Читать онлайн Яблочный пирог. Литературная реконструкция бесплатно

СЦЕНА 1. ЗУЕВО

Начало сентября 1824 года.

Из глубины барского дома с колоннами на высоком берегу над речкой раздаются отчаянные ругательства. Дом маленький, в теплую летнюю погоду его обитатели (ОТЕЦ семейства, МАТЬ семейства и двое их взрослых детей) едва помещаются на тесном крыльце, обращенном к реке, бескрайним пойменным лугам за нею и мерцающей вдали умиротворенной глади озера.

АЛЕКСАНДР (которого не видно, только слышно)

Мошенник! Негодяй! Мерзавец!

Бабы, собирающие в саду яблоки, поворачивают головы в сторону дома. Собранные в подол одной из них яблоки просыпаются на землю.

Змея! Варвар! Германская шельма!

Грохот падающих стульев.

Глава семейства (ОТЕЦ), самозабвенно швырявший изгрызенную палку любимому псу Руслану, недовольно смотрит в сторону дома, озадаченный тем, что идиллия столь беспардонно прервана бранными возгласами*.

* Имя пса подлинное, он назван в честь героя знаменитой поэмы.

Супруга главы семейства (МАТЬ) в изумительном платье с открытыми плечами, листавшая зачитанную потрепанную книжку, на обложке которой с трудом уже можно было угадать фамилию автора «В. Левшин», рассеянно отрывается от захватывающего чтения. Ветер коварно вырывает книгу из её рук, ювелирно продевает между балюстрадой крыльца и несет по лестнице вниз к реке, пока шелест страниц не прерывается зубами пса Руслана в том самом месте, где значится пирог сладкий с пастилой.

Дочь хозяина дома (СЕСТРА), в скромном девическом платье с закрытыми плечами, склонившаяся над пяльцами, от неожиданности вздрагивает, и иголка колет ей палец. Младший сын хозяина дома (БРАТ), расположившийся на ступеньках крыльца, роняет пилочку для ногтей, которая проворно проскальзывает между двумя половицами деревянных ступеней и исчезает безвозвратно.

ОТЕЦ (недовольно)

Что там происходит?

АЛЕКСАНДР (снова из глубины дома)

Вор! Разбойник! Ярыга!

Из кухни выглядывает любопытная вихрастая голова мальчонки, она получает подзатыльник и прячется обратно.

Хандрыга! Шеромыга! Шушваль заморская![1]

БРАТ (сестре)

Оленька, прикрой свои нежные ушки, их не должна касаться грубая брань.

При этом БРАТ оставляет свои уши открытыми и любопытными.

ОТЕЦ (с издевкой)

Путешествия несказанно обогатили словарь сына нашего.

АЛЕКСАНДР (снова из дома)

Проходимец! Прохвост! Прохиндей!

СЕСТРА

Никак Архип что-то натворил, прибрал бумаги какие-нибудь нужные?

МАТЬ (насмешливо)

А может, у нас нежданные гости? Узнайте, Лев Сергеевич, что приключилось, сделайте милость.

ОТЕЦ (вдогонку)

Да скажи, что мебель ломать ни к чему, два приличных стула осталось.

АЛЕКСАНДР (через приоткрытую братом дверь)

Тевтонская шваль!

ОТЕЦ (иронично)

Как литератор Александр мог бы быть изобретательнее в своих нападках. Скажем, не просто «собака», а «пёс смердящий». Не просто вор, а «бессовестный, бесстыдный тать».

Раздается шум, возня и три лихорадочных выстрела.

СЕСТРА (вскакивая)

Боже мой, не стряслось ли чего?

На крыльце появляется БРАТ, разгоряченный и всклокоченный.

БРАТ

Александр в ярости перешиб своей железной палкой ножку кровати, теперь она у него хромоногая. Дело вот в чем: некий издатель Оделькоп, немец, тевтонец, отпечатал самовольно перевод «Пленника» на немецкий язык. Узнавши о том, Александр все крушит и стреляет по звезде на крышке погреба во дворе, словно в этого самого Оделькопа. Жаждет вызвать его, да только вряд Оделькоп потащится в нашу глушь, чтобы получить пулю в лоб[2].

МАТЬ (шутливо)

Немецкий язык и все, что с ним связано, никогда не давалось Александру.

ОТЕЦ

Что же в этом плохого, в немецком языке? Иноземный читатель должен быть в курсе литературных новинок.

БРАТ

Плохо то, что издатель Оделькоп – вовсе не иноземный издатель, а самый что ни на есть петербургский, он приложил к переводу на немецкий оригинальный русский текст и продает через книгопродавца Ширяева[3]. По законам нашим, из-за приложения немецкой версии не должен автору ни копейки.

Двуязычный «Пленник» продается даже лучше простого русского текста и почти раскуплен. Все, кто хотели получить «Пленника», имеют его на двух языках сразу.

Александр может забыть о втором издании, которое он как раз планировал поручить Плетневу или Гнедичу[4]. А также о денежном своем вознаграждении, на которое возлагал такие надежды.

АЛЕКСАНДР (из глубины дома)

Сукин сын! Подлец! Каналья!

ОТЕЦ (нахмурившись)

А сколько мы могли выручить за «Пленника»?

БРАТ

От полутора до трех тысяч, как говорил Александр.

ОТЕЦ

Да, неприятно. Они бы очень и очень пригодились.

Снова раздаются выстрелы.

Кажется, весной Александр получил около трех тысяч за «Фонтан», но они до родительского дома так и не доехали. Скромному, добропорядочному молодому человеку, тем более холостяку, трех тысяч хватило бы на два или даже три года спокойной безбедной жизни. А наш сын спустил все в три месяца, да ещё должен всем остался. Все этот старый хрыч, окаянный Никита[5].

Дядька Никита Козлов в этот момент показывает внизу у реки мальчишкам, как надо ловить раков. Но раки не ловятся, и мальчишки смеются над Никитой.

БРАТ (оправдываясь за брата)

Нынче постричься у Гелио стоит очень дорого, 5 рублей[6].

ОТЕЦ

Так это в Петербурге, а не в Одессе. В Одессе наверняка дешевле. К тому же Александр крайне редко стрижется.

АЛЕКСАНДР (снова из дома)

За моей спиной!

БРАТ (закашлявшись, оглянувшись и полушепотом)

Что хуже всего, Оделькоп распускает слухи, что договорился обо всем с отцом автора.

ОТЕЦ

С каким отцом?

БРАТ

С нашим, то есть с Вами.

ОТЕЦ

Со мной? Со мной никто не договаривался! Я не знаю никакого Одель-копа! Не враг же я сыну моему.

БРАТ

Боюсь, что убедить в этом Александра будет непросто.

МАТЬ (получив в руки от невысокой пожилой дворовой обглоданного Левшина)

Я выбрала десерт, вот смотри: из сдобного теста нужно раскатать лист, положить оный на оловянное круглое блюдо и ровно по краям оного обрезать; положить в середину оного пастилы, кусочками нарезанной, смочить немного патокою; наложить вместо крышки таковым же листом из теста, но тоньше поддонка. Сделать окраек из того же теста с украшениями, позолотить желтком яичным; поставить блюдо на сковороду и запекать в печи[7]. Все проверь и попробуй сама. В деревне одно дело и есть – объедаться![8],[9]

СЦЕНА 2. ТРИГОРСКОЕ

В комнатах соседской усадьбы невысокая полноватая женщина, хозяйка усадьбы ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА, прочитав полученное письмо, зовет дочерей.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Зизи!

Никто не отозвался.

Алина!

Тишина.

Анна!

Не отозвался снова никто из упомянутых барышень.

Маняша!

Опять тишина.

Прасковья Александровна подбирает платье и со следами недовольства на лице направляется в сад. Она быстро, но легко и бесшумно, решительной походкой идет вперед к реке по аллее, затем поворачивает в сторону яблоневого сада, где девушки собирают в бадьи спелые яблоки. Прасковья Александровна слышит аппетитный хруст спелой мякоти, подкрадывается к кружку девиц и успевает-таки схватить одну из них за косу, когда все бросаются врассыпную. Однако сегодня барыня в хорошем настроении[10].

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Ягоды сошли, так они яблоки жуют, негодницы. Ух, я Вас проучу. Ну-ка, подай голос. Спой, светик, не стыдись![11]

ДЕВУШКА-ПЕВУНЬЯ (спешно проглотив кусочек)

Что спеть-то?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (властно)

Что можешь!

ДЕВУШКА-ПЕВУНЬЯ (поет на манер народной песни)

Гляжу-ууу, как безумный, на черную шаль.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (удивленно)

Откуда ты песню эту знаешь?

ДЕВУШКА-ПЕВУНЬЯ

Мадмуазель Алина изволили давеча петь, я и запомнила.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Чтоб во время сбора урожая все четверо на голоса пели, а я через открытое окно слушать буду. Чуть кто замолкнет, значит, яблочки ест.

Прасковья Александровна подбирает юбки и идет далее по аллеям парка в сторону ели-шатра в поисках дочерей.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Евпраксия!

Алина!

Девушки нестройно поют «Гляжу, как безумный, на черную шаль»[12].

СЦЕНА 3. ТРИГОРСКОЕ

На кухне той же усадьбы соседский кучер Пётр из Зуева, который привез хозяйке некое письмо, уплетает румяных жареных язей, а местный конюх Василий расспрашивает Петра*.

* Язь – это рыба из семейства карповых, в одном ряду с голавлями, также походит на плотву.

Предпочитает тихие глубокие заводи.

КОНЮХ ВАСИЛИЙ

Говорят, приехал к Вам в Зуево барин новый, весь чёрный как Антихрист.

КУЧЕР ПЁТР

Никакой он не черный и не Антихрист, и вовсе не новый, а просто молодой барин. И к Вам наведаться собирается.

Василий опасливо крестится.

КОНЮХ ВАСИЛИЙ

А у нас говорят, будто молодой Ваш барин по матери послал самого царя. Рассердился царь и заковал его в кандалы и послал на Кавказ. И сделался Ваш барин кавказским пленником. А прекрасная черкешенка распилила цепи и отпустила его на волю. Верно ли это?

КУЧЕР ПЁТР

Брешут. Вряд что-то сказывал он царю. Скорее, пристрелил кого важного на дуэли, оттого и на Кавказ разжаловали.

КОНЮХ ВАСИЛИЙ

А ещё говорят, будто как сбежал он от черкесов, да к нашим пробирался, так попал в гарем самого султана. И будто в том гареме стал евнухом.

КУЧЕР ПЁТР

Это кто ж будет евнух?

КОНЮХ ВАСИЛИЙ (замявшись)

Ну, скопец, что ли.

КУЧЕР ПЁТР

Ишь ты, умник, повадился брехать о бабах. Ты говори, да не заговаривайся. Скопцы-то поди бабами не интересуются, а наш-то молодой барин в бабах толк шибко знает.

СЦЕНА 4. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и БРАТ. Ночь.

БРАТ

Веришь ли, меня хотели отселить в баньку или нянин домик по случаю твоего приезда.

АЛЕКСАНДР

Верю, душа моя. Но я был склонен думать, что банька или конюшня уготованы мне. С глаз долой.

БРАТ

Наконец-то мы можем поговорить по душам. И я смогу под покровом ночи спросить старшего брата о том, о чем не решаюсь спрашивать при свете дня. Мне так нужен твой совет.

АЛЕКСАНДР

Я польщен твоим доверьем. Спрашивай.

БРАТ

Меня давно мучает этот вопрос. Масоны… Если их дело благое, то почему их запретили? Почему всё, связанное с ними, окутано тайной? К чему скрывать деяния, направленные на благо общества? Или благие дела в наше время явной лжи и лицемерия могут совершаться только тайно и секретно?

Ведь ты, кажется, теперь посвящен?

АЛЕКСАНДР

Святые угодники! Восемнадцатилетнему юноше пристало думать о девицах, а не о мифическом общественном благе.

БРАТ

Мифическом? Так ты говоришь теперь, когда ложи под запретом?

АЛЕКСАНДР

Да не кричи ты! Твой басистый шепот перебудит весь дом. В твоем возрасте я был куда более увлечен барышнями, нежели политикой. *

Но ты куда разумнее меня. В этом заслуга Кюхли, твоего профессора… и великого масона. Вот кто должен был разъяснять для тебя масонские добродетели, а вовсе не я. Неужели он стоил твоего ухода из пансиона?

* Пушкин кривит душой. После выхода из Лицея он страстно хотел быть масоном. Даже «Арзамас» был околомасонской организацией.

БРАТ

Стоил!

АЛЕКСАНДР

Не могу представить себе его в этой профессорской роли, мне становится смешно!

БРАТ

Ты намеренно увиливаешь от ответа?

АЛЕКСАНДР

Прости, почему бы тебе не поговорить о масонстве с отцом или с дядей? Они посвящены в более сокровенные тайны, чем я.

БРАТ

С отцом? Он только усмехается, стоит мне заговорить об этом.

АЛЕКСАНДР

Но позволь, я отлично помню, в отцовском книжном шкафу водились и Новиковские альманахи, и труды «неизвестного философа» Сен-Мартена… Ещё до Лицея я воровал из шкафа книги и тихонько читал их в углу.

БРАТ

С некоторых пор отец держит этот шкаф закрытым, а ключ носит при себе.

АЛЕКСАНДР

Прискорбно. Я всегда мечтал найти в отце истинного брата, и не мог.

Отцом моим по братству стал Чаадаев, а братством – Арзамас.

БРАТ

Поэтому я надеюсь найти брата в родном брате.

АЛЕКСАНДР

Возможно, в этом и есть смысл – союз не родственный, не семейный, а духовный.

БРАТ

Я видел у тебя три тетради с масонскими символами на обложке!

АЛЕКСАНДР

И что? Ты заглядывал в них?

БРАТ

Не осмелился.

АЛЕКСАНДР

Можешь заглянуть.

Две из них пусты. Третью я использую под черновики. Всевидящее око не дает мне писать откровенные гнусности и выступает самым требовательным критиком, требующим безупречной красоты. Я сверяю угольником рифмы, а циркулем – смыслы.

БРАТ

Так ты поможешь мне?

АЛЕКСАНДР

Признаться, я не готов быть ни пастырем, ни поводырём, ни пономарём.

Прости, давай спать.

СЦЕНА 5. ТРИГОРСКОЕ

Домашний праздник для соседей из Зуева.

Алина играет на фортепиано. Чтобы она могла потанцевать, её время от времени подменяет Анна. Пары кружатся в быстром танце, трудно разобрать лица, видно только платья, туфли, стулья, синие обои. И слышно голоса.

Менуэт.

АЛЕКСАНДР

Позвольте, ужели у Вас нет нот Россини? Жить в России без Россини, особенно в деревне, решительно невозможно! Бугры близ деревни Бугрово должны огласиться божественным шампанским «Сороки-Воровки», заслышав который одинокий рыбарь подивится сказочному улову, а унылый пахарь – прыти своей лошаденки. Я и сам бы хотел изобразить нечто подобное, но только музыкой слов.

АЛИНА (очень сильно смущаясь)

Мы слышали, Вы пишете роман?

АЛЕКСАНДР

Это россказни, сплетни! Я пишу вовсе не роман, а партитуру! И пока оркестровая часть выходит лучше всего остального. За увертюру я спокоен. Что до нот Россини, это я беру на себя.

Котильон.

АННА

Надолго ли Вы к нам?

АЛЕКСАНДР

Быть может, на месяц, а может, и навсегда.

АННА

Тогда мне следует думать прежде, чем говорить.

АЛЕКСАНДР

Упаси, Господи! Ценность имеет лишь то, что мы говорим, когда не думаем.

Мазурка.

ЗИЗИ

Что такое Аи, о котором Вы беспрестанно твердите, да ещё с таким восторгом? Это сорт винограда или родовое имя виноделов?

АЛЕКСАНДР

Нет, Зизи, это название местности во Франции, неподалеку от Парижа, где раскинулись поля дивных виноградников.

ЗИЗИ

Французы могли бы придумать что-нибудь более оригинальное, чем называть вина по холмам, где собрали для них виноград. Бургундское, Бордо, Аи… Фи, какая проза.

АЛЕКСАНДР

А мне эти названия ласкают слух безмерно, как самая утонченная поэзия.

Александр, Алексей и Брат (Лев) с бокалами.

АЛЕКСАНДР

Меня всегда мучило любопытство – что изучают в Университетах?

АЛЕКСЕЙ

Множество устаревших наук, к примеру, науку фортификации или ареотектоники – это даже не прошлый, а позапрошлый век.

БРАТ

Почему?

АЛЕКСЕЙ

Потому что современный уровень артиллерии делает любые крепостные укрепления бесполезными. Можно делать стены крепостей сколь угодно большой ширины, но, если Ваша артиллерия имеет дальность стрельбы на двести-триста саженей больше, чем у противника, Вы просто будете стрелять поверх стен, поражая цели внутри укрепления. А ведь уже при Наполеоне 24-фунтовая пушка при угле возвышения 45 градусов могла бить почти на четыре с половиной версты.[13] Артиллерия и баллистика решают все!

БРАТ

Да! Мы в Лицее о таком и не слыхивали! Выпьем за артиллерию и за артиллериста, что коротал свой век на пустынном острове в Атлантическом океане! Выпьем за императора, сменившего корону на перо литератора![14]

АЛЕКСЕЙ

Выпьем за литераторов, в изгнании или ссылке, да пребудет с ними надежда на свободу!

Поднимают бокалы и пьют.

АЛЕКСАНДР

Выпьем за божественных Эрато, Эвтерпу и Каллиопу! (его взгляд падает на зеркало, в котором Анна, Зизи и Александра склоняются над столом, непринуждённо рассматривая что-то) И их ножки!

Поднимают бокалы и пьют.

БРАТ

Выпьем за дам и за науку любви!

Пьют до дна!

СЦЕНА 6

Коляска везет из гостей обратно домой в сумерках ОТЦА, МАТЬ И СЕСТРУ. АЛЕКСАНДР и БРАТ едут впереди верхом.

БРАТ

О, я в восторге от Вашей придумки касательно Эзопова языка. Коляска идеально подходит как предмет вполне обыденный и в хозяйстве у каждого присутствующий.

Оглядывается на коляску сзади.

Итак, Алексей при готовности дела пришлет тебе из Дерпта условный знак, что срочно высылает коляску везти тебя лечиться к Моейру. А ежели дело не примет оборот благоприятный, он напишет, что коляску посылать не намерен. Прекрасно!

АЛЕКСАНДР

Прошу тебя, не изъявляй свои восторги слишком бурно, особенно в чужих гостиных. Зря ты начал обсуждать эту тему с Алексеем, он толковый малый, но человек нам малознакомый. Для тебя это салонная болтовня, а для меня – вопрос жизни и смерти. Прошу, впредь держи язык на привязи. Жалею, но не могу быть уверен в твоей молчаливости.

БРАТ

Плохо же ты меня знаешь.

АЛЕКСАНДР

Напротив, слишком хорошо.

БРАТ

Может, все же дождешься милости царской? Или замолвишь словечко перед Лаллой Рук? Она благоволит к тебе.[15]

АЛЕКСАНДР

Мыслями я давно уже не здесь, а по дороге в Париж. Француз от природы добр, чистосердечен, гостеприимен, благожелателен временами…

Благодаря англичанину Стерну, я и географию Франции знаю как нельзя лучше: от Монтрея до Нампона – полторы станции, от Нампоне до Берне – одна станция.[16]

БРАТ

Неужто ничто здесь тебе не мило, и повзрослевшие тригорские барышни не пленили тебя?

АЛЕКСАНДР

Все тригорские барышни – несносные дуры, кроме матери.

БРАТ

Они милейшие люди, Александр. К тому же у Прасковьи Александровны остались связи, которые могут нам пригодиться. А её любимая племянница Анна Петровна…

Замолкает с выразительной миной на лице, а потом продолжает вполголоса, наклонившись к Александру.

Я бы посоветовал оставить в стороне скабрезности и взглянуть на этот вопрос с практической стороны. Ты, конечно, знаешь, что Анна Петровна выдана была замуж за старого больного полковника Керна – героя войны – шестнадцатилетнею.

Через некоторое время на балу одно высокое лицо, с заметной плешивостью на голове, обратило на нее внимание и не раз с ней танцевало. Ещё через некоторое время у Анны Петровны родилась дочь. и о чудо, в ознаменование этого события наш полковник был произведен в генералы с назначением ему казенного жалованья. Новорожденная получила в крестные не кого-нибудь, а самого императора. Посуди сам, твой приятель редко крестит чужих детей. Ты улавливаешь ход моих мыслей? Поэтому советую быть с этим семейством полюбезнее. Одно маленькое словечко за несчастного изгнанника из милых губок любимой племянницы тебе не помешает. Будет славно, даже если тебя просто помянут добрым словом в нечаянной переписке с Анной Петровной.

Это случится, конечно, если ты не будешь таким букой и выбросишь свой ужасный цилиндр. В Петербурге такие уже не носят.

АЛЕКСАНДР

Это более серьезный аргумент. А какие же головные уборы теперь в моде?

БРАТ

Лучше ходить вовсе без оного, чтобы не прослыть либералом и поклонником Боливара. Нынче мода на либералов прошла.

Указывая на обувь брата.

Да, и гусарские сапоги с кисточками – это вчерашний день. Нынче все носят панталоны навыпуск.

АЛЕКСАНДР

Мне страшно за мой гардероб.

БРАТ

Главное, не оказаться рядом с заправским франтом, таким как Чаадаев.[17]

АЛЕКСАНДР

Чаадаев не франт.[18]

БРАТ

Хуже, он сама безупречность.

АЛЕКСАНДР

Когда ты видел его в последний раз?

БРАТ

Месяца за два до его отъезда летом прошлого года. И знаешь ли, он заблаговременно разделил все имущество с братом. Так поступают люди, которые планируют прокутить все за полгода и застрелиться.

АЛЕКСАНДР

Или которые не намерены возвращаться никогда.*

* Чаадаев непременно появится в нашем рассказе собственной персоной. Но для этого нужно дочитать до конца.

СЦЕНА 7. ТРИГОРСКОЕ

Прасковья Александровна с дочерями. Они обсуждают прибывшего из молдавских степей и с южных морей соседа, словно невиданную заморскую диковинку, тщетно пытаясь отыскать в ней знакомые черты.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Как Вам показался наш сосед? Он изменился, возмужал, совсем не тот, что прежде.[19]

ЗИЗИ

Прежним я почти совсем не помню его. А нынче он какой-то невзрачненький, худощавый, роста невысокого, только зубы белые, красивые, когда смеется.

АЛИНА

У него манеры светского человека.

ЗИЗИ

Как это, светского человека?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Этого словами не объяснишь. Сдержанность без высокомерия, простота без панибратства, безупречное чувство вкуса и четкое понимание, с кем и о чем говорить.

АННА

А мне он показался самодовольным и заносчивым. А его желание во всем походить на Байрона просто смешно. Что же до светского лоска, то это лишь в гостях, для посторонних глаз.

ЗИЗИ

А это правда, что наш сосед тоже боксирует?

АЛИНА

А это правда, что он читает по-английски?

ЗИЗИ

Я слышала, будто в подражание Байрону он по утрам в любую погоду купается в нашей речке, а она даже в середине лета теплой не бывает.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Почему бы Вам не спросить об этом его самого?

СЦЕНА 8. ЗУЕВО

Ночь. АЛЕКСАНДР и БРАТ пытаются заснуть.

БРАТ

Ты спишь?

АЛЕКСАНДР

Что ещё?

БРАТ

Есть ещё к тебе вопрос приватного свойства.

АЛЕКСАНДР

Час от часу не легче. Давай сразу к делу.

БРАТ

Все же «Гаврилиаду» ты написал или Барков?[20]

АЛЕКСАНДР

Конечно, Барков.

БРАТ

А вот и нет. Вильгельм Карлович нам со всею убедительностью доказал, что Барков не использовал таковых оборотов речи, как в «Гаврилиаде», и вдумчивое прочтение указывает на твое авторство.[21]

АЛЕКСАНДР

Черт бы подрал Вильгельма Карловича, так ему при встрече и передай!

БРАТ

Значит, он прав?

АЛЕКСАНДР

А может не Барков и не я, а кто-то третий?

БРАТ

Да кто же? Кому бы захотелось так высмеять поэтов Ключарева да Гамалею?[22]

АЛЕКСАНДР

Это было бы не по-братски. Поэтому ко мне это не имеет отношения.

БРАТ

Могу поклясться, что не Жуковский и не Гнедич. Баратынский для такого сочинения слишком молод, Козлов уже слишком стар, а Давыдов иль Глинка вряд ли вытянули бы столь крупную форму… Остается князь Вяземский.

И стиль его, и на несколько страниц стиха он способен.

Неужели это князь?

АЛЕКСАНДР

Оставь свои литературные изыскания при себе, умоляю. Князь нынче тоже в опале и тоже в деревне.

БРАТ

Значит, это новая мода – рассадить поэтов по деревням… Знать, Ивану Ивановичу по душе Буколики.[23]

АЛЕКСАНДР

Да замолчи ты, спать пора. Далась тебе эта дрянная поэма. (немного помолчав) И, слышишь, затащи ко мне сюда Вильгельма Карловича. Мы искупаем его по старой памяти в озере Кучане.[24]

СЦЕНА 9. ЗУЕВО

Днем.

АЛЕКСАНДР и его БРАТ в комнате Александра, которую они пока делят с братом, справа от входа в дом, с окнами во двор.

АЛЕКСАНДР

Лайон, а Лайон, сколько нужно денег, чтобы доехать до Парижа? * У меня неважно с математикой, цифры в голове так и прыгают.

* Лайон (lion), то есть Лев, Лев Сергеевич.

БРАТ

Минутку, сейчас найдем. Вот незабвенные «Письма русского путешественника».

В руках БРАТА появляется книжка.

Карамзин пишет, правда, это было тридцать лет назад, что шестьдесят верст обходятся в Европе в 17 рублей, это по три с полтиной за версту. До Парижа 2600 верст, а то и поболе. Умножаем на три с полтиной. Около тысячи червонных уйдет только на дорогу до французской столицы. Допускаю, что многое с тех пор поменялось, но вряд ли подешевело.[25]

АЛЕКСАНДР

А дальше? Во сколько обойдутся комнаты?

БРАТ

Обратимся к любезному Глинке.

В руках БРАТА появляется вторая книжка.

Недурные комнаты стоили в Париже пятнадцать рублей за день.[26] Если взять для скромного расчета десять рублей со столом, это дает триста рублей в месяц. На тысячу рублей можно нанять квартиру месяца на три с половиной.[27]

АЛЕКСАНДР

Итак, на дорогу и первые месяцы нужно не менее двух-трех тысяч рублей, да и того мало. Для спокойной жизни нужен стабильный годовой доходец тысяч в восемь.[28]

БРАТ

А лучше десять.

АЛЕКСАНДР

Таких денег у меня не будет никогда.

Лайон, а Лайон, что же делать мне? Писать быстро и просто один за другим романы для девиц в стиле Клариссы? В стихах и прозе?

БРАТ

Отчего же нет? Публике нравятся истории любви, особенно любви несчастной. Она более плодоносна в смысле барышей от барышень.

АЛЕКСАНДР

Стишки любимца муз и граций мы вмиг рублями заменим и в пук наличных ассигнаций листочки ваши обратим…

БРАТ

Что?

АЛЕКСАНДР

Ничего. Не меня ли называли надеждой русской словесности?

БРАТ

Тебя, конечно, спору нет.

АЛЕКСАНДР

И я должен разменять свой талант на дешевые слезливые истории, раскланиваясь перед уездными девицами, расшаркиваясь перед их кавалерами?

БРАТ

Позволь, чего же ты хочешь? Говори яснее.

АЛЕКСАНДР

Написать лучший русский роман в стихах, за который будет не стыдно перед Чаадаевым.

БРАТ

Тебе это под силу. Ты можешь и десять таких романов написать.

АЛЕКСАНДР

Но писать одновременно много, быстро и хорошо немыслимо. Либо писать мало, медленно и хорошо, либо быстро и плохо. Что лучше?

БРАТ

Лучше писать много, талантливо и очень-очень быстро, чтобы это приносило доход и славу.

АЛЕКСАНДР (усмехаясь)

Попал я в ловушку, Лайон. Чтобы писать талантливо, нужно писать свободно, чтобы писать свободно, нужна ясная голова, чтобы голова была ясна и не думала о хлебе насущном, нужны деньги, а денег нет и не предвидится.

Обходит брата кругом и продолжает из-за спины.

Наоборот, чтобы был доходец со всех букв алфавита, нужно писать то, что от тебя хотят услышать, то, что будет нравиться, то есть несвободно, а значит, и не талантливо. Круг замкнулся. Проще ничего не писать вовсе. Об этом говорит Гёте: в сей век железный без денег и свободы нет.

БРАТ (с негодованием)

Как может поэт, служитель муз, думать, как ты, только о деньгах? Это несносно, в конце концов.

АЛЕКСАНДР (с грустью)

Вот теперь и ты понял мою мысль: поэзия и жажда выгоды несовместны. Раньше я стремился опубликовать написанное, чувствуя гордость и тщеславное удовольствие. И вот теперь, когда я отдал для печати последние мои творения и первую главу, внутри меня что-то переменилось. Я чувствую, будто продал душу дьяволу. Деньги не такие большие, но искушение велико. Написать легко и непринужденно поэму песен в двадцать пять в подражание Байрону, прослыть русским Мельмотом и брать по пяти рублей ассигнациями за страницу. Одна эта мысль внушила мне отвращение к поэзии на день или на два, или на три.*

* «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать» – этот шаткий компромисс станет удобным жизненным кредо.

ЛЕВ

Вульф рассказал мне о своем приятеле, что пишет отменные стихи, Языкове. У него есть опус как раз на эту тему:

О деньги, деньги! Для чего

Вы не всегда в моём кармане?

Теперь Христово рождество,

И веселятся христиане;

А я один, я чужд всего,

Что мне надежды обещали:

Мои мечты – мечты печали,

Мои финансы – ничего!

Здесь БРАТ элегантно и театрально демонстрирует пустоту своих карманов.

Туда, туда, к Петрову граду

Я полетел бы: мне мила

Страна, где первую награду

Мне муза пылкая дала;

Но что не можно, то не можно!

Без денег, радости людей,

Здесь не дадут мне подорожной,

А на дороге лошадей.

И что там далее…

По мне – отличные стихи. После них хочется выпить доброго вина. Не грусти, брат. Поедем веселиться.

СЦЕНА 10. ТРИГОРСКОЕ

Александр снова у соседей, они гуляют вместе по парку, сверяют время по солнечным часам, прячутся под кроной огромной ели и приносят поэтические жертвоприношения дубу.

После его отъезда Прасковья Александровна заходит в комнату сына Алексея и закрывает за собой дверь.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Алексей, нам нужно поговорить серьезно. О чем вы там шушукались с Александром? Смотреть мне в глаза! (берет его за подбородок, как сенную девушку)

Ах, ты, глупый мальчишка. Не сметь лгать матери. И не вздумать замышлять побег, когда он может стоить и тебе, и Александру положения, свободы и будущности.

АЛЕКСЕЙ (оправдываясь)

Матушка, это всего лишь разговоры.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Говори!

АЛЕКСЕЙ

Александр мог бы сопровождать меня из Дерпта за границу под видом слуги, лакея. Нам бы только узнать о месте пребывания Чаадаева – мы слышали, он уже покинул Лондон и Париж и обретается где-то в Швейцарии – мы поедем туда.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И как же это Александр доберется до Дерпта? Я слышала, будто даже выезд из Псковской губернии ему запрещен.

АЛЕКСЕЙ

Мы хотим призвать на помощь Моейра, свояка Жуковского. Чтобы Моейр пригласил его в Дерпт для целей лечения.[29]

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

О, да. У Александра много больных мест. И непоседливость – это его главное больное место.

АЛЕКСЕЙ

Александр говорил что-то об аневризме, будто нога у него немеет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Как бы не так, недавно он выезжал жеребцов, это с больной-то ногой. И просил всех вокруг выслать ему пособие по выездке. Не лучше ли ходатайствовать о законной поездке в Дерпт и за рубеж для целей лечения и подключить к этому вопросу Жуковского?

Наконец, откуда намерены взять средства на путешествие в Европу Вы, мой любезный сын?

АЛЕКСЕЙ

Честно говоря, я рассчитывал на свою часть батюшкиного наследства.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

А про то, что у Вас пять сестер, которым я должна выдать приданое, Вы забыли? А Ваши младшие братья, которым я обязана дать образование? Ими можно пренебречь? Да мы не можем позволить себе провести зиму даже в Петербурге! Это немыслимо дорого, а жизнь за границей ещё дороже, достойная жизнь. Думали было поехать в Германию на воды летом, но доходу оказалось слишком мало. Я все рассчитала и положила, что будет лучше нам всем жить в деревне. А Вам, молодой человек, положено сперва окончить курс в Университете, что тоже обходится мне недешево, а потом уже шляться по Европе.

АЛЕКСЕЙ

Но я уже все обговорил с Александром!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

У которого тоже пока нет денег.

СЦЕНА 11. ЗУЕВО

В пять часов пополудни ОТЕЦ семейства готовится к обеду. С утра ещё ничто не успело омрачить его сияющего лица, а мысль об обещанных к столу деревенских перепелках с огурцами и капустою, чиненом сычуге, сморчках и ароматных карасиках приводит его в восторг.

ОТЕЦ

Совершенно позабыл, что мы находимся в деревне. Кричу Архипу: «Donne-moi les boutons de manchette!», – а он стоит, не шелохнется.[30] Кричу громче, а он смотрит, словно глухой. Я в недоумении, он в ещё большем недоумении. И тут я понимаю, что он ни слова не понимает. Пытаюсь найти русское слово для этого… и не могу. Не могу вспомнить.[31]

Он довольно потирает руки, оправляет белоснежные накрахмаленные манжеты и жабо.[32]

Однако пора уже и за стол отведать ботвиньи!

Семейство (ОТЕЦ, МАТЬ, БРАТ и СЕСТРА) чинно занимает места за столом, на котором уже красуются пряженцы, сочни и говяжий студень с чесноком. Дворня суетится, бегут в ледник за багренцом.

ОТЕЦ

Похожий, но обратного свойства случай произошел у меня недавно на Мойке в Санкт-Петербурге, где обедал я у де Местра.* Они, кстати, собирались в Италию, плечо у него всё болит. Так вот, перед обедом садится Ксаверий Ксаверьевич за стол, как подобает истинному лютеранину, читает перед обедом Pater Noster… и я за тем же столом, а Pater Noster по-французски язык не поворачивается произнести.** Я начал по-русски «Иже еси на небеси!» Смотрит де Местр на меня и говорит: «Думал, что ты, Сергей Львович, любитель французской кухни, а тебе, оказывается, надобно русскую подавать.»

Все смеются.

Де Местр переводит Крылова на французский, это уморительно смешно, как говорит Александр.

Однако ж где он? Обещался к обеду быть.

* https://ru.wikipedia.org/wiki/ Местр, _Ксавье_де

** Pafer Nosfer – Отче Наш.

МАТЬ

Если обещал, значит, будет.

ОТЕЦ

А это что? Вода брусничная? Я же давеча велел не наливать её больше, у меня от неё несварение.

МАТЬ

Друг мой, свою великолепную речь о пользе Бордо ты как обычно позабыл перевести.

БРАТ

Два друга моих московских, граф Н. и барон В. поспорили, могут ли русские мужики во всём французском самих французов перефранцузить? А судьей решили назначить известного франкофона князя Б., генерала в отставке, проведшего два года в Париже после наполеоновской кампании.

ОТЕЦ

И кто же выиграл?

БРАТ

Не торопитесь, все по порядку. Барон В. нанял полдюжины брадобреев из числа бывших пленных французов, одел их в парики и ливреи. Командовать ими поставил бывшего капрала из Амьена, памятуя, что судить их будет генерал. В столовую – шагом марш! Кругом, на кухню! Грязные тарелки со стола убрать, раз-два. Как на плацу. Все шло великолепно.

Граф Н., который обещался холопов офранцузить, занялся обучением мужиков самолично. Разрешил пробовать господские блюда и вина из кухни, но только если те правильно их назовут, с верной осанкой принесут и ловко на стол поставят. Что вы думаете, через месяц вся челядь у графа ходила с королевской осанкой и говорила по-французски не хуже брадобреев.

Назначили день состязания.

Утром накануне обеда наставник каждой из двух команд решил подбодрить подопечных. Французам дали по бутылке Бордо, а русским граф ничего не дал, но сказал, что если состязание выиграют, то получат каждый по бочке водки.

Выстроили соперников в две шеренги: одни в синих ливреях, другие – в зеленых. До половины обеда разницы между испытуемыми не было никакой, потом генерал разомлел от выпитого и стал забывать французские слова, а через час и вовсе позабыл все до одного. Говорит одному брадобрею на чистом русском языке: «Дай, брат, селедочки, да чтоб лимончиком сверху была подпущена и лучком украшена». Тот только плечами пожимает. А наш кивает и поддакивает: «Oui, monsieur». Принесли селедочку. После нее генерал да и говорит, уж забыв о французах: «А теперь по сладенькой по наливочке вишневой ударим, да чтоб не горчила и не вязала, а медом в рот текла». Брадобреи перешептываются, а понять не могут, что генералу нужно. Наши же только и знают «Oui, monsieur». И несут наливочки. Под конец генерал говорит: «А теперь хочу, чтоб французские нехристи камаринского мне станцевали». Французы в кучку сбились и залепетали: «Non, monsieur». А наши только и рады коленца-то выделывать. Под конец генерал говорит: «А теперь спойте мне что-то самое что ни на есть французское!». Наши подмигнули и грянули генералу Марсельезу, как граф научил. Наутро генерал проспался и признал, что графские французы из мужиков уж куда французистее баронских. Получили по бочке водки. А граф перстень с алмазом выиграл, теперь его всем показывает.[33]

ОТЕЦ (торопливо)

Ты считаешь, что это смешно? Однако где же Александр? Я начинаю терять терпение, стол простывает.

МАТЬ

Подождем же ещё немного, ботвинье все одно простывать некуда, она без того холодная, скоротаем время за молитвой, пока нет Александра:

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

АЛЕКСАНДР (в красной крестьянской рубахе)

Аминь.

Руслан заливается радостным лаем при виде вошедшего.

ОТЕЦ

Мы заждались Вас к обеду, Александр. Извольте переодеться – и к столу.

АЛЕКСАНДР

Я и так в красном, по-праздничному одет. В таком наряде хоть на ярмарку, хоть на свадьбу. Я в цилиндр яблок набрал вкуснейших у мельницы.

ОТЕЦ

Не извольте перечить и переоденьтесь. Тут Вам не ярмарка и не свадьба.

АЛЕКСАНДР

Да, на ярмарке было бы куда веселее, а на свадьбе и вправду намного тягостнее. Так что у нас, как на похоронах – и шуток, и слез – всего хватает.

ОТЕЦ

Вы смеете дерзить мне! Я ночей не сплю, волнуюсь за него, письма пишу по канцеляриям, заискиваю ради него, унижаюсь, смотрю, как бы он не натворил чего-нибудь.

АЛЕКСАНДР

Смотреть за мной вовсе не обязательно. Это унизительно для отца – надсматривать за сыном. Я давно хотел поговорить с Вами об этом.

ОТЕЦ

А для отца иметь сына-изгоя, сына-отщепенца – это не унизительно? Я мечтал гордиться Вами, воспитывал Вас для государственной службы, для высокого поприща, а что получил? Мне в спину говорят «вон пошел отец того дерзкого писаки, которого за вольнодумство и колкие эпиграммы выпороли и сослали в Крым», а звучит, будто разжаловали, как преступника, как расстригу, лишили чинов и званий. А все из-за глупости и дерзости, нахальства и желания покрасоваться. Вы готовы поносить отца родного, Господа высмеять, лишь бы о нем говорили и пальцем показывали. Как Вас в Лицее обзывали? Обезьяной? Обезьяна и есть.

АЛЕКСАНДР (пожимает плечами)

Меня обманывали, говоря, что деревенский воздух идет на пользу городским жителям, вселяя в них благоразумие.

ОТЕЦ

Что я говорил? Так может отзываться о родителях только чудовище, безбожное чудовище. А письма его почитать – иногда так и застынешь в изумлении. Ни капли уважения к отеческому дому. На уме одни карты, дуэли и женщины. Даже когда почтенный князь Сергей Григорьевич Волконский пишет ему, словно давнему приятелю, то как-то странно упоминает о своей предстоящей женитьбе на Марии Раевской. То ли просит прощения, то ли уведомляет незадачливого соперника о необходимости посторониться.

АЛЕКСАНДР (опускает кудрявую голову, чтобы никто не видел, как его глаза налились кровью)

О переписке с дамами я и не говорю. Это вовсе выходит за границы приличия.

АЛЕКСАНДР

Мало того, что Вы вскрываете мои письма, читаете их, теперь Вы ещё и пересказываете их содержание другим!

ОТЕЦ

Недавно в почтовом конверте мне попалось необычное письмо с диковинной еврейской печаткой.[34]

АЛЕКСАНДР

Вы вскрывали это письмо, отец?

Сжимает руки в кулаки.

ОТЕЦ

Я теперь обязан все вскрывать.

АЛЕКСАНДР (вскидывает свою кудрявую голову)

Вы читали это письмо???

ОТЕЦ (легковесно)

Невнимательно, так, пробежал глазами.

Делает знак Артёмке налить ему ещё белого вина.

Помню только внизу настойчивую просьбу письмо сжечь.

АЛЕКСАНДР (не себя от ярости)

Так Вы прочли это письмо, до самого конца! Как Вы могли?

БРАТ вскакивает со стула, чтобы остановить брата, который грозной тучей надвигается на отца.

ОТЕЦ (не обращая на них внимания)

Обычная женская болтовня, только на самый конец и обратил внимание, да на подпись.

АЛЕКСАНДР

Это невероятно! Читать чужие письма! И это делает мой собственный отец, который кичится своим пятисотлетним дворянством!

ОТЕЦ (наконец, поднимая на него глаза от ботвиньи)

Шестисотлетним. И не смейте мне указывать. Если Вы думаете, что мне доставляет удовольствие копаться в этой грязи и читать письма каких-то дамочек, Вы ошибаетесь, сударь мой. Я вынужден этим заниматься и марать руки только оттого, что мой сын – это Вы! Вы позорите наше имя, а мне достается роль прачки. Благородный человек, дворянин, не может вести себя таким образом, чтобы получать подобные письма.

АЛЕКСАНДР

Какая низость! Мой отец превратился в жалкого надсмотрщика, полицейского шпиона, мерзкого соглядатая!

АЛЕКСАНДР взмахивает руками, указывая на отца, потом обхватывает ими голову.

В это самое время, совершенно некстати, во дворе останавливается коляска, из которой выходит молодцеватый и подтянутый господин, сосед Пушкиных – Иван Матвеевич Рокотов. Он слышит с

улицы громкие возгласы и крики.

ОТЕЦ

Что? Боже! Воды! Только не брусничной! Что ты только что произнес? Так оскорбить отца! Я запрещаю тебе, Лев, впредь общаться с этим чудовищем, с этим сыном-выродком! Он убил отца! Убил! Убил! Нет, ты слышала, Надин, что он сказал? И это мой сын? Убил!!! Да он убил отца словами! *

* Описанная Пушкиным в разных вариациях сцена менее публична и театральна.

Александр делает было шаг навстречу ему, пытаясь его успокоить, но Сергей Львович вскакивает и бежит в гостиную с криком, что Александр пытался его бить, замахнулся, мог прибить, и затем падает измученный в кресло, закрыв лицо руками.

Набегает любопытная дворня.

АЛЕКСАНДР (печально)

Теперь к моим грехам добавится ещё мнимое убийство отца, и я буду отправлен на рудники, что, может, и к лучшему.

Рокотов появляется в дверях. Все оборачиваются к нему, застыв в немой сцене. Сергей Львович смотрит на вошедшего одним глазом, сквозь щёлки закрывающих лицо рук.

РОКОТОВ

Доброго вам дня.

(Пауза)

Я, кажется, не вовремя, простите великодушно.

(Пауза)

Уж не произошло ли здесь чего-то ужасного?

Все молчат, не зная, что сказать.

АЛЕКСАНДР

О да, произошло: неважные обвинения правительства против меня сильно подействовали на сердце моего отца и раздражили мнительность, простительную старости и нежной любви его к прочим детям. Решился я для его спокойствия и своего собственного просить его Императорское Величество, да соизволит меня перевести в одну из своих крепостей.

Повисает тишина. Рокотов переводит подозрительный взгляд с одного на другого.

Только Руслан тревожно скулит где-то в соседней зале.

РОКОТОВ

Это совсем не в моей компетенции, сударь. Вам лучше адресовать свои пожелания генерал-губернатору Адеркасу или маркизу Паулуч-чи. Только сейчас заметил, в начальниках у нас одни иноземцы.

АЛЕКСАНДР (полунасмешливо, полусерьезно)

Спасибо за совет, любезный сосед, я непременно им воспользуюсь.

Рокотов по-прежнему в недоумении.

МАТЬ

Александр, как водится, шутит, он опоздал к столу, чем не в меру раздосадовал отца, а всему виною, знаете ли, нога. Проклятая аневризма замучила. Полдороги он ковылял, оттого и не поспел вовремя.

Уж нельзя ли, может, поспособствовать осмотру, а лучше поездке Александра в Германию на воды?

Александр демонстративно ковыляет к столу и с изображением великой муки на лице водружается на стул.

Все оживают, включая Сергея Львовича, который отнимает руку от лица.

РОКОТОВ (вежливо)

И это не в моей компетенции, сударыня. Вы простите мою откровенность, это поручение по надзору за ссыльным мне как-то не по душе. Не по-соседски это. Мне бы хотелось снять с себя это бремя. Чувствую себя не в своей тарелке. Выведывать, подсматривать, докладывать – это неблагородное занятие.

Как говорит наш предводитель, господин Пещуров, родительский надзор за детьми всегда надежнее.

ОТЕЦ (живописно снова закрывает лицо руками)

МАТЬ

Отобедайте с нами, Иван Матвеевич, сделайте одолжение.

РОКОТОВ

Что Вы, я вовсе не к обеду приехал. Мне бы об оброке поговорить, о плохой погоде, об урожае, о скотине, об управляющем.

МАТЬ (обворожительным тоном, который не терпит отказов)

Конечно, конечно. О плохом урожае, о скотине-управляющем. Пойдемте.

РОКОТОВ (не замечая иронии)

О, я очень дорожу Вашим мнением.

Переходят в столовую, снова садятся за стол. Дворовые суетятся.

Наконец, коляска Рокотова скрывается из вида.

АЛЕКСАНДР

Я сознаю свою вину и раскаиваюсь. Впредь обещаю выходить к столу только в белом или во фраке, рассуждать исключительно о сенокосе, скотном дворе и недоимках.

МАТЬ

Александр, мы так редко бываем все вместе за одним столом, а Вы так и норовите все испортить. Я думала, что мой сын – взрослый мужчина, а он ещё сущее дитя.

БРАТ

Мне кажется, за Александром в красной рубахе куда проще присматривать. Барина в красной рубахе всякая блоха заметит да укусит.

СЕСТРА

Ты посмотри, как красный цвет ему к лицу, будто он даже покраснел от стыда и раскаяния.

БРАТ

Как же, покраснел, от стыда, да за бакенбардами клочка кожи не увидишь. Александр, к чему тебе бакенбарды в деревне? Как бы мужики за жида не приняли и дубинами не огрели. Ты посмотри на себя: скоморох, да и только. В таком виде к окрестным барышням нельзя.

АЛЕКСАНДР

Нет уж, увольте, увольте меня от барышень. Во всей округе нашей не сыщешь пары стройных женских ножек.

БРАТ

Ну почему же? Я тут видал одни… И даже хотел приволокнуться… но потом взглянул выше. и решил воздержаться… но, если Вас, кроме ножек, прочее не особенно волнует… могу порекомендовать.

МАТЬ

Сын мой, Вы говорите пошлости.

БРАТ

Вы правы, маман. Когда мужчины начинают говорить о женщинах, это неизменно кончается пошлостями.

СЕСТРА

Вовсе нет. Есть мужчины, которые женщин не обсуждают.

БРАТ

Вам такие попадались? Видимо, такие только и попадались. Так это те мужчины, кого женщины вовсе не интересуют, иначе Вам давно удалось бы приискать среди них себе мужа.

СЕСТРА

Мама!

В слезах убегает.

АЛЕКСАНДР выбегает вслед за сестрой.

МАТЬ

В деревне решительно все грубеет, даже остроумие перестает быть острым.

БРАТ

Я всего лишь имел в виду Фридриха Прусского и его нелюбовь к женщинам.

ОТЕЦ

Только разговоров о Фридрихе нам не хватало. Младший брат решил присоединиться к старшему на Соловках. А меня отправят в острог, как отца двоих невоздержанных на язык безумцев!

БРАТ

Братья-разбойники!

В этот момент в комнату с десертом на блюде входит дядька Никита Козлов.

ОТЕЦ

А вот и он, виновник всех наших несчастий.

Все ты, старый пёс, козлина такая.

Никита от неожиданности чуть не роняет поднос.

Он все это время находился на кухне и не был свидетелем состоявшейся сцены, отчего совершенно не представляет масштаба своей вины.

Писал «служба идет исправно, начальство барином довольно». Развратный старый черт! Я тебя на хлеб и воду посажу!

Выпорю! Продам!

Замахивается на Никиту, который, защищаясь подносом, пятится к двери, опрокидывает стул и спешно ретируется на кухню.

СЦЕНА 13. ЗУЕВО. Парк

Сестру АЛЕКСАНДР находит на липовой аллее, с опущенными плечами и заплаканными глазами.

АЛЕКСАНДР

Не серчай, дорогая сестрица, это все не со зла.

СЕСТРА грустно качает головой, вытирая слезы.

СЕСТРА

Мне двадцать шесть лет. Рядом с маменькой меня никто не замечает. Стоит ей заговорить – все внимают ей, а я от смущения не могу и слова вымолвить. На балах маменька всегда танцует, а я лишь рассматриваю чужие платья. Это невыносимо.

АЛЕКСАНДР

Может, тебе стоит выезжать с отцом или с младшим братом?

СЕСТРА

Мне бы хотелось выезжать с моим старшим братом Александром! Тогда бы меня точно заметили.

АЛЕКСАНДР

А как бы мне хотелось хоть ненадолго оказаться если не в Петербурге, то хотя бы в Москве!

Словно отлученный от церкви, я уже несколько лет лишен святого причастия настоящей мазурки. Не то чтобы в Одессе совсем не танцевали, но там все было иначе. Ещё немного – и я позабуду все фигуры, так что столичные дамы назовут меня деревенским увальнем. И никакое красноречие меня не спасет.

Снова на паркет к Йогелю. Кстати, там всегда бывает много хорошеньких и свеженьких. Шестнадцатилетних.

ОЛЬГА неодобрительно посмотрела на брата.

Прости, дорогая сестрица. Вряд ли когда-нибудь я снова окажусь в столицах. Меня так и похоронят здесь, в монастыре.

СЕСТРА

Я бы хотела остаться здесь и разделить с тобой изгнание.

АЛЕКСАНДР

О нет, этой жертвы от молодой красивой девушки я принять не могу. У нее должны быть иные заботы, чем жить в деревне в окружении мужиков. Поезжай в Петербург или в Москву, одна, без маменьки. В отличие от меня ты можешь уехать, убежать! Так пользуйся этим, уезжай завтра же. И не поминай своего брата лихом.

СЦЕНА 14. ЗУЕВО

Кабинет Александра.

АЛЕКСАНДР (один, обращаясь к письму)

Простите, моя волшебница…! Но я должен выполнить Вашу просьбу и сжечь Ваши письма. Их читают все, кому не лень и даже те, кому лень. И хотя они попадают ко мне уже прочитанными, я как дворянин обязан предать их огню.[35]

Письма кудрявятся в огне.

И эти стихи тоже придется сжечь. Увы.

Бросает рукописи в огонь. Хмуро поворачивается к нему спиной.

Даже любопытно, каковые люди читают мою переписку. Какой-нибудь мелкий служащий почтового ведомства, надев ночной колпак, рассказывает в постели жене: (далее гнусаво)

«Читал по долгу службы письма одного небезызвестного поэта… мало что понял, но разобрал несколько нецензурных слов. Должно ли об этом докладывать начальству?» (далее снова обычным голосом)

Начальство по полицейской части, через три головы, ломает голову над расшифровкой моего почерка – в адрес кого бы были эти нецензурные слова? Верно ли они поняты?

А отец мой рапортует, что поняты они не верно, а обращены к местному кузнецу, плохо подковавшему кобылу. и никак иначе.

Это мерзко, невыносимо!

Впору топиться в черном ганнибаловском пруду.

Или, правда, написать к Адеркасу, покамест я помню, как пишутся служебные записки? Кратко и ясно.

Пишет. Кратко и ясно.

Вот записка уже и готова.

Равноценная самоубийству.

Кладет в стопку писем.

Но не проще ль застрелиться?

Вертит в руках пистолет.[36]

Сперва, пожалуй, нужно составить некое объяснительное письмо для публики, которое потом будут обслюнявливать, обмусоливать, передавая в салонах из рук в руки.

Без письма наговорят бог знает чего.

Припишут внезапную кончину обиде на Воронцова иль ославят отца, обвиняя его в роковой ссоре.

К этому литературному труду нужно подойти обстоятельно, ведь это будет моё последнее сочинение.

Пауза. Пишет, но отвлекается…

Стук в дверь. Просовывается голова Архипа.

АРХИП

Барыня велела сказывать, что внизу у реки поставили самовар и всех собирают кушать пастилу.

АЛЕКСАНДР (отмахиваясь)

Иду, иду.

Снова пишет и снова отвлекается.

Во дворе мальчишка, сын кухарки, пытается искупать в корыте с водой кота.

Кот визжит и вырывается.

Десять раз переиначиваю несчастную записку, но она все ещё чертовски неубедительна. Драматической завязке нужно сюжетное крещендо, которого нет, нет и нет.

Комкает написанное и бросает в сердцах в дальний угол.

Мне запретили въезд в Петербург? Но ведь это произошло не теперь, а почти пять лет назад. И с тех пор я не единожды благословлял небо за то, что мне довелось покинуть север и увидать неслыханные красоты иных земель.

Опять недоволен строками. Все зачеркивает. Начинает снова.

Меня заперли в деревне? Обрекли на одиночество?

Но тому же Баратынскому повезло куда меньше. Он принужден нести службу в холодной Финляндии, но и там не унывает и пишет изумительные стихи:

Говорят, Баратынский написал новую элегию, «Эду», стократ лучше. Было бы преждевременно застрелиться, так и не прочитав её. Хотелось бы дождаться и рылеевского «Войнаровского».

Нужно написать Дельвигу, чтобы не забыл прислать мне его.

АРХИП (снова просовывая голову)

Барин, зовут отведать крыжовенное варенье.

АЛЕКСАНДР

Поди прочь.

Пишет, кладет письмо в стопку писем.

(себе)

Чаадаев призывал думать более не о собственном уязвленном самолюбии, а об общественном благе. Что мешает прогрессу общества и его процветанию? Самодурство тирана. Устранить тирана, сложив затем голову на плахе – вот достойная смерть! Застрелиться впустую было бы непростительно!

Откладывает пистолет в сторону.

Мальчишки на улице пытаются одеть кошку в какую-то растрепанную тряпку и снова отвлекают.

Вместо прощального письма на бумагу просятся автобиографические заметки, едкая смесь откровенности и пасквиля. Чернила так и обжигают мне пальцы, того гляди сожгут и бумагу. (отдергивает руку, испачкавшись чернилами)

Начинать писать воспоминания в пятьдесят лет нелепо, ибо не помнишь себя пятнадцатилетним. Описать все с самого начала – вот достойное прощальное письмо или «Автобиографические записки». И приятнее всего было б сочинить их на берегу Рейна или Бренты!

АРХИП

Барин, затопили баньку. Вас кличут.

АЛЕКСАНДР

Иду!

СЦЕНА 15. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и БРАТ.

АЛЕКСАНДР

Отцу я теперь довериться не могу, поэтому рукопись первой главы повезешь в Петербург ты и передашь Плетневу.[37]

БРАТ

Я бы и сам занялся издательскими делами.

АЛЕКСАНДР

Здесь нужен опыт и связи. К концу зимы мы уже будем печатать вторую главу, а летом – третью, она почти готова.[38]

Присмотрись пока к тому, что делает Плетнев, да поучись у него. Право, ну кто же так курит?

Берет у брата трубку и показывает, как нужно затягиваться.

БРАТ

Есть ли ещё что-то, чему должен научить меня брат, кроме раскуривания трубки?

АЛЕКСАНДР

О, да.

Ты должен научиться играть в карты и вовремя вставать из-за карточного стола.

БРАТ

Знаешь ли ты некие секреты везения?

АЛЕКСАНДР

Ты о шулерских приемах? О, в этом граф Толстой большой мастак, вот кто мог бы тебя обучить. Смотри… нужно считать все выпавшие десятки, девятки, восьмерки, тогда к концу игры ты будешь знать, что осталось на руках.

БРАТ

Возможно ли это упомнить?

Нет ли способа попроще да понадежнее?

АЛЕКСАНДР

Есть!

Но честь не позволяет нам с тобою пользоваться этими заманчивыми способами, а равно краплеными картами.

Пушкины не могут загибать углы и входить в сговор с нечистыми на руку!

МАТЬ (в ярости)

Что здесь происходит??? Опять карты??

Тяжелой шалью смахивает карты со стола, задевая стулья вокруг.

Отец был прав! А я тебя защищала!

В гневе уходит.

БРАТ

Во всем нужно видеть хорошее. Про табак она не сказала ничего.

СЦЕНА 16. ЗУЕВО

СЕСТРА и няня.

СЕСТРА быстрыми движениями собирает вещи, укладывая их во вместительный саквояж.

СЕСТРА

Собирайся, мы уезжаем в Петербург.

НЯНЯ

Как в Петербург?

Надежда Осиповна говорили, что Вы до снега здесь останетесь?

СЕСТРА

Они, может, и останутся, а я уезжаю! Мы с тобой уезжаем.

НЯНЯ (неловко поворачиваясь спиной)

Собраться-то всё соберу, только дозвольте, барышня, мне здесь ещё побыть.

СЕСТРА

Что такое?

НЯНЯ

Нездоровится мне нынче, Оленька…Стара, видать, стала…

Да и что мне делать в городе? А здесь я и при доме, при саде, при огороде.

СЕСТРА

Ну-ка, посмотри на меня…Ты мне сказки-то не рассказывай!

Что такое приключилось?

НЯНЯ

Дозволь мне, Оленька, не ехать в Петербург. Никиту-то, верно, теперь от Сашеньки отставят, а одному ему тута никак нельзя!

ОЛЬГА

Ах, вот оно что! Как появился Александр, ты про меня и думать забыла, как в детстве! Все для любимого и дорогого Сашеньки.

НЯНЯ

Что ты, Олюшка, душенька.

СЕСТРА

Все я про тебя знаю.

НЯНЯ

Не серчай, милая!

СЕСТРА

Да не сержусь я, просто обидно!

Все повторяется. Опять мне быть одной.

НЯНЯ

Как его выпустют, я вернуся…

СЕСТРА

Бог с тобой. Как знаешь.

Только смотри, глаз с него не спускай. Что случится с ним – отвечать тебе.*

* Арина Родионовна сдержала слово и потом вернулась к Ольге Сергеевне. В её доме она и умерла в 1828 году.

СЦЕНА 17. ЗУЕВО. Ночь

АЛЕКСАНДР и БРАТ.

АЛЕКСАНДР тщетно пытается заснуть, но шепот брата ему мешает.

БРАТ (шепотом)

Ты спишь?

Поднимает голову с подушки и вглядывается в темноту, где расположена кровать Александра.

АЛЕКСАНДР

Что ещё?

БРАТ

Эта сцена с письмом. в твоем новом романе. Этого не может быть, потому что так не бывает. Нынешние барышни так не поступают.

АЛЕКСАНДР

Если этого не случалось с тобою, это не значит, что так не бывает.

БРАТ

Это надуманно, преувеличено!

АЛЕКСАНДР

Неужели? Представь, что не сейчас, а года через три, ты, белокурый красавец, оперившийся в Санкт-Петербурге, переживший два-три романа, приезжаешь в Михайловское и едешь на семейный праздник к Шушериным или Львовым, у кого из них там больше девиц на выданье. И вот на другой день после твоего визита одна из тамошних девиц, возможно, чуть перезрелая, мнит себя влюбленной и пишет тебе страстное письмо. Что ты будешь делать?

БРАТ

Покажу послание тебе. прочитаю его вслух с гримасами и жеманногнусавой пародией на писавшую.

АЛЕКСАНДР

А ещё покажу дюжине дружков… и буду читать, как комедию, по трактирам. Надеюсь, при этом ты додумаешься затереть подпись и потерять конверт, чтобы не компрометировать барышню. Какой позор! Впрочем, я и сам был таким.

БРАТ

А как бы поступил ты? Образчик чистоплотности.

АЛЕКСАНДР

Сжег бы и сделал вид, что письма и в помине не было. Что по какой-то причине оно до меня не дошло, потерянное ли мальчишкой-почтальоном или послужившее закладкой увлекательной книге. И вел бы себя как ни в чем не бывало.

БРАТ

По твоему поведению «как ни в чем не бывало» девица после двух мучительных недель заподозрила бы, что ты просто не получил её послание и начала бы лихорадочно посылать второе, третье. так что тебе было бы не отвертеться.

АЛЕКСАНДР

Ты прав, моё молчание было бы рассчитано на внезапно вспыхнувшую кокотку, которая одумалась бы через неделю. В случае второго и третьего письма объяснение было бы неизбежно. Вот видишь, я досконально просчитал поведение героев, они просто не могут вести себя иначе.

БРАТ

И на встрече ты бы вернул полученные письма и пообещал никогда более не появляться в их доме, чтобы не тревожить её покой.

АЛЕКСАНДР

Верно. И на этом можно было бы ставить точку, уже после третьей главы романа. Но этого я позволить себе не могу, мне нужно хотя бы глав девять или десять. Поэтому предположим, что твой брат, который ничего не подозревает о состоявшемся объяснении между тобою и красавицей, договаривается о сельском празднике с ничего не подозревающей роднёй девицы. Тебе туда явиться никак нельзя, но тебя тащат туда буквально за шиворот.

БРАТ

Я бы спешно уехал в Петербург или сказался больным.

АЛЕКСАНДР

Но, допустим, по какой-то причине уехать ты не можешь или не хочешь. А здоровье у тебя отменное. Ты в ярости, потому что видеть девицу снова не входит в твои планы. И начинаешь делать глупости, лишь бы позлить того, кто поставил тебя в такое дурацкое положение.

БРАТ

Точно! Я бы со злости поспорил с кем-нибудь вроде Рокотова, что увезу влюбленную девицу, и выиграл бы спор.

АЛЕКСАНДР

Бог мой, куда смотрели твои и мои родители. Кого они воспитали? И после этого меня обвиняют в том, что я порчу этого юношу. Запомните, брат мой, несколько правил высшего общества. Во-первых, спорить на девиц, как на кобылиц, не принято. Это дурной тон.

Во-вторых, увезти девицу Вы можете только под венец, и то желательно по тайному согласию с кем-либо из членов её семьи, впрочем, это тоже дурной тон.

БРАТ

Тогда бы я сделал нечто такое или наговорил нечто такое, чтобы выставить себя в её глазах в крайне невыгодном свете, чтобы её привязанность улетучилась сама собой…[39]

АЛЕКСАНДР

Именно! Давай-ка спать, Лайон. И мой тебе совет как старшего брата – не вступай в переписку с сельскими девицами. Это ненужно, неинтересно и неприлично.

СЕСТРА прощается с няней у дома, готовая сесть в коляску. Михайло сидит на козлах. СЕСТРУ провожает только нянюшка.

НЯНЯ (крестит сестру)

Ну, с Богом!

СЕСТРА

Матушка совсем не огорчилась моему отъезду, даже обрадовалась. Не то, что братья. Они наверняка сейчас говорят обо мне. Пойду обниму их ещё раз на прощанье.

Спешно направляется к дому.

НЯНЯ

Куды? Возвращаться – плохая примета!

СЕСТРА через приоткрытое окно и дверь барского дома слышит голоса братьев.

АЛЕКСАНДР

К черту женщин! К черту стихи! Денег, ради бога, денег! Ничего, кроме денег!

СЕСТРА (огорченно)

Нет, кажется, они говорят не обо мне. (разворачивается и возвращается к коляске)

Ты права, нянюшка. Возвращаться – не к добру. Дороги не будет.

Целует её и садится в коляску.

Пошел!

СЦЕНА 19. БРАТ В ТРИГОРСКОМ

БРАТ, три сестры и Прасковья Александровна.

БРАТ

Милые барышни, простите мне, что нынче я прибыл один.

ЗИЗИ

Может, оно и к лучшему. Нам есть о чем Вас расспросить.

К примеру, о Вашем брате.

Он бывал у нас уже несколько раз после приезда, а мы ещё не поняли, что он такое.

БРАТ

В присутствии родителей он никогда не бывает самим собой, как и я. Он вынужден держать себя в определенных рамках, как и я.

Но смею Вас уверить, вне этих рамок он очень простой и веселый человек.

АННА

Я слышала, как они обсуждали с Алексеем какие-то коляски, банкиров…*

Неужели они оба разбираются в банковском деле? Никогда бы не подумала!

* Это слова тайного шифра в будущей переписке Пушкина с А. Н. Вульфом относительно его побега.

БРАТ

О, ещё как разбираются!

АЛИНА

А любит ли Александр музыку?

Музицирует ли он?

АННА

Мы слышали, многие поэты музицируют, а господин Грибоедов просто виртуоз!

БРАТ

О господине Грибоедове в присутствии брата лучше не упоминать. Он не любитель таких сравнений.

Не слыхивал, чтобы Александр музицировал, да и инструмента у нас нет. Но от музыки он без ума. Особенно от театра. Особенно от оперы и балета. В Одессе, знаете ли, он не пропускал ни одной премьеры. Можно с уверенность сказать, что ничто не влечет его так, как музыка, актрисы, балерины, их ножки.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Простите, что прерываю Вас. Ежели вдруг доведется нам потчевать чем-либо Вашего брата, каковы нынче его гастрономические предпочтения?

БРАТ

Он человек вкуса самого простого. Обожает печеный картофель.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вот оно что? Лет пять тому назад, когда начали мы его выращивать, картофель был всё мелкий, да горький, да зеленый.

А теперь – любо-дорого посмотреть, румяный, ядрёный!

Маняша! Принеси показать картофель с кухни, да побыстрее!

БРАТ

Клюкву ещё любит, в сахаре или пудре.

В Бежаницах, да в Цевловских болотах, говорят, нынче урожай клюквы.*

* Подлинное географическое название.

Пироги ещё любит, особенно с яблоками.

Маняша приносит в подоле картофель и протягивает БРАТУ.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Смотрите, какой картофель, просто загляденье!

БРАТ

Да, прекрасный.

АННА

А мы слышали, что Александр большой любитель устриц да трюфелей?

БРАТ

О да, конечно. Он будет несказанно рад, если его ими попотчуют.

В Зуево что-то нам их не подавали. Но почему все интересуются исключительно моим братом?

Ведь он-то остается здесь, а я в скором времени направляюсь в Петербург на службу, и должен с Вами попрощаться.

ЗИЗИ

Вы будете нам сниться.

АЛИНА

Мы надеемся увидеть Вас на Рождество или на Пасху.

АННА

Сердечный привет Вашей дорогой сестрице.

БРАТ (целуя её руки и шепотом)

Я буду Вам писать!

Анна с ужасом смотрит на него и отрицательно качает головой.

Не волнуйтесь, я найду способ!

Он уходит.

АННА (вдогонку)

Мальчишка!

ЗИЗИ

Керубино!

СЦЕНА 20. ЗУЕВО

БРАТ спешно собирает свои вещи для отправки в Петербург. Его приняли на службу.

АЛЕКСАНДР (сидя на подоконнике)

Ну вот, и ты, вслед за сестрой, покидаешь меня.

Поверь, это глупо – променять деревенскую свободу на духоту петербургской канцелярии. Впрочем, служба не так обременительна, как кажется на первый взгляд. Несколько лет служил я в Петербурге, но совершенно не помню, что именно я там делал.

БРАТ

Только в коллегии иностранных дел такие вольготные порядки.

АЛЕКСАНДР

Мне кажется, что твое назначение в Департамент духовных дел (хоть и иностранных вероисповеданий) – это плевок в мой огород. Назначить родного брата самого знаменитого афея России – служить по духовной части.*

Это насмешка, ей-богу! Они хотят приобщить тебя к духовному. Они хотят разлучить нас!

* Афей – это атеист.

БРАТ

Я буду тебе писать и навещать тебя.

Приеду на Рождество, потом на Пасху.

АЛЕКСАНДР

Если тебе и Плетневу удастся добыть разрешение на печать Онегина – я сочту это благословением божьим. Родного брата как-никак отдаю на заклание духовному департаменту.

БРАТ

Тише, отец услышит!

АЛЕКСАНДР

Где рукопись-то?

БРАТ

Вот она. Берегу как зеницу ока.

(достает из-за пазухи и засовывает обратно)

АЛЕКСАНДР

Отправь мне обратно с Михайлом сыра и горчицы.

БРАТ

Я запомню.

АЛЕКСАНДР

Ты все позабудешь. Да спички серные. И калоши, слышишь? Не ходить же мне по бугровским грязям босиком. Я тебе в письме ещё напомню. Как окажешься в Петербурге, все мысли о несчастном брате сразу выветрятся из твоей кудрявой головушки.

И муравьевское «Путешествие по Тавриде». И Лебрена стихи, если найдешь. И рому, слышишь. И уксусу.

БРАТ

Тогда лучше перечисли все нужное в письме.

АЛЕКСАНДР

И перстень мой, слышишь, не потеряй, шалопай. Там выпадает камень. Отнеси лучшему ювелиру, да проверь, чтобы он камень не подменил.

БРАТ

Можешь на меня рассчитывать!

АЛЕКСАНДР

Дай обниму на прощание, мой Лайон. Жду тебя обратно с отверстыми объятиями и откупоренными бутылками.

БРАТ

Я уже затвердил на память твои строки и буду повторять их в дороге: (читает, понижая голос до шепота в конце)

Простите, сумрачные сени, где дни мои текли в тиши, исполнены страстей и лени, и снов задумчивых души.

Мой брат, в опасный день разлуки все думы сердца – о тебе.

В последний раз сожмем же руки и покоримся мы судьбе. Благослови побег поэта.

СЦЕНА 21. ЗУЕВО. На следующий день

ОТЕЦ ходит из угла в угол в гостиной подле Александра, меланхолично восседающего в кресле, обращенном к Сороти.

ОТЕЦ

Александр, было бы крайне желательно, если бы хотя бы в одном из твоих последних сочинений было что-то богоугодное.

Александр вскидывает брови, но во избежание скандала решает на этот раз промолчать.

Возьмем Алеко, в самом конце он мог бы произнести покаянное слово, обратиться к Господу и уйти в монастырь. Больше ему некуда податься. Город ему опостылел, вольная жизнь его обманула.

Неплохо было бы поэтическим языком переложить какой-то библейский сюжет или образ.

Архип, где у нас Библия? Принеси Библию!

Что ты принес? Это Четьи-Минеи, а это Бомарше. Где же у нас Библия в конце концов? Я обещал игумену Ионе, что мы будем читать Библию денно и нощно.

Сергей Львович подходит к книжному шкафу и начинает вынимать книги одну за другой. Ему попадаются Торквато Тассо, Шиллер, «Похождения кавалера Фобласа», Дмитриев, Тредиаковский, Мадам де Сталь, но Библии нет. Наконец, рука его нащупывает старинную книгу в диковинном переплете, шитом золотом.

ОТЕЦ

Что это? Коран! Коран в доме есть, а Библии нет! Его место в камине!

ОТЕЦ направляется в сторону камина, но тут слышит крик жены.

МАТЬ

Что-то больно резво Вы распоряжаетесь в моем доме и разбрасываетесь книгами моего отца и деда! Немедленно положите книгу на место! Поищите Библию в другом месте!

ОТЕЦ покорно кладет книгу на стол перед Александром.

АЛЕКСАНДР берет в руки таинственный фолиант с изумительной обложкой, напоминавшей по узору павлиний хвост. На первой странице вверху значилась надпись на французском языке «Коран в дар моему верному другу» и подпись «с. SG». Далее идут страницы, испещренные рисунком мелкой арабской вязи.

МАТЬ тихо закрывает за собой дверь.

МАТЬ

Я могу защитить тебя от беспочвенных придирок отца, но не могу защитить от себя самого. Ты и только ты сам создаешь себе неприятности, сам наживаешь себе врагов.

АЛЕКСАНДР

Ты права.

МАТЬ

С утра отец хотел выговорить тебе, что ты, как канцелярист, грызешь свои длинные ногти, предлагал, как в детстве, завязывать тебе руки за спиной, это решило бы сразу все проблемы – и карточной игры, и дуэлей, и дурацких стихов,

Брови Александра складываются в позицию негодующего отчаянья.

но я-то знаю, что у тебя подергивается уголок рта. Чтобы никто не замечал этого, ты постоянно подносишь руки к лицу. Всем вокруг кажется, будто виною всему длинные ногти.

АЛЕКСАНДР

Ты снова права.

МАТЬ (ходит из угла в угол)

Пойми, мы сделаем все, чтобы вызволить тебя из деревни. Мы напишем запросы на получение тобою заграничного паспорта. Постарайся унять своё нетерпение и раздражительность.

Тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Деревня пойдет тебе на пользу, помяни моё слово.

И ещё одно, чего ты, кажется, не понимаешь… Отцу вовсе не доставляет удовольствия присматривать за тобой, назовем это так. Чтобы уберечь тебя от более тяжелого наказания, отец поручился за твое благонадежное поведение. И теперь он несет ответственность не просто как отец, а как дворянин, как человек слова. На кону не просто твоя свобода и твоя будущность, на кону его честь. Пара неосторожных слов с твоей стороны, пара необдуманных поступков, и твой отец окажется в незавидном положении.

АЛЕКСАНДР

Тогда нужно скорее вернуть письмо Адеркасу.

МАТЬ (перестает ходить из угла в угол и встает, как вкопанная)

Какое письмо?

АЛЕКСАНДР

Которое я отослал после нашей давешней ссоры с отцом.

МАТЬ

И что же было в этом письме?

АЛЕКСАНДР

Я вспылил и попросил, как и упомянул в разговоре, заменить мою домашнюю ссылку отправкой в одну из северных крепостей. Потом положил конверт в общую стопку писем, я, когда раздумал его отправлять, оно было уже в пути.

МАТЬ

Вы оба с ума меня сведете!

АЛЕКСАНДР

Письмо может не дойти, ему могут не дать хода. Как на дуэли: стоишь под дулом пистолета, сплевывая косточки вишен, и думаешь, попадет ли пуля в цель или пролетит мимо…*

Мать в ярости. Раздается звонкая оплеуха. Александр потирает щеку.

* Сюжет «Выстрела» Пушкин позаимствовал из собственной жизни.

АЛЕКСАНДР

Моя жизнь богата событиями: предательство отца, оплеуха матери.

Раздается вторая звонкая оплеуха.

МАТЬ

Михайло!

Через пять минут Михайло уже мчится в Псков на перехват письма.

Архип!

Скачи в Тригорское – спроси, не в Опочке ли нынче генерал-губернатор Адеркас. Александра Ивановна как раз собиралась к тетке в Опочку, ежели ещё не уехала, скажи, чтобы обождали.

Александр Сергеевич и Сергей Львович вызвались ей в попутчики.

ОТЕЦ

Мы вызывались?

АЛЕКСАНДР

Конечно, мы вызывались красавице в попутчики.

ОТЕЦ

Ах да, мы готовы.

СЦЕНА 22

В коляске едут Алина (Александра Ивановна), экономка Тригорского Акулина Памфиловна (нельзя же молодую девушку отправлять одну) и Александр с отцом.*

* Путешествие в Опочку приходится как-то обыграть.

ОТЕЦ

Милая Александра Ивановна, довольны ли Вы, что мы сопровождаем Вас?

АЛИНА (воспитанно)

Да, конечно.

В это время навстречу едет другая коляска, сидящие в ней бурно приветствуют коляску Тригорского и, поравнявшись, с любопытством разглядывают пассажиров.

Воспитанная гримаска слетает с лица Алины, на её лице появляется страх и смятение, она прячется вглубь коляски и прикрывает лицо шалью.

АЛЕКСАНДР

А мне кажется, Александра Ивановна не очень довольна, что её застали с нами в одной коляске.

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА (оправдываясь)

Хлопот теперь не оберешься объясняться перед соседями – зачем ехали, куда ехали…

АЛЕКСАНДР

А кто это был?

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Вы не знаете? Это Шушерины!

Те самые, где отец семейства грозил спрятать своих дочерей, если Вы заявитесь к ним на порог!

АЛЕКСАНДР

Чем же я заслужил такую немилость?

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Ходят сплетни, что Вы, прости господи, как бы это выразить. большой дамский угодник. Видимо, нажили Вы себе врагов с длинными языками!

АЛЕКСАНДР

Не в этой губернии.

ОТЕЦ

О, этот недостаток быстро восполняется.

Посмотрите, сын мой, мы совсем напугали своими разговорами бедную девушку.

Почитайте нам лучше что-нибудь дорожное, безобидное.

АЛЕКСАНДР

Извольте:

Отец настороженно поворачивает к нему голову.

Глаза отца расширяются и наполняются тревогой.

* Полная строка должна была звучать как: Кричим, пошел, Е. на мать.

ОТЕЦ (спешно прерывая его, чтобы святотатственная матерная крамола не оскорбила слух юной соседки)

О, я слышал, Вы читали это будто брату Льву или мамушке.

Александр сморит на него насмешливо и с упреком, что его подслушивали. Отец понимает его без слов.

Случайно слышал.

Далее про полдень жизни. ведь так?

АЛЕКСАНДР (улыбаясь пируэту отца)

Именно так.

СЦЕНА 23

ОТЕЦ и АЛЕКСАНДР едут вместе в коляске обратно.

ОТЕЦ

Видно, отвыкли Вы от нас в своих странствиях, писали нечасто, да и мы отвыкли от старшего сына, что уж говорить. Олюшка и Левушка-то все время при нас. У меня было сходное чувство, когда Вы вернулись из Лицея. Шесть лет говорили «дитя на обучении», «отрок в Ликее», а потом на пороге появился кудрявый чиновник десятого класса и заявляет: «Подайте мне бальные башмаки с пряжками».

Сергей Львович при этом весело прикрякивает.

У меня были великолепные итальянские башмаки, из кожи ягненка, изумительной выделки, только чуть маловаты, оттого одел я всего их один раз, не мог в них танцевать. А Ваша нога меньше моей, поэтому хотел отдать их Вам. Сейчас-то таких башмаков не сыскать. А пряжки, какие пряжки! Хоть Вы и не взяли тогда моих башмаков, дамы говорили потом, что Вы чудно танцуете. Первый, как говорили, в фехтовании и танцах.

АЛЕКСАНДР

В Сибири мне танцевать не придется.

ОТЕЦ

Бог даст, обойдется. А здесь можно ездить в Опочку.

АЛЕКСАНДР

Если я буду лихо отплясывать в Опочке, история с моей аневризмой будет выглядеть чистым обманом.

ОТЕЦ

Это верно… Из Ваших лицеистов хорошо танцуют ещё Корф и этот… забыл фамилию. А помните ли дуэль свою с Корфом? За то, что он Никите подзатыльника дал. Как мы тогда перепугались.

АЛЕКСАНДР

Не подзатыльник, а оплеуху, и по спине палкой огрел с набалдашником.

ОТЕЦ

Оскорбление слуги – это есть оскорбление барина, но дуэль из-за этого старого хрыча – это уж слишком. Я бы этого Никиту в порошок стер. Высек бы плетьми при всей деревне. Да что толку? Если он до седин дожил, а ума не нажил, то уж и не наживет.

АЛЕКСАНДР

У этого старого хрыча есть одно достоинство, ценнее прочих: он не продаст ни за 30 сребреников, ни даже за 50.

ОТЕЦ

Кстати, о сребрениках. Вы за Михайло-то, гусляром, присматривайте. Можно было б и немца в управляющие нанять, но дороги они, канальи. Поговаривают, что и сам – пять дают, да только одним все равно с ними расплатиться придется. А Михайло всё-таки свой, крепостной. Я ему сказал, если на воровстве поймаю, забрею сыновьям его лбы, да в рекруты. Захочу – денег дам ему, захочу – продам его или сыновей его. Продать-то жалко, да и девка-дочка у него красавица, да ты, видно, сам и заприметил. И в кого такая? Но это не повод давать Михайле спуску.

АЛЕКСАНДР

Денег он и сам возьмет, сколько захочет.

ОТЕЦ

А Вы на что? Вы барин, вот и смотрите, чтобы не брал. Пусть знает, что он под пристальным присмотром, что он только исполняет Вашу волю. Мне и книгу Осиповы обещали для Вас «Добрый помещик и друг земледельца». Мать Ваша тоже её полистать хотела. Расстроится она, что мы Адеркаса не встретили, не знаю, как и сказать ей.

Надобно заглянуть в монастырь, может, Иона нам поспособствует.

Коляска подкатывает к воротам Святогорского монастыря.

СЦЕНА 24. СВЯТОГОРСКИЙ МОНАСТЫРЬ

ОТЕЦ, АЛЕКСАНДР и ИОНА.

ИОНА (голос у Ионы поразительный, он может быть любым – низким и гулким, высоким и чистым, в нужную минуту он обретает необходимый колорит. Но запомнить этот голос было невозможно. Каждый раз Иона играет голосом на новый манер, пересмешничая и подстраиваясь под посетителя. Пока Иона не определился с правильной интонацией, поэтому голос его неопределенный и невыразительный)

Рад неожиданному визиту Вашему, что привело Вас в обитель, дети мои?

ОТЕЦ

Привел я сына моего, Александра, поклон земной, да молитву сотворить.

ИОНА (голос обретает уверенность)

Гостеприимны врата Господа нашего.

ОТЕЦ

Поставить свечи за здравие сестры моей Анны, да брата моего Петра, болезны они.

ИОНА (в голосе – божественная просветленность)

Милосердны помыслы Господа нашего.

ОТЕЦ

Просить о духовной опеке для сына моего, Александра, о заступничестве перед сильными мира сего, о наставлении в вере.

ИОНА (крестит Александра, голос становится проникновенным)

Да пребудет с тобою вера.

Поворачивается к иконостасу и сотворяет молитву.

Есть ли ещё что-то, что привело Вас ко мне? (спрашивает спиною)

АЛЕКСАНДР (до того хранивший молчание, отчего голос его звучит неожиданно и неузнаваемо)

Простите, святой отец, если мой порыв покажется Вам нечестивым. Слышали мы много о Вашей замечательной библиотеке и хотели просить дозволения иногда приходить и знакомиться с её сокровищами. Если есть среди собрания Вашего летописи или иные записи эпохи Ивана Великого и смуты боярской, они могли бы не только скрасить часы нашего досуга, но и дать ответы на многие вопросы, недавно очерченные в Истории государства российского.

ИОНА (медленно поворачиваясь, в голосе – торжественная значительность)

Уединение и знакомство со живительным словом прошлого способствует излечению души и помогает выбрать верный путь стоящим на распутье.

Да приимет обитель страждущего.

Они въезжают во двор своей усадьбы.

НЯНЯ (навстречу им)

Ну слава Богу, заждалися. Услышал Господь наши молитвы. Вернулось твое письмо, Сашенька, не застало адресата.

ОТЕЦ

Где оно? Скорей его в камин!

Да здравствует, огонь!

СЦЕНА 25. ЗУЕВО

МАТЬ сидит за столом, перед ней стоят МИХАЙЛО и НЯНЯ.

МАТЬ

По моей просьбе и с согласия Александра Никита осмотрел его вещи и предъявил мне вот это.

Она выкладывает на стол четыре колоды потертых игральных карт.

Знаете ли Вы, что это такое?

МИХАЙЛО

Как не знать, картежные карты.

МАТЬ

Это источник многих наших бед.

Поэтому мы должны их уничтожить!

МАТЬ пытается разорвать стопку из 4–5 карт пополам, но она не поддается и только мнется.

МИХАЙЛО

Да Вы в печку их, в огонь!

МАТЬ

И правда!

Бросает их в камин, где они мгновенно вспыхивают.

Если Вам доведется увидеть в этом доме карты, принесенные ли кем-то из гостей, подаренные ли, купленные ли на ярмарке, их должна постичь та же участь!

Если Вам доведется увидеть, что Александр с кем-то из визитеров затевают карточную игру, карты изымать и немедленно в камин!

МИХАЙЛО

Да как же мы у барина можем что-либо отбирать?

МАТЬ

Ссылаясь на мой приказ!

Михайло качает головой, выказывая неуверенность в исполнимости данного поручения.

И если я узнаю, что кто-то из вас привез сюда Александру новые карты из Пскова или Петербурга, Вам несдобровать!

СЦЕНА 26. ЗУЕВО

Морозным ноябрьским утром во дворе Зуевской усадьбы закладывают лошадей, в беготне и сутолоке на подводы пристраивают самовар и какие-то веники.

МАТЬ (указывая на самовар и веники)

Все это в Петербурге не нужно.

НЯНЯ

А как же вареньице, барыня?

МАТЬ

Не нужно и варенья.

НЯНЯ

А грибочки-то, грибочки.

МАТЬ

И грибочков не нужно.

Затем, обращаясь к Александру:

Денег тебе оставляем только на орехи, все равно проиграешь. Даже здесь, в деревне, найдешь, кому проиграть. Как поумнеешь, вышлю тебе сапоги. Добрейший Инзов был прав, оставляя тебя босым. В сапогах ты можешь наделать глупостей. Нам твоих глупостей уже предостаточно.[40]

АЛЕКСАНДР

Я заработаю стихами.

МАТЬ (со смехом)

Что-то про разбогатевших поэтов я не слыхала.

АЛЕКСАНДР

А лорд Байрон?

МАТЬ

Лорду Байрону досталось огромное наследство, которое он разбазаривал, как мог. Что до его сочинений, то они скорее способствовали дурной славе, нежели доходу.

АЛЕКСАНДР

А Вольтер? Он не только разбогател на стихах, но и научился приумножать капиталы, одни фернейские часы сколько прибыли ему принесли.[41]

МАТЬ

Так вот на кого ты равняешься! Мой мальчик, я буду крайне удивлена, если к следующему лету увижу в Михайловском выстроенную часовую фабрику. Но готова поспорить, что её здесь не появится. Ставлю сто рублей.

АЛЕКСАНДР

Я не буду спорить.

МАТЬ

Вот так-то. И ещё одно, не менее важное. Используй уединение себе на благо, пиши и не ищи приключений для забавы. Довольно мне историй о твоих дуэльных похождениях. Постарайся избежать их хотя бы в деревне. Каждая из твоих дуэлей может быть последней, а пережить своих детей – это ужасная кара для родителей. Обещай мне, слышишь? Обещай, что мне не придется получать дурные вести из Зуева.

АЛЕКСАНДР

Обещаю!

Усаживаются. Дворня суетится вокруг колясок и подвод.

Собака Руслан прыгает вокруг колясок, ластится к Александру.

АЛЕКСАНДР (жалобно)

Хотя б Руслана мне оставьте.

ОТЕЦ

Руслана Вы не заслуживаете. Если Вы, Александр, будете вести себя не так, как мы этого ожидаем…

Многозначительный взгляд Надежды Осиповны останавливает его неуместную тираду.

Женю на одной из тригорских барышень, так и знайте![42]

Последним к Александру подходит Никита Козлов, который уезжает в Петербург с родителями.

АЛЕКСАНДР

Ты, Никитушка, прости меня, отец сильно тобой недоволен. И это я один тому причиной, ты сам ни в чем не виноват.

НИКИТА

Да и ты прости меня, барин. Верно, мог уберечь тебя от беды, да не сумел. Стар уж стал, а ума не нажил. Если надобно чего будет, барин, ты напиши отцу, авось он меня в деревню к тебе пришлет с гостинцами.

СЦЕНА 27. ЗУЕВО

Двор пустеет. АЛЕКСАНДР ходит по безлюдным залам, часть комнат закрывается за ненадобностью, дворовые выбивают перины и подушки, сушат на перилах покрывала, НЯНЯ закрывает ставни в комнате ОТЦА и МАТЕРИ и запирает их на ключ.

АЛЕКСАНДР

Зачем, мамушка?

НЯНЯ

Топить весь дом – больно расходу много.

АЛЕКСАНДР

Так и буду жить зимой: без дров, без денег, без зимних калош, без вина, с разбавленными чернилами, негодными перьями.

И бумаги у нас крайне мало, как закончится, хоть на обоях или простынях пиши.

НЯНЯ

Ишь, чего удумал. Не дам я тебе обои да простыни расписывать. От чернил простыни не отстираешь.

АЛЕКСАНДР

Остается побираться или жениться на дочери первого попавшегося владельца бумажного заводика. Нет ли у нас в псковской губернии бумажных заводов?

НЯНЯ

Не слыхивала. К чему нам бумага? От нее одни неприятности.

АЛЕКСАНДР

Что верно, то верно.

НЯНЯ

А жениться лучше просто на богатой невесте. Тогда и бумаги, и калош будет вдоволь.

НЯНЯ запахивает очередные ставни и закручивает болты изнутри.

АЛЕКСАНДР

Да есть ли у нас в псковской губернии богатые невесты? Нет, для поэта это было бы слишком прозаично – жениться ради денег.

НЯНЯ

Вишь, месяц тонкий на небе – ты ему монетку покажи, да в карман её спрячь. Будут деньги в кармане твоем прибавляться. Верная примета.

Дом окутывает тишина. Волны ветра гуляют по окрестным полям, и сталкиваясь с лопастями мельницы, заставляют их поворачиваться сперва тяжело, с неохотой и с ленью, затем все охотнее и ловчее. Уставший запах пожухлой травы наполняет сырой воздух. Окрестные леса теряют цвет и одевают серые хитоны пустынников. Берега озер укрываются туманом, скрывая своей завесой маленький дом с колоннами над рекой.*

* Нижеприведенная виньетка позаимствована у первого издания «Бахчисарайского фонтана» 1824 года.

СЦЕНА 1. ЗУЕВО. Барский дом

АЛЕКСАНДР, НЯНЯ, АРХИП и ПОП ШКОДА.

Хмурым ноябрьским утром АЛЕКСАНДР залпом выпивает чашку кофе, выскакивает в одной рубахе и мчится вниз к Сороти с явным намерением искупаться.

НЯНЯ

Куды! Подморозило! Озябнешь!

АЛЕКСАНДР скрывается в камышах и снова появляется минут через пять-десять в мокрой рубахе.

АЛЕКСАНДР

Лёд стал! Еле полынью нашел! Камыши-то ещё зеленые, почти не распушились, трава вокруг свежая, инеем чуть подёрнутая, снега нет.

НЯНЯ

Экая невидаль, в ноябре встал лед, ты, видно, совсем в теплых краях позабыл, что ноябрь – это уже зима, батюшка.

АЛЕКСАНДР

Вели-ка заместо полыньи ванну мне приготовить.

НЯНЯ

Где ж я тебе ванну сыщу? Бочку покамест заготовим. Можно по-зимнему баньку затопить – и потом купайся, сколько хочешь, хоть в речке, хоть в бочке.

АЛЕКСАНДР

Вечером баньку, а сейчас скорее свежих чернил и перо.

АЛЕКСАНДР сбрасывает на ходу панталоны и полуголым бежит к себе в кабинет. Навстречу ему показывается тепло одетый АРХИП, который с удивлением оглядывает голого барина.

АРХИП

К Вам, барин, посетитель ранний.

АЛЕКСАНДР

К черту посетителя, скорее перо и бумагу.

НЯНЯ, хлопоча, подает АЛЕКСАНДРУ сухую одежду, пытаясь его укрыть.

АРХИП

Барин, посетитель уходить не хочет.

АЛЕКСАНДР

К дьяволу посетителя!

АРХИП

Вот о нем-то он и хотел с Вами поговорить.

Из прихожей просовывает голову незнакомый полный священник, потом просачивается целиком. Это священник ближайшего прихода – церкви на Ворониче по прозвищу «Шкода», которое само за себя говорит.

ШКОДА

Сильно обеспокоены мы тем, что вот уж почти три месяца Вы тут, барин, а ещё ни разу не причащались и к обедне не были, хотя наш приход к Вашей усадьбе ближайший.

АЛЕКСАНДР (про себя)

Ещё один соглядатай на мою голову.

(Шкоде) Думал на днях быть на службе в монастыре, панихиду заказать, тетка померла. Заодно и причастился бы.

ШКОДА (осведомленно)

Она уже несколько недель вроде как померла, а панихиды все нет.

АЛЕКСАНДР

Поеду завтра непременно.

ШКОДА (задумчиво)

Зачем же завтра? Заказать панихиду и сегодня можно.

И причаститься.

Не зря же я три версты отмахал.

АЛЕКСАНДР

Прямо здесь?

ШКОДА

Прямо здесь.

АЛЕКСАНДР

Я готов, ничего ещё сегодня и не ел. Хотя с утра кофе пил.

ШКОДА

Это не страшно.

АЛЕКСАНДР пожимает плечами, встает на одно колено и преклоняет голову.

ШКОДА

Грешен ли, сын мой?

АЛЕКСАНДР

Кто же без греха.

ШКОДА

В чем же грех твой?

АЛЕКСАНДР

В непочитании родителей и начальников моих, в необдуманной остроте языка, в гордыне неуемной, в жажде мирских радостей.

ШКОДА

Ну и с миром, сын мой.

АЛЕКСАНДР

А хлеб, а вино, святой отец?

ШКОДА

Сейчас отведаем.

ШКОДА открывает мешок, из него показываются знатный окорок, пара каплунов, огромные луковицы, ломоть хлеба и кувшин, заткнутый паклей.

ШКОДА

Может, и не барская это еда, зато отменная. Прихожане жалуют.

НЯНЯ пару раз украдкой подходит к дверям, а гость все ещё там.

Когда парадная дверь барского дома за ним, наконец, закрывается,

АЛЕКСАНДР разворачивается к НЯНЕ:

АЛЕКСАНДР

Черт бы его подрал… пятьдесят рублей на панихиду выпросил.

НЯНЯ

Пятьдесят рублей! Экие деньжищи! Выпросил?

АЛЕКСАНДР

Выторговал.

НЯНЯ

Выторговал?

АЛЕКСАНДР

Выиграл!

НЯНЯ

Да как же? Карт ведь нет!

Неужто Шкода их с каплунами принес, фуфлыга этакий?

АЛЕКСАНДР

Нет, мамушка, мы по памяти.

Мастерам видеть лицо не обязательно, достаточно представлять его.

НЯНЯ

Ох, недосмотрела, не углядела. Не сносить мне головы…[43]

СЦЕНА 2. ЗУЕВО. Барский дом

Однообразное повторение серого утра.

АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, снег нынче есть?

НЯНЯ

Нет, батюшка, снега нет. Сырость есть. Туман есть.

АЛЕКСАНДР

Опять туман.

АРХИП

К Вам, барин, посетитель.

АЛЕКСАНДР

Дьявольщина!

АРХИП

Этот посетитель подождет.

Закутанный в халат барин возвращается из баньки, где стоит кадка с ледяной водой.

МИХАЙЛО (уже ждет в кабинете)

Я, барин, с докладом. Батюшка Ваш наказал Вам докладывать.

АЛЕКСАНДР

Докладывай, коли пришел.

Сам переодевается, слушает вполуха.

МИХАЙЛО

Как приказывала барыня, весной засеяли две десятины барской запашки картофелью, по осени выкопали урожаю на четыре большие подводы. Отвезли на ярманку в Опочке, но окрестные покупать не хотят, говорят, мрут от него, боятся. Да что в Опочке, наши мужики на своих огородах картошку тайком повыдергали и на репу заменили.

Оставил часть для Вас в погребе, часть на посев весной, остальное положили отвезти в Петербург да продать там. В Петербурге, поди, народ более смышленый, от земляных яблок отказываться не станет.*

* Интереснейший ресурс о сельском хозяйстве в деревне: https://proza.ru/2011/02/09/641

АЛЕКСАНДР (перебивая его)

Ты лучше, братец, вот что, заведи новое правило – чтобы у заднего крыльца всегда стояла наготове осёдланная лошадь. Ежели гость незваный пожалует, я спешно уеду со двора, чтобы не вести с ним беседы и не чаёвничать, а гостю скажут, мол, нет барина.

НЯНЯ (ворчит)

Не по-ганнибаловски это, по-ганнибаловски должно гостей привечать!

АЛЕКСАНДР

Отныне я ввожу запрет на ганнибаловщину. Я Ганнибал только на четверть. Четвертую часть гостей и будем потчевать.

МИХАЙЛО (резонерски)

Хорошо придумано, да только лошадь весь день стоять под окнами голодная не может.

АЛЕКСАНДР

Ты не умничай, а распорядись, чтобы ей в корыте овса к крыльцу принесли. Не все ли равно лошади, где щипать овес – в хлеву или у крыльца.

МИХАЙЛО

А ночью тоже держать её наготове?

АЛЕКСАНДР (записывая что-то на бумаге)

Нет, ночью не надо.

МИХАЙЛО

А в дождь или в снег?

АЛЕКСАНДР

В дождь и в снег тоже не надо, пусть осёдланная на гумне стоит, чтобы быстро привести можно было.

МИХАЙЛО

А ежели лошадь захромает? Подковы собьет?

АЛЕКСАНДР

Ты, нехристь, извести меня решил?

Неужто у нас в хозяйстве одна верховая лошадь всего?

МИХАЙЛО

Может и не одна, да только как ярманка или покос, так и ни одной. Лошадей и Роза Григорьевна берет, чтобы в город съездить, к обеду товара закупить.

АЛЕКСАНДР

Отчего это, мамушка, сам управляющий какую-то Розу Григорьевну опасается?

НЯНЯ

Ох, Роза-то… всех в страхе держит.

АЛЕКСАНДР

Не обращал внимания. Что она такое?

НЯНЯ (вкрадчиво Александру)

Заместо счетовода. По малой грамотности Михайлы всем заведывает и счет всему ведет, только часто ошибается, и всегда в свою пользу.

А может, и с Михайлом на пару барыши делят.

Мужики боятся эту змеюку, а она барами всех пугает, точно пугалом каким.

АЛЕКСАНДР

Ну что же, проверим яд на вкус. Проси.

СЦЕНА 3. ЗУЕВО

Те же и РОЗА ГРИГОРЬЕВНА.

АЛЕКСАНДР

Давно хотел поговорить с Вами. Не могли бы Вы прояснить мне род расходов, на которые присылаются средства из Петербурга?

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Отчего же не прояснить.

Давеча коляска ломалась, новую рессору заказывали.

АЛЕКСАНДР

Коляску я продаю Рокотову. Она мне ни к чему. Я езжу верхом.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно. Покупаем для хозяйства свечи, сахар.

АЛЕКСАНДР

Сахар? Будем в меду клюкву есть.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно.

Бумагу для Вас, порох, полотно немецкое заместо исписанного чернилами.

АЛЕКСАНДР

Я могу спать и на русском полотне.

РОЗА ГРИГОРЬЕВНА

Как угодно.

Во дворе раздается звон колокольчика. Плечи Александра вздрагивают.

АРХИП

К Вам новый посетитель.

АЛЕКСАНДР

Час от часу не легче. Не дают заняться хозяйством.

Готова ли моя лошадь у заднего крыльца?

МИХАЙЛО

Не успел распорядиться.

АЛЕКСАНДР (глядя в окно)

Опять нелегкая принесла Рокотова.

СЦЕНА 4. ЗУЕВО

Входит вальяжный РОКОТОВ.

Челядь и РОЗА ГРИГОРЬЕВНА удаляются.

РОКОТОВ

Любезный мой сосед! Читали ли Вы уже газеты? «Санкт-Петербургские ведомости»?[44]

АЛЕКСАНДР

Куда! Мы и псковские-то не получаем.

РОКОТОВ

А зря. Здесь нынче есть новости, прямо до Вас касаемые.

АЛЕКСАНДР

Если Вы про кончину тетушки Анны Львовны, то об этом мне уже доложили.

РОКОТОВ

Приношу свои соболезнования. Но дело в другом.

АЛЕКСАНДР

Да в чем же? Неужто ещё кто-то умер?

РОКОТОВ

Скорее, родился. Вот, полюбуйтесь! В Большом театре состоится представление «волшебно-героического балета в пяти действиях “Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника”. В роли Людмилы – Истомина».

АЛЕКСАНДР

Чёрт Вас побери. Зачем Вы принесли эту газету, любезный?

РОКОТОВ

Хотел Вас обрадовать, дорогой сосед! *

АЛЕКСАНДР

Вы меня несказанно огорчили! Там, в Петербурге, ставят балет по моей пиесе, а я не имею ни малейшей возможности увидеть представление и бесподобную Истомину. И что ещё печальнее, о гонораре автору никто даже не заикнулся. Все лавры достанутся Дидло. Он же будет выводить мою черкешенку на поклоны. **

* Персоналия Рокотова, несомненно, внесла заметный вклад в образ Зарецкого

** Роль черкешенки в балете «Кавказский пленник» также исполняла Истомина, несколькими годами ранее.

РОКОТОВ

Я очень дорожу Вашим мнением, но зачем же Вы смяли газету?

Мне ещё в Петровском и в Алтыне надобно её показать. Ничего, мы сейчас её расправим.

Расправляет.

АЛЕКСАНДР

Чтобы все надо мною насмехались?

РОКОТОВ

Чтобы все гордились соседством с Вами! Это же слава!

АЛЕКСАНДР (себе)

К чему мне такая слава?

Моя персона давно не более, чем тема для пошлого светского разговора. Где он? Что он? Сидит в деревне? Не сбежал ли ещё в Германию иль в Париж? Друзья любят распускать слухи, обсуждать меня по гостиным, способствуя моей «славе».

Они завидуют, что в Большом театре в Петербурге идут два балета по моим поэмам, а я сижу без калош, тулуп впору у Архипа занимать.

Рокотов делает вид, что готов на широкий жест благотворительности.

Слава! В этих балетах нет ни строчки моих стихов, одни лишь характеры и сюжет.

К чему мне такая слава, если моё слово забыто, выброшено за ненадобностью?

СЦЕНА 5. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

Стоит экипажу Рокотова исчезнуть в конце аллеи, как недовольство Александра улетучивается, и он начинает прыгать по пустым залам, выделывая балетные па.

НЯНЯ

Знаю, что гостей не жалуешь, но так прыгать и скакать, радуясь их отъезду, – это уже слишком.

Да, уймись же ты, егоза. Ишь ты, куролесить барин вздумал.

Дом-то не новый, того гляди развалится.

АЛЕКСАНДР

Мамушка, помнишь, ещё давно, когда вышел я только из Лицея, сказку ты мне рассказывала про Черномора с длиннющей бородой и витязя, что с ним в небесах боролся?

Я по ней пиесу сделал, а нынче к ней музыку написали и балет в Петербурге поставили! Огромный театр, полный первых людей государства, смотрит на твоего Черномора. Экие чудеса!

НЯНЯ

Даже не знаю, радоваться мне иль печалиться. Сказку-то я тебе не до конца тогда поведала, да приукрасила маленько. Побоялась, конец совсем был срамной. А мать твоя строго-настрого наказала таковых сказок тебе, мальчонке, не сказывать.

АЛЕКСАНДР

Ах, ты, старая хрычовка! То-то я чувствовал, что сюжет как-то не складывается.

Ну теперь-то можешь рассказать её целиком, я вырос как-никак?

НЯНЯ

Теперь-то могу. Иди, подставь своё ушко, проказник. (шепчет и смеется)

АЛЕКСАНДР

Ох, мамушка. За твои сказки да присказки, да песни святочные нынче в крепость угодить можно. Это пахнет палачом и каторгою.[45]

СЦЕНА 6. ЗУЕВО

Снова серое унылое утро, точь-в-точь похожее на вчерашнее.

Няня раздвигает шторы.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, здорова ли?

НЯНЯ

Благодарствую, батюшка.

Экий сон чудной нынче привиделся: будто дуб стоит огромный, весь цепями золотыми окован, да по цепям ходит кот. Вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песни поет.

Все во сне сказки да песни заучила, трижды повторила, чтоб тебе передать, а как проснулась – позабыла.

АЛЕКСАНДР

Снег-то нынче есть?

НЯНЯ

Какое, все дождь. Дождь – мужику рожь, а бурлаку – вошь. *

* Спасибо словарю В. И. Даля.

Александр умывается, надевает халат.

Сенная девушка Агафья приносит поднос с кофе, Александр привлекает её к себе за талию, но той неловко присутствие няни, и она осторожно высвобождается, хотя по лицу видно, что ей приятно внимание барина.

Няня уходит к себе и садится за веретено.

Из кабинета слышны воркующие голоса – Александра и Агафьи.

Вдруг раздается какой-то шум, звон битого стекла, истошный крик «Пошла вон, колода», и из кабинета выбегает босая полураздетая Агафья с полураспущенной косой.

НЯНЯ

Что такое приключилося?

АЛЕКСАНДР

Эта кобыла неповоротливая разбила мою единственную чернильницу! Мало того, что ковер теперь безнадежно испорчен, да у меня теперь ни капли чернил!

НЯНЯ

Не серчай, Сашенька, не кручинься!

Были ещё чернила в родительской спальне! За чернильницу помадная банка вполне сойдет. Давеча, как помада закончилась, я банку-то приберегла, вот теперь-то она и сгодится! А девок обижать тебе не дам!

АЛЕКСАНДР

Ай да мамушка! Что бы без тебя я делал!

Входит Архип, выполняющий роль дворецкого.

АРХИП

К Вам посетитель, барин.

АЛЕКСАНДР

Коня! Коня!

НЯНЯ

Готов, готов конь, Сашенька.

Александр сбрасывает халат, наспех накидывает рубашку, брюки, накидывает сюртук. Дворовые толпятся у заднего крыльца, где стоит оседланная лошадь.

АЛЕКСАНДР

Я просил Козьяка, а Вы опять вывели мне старую клячу.*

* Имя лошади настоящее.

МИХАЙЛО

Козьяк постарее этой кобылы будет. Только он две подковы потерял, а кузнеца сыскать нигде не можем.

Остальные белой масти, а Вы белой масти лошадей седлать не велели.[46] На этой же вороной кобыле сама Надежда Осиповна всегда изволит кататься.

Александр с явным неудовольствием садится на клячу, та отвечает ему взаимностью и с выражением скуки на морде лениво плетется со двора. Седок стегает лошадь веткой, но она продолжает дряблую рысцу. С превеликим трудом он поднимает её в галоп, проезжает вдоль озерца Маленец, поворачивает к Савкиной горке, огибает её, и уже недалеко от псковской дороги лошадь поскальзывается на свежем льду и падает оземь, немного подмяв под себя седока.

На громкие ругательства Александра, огласившие окрестности, прибегают крестьяне из Тригорского. Они помогают барину подняться, но тот сильно хромает. Лошадь же его продолжить путь под седлом не может, потому что сама еле встала и покачивается из стороны в сторону. Александра сажают на телегу и везут в Тригорское, лошадь медленно под узды ведут в сторону Михайловского.

СЦЕНА 7. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и соседки: АННА, АЛИНА, ЗИЗИ.

В гостиной любезных соседей АЛЕКСАНДР чувствует себя глупо из-за своего падения и неловко, оттого что вовсе не одет для посещения гостей.

АННА

Может быть, Вы почитаете нам Ваши новые стихи?

Для стихов у Александра совсем нет настроения, что прямо так и написано на его лице.

Он видит что-то на полке в углу, берет с нее книгу и начинает читать ритмично, нараспев, с простовато-хитроватым прищуром. Что именно – понять трудно.

АЛИНА слушает его воодушевленно, ЗИЗИ удивленно, а АННА – недоуменно.

Входит ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Позвольте, что Вы читаете дамам?

АЛЕКСАНДР

Псалтирь. Поп Раевский наказал мне читать Псалтирь трижды в день, и лучше – вслух.

АННА возмущенно встает, ЗИЗИ краснеет от сдавленного смеха.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА осторожно берет Пушкина под руку и ведет в свой кабинет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Наверное, Вам нужен отдых после падения с лошади.

АЛЕКСАНДР

Заметьте, что я упал не с лошади, а с лошадью, это большая разница!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Несмотря на столь досадное падение, я надеюсь, Вы понимаете, что читать Псалтирь подобным образом – это святотатство.

АЛЕКСАНДР

Вы походите на моего батюшку, ему тоже не понравилось моё поэтическое чтение Псалтири брату Лайону, он обвинил меня в атеизме и развращении юношества. Клянусь, я не имел в виду ничего богопротивного.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

То, что мы живем скромно и уединенно в деревне, ещё не дает Вам повода насмехаться над нами. Я надеюсь, что этого больше не повторится.

АЛЕКСАНДР хочет сказать что-то в своё оправдание, но его останавливают властным жестом.

И ещё одно,

она протягивает АЛЕКСАНДРУ небольшой запечатанный конверт без надписей.

Вам письмо от нашего общего друга, Василия Андреевича Жуковского. Вы узнаете его руку.

АЛЕКСАНДР с изумлением вскрывает конверт и издает возглас неподдельной радости.

АЛЕКСАНДР

Но почему письмо попало к Вам?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Потому что Василию Андреевичу его положение при дворе дорого не менее, чем Ваше благополучие. А поскольку вся Ваша переписка досматривается, частный обмен корреспонденцией между вами может навлечь на Василия Андреевича ненужные подозрения.

Я взяла смелость написать ему, и он попросил меня быть посредницей в переписке. Письма будут вложенными или в двойных конвертах. Они могут не только приходить в Тригорское на моё имя или имя Анны, но также отправляться из Тригорского от моего имени или имени Анны Николаевны.

Надеюсь, что женскую почту пока не проверяют. В деревне мы не менее изобретательны, чем в столицах.

АЛЕКСАНДР

О, великодушная! Я готов на коленях молить Вашего прощения и благодарить господа, что он послал мне такого ангела!

Хотя в Петербурге это уже не модно, позвольте мне поцеловать Вашу руку…

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА милостиво протягивает руку молодому соседу.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Не теряйте времени, друг мой. Прочтите письмо и садитесь писать ответ. Лучше всего уединиться в библиотеке. Я попрошу Зизи принести для Вас перо и бумагу.

СЦЕНА 8

Там же, те же.

Переходят в библиотеку.

ЗИЗИ (весело показывая соседу красиво переплетенную «Записку, каким образом сделать из простого горячего вина самую лучшую французскую водку»)

Вот самый ценный экземпляр нашего собрания.

Это дедушка написал.

АЛЕКСАНДР

О, я надеюсь, Вы прочли эту книгу самым внимательным образом.

ЗИЗИ

Конечно. И многому научилась.

АЛЕКСАНДР

Чему же, например?

ЗИЗИ

Например, варить жженку.

АЛЕКСАНДР

Что? Этот крепкий гусарский напиток?

ЗИЗИ

Может, и гусарский, а по мне так лучше не бывает.

АЛЕКСАНДР

Осчастливьте меня, дайте отведать Вашего снадобья!

ЗИЗИ

Если Вы обещаете хорошо себя вести.

АЛЕКСАНДР

Это как же?

ЗИЗИ

Приходить к нам хотя бы через день и веселить нас стихами, поэмами и писать нам в альбомы.

АЛЕКСАНДР

Обещаю!

ЗИЗИ

А ещё, если Вы будете хорошо себя вести, я дам Вам почитать вот эту важную книгу.

ЗИЗИ вынимает некий фолиант из шкафа и прячет за спиной.

АЛЕКСАНДР

Что это?

ЗИЗИ

Голиковский Пётр Великий. *

* Имеется в виду Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России».

АЛЕКСАНДР

Неужто?

ЗИЗИ

Я знаю, он Вам очень-очень любопытен.

АЛЕКСАНДР

Умоляю, дайте взглянуть!

Но ЗИЗИ смеется и улетает с книгой в гостиную, оставив соседа любоваться содержимым книжных шкафов, откуда выглядывают знакомые новиковские корешки, заветное тиснение с именами Вольтера и Руссо, лакомые Сумароков и Княжнин. АЛЕКСАНДР застывает перед шкафами, не в силах оторвать глаз от открывшихся ему богатств. Ни одна из обитательниц Тригорского не столь притягательна, как эта сокровищница.

СЦЕНА 9. ТРИГОРСКОЕ

Закончив письма, АЛЕКСАНДР возвращается в гостиную, где находит ЗИЗИ и АЛИНУ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к ЗИЗИ)

Вот уже не в первый раз я пытаюсь завязать светскую беседу с Вашей сестрой, мы провели целый день в одной коляске по дороге в Опоч-ку, но за все время она сказала мне не более трех слов. Милая Зизи, не окажете ли Вы мне услугу, выступив в роли переводчика? Мне иногда кажется, что в нашем общении его недостает.

ЗИЗИ радостно усаживается между АЛЕКСАНДРОМ и АЛИНОЙ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к АЛИНЕ)

Поговорим о литературе. Читаете ли Вы романы?

ЗИЗИ

О, да, она сидит с книжкой все ночи напролет, мы скоро разоримся на свечах.

АЛЕКСАНДР

И что же Вы читаете?

АЛЕКСАНДР пытается поймать взгляд Алины из-за пышной шевелюры ЗИЗИ.

ЗИЗИ

Она читает Клариссу.

ЗИЗИ крутится и ёрзает, к чему обязывала её роль переводчика, занимающего промежуточное положение меж двух сторон.

АЛЕКСАНДР

О чем этот роман? Много слышал о нем, но не доводилось держать в руках лично.

ЗИЗИ (со вздохом)

Как о чем? О любви.

АЛЕКСАНДР

Неужели Вам уже разрешают читать любовные романы?

АЛИНА вспыхивает и пытается уйти, однако ЗИЗИ сидит на краю её платья, и выдернуть его сразу не получается. Затем платье вырывается, и АЛИНА отсаживается к роялю, чтобы углубиться в ноты и абстрагироваться от разговора.

ЗИЗИ

Почему бы и нет? Их читают у нас все, включая маман.

АЛЕКСАНДР

Тогда и я прочту. Если Клариссу читает даже маман, уверен, что в ней нет ничего предосудительного.

АЛИНА наигрывает что-то на рояле и тихо напевает.

АЛЕКСАНДР (подходя к роялю)

Ах, почему я могу слышать Ваш голос, только когда Вы поете?

Не бойтесь меня.

На звуки музыки входит АННА. Она садится рядом с АЛИНОЙ, и они что-то играют в две руки.

АЛЕКСАНДР

Обычно в моем присутствии барышни стесняются ошибок в русском языке, но я очень люблю такие ошибки и очаровательный французской прононс наших барышень, когда они говорят «сууп с кагтофелем», «бгуснична вода».[47]

ЗИЗИ взрывается от смеха, АЛИНА готовится что-то сказать, силясь подобрать слова, но АННА прерывает её.

АННА

Алина молчит оттого, что знает, что с Вами девушкам почти неприлично разговаривать, Вы имеете репутацию дерзкого соблазнителя.

АЛЕКСАНДР

Почему же тогда Вы и Зизи разговариваете со мной, пренебрегая приличиями?

АННА

Вы сегодня – наш гость!

АЛЕКСАНДР

Слава моей лошади. Значит, я и гость мадмуазель Алины. По-Вашему, хозяйке прилично сидеть в углу букой и не вести дружеской беседы с гостем? В высшем свете действуют совсем другие правила. Легкая необременительная болтовня никогда никого ни к чему не обязывает и не следует воспринимать её серьезно.

АННА

Девушки всё воспринимают серьезно, поэтому красноречивые соседи опасны для них.

АЛЕКСАНДР

Сударыня, неужели Вы ещё не успели заметить, что я невиннее младенца? Будь это не так, разве Вы не почувствовали бы уже моих притязаний? А я держу пари, что Вы их не почувствовали, это-то Вас и волнует.

Признанный сердцеед, искусный интриган при всей ограниченности здешнего женского общества до сих пор ведет себя, как восьмидесятилетний подагрик. Хотя нет, подагрики куда игривее.

Наконец, в дверях появляется хозяйка дома.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вижу, что письма написаны, а готова ли очередная глава Вашего нового романа в стихах?

АЛЕКСАНДР

Покамест нет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Нам хотелось бы услышать ее первыми, по праву доброго соседства!

АЛЕКСАНДР

Если говорить начистоту, то я бы не хотел Вам её читать.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Почему же?

АЛЕКСАНДР

Боюсь, что Вы примете кое-что на свой счет, начнете обижаться и мне будет неловко бывать у вас. А лишиться Вашего общества мне было бы тяжело.[48]

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вы заинтриговали нас. Может, Вы написали что-то, помимо романа?

АЛЕКСАНДР

Я пишу мемуары. Я видел многое и многих.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Удивительно, ведь Вы ещё так молоды. Наверное, это сложно – писать беспристрастно о себе?

АЛЕКСАНДР

Писать мемуары заманчиво и приятно. Никого не любишь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать – можно; быть искренним – невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью, – на том, что посторонний прочел бы равнодушно.

ЗИЗИ (вклиниваясь в разговор)

Как же можно писать и роман, и мемуары одновременно?

В роман невольно примешается что-то автобиографическое!

АЛЕКСАНДР

Нет ничего более естественного: одни впечатления Вы складываете в одну корзину, другие – в другую. В первую попадает все образное и светлое, во вторую – чаще ядовитое и темное. Потом впечатления просеиваются сквозь решето памяти, перемалываются на жерновах личной критики, как на нашей бугровской мельнице, и из получившейся муки я пеку пироги: стихов или воспоминаний.

АННА

Главное – не перепутать корзины, так и отравиться недолго.

АЛЕКСАНДР

Я прошу прощения, не найдется ли у вас пера и бумаги, мне срочно надобно положить кое-что в одну из корзин.

ЗИЗИ мгновенно приносит откуда-то перо и бумагу.

О, я обожаю этот дом, здесь так великолепно заточены перья, а у меня одни огрызки. В Тригорском также великолепные свежие чернила, а у меня какие-то разбавленные и ржавые. Скоро я буду писать вином или кровью.

ЗИЗИ

Мы этого не допустим!

АЛЕКСАНДР пишет что-то, опершись на рояль, многое зачеркивает и сразу переписывает.

ЗИЗИ вытягивает шею и заглядывает в листок.

АЛЕКСАНДР

Не подсматривайте, Зизи. Это неприлично.

ЗИЗИ

Тогда покажите.

АЛЕКСАНДР

Я ещё не закончил.

ЗИЗИ

Тогда обещайте, что потом покажете.

АЛЕКСАНДР

Не могу, Зизи, я обещаю Вам и так слишком много. Лучше не давать женщинам обещаний, особенно таким очаровательным.

ЗИЗИ надувает губки. АЛИНА что-то наигрывает на фортепиано.

Через некоторое время АЛЕКСАНДР заканчивает писать и складывает листок вдвое.

ЗИЗИ

Покажите немедленно.

АЛЕКСАНДР

Вы дерзите, Зизи. Это глубоко личное. Я не могу.

Но ЗИЗИ пытается выхватить листок. Они кружат по комнате, играя в догонялки.

АЛЕКСАНДР убегает, ЗИЗИ пытается его настичь, хотя бегать в платье тяжелее.

Наконец, ЗИЗИ изворачивается и вырывает бумагу.

АЛЕКСАНДР

Пощадите, умоляю.

ЗИЗИ принимает торжественную позу и начинает декламировать с ошибками в паузах.

ЗИЗИ

Я Вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у Ваших ног я признаюсь…

АЛЕКСАНДР

Нет, нет, отдайте!

АННА

К кому это обращено??

ЗИЗИ

Здесь все написано – Алина, сжальтесь надо мною, не смею требовать любви, мой ангел, за грехи мои… я любви не стою… но притворитесь…[49]

Повисает пауза.

(полушепотом, который все слышат)

Это предложение?

АЛИНА вспыхивает. АЛЕКСАНДР более чем смущен.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Успокойтесь, девочки. Это всего лишь стихи, стихи, стихи.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА берет листок из рук ЗИЗИ и удаляется с ним. На следующий день АЛЕКСАНДР получает в Михайловском посылку от АННЫ. К ней приложена записка:

«Я наточила для Вас перья. Они столь же остры, как и Ваш язычок. Прилагаю также чернила. Они столь черны, как Ваша репутация. Мы ждем поэтического платежа, столь же легкого и светлого, как наши мысли о Вас».

АЛЕКСАНДР решает про себя, что АННА НИКОЛАЕВНА чертовски мила и совсем не глупа, и тут же забывает о ней, погрузившись в творчество.

СЦЕНА 10. ТРИГОРСКОЕ

Следующий день.

В гостиной собралась вся женская половина семейства Осиповых-Вульф.

Дамы вышивают на пяльцах, каждая молча думает о своем.

ЗИЗИ (про себя)

Наконец-то появился хоть кто-то, с кем не скучно! Мы будем играть. в прятки, в фанты, в рифмы! Конечно же, в рифмы!

АЛИНА (про себя)

Конечно, Алексей и выше, и стройнее, и красивее!

Но отчего-то я совсем не могу думать о нем, а все думаю о нашем новом соседе… Он и ростом маловат, и некрасив вовсе, и не богат. Но рядом с ним все словно оживает. Вроде бы тишина, но вчерашняя музыка все ещё звенит в воздухе. Удивительно, странно, чудесно.

АННА (про себя)

Наш новый сосед, словно блоха, что забирается под платье, вызывая чесотку и не позволяя ни на секунду забыть о себе. Мысль о нем и забавляет, и раздражает одновременно, и отделаться от нее невозможно.

Он замечает меня? Кажется, что нет. Чтобы он обращал на меня внимание, я сама должна обернуться назойливой блохой.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (про себя)

Для Анны это была бы самая подходящая партия. (посматривает на Анну) Но кажется, Александру куда более по душе Алина, их так и тянет друг к другу. (посматривает на Алину)

Нет, по характеру он ближе всего Зизи, но она ещё сущий ребенок, в этой паре должен быть хоть один взрослый человек. (недовольно смотрит на Зизи)

СЦЕНА 11. ТРИГОРСКОЕ

Дамы примеряют новые платья.

АЛЕКСАНДР

Я, кажется, не вовремя.

ЗИЗИ

Вовремя, вовремя. Вот скажите, это кремовое платье мне впору?

Анна говорит, что в талии оно мало. А по тесьме – так в самый раз.

АЛЕКСАНДР

Разрешите.

Берет в руку тесьму, которой меряли платье и прикладывает к себе.

Ну что же: либо у Вас талия 25-летнего мужчины, либо у меня талия 15-летней девушки!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Обе версии правдоподобны.

ЗИЗИ (Александру)

Ах, так! Вы мстительны и злопамятны!

АЛЕКСАНДР

А Вы надеялись остаться безнаказанной?

Вы посмеялись надо мной, а я посмеялся над Вами!

АННА (встревая в перепалку на стороне Зизи)

Или у Александра фигура пятнадцатилетнего юноши, что тоже недалеко от правды.

АЛЕКСАНДР

Это дерзость или комплимент?

АННА

Понимайте, как хотите!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Прошу Вас, дети, помиритесь!

Право же, это глупые поводы для объявления войны. Пока Вы ссорились да рядились, Алина выбрала себе платье.

Выходит Алина в великолепном темно-голубом платье, которое идет к её темным волосам. Пояс подчеркивает её тонкую фигуру.

Все замирают в восхищении.

ЗИЗИ (прямодушно)

На Вашем месте я бы написала те давешние строки второй раз, и всерьез! Алина этого достойна!

СЦЕНА 12. ЗУЕВО

Барский дом. Снова утро.

НЯНЯ и АЛЕКСАНДР.

НЯНЯ

Заспался, свет ты мой. Уж за полдень перевалило.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, нет снега?

НЯНЯ

Нет, батюшка.

АЛЕКСАНДР

Значит, можно остаться в постели и немного поработать.

НЯНЯ

Простыни уж чернилами опять заляпаны. Когда-то успели испачкаться?

АЛЕКСАНДР

Вдохновение иногда приходит и ночью.

НЯНЯ

Слышала я давеча, что ты в полночь стихи читал самому себе.

АЛЕКСАНДР

Да, и писал, и читал – декламировал написанное, но не себе, а господину, что стоит на столе. Спрашивал его мнения.

НЯНЯ крестится и с недоверием рассматривает портрет Байрона.

НЯНЯ

И что, доволен остался господин?

АЛЕКСАНДР

Нет, мамушка. Недоволен. Сказал мне у тебя учиться, твои сказки записывать.

НЯНЯ снова крестится.

НЯНЯ

Записывай, коли надобно.

МИХАЙЛО

Барин, запамятовал я: давеча от Львовых приезжали, звали Вас нынче на праздник!

АЛЕКСАНДР

Не поеду я, занят, видишь?

(показывает на ворох бумаг на столе)

А коли спрашивать будут – дескать, упал вчера я с лошади да ногу повредил.

МИХАЙЛО

А ещё от Рокотова прислали письмо и трех щенков.

Протягивает письмо АЛЕКСАНДРУ.

«Памятую Вашу привязанность к Руслану, и дабы скрасить Ваше одиночество и возместить потерю коляски, посылаю трех щенков сентябрьского помета.

Хоть породы они неизвестной, псковского замеса, но позабавят они Вас непременно».

НЯНЯ

Три лишних рта! Да каких зубастых!

АЛЕКСАНДР выбегает на крыльцо и видит там трех крепеньких щенков, обещающих превратиться в могучих волкодавов.

СЦЕНА 13. ЗУЕВО

В комнате няни (слева от входа в барский дом) сидят за прялками девицы и поют.

Перед ними горит лучина. Мягкий свет играет в их волосах.

Через приоткрытую дверь АЛЕКСАНДР видит отблески лучины, безымянное движение теней, слышит песни и говор НЯНИ.

НЯНЯ (ее рассказ слышен через открытые двери)

Как во времена да в стародавние, жил да был отрок Тимофей, сын Терентьев. Был ума он невеликого, что токмо коров пасти, да и тех недо-щитаисси. Пас, бывалоча, своё стадо он у речки Луговки, что меж двумя оврагами затерлася. Поигрывал Тимофей на дудочке, да на коровушек поглядывал.

Вдруг развеялися тучки, грянул гром среди ясного неба, и явися ему, по изволению Божия, образ Богородицы Умиления, в сиянии лучезарном, и был к нему глас: «Прииди, отрок, на Синичью гору и узриши Благодать Божию». Очнулся Тимофей да решил, что сон дивный ему привиделся. На другой день снова пас он своих коровушек. Как дошел до речки он до Луговки, снова воссияло солнце яркое, и явился снова образ Умиления и о будущем о чуде да напомнил. Не бывалоча, чтобы дважды повторялся сон да в точности. Поклонился Тимофей да помолился, и пошел в деревню всем рассказывать о явлении, о чуде да об образе. Тимофея во деревне почитали не блаженным, но юродивым, оттого ему и не поверили, токмо лишь над ним да посмеялися.

АЛЕКСАНДР (сам себе)

А не взять ли посох, не надеть ли рубище и не отправиться ли с посохом паломником до Константинополя и далее в Святую Землю? Странным людям паспорта не нужны и подорожных у них никто не спрашивает. Но какой из меня паломник? Молитв я не знаю, поститься не умею, а отрекаться от мирского долго не в силах. Плох тот чернец, что сам мечтает снять своё рубище. Вдвойне грешен тот, кто лишь для вида прикидывается праведником.

НЯНЯ (продолжая прясть, словно пряжу, свою историю)

В третий раз явилася Богородица.

И дала она указ Тимофею блаженному, чтоб на горе Синичьей в пятницу да собрать народ для чуда-чудного. Побежал юродивый на ярманку. И молил, и кричал, и уговаривал. Но народ ему не верил, да насмешничал. А мальчишки бежали вслед, пакостничали да кидали острыми каменьями. *

* Нам встретилось три или четыре разные версии истории отрока Тимофея. Приведенная история – это компиляция.

АЛЕКСАНДР (про себя)

Так и надо мною смеются сейчас Львовы, как над юродивым.

НЯНЯ (далее)

Но недолго нехристи смеялися. За неверие наказал их Господь безумием. А священнику Никите из Воронича было явлено господнее внушение: «Ако не послушаеши реченого рабом моим Тимофеем, то зле умреши, и дом твой расхищен будет».

И повел Никита народ за Тимофеем крестным ходом на Синичью гору. Как взошли все на гору, явлено было чудесное знамение: при чтении Евангелия озарило гору-то сияние необыкновенное, воздух наполнился благоуханием небесным.

Явилася икона Умиления во всей славе своей.

АЛЕКСАНДР (себе)

Так и муза является мне во всей славе своей, в ореоле божественном.

НЯНЯ (с чувством подъема)

Началися тогда исцеления: слепые прозрели, хромые костыли да отбросили. Повела икона Умиления народ выше на гору, и многие тогда хотели её в руки взять. Но далась она только Тимофею-юродивому, который во главе крестнаго хода понес её ко церкви ко вороничской, исцеляя болящих да немощных. И пошла о чудесах вороничских и о Тимофее молва великая по всей земле русской.

АГАФЬЯ

А к чему явилась Богоматерь-то?

НЯНЯ

Смута на Руси была великая. Псковскую землю все нехристи вытоптали, оттого и явилась, царство своё утвердить и благую весть людям дать. И поставил царь Иван на горе Святой монастырь. А архиепископ Псковский и Новгородский Пимен рукопись о том составил.

СЦЕНА 14. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и дамы Осиповы-Вульф.

АЛЕКСАНДР

Вы приглашали меня играть в рифмы – и я прилетел, словно серафим.

АННА

Идите сюда скорее, Александр. Из Петербурга пишут о страшном наводнении.

АЛЕКСАНДР

Рифма к слову ПОТОП… это затруднительно.

Сноп, лоб, остолоп. вовсе не в тему.

АННА НИКОЛАЕВНА

Укроп, салоп. Идемте же, скорее.

(входят в залу)

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает)

Дворцовая площадь составила с Невою одно большое озеро, посреди которого возвышался Зимний дворец, Невский превращен был в бурный пролив. Все запасы в подвалах погибли; из нижних магазинов выписные изделия поплыли к Аничкову мосту; набережные различных каналов исчезали, и все каналы соединились в одно.

АЛЕКСАНДР (иронично)

Вот прекрасный случай нашим дамам подмыться.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (продолжает читать)

Столетние деревья в Летнем саду лежали грядами, исторгнутые, вверх корнями, товар, бочки с вином плавали по улицам, словно по рекам.[50]

АЛЕКСАНДР (со стоном)

О, если б хоть одна из бочек вина доплыла каким-то образом до Михайловского.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И как Вам не совестно, право, ведь несметное число простого люда погибло. На Васильевском острове не стало нескольких сот домов.

АЛЕКСАНДР

Хорошо-хорошо, не буду. Обещаю посвятить этому наводнению целую поэму, остается налить больше стихотворной воды. Что, что ещё там пишут?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает далее)

Мосты сдвинуты с места, иные вовсе уплыли, двухмачтовые суда вынесены на берег, на Большой Галерной раздутые трупы лошадей и коров.

ЗИЗИ

Ужас!

АЛЕКСАНДР (морщится)

Ужасть! Как говорит моя нянюшка: «Дурна примета, к концу времен, как та комета – к Наполеону».[51]

АННА

Может случиться холера или чума.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Бенкендорф и Милорадович спасли многих, взявши катера двенадцати весельные.

АЛЕКСАНДР

Да не может быть, чума их побери. Отродясь таких катеров в Петербурге не видал.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (вновь читает)

Дома грабят, хлеба нет, арестанты выпущены на улицу, кладбища размыты, и гробы плавают аки гондолы.

АЛЕКСАНДР

О, я снова пропустил много интересного!

Зизи, ловите рифму —

Плывет с кладбища свежий гроб.

ЗИЗИ

На нем сидит веселый поп.

АЛЕКСАНДР

Вы с ходу превзошли меня!

Потом спохватывается, видя укоризненный взгляд ПРАСКОВЬИ АЛЕКСАНДРОВНЫ.

Простите великодушно, но я снова оказался в такое горячее время, вернее, в сырое и холодное время, в самом неподходящем для истинного летописца сухом и теплом месте.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И благодарите Бога за это.

Крестит его по-матерински ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

Вернувшись домой, АЛЕКСАНДР пишет брату Льву:

«Этот потоп с ума мне нейдет, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется. Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу, без всякого шума, ни словесного, ни письменного…»

СЦЕНА 15. ЗУЕВО

Барский дом.

НЯНЯ поутру входит в кабинет, за ней врываются щенки и ластятся к барину.

АЛЕКСАНДР

Принеси, нянюшка, кофе.

НЯНЯ

Может, бражки принести, горилочки свежей, настойки клюквенной или смородинной?

АЛЕКСАНДР

Неси, родимая, твоих питей медвяных откушать! А то в стакане одна вода да муха плавают.

НЯНЯ

Муха в стакане – это добрая примета: в скорости подарочек тебе будет или известие какое хорошее.

НЯНЯ приносит кружку, открывает окно, раздвигает занавеси.

Что на дворе, опять туман?

НЯНЯ

И-и-и, какое… С утра уж снег.

АЛЕКСАНДР (вскакивая с кровати)

Как снег!

(смотрит в окно во двор)

Бог мой! Свершилось!

Бежит к окну гостиной, что смотрит на Сороть, распахивает шторы.

Открывает окна, холодный ветер врывается в гостиную.

* Пушкин цитирует стихотворение своего друга Вяземского «Первый снег».

СЦЕНА 16. ТРИГОРСКОЕ

Барский дом.

АЛЕКСАНДР и АННА, ЗИЗИ, АЛИНА.

АЛЕКСАНДР

Благодарствую, послание от брата!

Пишет, будто Император Александр ужасно перепугался, найдя его, Лайона, фамилию в списке коменданта о приезжих в столицу, и тогда только успокоился, когда убедился, что приехал не я собственной персоной, а мой брат!

АННА

Что-то есть недоговоренное между Вами и императором.

Александр задумывается, и перед глазами его возникает образ императора, удаляющегося по тропинке царскосельского парка. Александру кажется, что фигура вот-вот обернется, от мысли об этом становится страшно. Но со взмахом ресниц образ исчезает.

АЛЕКСАНДР (уводя разговор от темы императора)

Отчего в такой чудный день Зизи не в духе?

АННА

Она злится оттого, что Вы получаете письма, маман получает письма, даже я пишу и получаю письма, а ей никто не пишет.

АЛЕКСАНДР

Это дело поправимое. Я могу попросить Лайона написать Вам и ей философические письма.

АННА

Лайон и так нам пишет.

АЛЕКСАНДР

Лайон Вам пишет??? Двуличный оборотень! А мне клялся, что и не вздумает писать девицам.

ЗИЗИ

Маменька не разрешает нам получать письма от Лайона, поэтому их подписывает или кладет в свой конверт Ольга Сергеевна.

АЛЕКСАНДР

Да здесь целый заговор! И моя сестра в нем участвует!

АННА

Мы думали, что Вы знаете об этом.

ЗИЗИ

Давайте играть в почту! Вы умеете? Пишем начало писем на листочках, складываем в цилиндр, потом Вы вынимаете листок, дописываете на обороте ответ вслепую – мы читаем – и всем весело!

Часть письма о цыганах, мол, понаехали в красных юбках с бубенцами, а вторая – о гусарах, словно это они с бубенчиками на киверах!

АННА

Никогда это не бывает весело, только глупо и нескладно!

ЗИЗИ

Хорошо, тогда давайте будем писать письма друг другу, как в Элоизе!

АЛЕКСАНДР

Мне решительно не о чем писать, ведь я бываю у Вас почти каждый день!

ЗИЗИ

Мы будем писать о чувствах!

АЛЕКСАНДР

Коварная! Письма о чувствах немедленно попадут в руки Вашей матушки!

Это верный способ обвести меня вокруг пальца, вернее аналоя.

ЗИЗИ

Тогда… мы будем писать измененным почерком и подписываться другими именами. Клариссой, Юлией. А передавать письма будем через дупло.

АЛЕКСАНДР

Звучит уже лучше. Но Кларисса и Юлия – это пошло, а дупло – ненадежно. Непогода или сороки-воровки могут лишить меня Ваших драгоценных посланий.

Просто выходите первыми в сени встречать моих посыльных. Предлагаю начать с рецептов, мне не терпится узнать секрет салата с редькой и изюмом. И настаиваю на том, чтобы писать по-русски.

Каждая ошибка будет стоить Вам. (задумывается) куска яблочного пирога!

ЗИЗИ хлопает в ладоши от радости.

АЛЕКСАНДР

Первое письмо – за Вами.

ЗИЗИ строит недоуменную гримаску.

СЦЕНА 17. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры после ухода АЛЕКСАНДРА кладут перед собой пустой листок бумаги и начинают колдовать нам ним.

ЗИЗИ (выводит неуклюже и диктует сама себе)

Милостивый государь!

Как пишется «соблаговолите»? Ах, напишу просто: «Благоволите посетить нас на оказии тезоименитства маменьки…»

Как пишется «тезоименитства»? что за слово такое ужасное!

Обещается быть бланманже. но такого русского слова нет!

АННА

Чувствую, что голодным наш сосед не останется и раздобреет на пирогах!

СЦЕНА 18. СЦЕНА НА ДОРОГЕ

Два кучера – ПЁТР из Зуева и ВАСИЛИЙ из Тригорского – встречаются и перемывают косточки хозяевам.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

Что, все чудит ваш молодой барин? Видели его как-то на Савкиной горке, все кружился-вертелся, будто ворон, камни рассматривал, оглаживал, да бормотал, да приговаривал, колдовал будто. А после того так задул ветер, что чуть речка вспять не поворотилась, да мельница у реки не пустилась вскачь, и снег повалил, и ледяной дождь зарядил на неделю.

КУЧЕР ПЁТР

Брешут все.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А давеча крестьяне ваши рассказывали, будто он с ними за руку здоровался, да чудные вопросы небарские задавал.

КУЧЕР ПЁТР

И что с того?

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А то, что в церкви его на Ворониче как не было, так и нетуть!

Ух, нечистая! (крестится)

КУЧЕР ПЁТР

Бойся, бойся. Мы в Зуеве целее будем.

СЦЕНА 19. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры в гостиной готовы вырвать друг у друга конверт с письмом. Им скучно в деревне и оттого донельзя любопытно.

ЗИЗИ (нетерпеливо)

Пришел ответ?

Скорее открывай.

АЛИНА

Почерк красив, но нельзя разобрать ни строчки.

АННА

Дайте мне.

Читает.

Неразборчиво, кажется… пишет, что ты, Зизи, вполне овладела купеческим стилем письма, но барышне не пристало изъясняться, как дочери торговца упряжью. Говорит, мы должны ему восемь кусков нашего восхитительного яблочного пирога и что авансом мы можем прислать его целиком.

Ссылается на боли в ноге, на именины не пожалует.

ЗИЗИ

Напыщенный индюк! Пишите ему сами!

АННА

Теперь твоя очередь, Алина.[52]

АЛИНА

О чем же писать ему?

АННА диктует

«Зависимость моего положения была всегда мне тягостна».

АЛИНА

Как пишется «тягостна»?

АННА

Через «т». Конечно, П. A. воспитывала меня наравне с своими дочерями. Но в её доме я всё же была воспитанница, а Вы не можете вообразить, как много мелочных горестей неразлучны с этим званием. Многое должна была я сносить, во многом уступать, многого не видеть, между тем как моё самолюбие прилежно замечает малейший оттенок небреже-ния»…Ещё что-нибудь слезливое и в конце – «Пишите ко мне, письма Ваши будут мне большим утешением. Хоть я и сделалась затворницей, однако ж я не вовсе отказалась от суеты мира – вести о нём для меня занимательны».[53]

ЗИЗИ

Какое глупое письмо!

АННА

Однако в нем мало сложных слов.

СЦЕНА 20. ЗУЕВО

МИХАЙЛО и МАЛЬЧИК, сын кухарки, сидят на завалинке у гумна,

Михайло учит мальчика игре на гуслях.

МИХАЙЛО

Здесь струну прижми, звончее выйдет…

МАЛЬЧИК

Так?

(играет)

Мать говорит, что ежели метельная ночь будет, то пчёлы хорошо роиться станут. И что если в Рождество в ночь звёзд густо на небе, то густо летом и ягод в лесу.

МИХАЙЛО

А коли иней будет на Рождество да на святки, то хлеба добрые уродятся.

СЦЕНА 21. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры.

ЗИЗИ

Что, что пишет он?

АННА

Что Юлию и Клариссу нужно немедленно сжечь в печке, потому что они делают уездных барышень невыносимо однообразными.

С нас причитается два куска пирога. Где же мы ошиблись?

АЛИНА

Никаких писем под диктовку!

АННА

Хорошо, я напишу сама.

Диктует сама себе —

Позвольте мне взять на себя роль литературного критика и указать Вам на неточности недавних Ваших сочинений.

АЛИНА

Что-то Анна долго пишет!

ЗИЗИ

Может, не следует так уж сильно критиковать его?

Не ровен час – он обидится и перестанет появляться у нас? А это было бы грустно!

АННА

Письмо готово!

СЦЕНА 22. ЗУЕВО

Поздняя ночь. НЯНЯ и АЛЕКСАНДР. Постель Александра разобрана.

АЛЕКСАНДР

Чу! Тише!

НЯНЯ

Что?

АЛЕКСАНДР

Будто бы колокольчик?

НЯНЯ (вслушивается)

Померещилось! Это сиверца дождем по старому ведру стучит…*

Или щенки под крыльцом повизгивают.

* Сиверца – непогода, ненастье с северным ветром.

АЛЕКСАНДР

Вроде замолкло.

НЯНЯ

Ложись, Сашенька. Бывалоча в детстве как тебе от теней деревьев или скрипа старого дома страшно станет, я тебя по головке поглажу да сказку расскажу, а ты свернешься калачиком да слушаешь, пока не заснешь.

Он ложится, а она гладит его по голове.

Слушай.

Жил был один царь, только не старый, а молодой. И задумал он жениться. Долго искал по всему царству невесту, но не нашел по своему нраву никого. Однажды возвращался он вечером с охоты да вышел к одному терему. Хотел попроситься на ночлег, но сперва встал под окном послушать, добрые ли люди здесь. И подслушал разговор трех сестер.[54]

Гладит Александра по голове, тот блаженно закрывает глаза.

Старшая хвалилась, что ежели станет царицей, то все царство-государство одним зернышком накормит, вторая божилась, что одним куском сукна оденет и стара, и млада, а третья обещала, что с первого года родит 33 сына.

АЛЕКСАНДР

Вот чудеса расчудесные!

НЯНЯ

Царь подивился и женился на меньшой, и с первой же ночи она понесла. В ту пору уехал царь воевать. Мачеха его, жена прежнего царя, завидуя своей невестке, решилась её погубить. После девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом чудным, дивом диковинным – ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц, как у моего Сашеньки.

Проводит по кудрям Александра.

Послали известить о том царя-воителя. Мачеха же задержала гонца по дороге, напоила его пьяным, подменила письмо, в коем написала, что царица разрешилась не мышью, не лягушкой, а неведомой зверюшкой. Царь весьма опечалился, но с тем же гонцом повелел дождаться приезда его для разрешения. Мачеха же перехватила гонца царского, подменила приказ и написала повеление, чтоб заготовить две бочки; одну для 33 царевичей, а другую для царицы с чудесным сыном – и бросить их в море. Так и было сделано.

Мамушка смотрит на Александра, а тот уже почивает.

СЦЕНА 23. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры. Приносят письма. Сестры с нетерпением набрасываются на корреспонденцию.

ЗИЗИ (не в силах сдержать нетерпение)

Что, что, есть письма из Зуева?

АННА

Нет!

АЛИНА

Не написать ли нам второе письмо от имени Анны?

ЗИЗИ

Написать, написать!

АННА

Неугомонная.

АННА

Зизи, пиши…

Я благодарна Вам, что Вы оставили моё письмо без ответа. Однако у меня невольно возникли сомнения, получили ли Вы его вовсе? Не осталось ли оно за пазухой незадачливого дворового мальчишки-почтальона? Не втоптано ли в грязь на дороге? Не лежит ли на столе у матушки, грозя страшной карой? Прошу Вас написать хоть два слова и отправить с надежным посыльным, хоть с Петром, Вашим кучером. Я буду ждать и первой встречу его на пороге. Дай мне поставить подпись!

Монотонное утро, вновь похожее на прежнее. АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

АЛЕКСАНДР (зевая)

Что, мамушка, есть ли снег?

НЯНЯ

Как не бывать. И мороз ударил нынче.

Мороз не велик, да стоять не велит.

АЛЕКСАНДР

Каково было моему прадеду оказаться в таком холоде после жаркой Африки?

НЯНЯ

Не знаю, как прадед, а Пётр Абрамович, дедушка Ваш двоюродный, вечно жалуется, что мерзнет, оттого он возводит настойки в известный градус крепости.

АЛЕКСАНДР

В самом деле, неужто он ещё жив? В своих скитаниях я совсем позабыл о старике, а ведь надобно навестить его! Кто ещё и когда расскажет мне о том, что все предпочитают забыть.

НЯНЯ

Пётр Абрамович не только жив и здоров, но и гостит нынче в Петровском, прибыл из Сафонтьева на именины сына.[55]

АЛЕКСАНДР

Что же ты молчала?

Мне непременно повидать его надобно.

СЦЕНА 25

Петровское – богатое соседское имение двоюродного деда Александра,

Петра Абрамовича Ганнибала.

АЛЕКСАНДР и ПЁТР АБРАМОВИЧ.

АЛЕКСАНДР

Здравствуйте, Пётр Абрамович!

ГАННИБАЛ

А, ганнибаловская порода… вижу по роже, что ганнибаловская.

АЛЕКСАНДР

Вы не припоминаете меня, Пётр Абрамович? Я – Пушкин Александр, сын Надежды Осиповны, племянницы Вашей. Нынче живу в Зуеве по соседству. Помните, я приезжал уже несколько лет назад, тогда был совсем мальчишкой вихрастым.

ГАННИБАЛ

Пушкин, Пушкин, припоминаю… если это до наследства, то опоздал, дружочек. Все давно отписано, у меня, старика, ничего не осталось.

АЛЕКСАНДР

Нет, я совсем по другому делу.

ГАННИБАЛ

Какое же может быть дело у такого молодого человека, как ты, к такому старику, как я? А? Никаких, вот что я скажу.

АЛЕКСАНДР

Отчасти Вы правы. Меня интересуют вовсе не стариковские дела, а дела Вашей молодости и Ваш отец, Абрам Петрович Ганнибал.

ГАННИБАЛ

Ах вот оно что. Наливки, Андрюшка!

Лакеи суетятся, и вскоре на столе появляется изящный графин и две рюмки.

Ну что же, племянничек, выпьем? Помянем Абрама Петровича.

Александр опрокидывает рюмку. Водка душистая, вкусная. Андрюшка уносит графин.

Их, молодец, не поморщился даже!

Старики любят вспоминать о прошлом, они им живут. Только старое обычно неинтересно молодежи. Тебе-то зачем, иль ты так, подлизываешься к старому арапу?

АЛЕКСАНДР

Хотел бы я историю прадеда моего литературно описать, чтобы она была не просто семейным преданием, а поучительным жизнеописанием времен Петра Великого. Зачем мне ковыряться в архивах и описывать чужие подвиги, когда наша собственная фамилия дала Отечеству таких ярких сынов?

ГАННИБАЛ

Эй, Андрюшка, налей-ка нам по рюмочке.

Андрюшка покорно приходит с графином и снова наливает по рюмочке.

Александр опрокидывает вторую рюмку вслед за дядюшкой.

Эх, молодец. Ну что же, дело хорошее. Вижу упорства в тебе достаточно, задора молодого и выдержки ганнибаловской.

АЛЕКСАНДР

Помнится, говорили Вы мне ещё давно, будто начали писать записки о молодых своих годах и об отце Вашем. Были бы они мне полезны необычайно.

ГАННИБАЛ

Да, набросал и я записки, думал, пригодиться кому-то могут. Давал Веньке, он даже читать не стал.* Почерк, говорит, разобрать трудно.

* То есть сыну, Вениамину Петровичу Ганнибалу.

АЛЕКСАНДР

Ничего, я разберу, а если издать их решите, то и переписать записки могу.

ГАННИБАЛ

Да не закончены они, разве можно их закончить?

(вздыхая и задумчиво качая головой)

Андрюшка! Налей-ка нам водочки!

Александр напряженно выпивает третью рюмку, чувствует, что она уже лишняя.

ГАННИБАЛ

Эх, молодец… одно слово – Ганнибал! Теперь и обед пойдет совсем по-другому. Попотчую тебя стерлядью и раками. А кучанские угри – это сказочное блюдо.

АЛЕКСАНДР

Что же по поводу записок, Вашей рукописи, дядюшка?

Дядюшка качает головой, смотрит в окно.

ГАННИБАЛ

Андрюшка!

Андрюшка бежит с полным графином и уже начинает было подливать водку в рюмку.

Александр в ужасе смотрит на его руку.

ГАННИБАЛ

Дружочек, на столе у меня лежит папка в зеленом переплете, принеси-ка её, посмотрим, сможет ли племянничек мои каракули разобрать.

Андрюшка приносит папку.

Александр открывает её, его лицо становится напряженным, губы вытягиваются от натуги.

АЛЕКСАНДР

Вполне, вполне разобрать можно, если приноровиться. Говорили Вы ещё, будто осталась биография Абрама Петровича, написанная зятем его, Роткирхом, немцем.

ГАННИБАЛ

Осталась, осталась, только в Сафонтьеве всё.[56] Ни к чему мне с собой ворох бумаг таскать.

Эй, Андрюшка!

Да где ж ты? Одни олухи кругом. Был один умник, гусляр Михайло, да и того матери твоей отдал.

АНДРЮШКА

Цыгане приехали, барин.

ГАННИБАЛ

Вот и славно. Пойдем, племянничек.

Любишь цыган?

АЛЕКСАНДР

Как не любить?

Я и сам почти цыган, недавно из Бессарабии! Александр Бес-Арабский, так и прозвали.

ГАННИБАЛ

В самое яблочко.

Девушки-цыганки поют:

Старый Ганнибал встает с места и подтанцовывает с девушками.

А Андрюшка подливает Александру.

Девушки подхватывают под руки Александра и заводят в хоровод, он пытается выбраться из него, но они не пускают.

Челядь пускается вприсядку. Одна из цыганок подходит к Александру, взор которого уже затуманился.

ЦЫГАНКА

Дай ручку, погадаю!

Все о судьбе твоей расскажу.

АЛЕКСАНДР

Гадали мне уже, красавица.

Все о судьбе своей горемычной знаю.[57]

ЦЫГАНКА

Ай, да не всё…

Не всё ты понял верно, что немка тебе сказала. Да и не немка она вовсе, только так вам всем представлялася.

АЛЕКСАНДР

Немка? Ты сказала «немка»? Откуда ты знаешь?

ЦЫГАНКА

Я всё про тебя знаю…

и ускользает, смешиваясь с цыганским хором, который водит хороводы вокруг Александра, еле стоящего на ногах.

АЛЕКСАНДР

Постой! Где же ты?

ЦЫГАНКА

Найди меня.

СЦЕНА 26. ПЕТРОВСКОЕ

Утро после буйной ночи.

Александр просыпается туманным утром в Петровском со взъерошенной головой. Петровское ещё спит, потонув в дремотном тумане.

Зеленой тетрадки рядом с собой Александр не находит.

То тут, то там попадается храпящий лакей, через приоткрытую дверь видны обнаженные спящие певуньи.

Он тихонько выходит из барского дома и садится на коня. Впереди ему видится Святогорский монастырь. Он подъезжает к нему.

СЦЕНА 27. СВЯТОГОРСКИЙ МОНАСТЫРЬ

АЛЕКСАНДР и ИОНА.

ИОНА

Не ожидали увидеть Вас так скоро. Чем обязаны?

АЛЕКСАНДР

Памятуя о приглашении Вашем, прошу позволения ознакомиться с рукописями древними.

ИОНА

Следуйте за мной.

Он ведет Александра по монастырской галерее в небольшую дворовую постройку,

открывает дверь старинным большим ключом и вводит через светелку в помещение, снизу доверху заполненное книгами.

ИОНА

Особенно интересны верхние полки слева у окна. Здесь две книги храмовые писаные письменные, «Синодик», «Рай мысленный» киевской

печати, «Патерик печерский». Осторожнее с этим фолиантом обращаться – «Ефрем Новоисправленный» – ветхий он. *

* По описи библиотеки Святогорского монастыря, сделанной И. Сонцовым.

Александр охватывает жадным взором открывшееся ему богатство.

Чары светлого утра мгновенно ослабевают перед лицом иного волшебного могущества.

Голосом хозяина Иона продолжает (в монастыре голос и манеры у него совсем не такие,

как за его пределами, он словно преображается, приобретая стать и святость):

Прошу книги из монастыря не выносить и пометок в них не делать. На столе есть перо и бумага – списки делать. В моё отсутствие ключ передаст любой из послушников. Я распоряжусь.

Тяжелая дубовая дверь закрывается, и келью окутывает божественная тишина, простая и торжественная. Сперва в руки Александра попадаются жития, написанные на ароматной сухой бумаге. Затем, ближе к свету зарешеченного окна, он достает несколько корешков свеженькой истории Карамзина, чему немало удивляется. И вот в руки ему попадает несколько перевязанных папок, которые открывал он с неописуемым трепетом.

В этих папках лежат рукописные листы. Чернила светлые, будто разбавленные, как у него в Михайловском, почерк мудреный, слова разбираются с трудом.

Уже смеркается, когда в дверь стучат. На пороге стоит Иона с сыном кухарки из Михайловского.

ИОНА

Нянюшка Ваша пацаненка на розыски барина отправила. Вчера, мол, уехал в Петровское, да куда-то запропастился, а уж поздно. Волнуется она.

В эту ночь Александр и хочет было лечь спать, но не может. Чистые стихи ложатся на бумагу почти без исправлений. Нет, он не продумал их заранее по дороге из монастыря, они рождаются прямо под пером из ночных шорохов и утреннего птичьего пенья, столь неожиданного в декабре. Весь следующий день он снова пишет.

На второй день с утра просит оседлать ему клячу и отправляется в монастырь.

Иона словно знает заранее, что михайловский барин появится вновь, и поджидает его.

Для барина уже заготовлены бумага и чернила, что вошедший отмечает поклоном искренней благодарности. Пишется ему легко и быстро, по дороге домой в голове складывались целые диалоги.

А во время гулянья у озера на Савкиной горке образуется полностью сцена, осталось только прийти и записать её.

СЦЕНА 28. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры. Девушки нетерпеливо бродят по комнатам барского дома, не находя себе места.

ЗИЗИ (в отчаянье)

Ответа нет?

АННА

Увы!

ЗИЗИ

Анна, твоя критика его обескуражила и задела за живое! Было условлено писать шутливые письма понарошку, а ты разгромила его всерьез!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Обед! Быстро все за стол!

Все едят, в это время Алина резко меняется в лице и испуганно смотрит в окно.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Алина, что ты увидела там такое в окне?

АЛИНА

Приехал кто-то со стороны Воронича.

ЗИЗИ вырывается из-за стола, чуть не опрокидывая стул.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Куда Вы, Зизи, сядьте обратно, закончите блюдо.

ЗИЗИ

Маменька, мне срочно нужно посмотреть, кто там приехал.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Это по хозяйству. Иначе бы нам доложили.

ЗИЗИ

И все же я сбегаю посмотреть!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Нет, Вы не встанете из-за стола, пока не закончите есть!

Зизи набивает себе рот, мгновенно заканчивает блюдо и с выпученными глазами, кланяясь, выбегает в сени. Она становится (о, ужас!) свидетельницей диалога кучера Петра и экономки Акулины Памфиловны, вышедшей ему навстречу. Акулина Памфиловна первой встречает посыльного на пороге. Зизи появляется слишком поздно, чтобы что-то изменить.

КУЧЕР ПЁТР

Велено в собственные руки первой женщине, что меня встретит. Значится, это Вам!

Акулина Памфиловна удивленно берет письмо и прячет за корсет лифа.

Зизи видит, что письмо попало не в те руки.

Она возвращается и корчит страшные рожицы сестрам.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Зизи, Вы ведете себя сегодня совершенно неподобающим образом!

АННА

Мы уже закончили, маменька, все было очень вкусно.

И все три девушки выпархивают в гостиную.

ЗИЗИ

Случилось страшное! Пётр, как было обозначено в письмо, привез ответ, и он попал к Акулине Памфиловне, которая первой вышла Петру навстречу! Она его взяла и спрятала!

АЛИНА

Грозы не миновать. Она сегодня же доложит обо всём матушке.

ЗИЗИ

Надо заполучить этот конверт! Но как?

Вон она, удаляется на кухню, чтобы прочитать втихомолку.

Они крадутся за ней и подсматривают в щелку закрытой двери.

ЗИЗИ

Что там?

АННА (нехотя подсматривает)

Тише! Она распечатала его и читает! Письмо написано по-русски!

ЗИЗИ зажмуривается в предвкушении бури.

АЛИНА

Что, если она вручит его матушке?

ЗИЗИ

Боже мой! В этом письме может быть все, что угодно!

Дверь кухни внезапно открывается, едва не задевая девушек.

Акулина Памфиловна дефилирует мимо в сторону кабинета Прасковьи Александровны, барышни бегут за ней, отталкивая друг друга. До них доносятся из-за двери обрывки разговора.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (приглушенно, за дверью)

Очень хорошо, студень свиная со сметаною и хреном, индейка с лимоном, окорок буженины, перепелки с огурцами и капустою…*

А на десерт?

* Все блюда позаимствованы у В. Левшина.

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Яблочный пирог!

ЗИЗИ (шепотом из-за двери)

Она сказала про яблочный пирог!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Как? Мы же ели его на прошлой неделе!

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА

Я испеку такой, такой. такой, какой никогда никто не едал!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (удивленно)

Ну что же, пирог так пирог.

Акулина Памфиловна гордо удаляется.

Девушки переглядываются.

СЦЕНА 31. ТРИГОРСКОЕ

Праздничный обед, на котором присутствуют все Осиповы-Вульф и Александр с Рокотовым.

АЛЕКСЕЙ

Акулина Памфиловна, Вы просто превзошли саму себя!

Ни один ресторатор Дерпта Вам и в подметки не годится!

Акулина Памфиловна сама прислуживает за столом и лучшие куски кладет Александру.

ЗИЗИ (пытаясь отвлечь Алексея)

Как хорошо, что наш повар нынче в отъезде, и нам снова готовит Акулина Памфиловна!

Акулина Памфиловна сама подливает Александру вина.

РОКОТОВ

Однако же нужен перерыв перед десертом. Пойдёмте подышим морозным воздухом.

ЗИЗИ

Десерт, десерт!

Зизи, Алина и Анна закрывают лица руками, чтобы скрыть смех, и тащат Александра в соседнюю комнату.

АЛЕКСАНДР

Барышни, что здесь происходит?

ЗИЗИ (захлебываясь)

Акулина Памфиловна! Письмо! Пирог!

АЛЕКСАНДР

Что? Извольте объясниться.

АННА (прикрывая дверь)

Ваше доверенное лицо, кучер, передал письмо первой встретившейся ему даме – и это оказалась Акулина Памфиловна.

Письмо, однако, было, видимо, написано таким образом, что она считает адресатом саму себя.

Что было в этом письме?

АЛЕКСАНДР

Право же, я не помню! Ничего предосудительного.

Я благословлял те руки, что из праха муки и жизни яйца создают божественный яблочный пирог.

И молил о том, чтобы сельская русская речь никогда не была совершенной, ибо каждая Ваша ошибка сулит мне несказанное кулинарное блаженство.

ЗИЗИ

Наверное, нужно всё открыть ей, сказав, что это письмо предназначено не ей.

АЛЕКСАНДР

Ни в коем случае! Вы разобьете ей сердце!

Он бегом возвращается в гостиную одновременно с вплывающим яблочным пирогом и Акулиной Памфиловной. Увидев яблочный пирог, Александр падает на колени перед Акулиной Памфиловной и страстно целует её руку.

АЛЕКСАНДР

Восхитительная! Несравненная!

Позвольте мне при всех коленопреклоненным изъясниться в своей слабости и признать Вашу власть над собой.

Я не в силах держать этого в себе, моё чувство благоговения и восторга рвётся наружу.

Я Ваш раб, Вы вольны приказывать мне, ради кусочка Вашего яблочного пирога я готов принять постриг и не писать стихов до весны.

Прошу Вас взять в своё нераздельное владение мою кухню, а если это по соображениям привязанности к этому дому невозможно, обучить мою кухарку хотя бы азам Вашего мастерства.

Я не встану с колен, пока Вы не согласитесь!

АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА (обомлев от неожиданности)

Я согласна.[58]

РОКОТОВ

Да здравствует яблочный пирог!

АЛЕКСЕЙ

С Рождеством!

И с днем избавления Церкви и Державы Российской от нашествия галлов и с ними двунадесяти языков. *

* День освобождения от французских захватчиков праздновался в один день с Рождеством – 25 декабря.

АЛЕКСАНДР

Ура!

СЦЕНА 32. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР, НЯНЯ и сенные девушки: ДАРЬЯ, ВАСИЛИСА, АГАФЬЯ и ОЛЬГА КАЛАШНИКОВА. На святки дворовые девушки Михайловского гадают. Днем они гоняются вокруг дома за облезлым котом в крапинку, который напоминает им лысого мельника, и закатываются смехом, когда испуганный кот выглядывает из-за поленницы и выходит навстречу одной из них. Они играют на чистом белом снегу, а он все идет и идет…

Вечером они собираются за пяльцами в баньке, где на столе лежат два таинственных сверкающих зеркала. И хотя по правилам гадать следует в одиночку, каждой хочется поделиться увиденным с подругами. Они что-то напевают и украдкой посматривают на заглянувшего в светелку барина, а барин притаился у печки и не сводит глаз с одной из девушек, белокурой и чернобровой.

ДЕВУШКИ (поют)

* Пушкин А.С. Записи народных песен. Песни свадебные.

ДАРЬЯ (грубовато, откладывая пяльцы)

Будем гадать по старшинству.

Она долго вертит зеркала в руках, чтобы отражавшееся в них пламя свечи было не слишком ярким. Наконец, верный ракурс найден, и Дарья выжидательно вытягивает шею.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ну что? Что там?

ДАРЬЯ

Вижу церковь, венчание, аналой… Жених волнуется очень и, кажется, роняет кольцо.

Дарья испуганно отстраняется от зеркала, няня жалостливо всплескивает руками.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ой, не к добру это, плохая примета. А жених-то кто? Какой?

ДАРЬЯ (понурив голову)

Да не успела я рассмотреть, вроде на барина похожий.

НЯНЯ

Женихи всегда на бар похожи.

Девушки хихикают, краснеют, а Дарья испуганно прячет лицо в платок.

Больше всех краснеет Оленька, перехватив любопытный взгляд барина.

ВАСИЛИСА (дородная румяная девица)

Теперь моя очередь.

Она ловко усаживается перед зеркалами, глаза её блестят, на щеках играет румянец.

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (вразнобой)

Ну что там? Что видно?

НЯНЯ

Да погодите ж вы, егозливые, зеркалу сперва невесту рассмотреть надобно. Свет, зеркальце, расскажи нам всю правду! Покажи суженого-ряженого, пусть придёт к нам ужинать!

ВАСИЛИСА

Вижу церковь и венчание. Ой, девоньки, Евангелие, кажется, упало и свеча венчальная потухла.

Василиса пугается и резко отстраняется от зеркала.

ДАРЬЯ

Да это у нас свеча потухла, в светлице, и пяльцы у Аграфены с колен на пол соскользнули. Надо было на воске гадать. Ненадежно это всё с зеркалами. И боязно как-то.

НЯНЯ

Теперь ты, Оленька?

ВАСИЛИСА

Надо бы волосы распустить, да поясок снять, иначе не получается гадание.

Трепетной Оленьке распускают косы, развязывают поясок. Барин тихо любуется её тонким гибким станом и благородными движениями. Девушка неохотно, с опаской, садится к зеркалам. Зеркала манят своей таинственностью и пугают бездонным холодом. Оленька заглядывает в зеркало и изумляется.

НЯНЯ (заботливо)

Что там, родимая?

ОЛЬГА

Показалось, будто бы я замуж выхожу дворянкою.[59]

Сама на себя не похожа.

Вижу: надобно ехать в церковь, а кареты нет и нет. Так и не пойму, было ли венчание, или коляска не нашлась.

ВАСИЛИСА

Ишь ты, карету ей подавай, не хочет она быть крестьянкой, хочет быть дворянкою!

Улыбка оставляет лицо барина, сидящего в углу.

Девицы заливаются от смеха, не замечая этого.

Каждая из них ревнует и завидует. Всем видно, что изо всей девичьей именно Оленька была больше всех по душе молодому барину. Девицы все примечают и потихоньку шепчутся меж собой. Ревнивее остальных красивая и яркая Агафья-певунья.

Видно, что всегда первой привлекает внимание, но уже успела потерять звание любимицы Александра и теперь тщетно пытается вернуть его расположение. Барин не может простить того, что порывистая Агафья разбила чернильницу в его комнате, и теперь он вынужден использовать для чернил помадную банку.

АГАФЬЯ

Дайте я.

Она порывисто встает с места, её тяжелые косы распускаются по спине роскошным махровым веером.

Глупые вы все, гадать не умеете.

Проводит по зеркалу несколько раз.

Вижу я зиму, метель, словно в феврале, церковь.

Стою с женихом перед аналоем, на моей голове покрывало, сквозь него пока плохо видно.

Поворачиваюсь к жениху, сейчас попробую рассмотреть его, он поднимает моё покрывало, ах! Ах! Чур, меня!

ПРОЧИЕ ДЕВУШКИ (наперебой)

Что, что случилось?

АГАФЬЯ

Даже не знаю. Только вроде бы это не он. Не мой жених. Не с тем меня повенчали.

Агафья закрывает лицо руками.

Какое-то странное видение. Словно ошибка из-за метели произошла. Дороги спутались.

Агафья торопливо собирает косы, поглядывая исподлобья на барина. Ей не по себе.

Няня с испугом крестится.

Девушки начинают петь.

Все смотрят на Ольгу. Олюшка опускает глаза доле и краснеет.

Нянино веретено все крутится.

ДАРЬЯ

Может, и Вам, барин, погадаем?

АЛЕКСАНДР

Не сегодня, нынче правый глаз у меня чешется, да месяц с левой стороны я видал. Оттого гадания выйдут ныне несчастливые. И без гаданий мне нынче везет.

Он снова внимательно смотрит на Оленьку.[60]

Уже у себя в кабинете, слушая девичьи вскрики и смех, он вертит в руках графин при свете свечи, и в гранях его отражается то одна красавица, похожая на Алину, которая сбрасывает платье, то другая, напоминающая Анну, то третья, точь-в-точь Евпраксия, обнаженная и пухленькая.

СЦЕНА 33. ТРИГОРСКОЕ

ТРИ СЕСТРЫ, АЛЕКСАНДР, АЛЕКСЕЙ, КОНЮХ ВАСИЛИЙ.

Барышни и молодые люди в Тригорском на святки тоже гадают при свечах, раскладывая диковинные пасьянсы. Замысловатые рубашки карт по одной открываются, являя таинственное будущее.

ЗИЗИ

Давайте гадать по Корану, который Вы привезли! У нас он тоже есть, на русском языке! Но Ваш куда любопытнее.

Смотрите, какая таинственная дарственная надпись.

АННА

Это родственная надпись, верно, от кого-то из Ганнибалов.

АЛЕКСАНДР

Здесь написано не брату, не свату, а моему другу Ганнибалу, а значит, не родственная.

АННА

Кто же этот S. G.? Сергей? Голицын? Головнин? Голенищев?

ЗИЗИ

Может быть, это от женщины? Серафимы? Софьи? Светланы?

АЛЕКСАНДР

Вряд, не было Светлан до Жуковского.

АЛЕКСЕЙ

Это от графа Сен-Жермена, le comte Saint Germain!

Все замолкают.

Свечи во мраке загадочно колышутся.

АННА

А это правда, что Сен-Жермен владел искусством алхимии и мог делать золото?

ЗИЗИ

Говорят, он возил с собой сундук с алмазами, которые там никогда не переводились… и при этом были настоящие!

АЛЕКСЕЙ

Я слышал, будто он предупреждал французскую королеву о грядущих событиях и о том, что ей отрубят голову, только она не поверила.

АЛИНА

Он масон или тамплиер? Или это одно и то же?

АННА

Правда ли, что он умер в 1784 году, а потом ещё много раз являлся в обществе? Несколько лет назад будто бы явился, а может, привиделся, одной старухе совсем молодым, будто и не умирал вовсе?

АЛЕКСАНДР (весело)

Когда мы встречались с ним в последний раз в Одессе, он выглядел мужчиной лет сорока пяти.

ЗИЗИ

Вы встречались с ним в Одессе??? Опять обманываете!

АЛЕКСЕЙ (насмешливо)

Кто-то, а Сен-Жермен мог бы быть весьма тебе полезен: уж он-то знает, как улизнуть сухим из деревенского болота и наколдовать много денег.

ЗИЗИ

Говорят, Сен-Жермен всегда появляется вечером, ночью или под утро. Неожиданно. Словно перемещаясь в явь прямо из сна, а затем обратно. Вдруг раздаётся колокольчик…

АЛЕКСАНДР (тихо и загадочно)

А ещё говорят, что у Сен-Жермена есть любимые карты, и если в пасьянсе, который сейчас раскладывает Алина, крайней левой картой выпадет семерка пик, то Сен-Жермен собственной персоной, во плоти и крови сейчас появится в этой комнате.

Все глаза устремляются на карточный стол. Алина тонкими трепетными руками переворачивает разукрашенную карточную рубашку и – о, боги – на стол ложится семерка пик! Раздается возглас, в котором смешиваются удивление и ужас. Александр заранее подсмотрел эту карту, но и у него по коже пробегает легкая рябь.

ЗИЗИ (сжимаясь в комочек)

Мне страшно.

Анна и Алина переглядываются, внезапно охваченные чувством родства, прежде им не очень знакомого.

В этот момент порыв ветра чуть не задувает свечи, веет морозом, и вдалеке, в начале анфилады комнат появляется большая черная фигура. Она медленно, осторожно приближается к гадающим, которые затаили дыхание, не в силах ничего вымолвить.

Александр чувствует, как кудри на его голове раскручиваются и распрямляются.

Он нащупывает глазами в потемках кинжал, висевший на стене, и приготавливается к прыжку.

Фигура тяжело дышит и становится все ближе и рельефнее.

Наконец, она вступает в полосу света – раздается визг, писк и страшный грохот, карточный столик опрокидывается, карты взметаются на воздух и, кружась, оседают на пол.

Когда все приходят в себя, их взгляду предстает конюх Василий с большой вязанкой дров.

КОНЮХ ВАСИЛИЙ (виновато)

Заплутал я тут впотьмах, дрова все растерял, да намусорил. Не сказывайте барыне, я мигом все приберу.

ЗИЗИ

Миленький, как же хорошо, что это ты.

Бросается к нему, готовая его обнять и расцеловать.

Через некоторое время Александр собирается было домой, но его не отпускают.

АННА

Нет-нет, после такого гадания ехать в темноте по лесу небезопасно, лучше в баньке переночуйте, её затопят. Снег нынче все дороги завалил, поди и тропинку Вашу.

ЗИЗИ

Граф или что-то другое может поджидать Вас у трех сосен, обернуться камнем, о который споткнется лошадь, метнуться перед ней черным вороном, спутать дороги и следы.

АЛЕКСАНДР

Не волнуйтесь, я вожу с собой пару пистолетов. К тому же у меня есть ещё одно смертельное оружие.

ЗИЗИ

Какое?

АЛЕКСАНДР

Острый язык.

СЦЕНА 34. ЗУЕВО

Барский дом. Раннее утро, ещё затемно.

Издали слышится звон колокольчика, который всё приближается, перенося обитателей усадьбы из сновидений в явь.

АЛЕКСАНДР потягивается в постели ещё в полудреме.

АЛЕКСАНДР

Кто бы мог пожаловать в такую рань? Разве что фельдъегерь со срочным предписанием вернуться в Петербург или, наоборот, удалиться на Соловки? А если это не фельдъегерь?

Он сбрасывает с себя одеяло и садится на кровати в нетерпении, мысленно представляет себе графа Сен-Жермена в треуголке и парике с косичкой, вылезавшего из кареты во дворе его скромного поместья. По телу пробегает дрожь.

Ишь, как торопится! Во весь опор!

Не в силах сдержать порыва, АЛЕКСАНДР в одной ночной рубашке выбегает на крыльцо.

К дому приближается не бравурная карета, запряженная четверкой, и не аскетичный фельдъегерь на казенных, а довольно обычная пара. Издали на еловой аллее плохо видно закутанного в шубу седока, покрытого инеем. Коляска становится всё ближе, ближе, ближе, описывает круг по двору, с трудом огибает на скорости клумбу и со всего маху топит лошадей по самое брюхо в сугробе.

АЛЕКСАНДР замирает на пороге дома, забыв закрыть за собой дверь и выпуская драгоценное тепло.

Шуба в коляске поднимается, сердце ждет чего-то таинственного, потустороннего, неведомого. Шуба падает из коляски в сугроб, мощными рывками продвигается через него к крыльцу. Шуба стряхивает с себя иней, который окутывает облаком неизвестности коляску и возницу. Шуба расправляется, увеличивается, надвигается на крыльцо.

И тут…*

* Виньетка из «Бахчисарайского фонтана» 1824 года.

СЦЕНА 1. ЗУЕВО. (продолжение предыдущей сцены)

Утренние сумерки.

АЛЕКСАНДР, ЖАННО, НЯНЯ.

И тут АЛЕКСАНДР издает радостный возглас. Это не таинственный граф. Не грозная тень из прошлого. Не новый соглядатай. Не фельдъегерь.

Это Жанно. Его старый друг, самый первый и самый дорогой. Александр бросается в объятья друга и тонет в его огромной пушистой шубе.[61]

АЛЕКСАНДР вбегает с мороза в комнаты, поднимает входящую няню и кружит её.

НЯНЯ

Да что с тобой, Сашенька, боже, да ты уронишь меня!

АЛЕКСАНДР

Смотри, нянюшка, кто к нам приехал!

в адрес Жанно

«От нее ко мне или от меня к ней?»*

* Присказка, бывшая в ходу между Пушкиным и Пущиным в 1818–1819 году, отсылка к прекрасной соседке – польке Анжелике.

Оба смеются. Снова к няне

Буди всех! В Бугрово за провизией к столу! У нас нынче праздник!

НЯНЯ

И кто же это?

Шуба радостно обнимает их обоих.

АЛЕКСАНДР

Друг мой Жанно, помнишь, тот, что я тебе рассказывал!

Няня кланяется.

Жанно кланяется ей в ответ и, войдя в дом, закашливается.

ИВАН ИВАНОВИЧ (ЖАННО)

Открыть бы окна, дымно, не угорели бы мы тут.

НЯНЯ

И вправду, сильно гарью потягивает. Архип, открой в гостиной окно, только не широко, а то все повыстудишь. Лучше я сама.

АЛЕКСАНДР (вытирая мокрые от счастливых слез глаза)

Я-то думал, отчего у меня глаза слезятся, а это от дыма. Открывай, мамушка, окна, ставни, чтобы мог я на друга насмотреться!

Ставни открывают.

Какой ты теперь, однако, статный молодец.

Снова обнимает ЖАННО, снимает с него шубу.

(няне)

Собери, мамушка, к столу, да не забудь яблок твоих мочёных, клюкву, морошку, да бражку медвяную. Кофею с дороги.

Показывает гостю дом, следуя за открывающимися ставнями.

Показать бы тебе мои владения, да нынче снегом всё засыпало – не пройти, не проехать. Мы живём скромно: здесь мой кабинет, там столовая с гостиной, бильярд.

возвращается в предбанник, толкает дверь в нянину светелку, где сидят девицы за прялками.

Тут – мои красавицы.

Жанно внимательно осматривает девичью. На одной из девушек с темными бровями и светлыми волосами его взгляд задерживается особенно долго. Это Ольга Калашникова.

Оба друга обмениваются многозначительными взглядами.

ЖАННО (раскрывая саквояж)

У меня есть три подарка к столу. Во-первых, милая вдовушка Клико.

АЛЕКСАНДР

Боже мой, я не пил шампанского уже много недель, я почти забыл его вкус. Шампанское, устрицы – как давно всё это было!

По мановению руки Жанно в комнате появляется корзина с шампанским.

ЖАННО

Во-вторых, новый табак Бостанжогло, рекомендую, и свежие мундштуки.[62]

АЛЕКСАНДР

О боги!

ЖАННО

И третий подарок – эта занятная книжица.

Жанно достает из дорожного саквояжа тоненький переплет.

Угадай, что это? Посылочка от тезки, Александра Сергеевича.

АЛЕКСАНДР

Горе от ума?

ЖАННО

Горе от ума.[63]

АЛЕКСАНДР

Умница ты моя горемычная!

Александр выхватывает из рук Жанно книжицу и начинает жадно листать её.

Одно название дорогого стоит!

ЖАННО (со смехом и возмущенно)

Ей-ей, сперва шампанское, а потом будем читать вместе и вслух!

АЛЕКСАНДР

Мамушка, помнишь Грибоедова?

Мы встречали его в Москве, гуляя по Басманной. Ты ещё обозвала его…как же ты его назвала? По-птичьи как-то, похоже и уморительно смешно. (пытается вспомнить)

НЯНЯ (прибираясь в комнате)

Щеголёк-петушок, золотой гребешок?

АЛЕКСАНДР

Щеголёк-петушок. Нынче бы так сказали о Чаадаеве.

Должен ли Чаадаев радоваться или печалиться, что о нем написана комедия?

ЖАННО

Кстати, он в комедии не Чаадаев, а Чацкий.

АЛЕКСАНДР

Слушай, а ведь мой Онегин сперва был тоже верный слепок Чаадаева. Затем, правда, несколько изменился.

ЖАННО (с притворной обидой)

Не слишком ли много чести господину Чаадаеву? Он становится главным действующим лицом уже во второй пьесе, а мне ещё не посвящено ни одной.

Пробка шампанского вылетает в потолок.

АЛЕКСАНДР

Ну, рассказывай, что, что, что там в Москве?

ЖАННО (быстро и почему-то шепотом)

Дядюшка велел передавать тебе привет, кстати, отговаривал меня ехать, советовал повременить, пока всё не уладится, и ты не перестанешь быть опальным.

АЛЕКСАНДР

Каков, а, дядюшка? А я наивно думал, не навестит ли он меня в деревне.

Теперь вижу, что не навестит и вряд напишет любимому племяннику.

ЖАННО

У тебя репутация неблагонадежного человека, опасного.

АЛЕКСАНДР

Опасное соседство прежде дядюшку не смущало. Здесь что-то иное. Он переменился ко мне, знаешь? С тех пор как услышал, что кто-то назвал его Пушкиным-дядей. Литературная ревность взяла верх над родственными чувствами. А ведь я полагал его своим крестным отцом в поэзии. Именно он привел меня тогда в Арзамас, о котором лицеист мог только мечтать. Мне самому никогда бы не сделать таких знакомств. Да и сам Лицей – это его протекция.

ЖАННО

А ведь многие лицеисты думали поначалу, что Василий Львович и есть твой батюшка. Он появлялся в Лицее часто, его все хорошо знали в лицо, а Сергей Львович появлялся намного реже и большинству был неизвестен. Однажды дьячок Мордан мне шепотом говорит: верно ли, что Пушкин незаконнорожденный?* Я удивился, как так. А вот, говорит, Александр «Сергеевичем» значится, а приезжает к нему все время отец по имени Василий Пушкин. Верно, не обошлось без красавицы-турчанки, оттого волосы у Пушкина тёмные и курчавые. Я расхохотался и объяснил ему, что это дядя твой.

* Дьячок Мордан – это прозвище лицеиста Модеста Корфа, однокашника Пушкина по Лицею.

АЛЕКСАНДР

Я не слышал эту историю. Чего только не узнаешь десять лет спустя.

ЖАННО

Наверное, не нужно было рассказывать?

АЛЕКСАНДР

Ничего. У Корфа в голове всегда была мешанина страшная. Кстати, дядюшка по сей день должен мне сто рублей, данные мне на дорогу отцом при отъезде в Лицей. Получил на сохранение, да так никогда и не вернул. С тех пор проценты набежали, и сумма возросла рублей до двухсот. С алгеброй я не в ладах, но все свои долги и долги чужие на память помню и вмиг могу пересчитать. Надо бы взыскать. Поручу в шутку кому-нибудь из московских. Хотя и ты же теперь москвич?

ЖАННО

Нет уж, увольте меня от таких родственных долгов. Предпочитаю долги неденежного свойства.

АЛЕКСАНДР

Долги чести? Есть у меня в Москве один не отданный должок. Что там Толстой?[64]

ЖАННО

Американец? Твой визави?

АЛЕКСАНДР

Он самый. Продолжает злословить на мой адрес?

ЖАННО

Боюсь, что он и думать забыл про тебя. Только за прошлый год стрелялся раз восемь.

АЛЕКСАНДР

Но я-то все помню, и про Чушкина, и про розги. Когда и если я буду на свободе, да появлюсь в Москве, будешь ли ты моим секундантом?

ЖАННО

Не советую тебе снова впутываться в это дело. Если тебе разрешат вернуться в Москву, то следует вести себя благоразумно и благопристойно, а не ввязываться в дуэли. Что будет, если через неделю после возвращения ты убьешь самого Толстого?