Читать онлайн Великий Разлом бесплатно

Глава 1. Тревожные звоночки

На заставе было тихо. Уже давно не совершалось набегов нечисти или мелких гоблинов из далеких пещер. Даже неупокойцами не пахло. Первый месяц стражи были этому рады, второй они проводили время за пивом и карточными играми, а на третий – начали сходить с ума от тоски. Кто-то даже предложил самим пойти и разворошить ближайшее гнездо какой-нибудь мелкой дряни. Но пост покидать было нельзя. Если кто-то решился бы на подобное безрассудство, то быстро бы получил жесткий выговор от своего командира.

А командир шутить не любил. Слишком уж большим трудом далась ей эта должность, чтобы так просто позволить разгильдяйству и лени испортить ее командование.

Хала заступила на пост командира заставы немногим более полугода назад, когда предыдущий командир не вышел живым из битвы с предводителем Черных Личей, а его заместитель загадочным образом пошел на повышение и вернулся в столицу – Гырнур. Долгие годы до этого назначения она служила в городской страже, медленно, сквозь насмешки, поднимаясь от поломойки в казармах до капитана одного из патрульных подразделений.

На исходе второго месяца затишья Халу начала беспокоить складывающаяся обстановка. Она подняла старые записи, что хранились на заставе и, поработав с ними, поняла, что такого ни разу не случалось. Лишь раз в наплывах нечисти из глубин случилось затишье длинною в месяц, но это было как раз в то время, когда владыка всей нечисти, которого гномы прозвали Жруном, уничтожал Далагу – город на берегу Великого Разлома.

После своих изысканий Хала написала письмо к Стражу Глубин – одному из Совета Обороны и своему непосредственному командиру. В письме она изложила опасения касаемо долго длящегося спокойствия и попросила рассказать, что происходит на других заставах. Но ее письмо осталось без ответа. Хала знала, что письмо было доставлено в Совет, ибо отправляла с ним одного из своих самых надежных воинов. Выходило, что ее просто проигнорировали.

Долгих две недели после она думала, что же делать дальше. Сидеть ли спокойно на заставе, написать еще одно письмо или же отправиться в столицу лично.

Приняв решение, она созвала своих воинов и объявила:

– Я покину вас и отправлюсь в Гырнур.

В глазах воинов, собравшихся в столовой, появилось облегчение. Эти старые потрепанные бессчетными битвами вояки давно ждали, когда же эта девчонка наиграется и запросится обратно домой.

– Однако это совсем не значит, что я покидаю свой пост,– тут Хала возвысила свой голос для большей значимости.– Меня беспокоит, что за последние три месяца у нас с вами не было ни одной стычки. Ни одного гоблина, ни одной летучей мыши. Мы даже шорохов в туннелях не слышали. Я писала письмо Стражу Глубин, однако он мне не ответил. Признаюсь, меня это немало настораживает. Именно поэтому я намерена отправиться в Гырнур и лично разобраться, что же происходит. Только ли на нашей заставе происходит такое или же все стражи сидят без дела.

По залу прокатился смешок и гулкое мужское «гммм…» И один смельчак решил высказаться за всех:

– А что такого плохого в том, что на нас никто не нападает?! Каким-то мазохизмом попахивает, товарищ командирША!

Усилием воли Хала сдержала гнев в душе.

– Солдат,– начала она громко и четко, сложив руки за спиной.– А вы вспомните, когда в последний раз сидели просто так на заставе? Наверняка, при всем желании вы не сможете вспомнить такого. Я ведь права?

Бунтарь не ответил, однако по столовой опять разнеслось «гммм…»

– Нечисть никогда не сидит на месте, такова ее суть,– продолжала Хала.– Нечисти нужно что-то жрать, как и вам, а ее пища – это мы. Где в Подземном мире они найдут столько вкусного свежего мяса как не на заставах? Сотни наших сородичей ежегодно погибают и становятся пищей для Личей, их мерзких псов и просто неупокойцев. А теперь подумайте, если нечисть притихла и не нападает на нас, то чем она может заниматься? Не беспокоит ли вас это?

– Вы предполагаете, что нечисть готовит масштабное наступление?– поднялся один из старших солдат.

– Не исключаю такой вероятности,– честно ответила Хала.– Именно поэтому мне нужно знать, что происходит на других заставах и доложить Совету Обороны о своих подозрениях.

– А вы думаете, что Совет Обороны не заподозрил бы что-то неладное?– или, если перефразировать на разговорный язык: «Считаете себя самой умной что ли?»

– Мой долг доложить Совету о своих подозрениях, а дальше пусть решают они сами.

Больше Хала не собиралась слушать возражения этих мужланов по поводу своего решения. Назначила своего заместителя – старшину Ирнира, одного из немногих, кто относился к ней с уважением,– и на следующий день покинула заставу. Ехала верхом, не желая тратить время на пешие переходы, да еще и в одиночку, что было не совсем безопасно.

Ездовыми зверями гномам служили гойи – огромные подземные ящерицы. Они были приземистыми, на мощных лапах и с длинными чувствительными усами, что помогали им ориентироваться даже в кромешной тьме подземных коридоров. Гойи были смирного нраву и очень легко приручались – если возникала в том необходимость, половозрелый гном выходил к гойему гнездовью, выбирал понравившегося и постепенно заводил с ним дружбу. Однако мало кто из гномов любил езду верхом. Причина была в менталитете подземных старателей, которые привыкли твердо стоять на собственных ногах, чтобы то ни значило.

Дорога до Гырнура заняла четыре дня. Посреди ночи Хала подъехала к западным воротам и стала настойчиво бить в них, призывая ленивых стражей проснуться. «Вот так-то они и сторожат наш город»,– недовольно цыкнула про себя гномиха.

– Чего надо?!– наконец-то проорал какой-то сонный страж.

– Пропустите меня в город!– крикнула Хала, смотря на верх ворот, где должна быть сторожевая будка.

– Иди отсюда, бродяга! Утром пропустим.

– Я не бродяга. Я командир Ордской заставы, Хала! Пропустите немедленно, у меня дело к Совету Обороны!

– Так ты же баба!– расхохотался страж, наконец-то различив по тембру голоса, с кем разговаривает.– Без мужа или отца никуда не пропустим. Иди отсюда, бродяжка! Ишь ты, командир…

Тут во тьме что-то блеснуло. Страж сначала подумал, что нахальная женщина угрожает ему кинжалом, однако перевесившись через перила сторожки и разглядев источник блеска, побледнел.

– Сию минуту доложу начальству!– гаркнул вмиг проснувшийся страж.

Минут через пять где-то в толще горной породы послышался недовольный бубнеж, а затем крики и громкие приказы. Хала так и не увидела больше никого, однако врата услужливо открылись перед ней, несмотря на неурочный час.

Довольная собой, она оказалась в Гырнуре – столице Гномьего королевства. Это был прекрасный город, расположенный в огромном подземном гроте. Когда-то здесь стояла вода от подземной реки, однако за долгие века своего существования она высохла и теперь вода в пещере осталась лишь в самых глубоких местах. Вокруг этих своеобразных озер гномы выстроили красивые мраморные набережные и кое-где перекинули прочные широкие мосты.

Дома гномы предпочитали цилиндрической формы. Каждый гном строил свой дом сам и ровность его стен, обработка камня без зазубрин и идеальное круглое сечение служили особым поводом для семейной гордости. Ежегодно в каждом городе королевства проводился конкурс на самый идеальный дом, и выиграть его считалось очень почетно. Однако бедные слои населения не могли позволить себе дорогостоящую работу над цилиндрическим домом и строили обычные, а то и вовсе селились в мелких пещерках вокруг основной городской пещеры.

Хала вошла в город с возвышенности, и ей предстояло спустититься по широкой пологой лестнице вниз. Это было довольно долгим процессом, однако вся трудность ложилась на верхового ящера, и гномиха могла просто расслабиться, осматривая знакомый город.

Она выросла в Гырнуре и очень долго патрулировала его. Каждая улочка, каждая площадь, каждый камень из стен городских домов были хорошо ей знакомы. Можно даже сказать до боли, если вспомнить, что ее не особо-то и жаловали в этом месте. Наткнувшись взглядом на стены своего родного дома, Хала еще тяжелее вздохнула.

В отличие от человеческих городов на Поверхности, ночью города гномов никогда не засыпали. Прекращалась лишь торговая деятельность, ибо Главный Банк закрывался на ночной пересчет денег. Ремесленники же продолжали трудиться в своих кузнях и мастерских, продолжали работать питейные и культурные заведения, а в школах открывались ночные классы для детей бедняков, которые днем трудились вместе с родителями, и только ночью могли позволить себе учиться читать и писать. И считать, конечно же. Математика для гномов была величайшей наукой.

Когда путь с лестницы был завершен, Хале пришлось спешиться и оставить своего ездового зверя в ящернике – специальной пещере, вырытой в городской стене. По городским улицам нельзя было разъезжать верхом.

В планах Халы было явиться в Совет Обороны и просить встречи со Стражем Глубин. Совет принимал только в определенные часы дня, обычно это бывало раннее утро. У Халы было несколько часов перед тем, как она сможет продолжить свое дело. И, шагая по городской улице, она размышляла, как скоротать время. После долгой дороги сильно хотелось есть, да и горло промочить не мешало бы. И Хала отправилась в одно из своих любимых питейных заведений Гырнура.

Заведение называлось «Горшок серебра» и пряталось в небольшом переулке неподалеку от озера Кщал – крупнейшего в городе. Заведение было недорогое, с большими порциями еды и еще большими порциями напитков. Здесь любили собираться компании ремесленников средней руки, а также городские стражи – ребята простые и веселые.

Душное, вонючее помещение показалось Хале родным домом. Она покинула столицу не так давно, чтобы ее успели забыть старые знакомые. И сразу с порога она услышала голос радушного хозяина:

– Привет, Хала!

Кир, хозяин «Горшка», был светлобородым лысым гномом преклонного возраста. Его любили в городе за легкий нрав и желание споить всех, кто к нему заходит. В хозяйстве и таверне ему помогали три дочери – Эя, Жея и Бри. Старшая их сестра, Эйла, давным-давно вышла замуж за рудокопа и жила в далеком поселке.

– Привет,– она улыбнулась и уселась за барную стойку, спиной к выпивающей компании местных ювелиров.– Кружку темного, сырную нарезку и чесночные булки, пожалуйста.

– Будет сделано! Эя!

Хала с наслаждением смотрела, как Кир наливает ей в огромную стеклянную кружку темный эль. На заставе весь алкоголь был длительного хранения и просто отвратительного качества.

– Как дела, Хала?– гном-трактирщик поставил перед ней кружку с выпивкой.– Ты же сейчас служишь на какой-то заставе?

– Ну да, на заставе. Вернулась по делам. Как-то неспокойно мне нынче.

– Нынче всем как-то неспокойно.

– В каком смысле?

Хала напряглась. Всем известно, что самое лучшее место для узнавания новостей – это рынок и трактир. Правда, и там, и там все услышанное нужно делить минимум на два, но все же крупица истины в этом всем всегда есть.

– Ходят слухи, что в город стекаются рудокопы и бездельники из областей, прилегающих к Великому Разлому. Они толкуют, что вокруг их домов бродят какие-то тени, воруют детей, уводят в туннели женщин. Работать в том регионе стало невозможно. Король в ярости, Совет Добычи гонит лентяев назад, но те не хотят, говорят, мол, лучше утопнуть в озерах Гырнура, чем вернуться назад!

Хала прихлебнула из кружки и с наслаждением затолкала в рот круглую чесночную булку. Она мысленно торжествовала, ибо оказалась права: если на заставах тихо, то вся нечисть пакостит где-то в другом месте.

– А про Жруна что слышно?

– Ничего, его давно никто не видел,– Кир развел руками и стал наливать очередную порцию выпивки для ювелиров, что голосили в своем углу все громче и громче.– Бри, унеси этим господам их пиво!

– М-да… дела…– протянула Хала.

– Но и это еще не все! Говорят, Янир вернулся.

– Янир?!

Хала подавилась своим элем. В ее голове ясно нарисовался образ рыжебородого краснощекого и никогда не унывающего гнома. Сердце ее дрогнуло, и гномиха закашлялась.

– У него какой-то доклад для Совета Обороны. Почему он явился лично, не понятно. Однако Совет сразу же закрылся, стоило ему войти туда. Уже четыре дня не слышно ничего про Совет, Янира и его доклад.

– Так Совет сейчас не принимает?– спросила Хала.

– Нет, все в негодовании. Здание Совета заперто и кругом стоит стража.

– Если Янир явился лично, то значит, что случилось что-то совершенно серьезное,– веско заявила она.

– Оно понятно. Но на Поверхности постоянно что-то происходит и ни разу Янир или его предшественники не являлись лично для доклада Совету.

Хала покачала головой, допивая свою кружку с элем. Она сделала отрицательный жест, когда Кир потянулся, чтобы подлить ей еще. Хотелось думать на свежую голову.

Жизнь в Гномьем королевстве обычно протекает тихо, размеренно и предсказуемо. Гномы любят стабильность и могут добиться ее в любой сфере жизни. И даже маленькое событие, выбивающее из привычной колеи, начинает немало их раздражать. А тут будто бы вся жизнь сразу пошла вверх тормашками.

Послышался звук открываемой двери, тренькнул колокольчик. Хала покосилась через плечо на вошедшего. Обычный гном с косматой бородой. Он помахал рукой трактирщику и поспешил к пьющей компании, которая встретила его радостными криками.

Через пару минут колокольчик тренькнул снова. На этот раз Хала не оборачивалась. Новый посетитель постоял на пороге какое-то время, а затем уселся на стул рядом с Халой.

– Привет, Кир!– послышался знакомый женский голос, а затем Халу бесцеремонно ткнули под ребра.– Я ни с чем не перепутаю это гоблинское гнездо на голове! Привет, Хала!

Она обернулась, и единственным, что успела заметить, были густые кудрявые каштановые волосы, рассыпанные по плечам. В эти волосы были вплетены золотые цепочки разных размеров. Они, тщательно начищенные, переливались в тусклом свете трактирных ламп.

Халу заключили в крепкие объятия. Пахнуло благовониями и травами с Поверхности.

– Энна!– выдохнула она, вырываясь из хватки, которой могли бы позавидовать многие солдаты.

То была подруга детства Халы.

– Я так давно тебя не видела!– Энна всплеснула руками и множество браслетов на обеих ее запятьях отозвались переливчатым звоном.– Поганка ты эдакая!

Глаза цвета золота, очень редкие среди гномов, лучились возмущением, но за ним, как за тончайшей вуалью, пряталась радость.

–Кир!– гаркнула Хала.– Налей Энне темного на хлебе! И еще чесночных булок!

Подруга довольно хмыкнула, придвигая свой стул поближе.

– Вот это другое дело,– пробормотала она и широко улыбнулась.– Как твои дела, вояка?

Хала помрачнела, вспомнив, что явилась в Гырнур не для дружеских посиделок со старыми знакомыми.

– На заставе несколько месяцев тишина…– и она рассказала о своих подозрениях и переживаниях.

Энна слушала внимательно, периодически прикладываясь к своей кружке темного пива. Иногда ее браслеты звенели, возвещая о недовольных взмахах рук. Тонкие, аккуратно выщипанные, брови гномихи медленно сводились к переносице, а глаза темнели.

– Темные времена настают, дорогая моя,– тихо проговорила она в конце рассказа Халы.

И в таверне будто мигом потемнело. Даже ювелиры, от души веселящиеся в углу, притихли. Хала поморщилась, зная, что Энна могла парой слов специально нагнать мрачной атмосферы.

– Кир сказал, что Янир вернулся в город,– тихо проговорила она.

– Знаю, и это тоже явно не просто так,– подруга серьезно кивнула, а потом ее лицо осветилось бесшабашной улыбкой.– Но ты ведь скучала по нему, да?

Хала насупилась и отвернулась.

– Да ну тебя!– воскликнула она и махом осушила остатки своего эля.– Сейчас нужно думать о другом. Скажи, а… у вас ничего не слышно?

Энна вскинула брови.

– Хочешь узнать, не сообщили ли духи предков нам что-нибудь? Или не привиделось нам что-нибудь в хрустальных шарах? Или, быть может, мы унюхали что-то в курильницах?– она коротко хохотнула.

Энна была одной из тех, кого на Поверхности люди называли колдунами, а эльфы – магами. Среди гномов же они именовались Чтецами Рун и чаще всего к ним относились крайне пренебрежительно. Гномы – народ практичный, и всяческие туманные предсказания, сделанные по случайной комбинации рун, были для них детским лепетом. Чтецы Рун были самой маленькой и самой странной кастой в гномьем обществе.

– Энна, я серьезно,– качнула головой Хала.

Подруга качнула головой. Она снова сделалась серьезной.

– Знаешь, у нас тоже все как-то не гладко в последнее время. Руны ведут себя странно,– она покосилась на пьющую компанию в углу и заговорила тише.– Они буквально кричат об опасности, даже если делаешь обычный расклад на качество продуктов на рынке.

Хала сокрушенно покачала головой. Она скептически относилась к Чтецам Рун, однако доверяла своей подруге и ее предчувствиям, которые никогда не подводили.

– Как думаешь, это снова Жрун?– спросила Хала.

– Надеюсь, что это он,– вздохнула Энна.– Потому что, если не он, то кто-то гораздо страшнее.

После мрачного разговора подруги перешли на темы гораздо более приятные, и ночные посиделки плавно перетекли в утренние. Ювелиры уже успели закончить свое гуляние и расползтись по домам. А две подруги все болтали и болтали под недовольным взглядом Кира и его дочерей. Им было что вспомнить. Когда же Бри, самая младшая из сестер, отчаянно краснея и смущаясь, попросила их покинуть трактир, гномихи щедро расплатились и отправились к дому Энны.

Гырнур понемногу просыпался. Открывались торговые лавки, а те гномы, что победнее и не могли позволить себе открытие собственной лавки, плелись на рынок, отчаянно зевая и таща свои товары в огромных заплечных мешках и корзинах.

На Поверхности любят говорить, что за изобилием нужно идти к гномам. И это действительно так. Загляни в любой, даже самый захудалый, гномий городок и ты поразишься разнообразию изделий и товаров. Все гномы от рождения были мастерами и все желали заработать себе имя. И каждый изощрялся в своем творчестве, стараясь побороть ужаснейшую конкуренцию не только среди соседей, но даже среди родственников. Часто бывало, что, например, два родных брата, оба занимающиеся изготовлением кольчуг, готовы были перегрызть друг другу глотки из-за одного покупателя. В последние годы изобилие гномьих товаров перевалило все разумные границы. Все было в избытке, и прекрасные мечи валялись как хлам в кладовках, потому что не было покупателей. Многие мастера, создавая новые изделия, старые просто-напросто выкидывали или отдавали за бесценок.

Энна жила в небольшой комнате над лавкой мастера по изготовлению шлемов. У комнаты был отдельной вход с улицы, к которому вела узенькая железная лестница. Изрядно подпитые, две подруги взбирались на нее как старые хромые вороны. Наконец-то ввалившись в комнату, разлеглись сразу же на придверном коврике, переглянулись и расхохотались.

– Давненько мы с тобой так не кутили!

Хала разглядывала потолок над головой. Он представлял собой половину круга, так как за стеной была еще одна комната, в которой никто никогда не жил. По кирпичному потолку ползли толстые отопительные трубы, которые затем по стене спускались вниз, в лавку.

Под землей было холодно, и гномам необходимо было чем-то отапливать свои дома. Если рядом с городом были подземные термальные источники, то воду и газ для отопления брали прямо из них. Если, как в Гырнуре, имелись только озера, то вода откачивалась из них, нагревалась в специальных котельных на задворках города и только потом посредством сложной системы насосов и двигателей подавалась в дома. Труднее всего было жить в «сухих» городах, где не было в ближней доступности источников воды и теплых газов. В таком случае у гномов было два пути: терпеть холод, закутываясь во множество одежд, или же топить дома печи углем, а после дышать городским смогом. Города, где топились углем, в народе называли «городами черных кашлюнов».

– Хала, ты надолго к нам?– негромко спросила Энна.

– Не знаю,– она вдруг погрустнела.– Я оставила свою заставу. Мне нужно вернуться как можно скорее. Надеюсь, Совет Обороны скоро примет меня, и я смогу поехать назад.

– А домой не заглянешь?

Хала вздохнула.

– Меня там не ждут.

Воспоминания о доме внезапно отрезвили. Хала села и почесала встрепанные черные волосы. Они, как и у большинства женщин гномов, были толстые и жесткие. Было не принято стричься, а потому, чтобы они не мешали на службе, Хала собирала их в несколько кос, которые затем заплетала в одну большую косу, и прятала под одежду.

– Я, наверно, сейчас приведу себя в порядок и пойду. Вдруг Совет Обороны все же заработал.

– Трудяяга,– Энна толкнула ее локтем и захихикала.

Хала встала, помогла подруге лечь на кровать, и стала переплетать волосы. Энна заснула быстро, и уже не слышала, как она ушла.

Когда Хала вышла на улицу, город уже окончательно проснулся. Слышались призывы зайти в ту или иную лавку, ругань между не поделившими что-то ремесленниками, пьяное бормотание возле закрывающихся трактиров.

Хала знала город, как свои пять пальцев, и могла бы найти дорогу до Совета Обороны даже с закрытыми глазами. Дорогой она держалась безлюдных мест – не хотелось, чтобы какой-нибудь старый знакомый задержал ее по пути пустым разговором.

Совет Обороны укрылся на городской окраине, в тени одной из пещерных стен. Это было здание из трех идеальных цилиндров – одного побольше и двух поменьше,– стоявших вплотную друг к другу. Освещалось оно множеством газовых фонарей, свешивавшихся с крыши. К входной двери вел коридор из высоких факелов.

В глубине души Хала всегда боялась этого места. Потому что здесь всегда очень тихо. А в Подземелье принято считать, что если вокруг тебя тишина, то хищник уже подкрадывается к тебе.

Как и говорил хозяин «Горшка серебра» стены Совета Обороны буквально подпирали стражники. На них было полное обмундирование, включая даже прочные стальные шлемы с опущенными забралами. Пики их копий и клинки мечей смотрели прямо на Халу.

Она подняла руки вверх, показывая, что не желает зла.

– Я командир Ордской заставы!– прокричала она.– Хала… дочь Хейна.

Стражники заметно заколебались. И тот, что стоял, закрывая своей спиной запертую дверь Совета, прокричал в ответ:

– Зачем вы явились?

– Хочу встретиться со Стражем Глубин. Меня беспокоит происходящее на моей заставе.

– Страж сейчас не принимает!– гаркнул глава караула.– Вы можете подготовить письменный рапорт и подать его через Департамент Документов!

Департамент Документов… ага, это место еще зовется Департаментом Мусора. Это такая организация в Гырнуре, через которую проходят все официальные бумаги, будь то отчеты городских стражей о прошедшем карауле, банковские отчеты или прошения к королю от простых граждан. Если тебя отправляют в Департамент Документов, это значит, что тебя отправляют на… все стороны.

– Почему Страж Глубин не принимает? Сейчас его приемные часы!

– Он занят!

– По законам Оборонного кодекса вы обязаны сообщить мне официальную причину!

Глава караула явно начал злиться.

– Да не принимает он и все тут!

Прежде, чем продолжить, Хала краем глаза заметила мелькнувшую в одном из немногочисленных окон здания рыжую бороду.

– Он должен был выдать караулу официальную бумагу с объяснением, почему не принимает. Я ведь не одна такая, кто пришел в надежде на прием.

Крепкое словцо уже готово было сорваться с уст несчастного главы караула, когда дверь Совета Обороны внезапно открылась и сильно толкнула его в спину. Дородный чернобородый гном пошатнулся и все-таки не удержал равновесие. В нелепой позе он растянулся на земле, подобно перевернутой на спину черепахе.

Хала едва сдержала смех и посмотрела на виновника курьеза.

А вот и Янир собственной персоной. Его краснощекая физиономия была покрыта множеством веснушек после длительного пребывания под солнцем Поверхности. Борода все также алела пламенем, заплетенная во множество косичек. А вот волос на голове явно поубавилось: лысый череп жирно блестел в свете газовых фонарей.

Гном радостно улыбался, как ребенок после удавшейся шалости.

– Страж Глубин начнет принимать завтра в обычное время,– внушительно возвестил он.– Также он просил передать свою глубокую признательность уважаемым и старательным стражам караула.

Один из ближайших стражей помог своему командиру подняться, и теперь тот сверлил злобным взглядом Янира. Временами он также злобно косился на Халу, и та начала опасаться, как бы у бедного служивого не развилось косоглазие.

Янир гордо прошел мимо караула и приблизился к Хале.

– Сколько лет!– почти прошептал он.– Давно не виделись.

– Поистине давно, уважаемый Страж Поверхности,– Хала почтительно склонила голову, как и полагается делать перед высшими чинами Совета Обороны.

Политическая система Гномьего королевства представляла собой кучу разнообразных Советов, которые подчинялись непосредственно королю. Они должны были согласовывать с ним свои действия, но и король не мог отдавать приказ, не посоветовавшись сначала с компетентным в данном вопросе Советом. На верхушке иерархии советов стояли Совет Добычи, Совет Денег и Совет Обороны – они были основой жизни королевства. В каждом совете была своя издавна сложившаяся система управления. Так, например, в Совете Денег был всегда один глава, который всем заведовал – обычно эту должность носил управляющий Главным Банком в Гырнуре. Совет Добычи был демократичен, и управлялся множеством Добытчиков – по одному с каждой шахты королевства. То были гномы низшей касты, а потому о собраниях Совета Добычи ходило множество непристойных и веселых песенок. Совет Обороны же был организацией весьма серьезной и управлялся четырьмя гномами: Стражем Глубин, что отвечал за заставы и подземные туннели; Стражем Гырнура; Стражем Городов, который оберегал все остальные города, кроме столицы, а также Стражем Поверхности – гномом, что нес свою службу вне Подземелья, но оберегая его от вторжений с Поверхности.

Гномы ненавидели Поверхность. Их пугали огромные небесные просторы и ослепительно яркое солнце над головой. В древности в королевстве была даже принята высшая мера наказания – изгнание на Поверхность. С тех пор многое изменилось, и некоторые гномы-ремесленники начали покидать Подземелье самостоятельно, в надежде сбежать от невыносимой конкуренции и давления кастовой системы гномьего общества.

Служить же на Поверхность, охранять входы в Подземелье от жадных до гномьих сокровищ людей и эльфов, отправлялись лишь сумасброды и те, кто был, мягко говоря, не угоден системе. А Страж Поверхности всегда был самым большим изгнанником из них – он не мог покинуть свой пост без особенно веской на то причины.

– Я могу вспомнить и твой титул, Хала, дочь Хейна,– Янир перестал улыбаться.

– Предпочитаю обойтись все же без глупых табличек на наших лбах.

– Вот и хорошо. Пойдем отсюда, Совет сегодня в любом случае не примет.

Янир увлек ее обратно на городские улицы. Хала заметила, что он тоже держался слабо освещенных переулков и пересекал основные улицы, слегка наклонив голову. Им обоим было что скрывать.

– Где ты остановилась?

– Пока что нигде. Я приехала ночью, зашла в «Горшок серебра», встретила там Энну… в общем, можем пойти к ней пока что.

– Она все там же живет?

– Конечно.

Дверь комнаты над лавкой мастера шлемов оказалась заперта. К округлой дверной ручке была прилеплена записка: «Ушла на работу. Ключ как всегда».

Хала вздохнула. Работой Энна называла гадания на рунах, которые она проводила на рынке. Как ни странно, там она пользовалась большой популярностью. Женщинам было интересно послушать о «большой любви и прибыли», а мужчины… им просто нравилось любоваться красивой предсказательницей.

Ключ был в небольшой выбоине стены около дверного проема. Хала осторожно подцепила его пальцами и открыла дверь. Янир все это время стоял чуть ниже на лестнице.

Оказавшись внутри, они сели друг напротив друга за небольшой круглый столик. После продолжительного молчания Хала поняла, что от нее ожидают первых слов.

– На Поверхности что-то случилось?– негромко спросила она.– Почему… ты вернулся?

Янир хмуро почесал свою бороду.

– Эльфы начали стягивать свои силы в леса вокруг Главного входа,– промолвил он.– Это продолжается не первый месяц. Поначалу я решил, что они собираются на какой-то свой праздник, но когда эльфов стало много и все были при оружии, я понял, что что-то не так. Я взял парочку гномов покрепче и отправился к эльфам. Их король тоже был там. И он сказал мне: «Мы хотим пройти в Далагу».

– В Далагу?! Да ведь ее уже почти не существует!

– Но сокровища там все еще остались.

– Эльфы с ума сошли,– Хала покачала головой.– Далага во власти Жруна и его нечисти. И неизвестно сколько тварей еще вылезет из Великого Разлома. Да и какое им дело до сокровищ Далаги? Они все принадлежат гномам.

– Эльфийский король заявил, что гномы никогда не отважатся забрать свои сокровища. Мол, за столько лет мы даже королевскую корону забрали. Следовательно, если они смогут раздобыть что-нибудь, то оно по праву будет принадлежать им.

– Как-то не логично это,– Хала нахмурилась.– Далага под властью нечисти больше двух сотен лет. И никто не посягал на ее наследие. А тут им резко захотелось забрать наши сокровища! Может, на Поверхности кто-то снова сочинил красивую легенду о гномьих сокровищах и о великой славе, что постигнет того, кто добудет их?

– Я тоже об этом подумал. После того, как мы послали эльфов, куда следует, начали появляться небольшие группы людей. Рыцари, маги, разбойники и еще черт знает кто. Эти в лоб решили не идти. Они самостоятельно шастали по горам, пытаясь отыскать входы в пещеры. У меня перестало хватать воинов, чтобы их всех разгонять. И после прошения король и Совет прислали мне еще…

– Погоди, так ты не из-за этого вернулся?– нашествие жителей Поверхности уже было весомым поводом явиться к королю на аудиенцию.

Янир укоризненно покачал лысой головой.

– Я вполне способен справиться с кучкой бродяг самостоятельно,– он тяжело вздохнул, будто набираясь сил перед важным признанием. Белки его глаз расчертились красными жилками.– Вскоре после появления людей над горами начали кружить драконы. Сначала их было двое, а потом прилетело еще пятеро. Все разного окраса – несомненно, из разных гнезд. Они постоянно затевали между собой драки и ныряли куда-то в перевалы.

– … дракон чует, где золото зарыто…– шепотом повторила Хала старую гномью поговорку.

– И закаты удлинились,– проговорил Янир и замолчал.

– Столько лет никто не интересовался нашими сокровищами,– прошептала она.– А тут сразу столько народу… Может, в Далаге что-то случилось, и теперь нет преград для охотников за сокровищами?– и тут же возразила сама себе:– Да нет, куда тогда мог деться Жрун? С наших застав он ушел, при этом докладывают об активности в районе Великого Разлома. Значит, нечисть там же, где и раньше.

Хала вскинула голову и посмотрела на Янира горящими глазами:

– Я приехала в Гырнур, чтобы доложить о затишье на своей заставе, но, судя по тому, что я слышала, на других заставах то же самое. А значит, нечисть стремится туда же, куда и все остальные. Нечисть тоже стекается в Далагу!

Янир, судя по его виду, не был удивлен. Он выглядел усталым и замученным.

– Для драконов всякая нечисть не помеха, даже если речь про Жруна. Если бы их интересовали сокровища Далаги, они бы давно их забрали. А сейчас сразу семь драконов из разных гнезд собралось над горами. Дело явно не просто в золоте. Они учуяли еще что-то.

– Но почему все об этом знают, кроме нас!– Хала всплеснула руками.– Нам нужно что-то делать. Далага – наш город! Наша старая столица! И там лежат сокровища нашего народа!

Она вскочила на ноги и взволнованно прошлась по комнате. Выглянула в окно, поправила стопку книг на прикроватной тумбочке Энны, залезла в кладовку и вытащила оттуда мутную темную бутыль с какой-то выпивкой. Янир жестом попросил налить и ему.

– Завтра Совет Обороны предстанет перед королем,– крякнув после большого глотка выпивки, промолвил Янир.– У нас есть некоторые соображения на этот счет, однако нам нужно получить одобрение короля.

– И какое же у вас решение? Собрать отряд особо мужественных гномов с густыми бородами и квадратными челюстями и отправить их прямиком в Далагу, разбираться с тем, что происходит, прямо на месте?

– А у тебя есть другие предложения, Хала, дочь Хейна?– он пренебрежительно вскинул брови.

– Они даже не успеют увидеть Великий Разлом прежде, чем будут убиты нечистью!

– Хорошо, что тогда предлагаешь ты?

Хала немного смешалась.

– В первую очередь нужно понять, угрожает ли это нашим поселениям. В первую очередь – простые гномы, а потом уже все остальное. Далее, я бы…

Договорить ей не дали. Кто-то настойчиво забарабанил в дверь, требуя открыть.

– Снова Энна кому-то что-то не так сказала,– Хала закатила глаза и отправилась открывать.

– Годы идут, а мы все не меняемся,– пробормотал Янир, который уже успел приговорить половину бутылки странной крепкой наливки.

За дверью стоял представительного вида гном с хорошо причесанной бородой. На нем красовалась форма стражника из королевского дворца. У основания лестницы стояло еще двое таких же.

– Ваше Высочество Хала,– стоило только услышать это обращение, как неимоверно заболела голова,– ваш отец ожидает вас во дворце. Следуйте за нами.

Она криво улыбнулась и поклонилась, как полагается в данном случае.

– Как Его Величество пожелает.

Глава 2. Отец

В гномьем обществе царит патриархат. Он сложился еще с древних времен, когда гномы жили в пещерах. Тогда мужчины сторожили жилища и ходили в туннели на охоту, а женщины прятались внутри, растили детей и готовили пищу. Много времени прошло с тех пор, гномы стали развитой расой, начали строить большие и безопасные города, однако приверженность старым традициям так и осталась. Жесткая кастовая система и неотступный патриархат до сих пор считаются одной из главных проблем гномьего общества.

Хала – единственная дочь действующего гномьего короля. За ее рождением стоит мутная история. Говорят, что ее мать умерла в родах, однако в детстве Хала не раз слышала от нянек о том, что мать кормила ее своим молоком, она даже помнила как та качала ее на руках, с трудом стоя на ногах у своей кровати. Воспоминания о матери у Халы оборвались примерно в то же время, когда она стала достаточно большой для того, чтобы носиться по дворцу, раздражая тем самым всех нянек и сиделок. Отец же всегда изображал убитого горем мужа и после никогда не женился. Все вокруг – и знать, и советники – убеждали его сделать еще одного наследника, хотя бы наложнице, но тот оставался не приклонен, рассказывая о своей бесконечности скорби по рано ушедшей супруге.

По гномьим традициям Хала не может наследовать трон. Она должна быть прилежнейшей из женщин – следить за чистотой дома, знать все сорта пива и эля, ткать ковры и делать украшения из цепочек. Единственное для чего может годиться Хала, по мнению общества, – это замужество за гномом, которого отец посчитает признать достойным преемником своего трона.

Хала ненавидела дворец и отца, которому было на нее наплевать. Она мечтала быть воином и защищать обычных людей. С трудом ей удалось поступить на службу в городскую стражу, пройдя жесткий экзамен по физической подготовке и теоретическим основам. С тех пор она ушла жить в казармы и дома больше не появлялась, если не поступало особого распоряжения короля. Как в этот раз.

Хала шла со своими провожатыми, как под конвоем. Она старалась опускать голову, отводить глаза, однако гномы на улицах все равно узнавали ее. К ней относились по-разному. Кто-то кланялся, кто-то криво улыбался, а кто-то не скрывал пренебрежения. Принцесса-воин – истинное посмешище Гномьего королевства.

Королевский дворец находился на окраине городской пещеры и вдавался вглубь горной породы. Внешне он представлял из себя множество полуцилиндров, плотно прилепленных друг к другу. Идеально округлые дуги цилиндров лишь изредка прерывались крошечными окошками и в самых исключительных случаях – маленькими балконами. Под окнами расположился широкий двор, выполняющий больше оборонную функцию, чем декоративную. И, отделяя королевский дворец от всего остального Гырнура, возвышалась огромная стена с искусной отделкой в виде выпуклых геометрических узоров. Немного в стороне от дворцовой стены расположилось небольшой озеро с крепкой каменной набережной. Около ворот в стене, как и всегда, стояла большая очередь из мелких чиновников Советов, ремесленников, сотрудников Департамента Документов и мелкой знати – все они хотели попасть на встречу с королем.

Конвой королевских стражей провел Халу мимо огромной очереди ожидающих аудиенции. Затем они оказались у небольшой двери в дворцовой стене, через которую обычно ходили стражники и прислуга. Никто не извинился перед Халой за такой скрытный, неофициальный и даже немного унизительный путь, и она поняла, что это делалось с одобрения ее отца.

– Ваше Высочество,– тем не менее, стражники, что встретили ее у двери, почтительно склонили свои головы.

– Добрый день,– пробормотала Хала и прошла мимо.

За стеной она на секунду остановилась, разглядывая идеальные цилиндры строений королевского дворца. Воспоминание о том, что она никогда не могла пройти в открытую по коридорам этого дома, причинило боль. Принцесса, образец идеальной женщины, скромной и тихой, не должна показываться обычным посетителям. Видеть ее могут лишь на официальных мероприятиях и лишь в присутствии отца, старшего брата или мужа.

– Ваше Высочество, пойдемте.

Хала поняла, что ее тянут в сторону, противоположную той, где находятся главные ворота королевского дворца. Даже двери для прислуги были в другом направлении.

– Женская дверь?– зашипела она.– Вы что, издеваетесь?!

Когда-то давно, когда гномы выбрались из своих пещерных жилищ и начали строить настоящие дома, появилась традиция ставить в дом две двери. Одна была со стороны улицы, большая, мастерски отделанная. Через нее ходили гости и мужчины дома. Вторая же, небольшая дверка, со стороны двора, предназначалась для женщин. Считалось, что проходя через эту дверь, женщина получает дополнительные гарантии защиты, потому что никто не увидит что она входит в дом одна и не испытает соблазна забраться к ней. А сколько женщин было ограблено и убито в темных двориках у женских дверей, история умалчивает.

Со временем традиция двух дверей в дом ушла из строительной мысли обычных гномов, в чьих семьях женщины теперь трудились наравне с мужьями и отцами. Сейчас рядовой гном мог сделать в своем доме несколько дверей только из одного лишь соображения – соображения выгоды, если он собирался сдавать внаем небольшие комнатки с отдельным входом, как делал это Зхан – мастер шлемов, у которого Энна снимала комнату.

Однако знатные семьи до сих по следуют закостенелым традициям древности и делают в своих домах отдельные двери для женщин. Во дворце же с этой мыслью пошли дальше и сделали не только отдельную дверь, но и сеть узких коридоров, по которым в детстве передвигалась Хала, сопровождаемая ватагой нянек и воспитательниц.

– Это приказ Его Величества,– стражи виновато склонили головы.– Вы должны беречь свою честь.

Хала гневно сверкнула на него глазами.

– Хорошо, как Его Величество пожелает,– сквозь зубы промолвила она.

Стражи молча ей поклонились и вернулись на свои посты.

Отец чётко указал её место, отправив через женскую дверь. Хала не любила отца и знала, каким жестоким он может быть. Но она не могла перечить ему напрямую – она не только дочь, но и поданная Гномьего королевства, а также его солдат.

Она шла через знакомые узенькие коридоры – "крысиные норы", как она их называла. По пути ей никто не повстречался, однако ткани, что прятали за собой голые стены, а также небольшие скамеечки, стоявшие здесь на случай, если вдруг усталость накатит во время перехода от комнаты к комнате, были чистыми. Хала знала, что по этим коридорам часто ходят молоденькие служанки, когда во дворце собирается слишком много мужчин. Их честь, в отличие от чести принцессы, никто не будет беречь.

Узкими лестницами Хала поднялась до третьего этажа. Ей не сказали, в какой комнате назначена встреча с отцом. Но можно было легко догадаться. Если он вызвал ее во дворец как отец, то аудиенции в тронном зале ожидать не стоит. Сейчас день, а значит, и малые приемные еще не открыли. Оставалось лишь одно место для встречи – их семейная гостиная на третьем этаже. Именно в этой комнате отец всегда отчитывал ее в детстве вдали от посторонних глаз.

Это была просторная комната на третьем этаже лицевой части дворца. Здесь был большой мягкий диван в центре комнаты перед газовым камином, несколько кресел разной формы, раскиданных по разным углам, книжные стеллажи вдоль ровных стен, перемежающиеся со стойками различного оружия. У балкона с не слишком большими окнами из рациональных соображений обороны, протянулся длинный каменный стол. За этим столом они собирались для редких семейных ужинов. Во главе стола стояло большое резное кресло – маленькая копия королевского трона. Глубоко в кресле сидел старый гном с густой бородой и седыми волосами, золотая парадная кольчуга красовалась на нем множеством драгоценных камней. Хала знала, что под этой декоративной кольчугой, скрытая плотной одеждой, прячется настоящая.

– А вот и моя дочь,– проскрипел король старческим, усталым голосом.

– Ваше Величество,– Хала поклонилась.– Я к вашим услугам.

– Сядь напротив меня, Хала, я хочу посмотреть на тебя.

Король уже был не молод, когда у него, наконец, появилась единственная наследница, сейчас же он был очень стар. Глубокие морщины, как разломы в земле, прорезали его высохшее лицо. Глаза поблекли, а губы тряслись. Но он все также жестко смотрел прямо перед собой.

– Зачем ты вернулась в Гырнур, Хала? Еще и так отважно трясла ночью перед городскими воротами своим королевским жетоном.

– Зачем мне жетон, если я не могу его использовать?– Хала вздернула подбородок.– Мне казалось, он мне нужен именно для таких ситуаций.

– Что привело тебя в город ночью? Почему ты не могла дождаться утра?

– Меня беспокоит, что на моей заставе вот уже несколько месяцев тишь да гладь. Ни одной твари, даже самой мелкой. Это не нормально.

– Тебя это и не должно беспокоить.

– Почему?– воскликнула Хала.– Я командир этой заставы и воин этой страны. Меня должно беспокоить все, что здесь происходит. Только так я могу обеспечить безопасность обычных граждан.

– Думать о безопасности граждан – это моя забота и забота Совета Обороны. Ты должна просто нести свою службу и исполнять приказы,– глаза короля сверкнули.– Раз уж ты не можешь быть достойной принцессой, будь хотя бы достойным солдатом.

Хала вспыхнула.

– Я пытаюсь!– воскликнула она.– Но всем остальным, похоже, наплевать абсолютно на все! Никто меня не слышит.

– Если ты не соизволила жить во дворце, как тебе полагается, и готовиться к исполнению своей будущей роли, то будь добра хотя бы не высовываться из своей заставы,– голос отца оставался все таким же пугающе спокойным и тихим.– Если тихо и нет нечисти – радуйся и продолжай играть в солдатиков.

– Но ведь это все не может быть просто так! Нечисть должна была куда-то уйти. Что, если Жрун снова задумал что-то?

Хала не хотела раньше времени раскрывать все свои карты, не хотела показывать, что за сутки в Гырнуре успела узнать уже довольно много. Ее осведомленность может стать лишним поводом для злости отца.

– Нечисть могла уйти в другую сторону,– произнес король Хейн.– Ты не думала о том, что вся нечисть сейчас может осаждать другую заставу? Или, быть может, она даже напала на какой-нибудь город, пожирает невинных граждан, а местная стража не справляется. Что, если именно сейчас гонец прибыл к воротам твоей заставы за помощью, а тебя там нет на месте?

Признаться честно, отец всегда умел пристыдить ее как следует. И вот уже успевшая собрать немало информации Хала слегка втянула голову в плечи, в красках представляя себе, как ее воины отправляются на подмогу к ближайшему городу, скрытому глубоко в подземных ходах.

– Ладно,– она вздохнула.– Я знаю, что вся Поверхность стекается к нам, что над горами появились драконы. И что нечисть собралась вокруг Далаги. И туда же направляются эльфы, люди и еще неизвестно кто.

На этот раз уже у короля глаза сверкнули гневом.

– Ты разговаривала со Стражем Поверхности?

Хала вскинула подбородок.

– Я встретила его около Совета Обороны, куда отправилась для встречи со Стражем Глубин. Но меня никто не принял.

Отец замолчал. Из его рта вырывалось только тяжелое, злое дыхание.

Хала поднялась на ноги и подошла к окну, воспользовавшись моментом. Ей тяжело было смотреть в глаза отцу.

Дворец был лучшим местом для разглядывания городской панорамы. Он располагался на естественном возвышении пола пещеры, а этажи его строения были самыми высокими в городе. Таким образом, стоя на балконе всего лишь третьего этажа, Хала могла окинуть взглядом всю городскую пещеру: дома, улицы, множество спешащих под делам гномов, обширный рынок, раскинувшийся у восточной окраины города – словом, всю городскую жизнь с ее суетой и обыденностью. Постепенно взгляд Халы переместился на стены пещеры. Они криво освещалась городскими огнями. Тени разной плотности и разных размеров уродливо плясали на их поверхности. Но среди них выделялась одна – особенно плотная и движущаяся как будто бы отдельно от остальных. Хала долго разглядывала ее, размышляя о том, а не гоблин-лазутчик ли это. Но гоблины не могут столь высоко забираться, и они не такие крупные.

– Вчера в Гырнур приехал Рамис,– послышался голос отца из комнаты.

При звуках этого имени Хала невольно скривилась. Рамис был ее двоюродным братом – сыном младшей сестры короля Хейна – и первым претендентом на престол Гномьего королевства. Это был властный, воинственный и очень умный гном, которому еще с юношеских лет благоволил ее отец. Рамис провел немало успешных военных кампаний, добрался до высокого звания в Совете Обороны – одно время ему даже пророчили место Стража Глубин.

Одно было плохо в этом гноме – его отвратительно высокомерный характер.

– Гордость семьи вернулась в родное гнездо,– лицемерно улыбнулась она.

– Хала,– голос отца звучал из самых глубин кресла и меховых шкур. – Я долго размышлял, как я могу дать тебе достойную жизнь и почитание общества.

– Мне это не нужно,– отозвалась гномиха. – Я живу той жизнью, которой хотела сама. И достигла её тоже сама.

– Жить в сырой пещере и махать мечом недостойно женщины, и тем более позорно для принцессы. Ты посмешище народа, дочь моя.

Она сжала кулаки.

– Пускай. Прожив посмешищем, я ни о чем не буду жалеть перед смертью.

– И твоя смерть быстро наступит в таком случае.

– Плевать.

– Нет, Хала. Ты моё дитя, и я должен позаботиться о тебе и своём королевстве. Ты станешь женой Рамиса. Это лучшее решение для всех.

– Это лучшее решение для тебя! – воскликнула она. – Чтобы я больше не позорила тебя, ведь так?

– Ты станешь полноценной королевой. И сможешь заниматься всем, чем захочешь.

– Всем, кроме военной службы!

Король медленно, величаво поднялся со своего стула. Он крикнул стражей, и те быстро прибежали из коридора, плотным кольцом обступив Халу.

Она вперила ненавидящий взгляд в своего отца.

– Ты не посмеешь запирать меня, – в голосе прорезались командные нотки. – Я уже один раз ушла из этого дома, и уйду ещё один. И больше никогда не вернусь сюда.

Король зашаркал на выход.

– Уведите Её Высочество в её покои. И не выпускайте без дозволения.

– Ты не запрешь меня в этом доме!– крикнула Хала ему в след.

Но старый король уже ушел.

– Ваше высочество,– проговорил один из гномов обступившего ее отряда.

Она покосилась назад. Если броситься туда, спрыгнуть с балкона, сгруппироваться, то, с учетом брони, она может уцелеть после падения с третьего этажа, но будет оглушена. Королевские стражники – лучшие из лучших, запросто схватят ее и доставят обратно во дворец. Но даже если ей удастся сбежать, покинуть город, что тогда? Ее жизнь будет разрушена. А сейчас не время. Нужно подумать о смутных временах и том, какую пользу она, Хала, сможет принести своему народу.

– Я пойду с вами добровольно,– промолвила она.– Только не прикасайтесь ко мне.

– Как прикажете, Ваше Высочество.

Хала прошла мимо них, и стражи быстро сменили построение – теперь они двигались за ее спиной ровной колонной по двое.

В сопровождении стражей она прошла несколько коридоров, углубляясь внутрь горной породы – комнаты членов королевской семьи располагались в самой глубине дворца.

– Мы будем за дверью, Ваше Высочество,– отрапортовал командир отряда, прежде чем Хала скрылась за дверью.

– Ага,– прошептала она уже в комнате.

Давящая тишина комнаты легла на ее плечи, как огромная гора. Хала осмотрелась и поняла, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как она сбежала из дома много лет назад. В дальнем углу комнаты стоит неширокая кровать под шитым покрывалом, рядом – небольшой письменный столик с книжной полкой. Еще чуточку подальше стоит большое напольное зеркало, скрывающее за собой книжный шкаф. И почти посередине комнаты, на самом виду – огромный ткацкий станок. По стенам пещеры, которую по злой иронии называют комнатой, развешены гобелены с кривоватыми портретами предков – славных королей Гномьего королевство и их благочестивых супруг. Хала поджала губы, увидев портрет отца, висящий в одиночестве. Ей всегда говорили, что с лица ее матери не успели соткать ни одного гобелена.

Все газовые светильники и свечи в комнате были зажжены. Приглашая ее во дворец, отец уже знал, что не отпустит свою дочь назад.

Унылая порядочность этой комнаты заставила Халу застонать и привалиться к двери. Сбегая из этого места в казармы, она мечтала больше никогда не вернуться. Раствориться в солдатской жизни, умереть в бою с нечистью – что угодно, лишь бы не скука этой комнаты и не голос няньки, увещевающей ее сесть работать за ткацким станком. «Прясть и ткать могут только самые богатые женщины,– нашептывала нянька.– Вы принцесса и можете соткать сколько угодно полотен. Это истинное женское счастье!»

Шерсть в Подземелье была огромной редкостью. В города она могла попасть двумя путями: либо с Поверхности за огромную сумму денег, либо с пещер, где жили особые подземные овцы, куда добраться могли очень немногие воины, а вернуться – буквально единицы. Шерстяная одежда была предметом роскоши, ведь она прекрасно согревала в холодных пещерах, а еще ее можно было окрасить в самые яркие цвета.

«Истинное женское счастье». Хала пнула ткацкий станок со всей силы. Он отозвался возмущенным скрипом и слегка покачнулся. А гномиха прошла дальше и рухнула на кровать. Нужно ждать новой встречи с отцом, чтобы попробовать убедить его отменить свое решение. А до этих пор скоротать время будет лучше во сне. Да и не спала она очень давно.

Сон был коротким и черным. Годы службы приучили Халу просыпаться от малейшего шороха. И в этот раз она вскочила на ноги незамедлительно.

– Что такое?– прошептала она самой себе.

В комнате было по-прежнему тихо, газовые фонари горели также ровно, а свечи не сгорели и наполовину. Кругом прямо-таки разливалось напряжение. Густое, как туман и шепчущее о катастрофе.

Хала осторожно пробралась к двери. Ни на входе во дворец, ни после, стражники ее не обыскивали. И потому в ножнах обоих сапог сохранилось по кинжалу, а в поясе на талии – метательные диски. Гномиха сжала в руках один из кинжалов и толкнула дверь. Та поддалась, с легким скрипом открывшись.

Коридор, в котором находилась комната Халы, был слепым ответвлением широкого главного туннеля. Ни одного стража возле комнаты не оказалось. Но по коридору эхом отдавались звуки возбужденных голосов и шагов. Звенела тяжелая боевая броня.

Хала опрометью кинулась в главный коридор и попала в огромный поток возбужденных, испуганных и злых гномов. Придворные, родственники королевской семьи, случайные посетители дворца, но больше всех – стражи. И все столпились около дверей королевской спальни.

Гул голосов не позволял четко определить что же случилось. По возбужденной толпе летали приказы «оцепить коридор», «увести посторонних», а обычные зеваки вздыхали между собой: «Что слу…», «Не может быть!», «Ох, Его Величе…», «Этот гад!».

На Халу никто не обратил внимания. Она спрятала нож и, как рыба через водный поток, просочилась через толпу. Около дверей опочивальни стоял Алвин – командир дворцовой стражи. Хала хорошо помнила его – когда-то они вместе служили в городской страже, и он никогда не брал ее в свою дозорную группу, говоря: «Не хочу умереть, если вдруг твоя юбка где-нибудь зацепится». Он был знатного происхождения и богат и легко пробился на теплое местечко.

– Алвин!– воскликнула Хала, выходя из толпы.

Дорогой доспех на нем был кое-как застегнут, а густая темная борода – не причесана.

– Хала,– он отвлекся от разговора с другими стражниками.– Посторонним необходимо покинуть это место.

– Это спальня моего отца!– в голосе мелькнула сталь.

Командир слегка сжал в голову в плечи, будто вспомнив о легком недоразумении.

– Ваше Высочество,– уголки его губ дрогнули.– Вам лучше вернуться в свои покои. Здесь сейчас небезопасно.

– Что произошло?!– она нахмурилась.– Я имею право знать!

Алвин недовольно цыкнул.

– На твоего отца совершенно покушение. Нападавшим был человеческий маг.

Энна возвращалась домой в приподнятом настроении. Рабочий день прошел замечательно. Предсказательные карты летали в ее руках, а слова лились рекой. Люди на рынке сегодня были особенно щедрыми, предсказательница заработала много денег и собрала множество комплиментов от мужчин. Она была в своей стихии. Искусная предсказательница и обворожительная женщина.

Проработав до середины дня, Энна засобиралась домой. Ей хотелось пообедать вместе с Халой и отправиться на собрание Чтецов Рун – обязательное еженедельное событие в их касте. На половине пути ею овладело смутное беспокойство. Это походило на противное настойчивое покалывание где-то в животе. Энна напряглась и ускорила шаги. Больше она не улыбалась.

В своей комнате она с удивлением застала Янира, спящего за столом. Порожняя бутылка из-под самогона лежала рядом с ним. Как и Хала, Энна много лет не видела его, однако встретить его вот так отнюдь не хотела.

– Янир!– позвала она. – Эй! Проснись!

Рыжебородый гном шевельнулся и что-то пробормотал. Пустая бутылка улетела на пол.

– ЯНИР!!!– возопила Энна, со всех сил дергая его за бороду. Тьма шевельнулась в укромных уголках комнаты, желая лизнуть пятки незваного гостя.

Несчастный гном упал на пол и только тогда пришел в себя.

– Э…э…Энна?– пробормотал он, разлепив голубые глаза.

– Конечно, это ведь мой дом,– она села на стул, с которого стащила незваного гостя.– Где Хала? И почему ты такой пьяный?

– Ну…– он неосознанно еще обвел глазами помещение.– Мы с Халой обсуждали Поверхность, почему я приехал сюда… а потом пришли стражи из дворца. Отец Халы захотел увидеть ее.

– Чтооо?– Энна в отчаянии заломила руки.– Он знать ее не хотел столько лет! Никогда не интересовался, как она. А тут захотел встретиться с любимой дочерью?

Теперь ее предчувствие буквально вопило об опасности.

– Янир, здесь что-то нечисто. Мы должны помочь Хале.

– Даа…– пробормотал пьяный.– Нам надо помоччччь… Но как?

– Пойдем штурмовать дворец!

Люди, как и другие существа с Поверхности, были большой редкостью в Подземелье. Гномы не жаловали гостей и пускали их к себе лишь в исключительных случаях вроде дипломатических визитов или для заключения какого-нибудь важного торгового соглашения. Да и сами существа Поверхности не стремились оказаться в низких каменных туннелях и душных подземных городах. Даже воры и мародеры забредали к гномам очень редко. Обычно они добирались до ближайших к Поверхности поселений, пугали местных жителей, обносили один-два дома и скрывались. А затем либо становились пойманными воинами гномов, либо погибали в гнездах подземных тварей.

Гырнур находился глубоко под землей, и это был первый случай, когда чужак забрался сюда. И первый случай, когда чужак напал на правителя Гномьего королевства.

– Чужак?– Хала не поверила своим ушам.– Как он это сделал?

– Мы не знаем, – за такую ошибку Алвин мог запросто лишиться головы или же получить ссылку на Поверхность.– После разговора с тобой Его Величество ушел в свои покои и находился там какое-то время. Стражи услышали хлопок из-за двери, позвали короля, но тот не отвечал. Они приняли решение войти в покои. А там на кровати без сознания лежал Его Величество, а над ним стоял маг.

– Где они оба сейчас?

– Его Величество в своей спальне с медиками, а чужак – в тюрьме. Рамису уже обо всем доложили, скоро он будет здесь.

Хала поморщилась. Ей не нравилось, что к двоюродному брату уже относятся как к королю.

– Я зайду к отцу, посмотрю как он,– промолвила она.– А затем попрошу кого-нибудь из твоих ребят проводить меня в тюрьму к этому магу.

Тяжёлые двустворчатые двери отрезали её от шумного мира. В покоях короля было тихо и сумрачно. Вокруг широкого ложа рядком стояло несколько лекарей в тёмных мантиях, пропахших лекарственными снадобьями. Они шёпотом совещались и качали головами. Один из них заметил Халу и глубоко поклонился.

– Ваше Высочество.

– В каком он сейчас состоянии?

– Его Величество спит, – проскрежетал самый старый из лекарей.– Он был без сознания, когда мы пришли. Видимых повреждений нет, но его разум поврежден.

– Как это?

– Мы не знаем, Ваше Высочество. Подобное состояние мы видели, когда гномы травились грибами, растущими на берегах Нижних Озёр, но при отравлении кроме угнетения разума всегда бывает рвота и диарея…

– А если это магия?– спросила Хала.– Нападавшим ведь был маг.

Лекари не отвечали. Хала понимала почему: гномы не знакомы с магией, и их лекари не умеют лечить недуги, нанесённые ею.

– Есть вероятность того, что это не магия? – осторожно спросила она. – Может, сердце? Ведь он уже стар.

– Мы не можем ничего утверждать, пока Его Величество не проснется, – покачал головой старый лекарь.

– Значит, нужно вытрясти с этого мага, что он натворил с нашим королём,– Хала сжала кулаки. Она не любила отца, но короля уважала.

Она развернулась спиной, взялась за тяжёлую створку двери.

– Ваше Высочество… – окликнул лекарь. – Вы не взглянете на своего отца?

– Нет нужды. Я видела его недавно.

Хала вышла из комнаты, даже не взглянув снова на кровать. В газовых фонарях заканчивалось топливо, и она знала, что лекари тоже скоро покинут комнату, оставив короля во тьме.

– Мне нужен кто-нибудь, кто проводит меня к пленнику,– сказала Хала Алвину.

За то недолгое время, что она провела в королевских покоях, стражники успели разогнать большую часть зевак. Коридор оцепили, и теперь только гномы в тяжелой броне стояли вдоль отделанных золотом и самоцветами стен. «Где же была эта рать, когда огромный чужак пробирался к комнате короля?»– Хала покачала головой. В спальне ее отца не было ни одного окна, а значит этот маг мог попасть в нее только из внутренних коридоров дворца, которые должны были охраняться самым тщательным образом. Не было никаких сомнений в том, что вопрос компетентности дворцовой стражи будет всерьез рассмотрен в самое ближайшее время.

– Ну, что думаешь?– поинтересовался у нее Алвин.

– Нужно выбить из этого чужака кто он такой и откуда взялся,– прошипела Хала.

– Это мы уже знаем,– Алвин хохотнул.

– Не ерничай!– она поборола желание ударить его со всей силы.– Нам нужно знать, что он сотворил с моим отцом. И зачем он явился в Подземелье.

Глава дворцовой стражи брякнул броней, пожав плечами, и махнул ближайшему из стражников.

– Жем, проводи прЫнцессу Халу к пленнику. Она будет вести дознание.

«Спокойно, Хала, нет времени обращать на это внимание»,– прошептала она.

Молодой стражник с совсем коротенькой белобрысой бородкой отнесся к ней намного более уважительно. Он слегка поклонился и отправился вперед, обогнав ее на приличное расстояние и стараясь держать его.

Их путь лежал в подземелья дворца, где располагались камеры временного содержания преступников. Изначально они предназначались для совершивших серьезные проступки дворян и потому были роскошно отделаны. Однако со временем в них начали уводить для временного содержания пойманных во дворце преступников – тех, кто покушался на членов королевской семьи, шпионов и прочих. Они содержались в богатых камерах ровно до тех пор, пока шло разбирательство в истинности их злых намерений. Затем всех преступников до суда переводили в сырую тюрьму стражи Гырнура.

Хала ни разу не бывала в этих темницах. Узкая лестница, вроде тех, что были в «женских» коридорах привела их к зарешеченной двери, у которой стоял очень серьезный и хмурый гном. Жем едва заметно кивнул ему и указал на Халу.

– Ее Высочество желает взглянуть на пленника.

– Разрешение у нее есть?– гаркнул страж.

– Ваш командир, Алвин, отправил меня,– Хала вскинула голову.

Страж даже не взглянул на нее.

– Нужно письменное разрешение! И жетон! Иначе не пропущу.

Громовой голос раздался из-за решетки раньше, чем Хала закипела.

– Пропустить! Я разрешаю!

– Есть!– страж тут же загремел ключами.

– Ну спасибо, брат,– пробормотала Хала.

По ту сторону решетки стоял Рамис. Это был бравый широкоплечий гном с густой светлой бородой, аккуратно собранной в три косы, украшенных на концах резными бусинами. На нем красовался легкий кожаный доспех, идеально подогнанный по фигуре. Рамис был хмур и в его глазах, направленных на Халу, не было ни капли насмешки.

– Здравствуй, сестра,– он слегка кивнул ей и сделал жест молодому стражнику, чтобы тот удалился.

– Здравствуй,– она воздержалась от положенного в такой ситуации поклона.

– Удивительное дело, что ты и чужак оказались в городе одновременно,– вместо насмешек Рамис перешел сразу к более серьезным нападкам.– А еще чужак каким-то образом очень легко прошел через полный охраны дворец… будто знал план коридоров.

– Ты подозреваешь меня в том, что я привела этого чужака? Чтобы он убил моего отца? Зачем мне это нужно?

– Ты мечтаешь о троне.

Хала помедлила с ответом. Она не могла отрицать, что хочет стать королевой. С самого детства она мечтала пошатнуть закостенелые устои общества, в котором живет. Однако, с другой стороны, ей нравилось быть просто солдатом и защищать свой народ.

– Ты прекрасно знаешь, что никто не позволит мне единолично взойти на трон и править,– она покачала головой.– Мне было бы не выгодно заключать с чужаком союз, от которого я не смогу гарантированно выиграть. Наше совместное появление в городе обычное совпадение. Да и ведь не я одна приехала в Гырнур на днях.

Рамис изобразил задумчивость.

– Ты права. На днях в город прибыл Страж Поверхности, и он мог сопровождать чужака весь его путь по Подземелью. А он известный проныра, готовый на что угодно, лишь бы выбраться из грязи, в которой родился. А где будет его выгода, там будет и твоя, не так ли?

– Почему ты так стараешься найти предателя?– Хала начала терять остатки самообладания.– Может, у тебя у самого совесть не чиста? Все знают, что ты – первый претендент на трон, и по происхождению, и по расположению короля. И тоже не так давно вернулся с похода на территории, прилегающие к Поверхности.

Тут Рамис решил пойти на попятную.

– Что ж, раз ты хотела пообщаться с пленником, то идем вместе. Посмотрим, кого он назовет своим сообщником.

Хала молча кивнула и отправилась следом за ним по узкому, слабо освещенному коридору. За поворотом коридор расширялся, по бокам его появились двери камер с изящными коваными решетками. Камеры просторные, на большой коридор – всего четыре штуки. В каждой камере по широкой кровати, строгому креслу с прямой спинкой, крошечному письменному столу и ночному горшку, стыдливо спрятанному за ширмой. Несколько стражей стояло вдоль коридора, на всех была боевая броня и шлемы с опущенными забралами. У самой дальней камеры расположились двое особенно крепких гномов, а также совершенно неожиданная фигура. По синему плащу с капюшоном и зажатому в руках кожаному мешочку Хала узнала Чтеца Рун.

– Я пригласил главу касты Чтецов,– важно заметил Рамис.– Может быть, они и шарлатаны, но хотя бы слышали о магии. У них, бывает, попадаются в библиотеках настоящие сочинения человеческих магов.

– Я в курсе,– сухо сказала Хала, вспомнив огромные талмуды из коллекции Энны.

– Отчет!– Рамис возвысил голос, обращаясь к стражам у камеры.

– Он молчит,– отрапортовал один из стражников, вытянувшись по струнке.– Даже Чтецу не удалось его разговорить.

Двоюродный брат кивнул, а затем обратился к Хале.

– Иди и узнай, как выглядит человек… если ты, конечно, еще не видела его.

Гномиха не ответила на колкость. На обмякших вдруг ногах она проделала несколько шагов, остановилась возле неподвижного Чтеца Рун, от которого неожиданно резко пахло какими-то травами, и осторожно всмотрелась в полутьму камеры. Там угадывался огромный силуэт, застывший в скрюченной позе на полу.

– Эй…– позвала Хала.

Силуэт зашевелился. Зашуршала одежда, и вот уже свет газовых фонарей из коридора осветил лицо и верхнюю часть тела чужака.

Разглядывая его, Хала ощутила прилив ужаса.

Глава 3. Паучьи сети

Энна и Янир добрались до стены королевского дворца.

К этому времени Страж Поверхности успел прийти в себя, в чем немало помог очень крепкий грибной чай, заваренный Энной. Теперь он мог идти по прямой линии и понимал, куда и зачем его ведут.

Весь путь до дворца Янир бормотал себе под нос о проблемах, что его беспокоили. Днем на рынке Энна успела собрать немало сплетен, и по обрывкам фраз давнего знакомого смогла сложить полную картину того, что творилось сейчас вокруг. Это обеспокоило ее. Чтецы Рун как никто другой знали, насколько важно сохранять баланс жизни, ее гармонию и безмятежность. А то, что назревало сулило настоящую катастрофу не только Подземелью, но и всему миру. И Энна чувствовала, что должна что-то предпринять. Но для начала необходимо было спасти подругу от ее собственного отца.

Толпа у дворцовой стены была больше обычного. Гномы уже не стояли аккуратной очередью друг за другом, а рассыпались по большой площади отдельными небольшими группками. Ворота для посетителей дворца были наглухо закрыты, хоть приемные часы и начались совсем недавно и должны быть сейчас в самом разгаре.

– Во дворце что-то случилось!– прошептала Энна Яниру.

– Вижу,– просипел он. Его лицо все еще было красным после выпитого алкоголя.– А может, они закрылись временно, как Совет Обороны.

– Да нет же! Смотри, стражей у ворот совсем мало. И из двора никого не слышно,– она прищурила свои золотые глаза, будто пытаясь проникнуть взглядом сквозь толстые стены.– Они будто стянули все свои силы вовнутрь дворцовой стены.

Янир окинул взглядом стену и осклабился.

– А может, Хала там дел натворила?– он слегка ткнул Энну локтем вбок и вздохнул:– Наша девочка может и не такое.

– Сомневаюсь, что ради Халы могли стянуть всю стражу вовнутрь. Пошли, расспросим народ.

Они аккуратно приблизились к первой группе и прислушались, однако те обсуждали свои проблемы: из каких-то далеких шахт сбежали рудокопы и перестали поставлять необходимые кристаллы. Вторая группа обсуждала городские сплетни, третью интересовало закрытие Совета Обороны. Перед тем как подойти к четвертой группе, состоящей из трех причесанных и прилично одетых мужчин, Энна сделала знак Яниру оставаться на месте, а сама оправила прическу, платье и с самой обворожительной из своих улыбок приблизилась к гномам.

– Добрый день,– прощебетала она, вклинившись в их разговор.

Мужчины заулыбались, разглядывая ее.

– Добрый-добрый, красавица.

– Что-то сегодня совсем не попасть во дворец,– вздохнула Энна.– Никого не принимают.

– А вы не слышали разве?– один из гномов, черноволосый с особенно большим носом вскинул брови.– На короля совершили покушение.

– Кто?!

– А вот не понятно. Говорят, что какой-то чужак.

– В каком плане чужак? Кто-то из другого города? Разбойник?

– Не знаем.

Энна округлила глаза и сокрушенно покачала головой. Затем она какое-то время развлекала мужчин ничего не значащей беседой и, пообещав им как-нибудь пересечься за кружечкой пива, сбежала обратно к Яниру. Тот стоял на краю площади и рассеянным взглядом блуждал по стенам дворца. Глаза его были подернуты печальной дымкой, и Энна догадалась, что рыжебородый гном вспоминает прошлое. «Ему, наверно, очень неприятно находиться здесь,– внезапно подумалось ей.– Как и Хале».

– Говорят, на Его Величество было совершенно покушение,– сказала Энна.

Дымка прошлого в глазах рассеялась, уступив место настоящему.

– Невиданное дело!– присвистнул Янир.– Тогда понятно, почему дворец наглухо закрыт.

– Да, но нам все равно нужно попасть туда. Нам нужна Хала.

Янир помедлил, а затем совсем тихо промолвил:

– А ты не думаешь… вдруг это Хала?

– Хала напала на своего отца, хочешь сказать?! Да быть такого не может!

– Но и совпадением все быть не может,– он прикрыл глаза.

– Знаешь что?!– выкрикнула Энна, потом вспомнила, что находится при большом скоплении народа, приблизилась к Яниру и горячо зашептала:– Если ты настолько плохо думаешь о Хале, можешь оставаться здесь! А я считаю, что она невиновна, и это все просто совпадение. В нашей жизни стало слишком много совпадений, и ты это прекрасно знаешь, как никто другой.

Она развернулась и пошла обратно к дворцу.

– Энна, постой! Я тебе помогу!

– Прекрасно, значит, идем во дворец.

– Да подожди ты,– Янир схватил ее за локоть.– Мы не сможем туда сейчас попасть. Все оцеплено. Никто не проберется.

– А ты? Ты же Страж Поверхности, высокий чин в Совете Обороны. Одного твоего слова должно быть достаточно, чтобы пройти куда угодно.

– В Гырнуре я практически никто, да и сама знаешь… – поморщился Янир.– Я не смогу провести нас во дворец.

– Хорошо, тогда у меня есть идея.

Типичный гном выглядит примерно так: рост не превышает метра, фигура квадратная, приземистая, даже у женщин, жесткие длинные волосы… везде, глубоко посаженные глаза под тяжелыми надбровными дугами, большой нос и сильно выдающийся вперед подбородок. Гномы выглядят так, будто вытесаны из камня, грубы, жестки – именно то, что нужно для выживания в Подземелье.

Хала никогда не видела людей вживую, но их изображения в книгах или на полотнах всегда ее впечатляли. Люди напоминали ей гномов, которых взяли за ноги и голову и от души растянули в разные стороны. Они обладали более изящными формами, меньшим количеством волос и до странного невзрачными, одинаковыми лицами. Страшнее людей были только эльфы, которых вытянули еще сильнее и добавили побольше острых углов.

Человек, что сидел в камере, имел короткие черные волосы, едва заметную бородку с усами, которую среди гномов носят разве что дети. Серые глаза с более темным лимбом были чуть-чуть выпуклыми. Кончик слишком маленького носа слегка загибался вовнутрь, образуя что-то отдаленно напоминающее птичий клюв. А тонкие губы неприлично розовели на бледном, испуганном лице.

Тем, что ужаснуло Халу, были размеры незнакомца. Он оказался очень большим. Даже сидя на полу, он смотрел ей прямо в глаза. Вряд ли бы он смог встать во весь рост в низкой камере для пленников. В ее голове живо нарисовалась картина того, как этот гигант завис над ее отцом. «Что ему все-таки было нужно от короля?»– подумала Хала, а вслух спросила:

– Кто ты такой? Отвечай!

Человек несколько раз мигнул и склонил голову на бок. Он походил на юную, глупую гойю, которая впервые увидела гнома.

– Зачем ты пришел в Гырнур? Что тебе нужно от нашего короля?

Нет ответа.

– Думала, ты особенная и с тобой он разговорится? Спросит, что ты съела на завтрак и что собираешься делать вечером?

– Заткнись. Попробовать всегда стоит.

– В..ваше Высочество,– вмешался Чтец Рун, слегка вскинув руку.– Позволите сказать?

– Говори!– в унисон гаркнули Хала и Рамис.

Она наградила двоюродного брата недобрым взглядом. Некоторые гномы, особенно приближенные ко двору, имели привычку называть Рамиса Его Высочеством, хоть по рождению он не имел никаких прав на это.

– Ваше Высочество,– продолжил Чтец Рун.– Мне кажется, он молчит, потому что не знает нашего языка.

Рамис расхохотался.

– Конечно, мы ведь не додумались до этого,– фыркнул он, а затем метнул злой взгляд на Чтеца.– Не считай себя самым умным.

– Но ведь он о чем-то разговаривал с моим отцом,– заметила Хала.

– Ты уверена? Стражи не сообщали о том, что слышали какой-нибудь разговор. Только хлопок и все.

Хала покачала головой. Хоть чужак и спрятался обратно во тьму, но она все же отвернулась от камеры. Ей была неприятна мысль о том, что он может разглядывать ее лицо.

– Кто у нас знает человеческий язык?– спросил Рамис у стражников, что стерегли чужака.

Воины переглянулись и недоуменно пожали плечами.

– Страж Поверхности в городе,– внезапно даже для самой себя сказала Хала.– Он должен владеть человеческим языком.

Рамис метнул на нее разъяренный взгляд.

– Этому гному не бывать во дворце!– возопил он.

– Тогда переведи пленника в Совет Обороны и пускай они поговорят там. В чем проблема?

А проблема была в Янире, Хале и одной старой-престарой истории. Тогда юная принцесса, которой до совершеннолетия оставалась всего пара лет возжелала покинуть отчий дом. Ей осточертели правила, постоянно запирающие в комнате и не дающие просто жить.

Халу с детства заинтересовало оружие. Сверкающими глазами она смотрела на поясные перевязи дворцовых стражей, на их крепкую броню, большие мечи с топорами и надежно спрятанные кинжалы. И она решила, что хочет стать такой же. Носить оружие, тренироваться и защищать мирный народ своей страны.

В касту воинов путь открыт для всех способных гномов, нужно лишь показать себя, и тогда звание солдата не заставит себя ждать. За закрытыми дверьми своей спальни Хала начала тренироваться с приспособленной в качестве меча метелкой для полов. Она внимательно разглядывала себя в зеркало во время каждого движения и сравнивала с тем, что видела из окон дворца, которые выходили на тренировочную площадку для дворцовых стражей. Она старательно повторяла их движения, но они выходили глупыми, неуклюжими. Юная принцесса не отчаивалась и упорно продолжала свои тренировки.

Янир же происходил из самой низшей касты королевства, касты рудокопов. С детства он жил в сырой пещере и вместе с родителями ходил на работу. Силы у юного гнома было не занимать, все селение дивилось тому, как еще безбородый мальчишка с легкостью швыряет огромные булыжники, что по плечу не каждому взрослому мужчине. За несколько лет упорного труда в крови и поту его родители скопили немного денег и отправили Янира в ближайший город на экзамен в касту воинов. Он с легкостью прошел его, и последовали годы изнурительных тренировок и унизительной службы на различных заставах. В конце концов судьба довела молодого талантливого гнома до службы в городской страже Гырнура, а затем и до повышения в дворцовые стражи. И вот в один из дней стоя в привычном карауле на дворцовой стене Янир увидел, как юная гномиха в окружении нескольких почтенных нянек застыла посреди двора. Голова ее была повернута в сторону тренировочной площадки.

– Смотрите-ка, юная принцесса заглядывается на мужиков!– хохотнул один из его товарищей по караулу.

– Это принцесса? – удивленно переспросил Янир.

– Конечно, у кого еще может быть столько нянек. Это Ее Высочество Хала, единственная дочь короля Хейна,– сказал другой гном отряда и присвистнул.– Тот, кто на ней женится, словит нехилый куш, ребята.

Позднее Янир не раз наблюдал за юной принцессой, что разглядывала тренировочную площадку и в понял, что ее интересовали далеко не сами воины, а их движения, позы и стойки.

Спустя почти год он набрался смелости и подошел к ней, когда рядом не было ни одной няньки – только через некоторое время Янир понял, что это был момент большой удачи.

– Ваше Высочество интересуют тренировки стражей?– спросил он негромко, остановившись за ее спиной.

Хала испуганно повернулась к нему, на ее щеках был густой румянец.

– Многие думают, что вы смотрите на… стражей,– он и сам немного смешался.– Но ведь это совсем не так. Вы не смотрите на кого-то конкретного, вы всегда переводите взгляд с одного гнома на другого и поджимаете губы. Ваше лицо сосредоточенно и серьезно. Совсем не похоже на юную девушку.

– То, чем занимаетесь вы и другие воины так прекрасно,– произнесла принцесса со сверкающими глазами.

– Хотите попробовать тренировки?– Янир не знал, что подтолкнуло сказать такие слова.

Он предполагал, что юной гномихе быстро наскучат тренировки, что она побалуется и бросит, найдя себе новое занятие. Однако Хала была упорна и всегда находила возможность появиться в их тайном месте – небольшом закутке недостроенного коридора в задней части дворца. Она четко выполняла все указания, и Янира подивила крепость ее тела. Девушка давно и всерьез занималась, понял он и стал серьезен.

Спустя долгое время Хала поведала ему свою мечту – стать воином.

– Зачем тебе это?– удивился тогда Янир.– Ты принцесса, принадлежишь высшей касте королевства… зачем тебе спускаться вниз?

– Потому что я хочу быть живой, а не просто предметом декора во дворце будущего короля.

Выросший в нищете, Янир так и не понял, как можно добровольно отказываться от роскошной жизни.

А потом Хала сбежала из дворца. Утром одна из нянек, что пришла ее разбудить, обнаружила комнату пустой. Во дворце образовалась паника, была поднята вся стража, принцессу искали в каждом уголке замка. А потом нашли… в здании городской стражи, успешно сдавшей вступительный экзамен в касту воинов.

Принцесса, живущая в заключении дворца, не могла так просто оказаться физически способной сдать столь непростой экзамен, и тогда начали искать ее учителя. Следствие было недолгим. Очень быстро по слухам и случайным домыслам вышли на Янира. Он признался не сразу, сознавая, что наказание будет серьезным. Молчание не сыграло ему не руку, и молодого гнома обвинили еще и в домогательствах к принцессе.

Второе обвинение, надо признать, не было ложным. Хала и Янир действительно начали испытывать друг к другу романтические чувства. Они много разговаривали, рассказывали о своих таких непохожих друг на друга жизнях и иногда, что скрывать, целовались. Но об этом не знал никто, только молоденькая служанка Энна, которую Хала считала своей подругой и которой доверяла свои секреты.

Янира осудили. Его хотели казнить, однако Совет Обороны, давно державший талантливого юного воина в поле зрения, восстал против. Они предложили сослать Янира на Поверхность, чтобы тот и дальше продолжал приносить пользу Гномьему королевству.

Ну а Халу заперли в ее комнате на очень долгое время. Она не имела даже возможности попрощаться с Яниром перед его отправкой на Поверхность. У принцессы забрали все, оставив в комнате только ненавистный ткацкий станок. И золотоглазую служанку Энну, которая впоследствии помогла ей сбежать и сбежала сама.

Рамис проигнорировал все предложения Халы вызвать Янира во дворец. Он был готов послать гонца в Совет Мудрецов и ждать, когда почтенные мужи выберут самого достойного среди тех, кто знает языки Поверхности. При таких условиях следствие могло затянуться до завтрашнего дня, а состояние Его Величества не могло ждать столь долго. Однако Рамису было плевать. Пусть лучше король умрет, чем на территорию дворца ступит тот, кто опорочил королевскую семью.

А пока будущий король решил тщательнейшим образом расспросить саму Халу, которую продолжал подозревать в сговоре с человеком. Сопровождаемые колонной стражей, они поднялись обратно в гостиную третьего этажа, где буквально несколько часов назад Халу отчитывал отец. Стражи остались за дверью, выстроившись вдоль нее идеально ровной шеренгой. А Рамис, с высоко поднятой головой пройдя через всю комнату, занял кресло-трон во главе длинного обеденного стола.

– А не ты ли сам в сговоре с этим чужаком?– Хала не собиралась надолго откладывать неприятный разговор.– Смерть моего отца больше всего тебе на руку. Никто сейчас и не станет искать другого претендента на трон. Для всех ты – будущий правитель.

Рамис растянул губы в наглой, самодовольной улыбке и оправил светлую бороду, аккуратно разложив ее на своей груди.

– Я не знаю человеческого языка, дорогая моя Хала,– сказал он.– И никто из моих людей его не знает.

– Но чужак может знать наш язык, разве не так?– гномиха села напротив Рамиса, чтобы смотреть прямо ему в глаза.

– Может. Но ведь это глупо. Сама подумай, моя дорогая сестра, твой отец не видел никого другого в роли своего преемника, трон Гномьего королевства и так мой. Так зачем же мне бросать тень на свою безупречную репутацию этим глупым покушением, да и еще и в союзе с человеком?– последнее слово Рамис выплюнул с отвращением.

– Никто не знает, насколько далеко могли уйти твои амбиции.

Рамис усмехнулся и перевел разговор на другую тему.

– Отец успел сообщить тебе о нашем браке?

Головная боль стальным молоточком ударила в висок. Меньше всего Хале сейчас хотелось разговаривать на эту тему.

– Сообщил,– сдержанно кивнула она.– Но будет ли в этом смысл, если мой отец не очнется? Это, как я понимаю, только его каприз, а тебе я не нужна…

– Нужна,– перебил Рамис.– Еще как нужна. Это будет крайне выгодный союз, который навсегда закрепит меня на троне. Ведь ты родная дочь любимого всеми короля… по крайней мере, так считают.

Сердце Халы ухнуло вниз. Все ее сомнения, услышанные вскользь слухи и собственные домыслы… неужели это самодовольное нечто знает больше, чем она сама?

– Что тебе известно?– выпалила она, раскрыв свое волнение.

– Все,– Рамис выдержал долгую мучительную паузу, которую сопроводил самой отвратительной из всех своих улыбок.– Наш славный король не может иметь детей – это последствие боевой раны, которую он получил в самой своей юности. Тем не менее, на закате его лет родилась ты. А это значит, что покойная королева не была добродетельна. Собственно, именно поэтому она и стала покойной.

Вот оно! Вот то, чего не хватало Хале, чтобы собрать головоломку целиком. Она знала, что ее мать убили, подозревала, что это мог сделать отец, либо с его дозволения, но никогда не понимала почему. Все вокруг только и говорили о том, как король Хейн любил свою супругу, рассказывали истории о дарах, что он приносил ей и до, и после свадьбы. А тут неожиданные слухи о том, что он же ее и убил. Почему? А оказалось все так просто: супруга была неверной. Такого позора гордый король не смог стерпеть и избавился от возможных проблем самым простым способом.

– Ладно,– выдавила Хала с отчаянно бьющимся сердцем.– Я бастард. Ты об этом знаешь. Король – тоже. Зачем тогда организовывать нашу свадьбу? Вы не боялись, что в дальнейшем мое нечистое происхождение может выплыть наружу? Будет скандал, которой бросит большую тень на тебя, не распознавшего подделку под самым своим носом.

– Об этом можно не беспокоиться. Сейчас ни единая живая душа не знает о событиях давно минувших дней.

– Вы настоящие сволочи,– прошептала Хала.

Она жила не первый день и знала, что ради власти порой приходится идти на отвратительные поступки. В том числе и убивать множество людей, которые только своим существованием могут доставить тебе множество проблем. Но Хала и не думала, что придется столкнуться с таким лицом к лицу, да еще и в собственной семье.

– Что дальше?– спросила гномиха, поборов ураган в своей душе.– Продолжишь обвинять меня в сговоре с чужаком? Или хочешь поговорить о грядущих торжествах? Или может, обсудим сколько детей родим?

Рамис слез со своего трона и прошелся по комнате. Он напоминал Хале одну ящерицу небольшого размера с толстым хвостом, который она украшала ворованными из чужих гнезд перьями. Кажется, рудокопы называют эту ящерку подземным петухом.

– Нет нужды дальше вести эти пустые разговоры,– на ходу говорил он. – Я знаю, что ты не могла быть в сговоре с чужаком. Ты прилежно сидела на Ордской заставе, а затем в четыре дня доехала до Гырнура, где встретила свою подружку, беглую служанку, а теперь шарлатанку на городском рынке, а потом пошла в Совет Обороны, где случилась столь сладкая встреча старых знакомых. Ты увидела этого человека лишь в камере.

– Тогда зачем были эти голословные обвинения?

Рамис широко улыбнулся и качнул головой.

– Чтобы ты знала, что не имеешь здесь никакой власти, и я могу запросто посадить тебя за решетку.

Хала проглотила эти слова и продолжила спокойно сидеть на своем стуле. Она даже представить не могла, как сможет высидеть все то время, что осталось до прихода одного из Мудрецов.

Но тут в дверь постучали. А после короткого разрешения от Рамиса в комнату вошел Алвин. Его лицо было красным, злым с раздутыми ноздрями и выпученными глазами.

– Ваше Высочество,– смущенно грохотнул он.– Тут двое нарушителей пытались пробраться во дворец.

Хала отчего-то вдруг вся сжалась и опустила голову вниз. А Рамис почти прокричал:

– Кто такие?!

– Какая-то девка из касты Чтецов Рун и… Страж Поверхности.

– Чтооо?!– теперь лицо будущего короля тоже сделалось красным и злым.

Алвин, этот известный трус и лизоблюд, весь сжался и забормотал:

– Они пытались пройти через охрану дворцовой стены. Девка орала, что хочет уничтожить Гырнур и короля, что у нее внутри сообщник, а Страж Поверхности… доказывал, что поймал ее в городе.

«Как это на нее похоже»,– Хала захотела провалиться еще глубже под землю, но получилось только сползти пониже на стуле.

– Где они сейчас?!

– В-в к-караулке у стены.

– Ведите их в камеры,– распорядился Рамис, а когда Алвин быстро исчез за дверью, рассерженно обернулся к Хале:– Хотела, чтобы твой дружок поговорил с чужаком? Ты это увидишь!

Хала с достоинством встала и прошла следом за двоюродным братом обратно в камеры. Хождение туда-обратно начинало утомлять, да и время обеда давным-давно минуло. Она бы сейчас все отдала за миску горячей похлебки и пару чесночных булок.

В коридоре с темницами на первый взгляд ничего не изменилось. Все также ровно горели газовые фонари, а стражи ревностно и с достоинством несли свою службу. Только возмущенные крики Энны, слышные еще с лестницы, придавали живости этому мертвому месту.

– Эти двое предстанут перед судом за попытку проникновения во дворец,– бросил Рамис прежде, чем свернуть к камерам.– А этой горластой девке еще припомнят давние прегрешения.

Однако стоило ему увидеть разъяренную Энну, мечущуюся по своей камере, как он тут же замолчал и начал пожирать фигуру гномихи голодным взглядом. А смотреть было на что. Чтица Рун надела все самое лучшее: воздушное сиреневое платье из тончайшей газовой ткани, явно привезенной с Поверхности, облегало ее фигуру мягкими складками, множество браслетов с драгоценными камнями звенели на ее руках, в крошечные дырочки в мочках ушей были продеты серьги в виде больших колец. В прическу из множества косичек Энна на этот раз вплела золотые крошечные колечки. Она любила наряжаться и тратила на одежду и украшения почти весь свой доход с гадания.

Рядом, в той же камере, на койке сидел Янир с опущенной головой. Хале даже не надо было видеть его лица, чтобы понять, насколько гному стыдно за столь глупую попытку вторжения.

– На каком основании нас задержали?!– прокричала Энна, бросаясь к решетке.

– Энна…– Хала вышла из-за спины брата и покачала головой.– Вы пытались проникнуть во дворец…– она поймала сочувствующий взгляд Янира.

– И что?! О тебе не было вестей! Я о тебе беспокоилась и решила брать дворец штурмом.

– Штурмом?– тут уже Рамис расхохотался.– А в качестве армии у тебя были твои полуголые телеса?

– Хам!

Ситуация была до абсурдного глупой. Прервал ее Рамис одним приказом:

– Отведите Стража Поверхности к камере чужака!

– Здесь тот самый чужак?!– воскликнула Энна.

Однако на нее никто уже не обратил внимания. Двое стражников вошли в камеру, дождались, пока Янир встанет на ноги и провели его прочь. Хала, улучив момент, склонилась к решетке камеры и прошептала:

– Будь потише, пожалуйста. Я совсем разберусь.

Энна бросилась к решетке и тоже наклонилась. Таким образом лица подруг оказались совсем рядом друг с другом.

– Да что тут вообще случилось?!

– Какой-то человек напал на моего отца.

– Чтоо?

Вопрос Энны остался без ответа, так как Хала предпочла закончить разговор. Ее шаги прошуршали по коридору и остановились возле соседней камеры. Там все также стояли стражники, но уже не было Чтеца Рун в капюшоне, а его место занял Янир, в расслабленной позе разглядывающий скрытого в полутьме человека.

Хала остановилась рядом с Рамисом таким образом, чтобы видеть Янира, но не видеть человека. Отчего-то ей совершенно не хотелось вновь встретиться взглядом с этим существом.

– Поговори с ним,– велел будущий король.– Этот человек напал на Его Величество и мы хотим знать, почему.

Янир хмуро обернулся к нему.

– Человеческих племен на Поверхности очень много. И у каждого свой язык. Я могу не знать того, на котором говорит он. Я попробую, но не могу гарантировать результат.

– Работай,– Рамис лишь махнул рукой.

Янир бросил взгляд на Халу, слегка кивнул ей ободряюще и повернулся обратно к камере. Она обратила внимание на расстояние, что он сохранял между собой и решеткой. Ровно столько, чтобы длинная лапа человека не дотянулась до него.

Страж Поверхности обронил пару незнакомых звуков и замер в ожидании. Никакой реакции от пленника не последовало. Затем Янир почесал затылок и выдал уже более длинную трель. Из камеры послышалось шуршание – похоже, человек, подполз поближе. Тогда гном произнес еще более длинную и речь, и наконец получил ответ. Хала вздрогнула от звуков голоса человека – он был слишком тонким, слишком высоким. Таким среди гномов говорили только молодые женщины и безбородые дети.

Завязался разговор. Янир, похоже, задавал вопросы, краткие и четкие. В ответ же слышались длинные взволнованные трели, прерываемые иногда вздохами и резкими звуками.

– Какой отвратительный язык у людей,– в этот раз Хала не могла не согласиться с Рамисом.– Уши режет, как работа тупым ножом по стеклу.

Янир обернулся к ним и, сверкнув светлыми глазами из-под рыжих бровей, промолвил:

– Он не совершал покушения на Его Величество.

Глава 4. Четверо

Некоторое время все участники сцены – Янир, Рамис, Хала и безымянные стражники – переглядывались между собой удивленными донельзя взглядами. А человеческий маг, широко распахнув светлые глаза, разглядывал их честным взглядом младенца и даже что-то добавил негромко.

Из дальней камеры послышался голос Энны:

– Вы не тех закрыли, товарищи! И меня, и его!

Этот голос, звонкий и наглый, привел Рамиса в чувства.

– Заткните девку!– велел он стражникам, а затем обернулся к Яниру:– Что же этот человек тогда делал в комнате короля?!

Рыжебородый гном пожал плечами и снова зачирикал на незнакомом человеческом языке. Хала внимательно следила за выражением лица чужака. Его мимика была до пугающего выразительной, а светлые глаза будто отображали саму душу. Человек то мотал головой, то изображал полное непонимание, то улыбался, будто что-то вспоминания.

А вот лицо Янира выказывало совершенно другие эмоции. По мере разговора он все больше мрачнел, пока его рыжие брови окончательно не встретились над переносицей. Он что-то резко бросил пленнику и отошел в сторону. Человек проводил его обиженным взглядом, а затем и вовсе скрылся в темноте камеры.

– У этого человека не было намерения убивать Его Величество,– промолвил Страж Поверхности.– Он хотел узнать о Далаге. Его интересовали карты, тайные пути, истории старого города… все, что могло пригодиться ему в пути.

– Он собирался в Далагу?– выдохнула Хала.– Зачем?

– Он постоянно уходил от ответа на этот вопрос,– Янир пожал плечами.– Однако он сказал, что сейчас многие попытаются туда пробраться.

«Что же творится в этом городе?– ошарашено подумала Хала.– Почему все готовы брать его штурмом, несмотря на полчища нечисти и Жруна, осевшего там?»

– Кто его отправил?– спросил Рамис.

– Никто. Говорит, что он свободный маг. Ученый.

– Хорошо, он решил, что все ему необходимое может быть у короля, но если он хотел получить сведения от отца, то почему не пришел на аудиенцию? Почему прокрался тайно через весь город? – произнесла Хала, а затем, встретив долгий, выразительный взгляд Янира, ответила сама себе:– А, ну да, это заняло бы полгода…

Однако сама мысль о том, что кто-то способен незамеченным прокрасться в самое сердце Гномьего королевства, неимоверно пугала.

Рамис разглядывал чужака долго. Хала видела, что в голове он задает себе множество вопросов, но молчит, понимая, что ответов здесь нет. И решение может быть только одно – отправляться в Далагу и искать ответы там. Но путь этот сулит множество препятствий и даже смерть.

– Вы двое,– будущий король посмотрел на Халу и Янира,– можете идти. Позднее я, возможно, вызову Стража Поверхности, чтобы еще раз пообщаться с пленником. А моей дорогой сестре лучше вернуться на свою заставу. Тебе будут приходить письма о состоянии твоего отца.

И, развернувшись, он зашагал прочь.

– Эй!– раздался гневный окрик Энны, когда Рамис поравнялся с ее камерой.– А я?!

– А ты останешься здесь. Тебя будут судить за нарушение общественного порядка и попытку прорваться во дворец.

Энна издала странный звук и начала долбить по решетке.

Хала разгневанно подалась вперед, однако Янир ее остановил.

– Пойдем,– проговорил он.– Мы еще вернемся сюда.

Она не собиралась оставлять подругу просто так. Ведь Энна же пришла сюда только ради Халы.

– Эй, подруга,– послышался голос Чтицы Рун.– Подойди сюда.

Рамис все еще стоял у камеры Энны и молча разглядывал ее сквозь решетку. Хала сделала несколько шагов вперед и встала прямо перед ним.

Энна прижалась к самой решетке и проговорила, глядя прямо в глаза будущему королю:

– Хала, забери свой чертов меч из моего дома, вернись сюда и надери этому самодовольному придурку задницу!

Где-то сзади прыснул Янир. Стражники стыдливо опустили глаза в пол, а лицо самого Рамиса заледенело.

– Завтра утром тебя переведут в отделение городской стражи,– проговорил он и скрылся из помещения.

– Зря ты так,– проговорила Хала.– Он очень злопамятный.

– Я знаю,– Энна фыркнула.– Но я не могла не отомстить ему за те унижения, что он когда-то наносил простым служанкам, вроде меня.

– Он отомстит за такое.

– Да и пускай.

– Энна…

– Хала, иди домой. Ничего страшного не случится,– подруга просунула руку сквозь решетку и сжала ее домой.– Возвращайся утром. Эй, Янир, уведи ее и хорошенько накорми у Кира!

Рыжий гном кивнул и мягко увлек Халу прочь. С тяжелым сердцем покидала она подругу, ибо не знала, чего ей бояться больше: заточения Энны в тюрьме или же ее хитрой, коварной улыбки и той легкостью, с которой она оставалась в камере.

Площадь перед дворцовой стеной оставалась все такой же забитой гномами. Теперь здесь были не только те, кто безуспешно ждал аудиенции у короля несколько часов, но и просто любопытные, желающие знать, что же случилось во дворце. Выходящих из ворот Халу и Янира они встретили заинтересованными, пытливыми взорами, которые тут же загорелись. Уже к следующему утру Гырнур будет полниться слухами о возвращении принцессы Халы и Стража Поверхности, многие вспомнят ту давнюю историю…

Хала склонила голову и стремительно пересекла площадь, а затем скрылась в темном переулке. Янир следовал за ней, в точности повторяя каждое движение.

В «Горшке серебра» в этот час было многолюдно. Гноми пили в три горла, ели от души и хохотали в полный голос – в этом вся их суть, все естество, что любит наслаждаться жизнью и делает это сполна. Ведь когда живешь в Подземелье, полном опасностей, работаешь всю свою жизнь в поту и крови и не видишь солнца, будешь ценить каждую мелкую радость жизни.

Хала и Янир пытались быть незаметными. Они вошли в дверь, лишь слегка приоткрыв ее, прошмыгнули за самый дальний, никем не занятый столик, и сели спиной к основному залу.

– Представь, как горячо будет, если нас кто-нибудь узнает здесь,– прошептал Янир.

– Мне кажется, сейчас в городе есть более интересная тема для обсуждения,– Хала внимательно разглядывала гномов в зале, опасаясь увидеть каких-нибудь знакомых.– Все уже знают, что это был человек.

И в самом деле, помещение таверны бурлило сплетнями, опасными вздохами и аханьями. Никто из этих гномов никогда не видел человека с Поверхности вживую, а лишь читал о них жуткие предания. О нечистых делах на границах Королевства мигом позабыли, когда появилась другая, более интересная тема для обсуждений.

К столу подошла одна из дочерей Кира, хозяина заведения, и с усталой улыбкой поинтересовалась, чего гости желают. При этом она задержала долгий взгляд на Хале, которую вспомнила с прошлой ночи.

– Нам бы поплотнее поужинать, Бри,– улыбнулась гномиха.– И не говори никому, что я здесь, даже отцу. Пожалуйста.

Бри была не из болтливых, кивнула и быстро покинула их стол.

– Как мы будем вытаскивать Энну из дворца?– спросила Хала, нервно теребя край своего рукава.– Рамис может натравить на нее суд за помощь мне в те времена… И за то, что вы сделали сегодня.

Янир скрестил руки на груди и откинулся на спинку добротного деревянного стула. Дерево могло попасть в Гырнур только с Поверхности, а значит, стоил этот стул немалых денег. Заведение Кира пользовалось популярностью в городе и он мог позволить себе подобное.

– Можно попробовать натравить на них Чтецов Рун. Они маленькая каста и за каждого из своих будут стоять горой.

– Только не за Энну,– Хала покачала головой.– Ее не особо любят в касте. Ты же сам знаешь какая она. Вместо того, чтобы по заветам касты, сидеть в тиши и постигать тайны Рун и пытаться передать потомкам свой дар, она тратит его на гадания на рынке. Ее бы давно выгнали из касты, если бы не ее сила, что помогает им в общих обрядах. Их старейшины говорили ей, что Энна «слышит голос камней», правда она не поняла, что они имели в виду.

– Так они не могут поэтому ей помочь?

– Нет. Одно дело терпеть ее в касте ради ее силы, а другое дело – подставлять всех Чтецов Рун из-за очередных глупостей взбалмошной гномихи.

Вскоре Бри принесла обильный ужин, и двое гномов на время прервались, активно стукая ложками по своим мискам.

– Тогда можем попробовать все-таки договориться с твоим кузеном,– промолвил Янир, отвалившись от своей тарелки.

Хала усмехнулась. Даже слышать о подобном было смешно.

– Ты же понимаешь, что он точит зуб на нас двоих очень давно. Так что это гиблое дело изначально. Я предлагаю пока что забыть об этих делах, а завтра утром отправимся во дворец. Может быть, на месте что-нибудь придумаем.

Вечер закончился быстро. Они доели свой ужин, выпили еще по кружке светлого пива и отправились в квартиру Энны, пряча лица в темных переулках, будто преступники. Больше ни о чем важном не разговаривали, лишь изредка перебрасывались глупыми, пустыми фразами. Хале на самом деле очень хотелось расспросить Янира о многом, узнать как он жил все эти годы, но голова ее была забита совершенно иными мыслями.

Ночь не принесла успокоения. Лежа в кровати своей подруги, Хала ворочалась с боку на бок и пыталась призвать сон. Янир, расположившийся на полу вдалеке от кровати время от времени тяжко вздыхал, также не в силах заснуть.

Утром встали рано, выпили по стакану воды и засобирались во дворец. Однако сразу же за дверью их перехватили посланники из дворца.

– Его Высочество Рамис, сын Рейна, вызывает во дворец Халу, дочь Хейна, и Стража Поверхности.

Ее снова покоробило отношение стражников к ее брату. Будто он и в самом деле уже король. «Не к добру это»,– сердце ее тяжко ныло в груди.

Будущий король ждал их в одном из малых приемных залов. Он не стеснялся, и занял место на высоком кресле в самом центре зала – то всегда было место короля Хейна. Рамис был причесан, со вкусом одет в шерстяной наряд, а на пальцах его рук сияли печатки и перстни из самых лучших материалов.

Публика, собравшаяся в зале, немало удивила Халу. Стражи Гырнура, Туннелей и городов, главы еще нескольких Советов, приближенные советники ее отца, представители высокой знати, а так же тайный канцлер – гном, которого мало кто видел, но все слышали слухи о нем. Говорили, что он выполняет огромное количество работы, на которой держится Гномье Королевство. А еще ходят слухи, что это женщина – любовница короля Хейна. Однако определить пол этой закутанной в темно-коричневый плащ фигуры с надвинутым по самый нос капюшоном было невозможно.

Сразу после появления Халы и Янира дверь зала вновь открылась, и вошла Энна в сопровождении одного стражника. Выглядела она спокойной и даже довольной, а увидев подругу, улыбнулась, и встала с ней рядом.

– Как ты?– тихонько спросила Хала.

– Все отлично,– губы Энны раздвинулись еще шире, и она стрельнула глазами в сторону Рамиса.– Твой кузен весьма неплох.

Когда до нее дошел смысл сказанных слов, Хала покраснела от головы до ног и захотела провалиться сквозь камень к самому сердцу планеты.

– Мы о тебе беспокоились, а ты…!

– Эй,– Янир схватил ее за плечо.– Тише.

– Да как тут быть тише!– злым шепотом выпалила Хала.– Я столько мыслей передумала за эту ночь, решала, где искать помощи, кого подкупить, а она… спала с ним!– она ткнула пальцем в сидящего на троне Рамиса, сейчас больше похожего на довольную, налопавшуюся забродивших фруктов летучую мышь.

Стражники бросили на них предупреждающие взгляды. Тайный канцлер приблизился сзади к Рамису и что-то прошептал ему на ухо. Хала успела заметить заплетенную в тонкую косицу золотисто-каштановую прядь, выпавшую из капюшона.

– Да ладно тебе,– Энна легкомысленно пожала плечами.– Зато теперь я свободна и, кажется, подкинула твоему брату какую-то идею, раз он собрал столько народу.

– Молись, чтобы это собрание не было к худу,– прошипела Хала.

Тайный канцлер отошел от трона Рамиса, и он поднялся на ноги. Оглядел собравшееся высокое общество, оправил украшения на своей бороде и звучным голосом возвестил:

– Начнем наше собрание! Господа, у меня есть для вас важное объявление.

Хала не сводила глаз с тайного канцлера. Даже она, принцесса, ничего не знала об этом персонаже, но, как и все, испытывала огромный интерес. Что это за гном, какую работу выполняет, и откуда он появился?

– Все вы знаете, что на наших землях нынче неспокойно. Люди и эльфы стремятся попасть в наш дом. Драконы, что не показывались сотни лет, покинули свои гнездовья на самых вершинах гор. Нечисть и странные шорохи пугают жителей отдаленных поселений. Гномы бегут. А отчего?– Рамис мог бы стать талантливым актером. К каждому предложению он находил нужное выражение лица.– Далага очнулась. Именно она является центром зла,– сейчас скривил губы и посмотрел прищуренным, грозным взглядом вдаль.– Что-то тянет всех в этот проклятый город.

– Может, это золото?– подал голос кто-то из знати.– Может, они все хотят забрать золото наших старых королей?

О золоте старых королей ходили легенды. Ни для кого не секрет, что Далага когда-то была жемчужиной Гномьего королевства. Все самые лучшие кузни, самые умелые мастера и самые прекрасные материалы – все находилось в древней столице. И немногое удалось спасти, когда из глубин Великого Разлома появился Жрун, а после немало нашлось смельчаков даже среди гномов, что решились рискнуть головой ради сокровищ, однако ни один не вернулся домой.

– Золото лежит в Далаге много лет, и никто не проявлял к нему столько интереса, как сейчас,– покачал головой Рамис.

Этот разговор в точности повторял недавнюю беседу Халы и Янира.

Зал стих. Больше ни у кого не было даже предположений, чем могло привлекать к себе столь жуткое место.

В это же время Рамис сделал знак рукой страже, стоящей у небольшой боковой двери. Двое стражников скрылись за дверью и через минуту втолкнули в зал человека, который едва прошел через дверной проем.

Гномы ахнули, тайный канцлер склонил голову и отступил на шаг назад в тень. А человек смотрел на всех вокруг широко распахнутыми светлыми глазами и улыбался. Как ребенок. Или как сумасшедший.

– Это и есть человек?– горячо зашептала Энна на ухо Хале.– По книгам они казались мне другими.

– Какими?– раздраженно отозвалась воительница.

– Более грозными, воинственными. Люди же всегда там, на Поверхности, ведут борьбу за свое существование. А ты посмотри на этого. Совершенный ребенок, тюфяк. Ни за что не поверю, что он….

– Вот он!– возопил Рамис.– Это тот чужак, что совершил покушение на нашего любимого короля, что внаглую пробрался в наш город. В его намерениях тоже лежит путь в проклятую Далагу.

Лица гномов из Совета Обороны стали суровыми. Особенно Страж Гырнура, в чьих обязанностях было оберегать город от таких чужаков, посерьезнел и вперил в человека долгий, злой взгляд.

– Его надо судить,– молвил Страж Гырнура.– Он заслуживает высшей меры наказания.

– Его нужно пытать,– прогрохотал Страж Туннелей, очень крупный и очень грозный гном с огромными кулаками.– Пускай расскажет нам, что забыл в Далаге.

– Давайте просто изгоним его из нашего Подземелья,– проскрежетал глава Главного Банка.– Не нужен он нам, так пускай идет прочь. Мы не хотим лишних проблем.

Рамис взирал на зал, как пастор на свою паству. У Халы сжималось сердце, когда она представляла, как он будет управлять королевством после ее отца. Неминуемо возрастет количество межкастовых стычек. Этот гном слишком любит сталкивать лбами окружающих.

– У меня есть другая идея!– прогрохотал будущий король, когда шум в зале возрос до предела.– Если этот чужак так хотел попасть в Далагу с нашей помощью, он туда попадет!

Множество удивленных взглядов обратились к нему. Даже человек взирал на Рамиса с благосклонной улыбкой, как ребенок смотрит на самую любимую из своих игрушек.

– Ваше Высочество,– раздался низкий бас Стража Тунелей.– Как вы себе это представляете?

Хала внезапно осознала, что тайный канцлер покинул зал. Она не успела заметить, в какую из дверей он просочился.

– Я отправлю с ним отряд наших людей!– сказал Рамис.– Взгляните на этих троих, что стоят у главных дверей. Они и будут нашими посланцами в Далагу. А также сопровождающими этого чужака.

– Что? Мы?! – шепотом воскликула Энна, ни капли не оробевшая под острыми взглядами представителей высшего общества королевства.

«Я так и знала, что он устроит какую-то подлость»– Хала зло посмотрела на своего кузена. А Янир обратился к нему:

– Ваше Высочество! Извольте объяснить, почему мы?!

Рамис перестал улыбаться, на миг в его глазах блеснула злоба.

– Вы, уважаемый Страж Поверхности, больше всех настаивали на том, что в Далаге творится неладное и что туда нужно отправить разведывательный отряд. Вот вы и займетесь столь важным делом лично, ибо именно вам я доверяю руководить этим отрядом. О своем посте на Поверхности не беспокойтесь, я отправлю туда побольше воинов, и наша внешняя граница выстоит.

Затем он перевел взгляд на Энну. Та попыталась улыбнуться, но было видно, насколько дерзкая гномиха обескуражена.

– Что же касается этой… дамы из касты Чтецов Рун, то она отправляется в Далагу в наказание за свои преступления. Когда-то она была служанкой этого дворца и помогла сбежать принцессе из стен отчего дома, а также самовольно покинула его сама. Это серьезное нарушение правил. Кроме того, не далее чем вчера она ворвавалась во дворец, утверждая, что этот человек – ее сообщник. Что же, пускай тогда вместе и идут в поход,– затем он едва уловимо подмигнул ей и потише добавил:– И спасибо за настойчивый совет отправить чужака туда, куда он хочет.

Хала еще сильнее возжелала убить свою подругу.

– Ну и наконец Ее Высочество Хала. Многие из вас посчитают неразумным, что я отправляю королевскую дочь и свою будущую жену в столь опасную миссию. Но у кого, как не у принцессы Гномьего королевства, должно больше всех болеть сердце за свою родину?– и Рамис улыбнулся.

Ситуация складывалась крайне дурная. Будущий король все продумал и знал, что сказать, чтобы и другие поверили в правильность его выбора. Высокие мужи с высоких постов одобрительно закивали головами, а Совет Обороны зашептался между собой.

– Ваше Высочество,– воскликнул затем Страж городов, известный лизоблюд.– Мы считаем, что вы сделали прекрасный выбор. Страж Поверхности всегда был самым храбрым из нас и знает человеческие языки, а принцесса Хала – великолепный воин…

– Кроме того, участие Чтеца Рун может быть полезным,– добавил Страж Гырнура.– Кто знает, на опасных перекрестках она сможет сделать отряду расклад на судьбу…

Зал прыснул со смеху. Рамис смеялся в полный голос, запрокинув голову назад и даже похлопал в ладоши.

– Благодарю всех за такое собрание. Наши отважные посланники отправятся в путь незамедлительно. И да принесут они нам хорошие вести!

После собрания Хала не видела больше Рамиса, чтобы лично высказать ему все, что думает. Стражники проводили их троих в одну из комнат, что располагались в передней части дворца на первом этаже и имели отдельный выход во двор для тренировок. Там их встретил Алвин. Вид его был печальный и не такой напомаженный как обычно – видно, он уже успел получить свое наказание за серьезную ошибку на службе, что привела к покушению на короля.

– Я хочу увидеть отца перед тем, как уйду,– обратилась к нему Хала.

– Запрещено. Его Высочество велел вам сразу же отправляться в путь, как только закончится собрание. Вам нельзя никуда заходить.

– Даже домой?!– воскликнула Энна.– А если мне нужны какие-то вещи оттуда?

– Все необходимое в дороге мы вам выдадим здесь, и все будет отменного качества. Кольчуги, доспехи, мечи и кинжалы из самих сокровищниц короля.

– Все, лишь бы мы не сбежали до поры, до времени,– пробормотал Янир. Сейчас он был самым спокойным из всей компании. Видимо, для него после ссылки на Поверхность уже ничего хуже быть не могло,

– Мне нужны мои руны! И минералы! И песочные часы!

Алвин прикрыл глаза на миг, а затем подозвал одного из стражников, что стояли по бокам от входной двери в помещение.

– Он проводит вас до дома, а затем приведет к месту сбора у северных ворот Гырнура.

Энна кивнула, донельзя довольная собой, и вышла следом за молодым стражником.

– А что с человеком?– спросила Хала.– Его приведут отдельно к воротам?

– Да. Идемте же, у нас мало времени.

И спустя два часа все они встретились у Северных ворот. Эти ворота пользовались дурной славой, ибо открывали путь на Древний тракт, что вел к Великому Разлому. Когда-то большая часть пути из Гырнура в Далагу представляла собой искусно отделанную широкую галерею, от которой вбок разбегалось множество мелких коридоров, ведущих в более мелкие гномьи поселения или же на каменоломни. Однако спустя множество лет галерея без должного ухода частично обрушилась, а стены потеряли свой первоначальный вид. Сохранились лишь старые карты этого тракта, ныне же никто карт не рисовал, ибо мало было тех, кто отваживался ступить на эту дорогу, каждый миллиметр которой сопровождался тьмой и опасностью.

По вполне понятным причинам Северные ворота были самыми охраняемыми в городе. Трехслойные створки из самой прочной стали были отделаны с обеих сторон дополнительным слоем тонкого гранита. С внешней стороны на воротах красовалось еще и множество острейших шипов с навершиями из алмаза – ни один из королей никогда не жалел средств на охрану от различной нечисти.

Хала и Янир пришли к воротам в сопровождении одного только Алвина. Их спины пригибались к земле от тяжелых мешков с провизией и другими необходимыми вещами. Кроме того, им пришлось разделить поклажу, предназначавшуюся для Энны.

Но обмундирование им выдали действительно самое лучшее. Доспехи из лучших металлов, тончайшие кольчуги, мечи, кинжалы и щиты, вышедшие из-под молотов самых лучших мастеров. Янир взял еще арбалет, сказав, что на Поверхности подобное оружие не раз спасало жизнь ему и его товарищам. Хала же дополнительно выбрала небольшой топор.

Энна пришла первой и было видно, что она тоже подготовилась. Подруга сменила легкомысленное платье простой шерстяной рубашкой и плотными брюками, сверху надела теплый плащ. На ее поясе висел длинный кинжал с драгоценной ручкой, а на плече была небольшая сумка из жесткой кожи.

– Тебе будет нужна кольчуга и еще один кинжал. Это как минимум,– сказала Хала, остановившись рядом с ней.– Лучше, конечно, надеть легкий доспех. Твоей физической формы должно хватить, чтобы выдержать его.

– Давай ограничимся пока что кольчугой,– слабо улыбнулась Энна.

– Тогда доспех потащишь вместе с другой поклажей,– Хала бросила к ее ногам два мешка, пожала плечами и отошла в сторону.

– Ты обиделась на меня?

– Нет.

Вскоре привели чужака. Вели его трое стражников. Один шагал впереди, серьезный, сосредоточенный . В середине шагал человек со связанными сзади руками. А позади него шли еще двое гномов, что толкали чужака перед собой. Все время пути человек не переставал озираться по сторонам с восторженной детской улыбкой.

– Он ваш,– промолвил Алвин, когда чужак и его сопровождающие остановились немного в стороне.– Мы уложили для него мешок, но, возможно, он не захочет его нести,– гном задрал кверху кустистые брови и пробормотал как бы невзначай:– Захочет ли он что-то вообще делать, не знаю.

Янир метнул на него неодобрительный взгляд и обратился к чужаку на загадочной трели человеческой речи. Чужак с готовностью ему ответил, будто только и ждал, что к нему обратятся. Страж Поверхности подошел к нему и разрезал путы на руках человека. Он с готовностью поднял с земли большой дорожный мешок, который двое гномов-стражников уложили к его ногам, покрутил в руках, с интересом рассматривая, а затем водрузил себе на плечи. Огромный вещмешок на большом человеке смотрелся как маленькая детская сумочка.

Янир одобрительно закивал и застрекотал по-человечески.

– Ну и ну,– присвистнула Энна, уже успевшая с кряхтением надеть один вещмешок, а второй взять в руки, неловко покачиваясь.

– Алвин, мы готовы,– сказала Хала.

Глава дворцовой стражи кивнул и сделал широкий жест кому-то на воротах. Каждые городские ворота над своими створками имели небольшую надстройку, в которой прятались стражники и дозорные. Они сновали по узкому коридору над самыми воротами и их практически невозможно было увидеть.

Несколько пар ног забегали внутри ворот, несколько голосов перекликнулись, и огромные ворота начали со скрипом открываться. Отвратительно скрипели заржавленные шестерни и петли механизма. Хала не могла припомнить момента, когда кто-то последний раз покидал Гырнур через Северные врата. Они первые за много лет.

– Я пойду первым,– распорядился Янир, которому руководящая должность давно вошла в привычку.– Миглард пойдет за мной. А вы, Энна и Хала, пойдете за ним следом рядом друг с другом. В случае неприятностей Энна должна быстро переместиться поближе к человеку, а мы с Халой встанем в оборону с двух сторон.

– Так точно,– ответствовала Хала, заметившая одобрительный кивок Алвина, который явно оценил стратегию.

– Этого человека зовут Миглард?– переспросила Энна.

– Да. Вставай в строй.

– А нас ты ему представил?

– Еще будет время, Энна. Нам сейчас нужно выйти из города, чтобы за нами закрыли врата.

– Так туннели же пустые, чего бояться?.

И словно в ответ на эти слова из черной галереи за воротами раздался низкий протяжный вой, а затем едва слышимое чавканье.

– Быстро в строй, Энна!

Нехотя она встала рядом с Халой, не сводя заинтересованных глаз с человека. Янир повторил человеку свой план, тот кивнул и сразу же занял свое место. Затем командир отряда еще раз внимательно оглядел всех и направился прочь из Гырнура.

Глава 5. Память

Северные врата захлопнулись, наполнив черный непроглядный туннель грохотом и звоном металла. Хала едва сдержалась, чтобы не закрыть уши руками. Эти звуки вдруг напомнили ей звук захлопывающегося саркофага в семейной усыпальнице глубоко под королевским дворцом в Гырнуре.

Впереди лежала тьма.

Глаза гномов хорошо приспособлены к темноте. Даже в абсолютной черноте подземных туннелей они могут различать очертания предметов и прокладывать себе дорогу вперед – их предки годами жили, не зная света и огня. Слух в темноте обостряетсяся, становится настолько чутким, что может различить перестук капель где-нибудь в отдаленных туннелях. Бывает даже, что путники и вовсе не используют никаких ламп и факелов, когда передвигаются по безопасным дорогам от поселения к поселению.

Но только не сейчас. Ведь друзья ступили на Древний тракт – самый опасный путь во всем Подземелье.

– У каждого из нас в мешке по газовому фонарю, а также заготовки для факелов,– совсем тихо проговорил Янир, но даже так голос его прозвучал подобно раскатам грома.– Берегите их. Сейчас я зажгу свою лампу. Когда станет опаснее, Хала вытащит свою.

Отряд ненадолго остановился, пока он зажигал свой газовый фонарь каким-то загадочным приспособлением, которого раньше Хала никогда не видела. Он напоминал два скрепленных между собой камня и цепочку. Если дернуть за нее, то два камня ударялись друг об друга и высекали искру.

– Что это у тебя?– спросила Энна.– Никогда такого не видела.

– Это человеческое изобретение. Называется зажигалка. В переводе с одного из языков означает что-то вроде: «дарующая огонь». Очень удобная вещь,– эти слова были произнесены под звук зажженного газового огня, который давал чуть синеватый свет.

–Почему у нас никто до этого не додумался?

– Люди, похоже, любят облегчать себе жизнь,– сказала Хала.– Чего не скажешь о гномах. У нас предпочтут улучшить старое, но не создать новое.

Янир спрятал «зажигалку» в свой мешок, надел его обратно на плечи и выпрямился. Затем обернулся к человеку, что подслеповато щурился, озираясь по сторонам. Блеск синего огня терялся в глубоких складках его фиолетово-черной мантии, а, задрав голову, Хала разглядела, что светлые глаза чужака слезятся.

– Ему будет тяжело в пути,– заметила она.– Похоже, он в темноте ничего не видит.

Янир заговорил с человеком на его языке. Тот слегка улыбнулся, встряхнул ладонью и замотал головой, пытаясь сморгнуть слезы.

–Миглард говорит, что успел привыкнуть к темноте, пока… добирался до Гырнура.

– Так ты представишь нас ему?– Энна уперла руки в бока.– Лучше это сделать раньше, чем мы попадем в лапы Черных Личей или прочей гадости. А то случись что, а он даже не будет знать кого звать на помощь.

– Она права,– неожиданно согласилась с ней Хала.– Лучшего момента, чем сейчас, не придумаешь.

Янир вздохнул, что-то сказал человеку и указал сначала на принцессу:

– Хала. Енгыр оф Цыкарик зрир.

Миглард глубоко и почтительно поклонился.

– Я сказал, что ты воительница Гномьего королевства,– промолвил Янир.– Он не знает, что ты дочь Его Величества.

Хала благодарно кивнула. Ей казалось, что если человек будет знать, что перед ним дочь гнома, в покушении на которого его обвиняют, это осложнит их дальнейшее сотрудничество.

Затем Янир указал на Чтицу Рун.

– Энна. Канмир… Йа со.

Чужак воодушевился. На его лице нарисовался необыкновенный восторг, он наклонился к Энне и что-то громко защебетал. Гномиха испуганно отскочила от него, а Хала взялась за перевязь своего меча.

– Что ты ему сказал?!– взвизгнула Энна.

– Что ты маг.

– Но я не маг!

– У людей нет Чтецов Рун. Только маги. Поэтому я обозначил тебя так, чтобы было понятно.

– И… и что он мне сказал?– Энна опасливо покосилась на сконфузившегося человека, который отвернулся и теперь разглядывал что-то в стороне.

– Удивился, ведь у них считается, что гномы не чувствуют… что-то… «незримое»?– Янир одной рукой почесал свою бороду в явном замешательстве.– Да, он сказал что-то вроде «незримое», «невидимое».

Глаза Энны блеснули. А Хала убрала руку от своего пояса.

– Давайте пойдем вперед. И нам надо быть тише. Мне кажется, нас слышали не только все окрестные твари, но и весь Гырнур, что остался за толстыми воротами.

Они снова встали в порядке, обозначенном ранее Яниром, и двинулись дальше. Продвигались медленно, осторожно, однако шаги огромных ног Мигларда все равно разносились на всю округу.

Когда-то Древний тракт был вымощен большими блоками из розовато-белого мрамора. Это делало дорогу идеально ровной и помпезной. Со временем блоки вспучились, поднялись один над другим и теперь тракт походил на ледовую дорогу со множеством непредсказуемых препятствий на пути. Боковые стены туннеля были укреплены высокими резными колоннами из того же мрамора, но сейчас многие обвалились, а толстые каменные балки, которые они когда-то подпирали, теперь опасно прогибались вместе со всем каменным сводом, грозясь сверзнуться вниз, прямо на головы путников.

Большинство колонн были копиями друг друга, однако некоторые изображали различных зверей Подземелья – от тех, кто помогал в повседневной жизни, до опасных врагов. Своих родичей гномы никогда не вытесывали из камня. Это считалось неприличным, говорило о том, скульптор намекал, будто тот, с кого сделали изваяние, недостаточно крепок и недостаточно подобен камню.

– Сколько вообще лет уже прошло с Падения Далаги?– совсем тихо спросила Энна.

Хала не ответила, разглядывая дорогу вокруг себя.

– Двести тридцать один год,– прошептал Янир из начала процесси.– Скоро совсем уже не останется гномов, что помнят те времена.

– Так единицы и выжили,– Чтица Рун вздохнула.– Мои дед с бабкой жили в Далаге. У них была большая семья – семь детей, представляешь? И хоть они и были из касты обработчиков камня, но все же умудрялись прокормить такую ораву. А в итоге, когда из Великого Разлома вышел Жрун… спаслась только бабка с моим отцом в животе.

Хала не раз слышала эту историю. Когда Великий Разлом изрыгнул в Далагу полчища нечисти, и когда древняя столица была охвачена кровью и смертью, бабка Энны была в гостях у сестры, что жила на окраине города вдали от основного места событий. Сестры веселились, болтали и от души выпивали, ведь бабка тогда еще даже не подозревала о своей беременности. Когда в город пришел Жрун, гномихи были так пьяны, что едва могли шевелить языками. Однако каким-то чудом заподозрили неладное, выползли на улицу и услышали истошные вопли из центральной части города. А затем на крошечной улочке показался перепуганный до смерти гном, перепачканный кровью и кричащий: «Нечисть! Нечисть! Спасайтесь!».

Бабка Энны хотела броситься домой, забрать детей, мужа, однако сестра поволокла ее прочь, говоря, что собственная шкура дороже. Так они в числе первых оказались в туннелях за городом, где укрылись и стали ждать вестей. Но нечисть быстро добралась и туда. Сестра погибла, а бабка Энны бежала до тех пор пока не добралась до врат Гырнура. Ее пропустили вовнутрь, однако когда выяснили, из какой она касты, и что ее муж остался в Далаге и погиб, отправили жить в темные сырые пещеры на окраинах города, где всегда селились самые нищие гномы из самых низших каст. Бабка Энны спасла две жизни, но упала в жизнь еще более убогую, чем была прежняя.

– Кстати,– спустя какое-то время заговорила вновь Энна.– После Падения Далаги кастовая система стала не такой жесткой. А при короле Хейне, и вовсе стали важны только деньги, а не происхождение.

– Это не его вина. Все началось при его отце, короле Хайле,– отозвался спереди Янир.– Предыдущий король погиб, а Хайлу нужно было восстанавливать общество, отстраивать новую столицу, укреплять общество и защищать границы. Там уже не до кастовых предрассудков было. Ведь именно при нем стало возможным вступить в касту воинов, в которых была очень большая потребность.

Все гномы делятся на касты и раньше то, в какой касте ты родился, предопределяло всю твою будущую жизнь. Сменить касту было невозможно, и даже межкастовые браки строго воспрещались. От низшей к высшей касты Гномьего королевства выглядят так: рудокопы, обработчики камня, оружейники и другие ремесленники, торговцы, воины, дворяне и члены королевской семьи. Каста Чтецов Рун стояла особняком. Одно время их хотели приравнять к низшим кастам, однако дворяне питали слишком большую слабость к этим предсказателям, которых порой даже селили в своих домах.

При деде Халы, короле Хайле, сразу после Падения Далаги, в касту воинов принимали всех желающих. Королевству тогда нужно было много мощных спин и рук для укрепления позиций. В то время много всякого сброда стеклось в эту касту и воинское искусство пришло в упадок. Однако потребность в воинах все еще оставалась, и тогда ввели специальный вступительный экзамен. Справиться ним могли только самые крепкие и выносливые, а также дисциплинированные.

А когда на трон взошел король Хейн большую роль начали играть деньги. Гномы поняли, что купить и продать можно все. И таким образом, гном мог происходить из рудокопов, однако сколотить небольшое состояние на аферах с добываемыми им рудами, стать затем торговцем и купаться в золоте, несмотря на врожденную принадлежность к самой низшей касте. Или, например, девушка из касты обработчиков камня могла выйти замуж за воина, схоронить его через несколько лет, покрутиться в касте воинов какое-то время, приблизиться ко дворцу, а затем и вовсе с новым браком войти в касту дворян. Система социальных лифтов работала и развивалась, нужно было только проявить себя и свои способности.

– Кто знает, может, при королеве Хале касты совсем сгинут,– Энна хихикнула, стрельнув глазами на подругу.

Она ответила ей долгим злым взглядом.

– Я в касте воинов и я женщина. Я не имею права быть королевой.

– Ой… ну ты же можешь стать супругой Рамиса и быть королевой.

– Игрушкой быть, а не королевой.

Янир неожиданно остановился и приглушил свет фонаря.

– Прислушайтесь,– велел он.– Там впереди, за одной из колонн по правой стороне.

Хала с Энной замерли и стали напряженно вслушиваться в полутьму впереди. Сначала их уши не улавливали ничего, а потом – вот оно! – звук негромких переговоров уперся в самую барабанную перепонку. Разговаривали не гномы – их язык не был столь примитивным как этот, а когда вдруг послышался визгливый детский плач, все встало на свои места.

– Гоблины,– выдохнула Хала.– Похоже, там целое семейство.

Гоблины были уродливыми мелкими созданиями с тонкой серой кожей, обтягивающей тощие тела и белесыми слепыми глазами. Они предпочитали жить большими группами, в которых имели зачатки культуры – общий для всех язык, пусть и примитивный донельзя, а также традицию оставления кривых рисунков во всех пещерах, через которые они проходили. Когда-то давно прадед Халы пытался наладить с гоблинами отношения, однако это начинание быстро сошло на нет, когда Далага пала, а гоблины стали примыкать в Жруну целыми кланами.

– Обойдем?– спросил у нее Янир, приблизившись.

– Здесь нет боковых ходов,– прошептала ему Хала.

– Значит, пойдем через них. Они с детьми и не должны быть слишком воинственными.

– Ты со своей Поверхностью совсем забыл, как устроена здесь жизнь! Как раз-таки потому, что они с детьми, они будут очень агрессивны.

– И что тогда предлагаешь? Порубить целое гоблинское племя, едва успев отойти от стен Гырнура?!

– Так мы и не на свидание вышли!

Сзади зацокала Энна и только хотела Хала шикнуть на нее, как свой голос подал человек. Он что-то прострекотал указывая вперед, а затем сделал жест, будто накидывает на голову капюшон. Янир заинтересованно посмотрел на него и что-то спросил. Миглард затряс головой.

– Он говорит, что если впереди какая-то опасность, то он может скрыть нас заклинанием невидимости. Но нас будет слышно.

– А они смогут нас почуять?– спросила Энна.

– Да они за своей вонью вообще ничего не чуют,– махнул рукой Янир.

Хала проглотила вопрос о том, как же человек догадался о содержании их разговора и кивнула.

– Это будет лучшим вариантом, пожалуй.

– И тебе ни капли не страшно?– Страж Поверхности изогнул рыжую бровь.– Так просто позволишь чужаку применить к тебе магию?

– Мы на задании, не время для страхов и сомнений,– отрезала Хала.– К тому же я много лет знакома с ней,– и указала на Энну.– Уж поверь, она не раз устраивала жуткие вещи.

– Не говори так, будто меня нет!

Хала отвернулась от подруги.

– Скажи этому человеку, что мы готовы.

После разрешения от Янира Миглард знаками велел всем собраться плотной группой. Все смотрели на него с интересом и немного с опаской – человеческая магия была знакома лишь Энне, и то лишь понаслышке.

Но ничего ошеломляющего не произошло – чужак лишь махнул пару раз руками и довольно улыбнулся.

– Мы можем идти?– с сомнением спросила у него Хала.

Человек закивал, быстро догадавшись о сути заданного вопроса.

–Выстраиваемся в прежний порядок,– распорядился Янир.– И идем как можно тише. Очень тихо. Ясно, Энна?

Чтица Рун кивнула, обиженно надув губы, однако ничего не сказала.

Предводитель отряда повел их вперед, максимально приглушив свет газового фонаря в своих руках. Хала заметила, что они перестали отбрасывать кривые, дрожащие тени на пол – будто их и в самом деле накрыло каким-то покрывалом.

Пол в этом месте был сильно вздыблен, сверху на него навалился еще и осыпавшийся материал потолочных балок и вершин колонн. Таким образом выходило, будто они пробираются через горы строительного мусора. Ступать приходилось очень осторожно, чтобы ненароком не задеть какую-нибудь крошку, которая предательски хрустнет под ногами и выдаст их присутствие гоблинам, чей слух еще острее гномьего, ведь он не испорчен изнеженной жизнью в защищенных со всех сторон городах. Гоблины похожи на наземных крыс – также многочисленны и также суровы в своем стремлении выжить любой ценой.

Они оказались именно там, где и говорил Янир: за руинами древней колонны, когда-то изображавшей гойю – ее отколовшаяся единым куском голова лежала прямо здесь, на полу и взирала на путников подслеповатыми маленькими глазками.

Гоблинов оказалось даже больше, чем ожидала Хала. Почти два десятка мелких бледных созданий копошились в мраморных осколках, перемешанных с грязью и пылью. Здесь было с пяток детей – маленьких лысых, издающих очень высокие визгливые звуки. Они сблились кучкой и мутузили друг дружку тощими двупалыми ручонками. Их матери были здесь же – сидели такими же вот кружочком, все как на подбор, брюхатые – и о чем-то тихонько переговаривались своими зубастыми огромными ртами. Гоблины мужского пола охраняли семейство, важно расхаживая вокруг группы на четвереньках, либо стоя в неуклюжей позе на задних ногах и внюхиваясь, вслушиваясь в окружающую обстановку. И, судя по разбросанному по полу тряпью и инструментам, семья была еще больше – кто-то ушел на охоту.

Хала, как и любой воин, не любила гоблинов. Они были слабы поодиночке, однако в бою запросто могли взять количеством и своей необузданной дикостью и яростью. Никогда не стоит недооценивать эти костлявые тела – эту науку запоминал любой солдат еще до первой своей вылазки в туннели.

Энна рядом морщилась, кривила рот, но стойко молчала и даже время от времени смотрела себе под ноги, чтобы не наделать шуму. А вот Миглард был совсем не осторожен. Засмотревшись на возню гоблинских детенышей, он случайно споткнулся и издал странный булькающий звук.

Гоблины всполошились. Мужчины сразу же обратились в сторону шума, ощерились зубами и примитивными копьями. Матери затолкали за спины детей и выставили перед руки с растопыренными пальцами.

Хала взялась за рукоять своего меча, но краем глаза уловила сигнал Янира двигаться дальше – медленно и еще тише, чем прежде.

Впервые в жизни она отступала вот так, прямо перед носом у врага, с бешено колотящимся сердцем. И впервые она смотрела в удаляющиеся белесые глаза гоблина, не смея прервать их блеск одним взмахом клинка.

Еще какое-то время Янир вел их вперед по Древнему тракту, постоянно озираясь назад и делая предупреждающие знаки. А потом свернул в промежуток между двумя колоннами, где стена обвалилась и образовала глубокую нишу, надежно укрытую за обвалами и не проглядывающуюся со стороны мраморной галереи.

Янир привалился спиной к каменной породе и глубоко выдохнул.

– Вот это да,– прошептал он и чуть-чуть хихикнул.– Чуть не попались, а? У меня аж сердце из пяток выскакивает.

– Чуть было не было,– пробормотала Энна.

– Этот чужак помог нам и чуть не погубил,– покачала головой Хала.

В это же время Миглард что-то прочирикал.

– Он говорит, что никогда не видел детенышей, поэтому и засмотрелся. Раньше ему попадались только взрослые особи.

– Надеюсь, он на них насмотрелся и больше нас так не подведет,– проворчала принцесса.– А вообще, если гоблины привели сюда своих детенышей, значит, здесь безопасно.

– Там не было ни одной палатки, значит это временное место пребывания,– возразил Янир.– Думаю, что здесь мимоходом и что там, впереди – неизвестно.

– Нужно сходить на разведку. Пока есть место для привала, ты можешь остаться здесь с Энной и этим человеком, а я схожу вперед.

Страж Поверхности поставил на пол газовый фонарь.

– Нет, Хала, здесь останешься ты.

– У меня больше опыта в работе в туннелях!– прошипела она.

– Знаю,– Янир снял с плеч мешок.– Но вам с Энной нужно обсудить ваши проблемы. Помиритесь, девочки. Иначе нас ждет беда.

– Мы не ссорились.

– Да ты смотришь на меня волком после Гырнура!– воскликнула Энна.– Думаешь, это я виновата в том, что нас отправили в Далагу? Думаешь, что я попросила об этом Рамиса?

– Не льсти себе,– хмыкнула Хала.– Но ты могла подкинуть ему идею, что и сделала. У тебя слишком болтливый рот.

– А у тебя слишком тяжелый характер! Еще тяжелее этих дурацких мешков на наших спинах!– Энна отошла в самую дальнюю часть своеобразной пещеры, где села на небольшой камень, свалив к его подножию свои дорожные мешки.

Янир перевел выразительный взгляд на Халу.

– Об этом я и говорю,– произнес он, пожал плечами и отправился обратно к Древнему тракту.– Вернусь, как только пойму, куда нам идти дальше. Карта если что со мной.

Его силуэт быстро растворился во тьме, царящей за пределами жалкого шара бледного голубоватого света, издаваемой оставленной на полу лампой. Поверхность научила Янира, что команда, в которой работаешь, может спасти твою жизнь. Поэтому важно, чтобы все были в ладах между собой. Хаде было приятно видеть, что из когда-то знакомого ей старательного стражника вырос спокойный, уверенный в себе и надежный лидер.

Сама Хала была не такой. Она привыкла быть жесткой и кулаками выбивать свое место и уважение к себе.

Она подхватила с земли лампу и заплечный мешок Янира и спряталась в углублении, расположившись как можно дальше от Энны. Миглард не садился, оставшись на ногах и расхаживая из стороны в сторону мелкими, аккуратными шажочками.

Время ожидания тянулось мучительно медленно. Тьма на Древнем тракте не шевелилась, лишь иногда издалека слышались звуки гоблинских голосов. Похоже, вернулись их охотники, и семья решила сняться места. Раздавались сначала возбужденные голоса, затем шорох и шлепанье босых ног по каменному полу. Хала потушила фонарь, боясь, что они отправятся в их сторону. Однако никто не показался – видимо, гоблины скрылись в каком-то маленьком лазе, доступном только им, – и она снова зажгла бледный свет.

– Ну что ты на меня дуешься?– спустя какое-то время произнесла Энна.– Я же правда не виновата. Рамис мог выдумать эту чушь еще задолго до меня. Думаешь, он бы не нашел способ избавиться от тебя и от Янира? Да он точно также мог отправить вас выпроводить чужака на Поверхность.

– Лучше на Поверхность, чем в Далагу,– хмуро ответила Хала.

– Да брось. Ты бы сама рванула в Далагу, чтобы узнать что здесь творится. Я тебя знаю.

– Может и «рванула» бы… Только с отрядом надежных воинов, а не в такой компании.

Энна какое-то время молчала, а затем бросила:

– И что дальше? Будешь дуться на меня всю дорогу, пока кто-нибудь из нас не погибнет? Мы же с тобой столько пережили вместе, переживем и это.

– Сомневаюсь, что мы переживем стычку с Жруном…

А пережили они и правда много.

Когда родилась Энна, у ее родителей не было денег на содержание ребенка. С трудом они дорастили ее до возраста, когда она могла начать работать, и отправили служить во дворец, куда всегда требовались молодые служанки. Юная Энна была амбициозна и, выросшая в грязи пригородных пещер, верила, что упорный труд сможет вытащить ее в более высокое общество, и трудилась не покладая рук. Ее старания заметили и приставили прислужницей к принцессе, с которой они были ровесницами. Долгие годы золотоглазая служанка выносила ночные горшки Халы и чистила ее одежду, пока множество нянек и горничных пытались воспитывать и развлекать юную принцессу.

Ближе к совершеннолетию Халы Энне наконец разрешили встречаться лично с принцессой, помогать ей одеваться, мыть голову, выдергивать ненужные волосы на лице, ведь как только Хала станет совершеннолетней, все гувернантки уйдут и останется лишь одна личная служанка. Энна была очень горда, что может стать личной служанкой будущей королевы и в своем счастье почти не обращала внимания на побои со стороны старших служанок и сальные взгляды окружающих мужчин.

Энна боялась своей госпожи. Ее Высочество всегда казалась отстраненной и задумчивой. Энна вздрагивала каждый раз, когда Хала неожиданно бросала на нее цепкий взгляд и просила оставить ее в одиночестве.

Вскоре Энне стало интересно, что же делает принцесса одна за закрытыми дверьми. И каково же было ее удивление, когда она разглядела, как Ее Высочество за закрытыми дверьми выделывает перед зеркалом странные движения, размахивая сломанной пополам метелкой для пола, одетая лишь в нижнее белье, которое не сковывало движений. Немного позднее она стала замечать, как Хала шепчется о чем-то в темных уголках с одним из дворцовых стражников – таким рыжим и с доброй улыбкой. «Неужели… влюбилась?»– подумала тогда Энна и завистливо вздохнула – ведь ей о любви приходилось лишь только мечтать, лежа по ночам в своей узкой койке в подвале дворца.

Когда Хала стала совершеннолетней, и Энна, как и было обещано, осталась единственной приставленной к ней прислугой, они стали проводить больше времени вместе. Золотоглазая служанка поняла, что ее госпожа не так неприступна, как казалось на первый взгляд. И вот однажды она все же решилась спросить:

– Ваше Высочество, а как зовут того воина, с которым вы дружите?

Хала, сидевшая тогда на своей постели, яростно к ней обернулась:

– Что ты сказала?!

Энна испугалась, но отступать было уже нельзя:

– Ну тот, рыжий. Вы с ним так часто пересекаетесь в недостроенной части дворца, что я подумала…

– Что. Ты. Там. Делаешь?!– принцесса вскочила на ноги, готовая охранять свои секреты до последней капли крови.– Ты следишь за мной? Это тебе мой отец велел?

– Нет, госпожа,– Энна вся сжалась.– Меня часто посылают выносить оттуда мусор, остающийся после выдалбливания стен. Вот я и видела вас там…

– Кто-то еще туда ходит?– выпалила Хала.

– Н-нет, только я.

Принцесса вернулась на свое место, вздохнула.

– Хорошо. Никому ни слова об этом, поняла?

– А вы…

– Ни слова!

Долгое время после Хала провожала ее внимательным, цепким взглядом, вслушивалась в каждое слово Энны, будто боялась, что она ненароком выдаст ее тайну. А встречи продолжались и в том же месте. И вот однажды служанка застала не просто разговор, но и тренировку. Янир внимательно следил за каждым движением Халы и делал свои замечания, поправлял положения ее рук и ног.

Все встало на свои места. Принцесса не крутила роман со стражником, а изучала воинское искусство!

– Это великолепно!– вымолвила Энна вечером того же дня, едва зайдя в комнату к Ее Высочеству.– Вы так красиво двигаетесь! Вы будете прекрасным воином и защитите всех нас!

Хала смерила ее очередным долгим взглядом и отвернулась. Она не стала отрицать, но и не согласилась.

А вскоре лед тронулся, и Хала начала выговариваться, каждый раз оказываясь в комнате со своей служанкой. Сначала это было простое бормотание себе под нос с игнорированием любых уточняющих вопросов. Затем Хала начала жаловаться вслух и задавать риторические вопросы в воздух. А после вопросы обращались уже к Энне, прося ее совета. Гномихи сближались, однако Хала все еще держала между ними стену.

Но пришло время сдавать экзамен в касту воинов, и Хале нужна была помощь, чтобы выбраться из дворца. Ей нужны были ключи от одной из многочисленных калиток в дворцовой стене, которыми пользовались слуги и стражники. Янир не имел высокого звания и доступа к ключам, однако Энна с легкостью могла утащить их из общей комнаты для слуг. Сделала она столь ловко, что никто даже не заметил пропажи – служанки, что ходят за покупками, часто теряют эти маленькие кусочки металла.

Хала сбежала ночью, сразу же после того, как Энна приготовила ее ко сну и удалилась в свою кровать. Все следующее утро и день у нее отчаянно колотилось сердце в грудной клетке. Будить принцессу ей еще не доверяли, предоставляя эту важную обязанность ее старым нянькам. Да и работы по утрам у прислуги было столь много, что Энна ни в жизнь не успевала бы будить принцессу, а потом еще несколько раз скрестись в дверь и уточнять, точно ли она проснулась, и только потом заходить в комнату и помогать готовиться к новому дню.

Все прошло относительно благополучно. Беглую принцессу вернули во дворец вечером, украденных ключей не хватились, а помощь в побеге приписали Яниру в числе всех его прочих прегрешений.

А потом Энну заперли вместе с Халой в стенах ее комнаты. Только она могла входить к принцессе, приносить ей еду и воду, выносить горшок и одевать. И именно она помогла бежать ставшей уже подругой принцессе. И сбежала сама, ведь ей так осточертела жизнь прислуги, постоянные насмешки, шлепки и щипки от мужчин, если она не успевала спрятаться от них в «женских» коридорах.

Чудом, но подругам удалось сбежать. А куда идти дальше? И Энна решила привести беглянку в дом своих родителей, в самый нищий район Гырнура. Они, конечно, не обрадовались таким событиям. Отец Энны долгое время порывался донести о месте пребывания принцессы во дворец, но уговоры и слезы дочери смягчили его.

Подруги смешались с нищим населением пещер и почти год перемазанные в пыли ждали, когда в городе стихнут поисковые мероприятия. Удивительно, но никто не догадался проверить пещеры. Возможно, эти снобы решили, что принцесса никогда не опустится в такую грязь. А возможно, за много лет у них затерялась информация о том, где живут родители служанки, что помогла сбежать Ее Высочеству.

Нужно было продолжать жить дальше. Жетон, который выдают при сдаче экзамена в касту воинов, остался во дворце, и Хала вновь отправилась в здание городской стражи, чтобы пройти испытания. Она была столь бедно одета и столь перемазана в саже и пыли, что никто в ней не узнал Ее Высочество. Сначала военные мужи посмеялись над замарашкой, однако увидев мощь ее тела, быстроту движений, ловкость, выдали ей новый жетон и… предложили работать поломойкой в городской страже.

Что же до Энны, то она задолго до экзамена Халы начала вести себя странно. Уходила на работу – тогда она помогала мастеру шлемов чистить его товар перед продажей, – а возвращалась намного позднее закрытия лавки. В доме – крошечной вонючей и душной пещере – начали появляться загадочные тоненькие тетрадки. Глаза Энны блестели и в один из дней, когда Хала уже начала мыть полы в городской страже, она объявила о том, что вступила в касту Чтецов Рун.

Родители были в шоке. Отец Энны долго кричал на дочь, однако матери удалось убедить его в том, что это лучше, чем быть нищей обработчицей камня.

– Быть может, наша дочь познает лучшую жизнь в этой касте,– сказала она тогда.

– Она познает еще большие гонения, чем теперь, помяни мое слово!– прогрохотал старый гном.– Лучше быть в низшей касте, но зарабатывать честным трудом, а не этими … словоблудствами!

До самой своей смерти отец Энны так и не простил ее.

А жизнь шла дальше. Халу перевели с мойки полов на чистку оружия и разрешили приходить на тренировки городской стражи. Энна продолжала чистить шлемы мастера Зхана, однако все больше времени проводила в касте и на рынке, где делала несложные гадания на рунах.

И именно Энна была той, кто предупредил Халу о приближающейся опасности.

– Сегодня!– воскликнула она, едва проснувшись рядом с подругой на шкуре какого-то пещерного медведя, что заменяла им кровать.– Не ходи в стражу! Не надо!

– Почему?– удивилась Хала.

– Сегодня случится что-то плохое… я это чувствую.

– Ты вчера просто надышалась дыма на собрании своей касты. Спи.

Хала отправилась на службу, не усомнившись ни на миг в своем решении. И именно в тот день Его Величество решил устроить смотр городской стражи. Он сразу обратил внимания на притихшую в углу женщину и быстро узнал в ней свою дочь.

– Вы удостоены великой чести,– прогрохотал король Хейн перед всеми городскими стражниками.– Ведь в ваших рядах служит Ее Высочество Хала.

Стражи зашушукались. В их рядах не было Халы, но была одна-единственная женщина Зела.

– Зела – это Ее Высочество Хала?

– Да быть не может!

– Ну а кто еще-то, баба у нас только одна. И переодетых нет никого.

– Мой меч чистит сама принцесса, обалдеть…

– А я говорил, надо было ее прихватить там… сейчас глядишь был бы кронпринцем.

– Да заткнись ты!

– У меня другая жизнь!– раздался вдруг звонкий голос из задних рядов.

– Хала, выйди и строя и встань передо мной!

– Так точно, Ваше Величество.

Она вышла к своему отцу и заглянула ему в глаза.

– Я не вернусь домой,– отчеканила воительница .

– Не возвращайся,– король равнодушно пожал плечами.– Тебя уже давно не существует. Да в тебе никогда и не было особого смысла.

– Прекрасно,– она развернулась, чтобы вернуться на свое место.– Позволите вернуться на свое место в строю, Ваше Величество?

– …Однако я удивлен, что ты все же оказалась здесь. Я думал, ты сбежишь на Поверхность и умрешь по пути.

– Но я здесь и никуда отсюда не уйду.

– Да, очень много было между нами,– пробормотала Энна. – Хала, в самом деле глупо обижаться на меня сейчас.

– Я не обижаюсь,– Хала пожала плечами.– Но тебе стоит думать прежде, чем что-то говорить. Впереди много опасностей и ты защищена меньше всех нас.

– Ты думаешь, я не смогу постоять за себя?– Энна притворно возмутилась.– Да я кому хочешь наваляю. А хочешь, вон, приручу эту громадину, и она будет меня защищать!– и она указала на Мигларда.

Хала не смогла сдержать улыбки, представляя, как Энна будет ехать на плечах у человека, а он будет грозно размахивать руками в разные стороны и корчить страшные рожи.

Глава 6. Темная река

Янира не было очень долго. Как только он ушел, Хала засекла время по своему маленькому хронометру, что всегда носила в кармане, и все время после беспрестанно доставала их и отмеряла прошедшие часы. Один, два, три – а Страж Поверхности все не возвращался.

После примирения Энна и Хала разошлись в разные стороны. Воительница встала на страже, спрятавшись за обрушенной колонной – пусть гоблины и ушли, но на их месте запросто мог появиться кто-то еще, и гораздо более опасный. Что же до Чтицы Рун… похоже, она не шутила. Ибо стала всячески притираться к человеческому магу, который все это время отстраненно бродил совсем рядом с ними.

Сначала Энна пыталась быть деликатной и ненавязчивой. Она сидела на своем камне и стреляла глазами в сторону Мигларда. Тот в какой-то из моментов ответил ей удивленным взглядом выпуклых глаз. Энне этого было мало, и она приблизилась к нему.

– Вот скажи, ты совсем нас не понимаешь?– негромко спросила она.

Чужак склонил голову вбок и что-то недоуменно прочирикал. Совсем как маленькая подземная птичка.

– Ой, ты же явно не один десяток дней провел, пытаясь попасть в Гырнур,– гномиха досадливо махнула рукой.– И на пути много застав и мелких селений. Ты должен был запомнить не только наши интонации, но и простые слова и фразы, чтобы иметь возможность избегать патрули и всякое такое прочее.

Человек продолжал слушать, широко распахнув глаза.

– Ой, да брось!– возмутилась Энна.– Ты наверняка что-то знаешь. И тебе все равно придется учить наш язык!

– Оставь его в покое,– вмешалась Хала, которая устала за этим наблюдать.– Мы не знаем, что он может выкинуть.

– И должны узнать!– воскликнула упрямая Чтица Рун.– Стражники!

Услышав последнее слово Миглард вздрогнул и заозирался по сторонам. А Энна торжествовала:

– Я же говорила, что он должен что-то знать из нашего языка! Ну-ка, посмотрим еще…

– Будь потише,– промолвила Хала, покачала головой и отвернулась.

Потолок каменной галереи был очень высоко. При слабом и неверном свете газового фонаря Хала не могла различить его, однако догадывалась о его расположении по свисающим балкам, когда-то укреплявшим своды Древнего тракта. Это место было огромным, однако почему-то давило, душило своей теснотой, будто все видимое свободное пространство его было на самом деле занято чем-то. Но чем? Древней тьмой, что особенно ужасна в Подземелье? Криками боли и плачем сотен гномов, что когда-то бежали по этому туннелю? Или монстрами?

С самого выхода из ворот Гырнура, Хала ощутила это. То, что испытывают все воины, когда оказываются за пределами охраняемых территорий – вне городов и освещенных, безопасных туннелей. Это было ощущение кого-то неведомого вокруг, какое-то стеснение грудной клетки, будто стальной обруч плотно опоясал ее и душил, душил. Хала прожила достаточно, чтобы знать, что ни одно место никогда не бывает по-настоящему пустым.

Вот и в этой тьме было что-то. Что-то сворачивалось, готовилось к броску. Что-то огромное, дышащее в самый затылок…

– Хала! Он даже похабные словечки знает!– голос и смех Энны ввинтились уши вульгарным звоном.

– Энна,– произнесла воительница напряженным голосом.– Молчи. Спрячьтесь с человеком в нише…

– Чт…– Чтица Рун хотела возразить, однако пугающая серьезность Халы заставила поступить ее как велено. Она схватила Мигларда за руку и рванула в самую глубокую выемку стены, оглядываясь и держась второй рукой за маленькую кожаную сумочку на своем плече.

А Хала выхватила свой меч из ножен и сделала шаг вперед, во тьму туннеля. Тьма ощетинилась в ее сторону, ощерилась зубами. Напряжение чувствовалось мелким, противным тюканьем где-то в глубине висков. Хала сделала еще один шаг, готовая в любой момент с грозным кличем броситься в бой.

Что-то спугнуло тьму. Она недовольно заворочалась, блеснула огоньками множества глаз и с легким шуршанием скрылась где-то в боковых ответвлениях Древнего тракта, прогрызенных за много лет неизвестно какими тварями.

Послышались торопливые шаги. Это были всего две ноги, обутые в тяжелые сапоги, и Хала успокоилась, спрятала свой меч обратно в ножны.

– Можете расслабиться,– бросила она за спину Энне с Миглардом.

– Что это было?– вопросила подруга, все еще напряженная и напуганная.

– Не знаю,– Хала покачала головой и вышла навстречу Яниру.

Он шел быстро, не напуганный, но взволнованный. Его рыжая борода неряшливыми завитушками торчала в разные стороны. В руках он сжимал карту Древнего тракта и прилегающих территорий, которую им заботливо выдал Алвин.

– Мы вовремя остановились,– без приветствий сказал он, проходя мимо Халы.

Янир вошел в круг света газовой лампы, сел на корточки и развернул свою карту. Хала заметила, что в некоторых местах на ней видно мелкие мокрые пятна.

– Мы вот здесь,– он указал пальцем на точку в самом начале длинной широкой линии, подкрашенной розовым цветом и обозначающей Древний тракт.– И вот тут, почти прямо за нами, проход завален почти под самый потолок, но есть боковое ответвление. Оно прогрызено кем-то вроде земляных червей, но там есть следы крупных ног.

– Этот путь может быть опасен,– пробормотала Энна.

– Да, но слушай дальше,– Янир расслабился после дороги и теперь говорил ровно.– Я прошел по этой тропе и нашел следы. Довольно крупные, но старые. И в самом своем конце тропа утыкается в бурную подземную реку. На карте ее нет…

– Может, это Ижда?– спросила Хала.– Или какой-то из ее притоков. В последние годы она сильно разлилась…

– Не знаю, я давно здесь не был. Речка очень бурная, но не широкая. В теории, если мы перекинем через нее веревку, то сможем перебраться.

– Звучит очень страшно,– выдохнула Энна.– Мне кажется, я не смогу перебраться. А Миглард? Как же он? Вдруг тоже не сможет.

– Мне кажется, наш друг сможет ее просто перешагнуть,– Янир улыбнулся в бороду.– Возможно, что он даже сможет просто помочь нам каким-нибудь заклинанием.

– Я все равно не хочу идти к реке,– Чтица Рун закачала головой.– Подземные потоки очень опасны, сколько гномов ежегодно гибнет в их водах… А другой путь, если дальше по тракту двинуться? Мы же можем просто перелезть через провал и пойти дальше прямо.

– Туда я тоже сходил, вернее, перелез через провал,– Янир качнул головой.– Дальше тракт разрушен сильнее. Пройти можно, однако там все изрисовано гоблинскими каракулями.

– Так лучше пройти через гоблинов под заклинанием невидимости, чем соваться в реку, в которой непонятно кто водится. Да еще и следы там покрупнее гоблинских.

– Энна… ты не понимаешь…– начала Хала.

Чтица Рун вскинула подбородок.

– Я тоже участница этого похода и мое мнение стоит учитывать. И не забудьте спросить Мигларда. Ему тоже найдется что сказать.

– Хорошо, давайте голосовать,– сказал Янир и стал быстро излагать человеку суть их разговора.

– Нам нужно решать быстрее,– недовольно промолвила Хала.– Мы здесь не одни.

– Если я правильно поняла, то мы отныне никогда не будем одни,– Энна пожала плечами.

– Миглард согласен голосовать,– возвестил Янир.– Итак, кто за то, чтобы продолжить путь по Древнему тракту?– и тут же быстро перевел на человеческую трель.

Руку подняла одна лишь Энна.

– За путь через реку? Пре вегласо ко?

Трое против одного.

Чтица Рун была возмущена до глубины души.

– Это нечестно! Ты, Янир, подговорил Мигларда.

– Нет, все было честно. Мы определили свой путь. А теперь давайте быстро перекусим и отправимся дальше.

– Мы должны спешить,– настаивала Хала почти шепотом.– Совсем рядом что-то большое.

– Мы должны набраться сил и спешить,– Янир ободряюще хлопнул ее по плечу.– Где мой мешок?

Запас провизии был выдан им с тем расчетом, чтобы хватило на пару десятков дней пути при условии урезанного пайка и на месяц с лишним, если им удастся по пути охотиться. Много ли это для путешествия в Далагу? Возможно, ведь в мирные времена путь из Гырнура до древней столицы пешим ходом составлял всего пять дней. Но сейчас они не шли по роскошной галерее, в боковых помещениях которой одно на одном располагались питейные заведения. И они не знали, сколько пищи нужно человеку, этой громадине в два раза больше среднего гнома.

Расселись на камнях, достали свой разовый паек и знаками показали Мигларду, что пора перекусить. По ходу дела Хала пыталась подсчитать, какое сейчас время суток. На самом деле в Подземелье это не имело особого смысла, только если в городах, где временем суток отмерялось количество отработанных часов. «Было утро, когда мы пришли во дворец, пока мы были там… пока собирались… потом еще шли… сейчас либо поздний вечер, либо ранняя ночь»,– решила она, отправляя в рот последний кусочек.

– Идем?– спросил Янир.

Снялись с места и отправились дальше. Газовый фонарь горел все также ровно, выхватывая из темноты смутные очертания каменных руин. А ведь когда-то на Древнем тракте кипела жизнь. Он соединял два основных города Гномьего королевства и был питающей артерией торговли и добычи, ибо к нему выводило множество крошечных туннелей из самых отдаленных шахт и камнеобрабатывающих поселков. Множество гномов спешили по своим делам, гремели колесами большие повозки, запряженные гойями – гигантскими ящерицами. Кто-то отдыхал, посиживая в придорожных трактирах, расположенных в стенах каменной галереи; кто-то мирно посапывал в комнатах над питейными заведениями. И под потолком витало эхо множества деловитых голосов.

Сейчас здесь разносилось эхо только их шагов, а также едва слышное журчание воды – это значило, что подземная река, о которой говорил Янир, совсем не далеко.

Вскоре предводитель отряда свернул немного в сторону, и они оказались перед темным провалом. Когда-то здесь была сплошная стена, однако теперь осталась лишь разрушенная кладка и узкая тропа, уводящая в черноту. Хала заметила следы у самого входа на тропу. Крупные трехпалые следы. Но старые, уже почти истершиеся.

Энна тоже их заметила.

– Вы все еще считаете хорошей идеей идти туда?– она указала пальцем на особенно крупный отпечаток.

– Путь дальше по Древнему тракту может оказаться еще более опасным.

– Меньшее зло, значит…– пробормотала Энна.

– Перегруппировываемся,– распорядился Янир.– Я буду впереди, Энна за мной, Миглард следом, Хала прикрывает. И, Хала, зажги свой фонарь.

Воительница кивнула и полезла в свой вещевой мешок.

Путники выстроились в новый порядок и, окинув прощальными взглядами Древний тракт, отправились в боковой туннель. Он оказался узким и низким даже для гномов. Высокий Янир шел впереди, и потолок был над его головой буквально на расстоянии двух пальцев. Огромному человеку же и вовсе приходилось низко наклоняться, чтобы пролезть через проход. Его темная мантия обшаркивала каменные стены. «Надеюсь, у него не разовьется клаустрофобия,– подумала Хала, а затем сама себе съязвила.– А впрочем, нечего было лезть в Подземелье».

Коридор вел прямо, и звуки бушующей реки становились все громче и громче. Оказалось, что она совсем близко. Еще несколько десятков шагов – и путники оказались в обширной пещере, через которую протекал шумный поток. Река была темная, буйная, с пробегающими по ее поверхности белоснежными пенистыми барашками. Они скакали, летели над водой. А прямо над ними свешивались шипы сталактитов, острые, бугристые.

Тропа вывела их прямо к пологому берегу около подземной реки. Противоположный берег был буквально в паре метров, сплошь усеянный сталагмитами и сталагнатами – своеобразный подземный лес.

– Это не Ижда,– констатировала Хала, осмотрев речушку.– Но, видимо, какой-то из ее притоков, берущий начало в Лавовых пещерах – вон какая вода черная.

– Это что-то меняет?– Янир подошел к ней, оставив свой фонарь на берегу.

– Нет, но посмотри на другую сторону. Это не напоминает тебе Шипастый лес?

Страж Поверхности поморщился. Шипастый лес – там, где густо росли сталактиты со сталагмитами, был гиблым местом, ибо множество гномов потеряло свои жизни по время обвалов там или намертво застряло, заблудилась в переплетениях каменных игл. Когда-то давно Янир рассказывал историю о том, как ходил в экспедицию в Шипастый лес и потерял половину товарищей. Сама Хала бывала в Шипастом лесу дважды, но никогда не углублялась в него.

– Он в другой стороне.

– Знаю, но это место может оказаться таким же непролазным.

– Но зачем нам туда лезть? Мы должны следовать вдоль Древнего тракта до самой Далаги, насколько это возможно. Перейдем через реку и пойдем вдоль нее по другой стороне, раз уж здесь нет дальше прохода.

– Вдоль столь бурной реки идти очень опасно,– шикнула Хала.– Но и углубляться в эти дебри я не хочу.

– Предлагаешь вернуться назад и пойти через стойбище гоблинов?

– Я ничего не предлагаю! Просто…

– Эй, смотрите,– раздался голос Энны.– Тут следы обрываются! Они будто в реку уходят.

Хала с Яниром прервали свой разговор и приблизились к спутнице. Энна стояла на берегу реки, разглядывая темные воды, что плескались у самых ее стоп. Было видно, что берег резко обрывается вниз, образовывая глубокое русло. Крупные трехпалые следы, что сопровождали их от самого Древнего тракта и в самом деле сейчас прерывались, у самой кромки воды. Один из следов даже был половинчатый – своеобразная пятка отпечаталась на земле, а носок стопы с пальцами одновременно с этим был на чем-то, что было над водой.

– Пугающая вещь, не правда ли?– промолвила Энна.– Как будто у этих тварей есть помощник в воде.

– Либо водный транспорт,– Хала пожала плечами.– Гномы ведь используют плоты, чтобы переправиться через Ижду или Евланку. Ты же и сама на таком каталась.

– Да и судя по количеству следов, этих созданий не так много,– Янир пожал плечами.– Они не крупнее скырл, а возможно, это и есть скырлы. А уж с ними мы с Халой легко разделаемся.

Энна наградила его долгим взглядом и покачала головой.

Янир окликнул Мигларда, присевшего на корточки у воды немного в стороне. Тот сразу отозвался и они долго о чем-то переговаривались. Хала видела на лице человека отражение беспокойства Чтицы Рун, однако он не настаивал на своем мнении, не спорил и, судя по всему, предлагал какое-то решение.

Хала попыталась представить, как выглядит жизнь на Поверхности. Какие люди строят дома, такие же цилиндроидные? Как передвигаются между городами, тоже верхом на чем-нибудь? А небо? Что это такое? Принцесса никогда не видела неба, но по книгам и рассказам гномов, побывавших на Поверхности, представляла его как огромную вогнутую чашу, заполненную голубым эликсиром.

– Миглард сделает для нас плот!– возвестил Янир, закончив разговор с человеком.– Перекинем веревку с крюком на другую сторону и будем по ней передвигаться на плоту. По двое. Переплываем, один остается на берегу, один плывет назад, забирает следующего. Энна, ты первая.

– А если веревка плохо зацепится?

– Лучше не думай об этом.

– Ну спасибо.

Янир вытащил из глубин своего заплечного мешка толстую веревку, кованый крюк с четырьмя зубьями, связал их вместе и начал раскручивать веревку над головой. Отходя в сторону, Хала задержалась взглядом на том, как играют его мышцы под тонкой кожей на шее.

Длиннохвостой кометой перелетела веревка на другую сторону реки, облетела сталагнат с осиной талией, сделав два оборота. А затем крюк зацепился о веревку, связав один берег буйной речки с другим.

Янир победно улыбнулся, тряхнув рыжей бородой.

– С первого раза, а?– он оглянулся на Халу.

– А где ты собрался крепить ее на этом берегу?– Энна изогнула бровь.

Страж Поверхности на некоторое время задумался, а затем пожал плечами.

– Я буду держать ее, пока Хала переправляет вас с Миглардом, а затем мы с ней поплывем, сматывая веревку.

Миглард приблизился к реке и начал колдовать. Широкие рукава его мантии порхали как крылья огромных подземных бабочек. С губ сыпались странные слова, от которых Хала ежилась. Было в них что-то… темное, пугающее.

Когда маг замолчал, на воде закачались два плота – один побольше, другой поменьше. Они выглядели деревянными, и Хала, наклонившись, потрогала их, чтобы удостовериться.

Миглард застрекотал, что-то объясняя. Янир сверкнул улыбкой ему в ответ.

– Он предлагает переправиться по двое. Сначала вы, девчонки, а следом за ним мы. Так будет безопаснее и удобнее.

Хала кивнула и молча перебралась на плот, сняла с плеч вещевой мешок, который мешал бы ей держать равновесие. Ей не понравилось ощущение неустойчивости, тряски под ногами. Но пришлось сжать зубы и схватиться за веревку.

А вот Энна, оказавшись на плоту, испытала восторг.

– Это что, дерево?– выдохнула она, стукнув ногой по плоту.– С ума сойти.

– Садись на плот и постарайся ухватиться за что-нибудь.

Чтица Рун осторожно опустилась на колени, положив ягодицы на пятки. Одной рукой она схватилась за край плота, а другой за ногу Халы.

– Так точно будет очень надежно,– улыбнулась она.

– Следи за вещами, мы не можем ничего потерять,– велела Хала и обернулась на Янира, ожидая сигнала.

Тот кивнул и отошел подальше, натягивая веревку. Мышцы Халы также натянулись, когда она начала перебирать руками, подтягивая на веревке и себя, и плот. Это оказалось очень непросто. Река отчаянно сопротивлялась, и вес пота со всем его грузом отнюдь не облегчал задачу. Хала взмокла и устала, преодолев едва ли четверть двухметрового пути. Она остановилась передохнуть и поймала совершенно неожиданную мысль.

– А почему он просто не создал мост?– пробормотала она.

– Что?– переспросила Энна.

А Хала уже крикнула на берег с раскрасневшимся от ярости и усилий лицом:

– Янир! Он мог создать мост!

– Что?– переспросил Страж Поверхности.

– Мост! МО-О-ОСТ!– что было сил заорала Хала.

Ей в унисон взвизгнула Энна.

– Нас уносит!

Хлипкий легкий плот шатало из стороны в сторону. Одной силы мышц Халы уже не хватало на то, чтобы биться с бурным потоком. Их безжалостно уносило прочь.

Энна вскочила на ноги, уронив в реку свой вещевой мешок, где была заготовленная Халой броня. Чтица Рун вцепилась в веревку – будто бы ее нежные руки могли чем-то помочь – и начала шептать что-то себе под нос. А там, на берегу, Янир уперся широко расставленными ногами в землю, но веревка все равно тащила его следом за собой. А что же Миглард? О, этот человек просто стоял и с нескрываемым интересом разглядывал разворачивающуюся перед ним драму.

«Ненавижу людей»,– подумала Хала, прежде чем упасть в ледяную воду.

Темная река сомкнулась над ее головой. Легкие сжало, стало нечем дышать. Хала попыталась грести в сторону поверхности, но в этом черном шаре воды было не понятно, в какой вообще стороне поверхность. Ее неумолимо тянуло вперед и вниз. С обреченностью в сердце она вспомнила карту старых затопленных туннелей под Гырнуром. Скорее всего, эта речушка соединяется с ними, и она похоронит Халу навсегда в этом подводном лабиринте. Вот такая славная история о подвигах принцессы-воительницы Халы.

Внезапно стало легче дышать, а вода вокруг перестала закрадываться под доспехи холодными цепкими пальцами. Что-то несло Халу вверх, а затем выбросило на берег. Она забилась на нем, как задыхающаяся рыба. Выплюнула воду из легких. Откуда-то издалека слышался голос Янира., но еще ближе была Энна.

Они оказались на противоположном берегу. Лежали около сталагмитов, распластанные у самой воды. Сумки были тут же. А на другой стороне реки взволнованный Янир стоял на самом берегу и что-то им кричал, однако река поглощала звуки его голоса. Хала махнула ему рукой, давая сигнал, что все в порядке, и повернулась к Энне.

Подруга лежала на камне, тяжело дыша. Ее намокшие волосы жалко разметались по телу, прилипли к лицу. Глаза все еще были полны пережитого ужаса.

– Похоже, Миглард вытащил нас из воды,– едва придя в себя, выдохнула Чтица Рун.– Его сила очень впечатляет.

– Он предал нас.

– О чем ты?

– Если он смог создать два плота, то почему не создал сразу мост? Это было бы не так сложно.

Энна на какое-то время задумалась, разглядывая из-под намокших ресниц противоположный берег.

– А ведь ты права,– наконец вымолвила она.– С точки зрения магии разницы особой нет…. Оой… смотри, что они делают!

Хала обернулась. Пока они разговаривали, Янир успел забраться на плот, все еще держась за веревку. Плот крутило и вертело во все стороны, Страж Поверхности едва стоял на ногах. Однако он продолжал двигаться вперед несмотря ни на что. Он махнул рукой Мигларду, приглашая его на плот. В этот момент – всего лишь секундное ослабление контроля! – плот качнулся так сильно, что Янир почти упал. Сердце Халы бешено забилось в груди.

Человек не стал забираться на плот. Он остался на берегу и принялся размахивать руками. Его рот широко раскрывался, однако глаза оставались неподвижными, как будто мертвыми. Несколько взмахов руками, и Янир, подхваченный полупрозрачной синей сферой, перенесся к Хале и Энне. Еще пара движений – и уже сам Миглард с остатками вещей оказался рядом с ними.

Но и этого времени хватило Хале для того, чтобы выхватить меч и выставить его вперед. Она постаралась закрыть спиной друзей, а кончик клинка направила в живот чужаку. Исподлобья посмотрела прямо в его бесстыжие глаза.

– Еще одно движение, и твой труп навсегда унесет подземной рекой,– прошипела Хала.

– Как?..– неуверенно пробормотал человек, а потом поправился:– Что… говорить ты?

– Янир! Ты понял, что сейчас произошло?

Страж Поверхности уже был рядом. Немного подальше поднялась на ноги Энна, пытающаяся высушить свою одежду каким-то примитивным заговором.

– Понял,– голос Янира грохотал как камнепад.– Этот человек показал не все свои способности. Он… обманул нас.

– Да он развлекался за наш счет,– прошипела Хала.– Наблюдал как мы с Энной пыжимся перебраться на другую сторону.

– Мы едва не погибли,– эхом отозвалась Чтица Рун.– Спросите у него, зачем он так поступил.

Янир прочирикал что-то на человеческом языке. Миглард пожал плечами и ответил длинной, эмоциональной тирадой.

– Он слышал много историй о том, как сильны и напористы гномы. И хотел лично увидеть это,– короткая фраза от Мигларда и почерневшие глаза Янира.– Он… исследовал.

Хала придавила кончик меча к животу человека.

– Тогда мы сейчас исследуем, что у него внутри!

– Подожди, Хала…

– Что?!

– Он нам еще может пригодиться. В Далаге.

– Он нас может убить,– сказала Энна, все-таки сумевшая немного подсушить свою одежду.

– Чем он нам пригодится?– бросила воительница.– Тем, что предаст в любой момент? Проще всего прирезать его здесь и бросить в реку. Его никто не станет искать, а мы продолжим путь втроем.

Человек что-то сказал, но никто его слова не перевел и, кажется, даже не услышал.

Янир вздохнул.

– Ладно, объективных причин, чтобы оставить его в живых нет, но давай попробуем дать ему шанс.

– Ты, я гляжу, привык доверять людям на Поверхности.

– Не совсем. Люди… часто предают, но делают это из своих интересов. А в интересах этого человека попасть в Далагу. Он не сможет сделать этого один, ведь карта у меня.

– Он может перебить нас ночью и отобрать карту.

– Мы можем его связать и стеречь.

– Лишняя морока!

– Хала…

– Что?!– она сжала рукоять меча посильнее.– Я не хочу, чтобы со мной рядом был потенциальный предатель. Он может уничтожить нас.

– Хорошо, давайте тогда голосовать.

– Это глупо!..

– Нет, это честно. Мы должны принимать решения вместе. Ради всех нас,– Янир покачал головой.– Я за то, чтобы оставить человека с нами. Ты – против. Что скажет Энна? Чью ты сторону принимаешь?

Чтица Рун выглядела странно. Приключение только началось, а она уже успела растерять половину своего былого лоска. Однако было под этими напускными блестками, украшательствами и притворствами что-то дикое, природное и безмерно прекрасное. Что-то, что отражалось в золотых глазах.

– Я…– пробормотала она, сжимая в руках свою маленькую сумочку, которую отыскала где-то на берегу.– Мне нужно подумать. Посоветоваться с Рунами.

И она отвернулась от них, села на корточки и стала перебирать что-то, вытащенное из сумки.

– Прекрасно,– Хала фыркнула.

Янир прошел мимо нее туда, где крепилась к сталагнату веревка с крюком.

– Я пока подготовлю ее,– промолвил гном.– А ты посторожи Мигларда.

– Ты так уверен, что Энна будет на твоей стороне?

– Нужно быть готовыми ко всему.

Хала фыркнула и вперила свой взор в чужака. Он будто бы и вовсе ее не замечал, увлеченный наблюдением за гадающей Чтицей Рун. Похоже, такая магия была ему в новинку.

Алчные эгоистичные твари. Именно так когда-то описал людей отец Халы. Он говорил, что человек никогда не заметит другого за своей выгодой. Это свойство было причиной множества войн и распрей среди людей и погубило даже самых лучших из них. Люди привыкли осознавать свое «я» как нечто обособленное, существующее параллельно всему окружающему миру. Гномы были не таковы. Издревле они привыкли в первую очередь понимать слово «мы», а уже затем «я». Только так и строились касты, только так и смогли выжить в диком Подземелье предки гномов. Темные пещеры не любят гордецов и эгоистов.

Янир кончил распутывать веревку и теперь возился с ножом, отрезая от нее сухой конец. Пальцы Халы затекли.

На землю с дробным стуком упали костяные руны. Послышался испуганный голос Энны:

– Орда придет к нам!

Глава 7. Другие обитатели Подземелья

История рун началась еще тогда, когда первые гномы, вышедшие по легенде из узкого пролома стены где-то в нижних уровнях Подземелья, взяли в руки свои примитивные орудия труда. Изначально рунами служили начисто обглоданные позвонки мелких подземных тварей. На древних стойбищах в неверном свете одного-единственного костра специальные гномы – тогда их звали жрецами – рассыпали перед собой кости и по их расположению предсказывали дальнейшую судьбу племени. В те времена еще до изобретения кузниц гномы придавали огромное значение мистике предсказаний, а потому почитали жрецов наравне с вождями племен. Однако когда гномы начали больше работать головой и руками, руны утратили свою былую власть и превратились в развлечение для сентиментальных дам и суеверных мужчин. А великие и могущественные жрецы стали кастой Чтецов Рун, над которой насмехаются и место которой даже не определили в общей иерархии.

Для современных рун перестали использовать позвонки животных. Сейчас это ровные, идеально обработанные небольшие прямоугольники из черепных костей крупных подземных зверей. Изготовлением таких рун занимается всего несколько мастеров из касты Чтецов Рун, и стоит один набор очень много. Хала помнила, как долго копила Энна на свои первые настоящие руны, отказывая себе во всем, кроме самой простой еды.

С течением времени изменились не только сами руны, но и способ гадания на них. Уже никто не рассматривает их взаиморасположение после случайного броска. Теперь каждая руна имеет на себе особый символ – букву, отдаленно напоминающую буквы современного гномьего алфавита. Чтецы Рун тщательно выкладывавют перед собой каждую руну, рассматривают их значение по отдельности и вместе. Порой этого мало для окончательно предсказания, и гадатели достают еще карты и какие-то загадочные схемы со значками, похожими на те, что изображены на рунах.

Орда – одна из самых зловещих рун. Изображение на ней очень простое – множество жирных точек, а через черту от них – еще одна, совсем маленькая. Когда-то Энна говорила, что в рунах страшнее Орды только руны Смерти, Страданий и Бездны. А какой-то Чтец Рун, с которым Хала свела знакомство позднее, уверил, что страшнее Орды только Бездна, ведь в тесном Подземелье столкнуться с толпой врагов подчастую крайне опасно.

– Я ничего не слышу,– сказал Янир после долгого молчания.

– Как и я,– Хала качнула головой, продолжая держать свой меч у живота Мигларда.

А Энна чуть не плакала.

– Нам нужно уходить! Орда скоро будет здесь. Те следы были не просто так!– она подхватила свои руны и бросила их обратно в сумочку.

– Энна, мы бы точно услышали толпу врагов,– Страж Поверхности покачал головой.

– Но следы!..

– Эти существа давно ушли.

– Хала!– в отчаянии возопила Чтица Рун.– Хоть ты ему скажи. Пожалуйста!

Хала помедлила, но все же произнесла:

– Я думаю, нам правда стоит убраться отсюда. Место незащищенное и к тому же предчувствия Энны никогда еще не подводили.

Янир нахмурился и огляделся по сторонам.

– Хорошо, идем. Нам в любом случае нужно продолжать идти вперед.

– Только этомусвяжем руки,– принцесса махнула рукой на человека.– Я не хочу проблем.

– Как скажешь…

Янир зашел за спину Мигларда, держа в руках обрезок веревки, и что-то прочирикал. Чужак сперва что-то возразил, однако после недолгих переговоров все же завел руки за спину и позволил их связать.

Быстро собрались. Яниру с Халой пришлось разделить ношу человека, который с завязанными руками вряд ли смог бы нести свой вещевой мешок. Зато Энне после утери дополнительного мешка с подготовленной для нее броней двигаться стало намного легче.

– Пойдем вдоль реки,– распорядился глава отряда.– Если к нам действительно кто-то идет, сталактиты и сталагмиты могут стать нашей могилой. Идите осторожно, берег может быть влажным и скользским, на реку лучше не засматривайтесь. Я пойду первым, Энна за мной, затем Миглард и Хала.

– Будет лучше перевязаться веревкой,– заметила она.

–Нет времени. Идем.

«Предосторожность никогда не бывает лишней,– угрюмо подумала Хала.– И для нее всегда есть время».

Выступ берега над водой был узким. Он бежал вперед своеобразной тропой, ограниченной с одной стороны бурной рекой, а с другой – плоской отвесной скалой. Когда они разглядывали противоположный берег до переправы, Хала не видела окончания этого карниза, но все же опасалась, что он может неожиданно оборваться и тогда отряду придется неуклюже разворачиваться и идти назад. Ранее казавшийся донельзя выгодным, теперь этот путь представлялся очень опасным и безнадежным.Возможно, все-таки пойти через стойбище гоблинов было не плохой идеей. Однако повернуть назад уже нельзя. Хала больше ни за что не согласится пересекать бурную реку с помощью человеческого мага.

Ее пугал этот чужак. На первый взгляд он был безобидным с этой своей глупой улыбкой и выпученными глазами, однако в голове у чародея роились странные мысли. Ни одно существо в своем уме не будет просто наблюдать за тем, как другие подвергают свою жизнь риску и, тем более, самостоятельно толкать их на этот риск.

«За чужаком нужно следить в оба глаза»,– решила принцесса.

Путь пролегал спокойно для кряжистых и устойчивых гномов, однако Хала видела, насколько нелегко Мигларду удерживать равновесие со связанными за спиной руками. Чужака шатало из стороны в сторону, а его ноги постоянно неуклюже оступались на скользкой каменной поверхности. Голова иногда билась о выступы стены.

– Хала, может, нам его развязать?– негромко спросила Энна, и стены пещеры отразили ее голос тысячекратным эхо.

– Нет. Ему стоило думать о своем удобстве прежде, чем топить нас с тобой.

– Он нас не топил.

– Он нас подтолкнул к этому…

– Тихо!– Янир впереди остановился.– Поговорите, когда остановимся на привал. Сейчас не время.

Продолжили путь молча. Тропа не становилась уже или шире, однако в какой-то момент она начала заворачивать вправо. Приходилось идти чуточку осторожнее, придерживаясь за стены.

На другой стороне то и дело появлялись куски берега – темные провалы свободного пространства, пустые и дикие, однако некоторые из них продолжались вперед узкими тропинками. Вскоре и на их стороне показался берег. Янир радостно гикнул и резко пропал где-то справа. Берег оказался небольшой пещеркой без входа и выхода – точной копией тех, что они видели по другую сторону реки. Стены были неровные, бугристые, с резко выступающими вперед каменными осколками. С потолка свешивалась гирлянда белесых сталактитов. Место было сухое и казалось безопасным.

– Передохнем здесь,– промолвил Янир, спуская вещевой мешок с плеч.– Перекусим и, наверно, поспим. Согласна, Хала?

Воительница, внимательно осмотревшая каждый уголок пещеры, кивнула.

– Я подежурю первым. Вы, девочки, поспите, натерпелись сегодня.

– Разбуди меня, как только устанешь,– это Хала сказала уже с набитым ртом. Достать еду из вещевого мешка было секундное дело.

Она заснула быстро, едва только коснулась головой своего мешка, что приспособила вместо подушки. Хала ощущала, как приятное напряжение, усталость мышц сменились слегка подрагивающим расслаблением. Такое часто бывает после долгого и напряженного дня. И, наверно, осознавать, что сегодняшний отдых заслужен – самое приятное чувство в мире.

Снов Хала не видела и с трудом проснулась от настойчивых постукиваний по своему плечу. Сперва даже не сообразила, что происходит.

– Хала,– голос Янира аккуратно, но настойчиво ввинтился в уши.– Пора дежурить.

Она открыла глаза в полной темноте. Энна спала рядом, едва слышно похрапывая, а человек устроился подальше, у стены. Бородатый силуэт Стража Поверхности склонился прямо над ней.

– Я потушил фонарь, чтобы он никому не мешал,– объяснил он.

– Ладно, не проблема.

Хала встала на ноги и слегка размялась.

– Ты сам как в темноте?– внезапно поинтересовалась она.– Тяжело, наверно, после Поверхности… Там же это… солнце.

– У меня было время заново привыкнуть к темным туннелям,– промолвил Янир, устраиваясь на ночлег.– Путь до Гырнура с Поверхности неблизкий.

– Почему ты пришел сам? Стражи Поверхности могут спускаться вниз только по дозволению короля и Совета Обороны,– этот вопрос мучил Халу с самого момента их встречи.– Прямой угрозы королевству нет, а значит, ты должен был отправить кого-то другого. Если бы не суматоха в Гырнуре, все бы уже опомнились и…

Янир слабым смешком оборвал ее возбужденный шепот.

– Зато теперь все знают, что происходит нечто действительно опасное, раз даже сам Страж Поверхности вернулся в эти норы. Да и… может мне захотелось повидать родные места?

Хала ничего не ответила. Она отвернулась к реке, разглядывая ее бурную поверхность. Та едва заметно мерцала, издавая синеватое свечение. На ее дне росли флуоресцентные водоросли, которые поглотили слабый свет их газового фонаря и теперь отражали его, как луна отражает свет солнца. Такие водоросли часто произрастают в подземных водоемах и особенно много их – в Нижних Озерах.

О многом задумалась принцесса. О прошлом, о будущем и о настоящем. Ее мозг медленно качался на волнах размышлений. А затем Хала негромко позвала:

– Янир…

Никто не отозвался.

А затем по маленькой пещерке разнеслось:

– ЯНИИИИР!!!

Что-то приближалось к ним по реке. Это был огромная тень чего-то, что плыло против течения.

– ТРЕВОГА!– заорала Хала, хватаясь за свой меч.– ПРОСЫПАЙТЕСЬ!!!

Страж Поверхности вскочил сразу. Схватился он за свой маленький арбалет – видно, это оружие стало для него родным. Миглард тоже уже был на ногах, вжимаясь спиной в стену и подслеповато озираясь по сторонам во тьме. А Энна продолжала похрапывать, пуская тонкую дорожку слюны на свой вещевой мешок.

– Разбудите Энну!– велела Хала, принимая боевую стойку на берегу.

Большая тень приближалась к ним. Сейчас Хала уже могла различить гул голосов, раздающийся над рекой. Они были грубые, скрежечущие, а речь не походила на разумную. Принцесса не узнавала звуков этой речи, а потому напрягалась еще сильнее – неведомый враг всегда опаснее.

Где-то позади Янир наконец растряс Энну, которая спросонья испуганно вскрикнула, а потом проворчала что-то вроде:

– Я же вам говорила…

– Тихо, спрячься рядом с Миглардом,– жестко велел Янир.

Зашуршал тяжелый плащ Энны, засеменившей к задней части пещеры.

«Слишком мало воинов,– мучительно осознала Хала.– Очень маленький отряд и половина из него – бесполезный балласт».

Медленно, величественно показался перед ними плот. Для глаз, непривычных к темноте, он бы выглядел просто огромной темной массой с множеством боковых наростов, однако глаза гнома различили очертания основательного плавательного средства, построенного из каких-то обломков. Плот был по меньшей мере восемь шагов в длину и пять в ширину, занимая собой чуть ли не все обозримое пространство реки. У плота по бокам торчали шесты, которыми отталкиваются от берега, а на носу его был вертикальный столб, к которому привязали чью-то полусгнившую голову, а под ней – скрещенные когтистые лапы.

Плотом управляло множество морщинистых существ. У каждого было по две уродливых головы с одним глазом на каждой, широкий рот на мощной шее, четыре длинных тонких руки и две ноги с большими трехпалыми ступнями – следы именно этих ступней видели путники в туннеле и на берегу реки.

– Скерлы,– определил Янир за спиной Халы.

Скерлы были дальними родственниками скырл. Эти были более мелкими – едва доходя до плеча гному. А еще они обладали зачатками примитивной магии, в отличии от скырл, что полагались только на свои размеры и физическую силу. Скерлы – довольно редкие обитатели Подземелья, живущие в основном в районе Нижних Озер. Плавать по водоемам на таких вот самодельных плотов было для них привычным укладом жизни, ведь основу их пищи составляли подземные рыбы и мелкие слизняки, обитающие в воде.

Плот замер у их берега.

– Мерзость,– пробормотала Хала.

– Попробуйте даров Поверхности!– крикнул Янир и выстрелил из арбалета.

Болт пронесся в воздухе и ударил в одну из скерл, сбив ее в реку. Это спровоцировало оставшихся на плоту – а их было больше десятка. Лавиной повалили они на берег. В каждой из четырех лап было по дубинке, а у некоторых и копье.

Хала нанесла тяжелый рубящий удар по первой из тварей, что приблизилась к ней. Две верхних руки упали на землю. Еще один удар – и обе головы слетели с плеч. Но на месте поверженной скерлы появилось три других.

Рядом свистели болты Янира. Почти каждый находил свою цель, однако попадал либо в руку, либо в дубину. Поняв, что арбалет больше не поможет, Страж Поверхности схватил свой меч, вставая на защиту пещеры и тех, кто прятался в ее глубине.

Сзади прокричал что-то Миглард.

– Они колдуют!– перевел Янир.

На плоту осталось трое скерл. И именно они, пока шел первый обмен ударами, возвели к потолку пещеры свои руки и застрекотали.

– Подстрели их!– крикнула Хала.

– Не успею перезарядиться!

– Черт!

Магия скерл опасна и непредсказуема. Они обладают как боевыми заклинаниями, так и поддерживающими. Невозможно угадать, какое заклинание они сейчас создают, но в любом случае, оно ничего хорошего не принесет.

Хала выхватила небольшой кинжал со своего пояса и метнула его в сторону магов. Она попала в цель – один из них рухнул на плот – но тут же поплатилась за это, получив тяжелый удар дубиной в плечо.

Скерлы наступали. Хале с Яниром удалось убить семерых, но оставшиеся атаковали с удвоенной силой, легко парируя их удары. Воинов теснили к задней стене крошечной пещеры. Хала уже могла слышать негромкое бормотание Энны, которая пыталась чем-то их помочь.

Но было уже поздно.

Маги скерл закончили свое заклинание, и наступила оглушающая темнота.

Ее рука упала в холодную воду, и Хала очнулась. Над ней что-то шумело, стрекотало. Принцесса с трудом раскрыла глаза и огляделась. Они были на плоту скерл – на том самом огромном куске мусора, управляемом шестами. Троих гномов связали и бросили на краю плот. Человек лежал по другую сторону плота, и большая часть скерл сгрудилась вокруг него. Они теребили его одежду, тыкали длинными тощими пальцами в лицо, а особенно трусливые смели только водить по его телу своими дубинами. Видно, что такое существо исконно подземным обитателям было в новинку.

Слегка шевельнув головой, Хала смогла разглядеть скерлу, что стояла на своеобразном носу плота около шеста с останками и единственного фонаря и смотрела вперед. Это был один из магов, что нанес по гномам оглушающий удар. Похоже, он был лидером этой группы.

Рядом шевельнулся Янир и тихонько вздохнула Энна.

– Подлые твари,– пробормотала Хала.

– Они победили нас числом,– немного погодя отозвался Страж Поверхности.

– Нас слишком мало. Нужно было больше воинов.

– Оглушающая волна смела бы всех,– внезапно сказала Энна.– Я могла вам помочь, но не успела…

Хала с досадой цыкнула, но ничего не сказала.

Янир между тем заметил:

– Да теперь бы остаться в живых уже…

– Куда они нас везут?– спросила Энна.– И где Миглард?

– Он на другой стороне плота. А везут они нас в свое логово, больше некуда…

Плот шустро шел вверх по реке. Хала не знала, сколько времени они провели в забытьи, однако берега вокруг совершенно не изменились. Все те же каменные стены, иногда прерываемые небольшими пещерками, усеянными сталактитами и сталагмитами.

Энна, лежавшая в ногах Халы и Янира, чуть шевельнулась, неловко уперлась локтем в голень Халы и вытянула шею, чтобы посмотреть на человека.

– Ой…– выдохнула она.– Что они с ним делают?

– Они никогда не видели людей,– Хала пожала плечами.– Изучают. Исследуют,– мстительно добавила она, припомнив недавние слова чужака.– Может, даже вскроют. Вдруг там и внутри что-то необычное.

Энна испуганно выдохнула и опустилась обратно на колени Янира, чтобы не привлекать внимания скерл.

Предводитель скерл, как мысленно окрестила его Хала, шевельнулся на носу плота. Повел плечами, размял обе свои головы, а затем развернулся и направился к Мигларду. На гномов он взглянул лишь мельком, отметил их пробуждение, но не придал этому совершенно никакого значения. Приблизившись к другим скерлам, он резко что-то сказал им, взмахнув обеими левыми руками. Мелкие твари вжали в головы в плечи, перестали донимать человека и разбрелись в разные стороны плота, встав около шестов. Одна из тварей встала рядом с гномами и начала смотреть на них сверху вниз, поигрывая языком в отвратительном огромном рту.

Между тем предводитель скерл разглядывал распростертого на плоту человека, который занимал почти треть его. Миглард уже пришел в себя, однако старался не подавать виду – его выдало неестественное дрожание ресниц, которое заметила Хала парой мгновений раньше.

Предводитель скерл пнул Мигларда в бок своей огромной трехпалой лапой и что-то пробормотал. Человек содрогнулся и распахнул глаза. Его руки все еще оставались связанными, но скерлы дополнительно обездвижили его плечи, перекинув грязную веревку через грудь, и лодыжки. Между тем троим гномам связали лишь запястья.

Миглард перестал играть бессознательного и смотрел на главную скерлу широко раскрытыми глазами, удивленными, но не испуганными. Он попытался сесть, но тут же подлетела мелкая скерла и недвусмысленным жестом с дубинкой велела вернуться обратно.

Две нижние руки скерлы-мага дрогнули, будто он пытался создать заклинание. Но ничего не произошло. Он отошел от человека, громко отдав своим сородичам какой-то приказ. На плоту началось оживление. Скерлы покинули места около гребцов и похватали свое оружие, которое до этого было свалено в центре плота, между связанными гномами и человеком.

Они вплывали в широкий грот. Сейчас единственный фонарь на плоту больше мешал, ибо слепил и не давал настроиться на теневое зрение. Потолок пещеры был столь высоко, что Хала едва могла разглядеть концы свешивающихся с него сталактитов, чьи белесые концы выглядели во тьме как звезды, о которых она когда-то читала в какой-то книге про Поверхность. Еще где-то вдалеке был берег, на нем горело несколько слабых огоньков и слышались мерзкие голоса скерл, говорящие каждый на свой лад.

Попасть в логово врага – самый худший исход из всех возможных в Подземелье. Норы подземных тварей всегда хорошо защищены, а еще непредсказуемы. Ты можешь сбежать от своих захватчиков, а потом в узком туннеле наткнуться на их соплеменников, возвращающихся с охоты.

Хала не представляла, как они смогут выбраться из этого переплета.

Плот причалил к берегу, и скерлы повалили на землю. Слышались радостные звуки встречи, и можно было различить дрожащие в темноте силуэты. Последним сошел скерла-маг и уже на берегу гаркнул на своих соплеменников. Звуки радости поутихли, и скерлы стали возвращаться обратно на плот, чтобы вывести пленников.

–Поднимаемся?– негромко спросила Энна.

– Подожди, пускай сами нас поднимут,– шепнул Янир.– Без приказа они могут расценить это как бунт с нашей стороны. Уже проверено.

Хала заинтересованно стрельнула глазами на Стража Поверхности. На его теле наверняка прибавилось шрамов с момента их предыдущей встречи. К сожалению, мудрый воин – это воин, который много пережил и много выстрадал.

Первым стали поднимать человека. Ему не позволили самому встать на ноги, а подхватили множеством рук и просто вынесли с плота. Выражение лица Мигларда при этом приобрело крайне ошарашенное выражение.

Затем занялись гномами. С ними церемониться не стали – ткнули дубинами, веля подниматься, а потом неуклюже погнали вперед. Хала обратила внимание на неютную пустоту в своем поясе и сапогах. Скерлы успели забрать все их вещи, однако на плоту их не было. Неужели просто бросили в пещере на берегу? Или отдали другому плоту?

В свете нескольких мелких фонарей, подозрительно напоминавших те, что берут с собой гномы-путешественники, бесновалось множество тварей. Все скерлы были похожи между собой – самку не отличить от самца, а дети выглядят просто как скерлы поменьше – и из-за этого создавалось жуткое впечатление единой живой массы, гудящей на разные голоса. Жилищ они себе не устраивали – где шли, там и упали спать. Пол грота был усеян множеством мусора, в основном объедков и брошенных на произвол судьбы орудий труда. Особенно большое оживление царило около источников света, а в стороне от них вповалку друг на дружке спали скерлы, утомленные своими мерзкими дневными делишками.

Твари, что бесились на берегу, не придали их появлению особого значения. Они продолжали жить своей непонятной и отвратительной жизнью – жрать, танцевать, драться и сношаться. Лишь те, кто был похож на детенышей, пару раз заглянули им в лица, поскалили пасти, да с тем и ушли.

Пленников провели к дальнему краю грота и велели садиться у стены, Мигларда положили здесь же. А затем скерлы просто ушли. Нет никакого смысла выставлять часовых в месте, которое кишит врагами.

Хала попыталась отыскать взглядом их предводителя, но тот растворился где-то во тьме.

– Я с вами больше в приключение не пойду,– усмехнулся Янир. – Не успели выйти из Гырнура, как сначала наткнулись на гоблинов, потом чуть не утонули, а теперь попали в плен.

Хала хотела ответить чем-то резким, но эти слова раззадорили ее, и она неожиданно для самой себя произнесла:

– А ты с первого раза не запомнил, что иметь дело с нами – плохая идея?

Рыжебородый гном рассмеялся, на что часть скерл поблизости удивленно обернулась.

– А ты права,– сказал он.– В тот раз меня выгнали на Поверхность, а теперь – сожрут. Опасная ты женщина.

– Никто не заставлял тебя возвращаться,– Хала слегка толкнула его локтем.

– Ну да,– Янир улыбнулся в бороду, а потом посерьезнел.

– Что они с нами сделают?– послышался боязливый шепот Энны.– Неужели правда убьют?

– Уж точно не пригласят отведать маминых пирогов.

– Скерлы обычно не берут в плен,– Хала нахмурилась.– Они убивают сразу на месте и не церемонятся. У них не принято волочь к себе домой пленников.

Янир метнул на нее удивленный взгляд.

– А ты права,– промолвил он.– Они действительно так не делают обычно.

– Может, они кому-то служат?

Эта мысль была очень простой, но все объясняющей.

– А кому мы нужны?– резонно спросила Хала.– Мы лишь небольшой отряд, не армия. Да и откуда нечисти знать, что мы идем в Далагу?

– Да даже если они знают, то как мы можем помешать нечисти и Жруну? Да к ним валят толпы эльфов в полном боевом облачении! – Янир фыркнул.– А тут каких-то три гнома и полуживой человек.

Среди скерл началось оживление, а затем они неожиданно притихли. Все разом. А потом и вовсе начали неуклюже пятиться задами назад, к воде. В их глазах на раздвоенных головах был написан ужас.

– Похоже, мы сейчас все узнаем,– пробормотала Хала.

Она изо всех сил выкручивала шею в попытке разглядеть то, чего так испугались скерлы. Их предводитель-маг выходил из боковой пещеры, а за его спиной маячило две огромных черных фигуры. Они были бесформенные и только костяные лица и кисти рук выбивались из струящейся-волокущейся массы.

Двое Черных Личей вплыли в грот и воспарили к потолку, оглядывая все сверху. К этому моменту успели проснуться те скерлы, что отдыхали двали от костров. Теперь и они жались к самой кромке воды. Даже предводитель скерл как-то весь сжался, стал казаться жалким, мелким.

– Нам конец,– выдохнул Янир.

Хала не могла не согласиться.

Черные Личи – это высшая нечисть, приближенная к Жруну. Они обладают самой мощной магией в Подземелье. Они могут создавать предметы и подчинять себе других существ. Эти твари разумны, однако их сознание лежит далеко за пределами этого мира. А еще ходят слухи, что они не вышли из Великого Разлома, как вся остальная нечисть, а спустились с Поверхности.

Хала ощутила, как по левую руку мелко задрожала Энна, и вспомнила, что подруга покидала Гырнур лишь пару раз и уж точно никогда не встречалась с подобными жуткими тварями.

– От них такая… мощь,– выдохнула Чтица Рун.

– Это самые опасные твари из всех, что я видела,– прошептала ей Хала.

Даже Миглард ощутил что-то. Человек завозился за полу грота, поднял голову и посмотрел на Черных Личей широко раскрытыми глазами. Он что-то пробормотал и качнул головой. Он не выглядел напуганным, но очень удивленным. «Похоже, он уже видел этих тварей,– подумалось Хале.– И не ожидал увидеть их здесь».

Черные Личи между тем спустились вниз, подлетели к пленникам и заглянули в их лица. Гномов обдало могильным холодом и сыростью самых глубоких пещер. Хала почувствовала себя погребенной заживо.

Костяные руки шевельнулись в клубящейся тьме, и веревки, что связывали пленников, упали вниз. Но они не стали свободными. Что-то тяжелое засело на самой периферии головного мозга, что-то убивающее на корню все собственные порывы. Заклинание подчинения незаметно окутало их.

Если бы Хала могла двигаться самостоятельно, то сейчас ее колени бы мелко-мелко задрожали. Из всех обитателей Подземелья действительно боялась она только Жруна и Черных Личей. Однако предводитель нечисти внушал ужас по умолчанию, а эти черные создания… о, Хала имела прекрасную возможность увидать их действии.

Это случилось чуть более полугода назад, когда Халу, тогда еще солдата городской стражи Гырнура, отправили с посланием в Ордскую заставу. В послании содержалась информация об аномальной активности нечисти в этом регионе и приказ сделать все возможное, чтобы не допустить продвижения тварей дальше.

Но она опоздала и приехала к самой битве. Полчища нечисти, состоящие в основном из подземных орков и скырл, уже осаждали заставу. Во главе армии было трое Личей, и один из них – их предводитель, которого зовут Красным Личом за жуткие багровые всполохи в его черном теле.

Хала смогла самостоятельно пробраться к заставе, однако в битву ее не пустили. В более спокойное время вояки посмеялись бы над ней да отправили обратно в столицу, однако в пылу битвы ей лишь велели оставаться на стене и не высовываться. И с этой стены Хала наблюдала, как старый Пелок – глава Ордской заставы – вышел на битву один на один с Красным Личом. Его седая борода выбивалась из-под шлема, а руки сжимали огромную палицу. Пелок издал боевой клич, бросился вперед – и в тот же миг отлетел в сторону. Затем Красный Лич лишь слегка шевельнул своим костяным пальцем, поднял старого почтенного воина, окутав его алым сиянием и заставил биться против своих же. Орки и скырлы отступили назад, а половина воинов заставы была перебита их собственным командиром, который затем, весь в чужой крови, упал замертво прямо на поле битвы.

А после этого Личи ушли вместе со своей армией, будто приходили просто позабавиться.

Хала навсегда запомнила это ощущение беспомощного ужаса и теперь сама оказалась во власти чар этих жутких тварей.

Глава 8. В мокрых сапогах

Черные Личи вели их глубоко в пещеры, спускаясь все ниже и ниже. Уже давно начали появляться признаки того, что они оказались в нижних регионах Подземелья – на стенах туннелей росли сверкающие кристаллы, пахло серой, а уши закладывало от очень высокого давления. Коридоры, которыми вели пленников, не были знакомы Хале – это были мрачные ходы подземных тварей, душные и неровные. Факелов или ламп Черные Личи не зажигали, гномы двигались в полной темноте, иногда оступаясь или напарываясь на стены.

Гномов полностью освободили от физических пут, связав их путами чар подчинения. Это сочли достаточным даже для того, что не забирать оружие. А вот человек оставался во власти веревок. Ему не позволили идти самостоятельно, а тащили по воздуху позади всей процессии. Миглард молчал и не сопротивлялся, порой больше походя мертвого.

Двое Личей черными тенями мелькали впереди, а позади за пленниками шли Псы Личей. Их не было в пещере скерл, они появились из стен туннеля тонкими струйками тумана, сформировались в высоких четвероногих тварей и зацокали когтями по полу, действуя на нервы Халы.

Впервые в своей жизни отважная гномья принцесса готова была признать, что боится. Этот поход изначально не сулил ничего приятного, но все же она надеялась, что до прихода в Далагу ничего ужасного с ними не случится. И вот их ведут в неведомом направлении, а в мозгу мерзким червячком засела чужая воля. Спустя какое-то время Хала обнаружила, что может разговаривать и негромким, странно безжизненным голосом обронила в гулкое эхо туннеля:

– Все в порядке?

Слова взорвавшимся стеклом разлетелись по туннелю, врезались в стены, резанули уши. Личи не обратили на этого никакого внимания, а их Псы ни на миг не сбились с ритма своей походки.

– Более-менее,– послышался наконец ответ Янира.– Голова болит только.

– Мне страшно,– произнесла Энна на удивление живым, не изменившимся голосом.

– Главное, что мы живы,– сказала Хала с отчаянным желанием поморщиться.

– Надолго ли?– усомнился Янир.– Они ведут нас куда-то вниз. Даже если мы сможем сбежать, то не выберемся обратно. Нижние регионы кишат нечистью.

– Мне интересно больше не это, а то, зачем нам вообще оставили жизнь. Черные Личи никогда не берут пленных.

– Сейчас и время не обычное. Кто знает, может они скормят нас Жруну или сделают из нас новую нечисть.

– Перестань!– испуганно вскрикнула Энна.

– Мы в любом случае узнаем, что с нами сделают,– промолвила Хала со спокойным фатализмом.– Нет смысла переживать, особенно в нашем положении.

Энна вздохнула, а затем всхлипнула. Наверняка, она уже много раз пожалела, что впуталась в эту историю. Хотя почему она в нее впуталась? Как так получилось, что изнеженная Чтица Рун оказалась в таком незавидном положении? Она всего лишь отправилась на помощь подруге, а потом надерзила наследнику королевства, а потом… ну в общем, как обычно, не сдержала своего длинного языка. Хале сделалось жаль свою бедную болтливую подругу.

– Интересно, почему Мигларда оставили связанным?– не унималась Чтица Рун.– Мне почему-то кажется, что магия Личей не сильно действует на него…

– Ходят слухи, что Личи когда-то были человеческими магами,– вставил Янир.

– Да, я знаю, и поэтому говорю об этом. Может быть, он поможет нам сбежать, а? Как думаете?

– Я бы так не надеялась,– фыркнула Хала.– Его спеленали как младенца.

Давление становилось все сильнее. Оно нещадно стискивало мозг, придавливало к земле. Мысленно Хала мечтала о том, чтобы лечь на пол и растянуться на нем, чтобы давление распределилось по поверхности ее тела. А туннель уводил все ниже, приближая их к самому центру планеты.

Издалека послышался отвратительный сероводородный смрад. За ним потянулись тонкие ниточки аромата разложения плоти. Тошнота подступила к горлу Халы.

– Нижние Озера?– негромко спросил Янир.

–Мне кажется, нет,– пробормотала Хала.– До них еще далеко.

До Нижних Озер дорога была долгой и трудной. От Гырнура нужно было сначала три дня двигаться на восток в сторону Поверхности, отыскать сеть узких туннелей, ведущих почти отвесно вниз и затем двигаться по ним дней шесть-семь – и это при условии, что на пути не встретится опасных врагов. Гномы же едва провели в пути два дня. Так что это не могли быть Нижние Озера. Но от этой мысли легче не становилось.

Прежде, чем Хала начала сводить себя с ума размышления, перед ними открылась новая локация. Это была узкая, но высокая пещера с небольшим каменистым выступом вдоль одной стены и узенькой речушкой под ней. Вода в реке была серо-бурая, она быстро бежала по камням, пенилась и бурлила. Едкий запах сероводорода издавала именно она.

– На Поверхности считается, что сероводородная вода полезна,– негромко проговорил Янир.

Ему никто не ответил. Энна бормотала что-то себе под нос, а Хала разглядывала небольшой природный мостик над бурной речкой. Пугало не его узкое ненадежное тело, а то, что своим концом он упирался в темный ход с другой стороны реки. Из его темного провала слышалось невнятное эхо.

Один из двух Личей остановился у моста, пропуская процессию вперед. Его товарищ взошел на мост, повелительным жестом поманив за собой гномов. Их ноги против воли зашагали по узкой каменной перемычке над бурной водой. А Псы Личей и связанный Миглард остались у моста, на миг задержались там, а затем отправились дальше.

Их завели во тьму туннеля, и Хала, наконец, осознала, что за звуки были источником эха – это был плач гномов. Рыдания, причитания, крики и ругательства – все то, что издавал ее народ, попав в беду. Это больно резануло по сердцу принцессы, и она еще больше возненавидела этих черных тварей.

Туннель шел вниз и разветвлялся надвое. Одна его часть шла дальше, а другая бежала параллельно оставленной позади реке. Как боялась и подозревала Хала, внизу была тюрьма. Именно туда их отвели – в затхлое вонючее помещение, отгороженное от входного туннеля каким-то магическим барьером.

Гномы сидели во тьме, грязные, голодные и напуганные. Здесь были и солдаты в остатках своего обмундирования, и обычные семьи в дорожных нарядах, и даже перепачканные пылью рудокопы, как будто бы вырванные прямо со своего рабочего места. Всего в небольшом слепом мешке туннеля сидело около двадцати пленных.

Трое путников вошли в свою новую тюрьму, и путы заклинания подчинения спали с них вместе с опустившимся на место магическим барьером.

Хала хватанула воздух ртом. Он был отвратительным, но та свобода, с которой он проник в легкие, вернул гномихе контроль над собственным телом.

Янир обернулся к барьеру и стал внимательно рассматривать его. А Энна с ужасом взирала на пленников.

– Почему они здесь?– выдохнула она.

– Их поймали, чтобы сожрать,– пожала плечами Хала, а затем шепотом и очень быстро добавила:– Не говори кто мы.

От дальней стены отделился гном и стал приближаться к ним. Судя по обвисшей на его теле броне, это когда-то был крупный мужчина, солдат одной из туннельных застав. Сейчас его глаза и кожа выцвели, а борода неряшливой паклей свешивалась на груди.

– А вы кто такие будете?– сиплым голосом вопросил он.

– Мы… путешественники из Гырнура,– промолвила Хала.– Услышали, что Далага открыта и что там много сокровищ. Вот и решили… попытать счастья.

Несколько гномов в ошметках военной формы расхохотались. Ближайшая к ним женщина в бедном платье глянула неприязненно на их броню и оружие.

– Богатенькие идиоты,– выплюнула она и, прихрамывая, ушла в дальнюю часть пещеры.

– Вы из дворян?– глаза старого вояки недобро блеснули.

– Нет,– Хала широко улыбнулась.– Мы с сестрой из семьи купца, а ее муж,– она махнула рукой на Янира,– когда-то был воином, но теперь партнер нашего отца.

– Оставил благородное ремесло ради золота,– вояка сплюнул.– А звать как?

– Я Ыфла, мою сестру зовут Зея, а ее муж – Нейрн,– Хала выдавила из себя доброжелательную улыбку, стараясь не обращать внимания на недовольные взгляды Энны и Янира.

– Мар,– представился старый воин.– Когда-то служил на Лерской заставе. Пока не попался в патруле оркам.

Хала изобразила сочувствие на своем лице и покачала головой.

– Проходите подальше, здесь теплее,– пригласил их Мар.– Заодно и поговорим.

Устроились в задней части пещеры в кругу грязных ободранных гномов, которые апатично подняли на них глаза да так и вернулись к своим прежним занятиям.

– Зачем эти… твари ловят гномов?– спросил Янир, усевшись прямо на землю.

– Чтобы в бочках засолить,– хмыкнул Мар.– Ребята, на этот вопрос у меня ответа нет. Но есть интересное наблюдение: всех нас сначала словила всякая мелкая шушера, а потом появились эти в плащах – они называются Черные Личи – и привели сюда.

– И что потом? Что происходит уже здесь? Неужели вы просто сидите здесь, пока не умрете с голоду?

– Совсем нет. Порой сюда приходят Личи и забирают несколько гномов. Больше эти гномы не возвращаются.

– А…их хотя бы слышно… ну потом?– осторожно спросила Хала.

Мар хмыкнул.

– Если бы мы их слышали, то мы бы знали, что с ними случилось.

Гномы обреченно выдохнули. Хала не раз слышала о том, что гномы пропадают, что на шахты рудокопов нападают орки и прочая нечисть, но она никогда не задумывалась над тем, что происходит с ними дальше. Пропали – значит, погибли, думала она всегда. А оказывается, что с пропавшим народом творятся гораздо более страшные вещи. Нечисть, похоже, кормится пленниками или обращает в себе подобных. И Хала очень не хотела стать одной из них:

– И неужели нет пути выбраться?– спросила она.

– А ты бойкая девчонка,– старый вояка ей подмигнул.– Путь есть. Ребята, а ну-ка разойдись!

Трое гномов в такой же как у Мара военной форме расступились в стороны, явив взорам вновь прибывших небольшое углубление в стене. Внутри него сидело двое молоденьких гномов-мальчишек, они ковыряли стену острыми осколками камня. Теперь становилось понятно, что плотное скопление гномов в задней части пещеры было вызвано не только желанием согреться. Несколько гномов, что были поживее, с жадностью рассматривали проем в стене.

Хала разочаровалась. По кривой улыбке Мара и мрачным лицам расступившихся солдат она поняла, что они знают. Знают, что это бесполезно, что этот ход – лишь невинная иллюзия, призванная утешить пленников. Ведь Личи узнают. Стоит им только забрать очередного гнома, опутать его разум чарами, как они узнают об этом подкопе.

Принцесса посмотрела на Янира. Он сел на пол пещеры напротив нее и хмуро разглядывал подкоп. Коротко переглянувшись, они поняли и разделили мысли друг друга.

Зато Энна была счастлива.

– Замечательно, поможем и выберемся отсюда,– ее золотые глаза сверкали.– Поможем Мигл…

Хала метнула на нее яростный взгляд. А Янир чуть наклонился, взял ее под локоть и что-то зашептал на ухо, изображая взволнованного супруга. Энна густо покраснела.

– С вами был еще кто-то?

– Да,– Хала поспешно кивнула.– Наш друг – Мигл. Его почему-то не повели с нами, а оставили там, у моста

Мар дернул щекой.

– Соболезную.

Трех гномов оставили в одиночестве. Они сбились кучкой под косыми взглядами других пленников и зашептались:

– Что будем делать?– спросила Энна.

– Сбежать не получится,– мрачно припечатала Хала.

– И что, сядем здесь и будем ждать смерти?

Вместо нее ответил Янир:

– Ждать будем, но не смерти, а удобного случая. Возможно, что-нибудь подвернется нам под руку. Так что смирись…женушка,– какое-то время он помолчал, почесывая свою рыжую бороду, а затем ткнул Халу локтем.– Тоже мне, представила нас! И имена какие выдумала… и могла бы меня и своим мужем назвать.

Хала не ответила, лишь неопределенно что-то буркнула в ответ.

Черные Личи и их слуги – в основном это были гоблины, мелкие орки и скерлы – весьма плохо обращались со своими пленниками. Их кормили один раз в день чем-то странным – жидким и склизким, что приходилось вычерпывать руками из большого котла, – а навещали лишь тогда, когда приводили новеньких или когда забирали кого-то из пленников.

Так пролетело несколько дней. Наши путники утратили свой былой лоск и былые надежды. Янир вяло сидел у дальней стены и лишь иногда отвечал на настойчиво задаваемые вопросы. Хала разглядывала обстановку вокруг в тщетной надежде своим усталым мозгом отыскать путь к спасению. А Энна помогала рыть «подкоп», бормоча что-то себе под нос. Мара пару дней назад забрали и настроение в пещере было упадническое.

Издали послышались шаги и хрюкающе-храпящие звуки приближающихся гоблинов. Пленнники дрогнули и сбились в одну кучу в самом дальнем краю пещеры. Закрыли спинами «подкоп».

– Кого?..– прозвучал слабый голос во тьме.

– Да без разницы,– услышала внезапно Хала злое бормотание Янира.

Она подползла к нему и осторожно села рядом. Сжала пальцами грязную ладонь. Страж Поверхности даже не взглянул на нее, буравя взглядом барьер у входа.

Из тьмы высыпало с пяток гоблинов. Покачиваясь, они приблизились к барьеру и выставили вперед копья. Барьер не снимали – ждали Черного Лича, который сделает это и сразу возьмет под контроль разум нужного гнома. Однако вместо одного Лича явилось трое.

Пленники дрожали, пока слабо мерцавший магический барьер медленно растворялся. А потом встали и зашагали на выход. Все сразу.

Сердце Халы пропустило несколько болезненных ударов, когда рука Янира выскользнула из ее. Умирать не хотелось.

Гномы шли по каменному коридору обратно наверх длинной цепочкой, сбоку тщательно контролируемые гоблинами. Слышался плач, вырывающийся из-под гнета контролирующего заклинания. Поднялись к реке, перешли через мост и отправились дальше вдоль вонючего сероводородного потока.

– Мама, нас съедят?– детский голосок с трудом боролся с чарами Личей.

Этот вопрос остался без ответа.

Ноги пленников подкашивались, а их все вели и вели вперед. Вели так долго, что гномы даже начали сомневаться, что их хотят съесть, а не загнать до смерти. По внутренним ощущениям Халы они передвигались целый день по полузатопленным грунтовыми водами туннелям. Остановились на ночлег в крошечной пещерке, где гномы легли прямо на пол, тесно прижимаясь друг к другу. Сторожи-гоблины ходили среди них, без стеснения наступая на части тел, но пленники настолько устали, что не обращали внимания. Дети плакали, им в такт всхлипывали слабовольные взрослые.

Хала безмолвно лежала в темноте. Плен – не самое страшное, что случалось с ней за время военной службы. Но страшило будущее. Если ты оказываешься в бою с опасным противником, то выхода, как правило, два – ты либо сможешь, либо умрешь. Здесь же впереди лежала жуткая неизвестность.

Янир ушел в себя, а Энна не переставала шептать себе под нос даже после целого дня в пути.

– Камень здесь темный,– внезапно сказала она в темноту.– Он умыт кровью.

– Спасибо,– фыркнула Хала.– В обиталище нечисти по-другому быть не может.

Чтица Рун замолчала.

На следующий день их покормили все той же жижей и погнали дальше вперед. Краем глаза Хала заметила, что Черных Личей стало четверо и содрогнулась. Второй, третий и четвертый дни пути мало отличались от первого. Только туннели становились все сырее. Вода хлюпала не только под ногами, но струилась по стенам и забивалась в легкие влажным спертым воздухом. На четвертый день погиб ребенок – маленький, безбородый еще мальчишка. Он заснул вечером рядом с матерью и уже не проснулся. Весь следующий день его мать передвигала ногами под принуждением Личей и издавала низкие горестные вопли, вселявшие еще больше отчаяния в сердца пленников.

В середине пятого дня их привели в очередную пещеру и снова заперли. Здесь стояла вода по колено, но по самому краю было небольшое возвышение – крохотная площадка твердого и лишь слегка влажного пола. Места на ней всем не хватило, и гномы по очереди вставали на это возвышение, чтобы дать ногам отдохнуть.

Хала первым делом сняла сапоги. Об этом она мечтала с самого начала, однако магия Личей не позволяла это сделать. В сапогах, наполненных водой, ноги прели, воняли, гнили заживо. Она уже давно перестала чувствовать в них боль, лишь немое оцепенение. Трясущимися от слабости руками Хала отвязала от своей одежды шнурок, перевязала сапоги и перекинула их через плечо. Стоять босиком в холодной воде было чуть более приятно, чем в мокрой обуви.

Янир, стоя с ней рядом, наклонился, чтобы сделать то же самое, однако пошатнулся и плюхнулся в воду.

– Черт,– пробормотал он тусклым голосом.

Хала протянула ему руку, мечтая не свалиться самой.

– Спасибо,– Страж Поверхности встал и через очень долгое время тоже оказался с сапогами на плечах.

Энна, стоя на сухом участке, как и другие гномы, смотрела на них слегка заинтересованными глазами, однако не последовала примеру.

– На мозг будто села жена булочника, – промолвил Янир.– Мы очень глубоко, в ушах звон не прекращается.

– И далеко от всех гномьих дорог,– согласилась Хала.– Это владения нечисти.

– Другого и не стоило ожидать, – вздохнул Янир.– Что ж, мы прожили неплохую жизнь. И спасибо тебе… за все.

– Ты себя уже хоронишь?– слезы подступили к ее глазам. Слезы злости и отчаяния.

Он пожал плечами и ничего не ответил.

– Между нами ничего не закончилось,– вдруг выпалила Хала. В своей жизни, полной борьбы за то, чтобы жить так, как считает правильным, она жалела лишь об этом. О том, что не смогла побороться за свои чувства.

– Знаю,– ответил рыжебородый гном и попытался выдавить блеклую тень своей прежней лучезарной улыбки.– Нам лишь устроили долгую паузу.

Хала вздохнула и вспомнила, что после изгнания Янира не имела никаких отношений с мужчинами. Да и он был единственным гномом, что воспринимал ее не как наглую избалованную девчонку и не как конкурента.

– Спасибо,– произнесла она.

Потянулись долгие, исступленные часы ожидания. К гномам никто не заходил, они сидели в сырой темноте подобно крысам и молчали. Молчали и прислушивались к странным нарастающим звукам снаружи. Сперва они были едва различимыми и походили на приглушенное хрипение, затем усилились и стали разбавляться чмокающими и чавкающими звуками, а затем начали доноситься и громкие взвизгивания.

Сердца гномов похолодели. После очередного визга они стали переглядываться меж собой в темноте.

– У них дети!– закричала вдруг гномиха, сын которой погиб в дороге. Хала даже имени ее не знала.– Они издеваются над детьми!

– Да заткнись ты!– рявкнул вдруг последний оставшийся солдат.– Всю дорогу выла и здесь начала!

– Но мы должны…

– Молчи! Себя бы спасти!

– Чудовище…

Женщина, хлюпая водой, доходящей ей до бедер, ушла в самый дальний конец пещеры и там скрючилась. Только всхлипывания и плеск воды выдавал теперь ее присутствие.

– А ведь и правда похоже на звуки детенышей,– сказала Энна. Она стояла у самой стены и, прислонив к ней ухо, внимательно прислушивалась.

Гномиха в углу зашлась плачем еще сильнее. А Хала навострила уши. Она редко когда имела дело с детьми, однако прислушавшись к звукам вне пещеры, поняла что подруга права. Писки и визги быстро напомнили о том времени, когда принцесса жила в трущобах Гырнура и кругом носилась гномья детвора.

– Не похоже, что над этими детьми издеваются, – промолвила она.

– У нечисти ведь тоже есть собственные детеныши,– сказал Янир.– Не все орки, гоблины и прочая дрянь вылезла из Великого Разлома. Многие родились уже после. Вспомните хотя бы как мы пробирались мимо семейства гоблинов, так было много… маленьких.

Хала едва заметно кивнула в темноте. Это объяснение звучало вполне разумно.

–Только вряд ли там детеныши гоблинов. Кто-то покрупнее,– вставила она.

– И… что нам это дает?– спросила молодая гномиха, которую скырлы похитили из мелкого рудокопского селения.

– Да в общем-то ничего…

Наступило резкое молчание. Гномы ушли в себя. Однако это состояние не длилось долго, ибо вскоре около пещеры раздались шорохи и звуки мелкой потасовки. А потом барьер открылся, и в пещеру вошли двое гоблинов. Они оглядели пещеру, поигрывая своими короткими копьями, и резко указали на плачущую женщину в углу. Затем они перекинулись парой фраз на своем языки и вышли. Обратно зашли уже впятером – это были те самые, что сопровождали их в дороге. Следом за ними в пещере оказался крупный трехрукий орк, а где-то в туннеле маячил Черный Лич. Орк швырнул в воду на полу чье-то тело, скрытое толстым слоем плаща, и двинулся по пещере. Гоблины, ощерив копья и зубы, преградили путь основной массе гномов. В это же время орк схватил женщину и вышел из пещеры. Горестные вопли острым гравием просыпались в уши сердца пленников.

И они снова остались одни. Обратились в слух – все жаждали узнать свою дальнейшую судьбу. Невидимые детеныши за стеной радостно завопили, когда к ним приблизились женские крики. Пленница вопила все сильнее в совершенном исступлении, послышалось громыхание взрослого орочьего голоса, а детские голоса тихонько загугукали.

Кто-то в пещере вновь зарыдал.

Хала же в это время приблизилась к тому, что закинули в пещеру. Оно лежало в воде недвижимой кучей, прикрытое плотной тканью. Откинув ее в сторону, принцесса увидела, что это гном. Достаточно молодой парень с короткой бородкой, красивым скуластым лицом и остриженными волосами, на которых у шеи были оставлены две тонкие косицы, украшенные каменными бусинами со смутно узнаваемым символом – переплетенными несколько раз восьмерками. Одежда и броня на молодом гноме были добротные, а оружия едва ли не больше, чем у Халы с Яниром. На левой скуле гнома цвел синяк.

– Эй…– она подняла голову, чтобы позвать Стража Поверхности, однако он уже был рядом.– Нам нужно перетащить его в более сухое место.

Незнакомец оказался очень тяжелым. Либо Хала с Яниром уже были настолько ослаблены голодом и сыростью. С трудом подняли гнома и донесли до единственного возвышенного места в пещере. Гномы неохотно уступили сухую площадку.

– Кто-нибудь знаком с врачевательным делом?– спросила Хала.

Пленники молчали.

– Значит, придется тебе,– принцесса выразительно посмотрела на Энну.

Золотые глаза Чтицы Рун недовольно сверкнули в темноте. Из своих книг она знала основы травоведения, могла изготовить несложные зелья. Этого было достаточно, чтобы все знакомые бегали к ней за советами по своему здоровью. Однако сама Энна не любила лечить.

Гномиха осторожно приблизилась к незнакомку и стала ощупывать его лицо, шею, грудь, руки. В темноте глаза Халы различали, насколько сосредоточено лицо подруги.

– Он в порядке, кажется,– наконец вымолвила она.– Только весь в ссадинах и синяках.

–Ты лекарка?– спросил кто-то из пленников.

– Нет, просто читала пару книг.

– Оо,– чтение книг среди гномов было большой редкостью. Достать бумагу можно было только на Поверхности, а значит, литература была непозволительной роскошью для многих. Знания и истории гномы обычно передавали из уст в уста.

Новенького решили оставить в покое. Только укрыли его собственным плащом и разбрелись в разные стороны. Нужно было укладываться спать. Особо отчаянные уже успели лечь прямо в воде и поняли, что ничего не получится – в лежачем положении вода накрывала гнома с головой. Все решили проблему по-разному: кто-то дремал стоя, привалившись к стене, кто-то забрался на сухое место поближе к незнакомому гному, а кто-то не спал вовсе. Энна, Хала и Янир сбились в кучу и решили спать стоя по одному, пока двое других придерживают его, не позволяя упасть. Однако усталость взяла вверх, и все трое заснули, опираясь друг на друга.

Следующий день стал печальным. Но день ли это был?..

Гномов разбудила возня снаружи. Снова пришли гоблины. Они принесли котел с варевом, поставили его в центре пещеры и удалились обратно за барьер, но не ушли.

Пленники бросились к еде. И тут оказалось, что проснулись не все. Два тела плавали в воде спиной кверху. То были молодая девушка и солдат. Было ли это самоубийство или же они случайно упали в воду во сне и захлебнулись –не понятно. Однако погибли они не зависимо друг от друга, ибо находились в разных частях пещеры.

Гномы жадно хватали руками пищу, а гоблины в это время смотрели на них, слегка посмеиваясь и скаля свои жуткие пасти. Трапеза быстро закончилась, и пришло время для нового развлечения.

Двое гоблинов проворно унесли опустевший чан, остальные трое с мерзкими ухмылками разглядывали столпившихся в углу гномов. Было очевидно, что они решили забрать еще кого-то. Но кого?

Вернулись двое, и с собой привели Черного Лича, который бесформенной кучей застыл у барьера. Он казался отвлеченным – его тело едва заметно колебалось, а «лицо» было повернуто в другую сторону.

Выставив вперед копья, гоблины двинулись к сгрудившимся около бессознательного пленника гномам. Они игрались с ними – наводили острия копий или пальцы то на одну жертву, то на другую.

Пока не остановились на Энне.

Четверо копьями принялись отгонять гномов, а пятый схватился своей мелкой костлявой ладонью за руку Чтицы Рун. Хала схватилась за рукоять своего меча, который никто не отобрал. Янир уже сжимал в руке длинный кинжал. Они были готовы сражаться за подругу до конца.

– Я убью этих мерзких тварей,– выпалила Хала.

Она попыталась сделать первый выпад, однако Черный Лич в коридоре лишь слегка шевельнулся, и ее пальцы разжались. Пленниками овладела чужая воля, и они, хлюпая в воде, побрели в дальний угол пещеры.

В это время оставшаяся в одиночестве Энна, которую по-прежнему хватал гоблин, закричала.

И камни вокруг ожили.

Глава 9. Она слышит камень

Когда смотришь на пещеру, всегда кажется, будто это просто дырка в монолитном куске породы. Однако на деле все оказывается иначе. Камень стачивается, обкрашивается и падает мелкими осколками вниз.

И именно эти камни взлетели вверх, когда Энна закричала. Они закружились в воздухе бешеным вихрем острых осколков. А стены пещеры дрожали, будто тоже хотели подняться. Мощная вибрация сотрясала все вокруг.

Черный Лич исчез из коридора. Вместе с ним спали силы контролирующего заклятия, но вернулся на место барьер. Пятеро гоблинов бросились к нему и принялись колотить двупалыми руками в надежде освободиться. Но не долго. Ибо камни обрушились на их головы, растерзали серую кожу в кровавое месиво и пробили черепа. Пять трупов неряшливыми кучами свалились у входа в пещеру. Выпотрошенное мясо торчало из-под ошметков примитивной брони.

А камни и не думали утихать.

Пленники сбились в углу, присев на корточки и прикрыв головы руками. Хала стояла в полусогнутой позе, готовая к броску, и смотрела на Энну. Чтица Рун продолжала плакать навзрыд, иногда срываясь на низкий протяжный вой. Ее золотые глаза горели во тьме факелами, а грязные волосы будто шевелились сами по себе.

– Энна!– позвала Хала, но подруга не откликнулась.

Камни, потеряв основную цель, стали атаковать все вокруг – стены, барьер, гномов. Кому-то прилетело в спину, кому-то рассекло бровь. Барьер под ударами сверкал всеми оттенками синего и дрожал.

– Энна!

– А-а-ааа…

– Хала!– резко окликнул ее Янир.– Новый… его нужно вытащить!

Гном, которого привели последним, все еще лежал на узеньком пятачке незатопленного пола. Энна стояла рядом с ним, и камни опасно свистели прямо над его телом.

Стены дрожали.

– На… он просыпается!– воскликнула Хала.

Незнакомец едва заметно шевельнулся, а затем плащ упал с него. Во тьме блеснули открытые глаза. Гном не спешил подниматься, оценивая обстановку.

– Пригнись!– камень пролетел прямо над головой принцессы.

Пленники в ужасе кричали.

Магический барьер под натиском камней продолжал сверкать. Казалось, что он вот-вот рухнет… Однако рухнула стена. Все Подземелье будто завопило в один голос, и большая груда камня сверзилась вниз, разбившись на несколько крупных осколков. Они завибрировали, собираясь подняться в воздух к своим более мелким собратьям.

– Бегите!– закричала Хала, указывая на открывшийся проход.

Гномы не смели шелохнуться. Они слишком боялись летающих камней. Никто в жизни не видел ничего подобного.

– Янир, помоги им!

А Хала бросилась вперед. Она хотела вырвать подругу из ее же собственной ловушки. Один из камней пронесся мимо ее головы и оцарапал щеку. Потом принцесса увернулась еще от одного, а другой врезался в броню на груди. Стало жутко. Не хотелось повторить судьбу гоблинов-охранников.

Но ей удалось! Удалось схватить Энну за руку, дернуть на себя и дать наотмашь ей пощечину. Камни яростно устремились к ней, готовые растерзать. Однако Чтица Рун пришла в себя, взглянула на Халу и узнала.

Камни упали вниз. Из золотых глаз продолжали бежать слезы, а на левой щеке алел след от тяжелой солдатской ладони.

– А… Х-Хала?– выдавила Энна.

– Успокоилась?– выпалила принцесса.– Тогда пойдем!

Она потянула подругу следом за собой. Остальные уже успели выбраться из пещеры, и теперь бывшие пленники столпились у обваленного выхода наружу. Они растерянно переглядывались и не решались что-либо сказать. Янир подкрадывался к стоящему в стороне незнакомцу.

Им повезло, что темница оказалась тонкостенной – вряд ли бы Энна смогла обрушить монолит в несколько метров толщиной. Пещера сообщалась с узким туннелем, в который они вышли. Он не был затоплен, однако на полу и стенах виднелся влажный конденсат. В одну сторону коридор бежал вперед, превращаясь в темную пасть, а в другую – уходил в двузубый развилок, направо от которого был основной вход в темницу. Слева же, видимо, располагалоь большое помещение, из которого теперь доносились громкие звуки.

– Уходим,– это был голос незнакомца, оказавшийся очень низким и как будто подрагивающим.

Он первым бросился вперед по коридору, следом побежал Янир, бросив выразительный взгляд на Халу. Он все еще был без сапог, как и она, и его ноги нелепо шлепали по каменному полу.

– Идем…– пробормотала принцесса, подталкивая гномов вперед.

Она шла замыкающей, крепко сжимая руку Энны в своей.

Пленники спотыкались, падали, но неумолимо шли дальше. Коридор вел прямо, никуда не сворачивая, лишь изредка попадались выбоины в стенах, где скапливалась вода.

Шум сзади нарастал. Гоблины, орки, Личи и прочая нечисть устроила охоту за пленниками. Вскоре начнется драка, и Хала мучительно осознала, что вряд ли они смогут отбиться.

Коридоры были сетью и сообщались между с собой в неожиданных местах. Именно знанием этой сети воспользовался трехрукий орк, который внезапно оказался перед ними. Он выскочил из небольшого бокового провала, держа в руке огромную каменную дубину. Был ли это тот самый орк, что приходил к ним в темницу или какой-то его родственник – не разобрать.

Сердце Халы пропустило удар в ожидании новых противников. Но орк оказался один, и проблема с ним быстро разрешилась. Незнакомец молниеносно выхватил топор, рубанул по колену противника, а когда тот упал, раскроил ему череп надвое.

– Вперед!– протрубил он, на миг обернувшись так, что в темноте блеснули белки его глаз.

Гномы побежали дальше, с опаской покосившись на боковой туннель, сочащийся тьмой. Оттуда слышался лай Псов Личей. Кто-то взвизгнул.

Хала думала о странном незнакомце. На такую мощь и скорость мало кто был способен, а она знала многих воинов Гномьего королевства. Но этого гнома видела впервые. Темно-коричневый цвет его плаща, который она успела разглядеть в свете магического барьера там, в пещере, наводил на определенные мысли.

Туннель расширялся, а тьма у его стен становилась гуще. Такая неестественная плотность могла означать только одно – Черные Личи рядом. Эти твари могли схватить беглых гномов одним махом, однако отчего-то тянули время, будто издеваясь. Или давая поработать низшей нечисти.

Туннель внезапно оборвался. Вернее, он продолжал идти вперед, однако на пути вырос резкий, почти отвесный подъем вверх. На нем было много камней, за которые можно ухватиться и подъем был бы простым, если бы не было погони.

Гномы замерли.

– Наверх?– вопросил кто-то.

– Да!– рявкнул Янир.– Или хочешь бежать обратно и искать другой путь? Полезайте все наверх, а мы вас прикроем.

Гномы растянулись вдоль стены и стали взбираться вверх. Сил после долгого голодания было мало, и процесс шел медленно, усугубляясь тем, что в темноте даже глаза гнома плохо различали очертания подходящих выступов. Из туннеля слышались голоса нечисти и стук когтей об камень.

Хала, все еще держа за руку Энну в полукоматозном состоянии, протиснулась к Яниру и незнакомцу.

– Двыр,– коротко представился он.– Воин из Гырнура.

Хала лишь кивнула, даже не представившись ответ. Посмотрела на Стража Поверхности.

– Вы не думаете, что у нечисти могут оказаться стрелы?– спросила она.

– Могут,– Двыр кивнул.

Одновременно с этим Янир возразил:

– Но они же не осаждать заставу собрались. Это экстренная ситуация, к которой они не готовы.

Хала поджала губы. Энна молчала, лишь иногда вздрагивая.

А стрелы у нечисти действительно оказались. И луки тоже. Первыми из туннеля показались гоблины и за пару минут «сняли» со стены всех гномов. Их тела мешками падали вниз. Оставшиеся, те, кто не успел взобраться на стену, припали к полу в надежде защититься. Их было семеро.

Думать надо было быстро.

– Энна!– Хала встряхнула подругу.– Ты сможешь обрушить туннель?

– Ч-что?

– Туннель! Обрушь его, как стену в пещере!

– Я…

– Сделай это!– воскликнула принцесса.– Я верю в тебя!

– Мы прикроем!– Янир выхватил свой арбалет и уложил из него двух гоблинов.

Двыр уже мчался, пригнувшись, вдоль боковой стены туннеля. В руках он сжимал свой смертоносный топор. Хала выползла немного вперед и прикрыла подругу своим бронированным боком. Трое выживших беглецов сгрудились позади, прячась за трупами, и плакали. Все они не были воинами.

Двыр зарубил еще одного лучника, а Янир выстрелил в четвертого, последнего. Пещера наполнялась новыми врагами. Ворвалось несколько орков, а следом за ним степенно вошли Псы.

– Ну что?– спросила Хала у Энны.

Та распласталась на полу и что-то шептала, уцепившись в свою кожаную сумку, которая чудом уцелела после всех приключений.

– Энна?!

– Я пытаюсь!– огрызнулась она.

Хала вскочила на ноги. К ней, рыча, бежал один из Псов. С его длинной черной пасти, наполненной двумя рядами зубов, капала слюна. Вместо глаз была темная бездна. Тонкие лапы быстро мелькали в темноте. По пятам за Псом бежал мелкий гоблин с нелепым обрубком меча.

Меч отправился в свой привычный полет. Рассек воздух и врезался в спину врага. Спина Пса рассыпалась туманом. Именно поэтому эти гончие, как и их хозяева, были опасными врагами. Их невозможно было убить, только отпугнуть.

Хала атаковала тварь и слегка отходила в сторону, надеясь отвлечь ее от Энны. В какой-то момент высунулся гоблин и попытался ударить Чтицу Рун, но был тут же повержен легким, быстрым выпадом.

Краем глаза она видела, что Янир бросил свой арбалет и взялся за меч, борясь, как и она, с Псами Личей. Двыр у входа крутился среди орков. Все шло хорошо, но так долго продолжаться не могло. Очень скоро к врагам придет подкрепление, и худо им придется, если там будут лучники.

Закричали трое оставшихся пленников. До них добрался Пес и стал безжалостно рвать когтями и зубами. Он заживо сдирал с них плоть и отправлял в свое мерзкое нутро. Хала не смогла бы их защитить, не умерев самой и не бросив единственную надежду на спасение.

У Энны не получалось. Она нервничала. Перестала шептать, говорила вслух странные слова, иногда истерически взвизгивая, но у нее ничего не получалось.

– Вспомни, что чувствовала в тот раз!– крикнула ей Хала.– О чем думала тогда… и сделай также.

К ней приближалась скырла – крупная мерзкая тварь с огромными конечностями. Одной рукой перехватив тяжелый меч, Хала стала другой нащупывать топор сзади на поясе. Она хотела бросить его в скырлу.

И в этот момент из туннеля величественно выплыл Черный Лич. Потоки тьмы струились за его спиной.

– ЭННА!– закричала Хала, понимая, что им конец.

– Отвали!– взвизгнула Энна, топая ногой.– Я. Не. Могу! Чертов камень!

Чтица Рун сплюнула, а затем с ненавистью посмотрела на Черного Лича.

– Ненавижу все!

Она зажмурила глаза и завопила, нелепо растопырив руки перед собой.

Эхо от ее крика оглушило всех. Вопль разъяренной гномихи ударился об стены, отразился от них тысячекратно и ударил в камень над входом в туннель. Он загрохотал, нанеся еще один удар по ушам сражающихся, и все-таки рухнул вниз. Черный Лич попал прямо под завал.

Энна шлепнулась на пятую точку, ошалело уставившись перед собой.

Вместе с Черным Личом исчезли и его Псы, взорвавшись черным пеплом. На небольшом пятачке отрезанного туннеля осталась пара скырл и несколько орков. Трое умелых воинов запросто справились с таким количеством врагов, и вскоре оказались в полной тишине. Слышался лишь стук отдаленных капель воды где-то с потолка и тяжелое дыхание гномов.

– Уф…– выдохнул Янир, опуская меч. На его лице были пятна крови и глубокие царапины.– Управились как-то…

Хала промолчала, меланхолично очищая свое оружие тряпицей из кармана.

– У вас удивительные способности, госпожа,– промолвил Двыр.

– Сама удивлена,– буркнула Энна. Она выглядела опустошенной.

– Вы слышите камень, как жрецы древности,– продолжал настырный гном.

– Знаю! «Это древнее утерянное искусство» и бла-бла-бла. Мне тысячу раз говорили об этом в касте.

– А камни?– спросил Янир, натягивая сапоги на босые израненные ступни.– Ты когда-то такое уже делала? Я видел на Поверхности нечто подобное у людей. Эльфийские чародеи редко способны на такое, а тут мы, гномы…

– Я испугалась, думала что умру, что меня отведут к этим детенышам и… сделают неизвестно что. А сейчас увидела ту черную тварь…

Хала закончила со своим оружием и тоже обулась.

– Расскажи лучше о себе, Двыр,– сказала она.– Ты ведь тот самый тайный канцлер?

Звякнула дорогая броня.

– Да, Ваше Высочество,– усмехнулся он.– Не знаю тот ли самый, но я тайный канцлер.

– Так говорят же, что это женщина,– удивился Янир и присвистнул.

– Нас много, Страж Поверхности. Ведь когда гномы видят фигуру в плаще, они всегда думают, что под ним одно и то же лицо.

– Вы тайная каста?

– Скорее отряд. Мы были сформированы после падения Далаги. У нас много… работы во имя Гномьего королевства. И сейчас мы решили, что нужно наведаться к Великому Разлому.

– Ты шел за нами?– Хала нахмурилась.

– Да, мы желаем знать, что происходит в старой столице. Ну и, кроме того, вы наследница Гномьего королевства, мы должны приглядывать за вами.

«Наследница» поморщилась.

– Почему сразу нам не показался? Если бы нас было больше, мы бы не попали в эту передрягу.

Тайный канцлер хмыкнул и оставил вопрос без ответа.

– Может, ты знаешь, что с Миглардом?– спросила Энна.

– Нет. Человек, возможно мертв. В общем-то, какая разница?

У Халы на языке завертелся вопрос о том, почему же они не уберегли ее отца от нападения чужака. И вообще, кому они служат, королю или самому хитрому из его семьи и дворян?

– Ладно, давайте выбираться отсюда,– она устало вздохнула.– Уж теперь-то нас не подстрелят. Если сверху никто не придет.

Она оглянулась на трупы. Больше десятка замученных гномов лежало на земле. Рядом были убитые враги. На тех трех бедолаг, с которыми расправились Псы, смотреть было страшно.

Хала полезла вверх первой, за ней последовала Энна, которой снизу помогал Янир. Двыр шел замыкающим. Наверху туннель был чист и вел дальше узкой тропой. Долгое время они шли по ней, оборачиваясь, прислушиваясь и в страхе ожидая погони и новых врагов. Но каменная кишка была тиха, и было решено устроиться на отдых. Выбрали крошечный провал в стене, легли и выставили дежурство по одному. Спали долго, восстанавливая силы и подсознательно не желая возвращаться в жестокую реальность из сладкого мира грез.

Утро разбудило топотом ног где-то в соседних туннелях и встревоженным голосом Янира.

– Нужно уходить!– шепотом воскликнул Страж Поверхности, расталкивая спутников.

Снялись с места быстро, ведь не было вещей, которые нужно собирать. Отправились в путь, нервно оглядываясь по сторонам, боясь, что из любого разлома может выскочить нечисть. Гномы были ослаблены пленом и голодом. И потерянной надеждой.

Несколько часов их сердца мучились от страха. Но шаги давно утихли. Нечисть будто бы игралась с ними. От этого становилось лишь страшнее.

К исходу дня туннель уперся в двойной развилок. Оба боковых туннеля выглядели одинаково, точно близнецы.

– Мне кажется, нужно идти направо,– промолвил Янир, разглядывая темный провал.

– Почему?– спросила Хала.

– Правый путь всегда верный. Так говорят на Поверхности.

– Левый туннель введет верх,– заметил Двыр.

–Я согласна с левым туннелем. Нам нужно подниматься.

–А я согласна с Яниром,– внезапно промолвила Энна. Она внимательно разглядывала оба туннеля.– Камень левого туннеля более темный. Мне это не нравится.

– Да и поговорки с Поверхности никогда не врут, ребята. Это меня всегда пугало, но не раз спасало шкуру.

Хала нахмурилась, но все же решилась довериться подруге.

– Хорошо, я согласна идти направо.

– Я привык доверять своему чутью,– начал Двыр,– однако умение слышать камень в Подземелье гораздо важнее. Я пойду туда, куда указала Чтица Рун.

Единогласно отправились в правый туннель. Он не отличался от первого. Но идти было спокойнее, и топот ног уже не слышался из-за стен. Еще в прошлый день коридоры перестали быть сырыми, но воздух в них был холодный, давящий на уши. Энна начала тяжело, надсадно кашлять, и эти звуки ревом жуткого монстра разносились окрест.

А у остальных урчали животы. Нужно было срочно отыскать пищу. А для этого – выйти в обитаемые пещеры. Но хватит ли у них сил встретиться и сразиться за право жить с их хозяевами?

Этот вопрос вскоре пришлось выяснить. Коридор начал расширяться и уткнулся в густую сеть пещер. Они, подобно пузырям на воде, были большими и маленькими и порой сливались в единое целое. Множество стен и сталагнатов усугубляло видимость в пещерах, сверху которых свешивались острые белесые сталактиты.

– Похоже, мы в Сетке,– негромко обронил Двыр, первым выходя из прямого туннеля в галерею, ведущую по краю первой пещеры.– Нечисть вела вас в сторону Далаги.

–Они были плохими попутчиками,– буркнула Хала.

Сетка была опасным местом. Расположенная на несколько сотен метров ниже Древнего тракта, эта сеть пещер служила домом множеству мелких и крупных тварей, в основном неразумных. Однако она действительно была близко к Далаге – самые дальние ее пещеры обрывались Великим Разломом.

– Здесь мы сможем поохотиться,– промолвила принцесса.– Нужно где-то укрыться и отправиться вдвоем искать какую-нибудь мелочь.

Двыр с Яниром согласно хмыкнули во тьме.

Оставаться в первой пещере, вход которой сообщался туннелем с владениями нечисти, было небезопасно. Гномы юркнули в маленький сырой проход и быстро оказались в другом помещении – низком, заполненном причудливыми друзами неведомых кристаллов. Хала краем сознания, древней частью гномьей души, подумала, что это, вероятнее всего кварц – самый распространенный минерал здесь, в Подземелье. Он часто образует кристаллические скопления белесых оттенков.

Гномы убедились, что пещера сквозная и имеет два выхода. За нею легко следить и просто оборонять.

–Останемся здесь,– единодушно решили воины.

– На охоту отправляйтесь вы двое,– предложила Хала.– А я останусь с Энной.

Ей хотелось поговорить с подругой, поддержать ее. И когда двое мужчин скрылись в туннеле, противоположном тому, в который они вошли, она аккуратно взяла подругу за плечи и усадила ее на пол. Плащи обеих были изодраны, и поэтому приходилось сидеть без какой-либо подстилки.

Чтица Рун зашлась долгим надсадным кашлем.

– Как ты?– спросила Хала.

– Хочу домой,– прошептала она. – Лучше бы я ходила на рынок гадать, чем все это.

Энна прижалась к подруге, сотрясаясь всем телом. Какое-то время она молчала, а затем заговорила быстро, горячо и отчаянно:

– Мне так надоела вот эта обычная жизнь, эта дурная предсказуемость всего. И эти глупые гномы в Гырнуре. Они не знают, что такое камень. Они не чувствуют его, только используют. А камень кричит. Много лет камень страдает от нечисти, но больше всего – от нас.

Хала не понимала, что Энна имеет в виду под камнем. Но решила не отвлекать от мыслей:

– Он что-то говорит тебе?

– Он зовет меня к себе,– Энна содрогнулась всем телом.– Не первый год он зовет меня выйти из Гырнура и отправиться в самые черные туннели. Я не знаю, куда именно он меня зовет. Но в Далаге надеюсь получить ответы. Ведь Великий Разлом рождает самые великие породы.

– И самую великую нечисть. Это будет опасно.

– Я знаю. Но ведь руны легли именно так, чтобы я оказалась с вами. Камень сводит меня с ума, Хала. Он воет в моих ушах.

– А здесь, в туннелях, тебе не стало лучше?

– Камень стал ближе, но он дикий и неуправляемый. Здесь его не приручала кирка наших предков. Здесь он хозяин.

Хала содрогнулась, вспомнив, как рухнула стена пещеры, как острые камни размозжили в кровавое месиво головы гоблинов. Она никогда не думала о том, что послушный и благодатный материал может обладать собственной волей.

– А…– начала принцесса.

– Я не знаю, как мне удалось обрушить две стены,– выдохнула Энна.– Мне кажется, это была не я. Камень защищал меня.

Хала, чувствуя странную тяжесть на душе, подползла к подруге и крепко обняла ее. Энна всхлипнула.

– Я не знаю, что ему нужно от меня,– прошептала она.– И мне так страшно.

Хала осторожно опустила голову Чтицы Рун на свои колени. Она хотела успокоить подругу, придать ей сил. Внезапно вспомнилась какая-то детская песенка, которую ей напевали в детстве няньки. И Хала хриплым неумелым голосом начала повторять ее мотив. Это успокоило Энну, и вскоре она притихла. А после начала издавать тихое протяжное сопение.

Принцесса выдохнула и погрузилась в свои собственные размышления. Далага была очень близко вместе со всеми ее секретами и тайнами. Но принесет ли она ответы на вопросы?

Спустя долгое время сквозь навалившуюся дрему Хала услышала приближающиеся шаги. Она встрепенулась, ожидая, что это враги. Но то вернулись Янир с Двыром. Каждый держал в руках по тушке подземного петуха – довольно крупной ящерицы с большим цветастым хвостом.

Принесли они и очень важную новость.

– Мы видели эльфов!– сообщил Янир.

Глава 10. По пятам

Энна сразу же проснулась.

– Эльфы?– она подняла голову с плеча Халы.– Так глубоко под землей?

Янир тряхнул рыжей бородой. Он не выглядел взволнованным, будто бы эльфы были для него привычным зрелищем. А вот глаза Двыра сверкали возбужденным блеском. Он бросил на пол подземного петуха и принялся что-то искать в своих карманах.

– Как они смогли спуститься настолько глубоко?– пробормотала Хала.

– С ними чародеи,– ответил Янир.– А они обладают путеводной магией. Эльфы на Поверхности – это кочевой народ. Они привыкли отыскивать дорогу где угодно.

– И они идут прямо в Далагу,– сердце Халы снова тягостно заныло.

– Древний камень созывает на поклон,– прошептала Энна.

От этих слов стало еще больше не по себе.

– Я предлагаю перекусить и отправляться дальше,– прошелестел Двыр.– Нужно приготовить этих ящериц.

Он уже успел соорудить небольшой костерок из обрывков своего плаща. Поверх он выложил подземных петухов и придавил их небольшими камушками. Огня от горящего тряпья должно хватить, чтобы подогреть мясо. Но внутри оно все равно останется сыроватым. Хала терпеть не могла этот влажный, маслянистый привкус недожаренного мяса.

Янир достал из кармана свою «зажигалку» с Поверхности. Удивительно, но творение людей осталось целым после стольких приключений в Подземелье. И работало – стоило Стражу Поверхности только чиркнуть ей возле тряпья, как то сразу же занялось слабым, вонючим пламенем.

– У моего… коллеги есть такая же,– заметил Двыр, жадно разглядывая «дарующую огонь». – Я все хотел ее добыть, но как-то не свезло.

– Ну, закончим это дело, приходи ко мне наверх,– Янир улыбнулся из-под грязной бороды.– Я тебе хоть телегу таких продам.

Было видно, что тайный канцлер остался очень доволен.

Тряпье догорело, и путники вытащили двух обуглившихся ящерок. Разделили поровну – каждому по половине тушки. Хала взяла целую ящерицу, очистила обгоревшую шкуру своим кинжалом и отрезала Энне две задние ноги. Чтица Рун с благодарностью приняла пищу и жадно вгрызлась в белую плоть. По едва дрогнувшему горлу, тем не менее, можно было понять, что первый глоток отозвался тошнотой.

Гномы быстро наелись и еще какое-то время сидели в ожидании, пока острая резь в животах не пройдет. А затем встали и отправились дальше.

– Какой у нас сейчас план?– спросила Хала, когда они покидали маленькую пещеру.– Думаю, нам не стоит встречаться с эльфами. Обойдем их и отправимся искать путь наверх, в Далагу.

– А может, будем красться за ними?– предложил Двыр.– Если у них есть путеводная магия, то они доведут нас до Далаги.

– Они нас быстро засекут,– Янир, шедший впереди, качнул головой.– Не зря же у них длинные уши.

– Тогда что же мы все-таки будем делать?

Страж Поверхности долго молчал. Одна пещера успела смениться другой. Здесь было обширное пространство, почти в центре перегороженное громадой свисающих сверху бледных сталактитов. И с другой стороны кто-то едва слышно скребся. Это наверняка была какая-нибудь незначительная мелкая тварь, однако путники все же напряглись и схватились за свое оружие. На всякий случай.

– Нам все же стоит пойти за эльфами,– шепотом изрек Янир, внимательно разглядывая темноту перед собой.– Они не просто так пришли в Сетку.

Хала кивнула.

– Где вы их видели в последний раз?– спросила она.

– В двух пещерах отсюда начинается длинная галерея, которая идет по граю грота. Грот спускается вниз, и вот на его дне мы видели эльфов. У них там что-то вроде лагеря.

– Хорошо, тогда идем туда.

За стеной, которая напугала гномов громким шорохом, оказался подземный петух. Он деловито искал что-то между мелких камней. Хала быстрым движением выхватила кинжал и метнула им в ящерицу. Ловкая мелкая тварь увернулась и быстро скрылась в какой-то трещине.

Через пещеры двигались осторожно, стараясь не издавать громких звуков – гномы боялись, что эльфы смогут услышать их. Дорогой Хала пыталась представить, как выглядят эти загадочные длинноухие создания. Она лишь пару раз в дворцовой библиотеке видела изображения очень высоких и тонких созданий в легкой одежде, что оставляла открытой большую часть их почти белых безволосых тел. Но она даже подумать боялась о том, какого они роста. Наверно, настоящие гиганты.

Вскоре они вышли на узкую галерею. Она представляла собой длинную выбоину в стене под потолком огромной пещеры. Снизу, там где когда-то было древнее подзменое озеро в последствии пересохшее, слышались звуки причудливой, незнакомой речи.

Янир обернулся и сделал знак быть тише. А затем опустился на четвереньки и стал подползать к краю галереи. Двигался он так осторожно, что даже броня не звенела. Вот что значит солдатская выучка. Двыр, пустившийся следом, двигался также, но был более пластичным. Вскоре оба гнома оказались на краю галереи и свесили свои головы вниз.

– Будь как можно тише,– прошептала Хала в самое ухо Энны.

Она боялась, что подруга, привыкшая быть шумной и заметной, может выдать их местоположение, пусть и не намеренно.

Хала легла на пол и поползла. Двигалась очень медленно, с содроганием сердца слыша, как порой ее снаряжение издает тихое бряцание. Оглянувшись назад, поняла, что Чтица Рун предпочла остаться на месте и замереть в неподвижности. Что ж, пускай.

Их стало видно до того, как она оказалась на краю галереи. Эльфы большей частью стояли, и огонь от большого костра раскрашивал их лица рыжими пятнами. Лица были вытянутыми, с высокими острыми скулами, узенькими носами и крошечными глазками, чьи внешние уголки резко задирались вверх к вискам. Тощие тела эльфов были затянуты в темную одежду по фигуре с вышивкой, что складывалась в неизвестные Хале символы. Волосы эльфов были собраны и спрятаны под плотные шапочки. С поясов их одежды свешивались различные мелкие сумочки и мечи, у кого-то за спинами виднелись странные короткие луки – вроде тех, что использовали гоблины.

Эльфов было шестеро. Дворе сидели у костра в расслабленных позах, трое что-то оживленно обсуждали. А один сторожил вход в грот. Все они были примерно одинаковых размеров и походили на черные растянутые тени. Различить среди них мужчин и женщин было невозможно.

Хала разглядывала их, задержав дыхание. Они сильно отличались от гномов, но не вызывали ужаса. Она помнила, как испугалась, когда впервые увидела Мигларда. Эльфы же… они просто были другими. Но ничуть не страшными.

Трое эльфов закончили разговаривать между собой и кивнули своим родичам у костра. Те поднялись на ноги с явной неохотой. Все шестеро снялись с места, оставив грот пустым. Здесь не было ни вещей, ни еды. Просто временная стоянка для того, чтобы передохнуть и отправиться дальше.

– Идемте за ними,– Янир осторожно поднялся на ноги.– Эта галерея должна вести вниз.

– А если мы столкнемся с ними нос к носу?– спросила Хала.– Что будем делать?

– Это исконные земли гномов,– заметил Двыр.– Это они здесь чужаки. Мы всегда можем напомнить им об этом.

– Самым разумным будет при стычке просить встречи с главой отряда. Они гордые и уважают иерархию. Эльфы не станут отчаянно бросаться в бой с первыми встречными.

– И ты знаешь эльфийский, чтобы договориться с ними?– Хала изогнула бровь.

– Нет, но на Поверхности есть язык, который считается языком делового общения. На нем разговаривают торговцы разных рас, короли и военные. Это тот самый язык, на котором я разговаривал с тем человеком, Миглардом.

Чем больше Хала слышала про Поверхность, тем больше ей хотелось оказаться там. Расы, которые отличаются от твоей и разговаривают на иных языках? Это же просто фантастично! После встречи с Яниром ей все больше хотелось вырваться из узких границ Гномьего королевства, закостенелого и скучного, и посмотреть новые места. Но мысли о бесконечном небе и ослепительном солнце пугали.

– Тогда идем вперед,– промолвил Двыр.

Гномы снялись с места и рысью бросились вперед по галерее. Нужно было спешить, чтобы отыскать спуск вниз и сесть на хвост удаляющимся эльфам.

Галерея вела вперед, деликатно спускаясь вниз, однако затем резко обрывалась глухой стеной. В полу виднелся черный зев вертикального провала вниз. Со дна шахты слышались звуки шагов и эльфийские голоса. Гномы столпились вокруг обрыва и переглянулись.

– Будем прыгать?– спросил Двыр.

Хала не сомневалась, что со своей физической подготовкой тайный канцлер с легкостью может проделать и не такой прыжок.

– Там может быть слишком глубоко,– она качнула головой.– И как-то не хочется упасть прямо на головы эльфам.

– Я могу пойти первым,– Двыр был очень настойчив.

– Подождите,– впервые за долгое время подала голос Энна. Она стояла в стороне ото всех и рассматривала стены пещеры внимательно, будто бы вглядываясь в каждую трещинку.– Здесь что-то есть. Чувствуете движение воздуха?

Хала нахмурилась, подошла поближе к подруге и стала водить головой и руками из стороны в сторону. Грубая кожа гномов чувствительна к легким дуновениям ветерка, которые порой спасали жизнь в неизведанных темных туннелях. Однако сейчас она ничего не чувствовала.

– Где?– спросила Хала.

Энна схватила ее за запястье и аккуратно подвела ладонь к самой стене. Крошечная воздушная змейка пробежала по коже, поцеловала кисть и исчезла.

– И…

– Камень может пропустить нас здесь!– золотые глаза сверкнули в темноте.

Янир встал рядом с ними и тоже провел рукой над едва заметной трещинкой.

– Подожди, Энна,– промолвил он.– Как мы сможем пройти?

– Камень пропустит нас! Я уверена.

– Нет, мы пойдем через колодец,– глава отряда вздохнул.

– Почему?!

– Потому что мне страшно,– честно признался он.– Твои камни убили гоблинов, обрушили огромную стену… и после этого мы должны будем пройти между огромных каменных глыб, которые расступятся перед нами… или как там твой камень пропустит нас. Это очень небезопасный путь.

– Но камень не обидит меня!

– А нас?

– … ,– Чтица Рун смешалась.

– В этом и дело, Энна,– Янир повернулся обратно к колодцу.

– Хала!

Принцесса вздохнула. Ей не хотелось обижать подругу, но…

– … ты сама говорила, что не можешь контролировать это. Прости.

Трое снова сгрудились вокруг колодца, размышляя как можно спуститься.

– Может, попробуем связать вместе что-то из нашей одежды?– предложил Янир.– Хоть небольшая страховка да будет.

– А потом ты с этой страховки упадешь прямо задом об пол,– хмыкнул Двыр.– Все просто. Я ведь уже предлагал.

И он прыгнул вниз, плотно прижав руки к груди. Хала задержала дыхание, а Энна позади едва слышно вскрикнула – видимо, успела уже отвернуться от стены. Трое с ужасом ожидали звука падения тела и последний, предсмертный хрип. Однако пролетело лишь мгновение, что-то едва слышно шаркнуло там, внизу, и послышался голос тайного канцлера:

–Здесь невысоко, но рядом острые камни.

Создавалось такое впечатление, что Дрыр находится прямо под ними.

– Давайте сейчас прыгнет госпожа Чтица Рун, я ее поймаю. А затем вы двое.

– Нет,– Хала не доверяла этому гному и не могла позволить подруге находиться с ним наедине.– Сейчас прыгну я. Отойди в сторону.

Ее ноги тяжело ударили об каменный пол нижней пещеры. Он оказался ниже верхней галереи буквально на полтора роста среднестатистического гнома. Подняв голову вверх, Хала даже смогла различить смутные белесые очертания лысой головы Янира. Ей хотелось крикнуть, что он сверкает, но это было неуместно.

– Энна, прыгай!– позвала Хала.– Я тебя поймаю.

Двыр никак не прокомментировал этот выпад.

Последовала долгая пауза, после которой вниз неуклюже сверзилась Чтица Рун. Хала едва успела перехватить ее между грудью и талией, а потом неуклюже шлепнулась на задницу. Энна взвизгнула, а затем, шипя, сползла с подруги.

– Чесночные булки,– пробормотала Хала, поднимаясь на ноги. Она не ожидала, что подруга окажется настолько тяжелой.

– А может, кто-то пренебрегает тренировками?– парировала Чтица Рун.– Расслабилась на командирском посту, а? Забыла, как тебя гоняли в городской страже Гырнура?

Хала шикнула на нее и отвела в сторону.

– Я прыгаю!– возвестил Янир.

Собравшись, наконец, в небольшой пещере, которая была слепым отростком длинного каменного коридора, гномы переглянулись и отправились дальше. Нужно было разыскать эльфов. Хала боялась, что они успели скрыться в запутанных коридорах Сетки, и отряд не успеет догнать чужаков.

Они внимательно прислушивались и приглядывались в надежде уловить на какой-нибудь стене отблеск факелов или же услышать отдаленное эхо разговоров. Но в окружающей обстановке ничего не менялось. Эльфы будто растворились в окружающей тьме.

А тут еще и коридор начал ветвиться в разные стороны. Несколько раз гномы свернули наугад, однако в очередной крошечной пещерке, которая звездными лучами разбегалась в разные стороны, они остановились.

– Энна, помоги нам. Спроси у своих Рун, куда нам идти,– попросил Янир осторожно, будто боясь взрыва.

И он наступил.

– Теперь ты хочешь моей помощи?– Чтица Рун фыркнула.– Это же не надежно.

– Энна…– Янир вздохнул.– Я не могу довериться толстым стенам из камня, которые неожиданно расступаются передо мной. Мне… страшно, что они могут схлопнуться. Но я доверяю твоему чутью в выборе пути. И твоим Рунам. Гномы обычно пренебрегают ими, но… на Поверхности я не раз убеждался, что древняя сила Рун – это не обычные фокусы.

– Ладно,– судя по голосу, Энна осталась довольна,– В этой Сетке стены тонкие, и ощущения разных камней накладываются друг на друга. Мне будет сложно отыскать эльфов, но я попробую. Это займет какое-то время. Отойдите в сторону.

Хала осторожным касанием отвела Янира прочь и шепнула ему едва слышно:

– В этих темных туннелях она может быть нашей единственной надеждой. Не обижай ее почем зря.

– Знаю.

– Вы будете использовать Руны, Чтица?– поинтересовался во тьме Двыр.

– Да,– ответила Энна.

Впервые за все время пути Чтица Рун открыла свою кожаную сумочку, надетую через плечо. Она осторожно извлекла из глубин ее матерчатый вышитый мешочек и совсем крошечную лампу из дутого стекла со вставленной в нее маленькой свечкой. Янир услужливо протянул Энне свою «зажигалку» с Поверхности.

Чтица Рун зажгла ламу и в ее свете опустилась на колени. Она сложила руки перед собой, прошептала что-то, а затем махнула руками в сторону каждого из туннелей. Темные проходы будто отозвались на ее зов, дохнув на путников холодом. А Энна поднялась на ноги и пошла по кругу, вытрясая из мешочка по одной руне перед каждым ходом, включая даже тот, через который они пришли. Всего получилось шесть рун. Седьмую и восьмую она выложила в центре перекрестка, и принялась их внимательно изучать. Хала вытягивала голову, но рисунки на рунах были ей не знакомы.

– Черный город близко,– возвестила Энна, рассмотрев две последние руны. Затем вытряхнула рядом с ними еще одну.– Чужеземцы были здесь.

Она подняла почти догоревшую лампу и вновь пошла по кругу, внимательно изучая руны перед каждым туннелем. В кривом свете свечи Хала заметила с какой жадностью Двыр следил за каждым движением Энны. Он проявлял слишком активный интерес к работе Чтицы Рун. Еще с тех пор, когда они познакомились…

– Они пошли сюда,– неожиданно сказала Энна, остановившись у туннеля рядом с тем, через который они вошли. Потом она снова вытряхнула руну из мешочка.

Чтица Рун тихонько вскрикнула и вместе с этим лампа погасла.

– Что случилось?– спросил Янир.

– Руна Бездны,– мрачно ответила Хала, которая успела разглядеть большую черную точку на руне.

– И…

– Это очень плохо. Правда, Энна?

– Д-да,– тихонько донеслось из темноты.– Но мы же все равно не повернем назад?

Ей никто не ответил, ибо ответ был очевиден.

Чтица Рун быстро собрала с пола свои руны и оставила лампу посреди перекрестка, сказав:

– Я должна принести дар этой развилке.

– В древние времена, говорят, наши предки преподносили жертвы каждому туннелю и каждому перекрестку,– промолвил Двыр, когда они двинулись дальше.– Они благодарили Подземелье за то, что оно позволило пройти им живыми и невредимыми дальше.

– Рудокопы из самых далеких шахт до сих пор так делают,– отозвался Янир.– Они делают в туннелях вокруг своих домов алтари, а потом приносят на них небольшие подношения после каждого своего ужина.

Хала уже слышала эту историю, когда Янир давным-давно рассказывал ей о своей жизни до вступления в касту воинов. А еще она знала, что каста Чтецов Рун регулярно проводит какие-то обряды в окружающих Гырнур пещерах – они наткнулись на один из таких во время патрулирования, когда принцесса еще служила в городской страже. Хала пыталась расспрашивать Энну об этом, но подруга отмалчивалась. Как сделала и в этот раз.

Выбранный темный узкий туннель ничем не отличался от других – Хала была в этом уверена. Однако он едва ощутимо поднимался вверх, а вскоре, после прохождения небольшого бокового ответвления, в нем начали появляться признаки присутствия эльфов. Воздух впереди вибрировал, едва ощутимо слышался запах гари. А вскоре, когда каменный коридор наконец-то начал расширяться, спереди на стенах мелькнул отсвет эльфийского факела.

По знаку Янира гномы замерли и прижались к стене и друг другу. В отсветах факела на стене впереди появились искривленные длинные фигуры. Они плясали, а затем заговорили на причудливом шипящем языке.

Хала задержала дыхание, слушая эти голоса. Глаза слезились из-за света, но она продолжала разглядывать профиль Янира перед собой. Она уже успела позабыть насколько крупный, мясистый кончик у его носа. И небольшая горбинка на переносице.

– Ты понимаешь, что они говорят?– тихонько прошептала Хала Яниру.– Хоть немного?

– Нет,– ответил он.– Эльфийский – очень сложный язык. Даже если ты запомнил одно слово, то в другом предложении и контексте оно может измениться до неузнаваемости. А еще в эльфийском много диалектов.

– Они пошли дальше,– Двыр ткнул Халу локтем.

Ей сделалось неприятно от этого прикосновения. Ей совершенно не нравился этот гном. Да, он помог им спастись и в дороге был полезен, но его присутствие напрягало Халу. Двыр казался слишком искусственным, будто говорил одно, а в голове одновременно с этим держал десяток абсолютно других мыслей.

– Идем дальше,– распорядился Янир.– Только аккуратно, не издавайте никаких звуков.

Они двинулись дальше, придерживая свое оружие и части доспехов, которые могли брякнуть в неподходящий момент. Держаться старались в тени факела, на самой границе его со тьмою туннеля.

Коридор начал подниматься заметно выше, даже воздух перестал давить так сильно на уши, как раньше. Вскоре туннель превратился в обширную пещеру, резко расширившись подобно вазе с изящным горлом и пухлым дном.

Здесь было место собрания эльфов. Гномам пришлось вновь вжаться в стену в самой узкой и темной части открытой пещеры. Их спасало лишь то, что эльфы плохо видели вне источников света.

Пещера, протянувшаяся вглубь на несколько десятков шагов и заканчивающаяся резким подъемом вверх, была заполнена эльфами. Они зажгли несколько больших костров на полу, а по стенам развесили факелы. Это был настоящий лагерь, ибо в дальнем углу проглядывались очертания палаток, из которых исходил щекочущий нос аромат незнакомой пищи. И везде были эльфы. Высокие затянутые в темные одежды фигуры слонялись вдоль костров, сидели на полу, чистили оружие и разговаривали. Все были серьезны и сосредоточены – несколько десятков воинов собирались сделать какое-то важное дело.

–Там впереди черный древний камень,– прошептала Энна в самое ухо Халы – теперь она стояла рядом вместо Двыра, который на этот раз определился замыкающим для защиты тыла на случай появления еще одного эльфийского отряда.

– Путь в Далагу?– это Янир пошептал в ухо Хале, когда она передала слова Чтицы Рун.

– Энна думает, что да,– ответила принцесса.

Командир отряда осмотрел потолок над своей головой и удовлетворенно кивнул.

–Значит, мы на месте.

– Нам надо как-то пройти мимо эльфов.

– Мы пойдем следом за ними. Смотри, они собираются в дорогу. Готовят оружие, снаряжение и пищу. А вон там – их главный. Он явно раздает последние распоряжения перед тем, как отправиться в путь.

Хала проследила взглядом туда, куда указывал Янир, но разглядела лишь очередную высокую фигуру у одного из костров. От остальных она отличались лишь белым рисунком вышивки на облегающем костюме и выпущенной из-под шапочки светлой длинной косой. Этот эльф – или эльфийка, Хала не могла понять, – спокойным, негромким голосом раздавал указания сгрудившимся вокруг него фигурам, размахивая руками в стороны. При этом взгляд эльфа был направлен вперед. На проход в Далагу.

Ждать, когда эльфы соберутся, пришлось долго. Очень долго. Сперва они плотно поели, рассевшись у костров на полу, запивая чем-то из изящных кожаных бурдюков. Гномы, глядя на это, вновь вспомнили, что давным-давно не ели. Последней их пищей были две тощие ящерицы, что поймали Янир с Двыром. Желудки всех четвертых давно свернулись в косы, на подобие тех, что заплетают в своих бородах модники.

После приема пищи эльфы и вовсе стали укладываться спать. Они вытягивать у костров и быстро засыпали. О предосторожности, впрочем, не забыли, оставив у каждого из костров по дозорному. У дальнего прохода, ведущего в Далагу, и вовсе выстроился шеренгой отряд из пяти вооруженных эльфов.

Аромат пищи до сих пор разливался по большой пещере.

– А они знают толк в жизни,– буркнула Хала.

– Эльфы живут намного дольше нас,– ответил ей едва слышно Янир.– Им некуда спешить.

– И они всегда такие копуши?

– Только если дело не касается битвы. В бою с ними в скорости никто не сравнится. Их тощие тела быстро преодолевают расстояния. А еще у них есть какая-то особая техника движений. Они мощно выталкивают себя ногами вперед, а затем помогают себе руками.

Хала попыталась представить себе это, однако на ум приходили лишь эти странные создания, нелепо рассекающие руками в воздухе, как при плавании. В ее воображении это выглядела настолько глупо, что она хмыкнула.

Неожиданно Энна ткнула ее локтем в бок. Хала слегка наклонилась к подруге, что та смогла прошептать:

– Двыр пошел назад. Он хочет добыть что-нибудь съестное.

Хала передала эти слова Яниру, и тот недовольно тряхнул бородой.

– Если он задержится, мы пойдем за эльфами без него.

– Хорошо,– кивнула Хала, даже не пытаясь скрыть своей радости.

Утомившись стоять, гномы осторожно опустились на корточки. Сон эльфов обещал быть не коротким отдыхом, а ноги гномов уже начинали затекать. Через какое-то время Энна даже задремала, откинув голову назад. Хала сидела тихо, бросая из-под полуопущенных век взгляд то на эльфийский лагерь, то на Стража Поверхности.

Уже не первый день ей было тоскливо. Она была рядом с двумя самыми близкими ей гномами, рисковала вместе с ними жизнью, однако почему-то не могла показать им себя. Она привыкла быть солдатом и совершенно позабыла о той отчаянно дерзкой гномьей принцессе, которой когда-то была. Впрочем, и ее друзья изменились. Улыбки Янира были натянутыми, а слова – совершенно не ласковыми. Что же до Энны… ею полностью владел ее «камень», и она тяжело переживала непривычные тяготы. Подруга сильно замкнулась и уже не шутила как прежде.

«Всех нас перемалывает на этих жерновах жизни»,– качнула головой Хала.

Она ожидала, что заснет под свои мысли, однако именно Хала была первой, кто заметил, что эльфы начали просыпаться и собираться в дорогу. Она растолкала друзей и осторожно выпрямила ноги. Колени хрустнули. Но никто из длинноухих, занятых своим делом, этого не услышал.

Двыра все еще не было.

Эльфы собирались налегке. Надели все свое начищенное и подготовленное с вечера оружие, прикрепили к спинам свои тощие тюфячки, на которых спали, поделили питье между всеми, разлитое в кожаные мешочки-бурдючки. Палатки, котелки и остатки пищи они осторожно сложили в углу пещеры.

– Они планируют сюда вернуться,– пробормотала Хала.– И могут оставить здесь дозорных. Тогда мы не пройдем.

– Подожди,– Янир шикнул.– Смотри.

Эльфы выстраивались. Становились идеальными рядами с ровными промежутками между друг другом. Ими никто не руководил, даже тот эльф, которого Страж Поверхности ранее определил как их командира. Каждый из воинов будто заранее знал свое место – это поражало воображение и даже немного пугало.

Прошло совсем немного времени, и настоящая армия выстроилась перед широким выходом в Далагу. В каждом ряду было по шесть воинов, и тот, который оказывался с краю, держал факел. Количество рядов было не счесть. Эльф с белыми вышивками возвышался в середине первого ряда. Он смотрел прямо перед собой, а затем вскинул вверх прямую правую руку. Армия зашагала вперед четким и неслышным шагом. «Идут как по ровной площадке, а не по пещере,– подумала Хала.– Они наверняка успели хорошо исследовать эту местность».

– Камень уважает этих детей леса,– пробормотала Энна.– Они бережно относятся к каждой пылинке.

– Подождем, когда они все выйдут и отправимся следом,– распорядился Янир.– У выхода в Далагу кому-то одному придется высунуться наружу, чтобы разведать обстановку. Мы не должны столкнуться с остроухими лицом к лицу.

Он едва успел договорить, а эльфы уже все покинули пещеру. Гномы в последний раз оглянулись назад в поисках ушедшего Двыра. Заблудился ли он в коварных туннелях Сетки или попал в передрягу с нечистью – было уже не важно. Нужно двигаться дальше.

Хала пропустила Энну вперед себя и пошла последней. Она внимательно вглядывалась во тьму большой пещеры. Останки костров четкими черными кругами вырисовывались на полу, а сложенные в дальнем углу походили на прикорнувшее от усталости чудовище.

В черную пасть прохода они вступали скрепя сердца. Ответы факелов были где-то впереди и сверху. Казалось, будто они плывут сами по себе – не было слышно ни единого звука передвижения эльфов. Свет постепенно становился бледнее.

Туннель шел вверх, ни капли не сужаясь. Стены его были выровнены, а кое-где даже виднелись остатки железных колец, куда когда-то вставлялись факелы. Не было никаких сомнений в том, что этот проход в Далагу проделали искусственно. Когда-то Хала читала о том, что для жителей Далаги Сетка была чем-то вроде развлечения, способа пощекотать себе нервы. Желающие могли купить себе право спуститься вниз в сопровождении пары крепких стражников, побродить по темным туннелям или даже поохотиться. В основном это было прихотью высших каст, которые скучали в своих домах. Беднякам в жизни и так хватало забот, а уж платить деньги, чтобы рискнуть собственной шкурой и вовсе казалось им бессмысленным.

Наверху туннель должен был закончиться железными воротами – как и полагается для охраны города на всех его границах. Однако там оказалась лишь одна створка, которая, перекосившись, висела на нижней своей петле. Второй не было видно. Также как и эльфов.

Гномы, издалека заметившие ворота, прижались в к той стороне туннеля, которая оставалась прикрыта створкой. Через отсутствующую вторую половину ворот им виднелся свет эльфийских факелов, который продолжал удаляться. Армия и не думала останавливать свой ход. Огонь слепил чувствительные глаза и не позволял рассмотреть город, заглядывающий в узкий проход. Лишь раз Хале удалось разглядеть очертания угла какого-то дома. Гномы Далаги в свое время строили квадратные традиционные дома, а не цилиндрические, как принято сейчас в Гырнуре.

У самой створки Янир остановился, спрятавшись в ее черной тени так, что даже чувствительный к темноте глаз гнома мог различить лишь его поблескивающий лысый череп.

– Вы оставайтесь здесь,– прошептал он.– А я выйду на разведку,– при этом он опасливо бросил взгляд наружу.

Две гномихи кивнули. Янир снял с перевязи свой меч, отстегнул со спины арбалет, оставив все на полу, и быстро юркнул за створку.

Хала обогнула подругу, слегка хлопнув ее ладонью по плечу, подкралась к створке и опасливо высунула голову наружу.

Далага не предстала перед ней прекрасным сказочным городом. Она рассмотрела угол улицы, образованный пересечением двух узких улочек, выбитых когда-то прямо в горной породе. Дома на улочках стояли вплотную друг к другу, были в три этажа и загораживали обзор города. Стены у них простые, сложенные из колотого камня. Ворота из Сетки выходили в бедный район Далаги.

Факелы эльфов горели где-то впереди. Эти остроухие, похоже, ни капли не боялись быть обнаруженными. Удивительная самоуверенность. А вот Страж Поверхности растворился где-то во тьме.

Хала вернулась к Энне и села рядом с ней на корточки у брошенного оружия Янира. Подруга молчала.

–А не через эти ли ворота когда-то спаслась твоя бабушка?

– Не знаю, возможно,– Чтица Рун пожала плечами.

– Что ты сейчас чувствуешь? Что…– Хала немного запнулась.– Что камень говорит тебе?

– Здесь много огня. Камни горячие.

– Это, наверно, из-за Разлома. «Огненная бездна рождает тварей кровожадных…»– это была первая строчка песни «Падение Далаги». Эту песню пели редко, но каждый в Гномьем королевстве знал ее слова.

– Что мы будем делать дальше?– спросила Энна.– Куда теперь пойдем?

– Нужно посмотреть, что здесь творится. Куда идут эльфы, есть ли здесь еще чужаки и… возможно, нам стоит поискать Жруна.

Ее саму пугала эта мысль. Увидеть самую страшную нечисть во всем Подземелье, эту жуткую тварь, что выгнала гномов из самого древнего и почитаемого города. Настоящее безумие. А никто ведь даже и не знает, как он выглядит. Те, кто его видел во время падения Далаги, умерли или сошли с ума. А те, кто после отправлялся в древнюю столицу, никогда не возвращались. Сказать по правде, Хала не верила, что их компания станет исключением из правил.

– Зачем нам видеть Жруна?– спросила Энна.

– Нам не обязательно его видеть, но мы должны убедиться, действительно ли он в Далаге или покинул ее. И я даже не знаю, что хуже… если он здесь, то что-то замышляет, а его здесь нет – значит, уже что-то замыслил.

– Он как отравленный источник в озере. Едва появившись, сразу сделал невозможным спокойную жизнь,– промолвила неожиданно Чтица Рун.– Но зачем ему это? Неужели существует абсолютное зло?

– Он может делать эта не ради зла, как и вся прочая нечисть,– Хала пожала плечами.– Возможно, его цель лишь жить спокойно, как и у нас. Просто.. их понятие «жизни» отличается от нашего. Это естественный процесс. Если вспомнить книги, то на Поверхности не так много монстров, как здесь. А войны идут постоянно. Все хотят завоевать пространство для жизни.

– В твоих словах так много правды. И когда ты успела стать такой умной?– во тьме блеснула тень прежней бесшабашной улыбки Энны.

– Машешь железкой – и думаешь!– Хала пихнула ее локтем.– В этом ничего сложного.

– Ну ладно-ладно.

Они замолчали. Спустя некоторое время Хала поднялась на ноги и вновь выглянула из-за створки. Эльфы успели далеко уйти, даже отблесков их факелов не было видно. Янир тоже нигде не показывался.

Отвернувшись, Хала хотела сесть обратно, однако ее взгляд различил в темноте туннеля спешащего в их сторону Двыра. Гном был не один.

Глава 11. Люди

Следом за Двыром плелось несколько неупокойцев. Это были мелкие, искривленные твари, неуклюже переваливающиеся на непропорционально длинных ногах. Головы у них были мелкие, с двумя ввалившимися глазами и большими беззубыми ртами.

Среди гномов ходят слухи, что неупокойцы – это одинокие гномы, погибшие в туннелях. Их души покидают тело, которое постепенно гниет, уродуется, но не умирает. Затем это тело встает и медленно бредет по Подземелью в поисках себе подобных. Неупокойцы сбиваются кучами и начинают искать пищу – любое мясо, несумевшее спасти себя. В голодное время неупокойцы начинают пожирать друг друга.

Твари брели за гномом в отдалении, и он, внимательно разглядывавший кусочек Далаги за воротами, не обращал на них внимания. Или просто не хотел.

Хала вскочила на ноги. Бросила Энне:

– Сиди тихо, за ворота не высовывайся.

Мелькнула мысль опробовать арбалет Янира. Но она не знала, как им пользоваться. Значит, придется действовать по старинке. Гномья принцесса выхватила свой меч и на мягких ногах бросилась вперед.

Двыр взглянул на нее напряженно. Хала движением головы указала ему за спину. Увидев медленно волокущихся тварей, тайный канцлер схватился за оружие. В несколько прыжков он оказался рядом, уложил троих. Хала лишь помогла добить оставшихся пятерых.

– Ты их не видел?– прошипела она, вытирая свой меч специальной тряпицей, которую носила в кармане брюк.– Зачем привел сюда?

Тайный канцлер пожал плечами и ничего не сказал. Он прошел мимо, приблизился к воротам, почтительно склонил голову перед Энной и выглянул наружу. Хала услышала его потрясенный вздох.

– Ты почему меня не слушаешь?!– прошипела она, с громким шарканьем вставляя меч обратно в ножны.

Двыр стоял неподвижно, разглядывая Далагу – город прежних королей.

– Двыр…– угрожающе прошипела Хала.

– Я видел человека,– сказал внезапно он.

Энна шумно вздохнула, издав странный визгливый звук. Хала нахмурилась и остановилась. Она ждала продолжения, но Двыр молчал.

– Рассказывай уже подробности,– раздраженно велела она.

Двыр хмыкнул.

– Человек был с Черными Личами. Стоял среди них, словно свой.

– Это точно Миглард,– заметила Энна.– На нем была большая мантия?

– Как я успел разглядеть – да. Я заметил эту компанию в одном из боковых туннелей, когда шел с охоты, увы, оказавшейся безуспешной… Черные Личи стояли в темноте и колдовали над каким-то мелкими тварями. А ваш человек просто топтался рядом, точно ученик.

Энна вздохнула, а Хала наградила тайного канцлера еще одним тяжелым взглядом. Врет? Или просто приукрашивает правду? Это ведомо лишь самому Двыру.

– Хала…– начала Чтица Рун.

– Подожди,– принцесса отмахнулась.– Если эти… твари недалеко, значит, они двигаются сюда и скоро настигнут нас.

Двыр кивнул.

– Я тоже об этом подумал. Мы должны уходить.

– Янир ушел на разведку следом за эльфами,– цыкнула Хала. Ей не хотелось соглашаться с тайным канцлером хоть в чем-нибудь. Да и решение в любом случае должен принять командир отряда. Субординацию нужно соблюдать везде – это одно из главных правил в армии.– Мы должны дождаться Янира и принимать решение вместе с ним,– закончила принцесса свою мысль.

– А если к этому времени Черные Личи будут здесь?– вспылила вдруг Энна.– Я не хочу снова попасть в плен к этим чудовищам.

– Мы должны предпринять что-то сами,– давил Двыр.

Хала посмотрела на улицу Далаги сквозь дырку в воротах. Она надеялась, что в это время на улице появится Янир, и они смогут поступить так, как и положено. Но снаружи даже не слышно ничего. Зато там, позади, на самой границе слуха чуткое гномье ухо улавливало какие-то отдаленные звуки. Похоже, кто-то двигался по туннелям.

– Нам нужно уходить,– скрипнув зубами, промолвила она.

Двыр сразу же стремительно растворился за дверью. Казалось, он ушел бы и без согласия остальных членов отряда. Решение Халы было для него лишь формальностью.

– Жалко Мигларда,– тихонько промолвила Энна, с надеждой взглянув на подругу.– Мы же бросили его там…

– И что?– принцесса пожала плечами, водружая на себя снаряжение Янира.– Он нам не друг. Он хотел убить моего отца и чуть не убил нас. Мы бы его все равно прикончили в конце пути.

Именно так она и хотела поступить, откровенно говоря. В конце пути Хала планировала судить Мигларда, как принято среди солдат. За оставление в опасности своих товарищей по отряду – смерть. За покушение на убийство вышестоящих – смерть. Любым чужакам – смерть.

Энна вздохнула, на этот раз быстро поняв, что спорить бессмысленно.

– А ты хотела с ним поговорить?– спросила вдруг Хала.

– Ну… да.

– О чем? О магии?

– Да,– выдохнула Энна.– Он наверняка так много знает. Людям доступно гораздо больше чем нам. Мы ловим искры во тьме, а они могут прикоснуться к самому свету. Это… так чудесно.

Хала поджала губы.

– Не судьба, значит. Пойдем.

Хала собрала оставленные Яниром вещи и, оглядываясь на Энну, осторожно вышла из-за створки ворот. Улицы, пересекавшиеся здесь под прямым углом, оказались очень узкими. Подпираемые стеной с воротами и тесной веерницей гномьих домов, они едва ли могли вместить трех гномов, вставших плечом к плечу. Зато стало видно высокий каменный свод городской пещеры. Когда-то его поднимали искусственно, выдалбливая огромное количество породы, из которой же затем вытесали высокие колонны, которые укрепляли потолок, предостерегая город и горожан от обвала. В темноте угадывались очертания высоких зданий вдалеке. Самое большое из них именно несколько квадратных башен с плоскими крышами и едва различимыми резными узорами, выступающими на поверхности.

– После Падения Далаги архитектура сильно изменилась,– не понижая голоса, промолвил Двыр, ожидавший их снаружи.– Наши дома стали изящнее.

– Но уже никто не делает резьбу и выкладную мозаику из драгоценных камней,– хмыкнула Хала. В королевских сокровищницах сохранилось несколько бесценных гобеленовых полотен, изображавших самые прекрасные мозаики старой столицы. А в немногочисленных книгах описаны барельефы и бессчетное количество мастеров, создавших их.– А еще стены круглых домов тонкие. Они не выдержат ни единой атаки. Если заставы падут, в Гырнуре лишь одно здание сможет организовать оборону, – дворец.

– Королевская кровь превыше всего, моя принцесса,– усмехнулся тайный канцлер.

– И будь тише, эльфы ушли недалеко. И здесь может быть кто-нибудь еще.

Хала отправилась прямо туда, где скрылся Янир. Она слышала, как за спиной шаркает Энна. Двыр передвигался совершенно бесшумно. Весь остальной мертвый город будто находился в вакууме. Крошечные окошки гномьих домов слепо смотрели им вслед. Где-то виднелись разрушения – старые еще со времен Падения и новые – после игрищ нечисти, что поселилась здесь. Пахло разложением, пылью, испражнениями.

Но в городе было тихо. Слишком тихо для места, где много лет живет нечисть.

Здесь все не так, как должно быть. Хала ощутила, как страх злобным зверем вцепился ей в сердце. Далага ведь логово самой страшной нечисти. Она должна вся кишеть гоблинскими гнездами, оркскими трибами, толпами неупокойцев в конце концов! А здесь тихо, как в королевском склепе в самой глубине дворца в Гырнуре. Куда же могла подеваться вся нечисть?

Похоже, спутники Халы если не задавались схожими вопросами, но уж точно ощутили гнетущую атмосферу старого города. Энна тяжело дышала, а Двыр, при малейшем взгляде на него, казался сосредоточенным как никогда.

Улица так и продолжала идти вперед вдоль стены. По правую руку плотно стояли дома, однако вскоре между ними показался небольшой просвет – улочка, ведущая к центральной части города, такая же узкая, неприглядная. Хала, добравшись до края последнего дома, остановилась и сделала знак последовать ее примеру. Осторожно высунула голову наружу и тут же нырнула обратно. Ее ослепил внезапно возникший свет факела: кто-то выходил из гномьего дома.

Свет заметили и Энна с Двыром. Трое гномов отступили на пару шагов назад и обратились в слух. Вскоре свет усилился, будто появился еще один факел, и послышались голоса. Язык был похож на тот, на котором общались Миглард и Янир.

«Эльфы?»– сразу же подумала Хала, задержав дыхание и слушая, как общаются между собой неведомые существа. Они явно были в хорошем настроении, и иногда даже слышались смешки. В мертвой тишине покинутого города это звучало чужеродно.

Энна коснулась ее кисти и сделала испуганные вопросительные глаза. Хала ответила хмурым взглядом и пожатием плеч. Нужно ждать.

Спустя пару мгновений стало еще светлее, и молчащий город разрезал набат раскатистого смеха. И в это громогласном оркестре Хала четко различила голос Янира.

Шустрой ящерицей она бросилась вперед и вновь высунула голову из-за угла. Долго моргала и щурилась, давая глазам привыкнуть к свету. А потом увидела Янира, стоящего на крыльце обычного гномьего дома. Он упер руки в бока и посмеивался, а его борода раскачивалась из стороны в сторону. Его окружали высокие существа в причудливой броне и длинных плащах. Всего их было семеро, трое держали факелы. Дрогнувшим сердцем Хала узнала в них людей – сородичей Мигларда. У них были такие же большие выпуклые глаза и смешные короткие носы. Страж Поверхности выглядел среди них как кинжал среди боевых секир.

– Янир!– окликнула Хала, выходя из-за угла.

Семеро людей действовали как слаженная боевая машина. Бросили факелы на камень улицы, но так, чтобы они не погасли. Четверо выскочили вперед с мечами и щитами наперевес. Двое выставили арбалеты. Один спрятался за спинами остальных и нелепо растопырил пальцы. Все семеро были мужчинами и, судя по складкам на лицах, далеко не молодыми.

Хала была спокойна. Она не стала доставать свое оружие, лишь молча и спокойно смотрела на Янира. Тот неодобрительно качнул головой и что-то произнес по-человечески. Люди спрятали оружие и подняли с земли факелы. Их лица были напряженными.

– Энна с тобой?– спросил он уже у Халы.

– Да. И Двыр.

– Пускай выходят.

Хала сделала знак своим спутникам. Двыр вышел первым спокойной походной, остановился и окинул человеческий отряд цепким взглядом – похоже, свет факелов его ни капли не беспокоил. Энна быстро прошмыгнула за спину Халы и оттуда прокомментировала:

– Какие огромные. Это же люди? Как Миглард?

– Это отряд Эукх, по-человечески значит «Заря»,– проговорил Янир.– Они… свободные воины, часто бывали недалеко от нашей заставы на Поверхности.

– Свободные воины?– Хала нахмурилась.– Это как?

– Сражаются за тех, кто платит им деньги. Иногда не сражаются, а добывают что-нибудь. За деньги опять же. На Поверхности многие прославленные воины так и живут.

– Зачем?

– Чтобы не служить политике,– Янир пожал плечами.– На Поверхности с королями все… очень сложно. И не все хотят с этим связываться.

Слышать такое было странно. В Подземелье если гном был воином, значит был в касте воинов, а значит служил Гномьему королевству. По большому счету все касты так или иначе принадлежат и служат гномьему королю. Это естественный уклад жизни для гномов – так или иначе служить обществу, в котором живешь. Даже торговец, что зарабатывал немало на своих спекуляциях, сдавал затем деньги в Гномий банк, чтобы, находясь там, они помогали экономике королевства. «Быть собой и частью общества», – таков девиз каждого жителя Гномьего королевства. Возможно, единственными, кто не делал какого-нибудь значимого вклада в жизнь королевства, были Чтецы Рун. Но они – случай особый и когда-то даже незаконный.

Хала исподлобья, чтобы не задирать головы, посмотрела каждому из людей в глаза. Выражения их лиц были напряженными, но в целом не угрожающими.

– Хала,– четко проговорила гномиха, ткнув себя кулаком в грудь.

Янир что-то быстро пояснил, и люди почтительно склонили головы.

– Энна, Двыр,– Хала по очереди указала на своих спутников.

Настал черед людям представляться. Они все поравнялись и стали называть свои имена, слегка склоняя головы при этом и прикасаясь двумя пальцами ко лбу.

– Айнен,– промолвил самый крупный из них, наполовину седой и закованный в металлическую броню.

– Хейнар,– сказал самый старый, тоже мечник.

– Лиминар,– выпалил светловолосый и достаточно молодой мужчина, а затем ткнул пальцем в своего бородатого соседа.– Зигхард.

– Твей, Мрей,– выпалили одновременно с арбалетами.

Последний, тот у которого не было оружия и чье лицо наполовину пряталось в ярком синем капюшоне плаща, не произнес ни слова, продолжая сверлить гномов взглядом. Он был самым низким и самым стройным среди компании. Его фигура пряталась под множеством одежды и мехов – похоже, ему было холодно здесь, в Подземелье. Его представил Айнен, необычайно глубоко поклонившись.

– Нарайял.

Энна прижалась к Хале и тихонько прошептала:

– Похоже, это маг. Как Миглард. Его дыхание щекочет меня.

Хала перевела взгляд на Янира, ожидая каких-нибудь пояснений. Однако тот молчал, о чем-то негромко переговариваясь с Айненом.

– Нам лучше вернуться в дом и поговорить,– промолвил Страж Поверхности.– У нас могут быть общие дела.

– Они чужаки,– заметил Двыр, впервые подав голос с начала встречи.– Они незаконно проникли в наши земли.

Хала поняла, что неожиданно согласна с тайным канцлером. Первая задача солдата – защищать Гномье королевство от любых чужаков, любых не-гномов.

– Единственное дело, которое мы можем с ними сделать – это изгнать прочь,– проговорила она негромко, добавив своему голосу угрожающих нот.

– Они не первый день в Далаге,– сказал Янир, подбочениваясь.– Они знают, где Жрун. И еще знакомы с нашим бывшим спутником – Миглардом. Нам стоит с ними поговорить.

В этот миг сердце Халы пропустило два удара. А где-то вдали, в той стороне, где скрылись эльфы, раздались крики. Зазвенела сталь. Огромное здание вдали, в котором ранее принцесса узнала старый королевский дворец, зажегся множеством огней. В городе вмиг стало очень шумно.

– Укроемся в этом доме,– наконец согласилась она.– И поговорим.

В доме было перевернуто и разбито все, что можно только разбить и перевернуть. Первый этаж тесного домишки представлял собой одну комнату – столовую с очагом и длинным каменным столом. Такие столы были не редкостью в доме гномов, однако хозяева этого жилища, похоже, любили застолья больше всех прочих. На полках и полу сохранились черепки огромного количества посуды, а стол начинался прямо от двери и упирался в узенькую винтовую лесенку на второй этаж. Повсюду лежал толстый слой пыли, впрочем, немного смятый у двери и на краю стола. Похоже, Янир и люди разговаривали совсем недолго.

Потолок для людей оказался низковат, но большинство из них все же могли выпрямиться в этом помещении. Лишь Айнену и светловолосому мечнику Лиминару приходилось пригибать головы.

Дверь крепко закрыли, а маленькое окошко возле нее на уровне гномьего роста – такие окошки назывались «смотровыми» и предназначались для выглядывания на улицу и обозревания физиономий возможных гостей – тщательно протерли, чтобы можно было приглядывать за гудящей улицей. Все расселись для дальнейшей беседы. Абралетчики спрятались в дальнем углу на винтовой лестнице – их, похоже, не сильно интересовал предстоящий разговор. Маг Нарайял присел на корточки прямо под смотровым окошком и, казалось, тут же задремал. А четверо мечников и четверо гномов устроились за запыленным столом друг напротив друга, чтобы обсудить дальнейшие планы – им только предстояло стать совместными.

– Айнен – предводитель их отряда,– начал Янир, указав на собеседника напротив. Возможно, этот престарелый воин по меркам людей был красив. Его синие глаза лучились, смотрели мягко и тепло.– Он немного понимает наш язык, потому что они порой ведут дела с наземными гномами.

Он кивнул полуседому мужчине, будто бы передав эстафету в разговоре.

– Вы иметь плохие мысли к нам,– проговорил Айнен, спотыкаясь.– Но у нас… один враги.

Хала раздраженно вздохнула.

– Может, поговорим через тебя, Янир? Такие речи займут много времени. Нам нужно решить все быстрее.

Лоб Стража Поверхности наморщился, но он все же кивнул.

– Пожалуй, ты права.

– Тогда давайте по порядку,– сказал Двыр.– Как эти люди попали в Далагу?

– Когда вокруг стало неспокойно, над горами появились драконы,– промолвил Янир.– Они кружат над пиками и порой бросаются вниз, бьют по породе и взлетают обратно вверх. Они ищут вход в Подземелье. Они пока что не нашли хода настолько большого, чтобы пролезть в него. Они рушат потолки в туннелях и тем самым открывают множество ходов в Подземелье для тех кто поменьше. Одним из таких входов воспользовались ребята. С помощью Нарайял они смогли пробраться мимо драконов и избежать попадания под обвалы. А ход, который открылся им, был совсем недалеко от Далаги. Они пришли со стороны старых шахт в западной части города.

У Халы от ужаса зашевелились волосы на голове. Подумать только, драконы, превращающие горы в дырявый сыр! Сколько же проходов в укрытое ото всех Гномье королевство они уже проделали? И сколько чужаков польется в Подземелье! И сколько уже здесь…

– Зачем они сюда пришли?– Хала вздохнула, вновь осмотрев компанию людей. Они ей не нравились.

Янир какое-то время задумчиво разглядывал ее. А потом выпалил на одном дыхании.

– Они должны были сопровождать Мигларда.

– Зачем?– первой выпалила Энна.

Двыр остался безучастен, а Хала насупилась. Она снова слышала про этого мага, и это ей сильно не нравилось. Она заметила, что при звуках имени мага воины приосанились и переглянулись между собой. Айнен же смотрел ей прямо в глаза.

– Какое у них дело было с этим… чужаком?– спросила Хала.

– Он их нанял для охраны. Он боялся идти в одиночку по туннелям. Но в конце концов он бросил отряд у самого входа в Подземелье.

– И этим ребятам это настолько не понравилось, что они решили догнать беглого мага и поколотить?– Двыр фыркнул.

– По пути он рассказывал им странные истории про Подземелье. Про великое зло, что восстанет здесь, и великие сокровища, что можно найти в разрушенных городах.– Молвил Янир, а затем пожал плечами и слабо улыбнулся:– А еще Миглард действительно не заплатил им ни копейки. Ребята просто денег хотят. Как и все.

– А какие у нас с нимимогут быть общие дела?

– Они в городе уже несколько дней и знают, где находится Жрун. А также где гнезда нечисти в этом городе. Они не сильно горят желанием лазать по гномьим ходам в одиночку. «Слишком много неожиданных вещей», как они сказали,– Янир задумчиво почесал голову.

– Невыгодный обмен,– изрекла Хала. По долгому взгляду Стража Поверхности она поняла, что тот думает также.– Мы и сами сможем найти гнезда. А они разворошат дома нашего народа в поисках сокровищ.

– Это даже обменом не назовешь,– хмыкнул Двыр, скрестив руки на груди.– Ерунда какая-то… Это они сами предложили?

Лицо Айнена потемнело – он знал гномий язык достаточно для того, чтобы понять высказанные сомнения и пренебрежение. Он наклонился к своему соседу – самому старшему участнику отряда, Хейнару,– и что-то ему сказал. Теперь оба человека сидели с мрачными лицами.

– Объединиться здесь, в Далаге, может быть разумным ходом,– произнес Янир и добавил намного тише: – пусть это и кажется невыгодным, на первый взгляд.

– Они могут нам помочь вытащить Мигларда!

Это сказала Энна с просиявшими золотыми глазами.

Айнен выпрямился и стал сверлить ее взглядом. Что-то спросил у Янира. Хала отчаянно захотела пнуть слишком болтливую подругу.

– Двыр сказал, что видел Мигларда в туннеле у города,– сказала наконец принцесса. Проще сразу дать пояснения, чем играть в переглядывания.– Он был с Черными Личами. Похоже, они ведут этого человека в город.

Янир быстро перевел ее слова напряженному главе отряда. Он что-то отрывисто сказал и встал. Вся его команда засобиралась следом. Остался сидеть только маг под слуховым окошком. К этому времени звуки битвы дошли до предела. Город наполнился звоном мечей, высокими голосами выкрикивающих приказы эльфов, низкими дребежащими голосами нечисти и воем какого-то сиплого горна. В слуховом окошке то и дело виднелись отсветы огней. Эльфы подняли немалую шумиху в городе. Люди предусмотрительно пригасили свет своих факелов и расположили их подальше от окон, чтобы с улицы не было так заметно свет в доме. Все время разговора Хала напряженно вслушивалась в обстановку снаружи.

– Они собираются идти за Миглардом!– сказал Янир, вскакивая вслед за Айненом.

Хала тоже поднялась.

– Это может быть опасно, там Черные Личи.

– И этот человек нужен нам,– резко бросил Двыр, его голос впервые звучал так громко и жестко.– Его еще предстоит судить за нападение на нашего короля.

Хала кивнула. Обстоятельства и причины нападения на ее отца так и оставались невыясненными.

Предводитель отряда людей уже не слушал лопотание гномов. Он отдавал приказы сгрудившимся вокруг него в тесном помещении воинам. В конце концов все кивнули и начали быстро выходить из дома. Маг исчез первым, незаметно для всех поднявшись с корточек.

Айнен вышел последним, бросив на гномов жесткий взгляд синих глаз.

– Если хотите этого мага, идите с нами,– таковы были его слова, переведенные Яниром.

– Я не стану сотрудничать с этими чужаками,– прошипела Хала, приблизившись к Стражу Поверхности.– Лучше умереть в пещерах нечисти, чем рассчитывать на их помощь.

– Хала…– прошептал рыжебородый гном.

– Что?! Идем уже за ними. Если этот маг все еще жив, он должен достаться нам.

Энна за спиной согласно пискнула:

– Они же убьют его наверняка.

Гномы выскочили на улицу вслед за людьми. Хала, протолкавшись к двери, осторожно выглянула наружу, убедилась, что улица чиста, и только потом вышла и сделала знак спутниками следовать за ней. Звуки битвы, были совсем близко. Возможно, даже на соседней улице какой-нибудь эльф отбивал атаку гоблинов или иных мерзких тварей-подданных Жруна.

– На людей не нападаем,– сказал Янир, следуя за Халой.– Их больше, они крупнее, и у них есть маг. Нападение будет неразумным.

– А если они попытаются забрать Мигларда?– спросила Энна. Она шла третьей между Яниром и Двыром.– Он же нам нужен.

– Все можно решить словами,– шикнул Янир.– Слышала, Хала? С-л-о-в-а-м-и.

– Нам бы теперь выйти живыми из схватки с Личами,– шикнула принцесса.– Что уж тут люди…

На пересечении улиц она остановилась и посмотрела по сторонам. Справа, там где улица уходила вдоль боковой стены глубже в город, горели огни. Их переулков показывались разные части тел эльфов и нечисти. Иногда на землю падали факелы и трупы. Там шла ожесточенная битва, но кажется, она уже шла на спад. По неизвестной причине нечисть постепенно отступала. Со стороны королевского дворца на краю Великого Разлом доносились хриплые повелительные выкрики и нечисть рекой стекалась назад. Гасли факелы.

Слева же крались люди. Они прижимались к домам и старались двигаться бесшумно, хотя, конечно, у таких махин это плохо получалось. То и дело дребезжала их неуклюжая броня или звенели мечи. Гномы, умеющие двигаться быстро и бесшумно, вскоре их нагнали и пошли следом. У ворот, ведущих в Сетку, все остановились и внимательно вгляделись во тьму, плескавшуюся за покосившейся воротиной.

Айнен что-то спросил, обернувшись и сверху вниз посмотрев на Халу.

– Вы здесь видели Мигларда?– перевел Янир.

– Да,– кивнул Двыр.– Они были в одном из боковых туннелей, и если никуда не ушли, то пройдут именно этой дорогой.

Лицо предводителя людей приобрело скептическое выражение после переведенных ему слов. Но тут же что-то из-под капюшона сказал Нарайял. Воин расслабился и отдал короткий приказ на двух языках.

– Акрай. Ждем.

Люди рассредоточились по разные стороны прохода по два мечника и одному арбалетчику с каждой стороны. Их маг, Нарайял отошел значительно в сторону, встал на одно колено, поставив рядом с ним левую руку и замер, будто бы к чему-то прислушиваясь.

– Он слушает камень,– восхищенно выдохнула Энна, и ее голос, усиленный эхом от стен, громко разнесся вокруг.

Хала на нее предупредительно шикнула. Чтица Рун вздохнула и отошла в сторону, начав что-то искать в своей кожаной сумочке через плечо. Она не сводила своих золотых глаз с Нарайял.

Хала с Яниром встали возле Айнена. Страж Поверхности смотрел на город, тщетно пытаясь разглядеть затихающую битву между эльфами и служителями Жруна.

С каждой новой секундой сердце принцессы отпускало по одному тяжелому удару. Она боялась встречи с Черными Личами, не понимала, как с ними бороться и что вообще хотят предпринять люди. Человеческие воины выглядели спокойными, даже расслабленными. Рука на оружии лежала лишь у одного из арбалетчиков.

Рядом Энна вытащила из своей сумочки какой-то прозрачный кристалл. Он был похож на кусочки горного хрусталя, с которыми любят играть дети гномов. Чтица Рун выставила камень перед одним из своих глаз и взглянула сквозь него на Нарайял. Вздрогнула и уронила камень на каменный пол.

Одновременно со звуком падения кристалла на пол, из темного прохода дохнуло холодом древнего саркофага. Послышалось странное шуршание, и из темноты показался Черный Лич. Он выплыл из темноты не спеша, степенно, заметил перед собой стоящего на одном колене Нарайяла и быстро взмахнул своей рукой с необычайно длинными и тонкими пальцами. Поток зловонного воздуха поднялся с пола и устремился к замершему магу. Тот не шелохнулся, однако зазвенела сталь на доспехах людей, выдавая их присутствие.

В мгновение ока из темного хода показалось еще двое Личей. Теперь уже втроем они начали творить твои дьявольские заклинания. А из тьмы за их спинами слышался шорох чьих-то шагов. Айнен выхватил свой меч и заскочил в темный туннель тогда как остальные участники его отряда просто разошлись в стороны. Четверо гномов еще ранее, при появлении первого Лича успели отступить назад бесшумно, осторожно и теперь просто наблюдали за происходящим.

В темном туннеле за воротами послышались звуки борьбы, а потом резко замолкли, оборвавшись звуком тяжелого тупого удара. Победитель короткой схватки не спешил выходить на свет факелов.

Нарайял выпрямился. Он смотрел прямо на Черных Личей, которые сгруппировались, готовые его атаковать. Воздух вокруг заклубился, превращаясь в Псов. И тут человеческий маг выкрикнул пару слов и выбросил вперед две руки, одновременно с этим вскакивая на ноги.

Воздух загорелся. Вспыхнул подобно хорошо промасленному факелу. Завыли собаки, охваченные пламенем, а чернота Личей смешалась с огненно-рыжим, превратившись в багряные разводы. Еще миг и твари, что так пугали Халу и вообще любого гнома, знакомых с ними, исчезли вместе с потоком горячего воздуха.

Налетевший порыв ветра скинул с Нарайял капюшон, и даже в слабом свете факелов стало видно, что это женщина. Ее лицо округлое, но с узким и остреньким подбородком имело странные черты. Выпуклые круглые глаза не имели зрачков и радужки, нос отсутствовал, рот с тонкими губами был насколько узким, что походил на круглую точку. Вместо ушей свисали толстые кожистые нити. И даже кожа была странного белесо-голубого оттенка. Хала сперва подумала, что этот маг – не человек. Однако, внимательно разглядывая это лицо, поняла, что оно – результат каких-то страшных мутаций.

Из темноты туннеля показался Айнен, несущий на своей спине чье-то тело. Он что-то сказал Нарайял, и та быстро накинула на свою голову капюшон. Взгляд, который она бросила перед этим на гномов, был сердитым, будто ей не понравилось, что они видели ее лицо.

Айнен показался в свете факелов. Тот, кого он нес на своей спине, оказался Миглардом. Человеческий маг, на которого точили зуб все собравшиеся, был без сознания.

– Уходим, пока не пришла нечисть,– распорядился человек, и Янир быстро перевел его приказ.

Действительно, они наделали столько шума, что нечисть, которая еще осталась в городе, бросится в их сторону, позабыв об эльфах. Пока что стоит отложить распри до уединения в спокойном и безопасном месте.

Нарайял легко, словно совсем ничего не весила, побежала первой. Энна испуганно вскрикнула, когда маг ее толкнула. Казалось, будто Чтицу Рун током пронзило.

Глава 12. Сети Далаги

Большая группа из людей и гномов стремительно пронеслась по Далаге и забежала в здание, которое когда-то было ювелирной лавкой. Здесь до сих пор остались украшения. Раскиданные по помещению или лежащие под разбитым стеклом потревоженных витрин, они таинственно поблескивали из-под толстого слоя пыли. Украшения были крупные, но сплошь резные и щедро инкрустированные крупными и мелкими камнями. На них нельзя было не задержать взгляд. Нынешние украшения, изготавливаемые в Гырнуре и других крупных городах, были такими же крупными, но очень скромными по своему оформлению – нынешние мастера отдавали предпочтение чистейшей полировке металла, а не резьбе.

Но не время было разглядывать украшения. Айнен, вошедший первым, бросил бессознательного Мигларда на пол, дождался пока все окажутся внутри и затем надежно запечатал дверь. Затем кивнул Нарайял, которая тут же уселась прямо напротив двери, уперев в нее странный немигающий взгляд.

Энна рядом с Халой что-то прошептала себе под нос. Принцесса не стала ничего говорить, понимая насколько большое потрясение испытывает подруга, встречаясь с легендарными человеческими магами, которые были всемогущими по сравнению с Чтецами Рун – жалкими шарлатанами, гадателями на костях.

Хала перевела взгляд на Мигларда и склонившегося над ним Айнена. Предстоял нелегкий разговор.

– Нам нужно обследовать город,– шепнула принцесса, приблизившись к Яниру.– И понять, что происходит, чего ждать Гномьему королевству. Но мы не можем и оставить этих чужаков просто так. Маг должен ответить на покушение на короля.

Вот так просто. Она говорила не как убитая горем дочь, а как солдат, желающий расквитаться за своего предводителя.

– Что ты предлагаешь?– глаз Янира уперся в лицо Халы. Внимательный, сверкающий, завораживающий.

– Нам нужно отвоевать чужака, запереть где-нибудь, а как разберемся с основным заданием – судить,– вдруг нам его способности еще будут нужны.

– Отряд Эукх хочет того же самого,– Страж Поверхности положил ладонь на плечо Халы. – Они хотят обследовать город, а потом расквитаться с Миглардом.

– Нечего им тут обследовать!– зашипела принцесса.– Это не их город, пускай уходят.

– Хала, – Янир резким движением развернул ее к себе и взглянул прямо в глаза.– Далага – потерянное, опасное место. Оно уже давно не принадлежит гномам. Главная цель здесь – выжить и узнать как можно больше.

– Ты хочешь объединиться?!– воскликнула Хала, впрочем, не так громко как хотела. Ее отчего-то смутили светлые глаза Стража Поверхности. Это были глаза матерого воина, а не того нежного юнца, которого она знала когда-то. Но нечто потаенное объединяло эти два разных взгляда.

– Мы нужны друг другу,– прошептал Янир, а после долгой паузы добавил:– … мы и люди. Нам нужно работать вместе. Так безопаснее.

Двыр, все это время молча наблюдавший за их сценой, счел нужным добавить:

– Мы сможем использовать их, в случае чего.

Хала, только сейчас осознавшая присутствие посторонних людей, отстранилась от Янира и холодно посмотрела на тайного канцлера. Краем глаза она заметила, что Айнен смотрит также. Он явно понял последнюю фразу. Нарайял сверкнула глазами из-под капюшона и тем самым выдала, что тоже владеет гномьим языком.

Это была чистой воды провокация со стороны Двыра, но она четко дала понять людям, что гномы им не друзья.

– Ладно,– Хала сдалась.– Попробуем объединиться.

Янир кивнул и сразу отошел в сторону. В него тут же вцепился Айнен и начал что-то говорить горячо, страстно. Страж Поверхности лишь пожимал плечами в ответ и вставлял короткие фразы. Потом оба мужчины усмехнулись, широко, гадостливо так.

Хала поежилась и попыталась отыскать взглядом подругу. Энна давно уже бросила разглядывать Нарайял и теперь склонилась над бессознательным Миглардом. Мага просто бросили на пол посреди ювелирной лавки. На него, казалось, никто кроме Энны не обращал внимания, однако именно этот человек был целью обоих отрядов, собравшихся в тесном помещении.

Хала приблизилась к Энне. В это время подруга смотрела сквозь свой прозрачный кристалл на лицо Мигларда. На груди у него лежал камень, который глаз гнома легко определил как темный агат.

– Его сознание в смятении,– прошептала Энна.

– Он был у Черных Личей, это не удивительно,– Хала пожала плечами.

– Нет, здесь что-то еще,– Чтица Рун спрятала в маленькую сумку свои камни и выпрямилась.– Он не только напуган, но и взволнован, и рад, и… помнишь те слухи? Что Черные Личи – это человеческие маги?

Хала даже думать об этом не хотела, но все же кивнула. А Энна продолжила:

– Мне кажется, Миглард узнал что-то, пока был с Личами. Это может быть важным.

– Ты сейчас про нашу миссию говоришь или про ваше… незримое?– Хала вдруг поджала губы.– У нас есть миссия, помнишь об этом?

– Помню,– золотые глаза Энны сверкнули.– Но для меня есть что-то важнее Гномьего королевства и его благополучия.

Эти слова ужалили сердце принцессы. Энна с ее загадочными книгами и символами, Янир, любящий людей и Поверхность больше родины… внезапно оказалось, что в этом помещении ей ближе всех по духу Двыр. Но каким идеям на самом деле служит тайный канцлер? Иногда Хале казалось, что этот гном просто следит за ней.

Неожиданно с улицы послышались громкие звуки. Завывали бегущие мимо гоблины – эти нечленораздельные звуки Хала узнала сразу. И люди, и гномы сразу затаились и стали вслушиваться в происходящее снаружи. Чуткий слух сразу уловил шуршание множества ног, перезвон и перестук примитивного оружия. Гоблины не пытались быть хитрыми, они действовали нахрапом, надеясь взять числом, количеством.

Послышался стук дверей. Это гоблины начали врываться в дома в поисках людей и гномов, чей запах они чувствовали. Он сводил их с ума. Они были голодны. О, в этом городе так не хватает пищи для них!

Собравшиеся ухватились за оружие, покрепче его сжали, готовые к любому исходу. Придется сражаться, но у них выгодная позиция, которую легко оборонять. И не стоит забывать о сокрушительной мощи Нарайял.

Воины готовились ринуться в бой, когда новый звук прокатился по городу. Низкий протяжный вой. Его испугались гоблины и с воплями ужаса быстро исчезли. Когда стало тихо, человеческие воины опустили оружие и стали хмуриться, прислушиваясь. Только гномы испытали укол первозданного ужаса. Даже Энна порывисто втянула в себя воздух.

– Лучше бы это были гоблины,– пробормотал Янир.

Старый мечник Хейнар что-то спросил, и Страж Поверхности из-за плеча стал коротко объяснять ситуацию.

Скырлы. Огромные подземные твари, которые протяжно воют множеством своих ртов. Гномий слух четко различает их голоса, однако обитателям Поверхности они не знакомы.

Получив объяснения, люди вновь выставили наизготовку оружие.

Двери соседних домов и лавчонок начали хлопать, а стены – рушиться. Скырлы действовали еще более грубо, чем гоблины.

– Файнт!– выпалил Айнен, оттесняя своим богатырским плечом всех назад.– Быть сражжаться!

Человек прав. Им придется сразиться с мерзкими тварями. Плечом к плечу. Направить мечи в одну сторону, как говорят гномы.

Главы отрядов перебросились несколькими фразами. За внешней стеной лавчонки обрушился угол соседнего здания.

– Люди с мечами будут в авангарде. За ними будем мы, выскочим из-под их рук. Арбалетчики и их маг будут у внутренних стен,– распоряжался Янир.– Сколько возможно будем держать лавку. На улице мы можем оказаться в опасном положении.

– А я?– пискнула Энна.

– Оттащи чужака подальше и молчи!– прошипел Янир.

Чтица Рун запыхтела, выполняя наказ. Она вцепилась обеими руками в весьма потасканную мантию Мигларда и, упираясь ногами в пол, потащила мага к дальней стене. Из-за большой разницы в размерах у нее ничего не получилось. А битва была близка. Вой раздался у самой двери вместе с первым ударом.

Нарайял что-то негромко промолвила, махнув рукой. И сразу же и Энна, и Миглард отлетели к стене, слегка ударившись об нее.

Вместе с этим рухнула дверь. Битва началась.

Скырлы – это твари в полтора раза крупнее людей. У них непомерно широкие плечи, с выходящими из каждого двумя руками. Тело тварей мускулистое, плотное как камень с гранитного цвета кожей и длинными крепкими ногами. Голова скырлы резко вытянута вверх и награждена множеством ртов по всей ее окружности. И под самой макушкой расположен один-единственный крошечный глаз.

Первая тварь пробилась вовнутрь крошечной лавчонки вместе с выбитой дверью. Айнен легко, отлажено взмахнул своим тяжелым мечом и нанес казалось бы сокрушительный удар по плотной коже. Но не тут-то было. Не только в невероятной физической силе заключается опасность скырл. Кожа. Она у них плотная, непробиваемая. Нужно нанести бессчетное количество ударов, чтобы сокрушить хотя бы одну эту тварь.

Удар молодого Лиминара, прикрывающегося щитом, последовал сразу за ударом Айнена. Безрезультатно. Тогда из-под рук людей выскочила вперед Хала, слегка подпрыгнула и всадила свой укороченный меч в нижнюю подмышку скырлы. Тварь завизжала несколькими ртами. Мускулистое плечо гномихи совершило еще пару резких движений, и добило огромную тварь.

Скырла рухнула на пол, а гигантским людям оставалось лишь пару раз восхищенно хлопнуть глазами и последовать примеру крошечной принцессы. Новая скырла прорывалась вовнутрь дома, и люди набросились на нее, пытаясь попасть в слабые места.

– Они хотят разрушить стены!– крикнула Хала Яниру. Звуки, подобные взрывам в отдаленных шахтах, раздавались со всех сторон.

– Нужно сгруппироваться!– крикнул Янир и повторил это на человеческом языке.

Айнен, слегка обернувшись, качнул головой. В том не было нужды, ибо он произнес лишь одно слово:

– Нарайял.

Человеческий маг, стоящая позади и прикрывающая собой Мигларда с Энной, взмахнула руками, и стены ювелирной лавчонки засияли фиолетовым цветом. Звуки ударов снаружи отдалились. Теперь воины могли сосредоточиться на дверях.

Нарайял, совершив свое колдовство, отступила назад и замолчала, угрюмо наблюдая за битвой из-под капюшона. В ее силах было уничтожить всех тварей одним взмахом руки, но она этого не делала. Она колдовала неохотно и лишь про приказу Айнена, главы отряда. Этот маг была словно еще одно оружие отряда Эукх.

Битва закончилась быстро, скрыл оказалось всего шесть штук. Сражаясь с последней, часть воинов выскочила наружу. Они добивали тварь в темнеющем городе. Вся нечисть, потревоженная эльфами, стекалась обратно в королевский дворец. Стремительно гасли факелы на его стенах. Вся Далага замолкала и настороженно вслушивалась в тишину огромной пещеры на краю Великого Разлома. Повисла зловещая тишина, в которой можно было услышать дыхание Великого Разлома. Что же в нем все-таки кроется? Какая беда растревожила все Подземелье и всю Поверхность?

– Если мы хотим понять, что происходит, нам надо идти туда,– промолвил Двыр после битвы, стоя посреди узенькой улочки и утирая свой меч.

Хала молча кивнула, соглашаясь. Она оглядывалась по сторонам, различая в темноте трупы не только скырл, но и гоблинов, которых они успели раздавить на своем пути. Пахло плотью.

Люди поспешили вернуться обратно в лавку под сень факелов, однако трое гномов стояли посреди темной улицы и негромко переговаривались.

– Нам будут нужны люди,– внезапно для самой себя промолвила Хала. Она говорила о людях, но держала в голове только образ Нарайял и ее мощи. Гномам чужда магия, но не признать ее полезности принцесса не могла.

– Я вам уже говорил об этом,– пробурчал Янир, поправляя свою бороду.

– Нам нужно оставить где-нибудь балласт,– хмыкнул внезапно Двыр.– Чтица Рун и маг-предатель нам не нужны, они будут тянуть нас назад.

Халу такие слова поразили. До этого она считала, что Двыр питает странный уважительный интерес к Энне.

– Мы не можем этого сделать,– отрезал вдруг Страж Поверхности.– Далага не безопасна. Они не смогут защитить себя сами в случае чего. Они должны идти с нами. Под нашим наблюдением.

Двыр промолчал, будто бы и не собирался дискутировать на эту тему. Он спрятал свой меч, брезгливо смахнул с брони несуществующие пылинки и вернулся обратно в ювелирную лавку.

– Хала,– Янир быстрым движением остановил принцессу, уже нацелившуюся уйти.– Мы не отдадим Мигларда отряду Эукх.

– Я надеюсь,– кисло процедила она, краем глаза разглядывая волосинки в бороде Стража Поверхности. Среди огненного потока уже угадывались серебряные струйки. Прошло действительно очень много времени.

– Мы должны судить его по законам Гномьего королевства.

Халой внезапно завладела злость. Янир буквально час назад призывал ее объединиться с людьми, с чужаками… Гномье королевство… да что он знает о нем?!

– По законам Гномьего королевства мы должны были прикончить этих людей сразу, как увидели,– промолвила Хала, стараясь не сорваться на крик.– А теперь идем с ними к нечисти!

По военным законам любого, кто заключает союз с врагами, полагается уничтожить. В том числе и ее саму, принцессу Гномьего королевства. «Я воистину позор моего народа»,– Хала внезапно вспомнила слова отца.

Янир не знал, что ответить на острые слова Халы. Он отступил в сторону, пропуская ее в лавку, а затем прошептал вслед:

– Я в любом случае рад сражаться с тобой плечом к плечу.

После краткой передышки решено было привести Мигларда в чувства и отправиться в город. Люди желали найти сокровища, а гномы – разузнать, что происходит в Далаге, поэтому договорились, что все вместе они проникнут в старый королевский дворец, а там разойдутся в разные стороны. Вопрос о том, кому достанется маг-предатель, умолчали. Каждая сторона считала, что имеет все права на обладание этим человеком.

Айнен сделал знак одному из своих арбалетчиков, Мрею, и тот присел на корточки около Мигларда. Схватил того за край мантии и встряхнул. Голова мага заболталась из стороны в сторону, и пару раз слегка ударилась об пол. Глядя на это, Энна тихонечко взвизгнула, за что была награждена множеством недовольных взглядов.

Миглард распахнул глаза и испуганно оглядел собравшихся вокруг него. Айнен что-то сказал ему на человеческом языке, а затем вперед неожиданно выскочил юный Лиминар и что-то рявкнул. Маг-предатель покраснел, а Энна, все еще сидящая рядом, быстро спросила у Янира.

– Они его ругают?

– Еще как,– хихикнул Янир и сам что-то сказал чужаку.

Главы двух отрядов вступили в долгий диалог с Миглардом. Хала отошла в сторону, привалилась к стене лавки и, приняв нарочито скучающий вид, из-под приоткрытых век стала наблюдать за Нарайял.

Человеческий маг не принимала участия в разговоре, как и всегда. Она стояла у разбитой витрины с украшениями, доставала из нее причудливые ожерелья и массивные серьги и внимательно разглядывала их, крутя в руках. Сначала казалось, что странной женщиной владеет тоска, однако затем она стремительно спрятала в кармане своего плаща пару сережек с крупными камнями.

– Они все уже успели натаскать украшений,– Двыр вновь неведомым образом оказался рядом.– Даже их командир.

Хала молчала, но тайный канцлер продолжал:

– Эти людишки украдут и золото старых королей без зазрения совести.

– Чего ты хочешь?– фыркнула она.– Я не могу оспорить решение Янира. Да и идти вчетвером через весь город – самоубийство.

– А вдруг получится?– Двыр изогнул брови.– Есть же тайные пути.

Принцесса хмыкнула и отошла от него.

В это же время Айнен подозвал Нарайял, и та наложила какое-то заклятие на руки Мигларда – его запястья загорелись красным цветом. Лицо мага заметно побледнело.

– Мы можем выдвигаться,– объяснил Янир.– Мы доберемся до богатых районов и попробуем обследовать несколько домов прежней знати. Нам нужна карта Далаги, чтобы четко видеть возможные опасные места. Будем обыскивать дома неспеша, в это же время кто-нибудь будет наблюдать за улицей и стенами дворца. Нам нужно понять по какому распорядку живет нечисть и почему все они прячутся. Если вдруг наткнемся на людей или эльфов – не вступаем в контакт. Посторонних гномов мы вряд ли встретим, но к ним лучше тоже не приближаться. Сородичи не одобрят нашего союза с людьми,– на лице Халы при этих словах заиграли желваки.

– А что с Миглардом?– спросила Энна.

– Будет с нами и под присмотром их мага,– Янир пожал плечами, будто это вовсе не было проблемой.– Ну и, кроме того, не забываем искать пищу. Мы все давным-давно голодны.

Закончив говорить, гномы стали проверять свое снаряжение. В это же время люди все еще бурно дискутировали. Они кричали, перебивали друг друга, но взгляд синих глаз Айнена был жестким и непреклонным. В конце концов он резко повысил голос на своих подчиненных и только затем все стали собираться в дорогу.

Хала покосилась на Янира, но тот оставался спокойным. Значит, им, гномам, ничего не угрожало.

В путь выдвинулись как только люди проверили свое снаряжение и сменили догоревшие факелы. Люди стройной колонной двигались вперед, заключив между собой Мигларда и внимательно следившую за ним Нарайял. Гномы, разбившись на пары, встали по бокам от процессии, как бы сопровождая ее. Они смотрели в стороны, готовые в любой момент отметить в темноте города малейшее движение, а также защищая свои чувствительные глаза от огня факелов.

Энна шла перед Халой, и принцесса по пути внимательно разглядывала подругу, которая не сводила глаз с человеческих магов. Они ее влекли своей силой и не давали покоя. «Интересно, что стало с зовом камня в ее голове?»– подумала Хала, вспомнив их разговор. Далага должна была стать решающим местом для Энны также, как и для всех остальных.

Все двигались молча, однако в какой-то момент до Халы донесся отзвук голоса Двыра. Он что-то спрашивал у Янира, после чего получил короткий ответ. Затем тайный канцлер ускорился и исчез в темноте древней столицы.

Город нависал над путниками жилищами давно умерших гномов. По мере приближения к центру Далаги, дома становились все выше, массивнее, а украшения на их стенах и крошечных окнах – все изощреннее. Некоторые дома представляли собой нагромождения кубовидных элементов друг на друга с узенькими окнами – витражами из полудрагоценных камней. Эти дома показывали, что жили в них искусные мастера-затейники, которыми так славилась Далага.

Гораздо скромнее выглядели торговые лавки. В прежние времена не было моды создавать лавку на первом этаже собственного дома, как это делается ныне, и торговые помещения были скромными отдельно стоящими зданиями с широкими входными группами и окнами. Нет нужды сбивать с толку взгляд потенциального покупателя, отвлекая его причудами архитектуры от того, что было внутри самих лавок. Многие лавки были расхищены нечистью или случайными смельчаками-мародерами, но легко можно было догадаться что где продавалось. Путники усели пройти мимо лавки редчайших шерстяных тканей, мимо щитовой лавки и лавки с керамической посудой. В глубине души Хала надеялась, что им удастся наткнуться на оружейную лавку – о мастерстве старых оружейников до сих пор поется в песнях, а оружие из Далаги, сохранившееся после ее Падения, стоит невероятно дорого.

Город молчал, и вся большая компания без преград добралась до широкой площади, от которой, казалось, рукой подать до дворца. Когда-то на этой площади собирался городской рынок, пели и выступали немногочисленные артисты Подземелья. Хала сразу узнала эту площадь, ведь ее изображение на гобелене висело в одном из коридоров задней части дворца в Гырнуре. Когда-то гномы называли эту площадь Сдельной, и вокруг нее селились самые богатые торговцы – то была информация, полученная принцессой из старинных глиняных табличек.

– Мы можем поискать здесь,– подала она голос.– Здесь жили богатые гномы.

Произнося эти слова, Хала ощутила болезненный укол в сердце. Ей даже не хотелось думать о том, что эти людишки будут рыться в сокровищах ее погибших сородичей. Хала жестоко жалела о карте, потерянной в пещерах скерл.

Где-то в глубине отряда Янир перевел ее слова людям, и Айнен удовлетворенно кивнул, остановив своих людей. Командиры двух отрядов сблизились, к ним же поспешила и Хала. Энна протиснулась к Мигларду и попыталась что-то спросить у него. Остальные люди рассредоточились по площади, внимательно оглядываясь и размахивая факелами. И над всеми ними нависала черная громада королевского дворца.

– Где Двыр?– спросила Хала у Стража Поверхности.

–Захотел выяснить, где находятся эльфы,– он пожал плечами.– Обещал найти нас, как только закончит.

Потеря тайного канцлера ослабила их в сравнении с людьми, однако Хала была рада не видеть Двыра хоть какое-то время.

– Какой… дом один?– спросил Айнен, наклоняясь и внимательно разглядывая двух гномов.

Хала пожала плечами.

– Любой,– ответила она как можно проще. Общаться через переводчика было утомительно.

Глава отряда Эукх ее понял, обвел взором окружающие площадь темные дома и указал на самый маленький.

– Хороший,– промолвил он.

Принцесса не могла не оценить его ум. Все дома здесь имеют равную ценность, однако обыскивать меньшую площадь гораздо проще.

Янир заговорил по-человечески, предлагая Айнену план. Получив согласие, он объяснил их дальнейшие действия Хале:

– Войдем в дом мы трое, Энна и маги. Остальные останутся на улице, на страже. Магов оставим в какой-нибудь комнате и разделимся. Ты пойдешь с Энной, ее… способности могут быть полезны,– щеки Янира слегка покраснели, будто он и сам считал свои слова странными.– А мы с Айненом пойдем поодиночке.

Так и поступили. Пятеро людей остались снаружи, рассредоточившись по площади и придомовой территории. Подобная оборона-наблюдение была для них привычным делом. Хала оценила, как один из арбалетчиков ловко вскарабкался на крышу придомовой пристройки, а другой спрятался в темном промежутке между стен соседних домов.

Шестеро в свете двух факелов вошли в трехэтажный дом. Он был узким, придавленным с разных сторон другими домами, и едва ли мог вместить на одном этаже больше двух комнат. Когда-то здесь жил одинокий эксцентричный, но достаточно зажиточный гном. Это гости узнали, осмотрев первую попавшуюся после входа комнату: столовую с одним-единственным стулом у небольшого каменного стола. Стол стоял прямо посреди комнаты, а на стене напротив двери красовался огромный гобелен с изображением некрасивого чернобородого гнома.

– Фу,– Энна, рассмотрев портрет, даже позабыла о своей меланхолии. Она наморщила нос.– Такой урод, а вбухал кучу золота и камней на этот ужасный гобелен.

Да, такой гобелен можно было обменять на несколько домов в не самом плохом районе Гырнура.

Айнен схватил молчаливого Мигларда за капюшон мантии и бросил на стул, а затем отдал короткий приказ Нарайял. Взгляд человека возбужденно блуждал по предметам обстановки столовой.

– Поднимайтесь на третий этаж,– обратился Янир к Хале с Энной.– Я буду на втором, а люди – здесь.

Гномихи кивнули и отправились к лестнице с крутыми ступенями.

Гномы всегда тщательно оберегают свое рабочее место, а потому обычно располагают его на самом верхнем этаже. Считается, чем выше, тем безопаснее. Поднявшись на третий этаж, Энна с Халой оказались в одном обширном помещении, под самым потолком которого по одной из стен тянулась длинная щель буквально в ладонь высотой – единственное окно этой комнаты.

– Печально было в Далаге с окнами,– вздохнула Энна. Новые дома Гырнура, особенно те, что возле пещерных озер, строили с большими окнами, в которые можно было выглянуть и полюбоваться красотой города. Или понаблюдать за соседями.

– Зато это безопасно,– Хала пожала плечами.– Если в этом доме есть карта, то она наверняка в кабинете. Давай искать.

Они принялись раскрывать многочисленные сундуки, расставленные вдоль стен. Сундуки были тяжелые, вытесанные из камня, и содержали в основном какие-то памятные для хозяина дома вещи: кубки, мятые кольчуги, обломанные рукояти мечей. Вещи были дорогие, но никуда не годные. В одном из сундуков даже нашелся еще один портрет некрасивого гнома. Хала отбросила его в сторону, задумавшись о том, кем был этот неведомый мужчина. Чем занимался? Почему так ценил эти вещи? И выжил ли он при Падении Далаги?

– Он был просто барахольщиком,– вздохнула Энна, опуская крышку последнего сундука.

Кроме сундуков в помещении был рабочий стол с одним-единственным стулом, как и внизу, несколько крошечных столиков-подставок, пустых, и крошечный шкаф, на котором любовно были разложены несколько книг на глиняных табличках и целых две бумажных. Хала внимательно просмотрела эти литературные источники, но они оказались лишь сборниками трактирных частушек и историческими трактами о становлении Гномьего государства.

Обернувшись, она увидела силуэт Энны, притулившейся за рабочим столом и ее посверкивающие в темноте золотые глаза.

– Как у тебя дела?– спросила Хала.

– В каком смысле?

– Камень… Ты говорила, что он зовет тебя в Далагу. Как у тебя дела сейчас с этим?

Энна чуть шевельнула плечами.

– Тихо. Очень. Почему-то я даже думать об этом забыла.

– Из-за человеческих магов?– Хала приблизилась и встала с другой стороны стала, мягко водя пальцами по его пыльной поверхности.– Они тебя сильно волнуют.

– Я не понимаю, что произошло с Миглардом у Черных Личей,– голос Энны внезапно возвысился.– Его… вибрации стали другими, более слышными, не знаю как это объяснить, но камню спокойно когда он рядом. А Нарайял… ты не представляешь, насколько она сильна! Мне кажется, в ее силах уничтожить одним махом половину Далаги. Камень и все Подземелье боится ее.

Хала поежилась. Ее и саму пугала мощь этой женщины. И ее молчание. Любое молчание рано или поздно заканчивается разрушительным взрывом.

– Тебе что-нибудь нужно?– спросила принцесса.

Энна слабо улыбнулась и покачала головой.

– Хочется немного домой, если честно,– а затем негромко рассмеялась: – Я соскучилась по своим платьям и мытью волос.

Хала и сама не удержалась от легкого смешка.

После этой небольшой пикировки подруги осмотрели стол, однако нашли в нем лишь одну поломанную глиняную табличку с затершимися буквами.

Они спустились вниз и обнаружили, что Янир все еще осматривает спальню на втором этаже. Рыжебородый гном встретил их ехидной улыбкой.

– Тут спрятана еще одна спальня,– сказал он.

И в самом деле, за просторной и роскошно обставленной хозяйской спальней пряталась еще одна – совсем крошечная, почти целиком заполненная кроватью. В комнате не было окон, но оказалась дверь наружу, за которой начиналась крутая лестница вниз, в слепой переулок между стенами домов без окон. То была «женская» дверь.

Хала не смогла сдержать смущения и покраснела. А Энна хихикнула.

– Ты осмотрелся здесь?– выпалила принцесса и, получив утвердительный ответ, поспешила уйти.

Облик последнего хозяина дома становился еще более отвратительным. Такие крошечные, скрытые от чужих глаз комнатки предназначались для любовниц, которых не одобряли ни соседи, ни моральные устои общества. Обычно это бывали красивые девушки из бедных каст, которые в прежние времена никогда не смогли бы стать женами состоятельных и знатных гномов. Но быть любовницей для гномихи, пусть бедной, очень унизительно. Ибо об этом рано или поздно узнают, и девушку изгонят из города, в пещеры. Просто за то, что посмела поднять глаза на мужчину не из своей касты.

Ни на втором, ни на первом этаже карты тоже не оказалось, и шестеро покинули дом с разочарованием на лицах. На улице было тихо, и они сразу вошли в соседнее большое поместье.

И там поиски карты не увенчались успехом, но зато на кухне поместья отыскались засушенные грибы и подземные травы. А в одном из сундуков были даже засушенные подземные клопы. Клопов обычно не ели, но хранили в домах на случай голода и несчастья. Тщательно обработанные, прочные хитиновые панцири надежно сохраняли засохшее мясо насекомых. Порывшись возле очага, хозяйственная Энна нашла «песчанку» – крошковатые серые камни, которые использовали в очагах. Они прекрасно горели и проводили тепло.

– Мы можем поесть,– глаза Чтицы Рун засияли.

Хала ожидала, что Айнен, услышав предложение наесться похлебкой из грибов и клопов, откажется, однако лидер людей довольно закачал головой и собственноручно навесил над очагом огромный котел. Похоже, тощие походные мешки людей давно не содержали никаких съестных припасов.

Обед сготовили очень быстро и, довольные, уселись в столовой обедать. Людям было некомфортно сидеть за низкими гномьими столами, но поистине наслаждались горячей свежей пищей. Только Нарайял брезгливо отодвинула от себя миску, которую тут же поделили между собой Твей и Мрей.

Сидящие рядом Айнен и Янир негромко переговаривались и в самом конце обеда объявили:

– Спим и идем во дворец.

Хала удивленно вскинула брови, и Янир быстро пояснил ей, также, как и своим людям:

– Мы не можем тратить много времени на поиски карты. Пока отдыхаем, кто-то останется на посту, а двое пробегутся по соседним домам. Найдем карту – хорошо. Нет – пойдем без нее.

«Зачем нужен был этот балаган изначально?»– хмыкнула про себя Хала, но полный желудок настроил ее на добродушный лад. Вслух она ничего не произнесла, однако мысленно решила, что весь этот обход призван для того, чтобы люди поживились золотом и драгоценностями. А что же тогда Янир? Он с ними заодно и на Поверхности получит свою долю? Думать об этом было мерзко.

Как и ожидалось, на поиски карты отправились Янир и Айнен. На стражу выставили молчаливого мечника, чье имя Хала усела позабыть. Всем остальным велели ложиться спать, но разбредаться далеко по дому. Энна и Хала расположились на кушетке в прихожей дома, и Чтица Рун сразу заснула.

Хала какое-то время лежала без сна. С закрытыми глазами она размышляла о том, что ей скоро придется покинуть отряд. Они сходят на разведку во дворец, и если выживут, то наверняка узнают о том, что происходит. В таком случае придет время отправлять доклад в Гырнур. Янир, как глава отряда, не сможет окинуть их, Энна слишком слаба, чтобы путешествовать в одиночку, а Двыр… он ненадежен в глазах отряда. Остается только она, Хала. Она не хотела ехать в столицу, не хотела докладывать Рамису или отцу, который мог прийти в себя к этому времени.

Хала тихонько хмыкнула. Король Хейн не был ей отцом. Почему-то эта информация не вскружила ей голову. Ей даже нравилась мысль, что ее отцом был какой-нибудь бравый стражник из дворца, а не коронованный дряхлый старик. Быть может, отец с матерью действительно любили друг друга…

При мыслях о любви Хала ощутила дискомфорт в животе и наконец заснула, слегка перевернувшись

Двыр вернулся, пока они спали. Он был спокоен, съел оставленную ему порцию похлебки, подремал немного сидя и встал вместе со всеми. Встретив на себе вопросительные взгляды Энны и Халы, тайный канцлер пожал плечами:

– Эльфы укрылись в районе старых мастерских недалеко от того места, где мы зашли. Там много больших зданий, и чужаки разбили там лагерь. Он хорошо охраняется, я не смог туда пролезть. Они вроде даже не сильно пострадали после стычки с нечистью. А еще я наткнулся на трупы гномов.

Энна охнула, а Янир, переводивший слова Двыра людям, запнулся и нахмурился.

– Судя по одежде и лицам, это дети каких-нибудь небогатых ремесленников или торговцев,– продолжил Двыр.– Их было пятеро, все со следами от гоблинского оружия.

Хала хмыкнула. Добраться до Далаги целыми было для них подвигом, погибнуть от такой жалкой нечисти, как гоблины – невероятной глупостью.

– Когда мы отравимся во дворец?– деловито спросила Хала.– Нужно уже начинать что-то делать.

– Может, позавтракаем?– Энна рядом с ней широко улыбнулась.– Тут хватит запасов.

От такого предложения никто отказаться не смог. Чтица Рун вновь приготовила вкуснейшую походную похлебку и все наелись досыта. Затем распределили засушенные остатки провизии между собой и отправились в путь.

Айнен и Янир молчали, а это значило, что карту они не нашли. Лишь перед самым выходом Страж Поверхности доложил своим сородичам о результатах ночных наблюдений:

– В Далаге и правда слишком тихо. За несколько часов люди на посту не заметили ни единого движения.

Двыр поспешил с ним согласиться.

– Пока я ходил по городу, не видел ни одной нечисти.

Это было плохо. Если город, ранее кишащий нечистью, был пуст, значит вся эта дрянь собралась в другом месте. И именно в это место они направлялись.

Глава 13. Грязь гномьей столицы

Прилегающие к королевскому дворцу Далаги улицы были также пустынны, как и весь остальной город. Однако в воздухе чувствовалась напряженная атмосфера. Дома знати, которые когда-то строили как можно ближе к дворцу, были наполовину разрушены – то были последствия прорыва нечисти из Великого Разлома. Обвалившиеся стены, демонстрирующие разруху внутренней обстановки возвышались над взрытой брусчаткой мостовой. На сохранившихся кусках резных заборов виднелись следы пребывания нечисти: кривые рисунки, неизвестные надписи и обглоданные кости подземных животных.

Гномы и люди двигались, прижимаясь к заборам и стенам домов, а где то было возможно, и вовсе пробираясь по придомовым территориям. Двыра и одного из лучников – худого, ловкого Мрея – отправили вперед для разведки местности.

Громада старого дворца казалась спящим великаном, притулившимся на самом краю пропасти – Великого Разлома. Внутри у Халы все сжималось, когда она смотрела на это огромное строение перед собой. Гномы привыкли расти вглубь, а не вширь. По литературным данным площадь королевского дворца в Гырнуре гораздо больше дворца Далаги, однако большая часть дома Халы скрыта в горной породе, и она никогда не задумывалась над тем, насколько он огромный.

Принцесса старалась не думать о том, что ждет их впереди. Может статься, что их атакуют градом стрел, едва они приблизятся ко дворцу. И тогда поход закончится, едва не успев начаться. А может, дворец окажется таким же пустым, как и вся Далага? Может, нечисть на самом деле стекается вовсе не во дворец, а на дно Великого Разлома?

Вскоре отряд решил остановиться на небольшую передышку, спрятавшись в одном из домов. Люди отправились наверх дома, чтобы поживиться чем-нибудь, Энна осталась с Миглардом у входа в дом. А Хала и Янир направились на кухню, чтобы поискать что-нибудь съестное.

– Что мы будем делать, когда войдем во дворец?– спросила Хала, встав около очага. Она с интересом оглядывалась по сторонам – быт гномов прежних дней был ей интересен.

Янир открывал сундуки, расставленные вдоль стен. Сундуки были кованые, изящные, по самой последней далагской моде.

– Знаешь, главное, не умереть,– хмыкнул Янир.– Остальное – мелочи жизни.

Хала скривила губы.

– Это философия Поверхности такая?– спросила она.

– Что?– Янир недоуменно поднял голову.

– Ничего,– принцесса отвернулась.

Помолчав какое-то время, она снова задала вопрос:

– Значит, мы войдем во дворец и просто пробежимся по коридорам, стараясь не подпалить свою шкуру?

Янир открыл последний из сундуков и, обнаружив его пустым, хмыкнул.

– Все вычистили, сволочи,– пробормотал он, а затем повернулся к Хале.– Ну получается, что да, делаем, как ты сказала.

Хала вздохнула и отправилась к выходу из кухни, но на половине пути ее схватил за руку Янир. Страж Поверхности заглянул ей в глаза и быстро отвел свои.

Хала ощутила, как болезненно защемило сердце.

– Янир, ты сильно изменился на Поверхности,– промолвила она. В памяти Халы всплыл образ молодого амбициозного стражника, поправляющего ее руки в стойке с мечом.

– Ты в этом так уверена?– спросил Страж Поверхности.

Хала ничего не ответила, но эти слова больно резанули ее по сердцу. Она надеялась… на что? На роман во время опасной миссии? Глупости какие. Да и прошло очень много лет.

– Хорошим вариантом будет пропустить людей вперед, когда мы окажемся во дворце,– промолвила она, переводя тему.

Янир посмотрел на нее внимательным взглядом и медленно кивнул. Странное выражение плескалось на дне его глаз.

Вскоре снялись с места и отправились дальше. Янир шагал впереди рядом с Айненом – маленький, смешной, едва доходящий большому человеку до груди, – а Хала, пристроилась позади, приглядывая за Энной. Нарайял шагала прямо за спиной принцессы, что немало нервировало ее.

Оставалось пересечь буквально две улочки, пробы оказаться на большой широкой мостовой, пробегающей по самой границе Великого Разлома. Обычно из глубоких провалов в породе веет холодом – это известно любому гному. Однако Великий Разлом дышал жаром. Даже находясь в нескольких сотнях метров от него, путники все равно ощущали, как по спинам скатывается пот.

– Бабушка никогда не говорила, что здесь настолько жарко, – пробормотала Энна.

– Раньше такого могло и не быть,– промолвила Хала. – Мне кажется, это связано с тем, что здесь творится.

– Думаешь, в глубине Великого Разлома поселился огромный дракон, которого мучает отрыжка?

Хала подавила улыбку в уголках своих губ. Подруга всегда умела разрядить обстановку парой умелых фраз.

Тем не менее, а проблема действительно становилась серьезной. Если толстокожие гномы, привычные к перепадам температур в толще своих гор, испытывали от жара лишь легкий дискомфорт, то люди обливались потом, пыхтели и едва дышали. В конце концов они и вовсе остановились и Нарайял стала совершать странные движения руками и головой – она плела заклинание, призванное защитить ее спутников от жара пропасти. Хала не без удовольствия подумала о том, что может статься, что люди и вовсе передумают заходить во дворец Далаги.

До сворота на улицу перед дворцом дошли спокойно и остановились в тени разрушенного забора. Здесь гномьи дома были очень высокие, порой даже по четыре этажа высотой. На сохранившихся частях стен виднелись резные узоры, изящные, изображающие неведомые формы и фигуры. У одного из ближайших домов виднелся высокий шпиль, уходящий далеко вверх – к самому потолку пещеры. Назначение этого шпиля оставалось не совсем понятным. Но Хала знала, что в Далаге этот дом был известным – на старых гравюрах и гобеленах часто встречалось его изображение в качестве символа города.

Дворец громадой висел над ними, разглядывая множеством крошечных черных глаз-окон. Ни одно из окошек не отдавало даже слабым отблеском света или намеком на движение там, внутри.

Город молчал и с каждым мгновением это молчание пугало все больше.

Вскоре к отряду вернулись Двыр и Мрей. Человек и гном шли на расстоянии друг от друга, не обмениваясь ни единым взглядом. Янир и Айнен встретили их первыми.

– Чисто,– промолвил Двыр. Его слова дублировала краткая реплика человека.

Тогда весь отряд переглянулся и медленно, мрачно кивнул. Пришло время сделать очень важный шаг вперед, в неизвестность. Хале понравилась решительность людей, лица которых ни на миг не дрогнули.

Прежде чем отправиться дальше, Янир попросил свой отряд собраться рядом и, морща лоб, сообщил:

– Мы с Айненом посовещались и решили, что дальше отправимся под пологом невидимости. Так будет наиболее безопасно.

Хала эту идею не оценила. Ей мигом вспомнился пронизывающий холод подземной реки, в которой она оказалась из-за Мигларда и его «исследовательского интереса». Она, как и любой уважающий себя гном, боялась и презирала магию. Однако ей пришлось, скрипя зубами, кивнуть.

Янир, увидев этот кивок, опустил напряженные плечи и слегка улыбнулся.

– А кто будет плести заклинание?– спросила Энна.– Нарайял?

– Да, с помощью Мигларда.

Внутри Халы все заледенело.

– Нет,– сказала она.– Я не согласна. Я пойду без прикрытия.

– Хала,– Страж Поверхности укоризненно посмотрел на нее.– Нарайял и так удерживает сейчас заклинание, которое не дает нашим спутникам спечься заживо. Там, на Поверхности она… очень сильный маг, но она быстро истощит свои силы, если так продолжит дальше. Она не сможет подстраховать нас там, внутри.

– Я так понимаю, что она просто позаимствует силы у этого человека,– пришел внезапно на помощь Двыр.

– Да,– Янир закивал головой.– Миглард только поделится своей силой.

Энна пришла в возбуждение. До этого она слушала вяло, будто бы и не ей предстояло идти вместе со всеми в логово нечисти.

– Я хочу на это посмотреть,– выпалила Чтица Рун.

Хала сдалась. Махнула рукой и отошла в сторону, показывая что готова на что угодно.

По знаку Айнена все присутствующие сгруппировались, Нарайял обошла всех кругом, затем остановилась рядом с главой человеческого отряда. Тот легким движением руки схватил Мигларда, который до того был зажат между Лиминаром и Зигхардом, и швырнул его под ноги женщины. С плененным магом не церемонились – почему его до сих пор оставляли в живых, было загадкой для всех членов отряда. Нарайял тем временем воздела руки над головой Мигларда и рывкообразными движениями начала вытягивать из него нечто. Это напоминало серебристо-голубые нити, кто тянулись из головы и плеч человеческого мага.

Энна издала громкий вздох.

Нарайял, собрав полученный комок энергии, едва заметными взмахами сформировала из него аккуратный фиолетовый шар, подсветивший лицо женщины-мага ужасающим светом, разбила его одним движением. Осколки магического шара разлетелись к каждому из членов отряда.

Это совершенно не походило на тот покров невидимости, что сделал Миглард, когда гномы проходили мимо логова гоблинов там, на Древнем Тракте.

– Нас будут слышать под этим покровом?– спросила Хала.

– Нет,– Янир покачал головой.– Ни слышать, ни видеть, ни чуять. Нечисть увидит нас под этим пологом, только если мы подойдем близко и щелкнем по носу.

– Мощно.

– На Поверхности женщины обладают гораздо более сильной магией, чем мужчины,– пробормотала Энна. В ее руках снова был осколок горного хрусталя, через который она осматривала свое тело и восхищенно цокала языком.

– И платят за это немалую цену,– Янир скривил губы.– Выдвигаемся.

Путники осторожно, выстроившись в длинную цепочку, вышли из-за поворота и оказались прямо перед дворцом Далаги.

Огромное белое здание молча взирало на них черными глазами. Здание состояло из множества призматических элементов, прилепленных друг к другу и иногда соединяемых крошечными мостикам. За длинной боковой стеной зияла пустота Великого Разлома. Казалось ли, но оттуда, из глубины, будто вырывалось слабое красноватое свечение. Становилось невыносимо жарко.

Дворец не имел никаких защитных сооружений и в целом казался очередным домом у края улицы. Хала читала, что ее прадед Хрыр был сторонником открытого отношения к собственным гражданам. Он пытался показать эту открытость во всем: ходил без охраны на публичные мероприятия, оставлял открытым окно своих покоев и даже велел разобрать высокий забор, когда-то ограждавший дворец от всего остального города. Погиб он весьма глупо, вывалившись в то самое открытое окно собственных покоев. Причины этого происшествия так и остались невыясненными, однако многие были уверены, что постарался властолюбивый сын покойного короля.

Ворота дворца были широкие, одностворчатые, поднимавшиеся вверх тяжелым механизмом, спрятанным внутри дворца. Однако в большом воротном полотне была проделана еще одна дверь – небольшого размера, но достаточно широкая, чтобы в нее могли пройти два гнома рядом. Большие ворота открывались во дворец в официальные часы приема, тогда как маленькая дверь служила входом для короля и его приближенных во все остальное время.

В данный момент обе двери были наглухо закрыты. Айнен неуверенно поманил всех вперед и отправился аккуратной, медленной походкой. Янир вышагивал рядом, озираясь по сторонам. Оказавшись у самых ворот, предводители отряда замерли. Отряд неуклюже столпился рядом, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы можем там войти,– прошептала Хала.

Она ткнула Янира в плечо и указала на угол дворца, выходящий к самому краю Великого Разлома.

– Провал,– возразил Айнен и затряс головой.

– Там женская дверь, вот зарубки.

Хала указала на гладкий, идеально обработанный, камень стены, на котором виднелись две едва заметные диагональные полосы. Верхний край насечек указывал в сторону угла дворца на краю Великого Разлома.

Предводитель людей недоуменно цокнул.

– Пойдем проверим,– бросил Янир и зашагал вперед.

Два гнома отправились на разведку, оставив за спиной спутников. Хала шла впереди, прижимаясь к самой стене. Дорогой она ощупывала мельчайшие неровности стены, полученных от времени, сточившего ее, и множества женских плеч, отиравших стену по пути к входу во дворец. Расположение женской двери казалось здесь нелогичным. Чтобы попасть к женской двери, гномихам предстояло преодолеть главные ворота и только потом оказаться у своего входа. Однако, возможно, раньше эту проблему решали ограждения. А во времена деда Халы женские двери уже начали терять свою актуальность и прежнюю значимость.

Порода, на которой возводили дворец Далаги, постепенно начала осыпаться – от давления ли построек, от недостатка ли укрепления и ухода – было неясно, но угол дворца, который необходимо преодололеть чтобы выйти к женской двери стоял совсем на узком пятачке земли – буквально в ширину ступни. Хала осторожно вытянула шею, придерживаясь за стену, и оценила обстановку. Дверь, совсем крошечная, была в нескольких шагах и, на счастье, в стену были вделаны несколько металлических колец – очевидно, чтобы гномихи смогли придерживаться по дороге. Потрясающая заботливость.

– Все хорошо,– сказала Хала через плечо.– Здесь можно прийти и есть, где ухватиться. Я пройду туда и попробую открыть дверь.

Янир снял со спины арбалет и зарядил его.

– Я посторожу тебя.

Хала кивнула, подавив странную улыбку в уголках губ. Ухватившись за кольцо с другой стороны угла, она быстро скрылась из виду.

Порода под ногами была твердая и горячая – это ощущалось даже через подошвы обуви. Жар Великого Разлома дышал Хале в спину, она мгновенно покрылась потом. Вместе с потом пришел страх. Впервые с выхода из Гырнура Хала ощутила всепоглощающий страх перед Великим Разломом.

По легендам Великий Разлом – это бесконечный провал под одной из самых высоких гор мира. Чем ниже спускаешься в Разлом, тем больше сокровищ можешь найти, тем более ценные материалы встречаются. Это привлекло первых гномов, которые начали строить Далагу около Разлома. Сначала они спускались вниз боязливо, на веревках. Культура росла, технологии улучшались, и гномы создали систему подъемников, которые возили рудокопов вверх и вниз. По слухам, перед самым Падением Далаги гномы преодолели порог в две тысячи метров, и нашли большую жилу необычного золота, обладающего магическими свойствами. Первую пробу золота доставили во дворец, чтобы показать королю и его мастерам. Золото было кроваво-красного цвета, оно светилось и тянуло всех к себе. Король, дед Халы, забрал золото в свою спальню. А ночью того же дня полчища нечисти вышли из Великого Разлома во главе со Жруном. Кровавое золото после Падения никто не видел, но среди ремесленников до сих пор находятся чудаки, которые мечтают получить хотя бы кусочек. А некоторые, ушлые, пытаются выдать свои изделия как те, что содержат то самое кровавое золото. Король Хейн, отец Халы, однажды сказал своей дочери про кровавое золото так: «Оно стало крушением нашего народа».

Хала набрала полную грудь раскаленного, пахнущего серой и горячим металлом воздуха и медленно выдохнула. Рывком перебралась к следующему кольцу, а затем отпустила его. Здесь порода была шире и позволяла стоять на ногах вполне уверенно, а дальше и вовсе расширялась, превращаясь в широкую галерею вдоль края Великого Разлома. Местами даже виднелись остатки изящного каменного парапета.

Женская дверь была по ширине плеч Халы, в высоту – на половину головы больше. Принцесса схватилась за кованую ручку и слегка дернула ее на себя. Дверь не поддалась, однако от большего усилия слегка скрипнула и таки открылась. За дверью было темно, тихо и пахло многолетней пылью.

Хала через плечо оглянулась на Янира. Он выглядывал из-за угла дворца, направив арбалет прямо перед собой.

– Можно идти,– принцесса махнула рукой.

Янир кивнул и что-то крикнул через плечо. Затем пошел первым.

– Осторожнее, камень горячий и скользкий!

Когда Янир оказался рядом с Халой, она дождалась появления следующего путника – ловкого Мрея, легко перескочившего угол дворца,– сделала знак Стражу Поверхности и вошла в темный провал женской двери. Янир быстро вошел следом.

За женской дверью было настолько темно, что даже гномье зрение едва различало очертания обстановки. Угадывалось небольшое узкое пространство, дверь напротив и по левую руку – крутая лестница наверх. Справа стоял низкий сундук и на стене что-то висело. Когда на выступе породы оказался Мрей со своим факелом, в отсветах пламени Хала различила гобелен на стене, изображающий высокую толстую гномиху в окружении четверых мальчишек. Это была супруга прадеда Халы, почтенная королева Ирха – чрезвычайно плодовитая гномиха, подарившая своему мужу шестерых сыновей и ни одной дочери. Двое мальчишек умерли в младенчестве и не попали на гобелен. Еще трое не пережили борьбы за трон отца. Остался самый старший и самый хитрый – дед Халы. Что же до Ирхи – ее почитали и ставили в пример многим гномихам. Няньки принцессы Халы частенько рассказывали той истории о королеве прошлого.

– Ирха,– пробормотала Хала.

– А?– Янир повернул голову к гобелену.– Это та королева, которую во время Падения Далаги забыли во дворце?

– Ага.

Ирху действительно просто забыли во дворце. Не смотря на всю свою открытость перед народом прадед Халы тщательно оберегал свою дражайшую супругу: он редко выпускал ее в город, а во дворце позволял ходить лишь по покоям. Он ревновал ее ко всем и боялся сглаза – король мечтал о десяти сыновьях – поэтому запирал супругу на замок в роскошных покоях. После смены власти сын Хрыра не изменил привычкам отца и запирал собственную мать, как будто и вовсе забывая о ее существовании. Ключи были только у короля и старшей служанки. Ясное дело, в суматохе нашествия нечисти никто почему-то и не вспомнил о несчастной королеве, оставшейся в собственной спальне.

Хала тряхнула головой, подошла к двери напротив входа и внимательно прислушалась. С той стороны доносились едва различимые шорохи и пощелкивания.

– Там есть нечисть, но совсем мало,– поделилась наблюдениями принцесса.

– Угу.

Хала оглянулась – на уступе собирались люди, рассредоточиваясь вдоль уступа, Энны и Двыра видно не было – и пожала плечами.

– Мы можем пойти наверх, нечисть могла не разнюхать про потайные коридоры и лестницы,– предложила Хала.

– А если разнюхала, то мы можем оказаться в ловушке в узком проходе,– возразил Янир.

– А за дверью может быть огромное пространство, куда при малейшем шорохе стечется вся нечисть. И Жрун.

Янир нахмурился и вышел наружу, бросив напоследок:

– Сейчас обсудим с Айненом.

Хала почувствовала себя оскорбленной. Янир четко дал ей понять свое место, чуть ли не в открытую сказав, что она не будет участвовать в принятии решений. Принцесса поджала губы и села на нижние ступеньки лестницы. Больше не хотелось слушать, что происходит на карнизе. Вскоре подошла Энна и молча села рядом, опершись о плечо подруги. Вместе они смотрели на изображение прославленной женщины своего народа и тихо ненавидели ее.

Айнен с Яниром спорили. Сначала они переговаривались тихо, стоя на входе в женскую дверь, однако затем начали повышать голоса, возражая друг другу. Люди внимательно их слушали. Затем Страж Поверхности недовольно цыкнул и что-то на низких тонах пробормотал. Синеглазый гигант-человек кивнул, покосившись на своих людей, и что-то пробормотал. Предводители двух отрядов пожали друг другу руки.

– Мы решили разделиться,– промолвил Янир, приблизившись к лестнице. За ним следовал Двыр. Люди же сгрудились снаружи, на уступе.

– Поссорились?– хмыкнула Хала. От людей она ничего другого и не ожидала.

– Нет, разошлись во мнениях. Каждый из нас получил свое: мы – сопровождение, они – путь ко дворцу.

– Это было изначально невыгодное сотрудничество,– произнес Двыр.– Бессмысленное, вернее.

Янир не ответил. Однако в это время вошел Айнен и швырнул Мигларда под ноги гномам. Маг вяло возмутился, но шевельнуться не посмел и даже не смотрел на предводителя людей.

Айнен что-то сказал и с легким поклоном удалился.

Янир вздохнул.

– Люди сочли долг Мигларда оплаченным и решили отдать его нам. Чтобы мы предали его правосудию за преступления.

Энна просияла, а Хала поморщилась.

– Натащили золота из домов и довольны?– прокомментировала она.

– Так и куда мы идем дальше?– деловито спросил Двыр.– Что ты решил?

Янир коротко глянул на Халу и ответил:

– Пойдем пока что по лестнице. Мы не сможем отразить прямое нападение, если выйдем на свет. А через женские коридоры все же сможем разведать обстановку.

Хала тут же с готовностью поднялась на ноги. Она была рада возможности действовать до поры скрытно. Лезть на рожон в логове нечисти – самоубийство.

– Куда пойдут люди?– спросила принцесса.

– Они ходят пройтись по карнизу, посмотреть что дальше. А потом может вернутся в город,– Янир пожал плечами.– Айнен не хочет рисковать просто так. Ладно, ребята, надо идти. Двыр, Энна, присмотрите за Миглардом. Хала пойдет впереди, раз ей знакомы тонкости этих… конструкций. Я буду замыкать.

За время пути даже взбалмошная Энна привыкла слушаться приказов относительно построения отряда, поэтому отряд быстро занял свои позиции. Хала поднялась на середину лестницы, дождалась, когда Энна поднимет Мигларда, бормоча ему совсем простые слова на гномьем языке вроде: «Хорошо» и «Идти», а Двыр и Янир выстроятся цепочкой и стала подниматься вверх.

Несмотря на размеры дворца Далаги женские коридоры и лестницы в нем были такими же узкими, как и в доме какого-нибудь придворного средней руки. Первая лестница вывела их в узкий кишкообразный коридор, занавешенный с обеих сторон пыльными коврами. В нем не было дверей или окон, но от внешней стены доносились звуки нечисти – чавкающие, вопящие, свистящие. Коридор закончился вскоре еще одной лестницей, ведущей вверх и вниз. Хала выбрала направление наверх, сочтя, что женские покои на верхних этажах гораздо предпочтительнее кухонных помещений.

Человеку в тесных коридорах, предназначенных для миниатюрных гномих, приходилось несладко. На лестнице и в коридорах ему приходилось протискиваться полубоком и согнув ноги. Лицо выглядело несчастным, а длинный нос как будто бы даже крючком загнулся. Зато рядом с ним неизменно оказывалась Энна, подталкивающая вперед и дающая опереться на свое плечо. Хале не нравилась эта ситуация, а у Двыра и Янира ехидно поблескивали глаза.

Второй лестничный пролет вывел гномов в длинный коридор. По одну сторону его было две двери, а оканчивался он поворотом направо и очередным углублением лестницы. В коридоре было достаточно тихо, только откуда-то издалека доносилось едва уловимое шипение. Дойдя до середины коридора, Хала оглянулась на своих спутников. Миглард присел на корточки, чтобы отдохнуть, Энна изучала обстановку, а Двыр с Яниром внимательно прислушивались.

– Нужно идти дальше,– прошептала Хала, приблизившись к Стражу Поверхности.– За этими дверьми скорее всего совсем небольшие служебные помещения, слишком близко они к выходу. Выше должны быть спальни, а вот дальше по этому коридору вполне может оказаться выход в какую-нибудь библиотеку или малую столовую, соединенную с основным дворцом. Мы сможем разведать обстановку.

Янир кивнул и жестом велел двигаться дальше.

После сворота направо звуки за стенами стали во сто крат громче. Они смешивались в единую какофонию звуков, в которой невозможно было различить, какая именно нечисть издает этот отвратительный звук. Казалось, будто буквально перед гномами происходит жуткая оргия нечисти разных видов, форм и размеров. Хала сжала зубы и отправилась дальше.

Коридор вел прямо, не имея никаких ответвлений или дверей, а затем вновь резко свернул направо. Но и за этим поворотом ничего не было. Они огибали какое-то большое, наполненное нечистью помещение.

Хала догадывалась, куда они идут, и этого холодный пот прошибал ее.

Вскоре показался впереди еще один поворот. Гул из-за стен нарастал. Нечто жуткое приближалось к путникам.

– Может, мы развернемся?– тихонько пропищала Энна из-за спины. Голос Чтицы Рун дрожал, впервые за все путешествие она была настолько напугана.

– Я могу пройти вперед и разведать обстановку,– промолвил Двыр.

– Нет,– отрезал Янир.– Идем дальше, как есть. Не забывайте, мы под пологом невидимости.

– А как долго он на нас продержится?– Хала уже позабыла об этом.

– Не знаю.

Принцесса качнула головой и двинулась дальше. За поворот она заходила с трепетом в сердце и скрепя его. Она знала, что увидит и боялась этого.

В соседнем коридоре оказалось небольшое окошко, выводящее в большой зал и лестница вниз. Когда-то это был путь королевы к своему крошечному трону.

Глава 14. Жрун

Сквозь небольшое окно в стене виднелся разгул нечисти, настоящая отвратительная оргия. В большом помещении, которое когда-то было тронным залом предков Халы, собралась дряеь всех известных видов и размеров. Скерлы, скырлы, гоблины, тролли, орки, мирли и даже неупокойцы, которые отупело тыкались в стены помещения.. Кто-то спаривался, кто-то пожирал неопределенные куски мяса, кто-то убивал себе подобных, кто-то просто спал, кто-то пел чудовищные песни. Когда-то величественный тронный зал был похож на грязную пещеру, где в хаотичном порядке были расставлены подобия факелов и палатки из шкур несчастных жертв нечисти.

Хала обмерла. Никогда раньше она видела настолько много нечисти. Парализующий ужас поднялся по ее позвоночнику и поразил головной мозг. Принцесса не хотела делать следующий шаг вперед, она просто встала около окна и даже не смотрела в сторону лестницы, ведущей вниз.

Тут до ее плеча осторожно дотронулись. Принцесса подавила вскрик.

– Хала,– рядом стоял Янир. За его плечом было видно всех остальных спутников, с таким же ужасом взирающих на происходящее внизу.

– Ч-что?

– Нам нет нужды идти вниз.

Хала с трудом кивнула, только теперь это осознавая. Ведь они пришли в этот город только ради разведки. В самом деле, не пойдут же они впятером на это полчище нечисти. Они вполне могут сейчас развернуться и отправиться восвояси…

– Смотрите,– промолвил Двыр едва слышно.– У трона.

Хале с Яниром пришлось наклониться немного вперед и перегнуться через край окна, чтобы разглядеть возвышение с королевским троном. Оно освещалось нещадно коптящими, вонючими факелами. И в самой тени факелов сидела мелкая тварь, свешивая свои тощие лапки-ножки с края возвышения и как будто бы даже беспечно болтая ими подобно ребенку. Кожа твари была светло-серого цвета с черными мелкими пятнами, она лоснилась, будто была влажная. Ручки такие же тоненькие, как и ножки. С телом почти слилась голова, на которой были два мелких черных глаза и непомерно огромная, круглая пасть со множеством зубов.

– Жрун,– прошептала Энна.

Миглард издал непонятный звук, а остальные трое гномов помрачнели. Никем другим эта тварь и не могла быть. Жрун. Тот самый, из-за которого гномы лишились своей столицы, чести и спокойствия.

– Что… мы делаем дальше?– спросила Хала.– Идем на разведку дальше? Или возвращаемся в Гырнур?

– Нужно осмотреть дворец, быть может, мы найдем что-нибудь интересное,– промолвил Янир.

– Но мы исполнили свою миссию!– возразила Хала.– Мы разведали обстановку.

– Нет, Хала. Мы нашли лишь Жруна, но мы еще не знаем, что происходит в самом Великом Разломе и почему сюда стекается столько различных существ. В обычное время вся эта дрянь, что ты видишь внизу, кишела бы в городе. Но все они прячутся в одной-единственной комнате и терпят друг друга. Это очень необычное поведение для нечисти. Ты должна это понимать. И наш долг выяснить, почему это происходит. Хала, тебе может быть страшно…

– Мне не страшно!

–… это нормально, Хала. Ты не каменный голем. Но мы должны закончить свою миссию. Вспомни, что ты солдат Гномьего королевства и его принцесса, которая должна защитить своих людей.

Хала на миг прикрыла глаза. Янир с легкостью раскусил ее страх. И знал, куда надавить, чтобы помочь ей с ним справиться. Было ли то проявлением его лидерских качеств, или Страж Поверхности просто хорошо знал ее – принцессе было неважно, но она понимала, что лучше всего прислушаться к этим словам и взять себя в руки. Ведь долг действительно еще не исполнен. Она должна быть первой, кто встанет грудью на защиту своего народа. И она в силах сделать это.

– Хорошо,– Хала медленно кивнула.– Думаю, мы сможем обойти дворец по женским коридорам и лестницам. Очень часто в стенах таких помещений бывают зрительные и слуховые окошки, так что мы сможем даже понаблюдать.

Янир удовлетворенно улыбнулся.

– Хала!– внезапно взвизгнула Энна.

Принцесса вздрогнула и снова перегнулась через перила окна.

Зря.

Жрун, задрав голову вверх, смотрел прямо на них. Черные провалы его мелких глазок выглядели как абсолютное зло.

– Он видит нас!– выдохнула Энна, она вцепилась в Халу так, что предплечье пронзила боль.

– Уходим! – велел Янир. Он стремительно развернулся на пятках и собирался броситься туда, откуда они пришли.

Но было уже поздно.

Жрун что-то выкрикнул, и нечисть, до этого свободно бесновавшаяся в тронном зале, возопила множеством голосов. Еще миг – и бросилась в разные стороны, будто торопясь добраться первыми до чужаков. Но Жрун окрикнул их еще раз, а потом воздел руку вверх.

И гномы внезапно оказались внизу. У самого подножья королевского трона, с которого теперь взирала мерзкая тварь. Нечисть, разбежавшаяся было в разные стороны, стеклась обратно, и теперь голодными глазами взирала на добычу.

Хала медленно закрыла глаза, мечтая отгородиться от этого всего. Но даже сквозь бешено колотящееся сердце она слышала звуки нечисти. Чья-то рука нашла ее ладонь и сжала. Принцесса подумала, что эта Энна, но хватка была осторожная, но при этом крепкая. Янир.

– Прощай, Хала,– это уже Энна шепчет дрожащим голосом.

– Мы не умрем,– внезапно промолвила принцесса.– Мы еще не исполнили свой долг.

Хала раскрыла глаза и посмотрела перед собой. Прямо перед ней на высоком помосте оказался трон ее деда, прадеда и других королей древности. Трон был широкий, с высокой, уходящей к самому потолку резной спинкой, обитой мехом и инкрустированной самыми дорогими камнями и металлами Подземелья. Рядом стоял аккуратный стульчик со спинкой – место королевы, занимаемое ею только в самые важные дни, вроде традиционных гномьих праздников или дней рождений ее сыновей.

На троне короля стоял Жрун и, уперев тонкие ручки в серые бока, взирал на своих пленников. Если бы не огромная пасть и злые глаза, он бы походил на забавную зверушку из сказаний для детей.

Гномы поняли, что их пелена невидимости пропала.

А нечисть вокруг – и огромная, и мелкая, и мерзкая, и отвратительная, – все они взирали на Жруна с благоговением, точно тот был идолом, несравненным королем… впрочем, он и был для них королем, а может быть, и богом. Только почему этот бог прятался в глубине гномьего дворца?..

Жрун смотрел прямо на Халу. Взгляд его черных глаз был задумчивым. Бравая воительница вздрогнулась от мысли, что эта тварь, похоже, узнала в ней наследницу гномьего рода.

– Это мой город!– внезапно выпалила Хала и осеклась. Она сама не верила своей наглости, но готова была идти до конца.

– Верно, Ваше Высочество,– прошептал за спиной Двыр.

Энна рядом что-то испуганно пробормотала, вздрогнув.

– Город не твой,– исторгла глотка Жруна на ломаном гномьем.– У тебя нет крови, только титул.

Энна тихонечко взвизгнула. Ее рука, случайно коснувшаяся ладони Халы, была горячей, как дыхание Великого Разлома.

А Хала исподлобья посмотрела на Жруна и промолвила:

– У меня есть сила защитить мой народ.

В этот момент рядом что-то щелкнуло. Янир выпустил стрелу из своего арбалета! Но она упала у самого подножья трона, так и не долетев до Жруна. Янир цветисто выругался на человеческом языке и стал быстро перезаряжаться.

Однако Жруна уже не было в зале.

А нечисть вокруг зашевелилась. Самки похватали детенышей и скрылись где-то в глубине зала. Самцы, ранее жавшиеся друг к другу в отдалении и в страхе перед Жруном, начали приближаться к гномам. Гоблины скакали впереди всех, а огромные скырлы неспеша передвигались, поигрывая огромными мускулами на четырех руках.

Миглард, остававшийся до этого безучастным, что-то произнес, и сверкающее сияние охватило гномов. Хала почувствовала, как кожу ее захолодило.

– Он не хочет умирать с нами,– быстро перевел Янир слова человека.– Это что-то вроде защитного барьера.

– Ясно,– Хала выхватила свой меч.– Энна, спрячься за всеми!

Чтица Рун послушалась, быстро просочившись между спутников.

– Я попробую помочь!– выпалила она и стала судорожно вытряхивать содержимое своей сумочки.

– Только не обрушь потолок нам на голову,– пробурчал Янир, заряжая свой арбалет.

Миглард отпрыгнул к Энне и что-то быстро начала ей втолковывать. Чтица Рун его не понимала и продолжала заниматься своими делами, гномиху трясло, ее красивое лицо изуродовали слезы. Она отмахнулась от человека, однако тот внезапно положил свои огромные ладони на ее плечи. Энна притихла.

Между тем Хала, Янир и Двыр напряженно следили за тем, как нечисть приближается к ним. Страж Поверхности безостановочно разряжал свой арбалет – и как только у него еще стрелы не закончились? – а двое мечников делали резкие выпады вперед, чтобы убить одного-двух гоблинов. Но основная масса нечисти только приближалась.

Хала понимала, что они вряд ли выживут.

Потолок и пол тронного зала задрожали. А потом раздался неясный гул прямо под ногами. В помещении резко стало жарко.

Нечисть, до этого готовая броситься в атаку, отступила назад. На многих отвратительных мордах был написан самый настоящий испуг.

– Энна?!– окликнула Хала.

– Это не я!– взвизгнула Чтица Рун. В ее руках гремели какие-то кристаллы.

Тронный зал сотрясался. С резных колонн осыпалась мелкая крошка. Нечисть, даже огромные скырлы, выла в ужасе.

– Группируемся,– коротко бросил Янир. Он внимательно смотрел прямо перед собой и маленькими шажками подходил к возвышению с тронами.

Отступая, Хала услышала за спиной плач Энны. Ей стало жаль подругу, которая по глупости попала в эту опасную передрягу.

Гномов от нечисти разделяла половина тронного зала. И на этом свободном промежутке внезапно появился Жрун. Крошечный, толстый, он стоял невозмутимо посреди содрогающегося зала. Он мазнул взглядом по гномам, а затем повернулся к нечисти.

– Медленно отступаем назад,– отрывисто произнес Янир.

Не успел он закончить эту короткую фразу, как Жрун обратился огромной тварью. Его рот открылся и изнутри его вылезло нечто огромное, пожравшее маленькое серое тельце. Всего миг – и в зале была огромная чешуйчатая тварь с двумя хвостами и гигантской, длинной пастью.

Нечисть пала ниц. Жара в зале стала нестерпимой.

– Бежим!– заорал Янир.

– За трон!– добавила Хала, на бегу засовывая свой меч обратно в ножны.

Она хотела схватить Энну за руку, в панике пытающуюся засунуть свою мелочевку обратно в сумочку. Однако Миглард опередил Халу, внезапно для всех взвалив Чтицу Рун себе на плечо. Мелкие разноцветные кристаллы со звоном рассыпались по полу древнего тронного зала.

Жрун, как и вся остальная нечисть, ни единой частью своего тела не повел. Они были заняты друг другом. Жрун приближался к нечисти, которая дрожала в ужасе даже сильнее, чем плиты сотрясающегося пола. Потом огромная тварь сделала выпад вперед, схватила когтистой лапой несколько гоблинов, слизнула огромным языком и начала их пожирать. Нечисть вопила, но никуда не сбегала.

За королевскими тронами оказалось две двери: высокая, роскошная, спрятанная спинкой трона короля, и небольшая дверца, украшенная изящной резьбой за стульчиком королевы.

– Сюда!– Янир бросился к большой двери. Как бывший стражник дворца, он знал, что эта дверь может вывести к выходу ровными, просторными коридорами.

Но дверь не поддалась. Она была заперта изнутри.

– Другая тогда!– воскликнула Хала, хватаясь за женскую дверь.

В это время дворец вновь содрогнулся. Жрун, закидывающий тварей себе в пасть одну за другой, издал рев и стал беспорядочно хватать нечисть. А потом он исчез.

Гномы опрометью бросились за женскую дверь. Миглард с Энной на руках помедлил, пытаясь втиснуться в крошечный проем.

Дворец огласил крик голодной древней твари. Одновременно с этим вновь сотряслись стены. Крошечная лестница, на которую вскочила Хала дрогнула, а оглянувшись назад, принцесса увидела, что стена над лестничным проемом обвалилась, скрыв испуганное лицо Мигларда.

– Энна!– вскричала Хала, осознав, что потеряла подругу.

– Хала!– Янир дернул ее за руку.– Бежим.

Двыр схватился за другую ее руку и потянул принцессу за собой.

Дворец сотрясался от голодного рычания неведомой огромной твари – Жруна ли? – и где-то за обрушенной стеной раздался приглушенный писк Энны. Халу тянули все выше и выше. Янир отыскал узкую лестницу в простенке между двух крошечных дверей и потянул спутников следом за собой. Лестница увела на два этажа вверх и закончилась широким холлом с разветвлением дверей. Здесь даже отыскался небольшой диванчик. На него и рухнули гномы, поднявшись.

Хала рассматривала привычную полутьму перед собой. В ее голове явственно рисовался образ Жруна – сначала мелкого, неказистого, а затем огромного, хватающего крупную нечисть. Но куда он с ней отправился?

– С ней все будет в порядке,– промолвил негромко Янир.

– Если ее не завалило и если ее не сожрет нечисть,– хмыкнула Хала.– И если Миглард не решит «поисследовать» Энну.

– Чтица Рун сильная, она не ровня шарлатанам из своей касты. Камень защитит ее,– сказал Двыр и поднялся на ноги.– Я могу пойти назад и разведать обстановку. Поброжу по этим женским коридорам, может быть, найду Энну.

Принцесса мазнула взглядом по плащу тайного канцлера и кивнула.

– Как прикажете, Ваше Высочество.

Двыр быстро исчез обратно на лестнице. Хала вздохнула.

– Нам тоже надо идти,– промолвил Янир.– Продолжим нашу миссию. Нам нужно понять, что со Жруном, что тут происходит.

– Хорошо.

Энна даже не смотрела, что происходит. Ее сознание перестало работать в тот самый момент, когда Жрун вернулся в образе огромной твари. Она перетрясала содержимое своей сумки с магическими предметами, надеясь, что хоть что-нибудь ей поможет, даст подсказку. Нужно что-то делать и камень… о, камень этих древних стен рыдал. Он был напуган ничуть не меньше Энны. А где-то в глубине, у самого сердца Подземелья камень яростно кричал, горел.

Потом пришел запах человека. Чтица Рун так и не поняла, зачем Миглард схватил ее, но отдалась силе этих до нелепого длинных рук. Лицо гномихи потонуло в складках тяжелого темного плаща на плече мага, и она зажмурилась. Пусть так, хотя бы перед смертью побыть слабой.

Энна боялась. Она привыкла хорохориться, выставлять себя намного сильнее и смелее, чем она есть на самом деле. Жизнь в нищете и желание быть лучше научили ее этому. А потом напускная бравада стала частью образа прекрасной гадалки из касты Чтецов Рун. Но, видит камень, Энна бесконечно устала от всего этого.

Грохот от обрушения части стены за тронами привел ее в чувства. Подняв голову, Энна увидела, что Миглард бежит за возвышением. С его ступней срываются голубые искры. Кто-то из нечисти, уже пришедшей в себя после исчезновения Жруна, бросился следом за человеком. Энна тихонько пискнула и сжалась в комок.

– Ма ве,– пробормотал Миглард и ускорился.

Он выбежал на боковую галерею, отделенную от основного зала высокими колоннами, пробежал мимо череды высоких дверей и, слегка пригнув голову, забежал в лестничный пролет.

Лестница вывела на галерею второго этажа, широкой дугой огибавшую периметр тронного зала. На галерее у самых парапетов виднелись остовы громоздких каменных кресел – похоже, когда-то это были места, с которых приближенные короля наблюдали за происходящим в зале. Миглард на какое-то время остановился на галерее, чтобы отдышаться. За это время Энна, свесив голову, успела разглядеть, что немногочисленные самки, которые до этого прятались в палатках вместе со своими уродливыми детенышами, выползли к самцам и обеспокоенно оглядывались по сторонам. Некоторые стенали, не найдя своих. Совсем как цивилизованные гномы.

– Уходить,– пробормотал Миглард.

– Да!– выпалила Энна и заглянула в светлые глаза чужака.– Уходить. Быстро!

Маг кивнул и отправился дальше по галерее, прячась в тени стены. Энна бросила грустный взгляд на обрушившуюся стену. Без Халы она чувствовала себя беззащитной.

Миглард действовал согласно своей неведомой логике. Он прошел мимо множества дверей, а затем вошел, пригнувшись, в самую неприметную из них. За дверью был недлинный коридор, быстро свернувший в сторону и завершившийся лестницей вниз.

Завидев лестницу, Энна вцепилась в плечо Мигларда. Она не хотела спускаться обратно. Но человек продолжил идти вперед. Чтица Рун забилась в его руках.

– Пусти!– шепотом крикнула она, пытаясь выскользнуть из захвата костлявых рук.– Свободу!

Последнее слово он понял. Миглард сделал недоуменное лицо, но все же наклонился и аккуратно поставил гномиху у самого начала лестницы.

Энна ткнула пальцем в ступени и замотала головой. Внизу могла кишеть нечисть.

Миглард тоже указал вниз, затем широким жестом обвел коридор.

– Большой,– сказал он и снова ткнул вниз.– Горячий.

– Мы там были уже,– Чтица Рун подбоченилась, размышляя, как ей показать это.– Нечисть,– произнесла она, одновременно корча страшную рожу, а затем ткнула себя в грудь, затем в Мигларда и сделала вид, что бежит со страхом на лице.

Человек ее понял и рассмеялся.

– Горячий,– спустя время повторил Миглард. А потом приложил ухо к каменной стене.

Он знал, что Энна может слышать камень! У Чтицы Рун ёкнуло сердце, но она все же сделала так, как просил человек. И камень внизу действительно показался ей горячим. Более того, он не кричал, как камень тронного зала. Определенно, внизу было другое помещение.

– Твоя взяла,– вздохнула Энна.– Идем туда.

Миглард закивал и сделал странный жест: он махнул рукой, будто приглашая Энну пройти первой. У гномов так принято не было. Первыми в неизвестные пещеры заходили мужчины, чтобы иметь возможно защитить свою гномиху.

«Мы не в светском обществе»,– напомнила себе Энна.

Она зашагала вниз по лестнице, как-то неожиданно вспомнив, что они уже давно, с тех пор как покинули факелы тронного зала, находятся в темноте. При этом Миглард ни разу не выказал неудобства. Магия? Конечно.

Путь вниз оказался очень длинным. Энна и Миглард спустились гораздо ниже уровня тронного зала. Лестница шла вниз ровной винтовой шахтой, стены которой были аккуратно зашлифованы и покрыты причудливой резьбой. Снизу тянуло нестерпимым жаром. Энне пришлось скинуть с себя плащ.

Еще чуточку ниже Чтице Рун стало не по себе. Темная винтовая лестница не заканчивалась. В голове Энна перебирала предметы обстановки коридора, из которого они оказались здесь. Ничто не указывало на то, что это какое-то особенное место.

Наконец, лестница закончилась. За несколько шагов до этого снизу начала пробиваться серая полутень, означавшая, что где-то там есть помещение с небольшим источником света. Энна ускорила шаг и вскоре оказалась в обширном зале. Он был заставлен множеством высоких стеллажей, вмещавших в себя бесчисленные тома. По одной из стен, самой дальней и длинной, тянулась линия из крошечных, размером с ладонь, окошек.

– Библиотека,– произнес за спиной Миглард.

Хала с Яниром поднимались все выше и выше по узеньким женским лестницам. По подсчетам принцессы, они вот-вот должны были выйти на шестой, последний этаж дворца. Согласно старым картам, которые она когда-то находила в Гырнуре, шестой этаж был крошечным и располагал в себе одни-единственные покои, предназначенные для действующей королевы.

– Может, она все еще жива?– спросила Хала, поднимаясь по ступеням.

– Кто?

– Ирха. Мы сейчас поднимаемся к ее комнатам.

– Хала, двести с лишним лет прошло с Падения Далаги. Уже никого не осталось в живых, кто видел Падение.

– Бабка Энны все еще жива.

Янир фыркнул.

– Эта древность всех нас переживет! Я говорил про нормальных гномов. Да и как можно выжить, будучи запертой в покоях без еды и воды?

Хала пожала плечами и устыдилась. Она не знала, откуда взялась такая мысль, но почему-то вдруг захотелось узнать, что же стало с королевой Ирхой.

Ступени вывели их в небольшой зол с двумя дверьми: большой, резной и двухстворчатой и небольшой, скромной. Хала дернула ручки большой двери, но те не поддались.

– Заперто,– выдохнула она.

– А маленькая?

– Тоже,– ответила принцесса, проверив и вторую дверь.

Янир пожал плечами.

– Вниз идем?

Хала сжала кулаки.

– Нет, я хочу попасть туда.

Двыр незамеченным покинул дворец. Пока нечисть бесновалась в тронном зале, напуганная собственным предводителем, тайный канцлер пробежал узкими женскими коридорами, вышел в заброшенную много лет назад столовую, а потом отыскал еще один путь к двери, через которую они проникли во дворец. Затем он побежал по улицам Далаги, стараясь не попасться никому на глаза.

Его ждали дела в другом месте.