Читать онлайн Дары и причуды бесплатно

Дизайнер обложки Владимир Фуфачёв

ISBN 978-5-0062-4117-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга долго ждала издания. После первой книжечки 1993 года, написанном в двадцать лет, на взлёте вдохновения я вошла в период окружающей глухоты и невозможности финансирования. Так стихи и лежали в рукописном варианте, в толстом зелёном блокноте.

Вот – теперь сама себе я и стала меценатом-издателем собственной книги своих стихов. И хорошо. Никому я не должна. Всё здесь авторское, кровное. Моя любовь, мои переживания и мечты. Мои дары и причуды.

В книге несколько фотографий. На двух из них я читаю в актовом зале стихи, держа в руке этот самый блокнот. С ним я побывала во многих уголках Нижегородской области. С ним я ездила в командировки по работе в Минск, Харьков, в Москву, в Иваново… Читала стихи с блокнота на многих литературных встречах.

Эта книга – мечта, исполненная через годы ожиданий.

Лариса Бухвалова, член Союза писателей России.

«У истока, в начале начал…»

У истока, в начале начал,
Я хотела так много свершить.
Мелкий дождик по крыше стучал.
Парка в небе свивала мне нить.

Говорила себе – всё смогу.
Прядки с неба дождями лились.
Не останусь пред Богом в долгу —
Совершу переход через жизнь.

Полагала всё в мире понять,
Глядя в дождик за мокрым окном.
Парка с неба спускала мне прядь
По листве в пелене дождевой.

Это было – как будто игра —
Нить атласных, неведомых рун.
Эту нить из окна приняла
Я как дар на дожде, на ветру.

1996.

1. ВСЯ В ОЖИДАНИИ…

«Вся в ожидании мгновенья…»

Вся в ожидании мгновенья,
невероятного, конечно.
Которое зовётся Вечность,
На цыпочках у вдохновенья.

Вся в ожидании у окон
и в поиске, и в невезенье,
и в коконе пыли музейной,
ещё не бабочка у Бога…

1994.

«Сбежать из дома, вспомнив смысл…»

Сбежать из дома, вспомнив смысл,
И не принять земную плоть.
Оранжевый кленовый лист
Как брошку к сердцу приколоть

Быть сумасшедшей, неземной,
Змеиться в жёлтой чешуе.
И не кончаться – Бог с тобой,
А начинаться – Бог в тебе.

И без пути увидеть путь,
Привычную разрушив клеть.
Как душу телу не вернуть
И ничего не заиметь.

И не поняв – как жить и лгать,
Судьбу, как город, обогнуть.
Посеять с тайнами тетрадь,
И вообще земную суть.

И жёлтым клювом бить в стекло,
В непонимание разлук.
И ощущать – как повезло
Мне на стеченье слёз и мук.

1994.

«Услышав голос, я смолкаю…»

Услышав голос, я смолкаю,
боясь прервать дрожащий звук.
Я эту женщину не знаю,
недосягаемых тех рук.

Как будто письмена сжигаю.
Вдруг встречи жажду и боюсь.
Стихов её я не читаю,
как будто Бога сторонюсь.

Я понимаю, что так надо —
В глазах, чернеющих её
Живёт не радуга, не радость,
а одиночество одно.

Хитросплетения из терний,
Какие всё тесней и злей…
Но в даль гляжу, за ветви терний,
На тайный зов души моей.

1994.

«Весь мир теперь поделен…»

Весь мир теперь поделен:
Чужие и друзья,
Цветение, метели.
И кто, среди них, я?

Нескладная, чудная.
И чувства на разрыв.
Живу, не замечая
Соперников своих.

И, может, в том спасенье.
Кто он – ближайший друг?
А если рядом мщенье
От обнимавших рук?

Не дозволенье чуда,
Несправедливый суд.
Я странник ниоткуда.
Меня не узнают.

1994

«На шпагах! Да! Дуэль на шпагах!..»

В гавань заходили корабли…
(из песни)

На шпагах! Да! Дуэль на шпагах!
Ты – принц. Он – бешенный пират.
И, непременно, виноват.
А ты – невиннее святого.
Я – дева юная меж вас —
Над лазуритом вод бездонных
Бушующая амазонка.
Платок летит, в ветрах кружась,
Над шхуной ввысь, под голос звонкий.

Гляди, махровый волк морской,
Кто биться кинулся с тобой —
Он – как свечи святое пламя.
Ты – в чёрных, резких шрамах камень.
Полощется любовь над нами
Корсарским флагом беззаконным.
На шпагах! В крике оголтелом
Смешаются, столкнуться маски.
Пират с ножом и принц мой смелый…
Ал непорочный парус белый
Из вечной сказки.

1994.

«Так встречи ждёшь, но час ухода…»

Так встречи ждёшь, но час ухода.
Лишь прикоснёшься – век разлук.
Наперекор – когда-то всё же
Нам эти двери распахнут?

Когда-нибудь, по мановенью
Волшебной палочки мечты,
Исчезнут стены отчужденья,
И, вмиг, сойдёмся – я и ты.

Но чуда нет. И мне не слышен
Заветный голос, сердца стук.
И не видны сквозные нити
Лучей стремящихся от рук.

1994.

«Странно писать о несчастной любви…»

Странно писать о несчастной любви.
Или я что-то забыла в минувшем?
Сердцебиение ль тише и глуше
От совпаденья не встреч и обид?

Мне ли чужую слезу выбивать,
Тем, кому болью чужою живётся?
Только – однажды увидевшей солнце
Нечего мне в этом мире терять.

Нечего от пересудов беречь,
Если так просто понять и поверить.
Будто уже открывала все двери.
Или – стояла на месте всех встреч.

1994.

«Ни стихам, ни душе отпущенья…»

Ни стихам, ни душе отпущенья.
Под дождём облетает листва.
Это беглая боль подозренья,
Словно в чём я себе солгала?..

Только ветра истома больная
Кружит лёгкий клубок паутин.
Это имя отбилось от стаи,
Этот голос остался один.

1994.

«Устала года пролистывать…»

Устала года пролистывать,
Счастливые в них мгновения
Считать опавшими листьями,
Свершёнными, тем не менее.

Всё глупости и нелепости,
Стремления и сомнения.
А скажут иные, в Вечности,
Что были мы современники.

И двадцать как зёрна зрелые
Покатятся в травы встречные.
И разница, несовпадения
Покажутся просто мелочи.

1994.

«Нет. Всё иное. Эта осень…»

Нет. Всё иное. Эта осень
Иная. Лет бы сто назад
Здесь было непременно проще,
Был светел сад.

И девушка была иная.
И ты иной.
Тогда она, всё понимая,
Шла за тобой.

Но старый сад, увы, утрачен.
Погас твой взгляд.
Лишь призрак бродит в сне вчерашнем,
Смотря назад.

1994.

«Зачем-то хотела первой…»

Зачем-то хотела первой
Быть, самой. И так летела,
что не признавала ценность
Взросления – жизни целой.

Лишь била по нервам клавиш,
Карябала больно память
За то, что причин не знает,
И даже не помнит Рая.

Вздохнула светло и грустно,
Услышав однажды фразу:
Всё будет – и взлёт, и мудрость.
И, даже, небо в алмазах.

1994.

«Нет, я не улетаю, а сказку вам слагаю…»

Нет, я не улетаю, а сказку вам слагаю.
И рвусь, и возвращаюсь, стихая на пути.
Затем, что дорогое, как жемчуг, предлагаю —
Пылинку золотую с протянутой руки.

Я верю – если рядом пульсирует живое,
То это чьё-то сердце, что степлилось со мной.
И я ему без страха, без робости открою —
Какая бесконечность в пылинке золотой.

В ней сад, где свет струится, щебечут птицы звонко,
Всё проникают нити, и голос – сладкий стих.
Там друг мой будет нежно, медлительно и тихо
Волос моих касаться в пылинках золотых.

1993.

«Не печальтесь – я просто свободна…»

Не печальтесь – я просто свободна,
Не спешите – я в детстве живу.
Потому и смеюсь беззаботно,
Мчась открыто навстречу всему.

Я взметаю так радостно руки —
Это крылья, представьте себе.
В них невидимой музыки звуки,
Беззаботность и радость на всех.

Или завидно чистому счастью?
Иль негоже мне крылья иметь,
Так любить, улыбаться и мчаться
Среди взрослых проблем и сует?

В небе звёзды горят и не гаснут.
Кружат листья – посланья берёз.
Всё на свете настолько прекрасно,
Что нет места для дум и для слёз.

В сердце чувств бесконечная бездна,
Краски лета для юных сердец.
Став земной – в толчее я исчезну.
Всё свершится и, верно, конец.

1994.

«Осень…»

Осень.
Эта осень – странность.
Зябкий стих.
Хрустнувший, вдруг,
Под ногами
Льда триптих.

В осени
Притихшей, мудрой
На двоих
Как же много веток бурых
Мокрых лип.

1994.

«Слушать мысли и быть спокойной…»

Слушать мысли и быть спокойной.
Не боящейся гулких бед.
То не листья по свету гонят —
Возвращают меня к себе.

И такой моросящий дождик,
Как улыбка сквозь лёд и мёд.
Это небо, касаясь, с дрожью,
Гладит чёлку мою и жжёт.

В мокром сене ищу иголку,
Намекнув в золотую высь:
Обожаю сбивать всех с толку
И смотреть – в чём упрятан смысл?

1994.

2. Разрешение жить

«Я решенье искала…»

Я решенье искала…
Сколько раз, сколько лет
Мне лететь сквозь провалы,
Где не виден ответ?
Осуждения ближних,
Ставших будто стена.
За юродство, за близость,
За слова: «Я сама!»
Пробиваясь сквозь тернии
Я ли стану просить
Дозволенья петь песни,
Разрешение жить?

1994.

«Не обошла. И в сотый раз уже…»

Не обошла. И в сотый раз уже
Я эту участь чёрную встречаю —
Как цепью, кандалами обручают
Меня на судьбоносном вираже.

Отмечена я ей, не превозмочь.
Её гвоздём прибита я сурово.
Ни на секунду ввысь, ни на полслова…
Не отойдёт она, не сгинет прочь.

Заметит и бежит издалека:
– Ну как? Я ненаглядная? Сладка ли?
И, будто что-то встречное вплетая,
Упрямо отвечаю ей: «Сладка!»

1994.

«Мэтр рассуждает глобально…»

Мэтр рассуждает глобально:
«Реальный масштаб таланта?..»
А может я нереальна
От этого непонятна.

Кружусь я над пастью грозной,
Где ветры и вьюги колки.
Видны из колодца звёзды!
Пошли мне, Господи, стойкость.

Да выдержит дух, опора
Нахлынувшую стремнину
и невероятность спора
за жизнь и её причину.

1994.

Лукошко

Подожди, говорят, подожди.
Повзрослей ка ещё немножко.
Вот возьму и уйду по дожди
В дальний лес с золотым лукошком.

С тем, что в детстве, ещё цветном,
Мне для ягод лесных купили.
С окаёмочкою цветной,
Да ценой-то всего полтинник.

С тем, в котором в чужих краях
Письма с родины буду прятать,
Где на донце ещё горят
Отоспевшей малины пятна.

1992.

«Чувство – словно в чужом краю…»

Чувство – словно в чужом краю
Я обряд совершаю странный —
Заодно с суетою пью
Я из чаши свою же старость.

В бесконечных теряясь днях
Забываю родные речи,
Песни жаворонка, соловья,
Сладость сказки у тёплой печки.

В деревеньке, где тишь кругом,
Не бегу с золотым лукошком.
И над долом не мой уж дом,
И герань не в моих окошках.

1994.

3. ЦВЕТЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ

«Разгадка – мы любим цветы заблужденья…»

Разгадка – мы любим цветы заблужденья.
Дороги смыкаются – чудо сбылось.
Нам надо. Нам трезвость повсюду последней
Приходит, как это уже повелось.

Стучаться к нам в двери, приходят за нами.
И мним, что открытие нам удалось.
Нам верится слепо: вот – чудо поймали!
А гвоздик ладонь проникает насквозь.

1994.

«Лучше себя не знать…»

Лучше себя не знать.
Легче тогда смириться.
А я не хочу синицей
В цепких объятьях стать.

Что законы велят?

Продолжить чтение