Читать онлайн Комната белого рояля бесплатно

Пролог

Под балконом стоял кто-то в сером капюшоне, слышал крик девушки, слышал ее плачь и горе. Сердце незнакомца колотилось, он хотел бежать к ней, прекратить страдания, помочь. Он сжал кулаки до боли в венах, собрал всю волю в кулак и отвернулся. По щеке незнакомца покатились слезы, и он просто потерялся в темноте…

Скажете, что мужчины не плачут? Да что вы знаете о них?!

«Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею» Шекспир.

Мне было десять, когда я прочел эти строки. Я усмехнулся, закрыл книгу и подумал, что бессмысленный афоризм далек от реальности. И что теперь? Я стаю под окном родного дома и понимаю, каким же придурком я был, все эти годы, чувствую себя последней тварью, за то, что решил уйти вот так, и чувствую себя слабаком, из-за того, что ноги меня не слушают и не уходят. Если бы я верил в бога, то помолился бы, чтобы он меня забрал в эту же минуту. Но я верю только себе. А кто я? Изгой? Может слабак, промокший под дождем, или же может человек, который в дальнейшем услышав, что “Любовь прекрасна”, “Любить – это счастье” и тому подобное, вспомнит этот день и будет жалеть каждого, заговорившего о любви, человека. Мои раны не закроются, не заживут, но одно я знаю точно: Я вернусь!

***

17 годами ранее

21 Ноября. 06:00 утра. Полицейский Джозеф Смит позвонил в дверь Джонсонов. Эта семья была очень известной в городе. Жили они в престижном и охраняемом районе города. Дом был большим, а жили в нем только трое: Ричард Джонсон, его жена Дакота Джонсон и их новорожденная дочь Камилла.

Прислуга открыла дверь, посмотрела на мистера Смита, затем увидела ребенка, около 10 лет, укутанного в черном пледе.

– Чем могу помочь? – вежливо спросила прислуга.

– Позовите хозяина, пожалуйста,– тревожно сказал он.

Спустя несколько минут Ричард Джонсон вошел в гостиную, где ждал мистер Смит с ребенком.

– Приветствую,– сказал он, не меняя мимику на лице,– чем могу помочь в столь ранний час?

– Мистер Джонсон, прошу прощения за мой визит в 06:00 утра, но здесь вопрос жизни и смерти, я не мог рисковать судьбой мальчишки, соблюдая приличия. Я слышал о вас, вы человек добрый и довольно богатый, у вас большой дом и у вас пока всего один ребенок – дочь, а этот малыш, который заснул в вашем кресле, потерял мать 4 часа назад,– рассказал Смит с дрожащим голосом, и добавил,– а отца мальчика никто не видел.

– А как умерла мама ребенка и чем я могу помочь? – спросил, пораженный историей, Ричард.

– Смерть женщины еще не доказали, ее тело не нашли, была только прощальная записка, но предполагать, что это самоубийство мы тоже не можем, поскольку записка была написана из мужских рук, так что ее считают пропавшей без вести. А вы смогли бы помочь этому мальчику, если бы временно приютили его.

– Но почему вы не отнесли ребенка в детский дом?

– Это было в записке, тот, кто писал ее, попросил не отправить его в приют, но если вы откажетесь я, конечно, так и сделаю-отнесу его. Я потерял сына, когда ему было 11, я бы с удовольствием усыновил его, но мне нельзя, у меня нет средств и дома, я живу в съемной квартире со своей дочерью, а в городе я не знаю больше таких людей, как вы Мистер Джонсон, которым можно доверять судьбу человека. Мне стало жалко его и ноги сами привезли меня к вашему порогу.

В словах полицейского была видна явное уважение и восхищение к этой семье. Мистер Джонсон был в недоумении, но он как человек осознавал, что от его решения, хоть и спонтанного, зависит судьба мальчика. В тот момент, когда мистер Джонсон принимал решение, все взвешивал и обдумывал, маленький Себастьян проснулся и начал обглядываться по сторонам. Ричард подошел к нему, взял на руки, чтобы успокоить ребенка и поговорить, и в этот миг понял, что отдать Себастьяна обратно полицейскому он не в силах.

Спустя некоторое время семья усыновила его. И с каждым годом, как рос Себастьян, Ричард и Дакота рассказывали ему о его настоящей семье. Глава семейства рассказывал сыну все, что мог узнать о его семье все эти годы. Но все ровно он очень любил их и иногда даже забывал об отсутствии кровных уз.

Семья Джонсонов занималась бизнесом, и жили они, не нуждаясь ни в чем. Дети росли в высшем обществе. Камилла учились в школе, а Себастьян уже наслаждался плодами взрослой жизни. Жизнь проходила довольно интересно. Семья путешествовала часто и купалась в признании и уважении города. Себастьян и Камилла были очень близки, их нельзя было разлучить. У обеих были свои друзья, но даже эти друзья завидовали близости Камиллы и Себастьяна. Себастьян заменял Камилле всех, иногда даже подруг, она вполне могла провести все свое время с ним. То же самое Камилла значила для него. Шли годы…

Глава 1. Перемены.

Жизнь играет с тобой именно тогда, когда тебе кажется, что ты доигрался и выиграл.

Спустя 17 лет. Наши дни

Chartwell Estate. Бел-Эйр. Калифорния. 16:00.

Обслуживающий персонал рвался со стороны в сторону. Одни таскали фужеры, другие различные закуски, остальные украшала все пространство живыми цветами и свечами. Сегодня вечером на очередном светском мероприятии должны были собраться все знатные семьи и инвесторы со всех уголков земли. Если бы Стив Форбс захотел обновить свой список миллионеров и миллиардеров, то поверьте, места более подходящего он бы не нашел. Все приглашенные прибыли в поместье за день торжества, и на данный момент многие из них играли в гольф. Участвовали даже те, кто особо и не играл, но волшебная атмосфера садов поместья манила всех находиться тут. Идеально ухоженные лужайки, мраморные фонтаны и античные статуи затмили бы собой даже сады Людовика. Семья Джонсон тоже присутствовала на этом мероприятии.

От лица Камиллы.

– Разве они не прекрасны? – с некой гордостью сказала мама.

– Да мам, я горжусь ими, – ответила Я с улыбкой.

Я смотрела на отца, они с Себастьяном играли в гольф. С ними были еще двое мужчин, но их я не знала. Мама улыбалась фотографам, и пила свой мартини, а я гордо сидела рядом, но после позирования для нескольких журналов, пала в мысли. Сама не знала, о чем задумалась, просто настал момент, когда я устала улыбаться, позировать и махать рукой. Мой взгляд пал на Себастьяна. Ему позвонили, и он отошел к фонтану, чтобы его диалог не мешал остальным. Он ходил с право налево, потом обратно и нервно играл с рукавами свитера, который был, идеально, скинут на его плечи. Бежевые штаны, белая рубашка и свитер светло-коричневого цвета, превратили этого дьявола в аристократа, играющего в гольф. Он уловил мой взгляд и ехидно улыбнулся мне. На данный момент мы были в ссоре: неделю назад я хотела пойти на вечеринку к друзьям, папа не был против, а этот зануда пал в бешенство. “Дорогая, если твой брат против, ему видней, что это за компания” сказал папа, и я никуда не пошла. Потом он вернулся с огромным букетом пионов, чтобы я простила его за испорченный вечер, но было уже поздно.

– Камилла, не хочешь присоединиться к нам? – прозвучал незнакомый голос и вернул меня в реальность. Это был молодой парень, наверное сын того человека, кто с нашими играл в гольф. Я неуверенно посмотрела на папу, и он взглядом позвал меня.

– Добрый день. Спасибо за приглашение, но должна признать, что я пока не умею играть, – неуверенно ответила я и почувствовала, как краснею от стыда. Могу поклясться, что я была единственная во всем поместье, кто не умел играть.

– Мой сын любезно научит вас, юная леди, – прозвучал голос папиного друга. Я лишь улыбнулась в знак благодарности. Отец и пожилой мужчина приступили к игре, а молодой человек подошел ко мне и начал:

– Нас не представили, потому что наши отцы были уверены, что все мы помним друг друга. Я Люка. Мы встречались на нашей яхте, но вам тогда было примерно семь, – нелепо улыбаясь, рассказывал он.

– Камилла Джонсон. Очень приятно.

– Я помню вас. Так что приступим? – сказал он и любезно подал мне клюшку, я неуверенно взяла ее, она оказалась довольна легкой.

– Теперь поза. Держите клюшку обеими руками, чуть нагибайте спину, но плечи должны быть идеально ровными.

Я молча выполняла все его рекомендации, чтобы не позориться. Люка подошел и поправил мои локти.

– Я не помешаю? – прозвучал строгий голос Себастьяна, от чего я непроизвольно выпрямилась.

– Себастьян, рад тебя видеть, дружище, – радостно сказал Люка. – Я и Камилла учимся играть в гольф.

– Вижу, Люка, но тут такое дело, я пришел за Камиллой. Дакота искала ее, не могла найти. Мы вынуждены оставить гольф на потом.

– Ох, конечно-конечно. Ну что ж, тогда встретимся за ужином, – любезно сказал Люка и покинул нас.

– Готова поклясться, что мама меня не искала, – с ядовитой ухмылкой сказала я.

– В этом нет необходимости. Она тебя не искала, – самоуверенно признался брюнет. Его повышенная самоуверенность часто бесила меня. Иногда мы ссорились из-за этого.

– Тогда как понимать твои выходки, Мистер Зануда?

– Солнышко если ты с ранних лет привыкнешь «нагибаться», это не приведет ни к чему хорошему, – приближаясь моему уху, сказал он.

– Ты себя слышишь со стороны?! Это всего лишь игра!

– Прости, я не хотел обидеть тебя. Я просто пошутил, – он так пожалел, что мне стало не по себе.

– Да ладно, я все равно не хотела играть, просто из-за вежливости не стала отказываться.

– А если он попросил бы поцеловать тебя, ты бы тоже из-за вежливости согласилась? – сказал он и заправил прядь моих волос за ухо.

– Я тебе говорила, что ты извращенный?!

– И не раз, Солнышко, но я не против, услышать это вновь.

– Ты извращенный!

От лица Себастьяна

Я понимал, что нет нечего плохого в игре с давним другом. Но сам дьявол велел подойти и помешать им. Может я плохой человек, но ситуация развеселила меня до ужаса. Я еле сдерживал смех и ор. Во первых Люка напоминал мне кудрявого барашка, во вторых я любил выводить из себя Милу. Она сердилась, я – смеялся. Мила не была одета для гольфа. На ней было обычное белое платье Ralph Lauren pane-led, которое превратило ее в фарфоровую куклу, а золотистые волосы были собраны в конский хвост. Она была красивым ребенком, а теперь стала красивой барышней. А барышне не подобает играть с барашками, хоть и с богатыми. Мы начали гулять вокруг фонтана.

– Чего затих? Размышляешь следующие проделки? – ее голос прервал мои мысли.

– Солнышко, не будь так ядовита. Мы семья.

– И это единственная причина, по которой я общаюсь с тобой.

– Ложь, – резко остановился я и посмотрел на нее,– ты привязана ко мне больше, чем ребенок к родителю. Ты любишь меня, мой гадкий характер и ты не сможешь без меня жить.

– Откуда такая уверенность?

– Я чувствую то же самое к тебе, просто я осознаю это, а ты пока нет.

– Пф, ладно пусть будет так, – она фыркнула и не отнеслась к моим словам всерьез, а меня мои же слова дали повод для раздумий. Я ведь не планировал этот разговор и сам был удивлен собственным заявлениям.

– Себастьян, нам надо готовиться к ужину. Наверное, нужно уже идти, – попросила Мила. Я провел ее до выделенной для нее комнаты, а сам пошел в свою. Открыв дверь я, увидел, что мой смокинг уже готов и весит на двери гардеробной. Я посмотрел на часы, чтобы понять, сколько у меня времени на подготовку, как мой смартфон начал вибрировать. Звонила Тайра:

– Привет мой лакомый кусочек, – на том конце телефона прозвучал вульгарный голос девушки.

– Тайра, я не в городе и удовлетворять твои желания не получится, звони другому, – я не знал в каких отношениях мы с Тайрой. Нас связывал только секс. Я даже не интересовался сколько «проходимцев» у нее. Для меня она всегда была свободна, я был в не очереди. По ее словам она сходила с ума от меня, но от этой информации мне не было тепло или холодно. Мне было плевать. Она была хороша в постели и все. Тайра знала, как я к ней отношусь, я не обманывал ее, а ей все устраивало.

– Я скучаю по тебе милый.

– Я буду в субботу, мне тоже нужна зарядка.

– Я буду ждать, – кошачьим голосом сказала она и положила трубку.

«Да что с тобой, слабак?!» «Соберись!»

Мое подсознание умнее сознания. Оно отправляло мне сигналы, а я их игнорировал. Звонок Тайры увеличил мою тревогу: я стал безразличен, даже страсть бушующая во мне притихла. У меня начиналась депрессия. По крайней мере, у меня не было иного объяснения моему состоянию. Я посмотрел на часы и понял, что опаздываю к ужину.

Глава 2. Бал.

«Главный недостаток подсознательных поступков в том, что они непонятны себе самому»

Сергей Лукьяненко «Принцесса стоит смерти»

От лица Камиллы

19:00. Стилисты поработали на славу. Я смотрела в зеркало и восхищалась самой собой. Мама все это время была рядом, напоследок она помогла мне с молнией платья, только потом спустилась к остальным. Я надела черное платье декольте с глубоким разрезом до бедра, черные лабутены и фамильное колье. Мне оставалось побрызгать духи и выйти. Это был мой любимый аромат, Шанель номер 5. Себастьян подарил мне этот парфюм, когда мы семьей отдыхали на лазурном побережье персидского залива. Мы гуляли по магазинам, и он решил просто сделать мне подарок. Ароматы самые твердые напоминания о чем-то или о ком-то. Именно через аромат человек вспоминает то или иное событие. Я же вспомнила тот день и на лице появилась улыбка. Я посмотрела в зеркало и попыталась подбодрить себя. «Так Камилла, тебе нечего бояться или стесняться. Ты с семьей и ты важная гостья. Расслабься!» безнадежно утешала себя я, но волнение никуда не делось. Я спустилась вниз. Уже на лестнице витала аура грации и богатства. Фотографы стояли и рвались на кусочки ради одного успешного кадра. Я с приподнятой головой и гордой осанкой медленно спускалась к остальным. К моему великому счастью родных я увидела сразу. Мама в роскошном золотистом платье стояла в обнимку с папой. Они были похожи на Клеопатру и Цезаря, а напротив них, спиной к лестнице, стоял Себастьян со стаканом виски и смеялся над шутками папы. Мама восхищенно смотрела в мою сторону. Себастьян, уловив взгляд мамы, машинально повернулся к лестнице и тоже посмотрел на меня. От его взгляда мне стало не по себе. Во первых в эту минуту я осознала, что мне важна его реакция на мою внешность, что разозлило меня, во вторых я не смогла расшифровать значение его взгляда. На секунду он замер и посмотрел на меня с ног до головы. Потом свободной рукой поправил бабочку на шее, будто та душила его. Я подошла к ним.

– Ты очаровательна доченька, – глаза мамы блистали от восхищения.

– Спасибо мам, – мне стало тепло и спокойно от ее слов.

– Ну что ж молодежь, нам с мамой надо вести несколько обязательных бесед, а вы развлекайтесь. А ты Себастьян, чтобы ни шагу не отходил от сестры, – приказал папа и они с мамой слились в толпе.

– Ну что ж Солнышко твой спутник Я, -самодовольно заявил Себастьян и подал мне руку.

– Ты не рад? – неуверенно спросила я, думая, что он недоволен раскладом.

– Мне будет тяжко сегодня, ибо ты восхитительна, – его голос будто поменялся и его комплимент накрыл меня румянцем. Мне было приятно слышать от него такое. Мы не успели пройти в общий зал, как фотограф подошел к нам:

– Господин, мы вас пока не снимали, прошу, сядьте в кресло я хочу фотографировать вас и вашу спутницу,– не дав времени для согласия настоял фотограф, на что Себастьян просто рухнул в кресло.

– Юная леди, вас тоже прошу, можете сесть на колени вашего возлюбленного, снимки будут горячие но в то же время статные, – энтузиазм фотографа не знал границ.

– Эммм… вообще-то я его сестра, – мне стало стыдно от предложенной позы.

– О, тысячекратно извиняюсь, тогда сядьте на подлокотник кресла. Сниму вас как наследников известного рода.

От лица Себастьяна

Мила села рядом. Я мысленно разозлился на фотографа, но потом представил ее на моем колене и возненавидел себя из-за этого. Она красиво уселась на подлокотник. От нее веяло моим любимым ароматом и теплом, скорее, пожаром. Я подал ей руку, она пальцами прикоснулась моей руке сверху. Наши пальцы были переплетены. Я непроизвольно сжал ее пальцы и, наверное, сделал больно. Она дрогнула.

–Прости, я не нарочно, – сквозь зубы прошептал я, не отрывая взгляд от фотокамеры. Она не ответила, а лишь погладила мою руку. Я улыбнулся ее этому жесту, а фотограф заполучил кадр, которого так ждал.

– Перфекто, Господин. Спасибо за уделенное время, – поблагодарил он нас и потерялся.

– Так ты умеешь фотографироваться, да еще и улыбаясь? – насмехалась Мила надо мной.

– Я много чего умею, Солнышко. Это не все мои таланты.

– И какие же у тебя скрытые таланты?

– А вот это не для семнадцатилетнего ребенка, – сказал я и взял ее за руку. Она засмеялась. Я обожал ее смех.

Мы стали бродить по залам. По дороге я вел короткие светские беседы со знакомыми мне людьми, а Мила просто стояла рядом. Она была моей декорацией: просто украшала меня своим присутствием.

– Тебе не скучно? – спросил я.

– Подобные мероприятия всегда скучны.

– Это ж угораздило тебя родиться в богатой семье, – засмеялся я.

– А ты? – посмотрела она на меня, наверное, хотела по взгляду понять, что я чувствую.

– Я что? Меня к вам привела судьба, но всему материальному добился я сам. Ты даже не можешь представить, через какое дерьмо, я проходил все эти годы.

– Я знаю, папа всегда гордился тобой, и приводил всегда в пример, – сказала она.

– А ты? Ты рада, что я появился в вашей жизни? – я стоял и как ребенок ждал ответа.

– Себастьян что с тобой? Ты сегодня днем тоже вел себя странно. У тебя депрессия?– сказала Мила обеспокоено и дотронулась моей щеке. Я машинально схватил ее запястье, моя рука не нуждалась в приказе мозга. Я просто взял ее руку и потянул ее к себе. Странный холодок прошел по всему моему телу.

– Эй, хихихи, – посмеялась она,– что ты делаешь?

– Устраиваю семейные обнимашки. Ты против?

– Не а, просто люди подумают что…

– Плевать на них. Пошли.

– Куда?

От лица Камиллы

Себастьян вел меня за руку, как ребенка. В большинстве случаев он так и относился ко мне: как к ребенку. Мы шли через толпу людей, затем по узким украшенным коридорам.

– Псих, куда ты меня ведешь? – смеясь, спросила я.

– Сейчас увидишь, это вон та комната.

Мы дошли до роскошной, но по сравнению с торжественным залом, маленькой комнаты. Кругом весели картины известных художников, а в стеклянных камерах хранения были различные статуи и украшения.

– Это сказка! – вырвалось с моих уст.

– Это аукцион. Просто закрытый. Без цирка.

– То есть? – мне стало интересно.

– На большинство этих экспонатов уже предложена цена. Люди заходят, например как мы сейчас с тобой, предлагают свою цену и ждут. В конце вечера объявят, кому, что удалось купить.

– Интересно, – я загипнотизированно подошла к одной камере. Там был Викторианский браслет. От него веяло великой энергией. Это был браслет Королевы Викторий, но без таблички и так было ясно, что он принадлежал королеве. Браслет состоял из жемчужных струн, которые соединяла брошь, украшенная тысячью бриллиантами. Браслет зачаровал меня.

– Он прекрасен! – раздался знакомый голос. Я дрогнула, испугалась так, что чуть не уронила клатч.

– Господи, Кетрин, ты напугала меня, – улыбаясь, но напугано сказала я.

– Прости подруга, просто здесь относительно мало народу, поэтому и так тихо.

– Да, – ответила я и снова посмотрела на браслет,– он действительно прекрасен. От него веет необъяснимой мощью, я хочу его.

– Фу, извращенка ты, Камилла,– сдерзила Кетрин.– И тебе семнадцать!

– Почему? Он же красивый и кроме того я люблю жемчуга, – в недопонимании подняла голову я и посмотрела на подругу.

– Какие жемчуга? Я про твоего брата. Он прекрасен в этом смокинге!

Мои щеки стали багровыми. Я так увлеклась украшением, что не поняла слова Кетрин. Она восхищалась Себастьяном, а я, как дура, сказала, что хочу собственного брата. Я готова была умереть в эту секунду, лишь бы не сгорать от стыда. Я повернулась в ту сторону, куда глазела Кетрин, и увидела Себастьяна. Он стоял спиной к нам и беседовал с работником аукциона. В тот миг я поняла, почему Кетрин восторгалась им. Он был высок, от осанки действительно веяло мощью, а плечи были созданы для приталенных смокингов. Через мгновение он подошел к нам:

– Кетрин! И ты здесь?! – он недолюбливал семью Кетрин, думаю, из-за ее брата Чарльза.

– Да душка, мой папаша наказал моего мерзкого братика, и теперь я выполняю обязанности наследника Стакеров.

– Не удивительно,– безразлично ответил Себастьян,– Нам пора Солнышко – обратился он ко мне.

Мы попрощались с Кетрин, и вышли из зала аукциона.

– Ты очень груб со всеми, – начала я.

– Мила, я не хочу ссориться из-за твоей мерзкой подруги, – он продолжал идти и даже не смотрел в мою сторону.

– Что она тебе сделала?

– Она кидается на мою шею, а меня такие девчонки раздражают.

– Ну да конечно повелитель всего и вся! Никакая девушка не достойна тебя. Ты же у нас чертов Бог! – я сорвалась. Он остановился и посмотрел на меня почти злобно.

– Тебе понравится если я приму вызов твоей подруги? Ей ведь уже двадцать, она не ребенок, я с ней такое могу натворить, что она не забудет меня никогда и попросит еще, – он сказал это про Кетрин, но всю «грязную» и пошлую волну я, почему то, ощутила на себе.

–Мне плевать! – сказала я и пошла в главный зал. Он следом шел за мной.

Глава 3. Игра

Иногда мы выплескиваем свою страсть, чтобы не сойти от него с ума, но это вовсе не значит, что перед нами тот, кто зародил в нас эту самую страсть.

От лица Себастьяна

Я не находил себе место. Это ее «Мне плевать!» выбило меня из себя.

«Посмотрим, насколько тебе плевать!» с этой мыслю я подошел к бару.

– Мне Chivas безо льда, – бармен молча подал мне мой заказ. Я глазами следил за Милой и выпивал. Она нервно подошла к родителям, взяла фужер шампанского и присоединилась к беседе. Я оглядывался и поймал на себе взгляд Кетрин. Я улыбнулся ей. Спустя несколько секунд она оказалась рядом:

– Почему ты один?

– Я не один. Я с тобой. Что выпьешь?

– А что предложишь? – она флиртовала, я поддавался. Я обернулся к бармену и сделал второй заказ. Спустя минуту, бармен протянул шатенке бокал красного вина.

– Спасибо душка. В вопросах алкоголя ты лучший. Хотя, уверена, что не только в этом вопросе, – ну что скажешь: флирт малолетки. Но я не чувствовал себя виноватым потому что она была рада моей компании и хотела выпить со мной. Я не считал себя центром вселенной, но именно Кетрин, не упускала момента флиртовать со мной. Так что было большим вопросом, кто кого использовал.

– Я могу продемонстрировать свои иные таланты,– тихо прошептал я, наклоняясь к ней. – Потанцуем?!

Ее глаза заблестели. Я взял ее руку, и мы прошли в центр зала. На танцполе танцевали несколько пар, но большинство людей стояли и беседовали. Танцпол был почти пуст. Когда я и Кетрин дошли до центра, начали играть Hauser and Caroline Campbell – Quizas (Tango Version)

«Жаркое танго! То, что надо» подумал я и обнял Кетрин за талию, она положила руку на мою шею. Мы начали танцевать. Я притянул ее к себе больше дозволенного. Она волшебно двигала бедрами, касаясь моих ног. Я покрутил ее и прижал к себе спиной. Она почувствовала тепло моего дыхания на своей шее. Я обнял ее с живота и покрутил. Она сделала легкий реверанс и вернулась в мои объятия. Я погладил ее по щеке. Кетрин подняла руку и погладила мои губы. Я зубами схватил ее палец и чуть прикусил. Она дернула руку, и я зубами снял ее черную бархатную перчатку, затем выплюнул ее на пол. Вторую она сама сняла, повторяя мой страстный жест. Мы сделали еще один круг. Я пальцами впился в ее бедра, так что вены на моих руках стали видны. Она наклонила спину назад, повернула лицо в профиле и, красиво выполняя движение, открыла мне шею. Я поцеловал открытый передо мной участок. Кетрин покрылась мурашками. Ее тело реагировало на мой пыл очень горячо, она была готова отдаться мне в любой момент. После моего поцелуйя, она выпрямилась. Я покружил ее вокруг своего тела и посадил ее на свое колено. Она скинула ногу на ногу и открыла мне бедро. Я погладил ее ногу до самой вершины. Она тихо застонала. Этот стон услышал только я, он был предназначен мне лично. Я пальцами поиграл по ее сокровенным местам. Никто этого не мог заметить. Только она поняла, что музыка и мои жесты стали несовместимы. Я спустил руку и покружил ее. Кетрин занервничала, она жаждала продолжения, но это был лишь танец, большего я бы не успел. Музыка тоже дошла до своей кульминации и Кетрин завершила танец в моих объятиях. Она задыхалась.

– Это было безумно. Я не забуду этот танец никогда, – смотря мне в глаза, прошептала она.

– Спасибо Кетрин, – сухо проговорил я, и мы разошлись. Я подошел к семье.

– Это было горячо, сынок.

– Спасибо, Ричард.

– Ваш танец впечатлил нас всех, – улыбнувшись, заметила Дакота.

– Рад, что вам всем понравилось, – ответил я, смотря в глаза Миле. От моей дерзости она отвела взгляд и не сказала нечего. Нашу внутреннюю войну не заметил никто.

– Может мне поговорить со Стакером старшим? Кетрин привлекает тебя? – тихо сказал мне Ричард, начиная сугубо мужской разговор.

– Хахаха нет Ричард, спасибо. Я и сам могу решить вопросы своей личной жизни, если это будет необходимо, – сказал я и чокнул свой бокал с бокалом Ричарда.

– Слова настоящего мужчины. Молодец сынок. – Сказал он и скинул руку мне на плечо. Я даже не хотел смотреть в сторону Милы. У меня не хватило сил. Я боялся.

На сцену поднялся ведущий вечера: «Дамы и Господа! Прошу уделить чуточку внимания! Мы начинаем объявление итогов нашего закрытого аукциона» объявил он и начал читать список.

От лица Камиллы

Я ждала, когда же этот невыносимый ад закончится. Мое настроение резко упало. Почему? Я не знаю! Я устала. Хотела смыть с себя лицемерие богатого общества и лечь. Мы с мамой стояли и беседовали с двумя женщинами. Это были жены папиных друзей. Беседа на интересные мне темы чуть развеяло меня, но в сердце было пусто. Я была обижена, мне было больно. Я не хотела думать над причинами своего состояния. Я не понимала их, и мне так было спокойнее. Папа и Себастьян стояли в трех или четырех метрах от нас и беседовали. Я не слышала, что они говорили, да и не пыталась подслушивать, но Себастьян явно сказал, что-то такое, что понравилось отцу, ибо он скинул руку на его плечо и они засмеялись. Ведущий кричал коды экспонатов и имена. Двое сотрудников приближались к покупателям и давали купленные экспонаты или же сертификаты на них. Вдруг мой слух порезало предложение, где было мое имя: «Жемчужный браслет Королевы Виктории продан за шестьдесят тысяч долларов! Покупатель не захотел объявить свое имя, но теперь этот уникальный браслет принадлежит уважаемой Камилле Джонсон!» Я не поверила услышанному. Меня это скорее напугало, чем порадовало. Я услышала несколько восхищенных и несколько любопытных окликов. Мама тоже стояла в недоумении. Я повернулась к Себастьяну, он губами сказал «На здоровье, Солнышко» и отвернулся. Толпа позади меня шепталась, кто же этот таинственный и щедрый доброжелатель, который сделал юной девушке такой подарок, а этим таинственным оказался мой брат. Сотрудники принесли мне черную бархатную коробку и сертификаты на имущество. Я подписала все и открыла коробку.

Глава 4. Самообман.

Так легко убедить других. Так трудно убедить себя.

Оскар Уайльд

– Оно тебе идеально подходит, куколка моя. Носи на здоровье.

– Но мама, я… – я потеряла дар речи.

– Для меня тоже поступок Себастьяна был неожиданным. Но милая подарки так не принимают, особенно от членов семьи. Не забудь поблагодарить его. Он не был обязан купить такое, но он хотел же сделать добрый жест. Будет не красиво оставлять это без внимания.

Слова мамы успокоили мой внутренний ураган. Но все же я витала в воздухе. Я подошла к отцу.

– Поздравляю доченька. Самая нашумевшая вещь на аукционе принадлежит тебе, – не было понятно ему вся эта ситуация понравилась или нет.

– Спасибо папа, но я не уверена…

– В чем? – отец любил конкретику во всем.

«Действительно в чем я была не уверена?! Я смотрела этот браслет, он увидел мою реакцию и купил. Но почему я не рада?!» этими мыслями я улыбнулась отцу и поднялась с мамой в свою комнату.

***

Спустя час

От лица Себастьяна

– Сынок, на лужайке бар лучше и уютнее давай выйдем туда. Эта обстановка меня уже наскучила, – я стоял на террасе когда Ричард подошел.

– Конечно Ричард. С удовольствием, – сказал я и жестом пропустил его вперед. Я действительно был рад провести с ним время.

– Нам как всегда.– Сказал Ричард бармену и тот моментально налил два стакана Chivas и передал нам.

– Себастьян, меня поразил твой поступок, – выпивая виски начал он. Когда мы приближались к бару, я примерно понимал, что у Ричарда есть разговор со мной.

– Какой поступок? Что я плохого сделал?

– Плохого ничего не делал. Просто твой щедрый подарок Камилле поразил меня.

– Брось Ричард, я захотел порадовать ее. Хотя у меня не очень получилось, – сказал я и тоже выпил.

– Хахахаха, сынок если тебе некуда девать деньги – женись! И тогда они всегда будут не хватать, даже если ты будешь миллионером, – мы засмеялись.

– Ричард я люблю Милу очень. Я с удовольствием трачу на нее и время, и деньги, – я открылся ему. Кроме Ричарда у меня не было родного человека. Ричард молчал. Он анализировал мои слова.

– Себастьян, огонь манит играть с собой, и человек, поддаваясь искушению, играет с ним. И тогда огонь обжигает человека дотла.

– К чему это ты?! – его слова твердо уселись в моем сознании.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Твое сердце свободно, сынок? – раньше он никогда не спросил бы такое напрямую. Но обстановка нам обеим позволяла быть честными. Самое ужасное то, что я не знал что ответить.

– Я … я не знаю. Да, наверное, свободно. – Ричард ухмыльнулся и сделал еще один глоток.

– Тогда откуда в тебе столько страсти? Может Кетрин нравится тебе?

– Нет, Ричард! Напротив. Она вообще мне не нравится. Я даже против дружбы между ней и Милой.

– Тогда кто в тебе зажег этот огонь, сынок, которым ты сжег сегодня Кетрин?!

Вопрос был риторическим. Он спросил и встал с места. Он не ожидал, что я ему отвечу. Ричард пожелал мне спокойной ночи и ушел. Я остался один в баре. Гости потихоньку уходили в свои покои. Я практический был один. Ричард поджег фитиль и ушел.

«Действительно о чем я думал, когда танцевал с Кетрин?!»

Я оставил чаевые бармену и тоже поднялся. Я вошел в свою комнату и первым делом расстегнул эту дурацкую бабочку, которая уже душила меня, потом снял пиджак. Я начал расстегивать рубашку как в дверь постучались. Я открыл дверь и мое сердце екнуло. На пороге стояла Мила в нежно розовом атласном платье. Наверное, она в нем и спала.

От лица Камиллы

Себастьян открыл дверь. От его ошарашенного взгляда мне стало не по себе, и я засомневалась, стоило ли прийти в такой час.

– Прости что поздно. Можно? – неуверенно спросила я.

– Брось Мила. Мы живем вместе, что за формальности?! – возмутился он и пригласил меня войти.

– Мама сказала, что не красиво не отблагодарить тебя. Спасибо за браслет, – он смотрел на меня и еле сдерживал смех.

– Что? – улыбнулась я,– Почему ты смеешься?

– Ты никогда не повзрослеешь,– как то по-хозяйски сказал он, обнял меня и поцеловал в макушку. – Носи на здоровье, Солнышко, – от его шепота по моей коже пошли мурашки.

– Но браслет не поднял тебе настроение, – бархатным голосом заметил он. Я не ответила и просто отстранилась от него. Дверь на балкон была открытой. Вечерний ветер играл с занавесом. Белая ткань заманила меня. Я вышла на балкон. С высоты посмотрела на сады, и еще раз влюбилась в окрестность. Я не хотела думать о Себастьяне, о Кетрин, о себе. Меня пугал поток моих мыслей. Я решила занять свои мысли пейзажем вокруг. Себастьян вышел следом. Он приблизился ко мне сзади и обеими руками оперся на балюстраду. Я оказалась в ловушке из изгороди, его рук и тела. Я не отвернулась и не попыталась освободиться. Я чувствовала себя в безопасности. Единственное что меня смущало, это сама вульгарность и дерзость его поступков. Но он мне нравился таким.

– Прости меня, – тихо произнес он. Я мгновенно поняла, за что он просит прощения.

– Ты был прав. Мне не понравилось, – призналась я.

– Я понял это по твоему взгляду. Тебе явно не было плевать, – с победной интонацией, но тихо сказал он.

– Себастьян,– повернулась я лицом к нему и посмотрела в глаза. Он, по-прежнему, не отпускал меня из своей ловушки, – я не хочу быть той сестрой, кто ревнует и ненавидит избранницу брата. Это низко!

– Ахахаха, тебя только это волнует?

– Да! Из-за тебя в моей голове происходит хаос, и я не уважаю себя за это. – Я злилась, но не понимала из-за чего.

– Это чертовский приятно услышать, Солнышко, – бархатным голосом, почти не слышно, прошептал он, и обнял меня. – Меня радует то, что я засел в твоей голове.

– Себастьян, ты ведешь себя странно, – резко заметила я.

– Это Chivas! – сказал он и носом уткнулся в мои волосы. Он глубоко вздохнул, будто наслаждался любимым ароматом и спросил,– Я подарил тебе эти духи?

– Да, – улыбнувшись, ответила я.

– Мила, прошу тебя, уходи, – сказал он, но сам не отпускал меня.

– Что? – я была в недопонимании. Вообще, в последние месяца я, общаясь с ним, была в недопонимании, но сегодня особенно.

– Если ты сейчас же не покинешь эту комнату, ты долго будешь жалеть об этом вечере. Я почти пьян, самоконтроля от меня не жди.

– Я чем-то разозлила тебя? – я не понимала его.

– Да! Тем, что тебе семнадцать, и ты считаешься моей сестрой.

– Псих! – сказала я и вырвалась с его объятий. Я дошла до двери, он крикнул мне вслед.

– Чтобы носила мой сегодняшний подарок, не снимая! – я на миг остановилась, потом хлопнув дверью ушла.

Глава 5. Друг или Враг

Не бойтесь врагов, бойтесь друзей. Предают друзья, а не враги!

Джонни Депп.

От лица Себастьяна

После того как Мила покинула мою комнату я кулаком ударил об стену. Что на меня нашло, не знаю. «Ты опять обидел самого дорогого тебе человека» проскользнуло в моем сознании. Я не смог объяснить ей того чего сам не понимал. Это то же самое, как ждать, что учитель литературы объяснит тебе законы Ньютона. Мое состояние ухудшалось. С каждым днем я приближался к истине и чем больше приближался, тем сильней она пугала меня. Я посмотрелся в зеркало.

«Сегодня ты заревновал сестре, заявил о привязанности, представлял что она сидит на твоих ногах, потерял самоконтроль с прикосновения пальцев, затем назло ей страстно станцевал с ее подругой, чтобы доказать ей ЧТО?! Что она тоже ревнует? А теперь ты еле сдерживал себя, чтобы не переходить грань дозволенного. И после всего этого ты прогнал ее и даже не смог объяснить зачем. Потому что ответ скрыт в твоем позорном и гнилом сознании. Ты ничтожество Себастьян!» Это все я говорил сам себе. Я смотрел в свои же глаза и ненавидел себя. Я ударил во второй раз, но теперь по зеркалу. Оно треснуло на мелкие кусочки. Громкий звук разбитого, огромного зеркала раздался по всему этажу. Комната Ричарда и Дакоты была рядом. Они услышали, что я в отчаянии крушу комнату и прибежали ко мне. Я не рассчитал, что потревожу кого то. Мне вообще не было до расчетов.

От лица Дакоты

Ночь. 02:32. Мы уже легли, как с комнаты Себастьяна раздался гром. Ричард всегда не лез в его личное пространство, но я как мать (а именно таковой я себя считала) не могла остаться равнодушной. К тому же я не припоминала, чтобы Себастьян истерил. Это что-то новое. Я накинула на себя халат и пулей помчалась в его комнату. Я даже не стала церемониться и стучать, а резко открыла дверь. Ричард, не успев понять что случилось, следом за мной появился на пороге комнаты сына. Увиденное поразило нас: Себастьян, не переодевшись, сидел на полу. Его руки были в собственной крови. Кровь из рук испачкало его белую рубашку. Он сидел среди разбитых стекал и пил прямо из бутылки. Я ужаснулась. Мне стало больно за него.

– Себастьян! Что с тобой? – вырвалось с моих уст. Я еле сдерживала слезы.

-Дакота, Ричард, простите, что напугал вас. Все в порядке. Я просто чуток занервничал, – полностью в адеквате сказал он и встал с пола в знак уважения. Следом он обратился к отцу:

– Ричард серьезно. Нечего не произошло, идите спать.

От лица Ричарда

–Себастьян ты в своем уме? Ты видишь свое состояние?! И черт тебя побрал, почему на тебя не действует алкоголь! – в истерике уже был я. Дакота начала копаться в ящиках, в надежде отыскать бинты и, какое ни будь, лекарство. Так как хозяин торжества приготовился приходу гостей очень тщательно, Дакота быстро нашла аптечку со всем необходимым.

– Себастьян, иди помой руки я привяжу их, -ее голос выдавал ее внутреннее состояние.

– Дакота, я в порядке. Серьезно. Спасибо большое. Иди спать. – Себастьян подошел к ней и обнял, как обнимал в детстве. Он называл ее по имени, но Дакота была для него настоящей матерью.

– Хорошо сынок. Но Ричард пускай остается. Вы, наверное, лучше поймете друг друга. Поделись хотя бы с отцом сынок. Спокойной ночи, – сказала она, отдала аптечку мне и ушла. Я за это и любил ее всю свою жизнь: за дьявольскую красивую внешность и за ангельскую душу.

– Ну, Псих?! Рассказывай! – сказал я и бросил аптечку в сторону.

– Ричард, прости за беспокойство. У меня случился нервный срыв.

– Из-за чего?

– Ричард, прошу тебя. Мне нужно успокоиться. Я не хочу говорить об этом.

– Сынок, я беспокоюсь. А что если ты попал в плохую ситуацию или… – я действительно боялся за него. Я любил его и считал своим сыном.

– Я обещаю тебе, Ричард, тебе никогда не придется бояться или краснеть из-за меня, – я посмотрел в его глаза и успокоился. Его вырастил Я, и мне было достаточно нескольких секунд, чтобы понять врет он или нет.

– Хорошо Себастьян, но, то что ты творишь, ребячество. Мужчины так не злятся. Ты порезал себе всю тыльную сторону руки.

– Потому что разозлил себя Я, Ричард. Никто иной. Я ВЫВЕЛ САМОГО СЕБЯ И ХОТЕЛ ВРЕЗАТЬ ПО СОБСТВЕННОЙ МОРДЕ !!!! И врезал, в зеркало. – Мне стало жалко сына. Еще я зауважал его честность и способность самокритики.

– Себастьян я не буду спрашивать, что вывело тебя из себя, но включи инстинкт самосохранения. Прошу. И еще. В последние месяцы ты стал очень много пить, но я ни разу не видел тебя опьяневшим.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Обратись к врачу. На этом все. Спокойной ночи Себастьян. – Сказал я и наступая на осколки стекла вышел из комнаты.

От лица Себастьяна

Ричард ушел. Так как сейчас уже было около 03:00 ночи, уборщика я не стал искать. Я решил руками собирать осколки зеркала и порезал еще несколько пальцев. Мне уже даже не было больно. Я не чувствовал ничего. Выбросив все в мусор, я пошел в ванную. Струны воды умывали мою собственную кровь. Зрелище было не из приятных. Я прямо под душем, кое-как, начал растягивать рубашку. Струны воды спускались с головы до пяток и как будто отключили мне мозг. Но мои навязчивые мысли все ровно мелькали в голове.

«Интересно Мила услышала шум?!»

«Хватит думать о ней!»

«Я бы не хотел, чтобы она увидела меня в этом состоянии!»

Этими мыслями я закончил свои водные процедуры и принялся «лечить» руку.

От лица Кетрин

Я в нижнем белье танцевала перед зеркалом, как Себастьян подошел сзади и медленно стал расстегивать мое белье. Его горячие пальцы медленно скользнули по всему моему телу. Он целовал мою шею. Я чувствовала его неровное дыхание. Он грубо притянул меня к себе и начал играть с моей грудью. Каждое его движение возбуждало меня до сумасшествия, и я ждала, когда же он возьмет меня. Его руки опустились ниже. Он начал ласкать участки между ног. Я непроизвольно начала стонать. «Я хочу тебя Кетрин» простонал он. Я легла на кровать и дала ему возможность завладеть мною. Он лег на меня сверху и начал целовать грудь и шею. Я в это время начала раздевать его. Он продолжал свои ласки, и спустя несколько мгновений, я ощутила его в себе. Это было прекрасно. Я зависима от него.

Я открыла глаза. Тяжело дыша, посмотрела на часы. 03:15 ночи. Поняв, что это все было сном, я немного огорчилась. Мозг и подсознание показывают нам все самые сокровенные желания именно через сны. «Я хочу твоего похотливого братика, Камилла Джонсон!» поскользнулось в моем сознании. Вчера вечером я безнадежно влюбилась в Себастьяна. «Интересно, что он делает сейчас?». Я не обдумывая свое желание, кинулась в его комнату. Я следила за большинством уходящих гостей, и он не был исключением, за то теперь мое любопытство сыграло мне на руку: я четко знала, какая именно его спальня.

Я начала стучать, и не дожидавшись ответа, приоткрыла дверь. Глаза Себастьяна выпучились от удивления:

– Что ты здесь делаешь, Кетрин?– в недоумении, но строго спросил он. Он сидел в белом махровом халате и одной рукой пытался обматывать другую. Зрелище заставило мое сердце биться сильнее.

– А ты груб, но это заводит меня еще больше, – я не могла скрыть свое возбуждение. Себастьян посмотрел на меня, но не ответил, так как зубами держал вторую сторону бинта и пытался завязать, -дай помогу, – предложила я. Но к этому моменту он уже закончил свое задуманное и выплюнул остатки бинта изо рта.

– Так девочка,– обратился он ко мне,– у тебя 30 секунд, чтобы покинуть мою комнату.

– А во время танца ты не был так груб, – дерзила я, – или хочешь, чтобы я рассказала своему папочке, что сын его давнего друга обидел ее дочь, – я всегда считала, что шантаж хорошее орудие.

– Кетрин, во первых тебе должно быть стыдно из за твоего поведения. Ты вроде из знатной семьи, но открыто кидаешься на каждого встречного и позоришь свою репутацию. В твои 20 я уже пятый твой «выбор». Еще и самое смешное то, что именно твой отец основал девичью школу «Воспитания и этикета юных леди», а с собственной-то не справился. Бегает по ночам по спальням мужчин как легкодоступная женщина. Во вторых, когда я давал тебе повода или надежд? Ты не интересна мне в этом плане.

– Себастьян те парни в прошлом. Я хочу только тебя. И после того как я увидела сколько страсти в тебе, я хочу тебя сильнее с каждой секундой, – меня даже не обидели его нравственные нотации. Страсть ослепила меня.

– Кетрин, я со всем уважением прошу тебя. Уходи. Ты встретишь еще того самого, кто будет достойнее меня. Для меня ты лишь подруга Милы, – его слова резали меня изнутри. Я в этот момент осознала, что ненавижу Камиллу. Она для меня была конкурентом, а не подругой. Конкурентом во всем! Я не сдержала все накопленное и стала кричать:

– Я УСТАЛА ЖИТЬ ПОД ТЕНЬЮ ЭТОЙ ТВАРИ! ВСЕ ВСЕГДА ПРИВОДЯТ В ПРИМЕР ЕЕ! ЧТО В НЕЙ ТАКОГО? ДУМАЕШЬ, ОНА СВЯТАЯ? ЭТОМУ ОСТАЛОСЬ НЕДОЛГО, МОЙ БРАТ ТОЧИТ НА НЕЕ ЗУБ! ОН ПОСТУПИТ С НЕЙ ТАК ЖЕ, КАК ТЫ ПОСТУПАЕШЬ СО МНОЙ!

От лица Себастьяна

Ее крик выводил меня из себя, но я держался. В какой-то момент я стал чувствовать собственное кровообращения. Вены на лице стали пылать. Я не понял, как оказался перед ней и схватил за горло.

– Дрянь, я сожгу весь ваш шаткий клан и сотру вас с лица земли, если кто-то из твоего гнилого семейства приблизится к Милее, – сквозь зубы зарычал я. Лицо Кетрин уже краснело.

– Мой брат так не защитил бы меня, может она еще и ублажает тебя? – после этого высказывания я готов был убить ее.

– Не мерь всех девушек по себе беспринципная тварь. Держитесь от нее подальше. Ты поняла меня? – Кетрин молчала. Я надавил сильнее и спросил еще раз:

– ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ?!

– Да…, – еле ответила она. Я душил ее. Потом разум взял верх, и я швырнул ее в сторону. Она закашлялась.

– Ты пожалеешь об этом дне, – сказала она и выбежала прочь.

«Да что б всех вас! Что за чокнутая ночь?!» Я был в недоумении. За что было навалено столько проблем на одного человека, я не понимал. Я не был святым, но и жизнь не была непорочным раем. По моим расчетам я должен был быть в квидах с жизнью. А нет…

Я вышел на балкон и уселся на кресло. Только небо меня не раздражало в этот момент.

Глава 6. Предложение

Предложение от принуждения отличается лишь интонацией.

После бурной ночи наступило солнечное утро. Утро каждому живому существу дает новый шанс начать все заново. Оно как будто обнуляет грехи, зло и ошибки и говорит каждому «Давай сначала». Просто люди этого не ценят и не исправляются.

Солнечная погода радовала всех. Пение птиц и звук фонтанов превратили это утро в диснеевскую сказку. Завтрак уже был подан. Часть гостей завтракала внизу, а тем, кто не спустился, занесли завтрак в комнаты.

От лица Камиллы

Я открыла глаза от аромата свежих булочек с корицей. Я обожала их. Перед кроватью стоял белый столик на колесах, а на нем мой завтрак. Не было настроения есть. Я мгновенно вспомнила вчерашний день и снова захотела провалиться в сон. Но вариантов не было. Нужно было собраться и уезжать. Впервые за все эти годы, у меня было разочарование. Представьте какого это: 17 лет боготворить человека и в один день разочароваться в нем. Моя душа болела так, будто меня предал весь мир. Вчерашний инцидент и странное поведение Себастьяна, не дали мне нормально уснуть. Потом этот странный звук стекла и разговор папы. Но самым поразительным был ночной визит Кетрин. Наверное, мне сделало больно именно это. Я чувствовала предательство со стороны члена семьи и подруги. Отдаваясь своим мыслям, я взяла ягоды со стола и вышла на балкон. Только сейчас я обнаружила, что наши с Себастьяном балконы были общими. Их разделяло всего одно стекло – перегородка. Выйдя на балкон, первое, что побежало в моей голове, это вчерашнее воспоминание, когда я стояла на балконе, а Себастьян заключил меня в «ловушку».

«Мила тебе стали нравится странные вещи» подумала про себя я. «Но почему связь Себастьяна и Кетрин настолько раздражает меня?! Может потому что она моя подруга?» я думала о своем и нечаянно поймала на себе взгляд Себастьяна. Я дрогнула от неожиданности. Он приблизился к перегородке и сказал:

– Доброе утро Мила. Тебе так понравилось здесь, что решила остаться? – вот он постоянный Себастьян: всегда лаконичен, строг и говорит чисто по делу.

– Вижу ты тоже не спешишь, раз уж пока еще в халате, -дерзила я,– Хотя наверное ты пока не успел привести себя в порядок и переодеться, ведь всю ночь был занят, – он левой рукой преподнес чашку кофе к губам и я увидела бинты. Не могу не признаться: я сильно беспокоилась, но не показывала.

– И чем же я был занят юная 007? – он опять не воспринял меня всерьез. Лишь улыбнулся краем губ и продолжил выпивать свой кофе.

– Над этим я не подумала. Как то не заинтересовало, – сказала я и вернулась в комнату. Он засмеялся.

Я долго думала что надеть, но выбор пал на белое легкое платье. Я любила ездить в далекие расстояния в белом. Мне так было комфортно.

Спустя полчаса, все мы были у главного входа. Кетрин я так и не увидела, потому что, как папа сказал, у Стакера старшого были важные встречи, и они уехали на рассвете. Я отдала свои вещи консьержу и спустилась к семье.

– Привет принцесса.

– Привет пап, – меня порадовало его хорошее настроение, это было редким явлением.

– Дорогая ты нечего не забыла? – поинтересовалась мама, а сама радостно проверяла содержимое своей сумочки.

– Да вроде бы нет…, – сказала я, как прозвучал его голос.

– Как нет?! А меня…?!– с дьявольской улыбкой сказал Себастьян. Я повернулась в его сторону. Он уже возвращался со стороны своей машины. Первым я заметила то, что утренней повязки не было. Он снял бинты, но раны были видны. Себастьян был одет в черные штаны и в черную рубашку. Он скрутил рукава рубашки до локтей, что подало ему неопрятный вид, но в тоже время придало обаяния. Щетина и волосы тоже не были такими ухоженными, как обычно, но это не помешало ему выглядеть грациозно.

– Как рука сынок? – спросил папа.

– Ерунда, – коротко ответил он и посмотрел на меня. Я была обижена на него, но почти не знала причину.

– Ну по коням?– заявил Себастьян и отдал мне чип от машины,– Мила, иди, сядь я попрощаюсь с остальными и подойду.

– Я еду с тобой? – удивилась я. Мы вчера приехали с мамой отдельно. Папа и Себастьян уже были здесь. И я даже не знала, кто на чем приехал.

– Да, тебе что-то не устраивает? Тем более я попросил консьержа поставить твои вещи именно в мою машину, – самодовольно заявил брюнет. Мама и папа не были против, потому что знали, что с ним я всегда в безопасности, и к тому же мы ехали домой по одной и той же трассе. Я взяла чип и не довольно пошла к машине.

«Кто бы сомневался! Я б удивилась, если бы ты не контролировал ВСЕ!»

Я недовольно подошла к черному Ягуару и села. Спустя 15 минут Себастьян появился:

– Прости, что задержался Солнышко. Я говорил с дворецким, хотел заплатить за разбитое зеркало, но он сказал, что хозяин обидеться, так что пришлось отблагодарить по другому.

– Хм, потанцевал страстное танго и быстро вернулся? – сказала я и повернулась к окну, чтобы он не понял, что я еле сдерживаю смех.

– Пфффф… Нет я просто оставил дорогое шампанское с запиской. Мила хвати, я уже попросил прощения, – он оправдывался искренне. Мне стало неловко.

– Да шучу я, расслабься, Себастьян, у меня нет права контролировать твою личную жизнь. Я даже свою, пока, не контролирую.

– Есть у тебя право, – коротко ответил он и тронул машину с места.

– И кто же мне его дал?

– Я! Я давал это право тебе всегда и сейчас даю. А что касается твоей жизни, контролировать ее пока что будем Я и Ричард. Не доросла еще малютка, – с дьявольской улыбкой заговорил брюнет, не отрывая взгляд от дороги.

Я не ответила нечего. Несколько километров мы ехали в полной тишине. Он иногда включал музыку, чтобы развеется. Себастьян вел машину в основном левой рукой, и я с близи увидела все ссадины. Я непроизвольно ощутила боль. Он уловил мой взгляд и тихо сказал:

– Не бойся, они не болят. Я их даже не чувствую. Порезы не глубокие.

– Чем ты порезался? – я была в недоумении.

– Осколками зеркала, – он отвечал сухо и даже не смотрел на меня.

– Я слышала шум, хотела прийти, но не знала, тебе нужна помощь или нет. Потом решила, что все же пойду к тебе, но в коридоре увидела Кетрин, она выбежала из твоей комнаты, поправляя халат. Я подумала, что уже не стоит потревожить тебя.

От лица Себастьяна

Я ждал, когда же она заговорит про вчерашний день. И мысль, что Мила услышала все, но не захотела узнать, как я огорчала меня. Но то, что я услышал сейчас, огорчило меня еще сильнее.

«То есть она шла ко мне, но по дороге встретив эту тварь – передумала» от одной этой мысли я хотел вернуться в вчерашнюю ночь и придушить Кетрин.

«Ты заревновала ко мне и сама не поняла этого детка!» я стал улыбаться как идиот.

– Что? Что опять? – заметив мою улыбку, спросила Мила и засмеялась, из-за чего я тоже стал смеяться.

– Мила, между мной и Кетрин нечего не было. Ты даже несовершеннолетняя и я не стану говорить с тобой о недозволенных вещах, но хочу, чтобы ты знала, я не спал с Кетрин.

– Брось Себастьян, мне скоро 18, но и это не важно. Я прекрасно понимаю, что такое секс, и что случается, когда люди хотят друг друга.

– Эй. И откуда такая осведомленность?– я покраснел от ее слов. Не одной живой душе не удавалось смущать меня, она была единственной. К тому же я чуток разозлился. Подумал всякого.

– Я говорила на такие темы с мамой. Она говорит, что женщина должна познать себя с ранних лет.

– Точно с Докатай?

– Эй! А ты что подумал?

– Если бы я что-то подумал, ты была бы в багажнике со связанными глазами и руками. Я бы похитил тебя и не отпустил, пока не призналась бы во всем и не сказала, где живет тот, кто совратил тебя.

– Маньяк! – смеясь сказала она. Но мне было не до шуток. Я представил ее с парнем и потерял самоконтроль.

– К стати… что ты хочешь на свой день рождения? – поинтересовался я.

– Ты мне уже купил подарок,– сказала она и показала мне запястье, на котором красовался жемчужный браслет.

– Это не подарок я его купил без повода. Я не могу прийти на твой день рождения без подарка.

– А может, я не приглашаю тебя…– съязвила она как ребенок.

– Ты не сможешь радоваться и не думать обо мне, – ответил я и повернулся к ней.

– Не знаю у меня все есть, – сказала Мила и опустила взгляд.

«Это ты в смысле приняла, что не можешь не думать обо мне?!» либо я хотел этого так сильно, что начал искать приятное там, где его нет, либо Мила тоже была привязана ко мне, но не показывала этого. Одно я понимал точно: я не смогу без нее ни дня. Телефонный звонок во время вытащил меня из глубоких и терзающих мыслей.

– Да Ричард, – ответил я.

– Сынок, Стакер старший пригласил меня и Дакоту в свою загородную виллу. Ты же понимаешь да что это не приглашение…?

– Да Ричард, прекрасно… –я не мог говорить открыто, чтобы Мила не понимала и не беспокоилась.

– Сынок, Камилла с тобой?

– Конечно.

– Не отходи от нее не шагу. Я не знаю, почему этот ублюдок, захотел встретиться со мной. Пока я не выясню…

– Ричард, я знаю почему. Поговорим, когда вернетесь. Не беспокойтесь. Я здесь.

– Хорошо сынок. Я не сомневаюсь и спокоен. Конец связи.

– Ричард, подожди.

– Да сынок?

– Ворон считает себя орлом, когда речь заходит о его птенце.

– Черт, Себастьян, что ты сделал с Кетрин? Я же предупреждал…

– Я просто не дал птенцу насладиться.

– Я тебя понял. Поговорим позже.

Я отключил телефон. Ричард действительно понял мои предупреждения. Я обязан был, как-то намекнуть, чтобы он мог вести разговор с этим ублюдком. Я повернул к заправке. Мила заговорила:

– Что говорил папа? Я поняла, что ты скрыл суть разговора.

– Да скрыл. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы говорили о его партнере по бизнесу, – если так подумать я ей даже не наврал, -Солнышко, выходи. Пойдем со мной.

– Можно я останусь в машине? – ответила Мила.

– Нет, это не безопасно я не оставлю тебя в машине одной.

– Что может случиться?

– Мила не будь ребенком. Выходи.

Загородная вилла Стакеров.

У громадных окон в самом центре комнаты стоял большой круглый стол. Весь интерьер напоминал охотничий домик. Повсюду были видны бруски дерева. Из огромных окон были видны леса и дикая природа, казалось, будто это тонкое стекло не разделяет лес от виллы. Повсюду были разбросаны одеяла из натуральной шерсти. Интерьер был, скорее диким, чем богатым. Хозяева и гости, а конкретно Стакер Страший со своей женой и Ричард с Дакотой, сидели за круглым столом и обедали. Стакер и его жена больше десяти лет были в разводе и встречались крайне редко, когда дела касались их общих детей. Они жили в разных странах и тот факт, что она присутствовала за этим столом говорил лишь об одном: речь пойдет о наследниках. Молчание нарушил Мистер Стакер:

– Мистер Джонсон, как доехали дети? Кетрин, на пример, долетела на вертолете, хотя я отправил за ней водителя.

– Камилла уехала с братом, Себастьян подвез ее, – сухо ответил Ричард.

– Видите ли, Мистер Джонсон, у моего сына появились чувства к нашей Камилле, и я сочту глупостью, не использовать эту любовь в целях нашего всеобщего блага.

– Господин Стакер, моей дочери даже нет восемнадцати и о женитьбе мы пока не думаем, – твердо ответил Ричард. Дакота, уже не сдержав эмоции, вышла на балкон, якобы, попить кофе на природе. Она как мать не могла сдерживаться, но понимала, что лишние слова только навредят ее семье.

– Господин Джонсон, а вот статья, по которой судят членов совета директоров, вовремя не подписавших бухгалтерские документы, гласит о наказании больше восемнадцати лет, тем более в наших-то случаях, когда мы имеем дело с миллиардами. Странное да совпадение?

– Стакер не смей угрожать мне. Я не продаю свою дочь.

– Моя невинная Кетрин тоже не продавалась, а твой сын опозорил ее перед всем высшим обществом. А после распустил руки, когда та явилась к нему.

– Уверен это недоразумение, я поговорю с Себастьяном.

– Подумай, дружище, брак Камиллы с моим сыном изменит жизнь нам всем. Она будит жить в достатке до конца своих дней, Чарльз любит ее и к тому же он остепенится, а твои документационные проблемы с государством обнулятся. Еще, вдобавок ко всему этому, я верну тебе твои акции, которые ты продал на бирже.

– Я не нарушал закон, тот, кто это все сделал мертв.

– Да знаю, но ты же мог сказать ФБР его имя и предоставить контакты семьи. Но ты не стал, и теперь, ты считаешься соучастником.

– Нет, не мог. Я сам поехал к ним, думаешь, я не додумался?! У этого козла была жена, которая была на седьмом месяце беременности, а двое мелких уже голодали из-за долгов играющего папаши. Ты бы сдал такую женщину властям?

– Тебя погубит твоя доброта. Это не те времена Ричард. Подумай над моим предложением. На этом все.

Глава 7. Затишье

Когда в твоей жизни не происходит нечего, именно в этот момент нужно задуматься, о том «что же происходит?!»

От лица Камиллы

Мама с Папой были у родителей Кетрин. Это значило, что я весь день должна была проводить с Себастьяном. Меня это не огорчало и не радовало. Хотя если бы я была более честна с собой, то могла бы заметить, что его компания мне приятна. Себастьян не отходил от меня, даже в супермаркет мы зашли вдвоем, я не знаю, что ему сказал папа, но он был на чеку, скорее на взводе. Мы прикупили немного еды и напитков и поехали домой. Илоны, нашей прислуги, уже не было, она жила с нами, но раз в неделю у нее был свободный день и этот день как раз был сегодня. Я и Себастьян были на кухне, пытались распаковать купленное. Я принялась помыть лимоны, как Себастьян нарушил тишину:

– Что ты будешь из купленного? Я сам разогрею, – раздался его голос. Он был на нервах, но пытался скрыть это.

– То же что и ты, я поставлю сервировку, – ответила я.

– А ты знаешь где все лежит? – смеясь сказал он.

– Ха, ха, ха, – дерзила я,– а ты найди сам.

– Сядьте моя Королева, ваш Король вас накормит, – “театрально” заявил брюнет, и нежно взяв мою руку, провел к столу.

– Мне не до игр Себастьян.

– А что случилось Солнышко? – его голос стал серьезным.

– Ну у моего папы проблемы и я это вижу, он стал замкнутым в последнее время, еще у меня брат психопат, который не разрешает мне общаться с друзьями…, – я тоже хотела подколоть его, но он не дал мне продолжить.

– Сейчас этот брат психопат выйдет из себя, тебе, конечно, может и понравиться, но потом точно будешь жалеть, – с очень низким голосом сказал он, приближаясь к моему уху. Мне стало неуютно.

– У тебя всегда такие странные намеки.

– Ты что скучаешь по этому барашку?

– Ты про Люка?

– Так ты еще и сразу поняла о ком я, у тебя что-то есть с ним?! – шутка уже доходила до грани. Себастьян реально злился, но я не была намерена отступать.

– Да есть. Мы в тех же отношениях, в каких ты с Кетрин, – мне было больно из-за его поступка. Я не могла простить его, что он замутил с моей лучшей подругой.

– Ахахахахха, Солнышко, – сказал он и сел на колени передо мной, я сидела на стуле он передо мной на коленях, – ты, что ревнуешь братику?

– Нет, просто Кетрин моя подруга и…

– Мила, – опять снижая тембр начал он, я обожала его голос, – между мной и твоей Кетрин нечего нет и быть не может. Ты мне опять не веришь?

– Хорошо, прости я…, – я не знала, что ответить.

– Мила, иди ко мне, – он сидя на полу обнял меня, я смутилась но все мое тело обрадовалось и обняло его в ответ, – Солнышко, я люблю тебя очень и никогда не обману тебя слышишь? И мне чертовски приятно, что ты заревновала ко мне. И даже не смей говорить, что это не так.

Себастьян был прав, я ревновала. Я всегда ненавидела таких сестер, а сама стала такой и из-за этого я злилась на саму себя жутко. После откровенного разговора мы поужинали и поднялись каждый в свои комнаты. Я, лежа на кровати, читала биологию, так как утром мне надо было в школу, а я из-за моего необычного графика, не успела сделать уроки. Но учителям ведь не объяснишь, что уроки не сделаны из-за ежегодного балла миллиардеров. Я читала учебник и краем ухо слушала, как в комнате, где стоял рояль играл Себастьян. Мы все обожали его игру на фортепиано, но в последние годы он не играл часто, только когда был зол или встревожен.

От лица Ричарда.

Когда мы доехали домой, было уже 01:15 ночи. Дакота поднялась проведать Камиллу и уже наверное была в спальне. Я искал Себастьяна. Так как по всему дому звучали ноты фортепиано, я прямиком поднялся в комнату рояля. Он даже не включил свет. Сидел у рояля в темноте и играл в тотальном одиночестве. Единственным источником света была полная луна, которая еле осветляла пространство своим бледным светом. Я зашел и включил торшер. Себастьян резко прекратил играть и, сидя на табурете, повернулся ко мне:

– Ричард, рад, что доехали, я думал вас будет утром.

– Себастьян, что происходит? – я в последнее время не узнавал своего сына.

– Ричард, будь осторожен со Стакерами. Я…

– Себастьян! Что ты натворил? – я злился на него, но он был прав. Я даже знал, что дружба Кетрин и Камиллы опасна, потому что знал о настоящей личности этой Кетрин, но я хотел понять, какое отношение имеет ко всему Себастьян.

– Ричард, я не буду вдаваться в дешевые подростковые подробности, но Милу нужно защитить от этой семьи. Кетрин угрожала мне, что Чарльз поступит с Милой плохо. Я…

– И ты распустил руки, так ведь?

– Я душил ее, – Себастьян сказал это, так будто не было нечего нелогичного в его поступке.

– Ты из ума выжил? Она наследница клана, между прочим, который при желании проглотит нас с тобой в считанные минуты.

– Мне плевать Ричард, я сотру их с лица земли, если они дотронутся до Милы.

– Тебе кажется, я дам обидеть единственную дочь?

– Ричард ты мягок с ними.

– Себастьян, Стакер сегодня предложил выдать Камиллу за Чарлза… – я впервые побаивался Себастьяна. Я знал его реакцию.

– Что? – он встал с места, как натянутая пружина, – Ричард ты ведь не согласишься.

– У меня нет выхода.

– Ричард он наркоман и психопат. Это я унизил Кетрин, почему расплачиваться должна Мила? – Я смотрел на Себастьяна, он пугал меня. Он вот-вот готов был сорваться.

– Почему ты так остро реагируешь на эту тему. Она же когда ни будь должна выйти за кого-то.

– Ричард, это мое последнее слово. Мила не выйдет за Чарльза, – сказал он и вышел из комнаты.

Я был зол на него, потому что это я должен был решать, кому отдать дочь. Реакция Себастьяна тревожила меня, но у меня было столько забот, что я пока не думал о детях.

***

Прошло несколько недель. Как не странно проблемы временно утихли. Жизнь шла своим чередом. Ричард и Себастьян целыми днями пропадали каждый на своей работе, и каждый был занят своими заботами. Дакота занималась подготовками церемонии в честь восемнадцатилетия Камиллы, а Камилла была занята экзаменами в школе. Стакеры временно затихли, Кетрин в знак извинений отправила семье Камиллы пригласительное на свой день рождения. Казалось бы, все затихло…

…но это и есть тот самый момент, когда нужно быть осторожным.

Глава 8. Фитиль

Если фитиль горит, сколько бы длинным он не был, взрыв неизбежен…

13:00 дня. В просторном кабинете у витражных окон наклоняя спинку кресла и невольно качаясь в нем, сидел брюнет и играл со своей щетиной. Во всем кабинете, на полную громкость, играла песня Sam Tinnesz – Play with fire (feat. Yacht Money). Мужчина просто смотрел на одну точку и углублялся в слова песни. “Эти слова, и вправду, про меня. Я люблю играть с огнем, но не доиграюсь ли?!” Проскользнуло в мыслях мужчины. В детстве он был серьезным, но довольно жизнерадостным, а в последние годы, когда с раннего возраста занялся бизнесом, его жизнерадостность потихоньку угасла.

От лица Себастьяна

В какой то момент дверь кабинета открылась, и в комнату вошел парень:

– Себастьян, дружище, – он непроизвольно кричал, чтобы перекрикивать песню. Я шелком пальцев отключил проигрыватель и повернулся к гостью.

– Том, какими судьбами?! – обрадовался Я. – Что выпьешь?

– Нечего дружище, я по делу, спешу.

– Выкладывай, – равнодушно сказал я другу. Том был один из моих друзей, мы закончили школу вместе, и каждый из нас пошел по своему пути, но мы поддерживали связь и наша дружба дожила до стольких лет.

– Себастьян у моего двоюродного брата проблемы, очень серьезные проблемы. Он продает акции на свою долю в казино, помнишь, мы там иногда развлекались.

– Помню, – сухо ответил Я, это были не лучшие мои годы. – И что Том? Я сразу говорю, мне это все не интересно.

– Дослушай до конца. Если ты купишь эти акции, то твоя прибыль умножится минимум втрое. У меня просто нет столько денег, понимаешь?! Это идеальное предложение.

– Том мне, в свои 27, ничего больше ненужно. У меня есть апартаменты, есть машины, есть этот бизнес, и я не в чем себе не отказываю. Мне не нужно это гнилое казино.

– Да, братан, у тебя просто стимула нет. Деньги лишними не бывают. Ты живешь пока с Ричардом.

– Потому что они нужны мне. Они моя семья. Я нуждаюсь в их компании. Кроме того Мила очень привязана ко мне, я пока не хочу переезжать и огорчить ее. У меня есть свой дом, он пустует пока, – перечил я другу. Но кого я обманывал? Я не раз пытался переехать, но сам не находил в себе сил, а про стимул очень четко подметил Том. Последние события сбили меня с толку. Я не хотел нечего.

– Да и твоя избалованная сестра там иногда устраивает девичьи вечеринки,– съязвил Том.

– Хм, что правда, то правда,– усмехнулся я. – Я вообще надумываю подарить эти апартаменты ей. Как раз ей скоро 18, – у меня действительно была такая мысль.

– Псих, а тебе через 3 года тридцатник.

– И что? Я куплю себе новый дом, – спокойно ответил я.

– Или казино, – ехидно настаивал друг.

– Том мне не нужен бизнес в Лондоне. У меня нет планов переезда из этой страны, или даже города. Мне не интересно твое предложение.

– Да тебе интересны только твои скучные лекции в этом чертовом Принстонском университете.

– Завидуй молча, – рассмеялся я.

– Кстати, зачем ты поступил туда? У тебя же было высшее образование?! – в недопонимании спросил Том и скинул в рот леденец из моего стола.

– Мне нужен диплом именно факультета бизнеса, но Том, давай начистоту. Тебе ж не интересно мое обучение. Ты ж мне зубы заговариваешь. – Я окончил юр. фак. никто, даже я, не ожидал, что я займусь собственным бизнесом. Мои дела пошли в гору, и я планировал один контракт, для которого нужен был диплом именно факультета бизнеса. Я подал заявление в университет и стал не ходить на занятия. Только изредка появлялся там и сдавал экзамены.

– Старик ты поплыл, – рассмеялся друг. Я тоже засмеялся, как дверь кабинета опять открылась. На пороге появилась светловолосая, юная леди в красном платье ниже колен.

– Я не помешала? – тихо и очень вежливо сказала она.

– Конечно нет, Солнышко, – Я встал с места и рукой позвал ее присоединиться к нам. Ко мне явилась Мила. Подобные визиты не были в ее стиле, это было новшеством, но я был рад ее видеть.

– О Боги! – театрально начал Том,– Я ослеплен твоей красотой. Детка ну когда же ты вырастишь немного? Мое сердце будет свободно для тебя на веки вечные.

– Эй, меня не видно? – со злобой сказал Я и накинул на Тома убийственный взгляд. Я разозлился жутко.

– Оу, оу остынь старина. А что во мне не так? Я достойный парень, – Том всегда восхищался Милой, но знал, что «цель пока недосягаема». Восхищение друга вызывало во мне противоречивые чувства. Мила все это время молчала. Она гордо ждала, когда же Том позволит ей сказать про цель визита.

– Ты, кажется, спешил Том. Проваливай! – он понял, что оставаться в моем кабинете дальше, уже не сможет. В итоге он попрощался с нами и ушел. Я даже не думал обидится он или нет. Мне было все ровно.

– Ты очень груб с ним, – сказала Мила.

– Тебе не понравилось Солнышко? Может тебе были приятны его слова? – я задал вопрос, но сердцем побаивался ответа.

– А если да?! Мне нельзя…

– Нет нельзя! Мила, не выводи меня и пожалуйста твои подростковые романтичные мысли обсуждай с Докатай. Мне это все не интересно, – я был зол. Поведение Милы иногда выводило меня из себя.

– Псих и грубиян.

– Какой есть, – съязвил я и продолжил, – так зачем ты пришла?

– За тобой. Нам нужно домой по раньше.

– И зачем же?

– Нашу семью пригласили на благотворительный бал. Собранные средства уйдут на лечение детских болезней, а наш папа, как понимаешь, в первых рядах всего этого. Так что мы вчетвером приглашены на бал, а ты можешь сопровождать девушку, твое пригласительное пришло отдельно, – без эмоций проговорила она. Подобные мероприятия были частью нашей жизни, и никто из нас не относился к приглашениям с особым энтузиазмом. Я иногда уставал от них, и пропускал некоторые. Честно говоря, я шел исключительно ради Милы.

– Я буду сопровождать тебя Солнышко. Никакой девушки нет, – ответил я улыбаясь.

– Врун, я же слышала твои разговоры не раз, – съязвила Камилла. В последние недели она была холодна, ей даже было все ровно с кем я появлюсь на мероприятии. Я не понимал причину ее такого отношения.

– Глупышка это не девушка. Это Тайра. У нас чуть иные отношения.

– Да, да ты сопровождаешь ее до кровати и только, – хихикнула она.

– От куда в твоей юной и непорочной голове такие грязные мысли, а?! – усмехаясь, спросил я и поднял одну бровь.

– Хихихи у меня есть брат извращенец, который гуляет с несколькими девушками одновременно, – смеясь ответила она. Я встал с кресла, положил руки на стол и приблизившись к Камилле сказал:

– Солнышко не играй с огнем. Он может сжечь тебя безвозвратно, -я сказал это максимально цинично и так близко, что Мила почувствовала мое дыхание на коже лица. Это ее огонь сжигал меня, но я держался.

– Я потушу твой огонь братец, – съязвила она, и пальчиком ударила по моему носу.

– Ммммм да не поспоришь,– я сел обратно в кресло. Она обезоружила меня. Снова.

– Все? Ты так быстро сдаешься?

– Тебе да,– с дьявольской улыбкой произнес Я.

– Так, когда мы можем идти. Через час у меня стилист. Мне нужно подготовиться к вечеру.

– Хорошо. Здесь в офисе у меня не много дел. Подожди 10 минут я подпишу несколько документов, и мы выйдем вместе.

– Ладно. И да там дресс-код: черное и белое, – на последок добавила Мила.

– Ах какая жалость, я то планировал надевать розовый пиджак, – сказал я на что мы вдвоем начали смеяться.

***

– Ричард, я не позволю продавать нашу единственную дочь этому наркоману, из-за угроз его папаши! – кричала Дакота на мужа. Она была сдержанной дамой, и воспитание у нее было высшим, но когда дело доходит до детей, любая мать превращается в хищника.

– Думаешь мне нравиться эта идея? У нас нет выхода! И к тому же…, – на эмоциях выговорил Ричард и затих. Будто не хотел произносить мысли в слух, чтобы не услышать их самому.

– Что? Говори! К тому же что? Ричард она НАША дочь, не только твоя!

– Любимая, соберись на бал, я не хочу с тобой ссориться и знай одно: я не в состоянии причинить вред нашей хрупкой дочери. Я не хочу ей зла.

– Ричард твои расчеты ослепили тебя. Я тебя не узнаю. Говори прямо. Почему ты хочешь быстро выдать Камиллу замуж?

– Потому что я чувствую, что она влюбится в не того человека и тогда мы не сможем нечего сделать, – на этих словах Ричард вышел из комнаты, оставляя жену одну со своими мыслями.

От лица Камиллы

Я была в своей комнате, но четко слышала – о чем говорили родители. Папа решил выдать меня за Чарльза Стакера. В современном мире невозможно управлять судьбой человека или насильно выдать замуж, но в нашем обществе это было обыденностью. “Вот и все Камилла, твоя жизнь закончилась в 17. Ты никогда больше не узнаешь что такое любовь, страсть, чувства и истинные отношения”. Я подозревала, что в доме Стакеров обсуждалась подобная тема, но что это произойдет так быстро и папа согласиться, я не ожидала. Папа предал меня. Но самое ужасное не это. Самое ужасное то, что в моем сердце нет места для Чарльза, а это значит, что я каждое утро буду просыпаться с человеком, которого призираю. Но при всем моем состоянии, унывать и страдать я не могла. У меня не было времени. Мне нужно было готовиться к сегодняшнему торжеству, который состоится в отеле “Fairmont”.

Прошло несколько часов. Я вышла из комнаты и направилась в фойе. Я была уже готова, но семья вышла к машинам раньше меня. Я была последней, и на телефон пришло сообщение от мамы “Милая мы во дворе, не задерживайся”. Я попрощалась с Илоной, которая помогала мне спускаться в пышном платье, и вышла.

– Мила, поторопись, мы опаздываем, – прозвучал голос папы. Мама уже сидела в машине. Папа с Себастьяном стояли возле машин и спорили. Папа говорил, что такие мероприятия нужно посещать с водителем, а Себастьян настаивал на том, что ему комфортно, когда его машину водит он лично. В какой-то миг взгляд Себастьяна пал на меня. “Ах уж этот твой взгляд, никогда не понимаю – ты восхищаешься или тебе что-то не нравится” проскользнуло в моей голове.

– Если ты репетируешь свадебный образ – тебе идет, – холодно сказал он и открыл мне дверь машины. Я не поняла причину его недовольства. На мне было белоснежное бальное платье, глубоким разрезом на бедре. А шлейф был, как всегда, очень длинным: я обожала такие платья.

– Я еду с тобой?

– Ты снова не рада моей компании? Эх, дорогуша, прости, сопровождаю тебя Я. В прочем, как и всегда.

– Себастьян, тебе бы не помешало, самому, представится с какой-то дамой, сынок. Ты слишком одинок, это меня волнует, – прозвучал голос отца.

– Брось Ричард, все в порядке, – коротко ответил Себастьян, и поместил мой шлейф в машину. Майбах папы ехал спереди, мы – сзади.

– Не боишься, что Ричард выдаст тебя замуж прямо сегодня, как раз на свадебный образ заморачиваться не будешь, ты уже выглядишь как невеста.

– Так ты знаешь? Я сегодня случайно подслушала, как мама с папой ругались. Но этот придурок, Чарльз…

– Он же тебе не нравиться?! Верно?

– Себастьян это неуместный вопрос. Ты прекрасно знаешь, что нет. К тому же у него нет шансов в принципе, кому-либо понравиться.

– Тогда твой сегодняшний образ обречен нравиться только мне.

– Да что не так с моим платьем? Дресс-код черный и белый! Ты сам в смокинге! Что ты тоже женишься?!

– Эй котенок, не кусайся, – остановил он машину, повернулся ко мне и тихо сказал, – не отходи от меня сегодня.

– Ш… Что?

– Не! Отходи! От! Меня! Сегодня! Весь! Вечер! – Я даже не переспросила. Я была в недоумении, но не хотела затянуть этот разговор, к тому же мы опаздывали.

Глава 9. Огонь

Огнем можно разогреть ужин, или же можно сжечь города. Какие последствия будут от огня, зависит только от тебя.

Отель “Fairmont” 18:45.

Вход отеля был под прицелом папарацци. Красная дорожка вальяжно сопровождала гостей во внутрь. Очередь дошла и до нас. Себастьян отдал чип от машины консьержу и подошел ко мне. Я положила свою ладонь в его руку, и вышла из машины. Фотографы, сделав несколько фотографий, пропустили нас. Обстановка была стандартной: фужеры шампанского, оркестр и благородные дамы и господа в роскошных одеяниях. Это был черно-белый мир закрытого общества, где только напитки и отдельные детали интерьера отличались цветом. Даже свечи были черными. Мы, здороваясь с знакомыми, дошли до столика с шампанским. Я взяла фужер и кинула в него клубнику.

– Стоп, Солнышко, тебе нельзя.

– Это еще почему, мистер Зануда?

– Ты ребенок! Я не разрешаю тебе пить.

– Себастьян, перестань. Это просто шампанское. – Себастьян нечего не успел ответить, как к нам подошел пожилой мужчина.

– Себастьян, сынок! Камилла, доченька! Как же я рад вас видеть, – сказал он и обнял нас обеих.

– Мистер Стакер, а я думал найти вас в скрытной комнате. Вы вышли к гостям? Похвально. – Цинизм в голосе Себастьяна не знал границ. Он был более осведомлен происходящим, а я стояла и не понимала о чем речь и что будет дальше.

– Хахахах, – лживо посмеялся старик и дружеский хлопнул по плечу Себастьяна, – эх сынок, мой Чарльз сейчас в клинике. Он решил встать на верный путь, обрести семью, – на слово “семья” он посмотрел на меня,– и очистить кровь для будущих здоровых наследников династии Стакер. Кетрин осталась с братом, так что я сегодня один. А на счет тайной комнаты, – понижая голос, продолжил он, – сегодня там будет турнир и горячее шоу, я буду тебя ждать.

– Вот как. У Чарльза уже есть избранница? – Себастьян прекрасно знал ответа, его руки дрожали от злости, он готов был убить Стакера старшего, но держался. Мне стало страшно.

– Да сынок, твой отец тебе разве не сказал? Мы с Ричардом договорились, что нашей любимой и почтенной невесткой будит Мисс Камилла.

От лица Себастьяна

Я был в бешенстве. Я мысленно убивал весь род Стакеров и представлял, как душу этого лицемерного старика, который сам помешен молодыми девочками, наркотой и развратом. Я даже ненавидел Ричарда, который согласился на сделку с этим ничтожеством. Я даже понимал мотивов Ричарда, но не хотел об этом думать. Мила стояла рядом, на ее лице были боль и испуг. Ради нее я пытался сдерживать свой внутренний огонь:

– Не торопите события, Мистер Стакер, сначала пусть Чарльз выходит из больницы. Если он выйдет, тогда можно и говорить о его женитьбе. – Лицо Стакера моментально стало серьезным, но он не посмел признать, что понял мою угрозу.

– Что ж сынок, до встречи за турниром. – Сказал Стакер и отошел.

– Что это сейчас было? – испуганно спросила Мила. Я опустошил бокал одним глотком и ответил.

– Я убью их! Всех!

– Себастьян, что ты такое несешь?

– Солнышко не бери в голову, прости меня. Давай потанцуем. – Я не хотел пугать ее и не хотел, чтобы она разочаровалась во мне. К счастью, Мила, подумала, что я просто разозлился, и не отнеслась к моим словам всерьез. Я взял ее руку и повел к танцевальной площадке.

“Tango to Evora” идеальное произведение, подчеркивающее всю страсть и пыл человеческого существа. Я обхватил талию Милы, и мы начали танцевать. Мила дрожала, я не понимал в чем дело.

– Расслабься, ты восхитительна, – прошептал я, наклоняясь к ней.

– Себастьян ты… ты мой первый партнер по танцам, я раньше никогда не танцевала танго, – она призналась, краснея от стыда. Я же испытал бурю эмоций. Меня это обрадовало и еще больше притянуло к ней, сам не знаю почему. Я резко остановился, она посмотрела на меня с удивлением. Я просто обнял ее и приподнял. Мы кружились в танце. Я кружил ее, а шлейф платья летал по пространству, заставляя других пар отойти от нас.

– Псих, мне страшно, опусти, пожалуйста, – она боялась, но ей нравилось. Мы засмеялись.

– Я не отпущу тебя, никогда. – Я сделал еще один круг и отпустил Милу на землю, потом сразу же обнял, чтобы она смогла сбалансировать равновесие.

– Ты Кетрин тоже говорил это? – Она съязвила, почти смеясь, но наш танец дал в ней осадок. С того момента прошло несколько недель и если она еще не забыла про него, значит заревновала сильно. Мила не могла признать это, но я понимал женскую сущность довольно хорошо, и меня это радовало.

– Мы не говорили с ней во время танца, – сказал я и подставил руку, чтобы наклонить ее. Я выполнил движение и вернул Милу к себе. Наши лица оказались в двух сантиметрах друг от друга, – я, лишь, лапал ее и целовал, – смотря ей в глаза заговорил я, мое дыхание коснулось ее коже. Камилла посмотрела уже более серьезным взглядом. Я поднял ее руку, на котором красовался тот браслет, и поцеловал ее. Она накрылась румянцем.

– Теперь понятно, почему она не отстает от тебя, я ее понимаю, – прошептала она неосознанно. Я замер. Я уловил подтекст ее невинных слов. Она призналась, что ей я тоже нравлюсь, и я, как дурак, обрадовался. Музыка еще не закончилась, но мы перестали двигаться, стояли, как вкопанные посередине площадки.

– Мила, если бы я не считался твоим братом, я бы мог понравиться тебе? – Все! Я проиграл. Я все это время боролся со своим подсознанием, но оказался слаб. Она в свою очередь обезоружила меня и подала надежду. Эти, чертовы, слова вырвались с моих уст, и я карал себя за это.

– Себастьян, мне нужно отойти, прости. – Она отцепилась из моих рук и ушла. Я даже не двинулся с места.

От лица Ричарда

Несколько минут назад, я и Дакота танцевали здесь. Наша песня закончилась, и она подошла к своим “светским” подругам. Наверное, обсуждали очередные подарки от нас, мужчин. Ах уж эти женщины! А я все это время наблюдал за Себастьяном и Камиллой. Они танцевали. Потом Себастьян сказал, что-то, на что Камилла среагировала спорно и ушла. “Что ты творишь, сынок?” с этой мыслю я подошел к нему. Музыка пока играла. Камилла оставила его посередине танца и ушла, а он даже не двинулся с места. Я как мужчина понимал его, но и осуждал тоже.

– Вижу, ты покинут.

– Ричард, я танцую только с женщинами, даже не пытайся.

– Ахаха, рад, что с настроением у тебя все хорошо. Отойдем на пару слов. – Я и Себастьян, смеясь, подошли к бару. Сказать, что мы заказали Chivas, наверное, уже излишнее.

– Себастьян, ты нечего не хочешь мне сказать? – Начал я, сделав глоток виски.

– Хочу. Ричард, с какого перепуга Камилла является невестой этой шаткой семейки?!

– Себастьян, личная жизнь Камиллы тебя не должна касаться.

– Ричард, мы живем вместе! Мы семья! Я не хочу видеть ее с этим, конченным, наркоманом! – Себастьян был в ярости, но пытался контролировать себя.

– Сынок, а ты вообще с кем хочешь видеть ее? – Мой вопрос застал его врасплох. Себастьян одним глотком высушил весь стакан и заказал новый. Я молчал, ждал ответа.

– Ричард я… я не знаю. Но ты ведь сам согласен со мной. Тебе не жалко собственную дочь?

– Себастьян, а может у меня свои причины. От куда ты знаешь, что у меня на уме?

– Ричард, я не лезу к твоим делам. Просто умоляю, не выдавай Милу за него. Я никогда не просил тебя ни о чем. Это моя первая и последняя просьба. – Глаза Себастьяна блистали, если бы я не знал его, подумал, что он плачет. Но он слишком черствый для этого.

– Себастьян, давай поговорим об этом в более тихих условиях. – Попросил я. Я даже не стал спрашивать, что такого он сказал Камилле, посчитал это грубостью. Но мои догадки терзали мою душу.

От лица Себастьяна

Я до последнего хотел решить этот вопрос с Ричардом. Но после этого разговора я понял, что перейду к плану «Б». Я сотру Стакеров с лица земли и все.

– Ричард ты придешь на турнир? – сменил я тему.

– Я слишком стар для этого, сынок. К тому же у нас с Дакотой другие планы. Дон Марчегалья в этом отеле. Он пригласил нас на тихий ужин, подальше от всех этих пафосных павлинов. Через двадцать минут начнется сбор пожертвований, я переведу сумму и покину это мероприятие. Но я бы хотел, чтобы ты поучаствовал в турнире, на этот раз его организовал кто-то скрытный, кого не знаю даже я.

Антонио Марчегалья был давним другом Ричарда. Его я уважал с детства. Но мои мысли теперь были заняты иным: кто же организовал тайное “развлечение” для всех знатных мужчин высшего общества.

Я допил свой третий виски, попрощался с Ричардом и ушел. Та самая “Тайная комната” на самом деле была в центре фойе отеля. Вся площадь и залы отеля были украшены белыми розами и черными свечами, но только одна дверь была украшена бордовой гирляндой из орхидей: дверь этой самой комнаты. По обе стороны стояла охрана. Я подошел к ним и показал карту закрытого клуба, а один из охранников подал мне черную бархатную коробочку с инициалами “C.G.”. Сомнений не было, это были инициалы того самого скрытного организатора. В коробке была маска. “Ну конечно, вам же не хватит духу вытворять все это с открытыми лицами” проскользнуло в моих мыслях. Поклоняясь, охрана, пропустила меня внутрь. Эта комната была противоречием сегодняшнего торжества. Повсюду стояли красные орхидеи – в место белых роз, голые танцующие девушки – вместо благородных дам в вечерних платьях, и полуголые мужчины в полном экстазе. Некоторые нюхали кокс прямо на виду у всех, другие ублажались на красных диванах, остальные пришли сюда, чтобы поучаствовать в ежегодном тайном турнире по покеру. Я относился к последней группе. Обслуживали нас всех исключительно парни и кроме имен напитков не произносили не единого слова больше. Персонал тоже был в масках. Я подошел к большому столу Холдем. В центре, прямо на столе, танцевала стриптизерша. Но атмосфера была настолько развратной, что она казалась единственной нормальной и непорочной точкой, куда можно было глазеть. Я жестом позвал бармена. Ко мне подошла голая брюнетка и стала танцевать прямо на мне. Я заменил ей шест, что ли. Мне стало противно. Я шлепнул ее по ягодице, отдал сто долларовую купюру и жестом прогнал ее. Брюнетка лизнула мою шею и ушла.

– Вижу, ты не намерен скрыть свое лицо. – Подошел ко мне мужчина.

– А смысл? Вас, я узнал даже по походке, Мистер Стакер. Вон там, на красном диване с блондинкой развлекается Хулио, а у бара уже пятую дорожку нюхает Карлос. Они все в масках, но я то их узнал?!

– Ахахах, ты всегда нравился мне Себастьян. Хотел бы я иметь такого сына как ты.

– Ох да, на счет сыновей. Совесть не мучает, что вы тут без Чарльза? Представляю, как бы ему тут понравилось. Это одно и то же, что б родитель посетил шоколадную фабрику, а ребенка сладкоежку оставил дома.

– У всякого кинжала два лезвия сынок. Он одинокого может поранить и противника, и хозяина.

– Верно, Мистер Стакер, поэтому я всегда предпочитал револьвер. – Сказал я и поправил пиджак. На поясе у меня было оружие, и Стакер увидел его.

– Что ж, сынок, можем приступить к игре. – Сказал Стакер и рукой направил меня к столу, за которым уже сидели четверо мужчин. Одного я узнал, даже в маске, а остальных не знал совсем.

Я снял свой Rolex и положил его в карман. Может это прозвучит неадекватно, но тиканье механизма бесило меня. Я сел за стол. “Зачем я участвую во всем этом?” задавался вопросом я и не находил ответа. Ответ был один: во мне всегда спала частица дьявола, просто я находил с ним общий язык и держал его под контролем. Но в последнее время он не слушался меня. Мы играли шестяром. Каждая рука начиналась со ста тысяч. Ставки были сделаны. Дилер раздавал карты. В динамиках играл саксофон, и это было единственным, что нравилось мне в этом филиале ада. Игра шла довольно напряженно. Я выпил уже пять стаканов виски и ждал шестой. В какой-то момент ко мне опять подошла девушка. Я уже снял с себя пиджак, бабочку и сидел в более не официальном виде. Мне было душно и физический, и душевно. Она подошла, обняла меня за шею, поцеловала и села на колени. Никто не обратил этому внимания, потому что в этой комнате происходили более странные вещи, и флирт был последним, что волновало всех. Я даже не стал прогонять ее. Спросите, какой внешности или цвета волос она была, я не смогу ответить. Я даже не разглядел ее. Я смотрел на свои карты и считал комбинации, мне было не до девки. Наконец мы дошли до последней, и решающей итоги, руки:

– Господа, открываем карты! – Послышался голос дилера.

– Фолд. – Сказал загадочный тип, сидящий справа. Он понял, что с открытой дорожкой карт у него нет ни одной комбинации, и сдался. Он проиграл шестьсот тысяч долларов и драгоценные три часа. На кону было три миллиона шестьсот тысяч долларов.

– Две пары у мистера под номером 3! – радостно объявил дилер.

– Стрит, у мистера номер 2! – Комбинация была выше, чем у Третьего и тот от боли опустошил стакан. Я же все эти три часа выпивал без остановки, но без смысла – я был трезв.

– Оооо, фул хаус у мистера номер 5! – в голосе дилера появились энтузиазм и азарт. Мистер номер 5 поднял стакан, и, издеваясь над теми тремя, выпил. Остались я и Стакер.

– Стрит флэш! Мистер номер 4, это невероятно! До такой комбинации люди доходят один раз в жизни, или же не доходят вовсе! Можете считать себя уже победившим, хотя мы еще не знаем, что у мистера номер 6! – Дилер спешил подлизываться, чтобы получить, хоть какие-то чаевые. Я все это время наблюдал за Стакером, старик явно был одушевлен, но… Я, не дожидаясь дилера, сам медленно начал открывать карты. Пиковый туз, пиковый король, пиковая дама, пиковый валет и пиковая десятка.

– Роял флэш, господа! – Улыбаясь, заявил я. Дилер снял с кармана жилетки платок и вытер лоб. Я откинулся на спинку кресла и допил последний виски.

– Это… Это невероятно! С самой высокой комбинацией покера холдем, королевскую победу одержал мистер номер 6! Поздравляю вас. – Объявил дилер. Остальные игроки пожали мне руку и благородно ушли, но не Стакер.

– Сопляк! Я твои выходки так не оставлю.

– Мистер Стакер не сердитесь вы так, я могу помочь вам финансово, даже, не рассчитывая на сегодняшний выигрыш. Обращайтесь! – Ответил ему я, улыбаясь во все 32 зуба. Он кинул стакан на стол и удалился. Бедный старик, наверное, у него будет сердечный приступ сегодня. Я уделал его, и я не о деньгах. Спустя три минуты дилер принес мне черный дипломат с выигрышем.

Глава 10. Шлейф прошлого

Прошлое гонится за тобой столько времени, сколько ты бежишь от него. Как только ты остановишься и взглянешь ему в глаза, оно убежит от тебя.

Тем временем в отеле.

От лица Камиллы

После танца с Себастьяном, я все время была с мамой. Мы фотографировались, болтали и интересно проводили время, но все это время мои мысли были заняты им. Себастьян не выходил из моей головы, после сказанного. Я тонула в собственных мыслях:

“Ты говорил противоречивые вещи тогда в Chartwell Estate, потом на балконе вел себя тоже странно. “Ты разозлила меня тем, что тебе семнадцать, и ты считаешься моей сестрой” что это было, Себастьян? Или же твои слова, когда мы вернулись домой, ты бесился даже от комплиментов Тома, а сегодня спрашиваешь, понравился бы мне или нет? Что у тебя на уме?”