Читать онлайн Пока Драконы спят. Против течения… бесплатно

Пока Драконы спят. Против течения…

Разумные расы Панхеи

Драконы – самые красивые и благородные существа на Панхее. Владеют необычными способностями, которые Люди называют колдовством или магией, разумны. Считаются вторыми по старшинству после Змиев. Живут семьями, но достаточно обособленно друг от друга. Любят селиться в пещерах, которые обустраивают по своему вкусу, и называют их собственными именами, которые отражают характерные особенности, например, Пещера Падающей Воды или Пещера Тысячи Игл.

Драконы бывают двух видов – крылатые и без крыльев, но оба вида прекрасно летают. Цвет чешуи дракона часто отражает его сущность. С недоверием относятся к другим разумным существам, но первыми никогда не нападают. Стареют очень медленно, хотя не бессмертны, почти не подвержены болезням и упадку духа. Не любят щелпов.

Змии – одна из самых старых разумных созданий на Панхее, старше Драконов. Владеют природной магией. Некоторые их виды раньше обладали способностью летать, но потом утратили её. Живут кланами, преимущественно под землёй, где создают свои колонии и царства. Тщательно скрывают их от других живых существ. Беспрекословно подчиняются своей Королеве, которая в свою очередь тоже заботится о своих подданных.

Очень осторожны и хитры. С недоверием относятся ко всем. Не ввязываются в драку первыми, предпочитая действовать хитростью и коварством, но если их вынудить, будут сражаться до последнего. Внутри себя разделены на кланы по роду деятельности: крадущиеся, знающие, сберегающие, смотрящие, однако всех их кланов не знает никто. Очень умны, умеют найти общий язык практически с любым живым существом. Не бессмертны, но почти не подвержены болезням, живут долго, но стареют быстрее Драконов.

Кессеки – разумная каменная раса. Практически бессмертны. Никто не знает, как они попали на Панхею, и откуда появились, а сами они об этом никому не рассказывают. Не живые, с точки зрения живых, впрочем, как к ним относятся другие разумные существа, их совершенно не волнует. Могут общаться друг с другом и с другими разумными существами, но очень редко прибегают к такому общению. Очень медлительны и надменны. Идут своими путями, непонятными для других рас. Живут скученно, но между собой почти не общаются. В мире существует всего несколько мест, где они «живут», хотя одиночного кессека иногда можно встретить. Внешне не отличается от обычных камней и булыжников.

Люди – самые молодые и слабые разумные существа на Панхее. Их отдельные представители владеют зачатками магии, но почти неразвитыми. Живут родами, народами, селениями, племенами. Больше полагаются на орудия труда, чем на собственную сущность. Отличаются повышенной агрессивностью и жизнелюбием.

По сравнению с другими разумными расами живут очень мало. Отличительная черта – любопытство, которое их часто приводит к проблемам, но в целом благоприятно сказывается на жизни и развитии их расы. Могут ладить со всеми другими расами, хотя опасаются их. Питают особое недоверие к Змиям.

Оставшиеся – такое название дали им Змии. Самоназвание их неизвестно. Невысокого роста, среди них известно только о мужчинах. Очень похожи на Людей внешне, но внутренне совершенно другие. Мало разговаривают, обладают магическими способностями, и невозможными знаниями с точки зрения людей. Их мало, но они все как-то связаны между собой. Умеют общаться друг с другом и с другими существами на расстоянии.

Появляются не во всех племенах Людей, но если приходят, то по какой-то важной причине. В племенах Людей называют себя шаманами, и действительно, обладают этими способностями. Отличить их от Людей можно по небольшим симметричным наростам на черепе в виде двух шишечек. Скрывают эту особенность под головными уборами. Иногда помогают другим народам, но чаще стараются ни во что не вмешиваться, просто наблюдают.

Щелпы – разумная форма жизни. Иногда принимают форму девушек очень маленького роста в красном сарафане – Огнёвки. В своём обычном виде имеют форму огненно-оранжевого веретена небольших размеров, могут быть очень горячими и жечь огнём. Очень редко принимают форму холодного шара оранжевого, жёлтого и красного цвета.

Ненавидят Змиев и уничтожают их везде, где бы ни встретили. Причина такой ненависти к Змиям неизвестна. К Людям и к остальным разумным разам относятся нейтрально, скорее, не замечают их, если те не попадаются на пути. Практически бессмертны, не стареют и не болеют. Владеют способностями, недоступными пониманию других разумных рас.

Змей Горыныч – никто точно не знает, к какой расе живых существ он принадлежит, а сам он не раскрывает этот секрет. Многие даже не догадываются о его существовании. Сочетает в себе признаки расы Драконов и Змиев. Очень древний и, по слухам, бессмертный. Очень мудр. Живёт на заколдованном острове посередине реки Смородинки. К его жилищу ведёт загадочный Калинов мост, который появляется над Смородинкой во время стояния в небе трёх Лун. Взойти на мост и пройти по нему могут все, но достигают острова Горыныча только избранные. Сам он ни во что не вмешивается и, возможно, даже не знает о событиях, происходящих в обычном мире.

На Панхее живут и другие разумные существа, без принадлежности к расе или народу.

Пролог

Небольшая ящерка замерла на вершине огромного серого валуна, который неведомо как оказался на затерянной среди леса высоких деревьев поляне, и не сводила глаз с блистающего шара солнца. В этот час оно еще не добралось до своей высшей точки и только начинало взбираться по небосклону. Его лучи ласково грели маленькое гибкое тельце, и каждая его чешуйка нежилась в тёплых, ещё не жарких, а очень приятных по утренней поре, лучах. Это одно из самых лучших времён дня – мрак уже сошёл, пока не жарко, весь день впереди, а ты ещё полон сил.

На первый взгляд ящерка казалась совершенно обычной, таких шныряло кругом множество: четыре тонкие лапки, длинный хвост, заостренная чешуйчатая мордочка, чёрные глазки, которые светились любопытством и жаждой жизни. Единственное, что отличало её от других собратьев – цвет. Хотя на Панхее, как называли это место драконы, какие только ящерицы ни жили, эта ящерка явно выделялась из всех остальных. В лучах солнца, казалось, её тело вспыхивало всеми цветами радуги, как маленький самоцветный камешек, которые так любят собирать люди, ну, и может, хвостик отрос чуть более длинным, чем у обычных ящериц.

Ящерка Тиамат любила прибегать на эту лесную опушку, ей казалось, что здесь осталась какая-то частичка её, ведь, если приглядеться, недалеко от валуна, между корнями старого баобаба, ещё белели остатки скорлупок яйца, из которого она когда-то вылупилась. Скорлупа лежала чуть в стороне от звериных троп, и Тиамат надеялась, что никакой хищник её не раздавит, и эти ужасные люди тоже не найдут. Она не понимала, почему мама не разрешила ей оставить скорлупку в пещере, ведь не случилось бы ничего страшного, если бы она могла и дальше любоваться на свою колыбельку в родной пещере. Но нет, здесь мама проявила твёрдость, и папа её поддержал – скорлупа от яйца настоящего дракона не должна храниться в пещере, где он живёт. Поэтому когда Тиамат подросла, её отец Радамант отнес скорлупу в лес и спрятал, но Тиамат нашла и иногда прибегала сюда посмотреть на неё. Хотя, возможно, иногда добавляла она про себя самокритично, это и не её скорлупки, а просто чей-то другой домик.

Ящерка могла так сидеть часами на валуне, замерев и вбирая в себя тепло солнечных лучей и запахи леса, звери её не тревожили – от любого из них она могла легко убежать или спрятаться, да и чувствовала их приближение задолго, а людские тропы проходили гораздо дальше этого места, так что ей никто не мешал наслаждаться теплом, светом и лесными запахами.

Вот чуть дрогнула земля и недалеко раздалась чья-то тяжелая поступь – наверно, стадо слонов отправилось к реке, они любили в жару поливать себя из хоботов прохладной водой. Тиамат иногда следовала за ними и смотрела, как маленькие светло-серые слонята, которых в стаде всегда жило несколько штук, весело резвились в воде, играли и устраивали между собой настоящие бои, конечно, под неусыпным присмотром взрослых, готовых вмешаться в случае чего. А вот в траве промелькнул зелёный росчерк маленькой змейки-соглядатая, эти всегда пробирались скрытно, следуя одним им известными тропами, и подчинялись только их королеве. Отец говорил, что драконы не любят змиев, а те платят им тем же, хотя делить им, в общем-то, нечего, но старая вражда ещё не утихла. Это всё нестрашно и понятно, а вот люди – те да, настоящие вредители, ну и ещё щелпы, конечно, но те в леса далеко не заходят, живут в своей пещере где-то далеко на севере, и к драконам редко забредают, со щелпами у драконов разговор короткий – дохнул на них пламенем и всё. Щелпам драконово пламя особо не повредит, они ведь сами из огня состоят, но всё-таки отогнать их таким образом можно, нечего всяким разным по пещерам драконов шататься.

Вдруг краем глаза ящерка заметила какое-то движение, даже не само движение, а лёгкий намек на него, просто чуть-чуть качнулась плеть лишайника, как будто по деревьям пролетел лёгкий ветерок, который даже не смог поколебать ветки, а только слегка затронул листья. Только в этот час здесь не должно быть никакого ветра, рассветные и закатные часы – самые тихие. Ящерка внутренне подобралась, напряглась, её глазки сузились, она замерла на камне, распласталась, как будто хотела слиться с ним воедино и стать незаметной, замерла, готовая в мгновение ока метнуться в спасительные заросли.

«Жаль я ещё не могу летать, и менять цвет чешуи тоже стоит научиться. Может, показалось?»

К сожалению, она не успела. Как раз из тех зарослей, на которые она с надеждой посматривала в поисках защиты, на опушку неожиданно выпрыгнули людские детёныши, причём сразу трое: двое мальчишек, один высокий, другой пониже ростом, но чём-то неуловимо похожих между собой, одетых в грубые рубахи и штаны, и девчонка, одетая точно так же, только от приятелей её отличали длинные волосы, черной копной лежащие на голове. Один из мальчишек размахивал небольшой дубинкой, девчонка держала в руках длинную палку, с которой явно умела обращаться. Они сразу же устремились к валуну, на котором замерла Тиамат в надежде, что её не заметят. Увы, в их намерениях сомневаться не приходилось.

– Она нас заметила! – завопил один из мальчишек. – Быстрее, пока не убежала! Они очень юркие!

Ребята быстро оказались с двух сторон валуна, на котором расположилась ящерка. Та сначала сделала движение, готовясь стечь по камню вниз, но, видя, что не успевает убежать, замерла на самой верхушке, уперлась лапами в камень и только слегка поводила головкой из стороны в сторону, стараясь держать в поле зрения всех трёх нападавших.

– Надо её оглушить, – деловито проговорила девчонка и подняла палку над головой. – Она очень юркая, я уже давно за ней охочусь.

В ответ ящерица раскрыла свои почти прозрачные крылья и негромко зашипела, детям даже показалось, что изо рта у той вырвался лёгкий дымок. Однако больше ничего не произошло, и дети поняли, что опасаться им нечего. Тогда ящерка, увидев, что все пути к спасению для неё отрезаны, к удивлению детей, подняла голову вверх и очень громко заверещала. Это даже нельзя было назвать криком – вопль, стрекотание, и в нём явно слышалась просьба о помощи.

– Может, не надо, – нерешительно произнес мальчик, тот, который повыше, и даже выпустил из рук булыжник, который с мягким стуком шлёпнулся на землю. – В конце концов, она же нам ничего не сделала. И потом, она такая красивая…

Однако его друг не отступил, а девчонка проговорила:

– Ничего, ты, Велес, не понимаешь, бабушка сказала, что такие ящерки счастье приносят. Я же не буду её убивать, просто оглушу и посажу в клетку, – шёпотом ответила упрямая девчонка и приготовилась, как бы половчее ударить палкой своё будущее счастье, чтобы оглушить его, но не убить.

– Может, лучше её рогатиной зацепить? – деловито предложил другой мальчишка, как всегда мыслив практично. – А то ты из неё так весь дух вышибешь.

Ящерица, как будто поняв, что ей грозит, заверещала ещё и пронзительнее громче, потом присела на задние лапы и приготовилась защищаться до последнего.

Неожиданно солнечные лучи померкли, и над поляной зависла огромная тень. Дети подняли головы вверх и испуганно выдохнули – над опушкой, раскинув свои гигантские радужные крылья, кружил самый настоящий дракон. Детям от неожиданности он показался просто невероятных размеров.

До этого они никогда не видели живого дракона настолько близко. Конечно, они знали, что в густых лесах обитают гигантские змии, разумные и нет, очень большие животные – огромные слоны, гиппопотамы, бегемоты, носороги, листозавры, ягуары – и разные другие опасные твари. Но драконы – другое дело. Те жили исключительно в горах, и в леса, где обитали люди, почти не залетали. Что им там делать?

Старики говорили, что если пройти много-много дней пути, пересечь быстрые реки, глубокие озера, непроходимые болота, и выйти к высоченным горам с белыми шапками на верхушках, то можно увидеть, как высоко в небесах резвятся яркие цветные всполохи света. Это Драконы. Они любят высоко летать и парить в воздушных потоках. У каждого дракона свой цвет: золотой, красный, синий, серебристый, снежно-белый, зелёный – в общем, все цвета радуги. Единственного цвета, какого не бывает дракон – это чёрного, потому что именно этот цвет имеют огромные змии, постоянные соперники драконов. Хотя у драконов якобы существует пророчество, что если среди них появится чёрный, то это будет означать конец существующему миропорядку.

Дракон, который завис над головой у ребят, оказался ярко красного цвета. Его чешуя горела на солнце так, что хотелось зажмурить глаза, казалось, над ними кружит настоящий огонь. Дракон на самом деле был не очень большой, метров пять в длину, но детям хватило, они присели на корточки и, поняв, что им некуда деться, приготовились обороняться. Девочка покрепче сжала палку в руках и, приноравливаясь, как бы половчее её бросить, чтобы наверняка попасть в голову дракону, тот, кого она называла Велесом, подобрал с земли большой камень, который до этого бросил, а его друг поднял над головой свою дубину – ребята оказались не робкого десятка.

Правда, дракон нападать пока не собирался. Наоборот, он сложил крылья и бесшумно опустился на землю рядом с валуном, на котором замерла ящерка. Та, почувствовав подмогу, снова заверещала, но на этот раз в её крике явно слышалось торжество.

– Ну что, не ожидали? – с легкой издёвкой спросил дракон и слегка нагнул голову, как будто собираясь дохнуть пламенем.

Странно, друзья слышали его голос, низкий и густой, напоминающий рык, но не видели, как открывается рот дракона или двигается его язык. И голос, как будто звучал у них в голове. Правда, поскольку это чудище не отрывало глаз от замерших подростков, становилось ясно, что обращался он к ним.

– Нет! – помотала головой девочка, она, единственная, набралась храбрости или наглости ответить.

– Ягишна, ты беги, – шепотом проговорил Велес, – я его отвлеку. Перун, давай с разных сторон на него нападём, – обратился он к своему другу вполголоса.

Дракон, выгнув шею, насмешливо взглянул на Велеса – стало понятно, что тот всё слышит. Ягишна запоздало вспомнила рассказы бабушки, что драконы могут читать мысли и владеют речью без слов, которая просто звучит в голове.

– Никуда я не побегу, – решительно помотала головой девчонка. – Погибать, так все вместе. – Она поудобнее перехватили палку в руках.

– Меня бесполезно отвлекать, – снова зазвучал в голове у всех голос дракона. – У тебя ещё нос не дорос со мной тягаться.

Затем он протянул к валуну, на котором сидела ящерка, своё крыло, та быстро скользнула по нему дракону на спину и устроилась там в полной безопасности. Велесу даже показалась, что между челюстями ящерки мелькнул раздвоенный язык – она дразнилась. Конечно, теперь-то её никому не достать! С таким защитником ничего не страшно.

После того, как ящерка устроилась на его спине, дракон раскинул свои крылья, легко поднялся в воздух и полетел прочь, больше не обращая на замерших детей никакого внимания. Они провожали дракона завистливыми и горестными взглядами, казалось, по небу медленно плывет огненная стрела.

Ящерица сидела на спине дракона в полной безопасности и слегка жмурилась от налетевшего в воздухе ветерка, на боках у неё трепетали маленькие, почти прозрачные крылышки. Она специально чуть раскрыла их, чтобы уловить легчайшие потоки воздуха, как настоящий дракон. Иногда она посматривала вниз на проплывавшие под ней густые кроны деревьев, небольшие опушки и голубые ленты речушек.

– Папа, а почему ты их не убил? Ты ведь мог? – неожиданно спросила она.

Дракон величественно изогнул шею и внимательно посмотрел на дочь:

– Мог. Только зачем? Они ничем нам не угрожали, к тому же они слабее нас.

– Как это «зачем»? Они же наши враги. Люди всё время преследуют нас, считают чудовищами, если бы могли, они бы даже охотились на нас. А меня эта противная девчонка собиралась оглушить, так что она мне очень даже угрожала!

– Ну, ведь не оглушила же. А тебе не надо так далеко от дома отходить, пока ты еще не можешь за себя постоять, – произнес дракон и чуть укоризненно взглянул на Тиамат. – Забыла, что мы тебе постоянно твердим?

Та опустила голову, потупилась, но ничего не сказала.

– И потом, у них есть причины нас не любить. Мы тоже охотимся на их добычу, иногда некоторые из нас поджигают их жилища, это, конечно, не очень умное поведение, но ведь так бывает. Так что причины для вражды с нами у людей тоже есть.

– Мы же не просто так, мы никогда не нападаем первыми, мы только обороняемся! – от возмущения ящерка даже слегка подпрыгнула на могучей спине дракона, её чешуя ярко сверкнула на солнце, как и у отца, в лучах она тоже отливала оранжевым и красным. – Откуда они только взялись, эти люди? – с досадой произнесла дочка дракона. – Мама говорила, что раньше никакие люди здесь не жили. Вот, наверно, хорошо было! Никто за тобой не охотился, не подкрадывался, не норовил ударить по голове дубиной.

– Ну, мы тоже не беззащитная добыча, – усмехнулся дракон, – и можем за себя постоять. А люди, и правда, здесь появились относительно недавно, по нашим меркам они ещё слишком молоды. Когда-то, очень, очень давно на наш мир с неба упал огромный раскалённый шар, в воздух взвились тучи пыли и пепла, земля горела под ногами, и даже в воздухе мы не могли найти спасения. На много-много дней мир оказался лишенным солнца, света и тепла. Многие из нас тогда не смогли выжить, очень многие драконы погибли. И не только мы, это коснулось всех рас, которые обитают в нашем мире. Наверно, только щелпы особо ничего не заметили.

– А Змии? – жадно спросила ящерка.

– Им пришлось немногим лучше нашего, но они ведь издавна жили в земле, в глубоких норах и подземных пещерах, поэтому, когда солнце скрылось, свет померк и наступил великий холод, они просто впали в спячку в своих глубоких пещерах и не показывались наружу. Хотя многие из них из неё так и не вышли. Потом постепенно всё вернулось на круги своя: пыль и пепел улеглись, воздух очистился, и сквозь облака стало проглядывать солнце, которое вновь согрело землю. Мы вышли из наших убежищ, и оказалось, что нас осталось мало, намного меньше, чем змиев. Зато среди нас выжили самые сильные и мудрые.

– А люди? Что с ними стало?

– Ни о каких людях мы тогда и не слышали, даже щелпы, и те, появились немного позже. После того Дня Огненного Шара наш мир очень изменился: погибло много животных, сухопутных и морских, зато появились другие, например, птицы. Именно тогда в лесах стали бегать обезьяны, с которыми мы так любили играть когда-то, а потом, говорят самые старые драконы, они превратились в людей. Люди прошли очень долгий путь, чтобы стать такими, как сейчас, и ещё больший путь им предстоит. Да, они часто бывают жестокими, злыми, недальновидными, но они ещё такие молодые и неопытные.

– Всё равно, – упрямо произнесла Тиамат. – Эта троица меня бы не пожалела, я уверена. Видел, какую палку эта противная девчонка в руках держала? А её приятель – огромную дубину! Она бы меня точно убила, даже не задумалась бы об этом.

– И всё равно.. Запомни, Тиамат, мы не убиваем маленьких и слабых. Мы – не люди.

Этот аргумент решил их спор, ящерка замолчала и о чём-то задумалась, она раскрыла навстречу ветру свои пока небольшие и почти прозрачные крылышки. Дракон летел дальше, мерно взмахивая крылами, и через некоторое время на горизонте показались пики высоких гор с белыми снежными шапками – отец с дочерью приближались к своему жилищу.

Глава 1. Люди. Перун и Велес

Селение людей притаилось между огромными, уходящими вверх, стволами деревьев. Густые, зеленые кроны защищали их от ненужных и враждебных глаз. Конечно, наверху, в кроне деревьев тоже встречались хищники: дикие кошки, леопарды, вяткозухи, огромные удавы, ядовитые змеи, но всё-таки жить наверху, в кронах деревьев, было несравненно более безопасно, чем на земле. Земля просто кишела всякими опасными тварями, которые так и норовили полакомиться свежим мясом. Особенно свирепствовала птица Рох, она часто кружила над деревьями и ждала, пока кто-нибудь из людей, особенно детей, окажется на земле. Потом она складывала крылья и бесшумно пикировала на добычу. Если она кого-то поймала, у человека или животного не оставалось шансов спастись. Птица Рох любила охотиться на людей, их копья и стрелы не могли пробить её оперение, а человечье мясо ей очень нравилось. Люди устраивали сторожевые посты на верхушках деревьев и следили за небом, но птица Рох всегда появлялась неожиданно, и почти никогда не улетала без добычи.

Конечно, люди не всю жизнь проводили на деревьях, они спускались на землю, чтобы поохотиться на зверьё, ходили за водой, собирали полезные растения, но ночью обязательно возвращались в свое жилище на верхотуре. Мудрые люди племени, самые старые из них, рассказывали, что где-то далеко-далеко на севере живут такие же люди, как они, но не в лесу, а в пещерах у дальних холмов. Ещё есть племя людей, которые живут в домах в открытых долинах. Дома эти построены из дерева, а некоторые даже из камня. Правда, добраться туда почти невозможно – надо пройти весь лес, пересечь несколько рек и преодолеть самую страшную из них – Огненную Смородинку. Старики рассказывали, что воды в ней вполне себе обычные, речные, но иногда они становятся ярко красными, вспыхивают, и из них выходит огромный Змий. Он встает на Калиновом мосту, который ведет через реку и вызывает на бой любого пешего, который идет мимо. Горе тому, кто откажется, а кто осмелится выйти с ним на бой, того он вколачивает в землю и оставляет там на веки вечные.

Молодые охотники племени не очень-то верили в эти сказки – особенно, в другие племена людей – как можно жить на открытом месте, без деревьев, без их защитной кроны, без прохлады этого зеленого сумрака? Ведь как только ты оказываешься на открытом пространстве, ты становишься совершенно беззащитным и уязвимым.

Солнце окончательно поднялось над горизонтом, а Велес, Перун и Ягишна подходили к своему селению. Все трое ступали совершенно бесшумно, в отличие от взрослых, дети больше любили ходить по земле, а не прыгать по деревьям. Впрочем, по меркам людей, детьми они уже не могли считаться – обоим недавно исполнилось по сто шестьдесят месяцев.

Люди считали свои дни жизни по появлению на небе Месяца, за тридцать светлых дней он из тоненького серпика с рожками, смотрящими вправо, превращался сначала в круглый шар, а потом снова становился узеньким серпиком, но рожки уже смотрели влево. Рядом с ним часто появлялись ещё две луны – голубая Фата и лиловая Леля – но они менялись еще быстрее, и считать по ним месяцы жизни неудобно. В некоторые ночи Фата и Леля подходили так близко, что, казалось, будто бы можно протянуть руку и потрогать их горы и скалы. А еще иногда все три луны превращались в огромные шары и выстраивались на небе в ряд. Это случалось нечасто, но старики говорили, что именно в это время духи особенно свободно могут говорить с живущими, и услышать их может даже обыкновенный человек, который за всю свою жизнь не совершил ни одного магического ритуала.

– Вот зачем ты подобрала эти скорлупки? – не мог успокоиться Велес. – Они же драконьи!

– Вот именно, я это уже давно подозревала, ещё когда за ящеркой этой наблюдала. Она вроде бы как все, а всё равно странная такая, у неё цвет чешуи необычный, и вела она себя не так, как другие ящерицы, – задумчиво говорила Ягишна, внимательно смотря себе под ноги.

– Что значит «не так, как другие»?

– Ну, более разумно, что ли. Она как будто наблюдала за всем вокруг, а я за ней.

– Так ты её уже давно приметила? – спросил Перун.

– Ага.

– Зачем?

– Да есть тут у меня кое-какая задумка.

– Какая ещё задумка? – вновь забеспокоился Велес. – Говори немедленно, что ты придумала?

– Нет, пока не скажу. Это мой секрет. Вдруг вы проговоритесь кому-нибудь или отговаривать меня начнете?

– Я? Проговорюсь? – Велес даже задохнулся от возмущения. – Когда это я проговаривался?

– И я тоже умею язык за зубами держать! – немного обидчивым тоном заметил его друг.

Но Ягишна не ответила, и друзьям стало понятно, что пока она им ничего не расскажет. В их компании она являлась заводилой, несмотря на то, что девчонка.

Сколько Велес себя помнил, их троица в округе считалась неразлучной. Ягишна – дочь вождя, Перун – сын старшего охотника племени, и Велес – найдёныш из леса, воспитанник племени.

Внешне Перун и Ягишна немного походили друг на друга, впрочем, как и все люди селения – черноволосые, черноглазые, слегка смуглая кожа. Велес же всегда смотрелся на особицу – высокий, даже выше здоровяка Перуна, светлые волосы и ярко-синие глаза. Ещё младенцем он настолько отличался от всех прочих людей племени, что если бы не заступничество вождя, отца Ягишны, неизвестно, какая судьба ожидала бы этого ребёнка.

Сейчас Велес шагал рядом с Ягишной и искоса поглядывал на неё, он почему-то всегда за неё беспокоился, хотя, казалось бы, волноваться тут совершенно не о чем. Она – младшая, названная и самая красивая из дочерей вождя Темновита, её сестры – Доля и Недоля – уже взрослые. Зато Ягишна самая целеустремленная и упрямая, что ей в голову взбредет, не успокоится, пока не сделает. Вот, например, не так давно ей удалось поймать в ею самой сколоченную клетку настоящего упыря, жителя ночи. Как уж это у неё получилось, никто не знал, но упырь до утра провисел в клетке, оглашая всю округу заунывными воплями, а утром исчез в солнечных лучах. Правда, тогда Ягишне попало от отца, и на некоторое время она присмирела. Но, видно, ненадолго.

Троица вошла в границы своего дома, и сверху раздался тихий свист, защитник племени спрашивал, кто идёт и всё ли в порядке, Ягишна тихо свистнула в ответ: всё хорошо, свои. Друзья ловко поднялись по стволам деревьям наверх. Тут подростки разделились: Велес и Перун отправились в жилище охотников, а Ягишна направилась к дому вождя.

Вообще, до обряда посвящения и выбора Пути Перун мог жить у себя дома, его семья причисляла себя к защитникам, только потом он должен был покинуть его и перейти в ту группу людей, для какого занятия он предназначен: охотники, собиратели, защитники, следопыты. Однако его друг жил среди охотников, значит, он тоже будет бывать там как можно чаще.

– Как думаешь, что такое она придумала? – спросил Велес у друга, в его голосе слышалось беспокойство.

– Не знаю, наверно, опять что-нибудь этакое… – Перун сделал неопределенный жест рукой, правда, в отличие от Велеса в его тоне угадывалось не беспокойство, а некое радостное возбуждение. За Ягишну он не беспокоился, она – дочь вождя, ей всё сойдет с рук, а на придумки она мастерица, это правда.

Тем временем друзья пригнулись, чтобы не задеть головами откинутую по дневному времени шкуру, и оказались внутри обиталища молодых охотников. Хотя солнце уже давно взошло, и охотники должны рыскать в округе в поисках добычи, в доме было многолюдно. В атмосфере царившей вокруг чувствовалась напряжённость, сразу стало понятно – что-то произошло. Охотники сгрудились вокруг стола и что-то взволнованно обсуждали. На появление друзей никто не обратил ни малейшего внимания, а Перун и Велес удивленно крутили головами и прислушивались к разговорам.

– …рассказывает, а у самого руки подрагивают, – возбужденно говорил Кудряш, коренастый крепыш с чёрными жесткими кудрявыми волосами.

– Они у него и так часто подрагивают, – ввернул вечно зубоскалящий Смеяш. – Для этого ему даже не надо на худую поляну ходить, достаточно просто… – но договорить он не смог, на него дружно зашикали остальные, которые, на удивление, даже не откликнулись на его шутку.

– Тихо ты! – прикрикнул старший охотник. – Дело серьёзное. Рассказывай дальше, – велел он Кудряшу.

– Ну вот, – продолжил тот. – Тихомир не трус, а следопыт он хоть и молодой, но опытный, он с детства в лесу пропадал, и знает все окрестные леса и речки, как свои пять пяльцев. Он, наверно, каждого зверя в округе встречал, и по одному их следу ведает, чем тот занимался. Он даже след берегини может найти. Но здесь-то дела не людские и не звериные, даже не духовые, а совершенно необъяснимые. Так вот, стали появляться на той поляне следы зверей, которых даже Тихомир никогда не видал.

– Мало ли что он не видал, – не мог успокоиться Смеяш. – В лесу много всякого разного зверья живет, да и не только зверья.

– Нет, – помотал головой охотник. – Тихомир говорит, что это не звериные следы, и нежить всякая тут тоже ни при чём. Кроме того, он ведь две ночи и два дня у той поляны провёл, глаз не сомкнул, только смотрел. Так вот, следы эти просто появляются и исчезают, прямо на глазах, а того, кто их оставляет, при этом не видно.

Друзья не проронили ни слова, но судя по заблестевшим глазам, новость эта их сильно заинтересовала.

Про худую поляну в лесу знали, конечно, многие. Она появилась не очень недалеко от жилищ людей, и первой наткнулись на неё именно охотники. Даже на первый взгляд она вызывала недобрые и тревожные ощущения – небольшая, ровная поверхность в лесу, как будто чья-то лысая макушка вылезла из-под земли. Именно что лысая, потому что на ней ничего ни росло, ни кустика, ни травинки, ни былинки, да еще к тому же окруженная ровным рядом одинакового размера грибов. Грибы вроде бы не выглядели как поганки, но никто в здравом уме даже не подумал их сорвать и зажарить, уж больно ровным строем они отгораживали странную полянку, как будто защищали от чего-то, или, может быть, наоборот, показывали, что за эту границу заходить нельзя.

Поначалу охотники особо не заинтересовались ею, ну, полянка и полянка, мало ли какие чудеса в лесу происходят, но потом полянка стала расти. С каждой седмицей круг грибов немного раздавался вширь, из земли вылезали новые стражники-грибы, и если раньше через неё мог перепрыгнуть даже ребенок, то теперь и взрослому мужчине это стало не под силу. И ещё одна странность: звери тоже избегали эту проплешину в лесу. Охотники и следопыты заметили, что полянка появилась недалеко от звериной тропы, так вот, на ней не заметили ещё ни одного следа животного, а ведь зверьё бегает, где захочет, особенно ящерицы, те вообще дорогу не выбирают. А здесь – абсолютно ровное место, чуть посыпанное песочком и землей, и ни одна былинка не сдвинется.

На это место в лесу даже шаман приходил смотреть, хотя старики уже не помнили, чтобы он из своего жилища так далеко уходил. Походил вокруг, посидел рядом, даже воздух зачем-то понюхал, хотя за круг грибов не стал забираться, и объявил:

– Худая поляна, не приближайтесь к ней, и ни в коем случае не заходите внутрь грибного круга. Лучше бы, конечно, сжечь тут всё, и грибы эти поганые…

На последнее, впрочем, никто не решился – как ты в лесу огонь запалишь? Это же не костерок маленький, тут пламя может на сам лес перекинуться, тогда всем будет гораздо хуже, чем просто от этой полянки среди деревьев. Наказ шамана выполнили, и в дополнение вождь Темновит ещё и стражников туда поставил, чтобы смотрели за ней. Вот они-то и увидели, что полянка расти стала. Тогда и следопыты стали туда заглядывать, смотреть, что там и как.

Мальчишки, конечно, тоже к той странной поляне бегали, но скоро потеряли к ней интерес – ну, поляна и поляна, подумаешь, круг грибов вокруг неё, ничего особенного… Смотреть там не на что. Но сейчас, при рассказе Кудряша о том, что на ней стали появляться невиданные следы, глаза неразлучных друзей снова заблестели от предчувствия тайны.

– Надо снова туда наведаться, – вполголоса произнес Перун.

Велес ничего не ответил, только многозначительно кивнул.

Они продолжили прислушиваться к разговору охотников.

– Тихомир вернулся оттуда очень озабоченным, – продолжал Кудряш.

– А что охранники говорят? – спросил кто-то. – Может, они кого видали?

– Никто к той поляне не подходит, даже звери не пробегают и птицы над ней не летают.

Перун незаметно сделал знак другу, и они вместе с Велесом выскользнули наружу. Никто не заметил их отсутствия.

– Ягишну возьмём? – только спросил Велес.

– Нет, – мотнул головой Перун. – Мы быстрее обернёмся туда и обратно, а ей ещё надо будет незаметно от родных уйти.

– Угу, – они всегда понимали друг друга с полуслова.

Друзья оказались у приметной поляны довольно быстро. Шли они осторожно, и не доходя до неё, спрятались в кустах. С противоположной стороны они заметили сторожевого Тишило, точнее, Велес заметил. Этот Тишило известен в племени за способность очень долго оставаться неподвижным и незамеченным даже в толпе, а уж если он оказывался один, да ещё и в лесу, мимо него даже зайцы пробегали, не обращая никакого внимания. Хотя сам Тишило видел и подмечал всё. Единственный, кто мог определить, где этот затаившийся, был, как ни странно, Велес. Ну, Велес – это особый случай, у него много странностей. Взять хотя бы это его золотистое пятно на плече…

– Вон он! – одними губами произнес Велес.

После того, как друг показал на притаившегося стража, Перун тоже его заметил.

– И что будем делать? – еле слышно спросил он.

– Надо его отвлечь как-нибудь…

– Ха!

Отвлекать стража от его дела – занятие бесполезное. В такое время он полностью сосредоточен на своей задаче, даже вода, огонь, гром, зверь или птица Рох не заставят его потерять бдительность..

– Я коё-что придумал… – начал говорить Велес, но не успел.

Внезапно раздался резкий шипящий звук, и из ясного неба, по которому не пробегало даже лёгкого кучерявого облачка, прямо в центр нехорошей полянки ударила яркая слепящая молния. Друзья почти синхронно зажмурились и резко вскинули руки к глазам, чтобы защитить их, но Велес ещё успел увидеть, как разряд разделился на три дорожки, две из них метнулись к ним, а одна ринулась в том направлении, где затаился Тишило. Всё вокруг почему-то стало прозрачным и каким-то очень странным, плоским, что ли, но понять свои ощущения он уже не успел, после этого его ослепило, в глазах потемнело, очень сильно запахло какой-то необычайной свежестью, как после ливня в лесу, а потом… внезапно наступила ночь.

Глава 2. Люди. Вождь Темновит

Ягишна, расставшись со своими друзьями, поднялась по длинной лестнице, сплетенной из прочных лиан и пальмовых листьев, втянула её за собой и вошла в прохладный сумрак своего дома. Она надеялась, что все ещё спят, и её отсутствие пройдет незамеченным, но её окликнули, едва она успела переступить порог.

– Ну что, не удалось? – прозвучал слегка насмешливый голос.

Девочка состроила недовольную гримаску – конечно, сёстры уже при деле, наверно, вскочили ни свет, ни заря. Доля – готовит что-то у очага, а Недоля – зашивает дырки на шкурах, одежда просто «горит» на людях, несмотря на то, что на её изготовление идут самые прочные и хорошо выделанные шкуры. Две сестры Ягишны – близняшки, похожи, как две капли воды, только Доля – со светлыми волосами, а Недоля – с тёмными, почти чёрными. Девочки с белыми волосами рождались в племени людей очень редко, и это считалось хорошим знаком, значит, Духи-предки довольны. Зато Недоля отличалась мягким характером, никогда не зубоскалила и не придиралась, если её названная младшая сестра не выполняла какую-то работу по дому. У самой Ягишны волосы были чёрными, как крылья грифов, а глаза зелёными, как камешки-талисманы, которые иногда находят Следопыты.

Вот и сейчас насмешливый вопрос задала, конечно, Доля. Ей всегда до всего есть дело.

– О чём ты? – состроила невинное лицо Ягишна, раскрывать свои намерения просто так она не собиралась, тем более Доле.

– Да ладно, не притворяйся. Я же видела, как ты спозаранку в лес побежала.

– И почему ты решила, что мне что-то не удалось?

– А у тебя лицо кислое, как будто ты кислицы наелась. Значит, ничего не получилось.

– Хватит вам препираться, – как всегда вмешалось в спор сестёр миролюбивая Недоля. – Ягишна, отец собирает общий сход.

– Что-то случилось?

– Да, к сожалению, – лицо Недоли приняло озабоченное выражение. – Двое охотников не вернулись из Дальнего Предела. Отец послал туда Мизгиря.

– Нашего самого лучшего следопыта? – округлила глаза Ягишна. – И что?

– Он недавно вернулся, но ничего людям не сказал. Сейчас сидит в месте тайных собраний и о чём-то разговаривает с Вождем. Темновит собирает общий сбор племени, пойдём, нам уже пора.

Недолю Ягишна любила почему-то больше другой своей сестры, хотя иногда чувствовала вину из-за этого, ведь они обе ей родные, и она должна любить обеих одинаково.

Доля умело погасила очаг в доме, все три сестрицы спустились по лестнице на землю и быстрым шагом пошли к месту сбора.

***

Обиталище людей, называли они себя лунбо, находилось в самой глубине леса, там, где стволы деревьев смыкались между собой особенно тесно, а гибкие плети лиан и лишайника спускались с нижних веток до самой земли, иногда совершенно скрывая от посторонних глаз кору. Казалось, что всё дерево оплетено какими-то загадочными змеями, почти не живыми с виду, но кто их знает, этих змей… Тогда приходилось обрубать эти плети, чтобы доступ в жилище не оказывался таким лёгким. Огромные дубы, вязы, ивы, лиственницы, липы, буки перемешивались между собой самым причудливым образом, иногда неожиданно раздаваясь вширь на опушках, а иногда так тесно соприкасаясь друг с другом, что, казалось, можно путешествовать под этим лесным пологом далеко-далеко и ни разу не ступить на землю.

Люди жили по-разному, так повелось уже очень давно – некоторые из их строили себе обиталище наверху, прячась в густых кронах деревьев, думая, что так безопаснее. А некоторые селились в домах, которые стояли на высоких сваях-ногах, по одной на каждой стороне дома, всего четыре. Такие сваи поднимали жилище высоко над землёй, хотя его тоже часто скрывали низко растущие ветви деревьев и лишайники. Сваи – высокие столбы – жители часто тоже обвивали лианами и огромными резными листьями деревьев, так, чтобы издалека казалось, что это не обиталище людей, а просто необычные и очень высокие кустарники. Кругом царило буйство жизни, а она не всегда настроена к людям дружелюбно. Впрочем, люди умели за себя постоять и отвечали ей тем же. За века пребывания в лесу они приспособились.

Люди уже очень давно поселились в этом бесконечном лесу. Их старики говорили, что когда-то, очень-очень давно, их предки, которые сейчас сами стали духами, жили вне леса, на полностью открытом пространстве, где от горизонта до горизонта не сыщешь ни одного настоящего дерева, только маленькие рощицы и кустарники, но в эти сказки не верили даже мальчишки, хотя эти, кажется, верят во все, что угодно. Но даже в их сказках не говорилось о том, почему людям пришлось покинуть те места. Послужило ли причиной этому какое-то несчастье или неизвестный и давно забытый враг, никто не упоминал об этом. Однажды люди просто ушли с открытых пространств, поселились в огромном лесу, сменили бездонное синее небо над собой на лесной полог, не оглядывались назад и ни о чём не жалели.

Вождь Темновит построил себе жилище на сваях. В глубине души он считал, что по деревьям пристало лазить лишь животным, а настоящие люди должны ходить по земле, и не прыгать с ветки на ветку, как какие-то обезьяны. Впрочем, вслух он в этом никогда бы не признался, чтобы не испортить ещё больше свои отношения с шаманом племени. Тот как раз ратовал за то, что на деревьях селиться безопасно, потому что находишься ближе к Верхнему миру, куда должен стремиться каждый, и построил себе дом, как положено, на некотором отдалении от обиталища людей, на высоченном дереве, которое даже на внешний вид казалось старше всех вместе взятых людей, птиц и животных, бегающих по земле. Даже не каждая птица могла соперничать с верхушкой этого дерева в высоте. Темновит несколько раз специально останавливался и смотрел, пролетают ли над ним птицы, но так ни одной и не увидел. Причем, хотя в лесу встречались самые разные деревья, но нигде в округе больше такого великана не выросло – чтобы охватить руками его ствол, понадобился бы не один десяток мужчин, а на самую его верхушку, кажется, не залезал даже шаман. Впрочем, подозревал Темновит, их шаман мог и не на такое отважиться.

Кроме всего прочего, об этом лесном исполине ходили самые странные слухи, видимо, всё-таки не зря их шаман выбрал его себе в качестве дома. Рассказывали даже, что именно в этого лесного великана когда-то в давно забытые времена вселился сам Голос Великого Духа.

Эту сказку любили все в племени людей, и вот о чём она повествовала. Когда земля и небо были ещё очень молоды, в начале всего-всего Великий Дух напрямую каждый день разговаривал со своим народом. Хоть люди тогда тоже не могли его видеть, но они слышали его голос, и каждое утро, на рассвете, они собирались, чтобы выслушать его и напитаться мудростью, которой он щедро делился с ними. Так продолжалось очень долго, но однажды людям племени надоело слушать один только бесплотный голос, и они стали потихоньку говорить друг другу:

– Ой, мне надоело слушать этот голос. Я не вижу, кому он принадлежит, он совсем не такой, как мы. Что может знать существо без тела о нашем существовании? Чему оно может научить нас? Мы это и без него знаем. Давайте лучше пойдем и будем наслаждаться нашими собственными празднествами».

Услышав такое, Великий Дух очень опечалился, что люди больше не хотят его слушать, и послал своего слугу ещё раз собрать вместе всех людей, кто захочет прийти и послушать. Слуга исполнил его просьбу, сказав им:

– Великий Дух больше не станет с вами говорить, раз вы не хотите, но он желает подать вам знак, чтобы вы запомнили.

Тогда все люди собрались в одном месте, возле огромного дерева, и расселись на земле. Слуга попросил их не говорить, и все замолчали. Неожиданно послышался ужасный шум, треск и раскаты грома. Взглянув вверх, люди в страхе увидели, как какая-то невидимая сила расщепляет огромное дерево, около которого они собрались, на две части. Потом люди увидели, как огромный язык спустился с небес и скрылся в середине ствола, после чего обе половинки ствола вновь соединилось, и дерево стало целым. И тогда слуга Великого Духа нарушил молчание и сказал собравшимся:

– Теперь вы можете вернуться к своим делам – охоте и празднествам.

Люди в удивлении и безмолвии разошлись и занялись своими делами. Они действительно устраивали праздники, охотничьи состязания или просто предавались праздному ничегонеделанию.

Однако спустя очень продолжительное время некоторые из них стали уставать, только теперь уже от удовольствий и от безделья, и они вновь захотели услышать голос Великого Духа, который говорил бы с ними. Тогда некоторые из них собрались и попросили слугу вновь обратиться к Великому Духу, с тем, чтобы он снова стал разговаривать с ними. Но слуга только покачал головой и ответил:

– Нет. Великий Дух ушеё и больше никогда не станет говорить с вами. Ведь вы же сами этого хотели.

Тогда люди отправились к священным могилам своих предков, но мертвецы, естественно, им тоже ничего ответили. Потом они спросили ещё одного великого, который обитал на Млечном Пути, не может ли он им помочь, но также не получили никакого ответа. Наконец, уже все люди почувствовали тоску, когда поняли, чего лишились по собственной беспечности и глупости, перестали праздновать, а стали громко рыдать, испугавшись, что больше никогда не услышат голос Великого Духа.

В конце концов, люди собрали с округи всех, кого могли и вновь обратились с молитвой к мудрому, который жил на Млечном Пути. Он посоветовал им вновь собраться вокруг того огромного дерева. Когда люди выполнили его желание и все собрались, он спросил:

– Вы видели, как огромный язык вошел в дерево?

Люди ответили:

– Да.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Воспринимайте это как знак того, что язык Великого Духа теперь находится во всём и всюду. И вы можете услышать его, если очень захотите и будете этого достойны.

Таким образом, люди и по сей день знают, что Великий Дух существует во всех предметах и разговаривает через все части Природы. Его язык говорит голосом ветра, он носится вместе с бурей и разговаривает через гром. Этот язык живёт повсеместно и проявляет себя через кусты, птиц, животных, цветы, рыб, потоки воды – через все вещи, которые люди видят, слышат, нюхают и ощущают.

Так рассказывали их легенды. Шаман, когда бывал в хорошем расположении духа, что, правда, случалось нечасто, очень любил эту историю. И к тому же он утверждал, что иногда язык Великого Духа говорит только с ним, и больше никто не может его слушать. В это, кстати, многие верили, их шаман мог делать разные странные вещи, и общение с языком Великого Духа – не самая странная из них. Ещё в свою молодость Темновит с друзьями, когда был молодой и глупый, однажды прокрались к дереву шамана, и провертели в нем небольшую дырку, очень уж им хотелось посмотреть, не покажется ли язык Великого Духа. А может, даже и поговорит с ними. Ничего тогда они, конечно, не нашли и не услышали, хотя потом Темновит себя убедил в том, что, кажется, ощущал нечто необычное рядом с этим деревом.

Кстати, никто не знал и имени их шамана, но это-то как раз понятно. Всё-таки он общался с духами, а им не следует называть своих имён. Духи – они же очень разные, и не всегда это духи предков, которые должны защищать и оберегать тебя.

Однако это всё дела прошлые, а сейчас перед вождем племени людей стояла другая проблема – Дальний Предел. Это место находилось почти на самом краю охотничьих угодий племени, и места там были глухие и недобрые, зато дичи всегда водилось предостаточно. Люди племени без особой нужды редко туда забредали, а вот их охотники частенько наведывались. Там бродили стада слонов, косуль, жирафов, газелей, кабанов, а в самой глубине Предела раскинулось огромное озеро абсолютно правильной круглой формы с очень холодной и вкусной водой, оно-то и привлекало к себе эти стада животных. Охладиться в жаркий день, испить чистой воды приходили львы, тигры, по берегам озера валялись на мелководье огромные бегемоты и гиппопотамы, носороги и кабаны тоже прокладывали свои охотничьи тропы неподалеку от этих мест. Птичьи стаи также не оставляли озеро своим вниманием, и кого там только ни водилось! Над водой всегда стоял несмолкаемый гвалт птиц, иногда прерываемый рыком какого-нибудь животного.

Но, несмотря на такое обилие живности для охоты, было в этом месте и что-то недоброе. И кстати, ни одна берегиня возле этого озера не жила, а удобных бережков для них там имелось очень много. А ведь берегини – добрые создания, и всегда селятся в хороших местах. Люди уже давно заметили, что возле этого озера нельзя находиться одному, обязательно по двое, и дело не только в том, что кругом бродят опасные звери. Это место «водило», «зачаровывало», иногда с озера приходил необычный туман, очень плотный, серебристого цвета, в котором тонули любые звуки и шорохи. В таком тумане можно плутать очень долго, оставаясь при этом на одном и том же месте, там могли потеряться даже опытные следопыты. Иногда на песочке возле озера появлялись следы необычных животных, с которыми люди раньше никогда не встречались, впрочем, они находили только следы, самих животных, которые оставляли бы такие следы, никто никогда не видел.

И вот сейчас в Дальнем Пределе пропало двое охотников людей, лучших охотников – другие туда не ходили.

Пропажи и смерти людей в племени, конечно, случались часто – кругом царила враждебная природа, и выжить среди её опасностей и ловушек удавалось только самым хитрым, ловким, изворотливым и, конечно, удачливым. Жизнь в лесу не прощала беспечности, праздности и неосторожности. Даже дети с младых лет впитывали с молоком матери, что опасность может подстерегать в любое время и в любом месте, и иногда опаснее бывает даже в яркий ясный полдень, а не в глухой полночной час. В племени людей каждый мог за себя постоять. Главную опасность представляли леопарды и ягуары, они прекрасно умели бесшумно подкрадываться к детям или неосторожным взрослым по веткам деревьев, хватать их и сразу брать за горло так, чтобы человек не успел крикнуть о помощи, а потом также бесшумно скрыться в переплетении ветвей и листьев с добычей. Много народу числилось на счету этих созданий. Конечно, охотники и воины устраивали облавы на них, и на какое-то время это помогало, но всё равно постоянно приходилось держать ушки на макушке, а нос по ветру, как говорили старики.

Или, например, на племя могли напасть чужаки – жители других Пределов, они частенько устраивали набеги. Но этих, как правило, больше интересовали женщины, оружие и еда. Для устранения таких набегов на разных концах селения и находились сторожа, они хоронились в ветвях деревьев, и от их взора не мог укрыться ни один чужак. Уже много раз они спасали племя от набегов и диких животных, и враждебно настроенных других людей. Стражники ценились в племени чуть ниже, чем Охотники, туда даже допускались женщины. Ягишна, дочь Темновита, кстати, всё никак не могла решить, кем же она хочет стать – охотницей или стражем. Правда, для того и для другого надо пройти обряд Выбора Пути, где выбор за тебя делают Предки или Духи. Кстати, женщинам племени разрешалось не проходить Обряд, но тогда и выбора Путей жизни у такой девушки оставалось немного, точнее, только одно – замужество.

Темновит слегка улыбнулся, вспомнив, как Ягишна, его самая младшая названная дочь в детстве часто говорила ему:

– А я буду и тем, и тем, немного охотницей и немного стражем.

Его дочь часто шла своим путем, наперекор другим, впрочем, чему удивляться, если вспомнить историю её появления в племени.

Что же касается охотников, охота всегда считалась самым почётным и опасным занятием. Охотники – люди, от которых зависело благополучие всего племени, его сытая жизнь, поэтому туда отбирались самые выносливые, хитрые, знающие все повадки животных, неутомимые, могущие преследовать добычу день и ночь, и ничего не боящиеся. И ещё Охотник должен обладать одним очень важным качеством – удачей, неудачникам в охотниках делать нечего. Впрочем, как и везде. Это, кстати, тоже выявлялось при Выборе Пути. Старики рассказывали, что однажды в племени родился ребёнок, на которого несчастья и неудачи просто сыпались. Тогдашний шаман попытался что-то с этим сделать, но у него ничего не получилось. Пришлось изгнать неудачника. Одно время на дочь Темновита, Недолю, стали сыпаться неудачи, её ведь так и прозвали именно из-за них, но потом как-то всё прекратилось, а имя осталось.

Среди охотников также ценились искусство Следопытов, без их умения читать следы на земле, воде и в воздухе не смог бы обойтись никто. В общем, в племени людей все были при деле, приносили пользу друг другу и никто не бездельничал.

И вот сейчас, несмотря на то, что пару дней назад на охоту ушли два самых удачливых охотника племени, Орион и Оркан, они оба бесследно пропали. Дальний Предел, куда они отправились охотиться, конечно, не назовёшь добрым и безопасным местом, но всё-таки пропажа сразу двух охотников там – не рядовое событие, тут требовалось общее собрание всех людей племени. Ведь Оркан и Орион славились среди людей своим умением счастливо выходить даже из самых опасных ситуаций. Однажды они почти весь день оборонялись от стаи львов, которые устроили охоту на самих охотников, а в другой раз смогли завались разъяренного бегемота, он непонятно как оказался очень далеко от мест своего обитания, и обеспечили племени безбедное существование на много дней. Но в этот раз удача, кажется, отвернулась от них – они оба пропали без следа.

Собрания племени людей проходили, конечно, на земле, случались они не часто, только если надо принять какое-то важное решение, касающееся всех, тогда никто не должен оставаться в стороне, чтобы потом нельзя было обвинить других людей. Обычно все текущие дела решал вождь, несколько старейшин и шаман, но последнее слово всегда оставалось за вождем. Однако, в очень редких случаях, люди могли изменить решение вождя, если этого хотели все, а вождь был не согласен. На памяти Ягишны такого ещё не случалось, но её названная мама, Морана, как-то обмолвилась ей, что еще до того, как Темновит стал вождем их племени, предыдущий вождь не согласился с решением всех людей и его изгнали из племени. Что это было за решение, какое событие послужило тому причиной, и что случилось с изгнанным вождем, Морана не сказала, а Ягишна посчитала за лучшее не спрашивать.

Недалеко от селения в лесу находилась небольшая опушка, почему-то на ней не росли деревья, только невысокие мангровые заросли, их регулярно расчищали, чтобы земля всегда оставалась свободной. А ещё в самом центре этой поляны возвышался небольшой холмик, на котором не росла трава, и он походил на лысую головёнку маленького старичка, скрывавшегося под землей и выставляющего на всеобщее обозрение только свою плешивую голову. Много месяцев назад вождь отправил своих воинов срыть этот холм, ему показалось, что будет удобнее, если опушка останется ровной и плоской, но через несколько дней холмик снова оказался на прежнем месте, как будто никуда не исчезал. Тогда шаман объявил это место священным, и сейчас стоять на холмике имел право только вождь. Правда, Темновит не пользовался этим правом и всегда стоял чуть в стороне, ставя на холмик лишь одну ногу. Видимо, всё-таки питая к этой возвышенности какое-то недоверие. Именно на этой опушке и собралось племя людей, когда солнце едва перевалило за полдень.

Дочь вождя, Ягишна с сестрами подошли к Моране и замерли рядом с ней. Ягишна поискала взглядом своих друзей, Перуна и Велеса, но почему-то не нашла их. Ей внезапно пришло в голову, что сейчас на опушке стояли все, даже Стражи, хотя их главная обязанность – охранять подступы к племени, и они не должны покидать своих мест, только в самом крайнем случае. Мать проследила за ее настороженным взглядом и тихо успокаивающе проговорила:

– Вопрос слишком важен, поэтому решение должны принимать все люди, никто не остался в стороне.

Темновит, шаман и трое уважаемых старейшин стояли в центре опушки и смотрели на людей, которые окружили их, на лицах читалось настороженность и тревога, однако, все молчали – ждали, что скажет вождь.

– Люди племени, – глубоким низким голосом начал Темновит, казалось, он совершенно не повышает голоса, но слышали его все очень ясно и четко. – Многие из вас знают, что недавно два наших охотника, Орион и Оркас, пропали, когда охотились в Дальнем Пределе. Это были лучшие наши охотники, как вам известно, ни один зверь не смог бы справиться с каждым из них по отдельности, а уж если они охотились вместе… – вождь сделал многозначительную паузу.

По толпе собравшихся людей прошел тихий шелест, люди заворчали, обеспокоенно переглядываясь друг с другом. Действительно, пропажа двух лучших охотников – это серьезное дело, такого на памяти людей давно не происходило.

– Что случилось? – выразил общий вопрос один из старых воинов. Он уже давно вошел в старые года, при ходьбе опирался на палку, но сохранил ясный и звучный голос.

– Я отправил туда нашего следопыта, – Темновит указал на молодого мужчину, стоявшего чуть в стороне, – и он нашел там множество следов зверей, птиц и других тварей, но ни одного следа наших охотников он не отыскал.

Люди снова заворчали, а среди женщин раздалось даже несколько испуганных вскриков. Вождь поднял руку, и громкий ропот людей сразу стих.

– Однако он нашел там нечто совсем другое. Пусть он сам расскажет об этом, ведь говорить с чужих слов – последнее дело.

Повинуясь лёгкому взмаху руки вождя, следопыт вышел немного вперед и, как бы собираясь с духом, обвел глазами всех людей, стоявших вокруг. Этого следопыта, конечно, все в племени знали. Он, хоть и был молод, прошел обряд Выбора Пути уже много месяцев назад, Точно никто не знал, но взрослые шёпотом рассказывали друг другу, что во время обряда он побывал в каком-то загадочном месте, и с тех пор мог почуять даже невидимый след, который оставляют в воздухе пролетающие над головами птицы. Звали его След, что очень хорошо подходило к его сущности.

След слегка затронул висящий на груди камешек, зелёный с чёрными разводами. Такие носили все следопыты племени, они утверждали, что эти камешки помогают им сосредоточиться и лучше читать следы на земле. Темновит почему-то вспомнил, что его дочь Доля, которой очень нравился этот ярко-зелёный каменный кусочек, как-то тоже нацепила его себе на шею. Но, видимо, для каждого предназначен свой, у Доли разболелась голова и, по её рассказам, ей казалось, что она носит на шее не просто красивый камешек, а настоящий булыжник, который тянет её к земле. Так что она сняла камешек, положила в свой деревянный ящичек-шкатулку и больше его не надевала. Хотя иногда доставала, чтобы просто полюбоваться, как переливаются на нем зеленые и черные полоски под лучами солнца.

Камни-талисманы носили многие люди. Для каждого занятия в помощь служил свой камешек: у следопытов – зеленый, у воинов – красный, у стражей – синий с черными крапинками, охотники предпочитали желтый, как глаза зверя. Всех интересовало, какой камень носил шаман, но никто ни разу не видел у него никакого камня, хотя оберегов на их шамане висело предостаточно.

Тем временем След заговорил:

– Орион и Оркан ушли на Предел три Солнца (три дня) назад и не вернулись, поэтому вождь отправил меня разузнать, что с ними произошло. Я пришел туда вчера. Там все спокойно, львы пьют воду из озера, бегемоты по-прежнему купаются на отмелях, антилопы щиплют траву на лугах, а кабаны роют землю и выкапывают оттуда корни трав. Я прошел далеко в недра Предела, но не почуял даже малейшего присутствия наших охотников. Однако почти у границы Предела я наткнулся на странный круг, совершенно ровный, который образовали неизвестные мне грибы. Я даже сорвал один из них и принес сюда, чтобы показать вождю и шаману. Он почти такой же, как у нашей нехорошей полянки.

С этими словами шаман тоже выступил вперед и высоко поднял вверх правую руку, в ней люди разглядели довольно большой гриб с тонкой ножкой и белой плоской шляпой. Выглядел он совершенно обычно, даже наверняка был съедобным, однако, попробовать его сейчас вряд ли бы кто решился.

– Уже второй, – проговорил кто-то.

– Поганка какая-то, – пробормотала себе под нос Недоля и поморщилась, а её сестра согласно кивнула.

– Тихо, – одернула их Морана.

Большинство соплеменников, похоже, согласились с ней. Они недоуменно переглядывались, не понимая, что такого странного в том, что следопыт нашел в лесу грибы, пускай даже они и выросли очень ровным кругом. Люди грибы собирали и ценили, они служили очень хорошим подспорьем, когда дичи по каким-то причинам не хватало.

– Продолжай! – спокойно кивнул головой Темновит.

– Этот круг, вокруг которого выросли грибы, идеально ровный, внутри него ничего не растет, я не нашел там ни одной травинки, ни одного цветочка, ни одного жучка или козявки. Следов животных в этом круге тоже нет, как будто все его избегают. Даже тропа, которую проложили несколько месяцев назад, лисы, идет в обход этого круга. И кабаньи тропы его огибают. Ничего подобного я раньше там не встречал. Кстати, все грибы, окаймляющие этот круг, одинаковые – одного возраста и вида. Наши травницы говорят, что они похожи на сыроежки, с виду вполне обычные, странно только, что они так непривычно растут, по кругу.

– А почему ты думаешь, что это как-то связано с исчезновением Ориона и Оркана? – раздался голос одного из охотников.

Люди вокруг согласно зашумели – это интересовало всех в первую очередь.

– Потому что я нашел неподалеку вот это. – След поднял над головой небольшую металлическую пластинку, тускло сверкнувшую на солнце, и объявил тем, кто стоял далеко и не мог рассмотреть, что у него в руке. – Это Лиса – оберег Оркана, оберег Ориона я тоже нашел, вот его Путник. Вы все знаете, что такие обереги получают после обряда Выбора Пути, и не расстаются с ними в течение всей жизни. Если вы нашли чей-то оберег, значит, с его владельцем случилась беда.

Обереги людям дарил шаман, сообразно со способностями и наклонностями человека, ну и, конечно, в соответствии с тем, что показал обряд. Иногда, как например, заведено у следопытов, они сами находили себе обереги, в основном, камешки. Обереги бывали сильные и слабые, слабые могли носить все, но не все имели право иметь сильные обереги, однако тот, кто его имел, никогда бы с ним не расставался по доброй воле. Ропот на поляне угас, все понимали, что произошло что-то очень серьёзное и пугающее.

– Ты нашел обереги вместе? – громко спросил Темновит.

– Да. Они лежали за кругом грибов, рядышком. Как будто ремешки, на которых они висели, одновременно оборвались, и обереги упали на землю.

– А ремешки? – спросил кто-то из людей.

– Я обошел там всё, искал повсюду, но ничего не нашел, – печально покачал головой След, – только обереги.

Все растерянно молчали. Потерять свой оберег – очень плохая примета, никто из людей, если находился в своем уме, не смог бы добровольно расстаться с ним, они как часть твоей души, часть тебя самого. Особенно это касалось охотников, без своих талисманов они не могли рассчитывать на хорошую добычу, на удачу в охоте. Говорили, что, если охотник терял свой оберег, на него начинали сыпаться всякие крупные неприятности вплоть до гибели, и даже звери избегали его.

– Что скажет шаман? – в общей тишине раздался голос Мораны.

Нынешнему шаману племени людей минуло уже много-много времени, он выглядел глубоким стариком, ещё когда Ягишна появилась в племени. Хотя с тех пор он почти не изменился. Как его звали раньше, знал только сам вождь и еще, наверно, его жена Морана. Шаман терял свое имя, когда становился проводником в мир духов и предков. Честно признать, Темновит не любил шамана, даже скорее, не доверял ему, в глубине души он не сомневался, что тот, не задумываясь, способен принести всех людей в жертву каким-то своим, одному ему понятным интересам.

Сейчас тот вышел вперед, многие из людей даже вытянули шеи, чтобы лучше его слышать.

– Круг из грибов – это очень дурной знак. – Глухим голосом провозгласил шаман.

«Конечно, кто бы сомневался», – подумал Темновит.

– Духи шепчут мне, что это место становится нечистым. Я не знаю, куда пропали Охотники, но их нет среди духов и среди наших предков.

– Значит, они живы, – выкрикнул молодой девичий голос.

– Среди живых в нашем мире их тоже нет, – твердо ответил шаман.

– Так не бывает.

Шаман не ответил, только чуть заметно пожал плечами. Эта его манера – не отвечать, а лишь пренебрежительно пожимать плечами, как будто разговор вовсе не стоит его драгоценного внимания, и не важно, что говорит собеседник – всегда сильно раздражала вождя. Впрочем, на раздражение вождя шаман также не обращал особого внимания. Морана заметила гримасу мужа и решила вмешаться:

– Ты – проводник в мир духов, и мы не можем не верить тебе. Что ты скажешь нам делать? – почтительно спросила она.

Шаман помолчал немного, как бы собираясь с мыслями, в легкой нерешительности, а потом объявил:

– Пришло время людям племени уходить из этих мест!

Такого не ожидал никто, даже не то, что не ожидал, они помыслить об этом не могли. Племя жило в этом лесу очень долго. Даже глубокие старики не помнили, чтобы старики их стариков когда-то рассказывали, что их племя жило в других местах. Да, конечно, сказки говорили о других местах, где когда-то жило племя, но это было так давно, что почти стерлось из памяти людей. За это время столько всего случалось – страшные ураганы, бури, когда огненные стрелы летели прямо с небес, бывали месяцы голода, когда зверье уходило или почти исчезало, и охотникам приходилось искать и преследовать добычу много дней и ночей, а иногда вообще переходить на подножный корм, например, на те же грибы. Из поколения в поколение передавалось предание о том, что однажды для всех существ на земле наступила Великая Ночь, когда солнце не показывалось на небе много месяцев, земля превратилась в песок, вода в реках и ручьях стала горькой, и даже в воздухе ощущался вкус пепла, лес вокруг изменился и уменьшился. Да, в это время людям очень тяжко пришлось, многие из них погибли, но даже тогда они не покинули родные места, даже тогда смогли выжить, найти пищу и воду. И вот теперь шаман говорит невозможные вещи – им надо уйти, оставить свою землю, в которой похоронены их предки, где живут их духи и другие создания, где все так знакомо и мило сердцу, где сама земля оберегает их. Как такое можно представить? Нет, это невообразимо.

Поляна погрузилась в полную тишину, слышалось только жужжание неугомонных насекомых, снующих по каким-то своим важным делам. Люди казались настолько ошеломленными, что даже не возмущались и ничего не спрашивали. Они просто молча смотрели на своего вождя, как бы не веря в то, что они только что услышали из уст человека, советы которого всегда оказывались верными и полезными. На шамана никто не глядел, каждый понимал, что решение будет принимать вождь. Темновит почему-то вдруг подумал, что слова шамана не стали для него новостью, чего-то такого он подспудно ожидал, только не мог выразить вслух.

Однако с шаманом нельзя спорить, ведь он никогда не говорит от своего имени, только от имени духов и предков. Его речи – это их слова, их приказы, он только передаёт их людям, которые не в состоянии сами услышать и понять речи духов и предков. Если эта связь прервётся, людям не выжить одним в этом враждебном мире. Если предки и духи отвернутся от них, опасность будет грозить из-за каждого дерева, на каждой опушке, на головы людей посыпятся всяческие несчастья и бедствия. Нельзя ослушаться шамана – проводника в мир духов.

Шаман жил на самой окраине селения, и редко появлялся рядом с жилищами людей, он даже не имел своего имени, конечно, раньше имя у него было, но с тех пор как он стал просто проводником воли предков и духов, имя ему стало без надобности. Если кто-то хотел спросить его совета или обратиться к нему за помощью, тот сам отправлялся к нему на поклон. Рядом с его жилищем стояла немудрёная хижина, сделанная из наброшенных шкур на старый скелет огромного животного. Туда и приходили все, кто желал говорить с шаманом, и ждали его решения. Иногда шаман отказывался разговаривать с приходящим, иногда молча выслушивал его и не давал никаких советов, просто говорил, что духи молчат, а значит, его проблема незначительна, и он может поступать, как хочет, ничего от его решения уже не зависит. Однако сегодня шаман сам явился на собрание, и во всеуслышание объявил волю предков – сниматься с насиженных мест и уходить в неизвестность.

Темновит молчал, потом обвел тяжёлым взглядом столпившихся вокруг людей, глубоко вздохнул, как перед прыжком в холодную воду и проговорил:

– Что ж, Шаман сказал свое слово. Что скажете вы, соплеменники?

Многие ответили удивленным взглядом – разве здесь может быть другое решение? Разве можно противоречить? Однако некоторые из людей продолжали угрюмо смотреть в землю, особенно это касалось мужчин.

– Да, я спрашиваю вас! – слегка повысил голос вождь, и его глас прокатился по всей поляне. – Мы – люди, мы здесь все родственники, чужаков среди нас нет. Это решение для нас судьбоносное и непростое. И перед его принятием я хочу послушать, что думаете все вы.

– Если шаман сказал, что надо уходить, мы должны уйти, – раздался нерешительный женский голос, женщины всегда готовы следовать за кем-то, хотя их пугают перемены. – Это же воля духов!

– Нельзя спорить с духами, – поддержал её кто-то из мужчин.

– Мы живем здесь так долго! Здесь наша земля, предки, охота! – выкрикнул самый молодой из охотников, он был ещё слишком молод и самонадеян, считал, что в состоянии справиться со всеми проблемами самостоятельно. – Неизвестно, как будет в другом месте.

Охотники одобрительно заворчали, поддерживая говорившего. Кто-то из мальчишек свистнул, поддавшись общему настрою. Вождь угрожающе сдвинул брови и свистевший сразу поспешил скрыться за спинами стоящих впереди.

Неожиданно шаман выкинул вверх правую руку в знак того, что он будет говорить. На поляне вновь воцарилась тишина.

– Вы не понимаете! Уходить – это не совет духов, это приказ, и чем раньше мы это сделаем, тем будет лучше. Эти места становятся нечистыми, так иногда случается, и народу людей здесь больше делать нечего. Изменения пока ещё не заметны, но они есть, и мы ничего с ними сделать не сможем, нам остаётся только покориться.

«Какой он сегодня многословный», – невольно пронеслось в голове у Темновита. – «То из него слова лишнего не вытянешь, а то говорит без умолку».

Произнеся эти тяжёлые слова, шаман накинул себе на голову капюшон из шкуры антилопы в знак того, что он всё сказал, и спорить больше ни с кем не будет. После этого он тяжело двинулся в сторону своего жилища. Люди молча расступились, пропуская его, многие со страхом смотрели ему вслед.

Как только шаман покинул пределы поляны, люди снова сомкнули свои ряды и уставились на вождя и его жену. На лицах большинства из них читалась неуверенность и страх, и в то же время вождь совершенно точно понял, почувствовал, что его люди не хотят сниматься со своих мест, не смотря ни на какие предупреждения.

– Ты что скажешь, Морана? – обратился Темновит к своей жене. Её суждениям он всегда доверял, и все люди знали, что в племени её слово имело большой вес, правда, пользовалась она этим нечасто.

– Подождём, – решительно объявила она. – Скоро придут дожди, это плохое время для поиска нового места жизни. Нельзя срываться просто так, надо все подготовить и обдумать.

– Да, подождём, – эхом откликнулось несколько голосов, а многие закивали головами в знак согласия и облегчения. – Можно немного повременить с таким решением.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул вождь. – Я услышал вас.

– А как же предупреждение шамана? – спросил женский испуганный голос. – Нельзя идти против воли духов и предков, духи отвернутся от нас. Что тогда мы будем делать?

– Такие дела с наскока не решаются, – твердо сказал Темновит. – Подождем. Морана права, сейчас не время трогаться в путь.

Люди расходились смущённые и испуганные. Не впервые над их племенем нависла угроза, но сейчас она казалась им непонятной и поэтому еще более пугающей. Кроме того, на их памяти не случалось ещё такого, чтобы вождь не послушался шамана. Многие догадывались, что вождь и шаман недолюбливают друг друга, но в сложные времена они всегда действовали заодно, несмотря на то, что там между ними происходило. Конечно, сниматься с насиженных мест никому не хотелось, но многие неожиданно стали ощущать в воздухе непонятную и неясную угрозу, какое-то странное напряжение, оно распространялось вокруг, невидимое, но от этого не менее опасное, как будто людей отсюда гнали, как будто здесь должно случиться что-то очень плохое, с чем людям самим не справиться.

Глава 3. Драконы. Тиамат

Дракон со своей дочкой, маленькой ящеркой Тиамат, сложил крылья и бесшумно опустился у входа в свое жилище. Драконы жили в больших, просторных и длинных пещерах. Раньше, когда драконов в мире было много, одну пещеру могло занимать даже несколько их семей сразу. Иногда эти существа сами делали себе большие отверстия в горах и в скалах, проплавляя их своим огненным дыханием. Они могли обустроить себе пещеру по своему собственному вкусу, создать несколько ходов или внутренних гротов в естественном отверстии горы. Раньше встречались горы, сплошь изрытые пещерами, лазами и проходами, которые выплавляли драконы для своих семей. Места в горах всем хватало.

Но с тех пор прошло много времени, и всё изменилось. Земля исказила свои очертания, горы и скалы обрушились, многие ушли под воду, и драконов стало меньше. Это змиям хорошо – они могли заползти в любую щель, в любой отнорочек даже в земле – и их дом готов. Змии могли жить в воде, на болоте, в расщелинах скал, просто в земле. Драконам же всегда нужно для жизни много места. Сейчас змии процветали, а драконов осталось намного меньше, чем в давние времена – Огненный Шар оставил после себя много разрушений и перекроил поверхность мира. Зато сейчас каждая семья драконов могла выбрать себе собственную пещеру по своему вкусу, ну, или сделать её.

Радамант с Амелиндой долго выбирали пещеру, которая устроила бы их обоих. Отец-дракон хотел, чтобы их жилище было безопасным, поэтому он искал пещеру длинную, чтобы в случае чего враг долго до них добирался, и обязательно с запасным выходом, а лучше с двумя. Амелинда думала не столько о безопасности, сколько об уюте, а значит, искала пещеру со множеством маленьких гротиков, ложбинок, расщелин и ниш, чтобы её большая семья могла удобно там разместиться. И конечно, обязательно с высокими потолками, чтобы они могли расправить крылья, а не уподобляться этим змиям, которые залезут в любую нору в земле или в скалах – и довольны. Впрочем, в крайнем случае, если бы они не нашли подходящей пещеры, они бы сами её сделали, Радамант – сильный дракон, его огонь ярко горит, да и Амелинда от него ненамного отстаёт.

Однако им повезло, драконов сейчас стало намного меньше, чем раньше, и всего после седьмицы поисков, пара драконов нашла то, что искала – чистую, просторную сухую пещеру с запасным выходом. Длинный, слегка извилистый главный коридор уходил в глубину горы, где-то на середине он начинал ветвиться и переходил во множество уютных гротов, маленьких пещерок и ниш. И что особенно радовало мать-дракона – их жилище имело высокие потолки. Даже не пришлось почти ничего переделывать и проплавлять новые ходы.

Амелинда, мать Тиамат, встретила своё семейство у входа в пещеру, её хвост с острым кончиком немного нервно опускался к земле и поднимался вверх. Однако это служило признаком не раздражения, а лёгкого беспокойства. Хотя заговорила она вполне миролюбиво.

– Я уже начала волноваться. Тиамат, – мать проницательно посмотрела на ящерку, – ты опять спускалась в джунгли, в лес, к тем людям?

Ящерка невинно опустила голову и потупилась, но никого её покаянная поза обмануть не могла, особенно двух драконов.

– Да ничего страшного не случилось, – примирительно произнес Радамант. – Мы ещё немного полетали, ей же скоро на крыло вставать, надо тренироваться, а тут такой хороший случай подвернулся.

Несколько первых лет жизни драконы не умеют летать, хотя крылья у них появляются с самого рождения, как только они выбираются из яйца. Только сначала крылышки у них очень слабые и полупрозрачные, почти не видные на свету, да и драконы-ящерицы их прячут, чтобы не повредить или не порвать, пока те не наберут силу. Потом маленький дракон должен обязательно расправлять их навстречу ветру, чтобы они почувствовали, как это хорошо, когда воздух омывает их, как хорошо скользить по воздушным струям и течениям, как хорошо чувствовать, когда твои крылья наполняются силой. В этом малышу-дракону помогают взрослые, и в первую очередь, конечно, родители. Они садят маленького дракона себе на спину и взмывают с ним в небо, чем чаще малыш-дракон летает вместе со взрослыми, тем лучше, его крылья привыкают к воздуху, ветру, учатся управлять воздушными течениями, наполняются силой.

Маленькая Тиамат со своим отцом часто летали, ящерка иногда даже пыталась сама подпрыгнуть с земли и расправить крылья. Ей казалось, что с каждым днем прыжки у неё получаются все выше, а крылья становятся сильнее и уже, на первый взгляд, не такие прозрачные.

– Ладно, беги домой, – сказала драконица, обращаясь к Тиамат.

Та радостно юркнула в пещеру.

– Она опять сидела там? – негромко спросила Амелинда мужа-дракона.

– Да, – немного смущённо ответил тот. – Ты же понимаешь, она ещё маленькая, а наша пещера слишком велика для неё, вспомни свои ощущения, когда ты только вылупилась.

– Да, мир казался мне таким огромным. Хотя он и сейчас ничуть не уменьшился.

– Она постепенно привыкнет. Да и место там действительно очень хорошее – опушка джунглей, зеленая высокая трава, вокруг растет кустарник, так что можно скрыться от чужих глаз. Слушай, может, принести эти скорлупки сюда? Тиамат тогда будет реже туда бегать.

– Ты не хуже меня знаешь наши правила – скорлупа не должна быть рядом с пещерами, это слишком опасно, по ней всегда можно узнать, есть ли тут маленькие дракончики, которые ещё не умеют себя защищать. Ладно, хватит об этом. – Совсем другим тоном заявила драконица. – У нас есть новости. Змии пришли.

При этих словах Амелинды дракону показалось, что в воздухе повеяло прохладой, а на солнце набежала легкая дымка.

– Змии… – сказал он просто для того, чтобы что-нибудь сказать. – Зачем? Что они хотят? – его тон сразу стал серьёзным.

Амелинда слегка шевельнула кончиком хвоста и из её ноздрей выплыли почти прозрачные ленточки дыма. Это всегда служило первым признаком раздражения у драконов.

– Они не сказали, – прозвучал в голове у Радаманта ответ. – Просто пришли и попросили собрать всех драконов, каких мы сможем. Они собираются нам что-то объявить, или попросить, у них, как выразился один из их посланников, есть важная информация.

– Интересно, – протянул Радамант. – Но мы же не сможем собрать ВСЕХ драконов…

– Конечно, не сможем. Мы бросили клич всем, и кто счел нужным откликнуться, уже прилетели. И нам с тобой тоже пора – встреча со змиями в полдень.

Драконы жили семьями, не очень далеко друг от друга, но и не совсем близко. Они не имели своего вождя или царя, который мог бы говорить от имени всего драконьего племени. Некоторые семьи селились в соседних пещерах, некоторые улетали очень далеко и ничем не напоминали о себе своим собратьям. Рядом с пещерой Амелинды и Радаманта находилось ещё несколько пещер, где жили семьи драконов, в общей сложности их насчитывалось несколько десятков. Драконы – по большей части одиночки, поэтому то, что происходило в соседних семьях, их не очень интересовало, чужая семья разберётся со своими проблемами сама. Амелинда и Радамант даже не знали, создали ли соседние драконы свои кладки. Драконы очень берегли своё потомство. К сожалению, с каждым годом кладки уменьшались, у некоторых пар живым яйцом оказывалось всего одно.

Правда, проблемы связи друг с другом у драконов не существовало – они давно общались Мысленной Речью. Для такого общения не существовало преграды расстояний или множества языков. Драконы уже и не помнили, когда научились так общаться, может, умели с самого своего осознания себя. Особенно интересным в этой способности оказалось то, что они могли «разговаривать» так практически с любым живым существом, не важно – зверь, птица или человек. Конечно, желательно, чтобы оно тоже обладало разумом, иначе общение получалось несколько односторонним.

Змии были совсем другими. Существовали Змии и змеи, это только глупые люди ещё не умели их отличать друг от друга. Змеи – неразумны, они живут везде, по всей Панхейе, и, наверно, даже в других землях, их бесчисленное множество – большие и маленькие, толстые и тонкие, чёрные и разноцветные. Драконы знали, что когда-то давно их было еще больше, но Большой Шар, послуживший причиной катастрофы, не пощадил никого.

Змии отличаются от всех других существ. Они – разумны, также как и Драконы, но в отличие от них живут кланами, по несколько семей вместе. Среди них тоже встречаются одиночки, которые предпочитают жить отдельно, но таких среди них значительно меньше, чем у драконов. У Змиев есть царица и царь, самые сильные из их племени, они могут повелевать всеми своими собратьями, приказывать им. Драконы даже представить себе не могут, что кто-то может им всем что-то приказать. Наверно, это потому, что драконы все примерно равны по силе, а Змии – нет, в их народе рождаются сильные, слабые и середнячки, слабым надо тоже как-то выживать, а вместе это сделать проще.

Змии не умеют говорить без слов, правда, язык у них один, маленькие змиёныши уже рождаются со способностью говорить, а некоторые из них умеют летать, правда, не все, а только те, кто имеет несколько голов. Такие, как правило, живут в горах. Люди называют их Горынычами, и часто путают с настоящими Драконами. Но что с людей взять? Они ещё такие молодые и наивные.

Правда среди Драконов ходили упорные слухи, что где-то очень далеко на севере есть драконы, которые лишились способности летать, хотя раньше умели, внешне они очень похожи на Змиев, но, по сути, настоящие драконы. Радамант, когда был моложе, то есть несколько сотен лет назад, даже предпринял попытку слетать на север и разыскать своих собратьев, но, к сожалению, никого там не нашел, только лишний раз поразился, насколько огромен мир, в котором они все живут, и в котором находится место каждому.

Драконы и Змии не жили дружно, они часто воевали между собой, особенно до прихода Огненного Шара, но с тех пор и те, и другие поняли, что их войны ничего хорошего не принесут их народам, и заключили неофициальное перемирие. Стычки, конечно, случались, но обе стороны старались не сильно уделять этому внимание.

– Полетели, наши братья, кто хотел прилететь и послушать, что нам скажут посланники Змиев, ждут в долине, – поторопила Амелинда своего мужа.

– А можно мне с вами? – из пещеры выбежала Тиамат и принялась подпрыгивать вокруг родителей, раскрывая свои пока ещё прозрачные крылья. – Я никогда не видела Змиев вблизи, я хочу посмотреть на них.

– Нет, – строго сказал отец-дракон, с трудом сдерживая улыбку. – Не на что там смотреть, и не на кого. Ты останешься в пещере, и носа из неё не высунешь, пока мы не вернёмся, поняла?

Ящерка потупилась и с надеждой посмотрела на мать-драконицу, может, она заступится за дочь и разрешит ей хоть одним глазком посмотреть на настоящих Змиев? Но нет, её мать смотрела так же сурово и непреклонно, кроме того, она даже добавила:

– Обещаешь, что не выйдешь из пещеры, пока мы не вернёмся?

– Обещаю, – вздохнула Тиамат. – А если что-нибудь случится? – с надеждой спросила она. – Тогда я могу выйти? Например, на меня нападут…

– Только в случае нападения, – улыбнулась Амелинда.

Нападение на пещеру драконов представить в принципе невозможно, в здравом уме никто бы на такое не осмелился, даже самые сильные Змии не рисковали обижать драконов. А люди сюда бы просто не добрались – слишком далеко. Да и тот, кто может выдыхать из пасти настоящий огонь чувствует себя достаточно защищенным.

Амелинда и Радамант расправили крылья и бесшумно поднялись в небо, а Тиамат, немного обиженно вздохнув, уселась у самого входа в пещеру и стала наблюдать за окрестностями. Она же обещала родителям не покидать пещеры, а вход в неё – это то же самое, что сама пещера.

Некоторое время она наблюдала за уменьшающимися в небе фигурами родителей-драконов, а потом решила обследовать тот самый небольшой отнорочек в пещере, который всегда привлекал её внимание. Вообще Тиамат не очень любила залезать во всякие узкие щели, почему-то ей иногда казалось, что она не сможет из них выбраться, но этот отнорочек уже давно её интересовал.

Отнорок находился недалеко от запасного выхода и заканчивался тупиком. Но это только для взрослых драконов, маленькая ящерка уже давно подозревала, что там есть узенькая щелочка, ведущая за пределы пещеры, Тиамат, когда к ней подбегала, ощущала слабый ток свежего воздуха, который мог идти только снаружи. Сейчас настало самое время её обследовать.

Глава 4. Люди. Ягишна

Солнечные лучи окрасили верхушки высоких деревьев и пробрались под густой полог зелёной листвы. День здесь наступал быстро, впрочем, и тьма тоже падала неожиданно, просто вокруг вдруг становилось так темно, что хоть глаз выколи. Рассвет и закат всегда предвещало пение и чириканье птиц, которых водилось вокруг видимо-невидимо. Одно время люди даже ловили их и садили в небольшие самодельные клетки, в таких клетках этих певунов иногда скапливалось несколько десятков. Они не столько пели, сколько шумели, пищали и дрались друг с другом. Правда, потом люди прекратили это занятие. Оказывается, не все птицы мирно уживались между собой, часто они устраивали в клетке настоящие бои, где выживал сильнейший, часто самый голосистый, но не всегда благозвучный певец. Да и не каждая пойманная птичка могла похвастаться хорошим пением.

Птицы перепархивали с ветки на ветку и заливались трелями, приветствуя поднимающееся солнышко и новый день. Ягишна любила просыпаться под пение птиц, её сестры и родители ещё сладко спали, а она уже вскакивала с лежанки, быстро спускалась по лестнице на землю и бежала к протекающему недалеко ручью. Её обязанностью считалось следить, чтобы кадушка с водой в доме всегда стояла полной. Морана, названная мать, говорила, что «водяной Ягишне благоволит», потому что вода, которую она приносила, очень долго оставалась свежей и чистой. А вот у Недоли, сестры Ягишны, почему-то так не получалось: вода, которую она приносила, даже до следующего утра иногда не достаивала, покрывалась тиной и становилась какого-то странного зеленоватого цвета. Видимо, водяной к её сестре не очень хорошо относился. Ну, ничего, у Недоли хватало и других достоинств, а воду она и сама принесёт.

Вот и сегодня Ягишна, которую разбудили утренние трели птиц, вскочила спозаранку, схватила два деревянных ведёрка, стоявших возле самой двери, и отправилась к ручью, из которого в селении обычно брали воду. Ручей находился совсем недалеко, за небольшим пригорком. По дороге девушка вспомнила, что опять забыла коромысло, но возвращаться за ним уже не стала. Мать всегда ругала её за то, что она носит воду на руках, говорила, что от этого портится осанка и вытягиваются руки. Говорила, что, если она не будет пользоваться коромыслом, то, в конце концов, руки у неё вытянутся до земли, и она станет похожа на тех полулюдей-полузверей, которые живут в самой лесной чаще. Они все покрыты шерстью, и ходят, опираясь на длинные руки, достающие до земли. Коромысло Ягишна не любила, оно ей мешалось, всё время норовило соскользнуть с плеч и перевешивалось то на одну, то на другую сторону.

Девушка не спеша брела по петляющей между деревьями тропинке в лесу, слегка раскачивала пустыми ведёрками в разные стороны, и радовалась, как она тихо выскользнула из дома, что никого не разбудила, и её не заставили взять с собой это несчастное коромысло.

С момента общего сбора племени минуло уже несколько седмиц, и все тревоги людей, казалось, немного поутихли. Её отец Темновит приказал держать дозорных около таинственных грибных кругов, но ни в коем случае не приближаться к ним. Проходили дни, дозорные сменяли друг друга, но больше ничего настолько пугающего не происходило, круги не разрастались и не трогались с места, иногда они пропадали, и на их месте появлялись новые, уже с другими грибами, а иногда грибовники, как окрестили их дозорные, исчезали совсем, и через некоторое время на их месте начинала расти обычная трава.

В те края даже охотники вернулись, потому что места эти всегда славились разнообразием дичи, и вождь не собирался отказываться от добычи для племени из-за каких-то там непонятных грибных кругов, только наказал им не охотиться на дичь вблизи грибовников.

Правда, беспокоил всех шаман. С момента общего сбора и отказа вождя подчиниться его совету, он уединился в своей хижине, почти не показываясь наружу. Неизвестно, что он ел, и ел ли вообще, потому что еда, которую ему приносили по заведённому порядку охотники, оставалась нетронутой. Поначалу к нему приходили люди за советом или за помощью от хворей. Советы они никому не давал, а от хворей продолжал лечить, но почему-то не всем его лечение помогало, и он почти не разговаривал с людьми. Так уже бывало, тогда шаман отговаривался, что он общается с духами и все его силы уходят на то, чтобы путешествовать по их стране. Поэтому люди постепенно оставили его в покое, и, по молчаливому настоянию вождя, вообще перестали беспокоить шамана.

Жизнь племени вошла в обычную колею, приближалось время выбора молодых, время, когда каждый молодой человек племени может выбрать себе Путь и следовать ему до конца жизни. Традиционно считалось, что Путь выбирают себе мальчики, но девочки тоже могли изъявить желание попробовать спросить у духов, какую им выбрать судьбу. Правда, девчонки не часто пользовались этим правом. Вдруг Духи скажут, что твой удел – это охота. Что, так и будешь всю жизнь с охотниками бегать? Или ещё хуже – Духи откажутся с тобой говорить, и вообще ничего не произойдет. Вот смеху-то в племени будет – пошла спрашивать Духов, а они молчат, и вообще на тебя внимания не обращают… Кстати, так иногда бывало, девчонки, реже, мальчишки проводили всю ночь выбора одни, и никакие духи к ним не приходили. Тогда считалось, что духам этот человек неинтересен, а судьба его не определена, и он может выбрать любой путь, какой захочет. Правда, грандиозный успех на таком пути его тоже не ждал. Хотя шаман как-то раз обмолвился, что это даже хорошо, когда духи не приходят, ведь человек по сути своей свободен, как любое разумное существо, и негоже ему плясать под чью-то дудку. Но их шаман странный, иногда болтает непонятные вещи. Однако Ягишне тогда почему-то крепко врезались в память эти его слова, про свободу.

Ягишна шла к ручью и размышляла, стоит ей попытаться пройти обряд Выбора Пути или нет. Её друг Велес, конечно, пойдет, но он мальчик – будущий Охотник, сам он не сомневался в этом. Настоящие охотники даже иногда брали его с собой, если собирались за добычей не очень далеко от земель племени, и Велесу всегда улыбалась удача. Когда он ходил с ними, они никогда не возвращались без богатой добычи. Перун, конечно, тоже будет проходить обряд, и здесь тоже всё ясно. Перун – прирождённый воин, в этом ни у кого никогда не возникало никаких сомнений. Двое её друзей в себе не сомневались. А вот что делать дочери вождя? Кстати, Велес, кажется, считал, что Ягишне не нужен никакой обряд, потому что она девочка, правда, вслух этого благоразумно не говорил. Ну и правильно, ей никогда никто не указывал, и в любом случае, решать она станет сама.

Кругом щебетали птицы, а в зарослях раздавался деловитый шорох множества мелких лап – звери занимались своими делами: охотились, рыли норы, скрывались от врагов, кругом кипела жизнь. Ягишна двигалась почти бесшумно, она всегда чувствовала себя в лесу, как дома, и звери тоже принимали её за свою. Один раз к ней даже спустилась с верхушки высоченного клёна настоящая рысь и позволила коснуться своей пушистой шёрстки… А в другой раз рано-рано утром Ягишна набрела на спящую лису, которая свернулась клубочком и мирно посапывала, отсыпаясь после удачной ночной охоты. Девочка тогда не смогла побороть искушения, протянула руку и погладила спящего зверя, хотя, конечно, твёрдо знала, что делать так нельзя. Лисица мгновенно проснулась, посмотрела на нарушительницу её покоя абсолютно не сонным взглядом, Ягишна даже успела подумать: «Сейчас как цапнет!» и дала дёру, только рыжий хвост с белым пятнышком на конце мелькнул между деревьев.

Она улыбнулась и негромко хихикнула, вспоминая про эту свою встречу. Вдруг девочка услышала звук, который не могли издать ни птицы, ни звери – легкий треск, почти на грани слышимости, ломающейся под ногами сухой веточки. Она бы и не услышала его за птичьим гомоном, который звенел вокруг, но как раз в этот момент наступила тишина, что иногда падает на округу, когда птицы переводят дыхание перед следующей трелью. Ягишна мгновенно замерла и оглянулась, вокруг царил чуть зеленоватый полумрак, кое-где прорезаемый первыми лучами солнца. Всё тихо, рядом никого нет, только лес. Девочка прислушалась, но птицы снова завели своё чириканье, и расслышать что-либо за ним стало невозможно.

– Кто здесь? – громко спросила она твёрдым голосом, чтобы никто даже не подумал, что она боится. – Выходи!

Ей никто не ответил.

Конечно, ничего необычного в том, что в лесу находился ещё кто-то кроме Ягишны, не было. Селение располагалось совсем рядом, недалеко протекал ручей, и здесь часто бывали люди. Странно только, что этот кто-то не ответил на её зов. Она пожала плечами, не хочет, значит, не хочет, сделала несколько быстрых шагов до ручья и приготовилась опустить кадушку в прозрачную и холодную воду. К тому же это может быть кто-то из неживых или, например, берегиня. Неживые людям стараются не показываться, да и те тоже не горят желанием их увидеть.

Ягишна присела на корточки у бегущего ручья. Когда водяная гладь успокоилась, она заглянула туда, как положено, чтобы водяной увидел отражение и узнал её, надо быть вежливой, и вдруг заметила, что на ветке дерева, которая склонилась над ручьём, сидит какое-то яркое пятно, переливающееся всеми цветами радуги. Она несколько мгновений вглядывалась в отражение, думая, что это просто солнечный блик слепит её, но потом поняла, что нет, на дереве кто-то или что-то действительно находится. Почему-то у неё не хватило смелости оглянуться и прямо посмотреть на странное создание, которое сидело на ветке и смотрело прямо на неё. Ягишна вдруг поняла, кто это, хотя раньше она думала, что это существо жило только в сказках, которые она так любила слушать. Вместо этого она, затаив дыхание, стала рассматривать его, а точнее, её отражение в прозрачной воде ручья. Существо тоже не торопилось окликать девушку.

– Алконост! – еле слышно прошептала девочка, как бы боясь, что чудесное создание её услышит и исчезнет.

Это действительно была она – Алконост – сказочная птица счастья. Всё как в сказках, насколько смогла рассмотреть Ягишна, лик женский и такой прекрасный, что не описать, а тело – птицы, руки-крылья сложены на груди, и виден каждый тонкий изящный пальчик, украшенный самоцветом. Сказки рассказывали, что Алконост несёт яйца «на краю моря», но не высиживает их, а погружает в морскую глубину. В эту пору семь дней стоит безветренная погода, вся природа замирает – ждёт, пока не вылупятся птенцы сказочной женщины-птицы.

Все эти рассказы сразу же промелькнули в голове девочки. Ещё она помнила, что Алконост безвредна для людей, только её сестра, Сирин, призывает на головы людей тёмные силы, а от её пения люди падают замертво. Сказки говорят, что как только увидишь Сирин, надо сразу же начинать шуметь, чтобы не дать той завести свою губительную песню. Правда, все сходились на том, что голос у Сирин прекрасен, и в глубине души Ягишна признавалась самой себе, что хотела бы его услышать, возможно, у неё хватило бы духу послушать песню Сирин. Сирин и Алконост – очень похожи, почти как сестры-близнецы, только у Сирин нет рук, одни крылья.

Вдоволь насмотревшись на отражение Алконоста, Ягишна резко обернулась. Она вдруг вспомнила, что сёстры-птицы часто летают вместе, поэтому стала судорожно осматривать верхушки и ветви деревьев, боясь, что Сирин тоже находится где-то рядом с сестрой, и сейчас заведёт свою горе-песню.

– Не бойся, – раздался певучий голос, – моей сестры здесь нет, я прилетела сюда одна. – Алкност как будто угадала мысли девочки.

Ягишна во все глаза уставилась на чудесную полуптицу-полуженщину. Сказки и сказители не врали – Алконост была так прекрасна, что дух захватывало: точёные черты лица, огромные глаза с поволокой, в оправе пушистых ресниц, зрачки, отливающие густой синевой, как небеса в ясный день, оперение, на которое, казалось, опустилась многоцветная радуга и венчающая голову небольшая золотая корона без единого драгоценного камня. Но зачем они ей? Она сама как бесценный самоцвет.

– Значит, ты действительно существуешь? – не нашла ничего лучшего спросить Ягишна. – И в сказках всё правда…

– Как видишь… – Алконост слегка повела крылом-рукой, рассыпав вокруг разноцветные брызги.

– Ты красивая.

– Ты тоже, просто ещё не знаешь об этом.

– Да? – скептически переспросила Ягишна. – Говорят, ты исполняешь любые желания… – она всегда отличалась здравым смыслом.

– Только тем, кто окажет мне очень большую услугу, и тем заслужит мою благодарность. – Голос чудо-птицы был настолько чарующ, что иногда Ягишна с трудом улавливала смысл речей, а только вслушивалась в его звучание.

– Что ты здесь делаешь? – наконец, нашла, что спросить девушка.

– Прилетела, чтобы предупредить тебя, – неожиданно заявила Алконост.

– Меня? О чём?

– Ты хочешь пройти обряд Выбора Пути и узнать свой удел. Не делай этого, знание принесет всем одни несчастья.

– Откуда ты знаешь, что я хочу пройти обряд? Я ещё даже сама в этом не уверена, – после слов женщины-птицы очарование её голоса слегка потускнело, и Ягишна стала вслушиваться в смысл слов, а не в сам голос. – Значит, ты всё обо всех знаешь.

– Не обо всех, только о некоторых, самых важных. Ты – важная. – Алконост сложила руки на груди и строго посмотрела на Ягишну синими омутами глаз.

– Так ты знаешь мой Путь?

– У тебя несколько Путей, они все вероятны, могут случиться, а могут, и нет. Сейчас только от тебя зависит, что ты выберешь, названная дочь Темновита и Мораны. Не у каждого на пути много развилок, возле которых он может выбрать себе судьбу. Ты – можешь.

– И что мне делать?

– Что хочешь, но не проходи обряд, тогда тебя ждет печальная судьба, а вместе с тобой и многих людей.

Алконост начала расправлять свои радужные крылья и по листьям деревьев как будто рассыпалась многоцветная радуга, женщина-птица явно готовилась улететь. Она выполнила свою задачу, и её не интересовало, что будет дальше.

Продолжить чтение