Читать онлайн В некотором царстве… бесплатно

Пролог

«Сказка ложь, да в ней намёк!

Добрым молодцам урок»

А.С. Пушкин

– В некотором царстве, в тридевятом государстве, жил да был…

– Теть, а теть, – дернул племянник Марусю.

– Чего? – недовольно спросила девушка.

Она любила читать сказки Пете, но ненавидела, когда ее перебивают. Она строго посмотрела на мальчика, который состроил милую мордашку. Маруся не смогла сопротивляться и улыбнулась, при виде этих щенячьих глаз.

– А сказочные герои и правда существовали? – Петя любил расспрашивать тетю о ее работе. Ведь она была очень интересная. Маруся изучала сказки и их реальных прототипов в истории. Малыш мечтал вырасти и стать таким же, как она.

– Это прототипы реальных людей, но волшебством они не владели. Мне продолжать? – быстро сказала Маруся.

– Да! – довольно кивнул мальчик.

– Жил да был Алеша Попович…

– Теееееть! – снова протянул Петя.

– Что?! – уже зло спросила Маруся.

– И Алеша Попович тоже существовал?

– Да! Сын попа, сильным парень. Военный если проще.

– Крууууутоооо!

– Тебе сказку то читать?

– Да!

– И вот однажды нагрянули в деревню печенеги…

– Хи-хи-хи....

– Что опять? – захлопнула книгу Маруся.

– Они, что печенье любили?

– Так, все, надоело! – девушка отложила книгу, – давай-ка я тебе лекцию лучше прочитаю…

Девушка на цыпочках вышла из спальни и бесшумно закрыла за собой дверь детской.

– Спит? – шепотом спросила сестра Маруси.

– А то! Я и сама на лекциях про богатырей в русских былинах спала, – потянулась девушка.

– Опять лекцию читала?

– Да не интересны ему эти сказки, ему реальные истории подавай.

– В тетю пошел…

– Это точно.

Голубоглазая блондинка села рядом с сестрой и взяла уже налитую чашку чая. Приятный запах трав расслабил девушку, а тепло от напитка согрело душу.

– Завтра тебя не ждать? – уточнила сестра.

– Нееее, мы в избушку едем. Ту самую. На курьих ножках. Санька сказал там нет останков… Интересно очень, – встрепенулась девушка.

– Ох, только про это Пете не рассказывай… – сестра Маруси встала из-за стола и начала прибираться в комнате.

– Хорошо… Ну так вот, устройство в ней жилое… То есть это не дом мертвых… Представляешь?!

– Да куда уж мне… – протирая стол тряпкой буркнула сестра.

– Тебе не интересно?

– Очень интересно. Спать хочу просто. Вот послезавтра и расскажешь, что выяснила.

– Обязательно!

– Все, я спать…Спокойной ночи!

– Ты смерти моей хочешь? – пристально посмотрела на сестру Маруся.

– Тьфу на тебя, с твоими суевериями!

– Доброй ночи, – улыбнулась девушка, допивая чай.

***

Маруся быстро влетела в захламлённый кабинет при факультете философии с двумя кружками кофе. Одну она громко поставила на стол рядом со спящим парнем.

– Санька, подъем! – громко сказала девушка.

– А? – дернулся парень проведший всю ночь за книгами. Его глаза от резкого пробуждения стали красными, и он их стал интенсивно тереть.

Широкоплечий, крепкий парень поднял голову. Его русые волосы были взъерошены, а щеки красные от долгого сна.

– Опять дома не был? – подмигнула Маруся, допивая чашку кофе, купленную в соседней кофейне.

– Да. Рылся в книгах… – взял со стола, не глядя, кружку Санька, уже по привычке.

– Что нашел?

– Да ничего… Первая такая изба…

– Открытие… – довольно потянула Маруся.

– Надеюсь. Автобус будет через час.

– Отлично! Спи тогда… Я сама соберу вещи.

Санька последовал совету коллеги и снова опустил голову на руки. Маруся допила кофе, заплела косу, которая ей доходила до талии, и приступила к сборам.

***

– Федор Иванович! – довольная залезла в автобус Маруся, – Доброго времени суток вам! Сколько ехать?

– Добрейшего Машенька…

– Она Марья, – буркнул Санька.

– Чего? – уточнил водитель.

– Машенька – это Мария. А девушку зовут Марья.

– И как же ласково? – мягко улыбнулся Федор.

– Маруська она, – дернул за косу подругу Санька.

– Ну смотри Марусь, я до леса только довезу… Там сами пешком… До Юрьево четыре часа ходу.

– Понято… Сань, сколько идти-то?

– Три километра примерно…

– Ага, еще час получается… Погнали!

Воодушевлённая девушка села около окна и всунула наушники. Заиграла приятная мелодия. За окном городской пейзаж плавно сменился на сельский. Мелькали маленькие домики и леса. Марусю всегда клонило в сон в дороге, и она постепенно уснула.

– Приехали! – высунул наушник Санька.

– Ого! Я, что всю дорогу проспала?

– Ага, – улыбнулся коллега, – бери рюкзак, пойдем.

Маруся схватила вещи и вышла из автобуса.

– Молодежь! – выкрикнул Федор, – приеду за вами в шесть! Буду стоять на этом же месте!

– Хорошо!

Коллеги выдвинулись в путь. Лес был непроходимый, ни дорожки, ни тропинки. Санька ориентировался по компасу, сверяясь с картой.

– Лес дремучий… – пробираясь через кусты сказала Маруся, – два часа дня, а здесь будто ночь.

– На то он и дремучий. Помнишь, как Даль приводил в пример поговорку: «В дрёме чудится, во снах видится». Смысловая разница здесь очевидна: если видеть – это воспринимать объект с известной долей уверенности в его существовании, то глагол «чудится» выражает определенную степень сомнения в реальности происходящего. Чудится – значит мерещится, кажется. Соотнося в едином смысловом пространстве «дремучий лес» и «состояние дремы», мы получаем образ некоего леса, в котором «чудится, кажется, мерещится».

– Да он как раз и дал объяснение дрёме как состоянию полусна, указывая на то, что в некоторых регионах это понятие также употребляется как синоним непроходимого места, мёртвого болота. «Это – дрёма лесная, дрёма болотная». А в статье еще дается трактовка дремучего леса, как непроходимой чащи, трущобы, векового недоступного леса.

Ребята переглянулись и засмеялись.

– Вот мы душнилы! – залилась смехом Маруся.

– Ага, поэтому у нас друзей и нет.

– А, как же я?

– Ну кроме нас с тобой…

– Другое дело!

Ветви кололи тело и цеплялись за одежду. Дорога казалась вечной. Измотанные друзья все же вышли к избушке.

– А вот и она! Красавица, – раскинул руки Санька.

– Слуууушааай! Ну, как новенькая! Обалдеть! – восторгалась Маруся.

– Ты еще внутри не была! – воодушевленно сказал Санька.

– Это точно не какие-то староверы жилье себе смастерили, а то вторгнемся на чужую территорию?

– Ну, по кадастру, здесь нет построек… Я проверил.

– Тогда пойдем.

Маруся схватила за руку Саньку и с энтузиазмом зашла в избу.

– О… мой… бог! Какая красота! – изумилась Маруся.

В избе стояла печь, стол, прялка, в углу находилась громоздкая ступа и метла, рядом с печью стояла большая хлебная лопата. Резьба украшала избу. На полках стояли старинные книги. Лежали уже ветхие полотенца и платки.

– Резьба необычная. Видел такую хоть раз? – разглядывала Маруся убранства.

– В том то и дело. Лишь в учебниках. Это не обереги. А наоборот призыв нечисти, – уточнил Санька.

– Здесь жила знахарка, – ехидно улыбнулась Маруся.

– Ну судя по тому, что изба стоит на пнях, то сама Баба-Яга!

– Кааайф!!!!! – протянула девушка, – смотри, а здесь видимо тесто месили, чтобы ребенка в печь сажать!

– Жуткий обряд, если честно… – скривил губы Санька.

– Да ладно тебе! Такая находка! Надо взять пробу! Мне кажется здесь даже тесто осталось…

Девушка одела перчатки и стала соскребать с деревянной утвари остатки.

– Знаешь, мне здесь не по себе. Будто жилая изба и в раз здесь все пропали, – произнес Санька, оглядываясь по сторонам.

– Может мор какой. Раз в печь детей сажали, значит хворь какая была. Лечить пытались.

– Надеюсь мы не принесем какой новый вирус в город… – вздохнул Санька.

Ребята фотографировали избу и собирали предметы на изучение. Перекусив сух пайком, двинулись обратно.

– Ни черта не ловит здесь, – ругнулась Маруся.

– И у меня.

Ребята дошли до места. Смеркалось, а Федора все не было.

– Может он забыл про нас? – вздохнула Маруся сидя на обочине.

– И как мы обратно попадем? – недовольно бормотал Санька.

– Может попутку поймать?

– Ага, в богом забытом месте…

– А ты, что предлагаешь, гений?

– Пошли в деревню? Может кто приютит… А завтра придумаем как быть?

– А вдруг дядя Федя приедет?

– Мы его уже два часа ждем!

– Ладно, пошли…

Ребята зашли в деревню. Она казалась заброшенной. В домах не горел свет, но коллеги не унывали. Они стучались в калитки и двери, но никто не открывал. Подойдя к последнему дому, они увидели свет. В надежде постучали в калитку. Из окна выглянула пожилая женщина.

– Чего надо?

– Переночевать. Мы ученые… лес ваш исследовали, а за нами не приехали.

– Шли бы вы отседова по добру по здорову.

– Мы заплатим.

– Кышь!

– Ух, какая злюка, – прошипела Маруся, – и, что дальше?

– Давай в дом какой заберемся?

– Ты чего, ку-ку? Тогда нас полиция приедет от сюда забирать.

– БАБУЛЬ! – крикнул Санька. В окно снова выглянула бабушка, – а позвонить дашь? Сотовый не ловит.

– Брысь сказала!

– Пошли! – схватила Саньку Маруся. На пол пути из деревни она остановилась, – а давай в избушке на курьих ножках переночуем?

– И это я ку-ку? Мы ж околеем!

– Печь растопим! Приключение! Экстрим!

– Плохая идея…

– Пошли, хворост по дороге соберем, – потащила за собой друга Маруся.

Ребята побрели обратно. В лесу царила кромешная тьма. они пробирались на ощупь, держась за руки.

– Ты сумасшедшая, Марусь! Я всегда знал!

– Сань, ты ж мужик! Соберись!

Ребята вышли к избе. Достали зажигалки и стали растапливать печь. На удивление обоих, получилось у них это с первого раза. Огонь будто сам вспыхнул от первой искры.

– Ну, а ты переживал! Раньше на века строили! – похлопала Маруся печь.

– Да, но осознание, что избы на курьих ножках служили погребением, не выходит у меня из головы.

– Может здесь болото было. И это сваи…

Санька нашел лучину и зажег ее. Маруся вынула плед.

– Эх, племяннику расскажу, что в избе Бабы-Яги ночевала… Обзавидуется!

– Ага, – парень не прекращал разглядывать избушку.

– Ладно, я спать…– Маруся легла на плед, постеленный около печи.

– А я покараулю… – сел рядом Санька.

Глава 1. В гостях у Бабы-яги

«Да только местным жителям

радости не было совсем,

потому как обитала в чаще леса

старая карга – злобная Яга»

Русская народная сказка «Баба-Яга и ягоды»

Приятные ароматы трав, тепло и уют. Я потерялась во времени и пространстве и чувствовала себя, как у бабушки в деревне. Мне даже начал сниться сон. Такой приятный, такой теплый. Ранее утро и бабушка пришла с поля, где пасла коров с охапкой трав и цветов. Я, как раз проснулась и потирая глаза вышла на крыльцо, где бабуля развешивала растения для засушки, она тепло мне улыбнулась и стала рассказывать про виды трав и для чего их используют. Я села на деревянный пол, нагретый от солнечных лучей и с увлечением слушала бабушку. Вдруг небо потемнело я подбежала к бабушке и дернула его за подол платья, но ко мне повернулась уже совсем другая женщина, та, что прогоняла нас с Санькой из деревни.

– Пошла от сюда! Кыш-Кыш! – говорила она мне, а затем оглядела все вокруг, – поздно… вот бедовые-то!

Я резко проснулась. Захотела привстать, но нога зацепилась за что-то. Хотела потереть глаза, но рука не дотянулась до лица. Проморгавшись я поняла, что руки и ноги у меня привязаны. «Что происходит?! Так, без паники! Без паники… Где Санька?». Я стала оглядываться по сторонам. Изба уже не выглядела такой заброшенной… Никакой пыли и паутины, приятный теплый свет от лучин. У стола стояла женщина в платье, сшитом из лоскутов совершено разных тканей, повязанном фартуке. Огромная копна волос, собранная скрученной косынкой, завязанной сверху. Она была увлечена приготовлением и что-то напевала себе под нос.

Я увела взгляд в другую сторону и наконец-то увидела Саньку, он сладко спал, так же привязанный за руки и ноги. Веревки крепились к печи за жестяные кольца. Я ухватилась за деревяшку и кинула в друга. Но он только пофыркал. Спит как слон!

– Сань… – шепнула я, – эй…Сааанькаааа! – снова ноль реакции. Женщина замерла на секунду, но не обернулась.

Я затаилась на несколько минут, а затем медленно стала ползти к Саньке. Далеко уползти мне не удалось, но я смогла ухватиться за веревку, привязанную к ноге друга и дернула со всей силы.

– Я не сплю! – выкрикнул Санька и попытался вскочить, но его сдержали веревки, и он не успев подняться, тут же грохнулся, привлекая к нам внимание.

– Оооо, проснулся милок, – повернулась довольная женщина, – и ты голубушка тоже. Потерпите немного, осталось несколько приготовлений.

Женщине было на вид лет сорок, симпатичная. Алые губы, рыжеватые волосы и ярко зеленые глаза. Одета она была в черт пойми, что… Пестрое платье из разных лоскутов, фартук грязный, на ногах лапти.

– Приготовлений? – начал потирать ушибы Санька, – что вообще происходит?

– Вы нас простите… Мы думали здесь никто не живет… Вы нас развяжите, и мы уйдем… Мы ничего не брали…

– Даааа! Точно… Изба выглядела заброшенной… не то, что сейчас, – оглядывался Санька, – это я так крепко спал, что не слышал, как вы тут убрались?

– Неееет, – протянула женщина, – вы уже больше никуда не уйдете… Не бойтесь… Вы почти ничего не почувствуете, – достала женщина огромный нож и проверила его остроту.

– Так, дамочка… – запаниковал Санька и стал пытаться разорвать веревки, – сейчас полицию вызову! – стал шариться в карманах.

– Кого? – рассмеялась женщина… – ой, потешный молодец…

Она подошла к Саньке и потрепала за щеку.

– Простите, я не знаю, как вас зовут… Но мне очень жаль, что мы проникли в ваше жилище и немедленно уйдем…

– Ой, а я очень рада… Давненько ко мне такие аппетитненькие не наведывались…

– Как вас зовут? – спросил Санька.

– Я? – удивилась женщина, – так все знают… Яга.

– Это которая Баба-Яга? – уточнила я, ошарашенная от невменяемости женщины.

– Ну какая же я Баба? Что вы все на возрасте-то зацикливаетесь… – начала бубнить женщина и отвернулась продолжая, что-то готовить, – ну подумаешь триста пятьдесят семь лет от роду… Но выгляжу-то я… – она резко обернулась, – вот на сколько лет я выгляжу? – ткнув в Саньку, а затем в меня ножом, спросила Яга.

– Нуууу.... Тридцать? – протянул Санька.

– Двадцать пять! – соврала я.

– Ну, это вы конечно лукавите… – фыркнула женщина, – ну ничего, сейчас вами позавтракаю и стану молода и свежа! – элегантно приподняла ручку Яга.

Мы переглянулись с Санькой, он покрутил пальцем, безмолвно спрашивая: «Она, что, умалишённая?». Я лишь пожала плечами.

Мы сидели на полу и молча переглядывались… Я вообще не понимала, что происходит. Видимо отшельница сумасшедшая возомнила себя Бабой-Ягой и решила нас съесть… О ней нас, наверное, хотела предупредить бабушка в поселке… Что ж они на нее управу-то не найдут?! «Так, стоп! Я же докторскую по славянской мифологии защищала!»

– Подожди Яга… А, как же молодильные яблоки?! Проверенный вариант и мороки никакой… – Санька ошарашенно на меня посмотрел, я ему подмигнула, показывая, что бы он мне подыграл.

– Точно! От них и эффект лучше! Щеки красные, губы алые, кожа как парное молоко, – поддержал меня друг.

– Да знаю я! – горько вздохнула Яга, – Вымерли же все яблони те…

– Нет! Не вымерли! Я знаю, где они растут! – выкрикнула я.

– Правда, что ли?! – недоверчиво посмотрела на меня Яга и подошла вплотную, – Врешь ведь, поганка бледная!

– Клянусь! Дай нам немного времени, и мы принесем целую корзину!

– Принесешь… Как миленькая принесешь! И в добавок саженец, той яблони. Посажу у себя, – замечталась женщина, – буду вечно молодой.

– Именно! И саженец, и яблоки… – подтвердил Санька.

– Ладно! Падка я на уговоры… – ехидно улыбнулась Яга, – даю вам месяц, управитесь?

– За месяц? – махнула я рукой, – Конечно!

– Ну смотрите! Не принесете за месяц саженец… – начала грозным голосом говорить женщина.

– Натравите на нас своих гусей-лебедей, – усмехнулся Санька.

– Именно! Они вас везде найдут! Притащат! И я вас СОЖРУ!

– Поняли… Приняли… – в шоке сказала я, – развяжете?

– Сейчас, – заковыляла женщина и ножом разрезала веревки, – одеяния у вас чудные конечно… Что б баба, да в штанах… Ладно, идите… – махнула Яга рукой, и мы с Санькой, как ошпаренные выбежали из избы, схватив свои вещи со скамьи.

Мы бежали без оглядки по чаще леса, постепенно снижая темп.

– Вот ненормальная же… – остановился Санька и пытался отдышаться.

– И не говори… – я достала телефон, – у меня двадцать процентов осталось…

– У меня вообще не включается… Включи GPS, посмотрим, как к дороге выйти.

– У меня не ловит… Вообще сети нет… Даже экстренные службы не вызвать… У тебя было такое хоть раз?

– Дай сюда, – выхватил телефон Санька, – там в другом месте… – вдруг он замер, – реально не вызвать… Как это вообще?

– И как теперь дорогу искать? – мы молча оглядывались вокруг.

– А ты случайно… Ну вдруг… Не считаешь, что лес как-то изменился? – неуверенно спросил Санька, стараясь скрыть испуг.

– Очень изменился… Мне все это не нравится… Может нас усыпили и перевезли в другое место?

– Для чего?

– Ну может маньячка так развлекается, отпустила нас, а сама следом с ножом бежит.

– Тебе нужно меньше фильмов ужасов смотреть.

– А ты считаешь она нормальная?

– Нет конечно…

– Вы что ж, заплутали? – услышали мы певучий голос, мягкий и мурчащий.

Мы начали оглядываться, но никого рядом не оказалось.

– Говорю же, за нами кто-то идет, может не та женщина, а кто-то другой…

– Диковины какие… Не с наших земель видать, – продолжал протягивать голос из темноты.

– Ты кто? – крикнула я.

– Выйди ближе! – встал в стойку для нанесения удара Санька, а я спряталась за его широкой спиной.

– Я Баюн, – протянул голос, – я совсем рядом… Приглядитесь лучше.

В темноте сверкнули два больших желтых глаза, совсем близко от нас. Я завизжала и снова побежала. За мной следом погнался Санька.

– Да погоди ты! Это кот всего лишь. Кто-то прикалывается видимо… – крикнул друг мне вслед.

Меня это не успокоило. Мало ли в этом лесу неадекватных людей. Одна Баба-Яга, второй кот… Что еще ожидать от этого леса?

– Ты был прав… Это была плохая идея ночевать в лесу.

Я включила фонарик на телефоне, пожертвовав остатками батареи. Посветила вокруг, но кроме огромного кота, размером с рысь, сидевшего на суку, никого не обнаружила.

– Ну, кто бы он ни был, уже ушел, – с облегчением сказал Санька.

– Отнюдь… Я все еще здесь, – снова раздался голос, и я судорожно освещала пространство вокруг. Кот прыгнул ближе ко мне и стал пристально смотреть, то на телефон, то на меня.

– Что за диковина такая?

– Сааааань, – в панике тихо протянула я.

– Чего?

– Это кот говорит…

– Тебе кажется. Эй! Ты! Выйди наконец на свет.

– Это вы кому? – снова замурчал кот.

– Сань, это точно кот! – отскочила я.

– Может та женщина нас чем-то накачала и это галлюцинации? – сказал спокойно Санька.

Кот лапой дотронулся до телефона и посмотрел пристально на меня.

– Где достали чудо такое? – рот кота лишь немного двигался, но было очевидно, что это говорил именно он.

– Аааааааа! Говорящий кот!!!!!!! – завопила я и снова побежала, Санька ринулся за мной. Он схватил меня крепко во объятья.

– Просто глубоко дыши. Действие препаратов должно скоро закончиться. Не реагируй на голос. – Я лишь кивала. В лесу была тьма и контролировать происходящее вокруг было проблематично. – Отключи фонарик, будем экономить заряд. Скоро мы выйдем туда где ловит сеть и позвоним, что бы нас забрали.

– Вы от Бабы-Яги идете? Это она вам дала эту диковинку? – продолжал нас преследовать кот.

– Сань, он же не настоящий?

– Говорю же не обращай внимание… Меня больше беспокоит, что ни одной тропки нет в этом лесу.

– Могу помочь… Я в этом лесу каждый кустик знаю, – продолжал говорить кот.

– Кстати! – осенило Саньку, – Кот хоть и галлюцинация, но может нам помочь. Возможно это наше подсознание говорит с нами и пытается помочь.

– И что ты предлагаешь?

– Поговорить с ним! – Санька резко повернулся, – Эй! Кот!

– Баюн меня звать, – промурлыкал кот.

– Баюн! Говоришь можешь показать дорогу?

– Да. Куда путь держите?

– В деревню.

– Далек путь ваш. Пойдемте ко мне. Я вас чаем угощу, а на рассвете провожу, – кот ластился, что меня все больше пугало. Санька держался стойко.

– Нееее, дружок. Так не пойдет. Мы уже в одну избу зашли и пожалели об этом.

– Я добрый кот, я помогу вам. В обмен на эту диковинку.

– Боязно, Сань.

– Идем. Кто бы он не был, просто хочет телефон. Отдадим.

– Ты знаешь сколько он стоил?

– Значит отдадим мой! Я выбраться хочу сильнее. Веди нас Баюн.

Кот довольно замурлыкал и повел нас обратно в чащу. Идти за ним было сложно. Черный кот сливался с темнотой вокруг нас. Вскоре мы вышли к землянке. Баюн облокотился лапами о дверь и приоткрыл ее. Затем лапками взял огниво и аккуратно поджог лучину, а потом печь. Кот, то вставал на задние лапки, то передвигался на четырех.

– Чай заварю с малиновыми листочками, – мурчал кот, – а вы отдохните пока.

Это казалось сном, тогда мне стало казаться, что он и есть. Я присела с другом на скамью и оглядывалась. Печь, сундук, стол, скамейка и шкаф. Баюн принес нам чашки с блюдцами, а затем и чайник.

– Поведайте мне, путники, откуда прибыли, да куда путь держите? – присел кот на скамейку около меня и стал расспрашивать. Мы переглянулись с Санькой и слегка оторопели.

– Пожалуй, чай я не буду, – буркнула я под нос и отодвинула чашку.

– И я, – поддержал меня Санька.

Возникла неловкая пауза. Кот с умным взглядом ждал ответа, но мы не решались ответить.

– Ладно. Утро вечера мудренее. Ложитесь спать, а завтра утром поведаете мне о странствии вашем.

Кот ловко запрыгнул на печь, остывающую от огня и замурлыкал. Звуки походили на колыбельную. Мягкие, слегка приглушенные. В избе было тепло и уютно. Лучина догорала и ее легкий треск был в такт мурлыканью. Санька не стал ложится. А я легла ему на колени. Друг стал гладить меня по волосам, и я быстро уснула. Размышляя обо всем произошедшем. «Это всего лишь сон».

Глава 2. Волшебный путеводитель

«Ты возьми, добрый молодец клубочек,

куда он покатится – туда и путь держи;

там свое счастье найдешь»

Русская народная сказка «Царевна лягушка»

– Доброго вам утра, мурррр, – терся об меня кот с утра. Его мягкая шерстка приятно ласкала мою руку. Пока я не открыла глаза все казалось обыденным. Как в студенческие годы, когда мы с Санькой засыпали за книгами. Даже кот, так же будил нас. Как же его звали? Барсик… Точно Барсик. Он был черный с белой грудью. Санька очень переживал, когда его не стало.

Я открыла глаза. «Это был не сон?!». Санька еще спал, облокотившись на спинку скамьи. Кот с умным видом смотрел на меня сидя на полу. Он был настолько большим, что его морда находилась на уровне с моей головой.

– Сань, – потрепала я за плечо друга, – солнце встало.

– А? О! Хорошо. Собирайся, пойдем к дороге, – потирал глаза Санька.

– Куда это вы направились? – замурчал кот, – а ли забыли, что выручил я вас?

– Это сейчас кот сказал или мне показалось? – шепнул мне Санька.

– Кот, – сдерживая истерику, сказала я.

– Чаю изволите? – сказал кот, подбежав к печи.

– Так… Стоп… Что происходит? – снова сел на скамью Санька и взялся за голову, – где мы вообще?

– В тридевятом царстве… – сказал кот, – в дремучем лесу. У Яги были, потом я вам на пути повстречался. Головой, а ли ушибся? – ласково спросил кот, подошел к Саньке и положил лапки на грудь.

– А ну-ка брысь, нечисть, – вскочил Санька и оттолкнул кота, так, что он на пол упал. Баюн фыркнул, обиженный запрыгнул на печь и свернулся клубком.

– Сань, ты чего?! – рассердилась я, – с каких это пор Баюн нечисть?

– Нечисть самая настоящая! И не надо меня уверять в обратном!

– Это спорный вопрос! Многие ученые утверждают, что Баюн – это божество… – начала читать лекцию я.

– МЯЯЯЯЯУУУУ! – протянул кот с печи, и мы резко на него посмотрели. Мяукнул он так громко, что у нас уши заложило. – я ведь и сожрать вас могу!

– Котик, не серчай! – подошла я ближе и стала чесать коту загривок, – Санька не со зла, спросонок попутал.

– Штуку свою чудную отдайте и ступайте восвояси! – фыркнул кот.

– Отдадим два, если расскажешь, где мы и, как здесь оказались, – сказал Санька и протянул свой телефон. У кота загорелись глаза. Он спрыгнул с печи и приблизился к Саньке.

– Так говорил уже, в тридевятом царстве, в лесу дремучем. А, как очутились вы тут, мне по куда знать? Это вам к Бабе-Яге надобно, – схватил кот лапками телефон и сел на скамью.

– Это сон… точно сон… Не может этого взаправду быть, – причитала я.

– Отнюдь. Явь, – с умным видом сказал кот, посмотрев на меня.

– Если мы и вправду в сказке и обещали Яге молодильные яблоки… – ошеломлено посмотрел на меня Санька.

– Ой, несдобровать вам. Сожрет она вас, – сказал кот.

– Котик, миленький! Расскажи нам, где яблоки молодильные растут у вас?

– Так вымерли все… Нет их боле.

– Ну все… Помрем, – сел на скамью Санька, – и телефоны не нужны больше. Держи мохнатый, – взял у меня телефон Санька и положил на стол.

– Это откуда ж диковины такие у вас? – с интересом разглядывал мобильники Баюн.

– Я в интернет магазине покупал, – вздохнул Санька.

– Интернет? Что это за место такое.

– Не поймешь… – махнул Санька рукой и опустил голову на руки.

– Может это розыгрыш какой? – вздохнула я, присела около Саши и положила ему на плечо голову.

– Не похоже… Но можем выйти и идти прямо, пока не выйдем из леса, вот и проверим тогда. Может, кто пояснит ситуацию.

– А почему он не светится? – бил лапой по телефону кот.

– Подожди, – я подошла к коту и включила экран. Оставалось всего десять процентов на телефоне. – Но он разрядился. А значит скоро выключится.

– Разрядился? – переспросил кот.

– Энергии в нем нет больше, – уточнил Санька.

– К Яге загляну, она поколдует над ним и сил придаст. А что это чудо дивное умеет?

– Да без интернета и связи, почти ничего, – пробурчал Санька.

– Подожди, – я зашла в игру на телефоне, которая не требовала интернета и показала коту как играть.

– Вот так чудо! – увлечено смотрел в экран кот.

Санька махнул головой на дверь, и мы тихо пошли к выходу.

– Спасибо за доброту твою Баюн. Пойдем мы, – спокойно произнесла я.

Кот был настолько занят, что и не заметил, как мы ушли.

– И что теперь? – огляделась я.

Вокруг нас был густой лес, он уже не казался таким мрачным, как вчера. Солнце пробивалось сквозь деревья, от того листья и трава приобретали насыщенный цвет. В чащу вела одна тоненькая тропинка.

– Пойдем. Точно выведет куда-нибудь, – показал на тропинку Санька.

Друг взял меня за руку, и мы отправились в путь. Шли мы долго. Лес казался бесконечным, или мы ходили кругами. Солнце было уже в зените, а значит, пол дня уже прошло. Ни души нам не попалось. Да и зверей не было.

– Сааань, я больше не могу… – села я на землю, – устала.

– Ну, здесь то мы не будем ночевать.

– Просто отдохнем. Солнце высоко еще.

Санька сел на траву, я облокотилась на его спину. Краски были вокруг яркие, будто на картинке в детской книжке. Даже насекомые здесь были не гадкие, а пухленькие и красивые. Пение птиц, шелест листьев, дуновение ветра, все успокаивало.

– Сань, а вдруг мы и правда в сказку попали…

– Не глупи. Такого быть не может.

– А кот?

– Не знаю… Марусь… Давай до населённого пункта доберемся сначала, а потом думать будем.

Вдруг в тишине послышался чей-то тоненький голосок.

– Ты слышал? – встрепенулась я.

– Что именно?

– Голос…

– Спаааасииииитееее, – раздалось эхом.

– Вот снова!

Санька стал прислушиваться.

– А, вот, теперь слышу… Но мы туда не пойдем.

– Почему это? – встала я с земли и отряхнулась.

– Этот лес полон маньяков всяких. Все так и норовят нас сожрать!

– А вдруг кому и правда помощь нужна! Идем, – подняла я за руку друга.

– С тобой не соскучишься… – Санька стал прислушиваться и шикнул мне, что бы я помолчала, – хочу понять оттуда голос идет.

Тропинок в той стороне не было и пришлось пробираться, через кусты, сучки и высокую траву. Одежда цеплялась за все подряд и рвалась на глазах.

– Спаааасииииитееее, – продолжал кто-то звать на помощь.

– Вот где-то здесь, – раздвинул низкие ветви ивы Санька, – оу…

– Чего там? – пыталась пройти я ближе.

– Ну вот, сама посмотри, – пропустил меня Санька.

Топкое болото открылось перед нашим взором. Деревья во мху, скрюченные стволы, ветви, торчащие из трясины, пни и камыш вдоль болота.

– Никого не вижу, – огляделась я.

– Ну как же! Добры путники! Вот я, на пенечке сижу, на помощь зову, – снова услышали мы голос.

– Нет на пнях никого, – фыркнул Санька, – только шарик какой-то.

– Вот я! Вот я! – Вдруг шарик этот стал подскакивать прям на пеньке, – Клубочек, красный как огонечек! Я это! Спасите, люди добрые!

– Так это клубок ниток, – пригляделась я.

– Ты хочешь сказать – это путеводной клубок? – посмотрел на меня недоумевающе Санька.

– А ты еще какие-нибудь клубки в русских сказках знаешь? – с сарказмом в голосе ответила я, ища ветку по крупнее.

– Невидаль какая, – вздохнул Санька и тоже стал искать ветки. – одни тростинки вокруг. Сейчас сломаю ветку, делов-то.

Санька засучил рукава и ловко оторвал толстую ветку от дерева, перекинул через болото к пню.

– Ну ты прям богатырь, Сань, – удивилась я, что было приятно другу.

– Сможешь прокатиться? – крикнул Санька.

– Смогу, что ж не смочь-то, – клубок ловко запрыгнул на ветку и прокатился до самой земли. Запрыгал и закрутился вокруг нас, – Благодарствую! За доброту вашу! Век вам обязан буду! Просите, все что душе угодно.

– Хорошенький такой, – наклонилась я к клубку и решила дотронутся.

– Ой! Щекотно, – откатился клубочек.

– Прости. Сырой ты какой-то.

– Семь денечков, да шесть ноченек, как выбросил меня злой леший в болото. Дожди на меня лили, ветра обдували. Озяб я совсем, – грустным голосом сказал клубочек.

– А чего это он тебя выбросил? – спросил Санька.

Мы сами и не заметили, как влились в атмосферу волшебства и сказок. Нас уже невозможно было, чем-то удивить.

– Путь я путникам указываю, то к Яге, то к Горынычу, а все тропинки через лес ведут, вот леший и осерчал. Говорит: «топчут травушку-муравушку, да деревья ломают». Вот и кинул меня на погибель мою. А тут вы, добры путники! Спасители мои.

– А живешь ты, где? Обсохнуть в тепле намешало бы, – заботливо сказала я.

– А кто меня приручит, у тех и живу, – сказал клубочек и снова стал вокруг нас крутиться, – одёжи на вас чудные. А ли не местные вы?

– Не местные, – вздохнула я.

– Да еще и рваные все… Надо бы вам новые добыть, – продолжал клубок.

– Это подождет. Ты лучше нам скажи, как к ближайшей деревне выйти, – сказал клубок.

– Долог путь будет. Запасы-то у вас есть?

– Нет, – вздохнула я и села на траву.

– Не печалься, красна девица. Помогу я вам! – прижался ко мне клубочек.

– Значит мы все-таки в сказках, – сел рядом Санька.

– И получается мы дали обещание Бабе-Яге… – опустила я голову на колени.

– Ой… С Ягой шутки плохи. Какое обещание то дали? – расспрашивал клубок.

– Яблоки молодильные ей нужны, иначе сожрет, – сказал Санька.

– Так вымерли все они. Сожрет! Точно сожрет!

– Ну спасибо. Утешил! – зло пробурчал Санька.

Эмоции нахлынули на меня и слезы стали капать сами собой.

– Ладно тебе! Марусь! Чего нос повесила! Придумаем, что-нибудь. Мы ж эти, доктора философских наук, – но это меня не приободрило.

– Знаю куда вам нужно! К Василисе Премудрой! Уж она то поможет, – воскликнул клубок.

– Поможет? – вытирала слезы я.

– Василиса и добра, и умна, и лицом красна! Все знает!

– Спасибо, а мы тебе, что? – недоверчиво спросил Санька.

– Вы ж мне жизнь спасли. Век служить вам буду.

– Ну так долго не надо… Яблоки поможешь найти и сочтемся. Ну Марусь, веселее стало?

– Немного.

– Тут недалеко, в сторожке на опушке, Дарена живет. Мастерица, да умелица. Не одна живет, а с дедом да кошкой. Вы им поможете, глядишь и одежи новые подарят. А то эти у вас совсем прохудились.

Санька посмотрел на меня, я лишь пожала плечами. Деваться то не куда. Одежда наша с Санькой и правда вся грязная и рваная.

– Веди, – строго сказал Санька.

Клубочек радостно подпрыгнул и покатился в чащу.

– Только ты не торопись! Мы за тобой не успеваем! – крикнул Санька, шустрому клубочку.

– Как изволите! – притормозил клубок.

Сторожка была близко. Дошли мы к ней за пол часа. На крыльце сидел дед лапти вязал.

– А ли к нам гости пожаловали? – приподнял голову дедушка.

– К вам дед Кокованя! Странников повстречал, из беды меня выручили.

– О! Клубок! Ты ли это?! Сколько лет, сколько зим… Дарена! – крикнул дед, – ставь самовар, гости к нам пожаловали!

Дом видимо был охотничий, небольшой. Стол и лавки, печь и шкаф, сундук и прялка. Девушка в косынке лет семнадцати грела самовар. Кошка клубочком лежала на печке и так сильно мурлыкала, что слышно было с самого порога.

– А я только пирогов напекла, – улыбнулась девушка, – ба! Дедо, смотри, одежа то вся худая на гостях наших, – удивилась девушка.

– Пр-равильно, говоришь. Пр-равильно, – замурлыкала кошка. Мы удивлённо переглянулись с Санькой.

– Какая у вас кошка необычная, – дивился Санька. А я задумалась. Знакомые имена и кошка эта… Но вспомнить сказку так и не смогла.

– Так с просьбой мы к вам пожаловали, – сказал клубок, – одежду бы друзьям моим, а мы любую службу выполним.

– Звать то вас, как? – спросил дед, садясь на скамью.

– Марья.

– Саша.

– Ну будем знакомы Марья да Сашка. Передохните с дороги. Одёжи у нас есть, не сказать, что новые. Оденем вас, но за это, ты Сашка дров наруби, а ты Маруся за водой ключевой сходи. А то стар я стал, руки слабые.

– Пр-равильно, придумал. Пр-равильно, – снова замурлыкала кошка.

– Я никогда в жизни не колол дрова… – шепнул мне Санька.

– Ты справишься, я в тебя верю, – хлопнула я по спине другу, – Хорошо. Поможем. Спасибо, за доброту вашу.

– А сначала подкрепиться надобно, – Дарена накрыла на стол.

Аромат выпечки и травяного чая, навевал теплые воспоминания из детства. Пироги были отменные. На столько вкусных я и не ела. Разве, что у бабушки. Полакомившись дед забрался на печь, а Дерена собрала посуду и в корыте стала ее мыть.

Санька пошел во двор, а я за ним прихватив ведра. Он потер затылок и взялся за топор.

– Подожди! Коромысло забыла, – выбежала Дарена, – с ним сподручней.

– Спасибо. Ну клубочек, показывай, где ключевой воды набрать, – спросила я.

Клубок встрепенулся и покатился в лес. Санька схватил меня за руку.

– Подожди. Сейчас дрова наколю и с тобой пойду.

– Зачем? – удивилась я.

– Лес то дремучий, тут тебе и Яга и Леший. Не пущу тебя одну. Мало ли, что. Да и ведра тяжелые. Сядь вон на пенек.

– Хорошо… – согласилась я.

Санька долго не мог приноровиться. Каждый раз, когда он взмахивал топором, я боялась, что отрубит себе, либо пальцы, или ногу. Но к счастью с каждым новым бревном, у него получалось все лучше.

– Солнце к заходу близится… – сказал клубок, – пойдемте за водой.

– Последнее бревно осталось. Сейчас его разрублю и пойдем.

Санька сложил расколотые дрова, посидел немного и отдохнувшие мы отправились за водой. Вечером лес начал преображаться, становился жутким и темным. К счастью ключ находился поблизости, но вернулись мы все же после захода.

– Санька, ты мой герой! – облокотилась я на друга. Он приобнял меня одной рукой за плечо.

– Да ладно… Новый навык, тоже хорошо.

Санька вылил воду в бочку и отнес ведра с коромыслом в избу.

– Молодцы! Заслужили награду. Вон сундук, выбирайте одежи по душе, – сказал Кокованя.

– Пр-равильно, говоришь. Пр-равильно, – уже привычно замурлыкала кошка.

В меня будто вселилась маленькая девочка. Я подбежала к сундуку, открыла и увидела много сарафанов, рубах и штанов. Расшитые вручную русскими орнаментами. Белые, синие. Платки шерстяные и тканевые. Кладезь для меня.

– Какая красота! Дарена, это ты все сама сшила?

– Да, свои рученьки не жалела.

– Молодец!

Я достала синий сарафан и белую рубашку. Дарена порылась и достала еще и пояс. Саньке я нашла черные шаровары и рубашку с синим орнаментом.

– Будем в одной цветовой гамме, – улыбнулась я.

– Мне все ровно. Лишь бы удобно, – валился с ног от усталости Санька.

– Пойдемте чаю выпьем, – пригласила нас Дарена за стол, – Дедо, неси варенье малиновое.

– Оставайтесь-ка вы у нас. Куда на ночь глядя по лесу плутать? – сказал Кокованя, садясь за стол.

Дарена достала покрывала и подушки. Сама легла на полати. Мы с Санькой легли головами друг к другу на Лавке. Кокованя залез на печку, к нему запрыгнули кошка и клубочек. Дед стал рассказывать сказку про волшебного козла.

– Так это же про серебряное копытце, – шепнул мне Санька.

– Точно! – подтвердила я, но все ровно слушала с упоением рассказ. Под приятный голос деда Коковани и мурчание кошки мы и уснули.

Как только солнечные лучи проникли в избу, глаза сразу открылись. Я почувствовала, как Санька мягко гладит меня по волосам.

– С добрым утром, – прошептала я. Рука Саньки дрогнула, и он ее резко убрал.

– Проснулась?

– Ага, – села я на скамью.

Дарена уже хлопотала с завтраком, а дед плел лапти. Он поднял голову и цыкнул.

– Ну вы и спать, – протянул дед.

– Устали сильно, дедуль, – улыбнулся Санька.

– Спасибо, что приютили, – кротко сказала я, – а нам в путь пора.

– Хорошо, ступайте. Доброй вам дороги, – махнул дед рукой.

Мы вышли из сторожки и велели клубочку показать нам дорогу к Василисе, в надежде, что она сможет нам помочь. А когда принесем Яге яблоки, может и отправит нас домой, в наш мир. Вдруг нас окликнула Дарена и отдала корзинку с гостинцем в дорогу.

Глава 3. Ивана Купала

«Прошел холоп – слова не сказал.

И тут увидел: растет вдали цветок,

сияет – точно на стебельке в огне уголек лежит»

Русская народная сказка «Ночь на Ивана Купалу»

Шли мы по лесу целый день. Конца и края ему не было. Казалось мы ходили кругами, от того Санька стал раздражительным. Ноги гудели, хотелось есть, да и солнце уже почти скрылось. Лес начал приобретать мрачный вид. Краски меркли, мерещилось всякое страшное. Я все сильнее сжимала руку Саньки, озираясь по сторонам.

– Эй, шерстяной! – зло крикнул Санька, – далеко еще идти?

– До Василисы-то? – остановился клубок.

– Да.

– Еще три дня ходу.

– Три дня в лесу?! – еще больше разозлился Санька.

– В деревне завтра будем, а после, до палат Василисы еще два дня, – спокойно сказал клубок и покатился дальше.

– Стой! Устали мы. Да и ночью идти опасно, все ноги переломаем.

Санька усадил меня на землю, достал вязанный платок, который нам отдала Дарена, накрыл меня и отправился за хворостом. Тьма все сильнее погружала лес в дрему. Птицы замолкли. Тишина, лишь еле слышный шелест листвы и зов совы прерывал ее.

Вдруг в глубине чащи послышался женский смех эхом пронизавший пространство вокруг. Я вскочила с земли и стала оглядываться. Вдали, что-то сверкнуло и пропало. Потом снова сверкнуло и пропало. Неужто люди в такой глуши, да еще и ночью? Снова раздался смех, но он доносился, с другой стороны. Я обернулась. Кусты зашуршали. Напряжение росло. От сказочного леса можно было ожидать чего угодно, а главное не всегда хорошего.

– Ты чего смеёшься? – вернулись клубок с Санькой, выйдя из-за кустов с охапкой сухих веток.

– Это не я… – испугано ответила.

– А кто?

– Не знаю… Там кто-то, – я показала в глубь леса, откуда доносился смех. Наш разговор прервало хихиканье. И мы на мгновение замерли, озираясь.

– Не пойдем… Марусь, хватит пока приключений, – стал раскладывать хворост Санька.

– Согласна, – снова села я на землю и закуталась в платок.

Санька стал разводить огонь, чтобы согреется. Костер быстро разгорелся. Я достала из корзинки пирожки и компот. Наконец-то еда. Мы берегли ее, как раз на такой случай. Греясь у костра, мы жадно поглощали остывшие, но не менее вкусные пирожки.

Снова смех. Совсем близко. Кусты зашуршали. Я придвинулась к Саньке и сжала его руку от страха. Тот держался стойко не показывая виду, что напуган. Хотя в этом не было не единого сомнения.

– Небось через костер прыгаете, – выглянула девушка сквозь ветви и игриво улыбнулась.

Лохматая, бледная, с зелеными сверкающими глазами и темными волосами из которых торчали ветки и листья. Когда она вышла к костру, мы смогли разглядеть ее наряд. Ну если это можно так назвать. На хрупком теле находилось полотно из листьев, веток, прутиков и цветов. Они были свежими, будто только сорваны. Вслед за девушкой вышел парень, они были очень похожи. Темненький с зелеными глазами, одет в такое же полотно.

– Батюшка заругает, идем, – выглянула из-за кустов еще одна девушка и дернула парня за руку.

– Не бойся, добрые они… Смотри, прутья только сухие собрали, ягоды да грибы на месте оставили, – задорно сказала первая девушка.

– Они костер развели… Батюшка прознает, погубит их.

– Сегодня можно, – махнула первая рукой.

– А вы, собственно, кто будете? – ошеломленно смотрел на них Санька.

– Я Лесавка, – сказала девушка, – а это мои брат да сестра. Лесовик да Лисунок. Мы дети Лешего. А вы кто?

Мы переглянулись с Санькой. О проделках этой нечисти нам было известно и это нисколько не ободряло.

– А что сегодня? – кротко спросила я.

– Сегодня же ночь на Ивана Купала. Батюшка не серчает в эту ночь.

– А вы через костер прыгать будете? – восторженно спросил Лесовик.

– Можно с вами? – запрыгала Лесавка.

– Да мы как-то не собирались… – пробурчал Санька.

– Уверен? – нахмурила брови Лисунок.

– Да, можно и попрыгать, – пожала я плечами, понимая, что с нечистью лучше не вступать в конфликт.

Дети Лешего стали прыгать через костер. Сперва мы испугались, что загорятся их одежды, но они будто взлетали над костром и ни один язык пламени их не касался. Я скинула платок, засучила рукава, разбежалась и прыгнула. Приятный жар окатил тело от ног до головы. Еще и адреналин приятно взбодрил и наполнил позитивом.

– Слушай, Сань, а бодрит, – радостно воскликнула я, – пойдем, согреемся, – потянула я друга за руку.

Санька хоть и неохотно, но согласился. А вскоре и сам втянулся. Мы прыгали по одному, а затем вместе державшись за руки. Задорный смех нечисти был заразительным, даже Санька улыбнулся. Через некоторое время мы устали и плюхнулись на траву, довольные и веселые. Лесавка села возле нас и пристально смотрела на меня. Она покрутила руками и наколдовала венок, который одела мне на голову.

– А цветок искать будете? – заинтересованно спросила она.

– Папоротника что ли? – нахмурился Санька. – Их не существует…

– А вот и существуют, – кривлялась Лесавка, – поди поищи. Найдешь цветок папоротника, богатство обретешь.

Вдруг подул сильный ветер и раздался рев. Листья поднялись в воздух, пыль задула в глаза, огонь стелился по земле. Дети Лешего резко переглянулись. Лесавка затушила костер и вместе с сестрой и братом убежала в чащу.

– Леший серчает… – тихо сказал клубок и вжался в меня.

– А говорили сегодня можно. Ух, нечисть… – ворчал Санька.

– Давай затаимся… Мало ли Леший придет… – Положила я палец на губы Саньки и легла рядом, накрывшись платком.

Ночью в лесу было прохладно. Костер мы больше не разжигали, опасаясь привлечь нечисть, тело расслабилось после прыжков и пришёл озноб. Я дрожала как осиновый лист на ветру и не могла уснуть. Санька обнял меня со спины, мы грелись друг об друга. Но уснуть я так и не смогла. Вокруг постоянно кто-то шнырял и шуршал, словно и без этого мало пугающего в темном лесу. Всматриваясь в чащу, заметила едва уловимое свечение.

– Сань, – прошептала я.

– Чего? – сонно ответил Санька.

– Ты спишь?

– Дремлю.

– А я не могу…Папоротник не выходит у меня из головы… Что она там про цветок говорила? – засела навязчивая мысль и я не могла ее прогнать.

– Марусь, спи давай. Не цветет папоротник, сама же знаешь, выдумки все это.

– Это у нас в мире не цветет, а в сказках цветет! А мы как раз в сказке… Всегда мечтала ночью на Иван Купала цветок папоротника в лесу найти.

– Ну, где ты его искать собралась? Ты и леса то не знаешь, заблудишься же. – недоумевающе смотрел на меня друг.

– Клубок! Ты знаешь, где цветок папоротника растет? – спросила я.

– Нет, в этом я вам помочь не смогу, – вынырнул из-под листвы клубок.

– Ладно, сама поищу… – вскочила я с земли, – все равно мне не спится.

– Дурында, ты куда? Ночь! Ни черта не видно! – дернул меня за подол сарафана друг.

– Давай еще чертей накликай! – зло сказала я.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – сплюнул Санька.

Тут я вспомнила про странный огонек в чаще и на память пошла в сторону свечения. Вдруг опять что-то сверкнуло.

– Ты куда? – догнал меня Санька, – по одиночке нельзя, потеряемся.

– Вон смотри! – указала я на огонек.

– Может костер кто разжёг. Праздник все-таки.

– Так далеко от деревни – вряд ли.

Я уверено шла к огонечку, который то возникал, то пропадал. Подобрала подол сарафана и слегка его приподняла, чтобы не цепляться за ветви и корни. Мне обязательно нужно было найти волшебный цветок. Причем даже не из-за клада… Объяснить свое желание я не могла. Огонек становился все больше и вот отодвинув ветви кустарника, что раскачивался на ветру, увидела его. Раскидистые листы папоротника, а посредине цветок, словно огонек горел красным.

– Обалдеть… А, сорвать можно? Или около него клад искать нужно? – спросил Санька. Снова раздалось хихиканье, и мы начали озираться по сторонам.

– Не рви цветок, – возникла перед нами Лесавка, – батюшка осерчает. Я покажу вам, где клад. Идемте.

Нечисть оторвала лепесток с папоротника и дунула на него. Горящий лепесток, словно искорка, плыл по воздуху, указывая нам путь. Мы бежали за ним, а Лесавка вприпрыжку следовала за нами и смеялась.

– Не в ловушку ли она нас заманивает? – остерегался Санька, но меня уже было не остановить.

Лепесток долетел до большого старого дуба и залетел в дупло. Ствол дерева был голый. Веточки и листочки начинали расти высоко над дуплом. Забраться было невозможно. Мы оглядели дерево и расстроились. Санька уже собрался идти обратно, но я его остановила, придумывая план.

– И как ты прикажешь в дупло забираться? – недовольно фыркнул Санька.

– Надо подумать… – вздохнула я.

– Так уж и быть. Отгадаете три загадки мои, помогу вам, – задорно сказала Лесавка.

– Ладно, Марусь, идем поспим немного… – зевнул Санька.

– Ты, что?! – удивилась я, – Мы же доктора наук! Давай свои загадки!

– А, если не отгадаете, нашлю на вас болезнь страшную, – уточнила Лесавка.

– Ооооо, вот этого нам не надо. Спасибо, конечно, но нет, – поклонился Санька и дернул меня за рукав.

– Я готова, – уверенно сказала я.

– Да сдался тебе этот клад! Марусь, не глупи! – переживал Санька, но я была будто в забвении и единственная моя цель – это клад.

– Задавай уже вопросы! – крикнула я.

– Ну дуреха, – причитал Санька, – хорошо, я тоже готов.

– Отлично, – захихикала Лесавка, – Вот первая загадка: кровь мою пьют, кости мои жгут, моими руками один другого бьют. Кто я? – произнесла нечисть загадку и кружила вокруг нас словно танцуя, – у вас только одна попытка на ответ.

– Это легко, – довольно сказала я, – береза! – Санька дал мне пять.

– Праааавильно, – протянула Лесавка, – вторая загадка: как зайдет в дом – не выгонишь колом, а пора приходит – он и сам уходит.

– Может мороз? – шепнула я Саньке.

– Нет, там другое было… Сейчас вспомню…

– Ночь, утро… – перебирала я ответы.

– О! Вспомнил! Луч солнца, – выкрикнул Санька.

– Праааавильно, – протянула нечисть.

– Ааааа! Санька! Ты гений! – крепко обняла я друга.

– Последняя загадка… Что любишь, того не купишь, а чего не любишь – не продашь.

– Ой… – осознала я, что не имею представления, о чем загадка.

– Приехали… Ну поздравляю Марусь… Яга нас не сожрет, мы до этого от болезни помрем… – причитал Санька.

– Ну, давай порассуждаем… – суетилась я.

– А давай… Что ж нам теперь торопиться-то?

– Не бурчи… Любим… но купить не можем… А, не любим не продадим… Может муж… – рассуждала я.

– Муж? Серьезно?

– Ну хорошего мужа не купишь, а плохой даром никому не нужен… – рассуждала я, – а твои предположения?

– У меня в голове жизнь или смерть… Не знаю… Но я где-то читал про эту загадку… Надо вспомнить…

– Давай Сашенька! Напрягай мозги, – поддерживала друга я.

– Помолчи… – остановил меня ладонью Санька. Он стоял не подвижно. Я же перебирала варианты в голове, но ни один не подходил… Металась из стороны в сторону, как лев в клетке. В итоге в голове остался только белый шум и ни единой догадки.

– Есть один вариант… Но это не точно, – сказал тихо Санька.

– Говори… у меня вариантов ноль, – пожала я плечами.

– Возможно, это молодость и старость… – неуверенно произнес Санька.

– Это ваш окончательный ответ? – уточнила Лесавка, хитро улыбаясь.

Мы переглянулись с Санькой. Вариантов у нас все ровно других не было.

– Да, это наш ответ, – сказал уверено Санька, и мы оба кивнули.

Лесавка молча подошла к дубу и дотронулась до него рукой. На стволе, словно по волшебству, стали появляться сучки, ведущие прямо к дуплу.

– Забирайтесь… Клад ваш, – сказала нечисть и смеясь убежала в чащу.

– Это получается правильно что ли?! – обрадовалась я, не веря в случившееся.

– Получается да, – гордо сказал Санька, выпятив грудь.

– Ты лучший! – запрыгала я.

– Не могу не согласиться, – раскинул руки Санька, и я машинально кинулась ему в объятья. Друг не ожидал этого и не удержался на ногах. Он упал на спину, а я на него. Несколько секунд смущения и тишины.

– Прости… – встала я.

– Не за что прощать… – Санька оглядел дуб, – пойду добуду тебе клад.

Санька ловко поднимался по стволу, хватаясь за сучки. На крайнем он встал и заглянул в огромное дупло, размером с пять голов, а затем залез в него. Через секунду из дупла стали вылетать драгоценные камни и золотые монеты. Они блестели под светом луны и падали на землю, приятно звеня. Я кружилась, запрокинув голову, как маленький ребёнок. Невероятное удовольствие от достижения цели.

– Марусь, хватит, наверное… – крикнул Санька.

– Да! Вылезай! Тут на пол жизни хватит! – подкидывала монеты я.

Через несколько минут Санька слез с дуба, и мы начали поднимать монеты и камни с земли.

– Фух… Вроде все… – закидывая последнюю монетку в корзинку сказал Санька.

– Вроде да, – выдохнула я.

– А шерстяной, где? – оглядывался Санька, – так и знал, что кинет нас.

– Может уснул. Почему ты такой недоверчивый? – с укором посмотрела на друга я.

– Да здесь никому верить нельзя… Это же сказка.

– Вот именно! А в сказках всегда есть помощники и они очень верные. А почему?

– Потому, что сказки учат добру, – пробурчал Санька.

– Именно! Клубок! – закричала я, – АУУУУУУ! Клууубоооочеееек!

– Тут я, – подкатился к моим ногам шарик из пряжи.

– А вот и ты, – улыбнулась я.

– Нашли цветок?

– Нашли, и клад наши. Все, теперь спать, – твердо сказал уставший Санька.

– Согласна!

Санька облокотился на дуб, а я села рядом. Клубочек запрыгнул мне на колени. Как только мои глаза закрылись я тут же заснула, не обращая внимание на мрачность леса.

Утром мы разделили драгоценности между рюкзаками, и отправились в путь.

– Шерстяной! Ты точно знаешь, где Василиса живет? – строго спросил Санька, укоризненно наклонившись над ним.

– Лучше меня, дороги никто не знает, – задорно сказал клубочек.

– Отлично! Тогда в путь! – скандировала я, весело шагая.

Всю осознанную жизнь я провела, читая истории, сказки, хотя моя обычная жизнь была скучной и обыденной. И вот приключение всей моей жизни. Куда бы оно нас не привело и какой бы ни был финал, я наслаждалась каждым мгновением. А когда рядом лучший друг, дорога куда легче. Особенно такой друг, как Санька. Ему я могла доверить свою жизни и знала, он меня не предаст.

В дороге мы пели песни и рассказывали клубку про наш мир. О книгах про сказочных существ. Он упрашивал нас рассказывать истории про него и других обитателей этого мира. Хоть он и не знал, как нам попасть домой, но охотно рассказывал, как можно уговорить Ягу о помощи. Когда сильно хотелось есть мы срывали с кустов ягоды. Люди нам так и не попались на пути, как и избушки. Но по словам клубочка деревня была уже близко.

Глава 4 Машенька и медведь

«Вижу, вижу!

Не садись на пенек.

Не ешь пирожок!»

Русская народная сказка «Маша и медведь»

Клубочек неспешно катился по лесу. Мы с Санькой следовали за ним. Спины болели от ночлега под дубом, животы урчали от голода. Единственное, что нас отвлекало, это лес. Он был живописным, как со страниц сказок.

– Надеюсь этот комок шерсти знает дорогу, – пробурчал Санька.

– Я все слышу, – буркнул клубок.

– Он не хотел тебя обидеть, – мягко сказал я.

– Поражаюсь, как ты ему можешь доверять?! – шепнул мне на ухо Санька.

– Ты, что забыл? Путеводный клубок – это лучший навигатор в сказках. Помощник путников и, вообще, положительный персонаж!

– Да помню я… Но абсурдно выглядит.

В лесу послышался рев медведя. Истошный и громкий. Мы испуганно встали в ступор, боясь пошевелиться и привлечь внимание зверя.

– Не к добру это… – сказал клубок.

– Кто это?

– Михал Потапыч, больше некому… – печально сказал клубок.

Я стала перебирать в уме русские сказки.

– Это который Машеньку у себя держит? – спросил Санька.

– Скорее она его, – вздохнул клубочек.

– Как это? – удивилась я.

– Да по молодости Потапыч народу перебил уйму. Свирепый был… Дразнили его сельчане да издевались. Медведь то он говорящий. Диковину ловили, да людям на потеху показывали. Он озлобился. Вырвался из плена, стал мстить. Попалась ему как-то девочка под лапу. Маленькая. Ягоды да грибы в лесу собирала, а рядом мужики в зверя камни кидали. Потапыч замахнулся, да насмерть девчонку то и повалил. Беда конечно. Вся деревня горевала. Перестали тогда медведя дразнить. Дух той девочки на земле остался. Выбраться маленькая из леса не может.Остаётся ей только душегуба изводить. То щипнёт его, то кипятком ошпарит. В кузовок заберётся да дразнит медведя. Мается зверь. Покоя найти не может.

– Ужас какой, – приложила к губам руки я.

Ветви зашевелились из кустов выбежал свирепый медведь, а за ним девочка маленькая, лет семи, в красном сарафане и косынке. Смех в лесу эхом пронёсся.

– Машка! А ну отстань от меня! – кричал медведь.

– Нет Потапыч, в салки играть хочу, – снова эхом раздалось по лесу.

Мы побежали в рассыпную, чтобы не попасть под горячую лапу. А затем в кусты нырнули и с опаской выглядывали.

Медведь поднялся на задние лапы и облокотился на дуб. Бурый, огромный, выше Саньки на две головы.

– Ох и вымотала ты меня… – тяжело дышал медведь, склонив голову.

Девочка кружилась вокруг медведя дергая его за шерсть.

– А ну беги! – хихикала девочка.

– Дай дух перевести… – вздыхал Потапыч.

– А шишкой в лоб не хочешь? – девочка ловко залезла на дерево и скинула шишку на мишку.

– Да что б тебя леший унес! – завопил Потапыч.

– Добрейшего дня тебе, Михал Потапыч! – выкатился из кустов клубок.

– О! Клубочек! А ты какими судьбами? – радостно воскликнул медведь.

– Да вот дорогу показываю к Василисе Премудрой…

– Этим что ли? – показал медведь на нас с Санькой.

– В салки! – снова прилетела шишка Потапычу.

– Видишь, беседу веду! Угомонись! – зарычал медведь.

Мы все прятались в кустах, хоть медведь нас и видел. Какие-то странные инстинкты.

– А зачем им к Василисе-то? Али в школе учиться пожелали?

– Нет, умные они шибко. Грамоте и счету обучены. Ищут путники молодильные яблоки.

– Так нет их боле! – удивился медведь.

– Поди Василиса-то знает, где остались. На то она и Премудрая.

– Нет их, много путников искало, не нашли…

– А какой у них выбор? Али яблоки найти, али к Яге в печь.

– Есть у меня одна вещица… Путник потерял, а я подобрал да сохранил. Мало ли пригодиться.

– В САЛКИ! – полетели в мишку сразу три шишки.

Потапыч завопил и ринулся вперед.

– В избу мою веди их, – крикнул медведь, убегая от Машеньки.

– Идемте, – мягко сказал нам клубок.

– А может не надо? – в унисон сказали мы испуганно.

– Да не тронет он вас. Добрый он.

– Ага, очень… Аж ребенка убил, – недоверчиво сказал Санька

– Это ж случайность, – мягко произнес клубок.

Мы направились к дому Михал Потапыча. Небольшая землянка с огородом и несколькими ульями. Подождали его минут двадцать.

– Ох, умаялась наконец… Пойдемте, чаю облепихового заварю… – медведь пустил нас в избу.

Из сеней мы вышли в комнату, просторную с печкой, скамьями и столом. Ловко управлялся медведь с утварью, хоть и лапы у него были здоровенные. Растопил он самовар и разлил по кружкам. Дивный аромат разносился по избе.

– Замучила тебя Машенька? – вздохнул клубок.

– Сама она замучилась. Бедняжка. Что б черти меня подрали… – вздохнул медведь, – поделом мне…

– Ну, если порассуждать, то в ее смерти виноваты мужики с камнями, – вдруг встряла в разговор я. Санька ткнул меня в бок.

– Да нет… я виноват, – сел на скамью мишка.

Я осторожно подвинулась к нему и облокотилась. Санька в ужасе наблюдал за происходящим. Теплая и мягкая шерсть обволокла мою руку, и я уткнулась в него лицом.

– Хороший ты Михал Потапыч и совсем не страшный.

Санька дернул меня и усадил подле себя. Он с осуждением смотрел на меня и стиснул мою руку, что бы я не смогла отодвинутся.

– Ты чего творишь?! – шепнул Санька, – он же тебя сожрет.

– Дурак ты, Санька! – вздохнула я.

– Потапыч, ты что-то говорил про вещицу диковинную, – сказал клубок.

– Точно! Эх, я старый хрыч, запамятовал.

Медведь подошел к сундуку и достал оттуда зеркало в резной оправе.

– Это волшебно зеркальце? – восторженно воскликнула я.

– Оно самое. Держите.

– Благодарствуем, – поклонилась я, отведя руку в сторону, – чем отплатить тебе за добро твое? – Санька ударил по лицу рукой.

– Серьезно? Ты теперь разговариваешь как в русской-народной сказке? – тихо сказал он.

– Не мешай, – буркнула я, – в образ вживаюсь.

– Окей! – развел руками Санька и отошел от меня.

– Да чем вы мне помочь то можете! Все у меня есть, кроме покоя, на старости лет, – вздохнул Мишка и взглянул в окно, – ступайте, вон Машенька бежит, вас еще изводить начнет, – махнул лапой Потапыч.

Мы вышли из избы и продолжили свой путь. Но на душе было тяжко. Жалко было и Потапыча и Машеньку.

– Не правильно это как то, – резко остановилась я.

– Что неправильно? – обернулся ко мне Санька.

– Ну, Михал Потапыч нам зеркальце подарил… А мы? А как же отплатить добром за добро?

– Идем уже, добрая ты моя душа. Тебе же сказали, ничего ему не надо, – потянул за руку меня Санька.

– Кроме покоя, – задумалась я, – помнишь мы изучали…

– Что?

– Неприкаянные души, – осенило меня.

– И? – не понимая намека сказал Санька.

– Надо Машеньке помочь обрести покой! Её надо упокоить! Клубок!

– Чего? – встрепенулся клубочек.

– Домовина поблизости есть?

– На окраине леса.

– А, где Машеньку похоронили?

– Где ее Патапыч повалил, там и схоронили.

– А что ж в домовину не отнесли?! – возмутился Санька.

– Так медведя сельчане боялись. В лес два месяца не ходили. Сам Потапыч и схоронил.

– Покажешь, где останки, – засучила рукава я, – а ты Санька иди к Потапычу за лопатой.

– Марусь, – обескураженно смотрел на меня друг, – я надеюсь ты не хочешь…

– Именно это я и хочу. Сразу двоим поможем. Машенька покой обретет, и мишка спокойно заживет.

– Ты меня пугаешь… – встал как вкопанный Санька.

– Иди давай… ждем тебя.

Санька ушел за лопатой, а я осталась его ждать с клубком. Он быстро вернулся и клубок показал нам дорогу к дубу вековому, около которого росла малина дикая.

– Вот здесь, в кустах, – грустно сказал клубочек.

– Рой Сань.

– И куда ты останки складывать будешь?

– В подол.

– А вы уже такое делали? – спросил недоверчиво клубок.

– Ездили на раскопки пару раз еще на третьем курсе, – сказала я.

– На четвертом, – уточнил Санька.

– А, точно… – задумалась я.

– Ты еще тогда с Игорем рассталась и волосы отстригла, – уточнил Санька, роя землю.

– Вот это у тебя память… – удивилась я.

– Ага… – грустно сказал Санька. Он аккуратно капал землю, чтобы не переломать кости. – Все, дальше руками.

Мы аккуратно вынимали кости, отряхивая их от земли и складывали в подол сарафана.

– Жуть… – буркнул Санька.

– И не говори. Последняя? – глубоко вздохнула я.

– Вроде да…

– Клубочек, веди к домовине. – попросила я.

Схватила подол по удобнее, от чего ноги оголились. Санька слегка засмотрелся и смущено отвернулся. Клубочек покатился по лесу. Шли мы неспешно, чтобы не выронить останки. Через пол часа мы вышли к домовине.

– Клубок, зови родителей Машеньки. Пусть попрощаются, – сказал Санька.

– Одна нога здесь, другая там… – укатился клубок.

– А представь он на совсем ушел, – почесал затылок Санька.

– Нет… Это не в стиле русских сказок, – буркнула я.

– Здесь все иначе, – сел на траву парень.

– Зато вернемся и целую диссертацию напишем! – радостно сказала я.

– Ага и всю оставшуюся жизнь проведешь в псих лечебнице… – отшутился Санька.

– Ну, а мы представим новый взгляд на русский фольклор, – аккуратно подсела к нему я и положила голову на плече.

– А это можно, – приобнял меня Санька.

Через некоторое время вернулся клубок с мужчиной и женщиной.

– Марфа да Иван – родители Машеньки, – познакомил нас клубок.

– Александр, – встал с земли Санька и подал мне руку.

– Марья, – представилась я, – пора вам с дочкой попрощаться.

С помощью Саньки поднялась я в избу и сложила там останки девочки.

– Пусть твоя душа обретет покой, – прошептала в пустоту.

Из чащи леса выбежала девочка. Она остановилось около Марфы и взяла ее за руку.

– Мама, – раздалось эхом в лесу, – прощай.

– Прощай, – сквозь слезы сказала женщина и упала на колени.

– Прощай папа, – снова эхом раздалось в лесу.

– Покойся с миром доченька, – сказал отец и они оба обняли Машеньку.

Санька помог девочке забраться в домовину. Я почувствовала холод в руке и опустила взгляд. Рядом со мной стояла девочка и держала меня за руку.

– Спасибо, – пронеслось по избе.

Около стены сгустился дым, и девочка вошла в него. Затем дым стал развеиваться вместе с образом малышки.

Я спустилась с избы вытирая слезы.

– Упокоилась… – выдохнула я.

Родители молча побрели в деревню в обнимку.

– Тебе бы теперь платье постирать, – оглядел меня Санька.

– Это да… К реке выйдем, постираю, – оглядела сарафан я.

Мы немного посидели у избы и отправились в путь.

– Машенька, – услышали они рев медведя, – Маааашааа…

Кусты зашуршали и из них выбежал Потапыч, испуганный и запыхавшийся.

– Все Потапыч, упокоилась Машенька, – сказала я и положила ему руку на спину.

– Как? – удивился медведь.

– В домовину ее отнесли.

– Ох, благодарю вас!

Мы улыбнулись и попрощались с медведем. Даже Санька сменил гнев на милость и обнял мохнатого.

– Может в деревню зайдем? Поможем по хозяйству. Хоть накормят нормально. А то эти ягоды поперек горла уже… – предложил Санька, – У нас теперь и деньги имеются.

– Давай попробуем, – пожала плечами я.

Клубочек отвел нас в деревню. Она была совсем близко. Старинные домики с резными заборами, лошади с телегами, петухи и куры, разгуливали прям по проселочной дороге. Мычание коров, блеянье коз и неповторимый запах русской деревни. Я вздохнула полной грудью и пропиталась атмосферой Руси-матушки. Вдруг вокруг нас стали собираться люди. Кто по спине похлопает, кто руку пожмет. Из толпы показались Иван с Марфой.

– Вот они! Спасители… – показали на нас родители Машеньки.

Сельчане говорили нам благодарности, смущая нас с Санькой. Но безусловно было приятно. Почувствовали себя настоящими героями.

– Смотри-ка, весь подол в земле, да волосы растрепаны. Идемте, баньку растоплю, попаритесь да отдохнете, – пригласил нас Иван.

Мы переглянулись и кивнули. Уж больно вымотались с дороги. Отвели родители Машеньки нас к себе в избу. Иван пошел баню топить, а Марфа печку растапливать.

Иван с Санькой пошли париться в баню первыми, а я ждала своей очереди, сидя на скамье в бабьем углу.

– Платье постираем, – сказала Марфа, – а пока сохнет, я тебе другое дам.

– Спасибо. Высохнет, я верну.

– Не надо… Возьми себе. Сама шила. Приданное готовила, а теперь оно незачем.

Женщина залезла в сундук и вынула белое платье с разноцветной вышивкой.

– Какое красивое, благодарствую.

Санька с отцом Машеньки напарились и вышли из бани. Парень шел, держась за спину, весь красный, как рак вареный. День был теплый, а от него все равно шел пар.

– Русская баня, это боль, – протянул Санька.

У него было повязано полотенце на поясе. От ударов веником остались царапины на теле. Я впервые увидела его накаченное спортивное тело во всей красе. Мощные руки, широкие плечи, пресс. Я даже смутилась и увела глаза. Кто бы мог подумать, что за безразмерными футболками и мешковатыми свитерами скрывается такое тело.

– Ну а теперь и нам пора, – потянула меня за руку Марфа.

Она взяла веники и сменную одежду, а после мы пошли в баньку. Горячий пар расслабил меня. Приятный древесный аромат успокоил душу. Русская банька – это не боль, это услада.

Напарившись в предбаннике, я надела новое платье.

– Эх, худенькая такая, – причитала Марфа, – кушаешь плохо… Как еще жениха такого нашла…

– Саша не мой жених… – смущенно сказала я.

– Брат, али твой?

– Друг, – тихо произнесла я.

– Ну вот поэтому не зовет тебя в жены! Поправишься, ладная будешь, да сразу люба ты ему станешь…

Я засмущалась еще сильнее и решила не отвечать.

– А давай-ка, – шепнула женщина мне на ухо, – мы тебе что-нибудь под платье подложим, что бы ты пышнее казалась?

– Не надо! – испугано взвизгнула я.

– Эх, – вздохнула Марфа, – каши с тобой не сваришь.

Я зашла в избу, там уже ждал Санька. Ему тоже отдали новую рубаху и штаны. Белая с вышивкой и красивый ремень с кисточками.

– Ну Санька, ты жених прям, – улыбнулась я.

Друг обернулся и увидел меня. В русском народном платье и с косой через плечо, которую мне заплела Марфа, после бани. Видимо образ подходил к моему русскому типажу, судя по загоревшимся восторгом глазам Саньки. Он не мог оторвать от меня взгляд, от чего я смутилась и покраснела, но все же несколько раз прокрутилась вокруг себя.

– Куда путь держите? – спросил Иван, разрядив обстановку.

– К Василисе Премудрой…

Иван с Марфой переглянулись.

– Али учиться надумали? – спросила Марфа.

– Дело хорошее, – одобрительно сказал Иван.

– Давайте на дорожку вас покормлю, да с собой соберу, – захлопотала Марфа.

Она достала краюшку хлеба, кашу, томленую в печи, наложила в тарелки и подала нам.

– Хлеб да соль.

– Благодарствуем, – сказал Санька.

Клубочек грелся на печке в углу, спрятавшись от кота. Мы и не заметили, как начало смеркаться.

Пообедав мы с Марфой взяли грязные вещи и отправились на улицу. Женщина достала корыто и набрала воды из колодца. Марфа вынула стиральную доску и колотушки. Отбив одежду, мы стали тереть их о доску вычищая всю грязь. Затем развесили белье. Умаявшись зашли в избу.

Стемнело. Я грустно посмотрела в окно, поняв, что снова придется ночевать на улице.

– Оставайтесь у нас на ночь, – предложила Марфа, – темно уже…

– Нам как-то неудобно… – смутился Санька, а я в душе ликовала. Вот они сказки! Всегда найдется ночлег. Жаль в нашем мире мало таких добрых людей.

– Нечего ночью шастать, – грозно сказал Иван, – давай-ка Марфа, похлопочи для гостей.

Меня отправили спать на полатях, застеленных периной, а Санька с Иванов расположились на лавках. Марфа с клубком уснули на печи.

Первая комфортная ночь в новом мире. Было спокойно, уютно и тепло. На перине спать, будто на облаке. Да еще и все полати только мои. Я растянулась, как царевна. Тепло, уютно и почему-то очень спокойно. Сказка сама приведет нас куда следует, ведь мы получается главные герои, а у них всегда хороший конец.

Глава 5. Сельский селекционер

«…позвала кошка мышку.

Тянут-потянут, вытащили репку»

Русская народная сказка «Репка»

Проснулась я от крика петуха. Сладко потянулась и выглянула из полатей. В избе уже кипела работа. Марфа стряпала завтрак, Иван учил Саньку вязать лапти, клубок спасался от игривого кота.

– О, царевишна проснулась, – взглянул на меня Санька и лучезарно улыбнулся.

– Доброе утро, – протянула я.

– Добрейшего, Маруся, – ответила мне Марфа, – слезай, поможешь на стол накрыть.

Я лениво вылезла из своей опочивальни и поправила волосы. Затянула пояс на талии посильнее и начала помогать Марфе.

Мы вынули из печи томлёную кашу, поставили на стол кувшин с молоком. Разложили кашу по тарелкам и кинули сливочного масла. Сказочные герои живут богато, ничего не скажешь. Завтракали мы под мычание коров и блеянье коз. Дух русской деревни пронизывал все вокруг нас, и мы уже прониклись сказочной атмосферой. Даже говор стал меняться.

После завтрака Иван растопил самовар.

– Собрала вам узелок с собой, – за чаем сказала хозяйка избы.

– Спасибо, – улыбнулась я, – позвольте вас отблагодарить… – я вынула из рюкзака пару драгоценных камней и положила на стол.

– Ишь чего удумала! Мы к ним со всей душой, а она нам платить собралась, – стукнул по столу Иван.

– Да из чистых побуждений… – расстроилась я.

– Давай-ка убирай эти камни. Не нуждаемся мы, а вам в дороге пригодится.

– Хорошо, – опустила глаза в пол я и забрала драгоценности обратно.

Еще раз отблагодарили Ивана и Марфу, да отправились дальше. Сосновый бор встретил нас приятной прохладой и дивным ароматом. Вокруг шныряли мелкие зверюшки, пели птицы. Долго ли, коротко ли, добрались до новой деревни. Те же резные избы, скот, огороды. Красота. Вот только один участок был гораздо огромнее остальных и занимал пол деревни.

– Клубок, – окликнул его Санька, – сколько еще до Василисы?

– Завтра к утру доберемся.

– Может тогда, – кивнул Санька в сторону корчмы, – здесь переночуем?

– Так до захода еще пара часов…

– А, что лучше ночью в лесу? Деньги у нас есть…

– И то верно…

Красивая срубовая двухэтажная корча красовалась напротив огромного участка. Мы вошли в нее и сразу увидели пузатого корчмаря, одетого в кафтан и лукаво потирающего усы. Он лучезарно улыбнулся и распахнул руки в стороны.

– Проходите гости дорогие. Покушать изволите?

– Да и переночевать, – сказал Санька.

Глаза пузатого мужичка заблестели пуще прежнего, он снова потер усы и проводил нас к ключнице.

– За ночь три золотых, – с наслаждением сказал корчмарь, предвкушая заработок.

Я залезла в рюкзак и достала монеты. Лицо мужичка тут же изменилось. Тот насупил пушистые брови и положил руки в боки.

– Монеты уже давно вышли из обращения.

– Правда? – растерялась я, – и что ж нам делать? Могу вот камни драгоценные еще отдать, – протянула я рубины и изумруды.

– Душенька, я принимаю только монеты…

– И, как быть? – щенячьими глазами я посмотрела на Саньку.

– Златарь в деревне есть? – строго спросил тот.

– Микула, у леса живет. Может чем вам и поможет, – пожал плечами корчмарь.

Санька взял меня за руку, и мы вышли на улицу.

– Видимо поэтому Лесавка так просто отдала клад, – бурчал Санька.

– Не ворчи… Эти монеты чего-то, да и стоят… На первое время нам хватит, – не унывала я.

– Где взять столько оптимизма? – тяжело вздохнул друг.

– Видимо, когда я стояла за оптимизмом, ты получал занудство и вредность, – отшутилась я и мило улыбнулась.

Санька лишь искоса на меня посмотрел, но решил не отвечать.

– Пойдем, – потянула я его.

Дом златаря был близко. Небольшая срубовая изба и рядом кузница. Мы постучались в массивную дверь.

– Войдите, – прозвучал грубый бас.

Мы тихонько вошли в избу. Жил златарь не сказать, что богато, может скрывал или в доме просто не хватало женской руки. К нам вышел крупный мужчина в белой рубахе. Он протер пот с лица и откинул тряпку.

– Чего надобно? – басисто спросил Микула.

– Золото хотим продать и драгоценности, – сказал Санька.

– Ну пойдем, поглядим аль не шутишь.

Мы достали монеты и драгоценные камни. Микула подносил их на свет, пробовал на зуб. Оглядел все наше добро и хмыкнул.

– Али клад нашли на Ивана Купала? – усмехнулся Микула.

Мы переглянулись с Санькой и кивнули. Златарь оглядел нас и пуще прежнего засмеялся.

– Шутники, – протянул златарь, – сколько у вас там? – заглянул он в рюкзак, – не хило… Ладно, отдам вам за все пятьдесят золотых.

– Что-то маловато. Ты украшений наделаешь и в три дорого продашь, – смекнул Санька.

Микула посмотрел на нас с укоризной. Оглядел с головы до ног и закатил глаза.

– Так, а вы кому эти камни втюхивать в деревне собрались?

– Мы в Царь Град пойдем, там златарям и продадим… Идем Марусь…

Санька вытолкнул меня из избы, хотя я и не хотела уходить. Надеялась, что можно будет договориться. Хотелось все же переночевать в уюте и тепле.

– Да ты чего? В какой Царь Град? – обескураженно спросила я.

– Он явно нажиться на нас хочет. Поспим в лесу, ничего страшного.

Понятное дело, что гордость Саньке не позволяла торговаться с Микулой, но и мысль о ночлеге в лесу меня не прельщала. Мы брели по деревне. Я глубоко вздыхала, чтобы дать понять другу, как сильно я расстроена.

– Тянем-потянем… – донеслось с огромного участка, – Тянем-потянем…

Мне стало любопытно, и я подбежала к забору и посмотрела в щель. Дед и бабушка тянули из земли огромное растение, которое никак не поддавалось им.

– Сань… Репка походу, – взволнованно сказал я. Друг подошел к забору и запрыгнул на него.

– Дедуль! – крикнул Санька, – подсобить?

– Да, милок! Никак гадина не идет… Ты, вон, вроде парень рукастый.

Санька спрыгнул с забора, подошел к репке, взялся за вершок и стал вытягивать ее из земли.

– А ну, бабка, навались, – махнул рукой дед и они второе стали вытягивать огромный овощ. Репа была настолько большой, что казалось, она размером с человека.

– Ну и здоровенная у тебя дед репа уродилась, – протер лоб от пота Санька.

– Земля здесь плодородная, да и секретики у меня имеются, – лукаво сказал дед, – вон сколько овощей, – раскинул он руками, – вся деревня на наших харчах питается.

Я запрыгнула на забор и оглядела огород деда. Капуста с две головы, огурцы по локоть, тыквы в которых можно было жить, за домом стояли яблони, размером с вековой дуб. Вообще огород гигантских растений.

– Бесполезно… Мышку нужно звать, – похлопал по ногам себя дед.

– Это которая норушка? – спросил Санька.

– Это Добрыня Мышкин. Богатырь! В простонародье мышкой его величаем, – спокойно ответил дед.

– Так в город он уехал, – махнула рукой бабка.

– Эх, не видать нам репы, – вздохнул дед и сел на скамейку рядом с огородом.

– Так мы сейчас соберемся все вместе и как потянем, – крикнула я с забора, – зовите внучку, кто там еще был? – почесала я затылок, – жучку и кошку.

– Нет у нас ни жучки, ни кошки, – пожала плечами бабка, – Дашку позову....

Я спрыгнула с забора и подошла к репке… оглядела ее.

– Сань, может слегка откопать?

– Дело говоришь. Дед, тащи лопату… Сейчас мы эту махину разом из земли достанем.

Санька сделал подкоп к громадине. Бабка привела девчонку лет десяти. Санька взялся за вершок, я за Саньку, за меня дедка, за дедку бабка, в общем все как в сказке. Тянули-тянули. Репа медленно, но все же поддалась на наши ухищрения.

– Ну молодцы! Ну выручили деда… А то Антип уже овощи требует.

– Это еще кто? – спросил Санька.

– Да корчмарь. Он у меня овощи скупает, путников кормить. Через деревню ж главная дорога в Царь Град пролегает. Вот они у него и останавливаются.

– Бизнес… – протянул Санька.

– И не говори, – улыбнулась я.

– Извольте в гости зайти помощники… – добродушно пригласила нас бабка.

– Благодарствуем, – улыбнулись мы с Санькой.

– Я баба Аксинья, это дед Федот. Внучку Дарьей величают.

– Я Саша.

– А я Маруся.

Даша достала из-за пазухи нож, что нас сильно поразило. Девочка отрезала пару кусков репы и понесла в дом. Дед выглянул во двор и громко свистнул. Из корчмы вышел Антип.

– Зови своих, пусть репу забирают и два ведра овощей.

– Будет сделано, – радостно крикнул Антип в ответ.

Мы вошли в уютную избу. Бабка с дедом жили богато. Резьба, убранства, огромная печь. Мы присели за стол. Даша резво нарезала овощи, половину запустила в горшочек и поставила в печь, а из другой половины сделала салат, добавив туда пару вареных яиц.

Дед вернулся довольный, позвякивая монетами. Он растопил самовар, и мы стали трапезничать. Пока ели салат, уже и похлебка сварилась.

– Дедуль, поделись секретом, откуда такие овощи у тебя в огороде здоровенные, – поинтересовался Санька.

– Да как сказать, – переглянулся он с бабкой, – по молодости заблудился я в лесу… Да к Бабе-Яге угодил. Думал сожрет меня. А я её хитростью взял… Пока она печь топила, ее на лопату и в печь… Ох и визжала она. Освободил я ее… А за это Яга мне удобреньице волшебное дала.

– Понятно, – улыбнулся Санька, – без ворожбы не обошлось.

– А вы какими судьбами в наших краях? – спросил дед.

Мы ему поведали, как к Яге попали, куда путь держим, о доле нелегкой. Пообедали и отблагодарили хозяев. Вышли за ворота, а там наш старый знакомый – Микула.

– Не ушли еще, – радостно воскликнул златарь увидев нас, – а мне заказ с самого Царь Града поступил! А у вас камни красоты неимоверной. Так уж и быть дам вам сто золотых.

– Давай сто пятьдесят и сочтемся, – протянул руку Санька.

– Сто двадцать, – протянул руку Микула и лукаво посмотрел на Саньку.

– Добро, – пожали они руки.

Я выдохнула с облегчением. Не придется ночевать в лесу! Получили деньги и сразу пошли в корчму.

– Баааа, снова вы! – протянул Антип, – никак Микула помог.

– Он самый. Нам бы ночлег.

– И пообедать, – лукаво улыбнулся корчмарь.

– Ой, нет. Мы у деда Федота так наелись, что больше не влезет, – потерла я живот.

Антип посмурнел, но все ровно затребовал три золотых. Мол, входит обед в стоимость комнаты, а есть или не есть, это уже наш выбор. Спорить мы не стали. Вечерело уже, да и вымотались мы на огороде.

Номер был скромный. Один топчан да сундук. Мы положили рюкзаки и плюхнулись отдыхать.

– Ты тогда спи здесь, а я на полу посплю, – сказал Санька.

– Почему это? – удивилась я, – места много, вдвоем уместимся.

– Я тебя смущать не буду?

– Нисколько, – протянула я.

– Клубок, завтра в путь отправимся, сколько до Василисы? – спросил Санька.

– Деревня еще одна и Царь-Град. – выкатился клубочек из-под кровати, – к вечеру прибудем.

– Отлично! Тогда спать.

Я похлопала по перине рукой и позвала клубочек. Он подпрыгнул и закатился мне под бок. Уснули мы быстро, до захода солнца, поэтому и проснулись рано. Я перебирала сумки и мне на глаза попалось зеркальце.

– Сань, а может у зеркальца спросить, где яблоки молодильные отыскать? – спросила я.

– Ну не знаю… Оно же только за красоту отвечает… – потер друг затылок.

– Ну попытка не пытка… Зеркальце, где яблока молодильные отыскать?

В ответ тишина…

– Эээээй! Зеркальце…

Снова ничего…

– Дай сюда, – вырвал у меня из рук зеркало Санька, – свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи. Я-ль на свете всех милее, всех румяней и краснее?

– Ты красивый спору нет, но прекрасней все же Марья та, что светлоголова.

– Спору нет, – пожал плечами Санька и лукаво улыбнулся.

– Да не про меня оно… – смущаясь сказала я.

– А про кого еще? – повернул зеркало ко мне Санька, а там было мое изображение.

– Ой! Льстит…

Я поправила косу, затянула по туже ремень. Мы взяли вещи и отправились завтракать.

– Антип! Завтрак подавай, – крикнул Санька.

– Нюрка, как раз блинчиков настряпала, – потер руки корчмарь, – золотой.

– Какой золотой?! – возмутился Санька, – ты же вчера сказал входит в стоимость.

– Это обед входит, а завтрак нет, – ехидно улыбался Антип, потирая пузо.

– Вот проныра, – буркнул Санька и нехотя достал монету.

– Ну и ладненько! Нюрка, неси-ка блины свои. Путники трапезничать желают!

Молодая девушка подала блины, варенье, молоко. Завтрак был вкуснейший, блинчики ажурные, золотистые, варенье малиновое с вишней, лучшее сочетание, молочко парное, мммм. Антип с Нюрой сидели за соседнем столом и завтракали вмести с нами. Оба как на подбор. Пухленькие, румяные, добротные. Видно сразу зажиточные.

– Нюра, блины у вас получились отменные, – поблагодарила хозяйку я.

– Да, женушка у меня на все руки мастерица, – протер усы Антип.

– Семейный подряд, – шепнул мне Санька.

– Ага, – хихикнула я.

– Поели, да пора и честь знать, – встал Санька.

– Да, пора нам. До свидания Антип.

– Доброй вам дороги. Будете в наших краях, заходите.

– Ага, не дождётся, с такой обдираловкой, – шепнул мне Санька.

Клубочек повел нас дальше. Дорога была уже ровненькая, а виды живописными.

– За косогором деревня, а потом и Царь-Град. Деревенька малехонькая. Быстро пройдем ее, – клубок остановился, – если конечно отвлекаться не будете…– послышались нотки укоризны в голосе нашего шерстяного друга.

– Не будем… – буркнул Санька.

Глава 6. Сказочное Иваново

«У кого ты ни спроси – Всем известно на Руси: То он царь, то из крестьян, А зовут его … Иван»

Русская загадка.

Быстро добрались мы до деревни, а там уже и Царь-Град видать. Маленькое поселение с красивыми срубовыми домами, высокими заборами. Все, как и в прошлых деревнях: телеги, кони, скот. Но с одним исключением… Глядишь, мужик здоровенный дерево несет. Я аж замерла. «Вот так силище!». А рядом еще один мужик лошадь на плечах тащит. Парнишка в рубахе и шапке, перекинул через дерево веревку и помогает поднять из ямы корову. Смекалистый парнишка.

Жизнь в деревне кипит. Каждый занят своим делом. Кто избу правит, кто колодец роет, кто огород вспахивает.

–Ваааань! – раздалось справа, – козу возьми и на базар ступай! Продай да не продешеви.

– Иванушка! – раздалось слева, – а ну воротись домой! А то Яга утащит!

Мальчишка лет восьми сделал сальто и в козленка превратился. И давай по деревне бегать, а за ним девушка носится. Мы с Санькой в ступор встали. Вот так невидаль.

– Неееее, Аленушка, – заблеял козленок, – не поймать тебе меня, сестрица.

– А ну, Иванушка, превращайся обратно! – топала ногой Аленушка, – а не то розгами тебя…

Козленок прыгнул через себя и снова в мальчика превратился. Вот так чудо.

– Иван! – раздалось сзади, – А ну подсоби!

– Ванюш! – услышали мы голос впереди, – ну удружил! Ну молодец! Настоящий богатырь!

Мы только и успевали головами вертеть. А отовсюду «Иван да Иван, Иван да Иван» слышалось.

– Интересная деревня, – усмехнулся Санька, – одни Ваньки да Иваны.

– Так и есть, – как ни в чем не бывала сказал клубок, – царь велел около града деревню образовать, да всех героев да удальцов с окрестных сел собрать. Что б за пазухой были. Так налетит на Царь-Град змей какой, али зверь невиданный, а удалец-молодец рядышком и искать не нужно…

– И дай угадаю, всех их Иванами звали!? – улыбнулся Санька.

– Так получается… Да и деревню назвали Иваново по такому поводу.

– Все логично, – подмигнула я, – почти в каждой сказке был Иван, который чудесным способом боролся со злом и выполнял все поручения.

Вдруг послышались крики, все бросились в рассыпную. Мы посмотрели в сторону леса и увидели, как оттуда летит змей с крыльями. Здоровенная махина сшибала ветви деревьев и сжигала препятствия на пути. Похож на дракона, но по уже. Размах крыльев в две сажени. Весь в чешуе, как змея. Болотного цвета. Изо рта язык змеиный торчит.

Мы с Санькой вбежали в открытую конюшню и укрылись в ней. Крики разносились вокруг, все звали Иванов на помощь.

– Что за балаган на улице? – услышали рычащий голос в глубине конюшни.

– Да змей на деревню налетел, – испугано сказала я.

– Змей говорите? Ванька! Вставай! Снова змеюка проклятущая прилетела!

Я стала присматриваться, кто ж там говорит. И тут к сену, на свет вышел здоровенный волк. Старалась себя успокоить: «Он сказочный, а значит не опасный. Помогал Ивану в сказке, значит добрый. Правда коня его сожрал, однако конь не человек.» Но инстинкты взяли свое и я спряталась за Саньку.

– Вань! – ткнул волк сено, – вставай говорю. Снова змеюка прилетела.

– А!? – вскочил из сена парнишка, – змей говоришь?

Ему было на вид лет девятнадцать. Миловидный, парень с голубыми глазами и волосами цвета пшеницы. Розовый румянец еще не пропал с лица после сна, волосы взлохмаченные.

– Пора змеюку одолеть! Негоже это села сжигать, да людей пугать, – почесал затылок юноша.

Он запрыгнул верхом на волка, схватил его за шерсть, и они выбежали на улицу. Мы украдкой выглянули из конюшни. Иваны боролись со змеем. У кого в руках была булава, у кого дубина, у кого меч. Змей от них то на избу залетит, то с разгона их повалит. Сильная зверюга. Огнем дышит так, что участки горят. Богатыри цеплялись за него, но змей их быстро скидывал. Булавы в него кидали, а ему ни по чем. Санька огляделся вокруг и резко ринулся без оглядки.

– Ты куда?! – взволновано крикнула я, – погубит тебя змей.

Санька лишь отмахнулся. Он стянул с забора сеть рыболовную и натянул ее поперек улицы.

– Вань! – крикнул Санька. На его клич все и повернулась.

– Гоните змеюку сюда!

Иваны начали забрасывать камнями змея, а тот что на волке и того пуще, дразнить начал. Змей на него наброситься и хотел. А Ванька с волка спрыгнул да под сеть нырнул. А змей в ловушку и попал.

Запуталась махина и вырваться не может. Богатыри на него навалились и пасть связали.

– Это, ты, хорошо придумал, – похлопал Саньку самый крупный, – выручил нас.

– Куда теперь его? – оглядел диковинного зверя Санька.

– Знамо куда, – сказал один из Иванов, – к деду Захару. Он его мигом приручит. Будет ручной, да покладистый.

Схватился он за сеть и поволок змея в глубь деревни. А мы стали помогать пожар тушить. Я начала черпать воду из колодцев, а Иваны и Санька огонь заливали. Быстро мы управились. Клубочек от суматохи на меня запрыгнул, да и все время на рюкзаке и просидел.

– Пойдем-ка, отпразднуем, – положил на плечо Саньки Иван руку, – меда тебе налью, ух и забористый получился в этот раз.

Санька взял меня под руку, и мы отправились за Иванами.

– Краса девица какая. Али невеста твоя? – спросил нас тот, что покрупнее.

– Нет, не невеста, – недовольно буркнул Санька.

– Аль сестрица твоя? – выпятил грудь один из парней, видимо готовясь свататься.

– Подруга, – буркнул Санька.

– Что ж в жены такую красу не берешь?

Каждая фраза Иванов смущала нас все сильнее.

– Куда собрались, – подбежал Иван, который с волком дружбу водит.

– Медовухи попить, да пирогов отведать, – буркнул тот, что по крупнее. Он скривил рот, видать не рад был такой компании.

– С вами пойду.

– Только животину свою за порогом оставь. А то снова обернётся девицей красной, срама не оберешься.

– Да он пошутил, а ты забыть все не можешь, – рассмеялся Иван.

Тот что крупнее посмотрел на него с укоризной, и Ваня сразу смеяться перестал.

– Ладно. Серый, иди отдохни, – отправил он друга в конюшню.

Мы вошли в избу. Там уже накрывали на стол девицы, все красивы как на подбор. Разносол, медовуха, водка, пироги. Стол ломился от еды.

– Ну садись Вань, рассказывай, откуда к нам прибыл, – ударил по спине Саньку, богатырь.

– Это вы мне? – удивился друг.

– Ну а кому еще-то, – засмеялся богатырь, – остальные свои все.

– Так меня Сашей звать.

Возникла немая пауза. Девки смотрели на своих суженых, а те стали затылок чесать.

– Вот это поворот… Значит один ты у нас Сашкой будешь, – разрядил обстановку Ваня, тот что с волком был.

– Да мы проездом, – уточнила я, – скоро в путь отправимся.

Мы сели на лавки, к нам подсел светловолосый Иван.

– Хоть какое-то разнообразие, – улыбнулся он.

– А, что прям все-все Иваны у вас? – спросила я.

– Так повелось. Вон те здоровенные. На одно лицо. Три брата: Иван боярский сын, Иван девкин сын, да Иван коровий сын. Три богатыря силы неимоверной. Некуда им удаль свою девать было. Пошли они свою деревню спасать, да и побороли всю семью Чуда-Юда.

– Прям корова его родила? – уточнил Санька с любопытством.

– Да, нет. Всех братьев мамка вскормила, а его коровьим молоком отпаивали. От того и самый крупный.

– Вон как, – цыкнул Санька, попивая медовуху.

– А вот Иван Горох сидит. Отправился куда птица летит, куда глаз глядит, что б сестрицу свою спасти. А вон еще три братца. Иван Сученко – самый наистарший, Поваренко – подстарший и Царенко – меньшой. С белым Полянином сражались, а после свадьбы с красавицами сыграли.

– А ты кем будешь?

– Я Иван дурак. Отправил меня отец жену искать по белу свету.

– Нашел?

– Как не найти, нашел… Да царь Василий забрал ее в палаты свои.

– Грустно, – вздохнула я.

– Погоревал я первое время. А сейчас делом надо заняться. Суженую вызволять.

– А давайте в слепого козла играть? – задорно сказала жена Сученко.

– Что б не сыграть? А давай, – сказал один из Иванов.

Мы встали поодаль, чтобы посмотреть, как в этого козла играть. Один парень вышел за дверь да начал стучать.

– Кто здесь? – крикнули все разом.

– Иван! – крикнул тот, что за дверью.

– Ванечка-Ванюша! Не бей нас! Ходи по нас! – стали визжать девки.

Парень вбежал в избу и стал гоняться за нами. В какой-то момент я поняла, что за мной бежит. Стала уворачиваться, да парнишка такой проворный оказался. Как схватит меня, да так крепко, что и дышать сложно стало.

– Все девица красная, поймал тебя, – сказал Иван, да и давай талию мою сжимать. Вот так нравы. Все хохочут и только Санька стоит злой и красный как помидор. Старалась я вызволиться из объятий его, но никак. Прижимал Иван меня к себе все сильнее. Да еще и стискивал бедра, негодяй.

– Все, сдаюсь… – вздохнула я.

– Тогда ты вода! – крикнули девки и выпроводили меня из избы.

В этот раз я стала стучаться.

– Кто здесь? – закричали парни.

– Марья, – ответила я.

– Маруся! Не бей нас! Ходи по нас!

Сказать честно больно никто и не сопротивлялся, будто поддавались. Я поймала Саньку, а он стоит как вкопанный.

– Ты хоть вид сделай, что сопротивляешься, – шепнула я ему.

– Ой! Поймала, никак не выберусь, – кривлялся друг.

– Теперь ты вода!

Так несколько раз мы ловили друг друга с Санькой. Всем это быстро наскучило.

– Все! Теперь в соседей давайте играть, – сказала девушка в платке и притянула к себе мужа.

Ко мне резво направился тот парень, что меня поймал и взял под руку. К Саньке девица подошла. Все по парам были. А затем повернулись лицами. Без пары остался только Иван-дурак. Он подошел к нам и спросил:

– Люба?

– Конечно, – лучезарно улыбнулся Иван.

– Люб? – спросил у меня. Я взглянула на Саньку тот отрицательно мотал головой. Видать знал эту игру.

– Нет, – кротко ответила я.

– Меняйся, – сказал дурак.

Я забрала Саньку. И встала напротив него.

– Люба?

– Да.

– Люб?

– Да.

И тут все стали скандировать:

–Целуй, целуй, целуй!

Я тут же смутилась и покраснела. Санька придвинулся ко мне и взял меня за щеку. А затем легонько прислонился до моих губ. Он просто меня чмокнул, без каких-то посягательств. Все захлопали в ладоши. Иван-дурак дальше пошел пары собирать, а мы так и стояли с Санькой смотря друг на друга в растерянности.

– Игра такая просто, – смущено сказал Санька.

– Угу, – ответила я.

С Санькой мы знакомы с первого курса. Сразу сдружились. Ведь мы даже никогда не говорили о более тесных отношениях. Да и намеков не давали. Потом и в аспирантуру вместе поступили, и докторскую одновременно писали. Хороший он. Во всем мне помогал! За ним, как за каменной стеной. Ну, а когда я стала ему на парней своих жаловаться и плакаться после расставания совсем близкими друзьями стали, и мысли не возникало о романтике…

Наконец все умаялись, и мы снова сели за стол. Санька сразу опрокинул рюмку водки и потянулся за второй.

– Не надо, – остановила я его руку, – сейчас дурной станешь, а нам идти еще.

Клубок недовольно закатился под стол и молчал.

– Вы куда путь держите? – спросил дурак.

– К Василисе Премудрой.

– Баааа, – протянул Иван, – к суженой моей.

– Так вот кого ты в жены выбрал, – улыбнулся Санька, – губа не дура.

– Так и она за меня замуж хочет… Можно мне с вами?

– Пойдем. Только не знаю, чем тебе помочь сможем.

– Там и разберемся, – глотнул медовухи Иван.

– Если сейчас отправимся к заходу доберемся, – буркнул клубок.

– Точно! Обещали же не засиживаться, – сказала я.

– Ну, тогда в путь пора, – встал из-за стола Санька.

– Спасибо вам хозяева добрые. Пора нам и честь знать, – сказала я.

– Эх… не посидели совсем, – вздохнула девица.

– Доброго пути вам, – разом сказали Иваны.

Клубок бодро встрепенулся и покатился из избы. Я стащила пару пирожков в дорогу и поклонилась хозяевам.

Вышли мы на живописную тропинку. Деревьев вокруг было мало. Одни кустарники, да цветочные поляны. Я шла по дороге и срывала цветы, плетя из них венок.

– Смотри как бы леший не озлобился, – буркнул Санька.

– Так мы не в лесу, – показала я язык другу.

– Эх Марья Васильевна, – покачал головой Санька, – тридцать годиков, а как дите малое.

– Не красиво Александр Михайлович, напоминать даме о ее возрасте, – передразнивала я друга.

– Мои извинения, – мило улыбнулся Санька. Я ткнула его в бок.

– Ты вода, – побежала я по тропинке.

– Говорю же. Дите, – вздохнул Санька и побежал за мной.

– Подождите меня! – крикнул Иван и ринулся за нами.

Так и дорога быстрее пошла.

Царь Град уже виднелся. На горе по кругу стоял белокаменный забор, ограждавший Град, солнце будто светило именно на него. Златоглавые церкви словно жар горели, терема с разноцветными пиками. Красотища. Как на картинках в детских книгах. В гору мы уже не бежали.

Перед нами возникли врата в город, все в позолоте. К нам вышел страж. Оглядел нас с головы до ног и открыл нам путь. Клубок завернул направо.

– Не туда, – крикнул ему Иван, – у царя она…

– Тогда к царю, – сказала я, – веди нас Ваня.

Он резво пошел к царским палатам. Вокруг нас бурлила жизнь. Женщины в платках и пестрых платьях, девушки в кокошниках, румяные да чернобровые, молодцы в красных рубахах. Вокруг продавали пряники, петушков карамельных, яблоки моченые, овощи, да ягоды. Кто-то играл на балалайках. Кто-то участвовал в забавах. Медведь на цепи, на потеху горожанам, замученный. Вообще, будничная жизнь Царь-Града. Солнце близилось к заходу, а я была в предвкушении встречи с Василисой. Уж она нам точно поможет, да и не одни мы, с женихом ее.

Глава 7. Благословенная дочь

«Бегом пустилась Василиса при свете черепа

и к вечеру другого дня добралась до своего дома.

Подходя к воротам, она хотела было бросить череп:

«Верно, дома, – думает,

– уж больше в огне не нуждаются».

Но вдруг услышала глухой голос из черепа:

– Не бросай меня, неси к мачехе!»

Русская народная сказка «Василиса Премудрая»

Солнце близилось к закату, когда мы дошли до палат царя. Большой срубовой терем, с резьбой, стоял в самом центре Царь Града. Подойдя к воротам Санька вдруг остановился и оглядел нас пронзительным взглядом.

– Так, если царь забрал суженную, может не стоит нам тебя брать с собой? – посмотрел друг на Ивана.

– Ты прав, – задумалась я.

– Ну, как так-то! – возмутился Иван, – я хотел сразиться с ним! Негоже у добрых молодцев невест отнимать!

– Ну дурааак, – протянул Санька, – смекалистей надо быть. Оставайся-ка ты здесь дружище, а мы выведаем все.

– Эх! – снял с головы Иван шапку и кинул под ноги, а после сел на траву и облокотился на забор. Затем парнишка порылся в карманах и отдал колечко, – вот, отдайте Василисе. Она поймет от кого.

– Хорошо, – забрал кольцо Санька, – Вот и ладненько… – положил руки в боки он, – Идем, Марусь.

Мы постучали в ворота, к нам вышел стражник. Крупный бугай в красном шелковом кафтане, отороченном мехом горностая с перекрещенными на груди двумя длинными золотыми цепями. Остроносые сапоги и высокая шапка дополняли его образ. Он брезгливо осмотрел нас.

– Чего надобно? – грозно спросил тот.

– Нам бы Василису увидеть, – кротко сказала я.

– На кой она вам?

– Учиться пришли, – сообразила я, – слышали школа у нее есть.

– Есть, да не про вашу честь. Царь велел плату взымать с учеников.

– А велика ли плата? – спросил Санька.

– Не малая… двадцать пять золотых.

– И правда не малая, но будет ему двадцать пять золотых.

Стражник почесал затылок так, что шапка съехала вперед. Видимо удивился. Оглядел нас и нехотя пустил. Проводил в избу, которая стояла рядом с теремом царя. Зайдя в нее, мы увидели парты и скамейки, за которыми по правую руку сидели молодцы, по левую девицы. У противоположной стены стояла прялка и печь, а рядом, видимо, сама Василиса. Красоты такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Темные волосы, заплетенные в тугую косу, чернобровая, румяная, на голове красная повязка, одета в белую блузку, а на ней красный сарафан златом вышитый. Она стояла за столом и лепила из теста голубок. Класс увлеченно наблюдал за ее действиями. Рядом на столе лежала тряпичная куколка, а освящал избу череп на палке. Глаза его горели огнем, точно внутри угольки тлеют. Василиса взяла голубок и что-то им нашептала.

– Угадайте-ка, что с голубками будет? – задала она вопрос, кладя голубков в печь.

– А, что будет? – раздался мужской голос из класса, – съедим их после, – усмехнулся тот.

– А вот и не угадал, – улыбнулась мягко Василиса.

Она открыла печь и из нее вылетели две голубки. Сели на оконце и стали ворковать:

– Что ж забыла ты, как я был морозом, а ты Снегуркой?

– Забыла, забыла.

Неожиданно у меня стали всплывать воспоминания о Новом Годе в университете на первом курсе. Как раз в тот год студсовет предложил мне быть Снегурочкой и поздравлять всех с праздником. Мы долго не могли найти Деда Мороза, и я попросила Саньку составить мне компанию, и он с радостью согласился. Хотя редко участвовал в самодеятельности.

– Что ж забыла ты, как я докладчиком был, а ты пряталась за моей спиной?

– Забыла, забыла, – снова заворковали голубки.

Новые воспоминания о студенчестве. Теперь, как я не подготовила доклад, а Санька вызвался добровольцем и тянул время, что бы преподаватель меня не успел спросить.

– Что ж забыла ты, как я рубашкой был, а ты слезы проливала?

– Забыла, забыла.

Я голове стали всплывать мои ночевки у Саньки и долгие беседы. Как он меня поддерживал и подбадривал все эти годы. Я взглянула на друга и не могла оторваться. В растерянности и замешательстве. Санька стоял и дивился происходящему, то ли не понимал, о чем воркуют голубки, то ли делал вид.

– Ты чего? – обернулся он ко мне и прошептал.

– Да, нет… Ничего… – коротко сказала я и отвернулась.

Василиса оглядела класс и заметила нас.

– Здравствуйте путники. Али учиться прибыли?

– Да, – резко сказала я.

– И деньги имеются, – довольно буркнул страж, – возьмешь их?

– Обучу, чему смогу, – вздохнула Василиса.

Страж протянул руку в ожидании монет. Санька залез в рюкзак и вынул деньги.

– Вот и ладненько, – звеня монетами стражник вышел из избы.

– На сегодня все. До встречи завтра. Новенькие, подойдите ко мне.

Молодцы и девицы пошли к выходу, а мы подошли к Василисе. Я достала колечко, которое передал Ваня. Она тут же его схватила и спрятала в куколку.

– Так не ученики вы получается? – удивилась Василиса.

– Получается, нет, – улыбнулся Санька.

– Вас Иван прислал? – шепнула девица.

– Не совсем. Мы и сами к тебе путь держали. А по дороге Иван нам встретился.

– А вам чего надобно, ежели не учиться? – спросила Василиса.

– Яга нас отправила за молодильными яблоками, а говорят нет их боле. А ежели не принесем, сожрать обещала.

– Эх, Яга, – ностальгически улыбнулась Василиса, – в своей манере… А ведь и правду говорят. Нет больше яблок тех.

Я села на скамью и из моих глаз потекли слезы. Санька присел рядом и взял меня за руку.

– Вот было бы у меня зеркальце волшебное… Но я его давно уж потеряла, – вздохнула Василиса.

– Так есть оно! – вскочила я и вынула зеркальце, – нам его Михал Потапыч отдал.

– Так вот, где я его потеряла! В лесу! – Василиса взяла зеркальце, – Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, где остались на земле, яблочки, что делают моложе всех.

– Мало их, спору нет, но остался сад один, что скрыт, – сказало зеркальце.

– А мне отвечать не хотело, – надула щеки я.

– Значит неправильно спрашивала, – улыбнулась Василиса, – к волшебным предметам свой подход нужен.

– А, где он находиться? Сад этот? – взволнованно спросил Санька.

Василиса лукаво на нас посмотрела и убрала зеркальце в сундук под столом.

– Знаю я, где молодильные яблочки остались, но за это вы должны Ванечке моему помочь! Согласны?

– Как-будто у нас выбор есть, – вздохнул Санька.

– А, как помочь нужно? – уточнила я.

– Сейчас и узнаем, – Василиса подошла к печке и достала оттуда кашу. Поставила ее перед куколкой, – покушай, да мое горе послушай: забрал меня царь, от суженого моего.

Кукла ожила и стала есть кашу. Я уже, наверное, скоро совсем перестану удивляться, но не сейчас.

– Вот так кукла, – удивился Санька.

– Это мне матушка перед смертью оставила благословение свое… Только обучить не успела своему делу… – вздохнула Василиса.

– Это какому делу? – уточнила я.

– Ворожбе… – спокойно сказала Василиса.

– О, как! – удивился Санька, – так я смотрю научилась…

– Это меня Яга научила. Я ей по хозяйству помогала, а она мне свои секреты поведала.

Даааа, не такие мы сказки читали, не такие… Тем временем кукла закончила трапезу и сказала:

– Не печалься Василисушка! Сделаете все, как я скажу и будешь ты с Иваном. Была у царя Василия жена ненаглядная, украл ее вихрь, да и обратил в птицу, запер в клетке. Теперь живет она за тридевять земель и горюет. Вернуть женушку Царю надобно, тогда отпустит он тебя к суженому твоему.

– Клубок, знаешь, где царица в неволе сидит? – спросил Санька.

– Знать-то знаю, да как туда добраться ума не приложу, – вздохнул клубок.

Двери избы распахнулись и зашел царь. Василиса нас толкнула, и мы сразу до земли ему поклонились. Высокий русый мужчина сорока лет, сильный подбородок, суровый взгляд. Кафтан золотом расшит, на голове корона, с драгоценными камнями, огнем горит. Оглядел он избу, брови насупил.

– Вот проведать тебя пришел, – сказал царь, – А, где ученики твои?

– Так уроки закончились, всех по домам отпустила, – кротко сказала Василиса голову повесив.

– А эти чего не идут?

– Так они новенькие, вот в журнал записывала.

– Ступайте! – приказал царь и мы с Санькой бегом выбежали из избы.

Вышли мы за ворота, а радости и нет. Как теперь царицу вызволять? Ваня так и сидел, облокотившись на забор. Увидел нас и вскочил.

– Видели Василисушку мою? – спросил он.

– Видели, – буркнул Санька.

– Кольцо мое взяла?

– Взяла, – вздохнула я.

– Что ж вы не веселы, да голову повесили?

– Нужно нам теперь царицу вызволять из дальних земель… – сел на траву Санька, – клубок! Сколько там до царицы-то?

– Пешим, месяц пути, – ответил шерстяной.

– Много… – вздохнула я.

– Так, надо порассуждать… – сказал Санька, – волшебный транспорт какой в сказках имеется?

– Кони всякие волшебные… – сказала я.

– Медленные… Надо быстрее.

– Летучий корабль?

– Так мало того, что водяного искать придётся, так еще его и построить нужно.

– Печь…

– Это зимой было… Да и щуку поймать надо.

– Ну не знаю я тогда, – фыркнула я.

– Еще что-то было… Точно…

– Так, пойдемте к Фоме, – вдруг встрял в разговор Иван.

– К какому Фоме? – спросил Санька.

– Столяр царский, может он чем поможет?

– Сань, столяр то поможет… – согласилась я с Ваней и толкнула легонько друга.

– Возможно… Веди, Вань.

Солнце уже совсем скрылось за горизонт. Град опустел и только в редких теремах горел свет. Столяр жил на самом краю Царь Града. Двухэтажный терем и небольшой пристрой. В самом доме свет не горел, а вот из пристроя доносились звуки работы. Мы постучались в ворота, нам открыл невысокий мужичок лет пятидесяти. Золотые волосы и добрые голубые глаза. На нем была белая рубаха и синие штаны, засыпанные стружкой.

– Ба! Ванька, ты ли это? – раскинул руки столяр.

– Я, Фома, – они обнялись как два давних друга.

– Проходите. Мои спят уже. Пойдемте-ка в мастерскую, пригласил нас Фома.

Мы зашли внутрь. Просторная мастерская со столярным столом, инструментами и множеством досок да бревен.

– Как друзей-то твоих звать? – спросил Фома.

– Марья да Сашка, – показал на нас Иван. Санька протянул ему руку, а я слегка присела.

– С чем пожаловали? – спросил Фома, разливая молоко по стаканам.

– Царь невесту мою забрал, вернуть ее хочу, а для этого надобно царицу вернуть, – рассказал о горе своем Ваня.

– Так сгинула она. Царь сколько не посылал за ней, все пропадали, – подал нам молоко Фома.

– Там я ж не один поеду, вот сколько помощников, – показал Ваня на нас.

– А идти то вы знаете куда?

– Знаем, по тому к тебе-то и пришли. Путь далек, а времени мало у нас. Может ты чем подсобишь?

– Телега али вам нужна?

– Пешим туда не добраться, – сказал клубок.

– Корабль?

– А по суше мы его как потащим? – буркнул Санька, за это я его ударила в плечо.

– Нам человек помочь хочет, а ты… – прошептала ему я.

– Знаю… от усталости видимо бурчу.

Задумался Фома и пошел на доски свои смотреть.

– А времени то у вас сколько?

– Мало, очень мало, – вздохнула я.

– Ну три дня-то подождете? Есть у меня задумка одна… – потёр затылок Фома, – да подмога ваша потребуется.

– Три дня есть, – сказал Санька.

– И переночевать бы, – сказал Иван.

– За теремом стоит конюшня, там в сене и заночуете. Утро вечера мудренее. Завтра разберемся.

– Спасибо вам! – обрадовалась я.

– Десять золотых! – протянул руку Фома.

– Почему я не удивлен? – буркнул Санька и полез за золотом.

Денег становилось все меньше, и мы уже начали с Санькой задумываться, а не продешевили ли мы, когда драгоценности продавали. Но деваться некуда. Работа мастера стоит десять золотых, а вот жизнь бесценна. Санька отдал столяру задаток. Фома сунул деньги в карман и отвел нас в конюшню. Ванька сразу уснул. Мы с Санькой сели на сеновал и молчали, оглядывая все вокруг.

– Знаешь, иногда мне кажется, что это сон и все это не взаправду, – прошептала я.

– Ну тогда, – улыбнулся Санька, – мне лестно, что я тебе снюсь.

– Я очень рада, что попала сюда именно с тобой, – опустила я голову Саньке на плечо.

– Лучше бы, конечно никуда не попадать, но ты лучшая компания, – прислонил голову ко мне друг, – можно вопрос?

– Да, – встрепенулась я и повернулась к другу.

– Ты такая растерянная была у Василисы… Что-то случилось?

– Просто… – засмущалась я, – когда голубки ворковали, я сразу студенческие годы вспомнила… Сразу так нахлынули все разом… Даже то, что давно позабыто…

– У меня тоже нахлынули воспоминания, но они такие все приятные, что даже тепло на душе стало.

Я посмотрела Саньке в глаза, они были такие добрые и родные, что я не смогла удержаться и крепко его обняла.

– Оооууу, да ты чего? – удивился Санька.

– Просто обними меня, – цыкнула я.

Мы просидели в обнимку минут двадцать, и я стала засыпать сползая по другу. Он мягко положил меня на сено и укрыл платком. Наклонился ко мне и нежно поцеловал в щеку. Сердце мое екнуло. По спине пробежали мурашки, но я не подала виду. Хотя во мне стали просыпаться совсем иные чувства к Саньке, и они совсем не дружеские. Я гнала от себя эти мысли. В данной ситуации – это может сильно помешать! Вот вернемся домой, там уже и буду решать: реальные ли это чувства или просто ответ на стрессовую ситуацию.

Глава 8. Сказочный механик

«Сел столяр на орла верхом и повернул винтик.

Поднял его орел и вынес по воздуху из царской палаты.

Кинулись все к окнам, смотрят, рты разинув,

а столяр над царским двором в воздухе разные круги делает.

Влево повернет винтик – орел книзу летит,

вправо – подымается.

У царя от удивления корона на затылок съехала,

глядит он в окошко, оторваться не может»

Русская-народная сказка «Деревянный орел»

Кто-то дотронулся до моей щеки, разбудив утром. Видимо снова Санька. Не стала я открывать глаза. Поцелуй становился настойчивее, перерастая в ласки. Моя щека становилась мокрее. Губы его скользили ближе ко рту. «Да, что он себе позволяет?!» – возмутилась я и вскочила с сена. Наткнулась разом на лошадиную морду.

– Ах, это ты негодник целоваться вздумал, – посмеялась сама над собой.

Посмотрела на чем лежу. Под моей головой оказался засохший клевер, а лошади его ой как любят. Я взяла его в руки и отдала коню.

– Держи, жених! Полакомься.

Огляделась по сторонам. Никого. Поправила платье и вышла из конюшни. Солнце уже было в зените. Вот это я спать! Терем ночью казался не таким большим. Сейчас же, при свете солнца он предстал во всей красе. Резные ставни, занавески в цветочек, рядом с теремом стояла банька и столярная мастерская. Решила пойти поискать Саньку. Первым делом заглянула в мастерскую. За столом стоял Фома рубанком строгал брусок дерева.

– Доброго утра, – кротко сказала я.

– О! Проснулась девица красная. Долго же ты спала, – сказал задорно Фома.

– А Санька, где? – кротко спросила я.

– В лес пошел.

– Ой! А вдруг он заблудиться, – взволновалась я.

– Так он с клубком пошел, – удивлённый моей глупостью Фома аж отвлекся.

– А Иван, где?

– Послал его за винтами.

– Может и мне чем помочь?

Оглядел меня Фома и брови сдвинул. Видать не понравились ему мои слова.

– Негоже это бабе в столярное дело лезть… – покачал головой Фома, – иди вон лучше в терем, Маньке моей помоги.

Я побрела в дом. Скромно зашла в него. На первом этаже располагалась большая кухня и комната с кроватью. Зажиточные видимо. Со второго этажа спустилась женщина лет сорока. Приятная полнота ее только красила. Платок на голове белый, расписной, второй синий был накинут на плечи. Юбка темно-синего цвета с белым орнаментом и белоснежная рубашка. Она недоверчиво меня оглядела.

– Ты что ль Маруська? – спросила она.

– Я, – кротко ответила.

– Ну, а я Мария Тихоновна. Что делать умеешь? – я молча пожала плечами, – бездельниц не жалую.

– Вы мне простую работу дайте, все выполню.

Мария Тихоновна подошла и стала разглядывать мою одежду.

– Ты смотри, неряха какая....

– Долго в пути мы. Постирать не когда было.

– Вон корыто в углу, там же колотушки и терка. Воду в колодце возьмешь. Есть, что одеть то хоть?

– Есть…

– Чистое? – пристально посмотрела на меня Мария.

– Чистое!

– Вон, комнату вам с муженьком приготовила. Вы же повенчанные? – строго посмотрела на меня Мария.

– Да, – от страха сказала я.

– Иди, переодевайся. А я тебе еще вещей принесу, постираешь со своими. И мужа своего вещи возьми.

Так не привычно… Ну что бы не шокировать Марию Тихоновну своими нравами лучше сказать, что Санька мой муж…

Я переоделась и вышла с грязными вещами в руках.

– Баааа, – протянула Мария, – чистое, то чистое, да какое мятое. Непутевая! Как замуж-то тебя взяли. Иди обратно передавайся. Я рубель принесу.

Ох, злыдня какая… А мне с ней жить еще два дня. Надо было весь день проспать. Пошла снова переоделась.

Вышла, а на столе уже лежала куча одежды и рубель.

– Это все на глажку! А я в огород пошла, – цыкнула хозяйка.

Как же тяжело было быть женщиной на Руси. Я накручивала одежду на скалку и крутила ее рубелем, раскатывала и так часа два. Теперь одежду точно надо было стирать. Я так пропотела, что и сказать стыдно. Прогладила еще и Санькину одежду. Смотрю в окно, а там друг на телеге возвращается. Я выбежала во двор и кинулась к нему.

– Сань, а Сань. Может черт с ними… пойдем пешком, – заныла я.

– Ты чего?! А Яга, а гуси-лебеди?

– Я здесь быстрее скопычусь!

– Марусь, ну два денечка потерпи.

– Два с половиной, – надула я щеки и скрестила руки.

– Ты одежи мужу новые принесла? – крикнула мне Мария с крыльца.

– Она меня со свету сживет, – растеряно сказала я Саньке.

– Не драматизируй, – постучал мне по плечу друг.

– Давай одежду свою… – буркнула я, – сейчас стирать буду....

Санька пошел в терем, я проводила его в комнату.

– Мне перед тобой раздеваться, что ли? – смутился друг.

– Да. Я сказала Марии Тихоновне, что мы повенчаны, – я повернулась к нему спиной.

– Чего ты сказала? – взвизгнул Санька.

– Ты что орешь?! – цыкнула, – Ну, а как по-другому… Нельзя на Руси не повенчанным в одной комнате спать. А я на перинку хочу, – надула губы я.

– Так сказала бы брат. Ну или я бы в конюшне спал, а ты в тереме.

– Ой… И правда… Я что-то не подумала… Ну все уже! Что сказала, то сказала. Теперь мы муж и жена. Переоделся? – повернулась я и поняла, что рано и снова отвернулась, вся красная как рак варёный.

– Ну ты даешь… – протянул Санька, – держи, – отдал мне он одежду.

Я не поворачиваясь вышла из комнаты. Руки ломило, а от понимания, что мне еще воду таскать и стирать, становилось дурно. Санька пошел в мастерскую, а вскоре снова отправился в лес.

Весь день я носила воду, била колотушками, терла на доске вещи. Рук не чувствовала. Развешивала последние вещи уже на заходе солнца. Как раз к этому времени и Санька вернулся.

– Ну вот. Молодец! Видишь, как управилась. Эй! Молодец! Иди за Фомой, скажи кушать пора.

«Ура! Еда!» – ликовала я внутри.

– А ты идем, поможешь на стол накрыть, – буркнула Мария.

«Да что б....» – негодовала внутри.

Я вяло плелась в избу, не желая больше работать. Благо Мария уже приготовила ужин, а мне осталось только стол накрыть. Тут и Фома с Санькой и Иваном подоспели. Все умаялись за этот день, поэтому и разговоров не вели.

Поели. Мужчины пошли в мастерскую, а мы с Марией Тихоновной стали со стола убирать да посуду мыть.

– На сегодня все. Иди к себе.

– Спасибо, – вздохнула с облегчением я.

– Может тебе пяльцы принести?

– Зачем? – удивилась я.

– Что б заняться было чем. Не сидеть же вечером без дела.

Вот странные нравы… Вообще отдыхать не умеют.

– Я пойду лучше мужчинам нашим молочка отнесу… – попятилась я назад. Схватила кувшин и выбежала на улицу. Вроде Мария Тихоновна не возражала, и я замедлила шаг.

– Я вам молочка принесла, – улыбнулась я, зайдя в мастерскую.

Санька зло на меня зыркнул, отвлекшись от работы, Фома фыркнул недовольно. Видимо отвлекла их. И только Ваня улыбнулся. Он лежал на бревнах, слегка качая ногой.

– Это хорошо! Молочко я жалую! – поднялся с бревен Иван и забрал у меня кувшин.

– Можно я у вас посижу? – начала присаживаться на бревно.

– Нет! – буркнул Фома, – отвлекать только будешь.

– Я тихонечко, как мышка, – снова встала я ровно, не успев даже присесть.

– Смотри у меня! Хоть слово услышу, вон выгоню! – пригрозил мне столяр.

Я кивнула и села на бревно. Уж лучше здесь посижу молча, чем к этой тиранше вернусь. Ваня, попив молока вернулся на бревно, а Фома показывал Саньке как работать с инструментами.

– Аккуратнее, говорю тебе! – ругался он, – тоньше! Еще тоньше!

Друг злился, пыхтел, но старательно все делал.

– Что тебя отец не научил инструменты в руке правильно держать?! – бухтел Фома.

– Не научил, – бросил инструменты от злости друг, – помер он, когда мне было еще шесть.

– Ох, прости старика, не знал, – подошел к Саньке столяр и положил руку на спину, – малой ты еще был… Не успел батя тебя научить всему. Ну ничего… Никогда не поздно научиться.

Фома стал более мягок к Саньке. Они стругали дерево, вырезали узоры, приколачивали детали. Работа кипела.

– А, что вы делаете то? – не удержалась я. Фома лишь цыкнул.

– Ты подумай, – лукаво улыбнулся мне Санька и подмигнул.

– Да скажи… – канючила я.

– Я тоже не сразу вспомнил.

– Так, молодёжь, на сегодня все! Утро вечера мудренее.

Мы пошли в спальню, а я всю дорогу спрашивала, что же они делают. Санька как партизан молчал. Мы вошли в комнату и зажгли лучину. Переодеваться нам было не во что, поэтому легли в том, что было. Как две хрюшки.

– Сааааань… Нуууу Сааань....

– Да блин, Марусь. Сама подумай, деревянное средство передвижение из русских-народных сказок.

– Корабль, тот, который летучий.

– А еще? – протянул Санька.

– Да не помню… – надула щеки я.

– Ладно, не дуйся! Орла мы делаем деревянного, на нем и полетим.

– Точно! Орел! Круууууть.

Санька плюхнулся на кровать. Он так устал, что его глаза сами собой стали закрываться, как бы старательно он не пытался их удержать открытыми. Я развязала пояс и легла на край. Как только моя голова коснулась кровати я тут же уснула.

– Ты смотри на нее, – первое что я услышала с утра, – разве девице пристало, так долго спать? Ты всегда должна просыпаться раньше муженька.

– Ага, – сонно сказала я.

Клубок вынырнул из-под подушки и укатился.

– Ты куда?! – крикнула я ему.

– В мастерскую, мало ли Саньку опять в лес отправят. Без меня заблудиться.

Так начался второй адский день. Сегодня мы гладили, все что вчера стирали. Убирались в доме, пололи грядки, поливали овощи, готовили. Мыли скот. Я и не заметила, как наступил вечер. Сил не было даже идти к Саньке в мастерскую.

После ужина я побрела в комнату, меня догнала Мария Тихоновна и вручила пяльцы. Спорить с ней тоже не было сил, и я молча взяла их, нитки и иголки. Зайдя в комнату вдела нитку в иголку и залезла на кровать. Пару раз ко мне заглядывала Мария, а я усердно делала вид, что вышиваю. Как я уснула не помню. Единственное, в дреме почувствовала, как Санька вынул из моих рук пяльцы и иглу. Пробурчал, что-то про опасность засыпать с иголкой в руках и положил на подушку.

На следующее утро Мария Тихоновна пришла еще до рассвета и утащила меня в коридор.

– Поедем на сенокос.

– Сенокос? – разочарованно переспросила я.

– Да! Нужно скоту сено приготовить.

– Хорошо, – тяжело вздохнула я.

Мы взяли косы, вилы и серпы и отправились в поле. Пешком… По прибытии Мария Тихоновна долго сокрушалась, что я не умею косить траву и долго меня этому обучала. Делала я все нехотя. Все вокруг нас называли меня белоручкой. Пусть так… Я создана для любви, а не для вот этого всего…

Накосив два стога сена, мы пошли домой. По прибытию я психанула и ушла в комнату.

– Кто не работает, тот не ест, – крикнула мне в след хозяйка.

«Значит у меня разгрузочный день», – подумала я про себя и захлопнула дверь. И вообще мы заплатили деньги… Почему я должна еще и работать за бесплатно. Я плюхнулась на кровать и потирала мозоли на руках. Через некоторое время в комнату зашел Санька. Довольный и счастливый.

– Ты обомлеешь! – воскликнул он.

– Скажи мне, что вы все, – протянула я.

– Да! Мы закончили!

– Серьезно?! Ура! – крикнула я.

– Наконец-то ты улыбаешься…

– Я готова кричать от радости! Санька ты мой герой! Когда отправляемся?

– Завтра с утра. Фома все детали смажет, объяснит, как пользоваться и полетим. А путь клубок укажет.

– Скорей бы, – горько вздохнула я.

– Что не понравилась тебе жизнь простой русской бабы? – сел рядом Санька.

– Совсем не понравилась, – показала я свои ладони Саньке.

– Да ты ж моя хорошая, – подул на ладони друг, – совсем ручки свои не жалела.

– Ага.

– Отдыхай тогда…

– Хочу на орла посмотреть, – вскочила я с кровати.

– Работать она значит устала, а как орла смотреть, так бодра и весела. Ну точно, как ребенок…

– Бе-бе-бе.

– Ну, Марья Васильевна… Возраст не тот.

– Ты снова?! – нахмурила брови я, – не смей! Мне всегда восемнадцать.

– Я бы сказал четырнадцать, ну да ладно. Идем смотреть на орла, – мило улыбнулся Санька.

Мы вошли в мастерскую. Там стоял огромный деревянный орел. Будто живой. Перышко к перышку, глаза, клюв, когти. Филигранная работа. Он сидел, сложив крылья вдоль тела. Фома смазывал чем-то птицу.

– Как настоящий, – обомлела я.

– Здоровенный! – почесал затылок Ваня, – все уместимся. Благодарствуем Фома.

– Да, спасибо, – разглядывая махину сказала я.

– На нем в миг долетите, – протер лоб от пота столяр, – механизм простой. Вот тут рычаги, – стал он нам рассказывать, как управлять орлом.

– А можно попробовать? – восторженно спросила я.

– Залезайте. Как раз на деле покажу, – сказал Фома.

Санька помог мне забраться, а клубок с Ваней остались на земле. Фома дернул рычаг, птица вышла из мастерской, другой дернул, орел распахнул крылья и взмыл в небо. Размах крыльев его был в три сажени. Санька наблюдал за действиями Фомы, а я схватилась посильнее за друга и наслаждалась полетом. Мы летели над крышами домов, а затем взмыли под облака. Осмелев я раскинула руки и наслаждалась потоками воздуха. Орел летел очень быстро, но по словам Фомы, мог еще быстрее. Это нас полностью устраивало.

– Спасибо вам. Вы мастер с золотыми руками! – восхищалась я работой.

– Это моя работа, – отряхнулся Фома.

Перед дорогой я решила постирать наши вещи. Мы с Санькой переоделись в чистое, а я отправилась стирать грязное. Конечно же Мария Тихоновна принесла мне и свою одежду заодно. Пока я стирала, Санька колол дрова, Мария готовила ужин.

Поели мы в тишине. Это были очень выматывающие три дня. Спать в чистом конечно приятнее. Мы отряхнули постель и легли на перинку. Санька развалился у стены, а я легла ему на руку.

– Представляешь… Мы каждое перышко отдельно строгали. Фома сказал, тонкое должно быть, как травинка. Намаялся я с ними.

– У вас здорово получилось! Реалистично. Ваня-то вам помогал?

– Он же дурак… На бревнах лежал и иногда в голод ходил по надобности. Ладно, спать пора, а то завтра в путь. Надеюсь все получится.

– Да. И еще надеюсь, что Василиса не обманула и правда знает, где яблоки молодильные.

– Точно знает. Ты не заметила её хитрющий взгляд?

– Заметила… Доброй ночи.

– И тебе.

Мы повернулись спинами друг к другу и уснули сладким сном.

Проснулась я рано. Уж больно хотелось уже отправиться в путь. Мария Тихоновна, хоть и доставала меня все эти дни, но оказалась женщиной доброй. Собрала нам гостинец в дорогу и благословила. Фома еще раз объяснил, как управлять махиной. Мы сели втроем на орла, клубок запрыгнул Саньке на плече и нитями обвязался вокруг его тела. Орел взмыл под облака, а клубок нашёптывал путь. Скорость и вправду была высокой. Ваня крепко держался за меня, я за Саньку, а Санька за холку орла.

Периодически мы спускались на землю. Кушали, спали, смазывали орла волшебным маслом, которое отдал нам Фома. Мы пролетали живописные леса, золотые города, разноцветные деревни. Сказочный мир оказался необъятным и неописуемо красивым. Прозрачные речки, пестрые поляны, усыпанные цветами, горы. Когда заканчивались запасы мы посылали Ивана за едой отдавая ему монеты. Мы старались экономить и иногда просто собирали ягоды и грибы. Пару раз мужчины даже ходили на рыбалку. В общем не голодали.

С каждым пролетевшим километром становилось все жарче, а растений все меньше. Теперь уже нам все чаще встречались степи. В пути мы были уже пять дней и вот очутились в пустыне. Палящее солнце, барханы, верблюды. Казалось мы оказались уже не в русской сказке, а в восточной, про Алладина и Али-бабу. Хорошо, что клубок посоветовал нам взять с собой запас воды. Мы приземлились, я завязала платок на голове на восточный манер. Шерстяной тонул в песке и всё же забрался обратно на Саньку. Мы огляделись. Вокруг ни души, ни оазиса. Казалось клубок нас привел не туда. Ванька дивился новым, невиданным досель, миром, а мы с Санькой переживали, что оказались не там.

Глава 9. Украденная жена

«…прилетела жар-птица,

села на яблоню и начала щипать яблочки.

Иван-царевич подкрался к ней так искусно,

что ухватил ее за хвост;

однако не мог ее удержать:

жар-птица вырвалась и полетела,

и осталось у Ивана-царевича в руке

только одно перо из хвоста,

за которое он весьма крепко держался»

Русская народная сказка «Иван Царевич и серый волк»

– Шерстяной! – крикнул Санька, – Ты нас точно туда привел?

– Точно. Только нужно дождаться как стемнеет. Выберем лучший час и прокрадемся в опочивальни.

– Пекло-то какое, – расстегнул кафтан Иван.

– И не говори, – полила я свой платок водой.

Мы спрятались за тенью орла. Сели на песок и стали ждать. Изнуряющая жара стояла весь день. Есть не хотелось, двигаться тоже. Только дикая жажда и мечты о русской зиме. Голова кругом от непривычной жары.

Вскоре стало темнеть. Клубок поудобнее обосновался на Саньке, и мы пошли по барханам. Долго ли, коротко ли, добрались мы до оазиса. Маленький островок зелени и цветов. В центре стоял фонтан с кристальной водой, а за ним дворец, красоты неописуемой.

Караульные спали, облокотившись на свои копья. Мы тихонечко пробирались ко дворцу.

На террасе стояла огромная клетка, а в ней словно жар горя сидела птица. От нее исходил свет, и вокруг было как днем. Вдруг кусты зашевелились, мы побежали прятаться за стены дворца. К клетке вышли два босоногих парня. Они подкрались, и у спящей птицы вырвали перо.

Раздался визг. Жар-птица распахнула крылья и махнула в сторону парней. Те разом упали и от страха попятились назад. Птица сложила крылья перед собой и разом обернулась красивой женщиной.

– А вот и царица, – шепнул клубок, – Елена Прекрасная.

– Доколе это будет продолжаться? Эдакие вы болваны! Я из-за вас лысою совсем останусь! Вот на кой вам это перо? – ругалась красавица.

– Так… Мы это… продадим… – мямлили парни.

– Еще раз явитесь! Я вас в пепел сожгу! – царица взмахнула платьем и снова обратилась в жар-птицу. Крыльями замахала так, что подпалила пятки воров. Те из сада побежали без оглядки, даже перо оставили.

– Вот болваны, зачем перо рвали… – вздохнула птица.

На суматоху прибежали стражники. Птица им все рассказала, они огляделись по сторонам и ушли на пост обратно. Мы схоронились. Через час стражи снова спали сладким сном. Мы подошли к клетке и легонько толкнули птицу.

– Чшшшш! – сказал Санька, когда птица проснулась, – ты ли Елена Прекрасная?

– Я.

– Мы от царя Василия, освобождать тебя пришли.

– Да, что вы говорите? Через столько лет о жене вспомнил? А что сам не пришел? – обратилась птица в царевну и бурчала.

– Так посылал он, сгинули все, – сказал Ваня.

– Ох, непутевые… Ну смотрите. Держит меня здесь царь Кусман. Просто так он меня вам не отдаст. Надо бы вам выкуп подготовить. С Василием моим он повздорил, вот и схватил Кусман меня в отместку. Теперь выкуп требует.

– Да мы сейчас клетку откроем, да выпустим. Делов-то, – задорно сказал Иван и пошел к дверце.

– Стой, дурень! Там нитка к дверце привязана, – забеспокоилась Елена, но было уже поздно. Иван наш, дурак, открыл дверцу. На весь сад зазвенели колокола, сбежалась стража. Заломили нам руки и повели во дворец.

Мы несколько минут простояли, схваченные стражами. В зал вошел царь Кусман, пузатый и надменный. На нем был белый халат, шаровары и тюрбан. Стражи надавили нам на плечи, чтобы мы упали перед Кусманом на колени.

– Ц-ц-ц, не хорошо это, – тихо сказал он, оглядывая нас, – ой как не хорошо… Ночью пробрались тайком в мой дом и стали воровать.

– А разве, когда свое обратно забирают, это воровство? – хихикнул Ваня.

– Она не вещь, – вспылила я, – она человек, и вы ее удерживаете против воли!

– Человек, – потер подбородок Кусман, – Нет у меня никаких невольниц… Жар-птица есть, но птицам положено сидеть в клетке.

– Хитер, – помотал головой Санька, – Что хочешь за диковину твою?

– Что бы царь Василий извинения свои принес и на колени передо мной встал! – грозно сказал царь.

– Ну это не выполнимо… – почесал затылок Ваня.

– Тогда головы с плеч всем. На утро казнь назначаю, – лукаво улыбнулся Кусман. Стражи схватили Ваню с Санькой и потащили в камеры.

– Ну, а ты красавица, будешь моей десятой женой, – погладил меня по щеке царь.

– Мне нельзя, я повенчана… С Сашей, – показала я в сторону, куда увели парней.

– Так мы подождем значит, пока ты овдовеешь, – шепнул мне царь и махнул рукой стражам.

Я сглотнула ком. Тревога одолела. Два стражника крепко схватили меня за руки и повели в спальню.

Я прыгнула на тахту и горько заплакала. Что мне делать было, ума не могла приложить. Вдруг в комнату залетело перышко. Оно горело огнем, плывя по воздуху, оставляя за собой огненный след. Оказалось, это было послание от Елены Прекрасной. Перо написало, что царь Кусман давно хочет заполучить коня златогривого, который в белокаменной конюшне царя Афрона находится. Нужно его привести и обменять на нее.

Погоревала я немного, но делать нечего, пора Саньку с Иваном вызволять. Одна коня точно не раздобуду.

Стражники Кусмана были те еще работники. Пол часа, и спят без задних ног. Но мне это только на пользу. Я тихонечко вышла из спальни и пошла искать парней. Темницы обычно находятся в подземелье. Туда и направилась. Оказалась права. Длинные коридоры с земляными стенами, решетки за которыми аскетичные камеры. Спустя некоторое время увидела Ваню с Санькой.

– Ты сдурела? Хочешь с нами в камере сидеть? – взволнованно прошептал Санька.

– Вызволять вас пришла… Ключ нужно найти, – прошептала я.

– Тут нет ключей. Тут нитки везде повязаны тонкие. Дверь откроешь и колокола звенят.

– Отлично! – обрадовалась я.

– Не разделяю твой оптимизм, – буркнул Санька с недоумением.

Я нашла нить, идущую от камеры. Аккуратно ее обрезала и привязала к железному пруту у стены, стараясь не сильно дергать нить.

– Готово, – прошептала я.

Мы прокрались к выходу и побежали прочь.

– А это еще что? – заметила я на шее Саньки шарф. Который стал развязываться в нить и сам собой закручиваться.

– Это клубок от страха в шарф обратился, – хихикнул Санька.

– Умаялся я с вами. Сил моих нет, – удручающе протянул клубок.

– И что теперь? Как царицу вызволять? Спрятали ее, – задумался Санька.

– Она мне послание оставила. Нужно у царя Афрона коня забрать и выменять ее, – поведала я друзьям.

– Ну что, клубок знаешь, где Афрон коня держит? – спросил Санька.

– Как не знать? Знаю конечно, – тяжело вздохнул клубочек.

Солнце уже стало всходить. Мы перекусили, забрались на деревянного орла и полетели к царю в конюшни.

– Слушайте, может в этот раз так попросим? – спросила я у парней, – а то страшно, опять поймают…

– Да не поймают, – задорно сказал Иван.

– С тобой точно поймают! – буркнул Санька, – тоже считаю на поклон идти нужно.

Деревянный орел приземлился рядом с городом, в конце которого на возвышенности стоял огромный, восточный, белокаменный дворец с золотыми куполами. Постучались мы в ворота. Прогнали нас стражники. Но мы настойчивые. Так несколько раз стучали. Схватили нас под белы рученьки и повели во дворец. Правда, как заключённых.

– Вот владыка, к тебе просились, – кинули нас стражники к ногам царя.

Тот оглядел нас и приподнял меня с пола за подбородок.

– Хороша девица… Сколько просите? – лукаво спросил царь.

– Ни за тем мы к тебе пожаловали… – сказал Иван. Сашка лишь оскалился, дернув меня от царя.

– Чего же надобно вам? – удивился царь Афрон.

– Коня твоего златогривого хотели выкупить.

– Злата много у меня. Зачем оно мне?

– А чего ж тебе надобно? – удивился Иван.

– А что у вас есть? Что б честь по чести, – лукаво взглянул на нас Афрон.

– Ну чтоб по чести… – почесал затылок Ваня, – деревянный орел есть.

– Ты, что дурень! – толкнул его Санька, – а как мы обратно полетим?

– И, что в нем особенного? – спросил царь, но мы молчали, – ну может палач вас разговорит? – махнул Афрон стражникам.

– Летает он в небе, как настоящий, – буркнула я.

– А это интересно… И где же ваш орел? – погладил бороду Афрон.

– Около города стоит в пустыне, – буркнул Санька.

Царь щелкнул пальцами и велел слугам забрать орла. Пригласил нас сесть с ним на ковры и выпить чаю.

– А орел-то у нас огромный… Да и ехать нам теперь не на чем, – почесал затылок Ваня.

– Это ты к чему? – прихлебывая чай спросил Афрон.

– Так дескать, два коня нам надобно.

– Эх ты губу раскатал, – цыкнул царь. Посмотрел на нас еще раз, – что прям огромный орел? – мы кивнули, – и летает под облаками? – мы снова кивнули, – ладно, – махнул рукой царь, – отдам вам двух коней.

– Благодарствуем за щедрость твою! – поклонился Ваня.

– Это вы молодцы, что на поклон пришли, а то шастают тут разные. Воровством занимаются. А я их на кол… – спокойно попивая чай сказал Афрон.

Мы переглянулись. Все же хорошая идея была лично царя просить…

– Владыка! Махина огромная! – ворвался стражник, – стоит, сдвинуть не можем, – запыхался тот.

– Я вам расскажу, как пользоваться, – вздохнул Санька.

– Ну идем, – встрепенулся царь.

Дошли мы до орла. Парни помогли царю забраться, а затем и Санька залез. Через пару минут объяснений, взмыли они в небо. Облетели город и вернулись.

– Ну диво-дивное! Эх! Порадовали вы меня! – хлопнул ладонями царь, – У меня год назад кобыла ожеребилась тремя жеребятами. Все, как на подбор мускулистые, златогривые, быстрые. Так уж и быть, троих вам отдам. Теперь у меня вон какая штуковина есть. Да и кобыла еще потомство даст.

– Ну царь! Ну спаситель! – стал челом бить Иван.

– Благодарим тебя! – поклонились и мы с Санькой.

Забрали коней. С двумя мы с Ваней остались, а с третьим Санька пошел к Кусману. Боязно за него было, но была-не была. Час я маялась. Места себе не находила. Сердце екало… Щемило… Переживала за друга.

Тут в дали показался Санька в сопровождении Елены Прекрасной.

– Ура! – подпрыгнула я, – отдал!

– Отдать то отдал, да все ровно в птицу превращается… – буркнул Санька.

– А мне так даже удобнее. Хочу полетать в птицу превращусь, хочу по лесу пробежаться в девицу обращусь, – довольно сказала Елена.

– Ну, хозяин барин, – пожал плечами Санька.

– Как только нам теперь по быстрее обратно попасть… – вздохнул Санька.

– Надо бы за пять дней добрать до Царь-Града, – посмотрела на коней я, – доберемся ли мы на конях?

– Можно ячменю насеять, – молвил конь, что нас сильно ошарашило, – подождать, пока он взрастет…

– Сжать, наварить пива, – молвил второй конь, – напиться, выспаться и в путь отправиться…

– И то поспеем, – заржали кони в унисон.

– Вот так чудные кони, – удивился Ваня.

– Ну раз поспеем, неситесь во всю прыть, златогривые вы наши!

Я села с Санькой, а Иван с Еленой. Санька за узду крепко схватился, а я за него. Кони встали на дыбы и поскакали во всю прыть. Только ветер в ушах свистел.

К вечеру следующего дня добрались мы до Царь-Града. Сразу же отправились к палатам царя Василия. Стражи как царевну увидели, так на колени попадали. Прошли мы к Царю без каких-либо препятствий. Он, как жену увидел, так сразу к ней подбежал, да на руки схватил. Стал ее целовать и крутить.

– Ох и скучал я по тебе Еленушка моя.

– Ну так поговаривают, новую жену ты себе нашел, – воротила нос от царя Елена Прекрасная.

– Я?! – смутился царь, – так не жена она мне… Так, по хозяйству помогает… Да и деньги в казну с обучения идут.

– Ох, Василий, быстро же ты меня позабыл… – причитала царица.

– Да я ее сейчас из царских палат быстро прогоню! Хочешь?

– Хочу! – топнула ногой царица.

– Так моя она жена ненаглядная! Моя Василисушка! Домой ее и заберу! – радостно воскликнул Иван.

– Твоя говоришь… – недоверчиво взглянула на него царица, а затем посмотрела на царя, – так ты еще и чужих жен в неволе держишь? – сложила руки на груди царица.

– Я?! Да никто ее не держит. Пусть идет на все четыре стороны, – царь подвинулся к Ивану и шепнул, – забирай ты ее уже и ступайте по добру по здорову.

Мы вышли из дворца, а там уже и Василиса стояла, бросилась Ивану на шею, а тот ее в красны губы поцеловал. Я умилялась их любви и наклонив голову в бок, уперлась в Саньку. Он меня приобнял и глубоко вздохнул.

– Хорошо у нас получилось.

– И не говори, – поддержала друга я.

Царица наблюдала за нами с балкона второго этажа терема.

– А кони наши, где? – спросил Санька.

– С чего бы это ваши? – удивился страж, – царица на них приехала, а значится государевы они.

– Вот те раз! – возмутился Санька, – мы значит царицу спасли, а вы у нас коней забрали?!

– Так царь батюшка велел вам сто золотых выписать, – показал мешочек с деньгами стражник.

– Кони-то по дороже будут, – буркнул Санька.

– Не спорь… А то сейчас, – я провела пальцем по шее.

– Понял. Принял, – вздохнул Санька и забрал мешочек с монетами.

– А мне? – протянул руку Иван.

– А тебе жена, – взял руку Вани друг и положил на талию Василисы.

– И то правда, – улыбнулся тот.

– А теперь милости просим к нам, – сказала Василиса, – за одно вещи поможете отвезти.

Василиса собралась. Парни взяли мешки и пошли в глубь города к палатам. Они были чуть скромнее царских.

– Уууу, – оглядел терем Санька, – богато живете…

– Так школа у меня. Люди добрые помогают, – улыбнулась Василиса.

Зашли мы в терем. Василиса покрутила руками у печки и открыла ее. Стала доставать пироги, да каши. Из погреба достала квас. С дороги мы голодные были и съели все в два счета.

– Так, говорите, молодильные яблоки вам нужны, – лукаво спросила Василиса.

– Ооочень нужны, – протянула я.

– Зеркальце показало сад есть, в саду том пара-тройка деревцев есть. А сад тот Кощеев.

– Кощея Бессмертного? – тихо с ужасом спросила я.

– Именно, – довольно кивнула Василиса.

– Ой… Ой… – ошарашено сказал Санька.

– Да ладно вам, попросите, он и отдаст… Ну может плату потребует. На золото он падок очень. А вам государь вон сколько злата даровал.

– И что не убьет? – переспросила я.

– Зачем ему это? – удивилась Василиса.

– Так он же злой, – уточнила я.

– Хитрый – да, корыстный – да, жадный – да, но не злой, – смутилась Василиса, – клубочек вам покажет, где он живет. Я думаю он часто там бывает.

– А то! Путники к Кощею толпами ходят, – сказал задорно клубочек.

– Ну ладно, потрапезничали, пора и честь знать, – встал Иван. Мы с Санькой переглянулись. Подумали было, что отправляют нас из терема, – мы на втором этаже заночуем, а вы здесь располагайтесь.

Василиса и Ваня ушли. Я решила переодеться в чистое и отправила Саньку в другую комнату. Потом и его переодеться заставила.

– Ну, давай тогда, ты в полати забирайся, а я на печке посплю, – сказал Санька.

– А ты на полати не хочешь? – спросила я, – там перинка мягкая.

– Ну не красиво девушку на жесткую печь отправлять…

– Так полезай ко мне. Вдвоем уютнее будет.

Санька слегка смутился, но согласился. Мы накрылись одеялом и сладко уснули в тепле и комфорте, впервые за долгое время.

Глава 10. Должок

«Тут она догадалась,

что они унесли ее братца:

про гусей-лебедей давно

шла дурная слава – что они

пошаливали, маленьких детей уносили.»

Русская народная сказка «Гуси-лебеди»

Утром, я проснулась и почувствовала теплые Санькины руки на своей талии. Было так тепло и уютно, что не хотелось портить момент. Просто лежала и наслаждалась. За окном стали голосить петухи, мычать коровы. Град пробуждался. В комнату вошли Василиса и Ваня. Санька дернулся и резко убрал руку.

– Доброе… Давно проснулась? – протер глаза Санька.

– Доброе утро. Только сейчас проснулась, – потянулась я.

Санька посмотрел на меня с нежностью. Его глаза загорелись, и он поправил мне волосы рукой.

– Добрейшего, сони, – крикнул Ваня, что прервало все волшебство момента.

Мы слезли с полатей и начали помогать накрывать на стол. С Василисиной ворожбой сильно напрягаться и не надо было. Она ловко доставала все готовое, а мне оставалось только на стол еду выставлять. Блины, пирожки, все горячее и очень аппетитное. Ваня залез в погреб и вынул варенье.

– Какая же ты у меня все-таки кудесница, – сидел Ваня на скамье и любовался женой.

Вот Ване повезло. Ничего не делает, а живет припеваючи. Санька сходил за молоком. Дружно сели за стол и стали есть лакомства. С таким приключением, когда я вернусь, ни в одно платье не влезу. Но отказаться от кушанья сложно. Да и сил дорога отнимает много.

Мы вкусно позавтракали, поблагодарили хозяев. Василиса собрала нам гостинец с собой и долго дивилась нашим рюкзакам. Мы с Санькой отправились в путь.

– Клубок! Долго до Кощея идти? – спросил друг.

– Не близок путь, но сократить можно. До моря-океана дойдем и проситься на судно будем. Али кто поможет.

– Ну, деньги у нас имеются… Заплатим, если, что… – довольно сказал Санька.

Я чувствовала внутреннюю тревогу, но не стала рассказывать об этом Саньке. У него был боевой настрой, и нарушать я его не хотела. Мы шли по полям. Припекало солнышко, пшеница колосилась, становясь более золотистой. Огромные Русские просторы невиданной красоты. Одно загляденье.Чуть позже вышли на луг. Травка зеленая, цветы яркие. Но не смотря на всю красоту местности, тревога усиливалась.

– Смотри! – вдруг остановился и сказал Санька.

– Оу… что это? – удивилась я.

Мы вышли к речке, необычной речке. Розовые берега, будто из желе, белая вода. Конца речке не видно было. Она очень выбивалась из окружающего ансамбля. Сладковатый запах резко ударил в нос.

– Поешьте моих бережков, – эхом прозвучало в воздухе, – да молочка отпейте.

– Клубооочеееек, – протянула я в испуге, – что это?

– Это молочная река, да киселевые берега. Реку лучше не переходить....

– Что так? – удивился Санька.

– На противоположном берегу начинается Навь… Попадешь туда, считай мертв, – загробным голосом сказал клубок.

– Ну так ты наш путеводитель, ты нас туда не веди тогда… – задорно сказал Санька. Я и не заметила, как они быстро подружились. – О, яблонька! Смотри, Марусь, какие яблочки то наливные… – обратился друг ко мне.

– Ага, – неуверенно сказала я. Тревогу скрыть уже не удавалось, и я стала озираться по сторонам.

– Ты чего? – подошел ко мне Санька и старался поймать мой взгляд.

– Не знаю, боязно мне…

– Из-за Кощея? – спросил друг.

– Наверное. Просто внутренняя тревога, – я схватила Саньку за руку и крепко сжала.

– Не бойся, я же рядом. Не дам тебе попасть в беду, – так же к репко сжал мою руку друг и пронзительно посмотрел в глаза. Его мягкая улыбка и сияющие глаза меня успокоили.

– Съешьте моих яблочек, – раздалось эхом.

– Ох уж мне эти сказки, – дернулась я, – все здесь говорящее и живое.

– Ага… – подтвердил Санька и лучезарно улыбнулся. Он подошел к яблоне и сорвал одно.

– Ты чего?! – выхватила я плод, – а вдруг оно отравленное?!

– Оно же дикое…

– И что?

– Ладно, только не волнуйся, – положил яблоко под дерево Санька.

Мы пошли дальше. За киселевыми берегами стоял туман, было темно. Не травинки одни коряги вместо деревьев. Мрак. Я старалась туда не смотреть. Теперь к тревоге прибавилось новое чувство преследования… Я постоянно смотрела за спину, стискивая руку Саньки.

– Да успокойся ты. Все хорошо.

Я лишь кивала. Вдруг мы увидели печку. Белую, большую, она была размером с небольшой дом. Стояла печь на берегу, рядом лишь кусты.

– Что-то мне это не нравится, – встала в ступор я.

– Отведайте-ка пирожков ржаных, – пропыхтела печь.

– Молочная река, яблоня… Теперь и печка… – тихо сказала я и оглянулась назад, – вот кисель – это ведь ритуальное поминальное блюдо, печь у славян считалась границей, между мирами…

– А еще верили, что через печную трубу совершается связь с Навью и, если приложить к ней ладони, то можно пообщаться с давно умершими предками, попросить у пращуров защиту и силу. Так, что ничего страшного в печке нет. Она помощница, – улыбнулся Санька.

– Так, а из какой сказки эти все предметы ты забыл? – возмутилась я.

– Из Гуси-лебеди… – спокойно сказал Санька, – но рано им еще прилетать, срок то еще не вышел. И полетят они со стороны избы Бабы-Яги.

– Гуси-лебеди, вообще-то, это души умерших, и они переносят из мира живых в мир мертвых, а значит обитают в Нави. А мы, как раз, на границе! – волновалась я, – Клубок… Ты зачем нас этой дорогой повел?

– Самый короткий путь, – ответил Клубок.

– Марусь, успокойся, – взял меня Санька за плечи, – ничего не случится.

– Обними меня… – тихо сказала я и вжалась в грудь друга.

– Что? – смутился Санька.

– Просто обними, – пробурчала я.

Друг скользнул по моим рукам и прижал меня к себе, держась за талию. Я обняла его крепко за шею. Тишина, спокойствие, легкое журчание речки, шелест листьев и дуновение ветерка. Вдруг послышался странный звук. Будто машут опахалом. Звук усиливался раз за разом. Я взглянула через плечо Саньки и увидела, как по небу со стороны Нави, летят то ли лебеди, то ли гуси.

– Так и знала! – крикнула я и показала на небо.

Санька резко обернулся. Секунда. Вздох. Мы ринулись к печке.

– Съешьте… – начала было печка, но мы уже лопали пирожки за обе щеки, – полезайте в меня.

Мы забрались в печь. Было тесно и темно, но главное безопасно. Послышался звук, как на трубу от печки кто-то сел.

– Сань… – протянула с ужасом я, – это они.

– Чшшшш!

– Угу.

Из дымохода показался клюв, и я с ужасом стала выбираться из печи. Санька взял пирожки и стал обкидывать ими гусей-лебедей. Печка стала пускать дым из трубы. Все заволокло гарью. Я добежала до яблони, сорвала с него плод. Один стала есть сама, другой кинула Саньке.

Яблоня склонилась, и мы встали у ствола. Ветви выстроили плотную стену.

– Точно не проберутся, – выдохнул Санька.

– Надеюсь, – дрожала я от страха.

Сквозь листву не было ничего видно. Но вскоре листья стали редеть, через ветви стало видно клювы гусей-лебедей, которые щиплют яблоню. Мы вылезли с другой стороны и начали есть кисель запивая молоком. Берег приподнялся, и мы залезли под него. Гуси-лебеди кружились-кружились и улетели. Мы просидели под бережком часа два.

– Я ж говорил, это помощники, смотри как помогли, – натянул улыбку Санька, видимо так старался меня успокоить, – Клубок, – обратился он к шерстяному, – иди проверь, улетели?

– А чего это я? – вжался в меня клубочек, – меня легче всего утащить.

– Я тоже не пойду, – со страхом сказала я.

– Тебя никто и не отправляет. Ладно, сам пойду, – стал выбираться Санька из-под киселевого берега.

– Нет! – схватила я друга за руку.

– Ты, что здесь собираешься всю жизнь просидеть. И вообще, рано они прилетели. Есть у нас еще время. Даже если они там, поясним, что к чему.

– Ага, так они тебя слушать и стали! – фыркнула я.

– Все нормально, Марусь. Сиди здесь пока я не разрешу выйти.

Я лишь кивнула, но отпускать друга не хотела. Он вырвал свою руку из моих и вышел из укрытия.

– Марусь! Выходи! Улетели! – крикнул мне Санька.

Я медленно выползла из-под кисельных берегов. Вся липкая и склизкая.

– Теперь бы помыться, – оглядела я себя и друга.

Клубок проводил нас к речке. Посадила Саньку вдалеке и пошла в речке купаться. Чистая зеркальная вода, блестела на солнце, прорывающегося сквозь ветви деревьев. Птички пели, листва шуршала. Идеально. Я даже успокоилась и позабыла о случившемся. Надела рваную одежду, после первой ночи и постирала новое. Следующим купался Санька, пока я развешивала вещи на солнышке. Потом постирала еще вещи друга и села на траву. Есть вообще не хотелось. Наелись пирожками с киселем, да яблоками.

– Сань, как думаешь, они еще прилетят? – спросила я.

– Тебе правду или как? – лукаво улыбнулся друг.

– Да я тоже думаю, что прилетят… Надо оружие какое раздобыть, чтобы отбиваться от них.

– А ты кровожадная… Не знал… Удивлен.

– Когда боишься за жизнь, открываются новые, неведомые ранее, грани личности.

– Или умения… Вот, кто бы знал, что я когда-нибудь буду колоть дрова или строить деревянное летающее средство? – лежа на траве рядом рассуждал Санька.

– Ты вообще герой! Настоящий!

– Да ладно… это разве геройства?

Мы лежали на полянке и ждали пока высохнут вещи. Солнышко ярко светило, вокруг было спокойно. Уходить не хотелось. Жаль нельзя откупиться от Яги и спокойно жить дальше. И лучше в нашем мире.

– Так… полежали и хватит, – встал Санька с травы, – пора в путь. Нам еще обратно возвращаться…

– Эх… Жаль орла отдали и коней забрали… – вздохнула я.

– Ну, что было, то было.

Вещи еще не совсем просохли, поэтому пришлось надевать влажные, зато чистые. Решили, что на нас высохнут. Солнце уже было в зените. Мы неспешно шли по тропинке. Киселевые берега были уже позади, а разделение на светлую и темную сторону, все еще виднелось.

– Клубок, а далеко тянется эта темная сторона.

– Здесь граница проходит между явью и навью… Далеко протянулась… Царство одной пройдем и свернем к морюшку.

– Отлично, а то нагнетает слегка… – буркнула я, снова уронив взгляд на туманный голый лес.

Снова послышались взмахи крыльев. Мы резко обернулись и увидели гусей-лебедей. Санька схватил меня за руку и потянул за собой. Теперь прятаться было негде. Мы бежали без оглядки. Вдруг одна из птиц щипнула меня за спину и потащила вверх. Я вскрикнула из-за дикой боли. Рука моя выскользнула из Санькиной. Друг резко повернулся и побежал за мной.

Только сейчас я осознала истинный размер этих птиц. Тело было больше меня, а размах крыльев в две сажени. Птица перехватила меня лапами и стала поднимать в высь. Я брыкалась, но освободиться не могла. Санька схватил меня за ногу и стал тянуть на себя. Клубок обвился по его голени, а другим концом привязался к дереву, что бы Саньку не смогли утащить. Платье стало рваться, а через пару секунд совсем порвалось, и я упала в руки другу. Спина болела, от ран, но некогда было отвлекаться.

– Стойте! Догоним! – кричали птицы.

Клубок быстро собрался обратно и указывал нам дорогу. Впереди виднелась небольшая гора. Мы, превозмогая усталость и боль, ринулись к ней. Вдруг я споткнулась о камень и полетела навзничь. Повернулась и вытирая кровь с губы увидела, как птица готовится снова схватить меня, но Санька успел заслонить собой. Его ногу снова обвязал клубок. Гуси-лебеди впились в руки Саньки. Он, что есть мочи закричал. Я пыталась отпугнуть птиц, но они не улетали. Одна из огромных птиц клювом распорола Саньке руку до кости и тот упал на землю.

– Да, что вам от нас надо?! – сквозь слезы крикнула я.

– Напомнить-напомнить-напомнить, – кричали гуси-лебеди, – Вам не удастся сбежать… Мы следим…

– Так зачем было калечить? – огрызнулась я, – раз только напомнить хотели.

– Вы хотели сбежать, а это вам урок, что мы вас найдем везде! – кричали птицы.

– Мы в пути за яблоками! Мы не сбежали! – сквозь слезы кричала я.

– Мы следим за вами! Помните об этом. Осталось пятнадцать дней… – с этими славами гуси-лебеди улетели прочь.

Друг стонал от боли. Я ринулась к нему, вытирая слезы.

– Сань, Сань! – перевернула я друга на спину, – боже… рука… – одновременно испытала страх и отвращение. Его рука была разорвана да кости, даже казалось, что и сама кость треснула. Меня всегда выворачивало от вида крови, а здесь и вовсе мясо. Кровь хлыстала, а тело Саньки стало бледнеть. Он был еще в сознании, но периодически отключался. Я била его по щекам, что бы он не закрывал глаза, – держись! Сейчас…

Я оторвала подол платья и затянула ему плечо изо всех сил. Кровь перестала хлестать, но Санька потерял слишком много крови и от этого был в полуобморочном состоянии.

– Как же больно, – стискивая зубы стонал Санька.

– Я не знаю… – паниковала я, – не знаю, чем еще помочь…

– Я знаю, – сказал клубочек, – но нужно торопиться…

Глава 11. Волшебная водица

Тогда Серый Волк спрыснул Ивана-царевича

мёртвой водою – его тело срослось,

спрыснул живою водою – Иван-царевич

встал и промолвил: «Ах как долго я спал!»

Русская народная сказка «Иван Царевич и серый волк»

Когда птицы скрылись за горизонт, я помогла Саньке подняться, взяла его под плечо и отвела в пещеру, до которой мы так и не успели добежать, что бы скрыться от гусей-лебедей. Я питала надежду, что никто на друга больше не нападет. Рука Саньки совсем посинела и болталась, будто вот-вот оторвется. Сам друг был бледный и обессиленный. Я облокотила его на стену, и он по ней сполз вниз. Пришлось оставить Саньку одного.

Клубочек быстро покатился вперед, я еле за ним поспевала.

– Куда мы? – спросила я