Читать онлайн Кураку. Том 1. Зло. Остров вечного счастья. Часть 1 бесплатно

Глава 1. Таинственный остров

Шестидесятилетний Во́лтер Ко́улер, дремавший в маленькой каюте, проснулся от сильной качки. Через единственный иллюминатор он увидел тучи, накрывшие океан тяжёлой чёрной периной. Высокие волны, казалось, протаранят парусник и отправят его на дно.

Коулер потянулся за висевшими на изголовье кровати брюками и рубашкой, быстро оделся и, прихрамывая на одну ногу, подошёл к зеркалу уложить взъерошенные седые волосы и расчесать бакенбарды. Он не любил спешку, особенно если дело касалось внешнего вида, но ситуация, судя по грохоту и топоту ног за стеной, складывалась скверная. Глубоко посаженные глаза, густые брови и нос горбинкой выдавали в Волтере решительного и мужественного человека, не привыкшего пасовать перед опасностью. Сохраняя хладнокровие, он схватил со спинки стула пиджак и открыл дверь в коридор, где уже сновали матросы.

Когда Волтер поднялся по скрипучей лестнице, сильный ветер ударил ему в лицо. Мелкие капли дождя постепенно набирали вес, и вскоре разразился ливень. Сомнений в том, что судно угодило в шторм, не осталось.

Матросы опускали паруса. Капитан, высокий человек средних лет, помогал штурману противостоять стихии.

– Вот так погодка! – Волтер, прикрывая лицо от острых капель, поднялся на мостик.

Капитан проигнорировал старика – следил, как штурман разворачивает корабль носом к большой волне.

Небо расколола ветвистая молния, громыхнуло так, что перепонки едва не лопнули. Океан бурлил и ревел голосами тысячи яростных демонов.

– Если выживем, вернёмся в Зелада́н, – напряжённо обронил кэп.

– Это недопустимо! Мы почти у цели! – Волтер цепко схватил его за руку.

– Да забудьте вы про Ледяной континент! – Кэп оттолкнул старика и взглядом дал понять, чтобы тот соблюдал дистанцию.

Корабль опасно накренился, и Волтера бросило на дверь капитанского мостика.

– В порту вы утверждали, что вам всё под силу! – закричал он.

– Это место проклято! – выдал капитан, с трудом устояв на ногах. – Я не собираюсь жертвовать командой!

– Смотрите! – штурман указал на яркое свечение в небе.

Раскатисто прогремел гром, и все отчётливо услышали протяжный замогильный стон. Большая волна яростно ударила в нос корабля, разбилась и обдала моряков на палубе ледяными брызгами.

– Что за чертовщина? – пробурчал капитан.

Осатаневший ветер крутил и подбрасывал корабль на исполинских волнах как игрушку. Боцман надрывал глотку, крича в рупор, и на мостик доносились лишь куски его команд: «укрыть…», «надеть…», «закрепить…», «натянуть…»

Меж тем небо светлело всё больше, будто к океану приближался метеорит.

Что-то загрохотало, парусник снова накренило, кто-то крикнул «Человек за бо́ртом!», потом «Пробоина по левому борту!»

Стихия вынесла морякам смертный приговор.

– Свистать всех наверх! Шлюпки на воду! Покинуть корабль! – чётко приказывал кэп, наваливаясь грудью на непослушный штурвал. Он должен был дать команде шанс на спасение.

– Прости меня, Сазу́ки, – тихо произнёс Коулер и выскочил на палубу.

Матросы вовсю спускали лодки, бросали на воду круги. Но следующая волна придавила судно словно огромной ладонью.

Оказавшись за бортом, Коулер ухватился за обломок мачты и с ужасом посмотрел на новую надвигавшуюся волну. Она накрыла потрёпанный корабль и людей, погребла под собой, закрутила, оставив на поверхности свирепого океана лишь обломки и никому уже не нужные спасательные круги.

Вновь раздался ужасающий протяжный стон, и на чёрном полотне туч загорелись два огромных жёлтых огня, похожих на глаза.

***

Волтер Коулер слыл известным путешественником и исследователем. Этот невысокий пожилой, но энергичный джентльмен вырос в Зеладане и всю сознательную жизнь посвятил исследованиям.

Он увлёкся историей, археологией и географией ещё в школьные годы, чем весьма удивил родителей – обычных клерков. Волтера, в отличие от сверстников, интересовали не футбол и свидания с девушками, а таинственные артефакты и неизведанные уголки планеты. Когда в школе заканчивались уроки, Волтер бежал домой, быстро обедал и с парой-тройкой книг запирался на чердаке, где висела пожелтевшая карта Га́йи и стоял кривой столик. Под ярким светом одинокой лампы среди завалов старого барахла Волтер часами напролёт читал и делал записи в блокнотике.

Повзрослев и заработав денег на первую экспедицию к северным берегам Туманного континента, Коулер решил посвятить себя людям, подарить им новые места для жизни и найти то, что положит конец и бедам.

За тридцать лет Волтер объехал весь свет, пополнил коллекции музеев интересными находками, открыл несколько месторождений. Союз путешественников признал его заслуги и сделал почётным членом своего сообщества.

Казалось бы, жизнь Коулера состоялась. Но нет. Ему не давал покоя Ледяной континент, собравший вокруг себя множество слухов. Одни считали его рассадником монстров, другие с безразличием заявляли, что это просто огромная глыба нетающего льда. Как бы там ни было, добраться до ледяных берегов за сотни лет не смог никто.

Волтер понимал, что предстоящее приключение, возможно, последнее в его жизни, но желание разгадать великую тайну взяло верх. Отправляясь в доки для найма судна, путешественник и не подозревал, что ему уготовано высшими силами, древними, как сама Вселенная.

***

Очнувшись, Волтер обнаружил себя на песчаном пляже, согреваемом лучами Та́уроса. Отогнав любопытного краба, он поднялся на ноги и посмотрел вокруг.

Волны нежно ласкали берег, оставляя на нём полосы желтоватой пены, а птицы, похожие на чаек, летали над водой в поисках рыбы. Казавшиеся бескрайними джунгли тянулись далеко в стороны, и чем выше, тем сильнее их окутывал густой молочный туман. Одинокая гора упиралась макушкой в небо, а её скалистые склоны покрывал снег.

Волтер попытался определить, куда его занесло, но в голове с каждой секундой появлялись всё новые вопросы. Если это Ледяной континент, то почему здесь так жарко и растут пальмы? Остальные известные участки суши находились далеко от места крушения, и попасть на них старик никак не мог.

Нужно было исследовать таинственную землю, но перед этим соорудить шалаш, разжечь костёр и добыть еду. Нежданным сюрпризом оказался чемодан, прибившийся к берегу вместе с обломками парусника. Коулер, повозившись, открыл упрямый замок и с интересом поглядел на вещи, принадлежавшие, похоже, какому-то матросу. Под тельняшками, помимо расчёски и одеколона, лежали маленький кривой ножик и очки с потёртой оправой, а на самом дне – коробочка с недоеденными рисовыми шариками, банка консервов и чипсы. Набор, конечно, не ахти, но в хозяйстве сгодится всё.

Когда со стороны джунглей подул пробирающий до костей ветер, Коулер почувствовал на пляже чьё-то присутствие. Не получив ответа на громкий зов, он быстро схватил чемодан и отправился на поиски подходящего для ночлега места.

Первые два дня Волтер потратил на строительство шалаша и обследование берега.

Сверкающий пляж привёл его в маленькую полукруглую бухту, охраняемую скалами-обелисками. В пёстрых коралловых зарослях сновали стайки золотых рыбок, а на дне среди камней, обтёсанных таинственным скульптором, играли в прятки причудливые моллюски и морские звёзды. Ветра в бухте почти не было, высоченные голубые растения с похожими на щупальца ветвями стояли неподвижно, связав корни в одну огромную паутину.

Коулер почувствовал лёгкость и даже сладостное блаженство, по его душе словно ангел прошёлся голыми пяточками, забрав из неё тоску и мирские желания. В голове сразу созрело название для увиденной красоты – Бухта безмятежности.

Среди прибившихся обломков парусника Волтер наткнулся на тела двух моряков и капитана. Мириться с тем, что после шторма никто больше не уцелел, не хотелось, но на крики отвечали лишь волны. Попытки увидеть вдалеке судно тоже не увенчались успехом.

Найдя пару пустых стеклянных бутылок, Коулер соорудил в шалаше примитивный опреснитель океанской воды. Ловля рыбы на самодельное копьё в бухте оказалась неудачной, и путешественник пошёл искать еду в джунглях.

К его удивлению, в чаще пролегала тропа. Не звериная, а именно дорожка: широкая, утоптанная, с росшими по краям причудливыми низкорослыми деревьями. Фиолетовые плоды на них, похожие на баклажаны, источали сладкий цитрусовый аромат.

Желудок напомнил о себе, и Волтер, подпрыгнув, сорвал неизвестный фрукт. Сделал один укус и сразу почувствовал небывалый приток сил. Даже хромота ослабла, и расхотелось пить.

Радостный, он двинулся дальше, наблюдая, как двухвостые обезьяны прыгают с дерева на дерево, цепляясь длинными лапами за ветки. Стрекот, гогот, чириканье – природа встречала гостя целым оркестром – звуки дополняли друг друга.

Тропа вывела к оврагу, бревно, поросшее маленькими разноцветными грибами, было перекинуто через него словно мост. По дну текла неглубокая прозрачная речка, отражая в себе бесконечность неба и склонившиеся пальмы.

Коулер спустился по склону сполоснуть лицо и руки. Вода оказалась пресной, неплохой на вкус, и это ещё больше приободрило путешественника. Удача будто шла с ним за руку. Хоть впереди и простиралась пелена неизвестности, сердце трепетало от счастья.

Путешествие по неизвестной земле продолжилось и на следующий день. Коулер шёл по тропе и думал о том, кто и зачем её проложил… Ни единого признака присутствия человека… Он останавливался и надрывно кричал, но дебри отвечали лишь голосами неизвестных птиц.

Начался́ мучительный подъём в гору. Если бы не съеденный энергун – так назвал Волтер фиолетовый цитрусовый фрукт, – силёнок хватило бы максимум на километр. Боль в ноге не ощущалась, и Коулер таки выбрался на травянистое плато́, где обнаружил дивных существ, похожих на белых лошадей. Каждое из них в центре лба имело длинный спиралевидный рог.

«Это же единороги! – воскликнул Волтер. – Но я всю жизнь думал, что их больше нет! Что это за место? Кто или что создало этот рай?»

Легенды гласили – рог единорога твёрже алмаза и способен нейтрализовать самые сильные яды. Слёзы единорога исцеляют не только физические раны, но и горести сердца, а кровь излечивает даже безнадёжных больных. Встретить единорога означало привлечь на свою сторону удачу.

Коулер осторожно подошёл к краю плато и разглядел внизу, в широкой лощине, золотое сияние. Любопытство одолевало исследователя всё больше, хотелось добраться до таинственного места, но тропа вдруг оборвалась. Спуск по крутому каменистому склону без снаряжения походил на самоубийство, и Волтер, грустно вздохнув, отказался от этой затеи.

Стараясь не спугнуть единорогов, он пустился в обратный путь. Круговорот мыслей затих, едва взгляд наткнулся на небольшой лаз в камне, куда спокойно пробрался бы взрослый человек. Коулер подошёл ближе, наклонился и заметил во тьме голубоватое свечение. Даже без фонаря и факела он, отбросив сомнения, пополз навстречу неизведанному в надежде не встретиться с кровожадным хищником.

Лаз постепенно увеличивался и вскоре превратился в пещеру. Свет неизвестных минералов озарял свод и покрытые серебристым напылением стены.

«Чтоб меня…» Поднявшись и присмотревшись к сталагмитам, Коулер без труда распознал магнетит.

Исследователь медленно шёл и гладил всё руками, думая, что видит сон. На Великом и Туманном континентах давно не осталось таких залежей руды, а тут просто бери кирку́ и вывози тележками. Неужели Бог наконец-то услышал молитвы и даровал людям этот райский уголок? Но тогда почему тут никого нет?

Пещера уходила всё глубже, одна руда сменялась другой. Неизвестность манила Коулера, усыпляя тревогу. Где-то впереди его ждут несметные сокровища или магические артефакты…

– Волтер… – донёсся из глубины нежный, но усталый женский голос.

Коулер дрогнул и сделал пару шагов назад:

– Кто здесь?

– …Спасибо тебе за всё, – гулкое эхо отразилось от стен и стихло у потолка.

Коулер внезапно изменился в лице, побледнел, а его глаза наполнились слезами. Он бросился вперёд, не разбирая дороги. Ни узкие проёмы, ни острые камни не стали ему преградой.

Порвав ножом толстый слой паутины, путешественник выбрался в огромный зал и с интересом поглядел на покрытые наскальной живописью стены. Помимо иероглифов, похожих на зверей и растения, были и человечки, взявшие в круг большую пирамиду. Над ней нависал вытянутый крест с петлёй наверху, от которого отходили зигзагообразные волны.

В центре зала зияла пугающего размера пропасть, и зелёный столб яркого света, окружённый вихревыми потоками, опускался в неё на неизвестную глубину.

Волтер приблизился к столбу и чуть не выронил нож – он повидал за жизнь всякое, но такое… Сотни бледно-серых духов будто догоняли друг друга в замкнутом круге. Их шепотки сливались в какофонию и заглушали мысли.

– Госпожа Хатсу́ко! – дрожащим голосом прокричал он. – Где вы?

Один из духов замер, а после подлетел к Волтеру. В похожем на лицо клубке дыма трепещущее сердце исследователя узнало её.

– Что здесь происходит, госпожа? Где я? – Коулер почувствовал наплыв невыносимой всепоглощающей тоски.

– Мне и супругу выпало стать частью энергии этого острова, – ответил дух. – Мы сделали то, что должны были. Теперь пришёл твой черёд. Отсюда начнётся новая история.

Коулер не мог ничего сказать. Скулы дрожали от напряжения, слёзы текли по щекам и скапливались в морщинах, а руки беспомощно висели вдоль туловища.

– Спасибо за всё, – Хатсуко приблизила к путешественнику ладонь, но коснуться его лица не смогла. – Прощай.

– Постойте! – взмолился Коулер, упав на колени. – Объясните, что мне делать? Как вернуться домой?

Но Хатсуко молча отдалялась от него – свет тянул её обратно, как магнит железную крошку. Волтер кричал, умолял, но безрезультатно – дух воссоединился с остальными. Хоровод закружился с новой силой, опустился вдоль столба и растворился в пропасти, оставив старика в холодной пещере в полном одиночестве.

***

Несколько дней Коулер бродил по острову сам не свой и пытался понять слова госпожи Хатсуко.

Эта женщина имела волевой характер, доброе сердце и чистые помыслы, а её созидательной силе и твёрдости духа позавидовал бы любой клирик. Речь госпожи всегда лилась журчащим ручьём, движения были спокойны и легки, как океанский бриз. Она походила на… ангела и поэтому отправилась на небеса. Или нет?..

Волтер скучал по тем далёким дням… Сидя на берегу под звёздами, он слушал шёпот волн и представлял голос госпожи, зовущий в ту самую пещеру. Каждое утро старик ходил к столбу света в надежде снова увидеть её, но зал оказывался пуст…

Коулер сел возле речки и посмотрел на своё отражение: от улыбки не осталось и следа, морщин на лице прибавилось, а взгляд потух. Как он исполнит волю госпожи Хатсуко, если элементарно не знает, где находится? На его счету сотни экспедиций и десятки написанных научных статей, но поверят ли жители Гайи в существование такого рая? Нужны неоспоримые доказательства. Энергуны быстро сгниют в жару, а ловить птиц или обезьян не позволял возраст. Кристаллы в пещере оказались на редкость прочными, и даже острым камнем Коулер не отколол от них ни кусочка.

Горящий диск Тауроса устало опускался за горизонт, разливая по небу алую краску. В холодной вышине блеснула первая звезда. Мелодичные и пронзительные голоса из джунглей сменила мёртвая тишина, лишь ветер ворошил траву.

На утопавшем в лучах заката плато Волтер в очередной раз увидел единорогов. Смотря вечерами на этих волшебных зверей, будто сошедших со страниц сказок, он верил – когда-нибудь люди смогут их разводить, и тогда неизлечимых болезней на планете не останется. В этот час его душа наполнилась невыносимой тяжестью, а рука неуверенно сжала нож.

Шансы убить единорога одним ударом стремились к нулю. Животное в лучшем случае сбежит, почуяв опасность, а в худшем – насадит на острый рог.

Волтер медленно подходил к жертве, стараясь скрыть волнение. Единорог на удивление спокойно продолжал есть траву и гонять хвостом назойливых насекомых.

Метр за метром, шаг за шагом… Сердце громко билось, наигрывало похоронный марш. Отказываться от задуманного было поздно, и Коулер, надеясь, что удача всё ещё стоит за его спиной, протянул руку к голове волшебной лошади…

Её тёплые губы коснулись ладони. Лёгкое ржание… Доверчивый взгляд. Животные… нет, весь остров настроен дружелюбно. Это точно рай, причём на земле, а не где-то там в небесах.

Коулер гладил единорога, с трудом сдерживая эмоции. Он безумно любил природу, но сейчас понимал: рог – единственное, что заставит исследовательское сообщество поверить в его историю.

Последние лучи Тауроса осветили лезвие.

Нож стремительно вошёл в сердце единорога, отчего тот взбрыкнул, распугав сородичей, и попытался убежать, но смертельная рана свалила его с ног. Истекающий кровью, он рухнул на траву, оставшись на плато один со своим убийцей.

Услышав гром, Волтер напрягся. Пять минут назад ничего не предвещало грозы, а сейчас небо будто по чьему-то велению затягивалось одеялом мрачных туч. Нужно было спешить.

Путешественник посмотрел в глаза умирающего единорога и почувствовал себя настоящим грешником, что перешёл черту и нарушил райскую идиллию.

Молния ярчайшей вспышкой осветила остров. Сильный порыв ветра хлестанул по лицу как плетью, а с неба обрушился холодный ливень. Вода попадала за шиворот, стекала с волос и насквозь промокшей одежды, но Коулер плевал на всё это. Он булыжником дробил череп издохшего животного, покрываясь его багровой кровью.

Почувствовав на себе чей-то испепеляющий взгляд, Волтер по́днял голову и заметил за стеной ливня две пары красных глаз, горевших безумным огнём.

«Проклятье!» Чувствуя, как в сердце проникает леденящий ужас, он ножом в спешке принялся делать надрезы в лобной части размозжённого черепа.

Извлечь рог получилось быстро, и ноги сами понесли убийцу прочь с плато, оставив позади неизвестное существо. Тропа превратилась в грязь, а местами и вовсе в болото. Коулер то и дело поскальзывался, ушибался, но продолжал двигаться к пляжу. Оборачиваясь, он видел эти жуткие глаза, жаждавшие возмездия, но куда от них спрятаться? Таинственный остров отрезан от остального обитаемого мира…

Добравшись до океана, Волтер стал свидетелем начинающегося шторма. Пальмы сгибал невидимый великан, да ещё дул так, что громадные волны шипели и кидались на берег, как хищники на беззащитную жертву. Путешественник развернулся к преследователю и сильно сжал в руке окровавленный рог. Пусть он умрёт, но этот райский остров обязательно найдут, и у человечества появится шанс на счастье. Возможно, именно этого хотела госпожа Хатсуко.

– Мерзкий смертный! – жуткий бас заглушил ветер. – Ты осквернил своим поступком эту священную землю! Убить бы тебя прямо сейчас!

– Но я чувствую, ты приведёшь сюда достойного! – прогремел второй, более мягкий и тонкий голос. – Мы будем ждать.

Коулер хотел что-то ответить, но почувствовал неожиданную слабость и рухнул на песок. В голове загудело, перед глазами поплыл туман, и в следующую секунду сознание покинуло его.

Глава 2: Великое государство

На этой маленькой планете, вращающейся вокруг Тауроса, жёлтого карлика, нет границ, а значит нет кровопролитных войн за чужие территории. Власть централизована и находится в руках Парламента и президента. Современные технологии соседствуют с низким уровнем жизни, а магия идёт бок о бок с религией. Парусники и галеоны строятся не только для морских, но и для воздушных перевозок; ездовые птицы кото́ри, похожие на гибрид цыплёнка и страуса, пробираются туда, куда не добраться ни пешком, ни на внедорожнике. Флора и фауна многообразны, но в последнее время недружелюбны к человеку. Кровожадные монстры всевозможных мастей снуют за границами девяти мегаполисов, и военные не в состоянии их всех истребить.

Гайя – единое демократическое государство, населённое более чем ста миллионами человек. Когда-то давно правителей интересовало лишь развитие своих земель, они жадно смотрели на соседей и строили коварные планы. Королевства воевали столетиями, пока в их жизнь не вторглись монстры. Никто не знал, откуда они взялись. Люди науки твердили, что это новый этап эволюции, религиозные фанатики пугали началом конца света, а маги, знакомые с силой стихий, связали появление монстров с увеличением концентрации на планете энергии Чи.

Чи служила и служит объектом жарких споров в государстве по сей день. По мнению учёных, она пришла из далёких галактик, сформировала систему Тауроса, а позже, объединившись с облаками пыли и газа, сотворила планету Гайю. Священники называли Чи Divina potentia, а маги – mater elementorum. Первые связывали её с Богом, вторые – с ядром планеты. Сходились мнениями они в одном: эта энергия хранит в себе великую тайну, разгадав которую люди скакнут на новую ступень развития.

Ещё в эпоху войн лучшие умы проводили ритуалы, изготавливали талисманы и накладывали заговоры. Изучая природу и человеческое тело, они сделали вывод – Чи усиливает импульсы головного мозга, раскрывает его сверхспособности. Вначале были телекинез и телепатия, дальше – успешные попытки вызова дождя или ветра. «Приручивших» природу в одних краях назвали магами, в других – волшебниками и чародеями.

Долгое время выделялись четыре стихии: огонь, воздух, вода и земля. Две другие – свет и тьма – появились в книгах о магии благодаря духовенству, решившему дополнить теорию божественного происхождения Чи. Священнослужителей, способных исцелять раны и снимать проклятья, нарекли клириками, или белыми магами. Тех, кто утопал в ненависти и придавал энергии извращённые разрушительные формы, прозвали колдунами.

После объединения всех стран на планете наступил долгожданный мир. Расширялись города, налаживалась инфраструктура, возводились культурные центры. Великие чародеи, верившие в полное слияние науки и магии, строили академии и выявляли таланты у молодёжи. С их помощью на Туманном континенте разросся мегаполис Даркта́ун, ставший центром изучения Чи.

За ошибки прошлого часто приходится горько расплачиваться, и Гайя столкнулась с ужасным экономическим кризисом. Отсутствие новых месторождений, загрязнение окружающей среды, рост безработицы и преступности – вот чем аукнулись войны. Первым делом правительство при́няло решение о сокращении финансирования магической отрасли и о закрытии многих связанных с ней образовательных учреждений. Некоторые политологи в своих статьях предположили, что правящая элита попросту испугалась смены власти и предпочла медленно разрушить касту волшебников.

Постепенно забывая о магии, жители Гайи ударялись в религию – чуть ли не ежедневно посещали храмы, где молились о благополучии и здоровье родных и близких, каялись в совершённых грехах и жаловались на хладнокровную власть. Священники, ссылаясь на почитаемую духовенством «Книгу времён», говорили прихожанам о необходимости страданий, ведь только так заслуживается место в раю и познаётся истинное счастье.

Бог в долоризме – религии Гайи – занимал не самое важное место, хоть и являлся создателем системы Тауроса. Согласно «Книге», заправляли жизнью его творения – младшие божества ка́ми, а также ангелы. Ками отвечали за чувства людей, будь то любовь, ненависть или радость, и за всё, что связано с деятельностью человека. Ангелы жили в Небесном царстве и спускались на Гайю, когда требовалось вмешаться в ход событий. Ярые последователи долоризма утверждали, что именно крылатые посланники господа создали монстров, чтобы остановить войны и привести человечество к миру и согласию.

Символом религии служил крест, обмотанный окровавленными бинтами. По легенде, один из главных ками наделил человечество болью и был распят в центре Небесного царства… «Счастлив тот будет, кто познает эту муку, кто примет боль свою и чужую, как собственную. Сердце – часть естества нашего. Оно ведёт нас по спирали терзаний в самый её центр, где каждому уготовано сложное испытание. Прошедших его ждёт счастье вечное, сплоховавших – бесконечные скитания в мрачном царстве Тенэ́бриса, искусителя и губителя душ», – такие строки часто зачитывали священники на вечернях, пытаясь убедить прихожан в том, что праздные наслаждения и деньги не лечат боль, а только уводят с праведной тропы в лапы владыки ада, Тенэбриса, более известного как Дьявол.

Современную карту Гайи составил Волтер Коулер. Оригинал на плотном пергаменте он хранил в особняке и лишь иногда показывал исследователям и журналистам. Смотря на очертания материков и островов, разглядывая под лупами мегаполисы и важные географические объекты, гости отмечали искусную работу Коулера и мечтали повесить такую красоту у себя в доме.

Густонаселённым континентом являлся Великий, ведь на нём выросли шесть мегаполисов: научный Спейста́ун, архитектурный Зелада́н, рыбодобывающий Фи́шбург, индустриальный Ми́дгард, известный академией клириков Сэ́ндсбург и Вестта́ун – оплот аристократии и светской элиты.

Туманный континент получил название из-за большой долины, покрытой молочной мглой. Для изучения этого природного явления и построили Даркта́ун, ставший лидером по количеству магических школ и академий. На юге среди могучих вулканов и лавовых рек выживал Фаерта́ун, где население занималось добычей особых кристаллов, применяемых в энергетической промышленности.

Самый молодой мегаполис Вотерла́нд возвели под водой между Великим и Туманным континентами. Он славился расписными храмами, садами сакуры и парком развлечений, занимавшим четверть городской территории.

О Ледяном континенте ничего не знали, а Сёрэ́й переименовали в Брошенный после того, как жившие на нём люди, отбиваясь от орд обезумевших монстров, покинули города На́шру, Бе́лдоран и Вондерла́нд. С тех пор вернуться туда никто так и не рискнул, да и без серьёзных финансовых вложений снарядить военную экспедицию не представлялось возможным.

В связи с выросшей популяцией монстров строительство автомагистралей между мегаполисами прекратили, единственный в стране железнодорожный путь от Спейстауна до Зеладана укрепили, а бронепоезд обеспечили охраной. Упор правительство сделало на воздушный транспорт, и какое-то время тот исправно совершал пассажирские перевозки в любую точку.

Проблемы начали́сь, когда запасы топлива сократились. Компании-перевозчики предпочли людям грузы. Увеличился спрос населения на котори, но путешествия верхо́м оказались крайне опасными, и многие в итоге выбрали оседлый образ жизни. Птичьи хозяйства пришли в упадок, и встретить страусов-куриц стало возможно лишь в дикой среде.

С каждым годом казна страны пустела всё больше. Огромные траты на содержание тюрем, больниц и школ перекрывали налоги от бизнеса. Предприятия работали в половину мощности из-за нехватки сырья, а некоторые и вовсе банкротились. Чистая вода, свежее мясо и фрукты превратились для бедных слоёв населения в роскошь. То же произошло с высшим образованием и медициной. Некоторые члены правления, включая президента, пытались продвигать в Сенате законы для уменьшения столь сильного классового разделения, но аристократия этого не хотела, она, используя власть и деньги, не давала обычным гражданам получить какие-либо привилегии. Даже в условиях кризиса богатеи заботились лишь о своих карманах, а чтобы не дать людям взбунтоваться, подняли в несколько раз зарплаты полицейским и военным. Возрос доход и у духовенства. Элита понимала – только грубая сила и религиозное промывание мозгов остановят общество от радикальных действий. Бунты вспыхивали в каждом мегаполисе, но походили на яркое минутное пламя. Зачинщиков быстро вычисляли и жестоко наказывали, обходя судебную систему. Слово «демократия» теряло смысл, а государство всё сильнее зажимало народ в тиски.

На фоне всего этого каждый человек замыкался в себе, становился злым, завистливым. Любовь, дружба и взаимовыручка, о которых так много твердили детям в начальной школе, остались на страницах книг сказочников и фантастов. Мораль прогнулась под тяжестью нужды выжить. Люди перестали ценить друг друга, считая соседа соперником, что забирает часть пищи и воздуха. Эгоизм обострился в сознании человечества, став самой настоящей болезнью.

Когда-то человек жил в гармонии с природой, оберегал и защищал её. Он даже общался с ней, чувствовал её настроение и боль. О том, чтобы брать от планеты больше, чем нужно для выживания, не могло быть и речи.

Вызыватели – древняя могущественная община магов, знавшая всё об устройстве мира – первыми изучили энергию Чи и вышли на контакт с её стихийными порождениями фантомами, обладавшими огромной силой, но, в отличие от монстров, не бесчинствовавшими, уничтожая всё живое, а являвшимися хранителями Гайи.

Окрестив фантомов богами, вызыватели обращались к ним за помощью через молитвы и заклинания и часто применяли их силу в борьбе с монстрами, в строительстве и даже в сельском хозяйстве, но никогда для жестоких расправ.

Постепенно человечество вошло в индустриальную, а затем и в информационную эру. Вызывателей становилось всё меньше, и поддержание баланса на планете превратилось для них в настоящее испытание. Построив неподалёку от гор Монтего деревушку, эти маги отгородились от остального мира и поклялись унести секреты фантомов с собой в могилу. Современные правители предлагали им защиту и комфортные условия жизни взамен на древние знания, но получали категорический отказ. Обозвав вызывателей придурковатыми староверами, чиновники решили, что никаких фантомов не существует, и бросили деревню на произвол судьбы.

Никто в государстве больше не верил в чудеса, магов называли фокусниками и шарлатанами, а информация об энергии Чи сохранилась лишь в церковных писаниях да в энциклопедиях о магии. Народ с головой погрузился в рутину: учёба, работа, мимолётные встречи с друзьями и сон. О жизни в других мегаполисах он узнавал через телевидение и Гайне́т – систему объединённых компьютерных сетей.

Казалось бы, что заставит современное общество встрепенуться от забытья и вспомнить, в каком прекрасном и волшебном мире оно живёт?

Толчком послужило неожиданное возвращение Волтера Коулера.

Его нашли на одной из улиц Зеладана с таинственным рогом в руке. Путешественник не мог объяснить, как вернулся на большую землю, но приключение помнил в мельчайших подробностях. О нём он и рассказал в одной из популярных телепередач.

Рог отправили в военную лабораторию Спейстауна, и пока учёные занимались его исследованием, в Гайнете разгорались настоящие баталии. Форумчане, независимо от возраста, пола и научной степени, обсуждали открытие Коулера. Одни утверждали, что Волтер на старости лет лишился рассудка и просто захотел привлечь к себе внимание, а другие говорили, что человеку с такой кристально-чистой репутацией в исследовательских кругах нет смысла врать. В прессе заговорили о новой эре, войдя в которую человечество решит многие проблемы и забудет кризис как страшный сон.

Богатейшие представители элиты в первую неделю снарядили свои морские и воздушные суда и наперегонки взяли кротчайший курс на Ледяной континент. Ни от кого из них известий так и не поступило.

Коулер умолял путешественников остановиться, ибо возле ледяных берегов творилась какая-то аномалия. Он просил лучше изучить океан, найти сильных волшебников, подключить роботов, но искатели приключений, считая себя удачливей остальных, не слушали его и пускались на встречу со смертью.

За пару месяцев количество желающих повторить подвиг Волтера перевалило за десяток тысяч. Отправлялись отовсюду, используя любые сре́дства и транспорт… но обратно не вернулся никто.

И правительство запретило частным судам выходить в плаванье, а разговоры об острове и призывы отыскать его карались баснословными штрафами и тюремным заключением. На вопросы журналистов о судьбе рога заведующие лабораторией махнули рукой, сказав, что это жалкая подделка и ничего общего у неё с единорогом нет.

Путешествия в один конец прекратились, но мысли о таинственном острове крепко засели в людских умах.

Глава 3. Президент и таинственная девушка

Три месяца спустя после возвращения Коулера

С наступлением рассвета со стороны Туманного континента подул сильный ветер. Свирепые волны обрушивались на берег, оставляя на нём водоросли, мелкие ракушки и набухшие обломки дерева – возможно, щепки от затонувших кораблей.

Романтики, встречавшие это утро с чашкой кофе на восточной смотровой площадке Спейстауна, наблюдали за приближавшейся к столице огромной тучей. Птицы, что обычно кружили здесь в ожидании еды, попрятались, почуяв неладное. Собачонка на руках одной из женщин испуганно уткнулась носом ей в подмышку.

В небе громыхнуло, как от взрыва снаряда. По прогнозам синоптиков, сегодня в Спейстауне ожидалась жаркая погода, поэтому туча, жадно поедавшая небо, оказалась нежданным гостем.

Наблюдая в биноскоп, молодой мужчина заметил на каменистой пустоши девушку. Не поверив глазам, он отвернул голову, проморгался и посмотрел снова. Одетая в длинное синее платье, худенькая фигурка неспешно двигалась к мегаполису, ведя за собой грозу. Откуда она шла, было неясно.

Не переставая гладить напуганную собачку, женщина предположила, что гостья приплыла на каком-то судне. Но почему она одна? И куда пропал корабль?..

Следя за незнакомкой, мужчина увидел, как она подняла голову и будто посмотрела на него. Стёкла биноскопа треснули и разлетелись мелкими осколками, наблюдатель от испуга упал на бетон и тяжело задышал.

– Чертовщина, – дрожащими губами произнёс он.

– Сейчас ливанёт, – сказал лысый парень и выбросил пластиковую чашку в урну. – Пошёл я отсюда.

Все в спешке расходились, а мужчина, поборов страх, подошёл к другому биноскопу. К его удивлению, девушки и след простыл. От одной только мысли, что неизвестная – призрак, внутри него всё похолодело, и он помчался вниз по лестнице, желая оказаться подальше от этого места как можно скорее.

Таинственная девушка вызывала недоумение и даже страх в глазах прохожих: худая, как тростинка, с руками-веточками, бледная – белее снега в горах, с мокрыми рыжими волосами, похожими на паклю. Тонкий сморщенный нос и поджатые губы придавали её лицу выражение брезгливости и пренебрежения.

Медленно двигаясь босиком по тротуарам и собирая грязным шлейфом платья весь мусор, неизвестная внимательно изучала каждого встречного. Её взгляд был мрачным, как глубины океана, и тяжёлым, как все грехи человечества. Те, кто сталкивался с ней, прятались под зонтами или перебегали на другую сторону улицы. Бездомные собаки скулили и поджимали хвосты, а кошки шипели и запрыгивали в мусорные баки.

Девушку не пугали ни грохот в небе, ни холодный ливень. Переходя дороги где попало, она пропускала мимо ушей брань водителей и предупреждающие сигналы полицейских дронов. На одном из перекрёстков ей просвистел патрульный, но, ступив шаг в её сторону, упал возле ливнёвки от пронзившей голову резкой боли.

Гостья прошла десяток километров и остановилась возле рекламной тумбы, обклеенной плакатами с приглашением на митинг. Прочитав информацию о месте и времени, она ухмыльнулась так, словно в её голове созрел коварный план.

***

Политическая карьера Джона Фо́ллера пошла вверх после его вступления в партию «Справедливость». Высокий красивый мужчина обладал невероятной харизмой, чем нравился не только бюрократам, но и женщинам. Благодаря упорной работе он вывел партию в лидеры, а сам через четыре года оказался в Сенате.

Некоторые сенаторы недолюбливали его и считали выскочкой, надеялись – он оступится. Но Фоллер оставался выше едких сплетен, никого и ничего не боялся и уверенно шёл к цели.

Джерри Та́йплер, тридцать пятый глава Гайи, заприметил амбициозного политика и назначил его вице-президентом. Новая должность, новые горизонты… Фоллер при поддержке конгрессменов разработал экономическую стратегию на ближайшие пару лет и вместе с Тайплером наметил план действий. Всё складывалось как нельзя лучше, но ужасное происшествие в одночасье всё изменило.

Президент часто посещал мегаполисы – проверял работу органов местного самоуправления. Вместе с супругой он прибыл в Мидгард по вопросам экологической безопасности и во время поездки в лимузине погиб от пули снайпера. Спустя несколько часов после этой трагедии в участке Мидгарда раздался телефонный звонок. Неизвестный сообщил, что в убийстве замешан Фоллер. Полицейские связались с коллегами из Спейстауна, и те направились к дому Джона.

Вице-президент оказался вынужден сотрудничать с детективами. Они неспешно обыскали каждый угол и обнаружили несколько интересных вещей: расписание поездки и маршрут Тайплера, свёрток с деньгами и фотографии центральной улицы Мидгарда с обведёнными маркером окнами «недостроя». Не слушая оправданий и гневных выкриков Джона, на него надели наручники и сопроводили в машину.

В участке из Фоллера пытались вытрясти показания, не гнушаясь даже рукоприкладством, но он молчал – понимал: кто-то влиятельный взялся за него, и дело обязательно «сошьют». На суде прокурор неистовствовал, а присяжные лениво с безразличием бросали взгляды на подсудимого в клетке. Джона признали виновным в организации убийства Тайплера и приговорили к пожизненному заключению.

Одиночная, размером с каморку, камера с жёсткой циновкой на полу, ржавой раковиной и треснутым унитазом заменила Джону дом. Ни электричества, ни керосиновой лампы, а зарешеченное окошко под потолком строители сделали настолько маленьким, что света проникало в него очень мало.

Когда-то Фоллер пообещал матери изменить мир, приструнить зажравшихся чиновников и аристократов, но стал жертвой предательства со стороны представителей бюрократического аппарата. Дух сломили, веру уничтожили. Почему грамотные и честные политики не нужны этой стране? Неужели в Парламенте есть места́ только лицемерам? Власть на Гайе прогнила сильнее, чем трубы в этой прокля́той душной камере.

Годы летели, просачивались песком сквозь худеющие пальцы Джона. Лёжа в темноте на грязной циновке, он часто вспоминал покойную мать, надеясь, что мысли о ней не дадут сойти с ума, а иногда думал о том, чтобы отправиться к ней. Самобичевание постепенно становилось его обычным состоянием.

Так прошли четырнадцать лет. Фоллер из статного красавца превратился в исхудалого седого старика с изрезанным глубокими морщинами лицом. Он всё чаще доставал из-под циновки скрученную из грязной простыни удавку и смотрел на обжитую тараканами трубу под потолком. Ему не удалось помочь жителям Гайи, а единственный костюм, который он наденет в будущем, изготовят из дерева…

Но в один из вечеров железная дверь камеры открылась и яркий свет брызнул в лицо сидевшему в углу Джону. Следователь объявил заключённому об аресте убийцы Тайплера. Как оказалось, группа конгрессменов не захотела принимать новый порядок эмиссии1 наличных денег, предложенный президентом и Фоллером, и наняла пару бывших вояк. Один выстрелил, другой подбросил улики.

Перед тем как вернуться в большую политику и выдвинуться на президентский пост, Фоллер прошёл реабилитацию в психиатрической клинике. Около года жил на таблетках, набирал вес, посещал кабинет лечебной физкультуры. Свои планы насчёт будущего Гайи он подробно излагал на встречах с избирателями во время предвыборной гонки, и ни одно его слово не было ложью. Уверенный голос, активная жестикуляция, а главное, полный решимости и желания бороться взгляд вызывали у людей доверие. Неудивительно, что Джон на голову обскакал всех соперников.

Достигнув цели, он остался верен словам, но, как оказалось, даже глава государства не всесилен. Аристократия по-прежнему продолжала ставить палки в колёса: голосования в конгрессе срывались, законы продвигались медленно, а деньги, выделяемые из бюджета, порой исчезали в неизвестном направлении. Обеспечить граждан работой, предприятия сырьём, а школы и больницы оборудованием не получалось. За несколько лет ситуация ухудшилась, и на фоне забастовок и митингов Фоллера снова «настигло» психическое расстройство.

История с райским островом поначалу выглядела как спасительная пилюля, но после бесследных пропаж десятков экспедиций президент запретил СМИ даже упоминать об открытии Коулера.

Как избавиться от гложущего сердце чувства вины, Джон не знал, но судьба свела его с таинственной девушкой Сио́ной Ка́то, пообещавшей помочь в наведении порядка в государстве. Их переговоры прошли за закрытыми дверями, и Сиона, к удивлению граждан, заняла пост вице-президента.

За обманчиво-мягкой улыбкой Като прятались холодное сердце и дерзкий ум. Она не скрывала, что люди для неё просто мусор, загрязняющий планету и не приносящий никакой пользы. Жители Гайи люто возненавидели Като, но предпочитали молчать. Страх очутиться на электрическом стуле или быть приговорённым к расстрелу сковывал каждого, и выплеснуть негатив люди могли лишь вполголоса за закрытыми дверями в собственных кухнях.

За месяц, что Сиона находилась на посту вице-президента, никто так и не смог ничего узнать о ней. Правительственная служба безопасности из кожи вон лезла, чтобы накопать на девушку хоть что-то, но ни базы данных, ни слежки, ни опросы не дали ничего.

А началось всё с письма одного из сенаторов, побывавшего на столичном митинге:

«Уважаемый господин Фоллер!

Пишет вам Стэнли Во́ндерланд. Вчера в Спейстауне произошёл один очень интересный случай, о котором вы обязаны знать.

Как вам известно, в мегаполисах Гайи проходят митинги. Люди требуют снизить цены на товары и коммунальные услуги, а также увеличить заработную плату. Мы, разумеется, этого сделать не можем.

Вчера на площади Восходящей звезды митинг вышел из-под контроля. Толпа била машины, окна домов и витрины магазинов. Ни полиция, ни военные не могли с ней справиться. Внезапно из переулка появилась босая девушка в грязном синем платье. Бушующие жители замерли как по команде, а их взгляды застыли на ней.

Представившись Сионой Като, незнакомка сказала, что знает путь к острову, описанному Волтером Коулером, а вас выставила как злостного монарха, наплевательски относящегося к нуждам граждан страны. Она не стала слушать меня и потребовала встречи с вами.

Митингующие не унимались, и чтобы заставить их разойтись, я дал обещание написать вам письмо. Понимаю всю абсурдность данной просьбы, но, может, вы найдёте время и встретитесь с этой Сионой? А вдруг мы действительно сможем отыскать остров и вернуть в наше государство хоть кусочек счастья?

P. S. Решение вы должны озвучить Сенату завтра в полдень».

Фоллер погрузился в омут мыслей. Планы, надежды – всё превратилось в руины. Перевернуть политическую систему с ног на голову не удалось, а обещания, данные гражданам Гайи, повисли в воздухе. Президент не мог отступить и заклеймить себя лжецом, потому при́нял непростое, но необходимое решение встретиться с таинственной незнакомкой.

За день до встречи он выступил в зале заседаний:

– Для Гайи настали тяжёлые времена. Если в ближайшие годы не будут найдены новые территории, пригодные для жизни, государству придёт конец. Всем нам хорошо известно, что запасы природных ресурсов истощаются, а потребности населения растут. В конце прошлого года на совещании Кабинета министров было решено поднять цены на услуги и товары первой необходимости в три раза. Такие ощутимые изменения привели к ухудшению качества жизни людей и, как следствие, к высокой смертности. Мы медленно убиваем бедные слои населения, чтобы кормить и обеспечивать средний класс и аристократию, но эта политика антигуманна! – Фоллер на секунду замолчал и окинул взглядом присутствующих. – У нас появился шанс исправить ситуацию. Вчера мне пришло письмо от сенатора Вондерланда. Он написал о таинственной девушке, появившейся в Спейстауне. Её имя Сиона Като. Она предложила помочь нам найти остров Волтера Коулера. Признаюсь, меня одолевает множество сомнений, но завтрашняя встреча с ней расставит всё по местам.

В другое время сенаторы наверняка бы засомневались в адекватности президента, но жадность, взращённая фантазиями о райском острове, заставила всех без исключения подняться и рукоплескать под крики «Ура!» Ни один сенатор не задумался о том, для чего это самой Сионе.

Джон не верил в сверхъестественное – доверял лишь науке и препятствовал проникновению магии в быт людей. Но иногда жизнь вынуждает кардинально поменять взгляды, и Фоллер не стал исключением. Он прекрасно понимал, что ни один человек в здравом уме никогда бы не поверил незнакомке, пообещавшей открыть путь к райским гущам. Как он, талантливый и дальновидный политик, дошёл до такого?

***

Встреча затянулась на несколько часов. Сиона много говорила, не переставая смотреть на уставшего Фоллера. Её голос бил по барабанным перепонкам, проникал в центр души, окутывая гипнотическим спокойствием. Джон пытался найти разумные доводы, чтобы отказать гостье и забыть об острове, но её речь была настолько грамотной и убедительной, что он не чувствовал подвоха. Всё естество президента желало счастья жителям государства, и сладкие ноты Като ни на секунду не давали ему усомниться в том, что перемены уже близко.

– Я подключу все армейские подразделения. Уже через неделю остров найдут. – Сидя в кожаном кресле, Джон подался вперёд взять трубку стоявшего на столе телефона и набрать номер министра обороны.

Сиона Като стояла в тёмном углу кабинета, прислонившись к шкафу и скрестив на груди руки:

– Будь всё так просто, не исчезло бы бесследно столько экспедиций.

Энтузиазм Фоллера заметно убавился.

– Что это значит?

– Остров скрыт магическим куполом. К тому же путь к нему преграждают штормовые врата.

Фоллер привстал и опёрся руками на стол:

– Любой сильный маг наверняка справится с этой проблемой.

– Маги тут не помогут. Нам понадобится артефакт – Небесный анкх.

– Откуда тебе так много известно? – Джон подозрительно посмотрел на Сиону. – Кто ты, в конце концов?

Та расплылась в хитрой ухмылке:

– Давайте лучше поговорим о вас, господин президент, – сказала с обличающей интонацией.

Фоллер нахмурился и дрожащими руками поправил галстук. Ему нечего было скрывать, но в эту секунду он ощутил себя нагим и беззащитным.

– Вы чувствуете, что не исполнили возложенные на свои плечи обязательства, – продолжила Като. – Уже давно страдаете бессонницей и плохо питаетесь. Чувство вины разрывает вас на части и не даёт спокойно жить.

Фоллер в недоумении рухнул в кресло – эта девушка словно вскрыла его черепную коробку и залезла в мозг:

– Откуда ты?..

– Вы хотите избавиться от гнетущих вас эмоций? Хотите подарить людям счастье?

– Конечно хочу, – Фоллер замер в ожидании предложения.

– Тогда назначьте меня на пост вице-президента.

Требование выглядело настолько наглым и бестактным, что Джон на пару секунд потерял дар речи. Хотелось вышвырнуть незнакомку из кабинета, а ещё лучше – отправить в тюрьму.

– Это исключено, – отрезал Фоллер. – Я ничего о тебе не знаю. Ты даже не политик!

– Разве это имеет значение? – усмехнулась Сиона, отойдя от шкафа.

– То есть ты предлагаешь мне нарушить Конституцию?!

– Ваш народ погибает, а вы продолжите бездушно следовать каким-то правилам? Подумайте о голодных и больных детях, чьи родители проклинают вас и правительство.

– Прекрати, – Джон виновато отвернул взгляд.

– На вашей совести будет ещё больше смертей, – дерзко надавила Като и медленно вышла в центр кабинета. – А может, вы лицемер, как и все политики?

Яркие лучи Тауроса, проникавшие через большие полукруглые окна, осветили одетую в чёрное готическое платье худую фигуру Сионы, её приподнятую голову с рыжими, ниспадающими на плечи волосами и скривившиеся губы. На шее девушки висело гранатовое колье с большим рубином в золотой оправе. Камень источал кровавый туманный свет, вызывающий у президента лёгкую дрожь.

– Хватит! – крикнул Джон и ослабил галстук.

– Прошу меня простить, – Като неохотно опустила голову, но взглядом продолжила вдавливать старика в кресло.

– А как отреагирует на это Сенат, ты подумала? – спросил Фоллер, мечтая закрыться от наступавшей на него, как смерть, бледной, почти белёсой Сионы лежавшим на столе дипломатом. – Я не принимаю подобные решения один.

– Успокойтесь, Джон, – Като демонстративно поправила волосы и с невозмутимым видом начала расхаживать по кабинету, – Сенат поддержит вас, ведь государство находится в катастрофическом положении. Поймите, без меня вам не справиться. Только я знаю местонахождение артефакта.

– Зачем тебе эта должность? – не сдавался Фоллер. – Я могу увековечить твоё имя. Ты только представь, как люди целыми поколениями…

– Вы давно общались с народом? – перебила Като, посмотрев на него, как на глупца. – Большинство живут одним днём, погружённые в муравьиный быт.

– Тогда я просто оплачу твои услуги. Назови сумму.

Като с большим трудом сдержала смех.

– Вы же умный политик и должны знать, к чему стремится каждый человек.

– К власти, – не желая того, произнёс Фоллер и беспомощно поник головой.

Он смотрел в пол, будто искал в нём дыру, чтобы провалиться и закончить разговор. На одной чаше весов лежало его здравомыслие, а на другой – жизни людей, спасти которых могло лишь чудо. Мокрые от пота ладони сжались в кулаки.

– Торговаться со мной бессмысленно, – Като чувствовала себя уверенно, о чём говорил её вызывающий тон. Она с кривой ухмылкой наблюдала, как Джон встал с кресла и налил из кулера полную кружку воды. – Так вы согласны?

Взмокший от напряжения Фоллер пил долго и жадно, как странник в пустыне. Вернувшись за стол, он рукой стёр пот с лица.

– Я соберу ближе к вечеру срочное совещание. Если меня поддержат, то…

– Поддержат, – без тени сомнения сказала Сиона. – Остров уже давно завладел умами людей, и ничто не заставит их отказаться от столь соблазнительной мечты.

Она лёгкой походкой покинула кабинет, а Джон ещё долгое время смотрел в окно, пытаясь понять, во что ввязался. Голова раскалывалась, как с похмелья, мысли плутали средь извилин, а тело охватила необъяснимая слабость – его выжали досуха, как тряпку.

«Как же мы дошли до такого?» – Фоллер закрыл ладонями лицо, боясь, что его наполненные болью глаза кто-то увидит.

***

Получив желаемую должность, Като установила в мегаполисах новые порядки. По её распоряжению уничтожили многие тюрьмы, зверски убив заключённых, и позакрывали приюты, забрав бродяг на тяжёлые работы. В больницах тяжелобольным отказывали в госпитализации, отправляя их умирать домой, а предприятия захлестнула волна массовых сокращений.

Сиона, не скрывая безразличия к миллионам исковерканных судеб, на заседании Кабинета министров холодно объяснила, что неспособные вносить полноценный вклад в жизнь общества этому обществу попросту не нужны.

«Каждый человек – шестерёнка в большом механизме, – сказала она. – Сломанные и бракованные шестерёнки нет смысла смазывать, обтачивать или хранить. Их нужно утилизировать».

Джона выворачивало от такой жестокости по отношению к народу, но пути назад уже не было. Ему оставалось лишь безмолвно наблюдать, как Гайю, словно большой сосуд, стремительно наполняют ужас, боль и страдания.

Глава 4. Экспедиция Сионы

Ясным утром небольшой кортеж президента подъехал к трёхэтажному особняку, ограждённому кирпичным забором. Охрана поприветствовала Джона и без промедления открыла ворота.

На крыльце гостя встретила горничная, сказала, что госпожа Като принимает душ, и пригласила в дом.

Фоллер прошёл в гостиную и сел в кресло возле лестницы на верхние этажи. Его переполняли отнюдь не радостные эмоции. Бледные морщинистые пальцы периодически сжимались в кулак, а покрасневшие от напряжения глаза осуждающе смотрели на дорогой интерьер. Инвалиды, пенсионеры, многодетные матери лишились части выплат, а Като меньше чем за месяц возвела в частном секторе настоящий дворец…

Сиона безо всякого стеснения спустилась к главе государства в тонком халате. Её мокрые волосы были замотаны полотенцем, на щеках и шее блестели капельки воды.

– Доброе утро, господин президент. Что привело вас в моё скромное жилище в столь ранний час?

Джон не мог смотреть на эту натянутую лицемерную улыбку. Перед глазами всплывали больные бродяги, которых, как скот, патрули загоняли в крытые грузовики и вывозили в лес на съедение монстрам. Каждый телеканал трещал об этом, а лощёные напыщенные репортёры все как один называли Сиону «великим очистителем». Но самое ужасное заключалось в том, что добрая половина населения поддержала расправы.

– У меня назрел один вопрос… – Фоллер был на пределе.

Като с безучастным видом вытерла волосы и бросила полотенце на спинку свободного кресла. Подойдя к зеркалу, надела гранатовое колье и взяла расчёску.

– Что случилось?

– Почему ты до сих пор не добыла артефакт?! – Фоллер не сдержался и стукнул кулаком по локотнику. – У меня нет сил смотреть на страдания людей!

– Успокойтесь. – Сиона, раздражённая выходкой президента, прекратила расчёсываться. Рубин в колье сверкнул ярким кровавым блеском.

– Успокоиться?! Прошёл месяц, а экспедиция до сих пор не организована! Может, ты и не собираешься ничего искать?!

– Вы… – зрачки Като расширились, заполнив ледяную синеву глаз, – считаете меня… лгуньей? – От её взгляда треснуло зеркало.

– А разве это не так?!

На висках Сионы вздулась пара вен.

– Не стоит повышать на меня голос, господин президент, – последовал спокойный, но с напряжённой ноткой ответ. Желание отомстить Фоллеру за оскорбление кипело в жилах, но Като лишь положила расчёску на тумбу и медленно и грациозно подошла к нервному гостю. – Сегодня я как раз собиралась сообщить вам, что экспедиция подготовлена.

– Надо же, какое совпадение! – едко заметил Джон.

– Бывает и такое, – Като ухмыльнулась и пристально поглядела на президента. – Остров ждёт нас… – произнесла она убаюкивающе.

Фоллер посмотрел на её рубин и оцепенел, а его мозг будто повис в невесомости. Послышался шум волн, и знакомый до боли ласковый женский голос назвал президента по имени. Это была его покойная мать.

Она скончалась более тридцати лет назад после тяжёлой продолжительной болезни на руках сына. Сердце Джона так и не смогло пережить утрату – во снах он по-прежнему видел её разной: и красивой, и уродливой. Сейчас же душа старика наполнилась волшебной негой, окрылилась и могла рвануть за голосом в любую точку планеты.

– Наконец-то, – выдохнул Фоллер, продолжая зачарованно смотреть на рубин. – Я… так устал, мама.

– Управлять государством в столь тяжёлое время непросто, – Като опустила руку на плечо президента. – Вы приняли верное решение, – и мягко добавила, – доверившись мне. Я вас не подведу…

– О транспорте позаботилась? – спросил Фоллер, когда шум в ушах стих, а эмоциональное опьянение прошло.

– Обижаете, господин президент. Воздушные суда ждут отправления в доках возле здания правительства. Погрузочные работы начались ещё вчера.

Джон почувствовал себя виноватым перед Сионой. Народ, конечно, заклеймил её чудовищем, но она всё же подготовила экспедицию, а значит, путь к процветанию государства обязательно будет найден.

– Прости, что вспылил. – Фоллер поднялся с кресла. – Ты хорошо поработала. Когда отправление?

– Уже этим вечером.

– Очень рад это слышать, – Джон устало улыбнулся.

– И кого вы назначите главным в этой экспедиции?

Фоллер задумался. Несмотря на чрезвычайную ситуацию в стране, доверить поиски анкха Като или кому-либо ещё он не мог.

– Я проконтролирую всё лично.

Заявление президента неприятно удивило Сиону, но она в очередной раз скрыла раздражение за фальшивой улыбкой.

– Тогда вам нужно оставить в Спейстауне надёжного человека.

– До встречи с тобой я хотел назначить на пост вице-президента Стэнли Вондерланда. Он – истинный демократ, обладает невероятной харизмой и знаниями политологии.

– Что ж, я немедленно начну собираться в дорогу, а вы пока можете лично известить сенатора о своём решении.

– Где мы встретимся?

– Я заеду за вами домой в пять.

Покинув особняк, президент направился к Стэнли Вондерланду в старый район Спейстауна. В машине у него резко разболелась голова. Салон поплыл перед глазами, уши заложило от громкого звона. Сквозь шум Джон услышал омерзительно исковерканный голос матери, шепчущий какие-то слова на непонятном ему языке.

«Нет, – замотал головой Джон, чувствуя, как жжёт от сильного напряжения глаза. – Мама, нет!»

– С вами всё хорошо? – спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

– Что? – Джона будто окатили ледяной водой.

Жжение прошло, голова болеть перестала, стих и голос.

– Вы в порядке? – повторил водитель.

– Да… – отстранённо ответил Фоллер. – Я… в порядке.

***

Стэнли Вондерланд недолюбливал кичившихся богатством бизнесменов и бюрократов. Они соловьями заливались о готовности помогать обычным гражданам в это нелёгкое время, но почему-то прятались от них с кучей охраны за кирпичным забором коттеджного посёлка. Сенатор являлся сторонником народничества, полагая, что элита не должна жить отдельным социумом, а должна быть со всеми в одной упряжке. Несколько лет назад он купил квартиру в многоэтажке старого района и с удовольствием подружился с соседями. Его полюбили за открытость, отзывчивость и отсутствие гордыни.

Джон разделял позицию Вондерланда, но не понимал, почему из всех районов Спейстауна тот выбрал «Олдсити» – исписанные гадостями обшарпанные стены домов, дворы с кучей мусора и мрачные закоулки с дурной славой.

Оставив плохие мысли в лифте, Фоллер, находясь без сопровождения, вышел на лестничную площадку. Сморщившись от неприятного запаха, он переступил окурки на полу и позвонил в дверь напротив.

Послышались шаги. Открыла ему молодая синеволосая женщина в халате. Усталость отпечаталась на её бледном лице, а тёмные круги под глазами говорили о проблемах со здоровьем. Она сказала, что Стэнли вот-вот вернётся, и вежливо предложила президенту войти.

Фоллер сел на диван в гостиной и осмотрелся. Он был в гостях у Вондерланда впервые и очень удивился тому, что сенатор, будучи весьма состоятельным человеком, живёт очень скромно. С паркетных досок давно стёрся лак, обои пожелтели, а старая мебель и электроника нуждались в замене.

В замке входной двери заскрежетал ключ, а через минуту в гостиную вошёл высокий лысый мужчина в клетчатой рубашке. Фоллер поднялся и протянул ему руку.

– Здравствуй, Стэнли.

Если бы сорокалетний Вондерланд носил не строгие костюмы, а военную форму, то внешне затмил бы любого героя боевика: идеальный эллипсовидный череп, широкие плечи и крепкое, подкаченное тело, в котором бурлила бунтарская кровь. Выступая в Сенате, Стэнли всегда говорил громко и жёстко, не любил слушать мямленье и ненавидел молчунов. При столкновении политических интересов он мог перейти на грубость и даже «зазвездить» в ухо. Его побаивались многие, что не удивительно: за спиной сенатора остались десять лет армейской службы и жестокие сражения с монстрами на континенте Сёрэй. Но боевым искусствам Вондерланда обучили не в армии, а в монастыре «Татсумори» на территории Фаертауна. «…Сила дана нам для созидания и защиты, а не для разрушения, – говорил ему настоятель. – Поэтому важно помнить – чем сильнее мы становимся, тем бо́льшую ответственность должны брать за других…» С тех пор Стэнли активно шёл вверх по карьерной лестнице, мечтая помочь простому народу вдохнуть эту нелёгкую жизнь полной грудью, хотя бы раз…

– Добрый день, господин президент, – Вондерланд немного растерялся. – Большая честь видеть вас у себя. Знал бы о вашем приезде, накрыл бы стол.

Тёплые дружеские отношения связывали Джона и Стэнли больше года. Каждый из них понимал, что Гайя – это не «золотые воротнички» в кабинетах из кожи, а обычные граждане: от пекарей и плотников до учителей и врачей. Вондерланд, как и президент, не мог допустить демократического рабства и продвигал свои идеи в Парламенте, не боясь ни косых взглядов, ни осуждения. Смотря на работу амбициозного волевого сенатора, Фоллер постепенно понял, почему когда-то сам был выбран Джерри Тайплером…

– У меня для тебя хорошая новость, – Джон перешёл сразу к делу. – Сиона собрала экспедицию на райский остров. Я отправлюсь вместе с ней, а ты временно займёшь мой пост.

Сенатор много трудился последние месяцы: решал с Джоном серьёзные политические вопросы, посещал митинги и культурные мероприятия, общался с прессой. Он был не менее талантлив, чем Фоллер, но даже предположить не мог, что президент лично постучится в дверь его квартиры да ещё и предложит встать у руля страны, погружённой в хаос и разруху. Выбора не оставалось…

– Вот это новость! – на сей раз Вондерланд от волнения упал в кресло. – Неожиданно.

– Знаю, что ты хочешь спросить, – на лице Фоллера замерла лёгкая улыбка, добавив ему ещё несколько морщин. – Отвечу кратко: я в тебе уверен.

Стэнли, подскочив, положил руку на сердце и приготовился принести клятву верности, но Джон остановил его и, достав из кармана пиджака бутылочку коньяка, предложил выпить за удачный поворот событий. Сенатор выкатил из угла журнальный столик и принёс пару рюмок. Политики выпили и сели на диван.

– Стэнли, – заговорил Фоллер, – почему живёшь в этом районе? Я знаю, ты хочешь быть ближе к народу, но эта жертва бессмысленна. К тому же твоё жильё нуждается в ремонте.

– Всё немного глубже, господин президент…

Джон тихо хмыкнул в ожидании разъяснений.

– …Я каждый месяц отдаю две трети зарплаты детям и старикам – не могу оставаться в стороне, глядя на их мучения, – продолжил Вондерланд. – Несколько сенаторов следуют моему примеру и даже устраивают благотворительные обеды. Мы понимаем, что это не решает проблем, но приносит беднякам немало счастья. Им стало ещё труднее после прихода Сионы Като к власти. Эта девушка устроила настоящий геноцид. Её нужно остановить, пока не поздно…

Фоллер тяжело вздохнул. Он вспомнил один из массовых расстрелов заключённых вблизи Спейстауна. Да, эти люди были убийцами, ворами и мошенниками, но то, как с ними поступила Като, нельзя назвать иначе как зверством: несчастных расстреляли на пустыре, а их тела сбросили в ближайший овраг, облили бензином и подожгли.

– …Господин Фоллер, – позвал президента обеспокоенный его молчанием Вондерланд.

Джон встрепенулся и поправил галстук:

– Прости.

– Знаю, что виноват перед вами, – в глазах Стэнли отразились стыд и раскаяние. – Готов понести любое наказание, как только вы вернётесь в Спейстаун.

– Успокойся, прошу, – Джону стало не по себе.

– Я свёл вас с Като. Если бы знал, чем это обернётся для Гайи…

– Тебя никто ни в чём не винит, – притормозил сенатора Фоллер, чувствуя, как тот напряжён.

Вондерланд молча наполнил рюмку и тут же осушил её.

– Нужно что-то делать с Като, – решительно заявил он. – Надо исправлять ошибку.

– Но лишь она знает, где искать этот… Небесный анкх. Я ничего не могу предпринять сейчас, – от своих последних слов Фоллеру стало тошно и больно, он чувствовал себя беспомощным ребёнком.

– Тогда избавьтесь от неё, когда получите артефакт.

Лицо Вондерланда выглядело суровым. В разгорячённом алкоголем теле запылал огонь ненависти. На глазах президента сенатор из грамотного политика превратился в жестокого бандита, не признающего ни закон, ни моральные устои.

Фоллер выпил, дабы заглушить волнение:

– Ты предлагаешь мне убить её?!

– Вы же прекрасно видите, что происходит. Либо она сдохнет, либо…

В воздухе повисло напряжение. Стэнли угрюмо смотрел в сторону окна, очевидно, придумывая в голове план расправы с Като, а Фоллер то поправлял рубашку, то проводил рукой по взмокшим волосам, пяткой нервно отбивая дробь.

– Прости, мне пора уходить. – Джон резко поднялся с дивана, чем обескуражил Стэнли.

– Что с вами?

– Извини за спешку, но я должен успеть собраться до пяти часов, – ответил Фоллер, неуклюже поправляя галстук.

– Я хотел познакомить вас со своей женой Моникой. На следующей неделе она снова ложится на обследование.

– Мне очень жаль, но как-нибудь в другой раз.

Попрощавшись с Вондерландом, Джон отправился домой. В машине он не переставал думать над словами сенатора. Неужели убить Като – это единственный выход?

***

Джип Сионы в назначенный час подъехал к особняку Фоллера.

Довольный развитием событий, Джон взял чемодан, спустился с крыльца и бросил прощальный взгляд на дом.

Столь быстрое назначение Вондерланда на пост исполняющего обязанности президента вызвало в конгрессе недовольство, но Сиона Като помогла Фоллеру урегулировать все вопросы. Как ей удалось заткнуть сенаторов парой звонков и письмом в Парламент, осталось загадкой.

Возле джипа президента встретили двое крупных мужчин в смокингах. Один из них сложил его вещи в багажник и открыл заднюю дверцу.

Като в чёрном платье сидела в отделанном белой кожей салоне, элегантно закинув ногу на ногу. В её руке сверкал хрустальный бокал, на треть наполненный красным вином.

– Прекрасно выглядишь, Сиона, – сделал комплимент Фоллер.

– Вы так милы, – улыбнулась Като и поправила колье на декольте. – Как вам моя машина?

– Я уже понял, что ты любишь ни в чём себе не отказывать, – хмуро ответил Джон. – Но к чему такие траты?

– Люди любят мериться толщиной кошельков, разве нет? – Като допила вино и поставила бокал на пол. – Я всего лишь подчёркиваю свой статус, не более того.

Телохранители заняли передние места, и вице-президент, приоткрыв окно, приказала ехать. Амбал поправил зеркала и надавил на педаль газа.

…Поездка оказалась короткой. Горе-водитель превысил скорость и не смог войти в поворот. В результате повредилось колесо, и машину пришлось остановить на обочине.

Сиона покинула салон, громко хлопнув дверью.

– У нас есть запаска? – спросила она амбалов, сдержав раздражение.

– Нет, – сухо ответил один, высунувшись из окна. – Простите.

Като с удовольствием бы вцепилась ногтями в лицо подчинённого, не будь рядом Джона. Нервно вздохнув, она опёрлась на капот.

Фоллер неспешно вылез из машины и размял шею. Увидев в небе огромный грузовой лайнер – гибрид контейнеровоза и ремонтной базы, – он вспомнил дни, когда каждый житель Гайи мог подняться в высь и отправиться в любой мегаполис. Люди обожали воздушные поездки: любовались с высоты красотами планеты, наблюдали за стаями перелётных птиц, а на палубах устраивали танцы, играли свадьбы. Небеса дарили крылья, а шальные ветра несли навстречу мечтам. Вернуть бы это время, взять за руки мать, отца и, протянув контролёру три билета, улететь в долгое путешествие.

Като вышла на середину дороги и бесстрашно посмотрела на приближавшийся автомобиль. Водитель седана вдавил педаль тормоза в пол и остановился в метре от неё. Такой наглости он давно не встречал и вышел с острым желанием устроить разборку, но внезапно понял, кто перед ним:

– Госпожа Като, – от леденящего взгляда девушки душа водителя ушла в пятки. – Что вы здесь…

– Мне и господину Фоллеру нужен транспорт, – прервала его Сиона. – Спасибо за сотрудничество, – и бесцеремонно села на заднее сиденье чужой машины.

Президент позвал одного амбала за руль, а второму приказал найти способ доставить повреждённый джип до автомастерской.

Джон и Сиона молча смотрели на пролетавшие мимо деревья, редкие дома и железные заборы баз. Коттеджный городок остался позади, а вдали показались смутные очертания деловой части мегаполиса, опутанной сложной дорожной развязкой. Амбал, которому вице-президент пообещала устроить настоящий ад в случае новой аварии, ехал медленно, не отвлекаясь от дороги. В салоне витало сильное напряжение, голова Фоллера раскалывалась от множества мыслей. Одной из них он всё же решился поделиться и повернулся к Сионе.

– Среди солдат много новобранцев. Справятся ли они с монстрами?

– А я вам для чего? – недоумённо посмотрела на него Като.

– Ты наш гид, но…

– Просто доверьтесь мне.

Ответить на это Джону было нечего, да и какой смысл высказывать недоверие сейчас? Като завоевала уважение многих членов Сената и министров, и теперь ему придётся считаться с ней при любых обстоятельствах.

– Госпожа Като поможет нам, и все вернутся домой живыми и здоровыми, – с оптимизмом произнёс амбал.

– Спасибо за доверие, но жертв не избежать, – холодно сказала Като. – А родственники погибших вряд ли получат тела.

Джона передёрнуло от страха и возмущения. Сиона так уверенно говорит о предстоящих жертвах… Что же ждёт экспедицию?

– Ты что-то знаешь, верно? – президент подозрительно прищурился. – Скажи мне.

– Надежда – это самообман и мать всех пороков, – Като проигнорировала вопрос. – Люди всю жизнь строят иллюзии, отнимающие у них последние силы. Мы извлечём из этого огромную пользу.

– К чему ты клонишь?

– Пусть солдаты до последнего думают, что вернутся.

Руки Джона затряслись, глаза нервно распахнулись, брови взлетели вверх:

– Что?!

– Чему вы удивляетесь? Мероприятие крайне серьёзное, паника нам ни к чему. Их глаза должны гореть огнём патриотизма.

Фоллер не мог находиться в неведении и держать в нём остальных, но Като говорила верно. Он вспомнил, как лечащий врач матери после проведённых обследований сказал ей: «Вам осталось жить не более полугода». С того момента она потухла, растеряв радостные эмоции, впала в депрессию, перестала выходить из дома. Надежда, будь она неладна, держала её на плаву, а улетев, привязала к ногам тяжёлые кандалы. Сам Джон выжил в тюрьме лишь благодаря крохотной, еле теплящейся вере в справедливость и чудо. Отними её у него тогда, и его тело нашли бы болтающимся под трубой.

– Вы много думаете о чувствах людей, забывая, что на кону жизнь целого государства, – сделала вывод Като. – Советую пересмотреть взгляды, если хотите остаться у руля.

Яркий свет рубина Сионы ударил Фоллеру в глаза, тот почувствовал резкую головную боль и отвернулся к окну.

***

Стеклянные небоскрёбы Спейстауна загораживали собой лучи Тауроса, автомобили часами стояли в пробках, хмурые люди плотной стеной двигались по тротуарам. С огромных билбордов2 не переставала транслироваться надоедливая реклама, а на перекрёстках клянчили мелочь инвалиды со слезливыми надписями на картонных табличках.

«Неосити», центральный район столицы, был очень шумным, тесным, загазованным, а посчитать здешние магазины, офисы и кафе не смог бы уже никто. Дороги петляли, спиралью поднимались по эстакадам на высоту многоэтажек и разбегались в разные стороны. Полицейские дроны, летавшие над ними, снимали всё происходящее, а помогали им камеры на фонарных столбах и стенах домов.

Когда машина остановилась, Като увидела, как из дверей булочной выбегает мальчишка в ободранной одежде.

– Держи вора! – вслед за ним на улицу вывалился толстяк в белом фартуке со скалкой в руке.

Мальчик протискивался сквозь толпу, надеясь улизнуть, но был замечен дроном. Подав сигнал тревоги, аппарат быстро спустился к тротуару и выстрелил в и́кру беглеца парализующим дротиком. Упав под ноги прохожим, оборванец закричал, но его голос затерялся в шуме.

На сигнал подоспели двое патрульных. Они грубо заломили ребёнку руки, как бывалому бандиту, и под камерой дрона зачитали ему его права.

– Попался, гадёныш! – Запыхавшийся толстяк подбежал к воришке. – У меня и так выручка маленькая! – ругался он, стараясь отдышаться. – Я еле свожу концы с концами, а ты ещё смеешь воровать!

– Что тут у нас? – из толпы показалась Като. – Кража… – задумчиво констатировала она, увидев на тротуаре булочку.

Полицейские отошли в сторону, а толстяк предпочёл тихо удалиться.

– Тебе придётся ответить за преступление, – Като нависла над воришкой как коршун над цыплёнком. Её ледяной взгляд пронзал насквозь.

– Но… я взял всего одну булочку, – мальчик попытался отползти от вице-президента, но всё его тело будто превратилось в камень. – Я… хочу кушать.

– Ненавижу, когда давят на жалость! – Сиона злобно сверкнула глазами и пальцем подозвала патрульного.

– Что вам угодно, госпожа? – спросил полицейский.

– В клетку его для малолеток!

– Постойте! – По щекам воришки побежали слёзы. – Помогите, пожалуйста! – он смотрел на прохожих, пытаясь хоть в ком-то найти сострадание.

Но люди пробегали мимо, пялясь в экраны смартфонов. Одна девушка сбавила шаг, но, поймав на себе тяжёлый предупреждающий взгляд вице-президента, скрылась в толпе.

– Пожалуйста, нет! – Ребёнок рыдал, но смотрел на него лишь объектив дрона. – Мои младшие братья… Они пропадут без меня.

Като схватила оборванца за шиворот и заставила взглянуть на её рубин. Кровавый свет, больше похожий на туманную дымку, незаметно для остальных вошёл в зрачки ребёнка и превратил их в безжизненные бусинки.

– Прекратите! – прокричал Фоллер, растолкав зевак.

– Он нарушил закон, и вы все прекрасно это понимаете, – обратилась Като к президенту и столпившимся вокруг людям. – Как думаете, что произойдёт, если каждый из вас украдёт по одной булке? Хозяин булочной останется без прибыли. На что он будет кормить семью?

Несколько дронов окружили вице-президента, чтобы снять её с хороших ракурсов. Изображение вывели на все билборды города.

– Это же просто голодный ребёнок! – Джон нервно сжал кулаки. – Что ты с ним сделала?!

Ледяная безмятежность поглотила сознание воришки и превратила его в молчаливую и безвольную куклу. Худые ручки опустились, губы замерли тонкой прямой линией, а стеклянный взгляд устремился вперёд, в пустоту.

– Чтобы достичь рая, нужно усердно трудиться, – продолжила Сиона. – Но почему-то некоторые считают, что их должны жалеть и носить на руках. Из беспризорника никогда не вырастет полноценный член общества. Нужны ли вам в раю бомжи, убийцы или воры? Конечно, нет, ведь такие люди – мусор…

Возле ног Като прошла бездомная собака. Видать, она была настолько голодна, что бесстрашно взяла валявшуюся на тротуаре булочку в зубы.

– …Будьте благоразумны и помните: мы – части огромного механизма, и если кто-то из вас будет паразитировать, то закончит свои дни как этот червяк. Также напоминаю – если в вашем районе завёлся бомж или безработный маргинал, сообщайте в службы отлова…

Один из полицейских погладил чавкавшую собаку и вместе с напарником взял оборванца под руки.

– …Давайте сделаем наш мир чистым!..

Собачьи зубы жадно перемалывали тесто в крошки.

Воришку под равнодушные взгляды волокли к патрульной машине.

– …Я подарю вам счастье! – Като высоко подняла подбородок и развела руки, будто ждала оваций.

Джон покраснел от негодования. Он хотел вырвать мальчика из лап хладнокровных блюстителей порядка, но разразившиеся громом аплодисменты подавили назревавший в сердце бунт и заставили рухнуть в шоке на ближайшую скамью.

Ещё пару недель назад бо́льшая часть людей осуждала политику Като, но сейчас почти каждый смотрел на неё зачарованно, с открытым ртом и блеском в глазах. Между этой толпой и облизывающейся в ожидании добавки дворнягой не было никакой разницы.

Сиона в сопровождении дрона подошла к Фоллеру. Тот сидел, крепко схватившись одной рукой за лоб, и мотал головой, мечтая очнуться от происходящего кошмара.

– Помните, господин президент, о чём я вам говорила? – Като гладила дрон, как преданную собаку, а её голос всё больше наполнялся презрением. – Прекратите жить чувствами. Этот червяк вместе с братьями хотел сидеть на шеях налогоплательщиков. Именно такие «бракованные шестерёнки» тянут страну вниз.

Тупая боль пронзила грудь Фоллера. Джон хотел вдохнуть, но не мог – к горлу подступил ком. Сиона отправила в тюрьму голодного ребёнка, потому что он – президент – трусливый слабак, развязавший ей руки. Нервы сдали в очередной раз, и пелена гнева застлала глаза.

– Это же самосуд! – Фоллер потянулся и крепко вцепился в запястье Сионы.

– Зачем так переживать? – хладнокровие отпечаталось на лице Като. – Ваш горячо любимый народ забудет об этом таракане через полчаса.

– Ты просто чудовище! – Фоллер мечтал вытрясти из неё душу.

– Возьмите себя в руки, иначе Парламент поставит под сомнение ваш авторитет, – взглядом Сиона в очередной раз вынудила президента покорно склонить голову.

Поправив волосы, она отпустила дрон и зашагала прочь.

Посмотрев на удалявшуюся патрульную машину, Джон предался круговороту мыслей.

За последние годы бюрократический аппарат раздулся, как мыльный пузырь, а черту бедности пересекли сотни тысяч людей. Почему этот ребёнок, как и многие другие, оказался крайним? Разве он виноват в том, что тысячи политиков во время кризиса стали заботиться больше о своих задницах, а не о гражданах Гайи? Бюрократы ограбили народ, а теперь беспощадно его истребляют, не жалея даже детей. Сиона Като являлась воплощением их лицемерия, подлости и жестокости.

Подняв голову к вечернему небу, Джон тихо произнёс:

– Я сделаю это, Вондерланд. Как только остров будет найден, я лично всажу ей нож прямо в сердце.

***

Троица добралась до места назначения поздним вечером.

Огни воздушных кораблей, зависших над ангарами, разгоняли мрак, опустившийся на Спейстаун. Шум двигателей, скрежет металла и крики возбуждённых археологов и солдат слились в одну оглушающую какофонию.

Расталкивая суетящихся людей, телохранитель Сионы прокладывал путь к президентскому судну. Като и Фоллер следовали за ним, прикрывая уши.

Их встретила огромная машина, из турбин которой валили клубы пара. Трёхэтажный лайнер, названный «Либератором», помимо стандартного генератора антигравитационного поля имел множество несущих многолопастных винтов. Создатели поражающей воображение махины не поскупились ни на бортовые балконы, ни на фигуру орла, украшавшую носовую часть.

Поднявшись по выдвижной лестнице на палубу, Като взяла у капитана рупор и с края борта обратилась к толпе внизу:

– Я признательна всем, кто оставил до́ма родных и прибыл сегодня сюда, чтобы отправиться на этих прекрасных кораблях в удивительное путешествие. Отыскав Небесный анкх, мы проложим путь в сказку. Ваши имена навсегда останутся в памяти тех, кого вы освободите от страданий и боли, кому поможете обрести вечное счастье. Но прошу не забывать, что это не увеселительная прогулка. Мы столкнёмся с множеством опасностей, и поэтому тем, кто не уверен в себе, я предлагаю остаться в Спейстауне.

Как и ожидала Като, никто не дрогнул и не отступил. Полные сил участники экспедиции прощались с любимыми и спешили занять свои места на кораблях.

Капитан, получив рупор обратно, приказал готовиться к взлёту, а Сиона и Джон покинули палубу.

Президентский флот поднялся в небо после полуночи. Журналисты, докеры и простые зеваки аплодисментами и свистами провожали экспедицию, искренне надеясь, что анкх направит жизнь людей в новое – лучшее – русло.

***

Подойдя к своей каюте, Фоллер вспомнил, что не забрал из багажника джипа чемодан. От досады он стукнул по двери и направился в зал совещаний, где договорился встретиться с Като.

В зале не было никого, кроме рослого мужчины-блондина в майке и военных брюках. Зачесав назад волосы, неизвестный обошёл длинный стол и направился к Джону, скрипя берцами по паркету и разминая мускулистые руки.

Устрашающая татуировка открывшей пасть змеи на правом плече солдата заставила Фоллера слегка занервничать.

– Кто вы такой?

– Разве госпожа Като не рассказывала вам обо мне? – Незнакомец достал нож из закреплённых на плечевом ремне ножнах и демонстративно его покрутил.

– Нет, – Джон сделал шаг назад.

Неизвестный, не поднимая головы, подбросил нож, поймал его за лезвие, убрал и протянул президенту руку.

– Гектор Мидера, главный археолог. Я здесь, чтобы ввести вас в курс дела.

Фоллеру этот Гектор почему-то не внушал доверия. Длинный острый нос и хищный взгляд исподлобья делали вояку похожим на стервятника, готового броситься на жертву в любой момент. Его голос мало того что походил на отрывистый лай, так ещё и неприятно гнусавил.

– А что случилось с Волтером Коулером? – спросил Джон, ответив Мидере рукопожатием.

Мужчина презрительно скривил губу.

– Он отказался от участия – сослался на больные ноги. Но я думаю, причина в глубокой обиде на Парламент и Союз путешественников.

– Ах да, – вспомнил Фоллер и расстроенно вздохнул, – его же исключили и лишили звания. Может, не стоило этого делать…

– Я не менее опытен, чем Коулер. – Злость и обида наполнили археолога. – К тому же он уже старик. Пусть читает газетки в ожидании старухи с косой.

– Что ж, раз вы за него, давайте начнём.

– Прошу к монитору… – Мидера взял со стола пульт и указал на огромный экран в стене.

В зал неспешно вошла Сиона. Кивнув археологу, она села в одно из кресел.

Гектор нажал пару кнопок, и на мониторе появилась схема: Спейстаун – Горы Монтего – Небесный храм – Фаертаун – Райский остров.

– …Позвольте, объясню, – Мидера откашлялся в кулак. – Через пару дней мы доберёмся до гор Монтего и спустимся в подземный лабиринт. Пройдя его, наша команда выйдет к древнему храму. Как утверждает госпожа Като, Небесный анкх находится в нём. Заполучив артефакт, мы направимся к райскому острову, сделав остановку в Фаертауне для пополнения припасов.

– Остров, как вы знаете, расположен неподалёку от Ледяного континента, – заговорила Сиона. – Чудовищные ураганы сгубили многих путешественников, но не переживайте, господин Фоллер, – анкх позволит нам пролететь через штормовые врата. Если нет вопросов, предлагаю закончить наше маленькое собрание и разойтись.

– Я не буду вас задерживать, – и Джон устало зашагал к выходу. Всё, чего он хотел, это уронить тяжёлую голову на подушку.

– Спокойной ночи, – пожелал ему вслед Мидера и подошёл к Сионе: – Вас проводить до каюты?

– Не утруждайся, – холодно ответила Като, посмотрев на Гектора как на клопа. – Лучше работай как следует и не забывай о нашем уговоре.

– Разумеется, госпожа, – откланявшись, Мидера покинул зал.

Оставшись одна, Сиона подошла к иллюминатору и взглянула на усыпанное звёздами небо.

– Ещё немного, и Гайя войдёт в новую эру. – Она сняла колье и с интересом взяла в ладонь рубин. – Человечество получит то, что заслуживает.

Внутри камня возник образ беспризорника из «Неосити». Мальчик стоял на коленях и тянул вперёд руку, по его губам читалось «Помогите». Широко распахнутые невинные глаза смотрели прямо на Сиону, умоляли вернуть ему мечты, эмоции и мысли о братьях, но её лицо всё больше морщилось в мерзкой презрительной гримасе.

***

Восьмилетний Джон вернулся из школы с дыркой на брюках. Увидев это, его мать покачала головой:

– Как же тебя угораздило, дорогой?

– Прости, мам, это всё забор, – мальчик виновато опустил глаза.

– Ладно, раздевайся и мой руки.

Сев минут через пять за стол, Фоллер вдохнул чудесный аромат грибного супа.

– А папа опять не придёт? – с грустью спросил он и посмотрел в окно, за которым ветер гонял по тротуарам сухую листву.

– У него много дел, – объяснила мать. – Сегодня он будет поздно.

– Понятно, – вздохнул Джон и зачерпнул суп.

– Ты кушай и садись за уроки, а я пока достану из шкафа другие брюки. Надо их погладить.

– Их нет, – пробормотал Джон.

– Что? – нахмурилась мать.

– Я их отдал.

– Как отдал? Кому?

Фоллер убрал ложку в сторону.

– Вчера к нам перевели нового мальчика по имени Бэрл – на штанах заплатки, портфель потёртый, а под глазом синяк, большой такой. На перемене я спросил, как у него дела. Он ответил, что его бьёт папа, а денег на новую форму в семье нет. Почему, мама? Разве папа не должен защищать сына?

– Это сложно объяснить, дорогой, – мать погладила Джона по голове. – Не все папы хорошие. Мне жаль твоего одноклассника. Это ему ты отдал брюки?

– Прости меня. Я лишь хотел сделать его немножечко счастливее. Ты сердишься?

– Конечно, нет, дорогой, – мать прижала Фоллера к себе. – Мы купим другие, не переживай.

За окном стемнело. Включив светильник на тумбочке, Джон надел пижаму и лёг в постель. Мать тихонько зашла в детскую пожелать сыну спокойных снов. Когда она села на край кровати, Джон перевернулся на спину и посмотрел ей в глаза.

– Почему мой папа не может помочь Бэрлу? Он ведь работает в министерстве по делам детей.

– Не всё так просто, дорогой, – мать нежно коснулась ладонью щеки сына.

– Но почему? – не понимал Джон. – Папа и президент могут сделать счастливыми всех детей на Гайе.

– Как бы объяснить… – мать на некоторое время задумалась. – Помнишь, какой вкусный торт был у тебя на прошлом дне рождения?

– Конечно, – расплылся в улыбке мальчишка. – Творожный, со взбитыми сливками. Вкуснотища!

– А теперь представь, что этот торт – счастье. В тот день ты пригласил десять человек. Вы весело провели время, и лакомый кусочек достался каждому. Но что бы ты делал, будь гостей сотни? Пойми, нас очень много, поэтому счастья на всех не хватает. – По щеке матери скатилась слеза. – Нельзя сделать счастливыми всех. Накорми досыта одного – и оставишь голодным другого. У каждого чиновника свои взгляды на будущее Гайи. Если бы ты только знал, с какими трудностями в работе сталкиваются твой отец и президент. Политика – это настоящее поле боя, где каждый готов загрызть соперника, чтобы обеспечить себе счастливое будущее под Тауросом. Сейчас ты ещё мал, но настанет день, и ты всё поймёшь. А теперь засыпай, дорогой.

– Не споёшь мне мою любимую песню? – вдруг попросил Джон, чем смутил мать.

– Опять? Я пела тебе её вчера.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Ну хорошо, – мать вытерла слезу, откашлялась и тихонько запела:

– В нашем мире много грусти,

Много зла и много бед,

Но возможно стать счастливым,

И я дам один совет.

Нет, не надо строить замки

Иль сокровища искать,

Нужно честным быть с собою,

Детских грёз не предавать.

Счастьем просто поделиться —

Надо с малого начать:

Улыбнуться тем, кто в грусти,

Кому плохо, тех обнять.

Раз, два – улыбнись,

Кусочком счастья поделись.

Три, четыре – будь собой

И мир по-новому открой.

Пять, шесть – смелей мечтай,

И если дождь – не унывай.

Семь, восемь – человеком будь,

Найдёшь в сердца других ты путь.

Девять, десять – засыпай.

Люблю тебя, ты так и знай…

– Знаешь, мам, я вырасту и сделаю мир лучше, – заявил уверенно Джон. – Обещаю.

– Конечно, дорогой, – улыбнулась мать. – Ты же у меня умница. Люблю тебя.

– И я тебя. Спасибо за песню. Кстати, а кто её написал?

– Я… не помню, честно. Ну всё, засыпай, а то уже поздно. Спокойной ночи.

Оставшись один, Джон перевернулся на бок и попытался уснуть, но неутихающие мысли не давали векам сомкнуться.

Прошло больше пятидесяти лет, а Джон всё ещё свято верил в то, что мир может стать лучше.

В каюте царил полумрак. Свет с палубы проникал в два иллюминатора и рассеивался возле кровати. Президент лежал на боку и никак не мог заснуть: повторял припев маминой песни. Он мечтал сделать счастливыми всех жителей Гайи, но вместо этого связался с Като обрёк народ на страдания. Не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Одно лишь грело душу Фоллера – Небесный анкх, способный открыть путь к райскому острову.

«Всё будет хорошо, мама, – мысленно пообещал Джон. – Что бы ни случилось, моя мечта станет явью».

Глава 5. «Чёрный дракон»

С заходом Тауроса жизнь в столице не останавливалась. Люди, дабы прокормить семьи, шли с одной работы на другую; кому повезло больше, отправлялись с коллегами в паб надраться до беспамятства. Яркие вывески ослепляли, а громкая реклама с билбордов и рокот моторов били по перепонкам. Те, кто проводил поздние вечера дома, плотно закрывали все окна, опускали чёрные шторы, но это помогало не всегда.

Шуре́н Накаму́ра, коротковолосый брюнет крепкого телосложения, сидел за письменным столом в просторном кабинете. В приталенной белой рубашке, заправленной в брюки, он походил на типичного офисного работника. Образ портили полные хмельного безумия глаза и бокал пива в руке. Перевалило за́ полночь, но мужчина, сдвинув густые брови и почёсывая на мощных скулах и выдающемся подбородке щетину, внимательно изучал лежавший на коленях журнал «Тайны нашей планеты», в котором опубликовали интервью Волтера Коулера.

Мебель для кабинета Накамура заказывал лишь из редких сортов древесины, а новейшую электронику получал бесплатно напрямую от заводов-изготовителей. Являясь поклонником жуткой живописи, он вешал на стены дорогие картины с изображениями черепов, трупов и само́й смерти. Последняя приобретённая на аукционе работа – «Mortis Saltatio» – заняла место прямо над его столом; на ней талантливый, но, к несчастью, наложивший на себя руки художник в мрачной палитре показал танцы королей, клириков и простых крестьян с мертвецами возле похожей на бездонную яму могилы. Мягкий ковёр, брошенный на весь паркет, Шурену изготовили из шерсти йети, обитающих в горах Монтего. Хозяин кабинета ревностно соблюдал чистоту – никому не позволял заходить в обуви, вызывал горничную по четыре раза на дню, но «Mortis Saltatio» предпочитал протирать от пыли сам.

Разумеется, Шурен не работал клерком. Он заправлял могущественным преступным синдикатом «Чёрный дракон», чей список злодеяний начинался с продаж наркотиков, а заканчивался убийствами. Прибыль бандитов измерялась сотнями миллионов га́йлей3, а количество их жертв давно перевалило за десяток тысяч.

Прижать Накамуру к стенке мечтали многие политики, но он, обладая огромной властью, деньгами и широкими связями в Сенате, оставался неуязвим. Его неоднократно арестовывали, пытались взорвать, пристрелить, отравить – всё без толку. Ниндзя – так называли рядовых головорезов синдиката за внешний вид – отправили на тот свет многих правительственных наёмников. Фамилия Накамуры за годы въелась в сознание не только конгрессменов и полицейских, но и простых граждан, заставив жить в бесконечном страхе.

Управлять криминальной империей мужчине помогали две девушки: сестра Орне́ и любовница Эйми́ра Ли.

Орне имела такую же власть, как и брат: отдавала приказы, заключала незаконные сделки, руководила счетами.

Эймиру называли правой рукой Шурена. Она активно вербовала «свежую кровь», следила за выполнением приказов босса, а иногда лично занималась его поручениями. Ли остерегались и боялись – девушка хоть и выглядела хрупкой гейшей, превосходно владела холодным оружием и с подчинёнными не церемонилась.

Родился Накамура в неблагополучной семье: мать пила и нигде не работала, отец трудился сторожем на автостоянке. Денег на существование критически не хватало. Родители нередко дрались и срывали злость на ребёнке. Шурен часто убегал из дома и ночевал в подвалах. В школе он почти не появлялся и поэтому серьёзно отставал от сверстников, обзывавших его дураком, недоучкой и ничтожеством.

Однажды после очередных издевательств Накамура сильно избил одного из обидчиков, за что был исключён из школы. Перед уходом он угрожающе сказал директору: «Вы ещё обо мне узнаете».

Домой Шурен так и не вернулся – друзья-бродяги окончательно вытеснили из раненого детского сердца горе-родителей и стали для него новой семьёй. С ними он познал городскую жизнь с изнанки, увидел всю черноту людских душ.

С возрастом бродяги превратились в ОПГ. Они воровали, грабили, убивали. В семнадцать Шурен вместе с бандой «вставил» ломбард, а через два года совершил налёт на столичный банк. Жестокий и хладнокровный, как зверь, он быстро завоевал уважение бандитов и в двадцать четыре, заняв высшее положение в криминальной иерархии, объединил все преступные группировки.

Однажды Накамура случайно столкнулся с отцом и узнал – мать месяц как прикована к постели и вот-вот отдаст Богу душу. Шурен с подросткового возраста воспитывался улицей, на биологических родителей ему было плевать, но когда речь зашла о существовании родной сестры по имени Орне, он немедля посадил старика в автомобиль и помчался в отчий дом.

За пятнадцать лет в этой омерзительной квартире ничего не поменялось. Даже наркопритоны, в которых когда-то бывал Шурен, выглядели куда лучше. Среди гор вонючего барахла и ветхой мебели на рваном матрасе лежала дряхлая, еле дышавшая старуха. Её вытаращенные глаза смотрели на окно будто в ожидании костлявой гостьи, губы бормотали какую-то молитву. В углу комнаты тихонько всхлипывала высокая девочка-подросток.

Мать скрипучим голосом рассказала сыну, что Орне появилась на свет спустя два года после его побега из дома. Накамура ещё больше возненавидел родителей – они не сделали выводов, ничего не поменяли в жизни, но посмели родить второго ребёнка, заведомо зная, что не дадут ему ни грамма любви. Шурен не мог допустить, чтобы сестра и дальше страдала, и решил сам воспитать из неё сильного, хладнокровного человека, способного противостоять любой несправедливости. Он даже подумал дать ей дорогу в набиравший мощь синдикат…

Долгое время Накамура обучал Орне приёмам рукопашного боя, обращению с холодным и огнестрельным оружием, совместно с докторами обрабатывал её психику. Результаты превзошли его ожидания: робкая девушка превратилась в безжалостную убийцу…

Об Эймире Ли Накамура узнал год назад, когда искал хорошего наёмника для устранения упёртого и неподкупного капитана полиции Спейстауна. «Птички» синдиката напели, что в столице живёт девушка, готовая за большие деньги убрать хоть министра. Слухи заинтересовали Шурена, и он приказал разыскать хвалёную убийцу.

Уже на следующий день Эймира в сексуальном синем ципа́о4, расписанном цветами лотоса, предстала перед Накамурой. Высокая и стройная шатенка с татуировкой дракона, обвивавшего левую руку от запястья до плеча, собрала волосы на затылке в пучок и заколола декоративными палочками с кисточками из пряжи. Но приковали к себе взгляд главаря не причёска и платье, а длинные ноги.

Ли прекрасно справилась с заданием и покорила Шурена. Не желая отпускать на волю столь ценный самородок, он предложил наёмнице постоянную работу. После недолгих переговоров Эймира согласилась и возглавила отряд убийц, но Накамуре этого было мало. Смотря на неё, он не мог дышать, а всё его естество пыталось вырваться из-под застёгнутой рубашки и поддаться безудержной страсти. Яркие ухаживания, дорогие подарки – на протяжении года главарь вёл себя настойчиво, и это принесло плоды. До сих пор пьянящие мягкие губы и шелковистая кожа Ли пробуждали в нём хоть и нежного, но зверя, а от её словечек по спине наперегонки бегали приятные мурашки.

Весь сегодняшний вечер Накамура думал о райском острове. Он перечитал интервью Волтера Коулера несколько раз, пытаясь понять, действительно ли известный путешественник сделал величайшее в истории открытие или это дурацкая сказка, придуманная, чтобы поиздеваться над наивными глупцами, мечтающими о сладкой жизни.

Главарь синдиката не был глупцом, но грезил об абсолютной власти. Да, «Чёрный дракон» держал в страхе даже крупных чиновников, но Накамура хотел большего – стать единовластным правителем Гайи.

Наткнувшись на абзац о таинственном духе, Шурен почему-то сразу подумал о фантомах. Он не увлекался историями об этих созданиях, но твёрдо знал, что их мощь фактически безгранична. Заполучить бы одного такого в союзники…

Мысли опьянили быстрее пива, и Шурен, встав перед стеклянной стеной, посмотрел на разноцветные огни ночного Спейстауна с высоты птичьего полёта. Медленно, но верно в голове зародился план…

– Эймиру ко мне! – Кабинет сотрясся от громкого баса главаря.

– Сию минуту, босс! – отозвался телохранитель из-за двери.

Эймира в любимом ципао перешагнула порог и медленно двинулась к столу, дав Шурену в очередной раз насладиться её красотой. Нанесённый на лицо макияж, как всегда, выглядел безупречно: чувственные, похожие на лепестки роз ярко-красные губы и белила, скрывшие подобно маске не только каждую морщинку, но и все эмоции. Накамура часто терял контроль над собой, смотря на эту холодную деву. В её синих, как океанская бездна, глазах он хотел утопать всё глубже…

Ли никогда не позволяла себе вульгарности, обладала грамотной речью и следовала правилам этикета. С Накамурой была кошечкой, мурлычущей бархатистыми нотами, с подчинёнными – жестокой королевой. Она не носила современную одежду – отдавала дань традициям: в гардеробе нашли место десятки ципао и кимоно разного покроя, а также босоножки на высокой деревянной платформе. Её таланты не ограничивались виртуозным обращением с клинками – Эймира красиво играла на ко́то, чем порой снимала напряжение Шурена, и знала множество техник массажа.

– Чем могу помочь, дорогой? – сексуальным голосом спросила Ли. – Устал от напряжённой работы?

Накамура сел обратно за стол.

– Я хочу, чтобы ты с ребятами отправилась в Зеладан и нашла там одного путешественника по фамилии Коулер.

– С каких пор тебя интересуют подобные личности? – пришла в недоумение Эймира. – Если тебе скучно, я могу сыграть, а после маленького концерта скинуть всё лишнее с этого стола, – она лукаво улыбнулась и встала позади Шурена.

Накамура сдерживал закипавшую в теле страсть и старался не шевелить на лице ни одним мускулом:

– Он не просто какой-то жалкий авантюрист. Я раньше читал его статьи.

– Разве у него есть то, чего нет у тебя? – Ли наклонилась к Шурену размять ему плечи. – Ты уже властелин мира. Ещё чуть-чуть – и сам президент будет приносить тебе завтрак в постель.

– Ты слышала мой приказ? – ледяным тоном спросил Накамура. – Доставь мне Коулера. У меня к нему особый разговор.

– Хорошо, босс, – рассерженная в глубине души Эймира спокойно убрала руки, – но прежде не хочешь посвятить меня в свой гениальный план?

Накамура повернул кресло к Ли, вальяжно в нём распластался и в деталях пересказал интервью Коулера.

Увидев разгоревшийся в серых глазах огонь, Эймира поняла – мысли об острове полностью захватили разум властолюбца. Открывая дверь кабинета, она думала о том, как они с Шуреном, предавшись безумной страсти, утонут в волнах ни с чем не сравнимого наслаждения, но вместо крепких объятий и жарких поцелуев её ждал холодный приказ.

– А зачем тебе путешественник? – спросила Ли, смирившись с испорченным вечером.

– Он может рассказать нам гораздо больше, чем журналюгам.

– Ты явно затеваешь что-то нехорошее, – Ли успокоилась и даже улыбнулась, – и я, кажется, раскрыла твой коварный план. – Она поправила палочку в волосах и села к Шурену на колени. – Найдя остров первым, ты укрепишь своё влияние на планете. Когда ресурсов на исследованных территориях Гайи не останется, людям придётся искать новое место, пригодное для жизни. Рано или поздно путешественники обнаружат этот рай, но к тому времени он будет под юрисдикцией синдиката.

– Политикам придётся считаться с властью «Чёрного дракона», – продолжил Накамура, не переставая вдыхать аромат духов любовницы. – Тех, кто посмеет сопротивляться, мы будем карать смертью. Ни полицейские, ни военные не пойдут против нас.

Ли всю жизнь мечтала отомстить бюрократам, считавшим себя богами, вольными делать с людьми всё, что заблагорассудится. В детстве Эймира с отцом стали жертвами чиновника. Сломанные судьбы, смерть дорогого сердцу человека – за это ублюдок ответил сполна, но таких, как он, на Гайе десятки тысяч.

– Признаю: план неплох, – Ли на прощание провела рукой по колючей щеке Шурена. – Я привезу старика, – и направилась к двери. Ей не хотелось уходить – гнетущая тоска лежала на душе, и прогнать её мог лишь Накамура.

– Постой, – окликнул её Шурен.

– Что-то ещё? – Ли отпустила дверную ручку и быстро обернулась.

Сердце замерло в томительном ожидании услышать хотя бы пару нежных слов.

Но Накамуру в эти минуты волновало лишь открытие Коулера. В его глазах засверкала безудержная жадность:

– Дух, живущий на острове, очевидно, фантом. Он обязательно станет моим.

– Ты в своём уме?! – не выдержала Эймира. – Связываться с фантомами и получать их поддержку способны только вызыватели! Игра со сверхъестественным может плохо для нас закончиться! – Сквозь белила проступили «морщины печали». – Прошу, одумайся.

– Это не твоя забота, дорогая, – ухмыльнулся Накамура. – Ты лишь должна найти старика.

– Как прикажешь, – Эймира, сложив ладони на животе, низко поклонилась и тихо вышла из кабинета.

Накамура залпом опустошил бокал и посмотрел на безумно любимую «Mortis Saltatio».

– Каждый познает искусство смерти, – произнёс он, разглядывая разодетого епископа, держащего за руку уродливого скелета. – Но ангелам ещё рано приходить за мной. Впереди долгий путь, и проложен он будет по вашим трупам!

Ли двигалась по коридору медленно, не обращая внимания на проходивших мимо людей. Она думала о предстоящем задании, и её почему-то всё больше охватывала тревога. Разыскать в Зеладане путешественника и привезти его Шурену – что может быть проще?! Но тогда откуда это напряжение? Последнее время Эймира всё чаще замечала: когда у Накамуры рождается очередной гениальный план, она начинает переживать. Нет, не за себя и не за синдикат. За него.

Глава 6: Три подруги

Центральная библиотека им. Д. Тайплера

– Этот номер – просто бомба! – восхитилась Лин, блондинка с двумя длинными косами, шурша глянцевыми страницами.

– Как по мне, этот журнал – фигня. В нём печатают статьи сказочников, – копаясь в стопке книг на стеллаже, безразлично ответила Зико, девушка с подстриженными под каре синими волосами. – Лучше бы за шмотками прошвырнулись. Что на сей раз привлекло твоё внимание?

– Помнишь историю с островом, на котором побывал известный путешественник Волтер Коулер? В этом номере опубликовано его интервью. Всё, что он рассказал журналисту, звучит захватывающе.

Две студентки в светло-серой форме технического университета Спейстауна расположились в читальном зале рядом с длинным стеллажом.

Невысокий рост Зико с лихвой компенсировался её спортивным телосложением. Одногруппники «сворачивали» шеи, глядя на упругую походку и подтянутые ягодицы девушки, а сверстницы на занятиях по теннису завистливо изучали её подкаченный животик. «Карешка» обрамляла овальное лицо, делая взгляд изумрудных глаз более выразительным, а вздёрнутый курносый носик придавал всему образу ребяческий задор.

Лин хоть и не страдала избытком веса, не могла похвастаться красивыми пропорциями, зато обладала поистине женским достоянием – пышными косами, перевязанными голубыми лентами. Соскальзывая по спине ниже талии, они отливали серебристым блеском и вызывали неподдельное восхищение. А вот большой груди студентка стеснялась – часто ловила на ней похотливые взгляды мужчин. Хотела похудеть, да не выдержала изматывающих тренировок и строгих диет. Её лоб украшали складочки – следствие частых негативных эмоций, – а уголки губ бо́льшую часть времени были опущены, словно в омуте жизни студентка безвозвратно утратила душевную радость.

Утренние лучи Тауроса уже проскользнули в библиотеку, и читатели, дабы скрыться от слепящего света, предпочитали занимать столы вдали от больших окон.

– Я помню, как люди, одержимые этой сказкой, бросали всё и отправлялись на Ледяной континент. – Зико взяла в руки очередную книгу полюбоваться цветной обложкой.

– Знаешь, я ему верю, – сказала Лин с предельной серьёзностью. – Быть может, природа всё же дала людям шанс на новую жизнь. Ресурсов у нас мало, а ядовитый смог над мегаполисами всё чаще вызывает обострение заболеваний.

– А ты вспомни, сколько людей пропало без вести. Назад не вернулся никто.

– Это как раз и доказывает, что остров есть! – возразила Лин. – Территория вокруг Ледяного континента не исследована.

– И что? – Зико поставила книгу на место и повернулась к подруге. – К чему этот разговор? – Её бровь поднялась. – Ты хочешь стать исследователем? Тогда не на тот факультет поступила. Пусть поисками острова занимаются те, у кого для этого есть знания и средства.

Синеволосая студентка, отправляясь в библиотеку с Лин, думала, что они быстренько возьмут книжки на лето и рванут по магазинам. Дискуссия о райском острове, обещавшая затянуться, не входила в её планы.

– Лентяйка, – Лин раздражённо кинула журнал на стол. – Удивлена, как ты ещё не забросила утренние пробежки и теннис. Ах да, фигуру-то поддерживать надо, а то парни смотреть перестанут.

– Ну что ты разбубнилась? – Зико с улыбкой коснулась указательным пальцем носа подруги. – На тебя бы тоже смотрели, не будь ты такой вредной и злой.

– Я хочу, чтобы мы интересно провели каникулы, а ты…

– Уж лучше по сети в стрелялку поиграть, – фыркнула Зико. – И не гипнотизируй меня, пожалуйста.

– Предательница! – Лин отвернулась, надув губы.

– Вот те на! – Зико не ожидала такого поворота. – Я ещё и виновата!

– Просто скажи, что больше не хочешь проводить время с лучшей подругой.

Лин с детства не отличалась сдержанностью. Когда что-то шло не по её правилам, она превращалась в бомбу замедленного действия. Один неверный шаг – баба́х! – и окружающие разбегались по округе. Именно поэтому одногруппники избегали общения с блондинкой – считали её чокнутой истеричкой.

– Давай лучше съездим в Зеладан, – предложила Зико. – На прошлой неделе там открыли новый парк.

– Точно! – Лин внезапно оживилась и крепко схватила подругу за руку.

Та слегка напряглась:

– Что с тобой?

– Волтер Коулер живёт в Зеладане. Давай хотя бы навестим его?! Пожалуйста.

Зико дружила с Лин почти год, но авантюрный блеск в её глазах увидела впервые. У подруги часто случались эмоциональные порывы, но тут ощущалось нечто другое.

– Да ты «заболела» этим островом, – покачала головой Зико.

– Дело не только в нём. С Коулером разговаривал странный дух. А что, если это один из легендарных фантомов?! Тебе же они нравятся?

Лин хорошо знала интересы подруги. Помимо тенниса и компьютерных игр та любила танцы, шопинг и книги про монстров и волшебных существ.

– Они офигенные! – Глаза Зико загорелись, а внутри неё всё затрепетало. – Я прочитала о них немало. Говорят, они легко могут разрушить целый квартал мегаполиса. А ещё они абсолютно неуязвимы. А ещё…

– Да-да, – Лин остановила подругу – та могла часами рассказывать об этих созданиях. – Хотела бы увидеть одного такого вживую?

– Спрашиваешь! А у тебя разве других планов не было?

– Были, но… – Лин опустила глаза.

Зико поняла, что происходит, и обняла её по-матерински, со всей теплотой.

– Тебе тяжело смотреть на Спейстаун?

– За последнее время он сильно изменился. Я не могу жить среди холода. Даже в это непростое время, когда нужно объединять силы, люди продолжают лгать, предавать и жить лишь своим «я». Они надеются, что кто-то решит всё за них, а сами отсиживаются в стороне. С таким отношением нас ждёт… – Лин не выдержала и прижалась к груди подруги, едва не плача.

Зико не изучала психологию, но знала – за агрессией часто стоит острое непринятие реальности и, возможно, страх. Она порой хоть и корила Лин за бестактность и грубые замашки, но никогда долго на неё не злилась и старалась всячески поддерживать.

– Ты права, чуда ждать не стоит. Всё, что могут наши чинуши, – красиво лапшу вешать на уши с экранов телевизоров.

– Я хочу помочь Гайе, – Лин сжала кулаки. – Не желаю, чтобы люди проходили через то же, что и я.

– Давай-ка не кисни, – Зико встряхнула подругу. – Съездим мы к твоему Волтеру-Шмолтеру.

– Спасибо, – Лин улыбнулась. В этой улыбке отразились и радость, и искренняя благодарность.

– Надо бы и Морриган позвать, а то она скиснет за стиркой, уборкой и чтением любовных романчиков.

– Согласна. Она в последнее время стала жуткой домоседкой.

– Тогда сдавай всё и пойдём.

– Отлично! – обрадовалась Лин. – Это будут лучшие каникулы!

Она взяла журналы со стола и бегом бросилась к библиотекарю, едва не сбив парня у соседнего стеллажа. Зико лишь тихонько посмеялась, поправила сумочку на плече и пошла к выходу.

Трём студенткам технического университета посчастливилось родиться в самом технологичном мегаполисе Гайи – Спейстауне. Раньше это был обычный индустриальный город с ракетной базой, но всё изменилось, когда на Сёрэе монстры разрушили древнюю столицу Нашру. Прибыв на Великий континент, люди принялись расширять территорию Спейстауна, дабы начать новую жизнь. За несколько лет учёные превратили его в центр технического прогресса, присвоив новый статус. Сейчас в нём живут девятнадцать миллионов человек.

Спейстаун поделён на несколько зон, соединённых между собой широкими петляющими шоссе и похожим на огромную паутину метрополитеном. В центре возвышаются небоскрёбы делового района «Неосити», под высокими эстакадами укрываются многоэтажные кирпичные «коробки» «Олдсити», а на окраинах среди цветущих садов и тихих аллей по сей день строятся коттеджи.

Пока на Гайе существовали пассажирские аэроперевозки, в столицу ежедневно прибывали тысячи людей посмотреть на гигантский обелиск в форме взлетающей ракеты или посетить планетарий в космическом городке. Главным достоянием Спейстауна был космодром, но туда посторонних не пускали. Ещё пару лет назад горожане страдали от ежедневного шума ракетных двигателей, но за последний месяц испытания проводились лишь раз – очевидно, сказалась дыра в бюджете страны.

Зико Токугава родилась в семье лётчика-космонавта и воспитательницы.

Мать трудилась в детском доме и, когда Токугава-старший улетал в очередную экспедицию, часто брала дочь с собой на работу. Маленькая Зико, будучи открытым и энергичным ребёнком, легко находила общий язык даже с трудными детьми. Наблюдая, как мать ведёт себя с воспитанниками, она понимала, насколько важны честность и искренность.

Отец мечтал, чтобы дочка однажды села с ним в корабль и полетела осваивать космос. После школьных занятий Зико они вместе посещали спортзал, а вечерами сидели дома у камина и придумывали, к каким звёздам и планетам отправятся. Именно отец привил Токугаве любовь к спорту и путешествиям, научил её быть сильной.

В день получения аттестата Зико узнала, что папа скончался на плановой тренировке. Всему виной, как сказали врачи, стала остановка сердца из-за перегрузок. В тот момент девочка будто лишилась кусочка души, но духом не пала. Больше всего её волновало состояние матери, поэтому, мысленно извинившись перед отцом во время похорон, она отказалась от карьеры космонавта и решила поступать в технический университет.

Её подруга Лин Митоку потеряла родителей в пять лет.

Поздним летним вечером к дому семьи Митоку подъехали мотоциклы. Четыре человека, не снимая шлемов, направились к парадному входу.

Лин уже спала в своей детской на втором этаже, как вдруг снизу донеслись крики и грохот. Спустившись, она тихо приоткрыла дверь в зал и увидела, как неизвестные жестоко избивают её отца – крупного бизнесмена Спейстауна. Сжавшись в углу, рыдала мать.

От Митоку-старшего требовали деньги, но тот отвечал, что не может сейчас достать такую крупную сумму. Один из визитёров, разозлившись, вынул пистолет с глушителем и всадил ему пулю в лоб. После бандиты изнасиловали мать Лин и хладнокровно отрезали ей голову, как заправские мясники.

Когда в доме воцарилась мёртвая тишина, малышка, дрожа от ужаса, вышла в зал и рухнула на колени. Она какое-то время смотрела на тела родителей и думала, что это просто кошмарный сон, и на самом деле те сейчас мирно спят в постели. Но безжизненные глаза мамы и папы вернули её в реальность. До рассвета Лин отчаянно била кулаками пол, а из её покрасневших глаз градом лились слёзы.

Девочка провела пять лет в детском приюте, пока её не забрала к себе мамина сестра, вернувшаяся в столицу из Мидгарда. Благодаря помощи родственницы Лин успешно окончила школу и поступила в технический университет.

Там обе девушки и познакомились с Морриган Ханзо.

Она жила с матерью в небольшом двухэтажном доме на окраине Спейстауна.

Ханзо-старшая работала страховым агентом и часто задерживалась в офисе допоздна, чтобы оформить больше договоров и получить по итогам месяца хорошее вознаграждение. Делала она это не для себя, а ради любимой дочери, росшей без отца.

Морриган прилежно училась в школе и неплохо ладила с ребятами. Никому и в голову не приходило, что за маской дружелюбности скрывается интроверт со взрослыми думами и желаниями, в корне отличавшимися от фантазий любого подростка. После уроков, когда другие ребята отправлялись гулять, Ханзо спешила домой заниматься стиркой, уборкой и приготовлением ужина. Вечера школьница обожала проводить за любовными романами, компьютером или с любимой музыкой, завалившись с плеером на кровать. Перед сном она часто садилась на подоконник в обнимку с плюшевой игрушкой и смотрела на звёзды. Это помогало ей расслабляться и погружало в круговорот романтичных мыслей.

После выпускного Морриган, имея золотую медаль, не знала, куда поступать. Она, в отличие от сверстниц, видела счастье не в успешной карьере и не в признании обществом её заслуг. Ей хотелось жить в тихом районе с любимым человеком и воспитывать детей, но в этом ни один университет помочь не мог. Чтобы не разочаровывать мать, Ханзо, отпустив грёзы, послушала её совета и подала документы в ТУС.

Год назад

В то утро шёл дождь. Укрывшиеся под зонтами люди спешили на работу, глядя себе под ноги, чтобы не наступить в лужи. Из машин, стоявших в пробках, слышалась нецензурная брань.

К автобусной остановке, спрятав под зонтом длинные жёлтые волосы, медленно шла девушка в тёмном пальто. Её взгляд падал то на разноцветную вереницу автомобилей, то на витрины магазинов, где дождевые капли соревновались в том, какая из них скатится по стеклу быстрее.

Морриган Ханзо – так звали девушку – выросла высокой, но худенькой, то ли от повышенного метаболизма, то ли от частых болезней в детстве. Бледная кожа и худоба не делали её сокровищем в глазах противоположного пола, а отсутствие косметики на лице и неброская одежда и вовсе превращали в тень. Взгляд серых глаз наполняла мечтательность, а весь облик выражал глубокую отрешённость от мира.

Ханзо направлялась в университет. Уравнения решила, эссе написала, доклад по философии подготовила, да вот ноги на учёбу всё равно не шли. Студентка очень хотела дочитать сборник стихов, а потом отправиться в парк и просто посидеть на скамье под яблоней. Дождь её нисколечко не волновал – она любила гулять в такую погоду.

Столичные автобусы по утрам всегда шли битком. Люди толкались и наваливались друг на друга, не переставая бурчать. Многие ехали на работу с такой же неохотой, с какой Ханзо в университет. Студентка, не обращая внимания на заспанные, отягощённые думами лица попутчиков, отстранённо смотрела в окно.

Выйдя через несколько остановок, Морриган раскрыла зонт и двинулась вдоль кованого забора, аккуратно перешагивая лужи. Возле кирпичной арки с табличкой «ТУС» встретила двух парней, куривших на корточках. Она никогда бы не посмотрела в их сторону, но они преградили путь.

– Ребята, не могли бы вы встать? – неуверенно обратилась Ханзо к парочке, остановившись.

– Я тебя тут раньше не видел, – белокурый парень с аккуратной бородкой выпустил дым изо рта. – Новенькая? – улыбнулся он, пожирая Морриган глазами.

– Я на первом курсе.

– А-а-а, – протянул второй парень в тонкой красной шапке. – Освоилась? Может, помощь нужна? Мы с товарищем здесь третий год учимся – знаем, как подкатывать к преподам и где брать готовые курсовые.

– Думаю, я справлюсь сама, – вежливо отказала Ханзо, натянув улыбку. – Я пройду? Звонок через десять минут.

– Да ты не спеши, – белокурый бросил сигарету на асфальт, поднялся и вальяжно подошёл к Морриган почти вплотную. От него сильно воняло дымом, и она еле сдержалась, чтобы не скривиться. – Как зовут тебя, милашка?

– Сейчас не очень подходящее время для знакомства, – Морриган шагнула назад и, как назло, угодила в лужу.

– Какая упёртая, – парень в шапке размял шею и тоже поднялся.

По хмурым лицам Ханзо поняла – парочка не любит отказов. На кой сдалась ей эта математика? Послушала бы внутренний голос и осталась дома – не влипла бы в неприятности.

Студенты окружили Морриган с явным желанием навязать знакомство. Её охватила тревога, и она дрожащей рукой сжала покоившуюся в кармане пальто связку ключей.

– У нас тут тренинг по пикапу? – раздался позади Ханзо женский голос.

Морриган обернулась и увидела блондинку с двумя длинными пышными косами, подвязанными синими лентами. На незнакомке был розовый дождевой плащ, а на плече висела сумка.

– Тоже хочешь составить компанию классным ребятам? – ухмыльнулся парень в красной шапке.

– А они тут есть? – блондинка сморщилась и демонстративно посмотрела по сторонам.

– Думаешь, это смешно? – белокурый грубо оттолкнул Морриган и двинулся к шутнице. – Ты знаешь, кто мой отец?

– Дай угадаю… – девушка даже не шелохнулась. – Директор зоопарка, из которого вы сбежали, достигнув возраста полового созревания?

– Ах ты, мерзкая… – парень в гневе замахнулся кулаком.

Его пыл усмирил резкий удар ногой в пах. С полными вселенской боли глазами он упал на асфальт и заскулил раненой собакой.

– Ты что вытворяешь?! – Второй парень засучил рукава и бросился на дерзкую незнакомку.

Девушка недолго думая сняла с плеча сумку и как следует ею замахнулась. Удар пришёлся студенту в челюсть. Его шапка слетела, обнажив залысину, а сам он выплюнул зуб и грохнулся в лужу.

– Электротехника – тяжёлый предмет, – объяснила блондинка, увидев раскрывшиеся в недоумении глаза Ханзо. – Даже не думала, что она пригодится мне в жизни так скоро.

Бесстрашная, дерзкая, непохожая на жительницу гетто – такой увидела Морриган спасительницу. Вероятно, в подобную ситуацию той попадать не впервой.

– Спасибо, что выручила, – Ханзо учтиво поклонилась. – А ты не боишься, что тебя отчислят из-за этого?

Блондинка махнула рукой, будто ничего серьёзного не произошло, и повесила сумку обратно на плечо.

– За меня не переживай, и не из таких ситуаций выходила. Ладно, удачи тебе, – она с невозмутимым видом обошла корчившихся студентов и через арку направилась к главному корпусу университета.

Морриган не стала догонять её, но заинтересованным взглядом всё же проводила…

Прозвенел звонок. Двери аудиторий широко распахнулись, и студенты бурным потоком устремились вниз по лестницам в столовую. Запах жареных котлет и грибного супа вынудил мучеников на час выбросить учёбу из головы.

Морриган взяла поднос с едой и взглядом окинула помещение. Почти все места заняли, и, судя по стуку столовых приборов, освобождать их в ближайшее время никто не собирался. Присмотрев маленький стол возле окна, Ханзо направилась к нему, стараясь не уронить обед. Когда до заветной цели оставалось несколько шагов, её обогнала пара шустрых студенток. Девушки быстро поставили подносы и сели.

– Простите, но не могли бы вы подвинуться? – обратилась к ним Морриган, чувствуя, как устают руки.

– Кто успел, тот с комфортом поел, – небрежно бросила ей высокая прыщавая студентка. – Покушай на подоконнике.

Ханзо не любила конфликтовать. Грубость и агрессия, как она считала, не приводят ни к чему хорошему. Драться не умела, эмоции привыкла держать при себе. Спокойная, не показывающая ни злости, ни обиды, студентка делала всё для того, чтобы окружающим было легко и комфортно.

– Позвольте-ка мне притулиться, – за стол не церемонясь уселась та самая блондинка, встретившаяся Морриган у арки. Она толкнула прыщавую плечом и взяла с её подноса большой кусок хлеба. – Не хочу за ним возвращаться.

– Что ты себе позволяешь, дикарка?! – разозлилась пухлая подруга дылды. – Я тебя…

– Для начала твоей заднице придётся преодолеть силу притяжения Гайи, – усмехнулась блондинка.

– Давай пересядем, – предложила дылда толстушке, – пока аппетит не пропал. Ну её!

Проводив парочку недобрым взглядом, блондинка фыркнула и надломила хлеб.

Морриган стояла молча, продолжая держать поднос.

– Садись уже, – позвала её блондинка, не отвлекаясь от поедания супа.

– Спасибо, – Морриган поставила поднос и с облегчённым вздохом опустилась на стул. – Ты уже второй раз меня выручаешь, а я даже имени твоего не знаю.

– Лин, – коротко ответила блондинка, опустошив ложку, – Лин Митоку.

– А я Морриган Ханзо. Рада знакомству, – желтоволосая студентка не стала много болтать и принялась есть.

– Эй, Лин! – раздался звонкий голос на всю столовую.

– О боже, – обречённо выдохнула блондинка, бросив ложку.

– Что случилось? – Морриган огляделась и увидела, как в их сторону с подносом в руках бежит синеволосая девушка с причёской каре.

Энергичная, радостная, с задорным румянцем на щеках – неизвестная походила на маленький ураган, способный взбудоражить всю столовую.

– Всем привет, я к вам с парой котлет! – поздоровалась она и поставила еду на стол. – Не помешала?

– Вообще-то… – Лин, судя по выражению её лица, собиралась сказать третьей лишней пару ласковых.

– Я так и думала, что ты не будешь против, – синеволосая села рядом с Митоку, не дожидаясь ответа. – Меня зовут Зико Токугава, – представилась она Морриган.

– Морриган, – улыбнулась ей Ханзо. – С Лин, я так понимаю, ты уже знакома, – бросив взгляд на хмурую блондинку, она тихонько хихикнула.

– Я учусь с ней в одной группе. – Зико отрезала треть котлеты. – Не обращай внимания на её грубые замашки. На самом деле она…

– Эй! – на щеках Лин появился едва заметный румянец. – Вообще-то я здесь!

– Ладно, не бузи, – Зико одной рукой обняла одногруппницу. – Лучше вилкой веселей работай.

Митоку раздражённо отодвинулась от Токугавы.

– Ты меня не знаешь, поэтому не вводи Морриган в заблуждение.

– Не знаю, но ты помогла мне с «вышкой», и я написала контрольную на «пять».

– Я ведь староста, не забывай.

– Суперстароста, – дополнила Токугава, ещё больше вогнав блондинку в краску.

Морриган смотрела на эту казавшуюся на первый взгляд смешной сцену и понимала, что Лин в душе одинока, как и она. Вопрос о друзьях отпал сам собой, лицо приняло задумчивый и даже печальный вид.

– Вы что, кислых конфет объелись? – Зико решила взбодрить девушек. – Студенчество – лучшая пора в жизни человека!..

Белоснежная улыбка Токугавы выглядела немного детской, но без всякого умысла и хитрости.

– …Может, сходим все вместе в кино?

– Почему бы и нет? – согласилась Морриган. – Ты как, Лин?

– Даже не знаю… – Митоку задумчиво уставилась на свою тарелку с нетронутой котлетой.

– Хватит тебе быть букой, – решительно заявила Зико. – Ты помогла мне, а я помогу тебе. Отказ не принимается.

– Мы будем очень рады твоей компании. – Морриган положила ладонь на руку блондинки.

– Ладно, – голос Лин заметно смягчился. – Раз уж вы настаиваете.

– Тогда встречаемся сегодня на площади Восходящей звезды в семь, – сказала Зико и, посмотрев на часы на стене, ахнула: – Пара начинается через пять минут! Надо шевелить булками!

Отнеся к мойке подносы с остатками еды, три студентки побежали на занятия. Возле лестничного пролёта Морриган пожелала новым подругам удачного дня и зашла в аудиторию…

…На улице стемнело. Свет от фонарей и разноцветных вывесок в очередной раз озарил и разукрасил полные машин и людей шумные улицы «Неосити». Это место можно было бы назвать эдемом, не будь в нём озлобленных водителей, торчащих в бесконечных пробках, размалёванных куртизанок возле дешёвых мотелей, бродяг и отморозков, мечтающих «насадить» на перо в тёмных переулках. Да… технологичное, прекрасное будущее, но билетов в него хватило немногим, а считавшие себя счастливчиками отдали за них всё… и даже больше.

Довольные Зико, Морриган и Лин вышли на крыльцо кинотеатра и вдохнули свежий воздух. Дождь, наконец, кончился, и они убрали сложенные зонты в сумки.

– А фильм-то оказался суперским! – поделилась с подругами Зико, облокотившись на перила.

– Я заметила, – засмеялась Лин. – Ты так активно переживала за главного героя, что даже самые шумные зрители делали тебе замечания.

– Ну я боялась, что тёмный колдун всё-таки убьёт его.

– И убил бы, не будь рядом мудрого напарника.

– Ты о том долговязом лучнике? Не-е-е, мне он показался занудой.

– А главный герой – ходячая консервная банка, – насупилась Лин. – Ты только вспомни его доспехи. Как он вообще в них передвигался?

– У него был шарм, – возразила Зико. – Он отважно сражался с ручным драконом главгада, чтобы спасти сестру.

– Да не спорьте вы, – Морриган не сдержала улыбки. – Главное, что фильм нам понравился. Классно провели время.

Радостная Зико обняла подруг за плечи:

– Кстати, Морриган, а тебе что запомнилось больше всего?

– Мне?..

И тут Ханзо задумалась. А понравился ли ей фильм на самом деле? Сюжет прост и неинтересен, герои – сплошные штампы. Может, спецэффекты? Да такого в каждом фентези навалом. Бои на мечах и сражения с драконами показались скучными… Но не могла же она об этом прямо сказать подругам.

– Мне понравился бородатый торговец, продавший главному герою волшебное зелье, – ляпнула Морриган в итоге, спустившись на пару ступеней.

Лин и Зико в недоумении переглянулись.

– У каждого свои вкусы, – Митоку решила не продолжать тему. – Нам пора по домам, – сказала она, увидев подъезжавшее к крыльцу такси.

– Согласна, мне ещё ужин готовить, – Морриган первая поспешила к машине.

Лин сделала пару шагов и повернулась к Зико, задумчиво глядевшей вслед Ханзо:

– Ты идёшь?

– Прости, – Токугава взяла Митоку за руку, и они побежали за подругой…

С того дня три студентки чаще встречались и вместе отдыхали. Несмотря на разницу в характерах, что-то тянуло их друг к другу.

После занятий девчонки гуляли, зависая возле сверкающих витрин супермаркетов, ходили в гости к однокурсницам или просто сидели в парке на лавочке. Они делились друг с другом секретиками, обсуждали интересные события или, вспоминая ушедшее детство, дурачились. Лин и Зико обожали библиотеки и часто звали Морриган с собой, но Ханзо бо́льшую часть информации предпочитала находить в Гайнете.

***

Тишина, стоявшая на западной окраине Спейстауна, ласкала слух. Шум космодрома не был слышен, а жившие здесь люди предпочитали пользоваться велосипедами.

Двухэтажные дома по обеим сторонам каждой улицы украшались цветущими палисадниками, а чистые тротуары из белого камня пролегали в тени раскинувших ветви деревьев.

До полудня оставался ещё час, но Таурос уже припекал, призывая жителей надевать головные уборы.

Подойдя к дому Ханзо, Лин и Зико увидели её, поливающую цветы во дворе.

– Доброе утро! – Морриган поставила лейку, поправила пижаму и пошла встречать подружек.

– Привет работягам! – звонко поприветствовала её Зико.

– Вы из библиотеки? – Морриган отодвинула засов. – И чего вам не спится?

– Мы тут такое задумали на каникулы! – возбуждённая Лин схватила Ханзо за плечи.

– Ты меня удивляешь, – Морриган была заинтригована. – Давайте поднимемся, я угощу вас кофе.

…Небольшая, но уютная комната Ханзо располагалась на втором этаже. Свет проникал в неё через широкое окно и падал на письменный стол, на котором возвышалась стопка любовных романов и сверкал монитор. Возле стола стояла аккуратно застеленная кровать, с лежавшей на ней дакимакуры5 приветливо улыбался красивый молодой актёр популярных в стране мелодрам. Но хозяйке нравились не только литература и фильмы про любовь, но и мягкие игрушки. С книжных полок свесили ноги зайцы и тряпичные куклы, на подоконнике поник головой огромный мишка, а возле кровати нашлось место для тигрёнка, оленя и нескольких миловидных инопланетян.

Морриган включила кондиционер, принесла севшим за столик гостьям кофе и сладости и опустилась на кровать. Лин, даже не притронувшись к угощению, пустилась в рассказ про интервью Волтера Коулера. Зико не лезла и молча ела конфеты из вазочки.

Морриган всегда думала, что быстрее люди попадут на Ледяной континент, чем Лин расскажет о чём-либо с непередаваемым воодушевлением. Ханзо находила книги про путешествия интересными и романтичными и приятно удивилась, увидев в суровой Митоку мечтательную особу. Похоже, жизнь дала всем троим шанс стать героинями собственного приключенческого романа; время брать перо и реализовывать свои фантазии.

– Надеюсь, мы отправимся в Зеладан вместе? – спросила Морриган, мечтая вырваться из мирской суеты.

– А мы, по-твоему, зачем здесь? – улыбнулась Лин. – Поедешь?

– Конечно! Планов у меня нет, да и выбраться из города не помешает.

– Вот и хорошо, – промычала Зико с набитым ртом.

– Не боишься растолстеть? – припугнула Лин сладкоежку.

Токугава лишь отмахнулась и продолжила жевать.

– Она же спортсменка, – напомнила Митоку Морриган, – сыграет разок в теннис или пробежится – и лишние калории улетучатся.

– Я сладкое почти не ем, а юбка на меня скоро не налезет, – в голосе Лин почувствовалась лёгкая зависть.

– Не смеши меня, – Зико безо всякого стеснения схватила грудь подруги.

– Ты чего? – покрасневшая Лин подскочила со стула как ужаленная, едва не опрокинув кофе.

– Как здорово на тебе сидит блузка! – восхитилась Токугава. – За учебный год твоя грудь подросла, все парни в универе точно шеи себе свернут.

– Прекрати, – Лин стала краснее спелого помидора. – Ненавижу этих извращенцев!

Зико не сдержалась от смеха – в большинстве случаев её подруга настолько сильно кривила лицо, что оно превращалось в сморщенный урюк.

– Мужчины влюбляются глазками, ничего не поделаешь. Природу не изменить, – сказала Токугава.

– Всё равно они омерзительны, – Лин обхватила плечи, стараясь спрятаться в собственных объятиях.

– Госпожа злюка снова в строю, – вздохнула с улыбкой Зико. – Ничего, развеешься.

– Кстати, когда мы отправляемся? – Морриган прикрылась ладонью от яркого луча Тауроса, пробившегося в окно.

– Завтра, – ответила Митоку, опустив руки. – Мы с Зико сегодня заедем на вокзал и купим билеты на поезд. Жди звонка.

– Пора топать, – Токугава взглянула на часы над дверью. – Отсюда до вокзала добираться долго.

У калитки девушки крепко обнялись. Зико и Лин двинулись в сторону автобусной остановки быстрым, лёгким шагом, улыбаясь встречному ветру. Они не знали, что принесёт завтрашний день, но верили, что эти каникулы станут самыми запоминающимися в их студенческой жизни.

Морриган задумчиво глядела им вслед. Забавная парочка стала для неё близкими людьми, но она всё равно не стремилась делиться с ней всеми мыслями, что посещали голову. Чувства девушки находились под замком и принадлежали только ей и больше никому.

Поздним вечером Ханзо, выключив компьютер, а затем и свет в комнате, подняла с пола плюшевого тигра, взяла со стола плеер и села на подоконник, уронив голову на медведя. Надев наушники, она отгородилась от реального мира. С ней остались лишь звёздное небо, игрушки и любимая музыка.

Её ждала поездка в Зеладан, а возможно, и к райскому острову. Но что принесёт ей это путешествие? Как дальше сложатся события, не знали даже звёзды. А Морриган была уверена, что её жизнь не останется прежней.

Глава 7. Знакомство с Ченом

Светало. По дорогам Спейстауна двигался небольшой автобус, в котором на железнодорожный вокзал ехали Зико, Лин и Морриган, одетые в белые блузки, юбки в тон волосам, гольфы и туфли. Студентки сидели все вместе возле заднего окна и любовались городскими пейзажами.

– Мы не опоздаем? – тревожно спросила подруг Лин. – Тащимся, как черепахи.

– Ты сама говорила, что поезд в половине седьмого, – успокоила её Морриган. – Мы ещё успеем купить на вокзале пару журналов и что-нибудь из еды.

– Да, ты права, просто… – Лин сжала подол юбки, дабы скрыть мандраж. Всё утро она бегала по квартире, как угорелая. Выскочив из подъезда, вспомнила, что забыла билеты. Распсиховалась, забежала обратно, ударилась о дверную ручку локтем и едва не навернулась с лестницы.

– Как думаешь, Волтер Коулер возьмёт нас с собой в путешествие? – мечтательно протянула Морриган, очевидно, вспомнив какой-то приключенческий роман.

– Это было бы потрясающе, – голос Лин вибрировал от волнения. – Каникулы в компании великого путешественника… Господи, я так нервничаю!

– Не ты одна, – Ханзо посмотрела на задумчивую Зико. Та, покусывая губы, теребила в руках кошелёк с маминой фотографией. – Боишься оставлять её одну?