Читать онлайн Потомок Мали. В поисках джина бесплатно
Глава 1. «Вы не видели Лами?»
Хаим с любопытством наблюдал, как Ашух увлеченно ковырял ржавый жестяной коробок огрызком железки. С выступившей испариной на лбу, он активно дирижировал высунутым кончиком языка «исполнительными руками».
– Подержи вот этот прутик… Вай, Хаим! Как ты держишь?! Ты же мне сейчас его поломаешь! Целый день на тачанке подрабатывал у мастера железных дел Сели, чтоб он мне его дал! – Ашух раздосадовано покачал головой и громко поцокал – Давай лучше поищем более прочный прутик.
Комната была маленькая и душная. Из стрельчатых узких окон пробирался яркий свет, который не только освещал комнату, но и приносил собой невыносимую жару. Но деревянные высветившиеся ставни мальчики не хотели закрывать, так как лишились бы единственного источника света.
Двое мальчиков, сложив под себя ноги, увлеченно закопошились в разбросанном вокруг них металлическом инвентаре. Чего только здесь не было! И трубы, и металлические прутики, ржавые ключи, ведерка с прогнившим дном, старые лампы, металлические шкатулки разных размеров и многое другое.
Выглядели они как две противоположности. Один высокий, жилистый, с копной черных волос и загорелой до костей кожей. Ашух всегда ходил с уверенной походкой и прямой осанкой и с живым чернооким взглядом. А вот Хаим был напротив: вечно неуверенный в себе, вздрагивающий от любого шороха, щупленький, ходил всегда с жатой шеей в плечи и немного сутулившись. Будто пытался спрятаться от кого-то. А вот лицо у него было открытое, добродушное – огромные карие глаза с пышными ресницами идеально сочетались с его песочным цвета лица и каштановыми волосами.
– Вот это самое то! – словно сокровище Ашух выставил прутик под луч солнце и внимательно покрутил в пальцах – А ну ка, ты не должен подвести!
Обнаружив нужный прутик, Ашух вновь загремел в своей ржавой шкатулке.
– Из этой коробки выйдет бесподобная верблюжья голова, только нужно ее открыть. Чтоб рот во так, это… как ее, как будто открывается – Ашух усиленно зашевелил челюстями, пыхтя над шкатулкой.
– Ламииии! – раздался обеспокоенный женский голос.
Мальчики на месте подпрыгнули от внезапного крика, отчего Ашух даже прикусил высунутый кончик языка и горько зажмурился от боли.
– Ты же говорил, что дома никого нет!
– Я сам так думал. – оглядываясь на залепетал Ашух. – Мама говорила, что сходит за глиняными горшками…
– Лами, где ты, доченька? – раздался истошный крик.
– Быстрей – с мольбой прошептал Ашух своему другу, услышав приближающие к двери шаги матери. – Я же тоже должен был быть не дома, а «впитывать знания миров»! Ох и попадется же мне!
Не успел Ашух договорить, как деревянная дверь со скрипом отворилась. В низком проеме появилась вытянутая голова в зеленой чалме.
– А… это вы мальчики. Вы не видели Лами?
– Нет, Зехер-ханум, мы никого не видели… – ответил Хаим, краем глаза заприметив, что его друг ничего не может из себя выдавить.
Зехер тяжело вздохнула и собиралась было уйти, закрывая за собой дверь, но затем головка в зеленой чалме быстро «вернулась» в дверной проем.
– А чего вы тут делаете, ха, Ашух? Сынок? Ты же должен был быть… Опять?! – недовольно воскликнула она.
– Нет мама… – быстро покачал Ашух головой, растрепав свои густые волосы.
– Как нет, если да?! – возмутилась женщина – Вот же, я же вижу! Хотя, глаза бы мои этого никогда не видели! – хрупкая рука вытянулась в сторону разбросанного на полу металла. – Ох, Ашух, – разочаровано покачала она головой – ты опять понабирал всякого металлического барахла на рынке? А что еще хуже, – тут голос у нее хрустнул от обиды и горечь выразилась на лице – ты же не только по лавкам их собирал, но и по злов…злов… – особо тяжко ей было выговорить это слово – но и по зловонным ямам роешься. – тут она громко сглотнула «комок стыда».
– Но мам…
– Ох, оставь, сынок! – она с горечью махнула рукой, одновременно качая головой, что было знаком особой разочарованности. – Все соседи уже смеются над нами. Думаешь, я не знаю, что тебя называют пустынной вонючкой?
Зехер стояла в зеленом длинном платье, под тон своей чалмы. Именно зеленый цвет она очень любила и Ашух еще никогда не видел, чтобы мама выбирала одеяния другого цвета.
– Лучше бы тебя так часто видели в Султанате знаний, а не в вонючих ямах!
Ашур покраснел от стыда, уткнувшись носом в пол. Все то мама знала, знала и молчала. Действительно безграничного терпения человек. Но видимо и ее терпение имеет границы, которых он наконец достиг.
– Не за этим я пришла сюда. Вы Лами не видели? – на бледном лице вновь появились признаки озабоченности.
– Нет. – с радостью сменил тему Ашух.
– С утра не могу ее найти. – вслух выразила она свою озабоченность и быстро вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Надеюсь и не найдется чертовка никогда! Надеюсь ее засыпало бескрайними песками пустыни, под которыми ее загрызли песочные крысы, а кости обглодали гиены!
Ашух сотрясал кулаками воздух, подняв их вверх и ни на секунду не дал усомниться другу в искренности своих пожеланий.
И отпустил он руки лишь для того, чтобы почесать голову.
– Не таких слов ожидаешь услышать от любящего брата. – усмехнулся Хаим.
– С такой сестрой сложно оставаться любящим! Посмотри! – он дрожащей рукой указал на деревянную дверь, которую «украшали» три больших ржавых навесных замков. – Это я сам повесил. Если бы еще помогали бы… Ты можешь не верить, но… – Ашух подозрительно оглядываясь, зашептал – Но эта маленькая шершавая змеюга стоит над моей головой каждую ночь весь последний месяц! – он судорожно затряс головой. –Хочешь смейся, но весь месяц я просыпаюсь от ее взгляда, потом она будто исчезает! Шайтанка! Я уже и спать перестал по ночам! Думаешь почему я на уроках сплю? Потому что по ночам я не сплю! А утром… утром, нет ты выслушай меня, утром она делает вид, что ничего не было! Я у нее спрашиваю: «Ты чего ко мне ходишь по ночам?». А она мне отвечает: «Нет, братец, ты ошибаешься. Я сплю сладким сном маленького верблюжонка, вскормленного только что материнским жирным молочком. Тебе все это снится». И такая, хлоп хлоп своими страшными большущими глазищами! Ух, утащи ее шайтан! – Ашух затряс в воздухе рукой. – Сниться… тоже мне! Каждую ночь одно и тоже! И неделю назад, когда она в очередной раз пришла в полночь, хэ хэ – Ашух нервно хихикнул – под ярким лунным светом я разглядел на ее грязном лице большую царапину на левой щеке. Хотя днем ее не было. Зато на следующее утро, она была уже с этой царапиной!
– Может, тебе поспать, ха, братец? Вот если я не посплю, эээ, не смейся, я тебе серьезно говорю, если я не посплю, мне не только царапины мерещатся, но и там всякие паучки, мухи большие, ростом как ты…
Просьба Хаима не смеяться имела обратный эффект и Ашух еще сильней рассмеялся. И смеялся бы еще долго, развалившись в своем металлическом хламе на полу, если бы не крики, доносившиеся из-под окна. На улице пробежала толпа мальчиков, зазывая всех на рынок.
Комната, в которой они находились, находилась прямо под крышей, отчего быстро нагревалась и долго остывала. Она была душной и в ней было мучительно находиться долгое время. Зеленая краска на стенах не придавала комнате большого уюта. Тахта, скрипучий стул (который служил вешалкой для скудной одежды Ашуха), да маленький стол – вот и вся скромная обстановка в комнате Ашуха.
– Слышишь, Ашух? – навострил уши Хаим – Все бегут на рынок. Пойдем, посмотрим, что там. Да и солнце уже стоит не так высоко. – косясь в окно предложил Хаим.
– Да что там может быть? Привезли осла фиолетового цвета небось. – лениво отмахнулся Ашух. – Но так как мама меня уже увидела и знает, что в Султанат знаний я сегодня не пошел, а для этой шкатулки нужен стержень посерьезней, можно и пойти.
– Мне кажется, ее больше не это взволновало. – хихикнул Хаим.
Скрипнув деревянной дверью с облезлой коричневой краской, мальчики выбежали на узкую пыльную улицу. Две тонкие фигуры, не раздумывая, направились в сторону центрального рынка. Одеты они были практически одинаково: длинные свободные рубахи с рукавом и шаровары, подкрепленные резиночкой у щиколоток, дабы песок не месить на улице. На ногах у них были мягкие босоножки, в которых то и дело попадал песок с мелкими камнями. Так одевалось все мужское население Аломны. Только у мужчин поверх мог быть накинут халат-кафтан и голову непременно украшала чалма.
Дом с плоской крышей и узкими стрельчатыми окнами из выцветшей глины – дом Ашуха, в которой он проживал со своей матерью и сестрой, ничем не отличался от остальных десятков домов, которые были расположены на улице Песочной скорби. Почему скорби – никто не знал, но унывать из-за названия на этой улице никто не унывал. Надо было быть очень внимательным, чтоб суметь отличить эту череду маленьких глиняных домиков друг от друга, так сильно они были похожи. Дома тесно прилегали друг к другу и создавали узкие непроходимые лабиринты. Так что жители Аломны с детства хорошо ориентировались и редко заблуждались. Слева от дома Ашуха, слегка «облокотившись» располагался дом Хаима. Отличался он только тем, что ставни во всех окнах были закрыты. Из-за чего он казался не жилым.
Несмотря на то, что солнце «уже не стояло высоко», как разглядел Хаим, пустынное солнце жгло беспощадно. На узкой улицы, кроме их двоих и старой слепой соседки с противоположного дома никого не оказалось.
– Благодатного вам дня, Илам-ханум – прокричал Ашух, несмотря на то, что она расположилась всего в двух метрах от них, на скошенной низенькой скамейке.
– Да подует в ваше окно прохладный ветер! – вторил Хаим, но ответа они так и не получили. И особо не ждали.
– Странно. – произнес Хаим – Вроде она слепая. Но всегда притворяется глухой и никогда не здоровается. Может она плохо слышит?
– Не могу согласиться. Она очень старая, как пыль в пустыне, слепая как сова ранним утром, но очень даже хорошо слышит, потому что всегда смотрит в мою сторону, если я попытаюсь пройти мимо нее, не поздоровавшись.
– А! – воскликнул Хаим – Не здороваться с ней я не пробовал.
Под лучами знойного солнца Ашух с Хаимом бесполезно искали теневую сторону, прижимаясь то к одной стороне улочки, то к другой, царапаясь об острые и неровные края стен.
– Ты серьезно думаешь уйти в пустыню в поисках отца? – спросил Хаим
– Да, Хаим. – без малейших колебаний ответил Ашух.
– И ты думаешь…ну, как его, на верблюде? – Хаим изо всех сил пытался скрыть свои сомнения на счет железного верблюда.
– Я сделаю это чего бы это мне не стоило. И верблюда я соберу себе железного сам. И пущусь на поиски отца! Я уверен, ну то есть мое сердце чувствует, где-то в пустыне, мой отец ждет меня, ему нужна помощь.
Хаим в ответ лишь задумчиво кивнул головой. Откровенно говоря, он не слишком верил в эту затею друга, но как лишить его последней надежды? Последние 2 года, Ашух бредит мыслью о поиске отца. Совершенно случайно он узнал от старого соседа Малу, что его сын и отец Ашуха вместе выехали в пустыню с караваном и пропали во веки веков. С тех пор их никто не видел. Малу предположил, что их могла поглотить пустынная буря. Но при рассказе про бурю, в обесцвеченных глазах 102-го старичка загорелись 2 маленьких огонька надежды, и он тихо добавил, что пустынной бури тогда не было. И заблудиться так просто они в пустыне не могли, так как лучше всех во всей Аломне ориентировались. Ашуху на мгновение даже показалось, что старик и живет так долго, лишь для того, чтобы дождаться своего сына.
– Денег на настоящего верблюда у меня нет, да и мама вряд ли даст. Мама мне всегда говорила, что отец погиб. – Ашух пожал недовольно плечами. Он так и не понял, почему мама ему изначально правды не сказала. – Заработать в Аломне я тоже толком ничего не смогу. А железный будет намного лучше: его кормить не надо будет и упрямиться в дороге он не будет.
– А как же твоя мама?
– Ей главное, чтоб я стал лучшим в Султанате знаний и получил пропуск в Султанат старейшин! Фи!
– Моя мама называет Султанат старейшин толпой бездельников. «Они злые жадные обманщики. Только и знают, что расхаживать в своих пурпурных халатах и золотые броши к чалме цеплять, на своих пустых головах». Но Зехер-ханум можно понять, ведь ей одной пришлось очень тяжело с вами двумя… – по-дружески потрепал за плечо Ашуха. – А вот моя мама не тревожится, ей главное, чтоб я учил древний дурацкий язык. Но пусть съедят меня пустынные гиены, если это легче, чем урок «Пустынных ядовитых растений»! Легче научиться летать! «сказки, у них интересные» – начал передразнивать свою маму Хаим – Тьфу ты! Как-будто я без этих сказок не проживу…
– Послушай, Хаим, почему ты в черной рубашке с длинным рукавом, да еще застегнутом на все пуговицы? Тебе не жарко? – внезапно спросил Ашуха, проигнорировав жалобы друга на чтение сказок. Сколько себя помнил Ашух, Хаим всегда на них жаловался.
– Ты только что обратил на это внимание? Я же всегда в черном. Мама говорит, что мне вреден прямой солнечный свет, от чего у меня появляются шрамы. На руке кстати он уже появился…
– А на лице у тебя не появляются шрамы? И разве белый цвет не лучше защищает от солнца, чем черный? – в голосе Ашуха явно звучало насмешка.
– Я и говорю, что мама у меня чудная. Но ты можешь с ней поговорить об этом. – улыбнулся Хаим широкой улыбкой, обнажив ряд белоснежных зубов – А где Лами, действительно?
– Я же говорил, что понятия не имею. И надеюсь…
– Смотри! – ахнул Хаим, замерев на месте и указывая на высокие вспышки света в 120 верблюдах от них (120 метров) – не уж то Изир чудит?! – затаив дыхание, предположил он. В его черных огромных глазах заиграла большая надежда.
Мальчики застыли, наблюдая за огненными лентами в небе.
– Побежали! – в голос крикнули они.
Глава 2. Уличный фокусник
Рынок находился в самом центре Аломны. Он напоминал пестрый улей: был тесен и шумен. На узких кривых улицах размещались лавки с шелковой парчой по соседству с лавками местных целебных зельеваров, с прилавок которых торчали крысиные головы и сушенные ослиные хвосты. Со всех сторон доносились оклики зазывал, которые приглашали «услышать пение лучших певчих птичек», «купить ужасно орущего осла, назло соседям», «приобрести неувядающий цветок», «купить цветок-вонючку неблаговерной жене», «обрести бессмертие», «выпить самый вкусный чай» или же «угостить своего врага сильнейшим ядом».
– Хотите стать Султанами Аломны? Берите зелье Повелителя. Для этого нужно лишь жало скорпиона и мой специальный…
– В Аломне всего один Султан! – хихикнул Ашух
– Так это зелье все изменит! Тысячи кусачих мух, что тут непонятного?! После этого зелья будут целых 2 Султана! И впервые в истории Аломны, ими будут самые умные мальчишки 10 лет! – воскликнул продавец в красной чалме.
– Единственное, что у нас появятся, это ослиные уши – знак глупости, если мы поверим в эту чепуху.
– Не трать на него время, Ашух. Не то не успеем. – Хаим его потянул в сторону центральной площади рынка.
– Глупые оборванцы! Чтоб вас шайтаны на куски разорвали! – услышали они брезгливое ворчание продавца.
Все сложней было продвигаться к центральной площади. Чем ближе площадь, тем больше народу встречалось им на пути.
– Как много сегодня людей здесь. – недовольно пропыхтел Ашух.
– Я думаю, что половина из них пришла поглазеть на Изира. – освобождая себе путь локтями, сказал Хаим.
И Хаим не ошибался. Разноцветный «букет чалмов» усиленно прорывался именно к центру рынка. Торговцы с верблюдами, на боках которых висели тяжеловесные кожаные мешки, «втискивая» всех в лавки, небрежно проходили к площади, следом за которыми пробегали доставщики – мальчики с товарными тачанками, переезжая тяжелыми колесами через ноги аломийцев, вызывая в свой адрес массовую громкую ругань.
– Чтоб тебя шайтан в котле веками варил!
– Да чтоб ноги твоего верблюда в узел связались!
– Чтоб твоим глазам выпасть! Они тебе все равно не нужны, ты ходишь, не разбирая дороги!
Но и торговцы с верблюдами, и доставщики давно утратили чувствительность к подобным проклятиям. Ведь им не в первой: сложно с груженной тачанкой или с нерасторопным верблюдом пройти через узкую улицу, не задев ни лавки, ни аломийца. Между лавкой и аломийцем они выбирали последнего, так как лавку с товаром на нем они могли повредить. А за поврежденный товар надо платить. А аломиец может и подвинуться. Главное почетного аломийца не задеть. Они не двигаются.
– Семер, ай Семер, не проходи мимо! Смотри какие цветы! Они будут менять цвет в зависимости от настроения твоей ненаглядной жены. А как пахнут чудесно! – женщина в ярко-алой чалме и с такими же по цвету широкими губами буквально сунула под нос букет мимо проходящему аломийцу.
– И даже смотреть не буду, Бике-ханум! Цены у тебя еще удивительней! Это же надо додуматься за 3 цветка брать по 10 серебряных бахри! По цене верблюда кто цветы продает?!
– Да кому твой верблюд нужен?! Его не понюхаешь, он плохо пахнет! – торговка от возмущения выкатила вперед мясистые губы. – Не уж то твоя благонравная жена не заслуживает…
– Нет! – быстро отрезал Семер, рослый сутуловатый мужчина в больших очках и двинулся вперед, отодвинув от себя протянутую руку с букетом. И через плечо, уходя, добавил. – Она кофе как яд варит, его пить невозможно! И так 10 лет! А вот я, за мое терпение, верблюда заслужил!
Мальчики, Ашух и Хаим, которые наблюдали за этой картиной, громко рассмеялись, чем вызвали гневный взгляд Бике-ханум. Она громко фыркнула и нырнула в свою ароматную лавку.
– А цветы действительно красивые! – не удержался Хаим
– Честно говоря, я бы тоже выбрал верблюда! Тем более, он мне сейчас нужней.
– О, смотри, чего Изир вытворяет!
– Быстрей туда!
А на центральной площади было не протолкнуться. Цветные чалма заполонили площадь. Верблюду некуда было плюнуть.
– Вай! – только лишь смог вымолвить от восхищения Хаим
– Ну раз пришли, давай пробираться, что встал как вкопанный?! –Ашух схватил Хаима за кисть и проворно, сквозь толпу начал пробираться, таща за собой очарованного до онемения друга.
Чуть ли не ползком им удалось вырваться прямо к центру круга. В самом центре, около фонтана, стоял маленький смуглый человек, похожий на уголек, с длинным крючковатым носом и маленькой козьей бородкой. Безвольно свисающие сальные черные усики прекрасно дополняли неприветливый и отталкивающий образ Изира. Он стоял, озираясь вокруг себя и презрительно скалясь на собравшихся. Он поднял кулак к губам и подмигнув мальчикам, которых он сразу заприметил, быстро дунул в него, одновременно расправив ладонь. Быстрые и неуправляемые волны огня пробежались по кругу по чалмам собравшихся. У хозяина хлебной лавки, Азира, который славился своим ростом (почти 2 верблюда (2 метра)), огненная волна и вовсе унесла его белоснежную шелковую чалму безвозвратно. Но даже эта потеря его не огорчила, напротив, он начал с гордостью кивать всем обратившим на это него внимание. Мол, смотрите, я удостоился огненного «прикосновения», а вы нет! Еще минут пять, огненные волны превращались то в коней, то в анку, в огненную птицу, которая стрелой устремлялась вниз, в толпу и на расстоянии головы верблюда (20 см) от голов собравшихся превращалась в золотую пыль.
Помощник Изира, угловатый хромой карлик, с гигантской чалмой на голове (видимо так он пытался компенсировать свой маленький рост) со скукой на лице и с большим грязным мешком в руках, собирал «благодарность». А публика, надо отметить, всегда была щедра к Изиру. Сотни медных (иногда встречались и серебряные) бахри сыпались в мешок без остановки.
Наступила тишина. Изир откланялся, но публика со всех сторон кричала «Еще! Еще!» и не хотела его отпускать. Кривая улыбка украсило лицо Изира и дунув в ладонь прямо в толпу, он пустил огненную ленту сквозь собравшихся. Все в завороженном оцепенении и в страхе отступили, а Изир проворно потерялся в толпе.
«Потеряв» фокусника, толпа начала медленно расходиться, взахлеб обсуждая увиденное. К этому моменту некоторые лавки уже были закрыты. Лавку пряностей торговец закрывал с грустным придыханием. Видимо сегодня торговля у него не шла. Мальчики, прикрыв нос рубахами, быстро пробежали мимо нее, так рядом с ней всегда першило в горле и в носу. Но все равно расчихались.
А вот лавку торговца Кемера наоборот все облепили со всех сторон.
– Зачем люди скупают этот хлам? – возмущался Ашух, – Я бы это мусор и даром не взял!
– Ну не скажи, братец. Вон из той двойной лампы получилась бы неплохая голова верблюда. Смотри ка, там даже темное стеклышко на том месте, где должны были быть глаза. Даю голову на отсечение, ты бы за нее еще и заплатил бы.
– Не буду лукавить, ты прав! – глаза Ашуха заблестели. – Но все остальное – похоже, он тоже в зловонных ямах копается, но в отличие от меня, найденное – продает.
Но поймав злобный взгляд торговца Кемера на себе, блеск в глазах его быстро потух. Старик смотрел на него высокомерно и угрожающе. Будто старик услышал, что говорили о его товаре. Седой старик с длинными волосами по пояс и реденькой бородкой по шею, славился своими странностями на всю Аломну, хотя держался он как минимум как человек из Султаната старейшин. Всегда ходил в белых одеяниях: белая рубаха, белые шаровары и белый тюрбан, украшенный черным пером. Носы белых туфлей были вздернуты до щиколотки. И только бусы у него были цветные, которые доходили до шелкового белого пояса.
Хаим, обратив взгляд на расстроенного Ашуха, который вновь запустил руки в волосы и рьяно ее чесал (видимо у него это от нервов), предложил другу не задерживаться более здесь.
Пропустив ленивых верблюдов и гудящую толпу женщин в ярких шелковых одеяниях, которые вереницей тянулись с улицы «Драгоценных приключений» в ближайшее кафе у Эфы, мальчики двинулись в сторону дома.
– Ты видел это?! – с прерывистым дыханием зашептал Хаим, пытаясь избавиться от неприятного осадка от встречи с Кемером. – он творит настоящие чудеса! Он колдун! Я отказываюсь верить, что это просто фокусы! Он джин! Мне мама говорила, что джины существовали…
– Так-то оно так. – остановил зачарованную речь своего друга Ашух – Но развлекал бы джин толпу на площади за деньги? Зачем джину вообще деньги?! Да и колдуну зачем они? Наколдовал бы себе золотых бахри полный мешок и сидел бы во дворце, радовался жизни.
– А может ему нравится радовать людей?
– Так наколдовал бы золотых бахри и раздал бы людям, нам. Нас бы это еще больше обрадовала бы. – парировал Ашух.
– Может нельзя джинам колдовать золотые бахри? Да и вообще никакие бахри нельзя колдовать! Да и вообще, что ты к этим бахри прицепился?
– Ладно! Давай без бахри! – напустив на себя серьезный вид сказал Ашух – Тогда бы он просто мог подарить нам радость.
– Как это радость подарить? – опешил Хаим, почесав затылок
– А вот так, взял бы и просто подарил настоящую радость! – Мне бы подарил, а вернее вернул бы, например, отца… – сказав это, Ашух ускорил шаг, не заботясь о том, успевает ли за ним друг.
– Ашух, подожди! – спохватился Хаим и вприпрыжку бросился догонять друга.
Для Ашуха было смыслом жизни увидеть своего отца. Несмотря на все уверения матери, что его отца давно уже покусали черные скорпионы, глаза расклевали пустынные орлы и кости обглодали пустынные гиены (именно в такой очередности его мать ему рассказывала про участь, постигшую его отца), Ашух всем сердцем верим, что однажды он увидит своего отца. Он был уверен, что отец его где-то в пустыни, ждет его, и ему, Ашуху, стоит только пойти ему навстречу.
И Хаиму иногда становилось даже завидно, что у его друга есть такие вера и мечта. Хоть сам Хаим тоже никогда не видел отца, и пропал то он при невыясненных обстоятельствах (точнее мать его так и не удосужилась толком объяснить, от чего погиб его отец), у Хаима не было тяги к поискам отца, он по нему не особо тосковал и тем более не собирался ударяться в дальние странствия в поисках может быть еще живого отца.
И слыша очередные пылкие речи Ашуха, про то, что он готов пройти тысячу дюн и барханов, лишь бы на доли секунды увидеть отца, Хаиму становилось стыдно. Сам он не готов пройти и десятка дюн.
– И все же, ты единственный, кто носит черную рубашку во всей Аломне
– Может быть – пожав плечами, ответил Хаим
Не нарушая уже более тишины, они молча направились в сторону своих домов, на восток от рынка. Улицы рынка уже редели, у покупателей после яркого представления Изира не было ни сил, ни желания бродить по рынку, да и продавцы не желали более стоять за прилавком. Лишь небольшие кофейни, откуда доносился терпкий запах кофе и громкий смех постояльцев, были открыты.
Несмотря на то, что солнце уже почти село, жара не спадала в Аломне еще до поздней ночи. Волосы мальчиков были влажны, а рубашки раздражающе липли к телу от пота. Только сейчас они осознали, насколько жарко и душно было на площади. Еще бы, ведь они стояли под палящим солнцем, в душной толпе и буквально подставляли свое лицо открытому огню.
– Может пойдем вдоль восточной стены? Так будет быстрей. – предложил Ашух, не уточняя, что он сильно устал, да это и так было понятно.
Хаим лишь пожал плечами и повернул вслед за другом, к восточной тропе.
Глава 3. Невольные свидетели
Вдоль восточной стены действительно было намного быстрей добраться до улицы Песочной скорби. Но эта улица никогда не считалась безопасной. Много странных историй про нее могли рассказать местные жители. К тому же, после заката солнца, в городе начало быстро темнеть. Темнота, словная морская пучина поглощала дом за домом, укрывая их своими темными крыльями. Узкие улицы в темноте больше уже походили на ручейки, которые разбивали кривыми линиями гущу глиняного леса.
Одноэтажные слипшиеся дома в темноте напоминали непроходимые лабиринты. Впрочем, для неместных найти нужный дом была бы еще той задачкой.
Пройдя немного вдоль обветшалой полуразрушенной стены, через дорогу которой в основном располагались заброшенные дома, Ашух встал как вкопанный.
– Странно. – вымолвил он.
– Что странно?
– Ты не слышишь?
– Нет. А что я должен слышать? – тут и Хаим закрутил головой.
– Он скоро будет здесь! – прозвучал из ниоткуда голос, и как бы Хаим не хотел сам себе признаваться, сердце его ушло в пятки.
В узкой улочке никого не было, как бы друзья в четыре глаза не пытались в сумерках кого-либо разглядеть. От окончательной паники и бегства их «спасло» то, что говоривший не заставил себя долго ждать. Следом сразу последовал скрип и из маленького дома с облупленной красной краской и с покошенными окнами вышел старичок.
Мальчики быстро кивнули головой.
– Почтенный Лафар, пусть даже самые жаркие дни даруют вашему дому прохладу. – еще не отойдя от испуга и заикаясь проговорил Ашух.
– Вы нас напугали! – честно признался Хаим, – А кто скоро здесь будет? –Хаим это больше заинтересовало.
– Он скоро здесь будет! – повторил старик, вытянув палец к небу.
– Про него давно ходят слухи, что он не в своем уме. – шепотом сказал Хаим Ашуху. Ашух кивнул головой подтверждая одновременно, что и слухи он слышал и что полностью с ними согласен.
– ОГНЕННЫЙ ЗМИЙ! – прокричал старик, на этот раз трясся уже двумя руками в небо.
Мальчики хоть и видели говорящего в этот раз, но все равно вздрогнули от звучного голоса старика. Волосы его были взъерошены и без привычного тюрбана, борода была вся в колтунах. А когда-то белая рубаха свисала с щупленьких плеч старика как серая тряпка.
– Да да, змей рядом, на соседней улице! – громко закричал Ашух, подмигнув Хаиму. – Ну мы пошли.
– Звезды говорят, что земля под ногами скоро будет гореть. – не унимался старик
– Уже горит. – махнув рукой на старика, зашагал вперед Ашух. Но на его удивление, последовавших шагов Хаима за своей спиной он не услышал.
Хаим с любопытством продолжал изучать старика и не думая сходить своего со своего места. Старик сделал несколько шагов к нему и зашептал.
– Звезды говорят, что пришло время, прошли 500 лет и он вернется. Он здесь, он почти рядом и его приход не скроется от наших глаз.
– Ну если все заметят, так и мы огненного змея увидим. Чего уж заранее беспокоиться. Иль его надо бы встречать? – усмехнулся Ашух.
– ЗМИЙ! Неграмотный мальчонка! Огненный змий лишь одно из жутчайших его творений… Вся тьма выйдет… – старик остановился, и начал быстро вертеть головой, одновременно принюхиваясь. Самое неприятное для Ашуха в этот момент было наблюдать за вращающимися глазами в такт голове. Что-то нечеловечное, потустороннее в этой картине было. Ашух непроизвольно шагнул назад. А Хаим так и не сдвинулся с места.
– Слышишь? – тихо спросил он Хаима? – Он зовет.
– Кто зовет? – прошептал Хаим больше с любопытством, чем со страхом.
– Он зовет своих помощников.
– А они его слышат?
– Звезды говорят, что ему теперь не помещать.
– Тьфу ты! – не выдержал Ашух – Какие звезды еще?! Их нет… Даже луны нет! Сегодня на небе тьма тьмущая. О, почтейнейший Лафар, видимо вы пребывали на солнце дольше…
– Ты! – костлявый указательный палец стрелой был направлен в Ашуха – маленький невоспитанный мальчишка, в дранных штанинах и мечтающий о верблюде! ЦЫЦ! – Ашух отшатнулся и больше не посмел перечить Лафару.
– Хаим, пойдем отсюда. Почтенный Лафар сегодня…
Но не успел договорить Ашух, как старик схватился за подол своего длинного тряпья и побежал в сторону рынка.
Ошеломленным мальчикам только и оставалось смотреть ему вслед.
– Что случилось с нашим звездочетом? – удивленно спросил Ашух.
– Не понимаю. – прошептал Хаим – Будто он путает быль со сказками
– С какими сказками? – удивился Али
– С древними сказками, которые мама заставляет меня читать. Надо маме сказать, что они доводят до сумасшествия.
– Ты опять со своими сказками! – закатил глаза Али
– Ладно ладно, не буду больше – рассмеялся Хаим – Пойдем уже. И так задержались мы здесь.
– Я не знал, что на восточной улице еще кто-то живет.
– Я тоже – признался Хаим – Но где еще жить странному Лафару?
– Почтенный Лафар действительно очень странный.
– Как ты думаешь, он просто…ну это, просто…
– Ты думаешь, он действительно разговаривает со звездами?!
– Нет нет, это я просто, говорю, чтоб говорить… – постеснялся своих наивных предположений Хаим.
Восточную улицу называли в народе «воющей вонючкой». Вдоль стены были расположены лишь заброшенные дома. Когда же здесь жили люди, то все они без исключения жаловались на неприятные запахи и непонятные звуки и пытались при первой же возможности съехать оттуда. Так эта улица и опустела.
–Смотри, что это? – указывая вперед, прям около стены.
Али замедлил шаг. Действительно, прям у подножия полуразрушенной стены, периодически появлялись зеленые блики.
–Слышишь? – еще тише спросил Хаим, уже тянув Ашуха за руку за стену разрушенного дома.
Ашух навострил слух. Хаим был прав: глухие стуки, сквозь который доносился шорох и шепот были поначалу едва различимы, но становились все громче.
– Старая ведьма была права. Он здесь. – прозвучало голос в тишине. – Глянь, светится подлец!
– Надо его достать? – спросил второй голос, интонация которого свидетельствовала о том, что доставать ему ничего не хотелось.
Из разрушенной ограды поднялась огромная фигура, которую ни с кем нельзя было спутать. Хаим сразу узнал Дадалбана, местного разбойника.
– Нет, мы 2 дня искали это место и три часа копали этот заброшенный колодец, чтобы просто посмотреть.
– Правда? – надежда в голосе была
– А ну ка лезь туда, слизняк! И быстро! – последняя фраза была коротка, но звучала очень угрожающее.
Фигура Дадалбана вновь скрылась за неровными краями разрушенного ограждения. Послышались кряхтение и ругань, следом глухой стук, видимо это веревку в колодец спустили.
– Вай вай, удержать не могу, воняет хуже твоего башмака, Курух! – послышался тягучий писклявый голос
– Сейчас этим башмаком и получишь! – видимо отозвался тот самый Курух
– Вы оба, я вас сюда не башмаки нюхать позвал! Держите, да покрепче! – прорычал Дадалбан.
– Действительно, глаза не могу открыть от этого едкого запаха. – заговорил Курух плаксивым голосом. И плаксивым, видимо, он стал именно из-за запаха.
На этот раз реакция Дадалбана не последовала так скоро. Он приподнялся, мальчики видели лишь его бесконечны широкие загорелые плечи. Он один единственный позволял себе во всей Аломне ходить в рубахе без рукавов и подвязывать ее широким кожаным ремнем. Хаиму казалось, что это выглядит на Дадалбане комично, так как длинный низ рубахи, подвязанный ремнем, выглядел больше как пышная юбка модной аломийки.
– Не отпускать, я сказал! Тянуть! – отойдя чуть поодаль от своего прежнего места нахождения, прорычал разъяренным львом Дадалбан.
Хаим обратил внимание, что Ашух опять начал двумя руками чесать голову и ему пришлось толкнуть его в плечи, взглядом указав в сторону разбойников. Любое лишнее движение им могло стоить сейчас жизни.
Через пару минут и мальчики убедились, что запах действительно был нестерпимым. Хоть они и сидели на расстоянии тридцати с половиной верблюжьих шагов (30,5 метра). Но не только запах усиливался, но и зеленое свечение становилось все ярче, а вокруг мальчиков появлялся низкое тягучее зеленое задымление.
Хаиму стало не по себе, Ашух начал чесать голову все активней (видимо, опять нервничает, заключил про себя Хаим), а разбойники начали буйней и веселей.
– Будто труп достаем! – недовольно прозвучал второй голос.
– Так это и есть труп, ослиная твоя голова! Ты бы после 500 лет заточения под землей тож не розочкой источал! – Дадалбан не заставил себя ждать с ответом.
–Я бы предпочел после 500 лет моего погребения, чтобы меня не трогали. – возмутился второй голос.
Последовал глухой шлепок.
– Еще раз поговоришь про свои предпочтения, по твоей пустой голове пройдусь уже не рукой, а клинком!
Послышался шорох уже позади мальчиков, что заставило разбойников оглянуться. Мальчики уткнулись уже в землю, вдыхая еще не остывший песок, выжидая пока разбойники вновь продолжат свое дело. Еще минуты 2 трое разбойников оглядывались по сторонам.
– Эй, вы там, наверху! Вы что, превратились в песочный прах?! Тяните меня, пока я в силах держать эту вонючую жижу!
– Тяните его быстрей. – заторопился Дадалбан, чувствуя носом, что такую «вонючую жижу» действительно можно уронить.
Мальчики, пользуясь поспешностью, с которой разбойники начали тянуть веревку, решили отползти на более безопасное расстояние. Так как их дома еще были далеко, им оставалось только доползти до ближайшей улицы рынка.
Через минут 20 они оказались на северной улице, где не думая встали и побежали, куда глаза глядят. Вдогонку им послышалось, что за ними кто то побежал, из-за чего они спотыкаясь, усилили бег.
Несмотря на их подозрения, до своей улицы они уже добежали без всяких происшествий. Оперевшись на колени, им с трудом удалось отдышаться после такого забега. Вокруг была тишина, ни единой души. Только едва различимые на песке пауки и скорпионы, тихо ползли по стенам, в ожидании своей жертвы.
Скрип. Мальчики подпрыгнули на месте. У Хаима чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Не уж то их отследили?!
– Илам-ханум?! – удивленно-испуганный голос Ашуха прозвучал в тишине. И Хаим сразу признал, что облегчения в этом голосе звучит не меньше.
– Да будет ваша ночь самой прохладной. – вторил Хаим.
Но соседка Илам даже не посмотрела в их сторону. Она постояла на улице, оглянулась по сторонам и зашла в свой дом.
– Она меня скоро до смерти доведет! – заныл Ашух. – Она всегда так делает!
– И меня… – не успел добавить Хаим, как увидел вновь выражение ужаса на лице своего друга.
– Лампа не зажжена, дверь заперта. –всматриваясь в маленькие темные окна, проговорил Ашух.
– Хочешь вместе в дом зайдем? –неуверенно предложил Хаим – Или я могу здесь на лавочке с тобой посидеть…
– Тебя мама не поругает? У вас то свет горит.
– Уверен, что мама еще не пришла – со вздохом сказал Хаим
– Не пришла? Но свет же…
– Это бабуля наша. – еще печальней вздохнул Хаима, косясь в сторону своего дома…
– А Ула-ханум не будет волноваться?
– Ох, пусть меня сметет сейчас пустынная буря, если она вообще за нас когда-то волновалась! – взорвался внезапно Хаим – Она бы давно скормила нас своей одноглазой летучей мыши, если бы о ней самой было кому еще заботиться. – и будто подтверждая сказанное, из соседнего дома донесся режущий слух визг летучий мыши. – Ее летучая мышь питается лучше меня. Да что там говорить, бабушка ворует последние лепешки и тащит своей летучей мыши, хоть и знает, что больше еды у нас за весь день не будет! Как ее только терпит моя мама!
– Так она же мама твоей мамы…
– Нет! – быстро разуверил Хаим своего друга – И даже не мама моего отца! Она мама папы моего папы! И жива еще! – горечь в своем голосе Халуму не удалось скрыть – Кажись и меня переживет
Внезапно глянув на окна своего дома, Хаим заметил тень и замолчал, кивнув головой еще Ашуху.
– А мама твоя где? – поняв намек друга, что их может подслушивать та самая бессмертная бабушка Хаима, Ашух перешел на шепот.
Хаим лишь пожал плечами.
– В последний год она работает допоздна. Говорит, что на фабрике заказов на платья стало намного больше. Зажиточные аломийки стали еще зажиточней и просят более пышных платьев, с жемчугами и драгоценными камнями. Уходит рано утром и приходит поздно ночью. Хотя жить мы не стали лучше. Мне кажется она бесплатно работает, лишь бы бабушку не видеть.
– Лами? – услышали они из-за угла внезапно голос. Хаим вновь подскочил от неожиданности. За прозвучавшим голосом мгновенно появилась хрупкая, немного сутулая фигура.
– Мама, это ты? – с облегченным вздохом ответил Ашух вопросом на вопрос
– А, мальчики – разочаровано сказала Зехер, появившись из-за угла. Узкая улица освещалась лишь тусклыми проблесками из окон домов. Но даже при скудном освещении было сложно не заметить, как внезапно осунулось лицо Зехер, и как еще с утра будучи прямой и статной женщиной, она превратилась чуть ли не в уставшую сутулящуюся пожилую женщину.
Держась обеими руками за поясницу, она все еще оглядывалась по сторонам, стоя на перекрестке.
– Нигде не могу найти Лами. – по ее дрожащему голосу было понятно, что она уже готова разрыдаться от бессилия.
– А что говорят хранители порядка? – смущенно спросил Хаим
– Хранители? Они обыскали весь город. Говорят, либо она сидит у кого-то в гостях и забыла, что ей пора домой возвращаться, либо она ушла в пустыню. Посоветовали просить ближайший выезжающий из Аломны караван, чтоб они «глядели по сторонам». Вдруг они ее увидят… – Зехер запнулась. – Не может быть, чтобы она ушла в пустыню. – качая головой, сама себя убеждала Зехер – Ведь она знает, насколько это опасно!
– Мам, пойдем. Ты сделала, все что смогла. Уверен, лучше, чем хранители порядка, тебе не сыскать ее. И пустыню она боялась. Она туда не пойдет… – Ашух взял маму за руку и потащил ее домой.
Хаим не сразу направился к своим дверям. Он стоял и молча наблюдал вслед уходящему другу. И из ниоткуда у него в голове возник вопрос: «А если бы пропала бабуля Ула? Стал бы я волноваться?» – задался вопросом Хаим. Ответить честно он сам себе не смог. «Вот если бы пропала ее одноглазая мышь, я бы ликовал в открытую!». Но шорох, который донесся из-за темного угла, быстро свернул все его размышления и снял все вопросы. Неизвестность его пугала больше, чем бабуля.
Он сразу направился в свою комнату. Дверь в нее была сама крайней, слева. Зайдя в свою скудно обставленную комнату (тахта да стул), он нервно озирался вокруг и не мог понять, что же его так пугает. Тишина – через немного пришел он к выводу. Комната бабушки располагалась по соседству, откуда всегда доносились странное шипение и кряхтение. А сейчас ничего. И даже ее летучая мышь не издавала ни звука. Уснуть ему удалось лишь к 4 часам утра. А во сне он отчетливо видел зеленый туман, который становился все гуще и из которого доносилось: «Мне нужен он!».
Глава 4. Легенды Аломны
Хаим вскочил в холодном поту. На улице было светло, а яркое солнце и настенные солнечные часы говорили о том, что он может сейчас опоздать в Султанат знаний. Быстро умывшись, в медном тазу, поливая себе из глиняного кувшина, Хаим заглянул на кухню. В доме царила все та же пугающая тишина. Мамы не было дома. Он ее не видел уже вторые сутки (такое иногда случалось, ведь Залума работала почти круглые сутки). Чёрствые лепешки с холодным молоком поджидали его на грубом деревянном столе.
– Не уж то эта старая мышь не съела мою еду!
Он только сейчас осознал, насколько он голоден, ведь со вчерашнего утра ему и крошка в рот не попала.
С лепешками он расправился достаточно быстро, а на улице его ожидал уже Ашух.
– Тебе тоже не спалось? – Ашух встретил его уже хмурым.
– Каждый раз, когда закрывал глаза, меня окутывал зеленый туман. Не самые приятные сновидения. – Хаим сморщился, вспоминая свои сны
– Согласен, у меня тоже самое.
– Как ты думаешь, что это было?
– Я не хочу даже это вспоминать, Ашух. И мне кажется, нам лучше все это стоить забыть. Как-будто нам это показалось.
– Показалось? – лицо Ашуха вытянулось в изумлении
– Ну не то, чтобы… ты понимаешь, мне кажется, за нами могут и следить. А если мы будем делать вид…
Ашух понимающе закивал.
– Ты все правильно говоришь!
Они уже направились в сторону Султаната знаний, который располагался в центре города, прямо напротив Султана старейшин. В основном в такую рань, на улицах можно было встретить недовольных воспитанников Султаната знаний: вставать сложно, впитывать знания нудно.
Через некоторое время, Ашух прервал молчание.
– Хаим, ты можешь и поднять меня на смех… Но мне кажется, что-то странное происходит вокруг нас. И Лафар сошел с ума именно вчера, и эта жижа вонючая, да еще и Лами пропала.
– Лами? Ты думаешь…?
– Нет нет, ты не думай, что я трусливый сочинитель. Просто слишком много странностей.
– Нет! – категорически замотал головой Хаим. – Нет! Смеяться я точно не буду! Более того, Ула-бабуля испарилась.
– Потерялась ваша бабушка?!
– Но я не совсем в этом уверен… – начал сдавать назад Хаим – но в доме была абсолютная тишина.
– Так может… она погулять, например, вышла?
– Но разве что, впервые за все время, как я появился на свет, она вышла из дома.
– А может она спит?
– Она храпит, как караван верблюдов.
– Разве верблюды храпят? – на лице Ашуха было искреннее недоумение.
Хаим пожал плечами.
– Она храпит как храпящий караван верблюдов. – решил пояснить он. – Да еще и вони нет. Надеюсь она сдохла! – внезапно выпалил Хаим. Он даже сам испугался своих желаний, высказанных вслух.
– Кто сдохла?
– Мышка конечно! – опомнился Хаим – Уле-бабуле я такого не пожелаю… вслух…
– Хаим! Остановись, так нельзя! Ты мне еще про мою сестру говоришь, а сам то не лучше!
– Твоя сестра не воняет так!
– Так и бабушка твоя не воняет! Это все мышка!
– Так кто ж знает? Я не принюхивался, кто из них воняет. Может это она так воняет и прикрывается летучей мышкой!
– Ты же сейчас говоришь это вполне серьезно?
– Как видишь. Живу как в навозной коробке. Уж лучше с верблюдом комнату делить.
– Верблюды плюются.
– От них толк, зато есть! На них ездить можно! А что с этой бабули возьмешь? И вообще не верю я, что она моя какая то пра-пра-прабабка… Может мама ее из жалости приютила…
– И куда бы ты поехал на верблюде? – рассмеялся Ашух, понимая, что у его друга действительно лопнуло терпения от проживания под одной крышей со старой родственницей.
– Куда куда… Тебе бы дал, и ты наконец пропал в пустыне в поисках своего отца.
Ашух сначала замер на месте. Он внимательно посмотрел в золотисто-карие круглые глаза Хаима, пытаясь понять, уж не издевается ли друг. Но в глазах друга он смог прочесть лишь раздражение. И больше ничего, Хаим нервно поддергивался на месте, осматриваясь вокруг. Собственно, в разговоре, незаметно для себя, они дошли до центральной площади рынка и стояли под навесом лавки сластей. Приторный и липкий запах заполонил их носы.
– Вкусно пахнет! – мечтательно заговорил Хаим принюхиваясь. – Мои любимые финиковые леденцы!
– Ты это серьезно? – хриплым голосом отозвался Ашух, дернув друга за кисть
–Да! Я же тебе всегда говорил, что люблю финиковые… – удивился Хаим
– Нет, про верблюда… Ты бы дал мне верблюда? – Ашуху было сложно сдержать дрожь в голосе.
– Конечно! Не раздумывая! – только сейчас Хаим заметил глаза друга, полные слез. И в ту же секунду утонул в его крепких объятиях. И только сейчас Хаим по-настоящему понял, насколько важно было иметь возможность, хотя бы начать поиски своего отца. Это для Ашуха была не мечта, это для Ашуха было смыслом жизни.
– Нам пора. – сквозь еле сдерживаемые слезы проговорил Ашух, все еще упираясь в плечо Хаима.
***
– Город был окружен стеной высотой больше 30 верблюдов, а ширина стен достигала аж 22 верблюда! Вы можете себе такое представить?! А ведь легенда словит нам именно об этом! Стены были покрыты красным мрамором и украшены узорами из настоящего золота! Город был неприступен! И никаких случайных путников в нашем городе не было (это так легенда гласит, естественно). – достопочтенная Фейхала рассказывала со сверкающими глазами, с придыханием, и голосом, который становился ее все тише и тише.
Она стояла в центре круглого по форме класса, с высоким куполом, а вокруг нее расселось 30 пар любопытных глаз и ушей. Глиняные стены были выкрашены в рыжевато-красный цвет, а многочисленные высокие окна класса были украшены витражными стеклами. На каждом окне была изображена миниатюра: где-то мифическое животное, где-то уважаемый и достопочтенный учитель, где-то огненный орел, которого никто не видел и тд. На самом большом окне, которое достигало высотой 6 верблюдов, была изображена бесконечная пустыня и одна темная удаляющая фигура, через которое солнечные лучи бросали золотые проблески в класс. Сам купол был выполнен полностью из стекла, через которое всегда можно было увидеть неподвижное голубое небо. Весь пол был застелен мягкими коврами. Здание Султаната знаний считалось чуть ли не самым красивым зданием во всей Аломне. Разве что Султанат старейшин, располагавшийся на противоположной стороне центрального рынка, мог составить достойную конкуренцию.
Каждое помещение было со стеклянным куполом и снаружи напоминало взбитое воздушное пирожное.
Ученики сидели прямо на коврах, сложив под себя ноги. Только класс по «Письменности аломийского языка» был оснащен низкими столами (так как стульев там не было). Все остальные классы были представляли собой круглые помещения, с высокими куполами и с густыми цветными коврами.
Затаив дыхание, ученики жадно ловили каждое слово. Ведь недаром ходили слухи, что глава «Легенды Аломны» самая интересная во всей всем курсе «История Аломны».
– А в «Книге Алибды»…
– Она же не дописанная. – прошелся тихий шепот по классу.
– Тс, детки! Не мешайте! Эм, так вот в книге Алибды, которая была написана аж 200 лет назад, говорится, что город охраняли не только стены, но и… – достопочтенная Фейхала сделала пауза и хитрым беглым взглядом осмотрела своих слушателей. Была видно, что ей не менее интересно рассказывать эти легенды, чем детям слушать их. А маленькие слушатели заерзали от нетерпения на местах. Собственно, чего и добивалась достопочтенная Фейхала.
– Город охраняли огненные тму! – почти шепотом, как по секрету, сообщила она, пока дети не лопнули от любопытства.
– Кто это? Огненные кто? Огненные тьфу? – прокатился шепот по классу
– Это… – ее пухлый указательный пальчик предупреждающе трясся в воздухе, оповещая о начале самого интересного – Не уж то ваши мамы не рассказывали вам в жаркие бессонные ночи про них?! – чуть ли не с возмущением, взвизгнула Фейхала.
И весь класс разочаровано покачал головой одновременно. И разочарованы они были вовсе не своей достопочтенной учительницей, которая всячески затягивает рассказ, а своими мамами.
– Ну пожалуйста, расскажите. – прошелся по классу тихий просительный ропот.
– Это огромные птицы, с гривами львов и с клювами орлов. Они были огненно-красного цвета и могли достигать 4-х верблюдов. Настоящие птицы-великаны!
– А где они сейчас? – робко спросила Шарашиль, девочка с угольно-черными кудрявыми
волосами и небесно-голубыми глазами.
– Там же, где и стены: в книге Алибды! –усмехнулся Салум и сразу же получил обжигающе-презрительный взгляд от достопочтенной учительницы. Усмешку он мгновенно «проглотил» и до конца урока сидел, рассматривая свои пухлые пальцы на ногах, не смея смотреть на Фейхалу.
Откашлявшись в руку, низкая полная женщина, с дрожащим в такт ее подходки подбородком спокойно продолжила.
– Шарашиль, немного терпения и все узнаете. Так вот, эээ… А, точно! Огненные тму – это ночные птицы (естественно, согласно приданиям). Они охраняли город только по ночам, а днем, усаживаясь на стену, превращались в каменные изваяния.
В классе воцарилась тишина. Даже мухи застыли в воздухе, ожидая продолжения.
– А вот вы спросите, что же так усиленно охраняли огненные тму? А я вам скажу, было что! – и тут ее голос становился все громче и гуще и заполнил весь класс, до стеклянного купола. – Город Аломна считался самым богатым городом во всей нашей песчаной земле…
– А какие города еще есть? – пронесся ропот по классу
– Почему аломийцы никогда не выезжают за пределы города?
– Да, действительно, почему кроме торговцев с караванами никто не покидает Аломну?
– Так дети, не забываем про нашу тему. – пробурчала достопочтенная Фейхала, явно недовольная тем, что перебивают ее стройный рассказ.
– А разве есть что-то за пределами нашей бесконечной пустыни? Никому еще не удалось увидеть конца пустыни, да и никто оттуда не возвращался… – чуть не подскочив с места, громко заявил Расил, светловолосый мальчик с кривыми выпирающими зубами. В этот момент голова Ашуха повисла как спущенный воздушный шар. Он сразу представил своего отца, который относился к тем, кто «никто оттуда не возвращался». Но от Расила ускользнула грусть Ашуха, зато проигнорировать осуждающий взгляд Фейхалы он не смог. Теперь он, как и Салум, внимательно изучал свои ноги.
– Все караванные стройные пути – продолжила Фейхала громким стальным голосом, который предполагал, что перебивать ее больше нельзя – в бесконечном количестве верблюдов стекались именно сюда. Лавки центрального рынка ломились от изобилия невиданных ныне товаров. Бесконечные ленты дорогих шелков обвивались вокруг здешних красавиц (и не красавиц тоже, хихикнув добавила она). А жемчужины и драгоценные камни были повседневными украшениями. Да, женщины того времени… – и тут волнообразно набирающий обороты голос мгновенно стих. Фейхала-ханум уставилась в витражное окно. Цветные солнечные зайчики заиграли на ее лице. Лицо разгладилось, и можно было разглядеть мягкую улыбку на нем. Но это блаженство моментально обратилось в нервную гримасу. Виной всему прозвучавший вопрос Хаима.
– Достопочтенная Фейхула, я очень извиняюсь, но вы же сейчас рассказываете про легенду? Про то, что никогда не было.
– И? – брови достопочтенной Фейхалы взметнулись вверх в недовольном ожидании продолжения «очередного глупого вопроса».
– Ну а потом вы сказали, что «женщины того времени»…
– И что же здесь не так?!
– Ну это… как будто, эээ… это было на самом деле в прошлом. Хотя никто не сможет точно сказать, что это было в прошлом. А судя по истории, это всего лишь красиво выдуманная история, которая никак не могла быть, потому птицы не могут превразаться в камни и …
Тут у Фейхула непроизвольно поморщилась, будто прищемила палец дверью.
– Я просто хотел…
В такой тишине голос его казался звонким, дребезжащим, а учительнице он показался особенно раздражающим и хамоватым.
– Хаим, ты пытаешься меня подловить на неверно подобранном слове, многократно тыкая меня в неуместность его употребления в предложении?!
– Что?! – Хаим растерялся. Его восьмилетний мозг отказывался понимать то, что в порыве гнева выпалила Фейхул. Она не имела привычки с ними изъясняться сложными фразами.
– Я просто…
–Ты просто не слушал, о каком «времени» я все это время говорила! А все потому что, ты болтал все это время с Ашухом!
– Вы несправедливы, достопочтенная… – хотел объясниться за друга Ашух.
– Будете говорить о справедливости за дверью!
Мальчики знали, что сопротивляться бесполезно. Они молча поднялись и с повисшими головами прошли мимо пылающей от гнева Фейхалы. Так и не поняв, чем же они ее так огорчили.
Глава 5. Погоня
Так как Султанат знаний находился чуть левей центрального рынка, «раздосадованные» ноги мальчишек сами их вывели на центральный рынок. Яркие краски рынка всегда помогали Хаиму вытеснить грустные события из головы.
– Кому верблюжьих горбов! Кому верблюжьи горбов! – прямо под ухом зазывал горластый мужчина с синей бородой и в синем халате-кафтане. Кафтан в Аломне считался признаком достатка. Он то и дело вытирал капельки пота сальной тряпочкой.
– Кому нужны верблюжий горб без верблюда? – ухмыльнулся Хаим, как только они оставили за спиной горластого торговца.
– Ты никогда не ел кусочки жареных верблюжьих горбов, со взбитыми изюмом и фиником фаршированные в перцы? Это же мъа-мъа-мъа – смачно причмокнул свою собранные пять пальцев Ашух и с придыханием их распустил, словно распустившийся цветок.
Увидев этот жест, Хаим сглотнул. Уж очень ему тоже захотелось попробовать верблюжьих горбов с этими самыми перцами.
– Моя мама успевает готовить только пресные лепешки. На большее у нее времени нет… да и денег тоже.
Это Хаим произнес без жалобы и без обиды на жизнь. Он был и без «верблюжьих горбов» счастлив и считал, что можно и на пресных лепешках прожить.
Через горы липких и цветных леденцов, которые были засыпаны в огромные чаши и стояли друг на друге, они увидели еще одного «прогульщика» – Зафара. Его блестящая голова сверкала ярче, чем самоцветы с соседней улицы «Драгоценных приключений». Весь лощенный, с гладкими зачесанными наверх волосами и в шелковых шароварах, мальчик высокомерно оглядывал лиловые шаровары. Торговец в свою очередь тискался вокруг него и пытался всячески ему годить.
– Ай, Зафар! Лиловый цвет тебе очень подойдет под цвет твоих васильковых глаз.
– Думаете? – хмыкнул Зафар все также высокомерно.
– Вай-вай! Зачем думать? – искренне удивился старик! – Я знаю это! К тому же у нас есть рубашка точь в точь такого цвета.
Зафар начал оглядываться за спину старика, чтобы найти ту самую рубашку.
– Нет нет – замотал головой торговец, – я ее храню только для избранных покупателей, таких как ты. – защебетал торговец – Поэтому не выставляю на прилавок.
С этими словами старик достал из сундука, на котором только что сам сидел действительно лиловую рубашку на золотых пуговичках. – Ты только посмотри…
Глаза старика заблестели. Казалось, что старик спрятал эту рубашку для себя, а вовсе не для избранных покупателей. И лишь «васильковые глаза» Зафара одурманили его и вынудили его продать его сокровище.
– Не откладывай их далеко за прилавок, – Зафар мельком оглядел рубашку, – я подумаю и завтра приду.
Старый торговец, улыбнувшись, закивал головой. Но стоило Зафару уйти, он разочаровано сплюнул ему вслед.
– Он мне тоже не нравиться. – кивнул в сторону Зафара Ашух.
– От чего же? – удивился Хаим. Хаим Зафара лично не знал, и был уверен, что и у Ашуха он не был в друзьях. О Зафаре он лишь знал, что он из богатой семьи и то, что он любит шелковые шаровары (благодаря тому, что он из богатой семьи).
Ашух другу не ответил. А Хаим ухмыльнулся, ведь он догадывался, уж очень Ашух не любил мальчика за то, что тот все блага, которые ему дарованы жизнью, тратит на мазь для волос и шелковые шаровары, а не на верблюда, например.
Солнце клонилось к закату, аломийцы уже потихоньку покидали узкие душные улочки рынка и разбредались по местным кофейням.
А торговцы, после жаркого дня, уставшие, но довольные, закрывали свои лавки до завтра.
Мальчики сидели на центральной площади, на кирпичном фонтане, наслаждаясь прохладными брызгами воды. Не договариваясь они медленно встали и направились в сторону дома, так как понимали, что уже поздно и в Султанате знаний все курсы уже закончились.
– Хаим, смотри, хэхэ – Ашух внезапно остановился и поглядел на фонтан.
– Чего там? – зевая спросил Хаим.
– А ты глянь, не ленись.
– Ну фонтан, так фонтан. Он уже там 1000 лет как…
Хаим застыл на месте. Только сейчас он разобрал, откуда льет тонкая струйка водички. Из клювов огромных птиц, с гривами львов и с клювами орлов. Они были огненно-красного цвета и были невероятно огромны, достигая в высоту 4-х верблюдов.
– Ага, вот видишь!
–Те самые птицы великаны, про которых рассказывала достопочтенная Фейхала. Вот значит, как они выглядели!
– Выглядели бы, если бы существовали бы на самом деле.
Тут Хаим разглядел за струйками фонтана нечто, от чего у него от напряжения челюсти свело.
–Ты тоже его видишь?
– Да. – тихо подтвердил Ашух, заприметив грубую фигуру Дадалбана по ту сторону фонтана.
– Ну стоит себе и стоит – голос Хаима немного задрожал. – Подумаешь. – Он неуверенно посмотрел на Ашуха.
– Я тоже так думаю. Разбойники может тоже любят фонтаны. Но я думаю, что нам уже давно пора домой.
– Да, мы совсем потеряли счет времени.
Не признаваясь друг другу, что им обоим боязно, мальчики свернули на восточную улицу рынка и все быстрей набирая шаг, направились домой. Восточная улица выходила на улицу Песочной печали.
– Будто город вымер. – попытался отвлечься Хаим от беспокоящих его мыслей.
– Тебе не показалось, что он сверил нас взглядом? – видимо Ашух решил не подыгрывать своему другу. То ли не нашел в себе сил для этого.
– С чего бы это? – с нарочитым безразличием ответил Хаим
– Может потому что мы вчера видели то, что нельзя было видеть?
– А ему то откуда знать, что мы видели? Если нас он не видел.
– Ну… он думал, что его никто не видит, мы думали, что нас никто не видит.
– Этого нам еще не хватало. – прошипел Хаим, ускоряя шаг.
На восточной улице рынка жизнь окончательно застыла, не осталось ни одного торговца. При других бы обстоятельствах Хаим бы не придал этому значение. Но сейчас эта тишина и безлюдье выглядели зловеще.
– Ты не думал, что бы это могло быть? – Ашух почесал двумя руками голову. Но не потому что задумался, а потому что со вчерашнего дня у него усиленно чешется голова.
– Ты опять за свое, Ашух? Я же уже говорил, мне не очень хочется об этом вспоминать. Что это было, мы все-равно…
– И чего вам мальчики дома не сидится? Каждую ночь ищите приключений! – прогремел за их спинами голос.
Мальчики застыли в ужасе, не смея обернуться. У Хаима была слабая надежда, что это сумасбродный Лафар их подловил с очередными предсказаниями. Но следующая прозвучавшая фраза разбила эту надежду.
– Вам не говорили, что подглядывать очень и очень плохо!
Не договариваясь и даже не оборачиваясь (все и так было понятно) они побежали со всех ног. Кивнув друг другу, они разделились и побежали по закоулкам. Хаим свернул налево, несмотря на поглотившую улицу мглу, Хаим легко ориентировался на улицах Аломны. Он побежал по улице, которая находилась перпендикулярно улице Песочной скорби, пытаясь запутать следы, затем резко повернул в сторону рынка, с надеждой, что на центральной площади еще кто-то да остался. Еще одна жалкая надежда давала шанс на спасение – Дадалбан споткнется об камень, упадет и вдребезги расшибет себе голову.
К сожалению, через мгновение упал сам Хаим, споткнувшись об маленький торчащий камешек. Голову Хаим не разбил, но все его небольшие надежды были разбиты вдребезги. И тут же он услышал следом тяжелые шаги, подтверждающие, что надежды на спасение больше нет. Он почувствовал, как его взяли за шиворот и схватив камень с земли (еще одна маленькая надежда), швырнул в позади стоящего.
– Эй, ты чего? – прошипел Ашух. – Быстрей! Нет времени лежать здесь!
При попытке подняться, Хаим почувствовал сильную боль в правой ноге. Но пришлось подниматься и не отставать за Ашухом. Других вариантов не было – если бы он остановился бы, то Ашух еще бы и руку Хаиму повредил. Так как тянул его за руку за собой.
Услышав журчащий звук фонтана, они свернули на центральную улицу.
– Никого нет. – жалобно проныл Хаим, чувствуя, что дальше бежать он больше не может. Но в ответ услышал бодрый голос Ашуха.
– Скорей сюда! – кивнул он головой в сторону открытой лавки.
Глава 6. Подозрительный Кемер
Мальчишки влетели в лавку, где Ашух заприметил еле поблескивающий свет сквозь занавешенное окно. Входной колокольчик истерично растрезвонил об их приходе на весь рынок.
– Вроде нас Дадалбан не успел заметить.
– Да и вчера не должны были заметить. – недовольно пробурчал Хаим.
– Есть тут кто? – прокричал Ашух, в то время как Хаим пригнулся пощупать свое травмированное колено. Даже не читая вывески и при тусклом освещении, Хаим сразу понял, что это лавка Кемера. Потому как разнообразней хлама еще никто не собирал в одном месте. По обе стороны от входа, на широких дощатых полках стояли склянки с желтой жижей, в которые были помещены гигантские комары, рядом соседствовали чучела пустынных гиен и пестрых скалистых лис, мыши в страхе разевающие свои маленькие рты. И там же можно было обнаружить монеты, которыми никогда не пользовались в Аломне, сушеные травы, под которыми были подписи об их целительных или губительных свойствах и многое чего другое. Хаиму удалось разглядеть лишь малую часть диковинных товаров Кемера, как послышались голоса.
Хоть и секунду назад они сами искали «кого-то» в лавке, сейчас Хаим начал быстро искать убежище. Первое, что ему попалось под глаза – это счётный столик торговца. Едва Хаим подтянул свои ноги, как колокольчик вновь истерично оповестил о новых посетителях.
– Где ты пропадал, о старый безумец?! Мир проваливается на наших глазах! Вай вай вай! – завопил Кемер, схватившись за голову.
– А мы договаривались встретиться, и я не пришел? – Лафар почесал свою растрепанную бороду и сильно задумался, действительно ли он пропустил дружественное чаепитие.