не так, как мы предполагали…

– Мне не нравится… – сова переступила с лапы на лапу, – как ты говоришь!

– Зови Тая, совещаться будем.

Сова встрепенулась и взмахом крыльев послала в лес сноп голубоватых, мерцающих, как звёзды,

искр.

Огоньки быстро унеслись в чащу.

Долго ждать Тая не пришлось, он, огромный, мощный, грациозный, мягко приземлился на корень. На теле его прибавилось шрамов, один живописно украшал левый глаз.

– Здравствуй, Лара. Здравствуй, Кайара, – пророкотал он. – Какие новости? – тигр-Хранитель обвил лапы хвостом.

Лара проскрипела:

– Плохие новости, Тай. Колдовство эльфов сыграло с нами злую шутку. Наш Верховный вернулся, но… Его проклятье не спало.

Тай взревел:

– Что-о-о-о?! – он вцепился выпущенными когтями в кору дерева.

Лара кивнула Кайаре:

– Поэтому мы его не почувствовали.

Сова распушила перья:

– Но как так?

Лара вздохнула, села столбиком, прижав передние лапы к груди:

– Он обрёл форму человека, но Голод, мощь и способности Пожирателя всё ещё с ним.

Кайара всплеснула крыльями:

– Какой кошмар!

Тай зарычал:

– Какого Др-р-р-ракона! Объединить человека и голодного духа в одном существе – они что там, на Небе, с ума посходили?! – он гневно вскинул морду к звёздам.

Лара укоризненно покачала головой:

– Это всё чары эльфов, Тай. Высшая сила тут ни при чём.

Тигр оскалился:

– Ну конечно…

Кайара нервно перебирала лапами в белых мягких штанишках:

– И что он, как он?

Лара вздохнула:

– Я видела его. Его приютил лесничий. С нами он говорить пока не может. И ничего не знает и не помнит.

Тай рванул когтями кору:

– Дело др-р-рянь. Когда в нём пр-р-роснётся эта тварь, могут погибнуть люди…

– Более того, – покачала головой Лара, – вы помните, чем питаются Пожиратели?

Тай широко распахнул глаза:

– Ты хочешь сказать, что ему придётся есть людей?!

– Не исключаю. Поэтому нужно будет как можно скорее посвятить его в Верховного Хранителя, чтобы избавить от этого ужаса и кощунства.

Тай кивнул:

– Сколько тебе понадобится времени, чтобы всё подготовить для ритуала?

Лара пошевелила усами, взвешивая свои силы. За века без Верховного возможности всех выживших Хранителей весьма истончились.

– Пока не могу сказать… Я начну сегодня же.

Кайара снова всплеснула крыльями:

– Что же нам пока делать с Князем?

Она посмотрела на Лару, затем повернула голову к Таю. Лара обвела взглядом Хранителей:

– Предупредить. Подготовить. Показать. Как можно быстрее. Это жестоко, но другого выхода я не вижу.

Тай повёл головой:

– Если как можно быстрее, тогда выпадает пункт «Подготовить».

Крыса сокрушённо вздохнула:

– Вот именно. Мне самой это очень не нравится. Мы не знаем, насколько он Пожиратель. Может, и обойдётся, и наш Князь хотя бы теперь не будет людоедом…

Они помолчали, вспоминая славное и ужасное прошлое Галена Ирде.

Кайара, нарушив тишину, грациозно сложила крылья:

– И кто этим займётся? Кто предупредит?

Тай и Лара посмотрели на неё.

Сова оторопела.

– Что-о-о?! Я?! Нет, ни за что! – она отмахнулась крыльями.

Тигр с укоризной мурлыкнул:

– Йара, ну что ты! Только ты можешь за это взяться! Ты ведь… – он помолчал. – Так хотела этого!

Лара кивнула:

– Если я обернусь человеком, то буду дряхлой старухой. Да и как-то плохо у меня с этим было ещё в лучшие годы Кирина.

Тай поддержал Старшую Хранительницу:

– Верно! То про усы забывала, то хвост оставался…

Лара продолжила:

– А Тай…

Тигр рявкнул:

– Да! Как думаешь, Йара? Кто для бедного Князя будет симпатичней? Огромный плечистый молодец, весь в шрамах, или хрупкая прекрасная белокурая девица?

Йара перебрала лапами:

– Ну, знаешь, о вкусах…

Тигр фыркнул:

– Я о том, с кем ему приятней и менее болезненно будет об этом разговаривать, пуховая твоя голова!

Лара возмутилась:

– Раз уж на то пошло, князю Ирде была по вкусу его жена Рея!

Тай закатил глаза:

– Дамы, остыньте!

Сова ухнула, крыса пискнула, тигр фыркнул.

Выдержав достаточное время тишины, Лара умыла себе лапами лицо:

– Просто нам нужно было разбавить напряжение.

Кайара склонила голову на бок:

– Да, стало легче.

Тигр кивнул:

– Ну ты согласна? – он бросил светящийся взгляд на сову.

Йара вздохнула и ухнула:

– Ладно, убедили…

Лара сложила лапы у груди:

– Отлично. Тогда я завтра послушаю-послежу, какие у них планы, и ты, Кайара, поймаешь Князя в городе или где-нибудь там, и поговоришь с ним.

Сова кивнула:

– Поняла. А почему бы просто не прийти к избушке?

Тай и Лара хором рявкнули:

– Нельзя!

Йара вжала голову в плечи, крыса строго продолжила:

– Нельзя разговаривать с другими людьми! Запрещено! Кто мы будем, если перестанем исполнять заветы, оставленные нам Верховным! Говорить будешь только с ним.

Йара кивнула, всем своим видом показывая, что усвоила урок.

Тигр потянулся, выпустив когти:

– Как всегда, действовать будешь по обстановке.

Лара подняла лапку:

– И не рассказывай подробно его прошлое. Особенно о том, почему и как он…

Кайара раскинула крылья:

– Да знаю я! Никогда при первой встрече не стала бы говорить такое! Как после такого жить…

Тай опустил взгляд к земле:

– Лучше всего, если он не узнает об этом до тех пор, пока не станет Верховным.

Йара пригладилась.

– Я сама пойму, что и когда говорить. И пожелайте мне удачи, чтобы наш Князь меня не съел, пока я буду его просвещать! – она мягко взлетела. – Пошла я! Платье себе выбирать! Завтра утром, Лара, пошлёшь мне весть, собираются они куда-то или пока нет!

Тигр поднял к сове морду:

– Твоё платье всегда на тебе! Удачи…

Лара тоже подняла голову:

– Береги себя и Князя! Будь умницей.

Кайара дала круг над кедром и заскользила по ночному небу в сторону Балдуэдда.

Тай задумчиво повёл ухом:

– Она и правда полетела в город за платьем?

– Кто её разберёт. Девчонкой была, девчонкой и осталась, – вздохнула Лара. – И всё-то потому, что её Посвящение не было завершено…

– Ну да. Как раз тогда Кирин отправился к Чёрной скале… Как думаешь, – Тай повернул морду к крысе, – это ей на пользу? Ну, обернуться человеком? Она справится?

– Думаю, – крыса вздохнула, – за эти века наша Йара точно заслужила маленький подарочек. Пусть погуляет, исполнит мечту, раз уж пришёлся такой случай. Это оправданное нарушение запрета. У нас просто нет выхода, иначе мы с Князем попросту никогда не поговорим!

– Да уж… – покачал головой Тай. – Я тоже обернусь. Подстрахую её. Ты сама сказала, что случай особый и другого способа нет.

– Одобряю, – кивнула крыса. – Благословляю на правах Старшего Хранителя.

Тай почтительно склонил голову.

* * *

Йара не летела за платьем. Она кружилась в потоках ночного воздуха, сияя счастьем. Она обернётся человеком! Почувствует, каково это! Вспомнит то, что когда-то оставила за гранью Посвящения. Счастье, счастье, счастье! Совиная грудь не вмещала объём этого чувства. А вот человеческая грудь точно сможет!

О, Гален Ирде, благодарю тебя за эту чудесную, прекрасную, невероятную возможность!

Не умея вместить в себя масштаб чувства, Кайара летала и летала, танцевала и танцевала в небе, и полёт её при взгляде с земли был завораживающе неизъяснимо прекрасен.

Крылья сами понесли сову к избушке лесничего, и Йара только спустя поток счастья, неба и звёзд поняла, что внизу стоит Князь и смотрит на её неуправляемый и потому невероятно гармоничный полёт.

Сова радостно ухнула, скользнув над головой человека:

– Ирде!

Разумеется, он не понял, что она сказала. Но понял, что это приветствие. И помахал сове рукой.

Счастье ещё больше стало распирать Хранительницу. И, дав ещё один круг над избушкой, она села на ветку сосны и настроилась на Князя. Да, в нём сидит Пожиратель – нечто тёмное, пугающее и очень голодное. Но пока спящее. Ох, Князь, я обязательно помогу тебе всем, чем смогу! Сердце Хранительницы трепетно забилось. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо!

Она сорвалась с ветки и снова стала летать, ухая возгласами бесконечной радости.

Ганнибал бодрствовал и любовался пьяным полётом счастья симпатичной светлой неясыти, не подозревая о том, кто спит внутри него.

И Кара, и Рикхард спали, не подозревая, что рядом с ними обретается кровожадная тварь.

Способная пробудиться в любой момент.

Глава V. Плач Ша́н-Хе́йзе

Судьба, видимо, решила смеяться над Ларой во всём, что касается Князя. Так думала почтенная Хранительница, мечась в ярмарочной пыли в поисках заигравшейся Кайары.

Они должны были предвидеть, предусмотреть, что Йара, став человеком, с ума сойдёт от счастья и пустится во все доступные удовольствия и развлечения, полагающиеся цветущей девушке семнадцати лет. Тай ей ещё и деньги вручил, ротозей! Нужно было поступиться принципами и дать ей денёк человеческого отгула перед тем, как посылать за Князем. Но «как можно быстрее» значит «как можно быстрее»!

Ищи её теперь и напоминай, для чего она здесь! Угораздило же Кару и Князя пойти сразу да на Королевскую ярмарку! Уворачиваясь от человеческих и лошадиных ног, колёс и палок, Лара устремилась туда, куда собирались пойти Князь и Кара в первую очередь – в музей.

Пусть Тай ищет улизнувшую из поля его зрения Йару, а Лара будет следить за своим подопечным! И давним другом по совместительству. Эх, Князь, куда занесла тебя Судьба… Ничего, станешь Верховным – всё наладится!

Крыса прошмыгнула за какими-то гостями через тяжёлую дубовую дверь под своды бывшей Королевской художественной мастерской, ныне музея. Ох, народу сколько, народу!

Лара подняла лицо к объявлению и прочитала его содержимое. От горя Хранительнице захотелось вырвать себе усы. Почему именно сегодня! В Балдуэдде показывают реликвии Войны Шипов! Потому что Королевская ярмарка празднует свой шестьсот тридцатилетний юбилей!

Столько людей! Если Князя накроют воспоминания, пиши пропало!

Тут ещё и «коты»! Лара в ужасе шарахнулась от подтянутого молодого человека в чёрном камзоле с вышитым огненно-рыжим геральдическим котом слева на груди.

Скребя коготками, Хранительница шнуром взлетела по высоким каменным ступеням на второй этаж здания. Ох, Кара-Карочка, ты, конечно, очень сообразительная девочка, но не надо, не надо ему туда! Внутренне завывая от отчаяния, крыса проскользнула за Карой и Князем в небольшой круглый зал.

Так и знала! Они привезли Шан-Хейзе, меч Князя! О, нет!

* * *

Кара чувствовала необыкновенное воодушевление. Видимо, Судьба во всём благоволила ей! Надо же быть такому совпадению, что именно сегодня на Королевской ярмарке показывают вещи князя Ирде!

Девушка с изучающим интересом поглядывала на Ганнибала. Отец не был против, чтобы они сходили на ярмарку и в город. Да и что плохого может случиться, если она просто проверит, вспомнит ли Ганнибал хотя бы что-то или нет! Полная уверенности и решимости, девушка провела своего знакомца в зал, по стенам которого были вывешены стяги рода, ныне не существующего. Пурпурное полотнище, на нём – три серебряных ветви вереса и три ягоды. Вересовый князь. В зале пахло можжевельником. Невысокая девушка с узкими глазами, из степных народов, в форме КОТа, охраняла выставленные предметы. В центре зала на белом полотнище лежал меч, рядом с ним – изящные, обитые изумрудным бархатом, ножны.

Затаив дыхание, Кара осмотрелась. И стала рассказывать Ганнибалу историю князя. «Это Лёд, белый конь Галена Ирде. Какой тонконогий! И очень выносливый! Такой красавец, правда? Это их портреты. Князь, его жена и их дочь, Майя. Когда началась Война, ей было семь лет…»

Ганнибал немного задержался перед портретом Майи. Золотистые волосы, курносый носик, светло-голубые глаза. Будто небесное создание спустилось на землю. Пухлые щёчки. Наверняка, она любила улыбаться. И смеяться… И отца своего любила. Дарила ему первые весенние цветы, совала в нос, когда он брал её на руки… И он смеялся. Они оба смеялись.

– Ганнибал? – Кара с волнением посмотрела своему подопытному в лицо.

– Просто мысли, – Ганнибал задумчиво улыбнулся. – Думаю, она очень любила своего отца.

– Да. Она погибла. Её убили эльфы, когда захватили замок Ирде.

Подопытный с горечью окинул взглядом портреты:

– Бедные родители. Бедное дитя.

Они пошли дальше вдоль вещей и картин. Стражница-«кот» с безразличным видом медленно ходила возле меча. Обозрев все предметы, Кара и Ганнибал подошли к главной реликвии.

Девушка с трепетом протянула к мечу руку:

– Шан-Хейзе, «Вересовый иней». Именно им принц Уилхард срубил голову Тёмному Кирину. Это завещал ему сделать смертельно раненный князь Ирде…

То, что произошло потом, страж Бай Варли́ рассказывала десятки раз коллегам-«котам», Верховному колдуну и самому королю.

* * *

Скромно одетый, исхудалого вида, седой человек, пришедший сюда с девушкой, кудрявой шатенкой в бордовом платье, подошёл к мечу. Девушка, осмотревшись, спросила, можно ли коснуться оружия. Бай, не представляя ничего дурного, разрешила – зачарованному княжескому мечу от лишнего прикосновения ничего не будет, и его с трепетом трогали сотни раз множество рук. Девушка поблагодарила и коснулась пальцами рукояти. Узором вереса, покрытого инеем, блестела посеребрённая гарда, в средокрестии меча горел лиловым пламенем прекрасный карбункул. Яблоко меча, представляющее собой шишку вереса, украшала длинная, густая шёлковая кисть лилового цвета, поблёскивающая, словно лёд.

– Шан-Хейзе… – восторженно прошептала девушка.

Её седой спутник смотрел на меч. На северные руны, выбитые на клинке, на узорчатую рукоять.

Бай решила блеснуть знаниями:

– Шан-Хейзе более знаменит, чем меч принца Уилхарда – А́зур-Ке́л, «Голубой Пламень». «Голубой Пламень» используется по сей день королевской семьёй, а «Вересовый иней», согласно северным преданиям, ждёт своего хозяина, что однажды вернётся, вновь возьмёт его в руки и изгонит эльфов навсегда. Это, разумеется, легенды, ведь эльфы и так изгнаны вот уже более шестисот лет назад.

Девушка с воодушевлением смотрела на Бай, а её спутник, видимо, углубился в созерцание клинка. Варли продолжила:

– Говорят, что в знак возвращения князя Ирде меч воспарит в воздухе и заплачет кровавыми слезами. Почему кровавыми – не знаю, – страж пожала плечами. – Это всё северные легенды, они любят нагонять тоску и холод, особенно когда дело касается Вересового князя.

– Благодарю вас за рассказ! – кивнула девушка. На шее у неё висел миленький кулон в виде снегиря. Девушка обратилась к своему спутнику:

– Хочешь его коснуться?

Седой человек – у него были серебряные глаза – горько улыбнулся:

– Не думаю. У этого меча тяжёлая история. Он тоскует. Ему больно.

– Почему ты так решил? – девушка, сдерживая волнение, подалась к спутнику.

– Он считает, что убил своего хозяина.

Теперь уже Бай, находясь по другую сторону стола с реликвией, подалась к седому человеку:

– Что?!

Она подумала: «Какого Дракона! Все знают, что князя Ирде убил Тёмный Кирин! А принц Уилхард взял его меч и отомстил за друга!» Она хотела произнести это вслух, но странный седой незнакомец медленно поднял руку, поднёс её к мечу и выдохнул:

– Я… – его лицо побелело, как снег, он стиснул зубы. – Помню!

Смотря перед собой в пустоту, он простёр ладонь над рукоятью, и меч, поднявшись в воздух, сам лёг в его руку.

* * *

Две горизонтальные полосы: чёрная – лес, и белая – снег, плыли у Ганнибала перед глазами. Рядом, совсем близко, справа, чернело огромное нечто. Это туша, тело. Снег кипел и пузырился под чёрной кровью. В руке у Ганнибала – Шан-Хейзе, обагрённый тьмой. В груди – боль, вены пылают, съедаемые неким ядом. Взгляд плывёт, справа выступает лицо – знакомое и незнакомое одновременно. Нет, безусловно, знакомое. Голубые глаза, светлые волосы.

– Уилл… – прохрипел Ганнибал, еле держась на ногах. – Уилл, всё кончено!

Взгляд плывёт ещё вправо, и он видит отрубленную голову – огромные ветвистые рога, будто оленья, морда, красные, налитые кровью, но уже погасшие, глаза. Сердце разъедает боль, Ганнибал медленно съезжает на колени, хватаясь за небесно-голубой камзол Уилла, расшитый серебряной восьмиконечной звездой на груди:

– Уилл, теперь убей меня! Прошу, убей! Пронзи сердце!

Уилл что-то говорит, но Ганнибал не понимает что.

Боль, ужас, страх поднимаются в груди, холод сковывает конечности, он чувствует неминуемое изменение, распад, превращение…

– Уилл! – Ганнибал втыкает Шан-Хейзе в снег, опираясь на него, задыхаясь, чувствуя, что вот-вот горлом польётся нечто, что язык не повернётся назвать кровью. Это что-то – он кашляет – вместо неё! Отравленное, чёрное, жгучее! Уилл!

Наконец-то он слышит!

– Возьми, возьми его! – лихорадочно дыша, Ганнибал сует Уиллу в руки рукоять меча. – Он сможет, сможет! Остановить! Бей в сердце! В грудь!

Раскинув руки, Ганнибал подаётся на друга, – ха, да у него обруч на голове, как у правителя, – тот отшагивает назад, нацелив клинок на Ганнибала, и со всей силы бьёт в грудь. Хруст грудной клетки. Боль. Отчаяние. Холодная сталь.

Осознание, что сердце, пронзённое, продолжает биться, и он продолжает дышать…

* * *

Всего пару мгновений незнакомец держал меч. Он раскрыл ладонь, и Шан-Хейзе упал на ледяной шёлк. Лиловый камень в средокрестии стал тёмно-алым, и из него полилась на белую драпировку багряная жидкость.

Незнакомец отшагнул назад, схватившись рукой за грудь, и прохрипел:

– Уилл…

Неизвестный упал бы на колени, если бы девушка не поддержала его.

Бай наконец-то обрела дар речи. Не будь Варли стражем КОТа, при виде кровоточащего меча она бы завизжала, как последняя девчонка, но «коты» мыслят трезво. «Задержать! Доставить к лорду-протектору! Пока об этом… Никто не должен знать!» Бай решительно двинулась к незнакомцу и девушке.

* * *

О, Создатель! О, Создатель! Кара не была готова к тому, что при ней осуществится пророчество из северных легенд! Кровь из меча… Сердце Кары так похолодело, что она не смогла кричать. Это он! Мгновенное оцепенение обернулось решимостью.

Девушка поддерживает Ганнибала, или Галена Ирде, вскидывает голову и видит стражницу-«кота», шагающую к ним. О, Создатель! Поймают, арестуют, будут допрашивать, заберут, упекут Бог весть куда! И её, и Ирде! Нельзя отдавать его «котам»!

– Бежим! – с неизвестно откуда взявшейся силой Кара поднимает обмякшего князя, закидывая его руку себе на плечи, и подаётся к двери. Стражница командует:

– Стоять!

И под ноги ей бросается огромная бурая крыса, прокусывает сапог. Стражница кричит и падает. Кара волочит Ганнибала-Галена к двери, он приходит в себя, и они спешно покидают музей.

Глава VI. Пробуждение

Кайара вертела в руках шикарное колье из бирюзы и аметиста.

Бабка, торгующая украшениями, прошепелявила:

– Настоящие, дочка! Из-за Хрустального Кряжа, тамошними умельцами обработано!

Белокурая, с волнистыми волосами до бёдер, в струящемся белом платье с мотивом перьев, синих на кончиках, Йара, как человек, выглядела очень впечатляюще. Глубокие, янтарные, как у птицы, глаза, аккуратный крючковатый нос, загорелая кожа, лёгкий стан – она была словно южная красавица, приехавшая на Королевскую ярмарку.

Девушка вглядывалась в украшение:

– Да, я вижу.

Она размышляла: «Куда мне оно? В дупле во мху прятать?» Йара вздохнула. Выпитое вино, съеденные пирожные аукались в животе приятной тяжестью. Пьянеть она не пьянела, но сам вкус и осознание пития вина кружили голову, наполняя жизнь ощущением счастья и свободы.

Запрет не разговаривать с людьми она нарушила сразу же, попав на ярмарку, и теперь вовсе не беспокоилась о наказе Лары.

Над ухом Хранительницы прозвучал молодеческий голос:

– Давай, красавица, куплю его тебе?

Кайара обернулась – так и знала, какой-то плечистый белобрысый зубоскал.

Изящным движением девушка положила украшение обратно на прилавок, бесстрастно бросила:

– Я сама могу купить себе всё, что хочу.

Пошла прочь.

Парень увязался за ней:

– Гордая! – он восхищённо прищёлкнул языком. – Ты откуда?

Йара остановилась. Не оборачиваясь, усмехнулась:

– Из Леса.

– Ого! А я из восточных земель. Адальвейде, слышала о таких?

– Нет, не слышала.

– Я могу рассказать…

Дождавшись, пока парень приблизится и протянет руку, чтобы попробовать коснуться её, Йара резко обернулась, выставив перед собой миниатюрный ножик с лезвием, кривым, как коготь совы:

– Только попробуй! И я тебе глаза выцарапаю!

Парень, оторопев, убрал руку и отшагнул назад:

– Всё, всё, я понял.

Он развернулся и пошёл прочь.

Йара грустно усмехнулась, посмотрев на ножик в своей руке. На ярмарке полно девушек, которые хотели бы послушать про скалистые пики и высокогорные луга Адальвейде. Этот юноша точно не останется без внимания. Она подняла взгляд.

И увидела, как мимо палаток с пряниками, мёдом и выпечкой идут двое. Те, кто ей как раз нужен. Как всё вовремя!

Кайара направилась к ним и заметила неладное. Князь шёл, пошатываясь, держась рукой за грудь, а девчуля лесника его поддерживала. Йара закусила губу: «Что они успели натворить?!» И вывернула на Ганнибала и Кару из-за палатки с леденцами и сахарными пони.

Князь поднял на Хранительницу соловеющий от боли взгляд. Кара подалась вперёд, намереваясь загородить Ганнибала:

– Мы не пьяные! Дайте пройти!

Кайара прищурилась:

– Не глупи! Я пришла помочь. Я знаю, кто вы и что происходит!

В глазах Кары полыхнули гнев и испуг.

– Почему я должна верить?! – она крепче вцепилась в плечо Князя, норовящего осесть на землю.

Кайара посмотрела возрождённому Ирде в глаза и сказала на языке Севера:

– Что ты видишь, когда приходит Зима?

Взор Князя прояснел, он ответил на северном языке:

– В снегу… я вижу сливу… в цвету…

Ирде перевёл взгляд на Кару:

– Она… – Князь кивнул на Йару. – Друг, не бойся…

* * *

Они добрались до сарая, в котором не было никого, только сено. Вокруг шумела ярмарка. Кара плотно затворила дверь. Князь, до того поддерживаемый Кайарой, упал на сено, глухо провыв. Кара, сдерживая слёзы, осталась у двери.

– Что происходит, что с ним? – у неё дрожали руки.

– Всё нормально! – с резкостью в голосе бросила Йара. – Расскажи, что случилось… – Хранительница присела рядом с Князем и положила ладонь на его мокрый лоб.

Кара, держа дыхание ровным, коротко рассказала про меч.

Йара фыркнула:

– Ясно.

Она закрыла глаза и сосредоточилась. Князь, тяжело дыша, по-звериному лежал на боку, смотря пустым взглядом в никуда. Потекли мгновения. Князь взвился и взвыл, Кайара отскочила:

– О, Дракон!

Вой перешёл в рычание. Ирде согнулся на земляном полу сарая:

– Пр-р-рошу, не надо!…

Йара плавно отступила спиной к Каре, раскинув руки:

– Он вновь проживает свою смерть… и превращение… если мы его не утихомирим… – Хранительница оглянулась на девушку. – Добудь барашка! Козу! Кого угодно! Купи, укради, обменяй! Живо!

Кара, повиновавшись, скользнула из сарая.

* * *

В сознании Ганнибала всё смешалось: Рикхард, Кара, музей, меч, снег, кровь, боль… Голод. Терзающий внутренности бездонный голод. Он помнил, что вокруг люди. Помнил, что нужно держаться. С каждым мгновением безжалостное пламя внутри становилось всё невыносимее. Оно плавило мозг, мысли, чувства… Нужно идти, нужно держаться… Плечо Кары рядом становилось всё желаннее, неотвратимее – живая плоть, мясо! Человеческое мясо! Впиться, разорвать, убить, насытиться… Рокочущие тёмные мысли перерастали в дикий голос и рёв в голове. Убей, убей, убей… сожри, поглоти, уничтожь… сделай… частью себя… утоли… свой голод!… Это так близко, так просто… дай себе волю!

Затем возникла девушка в белом, в свете. У неё были крылья, это была одновременно девушка и одновременно сова, с золотым взглядом. Она позвала Ганнибала на другом языке, и он с готовностью ответил. И увидел холмистые равнины, запорошенные снегом, пологие горы, одинокие скалы и море у горизонта. Ледяное, тёмное и прекрасное. Колкие брызги впились ему в щёку, морозный ветер ударил в лицо, сбив кровавое ненасытное наваждение. И рядом с собой, на скале, Ганнибал увидел дерево северной сливы, безлистое, но украшенное распустившимися нежно-розовыми цветами.

Созерцание этой сливы помогало ему держаться. Люди, люди… шум, запахи, голоса… сколько человеческого мяса!… Цветы на сливе неумолимо становились красными, наполняясь и обагряясь кровью… она побежала с цветов ручейками… Ганнибал снова рухнул в кровавый кошмар.

И увидел чёрный лес. Ощутил на руках и губах хрустящий снег. То, что ворочалось, клубилось внутри, готовилось выйти наружу. Нет, не надо! Какие-то звери, птицы… ледяная ладонь, через мгновение ставшая невероятно тёплой, легла ему на лоб. Ганнибал вздрогнул, видение леса расплылось, он ощутил, что лежит на сене и осознал, что это какое-то помещение. Затем бездушный лес и холодный снег обступили его снова, окунув в мучительно-страшное чувство перерождения…

* * *

Кара, закрыв за собой дверь, услышала, как из сарая донёсся жуткий хрип и нечеловеческий стон. От ужаса у неё похолодели ноги, девушка не могла пошевелиться. Приступ паники накатил на неё безмолвной волной, Кара застыла у сарая и лишь смогла поднять взгляд на весёлую шумящую ярмарку. Что они услышат, что увидят, что… случится…

– Эй! – великолепно сложённый, высокий, рыжеволосый, янтарноглазый мужчина с бакенбардами, с серьгой с синим пером в левом ухе, по пояс обнажённый, щеголяющий шрамами, – один шрам живописно рассёк ему левое веко – подошёл к Каре и положил широкую ладонь ей на плечо:

– Делай, как сказала Кайара. Всё будет хорошо.

От незнакомца веяло спокойствием и силой, и Кара даже как будто почувствовала что-то знакомое… оцепенение спало, и она вздохнула полной грудью. Посмотрела на человека, кивнула и побежала выполнять поручение.

Исшрамованный человек с серьгой в ухе оглянулся на ярмарочную суматоху и зычно крикнул:

– Эй! Народ! Кто меня завалит, получит мешочек серебра! – он показал солидный, туго набитый кошель. – Айда на поле!

Поднялся ещё больший шум, гвалт, толпа двинулась за человеком, с ним и впереди него на площадку для кулачного боя. Вызвались первые бойцы, зазвучали ставки, внимание всех оказалось приковано к начавшимся состязаниям. Крики, свист, улюлюканье оказались громче и ярче, нежели голос иной, сдерживаемый, но прорывающийся в безысходном, почти беззвучном крике.

Кара нашла козу, белую, купила её втридорога, от волнения не считая монеты, и по наитию у той же хозяйки прихватила таз. Примчалась, пробравшись сквозь толпу у площадки для состязаний, и с обмирающим сердцем приотворила дверь сарая. Донеслись звуки, похожие одновременно на стон и одновременно на чириканье птицы. С шипением выглянула растрёпанная Кайара, схватила поводок козы и таз и просипела:

– Не вздумай заглядывать! Никого не пускай! – она оглянулась и что-то крикнула на северном языке. Зыркнула на Кару, посмотрела в глаза козе, дунула ей в морду и вместе с животным и тазом скрылась в сарае.

Кара, обняв себя руками, медленно стала ходить перед дверью, загребая туфельками пыль, почти на одном месте, ни о чём не думая.

* * *

Эта сова оказалась гораздо проворней и вертлявей, чем хотелось бы. Ганнибал не помнил и не понимал, за кем он гоняется. То ли это девушка, то ли сова – Дракон разберёт! Он устал, она устала. Заливаемый и болью, и голодом, и тяжестью в голове и во всём теле, он не мог настичь желанную добычу. Человеческое тело – маленькое, слабое, непокорное – очень ему мешало. Хватая ртом воздух, он переводил дух.

Ещё немного, ещё чуть-чуть… Ему не хватает, чтобы оборотиться и стать тем, кто он есть. Освободиться… Глухо рыча, он фыркнул, чирикнул и облизнул губы. Сова куда-то делась. О, она у выхода! Там свет, воля – он втянул носом воздух – и очень много людей! Добычи, мяса, еды…

Как ледяная вода, его ударил по голове северный клич:

– Ти́а Ве́ре!

Эхом в голове отозвалось: «Весна придёт!» Ганнибал мотнул головой, перед глазами немного прояснело. И снова холодный, кровавый, голодный туман. Чёрная, истощённая до предела лапа когтями сдавила ему горло. Изнутри раздирающая тело боль, огонь, пожирающий сознание… И кровь! Горячая кровь брызнула Ганнибалу на лицо.

Ошалев, он подался на неё, нырнул в неё, упиваясь, и, не помня себя, дорвался до свежего, трепещущего мяса.

Глава VII. Пожиратель

Блеклый свет, запах сена. Боль, выворачивавшая суставы и внутренности, отпустила. Голод… утих. Ганнибал снова чувствовал себя человеком. Вот только… пахло кровью. Дрожали руки. Он полулежал на сене, на спине, смотря в тёмный потолок.

Негромко прозвучал мелодичный женский голос:

– Он очнулся.

Ему ответил голос Кары, надтреснутый от переживаний:

– Мне… очень жаль.

– Ты не виновата. Рано или поздно это всё равно бы случилось. Князь!

– Ганнибал! – обладательницы голосов подались к нему. Ганнибал слабо приподнялся, щурясь на свет и пытаясь сделать зрение менее расплывчатым.

Силуэт Кары, фигура девушки в белом. Запах крови… нужно его смыть.

Ганнибал попросил:

– Воды…

Девушка в белом подала ему фляжку. Вода отрезвила, смыла морок крови, сделала зрение чётким. Остаток воды Ганнибал вылил себе на голову.

– Так лучше! – он умывающим жестом откинул волосы со лба, осмотрелся. Кара, девушка с золотыми глазами, сарай… Последнее, что он явно помнил – это меч Шан-Хейзе и легенда, которую рассказывала страж КОТа. Далее шёл страшный кровавый бред…

Ганнибал посмотрел на свои руки – они были чисты, но рукава белой рубахи порваны и в крови. И на груди рубаха вся в крови. Лицо чистое, Ганнибал это чувствовал. Он посмотрел в глаза девушке в белом:

– Хах… – у него не было сил ещё из-за чего-то переживать после того, что испытал на протяжении последних полутора часов. Взглядом он попросил у золотоглазой объяснения.

Девушка, сидя в сене рядом с Карой, расправила складки платья – на нём не было ни одного пятнышка:

– Гхм. Даже не знаю, с чего начать…

Ганнибал, прикрыв глаза, вздохнул, откинул голову на сено, приготовившись слушать. Руки он устало положил вдоль тела.

Голос девушки зазвучал как ручей:

– Начну с того, что тебя зовут Гален Ирде, ты – Вересовый князь, последний правитель Севера. Во время Войны Шипов ты попал в плен к эльфам, они тебя обрекли на превращение в ве́ндиго, монстра-людоеда, вечно голодного Пожирателя, как говорят на Севере. Почему и зачем они это сделали, я не знаю. Возможно, ты один знаешь, если вспомнишь, – девушка перевела дух.

Ганнибал слушал её спокойно и безучастно, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Ты вырвался из плена, в одиночку уничтожив гарнизон целого замка. Ты тогда ещё был человеком. Ты продолжил воевать плечом к плечу с принцем Уилхардом и в легендарной битве у Чёрной скалы одолел Тёмного Кирина. Да, Кара, так оно и было! – девушка, должно быть, предупредила немое изумление или протест дочери лесника. – Пророчили, что это должен сделать принц Уилхард, но это был ты. Ты умирал как человек, и хотел умереть. Принц выполнил твою последнюю просьбу и пронзил тебя твоим же мечом. Но даже сила меча не смогла остановить действие эльфийских чар. А Лес, в благодарность за избавление от Кирина, даровал тебе освобождение от проклятья через семь поколений. Срок истёк, и ты стал человеком. Но… не совсем.

На последних словах Ганнибал медленно сжал кулаки. Девушка, подобрав слова, закончила:

– Сейчас ты и человек, и Пожиратель. Мы ничего не можем с этим сделать.

Не открывая глаз, легендарный князь глухо произнёс:

– Такое оно, ваше избавление? – он вздрогнул, ощущая и осознавая, что сожрал козу – сырьём, упиваясь её плотью.

– Мы не знаем, почему так! – видимо, девушка всплеснула руками. – Наверное, чары и руны эльфов не позволили тебе совсем стать человеком.

– И что дальше?

Она помедлила:

– Ты новый Верховный Хранитель Леса. Должен стать им. Это дар Леса и цена твоего полного освобождения от проклятья.

Стиснув зубы, Ганнибал процедил:

– Занятно! Это как Тёмный Кирин?! Вы хотите, чтобы я стремглав побежал записываться в Верховные Хранители? – в голосе его прозвучал лёд.

– Вообще-то на это нужно время… – неуверенно произнесла девушка.

Она подсела ближе:

– Став Верховным, ты перестанешь быть Пожирателем…

Древний воин поднял тяжёлый взгляд.

– А не кажется ли вам, что меня используют?! – голос его задрожал от сдерживаемого гнева. – Ведь это очень удобно! Согласно тому, что я увидел в музее, Тёмный Кирин встал на сторону эльфов и сражался с людьми. Эльфы, как вы говорите, берут меня в плен, клеймят рунами, превращают в Пожирателя, и вот я возвращаюсь и быстро становлюсь новым Верховным, обладающим силой Леса. Неплохой план, вам не кажется? – древний князь перевёл дух. – А, согласно северным пророчествам, эльфы вернутся и я должен их изгнать… Может, они только и ждут, чтобы я сбежал от Пожирателя и стал Верховным? Чтобы они пришли и получили поддержку «ручного» заклеймённого Верховного?

Девушки молчали.

Ганнибал, смотря перед собой, прищурившись, покачал головой:

– Если я Гален Ирде, то не стану никаким Верховным Хранителем, пока не вспомню и не разберусь, что и зачем сделали со мной эльфы.

Послышался мурлыкающий густой мужской голос:

– На самом деле, это логично. Поддерживаю.

Человек-Пожиратель поднял взгляд и увидел высокого исшрамованного человека.

– Я – Тай, – представился тот и протянул Ганнибалу руку. Вересовый князь ответил на рукопожатие. – А это Кайара, – Тай указал головой на золотоглазую девушку. – Думаю, у вас не было времени познакомиться.

Ганнибал кивнул, окинул их двоих взглядом:

– Вы…?

Тай склонил голову:

– Мы – Хранители Леса. Есть ещё третья.

Ганнибал выдохнул:

– Лара…

Тай кивнул:

– Да. Ты помнишь? – он с любопытством и изучающе окинул Ганнибала взглядом.

– Нет. Только временами какие-то образы, отрывки. Ощущения… – князь помотал головой.

– Нам жаль, что всё так происходит, – Тай выглядел очень большим, даже огромным и… безопасным. Как большой пушистый кот, втянувший когти и мурлыкающий.

Воцарилось молчание. Ганнибал снова лёг на сено, закрыл глаза.

Кара придвинулась к большому, безопасному Таю:

– А я – Кара.

Тай окинул её ласковым, заботливым взглядом:

– Я знаю, маленькая. Я давно знаю тебя.

Девушка устроилась у Хранителя под боком, и дальше потекла тишина. Вскоре её нарушил глухой голос Ганнибала:

– Сколько?

Тай поднял голову:

– Что?

– Сколько… я убил людей, пока был… Пожирателем?… – лицо возрождённого князя исказила гримаса. Шестьсот тридцать семь лет он существовал как монстр-людоед! В животе шевельнулось странное ноющее чувство. Ну… хоть сейчас, когда он стал человеком, ему ведь не нужно… есть людей?

Тай печально усмехнулся:

– Мы не считали.

– Сколько женщин?

– Не считали…

– Детей?

От их разговора в животе у Кары всё больше и больше образовывалась жуткая пустота. Ей захотелось заткнуть уши и не слышать ответ.

– Ты не трогал детей.

– Что?! – Ганнибал поднял голову и в отчаянном изумлении посмотрел на Тая.

– Ты не трогал детей, – повторил Хранитель. – Я сам видел… не единожды.

Бывший правитель Севера скорбно улыбнулся:

– Ты пытаешься утешить меня…

– Нет! Мне незачем лгать. Ты не пожирал детей.

Из скорбной улыбка Ганнибала стала потерянной:

– Почему?…

– Возможно, дело в твоём прошлом. Возможно, в чём-то другом. Но в любом случае это говорит о том, что ты, будучи Пожирателем, руководствовался каким-то внутренним чутьём. Обычно они так себя не ведут, – Ганнибал тихо слушал размеренный голос Тая. – И, раз ты, будучи Пожирателем, шесть веков мог себя направлять, то что уж говорить о том, чтобы взять его под контроль, когда ты человек!

Ганнибал улыбнулся бледными губами:

– Звучит обнадеживающе!

Он думал о том, что, возможно, животных хватит для того, чтобы держать неизведанного внутреннего монстра сытым. Тем более, если князь Ирде нужен миру для изгнания эльфов.

– Более чем, – согласно склонил голову Тай.

Кайара, выглянувшая из-за приоткрытой двери наружу, сообщила:

– «Котов» поблизости нет, можно идти.

На удивление, несмотря на происшествие в музее, концентрация стражей Королевского Отдела Тайн на ярмарке оставалась прежней, и вели они себя как обычно.

Хранители, Кара и Князь-Пожиратель благополучно покинули город, и уже возле избушки лесничего их догнала в крысином обличье Лара.

Глава VIII. Наследие

Кара на пороге избушки встретила Рикхарда словами:

– Папа, у нас проблемы. И гости.

Рик, ездивший проверять браконьерскую тропу, вернулся в сумерках, и не ожидал такой новости. Он снял шляпу:

– Ты цела? – лесничий окинул дочь тревожным взглядом.

– Да, я в порядке. Они друзья.

Рикхард прошёл в дом и увидел за столом Ганнибала, девушку в белом, высокого широкоплечего мужчину и большую бурую крысу – она сидела на стуле на стопке книжек.

Девушка встала:

– Приветствую, Рикхард А́рран Гроу! Мы – Хранители Леса, и благодарим тебя и твою дочь за приют!

Рик приложил все усилия к тому, чтобы у него не отвалилась челюсть. Лесничему хотелось думать, что ему удалось сохранить благородный вид перед ликами тех, кого он мечтал увидеть всю жизнь.

Золотоглазая девушка представила себя и своих друзей. Рик сразу признал в ней длиннохвостую неясыть с бело-синим оперением, а в мужчине – могучего огненно-рыжего северного тигра. Вид Лары говорил сам за себя. Подтвердились легенды о том, в каких обликах ходят Хранители по лесу. Рикхард чувствовал, что происходит самый важный и торжественный момент в его жизни. У лесничего дрожали губы, пока каждому из Хранителей он высказывал своё почтение. Крыса что-то проскрипела ему в ответ.

Кайара перевела:

– Лара говорит, что мы наблюдали за тобой всё время, и что нам нравится твоя работа и мы гордимся тобой. Это так.

Тай согласно склонил голову.

Рикхард усилием воли старался унять дрожь в коленях.

– Так… чем я могу вам помочь? – он посмотрел на Ганнибала. Найдёныш выглядел более чем неважно, и у Рика стало тяжело на сердце.

Кайара вздохнула:

– Я представила не всех Хранителей. Этот человек, Ганнибал, как вы его называете, – она бросила взгляд на Князя, тот сидел с устало-безучастным видом, – возрождённый князь Гален Ирде, будущий Верховный Хранитель Леса.

А вот последняя новость Рику не понравилась. Все земли помнили, что устроил последний Верховный, Кирин, и повторения истории лесничему не хотелось.

Ганнибалу, то есть Вересовому князю, это, видимо, тоже не нравилось, он поднял руку и поправил Кайару:

– Не нужно… говорить про Верховного Хранителя. Пока… не нужно.

Девушка-сова послушно кивнула.

У Рика закружилась голова от того, что мысли Кары и его собственные насчёт прошлого Ганнибала оказались верными. Нужно будет срочно рассказать Рокки!

Лесничий смутился:

– Так как нам к вам обращаться, сир?

Легендарный князь посмотрел на Рика пронзительными серебристыми глазами:

– Пожалуйста, называйте меня тем именем, которое вы мне дали, отец, – князь с чувством склонил голову. – Оно для меня сейчас ближе всего на свете, и связано с тем теплом и уютом, которые вы мне подарили.

Сердце Рикхарда подлетело к небесам от такой искренности:

– К-конечно! Как п-пожелаешь, Г-ганнибал! В моём доме ты всегда самый желанный гость!

Не разделяя воодушевления лесничего, древний князь посмотрел на Кайару сумрачным взглядом.

Девушка кашлянула:

– И да, на Князе – проклятье эльфов. Он вендиго.

Рикхард опешил. В «Войне Шипов» Кары ничего не говорится о таком проклятье! И вообще, нигде не написано о том, что князь Ирде был проклят!

Вендиго – страшные голодные духи, обитающие на Севере и приходящие в иные земли Зимой. Ими руководит бесконечный Голод, заставляющий пожирать всяких тварей тогда, когда Ему захочется – может, каждый день, а может, раз в несколько месяцев. И самая лакомая и желанная добыча для них – люди. Вендиго их даже запасают, чтобы было, чем питаться, когда Зима снова отступит на Север.

Рик отёр себе лоб, не сумев скрыть испуг. Вот, вот что за холод он чувствовал у Рокки и во время имянаречения! Это были хлад и глад Пожирателя! Лесничий медленно выдохнул…

– Н-насколько… – он пытался взять себя в руки, – он в-вендиго?

Рик посмотрел на князя с надеждой – ведь людей-Пожирателей не бывает в принципе, значит, возможно, всё не так печально!

Вересовый князь, или Ганнибал, сухо улыбнулся:

– Они пока не знают. Никто ничего не знает, – в его потускневшем, пасмурном взгляде тихо текли невесёлые мысли.

Рикхард воспрял:

– Вообще-то, Рокки много что знает! Нужно обратиться к нему. А ещё, – лесничий успокоился совершенно. – Я выхаживал три месяца новообращённого волка-оборотня – то ещё приключение было! Думаю, и с Пожирателем, если что, смогу помочь.

Князь благодарно сдержанно кивнул.

Лесничий добавил:

– Тогда из людей никто не пострадал.

И поймал себя на мысли, которая, скорее всего, прозвучала и в голове Ганнибала-Ирде: волколюди охотятся на животных, и людей убивают из неконтролируемой звериной ярости. Люди не являются их основной добычей.

Рик мысленно вздохнул: «Поживём – увидим!»

Тай внёс свою лепту:

– Я постараюсь постоянно быть поблизости. И вместе узнаем и разберёмся, какое наследство от Пожирателя досталось князю.

Кайара, почувствовав, что общее настроение в комнате улучшилось, встрепенулась и подмигнула Каре:

– Ну, раз мы так хорошо всё решили, можно ужинать. Я сварила кукурузную кашу!

Все, кроме Ганнибала, встретили эту весть с воодушевлением. Он встал из-за стола:

– Я один. Потом.

Вкус козы стоял у него в горле, а нарождающееся чувство голода, обычного голода, пугало возможностью перерасти в нечто чудовищное.

Ему не стали препятствовать, и Ганнибал вышел, сел на ступеньках крыльца и стал смотреть на сгущающиеся сумерки. Среди деревьев начинал тянуться туман, цветущие заросли мышиного горошка тёмными огоньками украшали пространство поляны перед избушкой. Где-то ухнула сова. Вечерние звуки и запахи закрадывались в душу, кружа голову и питая чувства. Обернуться, обрести свободу и пуститься в ночь… без раздирающего живот голода это желание показалось лёгким и естественным, Ганнибал глубоко вздохнул, наслаждаясь им. Глаза его сверкнули бледным огнём. Тишина, покой, звуки леса…

Лес родной, тянет и манит, он укроет сводом, спрячет в корнях, напоит ключевой водой… в бездумном состоянии блаженства Ганнибал чуть не уснул, падая и падая душой в густые объятия сумерек и тут же просыпаясь, возвращаясь на светлое крыльцо избушки лесничего. Опасно ли это, так засыпать?

Над поляной тёмным стремительным пятном пролетела летучая мышь. Остатки заката плыли над кромкой леса лилово-лимонными отсветами. Ганнибал вздохнул. Ему было слишком хорошо, чтобы что-то думать и делать.

Рядом на ступеньку сел Тай:

– На самом деле, в этом много хорошего!

– В чём? – Ганнибал расслабленно смотрел в лес.

– В том, чтобы оборачиваться в кого-нибудь. Чувствовать себя зверем, ощущать свою силу, дикость, свободу, – Хранитель, сцепив руки, с теплом смотрел на человека-вендиго.

– О чём ты? – усталый древний князь не мог понять, куда клонит Тай, но чувствовал, как внутри что-то с готовностью откликнулось на слова человека-тигра.

– Вот смотрю я на тебя, – мурлыкнул Хранитель, – и вижу, что Лес тебя без дара не оставил. Ты можешь обернуться могущественным зверем. Так сказать, зверем-Пожирателем. Ведь обычно вендиго очень похожи на людей, – янтарный взгляд Тая как будто и правда смотрел сквозь кожу Ганнибала. – А ты будешь иным! Дар оборотничества открывает многое…

Вересовый князь усмехнулся:

– А не выйдет так, что я обернусь и обезумею, как волколюди или упыри, дорвавшиеся до крови?

– Не выйдет, – посмеялся Хранитель-тигр. – Ведь сейчас… ты не чувствуешь ЭТОТ Голод? – Тай склонил голову, сверкнув по-кошачьи взглядом.

– Нет… Не чувствую, – Ганнибал внимательно рассматривал свои ощущения.

– А что ты чувствуешь?

– Хм-м, – князь устремил взгляд в лес. – Слышу как будто Зов. Леса и ночи… Как будто знакомых ощущений…

– Как-никак Пожиратели – это лесные существа. Ты помнишь, каково это – скользить в ночи, тенью, под сенью ветвей, под светом звёзд…

Ганнибал помотал головой:

– Это не плохо – желать этого? Свободы в ночи, всех этих звуков, ощущений?

– Конечно, не плохо! Считай, это неотъемлемая и очень важная часть тебя, будь ты человек или Пожиратель!

– Это… – князь поднял взгляд на Хранителя, – никому не повредит?

– Не бойся, я буду с тобой. Если что-то пойдёт не так, я помогу и подскажу, что делать.

Ганнибал оторопело распахнул глаза:

– Ты предлагаешь мне… обернуться? Сейчас?

Сердце князя подпрыгнуло в диком желании получить свободу и исцелиться под сенью Леса от всех ран, которое оно сегодня получило.

Хранитель оскалился в довольной улыбке:

– А почему бы и нет?! В этот раз я помогу тебе, потом ты научишься оборачиваться сам, по своему желанию.

Ганнибал встал:

– Что для этого нужно сделать?

– Для начала… – Тай склонил голову. – Сними одежду. И ничего не бойся, доверься мне.

Они отошли к деревьям, Ганнибал исполнил веление Тая и встал перед Хранителем, смотря на него немного смущённым, но в то же время жаждущим, пылающим взором.

Тай мурлыкнул:

– Какой взгляд! Не переживай, – он посмеялся. – Я дам тебе то, что ты хочешь. То, что тебе нужно.

Хранитель коснулся лба своего подопечного указательным и средним пальцами, сведёнными вместе:

– Пробудись!

Ганнибалу было больно только одно мгновение – в сердце, а затем он почувствовал, что стал гораздо больше, шире и глубже, чем до этого. Он вдохнул огромную свободу.

Глава IX. Свобода

Тай, довольный, ухмыльнулся:

– Неплохо, да? Как ощущения?

Верхушки деревьев стали ближе, травы и кусты – ниже, ноги и руки – сильнее, и всё тело Ганнибала заливала бездонная мощь.

Князь обвёл взглядом поляну:

– Мне нравится! – выдохнул он. На голове чувствовалась некая естественная тяжесть. Как и по телу… естественная лохматость. – О, Север, я что?

Ганнибал посмотрел на свои руки – вместо них сверкнули в полумраке когтями тощие чёрные лапы, ужасающе похожие на человечьи.

Тай рассмеялся.

– Да! Ты что, даже не понял? Ты превратился! – Хранитель довольно заурчал.

– Надо же… – Ганнибал обернулся и махнул длинным волчьеподобным хвостом, переступил ногами, ощущая на пальцах когти. – Как я выгляжу?

Он посмотрел на свою грудь и увидел густую, грубую, будто львиную гриву.

– По-королевски! – муркнул Тай. – Эдакая смесь Пожирателя, волка и сохатого. Ни один вендиго до тебя не мог похвастать таким обликом!

Ганнибал медленно коснулся пальцами своего лица, – или морды? – пытаясь вспомнить, как выглядят вендиго. Вытянутая морда. Щёлкнул челюстями – ну и клыки! У Ганнибала побежали мурашки по спине от осознания своей дикости и мощи. Пошевелил ушами, прижал их, поднял. Сколько звуков и запахов! Поджав передние лапы к груди, он сделал несколько шагов, подавшись телом вперёд, как древний ящер. Фыркнул:

– Пьяняще!

Он рычаще рассмеялся и мотнул головой. Рога! Точно, у него на голове рога!

С крыльца избушки донёсся восхищённый возглас Кары:

– Папа, он красивый!

Ганнибал повернул морду к избушке – на крыльцо вышли Кайара, Рикхард и Кара. Лара тёмным бугорком сползла по ступенькам на землю. Ганнибал понял, что видит всё гораздо чётче и ярче. Более того, он ясно чувствовал, что на крыльце – живые существа, которых можно съесть. Но ему не хотелось. Пока не хотелось. Осторожно ощупывая свои чувства, он вдохнул запахи людей, донесённые ветерком. Всё хорошо. Он не хочет броситься на них очертя голову.

Прозвучал голос Кайары:

– Проверка прошла успешно. Поздравляю, Князь! В этом обличье ты спокойно относишься к людям!

Ганнибал подумал: «А могло бы случиться иначе?» Нет, здесь Хранители, они бы не позволили чему-то подобному произойти. Тем более что возрождённого князя не гнали вперёд Голод и боль, как на ярмарке. Сейчас он превосходно себя чувствовал и внимал всем ощущениям и звукам, нахлынувшим на него. Это было пьянящее ощущение богатой лесной жизни. Шорохи, шёпоты, дыхание ветра…

Ганнибал посмотрел на Йару. Сейчас, находясь в зверином обличье, он видел её как туманный свет, обретающий одновременно форму совы и одновременно – человека. Ганнибал сосредоточился и представил Кайару человеком – и увидел её такой. Перевёл взгляд на Тая – светящийся то ли тигр, то ли человек. Пусть будет человек. Лара… над землёй снопом искр горел золотой огонь, яркий и сильный, более яркий, чем свет Кайары и Тая. У него не было формы, просто пламень.

Ганнибал сосредоточился и увидел силуэт женщины, вросший в землю, могучий… Он тут же пропал, видение развеялось.

Князь вздохнул:

– Что это было?

Лара подбежала к рогатому существу:

– То, что ты видишь нас как духов, это нормально, – она села на задние лапы. – Только не смотри так слишком долго, устанешь и потратишь силы. Ты научишься смотреть на вещи и существ так, как захочешь. Сейчас же – иди и просто погуляй с Таем.

– Я понимаю, что ты говоришь?! – князь удивлённо повёл ушами.

– Да, в таком обличье ты меня слышишь, – кивнула Лара. – Это нормально.

Тай рыкнул:

– Я почти готов! – Хранитель прыгнул и в воздухе обернулся мощным матёрым тигром. – Пошли! – рявкнул он.

Существо, в которое обернулся Ганнибал, глубоко вздохнуло и, переступив ногами, опустилось на четыре лапы. В этом движении было нечто прекрасное и одновременно очень жуткое, завораживающее. Кара не могла отвести взгляда от посеребрённого месяцем силуэта, величественного и пугающего. Белая, как череп, морда отвернулась от девушки, существо и тигр уплыли в чащу леса вместе с густым холодящим туманом.

Йара зябко повела плечами:

– Кара, пойдём в дом! Я хочу пить чай и есть малиновое варенье!

На плечи девушки-совы лёг плащ Рикхарда.

– О, ну что вы! – она откинула с плеча прядь лунно-светлых волос и улыбнулась лесничему. – Не стоило!

Рик пожал плечами:

– Давно бы сказала, что замёрзла! – он посмотрел на залитую туманом и лунным светом опушку. – Пойдёмте.

Люди прошли в дом, звери пустились в чащу, а на том месте, где сидела Лара, уже никого и ничего не было.

* * *

Ганнибал глотал туман, как кисель. Дышать ночной свежестью было так сладко! Холод поднимался от земли, от камней, смешиваясь с тёплыми потоками воздуха, оставшимися от прогретого летнего дня. Над головой – ветви и звёзды, и собственные рога. Под лапами – мхи и камни, сухие стволы, кусты, заросли и кочки. Родник! Ганнибал со всей силы резко провалился в него передней лапой, соскользнув с камня.

Взвизгнул, подпрыгнул, зацепился лапами за камень, балансируя. На соседнюю глыбу приземлился Тай, весело смеясь:

– Студёная водичка. По нраву?

Тигр склонился, вытянул шею и полакал из ручья.

Ганнибал, фыркнув, посмотрел на него, осторожно потянулся и окунул морду в воду. Сквозящая стужесть схватила его за все чувства, потянула за собой, и существо, как кошка, как жидкость, сползло с камней в родник, как можно большим пространством тела оказавшись в воде.

Тай изумился:

– Надо же! Я думал, что такой зверь, как ты, ни за что здесь не поместится!

Напитавшись морозной свежестью воды, существо приподнялось на лапах – мокрыми они показались ещё более тощими, будто обглоданные замороженные ветви, – и посмотрело на тигра.

Тай попятился:

– Что это ты… задумал!

Ганнибал усмехнулся, клацнул на полосатую кошку вопиюще острыми клыками и ударом лапы окатил Тая жгучей ледяной водой.

Тигр подлетел:

– Йа-а-а-у!

Прижав уши, он атаковал существо передними лапами, втянув когти. Ганнибал моментально включился в игру. Растопырив пальцы на передних лапах-руках, он ответил тем же. Через пару ударов Тай получил такую оплеуху, что кубарем покатился с камня, приземлился на четыре лапы. Мокрое существо чёрной блестящей лентой стекло со скал, белея мордой и рогами, и бросилось на тигра. Мимо – Тай увернулся. Ещё прыжок – снова мимо. Ещё – снова. Тигр-Хранитель был неуловим.

И посмеивался:

– Какой ты неуклюжий! Доверься телу! Не думай! Ты сильнее любого зверя в лесу! Любого духа!

Хруст сухого дерева – Ганнибал снёс его, промахнувшись по тигру. Сипло дыша, Князь перевёл дух:

– Оно… неудобное…

Тай фыркнул в усы:

– Не ври мне! Это человеческое тело неудобное! А такое, в лесу – самое то! Ты просто не привык и постоянно думаешь, как и что сделать. Интуиция и инстинкты знают всё лучше тебя! Слушай себя – не голову, а чутьё.

Тигр нагло устроился на поляне и стал вылизывать себе грудку.

Ганнибал, пригнувшись, холодяще зашипел. Тай сделал вид, что ничего не видит и не слышит.

Довериться, почувствовать… поймать рыжего полосатого кота, оттаскать за шкирку за наглость… это будет неплохо, да…

Ганнибал ощутил биение собственного сердца – огромного, могучего, неправильного, – напитанного чёрной кровью и леденяще-горячего. Это сердце отбивало удары, насыщая жизнью неправильное, проклятое, жуткое, пугающее своей неестественностью тело, которого не должно быть в этом мире… Но оно есть. Оно гармонично. Оно нормально. Оно правильно. Оно послушно. Оно… Моё.

Ганнибал открыл глаза, ощутив невиданный прилив силы. Это тело радостно. Оно с готовностью откликается на его мысль, чувство, желание. Оно радостно-покорно. Оно готово служить и выполнять его поручения. Оно… прекрасно. Ликование внутренним пламенем полыхнуло ему грудь. Существо мотнуло головой, сверкнуло распалившимся взглядом. «Ну что ж, попробуй, уйди, Тай…» – Ганнибал изготовился и мягко, плавно прыгнул.

Тигр успел увернуться только пару раз, после чего оказался прижат жилистыми тощими руками к сухому кедру.

– Мр-ра-у-урх! Больше, чем неплохо! – выдохнул Тай. – Молодец!

Ганнибал отпустил его, поднялся на задние лапы:

– Кажется, я понял, о чём ты говоришь…

Князь обозрел открывшийся вид. Он стоял на скалистой вершине, обрывающейся вниз более чем на пятьдесят миль. Внизу, в долине, сверкала лентой река, и на всё пространство, которое охватывал глаз, раскинулся Лес: холмами, горами, скалами, вершинами, долинами, кущами и лугами, перелесками, свободными пространствами и снова деревьями, очерченными чёрными тенями лунной ночи. Величие, ширь, мощь скал, водопадов, буреломов, потоков наполнили грудь Князя огромной тайной силой. Казалось, ещё чуть-чуть, и Ганнибал постигнет смысл этой силы, но он ускользнул – тихо, легко, плавно и естественно, как пригоршня воды, зачерпнутая из горного источника.

Ганнибал повёл головой:

– Что значит быть Верховным Хранителем? Не как Кирин, без войны людей и Леса?

Тай подошёл к нему и посмотрел на открывшийся простор:

– Это значит быть в нужном месте в нужное время. Давать приют существам и растениям, пробуждать духов Леса, управлять ими. Беречь и стеречь Лес. Восстанавливать справедливость между людьми и Лесом. В целом, это очень похоже на княжение…

– А можно ли это делать, не становясь лесным духом?

Тай оторопело фыркнул:

– Так всегда было! У Леса всегда был Верховный Хранитель.

– За исключением последних шестисот лет.

– Да, – тигр прижал уши, – и это было очень тяжёлое время! Новый Верховный Хранитель вернёт Лесу жизнь, согреет его Сердце!

Ганнибал, размышляя, смотрел на Тая. И вдруг почувствовал, как за душу взял знакомый, очень близкий, холодок. Близкий тёмной сути, что дала ему такое тело и такой голод. Призрак Голода заставил князя подобраться и зарычать.

Тай пригнулся:

– В чём дело?

Ганнибал зажмурился, собираясь с чувствами и мыслями.

– Я чую… – он искал ассоциацию, сравнение, образ, которые подсказали бы суть. Голод, снег, плоть, кровь, убийство, голод, холод… Чёрный силуэт, чёрная безличная тень…

Он открыл глаза:

– Чувствую… собрата!

Глава Х. Вендиго

Тай фыркнул:

– Да ну! В это время года?! На Юге?

Ганнибал вскинул голову:

– Сколько Пожирателей… вендиго… – эти слова ему трудно давались, – бродит по Лесу? За мной ведь вы следили! Что удивительного в том, что оно… здесь появилось?…

Часто дыша, Ганнибал чувствовал, как морозный хлад задевает вены, прощупывающе проникает в сердце. Мучительное осознание того, что ты принадлежишь к сонму ужасных кровожадных тварей, так хорошо… их чувствуешь… ощущаешь… их голод, и жажду – неутолимую и безжалостную…

Тай прижал уши и зашипел.

– Это не ты! Это он! Очнись сейчас же! – тигр полоснул Ганнибала когтями по плечу и тут же отпрыгнул. – Князь!

Мгновенная дразнящая боль, как от укуса комара, отрезвила. Дёрнувшись, он стряхнул с себя наваждение:

– Аы-ыр-р-рх! Пр-р-рости! – рыча, Ганнибал опустился на четыре лапы и потянулся, возвращая своё тело себе.

– Помни! Не ты на них настраиваешься. Они должны подстраиваться под тебя. Ты сильнее их. Сильнее всех вместе взятых. И ты – сильнее Голода.

– Так почему, – Ганнибал выровнял дыхание, – эта тварь встревожила тебя?

Тай дёрнул ухом:

– Удел вендиго – холод. Летом они на Севере. Сюда приходят с Зимой. Это странно, что он здесь.

– А я? Я забрёл сюда летом!

– У тебя истёк срок проклятья. Ты пришёл туда, куда должен был прийти.

– Что же делать? – Ганнибал принюхался, ловя вести, что доносил ночной ветер. Травы, птицы, звери… в голове рисовались образы лесной жизни.

– Задача Хранителей – разобраться, почему он пришёл сюда. И отправить его обратно на Север, до Зимы.

– Я могу помочь? – Ганнибал навострил острые волчьи уши. В тот же момент в груди засела тяжесть, что он увидит то, чем был более шестисот лет. Как-то не верилось в это. Как и в то, что он – Гален Ирде, чей меч почётно лежит в музее. Не верилось ни во что из этого. Однако, он здесь, вокруг ночь и… он снова чувствует собрата, родственную душу… и плоть.

Тай кивнул лобастой головой:

– Да, можешь. Отыщешь его?

– Да. Я снова его ощущаю.

Не позволяя довлеть над собой отзвуку морозной длани, Ганнибал пустился лёгким бегом вдоль скалистого обрыва, перескакивая сухие пни и обгорелые остовы стволов – следы давнего пожара. Тай поспевал рядом:

– Ничего ты разогнался!

Грациозно и мягко неслись по кромке Леса существо и тигр, изредка вспугивая заспавшихся в зарослях птиц. Иссушеные ветки погибших деревьев белели обглоданными костями, но небольшое кладбище Леса скоро кончилось, и Хранители нырнули в дебри, продолжая ровный и гибкий, изящный бег.

Вынырнули они возле овражка, обрамлённого юными соснами и листвянками. Пахло свежестью, смолой и грибницей.

Тай еле слышно прошипел:

– Я запыхался!

– Я не сбил дыхания, – Ганнибал посмотрел на тигра с тихим торжеством. Это тело действительно было очень выносливым и сильным. И, видимо, Ганнибал немного научился с ним обращаться.

Оба услышали запах крови, насторожились.

Тай прошипел:

– Это медведь. Оно, видимо, задавило медведя.

Ганнибал медленно кивнул и, собравшись с духом, чёрной тенью спустился в овражек. В дальнем его конце плакали смолой поломанные молодые сосны. Тай неслышно последовал за Князем, пригнувшись к земле. За соснами чавкало нечто, рыча и повизгивая. Ганнибал возблагодарил небо за то, что в его желудке пусто, иначе, даже в зверином обличье, он мог бы не выдержать встречи с отражением себя, над добычей.

Князь и тигр прокрались за сосны и оказались совсем рядом с монстром. Всё верно, оно завалило медведя и теперь пировало над ним. Чёрное, тощее, блестящее от крови, существо, слишком человекоподобное, и с ветвистыми рогами. Выпирают ключицы, рёбра, тазовые кости. Конечности оснащены длинными когтями. Голодный дух…

Ганнибал задвинул в самый дальний уголок сознания мысли о том, что он был таким же. Сосредоточился, настроился на собрата и вышел из тени. Монстр испуганно тявкнул и ощерил клыки, загораживая собой добычу. Ганнибал втянул в себя воздух. «Этот вендиго – совсем молодой. Это его вторая или третья добыча», – определил Князь. Шагнул к юнцу. Тот зарычал, затем жалобно заскулил, осознавая, что с таким соперником, как Князь, ему не совладать. Ганнибал мысленно спросил, чувствуя крепкую морозную связь с ним: «Почему ты пришёл сюда?»

Малец испуганно тонко взмолился, мысли его заметались у Ганнибала в голове:

– Я пришёл, потому что… Я был здесь! Я никуда не уходил и никуда не приходил!

– Здесь – это где? – Князь подошёл к нему вплотную и поднялся на задние лапы. Малец перед ним подобострастно пригнулся:

– В лесу, в лесу, господин! Я всегда был здесь!

– Всегда – это сколько? – Ганнибал чувствовал огромную пьянящую власть над согбенной тварью, и душа его ликовала. Он может повелевать вендиго, может… избавить их от страданий?

Последняя мысль чёрной ланью скакнула в сердце и растворилась в нём, оставив за собой неосознанное решение.

Тварь прошипела:

– Ночь. Ночи…

Ганнибал обернулся к Таю:

– Он совсем молодой. Человек может обернуться вендиго незамеченным для вас?

Тай вскинул морду:

– Вообще-то нет. Мы чувствуем появление новых духов в Лесу.

– Однако, он здесь.

Тай рыкнул:

– Нам что, совсем чутьё отбило? Ты говоришь с ним… А можешь увидеть память?

– У вендиго она есть?

– Память у всех есть, Князь. Ты ведь вспоминал отрывки того, что было до твоего проклятья.

Ганнибал, крепко взяв в мысленные когти сознание твари, медленно протянул к ней руку-лапу наяву. Вендиго не шелохнулся, глядя на своего господина пылающими угольями глаз. Взгляд Ганнибала, наоборот, горел ровным холодным бледно-голубоватым огнём:

– Покажи мне… своё прошлое.

Приказ, идущий из тёмного сердца, которому невозможно не подчиниться. Ганнибал чуть не захлебнулся упоением власти. Это бездонно, пленительно, прекрасно – быть тьмой, приказывающей дрожащим голодным тварям…

Тихо взвыв, вендиго повиновался, едва его головы коснулся коготь Ганнибала – голодная тварь вытянулась и замерла. Князь, усилив связь, почувствовал, как его вытягивают из собственной шкуры, с хрустом рвутся связи чувств и ощущений – Ганнибал полетел в мутный тяжёлый омут.

* * *

Он увидел ясный солнечный день, просторный деревянный дом. Ручки тянущихся детей, улыбку молодой русоволосой пышной женщины. Деревня, поле, лес… Всё мутное, расплывчатое, перетекающее одно в другое и обратно. Фигура человека с окладистой белой бородой, лежащей на груди. Этот человек – в холщовом балахоне. Будущий вендиго общается с ним… Лес, шатёр, стол, пища… Окровавленный пол. Лес, ветви, звёзды… Всё мешается… Ганнибала выкидывает обратно, ему тошно, в животе ворочается пробудившийся Голод. Охотиться, сожрать остатки медведя? Нет, он уже остыл. Это скучно, неинтересно – у жертвы нет страха, а значит, нет азарта и огня, распаляющего чёрную кровь…

Будто пьяный, Ганнибал переступил на лапах, повёл головой:

– Тай… У него была семья, дети. Ведь он не вернётся? – Князь поднял на тигра горящий взгляд.

– Ты… – Тай поджал переднюю лапу, не зная, шагать ему вперёд или отступать назад, – счастливчик. Вендиго не возвращаются. Они бродят по земле до конца времён или… пока их не убьют.

Неосознанное решение чёрной ланью скакнуло из сердца в голову и обрело форму. Ганнибал клацнул клыками, стиснул их:

– Я… – из горла его извергся жуткий глубокий рокот, – избавлю. Его. От этой судьбы.

Последний взгляд на иссушенную тёмную тварь, бывшую прежде счастливым семейным человеком. Быстрый удар рукой-лапой пробил твари диафрагму, когти мгновенно сжали пылающее мрачным огнём сердце и вырвали его из груди вендиго.

Тай только успел закрыть пасть.

Тварь подняла на Ганнибала взгляд – Князю в холодном ужасе показалось, что взор стал осознанным, – и тонко пронзительно взвыла. Вой перетёк в режущий уши визг, тварь, схватившись костлявыми руками за свою грудь, осела, упала, скукожилась, и на земле осталась лежать груда костей, обтянутых тёмной кожей.

Ганнибал перевёл взгляд на сердце в своей руке, истекающее чёрной дымящейся кровью, ещё слабо светящееся изнутри. Мгновенное колебание. «Я найду того, кто это с тобой сделал, брат. С помощью… твоих воспоминаний». Клацнули клыки. Ганнибал смог не думать, пока пожирал сердце духа. Получилось.

Он почувствовал, как свет из пожранного сердца соединился с его сердцем. Главное, не думать о том, что он только что сделал, не осознавать этого…

Существо тяжело опустилось на четыре лапы. Тай молчал. Ганнибал свистяще вздохнул:

– Мне нужна пища. Срочно…

Тай потянул носом:

– В паре миль к северу бродит лосиха.

– Я не хочу вот так забирать жизни… – Ганнибал обречённо слушал нарастающий Голод.

– Придётся. Это плата за твои способности и силу, – голос Тая звучал как будто из другого мира.

– Как я могу причинять им меньше боли? – в голове Ганнибала мешались отзвуки прошлой жизни собрата и настойчивый голос Голода: «Убей! Порви! Сожри!»

– Ты научишься. Отпускать душу прежде, чем заберёшь тело. А сейчас – просто иди. Вендиго в тебе нужна охота. И он её получит.

Ганнибал горестно взвыл, подчиняясь тёмной силе, тёмной воле, которую он не выбирал и которую не хотел. Подчинился зову сущности, подобной той, которую только что убил… неизбывно, неизбежно… он настигнет жертву, пожрёт, загасит Голод… и на время насытится…

Князь, ведомый проклятьем и указанием Тая, поймал запах лосихи и двинулся на него. И не отвлекался на других существ. Тай проследил. И был доволен результатом – Князь хорошо направляет своего вендиго, хорошо контролирует. Пока что. Сможет ли он обходиться одними животными?

Глава XI. Шёпоты

Ганнибала разбудили посыпавшиеся берёзовые серёжки. Зажмурившись, человек стряхнул их с лица. Он понял, что лежит на пригорке, в траве, вверху – шум ветвей. Ганнибал открыл глаза. Над головой – зелёная листва, в ней играют солнечные лучи. Утро в разгаре.

Он приподнялся, сел. Увидел рядом с собой аккуратно свёрнутую одежду. Видимо, Тай. Щурясь на солнце, Ганнибал посмотрел на роскошную долину внизу – владения Леса.

Хотелось пить. Стали наплывать воспоминания и ощущения ночи. Он оборотился высоким костлявым монстром, играл с Таем, убил вендиго и загнал лосиху средних лет.

Ганнибал усмехнулся. Менее чем за сутки он сожрал козу, сердце вендиго и лосиху. Хороший список. Что будет дальше?

На удивление, эти мысли породили лишь спокойствие. Это факты, это данность, зачем бежать от них? Затем в душе Ганнибала всплыло иное. Осознанный взгляд крестьянина-вендиго. У Пожирателей есть память, чувства, мысли… Понятное дело, пытаться говорить с ними – это бессмысленно для других существ. Но Ганнибал – такой же, как они. И слышал в своей голове голос проклятой души. А если они осознают себя не только перед смертью? В какие-то моменты озарений, прояснений они видят себя и то, чем стали?

Ледяной ужас сковал сердце. Невидящим взглядом Ганнибал смотрел в безысходную юдоль страданий, из которой вынырнул сам и в которой продолжали существовать множество душ: безмолвные, непонятые, они воют, стонут и плачут, пожирают добычу и друг друга, не в силах рассказать о том, как им плохо и как… им можно помочь.

В чём справедливость такой судьбы? Как он сам стал таким? Что сделали с ним эльфы?

Собственная память по-прежнему была покрыта мраком.

Ганнибал поднял голову. Вздохнул, ощущая, как обдувает кожу приятный лёгкий ветерок. Оделся. Одежда помогает чувствовать себя человеком. Возвращает ощущение человеческого достоинства, придаёт уверенности, помогает убедиться в том, что ты – человек, и живёшь сейчас по человеческим законам. Вернувшись вместе с одеждой в лоно культуры, Ганнибал, однако, продолжал себя чувствовать умиротворённо-свободно. Лес дружелюбно раскинул перед ним свои объятия. Сосны улыбались янтарной корой и зелёными ветвями, три сестрицы-берёзы звонко шумели переливающимися в солнечных лучах кронами. Заросли шиповника топорщились резной листвой, украшенные розовыми шапочками облетающих цветов.

Босиком, среди пышного разнотравья, не заботясь о сучьях и шишках на земле, Ганнибал безошибочно пошёл в сторону избушки лесничего. Он просто знал, где она находится. По стволу сосны пробежал поползень. Сбивая росу с белых венчиков сныти, цепляясь плащом за заросли рододендрона, Ганнибал шёл, высоко подняв голову, и дышал лесом. Раскинулась кружевом цветов грушанка, затаилась у вывороченного корня алая лилия. Звериную тропу, по которой шёл человек, перебежал бурундук.

Ганнибал мягко шутливо окликнул его:

– Стой, куда бежишь?

Бурундук замер на холмике из голубоватого мха:

– Завтракать… бегу.

Ганнибал остановился. Он не рассчитывал услышать ответ. Может, ослышался? Нужно проверить.

– Что ж, приятного аппетита!

Бурундук сел:

– Спасибо! А ты… куда идёшь?

– К лесничему иду.

– Доброй дороги!

Ганнибал улыбнулся и кивнул. Бурундук, задрав хвост, заспешил по упавшему стволу.

Ганнибал вскинул в его сторону руку:

– Постой!

Зверёк остановился, обернулся.

Человек шагнул к нему:

– Как ты меня видишь? Кто я?

Бурундук приподнялся, принюхался.

– Ты… Человек. Сильный могущественный человек. Друид. Ведун. Оборотень, – зверёк почтительно склонился. – Могущественный оборотень. Это честь для нас, что ты пришёл в наши земли.

– Вот как! – Ганнибал изумлённо смотрел на зверька. – Разве я не голодный дух, не Пожиратель?

Бурундук снова принюхался:

– Фурх! Нет, конечно! Мы бы почуяли и разбежались! Прости, господин, но ты человек, самый человеческий человек! Могущественный, сильный, мы с радостью тебе подчинимся, сделаем что попросишь, ты только скажи!

– Беги, малыш! – благодарно кивнул Ганнибал.

– Цвирк! Доброго дня! – зверёк перебежал ствол и скрылся в зарослях голубики.

– И тебе…

Друид. Ведун. Могущественный человек. И правда, Ганнибал не чувствовал себя монстром. Были воспоминания ночи, но они выглядели чем-то естественным. Свойственным его природе. Оборотень – звучит гораздо лучше, чем вендиго или Пожиратель. Так легче воспринимать себя.

Проходя через заросли земляничника, он сорвал несколько спелых ягод, белых от недостатка солнца. Их волшебный нежный аромат навеял Ганнибалу другой лес и другое время…

Он стоял в скалистом распадке, обрамлённом стланиковыми соснами. Ярко зеленел среди бледно-голубых мхов земляничник. Ганнибал почувствовал на плечах меховую опушку плаща. Солнце пригревало, но было прохладно.

Маленькая девочка, в платьице и тёплой накидке, собирала в ладошку ягодки.

– Смотри! – она протянула ладошку к Ганнибалу. – Съешь?

Светлые волосы, голубые, как незабудки, глазки. Майя?

Ганнибал улыбнулся ей светло и печально. Это было слишком давно, чтобы скорбеть об этом…

Видение растворилось. Вересовый князь медленно перевернул ладонь и уронил ягоды на землю:

– Ешьте вы, – сказал он то ли лесным обитателям, то ли людям, которых любил когда-то.

Чутьё вело его по горкам то выше, то ниже. Ясный, солнечный сосновый лес привольно играл огоньками коры и хвои. Муравейники, местами папоротники и хвощи, рододендрон.

Глубокий голос позвал:

– Князь!

Ганнибал посмотрел влево. За стволами стояли два крупных волка: бурый, на месте правого глаза у него росла шерсть, и палевый.

Человек почтительно склонил голову:

– Приветствую!

Бурый волк выступил вперёд:

– И мы приветствуем тебя! Мы очень долго ждали тебя, Князь! И вот, ты пришёл! Волки готовы служить тебе…

– Но я ведь ещё не Верховный Хранитель! Возможно, и не стану им… Почему вы хотите служить мне? – Ганнибал рассматривал благородных детей Леса.

Палевый зверь – это была волчица – встал рядом с бурым, произнёс грудным голосом:

– Мы чувствуем. Я чувствую. Ты – наш Князь. Этого хочет Лес. Мы не знаем, что такое Верховный Хранитель, это было слишком давно. Но знаем, что ты – наш Князь. Наш Вожак. Уже сейчас. Этим дышит и это шепчет Лес. Если ты в следующий раз позовёшь нас разделить твою охоту, это будет огромная честь для нас! Для всей стаи!

Ганнибал развёл руками:

– Я не совсем понимаю, что именно это значит, но хорошо!

Палевая волчица взвизгнула:

– Чудесно!

Её супруг поддержал:

– Прекрасно!

Они уважительно склонили головы и удалились. Ганнибал продолжил путь, и не мог отделаться от ощущения, словно действительно чувствует чьё-то глубокое дыхание: в кронах, среди стволов, в корнях. И снова донёсся до него малиново-мятный аромат, услышанный в первую ночь, лёгкий, нежный и зовущий.

Князь остановился:

– Кто ты?! Что ты хочешь от меня?

Тишина, в которой, кажется, вот-вот услышится ответ.

Аромат развеялся.

Ганнибал вышел к бурному ручью, скачущему по камням и прикрытому папоротниками. Студёная вода неслась белым потоком, рассыпаясь брызгами и кружа мелкие веточки.

Человек сел возле ручья, слушая его бесконечную журчливую песню. Звучание переливалось и падало, переплеталось сотнями брызг и неудержимым движением неустанного потока.

– О чём ты поёшь? – Ганнибалу на мгновение показалось, что он услышит ответ, такой же ясный, как слова бурундука или волка. Но нет, ручей не заговорил с ним человеческим языком. Или это князь общался на языке зверей? Каков же язык ручья?

Ганнибал вдохнул воздух и окунулся мысленно в воду. Поток подхватил его, наполняя тело свободой и мощью, неся из недр сквозь Лес к безвестной речке. Шёпот, шёпоты… сокровенная тайная сила жила в ручье. Князь открыл глаза, так и не сумев уловить её смысл.

Окинул взглядом Лес. И почувствовал на мгновение, что Некто или Нечто смотрит на него сквозь деревья. Это было тихое, глубокое, мощное чувство, лишённое страха, но наполненное теплом.

Прикосновение чего-то очень важного и родного.

Чего?

Такого близкого и забытого…

Дохнул ветер, и Ганнибал почти расслышал в нём слова.

Это было приветствие?

Как уханье совы в первую ночь?

Ему безумно хотелось понять этот шёпот среди ветвей, несущий, быть может, самую важную весть в жизни…

От сосредоточенности закружилась голова.

Птичий гомон слышался князю то щебетом и свистом, то словами: «Слышу! Слышу!», «Пою-пою!» «Ищу-ищу!» Две птахи кружились и счастливо перебрасывались: «Люблю! Люблю!», «И я тебя! И я люблю!»

И как будто глубокий вздох, и ощутилась радость жизни. Она шла от земли, от деревьев, от неба. Удивительное чувство благодати, благодарности и покоя. Словно всё идёт правильно, и Лес приветствует каждый сделанный шаг.

Путь до избушки занял ещё около двух часов. Ганнибал останавливался у всех встречаемых родников и слушал их песни неуловимо слышимого смысла. Они смывали остатки тревог и печалей предыдущего дня, очищали сердце.

Неявные шёпоты затихли в чувствах князя, и к дому лесничего он подошёл совершенно обновлённый.

К Ганнибалу подбежала лайка Роза, виляя хвостом и ласково подлаивая.

В голосе её не было слышно речи.

Князь обернулся на деревья – пение птиц совсем утратило слова.

Или это Ганнибал перестал слышать?

Глава XII. Хранители

Кайара и Кара, смеясь, играли за столом в карты. Хранительница вытащила из колоды карту и показала:

– У меня Единорог! Отдавай выигрыш!

– Я побью Единорога Виверной! – Кара победно перекрыла карту Хранительницы.

– Ах ты! – Йара азартно выкинула карту. – У меня есть Друид!

– Против него – Человек-волк!

Рикхард смотрел на них, улыбаясь. Обратился к Кайаре:

– Ты её не победишь. Она мастер!

Йара вскинула голову:

– Нет уж! Я не позволю забрать мои конфеты!

Рик посмотрел в окно:

– Он вернулся.

Девушки побросали карты и побежали на крыльцо.

Тай, в облике тигра свернувшийся большим калачом на лужайке и спавший, встал, подошёл к Ганнибалу и мурлыкнул:

– Пр-р-риветствую!

Князь изумился:

– Я продолжаю тебя слышать как тигра!

– Р-р-разумеется! Ты обернулся зверем, и тебе теперь доступен язык зверей.

– Но там, в Лесу, со мной говорили бурундук и волки, а здесь Розу я совершенно не понял!

Тай посмеялся:

– Это особенность Великого Леса. Когда-то все его обитатели разговаривали с людьми, но после гибели Кирина и люди, и звери утратили способность общаться друг с другом.

– Неудивительно, – грустно усмехнулся князь.

– Использовав звериную форму, ты показал подданным Леса, что являешься одним из них. И они стали разговаривать с тобой.

Ганнибал кивнул. Хотелось спросить, почему бурундук и волки выказали желание служить ему без Посвящения в Верховного Хранителя, но послышался испуганный возглас Йары:

– Это что, нам больше не нужно быть людьми?!

Она увидела, как Ганнибал и Тай говорят на языке зверей Леса, и сердце девушки-совы провалилось в пропасть.

Кара тоже испугалась:

– Как?! Почему? – ей вовсе не хотелось расставаться с новой подругой.

Ганнибал вопрошающе поднял взгляд на Йару, ожидая объяснения.

Хранительница смешалась.

– Ну… мы оборотились, чтобы встретиться и поговорить с тобой… теперь в этом нет нужды… – Кайара тщетно пыталась взять в себя в руки и не показать, как она расстроена. У девушки-совы задрожали губы, она шмыгнула носом. – А я не хочу…

Кара смотрела на неё отчаянным взглядом.

Тай молчал и жевал губы, затем стал загребать лапой травинку.

Ганнибал шагнул к крыльцу, развёл руками:

– Вы что, не оборачивались раньше людьми?

Тай пробасил, опустив взгляд:

– В кр-р-райних случаях…

Князь посмотрел на тигра:

– Что же вам мешает? Будьте ими столько, сколько хотите.

Тай затряс головой.

– Так не принято! Было… не принято, – он фыркнул.

Ганнибал присел перед мордой тигра:

– Кто так решил?

Кайара стояла на крыльце, опустив взгляд и обняв себя за локти.

Тай отвёл взор:

– Предыдущий… Верховный Хранитель.

Ганнибал поразился:

– Тёмный Кирин?! Он же давным-давно сгинул!

Йара еле слышно прошептала:

– Но его решения никто не отменял.

Князь заметил, как по её лицу пробежала прозрачная капелька и, задержавшись на кончике носа, упала.

Ганнибал обвёл взглядом обоих Хранителей, опустивших головы:

– А сами вы не можете? Принять решение?

Кайара прошелестела:

– Он главный, его нельзя ослушаться.

Князь выпрямился:

– Вы говорите, что я – будущий Верховный Хранитель. Так?

Тай буркнул:

– Так.

– Я могу отменить его решение?

Тай захлопал на Ганнибала глазами.

– Н-не знаю… Тебя ещё не посвятили, – тигр опустил взгляд и снова стал теребить лапой травинку.

– Волки в Лесу сказали, что я их Князь, их Вожак, вне зависимости от того, посвятили меня или нет, – древний воин внимательно смотрел на тигра. – Ты как чувствуешь? Есть у меня воля и право отменить решение Кирина?

Тай засомневался, взгляд его забегал:

– Лара… Она Старшая, после Кирина. Она велит выполнять всё, что заповедали Верховные…

– Она имеет власть снимать или налагать обязательства, равные по силе воле Кирина?

– Нет…

Кайара склонила голову ещё ниже, Тай решался, нервно махая хвостом. Возможный гнев Лары пугал неопределённостью, но желанная свобода, в первую очередь для Йары, была слишком близка.

Дух-тигр внимательным пронизывающим взглядом посмотрел на князя и вздохнул:

– Чувствую, ты имеешь Право. Не знаю, почему, ты ведь ещё не Верховный, но… – Тай кивнул, – ты можешь это сделать.

По носу Йары сбежали две блестящие бисеринки. Рикхард и Кара молча стояли на крыльце подле девушки-совы.

Ганнибал глубоко вздохнул:

– Так слушайте, – он обозрел поляну, беря в свидетели деревья, кусты, травы, живность. – Как Вересовый князь, как Вожак волков, как тот, кого вы хотите видеть Верховным Хранителем, – он посмотрел на духов, – пред ликом Леса я снимаю с вас, Тай и Кайара, запрет на обращение! Отныне вы можете пребывать в человеческом облике столько, сколько посчитаете нужным, на благо себе и Лесу! Вы свободны в этом своём желании!

Ганнибал посмотрел на тигра.

– Достаточно?

Тай сглотнул.

– Более чем! – в глазах его блеснули янтарные слезинки.

Кайара разрыдалась и убежала в дом.

* * *

Ганнибал, проводив её взглядом, снова обратил взор на тигра:

– Что с ней?

Тай отёр морду лапой, посмотрел князю в глаза:

– Она стала Хранителем буквально перед кончиной Кирина. Она – последняя, кого посвятил Верховный Хранитель. И, честно говоря, ритуал не был завершён как подобает. Всё это время в ней была очень сильна тоска по человеческой жизни. А ты, – Тай улыбнулся глазами сквозь слёзы, – подарил ей эту жизнь, – тигр, поджав лапу, поклонился.

Ганнибал, чувствуя, как на сердце давит сочувствие, сдвинул брови:

– Насколько сильно существование Хранителя отличается от человеческой жизни?

– После Посвящения существу становится всё равно на прежнюю жизнь и её радости и горести. Йара не помнит своё прошлое, но в ней жива потребность жить так, как она мечтала когда-то.

* * *

Кара ускользнула за Хранительницей в дом. Рикхард, хмыкнув, пошёл колоть дрова. Ганнибал сел на скамью из солнечно-золотой древесины подле дома, обрамлённую кустами камелий, время их цветения ещё не пришло, Тай в облике тигра устроился рядом:

– Так что, ты намерен найти того, кто заставил этого человека обернуться вендиго?

– Да. Думаю, это тот человек с белой бородой, что я увидел в воспоминаниях. Или же он причастен.

Тай повёл ухом:

– Деревень по краю Леса много. Тем более, раз мы его не почувствовали, он мог превратиться в другом месте и прийти в Лес уже так.

– Я не успокоюсь, пока не попытаюсь сделать хоть что-то, – Ганнибал сцепил руки. – Покарать того, кто это содеял… – князь мрачно прищурился, в голосе его прозвучал холодок. – Найти семью погибшего… вряд ли они знают, что с ним случилось.

Мысль об изверге, способном ни за что превратить человека в Пожирателя, повергала Ганнибала в ледяную ярость.

– Тогда… попробуй найти детали, раз его воспоминания, как ты говоришь, теперь с тобой, – тигр лёг на траву, стал её мерно загребать и отпускать пальцами передних лап.

– Я найду, – Ганнибал усмехнулся. Заодно проверит, на что похожа его собственная память.

Они помолчали. Ганнибал протянул руку и погладил Тая по спине:

– Ты сказал, что Верховный Хранитель посвящал других Хранителей. Как это происходило?

– Ты о том, откуда берутся Хранители?

– И это тоже.

Тигр вздохнул:

– По-разному бывало. Обычно существо – человек или кто другой – оказывалось на грани смерти. Приходил Верховный Хранитель и спрашивал, хочет ли существо продолжить жизнь и послужить Лесу. Если следовало согласие, Верховный Хранитель забирал существо и обновлял его душу и тело.

– Сколько длится служба?

– Вообще-то бессрочно. Пока стоит Лес, – заметив в глазах Ганнибала сдерживаемый гнев, Тай поправился:

– Но если Хранитель устал от своей службы, он имеет право уйти, и его отпустят. Для этого нужно совершить соответствующий ритуал.

Буря в глазах князя утихла, вернулся спокойный интерес:

– Хранителей можно убить? Хотя… О чём это я… – Ганнибал вспомнил, что сам же, как князь Ирде, сразил Тёмного Кирина.

– Да, конечно, – кивнул Тай. – Мы смертны. Прежде нас было… гораздо больше.

На лице Ганнибала отразилось недоумение.

Тигр проронил:

– Все погибли. Во время Войны Шипов. Кирин запретил нам оборачиваться людьми. Чтобы мы не помогали людям… и мы сражались на стороне эльфов. В день битвы у Чёрной скалы в живых оставались только я, Лара и новообращённая Кайара.

– И с тех пор некому было призывать новых Хранителей?

– Да. У Чёрной скалы пал Кирин, и остались мы трое… более чем на шесть веков.

Они замолчали. Ганнибал думал о том, что, помимо угрозы возвращения эльфов, ему совершенно не улыбается становиться Верховным Хранителем ещё и потому, что таким образом он потеряет человеческое ощущение мира. Какой человек захочет становиться лесным духом! Особенно после шестивекового забвения!

Лишь освободился из одной тюрьмы, как прочат другую…

Князь почесал тигра за ухом:

– О чём ты думаешь?

Тигр, зажмурившись, с готовностью заурчал:

– Вспоминаю, каково это было, когда Лес жил и был полон Хранителей.

Ганнибал чуть ли не физически ощутил его тоску и одиночество. Конечно, Хранители всей душой хотят, чтобы вернулся прежний древний уклад.

Но жертвовать ради них своими душой и жизнью возрождённый князь не собирался. Важнее Второе Пришествие эльфов и ключи к нему. Ключи к собственной памяти.

Если воспоминания могут приходить только спонтанно, то, возможно, поиск друида-убийцы и семьи вендиго помогут вызвать из-за Стены мрака то, что необходимо.

При мыслях о своём прошлом Ганнибал ощутил в животе лёгкий холод. Мимолётная поступь Голода. Хочет ли он вспоминать прошлое?

Нет. Он хотел бы жить счастливо, не ведая, не зная судьбы князя Ирде как своей собственной. Но он должен идти вперёд и узнать. Что с ним было. До мельчайших подробностей…

Князь повёл плечом:

– Лара, она другая, не как вы с Йарой?

Он вспомнил огненный силуэт женщины, вросшей в землю.

– Она Старше Кирина. Думаю, старше и прежних Верховных… – тигр пошевелил ушами. – Лара не обладала властью Верховного, но все Хранители почитали её как Старейшину.

– Ясно, – Ганнибал потрепал тигра по шее, тот блаженно зажмурился. – Думаю, беды не будет, что я отменил волю Кирина. Ведь не Лара наложила этот запрет!

– Нет, не она, – Тай радостно замурлыкал, наслаждаясь прикосновениями.

– Значит, я ничем не оскорбил Старейшину. Будь спокоен, – князь ласково поглаживал тигра. – А где она?

– Лара? – мурлыкнул Хранитель. – Она приходит и уходит, когда пожелает. У неё всегда много дел.

Тигр встал и, обняв человека передними лапами, благодарно потёрся головой о его шею и грудь:

– Спаси-и-ибо за Йа-а-р-р-ру! Увер-р-рен, ей это очень нужно!

Обалдев от объёмов тигриной ласки, Ганнибал мягко посмеялся, гладя огромную полосатую кошку:

– П-пожалуйста!

С крыльца высунулась сияющая улыбающаяся Йара:

– Пойдёмте пить чай!

Тай фыркнул:

– С раннего утра они чаи гоняют! А сейчас только полдень.

Князь и тигр прошли в дом. Увидев заставленный вкусностями – печеньями, вареньями, стол, Тай не выдержал и легко, в один момент, обернулся человеком, причём сразу подпоясанным, в холщовых штанах. С готовностью сел за стол. Тут же рядом на стульях устроились Кара и Кайара. Вошёл и сел в кресло Рикхард.

Глядя на смеющихся, улыбающихся Хранителей, Ганнибал подумал о том, что Йара и, по-видимому, Тай тоже когда-то были людьми. И однажды за ними пришла смерть. И они выбрали жизнь Хранителей.

Ганнибал не выбирал. Однажды, у Чёрной скалы, он выполнил свой долг. С какой целью эльфы превратили его в вендиго? И как?

Ниточка, ведущая в прошлое собрата, может помочь раскрыть собственное.

Кара в ожидании посмотрела на Ганнибала. Кивнув, он принял приглашение и сел за стол.

Глава XIII. Чужое и своё

Ганнибал не ожидал, что это окажется такое испытание. Принимать пищу в обществе людей после того, как он пировал ночью. Коза, лосиха, сердце вендиго… Дикость содеянного проникла в его душу ледяным дыханием, осознание собственной кошмарности горячей волной залило мозг. Мог бы он также… сожрать человека? С таким же упоением, страстью, наслаждением?

Князь осторожно обвёл взглядом сидящих за столом. Пока они, вроде как, не вызывали в нём никаких чувств, кроме обычных. А если всё же пробудится… это странное дикое желание, то что с ним делать?

Будет ли это прихоть или необходимость?

Ганнибал в стылом ужасе смотрел на своё отражение в чашке с чаем. Он готов убивать и пожирать любых зверей, прося прощение за отнимание их тел, но он не готов, не сможет… то же делать и с людьми! Как ему жить, как быть человеком, если он станет пожирать людей?! Станет монстром-людоедом, таким, каким был шесть веков, но теперь лишь в человеческом обличии. Нет, это неправильно, невозможно! Это ещё не случилось! И не случится… Он – человек, над которым остатки эльфийского проклятья. Подумаешь, оборачиваешься рогатым монстром и охотишься на животных. Разных оборотней на просторах всех Земель полно…

Ганнибал вглядывался внутрь себя, в глубокую тьму, и пытался нащупать и услышать ответ, есть ли в нём Пожирательская жажда человеческой плоти. Тишина, потёмки. Стук собственного сердца. Оно же… человеческое, да?

Князь застыл, смотря на вышитый букетик ягод и листьев земляники на белой скатерти.

Рука Тая легонько потрясла его за плечо:

– Всё в порядке? – внимательное лицо Хранителя вплыло в пространство между Ганнибалом и скатертью.

Князь перевёл дух, трезвея и отходя от пропасти, перед которой стоял:

– Д-да. Я вспомнил лесную землянику. Она очень ароматная. Вышивка напомнила.

Глубоко дыша, Ганнибал украдкой обвёл взглядом сидящих за столом. Догадывались, предполагали ли они, в каком направлении текли его мысли?

Ганнибал не хотел и не мог это разгадать. Рикхард и Йара дальше повели прерванный разговор. Кара протянула Ганнибалу вазочку с вареньем:

– Вот, как раз земляничное.

Она посмотрела ему в глаза, и лучистым взглядом отбила почти родившуюся мысль о том, что варенье похоже на содержимое живого существа. Ганнибал коротко вздохнул, цепляясь взором за её глаза, как за паутинку. И эта паутинка дала ему опору, напомнила о том, что он человек и находится среди людей. Всё в порядке.

Князь улыбнулся:

– Спасибо.

Ганнибал сумел себя заставить проглотить ложку варенья и откусить кусок белого хлеба. Срочно запил это густым, терпким чаем. Мысли, выстраивающие непрошеные ассоциации, отпустили. Он человек, и это нормально, что остатки Голода Пожирателя удовлетворяет животными. Однако, цвет варенья всё же напомнил именно человеческую плоть. Князь вздрогнул. Хватит думать об этом!

Сосредоточившись на вкусовых достоинствах чая, князь вступил в общую беседу.

* * *

После трапезы Кара и Кайара снова засели за карты:

– Тёмный ящер! – дочь лесничего смело шла сильными существами.

– Колдун! – Хранительница не менее смело отбивалась.

– Лис-оборотень!

– Василиск!

– Болотный змий!

Слушая их звонкую перепалку, Ганнибал, с позволения Кары, взял её любимую книгу «Войну Шипов», открыл на закладке. Гален Ирде отправился на переговоры с Владыкой Ро́ан’Аном. «Моё прошлое? – с горечью Ганнибал сдвинул брови. – Те чувства, что я испытывал тогда, что они для меня сейчас? Какую бы они имели власть, если бы я помнил о них?»

Чёрно-белый портрет Владыки Роан’Ана – высокие скулы, надменный взгляд, острые брови, тонкая линия бледных губ. Что связывало его, Ганнибала, с этим эльфом? Что заставило Вересового князя, освободившись, убить Владыку, а не взять в плен, что было бы логичней и полезней для общего дела?

Что сделал Роан’Ан? Убил его дочь? У него на глазах? Бледная тень легла на лицо Ганнибала. Три недели плена… оттуда Гален Ирде вынес руны-шрамы на шее и плечах. Что они значат… Князь чувствовал, что все ответы – в нём самом.

Он должен вспомнить, но… Ганнибал чувствовал, что это вскроет очень сильную, возможно, кошмарную боль. Но имеет ли право отступать тот, на ком держатся северные пророчества?

Бросив ещё один взгляд на Владыку Роан’Ана, – память молчала – Ганнибал закрыл книгу и положил её обратно на полку. Взор его упал на карточное сражение девушек. Кара побила Сумеречного паука Кайары картой Друида. Друид. Князь моментально узнал этот образ – белая борода, балахон. Человек из воспоминаний собрата был друидом! Или тем, кто хотел, чтобы думали, что он друид. Уверенность в том, что это верная нить, заставила Ганнибала встать и шагнуть к столу:

– Разрешите? – он взял карту Друида и рассмотрел её. За спиной человека даже шатёр виднелся такой же, как в воспоминаниях. Кто будет изображать из себя карточного Друида? Циркач? Или это всё же был настоящий друид? Ганнибал потёр переносицу.

Кара встрепенулась:

– Что такое?

Ганнибал задумчиво положил карту обратно на стол:

– В Балдуэдд заезжает цирк?

Дочь лесничего развела руками:

– Конечно!

– А по окрестным деревням он ездит?

– Да, бывает…

– Когда цирк был последний раз?

Кара наморщила лоб:

– Месяца два назад. Потом они поехали на юго-запад, в земли Корвинде. Это был вроде церпеанский цирк.

– Там был Друид?

Девушка удивилась:

– Да, был. С большим зелёным шатром, прямо как на карте!

– Ясно. Играйте дальше.

Ганнибал вышел из дома, сбежал по ступенькам крыльца. Тай сидел на полянке в облике человека и ловил бабочек. Князь окликнул его, подошёл и рассказал об увиденных совпадениях.

– Хм-м-м, – тигр погладил свои бакенбарды. – Да, циркачи проезжали по дороге вдоль Леса, две луны назад. – Хранитель посмотрел на князя. – Думаешь, это наш друид?

– Не знаю. Попробую найти ещё ответы, – Ганнибал сел на траву рядом с тигром. Бросил взгляд на дом. – Ты говорил Рикхарду и Каре о вендиго?

– Да. Сказал, что ты убил его из милосердия.

Князь сдвинул брови:

– Не хотел бы я впутывать их во всё это.

– Они уже впутаны.

– Это верно, – Ганнибал потыкал палочкой в землю. – Куда приведёт Судьба…

– Только Небу ведомо, – кивнул тигр. – И Провидцам, частично.

– А ты встречал Провидцев? – Ганнибал вспомнил легендарных волхвов, способных видеть отдельные картины прошлого и будущего.

– Нет, только шарлатанов, – Тай зевнул. – Что будешь делать?

– Смотреть, – Ганнибал устроился на траве, скрестив ноги, и закрыл глаза. Чутьё вендиго нашёптывало, что нужно сделать, чтобы достать чужие воспоминания. Заодно князь попробует нащупать свои. Он опустил дыхание в живот, а взор – в сердце. Облик его стал величественно-спокоен и тих. Сосредоточенное истощённое лицо, седые волосы, благородная стать. Вскоре кожу Тая стало покалывать из-за уплотнившегося вокруг ведуна воздуха, и тигр бесшумно поднялся и отошёл, чтобы не мешать князю в его поиске.

* * *

Ганнибал шёл по подземному коридору, с потолка и из стен торчали и свисали корни разной формы и толщины, пахло сыростью, глиной, чернозёмом и песком. Источником света был лишь он сам – что впереди, что позади тоннель терялся во мраке. «Кто ты был, – размышлял Ганнибал. – Как тебя звали? Покажи, где твоя память…» Размеренно шагая, князь пока не видел ничего, что можно было бы назвать дверью в чью-либо память. «Подобрать ключи… отомкнуть…» – вспоминал он слова Рокки.

И замер.

Чёрный провал в стене, дышащий мертвенным дыханием Зимы. По краям его – застывшие морозные когти. У этой памяти нет двери, чтобы подобрать ключ. И к ней не подступиться… На князя повеяло стылым льдом безысходности, и в животе забился безотчётный страх. Ещё чуть-чуть, и из мрака выпрыгнет нечто, чтобы забрать себе едва обретённую человеческую жизнь.

Настоящее приравняет к прошлому.

Ганнибал в страхе отшатнулся.

Человек не пройдёт, не попадёт туда. А если попытается, то его заберёт Пожиратель. Прошлое безраздельно принадлежит ему, монстру. И если что-то и вспыхнет в этом мраке, то вызванное случайностью или маленьким ключом-совпадением.

Вот она какая, Стена мрака… В сердце и в памяти. Ни пробить, ни обойти. Остаётся только жить и внимать осколкам того, что когда-то было цельной памятью.

Тихо дыша, Ганнибал миновал провал, чувствуя, как Пожиратель тянет к человеку ледяные, обагрённые кровью, когти. «Я не твой! – князь помотал головой. – Ты – моё прошлое. Но не настоящее. Я – не ты!»

Странник сердца миновал останки своей памяти.

И увидел нормальную порядочную дверь, такую, какая должна быть в любом человеческом сердце, с ручкой, с замочной скважиной. Конкретно эта дверь была из досок, овальной, ярко-жёлтой, пахнущей соломой, сеном, пшеном. Принадлежала она… – Ганнибал прочитал витиеватую каллиграфическую надпись на досках – Браю Ая́ну.

Брай Аян, так его звали. Ганнибал подошёл к двери, взял за кольцо, потянул на себя – дверь легко поддалась. Да, ключи князю не понадобились, ведь он присвоил это сердце, сожрав его. Сердце, которое прежде было человеческим. Ганнибал, поёжившись, повёл плечами. Ему показалось, что во мраке коридора, там, где провал собственной памяти, торжествующе хохотнул Пожиратель. Набрав в грудь воздуха, князь отворил тёмный проход в чужую память. Странник шагнул внутрь, в стелющийся бледный туман, и прикрыл за собой дверь. Белая пелена, ветви, сумрак без явного источника света.

Это лес, деревья и кусты – без единого листа. Вылетела из тумана и пронеслась мимо вспугнутая куропатка. Бледная завеса течёт, колышется, заполняя собой пространство, размеры которого невозможно определить.

– Брай? – Ганнибал знал, что звать кого-либо бессмысленно, но очень хотелось звучанием голоса нарушить растёкшуюся в воздухе тишину. После произнесённого слова воздух только ещё сильнее закоснел. Выдохнув облачко пара, – становилось всё холоднее – Ганнибал наугад пошёл вперёд, хрустя ветками и загребая сапогами сырую листву. Веточки кустов стали покрываться инеем. Странник оглянулся назад – у двери заросли оставались чистыми и тёмными, он продолжил путь и вскоре оказался в полностью заиндевелом туманном царстве. Лицо и руки его покраснели от холода, туман ледяными капельками морозил при вдохе. Заросли не кончались.

– Брай!

Ганнибал подумал, что так ничего не добьётся. Он присел, подул на коченеющие пальцы, загрёб с земли поросшую изморозью листву и обнаружил под ней золотую пшеницу. Которая тут же замёрзла.

«Вот как… То, что было прежде, под этим инеем!» Ганнибал выпрямился, закрыв глаза, глубоко вздохнул и попросил: «Покажи мне, где ты жил». Повеяло теплом. Ганнибал открыл глаза и увидел, что стоит посреди пшеничного поля. Вдалеке виднеется дом, за ним – деревня. Ганнибал пошёл через поле, загребая руками спелые наливные колосья.

Привольно! Над головой – синее небо, в груди – радость от ощущения насыщенного трудового дня. Дом, над кровлей – два расписных конька, белый и вороной, это рука Брая. Видимо, парень любил создавать незамысловатую крестьянскую красоту. Верно, наличники и ставни у дома тоже расписные. На каждый ставень – по петуху, бойцовому, белому. Собака виляет хвостом, чёрная, с рыжими подпалинами и белым животом, на ошейнике кличка – Ала́я. Ганнибал посмотрел на себя – чужие сильные руки, поверх белой рубахи коричневый расстёгнутый жилет…

Брай не стал заходить в дом, он повёл Ганнибала в деревню. Дома, какие-то резные и расписные, а какие-то – не очень. Всё на вкус хозяев. На центральной площади, возле круглого неработающего фонтана со скульптурой большой рыбы из белого камня, лежала корова. Ганнибал рассмотрел рыбу, достаточно хорошо сделанную, запомнил мутную цветущую воду в фонтане – на дне виднелись залежи монеток, и почувствовал, что снова начинает замерзать.

«Пора идти обратно», – лишь только подумал Странник, как очутился в заиндевелом лесу. Он сам уже стал покрываться инеем. В животе нехорошо кололо. Согреваясь движением, разгоняя застывающую кровь, глубоко дыша, Ганнибал размеренно пошёл сквозь кусты и туман к двери, ощущая, где она находится. Вот и дверь. Выпуская изо рта облака пара, будто водяной змей, Ганнибал толкнул её и выбрался из сердца Брая, вернее, из того, что от сердца осталось.