Читать онлайн Загадки этажом ниже бесплатно
Глава 1
Зоя сидела в офисе детективного агентства «Треск» и писала о том, о сем. «Ступор, отчаяние, безделица и пустота. К чему все это? Завершение работ, надо из воздуха взять тему. Ау, тема? Не слышит. Жуть требуют от меня написать или расследование преступления, но и без жути многое в жизни жуть, но об этом молчок, темы не мои. На каждую тему есть почитатели и писатели. И почему я постоянно прошлое участников событий тревожу? По сути я за рекламу денег не получаю, а мне досталось писать то, не зная, что. Еще бы понять о каком событии я не писала. Ау, десятое колено из вечности, подскажите тему! Сижу в кресле, сделанном из клееной фанеры, смотрю на дорогущие и цветущие розы, которые подарили мне. Запах у свежих цветов – одуряющий, розы красивые до невозможности, бархатные, вишневого цвета. Я бы назвала розы – розами с кудряшками, лепестки закручены. Ощущение, что такие розы я на своей территории вижу в первые. Запах у роз – чудесный».
Шло время популярности пленки само-клейки. Зоя купила рулончик пленки, наклеила ее на входную дверь с наружной стороны. Дверь была изготовлена по моде того времени из ДСП и шпонки. Когда на двери появилась темно-коричневая пленка дверь преобразилась. Лариса сама себя похвалила и пошла по делам, когда вернулась, то в двери обнаружила записку. Ее приглашал какой-то майор милиции в литературное общество поэтов. Зоя работала помощником детектива и стихи писала в стол, но ее шеф не мог ее сдать, она ему о своем стихотворчестве особо не говорила.
Зоя пережила некие потрясения в своей жизни, и любовь у нее была, и гибель любимого человека. Она писала об этом стихи, писала стихи о своих переживаниях. Стихи о природе ее просто успокаивали. Она нервно относилась к первой публикации стихов, но шило и стихи в столе долго не утаишь. Иногда она выступала на вечерах. Ее как-то пригласили в ДК на встречу поэтов. А теперь у нее в руках была записка, ее приглашали в ЛИТО.
Прошлым летом она собрала стихи, написанные от руки, в общую тетрадку, приклеила свой портрет на обложку и отнесла тетрадь в Союз писателей. Через пару недель ее попросили зайти за результатом. День был теплый. Ответ гласил: «Если можете не писать, то стихи не пишите, ваше лицо на портрете красивее ваших стихов». Лариса глубоко вздохнула, положила тетрадь в сумку и пошла куда глаза глядят. А глаза заметили выставку минералов. Она зашла в полутемный зал, в котором мерцали камни самые разные, самые прекрасные. Она забыло об негативном ответе, камни ее покорили. «Мерцали глаза антрацитом». Стихи ее не понравились кому-то, но тетрадь ее была потрепана, и через пару месяцев из всех окон и со всех концертов звучали ее пару строчек, вставленные в песню. Значит, кто-то ее строчки позаимствовал, вставил в свои стихи и получилась песня.
Осенью, когда в моде был фильм «Ивана Васильевич меняет профессию», произошел инцидент. Некий поклонник подарил Зое книгу, на обложке которой была изображена золотая осень. Лариса тогда работала в одной фирме, одна женщина сказала, что у нее исчезло из стола нечто ценное. Получился снежный, все женщины полезли в свои столы и стали кричать и называть то, что у кого пропало, а потом все пропавшее умножали на три.
Зоя посмотрела в ящик своего стола и не обнаружила в нем, подаренную книгу. На месте книги лежал ее блокнот со стихами. Значит, его кто-то брал в руки. Ой! Пока все кричали про пропажи в стиле фильма, Зоя рвала блокнот со стихами на части. Полгода творчества как ни бывало. В блокноте были ее личные чувства, выраженные стихами, а теперь их больше не было. На нет и суда нет, но ей показалось, что это ее поклонник заглянул в ящик своего стола и забрал свою книгу. Но это были ее не единственные стихи, дома у нее оставались другие блокноты. В конце прошлого века, то есть двадцатого, люди в ЛИТО (литературное общество) ходили с удовольствием, поскольку иного общения просто не было.
Не прошел и месяц, как Зоя в своем столе обнаружила – конфеты трюфели, целых полкило, явно их положил поклонник вместо книги, ведь приближалось восьмое марта. Если бы вы знали, как обворожительно он смотрел на нее! Пусть мельком, пусть на ходу, пусть совершенно случайно. Но его взгляд был слаще всех конфет! Силу взгляда измерить невозможно, если зарождается обыкновенное чувство. Как он мог проходит в комнату к бухгалтерам? Просто, он работал на том же этаже, в той же фирме… Вот, взгляд его приклеивал сильнее пленки. Но это уже прошлое, стихотворное прошлое.
В офис вошел клиент. Зоя прекратила выдумывать или описывать свою жизнь. Клиент прошел в кабинет Ильи Львовича Мухина. Зоя ощутила неприятный запах.
Что значат слова очевидцев? Они наводят на источник каких-то неприятностей. В данном случае очевидец рассказал детективу Илье Мухину то, что он чувствует странный запах трупа и мороженной картошки, а на улице настоящая оттепель случилась. Еще не весна, но запах странный стал залетать в открытую фрамугу. Илью всего передернуло от запаха, которого он еще не почувствовал, но сразу понял, что дело там нечистое.
– Как вас зовут? – спросил Илья Львович очевидца—нюхальщика.
– Меня? Кузнецов я, Григорий Спиридонович.
– Какое дело у вас ко мне? Запах почувствовали? Может быть, кошка сдохла, упав с высоты?
– Да вы что? Запах жуткий, сладковатый, еще запах гнилой мороженой картошки мне чудится. Потеплело и окно открыть невозможно.
– На каком этаже вы живете?
– На самом первом этаже я живу. Наш дом у болота стоит, первый от леса. Подсел дом в землю на пол метра, мой балкон почти на земле находится. Мы по всем инстанциям писали, но нам ответили, что ничего страшного не произошло, с домом все в порядке.
– Понятно, дом первый от леса, балкон близко расположен к земле. А вы не смотрели на соседний балкон?
– Я и на свой балкон не смотрю. Чего я там не видел!
– У вас у самого мешок картошки на балконе не залежался случайно? Вот вам и запах!
– Если только Алевтина купила мешок картошки и забыла о нем!
– А Алевтина кто такая?
– Супружница моя. Уехала она к матери месяц назад. Мать ее приболела, никого не узнает. Алевтина сидит с ней, ухаживает за ней.
– А вы на свой балкон смотрели?
– Хороший вопрос. Не смотрел. Балкон на кухне стало быть находится, а я в комнате живу без балкона. У меня привычки нет на балкон смотреть или ходить. Бабское это дело. Она там белье сушит, а я чего там забыл?
– Григорий Спиридонович, а не пойти ли вам домой! Посмотрите на свой балкон. Если, что не так я приеду. И могли бы к участковому обратиться.
– Не, я лучше вам все расскажу. Хорошо, я посмотрю сам на балкон, а то глупо получается, не посмотрел и пришел жаловаться.
Кузнецов покинул кабинет детектива Мухина. Он обошел дом с другой стороны, прошел по тающим сугробам, подошел к своему балкону и чихнул. Запах был рядом. Он посмотрел на свои закрытые окна и чихнул. Но ничего не увидел, на балкон с улицы он мог бы легко забраться. Хотя, почему нет? Григорий подошел ближе к балкону соседа, вот там запах явно чувствовался сильнее.
– Жуть, какая! – воскликнул мужик и пошел к соседу.
В квартире соседа никто не торопился открывать ему дверь. Мужик пошел к себе домой, заглянул на свой балкон. Он удивился даже, что на его балконе лежал только тающий снег и ничего не было вовсе! А запах был! Григорий решил почистить балкон, взял автомобильную лопату, зашел на балкон. Стал он чистить снег и чихать. Очистив свой балкон от снега, он подошел к соседнему балкону по своему балкону. Балконы типа лоджий у них были смежные. Ба! Григорий чертыхнулся. Что он увидел? Жуть он и увидел, поэтому тут же позвонил Мухину.
– Илья Львович! Это вас Григорий Кузнецов беспокоит. Приезжайте ко мне, нашел я источник запаха! Адрес я скинул вам.
– Вызови полицию!
– Не, вы приезжайте и разберитесь сами, что надо делать в таких случаях. Сосед мне двери не открыл. Скажут, что я виноват, а я ни сном, ни духом, только нюхом в этом замешан.
Мухин приехал, зашел на чистый балкон Кузнецова, заглянул на соседний балкон и невольно отшатнулся. На соседнем балконе на мешках с картошкой лежал женский труп.
– Григорий Спиридонович, вы узнали женщину, лежащую на мешках?
– Узнал, это моя жена Алевтина! Говорю вам, что ее месяц дома не было! Она мне сказала, что к матери поехала.
– А вы звонили ее матери? Или Алевтине звонили хоть раз за этот месяц?
– Нет, я никогда никому не звоню, надо сами позвонят.
– Я вызову специалистов, пусть разберутся что к чему. Я выясню причину случившегося.
Минут через десять на соседнем балконе появились знатоки таких жутких дел. Григория стали допрашивать, спрашивать. Соседа по балкону все не было. Дверь в его квартиру открыли, все как положено оформили.
Мухин поехал к матери замерзшей Алевтины. Его преследовал запах. Он вспомнил, когда были сильные морозы, а нынешняя оттепель еще не весна. Ехать пришлось недолго, минут двадцать на пригородном автобусе. Поселок городского типа состоял в основном из двухэтажных домов. Рядом с домами угадывались огороды, немного странное соседство, но людям виднее.
Мать Алевтины жила на первом этаже. Она открыла Мухину дверь.
– Вы кто? – спросила вполне здоровая пожилая женщина.
– Я – детектив Илья Мухин, приехал к вам по просьбе вашего зятя Григория Кузнецова.
– Гришка – самодур чего надумал! Детектива прислал. Федька иди сюда, тут гости к нам приехали.
В прихожей появился заспанный мужчина, седой, упитанный и добродушный.
– Чего вам надо от нас? – спросил он с улыбкой.
– Здравствуйте, у меня новость не совсем хорошая для вас…
– Не мямли! Говори, зачем приехал! – воскликнула нетерпеливо мать Алевтины.
Мухин оглядел обстановку, квартира выглядела весьма прилично по моде прошлых лет.
– Вы свою дочь Алевтину давно видели? Ее муж Григорий сказал, что она к вам поехала еще месяц назад.
– Гришка наговорит, его только слушай! Не было ее у нас с самого Нового года. А сейчас февраль кончается, вон как тепло на улице! Прямо весна.
– И она вам не звонила за это время?
– Алевтина почем зря не звонит нам и не приезжает просто погостить. На Новый год у нас была, а больше мы ее не видели и не слышали!
– Ее молчание вас не заставило беспокоиться?
– Нет! Она нас не балует своим присутствием. Живет с Гришкой в самом городе и рада—радешенька.
Мухин чуть не поперхнулся от кома в горле. Он учуял запах гнили.
– А у вас в доме нет случайно мороженной картошки?
– Так это, морозы были, в сарае картошка и подмерзла, не выбрасывать добро! Чай картошечка со своего огорода.
– А вы Алевтине картошку не давали?
– Откуда знаешь? Я сам отвез картошку. Было тепло. На балкон мешок картошки забросил! – сказал весело отец Алевтины. – Алевтина мне двери не открыла.
– Похоже вы картошку положили на соседний балкон, – заметил Мухин.
– Я, что балконы попутал? А Алевтина мне ничего не сказала.
– Уже она ничего вам не скажет. Алевтина замерзла на мешках с вашей картошкой на соседнем балконе.
– Нет!! – воскликнула мать Алевтины, она повела безумными глазами, и опустилась на диван.
– Детектив, не шути! – грозно произнес отец Алевтины.
Мухин показал на смартфоне фото тела Алевтины на мешках с картошкой. Мать отключилась. Она дернулась и затихла. Отец уставился в пол. Тишина была полной. Раздался звонок в дверь. Мухин открыл дверь. В квартиру ворвался Григорий.
– Где Алевтина?
– Григорий, вы сами ее видели на соседнем балконе, – вымолвил Мухин.
Родители Алевтины смотрели на Григория и молчали.
– Не может быть, чтобы Алевтина замерзла на соседнем балконе! – закричал Григорий. – Родители, а у Алевтины не было сестры—двойняшки? Сейчас в кино много историй про двойняшек показывают. Может быть на картошке ее сестра лежит?
– Гриша, нам бог не дал двойню, у нас была одна дочь Алевтина, – тихо прошептал отец Алевтины.
– Чего надумал! Двойню! – пришла в себя мать Алевтины, у нее не было слез, она словно окаменела. – Гриша, лучше скажи твой балкон левый или правый?
– Вы, что? Этот с какой стороны смотреть из квартиры или с улицы.
– Вот я на соседский балкон и положил картошку с улицы, – прошамкал отец Алевтины.
– Вы чего такое говорите! Алевтины больше нет! Нет ее! – вопил Григорий.
– Мы поняли, – проговорила мать. – Мы не поняли, почему она замерзла на соседнем балконе. Она девка здоровая была. Кровь с молоком.
– Вот кровь с молоком и замерзли, – вставил зло Григорий.
Илья Мухин выслушал всех, удивился реакции на событие, и тихо покинул квартиру. Он поехал к операм, у него там был знакомый, почти друг из прошлой жизни – Веревкин Женя. Кстати, к нему ушла его помощница – Зоя.
– Привет, Женя!
– Наше вам! Илья, ты зашел по делу о балконной картошке? Зоя мне рассказала, что знала. Там все очевидно, ударилась женщина, когда на соседний балкон перелазила. Если бы кто ее услышал, была бы жива.
– Был я у ее родителей, она к ним не ездила. Отец Алевтины перепутал балконы, сложил картофель в мешке на чужой балкон. Смерть Алевтины они встретили в полной тишине. Они ее не убивали. Да и муж ее явно не трогал. Он не знал, что тело жены под боком лежит.
– Смерь по неосторожности. Расследовать нечего, все ясно, – заключил Женя расследование.
– Я бы так не думал, – рассеянно заметил Илья Мухин. – Ты не в курсе, где хозяин балкона?
– Мы с Зоей были в его квартире. Там все покрыто пылью. Соседа давно не было дома. Соседи по лестничной площадке забыли, как он выглядит. Заметь – это соседний подъезд.
– А не могла Алевтина попасть на балкон соседа через его квартиру в его присутствии?
– Не усложняй, Илья Львович!
– Слишком все просто у тебя получается. Что-то здесь не так.
– Мы свою точку поставили, пальчика откатали. Криминала не обнаружили.
– Понял, спасибо. Привет Зое.
– Илья Львович, Зоя хочет к тебе вернуться. Ты сам уезжал далеко и надолго, вот она ко мне и метнулась. А по работе я не против, пусть у тебя работает.
– Согласен. Офис приведу в порядок, пусть приходит, адрес знает.
Мухин вышел на улицу. Утром были лужи к вечеру они подмерзли. Теперь бы Григорий запах мог и не учуять. Что-то в голове Ильи не складывалось, или давно у него не было обычных дел без самоцветов. А почему нет? Надо Зою послать с соседками поговорить, может чего узнает. На этом мысли у Мухина на эту тему закончились.
Наступил солнечный, морозный февральский день. Солнце светило и не грело. Зоя пришла в офис к Мухину. Огляделась. Офис он и есть офис, после ремонта все выглядело весьма прилично. Она сразу увидела свой новый стол. Рабочее место Мухина находилось за стеклянной перегородкой.
В комнату вошел Илья Львович.
– Здравствуй, Зоя! Рад твоему возвращению!
– И я рада. Я знакома в общих чертах с новым делом.
– Женя утверждает, что дела никакого нет. А твое мнение по этому поводу?
– Илья Львович, я поговорила с соседями. Все отмалчиваются.
– Родители Алевтины тоже молчат, и муж ее не говорлив. Надо забыть об этом деле и не начинать капать в глубину событий?
– Есть мысль. Ты проверял мешки с картошкой? Что в мешках? Ведь тело Алевтины увезли в морг, а мешки никто не трогал. Это мне Женя сказал.
– Сегодня подморозило, Зоя ты понимаешь, что стало с картошкой на морозе после того как она оттаяла?
– У меня есть ключи от квартиры исчезнувшего соседа. Женя дал ключи на один день. Предлагаю изучить квартиру и балкон.
– Молодец! Едем!
Детективы подошли к двери, странно, но дверь не была допотопной, она была почти сейфовая. Открыв ключами замки на двери, они оказались в квартире. Ба! На улице Мухин видел ржавый балкон и темные шторы. Теперь перед ними была шикарная квартира, созданная по типу дорого—богато. Интересно, почему балкон был такой захудалый? Илья посмотрел в сторону окон. Они были в прекрасном обрамлении рам, шторы—портьеры были великолепные и вычурные.
– А я, что говорила! Здесь все непросто.
– Зоя, спасибо за ключи в музей. По идее здесь должна быть захудалая однокомнатная квартира, а тут явно есть еще комнаты! Где здесь Женя пыль нашел?
– Женя сюда не заходил, посмотрел на балкон с соседнего балкона и все. А отпечатки? Их словно кто попутал, возникла какая-то ситуация, из-за которой оперативники быстро покинули место преступления. Им не дают вести это дело, просят быстрее его закрыть.
– Зоя, это не квартира, а сокровищница! Сам не знаю на что смотреть от удивления.
– У нас всего несколько часов на осмотр. Снаружи свет из квартиры не виден. Какая-то хитрость есть в окнах. Поэтому в квартире никто крики Алевтины не слышал, если крики были.
– Давай помолчим и посмотрим. Кто что увидит тем и поделится.
Они замолчали.
Мухин обнаружил еще три комнаты, еще одну кухню, еще одну дверь на выход из квартиры в соседний. Что из этого? А женщина замерзла на гнилой картошке на захудалом балконе. Не сочетается все это, события не складываются. Он подошел к балконной двери. Не похоже, что ее вообще открывали. Дверь, словно бронированная. Звуки через нее явно не проходили. Что за человек здесь жил или живет? Вопрос становился интересным.
Зоя вскрикнула. Илья подошел к ней.
– Зоя, что-то интересное нашла? Перед нами пусть и не дворец, но хозяин здесь непростой живет или жил.
Зоя стояла у выдвинутого ящика комода. Ящик был разделен на ячейки. В каждой ячейке лежал уголь обыкновенный. Кусочки угля.
– Мы в квартире шахтера? Перед нами образцы его труда? Смешно.
Зоя задвинула ящик с образцами угля, потом выдвинула следующий ящик. В нем были такие же ячейки, в которых лежали мерцающие минералы.
– Понял, мы в квартире геолога! Женя Веревкин, что не знал об этом? Первый этаж! Окна без решеток! Чтобы это все значило? Или здесь профессор живет? Тогда кто он и где?
Раздался телефонный звонок. Женя звонил Зое.
– Зоя, вы в квартире еще находитесь? Нашелся хозяин. У вас минут пять осталось. Потом расскажу. Он домой едет. Посмотрели и хватит, ключи отдадите мне. Квартира под охраной, я ключи у охраны взял. Хороша квартирка?
– Женя, не болтай! Мы уходим, – сказала Зоя, задвинув ящик комода.
Детективы вышли из квартиры, закрыли дверь и поднялись вверх на этаж. Их разбирало любопытство, очень хотелось увидеть хозяина странной квартиры. Прошло минут семь. К двери подошел натуральный господин: мужчина с тросточкой, в перчатках, в меховой красивой шапке. Пальто на нем сидело как влитое.
Зоя еле удержалась от восхищенной реплики. Мужчина был просто сказочным для такого многоквартирного дома без консьержки. Квартира ему явно подходила, а балкон нет. Такого мужчину и соседи не заметили? Быть этого не может! Или они к нему привыкли и не удивлялись его облику. Мужчина исчез в квартире как-то бесшумно, и дверь за ним закрылась непривычно тихо для такой массивности.
Илья и Зоя переглянулись и вышли молча на улицу. Здесь они вздохнули полной грудью и выдохнули. Они готовы были смеяться, что не попали господину на глаза.
Вечерело. Детективы отвезли ключи Жене Веревкину.
– А! Довольны? Интересно? Мне нет! Дело не закрывают, его теперь хотят довести до логического конца.
– Женя, ключи я оставляю тебе. Мне надо подумать. – сказал Илья Мухин и быстро исчез.
Детектив вышел на морозную улицу с блеском фонарей, с темнотой там, где фонарей нет и не было. Илью Мухина это тронуло странным образом, он быстро направился в сторону дома, где жил господин с тросточкой. Он обошел дом, остановился в стороне, света в окнах господина не заметил. У соседа, жена которого замерзла на балконе господина, горел свет. Ничего необычного он в этом не нашел.
Можно было бы идти домой. И тут его кто-то толкнул. Илья упал лицом в колкий подмороженный снег. Пока он поднялся, шутник исчез. Он почувствовал, что лицо слегка побаливает. Он посмотрел в сторону окон, света в двух квартирах не было.
Илья быстро пошел домой. Длинный день близился к завершению. Но не тут-то было, он почувствовал укол под лопаткой. Быстро оглянулся. Рядом стоял господин с тросточкой.
– Милостивый государь, что вам нужно было в моей квартире?
– Я детектив, на вашем балконе замерзла женщина. Ее тело вчера обнаружили.
– Балкон общий, я к нему отношения не имею.
– Странно все это. Сегодня я порядком устал. У меня к вам нет вопросов.
– Согласен, поговорим завтра. Я буду с утра в вашем офисе «Треск». Не удивляйтесь, я много знаю, – улыбнулся человек с тросточкой и исчез в темноте.
Мухин почувствовал странное равнодушие ко всей этой истории, он поспешил домой, где его никто не ждал. Где-то жили-были его бывшие семьи, но сейчас он был одинок до мозга костей.
Утром Илья собирался как-то механически: встал, привел себя в порядок, выпил черный кофе, оделся и пошел по типу куда глаза глядят, но пришел в офис «Треск». Его уже ждал посетитель с тросточкой. Радости от его вида у Мухина не возникло.
– Доброе утро! Я Вас внимательно слушаю, – проговорил он словно робот.
– Илья Львович, здравствуйте! Вы не рады меня видеть? Я Вам не угодил? Что Вы хотите узнать—услышать от меня? Говорите женщина замерзла на моем балконе на мешках с картошкой? Но у меня нет мешков с картошкой!
Мухин опешил от скороговорки внешне чопорного человека.
– Серафим Сергеевич, – Мухин прочитал имя на пропуске. – Что лежит в ваших мешках на балконе? Уголь?
– Как Вы догадались? Именно уголь и лежал в мешках! Дело в том, что у каждого угля своя температура горения. Это моя работа проверять температуру горение угля. Один уголь печку топит и пирожки жарит, другой уголь сталь варит.
– Вы дома проверяете температуру горение угля?
– Что Вы, у меня лаборатория на производстве, проверяем поставляемый нам уголь. Хорошие сплавы без качественного угля не получить.
– Откуда у вас такая шикарная квартира, если вы занимаетесь лабораторными работами? Почему на балконе запах гнилой картошки? Уголь не пахнет!
– Пустяки, среди мешков с образцами угля лежал действительно мешок с картошкой, который мне подкинули соседи по ошибке.
– Как женщина попала на ваш балкон? Меня больше интересует этот вопрос.
– Наверное захотела посмотреть, как я живу через балконное окно. Упала, ударилась и померла. Я ее видал раньше, она у меня работала домашней помощницей.
– Балкон со всех сторон открытый, так обо что можно на нем удариться? Ногу перекинул и вас в гостях.
– Простота обманчива. Упала женщина на мешки с углем, а не с картошкой. А у угля кроя неровные, иногда острые. Все, мне стало скучно. Можно я уйду?
– Пожалуйста, пока Вы свободны. Секундочку, Серафим Сергеевич! А Вы золото дома не плавите?
Глава 2
Господин с тросточкой вздрогнул всем телом.
– Откуда Вы знаете? Это правда.
– Предположил. Золото в домашних условиях можно расплавить газовой горелкой, для этого не обязательно держать мешки с углем на балконе. У Вас вид аристократа, квартира антикварная. Вы не ювелир случайно?
– Мне стало интересней с Вами. Пожалуй, я еще посижу.
– Серафим Сергеевич, повторяю – Вы свободны. Меня интересует гибель женщины, а о ней Вы ничего не знаете.
– Как же не знаю. Знаю я Алевтину! Она у меня работала приходящей домашней работницей! Она виртуозно поддерживала чистоту в доме и мне вопросов не задавала.
– Значит, Алевтина на балкон вышла из вашей квартиры? Вы ее убили своей тяжелой тросточкой и кинули на морозные мешки? Или ее Вы не убивали, а она споткнулась о мешок с картошкой, которого раньше не было, а ударилась об уголь в мешках при падении? У нее нашли гематомы на голове, которые она получила при жизни.
– Где она и где я! Неужели я подниму трость на простую женщину.
– Ну Вы – милорд! Опер Женя Веревкин, который занимается вашим делом, Вас ждет у себя. Какие у вас отношения с мужем убитой – Григорием Спиридоновичем Кузнецовым?
– Знать такого не знаю! – рассердился милорд Серафим и гордо покинул офис Мухина.
В офис зашла Зоя, щеки ее пылали от утреннего морозца.
– Я что-то упустила? У меня есть что Вам сказать, – проговорила на ходу Зоя, снимая с себя легкую шубку. – У Алевтины нашли, точнее на теле Алевтины нашли золотой пояс! Лихо? Чистое золото!
– Не удивила. Она работала у милорда Серафима, спеца по плавке золота, а что он еще делает я не знаю пока. Мы с тобой не обошли всю его квартиру, чтобы узнать.
Серафим Сергеевич вышел из офиса Мухина, посмотрел на заснеженные ели и исчез спиной назад в подъехавшем автомобили. Не дали милорду зайти к оперативнику Веревкину. А кто не дал – Мухину неизвестно. Милорд Серафим исчез. Его домработница Алевтина мертва. Кузнецов, заказчик этого дела, стал отказываться от продолжения расследования. Мухин невольно прекратил поиски виновного в смерти Алевтины, обвитой по поясу золотой лентой, которую Зоя назвала поясом.
Все замерло на полгода.
Наступил август. На пороге офиса «Треск» появился Григорий Кузнецов.
– Илья Львович, у Вас ничего нет нового по нашему делу?
– Чтобы Вы хотели от меня узнать? Кто убил Алевтину? Ее убил милорд Серафим набалдашником своей трости. Он арестован, но в убийстве не признается. Хотя доказана причастность его трости в убийстве Алевтины. Кто кроме него мог держать в руках трость? Только он.
– Я не согласен с вами. Не виновен милорд! Его разозлить невозможно. Он невозмутимый человек, словно человек высшего сословия.
– Григорий Спиридонович, только кажется, что милорд Серафим невозмутим. Это пока его не взяли за живое для него дело. Вот Вы знаете, что он богат? Он очень богат, потому и милорд.
– Почему тогда милорд живет в нашем доме?
– Милорд действовал по принципу, что лучший сейф – сшитая сумка в цветочек. Бабушки такие сумки носят. Вид с балкона, словно нищета в квартире живет. Дом без охраны. И он был прав, пока твоя Алевтина его не раскусила. Она у него обнаружила залежи – золота. Есть сусальное золото, а у него были золотые мотки лент. Такой золотой лентой она себе талию обмотала, с ней и умерла.
– Можно сказать, что милорд Серафим Алевтину убил в состоянии аффекта?
– Милорд Серафим Алевтину твою не убивал!
– Вы сами сказали, что доказано, что Алевтина убита набалдашником трости милорда Серафима!
– Григорий Спиридонович, тут загвоздка вышла. Мы не можем найти трость, которой она убита.
– Вы чего меня путаете? Чтобы Милорд да без трости был, такого быть не может! Он завсегда опирался на трость при ходьбе.
– Получается, что у трости был двойник. Бывают двойники преступники, а тут надо искать двойник трости. Его трость идеально подходит под орудие убийство, но на самой ручки трости не обнаружены микрочастицы эпителия Алевтины.
– Ничего себе! Помыл он трость и все! Расстрелять его и дело с концом.
– По суду его могут выпустить на волю, подержали сколько могли, больше не можем. Так как дело с запахом за окном?
– Август. Тепло. Родители Алевтины больше картошку нам не привозят и на балкон от большой щедрости не забрасывают. Вам нужна трость, такая как у милорда Серафима?
– У вас есть такая трость? – насмешливо спросил Илья Львович Мухин.
Открылась дверь, появилась Зоя.
– Илья Львович, есть информация, кто мог сделать такую трость по заказу. Сама трость стандартная, а к ней набалдашник прикручен –настоящее произведение искусства. Резчик по кости найден. Это кость мамонта! Вот!
– Мать моя женщина! Милорд Серафим бивнем мамонта убил мою Алевтину, а она была обмотана золотой лентой! Круто! Нет, на мамонта у меня денег точно нет! Я тут не при делах.
– Хорошая мысль! Если у милорда Серафима набалдашник выполнен из бивня мамонта, то у убийцы он мог быть из другого материала! – хлопнул в ладоши Мухин.
– Илья Львович, Женя говорил, что на виске Алевтины были обнаружены частицы металла. Возможно по рукоятке из бивня был сделан отпечаток, как для ключей, а потом выполнена отливка из металла. Ой, все как сложно.
– Надо искать трость с металлическим набалдашником, – заключил итог разговора Мухин. – а милорда Серафима надо выпускать, нет причин для его задержания. Итак, мы вместо двух суток полгода продержали Милорда Серафима под разными предлогами.
– Я знаю, где у нас литьем в городе занимаются. Дайте фото рукоятки трости – найду того, кто отлил ее в металле, – спокойно предложил Кузнецов.
– Чего людям неймется! – воскликнула Зоя. – Григорий Спиридонович, я пойду с вами на производство.
Ушли из офиса заказчик дела и помощник детектива. Мухин позвонил Жене Веревкину, передал разговор. Милорда Серафима выпустили домой без суда и следствия. Появилась Зоя, она скривила недовольно лицо, потом сказала, что в городе таких отливок не делали. Ну и что? Дело осталось незавершенным.
– Зоя, тебя милорд Серафим не видел? Нет. Есть мысль, наймись к нему домработницей. Сможешь поработать на благое дело?
– Спрашиваете! Самой интересно.
Серафим Сергеевич пришел домой, обошел квартиру, посмотрел на балкон. Ему показалось что там что-то блестит, но выходить на балкон не захотел. Он решил, что пора бы остеклить балкон дабы не было сюрпризов. Приход Зои Милорд одобрил, пусть работает, если хочет. Ей он и сказал про блеск на многострадальном балконе.
Зоя тут же пошла на балкон, три мешка с углем лежали домиком, то есть два снизу, а один сверху. Вот между мешками и лежала вторая трость. Увидев ее, Милорд помахал своей в воздухе. Похоже было, что трость с литой рукояткой подкинули или раньше на нее не обратили внимания.
– Серафим Сергеевич, Вы меня простите, но я пришла к Вам по поручению детектива Мухина. Трость мы нашли, моя функция у Вас окончена.
– Голубушка, я Вас сразу узнал, поэтому прошу мне помогать по хозяйству, пока не найду Вам замену.
Зоя была вынуждена остаться, а трость, точнее обе трости отдали экспертам. С первого взгляда дело подошло к концу.
Зоя не выдержала и спросила:
– Серафим Сергеевич, откуда у Вас моток золотой ленты? Для чего нужна золотая лента?
– Я давно ждал этого вопроса. Золото предназначено для храма, я помогаю восстанавливать древний храм, а из так называемой ленты, сделают сусальное золото для украшения храма. У меня золото в доме недавно находится, пора его отдать настоятелю храма, пока кто-нибудь его на себя не намотал.
– Одной загадкой меньше. Второй вопрос. Откуда у Вас такая презентабельная квартира?
– Вопрос еще проще. Отвечать на него нет желания. Не сегодня. Кухню найдете, поесть хочется. Без Алевтины мне совсем плохо.
Зоя посмотрела на уставшего милорда Серафима и пошла на кухню.
Вопрос из серии «Кто убийца Алевтины» оставался без ответа. Результаты осмотра второй трости не дали особых результатов. Было ощущение, что дело останется незавершенным. Зоя открыла на кухне ящик с ложками—вилками и села на табурет от неожиданности. Среди ножей и вилок лежал набалдашник от трости, нанизанный на палку от скалки! Орудие убийства было в засохшей крови, пятна крови покрывали некоторые ложки и вилки. Зое стало жутко.
Она хотела крикнуть, горло словно сдавило, она промолчала и резко закрыла ящик стола. Ей показалось, что милорд Серафим стоит сзади со своей тростью. Но этого быть не могло. Его трость еще не привезли после экспертизы сравнения со второй тростью. Зоя посмотрела на наличие продуктов и просто стала готовить ужин.
Между делами она отправила короткое сообщение Мухину, чтобы он приехал к ней быстрее. Сообщение они оговорили заранее, оно было не читаемо для других. Страх ее сковывал, но внешне она была абсолютно спокойна.
Мухин появился, когда милорд Серафим сидел за столом и ел. Хозяин посмотрел на детектива без всякого удивления. В его лице читалась скука. Зоя принесла на подносе явное орудие убийства. Милорд посмотрел на него равнодушно. Мухин взирал на окровавленный предмет с явной заинтересованностью. Зою не покидал страх.
– Все? Ко мне вопросов нет? – спросил Серафим Сергеевич.
– Серафим Сергеевич, я забираю от Вас Зою и орудие убийства. Ваши отпечатки пальцев в нашей базе есть. Если их нет на данном предмете, завтра верну вашу трость.
– Зоя неплохо готовит, ее бы я оставил.
Но парочка детективов торопилась к экспертам. Они ушли оба.
Серафим Сергеевич не особо расстроился из-за ухода детективов. Он встал легко и без всякой тросточки обошел квартиру, в которой не был полгода. Пыль—пылью быль—былью, но ему захотелось покинуть пылесборник времени. Опер Женя Веревкин не взял с него подписку о невыезде, чувствуя свою вину за полгода отсидки Милорда, поэтому Серафим Сергеевич почувствовал себя вольным человеком. Он подошел к зеркалу и отшатнулся, затем рассмеялся.
Решил мужчина привести себя в божий вид. Вызвал цирюльника. Его подстригли, побрили, подкрасили – омолодили. Стал он выглядеть молодцом. Наградив цирюльника по-царски, милорд Серафим осмотрел свой гардероб, который ему тоже не понравился. Нашел в сети доставку новой одежды и почти успокоился.
Остался один вопрос, который он и от себя скрывал – куда ехать? Кем он был на самом деле? Испытатель, да его волновал антрацит и любой уголь по долгу службы, но быть антрацитовым милордом ему надоело. Быть золотым милордом – не хотелось. Он вызвал церковнослужителя, передал ему моток золота на храм, взяв с него расписку на всякий случай. Теперь милорд почувствовал облегчение.
Доброе дело сделано. Он оглядел свою квартиру еще раз, ничего шикарного в ней не было, прилично, но не отлично. Ему правда не хватало Алевтины для домашних работ. Зоя ему понравилась, но ее забрали. Хотелось высоты и простора. О, у него была любовь, звали ее Сюзанна, жила она одна на тридцатом этаже в новой квартире из двух комнат, но всегда хотела опуститься пониже.
Так в чем дело? А телефон зачем?
– Сюзанна, милорд Серафим беспокоит, предлагаю дружеский обмен на год и более, ты едешь в мою квартиру, а я в твою!
– Серафим, я тебя целую вечность не видела и такое предложение! Я согласна!
– Чудесно, но переехать тебе надо сегодня. Забери свои личные вещи, все остальное найдешь у меня. К вечеру жду, а пока я сам соберу свои вещи для переезда. Махнем не глядя!
– Уже собираю вещи, – обрадованно сказала Сюзанна.
Серафим Сергеевич опустился в любимое кресло. В голове появилась мысль, что на работу надо отдать свою коллекцию угля. Он позвонил своему сотруднику:
– Петр, это Серафим Сергеевич, можешь забрать у меня коллекцию угля с названиями месторождений?
– Серафим Сергеевич, я рад, что Вы вернулись! Я уже еду.
У милорда была еще одна коллекция, он собирал набалдашники для тросточек. Они лежали в гостевом диване, на котором он никогда не сидел. Он открыл диван—книжку, вытащил ящички с набалдашниками, сложил их в сумку на колесиках. Диван закрыл, теперь на нем можно было сидеть. Еще в одну сумку уложил личные вещи первой необходимости. Карточки с деньгами и наличные переложил к душе поближе. Привезли заказанную одежду, милорд переоделся. Все, теперь он был готов покинуть свою обитель.
Тут появился Петр и забрал весь коллекционный уголь без лишних вопросов, он знал особенности милорда. Не прошло и часа на пороге квартиры возникла Сюзанна с чемоданами на колесах. Она посмотрела на Милорда.
– Эх, милорд, да чего ты прекрасен! Спасибо за обмен.
– Сюзанна одна просьба, я даю тебе деньги на остекление балкона, мне было не до него. Подъемные тебе тоже не помешают. Они обменялись ключами.
– Спасибо, Серафим Сергеевич.
Милорд вызвал такси и сразу направился к выходу. Он отвез коллекцию в квартиру Сюзанны. Мужчина обошел квартиру, обставленную по последней моде. Светло, тепло, высоко над землей. Слегка трусливо посмотрел в окно, быстро отошел от него. Ему почудилось, что башня немного качается. Он в молодости работал на шахте, добывал уголь, а после шахты подняться на тридцатый этаж – слишком круто. Сможет ли он жить на уровне облаков? Вопрос оставался открытым.
Сюзанна знала квартиру Серафима, как свои пять пальцев. В ней было четыре комнаты и кухня, в одной кухне была кладовка. Что говорить, квартира состояла из двух двухкомнатных квартир. Первый этаж после тридцатого этажа – совсем неплохо, словно на даче. Она села в кресло Серафима. Раздался звонок в дверь.
Вошел мужчина, достаточно высокий, полноватый, с ежиком волос.
– Женщина, Вы кто? Где Серафим Сергеевич?
– Я здесь живу, Серафим Сергеевич здесь больше не живет!
– Я старший опер Женя Веревкин, вот мой документ. Ваши документы!
– Пожалуйста!
– Сюзанна! Имя какое! Что вы в это квартире делаете? Здесь произошло убийство, следствие не закончено. Пришел сказать, что пальчиков Серафима Сергеевича на орудии убийства не обнаружено. А вот ваши пальчики придется проверить.
– Понятно, ищите кто Алевтину пришил? Милорда закрывали зря, он не виноват.
– Так вы в курсе всех событий! Поделитесь своими знаниями.
– Когда—то мы съехались с милордом, объединив две двухкомнатные квартиры. Когда любовь прошла он мне купил квартиру на тридцатом этаже, а сам остался здесь. Теперь он уехал в мою квартиру, а я переехала сюда. У нас с ним все честно и прозрачно.
– А, что Вы знаете об Алевтине и ее муже Григории?
– Та еще парочка.
– Мог Григорий убить Алевтину?
– Нет, он ее любил, все прощал, никогда не попрекал. Золотой мужик.
– У Алевтины мужчины кроме мужа были?
– Я ее с детства знаю. Алевтина балаболка, легкая на подъем, но не гулена.
– Кому она могла навредить? Кто ее мог убить?
– Да кому она нужна! Мышь серая. Приходила три раза в неделю к Серафиму, готовила ему еду и убирала квартиру.
– Могли у них возникнуть личные отношения? Любовь?
– Это не про них. Они каждый сам по себе.
– Сюзанна, Вы могли убить Алевтину из ревности?
– Никогда! Оно мне надо? Меня устраивала ее забота о Серафиме. Человек он непростой, мне с ним всегда было сложно находиться на одной территории.
– Кто мог взять в руки орудие убийства? – спросил Женя и вытащил из сумки пакет со скалкой и с набалдашником.
– Ха! Орудие убийства! Да я этим орудием всегда отбивные готовила, мясо отбивается только так. Это на нем вы искали пальчики? Я сама набалдашник надела на скалку.
– Если мясо отбивали, почему не помыли?
– Вы заметили, что на орудии убийства кровь – говядины, а не человека? А не вымыла, так получилось, я на столе все оставила. К Серафиму Сергеевичу тогда кто-то пришел, а он немытое в стол кинул.
– Мы пальчики на скалке искали, – обиделся Женя, женщина Сюзанна на него явно странно действовала.
– Ладно, я Вам помогу. На балконе у Серафима лежал уголь для испытаний. Любит он уголь, что тут поделаешь. Три мешка. Батька Алевтины кинул на уголь мешок картошки. Балконы перепутал.
– Я все это знаю. Две трости проверили. Молоток для отбивки мясо проверили. Известно, что на нем кровь не человека. Вопрос один, сколько тростей с таким набалдашником существует?
– Серафим Сергеевич большой любитель набалдашников, никто не знает сколько их есть или было. Могу сказать, где он делал отливки дубликатов.
– Очень интересно, Сюзанна!
– Далеко ходить не надо. Мастер цеха, где льют болванки—набалдашники, он и есть муж Алевтины – Григорий.
– Удивили. А наши искали и не нашли. Почему-то Григорий Спиридонович был вне подозрения, он нам сказал, что не знает, где в городе делают отливки ручек для тросточек. Похоже, круг подозреваемых замкнулся.
Серафим Сергеевич купил билет на поезд до города Медвежий угол, расположенного всего в ста пятидесяти километрах от Ледовитого океана. Знакомый для него город, в котором самое теплое место – угольная шахта, в ней относительно тепло круглый год. На земле тепло или холодно, а под землей что лето, что зима – температура почти одинаковая. Самые чистые люди на земле – шахтеры, они моются дольше и больше, чем медики.
Первое время в шахте бывает жутко, потом человек привыкает. Дома шахтеры любят заводить рыбок в аквариуме, и смотреть в него, как в телевизор. Глаза от угля отдыхают. Сам город расположен в субарктическом климате, суровый климат. Молодежь не выдерживает и уезжает, а старые шахтеры живут и поживают. Мерзлота, вечная мерзлота.
Времена в городе были всякие, население часто состояло из ссыльных. Численность города то росла, то уменьшалась. Дома, построенные во время расцвета города, постепенно ветшали и пустели.
Мать Серафима Сергеевича постоянно работала в бухгалтерии шахты, покидать город она не собиралась. Звали ее Настасья Тимофеевна. Люди ее возраста все на пенсии, а она привыкла к работе, к городу и никак не хотела переезжать к сыну. Он из-за нее объединил две квартиры, а она живет за полярным кругом и не уезжает. Ей здесь комфортно.
– Серафим! Радость-то какая! Я и не думала, что тебя когда-нибудь увижу. Красавец, ты совсем не стареешь. Весь в отца. Твой отец в шахте четверть века отработал, кашляет, но еще жив, почти здоров. Уехал на юг отдыхать—греться.
– Мама! Жива! Я за тобой приехал!
– Пустой разговор. Я северянка. Лучше скажи, как дела с нашим углем?
– Мама, ваш уголь – лучший в мире. Легированную сталь только на нем и можно варить. Ваш город подсоединили к газовой трубе, чтобы не тратить драгоценный уголь на отопление домов.
– Дожила я до счастливого момента. С газом-то значительно теплее. Деньги за свет почти не трачу, все на газе готовлю.
– Увольняйся, мама, едем со мной. Отец к тебе присоединиться. У меня первый этаж, все удобства. Живите.
– Старые мы для переезда. Холодно тут, но мерзлота стала привычной. А у вас дожди, сырость. Я была у тебя, знаю.
– Мама, у папы случайно не остались набалдашники к тросточкам?
– В кои-то веки приехал, а все про ручки к тросточкам спрашиваешь. У отца есть штуки три. Мастер новый набалдашник вырезал из бивня.
– И ты молчишь? Покажи.
– Серафим, так и скажи, что приехал за резными болванками. Они твои, отец работу резчика оплатил.
– Спасибо! Спасибо большое!
– Теперь ты домой поехал или отца подождешь? Через неделю он вернется.
– Сейчас еще август, здесь могу пожить недельку—другую.
– Живи. У твоей бывшей девушки Гали ребенок родился. Ты давно сюда не приезжал. Я смотрела на ребенка, мальчик очень на тебя похож. Но девушка вышла замуж за другого, о тебе слышать не хочет.
Серафим посмотрел на мать и промолчал. Он ушел в другую комнату и уснул. Его словно отпустило. Он – отец!
Отец Серафима, Сергей Прокопьевич, возвращаясь с юга, заехал к сыну домой. Звонить он не любил, вот и попал к Сюзанне, вместо Серафима. Сюзанна открыла дверь и воскликнула:
– Серафим, ты за неделю так постарел? Что с тобой?
– Я – Сергей Прокопьевич, отец Серафима. Приехал к сыну на недельку, а теперь стало быть мне надо ехать восвояси. Серафима нет?
– Он мне не докладывает. Сергей Прокопьевич, а Вы можете в этой квартире пожить недельку один? Серафим уехал, а куда не сказал. Я приеду через неделю. Вот вам ключи. Сейчас соберу вещи и уеду.
Сергей Прокопьевич не успел оглянуться, как остался один в квартире сына. Он первым делом пошел на балкон посмотреть: как там да что там. А там и воз поныне там. Сюзанна взяла деньги, но на балкон тратить их не захотела, она решила на них отдохнуть. Пожилой человек любил порядок, но не в квартире, а на воздухе, то есть на балконе. Почти на земле.
Август. Солнце. Красота. Деревья еще зеленые. Ох, хорошо! На этом месте он споткнулся о мешки с углем и воскликнул невольно:
– Ну, сын Серафим, на кой тебе нужен уголь на балконе, когда дома и так тепло?
С соседнего балкона высунул любопытную голову Григорий Спиридонович.
– Здравствуйте! А вы кто будите? Что тут делаете? На этом балконе жену мою Алевтину убили, теперь все туда ходят и ходят.
– А, ты Гриша, я знаю, что ты сосед моего Серафима. Знаю, что моему Серафиму твоя Алевтина по хозяйству помогала. Он на нее не жаловался.
– А кто-то ее убил набалдашником от трости.
Сергей Прокопьевич весь передернулся от таких слов. Он знал о коллекции сына.
– Дед—сосед, что с тобой? Не заболел часом? Открой дверь я к тебе зайду, Алевтину помянем.
– Приходи сосед, дверь открою.
Два мужика сели за стол. Холодильник, благодаря стараниям Сюзанны, пустым не был. Григорий принес коньячок. Прокопьевич сообразил закуску. После пары рюмок, когда они нужную информацию друг другу рассказали, мужчин потянуло на пресловутый балкон.
– Григорий, давай выкинем этот каменный уголь, я тут кресло поставлю. Буду сидеть на природу вашу смотреть. Здесь лежат мешки на пару ведер, в каждом 35 килограммов угля не меньше.
Они подняли первый мешок с углем, но внезапно опустили.
– Прокопьевич, а вдруг Серафиму уголь нужен по работе? Давай посмотрим, что лежит в мешке.
Они окрыли первый мешок. Аспидно-черные угольки радостно заблестели на солнце.
– Красота! Как можно выкинуть такой качественный уголь? – залюбовался Григорий. – Мы мешки сдвинем в одну сторону, войдет твое кресло. А еще лучше занесем их в квартиру, там у вас место много.
Мужчины поднапряглись и занесли каменный уголь в квартиру. Потом вынесли любимое кресло хозяина на балкон.
– Вот спасибо тебе, Григорий. Мне тут недельку жить, я хоть на воздухе посижу, до погляжу на свет белый.
– Прокопьевич, я здесь рядом. Если что кричи – выгляну.
Сергей Прокопьевич даже обрадовался одиночеству. Хорошо-то как! Он прошел по квартире, сдвинул в сторону все шторы—портьеры. Посветлело.
Немытые окна притянули взгляд. Старого шахтера это не испугало, решил на следующий день вымыть все окна. Его смущали мешки с углем. Он расстелил старое покрывало и стал вываливать на него уголь. В первом мешке и во втором был самый настоящий каменный уголь. Он открыл третий мешок.
Раздался звонок в дверь. Пришел Илья Мухин, но Прокопьевич с ним был незнаком.
– Вы кто будете? – спросил Прокопьевич.
– Я –детектив Илья Мухин. А Вы кто? Где Серафим Сергеевич?
– Я отец Серафима, Сергей Прокопьевич. Вы по поводу смерти соседки Алевтины? А я решил проверить мешки с углем.
– Давайте вместе посмотрим на содержимое мешков! – предложил Мухин.
Они мельком глянули на уголь. Прокопьевич взялся за третий мешок и отскочил.
– Сами смотрите!
Илья Мухин подошел к третьему мешку, у него волосы зашевелились на голове. Он молча смотрел на находку.
– Если это не мешок Серафима и ему подкинули этот мешок? – спросил с надеждой в голосе Сергей Прокопьевич.
Мухин прикрыл мешок и спросил:
– Простите, Вы знаете все увлечения сына?
– Серафим всегда изучал уголь, хотя чего его изучать? Сын всегда собирал набалдашники к тросточкам. За это его с детства прозвали Милордом.
– Для чего ему то, что находится в третьем мешке?
– Я высыплю содержимое на другое покрывало.
Прокопьевич стянул покрывало с дивана, кинул на пол и высыпал содержимое. К их ногам покатились металлические отливки набалдашников и пара черепов, отлитых из пластмассы телесного цвета.
– Здесь ничего страшного нет! – воскликнул обрадованно Прокопьевич.
– Действительно, ничего. Но черепа, как натуральные. Мне стало не по себе. Надо посмотреть на отливки набалдашников, нет ли на каком следов крови Алевтины. Ее точно убили такой штукой. Вызову опера Веревкина, пусть приобщится к поискам.
Глава 3
Женя Веревкин минут через десять приехал в сопровождении Зои.
– Россыпи черные давно надо было пересмотреть, – заметил Женя.
Зоя включила весь свет. Антрацит весело засверкал. Отливки помрачнели. Следов крови на отливках не нашли. Посидев еще немного, поговорив уже хотели расходиться.
Зоя вдруг сказала:
– Мужчины, а кто-нибудь в кустах за балконом искал такую отливку? Хорошо бы узнать сколько было отливок и сколько всего осталось. Забыли про телефон? Позвоните Серафиму.
– Не надо звонить, я знаю число отливок. Посчитайте сколько отливок лежит в мешке. Одной отливкой мясо отбивали. Одной убивали, – сказал Сергей Прокопьевич.
– Здесь одни отливки набалдашников и два черепа, – посчитал Женя отливки.
– Точно. Одну надо искать.
Четыре человека покинули квартиру для поиска одной отливки. К ним подключился Григорий. Они светили фонариками от телефонов. Засветил уличный фонарь. Темнело, но еще не было темно совсем.
К ним подошел мужчина с овчаркой.
– Мужики, надо помочь искать? Мой пес поможет.
Псу дали понюхать отливку. Григорий принес платочек Алевтины. Пес рванул и остановился у густого куста сирени. Пес лаял на куст. Женя посветил фонариком туда, куда смотрел пес. Отливка лежала в тонких ветках, словно кап на березе. Публика вздохнула. Пес горделиво ушел с хозяином. Отливку положили в чистый пакет и увезли на экспертизу.
Григорий пожал руку Сергею Прокопьевичу:
– Полгода дело на месте стояло, а вы приехали – нашли. Может быть, и убийцу теперь вычислят.
Илья Мухин заключил следующее, кто-то вынул отливку из мешка и ударил или кинул в висок Алевтины, словно булыжником. А кто это сделал? Вопрос оставался открытым. Булыжник – оружие пролетариата. Где тот пролетарий из-за которого улетела душа Алевтины? А кто пролетарий из тех, кто был на виду этой истории? Григорий работает мастером в цехе. Прокопьевич – шахтер. А кто Серафим? Коллекционер? А еще есть какая-то Сюзанна. О ней рассказал отец Серафима.
Серафим проснулся. С трудом вспомнил, что ему говорила мать вечером, оказывается у него есть ребенок. Кино – да и только. Отец еще не приехал, дома была только мать.
– Мама, мне приснилось или правда, что у меня есть ребенок?
– Ты нормальный? Я сказала, что ребенок у твоей бывшей подруги Гали похож на тебя, но я не сказала, что он твой.
– Я здесь жил давно, приезжал ненадолго, откуда у меня дети?
– Галю забыл? Я напомню.
– Девушка с кудряшками? Веселая хохотушка? Я с ней только пересмеивался.
– Она, да только она не всегда смеется. Сейчас Галя серьезная женщина, с тобой смеяться не станет.
– Зачем ее вспоминать? Замужем – пусть живет счастливо. Я за тобой приехал. Отец за тобой поедет. Все вместе станем жить.
– Глупость говоришь, ты взрослый мужчина, женись! Мы сами доживем свой век. Не надо нас трогать, если захотим – приедем. Представь, если здесь месторождение каменного угля, значит миллионы лет назад здесь росли огромные деревья, то есть тут было тепло. Древесина превратилась в уголь. Сейчас здесь вечная мерзлота, ну и что? Мы живем здесь.
– Понял я, понял. Пройду по городу. Посмотрю на людей, пока тепло.
На самом деле Серафиму надо было уточнить в управление шахты поставки угля для сталелитейного производства. Он прорекламировал местный уголь, теперь нужно было оговорить поставки. Дело серьезное, о нем он никому не говорил. На работе ему оформили командировку. И никакой фантастики. Серафим Сергеевич – деловой человек.
У него было еще одно дело, которое получилось из его коллекции. На заводе, где работал сосед Григорий, делали отливки по образу и подобию его костяных и прочих набалдашников. Нашлись люди, которые литые болванки дорабатывали, покрывали покрытием в соответствии с заказом и устанавливали их на ручки кресел или даже на качели для дач. Цена у таких изделий зависела от покрытий. Дело пошло в гору. Естественно, что Серафим Сергеевич был заинтересован в новых образцах, и подарок родителей из трех резных костяных набалдашников или рукоятей был весьма кстати. Понятно, что рукояти из дерева со змеей покупают и изготавливают чаще. Но это дело вкуса.
Сергей Прокопьевич прижился в квартире сына. Ему было в радость мытье окон на первом этаже. Его сразу полюбили все соседи, он был разговорчив и улыбчив. Народ к нему тянулся. В душе кошки скребли из-за расследования убийства соседки Алевтины. И однажды его осенило! Она сама себя убила по неосторожности. Упала на мешок с отливками, отливка и отпечаталась в ее виске. И чего они там ищут? Появился Илья Мухин.
– Сергей Прокопьевич, проверили отливку, найденную в кустах сирени. Она в ветвях провисела и в снег, и в дождь. Отпечатков пальцев не удалось найти.
– Илья Львович, мое мнение одно – ударилась Алевтина при падении о мешок с отливками и померла. Вот и все расследование.
– Возможно, что Вы правы. Дело с места не двигается. Счастливо!
Всегда так: или нет никого, или люди идут один за другим.
Ушел Мухин.
Появилась Сюзанна с чемоданом на колесах.
– Привет, Сергей Прокопьевич! Я приехала, Вы можете уезжать. У Вас случайно нет денег на остекление балкона?
– Мысль хорошая, но я не домашний кассир. Жена лишних денег не дает, надо у нее просить.
– Ладно, проехали. Когда уедите?
– Сын возвращается, завтра приезжает. Поговорю с ним и уеду.
– Спасибо, что предупредили о возвращении Серафима. Вы так качественно окна вымыли! Он будет рад. Продукты я куплю.
Сергей Прокопьевич решил лечь спать на балконе. Сюзанна легла в маленькой комнате. На балкон он вытащил старую раскладушку из кладовки, а кресло вернул в комнату. День был поистине теплый, вечер казался южным без ветерка. Прокопьевич с удовольствием вытянулся на раскладушке. Звезд сквозь листву деревьев не было видно, соседний дом тоже был рядом, фонарь одиноко светил. Северянину было тепло, он укрылся легким покрывалом и уснул.
Утром Сюзанна собралась в магазин, но не нашла в квартире Прокопьевича. Она выглянула на балкон. Лучше бы она не смотрела. Старик был мертв. Звонить она не стала, почти сразу приехал Серафим. Он посмотрел на печальную Сюзанну.
– Что случилось?
– Там твой отец! – Сюзанна показала рукой на балкон, из глаз ее вырвались слезы.
Серафим подошел к балкону, на раскладушке вытянувшись лежал его отец. На виске зияла кровавая масса.
– Я просил тебя сделать остекление балкона! Отец был бы жив.
– Прокопьевич приехал сразу после тебя. Он здесь хозяйничал и мыл все окна.
– Давно он умер?
– Я только что заметила, а ты сразу появился, я еще никому не успела позвонить.
– Звоню Веревкину, пусть разбирается! – прокричал Серафим.
Он сам позвонил оперу и уснул, была у него такая особенность – засыпать в трудную минуту.
Приехала вся компания: Зоя, Женя, Мухин и еще пару человек. Стали изображать заинтересованность. А Серафим продолжал спать. Сюзанна махнула им рукой, чтобы не будили – бесполезно. Пресловутые мешки стояли в комнате. Тут уже все и все знали. Говорить никому не хотелось. Все жалели Прокопьевича. Балкон чуть не под микроскопом изучали. А дед его так отмыл, что прежних отпечатков нигде не было. Должны быть новые отпечатки пальцев, но их не было. Никакой болванки рядом с телом Прокопьевича не лежало. Не было на балконе орудия убийства.
– Сюзанна, в квартире были только Вы. Прокопьевич спал на балконе. Мог кто-нибудь проникнуть в квартиру?
– Все что угодно могло быть. Старик все шторы сдвинул, все окна вымыл, но вряд ли он все окна закрыл. Он весь был открыт для всех. Могли забраться на балкон, дверь балконная была открыта всю ночь. Можно все окна осмотреть. Этаж первый – заходи кто хочешь! – прокричала Сюзанна. – Люди, можно я домой уеду? Свой адрес и телефон я вам написала. Лучше я буду жить на своем тридцатом этаже.
Женя сжалился и сказал:
– Подпиши бумагу, что не уедешь из города и свободна. Подожди, если окна и балкон были открыты, почему ты осталась жива?
– Очень просто, в квартире есть одна комната, в которой дверь закрывается изнутри, а окно я закрыла. Поэтому звуки ко мне не долетали, пластик кругом стоит.
– Свободна, если что сам вызову.
Стоило Сюзанне уйти, как проснулся Серафим.
– Здравствуйте! Я что-то отключился, ехал с севера, был у матери. Что я теперь ей скажу, что отца в живых не застал?
– Не спешите матери сообщать, надо еще во всем разобраться. Два раза в одну воронку снаряд не попадает, а тут два раза в один балкон болванка влетела. Постойте, а если некто закинул на балкон отливку и даже на него не заходил? Чего проще – кинул и попал, – выговорился Женя.
– Если бы кинули отливку, она тут бы и лежала, а ее нет, – возразил Мухин.
– Мое мнение никто не спрашивает? – напомнила о себе Зоя. – Приехал человек с севера, распахнул душу, а она и улетела. А кинуть могли с соседнего балкона, а потом легко забрать отливку.
– Если бы кидали болванку с соседнего балкона, удар прошел бы по касательной, а тут удар четко перпендикулярный, – уточнил Женя. – Еще, если ударить прямо в висок, старик бы сдвинулся с места, он бы слетел с раскладушки. Все странно.
– Получается, что деда кто-то держал, а потом резко ударил. Старик ничего не понял, у него выражение лица безмятежное, не успел испугаться. Или его во сне убили, он проснуться не успел. Удар – точный и сильный. Боксер что ли какой? – спросил Мухин.
– Кому он насолил? – спросила Зоя.
– Хороший вопрос: кто был его врагом или убийство было ошибкой, – заметил Женя. – Серафим Сергеевич, Вам впору делать металлические решетки на окна и балконную дверь.
– Я подумаю над эти вопросом, так как есть я не оставлю. Сюзанна теперь сюда не скоро вернется. Вы оставьте мне Зою, девушка она смелая, наблюдательная, поживет в комнате, которая закрывается. Заодно обед приготовит или борщ сварит.
– Зоя тебя просят остаться, – разрешил Женя.
– Я не возражаю, если дело этого требует.
Сюзанне без общества стало скучно, ее тянуло в квартиру на первый этаж. Ключи от квартиры у нее никто не забирал, оставаться одной без Милорда ей не хотелось. Ей становилось интересно из-за чего погибли люди. Совесть ее глодала за балкон. Она не выполнила просьбу Милорда. Девушка посчитала финансы, позвонила в балконные компании, нашла приличный вариант и явилась на первый этаж.
Дверь открыла Зоя. Взгляды удивления.
Сюзанна не выдержала первой:
– Зоя, Вы теперь можете покинуть квартиру. Я вернулась, мастеров балконных заказала, сделают из балкона бронированную конфетку.
– Я рада, что Вы вернулись. Еда готова, следующий раз готовить Вам.
– Я справлюсь.
Зоя покинула странную квартиру, но это дело за ней осталось.
Не прошло и часа, как приехала мать Серафима Сергеевича. Сюзанну этот факт не обрадовал, но она сделала приличную мину на лице:
– Настасья Тимофеевна, примите мои соболезнование. Сергей Прокопьевич умер, похороны завтра.
– Как это случилось? – спросила пожилая женщина.
– Он спал на балконе, получил удар в висок. До него там полгода назад умерла соседка по балкону от подобного удара.
– Почему он спал на балконе? Места в доме полно!
– Прокопьевичу было дома жарко, пошел сам на балкон спать.
– Против него не поспоришь. Что надумает, то и исполнит. Окна сверкают. Его работа?
– Да, он сам вымыл все окна.
– А мне, что делать? Где Серафим?
– У Серафима Сергеевича дела. Вам нужно покушать, кухня в вашем распоряжении. Сами справитесь?
– Тебе надо уходить? Иди. Я побуду дома одна. – сказала Настасья Тимофеевна и опустилась в кресло, в котором совсем недавно сидел ее муж.
На улице к Сюзанне подошел Григорий.
– Сюзанна, какая-то глупость все эти убийства. У меня мысль появилась, а не поспать ли мне на вашем балконе?
– Балкон застеклят на следующей недели, у тебя несколько дней есть, чтобы уйти за своей Алевтиной на тот свет.
– Вот, что ты такое говоришь? Я не буду спать, я буду изображать конька—горбунка. Хочу поймать убийцу на живца.
– Ой, криминалист родился. Смотри не умри от любопытства. Сами детективы сдались и покинули место преступления.
– Оно им не надо, а я хочу все знать!
– Ты через балкон полезешь? В доме появилась мать милорда. Крепкая женщина, она тебя на балкон не пустит.
– Залезу через балкон. Там мешки лежат?
– Представь, бабка приехала и одна мешки из комнаты выволокла на балкон. Дед мешки занес в комнату, а бабка на балкон их вернула. Семейка у них была еще та.
К ним подошла молодая женщина с ребенком на руках, за собой она катила чемодан на колесах.
– Не подскажите, как попасть в подъезд? Милорд Серафим здесь проживает?
– А Вы кто? – изумилась Сюзанна.
– Я – Галя, приехала вместе с матерью милорда, но немного от нее отстала.
Григорий почувствовал, что его план может сорваться:
– Галя, я Григорий – ваш сосед. А чей ребенок у Вас на руках?
– На руках у меня сын милорда Серафима – Ефим.
– Чей сын? Откуда он взялся Ефим Серафимович? – возмутилась Сюзанна.
– Родился. Серафим Сергеевич в курсе, – невозмутимо ответила Галя.
– Вы замужем не за милордом, я о Вас слышала, – заметила Сюзанна.
– В жизни все бывает, дверь мне откройте.
Сюзанна набрала код, открыла дверь, показала рукой на дверь. Григорий помог занести чемодан и вышел на улицу.
– Вот это поворот. Что будешь делать, Сюзанна?
– Что и раньше: поеду к себе на тридцатый этаж.
– Вижу, что не хочешь ты домой ехать! Иди ко мне, поможешь мне с коньком—горбунком.
– А ты знаешь, я согласна. Пойдем к тебе. Три хозяйки и для милорда Серафима в тягость будут.
– Милорд ревновать не станет тебя?
– У него теперь тьма проблем без меня.
Ба. Зашли они в квартиру и забыли обо всем. Их поглотила пучина невостребованных чувств. Оставим их на время. Взрослые люди.
Зоя приехала в офис агентства Треск, села на свое место. Вошел Илья Львович.
– Зоя так быстро отработала у милорда?
– К нему приехала Сюзанна. Ты не все знаешь, Сюзанна позвонила, сказала, что приехала мать милорда и его дама с ребенком.
– Как быстро ситуация меняется. Есть дело. Литые болванки набалдашников используют на заводе для декоративных целей. Надо бы туда съездить. У Григория в цехе детали отливают и отвозят на другой завод. Могли ли быть там люди, которым свойственна месть?
– Ну ты сказал! Поняла. Съезжу.
Зоя развернулась и поехала на завод. Ей позвонил Женя, она ему сказала цель своей поездки.
– Зоя, что за бред! Куда едешь? Делать тебе там нечего. Мастер цеха уже у меня сидит, приезжай ко мне.
Зоя подумала, что за день выдался, за что не возьмется, все тут же меняется в обратную сторону.
В кабинете Жени Веревкина сидел невзрачный мужчина в рабочей спецовке.
– Зоя, вот начальник цеха утверждает, что милорда Серафима в глаза не видел, все дела он ведет через Григория Кузнецова.
Мужчина утвердительно закивал головой:
– Нам литые детали привозят, мы их дорабатываем под свои изделия. Заказчики приезжают и забираю готовые изделия. Никакого Серафима Сергеевича я в глаза не видел.
Зоя заметила, что глаза говорящего усиленно избегают на нее смотреть.
– Это вся правда? – спросила она насмешливо.
– Да. Мне нечего добавить. Я не знаю, где живет этот милорд.
– Правильно, вам и не надо знать, где он живет. Но вы знаете, где проживает Григорий Спиридонович!
Мужчина улыбнулся:
– Конечно я знаю Григория! Я и его жену Алевтину хорошо знал, она у нас в столовой заводской одно время работала. Работница питания. Жаль, что она погибла. Хорошая женщина.
– У нас всего один вопрос: «Кто мог ее убить?»
– У нас никто. На заводе ее уважили за вкусные щи—борщи.
– Могли убить случайно? – спросила Зоя.
– Нет, конечно. Заводские не могли.
– Женя, отпускай мастера.
Мастер ушел.
Остались Женя и Зоя.
– Зоя. Дело странное. Оно не поддается ни с какого бока. Ни одна ниточка расследования не тянет к преступнику. Алевтина была хорошая. Сергей Прокопьевич был хороший…
– Надо отвлечься от этого дела. Конец рабочего дня. Я у милорда готовила, теперь есть хочу, готовить не хочу. Как только повара готовят изо дня в день?
– Идем ко мне, я приготовлю мясо.
– На ночь только мясо и есть. Я домой поеду, у меня сегодня день многозначный.
Они разъехались в разные стороны.
Серафим Сергеевич вернулся домой. Его встретили и мать, и Галя с сыном Ефимом. Вот счастье-то после несчастья. Галя явно бы при другой ситуации к нему бы не приехала. Милорд Серафим смотрел на сына Ефима не отрывая глаз. Он вздохнуть боялся, чтобы не сглазить. Понятно, что им было не балкона. Бабушка от внука боялась отойти. Им всем надо было еще прийти в себя.
Мухин сидел один в офисе. Зоя уехала и не вернулась. Илье Львовичу все казалось, что они упускают нечто важное, что должно быть на поверхности двойного убийства. Или это был двойной несчастный случай.
Сюзанна и Григорий опомнились. Чувства, вспыхнувшие на ровном месте, притихли. И они притихли в разных креслах. Ой. Ей. Ей. А не было ли у них таких ситуаций раньше? Вот в чем вопрос. Алевтине бы это не понравилось.
Зоя пришла в свой пустой дом. Она жила одна, так сложилось. Любви с Ильей Мухиным и Женей Веревкиным у нее не получалось. У них был служебный легкий флирт, который ни к чему не обязывал. Ей стало тоскливо. У милорда готовила, а дома предстояло поесть. Она открыла холодильник, взяла джем из черной смородины, намазала на кусок батона, сверху положила кусочек сыра. Налила зеленый чай. Вот и ужин. Вкусно. Сытно. Быстро.
Она задремала, едва сняв одежду. Но спать ей не дали.
Ночь. Звонок.
– Зоя, поднимайся, у нас убийство. Опять этот первый этаж! – кричал в телефон Женя.
Зазвонил телефон еще раз.
– Зоя, я за тобой заеду. Пресловутый балкон! – выпалил Мухин.
Зоя натянула на себя одежду. Взяла телефон, ключи и вышла из квартиры.
Мухин уже подъехал к ее подъезду. Они доехали до дома милорда довольно быстро по пустым дорогам.
У балкона толпились люди. Зло явно не отдыхало в этом месте. На балконе лежала Галя в позе Алевтины. Один в один. Но на мешке с отливками, а не с картошкой. Что за отливки, которые там лежали?
Приехал мастер цеха, он сказал, что на балконе лежит пробная бракованная партия. Но Гале от этого не легче. Остался грудной ребенок.
Сюзанна, которая ночевала у Григория, поняла ситуацию правильно, и пошла к ребенку. Мать милорда стояла у окна комнаты и смотрела на балкон. Ей не спалось, она обнаружила Галю в странной позе на балконе. Она сказала о Гале Серафиму, тот позвонил Жене и Мухину. Такие вот дела. Надо ли говорить, что Галю убили точно так же, как Алевтину?
Оказалось, что Гале звонил муж, чтобы с ним поговорить, она вышла на балкон. Телефон нашли на балконе. Видимо, она присела на мешок и разговаривала с мужем, который не знал, что Ефим сын милорда Серафима.
У Мухина появилась мысль, что покойнички до смерти стояли спиной к перилам балкона или сидели на пресловутых мешках или на раскладушке, в случае с Прокопьевичем. В таком состоянии они получили удар в правый висок, потом убийца их укладывал, чтобы запутать следствие.
Балкон расположен в сорока сантиметрах от земли, кто-то подходил, ударял, укладывал и исчезал. Но следов не оставлял. Но почему? И кто? Судя по удару это был крепкий человек.
Так или не так.
Прокопьевич разговаривал с женой.
Галя разговаривала с мужем.
С кем разговаривала Алевтина на чужом соседнем балконе? Кто был у нее дома?
Мухин заметил, что Сюзанна пришла от Григория. А, если это было не в первый и не в последний раз? Тогда убийцами Сюзанна и Григорий быть не могли. У них взаимное алиби. Но они были причиной нахождения Алевтины на зимнем балконе по соседству.
Тогда, где была Алевтина до балкона, если у нее в доме была другая женщина? Что за вопрос, она работала у Милорда, ее святая обязанность быть у него дома. А Сюзанна считалась женщиной милорда. Круг-то сужается – подумал Илья Мухин.
Женя почти не думал, он осмотрел место происшествия и покинул его со спокойной совестью, правда отвез Зою домой, но к ней не заходил. Женя жил один. Зоя ему нравилась. С ней было просто и легко работать и общаться, но не более того. Никто не знал, что у Жени была женщина, а звали ее Алевтина.
Именно Алевтина бывала иногда в доме Жени Веревкина. Как веревочка не вьется… Но это не значит, что он убивал людей на балконе. Мог бы, но не он. Никто не знал о его любви к Алевтине Кузнецовой. Тайна за семью печатями. Если бы да кабы они обнародовали свои чувства, возможно, Алевтина осталась бы живой…
Зоя работала последнее время между двух огней: Мухиным и Веревкиным. Она зашла домой. Зря ее разбудили, у нее возникло ощущение, что Мухин почти все понял, позже ей расскажет. А она просто хотела спать. Но сон не шел. Женщина задумалась о себе. У нее никого не было из близких людей, она поздний и единственный ребенок. У нее было такое восприятие жизни, что семья складывается поздно, как у ее родителей, которых уже не было.
Зоя выяснила, что было с Алевтиной Кузнецовой до гибели. Она поговорила с интересной женщиной по имени Сюзанна. И вот, что она узнала со слов женщины. Тогда был жив еще и отец Серафима, а квартиры Сюзанны и Серафима не были объединенными. Алевтина уже попадала в неприятную историю…
Глава 4
Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, ватной ленью. Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится. «Надо срочно сменить направление деятельности», – промелькнуло в мозгу Сюзанны. Дело в том, что она продолжала то ли отдыхать, то ли набирать информацию. Она взяла газету и стала смотреть объявления о продаже щенят, ей захотелось купить породистую собачку. Ничего подходящего она не нашла, но ее нашли.
Сюзанна решила сменить имидж и зашла в парикмахерскую. Вскоре появилась соседка по подъезду, обладающая громким, пронзительным голосом. Женщину звали Алевтина, она кому-то рассказывала о своих щенках. Сюзанна прислушалась: разговор шел о щенках, словно специально для нее. С красивой прической Сюзанна подошла к Алевтине найдя ее по голосу. Они вместе поехали смотреть щенков.
Три породистых щенка с острыми ушками смотрели влажными глазами. Один щенок Сюзанне понравился, она взяла его на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из ее рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность.
Сюзанна загрустила и сказала, что сутки подумает, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму она не носила. По дороге домой Сюзанна приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности и задумалась: а нужен ли ей щенок? Дома Сюзанну ждала относительная неприятность. У соседей по лестничной площадке произошел ряд событий весьма трагических. Молодой сосед по имени Серафим был крупным, улыбчивым, с небольшой лысиной. Он в этот день недосчитался заднего левого колеса на автомобиле, которое не сняли с машины, а подожгли.