Читать онлайн Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам, ч. 1–2 бесплатно

I

Таких холодных ночей давно уже не бывало летом. Потому нянечка растопила печку, да пожарче! Десятки маленьких телец жались у огня, перешептывались, перекатывались в темноте, как тараканчики. Спать дети, конечно, не пойдут – слишком взбудоражены от беготни с дровами.

– Расскажите нам сказку, – попросила Максин у нянечки. Столь прекрасного ребенка старуха видела впервые. Светлые волосы, голубые глаза – ну чем не ангел? И что малышка делает в этой дыре – непонятно.

– Сказку? Какую же вам сказку?

– Про чудовищ! – кричали восторженно дети. – Про чудовищ!

Они всегда просили сказки про монстров. Люди с давних пор боялись жутких тварей, которые превращаются в зверей, подчиняют себе огонь, ветер и воду. Монстры убивали, пожирали младенцев, истребляли целые народы. Магия выжигала их души, и оттого, чем сильнее выродки становились, тем больше крови хотели. Люди ненавидели этих созданий, они так страшились их… но дети, каждую ночь дети просили сказки именно про монстров. И когда нянечка осипшим голосом рассказывала о том, как из глуби пещеры к пастушкам выходит одноглазый людоед, ребятня верещала от восторга и ужаса, малыши прятались под одеяла, но на следующий день снова бежали к старушке за новыми историями о чудищах…

Вот только чудовище в те моменты находилось в их комнате. Из-под старой шали оно наблюдало за детьми зеленовато-голубыми глазами и дрожало. А не замечали Элеонору потому, что на нее и смотреть-то оказывалось неприятно: грязная, бледная, с горбом на спине.

Элеон было двенадцать, и она всегда знала, кем является – монстром. Девочка чувствовала внутри себя затаившееся зло и старалась удержать его. Элеон понимала, что таким, как она, жить нельзя и их необходимо истреблять, но исправить себя не получалось. Вообще-то она не была горбатой – просто за спиной ее порой вырастали черные, как у демона, крылья. А еще Элеон вымазывала сажей свои рыжие ведьмовские волосы, чтобы никого не пугать. Оттого и одежда, и кровать ее пачкались. Девочка жила в страхе, она таилась; таилась и гадала, как дитя монстра попало к людям? Или как у людей родилось дитя-монстр? Элеон не знала отца с матерью. Помнила только, что однажды кто-то прощался с ней: «Скоро придут твои родные и заберут тебя. Нужно только немного подождать, а мне пора». И помнила, как душа ее разрывалось: Элеон чувствовала, что этот кто-то – и есть самый родной ее человек, и сейчас он уйдет и уже не вернется…

Нянечка рассказывала истории, и в них всегда злых орков и вампиров убивали, а люди жили долго и счастливо. Элеон это пугало – как быть монстром, когда добро побеждает зло? Она поднялась в спальню, залезла под одеяло, но даже там продолжала дрожать. Вдруг придут люди с вилами и отправят на костер? Элеон сжалась и еле втащила черные крылья в спину.

Проснулась девочка рано утром, когда остальные дети еще спали, и поняла, что вся окоченела. Она украдкой взглянула на окно – все стекла были разрисованы ледяными узорами. Снег посреди лета! Элеон побежала вниз, накинула плащ – крылья под ним сами собой проросли, и стало теплее. Девочка надела на голые ноги башмаки и выскочила на улицу. Жуть как холодно! Мороз ударил в лицо. А Элеон вдохнула студеный воздух и улыбнулась. Всё вокруг сверкало белизной. Что за сказка!

Сказка?..

От одной мысли об этом юная колдунья побледнела и повернула назад к приюту, но увидела на его пороге толпу ребят. Они тоже глазели на заснеженную улицу. Элеон замерла. Эти дети, простые человеческие дети, должны быть героями сказок. А она – их страшным кошмаром, который нужно убить. Из дома вылетели Данила и Кеша, стали беситься, друг друга ронять в снег. От них на белой земле появлялись черные разводы. Мимо Элеон к пацанам пронеслись еще трое мальчишек, и девочка, смутившись, поспешила в дом.

– Ты меня испачкала, замарашка! – выкрикнула ей вслед Максин и потерла пятно на рукаве.

Элеон судорожно обернулась, но так и не сказала: «Прости». Разве слово может хоть что-то исправить?

Вскоре проснулась нянечка. Дети кинулись узнавать у нее, будут ли они сегодня работать. Старуха ответила, что пока не знает: нужно сходить к хозяину полей и у него спросить. Кеша согласился сбегать. Затем был завтрак. Элеон в одиночестве ковыряла ложкой кашу и смотрела, какой хаос творится в столовой. Столик Данилы стоял на ушах после такого утра. За другим – старшие ребята спорили о том, почему снег выпал в августе. С особым интересом Элеон слушала разговоры за столиком Максин. Максин была одной из самых общительных девчонок деревни: люди обожали ее, часто приносили ей подарки, но в семью почему-то не брали. Элеоноре тоже нравилась Максин. Но как подружиться с той, которой с тобой неинтересно и даже противно? Пару раз Элеон нечаянно пересекалась взглядом с Максин. Та тут же дулась за испачканный рукав.

Минут через двадцать прибежал Кеша и сообщил, что хозяин в шоке от происходящего и не против, если сегодня дети не придут. Прозвучало троекратное «Ура!» и в воздух полетели вещи. Однако нянечка всех огорчила, сказав, что, раз появились свободные часы, можно убраться. Дети с неохотой взялись за тряпки, но только пока нянечка оставалась в доме. А когда она ушла к хозяину проверить слова мальчика, ребята занялись своими делами. Большинство играло в шляпу. Элеон глазами голодного следила за ними. Она сидела на самом краю стула, как бы уже готовая присоединиться к ребятам, но страх сковывал каждую ее жилку, так что хотелось кричать. А потом Элеон посмотрела в окно. Как же выглядит деревня в холодный летний день? Девочка встала и медленно подошла к двери, открыла ее. Снег тонким слоем обволок землю и деревья, но и этого количества оказалась достаточно, чтобы украсить мир. Девочка побежала на главную улицу. Людей там почти не было, а присутствующие говорили только о погоде. Одни думали, что это чудо. Другие называли предвестником апокалипсиса. Третьи жаловались, что урожай замерз. Это заставило и остальных ужаснуться.

Элеон гуляла по улице и разглядывала прохожих. Внезапно перед ней прошли две женщины, и одна из них поскользнулась и упала. Вторая быстро поставила подругу на ноги и стала собирать рассыпанные вещи в сумку. Элеон заметила у себя под ногами гребень, подняла его и передала женщине. Но та увидела грязные руки девочки, поморщилась, пролепетала что-то вроде: «Спасибо, не надо», и пошла дальше по своим делам. Элеон так и стояла с гребнем. Она не заметила, как начался снегопад.

Люди скорее побежали укрываться от мокрого снега. Элеон удивленно глядела на них и шла дальше. И почему что-то столь красивое пугает нас? То есть Элеон знала почему. Но скорее не понимала, как что-то вредоносное может выглядеть так волшебно? Почему красота должна быть опасной? И почему Элеон должна ее ненавидеть, как остальные? Разве стоит какой-то ничтожный урожай настоящего чуда?

Внезапно Элеон замерла. Сквозь пургу она разглядела черную карету с белыми жеребцами. Волшебно… Подошла ближе. В это же время из соседнего дома, сонливо потягиваясь, вышел прекрасный мальчик. Он был сам будто вылепленный из снега – белоснежные волосы и белые рубашка, брюки, ботинки. А эти его большие глаза – ярко-голубые и… устремленные на Элеон. Мальчик стоял на ступенях и разглядывал ее черно-угольную косу, старые ботинки. Мальчику показалось всё это забавным, и он улыбнулся. Элеон перепугалась, попятилась и вдруг рванула обратно, да так быстро, что легкие начали гореть. В приюте она поняла, что никого нет дома. Была лишь хозяйка, которая только проснулась. Она и сказала Элеон, что, естественно, все пошли работать на поля. Элеон снова побежала. На работу она явилась уже уставшей, пот стекал с лица и охладевал. Пурга кончилась, и дети пытались спасти уцелевший урожай. Элеон подошла к нянечке узнать, чем ей заняться. Но старуха, увидев, что Элеон нехорошо – у нее снова этот горб – сказала малышке отдыхать. Другие дети стали возмущаться. Тогда Элеон уговорила нянечку дать ей задание. Старушка согласилась только с условием, что девочке будут помогать, и приставила к ней Кешу и Данила. Мальчишки, естественно, были таким раскладом недовольны, как и сама Элеон – кому хочется быть обузой. В результате пацаны разобижались и решили вовсе не работать, и Элеон выполняла задание одна.

К вечеру снег растаял. Чудо кончилось. Сиротки шли после тяжелых работ домой. Элеон без сил плелась позади колонны. Ужинать не стала, сразу упала в кровать. Но посреди ночи девочка проснулась от тяжелых чувств. Она вспомнила, как неправильно вела себя днем и мешалась людям. Невыносимо!

Весь дом, вся деревня давно спали. Спина болела. Это снова начинается. Эти чертовы крылья не дают нормально жить! Элеон попыталась заснуть – но куда там. Тогда она села, сердито выдохнула и взглянула на луну. С минуту девочка задумчиво смотрела на нее, а потом поднялась, надела ботинки, аккуратно открыла окно и встала на подоконник. Черный силуэт ее разросся и как-то тихо упал в ночную темноту. Элеон приземлилась у клумбы, огляделась – никого. Девочка побежала в лес, на свою поляну. Так темно. Неужели это то же место, куда она днем ходит за грибами и ягодами? Черные деревья медленно покачивались вдали. Река. Луна, в ней отраженная. И тысячи огромных крапинок света во мраке неба. В конце концов, чем темнее ночь, тем ярче светят звезды.

Сколько бы у маленькой Элеоноры ни было страхов, темноты она никогда не боялась. Другие дети – да, ведь с заходом солнца просыпаются чудовища. Но Элеон и есть монстр. Она сидела на холме и чувствовала себя одинокой королевой, которой принадлежит этот таинственный ночной мир. И она будет владеть им, пока солнце вновь не осветит земные просторы и первые его лучи не превратят королеву в горбатую замарашку.

Элеон поднялась, сбросила плащ, наконец раскрыла свои огромные черные крылья и выпрямилась. «Да, здесь я королева, королева ночи», – прошептала она и взлетела. Колдунья парила над миром, который теперь был таким маленьким и ничтожным. Все земные проблемы горести казались незначительными здесь, среди звезд. И звезды подали на Элеон с неба, белые и холодные, они кружили вокруг нее, и она кружилась вместе с ними. Она – тот крылатый демон, что крадет детей, она – то божество, которому поклоняются язычники. Пускай так. Это стоит того.

II

В выходной Элеон пошла в библиотеку. Она спряталась ото всех за стеллажами и уткнулась в книгу. Элеонора читала о том, как однажды в город пришла злая снежная колдунья-королева и похитила мальчика, чтобы сделать из него своего ученика, но к ведьме явилась девочка и силой любви развеяла чары. А Элеон всё размышляла: ведь стать снежным колдуном не так уж и плохо. Почему мальчик обязательно должен оставаться человеком? Волшебник магией умеет создавать замки и разные ледяные штуки. Мальчик мог бы остаться с ведьмой, и тогда бы о его приключениях написали еще книгу. О том, как он становится таким сильным колдуном, что ему никто не нужен и даже снежная ведьма ему не указ. А потом он встречает ту девочку, а она теперь боится его, но продолжает любить и хочет вернуть. Хотя это бы напоминало сюжет прошлой части. Ну да ладно. Почему герою не остаться чудовищем? «Потому что так неправильно», – прозвучал ответ в голове Элеон.

Девочка так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подсел кто-то, а потом ради шутки сказал: «Бу!» Девочка вздрогнула и уронила книжку. Это был тот красивый мальчик, которого Элеон увидела в снежной буре. После своей выходки он засмеялся. Элеон метнула взгляд на его бардовые пухлые губы, а потом замерла: сидела, как ошарашенная, и глядела круглыми глазами. Это смешило мальчика еще сильнее.

– Очни-и-ись! – сказал он и провел рукой перед лицом у девочки.

Элеон чуть отстранилась. «Что ему нужно? Пусть уйдет, пусть уйдет!» – кричал ее внутренний голос.

– Я тебя видел, – сказал мальчик. Элеон побледнела. Она вдруг осознала, что улыбка у него не такая уж и веселая: в этой улыбке было что-то злое или таинственное. – Ты хотела поглядеть на мою карету. – Пауза. – Или угнать ее.

Элеон очнулась от оцепенения.

– Нет, я шла по своим делам, – сказала она.

– Неужели? – Он поднял свои белые, как снег, брови. – По каким же?

– Мне… э-э-э… нужно было сходить в лавку. Купить муку. – Элеон сама не понимала, что несет. Она опустила глаза от стыда.

– Да? – мальчишка засмеялся. – За мукой? В лавку? Почему просто не сказать, что стало интересно взглянуть на снег, а потом ты увидела карету и…

– Ты ведь не заколдованный снежной королевой мальчик? – вдруг выдала Элеон, глаза у нее округлились, а затем снова упали в пол.

– Что-о? Ты знаешь, ты очень странная. Конечно, я не заколдованный мальчик, и, конечно, нет никакой снежной королевы.

– А вдруг есть, – серьезно сказала Элеон.

– И кто же она?

– Ну не знаю. Возможно, чудовище, которое владеет снежной магией.

– Хм… Ведь не все монстры со способностью управлять снегом являются представителями королевской крови. Снежная ведьма может быть обыкновенной служанкой в доме знатных колдунов.

– А так бывает? Бывают знатные чудовища и слуги их?

– А, по-твоему, монстры живут в страшных пещерах и едят там младенцев? – улыбнулся мальчик. Элеон испугалась. Он ведь говорит сейчас о ней. В смысле, не о ней, а о таких, как она. Неужели и правда чудовища так поступают?

– Неужели и, правда, чудовища так поступают? – спросила Элеон.

Мальчик отвел взгляд в сторону, а затем снова посмотрел на собеседницу.

– Не-е-ет, – протянул он. – То есть я думаю, что это не так.

– Но ведь чудовищам положено быть плохими, да?

– Хм-м… Мне кажется, на зло нужны причины. Даже снежная колдунья не похитила бы мальчишку-человека просто так. Он ведь ее обидел, а она его не только не убила, но и сделала своим учеником. Как по мне, это великодушно.

– Разве похищение ребенка – это не пакость?

– А когда ты забираешь домой бездомную собаку, ты похищаешь ее? – спросил мальчик. Потом немного подумал. – Но это, конечно, не делает чудовищ людьми. Они такие, какие есть. И, возможно, ты права. Монстры должны быть жестокими и злыми.

Элеон вздрогнула. Ей хотелось спросить: «А я? Я жестокая и злая?» Но потом девочка поняла, что мальчик не может ответить на этот вопрос, потому что совершенно не знает Элеон. Да и она не знает его.

– Как тебя зовут?

– Юджин. – Он снова улыбнулся своими пухлыми губами. – А ты?

– Элеонора, – ответила она, глядя на его губы.

– Будем друзьями, – сказал Юджин и протянул ей руку. Элеон неловко пожала ее.

Только потом девочка осознала, что значат эти слова: «Будем друзьями». Как долго она ждала, что ей это скажут. Но теперь… если Юджин узнает, кто она? Просто кошмар! Элеон хотела, чтобы мальчик поскорее ушел, но он оставался, о чем-то у нее спрашивал. А ей приходилось отвечать. Они разговорились, болтали несколько часов. Когда Элеон поняла это, решила отделаться от новообретенного друга:

– Мне пора домой.

– Я провожу. – Юджин улыбнулся.

– Да я и сама могу. – Элеонора испуганно выпучила глаза.

– Да мне несложно.

– Мне тоже! – сказала Элеон. «Ну как еще объяснить, что я не хочу с тобой идти?»

– Вот и отлично, пошли! – сказал оптимистично Юджин, взял Элеон за руку, от чего девочке стало еще больше неловко.

Пришлось идти вместе. «А если он узнает, что я из сиротского дома? Что я никто?» – звучало в голове девочки. Но было уже поздно. Вот и приют.

– Ты здесь живешь? – удивился Юджин.

– Нет, – ответила Элеон быстро. – То есть да, то есть…. Не совсем… что… наверное, я… – бормотала она.

– Чего? – не понял Юджин.

– Да, я живу здесь, – в итоге сказала Элеон. – Я сирота и не знаю, кто я и почему меня оставили. У меня нет ни гроша за душой, хотя можно было и догадаться по моей одежде… – Потом добавила: – Если, в общем, не хочешь больше со мной дружить, я пойму.

– Глупости. Дружат не из-за красивой одежды, дома или родителей, а из-за того, что внутри.

– За душу? – вздрогнула Элеон.

– Да-а. К тому же… в общем-то, я тоже сирота. Мою маму… убили. Просто мне повезло. Я нашел дом и семью. Может, и тебе повезет?

– Может, – пробормотала Элеонора. – Пока.

– Прощай!

Элеон тихо зашла в дом, поднялась на второй этаж. За душу? Какая у нее душа? У монстров нет души. И никто не возьмет Элеон к себе – она не из тех детей, которых любят взрослые. Максин вот заберут. Элеон – нет. Она как дикий зверек, ходит всегда одна, играет одна. Да и кому нужен собственный монстр? Уж лучше отдать его в цирк.

Элеон упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Вдруг колдунья ощутила, что к ней подсели. Она поднялась, тревожно глядя на Максин и других девчонок.

– Кто был этот мальчик с тобой? – спросила Максин.

– Юджин, – нахмурилась Элеон.

– А что этому Юджину было нужно от тебя? Он хотел узнать что-то о детдоме? Или что?

– Он… дружить со мной хочет.

– С тобой? Зачем это ему?

– Я не знаю, – ответила Элеон. За ее спиной снова образовался горб. Максин это заметила.

– Скажи честно, ты притворяешься горбатой, чтобы меньше работать? – выпалила она. – Перед мальчиком-то ты прямой была!

– Что? – не поняла Элеон, руки ее задрожали. – Я не притворяюсь, я…

– Притворяешься! Только я не понимаю как. Покажи, что у тебя за спиной.

– Нет, – возразила Элеон. Но Максин уже тянулась к ней. – Максин, отстань! – закричала Элеон.

– Ты же испачкаешься, – сказала подруге другая девчонка. – Не трогай ты ее.

– Мне любопытно, – заистерила Максин и стала пытаться задрать платье замарашки со спины. Но Элеон сопротивлялась.

– Там опять этот мальчишка, – закричала девчонка на подоконнике.

Максин отвлеклась от своей жертвы и подбежала к окну. Остальные за ней. Элеон осторожно пристроилась позади них.

Во дворе играли дети. Девчонки у окна перешептывались о Юджине. Элеон испугалась. Зачем он вернулся? Нельзя, чтобы он ее такой увидел. Сердце девочки замерло. Он же не пойдет наверх, верно? Юджин встал под окном и обратился к Максин, которая буквально свисала к нему.

– Извини, ты не знаешь, где Элеонора? – послышался его голос.

– Кто? – спросила Максин. Элеон нахмурилась. – Я не понимаю, кто тебе нужен.

– Ну такая забавная девчонка. Всех боится, зеленые глаза, черные волосы и… – Он улыбался, судя по голосу. Элеон слышала, что улыбался.

– Имеешь в виду эту замарашку? – спросила Максин. – Эту больную, горбатую замарашку, что ли? – Каждое слово словно удар ножом. – Я правильно понимаю? Ее, кажется, Элеонорой зовут. Хотя какая разница? Зачем она тебе?

– Где она? – сказал Юджин сквозь зубы.

– Тебе серьезно хочется возиться с умственно отсталой? Серьезно? Здесь много других хороших ребят, зачем тебе она?

– А тебя это не касается, дрянь.

Девчонки ахнули. А Юджин пробурчал что-то вроде: «Сам найду», и направился к двери. Элеон вздрогнула. Она услышала шаги на лестнице. Элеон начала метаться по комнате, думая, как незаметно пройти мимо Юджина, но потом поняла, что единственный выход – окно.

– Элеон! – услышала она голос Юджина. – Ты здесь?

Окно! Элеон растолкала девчонок и залезла на подоконник, а затем начала спускаться по выступающим камням. Это собрало целую толпу зрителей внизу.

– Элеон!

Юджин уже в комнате, подходит к окну, расталкивает девчонок. Нет времени. Элеон спрыгнула. Кажется, ушиблась, но всё равно. Девочку окружили взволнованные ребята. Это испугало ее еще больше. Бежать! Бежать подальше! Она прорвалась сквозь толпу и рванула в сторону леса.

Элеон плакала. Что же она наделала? Зачем слезла с окна, зачем побежала? Теперь ее такую – грязную, горбатую и испуганную – заметили уже все, кто только мог. Юджин в том числе. Какой позор! Кажется, что, если что-то повторяется часто, к этому можно привыкнуть. Но нет – к позору не привыкаешь. Элеон рыдала, но продолжала бежать враскорячку из-за своей кривой спины и боялась оглянуться. Она слышала крики и смех позади. И вернуться было самым страшным на свете. Никогда не возвращаться, бежать и бежать, бесконечно бежать.

Элеон и сама не заметила, как оказалась на своем любимом месте. Она стояла, выпрямившись, на поляне. На удивленных глазах застыли слезы. Как необыкновенно обыкновенно это место при свете дня. Просто река, деревья, просто небо. Да, повсюду кипит жизнь: бабочки летают, рыбки под водой плавают. Но днем это место – не место маленькой колдуньи. Таинство исчезло.

– Элеон… – она услышала шорох позади себя, обернулась.

Юджин. Он бежал за ней всё это время, теперь не мог отдышаться, согнулся пополам и глядел на нее. И вот только тогда, стоя против света, Элеон заметила тень крыльев у себя за спиной. Плащ, наверное, свалился. Юджин видит крылья. Прямо сейчас. Он знает.

Элеон чуть не вскричала и скорее метнулась в небо.

– Стой! – заорал Юджин, и голос его раздался над лесом. Мальчик заметил, как что-то позади ойкнуло, зашуршало и скрылось.

Элеон обернулась – ее глаза блестели от слез. Повисла над рекой. Было слышно, как спокойные движения крыльев разрезают воздух.

– Не улетай, – сказал он. В глазах Юджина Элеон не увидела ни злости, ни испуга. – Прошу. Только выслушай. Ты спросила меня что-то вроде: не похищала ли меня снежная колдунья. И я ответил: «Нет». И это правда! Чистая правда. Никто меня не похищал. Но, Элеон, я был не до конца с тобой честен. Ведь это я бы мог быть таким похитителем. – Юджин не отрывал от подруги глаз и шел, шел по реке. – Потому что… – Элеон заметила, как вода под мальчиком превращается в лед. – …Я такой же, как ты.

Элеон стала медленно снижаться. Юджин побежал к ней по ледяной дорожке.

– Так ты тоже маг!? Но… как? – спросила девочка.

– Сам не знаю, что сказать, – пожал плечами Юджин. Элеон опустилась на замерзшую воду. Ногам стало холодно, но это так, ничего. – Я просто, – продолжал Юджин. – Я будто с первой минуты знал, что ты как я, что ты моя родственная душа. Наверное, я не случайно попал сюда. Я должен был тебя встретить.

– Откуда ты?

– Из Элевентины. Там много колдунов.

– Это за… границей? – испугалась Элеон. – Это там, где живут монстры?

– Не монстры. А такие же, как мы. А вообще да, там живет столько разных существ, что тебе и не снилось. Есть даже специальное учебное заведение для колдунов. Ты… ты бы могла поехать туда со мной.

– С тобой? Поехать? Зачем я тебе… такая?

– Какая?

– Ну как – страшная замарашка, горбатая, полоумная.

Они подошли к берегу и сели на песок.

– Шутишь, что ли! – улыбнулся пухлыми губами Юджин. – Ты ведь красавица! Только не могла продемонстрировать это глупым людишкам, они бы не поняли. Посмотри! – Он показал на отражение в реке. – Кого ты видишь там? Я вижу девушку, которая умеет… летать! И это поразительно. Ты, наверное, и меня поднять в небо сможешь. Не то что эти ваши деревенские слабачки. Посмотри! Разве тебе самой не нравится, как шикарна ты с этими крыльями? – Лицо Элеон покрылось краской. А Юджин продолжал говорить так же открыто и просто: – А грязь. – Девочка посмотрела на свое лицо, измазанное углем и слезами. – Элеон, ты, что ли, красишь волосы?

– Они рыжие, как у демона, – пробурчала она.

– Глупости! Боишься, что тебе кто-то так скажет? Со мной тебе больше не нужно страшиться. Смой, смой сейчас же! – воскликнул Юджин. И Элеон вымыла уголь из своих прядей. – Я ни у кого не видел таких красивых волос. Честно, – прошептал Юджин. – Элеон, взгляни на себя еще раз! Взгляни! Ведь ты сильнее их всех! Ведь ты красивее их всех! Почему же ты могла хоть на миг усомниться в этом? Никто, слышишь, больше никто не посмеет тебя заставить усомниться в себе. Я обещаю. Глупые людишки не видят, как ты прекрасна. А я вижу, и другие увидят, – прошептал Юджин, нежно взял в руки лицо Элеон. Волосы еще блестели от воды. Девочка испуганно улыбалась, а душа словно горела, и хотелось отвести взгляд. – И глаза, – прошептал Юджин. – Истинно, твои зеленые глаза – ведьмины глаза, ведь ты просто околдовала меня.

Они еще долго говорили там, на берегу. Оба видели в своей встрече божественное проявление, судьбу. У Юджина была непростая жизнь. Мать мальчика, погибая, спасла его. И сюда он вернулся, чтобы посмотреть на места, где когда-то жил вместе с ней. А вообще Юджин держал путь в Академию – там учили юных магов. Причем всех: важен был не чин или не род, а способности. Юджин еще раз позвал Элеон с собой. Она согласилась. Решили ехать сегодня же. Мальчик предложил такой план: Элеон остается здесь, он, Юджин, бежит за ее вещами, за своими, затем возвращается, они сразу идут к дороге, где их ждет повозка, уезжают.

Элеон сидела на берегу, обняв свои колени, черные крылья спадали на песок. Она представляла себя прекрасной феей, что с нетерпением ждет своего героя. Элеон уже давно влюбилась в Юджина, и теперь знала, что и он ее любит. Внутри ее точно растекались лучи счастья. Вот наконец-то родственная душа, тот, перед кем не нужно притворяться, а можно просто быть самим собой.

Послышался шорох. Элеон, вся сияя, обернулась… Люди? Много людей. Факелы, огонь, вилы. Элеон вскочила, хотела лететь, но тут на нее набросили сеть. Крылья свернулись. Элеон взвизгнула, попыталась удрать, но концы сети уже туго затянули. Девочку поволокли к деревне. Элеон кричала, молила отпустить ее. Люди пинали ее и говорили заткнуться. Пленница цеплялась ногтями за землю, но девочку продолжали тянуть вперед. Как, черт возьми, они узнали? Как? Неужели Юджин сказал? Но он не мог! Зачем ему это? Он ее любит! Или это были лишь слова, которые Элеон хотела услышать?

Кожа на руках и спине уже горела от боли. Элеон плакала и твердила, что ничего никому плохого не делала. Этих людей она знала. Девочка нередко здоровалась с ними, улыбалась, прятала глаза в пол и быстро убегала. Одна женщина всё твердила: «А такая милая была на вид. А оказалась… о-о», и подхватывала всеобщее: «Сжечь ведьму!» А ведь ей Элеон еще в прошлый четверг помогала с хозяйством, когда женщина подорвала спину. «Сжечь ведьму! Сжечь ведьму!» – ото всех сторон, и Элеон даже не слышала собственного плача.

Темнело. Девочку доволокли до площади. Уже готовили сооружение для казни. Элеонора испуганно глядела на всех этих кровожадных взрослых. В толпе стояли и ребят из детского дома. В их взглядах проскальзывало отвращение. «Говорил же, она странная. Ведьма… хорошо, что ее сожгут», – сказал кто-то из сирот. Элеон чуть не кричала. Вокруг нее всё маячили какие-то люди-не-люди – толпа бесов с темными рожами, гиены, чей ядовитый смех как скрежет ножа и страшнее толчков и тычков… А ведь сеть была единственным, что отделяло колдунью от этих тварей.

В толпе Элеон различила и Максин. Девочка держалась в стороне и свысока поглядывала на заключенную. К Максин пару раз подходили взрослые, жали ей руку. У девочки не было ни злости, ни отвращения. Только вот миловидная улыбка, нагловатый взгляд… Эта дрянь сдала Элеон. Но откуда Максин узнала? Видимо, проследила, куда побежала горбатая замарашка.

И вот Элеон снова понесли. Пленница вся задрожала, в голове помутнело. По ноге ее полоснул острый камень с дороги, и только боль пробудила Элеон. Ее уже вытаскивали из сети. Ведьмочка стала сопротивляться: хватала людей поломанными ногтями, пиналась, визжала, рвалась. Но девочку запросто поставили к деревянному бревну и начали вязать. Всё происходило так быстро. А людей-то собралось! Элеон вдруг замолчала. Да это же безумие какое-то! Так не бывает. И я… умру? А затем она увидела, как факел зажигает тот мужчина, который постоянно возвращался домой мимо приюта.

– Как вы можете? – наконец прокричала Элеон. Ее не услышали. – Убийцы! – завопила она громче.

– Сжечь ведьму! – заорал кто-то из толпы, и все начали повторять эту фразу – и гул оглушил Элеон.

Человек поднес факел к деревяшкам. Внезапно ледяной ветер затушил пламя и чуть не сбил с ног мужчину. Тогда и появился Юджин. Резко похолодело. Пошел снег. Все замолчали и уставились на мальчика. Юджин сорвался с места и побежал к Элеоноре, тогда уже люди опомнились, но куда им поймать леденящего всё на своем пути колдуна? Юджин подскочил к Элеон, заморозил ей веревки, так что они раскололись.

– Лети! Встретимся, где договорились.

Элеон быстро раскрыла крылья и взмыла в небо, взглянула вниз. Где он? Элеон не могла разглядеть Юджина в толпе. Ее разрывало между желаниями помочь другу и послушать его приказ. Она выбрала второе. Прилетела к месту встречи.

На дороге стояла черная карета с белыми жеребцами. Элеонора до сих пор дрожала. Всё лицо и тело в грязи. Нога кровоточила. Черные крылья за спиной тянули вниз, а сердце с грохотом стучало по венам. Элеон еле сделала шаг к карете, еще один и еще.

– Госпожа! – кто-то закричал из экипажа. Элеон вздрогнула и отвернулась. – Госпожа! – настойчиво повторил человек. – Госпожа Черные Крылья!

Тогда Элеон поняла, что зовут точно ее. Она осторожно повернула голову. Из кареты вышел кучер. Мужчина около сорока лет, с усами и серыми пустыми глазами.

– Да, я к вам обращаюсь. Вы от господина Юджина? – спросил он. Элеон кивнула. – Прошу, проходите. Карета готова к пути.

– А Юджин? – спросила девочка.

– Без него не поедем, не волнуйтесь.

Мужчина открыл дверцу кареты, Элеон зашла внутрь, закрыл.

– А вы кто? – Ее оцарапанный глаз показался в раме черного окна.

– Меня зовут Филипп. Я слуга господина Юджина, – ответил кучер и сел на свое место.

Становилось прохладно.

– Расскажите мне что-нибудь о нем, о вас, – сказала Элеонора и задрожала. Она заметила, как за окном в полутьме блестят снежинки.

– Что рассказывать? Служил в семье господина с детства, как и родители мои. А в дела господские не вмешиваюсь.

– Когда же он придет? – проговорила Элеон как бы про себя и выдохнула паром.

К карете приблизилась фигура. Дверь открылась. Юджин.

– Едем! – сказал он Филиппу. – Ты замерзла? – Мальчик достал белый полушубок и надел на плечи подруги. – Теперь всё хорошо. Они больше не сделают тебе больно, – успокаивал Юджин Элеонору и прижимал ее к себе.

Карета медленно ехала по дороге. Была почти ночь. Элеон глядела на безмолвный холодный месяц в небе, мрачные силуэты деревьев скользили мимо нее, и девочка печально улыбалась. Теперь всё будет хорошо, теперь у нее есть Юджин. Элеон не знала, что те снежинки у дороги – следствие страшной бури, полностью заморозившей ее деревню. Девочка понятия не имела, что Юджин пришел на площадь вовсе не ее спасать, а изничтожить людей. Она не догадывалась, что почти все, кто жил с ней бок о бок эти годы, теперь спят вечным сном в оковах льда. Элеон этого не знала и грезила мечтами о новом прекрасным будущем. А Юджин посматривал на нее порой и в тайне злорадствовал. Он-то знал, кому теперь принадлежит сердце этой маленькой девчушки, и понимал, что сделает из нее, что захочет. И ехал Юджин в этой карете и улыбался тоже.

I

На площади буйствовал народ: на сожжение вели ведьму. Люди жаждали отмщения, хоть и не могли поверить в то, кем оказалась убийца. Прекрасная, молодая, беловолосая и белокожая, она торжественно шла к месту своей погибели и томными темно-серыми глазами молила о пощаде. Но нет пощады чудовищам! Нет пощады убийцам!

Да, она очаровывала и губила мужчин, и всё ради того, чтобы быть красивой чуть дольше, быть сильнее чуть больше. Эта красавица вырезала человеческие сердца и съедала их.

– Прошу, я невиновна, – говорила она. – Это ошибка. Вы все меня знаете. Я не могла. Я не такая. У меня есть муж, маленький сын. Вы хоть о них подумайте! Что станет с ребенком?

– Нужно казнить и ее отродье, – прокричал из толпы подвыпивший паренек.

Красавица вмиг переменилась: лицо ее почернело, а глаза налились кровью.

– Это ты, тварь, грязное отродье! Сдохнешь здесь за бутылку водки, – был ее ответ.

Теперь ведьма уже не выдавала себя за прекрасную леди: она бушевала, рвалась, и трем взрослым мужчинам было трудно удержать ее. Но всё же огонь вскоре стал пожирать колдунью, и она кричала в агонии долго и душераздирающе.

– Сжечь ведьму! Сжечь ведьму! – радовался победе народ.

Люди еще не знали, что не найдут четырехлетнего сына ведьмы, потому что несколько дней назад отец передал купцу ребенка, попросил увезти подальше. Мальчик и теперь ехал в телеге по дороге и, кажется, чувствовал всю боль сгорающей заживо матери. И вместе с болью в нем зарождалось еще более сильное чувство – ненависть. Мальчик знал, что приговор маме уже объявлен, что его исполняют сегодня, возможно, прямо сейчас. Он ехал в телеге и смотрел вдаль – туда, где находилась его деревня, когда-то был его дом.

– Я отомщу вам, – шептал маленький Юджин и хмурился. – Я отомщу вам. Вы будете мучиться, как она, и умрете. Я отомщу, отомщу.

III

Самое обидное в путешествиях – это когда свернешь не туда и поймешь это только часа через три, блуждая по лесу, утопив в болотах и карету, и лошадей. Но даже в такой ситуации Юджин вел себя наилучшим образом: шутил, улыбался и уверенно вел всех обратно к дороге. «Все-таки он очень умный и смелый», – думала Элеон.

Странно, но, потерявшись в лесу, она чувствовала себя спокойней, чем в приюте. Наверное, потому что в округе – ни одного простого человека и можно не бояться, что крылья отрастут в самый неподходящий момент. Раньше Элеон думала, что ее стихия – это ночь, но теперь поняла: ее стихия – лес. Лес стал ее защитником, ее другом, в лесу всё казалось таким родным. На дереве девочка заметила белку – такую же рыжую, как она сама. Минут пятнадцать Элеон гонялась за зверьком по всей опушке, чтобы погладить. Юджин сначала умилялся, а потом забеспокоился: «Как бы ты не упала. Как бы крылья не зашибла». Элеон не хотела, чтобы Юджина волновался, поэтому пошла дальше.

Но затем… девочка увидела большое дерево, которое лежало плашмя, тут же забралась на него, начала бегать, прыгать. Юджину это не нравилось. А Элеон, как назло, еще заметила тропинку вдали и в радости спрыгнула к юноше – раскрыла крылья и изящно приземлилась перед ним.

– Госпожа Черные Крылья, – покачал головой Юджин. – Ты ведешь себя как ребенок! Зачем ты туда залезла? А если бы поранилась, как бы мы тебе помогли в лесу? Если уж хотела сверху местность осмотреть, сразу бы взлетела.

– Прости. Я как-то не подумала, – смутилась Элеон. Она не привыкла решать проблемы с помощью магии – за такое у людей и на костер можно угодить.

– А еще не сразу расправила крылья, когда падала. А если б не успела? – проворчал Юджин.

– Но я увидела дорогу! И, кажется, там был дом. Пошли!

Элеон выскочила на тропу и побежала. Юджин и Филипп еле за ней поспевали. Вскоре они заметили и дом. А точнее избу, старую-престарую деревянную избу. Она стояла на месте так долго, что растущее возле деревце просочилось корнями под фундамент постройки и чуть приподняло здание с одной стороны.

– Нужно спросить у хозяина дома дорогу! – закричала Элеон и бросилась к избе.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Юджин. – Там никто не живет.

– Но я слышала какой-то шорох. – Элеон продолжала бежать.

– Это мыши. – Юджин тоже прибавил шаг. Только Филипп не ускорялся, ему все-таки было уже не двенадцать.

Элеон добралась до избы первой. Дом и правда напоминал какой-то заброшенный артефакт, весь в плесени и паутине. Окон не было видно, может, находились с другой стороны, но шорох Элеон слышала и сейчас. Она пошла по лестнице и чуть не провалилась на гнилой ступеньке, но перескочила с нее сразу на крыльцо. Элеон приготовилась стучать, но дверь сама отворилась. Девочка перешагнула порог.

– Здра-а-вствуйте, – протянула она, осматривая всё вокруг. Было темно. Элеон отличала силуэт печи, стола, кажется, была еще вторая комната. – Где все? Я хотела спросить дорогу.

Дверь захлопнуло ветром. Стало совсем темно. Элеон подалась вперед и нащупала что-то железное, наподобие забора. А потом увидела силуэт.

Крик.

Юджин с Филиппом переглянулись. Мальчик рванул к избе, поскользнулся на льду у входа, вбежал на порог, и тут – сковорода.

– Юджин, Юджин. Ты живой?

Мальчик открыл глаза. Перед Юджином склонилась его зеленоглазая ведьмочка. Всё в порядке… Только уж очень взволнованное лицо у нее. Юджин резко вскочил и тут же ударился головой. Он, Элеон и Филипп находились в клетке – маленькой, размером, наверное, со стол. В таких разве что собак держат. Мальчик понял также, почему ощущает жар. Рядом с клеткой разгорались поленья в печи. Чуть дальше в ступе сидела жуткая старуха: вся в лохмотьях; волосы торчат соломой под фиолетовым платком – тоже рваным; иссохшие руки переходят в длинные поломанные когти, нос крючком. А ниже… Юджин заметил на полу кости. Человеческие.

– Выпустите нас! – закричал в бешенстве мальчик и стал лупить ногой в дверь, а потом перевел разъяренные глаза на старуху. Сейчас замерзнет тварь. Но… магия не работала. – Почему не действует? – почти испуганно прошептал он.

А старуха знай себе подбрасывает поленья в огонь – чуть поднимет руку и полено само полетит в печку.

– Кто ты такая? – закричал Юджин.

– Лучше спрячься, – прошептала Элеон и потащила его на другой конец клетки к Филиппу. – Она не отвечает. И магия тут не действует. Прости, пожалуйста. Ты был прав. Я такая дура, что постучалась в эту дверь!

Юджин был готов прибить Элеон, но пересилил себя и взглянул на нее. Ни жива, ни мертва, сейчас разревется. Мальчик забыл, что злился, обнял подругу, начал ее успокаивать.

– Зато в следующий раз будешь слушать меня.

– Да, – прошептала Элеон. – Прости…

– Если будет следующий раз…

Старуха еще побросала поленья, затем достала котел, налила туда воды из-под какого-то устройства в углу комнаты и вытащила нож… Дверца клетки открылась, и ступа старухи подлетела к входу. Пленники тут же отползи на противоположный от ведьмы конец, старуха – за ними.

– Выходите, – сказала она. – Один.

– Пошла ты к черту! – закричал Юджин. Он снова попытался использовать магию, которая не работала.

– Я всё равно сильнее, – сказала старуха и закрыла клетку. – Я всё равно вытащу одного из вас.

Старуха начала летать за пленниками туда-сюда. При этом взгляд ее был таким безразличным, что колдунья перестала казаться опасной. Так что в какой-то момент Элеон отвлеклась и не пересела подальше от прутьев. Старуха резко вытянула руку девочки к себе. Элеон вскрикнула. Юджин и Филипп потащили ее обратно. Но старуха, это ископаемое, не отпускала свою жертву и даже перетягивала ее. Когда рука наконец оказалась вне клетки, ведьма размахнулась ножом и вдруг заметила родинку в форме зверя.

– Метка, – прошептала старуха и отпустила Элеон, от чего все пленники свалились.

Старуха подлетела к шкафу, начала вытаскивать книги, из них выпадали всякие листики и мусор. Затем карга снова подлетела к клетке.

– Твое имя! Назови свое имя!

– Не говори, – сказал Юджин.

– Ты Элеон? – спросила старуха.

Девочка с удивлением кивнула и подсела чуть ближе к похитительнице.

– А твоя способность? Какая твоя способность? – спросила старуха.

– Я могу летать.

Тогда впервые Элеон увидела на лице ведьмы эмоции: глаза чуть расширены, приоткрытый рот. Старуха быстро открыла клетку и отлетела в сторону.

– Выходи, – сказала она. Элеон помотала головой. – Я не буду тебя убивать. Ты свободна. – Для убедительности старуха выбросила нож.

Элеон некоторое время сидела, прижавшись к Юджину, потом осторожно выскользнула из клетки и подошла к двери. Другие пленники тоже уже хотели выйти.

– Только она! – закричала старуха. Дверца захлопнулась.

– Почему? – Элеон подбежала к старухе, потом опомнилась и отошла к двери. – Выпустите их. Они мои друзья.

– Нет. Они – мой обед.

– Как же это можно есть людей? – прошептала Элеон. – Я не уйду без них.

– Тогда я вышвырну тебя.

– А хотите, я заплачу вам? У меня есть деньги. Точнее у Юджина есть. Мы вам просто заплатим и уйдем. Пожалуйста.

– Зачем мне твои деньги в лесу?

– А что вам нужно в лесу?

– Рагу из твоих друзей. Уходи!

– Нет. Без них никуда! – закричала Элеон.

Дверь открылась, и Элеон выкинуло из дома, дверь опять захлопнулась. Девочка ринулась обратно, стала тянуть за ручку, но та не поддавалась. Элеон оббежала дом с другой стороны, но больше входов не оказалось, на окнах стояли решетки. Взлетела на крышу. Из трубы валил дом. Не пробраться внутрь. И к тому же… дым – значит огонь, значит или Филиппа, или Юджина старуха сейчас приготовит. Элеон в панике слетела с крыши в поисках того, чем можно затушить пламя. Нашла ведро, руками нарыла туда сырую землю с листьями, снова – на крышу, скинула в трубу содержимое ведра.

Дымиться прекратило. Так. Нужно думать, как спасти Юджина. Элеон не одолеет старуху в одиночку – ведьма передвигает предметы силой мысли. Попробовать еще раз поторговаться? Это уже неплохая идея. Элеон взяла то же ведро и побежала на поляну.

– Вот. – Элеон поставила на пол перед старухой ведро с грибами. – Предлагаю обмен. Вы едите вместо моих друзей грибы. Здорово, да? Договорились?

– Обменять сто килограммов мяса на полуторалитровое ведро? – спросила старуха. – А это у нас… поганка?

– Что? – не поняла Элеон.

– Ядовитый гриб, – пояснил Филипп.

– Я не знала, – пробормотала Элеон и испуганно посмотрела на старуху. – Я не собирала грибы раньше. То есть собирала, но там таких не росло, и я думала, красивый…

– Поганки тоже могут пригодиться, – заметил Юджин. – Из них делают отвары.

– Да, да, отравы можно сделать, – проговорила Элеон. – Я всё равно не уйду. И не отдам вам моих друзей. Хотите убить их. – Элеон сделала паузу, не в силах произнести слова, затем – вздох и уже тогда продолжила: – Убейте сначала меня.

Старуха недовольно взглянула на девочку.

– Хорошо, – проговорила ведьма. Элеон вздрогнула. – Сегодня на ужин у меня грибной суп вместо человеченки.

Старуха начала мыть и чистить грибы. Элеон стояла возле стола, изредка глядела на Филиппа и Юджина в клетке.

– Ты или иди, или помоги мне, – сказала колдунья.

Элеон подскочила к старухе и тоже стала нарезать грибы. Когда похлебка была готова, ведьма со словами «чем больше едят, тем толще» дала пищу пленникам. Элеон раздобыла светильник, зажгла и поставила на стол.

Старуха ела не торопясь. Элеон украдкой глядела на нее. Не такая уж и страшная. В деревне девочки была одна старуха. Никогда никого не ела, не била, даже не ругала, но как посмотрит – так мурашки по телу. Здесь другое. Просто старая женщина, неухоженная, забытая, но серые глаза совсем мертвые. Неужели вот она еще недавно пыталась убить Элеон? Откуда в старухе столько агрессии? Разве ж могут в этой опустошенной душе оставаться хоть какие-то чувства? А если старушка – настоящее зло, почему пощадила Элеон? Или здесь что-то другое?

– Зачем вы меня отпустили? – спросила девочка.

Ведьма посмотрела на нее. Ни капли страха в глазах ребенка не было, Элеон и не злилась почему-то. Просто желала знать правду.

– Я… – Старуха хотела ответить, но воспоминания ускользали от нее. В тот момент Элеон стало жалко бабушку. – Была… Я обещала кое-кому, если встречу тебя… В общем, чтобы ты была в порядке.

– Обещали кому? – напряглась Элеон.

– Видно, тому, кому ты была дорога.

Дорога? Родители знали старуху? На мгновение лицо Элеон озарилось. В ее сердце всегда жила эта удивительная надежда. Мечта о том, что родители ужасно любили Элеон, но потеряли из-за каких-то сложных обстоятельств, а теперь ищут свою дочь, плачут и молятся господу о воссоединении со своим ребенком.

Элеон говорили, что ее папа с мамой умерли при землетрясении. Но погибшие не были родителями девочки! Она просто знала это. Она помнила день, когда ей сообщили ту печальную новость и показали тела… Но Элеон видела этих людей впервые! Она не испытывала к ним никаких чувств и не понимала, зачем ее обманывают. Разве это не доказательство того, что родители живы? По крайней мере, Элеон надеялась, что живы, и так жалела, что не знает своей истории. И почему малыши всё забывают?

Хотя в тайне Элеон боялась правды. Вдруг все ее надежды – просто отрицание очевидного? Ведь то, что она не признала в погибшей паре маму и папу, не означает, что они не были ими. А еще больше Элеон боялась, что родители действительно живы, но они… Увидели эти гадкие крылья и просто испугались, бросили дочь. Девочка ведь помнила, как кто-то оставил ее, сказал: «Скоро ты найдешь свою семью». Но даже такая страшная правда не помешала бы Элеон любить их – тех, кого она даже не знает.

Но а если родители на самом деле бросили Элеон, как они связаны с людоедкой? Или ведьма врет? Хотя зачем ей врать? Или она говорит о ком-то другом? Но кому Элеон еще-то нужна?

– Те, кому я дорога, – это мои папа и мама? Вы знали их? – спросила Элеон. – Мне говорили, что у меня были родители, но они…

– Я не про взрослого.

– Не про взрослого?

– Хватит с меня твоих вопросов, – произнесла ведьма. – Я больше не буду отвечать.

– Хорошо, – сказала Элеон и сделала паузу. Глаза ее всё глядели на старуху. – Но один вопрос мне все-таки придется задать, – девочка улыбнулась. – Я хочу с вами познакомиться. Меня зовут Элеонора, Элеон – если коротко. А вас?

– Ядвига, – ответила старушка после некоторого молчания.

– Ядвига, – повторила Элеон. – Загадочное имя. Вам подходит. А это мои друзья – Юджин и Филипп. Юджин – это мальчик, он очень хороший. Он забрал меня из детдома, где мне было плохо. Там все избегали меня, считали странной уродинкой. А, узнав, что у меня есть крылья, решили сжечь на костре. Юджин меня спас. А этот мужчина – Филипп. Он его слуга. Тоже хороший, трудолюбивый, добрый, молчаливый, но иногда, как что-нибудь скажет, запомнишь на всю жизнь. – Элеон еще раз улыбнулась. – Эти люди не заслуживают смерти. Как и я, как и вы. Я знаю, зачем это вам. Вы ужасно одинокая. Никого у вас нет. Никто о вас не заботится. А вы ведь даже самостоятельно встать не можете. Вот и приходится, – голос Элеон задрожал, – делать ужасные вещи. Но мы можем помочь. Я могу в доме прибраться, еду добывать. А если захотите, мы отнесем вас в город. Там, я слышала, есть такие дома, где ухаживают за людьми… старенькими. Мы заплатим, и они будут о вас заботиться. Я… просто знаю, что значит быть одинокой. Я видела этот взгляд много раз. Одиночество будто лишает самого себя… Но внутри вы другая – хорошая. И не хотите никого обижать. Так, пожалуйста, отпустите моих друзей.

Старушка сидела молча в тишине. Свет пламени блестел огоньком в ее глазах и подсвечивал контуры лица. Ядвига думала. Элеон глядела на нее и пыталась понять, что скрывается за слоем пыли и времени. Кем могла быть эта ведьма в молодости и что привело ее в эту дряхлую избу? Кто Ядвига сейчас и многое ли осталось в ней от себя прежней? Неужели с возрастом мы все становимся такими – уставшими, печальными и готовыми губить чужие жизни ради своей, даже если не видим в ней смысла?

Замок открылся.

– Уходите все, – сказала ведьма. – Я отпускаю вас.

Пленники выбрались из клетки. Элеон тут же подбежала к Юджину и поцеловала его в щеку, потом покраснела и отошла в сторону. Они направились к выходу. Ведьма сидела на месте и не обращала внимания на уходящих. Огонь еще освещал ее силуэт, но больше не сверкал в глазах.

Дети и Филипп вышли за дверь. Уже стемнело.

– Мы не можем идти ночью, – проговорил слуга.

– Мы остаемся у Ядвиги? – спросила Элеон.

– Придется все-таки убить старуху, – заметил Юджин еле слышно.

– Юджин, – прошептала Элеон испуганно. – Что ты такое говоришь? Она ведь нас отпустила…

– Она людоедка, Элеон. Мы сделаем миру одолжение. Она – зло, понимаешь? Помнишь сказку про снежную колдунью? Колдунья не ела людей. Но люди всё равно ее убили. Они хотели убить и тебя. А, знаешь, почему? Из-за Ядвиги. Из-за таких, как она.

– Вы не можете ее убить, – сказал Филипп. Юджин медленно повернул голову в сторону слуги. – Уже пытались, она победила, – сказал Филипп и с тех пор молчал. Юджин задумался.

– Ладно. Видимо, у нас нет другого выхода. Твоя взяла, Элеон.

Они зашли в дом. Старуха уже похрапывала. Филипп затушил печь. Элеон накрыла старушку одеялом. Путники разместились на втором этаже и вскоре задремали, оставив на страже Филиппа.

Элеон проснулась часа в четыре утра. Было еще темно и прохладно. Филипп давно спал. Юджин сопел как ребенок. И Элеон боялась разбудить их, поднявшись с кровати, поэтому долго просто лежала. Потом ей надоело, и она аккуратно слезла с постели. На втором этаже было не так зловеще, как на первом, где клетка и эта страшная старуха. Элеон вдруг представила, что она спуститься, а ведьма ее там съест, но опомнилась. Это глупые фантазии – Ядвига хорошая, она не съела ее тогда, не съест и сейчас. Наверное. Но Элеон пока не торопилась идти к ведьме и решила осмотреть комнату, подошла к окну – ничего не видно. Зато на полу возле девочка заметила большое обугленное пятно, села на колени, чтобы получше разглядеть. Может, сюда упала лампа, и начался пожар. Может, молния. Элеон краем глаза заметила черное пятно поменьше странной формы. Она положила на него ладонь и тут же вскочила. Маленькое пятно в форме руки, а большое – тела человека. Элеон затрясло. Крылья вырвались наружу. Затем девочка услышала шорох внизу и, забыв про старуху, спустилась. Естественно, шумела Ядвига. Видимо, ей стало холодно, и она пыталась растопить печь. Бросая в огонь книги.

– Что вы делаете? Зачем? – закричала Элеон и подбежала к ней.

– Сжигаю бесполезный мусор.

– Дайте мне лучше.

Элеон забрала у ведьмы книги, открыла одну из них. Незнакомые буквы, много-много письменных помет, какие-то цифры, формулы. Элеон ничего не поняла и закрыла книгу, хотела положить стопку на стол, но нечаянно задела ведьму крылом, после чего еще долго извинялась. Потом все-таки села, стала разглядывать страницы с незнакомыми иероглифами. Иногда попадалось что-то понятное – случайные фразы или мысли. Управление чувствами. Ненависть. Гомогенные? Перевод: сиреневый. Звездный кот. Элеонора А. Элеон замерла.

– Вы меня знаете? – спросила она у старухи.

– Нет.

– Но в книге написано мое имя и еще «А» с точкой. Это про меня?

– Не я писала в учебнике.

– А кто? Тот человек, которому я дорога? Кем он был?

Спустился Филипп и прервал их разговор. Мужчина решил, что нужно наколоть дрова, еду достать перед тем, как Юджин проснется. И ушел. Элеон молча смотрела на ведьму. Та не отвечала, будто забыла про вопрос. Или делала вид. Элеон всё хотела спросить снова, но старушка начала засыпать.

А затем Филипп вернулся с дровами, а еще занес корзину яиц, стал готовить. Элеон не знала, чем помочь, взяла веник и выгребла кости с пола, вытерла пыль. Затем они втроем молча ели. К завтраку присоединился Юджин. Элеон сразу поняла, что с ним что-то не так. Было прохладно, а с Юджина пот рекой лился, и при этом мальчик дрожал. Ядвига сказала, что он болен, но Юджин ей не поверил. После завтрака они собирались в путь, и мальчик упал в обморок. Филипп переложил господина на кровать. Элеон испугалась, что это она его отравила грибами, но взрослые объяснили, что юный волшебник просто простудился: кашель, хрипы, горло красное. Так что все решили сегодня никуда не идти.

Оставшийся день Элеон и Филипп заботились о Юджине, выполняли его малейшие желания. Ядвига, которая почти всё время спала, иногда советовала, как правильно лечить. Юджина раздражал этот дом, который казался ему слишком грязным и темным. Так что Филипп помыл все комнаты и нашел-таки хороший фонарь. Затем Филипп предложил Ядвиге искупаться, чем поверг Элеон в шок: да, старушка плохо пахла, но как можно об этом говорить? Это же не культурно. Оказалось, за домом есть баня. И Филипп вместе с Элеон ее подмели и растопили. Благо река находилась поблизости. Элеон помогла помыться Ядвиге, переодела ее в платье из шкафа и сама искупалась.

Наступил вечер. Юджин мирно спал наверху, Ядвига – внизу. А Элеон с Филиппом сидела на улице и пила чай. Звезды на небе зажглись. Девочка думала, что у нее не было еще дней прекрасней и что она готова прожить так хоть целую вечность. Филипп оказался не самым разговорчивым собеседником, поэтому и Элеон не нарушала тишину. Но и в молчании есть своя красота.

На следующий день Юджин узнал, что Элеон искупала старушку.

– Госпожа Черные Крылья, я не понимаю, – проговорил он, – как можно заботиться о человеке, который пытался убить тебя, меня, Филиппа, в конце концов? Тогда вернись к своим деревенским – поухаживай за теми, кто тащил тебя к костру.

Элеон не ожидала таких слов от Юджина. Она проходила расстроенная весь день, хоть виду и не подавала. День, кстати, прошел однообразно. Элеон и Филипп носились по дому, занимались обыденными делами. Филипп отремонтировал поломанную мебель и даже на всякий случай вытащил клетку на улицу. Юджин всё еще температурил, но Филипп сказал, что мальчику становится лучше.

Так прошло несколько дней. Юджин шел на поправку, и уже сам ходил по дому. Он ненавидел старуху и даже этого не скрывал. Точнее так: он выработал три модели поведения с Ядвигой. Первая – игнорирование. Было несложно. Кажется, сама ведьма предпочитала оставаться пустым местом. Вторая модель поведения заключалась в том, что Юджин говорил всякие гадости о Ядвиге при Ядвиге. Элеон хотелось как-нибудь возразить Юджину, но он был довольно конструктивен. Мальчик считал кошмарным находиться в одном доме с убийцей. С Элеон по-другому. Она знала, что старуха совершала зло, но девочка также видела, как Ядвига страдает от старости, а страдания никто не заслуживает. Была также третья модель поведения. Та, которую Юджин отлично скрывал от Элеон. Мальчик хотел сделать плохо ведьме. Убивать он ее то ли пока побаивался, то ли не хотел шокировать свою впечатлительную подругу. Как-то он, правда, подошел к спящей Ядвиге и положил руку ей на сердце. Но зашла Элеон, старуха проснулась, и Юджин сделал вид, что поправляет одеяло.

Еще был случай во дворе. Юджин старался побольше проводить время вне жуткого дома. Вот и тогда он сидел под пледом на скамейке и тренировался в магии. Мальчик создавал ледяную фигуру Элеон. Одно движение руки – и вот силуэт готов. Дальше Юджин долго прорабатывал детали, глядел то на девочку, то на скульптуру. Ледяная Элеон получалась хорошенькой, даже слишком. Не была эта красивая статуя Элеонорой – замарашкой, рыжим бестием.

– Ты можешь расправить крылья? – спросил Юджин. – Хочу узнать их размах.

– Да, конечно, – смущенно ответила девочка и… попыталась.

Не вышло. Элеон вообще не особо умела контролировать свой дар. Обычно для нее было проблемой затащить крылья в спину, поэтому девочка не ожидала, что с вытаскиванием пойдет что-то не так.

– Прости, – сказала Элеон. Взгляд у Юджина стал недовольный. Мол, у тебя самый легкоконтролируемый на свете дар, и ты даже с ним не можешь справиться!

– А, ну это не так важно, – сказал Юджин, когда заметил, как Элеон расстроилась. И решил показать фокус. Мальчик поднял в воздух ледяную скульптуру и даже сделал так, будто ее крылышки совершали рывки. Получалось коряво, но в целом довольно мило.

В тот момент на улицу вышла на Ядвига, на которую тут же полетела ледяная статуя. Благо старуха была могущественной колдуньей. И единственный, кто пострадал в ситуации – это ледяная фигурка, которая расшиблась о дерево. Элеон приняла этот эпизод за случайность.

Шло время, и девочку всё больше раздирали сомнения. Она так и не поговорила со старухой о том человеке. В основном из-за того, что постоянно сидела с Юджином. Также после эпизода со скульптурой Элеон задумалась: а сможет ли она вообще учиться магии? Юджин обладает такой большой силой: он умеет создавать ледяные статуи и погоду менять! А Элеон что может? Крылья раскрывать? Что за слабая способность? Слабая сила, которой Элеон даже не владеет толком.

Поэтому девочка обратилась за помощью к Ядвиге. Может, старуха научит волшебству, а заодно и расскажет о том человеке. Юджин уснул после обеда, а Элеон вместе с Ядвигой отошла подальше от дома, чтобы потренироваться.

– Хорошо, – сказала старуха. – Что ты знаешь о магии?

Элеон не ожидала этого вопроса. Как на него отвечать? Она-то думала, что ее учить будут, а не тесты ей устраивать.

– О магии? – переспросила девочка, чтобы потянуть время. – Ну-у, есть обычные люди, а есть чудовища – такие злые создания, которые умеют колдовать.

– Интересно ты смотришь на мир. Чудовища, может быть, и есть на свете. Но не все маги – чудовища. Мы – просто люди, обладающие даром. С помощью своих чувств – гнева, страха, зависти – управляем какой-нибудь врожденной способностью. Так называют волшебство без зелий, склянок, которое впервые появляется у колдуна спонтанно. И даже привычные монстры – оборотни, лешие – по сути, тоже колдуны, только у них несколько иные способности. А бывают такие, как ты, рожденные с когтями, клыками или рогами – это те, кому досталось волшебство от предков-перевертышей. Поэтому все чудовища, даже без проявленных способностей, могут овладеть магией. Им это даже проще. У них магическая жилка выраженная.

– Разве великаны, оборотни могут быть добрыми? – возразила Элеон. – Они же монстры, которые убивают людей. Вы слышали хоть одну историю, где они – герои?

– Неужели ты думаешь, что то, кем ты являешься, зависит только от того, кем ты родился? Не все люди есть люди, не все чудовища – чудовища. А сказкам просто нужны злодеи. И герои тоже. Но разве Юджин, я, ты – мы злодеи?

– Я не знаю, – ответила Элеон честно.

– Во всех нас есть и хорошее, и плохое, и только…

– Но ведь в магах с самого начала пересиливает темная сторона. Вы сами сказали, что мы колдуем с помощью злости, гнева, зависти, страха. И у нас есть когти и зубы, и это не добрые вещи. Как же злодействуя быть хорошим?

– Так не занимайся магией! – рассердилась Ядвига. – И не тревожь старуху. – Она развернула ступу в сторону дома.

– Не уходите! – закричала Элеон. – Прошу помогите мне научиться быть колдуньей. Я должна ей стать, чтобы поехать в Академию с Юджином!

– И зачем это тебе? Ради мальчика? Ты ненавидишь магию и считаешь ее чем-то плохим, так для чего насиловать себя?

– Но ведь кроме магии у меня ничего нет! – сказала Элеон. – Юджин бы ни за что меня не взял с собой, будь я обычной. И мне нравится летать!

– И что же ты от меня хочешь? Ты презираешь эту темную магию.

– А разве нельзя заниматься доброй магией? Почему только плохие чувства можно использовать? Как же любовь, смелость?

Ядвига уставилась на Элеон.

– Светлой магии не существует.

– Почему? Раз есть в душе человека тьма и свет, и есть темная магия, значит, должна быть и светлая. Разве не так?

– Когда-то она существовала, – ответила Ядвига. – Но кто-то сделал так, что она исчезла.

– И ее нельзя никак вернуть? – спросила встревожено Элеон.

И Ядвига, кажется, впервые посмотрела на девочку незатуманенным взглядом.

– Все-таки ты чем-то похожа на своего брата.

IV

Они сидели за столом в полутемной комнате. За окном лил дождь, разбивался о крышу тяжелыми каплями.

– Скорее всего, завтра тоже будет такая погода, – сказала Элеон, глядя на то, как вода с протекающего потолка превращается в снежинки. – И мы не сможем уйти, – добавила девочка.

– Глупости, Элеонора, – улыбнулся Юджин своими красивыми губами. – Завтра всё пройдет. Не понимаю, ты правда хочешь ухаживать за людоедкой? Мы с тобой должны поехать в Академию.

– Не хочу, – сказала Элеон. – Но мне ее жалко. Как мы бросим Ядвигу одну?

– Она же как-то до этого жила, – ответил Юджин.

– Она ела людей.

– И ты после этого с ней хочешь остаться? – Юджин с подозрением посмотрел на старушку, которая спала за столом. Элеон не знала, что на это ответить.

– Но ведь она знает моего брата, – сказала девочка минуту погодя. – Он здесь жил когда-то, и, если мы задержимся, быть может, я узнаю больше.

– Сомнительно это всё, – ответил Юджин. – Знает какого-то брата, который ей сказал тебя не трогать. Что он мог делать здесь? Почему ты его сама не помнишь? Полагаю, ведьма выдумала этого брата. Она играет на твоих чувствах, чтобы ты осталась и кормила ее с ложечки.

– Не правда. Он точно был здесь. Его присутствие повсюду. Откуда бы иначе Ядвига могла узнать обо мне? Это он ей рассказал про меня. О том, что зовут Элеонорой, рыжие волосы, крылья и на руке родинка… То есть метка. Не понимаю, почему метка.

– Хорошо. Ведьма! Проснись, – сказал Юджин. И старуха открыла глаза. – Сколько лет брату Элеон?

Ядвига задумалась, минуту погодя ответила:

– В то время – чуть старше ее.

– И как же давно он побывал здесь? – спросил Юджин.

– Я не считала лета… – сказала Ядвига. – Но жил он у меня где-то год, или два, или пару месяцев. Не очень долго, но намного дольше, чем вы.

– Как он выглядел? – продолжал Юджин.

– Похож на Элеон.

– Ведьма, а как его звали? – спросил мальчик.

Старуха молчала так долго, что Элеон подумала: может, Ядвига не расслышала вопроса.

– Как его звали? Как звали моего брата?

– Я не знаю, – ответила наконец Ядвига.

– Вы забыли? – спросила Элеон. – Может, у вас где-то записано, я поищу…

– Нет. Не в этом дело. Он не назвал имени.

– Как это? – проговорила Элеон. Ей сначала показалось, что ведьма ее разыгрывает.

– Мы просто… как-то забыли представиться.

– Но вы… вы сказали, что он жил у вас несколько лет…

– Просто, – продолжала ведьма, – забыли… представиться…

– Но это же имя… С помощью него обращаются к собеседнику. Как?.. Это что могло произойти с человеком, чтобы он, живя с кем-то несколько лет, даже не спросил у соседа ИМЕНИ?

– Ты же видишь: она обманывает, – сказал Юджин. – Никакой конкретики в ответах – явный признак лжи. Ведьма ничего не знает о твоем брате, потому что его не существует. А имя твое, скорее всего, она подслушала. Ведьма нарочно тебе сказала про цвет волос, про будто бы метку, которая просто родинка, и про имя. Хотела, чтобы ты на нее работала. И вот ты это и делала. Не нужно тратить время на лжецов.

Из глаз Элеон потекли слезы, и она побежала наверх. Юджин вздохнул и пошел за ней. Через некоторое время девочка перестала плакать и задремала. Юджин тоже улегся спать. И Филипп. В доме погас огонь.

Но Элеон притворялась. С Ядвигой она отважилась поговорить только ночью. Дождь всё еще лил, и молния ударяла в высокое дерево рядом с домом. Элеон осторожно спускалась в темноте, когда молния осветила на мгновение комнату: девочка заметила, что ведьма не спит, а смотрит в ее направление. Элеон вздрогнула, но всё же подошла к Ядвиге.

– Я должна знать правду, – сказала Элеон. – Я очень хочу верить, что у меня был брат, поэтому вы и не убили меня. Но вы ничего о нем не говорите. Неужели Юджин прав и вы меня просто дурачите? Прошу, не надо. Вы единственная, кто может поведать мне правду. Не только о моем брате, но и обо мне. – На больших глазах девочки заблестели слезы. – Я должна разобраться, кем он был, потому что хочу знать, кем сама являюсь. А я этого не понимаю. Не знаю свою историю, свои корни. И вы – единственная ниточка к моей семье. – Тут голос ее сорвался: – Я готова даже остаться с вами здесь навсегда, лишь бы узнать правду! Прошу.

– Но я почти ничего не знаю о нем, – ответила Ядвига.

Голос ведьмы затих, глаза снова глядели в пустоту. Элеон шмыгнула носом. Дождь еще шел за окном, но не мог заглушить тяжелого дыхания девочки, готовой расплакаться. А Ядвига молчала. Ей будто и дело не было до всего этого мира. Будто она давно уже и не жила, хотя тело ее продолжало существовать в этом бренном царстве. Элеон хотела возненавидеть Ядвигу, но не могла. Как злиться на столь печальное создание?

– Он был выше тебя ростом, – вдруг произнесла Ядвига. Элеон удивленно взглянула на старуху. – Но не высокий мальчик или выше среднего. Лицом очень тебя напоминал. Я не сразу это заметила. Но однажды проснулась и увидела тебя, а подумала, что это он, а потом поняла, что его здесь не может быть. Волосы рыжие, прямые, и на руке виднелась та же метка, что у тебя. – Ведьма заметила, что Элеон не понимает значение этого слова. – Метка – знак прикосновения магии, – объяснила она. – У него зеленые глаза, почти твои. Но другие. Он и сам был другим. Думаю, если бы вы оказались в одной комнате, сразу бы поцапались, настолько вы разные.

Элеон молчала. Она внимательно слушала старуху и удивлялась, как столь мертвое прежде существо могло в мгновение преобразиться. Ядвига направила взгляд куда-то вверх и вправо. Глаза ее так изменились, в них стало столько доброты и нежности, что Элеон казалось, будто эта женщина смотрит на кого-то родного в том углу, где росла лишь паутина.

– А еще он обладал острым умом. Очень обучаемый ребенок, если захочет. И он тоже спрашивал меня о светлой магии. Ему хотелось вернуть ее в мир. И он ушел от меня, чтобы продолжать обучаться в Академии. Скольких заманивает в себя Академия! И сколько переломанных душ выпускает…

Элеон нахмурилась.

– Академия – плохое место?

– Нет. Почему же? Она дает шанс стать любому отбросу кем-то. Но, когда отбросов слишком много, а шанс выпадает один на миллион… все мы хотим лишь счастья. И в Академии за него готовы бороться.

– А как… как мой брат вообще попал к вам? – спросила девочка.

– Я знаю об этом немного. Он со мной не был разговорчив. Твой брат бежал из дома вместе с тобой, потому что там его ждала смерть. И после этого смерть преследовала его в облике демона. По той же причине брат оставил тебя и случайно набрел на меня.

Элеон задумалась. Она мало знала о демонах, в основном по рассказам. Знала, что демоны, духи – бестелесные. Что питаются энергией. И да, слышала сказку, где прекрасная королева заперла демона в пещере, а брат королевы предал сестру и убил.

– Вы помогли ему побороть эту злую сущность? – спросила Элеон.

– Нет. Мальчик ушел. И не думаю, что демон оставил ему жизнь. Скорее всего, твой брат мертв.

Элеон побледнела.

– Но ведь он может быть и жив. Я слышала истории, как люди убивали демонов или запутывали их. И если мой брат умный, то он, наверное, нашел способ избавиться от этой напасти.

– Я в этом сомневаюсь, – ответила Ядвига и замолкла. Невыразимая печаль нахлынула на нее. Ведьма больше не могла продолжать разговор. Она закрыла глаза.

А Элеон уже трясло.

– Если мой брат умер, то демон там, в Академии? И он ждет меня?

– Возможно, – сказала Ядвига, не открывая глаз.

– И тогда безопаснее туда не ехать?

– Получается, что так.

– А если брат все-таки жив, то я упущу единственный шанс встречи с ним? – Элеон посмотрела на Ядвигу. Та не хотела отвечать. Девочка нахмурилась, стукнула кулаком по столу. Ведьме было всё равно. Элеон вскочила с места и побежала наверх.

И черт ней! Пусть думает, что хочет. Завтра Элеон уедет в Академию вместе с Юджином, найдет своего брата, а ведьма так и будет жить здесь… одна, опять поедая людей…

Элеон проснулась в надежде, что за окном идет дождь. Но нет, светило солнце, и мир радовался окончанию непогоды. Юджин всё еще спал, Филипп уже работал. Он нес воду для бани – помыться перед отъездом.

– Привет, Филипп. – Спустя пару минут девочка подошла к нему.

– Госпожа Черные Крылья, – проговорил Филипп, кивком приветствовал Элеон и пошел дальше. Девочка последовала за ним.

– Уже привык так называть, да? – улыбнулась она. Филипп опять кивнул.

Элеон присела рядом на скамейку. Филипп набрал воду в ведро, хотел пойти дальше, но увидел, что Элеон какая-то грустная.

– Вас что-то тревожит? – спросил он и остановился.

– Нет, то есть да… вообще-то, – пробормотала Элеон. – У тебя есть семья, Филипп?

– Семья? Я ведь только слуга. А слугам не положено быть счастливыми.

– Правда? Я не думала… что ты несчастлив с Юджином… в доме, где вы живете.

– Я. – Филипп замолчал. – Я не несчастлив. Я просто… слуга. Честно говоря, я бы не хотел туда возвращаться. Даже здесь, в полусгнившей дыре, лучше, чем там.

– А ты не можешь не быть слугой? – спросила Элеон. – Быть кем-то другим?

– Я ведь только прислуживать умею. Вы позволите мне идти, госпожа?

– Я тебя не держу, – совсем тихо произнесла Элеон.

Вскоре проснулся Юджин. Они позавтракали, искупались в бане, собрались идти. Элеон хотела поговорить с мальчиком всё это время, но подходящее мгновение наступило только тогда, когда они уже стояли на пороге. Элеон вдруг схватила Юджина за руку и увела в сторону.

– Мне надо кое-что обсудить с тобой. Вчера Ядвига рассказала мне о брате. Не думаю, что она врала. Он правда был здесь, пока не уехал в Академию…

– Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь, – перебил Юджин подругу. – Мы же собираемся сейчас уходить.

– Ты послушай. В Академии может жить демон…

– Хватит с меня россказней Ядвиги! – взорвался Юджин. – Она всё врет, чтобы ты осталась с ней. Ей это удобно. Не нужно верить каждой попавшейся старухе. Я ухожу. И не позволю тебе здесь остаться.

– Я и не собиралась. Мне нужно с тобой поехать, найти брата. Просто… хотела тебе это сказать. – Элеон опустила глаза.

Юджин глубоко вздохнул и затем улыбнулся:

– Мы можем идти?

– Да… наверное, – сказала Элеон, подумала. – Подожди немного.

Девочка вдруг подбежала к Ядвиге и обняла ее.

– Спасибо вам! – сказала Элеон. – Я буду очень скучать. Мне, правда, жаль вас бросать одну.

– Идем, – позвал ее к себе Юджин. Элеон посмотрела на него, а затем на опечаленную фигуру Филиппа.

– Позволь Филиппу остаться, – проговорила вдруг девочка.

Юджин был так ошеломлен просьбой подруги, что даже ничего не успел сказать.

– Ты только подумай, как здорово будет! – Элеон подбежала к мальчику, сияя от счастья. – Он сможет заботиться о Ядвиге, дом новый смастерит. Ему здесь нравится. Он сам сказал. И Ядвига не будет делать зло… И нам с тобой не придется расставаться. Пожалуйста! – Элеон взглянула на Юджина молящим взглядом.

– Ну, ладно, – недоверчиво проговорил он.

– Спасибо! Спасибо! – Элеон бросилась к мальчику на шею.

Пришло время прощаться. Элеон обняла Филиппа, попросила его заботиться о Ядвиге, как о своей матери, а также сказала ему выбросить из головы мысли, что он не заслуживает счастья. «Однажды ты обязательно его найдешь», – улыбнулась девочка.

– Подожди здесь, – сказал Юджин подруге. – Я хочу попрощаться с Филиппом наедине. – И мальчик со слугой вышли на улицу. – Через денька два-три… убей эту старуху и возвращайся домой. Ты понял меня? – сказал Юджин.

– Да, но… – проговорил Филипп.

– Знаю, знаю, – проговорил Юджин. – Думаешь, убивать людей страшно? Поначалу. А по сути это тоже, что свернуть курице шею. Так что не подведи.

I

Ночь. В доме горит единственное окно, а за ним виден силуэт двух девушек. Первая – в бардовом платье – листает на коленях черную книгу и восторженно твердит что-то подруге, кусает губы, заводит назад короткие темные волосы. Вторая – вся в белом – нервно убирает под платок выбившуюся каштановую прядь, качает головой, что-то шепчет немыми губами.

– Не хочу, – проговорила она в последний раз и подняла на подругу яркие красно-карие глаза, как у затаенного в темноте зверя.

– Да брось, Ариадна! – воскликнула ее собеседница и всхлестнула руками. – Возьми себя в руки! – Глаза ее горели, лицо менялось каждое мгновение. Она вскочила с места, схватила подругу за руку и повела к двери. – Так, давай вставай и топай.

– Бьянка, гадание – это черная магия. А если отец узнает? Я никуда не пойду.

– Моя дорогая. – Бьянка приобняла Ариадну за плечи. – Ты боишься гнева папочки? Так не бойся. Если ты не пойдешь сейчас же, то узнаешь мой гнев! А поверь: сердитая женщина в сотни раз страшнее.

– Ты же знаешь, как к этому отнесутся в моей семье…

– И что я с тобой разговариваю? – воскликнула Бьянка. – Ты у меня здесь в гостях, и я обязана тебя развлекать. Я, главное, стараюсь, придумываю интересности, а она не хочет. Заткнись и иди, – сказала Бьянка и вытолкнула подругу из дома.

Ариадна обернулась и увидела, как дверь за ней захлопнулась. Ну конечно! Девушка глубоко вздохнула и посмотрела в сторону бани, потонувшей в темноте ночи. Придется идти. Всё равно уже на улице. Ариадна сделала шаг, второй, третий. Это добром не кончится, но разве Бьянке объяснить? Прохладно как-то. Ариадна сжала руки у себя на груди. Темнота творила с миром что-то жуткое: она поглощала его и наполняла сверхъестественным. Деревья оживали, их когтистые руки тянулись к девушке. Тропа всё время путалась, исчезала, растворялась. А обычная баня вдруг стала похожа на древний храм, где сектанты поклоняются Сатане.

Девушка зашла внутрь. Дверь скрипнула, и Ариадна вздрогнула. Все-таки она была уж очень впечатлительной натурой. Девушка подумала о том, что в бане может находиться кто-то еще и что этот кто-то расскажет всё отцу. Ариадна осветила комнату огнем свечи и осторожно огляделась. Просто глупые мысли. Здесь никого нет.

Ариадна закрыла дверь на ключ, села за стол, поставила два больших зеркала друг против друга и между ними – свечу. Начнем. Девушка вздохнула и постаралась заглянуть в конец бесконечного коридора, образованного от зеркал. Не так уж страшно… Только немного расслабляет… и будто впадаешь в транс, и… там силуэт… человека. Зрачки девушки расширились. Он завораживает, манит к себе по ту сторону реальности. Ариадна всё пыталась разглядеть черты лица, во что он одет, какие у него руки. И с каждой минутой силуэт становился всё отчетливей. Внезапно Ариадна посмотрела в его глаза, и они вспыхнули демоническим пламенем. В зеркале отражался сам Дьявол!

Девушка подскочила на месте, побежала к выходу, дернула за дверь. Закрыта! Ариадна запаниковала, но тут же вспомнила про ключи, достала их, начала пытаться засунуть а замок, но не получалось. Пламя свечи дрожало, и Ариадне мерещилось, что в бане кто-то есть. Это демон вышел из иной реальности и хочет забрать девушку с собой. И сейчас он стоит у нее за спиной, хочет коснуться холодными руками и…

Ариадна открыла дверь и сломя голову побежала к дому. Демон рядом, он дышит в затылок. Девушка ворвалась в комнату Бьянки, как стихия. Подруга слезла с кровати и подскочила к Ариадне.

– Что? Что случилось? – встревожено спросила она. – Увидела?

– У… уви… дела. – Слова путались у Ариадны в голове, она готова была упасть в обморок, не могла говорить, дышать. Ей казалось, что ее до сих пор преследуют.

– Суженного? Какой он? – допытывалась Бьянка.

– С-суженный… Сатана это был! – воскликнула Ариадна. – Я увидела демона в зеркале. Не нужно было заниматься магией! Добром это не кончится! Он заберет мою душу. – Ариадна не могла прийти в себя, тяжело дышала. – Мне страшно, Бьянка, – сказала она совсем тихо.

– Так. Успокойся! – скомандовала подруга. – Гадания – это ерунда. Самообман. Мы видим то, что хотим увидеть. А ты и до этого была вся белая от страха. Твоя больная психика тебя доконает. Сейчас я попрошу Лариску поставить чай, найду смешную книжку и будем читать. Только потом ляжем в кровати. Лады?

– Хорошо. – Ариадна села на постель.

– Вот и славненько, Ария. А то разнервничалась.

– Дьявола в суженые нагадала, – сказала Ариадна и улыбнулась. – Теперь я невеста Дьявола.

– Перестань. Лариска!

– Тише! Все уже спят. Ты их разбудишь.

– А мне всё равно. Пусть просыпаются!

Ариадна усмехнулась.

Белый свет пробивался сквозь ночную пелену. Ариадна не спала. Она привыкла вставать первой, чтобы успеть дела по дому: уборка, стирка, готовка. Да и спокойнее, когда все спят. Но в гостях девушке нечего было делать, поэтому она просто лежала и фантазировала о прекрасном будущем. Нет, Ариадна не была мечтательницей, просто каждому порой хочется сочинить себе красивую сказку. «Вот потерплю еще немного, – думала она, – и появится прекрасный принц. Он полюбит меня и увезет из чуждого отчего дома. Муж будет просто обожать меня, носить на руках и выполнять любые мои желания. И буду я жить долго и счастливо». И вздыхала она печально. Ведь сказок не бывает, да и где найти принца? Или он заблудится в чаще леса, отец его встретит и привезет домой, а принц увидит, какая из Ариадны прекрасная жена по ее уродскому белому платку и домашнему положению служанки. М-да! Мечтай!

Вдруг перед глазами возник вчерашний образ суженного. Ариадна съежилась. Невеста Дьявола! Такое оно – светлое будущее? Видимо, муж будет самым настоящим тираном. Вся надежда только на то, что нагадала она себе хотя бы человека, а не какого-нибудь вампира. Хотя, кто знает, бывают люди пострашнее любых чудовищ.

Проснулась Бьянка.

– «Ну здравствуй, мое солнце», – щебечет стрекоза! – закричала она, подскочила на кровати, потянулась. – Я пробудилась ото сна! Доброе утро! – Бьянка перепорхнула на постель Ариадны и начала прыгать. – Ария! Ария! Вставай! Вставай! Вставай!

– Я не сплю. – Подруга повернулась к ней лицом.

– Вот и отлично! – закричал Бьянка и подняла Ариадну за руки. Потом она подбежала к шкафу и стала выкидывать из него одежду. Ариадна хотела надеть свое белое платье, но Бьянка закричала: – Стой! Не его. Я тебя сейчас нормально наряжу.

Бьянка дала подруге бирюзовое платье, себе взяла черное. Затем девчонки побежали умываться, завтракать. За столом Бьянка всё шутила с родителями. Они-то ее любили, всё позволяли. Единственной-то доченьке.

После Бьянка неожиданно предложила пострелять из лука. Она позвала мальчишку-слугу, он принес снаряжение. Парнишка хорошо стрелял, когда-то он охотился вместе с отцом, но папа умер, а семью кормить надо.

– Давай, что ты как не родная! – кричала Бьянка.

У Ариадны никак не выходило правильно держать лук. Это оказалось сложнее, чем на первый взгляд. Минут через пять девушка всё же выстрелила, но мимо мишени. Бьянка позвала к Ариадне мальчишку для дополнительного инструктажа. Ариадна всё поняла, еще раз прицелилась и на этот раз тоже не попала. Для нее так и осталось загадкой, от чего зависит, куда полетит стрела.

Бьянка решила пошутить. Она заставила парня встать у дерева, положить себе на голову яблоко и начала целиться. Выходило у девушки неудачно: она дико смеялась и не могла сосредоточиться, стрела то и дело пыталась выскользнуть из лука и полететь в неизвестное направление. Парень, наверное, чуть с ума не сошел. По крайней мере, вид у него был жалкий. Однако Бьянка оказалась не настолько сумасшедшей, чтобы выстрелить. Просто издевалась. Над ним, над Арией – над всеми.

– Когда приедут твои родители? – спросила Бьянка, собирая стрелы.

– Говорили, что днем, – робко ответила Ариадна.

– Отлично! Значит, у нас есть еще часов шесть. Пошли кушать! Кто последний, тот толстуха.

Бьянка бросила стрелы и рванула к дому, Ариадна – за ней. Они толкались, смеялись, щипались, заскочили в гостиную. Там родители Бьянки пили чай с пирожными. Ариадна, радостная и разгоряченная, вдруг заметила среди них третью фигуру: знакомый лысый затылок, седые волосы, костюм. Мужчина обернулся. Усы, суровые голубые глаза…

– Папа, – прошептала Ариадна в ужасе.

– Что с твоим внешним видом? – прошипел отец.

– Это я ей дала платье, – отмахнулась Бьянка. – Не в ее же монашеском наряде из лука стрелять! Ария, иди уже ко мне!

Ариадна осторожно подсела к подруге и испуганно посмотрела на отца. Он был зол. Служанка подала девушке еду, она взяла вилку дрожащей рукой.

– Чего ты горбишься?

Ариадна выпрямилась и опустила глаза в тарелку. Видимо, на десерт сегодня снова напиток из гремучей смеси страха и гнева. На нее будут кричать, из раза в раз повторять одно и то же: «Ты омерзительна, распутна и вообще позор семьи». Хотелось исчезнуть.

– Я поел, убери.

Ариадна машинально поднялась.

– Ты чего, дурочка? – воскликнула Бьянка. – У нас для этого Лариска есть. Сядь.

– Пусть учится, – ответил отец Ариадны.

– Правда, Фредерик, вы же в гостях! – сказал глава семьи. – Дайте нам за вами поухаживать. Как, кстати, поживает ваша красавица-жена, почему не приехала?

– У Норы много хлопот. Максимуса надо отправить учиться в город.

Они говорили, смеялись. А Ариадна сидела, глядя в тарелку.

– Ария, – сказала ей Бьянка. – Идем в мою комнату.

Девушки вышли из-за стола.

– А где «спасибо»? – послышался недовольный голос отца.

– Спасибо, – сквозь зубы прошептала Ариадна.

– Но ты ничего не съела. Как это понимать? Тебя пригласили поесть, а ты, неблагодарная, даже к еде не притронулась.

– Это наш бойкот! – воскликнула Бьянка. – Не есть телячье мясо! Не будет мы питаться бедными телятами, маменька, папенька. Пусть Лариска лучше принесет нам противную щуку. Пойдем, Ария, от этих злых поедаталей телят!

Девушки убежали в комнату, а Фредерик посмотрел на тарелку с вишневым пирогом. Телята, да?

– Что с тобой? – спросила Бьянка.

– Меня убьют, – прошептала Ариадна.

– С какой стати? Что ты сделала плохого?

– Да всё! – воскликнула Ариадна. – Забежала в гостиную, надела твое платье, стреляла из лука, не съела десерт, не сказала «спасибо».

– Будто есть за что благодарить! Не волнуйся. Ничего тебе не будет. Мой папик всё уладит. Он находит язык со всеми, даже с твоим непроницаемым батей. Может, напоит его, может, опять деньги взаймы даст.

– Тогда станет еще хуже…

– Успокойся. Всё нормально будет. Отвечаю. Давай лучше поиграем в шахматы. Ты за светлых ангелов, я за темных демонов, – пропела она, достала коробку с фигурками и вынула из нее черного короля. – Я Люцифер, король ада, пришел, чтобы взять тебя в жены. Будь моей королевой, Ариадна!

– Очень смешно. Хотя, знаешь, лучше красавчик-Люцифер, чем какой-нибудь богатый урод.

Они рассмеялись.

Уехала Ариадна с отцом поздно ночью. Он спал, а она всё глядела на дорогу и ждала, когда же из темной чащи выйдет чудовище и наконец похитит ее. Но чудовище так и не явилось.

На следующий день всё пошло своим чередом. Рано утром девушка встала, начала убираться. Мама готовила и была не в духе. Ариадна боялась с ней заговорить. Мама тоже молчала. Вообще, Ариадна понимала свою мать даже меньше, чем отца. От него девушка, по крайней мере, знала, чего ожидать: он всегда был недоволен. Но мама… Она могла быть доброй. Иногда они болтали, как подружки. Но порой мать срывалась, кричала на Ариадну и запирала ее в доме на месяц. Просто так. Без причины. Или причины были, но Ариадне их объяснять никто не намеривался.

Ее пятеро братьев спустились к завтраку.

– Ариашка-какашка! – закричал самый младший. Ариадна закатила глаза.

– Наконец-то ты вернулась, будет, кому за нами убирать, – рассмеялся другой.

Девушка молча продолжила разносить тарелки. Последним спустился отец, сонный и раздраженный.

– Где хлеб? – закричал он первым же делом.

– Вот он перед тобой, папенька.

– Не указывай мне!

– И в мыслях не было.

– В мыслях у нее не было! Еще хамишь мне!

– Как ты смеешь, чертовка, так разговаривать с отцом? – закричала мать. Ариадна вздрогнула и перевела на нее взгляд. – Неблагодарная! Он тебя растит, кормит, а ты ему еще указывать! Как посмела?

Младший брат тем временем скучал за столом, капал кашей мимо тарелки.

– Съел ее! – закричала Нора.

– Не буду! – ответил мальчик и демонстративно побежал наверх.

– Ой, убери за ним, – сказала мать.

Мальчики рассмеялись, а Ариадна принялась вытирать манку, но так нервничала, что у нее всё валилось из рук. Братьев это еще больше смешило, а родителей злило.

– Дай, я сама! – закричала мать и оттолкнула дочь. – Бестолочь!

Ариадна рассеяно отошла от стола и замерла в непонимании, что делать.

– Что стоишь, идиотка? Помоги матери! – закричал отец.

Ариадна бросилась помогать ей, но только мешалась. На девушку еще больше кричали. Братья еще громче смеялись. И, когда все разошлись, Ариадна благодарила небеса, что этот ужасный завтрак кончился. Она убрала со стола и пошла к колодцу. И вдруг заметила: что-то большое и белое лежало около забора. Девушка приблизилась. Мертвый зверь. Аж мурашки по коже! Зверь был размером с собаку – просто так не выкинешь за ограду. Весь в грязи и крови. Мордочка – чисто кошачья, а сам чем-то напоминал мангуста.

Средний брат вышел на улицу и тоже заметил это животное.

– Все сюда! – закричал он. – Ариашка нашла трупак!

А зверь вдруг открыл ярко-зеленые глаза. Его болезненный, измученный взгляд метался из стороны в сторону, лапки вздрагивали от боли, когда он пытался перевернуться. А затем эти глаза остановились на Ариадне. И она замерла.

Тем временем к забору подоспела вся семья.

– Он не мертвый, – прошептала Ариадна.

– Мы и без тебя видим, – раздражился средний брат.

– Какое отвратное зрелище, – сказала мать.

– Уродливая псинка, – прохрипел средний брат. – Сжечь его, что ли?!

– Это не собака, а звездный кот, – проговорила Ариадна.

– Тебе-то откуда знать? – обиделся он и оттолкнул сестру так, что она не удержалась и упала в грязь.

– Ты издеваешься? – воскликнула мать. – Иди переоденься.

– Я могу его спасти, – сказала Ариадна, будто не слыша. – Я промою и перевяжу раны, мазью намажу, молоком напою. И он будет жить. Давайте его оставим?

– Ты совсем чокнулась? Зачем нам этот дохляк? – закричал отец.

«Убить зверя, которого я нашла? Нет уж. Так не пойдет…»

– Звездный кот – это редкое животное. Он не отсюда. Кажется, из гор. Редкий и ценный. Таких мало осталось, – трепетал голосок Ариадны. – И есть примета. Если на твой двор приходит звездный кот и ты покормишь его, будет счастье, если прогонишь – жди беды. Прошу, не убивайте его!

– Да что ты заладила! – закричала мама. – Нам лишние рты не нужны!

– Давайте возьмем, – сказал младший брат и вцепился в ногу отца. – Не отпущу, если не возьмем.

Отец был готов взорваться в любую минуту.

– Убирать за ним будешь сама! – закричал он. – Если напакостит, получишь ты, а его отдадим маме на шапку. Поняла?

– Да. – Ариадна радостно закивала.

Все ушли. Ариадна встала из лужи. Нужно как-то вымыть звездного кота и привести его в дом. Девушка побежала за тачкой, попыталась положить в нее зверя, но тот был огромным. Ариадна снова пару раз упала в грязь, чуть не расплакалась, но затащила-таки его в тачку и привезла в сарай. Там Ариадна начала отмывать звездного кота. Зверь скулил, но не вырывался. Знал, что так нужно, что человек плохого не сделает. Наивный. После помывки зверек точно уменьшился в размере, но стал такого белоснежного цвета, что глаз не оторвать! Очень красивое-таки создание. И глаза яркого зеленого цвета. Красивые глаза, печальные.

Ариадна завернула звездного кота в покрывало и на другой тачке отвезла к себе в комнату так, что никто даже не заметил. Зверек был весь израненный, изломанный. Видимо, подрался с кем-то. Девушка обработала раны, перевязала больную лапку и положила его на кровать под одеяло. Рядом поставила чашечку с водой. Он дрожал, пока не заснул.

Настроение у Ариадны поднялось. Она начала что-то напевать, пританцовывать, отряхнула руки от шерсти, заглянула к себе в тайник за кирпичом в стене, достала оттуда опасную вампирскую розу – растение, которое не вянет, если изредка поливать его человеческой кровью. У Ариадны этот цветок лежал уже давно, она и не помнила, откуда он. Наверное, отец привез из какой-то поездки. Он ведь купец. Ариадна сама не понимала, зачем хранит это жуткое растение столько лет. Видимо, просто нравилось иметь что-то свое, что она сама отвоевала и укрыла. Наверное, по этой же причине Ариадна спасла звездного кота. Девушка понюхала цветок – не пахнет. Только от фиолетовых лепестков исходило слабое излучение, которое в неутолимой жажде крови посасывало жизненные силы. Девушка убрала вампирскую розу, снова отряхнула руки и пошла по делам.

Днем она заглянула в комнату проверить звездного кота. И застала его на побеге. Зверек стоял на подоконнике возле открытого окна и сгибал лапку в воздухе.

– И куда ты собрался? – Кот опустил уши, медленно повернул голову и посмотрел на Ариадну. – Ты же чуть не умер. И сбегаешь? Ну-ка ложись на кровать, отдыхай. А я принесу тебе что-нибудь поесть.

И кот поковылял на трех лапках обратно. Ариадна замерла в удивлении. Надо же – понял. Зверек обиженно лег на кровать. Потом покосился на Ариадну большими зелеными глазами.

Наступил вечер. Жизнь больше не казалась Ариадне такой паршивой. Девушка вдруг почувствовала в себе силу, которую раньше не замечала. В этот день Ариадна носилась по дому, как сумасшедшая, вся в делах. И даже крики не могли сломить ее.

И тут неожиданно – звонок в дверь. Средний брат крикнул ей, чтобы она открыла. На пороге стоял юноша в серых брюках, голубой блузе и соломенной шляпе, прикрывающей лицо. Юноша поднял голову.

– Бьянка? – удивилась Ариадна.

– Собственной персоной! Решила вот заскочить к тебе на вечерок. Ну, как дела?

– Все нормально. – Бьянка прошла в дом. Ариадна закрыла дверь.

– Идем в твою комнату, – сказала подруга и потащила хозяйку за рукав. – Ты знаешь Артура, чья семья занимается продажей молока, сыров и прочей молочной ерунды?

– Вроде…

– Сегодня утром он заезжал к папику с мамиком по каким-то там делам. Неважно. Я влюбилась в него! – чуть не вскричала Бьянка. – Он такой красивый, статный, у него такие глаза и соблазнительные губы, а сам он… И вообще он умеет петь! А еще сочиняет стихи! Ой, а кто это? – Звездный кот приковылял в коридор посмотреть на громкую гостью. Кажется, Бьянка ему понравилась, потому что он тут же подбежал к ней обниматься. – Какая прелесть! – закричала девушка. – Тебе разрешили завести питомца!

– Да, – кротко ответила Ариадна и села на кровать. – Сегодня утром мы нашли его израненного.

– Это такая прелесть! – Бьянка зашла в комнату с больным котиком на руках. – Он дружелюбный, как собачка, такой же милый, как кошечка. Как котятки появятся, обязательно одного мне отдай!

– Не думаю, что они будут. Звездный кот – редкий зверь. Где найти ему самочку, не знаю.

– У него такой довольный вид, и посмотри взгляд какой. Человеческий. А вдруг это хитрый превращенный принц? Не, ты посмотри на этот взгляд. Как радуется, когда его обнимаю.

– Ага, – сказала Ариадна, чтобы отвязаться.

– А как ты его назвала? – Бьянка поцеловала кота в носик, а зверь сделал вид, будто упал в обморок, потом перекувырнулся и снова подскочил к Бьянке. – Видишь, какой умный. Точно человек!

– Он дрессированный? Я еще не придумала кличку.

– Как ты могла? – Бьянка подскочила к окну. – Такому пусе нужно какое-нибудь красивое имя. Как на счет Фредерик? – Она засмеялась.

Звездный кот съежился.

– Не нужно называть его, как моего отца. Тем более ему не подходит это имя.

– Твоему папочке или коту? – рассмеялась Бьянка. Зверек подошел к Ариадне, лег на кровать и положил голову девушке на колени. – Ладно, ладно. Другое. Сэмуэль. Маркиз. Артур! – У Бьянки чуть слюнки ни потекли. – Барсик, Бобик!

– Нет, не такие, – сказала Ариадна и погладила зверька по голове. Он замурлыкал. – Ему нужно что-то другое. Кем бы ты мог быть? Мне кажется, ему подойдет имя на букву «К». Ка-ас..Эм.. Кса… Ксе…

Звездный кот вдруг повел ушами, потом перевернулся и взглянул на девушку удивленно.

– Ксерокс? – спросила Бьянка. – Ты хочешь назвать кота Ксероксом?

– Нет, не хочу. Я думаю. Ты мне мешаешь. Как на счет Корнелий? Или Хорей? Хамин?

– Там даже нет звука «К»!

– Кинг, быть может, – продолжала Ариадна. – Вертится на языке, а произнести не могу…

– Добби! – воскликнула Бьянка. Звездный кот посмотрел на нее обиженно.

– Хонг – неплохое имя, – сказала Ариадна. – Конечно, не идеальное, но довольно близко.

Зверек задумался, как ему новая кличка, и в конце концов просто лег.

– Да ну, глупое, – нахмурилась Бьянка.

– А мне нравится, – сказала Ариадна. – И котик, вроде, не против.

– Он же зверь и будет отзываться на любое слово. А имя – дурацкое. Нет в нем миловитости.

Но Аридна не обращала внимания на слова подруги. Она гладила по голове Хонга.

– Вообще-то я – гостья! – сказала Бьянка. – И меня до сих пор никто не накормил.

– Ладно. Давай я разогрею, что осталось с ужина.

– Фи. Остатки, – сказала Бьянка, но все-таки поднялась.

Девушки пошли к столу. Хонг поковылял за ними, хотя еще минуту назад решил спать. Ариадна принесла Бьянке еду, села напротив нее. Хонг залез на стул и посмотрел на Ариадну.

– Ты, дорой, сегодня и всегда будешь есть с пола, – сказала Бьянка и скинула его ногой.

Хонг взглянул на девушку задыхаясь от возмущения, но потом увидел ее улыбку, вздохнул и грустно сел на пол. Пришлось Ариадне бегать еще и за порцией для звездного кота.

– Что ты делаешь? – послышался голос. Это был средний брат. Ариадна аж вздрогнула и чуть не уронила еду.

– Ты не видишь, остолоп, кормит кота? – ответила Бьянка.

– А, ты его все-таки взяла. – Мальчик спустился с лестницы, подошел к зверю. – Что, уродец, выглядишь получше. Пожалуй, сегодня сжигать тебя не будем.

Хонг медленно повернул голову к парнишке, безучастно посмотрел и вдруг – кинулся на него со всей неистовостью. Ариадна вскрикнула, подскочила к брату и схватила звездного кота. Мальчишка был в ужасе. Хонг рычал и вырывался из рук. Бьянка смеялась.

– Я всё папе расскажу! – закричал братец и побежал наверх.

– Теперь Хонга точно прибьют, – сказала Ариадна со смирением и ужасом. – Василька же – любимый сын.

Уже через минуту она услышала громкие шаги на лестнице. Шли все – и папа, и мама, и братья. Ариадна сидела на полу, боясь пошевелиться.

– Твое чудовище напало на Васечку! – закричала Нора, готовая наброситься на дочь.

Ариадна вскочила с пола и попятилась от матери. Внезапно появился Хонг, он приковылял к женщине на трех лапках, обнял ее, облизал, замурлыкал. Все замерли. Потом подошел к папе, потерся о его ногу и так же спокойно поплелся к Васечке. Мальчик испуганно отстранился, но звездный кот не сдавался, он обнял пацана, замурлыкал. Васька пнул его. Хонг громко свалился с лестницы и жалобно заскулил.

– Говоришь, на тебя напал? – сказал отец строго.

– Да он притворяется! – закричал Васька. – Зверюга набросилась на меня, как сумасшедшая, чуть не убила!

– Да что ты говоришь? – воскликнула Бьянка. До этого момента гостью никто и не замечал, а теперь все с любопытством рассматривали ее странную одежду. – Малявка подошел к коту, сказал: «Тебя разрешили оставить. А я хочу тебя сжечь. Так нечестно. Всё равно ты сгоришь». И побежал жаловаться. Думаю, он и сам себя поцарапал. Так тебе!

– Я такого не говорил и не царапал себя! – закричал Васька. – Ариадна, скажи им!

Ариадна пристально посмотрела на брата. Затем глаза ее заметались между людьми в комнате. Бьянка взглядом говорила: «Соври». Звездный кот, как ни странно, тоже. А что говорили глаза отца? Что он от нее хочет услышать?

– Это правда, – выпалила Ариадна. – Звездный кот на него набросился. Но Васька вывел его из себя. Прости, Бьянка.

– Дура, – чуть слышно проговорила подруга.

– Ты тупая девчонка! – закричал отец так, что Ариадна даже попятилась. – Чего ты прикрываешь этого идиота? Ему ведь на тебя наплевать! Иди мыть горшки, пока и тебе не досталось!

Ариадна метнула глаза в сторону, чтобы никто не заметил ее чувств, и побежала в подвал. Там она быстро достала горшки и начала резко тереть их. Горячие слезы подступали, всё тело сжалось, в особенности – живот и горло, так что стало даже больно. Девушка слышала, как наверху кричат на брата. Васька плакал. И всё не прекращал. Она хотела быть глухой в этот момент. Ариадна не знала, куда затем делась Бьянка. Видимо, и ее выгнали в гневе. Еще долго слышались крики. Ариадна сидела в подвале до темноты, потом на цыпочках пробралась в свою комнату и вдруг увидела в темноте зеленые горящие глаза. Ариадна застыла от страха, но быстро вспомнила, что это Хонг. Он приковылял к ней и взглянул исподлобья.

– Чего ты? – прошептала Ариадна. – Не пугай меня, спи.

Хонг обнял ее и лег на пол рядом. Ариадна еще долго не могла уснуть.

Прошло несколько дней. Хонг еще хромал, но уже носился по всему дому. Просто не мог усидеть на месте! Он сразу понял фишку и всё подлизывался к родителям Ариадны. Особенно тогда, когда они сердились на дочь. К братьям же Хонг относился с особой жестокостью, будто чувствуя, что без поддержки Фредерика они в этом доме никто.

Одно утро проходило прекрасно. Отец с братьями уехал из дома, матери было не до Ариадны – она рылась в старых сундуках. И девушка наслаждалась свободой. Ариадна лежала на кровати, читала книгу, которую ей, скорее всего, запретили бы читать. Рядом в полудреме посапывал Хонг, слушал ее тихий голос, урчал.

В комнату вдруг зашла мама. Ариадна тут же убрала книгу под подушку.

– Лежишь? – с недовольством спросила Нора. – А должна одеваться.

– Зачем, матушка? У нас будут гости? – спросила девушка и встала с постели. Звездный кот заворчал.

– Конечно! К твоему отцу приезжают торговцы, и еще тебя посмотрит жених.

– Жених? – тихо спросила Ариадна. Сердце замерло, руки затряслись. Раньше бы она обрадовалась этой новости, но теперь у нее перед глазами сразу же возник образ демона.

Мать нарядила дочь в белое тяжелое платье с золотым поясом, обвязала платком ее голову и шею. Руки почти не сгибались в локтях, дышать удавалось с трудом. Ариадне новый наряд ни то чтобы не шел: нет, всё было по фигуре, лицо становилось еще красивее, особенно выделялись красно-карие глаза. Но чувствовала она себя, словно запеленованный младенец.

Потом пришли эти самые гости и жених. Пора спускаться. Ариадна ступала по деревянной лестнице, точно в хрупких хрустальных туфельках. Хонг следовал за ней белой тенью.

Еще по разговорам Ариадна поняла, какой сброд ее ждет внизу. А жених. Жених… Похотливый старик лет семидесяти. Руки в курином жире. Лысый. Глаза, как у черта, черные. Ариадна застыла на месте и только смотрела на это создание. Жених не выдержал и отвел взгляд.

А затем девушка узнала имя суженного. Ричард Йохан Ди. Сердце снова замерло. Ариадна не могла ни дышать, ни пошевелиться. Когда после долгого утра дочь с матерью остались наедине, девушка вдруг кинулась родительнице в ноги.

– Матушка, прошу, пожалуйста, не отдавай меня ему! Разве ты хочешь для меня такой судьбы, матушка? У него было четыре жены, всех он избивал, насиловал, а затем убивал, или они сами умирали от такой жизни. Он сыну своему единственному лопатой голову расшиб. Говорят, у него в доме с десяток любовниц. Он их похищал, покупал. Не отдавай меня ему! Он чудовище, он сам Дьявол! Молю!

– Что за бред ты несешь? Больше верь слухам. Да, его жены умерли. Да, он, может, иногда побивал их – с кем не бывает. Но это же не означает, что они умерли из-за него. И нет у Ричарда столько любовниц. Может, одна-две, не знаю… Но он имеет на это право! Он богат. Ты будешь жить в достатке. Как ты не понимаешь, что тебе будет лучше там. И для нас это удачная сделка. Бедная какая! Испугалась она. Если я выдержала твоего отца, почему ты не выдержишь Ричарда?

Ариадна не могла проронить ни слова. Она знала, какое Ричард чудовище, мать знала, отец знал – все знали. И всё же родители выдают замуж единственную дочь за него. Нет, Ариадна еще могла бы понять, если бы отца вынудили на этот брак, но он заключал его добровольно. И все с таким спокойствием поддержали его решение, что Ариадне казалось, будто она попала в сумасшедший дом. Нет, конечно, никто в этой семье не свихнулся. Просто всем плевать. Когда мать ушла, Ариадна так и осталась сидеть там, на коленях. Хонг подходил к ней, мурлыкал. У Ариадны не было сил даже на слезы.

Когда дом затих, Хонг вдруг переменился. Он стал хватать Ариадну за уголок платья и потянул на улицу, будто что-то хотел показать. Девушка долго не замечала его, но потом ей надоело это тормошение, и она последовала за питомцем. Хонг уводил девушку всё дальше и дальше, пока наконец не перепрыгнул забор. Ариадна взглянула на звездного кота разочарованно.

– Я туда не пойду. Мне нельзя. Иди сам, если хочешь. Ты лесной зверь, охотник. Тебе там, на воле, будет лучше, чем мне. Иди же, иди. Ну, чего ты? Оставь меня! Боже, почему для тебя это так просто? Почему ты можешь пойти, куда хочешь, и не бояться?

Хонг тряхнул головой и снова потащил Ариадну за юбку.

– Да не пойду я! – Ариадна вырвалась от него и пошла к дому.

Хонг замер в удивлении. Посмотрел в сторону леса, снова на Ариадну. Призраком она брела по дороге, шатаясь. Хонг резко оглянулся в темную чащу, телом потянулся в нее… Шорох светлой юбки становился всё тише. Хонг вздохнул и рванул за девушкой.

Весь следующий день Ариадна услуживала гостями: разносила еду, убирала со стола, сидела рядом с ними, даже общалась. Мерзость! Она уже не видела людей, нет – перед ней смеющиеся, жрущие, пьющие бесы.

– Ариадна, развлеки нас! – сказал вдруг жених. Ариадна покосилась на него.

– Как это? – спросила она. Ошибка в команде. Обычно, когда чего-то хотят, говорят прямо: «Дай воды, попрыгай на одной ноге, вытри мне рот», но «развлеки нас». Как это?

– Ты, что, тупая? – рассердился отец. – Какая ты невеста, если даже не способна развлечь своего мужчину? Сыграй что-нибудь.

– Папенька, вы сами запрещали мне играть. Говорили, от музыки у вас болит голова.

Отец так покосился на Ариадну, что она сразу метнулась в подвал и принесла арфу. Села, заиграла преспокойную мелодию. Жениху не понравилось. Нужно что-то быстрое и ритмичное. Ариадна сменилась композицию на веселую. Но Ричард сказал, что в ней нет ничего романтичного. Тогда Ариадна заиграла в третий раз. Жених кивнул.

Девушка напряженно перебирала струны. Эта иностранная песня не понравится отцу, но теперь ее не сменишь – все взбесятся. Ариадна тихо-тихо, чтобы неслышно было, запела.

Вроде, никто не замечает. Все едят, разговаривают. Хорошо…

Ариадна всё больше распевалась. От строчки к строчке, от слова к слову ее голос становился громче и увереннее. Она проникалась настроением песни, начинала жить ее стихами. Хонг, свернувшийся клубком, с удивлением повернул голову к хозяйке, прижал уши. Звери не любят, когда люди поют. Животные думают, что человеку плохо и он зовет на помощь. Что ж, в каком-то смысле это было так. «Убей меня, убей меня, пока я не задушила тебя. Ненавидь меня, потому что я буду пытаться сделать это снова и снова», – Ариадна всё громче и четче пела. Ее голос начал заглушать разговоры в комнате. В какой-то момент и отец услышал дочь. Он пришел в бешенство и хотел отнять у нее арфу, но жениху нравилась песня, особенно непонятные слова в припеве, что-то вроде: «Мияу, мияу». А Ариадна уже чуть ли не кричала. Она спела последнее: «Убей меня», и голос ее оборвался, голова упала, и Ариадна услышала тишину. Открыла глаза. Отец и мать хотели сожрать ее на месте от злобы, но жених, как и гости, кажется, были довольны. Родители оставили скандал на потом.

Ариадна ждала его прихода, до боли сгибала пальцы. Дом затихал. Только на улице кто-то в пьяной горячке лепетал. Послышались громкие шаги. Ариадна задрожала. Отец с размаху открыл дверью.

«Как ты посмела, неблагодарная мразь!?» – и всё в таком роде. Отец много не говорил, а сразу ударил Ариадну по животу. Девушка согнулась и издала приглушенный хрип. А когда она смогла поднять глаза, увидела отца на полу. Хонг пытался загрызть Фредерика. Зверь убьет отца. Едва заметная улыбка. Убьет кормильца семьи. Ариадна схватила стул и ударила им своего питомца. От этого он отскочил в сторону и, потеряв равновесие, упал. Потом попытался встать, но Фредерик кинул ему сапог в голову.

– Завтра же разделаю его! – Фредерик схватил звездного кота.

– Папа, не надо! Он только глупое животное! Хонг меня защищал!

– Да плевать мне! Надо было его в первый же день прирезать. Знаешь, сколько такая шкурка стоит? А я-то хотел порадовать детей, чтобы вы наигрались им сначала.

– Наигрались? – прошептала Ариадна.

Она попыталась вырвать питомца из рук отца, но Фредерик отбросил ее в сторону, уволок с собой тело зверя и закрыл дочь в комнате. Ариадна начала в истерике биться о дверь, но у нее не хватало сил, чтобы справиться с деревянной громадиной. Справиться со всем этим…

Девушка не знала, сколько прошло времени – она внезапно обнаружила себя лежащей у двери, всю в слезах, с руками, ободранными в кровь. Жалкое зрелище! Единственное существо, которое пыталось помочь Ариадне, теперь погибает. А она просто ничего не делает. Просто не может подняться от бессилия.

Сердце вдруг бешено забилось. Девушка вскочила с пола, подбежала к окну. Давно уже стемнело. Скорее всего, отец запер Хонга в сарае. Может, звездный кот еще жив, ведь Фредерику надо перевязать раны. Есть ли охрана? Зачем бы ему защищать Хонга? От кого – Ариадны? Бре-ед. Хотя, скорее всего, отец собирался продать его шкуру своим же гостям. Подумать только – снова обманули. Снова позволили наполниться сердцу ложными надеждами. Ариадна залезла на подоконник, открыла засов. Второй этаж, ночь, темнота. Ладно. Ариадна спустилась вниз. Сердце бешено билось. Подумать только – сделала. Двое гостей прошли мимо. Ариадна спряталась от них во тьме, затем побежала в сторону чулана, с трудом открыла засов.

Звездный кот был там. Он пытался перегрызть веревку на своей шее, разодрать ее когтями. Не выходило. Когда Ариадна зашла, от испуга он резко подпрыгнул.

– Я пришла тебя освободить, глупышка. – Ариадна подбежала к Хонгу и развязала его. – Скорее, на улицу!

Они вдвоем выбежали из сарая. Внезапно Ариадна услышала, как кто-то сзади ругается. Обернулась. Там были эти гости.

– Куда ты его ведешь? – спросили они обычным тоном.

Ариадна взвизгнула и наобум побежала в сторону леса. Гости поняли это так, что их добычу пытаются украсть прямо из-под носа.

– А вот этого не нужно было делать, – закричал один из них, достал нож и рванул за девушкой со своим товарищем.

Ариадна неслась по ночному лесу, ничего не видя и совсем не разбирая дороги. Она давно сбила дыхание и жадно глотала воздух ртом. Было уже невыносимо бежать от боли в боку. Всё происходило, словно в страшном сне, где ты пытаешься скрыться от кого-то, но ты слишком медленный, ты поднимаешься вверх, но соскальзываешь, ноги утопают в грязи, ветки царапают руки до крови. Внезапно перед Ариадной возник человек. Она остановилась, чтобы развернуться, но тут же почувствовала резкий удар в живот. Она не закричала. Только удивленно взглянула своему убийце в глаза, красивые глаза, большие, посмотрела вниз и увидела, как по белому платью растекается что-то черное, оно теплое. Где-то поблизости слышалась возня. Убийца тоже это заметил и пошел по направлению шума. Девушка свалилась на спину.

Ариадна уже почти ничего не чувствовала. Лишь что-то тянущее ее далеко-далеко… В темную бездну. Тело отяжелело. Ариадна не могла пошевелиться, и всё, что ей оставалось – глядеть на бледную большую луну в небе. Это конец. Как странно и неожиданно всё завершиться. В голове мелькали страшные мысли: «Я ведь еще даже не жила толком. Я так молода, так красива, чтобы умирать». Ариадна тихо взвыла, и из глаз полились слезы.

Радость, боль, страх, любовь – всё это присуще живым. Смерть же заманивает души в свое царство безмятежным спокойствием. Костлявая окутала Ариадну туманом забвения, туманным видением. Призрачный корабль отчаливает из гавани. Он уводит бестелесные создания в бесконечное море без островов и континентов, где нет ничего, кроме соленой непригодной для жизни воды. Корабль этот уже никогда не вернется на пристань, на родину. Ариадне стало так жутко, что она закричала. Видение растаяло. В тот же момент девушка увидела перед собой костлявое тело, голову-черепок из-под черного капюшона. Ариадна закрыла в ужасе глаза. Темнота. Только звуки леса вокруг. Взмахи крыльев птиц, упавший в ручей желудь, шаги животных и… этот странный голос вокруг и везде. «Спи!» – говорил ей голос смерти тихим шорохом листьев. «Спи!» – пела смерть под скрипку кузнечиков. «Спи!» – разносилась ветром молитва смерти повсюду и в то же время нигде. Голос этот расслаблял, и Ариадна постепенно начала проваливаться в него. Но боль и обида вновь потянули ее наружу, она открыла глаза, даже попыталась встать. Время замедлилось, превращая мгновение в целую вечность. Очертание мира живых сменялось очертанием царства мертвых. Смерть стояла там, у деревьев, так близко, сплетясь в их силуэте. Как вдруг ее что-то спугнуло. Послышался треск. Ариадна вновь оказалась в мире живых: она лежала на спине, зажимая рукой липкую кровавую рану.

Два глаза в лунном блеске медленно выплыли к Ариадне из ночного леса. Странно, но это ее даже не испугало. Маленькими, уставшими шагами звездный кот шел к хозяйке. Он убил их, убил этих двоих: черная кровь стекала с его клыков и когтей, он был весь в ней перепачкан. От бледного света Хонг виделся в сероватом оттенке и больше не казался белым и пушистым котиком. Он таким никогда и не был. Хонг предстал пред Ариадной в своем истинном обличье. Это был хищный зверь – убивающий и наслаждающийся убийством.

Какое-то время Ариадна не понимала, что еще не так со звездным котом. Он будто изменился, постоянно передергивался, словно что-то прорастало в нем. А потом к девушке пришло осознание: Хонг перестал быть зверем. Перед ней человек, мужчина, оборотень. Его кожа в свете луны казалась матовым пеплом, он был гол, весь в шрамах и татуировках, руки его длинные и худощавые. Он глубоко дышал, словно ребра ему чем-то мешали. Черные и спутанные волосы доходили до плеч, из-под них виднелось лицо, бледное, худое и прекрасное. А на нем сверкали измученные ярко-зеленые глаза. Была в них какая-то непостижимая, заглатывающая целиком тьма.

Оборотень навис над умирающим телом девушки, провел рукой по ее дрожащему лицу – белый платок упал с головы на черную землю. Ариадна почувствовала теплое дыхание у своего уха. Оборотень прошептал: «Ты хочешь жить?» Ариадна словно потонула в этом голосе. Единственный, кто пытался ей помочь, оказался темным колдуном, или демоном, или самим дьяволом – Ариадна не знала. Но всё равно ответила: «Да». «Да» на всё, что он ей говорил. Она уже не разбирала слова, это сделка, эта связь, это что-то…

Ариадна отключалась… Она растворилась в лунном свете, в тихом голосе, лицо колдуна скрылось, как и он сам. Живет она или уже умерла – это ее больше не волновало.

I

Светом заливало каждый уголок в саду. В небе плыли облака. Мимо мраморной арки и черных колонн, мимо беседки и пугающей статуи ангела шли четверо солнечно-рыжих детей.

Впереди всех вел коляску с сестренкой мальчик лет девяти. Он из знатной семьи, одет в лазурную жилетку и белоснежную блузу, у него начищенные черные туфли; держится ровно, идет, как подобает ходить маленькому графу. Сам мальчик среднего роста, с собранными в хвост волосами, у него ясные зеленые глаза и по-детски искренняя улыбка. В коляске сидит круглолицая девчушка и радуется прогулке. Ей нравится сад, эти птички, цветочки. Она норовит достать их ручонками, глядит на всё большими любопытными глазами. Рядом с ними бегают близнецы – двое задир-забияк, старшие братья. Оба кареглазые, коротко подстриженные, круглолицые.

Дети заходят в тень большого дерева, сестренку высаживают на травку, а сами бегут играться, догоняют друг друга, толкаются.

Внезапно младший брат заметил, что сестры нет. Мальчишки в испуге стали искать ее. Девчушка же стоит чуть ниже, у садовой ограды. Малышка не одна. Рядом с ней носится кто-то белый, размером, наверное, с собаку. Но это не пес. Мальчики подбежали к сестре.

– Какой здоровский звездный кот! – сказал младший брат и погладил зверя по голове – тот замурлыкал.

– Да, да, здоровский. Только что хотел сожрать твою сестру. Лучше и быть не может!

– Неправда, – возразил младший брат. – Звездные коты не едят людей. И охотятся только по ночам. Они свет отражают, сворачиваются клубком и ждут, пока любопытные зверьки прибегут. Всяких мелких грызунов или…

– Тебя, – рассмеялся второй близнец.

– Нет!.. Давайте возьмем его себе.

– Он слишком редкий. Папа его отберет и куда-нибудь на органы продаст.

– Нет! Да и котик же не волшебный, вроде… Мы не скажем никому. Верно, Элеон? – он пощекотал сестренку. Девочка залилась смехом и побежала от брата.

II

Ариадна чувствовала, что бежит. Темная ночь. Огромная сверкающая луна. Кто-то гонится за девушкой. Она убегает, но словно тонет в болоте. Затем ее нагоняют. Это человек. Он голый, худой, с черными волосами и страшными ярко-зелеными глазами. Она пугается и кричит.

– Ариадна, Ариадна! – слышен голос Бьянки.

Ариадна проснулась. Она в своей постели. Никто ее не убивал. Рядом подруга.

– Бьянка! Скажи мне, я умирала?

– Что? Ты… нет. Ты вчера сбежала из дома. Упала в лесу. Тебя там нашли посреди ночи. А еще ты, кажется, выпустила Хонга, и он… убил двух людей.

– А моя рана? – спросила девушка.

– Ты не ранена.

– Как это? – воскликнула Ариадна.

Она подбежала к столу, достала ножницы. Бьянка вскочила с места и попыталась остановить подругу. Но поздно: Ариадна уже разрезала платье на животе. Раны не оказалось, зато была…

– Родинка? – спросила Бьянка и взяла правую руку подруги. – Похожа на звездного кота. Как она могла появиться?

Ариадна пригляделась. На ее запястье теперь виднелась большая родинка, и силуэт действительно напоминал очертание звездного кота. Девушка вспомнила, как билась руками о дверь, раздирала их в кровь, резалась об ветки. Царапин не осталось. Только эта родинка…

– Я не знаю, – проговорила Ариадна и еще раз взглянула на себя в зеркало.

Нежно-розовое платье с бантом, такой же отвратный платок. Ариадна бешено содрала его с головы и выскочила из комнаты. Розовая легкая ткань всё еще медленно падала на пол.

– Мама! – закричала Ариадна. – Мама!

Нора вышла из своей спальни. Девушка обняла ее.

– Ариадна… – Мать хотела сказать дочери что-то неприятное, но та ее перебила.

– Меня пытались убить! – воскликнула Ариадна, глядя в красно-карие глаза матери – злые глаза, уставшие. – Это папины гости. Они чуть не зарезали меня!

– Ариадна! – вскричала Нора и оттолкнула дочку. – Ты зачем сбежала и выпустила нашего кота? Ты вообще соображаешь, что творишь? Из-за тебя сделка сорвалась! – В голове Ариадны на слове «сделка» промелькнули события той ночи. – К тому же твоя зверюга, – продолжала мать, – покалечила отца и загрызла насмерть наших гостей. А ты ее выпустила! Как это понимать? И почему ты изрезала платье? Где твой платок? Я не могу! Совсем отбилась от рук…

Ариадна отшатнулась от матери.

– Да как ты можешь так говорить? – закричала вдруг девушка. – Меня чуть не убили, а ты обвиняешь меня? МЕНЯ? Тебе вообще есть дело до жизни своей дочери?

– Не кричи на мать! – заорала Нора. Появился Фредерик.

– Как ты посмела… – начал он.

– Как Я посмела? – завопила Ариадна, словно резанная. – Как вы посмели не любить меня? Да я всегда делала, что вы просили, а вы всё равно меня ненавидите! Вы хотели сплавить меня за деньги этому монстру, чтобы он, к черту, убил меня! Снял шкуру, как с Хонга. Но не вышло! Я выжила.

– Ты маленькая… – проговорил отец сквозь зубы и изо всех сил ударил дочь кулаком в голову. Ариадна упала на пол и схватилась рукой за лицо. Боли девушка не чувствовала, страха тоже, хотя отец бы убил сейчас Ариадну, если бы не мать. Осталась только бурлящая неутолимая злость.

Нора закрыла дочь в комнате и принялась успокаивать мужа.

– Это ты сейчас кричала? – неожиданно спросила Бьянка.

– Я, – ответила Ариадна. Она и забыла про подругу. – Они меня разозлили.

– Разозлили? – Бьянка выпучила глаза. – Где наша монашка-Ариадна, которую невозможно вывести из себя? Ты изменилась…

– Я изменилась? – вскричала со смехом девушка. – Да я умерла!

– Я что-то ничего не понимаю…

– Мне вспороли живот, и из него вытекала кровь. А это, знаешь ли, явный признак приближающейся смерти.

– Но ты жива! С тобой всё в порядке.

– Думаешь, я слепая? – взбесилась Ариадна, а потом до нее вдруг дошло. – Хонг. Да, это он. Ты была права, он темный колдун. – Девушка стала ходить по комнате. – Демон, сатана! И он предложил мне… сделку.

– Какую? Подожди, ты это о Хонге? О своем питомце?

– Да, это я о нем. Но я же говорю. Он не звездный кот. Колдун, черная магия, понимаешь? А сделка… Боже, я не помню, в чем она заключалась.

– Это плохо.

– Да это ужасно! С темными силами вообще шутки плохи. Особенно когда тебя возвращают с того света. Наверное, я продала ему душу и после смерти буду жариться в аду. Или во мне уже нет души. Я ведь веду себя как-то странно. Я злюсь, я постоянно злюсь и говорю всё, что думаю. И не могу остановиться. Бьянка! – Ариадна подошла к подруге, схватила ее за плечи. – Мне страшно.

– Успокойся. Это нервное. Если бы я умерла, то и не так бы испугалась. Всё в порядке с твоей душой. Может, дьявол всего лишь попросит первенца. Или придет за кем-нибудь из твоей родни.

– Это успокаивает, знаешь ли, – сказала Ариадна и снова начала метаться по комнате. – Но нет. Я чувствую, что изменилась. Во мне столько сил, сколько в жизни не было. И я больше не боюсь. В чем бы ни заключалась эта сделка, по-моему, она пошла мне на пользу. – Ариадна улыбнулась. Ярко-красные глаза ее вспыхнули. – Но а если что-то пойдет не так, я найду этого колдунишку и придушу его.

– Это ты сейчас говоришь? – Бьянка приложила ладонь ко лбу подруги.

– Да! – Ариадна взглянула на подругу горящими глазами. – А лучше, если этот Ричард, мой женишок, сгорит в аду вместо меня.

– Мы сейчас думаем об одном и том же человеке? – прошептала Бьянка. Подруга кивнула. – А он…

– Он еще здесь, должно быть, – ответила девушка с каким-то равнодушием.

Затем Ариадна отошла к окну, посмотрела на подругу и сощурилась. В Бьянке сегодня тоже было что-то не так. Ариадна вернулась к ней и взяла за руку.

– Что это? – Указала на кольцо с безымянного пальца.

– Подарок Артура, – как-то дергано улыбнулась Бьянка. Она хотела кричать и плакать от счастья. – Он, – неуверенно сказала девушка, – сделал мне предложение. И я согласилась. Родители будут не против, наверное.

Ариадна посмотрела в пол, опустилась на кровать.

– Значит, замуж выходишь? – сказала девушка спустя минуту.

– Да, – подтвердила Бьянка и осторожно села рядом с подругой, хотела положить руку на ее плечо, но Ариадна оттолкнула ее.

– Значит, пока меня здесь убивали, тебе там в любви признавались? Прекрасно. Нет, я, конечно, поздравляю! – сказала Ариадна и вскочила с места. – Но ты мне и тогда не помогла, и сейчас не поможешь. Так что уйди. – Она посмотрела на Бьянку горящими красным глазами.

– Ты меня выгоняешь? – обиделась подруга.

– Да. Всё равно я больше не буду здесь жить. Так что уходи, убирайся!

– Ладно. – Бьянка поднялась, двинулась к двери, дернула ее. Закрыто. Девушка хмыкнула носом, подошла к окну, перелезла, спрыгнула, скрылась.

Ариадна села на кровать, а потом снова обратила внимание на платье. Уродский розовый. Девушка подбежала к шкафу, открыла, а там только тупые наряды для тупой куколки.

– Неужели ни одних брюк?

Где-то в глубине ящика завалялось бежевое платье. Ариадна его раньше не носила, потому что оно сливалось с кожей по цвету, но сейчас это лучше, чем розовые рюши. Девушка взяла ножницы, нитки, пуговицы, отрезала вверх платья, состригла рукава, сделала декольте, потом разрезы для пуговиц, из подола сшила брюки. От силы работы на час. Ариадна переоделась и взглянула на себя в зеркало. Длинные каштановые волосы, гордый взгляд, обтягивающая телесная одежда – настоящая Ева из каменного века. Ариадна усмехнулась. Только Еве в наше время необходимы ремень и сапоги. Без них мужчины не будут ее воспринимать как себе равную. Поверх своего наряда Ариадна надела платье и стала ждать, когда за ней придут. В конце концов принцессы уходят с бала эффектно.

Днем Ариадну повели на порку. Но девушка гордо приняла это наказание. Подумаешь боль! Затем снова посадили под замок, целый день не кормили. В принципе, уж лучше без еды, чем с этими ублюдками внизу. Вечером наконец выпустили. Мать снова дала Ариадне дурацкое платье и платок, повела к жениху. Этого девушка и хотела.

– Ричард, – произнесла Ариадна и подошла к старику. – Можно я поклонюсь вам в ноги? Спасибо. – Ариадна низко-низко поклонилась. – Я в этой одежде специально для вас. Вам нравится мой платок?

– Очень, – ответил жених.

– Тогда забирайте. – Ариадна сняла косынку и бросила Ричарду.

Мать как-то странно глянула в сторону дочери и вышла. В комнате нависла тишина. Все как-то быстро засобирались по своим делам. А Ариадна продолжала.

– А мое платье нравится? Оно тоже специально для вас. – Ариадна разорвала наряд на части – на пол посыпались пуговицы. Девушка сняла платье и бросила его на Ричарда, оказавшись в телесной одежде. Потом она подскочила к старику, поцеловала в губы. – А мне нравятся ваши ремень и сапоги. – Девушка разобула, раздела жениха, сама напялила его вещи. – Обмен произошел! – радостно воскликнула Ариадна и подбежала к двери. – Пока!

Девушка выскочила на улицу. На чем же приехал Ричард? Нужна конюшня. Конюх здесь! Нет, проблем. Ариадна схватила деревяшку и с размаху кинула в парня, он упал. Девушка заценила свою меткость, подскочила к белой лошади и оседлала ее.

– Но, лошадка!

И Ариадна поскакала – через забор, потом по главной дороге и вперед, вперед! Девушка мчалась через поля. Ветер бил ей в лицо, развевал и спутывал волосы. Ариадна совершенно не ориентировалась на местности и не знала, куда едет. До этого дня девушка и в седле-то не бывала. Отец, скорее всего, послал за дочерью людей. Она, скорее всего, продала душу колдуну. Но какая разница, если впервые за долгие годы Ариадна ощутила вкус жизни?

– Я свободна! – срывала беглянка голос. – Сво-бо-дна-а-а!

III

«Я свободна», – эта мысль не выходила у Ариадны из головы. Девушка долго скакала, зная, что ее вовсю ищут. Стемнело. Она остановилась в деревушке, продала лошадь и сняла номер. Там Ариадна наконец задумалась о том, как будет жить дальше и что же означает эта свобода. Девушка в тревоге ходила по комнате и размышляла о положении дел, но вдруг отвлеклась на свое отражение в зеркале. Все-таки Ариадна была красавицей: фигура, грудь, лицо, длинные каштановые локоны до живота. Да, нечасто Ариадна раньше распускала волосы. Срезать их, что ли? Начало новой жизни ведь всегда связано с короткой стрижкой.

– Что за бред? – Девушка улыбнулась. – Ты видела свои шикарные волосы? Как будешь соблазнять мужчин без них? Еще чего!

Соблазнять мужчин? А неплохой, однако, план. Соблазнять и обворовывать. От деревни до деревни, от города к городу. И кто тебя поймает? Пока у них вскипает кровь, ты уже сбежала!

Ариадна решила опробовать свой план и спустилась в харчевню. За столиками сонно общались посетители. Какие-то мужики пили пиво. Женщина с младенцем рассказывала что-то трактирщику. Бабы разносили еду. Две скучные парочки танцевали. Ариадна огляделась. Самими симпатичными ей показались трое парней за дальним столиком: миловитый русый красавец (на него и нацелилась Ариадна), высокий эмоциональный брюнет слева и длинноволосый шатен справа.

Девушка подсела к незнакомцам, чем удивила их.

– Адриана Мирдам, – представилась она. – Паршивенькая здесь музыка, не так ли?

– Неужели? По мне, так в самый раз для этого местечка! – ответил ей парень слева и рассмеялся. Довольно несуразный молодой человек: с длинными руками и ногами, которые он не знал, куда деть. При этом в парне кипело столько энергии, что это притягивало. – Я, кстати, Таисий, или Тай Гесс. – Он пожал руку Ариадне. – А эти ребята – Оливер и Ка.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась девушка. – Я ведь одна путешествую. И порой бывает одиноко. Хорошо, когда есть люди, с которыми можно просто поговорить.

– Мы не против разговоров, – сказал Тай. – Особенно с такой очаровательной девушкой.

– Ещё бы! – воскликнула Ариадна.

– Мы рады с вами познакомиться, – любезно включился в беседу другой юноша, Ка. У него была самая странная внешность среди своих приятелей и всё из-за одной детали – длинных каштановых волос. Даже у Ариадны шевелюра покороче была, что раздражало. – Но, к несчастью, – говорил Ка всё тем же любезным тоном и улыбаясь, – на сегодняшний вечер мы не можем составить вам компанию. У нас здесь приватный разговор.

– Не будь таким, Ка! – наконец сказал красавец Оливер. Голос приятный, не очень громкий, но сильный. – Девушка всего лишь хочет пообщаться.

Молодежь разговорилась – все, кроме Ка. Он сидел погруженный в свои мысли и будто не замечал незваную гостью. Таю же Ариадна явно нравилась, и он любил поболтать. А Оливер смог бы самому черту составить отличную компанию – настолько милым он был.

Ариадна с увлечением рассказывала свою вымышленную биографию. И каким-то образом у нее получался довольно откровенный рассказ о себе с подробностями по типу, на какой ноге у нее родинка, что она ела в шесть, какие песни любила. Про музыку девушка заговорила неслучайно – те несколько лет учебы вне дома были ее лучшими годами жизни. В девичьем училище Ариадна выучилась играть на инструментах, петь, общалась с людьми. Но после учебы девушка несколько лет не притрагивалась к музыке из-за запрета родителей. Больше Ариадна скрывать свои таланты не желала. Девушка пошепталась со старым пианистом и села за его место. Тонкие пальчики начали игриво перебирать клавиши, послышалась звонкая, но немного расстроенная мелодия. Оливер улыбнулся, тоже пошептался с кем-то и уже через минуту заиграл на гитаре в аккомпанементе новой приятельнице.

В общем-то, Ариадна развеялась, хорошо провела время. Хотя уже минут через пятнадцать общения она поняла, что парни не так просты. Слишком уж скрытные. Даже в вопросе имен. Оливер не захотел называть свою фамилию. Таисий Гесс – имя явно ненастоящее. Мальчик не той национальности. Это слышно. А Ка – это вообще кличка из одной буквы.

В процессе беседы девушка разузнала, где находятся лошади у ребят, где деньги. Она пригласила Оливера на танец, страстно поцеловала его и убежала, помахивая рукой. Только минуты через три парень опомнился.

Обманутые товарищи вскоре нагнали Ариадну. Честно говоря, девушку удивило их стремление поймать ее. Ариадна отбивалась от них и вдруг поняла, что теперь ее тело способно драться. Девушка спокойно кувыркалась; нога ее, точно сама, ударяла соперника в голову; падая, красотка вставала в прыжке, а, будучи схваченной, странными телодвижениями роняла соперника.

Ариадна даже выхватила меч у Оливера. Ка тут же обнажил свой. Между ними началось сражение. Опять же Ариадна думала, что даже не удержит в руках оружие, но вот у нее идеальная стойка и баланс. Несмотря на это Ка побеждал. Он превосходно владел мечом и был слишком быстрым. Парни скрутили Ариадну и снова отвели в трактир.

– Все вон! – сказал Оливер. И люди вышли. Осталось человек пять. Они спросили у Оливера, что случилось. – Шпионка, – ответил он.

– Хэй! – воскликнула Ариадна. – Кто говорил о шпионаже? Я просто обокрала вас.

– Неужели? – спросил Оливер. – Так ты простой вор?

– Я непростой вор. Я – Адриана Мирдам, вор-экспериментатор. Решила проверить, насколько легко обокрасть наивных миленьких мальчиков в баре. Оказалось, легко. Сбежать, правда, сложнее. Но ничего, я ведь только учусь.

– Кто тебя послал, воровка? – проговорил Ка. Он находился дальше всех от пленницы. Ариадна рассмотрела его глаза. Карие. Подозрительные. Ростом выше Оливера, а сам еще сопляк. – Не притворяйся, что ты никто. Так простые воры не двигаются. Ты шпион короля? Или какого-нибудь князя? Ты дралась одновременно как маги из Академии и синие плащи, но не колдовала, и приспособлений у тебя нет.

– Эй, мальчик, – ответила Ариадна. – Я не хочу повторять одно и то же по сто раз. Скажу только: я сама в шоке от того, что могу. Еще пару дней назад я была обычной девушкой. Но потом меня убили, и, чтобы не умереть, я заключила сделку с колдуном. Полагаю, мои новые навыки – это часть условий. Не помню сути сделки, но драться до сего дня я не умела.

– Душу продают демонам, – сказал Тай. – Колдуны разве что могут быть посредниками, но тогда они должны заключить договор.

– Значит, он либо забрал договор, потому что я ничего не помню, либо он был демоном.

– Не воспринимай ее слова всерьез, – сказал Ка. – Эта шпионка врет.

– И что ты предлагаешь делать? – произнес наконец Оливер. Девушка перевела на него взгляд. Какой Оливер все-таки спокойный и красивый… Явно старше Ариадны, но молодой, уверенный в себе. Ярко-синие глаза… Красивые дети у нее с ним получатся. – Ты хочешь убить девчонку? Тогда мы не узнаем правды. Пытать? А кто этим займется? Способен ли кто-нибудь из нас на пытку женщины?

– Теперь она знает, что не способен, – улыбнулся Ка. Такой притворщик.

– Как всё серьезно, я посмотрю, – сказала Ариадна. – У вас какая-то банда или что? Я просто не знаю. И шпион из меня вышел плохенький. Ведь я ничего о вас не выяснила, ребят. Но я могу быть полезной. Признаюсь честно, я решила обворовать вас, потому что мне нечего делать. А теперь, как видите, я умею сражаться, втираться в доверие – нужна только практика. Возьмите меня в свой отряд. Мне уже самой интересно, что вы там мутите.

– Что ж, а это мысль, – проговорил Оливер.

– Ты шутишь? – вскрикнул Ка. Подросток посмотрел на Ариадну, мышцы на его лице вздрогнули, и он отвернулся.

– У нас нет другого выбора, – сказал Оливер. – Убить ее нам нельзя, пытать тоже. Возьмем с собой, запрем в клетке и не будем кормить. Тогда, может, заговорит.

– А при встрече ты казался таким милашкой. Что ж, любимый, делай, как знаешь. Я вся твоя на веки вечные!

I

Он сидел в черном кресле, обернутый в белое полотенце. С темных волос, отросших почти до плеч, стекала вода и капала в лужу на ромбичной плитке. Было часа четыре дня, сквозь занавешенные окна пробивался темно-бардовый свет. Парень всё рассматривал свои руки. На правом плече его виднелась отметина от стрелы; тут же начиналась татуировка – красный дракон обхватывал руку; чуть ниже драконье тело пересекали пять широких полос – шрам от когтей; и наконец почти у самой ладони было родимое пятно, украшенное белыми пятиконечными татуировками, – получалось созвездие звездного кота. И подобные рубцы, ожоги, рисунки находились по всему его телу.

Парень уже мерз, хотя не замечал этого. Ему было как-то не по себе. Она вела себя необычно. В пепельнице лежали три окурка. Рука тянулась к четвертой сигарете, но он уже не хотел курить.

Резко распахнулась дверь. Парень вздрогнул и поднял зеленые глаза на вошедшего. В комнату влетела маленькая и бойкая хозяйка дома и, шурша пышной бардовой юбкой, быстро пошла к шкафу. Гость в кресле улыбнулся подруге.

– Посмотрите-ка – уже надымил! Хочешь и меня убить? И ты вечно будешь сидеть в полотенце или, может, оденешься? – сказала дама, не взглянув на него. Голова чуть приподнята, светло-серые глаза смотрят свысока, каштановые волосы собраны в кубышку и украшены цветами. Парень ухмыльнулся и снова перевел взгляд на свои руки.

– Подожди, мышка, – ответил он, – дай мне привыкнуть к себе. – Гость стал перебирать пальцами, словно проверяя, на самом ли деле может двигать ими. – Я уже не помню, сколько времени находился в шкуре зверя.

– Ха, ха. Нашел, на что надавить! Бедный Хаокин, не мог превратиться в человека. Думаю, общество немногое бы потеряло, если б ты остался той рысью.

– Звездным котом, – поправил парень, будто заинтересованный в своих пальцах больше, чем в беседе, затем резко спохватился: – Для чего тебе кухня и библиотека посреди гостиной? – Он взял двумя пальцами сигарету и поднес ее к губам. На бумажном кончике вспыхнула искра, и табак загорелся. Улыбка растеклась на лице парня, он добавил: – Все-таки круто брать предметы руками.

– Круто разрывать зубами тушу убитого зверя, – ответила хозяйка дома и блеснула появившимися клыками. – А это новый дизайн.

– Не скажи. Может, у вас, оборотней, это такая фишка и вы обожаете гнаться с высунутым языком за зайчатами, но я бы предпочел жаркое. Я так давно не ел по-нормальному! Кстати, я бы и сейчас не отказался. И да, странный дизайн.

– Кухня перед тобой. Давай. Жарь своих кроликов. И нормальный дизайн. Просто ты ничего не понимаешь.

– Какая ты злая, Мелисса. Товарищи, между прочим, не должны бросать друг друга в трудных ситуациях.

– Забавный ты, Хаокин. Товарищи… Мне вот интересно, все твои товарищи – женщины?

– Практически. Хотя… Просто обычно моя дружба с мужчинами кончается синяками, кровью и переломами. Не везет мне дружить с парнями почему-то.

– Может, потому что ты бабник, обманщик, предатель и вообще просто мерзкий тип?

– По-твоему, девушки только с такими дружат?

– По-моему, тебе нужно одеться.

Хаокин встал с кресла, подошел к бурлящей кастрюльке, засунул в нее палец, облизал, сплюнул.

– Да куда ты так торопишься? – спросил гость.

– У меня, в отличие от некоторых, есть обязанности. Я не только развлекаюсь.

– Я тоже. У меня своя миссия. – Он улыбнулся.

– Не знаю, о какой миссии ты говоришь, но твое имя в последнее время у всех на слуху. Тебя ненавидит.

– Хм… Это не новость. Но, справедливости ради, мне никогда не нравилась популярность.

Мелисса подошла к Хаокину вплотную. Он попятился, чтобы не упасть.

– Не так близко, мышка. Мне может показаться, что ты ко мне пристаешь, – сказал Хаокин.

– Ведь неспроста о тебе заговорили именно сейчас, – продолжила гнуть свою линию Мелисса. Хаокин закатил глаза.

– А что сейчас происходит? – тут же беззаботно спросил он и выбрался из ее тисков.

– Сам знаешь. Через год будет парад планет…

– А-а-а… – перебил ее Хаокин. – Неужели? Парад планет? Я и забыл.

– Прекрати паясничать! Он случается раз в тысячелетие. Это событие космического масштаба. И человек, который сможет загадать желание…

– …меняющее законы вселенной? – иронично добавил Хаокин.

– Да! …уже определился. Говорят, это какой-то молодой колдун, один из лучших зельеваров, и он из Академии. Этот человек заключил сделку с синими плащами, они каким-то образом помогли ему отыскать ключ к древней магии, и сейчас он снова в Феверии.

– Мышка, ты на что-то намекаешь?

– Но мы же с тобой прекрасно знаем, что это был ты.

Хаокин напряженно уставился в серые глаза подруги.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Знаем. А дальше что?

– Черт! Так это все-таки ты. Идиот! Что еще сказать?

– О, так, значит, не была уверена, а я проговорился? Упс. Как же я мог, – безэмоционально произнес Хаокин, ковыряясь у себя в ногтях. Но Мелисса его уже не слышала. Она ходила по комнате и злилась.

– И как только тебе это в голову пришло? Это была не твоя судьба! Решил поправить миром? Таков твой план? Хотя нет. Ты же заключил сделку с плащами. Хоть понимаешь, кто они такие? Да они промыли тебе мозги. Ты осознаешь, что эти люди, эти монстры, не дадут тебе сделать то, что ты собирался? Они же чертовы психи. Они разрушают целые цивилизации! И ты заключил сделку с ними? Хочешь смерти нашему миру?

– Успокойся, – промурлыкал Хаокин. – Я не работаю на синих плащей. И в планах моих нет гибели мира. Я сам по себе. – Голос юноши переходил на шепот, парень медленно крался к Мелиссе. – Да, синие плащи помогли мне, но я им ничего не должен. Точнее, они меня не найдут… Я сам по себе, – тихо повторил он. – Я не собираюсь ничего рушить, только поправить кое-что. Я никому не служу. Но можно задать один вопрос? А кому служишь ты, мышка?

Хаокин схватил Мелиссу за плечи, развернул ее к себе лицом и дунул ей под нос золотую пыль. Мгновение, и девушка застыла от зелья.

– Так кто твой повелитель, Мелисса? Кто, по-твоему, заслуживает править этим миром? – спросил он, глядя ей глаза в глаза.

– Де’Саурон Нерзул Бокерия, – ответила девушка. – Ты не справишься с ним, Хаокин. Он придет за тобой. Ему предназначено вершить судьбу этого мира, не тебе. Ты отобрал у него эту привилегию, и он ни перед чем не остановиться.

– М-м-м. Что ж, предсказуемо. Но ты серьезно с этими чокнутыми фанатиками? И, что, сдашь меня? А… уже сдала. Мелисса! Ты ведь даже не до конца была уверена, что я тот самый колдун. Когда ваши сектанты появятся?

– С минуты на минуту.

– Ну. Я так и думал. Спи, – прошептал Хаокин и оттолкнул Мелиссу. Девушка начала падать. Он двинул указательным пальцем, и под нее подлетел диван.

Хаокин подскочил к приоткрытой двери и заглянул в коридор.

– Вероятно, – сказал парень вслух, – охрана Мелиссы уже не выпустит Хаокина. Так, так. – Колдун подбежал к кухоньке. – Но, мышка, ты ведь знала, что я получил премию по практичной магии. Зачем оставила меня в комнате, где столько всего для зелий?

Хаокин начал быстро засовывать обычные продукты в кастрюльку, перемешивать их, добавлять новые, что-то нашептывать. Он зажал очередную сигарету между зубами, она снова вспыхнула.

– Бокерия, Бокерия, – напевал колдун. Зелье вскоре было готово. – Мелисса, ты понимаешь, что, зная имя человека, можно такое наворотить? Порчу, например, навести или убить. Конечно, с твоим другом это не прокатит. Его имя защищено наверняка. Не знаю, зачем я тебе это объясняю. Интересно, оборотни хоть немного разбираются в магии или вам бы только на луну выть? Какая же я сволочь все-таки. – Хаокин усмехнулся. – В любом случае, если твой милый друг захочет, хм… не знаю, вычислить меня по имени, я, зная его имя, могу послать твоего друга по ложному следу. Он будет искать Хаокина, а вместо этого находить, – колдун задумался, – например, Ариадну. Как же там ее фамилия была?.. Ну неважно. Неплохо, да? И кому я это рассказываю? – Хаокин еще раз взглянул на Мелиссу. Она не шевелилась и не выражала никакой активности сознания. Хаокин взглянул на дверь. Вскоре, конечно, придет стража. – Точно, – опомнился он. – Чуть не забыл. Обороты-повороты.

Колдун снова начал что-то быстро и небрежно резать, кромсать в кастрюльку, смешивать, превращать одно в другое… Затем подбежал к Мелиссе, оторвал у нее волос, бросил в зелье, перелил эту непонятную массу в стакан и с отвращением выпил. Через минуту в большом полотенце стоял уже не Хаокин, а Мелисса – маленькая и бойкая хозяйка дома.

– Победа, – сказала девушка в полотенце. – Странно говорить таким голосом. Ах, да, Мелисса. Я совсем про тебя забыл. Кажется, я становлюсь рассеянным.

Лжемелисса подбежала к настоящей хозяйке дома и что-то рассыпала над ней. В тот же момент девушка на диване обернулась Хаокином.

– Не волнуйся, это только видимость. Бокерия сразу поймет, что ты не я, и не убьет. Надеюсь. Где ты говорила одежда для меня?

Мелисса в полотенце подскочила к шкафу, выбрала самый красивый черно-белый мужской костюм, надела на себя, хорошо затянула пояс. Забавно видеть мышку в таком наряде.

Хаокин сунул руки в карманы штанов и, свистя, выбежал в коридор, спустился по лестнице.

Дворецкий покосился на свою госпожу в столь необычном виде.

– Я ужасно спешу, – сказал Хаокин голоском Мелиссы и сплюнул на ковер. – Этого лучше не выпускайте из комнаты.

Колдун прихватил древнюю вазу и выскочил на улицу, ринулся через лес всё дальше и дальше. Действие зелья истекло, и Хаокин уже в привычном виде продолжал бежать. Его, конечно, интересовало, как будет выкручиваться Мелисса, но не настолько, чтобы вернуться. Потом, как-нибудь по слухам узнает.

IV

Ариадна сидела в черной земляной яме. Над ее головой – деревянные прутья с замком. Да и руки связаны. Девушку привезли сюда с мешком на голове – джентельменский подарок от новых знакомых. Забавно это получается – сбежать из одного плена, чтобы попасть в другой. Миленько. Попробовать себя в роли разбойницы и быть пойманной. Миленько. Умереть и продать душу дьяволу. Миленько.

По крайней мере, хоть полы не заставляют мыть.

У ямы появился Тай. Ариадне и раньше он казался довольно нескладным, но на корточках со своими длинными ногами парень напоминал кузнечика.

– Ну как ты там? – спросил Тай и спустил пленнице еду на веревочке. – Я подумал, проголодалась.

Ариадна развернула посылку связанными руками и начала есть. Пирожки. Как мило.

– Спасибо, Тай. В принципе, не так уж и плохо. С учетом того, что я здесь уже часа два.

Тай громко рассмеялся. Ариадну это улыбнуло.

– Когда Оливер меня уже выпустит? – спросила она.

– Ой, не знаю. Он не может поверить, что ты простая разбойница. Слишком здорово Ка оценил твои способности.

– Ох уж этот Ка! – Ариадна закатила глаза. – Спасибо, что навещаешь меня, Тай. Ты-то хоть мне веришь?

– Как сказать… Я тебя знаю не очень-то хорошо, но могу предположить, что ты не лжешь. То есть… вполне возможно заключить сделку на умение драться. Просто, ну откуда еще такая девчонка знает все эти приемы? Особенно от синих плащей. Если бы король и нанял кого-то на убийство, шпионаж или воровство, наемник бы сделал свое дело и применил все таланты. Я имею в виду магические. В Феверии нет наемников без магии – все из Академии прут. А ты не колдунья, по-видимому. Не знаю. А если б была наемницей, зачем так странно себя вести. Поболтать, взять деньги, попасться, рассказать полуфантастическую историю.

– Я не виновата, что история полуфантастическая, – возразила Ариадна. – Я просто не помню условия сделки.

– А можешь точно сказать: ты с человеком заключила ее или демоном? Это довольно важно.

– Без понятия.

– Плохо. Чаще всего, если сделка совершается с демоном, она бывает такой. Демон тебе что-то дает, а через десять лет приходит и пожирает душу. Либо он может опять же через десять лет сделать тебя жнецом. И ты будешь от его имени заключать сделки. И жнецы не нанимают новых жнецов. Поэтому уж лучше, чтобы это был демон. Хоть шанс есть выжить.

Ариадна нахмурилась. Что лучше: умереть от ножевого ранения или продлить жизнь еще на десять лет… в клетке? Выбор очевиден – сбежать отсюда, найти чертова демона и прикончить его к черту.

Тай еще немного поболтал с Ариадной, но потом наверху начался какой-то переполох, и парень ушел. Люди бегали туда-сюда, суетились, а Ариадна пыталась понять, что происходит. Потом всё затихло, и она услышала где-то вдали кукушку.

– Ну и сколько же мне лет осталось? – спросила девушка. Птица издала последнее «ку-ку» и замолчала. – Сучка.

Ариадна заскучала и решила посмотреть, что там наверху. Но чертовы веревки. Девушка пыталась что-то делать с ними и – о чудо – смогла высвободиться. Видимо, опять же демонические навыки. Ариадна взглянула на звездного кота у себя на руке. Пометил, сволочь, да? А затем девушка подумала, что, раз теперь она умеет развязывать узлы, может, и замок взломать получится. И да, получилось. Ариадна по стенам залезла наверх и вышла на свободу. А быть одаренной демоном не так уж и плохо.

Девушка осмотрелась. Странное место. Во-первых, Оливер со своей бандой жил в лесу. Во-вторых, его команда состояла не из трех человек. Повсюду бродили люди. Кажется, здесь располагалось целое поселение, и никто в нем не обращал внимания на Ариадну. Значит, не все знают друг друга в лицо. Значит, их много. Логично? Логично. И, в-третьих, на деревьях была целая сеть гребаных домиков. Между ними проходили мостики всякие, лестницы, канаты свисали. Не то чтобы внизу никто не жил, но, видимо, на деревьях они чувствовали себя в большей безопасности.

Ариадна спросила у местного, куда все так спешат. Оказалось, к воротам подошла какая-то армия. Девушка захотела посмотреть на это зрелище, и мужчина любезно подсказал, куда идти. Естественно, Ариадна выбрала добираться до места по деревьям. Девушка скакала по крышам чужих домов, прыгала на мостики, летала на канатах. И вот Ариадна начала замечать так называемые «ворота» – гигантские многовековые деревья. Перед ними собралось, наверное, пол поселения. Старики и женщины подглядывали за армиями через отверстия между ветками и через выдолбленные окошечки, а смельчаки, как Ариадна, взбирались на самую вершину ворот и оттуда следили за происходящим. Девушка поудобнее устроилась и начала глазами искать Оливера. Думается, он здесь главный и наверняка сейчас находится по ту сторону.

Нашла. Он сидел в большой палатке под соснами. С ним находились и Ка с Таем, а также охрана – внутри палатки и вокруг нее. Рядом простиралась и другая армия – люди мельтешили коричневыми тараканами от сосен и дальше далеко в лес. «То-то будет весело Оливеру, если они нападут», – подумала Ариадна, незаметно перебралась на ту сторону ворот, потом по стене и к соснам.

– А я еще раз повторяю, – послышался голос прекрасного Оливера. – Мы не скрываем у себя этого колдуна. А даже если бы Хаокин находился у нас, мы бы его не выдали. Мы принимаем всех, кто нуждается в нашей помощи и готов бороться против королевской тирании. И мы не предаем своих. Это касается всех без исключения. Если человек за нас, мы его не выдадим.

Ариадне нравилось, что Оливер говорил и как он говорил. Светловолосый, синеглазый прекрасный правитель народца на деревьях. Девушке казалось, что она может смотреть на Оливера вечно. Если он так борется за колдуна, которого даже не знает, как же стойко будет защищать своих? За таким человеком ничто не страшно.

От мыслей Ариадну отвлекло это стадо тараканов, отродье, черти.

– Дэ’Саурон Нерзул Бокерия – наш всеобщий властитель. Ему судьбой предначертано править этим миром. Только Дэ’Саурон Нерзул Бокерия вправе менять законы мироздания, ведь именно ОН – спаситель всея земли, лишь ОН знает правду, лишь ОН может освободить нас от зла, которое навлекали на мир фальшивые правители! – вскричала страшная плосколобая женщина, одетая в грязную красную тунику выше колен. Это была Жрица Дэ’Саурона.

Плебеи из армии подхватили ее слова и начали повторять: «Фальшивый правитель!», «Фальшивый правитель!», «Фальшивый правитель!». Они поднимали руки кверху, кричали, даже пританцовывали. Ариадна была в шоке от происходящего.

Девушка перевела взгляд на палатку и увидела, что не она одна испытывает подобные чувства. Ка стошнило от вида Жрицы. Видимо, не смог вынести того, как задиралась ее туника. Или грязные жирные волосы произвели на подростка такой эффект. Вполне возможно, дело было в выпирающей вперед челюсти Жрицы. Или, может, он заметил, как она съедает козявку? В любом случае, Ка отошел в сторону, к солдатам Оливера.

Сам же Дэ’Саурон Нерзул Бокерия, кем бы он ни был, сидел напротив Оливера вместе с двумя приближенными. Бокерия был самым высоким в палатке и, пожалуй, на всей поляне. Настоящий гигант. По-видимому, воин, в доспехах. У него были косы на черных усах и бороде, он носил дреды с пробивающейся сединой, серьги в носу, ушах. Воистину устрашающий вид был у этого «властелина всея земли».

Жрица носилась вокруг палатки и подзадоривала людей.

– Властелин требует колдуна! Колдуна! – кричала она. И люди подхватывали:

– Колдуна! Колдуна! Колдуна!

Ариадна с ужасом глядела на них и совершенно забыла о прекрасном Оливере. Женщины на поляне кружились в хороводе, визжали. Парни-оборотни клацали зубами и выли. Среди этого балагана одна мамашка сидела на коленях у мужчины и кормила ребенка грудью.

– Мы не можем выдать человека, которого у нас нет! – воскликнул Тай. – К нам за последний месяц не прибывали новички, не считая одной пленницы. А пробраться самостоятельно колдун бы не мог – его бы заметили.

Как назло, именно в этот момент Ариадна сорвалась с дерева и упала за палатку. Тут же десятки глаз устремились на незваную гостью. А затем один мужчина из армии Дэ’Саурона вскричал, тыча на Ариадну пальцем:

– След, по которому мы шли, принадлежит ей!

Девушку в момент окружили оборотни, стали носиться вокруг нее. Оливер с Таем вскочили. Обе армии встали в стойки.

– Вы ищете ее? – спросил Тай.

– Не позволяйте вашим людям вольности, – строго сказал Оливер. – Пусть они отойдут от девушки.

– След ведет к ней! – вскричала Жрица и подскочила к кругу с Ариадной. – Значит, она и есть колдун Хаокин!

– Что? – воскликнула девушка.

В этот момент Дэ’Саурон Нерзул Бокерия встал. Сделал он это так важно и эпично, что все заткнулись и перевели на него взгляд. «Властитель всей земли» со свитой направился к Ариадне. Оливер и Тай сделали то же самое. Один оборотень подбежал к Дэ’Саурону. Жрица тоже примостилась к нему.

– Господин! Запах ведет к ней, – сказал оборотень. – Но, когда приближаешься, чувствуешь лишь аромат девицы, а не колдуна. Это очень странно. Какая-то магия.

– Хаокин обернулся в девушку! – взывала Жрица. – Мы нашли его! Нашли!

– Мы нашли! Мы нашли! – вскричали в толпе.

– Но мы бы почувствовали, если бы этот человек был перевертышем или выпил зелье, – продолжал оборотень.

Но разве голос разума мог перекричать толпу? И еще эта Жрица только подливала масло в огонь.

– Вы не можете ее забрать, – сказал Оливер. – Она – из нашего города, и мы ее не отдадим. Будем биться, если нужно.

Ариадна взглянула на молодого человека. Если до сего момента у девушки были сомнения по поводу этого лесного народа и его властителя, теперь они расселись. Ариадна решила, что остается здесь, с Оливером, будет жить с ним. И ох уж не поздоровиться тому, кто встанет у нее на пути! Девушка проскочила над головами оборотней и оказалась около Бокерии. Мгновение – и Ариадна уже запрыгнула к нему на руки и поцеловала в губы. Отребье заткнулось. Оливер чуть наклонил голову вбок. Тай засмеялся – эта девчонка неисправима. Думается, Ка стошнило еще раз.

Пока все находились в недоумении, Ариадна по балке забралась на верхушку палатки.

– Внимание, ублюдки! – завопила девушка. – Те, кто еще раз назовет меня мужиком, должны признать, что ваш ненаглядный Дэ’Саурон и так далее только что поцеловался с парнем! И ему это понравилось. Спасибо за внимание.

Ариадна спрыгнула и подошла к Оливеру. Он схватил ее за руки, чуть уводя в сторону:

– Ты что творишь? Как ты вообще здесь оказалась?

А в толпе начали перешептываться. Стража Дэ’Саурона не решалась хватать Ариадну и ждала приказа господина. Люди Оливера, напротив, были готовы напасть в любой момент.

– Я спешила к тебе, мой любимый! – ответила Ариадна и завернулась в руки Оливера. Он отпустил ее и даже попятился на шаг. – Оказывается, от демона я умею взламывать замки и узлы развязывать. Правда, здорово? А еще я стала ловчее и сильнее, – говорила Ариадна и подходила всё ближе и ближе к Оливеру.

Тогда на помощь другу пришел Ка: он заломил Ариадне руки за спину, связал их и передал пленницу стражнику. Девушка же в это время не сводила глаз с объекта своего вожделения. Ариадну увели в сторону, а Оливер, Ка и Тай снова начали о чем-то шептаться. Девушка так сильно старалась подслушать их, что, когда Бокерия заговорил, вздрогнула. Властелин сообщил, что не намерен нападать на владения Оливера сегодня, ведь в лесном городе нет Хаокина, поэтому все уходят. Послышались восторженные крики из армии Бокерии. Жрица что-то хотела возразить, но господин ей и слова не дал.

Через полчаса армия Бокерии ушла. Через час Ариадну привели к Оливеру. У него был собственный классный домик на дереве. Парень приказал развязать пленнице руки и сообщил хорошую новость: Ариадна может быть свободна. Ей наденут на голову мешок и вывезут из города, и «разойдемся как в море корабли».

– А я не хочу, – возразила девушка. – Мне здесь нравится. Хочу остаться и быть членом твоего сообщества, в твоей армии служить. Сам сказал (внимание цитата!): «Кто нуждается в нашей помощи и согласен примкнуть в наши ряды для борьбы с какой-то там тиранией». Я очень нуждаюсь в твоей помощи, Оливер, в твоем крепком плече. И мне плевать, с кем бороться, лишь бы остаться здесь, с тобой, – прошептала она.

Ка и Тай тоже находились в доме Оливера, отдыхали. Отреагировали они на это заявление по-разному. Тай засмеялся, Ка же нахмурился. Оливер посмотрел на девушку. С подозрением.

– Это твой дом? – спросила Ариадна. – Я тоже буду жить здесь. Вот там мы поставим кровать. Занавески надо сменить. И здесь какой-то невкусный запах – нужно больше цветов.

– Тебе никто не предлагал сюда переселяться, – сказал Оливер. Тай еще сильнее заржал. – Затки его, Ка.

– Я бы лучше ее заткнул. Навеки, – прошипел подросток.

– Ха! – воскликнула девушка, сердито глянула на Ка, потом улыбнулась Оливеру. – Сам же сказал, что я, мол, твой человечек, что готов за меня бороться. Так держи свое слово. В любом случае я не уйду. Выкинете – приду снова.

– С кладбища обычно не возвращаются, – заметил Ка.

– Тебя не спрашивают, сучка, – ответила ему Ариадна.

– Шлюха, – огрызнулся Ка.

– Хватит это, – произнес Оливер. – Можешь остаться в городе, раз уж готова служить. Но не позволяй себе большего. Рик подыщет тебе подходящее жилье. Ка, завтра проверишь ее – куда можно поставить.

– Я считаю это крайне неудачной идеей. – Ка опять фальшиво улыбнулся. – Не знаю, как вас, господа, но меня от нее тошнит. Я, конечно, сделаю, как ты скажешь, и всё такое. Но я предупреждал. – Парень встал с дивана, крутанул разок черную трость с золотой нашивкой и ушел.

Стражник повел девушку из дому. Тай закричал ей на прощание:

– Адриана Мирдам, добро пожаловать!

– Кто? – крикнула ему Ариадна. Оливер с Таем переглянулись.

V

Комнату Ариадне дали совсем маленькую, к тому же на земле, а не на дереве. И пускай! Девушка всё равно так сладко выспалась той ночью.

Утром Ариадна разыскала Рика, и он проводил ее на площадку, где Ка уже дожидался новую знакомую. Он сидел в позе лотоса, глаза закрыты, весь в черном и рядом лежит трость. Ка не сразу заметил Ариадну, а, может, не сразу решил обратить на нее внимание. Он открыл глаза, улыбнулся девушке и встал.

– Здравствуй, Адриана. – Ка подошел к ней. Ариадна фыркнула что-то в ответ. Вот же притворщик! – Хорошо, – сказал он, снова раздражающе крутя трость, – посмотрим, что ты умеешь. Для начала встань в стойку.

Ариадна покосилась на мальчишку и чуть сменила позу.

– И ты так собираешься драться? – Ка подошел чуть ближе. – Тебя же легко уронить. – Резкий удар тростью – и Ариадна потеряла равновесие.

– Сучка, – прошептала она. Ка прищурился.

– Как ты дралась в тот день, если даже в стойку встать не можешь?

– Демон, сделка, – пропела Ариадна, поднимаясь. – Тупица ты. Я же объясняла.

– Хорошо. – Ка ходил и размышлял.

Затем он вручил девушке палку и попросил с ним шутливо посражаться. У Ариадны не получалось. Эта ерунда со способностями не действовала, когда девушка медленно двигалась – она не понимала, что делать. А в прошлые разы способности срабатывали скорее рефлекторно. У Ариадны, кстати, получилось убить птицу – девушка взбесилась на Ка, выхватила лук и просто выпустила стрелу. Но, когда подросток попросил сосредоточиться на тренировочной мишени, Ариадна промахнулась. Она ведь не знала, как целиться. И так было во всем.

– Сражаться ты не готова, – сказал Ка задумчиво. – Придется всему с нуля обучать. Я обычно занимаюсь с подростками утром с пяти до одиннадцати. Приходи. Видимо, по-другому никак.

– Я не стану заниматься с детьми! И не буду учиться у ребенка. Я готова драться. Ты видел меня в деле. Мои инстинкты работают безупречно.

– Не всегда можно полагаться на инстинкты. Порой и даже часто необходимо думать. Хотя, впрочем, мне всё равно. Не хочешь ко мне – иди на кухню и готовь, а лучше покинь наш город. Ты здесь лишняя. Оливер совершил ошибку, когда оставил тебя.

– Еще чего! Я поговорю с Оливером, и он тебя утихомирит. И возьмет меня в армию.

– Ага, а потом, видимо, меня выгонит, а тебя своей приближенной сделает, и будешь этим местом управлять, – говорил Ка, а сам думал о чем-то своем. – Мечтай.

Ариадна побежала к Оливеру жаловаться. Он выслушал и сказал делать так, как велит Ка. Ариадна побесилась, но на следующий день пришла на тренировку. Ка занимался с подростками. Им было от одиннадцати до шестнадцати лет самому старшему. И среди тренирующихся не оказалось ни одной девушки.

Ка вел себя как прежде. Был задумчив, старался дружелюбно контактировать с людьми, но всё же у него прорывались грязные фразочки. Чаще всего по отношению к Ариадне: «Может, лучше на кухню?», «Как вижу, бои – не твое», «Слушай, раз не выходит, может, ты вернешься к своей воровской жизни где-нибудь в другом месте, а?». При этом Ка не прикасался к ученикам, только выравнивал их тростью.

Тренировка оказалась сверхтяжелой. А потом девушка узнала, что эта только разминка.

Ариадна подружилась с пацаном по имени Крис, или Крисаныч, как его другие звали. Она сказала мальчику: «Ка просто завидует, что у меня волосы лучше и длиннее», и после Ариадна и Крисаныч начали придумывать про своего тренера всякое. Девушка предположила, что Ка ее ненавидит, потому что влюблен в Оливера. Крисаныч сказал, что это вполне возможно, ведь Ка – женщина. В общем, в таком духе.

После тренировок Ариадна узнала от нового друга интересную информацию. Касалась она Оливера. А именно, что Крисаныч – младший его братишка. Вот это поворот! Полное имя Оливера – Артур-Оливер Рау, и он должен был владеть северными землями Феверии после смерти отца – Генриха-Майкла Рау. Но князя Рау казнил король, теперь Оливер в бегах и хочет убить правителя Феверии, а также вернуть свои владения. Оливер основал поселение с верными себе людьми здесь, в древнем мистическом лесу, которым когда-то владели разбойники. Ариадна не совсем поняла эту часть рассказа, но, вроде как, городок найти крайне сложно. Врата, из которых можно выйти из Терракотового леса, перемещаются по желанию хозяина.

Затем Крис рассказал про отца. О том, как страшно убили князя Рау (причем со всеми подробностями), и о том, что Оливер хочет быть на него похожим. В этот момент Ариадна поняла: Крис – настоящая находка. Мальчик так же объяснил, почему особо не скучает по отцу.

– Ну, я такой играл во дворе с ребятами, тут мамка зовет. Мол, чо я на улице делаю, когда мне учиться надо? А я ей: «Я графский сынуля, что ли, чтоб грамоте учиться?» И ведет мамка меня в хоромы к дядьке одному. Говорит ему: «Так вот и так, знакомься, папаша, это твой сын – Кристофер. Учиться он не хочет, работать не желает. Устала с ним возиться. Ты отец, вот и учи его мастерству, какому хошь. Не хотел сына, нечего было под юбку ко мне лезть». Мой папаня оторопел слегка. «Ну здравствуй, сынуля», – говорит. И я: «Салям, папаня». Вот так и познакомились.

– И какой твой папа был?

– А шут его знает. Как Оливер, наверное. Вроде, добрым, щедрым. Из поездок много всего привозил – сладости, игрушки. Токо матушкин совет исполнял – учися, сына, учися и не делай, что хочешь.

Кристофер был совсем не похож на брата. Оливер – светлый и голубоглазый. Крис – смуглый и черноволосый. Зато мальчишка оказался шустрым и прикольным. Он Ариадне и поселение показал, и все секреты местных выдал, а потом позвал с пацанами мяч гонять. К ним присоединился и Тай. Они пробесились весь вечер. Затем Тай костер разжег. Они сидели дружной компашкой, страшные истории рассказывали, жарили пищу.

На следующий день Оливер снарядил людей и ушел куда-то. Тай с ним. Ариадне нечем было заняться.

На третий день Оливер договаривался с какими-то бандитами. Ариадна опять тренировалась с Ка, а он ей предлагал свалить. Крис сказал, что Ка не особо любит людей.

– Не. Этот поцик половину наших не жалует. Или ходит как не родной, всех дичиться, лялякать не хочет или как с тобой. Есть парочка таких, с кем он еще более-менее. Мой братюня, Тай, Светлана, Андрюшка, еще близнецы… Эм… Других упомнить не могу.

На четвертый день Ка не смог провести тренировки из-за проблем с животом. Ариадна узнала еще больше важной информации.

– Ка – да, со бзиком. Грязюшки боится, запачкаться не хочет. Вот его и тошнит. Вот и живот мутит. А как не запачкаться, если в лесу-то живешь? Видала б ты его покои – безобразие какое-то. Всё слишком… по-идеальному.

– Откуда он здесь взялся? – спросила Ариадна. – Такой-то неженка! И сколько ему лет? Он высокий, но еще ребенок, да?

– Четырнадцатый годок, пятнадцатый идет, – ответил Крисаныч. – Да он в тюрьме с Оливером чалился. Я их оттуда вытащил.

– В тюрьме? А сидели за что?

– Да всё королек этот. А если нужны подробности, с братюней побазарь. Он мне сразу сообщил: «Никому ни-ни об этом». Оливер, добрая душа, слишком хорошо относиться к Ка. У этого ж бесконечные капризы. Он с ними у меня уже во где. Однажды Ка вообще дома засел – ничем не вытащишь, и так с месяц, может больше.

– А что надо сделать, чтобы Ка не выходил из дома с месяц и больше? – спросила девушка минуту погодя.

На следующей тренировке Ка был особо злой – лупил всех почем зря палкой. Ариадна с Крисанычем решили ему отомстить. Они забрались к нему в дом. Крис был прав, жутким это местечко оказалось: вся комната чистенькая и симметричная. Если на одной стороне стола – ваза, то и на другой такая же. А еще куча-куча разных книг про войну, сражения, и все по цвету выстроены, по размеру. Жуть! Ариадна подумала, что громить дом Ка не нужно. Достаточно слегка сдвинуть вещи – пусть бесится.

Когда Ариадна и Крисаныч вылезли из окна, их напугал странный старик. Ребята думали, что он их поругает за дом. Но незнакомца заботило другое.

– Отметина на твоей руке, – сказал он Ариадне. – Она складывается в облик демона, который уже много лет терроризирует Феверию. Я видел его своими глазами, когда работал садовником у одной семьи. Графские дети как-то притащили со двора звездного кота, и после их больше никто не видел. Страшное грозит тому, кто встретит этого зверя.

Ариадна не знала, верить ли предсказанию чокнутого старика, но кое-что неприятное действительно случилось с ней через пару дней. После тренировок, когда все ученики, кроме Ариадны и Криса, разошлись, Ка подозвал к себе девушку.

– Мне надоело говорить с тобой намеками, – произнес он холодно. – Ты прекрасно знаешь, что тебе здесь не место. Ты опасна для нашего дела. Слишком непредсказуема. Уйди сама, если у тебя есть хоть капелька уважения к нам.

– Подумать только, как заговорил! Я никуда отсюда не собираюсь. Оливер разрешил мне остаться. И твоя личная неприязнь здесь никого не волнует.

– Это не просто неприязнь. Все эти сделки с дьяволом, твое переменчивое настроение, способности. Вся эта чертовщина! У нас и без тебя проблем хватает. Я повторюсь. Ты опасна для нас. Уходи. Не принуждай меня силой тебя выгонять.

– Ни за что!

Ка обнажил клинок трости и направил его на Ариадну. Крис со словами «я за Оливером» побежал. Ариадна осталась с Ка. Уступить свое место под солнцем четырнадцатилетнему малявке – да ни за что! Она рванула к вазе с тренировочным оружием и достала деревянный меч. Затем встала напротив Ка. Они начали драться. Ариадна старалась отключить голову, чтобы инстинкты победили гадкого мальчишку. Не вышло. Он был сильнее, ловчее и вскоре уронил девушку на землю, приставил лезвие к ее шее.

– Либо прими поражение и убирайся, либо я убью тебя, – сказал Ка.

– Ни за что, – повторила Ариадна.

– Отпусти ее, – послышался голос Оливера. Ариадна повернула голову. Крис успел привести брата, Тая и еще несколько человек.

– А я не держу, – улыбнулся Ка. – Пусть уходит. Подальше от сюда. Я столько с тобой об этом говорил, а ты не слушаешь.

– А я не обязан тебя слушать, – сказал Оливер и обнажил меч.

– А я не обязан слушать тебя. – Ка направил острие трости на Оливера.

– Парни, вы же сейчас не будете тут решать конфликты из-за Адрианы? – сказал Тай. – Слишком много посторонних глаз.

Но Оливер и Ка уже медленно шли по кругу с оружием в руках и сверлили друг друга взглядами. Тай и Крис увели Ариадну в сторону. Тогда Ка и Оливер сорвались. Удар за ударом, напряжение между ними только нарастало. Ка кипел от бешенства, хотя старался подавить чувства – из-за них он становился менее сконцентрированным. Оливер казался спокойнее, но князя Рау явно задевало отношение к себе этого мальчишки. К тому же этот мальчишка был намного ловчее и быстрее Оливера: Ка то здесь, то там, и только крутит своей тростью.

Вскоре собралась толпа. Ариадна переживала за Оливера. Нельзя ему проиграть, особенно этому Ка.

Но Оливер проигрывал. С каждым новым ударом Ариадна ожидала, что гаденыш победит. И благодарила небеса, когда Оливер справлялся. Но и Ка не сдавался. Он повалил Оливера на землю и начал душить тростью.

Тай хотел закончить бой, но Оливер не позволил и сделал то, чего Ариадна не ожидала от него. Плюнул в лицо Ка. Мальчишка тут же отскочил в сторону, бросил трость и начал брезгливо вытирать щеку, а затем его стошнило. Оливер встал и острым концом прислонил трость к шее Ка. Мальчишка покосился на победителя.

– Ну и ублюдок же ты, – сказал Ка с отвращением.

– Обещаешь, что больше не будешь пытаться ее убить? – произнес Оливер, всё еще тяжело дыша.

– Если выбора у меня другого нет, – Ка притворно улыбнулся, – то да.

Ариадна оставалась под впечатлением весь оставшийся день. Она думала, она много думала, потом все-таки зашла к Оливеру. Он ужинал в компании друзей, среди которых, впрочем, не было Ка. Ариадна позвала князя в другую комнату.

– Я должна знать, – сказала она.

– Знать что? – спросил Оливер.

– Зачем ты меня сегодня спас от него? На это может быть множество причин. Ты спас назло ему? Спас потому, что хочешь быть похожим на отца? Потому что я тебе понравилась?

Оливер нервно улыбнулся.

– Ты это серьезно? – спросил он. – А про отца-то ты с чего взяла?

– Твой брат сказал.

– А. Так он как всегда. Кристофер – просто находка для шпиона.

– Ты переводишь тему. Скажи мне!

– Знаешь… жизнь меня научила, не то чтобы доверять людям… Скорее, не судить их заранее. М-м-м… – Оливер задумался, не зная, как объяснить свою мысль. – Ладно. Я тебе расскажу историю, которая со мной случилась лет десять назад. Я мать потерял… Ты ведь помнишь, на севере было восстание гномов из-за переселения. Они напали на несколько замков, перебили там всех взрослых. Детей не тронули. Из-за роста. Это было их посланием, их местью. Они убили и мою мать тоже. А отец, наш великий воин, – иронично произнес Оливер, – он тогда защищал других людей, не свой дом. Я был ужасно зол и растерян. Сбежал и жил в одной деревеньке, а по соседству – жуткий лес. Оборотни всякие, тролли. Но все как-то уживались, хотя меня это и бесило. Ситуация ухудшилась, когда в деревню зачастил один мальчишка. Я не имею в виду, что он был каким-то плохим или его таким считали. Хочу сказать, что люди, пытаясь помочь, навредили ему. Я дружил с этим пацаном. У нас образовалась такая банда. – Оливер усмехнулся. – Мы были, знаешь, защитниками людей, которые в хозяйстве помогали, в лесу тусовались. И главарем этой банды был как раз этот мальчишка. Думаю, я с ним сдружился, потому что он мне отца напоминал – такой же альтруист, – произнес Оливер с презрением. – Всем спешил на помощь, столько энергии. И все его знали и любили, но остаться с нами он не мог, хотя и хотел. Он жил в семействе троллей вместе с, кажется, сестренкой. Тролли не выпускали их. И тогда, чтобы спасти детей, деревенские напали на лесных чудищ. Я тоже там был. Мы с легкостью перебили троллей, они магией и не пользовались. И знаешь, что оказалось? Мой друг был единственным колдуном в той деревне троллей. Да… Такая ирония. И эти монстры смогли принять его таким, каким бы люди не приняли. Я не буду судить тебя за то, в чем ты еще не виновата, – сказал наконец Оливер. – Я сейчас в тебе угрозу не вижу, только потенциал. Ты хочешь стать воином. Уж не знаю, кому ты там что пытаешься доказать… – Оливер увидел, что Ариадне фраза не понравилась, и тут же перестал развивать эту тему. – В общем-то, сейчас нет весомой причины, чтобы тебя изгнать. Ты имеешь столько же прав оставаться здесь, как и остальные. Я верю в тебя.

Ариадна глядела в эти красивые синие глаза и была готова расплакаться. С этого момента и навсегда ее сердце принадлежит лишь Оливеру.

V

Элеон впервые находилась в городе. Узкие улочки, каменные дорожки, темные дома и сломанные фонтаны. Люди какие-то другие – все одинокие и очень торопятся. Люди. В доме у Ядвиги Элеон успела позабыть о существовании этих странных созданий, а теперь вот снова вспомнила, какого это – бояться их, скрытно ненавидеть и даже завидовать. Большинству везет родиться нормальными. Элеон смотрела на прохожих и думала, что они и представить не могут ее переживания. Они не рождались чудовищами, от которых, возможно, отреклась родная мать. Они не знают, как это с помощью тьмы внутри себя творить чудо, за которое ты расплачиваешься собственной душой, а душу ты терять не хочешь, но и отказаться от магии не можешь. А людям просто осуждать. И вот сейчас – раскрой девочка свои крылья, и народ снова поведет ее на костер.

– Элеон! – Юджин внезапно забежал в карету к подруге. Все-таки Юджин в городе и у Ядвиги – два совершенно разных создания. Мальчик будто задыхался в пыльной избе и становился чересчур нервным и озлобленным. На воле, в городе, он вновь расцвел и засиял. Про Элеон же можно сказать обратное, хотя эмоции Юджина и заражали ее – он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Более того, Элеон готова была кричать от восторга, так ей нравился этот мальчик. – Я договорился. Сейчас мы поедем к портному, – сказал Юджин.

В Дюжину, столицу Феверии, пара приехала закупиться вещами для Академии.

– Ты хочешь себе еще одну рубашку? – спросила Элеон.

– Нет! Сейчас мы сошьем тебе новые наряды. Моя дама не будет ходить в тряпье.

Элеонора забыла обо всем, что волновало ее минуту назад. «Моя дама, – повторяла девочка про себя. – Моя дама! Я ЕГО дама!» Они ехали в карете, и Элеон всё никак не могла наглядеться на Юджина. Кажется, она была влюблена. Нет, кажется, она любила этого загадочного юношу. И что он в ней нашел? Да, да, Юджин уже говорил… но Элеон не могла поверить, что это происходит с ней. Как в сказке… Только наоборот. Здесь главные герои не люди, а чудовища – Госпожа Черные Крылья и светловолосый могущественный маг.

Карета остановилась около узкого дома. Потрепанная винтовая лестница привела Элеон и Юджина на второй этаж. Комната портного казалась чуть больше, чем была на самом деле – повсюду стояли стеллажи с тканями и мешали понять реальные размеры помещения. За столом сидел пузатый мужчина с кудрявой шапкой волос на голове. Элеон невольно подумала, что портной – тоже человек, а значит, враг. Он начал снимать мерки с девочки.

– Элеон, еще крылышки раскрой, – сказал между делом Юджин.

– Что? – девочка уставилась на него.

– Крылья расправь, – повторил Юджин беззаботно.

– Крылья? Это метафора? Что ты имеешь в виду?

– В прямом смысле.

– Как? Он же…

– Он никому не скажет, – махнул рукой Юджин. Элеон с опаской взглянула на мальчика, он – томно на нее, потом подошел к портному. – Сколько тебе платят за молчание? – Портной задумался и назвал такую цену, от которой у Элеон глаза на лоб выкатились. Юджин же улыбнулся и опустил руку на плечо мужчины. – Ты уверен, что хочешь именно столько? – спросил мальчик. – Не боишься, например, – в этот момент стало прохладно, – что мой родитель рассердиться, узнав, что я потратил столько денег на какого-то портного? А ведь родитель мой – не то, что я. Он не церемонится, придет и заплатит столько, сколько ты заслуживаешь.

Портной отскочил от Юджина, как ошпаренный. Элеон заметила, что плечо мужчины обледенело. Что же это?

– Юджин? – произнесла она испуганно.

Мальчик повернулся к Элеон и улыбнулся своими пухлыми губками. Теперь это не казалось умилительным.

– Что? Я же шучу, – сказал Юджин. – Не буду я столько платить. Не тот это город, чтобы бояться людей. Так что, Элеон, расправь крылья. Мы же не хотим, чтобы платье каждый раз рвалось?

Портной снял мерки. Юджин начал объяснять ему, какие наряды нужны «его даме». Элеон сидела задумчивая. Наверное, ей показалось, что Юджин угрожал человеку. Нормально мальчик говорил, вроде. И не морозил плечо. Это был отблеск, вроде бы.

После парочка снова начала мотаться туда-сюда по городу. Элеон особо не понимала, зачем там много ездить и почему нельзя передвигаться пешком, как это она делала в своей деревне. Девочка хотела бы пройтись по городу, осмотреть достопримечательности. Юджин ответил, что в повозке быстрее, а они и так опаздывают в Академию.

Карета проезжала всё дальше и дальше к центру города. Улицы становились более заполненными. Правила на дороге никто не соблюдал, и даже произошла небольшая авария. В повозку Юджина врезался парень на лошади. Колесо сломалось. Юджин вместе с кучером разбирались в ситуации. Элеон ожидала их внутри кареты, что вскоре девочке наскучило, и она вышла на улицу.

Людей собралось просто море. И все спешили на этот раз в какое-то одно место. Девочка хотела выяснить куда, но очень вскоре поняла – пробиваться через толпу бесполезно. Проще разглядеть всё сверху. Элеон подбежала к мясной вывеске, повисла на ней и приподнялась ногами на выступающие кирпичи.

Вдалеке девочка увидела огромное красивое здание: красные и белые детали, колонны, много-много окон и этажей. Может, музей или школа. Здание окружали ворота, а за ними находилась площадь, где, видимо, устраивали фейерверк – была подготовлена специальная конструкция из дерева. Элеон заметила и людей. На балконе третьего этажа стояли: старик, длинноволосая, возможно, девушка и еще какой-то мужчина. Повсюду на улице за забором и перед ним дежурили люди в железной форме с красными нашивками – стражники разгоняли особо разбушевавшихся.

Затем фейерверки подожгли – они загорелись, но без искорок и с дымом. Часть людей это разгневало. Они ринулись на забор. Других привело в восторг. Элеон всё никак не могла понять, что за странная реакция. А затем услышала: «Смерть королю!», «Месть убийце!», «Пусть горит колдун!». Так это не праздник, а казнь.

Элеон обдало холодным потом, тело стало словно жидким – на мгновение она потеряла равновесие и упала на прохожую. Женщина с возмущением оттолкнула девочку от себя. Элеон обернулась в сторону Юджина и почувствовала, что ее всё больше зажимает между незнакомцами – сдавило ребра. Толпу охватывали ярость, паника. Сотни людей, как одно живое существо, двинулись куда-то, и Элеон вместе с ними – ногами еле успевала шевелить. В какой стороне Юджин? Девочка уже не понимала, где находится. Стало чуть свободнее – попробовала протиснуться в переулок. Крики. «Мятежники перебрались через стену», – кто-то сказал. «Стража разгоняет народ», – слова другого. Элеон снова увидела стражников. Они, защищаясь, рубили людей на кусочки. Элеон побежала сквозь толпу в другую сторону, но ненароком натолкнулась на стражника. Девочка закричала, он замахнулся мечом, но Элеон села на корточки и поползла.

На нее так и норовили наступить, но мужчина, кажется, отстал. И тут рука вляпалась во что-то липкое. Это труп. В глазах помутнело. По телу ходят, как по грязи, его давят. Вот куски мяса и вытекший мозг. Желудок начал сокращаться, Элеон задержала дыхание и отползла в сторону. Слезы заливали глаза, она еще раз взглянула на оставшуюся на руке кровь. И вдруг кто-то наступил Элеон на плечо, придавив его к земле, и ушел. Девочка начала подниматься, сжимая зубы от боли, но на нее шагнул еще один человек. Элеон повалилась на землю окончательно. Наступили на ладонь, на ногу и вторую, девочка вскрикивала. «Меня же так растопчут, меня же так растопчут!» – истерично неслись мысли.

Черные крылья растолкали окружающих, и Элеон встала на ноги. Тело гудело и тряслось. Они даже не замечают, даже не видят крылья. Девочка пробилась в переулок. Там уже не было давки, только стражники. На них кидались взбешенные парни. Удар, второй, третий – подростки полегли, а вместе с ними и еще пара случайных прохожих.

Элеон вместе с женщиной и каким-то парнем побежали прочь от этих разборок. «Эй, куда!» – стражники погнались за ними. Парню в спину попал кинжал, и юноша свалился замертво. Женщина вскричала и рванула к умершему. Через мгновение Элеон услышала и ее предсмертный крик и побежала еще быстрее. Вокруг творилось черт знает что. Элеон вдруг зашла в тупик. А там позади еще двое стражников. От волнения она забыла, что умеет летать. Крылья уже давно сложились за спину. Элеон судорожно пыталась понять, что делать.

В этот же тупик, но с другой стороны забежал длинноволосый мужчина. Он запаниковал и хотел вернуться обратно, но стража уже нагнала его. Тогда мужчина взял палку с земли и начал драться. У одного выбил из рук оружие – быстро, как кошка; перескочил к другому, ударил его – стражник отлетел в сторону. Затем мужчина зарядил ногой по лицу стоящего позади себя, повернулся к нему и за руку как-то перекинул через себя, а затем добил по голове ногой. Мужчина разбежался и с опорой на палку запрыгнул на стену.

– Помоги мне! – вдруг закричала Элеон.

Незнакомец обернулся. Он был не таким уж и взрослым. Элеон протянула ему руку. Парень хотел помочь, но вдруг увидел засохшую кровь на пальцах, грязное платье. Он весь съежился, сжал кулак и подал девочке палку.

Они перебрались на другую сторону стены, затем бежали вместе еще несколько минут. Парень этот отбился от еще нескольких человек. Элеон следовала за ним. Стражей становилось всё больше. Беглецы укрылись в переулке.

– Они убьют всех, кто на улице, – сказала Элеон, подбежала к ближайшей двери и начала барабанить по ней. – Пожалуйста, пустите нас внутрь! Нам нужно укрыться. Они преследуют всех, кто не дома. Пожалуйста, если вы не поможете, мы умрем!

За дверью зашевелились, но открывать никто не торопился. Парень тоже подбежал к зданию.

– Мы заплатим. Есть золото, – сказал он и снял со своей жилетки брошь.

Хозяин дома приоткрыл дверь на цепочном замке. Парень протянул ему украшение. Хозяин взял его, впустил незнакомцев внутрь, отвел на второй этаж и запер там на всякий случай.

Только тогда Элеон немного успокоилась. Она села на пол, переводя дыхание. Комнатушка была маленькой, все окна закрыты, один светильник на столе. Много бумаг, коробок. Шкаф. Элеон перевела взгляд на парня. Палку он давно бросил и теперь тщательно оттирал носовым платком грязь со своей руки.

А он не был настоящим взрослым, всего на пару лет старше Элеон, но казался больше из-за своего телосложения. Здоровый, высокий, с правильной осанкой и широкими плечами. Это особенно подчеркивало его черное, как с иголочки сшитое, одеяние – золото украшало высокий воротник, рукава, пояс. Он явно кто-то из знати. А как сражался – Элеон в жизни такого не видела. У парня были длинные темно-каштановые волосы с двумя тонкими косами, а еще благородный профиль – с таких юношей рисовать принцев для книг. Только вот весь его облик портило это брезгливое выражение лица.

– Спасибо, что меня спасли, – сказала Элеон.

Юноша вздрогнул, затем перевел недовольный взгляд на девочку и вдруг мило улыбнулся.

– Это я должен благодарить вас за то, что догадались укрыть нас здесь, – сказал он и сделал поклон головой.

– Но ведь это вы дали хозяину ту штуку.

Незнакомец снова добродушно улыбнулся.

– Я лишь заплатил. Но не встреть я вас, так бы, наверное, и бегал по городу от стражников с палкой. – Выражение лица юноши снова стало брезгливым, но на этот раз он сдержался и не начал чиститься. – Позволите узнать ваше имя?

– Я – Элеон, Элеонора. А вас как зовут?

– У меня очень короткое имя – Ка.

– А почему?

– Меня нравится, когда меня так зовут.

– А мне тоже нравится мое короткое имя – Элеон. – Она встала.

– Здорово. – Он подошел к окну и приоткрыл ставню.

– Что там?

– Всё то же. Думаю, пока опасно выходить на улицу. Весь этот день. Но ночью нужно уйти. Не доверяю я этому человеку. Скорее всего, как всё уляжется, он приведет охрану. Ворота из города, наверное, уже закрыты. Но я знаю одного стражника. Он должен провести. Он обычно по субботам там стоит. После полудня… – Ка напряженно закусил губу, смотря вперед. – Значит, завтра, – сказал он и взглянул на девочку. – Элеон, ты… можно я буду тебя называть на ты? – Она кивнула. – Ты местная? Где твой дом? Куда тебя проводить?

– Нет. Я приехала сюда с другом. Мы вместе отправились на учебу… и сюда по пути заглянули.

– А где вы остановились?

– В гостинице.

– Помнишь дорогу? Или название?

Элеон помотала головой.

– Плохо. Куда же мне тебя провожать?

– Я не знаю. – Элеон снова села на пол. Ка не стал. – А тебе сколько лет? – спросила его девочка. – Мне двенадцать.

– Чертова дюжина, значит, – усмехнулся Ка. – Тринадцать мне еще.

– Я так и думала. Но в начале мне показалось, что ты взрослый. Ты на взрослого похож.

– Да? А ты, наверное, на ребенка. Но это нормально. Парни и должны быть мужественными, а девочки… молодыми и красивыми?

Элеон с опаской взглянула на нового знакомого. Это был комплимент или как? Прошлый раз, кажется, Ка глядел на нее с отвращением.

– Знаешь, я, кстати, люблю того друга, Юджина, – вдруг сказала девочка и покраснела, прикрыла лицо рукой.

– Любишь? Это здорово. Думаю, хорошо живется людям, когда у них есть на свете другой такой человек. – Ка опустил глаза и вздохнул. – Всегда поддержит, поймет, а ты уже даже все его глупые привычки знаешь.

Элеон серьезно посмотрела на юношу. Она попыталась вспомнить, какие есть привычки у Юджина, и потом сказала:

– Он любит рисовать или лепить, когда ему делать нечего.

Ка улыбнулся.

– Здорово, – сказал он.

Они замолчали. Потом Элеон поняла, что слишком много говорила о себе и нужно спросить и у Ка что-нибудь.

– А ты? Здесь живешь? В городе?

– А-а-а. – Ка задумался. – Скажем так, я переезжаю отсюда.

– Куда?

– Куда-нибудь. Мне нравится идея примкнуть в бродячий цирк.

– Звучит здорово. Это твоя мечта, да? Быть циркачом?

– Не совсем… Моя самая большая мечта, наверное, – быть свободным. Думаю, цирковые артисты более или менее свободны.

– А разве ты не свободен?

– Ну, – задумался он. – Нет. Не думаю, что меня можно назвать свободным. Да и мало кого можно.

– Почему?

– Просто… Просто то, кем ты родился, твои близкие – всё это тебя связывает. Ты всю жизнь стоишь перед выбором: пойти по легкому пути, что уготовила судьба, или наперекор всему, по зову желаний. Но второй вариант выбрать не можешь, потому что у тебя есть честь, ты ответственен за близких, даже если они мертвы, а уж тем более если они умрут от твоего неправильного выбора. А бывает, всё меняется и усложняется, так что долг говорит совершить одно, сердце другое, голова третье. Когда есть выбор, ты уже не можешь быть свободным, потому что решаешь лишь то, чего лишишься. Это довольно жестоко, не так ли?

Девочка неуверенно кивнула и попыталась перевести непонятные мысли Ка на свою жизнь. Элеон должна пойти в Академию, чтобы найти брата и быть с Юджином. Так ей подсказывает честь. Но, кажется, Элеон не задумывалась о том, чего может лишиться в Академии. Возможно, девочка там умрет, но это не точно. Значит, лишений нет. Или не так?

Ка уже осматривал комнату: походил по ней немного и уставился на записи в коробке, хотел взять, но не притронулся, заглянул в шкаф. Затем заметил старую шарманку, прокрутил ручку, и послышалась музыка.

– Это же вальс! – сказал он, а у самого аж глаза от восторга загорелись. – Раз, два, три, раз, два, три. Я так давно не танцевал вальс. Знаю, не получится одновременно и танцевать, и музыку играть, но… позвольте вас пригласить на вальс, леди? – Ка подошел к Элеон и протянул ей руку.

– Да, я не умею… вовсе.

– Это просто. Я научу. Идем. – Элеон поднялась. Ка снова заметил кровь на ее руке и дал девочке чистый платок. – Себе оставь, – сказал он, когда она вытерлась. – Там есть несколько движений. Встань сюда, рядом со мной. Смотри на мои ноги и повторяй. Сначала для тебя шаг назад, для меня это будет вперед. Назад, в сторону, вперед, в сторону…

Через несколько минут подростки попробовали уже станцевать вальс вместе, и, хотя Элеон в конце запуталась, Ка ее похвалил.

– У тебя хорошо получается для первого раза. Когда-нибудь танцевала?

– Только когда была одна, – призналась Элеон и затем опустила глаза. – Слушай, я тебя хотела спросить кое-что… просто, мне показалось, что я тебе не очень нравлюсь. У тебя такое выражение лица было… будто я тебе противна. И вообще я простая девочка, а ты, видимо… я не знаю, комфортно ли тебе со мной общаться.

– Сказать, правду? Не совсем. Но это не потому, что ты плохая, просто мне непривычно видеть девочку со столь… странным внешнем видом.

– Странным? – огорчилась она.

– Я не хочу тебя обидеть. И вообще не я завел этот разговор. Ты хороший человек на первый взгляд. И не пойми меня неправильно, я рад, что впервые за столько времени общаюсь именно с тобой – без всяких этих неискренностей. Но, да, меня немного смущает твой внешний вид и наша встреча. Согласись, рыжие волосы, рваное платье на спине, и еще кровь… Только не надо этих отговорок: по внешности не судят, внешность не главное. Будто совершенно неважно, как выглядит человек. Это не так. Внешность говорит об образе мышления, достатке, событиях за день. Но как можно… я не понимаю, как можно говорить, что «внешность не имеет значения», если как раз наоборот.

Элеон сидела нахмурившись.

– Прости, что обидел. Не задавай мне такие вопросы, если не хочешь знать, что я думаю.

Они еще некоторое время сидели наверху, разговаривали. Ка периодически выглядывал в окно и прислушивался к шагам в доме. Очень уж не нравился ему этот хозяин, который всего раз проверил своих «гостей». Элеон заметила, что у него нет одного глаза.

Наступил вечер, и Ка решил, что пора уходить. Он снял верхнюю кофту, оставшись в черной рубахе, и вытащил из шкафа две накидки, вручил одну Элеон. «И волосы спрячь, – сказал Ка и надел на себя капюшон тоже. Потом взглянул на вкрапление золота на своей кофте, оставшейся на столе. – Надеюсь, этого будет достаточно». Через окно подростки перелезли на крышу. «Слушай, – сказал Ка. – Я не могу тебя оставить одну в этом городе. Придется поискать ту гостиницу». Элеон кивнула.

На улице еще рыскали стражники – беглецы прошли мимо них. Чем дальше подростки отходили от центра, тем реже встречали стражу. Ка это напрягало – он хмурился и о чем-то усиленно думал. Они обошли несколько гостиниц и забегаловок – где-то дорогу подсказали прохожие, где-то указатели. Нужная не находилась. Ка практически не ориентировался в городе, Элеон даже пришлось вести его. Уже сильно стемнело, и они переночевали в одной из гостиниц.

Ка разбудил Элеон ранним утром, и они продолжили поиски. Город был таким тихим и казался не живым. Лавочки, статуи, фонтаны, странные прохожие, красивые здания и растения. Элеон с любопытством рассматривала их. Ее спутнику, кажется, тоже была интересна Дюжинка, но он вел себя сдержано. Элеон даже показалось, что для Ка бурно реагировать – неприлично, но он слишком приличный, чтобы сделать ей замечание. А потом она поняла, что Ка скрывается. Он старался издалека избегать стражников и идти по безлюдным местам.

Хотя один раз он всё же не сдержал эмоций. Они забрели на базар, где в открытую торговали магическими зельями, травами, предметами. Мальчишки на улице показывали всякие фокусы, вроде огненного хлыста. На лице Ка появилось отвращение.

– Вокруг одни дьявольские рожи. Подумать только, как много их в столице! И никто ничего не делает с этим.

Дьявольские рожи?

– В деревнях ведьм жгут на костре. Это лучше? – ехидно произнесла Элеон. – Убивают без причины. Просто за то, что родился колдуном, или если подозревают.

– Нет. Самосуд хуже магии. Ты знала, что в Феверии само колдовство не карается смертной казнью? Убийство с помощью магии наказывается. Как в принципе и любое убийство.

– А что, по закону, сделают с колдуньей?

– В стране фей и бабочек за продажу нелегального товара, магического товара – штраф в двойном размере, лишение имущества. Есть еще практика, когда в рабство на несколько лет переводят. Но это если денег нет. За убийство – убийство. За нарушение общественного порядка (как, например, те пацаны с огнем) – заключение под стражу от нескольких дней до месяцев или порка. Но на деле всё иначе. Есть всего два подхода к этой проблеме. Первый: ведьма – сжечь ее. И второй: а я ничего не вижу. А ну и взятки, штрафы. Но колдовство в Феверии – это нарушение закона. Всё равно, что кража. За кражу не убивают, за кражу в тюрьму сажают или уши рубят. За то, что ты родился в семье воров, тоже не убивают. Хотя это тоже в стране бабочек. Но в любом случае считаю, что спустя рукава к этому нельзя относиться. Колдовство – опасное боевое искусство, это как оружие, которое встроено в человека. Еще нормально, если оружие попадет в руки мудрого человека, но ведь колдунами рождаются и полные психи. Что тогда?

«А что, если я колдунья?» – вдруг захотела сказать Элеон.

– А что, если я… – начала она и тут же замолчала.

– Что?

– Мысль потеряла.

И они пошли дальше. Элеон донимали тревожные мысли. На Ка довольно часто обращали внимание, хотя он и сменил одежду. К тому же ее не покидало чувство, будто кто-то преследует их.

– Тебе нужно к городским воротам, – сказала Элеон. – К знакомому стражнику, иначе потом не выйдешь из города.

– Мы не нашли Юджина.

– Я справлюсь. Это не такой большой город, чтобы я в нем потерялась навсегда. Главное, тебе успеть.

– А если ты его не найдешь? Если он переедет или Дюжинку покинет? Ты останешься в незнакомом городе одна, – сказал Ка. Потом сделал паузу. – Может… хочешь пойти со мной? То есть я не могу тебе ничего предложить. Но боюсь тебя оставлять одну.

– Как же Юджин?

– Ты можешь продолжить его искать несколько дней… Я подожду с уходом.

– Тебя выследят, – резко ответила Элеон и пересеклась взглядом с Ка. Он смутился – не думал, что она знает.

– Могу подождать с той стороны ворот. Пять дней. Придешь и скажешь, что нашла его. Если нет, я не против еще одного человека в моей банде.

– Банде? – улыбнулась Элеон.

– Ну да. Можем еще кого-нибудь найти. И, как в той сказке о бродячих музыкантах, путешествовать по миру, бороться с разбойниками и похищать принцесс.

– Только если это не слишком красивые принцессы.

Они рассмеялись и пошли к городским воротам. Элеон и Ка настолько понравилась эта глупая идея с бродячими музыкантами, что они уже начали придумывать, как будут путешествовать, кого встречать. Эти истории доводили их до слез своим абсурдом.

Внезапно Элеон замерла, в ужасе глядя на человека впереди.

– Юджин, – прошептала она.

Они стояли в переулке. Элеон, Ка и в десяти шагах от них Юджин. И Элеон удивилась даже не тому, откуда он взялся здесь, а своему испугу. Юджин был таким же, как и прежде – красивым, светловолосым и с пухлыми губами. И он улыбался. Но Элеон видела, как злятся его глаза. Жутко. Элеон, по идее, должна была со всех ног бежать к нему, но она застыла на месте и не хотела отходить от Ка. Так Элеон стояла будто целую вечность, а затем бросилась на шею к Юджину.

– Ты нашел меня? – закричала она. Он холодно обнял подругу. – Я потерялась в толпе вчера, – начала рассказывать девочка. – Там человека жгли. А потом стражи попытались толпу разогнать, а вместе этого устроили бойню и…

– Ясно, ясно, – прервал он ее. – Это кто?

– Это. – Элеон обернулась. – Ка. Он мне помогал тебя искать.

– Я Юджин.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся Ка.

– Нам пора идти. Завтра мы уже поедем в… – Он с опаской посмотрел на Ка. – Пойдем скорее, мы не все дела переделали. – Юджин взял девочку за руку и повел за собой.

– Прощай, Элеон, – услышала она голос Ка.

– Пока. – Элеон обернулась и увидела на лице своего нового друга грустную улыбку.

Юджину тоже было не до смеха. Чтобы развеселить его, Элеон начала показывать вальс, но мальчик лишь огрызнулся: «Не здесь же». Вскоре они скрылись. Ка глубоко вздохнул. Нужно идти. Внезапно что-то ударило его по голове. Он потерял сознание и упал на землю. Стражник позади него отряхнул руки. Второй вышел.

– А, что, девчонку мы не будем брать?

– Ты издеваешься? – сказал первый стражник. – Она же ушла с блондинчиком. Значит, больше нет необходимости.

– Ты возьмешь его за руки или за ноги?

– И почему мне нужно работать с таким идиотом!

I

Ка втащили в ядовито-красный зал и бросили на колени перед королем. Одиннадцать алых ступеней вели к высокому трону, обшитому бархатом. А на вершине сидел его величество король Ярослав Первый, властитель Феверии.

Голова юноши гудела, но он не замечал боли. Опять этот дворец, этот трон, этот старикашка! Ка готов был кричать от ужаса, тело дрожало от проступающих слез, но юноша просто молчал.

– О, кронпринц вернулся с прогулки! – воскликнул король. – Как тебе Дюжинка? Все достопримечательности посетил? Отцу привез сувенир?

– Ты мне не отец, – единственное, что смог ответить Ка.

– Вот как? – сказал Ярослав. – Что ж, меня это не особо волнует. Но уже порядком поднадоело тебя искать. Мы, кстати, думали, что ты уже далеко. Так вот, скажи мне, сколько еще попыток тебе понадобится, чтобы наконец понять – бесполезно скрываться, бороться. Я всё равно достану тебя. Везде. Знал я противников и посерьезнее, чем тринадцатилетний мальчишка. Впрочем, столь красивые соперники мне редко встречались. Была молодая принцесса Энн-Натали, тоже длинноволосая красавица.

Ка молчал.

– Может, темница с жестким полом вместо мягонькой постельки приведет тебя в чувства? Уведите его! И по дороге не повредите это милое личико. Будет очень обидно испортить такого хорошенького мальчика.

В подземелье стражники долго искали нужный ключ и, не найдя, бросили пацана в первую попавшуюся камеру. Ка тут же вскочил с пола. Даже в темноте он разглядел на поверхности грязь неизвестного происхождения. Комната была маленькой, как два шкафа, с одним окошечком и без кровати. Ка стал судорожно отряхиваться. Его тошнило.

– Черт! Черт! Черт! – отдавались эхом его слова по всему коридору.

– Я знаю тебя, – сказал вдруг кто-то, и Ка обернулся. Напротив него, но чуть правее, находилась другая камера, а в ней стоял пленный, свесив руки через решетку. Лица его было не видно, только силуэт. – Ты принц. Ты ведь присутствовал на казни Рау, да?

– Ага, – ответил Ка и подошел поближе к решетке, но не дотронулся до нее. – А ты, видимо, старший сын князя?

– Да. Артур-Оливер Рау. Оливер.

– Ка.

– Почему Ка?

– Не хочу называться именем, которое мне дал этот ублюдок. За что казнили твоего отца?

– Ты разве не знаешь?

– Официальную версию. Его объявили колдуном и сожгли. Так наказывают неугодных. Я не знаю, что он сделал. Меня держали взаперти тогда.

– Мой отец пошел против твоего, – объяснил Оливер. – Если кратко, на нас напали. Князь просил помощи у короля. Но Ярослав отправил войска на захват южных земель, а север проигнорировал. А мы проигнорировали приказ короля. Князь Рау заговорил про отделение. Но ты этого правда не знаешь?… Король предложил переговоры, а там засада.

– Почему его казнили как колдуна? Он же предатель короны.

– Отца все любили. Он служил верой и правдой этой короне, и в сражениях, и вот в прошлом году спас Дюжинку от голода. Чтобы не допустить народных бунтов, его объявили колдуном. Впрочем, это не помешало людям сломать вчера ограду на площади.

– Я видел, – улыбнулся Ка.

– Скажи мне, товарищ по несчастью, почему же кронпринца заперли в соседней камере с сыном сепаратиста?

– Ключей от другой не нашлось.

– Ты знаешь, про что я спрашиваю.

– Да. Просто. Это… сложно объяснить.

– Разве ж мы куда-то торопимся?

I

Исторически Лазоревый лес, самый протяженный лес на материке, служил естественной преградой между территориями людей и колдунов. Хотя поговаривают, что выращен этот лес был магическим способом и к сотворению его приложил руку Ерий Великий. Это тот же колдун, что поставил магическую защиту на границу, которая не позволяет проходить на территорию людей большому количеству магов, но не поодиночке. Поэтому в странах людей, западнее от Лазоревого леса, много ведьм, вампиров и других существ с востока.

Ближайшие страны немагов и магов – это людское королевство Феверия со столицей в Дюжине, или Дюжинке, и магическое царство Элевентина со столицей в городе Мор соответственно. Жители с этим не согласятся, но границы магического и нормального миров условны. Не все феверийцы – люди, и не все элевентийцы умеют колдовать. Но издавна жители двух этих государств враждовали, у каждого народа были свои религия, историческая правда и обычаи. То, что нормально в Море, в Дюжине – неприемлемо, и наоборот. Колдунов сжигали в деревнях Феверии, людей съедали в лесах Элевентины. Несмотря на искреннюю вражду, народы эти разговаривают на одном языке – билийском, но в разных диалектах. Некоторые скажут: «Так захотели боги», люди верят, что демоны нарочно выучились их языку, колдуны считают, что люди – это недомаги.

Итак, кронпринц Константин являлся сыном Ярослава Первого Завоевателя. Почти всю жизнь Ярослав провел в боях, что в свое время приходилось на руку его отцу Владиславу Пятому, прежнему королю. У Владислава, помимо Ярослава, росло еще три сына. Однако старшего скосила хворь, второй на смерть передрался с третьим. Оставался только младший – он после скоропостижной смерти отца и стал новым правителем Феверии.

Ярослав и его жена Олия долго не могли завести ребенка, а потом появился Константин. Роды шли тяжело, жена умерла, мальчик был слабым. Думали, умрет, но лекари спасли его.

Принцу давали всё самое лучшее: врачей, учителей, питание, вещи. Правда, о нем никто не заботился. То есть да, следили за тем, чтобы «Костик не простудился», но у мальчика не было ни настоящей семьи (отец порой месяцами не говорил с сыном, всегда слишком занят), ни друзей (кухаркины дети не могут общаться с кронпринцем). Поэтому часто Костя витал в облаках. Он бегал по замку, отыскивал потайные комнаты, представлял, что читает книгу заклинаний в библиотеке, а порой и находил там магические книги.

Так проходили дни мальчика, пока однажды в замок не привезли еще одного ребенка. Его звали Николай, он был дальним родственником Костика. Родителей Николая убили гномы во время восстания, а мальчик выжил.

Костя и Коля быстро сдружились. Внешне они очень походили друг на друга: оба шатены, кареглазые, к тому же ровесники, примерно одного роста и телосложения, хотя Николай всё же покрупнее. Всё время ходили вдвоем. Их часто путали. Единственным явным отличием между мальчишками была родинка в форме кляксы у кронпринца Константина на запястье левой руки. Николай даже, чтобы больше походить на своего так называемого брата, рисовал себе эту родинку.

II

Во дворце все куда-то спешили, наряжались и готовились. Солнце еще не село, но мальчики знали, что взрослые не будут сегодня спать. Предстояла особая ночь – ритуальная, ответственное событие. Каждые пятьдесят лет жрицы, король, армия и даже приглашенные колдуны выезжали на поклон великому духу. Дети тоже хотели участвовать в мероприятии. Их туда никто не звал, но это мальчишек никогда не останавливало. Они забрались в повозку с вещами.

– Не толкайся, – сказал Костя.

– Ты сам прижал меня, – прошипел Коля. – А мы оденемся в эти странные наряды?

– А что там?

– Черные плащи, как у монахов. Еще золотые кресты большие, и кольца какие-то, и еще… – Коля замолчал.

– Что там?

– Здесь… ножи, – неуверенно ответил Коля.

– Дай посмотреть. – Костя пробрался к Коле – с пинками и руганью. Наконец кронпринц нащупал в коробке что-то острое. Действительно, ножи. И их много, очень.

Тут кто-то скинул покрывало и вытащил детей из повозки. Стражник. Мальчики щурились и глядели на короля Ярослава – старика, похожего на грушу с короной на голове. Рядом с ним стоял его вездесущий советник. Такой же старичок в смешной шляпе, обмотанный тряпками и все время поглаживающий руки – Вольдемар. В своей нелепой одежде он напоминал гадкую старушку-крестьянку, устроившую уборку.

– И что вы здесь делаете? – спросил король. Он, кажется, никогда не злился, но даже от его улыбки становилось не по себе.

– Мы решили поехать с вами! – воскликнул Николай. Брат толкнул его в бок.

– Я, как наследник и будущий король, должен изучать традиции своего народа. Поэтому счел нужным свое присутствие на ритуальной ночи. Через полсотни лет, когда я буду восседать на троне, мне придется самому проделывать этот обряд, – сказал Константин, а сам весь покраснел.

– Сомневаюсь, что через пятьдесят лет править Феверией будешь ты, – сказал Ярослав. – Но хорошо. Если вы оба так хотите, можете присутствовать на ритуальной ночи.

Детей усадили в самый конец колонны из повозок.

– Противные эти старикашки, – сказал Николай. – «Сомневаюсь, что ты будешь править через пятьдесят лет!» Будто он будет. Еще пару лет и издохнет. Неужели и мы, когда вырастем, станем такими же?

– Ха, – сказал Константин. – Надеюсь, нет. Я придумал! Запрещу стареть своим королевским указом. Будет здорово. Все останутся молодыми, и никому не придется быть вредными.

– Не стареют только ведьмы и вампиры. Хочешь разрешить магию? Можно еще тогда разрешить воровство и убийства. Будет здорово, – сыронизировал Костя.

– Остынь. Я не то имел в виду. Неужели нельзя без магии не стареть?

– Не-а.

Они ехали несколько часов. Стемнело. Мальчики мирно спали, когда колонна остановилась.

Люди выходили из повозок. Было тихо, но всё же Костя, объятый непонятным страхом, проснулся. Он открыл глаза и взглянул в окно. Снаружи мальчик заметил людей в черных одеяниях. Было жутко. Костя уезжал из дворца с отцом, его свитой и слугами, здесь же стояли безликие, безмолвные. Мальчик не узнавал никого, и ему казалось, что повозки захватили демоны. Костя взглянул на брата, свернувшегося калачиком. Юный принц не хотел оставаться один в этом царстве ужаса.

– Проснись, – шептал он Коле и тормошил его, но так, чтобы демоны не услышали. – Проснись.

– Чего тебе?

– Они начинают.

Коля тут же вскочил и высунул голову из окна, но Костя затащил его обратно. Мальчики завороженно уставились на страшное представление.

Сначала люди в черных капюшонах встали в круг. И стояли так долго – уже начинало казаться, что они не живые, а каменные и всегда находились на этом месте.

Тут в середине кружка вспыхнуло пламя. Костя вздрогнул от внезапно нахлынувшего холода. Один из безликих взял огонь в руки и передал его другому безликому. Кажется, с помощью свечей. Вскоре у каждого из людей в круге горел огонь. Свет пламени освещал их носы и запястья, но не лица. Безликие начали исполнять танец и произносить непонятные слова.

Весь процесс длился долго, но мальчики не могли оторваться от этого зрелища. Затем танцы прекратились, и безликие сбросили с себя плащи. Незнакомцы оказались обычными юношами и девами, стройными и красивыми. Тусклый свет освещал их золотые одеяния. Кольца, серьги… Незнакомцы были буквально усыпаны золотом. А в выражении их полутемных лиц виделось что-то особенное, невероятная сила и решимость. И в тоже время на незнакомцах будто лежала страшная печать.

Юноши и девушки подходили к пещере. Там они доставали ножи, резали себе руку и кровью тушили свечу, затем заходили в проход и не возвращались. И так повторялось снова и снова, пока в пещеру не зашел последний человек.

Вход завалили.

– Зачем они это сделали? – спросил Коля. – Там есть другой выход, что ли?

– Нет, – помотал головой Костя. – Всё хуже.

Люди в капюшонах расходились, уезжали в своих каретах. Мальчики увидели короля и подбежали к нему.

– Как вы можете? – вскричал Константин.

– Как мы можем что? – спросил Ярослав.

– Вы просто оставили этих людей на растерзание, – сказал мальчик, – богам.

– Говори точнее: жертвоприношение, – поправил Вольдемар.

– Зачем? – прошептал Константин.

– Ты уже взрослый, должен знать, – ответил Ярослав. – Жертвоприношения нужны, чтобы задобрить богов.

– Если это боги, требующие крови, я не согласен преклонятся им.

– Лучше умереть? – спросил король. – Ты хоть знаешь, что за чудовище скрывается в глубине той пещеры? Самое страшное создание в мире. Монстр этот проходит сквозь стены, не боится ни огня, ни копий, его невозможно убить и невозможно причинить ему вред. Но чудовище может причинить вред тебе. Оно нашептывает деткам в ночи страшные сказки, от чего малыши просыпаются седыми, если вообще просыпаются. Оно может заставить тебя кричать от ужаса и забыть обо всем. Тебе остается только молить о смерти, лишь бы этот кошмар кончился. Глаза чудовища пусты, оно не способно на сострадание. Этот демон когда-то бродил по улицам нашего города, и ему не нужны были богатства, женская любовь или власть. Единственное, чего хотел монстр, – это человеческие души, которые он поедал. И чудовище всегда получало желаемое. Где бы не находилась жертва, демон находил ее и забирал ее дыхание холодными губами. Но мы его остановили… Давным-давно наши предки заточили демона в эту пещеру и усыпили его. А, чтобы чудовище не выбралось на свободу, раз в полвека нужно приносить ему жертву – две сотни наихрабрейших из нас.

Константин молчал, Николай смотрел то на стариков, то на брата.

– Так что ты не прав. Мы преклоняемся не тем, кого считаем достойным, а тем, кого боимся, – сказал Ярослав. – А теперь сядьте на свои места и не мешайте нам вернуться домой.

Мальчики послушались. Еще долго они ехали по ночному миру. Николай всё не мог оправиться от шока. Мальчик ведь даже не понял, что людей оставили умирать. И почему, чтобы совершить что-то хорошее, нужно творить столь чудовищное? А Константин всё размышлял, как бы сам справился с этим демоном. Неужели монстр и впрямь непобедим и нельзя его обезвредить иначе? Разве сон – это выход? Когда-то ведь демон проснется. И что он сделает, поняв, что люди заточили его на века?

III

– Абракадабра! Дверь открывамба! Сезам, откройся! – кричал Константин и размахивал руками перед стеной.

– Не проще просто туда зайти? – спросил Николай.

– Не мешай мне, смертный! Я провожу специальный ритуал, чтобы создать портал в параллельный мир, а ты отвлекаешь. На чем я остановился?

– Сезам, откройся.

– Точно. Сезам, откройся. – Костя постучал по стене и отворил скрытую дверь. – На встречу к тайнам! Идем, мой прислужник!

– Почему ты всегда великий колдун, а я прислужник? – спросил Коля и последовал за братом.

– Ты не говоришь волшебные заклятия прежде, чем открыть дверь в стене.

Мальчики вновь отправились на поиски приключений. Шли они к тронному залу, где сейчас король принимал важных гостей и куда мальчиков не позвали. Впрочем, как всегда.

– Этот замок возвели на костях, – говорил Константин чуть слышным шепотом. – В неудобном месте, в неудобное время. Говорят, его построил один злой колдун. Он сделал потайные коридоры, чтобы похищать людей и мучить их до смерти. Мы с тобой всё еще можем наткнуться на их трупы, ведь колдун никого не хоронил, а иногда замариновывал части тел в баночках. Но ты знаешь, что, если людей не хоронить, души их не могут упокоиться? Призраки убиенных жертв до сих пор ходят по коридорам в поисках своего мучителя. Вполне возможно, они захотят прикончить любого, кто хоть как-то связан с волшебством. Понимаешь, что это значит? Они придут за тобой!

– С какой стати?

– Как это? Твоя бабка была ведьмой.

– Нет. Это слухи.

– Слухи рождаются просто так?

– Вообще-то да.

– А духам всё равно, – продолжил Костя. – Они тоже слушают слухи и будут думать, что тебя нужно убить.

– Тогда духи и тебя решат грохнуть.

– Почему это? В роду королей не было магов.

– А кто только что заливался: «Я волшебник. Великий и ужасный»?

– Духи не воспримут это всерьез.

– Нет, нет. Как раз воспримут. Ты сказал это в ИХ коридорах.

Мальчики подошли к тронному залу. Они подступили к стене и через специальные отверстия для глаз, которые с другой стороны прорезаны в картинах, начали подсматривать за взрослыми. Король и двое его гостей уже о чем-то договаривались или спорили – непонятно. Приглашенная пара, вероятно, была супружеской – мужчина и женщина держались за ручки и пару раз противно поцеловались.

– Смотри, какая красивая! – восхищенно проговорил Николай. – Эта девушка, гостья твоего отца. В жизни не видел более прекрасной.

Мальчик не преувеличивал. Женщина и правда была удивительной. Белые волосы, губы на бледном лице – ярко-алые. В непонятном возрасте – уже давно не ребенок, но признаков старости нет. Она стояла в белом кружевном платье, словно лебедь, а пальцы ее обрамляли железные когти. Женщина-лебедь была грациозна, красива, слишком правильна. А какой у нее взгляд! Она смотрела словно королева, будто весь мир принадлежит ей одной.

Мужчина рядом был ее полной противоположностью – черные волосы, темная одежда и жутковатое лицо с двумя горящими ярко-зелеными глазами.

– Так наш договор в силе? – сладко пропела женщина-лебедь.

– Могу ли я верить вам? – спросил король.

– В нас вы можете не сомневаться, – ответила женщина-лебедь.

– Тогда, чтобы откинуть все сомнения, не хотите сделать мне небольшое одолжение?

– Одолжение? Какое?

– Преступник. Сегодня он выкрал у меня одну важную вещь и… Найдете ли вы вора?

– Но вы-то уже знаете, кто он, верно? – наконец заговорил темный мужчина. У Константина пробежали мурашки по телу.

– В королевстве ничто не остается секретом от меня. Я только до поры до времени позволяю людям думать, что они меня дурачат.

В этот момент мурашки пробежались по спинам уже обоих мальчиков.

– Так ведите своих обвиняемых, – сказал темный мужчина.

Вскоре стражники поставили перед королевскими гостями с десяток человек. У четырех из них на лице было написано: «Я вор». У троих: «Мне так страшно. Зачем меня сюда привели?» У одного: «Кажется, меня точно повесят». И у двоих: «Да как вы смеете?»

– Так, что, дорогая, – сказал темный мужчина. – Уступишь мне эту забаву?

– Да, – улыбнулась женщина-лебедь.

Темный мужчина подошел к слуге и взял у него черный арбалет, а затем подскочил к обвиняемым. Мальчикам стало не по себе. Мужчина ходил от одного человека к другому, сверля их взглядом. Один парнишка чуть в обморок не упал, благо его поддержали. Темный мужчина осмотрел всех обвиняемых и встал напротив короля.

– И что? – спросил Ярослав. – Нашли вора?

– Да, – ответил темный человек. Он развернулся и выстрелил. Мальчики чуть не вскрикнули.

Стрела вонзилась. Один из стражников упал замертво. Темный человек подошел к другому стражнику, стоящему возле короля, схватил его за шиворот и приподнял.

– Твой союзник умер. Думаю, задохнулся. Если не хочешь, чтобы я поступил с тобой намного хуже, ты расскажешь правду. Всё понятно?

Мальчики переглянулись.

– Пошли отсюда, – сказал Николай.

– Я не… – Константин снова взглянул через отверстия для глаз на тронный зал. – Что там происходит?

Бедолагу-стражника отбросило к стене, а потом он начал медленно двигаться вверх.

– Они колдуны, – прошептал Константин.

Стрела прибила плечо стражника к стене. Тогда уже Костя побежал. Брат его тоже. Им было и страшно, и от этого одновременно смешно. Только выйдя в свет, они несколько успокоились.

– Почему твой отец всегда делает что-то жуткое? – спросил Николай.

– А почему мы всегда подглядываем за этим? – ответил Константин. Они оба засмеялись.

– Да, почему вы подглядываете? – сказал кто-то совсем рядом.

Из стены появился тот темный человек. Мальчики завопили и побежали сломя голову в детскую. Естественно, колдун уже поджидал их там. Он сидел на одном из кресел и важно покуривал сигарету.

– Что вам нужно от нас? – рассердился Николай.

– Ничего. Просто хотел поздороваться. Привет!

– Здравствуйте, – неуверенно сказал Константин. Николай толкнул его в бок.

– Меня зовут Хаокин. Я здесь для встречи с королем. Пришел в замок со своей невестой Ифигенией. А вы? Знаю, одного зовут Костя, второго Коля. Только вот без понятия, кто есть кто, – сказал темный человек. И в воздух поплыли клубы дыма.

– Вы же колдун. Разве не можете с помощью своих чар узнать? – спросил Костя и закашлял.

– Даже демону обычно нужно спросить имя прежде, чем поглотить вашу душу. Где уж простому колдуну догадаться?

– А вы не демон? – спросил Коля. – Вы жуткий, и того человека убили.

– Он ведь был преступником. Его и так собирались казнить. Конечно, я не демон. Что за глупости? Я человек – из плоти и крови, как и ты. Разве у демонов бывают такие очаровательные невесты? – он рассмеялся.

– А зачем такой очаровательной невесте, как Ифи… Фигении, выходить замуж за вас? – спросил Костя.

– Мне нравится твоя прямолинейность. Думаю, дело в том, что ее светлое платье отлично гармонирует с моим черным плащом.

Мальчики переглянулись. Это было их первым предположением.

– И когда же у вас свадьба? – спросил Николай.

– О. Я сам жажду узнать, когда настанет этот прекрасный день. Но моя милая Иви хочет, чтобы мы жили в браке вечно. Поэтому ей нужно сделать меня вампиром прежде, чем мы дадим клятву перед алтарем. Но, с другой стороны, она не хочет, чтобы я обратился в слишком юном возрасте.

Сразу после этого прозвучало два вопроса одновременно. От Коли: «А разве она вампир?» И от Кости: «Разве вы не взрослый?» Хаокин рассмеялся.

– Да и не совсем, – ответил он. – Конечно, она вампир. Разве не видели ее красные глазки и острые зубки? И нет, я еще недостаточно взрослый, чтобы взрослые считали меня взрослым, но, по-видимому, уже достаточно старый, чтобы дети меня воспринимали не как своего.

– А вампиры же мертвые? – спросил Костя.

– Смотря, что понимать под понятием «мертвые».

– Что же?

– Ну, мертвые как труп, – размышлял Хаокин. – Что отличает труп от живого человека?

– Он не дышит, сердце не бьется, не разговаривает, не двигается, от него пахнет.

– Да. Примерно так. А вампиры тоже не дышат, и сердце не бьется, но при этом они могут говорить, как люди, играть в покер. То есть они живые мертвецы.

– А как тогда понимать другое значение слова «мертвые»?

– Ну. – Хаокин задумался. – Считать, что мертвого вообще не существует. Например, когда зверь умирает, он ведь не исчезает без следа, а превращается в нечто иное. Перегнивает и на месте захоронения вырастает какой-нибудь цветок. И тогда смерть – это промежуточное состояние между двумя формами жизни. Наверное, стать вампиром – значит, просто начать жизнь в другой форме.

– А третье?

– Мертвая или живая душа. Что есть душа? Наши мысли и чувства. И если мы перестали чувствовать мир вокруг нас и радоваться, если все мысли похожи одна на другую, разве это не смерть души? Тогда вампиры ничем не отличаются от людей. Они могут быть как живыми, так и давно умершими.

Константин задумался.

– Тогда почему вы захотели стать вампиром? Вам просто нравится быть живым мертвецом, хотите начать новую жизнь или вам всё равно, кем быть?

– Что ж. А ты у нас умеешь задавать вопросы. Как-нибудь в другой раз я тебе обязательно отвечу. Мне уже так надоело в вашей комнате. Не хотите показать остальные части замка?

Хаокин сорвался с места и рванул в коридор. Мальчики переглянулись и побежали за ним, но никак не могли догнать. А на одном повороте колдун вообще их перегнал, схватил на руки и закричал: «Поймал! Поймал!» Николай начал его щекотать, Константин присоединился к нему. Пацаны так достали колдуна, что он их выпустил. Около часа они проносились по этажам. Мальчики рассказывали о замке что-то прикольное, водили гостя во все классные места. Хаокин показывал им свои интересные умения, вроде мгновенного поджигания и затушения занавесок. Косте нравилось. Коля считал это неуместным, хотя и прикольным.

Потом мальчики показали Хаокину библиотеку и в ней «волшебный ковер» – портал в другой мир. Они втроем делали вид, что забегают в портал и оказываются в другом месте – решили сыграть в волшебников. Хотя Николай предлагал игру «пол – это лава», но Костя не слушал. Затем они сидели уставшие на диване.

– Вы оба такие выдумщики. Меня так Иви даже не изматывала.

– Это всё он, – сказал Николай. – Постоянно что-то выдумывает. Костя любит рассказывать сказки.

– Да, люблю. Без этого было бы скучно. Но я выдумываю не всё время. В некоторые волшебные вещи я верю. А вы, Хаокин, например, верите, что у некоторых людей есть тень?

– Ты про что?

– Тени – это души предков, охраняющие нас. Они могут ходить за нами после своей смерти, как призраки. Нечто, что мы не можем потрогать, но то, что всегда присутствует рядом… как тень. Или же они могут реинкарнировать, чтобы из мира людей за нами приглядывать.

Хаокин задумался.

– Нет, не верю. Не думаю, что есть кто-то, кто будет меня спасать.

– Ну и зря. Тени существуют. Я с детства ощущаю возле себя нечто, что охраняет меня от опасностей. Например, мы как-то с Колей пошли кататься с горки. Что-то мне подсказывало, что не надо. И я не стал скатываться, а вот Коля попробовал и сильно ударился. Это всё моя тень – душа моей мамы.

– Хм-м. Ну раз так…

– А вы знаете, что некоторые души попадают на землю из Чудного города? – тут же спросил Константин.

– Какого? – рассмеялся Хаокин.

– Чудного. Это такое волшебное место. Там люди живут, не зная горя. Повсюду добрая магия и у каждого человека есть зверек-помощник, который может вдруг стать единорогом, или радужный мост построить, или торт наколдовать. Помощник всё что угодно сделает. Он как продолжение души. В Чудном городе очень хорошо, там всегда светит солнце, никто не спит, все веселятся, играют, пляшут. А еще там никто не целуется, потому что это противно. – Хаокин улыбнулся. – Там есть братья, сестры, отцы, матери, сыновья, дочери, друзья, но там нет ни мужей, ни жен, бабушек и дедушек, а также теть и дядь. И никто никогда не ссорится. Люди друг друга любят так же, как себя, и не знают, что можно обидеть кого-то. Мы, кстати, тоже жили когда-то в этом Чудном городе.

– Кто мы? – спросил Хаокин.

– Мы. Ты и твой сын – я.

– Ты мой сын?

– Был.

– Был моим сыном?

– А почему нет?

– Действительно, – согласился Хаокин. – Только вот непонятно. Раз этот Чудный город – такое райское местечко, зачем его покидать?

– По разным причинам. Хотя их можно обозначить как одну – мы уходим, когда нам чего-то не хватает. Чудный город был волшебным местом, но скучным. Я жил там много лет и уже изучил всё вдоль и поперек. Вот и ушел. А ты… Ну…

– Что за «ну»? Ты меня заинтриговал.

– Однажды ты наклонился испить воду в озере и увидел там девочку с рыбьим хвостом. С этого всё и началось. «Девочка, девочка, – спросил ты, – как оказалась под водой?» И она ответила: «Я озерная девочка. Я родилась тут, внизу. Но а ты, мальчик, как ты оказался наверху?» И ты ответил: «Я всегда здесь был».

– А почему я мальчик? У меня же, вроде, сын.

– В Чудном городе ты выбирал, кем быть. Мог начать день как старик и закончить как взрослый или ребенок, например.

– Удобно, – пожал плечами Хаокин. – А что дальше было? Хотя, наверное, я знаю. Раз есть девочка и есть мальчик, то, наверное, дальше будет любовь. Мальчишка втюрился в девчонку и покинул свой Чудный город, да? Это было бы в моем репертуаре.

– Не думаю, что люди в Чудном городе могут влюбиться, – сказал Константин. – Любовь в том смысле, в котором ее чаще всего понимают, рождается в муках. В идеальном мире страданиям места нет. В Чудном городе никто не знал о влюбленности, и даже после рассказа о ней ты не ушел в подводный мир. Но однажды озерная девочка не явилась. Ты ждал ее час, два. На следующий день ее вновь не было. И к берегу приплыли другие русалки. Они и сказали тебе, что случилось с озерной девочкой.

Там глубоко в пучине вод,

Где нет ни света, ни тепла,

Она ударилась о скалы

И пеной водной умерла.

Люди из Чудного города не знали о смерти и боль утраты. Естественно, и ты тоже. До того дня. Не представляю, что чувствуют те, кто теряет близких. Наверное, это ужасно.

– Неприятное чувство, – согласился Хаокин и поглядел на мальчиков. На Костю, который пытался собраться с мыслями и дорассказать свою историю. На подавленного Колю.

– Тогда ты решился уйти в наш нынешний мир. Хотел отыскать там как бы призрак озерной девочки и главное – не допустить того, чтобы в темноте другие озерные жители наворачивались на скалы, найти их свет, осветить им путь. Твой покровитель тоже с тобой спустился, но здесь нет светлой магии – поэтому он разделился с тобой, стал другой душой. Как-то так.

Костя замолчал, ожидая реакции. Коля казался каким-то озлобленным. Хаокин даже несколько побледнел.

– Не знаю, почему ты придумал обо мне такую историю, – натужно улыбнулся он. – Я ведь… я не совсем… я…

– Всё так и было. Я из Чудного города, поэтому не утратил пока способность видеть самую сущность людей. А сущность – это и про наше прошлое. Вы ведь тоже поняли, что те люди были ворами.

– Не думаю, что это одно и то же, – сказал Хаокин. Он засунул руки в карманы и начал, покачиваясь, ходить по комнате. Затем остановился. – У вас есть кошка? – восторженно проговорил он и сорвался к занавеске, за которой торчал кончик хвоста.

От топота этот кончик испуганно выскочил из-за штор и рванул прочь. Николай спрыгнул с дивана и попытался покрывалом поймать кота, но промахнулся. К поимке животного присоединился и Константин.

Троица гонялась за котом, пока им не наскучило его мучить. Тогда они остановились в коридоре, где висели портреты королей Феверии, их жен, детей и других родственников.

– А это кто? – тыкал на бум Хаокин.

– Как это вы не знаете? – удивлялись мальчики.

– Разве вас не учили, кто это? – спрашивал Николай.

– Нет, – отвечал Хаокин. – В Академии меня учили убивать людей с портрета, не спрашивая имени. А вот это кто? – Хаокин тыкнул на портрет короля.

– Это же Ярослав, – рассмеялся Константин. – Вы с ним сегодня разговаривали.

– Не похож. Слишком молодой. И взгляд другой. Человек на портрете говорит: «Я покорю этот мир». А его величество: «Неплохо было нае… обмануть еще одного идиота». А эта что за красотка?

Хаокин указал на портрет рыжеволосой девушки.

– Елена, – ответил Константин. – Она боролась за власть со своим братом Патриком. Ее все любили, но она всё равно умерла.

– А это у нее родинка на шее или у вас принято рисовать такие штуки?

На коже молодой особы действительно красовалась необычная отметина в форме короны.

– Не принято, – сказал Костя. – Родинка, наверное.

– А вот у ее брата точно такая же, – сказал Хаокин и тыкнул на другой портрет. – И тоже на правой стороне.

– Видимо, семейная штука.

– И у второго брата. – Хаокин в замешательстве перешел к следующему портрету. – И у его сына, и у дочки, и, кажется, я видел родинку на шее у твоего отца, Костя. – Хаокин еще раз взглянул на портрет молодого Ярослава, но воротничок одежды был слишком высок.

– Она другая. У папы родинка какая-то расплывчатая, а у нее как корона. Будто…

– Но на том же месте! – воскликнул Хаокин. – Будто за поколения родинка все размывалась и размывалась. – Он странно улыбнулся. – У тебя тоже есть такая родинка?

– Не-е-ет, – протянул Костя. – У меня вот такая, как клякса. Почему вас это так интересует?

– Родинки могут быть разными. С такими, как у тебя, рождаются. А такие, как у меня… – Хаокин закатал рукав – чуть ниже запястья располагался звездный кот. – Такие создаются. И мне уж очень любопытно, откуда могла у целой династии королей появиться одинаковая родинка, расплывающаяся со временем. И, если она появилась, что же она значит.

– А у вас-то откуда она взялась? Может и у них оттуда же, – зевнул Николай.

– А я не помню.

– Хаокин, – внезапно послышался мелодичный и властный голос.

Троица обернулась и увидела женщину-лебедь в ее полной красе. Ифигения стояла прекрасная – такая, какой ее и запомнил Николай, но с огненно-красными глазами нелюдя.

– Любимая! – прошептал колдун и в мгновение подскочил к ней, хотел поцеловать, но женщина-лебедь поставила перед его губами палец.

– Ты нужен мне у короля, – прошептала она, а потом обратилась к Косте и Коле: – Вы тоже можете понадобиться. Пошлите.

Мальчики недоверчиво взглянули на Ифигению, затем на Хаокина, ожидая от него пояснений.

– Что же вы? – спросил парень. – Идемте?

Мальчики гуськом последовали за Хаокином. У тронного зала их ожидали слуги Ифигении – девушки и юноши в одинаковой белой одеждой, светловолосые и с каре. Они словно кривые зеркала отражали свою госпожу, но в тоже время казались мертвее ее. Хаокин напрягся и с недоверием посмотрел на возлюбленную. Она мягко улыбнулась. Двери зала отворились.

– Что это значит? – Король привстал с трона. – Я же ясно дал тебе понять…

– Мне нужно то, зачем я явилась, – сказала Ифигения. Ее жених что-то со злостью прошипел и сказал детям спрятаться за колонну. – И без этого я не уйду. Хаокин, мальчики…

Ифигения обернулась и, не увидев детей, сверкнула на жениха глазами.

– Отбери у него это! – вскричала она.

Хаокин мгновенно набросился на короля, Ифигения со свитой тоже. Завязалась драка. Люди против чудовищ. Королевские стражники, свита вампирши летали в воздухе, везде огонь, кровь. Мальчики с испугом наблюдали за происходящим. Их новый друг, как и его красавица-невеста, всё же оказались монстрами. В этом уже не оставалось сомнений. То, как эти чудовища двигались, то, что вытворяли. Платье прекрасной Ифигении окрасилось в алый, а с клыков стекала кровь.

Сложно было сказать, кто выигрывает. Но в какой-то момент всё изменилось: последнего мальчика, который охранял Ифигению, закололи, а на ее саму набросили серебряные цепи. Женщина-лебедь закричала и упала от боли.

– Не троньте ее! – Хаокин бросился к невесте, сметая всех на своем пути.

– Стой на месте, мальчишка, – приказал ему король, – или хочешь видеть голову своей любимой на пике?

Хаокин замер и исподлобья взглянул на Ярослава. Парня тут же окружила стража. Внезапно колдун надломил колонну, под которой сидели дети, и удержал ее так, чтобы мальчики не могли из-под нее выбраться.

– А теперь слушай меня, – прошипел колдун. Зеленые глаза его в бешенстве сверкали, с взлохмаченных волос стекал пот. – Предлагаю обмен. Я оставляю в живых мальчишек, а ты отпускаешь Иви. И мы уходим.

– Ты думаешь меня шантажировать? – Король улыбнулся. – Раздави их. Посмотрим, как ты проживешь без своей хозяйки.

– Иви сегодня может не уйти из этого зала. – Хаокин медленно подходил к мальчишкам, стараясь успокоиться. У пересохшего горла стучала кровь в венах. – Дети могут не уйти из него. Но, если они все будут мертвы, что остановит меня от твоего убийства? – Хаокин подошел к колонне. Стражник встал у него на пути. – Хочешь, чтобы их раздавило, или дашь мне их спасти? – Человек отодвинулся в сторону. Колдун вытащил пацанов за вороты рубашек, и колонна обрушилась. Затем Хаокин поднял детей над полом и приставил к их горлам ножи. – Знаю, ты не дорожишь ничьей жизнью, кроме своей, – сказал он королю. – А мне, напротив, дороги всех их жизни, кроме собственной. Скажи правду. Из этих двоих мальчишек, кто тебе больше нужен? Если прикажешь меня убить, у меня вполне хватит сил прихватить на тот свет одного из них, это точно. Так чью жизнь бы ты оставил? Мальчика, что зовет тебя отцом? Или того, чье тело ты хочешь посадить на этот чертов трон мертвецов? – вскрикнул Хаокин.

В зале воцарилась тишина. Король не отвечал. Дети уже хотели только одного: чтобы этих чертовых монстров сожгли.

– Хорошо, колдун, – сказал Ярослав минуту погодя. – Я согласен на обмен. Ты отдаешь мне детей, я возвращаю тебе Ифигению. И мы мирно расходимся. Никто больше не причиняет вред другому.

Хаокин кивнул. Король дал команду своим людям – стража перед колдуном расступилась. Ножи упали вниз. Парень медленно опустил на пол мальчиков. Сеть, под которой держали Ифигению, подняли. Дети сделали пару неуверенных шагов к королю, Ифигения направилась к Хаокину. Вдруг колдун схватил Костю за руку и вздрогнул – в его плечо прилетела стрела. Хаокин, дрожа, прошептал:

– Не верь королю. Он – мертвая душа. Родинка на его шее та же, что была у каждого его предка. Если вы с братом не сбежите, эта отметина перейдет и на кого-то из вас.

Хаокин отпустил мальчика, пошатнувшись от боли. Ифигения подскочила к нему.

– Милый. – Вампирша поцеловала жениха в губы и неожиданно вырвала из его тела стрелу. Хаокин весь сжался. – Идем.

И чудовища скрылись за дверьми тронного зала.

IV

Константина нашли без сознания в библиотеке. Это случилось через несколько дней после его пропажи. Мальчик бредил, стояла высокая температура. Его закрыли в комнате и окружили врачами. Николаю никто не объяснял, что случилось с братом, не пускали к нему. Тогда Коля сам ночью проник в спальню к больному – через потайной вход между стенами.

В комнате было тепло. Константин лежал на кровати ни живой ни мертвый. Он побледнел, и Николай невольно подумал, что такое же лицо было и у вампирши Ифигении. От Константина шел жар, мальчик весь истекал потом, но жался, будто мерз.

– Кость, – прошептал Николай и подошел к кровати брата. Мальчик вдруг проснулся, испуганно глядя по сторонам.

– Кто здесь? Уходите…

– Это я, Коля.

– Брат. – Костя наконец его заметил. – Ты должен бежать…

– Зачем? Я пришел тебя проведать.

– Потому что я выяснил, что значат родинки. Это знак души.

– И что с того?

– Кто-то идет. Спрячься обратно.

Николай послушал его. В комнату вошли. Николай понял, что это был король и Вольдемар.

– И как он? Выживет? – спросил Ярослав.

– Не знаю. Организм слабый, не может бороться с инфекцией самостоятельно. Поэтому температура большая. Не сбавить ее – умрет. Сбавишь – погибнет от болезни.

– Ну, может, пора, – задумчиво произнес король. Коля за стеной сжал кулак от злости.

– Я недостаточно мертвый, чтобы так говорить у моей постели, – прошептал Костя.

– Милый ребенок, – сказал король. – Диагноз неутешительный. Я с этим ничего не могу поделать.

– Не притворяйся, что тебе жаль. Я знаю, кто ты. Всё это время я читал биографии королей, дневники, находил информацию о родимых пятнах, о магии, о демонах. Я знаю, кто ты.

– Что тебе наплел тот колдун? – спросил Ярослав.

– Сказал, опасаться тебя. Думаю, и он сам до конца не представлял, что ты такое.

– Так расскажи же мне, что я такое. Мне стала любопытна твоя новая сказка.

– Конечно. Всё началось с Елены…

I

Ее называли Еленой Прекрасной. Бледная аристократка с осиной талией и алыми губами. Она была самым обворожительным созданием королевства, а высокое происхождение ее подчеркивала маленькая родинка в виде короны – отметина красовалась под нижней челюстью, почти у правого уха. Формам принцессы завидовали, ее морские глаза приковывали внимание, блеск ее медных волос ослеплял красотой. Все мужские сердца принадлежали только ей. Неудивительно, что многие от зависти твердили: «Она ведьма, рыжее бестия. Родители-то ее темноволосы, а она…» А она как богиня… И жизнь ее идеальна. Всеми любимая принцесса. Чего еще желать?

В том королевстве девушка была лишь украшением для мужчины. Он мог иметь одну супругу, или две, или три. Отец Елены дважды женился, а мать ее умерла при родах второго ребенка – Джона. После Елена осталась совсем одна. Мачеха – Патриция – ее ненавидела.

Елена почти все время сидела в своей комнате, ей было всё запрещено. Лишь изредка она появлялась блеском сапфиров на балу или мелькала солнечным лучиком в парке.

Елене было суждено одиночество. Только принц или король может взять замуж принцессу. Ей делали предложения, но отец не мог отдать ее за язычника. Оставалось до конца дней плести бисер и медленно угасать в старости. А Елена хотела другой судьбы… Был у нее свой «принц» в золотых доспехах – граф Бэзил Гарднер – знатный мужчина, черноусый красавец. Правда, Бэзил дружил с кронпринцем Патриком, а сводного брата Елены ненавидела, как и он ее.

В тот день снова мелькал силуэт принцессы в саду – ее синее платье и белый зонт. Елена бродила по каменным дорожкам. Широкая шляпа скрывала ее рыжие волосы и тенью покрывала морщинки вдоль лба. Бэзил, как воевода, и раньше уезжал на сражения, но тогда Елена не боялась его потерять – он был лишь Гарднером, ничего больше. Сейчас всё изменилось. Елену пронзал страх. Писем от Бэзила не приходило уже несколько месяцев. Конечно, он мог не успеть написать любимой, или голубь сбился с пути, или его сбили, или сам Бэзил лежит где-нибудь там убитый… Нет, нет, есть тысяча причин, по которым принцесса еще не получила ответа.

Елена вдруг улыбнулась. А ведь каждый раз она надеется, что Патрик умрет во время сражений. Но этот болван возвращается. Значит, и Бэзил не пропадет.

Волновало девушку и другое. Отец ее сильно заболел. Поговаривали, долго не протянет. И тогда жизнь ее с Патриком-королем превратиться в ад. Вот если бы отец согласился сделать правителем Джона, а Елену его регентом. Было бы идеально. Она бы жила с Бэзилом открыто или бы даже изменила законы. Но это только мечты. Хотя Джон – сын первой жены и, по идее, должен быть наследным принцем, отец сделает Патрика правителем. Здесь ведь важен и возраст, и способности, да и само желания короля.

Елена облокотилась на ограду садика и что-то заметила. Кажется… приехал! Девушка бросила зонт и побежала вниз по каменным ступенькам. Рыцари в светлых доспехах, придворные дамы, музыка… Елена искала любимого в толпе. И вот видит – живой, невредимый. Ее прекрасный Бэзил, его глаза, его улыбка, растрепанные волосы. Он говорил с Патриком, затем заметил Елену, что-то сказал принцу и направился к садику через северный вход. Елена тут же развернулась и пошла к южному. В зарослях сирени они встретились и бросились друг к другу. И поцелуи, и поцелуи…

– Почему ты мне не написал? – Елена заливала возлюбленного слезами и дрожала.

– Прости. Всё пошло не по плану. – Бэзил с жадностью целовал ее. Глаза его точно ослепли. – Мы потеряли две трети…

– Я так рада, что ты жив. – Елена сжала его руку. – Я так тебя люблю.

Бэзил перестал целовать принцессу и взглянул ей в глаза.

– Я так люблю тебя, моя прекрасная Елена.

Время с Бэзилом летело незаметно. Поцелуи, сирень, любовь…

– Я хочу быть твоей женой. – Елена лежала на его груди и разрывала лепестки цветов.

– Ты же знаешь, это невозможно. Твой отец не одобрит.

– Тогда давай сбежим! Куда-нибудь далеко-далеко. Нас никто не поймает. Будем жить вместе, как муж и жена. Неважно как и где. Главное – вместе.

– Ты знаешь, что так нельзя. Я главный воевода. Я не могу… не могу подвести королевство.

– Да, да, знаю… – прошептала она. Молчание. – Тебе пора. Тебя хватятся.

Бэзил приподнялся и посмотрел на Елену.

– Я не хочу уходить.

– Иди! – Она вскочила и начала метаться из стороны в сторону.

Лицо Бэзила омрачилось.

– Елена! – выкрикнул он строго, потом выдохнул, поднялся и подошел к ней. – Ты ведь знаешь… – Бэзил попытался обнять возлюбленную.

– Я знаю! – Елена вырвалась. – И мне больно. Больно… Я знаю и понимаю тебя. Но это невыносимо. Пожалуйста, просто уйди. Оставь меня.

Бэзил хотел еще раз обнять ее, но вместо этого ушел. Елена заплакала. Последние тени ложились на томимую в саду сирень. К Елене вдруг прибежала служанка.

– Госпожа! Госпожа!

– Как ты узнала, что я здесь? – испугалась Елена.

– Мне сказали об этом.

– Кто?

– Там на улице. Это не… Ваш отец. Ему хуже. Он позвал всю семью. Ждут только вас.

Елена бросилась к королю, ворвалась в его комнату. Служанка не обманула – там собрались все: маленький Джон, скучающий Патрик и его злая черноглазая мамашка. Такие же глаза были и у Патрика. Они больше всего бесили Елену в ее сводном брате. Отец был плох.

– Папа! – Девушка бросилась на колени перед кроватью и взяла отца за руку.

Мачеха со злобой покосилась на падчерицу.

– Елена, мое прекрасное дитя, – прохрипел король и с трудом улыбнулся.

Затем он озвучил свою волю: наследником назначается Патрик. Мачеха расплакалась от осознания того, что ее муж умрет. Патрик самодовольно улыбнулся. Джон глядел на отца с жалостью, но словно не понимал, что происходит.

– Выйдете все, я хочу поговорить с отцом, – вдруг решительно сказала Елена. Люди остались на местах, но затем король сделал жест рукой, и члены семьи послушались. – Отец, – проговорила Елена. – Ты должен сделать правителем Джона. – Король удивленно поглядел на свою маленькую дочурку. – Мама была первой твоей женой. Ты всегда говорил, что любишь ее до сих пор и даже больше, чем Патрицию. Так где эта любовь? Джон должен быть твоим наследником, он от первой супруги. Пожалуйста, – проговорила Елена мягче. – Измени свое решение. Неужели ты не понимаешь: Патрик и его мама – они же загубят меня с Джоном. Они нас ненавидят. Отец, прошу.

Король снова сделал жест, и слуги вывели Елену под руки. За дверью Патрик тут же набросился на сестру с обвинениями.

– Что ты ему наговорила? – Он затряс девушку за плечи.

– Ничего! – Елена вырвалась от брата. – Я хотела попрощаться с ним наедине.

То была последняя ночь короля. А вечером следующего дня на голове Патрика уже красовалась корона. С тех пор жизнь Елены изменилась в худшую сторону. Брат подослал к сестре постоянную охрану. Стражники не давали девушке ступить и шагу. Ее цветочный сад загубили, построили на его месте поле для гольфа. К тому же Патрик просто издевался над сестрой: обзывал ее, заставлял плясать, кланяться себе в ноги. И Елене было бы всё равно, если б не Бэзил. Возлюбленный видел, как Елену унижают, но ничем не мог помочь, не мог даже утешить. Это убивало Елену.

Как-то раз королевская семья отправилась в поездку. Принцесса со служанкой и двумя охранниками сидела в одной из последних карет. Елене даже не позволили ехать с Джоном. На улице что-то происходило. Люди были взволнованы. Они шумели, пытались пройти к королевским особам.

Елена была разочарована. Она-то надеялась хоть словом пересечься с Бэзилом, а застряла на этой грязной дороге. Девушка увидела, как к карете рвалась женщина с ребенком. «Защитите нас от него!» – кричала она. Возле бунтовал рослый мужчина с пивным животом. «Пустите нас к королю. Он должен сделать хоть что-то!» – закричал крестьянин и ударил по карете лопатой. Елена взвизгнула. Стражник вытолкнул буйного обратно на тротуар, но мужчина не отставал.

Вдруг что-то свалилось на крышу. Елена взглянула вверх. По карете кто-то ходил. Кучер сказал стражнику разобраться с проблемой. Мужчина полез к хулигану, но уже через мгновение упал замертво. В толпе раздался гул. Народ начал наступать, стражники уже не могли сдерживать людей. «Вы должны были нам помочь», – говорили они и раскачивали карету.

Стражники взяли Елену и повели ее на улицу сквозь толпу, но люди быстро разделили принцессу и ее сопровождающих. Девушка уже даже больше не видела экипаж. Люди окружали принцессу и что-то говорили. Елене хотелось закричать от ужаса, и она молилась, лишь бы ее просто оставили в покое, перестали замечать. Через мгновение к принцессе действительно потеряли интерес.

Елена пошла к экипажу, но вместо этого забрела в переулок. Там она невольно увидела свое отражение в луже. Елена не была собой, она стала старухой. Девушка провела рукой по лицу и снова помолодела. Затем попробовала состариться – и кожа покрылась морщинами.

– Так я ведьма, – прошептала девушка с восторгом.

Елена прекрасно понимала, сколько возможностей даст ей эта способность. Теперь принцесса сможет гулять, где захочет, видеться с Бэзилом, даже превратиться в Патрика и за его спиной управлять государством.

Елена пошла по переулку в обличье старухи. Столько бедных, столько бездомных она увидела. Мужчины выходили с синими носами из таверн. Одного мальчишку ограбили. Не самый приятный район выбрала принцесса для прогулок. Хорошо еще, что немощную старуху не станут грабить. Хорошо еще, что Елена была одета просто – в черный плащ.

Девушка забрела в незнакомый трактир. К ней навстречу вышла плотная грудастая женщина и вдруг замерла. Ее странные белые глаза с удивлением смотрели сквозь принцессу. Елене стало не по себе. Женщина очнулась.

– Кто пожаловал ко мне в таверну! – воскликнула она. – Проходи, дорогая, дам тебе лучшее место.

– Не стоит утруждаться. Денег у меня нет. Я лишь бедная старуха.

– Мы обе знаем, что это не так. Ты пытаешься обмануть окружающих своим обликом, но со мной это не удастся. Я слепа. И знаю, кто ты, принцесса. Можешь снять свои чары. Никто не станет тебя здесь судить.

Елена посмотрела на людей вокруг. Собственно, не все они были людьми. Тогда девушка провела рукой по лицу и снова стала прекрасной. Послышались удивленные возгласы.

– Так-то лучше, – сказала женщина.

Они обе сели за столик.

– Я сделала, как вы просили. Теперь довольны?

– Нет. Меня сложно порадовать, – усмехнулась женщина. – Ты знаешь, кто я такая?

– Слепая владелица таверны, я полагаю.

– Правильно. Но это не всё. Я ведьма, такая же, как и ты. Что корчишь недовольную моську? Признайся же, и тебе это нравится.

Елена сквозь боль улыбнулась.

– Нет, это не ради развлечения. – Глаза ее забегали по потолку. Елена наклонилась над столом и прошептала: – Так я смогу быть с любимым.

Женщина рассмеялась, а принцесса побагровела от злости.

– Этого никогда не случится, – сказала женщина. – Это не твоя судьба.

– Да что вы можете знать о моей судьбе? – выпалила Елена.

– Эй, – сказал мальчишка за соседним столиком. – Не спорь с Роуз. Она знает всё обо всех. Она полубогиня. Предсказывает будущее.

– Да, – подтвердила Роуз. – И вижу, что ждет тебя впереди. Ты, деточка, сыграешь не последнюю роль в нашей истории.

– И какую же? – Елена сложила руки на груди.

– Ты станешь великим властителем Феверии, – ответила Роуз. – Ты избавишь свой народ от страшного демона и будешь править страной долгие годы. Но однажды покарает тебя небесный воин, и рукой ребенка будет отомщен родитель.

Елена усмехнулась.

– Чего еще наплетешь? – сказала она. – Полубогини? Небесный воин? Может, ты не знала, но, если я принцесса, еще не значит, что буду править. Ты не видишь будущее и не видишь вообще ничего. Мне пора. Меня уже ищут.

– Ты вернешься, – резко сказала Роуз. – И захочешь меня выслушать.

Елена снова усмехнулась и вышла из таверны. Еще долго принцесса ходила по городу. Люди казались взволнованными. И Елена узнала от одной старушки почему. Демон в обличии смертного ходил по улицам Феверии и вместе с дыханием забирал человеческие души. Елена и раньше слышала о демонах, но во всех легендах они заключали сделки. Без согласия человека не могли причинить ему вред.

Вечером Елена подошла к воротам замка. Стража не хотела пускать ее внутрь, но тогда девушку заметил Бэзил.

– Елена? – Он подбежал к ней. – Ты в порядке?

– Я? Да. – Девушка бросилась к любимому. Обнимая его, она поняла, что руки ее снова молоды в стенах замка. – Почему вы здесь?

– Люди задержали экипаж, началась суматоха. Пришлось вернуться. Только в замке поняли, что тебя нет.

– А мой брат? Он в порядке?

– Король в норме.

– Я не про него.

– А. Ты про Джона? Да, в полном. Уже спит, наверное. – Бэзил почесал голову. – Я провожу тебя в спальню, затем скажу Патрику, что ты вернулась.

Бэзил ушел из комнаты принцессы лишь под утро. Проснулась Елена уже без него. Медленно она подошла к зеркалу и снова попыталась изменить облик, но что-то мешало ей – вокруг, внутри самих стен.

Одно Елена поняла точно – жить, как раньше, она уже не сможет. Принцесса впервые ощутила силу, и загубить ее в себе она не хотела. Девушка нашла пару зон, где ее магия работала. Там она меняла внешность и оттуда покидала замок. По городу принцесса бродила старухой, а домой приходила прекрасной девушкой.

Елене нравилось быть ведьмой. В сказках матери они почти всегда злодействовали. Старухи-колдуньи пытались убить героя, обворожительницы – сначала очаровать, а потом убить. Но красотой Елена обладала и без магии, а умертвить кого-то в облике немощной старухи – это вообще как?

Однажды Елена сидела в баре и наблюдала за тем, как веселятся простые люди. Всегда интересно посмотреть на народные танцы или пьяные потасовки. Этого гостя девушка заметила сразу. Нервный худой мужчина около пятидесяти лет, весь в черном, седой. Едва зайдя в бар, он сразу подошел к здешней красавице и попытался ее очаровать. Во взгляде его читалось нечто хищное. Это отталкивало девушку. Подвыпивший кавалер красавицы заступился за нее. «Ну вот, – подумала Елена. – Снова начнется драка». Но драки не было. Седой мужчина схватил парнишку за горло и взглянул хищным взглядом ему в глаза. И этот юноша вдруг начал орать, как сумасшедший. Все замерли и уставились на него. Парень кричал и кричал, не переставая. Голос его уже охрип, а волосы начали седеть, но он не затыкался. А затем упал на пол. Замертво. Люди запаниковали. Елена вскочила с места. Местная красавица попыталась сбежать, но вдруг все двери и окна закрылись.

– Вы уже уходите? – закричал убийца. – Но я только начал веселье.

Несколько парней достали оружие и набросились на мужчину. А он взмахнул рукой, и из его одежды выпрыгнули бешеные черные псы. Глаза их сверкали красным, как в страшном кошмаре, изо рта текла пена. Парни внезапно побросали мечи, начали орать и убегать – причем вовсе не от собак. Кто-то кричал, что горит, кто-то, что вокруг пауки, а кто-то просил включить свет. Они будто и забыли, что сейчас их загрызут. Вскоре все они замолчали.

Странный человек наклонился с улыбкой над каждым умершим. Затем он снова подошел к той девушке.

– Позвольте пригласить вас на танец! – сказал он.

Красавица закричала, но мужчина уже схватил ее за талию и закружил в вальсе. Она плакала и молила о пощаде, но незнакомец лишь смеялся. Посетители бара пытались помочь девушке, но собаки сразу же кидались на них. Тех, кто ломился в двери, ждала та же участь. Елена вместе с людьми забилась в угол и смотрела на ужасающую пару. Красавица кричала и плакала, рвалась. Ее черные волосы теряли цвет, голос становился всё тише. И когда он охрип, девушка осела на руках монстра. Он усадил ее за стол мертвую.

– Кто следующий хочет станцевать со мной? – мужчина обратился к испуганной толпе.

Кто-то зарыдал, у мужчины это вызвало лишь смех. Елена увидела, что рядом с ней плачет девочка-подросток, и попыталась ее успокоить, но девочка только твердила, что вокруг монстры. Волосы ее потускнели, и она упала замертво. Люди в толпе тоже начали гибнуть.

– Кто же? Кто же та обворожительная красавица? – кричал мужчина с бешенством в глазах. Вдруг его взгляд остановился на Елене. – Ты! Ты – моя новая королева.

– Зачем тебе такая старуха? – Елена глазами искала какое-нибудь оружие.

– Старуха? Неужели? – Мужчина схватил Елену за руку. Принцесса снова увидела свое омоложенное запястье. Значит, он способен снять колдовство.

Мужчина потянул Елену к себе. Она ухватилась за стул, а потом ударила им демона. Но тому – хоть бы хны. Елена начала бить его руками и вырываться.

– Что ты такая прыткая! Посмотри же на меня? Чего ты так боишься?

Елена наконец заглянула в глаза мужчины. Жуткие. Нечеловеческие. Она остолбенела от ужаса и даже не могла отвести взгляда, но замечала периферийно, как на нее все смотрят. Странно смотрят, презрительно, будто она заслужила смерти от демона, будто душа Елены – плата за всё, чем одарила ее судьба: за неземную красоту, за магию, за корону на шее. Они ненавидят ее, все ненавидят, хотят унизить, отобрать всё, что у нее есть. Они кричат на нее. Нет, они смеются. Смеются! Почему? Потому что знают: всё это у Елены итак будет отнято. Временем. Она видит свое отражение в глазах демона. Видит то, как постепенно теряет красоту и начинает рассыпаться. А еще замечает позади себя Патрика. Его все восхваляют, любят, как любили и прошлого короля, а на нее и не смотрят, о ней уже начинают забывать.