Читать онлайн Звездная карта бесплатно

Звездная карта

© Александр Кушнер, 2022

© «Время», 2022

К читателю

Первая моя книга вышла шестьдесят лет назад, в 1962 году, и называлась она «Первое впечатление». Судьба подарила мне долгую жизнь – и нет ничего удивительного в том, что книга, которую сейчас читатель держит в руках, – двадцать вторая по счету! Удивительно другое: оказывается, и в восемьдесят с лишним лет можно писать стихи, если ты предан им всей душой, если ты любишь поэзию и понимаешь, что, несмотря на все горести и тяготы, беды и печали, жизнь поэтична, потому что в ней есть и любовь, и дружба, и книги, и музыка, и живопись, и сады, и любимый город, и поля с перелесками, и море… всего не перечислишь. И жизнь изо дня в день подсказывает тебе новый лирический сюжет: далеко за ним ходить не надо, он у тебя под рукой – это всё, что я сейчас перечислил и поставил многоточие, потому что перечень неисчерпаем. Но сделаю уточнение к сказанному. Нет, очень часто новый сюжет лежит вовсе не рядом, а приходит издалека, из прошлых веков, из дальних поездок, из собственных воспоминаний… Опять ставлю многоточие, потому что и здесь перечень нескончаем. Иногда кажется, что Россия охладела к стихам, что их заменили ей спорт, техника, эстрада. Но это неверно. На охлаждение публики к поэзии жаловались и Пушкин («Круг поэтов делается все теснее – скоро мы будем принуждены, по недостатку слушателей, читать стихи друг другу на ухо. – И то хорошо». – В письме к П. Вяземскому), и Боратынский, Тютчев, Фет, Некрасов и другие, но русская жизнь непредставима без них, так же как без Блока, Пастернака, Ахматовой, Мандельштама… Надеюсь, что и сегодняшняя поэзия будет нужна и любима.

Пользуясь случаем, хочу принести свою благодарность издательству «Время», которое выпустило уже не одну мою книгу, в том числе «Земное притяжение» (2015), «Над обрывом» (2018), «Осенний театр» (2020).

Автор

Кому сказать спасибо?

«Поэт, доволен будь: никто тебя не тронет…»

  • Поэт, доволен будь: никто тебя не тронет,
  • Пиши что хочешь, век в России двадцать первый
  • К стихам не припадет, не станет на ладони
  • Их взвешивать, они, как заросли люцерны
  • И клевера, цветут – и ладно, у дороги,
  • А мы пройдем, на них не обратив вниманья.
  • Природе все нужны – и мы не будем строги
  • К поэтам: говорят, что в этом их призванье.
  • А ты хотел бы стрел, хотел бы молний пылких,
  • Ломающих дубы, тебе беда и драма
  • Нужны, и пуля в лоб, и что-то вроде ссылки,
  • Ты Пушкина судьбу избрал бы, Мандельштама,
  • Опомнись, не себя – побереги Россию
  • И пожалей ее, и прояви смиренье.
  • И травы хороши, и заросли лесные,
  • И кто-нибудь прочтет твое стихотворенье.

«Звезды смотрят на нас, как они смотрели…»

  • Звезды смотрят на нас, как они смотрели,
  • На Катулла, Шекспира и Ариосто.
  • Смотрят так, словно мы им не надоели,
  • То есть очень внимательно и серьезно,
  • Смотрят, словно услышать хотят другие,
  • Угадать бы какие, стихотворенья,
  • И сказать мне им хочется: «Дорогие,
  • Наберитесь терпения и смиренья».
  • Будут, будут стихи, мы уже их пишем,
  • Будет живопись, музыка будет тоже.
  • Голубь тот же сидит на покатой крыше,
  • Дуб клубится, на ваши дубы похожий,
  • Потерпите, отчаиваться не надо,
  • Перемены огромны и неизбежны,
  • Но душа неизменна и блеску рада
  • Звезд: вы заняты делом и мы прилежны.

«А все-таки Данте не в рай поместил…»

  • А все-таки Данте не в рай поместил
  • Гомера, Сократа, Платона, а в первый
  • Круг ада, где свет им не то что не мил,
  • Но действует все-таки, тусклый, на нервы.
  • И там же Овидий, Катон, Гераклит,
  • Гораций и Цезарь, как это ни странно,
  • За то, что был храбр и коварно убит,
  • Тепло в первом круге, но мглисто, туманно.
  • И вдруг я подумал, что, скукой томим,
  • Скорее всего, из цветущего рая
  • Наш Пушкин просил отпустить его к ним,
  • Блаженству их общество предпочитая.

«Можно ли требовать смысла от чуда?..»

  • Можно ли требовать смысла от чуда?
  • Жизнь – это чудо, и смысла в ней нет.
  • Нет у ноктюрна его, у этюда,
  • Нет у созвездий его и комет.
  • Нет у философа, нет у поэта,
  • Нет у жасмина, а если б он был,
  • Так ли уж важно тебе было б это –
  • Меньше б терзался и больше любил?
  • Слух – это чудо, тем более – зренье,
  • Как вообще появилось оно?
  • Вот тебе лучшее стихотворенье
  • С Зимним дворцом и Невой заодно.
  • В мире, где край небосвода так розов,
  • Сколько замученных, сколько слепых!
  • Не задавай безнадежных вопросов,
  • Ни у кого нет ответа на них.

«Что бы Тютчев сказал, увидав на столе…»

  • Что бы Тютчев сказал, увидав на столе
  • У меня свою книгу? При жизни ему,
  • Может быть, что-то смутно такое во мгле
  • Представлялось, но чаще он видел лишь тьму
  • И считал, что стихи его здесь, на земле,
  • Не нужны и на небе, нигде, никому.
  • Сколько нужд у людей неотложных и дел,
  • Вообще непонятно, зачем мы живем.
  • Он и книги свои издавать не хотел.
  • Иногда я мечтаю о мире ином,
  • Где бы Тютчева я, может быть, разглядел.
  • Как бы он удивился, что помнят о нем!

«Как живопись порой берет скульптуру…»

  • Как живопись порой берет скульптуру
  • В свои объятья, мрамор или гипс,
  • Изобразить стремясь его фактуру,
  • Объем и облик, – здравствуй, Дионис,
  • Молочно-белый, вылепленный краской, –
  • Так стиховая певчая строка
  • В объятьях прозы, тронутая лаской,
Продолжить чтение