Читать онлайн Демон на моем плече бесплатно

Апрель 1663 года, Карпаты.

– От времен расселения колена Иафетова живем мы в горах Гавош, ныне Карпатских. А род наш берет свое начало еще раньше, задолго до Потопа. В этом роду мы великими волхвами были. Только ныне того, что допрежь было, уж нет, все кануло в лету. Нет более нашего рода. Один я остался, от перевала Ужокского до самой Трансильвании. И зовут меня теперь православные християне колдуном Фомой. Живу же я в месте под названием Стужица, на берегу ручья Черный по́ток, при впадении его в речку Уг, вот уже шестой десяток лет.

– Ты куда близнецов увёл, душа твоя вурдалачья? Признавайся! – начал выходить из себя пристав.

– Погоди, погоди, как учиню тебе настоящий допрос, ты мне все скажешь, людоед. Это же дети! А ты, ворожбы своей ради, даже их не пожалел! – пристав встал из-за стола и начал нервно расхаживать по комнате.

– Уж не молод я, но и не настолько стар, чтобы из ума выжить, только не

ведаю, о чем ты, – отстраненно ответил Фома.

– Да ведь свидетели есть! – пристав склонился к смуглому лицу колдуна, – люди видели, как ты близнецов в ущелье уводил, Сатана!

– Что ж, ищите, – так же отстраненно отвечал Фома, – да только я не ведаю, про каких близнецов речь.

– Ищем, дьявольская твоя душа, – пристав схватил колдуна за грудки, – ищем и найдем, будь уверен. А уж когда найдем, тогда с тебя и спросим, ох спросим…

Глаза их встретились и тут не по себе стало приставу. Руки сами собой повисли, дыхание перехватило, ноги подкосились, едва не упал. Только и хватило сил доплестись до лавки и плюхнуться на нее. Долго молчал пристав, приходя в себя. Молчал и Фома.

Пристав хотел что-то сказать, но не смог. Мысли путались, язык не слушался. Пришлось ждать, пока он снова смог заговорить.

– Что ж ты делаешь, нелюдь! – медленно, словно через силу, выговаривал он слова. Потом, словно решившись на что-то, добавил:

– Ладно, коль здесь не хочешь говорить, так я тебя в Ужгород свезу. Там тебе язык развяжут, не сомневайся, – бубнил он, глядя в стол, боясь взглянуть в глаза колдуну.

–Эй, хлопцы, приготовьте подводу, седлайте коней, едем в Ужгород! – открыв окно прокричал пристав.

– Солнце уже садится, ехать опасно, пан пристав, – отозвался со двора один из подручных.

– Мы – власть, нам бояться нечего, запрягай! – раздраженно ответил он.

Солнце уже коснулось вершин Карпатских гор, когда небольшой отряд, состоящий из троих верховых – пристава и двух его подручных, а также подводы с возницей, на которой лежал, связанный по рукам и ногам Фома, выехал со двора Стужицкого старосты в Ужгород.

Дорога пролегала вдоль русла горной речки, в глубоком ущелье. Не успело Солнце закатиться за Черемху, как путников накрыла непроглядная тьма. В воздухе повисла тягостная тишина. Слышны были лишь скрип подводы, стук копыт и лошадиное фырканье, да еще шум речки.

Навстречу путникам, по дну ущелья, ползло облако густого, как молоко, тумана. Обычное в этих местах явление. Путники неспешно въехали в это облако. Туман скрыл их из виду. А затем все стихло. Лишь шум воды доносился от бурной речки. С тех пор их никто не видел.

Месяцем позже. Сторожевой пост на границе Волыни с Литвой.

– Эй, старче, здесь уже земля Великого Княжества Литовского! Вы не заблудились случаем?

– Что вы, пан рыцарь, конечно же нет! – ответил косматый старец, держа за руку мальчика лет пяти.

– Мы идем в Великую Литву, чтобы поселиться здесь.

Откуда же вы пришли? – стражник склонился над мальчиком.

– Он не говорит, пан рыцарь, – ответил за мальчика Фома, а это был он, – он не говорит с тех пор, как турки, напав на наше село, почти всех перебили, а тех, кто остался жив, в полон увели. А пришли мы с гор Карпатских.

– А что ж, турок уже и там безобразничает? – удивился военный.

– Так, пан рыцарь, уже и там, – с сожалением в голосе ответил Фома.

– Да что же ты меня все время рыцарем называешь? Я простой солдат, никакой не рыцарь, – смутился стражник.

–А вот и нет, не простой ты солдат, быть тебе рыцарем, и честь эту ты своей доблестью добудешь во многих боях, верно тебе говорю, – словно глядя в будущее, ответил старик.

– А ты никак вещун? – изумился солдат.

– Есть такой дар, – кивнул косматой головой Фома, – а еще я лекарь, знахарь, по-вашему.

– Так ты и по-нашему знаешь, откуда же? – заинтересовался стражник.

Фома уже хотел ответить, но подошёл второй стражник:

– Чего ты к ним прицепился, Самуль? Не видишь разве – убогие они, пусть идут себе с Богом.

– А и правда, – согласился солдат, – идите с миром, Великая Литва всех приютит.

– Благодарю тебя, пан рыцарь, вспомнишь еще мои слова.

– Опять про рыцаря сказал, что ты заладил, – взмолился стражник, – я простой шляхтич.

– Будешь, будешь рыцарем – уходя повторял Фома.

Долго еще смотрел им во след, будущий рыцарь и полковник войска Великого княжества Литовского, Самуил Кмитич.

Учение волхвов. Три года спустя.

– Диду, диду, а где мои тато с мамой?

– Они далеко, Ионушка, – отвечал Фома, – они отдали тебя мне, чтобы ты учился науке нашей. Вот как обучишься, так сразу отпущу тебя к ним.

– Диду, диду, а где мой братко?

– Он остался дома, будет там тебя ждать. Скоро придут времена другие, встретишься со своим браткою, а я со своим. Вот и заживем тогда.

– А у тебя тоже братко есть?

– Есть, как же не быть. У нас у всех браты есть.

– Диду, а кто такой ведьмак?

– Где же ты это слово услышал?

– А диты у нас в Рудовлянах тебя кличут так и пугают друг друга. А мне кажут, что мой дед ведьмак и чародей.

– Не, внучек, то неправда. Хоть наука колдовская ведома мне, да только не творю я колдовства, скотину не порчу, сглаз не навожу, чар не напускаю, пустое это. Наша наука вельми мудра и сложна, не чета колдовской. А люди, что люди, не понимают они. Оттого и зовут нас колдунами. Ну и пусть зовут. Вот когда научишься и ты этой науке, тогда все поймешь. А теперь пора за учебу браться, времени у нас мало, а научиться тебе нужно многому. Наше учение дюже старое. Такое оно старое, что никто, даже в былинах и сказаниях не помнит его. Звали нас всегда не колдунами, да ведьмаками, а великими волхвами, и по всей земле было к нам уважение большое. Только теперь оскудел род наш. Остался я один из всех. А учение наше мы передаем от дедушки к внуку. А внук подрастет, да и дедушкой станет, тогда ему, из особого рода, из семьи особой, мальчика дают в обучение. Вот как тебя мне отдали. И опять дедушка мальчика учить станет, как его когда-то учили. Так мы и передаем наше учение мудрое. Каждый из нас должен свою лепту внести в постижение сей мудрости вселенской. А лепта эта состоит в трудах, для простых людей непонятных. Поэтому все думают, что мы колдуны. Теперь же давай знаки учить.

– Диду, диду, а чего мы знаки учим, а не буквы, как все: «аз, буки, веди…»

– Азбуку-от успеется, выучишь. А знаки учить гораздо важнее, да и труднее. Потому, их сначала учи. А азбуки эти что, тьфу на них, выучишь быстро, только пальцами щелк, и готово. Возьми-ка писание наше, открой, где вчера остановились, повторяй, что видишь, какие знаки?

– Знак «Охм», Диду.

– Правильно, только ты его произнес, словно охаешь, вроде как больно тебе. А надо его произносить по-другому, я же вчера говаривал. «О» – нужно громко с выдохом говорить, а «хм» – уже с закрытым ртом, как будто носом говоришь. А ну, еще повтори-ка. Ага, похоже, но не совсем. Давай-ка еще. О, так получше будет. Теперь погляди-ка, на этот знак. Он называется «Ом». Его нужно животом произносить, словно там жбан большой и в нем «о» раздается как эхо, тянуть надо долго ее, а потом, сомкнув губы тянуть «м-м-м». Как корова мычит. Попробуй-ка. Молодец, так мы быстро знаки выучим.

– Гляди-ка на этот знак. Вишь какой мудреный. Это знак «Кхм», его нужно произносить, как в нос кашляешь.

– Потешные у тебя знаки, Диду, то кашляешь, то жбаном себе кажешься.

– Оно-то так, да тут как сказать. Они только на первый взгляд потешные, зато силу имеют такую, что сильней всех чар колдовских вместе взятых.

– Как же это так, Диду?

– А вот так. Сила в них огромная в этих звуках. Тебе этого пока не понять, мал ты еще. Но скоро подрастешь, всему научишься, глядишь и сам учить начнешь. Дай срок. Теперь гляди-ка, вот какой знак начертан. А знаешь ли, что его голосом произнести нельзя? То-то. Этот знак не голосовой. Но свой звук он имеет. Возьми-ка сушеную лапку лягушки, да не бойсь, не кусается она. Вот, хорошо. Теперь возьми кусочек коры кленовой и лапкой по той коре проведи.

– Ничего ж не слыхать, Диду.

– А ты не гляди, что не слыхать. Кто надо и где надо, да услышит. Хотя не звук тут важен, внучек, а то, какие движения от него происходят.

– Где движения происходят, Диду?

– В другом мире.

– А где этот мир, кто там живет?

– Мир тот и нигде, и везде, только нам его не видно. Живут же в нем существа разные, добрые и недобрые, всякие, в общем. Мы, между собой, называем их миром Яви, Нави и Прави. Только это не те миры, о которых в легендах сказывается. Это у нас, только так, для обозначения. На самом деле они иначе называются, али ж тебе этого пока не понять. Посему запомни, мир Яви – это тот мир, в котором мы сейчас живем. Мир Прави, там живут существа добрые и вельми мудрые, этими звуками, которые мы с тобой изучаем, мы с ними говорим. Еще мир Нави есть, он вместе с миром Прави, тако ж невидим, но там живут существа злые, они нашим звукам подчиняются, но если ошибку допустить, то беда может выйти. Есть среди них и такие, которые не злые вовсе, они к нам навеки приставлены и все наши повеления исполняют. В мире Нави у них силы иссякли, вот их к нам и отправляют, чтобы они от нас силой напитывались.

– Как же это, Диду, как приставлены? И у тебя есть такие?

– Есть, детонька, есть. Лучше бы не было, но не мной заведено, не мне и отменять. Так наши старшие решили.

– А кто это, старшие?

– Это те, кто до нас науку эту изучал и нам передал.

– Диду, диду, страшно мне, а ну, как эти страшилища набросятся!

– Не бойсь, Иона, никто тебя не обидит, да и не страшны они вовсе. Они мне служат, а потом и тебе служить будут. Придет час, передам тебе свою силу, тогда и ты ими повелевать станешь.

– А ну, как они не послушают!

– А на что я тебя учу тогда? Если науку всю нашу выучишь, никто тебя не посмеет ослушаться.

– Однако, пора обедать. Книгу отложи. Ставь-ка ботвинью на стол, да хлеба возьми. Вот, поешь, проголодался небось.

– Ой, проголодался, Диду, спасу нет.

– Ну, ну.

Учение волхвов. Десять лет спустя.

– Деда, деда, завтра в Велькой Брестовице ярмарка, поедем?

– Сколько раз говорено, не деда я уж тебе. Повелителем меня звать должно.

– Уж так привык я, так привык.

– Теперь отвыкай. Ты, чай, не ребенок, многим тайным знаниям обучен, а все – деда, деда. Запрягай воз, сам поедешь на ярмарку.

– Сам? Как же я справлюсь один?

– Все справлялись, и ты справишься. Вон какой вымахал!

– Деда, ой, пробачь, повелитель, а дашь рубль грошей мне на новую рубаху, да сапоги?

– Старых еще не сносил.

– Так ведь и грошей у нас всегда в достатке, и запасы большие, а живем в старой хате, одежду простую носим, едим скоромно, почему, а?

– Не ради богатства мы тут. Нам науку волхвов постигать нужно. Каждый день мы трудимся с утра до ночи, ты учишься, я же обязан лепту свою внести, знаки новые вывести, да звучание их, да так, чтобы воздействовали они правильно, без ошибки. Я уйду в мир Прави, ты будешь это делать. И тогда может ты или твой ученик, а может его ученик, составите те главные заклинания, которые миры соединят. Дело это – великое, ради него и жизнь положить не жалко. Не до роскоши нам. Мы мужи ученые, нам роскошь ни к чему. Помни об этом всегда.

– Миры соединят, а как это?

– Вот вернешься с ярмарки, опять учить тебя стану. Многое еще познать тебе надобно.

– Эх, а что ж купить на ярмарке?

– Муки купи пудов с десять, да пшена, да толокна, меду, гвоздей, да косу-пятиручку, ведер два, да жбан побольше, масла лампового, да фитилей, соли не забудь. Что в прошлом году покупали помнишь? То и теперь купи, вот гроши тебе. Да смотри, чтобы жиды не обдурили. В шинок не ходи. Еды я тебе собрал. С рассветом поедешь. Не далее, чем послезавтра, к полудню, вернуться должен.

– Деда, ой, повелитель, вот я уже и вернулся, все купил, что ты наказывал! – воскликнул с гордостью Иона, вернувшись с ярмарки.

– А, вернулся, гляжу. Ну, давай разгружать. Муку в амбар неси. Крупы в дом. Остальное я сам разберу. Как разгрузим, обедать пойдем. Я верещаки наварил. Много людей-то, на ярмарке?

– Ой, много, повелитель, и чего там только нет! Торг идет на всей площади в самом центре местечка. А как ночевать собирался, то пьяных много было, все в корчму ходили. Но я не ходил.

– Правильно, что не ходил, ведь не велел я тебе. А пьянство нам неведомо, некогда нам пьянствовать. От пьянства человек умом трогается. Ну да что об этом толковать? Пойдем, кормить тебя буду. А на ночь я тебе что-то необычное приготовил.

– Что же ты мне приготовил?

– Это секрет, потом узнаешь.

– Сегодня ночью, поведу тебя в мир Прави, – сказал Фома, когда уже собирались ложиться спать.

– А как же это мы туда пойдем? – удивился Иона.

– Есть для этого заклинания. Часто ими пользоваться нельзя, раз в несколько лет только.

– Что-то страшно мне, а ну, как не вернемся?

– Что ж ты такой боягуз у меня? – засмеялся Фома, – как с детства начал бояться, так и теперь боишься. Ничего, привыкнешь. По первости, признаюсь, я и сам немного перетрухал. Теперь же не мешай мне, буду заклинание творить. А ты гляди, да слушай, потом тебе самому это делать придется.

Фома сотворил заклинание, подошел к Ионе, коснулся его лба. Тот сразу уснул. Фома же, легши на свою кровать, вновь сотворил заклинание, зажег масляную лампу и тоже заснул.

– Повелитель, где я, мне страшно!

– Не беспокойся, я здесь с тобой, бояться нечего.

– Я не вижу себя, меня словно нет, как же это?

– В этом мире так и должно быть.

– Давай вернемся, я боюсь.

– Нет, не станем мы теперь возвращаться! А ты бояться не смей, не для того я тебя учу, чтобы ты трусил на каждом шагу. Я тебя представить должен.

– Кому представить?

– Тому, кто тебе после меня, в этом мире, помогать будет.

– А вот и он, – указал Фома на светящийся силуэт.

– Ну, здравствуй, великий брат мой, где ж остальные?

– Здравствуй Фома, брат наш. А вот они, уже здесь.

Появилось еще несколько силуэтов, всего числом двенадцать.

– Рад видеть вас, братья мои! Сегодня хочу представить вам моего молодого преемника, Иону.

– Иона, поздоровайся с учеными братьями. Это они в своем мире ведут нас к великой цели.

– Доброго здоровья, – едва слышно пролепетал Иона.

– Боится еще, – объяснил Фома.

– Что ж, – начал один из братьев, – самое время показать ему.

В сознании Ионы словно взрыв произошел. Великое знание обрушилось на него как струи огромного водопада. То, что он узнал и увидел, было настолько необычно, что привело его в ступор. Он потерял дар речи и пребывал в состоянии близком к помешательству.

– Хватит, пожалуй, – сказал Фома, – как бы беды не случилось.

– Первое посвящение он прошел, через двадцать лет ждем снова, – сказал один из братьев.

– Что ж, тогда до встречи, милые мои братья.

Иона проснулся, и тут же сел на кровати, дико озираясь.

Фома спокойно сидел за столом, склонясь над книгой.

– Что, проснулся, – пробасил он, – страшно, да, необычно, да? Ну, привыкай, тебе в будущем еще не раз придется это делать. Знание великое ты ощутил, но пока не получил. Дали тебе его коснуться только. Но теперь ты все это видел. Стало быть, ты посвященный. Теперь ты знаешь, что мир, о котором я тебе рассказывал, существует.

– Как же это, повелитель, – пролепетал Иона, – где же этот мир, он такой огромный, просто бесконечный.

– Всему свое время. Чтобы это осознать, нужно еще многому научиться. Поэтому вставай, вон стакан молока тебе, да хлеба краюха. Поешь и за учебу.

Учение волхвов. Двадцать лет спустя.

– Повелитель, а почему, когда ты творишь заклинания, у тебя все получается, а у меня нет?

– Это потому, что у тебя моего дара нет. Главное сейчас для тебя, знать все заклинания наизусть. А когда ты будешь готов, то получишь мой дар. Вот тогда все заклинания и оживут.

– Я уже большую половину книги выучил!

– Это хорошо, значит мы все успеем.

– Значит, скоро я останусь один?

– Не так скоро, но это случится, иначе у нас не бывает.

– Как же мне быть одному, где мне преемника искать?

– Тебе будет знамение, следуй ему. Братья не оставят тебя.

– Скоро ли мы опять к ним пойдем, двадцать лет уже прошло?

– А вот нынешней ночью и пойдем.

– Ох, боязно!

– Чего ж тебе все боязно, а? Сколько тебя помню, всего-то ты боишься. А как один останешься, так совсем со страху помрешь, чай? Глянь-ка здоровый какой вымахал, силы недюжинной сколько, а все тебе боязно, – наставлял преемника Фома.

– Так ведь были мы там, – оправдывался Иона, – а силы там у меня не было. Видел все, слышал все, а где я сам, того не ведал, прозрачный я был. Стало быть, и сила моя там ни к чему. Оттого и боязно.

– Этого не бояться нужно, а понимать. И самое главное, ты там – повелитель, понимаешь это или нет? Ты там первее первых будешь. Все миры ему подвластны будут, а он все – боязно, боязно. Ложись уже, заклинание творить стану.

Иона послушно уснул.

– Мы рады вам, светлые братья наши. Видим, преемник твой, Фома, вполне готов уже. Свечение его ровное, яркое и в науке он преуспел заметно. – Что ж братья мои, выходит, справился я, внес свою лепту, пора на покой, так получается?

– Выходит так, брат наш, до поры будешь в покое пребывать. Знаешь сам, что так заведено у нас. Знаешь и то, что вернешься к жизни вечной, когда срок придет.

– Знаю, братья, все знаю. Ну, прощайте.

– Не прощайся, ведь встретимся.

– Кто знает, кто знает.

– Иона, брат наш младший, сейчас ты будешь посвящен во вторую степень нашей науки. Сейчас тебе будет дано знание того, кто мы, откуда мы и каково наше предназначение. Итак.

Внезапно в сознании Ионы пронеслись картины неведомого мира, где люди, такие же как он сам, жили и творили на той же Земле. Неведомые гигантские постройки – пирамиды, дворцы и храмы возвышались над землей и сверкали своим парадным великолепием. Появилось ощущение собственной духовной силы и великого знания. Все его существо переполнила гордость и уверенность в себе. Он, словно парил над миром, ощущая мудрость творения и любовь. Теперь он знал откуда все пошло, в чем смысл бытия и где его место в этом бесконечном мире. Счастье наполнило его, словно сосуд, светлой энергией блаженства. Хотелось плакать и смеяться. Весь переполненный эмоциями он закричал и…

Иона проснулся. Фома, так же, как и в прошлый раз сидел за книгой.

– Что, проснулся? Уж не боязно теперь?

– Ой, не знаю, повелитель, не по себе как-то. Очень все необычно.

– Ничего, скоро будет тебе новое испытание.

– Какое еще испытание?

– Посвящение в таинство выбора и подготовки преемника твоего. Самое тяжелое, самое главное.

– Так ведь ты говорил, знамение будет.

– Знамение-то будет, а только до знамения еще дожить нужно. Путь долгий и трудный предстоит.

Главное же в том, что не отдавали мне тебя для обучения. Сам я увел вас с братом твоим. Есть в горах пещера, там тела лежат, всех братьев, от начала времен. И твой братец там, и мой.

– Как же это, как можно?! – встрепенулся Иона.

– Так заведено! Вижу, пришло время правду открыть тебе. Слушай и не перечь.

Итак, было это так давно, что никакими годами не исчислить. Жила на земле раса людей. Люди те были зело мудры и в науках сведущи. И так они в своих науках преуспели, что решили бессмертными стать. Но в телах своих смертных они этого достичь не могли. Посему решили они уйти в мир тонкий, туда, где их эфирные тела будут существовать вечно. Так они и сделали. Я тебя в тот мир водил. И ты, верно, все уже и без меня знаешь, показали тебе это. Но того ты не знаешь, что оставили они на земле расу подобных себе, только не столь разумных. Эта раса и ныне живет. К той расе и мы с тобой относимся, с тем отличием, что нам знание тайное ведомо, а им нет.

Была среди тех, первых людей каста великих волхвов, мудрейших и ученейших. И вот однажды, решили они пойти другим путем, а это, ни много, ни мало, а воссоединить два мира в одном живом теле человеческом, дабы жить вечно в обоих мирах. Много им пришлось пережить разных бед и несчастий на этом пути. В результате, никого в живых не осталось, кроме одного. Но и этот один, не достиг цели пока. Трудов огромных все это стоило. Тот, который один остался, это я и есть. А после меня станешь ты. После тебя еще и еще, до тех пор, пока не составят они тех нужных заклинаний, с помощью которых это великое дело свершится. Каждый из нас свою лепту вносит, новые звуки и вибрации осваивает, описывает их в Книге Заклинаний. И кому-то выпадет честь закончить труд сей. Тогда-то и выйдут братья наши из пещеры и станут жить на Земле свои бессмертные жизни.

– Ой, ой, о-е-е-ей! Как мне понять все это, Фома!? – Иона схватился за голову, – каким умом это объять можно?

– Ничего, поймешь, обоймешь, – успокаивал его Фома, – не ты первый, не ты последний. Еще не все я тебе рассказал. Должен будешь ты преемника себе найти, вернее двоих – близнецов. Заклинание над ними сотворить, в пещеру отвести и, одного из них, там оставить. В Карпатские горы пойдешь. Но это уже не при мне будет, я туда уж не ходок. Мальчика одного сюда приведешь, тут учить станешь, как я тебя. А по смерти моей, еще и беса родового в наследство получишь. Вот такой рассказ.

– Получается, детей красть придется? Я не могу, как же это так?

– Плохо тебе жилось? Али бил я тебя, али неволил в чем? Скажу откровенно, выбора у тебя нет никакого. Ваши роды все на земле исчислены и известны. И запомни, как помру я, нужно будет идти тебе в Трансильванию, там, между монастырем Блэною и монастырем Груйу Лупулуй, есть местечко, которое так же, как монастырь называется – Груйу Лупулуй. Там бес тебя поведет, следуй ему и найдешь близнецов. Сотворишь заклинание, они сами за тобой пойдут. Заклинание то скоро изучать будем. Отведешь их в пещеру, что на горе Стинка, в Карпатских Бещадах. Там все готово давно. Вновь сотворишь заклинание. Один мальчик останется в нише лежать, до времени. Второго сюда приведешь и учить будешь, как я тебя. А дальше уж не ведомо мне.

– Как же я один справлюсь, как их найду? Путь длинный, край чужой!

– Будет тебе вспоможение на всем пути. Силы тебе помогут, да заклинания. Бес опять же будет при тебе, он любое повеление исполнит.

Прошли годы и наконец наступил тот час, когда пришла пора Фоме отходить в мир иной.

– Иона, Иона, тяжко мне, подняться не могу, дай напиться.

– Как, уже? Не думал я, что все так скоро случится, деда, ой, повелитель. Сейчас воды подам.

– Да книгу возьми, начинай читать Заклинание преемника.

– Ой, боюсь я, ой не уходи, деда!

– Да что же это за преемник мне достался! Бери Книгу, читай! Читать долго придется, может месяц.

– Ой, деда, деда…

– Читай!

Иона читал. Спать получалось совсем немного. А Фома становился все слабее и слабее. Так прошло две недели с небольшим. Исхудавший, с красными опухшими глазами Иона, произнес последние звуки заклинания.

Фома, который уже несколько дней был без сознания, вдруг пришел в себя, повернул голову к Ионе, прошептал:

– Пора.

Иона отложил книгу и встал на колени перед кроватью, на которой лежал Фома.

– Готов? – спросил Фома одними губами.

– Да, деда, ой, прости, повелитель, – ответил Иона дрожащим голосом.

– Ну, прощай, – прохрипел Фома. Взгляд его помутился, он поднял слабеющую руку, сложил пальцы щепотью и ткнул ими в лоб Ионе.

– На тебе, – прошептал он, закатил глаза и затих.

Словно волна накатила на Иону, едва не сбив его с ног.

– Прощай, деда, – прошептал он и заплакал.

Трансильвания

Похоронив Фому, долго не мог прийти в себя Иона, все плакал, убивался по деду. Но время шло и, постепенно, он успокоился. А успокоившись, задумался, как ему жить дальше. Вспомнил он про то, что нужно ему в дальний путь собираться. А куда идти, где эта Трансильвания? Тут-то он и вспомнил про беса.

– Бес, эй бес? – неуверенно позвал он.

– Повелитель! – отозвался тот.

Иона с перепугу свалился с табурета, на котором сидел.

– Как это, где это? – пролепетал он, вставая и озираясь вокруг.

– Здесь, – прозвучал короткий ответ, и тут же в висках что-то застучало.

– Прямо в моей голове? – не переставал удивляться тот.

– Прямо в ней, – спокойно ответил бес, – но беспокоиться не стоит, такое со многими бывало. Привыкнете. Да, кстати, вслух говорить со мной необязательно, достаточно мысленно слова произнести, либо просто подумать, и я все услышу.

– Чудеса, – подумал Иона.

– Обычное дело, – равнодушно произнес бес.

– Что ж, тогда, стало быть, нужно мне понять, как в Трансильванию добраться.

– Знаю, куда вам нужно, повелитель. Собирайтесь в путь. Дорога дальняя предстоит. Лучше ехать верхом. Недель десять-двенадцать, не меньше, в пути провести придется. Хоть все заклинания вам наизусть известны, Книгу Заклинаний, все ж, оставлять не стоит, берите ее с собой. Ну и все остальное, что нужно для заклинаний.

Майский рассвет едва позолотил небо первыми отсветами зари, когда Иона, сотворив охранное заклинание, отправился в свое первое в жизни настоящее путешествие. Небогатое седло с переметными сумами, заполненными дорожными вещами и провиантом, неказистая, но сильная и хорошо откормленная лошадь, на которой восседал всадник, одетый так, словно бедный литовский шляхтич отправился в гости к родственникам, в другой конец княжества. В таком виде, по мнению Ионы, он не вызовет подозрений и не будет заметным.

Путь его лежал через Польшу, Богемию и Венгрию, в Княжество Трансильванское.

Застоявшийся конь сразу перешел на рысь, но, через некоторое время, Иона натянул повод и перешел на шаг. Менять лошадь в пути Иона не хотел, поэтому решил беречь силы, и двигаться исключительно шагом.

Солнце, поднимаясь все выше и выше, грело все сильней и сильней, пока не стало по-летнему жарко. Около полудня Иона решил сделать привал в небольшой рощице, у речки. Напоив коня, привязал его к дереву, а сам растянувшись в тени, на траве, задремал.

– Повелитель!

– А? Что? – Иона вскочил, испуганно озираясь.

– Так вы все проспите. Скоро солнце сядет. Вы в чистом поле ночевать собираетесь?

– Ох и правда, хорошо, что ты меня разбудил. Нужно до Порозово добраться, там заночуем.

На закате Иона въехал в местечко под названием Порозово. Нашел корчму при дороге, спешился, бросил повод на коновязь у входа. В дверях уже вертелся старый жид – корчмарь. Широко улыбаясь беззубым ртом, он заискивающе обратился к Ионе:

– Чего желает ясновельможный пан? Ужин, ночлег, гарэлки, паненку, или все сразу? Таки все уже готово для ясновельможного пана, дай вам Бог здоровья!

– Иона растерявшись, не знал, как себя вести, ведь в корчме он был впервые в жизни.

– Повелитель, что же вы молчите? Велите ему поставить коня в стойло, накормить и напоить его, а себе закажите ужин, но без гарэлки и паненки, и приготовить комнату для ночлега, да поуверенней, а то он вас облапошит.

– Коня напоить и задать овса, а мне – ужин и комнату для ночлега, да пошевеливайся, корчмарь, – принял важный вид Иона.

– Так, ясновельможный пан, так, не имейте никаких сомнений, что ви-таки правильно приехали. Мардохей все сделает как нельзя лучше. Прошу пана проходить внутрь, там выберите себе, какое понравится, место, а Мардохей позаботится обо всем остальном.

Иона вошел в большую полутемную комнату, освещенную пламенем масляного светильника. В нос ударил спертый запах давно не проветренного помещения. Почти все места за столом были заняты. Полупьяные и совсем уже пьяные, крестьяне, вперемежку с мещанами громко разговаривали, стараясь перекричать собеседника. На столе отблескивали гранями шести стаканные штофы с хлебным вином, кое где виднелись деревянные тарелки с остатками еды.

На Иону никто не обратил никакого внимания. Он заметил небольшой круглый стол у стены, вокруг которого вместо стульев стояли четыре перевернутых вверх дном бочонка. Он скромно присел на один бочонок.

Тут же к нему подбежал корчмарь и поставил перед ним большую глубокую миску с мочанкой, рядом поставил тарелку с блинами.

– Неужто ясновельможный пан не захочет нашей гарелки? Ведь у нас самая чистая и моцная гарелка во всем повете. Не было у нас еще ни одного пана, который бы не пил у нас гарелки.

– Гарелки не надо, – коротко ответил Иона и с аппетитом принялся за еду.

– Жаль, жаль, жаль, – затараторил шинкарь, – ну, смачнего пану, смачнего.

Иона уже перестал обращать на него внимание. Поужинав, он встал из-за стола и тут же рядом снова оказался старый жид.

– Прошу со мной, ясновельможный пан, я провожу вас в ваши покои.

Покоями оказалась маленькая затхлая комнатушка, с топчаном у стены, а у окна стоял небольшой стол, к которому был приставлен табурет. На столе горел масляный светильник.

– Лучшие комнаты только для ясновельможного пана, – протараторил жид и тут же скрылся за дверью.

Иона лег, не раздеваясь и тут же уснул.

– Повелитель!

Иона подскочил на топчане, как ужаленный.

– Скоро солнце взойдет, вам пора в дорогу.

– Что ж ты меня все время пугаешь? – обиженно произнес Иона.

– Простите, повелитель, но я же о вас забочусь. Впереди долгий путь, нужно торопиться.

– Да, да, ты прав, – согласился Иона и вышел из комнаты.

Корчмарь, словно и не спавший ночью, был уже рядом.

– Ваша лошадь заседлана, ясновельможный пан, изволите ли заплатить за постой и ужин? Пять грошей, всего пять грошей, пан.

Иона отсчитал нужную сумму и протянул шинкарю.

– О, благодарю вас, ясновельможный пан, всегда к вашим услугам, шчасливага шляху.

Получив деньги, корчмарь сразу же испарился. Иона вышел на улицу. У коновязи стоял оседланным его конь.

«В путь», – коротко сказал Иона, взобрался в седло и неспешно тронулся дальше.

Так он ехал целыми днями, останавливаясь на ночлег в корчмах, шинках и тавернах. Видел разных людей, говоривших на разных языках. Сам же, иногда, беседовал только с бесом, а при попытках путников заговорить с ним, отмалчивался, или ссылаясь на усталость, вежливо прощался, не дав завязаться разговору. Через двадцать дней своего путешествия он оказался в Карпатских горах. Иону поразили их величие и красота, ведь он никогда еще не был в горах.

– Повелитель!

– Да, – отвлекся от созерцания величественной картины Иона.

– Запоминайте эти места. На обратном пути именно здесь нужно будет оставить одного мальчика.

– Фома говорил про Стинку, так он гору называл, это здесь? – спросил Иона.

Они уже перемахнули через Ужокский перевал и ехали по дороге, вдоль довольно широкой, бурной реки, под названием Уж.

– Да, вот тот самый поворот, а дальше, в пяти верстах, та самая Стужица.

– Постой, он же меня отсюда увел, когда я был ребенком. Значит, тут мои родители, мой брат, – Иона натянул повод и остановил коня.

– Мне жаль это говорить, но их уже нет, ваших родителей, простите.

– Как нет, почему? – вскричал Иона.

– Разбойники напали, здесь их много в пещерах прячется.

– А когда это случилось?

– Десять лет назад.

– Фома знал об этом?

– Нет, он о них даже не думал и не вспоминал.

Иона глубоко вздохнул и тронув поводья, направил коня вперед.

– Меня так тяготит это предназначение. Неужели нельзя мне жить обычной жизнью, как все?

– Конечно нет, даже думать об этом забудьте. У каждого в жизни свое предназначение. У вас оно такое и никаким другим быть не может, как бы вы не старались. Это ваша судьба. Боюсь, вы просто не представляете, с чем имеете дело. Как ни пытался Фома вам объяснить, вижу, не достиг он своей цели. Что ж, тут уже ничего не поделаешь. Скажу лишь одно, как бы вы не хотели, как бы не пытались изменить свою жизнь, у вас ничего не выйдет. Путь ваш предначертан гораздо раньше вашего рождения. Вы слишком важны для сил великих в тонком мире.

Опять вздохнул Иона, да так тяжело и горестно, что эхо по горам разнеслось и стихло все вокруг.

– Что же это, – удивился он, – как это у меня вышло так?

– Сила в вас огромная, повелитель, в этом все дело. Если вашей силой умело управлять, можно Вселенную перевернуть.

– Как же это? – раскрыл рот Иона.

– Только дремлет она в вас до времени, ждет своего часа.

– Когда же этот час настанет?

– Когда прочтет последний преемник последнее заклинание и войдет в чертоги, вот тогда и понадобится она, эта сила.

– Думаю, что не я тот, последний преемник, поскольку нет еще последних заклинаний, а чтобы составить их, надо всю жизнь положить и, может, не одну.

– Главное, чтобы вы, повелитель, свой вклад, свою лепту в это дело внесли, ведь все до вас вносили и трудились усердно. Не пожалейте же сил и вы.

– Я уж и так старался, буду и дальше, – воспрял духом Иона.

Через два дня минули Ужгород, а еще через пять, пересекши Венгрию, оказались среди скалистых отрогов Трансильванских Альп. Горы здесь были еще выше и еще величественнее. Иона как зачарованный рассматривал открывавшиеся перед ним фантастически красивые пейзажи. Он поднимался в горы все выше и выше, уходя от наезженных дорог, в места отдаленные и безлюдные. Теперь ему уже не встречались на пути харчевни и таверны, где можно было получить еду и ночлег. Приходилось ночевать в горах, под открытым небом. А путь впереди был еще неблизкий. И вот, когда съестные припасы были уже на исходе, Иона, перемахнув через седловину высоченного хребта, увидел перед собой величественную долину.

– Трансильвания, – очарованный, произнес Иона, – сошел с коня и начал спускаться вниз, ведя его под уздцы. Далее путь его продолжался среди бескрайних полей, виноградников, разбросанных то тут, то там хуторов, замков и городков. В этом благословенном краю люди жили хорошо, земля давала обильные урожаи, всем тут было в достатке хлеба, и вина. Посему и ночлег, и еда были в изобилии. После длительного горного перехода Иона остановился передохнуть на одиноком хуторе, одной стороной обращенном к горам, а другой, смотревшим на величественную равнину. Хозяин не проявлял особого любопытства к постояльцу, поскольку борьба за власть в его стране приводила к постоянной смене народов разных национальностей, среди которых немцы, мадьяры, турки, и даже крымские татары, постоянно сменяли друг друга. Постоялец же был скромный и платил исправно, а чего еще желать?

Наконец, почувствовав себя вполне готовым продолжать путь, Иона рассчитался с хозяином и поехал дальше. Обогнув Трансильванию с юга, он оказался в местечке под названием Сибиу, на расстоянии одного дневного перехода до места назначения. Дорога лежала в ущелье, среди гор, вдоль берега реки Олт. Иона был готов к тяжелому переходу, заранее запасшись провиантом и водой. Хотя опасения его были напрасны. Повсеместно встречались хутора и села, а река Олт становилась все шире и полноводней. Поэтому оставшаяся часть пути была несложной. Добравшись до места под названием Балота, Иона переправился через реку и углубился в безлюдное горное ущелье. Преодолев этот участок, перед ним открылось заросшее деревьями и кустарниками нагорье, плавно спускавшееся к месту под названием Грую Лупулуй, а невдалеке были видны купола монастыря с тем же названием. Где-то там родились и прожили свои первые шесть лет двое мальчиков-близнецов, которым судьбой было уготовано совсем другое предназначение.

– Бес, эй бес!

– Да, повелитель!

– Что теперь делать? Где их искать?

– Они живут в доме старосты. Это самый большой дом в деревне. Завтра мальчиков отправят пасти овец вместе с их дедом. Самый удачный момент для вас. Дед заснет около полудня, а вы прочтете заклинание, и дети безропотно пойдут за вами.

– Тогда нам стоит подойти поближе, и затаиться на краю рощи, за теми деревьями. Иона прокрался к указанному месту, и стал устраиваться там на ночлег.

Ночью он не мог сомкнуть глаз. Духота, надоедливая мошкара, а главное, тревожные мысли, не давали уснуть. Наконец, под утро, ему удалось на некоторое время забыться, но тут же объявился бес, сообщив, что время уже настало.

Иона, оставив коня на привязи, двинулся вдоль леса, внимательно всматриваясь в предрассветную дымку, окутавшую равнину. Там, на равнине, что-то двигалось. Наконец, совсем близко, из тумана вынырнуло стадо овец, а следом за овцами появились три человеческие фигурки. Одна крупная и две маленькие. Старик уверенно, неспешно шагал на своих негнущихся ногах. Длинные седые усы свисали ниже подбородка. В зубах он сжимал длинную трубку, из которой вился сизоватый дымок. Мохнатая шапка на голове, простая длинная рубаха, стянутая на поясе широким ремнем. Короткий жилет с вышивкой. Котомка через плечо. Мальчики были в простых длинных рубаха до колен, из-под которых виднелись короткие обтрепанные штанишки. Все трое были босые.

Солнце поднялось над вершинами гор и стало пригревать все жарче и жарче. Наконец, старик опустился на колени в тени деревьев, совсем близко от спрятавшегося невдалеке Ионы, снял с себя котомку. Расстелив на траве холщовую тряпицу, старик вынул из котомки бутыль с молоком, несколько кукурузных лепешек и пучок зеленого лука. Затем он позвал мальчиков. Те, играя друг с другом в догонялки и весело смеясь, прибежали к деду, получили от него по лепешке хлеба и принялись аппетитно есть, хрустя зеленым луком и запивая молоком. Поев, браться снова принялись баловаться. Старик собрал остатки еды в котомку, отхлебнул молока из бутыли, набил табаком трубку и закурил.

Иона слышал запах его табака, совсем близко. Через полчаса старик выколотил трубку, прилег и задремал.

Иона вышел из своего укрытия и направился к играющим невдалеке мальчикам. Те, завидев его, перестали играть и смотрели с любопытством. Подойдя к ним, Иона произнес заученное заклинание. Мальчики замерли на месте, их лица перестали выражать какие-либо эмоции. Иона жестом позвал их следовать за ним. Они послушно пошли. Так он довел их до того места, где была привязана лошадь. Усадив детей в седло, Иона, ведя коня под уздцы, быстрым шагом, отправился в обратный путь.

– Бес, а не будет за нами погони?

– Погоня будет, но кто знает, что это вы и где вас искать. Никаких следов вы не оставили. Старик проспит еще час или полтора. За это время вы успеете уйти на довольно приличное расстояние. Садитесь в седло, один мальчик спереди, другой сзади, нужно его чем-то привязать, чтобы не упал, и рысью вперед.

Иона сделал так, как сказал бес.

Чтобы не привлекать внимание, обратный путь был проделан, по большей части, в ночное время. Днем же, Иона с детьми прятался в лесу или в скалах, где позволял себе немного поспать. Дети, одурманенные заклинанием, вели себя смирно. Иона приказывал им есть, и они послушно ели. Он приказывал им спать, и они безвольно засыпали. Миновав Ужгород, они приближались к тому месту, где Ионе предстояло оставить одного из братьев.

Остановившись у поворота на Стужицу, Иона задумался.

– Бес?

– Повелитель!

– Как нам пробраться на Стинку, не привлекая внимания жителей деревни?

– Вам не стоит ехать через деревню, повелитель. Идите напрямую, через горы. Это дольше и труднее, но намного проще, в вашем положении. Лошадь вам там не поможет, ее стоит оставить где-то здесь, надежно спрятав. День вы будете подниматься в горы, затем, переночевав в пещере, полдня будете спускаться. Стоит привязать коня так, чтобы он мог пастись, поближе к речке.

– Тогда пойдем искать такое место, – согласился Иона.

Наконец ему удалось найти укромное, незаметное с дороги место, небольшую луговину на берегу речки, со всех сторон окруженную буковым лесом. Вбив в землю крепкий буковый кол, Иона привязал к нему коня на длинном поводе. Таким образом, конь мог пастись и пить воду. Опустились вечерние сумерки и Иона решил расположиться тут же на ночлег, а ранним утром отправиться в путь. Накормив детей, он расстелил на траве свой дорожный плащ и велел мальчикам ложиться спать. Те послушно уснули. Он лег с ними рядом и тоже заснул. Едва небо на востоке стало светлым, Иона был уже на ногах. Он собрал дорожную сумку, уложив туда Книгу Заклинаний, необходимые вещи и продукты. Затем он разбудил детей. Иона понимал, что вести детей босиком в горы невозможно, поэтому заранее приобрел для них две пары добротных кожаных башмаков, и теперь он велел детям надеть их. Мальчики послушно надели башмаки. Получив по куску хлеба, они принялись за еду. Запив свой завтрак речной водой, все были готовы двинуться в путь. Иона, закинув на плечо дорожную сумку, велел мальчикам следовать за ним, те безропотно повиновались.

Как ни торопился Иона добраться за день до пещеры, а ничего не вышло. Мальчики так устали, что просто валились с ног. Пришлось делать долгие привалы и, в конце концов, остановиться на ночлег в горах. Иона накормил детей и велел им спать, расстелив плащ. Когда дети заснули, он присел, опершись спиной на ствол дерева и задумался. Не по себе было Ионе. Как-то все это неправильно, не по-людски, казалось ему. Хотя, с другой стороны, такая великая цель оправдывала эти жертвы. Опять же, мальчиков не умерщвляли, они в будущем должны были вернуться к жизни. Успокоив таким образом свою совесть, Иона уснул. Едва забрезжил рассвет, все были на ногах и продолжили путь. К полудню они выбрались на пологую вершину, обрамленную с северной стороны скальной стеной.

– Стинка, – произнес вслух Иона. Он вспомнил это место. Оно запечатлелось в его отрывочных детских воспоминаниях. Правда тогда светила Луна, но пейзаж не изменился. Уже по памяти Иона добрался до входа в пещеру. Все вместе они протиснулись внутрь. Внезапно их обступила непроглядная тьма. Иона достал кресало, чиркнул им, воспламенив трут, и зажег свечу. Освещая себе путь, он вошел в галерею. На большом плоском камне стоял масляный фонарь. Иона достал из своей сумки склянку с маслом и, наполнив фонарь, зажег его от свечи. Рядом с камнем расположился широкий соломенный топчан. Пещера была сухой, поэтому солома хорошо сохранилась. Иона уложил мальчиков на топчан и, накрыв своим плащом, велел спать. Он сам сильно вымотался, поэтому, пристроившись рядом с мальчиками, сразу уснул. Проснувшись, он не сразу понял, где находится и какое теперь время суток. Мальчики спокойно спали. Иона зажег свечу и пошел к выходу. Выбравшись из пещеры, он увидел, что Солнце уже осветило небо над вершинами Карпат. «Пора», – подумал он, охваченный волнением и тревогой.

– Бес, а бес?

– Повелитель!

– Все ли я правильно делаю?

– Пока еще вы ничего не делаете.

– Мне как-то не по себе, – пожаловался Иона.

– Делайте, что должно, – ответил бес.

Иона направился назад, в пещеру. Войдя, он зажег еще светильники, коих в галерее оказалось с десяток. Пещера озарилась неярким светом. Он увидел множество ниш в стенах галереи. Взяв один из светильников, он пошел вдоль стены с нишами. Заглянул в первую, та оказалась пустой. Вторая так же была пуста. Иона двинулся дальше. Пять ниш были пусты.

«Значит, еще пять преемников, – подумал он вслух, – выходит, я не последний».

Подойдя к следующий нише, он с трепетом поднял накрывавшую тело мальчика рогожку.

«Ну, здравствуй, братко», – промолвил он со слезами на глазах. Протянул руку и коснулся лба мальчика. Тот был холоден, но не мертвенно, а как-то иначе. Сразу было ясно, что мальчик не мертв.

«А вот возьму сейчас, да оживлю его! – подумал он вдруг, – ведь знаю я это заклинание. Этих двоих оставлю здесь, а братку заберу с собой».

– Бес, могу ли я так поступить?

– Это очень опасно, повелитель, никто не знает к чему это может привести. Никто никогда этого не делал.

– А я возьму, да и сделаю, кто мне помешает?

– Вы не должны этого делать, повелитель. Коли так было заведено, значит иначе нельзя. Вы можете разрушить тысячелетнее наследие, которое потом невозможно будет восстановить.

– Если мне не изменяют мои познания, то раньше обходились без этого.

– Обходились и все вымерли, кроме вас.

– Но я же не вымер, значит есть во мне что-то, кроме этих сил, которые дают близнецы.

– Я всего лишь бес-исполнитель, откуда мне знать, что у Высших на уме. Как решите, так и будет, может это они вас так наставляют.

– Пожалуй, так и поступлю, – решил Иона.

Он вернулся к мальчикам, и прочел заклинание сразу над двоими. Затем потормошил одного и второго, те не проснулись и не подали никаких признаков пробуждения. Вынув из ниши тело своего брата, он положил его на топчан. Потом перенес тела двоих мальчиков в соответствующие ниши.

«Так-то лучше», – произнес он, взял тело брата и пошел вон из пещеры.

Яркое солнце ударило ему в глаза, когда он вышел наружу. Иона положил тело своего брата на расстеленный плащ и сотворил над ним заклинание. Мальчик какое-то время лежал неподвижно, а потом стал подавать признаки жизни. Иона обнял его, со слезами на глазах.

– Так, браточко мий, так, – приговаривал он.

– Тато, диду? – произнес мальчик.

– Так, дитонька, так, я диду, я твий диду, – приговаривал Иона со слезами.

– Диду, – тихо произнес мальчик, – пити.

– Так, диточка, зараз, – Иона поднес к губам мальчика горлышко бутыли с водой.

Мальчик, сделав несколько глотков, откинул голову назад, обессиленный.

«Как же я его такого назад поведу?» – подумал Иона.

– Бес, как мне привести его в чувства?

– Заклинание силы, – коротко ответил бес.

– И то правда, как же я сам не догадался, – оживился Иона.

Он вернулся в пещеру за своей сумкой, вскинув ее на плечо, остановился, словно что-то вспоминая, а потом подошел к нишам, в которые положил мальчиков, и снял с них башмаки. «Братке они нужнее будут», – сказал он и вышел из пещеры.

Вернувшись назад, он сотворил заклинание силы над телом брата. Мальчик ожил, хорошо поел, натянул на ноги башмаки и зашагал следом за Ионой. Впереди у них был долгий путь домой. Иона даже представить себе не мог, как его поступок повлияет на будущие события.

Гродненская губерния. Июнь 1914 года.

В эти несколько дней, в деревне Рудовляны, Сокольского уезда, Гродненской губернии, было непривычно тихо и безлюдно. Жители боялись показаться на улицу без особой нужды. Травы уже поспели, погода стояла солнечная, пора косить второй укос, но никто не спешит. Страшно. Особенно ночами. А все потому, что вот уже почти месяц светится ночью окно в доме, что стоит одиноко на окраине. Всяк в деревне знает, что живет в той хате грозный колдун Еремей, которому лет не менее ста от роду и что, вот уже почитай месяц как, слег нечестивец, сраженный тяжелым недугом, а подняться уже нет сил. Но не приемлют ни Господь, ни Сатана душу его. Стонет колдун по ночам, да так тяжко и гулко вздыхает, что собаки воют и в разные углы прячутся, а дети малые кричат от страха. Чего уж про взрослых говорить. Измучились все, а он все никак не отойдет в мир иной. Денно и нощно при нем внук его, сорока с небольшим лет, такой же угрюмый и косматый мужик по имени Яков, такой же грозный на вид, а в глаза ему заглянуть никто и не пытается. Раньше, когда тот был еще ребенком, при страшном деде, местный староста заговорить попытался. Тот, как глянул, тут староста и обомлел, такая тяжесть навалилась, словно воз на плечи водрузили. Еле доплелся до дома. Опять же, захворал потом сердцем, и прожил недолго. С тех пор никто в их сторону даже смотреть не пытался. Все ждали и тихонько молились Господу.

В хате колдуна днем и ночью горела черная свеча. Внук неотступно сидел у дедова ложа, непрестанно читая вслух какую-то большую толстую книгу. Книга та была очень древней, страницы, исписанные от руки, на непонятном языке, потемнели и обтрепались по углам. Яков читал заклинания, способные отпустить душу колдуна туда, куда все их души уходят. Колдун стонал, временами вскрикивал. Яков читал непрерывно уже несколько дней. Наконец, колдун перестал стонать, посмотрел на внука осмысленным взглядом, произнес:

– Пора.

Яков закрыл книгу и отложил ее в сторону. Затем встал на колени перед лежащим колдуном и покорно склонил голову.

– Готов? – тихо спросил колдун.

– Да, повелитель, – покорно ответил Яков.

– Ну, прощай, – прошептал колдун, поднял правую руку, сложил пальцы щепотью и ткнул ими в лоб Якову, – на тебе!

После этих слов он закрыл глаза и испустил дух.

– Прощай, повелитель, – грустно ответил Яков, вставая с колен.

Это случилось 28 июня 1914 года. Яков сходил к деревенскому плотнику и хмуро попросил гроб сколотить, сказав, мол, помер дед. Весть эта тут же разнеслась по всей деревне, люди вздохнули с облегчением, перекрестились. Слава тебе, Господи!

Только на этом хорошие вести не закончились. В этот же день и в то же время разродилась от бремени двойней жена кузнеца Федора. И опять слух по деревне пошел, и опять радуются люди. Как говорится: «Бог дал, Бог взял». Лишь старики при этом известии задумчиво головами кивали, да языками цокали. Помнили рассказы своих дедов, что не к добру это, в день смерти колдуна родиться.

Но в этот день, в другой части земли произошли события еще более страшные и фатальные. В городе Сараево, что в Боснии, близ Латинского моста, соединявшего берега реки Миляцки, гимназист Гаврило Принцип, двумя выстрелами из самозарядного пистолета, смертельно ранил, следовавших в открытом автомобиле, наследника Австро-венгерского престола, эрцгерцога Фердинанда с супругой. Из-за чего вскоре и началась Первая мировая война.

Внук похоронил колдуна сам. Никто не решился прийти попрощаться, никто не согласился копать могилу, священник не стал отпевать. Яков подогнал подводу к порогу, сам втащил на нее гроб с телом деда и увез его в неизвестном направлении. Вернулся он только под вечер, глянул своим страшным взглядом в сторону деревни, а потом затворился в доме, и долго не показывался на людях.

Деревня стала жить своей обычной жизнью. Хотя колдун и умер, односельчане по-прежнему продолжали обходить стороной и его дом, и его внука Якова.

Странные обстоятельства

Первая мировая война уже шагала по Европе своими окровавленными сапогами. Пришла она и в Рудовляны. Сначала Россия объявила всеобщую мобилизацию и мужчин забрали на фронт. Потом этот самый фронт прокатился по Рудовлянам и ушел далеко на восток, оставляя за собой только смерть и разрушения. Кузнец Федор был призван в армию, попал на фронт, и погиб в Румынии. А во время боевых действий, в районе деревни, случайный немецкий снаряд попал в хату кузнеца, где погибли его жена и двое сыновей-близнецов. И это событие явилось ключевым в дальнейшей череде событий необычных и страшных, выходящих за рамки человеческого понимания.

Деревня почти опустела. Люди бежали от войны. Остались только несколько стариков, да внук колдуна Яков.

«Близнецы погибли, как же быть?» – ломал голову Яков. «Будет знамение, – думал он с надеждой, – нужно ждать».

Война закончилась. По условиям мирного договора деревня Рудовляны отошла к Польше.

Люди, те, кто не хотел жить в Советской России, стали возвращаться в деревню. Жизнь стала, понемногу, налаживаться. Яков жил своей жизнью отшельника. Люди по-прежнему сторонились его. А он жил и ждал знамения.

Затем началась Советско-Польская война. Затем, Вторая Мировая.

Люди, то уходили из деревни, то возвращались. Приходили другие люди, строили дома, женились, растили детей, работали, умирали.

Вдруг, пришло долгожданное ощущение грядущего события. И вправду, в семье дальнего родственника кузнеца Федора, родилась двойня, мальчики. Яков воспрял духом. Но время еще не пришло, остается только ждать.

Во время немецкой оккупации Яков прятался в лесу. Иногда он тайком пробирался в деревню, где у него был оборудован схрон с продуктами. Было там и оружие, на всякий случай. Однажды, полицаи выследили его и схватили, что называется, с поличным. Якова сочли партизаном. Всю ночь его допрашивали, но страшный взгляд пугал даже пьяных полицаев. Ничего не добившись, они решили отправить его в Гродно, в гестапо. Старший полицай инструктировал подчиненных:

– Так, смотрите мне, чтобы в дороге не пить. Быть внимательными, его могут попытаться отбить. Оружие держать наготове. В населенные пункты не заезжать. Все ясно?

– А куда везти, господин старший полицай? – спросил один из конвоиров.

– Известно куда, в город Гродно, Штурмштрассе, 13, это бывшая улица Карла Маркса, там теперь размещается гестапо. Там-то ему язык быстро развяжут, немцы умеют языки развязывать, великая нация, – бахвалился полицай.

Подвода с арестованным Яковом и двумя охранниками, из числа местных полицаев, в утренних сумерках выехала в направлении Гродно. Дорога спускалась в низину. Там, в самом низком месте, притаилось небольшое облако тумана. Обычное в этих местах явление. Подвода медленно въехала в это облако, туман поглотил путников, затем все стихло. Из тумана подвода уже не выехала.

Из рапорта шефу отдела гестапо по Гродненской губернии Оберштурмфюреру СС Хайнцу Эррелису:

«…1 мая 1942 года конвой в составе двух полицейских охранной полиции осуществлял доставление подозреваемого в связях с партизанами, жителя деревни Рудовляны, Якова Лойко, из д. Рудовляны в управление гестапо г. Гродно. По пути следования, указанная группа бесследно исчезла. Поиски группы результатов не дали…»

В 1944 году, недалеко от деревни шли бои. Колонна отходящих частей Вермахта двигалась на Запад. В этот момент по ней был нанесен артиллерийский удар. Колонна была разбита, правда и от деревни почти ничего не осталось. Нетронутым был лишь дом Якова. Много жителей погибло. Погибли и близнецы. О месте нахождения Якова не было известно ничего.

Затем на запад прошли наступающие части Красной армии.

Неизвестно откуда явился Яков.

Следом пришла Советская власть.

Яков вступил в колхоз со всем своим небогатым хозяйством. Деревня вновь ожила. В ней работал клуб, отделение почты, построили новую баню, ферму и конюшню. Яков устроился работать конюхом. Работал он хорошо, начальство претензий к нему не имело, да, честно говоря, просто боялось иметь. Никто не хотел встречаться с ним взглядом, и вообще, конюшню, без крайней нужды, никто не посещал. Пришло время, и Якова с облегчением отправили на пенсию. Он отнесся к этому решению абсолютно равнодушно. Здоровьем он был не обижен и, несмотря на то что ему было уже около ста лет, выглядел намного моложе. Хотя, под копной седых волос и длинной густой бородой, понять сколько ему лет, было практически невозможно. А поскольку до 1974 года жители сельской местности паспортов не имели вовсе, то, в силу вкравшейся ошибки, свой первый паспорт Яков получил с датой рождения 28 июня 1914 года. Совсем другое беспокоило Якова, и по мере того, как шли годы, это беспокойство все нарастало. В его колдовском раскладе не хватало одного важного условия, без которого тысячелетняя традиция теряет всякий смысл. Самый главный обряд в жизни волхва – обряд передачи своего дара. Он не может быть проведен без соблюдения определенных условий, вернее одного важнейшего условия. И это важнейшее условие уже дважды было нарушено по непонятной причине. Времени у Якова практически не осталось, и он с тревогой думал о том, к каким это может привести последствиям. Вернее, он знал к каким, в общих чертах, но, в конкретной ситуации, он даже не представлял, во что это может вылиться. Это страшило и мучило его. Он все еще ждал нового знамения. Дважды в жизни такое знамение являлось, и дважды это закончилось крахом. Теперь уже слишком поздно. Он прекрасно знает скольких трудов и времени занимает подготовка к этому великому таинству. Он не успеет. Или успеет, но для этого нужно увеличить срок, отведенный ему в этом мире. И он получил этот срок. Яков использовал отведенное ему время для составления последних заклинаний. Трудясь день и ночь, он совершенно забыл об окружающем мире. И теперь, когда все было готово для совершения последнего обряда, он ждал лишь знамения. Но ответа на вопрос, как и когда возникнет это важнейшее условие, у него не было. Он искал ответ в старых писаниях, но ничего там не нашел. Его прежний повелитель всегда говорил, что теперь ему не нужно идти за близнецами в другие земли, теперь они должны родиться здесь. Но близнецы погибли, как это могло быть? Этого не должно было, не могло случиться. Все и всегда происходило по его воле. А теперь, что пошло не так? В чем причина? Что делать? Его мучили сомнения. А вдруг преемник уже не нужен. Ведь последние заклинания уже написаны. Кто должен их произнести? Может он сам? Но нет преемника, нет сил. Так и жил он, в неведении, приближаясь к своему печальному финалу.

Но, в тот самый момент, когда мощные жизненные силы стали иссякать, произошло весьма необычное событие.

В один прекрасный день в его дверь постучали. Он очень удивился, услышав этот звук. Такой стук он слышит раз в месяц, когда почтальон приносит ему пенсию, но в этот раз стук раздался не в то время. Он прислушался, не показалось ли? Стук повторился снова. Кто-то настойчиво стучал в его дверь. «Странно, – подумал про себя Яков, – кто бы это мог быть?» И вдруг, появилось это забытое ощущение, дважды в жизни уже посещавшее его. Кто-то великий из другого мира дает ему знак, дает новый отсчет – не упусти.

Яков открыл дверь. На пороге стоял паренек из его деревни, Яков его знал, он работал механизатором, часто проезжал мимо дома Якова на тракторе. Он не стал смотреть пареньку в глаза, боясь спугнуть. Тихо спросил:

– Случилось чего?

– Дед Яков, – начал паренек, – я уже весь колхоз обошел, никто не соглашается, может вы?

– А что я? – не понял Яков.

– А, ну вы ж не в курсе, – сочувственно говорил юноша, – я по кредиту, ну, кредит в банке беру, а они на слово не верят, что отдам. Говорят нужно, чтобы кто-то поручился, понимаете. Поручитель нужен. Я весь колхоз обошел, никто не согласился, на вас одна надежда. Деньги мне очень нужны. Помогите. Со мной проблем не будет, я все выплачу сам. Вам только подпись поставить.

– Поручиться, подпись, – в раздумье бормотал Яков, и, немного подумав, решился, – ну, коли надо, то, пожалуй, соглашусь.

– Ой, спасибо, дед Яков, дай вам Бог здоровья, – дед поморщился, – ну, в общем, завтра нужно будет со мной в райцентр съездить, в банк сходить, договор подписать.

– Хорошо, приходи завтра, – сказал Яков строго и закрыл дверь.

«Странно это, – думал он, – очень странно, но знак был, нужно ему следовать, ослушаться нельзя».

На следующий день парнишка пришел опять, постучал в дверь. Яков, будучи уже одетым и готовым к выходу, качая головой, пошел открывать. Он не хотел впускать парня внутрь. Открыв дверь, он вышел, не дав тому переступить порог. Знакомый парня, на своей машине, отвез их в районный центр. Девушка в банке, явно смущаясь и пряча глаза, долго и нудно рассказывала Якову о его ответственности и обязанностях, в случае неисполнения должником своих обязательств… Яков жестом прервал ее, девушка испуганно замолчала.

– Где подписать? – коротко спросил он.

Девушка положила перед ним договор поручительства.

– Распишитесь, где птички стоят, – попросила она.

– Птички, – усмехнулся Яков и поставил свою подпись.

Девушка, поставив печать, один экземпляр вернула Якову.

– Это вам, – коротко сказала она.

– Зачем? – не понял Яков.

– Такой порядок, – ответила девушка.

– Порядок, – повторил Яков, и спросил – теперь все?

– Да, все, – ответила девушка.

– Пойдемте, мы вас домой отвезем, – оживился парнишка.

Через двадцать минут машина остановилась перед домом Якова.

– Дед Яков, спасибо вам большое, вы меня очень выручили, – тараторил парень, провожая Якова до калитки.

– Тебя как звать-то? – вдруг спросил Яков.

– Федором, – смутился парнишка.

– Ну, вот и ладно, Федя, может и ты мне когда-нибудь поможешь, – сказал Яков, сверкнув глазами, повернулся и пошел по дорожке к своему дому. За своими трудами, Яков даже не заметил, как колхоз, в котором он много лет работал, постепенно менялся. В деревне не стало фермы. Жители, состарившись, умирали. Дома их пришли в запустение. Новых домов уже никто не строил. Молодежь разъехалась кто куда. Бывшее здание клуба разворовали и растащили на стройматериалы местные жители, остались лишь стены да крыша. Огромный тополь рухнул на здание, похоронив под собой часть этой крыши. Еще оставались лошади в конюшне, но их становилось все меньше и меньше. Деревня практически вымерла. Из жителей остался, фактически, один Яков, живший, как и прежде, в своем доме, на окраине. Но и его годы были сочтены. Предчувствия не обманывали. Несмотря на знамение, изменений в его жизни не происходило. Он уже и не понимал какие это могли бы быть изменения, ведь казалось, изменить уже ничего нельзя. И вот наступил этот день. Недуг навалился внезапно. Якову стало плохо. Он почувствовал сильную слабость. Разум помутился. Однажды утром он не смог встать с постели.

Так и лежал, без еды и воды, терзаемый изнутри, уже несколько дней. Не понимая, что вокруг него происходит, он просто ждал своего смертного часа.

Гродно. Беларусь. 2014г.

Иван Степанович Кордиков, капитан запаса, разочаровавшись в военной службе, решил начать жизнь с нуля, обзавестись семьей, построить дом, сделать карьеру на каком-то новом поприще, либо заняться бизнесом. Решил начать с бизнеса, но вскоре отказался от этой затеи, не оказалось у него предпринимательской жилки. Намыкавшись на вольных хлебах, решил искать себе работу. В то время банки в городе росли как грибы после дождя. Решил Иван устроиться на работу в службу безопасности банка. Взяли. Думал будет охранником, ан нет, определили Ивана специалистом в сектор экономической безопасности, по работе с физическими лицами. И началась у Ивана жизнь интересная, но увлекательная…

Банк выдавал кредиты направо и налево. Главной задачей Ивана было выявлять неблагонадежных клиентов. Но, поскольку дело это в банке было поставлено на поток, то и качество проверок было соответствующим. Ну, не успевал Иван проверить каждого как следует. А когда пришла пора клиентам платить, тут у Ивана еще работы прибавилось. Неплательщиков оказалось гораздо больше, чем прогнозировали эксперты. И заколесил Иван по городам и весям, долги для банка выбивая. Жениться он еще не успел, но кооператив построил, машину новую, в кредит, прикупил.

А по пятницам, почти все сотрудники отдела безопасности банка, после окончания рабочего дня, собирались в комнате отдыха, где организовывали корпоративную пьянку.

Так прожил Иван уже несколько лет. Всю неделю мотаясь по работе, а по пятницам – вдохновенно напиваясь с коллегами.

Но вот, в один из дней, принесли ему из кредитного отдела очередной список должников. Иван привычно взялся за работу. Кого-то по телефону убеждал, стращал поручителей, договаривался с бухгалтериями организаций, в которых работали должники, в общем, занимался обычной рутинной работой.

И дошла очередь до некого Федора Грицкевича, механизатора, проживающего в деревне Рудовляны, Гродненской области. Стал звонить – домашний телефон не отвечает, мобильный заблокирован. Звонок в хозяйство, где работает должник, принес разочарование. Оказалось, что уволился клиент, уже месяц как, и исчез в неизвестном направлении, вроде бы подался на заработки, в соседнюю Россию. Вот незадача. Но, благо, есть поручитель, пенсионер и тоже житель деревни Рудовляны.

«Пенсионер – это хорошо, – подумал Иван, – деньги должны быть, заплатит, дело плевое».

На время взыскания долгов служебная машина отдела безопасности была в полном Ивана распоряжении. А дело было как раз в пятницу. Иван сделал несколько звонков для уточнения данных поручителя. Оказалось, что домашнего телефона у него нет, мобильного тоже. В районном пенсионном отделе Ивану сообщили, что интересующий его гражданин жив и здоров, пенсию получает исправно. А в сельском совете Ивана уверили, что разыскиваемый постоянно находится у себя дома и застать его там не составит никакого труда. Но, почему-то, посоветовали не пугаться. На вопрос почему, ответили, мол, сами увидите. Иван с иронией отнесся к этому предупреждению, поскольку всякого уже повидал на своей работе. Путь был неблизким, но к пятничной пьянке он твердо рассчитывал успеть.

В неплохом, в общем, настроении Иван отъехал от здания банка. Впереди лежал путь длиной в почти 60 километров. Он включил радио и уверенно нажал на педаль газа. Видавший виды Ваз 2110 рванулся с места, взревев уставшим двигателем и покатился по асфальту, весело поскрипывая пластиком салона и постукивая старой подвеской.

Деревня оказалась почти на самой границе с Польшей, проволочный забор был виден, метрах в трехстах, за околицей. Иван въехал в пустую деревню. Практически все дома были нежилые. На въезде в деревню, слева, виднелся большой проволочный загон, в котором паслись с десяток лошадей. Посреди загона возвышалось ветхое кирпичное строение под дырявой шиферной крышей, видимо, конюшня. Ни одной живой души видно не было. Иван остановился, вышел из машины, вдохнул чистого, свежего воздуха, закурил.

«Где ж тут кого искать?» – спросил он самого себя. Докурив, он сел за руль, завел мотор и медленно поехал по деревенской улице. А улица была с двумя полосами движения, разделенными травяным газоном. Газон, конечно, давно зарос травой и сорняками, но впечатление это портило не очень. Иван даже присвистнул от удивления. Ближе к середине деревни, справа, показалось большое одноэтажное здание. Окна были выбиты, двери взломаны, старые информационные таблички, сильно облезшие, свидетельствовали о том, что когда-то там были почта, клуб и еще что-то, не разобрать. На крыше лежал огромный ствол упавшего тополя, от чего половина крыши была проломлена. Объехав всю деревню, из конца в конец, Иван убедился, что там давно уже никто не живет. И тут он вспомнил, что в сельсовете ему говорили про какой-то хутор слева от дороги, на въезде. Иван посмотрел в ту сторону и увидел, что там действительно есть хутор. Он поехал туда. Вправо вела полевая дорога и он свернул на нее. К счастью, дорога не была разбита, и он благополучно добрался до места. Три дома, но в каком из них живет поручитель? Два дома казались нежилыми, судя по заросшим бурьяном дворам и огородам. Ну а ближний к Ивану дом был хоть и старым, неказистым, но, похоже, не заброшенным. Он заглушил двигатель, решительно распахнул дверь, на секунду замер, а затем, хлопнув дверцей, уверенно направился к дому.

Сначала он заглянул в окно, но толком ничего не разглядев, направился к двери, постучал. Изнутри послышались какие-то непонятные звуки. Никто не открывал, но вскоре до слуха донесся хриплый мужской бас:

– Входи…

«Фу-у-х, значит я по адресу», – облегченно выдохнул Иван.

Он толкнул дверь и вошел в темные сени. Остановился, что бы глаза привыкли к темноте. Затем шагнул в светлый дверной проем. Снова остановился, удивленно озираясь. А удивляться было чему. Появилось чувство, словно попал в прошлый век, или нет, в средневековье. Потолок и стены были без какой-либо отделки, просто голое дерево, почерневшее от времени, земляной пол, маленькие окна, давно немытые, они почти не пропускали дневной свет. Собственно, это было одно помещение с печью в центре. Нехитрая обстановка: лавки, шкаф губой работы, стол, да такой же работы кровать. На ней-то, как оказалось и лежал, так долго искомый, поручитель. Вернее, бесформенное огромное тело, одетое непонятно во что, с косматой головой, всклокоченной седой бородой и жуткими черными глазами, пронзительно смотревшими прямо на Ивана. Потолок и стены были увешаны пучками каких-то сухих растений, странными вялеными останками то ли птиц, то ли лягушек, пучки разных птичьих перьев, клочки чьих-то шкурок. Странного вида склянки, с еще более подозрительными порошками в них, занимали все место на единственном столе. Там же лежала очень старая, сильно истертая, огромная папка, стянутая кожаным ремешком. Запах стоял сильный, стойкий, но сравнить его было не с чем, странный какой-то. Электричества не было. На столе виднелась, сильно оплавленная, черная свеча. От всего увиденного Иван опешил. На время он даже забыл для чего приехал. На мгновение ему показалось, что он находится на съемках фильма про нечистую силу.

Из этого состояния его вывел голос человека, лежавшего на кровати.

– Подойди, – опять простонал Яков своим утробным голосом.

Иван, очнувшись, подошел. Теперь он мог рассмотреть поближе того, кто лежал перед ним на кровати.

Крупного телосложения, очень старый, заросший по самые глаза косматой седой бородой, с огромной копной свалявшихся, давно немытых волос на голове, укрытый по пояс чем-то вроде старого одеяла, человек смотрел на него очень неприятным, гипнотическим взглядом. Иван сначала съежился от этого взгляда, но потом, совладав с собой, распрямился и подумал, что, если бы к нему кто-то пришел взыскивать чужой долг, он смотрел бы примерно так же. Решив скорее покончить с этим делом, он откашлялся и стал излагать суть вопроса. Коротко и четко изложив цель своего визита, Иван предложил поручителю рассчитаться за должника.

– Как ты говоришь, рассчитаться? – переспросил старик, приподняв голову, снова ожег Ивана своим жутким взглядом. По спине пробежал холодок, но Иван и не думал отступать.

– Предлагаю вам, как поручителю, рассчитаться с банком за должника, -твердо отчеканил он.

«Вот оно, знамение, наконец-то!» – с облегчением подумал Яков.

– А это можно, – с непонятным сарказмом пробасил старик, – ты подойди-ка.

Иван подошел вплотную к кровати. В нос ударила невыносимая вонь, но Иван терпел. Старик сделал знак рукой, чтобы тот наклонился. Иван подался вперед и, в тот самый миг, Яков протянул руку и, толкнув сложенными щепотью пальцами Ивана в лоб, прохрипел: – на тебе! – откинулся на подушку, дернулся и затих.

Ивана, словно порывом сильного ветра, качнуло назад. Липкий страх на мгновение сковал все его тело. Он еще какое-то время стоял в этой позе, пока не осознал, что лежащий перед ним старец мертв. И в этот миг, настолько краткий, что даже мигом назвать нельзя, Иван увидел маленькое, уродливое существо, сидевшее на плече покойного, оно смотрело на него и грустно улыбалось. Иван моргнул, видение исчезло. Показалось.

– А как же долг? – непонятно кому адресовал он свой вопрос.

Дело, казавшееся простым, оказалось совершенно неразрешимым.

«Деньги опять самому закладывать придется, так никакой зарплаты не хватит, – посетовал он, доставая мобильный телефон, – и пьянка накрылась, ну, что за день», – продолжал причитать он, набирая номер скорой и милиции.

Скорая уехала, забрав тело покойного. Пока улаживал формальности с милицией, рабочий день уже закончился. Когда укатила опергруппа, Иван с грустью сел за руль, повернул ключ в замке зажигания… тишина, даже стрелки приборов на панели не дрогнули. «Аккумулятор!» – в отчаянии, он ударил кулаком по рулю.

Вконец расстроенный, он стал звонить шефу. Начальник был уже навеселе. Сказал, что никого трезвого в отделе уже нет, за руль сесть некому. А если бы и было кому, все равно, рабочий день уже закончился, машину никто не выпустит.

– Держись, Ваня, мы мысленно с тобой. Завтра с самого утра все решим. Надеюсь, не пропадешь, – в трубке были слышны возбужденные голоса и громкое бульканье наполняемых стаканов. Веселье коллегам испортить не мог никто.

Вечерело. Он закурил, размышляя. Стояла звенящая тишина, ни малейшего дуновения ветерка. Перед взором раскинулась пустая деревня. Ни лая собак, ни огонька в окне. «Что же делать? Аварийную вызывать – не вариант. Тут делов-то всего ничего, или прикурить или дернуть. А за дорогу сдерут в десять раз больше. Опять же платить самому придется. Нет, не вариант. Идти пешком в соседнюю деревню, но где там кого искать?» И еще внутри появилось какое-то странное ощущение, словно кто-то мысли слушает, молча… Совсем некомфортно как-то.

«Не беда, – подбодрил он себя, – подремлю в машине, а утром шеф помощь вышлет».

Весна уже вступила в свои права, листва на деревьях полностью распустилась, мир окутала нежная ночь.

Деревня располагалась в низине, между двумя пологими холмами, поросшими лесом. На одном из холмов, над вершинами сосен, виднелся, увенчанный крестом, купол старой часовни.

«И зачем она там?» – подумал Иван.

В небе ярко светила полная Луна, заливая все вокруг своим призрачным светом. Из низины, между холмами, поползли белые клочья тумана. Лишь изредка тишину нарушало фырканье пасущихся лошадей.

Иван снова закурил, присев на капот машины. Задумавшись, он не заметил, как сигарета догорела до самого фильтра и обожгла ему пальцы. Он раздраженно бросил окурок на землю и растоптал его ногой. Затем достал свой мобильный телефон, активировал экран, 23.59, 30.04.2014. «Вальпургиева ночь», – пришла на память, непонятно откуда всплывшая, мысль. Вдруг, до его слуха донёсся одинокий удар колокола. Он вздрогнул, поежился. Звук доносился со стороны леса, оттуда, где, при лунном свете, тускло отблескивал крест на куполе часовни.

«Ветром качнуло» – успокоил он себя, и забрался на водительское сидение автомобиля, максимально отодвинул его назад, откинул спинку кресла и скрестил руки на груди. Мысли стали путаться, веки отяжелели, и он задремал. Туман, поднимаясь из низины, медленно поглотил машину.

– Хозя-я-я-и-и-и-н, хозя-и-и-и-н!!! – вдруг раздался жуткий, глухой крик, непонятно откуда. Ивана подбросило в водительском кресле, сон мгновенно улетучился, он был в состоянии шока. Непроизвольно он попытался вскочить на ноги, но забыв, что находится в машине, стукнулся головой о потолок, а падая вниз, еще и ударился лбом об руль, и, почти без сознания, вновь упал на спинку кресла.

«Твою ж, Христофора Колумба, мать!» – выругался он, держась рукой за ушибленный лоб.

– Хозяи-и-и-н!!! – раздалось снова.

Иван рывком открыл дверь и, выкатившись из машины, вскочил на ноги, дико озираясь. Кругом стояла белая пелена тумана. Он, включив фонарик на телефоне, быстро обошел машину, заглянул под днище, под капот, в багажник. Еще раз осмотрелся вокруг – никого.

– Хозяи-и-н! – не унимался голос, он звучал не со стороны, он звучал в самой голове, словно динамик автомобиля.

«О, господи, что это, что это!? -в отчаянии прошептал Иван, – неужели я схожу с ума!?»

– Хозяи-и-и-н! – голова разрывалась от этого крика, – дай же работу мне!

Грудь сдавило, стало трудно дышать. Он упал на колени, обхватив голову руками, в висках колотили огромные молотки.

– Хозяи-и-и-и-н!

Иван потерял сознание…

Очнулся он от холода, лежа, уткнувшись лицом в мокрую от росы траву, у дороги. Рядом стояла машина с распахнутой водительской дверкой. Солнце уже взошло и пригревало мягким, весенним теплом. В голове гудело. Иван испугался, что снова раздадутся эти истошные вопли, но ничего такого не было. А голова все равно гудит. Он поднялся на ноги. Одежда была влажной от росы, колени зеленые от травы. Он отряхнулся, прислушался. Откуда-то из далека донесся неясный гул. Гул становился все ближе, громче и, наконец, из-за поворота, с ревом, вылетел внедорожник шефа отдела безопасности. Не очень-то разбирая дорогу, он двигался прямо к Ивану. Резко затормозив в метре от него, улыбающийся шеф вышел из машины, окинул Ивана отеческим взглядом.

– Здорово ночевали, козаки! – поприветствовал шеф Ивана.

– Здорово, батько! – в тон ему ответил Иван.

– Ты чего весь мокрый и помятый?

– Ногу отсидел в машине, стал выходить и упал, – соврал Иван.

– Понятно, эх, жаль тебя вчера с нами не было. Хорошо посидели, по-взрослому, по-мужски. Такси развозило уже за полночь. А Дима с Васькой еще куда-то добавлять поехали, до сих пор не отзвонились. Валера Ващило вообще лыка не вязал, а Иван Крюк так и заснул за столом, пуская пузыри. В общем, все как мы любим. Ну, а ты как, я вчера не очень понял, что случилось?

Иван рассказал шефу как все было.

– И чего только не насмотришься на нашей работе, – с сочувствием констатировал шеф.

– Что делать думаешь?

– А что тут поделать? Просрочку выносить нужно на следующий месяц и в суд на должника подавать, пусть исполнители его ищут. Все как обычно.

– А может скинемся, да закроем просрочку? – предложил шеф.

– Не думаю, что это поможет, – мотнул головой Иван, – должник в бегах, поручитель помер, время тут работает не на нас.

– Смотри, тебе видней, – согласился шеф.

– Да, совсем забыл, мы тут со вчерашнего стола перекусить тебе собрали, ну и сто граммов твои. Еле отбил у парней, чуть не выпили, черти. При слове «черти» Иван вздрогнул.

– Оно конечно спасибо – с сомнением ответил Иван, – да ведь я же за рулем.

– А тебе не надо за руль, я с собой сына взял, он поведет, и домой тебя отвезет.

Иван даже не заметил молодого человека на пассажирском сидении внедорожника, приветливо улыбнулся, махнул рукой парню. Тот кивнул в ответ.

– Так, – начал распоряжаться шеф, – ты давай пей, закусывай, а мы тут с сыном сами разберемся.

Шеф махнул рукой сыну, тот послушно вышел из машины и достал из багажника запасной аккумулятор. После нехитрых манипуляций по замене аккумулятора, стартер весело застрекотал, и машина сразу завелась.

За это время Иван уже хорошо причастился и аппетитно перекусил. События прошедшей ночи уже не казались такими жуткими. Приятное тепло растекалось по всему телу, и всю обратную дорогу он блаженно дремал на пассажирском сидении. В таком виде его довезли до подъезда. Он поблагодарил шефа за все и скрылся за дверью. Войдя в свою квартиру, он упал на диван и тут же заснул.

Суббота, какое магическое слово. День, когда чувствуешь себя особенно свободным. Ведь у тебя в распоряжении целый день, свободный вечер, при желании ночь, а за ней еще один свободный день. Только в субботу ветер свежее, солнце ярче, трава зеленее. Все грандиозные планы всегда на субботу. Даже звук телевизора в кухне не такой обыденный именно в субботу. Даже если за окном дождь, ветер и снег, в субботу это ничего не значит. Ведь сегодня за всем этим можно наблюдать в окно, с чашкой кофе в руках, а не зябнуть в ожидании маршрутки. Утро субботы не сравнимо ни с каким другим, даже с чопорным утром воскресенья.

Он проснулся в четыре часа дня. Уже не пьян, но еще не окончательно трезв. Какое-то время понежился на своем роскошном диване, пока не обнаружил, что все еще одет в грязную одежду. Опять вспомнились те дикие вопли, которые чуть не свели его с ума. Сердце забилось тревожно, настроение испортилось. Он боялся, что у него что-то с психикой. «Может стоит показаться психиатру?» – мелькнула неприятная мысль. Но уверенности в правильности такого шага у Ивана не было.

«Неужели это работа так действует?» – думал он. Но особых стрессов и потрясений Иван на работе не испытывал. Работа как работа, интересная даже. Он вспомнил о том, как умирающий старец вел себя перед смертью, его жест, его последние слова, что они значат? «Может они что-то значат, его слова? Но что? Может это от него, может зараза какая-то, вирус? Ох, совсем запутался». Хотя голосов он больше не слышал, чувствовал себя Иван препротивно. Вроде и выпил-то совсем немного, а состояние словно неделю пил беспробудно. И тяжесть на сердце какая-то. «И ностальгия», – подумалось уже с юмором.

«Однако, пора и вставать», – пробормотал он, сползая с дивана.

Первым делом, холодной минералки из холодильника. Утоление жажды всегда упоительно. Итак, жажда утолена, ей на смену пришел голод. Иван открыл холодильник, его взору предстал стандартный набор холостяка. Кусок колбасы, десяток яиц, сыр, масло, майонез. С воодушевлением, он принялся готовить нехитрый завтрак. Поставил на конфорку газовой плиты сковородку, положил на нее кусочек масла, который тут же заскользил, оставляя за собой мутноватый след. Дождавшись пока масло растает, он разбил в сковородку четыре яйца, посолил, натер сыр и посыпал яйца сверху. Достал из хлебницы батон, отрезал хороший кусок, намазал его маслом, сверху плотно уложил несколько ломтей колбасы. Сварил кофе и налил в большую кружку. Шкворчащую яичницу он поставил на стол прямо в сковородке, рядом тарелка с бутербродом и большая чашка ароматного кофе. «Эх», – принялся он за еду, с завидным аппетитом. Наевшись, с огромным удовольствием, маленькими глоточками, допил кофе. Блаженно закурил. В этот миг жизнь казалась ему прекрасной. «Счастье есть, его не может не быть!»

В этот день ему захотелось остаться дома, попить пивка, которое было припасено заранее и давно уже манило запотевшими боками в холодильнике. Посмотреть футбол по телевизору. Чем не отдых после тяжелой рабочей недели?

Весь в предвкушении удовольствия, он принял душ, достал из холодильника четыре бутылки пива и вяленую щуку. Затем достал из настенного шкафа свою любимую пивную кружку и расставил все это на журнальном столике, перед диваном. Нажал кнопку на пульте телевизора – на противоположной стене вспыхнул огромный экран, комната наполнилась волнующими звуками начинающегося матча. Предвкушая наслаждение, Иван потянулся к бутылке с пивом.

Внезапно ожил мобильный телефон! Иван недовольно поморщился и взглянул на дисплей. Звонил его друг и бывший сослуживец, а ныне бизнесмен, Олег.

– Э, здарова брат, салам-пополам, че, как сам, че делаешь? – с деланным кавказским акцентом, весело протараторил он.

– Э, здарова, брат, пиво-шмиво випивать собираюсь, а ты как сам? – в тон ему ответил Иван, – приезжай ко мне, брат, вместе футбол-шмутбол пасмотрим, по-братски.

Э, брат, у меня лютче прэдложение есть, – продолжал коверкать слова Олег, и перейдя на нормальный язык, продолжил, – мой друг, ты его знаешь, Вася-печник, баню построил у себя на участке. Вот приглашает на открытие, попаримся, ну и так далее… поехали?

Иван секунду подумал и согласился.

– Только я уже не в форме, – предупредил он, – с утра принял немного, за руль не сяду.

– Я за тобой на такси заеду, собирайся, – сказал Олег и отключился.

Пиво и щука были уложены в спортивную сумку, туда же отправилась смена белья, мыльные принадлежности, большое махровое полотенце, тапочки, войлочные шапка и рукавица.

Не успел Иван собраться, как тут же позвонил Олег.

– Я у подъезда, – коротко сообщил он.

Иван быстро оделся и вышел.

Коттедж Васи расположился за городом, вблизи озера. Место живописнейшее, особенно весной, когда кругом все цветет и благоухает.

Такси подкатило к кованным воротам, которые автоматически распахнулись. Олег расплатился с таксистом и мужчины вошли во двор небольшого, красивого особняка, отделанного в стиле псевдофахверк.

На пороге дома их встретил Василий с двумя большими сумками, из которых торчали ручки шампуров, виднелись пластмассовые контейнеры с едой и небольшие кастрюли. Хозяин дома широко улыбнулся и кивнул друзьям в сторону невысокого бревенчатого строения с пологой крышей, едва видимого на самом краю его большого участка, почти на берегу озера. Все вместе, оживленно болтая, отправились туда.

Подойдя ближе, Иван заметил, что у строения отсутствует дымовая труба, а возле прямоугольного отверстия в стене, видны следы копоти.

– Неужели баня по-черному? – изумился Иван.

– Точно так, по-черному, по-белому, – самодовольно ответил Вася, поставив наконец сумки и поочередно обнял своих гостей.

– Проходите, господа, все уже почти готово, остались маленькие штришки.

Они вошли в низенький предбанник, пахнуло дымком и еще какими-то ароматами, очень приятными, но непонятно чем именно. Из предбанника вели две двери. Одна дверь приоткрыта, за ней виднелось моечное помещение, отделанное голубой плиткой, а там еще одна дверь, с высоким порогом, и едва заметными следами копоти сверху – парилка. Вторя дверь вела в просторное помещение, посреди которого стоял большой красивый стол из массива дерева, по обе стороны стола – широкие резные лавки. Одну стену почти полностью занимал большой камин из натурального колотого камня, в нем горел огонь, потрескивали дрова. Над камином стену украшали ветвистые оленьи рога. На противоположной стене висели шкуры оленя и дикого кабана. В углу матово отсвечивал новенький холодильник, а рядом – стойка со стереоаппаратурой, над которой висел плоский телевизор. Запах свежего дерева смешивался с запахами многочисленных закусок, которые Василий выставлял на стол.

–Эх, живут же люди! – с завистью протянул Олег, – я уже который год в бизнесе, а только на двушку, не в самом престижном районе, заработал, а тут, простой печник и такие хоромы!

– Ну, во-первых, не простой, а пятого разряда! – с гордостью поправил друга Василий.

– А, во-вторых, все, что вы видите, я вот этими самыми руками, – Вася поднял свои большие натруженные руки, – добрых пятнадцать лет, без какой-либо помощи, построил. И при том еще печи и камины клал. Так что не завидуй, да не завидуем будешь.

– Ого, все, все своими руками? – изумился Иван.

– Не поверишь, но все, все, – с улыбкой ответил Вася.

– Ну, нет, ну, прям вообще все? – не унимался Иван.

– Эх, друг ты мой – засмеялся Василий, – да у меня строительных специальностей знаешь сколько? Я ведь и каменщик, и плотник, и штукатур, и бетонщик, и электрик, и крановщик, и монтажник, и тракторист, и сварщик, и еще уже не помню кто. На все специальности удостоверения имеются и дипломы. Я всю жизнь по стройкам, да по шабашкам мотался. Не понимаю, как не спился. А многие, кто со мной работали, поспивались уже, а кого-то и в живых нет. Вот так-то, друг. Да что мы стоим-то? – спохватился Вася, – парилка стынет, веники сохнут, пошли париться! Сейчас сюрприз будет.

Мужчины разделись и вошли в парильню. Полки были застелены свежим, душистым сеном. Аромат стоял умопомрачительный.

– Вот это да! – в один голос, восхищенно воскликнули Иван с Олегом, – такого мы действительно не ожидали. Ты талантище, Василий, баня получилась просто супер.

Василий улыбнулся с плохо скрываемым удовольствием.

Такого удовольствия Иван не испытывал ни разу за всю свою жизнь. Он уже потерял счет, сколько раз они парились в парилке, сколько раз окунались в озеро, сколько млели, лежа на лавках. Мужчины просто потеряли счет времени. Наконец, какое-то внутреннее чувство подсказало им, что пора садиться за стол.

Василий достал из холодильника запотевшую литровую бутыль без этикетки.

– А это еще один сюрприз, – торжественно произнес он.

Завернувшись в полотенца, мужчины сели за стол. Василий разлил по рюмкам неизвестный напиток.

– Пьем, не нюхаем, потом восхищаемся, ну, с легким паром! – произнес он первый тост.

– С легким паром и за новую баню! – добавил Олег.

– И за золотые руки! – присоединился Иван.

– В общем, за все сказанное! – подытожил Василий и первым опрокинул рюмку. Зажмурился. Выдохнул. Хрустнул свежим огурчиком. Двое друзей последовали его примеру.

– Ммм, крепкая, зараза – выдохнул Олег.

– Классная «пущанка»! – выдохнул Иван.

Оба принялись с аппетитом закусывать.

– Ну, как? – гордо спросил Вася.

– О-о-о, классная, – похвалил Иван.

Олег многозначительно кивнул: – вещь.

– Я, в пуще, печку ложил одному самогонщику, так он со мной частично самогоном рассчитался, да не таким, что на продажу гонят, а как для себя, пятьдесят пять градусов, из пророщенного зерна. У вискарников это называется односолодовый виски, – Василий налил по-второй.

– Ну, за что теперь выпьем?

– Няхай, жыве и пасется беларуская птушка Бусел! – произнес Иван традиционный тост.

– За людскасть! – поддержал его Олег.

– Ну, за все сказанное! – вновь подытожил Василий.

Тосты звучали один за другим, стол ломился от закусок. Пожарили шашлык.

– Ну, под горячее! – предложил Василий.

– За шашлычок! – поддержал его захмелевший Олег.

Ну, за все сказанное! – передразнил Васю Иван, все трое дружно рассмеялись.

Первая бутылка уже давно выпита, заканчивается вторая, а веселье в бане в самом разгаре. Вот уже и третий литр ополовинили. В общем к финишу друзья пришли не все.

Иван так расслабился, был так счастлив, что не заметил, как коварный самогон из Беловежской пущи, мгновенно и наглухо обрубил ему связь с окружающим миром. Олег, собирая в кулак совершенно ослабевшую волю, и напрягая жалкие остатки еще теплившегося в нем сознания, заплетающимся языком, пытался вызвать такси. Но ему это никак не удавалось. Девушка-оператор, давясь от смеха, никак не могла понять ни слова из того, что мямлил Олег. Наконец, более закаленный Василий, вырвал у него телефон и, с третьего раза, все-таки продиктовал адрес.

Дорога до машины казалась им очень длинной, сильно неровной и удивительно кривой. Иван был в отключке. Его под руки тащили двое друзей, один из которых постоянно спотыкался, едва не падая. Наконец, после долгих прощаний, братских объятий и клятвенных признаний в вечной дружбе, друзей погрузил в машину Василий при помощи таксиста.

– Куда ехать? – недовольным тоном спросил водитель.

Василий задумался: «а правда, куда?» – адресов друзей он не знал.

Стали тормошить Олега. С пятой попытки удалось кое-как привлечь его внимание.

– Олег, дорогой, куда вас везти? – чуть не плача взмолился Василий.

Олег обвел всех туманным взором и неожиданно бодро выпалил:

– В клуб!

– В какой клуб, ты охренел!? – срывающимся голосом взвыл Василий.

– В клуб, – внезапно очнулся Иван, и снова отключился.

– Ох, перебрали мы, ох перебрали! – взмолился Василий

– Так куда ехать? – водитель такси начал терять терпение.

– Давай в «Базу»! – скомандовал из салона Олег и запел непонятную песню на непонятном языке.

– Может и правда, – стал размышлять вслух Василий, – в клубе растрясутся, в себя придут, может адреса свои вспомнят?

– А до клуба кто их тащить будет? – не унимался таксист.

– Шеф, плачу два счетчика! – отозвался из машины Олег.

– Три! – опять на мгновение очнулся Иван.

– Три, шеф! – поддержал друга Олег.

– Как скажете, – буркнул таксист.

– Ну, с Богом, – обрадовался Василий.

– Скорей уж с чертом, – пробубнил себе под нос таксист, – вернее с двумя.

Машина тронулась с места, и скрылась за поворотом. Василий неверной походкой поплелся домой.

Таксист не заметил, как атмосфера в салоне такси странно изменилась, воздух словно стал гуще, вернее появилось два отдельных сгустка, едва заметных, если смотреть запись на видеорегистраторе. Он довез своих пассажиров до клуба и, облегченно вздохнув, поехал домой, его смена закончилась. На пересечении улицы Победы с проспектом Янки Купалы произошло ДТП со смертельным исходом. В результате столкновения такси с автобусом, водитель такси, от полученных травм, скончался на месте.

Иван проснулся у себя в квартире. Он лежал одетый и помятый на диване. Голова гудела как пчелиный улей, язык шуршал по сухому небу в поисках хотя бы маленькой капли влаги. Он совершенно не помнил, где был, и как снова оказался дома. Такое с ним случилось впервые. Стрелки настенных часов пресекли полуденную отметку. Он попытался поднять голову, перед глазами все поплыло, комната закружилась в тошнотворной карусели, и он снова уронил ее на диван.

«Боже, – взмолился он, – как мне плохо!»

Его мучила лютая жажда. Он сполз с дивана и стараясь не поднимать высоко голову, на четвереньках, дополз до холодильника, ухватившись за ручку и одновременно открыв его, приподнялся и достал бутылку с минеральной водой. Тут же сполз вниз, судорожно открутил пробку и жадно припал губами к горлышку, спасен.

Он сел, опершись спиной на дверку холодильника, память начала выдавать разрозненные фрагменты вчерашнего вечера.

Ожил мобильный, звонит Олег.

– Братка, ты живой?

– Не знаю, еще не проверял.

– А я не живой, это не я звоню, это мое астральное тело.

– Слышь, астральное тело, мы где были вчера?

– Как где, в бане мы были, у Васи, ты что вообще ничего не помнишь?

– А-а-а, припоминаю, точно, были у Васи. Ох, «пущанка» крепкая была.

– Ну, наконец-то, хоть что-то вспомнил. А потом что было, помнишь?

– Подожди, подожди, не гони так… Постой, а потом еще что-то было?!

– К сожалению было.

– А почему, к сожалению?

– Лучше тебе этого не вспоминать.

– Господи, надеюсь мы никого не убили?

– Не то, чтобы да. Не знаю, как тебе сказать.

– Говори уже!

– В общем, да, убили, репутацию уважаемого заведения.

– Какого еще заведения?

– Клуб «База», знаешь такой?

– Мы что и в клубе были!?

– Были братуха, еще как были!

– И?

– Повезло, что администратор мой хороший знакомый. В общем, я все оплатил. С тебя триста баксов. Отдашь, когда сможешь. Не благодари.

– Олежка! Ты мой самый, самый, сильно лучший, друг!

– Ты на моем месте поступил бы так же. Все, я отключаюсь, завтра на работу, надо отлежаться.

– Спасибо тебе еще раз, брат.

Иван неверной походкой поплелся в ванную, стянул с себя одежду, принял контрастный душ. Стало полегче.

Сварил кофе, выпил не торопясь, смакуя. Почувствовал себя бодрее. Есть не хотелось. Он снова упал на диван, включил телевизор. Под его убаюкивающие звуки он задремал.

– Хозяин!!!! Хозяин!!!!

Иван вскочил с дивана, сердце бешено колотилось, в глазах потемнело, ноги подкосились и он сел, дико озираясь.

– Хозяин!!!

– О боже, опять! – в отчаянии прошептал Иван, схватившись руками за голову.

– Работу давай!!!

– Какую работу, кто вы!? Что вам от меня нужно!?

– Я кто!? Я твой родовой бес, или демон иначе.

– Кто-о-о?! Какой еще демон?! Все, я схожу с ума. Голоса, голоса… Господи!

– Еще не хватало, забудь! Ты в порядке, нам психов не надо.

– Кому нам? Вы где?

– Мы тут, – Иван почувствовал, как в висках что-то несильно застучало.

– У меня в голове?

– Считай, что так.

– И я не псих?

– Вовсе нет.

– А как, откуда, зачем все это?

– Да, достался мне повелитель, намаешься с ним теперь.

– Кто, я повелитель?

– Ну да, я же наследственный бес, перехожу по всему вашему роду, из рук в руки, от начала времен.

– Это когда?

– Не все сразу.

– А что за род такой? Я тут при чем? Мне никто не говорил про это.

– Кто же мог тебе сказать, ты же не в своем роду вырос, в чужом.

– Как в чужом? Что это значит?

– Работу мне давай, вот что это значит!

– А какую работу, что за работу?

– Да какую хочешь, а только я без работы не могу, чахну.

– Ну, я не знаю, может в магазин сходишь?

– Какой к чертям магазин, ой, простите господа, нельзя поминать, простите, нет, нет, не надо, все, это я случайно. Какой магазин? Я же ментальный бес, эфирный, понимаешь? Я этого не могу.

– Вот испортить кого, это я могу.

– Кого испортить, как испортить?

– Эх, вижу, надо тебе учиться, хозяин, иначе мы с тобой каши не сварим.

– В смысле? Где мне учиться, на кого?

– На колдуна, а вернее на волхва, как и все ваши.

– Наши? Какие еще наши?

– Ох, ну дай ты мне работу какую, не могу я без работы, чахну!

– Ты хоть подскажи, какую работу-то?

– Ну, не могу я подсказывать, не мое это дело. Работу давать должен хозяин.

– Иди звезды посчитай на небе, – выпалил Иван первое, что пришло ему в голову.

– Старо как мир, все уже давно сосчитано, пересчитано. Капли в море тоже не пойдут, песчинки в пустыне – тоже. И вообще, что-то считать, измерять или взвешивать нет смысла, все давно посчитано и измерено.

– Прямо все, все?

– Вообще все. Не вижу смысла.

– Так тебе еще и смысл нужен?

– В общем, так, даешь работу или нет?

– А если нет?

– Буду мучить, надоедать круглые сутки, с ума сведу.

И тут Ивана осенило! – бери сито, иди море вычерпай.

– Эх, ничего не меняется, хоть бы что-то новое придумали, – с грустью сказал Бес, – слушаюсь, хозяин.