Читать онлайн Ноосфера бесплатно

Часть 1. Предложение

Размеренное клацанье клавиатуры да шум вентилятора – вот и все звуки, которыми была наполнена комната. Даже музыка сегодня звучала раздражающе. Он уже перенес в другую комнату настенные часы, которые нервировали своим тиканьем (да как же можно сосредоточиться при этом отвратительном звуке!?), спровадил кота за дверь, закрыл окно, чтобы не слышать детский смех. Без толку.

Алекс нервно выдохнул и откинулся на спинку стула. Почувствовал спиной кучу вещей, что нашли свое место на спинке. Кружка с остывшим кофе рядом с мышкой – надо налить новый. Фантики от конфет – мешают, надо выбросить. Баночка с витаминами – не забыть выпить во время еды. И поесть бы уже не помешало.

Он привстал, желая немедленно пройтись по этому списку дел, и плюхнулся обратно. Казалось, все вокруг существовало лишь ради того, чтобы отвлечь его от работы. Он в который раз перечитал написанное – бред, безвкусица, посредственность. Заказчик такое не примет.

«Вы хотите сохранить изменения в документе?» – спросило всплывающее окошко после нажатия на красный крестик. Алекс прикрыл глаза, обдумывая. Ответ был очевиден – это никуда не годится. «Не сохранять» – кликнул он и поднялся, с грохотом задвинув стул. Возможно, стоило бы вообще отказаться от этого заказа, вернуть предоплату, а после – никогда больше не браться за это.

– Это все, на что ты способен, Алекс, – пробормотал он, сгребая фантики со стола, – либо это, либо тебе с котом будет нечего есть.

Фантики отправились в мусорное ведро под раковиной. Из раковины с укором выглядывала гора немытой посуды. С этим тоже нужно разобраться. Он не заметил, как от фантиков перешел к полноценной уборке во всей квартире.

Он мыл пол, когда в кармане домашних штанов завибрировало. Раздраженно отставил швабру – даже от этого отвлекают. На экране высветился неизвестный номер. Несколько секунд поколебавшись – точно пожалеет, нарвавшись на очередной спам! – он ответил. Из динамика раздался милый женский голос:

– Здравствуйте, вас приветствует…

На этом моменте Алекс уже хотел нажать кнопку сброса, но остановился, услышав тихое «лаборатория по изучению сна» в динамике отведенного от уха телефона. Приложил телефон обратно – вероятно, это могло бы его заинтересовать.

– Могу я услышать Алекса Венеди?

– Это я, – прокашлялся, – здравствуйте.

– Недавно вы проходили опрос на сайте и по результатам подходите для нового исследования.

Женский голос продолжал что-то рассказывать, а Алекс судорожно вспоминал, что это за опрос и на каком сайте. Он часто коротал время, проходя анкетирования за небольшое вознаграждение: на интернет хватало, да и нравилось ему это занятие. Голос в динамике прервался на мгновение:

– Алекс, вы на связи?

– А? Да, – кажется, он прослушал что-то важное.

– Вас интересует предложение?

– Да, – он толком не разобрался, на что именно согласился, но поучаствовать в каком-нибудь исследовании всегда хотел. – Вы можете прислать подробности?

– Вышлю на почту, указанную при прохождении анкетирования.

Девушка попрощалась, и Алекс задумчиво уставился на погасший экран мобильника. Его день сурка, кажется, разбавится чем-то интересным. Он зашел в почту. Письмо от «Лаборатории по изучению сна им. Вернадского» высветилось во входящих.

Алекс открыл письмо, по диагонали прочел приветственное слово для прошедших в группу эксперимента, пролистал общие положения, права и ответственности сторон. Было очень похоже на договор. Он остановился на разделе с оплатой: глаза округлились, когда он увидел сумму, которую получал как минимум за три заказа. Округлились еще больше, когда прочел, что это только за один день исследования. Уже на этом моменте он готов был поехать хоть на другой конец города.

Энтузиазм сошел, стоило ему дойти до строчки «Договор заключается только после личного собеседования и оценки кандидата на пригодность к исследованию». Алекс выругался, но заглянул в сопроводительное слово к письму: там был указан адрес – конечно же, на другом конце города – и время. Завтра к полудню ему предстояло приехать на собеседование.

Эта ночь казалась нескончаемой. Алекс крутился, укрывался-раскрывался, вытаскивал ногу из-под одеяла, снова прятал ее обратно. Собеседование на пригодность. Да он даже спать-то нормально не может! А это главный навык, который нужен для исследования. Он думал о том, что им еще может понадобиться от него, и любая идея почти доводила до паники. Он же посредственность, ничтожество, ни на что не годный. Так и прошла ночь: от паники до отчаянья. К утру он все же смог ненадолго провалиться в сон. Между этим моментом и звонком будильника, как показалось Алексу, прошло не больше мгновения.

Часть 2. Идеальный кандидат

На место прибыл даже раньше назначенного. Высокие потолки, идеальная белизна стен, контрастная зелень фикусов. Лаборатория находилась на верхнем этаже офисного здания, так что через стекло панорамных окон можно было окинуть взглядом почти весь город. Алекс смотрел в окно, когда к нему подошла девушка с папкой в руках:

– Здравствуйте, вы из группы эксперимента?

– Алекс Венеди, здравствуйте.

Она кивнула и пригласила следовать за ней. Алекс шел, разглядывая бесконечные ряды стеклянных дверей. Какие-то были прозрачные, и можно было увидеть, что происходит внутри, какие-то – покрыты матовым. Они шли по коридорам, сворачивая то направо, то налево – сам бы он здесь наверняка заблудился. Наконец она остановилась:

– Вам сюда, – она слегка улыбнулась, повела рукой в сторону двери, – часть группы прошла собеседование еще вчера, поэтому ждать не придется.

Алекс кивнул. Сердце предательски ускорилось: если кто-то проходил собеседование вчера, значит, он наверняка был лишь запасным вариантом. Кто-то из вчерашних не подошел, и им срочно нужно было найти замену. В таком случае вовсе не стоило тратить на это время. Он нервно выдохнул и вошел в кабинет.

Весь воздух был пропитан парфюмом, который сразу буквально забился в ноздри, – дерево, кожа, нотки цитруса. За этим шлейфом угадывался еще один, едва заметный – сигарет. Обладатель этого свербящего нос аромата широко улыбнулся, поприветствовал, приглашая пройти к креслу. Алекс приближался, бросая на него неловкие взгляды. Волосы почти полностью седые, густые – даже слишком (у самого-то Алекса уже пошли небольшие залысины в районе лба), подбородок выбрит идеально гладко. Лицо сухое, жесткое, с редкими, но глубокими морщинами. И глаза – Алексу они не нравились. Такие обычно называют «глазами охотника». Несмотря на то, что человек перед ним улыбался, во взгляде этой улыбки не было.

Когда Алекс сел, от мужчины его отделял лишь маленький кофейный столик из стекла. Намного спокойнее было бы, если бы стол был как у врачей – большой, деревянный, позволяющий хотя бы частично скрыться от пристального взгляда. Алекс поерзал, и кожа кресла издала под ним неприятный звук.

– Меня зовут Дмитрий Агатов. Можете называть меня доктор Агатов, – мужчина кивнул.

«Русский, но говорит без акцента» – отметил Алекс.

– Очень приятно, я…

– Ваше имя я уже знаю, – Агатов улыбнулся. – Что вы можете сказать о ноосфере? – он закинул ногу на ногу и сложил сцепленные ладони на колено.

Алекс непонимающе моргнул. Это что вообще за вопросы такие?

– В общем-то, ничего, – честно признался Алекс, понимая, что, скорее всего, на этом его собеседование и закончится.

– Вернадский считал, что ноосфера – сфера разума – возникла как результат эволюции биосферы. Он выдвинул гипотезу, что в ней сосредоточен разум всех людей на земле, и он, этот разум, может влиять на природные процессы, – он сделал паузу, хитро прищурившись, – и я могу сказать, что гипотеза эта доказана. Помимо этого, в ноосфере есть огромное количество информации: всей, которая когда-либо существовала, существует или только будет существовать.

– Какое это имеет отношение ко снам и исследованию? – «И ко мне» хотел добавить Алекс, но промолчал.

– Вы писатель, – собеседник сделал едва заметный кивок головой. Не ответил на заданный вопрос, но, вроде как, ответил на тот, который Алекс не решился задать.

– Это хобби, – Алекс подавил смешок, – какой из меня писатель? Рассказы на сайтах самиздата, которые никто не читает? Те самые, которые я добавляю хорошо, если раз в полгода. Роман, который я не могу закончить уже несколько лет…

– А хотели бы закончить? – Агатов улыбнулся, прервав его монолог о собственной ничтожности.

– Ну наверное. Да.

– Наше исследование поможет вам это сделать, – он поставил ноги на пол и слегка наклонился вперед, понизив голос, проговорил почти заговорщически. – Роман уже существует там, – он указал пальцем в потолок, – в ноосфере. Нужно лишь настроить нужную волну, чтобы его услышать.

– Когда я пишу, слова будто сами приходят мне в голову, а я лишь переношу их в документ, – задумчиво пробормотал Алекс, отводя глаза от внимательных глаз мужчины: выдержать его взгляд было совершенно невозможно.

– Потому что у творцов уже есть доступ к ноосфере. Все эти внезапные озарения ученых, идеи для романов, сюжеты фильмов… все это приходит оттуда. Пока мы формируем ноосферу, наполняя ее своим разумом, она формируется также сама, наполняется тем, что только может быть открыто – на основе нашего сознания. Знаешь ли ты, что наш мозг работает лишь на четверть от возможного? А все остальное – оно там, – он снова указал пальцем на потолок. – И все ненаписанные истории классиков, мелодии, что только зачинались в головах композиторов, не перенесенные на бумагу открытия, все идеи для фильмов, которые еще не успели снять – все это там. Только руку протяни!

Алекс пытался понять это и осмыслить. Он всегда считал, что пишет по вдохновению: когда слова будто сами собой ложатся в нужные предложения. Но оно посещало его крайне редко. А его собеседник предлагает возможность всегда иметь доступ к этому вдохновению? Он мог бы бросить ненавистную работу, навсегда отказаться от текстов на заказ для раздражающих клиентов и писать, писать, писать… В его воображении он уже получал предложения от издательств на свой роман-антиутопию, уже собирал множество восторженных рецензий от критиков…

– Этот доступ открывается через сны, – Агатов вырвал его из фантазий, – тогда, когда наше сознание над разумом не имеет власти. Наверняка вы сталкивались с этим: когда после сна приходит идея настолько прекрасная, что нужно ее реализовать. Но чаще всего сны – бесполезный калейдоскоп пережитых эмоций. Наше исследование призвано это исправить.

– Но я же не смогу писать во сне, – Алекс нахмурился, – а идей у меня и без того полно.

– А это следующий этап эксперимента, – улыбнулся мужчина.

– Я все еще не понимаю, почему я, – в его голове пульсировала навязчивая мысль, что он не подходит. Не оправдает ожиданий, на него возложенных.

– Вы творец, Алекс. У вас есть доступ, а потому открыть его, сделать постоянным будет намного проще. Я читал ваши работы, – мужчина откинулся на спинку кресла, – да, в них не хватает мастерства, но они талантливы. Идеи свежие, интересные. Ваш разум станет хорошим вложением в ноосферу. Мастерство нарабатывается лишь практикой и постоянством работы. И вот как раз его я вам и предлагаю – постоянство. Вы идеальный кандидат.

Идеальный кандидат. Алекс сдержал нервный смешок.

– Что от меня требуется?

– Всего лишь спать, – Агатов пожал плечами, – мы установим электроды для считывания мозговой активности и будем проводить транскраниальную электростимуляцию для усиления определенных волн. Нашей задачей будет выявление тех волн, на которых наиболее полно открывается связь с ноосферой. По пробуждению вам нужно будет заполнить дневник наблюдения. Вот и все, что от вас требуется в рамках исследования.

Мужчина замолчал, наблюдая за Алексом. Учитывая, сколько выплачивается за каждую проведенную здесь ночь, основную работу можно было спокойно оставить. По крайней мере, на время – все-таки исследование не будет продолжаться вечно. Но в целом, спать и получать за это деньги – это же выглядело как работа мечты.

– Так вы согласны? – Агатов огладил подбородок.

– Что мне нужно подписать?

С кипой бумаг Алекс разбирался до обеда. По началу он честно пытался читать договор, приложения, приложения к приложениям… сдался на третьей бумаге. Ставил подписи рядом с бесконечными галочками, пока текст не превратился в единое полотно. Последняя подпись походила на какую-то закорючку – рука отказывалась слушаться. Он облегченно выдохнул, сгреб документы в аккуратную стопку.

– Готовы начать сегодня? – Не отводя взгляда от окна, спросил доктор.

– А, ну… – Алекс заерзал, вспоминая, оставил ли коту достаточно корма, чтобы не возвращаться сегодня домой, – да. Определенно.

– Отлично, – Агатов развернулся, одарив Алекса широкой улыбкой, – пойдемте пообедаем. Заодно обсудим детали.

Не дожидаясь согласия, доктор направился к выходу. Алекс, прихватив с собой вещи, поспешил за ним. Доктор шел, с кем-то то и дело здоровался, иногда останавливался, чтобы дать указания лаборантам, а потом двигался дальше. Алекс пытался запомнить дорогу, но коридоры – что лабиринт. Агатов не сказал ему ни слова с тех пор, как они покинули кабинет.

– Вот здесь вы проведете сегодняшнюю ночь, – не останавливаясь, доктор махнул рукой на дверь с матовым стеклом.

Алекс замедлился, прочитал «Лаборатория по изучению сна №3», на золотистой табличке рядом с дверью – «Руководитель: Агатов Д.», ниже – «Лаборант: Форакс А.» Взглядом Алекс пытался найти доктора – он уже был в конце коридора, с кем-то беседовал. Пришлось ускориться, чтобы не потерять его из вида. «Если что – всегда смогу найти его по запаху»: усмехнулся Алекс про себя. Доктор, наверное, хотел занять в этом мире как можно больше места, поэтому выливал на себя так много парфюма. У него получалось.

Несколько поворотов спустя, они дошли до столовой. Снова идеальная белизна стен, светло-бежевый мраморный пол, стоящие будто по линейке ряды столов на два человека. Очень много света, проникающего через панорамные окна: ощущение, что тут очень любили стекло, что не окно – то непременно от потолка до пола. Сбоку располагался длинный прилавок (опять же, из стекла), заполненный едой, – единственное яркое пятно среди стерильности. Немногочисленные работники в белых халатах проходили с подносами к столам, тихо переговаривались. Здесь было слишком тихо – будто не столовая, а библиотека.

– Занимайте место, я принесу, – бросил доктор не оборачиваясь.

Алекс хмыкнул и пошел к столу возле окна. Он смотрел на панораму города – серого, контрастно грязного по сравнению с тем, что было здесь, – когда Агатов с тихим стуком поставил перед ним поднос. «Ну хоть он из металла, а не из стекла» – усмехнулся про себя Алекс. Агатов забрал свою порцию, поднос с остальным подвинул ближе к Алексу.

Алекс окинул взглядом трапезу – кусок красной рыбы, овощи с кускусом, посыпанные тыквенными семечками, чай, небольшая плитка шоколада и какой-то соус.

– Не очень люблю рыбу, – буркнул Алекс, нехотя беря вилку.

– Это лосось, – с улыбкой ответил Агатов, отправляя в рот кусочек рыбы, – полезен для работы мозга. Как и брокколи с морковью, – он указал вилкой на овощи, – и горький шоколад. И семена тыквы.

– То есть нормальную еду здесь не подают? – Алекс попробовал кусочек рыбы, прожевал, слегка поморщившись. Есть можно, но сам он такое вряд ли бы выбрал.

– А что вы едите обычно? – Спросил Агатов, усмехнувшись.

– Ну, картошку жареную вот люблю. Свинину, бекон особенно. Когда времени нет на то, чтоб готовить, могу и лапшу заварить.

Агатов поморщился, покачав головой. Видимо, такой ответ ему не очень понравился.

– Будете приезжать к ужину, – кивнул Агатов, – и приходить на завтрак перед тем, как ехать домой, – добавил еле слышно, – а то это никуда не годится.

Алекс невольно прикинул, сколько может стоить сегодняшний обед. Выходило много. Вычтут из вознаграждения?

– Лаборатория питание оплатит, – будто прочитав мысли, ответил на незаданный вопрос Агатов.

– Почему здесь так мало людей? – Алекс окинул взглядом просторное помещение, в котором была занята едва ли десятая часть столов.

– Сотрудники приходят, когда им удобно, фиксированного времени нет. Исследования проводятся даже сейчас: наука не берет обеденных перерывов.

Он сказал это с какой-то гордостью. Алекс принялся за овощи, полив их странным белым соусом – было намного вкуснее рыбы.

– А сколько всего испытуемых в группе?

– Пять человек, включая вас, – Агатов слегка улыбнулся. – Наверняка хотите знать, сколько было претендентов? – Алекс кивнул, продолжая жевать, – полторы тысячи, даже чуть больше.

Алекс почти поперхнулся тыквенным семечком. Он прикинул, сколько человек приходилось на одно место в исследовании. Один человек к трем сотням? Снова всплыло предательское «Наверняка были более достойные претенденты, но выбрали тебя» и страх не оправдать ожиданий доктора. Аппетит резко пропал.

Избавятся ли они от него, если он окажется бесполезен? Найдут другого кандидата на его место? Наверняка. Потребуют ли обратно деньги? Выставят счет, который он не сможет покрыть. Руки начали мелко дрожать, и он зажал их между коленей, чтобы доктор Агатов этого не заметил. Но он заметил.

– Нет причин для волнения, – почти по-доброму улыбнулся мужчина, – вы же читали договор?

Алекс нервно выдохнул: не читал. Что там было? Надо все же прочесть, а то может он тело науке завещал, не зная об этом.

– Ладно вам, никто его не читает, – Агатов тихо рассмеялся, – вам платят за время. Не за результат. В конце концов, в науке отсутствие результата – тоже результат. Вы, можно сказать, первопроходцы. На вас мы проверим теорию, возможно ли вообще открыть доступ к ноосфере. А после, опираясь на данные, организуем масштабное исследование, – он отпил чай, слегка нахмурился, – кстати, один из подписанных вами документов – договор о неразглашении. Вы же понимаете, что это значит?

«Первое правило бойцовского клуба: не упоминать о бойцовском клубе» – Алекс подавил смешок.

– Никому не рассказывать об исследовании и своем участии в нем, – сказал он, стараясь сделать голос серьезным.

– Вот и славно, – Агатов улыбнулся, – а теперь поговорим немного о вас. О чем ваш роман?

Алекс отхлебнул чай, пытаясь хоть ненадолго оттянуть ответ. О чем его роман? Почему так сложно ответить на такой простой вопрос? Агатов терпеливо ждал.

– Это антиутопия, – неловко начал он, – абсолютная демократия, где все вопросы решаются голосованием: от выбора членов советов до судебных приговоров.

– По описанию больше похоже на утопию, – усмехнулся Агатов, – демократия, идеальное общество, равенство.

– Только на первый взгляд. Наверное, здесь была бы близка аналогия со «Скотным двором». Все равны, но некоторые равнее других.

– Любопытно, – кивнул собеседник, – давайте подробнее. Конфликт, испытания для главного героя… На чем строится сама история? Ну давайте, не стесняйтесь.

Агатов слегка подался вперед, поставив подбородок на сцепленные руки. Алекс отвел взгляд к окну: доктор смотрел слишком тяжело и пронзительно.

– Ну, – начал Алекс, рассматривая крыши высоток, – на самом деле, я пока только на этапе идеи. Готов лишь черновик первой главы, а чем закончится – понятия не имею, – он вздохнул и бросил взгляд на доктора, который продолжал на него смотреть.

В мыслях промелькнуло, что сейчас Агатов в нем разочаруется: он поставил совсем не на того человека. Как на зло, доктор продолжал молчать. Алекс судорожно вспоминал, о чем может рассказать, чем может заинтересовать. В его голове все было складно, логично: весь мир уже был продуман до мелочей, даже сюжетная линия вроде как маячила. Но облечь свои мысли в слова он не мог.

– Я уверен, когда я спрошу вас об этом завтра, вы сможете мне рассказать подробнее, – улыбнулся доктор, и у Алекса отлегло от сердца, – сейчас проведем тестирования, чтобы понимать, с чем имеем дело. Идемте, Алекс.

Доктор встал и направился к выходу. Видимо, ожидать ответа собеседника не было в числе его привычек. Алекс двинулся следом, бросив взгляд на оставленный поднос. Персонал поспешил убрать его, едва они отошли от стола. «Не лаборатория, а санаторий какой-то» – промелькнуло в голове.

Часть 3. Больше никогда бы с ней не работал

Пройдя по коридорам, дорогу по которым в этот раз Алекс даже не пытался запомнить, они вышли к какому-то кабинету. Агатов вошел без стука, и девушка, что сидела за столом, вздрогнула от неожиданного появления.

– Здравствуй, Алания, – широко улыбнувшись, поприветствовал ее Агатов.

– Добрый день, – ответная улыбка.

Алекс стоял за спиной доктора, и на него девушка, казалось, внимания не обращала. Не обратила даже тогда, когда Алекс ее поприветствовал. Они с Агатовым говорили о тестировании, вворачивали в разговор кучу каких-то малознакомых Алексу терминов, Алания что-то спешно записывала, помечала в бланках.

Она была почти болезненно худой, а кожа – едва ли ярче ее халата. Глаза большие, впалые, с темными кругами, и волосы – как мышиная шкурка: русые, но настолько ненасыщенные цветом, что еще тон – и уйдут в серый. В целом, весь ее образ – будто на фото красивой девушки наложили какой-то фильтр, который снижает яркость и контраст. Алекс определенно находил ее привлекательной, но при этом – совершенно бесцветной.

– Алекс, – Агатов легонько тронул его за плечо, – вы, верно, все прослушали? Ну, ничего, Алания все расскажет, покажет… вы в надежных руках, в общем.

На прощание еще раз широко улыбнувшись, Агатов покинул кабинет, а Алания наконец обратила на Алекса внимание.

– Добрый день, – на него улыбки не нашлось, – прошу, проходите. Все разрешения на обследования, как я понимаю, вы уже подписали. Так что можем начинать.

«Подписали, да. Еще и прочитали перед этим» – Алекс усмехнулся, в очередной раз пожалев, что не удостоил вниманием ту кипу, что ему дали на подпись. Алания собрала бумаги и пошла в небольшое помещение, которое располагалось сбоку. Алекс последовал за ней, удивившись, что от его внимания в принципе ускользнуло наличие этого самого помещения.

В нем стоял какой-то аппарат, небольшая тумба рядом с ним и большое кресло с высокой спинкой. У стены стоял стол с компьютером. Алекс огляделся – больше здесь ничего не было.

– Располагайтесь, – Алания кивнула на кресло.

Алекс послушался. Девушка засуетилась, надела перчатки, достала из тумбы лоток, наполненный чем-то, открыла бутыль – пахнуло спиртом. «Как перед операцией какой-то» – тревожно пронеслось в голове.

– А что вы собираетесь делать? – Алекс бросил на нее встревоженный взгляд.

– Просто снимем показатели электрической активности мозга, – ответила сухо и надела на него какого-то странного вида шапочку из силиконовых трубочек.

Смоченной в спирте ватной палочкой прошлась по коже головы в месте соприкосновения с ней электродов.

– Нужно обезжирить, чтобы контакт был лучше, – пояснила она.

Поводила мышью, чтобы вывести компьютер из спящего режима – на экране высветилась схема головы и расположенных электродов. Все, кроме одного, горели зеленым. Она снова вернулась к Алексу, прошлась спиртом еще раз, поставила электрод на место – на схеме желтый сменился зеленым цветом. Она закрыла плотные шторы, и комната погрузилась в полумрак.

– Посидите с открытыми глазами, когда скажу – закроете. Постарайтесь не уснуть, нужны показатели в состоянии бодрствования. И не двигайтесь.

И Алекс сидел. Невыносимо долго и неподвижно. Кресло, показавшееся таким удобным в начале, теперь причиняло дискомфорт. Ему хотелось сменить позу, вытянуть ноги, размять плечи – что угодно. Алания молчала. С закрытыми глазами Алекс пытался понять, что она делает – ни звука, который мог бы стать подсказкой. Не было ничего, на чем можно было бы сосредоточиться, чтобы не уснуть. Вроде Агатов говорил, что те же показатели будут фиксироваться и во время сна. Если ему придется провести так всю ночь, то тогда ясно, почему они столько за это платят. Это же мучения в чистом виде.

Наконец, Алания сообщила, что запись окончена. Распахнула шторы, впустив болезненно яркий свет. Спешно сняла с него странную шапочку, убрала все на место – суетливо. Алекс встал, с наслаждением разминая затекшие конечности. Хотелось прогуляться, тем более, что солнце светило так ярко…

– Для остальных тестов нужно будет пройти в другую лабораторию, – сообщила она и направилась к выходу, прихватив с собой бумаги.

Это у них в порядке вещей, что ли, внезапно сообщать о смене локации и тут же бежать? Алекс поплелся следом. Другая лаборатория располагалась по соседству. Алания усадила его за компьютер, открыла какие-то тесты, бросила сухо «Проходите» и села в углу комнаты, изучая что-то в телефоне.

По началу Алексу даже нравилось – это напоминало анкетирования, которые он так любил проходить. После двадцатого вопроса появилось раздражение, после пятидесятого – хотелось выкинуть компьютер в окно, еще через двадцать – самому в него выйти. Он вздохнул с облегчением, когда тест подошел к концу.

– Теперь следующий, – безразлично бросила Алания, а Алекс подавил крик отчаянья.

За тестом следовал еще один тест, а за ним – еще один. Появилась твердая уверенность, что больше он никогда в жизни ни за одно анкетирование не возьмется. После тестов-опросников последовали более интересные, «психофизиологические» – как сообщила ему Алания.

Изрядно уставший, ненавидящий лабораторию и безразличную Аланию, Алекс ожидал начала ужина. Он сидел, рассматривая свои руки, и мечтал о том, чтобы перейти к основной части, ради которой здесь и находился – сну. После бессонной ночи накануне это было единственным, чего он хотел. «Интересно, а недостаток сна повлияет на результаты тестов?» – он пришел в ужас при мысли, что тесты придется проходить снова.

– Ну как тут наш подопечный? – Агатов вошел без стука, заставив подпрыгнуть на месте и Алекса, и Аланию, которые сидели до этого в полной тишине. Одарил обоих широкой улыбкой.

– Ничего необычного, – Алания ответила ему улыбкой, чем вызвала очередную волну раздражения в Алексе. Начала зачитывать с протокола. – Реакции средние, где-то – выше среднего. Нервная система средне-слабая. На ЭЭГ – признаки утомления, но в целом в пределах нормы. Уровень интеллекта сто двадцать два. В общем, наш подопечный – среднестатистический и ничем не примечательный.

Алекс шумно втянул воздух. Можно подумать она очень примечательная. Он надеялся, что сегодняшний день – первый и последний, когда ему пришлось иметь с ней дело.

– Это отлично, совершенно отлично, – закивал Агатов, – на ужин не планируете?

– Пока нет, нужно еще кое-что обработать.

Алекс ощутил облегчение от того, что хоть на ужине он будет в более приятной компании.

– Идемте, Алекс, – сказал Агатов, и Алекс тут же подскочил с места. Как и ожидалось, доктор направился к выходу примерно одновременно с тем, как сказал идти.

Ужин был много лучше обеда – по крайней мере, рыбы не было. На тарелке лежали кусочек курицы, булгур и овощи. Алекс с удовольствием принялся за трапезу.

– Как вам Алания? – Слегка улыбнувшись, спросил Агатов.

– Ну, она… – Алекс замялся, пытаясь не сказать «ужасная», «холодная», «больше никогда бы с ней не работал», буркнул, – профессионал.

– О, я рад, что она вам понравилась, – удовлетворенно кивнул доктор, – все-таки работать с вами будет в основном она.

На этот раз Алекс поперхнулся. Закашлялся, смаргивая выступившие слезы. Агатов тихо рассмеялся.

– Она всегда такая с малознакомыми людьми, – ободряюще сказал он, и Алекс удостоил его недовольным взглядом, – не переживайте, как привыкнет к вам, станет легче общаться.

Остаток ужина они обсуждали проведенные тесты, распорядок дня, немного поговорили о работе. После ужина Алекс сообщил, что валится с ног, а потому исследование можно начинать.

Подойдя к двери лаборатории номер три, Алекс снова прочел на табличке «Лаборант: Форакс А.», поморщился, поняв, что «А» значило «Алания». В помещении стояла кровать и рядом – такой же аппарат, как тот, на котором снимала сегодня показатели Алания. Алекс сел на край кровати – благо, что не кресло. Девушка надела на него не менее странную шапочку, только в этот раз электроды были на ткани. Она проверила что-то на компьютере, удовлетворенно кивнула. Подключила еще один аппарат, расположив его пластину чуть ниже затылка. Приказала (именно приказала, что Алекса очень разозлило) лечь и постараться как можно скорее уснуть.

Часть 4. Пустота и форма

Алекс почти сразу провалился в сон. Он огляделся вокруг – ослепляющая белизна. Стены, пол, листья фикусов в больших горшках, даже город за окном – белые. Он сделал шаг к окну – точнее, попытался, – но ноги будто приросли к полу. Опустил глаза: его тело – прозрачная белизна. Без формы, материи. Попытался поднять руки – не руки, лишь невидимое ничто. Он – ничто. Пустое место в пустом мире стерильной белизны.

«Среднестатистический и ничем не примечательный» – настолько не примечательный, что его будто бы и нет вовсе. Легкие сдавило паникой. До этого он вообще не замечал, что дышал, но невозможность сделать вдох (и при этом – отсутствие в этом потребности) позволило в полной мере ощутить свое небытие. Пустое место. Все, что он мог – это наблюдать. Быть сторонним наблюдателем жизни, но не жить самому. Хотелось плакать, но у пустого места нет глаз, чтобы из них лились слезы.

К нему тихо подошла-подплыла Алания, неизвестно откуда взявшаяся. Здесь, в мире белизны, она, бесцветная, выглядела невероятно органично. Будто этот мир создан для таких, как она. Она была кем-то, в отличие от него.

Алания улыбнулась своей красивой широкой улыбкой, и Алекс ощутил, как его сердце забилось быстрее. Сердце – оно у него было. Мягко коснулась плеча, и он почувствовал это касание. Сделал вдох. Шаг. Его тело вернулось к нему. Она поделилась с ним бытием, облекла его пустоту в форму, позволила занять ему место в этом мире.

Он протянул к ней руку, но она лишь усмехнулась и отпрянула. А в следующее мгновение Алания пропала, оставив его одного. Окружающая белизна пошла рябью. С глухим треском сквозь пол вырастали здания и деревья, пробивались сквозь потолок, под ногами прошла дрожь, сбив Алекса с ног. Он зажмурился, боясь открыть глаза, слышал, как мир вокруг рушится. Внутри – лишь всепоглощающий страх, который не давал пошевелиться. Все стихло.

Он открыл глаза, когда резкая тишина сменилась гулом и шумом машин. Сощурился от ярких солнечных лучей, которые отбрасывали блики от стекол высоток. Огляделся: люди спешат, идут куда-то бесконечным муравьиным потоком, уткнувшись в экраны браслетов на запястьях. Поднял свою руку – женскую, – на которой был точно такой же браслет. Он перемигивался всплывающими уведомлениями.

– Селения, – раздалось за спиной, – Селения, зову тебя с другого конца улицы, ты чего застыла?

Девушка поравнялась, окинула с ног до головы удивленным взглядом, сморщила курносый нос, усыпанный веснушками. Каштановые волосы растрепаны, несколько прядей прилипли к потному лбу – бежала?

– Выглядишь жутко, – она тихо рассмеялась. Лили – всплыло в голове ее имя.