Читать онлайн Вождь Цукердая. Цена свободы бесплатно

Глава 1. Приём

Яркое утреннее солнце плавно поднималась над пиками древних Гормофонских гор, вершины которых были покрыты мягким снегом, тихо блестевшем в лучах пылающей звезды. Между вековыми горными вершинами расположился великий город, один из самых древних на всём Лирее. Гормофон был твердыней планеты и столицей великого государства, словам Вождя которого не могла перечить никакая другая держава.

На горном плато, плотно прижавшись друг к другу, стояли многоэтажные здания, между которыми пролегал запутанный лабиринт узеньких улиц. Лишь немногим уступая небоскребам в высоте, город окружал каменный защитный периметр. Его стенам была не одна тысяча лет, и на протяжении всего этого времени они постоянно перестраивались и совершенствовались. Вдоль всего периметра, на равном расстоянии друг от друга, стояли орудия, готовые в любой момент открыть огонь по любому противнику, который вознамерится угрожать городу. Отряды солдат, держащих оружие на изготовку, всегда были рядом с орудиями. Цукердай сейчас ни с кем не воевал, но был готов начать войну в любой момент по приказу Вождя. Все страны Лирея дрожали перед его мощью.

Посреди столицы на горном возвышении раскинулся замок Вождя. Огромное каменное строение было возведено ещё раньше защитных городских стен и поражало своей парадностью, торжественностью и в тоже время неприступностью. Резиденция Вождя была отдельной крепостью внутри крепости, но в то же время поражала своей молчаливой и гордой красотой. Замок занимал самую высокую точку города и смотрел бойницами центральной башни, словно гордый орёл, на поднимающееся вдалеке солнце. Каждая из семи башен замка имела свое военное предназначение, но на Лирее ходили легенды, что на шпилях трёх из них висели черепа предателей, нанёсших сильный удар Цукердаю в тот или иной момент его продолжительной истории, а четыре еще ждали своего часа…

Гормофон ещё только начинал просыпаться, и пока улицы города не были сильно оживлены. Но первые машины уже начинали двигаться по крупным магистралям, первые пешеходы выходили из своих домов, направляясь каждый по своим делам. В городе одновременно сочетались ночной покой и дневная суета, и ничто из этого не могло пока выделиться на фоне другого.

Тира потянулась, смотря на восходящее над городом солнце. Еще немного полежала в постели, затем тихо встала и подошла к окну поближе. Она посмотрела вниз, на одну из немногих парадных улиц города. Контингент людей, шедших перед окном, обычно менялся с течением времени суток. Утром шли простые рабочие, которые не хотели тратить свой скудный заработок на общественный транспорт, или те, которым просто было недалеко идти до места работы. Днём же на улице появлялись разного рода туристы, приехавшие в Гормофон поглазеть на немногие достопримечательности: население столицы постоянно увеличивалось, а горное плато – нет, поэтому правительство вынуждено было сносить старые дома и строить новые, более высокие и вместительные, так что культурных объектов в городе было немного, но туристы приезжали всё равно. Вечером же на этой улице медленно прогуливались люди достаточно высокого достатка, желая освежиться и посмотреть на одно из самых красивых мест города.

Жить на такой улице, причём в своем, а не многоквартирном доме, было большой привилегией. Ни за какие деньги нельзя было такого добиться. Но отец Тиры, Крин Ард, был известным цукердайским командующим, участвовавшим во многих войнах, в том числе и во всеми известной Операции в Сирионе, во время которой войска Цукердая наголову разбили армию сирионского короля и поставили на престол его брата-пацифиста, который тут же начал полную демилитаризацию страны. Семья Тиры была достаточно известна в обществе, и за многие заслуги отец и был одарён этим домом лично Вождём.

Но сейчас улица за окнами выглядела достаточно пустынно. Все люди были дома. На фабриках был выходной. Даже военным в этот день давались некоторые поблажки по службе. Сегодня был великий праздник – день битвы в пристани Кинфар.

Когда-то давно Цукердай был раздроблен на множество маленьких государств, каждое из которых возглавлял свой «малый» вождь. Они вечно воевали друг с другом, и кровь лилась без конца и края. Такой образ жизни устраивал цукердайцев.

Но однажды к родным берегам подошли военные корабли Великой Диренской Республики, и всё изменилось. Цукердаю была уготована роль очередной заморской колонии… Диренская Республика зародилась на небольшом острове посреди океана, и с самого своего появления желала расширить свои границы и найти свободное пространство для заселения. Строились огромные корабли, которые, полные колонистов и солдат, отправлялись в далёкие неизведанные земли. Диренцы первыми открыли секрет пороха и научились изготавливать огнестрельное оружие, тогда как остальные народы Лирея еще долго сражались только ножами, мечами и копьями.

Республика стремительно расширялась, поглотив почти пустынные земли Бак-бака, Шарнерона и Кусадоры. Вскоре диренцы, понимая своё технологическое превосходство, решили распространить своё влияние и на другие, густо заселенные территории: Нерфертию, Сириону и Цукердай. Нерфертия и Сириона выстояли во многом благодаря своим залежам Нири и магии. У Цукердая же магии не было никогда, и потому сейчас диренцы рассчитывали на лёгкую победу.

Поначалу всё соответствовало их планам. Враждовавшие между собой вожди не могли ничего противопоставить организованным завоевателям, и войска Республики за несколько месяцев дошли до Гормофона, столицы и самого процветающего города Цукердая. Тогда и был созван Первый Совет, который организовал первый Ритуальный Поединок. Лидеры всех оставшихся племён сразились друг с другом в смертельном бою, и тот, кто одолел остальных, был признан единственным Вождем и стал единолично править всем Цукердаем. Так страна окрепла, а племена объединились перед лицом общего опасного врага.

Объединённая армия Цукердая дала Дирену несколько решительных сражений, и, несмотря на устаревшее оружие, оттеснила войска Республики к пристани Кинфар – месту изначальной высадки завоевателей, превращенному ими в хорошо укрепленный город.

Оборона длилась месяц, но все же, после нескольких решительных приступов, в которых Вождь не считался с потерями, пристань была взята войсками Цукердая. Корабли Дирена были сожжены, Республика была обескровлена и в дальнейшем прекратила экспансию. Этот день официально считается днём, когда Цукердай стал известен как единая держава, и стал одним из важнейших праздников страны.

Больше об истории мира Лир можно узнать из книги «Правитель Нерфертии»

Тира ещё немного посмотрела в окно, затем вздохнула, оделась и направилась в столовую, в которой уже во всю шли утренние приготовления. Отца там пока не было. Он, как обычно, просыпался ровно к завтраку, и ни секундой раньше. У отца вообще весь день шёл по чёткому графику, спланированному заранее на неделю. Он всегда просыпался, ел, засыпал и делал все прочие дела в одно и то же, заранее установленное, время.

Слуги, заметив Тиру, вошедшую в комнату, поспешно поклонились ей и продолжили свою работу. Из-за кухонной двери слышались звуки приготовления еды и доносились аппетитные запахи. Тира осмотрела с детства знакомую ей комнату и направилась к аквариуму, ожидая начала завтрака.

Рыбы не обратили на неё совершенно никакого внимания, продолжая лениво дёргать плавниками, двигая свои цветные тела из одного конца аквариума в другой. Лишь одна, особенно большая и цветастая рыбина бросила на неё ленивый взгляд своих круглых выпученных глаз, но почти сразу отвлеклась и поплыла к кормушке. Наблюдение за рыбами приводило Тиру в уныние…

Вскоре стол был заставлен различными блюдами. Сзади нее на лестнице послышались гулкие шаги: отец проснулся, как всегда, вовремя. Спустя несколько секунд он уже был в столовой, и, по своему обычаю, бросив взгляд на стол, полный яств, довольно крякнул и кивнул.

Крин Ард был человеком двухсот с чем-то лет, и старость уже оставила заметный след на его лице. Хотя благодаря званию он и мог позволить себе нерфертский кристалл Нири, продлевающий жизнь почти в три раза, он отказался от него. Отец был цукердайцем «старой закалки» и утверждал, что «настоящий воин не должен зависеть от даров других государств»… Его когда-то ярко-рыжие волосы значительно поредели и отчасти поседели, но все еще пышная борода гордо ниспадала на грудь, а огромные усы были как всегда отлично ухожены. Отец был человеком достаточно хорошего телосложения, но время и тут брало своё – через халат проявлялся достаточно внушительный живот, хотя он продолжал утверждать, что был в прекрасной форме.

– Доброе утро, Тира, – проговорил отец и ласково улыбнулся. Он был достаточно жесток со слугами и не сильно церемонился с гостями (только если они не были намного выше его по рангу), но к Тире он всегда относился с огромной любовью. Она была его единственной дочерью и единственным напоминаем о покойной супруге.

– Доброе, – ответила Тира и направилась к столу, отвлёкшись наконец-то от созерцания унылых рыб. Она села за своё место и поглядела на стол, не найдя в нем к своему удивлению ничего праздничного.

Завтрак проходил на удивление молча, но когда время подошло к чаю, отец глухо опустил свою большую чашку на стол и сказал:

– Дочь, одевай парадное платье как закончишь, нам нужно выезжать через час.

Тира была чрезвычайно удивлена таким заявлением. Обычно отец уведомлял её заранее, если им вместе нужно было ехать куда-то. Хотя, ей наверное стоило догадаться, что во время праздника такая знатная семья, как они, не будет просто сидеть дома. Она радостно посмотрела на отца и спросила:

– Куда поедем?

– Ты не представляешь… Сам Вождь Цукердая пригласил нас на приём в честь праздника, и не куда-нибудь, а в свой дворец.

Тира удивлённо посмотрела на отца. Вождь устраивает приём для знати? Обычно Гордорон Фернон в этот день просто произносил какую-то речь по телевизору… Он никогда никого не приглашал к себе во дворец без веской причины, которой праздник ну никак не являлся. Отец заметил её удивление:

– Я тоже был озадачен, когда получил от него приглашение. Но кто знает, что у Вождя на уме? Нам-то в любом случает нужно поехать, мы же не хотим оскорбить его!?

Тира кивнула, поспешно обдумывая слова, сказанные отцом. Это было странно, но, если Вождь пригласил их, нужно будет сделать массу приготовлений к этому визиту. А выезжают они всего-то через час! Она быстро допила чай, встала из-за стола и почти побежала в свою комнату.

Все оставшееся время она посвятила приготовлениям. Перед Вождём нельзя было оплошать или предстать в неподобающем виде: это может быть воспринято как неуважение, и не имеет значения, из какого ты рода. Было выбрано одно из самых красивых бальных платьев и потрачена уйма времени на приведение себя в порядок: лицо, волосы – всё должно было быть не просто идеально, а абсолютно безукоризненно. И ровно через час Тира стояла у выхода из дома.

Отец, когда увидел её, был приятно удивлён. Он неожиданно сделал ей несколько комплиментов, а затем к крыльцу подъехала их машина, за рулём которой сидел личный водитель Сор, который приветливо улыбнулся сквозь стекло. Отец не обратил на это никакого внимания, рывком открыл дверь и, предварительно пропустив вперёд Тиру, сел в машину.

– Доброе утро! – воскликнул обычно молчаливый Сор, как только они устроились, – куда едем?

– К замку Вождя, – холодно процедил отец. Он никогда не считал слуг равными себе и обращался с ними достаточно строго. На лице Сора появилось замешательство и страх, возникла неловкая пауза, отец хотел что-то еще добавить, но водитель спохватился и отрапортовал, прежде чем едкое замечание вырвалось из уст старого вояки:

– Еду!

Он быстро развернулся, и направил машину в объезд пешеходной улицы, к одной из главных магистралей города, ведущей к замку.

Тира смотрела в окно на пейзажи города. Множество однотипных высотных домов прижимались друг к другу, словно какие-то окаменевшие исполинские звери, которые пытались защититься от холода теплом своих тел. Вдоль дороги на равномерном расстоянии были расставлены уличные фонари, которые почему-то всё ещё горели, хотя давно уже рассвело. Иногда между угрюмых многоэтажных домов мелькал какой-то дворик, скудно украшенный растительностью. В остальном главная магистраль города была, по мнению Тиры, самой скучной и однотипной, так что она желала поскорее добраться до места назначения.

Тира разглядела замок, когда машина начала подниматься по серпантину на возвышение, на котором он располагался. Ехать оставалось совсем немного – буквально несколько минут, и они уже стояли у ворот резиденции Вождя.

Древние решётчатые ворота, хорошо вычищенные и недавно покрашенные чёрной краской, находились перед ними. Они преграждали путь во внутренний двор замка, окруженного большой и высокой внешней стеной. Резиденция Вождя была прекрасно укреплена, и могла сдержать штурм даже после взятия остального города врагом. Из многочисленных бойниц на них смотрели дула орудий разного калибра: девушка была просто поражена их количеством. Однако у ворот стояло всего два солдата в парадной форме.

Солдаты были высоки и очень хорошо сложены, форма прекрасно подчеркивала их мужественность. Хотя было ясно, что эта форма предназначалась только для торжеств, они выглядели так, словно и сейчас были готовы вступить в бой в любой момент. На головах громоздились металлические каски, а бронежилеты скрывали почти все детали парадного орнамента формы. Руки лежали на автоматах, направленных в сторону подъезжающих машин. Через несколько секунд один из солдат подошёл к водительской двери автомобиля, второй остался на месте, настороженно разглядывая их.

Сор опустил стекло.

– Приветствую! Вы прибыли на приём?

Сор не нашёл что ответить, его совершенно не посвятили в курс дела. Он с вопросительным видом обернулся. Отец приспустил стекло своей двери и проговорил:

– Да, мы прибыли на приём.

Услышав голос, солдат поспешно отошёл от водительского окна.

– Покажите, пожалуйста, ваше приглашение, – отец уже полностью убрал стекло и высунул какой-то листок бумаги. Солдат пробежался глазами по нему, затем кивнул:

– Ждите, ворота скоро будут открыты.

Он отошёл от машины, что-то сказал в рацию, и спустя минуту, со скрипом, ворота начали открываться. Когда проезд был чист, Сор нажал на педаль и машина направилась через Последние Ворота во внутренний двор замка.

 Вот теперь-то перед глазами Тиры открылось всё грандиозное великолепие резиденции Вождя. Семь огромных башен гордо раскинулись перед ними, смотря на них окнами-бойницами. Каждая башня оканчивалась высоким острым шпилем, который уходил высоко в небеса.

На стенах замка, что находились напротив стоянки, алели знамена Цукердая. Шесть развевающихся на ветру полотнищ, на каждом из которых изображён символ династии, к которой принадлежали малые вожди до объединения Цукердая. Центр самого правого знамени гордо занимал знак Фернонов.

Любой цукердаец по гербу Фернонов мог понять, что во время первого Ритуального Поединка малый вождь этого рода лишил жизни троих своих оппонентов, став Вождем объединенного Цукердая.

Ферноны правили страной уже около трёх тысяч лет, и за это время сменилось восемь Вождей этой династии. Гордорон Фернон властвовал и по сей день. Вождь был достаточно молод и красив собой, и вступил на трон совсем недавно после трагической смерти своего отца.

Вначале правления Гордорона были те, кто утверждал, что он слишком молод и неопытен и не справится с уздами правления. Но те, кто так говорил, уже давно покоятся на кладбищах, и их могилы найти не так то просто…

Машина плавно въехала во двор замка, направляясь по указателям к большой импровизированной парковке у подножия самой дальней башни. По обоим сторонам маршрута проезда гостей ровными рядами выстроились солдаты. Они стояли по стойке «смирно» и, когда автомобили проезжали мимо, отдавали честь, создавая непрерывную «волну» приветствия. Тира смотрела в окно, поражённая всем этим великолепием.

Наконец они подъехали к башне, и немного обогнув её, встали в первое свободное место, между двумя другими машинами, намного большими по габаритам. Тира открыла дверь и вышла на улицу. Прохладный и свежий ветер окружил её, унося прочь запахи города. Автомобили все прибывали и прибывали, она оглянулась вокруг и улыбнулась.

Сор остался на своём месте, понимая, что вряд ли во дворце Вождя найдётся уголок для слуг. Отец, громко крякнув, вывалился из машины и подошёл к Тире. Он тоже внимательно осмотрелся и довольно сказал:

– Когда я заканчивал службу, я даже не думал, что увижу это место снова.

Тира не нашла что ответить, её внимание отвлек один из солдат, видимо командир, который спешно направлялся к ним. От остальных его отличали символ личной охраны Вождя на шлеме и красные погоны, но не это привлекло внимание Тиры – со строгостью формы резко контрастировала пышная чёрная борода и ещё более пышные усы, не позволительные низшим чинам в армии. Узкие и меткие глаза бородача смотрели не мигая, и казалось, что он вглядывается ей в душу. Правая рука лежала на открытой кобуре изящного пистолета-пулемёта. Он заговорил, и голос показался странно высок для его телосложения:

– Приветствую Вас в замке Вождя Цукердая, Величайшего Воина, Восьмого в своём Роде, Гордорона Фернона.

Отец кивнул. Этот жест был немного пренебрежительным, и по нему Тира догадалась, что хоть офицер, подошедший к ним, и был далеко не из низших чинов, его звание было всё же недостаточно для безусловного уважения отца.

– Приглашаю Вас пройти за сопровождающим в обеденный зал. Приём официально начнётся через полчаса.

Отец опять кивнул, не произнося ни слова. Бородач тоже ничего не стал добавлять к сказанному и поспешил к другим гостям, молча указав на подбежавшего к ним солдата, который отдал честь и, пригласив жестом за собой, направился прочь. Отец последовал за ним, взяв за руку Тиру.

Спустя минуту они уже подходили к большим деревянным дверям… Два рослых солдата, заметив их приближение, ухватились за массивные кованые ручки. Тяжёлые створки величаво отворились, пропуская гостей в огромный обеденный зал. За их спинами раздался голос:

– Прибыли Крин и Тира Ард!

Обеденный зал был действительно грандиозен. Потолки, уходящие высоко вверх, чуть ли не в полную высоту замка, невероятно расширяли пространство перед девушкой. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь окна-бойницы, вместе со светом нескольких огромных люстр, висевших под самым потолком создавали торжественном полумрак. Лучи света попадали прямо на статуи неизвестных Тире воинов, облачённых в крепкие тяжёлые доспехи. Рыцари были похожи друг на друга и находились в одной позе: стояли ровно, правая рука находилась на рукояти большого меча, а левая сжимала знамя рода Фернонов. Огромный штандарт с гербом Цукердая занимал центральное место на противоположной стене, встречая входящих.

Невероятно длинные столы, полные всевозможных яств, занимали практически весь зал, множественными лучами стремясь к трону на возвышении. Собралась уже половина приглашённых: все сидели на своих местах, иногда тихо переговариваясь. Вождя пока не было.

Отец бросил взгляд на приглашение и, удивлённо приподняв бровь проговорил, больше для себя чем для Тиры:

– Нас посадили прямо в центре… Да ещё и так близко к Вождю! Чем же я такое заслужил?..

Он направился вдоль центральной линии, Тира следовала за ним, оглядывая удивлёнными глазами всю ту роскошь, что находилась вокруг. По дороге отец пару раз останавливался, чтобы пожать руку каким-то своим давним знакомым, которых Тира видела впервые. Они дружески обменивались несколькими словами, и отец вновь продолжал свой путь вдоль бесконечно длинного стола.

Наконец они уселись на свои места. Отец угрюмо замолчал, уставившись неотрывно на ближайшее блюдо, а Тира начала разглядывать собравшихся в зале гостей. Некоторых она знала – это были видные политические деятели Цукердая, некоторые бывали у них дома и дружили с отцом… О том же, кто все другие, можно было только предполагать по знакам отличия и форме.

– Добрый день, Вы чрезвычайно красивы по сравнению с прочими дамами, обычно посещающими это место, – послышался неожиданный комплимент откуда-то сбоку. Тира вздрогнула и повернулась на слова: слева сидел высокий достаточно худой молодой человек. Его длинный синий плащ и скрываемая им лёгкая, больше парадная, чем боевая броня, были без знаков отличия. Волосы пламенели рыжим и сильно контрастировали с одеждой, а глаза были большими и необычно мудрыми для человека столь молодого возраста. На поясе виднелся витиеватый эфес длинной шпаги: такое холодное оружие было непривычно для цукердайцев. Самой же удивительной деталью для Тиры стал полупрозрачный голубой кристалл, висевший на тонкой золотой цепи на груди незнакомца. Нири – поняла она.

Кристаллы Нири были чрезвычайной редкостью в Цукердае. Своих месторождений Нири в Цукердае не было, и немногие их обладатели получили кристаллы только в качестве особого подарка от Нерфертии. Хотя этот чудесный кристалл практически давал бессмертие, восстанавливал владельцу даже самые страшные раны, и, в добавок к этому, продлевал жизнь почти до тысячи лет, цукердайцы, особенно старшего поколения, не доверяя «чужеземцам», старались отказаться от такого подарка по тем же причинам, что и отец Тиры. Получается, подумала она, человек перед ней был примерно в три раза старше, чем можно было определить по его внешности…

Нири таинственно мерцал и завораживал Тиру. Она поймала себя на том, что уже несколько секунд смотрела на него, не отрываясь. Незнакомец, словно бы не заметив этого, продолжил:

– Позвольте представиться, я Ваелин Трин, придворный маг Вождя.

– Тира Ард, – проговорила она и оглядела его лицо ещё раз. В нём не было цукердайских черт: то был, наверняка, нерфертец, прибывший с позволения их Правителя для помощи Вождю при дворе.

Он было хотел протянуть руку, но встретил озлобленный взгляд отца, который тот не посылал даже слугам при значительном проступке. Отец тоже понял, что пред Тирой иностранец. А иностранцев он терпеть не мог, даже нерфертцев, которые сейчас были Цукердаю ближайшими союзниками.

Ваелин убрал руку, отвел взор и коротко сказал:

– Приятно было познакомиться, – затем повернулся к своему соседу, который, насколько определила Тира, был послом Диренской Колониальной Республики, и завязал с ним беседу о чём-то чрезвычайно весёлом, так как посол постоянно улыбался, и в какой-то момент времени даже засмеялся вполголоса.

Наконец часы пробили полдень. Равномерные, тихие, но в то же время прекрасно слышимые удары раздались в обеденном зале. Разговоры за столом разом замолкли.

Прозвучал последний удар, и парадный расчет у трона Вождя с особенной усердностью вытянулся по струнке. Дверь под гербом Цукердая отворилась и показался сам Гордорон Фернон. Все гости разом повернулись в его сторону.

Вождь Цукердая окинул взглядом затихший зал и медленно и торжественно направился к своему трону. Как только он сделал первый шаг, все присутствующие разом встали, приветствуя его.

Тира с интересом разглядывала непререкаемого лидера страны. Он был красив, телосложение выдавало следы многочисленных тренировок, которые проходят сыновья Вождей, прежде чем занять подобающее себе место. Мужественный подбородок был гладко выбрит, глаза смотрели вперёд и, казалось, практически не моргали, а нос будто принадлежал более какому-то могучему зверю, нежели человеку. Однако Тира невольно отметила про себя, что во взгляде Вождя не читалось того ума и заинтересованности, что отражались в глазах придворного мага, но в нём была видна какая-то особая целеустремлённость.

По давней традиции Вождь был облачен в парадные латы с ярким алым плащом, который плавно опадал с его плеч, еле касаясь земли. На доспехах был вырезан диковинный узор, который завораживал взгляд при попытке его разглядеть. Ножны длинного меча на поясе Гордорона обильно украшали неизвестные Тире драгоценности, а из кобуры под плащом при ходьбе проглядывала пистолетная рукоять: Вождь никогда расставался с огнестрельным оружием… На груди непривычно мерцал синеватый кристалл Нири – Вождь не пренебрегал благами союза с Нерфертией.

Гордорон спокойно дошёл до своего трона и встал перед столами. Он взял кубок с красноватой жидкостью, стоявшей перед ним; то же сделали и все остальные гости: перед каждым из присутствовавших стоял подобный бокал. Вождь заговорил, голос его был многократно усилен:

– Приветствую всех, кто прибыл в мой замок, чтобы отпраздновать этот великий день! Добро пожаловать! Давайте же, чтобы начать наш праздник, осушим бокалы!

Вождь одним махом осушил своего кубок. Следом за ним то же сделали и гости. Красный напиток показался Тире слишком кислым, и, попробовав его на язык, она сначала даже хотела его выплюнуть, но, посмотрев на отца, всё же собралась с силами и с трудом сделала глоток. Больше к кубку она не прикасалась.

Вождь сел, то же сделали и все остальные. Обед был официально начат. Гости принялись за яства, параллельно с этим раздались и разговоры между соседями на различные темы, как политические, так и нет. Вскоре в зале приемов поднялся невыносимый гам. Конечно, общество было высшим и что ни на есть приличным, но цукердайская натура играла свою немаловажную роль. Гам, сначала бывший тихим и практически незаметным, постепенно становился всё громче и назойливее, пока люди не начали, наконец, разговаривать в полный голос, а некоторые и вообще старались перекричать своего соседа. Вино лилось рекой, официанты, легко сновавшие вдоль стола, едва успевали заменять на нём опустевшие тарелки. Торжественный приём превратился, по цукердайскому обычаю, в весёлую пирушку. Даже на лице Вождя Тира заметила проблески веселья и хорошего настроения.

Тира не ожидала такого необычного поворота событий, поэтому была удивлена установившейся атмосферой. За прошедшие полчаса она даже не притронулась к каким-либо напиткам и лишь немного поковыряла вилкой в крупном куске мяса, который заботливо положил в её тарелку отец, с любопытством наблюдая за окружавшими её людьми и Вождём, раздумывая, будет ли этот пир таким до самого конца приёма…

Внезапно Вождь встал с трона и поднял свой бокал. Это означало, что сейчас он будет произносить речь. Многие заметили это не сразу, и разговоры за столами все не утихали, а спустя где-то минуту Тира заметила на лице Вождя недовольство, он приподнял бокал ещё выше. Зал погрузился в полную тишину, даже самые общительные, заметив это раздраженное движение, со страхом замолчали на полуслове, и Вождь начал говорить. Голос его был серьёзен и монотонен, казалось, он вообще никак не менял интонацию и не подчеркивал никаких деталей:

– Ещё раз поприветствую всех, кто прибыл на этот приём. Я вижу, многие уже порядком выпили и довольны встречей, но, как можно заметить, моей речи в честь приёма так и не прозвучало, – Вождь сделал многозначительную паузу. Тира не поняла, что Гордорон хотел показать этим молчанием, но тишина в зале зазвенела, любой шорох стал выглядеть как нечто совершенно неприличное, она даже затаила дыхание…

– Так давайте же прославим нашу великую страну. Все вы – известные деятели, артисты, воины. Все вы способствовали усилению нашего великого государства и выходу его на первое место на Лирее. Небоскрёбы наших древних городов касаются облаков, а наша великая армия заставляет дрожать в страхе все страны. О мощи её свидетельствуют недавние войны, окончившиеся полной капитуляцией врага, упомяну лишь Войну за независимость Шарнерона или Операцию в Сирионе, позволившую практически убрать эту страну с мировой арены…

Вождь ещё долго перечислял многочисленные заслуги Цукердая, и они начали сливаться в голове Тиры в какую-то неясную кашу из торжества и величия. Причём говорил Вождь, как ни странно, совершенно не меняя интонацию, как будто читал с какой-то бумаги, не вдумываясь в то, что говорит. Тира слушала уже полусонно, и всем, чего она хотела сейчас, было то, чтобы эта речь поскорее закончилась. Да и пир стал совершенно неинтересен.

Однако торжественность речи начала возрастать, и Тира догадалась, что скоро она наконец-то закончится. Внезапно пересохло в горле и Тира обратила внимание, что многие гости к середине длинной речи продолжили аккуратно попивать содержимое своих бокалов. Она заметила неподалёку официанта, который держал поднос с бокалами, но при этом не отрывал взгляда от неё, и еле заметным жестом подозвала его. Юноша, гладко выбритый и безупречно одетый, сразу направился к ней обходя соседний стол. Он быстрым и ловким шагом пролетел мимо нескольких важных гостей и оказался рядом с Тирой.

Внезапно официант ни с того ни с сего потерял равновесие, подскользнувшись на ровном месте. Его чёрные аккуратные ботинки взвизгнули, и он, вместе с полным подносом, полетел прямо на Тиру.

Он с громким вздохом упал прямо перед девушкой. Поднос, полный стеклянной посуды, полетел прямо на неё, залив всё парадное платье. Бокалы разбились, разлетевшись множеством маленьких осколков и издав оглушительный звон. Руку кольнуло в нескольких местах и на запястье проступили капельки крови, девушка с ужасом вскрикнула.

Вокруг воцарилась гробовая тишина, даже Вождь прекратил говорить. Все взгляды зала были направлены на них. Тира испуганно оглядывалась, зажимая царапины от осколков ладонью.

Официант, шепча себе под нос всевозможные проклятья, попытался встать, но ноги вновь подвели его, и, выкрикнув не самое приятное слово, он вновь упал. Отец наблюдал за всем этим круглыми, как два больших блюдца, глазами и не мог вымолвить ни слова. Тира тяжело дышала.

Внезапно вновь раздался голос Вождя. Теперь он был гулким, и согласные отстукивали, словно удары молота. Он продолжил свою речь:

– … Цукердай достиг небывалых успехов, – Вождь спокойным шагом спустился с трона и направился к ним, – мы, как я уже говорил, обогнали в своей экономической и военной мощи все прочие государства Лирея, – Вождь медленно шёл вперёд, по направлению к Тире и нелепо растянувшемуся на полу официанту. Сердце девушки сжалось. Она замерла и не дышала. Гордорон Фернон продолжал:

– Но не из-за смелых и талантливых людей, хотя их роль тоже велика, – гости удивлённо переглянулись, но не осмеливались ничего сказать даже шёпотом, – Не из-за нашей привычки постоянно вести войны, – несколько генералов удивлённо приподняли бровь. Вождь тем временем оказался перед Тирой. Казалось, он возвышался над ней, и его тень падала на официанта, который, как и Тира, был объят страхом.

– Не нужно этого делать… – Тихо проговорил маг Ваелин Трин.

– И не из-за сотрудничества с другими, такими как нерфертцы. А из-за чего же? Как ты думаешь, Ваелин?

Тира видела, как нерфертец задрожал. Он не знал, что ответить. Вождь усмехнулся ему в лицо:

– У нас нет слабых, – он вынул из кобуры пистолет. Душа Тиры ушла в пятки. Она услышала, как официант, лежащий у её ног, прошептал:

– Пощадите…

Но Вождь непреклонно продолжал:

– Так как мы от них избавляемся.

Раздался одиночный выстрел. Официант лежал бездыханный, с простреленной головой. Кровь лилась из страшной раны, образуя на кристально чистом полу большое багровое пятно. Белая скатерть стола рядом с Гордороном покрылась красными пятнами от брызг. Некоторые гости, особенно женщины, с выражением ужаса на лицах, отвернулись. Тира дрожала и смотрела на Вождя. Гордорон Фернон не торопясь убрал оружие, взял полный бокал, который, волей случая, стоял на столе рядом с ним, и поднял над головой:

– Так выпьем же за Цукердай!

Глава 2. Фернон

Слова Вождя, сопровождаемые гулким эхом, разнеслись по залу. Все, затаив дыхание, смотрели на Гордорона.

И вдруг гробовая тишина вокруг взорвалась радостным гамом и звоном. Гости разом осушили свои бокалы. Тира сидела, ошеломлённая, переводя взгляд от Гордорона, который самодовольно смотрел на ликование зала, иногда чуть кивая кому-то в приветствии, на истекающее кровью тело официанта…

– За Цукердай! – раздавались крики, эхом повторяя последние слова Вождя. Вскоре в зале установился невообразимый гам, и «весёлая пирушка» возобновилась, как будто она и не прерывалась. Казалось, про бедного официанта все и забыли. Одна только Тира застыла неподвижно, не в силах ни отвернуться, ни спрятаться от этого ужаса…

Придворный маг Ваелин Трин осушил свой бокал чуть позже остальных. Он бросил взгляд на официанта и горестно вздохнул, но вскоре с его лица пропала и эта печальная нотка.

Тира сидела в оцепенении. Руки её дрожали. Она тяжело дышала и даже не чувствовала мокрого бального платья и боли от порезов на руке. Внезапно из этого состояния её вырвал властный голос Вождя:

– Я вижу, из-за этого ничтожества, – Гордорон пренебрежительно фыркнул, – ты серьёзно пострадала. Позволь оказать тебе посильную помощь.

Тира с секунду молчала, пытаясь успокоиться. Она было начала что-то отвечать, но затем увидела взволнованное лицо отца, который всё это время не отрывал от неё глаз. Шок потихоньку проходил, и девушка уже могла здраво думать и поняла, что отказ тут совсем не уместен. Но после пережитого Гордорон предстал перед ней противным, бесчеловечным и твердолобым воякой, и она замолчала, лишь с трудом выдавив из себя утвердительный кивок. Это вполне устроило Вождя:

– Я думаю, вся эта знать повеселится и без меня. Предлагаю пройти в мой кабинет, где прислуга приведёт тебя в должный вид…

Он протянул руку. Тира сделала вид, что не заметила этого жеста, и резким движением повернулась к отцу. В его лице она увидела какую-то радость… Или ей просто показалось?

Вождь с непониманием посмотрел на неё, перевел взгляд на отца, затем положил руку на ножны своего меча и направился обратно вдоль стола, бросив через плечо:

– Следуй за мной.

И Тира пошла за Вождём. Люди вокруг словно не замечали её, весело беседуя между собой и произнося тосты. Неужели этот ужасный случай так легко забылся?

Вот она прошла мимо трона, рядом с которым продолжал нести свою церемониальную службу парадный расчёт. Девушка ещё раз оглядела знамя рода Фернонов, висевшее над троном, вздохнула и решительным подошла к большой деревянной двери, не уступавшей входной по размерам.

Когда Вождь приблизился к массивным створкам, окованным черненым металлом, они сразу отворились. Два солдата с шевронами личной охраны полностью распахнули дверь и немедленно отступили в стороны, давая им проход и замерев в салюте. Вождь коротким жестом пригласил её внутрь.

Тира оказалось в просторной комнате, скорее зале, который, вероятнее всего, и был «кабинетом» Вождя. Хотя он и уступал по размерам и торжественности залу приемов, он был под стать своему хозяину. Помпезный и одновременно угрюмый, он освещался лишь большими факелами, пламя которых отбрасывало мерцающие блики на стены, а также светом из нескольких окон-бойниц. Вокруг царил полумрак, в котором отчетливо выделялись ряды знамён с гербом Фернонов, занимавших всё пространство вдоль стен, и рабочий стол с разбросанными на нем бумагами, над котором нависала громадная люстра. Напротив стола стоял длинный диван, на него и указал Гордорон нерешительно остановившейся Тире.

Вождь направился к своему креслу, еще раз кивнув при этом в сторону дивана, и сказал:

– Устраивайся поудобнее, я позову прислугу.

Тира присела на самый край. Она немного растерянно продолжала оглядывать комнату. Гордорон же сел на своё рабочее место и проговорил куда-то в пустоту, положив руку на стол:

– Прислугу сюда.

Затем он задумчиво посмотрел сквозь Тиру и ухмыльнулся:

– Вышло достаточно неприятно. Но твой обидчик уже поплатился за свою оплошность, – и Вождь внезапно захохотал. Его смех эхом разнёсся по кабинету. Тире стало совсем неприятно и неуютно, но она твердо решила не показывать вида и промолчала в ответ. Гордорон тем временем продолжал:

– А ты у нас молчаливая… И как же тебя звать-то?

– Тира Ард, – ответила девушка холодно и тихо. Сама манера общения Вождя вызывала у нее сейчас приступы отвращения… Но Гордорон, казалось, не замечал этого и оставался наигранно весёлым и добродушным.

– Где поживаешь?

– Тут, в Гормофоне, с отцом, – проговорила Тира. Для неё было удивительно, что Вождь не помнит, что лично пожаловал своему генералу, её отцу, дом в столице. Но она решила не обращать на это внимания.

– С отцом значит… А мать что?

– Умерла сразу после моего рождения. От болезни, – Тира не хотела говорить о матери, но было понятно, что если не отвечать на вопросы Вождя, он воспримет это за оскорбление… Гордорон улыбнулся. Что же такого забавного он нашёл в её словах?

– Настоящие цукердайские девушки должны быть воспитаны воинами. Или твой отец не воин? – последняя фраза Вождя прозвучала с оттенком издёвки.

– Вы же лично пожаловали ему многие награды за его подвиги, – вырвалось из уст Тиры. У неё было ощущение, что Гордорон пригласил её сюда только ради того, чтобы поиздеваться. Что вообще было ему нужно? В ответ на слова Тиры Вождь удивлённо приподнял бровь. Затем он, видимо, что-то вспомнил, на его лице проявилась нотка недовольства, он еще раз нажал на невидимую кнопку и начал говорить:

– Где …

Внезапно одно из знамён вдоль стены отодвинулось в сторону, и в комнату вбежала девушка в длинном чёрном платье, с тёмными волосами, наспех перехваченными яркой заколкой, на её лице явно читался страх. Через плечо болталась совсем не дамская сумка со множеством кармашков и отделений и было абсолютно ясно, она бежала сломя голову. Войдя в комнату, она поклонилась и проговорила, не поднимая глаз:

– Прошу прощение за опоздание, я бежала так быстро, как могла. Что Вам угодно?

Гордорон презрительно фыркнул, вздохнул и проговорил, поглаживая рукой ножны своего церемониального меча:

– Тебе повезло, что я сегодня в хорошем расположении духа. Сегодня вообще замечательный день, за исключением одного, так сказать, недоразумения … Помоги этой девушке с рукой, – он кивнул в сторону Тиры, – и принеси ей новое платье.

Тира же готова была наплевать и на порезы, и на платье, которое было неприятно мокрым и холодным, лишь бы поскорее покинуть этого человека, да и замок вообще.

Служанка торопливо подбежала к ней и присела рядом на диван:

– Вы не против? – в голосе её слышалось неподдельное беспокойство, и при этом он был каким-то очень ровным и приятным.

Тира молча показала поцарапанную руку. Кровь уже расползлась большим алым пятном и начала засыхать по краям, что выглядело достаточно жутко, несмотря на то что сама рана от осколков бокалов была несерьёзной.

Служанка открыла сумку и Тира краем глаза заглянула внутрь: похоже в ней было самое необходимое на все случаи жизни. Девушка поразилась, как столько всего может вмещаться в такую, с виду не очень большую, сумку. Тем временем служанка ловко залезла куда-то поглубже в боковой кармашек, вытащила небольшую аптечку, бинт и начала быстро обрабатывать руку Тиры.

Вождь сидел на рабочем кресле и молчал. Его глаза внимательно следили за Тирой. Девушка с облегчением обнаружила, что платье её не так уж и промокло и начало потихоньку сохнуть, не доставляя уже значительного дискомфорта. Наконец, рана была обработана и рука перевязана. Служанка быстро оглядела Тиру и сказала:

– Сейчас я принесу Вам новое платье.

Произнеся это, она встала и быстро ушла за другое знамя, вероятно в какое-то подсобное помещение. Вождь тем временем опять оглядел Тиру с ног до головы и ухмыльнулся:

– Ну, как себя чувствуешь?

– Уже лучше, спасибо.

– Сейчас ты ещё и приоденешься, и мы с тобой вместе проведём прекрасно время.

Эта фраза совсем не понравилась Тире. Вот как мышь ощущает себя перед котом, подумала она, усилием воли придав лицу как можно более беззаботное выражение и проговорила:

– А разве Вам не нужно быть со своими гостями на приеме?

Вождь захохотал:

– Я же уже говорил, они все обойдутся и без меня. Твоя компания будет куда приятнее.

– Не уверена, что я буду приятнее какого-нибудь генерала. И, если честно, не думаю, что нам будет о чём говорить, я совсем не разбираюсь в политике или войнах… – Тира заметила, что страх перед Вождём постепенно спадал, и что она уже позволила себе возражать ему, что Гордорон мог бы посчитать оскорбительным, хотя и не выходящим за рамки дворцового этикета. Однако, Вождь не обращал ровно никакого внимания на её слова.

– Будет, – ответил Вождь. Как ни странно, наоборот, он выглядел довольным.

В этот момент знамя вновь отодвинулось, и служанка вернулась в комнату, держа в каждой руке по шикарному наряду. Даже в царящем вокруг полумраке было видно, что Тира в своём гардеробе не смогла бы найти ничего подобного. Платья были идеальны (Тира не смогла найти других слов), и, казалось, что они специально были пошиты для неё и только ждали ее появления здесь. Девушке они сразу понравились, чувство страха отступило, но она решила пока не показывать этого.

Служанка аккуратно повесила платья на спинку дивана, затем вежливо поклонилась и удалилась.

– Где я могу переодеться?

– Этот диван тебя не устраивает? Здесь никого нет, кроме нас.

Тира ошеломлённо выдохнула. «Вот так, значит», – пронеслось у неё в голове. Авторитет и уважение к Вождю, которые ещё оставались у неё в душе, разом померкли. Она не собиралась жертвовать честью ради потехи Гордорона Фернона, пусть и Вождя Цукердая. Она уже было хотела выразить всё своё негодование прямо ему в лицо, но внезапно картина с официантом, застреленным на месте за малейшую провинность, всплыла перед глазами… Тира посмотрела на Гордорона.

– Что-то не так? – спросил он. В голосе его ощущались нотки недовольства. Внезапно Тире пришла в голову идея, как избежать его гнева и при этом не опозорить себя. Она перевела пренебрежительный взгляд на платья и произнесла:

– Вы хотите, чтобы я одела это? Кто же их подбирал? Да они же совершенно не подходят под мою фигуру. Я лучше останусь в своём, оно, кстати, практически высохло и прекрасно сочетается с благородным цветом Ваших знамен…

Вождь приподнял бровь, и посмотрел на свою собеседницу немного удивлённым взглядом, не зная, что ответить на столь неожиданное замечание. Он потянулся к кнопке вызова, чтобы, скорее всего, отчитать служанку, но потом бросил быстрый взгляд на Тиру, которая старалась изобразить на своём лице максимальное высокомерие, и замер, передумав. Девушка же совсем осмелела:

– Я думаю, нам стоит вернуться на пир. Вас уже точно заждались и наверняка хотят обсудить какие-нибудь военные планы.

Гордорон сначала нахмурился, затем растерянно махнул рукой и проговорил:

– Хорошо… Иди… Передай гостям, что я скоро буду…

Тира пожала плечами, но не стала долго раздумывать и покинула кабинет. Гордорон же остался в полном одиночестве. Он тяжело облокотился на подлокотник и уставился на большие закрытые двери в зал.

– Всё было точно так, как он и сказал… Не ошибся ни малейшей деталью… – проговорил он, задумчиво поглаживая эфес меча.

Покидая приём, Тира была удивлена, что Гордорон, так просто и хладнокровно застреливший официанта фактически ни за что, никак не отреагировал на её поведение. Весь остаток торжества Вождь не обращал на неё никакого внимания, как будто и не было аудиенции в кабинете… Но в одном сомнений не было – теперь её семья точно попала в немилость и больше ей никогда не придётся увидеть Вождя. С одной стороны она была этим очень довольна, Гордорон теперь вызывал в ней только отвращение, но с другой стороны, где-то далеко затаился страх за их будущее. Отцу она ничего не рассказала, отговорившись общими словами о благородстве Вождя, оказавшем ей необходимую помощь в сложной ситуации…

Жизнь, казалось, вернулась в своё прежнее русло. Тира даже начала потихоньку забывать про этот приём. Отец больше не поднимал эту тему, и девушка снова начала наслаждаться прежней весёлой беззаботной жизнью…

Но прошло немногим более недели, и им пришло приглашение на новое торжество в замке Вождя. Приём был организован просто так и не привязан ни к какому событию. Отец не мог понять причин этой внезапной любезности, при этом, переговорив с друзьями, он выяснил, что гостей ожидалось гораздо меньше. Тира была чрезвычайно раздосадована, но ещё больше её насторожило то, что в этот раз их места находились прямо напротив трона. Нужно было ехать.

И вот они уже стояли у знакомых деревянных дверей, ведущих в зал приемов. Статуи рыцарей всё также держали знамёна рода Фернонов, неся свою молчаливую стражу. Те же длинные столы на этот раз были выстроены буквой «П», и всё также ломились от всевозможной снеди и напитков. Однако гости теперь сидели на значительном расстоянии, что мешало им беседовать, не вставая с места. Все выглядели довольными, некоторые удивлёнными. Похоже, никто из присутствовавших не знал причину, по которой он был приглашен в этот раз.

Тира с отцом, как и в прошлый раз, прибыли за полчаса до обозначенного в приглашении начала приёма, и направились через весь зал к своим местам напротив трона. Оказалось, что и справа, и слева от них столовые приборы отсутствовали… С момента выезда из дома Тира несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд отца и его тихое бормотание под нос о странностях в поведении Вождя, ведь их семья никогда не входила в число особо приближенных к престолу, да и пиры в замке были редкостью, а тут два, и при этом один сразу за другим…

Она сидела, настороженно оглядываясь на людей вокруг. Все выглядели расслабленными и весёлыми, даже отец через некоторое время пересел поближе к соседу и увлеченно обсуждал с ним какое-то новое оружие, которое скоро должно было поставляться в войска… Тира же готовилась к чему-то плохому, и со страхом поглядывала на двери за штандартом Фернонов, за которыми она уже побывала однажды.

Наконец стрелки часов заняли обозначенное в приглашении время, и из своего кабинета вышел Вождь. Как и в прошлый раз, он прошёл к своему трону, у которого стоял парадный расчёт, и начал произносить речь о военных успехах Цукердая. Тире речь была совершенно не интересна, и она продолжала аккуратно оглядывать людей вокруг. Она заметила, что официанты, которые до этого сновали рядом со столом, разнося блюда, теперь замерли и вытянулись по струнке.

Тира совершенно не вдавалась в содержимое торжественной речи, и была рада услышать наконец её окончание и тост «за Цукердай!». Раздался звон бокалов, напиток был таким же невкусным, но Тира уже начала привыкать к его неприятной кислоте.

Вскоре, как и ожидалось, началась весёлая цукердайская «пирушка». Поднялся невыносимый гам, и Тира, смотря куда угодно, только не перед собой, уныло поняла, что не получает никакого удовольствия от этого приёма. Пожалуй, на этом месте, рядом с троном Вождя, который, наверное, сейчас разглядывает её, пир был ей даже отвратителен, и она хотела как можно скорее вернуться домой. Внезапно она услышала знакомый надменный голос и, подняв глаза, поймала на себе насмешливый взгляд Вождя, который возвышался напротив неё на своём троне.

– Тира Ард, я правильно помню?

Девушка кротко кивнула.

– Я вижу, ты одета не так хорошо, как во время нашей прошлой встречи? – Тира правда не наряжалась столь усердно, как в первый раз. Она помолчала несколько секунд, а потом ответила:

– Я решила одеться поудобнее. У Вас тут что угодно может случиться…

Вождь усмехнулся:

– Правда? Обычно у меня везде идеальный порядок. Хотя ты права, порой встречаются некоторые досадные оплошности, но они не столь часты, как тебе кажется…

– Неужели? Даже если то, что Вы говорите – истина, эти «оплошности» производят достаточно много впечатлений.

Вождь захохотал. Он, как показалось Тире, был в прекрасном расположении духа. Он смеялся, наверное, с минуту, потом успокоился и решил продолжить эту, не самую приятную Тире, беседу:

– Как тебе дворец? Красивый, не правда ли?

– На мой вкус слишком помпезный, – уже смелее ответила Тира. Ей внезапно стало любопытно, почему Вождь терпит её «уколы». Или он их просто не замечает? Тира пригубила ещё из бокала, и ей показалось, что она начинала находить в этом напитке какой-то вкус.

Вождь ещё раз оглядел её, как будто что-то оценивая, а потом улыбнулся и ни с того ни с сего сказал:

– Пойдём-ка ко мне в кабинет. Хочу удивить тебя в этот раз по-настоящему.

– Я уже удивлена Вашим вниманием ко мне… Зачем мне большего? – Тира потупила взор. Она надеялась, что после нескольких колких ответов и неуместных замечаний Вождь отстанет от неё.

– Пойдём. Не бойся, – слова Вождя были достаточно однозначными, и Тира решила, что теперь любое промедление будет сильно не к месту, да и отец уже минуту недоуменно смотрел на неё, не в силах произнести ни слова.

Вскоре они были уже в кабинете, который никак не изменился с прошлого раза. Всё тот же полумрак, кресло, длинный стол и большой диван, всё те же знамёна, знамёна, знамёна … Но сейчас в кабинете их уже ожидал еще один человек, через несколько секунд Тира вспомнила его – это был нерфертский маг по имени Ваелин. Он был чем-то взволнован и озадачен. Когда они вошли, Ваелин улыбнулся и сказал отрывисто:

– Приветствую Вас, Вождь. Здравствуйте, Тира.

Вождь кивнул и жестом пригласил девушку присесть на диван. Она последовала его указанию, а затем вопросительно посмотрела на Гордорона, который медленно прохаживался по комнате. Через минуту томительного ожидания он повернулся к ней, облокотился руками на стол и начал говорить. Эти слова не были похожи на речь перед знатью: он говорил с чувством и явно вдумывался в то, что произносит:

– Знаешь, Тира. Я видел многих девушек, знатных и не очень, цукердаек и иностранок, они были разными, но кое-что у них всех было общее. Никто не мог перечить моему слову. Они готовы были пожертвовать всем: положением, честью, состоянием, ради того, чтобы угодить малейшей моей прихоти. Иногда страх окутывал их, не давал им и пальцем пошевелить без моего слова. А чаще плохо скрываемые амбиции выдавали их простые и понятные намерения… Они казались мне однообразными, какими-то… скучными.

Но ты, Тира, ты первая кто смогла дать мне если не отпор, то по крайне мере не поступилась своими интересами, несмотря на моё высочайшее положение. Такую отвагу, думаю, имеет далеко не каждый воин. И я решил, что ты должна быть вознаграждена. Ваелин?

Вот теперь-то Тира поняла, чем так заинтересовала Гордорона. Её, казалось бы, грубые слова, лишь забавляли Вождя и произвели прямо противоположный планируемому эффект. Она хотела, чтобы Вождь был раздражён и оставил её в покое, а она, наоборот, привлекла его. Чёрт побери! Но пути назад уже нет. Тира посмотрела на нерфертского мага.

Ваелин встрепенулся и достал из своей сумки коробочку, из тех, что обычно предназначены для ювелирных украшений. Он аккуратно передал её Вождю, поклонившись. Гордорон протянул коробку Тире, ловким движением приоткрыв её при этом.

В коробке лежал синий мерцающий кристалл, к которому была аккуратно приделана искусная золотая цепочка. Кристалл то становился светлее, то темнее, он загадочно переливался в полумраке кабинета Вождя. Он завораживал взгляд. Гордорон проговорил, явно довольный произведенным впечатлением:

– Вряд ли ты догадываешься что это… А это – ненастроенный Нири, прямиком из шахт Келераси. Я недавно попросил его у Правителя Нерфертии специально для тебя. Он не мог мне отказать. И я дарю его тебе, он твой.

Первой мыслью Тиры было желание вежливо отказаться от столь дорогого подарка, который приведет к возникновению обязательств для лично неё и её семьи перед престолом, но, подумав несколько секунд, она решила, что раз уж волей случая привлекла внимание Вождя, стоит воспользоваться этим. Отец часто рассказывал о Нири, подчеркивая стойкость и силу воинов Цукердая, не владеющих этими кристаллами… Говорил, что продолжительность жизни увеличивалась раза в три, появлялась чудесная регенерация, несвойственные простому человеку сила и ловкость. Мало того, если найти учителя, можно было обучиться древнему искусству магии.

– Спасибо, – прошептала она, околдованная мерцанием волшебного кристалла. Заговорил маг:

– Я подготовил Нири, всё, что требуется – это его коснуться. После этого настройку практически невозможно будет сменить, и Нири начнёт делиться своими силами, даже на расстоянии от владельца. Хотя, разумеется, чем ближе он будет к тебе, тем больше сил сможет передать. Так как ты не настроена на Нири с детства, как мы, нерфертцы, возможен обморок и плохое самочувствие, по крайней мере в первое время. Будь готова к этому.

Тира кивнула и взяла Нири.

Ударила резкая боль, в глазах потемнело. Девушка испуганно выдохнула и хотела бросить кристалл, но рука не подчинялась, сжимаясь всё сильнее и удерживая его мёртвой хваткой. Вокруг всё закружилось, раздался затихающий голос мага и окрик Вождя, и Тира потеряла сознание…

Она лежала на мягкой постели в незнакомой большой комнате. Рука всё еще судорожно сжимала тёплый кристалл-Нири, дыхание было тяжёлым и неровным. По всему телу отдавалась жуткая боль, усиливаясь, когда она пыталась пошевелиться.

Она явно всё еще была в замке. На стене перед ней находились многочисленные батальные картины, вперемешку с которыми висело разнообразное оружие, такое как, например, мечи или пистолеты. Кровать была чрезвычайно удобной, и, если бы не боль, вызванная, как и предупреждал Ваелин, слиянием с Нири, она бы даже наслаждалась.

Над девушкой склонился нерфертский маг. Его руки были окутаны зеленоватым сиянием, и в такт с их мерцанием он произносил странные слова на неизвестном языке. Тира чувствовала, как боль постепенно ослабевала.

Вскоре Ваелин замолчал и отошел от кровати, сияние пропало, боль ушла. Он улыбнулся и сказал:

– Ну вот и всё. Вскоре боль пройдёт окончательно. Не волнуйся, такое бывает часто, когда сливаешься с Нири в осознанном возрасте. Твоё тело резко перестраивается, приспосабливаясь к магическим потокам, идущим в тебя из кристалла. Вскоре ты сама почувствуешь изменения.

Тира слабо кивнула. Она была не в силах что-то ответить магу. Ваелин украдкой оглянулся на дверь позади:

– Мне приказали немедленно доложить, когда Вы очнётесь, с Вами хотят поговорить. Но думаю, у меня есть пара минут. Хочу дать Вам совет – будьте осторожнее с Вождём, и не потому, что он жесток. Я часто слышу его беседы и могу сказать, что он к Вам вероятно неравнодушен. Чем-то Вы его зацепили, а по моему опыту жизнь при Вожде, несмотря на все свои преимуществами, ужасна. Будьте осторожнее, – Тира была не в силах что-либо ответить магу. Она выдохнула, подумав, в какую же передрягу она попала.

Ваелин одарил её сочувственным взглядом и вышел из комнаты. Тира попробовала пошевелиться – похоже, её тело стало приходить в себя. Вместо боли пришло какое-то новое, странное, неизведанное ощущение. Какая-то чудесная энергия переполняла её. Она попыталась сесть, но проклятая боль вновь дала о себе знать…

Внезапно дверь открылась, и вошёл отец. Тира обрадовалась, увидев именно его, а не Гордорона. Немного сутулясь, отец направился к большому креслу, стоящему у кровати. Он выглядел очень счастливым.

– Привет… – прошептала Тира. Боль потихоньку отступала.

– Здравствуй, дочь. Наконец-то ты очнулась.

– Сколько?.. – лишь смогла выговорить девушка. Отец усмехнулся:

– Три дня. Но это стоит того. Хотя я и не одобряю использование нерфертских кристаллов, но, если этот подарок идёт лично от Вождя, даже я не смог бы ему отказать. Тем более, я уверен, что кристалл пойдёт тебе на благо. Всё-таки преимущества, которые он даёт, велики.

Тира улыбнулась. Отец тоже.

Внезапно его лицо стало серьёзным, и он проговорил:

– Я очень рад, что ты оправилась, и не хотел беспокоить тебя этой новостью сразу, но это, увы, необходимо.

– Что такое? – Тира радостно осознавала, что магия Ваелина действовала, и она уже могла спокойно говорить.

– У нас с Вождём состоялся разговор. Он сказал, что хочет, чтобы ты осталась на какое-то время жить в его замке. Он «хочет узнать тебя получше», если выразиться его словами.

Тира с ужасом посмотрела на отца, вспомнив слова нерфертского мага. Она не знала, что ответить отцу, и он, кажется, догадался, о чём она думает.

– Ты понимаешь, это – великое благословение для всего нашего рода от Вождя. Но если ты откажешься, не только ты, но и я, и все наши ближайшие родственники будут опозорены на веки. Неужели он так много просит? Тира, подумай, возможно за время твоего нахождения здесь Гордорон Фернон потеряет к тебе интерес… Это великая честь, прошу тебя хорошо подумать…

Тира ещё никогда не видела, чтобы отец кого-то о чём-то просил. Его взгляд умолял, умолял, умолял… Отец, гордый цукердайский командующий, просил её согласиться с желанием Вождя, хотя бы сейчас, без каких-либо дальнейших намёков. Она подумала, что жить в замке – это ещё не выйти замуж, так что вздохнула и открыла было рот, чтобы ответить утвердительно, но внезапно дверь распахнулась.

В комнату вошёл Вождь. Тира посмотрела ему в глаза, и внезапно вспомнила лужу крови под мёртвым официантом, мокрое платье, предложение переодеться… Этот человек был ей отвратителен, её губы задрожали.

Гордорон, кажется, этого не заметил и громогласно произнёс:

– Доброе утро, Тира, я вижу, ты наконец выспалась?

Она промолчала, не в силах выговорить ответ.

– Я думаю, отец уже сказал тебе о моём предложении, но на всякий случай я повторю лично. Предлагаю тебе пожить в моём замке несколько недель, чтобы мы могли лучше узнать друг друга. Ты согласна?

Она посмотрела в глаза отца, которые всё ещё тихо её умоляли. «Прежней жизни уже не будет», подумала она и прошептала: