Читать онлайн Хрупкие души бесплатно

Трагедия, всегда будет ощущаться сильнее

счастья, потому что она причиняет больше боли.

ГЛАВА 1

ПУТЬ

Скоростной поезд мчался к городу Вистбург, радуя пассажиров своим сказочным пейзажем. Монотонный, но такой приятный стук колес успокаивал, сманивая ко сну. В приоткрытые окна врывался сладкий летний ветер, который, казалось, старался заполнить собой все вокруг. Джулию разбудил телефонный звонок. Мгновением ранее, она крепко спала в своем удобном кресле. Рыжие, словно апельсин, волнистые волосы покорно лежали на тонких плечах, приподнимаясь при встречном ветре. Легкое платье молочного цвета, подчеркивало загорелую светлую кожу. Худые руки обхватывали книгу, сюжет которой едва ли уступал сну. Телефон продолжал звонить, и теперь девушка поняла, ей нужно все же проснуться. Выпрямив спину, она с трудом открыла глаза, стараясь хоть немного прийти в себя. Поезд продолжал мчать в город вина и виноградников. В огромной сумке, наполненной "девичьими" предметами бытия, не сразу удалось отыскать мобильник. На экране высвечивалась фотография Джулии и привлекательной женщины рядом с ней.

– Да мам, привет! – сонным голосом проговорила девушка.

– Привет, дорогая! Разбудила тебя? – спросила Хельга, та самая женщина с фотографии.

– Да, я задремала, если честно не могу даже сообразить, когда прибуду на место. – Улыбнувшись, призналась девушка, внимательно посмотрев на электронные часы вагона.

– Примерно через сорок минут, мои часы показывают одиннадцать тридцать, у нас во времени разница в один час. Значит на твоих часах полпервого, получается в час десять ты приедешь. – Проговорила Хельга, разглядывая пустую аудиторию, ее взгляд упал на стопку рефератов, которые нужно было проверить к завтрашнему утру.

– У тебя эхо, ты на работе? – поинтересовалась Джулия, пытаясь немного размять затекшую спину.

– Да, ждала учеников, и только потом вспомнила, что отменила сегодняшнюю пару. Со всеми этими событиями я сама не своя. – Призналась женщина, испытывая внутри чувство щемящей тоски.

– Ну, серьезно?! Уверена, ты умышленно отменила занятие, чтобы иметь возможность спокойно дождаться прибытия поезда. – Хельга улыбнулась, ее дочь, как и всегда, была права.

– Мам, я уже говорила и скажу снова, эта поездка ничего не изменит, ни в моих мыслях, ни в моей душе. Вся та жизнь давно в прошлом, тебе не стоит беспокоиться, я серьезно.

Однако Хельга беспокоилась, вся эта ситуация выбивала ее из себя. Больше всего на свете она боялась потерять Джулию. Боялась, что прошлое приемной дочери каким-то образом разрушит их будущее, и теперь, ей казалось, что все идет именно к этому разрушению.

– Прости, милая, но я правда переживаю. – Проговорила женщина, желая прервать тяжелую паузу. – Джулия, пойми меня правильно, ты едешь не просто к знакомым или друзьям. Ты возвращаешься к своей настоящей матери, к женщине, которая родила тебя и растила целых пять лет. Ты едешь к себе домой. – дрожащим голосом добавила Хельга, и после вдруг замолчала, прикрыв руками лицо. Да, она хотела сказать это, но боялась собственных слов. – Ты не права… – с грустью произнесла девушка. – Двадцать один год прошел с тех самых пор, а сколько часов потрачено для работы с психологом. Все это осталось за пределами моей жизни. С первой нашей встречи и до последнего дня, ты – моя мама, вы с отцом – моя семья и мой дом. Твои страхи напрасны. Знаешь, одно дело родить ребенка, а после оставить его в пять лет на произвол судьбы, другое дело забрать из приюта и никогда не бросать. Моя мать, обещала вернуться, она нужна была мне, когда я была напуганной маленькой девочкой. Человек, который был целым миром, просто ушел, а на смену судьба подарила вас. И именно вы спасли меня от страхов, от всех переживаний, от отсутствия любви и внимания. Вы сделали брошенного ребенка счастливым и сильным. Мам, место куда я еду – давно не мой дом, а человек, с которым предстоит встретиться – это просто женщина из далекого прошлого, не более того. Я уже слишком взрослая для всех этих семейных драм. Меня не подкупить добрыми словами или извинениями. В трудные времена вы были моим лучиком света, и так будет всегда. Обещаю вернуться сразу, как выясню что нужно этому юристу. – Джулия сделала паузу, она услышала, как Хельга всхлипывала носом и внутри вдруг закралась тоска. – Я люблю тебя мама, и ничто не изменит этого. Вы с отцом слишком много сделали для меня, вы мое настоящее. Выбрасывай из головы все свои страхи, я ваша дочь и так будет всегда. Эй, слышишь меня, договорились? – чуть бодрее произнесла девушка.

– Да милая, хорошо. Ты вдохнула жизнь в нас и в нашу семью, и мне страшно однажды потерять тебя. – Голос женщины продолжал дрожать.

– Я никуда от вас не денусь, обещаю! Так, у тебя скоро начнется занятие, а ты плачешь, с ума сошла? – Джулия засмеялась, и ее приемная мать Хельга подхватила этот смех. – Студенты не должны видеть твоих слез. Сходи в столовую, выпей чаю, съешь малиновый чизкейк и перестань выдумывать глупости. А я пойду добывать себе какой-нибудь вкусный напиток, надо немного взбодриться. Напишу, как доберусь, и обязательно позвоню, как только выясню, в чем именно заключается смысл моего приезда. Договорились?

– Хорошо! Я буду ждать! Удачного дня! – произнесла Хельга, убрав тыльной стороной ладони слезы с румяных худых щек.

– До связи! Продуктивного тебе дня! Пока! – Джулия отключила вызов и выдохнула. Никогда ранее им не приходилось поднимать тему ее биологической матери, и поэтому собираясь в поездку, видеть расстроенные лица приемных родителей было не просто. Она не знала, как объяснить, что только они самые важные люди в ее жизни, и что иначе уже не будет. Однако, эти страхи были обоснованы, пол жизни они мечтали о ребенке, пока не узнали, что никогда не смогут иметь их. Смирившись и собравшись с мыслями и силами, они приняли поистине непростое решение, взять ребенка из приюта. Подарить брошенному малышу свою любовь и тепло, познать истинное счастье. Даже не подозревая о том, что однажды этого ребенка будет искать родная мать.

Всю свою сознательную жизнь Джулии было стыдно признаться даже самой себе, в том, что ее настоящая мама Элис Ли, была хорошим человеком. По крайней мере так помнилось пятилетней девочке. Среди воспоминаний, связанных с мамой, не было негатива, потому что ее лицо всегда озаряла улыбка, а глаза излучали свет, наполненный добром. Эти воспоминания яркими вспышками снова и снова появлялись в памяти девушки словно обрывки любимого фильма. Джулия помнила мягкие локоны рыжих волос, зеленые глаза, и россыпь веснушек на молочной коже. Помнила, как худые пальцы вплетали в ее косы разноцветные ленты, вкус свежеиспеченного хлеба со сливочным маслом и малиновым вареньем. Помнила тепло выглаженной одежды, особенно в зимнюю пору, мамину улыбку, и то, как звучал голос. И даже, кажется, запах, такой приятный и такой родной. Но, что, если это всего лишь плод воображения, «идеальная мама» брошенного ребенка.

Джулия подняла глаза вверх, почувствовав непреодолимое желание расплакаться. Последние годы она запрещала себе думать о матери, но мысли словно плохая привычка, снова и снова возвращались к ней. Ни один психолог не смог излечить разбитое сердце маленькой девочки, однако приемной семье удалось преуспеть в этом. Они вылечили душевные раны, а после, тщательно ухаживали за ними.

Время шло, Джулии становилось легче, боль затихала, прошлое терялось за чередой новых событий. Но в сердце девушки до сих пор хранились воспоминания о матери как нечто сокровенное, принадлежащее только ей. Однако, среди этих воспоминаний закралась и та самая последняя ночь. Ночь, посреди которой взволнованная, расстроенная и даже казалось напуганная мама, разбудила пятилетнюю Джулию. В наушниках девочки играла музыка в стиле кантри. Включив ночник, Элис поставила музыку на паузу, и легонько коснулась лица своей спящей малышки. Дрожащий голос зазывал девочку из пучины снов, и вскоре она проснулась.

– Почему ты не спишь? – спросила растерянно маленькая Джулия.

– Мне не спится. – голос мамы, был до неузнаваемости тихим. Впервые на ее щеках блеснули слезы. Девочка испугалась. Вскочив с кровати, она залезла на мамины колени, уткнувшись в родное плечо, и тогда Элис заплакала. До сир пор Джулия помнила, как бешено билось мамино сердце в тот страшный момент.

– Почему ты плачешь мам? Я расстроила тебя? – сквозь слезы проговорила девочка.

– Боже! Милая, нет! Никогда, слышишь, никогда ты не расстраивала меня. Ты мое спасение в этом мире, и моя самая большая любовь! Не смей думать иначе!

– Тогда почему ты плачешь? – всхлипнула Джулия. Элис внимательно посмотрела в лицо своей так быстро повзрослевшей дочери. Убрав ладонью слезы с мягкой щеки, она набралась решимости заговорить.

– Милая, мне нужно ненадолго уехать… Некоторое время тебе придется побыть без меня.

– Но где будешь ты? И где будет папа?

– Папа попал в беду. К сожалению, он больше не сможет к нам вернуться. – женщина прикрыла лицо рукой, стараясь остановить очередной приступ отчаяния.

– Мама, возьми меня с собой! Мне страшно! Вдруг я тоже попаду в беду… – девочка заплакала, и Элис обняла ее.

– Ты даже не представляешь, как страшно мне! Страшно потерять тебя, ведь я люблю тебя больше всего на свете! Ты слышишь милая? – Джулия кивнула. – Прости пожалуйста, прости что вынуждена уйти. Клянусь, я постараюсь вернуться через несколько дней. Пообещай мне, что будешь ждать?! – Девочка кивнула, вцепившись двумя руками в самого близкого ей человека.

За окном послышался звук полицейской сирены. Цветные тени появились на стене, и Элис, взяв на руки Джулию спустилась на первый этаж дома, открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Перед домом уже припарковались две полицейских машины, одна скорая помощь, а также машина начальника полиции и соцработников. Зеваки наблюдали в раскрытые окна, пытаясь уловить суть происходящего. Элис чувствовала, как Джулия сжимает ее ладонь, она еще раз посмотрела на напуганную дочь и поцеловала ее в мокрый нос.

– Ты лучшее, что могло случиться со мной, лучшее что есть в этом мире. Будь сильной и ничего не бойся, потому что частичка меня живет в твоем сердце, это делает нас единым целым! Прости что оставляю, но не бойся, это ненадолго, я обещаю в самое ближайшее время приехать за тобой! А теперь мне надо идти, и помни – все будет хорошо.

Слезы градом текли по щекам напуганной девочки. Элис с трудом разжала ладонь дочери, оставив ее на крыльце родного дома, и с разрывающимся сердцем направилась в сторону полицейского автомобиля.

– Мама! Подожди! Останься! Мама! – прокричала вдруг Джулия, и рванула за уходящей в даль фигурой, но в последний момент женщина в сером пиджаке остановила ее. Она попыталась приобнять Джулию, но та вырвалась, однако крепкая рука все же успела вновь схватить напуганную девочку. Элис двигалась к мигающим огням, не видя ничего перед собой, слезы пеленой закрывали путь. Ей так хотелось обернуться и подбежать к своему напуганному ребенку, но она не могла. Громкий плач разбудил жителей соседних улиц, но вскоре этот плач замолк, ровно в тот момент, когда девочку посадили в машину соцработников и повезли в место для таких же брошенных детей.

В ту страшную ночь Джулия не только лишилась своей семьи и родного дома, она навсегда лишилась своего детства. В миг, когда рука матери сменилась рукой соцработника, когда вместо своей комнаты она спала в огромной спальне рядом с такими же брошенными и давно смирившимися детьми. Когда на протяжении двадцати одного года в каждую свободную секунду взгляд неосознанно направлен в окно или входную дверь. Все ее нутро желало хоть на мгновенье вернуться, но не в ту страшную ночь, а в какой-нибудь хороший день.

Например, в день, когда они с мамой запаслись фруктами, прохладным чаем, и взяв плед отправились в поле. Высокие колосья пшеницы щекотали босые ноги. Жаркое солнце обжигало тело, а легкий ветер нежно охлаждал, добавляя в воздух свежести. Они лежали рядом друг с другом: слушая пение птиц, рассматривая голубое небо похожее на океан. Разглядывали пушистые облака, находя среди них силуэты животных. Мир казался таким большим, таким светлым, способным обнять тебя и раскрыть все тайны и смыслы жизни. Сок свежих персиков стекал к локтю, пачкая любимое платье. Ничто не мешало им наслаждаться друг другом. И теперь, повзрослев, Джулия вдруг поняла, что они проводили время так, будто у них его слишком мало. Наслаждались каждым днем, стараясь не торопить события. Всегда много говорили и с любопытством слушали, а порой над ними нависала волшебная тишина, слова в которой, казались лишними.

Теперь, сидя в вагоне поезда, вся эта череда воспоминаний ощущалась как кинжал в сердце, причинивший без того много боли. Встав со своего места, девушка накинула на плечо сумку и оглядевшись по сторонам, отыскала глазами план поезда. Многие пассажиры еще спали, наслаждаясь тихой, спокойной музыкой. Джулия сориентировалась, где находился вагон-ресторан, и направилась в нужную сторону. Где-то глубоко в душе появилась печаль, которая, казалось бы, росла словно снежный ком, катящийся с горы. Пройдя через пару вагонов, она оказалась в нужном месте. В воздухе парил запах кофе и сладкой выпечки. За барной стойкой приветливо улыбнулся темнокожий мужчина с большими выразительными глазами.

– Добрый день! – голос его имел южноафриканский акцент.

– Добрый! – ответила Джулия, разглядывая витрину со сладостями.

– Могу вам что-нибудь предложить? Завтрак, обед, или просто чай, кофе?

– У вас есть фруктовый чай?

– Хм, нет, но есть ягодный!

– Давайте!

– Просто чай? Попробуйте наш шоколадный брауни, даю слово, вы не пожалеете! – весело проговорил Хани, так было написано на его бейджике.

– Хорошо, думаю, я попробую! Тогда чай и шоколадный брауни! – ответила Джулия, и Хани расплылся в улыбке, одобряя выбор гостьи.

– Должен предупредить, что до прибытия поезда на станцию Вистбург осталось 25 минут. На случай если вам туда. – сочувственно пожал плечами парень.

– Благодарю, все хорошо, думаю успею перекусить. – она достала кошелек из сумки и расплатилась.

– Прекрасно, тогда можете занять любой понравившийся вам столик, а через минуту, я принесу ваш заказ! – все так же приветливо предложил официант, вручив девушке чек об оплате.

– Спасибо! – ответила Джулия, и огляделась по сторонам.

Всюду стояли уютные аккуратные круглые столы, похожие на те, что показывают в романтических фильмах 70-х годов. Больше всего ей понравился крайний столик у окна, казалось, солнечный свет падал на него как-то по-особенному. А судя по разлетающимся занавескам, ветер неплохо обдувал это место. Усевшись поудобнее, девушка убрала сумку на соседнее кресло и устало посмотрела в окно. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет ей придется вернуться в город, где прошло ее детство. В дом, который до сих пор был для нее самым любимым и в то же время ненавистным местом. Однако страшнее всего было возвращаться к рыжеволосой, лучезарной женщине, с которой Джулия провела первые пять счастливых лет. К маме, которая обдувала разбитые в кровь колени, вырезала зимой снежинки на окна, и каждый раз перед сном придумывала волшебные сказки, или же включала приятную музыку в мягких удобных наушниках. Кто бы знал, что однажды придется вернуться туда, где тебя так любили и где тебя предали.

В носу снова защипало, а глаза вдруг наполнились слезами, которые в этот раз девушка не успела остановить. Джулия взяла со столика салфетку и вытерла лицо. Чувства грусти и обиды смешались внутри, чередуясь с периодическими порывами гнева, которые вполне имели право быть. Вопросов было больше, чем ответов, и они изрядно выматывали ее. В этот неловкий момент подошел официант, он поставил перед гостьей заказ, и тактично поинтересовался, может ли он чем-нибудь помочь. Джулия улыбнулась, поблагодарив за внимательность. Когда Хани вернулся за свое рабочее место, девушка вдохнула аромат ягодного чая и постаралась хотя бы на время отвлечься, ведь впереди ее ждал непростой день.

ГЛАВА 2

ЛЮДИ

 Поезд прибыл на станцию Вистбург ровно в 13:10. Взяв с полки чемодан, и накинув на плечо сумку, Джулия направилась к дверям. Желающих выйти, больше не нашлось, что в принципе было не удивительно. Маленькие города зачастую привлекали лишь тех, кто никогда в них не жил. А люди, живущие в таких местах чаще всего, мечтают покинуть их. Вистбург славился хорошей винодельней и богатыми виноградниками. Вино, что создавалось в этих краях, продавали в разных точках мира и это многое говорило о его качестве. Для гостей города, при винном заводе находился неплохой музей, местный Диснейленд, и иные достопримечательности, а неподалеку располагался песочный пляж, с видом на горы.

 Когда поезд остановился, раскрыв свои двери, горячий воздух жадно проник в прохладный вагон. Выйдя на перрон, девушка глубоко вдохнула, чувствуя, как все ее нутро наполняется пряным ароматом лета. Оказаться в таком месте после большого города – одно удовольствие, вот только был бы для этого другой повод. Станция представляла собой большую крытую веранду со скамьями и огромным запылившимся стендом, на котором располагалось расписание поездов. Оглядевшись по сторонам, и не заметив никого, Джулия засунула руку в сумку в поисках телефона, чтобы позвонить человеку, который ее пригласил.

 В это время, начальник полиции Вистбурга Генри Митчелл бежал с парковки, поглядывая на башенные часы вокзала. Пунктуальность никогда не была его сильной стороной. Ни ранние подъемы, ни подготовленная с вечера форма – не помогали ему правильно распределить время. Порой ему казалось, что жизнь играет с ним злую шутку, ведь в молодости таких проблем не было. Взбежав на перрон перешагивая через две ступеньки, Генри сразу заметил нужного ему человека. Девушка в легком молочном платье стояла к нему спиной, но, даже не видя лица, он узнал худые руки, узкие плечи, а локоны ярко рыжих волос – в точности повторяли образ ее матери. Подправив влажную рубашку из хорошего хлопка, мужчина подошел ближе и заговорил, желая поскорей дать о себе знать.

– День добрый! Вы, я так полагаю Джулия? – спросил он, но вопрос стал более неуместным, когда девушка повернулась к нему. Те же ярко-зеленые глаза, ямочки на щеках и россыпь едва заметных веснушек в области носа. Это точно была она – девочка, покинувшая город 21 год назад.

– Все верно, значит вы Генри? Юрист? – Джулия недоверчиво нахмурила брови.

– Юрист на полставки, а так, я начальник полиции. – Он достал удостоверение из заднего кармана брюк, и показал его девушке.

– Минутку… – начала было говорить Джулия, но Генри успел перебить ее.      – Должен вас огорчить, у нас нет минутки. Давайте обсудим все по дороге.      – Я никуда не поеду с незнакомым мне человеком.

– Так мы ведь только что познакомились?! – иронично добавил Генри.

– Выходит, наше знакомство началось с обмана? В письме было написано, что вы юрист Элис, женщины, которая до пяти лет растила меня. А сейчас, вы показываете полицейский значок, кто вы такой, и почему я должна доверять вам? – возмутилась девушка.

– Боже мой, как вы женщины это делаете? Находите проблемы там, где их нет. Письмо вам прислала моя секретарша Белла, которой почти сто лет. Возможно, она что-то указала неправильно. Я начальник полиции, просто ваша мать наняла меня в качестве частного юриста. Это вполне законно. Если допросы окончены, я попрошу вас пройти к автомобилю. Впереди слишком много дел. Поэтому, если вы планируете как можно скорее вернуться обратно, то нам не нужно трепать друг другу нервы. – сказав это, Генри как ни в чем не бывало развернулся и пошел прочь. Джулия стояла в полном замешательстве от такой грубой наглости.

– Может, вы хотя бы возьмете мой чемодан? – возмущенно выкрикнула девушка в спину своему новому знакомому. Тот остановился, и обернувшись бросил взгляд на чемодан.

– А что в нем?

– Что за вопросы? Разумеется, там лежат мои вещи! – нервы Джулии сдавали, а желание сесть в поезд и уехать обратно, росло с невероятной скоростью.

– О нет, я ж не подносчик багажа. Зачем нужно было брать столько вещей, раз не можете их нести?

 Джулия не сразу нашла, что ответить на такое высказывания. В ее глазах, мужчина не должен был вести себя подобным образом.

– Слушайте, Генри, я взяла преждевременный отпуск на работе, провела два часа в самолете, и четыре в поезде, меньшее что я сейчас хочу – это выслушивать ваше хамство. Скажите конечный адрес, и я вызову такси. За приемлемую сумму: водитель заберет чемодан, откроет мне дверь автомобиля, и довезет до нужного места. Не забывайте, я здесь по вашей просьбе. Если же столетняя секретарь Белла снова что-нибудь не перепутала.

 Генри внимательно выслушал девушку, потом выругался себе под нос и вернулся.

– Ладно, давайте мне этот чертов чемодан. Только перестаньте диктовать свои правила. – Взяв ручку чемодана, он снова пошел вперед. – Да, что вы в него сложили?!

 Джулия была слишком зла чтобы ответить на вопрос, который в принципе не подразумевал ответа. Ситуация с юристом, или же начальником полиции удручала ее. Теперь, вся ностальгия и трепет внутри, сменились тревожностью и раздражением. К счастью, она была из тех отходчивых людей, которые не хранят в себе чужой негатив.

 Обогнув станцию, парочка едва знакомых друг другу людей направились к лестнице ведущей с перрона. Именно там лежал самый быстрый путь к парковке, насквозь через старое, но такое могущественное здание вокзала. Подняв голову, Джулия прищурила глаза от яркого солнечного света, желая разглядеть вокзал снаружи. В сердце вновь появилась тоска и чувство давно забытой радости, она помнила это место. Подойдя к высоким деревянным дверям, Генри открыл одну из них и, к удивлению, пропустил девушку вперед. Прощальный скрип дверных петель эхом пронесся в пустом холле вокзала. Запах сырости и прохладный воздух, встретил своих гостей. Джулия сбавила шаг, с любопытством оглядываясь по сторонам. Высокие потолки местами обсыпались, теперь они не казались такими бесконечными. В одном из углов здания виднелись желтые подтеки, вероятней всего, причина была в крыше. На мраморной плитке пола появились протоптанные следы, от входа до касс, а дальше к перрону. Тысячи людей, неосознанно, оставили в этом месте свой след. Пройдя мимо колонн, схожих с колоннами эпохи возрождения, Джулия вдруг поняла, мир пятилетней девочки давно изменился, как и она сама.

 В далеких воспоминаниях, это место ассоциировалось у нее с расставанием, но в то же время с чувством радости, как бы ни было стыдно признавать это. В детстве они с родителями частенько приезжали на вокзал, провожать отца в командировки. Джулия любила эти дни, потому что именно тогда, мама вся и полностью принадлежала ей. Хотя теперь, будучи взрослой девушкой, она не раз задумывалась о той тоске по мужу, которая явно щемило сердце еще молодой мамы. Но маленькой девочке нравилось отправлять папу на поезде, и делить все свободное время с самым близким человеком.

 Джулия плохо помнила отца. Ей он всегда казался серьезным, занятым, и таким жадным на эмоции человеком. Однако, в памяти все же были яркие воспоминания с ним. Например, поездка на море, где они плавали на матрасе брызгаясь соленой водой, или как отец катал ее на лошади, стараясь уберечь от падения. Даже несколько раз читал перед сном сказки, не так выразительно, как мама, но его голос было приятно слушать. Джулия помнила запах, ни в одном другом мужчине ей больше не попадался этот аромат. Она помнила, как колючая борода щекотала щеки при поцелуях, помнила смех, такое редкое, но такое приятное явление. Девушка так же помнила, как с осторожностью выходила на встречу к отцу. Если видела, что его задумчивый взгляд устремлен в газету или в какие-нибудь бумаги, то старалась лишний раз не подходить. С годами это стало обычной привычкой, быть рядом, когда человек готов выделить тебе время, и не мешать, когда не готов. С мамой же все иначе, с ней всегда можно быть рядом, и она всегда с радостью раскрывала свои объятья. Наверное поэтому, пятилетняя девочка любила ее больше.

 Спустя годы, Джулия размышляла и об этом, она понимала, что отец хорошо зарабатывал, раз уж мама могла позволить себе посвящать все свое время дому и дочери. Теперь, будучи взрослой девушкой, ей так хотелось встретиться с отцом, чтобы просто узнать его лучше. Она верила, что на самом деле, за усталым и серьезным взглядом, пряталась добрая, потерянная душа. В последний день в родном доме Джулия простилась только с матерью, с папой проститься не было возможности, тогда она еще не знала почему. Однако, стоит признаться, за двадцать один год, мама вспоминалась ей чаще. Возможно, между мамами и дочками и вправду существует некая невидимая связь. По крайней мере, ей так раньше казалось.

 Подойдя к единственному на парковке автомобилю, Джулия остановилась, наблюдая как седоволосый начальник полиции, пытается сложить в багажник ее чемодан. Эта картина вернула чувство злости и легкое отвращение. Когда Генри закончил, они сели в перегретую на жаре машину, и помчались по залитой солнцем трассе. Из магнитолы пела всеми любимая Бритни Спирс.

– Мы едем в дом, где жила ваша семья, но до этого, заглянем в еще одно место. Буквально на полчаса. Там нас ждут некоторые дела. – Проговорил Генри, внимательно наблюдая за дорогой.

 Джулия промолчала. Она увлеченно смотрела в окно, поражаясь тому, что до сих пор смутно помнит некоторые места. Например, кондитерскую лавку «Сладкий мир», или магазин «Нужные вещи». Сердце снова начало болеть, а чувство тревоги внутри разрасталось. Ей было сложно представить, как сейчас выглядит мама, как живет, и что она скажет, когда встретит свою единственную дочь, которую однажды осмелилась бросить. От этих мыслей, грудь сжимали волнение и страх, казалось, нет воздуха, чтобы просто дышать.

 Машина подъехала к месту под названием «Сочная курочка». Увидев яркую вывеску и все те же красно-белые шторы на окнах, девушка замерла. Череда картинок из детства снова пронеслась в памяти. Во рту появился привкус любимых сырных шариков, которыми мама время от времени разрешала полакомиться.

– Не знаю в каких заведениях вы обедаете в своем мегаполисе, у нас это место славится вкусной курочкой и отменными десертами!

 «Да, здесь прекрасные десерты» – подумала Джулия и улыбнулась. По коже пробежала волна мурашек от прилива волнения.

– Это сюда мы так спешили? – осуждающе произнесла она.

– Да! И не зря спешили, через три минуты у меня начнется обед! – ответил Генри. – Пунктуальность – это важно!

– Вы опоздали к прибытию моего поезда… – еле слышно добавила Джулия, расстегивая ремень безопасности.

– Разве?! У меня не было в планах приехать вовремя. Я вообще надеялся встретить вас у выхода с вокзала, но пришлось ковылять до перрона. – проговорил Генри, удивленно пожав плечами.

– Боже, какая жалость! – недовольно фыркнула девушка и вышла из машины.

 Сделав глубокий вдох, она снова испытала чувство забытой радости. Улицу буквально заполонил аромат фирменных специй и жареного масла. Пройдя через парковку, они направились ко входу, а вскоре оказались внутри. Джулия жадно оглядывалась по сторонам, пытаясь воссоздать картинку из памяти. Многие вещи изменились, например мебель, но атмосфера осталась прежней.

– Можем присесть прямо здесь. – проговорил Генри, о котором девушка на мгновенье забыла. Она по старой памяти прошла мимо места, на которое указал ее малоприятный знакомый, заняв предпоследний столик у окна, вид из которого не особо изменился за прошедшие годы. Все тот же магазин цветов на углу, и государственный банк через дорогу. Генри присел напротив, на лице его мелькнула улыбка. Она была будто случайной, но Джулия успела заметить.

– Мне кажется вы улыбнулись? Или это какой-то спазм лица? – с подозрением спросила она. Эти родные сердцу места, заставляли ее не обращать особого внимания на все неприятные вещи, которые говорил Генри.

– Мне просто показалось, что вы знакомы с этим местом. – ответил он, спрятав глаза в меню, что лежало на столике.

– Возможно! – загадочно произнесла девушка. Оглядевшись по сторонам, она нашла глазами туалетную комнату и решив привести себя в порядок встала из-за стола, поправив свое легкое платье.      – Закажите мне большую порцию сырных шариков и клубнично-банановое мороженое, я вернусь через минуту.

 Когда Джулия прошла мимо Генри, тот расплылся в улыбке. Это место точно было знакомо девушке, более того, ей не понадобилось даже меню, чтобы вспомнить свои любимые блюда. Зайдя в туалетную комнату и посмотрев в зеркало, девушка увидела не только взъерошенные волосы, но и уставшее отражение. Каким бы ни был интересным путь, он так или иначе выматывает тебя, даже если этот путь ведет домой к маме. Умывшись прохладной водой и убрав волосы в пучок, она подправила платье и вышла.

Пройдя мимо барной стойки, девушка заметила на стене несколько рамок с фотографиями сотрудников. Желание увидеть хоть одно знакомое лицо, не оставляло в покое. Остановившись, она изучала улыбающихся людей, запечатленных на фото в приятной синей форме. В этот момент, к ней вдруг обратилась одна из сотрудниц.

– Добрый день! Вам чем-нибудь помочь? – проговорила девушка из-за барной стойки, не отрываясь от шинковки овощей.

– Да, да, я просто хотела попросить стакан воды. – растеряно произнесла Джулия, пытаясь оправдать свое любопытство.

– Официант разве не подходил к вам?

– Я не знаю, я была в туалете. Просто подумала, что смогу взять воды здесь.

– Вам надо было дождаться официанта. К сожалению, не могу покинуть кухню, но постараюсь отправить к вам кого-нибудь.

– Я поняла вас! Ничего страшного. – проговорила Джулия и хотела вернуться за свой столик, как вдруг услышала знакомый мужской голос. Голос, который точно звучал в ее голове. Может быть не так часто, но он точно был в памяти. Повернувшись, она увидела низкорослого седого мужчину в очках, на вид которому было около шестидесяти лет. Его лицо озаряла добрая, приветливая улыбка. На нем была белая рубашка в серую клеточку, и неуместный красный галстук, больше напоминавший галстук клоуна.

– Софи не переживай, я принесу гостье воды. Добрый день! – обратился мужчина к Джулии. – Уточните, пожалуйста, за каким столиком вы гостите?

 Джулия смотрела на него так, будто увидела призрака. Карточки воспоминаний в голове, перелистывались с нереальной скоростью ища подходящую. И вот, наконец, она вспомнила стоящего перед ней человека. Он работал в этом заведении, когда она бывала здесь, будучи еще ребенком. В таких же смешных очках и в нелепом галстуке. Главная его особенность заключалась в другом, в карманах он всегда хранил конфеты. Угощая всех детей, которые приходили в кафе. И нет, это не было обязанностью у сотрудников, просто это делало его счастливей. Мужчина улыбнулся, и Джулия будто очнулась от своих воспоминаний.

– Простите, я задумалась, – виновато произнесла она. – Мой столик слева, самый дальний у окна. Спасибо вам!

– Всегда пожалуйста! – проговорил мужчина, и побрел куда-то вдоль барной стойки, хромая на левую ногу.

 «Филипп! Точно! Его зовут Филипп! Он всегда обслуживал маму. Раньше он был официантом, а теперь управляющий, если верить надписи на бейджике. И его фото висит на стене, да, он управляющий. Филипп, невероятно»! – восторженно подумала Джулия и совершенно счастливая вернулась к своему столику. Генри заметил изменение в лице собеседницы, но не прокомментировал это. Спустя мгновение, к столику подошел человек с неуместным красным галстуком.

– Здравствуй Филипп! Как дела?

– Здравствуй Генри! Хорошо, но нога иногда подводит. Как ты?

– Здоровье ни к черту, скоро точно уйду на пенсию! – они посмеялись, словно старые друзья.

– Ты, кажется, последние лет десять собираешься на пенсию!

– В этом ты прав! Но как они тут без нас! – проговорил Генри.

– Это точно! – ответил Филипп, и повернувшись к Джулии поставил перед ней стакан воды и несколько салфеток.

– Это вам, мисс!

– Благодарю! – ответила девушка, одарив мужчину улыбкой. Ей было интересно, вспомнил ли он ее.

 Лишь когда Филипп скрылся из виду, Джулия заметила, что под салфетками, которые он принес вместе со стаканом воды, лежали два леденца. Те самые, арбузы и мандаринки в прозрачных упаковках, которые так трудно открывались. Девушка невольно подняла глаза на барную стойку, где, улыбаясь стоял Филипп. Он вытянул перед собой руки со сжатыми кулаками. Сначала раскрыл одну ладонь, в ней лежала конфетка. Потом вторую, и там тоже была конфета. Джулия знала, что это значит, именно так он встречал ее, будучи ребенком. Предлагал угадать в какой руке сюрприз, и он всегда был в обеих. Такая своего рода беспроигрышная лотерея. Девушка, еле сдерживая слезы, кивнула, на что Филипп ответил тем же.

 Мужчина смог узнать в ней маленькую девочку, которая когда-то приходила со своей любимой мамой, а однажды навсегда покинула город. Сырные шарики с годами тоже изменились. Теперь сыр казался более тягучим, а вкус насыщенней. Мороженное дольше сохраняло свою форму, и к счастью, пока еще не было напичкано всякими вкусовыми добавками. За обедом Генри и Джулия не разговаривали, каждый был увлечен своим блюдом. Лишь, вернувшись в машину, девушка осознала, что следующая остановка – дом. От этих мыслей ей стало страшно.

– Может будет лучше остановиться в отеле? – спросила она, садясь в автомобиль.

– Зачем? Кормить клопов и прочую дрянь? – проговорил Генри, вполне понимая ее страхи.

– Вот вы какого мнения о здешних отелях?

– Я просто считаю это неуместным. Белла должна была написать, что все транспортные расходы вам возместят, но не думаю, что кто-то захочет возмещать еще и отель.

– Не переживайте, я могу себе это позволить. Может уже расскажете хоть что-нибудь, из того, что меня будет ждать.

 Генри внимательно посмотрел на взволнованную девушку. Он тяжело вздохнул, от чего ей стало не по себе.

– Сложно объяснить, я и сам не знаю, что нас сегодня ждет. Джулия, ваша мама больна, у нее Альцгеймер, и это далеко не первая стадия заболевания. Хочу чтобы вы понимали, ждать от нее можно все что угодно.

– Этого не может быть… – еле слышно проговорила девушка.

– Это жизнь, и поверьте, в ней случается все что угодно, она не щадит никого, такова правда. – задумчиво ответил Генри, бросив взгляд куда-то в даль.

 На некоторое время, в машине повисла тяжелая тишина.

– Так значит она ничего не помнит? – испуганно спросила Джулия, все еще обдумывая услышанное.

– В хорошие дни – помнит, в плохие – нет. Вот и все! Какой сегодня день у вашей мамы, я пока не знаю. – пожав плечами ответил мужчина.

– Но как она справляется одна? – череда вопросов всплыли в голове девушки. От страха и волнения появилась легкая тошнота.

– Все нормально, она не одна. У нее живет подруга, Маргарет, они знакомы очень давно. К тому же, у нее есть такой хороший друг как я. Поверьте, ваша мама в безопасности, это единственное в чем можно не сомневаться.

– Но ведь она еще молода для этой болезни? – не унималась девушка.

– Порой в нашей жизни происходят события, которые не должны происходить. Нам кажется, будто бы мы не заслужили этого, что подобное случается с кем угодно, но не с нами. Но, это все равно происходит, потому что у судьбы на нас свои планы. Кто-то в пять лет остается сиротой, а кого-то награждают букетом болезней. Только судьба решает, у кого будет Альцгеймер, а у кого рак костей. И судьбе наплевать сколько лет вашей маме, ей наплевать на последствия, такова правда.

 От этих слов вопросов стало еще больше, однако Джулия не была уверена в том, что готова получить сейчас все ответы. Немного подумав, один она все же спросила, то, что волновало больше всего.

– Она вообще вспомнит меня?! – голос предательски задрожал.

– Скоро это и выясним.

ГЛАВА 3

ВСТРЕЧА

Путь к дому, больше напоминал коридор памяти. Джулия вжалась в кресло, осознавая свое присутствие в этом, до боли знакомом, месте. Хотя до письма Беллы, она даже не подозревала откуда родом. Иногда ей казалось, что весь этот город – всего лишь плод детского воображения. Проехав огромный супермаркет, бар «Юджин», и парк с озером, который Джулия все еще помнила, они остановились на большом перекрестке. Обычно, маленькие удаленные города вскоре умирают, но этот был исключением. Дальше, путь лежал мимо больницы, где в четыре года Джулии зашивали колено – так прошло знакомство с велосипедом. В окно промелькнула часовня, магазин с вывеской «Все для дома» и кофейня «У Синди». Ни один шоколадный брауни не сравнится с их эклерами. Когда машина повернула на нужную улицу – девушка замерла. Ей вдруг захотелось вернуться в поезд, потом в самолет, а оттуда домой, в привычную ей жизнь.

Дом, в котором прошло ее счастливое детство – расцвел. В нем обновили двери, окна и кровлю, крыша стала приятного зеленого цвета. Веранда сменилась на более широкую: теперь туда вмещались два плетеных кресла и несколько огромных горшков с молодыми деревьями. По обе стороны крыльца и тропинки что вела в дом, разрастались разноцветные цветы, некоторые из них доставали до окон первого этажа. Машина остановилась у забора, и Джулия первые ощутила слабость собственных ног. Генри достал из багажника чемодан, и закрыв автомобиль направился к дому по аккуратной каменной тропинке, которой раньше точно не было.

– Вас ждать? – спросил он, повернувшись к девушке.

– Разумеется! – ответила она, продолжая испытывать чувство нескончаемого волнения.

Окна кухни были раскрыты, оттуда доносились сладкие запахи жареных овощей, ярче всего ощущался лук. На секунду девушка представила свою красивую молодую маму: танцующей и напевающей у плиты. Из граммофона струится инди-поп, а маленькая кудрявая Джулия завороженно наблюдает за происходящим. Время стерло это воспоминание, но запах из кухни оживил его. Как и те чувства беззаботной, свободной, и такой особенной жизни. Жизни наполненной любовью.

Подойдя к дверям, Генри постучал. Этот стук вернул девушку обратно в реальность. В доме послышались шаги, а через матовое стекло стала заметна фигура. Джулия замерла, ей вновь стало так страшно, так, что она едва ли могла пошевелиться. Внутри все дрожало, словно раскаленное стекло, готовое вот-вот разбиться. Замок щелкнул. Девушка сжимала в руках сумку, стараясь хоть немного перенести напряжение. Дверь открылась, и на пороге появилась темнокожая женщина лет сорока пяти, с кудрявыми черными волосами и аппетитными формами.

– Добрый день! Как я рада вас видеть! Заходите скорей, не стесняйтесь, а то у меня там в печи индейка! – проговорила весело женщина, которая тут же убежала на кухню. Это была та самая Маргарет, о которой упоминал Генри.

Затаив дыхание, Джулия переступила порог столь знакомого, но в то же время, чужого дома. Двадцать один год прошел с момента, когда вся ее жизнь осталась в этих стенах. Любимые игрушки, наряды, уютная комната, смешные рисунки, и конечно душевное спокойствие. Теперь в доме был сделан свежий ремонт, гармонично подобранная мебель, на полках стояли цветы, а пол у дверей больше не скрипел. Так странно, Джулия не припоминала о любви матери к цветам, возможно это было дело рук Маргарет. И хоть дом выглядел иначе, но расположение комнат, лестница, люстра в гостиной, и книжный шкаф остались прежними. Их явно отреставрировали, потому что выглядели они как новые. Генри смело пересек гостиную, и прошел в кухню, где за огромным кухонным островком хлопотала счастливая Маргарет.

– Ну, где она, Генри? – проговорила женщина, ожидая появления в кухне Джулии.

– Пусть осмотрится. Как сегодня Элис? – спросил он.

– Сегодня не очень. С утра возится в саду, будто чувствует, что что-то должно произойти, но не понимает, что именно. Места себе не находит. Вот, решила порадовать ее любимым овощным рагу.

В этот момент, на пороге кухни появилась Джулия. Маргарет с добротой и грустью посмотрела на нее.

– Значит она не узнает меня? – волнительно спросила девушка.

– Я не знаю, милая. Это слишком сложно предугадать. Если она узнает тебя, скажем всю правду, но, если не узнает, я скажу, что ты моя кузина. Завтра будет новый день, и возможно, все будет иначе. В любом случае она ждала тебя, ждала, кажется всю свою жизнь. Будет лучше не травмировать ее, если вдруг она все же не вспомнит сама, дать ей немного времени. – пожав плечами, проговорила женщина.

– Хм, получается меня можно травмировать, а ее нет? Мне потребовалось потратить большую часть своей жизни, чтобы вылечить эти травмы. – возмутилась девушка.

– Поверь мне Джулия, жизнь достаточно наказала ее. Большего она не заслуживает, так же, как и ты. Я даже не представляю, что тебе пришлось пережить, но позволь ей все исправить. Позволь себе простить свою маму, ведь только через прощение приходит спокойствие. – проговорила Маргарет, у которой вдруг блеснули глаза. Генри молчал. Джулия поджала губы отвернувшись в сторону. Ком горечи был слишком близок, и еще хоть одно доброе слово, могло вызвать водопад слез. Сейчас это было бы лишним.

– Я давно простила ее! С вашего разрешения, могу я осмотреться? – проговорила девушка, и не дождавшись ответа вышла из кухни. Маргарет тревожно взглянула на Генри, тот лишь беспомощно пожал плечами.

Джулия зашла в гостиную, которая раньше была наполнена фотографиями и детскими рисунками, теперь же в ней не было ничего из прошлого, лишь картины и цветы. Всюду царили чистота и порядок, за домом следили, и это было хорошо. После слов Генри о том, что у ее матери Альцгеймер, ей вдруг стало страшно от мыслей как она ухаживает за собой, как живет и как справляется. Однако, на первый взгляд все выглядело неплохо, не считая того, что возможно Элис никогда больше не вспомнит свою единственную дочь. Еще, не менее смущал вопрос финансов матери. Дом выглядел не дешево, а нанять юриста и поселить подругу в качестве помощницы, удовольствие дорогое. Вряд ли у них с отцом были какие-то накопления, может быть какая-нибудь страховка или лотерея, так или иначе, этот вопрос стоило поднять. Ведь если речь идет о кредитных картах, то есть вероятность, что Джулии, как единственной дочери, придется помогать покрывать их.

Обойдя первый этаж дома, девушка испытала не только тоску по родным стенам, но и осознание того, что вся ее жизнь прошла мимо. Просто в один момент, одна ситуация, одно действие – навсегда перечеркнуло такое счастливое детство. Все стало иначе, в ту самую странную ночь. Какая судьба ждала ту пятилетнюю девочку, теперь можно лишь гадать. Была бы она счастлива в этом доме со своей настоящей семьей, сложно сказать, возможно судьба уберегла ее, понять бы только от чего именно.       Подойдя к дверям ведущим во внутренний двор, Джулия увидела женщину, сидевшую у забора в окружении цветов. Рыжие, чуть потускневшие волосы, убранные в аккуратный хвост, темная футболка, на пару размеров больше, чем надо, и легкие светлые шорты. Такая домашняя и уютная, задумчивая и живая. Сердце девушки заколотилось так, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Знакомые движения рук и покрытое веснушками тело, все это говорило о том, что перед ней человек, которого так долго ждала Джулия. Набравшись смелости, девушка вышла на улицу. Воздух был наполнен свежестью и сладким ароматом спелой вишни, который казалось, пьянил. Внутри росло чувство счастья, плотно граничившее с тревогой и страхом. На заднем дворе стояла летняя беседка и мангальная зона, их построил еще отец девушки. Однако со временем, они тоже дождались обновки и небольших изменений. Справа под яблонькой располагалась качель, а рядом раскладушка с книгой. Между деревьями и домом висели гирлянды, которые видимо включались по вечерам. Когда до женщины оставалось расстояние вытянутой руки, Джулия вдруг пожалела о своем решении подойти, но уходить было слишком поздно.

– Эти пионы прекрасны! – произнесла она, чтобы хоть как-то дать о себе знать. Женщина повернула голову и улыбнувшись посмотрела на девушку.

– О спасибо! Это австралийский сорт пионов. – она встала на ноги и сняла перчатки. – Простите, я не заметила, как вы подошли. Мы с вами знакомы?

Сердце Джулии сжалось, нет, она все-таки не узнала свою единственную дочь. Внутри росла тревога и желание убежать, вернуться в прошлое и отказаться от этой поездки. Однако, смотреть в такое родное лицо, было неким блаженством. Джулия узнала эти зеленые большие глаза, родинку над губой, и веснушки. Рыжие волосы чуть потускнели, их разбавила аккуратная седая прядь, но они все так же были прекрасны. Тонкие руки, худые плечи, острая ключица, шрам от качелей на подбородке, и ямочки на щеках. Ее лицо излучало свет, ровно, как и двадцать один год назад. Элис улыбнулась, и девушка почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Простите, я вас обидела? – проговорила женщина, коснувшись руки незнакомки. От этого касания Джулия замерла, она помнила эти мягкие, нежные руки. Помнила даже выступающие вены и череду родинок от мизинца к большому пальцу.

– Нет, это вы простите меня, все хорошо. Простите… – проговорила девушка, вытирая слезы с покрасневших щек.

– Пойдемте в дом, я дам вам воды. С вами что-то произошло? – Элис внимательно изучала лицо девушки, ожидая хоть какое-то объяснения.

– Эти пионы напомнили мне о моем муже. Он недавно умер, а пионы были его большой любовью. Прошу прощения, я Аманда, кузина Маргарет! – Джулия протянула руку, и женщина пожала ее.

– Очень приятно, Аманда! Я Элис, ваша тетушка мой ангел хранитель. Примите мои соболезнования, мне жаль, что эти цветы вызвали у вас чувство грусти. – она пожала девушке руку и одарила улыбкой. – Вашему мужу повезло, ему досталась такая красивая и добрая сердцем жена. Думаю, эти слезы огорчили бы его, ведь пока мы живы, нужно быть сильным. Спасибо что вы приехали. Уверена, Маргарет предупреждала, а я такая рассеянная, что снова все забыла.

– Ничего страшного, я ненадолго, в городе ждут дела. – ответила Джулия, и они вместе пошли в сторону дома. Это было так странно, словно обрывок какого-то сна.

– Очень жаль, в нашем доме редко бывают гости. Как дорога? Вы, наверное, проголодались? – задумчиво проговорила Элис.

– Спасибо, но я заехала пообедать. – скромно ответила Джулия все еще не веря происходящему.

– Как вы могли! – рассмеялась женщина, и смех этот был все так же беспечен. – Ваша тетушка готовит отменное рагу, а вы перебили весь аппетит, полагаю заехали в придорожное кафе?

– Нет, заехала в заведение «Сочная курочка», там оказались вкусные сырные шарики. – Джулия нарочно это сказала, она хотела понять, что сохранилось в памяти матери, и как далеко ей придется копать, чтобы напомнить о себе.

– Сырные шарики, да. Сколько же лет я там не была. Раньше я любила это место. – Элис немного взгрустнула, но было ощущение, что она не понимает откуда появилась эта грусть, и от этого сердце Джулии обливалось кровью.

– О! Я погляжу вы уже встретились! – проговорила Маргарет выглянув на улицу, стараясь выяснить обстановку.

– Твоя кузина застала меня врасплох! – Элис добрым жестом коснулась плеча девушки, что вызвало очередную волну дрожи. – Маргарет, пахнет превосходно! Ну как тебе это удается?

– Оставьте в покое мои секреты! Вы ведь помните, я и сама люблю поесть, вкусно вам вкусно и мне. Кстати, Генри пришел, хотел узнать, как самочувствие.

– Правда?! С чего бы вдруг? – задумчиво проговорила женщина и зашла в дом, пропустив сначала гостью. Первым делом, она свернула в туалетную комнату, чтобы умыть лицо и руки. Джулия последовала за Маргарет на кухню.

– Значит она не узнала вас? – шепотом спросила женщина в фартуке оглядываясь по сторонам, словно тайный агент. Девушка отрицательно покачала головой. – Вот черт! – добавила Маргарет осуждающе посмотрев на Генри.

– Не надо на меня так смотреть! Я тут не причем! – пожав плечами, ответил он.

В этот момент на кухню вошла Элис, все такая же солнечная и счастливая, как и двадцать один год назад. Однако кое-что ее все же сдавало – это легкая грусть и усталость, что присутствовали во взгляде. Девушка украдкой смотрела на маму, словно это было запрещено.

– Генри! Привет! Рада тебя видеть! Какими судьбами? – они с Генри крепко обнялись, и Джулия нахмурила брови. Нет это была не ревность, а скорее осуждение.

– Просто проезжал мимо, учуял этот запах, и решил, что уж в этом доме для меня точно найдется лишняя чашка вкусного обеда. – подшутил он.

Джулия была поражена его резкой сменой поведения и настроения. Да, он однозначно испытывал симпатию к ее матери, но почему же тогда так грубо повел себя с единственной дочерью Элис? Как бы там ни было, девушка сделала некоторые выводы.

– Этот хитрец объедает нас! – отшутилась Маргарет, дорезая огромные листья салата.

– Да, ты права, но мы в очередной раз его простим. – Элис улыбнулась. Она подошла к холодильнику, где взяла ручку и на приклеенном листе бумаги что-то написала. – Маргарет, если ты заканчиваешь, я могу начать накрывать стол.

– Да, можете накрывать, предлагаю в честь такого события пообедать в гостиной! – произнесла веселая женщина в нелепом фартуке.

– Хорошая идея, мне нравится, а что за событие? – не сильно вникая в смысл слов, поинтересовалась Элис, доставая праздничные тарелки из шкафа.

Генри, Джулия и Маргарет резко переглянулись между собой. У всех на лице мелькнул страх. Каждый понимал, что если пауза затянется это может плохо закончится.

– Маргарет, наверное, имела в виду мой приезд! – дрожащим голосом произнесла Джулия, чувствуя, как пересохло у нее в горле.

– Конечно! Моя родная кузина наконец-то добралась до нас. К тому же, мне кажется, мы впервые обедаем в количестве четырех человек. Не считая того раза, когда Генри привел с собой друга, чтобы нас познакомить. Это было забавно!

Они засмеялись, так по-дружески и по родному одновременно. Элис похлопала свою подругу по плечу и понесла посуду в гостиную. Ее худые руки немного дрожали, будто ей было тяжело нести эти восемь керамических тарелок. Несмотря на оптимизм, и то счастье, которое она излучала, Джулия все же заметила, что ее мать стала медлительна и осторожна. Теперь было сложно представить ее танцующей у плиты с маленьким ребенком на руках. Но почему это произошло, ведь Элис еще так молода, что же случилось с ней за эти долгие годы разлуки?

Девушка снова почувствовала волну страха и грусти. Ожидание увидеть ту юную счастливую маму разбилось на миллионы осколков. Хотя было понятно, что жизнь давно изменилась, и двадцать один год тому подтверждение. Ком в горле горчил, а в носу предательски защипало. Очередной порыв слез был слишком близок, и стоило отвлечься, чтобы сдержать его.

– Я могу чем-нибудь помочь? – обратилась она к Маргарет, та наклонилась к девушке так, что Джулия почувствовала запах чеснока из ее рта.

– Ты очень поможешь, если скажешь мне как ты себя назвала? – Это снова выглядело странно и забавно одновременно, словно она пытается заполучить строго запрещенную информацию.

– Аманда! Я сказала Аманда, я не знаю почему, я переживала, и это было…

– Не важно, все, тшшш! – прошептала Маргарет и в ту же секунду вернулась Элис.

– Я схожу в сад, нарежу свежих цветов, в честь все тех же приятных событий.

– Я помогу тебе, все равно сижу без дела. – проговорил Генри, и вышел следом за Элис во внутренний двор дома.

– Мне кажется, или между ними что-то есть? – осуждающе спросила девушка.

– Тебе не кажется. Между ними действительно есть некая связь. Я называю это «трагическое родство душ». Они словно два крыла умирающей бабочки, еще летят, но уже не взлетают, звучит печально, но это так. – проговорила Маргарет, бросив взгляд на задумчивую девушку.

– Моя мама умирает? – спросила вдруг Джулия рассматривая записку на холодильнике. На ней было написано: «Маргарет – домашняя фея, Генри – друг спасатель» рядом висела фотография, где были запечатлены все трое. Снизу она заметила еще один листочек, на котором была всего одна надпись, сделанная несколько минут назад, «Аманда – кузина волшебной феи». Подобных «напоминалок» было немного, но от их наличия по коже бежали мурашки.

– Я не знаю милая! Если так подумать, мы ведь все потихоньку умираем. Альцгеймер уже не один год мучает твою маму. Она сильная, по крайней мере старается быть сильной. Странно что она не узнала тебя. В ее памяти сохранилось немногое: последние годы жизни, проведенной с нами, детство, юность, и твое появление на свет. Иногда она просыпается и плачет, она ищет тебя… – Маргарет поджала губы и прикрыла тыльной ладонью лицо, а после, сделав глубокий вздох продолжила говорить, но голос ее дрожал. – Она кричит, «Джулия, крошка, где ты?», заглядывает под одеяло, под кровать. Выбегает из спальни в детскую комнату, ищет там, потом падает на колени и просит о помощи. Зачастую это происходит рано утром. Я выскакиваю в одной сорочке и прибегаю к ней. Она помнит меня и начинает рыдать мне в грудь как ребенок. Она кричит, что потеряла тебя, что ее маленькую девочку похитили. А я успокаиваю и даю ей лекарства. Вскоре Элис засыпает, и последнее время этот круговорот действий стал повторяться чаще. – голос Маргарет стал тише, а слезы одна за другой стекали по щекам. – Я думаю, эта болезнь, последствие всех переживаний и всего того, через что ей пришлось пройти.

– Почему она не искала меня, Маргарет? Куда они с отцом пропали в ту ночь? – голос Джулии тоже дрожал, а слезы все же взяли вверх. – В нашу последнюю встречу она обещала вернуться за мной, но меня увезли в интернат. Там была одна большая комната и много кроватей с детьми. Кто-то был младше меня, кто-то старше, но все они просто спали смирившись со своей судьбой. Пролежав некоторое время на твердом матрасе, я решила выйти из комнаты. Двери были открыты, выйдя в коридор, увидела, как вдоль него справа на стене мигали тени от телевизора. И я пошла туда, на звук чьих то голосов. Там был закуток в виде комнаты отдыха, на диване сидели ночные нянечки. По телевизору шло какое-то кино, но они не смотрели его, они обсуждали меня. Точнее, обсуждали ужас той ситуации, которая произошла. Они говорили, что моя мать свихнулась и убила своего мужа, то есть моего отца, и теперь маме светит тюрьма, а мне вечное скитание по интернатам, потому что никто не возьмет себе ребенка чьи родители убийцы. Помню, как хотелось закричать что это не правда, что моя мать не делала этого. Но я была всего лишь пятилетним напуганным ребенком, который просто молча вернулся в ту неприятную комнату и лег на твердую кровать, с головой укрывшись одеялом. И до сих пор, это единственная информация которая у меня есть. На утро со мной говорил психолог, он сказал, что моя мама попала в беду, и ей нужно время. Потом пришел какой-то мужчина с полицейскими, и уже он сообщил, что мама больше не вернется. После этого меня перевезли в другой город, потому что в нашем интернате случился пожар. Примерно через две недели меня усыновили. Хельга, моя приемная мать, знает лишь о том, что моя мама жива, и что она отказалась от меня. Я никогда не говорила ей правду, и думаю уже не скажу. Тем более, я и сама не знаю, правда ли все сказанное нянечками или же это просто сплетни.

– Джулия, твоя мать не делала того, о чем говорили те женщины, все было совершенно иначе… – в этот момент открылась дверь и в дом вошли Элис и Генри. Маргарет быстро подошла к девушке и крепко обняла ее. – …я тоже, очень, очень по тебе скучала! Спасибо, что приехала! – громко проговорила Маргарет сжимая девушку в объятьях. Когда Элис и Генри вошли в кухню, ни у кого из них не возникло вопроса, почему Джулия и Маргарет были заплаканными. Элис видела в этом прекрасную встречу родных людей. А Генри догадываясь, о чем они говорили, боялся что болтушка Маргарет ляпнет лишнее. Ведь в этой истории были вещи о которых Джулии нельзя было знать, и об этом Генри должен был хорошенько позаботиться.

ГЛАВА 4

РАЗГОВОРЫ

За непринужденной беседой прошел ужин, так хорошо в этом доме давно не собирались. Элис достала бутылку вина, а Маргарет и вправду оказалась волшебницей кухни. Джулия ловила взгляд Генри на матери, но пока, лишь изучая его поведение. Одно она уже поняла, человек он был, с той еще «изюминкой». По крайней мере там на вокзале, и по пути в «Сочную курочку», рядом с ней находился грубый, самоуверенный хам. Здесь же он: тихий, отзывчивый, добрый гость. Девушка пыталась уловить из рассказов мамы хоть что-нибудь знакомое, но у нее ничего не получалось. Она вспомнила голос, улыбку и загадочное выражение лица мамы. Даже вспомнила этот интересный стиль общения. Однако, ей не удалось уловить, хоть какие-нибудь зацепки из детства. Будто они никогда и не были, теми самыми близкими людьми во всем мире.

После обеда Генри поблагодарил всех и ушел, сказав, что его ждет не прочищенная раковина, а отпуск совсем скоро закончится. Так Джулия поняла, что спешить с вокзала до «Сочной курочки» на якобы обед, было бессмысленной ложью, ведь как оказалось, Генри находился в отпуске. Более того, его дом находился рядом с домом матери, буквально через газон. Это не нравилось девушке, у нее с этим человеком складывались не самые доверительные отношения.

 Девушка помогла Маргарет на кухне, Элис тоже попыталась, но бокал вина утомил ее так, что вскоре она задремала в кресле. Джулии хотелось продолжить разговор, который они с Маргарет не закончили, но все никак не попадался подходящий момент.

 После уборки, женщина проводила гостью на второй этаж, там находилась свободная спальня. Пройдя мимо комнаты мамы, девушка обратила внимание на дверь, которая была ровно, напротив. С тех самых пор, в доме изменилось все кроме этой двери. Джулия, с волнением внутри, на ватных ногах, прошла мимо. В спальне оказалось светло и чисто, у стены стоял платяной шкаф, кровать, телевизор и тумбочка, на которой лежал комплект свежего, ароматного, постельного белья. Таким сервисом ни один отель не сможет похвастаться. Когда Маргарет ушла, девушка вернулась к знакомой двери, разглядывая побледневшие с годами наклейки в виде пчел. Их было девять, всегда девять, потому что одна пчелка порвалась, когда маленькая Джулия пыталась ее отклеить. Девушка коснулась рукой холодной ручки, желая заглянуть внутрь, но непреодолимое чувство страха остановило ее. Казалось, будто она была еще не готова к этому.

Сложив вещи в шкаф, взяв полотенце и сменную одежду, она спустилась вниз по лестнице в сторону ванной комнаты. Элис уже проснулась, и теперь сидела в кресле с книгой в руках. Увидев девушку, женщина вышла к ней навстречу.

– Кажется, вино меня усыпило. – Виновато проговорила она.

– Ничего страшного, я сама чуть не уснула. Спасибо за гостеприимство, вы очень добры. Я хотела сходить в душ, если вы не против.