Читать онлайн Гитара в литературе бесплатно

Молодым гитаристам и всем поклонникам гитары

Посвящается талантливому гитаристу и композитору Денису Асимовичу

ОТ АВТОРА

Впервые я познакомился с классической гитарой, когда начал преподавать сочинение музыки молодым гитаристам Валерию Живалевскому, Владимиру Захарову, Денису Асимовичу – будущим лауреатам международных конкурсов. Мне открылся ранее неведомый мир звуков, гармоний и мелодий чудесного испанского инструмента!

Помню, как однажды бродил по лесу, любовался красотой природы, а в душе зрели восторженные слова о гитаре, готовые вылиться на бумагу.

Это были счастливые минуты!

Позже мне захотелось переложить для гитары отдельные номера из моей оперы. Но – увы! – не получилось.

Выручил преподаватель Белорусской академии музыки Валерий Живалевский. Он сделал замечательные транскрипции моих пьес и сыграл их на сцене республиканской филармонии.

Я снова пережил минуты восторга!

Шло время.

Известный гитарист Денис Асимович обратился ко мне с просьбой написать книгу о гитаре. Я не мог отказать ему, ибо знал, что новая встреча с волшебницей-гитарой будет такой же радостной, как и все предыдущие.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. XIII-XVIII ВЕКА. ПРОБУЖДЕНИЕ

АЛЬФОНС Х

Альфонс X Мудрый (1221-1284) – король Кастилии и Леона с 1252 года. Отвоевал у арабов Херес, Кадис. Централизованная политика Альфонса Х натолкнулась на сопротивление знати, в 1282 году фактически был лишен власти.

Гитара, как и любое творение рук человеческих, из века в век

преображалась. Каждое новое поколение людей вносило в ее конструкцию какие-то изменения и улучшения. История доработок гитары еще ждет

своего исследователя, но кое-что уже сделано. К примеру, на тщательно прорисованных заставках, украшающих пергаментный экземпляр

рыцарских романсов «Песни Святой Марии», автором которых является

король Альфонс Х Мудрый, встречаются изображения гитары. Нетрудно разглядеть ее разновидности: примитивную, названную в специальной литературе мавританской, и более совершенную, латинскую. Порой плохо различимы детали

инструмента, хотя любопытнейшее это дело – рассматривать старинные миниатюры!

АДЕНЕ ле РУА

Руа, Адене ле (ок.1240-ок.1300) – французский поэт. Последний из великих труверов, автор стихотворных романов «Берта Большеногая» и других.

Литературные источники свидетельствуют, что в середине XIII века на гитаре играли в основном деревенские музыканты. Иногда когото из них брали на придворную службу. Так, в «Романе о Клеомадесе» (конец XIII столетия) его автор, Адене ле Руа, описывает жизнь некоего королевского двора. После обильной трапезы музыканты развлекают пирующих. «…Для гостей отобедавших пели / Под аккорды негромких гитар / Приглашенные в зал менестрели, / И, ценя их божественный дар,

/ Гости слушать певцов были рады / И другой не желали услады…»

Не обходились без гитаристов и во время празднеств, ежегодно устраиваемых в замке. «…Был обед приготовлен на славу, / Ждали всех развлеченья, забавы, / Все, чем праздник прекрасен и мил, / Ведь король музыкантов любил / И для них покровителем был. / При дворе содержали лютнистов / И искусных в игре гитаристов…»

Как видим, гитаре уже в те далекие времена отводилось достойное место в высшем обществе!

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (1265-1321) – итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе «дольче стиль нуово» (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть «Новая жизнь», 1292-1293, издание 1576). Философские и политические трактаты («Пир», не закончен, «О народной речи», 1304-1307, издание 1529, «Послания», 1304-1316). Вершина творчества Данте – поэма «Божественная комедия» (1307-1321, издание 1472) в 3 частях («Ад», «Чистилище», «Рай») и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.

«Божественная комедия» Данте косвенно свидетельствует о музыкальных пристрастиях поэта. «Поистине улыбки был достоин / Его ленивый вид и вялый слог. / Я начал так: «Белаква, я спокоен / За твой удел; но что тебе за прок / Сидеть вот тут? Ты ждешь еще народа / Иль просто впал в обычный свой порок?» Известно, что прославленный поэт вывел в трилогии многих своих знакомых, и Белаква – не исключение. Этот флорентинец выделывал грифы к лютням и гитарам, а Данте с ним дружил и очень любил послушать его игру.

Кто знает, сколько звучных терцин поэмы были вдохновлены гитарой!

ХУАН РУИС

Руис, Хуан (1283-ок.1350) – испанский поэт. В поэме «Книга благой любви» (ок.1343)

–

конфликт возвышенного, аскетического и чувственного понимания любви.

Гитара была непременным атрибутом молодого красивого идальго. Вот как Хуан Руис описывает своего героя: «Высокий, крепкий, ходит он степенно, / Ступает важно, как павлин надменный. / Большая голова на низкой шее, / Крутые волосы угля чернее, / Нос маленький, а рот большой и алый, / Две алые губы, как два коралла… / Всегда любезный и всегда приятный, / Играет на гитаре, знает песни, / Он шутками всех шутников известней».

Герой Руиса – монах, а его страстная любовь к юной монашке все-таки осталась целомудренной, не запятнанной плотским соблазном. В этой ситуации гитара несет на себе «светскую» нагрузку, выступая в роли искусительницы.

В исследовании о «канте хондо» композитор Мануэль де Фалья приводит любопытные строки испанского поэта Хуана Руиса, свидетельствующие о том, что арабские музыканты использовали гитару особой конструкции, несколько отличную от европейской: «Там слышится резкий звук мавританской гитары, / Так остро выделяющийся среди голосов, причудливый среди звучаний, / Дородная лютня, аккомпанирующая веселью, / Латинская гитара, собирающая толпу».

Хуан Руис делает различие между гитарой мавританской и латинской. У каждой из них – своя публика.

ГИЛЬОМ де МАШО

Машо, Гильом де (ок.1300-1377) – французский поэт и композитор,       представитель

      «

арс       нова».

      Лирические стихотворения,

      аллегорические

      поэмы

      («Книга

      о действительно

      случившемся»,

      1365).

      В

      музыкальных произведениях

      одноголосие

      (традиция

музыкальнопоэтического       рыцарского

      искусства)

      сочетается

      с полиф

оническими приемами.

В хорошо известном «Взятии Александрии» Гильома де Машо сцена шумного победного торжества не обходится без упоминания гитары. «…Все инструменты оказались в сборе. / Орган могучий рядом с цистрой старой, / В соседстве с лютней – арфа и труба, / Отдельно красовались две гитары, / В чьих струнах страсть, и радость, и мольба.

/ Здесь были также бубны и цимбалы…»

Колоритная поэтическая зарисовка показывает, как широко была распространена гитара в Европе эпохи Раннего Возрождения, когда восходила звезда Петрарки и Боккаччо.

ДЖОВАННИ БОККАЧЧО

Боккаччо, Джованни (1313-1375) – итальянский писатель, гуманист Раннего Возрождения. Поэмы на сюжеты античной мифологии,       психологическая

      повесть

      «

Фьямметта»       (1343, опубликована в 1472), пасторали, сонеты. В главном произведении «Декамерон»

      (1350-1353,

      опубликовано

      в

      1470)

      –

      книге реалистических новелл, проникнуты

х идеями гуманизма, духом свободомыслия и антиклерикализма, неприятием аскетической морали, жизнерадостным юмором, – многоцветная панорама нравов итальянского общества. Поэма «Ворон» (1354-1355, опубликована в

1487), книга «Жизнь Данте Алигьери» (ок.1360, опубликована в 1477).

Одна из новелл «Декамерона» Боккаччо доказывает, что гитара уже в середине XIV века была повсеместно распространена в Италии. Некий художник влюбился в молодую сеньориту, однако робеет перед ней. Тогда его коллега решается дать совет. «По дороге во Флоренцию Бруно сказал Каландрино: “Она тает от твоих взглядов, как лед на солнце, можешь мне поверить. Захвати-ка с собой гитару и спой любовные песенки – вот ей-богу, она выпрыгнет к тебе в окошко!”»

Совет оказался удачным. Действительно, прошло совсем немного времени, и роман завершился счастливой развязкой, когда Никколоза молвила: «Милый ты мой Каландрино, сердце мое, душа моя, отрада моя, услада моя! Наконец-то ты мой, наконец-то я могу прижать тебя к своей груди! Ласковыми своими речами ты из меня веревку свил, игрою на гитаре ты меня приворожил. Неужто взаправду ты мой?»

Пылкость чувства и возвышенная музыка творят чудеса! Эту истину надолго усвоили романтические поклонники прекрасного пола.

ПЬЕР де РОНСАР

Ронсар, Пьер де (1524-1585) – французский поэт, глава

«Плеяды». В сборниках «Оды» (1550-1552), «Гимны» (1555-1556), «Сонеты к Елене» (1578) выражены гуманистические идеалы Возрождения. Трактат «Краткое изложение поэтического искусства» (1565).

Гитара была особо почитаемой при дворе Франциска I. Знаменитый поэт Пьер Ронсар посвятил ей целую оду: «Моя гитара, славлю вновь тебя я! / Любим я – и звенит струна твоя, / Звенит, когда, отвергнутый, страдаю. / Когда страстями раздираем я / Тебя, мою заветную гитару, / Я как зеницу ока берегу…»

Здесь гитара – спутница счастливой и несчастной любви.

МИГЕЛЬ де СЕРВАНТЕС

Сервантес, Мигель де (1547-1616) – испанский писатель.

Пасторальный роман «Галатея» (1585), патриотическая трагедия «Нумансия», «Назидательные новеллы» (1613), «Новые восемь комедий и интермедий» (1615), любовно-приключенческий роман «Странствия Персилеса и Сихизмунды» (опубликован в 1617).

Главное произведение – роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» («Дон Кихот», Ч.1, 1605, Ч.2, 1615), в котором органически сочетаются реализм, героика и романтика, – одно из выдающихся сочинений эпохи Возрождения, оказавших большое влияние на мировую культуру. Пародируя рыцарский роман, Сервантес дал широкую картину жизни Испании, трагикомично

изобразил мир непрактичного духа и бездуховной практики. Образы странствующего рыцаря Дон Кихота и его оруженосца Санчо Пансы стали нарицательными.

Крайне любопытно узнать, в каком качестве выступает гитара в самой известной испанской книге – «Дон Кихот» Сервантеса. В конце первой части романа читаем о солдате, который бахвалится своими мнимыми подвигами. «Держал он себя развязно, с невиданною наглостью, и хвастал, что его рука – вот его родная мать, его дела – вот его родословная и что когда он в солдатском мундире, то ему и король не король». А далее приводятся забавные штрихи портрета: «Самоуверенность его питалась еще тем, что он был немного музыкантом и так умел бренчать на гитаре, что, как уверяли некоторые, гитара у него прямо так и разговаривала. Но этого мало: он обладал еще даром стихотворца и по поводу всякой безделицы, случавшейся в нашем селе, сочинял романсы в полторы мили длиной». В этого франта по имени Висенте де ла Рока влюбляется дочь зажиточного крестьянина и убегает с ним в горы. Там удалой солдат отнял у нее деньги и драгоценности, а сам, не покусившись на ее честь, запер несчастную в пещеру, после чего унес ноги.

По милости автора романа гитара оказалась в недостойных руках и сыграла неблаговидную роль.

Еще один обольститель юных красоток обрисован Сервантесом во второй части «Дон Кихота». Некий привлекательный кабальеро своей молодостью и необыкновенными способностями соблазнил очаровательную принцессу. Добился он этого благодаря тому, что «гитара у него в руках прямо так и разговаривала, да к тому же он был стихотворец, изрядный танцор и умел мастерить клетки для птиц…» Его песня дуэнье принцессы показалась «перлом создания», в котором было столько отчаяния: «Ранен в сердце я прекрасной / Ненавистницей моей / И – что вдвое тяжелее – / Должен боль терпеть безгласно». А вот глубокомысленные фразы: «Смерть! Конец приуготовь / Мне с такою быстротою, / Чтобы, насладясь тобою, /

Благом жизнь не счел я вновь…»

Именно эти строки, их подтекст должна комментировать гитара. Поэтому Сервантес и употребляет несколько неожиданное слово «разговаривает» применительно к гитаре.

Чем закончился флирт кабальеро и принцессы, догадаться нетрудно: инфанта забеременела. Ее и безродного дворянина тайно венчают, после чего королева, не выдержав позора, умирает, а лиходей-волшебник заколдовывает молодоженов прямо на могиле матери: «Инфанту превратил в медную, а дона Треньбреньо – в страшного крокодила из какого-то неведомого металла…»

Имя героя данной истории исходит от пренебрежительного междометия «трень-брень», каким характеризуют неумелый, беспомощный перебор струн. Таким образом, важная роль гитары в разъяснении смысла хорошего стихотворного текста тут же перечеркивается иронией Сервантеса. С его легкой руки сотни писателей и поэтов позднее начали говорить о ней, как об инструменте, пригодном всего лишь для бряцания.

Взгляните, как Сервантес устами студента описывает юношу, богато одаренного природой: «Басильо – самый ловкий парень, какого я только знаю, здорово мечет барру, изрядный борец, в мяч играет великолепно, бегает, как олень, прыгает, как серна, кегли сбивает точно какой волшебник, поет, как жаворонок, гитара у него прямо так и разговаривает, а главное шпагой он владеет – лучше нельзя».

Эта филиппика свидетельствует о том, что гитара была весьма популярна в Испании XVI-XVII веков и частенько являлась собеседницей, другом влюбленных молодых людей. Она не пела, а «разговаривала», то есть обращалась не только к чувствам, но и к мыслям человека. Сервантес, похоже, подчеркивает ее интеллектуальное начало. И действительно, гитару не встретишь на шумных деревенских свадьбах среди рожков, волынок, тамбуринов, гуслей, свирелей, бубнов и погремушек. Автор «Дон Кихота» почему-то не говорит о ней, перечисляя простенький состав сельских оркестров.

Как-то Дон Кихот небрежно промолвил: «Все или почти все цирюльники – гитаристы и стихоплеты».

Это замечание Рыцаря Печального Образа еще раз говорит нам о том, что гитара в Испании сервантесской была весьма доступным инструментом.

ЛУИС де ГОНГОРА

Гонгора, Луис де (1561-1627) – испанский поэт. Поэма «Полифем» (1612-1613), сборник «Сочинения в стихах испанского Гомера»       (опубликован

      в

      1627),

      для

      которых

      характерен вычурный, нароч

ито усложненный поэтический язык. Имел последователей среди поэтов Испании и Латинской Америки (аристократическая поэтическая школа – гонгоризм).

В сатирических куплетах «Летрильи» Луиса де Гонгоры упоминается и гитара, и серенады под ее звуки: «Что гитара до рассвета / Может тренькать то да это, / Что ж. / Но что нас не доконали / Упражнения канальи – / Ложь… / Что внимает серенаде / Менга со слезой во взгляде – / Что ж. / Но что ей не снится проза / Вроде денежного воза – / Ложь…»

Как видим, автор исполнен скепсиса, он весьма невысокого мнения как о гитаре в руках невежды и нахала, нарушающего ночной покой, так и о сребролюбивой «даме сердца», которой посвящена «любовная песнь».

Приведем еще один образчик поэзии Луиса де Гонгоры: «Расфуфыренные хваты / Разодеты в прах и дым: / Предков, мол, не посрамим. / Те и впрямь аристократы, / Но носили чаще латы, / Чем крахмальный воротник. / Восемь фиг. / В битве с одного удару / Сей храбрец сражает трех. / Только этот пустобрех / Брешет с винного угару: / Мастер петь он под гитару, / Но не слышал пенья пуль. / Девять дуль».

В этом отрывке тоже немало яду. Насмехаясь над хвастуном и трусом, именующим себя «храбрым идальго», стихотворец, походя, поносит также ни в чем не повинную гитару. А это уже несправедливо по отношению к чудесному инструменту!

Стихи Луиса де Гонгоры пользовались необыкновенной популярностью в Испании. Их мелодика и жизнерадостный юмор не могли оставить аудиторию равнодушной. Возьмем отрывок из песни о несчастном влюбленном: «Сколько раз о полночь / Пел я под гитару: / – Дай воды, сеньора, / Гибну от пожара! – / Ты не помогла мне, / Черствое созданье, / Лишь сосед на помощь / Подоспел с лоханью… / Что ж – прощай, сеньора, / Ты добра со мною: /

Обогреешь летом, / Снега дашь зимою…»

Пожар любви был потушен самым оскорбительным образом: певца с гитарой окатили из окна помоями.

Традиции бардовской песни очень давние – достаточно вспомнить Гомера и прочих древнегреческих кифаредов. Не был исключением и Луис де Гонгора, который обычно пел свои стихи под гитару. Нужны доказательства? Пожалуйста. Вот зачин одной из его баллад: «Я про Фисбу и Пирама / С позволения гитары / Вам поведаю – про верность / И страданья юной пары».

Несложно представить себе испанского поэта с гитарой в руках.

ЛОПЕ де ВЕГА

Вега, Лопе де (1562-1635) – испанский драматург. Крупный представитель Возрождения. Автор свыше 2000 пьес (500 из которых изданы), романов, стихов. В том числе – историческая драма «Великий герцог Московский» (1617), социальные драмы «Кровь невинных» (1623) и «Звезда Севильи» (1623), народногероическая драма «Саламейский алькальд» (написана до 1610) и «Фуэнте Овехуна» (1619), комедии о любви «Собака на сене» (1618), «Учитель танцев» (1593).

В пьесе Лопе де Веги «Учитель танцев» главный герой, дворянин Альдемаро, попадает в дом к любимой девушке, представившись ее отцу простым музыкантом. Готовясь к первому уроку, он настраивает гитару и по ходу дела излагает притчу применительно к ней: «Таит божественные звуки / Душа моя, как инструмент: / И вот теперь в один момент / Она к любви попала в руки…» Здесь же драматург выстраивает ряд параллелей между пятью человеческими чувствами и струнами гитары (надо помнить, что в те времена этот инструмент был пятиструнным): «Пять струн – пять чувств. / Во-первых, зренье. То – прима: надо увидать / Предмет любви, чтобы отдать / Ему навеки поклоненье. / Секунда – это будет слух. / Согласно с зреньем чувство это / В вопросе выбора предмета, / Не разделяем мы их двух. / Поставим третьим – обонянье: / Как терция, оно звучит, / Любимой аромат таит / В себе всю силу обаянья. / Над нею кварта верх берет, / Земное страстное желанье, / А это, чувство осязанья, / Невольный страх с собой несет. / К нему же квинтой будет бас, / То чувство вкуса, и известно, / Что с осязанием совместно / Оно является у нас. / Когда, как нежным дуновеньем, / Любви небесная рука / Тех струн касается слегка, / Дано звучать им вдохновеньем / И песни рая вызывать. / Но ревности жестокой муки / Способны исказить те звуки / И струны навсегда порвать…»

Великий испанец своеобразно и весьма тонко охарактеризовал исполнительские возможности гитары.

Гитара часто звучит там, где разыгрываются любовные драмы. Для графини Дианы, главной героини пьесы Лопе де Веги «Собака на сене», свет кажется не мил, как только поклонник отворачивается от нее. Даже песня не в силах увлечь ее. Служанка Анарда возражает госпоже: «Любовь и музыка созвучны. / Что нагадает нам гитара?» И за сценой звучит: «О, если б можно, если б можно было, / Чтоб самовольно сердце разлюбило! / Зачем, зачем того не может быть, / Чтоб самовольно взять и разлюбить!»

Звуки испанского инструмента и мудрые слова романса в иных ситуациях способны врачевать разбитые сердца.

ТИРСО де МОЛИНА

Молина, Тирсо де (Габриель Тельес, ок.1583-1648) – испанский драматург. Эстетические принципы ренессансной драмы сочетал с духом барокко. Драма «Севильский озорник, или Каменный гость» (1630) – первая драматургическая обработка легенды о Дон Жуане.

Менее десяти лет отделяют появление пьесы «Севильский озорник» Тирсо де Молины от выхода в свет второго тома «Дон Кихота» Мигеля Сервантеса. Герой Молины – развратный Дон Хуан, Сервантеса – целомудренный Рыцарь Печального Образа. Нравственный облик двух бессмертных персонажей диаметрально противоположен.

В обоих произведениях гитара возникает эпизодически, занимая довольно-таки скромное место в жизни общества. В «Севильском озорнике», например, она фигурирует в сцене из быта рыбаков. Доверчивая и трогательная Тисбея говорит о любви преданного ей Анфрисо: «И все ж, чуть день погаснет, / Он бродит неизменно / Под окнами моими. / От холода немея, / А утром, с ближних вязов / Охапку веток срезав, / Мой дом украсит ими, / Как праздничной одеждой. / Порой он на гитаре / Иль камышовой флейте / Дает мне серенаду, / Мое не тронув сердце…»

Больше гитара в знаменитом сюжете о Дон Хуане и Каменном госте не появляется! Довольно странно, если учесть, что герой Молины – прославленный сердцеед. Уж кому-кому, а этому идальго без гитары и серенад обойтись было бы трудно!

ФРАНСИСКО КЕВЕДО

Кеведо,       Франсиско

      (1580-1645) –

      испанский писатель. В плутовском романе «История жизни пройдохи по имени дон

Паблос» (1626), цикле социально-политических       памфлетов

«Сновидения» (1627), сборнике новелл «Час воздаяния, или Разумная Фортуна» (опубликован в 1650) создал сатирическую панораму Испании XVII века.

С лукавой иронией Франсиско де Кеведо, современник и ярый противник Луиса де Гонгоры, обращается к красавице, «утратившей былую

прелесть»: «Какая тягостная тишина / Теперь, Лаура, под твоим балконом, / Где так недавно голосам влюбленным / Гитары томной вторила струна. / Но что поделать? Бурная весна / Впадает в осень, и по всем законам / Мертвеет свет зари в стекле оконном, / А кровь и кудри метит седина».

У обоих стихотворцев-сатириков, Кеведо и Гонгоры, гитара низводится до уровня инструмента, чье единственное предназначение – аккомпанировать серенадам под окнами прелестных дам. И такой взгляд свойствен едва ли не всей испанской поэзии! Пожалуй, лишь Федерико Гарсиа Лорка был первым, кто сумел разгадать тайны души и неизъяснимую прелесть гитары.

Франсиско Кеведо в своих «Сновидениях», запрещенных инквизицией, высмеивает многие людские пороки, и почему-то особенно достается от него парикмахерам. «Тут вдруг грянули гитары, да многое множество. Я малость повеселел. Слышались сплошные пассакальи да ваки.

–

Провалиться мне на месте, если это не цирюльники! Тут они самые и входят.

Чтоб угадать, особой смекалки не требовалось. У этой братии пассакальи в крови, и гитара им по чину положена. Стоило послушать, как одни бренчат, а другие наяривают. Я приговаривал про себя:

–

Горе бороде, которую бреют, поднаторев в сальтаренах, и руке, из которой пускают кровь, навострившись на чаконах и фолиях!»

Продолжая издеваться, насмешник описывает ужасы ада, которые ждут грешников. Цирюльникам, к примеру, положена вот такая кара: «Брадобреи, за исключением рук, были все перевязаны веревками. Над головой у каждого висела гитара, а между ног лежала шахматная доска с шашками. Всякий раз, когда, влекомые природной страстью к пассакальям, они собирались побренчать, гитара улетала от них, а когда они обращали взоры вниз и готовились поддать какую-нибудь шашку, доска исчезала под землей. В этом и заключалось их наказание…»

Как видим, Кеведо задолго до Бомарше с его героем Фигаро отметил страстную приверженность «севильских цирюльников» к гитаре.

РУИС де АЛАРКОН

Аларкон, Руис де (1581-1639) – испанский драматург. Историческая пьеса «Ткач из Сеговии» (1634), комедии характеров «Сомнительная правда» (написана до 1619), «И стены имеют уши» (1622) разоблачают человеческие пороки и проповедуют гуманистическую мораль.

Дон Гарсия, фантазер и выдумщик, главный герой комедии «Сомнительная правда» Хуана Руиса де Аларкона, красочно описывает своим приятелям придуманный им ночной пир у реки. Кроме ослепительных фейерверков, небывалых яств и вин, гостей ублажают и музыкой. Играет целый оркестр, сопровождающий хор. Он перечисляет инструменты: «Всех раньше начали гобои / Свои свирельные напевы, / За ними нежные виолы / Запели во второй беседке, / Обворожительные флейты / Протяжно зазвучали в третьей, / А из четвертой грянул хор / Под звон гитар и арф волшебных».

Торжество задумывалось в честь красавицы, в которую был влюблен молодой дворянин. Гитара играет в пиршестве незначительную роль, издавая всего лишь «звон».

ПЕДРО де КАЛЬДЕРОН

Кальдерон, Педро де (1600-1681) – испанский драматург. Комедии «С любовью не шутят» (1627), «Дама-невидимка» (1629). В драмах «Стойкий принц»       (1628-1629),

      «

Саламейский       алькальд» (1651)

      дана

      христианско-демократическая трактовка чести. Религиозно-философские драмы («Жизнь есть сон», 1

636, и другие). Крупнейший драматург       испанского

      барокко,

      Кальдерон унаследовал традиции ренессансной литературы.

Драма «Саламейский алькальд» Кальдерона в переводе Константина Бальмонта содержит одну любопытную характеристику гитары. Старый крестьянин Педро Креспо следующим образом описывает сад, в котором его дочь проводит свободное время: «Между этих веток / И меж побегов винограда / Приятно песенки лепечет / Полувоздушный ветерок, / Согласный в звуке с водоемом. / Среброжемчужная гитара, / В ней златокамешки, как струны». Изысканная метафора, вложенная в уста сельского жителя, принадлежит, разумеется, самому Кальдерону.

В переводе Ф. Кельина данный фрагмент звучит поэтичнее, однако исчезает гитара и взамен нее появляется цитра: «Ветерок / Станет петь вам в нежных листьях / Виноградных лоз, в вершинах / Слать вам сотни пожеланий. / В такт мелодии воздушной / Зазвенит ручей жемчужной / И серебряною цитрой – / Ей струной напевной камни / Служат, камни золотые… / О, простите, если только / Петь вам будут инструменты, / Эту музыку рождая, / А певцов совсем не будет, / Чтоб привлечь вниманье ваше, / Слух ваш тонкий усладить!»

Несколько позже в этой же пьесе вновь появляется гитара. «Дон Лопе: Что там такое? Кpeспо: А солдаты / С гитарой песни там поют. Дон Лопе: Без этой маленькой поблажки / Труды войны большое бремя, / Солдату очень часто тесно, / И вольность эта им нужна».

Командир Дон Лопе по-отечески относится к своим подчиненным и, хотя считает игру на гитаре «вольностью», позволяет им расслабиться во время привалов.

ДЖОН ДРАЙДЕН

Драйден, Джон (1631-1700) – английский писатель, один из основоположников английского классицизма («Опыт о драматической поэзии», 1668, «Опыт о героических пьесах», 1672). Драмам Драйдена свойственна риторика («Завоевание Гранады», 1672).

Во времена Генри Перселла в Англии проходили ежегодные торжества в честь святой Цецилии, мученицы III века, которая покровительствовала музыке. Эта знатная патрицианка, согласно преданию, обратила в христианство своего жениха Валериана, за что была обезглавлена. Празднества устраивались 22 ноября. Уместно заметить, что сам Перселл умер 21 ноября 1695 года. Такая небольшая разница в датах имеет некий символический смысл.

В 1687 году Джон Драйден написал гимн в честь святой Цецилии, где он утверждал, будто мир был сотворен «из высших благозвучий Вселенной» и что Музыке подвластны все чувства.

Сначала Драйден вспоминает раковину библейского персонажа Иувала, изобретателя гуслей и свирели; затем медные трубы, «зовущие на сечь»; бодрый барабан; плачущую флейту; лютню, которая поможет отслужить панихиду; скрипку, чье пенье раскрывает душевную драму человека; орган, воспевающий любовь к Богу (кстати, Перселл был похоронен у подножия органа в Вестминстерском аббатстве, где служил органистом с 1679 года); и, наконец, Цецилию, присоединившую к музыке органа вокал, в результате чего получилась чудесная гармония звуков, смутившая ангела, который «за небо землю посчитал»!

Конечно же, Драйден упомянул и Орфея, игравшего на лире, мелодия которой примиряла лесных зверей.

Впечатляющая ода. Казалось бы, автор перечислил всех мифических персонажей и назвал десятки музыкальных инструментов. Смущает только одно: а где же гитара? Ее нет. Или она недостойна высокого слога прославленного поэта? Или утверждение Элен Шарнассе, будто вторая половина XVII века была «золотым веком» гитары не относится к Англии?

ЯКОБ ШТЕЛИН

Штелин, Якоб (1712-1785) – русский ученый. В 1735 году переселился в Россию. Действительный член Петербургской академии наук. Автор многочисленных записок о русском искусстве. Способствовал развитию гравирования в России, собрал богатейшую коллекцию русских гравюр.

Русский академик Якоб Штелин, воспитатель будущего императора Павла I, написал труд под названием «Известия о музыке в России». Там встречается одно упоминание о гитаре: «В заключение музыкальных новинок и достопримечательностей в царствование императрицы Елизаветы, нужно еще добавить, что итальянцы способствовали появлению в Петербурге и Москве итальянской гитары и ее соотечественницы мандолины, которые никогда не пользовались особенной благосклонностью. Тем не менее, здесь эти инструменты в почете, что по иностранному обычаю они предназначаются для сопровождения любовных вздохов под окнами любимой; в этой же стране они не могут выполнять своего назначения, так как ни вздохи, ни серенады в переулках здесь не употребительны».

Пунктуальный и добросовестный немец, каковым был Штелин, правильно заметил, что серенады на Руси не в чести, однако не смог предугадать, какую популярность вскоре завоюет гитара!

МАРГАРИТА де ЛЮБЕР

Любер, Маргарита де (ок.1710-ок.1779) – французская писательница. Переводы испанских рыцарских романов (в том числе «Амадиса Галльского»). Галантные повести «Мурат и Туркия» (1752), «Леонила» (1755), сказки «Принцесса Роза и принц Селадон» (1743), «Беляночка» (1751).

Французская сказка неизвестного автора (видимо, современника Шарля Перро) «Белая Кошка» повествует о том, как некий принц попадает в заколдованный замок, где наблюдает забавную сцену: «В ограждении, предназначенном для маленького оркестра, рассаживаются коты; один их них держал в руках партитуру, исписанную диковинными нотами, другой – свернутый трубочкой лист бумаги, которым он отбивал такт; в руках у остальных были крошечные гитары. И вдруг все коты принялись мяукать на разные голоса и коготками перебирать струны гитар: это была в высшей степени диковинная музыка. Принц, пожалуй, вообразил бы, что попал в преисподнюю, но дворец показался ему слишком прекрасным, чтобы допустить подобную мысль. Однако он все же зажал себе уши и расхохотался от души, видя, какие позы принимают и как гримасничают новоявленные музыканты».

В сказке Маргариты де Любер «Принцесса Скорлупка и принц Леденец» тоже возникает гитара, когда описывается свадьба короля. «Кортеж замыкали музыканты, игравшие кто на чем горазд. Были тут и флейты, и барабаны, и флажолеты, и корнет-а-пистоны, и простые свистки, и колокольчики, и морские дудки и бубенчики, и гитары, и рупора, и всякие другие инструменты, звуки которых сливались в самую прекрасную в мире гармонию».

При всей невероятности вышеприведенных сцен, они отображают реальную жизнь: во Франции XVII-XVIII веков гитара пользовалась любовью знатных особ.

ОЛИВЕР ГОЛДСМИТ

Голдсмит, Оливер (1730-1774) – английский писательсентименталист. Роман «Векфильдский священник» (1766), поэма «Покинутая деревня» (1770), комедия «Ночь ошибок» (1773) – критика нравов общества в эпоху промышленного переворота, идеализация патриархального уклада. Сборник социальнобытовых очерков «Гражданин мира» (1762), литературнокритические трактаты.

В романе Оливера Голдсмита «Векфильдский священник» встречается комичная сценка, где гитаре отведена важная роль, содействующая сближению двух молодых людей. Гость выслушал игру двух сестер и не удержался от соблазна сам продемонстрировать свое сомнительное мастерство. «Мистер Торнхилл пришел в восторг и от исполнения и от выбора и, когда они кончили, сам схватил гитару. Играл он весьма посредственно: тем не менее старшая моя дочь отплатила ему за его похвалы с лихвой, уверяя, что он играет еще громче, чем ее учитель музыки. На этот комплимент он отвечал поклоном, она же, в свою очередь, сделала ему реверанс. Он стал расхваливать ее вкус, она – изумляться тонкости его суждения; можно было подумать, что они уже век знакомы; а любящая мать, разделяя их восторг, стала усиленно приглашать молодого помещика в дом – отведать крыжовенной настойки».

В добрые старые времена в туманном Альбионе музыка стала непременной частью общественной жизни, и гитара, как видим, была незаменима в быту.

ПЬЕР БОМАРШЕ

Бомарше,       Пьер

      Огюстен

      (1732-1799) – французский драматург. В ком

едиях «Севильский цирюльник» (1775) и «Женитьба Фигаро» (1784) изображен конфликт между третьим сословием и дворянством       накануне

      Великой

      французской революции. Герой комедий – полный энергии и ума слуга. На сюжеты его пьес написаны оперы

Дж. Паизиелло «Севильский цирюльник» (1782), В.А. Моцарта «Свадьба Фигаро» (1786) и

Дж. Россини «Севильский цирюльник» (1816).

Понятно, что в «Севильском цирюльнике», действие которого разворачивается в Испании, Бомарше никак не мог обойтись без гитары. Когда влюбленный граф Альмавива собирается петь серенаду под окном дамы, Фигаро вручает ему свой инструмент. Его сиятельство слабо протестует: «А что я с ней буду делать? Я же очень плохо играю!» Хитроумный слуга парирует: «Разве такой человек, как вы, может чего-нибудь не уметь? А ну-ка, тыльной стороной руки, дрын-дрын-дрын… В Севилье петь без гитары – этак вас мигом узнают, ей-богу мигом накроют!»

Получается, что гитарой в той или иной степени владели все – аристократы и простолюдины.

ГАВРИЛА РОМАНОВИЧ ДЕРЖАВИН

Державин, Гаврила Романович (1743-1816) – русский поэт, представитель русского классицизма. Торжественные оды, проникнутые идеей сильной государственности, включали сатиру на вельмож, пейзажные и бытовые зарисовки, религиозно-философские размышления («Фелица», 1782, «Вельможа», 1774-1794, «Бог», 1784, «Водопад», 1791-1794). Лирические стихи.

Певец «Фелицы», то есть государыни Екатерины Великой, Гаврила Романович Державин чутко внимал звукам только что изобретенного фортепиано (как он говаривал – «тихогрома», поскольку по-итальянски «форте» – громко, «пиано» – тихо) и недавно появившейся в России гитары. Нельзя не вспомнить в этой связи его угловатоиронические слова: «Шестиструнная гитара / У красавицы в руках, / Громы звучного Пиндара

/ Заглушая на устах…»

Совершенно очевидно, что семиструнный инструмент, введенный в русскую музыку Андреем Сихрой, вряд ли был известен русскому поэту, когда писались эти строки.

Пожалуй, первым русским поэтом, который задолго до Аполлона Григорьева воспел в стихах цыганскую музыку, был Гаврила Романович Державин. Читаем его «Цыганскую пляску»: «Возьми, египтянка, гитару, / Ударь по струнам, восклицай: / Исполнясь сладострастна жару, / Твоей всех пляской восхищай. / Жги души, огнь бросай в сердца / От смуглого лица».

Не исключено, что екатерининский вельможа и придворный пиит был поклонником гитары!

ИОГАНН ГЁТЕ

Гёте, Иоганн Вольфганг фон (1749-1832) – немецкий писатель, основоположник немецкой литературы Нового времени. Начал с литературного течения «Буря и натиск» (сентиментальный роман «Страдания молодого Вертера», 1774). Через период Веймарского классицизма, проникнутого стихийным материализмом античности («Римские       элегии»,

      1790),

      отмеченного

      антифеодальными

      и тираноборческими тенденциями (драма «Эгмонт», 1788), Гете шел к реалистическому осмыслению проблем художественного творчества, взаимоотношений человека и общества (автобиографическая книга

«Поэзия и правда», издана 1811-1833, романы «Годы учения

Вильгельма Мейстера», 1795-1796, «Годы странствий Вильгельма

Мейстера», 1821-1829), пантеистическому наслаждению полнотой жизненных переживаний (сборник лирических стихов «Западно-восточный диван», 1814-1819). Творчество Гете отразило важнейшие тенденции и противоречия эпохи. В итоговом философском сочинении – трагедии «Фауст» (1808-1832), насыщенной научной мыслью своего времени, Гете воплотил поиски смысла жизни, находя его в положительных деяниях.

В «Фаусте» Гете Мефистофель помогает ученому соблазнить Гретхен, объясняя ему, что серенада действует на женщин не хуже подарков: «Сейчас я Гретхен песнь спою / Под кровом этой ночи звездной, / Чтоб девушка попалась в сеть, / О нравственности буду петь».

Впрочем, на то он и Дух Зла, чтобы, аккомпанируя себе на гитаре, не подпустить яду в слова песни: «Смиряя дрожь, / Зачем под нож, / Катринхен, к милому идешь / И гибели не видишь? / Пусть он хорош, / Пусть он пригож, – / Ты девушкой к нему войдешь, / Но девушкой не выйдешь».

Валентин, брат Гретхен, возмутился: «Кого ты пеньем манишь, крысолов? / Сейчас расправлюсь я с тобой, нечистый! / Сперва гитару на двадцать кусков, / А после сокрушу и гитариста!»

В завязавшейся драке Фауст закалывает шпагой Валентина, после чего ему пришлось бежать. Приведенный эпизод наводит на мысль: обычай петь под балконом своей возлюбленной бытовал в Испании и, вероятно, в Германии, если Гете счел возможным ввести «гитарную» сцену в свою знаменитую трагедию.

В семейном романе «Избирательное сродство» Гете пишет: «Люциана, услышав, что граф – любитель музыки, решила немедленно устроить концерт; она сама собиралась петь, аккомпанируя себе на гитаре. Намерение осуществилось. На гитаре она играла неплохо, голос у нее был приятный; что же касается слов, то понять их было так же трудно, как всегда, когда немецкая красавица поет под аккомпанемент гитары. Все, однако, уверяли, что она пела с большим выражением, и наградили ее громкими рукоплесканиями».

Сцена, в общем-то, ничем не примечательная, если бы не одно обстоятельство:

немецкий стихотворец понимал, что гитара, если при игре на ней не пользоваться несколькими тихими аккордами, мало приспособлена к роли аккомпанирующего инструмента, ее истинное назначение – соло!

ФРАНСИСКО де МИРАНДА

Миранда, Франсиско де (1750-1816) – генералиссимус Венесуэльской республики (1812), один из руководителей войны за независимость испанских колоний в Америке 1810-1826 годах. Был схвачен испанцами, умер в тюрьме.

Франсиско де Миранда написал книгу «Путешествие по Российской империи». Он оставил нам яркие свидетельства жизни и быта России времен царствования Екатерины Великой. В них встречается и несколько упоминаний о гитаре.

Первый фрагмент, увы, малосодержателен: «За столом были гости: капитан первого ранга на русской службе г-н Пристман, англичанин по национальности, и его жена, уроженка Брюсселя, одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел, но с выражением лица весьма безразличным и несколько наивным. Говорят, она превосходно играет на гитаре, но, будучи на сносях, естественно, не доставила нам этого удовольствия. Они только что приехали из Петербурга».

Зато второй фрагмент дает некоторую пищу для раздумий. Вот описание встречи Миранды с польским магнатом графом Тарновским: «Он тут же вышел к карете, был весьма внимателен и любезен, настойчиво приглашал зайти перекусить, поскольку вся семья как раз за столом, а тем временем и лошади будут готовы. Действительно, войдя в дом, мы увидели в столовой его жену, какую-то барышню и четырех дворян в национальных костюмах. Стол был прекрасно и с большим вкусом сервирован. Беседовали о путешествиях, и оказалось, что граф объездил большую часть Европы; графиня была очень приветлива и остроумна. После обеда перешли в гостиную, где пили кофе, а казачок лет одиннадцати играл на цитре или гитаре и прекрасно исполнил какой-то национальный танец. Закончив, он подошел к Румянцеву за вознаграждением, и тот дал ему дукат – таков обычай этой страны».

Вдумаемся: мог ли уроженец Латинской Америки спутать цитру с гитарой? Конечно же, нет. Тем не менее, заокеанский гость пребывает в неуверенности. Так в чем же дело? Можно предположить, что мальчик-казачок играл на гитаре конструкции Андрея Сихры. Именно наличие седьмой струны в инструменте и смутило Миранду!

РОБЕРТ БЁРНС

Бёрнс, Роберт (1759-1796) – шотландский поэт. Создал самобытную поэзию, в которой прославил труд, народ и свободу, бескорыстную и самоотверженную любовь и дружбу. Сатирические антицерковные поэмы «Два пастуха» (1784), «Молитва святоши Вилли»       (1785),

      сбор

ник       «Стихотворения,

      написанные преимущественно на шотландском диалекте» (1786), патриотический гимн «Брюс – шотландцам», кантата «Веселые нищие», гражданская и любовная лирика (стихотворения «Дерево свободы», «Джон Ячменное зерно» и прочие), застольные п

есни. Собрал и подготовил к изданию произведения шотландского поэтического и музыкального фольклора, с которым тесно связана его поэзия.

Робертом Бёрнсом написан остросатирический стихотворный памфлет под названием «Две собаки». Пес по имени Цезарь служит в усадьбе лорда и рассказывает про житье-бытье господина: «…Растратит в Вене и Версале / Фунты, что деды наживали, / Заглянет по пути в Мадрид, / И на гитаре побренчит, / Да полюбуется картиной / Боев испанцев со скотиной. / Неаполь быстро оглядев, / Ловить он будет смуглых дев, / А после на немецких водах / В тиши устроится на отдых / Пред тем, как вновь пуститься в путь, / Чтоб свежий вид себе вернуть / Да смыть нескромный след, который / Оставлен смуглою синьорой…»

Здесь гитара выступает в двух обличиях: как достопримечательность Мадрида и как атрибут аристократа-пошляка, волочащегося за каждой юбкой. Такого фата совершенно не интересует серьезная музыка, которая может заставлять плакать и смеяться, размышлять о земном и Небесном. Нет, испанской волшебнице он отводит роль своеобразного охотничьего манка для приваживания изысканной дичи в пышных нарядах!

ЯН ПОТОЦКИЙ

Потоцкий, Ян (1761-1815) – польский писатель, путешественник, археолог. Автор романа «Рукопись, найденная в Сарагосе» (1804), написанного в так называемом «шкатулочном» стиле. Писал по-французски.

«Рукопись, найденная в Сарагосе» Яна Потоцкого, задуманная им как пародия на «готические» романы, дает нам немало сведений о гитаре в Испании конца XVIII столетия. Автору можно доверять, поскольку он побывал в этой стране и полюбил ее.

Времяпрепровождение обедневшей знати.

«В то время в Сеговии было много дворянских домов не богаче нашего. Вынужденные жить расчетливо, они соблюдали во всем строгую экономию. Редко кто из них навещал соседа; женщины проводили дни у окон, мужчины прогуливались по улицам. Было много игры на гитаре, еще больше вздохов, – ведь это ничего не стоило».

Два фрагмента о том, что пение серенад под гитару было в Испании узаконенным способом ухаживать за красивыми дамами.

«Чем старше становилась моя сестра, тем больше гитар звенело на нашей улице. Некоторые гитаристы вздыхали, другие бренчали, третьи и вздыхали и бренчали одновременно. Местные красавицы зеленели от злости, но та, которая была предметом этого поклонения, не обращала на него никакого внимания».

«Мое уваженье к незабвенной Эльвире было, быть может, даже сильней любви, которую я почувствовал к ней с первого взгляда. Я ведь дерзал давать волю своему голосу и гитаре, только когда улица была уже пуста, и не было свидетелей моей смелости». Богатый граф Ровельяс тоже не брезговал игрой на гитаре.

«Так как он не получил титула гранда, а большая часть наших знакомых среди молодежи принадлежала к кастильским titulados, эти господа считали его своей ровней и обращались с ним соответствующим образом. Однако не замедлили сказаться преимущества богатства: когда он играл, все гитары умолкали, и граф первенствовал как в беседах, так и в концертах».

Да что там графы! Куда более важные особы тоже пользовались этим инструментом, чтобы выразить свои чувства!

«Уже поздно вечером мы услышали звон гитары и увидели вице-короля, окутанного плащом и прячущегося за соседним домом. В голосе его, хоть и не юношеском, все же было очарование, а в отношении искусства он сделал большие успехи, говорившие о том, что и в Америке вице-король не забросил занятий музыкой».

О том, что знатных дам специально обучали игре на гитаре, свидетельствует фрагмент беседы двух кумушек:

«– Ты, наверно, говоришь, – заметила другая, – о том учителе игры на гитаре, который целовал ей украдкой руку, делая вид, будто учит перебирать пальцами струны».

Несколько строк из письма дворянки, проживающей в маленьком городке:

«Ты знаешь, сеньора, что в провинции все развлечения состоят в одном только чтении романов или повестей да в мелодекламации романсов под аккомпанемент гитары. У нас в Вильяке было томов двадцать этой изящной литературы, и мы одалживали их друг другу».

Сценка у дома вдовы коррехидора, где мать с двумя дочерьми коротают время.

«Я зашел к ювелиру, накупил драгоценностей, потом пошел в театр. Вечером, вернувшись к себе, увидел всех трех сидящими перед дверью дома. Соррилья пела под гитару, а две другие плели сетки для волос».

Домашние развлечения знати.

«От герцогини я пошел к Толедо, которому, однако, не поведал моих тайн, после чего вернулся к себе на улицу Ретрада. Не только ставни, но даже окна напротив были открыты. Старый слуга Андраде играл на гитаре, а Леонора плясала болеро с увлечением и грацией, каких я никогда не ожидал встретить в воспитаннице кармелиток: первые годы жизни она провела там, и только после смерти герцога ее отдали к урсулинкам. Леонора пускала в ход тысячи уловок, желая, во что бы то ни стало, заставить свою дуэнью танцевать с Андраде. Я просто диву давался, что у холодной, серьезной герцогини такая веселая сестра».

Приведем одно из объяснений того, почему испанцы, как правило, молчаливы.

«Герцог находился в расцвете лет. Он был красив, одевался по французской моде, никогда от нее не отступая, и это ему очень шло. Общительностью он тоже отличался от испанцев, которые обычно мало говорят и, видимо, поэтому прибегают к гитаре и сигарам».

Интересен и такой отрывок из романа Потоцкого, где речь идет уже о монахинях в Португалии.

«Все в этих укромных местах опьяняет душу и чувства. Воздух полон бальзамического аромата цветов, в изобилии собранных у образов святых, глаз замечает за решетками дышащие благовонием одинокие спальни, светские звуки гитары мешаются со священными аккордами органа, приглушая нежное воркованье юных существ, жмущихся с обеих сторон к решетке.

Вот какие нравы господствуют в португальских монастырях».

Ян Потоцкий, младший современник Франсиско Гойи, в своем философскофантастическом романе исчерпывающе высказывается о той роли, которую играла гитара в дворянской среде. Жаль, что польский граф очень скупо говорит о простых людях, которые тоже любили этот сладкоголосый инструмент.

НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ КАРАМЗИН

Карамзин, Николай Михайлович (1766-1826) – российский историк, писатель, почетный член Петербургской академии наук (1818). Создатель «Истории государства Российского» (т.1-12, 1816-1829), одного из значительных трудов в российской историографии. Основоположник русского сентиментализма («Письма русского путешественника», «Бедная Лиза»). Редактор «Московского журнала» и «Вестника Европы».

Рассказ Николая Карамзина «Остров Борнгольм» интересен тем, что здесь едва ли не впервые в русской изящной словесности упоминается гитара.

«Я взглянул и увидел – молодого человека, худого, бледного, томного, – более привидение, нежели человека. В одной руке держал он гитару, другою срывал листочки с дерева и смотрел на синее море неподвижными черными глазами своими, в которых сиял последний луч угасающей жизни. Взор мой не мог встретиться с его взором… «Несчастный молодой человек! – думал я. – Ты убит роком…»

Он вздохнул, поднял глаза к небу, опустил их опять на волны морские – отошел от дерева, сел на траву, заиграл на своей гитаре печальную прелюдию…»

Карамзин, воспевая меланхолию, дающую слабому, изнеженному герою «приятность грусти», вполне закономерно привлекает на помощь гитару, которая способна передать любые эмоции человека.

ИВАН АНДРЕЕВИЧ КРЫЛОВ

Крылов, Иван Андреевич (1769-1844) – русский писатель, баснописец, академик Петербургской академии наук (1841). Издавал сатирические журналы «Почта духов» (1789) и другие. Писал трагедии и комедии, создал более 200 басен, проникнутых демократическим духом, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. Был скрипачом-любителем, автором четырех оперных либретто.

Легкомысленное отношение к музыке русских дворян, которые занимались ею ради моды и желания соблюсти «хороший тон», Иван Андреевич Крылов высмеивает в комедии «Урок дочкам». Помещичья дочь Лукерья в беседе со своей сестрой и няней негодует, что ее надолго

«зарыли живой» в деревне, где никакие дарования не нужны. То ли дело сейчас! «Боже мой! Когда вообразить теперь молодую девушку в городе, – какая райская жизнь! По утру, едва успеет сделать первый туалет, явятся учители: танцевальный, рисовальный, гитарный, клавикордный; от них тотчас узнаешь тысячу прелестных вещей; тут любовное похождение, там от мужа жена ушла; те разводятся, другие мирятся; там свадьба навертывается, другую свадьбу расстроили; тот волочится за той, другая за тем, – ну, словом, ничто не ускользает, даже до того, что знаешь, кто себе фальшивый зуб вставит, и не увидишь, как время пройдет. Потом пустишься по модным лавкам…»

Примечательно, что в 90-х годах XVIII века гитара наряду с клавикордами считалась «престижным» инструментом в среде дворянской молодежи!

ГЛАВА ВТОРАЯ. ХIХ ВЕК. РАСЦВЕТ

ВАЛЬТЕР СКОТТ

Скотт, Вальтер сэр (Уолтер, 1771-1832) – шотландский писатель. Создал 26 романов, причем только один («СентРонанские воды», 1823) посвящен современности, действие остальных отнесено в прошлое и разворачивается большей частью в Шотландии.

Действие романа «Пират» Вальтера Скотта происходит в конце XVII века на Шетлендских островах, в суровом краю Великобритании, где быт жителей скучен и непритязателен. Архипелаг состоит примерно из ста островов, многие из которых необитаемы, но на самом крупном из них есть даже некое подобие светского общества. Многие молодые люди добиваются любви Минны, девушки из

хорошей семьи. Один из них ухаживает за ней в лучших романтических традициях. «Пока она лежала, охваченная грустными мыслями, от которых наворачивались у нее эти слезы, вдруг, к ее удивлению, под окном раздались звуки музыки. Сначала Минна подумала, что это очередная затея Клода Холкро: когда на него находило причудливое настроение, он порой позволял себе устраивать подобные серенады. Но вскоре она различила, что это звуки не гью старого менестреля, а гитары – инструмента, на котором из всех жителей острова играл один только Кливленд, в совершенстве изучивший это искусство во время своего пребывания среди испанцев Южной Америки. Быть может, в тех же краях выучил он и песню, которую пел теперь… «Нежна, чиста, / Спит красота, / Но сна не знает дух влюбленный. / Под звон струны / Златые сны / Он навевает деве сонной».

Что ж, влюбленному молодому человеку не откажешь в смекалке! Мало, кто из девиц на выданье способен сохранить спокойствие духа, когда под окном звучат серенады под аккомпанемент гитары.

В романе Вальтера Скотта «Певерил Пик» забавен эпизодический персонаж, для описания которого автор не жалеет самых смешных красок. «Сэр Хадсон, взгромоздившись на стул, откуда ноги его не доставали до полу почти наполовину, уселся там в изящно томной позе и принялся бренчать на старой, разбитой гитаре и напевать испанские и мавританские песни, а также песни на Lingua Franca, всякий раз отвратительно фальшивя. После каждой песенки он переводил Джулиану ее содержание или делал замечание о характере перевода. Он даже пропел балладу, в которой описывалось его собственное приключение, когда он был взят в плен мавританскими пиратами и увезен в Марокко. Эти годы своей жизни Хадсон обычно делал темой рассказов о многочисленных и самых удивительных приключениях, и, по его словам, – если только ему можно было верить, – он тогда произвел целый переполох среди любимых жен в гареме султана. И хотя доказать абсурдность его рассказов о любовных интригах и тайных связях никто не мог, тем не менее среди офицеров Танжерского гарнизона ходили слухи о том, что жестокие мавры могли заставить столь малосильного раба исполнять только одну работу – лежать в постели и высиживать индюшачьи яйца… Пока Певерил возился с уборкой, карлик развлекался музыкой, но как только он увидел, что Джулиан собирается готовить завтрак, то, едва не сломав свою гитару, а заодно и шею, спрыгнул со стула, на котором с важностью восседал, и торжественно объявил, что скорее согласится стряпать отныне и до скончания века, нежели доверит эту важную обязанность такому неопытному повару, как его товарищ по заключению».

Музыкальные способности сэра Хадсона невелики. Тем не менее, маленький хвастун все же был способен выполнять не только роль наседки, но и кулинара!

Один из героев романа Вальтера Скотта «Сент-Ронанские воды» готовится к карнавалу и принимает «облик испанского кавалера былых времен. Теперь он щеголял в плаще, с пышным пером на шляпе, шпагой, кинжалом и гитарой, одетый так, словно готовился исполнить серенаду под окном своей дамы. Он был в богато расшитом камзоле, и на груди у него, как принадлежность национального костюма, висела шелковая маска, которую можно было сразу надеть, чтобы избежать нескромного взора».

Это и есть единственное произведение Вальтера Скотта, где описываются не глубины истории, а современность, причем в сатирических тонах. Нельзя не заметить, что автор явно потешается над романтиками, успевшими сформировать ходульный образ идальго: бретера, пылкого любовника и непременно – превосходного гитариста.

ИВАН ИВАНОВИЧ КОЗЛОВ

Козлов, Иван Иванович (1779-1840) – русский поэт, переводчик. В 1821 году ослеп. Лирические стихи, романтическая поэма «Чернец» (1825). Стихотворение «Вечерний звон» (1828, перевод стихотворения Т. Мура) стало народной песней.

Лирический герой элегии «Ночь» Ивана Козлова грезит о встрече с возлюбленной под аккомпанемент гитары: «Он думой тайною в родимый край летал, / Где брак с прекрасною счастливца ожидал. / Гитары трепетной со звонкими струнами / Свивал он песнь любви над тихими волнами…»

Трепетная гитара влюбленного юноши, мечтающего о будущем счастье, была созвучна тревожной лире поэта, потерявшего зрение и живущего воспоминаниями о счастливой молодости, безвозвратно ушедшей в прошлое… И оба они, поэт и его герой, находились под покровом звездной ночи.

ПЬЕР БЕРАНЖЕ

Беранже, Пьер Жан (1780-1857) – французский поэт.

Завоевал известность сатирой на наполеоновский режим («Король Ивето», 1813). Поднял фольклорный куплет на высоту профессионального искусства. Песни Беранже, проникнутые революционным духом, юмором, оптимизмом, простонародной прямотой, приобрели широкую популярность.

Пьер       Жан       Беранже       прославился       остроумием       и гедонистическим восприятием жизни. Его песни звучали по всей стране – редкий пример прижизненной славы! Свое нравственное кредо он выразил в стихотворении «Бедный чудак». Его герой, гитарист и добрый человек, не стремится к богатству, живет

скромно, если не убого: «Два стула, стол трехногий, / Стакан, постель в углу, / Тюфяк на ней убогий, / Гитара на полу, / Швеи изображенье, / Шкатулка без замка… / Ой ли! Вот все именье / Бедняги-чудака».

Смысл жизни состоит для поэта в творчестве и любви к людям, и Беранже восклицает: «Ты, бедный, – ослепленный / Богатствами других, / И ты, богач, – согбенный / Под ношей благ земных, – / Вы ропщете… Хотите, / Чтоб жизнь была легка? / Ой ли! Пример берите / С бедняги-чудака».

ВАСИЛИЙ ТРОФИМОВИЧ НАРЕЖНЫЙ

Нарежный, Василий Трофимович (1780-1825) – русский писатель. Роман «Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова» (ч.1-3, 1814) – сатира на дворян-крепостников.

Василий Нарежный вошел в историю нашей словесности авантюрным романом «Российский Жилблаз». Среди многочисленных персонажей этого произведения изображен и некий молодой немецкий барон, лишившийся, ввиду беспутства, родительского доверия. Нужда заставляет его искать счастья за порогом отчего дома. «Скоро свел я знакомство с молодым сыном богатого купца. Дарования мои ему понравились, ибо я играл нехудо на гитаре, изрядно пел и много болтал, в чем он сам был незнающ; а потому уговорил отца своего принять меня к себе бухгалтером в контору. Хотя я и не считал бухгалтерию наукою, как многие теперь хвастают, а просто искусством или ремеслом, но и в ремесле сем был я не искуснее королевского бухгалтера, который, ничего не смысля, кричит о знании своем во все горло».

Из этого отрывка становится ясно, что в начале XIX века немецкий дворянин должен был кое-как владеть грамотой, уметь вести непринужденный разговор, а также играть на гитаре. Последнее качество ощутимо способствовало его светскому реноме.

ВАШИНГТОН ИРВИНГ

Ирвинг, Вашингтон (1783-1859) – американский писатель. Один из создателей жанра романтического рассказа в США («Рип Ван Винкль», 1819, «Рассказы путешественника», 1824, «Альгамбра», 1832). Юмористическая трактовка американской «старины» в хронике «История Нью-Йорка» (1809). Жизнеописания Х. Колумба, О. Голдсмита, Дж. Вашингтона.

Вашингтон Ирвинг, рисуя портрет дочери барона фон Ландсхорста из рассказа «Жених-призрак», считает нужным сообщить читателям, что та «сделала значительные успехи даже в письме: умела подписать свое имя, не пропустив ни единой буквы и так разборчиво, что тетушки читали ее подпись, не прибегая к очкам. Она преуспевала и в рукоделии, снабжая дом изящными дамскими безделками всякого рода; была искусна в самых сложных новейших танцах, наигрывала на арфе и гитаре немало романсов и песен и знала наизусть все трогательные баллады миннезингеров».

Не слишком грамотная девушка, тем не менее, неплохо музицировала, что считалось обязательным для барышни из благородного семейства. Гитара была ее неизменной подругой.

Прославленная книга «Альгамбра» представляет собой блистательный путевой дневник с вкраплениями испанских народных легенд и сказаний, которые автор тщательно записывал во время путешествия. Успех «Альгамбры» был ошеломляющим. Достаточно сказать, что даже в снежной России Пушкин так увлекся одной из новелл, что написал «Золотого петушка» по ее мотивам!

Конечно же, Ирвинг десятки раз упоминает гитару, отмечая ее поистине безграничную популярность и удостаивая гитарную музыку высоких похвал. Приведем некоторые фрагменты из его книги, представляющие большой познавательный интерес.

«Так, ужиная с нашим воинственным другом, мы заслышали звон гитары и щелканье кастаньет, а потом хор завел народную песню. Оказалось, что наш хозяин созвал певцов и музыкантов, собрал окрестных красоток, и теперь трактирный дворик-патио стал сценой подлинно испанского празднества. Мы уселись рядом с хозяином, хозяйкой и командиром отряда под дворовою аркой; гитара гуляла по рукам, и подлинным Орфеем здешних мест был шутник-сапожник».

Через десяток страниц очередная картинка: «Вообще в гостинице было что-то от притона, а в постояльцах – от контрабандистов: в углу, рядом с гитарой, стоял мушкетон».

Говоря о фатоватых горцах Ронды, Ирвинг замечает: «Это охотники поболтать, покурить, мастера побренчать на гитаре, пропеть куплеты своим махам и особенно станцевать болеро».

Рассказывая о Гранаде, американский бытописатель отмечает: «Верхняя аллея – Аламеда, она идет по склону в Дарро; вечером здесь полным-полно народу, а летними ночами встречаются влюбленные, и в поздний час со скамеек слышится гитара».

Или возьмем эпизод с таинственным брюнетом «в пышных бакенбардах»: «Мне случалось видеть, как в ранний час он крался прочь, до самых глаз укутавшись в плащ. Иногда он стоял на углу, переодетый, видимо дожидаясь тайного знака, чтобы пробраться в дом.

Ночью оттуда слышен был звон гитары, и фонарь на балконе переставляли с места на место».

Картина ночи в Гранаде. «Из дворов и садов, с улиц и переулков слышатся переборы бесчисленных гитар и щелканье кастаньет; на высоте эти звуки сливаются в общий отдаленный концерт».

Народный праздник в Гранаде никогда не обходится без музыки. «На площади места свободного не оставалось; семьи и соседи сбивались вместе, словно цыганские таборы: одни внимали заунывному напеву старинных баллад под треньканье гитары, другие шутливо беседовали, третьи танцевали под щелканье кастаньет…»

Дворцовый комплекс в Гранаде уже в те времена был доходным туристическим объектом, и там тоже нежно пела гитара. «Весь день Альгамбра открыта для посетителей. В ее чертогах и покоях, где когда-то владычествовали мавританские государи, звучат гитары и кастаньеты, и веселые компании в затейливых андалусских нарядах исполняют свои старинные танцы, унаследованные от мавров».

Забавно, что и 16-летняя дочь испанского графа не чуралась старинного инструмента, не считала его «простонародным». «Она пела, играла на гитаре и других инструментах и восхитительно исполняла живописные народные танцы, но восхищенья никогда не искала. Она просто резвилась – весело и беспечно».

Некоторое представление о характере жителей юга Испании дает еще один отрывок книги: «Вскоре мы заслышали из долины Дарро вездесущие гитарные переборы и треск кастаньет: посреди горного склона под деревьями расположилась веселая компания, и развлекалась она в истинно андалусском духе: одни лежали на траве, другие танцевали под музыку». Склонность к неге и музицированию в крови у этого народа!

В новелле «Башня царевен», повествующей о тех временах, когда на юге Пиренейского полуострова клонился к упадку Гранадский эмират, христианские рыцари-пленники исполняют серенады трем царевнам: «Они уселись в густой траве у подножия башни и спели под гитару испанское ронделэ». С точки зрения исторической правды здесь нет натяжек, вольных допущений и каких-либо несообразностей – мавры действительно были окончательно изгнаны за Гибралтар в 1492 году, а гитара к моменту завершения Реконкисты уже два с лишним века была в моде при кастильском дворе.

«Легенда о розе Альгамбры» дает нам понять, чем обычно занимались знатные испанские девушки в годы правления мрачного меланхолика Филиппа V, если не испытывали мук неразделенной любви. «Между тем бедняжка Хасинта стала бледной и унылой. Она забросила прежние занятья и забавы – не мотала шелк, не трогала гитару, не ухаживала за цветами, не слушала птицу в клетке, и глаза ее, раньше такие ясные, помутнели от тайных слез». Нетрудно убедиться, что чтение, чем так увлекалась пушкинская Татьяна, тогда было не в почете, зато музицирование на гитаре давало блаженство девичьей душе.

Искусным гитаристам в Гранаде было нетрудно снискать интерес прекрасного пола, о чем свидетельствует следующее наблюдение Вашингтона Ирвинга: «Солдат был весельчак и балагур: всякого подходившего к оконцу он награждал шуточкой, а со всякою дамой любезничал. Он раздобыл откуда-то старую гитару, сидел у окна и распевал баллады и куплеты к восторгу женского пола, сходившегося ввечеру на площадку попеть и сплясать болеро».

В рассказе про Лопе Санчеса, подручного садовника, писатель следующим образом характеризует своего жизнерадостного героя: «Был он душою и отрадой всей крепости; кончив работу, он садился на каменную скамью на площади, перебирал струны гитары и тешил старых солдат нескончаемыми балладами о Сиде, Бернардо дель Карпио, Фернандо дель Пульгаре и других испанских героях; а то, бывало, заводил музыку повеселее, и девушки пускались отплясывать болеро или фанданго».

«Легенда о зачарованном страже», в которой изложена история бедного студента, ведущего летом, во время каникул, образ жизни бродячего музыканта, содержит глубокомысленную сентенцию: «В нищенстве его нет ничего постыдного – ведь многие ученые люди в Испании с этого начинали; а если, как наш студент, он еще недурен собой и наделен веселым нравом да вдобавок умеет играть на гитаре, то крестьяне почти всегда встречают его радушно, а их жены и дочери – с кокетливой улыбкой».

Цитирование всех фрагментов, упоминающих гитару, заняло бы слишком много места, поэтому хочется завершить этот краткий обзор на высокой ноте. Описывая очередное многолюдное торжество в графских покоях, Ирвинг, внимательный и скрупулезный наблюдатель, отметил: «После пирушки мы перебрались в Посольский Чертог. Здесь каждый старался внести лепту в общее веселье: пели, импровизировали, рассказывали удивительные истории, плясали народные танцы под звон гитары, этой вездесущей услады испанского сердца».

Вот они, самые точные, торжественные и восторженные слова, которые можно было бы сделать эпиграфом книги о древнем и вечно юном инструменте, о гитаре – вездесущая услада испанского сердца!

НАДЕЖДА АНДРЕЕВНА ДУРОВА

Дурова, Надежда Андреевна (1783-1866) – первая в России женщина-офицер, писательница. В 1806 году, выдав себя за мужчину, вступила в кавалерийский полк, участвовала в войнах с Францией в 1807 году и 1812-1814 годах, ординарец М.И. Кутузова. Мемуарные произведения («Записки кавалерист-девицы», 1836-1839), приключенческие романы и повести.

Надежда Дурова, пресловутая «кавалеристдевица», отличившаяся в Отечественной войне 1812 года, вспоминает в «Записках» свою молодость: «В семействе Павлищева меня любят и принимают, как родную. Старшая дочь его прекрасна, как херувим! Это настоящая весенняя роза! Чистая непорочность сияет в глазах, дышит в чертах невинного лица ее. Она учит меня играть на гитаре, на которой играет она превосходно, и с детскою веселостию рассказывает мне, где что видела или слышала смешного».

Понятно, что будущему гусару, помимо умения скакать на коне и рубиться шашкой, надо владеть и гитарой! Часто скука походной жизни с вынужденным музицированием становится непреодолимой, о чем Дурова и пишет с комичным негодованием: «Две недели сряду уже, как мы слышим всякий день игру Нав…ва и Яз…кого; и признаюсь, что, несмотря на превосходство их таланта, мычанье волов скоро уже покажется мне приятнее этого вечного бренчанья на гитаре».

В тех же «Записках» Дурова, вспоминая стоянку войск в Великих Луках, рассказывает комичную историю: «Всякий день приходит ко мне Г*** вспоминать счастливое время, проведенное в Гамбурге, и в сотый раз рассказывает о незабвенной Жозефине, о восхитительном вечере, в который она, приняв от него в подарок выигранные им тысячу луидоров, находила его весьма любезным целую неделю; но после двери ее всегда уже были заперты перед ним, и он, как влюбленный испанец, приходил с гитарою под дом, где жила эта драгоценность».

Но серенады и певучие струны не тронули жестокое сердце красавицы – звон золота был ей куда милее!

ФЁДОР НИКОЛАЕВИЧ ГЛИНКА

Глинка, Фёдор Николаевич (1786-1880) – русский поэт. Участник Отечественной войны 1812 года, член «Союза спасения», один из руководителей «Союза благоденствия». Военный дневник «Письма русского офицера» (1815-1816). Библейские мотивы в лирике («Опыты священной поэзии», 1826). Стихотворения «Тройка» (1824) и «Узник» (1831) стали популярными песнями.

Известный литератор Фёдор Глинка, участвовавший в заграничном походе русской армии, издал «Письма русского офицера», пользовавшиеся необыкновенной популярностью. Это меткие зарисовки боев, жизни и быта народов тех стран, где ему довелось побывать. На его страницах появляется и гитара. Любопытны заметки о Саксонии, где полк стоит на квартирах. «Прелестная хозяйская дочь играет на фортепиано, на гитаре, поет, показывает свой альбом и рисунки – и вдруг потом очутится на кухне, помогает готовить кушанье. Таковы немки! У нас это странно, но к ним очень пристало: это делает прекрасных еще прелестнее». Картинки из Польши не менее интересны: «В Варшаве всякий может удовлетворить страсть сорить деньги, как бы велика она ни была. Толпы нищих и жидов осаждают вас… поют, играют на гитарах…» Неудивительно – это все-таки столичный город!

А вот наблюдения офицера в провинциальной глуши: «Часто, застигнутый темнотою, останавливается он в простом сельском домике и находит в нем скрипку, гитару и фортепиано; находит двух или трех девушек, которые играют отечественные песни: мазурки или краковяки; читают стихи; говорят о любви к своему отечеству – и вечер проходит в очаровании».

Из этих скупых свидетельств нетрудно представить себе, выражаясь языком биологии, «ареал распространения» гитары в Европе начала XIX века.

СЕМЁН БОГДАНОВИЧ БРОНЕВСКИЙ

Броневский, Семён Богданович (1786-1858) – русский генерал, сенатор, наказной атаман Сибирского казачьего войска. С 1808 года – адъютант генерала Глазенапа, инспектора сибирских войск и начальника сибирских линий.

Семён Броневский в «Записках из моей жизни» тепло вспоминает директора Шкловского кадетского корпуса, в котором некогда учился: «Впоследствии добрейший Кетлер, гонимый своими врагами, попал за корыстолюбие под суд, потерял службу и умер в нищете. Он был одним из последних потомков герцогов курляндских. В Петербурге отставной Кетлер и его жена жили исключительно на заработок своей красавицы-дочери, которая давала уроки на фортепьяно и гитаре».

Все верно: Кетлер действительно был потомком Готарда Кетлера, в 1561 году ставшего первым герцогом курляндским. Тем не менее, знатное происхождение не помогло казнокраду: проворовавшись, он получил отставку и вынужден был перейти на иждивение дочери, дававшей уроки музыки. Печальная участь!

ЛЮДВИГ УЛАНД

Уланд, Людвиг (1787-1862) – немецкий поэт-романтик, историк литературы, один из основоположников германистики. Баллады в народном духе («Проклятие певца», 1814), исторические драмы, лирика песенного склада, положенная на музыку Р. Шуманом, Ф. Мендельсоном, и другие. Цикл «Патриотические стихотворения» (1817).

Иоганн Людвиг Уланд говорит о гитаре в возвышенно-

романтическом тоне: «Свет звезды, как бальзам, / Лился на сердце мне / И сверкал и играл / На гитарной струне. / По горящим моим щекам / Слезы катились / Небесной росою, / Песней печали / Изливалась моя душа. / И священные звезды / Внимали ей, сострадая».

Любопытно, что это стихотворение сочинено 18-летним поэтом в 1805 году, когда чудесный испанский инструмент был еще малоизвестен в Германии.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ БАТЮШКОВ

Батюшков, Константин Николаевич (1787-1855) –русский поэт. Глава анакреонтического направления в русской лирике («Веселый час», «Мои пенаты», «Вакханка»). Позже пережил духовный кризис («Надежда», «К другу»). В жанре элегии – мотивы неразделенной любви («Разлука», «Мой гений»), высокий       трагизм

      («Умирающий

Тасс»,       «Изречение

Мельхиседека»).

Константин Батюшков в стихотворении «Послание графу Виельгорскому» обращается к его сиятельству по-дружески: «О ты, владеющий гитарой трубадура, / Эраты голосом и прелестью Амура, / Воспомни, милый граф, счастливы времена, / Когда нас юношей

увидела Двина!» Здесь имеется в виду старший из братьев, Михаил Юрьевич, композитор, автор одной из первых русских симфоний и многочисленных романсов. Батюшков продолжает: «Тогда я с сильфами взлечу на небеса / И тихо, как призрак, как луч от неба ясный, / Спущусь на берега пологие Двины / С твоей гитарой сладкогласной: / Коснусь волшебныя струны…»

Играющий на «гитаре трубадура» Виельгорский навсегда запечатлелся в памяти Батюшкова.

ДЖОРДЖ БАЙРОН

Байрон,       Джордж

      Гордон

      (1788-1824)

      – английский поэт-романтик, член палаты лордов. В 1816 покинул Великобританию, жил в Италии. В поэме «Паломничество

      Чайльд-Гар

ольда»       (1812-1818), восточных

      поэмах

      («Гяур»,

      «Лара»,

      «Корсар»), философско-символических драматических

поэмах«мистериях» «Манфред» (1817) и «Каин» (1821), цикле любовно-медитативных стихов на библейские мотивы «Еврейские мелодии» (1813-1815) – острое ощущение катастрофичности исторического и личного бытия, утраты идеалов в современном обществе, всеобщность разочарования в действительности (мотивы мировой скорби – «космического пессимизма»). Протест против зла мира, отстаивание прав личности приобретают иронически-сатирическую (поэма «Бронзовый век», 1823), нравоописательную (роман в стихах «Дон Жуан», 1819-1824, не закончен), а иногда политическую окраску (лирика).

В первой песне «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрон представил читателям сравнительный портрет женщин Испании и Англии и не выказал себя патриотом туманного Альбиона. Симпатии мятежного лорда всецело на стороне воинственной испанки! Вольный перевод данного фрагмента, принадлежащий Льву Мею, звучит следующим образом: «Когда в Испании война, / Испанка трепета не знает, / А друг ее убит – она / Врагам за смерть копьем отмщает. / Когда же вечером порхнет / Она в кружок веселый танца, / Или с гитарой запоет / Про битву мавра и испанца… – / Во всяком сердце задрожит…»

Какое проникновение в суровую и тревожную жизнь Испании, полную трагизма и страстей! Как видим, гитара способна рождать не только сладкозвучные серенады под балконом красавиц, но и боевую песнь, вдохновляющую воинов на подвиг.

В поэме Байрона «Дон Жуан» некий турок-пират, горячо любящий дочь Гайдэ, как-то после удачного абордажа начал прикупать на базаре подарки для нее. «Он рассмотрел и неживой товар, / Назначенный для ярмарки Леванта, / И отобрал поднос и пять гитар, / Духи, шелка, гребенки, шпильки, банты, / Тарелки, чайник, туфель восемь пар / И пару кастаньет из Аликанте, – / Как любящий отец, он был не прочь / Порадовать единственную дочь».

Конечно, пять гитар – это многовато, если только Гайдэ не собиралась организовать музыкальный ансамбль. Впрочем, шутки в сторону. Свидетельство английского поэта, действительно побывавшего в Константинополе, правда, чуть позже описанное в поэме событий, довольно ценное: значит, и в мусульманских странах Средиземноморья гитара была популярна!

ФАДДЕЙ БЕНЕДИКТОВИЧ БУЛГАРИН

Булгарин, Фаддей Венедиктович (1789-1859) – русский журналист, писатель. Издавал газету «Северная пчела» (1825-1859, с 1831 – совместно с Н.И. Гречем), журнал «Сын отечества» (1825-1839, совместно с Н.И. Гречем). Автор нравоописательного, с элементами авантюрности, романа «Иван Выжигин» (1829).

Фаддей Булгарин оставил богатое литературное наследие, в котором несомненный интерес представляют его «Воспоминания».

Он, как известно, был родом из Минского воеводства бывшего Великого княжества Литовского, и первые его детские впечатления относятся к временам восстания Костюшко. Особенно запомнился ему капитан Палицын из Фанагорийского гренадерского полка – любимого суворовского полка. Вопреки утверждениям польских публицистов, рисующих воинов Александра Васильевича кровожадными мародерами, этот офицер был не лишен галантности. «Он подошел к моей матушке, успокоил ее, изъявил сожаление, что она, из опасения его земляков, подверглась такой опасности; уверил, что никому, даже последнему мужику, солдаты его не сделают ни малейшей обиды; потом, обратясь к сестрам, сказал с улыбкой, что он сберег их ноты, фортепиано и гитары, и оставил их комнаты незанятыми, и, наконец, увидев меня уже на коленях у матушки, взял на руки, поцеловал и спросил, хочу ли я с ним подружиться».

Читаем книгу дальше, вновь находим упоминание о гитаре:

«Поляки, подобно богемцам, народ музыкальный – и богемцы потому только превосходят в музыке все славянские племена, что имеют в Праге консерваторию, распространяющую вкус и образующую учителей. В Польше также в каждом шляхетском доме занимаются музыкой. Почти каждая бедная шляхтяночка играла в то время на польской гитаре (с семью железными струнами), и во всех помещичьих домах все дамы играли на фортепиано, на арфе и даже на гуслях, которые тогда были в большом употреблении. Все польки учились пению в женских монастырях. Младшая сестра моя, Антонина, была одарена необыкновенным талантом в музыке, имела прелестный голос, пела с удивительным чувством и выражением, и играла отлично на фортепиано, на арфе, на гитаре и на гуслях. Старшая сестра, Елисавета, воспитанная… в монастыре сестер бенедиктинок в Минске… избрала для себя кларнет и играла на нем очень хорошо, участвуя прежде в монастырском музыкальном хоре».

Весьма ценное свидетельство! Оказывается, гитара конструкции Андрея Сихры уже тогда имела металлические струны.

Да и с самим семейством Сихры, по-видимому, Булгарин был коротко знаком, что явствует из следующего отрывка: «В доме Кукевича проживало целое семейство филолога, занимавшегося воспитанием детей в домах. Он назывался Цыхра. Старик был человек ученый и превосходный музыкант, нрава кроткого, характера веселого. Сын его Людовик, немного старее меня, был впоследствии знаменитым виртуозом на гитаре. Старший сын преподавал уроки истории, географии и арифметики. Старик Цыхра, человек чрезвычайно добрый и ласковый, полюбил меня как родное дитя, и умел возбудить во мне, мало сказать охоту, нет, страсть к учению».

Неудивительно, что вскоре и сам Фаддей Венедиктович стал играть на гитаре. «Лев Александрович Нарышкин, для шутки, убедил мою матушку одеть меня по-польски, в кунтуш и жупан, и я, не будучи застенчивым, смело расхаживал, препоясавшись моей саблей (подаренной мне графом Ферзеном), по аристократическим гостиным, и забавлял всех моим детским простодушием и шутками. Иногда меня заставляли играть на гитаре и петь польские песенки… Я входил смело к дамам во время их туалета, пересказывал им, чему меня научили старшие, смешил их, и все меня ласкали, дарили игрушками, конфетами. Это было мое счастливое время в Петербурге!..»

Вскоре Булгарин поступил в Сухопутный шляхетский кадетский корпус. И здесь гитара находится неподалеку от него. «В квартире мадам Боньот были мое фортепьяно, гитара, сундук с нотами, книгами и игрушками, и я имел право в каждое время (исключая классного) приходить туда, как домой».

И позже он не расстается с гитарой. «Фортепиано взял знакомец матушкин, а гитару (в ящике и под ключом) я удержал и хранил под кроватью, но играл весьма редко. Когда я познакомился с Лантингом, он велел перенесть гитару к себе, сожалел, что я бросил фортепиано, и советовал мне упражняться в музыке, говоря, что для военного человека познание музыки чрезвычайно полезно. «Может случиться, что ты будешь стоять на квартирах, в каком-нибудь уединенном месте, где не будет никакого общества, никакого рассеяния. Нельзя же все читать и писать, и вместо того, чтоб для рассеяния играть в карты или болтать вздор, ты найдешь приятное препровождение времени в музыке, доставляя удовольствие и себе и другим. Это может отвлечь тебя от дурного общества, в котором приобретаются дурные привычки и склонности. Я знал несколько отличных молодых людей, подававших о себе прекрасные надежды, которые спились с круга, ища рассеяния в веселых обществах. Да избавит тебя Бог от этого! Учись музыке и рисованию: эти два искусства доставят тебе много радостей в жизни!» Я послушался Лантинга, принялся снова за ноты и гитару, и забавлял его и товарищей моими песенками».

«Воспоминания» Булгарина – очень ценный источник информации по истории польской, а затем русской гитары.

ФЕНИМОР КУПЕР

Купер, Джеймс Фенимор (1789-1851) – американский писатель. Сочетал элементы просветительства и романтизма. Исторические и приключенческие романы о войне за независимость в Северной Америке, эпохе фронтира, морских путешествиях («Шпион», 1821, «Пенталогия о Кожаном Чулке» – «Последний из могикан», 1826, «Зверобой», 1841, «Лоцман», 1823). Социально-политическая сатира (роман «Моникины», 1835) и публицистика (памфлетный трактат «Американский демократ», 1838).

Фенимор Купер, как и всякий иностранец, побывавший в Италии, не может не поделиться своими впечатлениями. Он красочно описывает вечер на площади Святого Марка в Венеции: «Паяцы и шуты вновь показывали свое искусство, выкрики торговцев фруктами и прочими лакомствами смешались со звуками флейты, гитары и арфы, а в укромных местах, как и прежде, встречались бездельники и дельцы, бездумные и расчетливые, заговорщики и агенты полиции».

Как его соотечественник Эдгар По или же англичанин Чарльз Диккенс, Купер восхищен экзотикой страны и отмечает страстную приверженность итальянцев к гитаре.

ПАВЕЛ ЛУКЬЯНОВИЧ ЯКОВЛЕВ

Яковлев, Павел Лукьянович (1789-1835) – плодовитый фельетонист и очеркист, автор множества пародий и карикатур, брат Михаила Яковлева, товарища А.С. Пушкина по Царскосельскому лицею. Почти все книги Яковлева вышли анонимно.

Павел Яковлев в книге очерков «Чувствительное путешествие по Невскому проспекту», изданной в 1828 году, приводит важное свидетельство. Два знакомых беседуют в книжной лавке: «Я нашел чудо!» – сказал смуглый. – «Какое?» – спросил собиратель. – «Видишь ли этого мужичка? Знаешь ли, кто он?» – «Нет». – «Это, мой миленький, музыкант-самоучка. Вообрази, он в совершенстве играет на всех инструментах; знает генерал-бас; но тебе известно, как одобряются у нас русские таланты! Про него никто даже не знает!.. Надобно его сделать известным, и я сегодня же напишу его историю и напечатаю!..» – «Да где ты его нашел?» – «В табачной лавке, миленький! Иду мимо и слышу звуки гитары, подхожу и вижу этого мужичка, который разыгрывает вариации Цихры. Это поразило меня. Я начал с ним говорить, узнаю, что он нигде не учился; не более десяти лет в Петербурге; все жил на Волге. Каковы наши русские!..»

По всей вероятности, талантливый мужик-самородок пользовался сборником «Русские песни с вариациями для гитары» выдающегося русского гитариста и педагога Андрея Осиповича Сихры. Это ли не свидетельство тому, как велика была народная тяга к гитаре в пушкинские времена?

ПЁТР АНДРЕЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Вяземский, Пётр Андреевич (1792-1878) – князь, русский поэт, литературный критик, академик Петербургской академии наук (1841). В ранней лирике – сочетание гражданских традиций XVIII века и «легкой поэзии». С 40-х годов – поэзия воспоминаний, трагические       мотивы.       Придерживался       консервативных общественных взглядов. Мемуары («Старая записная книжка»).

В стихотворении «Петербургская ночь» Пётр Вяземский рисует картину северной Венеции: «Блещут свежестью сапфирной / Небо, воздух и Нева. / И, купаясь в влаге мирной, / Зеленеют острова. / Весел мерные удары / Раздаются на реке / И созвучьями гитары / Замирают вдалеке».

Гитара внесла яркий штрих в тонкое живописное полотно, и в результате появился на свет почти импрессионистический пейзаж, созданный русским поэтом, другом Пушкина, еще в 1840 году!

ЖАК-ФРАНСУА АНСЕЛО

Ансело, Жак-Франсуа (1794-1854) – французский поэт и драматург. В 1826 году был секретарем французского посла в России маршала Мормона. Как литератор он прославился трагедией «Людовик IX». Пьеса имела огромный успех в роялистских кругах. Людовик XVIII принял посвящение трагедии, назначил автору пенсию в 2000 франков из своих личных средств и пожаловал дворянский титул, а либеральная пресса сделала поэта предметом постоянных насмешек. После представления трагедий «Дворецкий» (1823) и «Заговор Фиеско» (1824, переложение трагедии Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе») Ансело получил орден Почетного легиона и был назначен

библиотекарем графа д’Артуа (через несколько месяцев взошедшего на престол под именем Карла X). В 1825 году Ансело опубликовал поэму «Мария Брабантская», в которой объединил эпический и драматический жанры. В 1828-1829 годах ставились его трагедии «Елизавета Английская» и «Ольга, или Московская сирота» (о княжне Таракановой). В 1831 году, после изменения цензурных условий, поэт смог воплотить сюжет из жизни Екатерины в комедии «Фаворит, или Двор Екатерины II». В 1827 году в театре «Одеон» была поставлена его комедия «Важная персона», в 1830 году в «Комеди Франсез» – драма «Один год, или Брак по любви». В 1828 году вышел роман в четырех частях «Светский человек», в 1843 году – сборник стихотворных посланий.

Франсуа Ансело в книге «Шесть месяцев в России», построенной как цикл писем к другу, описал обе российские столицы, попытался рассказать о государственных установлениях загадочной и грозной «полу варварской» державы, о нравах ее сословий и отношениях между ними. Он, в частности, очень подробно поведал о том магическом воздействии, которое оказывали цыгане на дворянскую молодежь.

«Цыгане принадлежат к бродячим племенам, потомкам коптов и нубийцев, историю которых ты прослеживаешь в одном из прелестных рассказов… Употребляемое здесь название «цыгане» напоминает слово «чингены», как их зовут в Турции, и означает, вероятно, «бродяги». Признаюсь, мне не доводилось слышать ничего более гармоничного, чем эти песни, исполняемые на несколько голосов, мужских и женских, с удивительной верностью. Их неистовые пляски, вносящие в душу невыразимое смятение, объясняют силу воздействия этих чужестранок на молодых русских аристократов. Цыган и цыганка встают в середину круга, образованного остальными, чьи песни и выкрики, нарастая, возбуждают танцующих.

Та, что играет на гитаре, сидит, а звуки, извлекаемые ею из инструмента, действуют на нее саму так, что она словно забывает все вокруг. Я не мог отвести взгляда от ее желтоватого лица и горящих черных глаз. Наклоняясь вперед, отстукивая такт ногой, она следовала за движениями танцующих, чьи сладострастные жесты отвечали ее напеву. Красная сетка, покрывавшая ее голову, упала, длинные черные косы разметались по плечам, но ничто не отвлекало ее. Пот катился по ее лицу, она выпустила гитару, изнемогая от усталости, и замерла в оцепенении. Мне казалось, что передо мной древняя сивилла, и я вспомнил стихи из шестой книги «Энеиды»… Женщины эти, мой дорогой Ксавье, как я уже сказал, оказывают магическое влияние на молодых русских дворян: нет такой жертвы, такого безумия, на какое они не пошли бы ради них. Когда, окончив танец, они обходят зал, взывая к щедрости зрителей, те, под действием пережитого возбуждения, высыпают им в руки содержимое своих кошельков и за малейший знак благосклонности готовы отдать все, чем располагают в данный момент. Для меня было совершенно непостижимо, каким образом эти цыганки с медными лицами и бесцветными губами могут внушать такие страстные чувства, но г. Исленьев назвал мне нескольких русских, что разорились ради них, а указав на самую юную, добавил: «Взгляните на нее. Один офицер, к несчастью располагавший состоянием, за два года проел с нею две тысячи крестьян!» Признаться, расточительность офицера удивила меня не меньше, чем те слова, в которых мне передали его историю. Вероятно в стране, где крестьянин представляет собой товар стоимостью от трехсот до четырехсот франков, такой способ выражения, справедливо нас возмущающий, считается обычным и не свидетельствует о злонравии того, кто к нему прибегает».

По всей вероятности, слухи о том, что отдельные представительницы цыганского племени с успехом прибегают к гипнотическому воздействию, не лишены основания. И гитара в этом играла не последнюю роль!

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ

Гейне, Генрих (1797-1856) – немецкий поэт и публицист. С 1831 года – в эмиграции в Париже. Романтическая ирония страдающего от несовершенства и прозы жизни героя, сарказм и лиризм, дерзкий вызов самодовольной пошлости в «Книге песен» (1827), проникнутой народно-мелодической стихией. Сборник «Ромасеро» (1851), в котором скептицизм и ноты отчаяния не подавляют мужества противостояния судьбе (с 1848 года Гейне прикован к постели). Язвительные политические стихи (поэмы «Атта Тролль», 1843, «Германия. Зимняя сказка», 1844), обличающие современную феодально-монархическую и филистерскую Германию.

Новелла «Луккские воды» Генриха Гейне рисует картины времяпровождения знати на итальянском курорте. Благодатный климат и чудесные пейзажи не слишком интересуют аристократов, которые предпочитают вести рассеянный образ жизни.

«Синьора Летиция, пятидесятилетняя юная роза, лежала в постели, напевала и болтала со своими двумя поклонниками, из которых один сидел перед ней на низенькой скамейке, а другой, развалившись в большом кресле, играл на гитаре. В соседней комнате тоже по временам как бы вспархивали обрывки нежной песни или еще более нежного смеха».

В центре внимания – гитарист, задающий тон и направленность беседе. «Он откинулся в кресле, взял несколько аккордов на гитаре и запел из «Аксура»: «О Брама могучий! / Прими ты без гнева / Невинность напева, / Напева, напева…»

Как задорно-нежное соловьиное эхо, порхали и в соседней комнате звуки такой же мелодии. Синьора Летиция напевала меж тем тончайшим дискантом:

–

Для тебя пылают щеки, / Кровь играет в этих жилах, / Сердце бьется в муках страсти / Для тебя лишь одного!

И добавила самым жирным и прозаическим голосом:

–

Бартоло, дай плевательницу».

Гейне мастерски передает содержание беседы, полной ложного глубокомыслия, иронии, пикировки, скрытого сарказма, и гитара постоянно дополняет разговор.

«– Синьор Ганс, – поправился профессор, – танцует, таким образом, лишь аллегорически, так сказать, метафорически.

И вдруг, вместо того, чтобы продолжать свою речь, он опять ударил по струнам гитары и запел, как сумасшедший, под сумасшедшее бренчание струн:

–

«Это имя дорогое / Наполняет нас блаженством. / Если волны бурно стонут, / Если небо в черных тучах, –/ Все к Тарару лишь взывает, / Словно мир готов склониться / Перед именем его!»

Далее происходит следующее:

«Считая по пальцам расходы, маркиз напевал про себя: «Ditantipalpiti», синьора разражалась громкими трелями, а профессор колотил по струнам гитары и пел при этом такие пламенные слова, что со лба у него катились капли пота, а из глаз слезы, которые соединялись в один поток, сбегавший по его красному лицу».

Наконец в комнате появляется новый персонаж, синьора Франческа, непревзойденная танцовщица. Обстановка приобретает откровенно фривольный оттенок.

«Я, со своей стороны, тоже испросил соизволения синьоры поцеловать ее левую ножку, и в тот момент, когда я удостоился этой чести, она, как будто пробудившись от дремоты, с улыбкой наклонилась ко мне, посмотрела на меня большими удивленными глазами, весело выскочила на середину комнаты и опять бесчисленное множество раз повернулась на одной ноге. Изумительная вещь – я почувствовал, что и сердце мое вертится вместе с нею, почти до обморока. А профессор весело ударил по струнам гитары и запел:

«– Примадонна меня полюбила / И в мужья себе определила, / И вступили мы в брак с нею вскоре. / Горе мне, бедному, горе! / Но пришли мне на помощь пираты. / И я продал ее за дукаты, / Без дальнейшего с ней разговора. / Браво! Браво, синьора».

Можно представить себе, какой шум и гам царили в салоне несравненной Летиции!

«Профессор зааплодировал на гитаре, шутовски дергая струны, синьора стала выводить трели, собачка залаяла, маркиз и я стали бешено хлопать в ладоши, а синьора Франческа встала и раскланялась с признательностью.

– Это, право, недурная комедия…»

Новелла «Луккские воды» наглядно показывает нам, какую роль играла гитара в светском и полу светском обществе Италии в XIX веке.

Генрих Гейне прославился целым рядом колоритных романтических произведений, мастерски передающих реалии и дух самых разных эпох.

Возьмем, к примеру, балладу «Мавританский царь». Испанцы постепенно вытесняют арабов с Пиренейского полуострова, и тем приходится с болью в сердце покидать обжитые места. «От испанцев в Альпухару / Мавританский царь уходит. / Юный вождь, он, грустный, бледный, / Возглавляет отступленье… / Ни цимбал, ни барабанов, / Ни хвалебных песнопений, / Лишь бубенчики на мулах / В тишине надрывно плачут».

Мать упрекает повелителя-сына за то, что тот смирился с поражением. За него вступается первая любимая наложница: «О, не только триумфатор, / Вождь, увенчанный победой, / Баловень слепой богини, / Но и кровный сын злосчастья, / Смелый воин, побежденный / Лишь судьбой несправедливой, / Будет в памяти потомков / Как герой вовеки славен».

Завершается стихотворение пророчески: «А слова его подруги / Время вскоре подтвердило: / Юный царь прославлен в песне, / И не смолкнет песня славы / До тех пор, покуда струны / Не порвутся до последней / На последней из гитар, / Что звенят в Андалусии».

Гитара умеет передавать любое из чувств, в том числе и героику. В этом ее обаяние и универсальность.

Генрих Гейне немало произведений посвятил Испании, стране, которую любил всем сердцем. Его «Испанские Атриды» – яркая стихотворная новелла, где некий дон Диего Альбукерке, словоохотливый идальго, рассказывает о короле доне Педро, которого прозвали Жестоким. Этот монарх умертвил брата, что породило множество толков. «Я спросил, за что дон Педро / Обезглавил дон Фредрего, / Своего родного брата. / И вздохнул мой собеседник. / «Ах, сеньор, не верьте вракам / Завсегдатаев трактирных, / Бредням праздных гитаристов, / Песням уличных певцов. / И не верьте бабьим сказкам / О любви меж дон Фредрего / И прекрасной королевой / Доньей Бланкой де Бурбон. / Только мстительная зависть, / Но не ревность венценосца / Погубила дон Фредрего, / Командора Калатравы».

Поэт в данном фрагменте отмечает одну из особенностей испанского фольклора: те или иные драматические события порождают волну слухов, которые со временем преобразуются в народные песни и предания, и гитаристы с удовольствием использовали их во время своих выступлений.

Иегуда Бен Галеви, герой одноименного стихотворного произведения Генриха Гейне, – еврейский юноша родом из средневекового Толедо в Кастилии, ставший знаменитым. «Да, он дивным был поэтом, / Был звездой своей эпохи, / Солнцем своего народа – / И огромным, чудотворным, / Огненным столпом искусства».

Повествуя о многих мытарствах Иегуды, Гейне рассказывает о том, как тот оказался в татарском плену. «Вдруг, охвачен страшной скорбью, / Песню он запел; и пел он / Так прекрасно, так печально, / Что случайно шедший мимо / Хан татарский был растроган / И вернул рабу свободу, / Много дал ему подарков: / Лисью шубу и большую / Сарацинскую гитару, / Выдал денег на дорогу».

Это еще одно доказательство старой истины: искусство смягчает дикие нравы, облагораживает души, гитара в руках хорошего музыканта может творить чудеса!

Сатира Генриха Гейне «Король Длинноухий I» рассказывает об осле, ставшем королем. В числе множества несуразностей, которые позволяет себе новый монарх, – его меломания. Вот как его ослиное величество говорит о себе: «Я сам немного занят музыкой, / Как некогда прусский Фридрих Великий. / Играл он на флейте, я на гитаре, / И много прекрасных, когда я в ударе / И с чувством струны свои шевелю, / Тянутся к своему королю». И чуть ниже: «Я не исчезну без следа, / Я буду в анналах Клио всегда, / И скажет богиня эта благая, / Что львиное сердце носил всегда я / В груди своей, что управлял / Я мудро и на гитаре играл».

Трудно себе представить, какую музыку можно извлечь с помощью копыт. Похоже, что этот венценосный гитарист был бы неплохим кандидатом в крыловский ансамбль. Помните: «Проказница Мартышка, / Осел, / Козел / Да косолапый Мишка / Затеяли сыграть Квартет»?

Вызывают интерес сцены из жизни Саламанки, изображенные Генрихом Гейне. «Вот сосед мой дон Энрикец, / Саламанкских дам губитель. / Только стенка отделяет / От меня его обитель. / Днем гуляет он, красоток / Обжигая гордым взглядом. / Вьется ус, бряцают шпоры, / И бегут собаки рядом. / Но в прохладный час вечерний / Он сидит, мечтая, дома, / И в руках его гитара, / И в груди его истома. / И как хватит он по струнам, / Как задаст им, бедным, жару! / Чтоб тебе холеру в брюхо / За твой голос и гитару!» (Из цикла «Опять на родину»)

Хлестко, иронично высказался великий немец, да и переводчик, Вильгельм Левик, не оплошал: его текст, с точки зрения эмоций, безукоризненно передает своеобразную лексику оригинала.

Увы, проклятия адресованы не только дону Энрикецу и заодно ни в чем не повинной гитаре! Уж она-то, наша любимица, никак не грешна в том, что попала в руки неумелого исполнителя.

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН

Пушкин, Александр Сергеевич (1799-1837) – великий русский поэт. В юношеских стихах – поэт лицейского братства, «поклонник дружеской свободы, веселья, граций и ума», в ранних поэмах – певец ярких и вольных страстей («Руслан и Людмила», 1820, романтические «южные» поэмы «Кавказский пленник», 1820-1821, «Бахчисарайский фонтан», 1821-1823, и другие). Эстетическое освоение контекстов русской жизни (интеллектуального, социальноисторического, бытового) соединялось у Пушкина с живым восприятием разнородных европейских влияний, даром проникновения в другие культуры и эпохи. Многообразие

разработанных жанров и стилей («неукрашенная» проза «Повестей Белкина», 1830, повесть «Пиковая дама», 1833, и другие произведения, предвосхитившие развитие реалистического письма), легкость, изящество и точность стиха, рельефность и сила характеров (в крупных формах), «просвещенный гуманизм», универсальность поэтического мышления и самой личности Пушкина предопределили его первостепенное значение в отечественной словесности. Пушкин поднял ее на уровень мировой. Роман в стихах «Евгений Онегин» (1823-1831) воссоздает образ жизни и духовный состав «типического», преодолевающего байронизм героя и эволюцию близкого ему автора, уклад столичного и провинциального дворянства. В романе и во многих других сочинениях Пушкин обращается к проблемам индивидуализма, границ свободы, поставленным еще в «Цыганах» (1824). Им были впервые определены многие ведущие проблемы русской литературы XIX века, нередко в их трагическом противостоянии и неразрешимости – народ и власть, государство и личность, роль личности и народа в истории (трагедия «Борис Годунов», 1824-1825, опубликована в 1831, поэмы «Полтава», 1828, «Медный всадник», 1833, опубликована в 1837, роман «Капитанская дочка», 1836). В философской лирике 30-х годов, «маленьких трагедиях», созданных в 1830 году («Моцарт и Сальери», «Каменный гость», опубликованы в 1839, «Скупой рыцарь», опубликован в 1836), постоянные для пушкинской поэзии темы «дружества», любви, поэзии жизни, творческого призвания и воспоминаний дополняются обостренной постановкой коренных вопросов–смысла и оправдания бытия, смерти и бессмертия, душевного спасения, нравственного очищения и «милости».

Знаменитое стихотворение Александра Пушкина «Арион» излагает сюжет, заимствованный у Геродота. Арион некоторое время был кифаредом у тирана Коринфа Периандра, где разбогател. Отбывая на родину в Италию, он нанял корабль, чтобы перевезти свои сокровища. Однако команда задумала недоброе – умертвить певца. «В таком отчаянном положении Арион все же упросил корабельщиков (раз уж таково их решение) по крайней мере, позволить ему спеть в полном наряде певца, став на скамью гребцов. Он обещал, что, пропев свою песнь, сам лишит себя жизни. Тогда корабельщики перешли с кормы на середину корабля, радуясь, что им предстоит услышать лучшего певца на свете. Арион же, облачась в полный свой наряд, взял кифару и, стоя на корме, исполнил торжественную песнь. Окончив песнь, он ринулся в море. Между тем корабельщики отплыли в Коринф, Ариона же, как рассказывают, подхватил на спину дельфин и вынес к Тенару».

Многозначительная параллель: русский поэт сравнивает свою судьбу с участью древнегреческого поэта и певца, аккомпанировавшего себе на кифаре!

Слово «гитара» в сочинениях Пушкина встречается одиннадцать раз, тогда как, скажем, «пистолет», «пистоль», «пистолетный» – более шестидесяти, «любовь» же со всеми ее производными формами – едва ли не полторы тысячи раз. Эта статистика математически точно характеризует сферы интересов поэта, сызмала тяготевшего к огнестрельному оружию, равнодушного к музыкальным инструментам и обладавшего пылким африканским темпераментом. Зная о трагедии на Черной речке, невольно сожалеешь, что русский гений регулярно тренировался в стрельбе, а не играл на гитаре. Пожалуй, язвительный куплет в адрес Дантеса под нехитрый гитарный аккомпанемент был бы более эффективен, чем последняя пуля, выпущенная им на дуэли.

Пушкин в «Пирующих студентах» соединил в одном из четверостиший Аполлона, певца и гитару: «Приближься, милый наш певец, / Любимый Аполлоном, / Воспой властителя сердец / Гитары тихим звоном».

Поэт оказывает гитаре высшие почести, ставя ее в один ряд с греческим богом!

В «Египетских ночах» Пушкина во многом поучителен следующий эпизод. Некий предприимчивый итальянец хочет дать в России ряд платных концертов на шестиструнной гитаре, причем намерен музыку и тексты романсов создавать прямо во время выступления, по темам, предложенным публикой. Он обращается за содействием к известному петербургскому поэту. «Импровизатор взял со стола гитару – и стал перед Чарским, перебирая струны костлявыми пальцами и ожидая его заказа.

– Вот вам тема, – сказал ему Чарский: – поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением».

Русский поэт трижды прав: народ не смеет диктовать гению свою волю. Талантливый художник, равно как и гитара, не любят диктата, им по праву принадлежит свобода самовыражения.

В чудесном послании лицеистам-однокашникам «19 октября», в том самом, которое начинается бессмертной строкой «Роняет лес багряный свой убор», Пушкин вспоминает безвременно почившего Н.А. Корсакова: «Он не пришел, кудрявый наш певец, / С огнем в очах, с гитарой сладкогласной: / Под миртами Италии прекрасной / Он тихо спит…»

Нет сомнения, что великий русский поэт по своему любил гитару – верную подругу веселых товарищеских вечеринок, полных шуток, смелых надежд и юного задора, вдохновенную певицу романтической, пылкой любви, чьи звуки рассеивали грусть утомленной души и мрак подступающего безвременья.

Романтическую душу гитары прекрасно понимал Пушкин, хотя и был всего лишь обыкновенным ценителем музыки. Возьмем стихотворение «Пока супруг тебя, красавицу младую…»: «Вот взошла луна златая, / Тише… чу… гитары звон… / Вот испанка молодая / Оперлася на балкон». Так писал они ничуть не ошибался: на берегах Гвадалквивира, в Севилье и Кордове, этот инструмент действительно стал символом таинственной ночи, серенады и возвышенной пылкой любви.

Гитара у Пушкина чаще всего ассоциировалась с романтической любовью, она была непременным атрибутом одеяния влюбленного идальго. В стихотворении «Я здесь, Инезилья…» поэт дает емкий портрет испанского воздыхателя: «Исполнен отвагой, / Окутан плащом, / С гитарой и шпагой / Я здесь под окном».

Гитара, благодаря своей легкости, невысокой цене и широкому диапазону исполнительских возможностей, была в начале XIX века довольно популярна в России.

В «Евгении Онегине» Пушкин не без юмора рисует быт провинциальной помещичьей усадьбы среднего достатка, где нет клавесина или рояля: «Зовут соседа к самовару, / А Дуня разливает чай, / Ей шепчут: «Дуня, примечай!» / Потом приносят и гитару: / И запищит она (бог мой!): / Приди в чертог ко мне златой!..»

ВИКТОР ГЮГО

Гюго,       Виктор

      Мари

      (1802-1885) – французский писатель-романтик. Предисловие к

      драме

      «Кромвель»

      (1827) –

      манифест французских романтиков. Пьесы «

Эрнани» (1829), «Марион Делорм» (1831), «Рюи Блаз» (1838) – воплощение бунтарских идей. В историческом       романе

      «Собор

      Парижской богоматери» (1831) сильны антиклерикальные тенденции. После государственного переворота Луи Наполеона Бонапарта (1851) эмигрировал, выпустил политический памфлет «Наполеон

Малый» (1852) и сборник сатирических стихов «Возмездия» (1853). Романы «Отверженные» (1862), «Труженики моря» (1866), «Человек, который смеется» (1869), изображающие жизнь разных слоев французского общества, проникнуты демократическими, гуманистическими идеалами. Сборники стихов «Восточные мотивы» (1829), «Легенда веков» (т.1-3, 1859-1883). Роман о Французской революции «93-й год» (1874).

В романе «Отверженные» Виктора Гюго роялист старой закваски, 92-летний Жильнорман распекает своего внука Мариуса за вольнодумство: «Зачем ты покинул мой дом? Чтобы стать республиканцем! Выдумал! Народ не хочет твоей республики. Она ему совсем не нужна. У него мозги на месте. Он прекрасно знает, что короли всегда были и будут, он прекрасно знает, что в конце концов народ это только народ, его, понимаешь ли, смешит твоя республика, глупая твоя голова! Что может быть омерзительнее этой придури? Втюриться в Отца Дюшена, строить глазки гильотине, распевать серенады и тренькать на гитаре под балконом девяносто третьего года! Да такая молодежь и плевка не стоит, до того она тупа!»

Для язвительного старика, живущего воспоминаниями, все новые теории, от идей Просвещения до романтизма – это крамола. Именно поэтому и гитара, столь часто фигурировавшая в произведениях поэтов-романтиков, становится в его представлении аксессуаром бунтовщиков и подстрекателей.

АЛЕКСАНДР ДЮМА

Дюма, Александр (1802-1870) – французский писатель (Дюма-отец). Романтические драмы (1829-1836). Многочисленные историко-авантюрные       романы

      («Три

      мушкетера»,

      1844,

«Двадцать лет спустя», 1845, «Виконт де Бражелон», т.1-3, 18481850, «Королева Марго», 1845). Приключенческий роман «Граф Монте-Кристо»       (1845-1846).       Герои       Дюма       привлекают рыцарственным благородством, отвагой, верностью в дружбе и любви. Книга «Мои мемуары» (т.1-22, 1852-1854).

Роман «Граф Монте-Кристо» Александр Дюма создавал, опираясь на художественные и тематические разработки своих старших современников, в частности Байрона. Это утверждение можно подкрепить цитатой: «Морсер кивнул на дверь, из-за которой раздавались звуки, напоминающие звуки гитары.

–

Я вижу, дорогой виконт, вы сегодня обречены слушать музыку; не успели вы избавиться от рояля мадемуазель Данглар, как попадаете на лютню Гайде.

–

Гайде! Чудесное имя! Неужели не только в поэмах лорда Байрона есть женщины, которых зовут Гайде?»

Разумеется, в данном отрывке обыгрывается эпизод из «Дон Жуана», где герой влюблен в дочь турецкого пирата с тем же именем, которой заботливый отец как-то купил на восточном базаре пять гитар! Правда, изобретательный французский романист не стал повторяться в деталях и дал в руки прекрасной албанке лютню, но суть дела от этого не меняется. Прелестная затворница грустит, и струнный инструмент позволяет ей скрасить часы одиночества.

Роман «Графиня де Шарни» рисует живописные картины времен Великой французской революции, и вымышленные персонажи соседствуют на его страницах с реальными историческими героями. Описывая энтузиазм парижан, решивших в кратчайший срок обустроить Марсово поле для приема делегатов из различных уголков Франции, Дюма замечает: «Каждый пришел со своим инструментом: лопатой, мотыгой, заступом или тачкой. Другие прикатили бочки с вином, принесли скрипки, гитары, барабаны и флейты. Все возрасты, полы, сословия смешались; граждане, аббаты, солдаты, монахи, прекрасные дамы, рыночные торговки, сестры милосердия, актрисы…»

То, что в советские времена окрестили бы скучным термином «коммунистический субботник», было в ту далекую пору настоящим праздником труда, и звуки гитары в минуты передышки помогали людям восстановить силы, проникнуться духом Свободы, Равенства, Братства.

Действие романа «Учитель фехтования» разворачивается в России накануне восстания декабристов. Книга эта, несмотря на цензурный запрет, пользовалась широчайшей популярностью, ее читали даже в императорской семье, вопреки неудовольствию Николая. Разумеется, писатель, изображая «национальный колорит», использовал свои личные впечатления от путешествия по империи. Как же можно было не ввести в сюжет пресловутую «цыганщину», которая так тянула к себе русских аристократов? Возьмем описание одного из выступлений, где гитара играет роль главного аккомпанирующего инструмента и полноправно участвует в чарующем действе: «Звуки гитары становились все более призывными. Пляшущие цыганки издавали по временам какие-то крики, били в ладоши, как в цимбалы, и, наконец, словно обессилев, две женщины и цыган упали на пол. Прекрасная цыганка одним прыжком оказалась у меня на коленях и, обхватив мою шею руками, впилась в мой рот своими губами, надушенными неведомыми восточными травами. Так, видно, она просила оплатить свою волшебную пляску.

Я вывернул свои карманы и дал ей что-то около 300 рублей. Если бы в эту минуту у меня были тысячи, я бы не пожалел их для нее.

Я понял, почему русские так увлекаются цыганами!»

Многие события романа «Двадцать лет спустя» происходят в Англии. Присмотримся к картине из жизни Сент-Джемского двора, в которой описывается водная прогулка: «В лодке сидели четыре музыканта, игравших на лютне и на гитаре, два певца и несколько придворных в одеждах, расшитых золотом и драгоценными камнями. Придворные приятно улыбались, чтобы угодить прелестной леди Стюарт, внучке Генриха IV, дочери Карла I, сестре Карла II, которая сидела в этой лодке на почетном месте под балдахином».

Совершенно правильно отмечено: в штате обслуги любой коронованной европейской особы той поры значились музыканты, и гитаристам было отведено особое место.

Нечто подобное происходит примерно в то же самое время в одном из залов Фонтенбло, при дворе Людовика XIV: «В другом углу устроился гитарист и наигрывал испанские сегидильи, от которых принцесса была без ума с тех пор, как молодая королева стала их петь – с каким-то особенно грустным оттенком; разница была только в том, что фразы, которые испанка произносила с дрожащими на ресницах слезами, англичанка напевала с улыбкою, позволявшей видеть ее перламутровые зубки».

Таким образом, гитара покорила едва ли не всю Европу уже в конце XVII века.

Александр Дюма был не только автором романов и пьес, его перу принадлежат также исторические труды, написанные легко и занимательно. Такова «Жизнь Людовика XIV». В главе, посвященной литературе, науке и изящным искусствам мы встречаем следующее утверждение: «До Люлли Франция знала только песни, а почти все арии, которые пелись под аккомпанемент теорбы или гитары, были заимствованы у испанцев или итальянцев. 24 королевских скрипача представляли собой единственный во Франции благоустроенный оркестр».

Итак, Людовик XIV был первым французским государем, который обратил на музыку свой благосклонный и заинтересованный взгляд. Король-солнце, в молодости слывший неплохим гитаристом, поддержал инициативу Люлли, возглавившего в 1672 году «Королевскую академию музыки», более известную как «Гранд-Опера».

В малоизвестном романе Александра Дюма «Жорж», действие которого разворачивается на Мадагаскаре в начале XIX века, мы находим любопытное свидетельство: «Что касается музыки, то Сара сама была как соловей, она бегло играла, почти не учившись, на рояле и на гитаре, хотя любимым ее инструментом была мальгашская арфа, из которой она извлекала звуки, восхищавшие самых знаменитых на острове мадагаскарских виртуозов».

Сара, племянница важного колониального чиновника, музицирует на гитаре не гденибудь в Париже или Марселе, а на большом острове в Индийском океане!

НИКОЛАУС ЛЕНАУ

Ленау,       Николаус

      (1802-1850)

      –

      немецкий

      поэт. Стихотворные циклы «Песни в камышах» (1832), «Польские песни» (1833), драматическая поэма «Фа

уст» (1836).

Думается, что стихотворения о гитаре следует давать полностью. Одно из них – «Моей гитаре» Николауса Ленау:

Гитара, где твой голос дивный?

Лишь ветер, залетев в окно,

Порой рождает стон отзывный В струне, разорванной давно.

И ты умолк, – ты с верой юной Не можешь петь, и в сердце мгла С тех пор, как радостные струны Судьба и в нем разорвала.

Меня покинул друг, – могила Взяла его в расцвете дней. И та, кто пламень мой делила, Ушла, ушла в страну теней.

Так пусть найду в тебе участье, Ты, лира, ты, любовь моя!

Верни мне ты былое счастье,

Былые годы и края, –

Тот мир, где юный век мой прожит,

Дубы, чью сень я так любил, Где песни мертвые, быть может, Смогу я вызвать из могил.

И лишь польются песнопенья

И зазвучат, как в старину,

О, сколько из реки забвенья Я милых призраков верну!

Звени! – И робкой вереницей

Взлетают звуки из-под рук, Дрожат, подобно слабой птице, В степи отставшей от подруг.

Но вот – я царь моей стихии!

Гремит, как буря, песнь моя. Я вижу тени дорогие,

Скорее к ним! Плыви, ладья!

Не ты ли, друг мой? Ближе! Ближе!

Не ты ль зовешь из темноты?

Моя любовь, о подойди же!

Моя ли ты? Со мной ли ты?

Увы! Ни друга, ни любимой!

Их голоса… то был обман! Лишь ветер свищет нелюдимый, И не подаст руки туман.

Назвав гитару своей лирой, поэт вложил в это высказывание новый смысл: да, действительно, гитара стала лирой нового времени. Ведь она способна выражать самые тонкие движения души и едва уловимый трепет сердца.

ПРОСПЕР МЕРИМЕ

Мериме, Проспер (1803-1870) – французский писатель, мастер новеллы. В остросюжетной, стилистически отточенной романтической прозе – сильные и цельные характеры, интерес к народной жизни (новеллы «Матео Фальконе», «Таманго», «Коломба», «Кармен»). Сборник пьес на испанские темы «Театр Клары Гасуль» (1825) и сборник баллад на сюжеты балканского фольклора «Гузла» (1827) – литературная мистификация.

Странно, что в знаменитой новелле Проспера Мериме «Кармен» гитара упоминается всего один раз и при следующих обстоятельствах: «Я стоял на часах у дверей полковника. Это был богатый молодой человек, славный малый, любитель повеселиться. У него собрались все молодые офицеры и много штатских, были и женщины, говорили – актрисы. Мне же казалось, словно весь город съезжается к его дверям, чтобы на меня посмотреть. Вот подкатывает коляска полковника, с его камердинером на козлах. И что же я вижу, кто оттуда сходит?.. Моя цыганочка. На этот раз она была разукрашена, как икона, разряжена в пух и прах, вся в золоте и лентах. Платье с блестками, голубые туфельки тоже с блестками, всюду цветы и шитье. В руке она держала бубен. С нею были еще две цыганки, молодая и старая. Их всегда сопровождает какая-нибудь старуха; а также старик с гитарой, тоже цыган, чтобы играть им для танцев. Вам известно, что цыганок часто приглашают в дома, и они там пляшут «ромалис» – это их танец – и нередко многое другое. Кармен меня узнала и мы обменялись взглядами».

Что поделаешь – Мериме влюбленно описывал необычный типаж, его интересовал взрывчатый, пламенный характер этой роковой женщины, а вовсе не гитара!

ЖОРЖ САНД

Санд, Жорж (Аврора Дюпен, 1804-1876) – французская писательница. В многочисленных романах и повестях идеи освобождения личности, эмансипации женщин, демократизм и реализм сочетаются с социально-утопическими взглядами («Индиана», 1832, «Орас», 1841-1842). Бунтарский романтизм, пафос национально-освободительной борьбы – в лучшем романе «Консуэло» (1842-1843). Мемуары «История моей жизни» (1854-

1855).

Героиня романа Жорж Санд «Консуэло» – дочь цыганки, и в начале действия проживает в Венеции. Надо ли сомневаться в том, что гитара непременно будет упомянута на страницах этой книги?

Так и есть. Вот описание комнаты, где живет Консуэло: «Большая деревянная кровать с матрацем из морской травы, ситцевое стеганое одеяло, безупречно чистое, но все в разноцветных заплатах, соломенный стул, небольшой столик, очень старинная гитара да филигранное распятие составляли все богатство, оставленное Консуэло матерью».

Гитара играет весьма важную сюжетную роль в повествовании: мать Консуэло с ее помощью зарабатывает на хлеб себе и ребенку, постепенно приучая девочку к музыке и пению. В конце концов, выясняется еще одна немаловажная подробность, случайно оставшаяся в памяти героини: «Смутно припоминаю, что в чешских лесах нас радушно приняли в каком-то замке, где красивый юноша по имени Альберт, сын владельца замка, был со мной очень ласков и подарил моей матери гитару. Этот замок был замком Исполинов, и настал день, когда я отказалась сделаться его хозяйкой, а этим юношей был граф Альберт Рудольштадт, чьей супругой мне суждено было стать».

Таким образом, гитара оказалась важным обстоятельством формирования личности

Консуэло – нежной, романтичной, музыкальной натуры, какой она обрисована пером Жорж Санд – да еще и предопределила судьбу героини, ставшей, в конце концов, графиней Рудольштадт.

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ПОЛЕЖАЕВ

Полежаев, Александр Иванович (1804-1838) – русский поэт. В 1826 году за юношескую поэму «Сашка» (1825), содержавшую дерзкие намеки в адрес самодержавия, был отдан в солдаты. Лирика связана с традициями декабристской поэзии.

Ни в одном из стихотворений Александра Полежаева не упоминается гитара, исключая поэму «Сашка», язвительную пародию на «Евгения Онегина». Гитара возникает там в самый разгар вечеринки студентов с распутными девками, после нецензурных сцен, отмеченных в тексте книги многоточиями: «Но вот под гибкими перстами / Поет гитара контроданс, / И по-козлиному меж нами / Прекрасный сочинился танц! / Возись! Пунш блещет, брызжет пиво, / Полштофы с рюмками летят, / А колокольчик несонливый / Уж бьет заутренний набат…»

Несчастный инструмент, участь которого – забавлять столичную «золотую молодежь», «расслабляющуюся» после учебы в публичных домах!

Холостяцкие пирушки тоже немыслимы без звона струн: «И ты, мой друг в тогдашни годы, / Теперь – подлец и негодяй, / Настрой-ка, Пузин, брат, аккорды, / Возьми гитару и взыграй / Donnez nous Jean un peu Гишарда! Каврайский! Вот сивуха – пей!»

Точно такую же роль играла гитара и у Сергея Есенина спустя столетие. Даже участь гуляк-поэтов одинаково трагична: Полежаев скончался в 34 года, Есенин повесился в 30 лет!

ЭДГАР ПО

По, Эдгар Аллан (1809-1849) – американский писательромантик,       критик.

      Классик

      новеллы,

      преимущественно трагической, «страшной», «

двойнической», фантастической или юмористической       (сборник

      «Гротески

      и

      арабески»,

      1840). Родоначальник детективной литературы («Убийство на улице Морг», 1841, «Золотой жук», 1843). Для зрелой лирики характерна тема трагических поисков красоты и ее смысла («Ворон и другие стих

отворения», 1845). Предтеча символизма.

В жутковатом рассказе Эдгара По «Свидание», который сейчас окрестили бы модным словечком «триллер», описывается малоправдоподобная история: богатая и знатная мать, стоя в окне над одним из венецианских каналов, случайно упускает из рук грудное дитя, и младенец скрывается в водной пучине. Далее происходит невероятное: поднимается суматоха, но родители ребенка ведут себя неадекватно. Маркиза в неглиже, издав дикий вопль, более не кричит, а лишь тупо смотрит на «Пломбы», знаменитую тюрьму, где некогда пребывал в заточении Казанова. Престарелый отец тоже совершает такие действия, будто находится на сцене театра абсурда. «Под аркою шлюза стоял, разряженный, и сам Ментони, похожий на сатира. Время от времени он бренчал на гитаре, как бы томимый смертельной скукой, а в перерывах давал указания о спасении своего ребенка». Наконец, когда отчаяние овладевает свидетелями происшествия, появляется таинственный незнакомец в плаще, бросается в воду и после нескольких томительных минут преподносит матери живого (!) и не потерявшего сознание (!) отпрыска. «Ни слова не вымолвил спаситель. Но маркиза! Сейчас она возьмет свое дитя, прижмет к сердцу, вцепится в маленькое тельце, осыплет его ласками. Увы! Другие руки взяли дитя у незнакомца – другие руки взяли дитя и незаметно унесли во дворец!» А мать, потрясенная, назначает спасителю тайное любовное свидание.

Словом, картинка такая, будто взята из пьесы Эжена Ионеску или Сэмюэля Беккета!

Исследователям пришлось немало потрудиться, чтобы разгадать замысел автора. Оказалось, это не что иное, как шутливая пародия на Байрона, графиню Терезу Гвиччиоли и ее старого мужа, а в роли потрясенного и глуповатого рассказчика выступает друг Байрона, английский поэт Томас Мур, посетивший опального лорда в Венеции. Нагромождая одну нелепость на другую, используя весь аксессуар романтизма вроде Моста Вздохов, Большого канала, гондол, плащей и непременной гитары, один американский поэт высмеивает двух английских. Как видим, за шестиструнным инструментом надолго и прочно утвердилась несколько сомнительная «романтическая» репутация.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ

Гоголь, Николай Васильевич (1809-1852) – русский писатель. Литературную известность Гоголю принес сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831-1832), насыщенный украинским этнографическим материалом, романтическими настроениями, лиризмом и юмором. Повести из сборников «Миргород» и «Арабески» (оба – 1835) открывают реалистический период творчества Гоголя. Тема униженности «маленького человека» наиболее полно воплотилась в повести «Шинель» (1842), с которой связано становление натуральной школы. Гротескное начало «петербургских повестей» («Нос», «Портрет») получило развитие в комедии «Ревизор» (постановка 1836) как фантасмагория чиновничье-бюрократического мира. В поэме «Мертвые души» (1 том – 1842) сатирическое осмеяние помещичьей России соединилось с пафосом духовного преображения человека.

Гоголь в «Невском проспекте», изображая петербургского художника, пишет: «Он рисует перспективу своей комнаты, в которой является всякий художественный вздор: гипсовые руки и ноги, сделавшиеся кофейными от времени и пыли, изломанные живописные станки, опрокинутая палитра, приятель, играющий на гитаре, стены, запачканные красками, с растворенным окном, сквозь которое мелькает бледная Нева и бедные рыбаки в красных рубашках».

Похоже, что в начале XIX века без гитары нельзя было представить существование столичной богемы.

В «Мертвых душах» писатель, посмеиваясь над романтизмом, изображает «замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра, несет он в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями».

И каково отчаяние восторженного юнца, когда, услыхав пьяную брань, он вдруг оказывается где-нибудь на Сенной площади близ кабака! Да, в начале XIX века гитара непременно ассоциировалась с иноземной экзотикой, ее победное шествие по русской земле еще только началось.

Через 50 лет она перестанет кого-либо удивлять, о чем можно судить по рассказу «Сторож» Максима Горького, в котором изображается провинциальная вечеринка:

«– Дьякон – плясу! Тихон – делай! Живем! – Начали! – отзывается дьякон, взмахивая гитарой и хитрейшим перебором струн, с ловкостью фокусника начинает играть трепака, а Степахин – пляшет».

УИЛЬЯМ ТЕККЕРЕЙ

Теккерей, Уильям Мейкпис (1811-1863) – английский писатель. В романе «Ярмарка тщеславия» (1848) социально-типические пороки современного общества рассматриваются как зло, свойственное всему человеческому роду. Ноты социального пессимизма       усиливаются

      в

      романе

      «

Пенденнис»       (1850). Ослабление обличительного пафоса заметно в семейной хронике «

Ньюкомы» (1855). Исторические романы «История Генри Эсмонда» (1852), «Виргинцы» (1857). Сборник сатирических эссе

«Книга снобов» (1847), книга очерков «Английские юмористы XVIII века» (1853). Цикл пародий «Романы прославленных сочинителей» (1847). Иллюстратор собственных сочинений.

В романе Уильяма Теккерея «Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим» можно отыскать портрет джентльмена-щеголя, типичного представителя «золотой молодежи» Англии XIX века. Вот как этот денди говорит о самом себе: «У меня была по меньшей мере дюжина смен парадного платья: из них три богато расшитые золотом, а две отделанные серебром, и к ним богатая шуба гранатового цвета, подбитая соболями, и другая, из французского дымчатого плюша с серебряным шитьем, на шиншилле. Дома я щеголял в штофных халатах. Я учился играть на гитаре и мастерски вторил исполнителям французских песен».

Из этой цитаты нетрудно сделать вывод: гитара являлась непременной принадлежностью богатого дома.

Роман «Ревекка и Ровена» представляет собой блестящую пародию на Вальтера Скотта. В нем действуют самые разномастные герои, от Айвенго и Робин Гуда до легендарного Ричарда Львиное Сердце. Знаменитый сатирик с издевкой рисует портрет короля: «После танцев Его Величество приказывал подать себе гитару и начинал петь. Говорили, что эти песни он сочиняет сам – и слова и музыку, – но всякий, кто читал «Жизнеописания лорд-канцлеров», сочинение лорда Кампобелло, знает, что был некто Блондель, который писал для короля музыку; а что касается слов, то, когда их сочиняет король, охотников восхищаться наверняка найдется много. Его Величество исполнял балладу – всецело заимствованную – на мотив, заигранный всеми шарманщиками христианского мира, и, обернувшись к придворным, спрашивал: «Ну, как вы находите? Это я сложил нынче утром». Или: «Блондель, что скажешь об этой теме в B-moll?»

В данном карикатурном портрете монарха с гитарой в руках можно признать и прусского короля Фридриха Великого, который баловался игрой на флейте, привлекая в качестве аккомпаниатора сына гениального Иоганна Себастьяна Баха. Впрочем, лучше бы прославленный немецкий полководец никогда не выпускал из рук музыкальный инструмент, вместо того, чтобы взять шпагу или подзорную трубу. Возможно, тогда европейская история стала бы менее кровавой.

ТЕОФИЛЬ ГОТЬЕ

Готье, Теофиль (1811-1872) – французский писатель и критик, один из вдохновителей «Парнаса». Обосновал теорию «искусства для искусства» (предисловие к книге «Мадемуазель де Мопен», 1835-1836, книга «Новое искусство», 1852). Романтические, со следами байронического демонизма поэтические сборники («Комедия смерти», 1838). Приключенческий роман «Капитан Фракасс» (1863), сборник лирических миниатюр «Эмали и камеи» (1852), рассказы, путевые очерки.

Действие романа «Капитан Фракасс» Теофиля Готье происходит во Франции времен Людовика XIII. В нем есть комическая сценка: «Матамор, желая быть галантным кавалером, велел слуге принести гитару, поставил ногу на тумбу и начал щекотать брюшко инструмента, чтобы вызвать у него мелодический смех. А сам принялся по-испански мурлыкать куплеты сегедильи с такими взвизгиваниями, с такими гнусавыми мяукающими нотами, словно это кот Раминагробис пел серенаду сидящей на крыше белой кошечке».

В начале XVII века испанский инструмент уверенно начал завоевывать Европу, малопомалу вытесняя лютню.

У Теофиля Готье есть стихотворение «Вариации на тему «Венецианского карнавала». Какие только инструменты не участвуют в разгульном веселье: скрипки, шарманки, кларнеты, флейты… Да, наша любимица гитара тоже творит «неотвязчивый напев»: «И гитаристки вновь и вновь / Его твердят в кафешантанах, / Печально вскидывая бровь / На выкрики и хохот пьяных». Грустно. К лицу ли ей, шестиструнной прелестнице, эта уличная грязь? И лишь одно утешает, что напев-то, в отличие от публики, прекрасный и дивный: «Как будто ухватив крючком / Его в какой-то вечер синий / Своим божественным смычком / Поймал кудесник Паганини»».

Пошлость и красота в реальной жизни могут соседствовать, но это никак не роднит данные понятия. Слишком велика нравственная дистанция между мерзостью жизни и чудом искусства!

Ни один влюбленный не питал такой страстной любви к даме сердца и такой яростной ненависти к соперникам, как герой стихотворения «Rondalla» («Фантазия») Теофиля Готье. Он решителен и настойчив в своих намерениях: «Моя голубка и орлица, / Моя царица и дитя. / Я снова здесь – ты можешь не злиться! – / Я взял гитару не шутя. / На тумбу став ногой упрямой, / Хотя б всю ночь я проторчу, / Чтоб увидать за темной рамой / Твой профиль и твою свечу. / Здесь не играть другим гитарам, / Здесь я играю, я пою, / И переулок – мой! Недаром / Я славлю здесь любовь мою».

Затем он извергает поток гнева и ненависти к тому, кто посмеет приблизиться к нему. Грозится отрезать ему уши и нос. Готов расправиться даже с Вельзевулом, то есть с самим дьяволом.

Гитара не раз была свидетельницей кровавых поединков соперников, претендующих на руку и сердце красавицы.

ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС

Диккенс, Чарльз (1812-1870) – английский писатель. Юмористические нравоописательные «Очерки Боза» (1836) посвящены обитателям различных слоев лондонского общества. В сентиментальном романе «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837) свойственные Диккенсу ирония и сатира побеждаются своеобразным диккенсовским комизмом, обусловленным верой в доброе начало человека. Пафосом сострадания к униженным (особенно к переживаниям детской души), неприятием всех форм социальной несправедливости проникнуты авантюрно-приключенческие романы «Приключения Оливера Твиста» (1838), «Николас Никльби» (1839), «Мартин

Чезлвит» (1844). Социальный оптимизм Диккенса (романы «Лавка древностей», 1841, «Рождественские повести», 1843-1846) вступал в противоречие с гротескнореалистическим изображением губительной психологии собственничества и прагматизма (романы «Домби и сын», 1848, «Дэвид Копперфильд», 1850, «Холодный дом», 1853). Детективный роман «Тайна Эдвина Друда» (1870). Рисуя драматическую картину английской жизни, Диккенс вносил в нее смягчающие сказочносентиментальные оттенки (романы «Тяжелые времена», 1854, «Крошка Доррит», 1857). Основные нравственные коллизии романов Диккенса – столкновение бескорыстного, великодушного или беззащитного героя с миром эгоистических страстей и расчета, олицетворяемым низким «злодеем» или холодным рационалистом (иногда способным к нравственному преображению).

В «Очерках Боза» Чарльз Диккенс едко высмеивает одно семейство, мистера и миссис Бригс с тремя дочерьми, которых маменька пытается как можно быстрее выдать замуж. Чтобы обзавестись новым кругом знакомых, они отправляются в путешествие. Поскольку рядом постоянно возникали конкурентки, стремящиеся отбить потенциальных женихов, нужно было любой ценой оттеснить их на задний план. «Если девицы Бригс появлялись в умопомрачительных шляпках, то девицы Тоунтон обзаводились еще более умопомрачительными. Если миссис Тоунтон надевала чепец, отливающий всеми цветами радуги, то миссис Бригс немедленно нацепляла ток, пестротой не уступающий калейдоскопу. Если мисс Софи Тоунтон пела новый романс, две из сестер Бригс исполняли новый дуэт. Однажды Тоунтоны одержали недолговечную победу, пустив в ход арфу, но Бригсы ввели в бой три гитары и разгромили неприятеля. Конца этому соперничеству не предвиделось».

Тем не менее, три гитары оказались весьма действенным оружием, с которым девицы Бригс расставаться не собирались. «Пробило девять часов, и гости повалили косяками. Мистер Сэмюэл Бригс и миссис Бригс с дочерьми прибыли отдельно в кокетливом ялике. Три гитары в темно-зеленых футлярах и две увесистые папки с нотами, рассчитанные, видимо, на целую неделю непрерывных занятий музыкой, были бережно убраны в трюм».

Наконец, в кают-компании парохода настал час триумфа для изобретательного семейства. «Три девицы Бригс смиренно посмотрели на свою маменьку, маменька горделиво посмотрела на дочерей, а миссис Тоунтон с презрением посмотрела на всех четверых. По просьбе девиц несколько джентльменов кинулись за гитарами и так усердствовали, что зеленые футляры серьезно пострадали. Засим появилось три умилительно маленьких ключика к вышеозначенным футлярам, и – о ужас! оказалось, что одна струна лопнула; тут началось завинчивание, натягивание, закручивание и настраивание, а в это время миссис Бригс разъясняла всем и каждому, как страшно трудно играть на гитаре, и тонко намекала на блестящие успехи, достигнутые ее дочерьми в этом волшебном искусстве. Миссис Тоунтон шепнула соседке, что «просто слушать тошно!» – а девицы Тоунтон всем своим видом показывали, будто сами отлично умеют играть на гитаре, но считают это ниже своего достоинства. Наконец, девицы Бригс приступили к делу. Они исполнили новый испанский опус для трех голосов и трех гитар. Публика слушала точно наэлектризованная. Все взоры устремились на капитана, ибо он, как стало известно, побывал однажды со своим полком в Испании и, следовательно, обязан был хорошо знать музыку этой страны. Капитан пришел в неописуемый восторг. Это послужило сигналом: по требованию публики трио бисировали; сестрам Бригс устроили овацию, и Тоунтоны были окончательно посрамлены».

Несмотря на ернический тон, Диккенс все же дает понять читателю: умение играть на гитаре – редкостный дар, который грех зарывать в землю.

Герой романа «Торговый дом Домби и сын» щедро делится своим житейским опытом с окружающими. В частности, и таким, который относится к музыке. «Мистер Фидер говорит также, что он порекомендовал бы мистеру Тутсу – если тому угодно прислушаться к его совету – выучиться играть на гитаре или хотя бы на флейте, ибо женщины, когда вы за ними ухаживаете, любят музыку, и он сам в этом убедился».

Комичная рекомендация мистера Фидера, тем не менее, не так уж наивна. Общаться с музыкально просвещенным человеком куда интереснее, чем с неотесанным мужланом. Игра на гитаре, если это серьезное увлечение, способствует духовному развитию личности.

Одна из героинь романа «Холодный дом», миссис Беджер, мастерски умела «подать себя». К примеру, ожидая гостей, она обычно «сидела в гостиной, окруженная разнообразными предметами, по которым можно было догадаться, что она немножко пишет красками, немножко играет на рояле, немножко – на гитаре, немножко – на арфе, немножко поет, немножко вышивает, немножко читает, немножко пишет стихи и немножко занимается ботаникой. Это была женщина лет пятидесяти, с прекрасным цветом лица, одетая не по возрасту молодо. Если к небольшому списку ее занятий я добавлю, что она немножко румянилась, то вовсе не для того, чтобы ее осудить».

Нетрудно понять, что умение музицировать на гитаре считалось в викторианской Англии пристойным занятием для дамы из благородного круга.

В книге «Картины Италии» Диккенс делится своими впечатлениями о рынке в Неаполе: «Кукольники с Пульчинеллой, исполнители веселых куплетов под гитару, декламаторы, рассказчики, ряды дешевых балаганов с клоунами и фокусниками, барабаны, трубы, размалеванные холсты, изображающие чудеса внутри заведения, и восхищенные толпы зевак снаружи усугубляют толчею и сумятицу».

Забавно, что это единственное упоминание о гитаре в солидной по объему книге, написанной в 1846 году! Английский писатель, похоже, не был меломаном, его больше интересовали пейзажи и жанровые сценки.

Творчеству Чарльза Диккенса свойствен мягкий, незлобивый юмор. Его очерки привлекают внимание читателя меткостью характеристик. Так, в «Нашем французском курорте» встречается одно интересное наблюдение: «На пристани обычно есть гитара, которая отважно пытается своим треньканьем перекрыть свирепый гул моря, и всегда есть какойнибудь мальчик или женщина без голоса, которые поют песенки без мелодии; песня, которую нам приходилось чаще всего слышать, представляла собой призыв к «охотнику» не губить лучшую дичь – ласточку».

Все правильно: в праздной толпе отдыхающих гитара дает шанс заработать на жизнь тем, кто нуждается.

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ГЕРЦЕН

Герцен, Александр Иванович (1812-1870) – российский революционер, писатель, философ. Внебрачный сын богатого помещика И.А. Яковлева. Окончил Московский университет (1833), где вместе с Н.П. Огаревым возглавлял революционный кружок. В 1834 году арестован, шесть лет провел в ссылке, позднее эмигрировал. Печатался с 1836 года под псевдонимом Искандер. Создал мемуарную книгу «Былое и думы».

Герцен, отбыв ссылку в Вятке, должен был продолжать службу в Петербурге, в канцелярии министерства внутренних дел. Российское чинопочитание и внешняя добропорядочность коллег тяготили его, о чем в «Былом и думах» он высказался следующим образом: «Я не видал здесь пьяных чиновников, не видал, как берут двугривенники за справку, а что-то мне казалось, что под этими плотно пригнанными фраками и тщательно вычесанными волосами живет такая дрянная, черная, мелкая, завистливая и трусливая душонка, что мой столоначальник в Вятке казался мне больше человеком, чем они. Я вспоминал, глядя на новых товарищей, как он раз, на пирушке у губернского землемера, выпивши, играл на гитаре плясовую и, наконец, не вытерпел, вскочил с гитарой и пустился вприсядку; ну, эти ничем не увлекутся, в них не кипит кровь, вино не вскружит им голову».

В гитаре знаменитый вольнодумец видел инструмент, который способен пробудить в человеке нечто доброе, хоть и бесшабашное. Герцен верил в то, что искусство облагораживает людей!

Герцен, человек наблюдательный, остроумный и частенько желчный, рассказал в «Былом и думах», как на одном из социалистических сборищ родилась идея «отслужить» «Марсельезу». К превеликой досаде автора этой идеи выяснилось, что никто из присутствующих, за исключением Ворцеля, толком не знает слов боевой песни. Чтобы как-то спасти положение, пригласили некую американку, и та на гитаре исполнила памятную всем мелодию.

Так что и в революционной среде испанский инструмент был известен и любим!

ЭДУАРД ЛИР

Лир, Эдуард (1812-1888) – английский писатель, художник, путешественник. Один из создателей поэзии нонсенса (бессмыслицы) – жанра лимериков.

Английский поэт XIX века Эдуард Лир прославился как автор множества веселых детских стихотворений. В истории «Кот и Сова» комический эффект достигается нагромождением несуразностей: «Кот и Сова, / Молодая вдова, / Отправились по морю в шлюпке, / Взяв меду в дорогу / И денег немного / (Чтоб за морем делать покупки). / Сова, поглядев на луну, / На волну, / Запела под звон гитары: / "Ах, милый мой Кот, ты хорош / И пригож. / Давай обручимся – нигде не найдешь / Такой восхитительной пары, / Такой, такой, / Такой, такой, / Такой восхитительной пары"».

Серенада, спетая вдовой под аккомпанемент гитары для своего кавалера, – это нечто неслыханное для чопорной викторианской эпохи, так что смех читателей был гарантирован.

ЮЗЕФ КРАШЕВСКИЙ

Крашевский, Юзеф Игнацы (1812-1887) – польский писатель. Автор «крестьянских» романов «Ульяна» (1843), «Остап Бондарчук» (1847) и цикла романов из истории Польши («Графиня Козель», 1874, «Старое предание», 1876, и других).

Юзеф Игнацы Крашевский в романе «Король холопов» обращается к царствованию польского короля Казимира III, правившего с 1333 года по 1370 год. Один из героев повествования, Кохан, фаворит короля, обожал роскошь и неплохо музицировал. Его покои поражали воображение. «Главная комната и спальня были наполнены красивыми вещами… Одна стена была вся украшена красивым оружием, луками, колчанами, унизанными жемчугом, металлическими щитами, мечами, подвешенными на тяжелых широких поясах, которые часто стоили дороже, чем сами мечи. Стол, стоявший посреди комнаты, покрытый ковровой скатертью, был уставлен дорогими золотыми изделиями. Одним словом, на всем лежала печать богатства и роскоши, а цитра, приютившаяся в углу, заставляла предполагать, что Кохан когда-то занимался музыкой. В действительности, любимый гитарист венгерской королевы Елизаветы, большой любительницы музыки и возившей с собой повсюду музыкантов и певцов, научил Кохана аккомпанировать ему во время пения».

Ценные сведения сообщает Крашевский. Значит, уже в XIV веке гитара, наряду с цитрой, родственным ей инструментом, была известна в Восточной Европе, где пользовалась покровительством августейших особ!

ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ АННЕНКОВ

Анненков, Павел Васильевич (1813-1887) – российский литературный критик, мемуарист. Представитель эстетической критики.

Анненков оставил мемуарные записи о своих встречах с Гоголем в Риме в 1841 году. Описывая обычаи и нравы жителей Вечного города, он отмечает, что молодежь очень любила ночные прогулки: «Бряцание гитары и музыкальный строй голосов особенно хороши бывали при ярком блеске луны: чудная песня как будто скользила тогда тонкой серебряной струей по воздуху, далеко расходясь в пространстве».

Надо полагать, Гоголь тоже слушал эти импровизированные уличные концерты, и он умилялся ими.

ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ СОЛЛОГУБ

Соллогуб, Владимир Александрович (1813-1882) – граф, русский писатель. Повесть «Тарантас» (1845) с меткими зарисовками провинциального быта, повести из светской жизни, водевили, комедии. Мемуары.

Владимир Соллогуб прославился повестью «Тарантас», в которой двое путешественников решают посетить цыганскую стоянку, расположившуюся неподалеку от уездного города. Вот что они там наблюдают: «Весь табор зашевелился. Старухи бегали между телегами и сзывали молодых. Молодые поспешно наряжались за холстами, ребятишки прыгали, мужчины низко кланялись и настраивали гитары. «Живее, живее, бабы, господа дожидаются!» – кричал атаман».

Надо ли удивляться, что гитара – это главный инструмент, который ценит и любит настоящий цыган, а пение под гитару поднимает настроение каждому, кто слышит его.

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ

Лермонтов, Михаил Юрьевич (1814-1841) – великий русский       поэт.

      Окончил

      Санкт-

Петербургскую       школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (1834). В 1837 году за стихотворение «Смерть поэта» (о гибели А.С. Пушкина) был сослан в армию на Кавказ. Убит на дуэли в

      Пятигорске.

      Разочарование

      в

      действительности, характерное

      для

      после

      декабрьских

      умонастроений, скептицизм, стремление к идеалу свободной и мятежной личности питали его ранние романтические стихи, а в зрелой лирике – и мечта о душевном покое («Дума», «И скучно и грустно», «Молитва», «Пророк», «Выхожу один я на

дорогу»).

Поэма «Мцыри» (1839). Драма «Маскарад» (1835). Роман «Герой нашего времени» (1840), насыщенный глубокой социальной рефлексией и психологическим содержанием, – вершина реализма Лермонтова.

Михаил Лермонтов, горячий поклонник гитариста Михаила Тимофеевича Высотского, посвятил ему стихотворение «Звуки» (1830): «Что за звуки! Неподвижен внемлю / Сладким звукам я; / Забываю вечность, небо, землю, / Самого себя…»

Русский поэт, прекрасно игравший на скрипке, по достоинству оценил вдохновенные импровизации выдающегося артиста.

АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ ТОЛСТОЙ

Толстой, Алексей Константинович (1817-1875) – граф, русский писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук (1873). Баллады, сатирические стихи, исторический роман «Князь Серебряный» (опубликован в 1863), драматическая трилогия «Смерть Иоанна Грозного» (1866), «Царь Федор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870). Проникновенная лирика,       с

      ярко

      выраженным

      музыкальным

      началом, психологические новеллы в стихах («Средь шумного бала, сл

учайно…», «То было раннею весной»). Совместно с братьями Жемчужниковыми создал пародийный образ Козьмы Пруткова.

Высшим достижением «испанской» романтической темы, начатой с благословения Пушкина, следует признать поэму Алексея Константиновича Толстого «Дон Жуан». «Гаснут дальней Альпухары / Золотистые края, / На призывный звон гитары / Выйди, милая моя! /… От Севильи до Гренады / В тихом сумраке ночей / Раздаются серенады, / Раздается звон мечей…».

«Серенада Дон Жуана» Чайковского, написанная на эти стихи, до сей поры не теряет своей красоты.

МАЙН РИД

Рид,       Томас

      Майн

      (1818-1883)

      – английский

      писатель.

      Авантюрно-

приключенческие романы связаны с темой борьбы и страданий угнетенных народов Америки («Белый вождь», 1885, «Квартеронка», 1856, «Оцеола, вождь семинолов», 1858). Реалистические зарисовки быта и нравов Техаса содержит роман «Всадник без головы» (1866). Сочинениям Рида свойственны гуманизм, драматическая напряженность сюжета.

В романе Майн Рида «Квартеронка», действие которого разворачивается в Луизиане, рабовладельческом штате США, есть свидетельство того, какое место занимала гитара в быте американцев XIX века. Герой расспрашивает старого негра-слугу про смуглокожую рабыню Аврору, в которую влюбился, и тот простодушно выкладывает ему все, что знает: «Рора – ученая девушка, очень ученая! Она знает очень много вещей, совсем как белые люди. Играет на пьянине, играет на гитаре. Гитара – она похожа на банджо, и старый Зип тоже умеет на ней играть. Да, он тоже. Ух-х!»

Как видим, в те времена шестиструнный испанский инструмент считался изысканным, благородным, свидетельствовал о высоком общественном положении его владельца.

Роман «Американские партизаны», посвященный одной из бесконечных гражданских войн в Мексике в XIX веке, содержит множество бытовых зарисовок. Из них, в частности, можно понять, насколько популярна была гитара в Латинской Америке. Характерно описание усадьбы небогатого помещика: «Средства дона Игнацио не позволяли ему держать многочисленной прислуги. Ничто, впрочем, не указывало на его бедность. Гостиная была невелика, но хорошо меблирована, книги, арфа, гитара и ноты изобличали утонченные вкусы хозяев. Луиза Вальверде искусно играла на обоих инструментах, весьма распространенных в ее стране».

Похоже, что умение играть на гитаре, наряду с начитанностью, считалось в Мексике признаком хорошего тона.

ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ МЕЛЬНИКОВ-ПЕЧЕРСКИЙ

Мельников,       Павел

Иванович

(псевдоним – Андрей Печерский, 18181883) – русский писатель. Эпопеи из жизни заволжского       старообрядческого купечества «В лесах» (1871-1874) и «На горах» (1875-1881), насыщенные богатым историческим,       этнографическим, фольклорным материалом.

Роман       Мельникова-Печерского       «В лесах» весьма интересен как картина русской жизни. Особенно ярко описаны суровые нравы старообрядческих общин и разгул волжского купечества. Приведем эпизод, где во время свадьбы судьба сталкивает аскета и забулдыгу:

«А как встали из-за стола и справили уставные поклоны перед иконами, Самоквасов тотчас схватил припасенную на всякий случай Феклистом гитару, ударил в струны и запел удалую. К нему пристали саратовец и Феклист с хозяйкой: «Как по погребу бочоночек катается. / А Василий – от князь над женой надругается…»

Бросив гитару саратовцу, сильной рукой ухватил Самоквасов Василья Борисыча и пошел с ним плясать, заливаясь ухарскою песней: «Ой вы, ветры-ветерочки, / Вы не дуйте на песочки…»

Звуки чудесного инструмента снимают напряжение, заставляют героя забыть о горестях и обидах.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ ТУРГЕНЕВ

Тургенев, Иван Сергеевич (1818-1883) – русский писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук (1860). В цикле рассказов «Записки охотника» (1847-1852) показал высокие духовные качества и одаренность русского крестьянина, поэзию природы. В социально-психологических романах «Рудин» (1856), «Дворянское гнездо» (1859), «Накануне» (1860), «Отцы и дети» (1862), повестях «Ася» (1858), «Вешние воды» (1872) созданы образы уходящей дворянской культуры и новых героев эпохи – разночинцев и демократов, образы самоотверженных русских женщин. В романах «Дым» (1867) и «Новь» (1877) изобразил жизнь русских за границей, народническое движение в России. На склоне

жизни создал лирико-философские «Стихотворения в прозе» (1882). Мастер языка и психологического анализа, Тургенев оказал существенное влияние на развитие русской и мировой литературы.

В одном фрагменте романа «Отцы и дети» Иван Тургенев весьма убедительно описывает муки начинающего гитариста: «Петр даже в третьем часу ночи все еще пытался сыграть на гитаре вальс-казак. Струны жалобно и приятно звучали в неподвижном воздухе, но, за исключением небольшой первоначальной фиоритуры, ничего не выходило у образованного камердинера: природа отказала ему в музыкальной способности, как и во всех других».

Совершенно справедливое замечание: труд, не освященный талантом, не способен открыть врата в храм Искусства.

В рассказе «Чертопханов и Недопюскин», входящем в сборник «Записки охотника», колоритно изображен быт русского небогатого помещика, любителя общедоступной музыки. «Маша выпорхнула в другую комнату, принесла гитару, сбросила шаль с плеч долой, проворно села, подняла голову и запела цыганскую песню. Ее голос звенел и дрожал, как надтреснутый стеклянный колокольчик, вспыхивал и замирал… Любо и жутко становилось на сердце. «Ай жги, говори!..» Чертопханов пустился в пляс. Недопюскин затопал и засеменил ногами. Машу всю поводило, как бересту на огне, тонкие пальцы резво бегали по гитаре, смуглое горло медленно приподнималось под двойным янтарным ожерельем».

Великому писателю не откажешь в красоте и образности литературного языка! Гитара дала ему вдохновение.

То, что в России широкое распространение гитары в XIX веке начиналось с дворянства, несомненно. Умение играть на инструменте сильно поднимало авторитет офицеров, чиновников, провинциальных помещиков. А поскольку баре обычно содержали многочисленную дворню, то и лакеи мало-помалу перенимали «благородные» манеры, в том числе умение петь «стр-р-растные» цыганские романсы. В рассказе «Контора» читаем: «Около господской усадьбы, стоявшей к улице задом, происходило, что обыкновенно происходит около господских усадеб: девки в полинялых ситцевых платьях шныряли взад и вперед; дворовые люди брели по грязи, останавливались и задумчиво чесали свои спины… На крылечке темного и гнилого строения, вероятно бани, сидел дюжий парень с гитарой и не без удали напевал известный романс: «Э – я фа пасатыню удаляюсь / Ата прекарасаных седешенеха мест…» и проч.»

В данном случае «дюжий парень», по должности «казачок» или камердинер, копировал повадки своего господина!

Быт небогатого русского дворянства неплохо описан в рассказе «Однодворец Овсянников». Типичен эпизод, когда племянник барина возвращается из города: «– Где ты эти дни пропадал? – заговорил опять старик.

–

В городе был.

–

Небось все на биллиарде играл да чайничал, на гитаре бренчал, по присутственным местам шмыгал, в задних комнатках просьбы сочинял, с купецкими сынками щеголял? Так ведь?.. Сказывай!

–

Оно, пожалуй, что так, – с улыбкой сказал Митя…»

Ясно, что духовный кругозор такого барчука неширок, и только гитара позволяет ему время от времени окунуться в мир сладостных звуков.

В знаменитом рассказе «Певцы» есть живописная сценка в деревенском кабаке: «Я увидел невеселую, хотя пеструю и живую картину: все было пьяно – все, начиная с Якова. С обнаженной грудью сидел он на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал и щипал струны гитары. Мокрые волосы клочьями висели над его страшно побледневшим лицом. Посередине кабака Обалдуй, совершенно «развинченный» и без кафтана, выплясывал вперепрыжку перед мужиком в сероватом армяке…»

Увы, радость, что гитара начинает покорять бескрайние российские просторы, была отравлена прискорбным обстоятельством: опять чудесный инструмент звучит не там, где ему подобает – в трактирном угаре, под нестройный гомон хмельных голосов!

В черновиках Тургенева к повести «Степной король Лир» один из персонажей, некий Житков, характеризуется следующим образом: «Он был великий охотник до женских прелестей, но по тупоумию успевал мало, хотя и собирался обзавестись гитарой и подучиться, так как он на этом инструменте играть не умел».

Недалекий ловелас мыслит плоско. Однако музыка облагораживает даже примитивного человека, навевает возвышенные думы.

Веретьев, герой повести «Затишье», не расставался с гитарой, даже непогода не смущала его во время импровизированных концертов.

«– Ах вы, сени, мои сени, сени новые мои… – запел он громким голосом, проворно забив всей рукой по струнам гитары. «Сени новые, кленовые», – подхватил хор, как бы невольно увлеченный. Дождик почти в то же мгновенье хлынул ручьями; но Веретьев допел «Мои сени» до конца».

Этот одаренный человек готов на самые невероятные подвиги во имя любви. Вот как он обращается к предмету своего обожания:

«– Полноте, полноте, подождите! – воскликнул он. – Ну, что вы хотите? Приказывайте! Хотите вы, чтобы я поступил на службу, сделался агрономом? Хотите, чтобы я издал романсы с аккомпанементом гитары, напечатал бы собрание стихотворений, рисунков, занялся бы живописью, ваяньем, плясаньем на канате? Все, все я сделаю, все, что прикажете, лишь бы вы были мною довольны! Ну, право же, Маша, поверьте мне».

Увы, у большинства талантливых русских людей мечты не воплощаются в жизнь из-за недостаточной силы воли. Не стал исключением и Веретьев…

Иван Тургенев был блестящим прозаиком и одновременно незаурядным поэтом. Особенно ему удавались юмористические стихи. Приведем одну из его пародий: «На твой балкон взобраться снизу / Я не могу, краса моя! / Вотще к нему вздымаю руки, / Его достигнуть мне нельзя! / Балкон высок – нет мне опоры, / Но ты на помощь мне приди… / Хоть бы струну с твоей гитары, / Хоть ленту сверху мне спусти. / Иль из волос вынь гребень частый / И волю тем дай ты кудрям, / Что льются шелковым потоком / С плечей твоих к твоим ногам. / За эту лестницу живую / Я тотчас смело ухвачусь / И до тебя по ней, мой ангел, / Я доберусь, я доберусь!»

Взбираться на балкон к любимой по гитарной струне – это что-то новенькое! Вероятно, автор «Отцов и детей» ревновал к славе Козьмы Пруткова, коль скоро решил подражать ему.

УОЛТ УИТМЕН

Уитмен, Уолт (1819-1892) – американский поэт, публицист. Реформатор американской поэзии. В сборнике стихов «Листья травы» (1855-1891) идеи об очищающей человека близости к природе приняли космический характер. Любой человек и любая вещь восприняты священными на фоне бесконечной во времени и пространстве эволюции Вселенной. Чувство родства со всеми людьми и всеми явлениями мира выражено посредством преображения       лирического

      героя

      в

      других

      людей

      и неодушевленные

      предметы.

      Уитмен

      –

      певец

      «мировой дем

ократии», всемирного братства людей труда, позитивных наук, любви и товарищества, не знающих социальных границ.

Новатор свободного стиха.

«Что слышишь ты, Уолт Уитмен?» – вопрошает сам себя поэт и отвечает: «Я слышу, как поет рабочий, как поет жена фермера, / Я слышу вдали голоса детей и крики животных рано утром, / Я слышу, как пляшут испанцы в тени каштанов под звуки кастаньет, трехструнной скрипки, гитары, / Я слышу непрерывный гул с Темзы, / Я слышу буйные французские песни свободы, / Я слышу певучий речитатив итальянского гондольера, / Я слышу шелестящий шум саранчи, она, словно град из тучи, бьет по хлебам и травам Сирии…»

Далее перечисляются голоса многих народов земли – и у каждого свой характер: кто молится, кто распевает псалмы, кто рассказывает древние мифы и легенды, кто издает воинственный клич, кто трудится в поте лица, кто гремит тяжелыми цепями… А вот испанцы танцуют под звуки гитары и кастаньет!

Так что же, они самый счастливый народ нашей планеты? Конечно, нет! Но испанцы и гитара нераздельны, это единое целое. Именно так воспринимает их в середине XIX века человек, живущий в самой интернациональной стране мира – США.

В стихотворении «Гордая музыка бури» Уолт Уитмен пишет: «Звучит танцевальная музыка всех народов, / Вальс (этот изящный ритм, затопляющий, захлестывающий меня блаженством), / Болеро под звон гитар и щелканье кастаньет». И вновь поэт видит испанца с гитарой в руках!

АПОЛЛОН НИКОЛАЕВИЧ МАЙКОВ

Майков, Аполлон Николаевич (1821-1897) – русский поэт, член-корреспондент       Петербургской

      академии

      наук

      (1853). Антологическая поэзия, лирика, посвященная темам европейской и русской истории, искусству, стихи о природе. Поэмы («Две судьбы», 1845, «Машенька», 1846, «

Клермонтский собор», 1853).

Порой гитара и тихая песня становятся отвлекающим маневром любовников, чтобы усыпить бдительность ревнивого мужа. Такой несколько комичный мотив мы встречаем у Аполлона Майкова: «О, как много б при свиданье / Я хотел тебе сказать; / Слышать вновь твое признанье / И ревнивца поругать… / Чу! твой голос! песни звуки… / И гитары тихий звон… / Усыпляй его, баюкай… / Тише… что?.. заснул уж он? / Ты в мантилье, в маске черной / Промелькнула пред окном; / Слышу, с лестницы проворно / Застучала башмачком…»

Эта потешная бытовая сценка дана поэтом в стихотворении «Amoroso», что означает «любовник» в переводе с итальянского.

В «Исповеди королевы» точно и красочно отображена повседневная жизнь испанцев XIX века. «Искони твердят испанки: / «В кастаньеты ловко брякать, / Под ножом вести интригу / Да на исповеди плакать – / Три блаженства только в жизни!» / Но в одной Севилье старой / Так искусно кастаньеты / Ладят с звонкою гитарой; / Но в одной Севилье старой / Так под звездной ризой ночи / Жены нежны, смел любовник / И ревнивца зорки очи; / Но в одной Севилье старой / Так на утро полны храмы / И так пламенно стремятся / Исповедоваться дамы…»

Гитара, любовная страсть и глубокая религиозность – вот чем определяется ментальность испанского народа по сегодняшний день.

ФЁДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

Достоевский, Фёдор Михайлович (1821-1881) – русский писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук (1877). В повестях «Бедные люди» (1846), «Белые ночи» (1848),

«Неточка Незванова» (1849, не окончена) описал страдания

«маленького» человека как трагедию социальную. В повести «Двойник» (1846) дал психологический анализ расколотого сознания. Участник кружка М.В.Петрашевского, Достоевский в 1849 году был арестован и приговорен к смертной казни, замененной каторгой (1850-1854) с последующей службой рядовым. В 1859 году возвратился в Санкт-Петербург. «Записки из Мертвого дома» (1861-1862) – о трагических судьбах и достоинстве человека

на каторге. В романах «Преступление и наказание» (1866), «Идиот» (1868), «Бесы» (18711872), «Подросток» (1875), «Братья Карамазовы» (1879-1880) – философское осмысление социального и духовного кризиса России, диалогическое столкновение самобытных личностей, страстные поиски общественной и человеческой гармонии, глубокий психологизм и трагизм.

Федор Достоевский, рисуя в «Записках из мертвого дома» быт каторжан, рассказывает о праздничных рождественских днях: «Многие расхаживали с собственными балалайками, тулупы внакидку, и с молодецким видом перебирали струны. В особом отделении образовался даже хор, человек из восьми. Они славно пели под аккомпанемент балалаек и гитар».

И несколько дальше описывает уже сам концерт: «Этот оркестр стоит упоминания. Сбоку, по нарам, разместилось человек восемь музыкантов: две скрипки (одна была в остроге, другую у кого-то заняли в крепости, а артист нашелся и дома), три балалайки – все самодельщина, две гитары и бубен вместо контрабаса. Скрипки только визжали и пилили, гитары были дрянные, зато балалайки были неслыханные. Проворство переборки струн пальцами решительно равнялось самому ловкому фокусу. Игрались все плясовые мотивы. В самых плясовых местах балалаечники ударяли костями пальцев о деку балалайки; тон, вкус, исполнение, обращение с инструментами, характер передачи мотива – все было свое, оригинальное, арестантское. Один из гитаристов тоже великолепно знал свой инструмент. Это был тот самый из дворян, который убил своего отца».

В середине XIX века в России гитара перестала быть диковинкой и уверенно зазвучала даже за Уралом, «во глубине сибирских руд».

У Достоевского гитара выступает преимущественно как атрибут угарного хмельного веселья, пресловутой «цыганщины». Скажем, Родион Раскольников в «Преступлении и наказании» проходит мимо кабака. Оттуда слышно было, как «среди хохота и взвизгов, под тоненькую фистулу разудалого напева и под гитару, кто-то отчаянно отплясывал, выбивая такт каблуками».

В романе «Братья Карамазовы» гитаре отведено неподобающе малое внимание. Читаем, как Смердяков ухаживает за дамой в саду: «Один мужской голос вдруг запел сладенькою фистулой куплет, аккомпанируя себе на гитаре:

Непобедимой силой

Привержен я к милой Господи пом-и-илуй Ее и меня!

Ее и меня!

Ее и меня!

Голос остановился. Лакейский тенор и выверт песни лакейский».

В другом месте романа заходит речь о поклоннике цыганки Груши, некоем полячишке со шляхетскими амбициями. Героиня взволнованно рассказывает: «Я, дура, к нему тоже забежала, всего только на минутку, когда к Мите шла, потому разболелся тоже и он, пан-то мой прежний, – начала опять Грушенька, суетливо и торопясь, – смеюсь я это и рассказываю Мите-то: представь, говорю, поляк-то мой на гитаре прежние песни мне вздумал петь, думает, что я расчувствуюсь и за него пойду. А Митя-то как вскочит с ругательствами… Так вот…»

Как правило, автор дает в руки гитару отрицательным персонажам, что явно принижает благородный испанский инструмент, уравнивает его с подлецами.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ НЕКРАСОВ

Некрасов, Николай Алексеевич (1821-1877/78) – русский поэт. В 1847-1866 годах – редактор-издатель журнала «Современник». С 1868 года – редактор (совместно с М.Е. Салтыковым) журнала «Отечественные записки». В изображении повседневного быта городских низов, крестьянских будней, женской доли, мира детства «муза мести и печали» поэта особенно чутка к несправедливости, к человеческой боли.

Стихотворение «Свадьба» Николая Некрасова написано в 1855 году. Это образец, так сказать, «жанровой» поэзии, которую с восторгом принял бы художник Павел Федотов, если бы, увы, не умер тремя годами раньше. Не правда ли, перед нами описание события, достойного его реалистической кисти: «Вот у налоя стоят молодые: / Парень-ремесленник фертом глядит, / Красен с лица и с затылка подбрит – / Видно: разгульного сорта детина! / Рядом невеста: такая кручина / В бледном лице, что глядеть тяжело… / Бедная женщина! Что вас свело? / Вижу я, стан твой немного полнее, / Чем бы… Я понял! Стыдливо краснея / И нагибаясь, свой длинный платок / Ты на него потянула… Увлек, / Видно, гуляка подарком да лаской, / Песней, гитарой, да честною маской? / Ты ему сердце свое отдала…»

Что и говорить! Гитара в руках обольстителя обладает воистину колдовской силой.

ГЮСТАВ ФЛОБЕР

Флобер, Гюстав (1821-1880) – французский писатель. Реалистическая картина нравов общества нарисована в романах «Госпожа Бовари» (1857) – страдания женской души, засасываемой рутиной провинциальной жизни, и «Воспитание чувств» (1869) – история неудач и разочарований молодого человека. Блестящий стилист, Флобер оказал влияние на развитие реализма в мировой литературе.

Леон, герой романа Гюстава Флобера «Госпожа Бовари», тяготится скучной жизнью в провинции, где нет шансов сделать карьеру. Париж – вот где можно развернуться! «Он стал мысленно готовиться к отъезду. Он заблаговременно обдумал план занятий.

Решил, как именно обставить комнату. Он будет вести артистический образ жизни! Будет учиться играть на гитаре! Заведет халат, баскский берет, голубые бархатные туфли! Он представлял себе, как он повесит над камином две скрещенные рапиры, а над рапирами – гитару и череп».

Молодой человек, вероятно, представлял себе столичную жизнь, начитавшись модных романов. Она казалась ему пленительно сладкой и легкой, словно изящная гитарная импровизация.

Эмма Бовари, лежа в супружеской постели, тоже отдается грезам. Ей чудится, «как четверка лошадей мчит ее в неведомую страну, откуда ни она, ни Родольф никогда не вернутся. Они едут, едут, молча, обнявшись. С высоты их взору внезапно открывается чудный город с куполами, мостами, кораблями, лимонными рощами и беломраморными соборами, увенчанными островерхими колокольнями, где аисты вьют себе гнезда. Они едут шагом по неровной мостовой, и женщины в красных корсажах предлагают им цветы. Гудят колокола, кричат мулы, звенят гитары, лепечут фонтаны, и водяная пыль, разлетаясь от них во все стороны, освежает груды плодов, сложенных пирамидами у пьедесталов белых статуй…»

Заметим, что у обоих героев знаменитого романа гитара соединяется в их воображении с чем-то приятным и романтичным. Она далека от житейской прозы и принадлежит миру поэзии!

ЛЕВ АЛЕКСАНДРОВИЧ МЕЙ

Мей, Лев Александрович (1822-1862) – русский поэт и драматург. Исторические драмы «Царская невеста» (1849), «Псковитянка» (1849-1859), на основе которых созданы одноименные оперы Н.А. Римского-Корсакова. Лирические стихи, переводы.

«Вот гитара, не тоскуй, / Спой, сыграй и поцелуй!…» – так обращается влюбленный синьор к таинственной синьоре в «Баркароле» Льва Александровича Мея. Романтический мотив страсти и ревности подан на фоне карнавала, и понятно, что в стихотворении имеются все основные элементы итальянской экзотики: гондолы, черные маски, гитара и стилет старого мужа, зловеще припрятанный под полой плаща.

Несмотря на перемену географических координат места события (Венеция вместо Мадрида), это все тот же «испанский» романс, родоначальником которого у нас в России был Пушкин.

АПОЛЛОН АЛЕКСАНДРОВИЧ ГРИГОРЬЕВ

Григорьев,       Аполлон

      Александрович (1822-1864)

      –

      русский

      литературный

      и театральный критик, поэт. Воспоминания. По мировоззрению почвенник. В центре лирики Григо

рьева–раздумья       и

      страдания романтической

      личности.

      Цикл

      «Борьба» (полностью издан в 1857, в том числе

стихиромансы «О, говори хоть ты со мной…» и «Цыганская венгерка»), цикл «Импровизации странствующего романтика» (1860). Поэмаисповедь       «Вверх

      по

      Во

лге»       (1862).

Автобиографическая проза.

На рубеже 60-х годов XIX века Аполлон Григорьев побывал в Италии и, разумеется, посетил Венецию. Его описание карнавала в поэме «Venezia la bella» красочно, изобилует деталями. Есть, конечно же, Риальто, каналы, Мост вздохов – едва ли не вся топонимика знаменитого города. И музыка. «Мой гондольер все ближе путь держал / К палаццо, из которого летели / Канцоны звуки. Голос наполнял / Весь воздух; тихо вслед ему звенели / Гитарные аккорды. Ночь была / Такая, что хотелось плакать…»

Отчего же гитара навеяла Григорьеву печальные думы среди праздника? Дело в том, что он многие годы был влюблен в Леониду Яковлевну Визард, красивую москвичку французского происхождения, не отвечавшую ему взаимностью, и это неразделенное чувство отравляло горечью сердце поэта. Чуть ниже он напрямую обращается к предмету своих воздыханий: «Твоим мольбам, мечтам, восторгам, мукам / Отвечу я, сказавшись чутко им / Фиалки скромной запахом ночным, / Гитары тихим, тáинственным звуком».

В отличие от многих русских литераторов, Григорьев понимал душу этого дивного инструмента!

Конечно же, говорить о семиструнной гитаре, не процитировав хоть несколько строк из знаменитой «Цыганской венгерки» Аполлона Григорьева, просто немыслимо. В этом стихотворении, помимо метких характеристик знатока гитарной музыки, есть и разъяснение того, почему русский человек в хмельном угаре жаждет песен и перебора струн.

Две гитары, зазвенев,

Жалобно заныли… С детства памятный напев, Старый друг мой – ты ли?

Как тебя мне не узнать?

На тебе лежит печать Буйного похмелья, Горького веселья!

Это ты, загул лихой,

Ты – слиянье грусти злой С сладострастьем баядерки – Ты, мотив венгерки!

Квинты резко дребезжат,

Сыплют дробью звуки…

Звуки ноют и визжат,

Словно стоны муки…

Вот проходка по баскам

С удалью небрежной, А за нею – звон и гам Буйный и мятежный.

Перебор… и квинта вновь

Ноет-завывает;

Приливает к сердцу кровь,

Голова пылает…

Как от муки завизжи,

Как дитя от боли, Всею скорбью дребезжи Распроклятой доли!

Пусть больнее и больней

Занывают звуки,

Чтобы сердце поскорей Лопнуло от муки!

Как не узнать в лирическом герое этого стихотворения мятежную натуру знаменитых литературных персонажей – Дмитрия Карамазова из романа Достоевского или Феди Протасова из драмы «Живой труп» Льва Толстого! Та же надрывная тоска, натужное веселье, душевный надлом и наивная попытка решить острейшие жизненные проблемы извечным русским способом: «Ты завей его, завей, / Веревочкой горе…»

И гитара с цыганской песней помогала хоть на миг забыться, почувствовать сиюминутное облегчение!

Из русских поэтов, пожалуй, лишь Аполлон Григорьев по-настоящему понимал душу гитары. «О, говори хоть ты со мной, / Подруга семиструнная! / Душа полна такой тоской, / А ночь такая лунная!.. / И до зари готов с тобой / Вести беседу эту я… / Договори лишь мне, допой / Ты песню недопетую!» (Стихотворение «О, говори хоть ты со мной…»)

Да, этот певец «чистой красоты» отличался редкостным художественным чутьем, умением вникать в тайный смысл гитарной мелодии и наслаждаться ею всем сердцем.

Описывая свои детские годы в «Воспоминаниях», Аполлон Григорьев с нежностью говорит об отце, оказавшем на него сильнейшее влияние. В числе гостей «…люди все были подходящие – и уступчивостью и добрыми правилами отличались. Многие даже приятными талантами блистали – и гитара переходила из рук в руки, и молодые здоровые голоса, с особенною грациею и с своего рода меланхолиею…»

Так что гитара не могла остаться в стороне от увлечений пытливого мальчугана, что впоследствии предопределило его жизнь.

Аполлон Григорьев вспоминал, как в молодые годы он пытался изучать философию Гегеля, причем начал с самой трудной его книги – «Феноменологии духа». «И сижу я это, бывало, тогда по целым вечерам зимним над «психологическими очерками» немецкого хера профессора и мучу я свой бедный мозг… А за стеной вдруг, как на смех: «Две гитары, зазвенев, / Жалобно заныли», – и мятежная дрожь венгерки бежит по их струнам, или шелест девственно-легких шагов раздается над потолком, и образы встают вслед за звуками и шелестом, и жадно начинает душа просить жизни, жизни и все жизни… Так просидел я несколько вечеров, да и возвратил другу книгу с наивнейшим сознанием, что никак не могу я заставить себя ею заинтересоваться». («Воспоминания»)

Забавно: автор слов той самой «Цыганской венгерки», которая звучала по соседству, бросил схоластические упражнения, осознав, что его истинное призвание – гитара и поэзия.

Аполлон Григорьев, как известно, неплохо играл на семиструнной гитаре, но его увлечение порой вызывало насмешки. Особенно отличался в этом Е.Н. Эдельсон, товарищ поэта по кружку «молодой редакции» «Москвитянина». Тем не менее, однажды Эдельсон признал свою неправоту. В рассказе «Великий трагик» Григорьев так воспроизводит данный эпизод: «Один из злых приятелей, из лютейших и безжалостнейших врагов моей гитары, – в минуту спекулятивного настроения, когда всякое безобразие объясняется высшими принципами, понял это. «Господа, – сказал он, обращаясь к другим приятелям, – они в это время играли все в карты, а я, уставши играть, и, взявшись за лежавшую на диване гитару, старался выщипать унылые и вместе уносящие тоны «Венгерки»… – Господа, – сказал мой приятель, – я понимаю, что он слышит в этих тонах не то, что мы слышим, а совсем другое».

Возможно, Григорьев в тот момент пытался сочинить новую песню, и Эдельсон стал свидетелем того, как рождается поэтическое вдохновение.

В рассказе «Великий трагик» бросается в глаза замечательный фрагмент о гитаре, который стоит процитировать. Речь идет об Иване Ивановиче, литературном двойнике поэта: «Да… он отлично играет на гитаре, хоть никогда этим, как, может быть, и ничем вообще серьезно, – не занимался – и от него-то с предпоследней полосы нашей общей с ним жизни происходит моя несчастная страсть к этому инструменту, очень нелегко дающемуся, несмотря на все мои труды и усилия… Есть безнадежные страсти, и они с летами безнадежно же укореняются. Выщипывать иногда тоны из непослушного инструмента стало для меня такой же необходимостью, как выпить утром стакан чаю… Во всяком случае, в моей гитарной страсти виноват Иван Иванович, виноваты эти полные, могучие и вместе с тем мягкие, унылые, как-то интимные звуки, которые слышал я только от него и от Соколовского и которые, как идеал, звучат в моих ушах, когда я выламываю свои пальцы».

Аполлон Григорьев по отношению к гитаре – предшественник Федерико Гарсиа Лорки. Он понимал душу этого инструмента и всем сердцем любил его.

Московские цыгане и гениальный гитарист-импровизатор Михаил Высотский неразрывны в сознании почитателей русской старины. Влияние их было обоюдным. По словам Аполлона Григорьева, «все до дерзости смелые ходы голосов, все безумные порывы лиризма, все беснование дикого хора, все оскорбляющие фешенебельный слух резкости покойный Высотский перенес в свои композиции». («Воспоминания»)

Сам Аполлон Григорьев, поэт, гитарист, весельчак и неординарный человек, походил на Высотского, оба были московскими «достопримечательностями».

МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН

Салтыков-Щедрин,       Михаил

Евграфович       (Михаил

Салтыков, 1826-1889) – русский писатель-сатирик, публицист. «Помпадуры и помпадурши» (1863-1874), «Пошехонская старина» (1887-1889), «Сказки» (1882-1886). В романе «Господа Головлевы» (1875-1880) изобразил духовную и физическую деградацию дворянства.

Аннинька, племянница Иудушки Головлева из романа Михаила Салтыкова-Щедрина, была артистической натурой: играла в любительских спектаклях, много читала, пела романсы. Как-то до нее дошли слухи, будто ее сестра Любинька, с которой та была в ссоре, «окончательно сожгла свои корабли, и об ней ходили самые неприятные для сестрина самолюбия слухи. Говорили, что каждый вечер у ней собирается кутежная ватага, которая ужинает с полуночи до утра. Что Любинька председает в этой компании и, представляя из себя «цыганку», полураздетая… и с гитарой в руках, поет: «Ах, как было мне приятно / С этим милым усачом!» Аннинька слушала эти рассказы и волновалась. И что всего более изумляло ее – это то, что Любинька поет романс об усаче на цыганский манер: точь-в-точь, как московская Матреша!»

Немного поразмыслив, Аннинька не поверила слухам.

«Чтобы Любинька могла петь по-цыгански, на манер Матреши – это извините-с! это – ложь-с! Вот она, Аннинька, может так петь – это несомненно. Это ее жанр, это ее амплуа… И Аннинька брала в руки гитару, перекидывала через плечо полосатую перевязь, садилась на стул, клала ногу на ногу и начинала: и-эх! и-эх! И действительно: выходило именно, точка в точку, так, как у цыганки Матреши».

Постепенно музицирование на гитаре вошло у Анниньки в привычку. Вскоре она уже сама устраивала вечеринки.

«С одиннадцати часов начинался разгул… Евпраксеюшка ставила на стол разное деревенское соленье и графин с водкой. Припоминались бессмысленные и бесстыжие песни, раздавались звуки гитары…»

Писатель-сатирик в «Господах Головлевых» изобразил картину деградации русского дворянства, утратившего идеалы и нравственные ориентиры.

К сожалению, и гитара, чудесный музыкальный инструмент, не спасла его героиню от морального разложения.

В «Пошехонской старине» примечателен второстепенный персонаж, чиновник военного ведомства Федор Платонович Стриженый, который как-то попадает в дом, где есть девица на выданье. К нему начинают присматриваться: уж не жених ли? Мать невесты расспрашивает вдовца, почему тот не любит балов:

«– Дома оставаться предпочитаете?

–

Да, дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю, на гитаре поиграю. А скучно сделается, в трактир пойду. Встречу приятелей, поговорим, закусим, машину послушаем… И не увидим, как вечер пройдет.

–

Вот женитесь; молодая жена в трактир-то не пустит.

–

Неизвестно-с. Покойница моя тоже спервоначалу говорила: «Не пущу!», а потом только и слов бывало: «Что все дома торчишь! шел бы в трактир!»

Матушка морщится; не нравится ей признание жениха. В халате ходит, на гитаре играет, по трактирам шляется… И так-таки прямо все и выкладывает, как будто иначе и быть не должно».

По мнению строгой пожилой дамы, умение играть на гитаре – предосудительное качество, изъян в облике Стриженого, что не позволяет тому претендовать на руку ее дочери!

ЖЮЛЬ ВЕРН

Верн, Жюль (1828-1905) – французский писатель, один из создателей жанра научной фантастики. Автор многочисленных (около       70-ти)

      научно-фантастических,

приключенческогеографических и социально-утопических произведений. Романы «С Земли на Луну» (1865), «Дети капитана Гранта» (1867-1868), «20000 лье под водой» (1869-1870), «Таинственный остров» (1875). Некоторые       научные

      идеи

      Верна

      оказались

      впоследствии воплощенными

      в

      действительность.

      Пис

атель-гуманист       во многих произведениях выступал против использования науки в преступных целях (роман «Властелин мира», 1904, и другие).

Трудно представить себе Испанию без гитары. Это мнение настолько прочно укоренилось в умах людей, что возник ходульный стереотип мышления: всякий русский – это мужик в лаптях с балалайкой и самоваром, каждый испанец – смуглая личность с гитарой и навахой. Читаем, к примеру, роман Жюля Верна «Гектор Сервадак»: «Все прислушались. Из рощи доносились звуки песни, звон гитары и ритмичное щелканье кастаньет.

–

Испанцы! – воскликнул капитан Сервадак.

–

А кто же еще? – ответил Бен-Зуф. – В них хоть из пушек пали, они все равно будут трещать своими погремушками!»

Так и есть! Подойдя ближе, путники убеждаются, что на лужайке расположились крестьяне, «андалусские «махо», беспечные по природе, бездельники по призванию, так же искусно владевшие навахой, как и гитарой…»

Описывая быт и нравы этнически пестрого населения Кашгара, Жюль Верн в романе «Клодиус Бомбарнак» замечает: «Слово «дервиш» равнозначно слову «нищий», а нищий в этой стране – законченное проявление тунеядства. Но какие смешные жесты, какие странные позы во время игры на длиннострунной гитаре, какие акробатические приемы в танцах, которыми они сопровождают исполнение своих песен и сказаний, как нельзя более светского содержания!»

Надо полагать, дервиши играли все-таки не на европейских гитарах, а на каких-то иных инструментах, имеющих некоторое сходство с ними.

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

Толстой, Лев Николаевич (1828-1910) – русский писатель.

Начиная с автобиографической трилогии («Детство», 1852, «Отрочество», 1852-1854, «Юность», 1855-1857), исследование внутреннего мира, моральных основ личности стало главной темой произведений Толстого. Эпопея «Война и мир» (1863-1869) воссоздает жизнь различных слоев русского общества в Отечественную войну 1812 года, патриотический порыв народа, объединивший       все       сословия       в       войне       с       Наполеоном. Исторические события и личные интересы, пути духовного самоопределения личности и стихия русской народной жизни с ее «роевым» сознанием показаны как равноценные слагаемые

природно-исторического бытия. В романе «Анна Каренина» (1873-1877) – о трагедии женщины во власти разрушительной «преступной» страсти – Толстой обнажает основы светского общества, показывает распад патриархального уклада, разрушение семейных устоев. Восприятию мира индивидуалистическим и рационалистичным сознанием он противопоставляет самоценность жизни как таковой. Роман «Воскресение» (1889-1899), повесть «Крейцерова соната» (1887-1889), драмы «Живой труп» (1900, опубликована в 1911) и «Власть тьмы» (1887). Одновременно возрастает внимание к темам смерти, греха, покаяния и нравственного возрождения (повести «Смерть Ивана Ильича», 1884-1886, «Отец Сергий», 1890-1898, опубликованы в 1912, «Хаджи-Мурат», 1896-1904, опубликована в 1912).

Лев Толстой в молодости был любителем весело покутить, о чем осталось свидетельство в его повести «Два гусара». Вспомним описание офицерской вечеринки, столь обычной в те времена. «Вообще с приездом графа кутеж оживился. Цыганки, разбредшиеся было по комнате, опять сели кружком. Граф посадил Стешку, запевалу, себе на колени и велел еще подать шампанского. Илюшка с гитарой стал перед запевалой, и началась пляска, то есть цыганские песни: «Хожу ль я по улице», «Эй вы, гусары…», «Слышишь, разумеешь…» и т.д., в известном порядке. Стешка славно пела».

Русская гитара была мила душе великого русского писателя, и это нашло отражение в его творчестве.

Герой рассказа «Севастополь в августе 1855 года» поручик Козельцов «был офицер недюжинный. Он был не из тех, которые живут так-то и делают то-то, а не делают того-то потому, что так живут и делают другие: он делал все, что ему хотелось, а другие уже делали то же самое и были уверены, что это хорошо. Его натура была довольно богата; он был неглуп и вместе с тем талантлив, хорошо пел, играл на гитаре, говорил очень бойко и писал весьма легко, особенно казенные бумаги, на которые набил руку в свою бытность полковым адъютантом…»

Поскольку «Севастопольские рассказы» написаны Толстым на основе личных впечатлений от Крымской войны, нет сомнения, что прототипом Козельцова являлся реальный человек. В глазах боевых товарищей одним из качеств, делавших того или иного офицера «недюжинной» личностью, было умение играть на гитаре.

Сюжет рассказа «Люцерн» автобиографичен и в сжатом, протокольном изложении таков: «Седьмого июля 1857 года в Люцерне, перед отелем Швейцергофом, в котором останавливаются самые богатые люди, странствующий нищий певец в продолжение получаса пел песни и играл на гитаре. Около ста человек слушали его. Певец три раза просил всех дать ему что-нибудь. Ни один человек не дал ему ничего, и многие смеялись над ним». Этот фрагмент текста автор дал отдельным абзацем и выделил курсивом.

Не будь Толстой великим художником, он ограничился бы простой констатацией факта в лаконичной манере газетного репортера. Молодой писатель пошел дальше и подробно рассказал об этом происшествии.

Еще во время завтрака его поразил контраст между холодным светским этикетом английских туристов и первозданной, живительной красотой швейцарского пейзажа.