Читать онлайн Дорога к звездам. Едины и неразделимы бесплатно

Том 1

Пролог.

В третьем тысячелетии от Рождества Христова в мире идет страшная война. На ней не стреляют пушки и винтовки, не рвутся бомбы и ракеты. Она не слышна и не видна невооруженным глазом. Это война кучки безумцев, вообразивших себя «Повелителями мира», и идет на уровне сознания, путем массового гипноза и зомбирования людей.

Это же так приятно, повелевать людишками! Они такие покорные, послушные! И невдомек им, что НЕЗЫБЛЕМЫЕ ЗАКОНЫ ВСЕЛЕННОЙ НАРУШАТЬ НЕЛЬЗЯ!!! А ГЛАВНЕЙШИЙ ЗАКОН ГЛАСИТ: «ВОЛЯ ИНДИВИДУУМА СВЯЩЕННА!!! И безумцы веселятся вовсю.

В мире есть несколько категорий людей. Первые – это те, кто считает себя самым умным, знающим, им ничего не нужно, все известно. Они сидят у телика, смотрят, как богатые плачут. Облизываются на их жизнь, черно завидуют, считают чужие доходы, а свои – только расходы. Для них мир – яма.

Вторые не лучше. Эти хотят что-то изменить, но не своим трудом. Они ждут, кто их поведет к Царству Божию. И не просто ждут, а требуют: “ВЕДИ!» и идут. Им все равно, кто ведет – лишь бы сказка красивая.

Третьи… Опасные люди, их немного, но именно они ведут убийственную войну. Они религию превратили в самый доходный бизнес, они стоят у истоков массового зомбирования людей, они есть во всех правительствах, исполняют роль «серых кардиналов», организовывают различные эзотерические кружки и школы. И не подозревают, что тоже обречены. Ибо нарушать СВЯЩЕННЫЙ ЗАКОН никому не позволено. Две первые категории – их законная и желанная добыча. И легкая, к тому же.

Четвертая… Очень немногочисленная, состоит из людей РАЗУМНЫХ, понимающих что к чему, и несчастных. Они пытаются открыть глаза первым и вторым, спасти. Напрасная затея. Они в разных весовых категориях. СМИ, политика – все против них. Их убивают, третируют, объявляют ненормальными и «лечат» в психбольницах.

Но в противовес третьей категории имеется еще меньшая, пока, пятая… Это люди, понимающие происходящее, но умеющие беречь силы, не воевать палкой против ракеты. Они создают НОВОГО ЧЕЛОВЕКА. Медленно, не спеша, не встревая в открытое столкновение, воспитывают тех, кто сможет противостоять Безумцам.

Их мало. Но любая река начинается с маленького родничка, ключа, собирает их по пути, становится сильной и могучей, и впадает в Океан, питает его, и питается сама. Вот об этих людях и пойдет рассказ в нашем романе. Именно здесь кроются полюса Добра и Зла, Света и Темноты.

Кадры решают все.

ГЛАВА1

Знакомимся и начинаем учиться.

На четвертом этаже в кабинете сидела пожилая седая женщина. Волосы, обрамлявшие мягкими локонами лицо, собраны на затылке в красивый узел. У нее был выходной. Выходной – это так говорится. Просто теплый сентябрьский день, воскресенье, без ЧП. Вот она и отдыхала.

Директор крупного агроконцерна, и особой школы, Соколова Валентина Антоновна.

Ей редко выпадают такие безмятежные минуты. Она удобно откинулась на кресле, полулежала с закрытыми глазами. Эти глаза! Они напрочь меняли возраст их владелицы. Яркие, со смешинкой, или мудрые, или с легкой ехидцей, они создавали впечатление, что ей не более 50-55 лет, что не вязалось с совершенно седыми, белыми до голубизны, волосами. Она встала, прошла на балкон, опоясывающий здание по периметру.

Солнце клонилось к закату. Она протянула к нему руки в приветственном жесте, постояла, потом посмотрела вдаль. Перед ней лежали ее угодья до железной дороги, соединяющей две шахты. Дальше земли были чужие. Она пошла по балкону. Пейзаж менялся, переходя в более промышленный. Теперь перед ней лежали поселки, дальние и ближние, заводские трубы, шахтные терриконы, дороги с машинами, бегающими, словно жуки. Постояв, она возвратилась в свой Рабочий кабинет.

Соколова Валентина Антоновна была Волшебница Высшей категории, но не потомственная. В детстве она любила волшебные сказки, байки о летающих гробах и черных тюльпанах, как все. Потом интерес к Магии, УФО, паранормальным явлениям. Наконец, полное неприятие того, что Земля и земляне – «низшая раса», «отбросы», «колония для нарушителей».

И, как результат, пришло желание и твердое решение доказать, что с нами не вступают в прямой контакт потому, что мы еще не научились выполнять Главные Законы Вселенной. Кому-то выгодно уничтожить землян, как помеху, пока мы не поняли своей силы, и не вошли в Содружество Миров. И она решила весь свой опыт отдать на решение ПРОБЛЕМЫ: ЗЕМЛЯ – РАВНОПРАВНА в мире Вселенной!

В небольшом пригородном поселке царило волнение. Лет 15 назад местное население даже не предполагало, и не догадывалось, что из себя будет представлять ферма, расположенная между этим, и другим, еще меньшим, поселком.

Земля, отведенная под хозяйство, долго лежала без дела, пока у основательницы появился начальный капитал. Из-за отсутствия средств хозяйку фермы никто не принимал всерьез. Наконец у Соколовой Валентины Антоновны появились средства для развития хозяйства. И вот тут-то и началось!

То, что под хозяйство были забраны все свободные площади из Госзапаса, можно было пережить еще как-то. Но хозяйство с самого начала было «не таким»! Начать с того, что в хозяйстве, в животноводческом! И в полевых условиях!

Все изначально автоматизировано и механизировано, собственное электро, водо и газоснабжение, почти нет ГСМ, машины и техника ходят на электроэнергии, работники только высшей квалификации, все под сильнейшей охраной и защитой.

Украсть просто невозможно. Хозяйству прочили крах, а оно набирало обороты. Не то, чтобы был странным профиль – в этом регионе, с континентальным климатом, в зоне рискованного земледелия, многопрофильность хозяйства норма. Животноводство, растениеводство, птица, свои корма – ничего особого.

Хозяйство пытались прижать «силовики». Как и о чем с ними говорила Соколова, осталось тайной, но ее никто не трогал. И кое-кому этот факт мешал спокойно спать.

Только-только улеглись эти страсти, как выяснилась еще одна убийственная подробность: хозяйка странной фермы Волшебница! Каково это вам! Мало всего прочего, так еще и Волшебница, наше вам с кисточкой!

Местные колдуны и знахари (поселки ими славились далеко), пытались испробовать силу «пришлой», потерпели полное и разгромное поражение, и затаились, но не покаялись.

Впрочем, воевали с ней не все. Были и такие, что с самого начала предпочли мир войне. Соколова их уважала, не трогала – зачем нужна вражда? Она по характеру не была скандалисткой, предпочитала худой мир, чем добрую войну.

Она обладала редким и очень ценным для руководителя качеством, почти не встречающемся: ее подчиненные чувствовали себя свободно, выполняли все требования так, словно это их собственное желание. Среди сотрудников царило взаимопонимание, сотрудничество, свобода слова и легкость взаимоотношений.

Со стороны – панибратство. Но за этой легкостью в обращении стояла строжайшая дисциплина. Выйти из рамок сценария, написанных директором, было крайне опасно.

Директор была строга: давая пряник, образно говоря, на стене показывала кнут. Слова: «Я требую, приказываю», звучали крайне редко. Гораздо чаще слышалось: «Я прошу, будьте добры, пожалуйста». Отказов не следовало. И, тем не менее, принималось во внимание любое мнение, высказывание.

Это привело к тому, что все без исключения, шли к директору со своими проблемами, личными и производственными, и интересными предложениями. Внимание гарантировано всем. Поэтому работники ценили свое место, и текучести кадров не наблюдалось. Так, не прилагая особых усилий, Соколова знала все обо всех. При этом сплетен не наблюдалось, более того, сплетни пресекались в корне.

Валентина Антоновна ни с кем не боролась за власть. Просто, взяв ее однажды на себя, держала вожжи твердой рукой. Когда ее спрашивали о взаимоотношениях с местным населением, она посмеивалась:

– У нас перемирие!

Сейчас, 10 лет спустя всех этих треволнений, хозяйство из фермы превратилось в мощную агрофирму, его продукция ценится на мировом рынке достаточно высоко. Это позволило хозяйке провести второй этап, повергший все местное, и не только, население в полный ступор.

На центральной усадьбе с самого начала стоял участок примерно в 10га, предназначенный для строительства. С момента планирования и закладки фундамента этот участок тоже был распланирован.

Дело в том, что центральная усадьба размещалась на скальной гряде, и под фундамент было необходимо взрывать камень. Поэтому и были заложены все фундаменты сразу, чтоб потом не трясти постройки.

И вот на этом участке построили и открыли школу. Она-то и ввела население в полный шок и нервную дрожь. Ничего странного в том, что открылась частная школа, разумеется, не было. Странной была сама школа.

Надо сказать, что пробить и доказать целесообразность этой школы было невероятно тяжело. Однако Соколова Валентина Антоновна сумела преодолеть все препятствия, и открыла школу Волшебного Искусства.

Именно эта новость повергла в шок местных колдунов и ведьм. Ох уж, эта школа! Соколова считала, что нужно воспитать поколение людей с новым мышлением, с новым мировоззрением. Они, выходя в мир, будут вокруг себя аккумулировать единомышленников, и рано или поздно, но земляне поймут, что они – общее со Вселенной. Она мечтала о том времени, когда земля войдет в Содружество Миров, и верила, что это возможно.

Руководить одновременно школой и крупной фирмой было сложно, поэтому, передав детям исполнительную власть, оставив за собой контроль и право решающего голоса при распределении прибыли и определении направлений деятельности, она вплотную занялась школой.

В школу принимали обычных детей, здоровых физически и умственно, 10-11 лет, в пятый класс обычной школы. Дети учились параллельно в двух школах, простой и волшебной. В отделе образования потребовали представить программу и требования к учителям и ученикам. Соколова представила. Некоторые из них вызвали дополнительные вопросы.

– Почему в школе запрещено работать верующим учителям?

– Я не могу допустить, чтобы детям говорили: «Вы учитесь в сатанинской школе». Наша специфика несовместима ни с одним религиозным направлением. Я не имею права травмировать детскую психику.

– Что значит: увольнять преподавателей, чей профессиональный уровень не соответствует требованиям? Кто их устанавливает и определяет профпригодность учителя?

– Если я обнаружу, что преподавание идет на низком уровне, дети не получают необходимых знаний, я поищу более компетентных работников. Школа частная, директор сам решает, кого принимать на работу. Господа, давайте не будем играть словами. В поселке учителя без работы. Я предлагаю им работу, а значит, зарплату. Не хотят – найду в другом месте. Безработных учителей хватает. Я согласна на компромисс, но не на компромат. Моя школа особая.

– А как относительно верующих детей?

– То же, что и учителя. Дети просто попадут в мясорубку. Дома говорят одно, здесь другое. Сильная натура справится, ребенок просто уедет домой. А слабый может попасть в психушку. Кто за это будет отвечать? Я не желаю.

Директор не допускала в школу представителей религиозных конфессий, считая, что это – отделения масонов. А поскольку этим фракциям нужно только одно – подчинить себе как можно больше людей, лишить их воли, собственного «Я», то Соколова считала, что это и есть Дьявол, уничтожающий людей.

Она была свободолюбива по натуре, ее трудно было подчинить, подмять. Так она воспитывала своих учеников, и таких подбирала сотрудников.

В школе не велось атеистической пропаганды. О религии просто не вспоминали. Зная, что современная наука может многое, она не доверяла ни «контактерам», ни НЛО, ни гороскопам, ни «инопланетянам».

В школе, как и в концерне, царила жесткая дисциплина при наличии свободы слова. «Любое мнение имеет место быть». Другое дело, что всякое утверждение нужно было доказать. Ребята имели полную свободу слова, но при этом пресекалось любое проявление хамства и грубости.

Детей воспитывали, как в высшем обществе, и на преподавателей это тоже накладывало отпечаток. Школа имела великолепное техническое и материальное обеспечение. Ей завидовали лучшие частные учебные заведения.

Несмотря на великолепное компьютерное оснащение, в школе почти не было телевизоров – детям просто не хватало на них времени. Но культура не страдала. Еженедельно, по выходным, один из факультетов выезжал в город, на спектакль или балет, концерт.

Сам комплекс размещался на скальной гряде, имел вид пятиконечной звезды. По обе ее стороны – 5 башен-лучей, соединенных с Центральной крытыми галереями-переходами.

Одна башня сориентирована строго на юг. На ее крыше посадочная площадка для 3-4 небольших вертолетов. На Центральной башне, стоящей на гребне горы, расположена обсерватория с телескопом и метеоплощадка.

Все здания имели одну высоту, но расположенные на разных уровнях, создавали впечатление средневекового замка. В силу специфики школы все коммуникации, в том числе и для фермы, проходили под землей, в тоннелях. Некоторые из них имели выход далеко в полях – там стояли энергетические установки, питающие механизмы для обработки земли.

На всех полях и отделениях агрокомплекса запрещалось выращивать модифицированные культуры. Все, что подвергалось генной инженерии, было в хозяйстве Соколовой под запретом.

– Мне нужны абсолютно здоровые работники и ученики. – Заявила Соколова в ответ на недоумение некоторых господ. Это был и имидж фирмы, и ее высокий престиж.

– Я еще помню «бешенство коров», его причину, и внимательно отслеживаю определенные темы в СМИ. И недаром вся элита покупает мою, «старомодную» продукцию.

Задумав школу, Соколова встала перед, казалось, неразрешимой, проблемой: где взять преподавателей нужного уровня и квалификации?

Готовых, отвечающих ее требованиям, просто нет. Оставалось одно: найти энтузиастов, обучить их, и только потом набирать учеников. Соколова умела многое, но учить всех детей, ясное дело, не смогла бы физически.

И Соколова начала Большую Охоту! Она бывала в разных вузах, техникумах, искала перспективных молодых людей, ибо переучивать стариков – только время зря терять.

Так она нашла ветеринара, Алиева Александра Ибрагимовича, будущего преподавателя по уходу за магическими животными, и Бойко Виталия Петровича, агронома и преподавателя по магическим растениям.

И на «удочку» попался Толкин Торсион Игнатьевич, МНС института прикладной физики, великолепный физик, преподаватель по теории полей, будущий помощник по защите от Темных Искусств.

Это было ядро нового коллектива, мощно спаянное общим делом и настоящие друзья. Разница в возрасте им не мешала. Позже всех, за год до открытия школы была принята Анна Денисовна Косова, специалист по НЛП, выпускница института Иниалогии. Они вместе начинали новое дело, и никто не пожалел, что ввязался в него.

Толкин, работая в хозяйстве главным инженером, за годы работы защитил немало патентов на изобретения, выполняя задания своего директора. Сама Соколова любила новые идеи, нередко делилась ими с сотрудниками и напрочь отказывалась от соавторства, посмеиваясь, в ответ на предложение:

– Ну что такое – соавтор? Прихлебатель. Вот автор – иное дело, и соавторов сама не возьму.

– Но это же ваша идея!

– Идея еще не изделие. А вот то, что вы сделали – его и в руки можно взять. Торсион Игнатьич, не морочьте голову ни себе, ни мне!

У Толкина спрашивали, как он решился оставить кафедру с налаженным делом, и взяться за такую авантюру. Он отвечал:

– Я здесь защитил столько изобретений, сколько вы и за всю жизнь не сделали, да и надоело учить больших оболтусов, решил поучить интересных шалопаев.

Представим поподробнее наших главных героев. Алиев Александр Ибрагимович – выходец из Туркменистана, мать русская, смешливый, на вид – рубаха-парень. Острослов, из тех, кто ради красного словца не пожалеет и отца, но всегда себе на уме. Его тайны знал только он сам.

Самый молодой из них, пришел сразу после ВУЗа, и застрял на всю жизнь. Женат на украинке, полтавчанке, невесть как попавшей в Туркменистан.

Бойко Виталий Петрович, бывший агроном в одном хозяйстве, спокойный, среднего роста, кареглазый, великолепный дипломат. Когда все способы переговоров бывали исчерпаны, Соколова выпускала его на арену, и нужный результат достигался. Он никогда не спешил, но всегда все успевал.

Толкин Торсион Игнатьевич, самый старший, на данный момент ему лет 45, среднего роста, кряжистый, в фигуре неуловимое сходство с выходцами с Урала, что-то от бурятов. Уверенный в себе, черноволосый, с проседью, темно-серые внимательные глаза.

Косова Анна Денисовна, молодая девушка, белокурая, волосы ниспадают до пояса, не крашеные, прихвачены обручем. Миниатюрная, изящная, чувствуется дворянская кровь и воспитание.

Зеленые прозрачные глаза, но никому не хочется попасть под их холодный взгляд и услышать ее очень тихий голос. Обычно разговаривает характерным, слегка вальяжным с ленцой, голосом. Такая же вальяжная и походка. Однако может мгновенно подобраться, и перед вами опасный противник.

И, наконец, глава всего дела – Соколова Валентина Антоновна, происхождения пролетарского, из семьи простых рабочих, шахтерско-металлургической.

В ее крови течет толика цыганских кровей – прапрадед выкрал невесту-цыганку из-под венца. Она невысокая, полноватая, 80-ти лет. Несмотря на возраст, укрощает лошадей, и ведет свой бизнес твердой рукой.

Жизнь ее была трудной, сложной, прошла через бедность, дошла до богатства, вырастила прекрасных детей, которые помогают сейчас ей в работе. Сохранила детскую непосредственность и юмор, приобрела твердость характера.

И вот прошел первый набор. Это был какой-то неописуемый кошмар! Несмотря на четко указанные условия приема, в школу родители пытались записать своих чад, которые не могли в ней учиться!

В ход шло все: демонстрация умений ребенка, угрозы, шантаж, рукоприкладство. Родители привозили детей ясновидящих, яснослышащих, и т.д., но… инвалидов.

Никакие уговоры не действовали. Родители, привыкшие спекулировать несчастьем своих детей и под этим соусом получать желаемое, никак не могли согласиться, что здесь это не катит. Директор школы за всю свою жизнь столько не перенервничала, как за этот приемный месяц. Приняли 150 человек, немного меньше, чем рассчитывали, однако не унывали – лиха беда начало.

Поселковые учителя приходили в новую школу на работу, у них было мало своих учеников. Отдел образования решил проблему загрузки своих работников.

Ребята в новой школе уже освоились, появились первые группы друзей. Причем некоторые по пословице: «От ненависти до любви один шаг».

В первый день на первом уроке за одну парту посадили двух мальчиков, Сашу Волкова и Андрея Демидова. Они так и просидели до конца учебы. За ними сидел Роман Игнатов.

Демидов, живой и верткий, то, что в народе зовут – "тэля вэрчэнэ".

Саша – тихий, спокойный, всегда готов к действию. Игнатов – крепкий, лобастый мальчик, выросший в семье заводских умельцев, все делал обстоятельно, и не терпел тех, кто, по его мнению, делал все «хип-хап».

Под это определение, естественно, попал Андрей. У Романа эти слова были ругательными. Когда парочка впереди умудрялась на уроке физики или литературы играть в «морской бой», то Роман сидел сзади и бухтел, ругая их.

Разумеется, Андрея это страшно нервировало! И он подговорил друга попугать Романа. Где-то раздобыл черную хламиду, и друзья засели в переходе.

В переход зашел Роман, появилось жуткое «привидение»! К сожалению для дружков, Роман, выросший в атеистической семье, не очень-то верил в привидения, вампиров и прочую нечисть.

Поэтому применив карате, которому обучался с шести лет, быстренько уложил «привидение» на пол. Наклонившись узнать, кто это, стащил хламиду и в сердцах выдал:

– Кроме тебя и некому больше! Все хип-хап, даже «темную» не мог толково устроить!

– Ага, кто же знал, что ты на борьбу ходил! Да и не «темную» мы хотели, а только попугать, вот. А ты сразу кулаками махать, как мельница. – Обижено выдал Андрей. Саше стало смешно, он даже на спину повалился от смеха.

– Андрюха, ну кто же тебе скажет: «Я разрядник, не трогайте меня», когда мы на него накинулись!

Роман озадаченно смотрел на Сашу, не зная, что сказать. А тот качался по земле, хохоча.

– Ну, блеск! Мы его хотели попугать, правда, Ром, думали, испугаешься, а он нас одной левой. Класс!

Андрей тоже рассмеялся:

– Супер! Как он нас уложил! – Взял руку Романа, и разглядывая ее, спросил:

– Ром, а ты нас как, одной или двумя?

– Да если бы знал, что это вы, – засмеялся и Роман, – то и пальцем бы справился. – Подхватил Сашу за ворот, помог встать. – Давайте двигать отсюда, пока всем не нагорело.

А Андрей, с комическим ужасом оглядывая Романовы руки, заявил:

– С такими руками опасно ссориться! Жаль, я этого раньше не знал. Теперь все, шабаш!

– А что, сильно досталось?

– А то, – потирая бок, согласился Андрей.

Так, посмеиваясь и вспоминая столкновение, ребята пришли в свою гостиную. А в школе появилось Трое Неразлучных. Они всюду были вместе, все делали сообща. Где один, там неподалеку и остальные.

Как правило, Андрей подавал идею, Роман ее со всех сторон рассматривал, а Саша всегда готов к делу. Вскоре они завоевали известность, а преподавателям была морока.

Директор вспоминала первый день. Прошел уже почти месяц, сентябрь на исходе. У нее выходной. По двору пробежала Неразлучная Троица. Интересно, что они задумали? Итак, директор вспоминала первый день, 31 августа.

31 августа перед обедом, на площади недалеко от городского рынка было необычайно многолюдно. Колонна автобусов, на первом транспарант: «Школа Волшебного Искусства».

Автобусы ожидали пассажиров… Горожане стояли по сторонам и глазели, как к черноволосому мужчине подходят родители с детьми. Он отмечает их в списке, и направляет к автобусам. Наконец автобусы заполнились, никто не остался. Черноволосый сел в первый, и машины тронулись.

Они направлялись к ферме. Там их уже ждали. Прямо в огромном школьном дворе стояли накрытые столы, поставленные буквой «П». За боковыми палочками места для детей, за поперечной – родители и преподаватели.

Автобусы проезжали в ворота под аркой с надписью: «Школа волшебного искусства «Фата Моргана». Над аркой светилась живая эмблема – море, и вдали, на острове, замок.

Машины высаживали пассажиров и выезжали в другие ворота. Приехавших сразу разделили: дети в одну сторону, родители – за стол. Наконец все приехали, заняли свои места. Ребята, ожидая распределения, немного робели. Среди них выделялась рыжая зеленоглазая девочка. Она что-то пыталась сказать, путая от волнения русские и английские слова.

К трибуне вышел строгий мужчина, положил перед собой список, хлопнул в ладоши, шум стих, и он заговорил.

– Здравствуйте, ребята! – в ответ прозвучало нестройное: «Здравствуйте!».

– Ребята, вы приехали в нашу школу, чтобы научиться волшебству. Ну что ж, добро пожаловать! Мы сейчас распределим вас по факультетам. Видите, на столах стоят флажки с названием факультета? Я называю фамилию, факультет, и вы идете на свое место. Понятно всем?

– Да!

– Приступаем! Антонов Иван, факультет Арлеон!

Вышел высокий нескладный паренек. Разглядев, где его стол, не спеша пошел на место.

– Алтухина Катерина, факультет Факиры!

– Горелов Петр – факультет Терринг!

– Гришин Олег, факультет Чародеи!

Это первое распределение было – каждой Матрешке по сережке. Ребята расселись за столами. Поднялась директор, развела руки в приветственном жесте.

– Здравствуйте, дорогие гости, папы и мамы наших учеников! Добро пожаловать в школу, наши юные ученики! Вы не просто поступили в новую школу, вы начинаете новую жизнь. Вы узнаете, что значит быть волшебником.

– Все это у вас впереди. Сейчас к вам за столы пройдут ваши преподаватели-деканы, которые будут вашими воспитателями до конца учебы. Все возникающие у вас вопросы вы будете решать с ними.

– Алиев Александр Ибрагимович, факультет Арлеон! – Встал черноволосый, встречавший всех в городе, ухмыльнулся весело, и направился к своим ребятам.

– Косова Анна Денисовна – факультет Факиры! – Встала миниатюрная, беловолосая женщина, вальяжно всем поклонилась, и так же вальяжно прошла к своим детям.

– Бойко Виталий Петрович, – факультет Терринг! – спокойный худощавый мужчина, неторопясь, пошел к детям.

– Толкин Торсион Игнатьевич, он же заместитель директора школы, – факультет Чародеи! – К ребятам направился мужчина, проводивший распределение. Все успокоились, директор продолжила. – Вы будете расти и учиться. Завтра у вас первый учебный день. Вы начнете грызть гранит науки. А для этого необходимо хорошо подкрепиться, – поэтому приступайте к пиру. Ешьте, пейте, веселитесь, танцуйте до самой ночи!

Веселье длилось долго. Уставшие ребята, добрались до своих спален, и даже не удивились, что их вещи уже на месте. Родителей устроили ночевать в школе, как и детей.

Утром, первого сентября, состоялась первая школьная линейка. Ребята были уже в школьной форме. У мальчиков брюки цвета морской волны, рубашки цвета факультета, у девочек модные юбки и блузки, тех же цветов. Это была праздничная форма.

Рабочая повседневная несколько отличалась. У ребят, в зависимости от погоды, шорты или брюки, майки или рубашки, у девочек брюки-шаровары восточного покроя, и блузки.

Этот костюм не стеснял движений, и сохранял женственность девочки. Зимой, естественно, одежда была теплой. Вне занятий дети могли носить, что им нравилось. Директор еще раз поздравила всех с началом учебного года, и добавила:

– Вы будете учиться волшебству. Но я хочу, чтобы и вы, ребята, и ваши уважаемые родители, помнили: Магия – это не маханье налево и направо волшебной палочкой, – она взмахнула палочкой, и всех осыпали цветы. Касаясь людей, они превращались в прекрасных бабочек. – Это еще и прежде всего – ЗНАНИЕ, где и как ПРАВИЛЬНО применить свое умение. Я уверена, что вы все дойдете до выпускного бала. Сегодня начало занятий. Вы узнаете расписание уроков, предметы обучения, правила. У нас немного запретов, но выполнять их необходимо. Это: не выходить без разрешения преподавателей за пределы школьного двора; ни в коем случае самостоятельно не выходить в лес или в поселок; после отбоя нельзя бродить по школе. И еще: мы говорили об этом при приеме. Если ваши дети верующие, то, уважаемые родители, заберите их из школы сейчас, чтобы не делать этого потом. Наша наука несовместима ни с какой религией. За попытку проповедовать отчисление немедленное, без возврата денег. Ну, а закончу я повеселей. Сегодня у вас праздничный день, уроки задаваться не будут. Сейчас вы попрощаетесь с родителями, и на занятия, а они отправятся домой. Прощайтесь, и за учебу!

Строй рассыпался, ребята бросились к родителям, а директор пригласила всех преподавателей после уроков собраться в Присутственном или Большом, кабинете. У нее имелся еще один, Рабочий, кабинет на четвертом этаже, но о нем знали только свои, спецпреподаватели. Там же, в Рабочем кабинете, только в малой комнате, она и жила.

Когда все преподаватели собрались в Большом кабинете, – Соколова улыбнулась, вспоминая, – то на столе, к глубокому недоумению учителей поселковой школы, кипел ведерный самовар, и стояли чашки. Рядом с самоваром исходил ароматом большой заварной чайник.

– Ну, мои глубокоуважаемые коллеги, проходите, устраивайтесь удобнее, выбирайте себе места по душе.

Учителя, еще не зная характера своего нового директора, слегка робели, ожидая подвоха, и молчали. А ее деканы улыбались.

– Итак, дамы и господа, мы начали Большое Дело! А его, нашего новорожденного, следует обмыть. Однако в школе спиртное – табу. Поэтому я и пригласила вас на чай. – Она взялась за заварник.

– Надеюсь, вы все удобно устроились. Начнем наш первый общий педсовет. Угощайтесь, это наши местные травы, я их сама собирала и сушила, а к чаю – кому что нравится. – Она взмахнула палочкой, и на стол прыгнули вазочки с сахаром, печеньем, конфетами. Еще взмах, чашки стали по одной подплывать к чайнику, наполняться ароматной жидкостью и возвращались к хозяевам.

Преподаватели, робея, – что их еще ждет? – не спешили брать чашки, а деканы с видимым удовольствием приняли угощение. Соколова слегка улыбалась, наблюдая за происходящим. Она взяла в руки чай

– Прошу вас, господа преподаватели! – и отпила несколько глотков.

Иванов, знахарь-травник, вдохнув аромат, заметил:

– Вы, Валентина Антоновна, знаете толк в травах. Такой напиток – это же дар Богов! – отпил глоток. Тогда и остальные потянулись к чаю.

Когда преподаватели вышли из кабинета, у них осталось ощущение чего-то непонятного. Вроде все знакомо, ничего из ряда вон выходящего от них не требуют… Однако что-то не то. Своих деканов Соколова задержала.

– Ну, соколы мои, лед тронулся! Высокого неба нам и ясной погоды!

– Ох, и намаемся мы с ними, госпожа директор! – не в тон откликнулся Толкин, – С учителями этими! Я не о детях! – Все засмеялись.

– И долго вы об этом думали?

– Да весь педсовет.

– Продолжим наш совет. У нас будут уроки на природе. Строжайше требую при группе более 25 человек, двух преподавателей. Скорректируйте расписание. Вы знаете, что местные колдуны и ведьмы нас бы съели, если б сумели.

– Ну вот, только чуть развеселились, а нас мокрым рядном по голове! – обозвался Алиев, весельчак и балагур, но «себе на уме».

– Ибрагимыч, а скажи-ка ты мне, когда это ты мои распоряжения выполнял безоговорочно? – под общий смех поинтересовалась директор.

– А когда по необдуманности решил работать у вас, – буркнул Алиев.

– А теперь ты, значит, поумнел, да? – ласково произнесла Соколова.

– Если бы поумнел, давно бы слинял отсюда, Валентина Антоновна. Все мы здесь такие, ненормальные, и мое место среди вас.

– Вот гляжу я на вас, Александр Ибрагимович, и не знаю, что сделать – то ли посмеяться, то ли штраф для начала наложить, – посмеиваясь, она смотрела на спорщика.

– Валентина Антоновна, – вмешался Бойко, – зачем такие страсти! Мы все вас тоже любим, но сегодня день, ради которого мы столько работали.

– Ну, а что скажет Анна Денисовна?

– Мы все сегодня слишком возбуждены, – с ленцой произнесла та. – Давайте еще чайку попьем, да и к детям отправимся. Гляньте, у вас пульт во-всю мигает! – Косова показала на панель пульта управления.

– А, это наши дети пытаются защитный барьер преодолеть. Пусть тренируются! – отмахнулась директор. – Ну, как, все хотят чаю? Хорошо! – Взмахнула палочкой, чашки вновь наполнились ароматной жидкостью.

– Девочки мои и мальчики! Да, девочки и мальчики, я любому из вас гожусь в бабушки.

– Только не мне, – проворчал Толкин.

– Мы начали новый этап нашей жизни, и я очень-очень надеюсь, что вы продолжите после меня начатое дело, что наша школа будет иметь свой высокий статус и свое прочное положение в мире, и имя наше будет звучать гордо. Ну, а теперь все по факультетам!

Чтобы выполнить распоряжение директора о Лесных уроках, Бойко решил подружиться с Ивановым, местным травником-знахарем. По этому предмету его и приняли в школу на работу.

На следующее утро после педсовета он подошел к Иванову, хмурому мужчине лет 45, со стальными глазами и русой, коротко остриженной шевелюрой.

– Петр Ильич! Нам нужно кое-что решить. Вы можете уделить мне немного времени и внимания?

– Могу, – буркнул тот, – уроков сейчас у меня нет.

– Вот об уроках и пойдет речь. Идите ко мне! – они прошли в кабинет Бойко. – Располагайтесь, Петр Ильич, поудобнее, и поговорим. Мы с вами ведем как бы один предмет, но с разным подходом. Признаюсь, о магических свойствах растений я ничего не знаю. Я знаю только научный подход. У меня предложение – давайте работать вместе и учиться друг у друга! Я не хочу, понимаете ли, чтобы дети сравнивали мои и ваши слова, и говорили: «А вот Петр Ильич говорит…» Как вы на это смотрите?

Некоторое время Иванов сидел молча, раздумывая, а потом широко улыбнулся и ответил:

– Профессор, вы правы, я согласен! – И оказалось, что он вовсе не хмурый и не суровый человек

– Вот и лады, профессор Иванов, – улыбнулся и Бойко в ответ. – Теперь мы составим расписание. Да, профессор, а почему вы не остались после педсовета?

– Да я малость растерялся, – смущенно признался, – агрономы, профессора, и я – знахарь. Даже немного обиделся, ну что я здесь-то буду делать!

– Профессор Иванов, вы наш специалист, и больше так не поступайте, хорошо?

– Я это уже понял, только не знал, как быть.

– Когда директор собирает спецпреподавателей, будьте добры, не отлынивайте! – Засмеялся Бойко. Его проблема Лесных уроков была решена.

У Алиева требование директора о Лесных уроках вызвало легкую панику. Ему не с кем было скооперироваться, и он решил пока что научить ребят ухаживать за животными, кормить, лечить, и т.д.

Справедливо полагая, что у магических существ, также имеются кости, кровь и мышцы, и они могут болеть, и хотят есть. К тому же, ученики обучались верховой езде.

В хозяйстве содержался небольшой табун лошадей, сама Соколова страстно любила верховую езду.

Дело было в том, что Лесные уроки проходили далеко от школы, летать дети не умели, да и было опасно – степи пересекали линии высоковольтных электропередач. Поэтому конные походы являлись спасением.

Вечером за ужином объявили, что сегодня состоится первый урок по спецпредмету. Все были возбуждены.

В школе не было уборщиков, все должны были делать сами ребята. Но уборка – дело и грязное, и тяжелое, и невеселое. В школе для этого служили роботы, и урок был по обучению управления роботами. Для детей такое непривлекательное дело, как уборка, теперь стало интересным. Приезжая домой на каникулы, они «доставали» родителей жалобами на допотопные способы уборки.

– Ребята, – заговорил Толкин, – сегодня вы получили расписание, и там сказано такое: наряд. Что это такое? Это работа по уборке помещений, помощь на кухне, и так далее. Однако в нашей школе нет ни веников, ни совков. – Ребята удивленно запереглядывались. – Да, нет. Их заменяют роботы и автоматы. – По гостиной пронесся шумок. – Сейчас вы все поучитесь работать с ними.

Толкин вышел, а в комнату вкатились роботы, пылесосы, автоматы и еще какие-то приборы. Все восторженно загалдели.

– Тихо! – преподаватель хлопнул в ладоши. – Слушайте внимательно! Я сейчас вам покажу, как с ними работать, а потом вы все, каждый, поработаете со всеми приборами. Я покажу, как их включать, выключать, управлять. Смотрите, вот здесь панель управления на каждом приборе, и вот дистанционное управление.

Показав, как работать с приборами, разделил их на группы, дал пульты первой. Сам с остальными сел в стороне, наблюдать. Мальчишки и девчонки, сначала робко, потом все смелее, начали включать технику. Вскоре в зале началась кутерьма!

Пылесосы заглатывали все, что плохо лежало, полотеры мыли и чистили полы, роботы-уборщики мыли столы, парты, стены и вешалку с ученическими вещами. Но ребятам пришлось убедиться, что на людей приборы направлять бесполезно. Они просто замирали.

Прозвучал свисток, все затихло. Группы поменялись, и все пошло сначала. Толкин внимательно следил за ребятами. Он приметил в последней группе мальчишку, который больше всех гонял и мучил приборы. Это был Андрей Демидов.

А среди девочек выделялось две. Одна, зеленоглазая и рыжеволосая, взяв пульт, как правило, внимательно его рассматривала, потом точными и быстрыми движениями задавала программу. При этом ни тени улыбки, а слегка надменное выражение лица.

Ее подруга, тихая и спокойная девчушка с косой цвета спелой ржи, до колена, что вообще редкость. С улыбкой взяла пульт, спокойно его рассмотрела, также спокойно и работала. Отметив эту троицу, декан даже не представлял себе, что его ожидает! Наконец все поупражнялись, стены и полы, а также ученики, сияли. Прозвучал отбой, все отправились по спальням.

Соколова довольно улыбнулась. Она сидела в своем Рабочем кабинете на четвертом этаже Центральной башни. Об этом кабинете знали только свои преподаватели, чужим ход сюда был закрыт. По двору опять пробежала троица. Интересно, что все же они задумали? А троица была занята очень важным делом.

Недавно проходил Лесной урок, и преподаватель объяснил ребятам, что растения чувствуют, как к ним относятся люди, и соответственно реагируют. Слова преподавателя необходимо было проверить.

Стоял конец сентября, начинался листопад. Лесные уроки в естественной среде обитания животных и растений довольно редки. Да и преподаватель может не так понять. Но кто ищет, тот, безусловно, найдет.

По двору школы росли в беспорядке купы деревьев, кустов, перевитые лианами – от березки до культурного винограда. Когда у директора спрашивали, почему не наведет порядок, она только посмеивалась: «Еще нет на них хозяев!». И вот хозяева нашлись.

Наша троица облюбовала такую купу – крупный раскидистый каштан, под ним старый куст шиповника, все перевито виноградом и заросло травой. Сами ягоды винограда, ясное дело, давно уже съели. В одном углу двора лежали бревна, доски, камень, оставшиеся от строительства.

И здесь, на вопрос о беспорядке директор также посмеивалась: «Это для неуемных строителей!» Ребята решили очистить куст шиповника, и заодно проверить слова преподавателей. Попросили у Бойко необходимый инструмент.

– А зачем это вам?

– Мы хотим вон тот шиповник почистить, – честно ответили друзья.

– Ну, пошли, покажу, как.

Бойко в хозяйстве был старшим агрономом, а в школе вел растениеводство. Показав что и как делать, ушел, посмеиваясь. Андрей первым ринулся в куст, и сразу же оцарапался.

– Ну, вот, мы хотим ему помочь, а он дерется! – Негодующе заговорил. – Да чего ты меня дергаешь! – заворчал на Романа.

– Да ты же весь в репяхах, стой, не вертись. – Ответил тот, хмыкнув. – Смотри, я с тебя репяхи выбираю, а ты орешь. А у него же сухие ветки с живыми переплелись, да еще виноград и трава. Давай, я с ним потихоньку займусь. Здесь тебе, Андрюха, хип-хап не пройдет.

Роман всегда все делал основательно. Под его руководством шиповник очистили, расправили ветки, и, странное дело, больше не было царапин!

– Ну, вот, и куст чист, и мы целы, – удовлетворенно произнес Роман. Саша сидел в середине куста, расправляя последние ветки.

– Эй, хлопцы, а здесь классно! Гляньте, какая беседка – сделаем сейчас стенки из веток шиповника, переплетем виноградом, летом будет – цимус!

Мальчишки все нырнули в куст. Там действительно, получилось удобное местечко. Можно поставить какие-нибудь лавки, костерок жечь, осень уже, прохладно. Сказано – сделано. Следующую неделю троица была крайне занята.

Они наведались к складу в углу двора, но не рискнули брать бревна, а вот камнем выстелили себе в беседке и перед входом пол, сделали откосы, чтобы вода не наносила грязи во время дождя. На эту бурную деятельность обратили внимание преподаватели на очередном директорском чае. Соколова усмехнулась:

– Ну, надо же им чем-то заняться!

– А я-то голову ломал, зачем во дворе склад? – обозвался Алиев.

– Дорогие мои! У нас сейчас 150 существ, которым некуда девать энергию. А будет намного больше. Если не дать ей разумного выхода, мы недолго протянем без ЧП,

На очередном Лесном уроке ребята попросили у Иванова разрешения принести из лесу бревно.

– А зачем вам нужны бревна?

– Мы беседку ладим, – ответил Роман.

– А что, в школе бревен не хватает?

Мальчишки переглянулись.

– А их можно брать?

– Для дела все можно.

Сухие ветки ребята аккуратно сложили и накрыли полиэтиленом, чтоб не намокли от дождя. В центре сделали место для костра, положили вокруг бревна, и беседка была готова.

С их подачи вскоре другие купы были приведены в порядок, и по вечерам до отбоя на школьном дворе зажигались костры.

Все заборы, ворота, и калитки находились под защитой силового барьера. Существовал защитный барьер и вдоль дорожки от Центральных ворот до Центральной башни – чтобы посторонние не могли ходить, где им вздумается. Это поле включалось только для чужих.

К тому же, все контролировалось с Центрального Пульта Управления. В хозяйстве, а значит, и в школе, имелось прекрасное компьютерное оснащение, а заведовал этим хозяйством отличный специалист, Исаев Андрей Михайлович. Он же вел в школе компьютерную грамотность.

Под паролями-защитой находились и все входы в корпуса. В холл корпуса на первом этаже еще можно войти, но в спальни и общую гостиную факультета, не зная пароля – ни при каких обстоятельствах. Пароли меняли деканы факультетов по своему усмотрению. Особый пароль – пропуск был и в Рабочий кабинет директора, к тому же он охранялся роботом-гномом, стоящим у личного лифта директора. Роботы в виде разных персонажей охраняли и остальные входы.

Ребята учились по напряженному графику. Четыре дня в неделю общая школа, плюс один час спецпредмет, пятница и суббота – спецпредметы, воскресенье – выходной. Однако, благодаря урокам Косовой по технике трансов и медитаций, все успешно учились и успевали по всем предметам без особого напряга.

Алиев, Бойко и Толкин сразу перешли почти на вузовскую программу, но дети прекрасно успевали. На уроках царила полная тишина, любые пререкания с преподавателем вели к немедленному отчислению. Как говорил в первый же день Толкин, « нахамивший преподавателю, как фанера над Парижем, пролетит по двору, и окажется за воротами школы раньше, чем поймет, как это случилось».

Свои уроки Толкин начинал со своего рода объявления:

– Ребята, вы начинаете изучать физику. Эта наука – основополагающая. Помните, что все, с чем вы познакомитесь, суть частные случаи Главного Закона Физики Вселенной, и называемого Единый Закон Гравитации. Мы не будем изучать Закон Всемирного тяготения, так как он в корне неверен. И когда изучим частные случаи и явления, перейдем к общему единому Закону Гравитации.

На факультет Толкина кроме этой троицы попали еще две девочки, которых он отметил на первом уроке по спецпредмету. Девочка, путавшая на распределении русские и английские слова, была дочерью английского дипломата.

Потомственная графиня, воспитанная в строгих правилах этикета, в послушании закону, она была слегка надменна. Она словно говорила: «Я не хочу неприятностей, но если вы их ищете, то получите» – Хана Бинс.

И тихая, спокойная, с косой ниже колена, цвета спелой ржи, Катя Лесняк. Она словно говорила: «Мы можем жить дружно». Их посадили за одну парту, и они так и просидели до окончания школы. Обе сразу же завоевали звание лучших учениц школы, пропадали в библиотеке, учили больше, чем задавали.

Вот только Хана пыталась всем все рассказать, из-за чего ее прозвали Всезнайкой, Занудой, Задавакой. Она проявляла высокую активность на уроках, чем иногда «доставала» учителей. Катя же, зная все, отвечала, только когда ее спрашивали, и никого не «доставала» своими знаниями. Эти, такие разные девочки, быстро подружились и на всю жизнь.

И, естественно, Андрей просто не выносил Всезнайку Хану!

Однажды ребята, сидели в своей беседке в конце октября, обсуждали, как бы все же улизнуть из школы в лес самостоятельно. Идея, как водится, была Андреева, Роман ее рассматривал со всех сторон, а Саша готов действовать.

На беду, этот разговор подслушали подружки. Хана, выросшая в строгом подчинении закону, просто не могла позволить кому-то нарушить правило, запрет. А здесь было явное желание нарушить! Но девочка не была доносчицей. И перед оторопевшими ребятами возникла Хана! И она заявила!

– Если вы попытаетесь сбежать в лес, я скажу декану!

– Только попробуй, скажи! – пригрозил Андрей.

– И не попробую, а скажу. Нам нельзя в лес, ясно? И только попробуй, тронь меня!

– Стой, – поймал Андрея за руку Роман, – А ты иди отсюда! – посоветовал.

– Я-то пойду, а вот вы в лес не пойдете, иначе скажу декану! – выпалив все это, круто развернулась и убежала.

Еще с минуту мальчишки ошалело смотрели на пустое место и друг на друга.

– Здесь кто-то был, или мне показалось? – слабым голосом вопросил Андрей.

– Ну и фурия! – покрутил головой Саша.

– Друзья, нам предъявили ультиматум! – смеялся Роман. – Что будем делать?

Две недели ребята искали лазейку, и две недели Хана везде была рядом. Потом похолодало, дни стали короткие, и друзья решили поход отложить до весны. Однако без дела троица сидеть просто не могла.

Это были очень любознательные товарищи! Убедившись однажды в правоте слов Иванова, они решили проверить еще одно утверждение преподавателей – «мысль материальна». Оставалось только найти способ.

К концу полугодия ребята уже сносно ездили верхом. Их врагини не хуже, если не лучше, к их вящей досаде. Шло необъявленное и негласное соревнование.

В этот день Саша и Андрей были в наряде. По правилу школы, те, кто в наряде, освобождены от домашнего задания на завтра. Несмотря на это, Андрей ворчал недовольно, что лучше бы в наряд на следующей, мол, неделе, так как сегодня у Алиева урок. Эту воркотню услышал Декан.

– Демидов и Волков! – Обратился к ним во время завтрака Толкин, – Вы снимаетесь с наряда, сдайте смену Анохину и Крутько. Вы выйдете в их смену на следующей неделе.

Андрей от неожиданности упустил вилку, и сидел с открытым ртом и хлопая глазами. Саша тоже недоверчиво смотрел на преподавателя. Наконец, опомнившись, ответил:

– Есть, сдать смену Анохину и Крутько! – он был старшим в наряде.

Андрей медленно наклонился, поднял вилку, посмотрел невидяще на нее, и вдруг бросился тормошить Романа.

– Ром, а, Ром! А мысль-то и правда, материальна! Я же хотел на урок Алиева попасть! Класс!

После этого случая мальчишки больше никогда не подвергали сомнению слова преподавателей.

На факультет Терринг, к Бойко, попали тоже интересные ребята – брат и сестра Дремовы, близнецы. Сначала они были на разных факультетах, но уже через неделю Алиев и Бойко привели их к директору.

– Господа Дремовы, решайте, у кого вы будете учиться.

– Я с Алиской! – заявил Вася. Так преподаватели выяснили, что здесь верховодит сестра.

Это были крайне любознательные существа, к тому же аналитики от природы. Никогда не торопились, сначала выясняли всю «подноготную» по заданию, потом не торопясь принимались за дело. Но выполняли всегда все раньше других. Они тоже «доставали» учителей, попытались добраться и до Иванова. Он отрезал:

– Я в институтах не учился, что знаю, вам передаю. Хотите, сами ищите.

Подошел и прошел Новый Год, каникулы. На педсовете по подведению итогов первого полугодия учителя несколько удивленно отметили: ребята все! Учатся хорошо и отлично, дисциплина на уроках идеальная, просто не к чему придраться.

– Торсион Игнатьевич, поделитесь секретом, как вам это удается?

– Уважаемые коллеги! Наша школа платная, и плата, как вы знаете, довольно высока. Вот и все, – вполне серьезно ответил, а вечером, у директора в кабинете, выдал.

– Ждите неприятностей.

– Это почему же? – поинтересовался Алиев.

– Наши коллеги, мягко говоря, не удовлетворены, что у наших детей нет никаких пороков: учатся хорошо, дисциплина на «ять» – ну как такое может быть!

– Ну, Игнатьич, так мы к такому вроде как готовы. Будем ждать проверок.

И проверки начались. Весь январь и февраль прибывали разные комиссии. Правда, надо сказать, что нервничали и переживали больше учителя поселковой школы, чем Соколовцы, а дети – так и вовсе не волновались. Их проверки не интересовали. Новые преподаватели, такие, как Иванов, учились вместе с ребятами по спецпредметам, и они привыкли, что с ними на уроках сидят взрослые ученики. Мало ли кто там сидит!

Трое неразлучных друзей не теряли времени даром. Троица решила, работая в наряде у Алиева, сделать лазейку в заборе, огораживающем скотный двор. Они работали постоянно в одном углу, иногда переходя с места на место для маскировки. Напрасные надежды!

– Кэт! – обратилась однажды Хана к подруге, – чем это Неразлучные там занимаются?

– А что такое, Хана?

– Да они подозрительно постоянно в одном месте работают. Всегда там крутятся.

– Ну и пусть, крутятся, а мы никому не скажем, правда, Хана? – улыбнулась Катя.

– Кэт, ты что-то задумала? – подозрительно спросила Хана.

– Да нет, просто не будем им мешать.

Лесняк, тихая и спокойная, была из тех, что «в тихом омуте черти водятся», она в душе была авантюристкой. Мальчишки, соорудив лазейку, поджидали только подходящую ноченьку.

Соколова, потерпев пару месяцев, отправилась прямо к министру образования, прихватив пленки со съемками комиссий и проверок. Добившись приема, она напрямик спросила министра:

– Господин Министр! Если вас будут по несколько раз в день отрывать от работы и требовать: «Покажите свою документацию, покажите план работы, расскажите, как ведете переговоры, прием, и т.д. И т.п.», – как вы отреагируете на такое?

– Вы задали интересный вопрос. Действительно, так работать сложно. Я выставлю визитеров за дверь. – Усмехнулся министр.

– А если это Президент?

– Ну, с ним придется побеседовать при закрытых дверях.

– Хорошо быть министром! – вздохнула Соколова. – А что делать простым смертным?

– Госпожа Соколова, почему такой сокрушенный вид, и, простите, я не вполне уразумел причину вашего визита.

– А я извлекла урок. Я директор школы «Фата Моргана».

– То-то, я смотрю, и не пойму, почему вы так странно себя ведете.

– Понимать-то нечего, – сухо ответила, – За полтора месяца – шесть проверок! Детям, в общем-то, глубоко безразлично, ну а вашим преподавателям! Их первый вопрос утром – испуганное: «Еще никого нет?» И последнее пожелание вечером – «Хоть бы завтра никого не принесло!» Деятельность ваших коллег приносит негативный результат. Преподаватели настолько издерганы, что стали хуже вести уроки. Это недопустимо. У меня школа особая, я не могу ее дискредитировать, допуская низкий уровень преподавания. Я впредь не буду допускать такие комиссии. Против обычных, плановых проверок я ничего не имею, а оправдываться от досужих вымыслов мне некогда. И вообще, приезжайте сами, познакомитесь со школой.

– Ловлю на слове, обязательно приеду.

Соколова возвратилась в школу как раз перед появлением очередной комиссии. Мягкий голос в ответ на требование пропустить, ответил:

– Школа для всех проверяющих закрыта.

Несолоно хлебавши, они удалились, а в столицу ушла телеграмма. Прочитав ее, секретарь положил перед министром. Тот, ознакомившись, расхохотался и приказал освободить школу «Фата Моргана» от всех проверок. Соколовцы вздохнули с облегчением.

Мальчишки выбрали-таки подходящую ночь, и отправились на поиски приключений. Думали, что никто их не видит, да, на свою беду, не учли настырности Ханы. Выбрались из корпуса, почти пересекли скотный двор, когда раздался крик, полный ужаса.

Мальчишки оглянулись и оцепенели: по двору за девочками гнался двухгодовалый бычок. Его оставили на племя, он сейчас уже был ростом со взрослого быка. Ребята бросились обратно.

По всему скотному двору были разбросаны огромные тумбы-цветники, в них летом росла клещевина и цвели гвоздики, поэтому в хозяйстве не было мух и комаров. Вот на одну из таких тумб и успели взобраться девочки.

Бычок, сообразив, что врага так просто не достать, принялся бодать тумбу. Подбежавшие мальчики вцепились в него. Роман повис на одном роге, Саша и Андрей – на другом, пытаясь свалить его. На шум выскочили преподаватели.

Алиев, глянув в окно, схватил ружье со снотворной пулей – оно всегда стояло заряженное. Выбежав во двор, прицелился и выстрелил. Пока все добежали до места происшествия, бычок упал. Девочек сняли с тумбы, а ребята так вцепились в рога, что им пришлось силой разжимать пальцы.

Толкин повел всех в медблок, директор и остальные пошли следом, Алиев остался рядом с животным. Врач всех осмотрел, смазал синяки и царапины, прописал покой. Мальчишки пришли в себя, но все время молчали. Как объяснить свое появление на скотном дворе? И поговорить никак – вокруг полно людей! И они хмуро переглядывались, бросая сердитые взгляды на девочек.

– Как они?

– Да все в порядке, Валентина Антоновна, здесь поспят, а завтра – как огурчики.

– Ну-с, дорогие судари мои и сударыни, кто мне пояснит, что здесь происходит, почему весь тарарам? – Строго и сухо спросила директор, оглядывая всех по очереди.

Пока ребята мрачно переглядывались, решая, кому, как, и что сказать, заговорила Хана. Законница Хана, Зануда и Задавака, сказала такое, что у ребят открылись рты, и глаза на лоб полезли!

– Валентина Антоновна! Простите меня, это я виновата. Я хотела Гаврюшу хлебом угостить, он был вечером неспокоен. Я читала про племенных быков, что они женщин слушаются, и решила его успокоить. – Она всхлипнула. – А Лесняк меня отговаривала, одну не отпустила. Но мы его не выпускали! – она непроизвольно вздрогнула, – Мы даже еще до него и не дошли, когда он распахнул ворота, – она снова вздрогнула, – и погнался за нами. Если бы не мальчики, он бы нас достал. Ребята, наверное, слышали наш спор, и пошли следом. Роман, Андрэ, Саша, спасибо вам!

Обняв девочек, директор сказала:

– Глупые вы девочки! Племенных быков с теленка воспитывает одна женщина, и только ее он слушается. Успокойтесь, все уже позади, идите спать.

Несколько недоверчиво оглядев ошалелых «рыцарей», она отправилась к Алиеву. Он еще находился на месте происшествия. Стоял, хмуро глядел на бычка. Всегда веселый, сейчас был темнее тучи.

– Ну, что там, Ибрагимыч?

– А вот что, – он держал в руках какой-то комок. Это были крепко сбитые в ком шишечки дурнишника. У них очень твердые и острые шипики. Если их набросать в мышиную или крысиную нору, грызуны оттуда сбегут – шипы их сильно ранят.

– От такого удовольствия под хвостом не только на девчушек кинешься.

– И что теперь с ним?

– Да утром проснется, переведу в другой загон. Идите-ка сюда! – Позвал и пошел к загону, показал замок.

– Я его на ночь лично запирал,– пояснил, – Днем коров гоняли, он неспокойный был. А это, – и снова показал на замок, – не дети сделали. Какой-то дуболом работал. Не умеешь, не берись! Да, а как там наши дамы и рыцари?

– Да ничего страшного. Царапины, синяки и небольшой испуг.

– Надеюсь, на время они успокоятся, – усмехнулся, наконец, Алиев.

– Вот таким я тебя, Ибрагимыч, больше люблю, – тоже улыбнулась директор.

Двор после происшествия осмотрели, нашли лазейку. Ее заделали, и все затихло. Но Алиев нет-нет, да и поглядывал на «рыцарей» – ему показалось, что они не с той стороны к бычку бежали. Однако, верный своей привычке, промолчал.

А в школе после того случая появилась Великолепная Пятерка Неразлучных. У мальчишек появилось некое облагораживающее начало, и отличные помощницы в учебе. Девочки сами ничего не пропускали, и ребят подгоняли.

У девочек же появилась мощная защита. Очень скоро все усвоили, что за Зануду, Задаваку, и Всезнайку схлопочешь кулак, а то и запросто, все три сразу. Крайне редко они бывали далеко друг от друга. Катя в их компании, тихая и незаметная, вроде, тем не менее, была душой группы.

Ее слово было решающим при обсуждении любой проблемы, тихое «нет» значило куда больше, чем громкое Андреево «Даешь!» Однако, Катя, как и все они, крайне редко отказывалась от идеи из-за ее опасности. Лишь очень серьезная опасность могла ее остановить. Если же идею подавала она, то сама ее и полностью разрабатывала.

В одном из нарядов, в апреле, Саша и Андрей работали в подвале Центральной башни.

– Сань! – позвал Андрей, – Иди, глянь, какой-то ход!

Саша подбежал. Толкнули дверь, она открылась. Постояли, послушали, тихо. В нишу шли провода и трубы, там было темно.

– Сань! – зашептал Андрей, – давай, слазим, поглядим, а?

– Андрюха, мы, во-первых, без света, а к тому же спички могут быть опасны, и, во-вторых, сюда кого-нибудь может занести. Давай отложим, скажем нашим, и все вместе посмотрим.

Андрей с досадой согласился.

– Андрюха, ты у нас, конечно, генератор идей, – сказал Роман, услышав про туннель, – однако туда идти опасно. Нужны фонарики. Мы можем попросить, пусть нам из дому пришлют, а тогда и пойдем.

Все туннели и подвалы были оборудованы сигнализацией по утечке газа, и абсолютно все ходы и выходы контролировались с ЦПУ Главного компьютера. Но ребята этого не знали. Через две недели вся пятерка получила из дому фонарики и запасные батарейки, и начались поиски и исследования, преимущественно ночью.

Директор, ясное дело, скоро об этом узнала, но не стала пресекать неуемных. Обнаружил их Исаев. Он ежедневно утром просматривал видеозаписи, заметил хитрецов и доложил директору.

– Долго же они добирались, – усмехнулась она.

– Валентина Антоновна, почему вы ничего не скажете ни ребятам, ни преподавателям? – поинтересовался Исаев.

– Андрей Михайлович, это же такие существа, которым необходима тайна. Пусть она будет у них, а мы проконтролируем. Это намного дешевле, чем не знать ничего.

– С вами и впрямь, не соскучишься. Ну, будем контролировать! – Хмыкнул Исаев.

Он с нескрываемым интересом просматривал по утрам пленку, отмечая быстроту их работы. Он заметил, что ребята составляют карты.

– Валентина Антоновна,! Эти шельмецы уже карту ходов составили! – довольно хохотнув, сообщил директору, – Обстоятельные шкоды!

Довольно скоро ребята выяснили, что войти можно лишь в тот туннель, из которого вышли. Все туннели открывались только изнутри – дополнительная предосторожность от несанкционированного посещения. У друзей больше не было необходимости бегать по двору тайком. Они спокойно ходили по коммуникационным ходам.

Стояла середина апреля, любимая пора директора. Цвели все первоцветы. По склону горы пробегало под ветром фиолетово-розовое пламя сон-травы, любимого ее цветка. В кабинет вошел Иванов, недовольно хмурясь, и с порога заявил:

– Так дело не пойдет, Валентина Антоновна

– Что случилось, Петр Ильич? – придвигая кресло, поинтересовалась.

– Присядьте, и поговорим спокойно.

– Скажите, какой сейчас месяц?

– Апрель вроде, а что?

– А потом?

– Май, потом июнь. В чем дело?

– Валентина Антоновна, я так понимаю, что мое здесь дело – научить этих шалопаев разбираться в травах. Но в самое благодатное время – лето – у них каникулы. Я, разумеется, и сам травы соберу и насушу, но…

– Спасибо, Петр Ильич, я поняла вас. Полагаю, вы с Виталием Петровичем говорили на эту тему? – он кивнул. Нажав кнопку на пульте, пригласила:

– Виталий Петрович, будьте добры, зайдите ко мне. Петр Ильич, вы должны понимать, – входи, Петрович! – ответила на стук в дверь. Вошел Бойко.

– Вы меня звали, Валентина Антоновна?

– Да. Нам нужен ваш совет. Вот Петр Ильич говорит, что нужна летняя практика для детей. Это несложно – пять смен по 30 человек. Сложно другое – ваши отпуска летят в тартарары, а с меня профсоюз голову снимет.

– Мой отпуск можно перенести на январь-февраль, – вставил Иванов.

– А вас, Виталий Петрович, я не отпущу во время учебы, даже не проситесь. Что делать?

– А я с Алиевым договорюсь. Шесть недель его, шесть мои, и все будет отлично.

– Точно договоритесь?

– Точно договорюсь.

– Ну, вот мы все и решили, Петр Ильич.

– Благодарю! – И Иванов вышел.

В лучших традициях проверяющих, министр прибыл в школу в конце апреля, обычным транспортом, без предупреждения и без свиты. По дороге в автобусе прислушивался, о чем говорят люди, но никакого компромата не услышал.

Попробовал осторожно порасспросить попутчиков. Однако, тоже безрезультатно – реакция на школу положительная. Местное население не только примирилось, но и явно гордилось такой необычной фермой, и еще более необычной школой. У ворот его спросили, как и всех посетителей:

– Назовите себя и цель вашего посещения.

– Министр просвещения, прибыл на встречу с директором.

– Пропустить в Большой Кабинет.

– Проходите по дорожке, никуда не сворачивая..

Открылась калитка, министр вошел в школьный двор. Он шел медленно, рассматривая все. Раскрылась входная дверь, засветилась стрелка на полу, указывая путь к кабинету директора. Министр постучал, дверь распахнулась. Соколова приветливо встретила гостя.

– Проходите, господин Министр, располагайтесь удобно. Школа Волшебного Искусства вас приветствует.

Кабинет директора обычно поражал всех. Столько здесь всякой техники, приборов, Малый Пульт Управления, и рядом с компьютером лежала …Волшебная палочка и хрустальный шар! Явно несовместимые вещи! Министр заворожено уставился на этакое чудо. Хозяйка слегка насмешливо наблюдала. Наконец гость опомнился.

– Простите, госпожа директор, здравствуйте! – все еще косясь на палочку, поздоровался.

– Здравствуйте, господин Министр, – спокойно ответила хозяйка, – каким ветром к нам?

– Специальным, знаете ли. Хочу сам увидеть, что такое Школа Волшебного Искусства. Вы разрешите мне вас проинспектировать?

– У меня есть выбор? За закрытыми дверями мы уже беседовали, так что вы можете знакомиться со всем и со всеми. Но есть одно условие: – Министр удивленно посмотрел, – На уроки после преподавателя запрещено заходить, и по классу во время урока ходить тоже нельзя. Исключений нет. Либо вместе с учениками, либо ждите конца урока.

– А вы еще противней, чем у меня в кабинете! – Засмеялся Министр. Ему понравилась позиция директора.

– Вам дать гида, или вы сами побродите по школе?

– Можно, я пока с гидом?

– Господин Министр, если вы задержитесь на несколько дней, то мы вам предоставим комнату.

– Я что, буду вашим пленником?

– Зачем же? В вашем распоряжении вон та зеленая машина и рейсовый автобус. Вы абсолютно свободны. – Она нажала кнопку на панели. Вскоре в дверь постучали.

– Входите, Егоров!

На пороге стоял средних лет мужчина. Одет строго, не подумаешь, что водитель.

– Егоров, вы в полном распоряжении господина Министра на все время его пребывания у нас. Это ваш водитель, господин Министр.

– Слушаюсь, профессор! – ответил Егоров, достал прибор и протянул Министру.

– Если вам нужна машина, нажмите эту кнопку, и через пять минут я буду у крыльца. Я могу идти?

– Да, благодарю, вы свободны.

Министр вертел в руках прибор.

– Скажите, вы всегда так решаете вопросы?

– Если в моей компетенции, всегда. – Сухо ответила, нажимая еще одну кнопку.

– Я слушаю, Валентина Антоновна!

– Александр Ибрагимыч, вы свободны?

– Да, свободен.

– Будь добр, зайди в Большой. Сейчас я дам вам гида – лучше его вряд ли кто расскажет и покажет.

Министр, заинтригованный, ждал. Распахнув дверь, в комнату стремительно вошел мужчина явно восточного типа, с пучком черных волос на затылке.

– Здравствуйте! Валентина Антоновна, что случилось?

– Не пугайтесь, Александр Ибрагимыч, познакомьтесь – господин Министр просвещения, хочет лично познакомиться с нашей школой. А это наш преподаватель по спецпредмету «уход за магическими животными», Алиев Александр Ибрагимович.

Мужчины пожали друг другу руки, причем Алиев явно испытывал гостя. Похоже, остался удовлетворенным.

– Господин Министр, профессор Алиев покажет вам все, что хотите, в том числе и комнату, если вы все же рискнете у нас заночевать.

– Валентина Антоновна, вечно вы находите мне работу! – фыркнул декан Арлеона, и пригласил гостя к выходу.

Погуляв по школе, Министр поинтересовался, на свою беду:

– А какие у вас есть магические животные?

Алиев, непревзойденный иллюзионист и мистификатор, у которого могла поучиться вся династия Кио и Дэвид Копперфилд, ответил.

– Мы их маскируем под обычных животных, дабы не пугать местное население, видите, школа, как на ладони. Но вам покажу. – И подвел гостя к коновязи. К огромному изумлению, и даже ужасу, Министр увидел, что вместо лошадей стояли привязанные одноголовые драконы! А Алиев, бесстрашно стоял рядом с ними, и, поглаживая, спросил:

– Хотите прокатиться?

– Верхом? – скрывая дрожь, поинтересовался гость.

– Верхом? – Критически оглядев его, задумчиво протянул хозяин. – Да нет, вы на этих зверях не удержитесь. У нас есть кареты. Так как?

– Хорошо, я согласен.

Алиев, теперь уже с уважением поглядев на собеседника, махнул кому-то рукой, и позвал:

– Игнатов, запрягите Курортника в серую карету!

Подбежал сероглазый крепыш.

– Есть, Курортника в серую карету! – отсалютовал Роман.

У Министра от удивления открылся рот. А Роман подошел к дракону, похлопал его по шее. Зверю такое обращение понравилось. Он положил голову мальчику на плечо, закрыв глаза и тихо попыхивая дымком.

– Вы ребенку доверяете?

– Курортник – спокойный зверь, – отмахнулся Алиев, скрывая усмешку. – пошли, это дело долгое.

Спустя полчаса Министр ехал в кабриолете, запряженным одноголовым драконом. Прокатив гостя вокруг фермы, Алиев сдал коня Роману, и повел Министра на ужин. Удивляться Министр уже был не в состоянии. От такого обилия впечатлений не знал, что и думать.

– Ибрагимыч, что ты с гостем-то сделал? – поинтересовался после вечернего чая Бойко, когда они остались вдвоем.

– А его на огнедышащем драконе прокатил. Ничего, крепкий мужик, однако! – ухмыльнулся тот.

Министр задержался на два дня. Он, правда, больше не катался на драконах, но дотошно выспрашивал у директора, где, что, как и откуда. Преподавателям сказали, что это отец одного из будущих учеников, и они чувствовали себя свободно.

Правда, и сообщение соответствовало, в общем, действительности. Министр решил, что его сын подрастет, и будет здесь учиться. Побывав на уроках, выяснив, как живут и учатся дети, Министр заявил на вечернем директорском чае в Большом Кабинете (Личный кабинет директора не всем показывали).

– Госпожа директор! Господа преподаватели! Я просто поражен тем, что вы затеяли. Но скажу вам по секрету, если б знал, что это такое, не дал бы разрешение. Грандиозность вашего дела поражает. Если дети и правда, будут уметь то, что умеете вы, – я не знаю, этому нет ни цены, ни названия. Благодарю вас за прием.

Школа на два года была освобождена от всех проверок.

Ребятам объявили о летней практике, отказов не последовало, и в 20-х числах мая вывесили график отработки. Получалось, что школа отдыхала с 15 по 25 августа. В конце года дети начали обучаться левитации. Вообще, этот, первый, год, их не слишком-то нагружали спецпредметами.

Ребята пришли обычные, физически не очень сильные, и на этом курсе делался больший упор на развитие и усиление их иммунитета, здоровья, выносливости. Ибо в МАГИИ, как нигде, справедлива пословица: «в здоровом теле – здоровый дух».

Обучение волшебству требует огромных физических усилий, поэтому на первом курсе упор делался на предмет Косовой, и физкультуру. Они тренировали мышцы, суставы, внутренние органы.

Ведь не секрет, что йоги, ламы, некоторые священники, целители, могут проявлять недюжинные способности – поднимать неподъемные тяжести, прыгать дальше и выше, дышать в ядовитых средах.

На все эти действия уходит НЗ организма, и его необходимо пополнять вовремя, но немногие умеют это делать. Поэтому здоровье и умение держать его в норме – для МАГА первоочередная задача. Но она должна иметь свою нишу, как и пища, не мешать основной работе.

Приведя здоровье в норму, и потом поддерживая его профилактически, человек способен долгие годы жить полноценной и активной жизнью. Теперь, после года обучения, детей было не узнать! Стройные, подтянутые, красивые той красотой, которую дает только здоровье, они теперь могли выдержать любые нагрузки.

Приближалось окончание учебного года, получение ребятами волшебных палочек. Палочки делала сама директор, еще с тех пор, как задумала создать школу, и их было достаточно.

Школа потеряла трех учеников. Их не отчислили, а просто забрали родители. Не помогли ни слезы детей, ни разговоры преподавателей. В спальне Романа освободилась кровать, которой предстояло стать пристанищем для самых разных людей и существ.

В последний день перед отъездом дети получали волшебные палочки. Когда у директора спросили, почему в конце года, а не в начале, она поинтересовалась:

– А как вы себе представляете забрать палочку у отчисленного? А оставить ее в руках неуча – самое безответственное дело. Он же за год хоть чему-то научился? И пойдет махать ею направо и налево. У него и так стресс – отчислен.

Утром во дворе были поставлены буквой «П» накрытые для торжества столы. В середине свободного пространства стояло три маленьких стола, на них разложены Волшебные палочки. Они были сделаны из разного дерева и разной длины и толщины. У первого столика стояла директор. Когда все уселись, она заговорила:

– Ребята, у нас сегодня важное дело. Вы получаете Волшебные палочки, ваш главный инструмент. Храните их, не машите направо и налево без толку. Помните, МАГИЯ бестолковых НЕ ЛЮБИТ! Вы будете отвечать за совершенные действия без скидки на возраст и незнание. Это НЕЗЫБЛЕМЫЕ ЗАКОНЫ МАГИИ. Выбирая палочку, помните: она должна удобно лежать в руке, греть ее, взмах должен быть свободным и красивым. Тогда это ваша палочка. Я называю фамилию, вы подходите к столу и не спеша перебираете палочки, пока не найдете свою. Если на этом столе ее нет, переходите к следующему. Отыскав палочку, идете на свое место. Понятно?

– Да!

– Тогда начинаем. Антонов Иван! – Вышел высокий мальчик. От давешнего нескладехи не осталось и следа. Не торопясь, он подошел к столу, и стал искать палочку. Наконец, одна ему понравилась. Взял, взмахнул ею, и побежал к своему столу.

Директор, не торопясь, продолжала называть фамилии. Сначала у столов образовалась толпа, но постепенно она рассеялась. Ребята, отыскав свою палочку, довольные, шли на свои места.

Саша выбрал себе палочку из ивы, Катя из можжевельника, Роман из дуба, Андрей из бузины, Хана долго перебирала, пока остановилась на палочке из вишни.

– Ну, дорогие мои волшебники, – снова заговорила директор, когда все уселись на места, лишние палочки и столы были убраны, – теперь пируйте, веселитесь, до ночи. Утром первая смена на практику, остальные – по домам. Вас будут ждать автобусы. Счастливого вам лета, веселого отдыха. Осенью ждем вас обратно. 30 августа все сюда. Однако помните – ВНЕ ШКОЛЫ МАГИЮ НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ!!! Не хвалитесь тем, чего еще толком не умеете.

В школе стояла непривычная тишина. 30 человек, оставшихся на практику, уходили с утра на весь день, прихватив «сухой паек», иногда и на 2-3 дня, с Ивановым и Бойко. По предмету Иванова дети не пользовались учебниками. Он выразился однозначно: «Эта белиберда не сделает из вас знатоков». И стал вести уроки по-своему. Он подводил ребят к растению и говорил:

– Сегодня такая-то фаза Луны. В этот день это растение имеет такие-то свойства и обладает такой-то – силой» – И такой урок запоминался навсегда.

Поэтому все ученики имели диктофоны и фотоаппараты, кинокамеры. Они со своим наставником собирали травы, как-то особо мудрено их сушили и обрабатывали, готовили снадобья. Соколова не вмешивалась. Иванов отвечал ее требованиям.

По окончании торжества по вручению Волшебных палочек, преподаватель по трудам Хохлов Олег Борисович попросил директора:

– Валентина Антоновна, научите меня делать Волшебные палочки. Вам этим делом сейчас заниматься сложно.

– Это почему же, Олег Борисович?

– А сколько вы их сделали в этом году? – прямо спросил он.

Она немного подумала, потом усмехнулась.

– А вы, пожалуй, правы. Согласна, очень мало. Подловили вы меня, профессор Хохлов. Сейчас у вас отпуск, вернетесь, начнем работу.

До начала приема оставалось две недели. Они стали для директора своеобразным отпуском, который она использовала полностью. Соколова страстно любила лошадей. Итак, она объездила весной молодого трехлетку, и на нем выезжала на прогулки.

Высоконогий, черный, как смоль, с белой гривой и хвостом, жеребец по кличке Вулкан подчинялся только директору и Алиеву.

Когда они готовили жеребчика к объездке, Алиев предложил:

– Антоновна, давай, я это сделаю? Ты же видишь, что это такое – запросто может сбросить.

– Ибрагимыч, по секрету тебе скажу: если меня сбросит конь, это будет последний день моего директорства. – ответила Соколова, ладя седло.

– По секрету и тактично я тебе скажу, что если тебя сбросит этот дьявол, то последним будет не только твой директорский день! – Сообщил ей помощник.

– Вот и прекрасно! – улыбнулась Соколова, – я тебя тоже люблю, Ибрагимыч!

Выехав на бугор, она взглянула вдаль. Там, на пригорке, сидели ребята и слушали своих учителей. Тронув коня, Соколова помчалась по полям фермы.

Начался прием в школу. Директор была приятно удивлена, так как в этот раз желающих оказалось намного больше. Но принять школа могла только 200 человек. Полная загрузка школы к седьмому курсу была 1400 человек.

И школа заполнялась постепенно, также постепенно добавлялись предметы и преподаватели. Местные учителя, не попавшие в школу, жестоко завидовали коллегам, и утешались тем, что «терпят за веру». В «волшебной» школе выше зарплата, и ее меньше терзают разные комиссии.

Соколовой удалось доказать целесообразность перевода местных детей в ее школу, по мере «подрастания» волшебников, с пятого класса обычной школы. Она справедливо полагала, что дети скорее подружатся, чем их несговорчивые и упрямые родители. Жить в окружении недоброжелательства школа могла, но не желала.

При приеме вновь не обошлось без неприятностей. В этот раз инвалидов было еще больше. Некоторые приехали вторично. Но, слава Богу, все кончилось. Бойко ушел в отпуск, его сменил Алиев, и Лесные уроки продолжались.

В эти теплые летние вечера преподаватели часто собирались в беседке Неразлучных. Вот и сегодня сидели у костра и разговаривали. Разговор вертелся вокруг темы путешествий во времени. Иванов, несмотря на то, что не имел высшего образования, читал много, и не только профессиональной литературы. Любил он также и фантастику. Впрочем, все, кто работал в этой школе, так или иначе, читали литературу по этой теме. Иначе они бы никогда сюда не пришли бы работать.

– Чего только не применяют для этих путешествий! И система зеркал Козырева, и мощные электромагнитные поля, а самой сути времени не понимают.

– Антоновна, что ты хочешь сказать? – поинтересовался Толкин.

– Да вот, в некоторых фантастических произведениях на эту тему есть заковыка – зацикленность или временная петля. Вернулся назад, или попал вперед, что-то там изменил, и все – круг замкнулся. Повторяются одни и те же действия, бесконечно. Нарушен закон ПСС – Причинно-следственных Связей. Знаете, сама теория Относительности и читается, и трактуется неверно, из-за чего и придумали виртуальность.

– Давай-давай, любимая, мы внемлем, – ухмыльнулся Алиев.

– Даю, дорогой, слушай: НЕВОЗМОЖНО превысить скорость света в ДАННОЙ ВРАЩАЮЩЕЙСЯ системе, НЕ ИЗМЕНИВ агрегатно-энергетического состояния тела.

– Это как же?

– Да вот так, Петр Ильич.

Ее друзья давно знали про пристрастие директора к подобным темам, и теперь ожидали очередной идеи.

– Наше волшебство происходит со скоростью, несколько ниже, чем скорость света – скорость, при которой тело еще сохраняет свое состояние, не деформируется, то есть, не горит, и время воздействия тоже имеет значение. А есть процессы, проходящие со скоростями намного более высокими.

– Да, виртуальные скорости намного выше.

– Не болтайте чепухи и не повторяйте ее за другими. Виртуальность – нежелание признать очевидное, а именно: Скорость света различна в разных системах. С нею связаны наши биологические часы, все явления волшебства и экстрасенсорики – ясновидение, предсказания, и т.д.

– Ну, а время как?

– Его скорость в данной системе всегда кратна скорости света. Она подвержена некоторым флуктуациям, внешним воздействиям. Отсюда и эффекты провидцев. Мы можем попасть в прошлое или в будущее, но нельзя ничего там изменить, ибо мы не возвратимся обратно. Попадем во временную петлю, и конец.

– Ты уверена в этом? – Спросил Толкин.

– Игнатьич, я предполагаю. Мне некогда заняться проверкой. Предлагаю это тебе на досуге, ты же физик-теоретик.

– Ну и порученьице, скажу я вам, любезная!

– Не только же мне их иметь, – ухмыльнулся Алиев

В последнюю смену попала Великолепная Пятерка. Всем преподавателям она нравилась, и все они немного завидовали Толкину. А он все чаще почесывал затылок. Эта Пятерка была еще та!

Однажды, возвращаясь с занятий, ребята задержались на склоне гряды. Калитки, ведущие во двор, имелись со всех сторон, но Иванов обнаружил какое-то редкое растение, и вся группа расположилась на склоне над водоемом. Все отдыхали, нежась под августовским солнышком. Мальчики выбрали огромный валун, уселись, освободив место подружкам, но Катя, проходя мимо, обронила:

– Мальчики, не надо здесь сидеть, идите с нами, – они тоже нашли удобную ступеньку и уселись.

– Вы еще сами к нам прибежите! – отмахнулся Андрей от Кати, но она возразила:

– Андрюша, лучше идите к нам, и побыстрее.

– Слушайте! – вдруг проговорил Саша, – а может, она права! Вспомните, если Катюша говорила, что там опасно, то всегда так и было. Помните, в лесу, когда Вовка в ручей сверзился? Катя не пустила нас на вроде бы крепкий край оврага.

А Вовка, он же самый умный, полез, и вместе с землей обвалился. Изрядно тогда вымазался, благо, ручей неглубокий оказался. А когда мы в другом месте к такому же краю подошли, так она посоветовала вниз глянуть, а там, помните, во-от такая лисичка выросла!

– Так, друзья, пошли-ка отсюда! – поднялся Роман и столкнул ребят с валуна. – Пошли к девчонкам. Девочки, принимайте гостей!

– Всегда рады!

Мальчишки сидели, блаженствуя, а Андрей нет-нет, да и поглядывал на валун.

– Смотрите! – неожиданно вскрикнул. Все обернулись.

– Замрите! – приказал Иванов.

Над валуном, потревоженная ребятами, показалась крупная гадюка. Со зловещей грацией она вытекала из-под камня. Замерла, высоко подняв голову, украшенную тонким обручем с ярким камнем в центре лба. Потом свернулась кольцом на камне, словно греясь на солнышке.

При этом она не вся вылезла! Толстое туловище, спина расписана четкими черно-серыми узорами. И вот, погревшись, она незаметно для глаз стала стекать назад, под камень. Наконец, вся скрылась. Все смотрели, как завороженные.

– Какая смертоносная красота! – тихо произнесла Хана.

– Внимание! – прозвучал голос учителя. – Запомните эту окраску. В наших краях это самая ядовитая степная гадюка. Яд по действию сравним с ядом кобры. Я, однако, не предполагал, что существуют столь крупные экземпляры. Ее яд нужен для многих снадобий, но у меня его нет, и добывать не умею, и вам не советую. До больницы не доберетесь. – сурово закончил.

Потрясенный, Андрей затряс Катю.

– КАК ты это узнала?

Этот вопрос интересовал всех. Роман освободил девочку из захвата друга.

– Ты что, убить ее хочешь? А правда, Катерина, как ты узнала, что там гадюка?

– Мальчики, я не знала, кто там. Просто я почувствовала враждебный фон, вроде: «Не подходи, опасно». Кстати, вы не сдадите, друзья, у Толкина биополе, если не потренируетесь.

В результате Алиев решил повнимательнее присмотреться к Лесняк, но ничего никому не сказал. Иванов тоже заметил этот Катин дар, и тоже внимательно за ней наблюдал.

На тот валун больше никогда никто не садился. Ребята прозвали его «Дом Степной Хозяйки», даже не подозревая, насколько верно.

Эта Гадюка была Главной над всеми рептилиями Донбасса и Приазовья. Ей каждый день теперь приносили молоко, змея его с удовольствием выпивала, и отплатила по-царски: Ни одна рептилия не смела укусить людей, имеющих отношение к школе или ферме.

Даже если кто-то нечаянно наступал змейке на хвост, она, зашипев, уползала прочь. Так школа получила первое свое волшебное существо, но никто, в том числе и Алиев, этого еще не знал. А змея, кроме того, еще и охраняла школу, ежедневно обходя угодья, проверяла, все ли в порядке. Этот страж был очень серьезный.

Предоставленные самим себе после занятий, Неразлучные часто до самого отбоя уходили снова тайком в ближайшую лесополосу. Там мальчишки строили некое плавсредство. Испытать его, дабы не попасть на глаза преподавателям, решили на озере, километрах в трех от школы.

Хана сразу и недвусмысленно заявила, что, если они сбегут, скажет декану. Но работать друзьям не мешала. Они с Катей, взяв учебники, прорабатывали пройденный материал, и знакомились с будущим курсом. Иногда к ним присоединялись и ребята. Окончив практику, замаскировав свое детище, все отправились на две недели домой.

С 16 августа школа окончательно опустела. Оставив ее на Алиева и Иванова, Соколова села на Вулкана и уехала отдыхать.

С подачи Неразлучных, по двору теперь в купах и кустах, были оборудованы беседки. Когда в одном месте столько существ, у которых энергия бьет через край, необходимо иметь им место, где можно уединиться, иначе наломают дров. Эту роль и исполняли беседки. Впрочем, далеко не все кусты были приведены в порядок. Для грядущих новичков места еще хватало. В одной такой беседке вечером за костерком сидели Алиев и Иванов.

– Интересно, где сейчас наш директор? – Задумчиво проговорил Иванов. – Вы, Александр Ибрагимович, ее хорошо знаете, да?

– Ну, где она, знает Вулкан. А я ее хорошо знаю, это точно, более десяти лет. Мы все хозяйство вместе поднимали. Эта женщина – феномен! Ей за 80, а она лошадей укрощает! Мы все, кроме Косовой, ее старая гвардия. Директор – очень редкий экземпляр, – улыбнулся Алиев.

– А я ей лет на тридцать меньше дал. Меня вот что удивляет: вы все с ней держитесь на равных, спорите, даже иронизируете иногда, настаиваете на своем, она вам уступает, и все же – директор.

– Вот и видно, что вы не знаете Соколову. Она уступает ТОЛЬКО тогда, когда все идет по ее сценарию. Просто она считает, что мы должны иметь вид того, что все идет по-нашему. Кстати, она не держит специалиста, не умеющего поставить перед ней проблему. Вы отработали год, и остались, скорее всего, навсегда. Она хороший руководитель.

– Теперь мне понятно, почему вы все ее любите. А я, признаться, сначала подумал о другой причине. Все же женщина и молодые мужики…

– О другом?! – изумился Алиев. – Да нам такое и в голову не придет! Она так отбреет, что на ночь, вместо «Отче наш», будешь молиться: «Господи, пусть директор другим приснится, не мне», – хохотнул Алиев. – Ну, Петр Ильич, и придумали ж анекдот! Погодите, вы еще столкнетесь с ней по разным вопросам, убедитесь сами. А почему вы на самой первой встрече вышли с поселковыми учителями?

– Понимаете, я тогда растерялся малость. Был огорошен: агрономы, профессора, и я – простой сельский знахарь. Видно, бабенке делать нечего. Но зарплата – вещь убедительная. Потом стал работать с Бойко, с вами. Мнение изменил. Здесь учат серьезным вещам. Да и ребята – это же чудо, просто презанятные дети. Чего стоит эта Лесняк! А мисс Бинс будет, вероятно, травницей.

– Кстати, насчет свободы обращения. Вы заметили, что, несмотря на такую, как вы изящно выразились, свободу, мы не похлопываем директора по плечику и не берем ее дружески за ручку? Это опасно, как прикосновение к электрическому скату и чревато потерей уважения. Навсегда. Да, Петр Ильич, наш директор знает, что делает, – подытожил Алиев.

24 августа вернулась счастливая Соколова. Соскочив с коня и бросив повод Алиеву, поинтересовалась:

– Как вы тут без меня?

– Нужно адрес оставлять! – засмеялся тот, принимая коня.

– Адрес! Вот здорово! Вы что, не волшебник, Александр Ибрагимович, или забыли о мысленной связи? Не ожидала этого от вас никак!

ГЛАВА 2.

Новые заботы, новые дела

Начали собираться преподаватели, начался новый учебный год: расписание, тренировки, наряды, назначение старост факультетов и школы. В прошлом году этого не было. Пятый класс учился по прежнему графику, а вот с шестого он менялся. Теперь ребята учились 3 дня в обычной школе, 3 – по спецпредметам.

Пришлось директору добавить зарплату преподавателям за работу по субботам. Поселковые ребята учились по общему графику, и в наряды ходили также. Они и обедали в школьной столовой бесплатно.

Родителей это устраивало – такого питания они не могли обеспечить. Директор мотивировала это решение так: «Я не могу допустить, чтобы кто-то смотрел голодными глазами на наших детей. Мы можем себе позволить их накормить».

Играя во дворе, пользуясь библиотекой, спортзалом, и так далее, поселковые ребята, не могли, однако, попасть на спецзанятия и в корпуса волшебников. Некоторых это обстоятельство очень нервировало.

Приехавшие 30 августа делились новостями, а Неразлучные улизнули проверить плавсредство. Все было на месте. После торжественного распределения они помчались в здание.

– Интересно, куда это они намылились? – поинтересовался Бойко.

– Думаю, сегодня мы их не скоро увидим. – ухмыльнулся Алиев.

Толкин, захлопотанный новичками, не отреагировал на диалог, и ребят до отбоя никто не искал. Впрочем, на ужин они исправно явились.

На втором курсе добавился ряд новых предметов: Левитация, Защита от Темных Искусств, заклинания и телепатия. Последнее слово ребятам не понравилось, и они заменили его на «контакт». Защиту и заклинания на 2-4 курсах вела Соколова, телепатию и биополе – Толкин, левитацию – Косова и Демешко.

Соколова приступила к занятиям.

– Ребята, вы начинаете новый курс, – Заклинания и Защита от Темных Искусств. Сегодня у нас урок вопросов и ответов. Спрашивайте, что вас интересует

– Профессор, а мы будем изучать рамки, маятники, пентакли?

– Нет. Дело в том, что всякие рамки, грузики, лоза – ничего не значат. Они – не приборы. Прибор, ловящий энергию – мы сами. Это наша способность воспринимать энергию, наша чувствительность, умение владеть собой. Наконец, наша вера в свою непогрешимость – самое опасное чувство. Кстати, вы уже знаете, нет плохой и хорошей энергии. Есть совместимая с нами, и несовместимая. Энергия, как и НЕПРЕЛОЖНЫЕ ЗАКОНЫ, не бывает плохой или хорошей. Мы в процессе обучения рассмотрим эти предметы, как они работают, но пользоваться ими не будем. Пентакли – это мощная Магическая защита. Вот только ее сила опять-таки, зависит только от нас, нашей воли и смелости, силы. Скажем, бронежилет спасет от пули, а базука разнесет его хозяина вместе с жилетом. Их мы тоже рассмотрим, но работать с ними не будем.

– Профессор, а что делает Волшебная палочка?

– Хороший вопрос, Торунов. Волшебная палочка сама НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ!!! Она помогает концентрировать ВАШУ энергию, физическую, психическую, все ее виды, направляет ее. Это ЕДИНСТВЕННАЯ И ГЛАВНАЯ задача всех волшебных палочек, посохов, жезлов. Мы будем изучать их и правила работы с ними.

– А как появляются разные вещи?

– Именно этому – умению материализовать свои мысли и желания, превращать одни предметы в другие, – она взмахнула палочкой над столом, ручка взлетела, превратившись в бабочку, – мы и будем вас учить. Но сначала правила Техники Безопасности. Помните, они написаны кровью и жизнью тех, кто их нарушал. Итак:

1. Магия не делает ссылок на возраст и незнание, пол – сделал, ответь.

2. Волшебная палочка – твой главный инструмент. Обращайся с ней правильно.

3. Прежде, чем применить заклинание, выучи контрзаклинание.

4. Не хвались всуе своим умением – всегда найдется кто-то, более умелый.

5. Никогда не теряй самообладания. Магия не терпит паникеров и трусов.

6. Не верь в мистику, и не нагнетай ее. В мире все познаваемо. Нет таинственного, есть тайное.

– Даже Бог?

– Даже Бог. Но познавший Бога – погибнет. Как вы думаете, почему?

– Наверное, это страшно.

– Так, еще кто?

– Если не страшно, так может, очень приятно, дальше и жить неохота?

– Как это – неохота жить, если приятно?

– Профессор, а может, познав сущность Бога, больше не остается тайн. Нечего познавать, искать, жить не к чему?

– Думаю, Дремова, ваш ответ ближе всех к истине. Итак, ребята, вы будете учить заклинания, учиться защищаться от Темных Искусств, будете отрабатывать умение вить заклинания голосом, мысленно, руками и волшебной палочкой. Впереди у вас очень трудная и интересная учеба.

Профессор Толкин вам пояснит сущность энергетических воздействий, на химии вы узнаете, что такое пространственно-кристаллическая решетка, и научитесь изменять ее по своему желанию. Уроки профессора Косовой помогут вам все это усвоить и увидеть, а мы вас научим этим всем правильно управлять.

– А магические существа у нас будут?

– Ребята, наша школа еще очень молода, не обзавелась пока ими. Они к нам приглядываются. Но я уверена, появятся. (Она тоже не подозревала правды про Гадюку). Я точно знаю, что в лесу есть Хозяин, Леший, и мы не должны его сердить. В этом году профессор Алиев будет проводить Лесные уроки на природе, вы узнаете много интересного.

Демешко вел физкультуру, и жаловался, что путает, кому что можно делать. Директор в ответ посмеивалась. Ребята отлично учились, и даже поселковые подтянулись, что отметили все учителя. На педсоветах обычно присутствовал замдиректора Толкин, но его ребят всегда хвалили, так что эта обязанность не была грустной.

Хохлов начал изучать искусство изготовления волшебных палочек. Это оказалось интересным и сложным делом. В строго определенные дни нужно было идти в лес за материалом – прутьями и веточками деревьев. Делалось это четыре раза в год: в дни весеннего и осеннего Солнцестояний, и в дни Равноденствия.

Предпочиталось брать древесину деревьев, разломанных бурей или разбитых молнией, причем предпочтение отдавалось деревьям, поломанным в разрешенные дни. Затем все сушилось полгода, потом выбирались самые ровные прутики, остальное сжигалось.

И только теперь начинался сам процесс изготовления палочек. Их освобождали от коры, придавалась форма, встраивалась начинка – прутики металла.

Несмотря на напряженный график, друзья продолжали мастерить свое плавсредство.

Бывая летом с Ивановым в походах, Алиев замечал, где какие звери живут, где птицы гнездятся – осенью он вышел на природу с ребятами. Первый курс по-прежнему, проходил обучение в школе.

На Лесных уроках ребята часто натыкались на силки и капканы. Преподаватель не упускал случая провести очередной урок по оказанию помощи животным. Еще с самых первых походов в лес у всех имелись походные аптечки.

Иногда ребята находили змеиные гнезда. Змеи были уже вялые, но все равно, показав гнездо, Алиев уводил их подальше. Лес и поле жили своей таинственной жизнью, и ребята учились ее понимать и не бояться.

Однажды Бойко попросил Алиева сосчитать мышей на определенном участке. Считали их по холмикам – запасам. По ходу дела некоторые холмики разрывали, смотрели, чем мыши питаются.

– Гляньте, – удивлялся Андрей, – они, как люди! Есть чистое зерно, одно к одному, есть вперемешку. Разные кучки, уплотненные, чтоб не мокло, и кое-как.

– Как ты, все – хип-хап, – поддел его Роман.

– И когда ты перестанешь, – недовольно буркнул Демидов. – Профессор, а зачем профессору Бойко знать количество мышей?

– А чтобы знать, сколько кошек завести, – совершенно серьезно ответил Алиев. Андрей недоверчиво посмотрел на преподавателя, но тот безмятежно пояснял дальше, как мыши живут.

– Видите, холмики разные по высоте. А вокруг – дырки-норки, и в каждой живет мышь. Чем больший холмик, тем больше и дольше он кормит мышей.

– Гляньте, а вон в траве как будто старые холмики!– Сообщил Саша.

– Верно, Волков. Это зерно, оставшееся с прошлого года. Хозяева его, скорее всего, погибли зимой. Можете разрыть, посмотреть, что там. И заодно, сосчитайте их тоже.

Бойко остался доволен, и расчеты по рациону мышей зачел, как очередную тему. Звенигора, помогая Алиеву вести Лесные уроки, много рассказывал ребятам про зверей.

Они все были чисто городскими детьми, но Алиев еще в прошлом году заметил особый Катин дар. Она умела чувствовать фон окружающей среды. Игнатов же как-то по-особому, мог ладить с животными.

Примерно в конце сентября Демешко заявил:

– Я не могу так работать!

– А что случилось, Илья Владимирович?

– Физкультуру в смешанных классах вести невозможно. В пятом еще ничего, а в шестом – наши шалопаи летают, а поселковые злятся, они ж не могут, и вообще ничего делать не хотят.

– Ага, понятно. Сколько у нас смешанных классов?

– По два на курсе.

– В пятом можно вести по общей программе, – Демешко кивнул, – ну, а в старших будем делать сдвоенные уроки. Поселковые по обычной программе, а наши – дополнительный спецурок. Торсион Игнатьич!

– Да, слушаю вас, профессор.

– Будьте добры, займитесь этим и согласуйте с завучем.

– Ох, хорошо быть директором! – вздохнул Толкин.

– Петр Ильич!

– Я слушаю, профессор.

– Я попрошу вас об услуге. У вас в среду урок, а у меня в той же группе в четверг. Но в четверг мне необходимо быть в городе. Вы сможете со мной поменяться? Посмотрите свое расписание, не торопитесь.

– Валентина Антоновна, я смогу с вами поменяться.

– Благодарю, Петр Ильич.

В школу пришел посетитель. У ворот его остановил приятный голос:

– Здравствуйте, здесь школа волшебства. Назовите себя и цель вашего посещения.

– Я отец вашего ученика Филатова Валерия. Хочу поговорить с директором.

Этот диалог всегда был слышен на Центральном Пульте Управления и в обоих директорских кабинетах.

– Пусть войдет!

– Идите по дорожке, никуда не сворачивая, – сообщил голос.

Открылась калитка, и Филатов-старший пошел по дорожке. Директор ждала его в Большом Кабинете. Раздался стук в дверь.

– Войдите!

В кабинет зашел среднего роста мужчина, сероглазый, с небольшой сединой.

– Здравствуйте! – стоял, сминая в сильных рабочих руках кепку.

– Здравствуйте, Филатов, проходите, присаживайтесь, – приветливо пригласила директор, – я директор школы Соколова Валентина Антоновна.

– Я пришел к вам по необычному поводу. Мой сын учится у вас, и он нас дома замучил. У вас правда есть роботы?

– Да, уважаемый господин Филатов, у нас есть роботы. Вы, я думаю, хотите их увидеть?

– Да, хочу. Сын сказал, что он сегодня в наряде. Что это такое?

– Наряд – то же, что и в армии. Уборка, помощь на кухне, в прачечной. Филатов, зайдите в Учительскую! – произнесла, нажав кнопку. Вскоре в дверь постучали.

– Войдите!

В кабинет вошел мальчик, очень похожий на отца, и замер в удивлении.

– Валерий, ваш папа хочет сам увидеть, что вы делаете в наряде. Я даю вам 30 минут.

– Есть, показать наряд! Пошли, – буркнул, повернувшись к отцу, и первым вышел за дверь. Соколова с интересом смотрела, как сын повел отца, что-то ему рассказывая.

Троица закончила свое сооружение. Хана еще раз напомнила, что скажет декану, если они сбегут. В воскресенье, пока девочки были чем-то заняты, мальчишки улизнули из школы, взяли свое детище, и подались к озеру.

Идти было далеченько, да еще нужно скрываться, но они все же достигли озера, спустили свое сооружение на воду, и поплыли. Плавал хорошо только Роман. Остальные видели воду разве что во время отпуска с родителями, и плавали соответственно.

И вот, выплыв на середину, плавсредство начало тонуть. Ребята уже умели немного левитировать, но растерялись. Роман один бы всех не вытащил.

Кто знает, чем бы все это закончилось, однако неподалеку на лодке удил рыбу поселковый мальчик, их одноклассник, Майборода Федор. Заметив неладное, он бросил удочку и поплыл на помощь. Вытащив всех в лодку, поинтересовался:

– Чегой-то вы тут оказались? Водицы испить, или как? Вода у нас знатная, факт!

Ребята пояснили, что они испытывали плавсредство, и оно, вот, потонуло.

– И ясное дело, тайком смылись, да? А плаваете-то, как топоры! Надо же, такую уду из-за вас потерял!

– Да вот она, гляди, плывет!

Азарт рыбака все перевесил. Федор налег на весла, а ребята ловили удочку. Наконец, Саша поймал удилище.

– Да она меня тащит!

– Дай сюда! – Перехватил удилище Федор, и, повозившись, бросил в лодку огромного, килограмма на три карпа.

– Вот так рыба! А и знатная у меня нонче рыбалка-то! – Балагурил мальчик, – Расскажу, так не поверят! Хотел карасей на уху наловить, а выловил карпище и три толстолоба. – потешался он.

– Ты не очень-то, – набычился Андрей, мальчишкам было неуютно.

– Да ладно вам, не психуйте, давайте, гребите к берегу, не все же мне вас катать! – Посмеивался Федя. Ребята взялись за весла.

– Гребите, гребите, а то вдруг потонем. Да, хлопцы, – став серьезным, продолжал Федя, – Вы бы от школы далеко не бегали, знаете ведь, как вас некоторые у нас любят. Если б Пашка Дронов был, вряд ли вам бы помог. Лады?

– Лады, Федь, мы поняли.

Сохранить в тайне происшествие не удалось. Кто-то из жителей видел, что произошло на озере, и сообщил в школу, директору. А Хана, обнаружив, что ребят и сооружения нет, сообщила декану, что они сбежали на озеро.

Так что на полпути к школе горемореплавателей встретили встревоженные и крайне сердитые, директор и Толкин. Соколова, увидев их, круто повернулась и ушла. Толкин дождался, пока подойдут, бросил:

– Пошли! – и тоже круто развернулся.

Герои поплелись следом. Наказание было суровым! Даже по школе ходить только с преподавателем! Алиев завалил их работой на скотном дворе, и только посмеивался, глядя на бедолаг. На Хану ребята даже не смотрели. Она от них демонстративно отворачивалась. С Катей тоже не разговаривали. На всех бросались, как цепные собаки.

На факультете Факиров учились два друга, Феликс Полянский и Георгий Немура. Они лучше всех на факультете осваивали НЛП, и очень этим гордились, любили подшутить над кем-нибудь. Однако их шутки не всегда бывали безобидными.

Первые дни наказания Полянский и Немура доставали друзей в столовой, благо, те ходили с преподавателями, и не могли дать сдачи.

– Эй, морячок, где твое судно? – начинал один.

– Оно на дне, рыб кормит! – отвечал второй.

– А рыбы-то большие?

– Да вовсе огромные, с мизинец, но их много, – корчил рожи.

– А акулы там водятся?

– Их мы с голодухи съели!

– А где вы сами-то сидите?

– Мы на острове, и берега не видно!

Катя, потерпев день-два, подошла к дружкам.

– Интересно знать, у вас что, пластинку заело? Совсем неспособны на смешное, – Тихо сказала Лесняк.

– Тебе-то какое дело?

– Да вот, понимаешь, ты задаешь по три-четыре раза в день один и тот же вопрос, а он, – она кивнула на Полянского, – так же, одно и то же, отвечает. Говорят, вы лучше всех гипноз изучили. Наверное, друг друга загипнотизировали. Надо бы вам помочь, а то, неровен час, заснете за столом.

– Я тебя сейчас усыплю! – Вызверился Немура.

– А вот этого ты, я думаю, не сделаешь! – спокойно предупредила подошедшая Хана. Назревало крепкое столкновение.

– Кто кого хочет загипнотизировать? – раздался характерный голос Косовой. Ребята оглянулись. Декан Факиров стояла, поигрывая своей палочкой.

– Профессор, мы просто готовимся к зачету, – ответила Катя.

– Лесняк, у вас уже есть зачет.

– Да, профессор. Но вот у них немного слабовато, просят помочь.

Мальчишки уже были не рады своей затее. Они хорошо знали своего декана.

– Лесняк, благодарю за желание помочь, но сейчас обед.

– Спасибо, профессор, можно идти?

– Идите. А вы вечером ко мне, – с ленцой закончила разговор Косова. После ужина ребята нерешительно постучали в дверь декана.

– Открыто, входите.

Они вошли и стали у порога.

– Ну-с, господа, проходите, не стесняйтесь. Вы же не стеснялись себя в столовой на посмешище выставлять.

– Профессор, мы ничего не делали, мы разговаривали, а Лесняк прицепилась, как репей к собаке.

– Ну, вы еще умеете и сравнивать! Короче, вы сыграли скверную роль. Сейчас вы здесь посидите и поупражняетесь. Вот вам ручки и тетрадки, садитесь и пишите: «Я Факир, а не шут гороховый»

– Сколько раз писать?

– Пока мне не надоест.

После наказания они затаили обиду на Катю.

Прошла неделя, и Катя подсела к подруге.

– Хан, а Хан, послушай. Ребят нужно выручать, а то они совсем озвереют, скоро и на преподов начнут бросаться.

– Да надо бы, – задумчиво протянула Хана, – только как? Ты что-то придумала, а, Кэт?

– Ну, ты же знаешь, если они кому-то помогут или спасут, им скостят наказание.

– Это я знаю, но кому и как они помогут?

– Хана, они наши друзья, нам их и выручать. Они спасут или помогут тебе или мне, – просто ответила Катя.

– Кэт, ты, конечно, гений, но я не вижу выхода из ситуации. Они же нас раскусят с ходу!

– Знаешь, я на Вулкане проедусь, он меня сбросит около них, и все.

– Катарина, я всегда знала, что ты умная. Ты не просто умная, ты гениальнейший гений! Но, по-моему, у тебя крыша того, поехала. Почему Вулкан? У нас же больше 40 лошадей! А Вулкан – он же обезбашенный жеребец! Он же тебя убьет, с ним только Алиев и Роман справляются!

– Вот-вот, никого не подпускает, а на другом не поверят. А с Вулканом я справлюсь, ты только потом, в медблоке, меня поругаешь, ладно? – попросила слегка порозовевшая Катя.

Хана, с изумлением глядя на подругу, кивнула. Такую Катю она еще не знала.

На следующий день, когда ребята под началом Алиева управлялись в конном загоне, девочки осуществили свою затею. Опасность была в том, что молодой и злой жеребец Вулкан подпускал к себе только троих: Соколову, объездившую его, Алиева и Игнатова. Всех остальных он бесцеремонно кусал и лягал.

Вороной красавец горделиво ходил в дальнем углу двора. Вдруг на нем появилась маленькая фигурка. Конь рванул к работающим. Катя сидела, вцепившись в гриву и умело направляя коня к ребятам.

Преподаватель стоял несколько в стороне, но видя, как идет конь, решил не вмешиваться. Роман бросился наперехват. Жеребец шарахнулся в сторону, и Катя упала на землю. Подбежали остальные, осторожно подняли девочку.

– В медблок! – распорядился преподаватель, и пошел следом. Стоя в стороне, он видел то, чего не видели ребята: конь не сам шарахнулся в сторону, его умело направляла Катя, и она умышленно упала к ногам Романа.

Мальчики осторожно несли Катю, утешая ее и подбадривая, а она громко стонала – ударилась все же больно. Осмотрев ее, врач сказал:

– Ничего страшного, но возможно сотрясение мозга, пусть до утра полежит.

Вошел стремительно Толкин.

– Лесняк, что произошло?

– Профессор, я упала с коня.

В этот момент ворвалась Хана, и сквозь смех и слезы напала на Катю:

– Я же тебе говорила, говорила, не трогай ты этого мерина! Он же обезбашенный! Нет, прокачусь на Вулкане. Докаталась! Кости – то хоть целы? – смеясь и плача, она ощупывала подругу.

– Ханочка, не сердись, я больше не буду, честное слово. Я всегда буду тебя слушаться, – слегка постанывая, чтобы не смеяться, отвечала Катя.

– А правда, Катерина, ты чего это на Вулкана залезла? – поинтересовался Андрей. – Тебе что, других лошадей мало?

А Роман пробурчал:

– Вулкан не мерин, а очень даже умный конь, но зачем ты и вправду, к нему полезла?

– Я хотела прокатиться на нем, а он чего-то вдруг испугался. – невинно ответила Катя. – Ой, мальчики, спасибо вам!

– Ишь, проехаться захотела! Сказала бы мне, я его бы оседлал, и едь себе на здоровье. А то, как какая-то индейка! – продолжал бурчать Роман. – Он у нас гордый конь.

– Ромочка, я тебя тоже люблю, – улыбнулась Катя, – только не индейка, а индианка! – поучительно закончила.

Во время этой сцены Толкин поглядывал на Алиева, свидетеля происшествия. А тот молча стоял, не вмешиваясь, только ухмылялся лукаво.

– Хорошо, все свободны, вы, трое, можете тоже идти, но глядите, еще раз нарушите правила, отчислю! – И вышел из комнаты. Алиев пошел следом, уже откровенно смеясь.

– Не пойму я тебя, Ибрагимыч, – хмуро проговорил декан Чародеев, – девочка чуть не разбилась, а ты хохочешь! Сведет меня с ума эта троица.

– Да не троица, Игнатьич, а Пятерка! Великолепная-Пятерка-Неразлучных!

– Признаюсь, не понял юмора. С чего ты смешинку проглотил, Александр?

– Да брось, ты, Игнатьич! Твоя девочка и не собиралась калечиться! Я категорически и со всей ответственностью говорю тебе и заявляю: Катерина Лесняк уже сейчас с любым зверем шутя справится, а подрастет, ей цены не будет!

– Ты хочешь сказать… – протянул Толкин.

– Вот именно! Девочки разыграли комедию с падением с лошади, чтобы выручить друзей.

С минуту Толкин осмысливал услышанное, а потом захохотал:

– Ну и стервецы! Как они меня развели!!! – хохотал, смахивая слезы, декан Чародеев, а декан Арлеона ему вторил.

– Вы чего это такие веселые? – подозрительно поинтересовалась директор, встретив их. – Глядите, не пришлось бы плакать.

– Дак с нашими стервецами не посмеешься, так повесишься, – еще улыбался Толкин.

А троица, будучи в обиде на вся и всех, не заметила этого маневра подруг. К тому же, все сочувствовали нашим горемореплавателям.

Строжайшее запрещение быть на Лесных уроках одному преподавателю доставило Алиеву немало хлопот. Первый курс обошелся без выходов в лес, а на втором – ну никак не обойтись!

Бойко с самого начала работал с Ивановым, у Алиева такого помощника не было. Он попал в кадровый цейтнот. Весельчак и юморист, Аиев и здесь нашел выход. Директор знала по опыту, что такие вопросы – кому и с кем работать, ее специалисты решают сами.

Они имели право самостоятельно подбирать себе кадры, и она в такие вопросы не вмешивалась. Слова: « Я думаю, вы сработаетесь,» – были оскорбительны для ее специалистов.

Обучая на первом курсе ребят верховой езде, уходу за животными, Алиев присматривался к поселковым коллегам, и нашел себе помощника. Соколова была уверена – ее декан не прогадает, выберет надежного человека.

Алиев решил этот вопрос по-Соколовски: выбрав преподавателя по зоологии, подошел к нему и предложил поработать дополнительно, помочь в проведении Лесных уроков. Это был спокойный человек, всегда готовый помочь, но не теряющий чувства собственного достоинства, Звенигора Антон Викторович.

– Профессор Алиев, зайдите ко мне через полчасика, – пригласила директор, встретив его во дворе. Когда Алиев пришел, его встретил вопрос:

– Ну, профессор Алиев, – сурово спросила директор, – кого это вы приняли на работу без ведома директора, и не сообщив об этом этому самому директору? Да еще без зарплаты?

– Госпожа директор, я не мог нарушить ваше строжайшее распоряжение о Лесных уроках, и попал в цейтнот. Бойко с самого начала работает с Ивановым, Косова скооперировалась с Демешко, а мне с кем? У Толкина, так профиль не тот. А Звенигора – зоолог, по профилю, человек очень добрый и отзывчивый, об оплате даже не заикнулся, впрочем, я ему из своих плачу.

– Из своих, значит. А сколько? – полюбопытствовала директор.

– А это коммерческая тайна, профессор.

– Знаешь, Ибрагимыч, либо ты ошибся, и он не столь хорош, либо он очень умен, а значит, держи ушки на макушке. Но ты редко ошибаешься. Ладно, сегодня уже поздно, а завтра после уроков, приведи его ко мне наверх.

На следующий день Алиев привел в Рабочий кабинет директора нового преподавателя. Поселковые учителя об этом кабинете не знали.

– Вот, Валентина Антоновна, я привел Антона Викторовича Звенигору. Я могу идти?

– ВЫ так сильно спешите? Это дело и вас касается, так что не торопитесь. Проходите, присаживайтесь. – Звенигора с интересом оглядывался. Директор немного помолчала. Алиев сидел с непроницаемым выражением, глядя в потолок.

– Скажите мне, Антон Викторович, как давно вы помогаете профессору Алиеву вести Лесные уроки?

– Да уже третий месяц, с начала учебного года.

– А почему вы ко мне не подошли? Ведь вам положена зарплата, а вы официально до сих пор не оформлены.

– Так я вроде, как для себя. Мне очень интересны эти Лесные уроки. А за работу мне Александр Ибрагимович платит, так что я не страдаю.

– Так, значит, – сухо и холодно заговорила Соколова, – вам платят, и вам интересно. Очччень интересно!

– Валентина Антоновна! – ответил Звенигора, – Я взрослый человек, и соображаю, что делаю. Да, мне очень интересно работать с Александром Ибрагимовичем, и деньги здесь ни при чем. Да, я хочу быть в штате ваших преподавателей. И то, что я согласился на Лесные уроки – не жадность, а расчет на то, что буду работать у вас.

Он говорил тоже твердо и сухо, прямо глядя на директора. Алиев перестал созерцать потолок, и сидел, ухмыляясь, но его не замечали. В глубине глаз директора вспыхивали искорки. Ей понравилась прямота преподавателя.

– Значит, вы хотите у меня работать, – все также сухо продолжала. – Но вам придется стать учеником. Причем предмет учебы не имеет отношения к зоологии. Алиев, может, хватит?

– А я ничего, профессор, не говорю.

– Я все это знаю, и согласен.

– Значит, пишите заявление, работайте и учитесь, – спокойно сказала слегка опешившему Звенигоре, подавая ему бумагу и ручку. Он написал заявление.

– Алиев, идите поближе. Вы отвечаете за своего ученика. Смотрите, не разочаруйтесь в нем!

– Есть, отвечать и не разочаровываться! – отсалютовал Алиев, подхватил Звенигору и удалился.

– А у нас никто не знает об этом кабинете, – удивился Звенигора.

– Лучше пусть и дальше не знают, – посоветовал декан Арлеона.

На каждом факультете имелись свои выдающиеся личности. Косовцы уже после первого года обучения приобрели какую-то особую осанку, вальяжность, как их декан. Они отличались своими манерами ото всех. Косова сумела вышколить их, как дворян. Она говорила иногда Толкину: «Если б Бинс попала ко мне, ей цены бы не было. Вы не способны оценить дворянское воспитание».

– Зато я способен оценить практическую хватку, – посмеивался в ответ Толкин.

После освобождения из «плена» мальчишкам кто-то рассказал о столкновении девочек и ребят-факиров. Друзья были несклонны прощать обидчиков вообще, а Андрей особенно. Но в школе были строжайше запрещены магические дуэли между учениками.

Достаточно и индивидуальных занятий, чтобы уяснить силы друг друга. Шел дальше второй год жизни школы. Неразлучные занялись новой идеей глобального масштаба.

– Почему в нашем водоеме нет рыбы? – задал однажды вопрос Волков.

– Ну, он недавно сделан, не запустили еще, – ответил Игнатов.

– А давайте, мы это сделаем, – загорелся Андрей идеей. – Наловим рыбы, в озере или в реке, принесем и выпустим.

– Ага, принесем, а как? Она же подохнет в дороге! – охладил его Роман.

– А мы слетаем!

– Ты что, уже так хорошо летаешь? Да и выходить нам из школы нельзя. – отозвалась Хана.

– Ну, ладно, – не сдавался Андрей, – давайте на каникулах купим сеть, ведро с крышкой, и весной, после ледохода, сделаем!

– Ох, Андрюха, умеешь ты втягивать нас в истории, – усмехнулась Катя. На том и порешили.

В беседке уединились Немура и Полянский, и еще двое ребят. Андрей решил выяснить, зачем. Беседка стояла совсем рядом с корпусом Факиров, и Демидов, спрятавшись за углом, слушал. Сначала ничего интересного не было, но вот прозвучало имя Кати.

– Надо бы эту Лесняк проучить! Из-за нее мы целый вечер дурацкие выражения писали, и получили выговор. – проворчал Немура.

– Чего проще – возьмем под контроль, и все. Поглядим, как справится.

– А если сходу раскусит? Она же по контакту лучшая в школе.

– Вряд ли догадается, кто.

– Ну, погодите, дружочки, мы еще посмотрим, кто кого! – пробормотал Андрей, тихонько ретируясь за здание. Узнав замысел врага, Андрей, как истинный разведчик, отправился к своим.

– Катюша! Тебя Полян и Немура хотят взять под контроль, так что будь внимательна.

– Как мило, что ты меня предупредил, Андрюша! – улыбнулась Катя.

– Слушайте, а давайте их проучим? – тут же загорелся Андрей. – Они же не знают, что я подслушивал. Вот потеха будет!

– Андре, твои идеи – всегда наш источник вдохновения! – Заявила Хана.

– Без тебя мы бы не знали, что нам делать. – Все засмеялись, а Андрей ответил:

– Я тебя тоже очень люблю.

Эта фраза: «Я тебя люблю», в школе была общепринята и несла смысловую нагрузку доброжелательства и дружбы.

Неразлучные начали наблюдение. В силу сложившихся обстоятельств нападение на Катю было возможно в обычной школе и в Трапезной. Но уроки у Факиров и Чародеев были в разные дни, так что оставалась только Трапезная.

К тому же стол Факиров стоял ближе к входу, чем стол Чародеев. Чтобы взять под контроль девочку, необходимо было поймать ее взгляд. И дня через два Полянский обратился к Кате, когда она входила в Трапезную.

– Катя, ты сегодня после ужина свободна?

– После ужина? Вроде свободна. А в чем дело, Жора? – мило и лучезарно улыбнулась девочка. Этот момент и был выбран для атаки. У Кати слегка изменилось лицо.

– Да, Жора, я совершенно свободна, – совсем другим тоном произнесла. – Что ты хотел?

Дружки победно переглянулись, а Катя, словно не понимая, огляделась.

– Катя, иди ужинать! – позвал ее Саша. Отвернувшись от нападающих, она подмигнула друзьям и медленно пошла к столу Факиров. Мальчишки победно заржали, и оглянулись на Катиных друзей. Неожиданно, все также хохоча, они стали подпрыгивать под легкие хлопки Кати.

– И что это за танцы среди столов? – Поинтересовался Звенигора, подходя к ним.

– Мы празднуем свой провал! – смеялись, прыгая, мальчишки. А Катя стояла, загадочно улыбаясь.

Уже все в Трапезной смотрели на запыхавшихся прыгунов. Так же неожиданно, как начали, мальчики остановились, и растерянно смотрели друг на друга и по сторонам. Катя давно уже сидела за столом.

– Ну, как, напрыгались? – с участием осведомился Звенигора.

– Что с нами было? – растерянно спросили друзья.

– Это я хотел бы узнать, что с вами было, – сообщил им преподаватель. – Быстро за стол!

– Полянский и Немура, после ужина ко мне в кабинет! – Приказала Косова. Притихшие ребята пришли к своему декану.

– Ну, рассказывайте, что с вами приключилось? – потребовала декан.

– Профессор, мы не знаем, ничего не помним.

Внимательно поглядев на каждого, Косова хмыкнула. А у ребят под взглядом преподавателя словно кино развернулось – как они решили проучить Лесняк.

– Прежде чем с кем-то сражаться, неплохо бы изучить оружие противника, да и свое тоже. Прошлый урок был для вас напрасным. Ну, что ж, продолжим. Теперь садитесь и пишите: «Прежде, чем что-то сделать, подумай, чем заплатишь»

А Великолепная Пятерка торжествовала победу. Катя замечательно сымитировала подконтрольность, оставаясь в своем уме.

– Слушайте, а давайте отработаем этот вариант, чтобы нас так просто не могли взять под контроль? – предложил Роман. Идея друзьям понравилась, и они занялись ее осуществлением.

В лесу шалили браконьеры. Отложив до весны операцию «Рыба», ребята занялись другим делом. Они уже неплохо освоили гипноз – основу всех заклинаний, и телепатию-контакт, да и летали тоже сносно.

– Вот если бы мы умели летать в том году! – Как-то выдал Андрей.

– И что бы тогда было? – поинтересовалась Хана.

– На вас бык не напал бы, – засмеялся Демидов.

– Бык на нас не напал бы, это верно, но вы в лесу точно, куда-то бы вляпались. – Холодно ответила Хана.

– Хватит вам, ребята, – вмешалась Катя. – Завтра воскресенье, снежок падает, мы будем свободны.

Утром, после завтрака, пятерка исчезла. Чтобы не привлекать внимания, они воспользовались тайным ходом и улизнули в лес. Нашли место, где чаща всего стояли капканы, и приступили к делу.

Обнаружили капкан, набросили на него какую-то ветошь, чтобы издали похоже на зверька, и затаились на деревьях. Лес, укрытый первым снежком, стоял тихий и сонный. День выдался пасмурный, тучи не расходились, темнело рано.

Друзья опасались, что до вечера не успеют управиться. Однако опасались напрасно. Недаром говорят, что на ловца и зверь бежит. Вскоре показался браконьер. Довольный, что в капкане кто-то есть, бросился под куст. Держа палочки наизготовку, ребята взяли его под контроль.

Браконьер нагнулся, и тут произошло нечто страшное! Над капканом из куста поднялся огромный медведь. Мишек в этих краях видели разве что в цирке, на представлениях! Облапив мужика, обмершего от страха, Медведь прорычал свирепо:

– Еще раз пойдешь с капканом, раздеру! – и сгинул. А рука незадачливого охотника оказалась в капкане.

Как он добрался домой, неизвестно. Только ему пришлось полежать в психбольнице. Здоровье и память к нему вернулись, но стоило бедолаге услышать: «Лес, звери, капкан», как начинались судороги у мужика. Узнав о происшествии в лесу, Толкин сразу понял, чьих рук дело. Вызвал Неразлучных к себе, и строго спросил:

– Вы что же это с Дроновым сделали?

Те состроили невинные глаза, и Андрей недоуменно спросил:

– А что с Дроновым? Пашка, вроде, нормально домой пошел.

– Ах, вы, вредные стручки! Я не о Пашке спрашиваю, а о его отце. Что вы с ним в лесу сделали? Трое суток, как из лесу с капканом на руке прибежал, никого не узнает.

Внимательно посмотрев на декана, и не увидев признаков настоящего гнева, (он едва сдерживался от смеха), Роман решился.

– А вы нас не отчислите, если мы скажем?

– Вот если не скажете, точно, отчислю, – Пообещал декан, а про себя подумал, что будь здесь Алиев, уже все бы хохотали. Ему нравилась эта пятерка, и импонировала их наивная хитрость. – Ну, я слушаю.

– Мы решили проучить браконьеров, – начал Роман....

Когда он закончил, Толкин схватился за голову:

– ВЫ что, с ума сошли?! Пятеро на одного! Он же мог там, прямо на месте, помереть от такого удара!

– И кто это там помирает?

«Легок на помине», – фыркнул Толкин про себя. В дверях стоял Алиев.

– Извини, Игнатьич, я стучал, но ты так расходился, что я зашел.

– Ладно, входи, Ибрагимыч. Ты только послушай, что эти стервецы вытворили! Ану, брысь отсюда, и из корпуса, пока не разрешу, ни ногой!

Вывалившись из кабинета, довольные, что легко отделались, ребята помчались к себе. А Алиев еще долго хохотал, приговаривая:

– Ну почему они попали к тебе, а не ко мне? Это несправедливо.

С тех пор местные стали побаиваться в лес ходить. Поползли слухи, что в лесу появились русалки и кикиморы. А Леший там жил испокон века.

Напугав браконьера, Неразлучные притихли, да и Новый Год не за горами. К тому же, они отрабатывали план зарыбления водоема. Видя их в уголках, что-то обсуждающих, преподаватели настораживались, но пока все было спокойно и тихо.

В начале декабря, как часто бывает в этих краях, выпал снег. Поселковые и волшебники решили поиграть в войнушку. Но вот незадача – по воскресеньям поселковые ребята в школу не приходили. Как быть? Собрали две команды, по 15 человек, а дальше что? Перед обедом Немура подошел к Толкину.

– Профессор Толкин!

– Я вас слушаю, Немура.

– Профессор, мы хотим поиграть с поселковыми ребятами в снежки, но на выходные они к нам не ходят. Разрешите в воскресенье им пройти в школу.

– Когда именно и на сколько времени вы их приглашаете?

Ребята не ожидали такого скорого разрешения, и несколько недоверчиво смотрели на замдиректора.

– Мы начнем после завтрака, а закончим, как займем чужую крепость.

– Хорошо, Немура, я подумаю, и завтра дам ответ.

На вечерней встрече Толкин спросил у директора:

– Так что нам делать – разрешить бывать у нас по выходным поселковым ребятам или не разрешать?

– Игнатьич, ты же знаешь мой ответ. Нам нужно взаимопонимание с местными. Разумеется, разрешим, и даже покормим, и вечером дадим свет – темнеет рано, едва ли они успеют построить и разрушить крепость.

Во время обеда Толкин объявил:

– Поселковые ребята могут в воскресенье принять участие в игре.

Местные учителя только переглянулись, услышав такое. Они не ожидали, что детям дадут возможность бывать в школе вне уроков.

– Торсон Игнатьевич, но ведь ваша школа закрытого типа? – спросила завуч.

– Уважаемая Неля Георгиевна! Школа у нас, верно, особая. Но дети остаются детьми, и им нужна дружба. И потом, раз ваши дети учатся у нас, то они, вроде, и не чужие. Пускай играют.

В воскресенье, ребятам на радость, повалил крупный влажный снег. Они бурно радовались, и стоили крепости. Поскольку школьный двор лежал на склоне гряды, крепости построили вдоль склона, чтобы все были в равном положении.

Вскоре выяснилось, что игроков много больше, чем было сначала. Многие волшебники вошли в команду поселковых. Договорились не пользоваться волшебством. Крепости строили до обеда, а после – началось сражение.

Немура и Полянский примкнули к гостям. Они принципиально не хотели играть вместе с Неразлучными. Две неудачи подряд простить трудно. Вся школа высыпала во двор, наблюдать и болеть. Зрители устроились повыше, чтобы их не достали «шальные» снаряды.

Снег валил все гуще, начало темнеть. Двор залило светом, это включили освещение. Яростные атаки не увенчивались успехом, снег валил и валил, ветра не было. На стенах крепостей уныло висели флаги, облепленные снегом. Снег совершенно все завалил. Раздался удар гонга, все замерли.

– Уважаемые сражающиеся! Заключайте перемирие, через пять минут освещение выключится!

Воины собрались в своих крепостях, построились и вышли, остановившись перед ними. Главнокомандующие – Игнатов и Майборода, пошли навстречу друг другу, встретились на середине. Остановились, пожали друг другу руки.

– Мир, Федя?

– Мир, Рома!

Поужинали и разбежались по домам. Потом, как тоже часто бывает, снег растаял, и только к концу декабря наступили морозы. Но ребята еще долго вспоминали, как они воевали. Теперь поселковые приходили в школу и по выходным.

– Ром, а ведь Немура и Полян применяли волшебство, когда играли. Уж слишком целенаправленно летели их снежки, и слишком больно бились! Ты заметил? – спросил Андрей.

– Андрюха, мы их дважды обошли, и здесь у них не вышло – пожалей ребят!

– Еще чего! Они спят и видят, как бы нам напакостить.

– Ну, у них руки коротки, да и ума не хватит, – заметил Саша.

На одном из вечерних директорских чаепитий Толкин заметил:

– Если я не вижу Неразлучных, значит, они готовят что-то, или уже влезли куда-то с головой. Но если я вижу их спокойно гуляющих, готов бить «на сполох!», ибо неизвестно, куда заведет их буйная энергия. С ними не приходится скучать.

– Игнатьич, ты же хотел таких учеников, – хохотнул Алиев.

Научившись летать, ребята изобрели игру «аэробол». Прелесть игры была в том, что в нее можно играть и зимой, потеплее одевшись. В команду факультета вошли Хана, Андрей и Роман. А Катя занялась воздушной гимнастикой.

За несколько дней до каникул Соколова патрулировала школу, было ее дежурство. Преподаватели, умевшие мгновенно перемещаться, кроме дежурных, и тех, что жили при школе, отправлялись на ночь по домам. Перед отбоем она обходила школьные корпуса, проверяла сигнализацию, и т .д.

Зашла в корпус Чародеев. В огромной гостиной, рассчитанной на 350-400 детей, сейчас было только 100 – первый и второй курсы. Ребята занимались кто чем: делали уроки, отдыхали, что-то обсуждали. Желающие уединения сидели в маленьких комнатах – в зал выходило несколько дверей. Посмотрев на ребят, директор хотела уйти.

– Профессор!– позвал ее мальчик с первого курса.

– Да, Минаев, я слушаю вас, – остановилась она.

– Профессор, у нас школа волшебства. Я смотрел программу, и нигде не увидел уроков по работе с духами. У нас, что, их не изучают? И по спиритизму нет ничего.

Директор прошла на середину комнаты. Услышав вопрос, все затихли, ожидая ответа Соколовой.

– Минаев, вы задали важный вопрос. У нас, действительно, на данном этапе нет работы с Духами, и со спиритизмом. Скажите, вы уже научились ездить верхом? – он кивнул. – Легко вам было?

– Нет, трудно поначалу.

– Верно, сначала трудно. Так вот, Дух – не лошадь, с ним не просто иметь дело. Вы еще не имеете ни необходимых сил, ни умений. Этот предмет у нас будет на последних курсах. Духа нельзя себе подчинить, с ним нужно общаться на равных. Все способы вызова Духов, их, якобы, подчинения человеку – ГРУБЕЙШАЯ ошибка и заблуждение. В такой ситуации Дух ВСЕГДА наездник. Он за свою помощь потребует плату. И не деньгами. Он возьмет вашу силу, здоровье. Жизнь, наконец. Ну, а спиритизм – советы мертвых опасны живым. Еще есть вопросы?

Ребята сидели молча, переваривая услышанное.

– Минаев, идемте со мной! – Позвала выходя. Мальчик пошел следом.

– Здравствуйте, Игнатьич! Вы чего это здесь за дверью прячетесь?

– Да вот, услышал вашу лекцию, и подумал, что вам нужна помощь.

– Нужна помощь, говорите? Возможно. Хорошо, пошли ко мне.

В кабинете директор посадила мальчика в кресло, сама села напротив. Толкин поместился сбоку, и заметив, что она приготовила волшебную палочку, достал свою. Он уже знал по опыту: директор ничего не делает зря.

– Минаев, вас, кажется, Толиком звать? – мальчик кивнул. – Толик, скажите мне, вы сами спиритизмом занимались?

– Да, и мне их советы помогали.

– А Духов тоже вызывали?

– Да, я имею над ними власть.

Соколова помолчала.

– Вас этому обучила бабушка?

– Нет, папа. Он хозяин над многими Духами.

– Ну что ж, Анатолий, вы завтра покинете школу. Нам нечему вас учить. -

Спокойно сообщила директор. Вдруг лицо мальчика напряглось, и он грубым голосом заговорил.

– Я отсюда никуда не уйду, старуха!

– Да ну, голубчик, тебе это кажется так.

– Я тебя убъю! – зарычал мальчик.

– Тэ-тэ-тэ! Я же тебя не боюсь, ты это знаешь. А вот помочь тебе могу.

– Мне не нужна твоя помощь, старая дура.

– Ну, это мы еще посмотрим. Ты отсюда, – она обвела комнату палочкой, – никуда не уйдешь, если я не захочу, и в меня тебе не вселиться. Давай лучше, я тебе помогу.

– Говоришь, не боишься. Врешь! Палочку – то сама не опускаешь, и твой декан тоже.

– Знаешь ведь прекрасно – техника безопасности и страх – вещи разные.

– А чего молчит твой декан? Испугался?

Толкин хотел ответить, но она опередила.

– Субординация. Начальник говорит, подчиненный слушает. Так вот, согласен на мою помощь? Или я помогаю тебе возвратиться в свой мир, или завтра этот мальчик, и те, кого ты успел зацепить, уедут домой вместе с тобой. И помощи ты тогда никогда не получишь. Ну!

– Я хочу домой. Но я не могу вырваться отсюда! – Прорычал жалобно Дух.

– Странные вы существа, Духи. Вы легко идете на контакт, овладеваете душой и телом человека, и страдаете, не умея самостоятельно покинуть его, пока человек не умрет. Я помогу тебе, приготовься.

Она поставила палочку перед собой вертикально, острием вверх, Толкин сделал то же. Директор заговорила:

– Силой и властью ЗАКОНА, правящего Вселенной......

Сила этого заклинания велика. Ему не может противиться ни один Дух.

– Удачи тебе, Дух! Лети в свой мир. Силой того же Закона я позволяю тебе взять из моего энергоинформационного банка энергию для возвращения домой, но тем же Законом я запрещаю мою энергию использовать для других целей.

Воздух в комнате схлопнулся, лицо спящего мальчика расслабилось.

– Ну-ка, Игнатьич, помоги, подержи его, пока я ему кровать сооружу, пусть поспит.

Сделала кровать из кресла с помощью волшебной палочки, уложила мальчика и устало села на свое место. Толкин еще ошеломленно смотрел на директора, а она сидела, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами. Наконец очнулась и улыбнулась своему заму.

– Ну, Торсион Игнатьич,…

– Не называй меня этим именем! – Вскинулся тот.

– Да! А как вас прикажете величать?

– Антоновна, – не отвечая на вопрос, произнес Толкин, – я никогда о таком не слыхал! Ты изгнала Духа за один заход!

– Тором можно называть тебя?

– Тором можно, прости, погорячился. Зови, как хочешь.

– Тор Игнатьевич, прошу вас запомнить НАВСЕГДА! Я не изгоняю Духов. Я вообще не знаю приемов экзорцизма. Просто я дала живому существу возможность вырваться из клетки. Когда вы освобождаете из капкана зайца, разве спрашиваете, как его звать, где живет, что жует? Нет, вы его просто отпускаете на волю. Я сделала то же самое. Духа вообще невозможно изгнать. Его можно пересадить из одной клетки в другую, или выпустить на волю, помочь ему.

Мальчик во сне вскрикивал, ворочался.

– Да, Антоновна, трудно разговаривать с Духами. Но вот ты отдала энергию, а как теперь ты?

– Тут такое дело, Игнатьич, эта энергия сразу же восполняется, а если ее никому не давать, она истощается. Вот такие пироги. Игнатьич, а ты ведь не на помощь ко мне прибыл, хоть и действительно, мне помог. Два на одного всегда победа. – Неожиданно сменила тему. – Благодарю. Но ты даже не представляешь, какую кашу я сейчас заварила, и что значит ее расхлебать.

– Как заварили, так и расхлебаем.

– Еще раз благодарю. Так что у тебя там случилось?

– Да все с сыном старшим, будь…

– Стоп машина, задний ход! Игнатьич, никогда никого не проклинай, ты вредишь прежде всего себе. Давай посмотрим на это дело с другой стороны. Мы нашим детям вбиваем в головы, что мысль материальна, а сами забываем об этом. Игнатьич, Вселенной правят несколько Законов, их нельзя обойти, изменить, игнорировать. Один – это чистая физика F=ma. И Законы Метафизики,НЕЗЫБЛЕМЫЕ ЗАКОНЫ ВСЕЛЕННОЙ. Их немного, Вот они:

1 ВОЛЯ ИНДИВИДУУМА СВЯЩЕННА.

2. Закон Подобия – Подобное притягивается к подобному.

3. ПСС – Любое деяние имеет свою причину и следствие из него.

Долго они сидели около спящего мальчика, разговаривали. Наконец Толкин подвел итог.

– Валентина Антоновна! Я даже не предполагал, как все это серьезно – наши слова, мысли, поступки. Мне нужно крепко подумать обо всем этом. Скажи-ка, мы вместе работаем много лет. Почему ты одна?

– Торсион, тема закрыта. Тебе сколько лет?

– Да скоро полста.

– Вот-вот, а мне скоро девяносто. Все, точка.

– Извини, Антоновна, не обижайся. Но, находясь рядом с тобой, мы об этом забываем. Более 50-ти тебе не дашь по твоей энергичности.

– Благодарю за комплимент и не обижаюсь. Но вот что, Тор, – идет вам все же это имя, уважаемый! Завтра у нас будет сбор по поводу Минаева… А, вот и он проснулся! С добрым утром, Толик!

– Где это я? Валентина Антоновна! – испуганно обозвался мальчик.

– Не бойся, я здесь. Тебе плохо спалось?

– Да, мне кошмары снились. За мной папа с ножом гонялся.

– Но не догнал же, значит, все хорошо. Иди в спальню. Нет, давай я тебя проведу. И, вот что, Минаев, я тебе хочу сказать: Дух, живший в тебе, покинул тебя. Ты сейчас свободен. Пообещай мне, что пока мы не начнем изучать предмет «Общение с Духами», ты не будешь ни дома, ни здесь, проводить соответствующие ритуалы.

– Профессор, я обещаю вам это. Даже папа не заставит меня это сделать.

– Хорошо. К тому же, я сразу узнаю, если ты нарушишь обещание.

– А чем лично мне опасно общение с Духами?

– Ты будешь отчислен из школы, и станешь слугой Духа.

Вечером, после отбоя, все спецпреподаватели собрались в Рабочем кабинете директора. Они и раньше здесь собирались. Но сегодня все получили письменное приглашение директора. Крайне заинтригованные, они ждали директора. Она вышла из малой комнаты.

– Здравствуйте, коллеги и друзья!

– Такое начало очень опасно, – проворчал Алиев.

– Сейчас здесь решается судьба наша и судьба школы. Либо вы останетесь и дальше работать в школе, либо уйдете сразу. Потом дороги назад не будет.

Все недоуменно переглядывались, Толкин сидел, нахмурившись.

– Вы все наслышаны про Армагеддон и конец света. – Теперь уж все глядели на директора, прикидывая, не сошла ли она с ума, но молчали. – Так вот, мои дорогие, Армагеддон идет. Идет война Темных сил с человечеством. Одни порабощают волю других, превращая их в зомби, Третьи пытаются раскрыть зомбированным глаза, их объявляют психами. Четвертые пытаются бороться с первыми, но у них разные весовые категории, и они погибают в неравной борьбе. Есть еще одна, очень малочисленная, категория. Эти люди воспитывают новое поколение, которое может справиться с первыми их же оружием. Пока они не привлекают внимания. К этой категории и принадлежит наша школа. Я откладывала этот разговор до последней возможности, но вчера мы, так сказать, обменялись приветствием. Борьба началась. Решайте. Будете ли вы здесь, со мной. Или отойдете в сторону. До сих пор я в вас была уверена, как в себе. Но вы не знали моих замыслов. Спросите себя, сможете ли вы бороться с этими силами. Если не чувствуете уверенности, лучше отойдите в сторону сейчас, я буду только благодарна вам. Тор Игнатьевич вам сейчас кое-что расскажет, вы подумаете, поговорите. Прошу вас, профессор, – вышла, отправилась в библиотеку. Здесь и разыскал ее Алиев часа через два.

– Вот куда сбежала наша Соколова! А ну, идем со мной, – балагурил, подхватив ее под руку, – мы сидим, полностью очумелые, а она где-то прячется! Блеск! Наш директор разговаривает с Духами!

Пропуская ее вперед, провозгласил:

– Вот наш мудрый директор!

В кабинете сидели все, в том числе и Звенигора с Ивановым. Оглядев их, Соколова сказала:

– Ну, я надеюсь, вы все обговорили, и решили, каждый за себя.

– Мы с вами, Валентина Антоновна, были с самого начала, и будем до конца, – заявил Бойко.

– Где мое ни пропадало, а отсюда не уйду! – Алиев.

– Я так скажу, – с ленцой проговорила Косова, – Я с вами не с самого начала, но такой подход ко всем известной проблеме меня заинтересовал. Уходить не думаю.

– Я думаю, мои знания вам будут нужны, – сообщил Иванов.

Все решили, что бороться будут вместе, поскольку есть надежда на победу. Подвел итог Толкин.

– Когда мы начинали школу, то даже не представляли себе, что замыслила Соколова. Думаю, что и сейчас не совсем представляем. Но мы уже не можем жить по-другому, наша каша уже хорошо варится. Не выбрасывать же ее! Будем варить и есть.

Раздались аплодисменты, и вдруг слабый голосок Алиева.

– А чай будет нам? Мы же серьезное дело решили, где награда?

Все засмеялись, а на стол прыгнул ведерный самовар. Директор засыпала в заварник траву, залила кипятком. По комнате поплыл густой аромат, на стол встали вазочки с сахаром, печеньем, конфетами. Преподаватели потянулись к душистому напитку.

– Антоновна, признайся, хотела чай зажилить! – обратился Алиев.

– Ух, Ибрагимыч, ты и противный! Даже если и захочешь тебе чего не дать, так не выйдет. Ну, други мои любезные, – держа в руках свою чашку, обвела взглядом всех директор, – начинаем новый этап обучения. А на шестом или седьмом курсе введем его предметом в школе. И не пищать!

– Есть не пищать! А кряхтеть можно? – Снова Алиев.

– Если старик, кряхти!

После зимних каникул Минаев приехал какой-то расстроенный, старался не попадаться на глаза директору. Ее это заинтересовало. После уроков мальчик получил письменное приглашение к директору. Он пришел хмурый.

– Проходите, Анатолий, вот сюда, – пригласила. Мальчик сел. В его взгляде промелькнули гнев и горечь. – Толик, что случилось у вас дома?

Он странно посмотрел на директора. Помолчав, ответил:

– Профессор, тогда ночью, когда мне снились кошмары, папа сжег все свои ритуальные принадлежности. Он сказал, что мне они не понадобятся. Он запретил маме забирать меня из школы. У нас его слово всегда было законом. Утром он умер, и не позволил вызвать меня на похороны. – Глухо произнес, не поднимая головы.

Директор помолчала. Потом, медленно подбирая слова, заговорила.

– Если вы, Минаев, считаете меня виновной в смерти своего папы, то, скорее всего, вы правы. Ваш папа много лет имел дело с Духами. И они уничтожили его жизненную силу.

Когда я освободила вашего Духа, я его освободила и от вашего папы. Если сможете, простите мне эту невольную мою вину. Если не можете – не переживайте. Ваш папа хотел, чтобы вы здесь учились, и его воля священна.

– Валентина Антоновна! Я думал, вы не знаете этого! Я думал – вы убили моего папу из мести.

– Мальчик мой, за что мне мстить твоему папе! Я же его даже не знала. Анатолий, вы теперь знаете, что такое – зависимость от Духа. Учитесь, исполните желание вашего папы, а остальное – ерунда. Не переживайте.

Мальчик во все глаза смотрел на директора, а она продолжала:

– Дело в том, что и вы, и ваш папа были во власти одного и того же Духа. Я его освободила, и он отправился в свой мир. Но Дух слишком долго жил за счет вашего папы. Он просто съел всю его жизненную силу. Это то, что я говорила – Дух всегда искусный наездник, и требует в уплату за помощь твою жизнь и силу. Поэтому я и сказала, что, обвиняя меня в смерти вашего папы, вы правы. Если можете, простите мне мою невольную вину, если нет – не проблема. Ваш папа хотел, чтобы вы здесь учились, его воля священна. Будете вы меня ненавидеть, или простите, учиться здесь вы будете.

У Толика давно уже стояли слезы в глазах, и теперь он расплакался. Прижав его к себе, поглаживая, директор молчала, а он, плача говорил:

– Я вас так ненавидел, когда ехал сюда, думал, вы это специально сделали. Я хотел сказать вам, что вы убийца. Валентина Антоновна, простите мне мою глупость. Я буду учиться.

– Вот и хорошо. Идите к себе.

Зарыбление пруда – дело весеннее, а после зимних каникул тоже надо бы чем-то заняться! У школы имелась своя эмблема, а вот у факультетов пока еще не было своих значков. И Неразлучные занялись важным делом – созданием своей эмблемы.

Поработав январь и почти весь февраль, однажды утром к завтраку явились строем, неся свое «знамя». Знаменосцем был, разумеется, Игнатов. Эмблема имела вид круга, разделенного пополам, одна половина цвета морской волны – основного цвета школы, другая – алое с золотом, цвет Факультета Чародеев.

Пересекая оба поля, лежала Волшебная палочка.

По контуру шли слова: «Чародеи всегда впереди!» Их появление произвело фурор, и привело к тому, что на всех факультетах прошли конкурсы, и к концу марта все факультеты обзавелись собственными эмблемами и девизами.

Прошла зима, наступила весна. В конце марта, выбрав ночку потемнее, в Новолуние, ненастную, Неразлучные поднялись на чердак своего корпуса, взяли снаряжение, и отправились на рыбалку.

Ставки и озера, где водилась хорошая рыба, охранялись егерями. Как же удивились охранники, когда с неба вдруг опустился огромный сачок, зачерпнул рыбу, и взмыл обратно в небо! Такого НЛО еще никто не наблюдал! А рыбаки, опустились в укромном месте, быстро посортировали рыбу, чтобы не было ненужной.

Мелочь всякую вернули обратно, чем еще более удивили егерей. Полетели домой, выпустили рыбу в свой водоем, и довольные, отправились в школу. Влетев на чердак и опустившись на пол, оторопели. Их встречал....Декан! Не зная, что сказать, стояли, и только хлопали ошалело глазами.

– Ну, вот и прибыли, путешественнички! – Зловеще протянул декан. – И куда это, вы, мои милые, слетали, а? Среди ночи, тайком, нарушив все запреты?

– Вы же днем бы не пустили, – пробубнил Саша.

– Да что вы говорите, Волков! А вы хоть пытались меня спросить? Ну, давайте, поясните, что вы в этот раз натворили, кого проучили?

– Мы ничего не натворили, мы новоселов привезли, сюрприз хотели всем сделать,– Заговорила Катя.

– Лесняк, я думал, вы разумнее их всех, а и вы туда же. Каких это новоселов привезли?

– В наш водоем рыбу запустили.

– А рыбу где взяли?

– В ставках, сачком.

У Толкина от этих слов закололо сердце. Схватившись за грудь, он простонал:

– Стервецы! Ставки охраняются вооруженными егерями! Вас могли ухлопать в два счета!

– Было темно, они ничего не поняли, – вставил Андрей.

– Господи, и откуда такие олухи берутся! Делая хорошее дело, доводят до инфаркта своих преподавателей. Сто штрафных баллов, и если за пределы школы еще раз выйдете, точно, отчислю! ВЫ все поняли? Тогда быстро по кроватям!

Учились ребята, учились и преподаватели. На первом уроке директор снова предложила: «Кто не уверен, отойдите в строну». Звенигора даже обиделся.

– Что мы, дети малые, не понимаем, куда лезем?

В феврале-марте у животных начались брачные игры, и теперь ребята наблюдали за выявленными норами лис, волков, кабанов. А Алиев ломал голову, чем занять детей на третьем курсе.

Ну нет у них ни одного магического существа! Он перелопатил горы литературы, однако ничего не нашел. Его ребята могли уже работать ветеринарами и зоотехниками, но проблемы это не решало.

Однажды он сидел на пригорке в лесу, в одиночестве. Было воскресенье, и декан факультета Арлеон решал задачу: где взять волшебное существо. Хоть одно! Из леса вышел странный старик. Стояла середина апреля, уже достаточно тепло, а он одет как-то странно: не то куртка, не то плащ, густые брови, живые, как у молодого, глаза.

– Здравствуй, мил-человек, что ты здесь делаешь?

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Алиев, – Я здесь отдыхаю. Хотите, присаживайтесь, – предложил, подвинувшись. Земля еще была холодна, и декан сидел на подстилке.

– Благодарствую, – покряхтывая, старик уселся рядом. От него как-то по-особому пахло лесом. И еще какой-то фон. Алиев был опытным волшебником, и прекрасно ориентировался в биополях. От старика шло сильное и дружественное излучение. Внимательно поглядев на деда, спросил:

– Дедушка, а вы здешний? Я давно здесь живу, а вас не встречал.

– Я, мил-человек, здешний, – стукнул палкой-посохом в землю, – а видеть меня многие боятся. Я же всех вас знаю. Знаю и про вашу школу. Ты не шибко переживай, все со временем у вас будет. Это тебе Хозяин сказал! – и исчез.

Алиев ошеломленно смотрел на подстилку, где только что сидел старик. Посидев, поразмышляв, решил положиться на совет Хозяина леса, пошел в школу. Пока что он продолжал учить детей обращению с животными. Однако по школе поползли слухи, что декан Арлеона знаком с Хозяином леса.

Шел к концу второй год школы. Ребята, бывая вне школы, забегали на водоем, надеясь увидеть новоселов. И однажды Демидов влетел в Трапезную с криком:

– Ребята! Ура! Они плавают!

– Кто плавает, где? – все заволновались, а Андрей, пробравшись к своим, сообщил:

– В пруду мальки плавают, сам видел!

Неразлучных словно ветром сдуло. Спустя несколько минут они были на берегу водоема, вглядывались в воду. На отмели, в теплой водичке резвились мальки. Толкин последовал за ребятами.

– Неразлучные! – рявкнул декан, – что вы здесь делаете?

– Тише! – зашипела Катя, – вы их распугаете! – И показала на воду. Толкин подошел ближе, наклонился над водой.

– Молодцы, ребята, удалось вам! Не зря я тогда вас наказал.

– А почему НЕ зря? – недоуменно спросил Саша.

– А потому, Волков, что вы бы сейчас так не радовались. – спокойно ответил. – Ну-ка, быстрей на завтрак, а то до обеда голодными останетесь.

Пятерка гордо прошествовала на свои места, и им достался десерт.

Соколова вела урок по защите от внешних воздействий. Тема была необычной – «Как правильно прощать».

– Все в мире подчиняется физическому закону: Сила действия равна силе противодействия. Ударив кулаком в стену, почувствуешь боль, причем, чем сильнее ударишь, тем самому больнее. Кто не верит, может попробовать, но не кулаком соседа, а своим собственным, родным.

Ребята немного оживились и снова затихли.

– Отдача не всегда бывает мгновенной. Пружина, однажды взведенная, может долго не срабатывать. В Метафизике, ребята, происходит то же. Вы можете долго и безнаказанно обижать окружающих, и все будет сходить с рук. Но однажды получите сокрушительный удар, казалось бы, ни за что, за пустячок. Один из способов защитить себя от внешнего воздействия, порчи, – прощение. Полное и чистосердечное прощение тех, кто нанес тебе обиду.

– Это как – тебя ударили, а ты не отвечаешь на удар, да?

– Дело в том, Волков, что ответ на удар ударом – это норма, это в нас заложено Природой. А вот потом надо простить обидчика полностью, а не запоминать зло. И еще, – нас обижают не просто так. Это ответ системы на наши же неправильные действия, подсказка. Сделали тебе пакость – будь добр, просмотри свои собственные действия, проверь, чем ты спровоцировал их. Причем причина практически всегда находится далеко в прошлом. Так что поблагодари за подсказку, и прости. Это одна из самых мощных техник защиты. Чистый человек безгрешен, и прозрачен для зла, оно его не зацепляет. К сожалению, мы и злимся, и лжем, и ругаемся. У этой техники есть и еще одна сторона – ты должен просить прощения у всех тех, кому нанес обиду, даже у врагов. Делается это мысленно, и только мысленно.

– А если они меня не простят?

– В данном случае это не важно. Главное – ты простил, попросил прощения, очистился. Остальные – как хотят.

Здесь работают такие Законы: ЗАКОН ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ – ПСС, и ЗАКОН – ВОЛЯ ИНДИВИДУУМА СВЯЩЕННА! Из этих Законов следует, что если ты чего-то очень хочешь, то вся Вселенная тебе поможет.

– Даже в убийстве?

– Закон не является хорошим или плохим. Все зависит от того, кто им пользуется, и на что он направлен человеком. Но если ты с точки зрения Метафизики чист, и не желаешь умереть, то, как бы тебя ни старались убить, у убийц ничего не выйдет. Вселенная одинаково помогает и убийце, и жертве.

– Значит, мысль материальна – следствие этого Закона, – резюмировал Андрей.

– Верно, Демидов. Задание на дом: поработать с техникой прощения. На следующем уроке расскажете о результатах.

Состоялось вручение Волшебных палочек, и началась летняя практика.

Ребята почти полностью перешли на полеты внутри школы, и местные жители привыкли к летающим фигуркам, а дети очень даже завидовали волшебникам.

Школьный стадион располагался за грядой, так что смотреть матчи местное население не могло. Но в этом году все же решили не проводить первенство, перенесли на третий курс. Ребята отрабатывали правила игры. В этом году школу не тревожили вообще никакими проверками.

Для Лесных уроков Алиева были приобретены приборы ночного видения и бинокли – наблюдать за животными и птицами с больших расстояний и даже ночью. Ребята, бывая с преподавателями в лесу в любое время суток, учились не бояться ни леса, ни поля, ни их обитателей.

На Лесных уроках, так уж повелось, Катя шла впереди, за ней следом – друзья, а уж потом остальные. Часто можно было видеть утром верховую группу, выезжающую из школы, и только к вечеру возвращающуюся обратно. Катя ездила на Вулкане. Ее иногда поддевали – мол, будешь директриссой, конь-то директорский!

– А ты сам попробуй, сядь, – посмеивалась девочка. Вулкан по-прежнему, не всем давался.

Группы летних практикантов увеличились, и преподаватели стали искать себе помощников. Неожиданно согласились Демешко и Косова. Теперь уже в каждой смене было по 60 человек.

Алиев и Иванов поделили их: по 30 у каждого, и через неделю группы меняются. Преподаватели разделились тоже. У Иванова работали по очереди Бойко и Косова, С Алиевым Демешко, и со Звенигорой согласился Толкин. Он и в это лето не торопился в отпуск домой.

Неразлучные попали в четвертую смену, во второй половине июля. Стояла жара, дождей давно не было. И в этом году ребята подкармливали свою Степную Хозяйку.

Иногда ее видели, она лежала на валуне, поблескивая алмазом в центре лба. Алиев, проходя мимо, иногда чувствовал какой-то фон от Гадюки, но она всегда лежала неподвижно, прикрыв глаза, и грелась. Он стал подозревать, что это не простая змея, но по привычке, смолчал.

А однажды… Он шел по лесу, когда услыхал крики. Побежал на голоса. Оказалось, что деревенские ребята для чего-то решили наловить змей. И одного из них укусили медянка – она считалась довольно ядовитой змейкой. У ног мальчишек лежал копошащийся мешок, один стоял с протянутой рукой, второй пытался наложить ему жгут, чтобы приостановить действие яда.

– Что у вас?

– Его змея укусила.

Алиев достал аптечку, быстро ввел сыворотку, перевязал руку.

– Как это получилось?

– Мы змей ловили, а эта оказалась сильно большая, и укусила.

– Ах, вы, пакостники! Жаль, не знал раньше! Если еще раз кого-нибудь поймаю за чем-то подобным, сам попрошу змей, чтобы вас искусали. Брысь отсюда! – испуганные мальчишки рванули прочь от волшебника, и домой прибежали кружным путем, далеко обойдя лес.

А Алиев взял мешок, осторожно его вытряхнул в траву, проверил, не осталось ли кого внутри. Змейки, шипя, мигом расползлись, кто куда.

Но одна билась из стороны в сторону, шипела, однако на Алиева не бросалась, хоть и была довольно крупная, почти метрового роста. Вытряхивая из мешка змей, он нечаянно придавил ей хвост. Приподнял ногу, змея, зашипев (ему показалось: «Смотреть надо, куда становишься!»), уползла.

Алиев некоторое время постоял, подумал. Присев, поворошил траву, поднялся. Еще раз встряхнул мешок – из него выпала пара змеенышей. Потом вернулся в школу, подошел к Дому Степной Хозяйки, положил руку на валун и произнес: «Спасибо тебе, Хозяйка!» Ему показалось, что в ответ пришло по контакту: «И тебе тоже!».

Неразлучные с Ивановым и Косовой уезжали на 2-3 дня, на расстояние в 30-40 км, и там изучали растительный и животный мир. По пути, по заданию Алиева, отмечали, где кто живет и гнездится.

Отработав с Ивановым, перешли к Звенигоре. В тот день, устроившись в кустах, они наблюдали за стадом диких свиней. Дикие свиньи опасные и очень чуткие животные, поэтому все, вооружившись биноклями, находились достаточно далеко от лежбища.

Стреноженные кони паслись на поляне. Дикие свиньи – осторожные звери, и дети увидели, как эти, с виду неуклюжие, звери защищают свое потомство. Пока стадо отдыхало, всегда кто-то находился на страже.

Старые, опытные секачи, словно беззаботно ходили вокруг, менялись местами время от времени, довольно похрюкивали. На свою беду, на лежбище набежал волк. Осознав опасность, он кинулся прочь, но убежал недалеко. С диким хрюканьем стадо набросилось на врага, и растерзало бедолагу.

Рацион свиней состоит из корней, клубней, желудей, и тому подобному. Они, в общем-то не едят мясо, но никому не дают спуска. Уничтожив врага, стадо вернулось на лежбище. Катя сидела в засаде рядом с Ханой и Андреем.

– Интересно, а почему они выбрали это место? Вон, недалеко такое же болотце, а они явно не желают идти туда. – Задумчиво произнесла Катя. – Проследить бы, как они по лесу бродят.

– Ты с этой ценной мыслью к Звенигоре подойди, – посоветовал Андрей.

– А чего, и пойду.

– Эй, стой! – Забеспокоился Андрей. – Хана, останови ее, а то мы и до осени в школу не вернемся!

– А зачем тебе в школу возвращаться? – невинно поинтересовалась Катя. – Еда у нас есть, шалаши на ночь – тоже. Зато столько интересного узнаем! – Мечтательно протянула.

– Ага, Звенигоре только и сообщить о твоей идее!

– А чего это нам нельзя узнать об этой идее? – поинтересовался Звенигора, подходя с Толкиным к друзьям. Андрей хмыкнул в ответ, а Катя, лучезарно улыбаясь, пояснила:

– Интересно, по какому маршруту ходят по лесу свиньи.

– Лесняк, вы предложили хорошую тему. Вы правы, интересно узнать маршруты свиней. Мы подумаем.

– Ну вот, теперь жди удовольствия, – притворно расстроился Андрей, хоть в душе был рад побыть в лесу подольше. Вечером, когда все сидели у костра, ужиная, Звенигора сообщил:

– До возвращения домой у нас три дня. Два из них мы проведем здесь, понаблюдаем за перемещением стада, нанесем на карту их маршруты.

– Кать, а у тебя часто такие светлые идеи бывают? – поинтересовался Андрей.

– Андрюша, – ответила девочка, – я могу выдать и еще массу идей, но тебе они, так и знай, не понравятся.

Андрей обижено отвернулся.

Чай в походах пили из трав, а собирала их Хана. Она, неожиданно для себя, полюбила собирать травы, делать из них снадобья. Для потомственной графини это было нехарактерно. Ребята еще двое суток пробыли в лесу. Понаблюдали за свиньями, и довольные прибыли в школу. Звенигора всем поставил зачет. Приехала последняя смена.

Третий набор в школу прошел почти без осложнений, набрали 200 человек без труда. Школа становилась известной. Директор, оставив школу на Толкина, уехала в отпуск.

Возвратившись 25 августа, обошла свои владения, осталась довольна, но слегка удивилась. Она с Бойко стояла на горе и смотрела на водоем. На берегу кто-то сидел с удочками. И, главное, что-то там ловилось!

– Что у нас происходит, Виталий Петрович?

– Вы это о чем?

– А вон, на водосборнике: откуда там рыба взялась?

– А, это вы у Толкина спросите, как он чуть инфаркт не получил. – засмеялся Бойко.

– У Толкина, говорите. Значит, снова Неразлучные! – Бойко кивнул.

Глава 3

Вот и стали мы на год взрослей

30 августа съехались старшие курсы, 31, как всегда, торжественная встреча новичков, распределение. 1 сентября на педсовете, директор сказала:

– Коллеги и друзья! Мы начинаем третий год. Надеюсь, что и в этом году нас не будут сильно притеснять. Вы все знаете, что нужно делать, поэтому ничего указывать вам я не буду. Удачного нам учебного года.

В этом году решили провести первенство школы по аэроболу и по воздушной гимнастике, и ребята усиленно тренировались. Было просто приятно наблюдать, как в лучах солнца переливались цветные фигурки, буквально купаясь в небе.

Косова повела группу на высоту. Они взмывали все выше и выше, и вдруг одна девочка начала падать. Демешко подстраховывал группу снизу, подхватил девочку, и вместе с нею пошел к земле. Вскоре приземлилась вся группа. Девочка потеряла сознание от недостатка кислорода, у нее было слабые легкие. Врач осмотрел ее и прописал неделю полежать в больнице. Косова направилась к директору, доложить о ЧП.

– Войдите! – ответила на стук Соколова. – Здравствуйте, Анна Денисовна, проходите сюда, ко мне в уголок, – пригласила декана Факиров.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна. Вы, как всегда, с чайком?

– С чайком, но могу и покрепче чего-нибудь предложить.

– Да, сегодня мне не мешало бы чего-нибудь покрепче, – вздохнула Косова.

– Да что с вами, Анечка? – удивилась директор, пошла к шкафчику, достала маленькую пузатую бутылочку, – никак, у вас тоже приключение?

– Вы так странно спрашиваете.

– Да просто у вас до сих пор было все спокойно, а такой вид не говорит о веселье. Ну, что у вас случилось, выкладывайте.

– Мы сегодня летали на высоту, и одной девочке плохо стало. Хорошо, Демешко подстраховывал снизу, я бы не успела. У девочки слабые легкие. Нашим детям надо укреплять сердце и легкие.

– А, может, на первый раз не нужно было так высоко лететь? Сколько там было – километра два?

– Три, и холодно.

– Давайте-ка, согреемся. Девочка в больнице, с ней будет все хорошо.

– Я так испугалась! – призналась Косова.

– Э, матушка, да вам самой валерьянка требуется! Берите-ка рюмочку, расслабьтесь.

Выпили, и Косова откинулась в кресле.

– Удивляюсь я вам, Валентина Антоновна! За такое происшествие любой нормальный директор самое малое – выговор бы влепил. А вы мне валерьянку и рюмочку предлагаете.

– Ну, во-первых, вы теперь будете осмотрительнее, во-вторых, если повторится, то я накажу вас в несколько раз сильнее, и в третьих, зная это, вы не будете в обиде на меня. Да и я ненормальный директор, – усмехнулась. – А полеты на высоту и продолжительность нужно продолжать, но группы поменьше, и только с Демешко, идет?

– Да, идет. Я не зря осталась с вами.

Так начались Воздушные уроки. Эти уроки, с подъемом на высоту, вызвали некоторое недоумение в частях ПВО. Хорошо еще, что они были крайне редки.

В основном Косова водила детей не выше 150-200м, и радары их не засекали. Но вот высотные полеты заставляли военных задуматься: что это за цели такие? При всем том они появлялись, хоть и в одном регионе, но в разных местах, и нерегулярно, и нечасто, и, главное, ненадолго. Появились и исчезли.

Толкин вел уроки с энергетикой и защитой от нападений. Этот предмет вплотную перекликался с предметами Косовой и директора. В школе он считался лучшим, после директора, специалистом, по защите от Темных искусств. Сейчас он иногда помогал Косовой в проведении Воздушных уроков.

Ребята выработали правила игры в аэробол. Это была смесь гандбола и волейбола. Команда состояла из семи игроков: вратарь, два защитника, нападающие. Учитывая скорости полета, поле было длиной 400м, шириной 300, и ворота – огромный обруч, 2м в диаметре, укрепленный на высоте 20м над землей. Мяч обычного размера, но не падающим на землю, хоть и мог опуститься до 30 см над почвой. Хана и Роман в своей команде были нападающими, Андрей – в защите.

В школе четыре факультета, поэтому решили, что осенью отыграют отборочные матчи, а весной финальный. На середину октября назначили первый в истории школы матч по аэроболу. Поставили условие – игра состоится при любой погоде. Второй матч назначили через две недели после первого.

И вот наступило воскресенье. День стоял удивительно тихий и солнечный, словно и Природе хотелось полюбоваться игрой. Вокруг стадиона расположили трибуны для зрителей. Посмотреть игру пришли и работники фермы. Только они имели доступ на стадион.

Трибуны засверкали разноцветьем красок – все пришли в праздничных нарядах, в одежде своих форменных цветов. Судил игру Демешко, комментатором был Толкин, но объявили конкурс на комментатора. Стадион шумел, как море. Заговорил комментатор, и гул смолк.

– Дорогие друзья! У нас сегодня выдающееся событие – первый в истории нашей школы матч в аэробол. Сейчас мы проведем жеребьевку, а затем состоится первый отборочный матч.

На поле вышел Демешко с кубком в руке, и мальчик с первого курса.

– Команды на поле!

Вылетели четыре команды, каждая в одежде цвета своего факультета, все серебристо-переливчатые. Казалось, по кругу летят искры или языки цветного пламени. Облетев стадион, ребята опустились на поле, и выстроились в ожидании.

– Начинаем жеребьевку! – Мальчик опустил в кубок руку, и вынул первый кубик алого цвета. – Факультет Чародеи!

Кубик передали капитану команды, третьекурснику Климову Василию.

– Первая пара – факультет Чародеи и – вынут второй кубик золотого цвета, – факультет Арлеон! Поприветствуем их! Они сегодня играют первую игру.

Стадион взорвался приветствиями.

– Друзья, вторая пара – факультеты Факиры и Терринг играют через две недели. Поприветствуем игроков еще раз, поблагодарим за участие в жеребьевке, и я прошу не играющих покинуть игровое поле.

Мальчик с кубком убежал, команды, сделав круг почета над полем, разделились. Игроки снова выстроились на поле, а свободные сели на трибуне.

– Капитаны, пожмите друг другу руки! – скомандовал Демешко. – По свистку взмываете в небо!

Пожимая руки, ребята обменялись репликами типа: «Берегись!». Раздался свиток, 14 игроков взмыли в воздух. Когда все распределились, судья выпустил мяч, и игра началась. Первый матч снимали на видео – для архива школы. Впрочем, и все последующие тоже будут сниматься, и не только для архива. Шла отчаянная игра. Три тайма по 20 мин, перерыв -10.

Счет открыли Толкинцы – Хана забила два мяча подряд, потом ответили Алиевцы. Во втором тайме обе команды забили по семь голов. В третьем игра шла особенно напряженно, обе команды страстно желали победить. Раздался финальный свисток на две секунды после мяча, забитого Ханой противнику. Ребята были обескуражены: счет 20:20! Ничья. Несколько разочарованные, игроки, совершив над полем круг почета, отправились на ужин.

В школе появился картежник. Он виртуозно играл в карты, обыгрывая детей. У них имелись карманные деньги, для пополнения счетов, это не запрещалось Уставом школы. И вот этот виртуоз отнимал их! И пожаловаться некому – никто тебя играть не заставляет. На педсовете директор спросила:

– Что будем делать? Отчислим, или поборемся?

– Сначала поборемся, – ответил Алиев.

– Ну, тогда, Ибрагимыч, тебе и карты в руки!

На следующий день в укромном уголке двора, после обеда двое играли в карты, а вокруг сидело еще человек пять. Захваченные азартом, они не заметили подошедших Алиева и Толкина.

– Так играют только сапожники, – заметил Алиев. Ребята от неожиданности подпрыгнули и остолбенели. А Алиев, как ни в чем не бывало, продолжал:

– Ты, друг ситный, и играть-то не умеешь. Таких цыплят обыграть – это так, ерунда. А с хорошим игроком тебе слабо!

– Я и вас обыграю! – дерзко ответил мальчуган. Ему нечего было терять, грозило исключение.

– Да ну-у-у! – восхитился Алиев. – Неужто так хорошо играешь? Небось, карты-то крапленые? А ну, дай сюда!

– Карты чистые,– буркнул мальчишка.

– Давай-давай, – протянул руку преподаватель. Тот нехотя отдал. Алиев взял колоду, привычно провел рукой по рубашкам. Встряхнул со сноровкой картежника и иронично протянул – А карты-то с крапом!

– Нет! – с вызовом глянул владелец.

– Показать, или как?

Мальчишка сник. За крап на картах грозило наказание.

– Слушай, давай сыграем?

Мальчишки изумленно уставились на преподавателя – не шутит ли? К ним уже подошли еще ребята, всем было интересно, чем дело закончится.

– Давай на спор! Если я выиграю, ты никогда больше не будешь играть в азартные игры.

– А если я выиграю? – с интересом спросил паренек.

– Ты? Ты проиграешь!

– А если нет?

– А если нет? – почесал затылок преподаватель, – Ну, а что ты хочешь?

– Играть открыто!

– За воротами школы – хоть сейчас!

– Вы предложили ставку, я сказал свою. Так нечестно!

– Ты гляди! Играть крапом, так честно, а ставку отвести – так нет! – восхитился Алиев. – Ну, хорошо, принимаю. Как играем?

– А как вы можете?

– По любому!

– 21, подкидной, вист?

– Все, что хочешь, – твердо ответил Алиев.

– Ладно,21.

– Хорошо, – доставая карты, согласился преподаватель. Пачка была новая, запечатанная. Открыл, показал, что крапа нет. Мальчик тоже профессионально проверил карты, согласился.

– Сдавай.

Игра началась. Яростная, ожесточенная, иногда с матерком. Наконец мальчик бросил карты.

– Ваша взяла! Но быть не может, чтобы вы не махлевали!

– Не пойман – не вор!

– Дайте мои карты!

– На, – удивился Алиев. Мальчик сложил их горкой.

– У кого есть спички?

– Зачем тебе?

– Сжечь карты. Я больше не буду играть. Точка.

– Сейчас! – Алиев взмахнул палочкой, карты загорелись. В костер полетели и карты преподавателя. Когда все сгорело, мальчик развеял пепел по ветру и пошел в корпус. Преподаватели тоже пошли.

– Где ты научился так играть? И жаргон знаешь?

– По секрету тебе скажу: один из моих дядюшек – вор в законе. Еще мальчишкой он обучил меня, – смеясь, пояснил другу. – Но у стервеца есть характер! Чей он?

– Косовой.

– Наша львица сделает из него льва, попомни мое слово!

А на следующее воскресенье состоялись соревнования по воздушной гимнастике. Зрелище свободно парящих в небе ребят, выстраивающих сложные фигуры и демонстрирующих высший пилотаж – воистину, захватывающее.

Катя победила в одиночных состязаниях, а в групповых победили Терринговцы. В первых числах ноября состоялся второй матч.

Победили Факиры, и теперь им предстояло сразиться через жеребьевку по очереди с первой парой. Надо сказать, что ребят такая перспектива не очень-то расстроила. Всем было интересно, кто же все-таки выйдет в финал

В середине ноября состоялся третий отборочный матч. Погода была, хоть и холодная, но сухая. Играли Факиры и Арлеон. У Факиров была лучшая техника полетов, но тактика Арлеона все же победила. Теперь судьбу второго финалиста решала игра между Факирами и Чародеями. Однако становилось все холодней, и два оставшихся матча перенесли на весну, на апрель месяц. Команды усиленно тренировались всю зиму.

Несмотря на учебу, тренировки, Неразлучные успевали бывать в лесу, по-прежнему, тайком, как они думали. Они подружились с поселковым мальчиком, Федей Майбородой, спасшим их на озере.

Летом они почти не виделись, а сейчас снова учились в одном классе. Ежедневно, на 2-3 часа Неразлучные исчезали с поля зрения всех преподавателей. Они прямо обратились к Федору.

– Федь, нам нужна твоя помощь, – сказал Саша к новому другу. – Мы хотим один овраг загатить, пруд сделать, но нет инструмента. Брать в школе, так нам же нельзя выходить самим, не дадут.

– А палочкой?

– Мы еще не умеем. Поможешь?

– А чего же, помогу, – согласился Федор.

Выбравшись по тоннелям в поле, встречались с Майбородой, и отправлялись в лес. Он их ждал с инструментом: лопаты, топор, пила. Ребята усиленно мастерили запруду, и к зиме пруд был готов.

Это был длинный овраг, начинающийся на опушке леса, и протянувшийся вглубь его. Федору тоже нравилось работать с новыми друзьями, тем более, что они его тоже кое-чему учили, правда, тайком. Майборода был как бы их разведчиком или полпредом в поселке. Поселковые ребята второй год учились в школе, но все равно, еще держались слегка обособленно.

В лесу стали появляться новоселы особого рода. Первыми с ними сталкивались браконьеры. По поселку поползли странные слухи.

– Волшебники, – сказал однажды Федя, – у вас в лесу появилось не то растение какое-то, не то зверь. Наши-то побаиваются к вам ходить, говорят, оно людей ловит и ест.

– А где оно хоть приблизительно?

– Где-то в западной части леса.

– Поищем?

– Поищем!

Ребята излазили весь лес, даже карту подробную составили, но новоселов нашли. Их в лесу было всего 2 или 3, однако это оказались опасные растения. Вроде росянки, но гигантских размеров, оно питалось мелкими зверьками, как росянка насекомыми. Голодное растение на расстоянии полуметра чуяло все живое, и накрывало его своими лепестками с мелкими шипиками. Животное не могло освободиться само, и становилось пищей цветка.

Нашли новоселов, надо бы преподавателям сообщить. Вот только как? Они же без разрешения в лес ходят! Осенние уроки были не слабее летних, ребята, возвращаясь из леса, несли с собой его дары, и по желанию, сдавали на кухню, для общего пользования. И вот, на уроке Алиева, Катя предложила:

– Профессор, мы идем уже домой. Давайте пройдем во-он туда! Там, помнится, такие вкусные груши-дички растут.

Не чуя подвоха, Алиев согласился. Там действительно, росли груши-дички и самые кислые яблоки. Все полезли по кустам. Наши хитрецы подвели небольшую группку к нужному месту и стали ждать событий. Раздался крик, все бросились на помощь и оторопели: мальчика накрыл гигантский лепесток, и пытался приподнять! С большим трудом освободив мальчика из плена, преподаватель подозрительно посмотрел на инициаторов. Но они стояли, испуганные, как и все. Так ничего и не решив, скомандовал:

– Летим домой, все!

Подхватил мальчика, и все понеслись к школе. Врач, осмотрев Стояна Дмитрия, оставил его в больнице. На другой день он вышел с небольшими царапинами. Спасло его то, что было уже холодно, одевались тепло, и быстрая доставка к врачу. Преподаватели отправились в лес на поиски еще таких же растений.

– Мы их не будем уничтожать, если они не будут сильно размножаться, предложил Алиев.

– А если всю живность переловят, тогда как? – возразил Бойко.

– Я думаю, эти росянки не сильно размножаются. Но интересно, как они к нам попали? Вообще-то это южные растения. И как они перенесут зиму? Хорошо, понаблюдаем. – Иванову тоже не хотелось понапрасну уничтожать растения.

В школе не было предмета «Иллюзии», но Декан Арлеона, великолепный фокусник и иллюзионист, для собственного удовольствия обучал учеников своему умению.

– В жизни все пригодится! – говаривал, посмеиваясь, показывая очередной фокус где-нибудь на привале. У него появился личный ученик, тот самый картежник, Коршев Виктор. Он, благодаря навыкам игры в карты, умел виртуозно работать руками, что и составляет львиную долю умения фокусника.

– Признайтесь, профессор, вы тогда, в карты, все же махлевали, а? – спросил Коршев, разучивая фокус, которым пользуются цыгане для исчезновения денег.

– Коршев, ну кто вам в таком неблаговидном деле признается, скажите? Разумеется, я играл честно. – Посмеиваясь, отвечал Алиев. – Ловкость рук и никакого мошенничества. А вот скажите, кто вас так научил играть? Я чуть не проиграл, правда.

– Профессор, вы и хитры. Но скажу. Здесь никто не знает. Мой отец – картежник. Мама ушла от него, но он иногда к нам приходит, и он меня научил этому. Мама боится, что и я стану таким, как он. Знаете, мне очень нравятся фокусы.

– Да, Коршев, у вас был хороший учитель по этой части. Но, смею вас уверить, и мы не хуже.

– Скажите, профессор, а кто вас учил? У вас тоже чувствуется сильная школа.

– У меня был дядя. Вор в законе, Царство ему Небесное. Виктор, жизнь картежника и недолга, и тяжела. Поверьте. Пока не нарвался на более сильного, ходишь гоголем, а нарвался – все, конец!

– А жизнь волшебника, профессор?

– Волшебник, Коршев, это не профессия. Это стиль жизни, это иной подход ко всему, это иное мировоззрение. Все люди в чем-то сильнее, в чем-то слабее, но жить им это не мешает. Демонстрация силы – признак комплекса неполноценности, прежде всего.

Обустроив свой пруд, Неразлучные задумались, чем бы таким заняться, чтобы не бегать по холоду по лесу. Еженедельно один факультет ездил в город в театр. Их приглашали все наперебой: если на спектакле волшебники, выручка возрастала астрономически! Когда ребята заходили в зал, красивые, подтянутые, стройные, задорно смеющиеся, всем становилось весело. Люди шли в театр "на волшебников", а не на представление. Друзьям показалось мало ездить раз в месяц в город, и они решили создать свой театр.

И здесь развернулись в полную силу Катины способности режиссера. Начав подготовку в декабре, закончили в феврале, и 8 Марта состоялась премьера. Занявшись театром, Неразлучные перестали шалить. Толкин, зная, чем это грозит, насторожился. Ребята решили разыграть юморину, выведя в ней в комическом свете не только учеников, но и учителей.

– А если на нас обидятся? – спросил Майборода.

– Обидятся? Ну и пусть! – махнул рукой Андрей, – Меньше кола не поставят, дальше дома не пошлют.

Написали сценарий, теперь необходимо найти место для репетиций, костюмы, декорации. Пораскинув мозгами, решили идти напролом. После ужина все пятеро окружили декана.

– Профессор, нам нужна ваша помощь!

– Чем же я могу вам помочь? – поинтересовался удивленный декан.

– Нам нужна комната для репетиций. Мы хотим поставить спектакль, а репетировать негде.

– А как с костюмами, декорациями?

– Декорации сами сделаем, а с костюмами пока проблема.

– А мне будет позволено присутствовать на репетициях?

Ребята переглянулись. Роман смущенно, но решительно возразил:

– Мы готовим сюрприз для всех. Разрешите держать в тайне тему спектакля.

– Ну, ладно, идемте, – и повел их к своему кабинету. – вот вам комната, вот ключи, – открыл комнату рядом с кабинетом, – а за костюмами зайдете, когда будет нужно. Но не затягивайте слишком.

– Торсион Игнатьевич! У нас осложнение.

– Какое же?

– Майборода занят в спектакле, а сюда ему нельзя.

– Разрешаю вам провести его сюда.

– Спасибо, профессор! – радостно загалдели друзья, а Толкин, хмыкнув, ушел к себе.

Костюмы декан сделал им за два вечера. Ребята, как зачарованные, смотрели, как старый стул превратился в костюм клоуна.

– А когда мы сможем так?

– Скоро, на четвертом курсе, – пообещал преподаватель.

Итак, 8-го Марта состоялась премьера. Спектакль имел потрясающий успех. А Алиев, узнав себя в клоуне, был так доволен, что зачел ребятам очередную тему. При такой реакции поселковые учителя, многие с кислой миной, тоже поздравили ребят.

Так в школе начал работать школьный театр. С подачи Неразлучных в школе развернулось настоящее соревнование. Каждый факультет создал свой театр, и теперь по воскресеньям факультеты совершали выезд в город, а по субботам играли сами.

Постепенно в это дело вовлекли поселковых ребят и даже учителей. Закончить сезон решили одним грандиозным спектаклем под открытым небом, после торжественного вручения Волшебных палочек.

В школьном театре постоянно разыгрывались сценки из школьной жизни, и для преподавателей было почетно попасть в герои спектакля. Однако были и Окна Сатиры, и достаточно колючие. При этом никто бы не понял преподавателя, «протянутого» в миниатюре, попытайся он отыграться на учениках.

Так что, Сатирические окна были редки, и их боялись. Довольно часто героем сценок оказывался Алиев, и не всегда завуалировано. Он смеялся больше всех. Правда и то, что он никогда не попадал в отрицательные герои.

С третьего курса, в начале марта отчислили ученика. В школе существовал закон: учителя на уроках слушаться беспрекословно.

Третьекурсник Артем Колунов, на уроках обычной школы начал хамить преподавателям. Они за долгие годы работы в школе, и не такое слышали от учеников, и ничего не говорили Толкину. Даже работая у Соколовой, не считали такое поведение ученика ЧП. Однажды Толкин шел по коридору, и услышал:

– Колунов, к доске.

– И вечно: «Колунов, к доске» – что, больше некому, что ли? – говорил, нехотя вставая, ученик.

– Колунов, прекратите разговоры и идите отвечать.

– Да иду, иду, разве не видите!

Толкин резко распахнул дверь.

– Колунов, выйдите из класса. Учебники вам больше не понадобятся. – мальчик хотел взять сумку с книгами. – Вы отчислены из школы. Немедленно соберите свои вещи и сдайте волшебную палочку. – сухо и спокойно закончил замдиректора. Растерянный Колунов вышел из класса.

– Профессор, извините за вторжение, продолжайте урок.

Надо сказать, что и преподаватель был несколько ошеломлен таким поворотом дела.

– Профессор Толкин, я…

– Я слышал, что вы. У нас предупреждают один раз. Где ваши вещи, Колунов? Через тридцать минут быть готовым и у выхода. – показал на ворота.

С Артема слетела вся бравада. Но спорить с замдиректора бесполезно. Он пошел в свой корпус Факиров за вещами. А Толкин отправился в Большой кабинет, оформить отчисление. К счастью, Колунов был из соседнего города, но домой его следовало доставить с сопровождающим. Толкин решил сделать это сам. На выходе его встретила Косова.

– Что случилось, профессор?

– Анна Денисовна, этот молодой человек имел наглость неоднократно оскорблять учителей обычной школы. Он решил, что они низшей касты. У нас такое не прощается, – сухо ответил Толкин.

– Если дело обстоит так, то я ничем помочь не могу. – обратилась Косова к Колунову. – Правила для всех одинаковы. Кто его домой сопровождает?

– Я, Анна Денисовна.

– Хорошо, профессор, – и Косова ушла в школу.

Толкин привез Колунова домой.

– Что случилось? – ахнула мать.

– К сожалению, ваш сын отчислен из школы за грубое нарушение дисциплины. Вот его документы. Обратно принят не будет. Извините и прощайте.

На следующее утро в учительской он поинтересовался:

– Скажите, господа преподаватели, почему никто не сообщил о недопустимом поведении ученика? И есть ли еще такие?

– Профессор, мы не знали, как вы к этому отнесетесь, может, сочтете за придирки…

– Какие такие придирки? Ученик грубо нарушает дисциплину, срывает постоянно уроки, а вы молчите. Впредь либо сами принимайте меры, либо мне сообщайте.

Новость об отчислении быстро распространилась по школе, и с тех пор никто на уроках не мешал преподавателям. Правда, попадать в Окна Сатиры это никому не мешало.

А вечером Косова спросила:

– Торсион Игнатьич, а как вы узнали, что он третирует преподавателей? У нас же он был тихий.

– А, либералы чертовы! Они же боялись говорить. Я проходил мимо по коридору, и имел удовольствие услышать, как Колунов шел к доске. Анна Денисовна, извините, что вас не успел поставить в известность. Но я был так зол, что даже не знаю.

– Увидеть злого Толкина – это нужно суметь!

– Ибрагимыч, ты рискуешь это сделать, – фыркнул Толкин.

– Ой, каюсь, не хочу! – притворно испугался тот.

Потеплело, шел месяц март. У Алиева начались весенние Лесные уроки. Он со Звенигорой уводил ребят по балкам, и они наблюдали, как появляются волчата, лисята, где гнездятся степные орлы и грифы, и даже увидели однажды дрофу.

Неразлучные начали снова свои вылазки. Весенний паводок затопил их овраг, и там теперь плескалась вода. Не прекращались также тренировки и репетиции. Хана успела завоевать звание лучшего нападающего. Ее команда гордилась таким кадром. Первый полуфинальный матч состоялся в первое воскресенье апреля.

Как всегда, трибуны шумели и бурлили, и переливались яркими красками. Прозвучал свисток, игра началась. Противник, используя преимущество в технике полетов, рванулся к воротам Чародеев, но упустил мяч.

Андрей отпасовал его Хане, и она забила первый гол. Игра шла напряженная, бурная, с большим трудом победили Чародеи со счетом 5:4. Теперь им предстояло играть с командой Арлеона. Это была очень сильная команда, тем более, что декан гонял своих игроков на тренировках до семнадцатого пота.

Перед игрой Андрей в столовой сидел, и ничего не ел.

– Ты это чего сидишь?

– Я так буду легче. Они же летают, как ракеты, видел?

– Ребята, я за вас буду пальцы держать скрещенными, – пообещала Катя. – Вы обязательно победите. Ты, Хана, забьешь решающий гол.

– Пошли в раздевалку, хватит переживать, – позвал капитан.

Эта игра по накалу страстей перевершила все прошлые. Нападающие яростно рвались к воротам соперников, защитники их не пропускали. Хане удалось во втором тайме открыть счет, но в начале третьего его снова сравняли. И снова яростные атаки! И Хана забивает гол за секунду до финального свистка. Вся команда набросилась на девочку, ее качали, обнимали, и так, кучей малой, опустились на землю.

– Стойте, мои дорогие, куда спешите! – остановил их судья. – Постройтесь в центре, вот так!

– Дорогие зрители, – гремел голос комментатора, – сейчас будет вручен первый раз Переходящий Кубок победителей в матче на первенство школы по аэроболу!

Демешко поднес Кубок капитану команды Чародеев, Климову Василию. Подал, пожал ему руку, поздравил с победой. Высоко подняв Кубок, Василий взлетел, и следом взлетела вся команда. Сделав круг почета, снизились и нырнули в раздевалку. В корпусе команду едва не задушили в объятиях друзья.

Подходил к концу третий год жизни школы. У ребят в следующем году начинается специализация – часть предметов для изучения они будут самостоятельно выбирать, по желанию. Игнатов решил продолжить курс по уходу за животными, Бинс всерьез увлеклась травами, остальные еще не определились.

А перед директором все яснее вырисовывалась необходимость пригласить на работу настоящих Магов-профессионалов. Вот только где их взять? Это была ПРОБЛЕМА. Экстрасенсов и колдунов она в школу не собиралась допускать. В конце апреля она собрала в Большом кабинете всех преподавателей обеих школ.

– Ну, мои коллеги, девочки мои и мальчики! – начала выступление

– Такое начало не предвещает ничего хорошего, – заметил Бойко.

– Верно, новости, по мнению высшего начальства, для нас неутешительные. Недовольные тем, что у нас ребята учатся отлично, нам устраивают экзамены. На всех экзаменах будет присутствовать «компетентная» комиссия. Однако, я думаю, их ждет разочарование. Наши ребята настолько подкованы, что не испугаются никого. Будет и инспекторская проверка. Причем, попытаются проинспектировать и спецпредметы. Инспекторы приедут в мае. Я надеюсь, вы их встретите без душевного трепета.

– Интересно, – раздался голос Косовой, – они-то хоть в чем-нибудь разбираются?

– Анна Денисовна, они разбираются в одном: Школу Магов нужно приструнить! – ответила Соколова.

– А если мы их приструним? – поинтересовался Алиев.

– Именно об этом я и хотела вас попросить, – сообщила ему директор.

– Профессор, ваши распоряжения всегда соответствуют моим желаниям! – комично сморщившись, ответил тот, – но здесь необходимы помощники.

– Ну, выбирайте их себе сами, – разрешила директор.

Кто-то из поселковых учителей спросил:

– А если нас уволят за приструнку?

– Разве вам плохо работать со мной? – спокойно ответила Соколова.

Школа становилась не просто известной, но престижной. Местная так называемая «элита» старалась всеми силами перевести своих детей в эту школу. Она давала более прочные знания, ребята учились здесь лучше, чем в других школах.

Появились проблемы по приему иного рода – вдруг все иногородние стали жителями поселка. Директор встретилась с мэром и они договорились, что местными считать только тех, кто был прописан на момент открытия школы, и прожил в поселке не менее 5-ти лет, и выросшую молодежь.

В поселке резко возросла стоимость домов – узнав об условиях Соколовой, дальновидные родители покупали себе возможность обучения детей в престижной школе. Школа становилась «своей», что более всего радовало директора. Местное население тоже было довольно – школа начала давать прибыль всем.

В начале мая прибыла инспекторская проверка. Их просто ошеломило то, что на уроки нельзя зайти, когда хочешь. Но, тем не менее, они три дня усиленно инспектировали. Решили побывать и на спецуроках. В полном составе они явились на урок директора. На третьем курсе только начали изучать превращения.

– Здравствуйте, ребята! – поздоровались вошедшие.

– Здравствуйте! – хором ответили ученики.

– Садитесь! – разрешила преподаватель и пригласила гостей на задние ряды. – Прошу!

– Ребята, мы сегодня будем заниматься превращением этих пуговиц. Помните, вам необходимо изменить их форму, но не состав. Не забывайте о пространственной решетке молекул.

Урок проходил, как обычно. Детям было не до наблюдений за гостями, у них имелось более интересное дело. К тому же, они привыкли к посторонним на уроках. Роман сидел, задумчиво глядя на свою пуговицу. Запахло дымом. Катя и Хана сидели на другом ряду, параллельно Роману. Он растерянно смотрел на расплавленную пластмассу. Катя легонько отвела его палочку в сторону.

– Игнатов, если вы замерзли, совсем не обязательно плавить рабочий инвентарь, – сообщила Соколова. – Можно погреться у окошка. Подойдите, возьмите новую пуговицу, а эту отправьте в мусор.

По классу пробежал смешок.

– Слушаюсь, профессор, – произнес Роман, вставая.

У самой Кати этот процесс был в стадии завершения. Она умудрилась расплавить пластмассу, не перегрев ее, и заново формировала, играясь, шарик. Ей очень нравились эти уроки, начавшиеся в апреле.

Глава комиссии решила пройти по классу, посмотреть, чем заняты дети. Походив, поглядев, она подошла к директору.

– Мы инспектируем вашу школу, – начала она. – У вас странное направление. Неужто вы и в самом деле можете сами что-то превращать, а тем более научить детей?

– Вообще-то, как вам говорили, на уроке по классу может ходить только учитель, и говорит тоже только он один. Если б вы не были при исполнении своих обязанностей, на мой урок в класс даже бы не зашли. И попрошу учесть: более инспекторов, не знающих предмета проверки, я не допущу в школу.

С этими словами она взмахнула палочкой, и в руках у инспектора, вместо ручки оказалась живая мышь. С диким воплем дама выскочила за дверь, и больше инспекторов на спецуроках директора не наблюдалось.

А Алиев со Звенигорой проводили урок на природе. Появление инспекторов вызвало у Звенигоры некоторое волнение, но не мог же он уронить себя в глазах насмешника Алиева, который с усмешкой за всем наблюдал!

Урок проходил у водоема, по ихтиологии. Инспекторы подошли, вежливо поздоровались, дети ответили, не вставая со своих «рабочих» мест-валунов. Звенигора, также вежливо ответив, предложил и инспекторам те же места, и повернулся к ученикам.

– Прошу всех соблюдать тишину. Я без рупора, кричать не стану, а спрошу все, что сейчас расскажу.

Это говорилось для вновь прибывших, а не для детей. Дети затихли, достали диктофоны. Урок закончился, ребята сорвались с мест, помчались к пруду, здесь их начали опрашивать инспекторы. Потом, на свою беду, они подошли к Алиеву.

– Вы преподаете в этой школе?

– Да, я здесь работаю со дня основания, – с ленивой надменностью ответил он.

– Какой предмет вы ведете?

– Уход за магическими существами.

– А почему сейчас стоите в стороне?

– У нас строжайшее требование: при проведении уроков на природе должно быть два преподавателя. Вот я и стою здесь.

– А какие магические существа здесь водятся? – поинтересовалась полная дама.

– Ну, например, вот, – взмах палочкой, и на валун вспрыгнула жаба, ростом с хорошего дога. Она громко квакнула, поймала на лету муху, размером с ладонь. Мгновение оцепенения, и комиссия с позором обратилась в бегство. Жаба еще раз издевательски квакнула, и пропала. Алиев стоял, с презрением глядя на убегавших, дети хохотали. Подошел Звенигора.

– Как вы их! Класс, Александр Ибрагимович!

– Ну, а вы, профессор! Это просто супер! «Прошу не отвлекаться!» – пожал ему руку Алиев, ухмыляясь по своей привычке. Звенигора выдержал испытание на волшебника.

Как и предполагала Соколова, инспекция для пославших ее была разочарованием. Учителя не боялись, дети имели отличные знания, придраться не к чему. Экзамены дали тот же результат – отличные знания. Директор использовала результаты проверок с полной отдачей. На совещании директоров школ она прямо заявила:

– Таких проверок, какие все время проводятся у нас, нет ни в одной школе. Чего стоили экзамены с представителями министерства! И, однако, ничего предосудительного не нашли. Я требую, чтобы моих преподавателей избавили от унизительных проверок – это унижает их профессиональность, нервирует детей, снижает уровень преподавания и успеваемость учеников. Я не могу этого допускать. Против обычных, плановых проверок я ничего не имею. Но я просто не буду допускать в школу лишних, некомпетентных людей.

– Мы закроем вашу школу и не дадим учителей!

– Легче совершить государственный переворот, чем закрыть мою школу.

– парировала Соколова. – А учителей я найду и сама. Безработных хватает. Но тогда в мою школу вообще не сможете попасть. Все, господа. – и села.

Несколько шокированное, высшее начальство, тем не менее, оставило школу в покое, наивно решив, что займется учениками после выпуска! Они вдруг осознали, что те условия, на которых школу открывали, их же самих и подвели. Школа была неуязвима.

Как всегда, перед экзаменами состоялось вручение волшебных палочек. Это было своего рода посвящение в волшебники. Школьники гордились, что получают палочки, сделанные своим директором и учителем по трудам.

Выбрав себе палочку по вкусу, каждый возвращался на свое место. После вручения волшебных палочек состоялся спектакль. Это тоже уже вошло в ритуал торжеств. И, как повелось с самого начала, все деревья вдоль дороги превратились в пристанище для зрителей.

Местное население, умеющее лазать по деревьям, заняло свои «законные» места, вооружившись биноклями. Не только детям, но и взрослым было интересно поглазеть, а сиденье на деревьях придавало некоторую пикантность событию.

У Алиева и Бойко нагрузка стабилизировалась, а вот у директора, Толкина и Косовой – возросла. И по-прежнему, перед директором стояла ПРОБЛЕМА – где брать преподавателей. Нужны профессионалы-Маги, астроном-астролог, фармцевт, и еще, и еще…

После экзаменов начался новый набор. В первый день, часов в 10 утра, у школы остановился рейсовый автобус, высадил двух пассажирок, и уехал. Симпатичная сероглазая женщина и черноволосая девочка пошли к воротам, украшенным аркой с эмблемой школы: вдали, на море, в тумане, замок, с названием «Школа волшебного искусства «Фата Моргана». Подошли к калитке, и мягкий голос произнес:

– Здравствуйте, это школа волшебства «Фата Моргана». Назовите себя и цель вашего посещения.

– Я Матвеева Нина Аркадьевна, и со мной моя дочь, Ирина Матвеева. Мы приехали, чтобы дочь поступила в школу.

– Идите по дорожке, никуда не сворачивая.

Открылась калитка, и они вошли и направились к Центральному зданию. Они шли, слегка ошеломленно поглядывая вокруг – цветы, деревья, широкие дорожки. Посреди двора огромная клумба-часы-барометр. Ее стрелка – высокий столб была увита разными цветущими лианами, а тень, падая на клумбу, указывала время. Заглядевшись на это чудо, девочка чуть не упала. Однако защитное поле вдоль дорожки мягко ее подхватило и вернуло обратно.

– Мама! – вскричала девочка, – Здесь нельзя сойти с дорожки, смотри! – она попыталась сделать шаг в сторону.

– Ирина, ты же в школе волшебства, чего кричишь? – мать взяла дочь крепко за руку. И они пошли дальше. Голова у Иры вертелась, как на шарнирах. Они поднялись по ступенькам, и двери сами распахнулись. На полу засветилась стрелка-указатель, довела их до Большого кабинета с надписью: «Директор». Постучались.

– Войдите!

Вошли и остановились, как вкопанные: куда они попали? В школу или в какой-то НИИ? В кабинете масса всякого оборудования, а на столе лежала Волшебная палочка рядом с каким-то прибором. Дав гостям немного осмотреться, Соколова пригласила:

– Здравствуйте, я директор школы волшебства Соколова Валентина Антоновна, проходите, пожалуйста.

– Здравствуйте, я Матвеева Нина Аркадьевна, привезла свою дочь Ирину. Она хочет учиться у вас.

–Благодарю, Нина Аркадьевна, я надеюсь, вы все взвесили, прежде чем приехать к нам. Наше свидетельство об окончании школы не дает права на дальнейшую учебу, поэтому мы параллельно обучаем детей в обычной школе. Нагрузки очень большие, и после первого курса мы отчисляем не справившихся. Обучение платное, школа закрытого типа, интернат. На каникулы дети едут домой дважды – Новогодние, и летние. Родители привозят и забирают детей, связь с детьми любая, но во время занятий мобильные телефоны отключены. Мы разрешаем детям заводить животных, но с условием: едет домой – забирает с собой. Ухаживать за ними некому. Вы все это знаете, мы вам отвечали на ваш запрос.

– Да, мы все знаем, но Ира хочет учиться здесь, у вас. Мы не можем портить девочке жизнь.

– Хорошо, Нина Аркадьевна, расскажите немного о себе, о девочке.

– Я, как и муж, работаю на крупном металлургическом комбинате. У нас есть еще сын, учится в восьмом классе. Ира учится на «хорошо» и «отлично», мечтает о вашей школе второй год, с тех пор, как спасла домовика. Я не знаю, есть ли у нее способности, но в крайнем случае, заберем домой.

– Нет! – вскинулась Ирина. Палочка директора лежала рядом со странным прибором. Прибор-физиогномист отражал эмоциональное состояние человека, и с его помощью директор решала принять или нет ребенка в школу. Ошибка была 1:1000, прибор оценил Ирину очень высоко.

– Ирочка, а зачем вам нужна Магия? – обратилась директор к девочке.

– Я хочу знать, – слегка оробела она, – Я хочу уметь говорить с растениями и зверями, летать, как птица, хочу, что б везде было, как у вас, красиво. Вот!

Прибор показал искренность девочки.

– Похвальное желание. Тогда, Нина Аркадьевна, в соседней комнате бухгалтерия. Пройдите, все оформите, а Ирина посидит со мной.

Мама вышла. Ира сидела, притихнув, ожидала, что скажет директор.

– Ирочка, расскажите про своего домовенка, – прозвучал спокойный доброжелательный голос, и девочка оживилась.

– Ой, знаете, я его зимой нашла. Бегу из школы, конец февраля. Снег с грязью перемешан. Смотрю, собаки на кого-то напали. Я их разогнала, а он лежит, непонятно что – кукла не кукла, тряпка – не тряпка, и стонет. Я испугалось, а оно стонет и просит его не бросать, и пробует встать. Ну, я его приволокла домой. Мама его отмыла. У меня мама – самая хорошая, все понимает! – с гордостью сообщила, – Отмыла, раны перевязала. Он стал такой симпатичный! Уже третий год живет у нас. Я его Крошем назвала, за рост. Он мне часто помогает.

Возвратилась мама.

– Все сделали? – она кивнула. – Хотите посмотреть, где Ира будет жить?

– А можно? – робко спросила Ира.

– Игнатов! Зайдите в учительскую! – передала директор по селектору. Трое Неразлучных попали в первую смену. Разделил их декан. Вообще-то летняя практика теперь нужна была только Роману и Хане. Но они не зря прозывались Неразлучными. Вскоре в дверь постучали.

– Войдите! – на пороге стоял крепыш лет14-15, в одних шортах немыслимой расцветки, загорелый до шоколадного цвета.

– Вы меня звали, профессор? – стрельнул глазами на посетителей.

– Да, Игнатов. Знакомьтесь – наша новая ученица, Матвеева Ирина, и ее мама, Нина Аркадьевна. – Игнатов каждой отвесил галантный поклон.

– А это Игнатов Роман, четвертый курс, – он снова слегка поклонился, – Игнатов, будьте добры, покажите Матвеевым школу.

– Есть показать школу! – весело отсалютовал Роман, – Разрешите выполнять, профессор?

– Да, вы свободны.

– Прошу вас, сударыни, на экскурсию по школе волшебников! – С поклоном открыл дверь. Несколько ошарашенные таким обращением, мать с дочерью вышли из кабинета.

– Ну, сударыни, куда хотим идти?

– Роман, а у вас тут что, все такие вежливые? – спросила Ира.

– Сударыня, – наставительно ответил Роман, – у нас здесь школа волшебства, а не балаган. У нас только вежливо разговаривают, и с нами, учениками, все преподаватели на «Вы». Так что вы хотите посмотреть?

– Ой, все, сударь!

– Тогда начнем со спален.

Экскурсия затянулась до обеда. Пообедав, Матвеевы уехали домой, а Роман отправился на поиски друзей.

Пока длилась экскурсия, у ворот разыгралась трагикомическая сценка. К воротам подкатила легковая машина. Из нее вышли трое: мужчина сурового вида, уставшая женщина и мальчик на костылях. На обычный вопрос назвать себя и цель посещения, мужчина довольно заносчиво заявил:

– Мы приехали записать в школу своего сына!

– Что с мальчиком? Он болен?

– Он ясновидящий! У него открыт «третий» глаз!

– Простите, но тогда нам нечему учить вашего сына, он и так все умеет. И здесь специальное учебное заведение, а не больница. Ваш сын физически неспособен здесь учиться, он не выдержит нагрузки.

– Как это, не сможет? Он очень способный, повторяю, у него открыт «третий» глаз! И вообще, почему нас не пропускают внутрь?! – все сильнее бушевал отец.

– На территорию школы допускаются только физически и психически здоровые лица. Ваш сын пройти не сможет. Уезжайте домой.

– Я хочу видеть директора!

– Вы один можете пройти к директору. Мальчик пройти не сможет.

Открылась калитка.

– Пошли! – мужчина позвал сына, входя во двор. – Ну, чего ты там копаешься? – грубо заорал на мальчика.

– Папа, я не могу, меня не пускают! – со слезами проговорил тот.

Отец вернулся, взял сына на руки, и шагнул в калитку. Не тут-то было! Невидимый барьер мягко, но упруго не пропустил их. Поставив сына на землю, рассвирепевший папаша схватил костыль и запустил в калитку. Костыль отскочил обратно, едва не прибив отца. Мать и сын шарахнулись к машине, забрались в нее. А совершенно обезумевший папаша схватил камень и запустил его в ворота.

– Пропустите, или я устрою вам веселую жизнь!

Из Привратницкой вышел привратник и произнес:

– Милейший, не надо таких громких слов. Здесь школа волшебства, а не бандитский притон.

– А, так это ты, сторожевой пес, издевался над нами! – перебил его отец. Привратник молча ушел, калитка захлопнулась. Взбешенный таким обращением, отец снова схватил камень побольше, и швырнул в ворота, уже вовсе ничего не соображая.

И тут случилось жуткое! Ворота ринулись на обидчика. Это было столь страшно и неожиданно, что отец, понадежнее запихнув жену и сына в машину, так рванул с места, что через минуту был за бугром. Ворота стали на место. Это была всего лишь иллюзия, но сработала она четко. Привратник вышел, подобрал костыль, усмехнулся и пошел обратно. К счастью, в этом году подобных инцидентов больше не было.

Роман бежал по двору, когда его остановили.

– Ром, ты куда это разбежался? – раздалось из куста-беседки.

– А, вы здесь! – обрадовался Роман и нырнул к друзьям.

– И зачем тебя так грозно требовали к директору?

В беседке сидели мальчик и девочка, у их ног без дыма и веток горел голубой огонек.

– Да новенькой первокурснице с мамой показывал школу. Девица, я вам скажу, ох и смышленая будет! – улыбнулся Роман, – а вы что здесь делаете?

– Да вот, Хана учится костер разжигать.

– Да? А вы что, костры жечь не умеете, или как?

– Именно «или как». Это особый огонек, он может греть, может обжечь, его можно в банке нести. – Ответила Хана. – Вон, Андре его так и не научился разжигать.

– Не больно и хочется, – пробурчал Андрей, и вдруг оживился. – Айда, в лес сбегаем?

– Сейчас, что ли?

– А чего, пойдем к Алиеву, а там слиняем!

– Ага, у Алиева слиняешь! Легче отпроситься будет. – ответил Роман. – Ладно, пошли.

– Ну хорошо, пойдем, – согласилась и Хана, и ребята побежали на скотный двор к стаду, где был Алиев, главный зоотехник фермы и декан факультета Арлеон.

– Ну что, орлы, хотите поработать?

– Да, профессор, в школе скучно сидеть.

– Чой-то вы такие хорошие стали? А ну, колитесь, чего надо! – с насмешкой предложил преподаватель.

– Профессор, мы скоро уезжаем. Отпустите нас в лес. – Попросил Роман.

– Вы хотите сами пойти или с кем-то?

– Мы ненадолго, – снова попросил Роман.

– Мы скоро вернемся, – вторил Андрей.

– Ага, скоро, говорите. Ну, поглядим. Видите, с прививкой работают? Вот помогите, после работы отпущу на час. Но глядите, только на час! Я время засеку! – уже вдогонку кричал декан.

Окончив делать прививки, убрав все, ребята отправились в лес. Вообще-то курсантам было запрещено самим в лес ходить, но ребята знали его отлично, браконьеры туда вроде бы не ходили, волки летом на людей не нападают, вот Алиев и позволил им.

Роман и Хана хотели поглядеть на свои заветные уголки, а Андрей шел за компанию. Они решили навестить свой прудик. Там их ждал сюрприз. В чистейшей воде было видно дно. Под корягой кто-то копошился. Увидав упавшую тень, существо всплыло.

Похожее на что-то среднее между человеком и рыбой, ростом с новорожденного зайчонка, оно стремительно поднялось вверх и пристально посмотрело на ребят. Человеческая голова и лицо, короткие белые волосы, мощный хвост, и руки с перепонками между пальцами. Посмотрели друг на друга, и существо так же стремительно ушло на дно, под корягу.

– Ух ты! У нас новосел! Жаль, Санек и Катюша не знают, – Восхитился Андрей.

– Ребята, у нас время вышло, да и темнеет уже. Полетели!

Приземлились перед калиткой, где стоял, ухмыляясь, Алиев с секундомером. Роман отрапортовал:

– Профессор, мы вернулись вовремя!

– Верно, – щелкнул крышкой декан, – а я хотел вас без ужина оставить.

Катя и Саша тоже побывали у пруда, познакомились с тритоном. Они попали в предпоследнюю смену.

Вторая половина лета проходила под руководством Звенигоры и Толкина. Естественно, что каждый преподаватель отдавал предпочтение своему предмету, и использовали любой повод для тренировок. Толкин давно уже поставил Кате все зачеты по своему предмету досрочно.

Он вполне оценил слова Алиева: «ей цены не будет». Девочка легко определяла опасные места, и много раз предупреждала об опасности. Сейчас уже никто не спорил, если Лесняк вдруг сходила с тропинки и лезла в кусты. Правда, иногда это приводило к казусам.

Путешествуя по лесу, Катя увидела в кустах странное растение, и полезла выяснить, что это. Иванов давно вбил им в головы: не срывать все подряд, есть очень редкие растения, долго растущие, редко цветущие. Посмотрите, запомните, где растет, потом сходим вместе и посмотрим. Травник-знахарь учил бережно относиться к Природе. И вот Катя полезла в куст. Все ринулись следом.

– Стойте, вы чего это? – удивилась девочка,– вы сейчас все здесь истопчете.

– А ты чего?

– А я вот, что-то новое увидела. Гляньте, какой странный лист. Не трогайте руками.

Она взяла веточку и легонько дотронулась до листа. Он был полосатый, в светлую и темную зеленые полосы. Немедленно на светлых полосках заблестела влага, обильно стекая на землю.

– Катерина, ты все же предупреждай, – сказал Саша. – Мы привыкли за тобой, как за проводником, ходить, а ты подводишь.

– Санек, я же не давала сигнала тревоги. Ну не переживай, я буду осмотрительнее, – мило улыбнулась.

– Кать, я тебе не могу отказать, ты же знаешь.

Разъехались практиканты, и директор, оседлав Вулкана, отправились в отпуск, оставив школу на Толкина. Школа вступала в четвертый год своего существования.

ГЛАВА 4.

Первые новоселы.

31августа, во время распределения произошло два веселых инцидента.

В толпе новичков выделялось двое: Матвеева, которая всем сообщала, какая эта школа интересная – никто больше на экскурсию не попал, и мальчик. Явно восточного типа, тонкий, как тростинка, высокий, смуглый, черноволосый, с черными глазами.

Он стоял молча в толпе, слегка надменно и как бы обособленно, словно говорил: «Я все это уже видел». Это действовало на всех, кроме Ирины.

– Слушай, а ты чего такой сердитый? – обратилась она так просто и открыто, что мальчик улыбнулся, – Тебя как звать?

– Арсен Долидзе, – вежливо ответил, – а тебя?

– Я Ира Матвеева, и буду учиться на том факультете, где учится Роман Игнатов! – Гордо сообщила.

– Ты слишком много знаешь! – поддел ее с усмешкой Арсен. Ире это не понравилось. Сердито глянув на мальчика, она выпалила:

– Зато я не дуюсь на весь белый свет! – И круто развернулась в другую сторону. Арсен слегка оторопел.

Началось распределение. Когда вызвали Вересова и спросили, какой он хочет факультет избрать, то мальчик закрыл глаза, крутнулся на месте, и, остановившись, вытянул вперед руку.

– Вот этот! – открыл глаза. Попал к Бойко. Далее распределение проводили по этому принципу. Процедура несколько затянулась, но было интереснее и веселее. Вторая заминка произошла с Матвеевой. Когда ее вызвали и выяснился факультет, она не пошла на свое место, а продолжала стоять около Толкина.

– Мисс, вы что-то хотите сказать? – вежливо спросил ее слегка удивленный Толкин.

– Да, профессор. Я хочу сама выбрать факультет.

– Я вас слушаю, мисс, – скрывая улыбку, вежливо согласился замдиректора, – какой факультет вы хотите избрать?

– Я хочу тот факультет, где учится Игнатов Роман! – выпалила девочка.

– Факультет Чародеи, Матвеева Ирина! – провозгласил Толкин. А за столом Чародеев началось бурное веселье. Все поздравляли Романа с «крестницей». Ирина, пробравшись к Роману и усаживаясь на свое место, гордо сказала:

– А я вас сразу узнала, Роман!

С вежливой улыбкой Роман отрекомендовал новенькую.

– Знакомьтесь, Ирина Матвеева, у которой дома живет домовичок. Ира, как себя чувствует твой друг?

– Ой, Роман, он очень расстроился, я ему мобилку оставила.

Новость произвела впечатление, что, несомненно, очень понравилось Ирине.

– А знаете, неплохо было бы, если бы у нас жил свой домовичок. – Задумчиво произнесла Хана.

Наша пятерка была довольна, что в эти колготные дни не попала в наряд.

Первого сентября, как обычно, родители разъехались по домам, дети разбежались по классам. На переменах Ира будто приклеивалась к Роману, обо всем его расспрашивала и делилась впечатлениями.

Ребята договорились с Майбородой после уроков пойти в лес. Улизнув от всех, в том числе и от Иры, они прибежали на условное место. Хотели посетить тритона, заветные уголки, поговорить кое о чем. Но, когда прибыли на место, обнаружили, что Майборода не один. Рядом с ним стоял Костя Уваров, немного хлипковатый мальчик.

– Привет! А он тут что делает? – недовольно заворчал Андрей, он недолюбливал Костю.

– Ребя, я не виноват! Он за мной по кустам тащился, а теперь, вот, вылез.

Прогулка и все удовольствие были испорчены. Костя так просился, чтоб его не прогоняли, что ребята махнули рукой, и решили пройтись до криницы, попить воды, и по домам. Однако, узнав, куда они идут, Костя решительно воспротивился.

– Не ходите до криницы, там чертовщина поселилась, туда вообще нельзя ходить.

– Костя, – поучительно ответил Саша, – мы, если ты не знаешь, волшебники, и ничего не боимся в лесу.

– Все равно не ходите!

– А ты откуда знаешь, что там? – подозрительно поинтересовался Андрей.

– А мне дядя Толик сказал. Он был там, и сказал, что в лес никому нельзя ходить, ни нам, ни вам.

– Кто он такой, твой дядя, и что он в лесу делает?

– Это наш новый химик, Курилов Анатолий Сергеевич. Побывав в лесу, запретил мне строго-настрого туда ходить.

– Ну, теперь у тебя химия будет на «ять!», – поддел его Федя, – Будешь круглым отличником. Ладно, что будем делать?

– А что делать – прогулка сорвалась, айда по домам!

Расстроенные, ребята вернулись в школу, и тут Романа «оккупировала» Ирина, окруженная первокурсниками.

– Роман, ну скажите им, ну скажите! Они мне не верят!

– Вам, мисс Ирина, не верят? Быть такого не может! Ну, выкладывай, в чем дело?

– Мистер Роман, они не верят, что с вами побывала везде, и вы мне все показали! Говорят, хвастаю!

– О, мисс Ирина! – галантно поклонился Роман. – Я вам сочувствую! Слушайте, вы, шалопаи! (В группе были одни мальчишки) Все, что говорит эта юная мисс – истинная правда!

Мальчишки, непривычные к такому обращению, смотрели, открыв рты, а Неразлучные едва удерживались от смеха.

– Вот, я вам говорила! – победно закричала мисс Ирина, – айда!

И умчалась со своими курсантами. Чуть позже Толкин, проходя по двору мимо беседки Неразлучных, имел удовольствие слышать, как Роман жаловался друзьям.

– Ну и девица, я вам скажу! Зануда и Задавака почище нашей Ханы будет! А как она меня только что развела!

– Ну, ну, расскажи, – подохотил Саша, – тебя развести нужно суметь!

– Ага, только не ей! Оторвила! Подходит, значит, ко мне, и так официально заявляет:

– Мистер Игнатов! – У меня челюсть чуть не до земли отвалилась, (показал), – мистер Игнатов, мне очень нужна ваша помощь!

– Что вам нужно, мисс Ирина?

– Идемте, я все покажу.

– Я, как олух последний, («Почему – как? – ввернула Хана), уши развесил, челюсть захлопнул, (показал), иду. Заходим за угол четвертой башни, там сидит человек десять пацанов, среди них, представьте, два второкурсника и один с третьего, и все вытаращились на меня. А она, стерва этакая, говорит:

– Я всегда делаю то, что обещаю. Подтвердите это, мистер Игнатов.

Друзья хохотали до колик, Толкин, повеселев, поспешил отойти, чтоб не увидали.

– Ох, я о ней не могу спокойно вспоминать и думать.

– Це-це-це, – поцокала языком со вкусом Хана. – Неужто я такая плохая? А смена у нас должна достойная быть, верно?

– И ты туда же, – совсем расстроился Роман, – Ты не такая уж плохая, но иногда достаешь своим всезнайством.

– Ага, как скатать домашнее, так: «Ханочка, помоги!», а так – Всезнайка? Не буду тебе помогать, узнаешь тогда. – Делано обиделась Хана. – Проси сейчас же прощения! – закончила под общий хохот.

Вконец расстроенный непониманием друзей, Роман выскочил из беседки, но, увидев на горизонте Ирину, быстро нырнул обратно с крайне испуганным лицом.

– Ты чего? – всполошились все.

Отмахнувшись от вопросов, Роман склонился перед Ханой, и уморительно-почтительно произнес:

– Мисс Хана, госпожа графиня! Нижайше молю вас о прощении, примите мои извинения! Я больше никогда не буду вас обзывать Занудой и Всезнайкой. Молю вас о прощении.

Приняв игру, Хана, обворожительно улыбаясь, ответила:

– Мистер Игнатов, я вас прощаю. – и уже нормально улыбаясь, добавила: – Ромчик, я тебя тоже люблю.

Вдруг Роман зашипел: «Тише!» Мимо беседки пробежала Ира. Прозвучал отбой, ребята бросились в свой корпус, но еще долго поддевали Романа, пока он не рассвирепел окончательно.

– Ну, все, хватит, – вмешалась Катя, – мы все еще натерпимся от нашей Ирины! А ты, Рома, не сердись, мы все тебя очень любим, просто Ира – наша.

Обняла за плечи сидящего Романа. Он смутился, что-то пробормотал, потом открыто улыбнулся.

– Катерина, ты у нас просто чудо! Без тебя мы бы уже сто раз перегрызлись.

– Ну, все, пошли по кроватям! – Предложила порозовевшая Катя.

А назавтра, как гром с ясного неба, появилось объявление:

« ВСЕМ!!!!

Строго запрещается без преподавателей выходить за пределы школы. В лес ходить только в сопровождении двух преподавателей.

Лесные Уроки отменяются.»

Роман избрал уход за магическими животными, Хана всерьез увлеклась травами. Остальные ходили с ними за компанию. Ребят очень встревожило это объявление.

Первого сентября директор была в городе. По традиции, если директор, возвратившись из города, не собирала учителей, то после отбоя спецпреподаватели приходили в Рабочий кабинет директора на четвертом этаже. Все видели, что она вернулась из города крайне недовольная, но ничего не говорила. Пригласила к себе в учительскую нового химика, Курилова, долго с ним о чем-то разговаривала, потом ушла к себе.

После отбоя все собрались у директора. В кабинете сидел Курилов. Это было из ряда вон выходящее событие – Курилов не был волшебником.

– Ну, мои хорошие, – заговорила директор,

– Такое начало уж точно нехорошо, – проворчал Алиев, но реакции не последовало, все ждали продолжения.

– Я из города привезла преотвратную новость. Делая все, чтобы не влезть в политику, все же в нее впуталась.

Слушали ее удивленно. Разного директора видели, но столь раздраженного – никто и никогда.

– У нас, как вы знаете, учится дочь дипломата, Хана Бинс. Есть предположение, что ее хотят использовать, чтобы повлиять на мистера Бинс. Новый химик, Курилов Анатолий Сергеевич, прислан для охраны девочки. Об этом знаем только мы. Поселковые учителя ничего не знают, и не должны знать. Мне предложили отчислить ее. – Она швырнула на стол какой-то журнал.

– И вы согласились?

Соколова побледнела, потом покраснела, снова побледнела, и зашипела сквозь зубы, как рассерженная змея:

– Зарубите себе на носу! Напечатайте на лбу, и вообще, в других местах, и запомните! За такую ересь я не буду увольнять немедленно! Я ЭТО СДЕЛАЮ МГНОВЕННО!!!

– Браво! Все в порядке!

– Алиев, – она вздохнула, – Алиев, прекратите балаган, иначе выставлю за дверь.

Алиев комично в ужасе закрыл рот рукой и пригнулся. По кабинету пробежала улыбка.

– Шутить нечего. Даже будь она самой плохой ученицей, я бы ее не отчислила в данной ситуации.

А утром появилось объявление. Его видели все, в том числе и поселковые ребята. Оно подтвердило зловещую репутацию леса.

Во время завтрака к Роману подошла Ира.

– Привет всем!

– Привет и тебе, – настороженно ответил Роман.

– Мистер Роман, – слегка смущаясь, заговорила девочка.

– Да, мисс Ирина, – вежливо ответил он.

– Мистер Роман, я прошу прощения за вчерашнее, извините, я больше не буду так. – И, глянув Роману в глаза, выпалила:

– Ну не могла я позволить этим пацанам взять надо мной верх! Я им сказала, если они против вас что-нибудь задумают, будут иметь дело со мной.

Роман ошеломленно хлопал глазами, а Саша восторженно ухнул:

– Ух, ты, класс! Вот это характерец с перчиком! Роман, прощай! – требовательно обратился к другу. Но тот, уже пришел в себя, почтительно склонился перед девочкой.

– Мисс, примите мое почтение!

Ирина победно хохотнула, и умчалась к своим однокурсникам. Умная, добрая, лукавая и озорная, несомненно, лидер, Ирина верховодила на своем курсе, не делая различий по факультетам.

На факультет Алиева попал Арсен Долидзе. Безусловно, умный и талантливый, гордый, упрямый. Он прекрасно учился по спецпредметам, но абсолютно игнорировал обычную школу. Прекрасный наездник, получивший признание своего декана, тем не менее, был кандидатом на отчисление.

С Ириной вечно на «ножах», как сойдутся, так и пикируются. Арсен тоже был лидером по характеру, но, тем не менее, не проявлял пока желания верховодить. Ира ему нравилась своей независимостью, и злила своими выходками. Она, вероятно, была единственная, кто мог пройти в любой корпус, на любой факультет, если что-то или кто-то нужен.

– Ты чего сюда явилась? – спросил ее Арсен, когда она впервые появилась в гостиной Арлеона.

– А я не к тебе, – холодно ответила девочка.

– Ясно, что не ко мне. Я тебя вроде и не приглашал.

– Ну и сиди спокойно, не мешай.

Она подошла к другому мальчику, о чем-то пошепталась с ним, и убежала. Арсен поглядел ей вслед, покачал головой, но промолчал. Такие или похожие разговоры у них продолжались в течение года. Когда она вышла, третьекурсник решил поддеть «первачка»

– Ну, как, здорово она тебе отпела, и ответить ничего не смог!

Арсен лениво встал, подошел к пареньку, и, наставив на него указательный палец, наставительно ответил:

– Эта девочка – настоящая девочка, не чета тебе. Она умнее тебя в сто раз, и смелее в тысячу. Еще раз вякнешь, – больше вообще не будешь разговаривать.

Ирину приняли Неразлучные. Впрочем, их орбиты нечасто пересекались. Ирина верховодила и никому не давала себя в обиду. Поскольку, к счастью, еще не умела колдовать, давала отпор острым язычком и крепкими маленькими кулачками. Тем не менее, Матвеева была всеобщей любимицей и притчей во языцех. Толкин при упоминании о Матвеевой настораживался и почесывал затылок. Воистину, она одна стоила всех Неразлучных!

Расстроенные объявлением, ребята хмуро сидели в беседке. Хана жгла свой костерок, Катя теребила косу цвета спелой ржи, Андрей что-то бурчал себе под нос невнятно.

– Эй, ребята! – потянулся Саша, – айда к Алиеву сходим, поработаем? Глядишь, чего и узнаем. Пошли, а?

– И что ты там потерял? – с иронией поинтересовалась Хана.

– Да ничего, но говорят, Алиев с Хозяином дружит, глядишь, чего и скажет. Ну не зря же Уваров вякал про лес!

Так же вяло вышли из беседки, и направились в скотный двор.

– Ну, орлы мои и орлицы, вы чего такие грустные? – встретил их преподаватель.

– Профессор, а как же теперь наши Лесные уроки? И вообще, нам необходимо побывать в лесу. Мы хорошо его знаем, как школу, нам не страшно.

– То, что вы лес знаете, это факт. Но и другие его не хуже, если не лучше вас, знают. А уроки будут, потерпите пару недель. И смотрите, за ворота – ни шагу! Даже к рыбам, – кивнул на пруд, – не смейте ходить в гости сами.

Алиев был предельно серьезен, в глубоких черных глазах не прыгали бесенята. Он строго смотрел на друзей.

– А скажите, профессор, в лесу есть Хозяин?

– Ах, вот что вас волнует! – слегка усмехнулся,– Запомните, нет леса без Хозяина, и ваша задача – его не злить. А теперь марш во двор, пока мне по шапке не дали.

Прочитав объявление, поселковые ребята разнесли весть, что в лесу поселилось нечто страшное, и местные вовсе перестали туда ходить. Мало ли других мест! А вот в школе некоторые стали поддевать волшебников, правда, слегка – вдруг заколдуют!

И только один Павел Дронов каждый день дразнил Неразлучных, причем всегда начинал с Ханы. Целую неделю он «доставал» друзей, и в пятницу состоялся важный разговор. Как всегда, он подошел к Хане.

– Правду все же говорят, что в вашем лесу нечисть развелась, и теперь вы сами ее боитесь!

– Пашенька, а ты, никак, хочешь помочь нам ее, нечисть эту, вывести? – поинтересовалась Хана. – А то я подскажу, как.

– Меня ваши фокусы не интересуют, а вот в лес вы боитесь нос показать, даже днем, факт.

– Мы свой лес знаем и не боимся его, а вот тебе там и впрямь, жутко будет, – весомо сказал подошедший с друзьями Роман.

– Мне-то не жутко, а вот почему вам нельзя в лес, а ну, скажите!

– Мы и правда, не боимся леса, – тихо произнесла Катя. – Но сдается мне, что речь идет не о животных, а о лихих людях. Возможно, там бандиты прячутся.

Ребята удивленно уставились на девочку – Катя редко ошибается! А Дронов чего-то испугался до дрожи, но продолжал свое:

– Вам и днем-то в лес слабо, вон, с Котом так и не пошли.

– Мы не твоей породы, леса не боимся, – сжал кулаки Саша, – а ты хочешь схлопотать!

– Ну да, трое на одного!

– Санек, да брось, ты же его знаешь, – попытался успокоить Майборода, и попал под раздачу.

– А, подлиза волшебная! Туда же лезешь! Да все вы хороши. Ладно, девки боятся, но и вы такие же! Теперь вам лафа – запретили в лес ходить. А слабо ночью в лес выйти?

Задетые за живое, Неразлучные договорились с Дроновым, в ночь с субботы на воскресенье, встретиться на так называемой «Чертовой поляне». После отбоя все пятеро выскользнули из корпуса.

– Стойте, нас ждут со стороны школы, верно? – спросила Катя, все покивали головами. – Давайте выйдем в поле и зайдем с обратной стороны.

Ребята согласились безоговорочно. Они по опыту знали, что Катя не ошибается. Катя с каждым годом все лучше чувствовала энергетику окружающего пространства. Она могла не просто общаться с животными, а вообще, со всем миром.

Друзья спустились в подвал, и пошли по коммуникационным туннелям. Выбравшись на волю, быстро сориентировались и скользнули под тень деревьев, не заходя в лес. Они летели над землей, не производя шума, и перешли на контакт. Но не заметили, что следом за ними выскользнула еще одна тень. Обогнув лес, направились на условное место, не выходя на тропинку, и оставаясь в кустах. Сопровождающий их довольно кивнул.

– Странно, нет никого, – проговорила Хана.

– Да он и не появится, – ответил Андрей, – вы же его знаете.

– Тихо, там кто-то или что-то, – предостерегла Катя, показав на дальний конец поляны.

– Который час?

– Есть еще время, ждем. Мы его услышим, он же, как слон, топает.

Ребята замерли. Вдруг на поляну выскочил заяц, а за ним лиса, и звери как-то странно закувыркались. Раздался звон колокольчика. Ребята и вовсе оцепенели, и только смотрели. Послышался шум, и на поляну выскочили мужчины, человек 5-6. Бросившись к сети, главарь разразился площадным матом.

– Откуда взялось это отродье! Надо же, все испортили. Если эти щенки видели, то нам несдобровать, да и девку уже не выманишь из школы.

– Да откуда бы они здесь взялись, мы же все тропинки перекрыли, их еще нет!

– Вот олухи Царя Небесного! Да они в лесу, как у себя дома, где хошь, пройдут. Забыли, чоль, с кем дело имеете? И на кой черт эта англичанка кому сдалась! А ну-ка, поищите вокруг, если они здесь, то не должны отсюда уйти, ясно?

– Ты че, Петруха, совсем спятил, чоль? Ночь, хоть глаз коли, где искать-то? Совсем с перепугу крыша того, поехала! Давай, забирай сеть с уловом, да ноги в руки, а то будем, как Дронов, корячиться!

Грязно ругаясь, главарь вынул из сети зверей, со зла грохнул их о дерево, тушки забросил в кусты, едва не задев ребят. Поляна опустела. Но когда ребята хотели пошевелиться, то обнаружили, что не могут.

– Тихо! – кто-то сзади произнес, – возвращайтесь, как сюда летели.

И они ощутили, что свободны. Перед входом в туннель тот же голос произнес:

– Стойте!

Они остановились, и уже в который раз остолбенели – перед ними стояла Соколова.

– Ооооох! – присел Андрей, – вот это влипли! Директор!

– Верно, Демидов, влипли, это точно. Нарушили грубо, группой, строжайший запрет, к тому же ночью, а значит, два.

– А мы поодиночке не ходим! – не сдержался Андрей.

– Вот-вот, не ходите, а летаете. Ну-ка, судари мои и сударыни, поясните мне, Бога ради, чего вы тут делаете ночью? Поясните мне, бестолковой, но поясните хорошо! Запретов для вас нет, приключений в школе мало. Игнатов, поясните мне вразумительно, что вы здесь потеряли?

– А как здесь оказались вы? – вклинился Саша.

– Вопросы здесь задаю я. – ледяным тоном ответила Соколова. – Итак?

Уже пришедший в себя, Роман ответил.

– Профессор, мы нарушили запрет, это верно. Мы совершили глупость. И теперь видим, что нас спасла только случайность. Но у нас не было выхода. Даже подравшись с Дроновым, мы считались бы трусами. Либо мы идем в лес, нарушая все запреты, либо всех волшебников будут дразнить трусами. Мы были вынуждены принять вызов.

– Принять вызов! Глупость какая, – хмыкнула директор, – а головой рисковать? Попади вы в эту сеть, все, кроме мисс Бинс, разделили бы участь зверей. – строго выговаривала она . – Это же надо – репутация школы пострадает! Чему мы вас учим, почему не проверили Дронова, что ему нужно. Четвертый год мы вас учим, и все напрасно – В сердцах выговаривала директор. Ребята стояли, понурившись. Неожиданно Андрей, глядя прямо в глаза директора, спросил:

– Профессор, а что, собственно, происходит, и при чем здесь Хана?

– Ага, еще пока соображаете, не совсем отупели, – удовлетворенно проговорила Соколова. – Вы в курсе, что отец мисс Бинс дипломат? Он честный человек, и только выкрав дочь, от него можно потребовать любой выкуп. Соображаете теперь? Хана в очень большой опасности, как вы сами убедились. Какие еще вопросы?

– Никаких.

– А раз никаких, то примите по 40 штрафных баллов, и домой. Нет, не сюда, а через ворота. Летим в тени леса.

Появившись перед изумленным привратником, группа вошла во двор и отправилась по спальням. В общем зале Роман заявил:

– Так, дамы, без нас только в своих спальнях, все время держим контакт. И без возражений! – заметив улыбку Кати, – Прошу вас! – пригласил девочек в спальни.

В воскресенье директор пригласила Неразлучных к себе в Рабочий кабинет.

– Ну, что, гулены, будете делать дальше?

– Профессор, но нам необходимо бывать в лесу. – заявила Хана. – Там наши объекты.

– Объекты! – усмехнулась директор. – Термины-то какие! Короче, мисс Бинс, пока обстановка не прояснится, ни под каким соусом вы за ворота не выйдете, ясно?

– Ясно, а скоро зима, – вздохнула Хана.

– Да, а с Дроновым что думаете делать?

– Морду набью! – угрюмо пообещал Саша, а Андрей поддакнул.

– Ни в коем случае! Просто спросите, где он был, и зачем зверей убил, и все. Повторяю: в лес с преподавателями ходят все, кроме мисс Бинс. Вы свободны. – Встала, открыла дверь. Ребята вышли.

– Все, дамы, шабаш! Без нас никуда! Кто-нибудь из нас троих всегда рядом с Ханой. Лады?

– Лады!

– Ром, а в туалет тоже с вами? – невинно спросила Катя.

– Да, тоже. Ждем не более пяти минут, и идем смотреть, что с вами. – Серьезно ответил Роман.

После ночного посещения леса Дронов две недели не появлялся в школе. Говорили, что его сильно побил отец за что-то. У друзей появилась новая забота – охрана Ханы. Они даже не предполагали, насколько это долго, но в переделках бывали заметно реже, и Толкин вздохнул свободнее.

Возобновились Лесные уроки, однако Хана по-прежнему, в лес не ходила. Она занялась теплицами. В школе пока не было магических растений, однако девочка проводила опыты над обычными растениями.

Она училась ускорять и замедлять рост растений, придавать им нужные свойства, не применяя химудобрения. Катя помогала подруге. Она умела по внешнему виду определять, что растению необходимо. Когда девочки появлялись в теплицах, агроном сопровождал их с блокнотом и ручкой, записывая все, что они говорили.

В поселке никто не знал о покушении на Хану. Впрочем, это в школе так думали…

По улице поселка шел старик. Очень колоритный старик. Статный, с посохом, равным по длине его росту, длинные белые волосы развеваются за спиной, такая же белая и длинная борода, кустистые брови над неожиданно ясными и пронзительными глазами.

Он шел спокойно, не торопясь. Почему-то прохожие, увидав его, быстренько рассеивались по дворам, а если некуда – очень вежливо здоровались. Он также вежливо и степенно отвечал всем.

На первый взгляд такое поведение сельчан было непонятно. По улице шел местный Кудесник Волхв. Говорили, что ему более ста лет. Он спокойно шел, отвечая всем, направляясь к центру поселка. Из боковой улочки вывернулся мужичок. Увидел Волхва, окаменел. А тот спокойно сказал:

– Петр, подойди поближе, чего-то скажу.

Чертыхаясь про себя, он пересек улицу, подошел к старику.

– Ты вот что, милок, больше не трогай волшебников. И своим передай. Денег с собой в могилу не унесешь. Понял? Если еще кто школу тронет, со мной будет говорить. Ступай! – И свернул в переулок.

Петр протер глаза – Волхва нигде не было. Повертев головой, пошел к дружкам, раздумывая, как быть. Ему снова предложили похитить Хану, пообещали большие деньги. Но и слова Волхва тоже нельзя забывать! В могилу, и правда, ничего не унесешь. Входя во двор, все еще раздумывал, как быть.

– Петруха, ты че такой задумчивый?

– Да, вот, Волхва встретил.

– Ну и что ему здесь нужно?

– Мы ему нужны. Сказал, что б больше волшебников не трогали, а то кранты. Мне еще жить охота, без этих денег обойдусь, а вы как хотите.

– По мне, – обозвался один, – так лучше мир с Волхвом, чем деньги за девку.

Матвеева легко училась, ей очень нравились уроки Косовой. Трансы и медитации она усваивала играючись. На первом курсе с ней мог соперничать только Долидзе и немного уступал Вересов. Но Ире не меньше нравились и фокусы Алиева! Обучая девочку какому-нибудь фокусу, Алиев только ухмылялся. Коршев, Долидзе, теперь Матвеева – это были Личности. Довольно скоро Коршев и Ира познакомились. Мальчику тоже понравилась независимая позиция Ирины.

Ребята решили понаблюдать за всеми преподавателями, и вскоре в поле их зрения в число подозреваемых попал Курилов. Посвященные в тайну преподаватели заметили интерес ребят, но Курилову ничего не говорили, выжидая, чем дело кончится.

– Чой-то наши Неразлучные притихли?

– Они, Ибрагимыч, охраняют мисс Бинс и ищут, кто на нее напал, – пояснил Бойко.

– Ну, наши Шерлоки Холмсы своего добьются! – хмыкнул тот. Приближалось время матчей. Шли тренировки, репетиции, учеба, плюс поиск врага – у ребят едва хватало времени. К своей работе они подключили Майбороду. Он, встречаясь с друзьями, рассказывал новости, которые настораживали.

– Ром, – говорил он, – дядя-то Уварова не простой химик. Он постоянно ходит к нашему колдуну, Волхву. Что ему там нужно, неизвестно, но если Курилов там, то Волхв всегда во дворе, даже в непогоду. Что они делают, никто не знает. Я даже специально к бабушке бегал, думал, чего-нибудь узнаю. Моя бабушка Зина тоже колдунья. Она вас уважает, говорит, вы стоящее дело делаете.

Короче, Курилова всегда кто-нибудь «вел». Из-за сложившейся обстановки все матчи перенесли на весну.

В конце октября, после отбоя, девочки спустились в общую гостиную, ожидая из наряда ребят. Они хотели поговорить о завтрашнем дне. В зале царил беспорядок. Вошли мальчики. Андрей, поглядев вокруг, удивился:

– Мы же все убрали, что у нас происходит?

– А я вчера камень в постели нашел, думал, вы кто подкинули, – заявил Роман.

– Ага, – взяв его за руку, засмеялся Андрей, – с такими кулаками подкинешь, как же! Я еще не забыл! – все рассмеялись.

– Да брось ты дурить, – в сердцах фыркнул Роман, – что все-таки у нас в корпусе происходит? По утрам то столы перевернуты, то книги разбросаны.

– А у меня тетради заляпаны! – добавила Хана.

– А в углу, гляньте, мусор, совок, веник! – тоже показал Саша. – Да у нас в школе отродясь веников не было! Слушайте, давайте засаду устроим?

– Только не сегодня, – зевнула Катя. – Вы в курсе, что мы с Ханой завтра в наряде, а вы только пришли? Пошли спать. – И первая ушла в спальню. Наутро в гостиной стоял такой раскардаш, что ребята решили устроить засаду во что бы то ни стало, и сделать нарушителю темную, кто бы и что бы это ни было.

Девочки тоже были «за». Их не зря называли Неразлучными. Ночью, после отбоя, мальчики дождались подружек. Когда все собрались, то тихонько попрятались в укромных уголках, и затихли. Прошло около часа, стояла полная тишина.

И вот со стороны лестницы мальчиков послышался шорох. Кто-то тихонько сходил по ступенькам. И вот в дверях стояло НЕЧТО или НЕКТО. Ростом до колена, немного длинноватые руки, на голове кучма спутанных серых волос, лицо человеческое, только большие глаза и уши.

Постояв, покрутив подвижным носом, существо что-то проворчало и решило перебежать к девичьим спальням. Но оттуда тоже послышался шум, и в гостиную вышла … Ира Матвеева… Она еще не сообразила ничего, а существо бросилось к ней, прижалось к ее ногам плача и смеясь.

– Крош! – охнула девочка. – Ты откуда здесь взялся? Я же тебе не разрешала сюда появляться. – Строго говорила , – да и вообще, как ты дорогу нашел.

– Ира, Ирочка, не прогоняй меня, – плакал и просился Крош, – а маме я письмо оставил, они знают, где я.

– Ну хорошо, не плачь,– гладя его по голове, говорила девочка, – пойдем, сядем на диване, ты мне все расскажешь.

– Нет, идем отсюда, здесь чужие.

– Да никого нет, все спят.

– Нет, они попрятались, хотят меня побить.

– Пусть только попробуют! А ну, кто здесь, вылезайте! – грозно скомандовала Ира. Друзья повыбирались из укромных уголков и подошли к парочке, заинтригованные новоселом.

– Ой, Ром, как хорошо, что это вы! Вы никому не скажете, а?

– Итак, мы видим виновника беспорядка в нашем корпусе, верно? – с напускной строгостью произнес Роман, – и как долго это будет продолжаться?

– Ой, Ромчик, я тебя очень люблю и обещаю, Крош не будет больше шалить. – лукавая девчонка умильно смотрела на Игнатова. – Только никому не говорите, ладно? Кроме вас никто не знает, и не узнает, что у нас живет домовичок.

Напрасно она так думала. Патрулируя ночью школу, Толкин услыхал шум в гостиной, и сейчас стоял и думал под дверью: войти или нет?

– Крош, познакомься, это мои самые лучшие друзья – Роман, Хана, Катя, Саша, Андрей, – каждый пожал маленькую ладошку.

– Ну хорошо, – заговорила Хана, – мы никому не скажем. Вот только где Крош будет жить? И сможет ли он все время прятаться?

– И, главное, как долго вы будете его прятать? – раздался грозный голос декана.

Все испугано обернулись, а Крош прижался к ногам Иры.

– Матвеева, представьте, будьте добры, своего друга.

Ира уже опомнилась и была полна решимости защитить своего Кроша. С напускной робостью ответила:

– Профессор, это Крош, мой домовичок. Крош, это профессор Толкин, наш декан. Он у нас строгий, но справедливый, ты его не бойся.

Андрей прыснул в кулак, все заулыбались, поняв игру девочки. От ее робости не осталось и следа. Крош все также стоял, прижавшись к хозяйке, гладившей его по голове.

– Ну, господа, вы хотите мне что-то сказать, я вижу.

– Профессор, не выгоняйте Кроша. – Заговорила Катя. – Он без хозяйки от тоски умрет. Вон какой путь проделал, чтобы рядом быть. И потом, какой у нас в корпусе новосел появился! Да нам вся школа завидовать будет!

– Хорошо. Пусть Крош сам скажет, чего он хочет, – предложил декан.

Крош понял, что его никто не выгоняет, но от защитницы не отходил.

– Я хочу жить там, где живет Ира. Она меня спасла и учится в волшебной школе. Я тоже существо волшебное, и хочу быть рядом с Ирой. Я отсюда никуда не уйду.

– Заявление серьезное. Ну, а где вы, мистер Крош, будете жить, то есть, спать?

– Профессор Толкин Торсион Игнатьевич! Я, если позволите, облюбовал вон тот шкаф, и в нем ящик. Там они, – он показал на ребят, – часто сидят, я все их разговоры слышал и никому не сказал! – с гордостью закончил.

Ира взлохматила и без того лохматые космы Кроша.

– Ты, Крошик, всегда был умницей!

– Итак, вы ходатайствуете о том, чтобы домовичок, воспитанник Иры Матвеевой, поселился в нашем корпусе – я правильно понял?

– Да, профессор! – радостно загалдели ребята, чуть не перебудив всех.

– Тихо, вы! Еще не хватало устроить ночной бедлам в присутствии декана. – Лукаво улыбаясь, приструнил он ребят. – Теперь быстро все по кроватям! Крош, если тебя кто обидит, смело иди ко мне. Спокойной ночи! – и вышел. Какая там спокойная ночь!

Трудно описать, что творилось утром в корпусе Чародеев, а потом и в Трапезной, когда Чародеи гордо повели Кроша на завтрак!

Утром, встав пораньше, друзья посадили домовичка в кресло, и стали, загородив его ото всех. Входящих в гостиную встречал Андрей с плакатом в руках: «Встречайте новосела!» Когда все собрались, ребята расступились, и показали Кроша. Ира его умыла и расчесала, и домовичок независимо смотрел на глазеющих ребят.

– Эй, а кто это? – спросил Минаев.

– Это, Толик, наш домовичок, он будет жить с нами.

– Ух ты, класс! А что он ест?

– Сразу видно практичного человека, – фыркнул Саша, – Не имя спросил, а чем кормить его.

Чародеи весело галдели.

– Тихо! Слушайте все! – Крикнул Роман. – Домовика зовут Крош, он ест то же, что и мы, приехал к своей спасительнице, Ирине Матвеевой. Живет он вот в этом шкафу, помните и не балуйте. Кто обидит нашего мальчика, будет иметь дело с нами. А теперь идем в Трапезную.

Мальчишки сплели руки, поставили на них Кроша, и торжественно понесли завтракать. В Трапезную сначала вошли Андрей и Минаев все с тем же плакатом. Дождавшись пока все обратят на них внимание, расступились, и внесли Кроша. Немая сцена была достойна кисти художника. С достоинством пронесли Кроша, усадили его за стол, и Роман провозгласил:

– Господа, можете спокойно завтракать!

Все факультеты жестоко завидовали Чародеям. Домовые не любят сидеть без дела, и Крош нашел себе работу. Теперь шалунам приходилось туго – только что-нибудь затеют, а Крош тут как тут. Он не доносил на баловников, разбирался с ними сам, особенно, если они с других факультетов. Но никогда не вредил друзьям Иры, всегда их выгораживал.

– Крош, что делают Неразлучные?

– Крош не видел их, госпожа директор (или Господин Толкин, Алиев…).

– Но ты же знаешь все про всех.

– Да, господин декан, Но Неразлучные сидят в библиотеке, (на стадионе, в зале…). Вот примерные разговоры домовика с «властями», а с ребятами и того проще: « А зачем это вам?» И без внятного ответа ничего не сообщал о друзьях. По вечерам часто можно было наблюдать такую картину: Крош, как котенок, лежит, свернувшись клубочком, у кого-нибудь на коленях. Чаще всего у Ирины или у кого-то из Неразлучных.

Коршев, осваивая фокусы, нередко доставал Немуру и Полянского. Те злились, но никак не могли придумать месть. Похоже, уроки по технике защиты «Прощение» они вообще не восприняли.

Они знали, что еще за одну попытку взять кого-либо под контроль вылетят из школы. Драться с Коршевым тоже опасно. Он не ходил на борьбу, как Роман, но уличный Ликбез прошел, и дрался отменно. Высмеять – тоже самое – язык, что бритва, долго чухаться будешь. Однако, кто ищет, тот всегда найдет приключение себе на голову. Нашли и они.

Коршев сжег карты и больше не играл ни в какие азартные игры. Когда его пытались втянуть в игру, он, поигрывая палочкой, лениво, как его декан, спрашивал:

– Тебе что, надоело здесь учиться? Так ворота открыты. А мне и здесь хорошо.

И вот дружки пристали к Коршеву.

– А слабо тебе в жошку-то на деньги поиграть, слабо!

Какой мальчишка выдержит обвинение в трусости или слабости? А Коршев выдержал! Он невозмутимо оглядел задир и ответил:

– Да, слабо, и даже без денег. Я хочу здесь учиться, и не вам меня испытывать. Поиграйте сами, а я посмотрю, что с вами будет через час. И вообще, пошли вон! – Лениво добавил и вразвалочку, по-босяцки, пошел в школу, а друзья молча смотрели друг на друга.

Эту сцену наблюдали Алиев и Толкин, стоя за кустами.

– Ну-ка, господа, подойдите сюда, – позвал из Толкин.

Совершенно потерянные, они повиновались.

– Значит, вы хотели подставить товарища, так?

– Нет, что вы, мы просто хотели поиграть.

– Вы прекрасно знаете, что Коршев не играет в азартные игры, и хотели его подставить. Это весьма грубое нарушение. Сейчас вы пойдете к своему декану, расскажете, в чем дело, она вам назначит наказание, а я вечером проверю. – Сухо сказал замдиректора. Ребята поплелись к школе. Дав им отойти подальше, Алиев расхохотался:

– Ай да Коршев! Не зря я в него поверил. Ну, а вы, уважаемый замдиректора, неподражаемы! «Я вечером проверю!»

– Ибрагимыч, ты и в гробу будешь смеяться, видимо. Нет на тебя угомона,– Усмехнулся Толкин, и они тоже направились в школу. Вечером Косова поинтересовалась:

– Торсион Игнатьич, что вы хотели проверить?

– Я, Анна Денисовна, хотел бы знать, что вам те шалопаи сказали.

– Да немного. Вы их наказали за то, что они провоцировали Коршева. Так?

– Почти. Я сказал, что накажете их вы, а Коршева они провоцировали, точно. Крепкий, однако, орешек им попался.

– Анна Денисовна, этот Коршев будет яркая личность на вашем небосклоне.

– Ну, спасибо, господин Алиев, а то я не знала, – фыркнула Косова.

Стоял конец ноября, дни короткие и хмурые. Катя, Хана и Андрей работали в теплице с пряной зеленью. Как всегда, с ними рядом находился и агроном.

– Сейчас короткий световой день, им просто не хватает ультрафиолета и красного. Катастрофически не хватает, они даже не все усваивают, – говорила Катя. – И поэтому теряют аромат.

– Катя, а кварц подходит?

– Вообще-то, не очень, но другого ничего нет. Можно еще галлогеновую лампу, красную, добавить. Там именно красный спектр.

Они работали в теплице, где рос укроп и фенхель. Хана колдовала, вызывая ускоренный рост растений. На одной грядке укроп стоял выше, и лучше окрашен, чем везде.

– Смотри, получилось, даже без дополнительного освещения! Понюхай, как пахнет!

Ира искала Коршева, пора было идти на репетицию.

Приближался Новый Год. Дружки решили подшутить над слишком смелой девочкой. К несчастью, они не учли, что Ира умеет обзаводиться друзьями, и они ее в обиду не дадут.

На пороге гостиной Факиров возникла Ирина. Осмотрев зал и не найдя Виктора, хотела уйти.

– Эй, малышка, ты откуда? – заорал Полянский, хватая ее за руку.

Презрительно посмотрев на агрессора, она ответила:

– Кто ты такой? Я считала, что Факиры умеют себя вести, а ты невежда.

– Ты смотри, какая цаца! Ты к кому пришла, а?

– Если ты меня сейчас не оставишь, – спокойно сказала девочка, – то сильно пожалеешь.

– Кто? Я? Ха-ха! И что ты мне сделаешь? – и мальчишка испугано замолк. Его кто-то взял за шиворот и за другую руку, и поволок к двери. Выбросив Полянского за дверь, Виктор подошел к Ире.

– Матвеева, ты кого ищешь?

– Тебя. Нас Алиев ждет.

– Тогда пошли.

– Зачем ты его так? Я бы и сама справилась с ним.

– Силенок у тебя пока маловато. – И вдруг дернул ее за руку, – Стой! – На полу лежала змейка.

– И чего ты испугался, это же ленточка. – она нагнулась и подняла ленточку.

– Матвеева, ты все же в другой раз предупреждай, ладно?

– Витя, я же не хотела тебя испугать, просто я потеряла ленточку, когда шла сюда. – Невинно ответила лукавая девчонка.

– Ага, пришла парочка, Иван да Одарочка! – встретил их декан, – Начинаем!

Представление состоялось в последнее воскресенье в этом году. Полянский решил освистать врагиню.

На сцену вышли Коршев и Ирина в традиционных костюмах волшебников-иллюзионистов. Они показывали новые фокусы, которых никто не знал. Полянскому не удалось исполнить свое желание. Представление закончилось разноцветным дождем, а на плечи Полянского вдруг опустился, пощелкивая челюстями, Кощейчик. Увидав такого гостя, тот не знал, что и сказать. А Кощейчик прошептал ему в ухо:

– Советую изменить свое поведение! – И пропал, скатившись на пол. Это был Крош. Он узнал о происшествии в гостиной Факиров.

Ира отправилась в библиотеку. Последние два дня уроков, как таковых, не было. Подгоняли «хвосты», и все. В библиотеке сидел один Арсен. Школьной библиотекой заведовал компьютер, поэтому вынести книгу без специального разрешения было невозможно. Выдавал книги и принимал робот. Арсен читал что-то по гипнозу, Ира взяла книгу по трансам.

– Привет! – поздоровалась и села рядом. Арсен покосился, но ничего не сказал. Некоторое время они молча читали, но вот Ира нарушила тишину.

– Арсен, можно вас отвлечь?

– Я слушаю, мисс Ирина.

– Мистер Арсен, вы можете мне пояснить, почему вы всегда ездите только на Вулкане? – засмеялась девочка.

Мальчик удивленно посмотрел, тоже улыбнулся.

– Мисс Ирина, вы всегда так делаете? На Вулкане могут ездить только джигиты, а я – джигит. А почему вы не ездите на Вулкане?

– Так за вами, мистер, не поспеешь! Арсен, а я в лесу нору видела, не знаю, кто в ней живет. Давай сходим, посмотрим?

– И как ты, Ирочка, думаешь это сделать?

– Завтра, после завтрака, нас никто не ищет, мы все сдали. Кстати, а почему ты не учишься в обычной школе? Ведь отчислят.

– Тебя это не касается, – огрызнулся Арсен, – и вообще, чего ко мне подсела?

– Каким ты букой был, таким ты и остался – фыркнула Ира, вставая.

Но идею сходить в лес она не оставила. На следующее утро, прихватив кусок хлеба – на свежем воздухе аппетит хороший – она потеплее оделась и отправилась на поиск приключений.

Прошла на скотный двор, а оттуда – прямиком в лес. Ее никто не заметил, кроме Арсена. Он шел, не показываясь. Ира забрела довольно далеко, лес стоял черный, без листвы, под ногами похрустывал тонкий ледок и иней. Девочка подошла к крутому оврагу.

Там, на противоположном склоне, виднелась дыра и вокруг следы. Ира решила устроить засаду. Нашла раскидистое дерево, влезла на него, и затихла. Арсен устроился на другом дереве. Почти час они сидели. Наконец из норы показалось существо. Они таких еще не встречали.

Тонкий длинный нос, маленькая голова, длинное туловище и короткие, сильные лапы. Передние – широкие, как лопата. Животное явно приспособленное к жизни под землей. Лап у него почему-то шесть. Глаза не разглядели – далеко. Мех темно-серый, по бокам две светлые полосы.

Животное быстро заскользило вниз, и вот оно уже на этой стороне. Порывшись под корнями, оно отправилось дальше. Ира решила проследить за зверем, и пошла следом. Арсен за ней. Она потеряла след, проходила мимо куста. Бросок был молниеносным.

Спасло девочку только то, что в этот момент она отводила ветки куста, и высоко подняла руку. Острые зубы впились в нее. Теплая одежда ослабила укус, но освободить руку было невозможно. Арсен бросился на помощь, задушил чудовище. Мертвый зверь отпустил, наконец, девочку, но рана кровоточила. До школы далеко, а в кустах могли скрываться еще такие же звери.

– Идем! – оттащил Арсен девочку от кустов, – снимай куртку. Да не всю, только этот рукав.

Обнажив прокушенную руку, он только покачал головой: рука стала синеть. Быстро наложил жгут, одел Ирину. Подумав, забрал зверя.

– Ира, идем быстрее, пока не поздно.

Они побежали. Однако Ира слабела с каждой минутой. До школы уже недалеко, но девочка не могла больше идти. Арсен подхватил, взвалил на спину и понес. На горе стояли видеокамеры для наблюдения за угодьями. Оператор заметим нечто странное.

– Валентина Антоновна, посмотрите на монитор! – Раздался голос оператора в кабинете. Директор включила монитор, и тут же нажала вызов.

– Я слушаю! – отозвался Алиев.

– За второй лесополосой двое детей, им срочно нужна помощь.

– Понял, профессор!

– Медблок слушает!

– Готовьте оборудование. Сейчас вам доставят двоих.

Перед Арсеном появились Алиев и Толкин.

– Что происходит, Долидзе?

– Профессор, ее срочно нужно к врачу. Ее искусал какой-то зверь. Он там.

– Игнатьич, бери девочку, и лети. Долидзе, вы искусаны?

– Нет, профессор.

– Можете показать зверя?

– Могу. Он там, мертвый. – Они отправились за чудовищем.

– Интересно, что это? – удивился преподаватель, – и, главное, как вы на него попали? Долидзе, поясните мне, почему вы все же не в школе, а здесь гуляете?

– Профессор, я подстраховывал Матвееву.

– Вот так ответ! Ладно, летим в школу.

Подхватил мальчика, забрал зверя, взмыл в небо и полетел к медблоку.

– Доктор, что с девочкой?

– Я не знаю, что за яд проник в рану.

– Вот, смотрите, это он ее искусал. И заодно посмотрите этого джигита. Вам помощь нужна?

– Вы умеете исследовать кровь?

– Вроде немного.

– Тогда помогите. Мне срочно нужно выделить противоядие.

– Я весь в вашем распоряжении.

Осмотрев мальчика, врач сказал, что ему необходим просто отдых. А Ира провела каникулы в больнице. Приехала ее мама, и пробыла с дочерью неделю. Врачи сумели найти противоядие, но еще полчаса, и никто бы девочку не спас. Пришлось делать срочно полное переливание крови. Донорами стали Звенигора, Косова, и Бойко..

Ира пошла на поправку. Нина Аркадьевна хотела поблагодарить Арсена, однако он давно уже уехал домой. Крош не отходил от хозяйки.

– Мама, я отсюда не уеду! – заявила Ира, едва оправилась.

– Мисс Ирина, – поинтересовался декан,– поясните все-таки нам, где и как вы подцепили это чудо? И вообще, вы нарушили правило, запрет на выход за пределы школы самостоятельно. Если б не Долидзе, погибли бы. Вам грозит суровое наказание.

– Профессор! – умоляюще сложив руки, она смотрела на своего декана, – не отчисляйте меня из школы! Вы же у нас справедливый!

– Именно поэтому вас ждет наказание, Матвеева. Но сначала покиньте эту палату, потом поговорим.

Он вышел, Нина Аркадьевна следом.

– Профессор, что ей грозит?

– Не волнуйтесь, самое страшное – это потеря очков факультетом и держаться за руку преподавателя на Лесных уроках.

Мама уехала домой, Ира выздоровела, и в первый день занятий забежала к Арлеонцам, поблагодарить Арсена. Он играл в шахматы с мальчиком.

– Мат, Ванечка, тебе! – сказал, вставая из-за стола. – А ты здесь что потеряла?

– А я тебя потеряла, в лесу еще, а теперь, вот нашла.

– Ирина, ты, я погляжу, уже здорова. Имей в виду, я не собираюсь тебя всегда спасать.

– Я тоже тебя люблю, Арсенчик! – пропела Ирина, и выскочила за дверь.

Арсен бросился, было, вдогонку, но возвратился, нахмурясь.

– Что, Арсен, нравится девчонка? – полюбопытствовал проигравший.

– Она тебе самому нравится, да не знаешь, как к ней подойти.

– А ты, значит, знаешь?

– А мне нет нужды искать приключений на свою задницу.

Перед Новогодними каникулами Соколова поставила вопрос об Арсене Долидзе. Умный и способный мальчишка абсолютно не посещал простую школу. На предложение отчислить Косова резко ответила «Нет!», ее поддержал Алиев. Он высоко ценил Долидзе. Когда новичков привели в манеж, обучать верховой езде, Долидзе, оглядев привязанных лошадей, спросил:

– А можно, я на Вороного сяду?

Вулкан на свободе гулял во дворе. Посмотрев оценивающе на мальчишку, Алиев бросил:

– Его денник крайний.

Тот побежал за упряжью. Возвратился только с уздечкой.

– А седло? – удивился преподаватель.

– Там, под самым потником, подпруга подрезана, – пояснил мальчик. Подошел к коню, положил руку на холку, ловко накинул узду и вскочил верхом. Против обыкновения, Вулкан не ерепенился. Ездил Арсен великолепно. Он помогал преподавателю обучать других детей верховой езде.

Алиев потом проверил упряжь Вулкана. Действительно, подпруга была подрезана, и уже наполовину порвалась. На Вулкане до сих пор ездили четверо: он, Роман, Соколова, Катя. Против кого готовилась диверсия? Ничего не выяснив, он стал наблюдать за обслуживающим персоналом.

Бойко и Толкин промолчали, но ясно было, что они согласны с друзьями, Иванов тоже согласился с ними.

– Тогда, Ибрагимыч, проведи с ним работу, пусть перестанет Ваньку валять. Иначе весной отчислю. – Твердо сказала директор.

Зима подходила к концу. Однажды в столовой разгорелся жаркий спор. Сначала ребята спорили тихо, потом вошли в азарт. Спорили Бойковцы и Алиевцы.

– Что происходит? – гаркнул Алиев. – Шум стих. – Я спрашиваю, чего подняли такой галдеж?

– А чего они несут ахинею?

– Долидзе? – удивился преподаватель.

– Профессор, что такое масонская ложа? – спросил Арсен.

– Что?

– Я спрашиваю, что такое масонская ложа, – повторил мальчик. Теперь в Трапезной стояла тишина. Все ожидали ответа.

– Масонская ложа – это тайное общество, с очень жесткими правилами. А зачем это вам, Долидзе?

– Да вот они, – он показал на ребят, – говорят, что масоны несут добро.

– Ибрагимыч, можно? – тихо спросила Соколова. Он кивнул.

– Я здесь сильно мелко плаваю, Антоновна.

–Ребята, – спокойно заговорила директор, – масонство, как верно сказал профессор Алиев, это тайное общество. Цель масонства – власть над миром. Это тайное правительство на Земле. Отличительный признак масонства – порабощение воли человека, причем всеми доступными средствами и путями, от религиозных сект до всевозможных гуру-учителей. Человек, который стал покорным, уже не страшен для покорителя. С покорным можно делать все, что хочешь. Это послушное орудие, имеющее ум, но не собственную волю. Он не понимает, что зомбирован, что исполняет чужие приказы. При том при всем это совершенно живые, здоровые люди, но у них полностью промыты мозги. Сейчас масоны внедряются в любую организацию, где работают с людьми. Это религиозные секты всех направлений; это школы экстрасенсов, эзотерические кружки. Поэтому думать, что масоны несут лучшее будущее – смешно. Я надеюсь, вы поняли, что я имею в виду. Мы учим вас распознавать, когда вас пытаются зомбировать, брать под контроль. Есть еще вопросы?

– Откуда пошло масонство?

– Вообще-то, с Востока, с Индии. Были два Ордена у католических христиан. Тамплиеров и Иезуитов. Это было масонство чистой воды. Крестовые походы за Гробом Господним окончились плачевно. Гроб не отбили, а масонов привезли. Ордена Тамплиеров и Иезуитов были государством без границ. По преданию, Тамплиеров всех убили, во что я лично не верю, а Орден Иезуитов стал тайным, и я уверена, процветает и сейчас.

– А у нас есть масоны?

– Да, в нашей стране они есть. Почти все руководители стран – масоны. Причем некоторые принимают членство в масонской ложе как некое шуточное действие, не зная, чем оно завершится.

– Вы знаете хоть одного масона?

– Даже зная точно, что этот человек масон, я бы никому этого не сказала, разве что он сам бы похвалился. Я, ребята, еще хочу пожить нормально. Помните, масоны – это и есть Темные Силы нашего мира.

Майборода по-прежнему, следил за Куриловым в поселке.

– Ребя, а чего это, когда Курилов у деда, у нас плохой контакт? Как помехи идут.

– Слушайте, а если у него там рация стоит? Ведь основная несущая частота мозга – 30Гц, а частота тока – 60. Рация на УКВ работает. И никто ведь толком не знает, на каких частотах работает мозг. – Предположил Андрей.

Наступала весна, начинались весенние Лесные уроки, а Хана все еще находилась под «домашним арестом». Ребята ее не оставляли одну, даже поменяли очередь на наряды, декан разрешил.

В хозяйстве имелись теплицы и оранжереи, в них росли различные экзотические растения, цвели и плодоносили. Школа не покупала апельсины, манго и другие южные плоды, в том числе кофе и какао. Школьники просто шли в оранжерею и срывали то, что хотели.

Запрета на посещения не было. В оранжереях стояли небольшие лавочки и даже своего рода лежаки – хочешь, можешь подремать. Неразлучным очень нравилось бывать в этом Зимнем саду. Друзья сидели в уютном уголке, отдыхали после тренировки. Не заметив их, мимо пробежала Ирина с ребятами. Она дружила преимущественно с мальчишками.

– Вроде, наша Ирина снова что-то задумала, – улыбнулась Катя.

– Давайте подслушаем!

– Андрюша, разве тебя не учили, что подслушивать нехорошо? – укорила с усмешкой Хана.

– И кто бы говорил! – фыркнул Андрей, – И все же, что они задумали? Похоже, зима ее ничему не научила.

– А тебя четыре года чему-нибудь научили? – поинтересовался Роман. Отмахнувшись от друзей, Демидов скрылся в кустах. Ира с мальчишками сидела в одной из беседок и что-то им поясняла. Ирина была натура деятельная. Поскольку в водоеме рыба уже запущена, беседки благоустроены, запруду городить вроде бы и не к чему, театр работал, а очень хотелось сделать что-нибудь такое-этакое! Она и придумала.

Подобраться поближе Андрею не удалось. Справедливо полагая, что кусты скроют как ее, так и других одинаково, Ирина сидела в самом уголке и разговаривала очень тихо. Андрей вернулся к своим несолоно хлебавши, как говорят.

– Ну, разведчик, что выяснил?

– Она точно, хитрее всех. Сидит так, что не подобраться.

А Ира решила привлечь к водоему лебедей. Она видела в крупных городах в парках на прудах лебедей. У птиц имелись домики. Девочка решила, что если будут домики для птиц, то и сами птицы появятся. И с мальчишками решала, как эти домики строить. Но вот беда: нужны стройматериалы и инструменты. Ира решила вопрос просто. Подошла к преподавателю по трудам и прямо сказала:

– Игорь Борисович, помогите построить домик для лебедей.

– Матвеева, а где эти лебеди? Уток диких я на водоеме видел, а лебедей нет.

– Так им же жить негде. Будут домики, и лебеди появятся. – убежденно ответила девочка.

– Логика железная. Ну, а кто будет это делать?

– Мы. – Она показала на мальчишек.

– Матвеева, вы все предусмотрели. А когда делать-то будете?

– После уроков и в выходные.

– Хорошо, я разрешаю вам делать домики на моих уроках.

– Спасибо, Игорь Борисович! – обрадовались ребята.

Они соорудили три домика, работая на уроках и в свободное время, и поставили домики на берегу, в зарослях.

Состоялся первый весенний матч. Играли Факиры и Терринг. Победили Факиры. В середине апреля играли Чародеи и Арлеонцы. Трибуны были заняты все. Как обычно, на матче присутствовали и работники фермы.

Все было, как всегда. Выстроились команды, капитаны пожали друг другу руки, раздался свисток, игроки взмыли в небо. Саша и Катя наблюдали за Куриловым. Он что-то делал, незаметно для других. Впрочем, все, кроме друзей, смотрели игру.

Катя хотела предупредить друзей, но передумала – занятые игрой, они могли не услышать. А Курилов, между тем, на поле даже не смотрел! Он сидел боком, с каким-то прибором в руках. Игра шла острая, напряженная. Как обычно, Хана забила первый гол. Прошло два тайма. На третьем все и случилось.

Хана вела к воротам противника мяч. Внезапно она выпустила мяч и взлетела высоко в воздух, а затем, вытянувшись в струнку, повернула к лесу. Курилов вскочил, направил прибор на девочку и повел ее обратно. Хана послушно полетела.

Андрей и Роман сначала не поняли, в чем дело, потом с криком: «Хана, стой!», ринулись следом. Все они опустились в поле, за лесополосой. Вернув Хану, Курилов бросился через два ряда на какого-то парня. Завязалась жестокая драка. Парень выбросил что-то. Катя и Саша с палочками наготове пробрались к дерущимся, обездвижили их. Курилов прохрипел:

– Там, под лавками, поищите! – заклятье не давало говорить.

– Там, внизу, прибор. Поищи, я их удержу, не бойся, – Катя сообщила Саше. Он нагнулся, поднял прибор.

За Ханой бросились все, а к ребятам пробрался Алиев.

– Что здесь происходит, Лесняк?

– Профессор, один из них напал на Бинс. – показала палочкой.

– Марков, что вы здесь натворили? – удивился главный зоотехник. – Лесняк, освободите профессора Курилова под мою ответственность.

Внимательно поглядев на преподавателя, Катя слегка повела палочкой. Курилов, поднимаясь, рассмеялся.

– Ну и реакция! Я ожидал нечто подобное, у него биатрон только немного слабее моего. Если бы мисс Бинс упала за лесом, ее уже бы забрали, а ваши ребята погибли бы. Признаюсь, ваши ребята – асы! Держите его, юная леди, покрепче.

– Давайте все в кабинет директора. Да, а его куда?

– За ним уже идут. – Курилов показал на четверых в штатском, приближавшихся к ним. В руках у них были наручники. Хану отправили в больницу.

Когда все собрались в большом кабинете, то там были Марков в наручниках, представители правоохранных органов, и восхищенный Курилов, Неразлучные. Катя и Саша все еще недоверчиво хмурились.

– Итак, господа, внесите ясность! – предложила Соколова. Заговорил Курилов.

–Как вы все теперь знаете, я был внедрен сюда с определенной целью – охрана Ханы Бинс. Мне удалось выяснить, кто готовил первое покушение, и исполнителя второго. Это оказался один из работников фермы. У него был вот этот приборчик – биатрон, очень компактный и очень мощный. Мой собственный, – он показал оба прибора, – лишь ненамного мощнее. А за лесом девочку ждали. Их, кстати, тоже взяли, – сообщил Маркову, – а вас, друзья, не оставили бы в живых. Ну а ваши ребята! – он повернулся к Соколовой, – Я преклоняюсь перед вами, юная мисс! – и галантно поклонился Кате. Она грациозно и с достоинством ответила на поклон, но все еще хмурилась. Ребята переглянулись, понимающе кивнули друг другу, и вперед выступил Роман.

– Анатолий Сергеевич, извините нас. Мы думали, вы тот, как Марков, и мы за вами следили.

– И в поселке следили?

– Да, разумеется.

– И кто, если не секрет?

– Майборода. – снова переглянулись.

– Ну, молодцы, – окончательно развеселился Курилов, – а я у Волхва спрашиваю, чего он бегает, «Да у него бабка здесь живет!» Охо-хо! Молодцы ребята, грамотно следили. Если б не знал о вашей дружбе, мог бы и не заметить. Надеюсь, теперь будете мне доверять?

– А как же дед-колдун?

– О, это умный дед! У меня там рация стоит. Вы с ним не ссорьтесь, он вам еще поможет. И вообще, идите-ка к подруге, вы ей нужнее. Кыш отсюда! – смеясь выпроводил их.

Хана уже немного оправилась, но врач все равно всех выпроводил вон: «Завтра придете!»

Ночью приехал мистер Бинс и встретил их утром у дочери.

– Я благодарю вас, ребята, за мою дочь. Она – единственная моя радость. Я счастлив, что у Ханы такие друзья.

Ребята смущенно переглядывались. Ответил Роман.

– Мистер Бинс, мы дружим с первого курса. Не нужно много говорить. Хана для нас сделала бы тоже. Можно нам к ней пройти?

– Да, ребята, она вас ждет.

Хана была еще бледная.

– Ханочка, как ты себя чувствуешь?

– Уже хорошо. Но, как мне сказали, если б я не знала трансовых состояний, то могла сойти с ума. Как страшен биатрон! Друзья, какою мы владеем мощью!

– Подружка, мы тебя любим, – обняла ее Катя, – завтра ты встанешь, и мы тебе кое-что расскажем. А пока набирайся сил.

Мэр поселка пригласил к себе директора. Она поехала.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна, проходите, присаживайтесь. Спасибо, что согласились на встречу.

– Здравствуйте. Вам отказывать опасно, господин мэр. Чем могу служить?

– Ну, так сразу и служить! У меня другой вопрос. – она удивленно посмотрела. – Да, другой. Скоро Первое Мая. Почему ваша школа не участвует в митинге-демонстрации? У вас запрещено?

– Нет, что вы! Просто хозяйство принимает участие, и я выпустила из виду, – улыбнулась директор, – Скажите, а в концерте мы можем принять участие?

– Разумеется, вы же наши.

Соколова искала и использовала все пути сближения с местным населением. Старая поговорка гласит: «Покупая дом, сначала купи соседа». Она знала, что только дружба с жителями поселка даст школе нормально существовать. Мэр был того же мнения. На педсовете она сообщила:

– Мы идем на Первомайскую демонстрацию и участвуем в праздничном концерте. Потом все возвращаемся в школу, к праздничному столу. Праздник, значит, праздник!

Так школа стала непременным участником всех Первомайских, и не только, мероприятий и праздников поселка.

Соединенную колонну хозяйства и школы возглавляла директор с Толкиным и Исполнительным директором хозяйства, верхом. Также вели своих деканы факультетов. Чародеев возглавлял Исаев.

Ребята шли в праздничных костюмах, по-факультетно. Поселковые ребята шли отдельной колонной, в середине, возглавляемые Звенигорой и Ивановым. Колонна привлекала все взгляды. А выступление ребят и вовсе всех ошеломило.

На сцену поднялись Косова, Демешко и Толкин, с волшебными палочками наготове. Мальчики и девочки, проходя между преподавателями, меняли форму своей одежды на спортивную. Наконец, вся группа, четыре человека, была на сцене. Первой унеслась в небо Косова, потом дети, и последним – Демешко.

Жители поселка впервые увидели балет в Небесах! Легкие, грациозные, переливающиеся всеми цветами радуги, фигурки словно купались в небесной голубизне и солнечных лучах. Это был коронный номер. Зрители онемели от восхищения и удивления.

Выступление окончилось, на сцену опустился Демешко, ребята, Косова. Такого шквала аплодисментов, криков, хлопушек, не удостаивалась ни одна звезда от своих фанатов. Ребята, с достоинством раскланявшись, заняли свои места в колонне. Тем же порядком все направились к школе. Во дворе их ждали накрытые столы. Когда все уселись, директор поздравила всех с праздником.

– Ребята, сотрудники, я всех вас поздравляю с праздником, и с нашим триумфом. Это ваша заслуга. Так держать!

– Есть, так держать!

– Мы сделали еще один шаг к дружбе с нашими соседями. Сегодня праздник, так воздайте должное тем, кто готовил эти столы для нас. Угощайтесь, разорите эту вкусную красоту!

В дальнейшем праздники привлекали в поселок не только жителей окрестных селений, но и городских, и даже столичных. Все шли на «волшебников», как и в театры.

Однажды утром автобус высадил пассажира.

– Здравствуйте, это школа «Фата Моргана». Назовите себя и цель вашего посещения.

– Я кинорежиссер, хочу поговорить с вашим директором.

– Идите по дорожке, никуда не сворачивайте.

Длинноволосый, модно одетый молодчик вошел во двор школы. Была перемена, и по всему двору носились ребята. Одни просто бегали, а другие летали. Молодчику стало любопытно, но когда он попытался подойти к кому-нибудь, его не пропустил защитный барьер. Удивленный и восторженный, он вошел к директору. В первый момент даже растерялся – столько приборов, компьютер. Странно как-то....

– Проходите, присаживайтесь, – раздался негромкий голос.

Вошедший огляделся. Голос принадлежал седоголовой женщине с молодыми глазами. Она стояла около шкафа с приборами. Посетитель сел. Вся его лихость куда-то испарилась без следа.

– Я директор школы волшебного искусства «Фата Моргана», Соколова Валентина Антоновна, слушаю вас, – также тихо и спокойно представилась.

– Я Борзов Иван Павлович, кинорежиссер.

– Я слушаю вас внимательно.

– Я снимаю фильм о волшебниках, и ищу артистов. Ваши дети делают такие вещи! Просто поразительно!

Соколова молча ждала продолжения.

– Я был бы очень признателен, если б кто-нибудь из детей снялся у меня в фильме. Это был бы такой фурор! Настоящие волшебники! – восторженно говорил гость.

– А что из этого будет иметь тот, кто снимется, да и школа?

– Разумеется, деньги и слава. Это же и так понятно. Про вас весь мир узнает.

– Вы полагаете, про нас мало знают? – иронично осведомилась директор.

– А будут еще больше знать.

– И как вы себе это представляете?

Обрадовавшись, Борзов, рванул, как говорят, с места в карьер.

– О, мы можем делать съемки с натуры, в школе. Массовки, отдельные эпизоды. Спецэффекты дорого стоят, эти деньги вы получите. – разливался соловьем Борзов.

– Слушайте меня внимательно: если б мне нужна была дешевая репутация рекламного характера, я бы давно это уже сделала. У меня школа НАСТОЯЩЕГО волшебства, а не подделка. Мы учим детей по-настоящему быть волшебниками. Ваши дешевые трюки моих детей не волнуют. И прошу запомнить: если я в фильме увижу хоть что-то, снятое в моей школе, я отдам вас под суд. Ясно?

Оторопевший режиссер смотрел и удивлялся: куда девалась тихая домашняя старушенция? Перед ним сидела уверенная в себе женщина, и куда делась ее мягкость? Это была крепость, которую осадой не взять, и не разрушить приступом.

– Разве вам не нужны деньги? – все еще не сдавался Борзов.

– Деньги всегда и всем нужны. Но вот способ их получения для меня важен. Я не размениваюсь на мелочах.

– Но я вам предлагаю тысячи!

– Для моей школы нужны сотни тысяч. И дело даже не в деньгах. Вам этого не понять. – Она взмахнула палочкой, на стол прыгнул кувшин с квасом и две кружки. Еще взмах, и кружки наполнились пенящимся напитком.

– Угощайтесь, такого вы нигде не попробуете.

Немного робея – а вдруг исчезнет? – режиссер взял в руки квас, попробовал.

– Какой вкусный! Вы дадите рецепт?

– Нет, – спокойно ответила, – Вы его все равно не сделаете. Пейте, наслаждайтесь, и подумайте, нужны ли нам ваши маленькие деньжата. – нажала кнопку на пульте, – Минаев, зайдите в учительскую.

В дверь постучали.

– Входите, Минаев.

На пороге стоял мальчик лет 14.

– Вот, спросите, хочет ли он.

– Минаев, я снимаю фильм про волшебников. Хочешь стать артистом и сняться в фильме?

Мальчик недоуменно посмотрел на гостя, на директора, и спросил:

– Валентина Антоновна, я еще нужен?

– Неужели ты не хочешь прославиться? – не верилось кинорежиссеру.

– Я могу идти? – по-прежнему, у директора спросил мальчик.

– Да, Минаев, вы свободны. Извините, что побеспокоила.

Мальчик вышел, а режиссер сидел, выпучив глаза.

– Вы со всеми так разговариваете? – ему не верилось.

– У нас школа волшебства, а не балаган, и вежливость – норма, а не исключение. – сухо и холодно ответила директор. – Сейчас перемена. Идите, спросите других, без меня, – разрешила.

Все еще дивясь, он вышел во двор. Режиссер привык, что дети всегда окружают новых людей, а здесь – ноль внимания! Остановил какую-то девочку, спросил:

– Хочешь стать артисткой, в фильме сняться?

– А зачем? – удивилась та. – Ира! – позвала подружку. Подбежала другая.

– Ты чего кричишь, Вера?

– Да вот, какой-то чудик в кино приглашает на съемки.

– А что нам будет?

– Деньги, слава, что еще?

– Нам этого мало, правда, Вера?

– То, что нам нужно, за деньги не купишь, а слава, она сегодня есть, а завтра ищи-свищи! – ответила Вера.

– Что здесь происходит? – к разговаривающим подошел мальчик лет 14-15, сероглазый крепыш. – Матвеева, в чем дело?

– О, мистер Игнатов, нас в кино хотят снимать! – лукаво сообщила Ира, и вдруг закричала: – Эй, скорее все сюда!

Ребята сбежались со всего двора, зная, что Матвеева что-то придумала.

– Слушайте, нас в кино хотят снять, обещают мировую славу и много денег!

– Тебе только этого и не хватает! – Презрительно буркнул тонкий и стройный мальчик.

– Арсен, я всегда в тебя верила, – заверила его лукавица под общий смех.

– Обезьяна! – фыркнул Арсен, отходя прочь.

– Я тебя тоже люблю! – крикнула Ира вслед. Все снова засмеялись, к таким перепалкам привыкли.

– Ирина, ты зачем это всех переполошила? – поинтересовалась девочка с косой ниже колена.

– Катюша, вот этот интересный дядя хочет нас в кино снять. Хочешь актрисой стать? Ну, кто хочет быть артистом?

– С меня лично и театра Миниатюр хватит, а ты, Ирина, когда-нибудь нарвешься. – буркнул Минаев.

– Я и тебя, Толик, тоже люблю! Простите, мистер, звонок! – и умчалась вместе со всеми в школу.

Ошеломленный, кинорежиссер стоял посреди двора. К нему подошла Соколова.

– Ну как, нашли артистов?

– Нет, не нашел, и крайне удивлен реакцией детей.

– Помните, если увижу школу у вас в фильме, подам в суд. А теперь идите.

Проводила гостя к воротам, и вернулась, смеясь.

– Профессор, поделитесь новостью, – встретил ее Звенигора.

– О, новость сногсшибательная! – Смеялась Соколова. – Профессор Звенигора, мы уже котируемся в Голливуде. Нам предлагают съемки о нас самих же. Соблазняют деньгами и славой. Как вам такой фокус?

– Валентина Антоновна, вы это всерьез?

– Антон Викторович, разве я похожа на несерьезную даму? – осведомилась директор.

– И кто нашего директора не принимает всерьез? – вопросил, подходя, Алиев.

– Да есть такие. Хотите прославиться в фильме?

Тот даже отшатнулся.

– Вы это чего, Валентина Антоновна? Часом, не больны?

– Ну вот, им предлагаешь мировую славу, а они от тебя шарахаются, надо же!

– Кто там шарахается?

К ним подошли Бойко и Толкин.

– Да вот эти двое. А почему вы гуляете? – подозрительно спросила директор.

– А у нас окна. Не все же работать. Так кто и от чего шарахается?

– Да вот наш Ибрагимыч. От всемирной славы. Не хочет в фильме сниматься, и край!

Теперь уже все смотрели на нее с недоумением, а ей было смешно видеть такую реакцию.

– Да вон, режиссер предлагал нам деньги и славу, – пояснила наконец, показывая на дорогу. Там модный посетитель садился в автобус, так и не поняв, почему его предложение не приняли. Такое произошло впервые.

– Да, други мои дорогие, мы становимся известными, и даже слишком. А температура у меня нормальная, в отличие от некоторых.

Когда вечером в кабинете все узнали о предложении режиссера и об ответах детей, то долго не стихало веселье.

Кинорежиссер уехал тем же автобусом, каким и приехал.

–Ну, как наши волшебники? – поинтересовался водитель, беря плату за проезд у пассажира. Тот, странно глянув на шофера, молча сел на самое заднее сиденье. Водитель довольно хохотнул и тронул машину с места. Кого они только не возили сюда!

И очень часто пассажиры ехали обратно с перекошенными лицами. Несмотря на «внутренние трения», местное население гордилось и своей необычной фермой, и еще более необычной школой.

В конце весны, перед экзаменами, директор на вечернем совещании предложила:

– Нам нужны финансы. Брать пожертвования и гранты можно, но проблемы они не решат, во-первых, а, во-вторых, школа волшебства не может никому кланяться. Я предлагаю провести выездные лекции по некоторым темам.

– Какие темы? – поинтересовался Толкин.

– НЛП – медитативные техники, ноосфера, можно по телепатии, подумайте сами.

Выдав идею, занялась бумагами. Она знала по опыту, ее преподаватели все решат, как лучше.

– Нам нужна прибавка! – заявил Толкин.

– Смотря какая.

– Дополнительные выходные.

– Судя по темам, мне они и существующие не светят, – сокрушенно вздохнула Косова. – Валентина Антоновна, мы не справимся без помощников.

– Интересно, – отрываясь от бумаг, произнесла Соколова, – кто-нибудь из вас помнит условия контракта о работе, а? Сидят, плачут, – нужны помощники! Таак, а ну-ка, – она потянулась к шкафу, вынула папку, – чья это? Ага, Алиев Александр Ибрагимович. Ищем. Вот, нашла, а ну-ка, Ибрагимыч, прочти вот это, – подчеркнула.

– И вечно я попадаю. – проворчал Алиев.

– Читай-читай, а мы послушаем.

– При необходимости специалист сам выбирает и принимает на работу помощника по известному принципу.

– Ну, как, ясно? В общем, ищите себе помощников, но предупредите, что в первый год они будут получать только треть от полной ставки. Составляйте расписание.

Соколова снова склонилась над столом.

– Для них и это больше, чем они где-либо получат, – лениво отозвалась Косова.

– За что я люблю нашего директора! Или ищи помощников, составляй расписание и делай по-моему, или делай, как я сказала!

– Профессор Бойко, не будьте штрейкбрехером, не разлагайте рабочую дисциплину, – сердито бросила директор, раздались смешки.

– Уважаемая госпожа директор! Я сроду не был штрейкбрехером, а нашу дисциплину невозможно разложить, она склеена в монолит! – сообщил под общий смех Бойко.

– Вот интересно, – откинувшись на спинку кресла, заговорила директор, – у нас тут что? Идет разговор о будущем школы или как? И когда уже вы, мои любезные, будете, как положено преподавателям, серьезными людьми?

– Как я полагаю, все мы – как наш директор, – сообщила Косова. И снова все засмеялись.

– Есть еще одно предложение, – произнес Звенигора.

– Да, профессор, мы вам внемлем, – ухмыльнулся Алиев.

– Дело в том, что о нашем театре знают в поселке, и люди хотят попасть на наши спектакли. Может, будем давать и спектакли «на выезде»?

– У моих сотрудников просто фонтан идей, причем очень мощный. А как нам совмещать наши выезды с остальным графиком? Ребята уже привыкли к своему театру, и вряд ли будут в восторге, если не смогут смотреть свои спектакли.

– Валентина Антоновна, у нас каждый факультет дает раз в четыре недели спектакль в воскресенье. А по субботам – один в городе, культпоход, а другой в поселке, «на выезде».

– Да, с вами не соскучишься, мои дорогие. Кто за эту идею? Как ни странно, все. Ну, а за мою? Тоже согласны. Вы, мои дорогие, просто подлизы, – лукаво улыбнулась, – задание на лето получили, вперед!

Всю весну Ира бегала на водоем, смотрела, не прилетели ли лебеди. Птицы не появлялись. Но в домиках все же поселились новоселы.

– Профессор, посмотрите, кто поселился в домиках! – Обратилась Ира к Алиеву. Вся группа, вооружившись биноклями, уселась на склоне над водоемом, наблюдать. В домиках поселились выдры. И, хоть это были и не лебеди, Ира осталась довольна. Выдры тоже интересные звери.

Подошли экзамены. Арсен Долидзе был отчислен, так как ни разу не посетил занятия обычной школы. Когда его забирал отец, он хмуро заявил:

– Я все равно буду здесь учиться.

Не кричал, не плакал, сказал спокойно, как давно решенный вопрос. Отправив Арсена за вещами, Соколова поинтересовалась:

– Господин Долидзе! Ваш сын сказал, что будет здесь учиться, и вы спокойно это восприняли. Скажите, на чем основано это утверждение?

– Если мой сын не выполнит свое обещание, я очень удивлюсь. Когда он ТАКИМ тоном заявляет, это абсолютно серьезно. К сожалению, до вас он поучился у других учителей, и остался разочарованным. И еще ни об одной школе не отзывался так, как о вашей. Он, видите ли, еще в четвертом классе сдал экзамены за пятый и шестой. Я сделал ошибку, что не сообщил вам об этом сразу. Характером он в деда, если что сказал, то выполнит. Я не знаю, что Арсен предпримет, но с вами он будет на равных. Он не переносит снисходительности. Так что будьте готовы ко всему.

– Благодарю вас, господин Долидзе. Мне поможет то, что вы сказали. Такую четкую характеристику нечасто услышишь.

– Так я же математик, профессор. До свидания, и готовьтесь к испытанию, – улыбнулся отец.

– До свидания, приняла к сведению! – тоже улыбнулась Соколова.

Прошли экзамены. На вручении волшебных палочек произошла заминка. Как и следовало ожидать, Ира Матвеева не нашла своей палочки. Выдержав удар, она уехала домой с Крошем.

На летнюю практику она попала в первую смену.

Оставшись без волшебной палочки еще на год, она была вынуждена все делать с помощью рук, и достигла в этом деле совершенства. К тому же она играючись усваивала фокусы Алиева. Особенно ей удавались иллюзии – здесь ей почти не было равных. Ее иллюзии были столь реалистичны, что даже преподаватели не всегда сразу распознавали суть.

Шла практика у Иванова. Группа уехала на два дня, с ночевкой. Все сидели вечером у костра. Кроме Иры, у всех имелись волшебные палочки. И вот один мальчик очень ей досаждал в связи с отсутствием такой важной вещи.

– Ирка, а скажи, почему ты без палочки, а? Молчишь, и ответить нечего, да?

– Петя, я попрошу тебя запомнить: я – мисс Ирина, если ты не знаешь.

– О, мисс Ирина! – продолжал издеваться мальчик, – так где ваша волшебная палочка? – он вертел свою перед ее глазами.

– Слушай, родной, и запомни еще одну вещь. Я без палочки справлюсь с тобой и с твоей палочкой.

– Да ну! Можно подумать!

– Ермолов! Дуэли между учениками запрещены! – вмешался преподаватель.

– Ну, мисс Ирина, вас спасли!

Она молча взмахнула рукой и поманила пальчиком. Палочка Ермолова, вырвавшись из рук хозяина, поплыла к девочке. Все смотрели молча. А она, поймав волшебную палочку, усмехнулась.

– Ну и как теперь? Может, ее в костер кинуть? – разглядывала, вертела в руках.

– Знаешь, сумеешь отобрать, будет цела, не сумеешь, брошу в огонь. Стоп! Забери, как я у тебя. Ну!

Она повертела палочкой, дразня мальчишку. А он, красный от злости, молча сопел.

– Ладно, лови! И запомни, если чего не умеешь без палочки, то и с палочкой не выйдет, – бросила ее владельцу.

Мальчишка убежал в шалаш. Он решил отомстить вредной девчонке. У Иры было много друзей. Но тот не человек, у кого одни друзья, должны быть и враги. Среди Ириных врагов теперь был Ермолов.

Он решил сделать так, чтобы ее конь взбесился. Но сделать это было не просто, особенно сегодня. Он затаился. На следующий день, поднявшись на рассвете, они должны были собирать траву. Преподаватель сказал, что ее собирают именно так.

Ирина всегда забиралась в довольно опасные места. На этом и решил сыграть Ермолов. Эта травка имела свойство расти в труднодоступных местах, прятаться под корягами. Петр заметил хороший кустик на довольно крутом склоне, хотел его сам сорвать. Теперь передумал.

Решил подставить Ирину. Другие туда не полезут, а она рискнет. И только еще начало светать, он вышел «на дело». Тихонечко выбрался из шалаша. Он решил подрезать корни и ветки, за которые нужно цепляться, чтобы добраться до кустика. Сказано – сделано! Когда все проснулись, он тоже вылез из шалаша, потягиваясь. Сделав вид, что не помнит вчерашнее, поздоровался.

– Ирина, доброе утро!

– Доброе утро, Петя!

– Знаешь, там вон такой куст растет! Только добираться опасно, глянь!

– Тут и полегче есть где взять. – ответила Ира.

Они собирали траву уже почти два часа, скоро и конец работе. Ира решила все же достать тот, такой роскошный, кустик. И полезла. Склон каменистый и достаточно крутой, карабкаться, хоть и сложно, но можно.

Однако ж до самой травки добраться не так-то просто. Ира схватилась за корень, он оборвался, и девочка покатилась вниз. К ней бросились ребята и преподаватель, подхватили. Она потеряла сознание. Сбор был окончен. Иру положили в шалаше. Она открыла глаза.

– Где это я?

– В шалаше. Лежи, не двигайся. Сейчас я тебя осмотрю, – ответил Иванов.

Ермолов, делая вид, что огорчен, ликовал: отплатил своей врагине!

Девочку осмотрели, обработали ушибы и раны, но преподаватель строго запретил ей вставать, могло быть сотрясение мозга, раз была без сознания. Группа вернулась на сутки позже в школу, и Матвееву отправили к врачу. Там она провела еще два дня. Крош ей заявил:

– Ирочка, я тебя в лес одну больше не отпущу.

Набор новых учеников прошел спокойно, без инцидентов и проблем, лето стояло жаркое.

Директор продолжала думать, как найти преподавателей-Магов и фармацевта. И вот в августе, числа 10, она приняла на работу химика-технолога-фармацевта Горова Павла Дмитриевича. Он попросил только, чтобы ему давали четыре дня выходных подряд, один раз в месяц, все остальное время он будет в школе.

– Семьи у меня нет, но эти дни необходимы.

– Хорошо, составьте расписание, согласуйте с остальными коллегами, – согласилась директор, не придав большого значения просьбе нового сотрудника.

Косова пригласила даже двоих помощников – юную выпускницу вуза, Панченко Лидию Васильевну и Алибекова Анатолия Юсуповича. Исаев тоже взбунтовался и принял на работу Кошкина Ивана Андреевича, МНС института радиоэлектроники. Кошкин сначала соблазнился зарплатой, потом восхитился оборудованием:

– Я здесь докторскую сделаю!, – и напоследок, ошалев от учеников, бесповоротно влюбился в школу.

Предложение преподавателей давать спектакли «на выезде» было интересным. В смысле денег – так их немного будет, главное, более тесная связь с населением.

Однако, верная своей привычке, она не поспешила со своим предложением к мэру поселка или директору клуба. Школа волшебников никому не кланялась. Все местное и городское начальство давно усвоило: хочешь, чтоб Соколова согласилась, будь с ней вежливым.

Получив принципиальное согласие директора, Звенигора встретив на улице Мэра поселка, сообщил ему:

– Господин мэр, у нас в поселке пустует клуб. А в школе волшебников работает прекрасный театральный кружок. Подумайте над этим. – и пошел. Они с мэром были соседи и друзья с детства.

В июле в кабинете директора раздался телефонный звонок.

– Школа слушает.

– Мне нужен директор.

– Назовите цель звонка.

– Я мэр поселка, мне необходимо поговорить с директором школы.

– Я слушаю вас, господин мэр, – ответила Соколова.

– Здравствуйте, госпожа Соколова.

– Добрый день, господин мэр.

– Госпожа Соколова, у меня есть предложение.

– Я внимательно вас слушаю.

– У вас в школе давно работает школьный театр. Не могли бы вы иногда давать спектакли у нас в поселке? Наши люди проявляют интерес к вашему театру.

– Господин мэр, у нас действительно, работает школьный театр. Возможно, мы будем давать спектакли в поселке, но сама я этот вопрос решить не могу. Когда ребята соберутся на учебу, мы им сообщим о вашем предложении.

– Благодарю, госпожа Соколова, до свидания.

– До свидания, господин мэр.

Подобный разговор состоялся в конце августа и в городе. Когда директор попросила в театре афишу спектаклей, чтобы зарезервировать места, директор театра предложил давать спектакли у них. Ответ был, как и мэру – что решат дети.

– Вы такой важный вопрос доверяете решать ребятам?

– Разумеется. У них большие нагрузки и так, а это еще и ответственность. В школе огрехи сойдут, а здесь нет.

ГЛАВА 5

Есть контакт!

На пятом курсе в школе уже училось 1000 детей.

Ира еще 30 августа, как приехала, подошла к Неразлучным.

– Мистер Игнатов!

– Я слушаю, мисс Ирина, – зная, что возможен подвох, Роман насторожился.

– Мистер Роман, возьмите меня с собой в лес! Ну пожалуйста!

Неразлучные в этом году получили разрешение на самостоятельные походы в лес. Их это избавляло от необходимости тайны, однако не огорчало.

– Ну, как, господа, возьмем юную мисс с собой? – обратился Роман к друзьям.

– Если не возьмем, она же тайком пойдет, и куда-нибудь вляпается, а мы отвечай, – ответил Андрей.

– Хорошо, Ира. Завтра, после распределения, идем.

– Ура! – обрадовалась девочка.

Ни она, ни Неразлучные не подозревали, что их ждет. 31 августа состоялось распределение. Теперь оно выглядело так: Вызванный выходит и садится в кресло в центре круга, разделенного на четыре части, каждая часть имеет цвет одного из факультетов. Кандидат нажимает кнопку, круг вращается.

Какой сектор остановится против новичка, тот факультет и будет его. Ребятам было интересно. Произошла заминка с братьями-близнецами Денисенко. Они непременно хотели оба-вместе сесть в кресло. А когда все же получили результат – на разные факультеты, бурно запротестовали, и никак не могли решить, кому куда идти. Наконец им предложили:

– Братья Денисенко! Вы вместе входите в круг, становитесь так, чтобы смотрели в одну сторону. Это будет последний вариант. Иначе отчислим.

Мальчишки присмирели. Перспектива досрочного отчисления их никак не привлекала, тем более, что отец уже хмурился сердито. В этот раз круг указал: Арлеон. Алиев довольно ухмыльнулся – похоже, эти братцы чего-то стоят! Если бы он только знал, чего!

После распределения Ира подбежала к друзьям.

– Ну что, мисс Ира, пошли, что ли.

Ребята проведали Большой ставок – так они называли водосборник, и отправились по лесополосам в балку. Ирина немного отстала, шастая по кустам, и вдруг обнаружила чье-то лежбище. Здесь явно был человек, и он явно скрывался. Ира не успела даже испугаться, как ей закрыли рот.

– Тихо, Матвеева, не ори! – кто-то зашипел ей в ухо, и ее отпустили. Обернувшись, Ира остолбенела – перед ней стоял отчисленный Арсен Долидзе!

– Ты чего… – начала она.

– Тише, не ори. Я в школу хочу вернуться, ясно?

– Арсен, но это же лес!

– Ясно, не столовая. Если кому скажешь! – показал кулак.

– Ну что ты мне сделаешь? – пожала плечами девочка, – убивать не станешь, а побьешь, так точно, скажу. Недалеко, вон, Неразлучные. Лучше давай миром.

Арсену нравилось спокойствие Иры, и он решил ей довериться. О выборе не пожалел никогда.

– Ира, я весной пообещал директору, вернуться, но сейчас меня не примут. Нужно выждать. Мне нужно продержаться месяц-два.

– Слушай, Арсен, я тебя не понимаю. Учиться хочешь, а довел до отчисления. Ладно, помогу тебе. Что тебе нужно?

– Еду я пока нахожу здесь сам, одежда у меня тоже есть, правда, по ночам уже прохладно. Мне нужны уроки по спецам. Можешь?

– Арсенчик, могу. Жди меня завтра, а сейчас бегу, слышишь, уже ищут.

Действительно, Роман обнаружил пропажу, и теперь все искали девочку, громко крича.

– Ну, чего вы так шумите? – невинно спросила Ира, выходя с другой стороны, чтобы не выдать Долидзе.

– Ирка, я тебя больше с собой не возьму. Где тебя носило – глянь, вся грязная!

– Ромчик, ребята, я там такое видела! Такие лошадки!

– Откуда здесь лошади? – удивился Саша.

– Наверное, из наших, от табуна отбились. Выгнать бы их.

– Они уже убежали, вы так громко кричали, испугали их.

– Ладно, идем домой, – скомандовал Роман, беря Ирину за руку.

Так началась эпопея Ирины и Арсена. Днем покинуть школу было несложно. Скотный двор, если не было специального распоряжения, стоял открытым. Поэтому Ира, не слишком-то и прячась, ежедневно, на 2-3 часа исчезала в балке. Она приносила Арсену еду, и вместе с ним учила уроки. Крош не сразу заметил, что Ира куда-то исчезает. На вопрос, куда, она ответила, что в лесу заболел зверь, и она его лечит.

– Нет, ты не ходи за мной, это не опасно.

Крош удивился, но не стал спорить.

На традиционном первосентябрьском педсовете директор, как всегда, предложила чай. Поселковые учителя уже давно перестали бояться «директорского» чая, оценив его по достоинству. Огласив новости, она добавила:

– Дорогие мои коллеги и друзья! Этот год у нас выпускной. Я так думаю, что нам снова попытаются устроить экзамены «с пристрастием». Я надеюсь, вы не слишком испугаетесь, и мы, как всегда, будем на высоте. У нас есть предложение – давать в поселке и в городе выездные спектакли. Однако этот вопрос должны обсудить и решить сами ребята. Это их нагрузка. За ужином мы огласим эту новость.

Во время ужина директор встала и хлопнула в ладоши. Шум постепенно стих.

– Ребята! Нас просят давать выездные спектакли в поселке и в городе. Но театр – ваша затея, и вам решать, будет выезд или нет. У двери лежат в корзинах шарики. Белые – «да», черные -»нет». И стоит кубок. Вы, каждый, берете по одному шарику, белому или черному, и бросаете в кубок. Завтра мы подсчитаем шарики и сообщим результат.

На вечернем чае, в Рабочем кабинете, Алиев заворчал.

– Мы уже почти в цейтноте. Мне нечему их учить, даже иллюзии все освоили!

Его поддержали остальные.

– Да, други мои, это вы правы. Нам остро необходима связь с Магами. Но как их найти? Может, вы, Александр Ибрагимович, их поищете?

Алиев сначала хотел огрызнуться, но вдруг серьезно ответил:

– Видимо, и впрямь, мне их искать придется.

– Ну, вот и лады.

На следующий день состоялся подсчет шариков. Черных почти не было.

– Ну, дорогие мои, вы сделали выбор. Теперь за работу. Я предлагаю один раз в месяц выезд в город, и один раз – в поселок, по субботам. График будет вывешен.

И снова Алиев сидел на заветном пригорке, ожидая. Прошло довольно много времени, и из леса вышел Хозяин. Подошел к декану Арлеона, остановился.

– Здравствуйте, Хозяин, – поздоровался Алиев.

– Здрав будь, мил человек! Что снова тебя привело сюда?

– Присаживайтесь, – подвинулся декан. Старик с удовольствием сел.

– Привела меня забота. Нашим детям еще три года учиться, а у нас не хватает нужных преподавателей. Я пришел с просьбой. Помогите нам.

– Ну, милок, ты загнул! Не хватает преподавателей!

– Нам нужны настоящие Маги, Хозяин, профессионалы. Поэтому я вас и потревожил.

– Ну, раз нужны, значит, будут. Потерпите малость, все у вас будет.

– Благодарю вас, Хозяин.

– Ступай, мил-человек, все у вас будет.

Алиев легко поднялся, поклонился Хозяину Леса, крутнулся и исчез. Хозяин довольно погладил рукой мягкую шкуру, служившую подстилкой, и тоже растаял, вместе со шкурой.

Хана работала в теплице с самого утра. Была суббота. Вдруг на окно упала тень. Оглянувшись, Хана увидела братьев Денисенко. Они буквально прилипли носами к стеклу, явно не замечая Хану. В этой теплице растения начинали цвести. Огромные огненные бутоны приковывали к себе внимание. Осторожно выйдя из теплицы и закрыв ее на ключ, Хана негромко спросила:

– Вы чего это сюда прибыли? – мальчишки испуганно оглянулись. – А ну, идите сюда, – поманила их, – вы почему нарушаете правила? Сюда без старших вам нельзя ходить. Смотрите, вот эти красные двери, здесь растут опасные растения, вы даже к стеклам не смейте приближаться. А вот в эти, с зелеными дверями, вы будете с преподавателем ходить, ясно?

– А ты почему одна с ними?

– Я уже на пятом курсе, и знаю, как с растениями обращаться, – наставительно ответила Хана, – к тому же в красные теплицы и я хожу только с преподавателями. Так что, если еще раз вас увижу тут, накажу! Брысь отсюда!

Ворча, братья ушли, а Хана усмехнулась – они напомнили ей собственный первый курс. В красной теплице действительно росли опасные растения. Теперь трудно сказать, кто их доставил в школу – приносили цветы все ученики и преподаватели, покупали.

Эти странные растения с ромбовидными крупными листьями сначала стояли в коридоре. Иногда листья покрывались красными полосами, яркими, как кровь. Ребята стали жаловаться преподавателям, что плохо себя чувствуют, если долго находятся рядом с растениями.

Бойко решил проверить. Оказалось, что, когда растения «расцветают», они действуют, как вампиры, отнимая энергию у теплокровных существ. Их срочно перенесли в теплицу, подальше от детей. На достаточно большом расстоянии от теплицы пропали все мыши и крысы.

Это их свойство стали использовать, чтобы избавиться от грызунов. Но это еще не все. Волшебники заметили, что больные животные со всей округи приходят, приползают к теплице, когда растения цветут. Окружив ее, лежали несколько часов, потом буквально уползали, не в силах подняться.

Но в конечном результате звери выздоравливали полностью, даже от бешенства! И в хозяйстве тоже стали использовать это свойство и для лечения животных, и для профилактики

Все купленные животные проходили карантин около этой теплицы.

Ира Матвеева училась на втором курсе. У нее не было волшебной палочки, и ей было сложнее, чем остальным. Но в обиду себя по-прежнему, не давала. Освоив фокусы и иллюзии Алиева, она всегда осаживала обидчиков.

Пройдя осенний отбор в команду по аэроболу, тренировалась во втором составе вратарем. Стадион летом немного перестроили. Теперь игровое поле располагалось над водоемом.

Врезаться в воду, не успев выйти из пике, все же безопаснее, чем в землю. Трибунами стал склон горы. Старшекурсники, в рамках зачета, сделали его террасированным, удобным для сидения.

Ирина подружилась с братьями Денисенко. Когда Хана отправила их от теплиц, они обнаружили девочку, которая делала что-то странное. Ира разучивала новый фокус, который показал преподаватель. Понаблюдав минут 10, братья не выдержали.

– Ты что это делаешь?

– Сначала нужно поздороваться, потом представиться самим, познакомиться, и лишь потом задавать вопросы. – Наставительно ответила Ира. Совершенно ошеломленные таким ответом, мальчишки заговорили наперебой:

– Здравствуй, я Миша, а я Гриша, как тебя звать?

– Я Ира Матвеева, – важно ответила девочка, – а вы на каком курсе и факультете?

– Мы только поступили, учимся на факультете Арлеон. Слушай, а что это ты делаешь?

– Интересно, да? Я учусь делать фокусы. Ваш декан, их умеет делать великолепно, и учит всех, кто желает. Хотите со мной учиться?

– Да, хотим!

До вечера новые друзья сидели, разучивая фокусы. Правда, Ира не знала, что Крош с ее друзьями будет воевать. Непоседы-мальчишки всюду совали свои носы. Они на пару начали исследовать возможность покинуть тайком школу.

Правда, дыру в заборе не додумались сделать. Однако это были изобретатели чистейшей воды. Не умея левитировать, тем не менее, пытались брать разные препятствия, будь то канавы или заборы. В лесу с ними двумя у преподавателей было больше мороки, чем со всей группой.

Кончилось тем, что и Звенигора, и Бойко, и остальные приказали мальчишкам не отходить от преподавателей ни на шаг. Их приходилось вытаскивать из оврагов, выпутывать из кустов.

В самом начале, в сентябре, когда было еще тепло, и ходили в летней одежде, мальчишки умудрились влезть в крапиву. Злющая трава была двухметрового роста, и жалила везде, где доставала. Мальчишки в крапиве заблудились. Лес небольшой, но их искали полчаса.

– Денисенко, где вы были? – строго спросил Иванов. Он нашел их в лесу, и теперь вел к остальным.

– Не знаем! Там была крапива! – показали на искусанные руки и лица.

– Это хорошо, комары вас не будут кусать долго, – утешил их преподаватель, – но все же, как вы там оказались?

– А там ежиха с ежатами бежала, и мы за ними, а когда огляделись – никого нет, – оправдывались ребята.

– Внимание! Предупреждаю всех! Если вы потерялись в лесу или в поле, стойте на месте и кричите, мы вас найдем быстро. В лесу есть опасные места, поэтому точно выполняйте инструкции.

Алиев, глядя на это свое пополнение, радовался, но иногда задумывался, куда заведут его эти братцы. А братья, узнав, что запрещено то, другое и третье, не слишком расстроились.

Поискав выход, и пока, не обнаружив его, изобретатели решили построить не больше, ни меньше, как … катапульту! Чтобы оказаться за забором, минуя ворота. Правда, не подумали, а как же назад-то попасть?

Материал для сооружения имелся, в углу двора еще лежали бревна и доски, инструмент тоже можно добыть, одна проблема: где ее, эту штуковину, поставить?

Занялись расчетами и поиском места, облазили все чердаки башен, разумеется, по ночам. Подходила только Южная башня с посадочной площадкой, но там уж точно, катапульту не поставить. Попутно они исследовали и все подвалы, и довольно скоро обнаружили коммуникационные туннели.

Для Кати Лесняк и еще нескольких ребят добавили предмет Ноосфера, и был принят на работу преподаватель Амосов Григорий Иванович, выпускник института Иниалогии.

Неразлучные показали Алиеву тритона. Он заметно подрос, волосы стали зелеными и длинными. Его тоже интересовали люди. Ребята усиленно пытались найти способ общения с тритоном. Появились первые проблески общения по контакту.

В конце сентября Соколова сидела в Рабочем кабинете, что-то писала. Несмотря на свои почти 90 лет, она писала без очков. Вдруг раздался стук в окно.

Удивленная – кого это на четвертый этаж занесло? – глянула в окно и оторопела: в стекло стучала клювом крупная белая сова, явно требуя, чтобы ее впустили. Заинтригованная в высшей степени, Соколова распахнула окно. Сова влетела, села на стол и подняла лапу. К лапе был привязан пакет.

– Это мне, что ли?

Сова утвердительно ухнула, протягивая лапу. Отвязав пакет, директор повертела его в руках, прочитала адрес:

«Школа магического волшебства «Фата Моргана», директору Соколовой Валентине Антоновне».

Вскрыв пакет, вынула пергаментный листок. На нем было написано:

"Департамент Магии сообщает Директору школы волшебства «Фата Моргана», что руководство Департамента Магии сочло возможным и необходимым посетить школу «Фата Моргана», с целью ознакомления с методами и направлением обучения в вышеназванной школе.

Ответ с вашим согласием просим отправить с этой же совой. Руководитель Департамента Магии

Маргус Оринус».

Прочитав раз и еще раз, и еще, Соколова наконец-то поверила в реальность происходящего. Был вечер, в школе остались только спецпреподаватели. Внезапно ожила селекторная связь и раздался голос директора, несколько взволнованный.

– Все преподаватели, срочно зайдите в Рабочий кабинет директора!

Необычность формулировки привела к тому, что все собрались у директора с рекордной быстротой. Школьники тоже возбудились, начали строить всевозможные предположения.

– Все собрались? Тогда слушайте! – и зачитала письмо. Преподаватели ошеломленно смотрели то на директора, то друг на друга… В полной тишине прозвучал вопрос Амосова.

– Кто принес письмо? Можно ли ему доверять?

Сова недовольно ухнула, все обернулись к ней.

– Вы видите курьера. Она ждет ответ. Я думаю, ей можно доверять. Господа, мы на грани возможного. Нам просто необходимы специалисты-Маги, и связь с Магами. Но если вы не согласны, я пошлю отрицательный ответ. Сейчас мы решаем будущее нашей школы. Что вы скажете, господа?

– Я в школе с самого начала, – ответил Толкин, – и я полностью согласен с вами, профессор. Нам просто необходимы специалисты. Дадим согласие. Но школьникам пока ничего не сообщать, а то и про уроки забудут. – все засмеялись.

– Кто еще выскажется?

– Валентина Антоновна, мы все «за!», – заключил Бойко, – пишите ответ.

– Хорошо, я сейчас напишу ответ. Ибрагимыч, чем бы сову покормить, ей же обратно лететь!

– Вот незадача! У нас же нет мышей! Ладно, пойду ей свежего мяса принесу, – вышел, ухмыляясь. Ученики, видя, что Алиев весел, успокоились и стали ожидать чего-то особого.

– Ну, Антоновна, похоже, мы не зря столько работали, – полуспросил Алиев, возвратившись с кормом для совы.

– Да, Ибрагимыч, мне кажется, мы все же вырвались из кольца.

Сова, подкрепившись, потерлась головой о плечо Алиева в знак признательности, и улетела, получив ответное письмо.

Две недели шла оживленная переписка. Ребята заметили, разумеется, сов, но даже не представляли, к чему это. Было решено встречу провести в конце октября, и тогда же – матч на первенство и показательный балет в небе. Школа прихорашивалась, наряжалась, готовилась к встрече гостей.

– Валентина Антоновна! – обратился к ней в октябре Исаев, – будьте добры, зайдите ко мне, на Центральный.

– Ну, и что там у вас, Андрей Михайлович? – поинтересовалась директор, зайдя в Центр Управления.

– А посмотрите, у Великолепных есть достойная смена! Они быстрее додумались.

На пленке было видно, как из туннеля вылезают братья. Чтобы дверь не захлопнулась, положили какую-то ветку.

– Предусмотрительные, однако, братцы.

– Ну, не все же должно быть у нашей пятерки! – засмеялась и директор.

– Валентина Антоновна, эти двое всех за пояс заткнут, или я ничего не понимаю. Они у меня в компьютерном такое вытворяют! Это же Кулибины чистейшей воды!

Это имя так за братьями и осталось, и они его вполне оправдали. Найдя выход в поле, они очень обрадовались, и тоже составили карту туннелей. Они работали методично.

Разработав одну идею, принимались за следующую. Лес днем, и лес ночью – это совершенно разные леса, в чем братья быстро убедились. Однажды их напугал какой-то зверь. Только они хотели выбраться из хода, как кто-то грозно зарычал, потом завыл.

– Гринь, здесь волки, что ли, водятся? Давай пока не будем выходить, а то и до входа не добежим.

– И то правда, Миха. Пошли домой.

Ребята не подозревали, что их напугал Крош. Ему здорово досаждала предприимчивость братьев, но с ними дружила Ира.

А в корпусе Чародеев снова пошли непонятки. Крош подошел к директору.

– Госпожа директор!

– Да, Крош, я слушаю тебя.

– Госпожа директор, скажите, разве звери едят жареное мясо, супы, компоты?

– Крош, это еда людей. А что случилось?

– Ира носит свои обеды в лес, меня не берет, говорит, там зверь какой-то заболел, вот она и носит. Кажется, и куртку туда отнесла.

– Хорошо, Крош, не волнуйся, я поговорю с Ирой. Все будет хорошо, не переживай. Твоя Ира – очень хорошая девочка.

Соколова не сомневалась, что Ира носит еду Долидзе. Но поговорить с Матвеевой директору не пришлось. Она отлучилась на три дня.

Стоял холодный и дождливый день, и ночь выдалась еще ненастнее. Мальчики пришли с наряда, и девочки спустились к ним в общую гостиную, обсудить завтрашний день.

– Гляньте, опять эти кресла кандибобером стоят. Вроде Крош уже не безобразничает, а что-то у нас снова происходит. Дай-ка, я их расставлю! – негодующий Саша подошел к креслу и удивленно присвистнул. Все подбежали к нему. В сдвинутых креслах, свернувшись калачиком под курткой, спал… Арсен Долидзе! Этого никто не ожидал. Задумчиво почесав затылок, Саша произнес:

– Вот это новость! Вот так полтергейст! – И расхохотался. Шум разбудил Арсена. Не проснувшись толком, он вскочил, сжав кулаки.

– Привет! А мы тебя, вроде, бить не собираемся, так что охолонь, – спокойно осадил его Роман. – И, вообще, как ты здесь оказался? Ты же вроде, отчислен?

– Ага, так я вам и рассказал, щас!

– Ах, ты, стручок малый, – рассмеялся Андрей, – спать нам не дает, все переворачивает, в школу тайком пробирается, кто-то его кормит, даже, вон, куртку дали, а кто дал, а, Арсен? Что-то знакомая курточка!

– Так я вам и сказал, как же!

– И еще огрызается. Класс!

– Мальчики, успокойтесь, – засмеялись девочки, – он такой же, как и мы.

– Что здесь за шум? – раздался голос декана.

Ребята растерянно обернулись. Толкин дежурил в эту ночь, вот и пришел на шум.

– Арсен Долидзе? А что, позвольте спросить, вы здесь делаете?

– А я здесь сплю, в лесу холодно, и дождь. – дерзко ответил Арсен.

– Ага, в лесу, значит, холодно, – с ледяным спокойствием проговорил декан. Ему трудно было собраться с мыслями, но не показывать же этого ученикам!

– И вы решили переночевать под крышей, да? Ну, а вы, господа любезные, вы-то что здесь делаете?

– А мы решили предложить Арсену нормальную кровать вместо кресла, – спокойно ответил Роман. – На улице ночь, и такая погода, что и собаку хозяин не выгонит.

– Ага, погода, значит. – У Толкина заканчивалось терпение. Это было весьма опасно. Положение спас Горов, он шел из лаборатории, и по пути заглянул на шумок.

– Что случилось, Торсион Игнатьич?

– Да вот, Павел Дмитриевич, диверсанта поймал, не знаю, что с ним и делать, – пожаловался Толкин.

– Ну что с ним делать! На улице дождь и темень.

– И вы туда же!

– Пусть до завтра переночует, а утром директор с ним разберется.

– Да директора до среды не будет! Ладно! – махнул рукой, – У вас есть свободная кровать?

– Да, есть.

–Долидзе, идите спать, а завтра – на уроки. Нечего по школе лындать без толку, дисциплину подрывать. Идемте, Горов.

Преподаватели вышли. Эту сцену наблюдала Ира. Теперь она убежала к себе, успокоенная.

– Класс! – подпрыгнул Арсен, – Я в школе снова!

– Ты еще директора дождись, – осадил его Андрей.

– А я директору еще весной сказал, что в школу вернусь, – парировал Арсен.

– Надеюсь, хоть теперь отосплюсь, – зевнул Андрей, – давайте все по кроватям.

Вернувшись, Соколова с удовольствием узнала, что Арсен водворился в школе. Но, не подавая вида, пригласила его к себе, в Рабочий кабинет.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна, – как ни в чем не бывало, поздоровался тот.

– Здравствуйте, Долидзе, – сухо и строго ответила Соколова, – расскажите-ка, сударь, как и зачем вы здесь оказались?

– Профессор, я же вам весной обещал, что сюда вернусь, и вот, вернулся. – спокойно ответил мальчик.

– Я это вижу, но не понимаю, почему вы себя так глупо вели тогда, довели до отчисления. Сказали бы, что за пятый и шестой класс сдано, перевели бы, и все. Да и сейчас непонятно, что делаете.

– Я действительно, глупо вел себя тогда. Может, и сейчас, неправильно,– хмуро ответил Арсен, – но я думал, у вас, как у других, туфта. Вот и валял дурака. Потом понял: нет, все по-настоящему. Валентина Антоновна! Я хочу учиться у вас. Я все подгоню. Но никуда отсюда не уйду. Сяду под воротами, и буду сидеть.

– Хочешь меня измором взять? Да-а-а! А знаешь, меня этим не испугать. Ты просто забудешь про существование школы, и все.

Побледнев, мальчик в упор посмотрел на директора.

– Глубокий гипноз?

– Ты все понимаешь, это хорошо.

– Я закроюсь! – выпалил мальчик.

– Напрасная попытка. Я старше, опытнее и сильнее тебя. Это будет неравный поединок. А вот поглядеть, что может выйти из шалопая Арсена Долидзе – интересно. Где ваши документы, Арсен Долидзе, и деньги за обучение? – внезапно изменив тон, требовательно произнесла она.

Опешив, мальчик молча смотрел на директора, не веря своим ушам.

– Мне что, повторить вопрос? – поинтересовалась директор.

– Сейчас! Я сейчас принесу их, профессор! – и Арсен вихрем вылетел из кабинета, едва не сбив с ног Алиева.

– Что это с Долидзе? Он чуть меня не убил.

– Он остается в школе, вот и все. Забирайте его к себе обратно.

– А как это произошло?

– Да он, стервец, мне ультиматум поставил! – смеясь, ответила Соколова, – сказал, что будет сидеть под воротами. Я ему пригрозила стереть память, а он мне: «Закроюсь!» – надо же! Пришлось оставить.– В дверь постучали.

– Войдите!

– Вот, Валентина Антоновна, я все принес! Здравствуйте, профессор Алиев!

– Хорошо, Долидзе. Только прошу вас, хоть до Нового Года никуда не лезьте, и возвращайтесь на свой факультет. Дайте нам отдохнуть от вас.

– Есть, до Нового Года не влезать в истории! – отсалютовал Арсен, и исчез за дверью.

– Редкий стервец! – проводил его Алиев, что означало высокую степень признания, – Боюсь, он один заменит наших Великолепных. – и они рассмеялись. В дверях возникли Толкин и Бойко – Арсен опять забыл их закрыть.

– Что за веселье в кабинете строгости? – вопросил Толкин вместо приветствия, закрывая дверь.

– А, заходите-заходите, вас-то мне, Игнатьич, и надобно! – зловеще пропела директор.

– Чой-то вы меня так? – сделав крайне удивленное лицо, спросил зам, подходя к столу.

– Ну-ка, заместитель директора, кого это вы, в отсутствие этого самого директора, поселили в школе?

В тон ей, делано-сокрушенно, он ответил.

– Госпожа директор, прибился к нам странник в ливневую ночь. Ну не выгонять же его на ночь глядя, да еще в ливень! Меня бы совесть замучила, да и вы, уважаемая, меня бы повесили, и вообще, нечего на меня нападать, я поступил по вашему примеру! – Уже смеясь, закончил.

– Все, сдаюсь, сдаюсь! – подняла руки Соколова, – припер меня к самой стенке обеими лопатками, – теперь уже смеялись все.

– Благодарю, что оправдали доверие. Ваш подопечный уже полноправный ученик школы на факультете Алиева. Надеюсь, до каникул никуда не влезет.

– Благодарю за доверие и за подарок.

– Вы снова чем-то недовольны? Тогда пеняйте на себя – зачем оставили?

– Да не мог я его выгнать! – Вскричал Толкин. – И сейчас шел за него просить!

Алиев, слушая перепалку зама с директором, похохатывал, Бойко сначала все принял всерьез, теперь тоже посмеивался.

– Я-то думаю, в кого это наши стервецы такие, у кого научились разводить, а это, оказывается, у нашего директора, – заметил Бойко, и снова все рассмеялись.

– Ладно, посмеялись, и будет. Давайте чаю попьем, да наших новеньких надо пригласить, и вообще, всех.

– Я их разыщу! – вызвался Алиев.

– Хорошо, только Косову не забудьте лично от меня пригласить.

– Да, наша Анна Денисовна – дама с характером! А как она держит своих – они у нее по струнке ходят! – восхитился Бойко.

– Я чай заварю, а вы, голуби сизокрылые, отдохните пока.

Появился Алиев, ведя за руку Горова, следом шли все остальные.

– Вот, всех привел. Павел Дмитриевич сдался только на ваш чай. Вообще-то, мисс Бинс надо выговор сделать – она дала Паше какую-то травку, и он вовсе ошалел, после уроков в лаборатории, и поесть забывает. – балагурил Алиев.

– Так это, Александр Ибрагимович, нужно выговор за нарушение режима труда и отдыха не мисс Бинс, а мистеру Горову вкатить! – улыбнулась Соколова, – и вот ему наказание – большая кружка чая!

– Ну, вот! Ему больная чашка, а мне что? Я же его волоком тащил, – не унимался Алиев.

– А вам за труд душистый пирожок, – протянула директор угощение. – Прошу, друзья, не стесняйтесь, угощайтесь. Чай у меня фирменный, не покупной, вода у нас особая, целебная, пирожки, конфеты – кому что нравится.

Горов вдохнул душистый аромат, и восхитился:

– Такой чай – мечта смертных!

Чаепития у директора бывали не столь уж часто, их ценили. Тем более, что директорский чай – это, как правило, решение каких-либо вопросов.

После памятной ночи, водворившей Долидзе в школу, наступили теплые, почти по-летнему, дни. Стояла сухая и даже жаркая погода. Однажды после завтрака к Толкину подошел Крош.

– Господин профессор, пойдемте со мной в лес!

– Это еще зачем? – изумился тот.

– Это очень важно и нужно. В лесу нужна помощь, а я не могу. Это могут сделать только люди.

– И мне идти обязательно, или можно и другим?

– Если разрешите, пусть идут мальчики.

– Крош, в чем, все-таки, дело?

– У нас в лесу поселилась Мавка.

– У нас в лесу поселилась Мавка?– еще более изумился Толкин, – Ну, а я-то причем тут?

– Ей нужно хорошее дупло для зимнего сна, а в лесу нет таких деревьев. Надо ей как-то помочь – сделать дупло, что ли. Мавки не умеют строить.

– Та-ак! Ну, это по части Алиева. Ты подожди немного, я его сейчас отыщу.

Толкин разыскал Алиева, рассказал новость. Тот, ясное дело, очень обрадовался такой новости.

– Я возьму вашу троицу, и после уроков сходим в лес, Игнатьич.

Игнатов, Волков и Демидов получили письменные приглашения от декана Арлеона. Крайне заинтригованные, явились к нему в кабинет, и застали там, к своему удивлению, Кроша.

– Прилетели, орлы? Хорошо. Сейчас мы с вами пойдем в лес, а поведет нас вот этот молодой человек.

Все так же, удивляясь, ребята отправились в лес. Там было небольшое озерцо, когда-то в нем поили коров. Туда всех и привел Крош. Над озерцом росла старая ива, склоняясь почти до воды. Крош постучал по стволу.

– Гербера, это я, Крош, я привел друзей.

Из дупла показалась прелестная девичья головка, в венке из цветов. Миг, и на земле стояла девочка, ростом с Кроша, с длинными вьющимися волосами, в платье из листьев и цветов, очень грациозная, изящная и милая.

– Здравствуйте, Я Гербера, Мавка или Лесная Нимфа.

– Здравствуйте, Гербера. Я профессор Алиев, а это мои ученики Роман, Александр, Андрей. Крош сказал, вам нужна помощь. Мы слушаем.

– Профессор Алиев, я недавно попала к вам в лес. Здесь хорошо, меня не обижают, нет людей. Но мне негде жить. У вас в лесу нет таких старых дуплистых деревьев. Это дупло мне сейчас маловато, а мы во сне растем зимой. Помогите мне сделать дупло побольше.

– Гербера, дупло можно расширить, это не трудно. Но, может, вы перезимуете у нас, в школе? Мы устроим вас в школе, сделаем, чтобы вам было удобно.

– Но ведь мне летом все равно нужно жить в лесу!

– Гербера, мы тебе к лету сделаем домик, и спрячем его на самом ветвистом и раскидистом дереве. – заговорил Саша, – Идет? А зиму будешь спать в тепле и уюте у нас в школе. И тепло, и сухо, и никто не обидит, спроси вон, у Кроша.

– А вы меня не будете будить зимой?

– Гербера, честное волшебное слово, что мы о тебе никому не скажем, кроме наших подружек, очень хороших девочек. Они тебе помогут. Если позволишь, мы приведем их завтра.

Она посмотрела на Кроша. Он утвердительно закивал головой.

– Ты чего-то боишься, Гербера. Не волнуйся, мы никому не позволим тебя обидеть. Соглашайся.

– Я боюсь вас, людей. Мой лес вырубили, мне пришлось долго бродить, пока сюда попала. Прошлую зиму я очень страдала в маленьком холодном дупле. Мы не умираем от мороза, но плохо растем и мучаемся. И это дупло тоже маленькое. Я сидела и очень горевала, что и эта зима предстоит такая же мучительная, когда сюда пришел Крош. Он долго уговаривал меня не бояться вас, обещал, что вы мне поможете. Мы, Мавки, Берегини леса.

– А Кикиморы откуда берутся? – полюбопытствовал Андрей.

– Кикиморы – это старые Мавки. В таком маленьком лесу не может быть двух Мавок, так что я долго буду одна, – рассмеялась Гербера. Ее смех рассыпался, как звонкий колокольчик.

– А хочешь сейчас пойти с нами в школу? – предложил Роман.

– Нет, еще тепло, я побуду в лесу.

К Гербере ребята смогли прийти только через три дня.

– Дюймовочка! – ахнула Катя, увидев Мавку, – настоящая Дюймовочка.

– Кто такая Дюймовочка? – поинтересовалась Гербера.

– Есть такая сказка о девочке ростом с дюйм, живущей в цветке. Ты такая же нежная и красивая.

– Это красивое имя. Если хотите, зовите меня Дюймовочкой.

В этот раз Гербера пошла с ребятами в школу. Ей показали несколько комнат, она выбрала маленький чуланчик. В лесу шел листопад. Ребята после уроков наладили переброску листьев из леса для постели Герберы. От кровати она отказалась.

– Я никогда так не спала, боюсь

Мавка по утрам уходила в лес, а вечером, попозже, приходила в свой чуланчик. Становилось все холоднее. Алиев соорудил коновязь, где можно было привязать слонов, настолько все было мощно и крепко.

Гербера пригласила в лес девочек.

– Я скоро засну, а вам хочу кое-что показать.

Во дворе их встретили ребята.

– Вы это куда намылились?

– Нас Дюймовочка на прогулку зовет.

– Самих не пустим!– заявил Андрей. После памятных событий ребята девочек одних никуда не отпускали, а особенно в лес.

– Идите, мальчики, – согласилась Мавка, – я вам покажу Чудо.

Она привела их к своему дереву.

– Посмотрите вон там, у корней.

– Там, кроме коряг, ничего нет, – удивленно ответил Роман.

– Смотрите внимательно!

– Боже, какая красота! – ахнула Хана, – Что это?

– Это цветок Лесных Мавок. Его видят только те, и только тогда, когда Мавка сама покажет.

Под корягой красовался изумительной красоты цветок. Крепкий стебель гордо нес великолепный цветок, размером крупнее махрового пиона, с волнистыми лепестками.

Цвет его неуловимо переходил от сиреневого по краям, к алому в середине, черно-коричневый пестик высовывался на волю, окруженный желтыми тычинками, свисающими наружу, как волосы, вьющиеся на ветру.

Растение испускало тонкий и нежный аромат. Ажурные, точеные листики, матово-зеленые, и все растение, словно восковое, только тычинки колеблются от ветра. Стройное и изящное, оно приковывало взгляд.

– Да это же Каменный Цветок! – тоже ахнула Катя, – какая невероятная красота!

– Этот цветок всегда растет в том лесу, где живет Мавка. Его никто не видит, но могут учуять запах те, кому он нужен. Теперь, почуяв этот запах, будете знать, что в лесу живет Мавка, и можете позвать ее на помощь, если понадобится. Я этот цветок дарю вам. Посадите его в горшок, пусть растет на окошке. Одному из ваших преподавателей он очень нужен. Он сам вам об этом скажет.

Хана взмахнула палочкой, поймала вместительный цветочный горшок, осторожно пересадила Каменный цветок. Он снова стал невидим.

– Если вам нужна будет веточка для лекарства, подойдите, мысленно скажите: «Огонек, цветок лесной, дай мне веточку с собой», или что вам нужно: листик, цветок. Но помните, в Новолуние он ничего не даст. Может и в другой день отказать, значит, нельзя. Подойдите позже. А если согласен, в открытой ладони будет лежать то, что просили.

– Я подсажу сюда что-нибудь попроще, а то будут удивляться, – пояснила Хана.

– Ребята, я уже скоро засну. Разбудите меня 15 марта.

– А если весна будет ранняя?

– Нет, будет, как я говорю.

Арсен водворился в школе, но с Ириной по-прежнему, пикировался. Когда Ирина начала тренировки на вратаря, он спросил:

– Тебе что, делать больше нечего?

– Арсен, иди к нам, нападающим будешь! – ответила она.

– Еще чего! Я пока еще жить хочу.

Это были странные друзья. Всегда готовые помочь друг другу, тем не менее, не могли при встрече не «порычать» друг на друга. В школе их прозвали «рычащей парочкой», однако желающих пройтись на их счет оставалось все меньше.

Гербера легла спать, а в школу прибыли гости. В то утро директор вызвала к себе 10 старшекурсников, среди них были и Неразлучные.

– У нас сегодня будут гости. Ваша задача принять их.

В 11 часов вся школа собралась во дворе. Вот в небе появилась точка. Она все росла и росла, и превратилась в огромную карету, запряженную крылатыми конями. Так вот для кого приготовлена исполинская коновязь!

Ученики стояли, онемев от удивления. Они ожидали чего угодно, но не такого. Преподаватели вели себя сдержаннее. Карета приземлилась на свободном пространстве, кони сложили крылья. Возница открыл дверцу кареты и подал руку.

Из кареты вышла высокая женщина, с огненно-рыжими волосами, распущенными по плечам. Следом вышла еще одна, моложе, лет 25-28, черноволосая, белокожая, чисто русская красавица. Возница направился к лошадям, Алиев и Роман – ему на подмогу.

А из кареты выходили остальные. Вообще-то, группа Магов представляла из себя колоритное зрелище. Один из мужчин – маленький, круглый, как колобок, с венчиком седых волос, и второй, крупный, высокий и кряжистый.

Он выделялся цветом кожи – абсолютно черный, и глазами. Разрез глаз – удлиненный, восточный, цвет светлого янтаря. При возбуждении его глаза метали молнии кирпично-красного цвета, а при расслабленном состоянии они становились почти прозрачно-желтыми. Сейчас они спокойно светились на черном лице, как фонарики.

Губы красивой формы, но терракотово-красного оттенка. После взрослых из кареты показались ребята, 10 человек. Они стояли, рассматривая школу. Маги и директор с деканами пошли навстречу друг другу, и встретились против клумбы-часов.

– Добро пожаловать в нашу школу Волшебного искусства, «Фата Моргана», дорогие гости. Я – директор школы, Валентина Антоновна Соколова, а это мои заместители и наши преподаватели – Косова Анна Денисовна, Толкин Торсион Игнатьевич и Бойко Виталий Петрович. Алиев Александр Ибрагимович помогает вашему товарищу устроить лошадей, подойдет позже. – Все, кого директор называла, слегка кланялись. – Мы рады видеть вас в нашей школе.

Соколова говорила приветливо и спокойно.

– Спасибо за приветствие. Я – Антонелла Качини, – ответила рыжеволосая женщина, – Министр Департамента Магии. Департамент Магии поручил нам посетить вашу школу. Это мои коллеги – Магистр Теодорус Матрикус, – поклонился гигант, – мастер по защите от Темных Искусств, Маргарита Турищева, Мастер превращений, Петерус Альбинус, Мастер-целитель, Катерус Биноус – Мастер вызова, наш возница. А это наши ученики из школы Магических знаний. Мы много слышали о вашей школе, и хотим поближе познакомиться с вашими методами обучения.

– Госпожа Качини, вы и ваши спутники устали с дороги. Мы приглашаем вас на обед. – собеседники разговаривали чинно, вежливо.

– Спасибо, очень мило с вашей стороны, госпожа Соколова Валентина Антоновна. Мы, действительно, слегка проголодались – вдруг весело улыбнулась Качини, и вся ее чопорность слетела, как пыль.

Директор улыбнулась в ответ, подала руку Качини,

– Госпожа Антонелла Качини, мы не будем в обиде, если вы будете обращаться к нам попроще. У нас общепринятое обращение – профессор. Прошу всех к столу.

Взяла под руку Качини, и повела гостей в Трапезную. Тем временем ребята под руководством Толкина забрали прибывших учеников, распределили по факультетам. Чародеям досталось два мальчика и девочка.

К столу подошли Алиев и Биноус. Они уже нашли общий язык.

– Профессор, – тихо произнес Алиев, – я отлучусь. Этих коней надо кормить мясом.

– Сходите на кухню, пусть сделают все, что нужно.

Алиев вышел, все, наконец, расселись. Директор хлопнула в ладоши, наступила тишина.

– Дорогие мои коллеги и ученики! К нам сегодня приехали очень долгожданные гости. Мы знали, что существует Общество Магов, не имеющее ничего общего с масонами. Сегодня у нас в гостях представители Департамента Магии. Я очень надеюсь, что этот визит положит начало нашей дружбы и сотрудничества. Мы очень ждали этой встречи, рады вам, наши новые друзья!

Встала Качини.

– Уважаемые преподаватели и ученики школы Волшебства «Фата Моргана»! Наш Департамент давно и внимательно наблюдает за вашими успехами. Мы решили, что вы имеете право вступить в Магическое Сообщество, и приехали, чтобы сообщить вам об этом. Мы расскажем про Сообщество, поможем вам влиться в наши ряды, не чувствуя себя чужаками. Добро пожаловать в Магическое Сообщество!

Снова встала директор.

– Длинные речи не способствуют пищеварению, все остывает. Ешьте, пейте, все, что на столах – для вас!

Обед прошел необычайно шумно. После обеда преподаватели занялись своими делами – они знакомились со школой, разделившись на группы. Но сначала им предоставили комнаты для проживания.

Детей распределили в спальни учеников. Итак, все разошлись. Алиев с Биноусом, Бойко с Альбинусом, Турищева с Толкиным, Косова и директор с Магистром Матрикусом и Качини. У ребят было впечатлений сверх возможного!

– Как это у вас получается – волшебство и техника? – удивлялись гости.

– А как это у вас волшебство и без науки? – поражались хозяева.

У всех глаза на лбу и рты разинуты до земли. Однако уже на следующий день все вошло в норму. Альберт Мероуз, Керол Таринг, Ричард Стоун попали на факультет Чародеев.

Ира не была бы Ирой, если бы с ними не подружилась Гости были ровесники Неразлучных, лет 15-16. Но такая мелочь, как разница в возрасте, остановить Ирину не могла. В первый же вечер Керол спросила:

– Ира, а почему за тобой Крош ходит?

Крош сидел на маленьком креслице у ног девочек.

– Это мой домовичок. Он всегда там, где я. Ребята, хотите, я вам завтра всю школу покажу!

– Мисс Ирина, – обозвался Роман, – я знаю твою натуру. Школу показывать только с кем-нибудь из нас!

– О, мистер Игнатов, я просто счастлива буду. Я за вами соскучилась, жуть! – и спрыгнула со стула, так как Роман хотел поймать ее за руку.

– Ира, ты что задумала? – тихо спросила ее Катя.

– Катюша, я совсем ничего. – Сделав наивно-удивленное лицо, Ира невинно смотрела на друзей.

– Ребята, наша мисс Ирина очень хороший друг, но она много знает.

– Рома, зачем ты так, – обиделась Ира.

– Ирочка, я же тебя тоже очень люблю, и не хочу тебе неприятностей, – утешил ее Роман.

Гости пробыли в школе неделю. В результате приняли решение об обмене опытом. Соколова на совещании откровенно заявила:

– Нам остро необходимы преподаватели по спецпредметам.

Качини пообещала этот вопрос решить, и предложила:

– Я надеюсь, что и преподаватели школы приедут к нам со своими наработками. Вы ко многим проблемам подходите по-другому.

Гостям предложили посмотреть матч в аэробол. В конечном итоге решили, что гости увезут с собой 10 учеников школы и одного преподавателя, а приехавшие дети и один из Магов – останутся здесь до Новогодних каникул. Соколова попросила остаться Магистра Матрикуса.

Алиев, Неразлучные, и ребята с других факультетов уезжали с Магами.

Матч прошел при огромном стечении народа. Весть, что в школу прилетели Маги на невиданных зверях, облетела не только окрестные поселки.

Сама ферма, как и школа, находилась под усиленной магической и обычной защитой, поэтому, толпа, побушевав у ворот, вынуждена была удалиться восвояси. Однако далеко не все смирились. Снова все окрестные деревья оказались заняты странными птицами. На них сидели все, кто мог лазать по деревьям, и у кого имелись бинокли.

Как всегда, перед первой игрой прошла жеребьевка. Открывали сезон Факиры и Чародеи. У Факиров капитаном был Немура, Полянский играл в защите.

Команды-участницы облетели стадион, вторая пара ушла на трибуны, капитаны обменялись рукопожатием и сердитыми взглядами, раздался свиток, и игра началась. Полянский все время блокировал Хану – она была лучшей нападающей школы. В этой игре у нее не получались атаки. После первого тайма она сказала:

– Рома, мне кажется, Полян применяет волшебство.

– Ты в этом уверена? – встревожился Роман.

– Понимаешь, я как бы заторможена, когда он рядом.

– Ну, это мы проверим! – и по контакту вызвал Катю.

– Катюша, проверьте, на нас давят гипнозом..

Ребята сначала играли неровно, волновались. Начался второй тайм. Полянский, не чуя подвоха, ринулся за Ханой и промахнулся. Теперь его самого «вели». Команды начали разыгрываться, обменялись голами. На втором перерыве к игрокам зашел Толкин и поинтересовался:

– Ребята, вы что, людей не видели никогда, или как? Играйте свободно, не съедят же они вас, в конце-то концов!

Ободренные своим деканом, Чародеи встряхнулись, и Хана забила решающий гол.

Гостям показали и балет в небе. Вспыхивающие разноцветными огнями на закатном солнце грациозные фигурки, легко парящие без всяких приспособлений, – воистину, захватывающее зрелище, мечта человека испокон веков.

Наутро делегация отбыла в свое таинственное Сообщество. Запрягли крылатых коней, отъезжающие помахали, кто чем, кони взмыли в воздух, унося путешественников. Вновь они встретятся 25 декабря.

Накануне отъезда к Магам Роман поручил Ире своих новых друзей.

– Ребята, наша Ира умная девочка, и вам все расскажет и покажет. Лучше ее это могут сделать только преподаватели.

Ира просто расцвела от такой похвалы, и чмокнула в щеку Романа. Они все сидели в гостиной. Так Матвеева стала гидом у гостей.

– Ира, – спросил Альберт, – а почему у тебя нет волшебной палочки? Ты же на втором курсе, и все умеешь.

– Летом, когда нам вручали волшебные палочки, я не нашла своей. Теперь жду нового лета, чтобы получить палочку. Их у нас делает директор и преподаватель по трудам! – гордо сообщила.

– Хочешь, я тебе пока свою дам?

– Нет, Ричард, это твой инструмент, и не нужно давать его в чужие руки. Запомни: инструмент привыкает к хозяину! – поучительно сказала.

Своих новых друзей Ира брала с собой везде: снять показания приборов на метеоплощадке, отдохнуть в оранжерее, участвовать в репетициях, и так далее. Научила их ездить верхом. Им это понравилось. Во время всех этих уроков и прогулок их сопровождал Арсен, почти не разговаривая.

– Ира, а почему этот мальчик всегда с нами ездит, и всегда молчит? – поинтересовался Ричард.

– Арсен – наш лучший наездник! – с гордостью сообщила Ира. – И он страхует нас, чтоб кони не сбросили.

Однажды она уговорила Арсена показать джигитовку гостям. С большой неохотой он согласился.

– Но, Ирина, если ты хоть вот на столько, – показал кончик мизинца, – мне помешаешь, я могу убиться. Поэтому сидите все, и не рыпайтесь.

И он вывел Вулкана, проверил упряжь, сбросил лишнюю одежду. Джигитовка – всегда увлекательное и захватывающее зрелище. А мальчику захотелось, кроме всего прочего, доставить удовольствие подруге, да и просто покрасоваться, чего греха таить.

Ира никому не говорила, куда они направились, тем не мене, через 10 минут вся школа была около манежа. Арсен превзошел себя. Когда он остановил коня и сошел на землю, Ира подбежала к нему первой.

– Арсен! Ты был великолепен! Научи и меня так делать!

Мальчик, сначала гордо улыбавшийся, от последних слов оторопел.

– Ирина, не девичье это дело. Здесь нужны ловкость и сила. Ловкость у тебя есть, а силенок маловато, не обижайся.

Девочка сердито глянула на друга, что-то про себя буркнула и отошла. Свидетели этой перепалки Бойко и Толкин только переглянулись. Было ясно, что Матвеева не оставит эту мысль без последствий.

Так оно и было. Ира занялась гимнастикой и укреплением мышц. Ежедневно по часу в спортзале. Демешко даже удивился. А Ирина усиленно тренировалась. Ее друзья тоже ходили с нею в спортзал. Правда, уже приближалось расставание.

После отъезда делегации Соколова пригласила в Рабочий кабинет Магистра Матрикуса. Он уже бывал здесь, но все равно, с интересом разглядывал всю обстановку. Магистр еще не привык к соседству компьютера и волшебной палочки.

– Господин Магистр, я хочу попросить вас об одной вещи. В силу сложившихся обстоятельств я веду несколько предметов. Среди них – Защита. Нет-нет, я вам не поставлю никаких условий, – заметив движение Магистра, успокоила, – я очень попрошу вас, пока вы здесь, взять этот предмет на себя. – Магистр кивнул, соглашаясь. – Но я еще попрошу вас, чтобы, обучая ребят, вы и нам, преподавателям, уделили время. Мы ведь все – самоучки. – Пояснила, заметив удивление Магистра. Он заметно растерялся.

– Госпожа Соколова, вы меня не перестаете удивлять. Разумеется, я выполню обе ваши просьбы. Но, признаться, я думал сам поучиться у вас. – наконец улыбнулся Магистр. Его горящие глаза посветлели.

– Ну, значит, решено, – с облегчением произнесла Соколова, – будем взаимно обмениваться знаниями. А теперь, господин Магистр, вы уже везде побывали, все посмотрели, выбирайте себе по вкусу помещение для занятий и для жилья. Если что нужно, обращайтесь ко мне, к Толкину, и к другим преподавателям. Просмотрите расписание, что необходимо, подкорректируйте.

– Госпожа Соколова, я перед вами…

Раздался стук в дверь, и прежде, чем директор сказала: «Войдите!», в кабинет ворвался Исаев.

– Валентина Антоновна! – даже не извинившись, завопил.

– Что с вами, Исаев? – сухо спросила она.

– Валентина Антоновна! Я даже не знаю, что сделаю с этой Матвеевой! Если она своего Кроша…

– А что Крош? – также сухо спросила директор, – снова к компьютеру полез?

– К Главному! Но мой Архангел умница, заблокировался!

– Ну и что?

– А вот попробуйте теперь выйти или войти в школу! И Магия не поможет. Я эту «сладкую парочку» подвешу на первом фонарном столбе! – продолжал бушевать Исаев.

– Андрей Михайлович, сначала выйдите за ворота. – Иронично предложила директор.

– Что? – смешался Исаев, – Зачем это?

– Да оглянитесь вокруг. У нас же нет фонарных или иных столбов. Деревья есть, а столбов нет. И вообще, мы здесь не вдвоем. – по-прежнему, с иронией, говорила.

Оглядевшись, Исаев окончательно смешался.

– Ой, простите! Господин Магистр, здравствуйте, простите, я вас не заметил.

– Немудрено не заметить человека, если хочешь кого-нибудь повесить, – заметила, усмехаясь, директор. – Значит, Крош снова в компьютере. Господин Магистр, что, по-вашему, лучше, наказать домовика или дать ему игрушку? – задумчиво спросила. Не ожидавший вопроса, Магистр привстал.

– Домовые не любят наказаний, профессор. Если можно, не наказывайте его.

– Значит, не любит наказаний. – все также задумчиво произнесла. – Андрей Михайлович! Ну, не расстраивайтесь вы так! Там, на складе, лежит старенький IBM, с него начиналось все ваше хозяйство. Я вас прошу, отладьте его, загрузите играми, и отдайте Крошу. Матвеева подскажет, какими. Пускай занимается. Лады?

– Валентина Антоновна, вашему либерализму нет предела! – засмеялся Исаев. – Только с Крошем поговорите сами. У меня на него аллергия.

– Напрасно, любимый наш профессор Исаев, вы нападаете на нашего единственного Кроша, – улыбнулась ему Соколова, открывая дверь. Исаев, выходя, вдруг нагнулся и чмокнул в щеку директора.

– Ну, вовсе ошалел, баламут! – Отмахнулась она, закрывая дверь.

– Профессор Соколова, я поражен! Ваши методы воспитания и работы – это что-то особенное.

– Господин Магистр, – спокойно ответила, – я по жизни мама. У меня четверо детей и десять внуков. И я давно усвоила правило: чем запрещать, лучше занять голову и руки. Вот и все.

– Профессор, позвольте дать вам совет, – осторожно начал Магистр.

– Да, я вас внимательно слушаю.

– Профессор, для своего Кроша заведите животное, черного козла. Можно маленького, но обязательно черного. Домовые их просто обожают. И ваши животные будут под надежной защитой.

– Да, я слышала об этом. Спасибо, обязательно сделаю так. Скоро у коз будет потомство, добуду черненького для нашего Кроша.

Магистр выбрал себе жилье на том же этаже, что и директор. Она не придала и здесь особого внимания выбору. Он стал преподавать Защиту на четвертом и пятом курсе, а по вечерам учил преподавателей и учился сам. Соколова назвала эти уроки странным словом ЛИКБЕЗ.

Матрикус часто заходил к Горову. Ему было интересно, как изготавливают лекарства врачи. Он заметил странные исчезновения Горова на Полнолуние, и на специфику его внеурочных работ.

Однако, не зная о взаимоотношениях в коллективе, промолчал. Магистр считал, что директор знает, кто у нее работает. Однажды, проводя очередной опыт, Горов с досадой пожаловался Магистру:

– Мне просто необходимо присутствие Неразлучных! А они укатили к вам! Ни один преподаватель не знает так лес и поле, как они. Где-то в лесу есть такой родник, – в нем особая вода. Придется их ждать.

– Давайте мы с вами пойдем в лес, – осторожно предложил Магистр. (Приближалось Полнолуние).

– Благодарю вас, только послезавтра я беру отпуск на четыре дня. А как вернусь, буду рад пойти с вами.

– Профессор Горов, я должен буду рассказать ученикам про оборотней. – сообщил неожиданно Магистр.

Горов от неожиданности вздрогнул, выронил пробирки. Не обращая внимания на разбитую посуду, он медленно повернулся к Магу.

– Кто знает правду? – жестко спросил Магистр.

– Никто. – смертельно бледный, Горов покачнулся, оперся о лабораторный стол. – Никто. А вы откуда знаете? – глухо произнес.

– Это моя работа, профессор, – сухо ответил Магистр.

– Если меня уволят, я покончу с собой! – отчаянно вскричал.

– Сядьте и успокойтесь. – подставил стул Магистр. Горов обессилено упал на него, смахнув штатив с посудой на пол, – оборотни не умирают, как обычные люди. Что вы здесь делаете? Только правду!

– Ищу противоядие. Мне нет смысла лгать. Я действительно химик-фармацевт. И надеюсь найти лекарство.

– Лекарства не существует.

– Нет неизлечимых болезней! – страстно вскричал Горов. – Мы не все знаем, но нет неизлечимых заболеваний. Шесть лет я оторван от семьи, от сыновей, от нормальных людей. Шесть лет – изгой. И таких, вероятно, много.

– У нас есть зелье, которое снимает агрессию оборотня, когда он волк. Если хотите, я доставлю вам его завтра, и рецепт изготовления. Но вы должны все рассказать директору.

– Я просто малодушно боюсь. Эта школа – единственное место, где я чувствую себя человеком. В дни Полнолуния я беру отпуск, уезжаю за 500-1000 км. Потом возвращаюсь. Если Соколова меня уволит, умру от отчаяния.

– Профессор, скоро мы расстанемся. Урок об оборотнях будет последним. Будьте мужественны, профессор! Я вам желаю удачи. А после вашего возвращения мы сходим в лес. Хоть и зима, но все же.

– Благодарю вас, Теодорус Матрикус, – тихо произнес Горов.

Магистр сдержал слово, доставил зелье. А после «выходных» они побывали в лесу. У Горова было обостренное обоняние, он запахи чуял, как животное, и в конце-концов, нашел-таки нужный источник. Набрав бутылек воды, счастливый, помчался в лабораторию

На последнем, общем для всех, уроке, Магистр рассказал о волшебных существах – русалках, леших, мавках, единорогах, оборотнях. На последних внимание не заострял, однако Ира Матвеева оказалась внимательной девочкой.

25 декабря возвратились практиканты. Алиев привез каких-то животных в ящике, попросил высадить его у опушки леса, дождался, пока карета отъехала, и выпустил новоселов. И теперь каждый день пропадал в лесу.

Гости уезжали 26. Прощание было шумным и теплым, полным взаимных обещаний и приглашений. Было достигнуто соглашение, по которому в следующем полугодии уже по 40 учеников и по два преподавателя опять поедут на практику.

Оставшиеся два дня школа бурлила, как долина гейзеров. В последний вечер перед отъездом по домам, Чародеи сидели в общей гостиной. Какой-то первокурсник спросил:

– Почему нам не позволяют выходить за пределы школы?

Саша ответил:

– Вы находитесь в волшебной школе. Вокруг много разных существ. Вы еще не умеете с ними общаться, поэтому вас и не выпускают одних.

–А какие это существа? Кто здесь водится? – не унимался мальчик.

– Например, оборотни, – тихо обронила Ира.

– Ирка, ты чего?! – изумился Саша, – да у нас их сроду не было. В лесу и так всего хватает: волки, кабаны, одичавшие собаки, гигантские росянки, да мало ли чего еще?

Катя была наверху, в спальне, а Хана сидела в уголке. Услышав реплику Иры, она внимательно посмотрела на девочку и поманила ее к себе в уголок.

– Ну-ка, мисс Ирина, колись, причем тут оборотни?

– При том, что у нас оборотень преподаватель.

Пораженная, Хана захлопала глазами. Наконец собралась с мыслями.

– Ирочка, это очень серьезное обвинение. Чем оно подтверждается?

– Три дня назад нам рассказывали об оборотнях. А наш Горов берет выходные ВСЕГДА на Полнолуние.

– Ты с кем-нибудь делилась этими гениальными мыслями?

– Я вас ждала.

– Таак! Хорошо, пошли. – Хана решительно встала, взяла Иру за руку, и они вышли, никем не замеченные. Андрей хотел что-то у Ханы спросить, позвал ее, поискал. По лестнице спускалась Катя.

– Кать, там Ханы нет?

– Так она же с вами оставалась! Что, потеряли девушку? Так на вас полагаться можно, – посмеивалась Катя, – девушку из-под носа увели, а они и не видели!

Хана повела Иру к директору. Но они не знали пароля, а гном не собирался их пропускать.

– Крутиус, я не знаю пароля, но нам срочно необходимо увидеть директора! – строго сказала Хана. Гном только ухмыльнулся.

– Немедленно сообщи профессору Соколовой, что мисс Хана Бинс и мисс Ира Матвеева просят их принять! – гордо произнесла Хана.

– Пропусти девочек, Крутиус! – раздался приказ. Гном мгновенно отскочил в сторону, и сделал девочкам вдогонку «нос». Они прошли в лифт, поднялись на четвертый этаж. Постучались в дверь.

– Входите, проходите, присаживайтесь. Будем чай пить, и решать вашу проблему.

На столе стоял самовар, чайник, три чашки. Немного робея и переглядываясь, девочки сели.

– Ну, мисс Бинс и мисс Матвеева, с чем пожаловали? – разливая чай, поинтересовалась Соколова.

– Ирина, рассказывай.

Выслушав девочек, директор долго сидела, задумавшись. Ожидавшая чего угодно, но не того, что услышала, она не знала, что сказать. Привычная «держать удар», все же здорово растерялась. В школе 1000 детей и оборотень! Но ученицам показать растерянность нельзя.

– Да, задали вы мне задачку. Кто еще знает? Ваши друзья?

– И больше никто. Мы умеем молчать, Валентина Антоновна.

– Спасибо, что сказали. Пока никому не говорите. Я сама все проверю, – вздохнула, – Ой, а чай-то стынет! Ну-ка, на сон грядущий, с молочком, чтобы лучше спалось, – приговаривала, разливая чай, директор.

– Где тебя носило, как осенний листок? – осведомился Роман. – Мы уже в розыск хотели подавать.

– Надо быть внимательнее, тогда и без розыска обойдешься. – и, обняв за плечи Сашу и Катю, тихо сказала, – поговорить надо.

А Соколова, проводив девочек, отправилась к Горову. Он, как всегда, находился в своей лаборатории. Магистр дал ему и зелье, и рецепт его изготовления, и Горов готовил себе лекарство. Оно, действительно, снимало агрессию, и, более того, отнимало силы. В лесу его было опасно принимать, можно было погибнуть. Постучав, она спросила:

– Можно к вам, Павел Дмитриевич?

У Горова екнуло сердце, однако он ответил.

– Да, профессор, входите!

– Вы все работаете, Павел Дмитриевич. Надо же и передышку делать.

– Я и делаю, раз в месяц, на четыре дня, – грустно улыбнулся Горов.

– Вот об этой передышке я и хотела с вами поговорить. – Мягко произнесла директор. – Почему такие странные выходные? И возвращаетесь вы не отдохнувший, а как измочаленный. В чем дело?

– Да, вы правы, госпожа директор. Мне следовало давно вам все рассказать. Но я боялся. Боялся, что вы меня уволите, а то и не приняли бы. Я знаю, это очень опасно. Но ваша школа – моя последняя надежда. Семь лет назад я ходил по ягоды и грибы – я очень люблю собирать грибы – и в лесу наткнулся на раненого волка. Знал бы, кто это – бежал бы без оглядки! У него на шее зияла огромная рана. А у меня руки поцарапаны, по кустам лазил. Как смог, я его подлечил – промыл рану, залил зеленкой – он дернулся, но даже не зарычал. Только смотрел на меня осмысленными глазами. Дал я ему кусок вареного мяса, яйцо очистил, и ушел. Профессор, я действительно, химик-технолог-фармацевт, готовил кандидатскую. И все пошло волку под хвост. Через месяц меня неудержимо потянуло в лес, и я поехал. Врагу не пожелаю того, что со мной было! С год я еще жил с семьей, а потом уехал. Я стал опасен для них. И вот шесть лет я изгой. Ваша школа – моя последняя надежда. Я ищу противоядие. Это моя цель и мечта. На критические дни, чтобы никого не заразить, беру отпуск и уезжаю подальше. Вы, Валентина Антоновна, вправе меня уволить, и не мне на вас обижаться, ведь здесь дети. Но если я останусь… то буду искать противоядие. Мне кажется, что нужна какая-то магическая трава. Можно вопрос?

– Спрашивайте.

– Кто обо мне знает?

– Пока это не важно.

– Вероятно, вездесущая Пятерка, – горько усмехнулся Горов, – как они догадались?

– Не забывайте, они на пятом курсе, знают и умеют почти тоже, что и мы. – мягко ответила директор, – но не им я обязана этим визитом.

– Не им? – изумился Горов. – А кому?

– Есть и еще умные дети. – Соколовой было понятно отчаяние загнанного человека. – Скажите, вы можете гарантировать какую-то безопасность для окружающих?

– Что вы хотите сказать?

– Если я оставлю вас в школе, у меня должны быть определенные гарантии безопасности учеников. Ведь мы совершенно ничего не знаем об оборотнях.

– Валентина Антоновна, – не веря своим ушам, ответил Горов, – оборотни опасны только в дни Полнолуния, когда я уезжаю. Но в другие дни возможны приступы агрессии. Не сильные, но бывают. Мне Иванов дал травку, я ее пью, но он даже не представляет, что это такое. – Горов замолчал, и сидел, опустив голову. Соколова встала, походила по лаборатории, подошла к нему сзади, положили руки ему на плечи, и, слегка встряхнув, произнесла.

– Вы напрасно мне не сказали этого сразу, хоть я и понимаю вас. Правда, не знаю, что бы я сделала, как отреагировала. В общем, Павел Дмитриевич, об этом деле знает узкий круг лиц. – Подвела итог. – Кстати, а почему опасно именно Полнолуние? Ведь Луна на небе есть всегда, а превращения – только при полной?

– Валентина Антоновна, – ответил изумленный Горов, – у вас странный склад ума. Мне кажется, виной всему спектр отраженного Луной света. Но я не могу этого доказать.

– Отраженный свет, – повторила Соколова, – хорошо. Что еще нужно вам для вашей работы?

– Валентина Антоновна, вы меня оставляете? – ошеломленно спросил Горов.

– Ценными кадрами грех разбрасываться. Я спрашиваю, что вам нужно для работы.

– Полное оборудование для исследования крови, я ежедневно беру свою кровь на анализ.

– Оно есть в медблоке. Что еще?

– Помощники. Некоторые опыты длятся неделями, а я не всегда могу.

– Возьмите Неразлучных, не пожалеете. Они все знают. А вообще, идемте, я вас чаем угощу!

В кабинете директора их ожидал Толкин. Увидев входящих, улыбнулся.

– Павел Дмитриевич, как вас удалось сюда заманить?

– Да я его чаем приманила, – улыбнулась Соколова.

Толкин удивленно хмыкнул. Приглашение, да еще личное, на директорский чай, что-то значило. Взяв в руки чашку с душистым питьем, Горов вдруг блаженно вздохнул:

– Какое чудо! Дайте мне рецепт вашего чуда, профессор!

– Мне проще дать всю смесь. Я же не взвешиваю все до грамма! – засмеялась она. – Здесь более 40 компонентов, и они меняются в зависимости от года сбора.

Подошла к шкафчику, вынула мешок, хорошенько его перетрясла, отсыпала приличную порцию в другой мешочек.

– Возьмите, это вам.

Толкин сидел, молча прихлебывая чай.

– Антоновна, кто в школе остается?

– Я и Горов, вы все свободны на две недели. А что?

– Ничего, я так. Что-то мне неуютно нынче.

– Игнатьич, можешь остаться, если что.

– Да нет, побываю дома, – вздохнул заместитель.

Полнолуние наступало 7-го января. Директор вызвала рабочих и в одной из комнат Центрального корпуса была сделана двойная решетчатая дверь с запорами, которые можно открыть только снаружи, и решетка на окне. В комнату поставили телевизор, диван, имелся туалет и даже душ.

Новый год Горов встречал с семьей директора, и впервые за много лет расслабился. Четвертого числа Соколова показала ему комнату с решетками.

– На улице холодно, снег по колено. Чтобы и нам не опасно, и вам тепло, вот, я приготовила жилье. Здесь все есть.

– Валентина Антоновна, – серьезно, глядя на директора, ответил Горов, – я очень тронут вашей заботой. Волку спать на диване – роскошь. Но я абсолютно не знаю, как буду вести себя среди людей. Возможно, это более опасно, чем вы предполагаете. Магистр Матрикус дал мне зелье, я его пью и буду пить постоянно, однако… не знаю.

– Здесь две двери и два надежных замка. Зато мы, не прерываясь, будем брать кровь.

– Вы умеете уговаривать.

Последний довод перевесил. Да и провести на снегу три дня тоже не очень весело. Итак, пятого января Горов вошел в комнату вечером, после ужина, его надежно заперли, директор взяла кровь на анализ. На завтра он попросил сырое мясо.

Утром, взяв оборудование для забора крови, Соколова вышла из лаборатории и даже испугалась: перед ней стоял Роман.

– Игнатов, что вы здесь делаете?

– То же, что и вы, профессор. В школе только вы и оборотень. Вы же не отпустили его в лес.

– Игнатов, что вы себе позволяете? Побывали у Магов, так вам теперь и директор не указ, так?

– Профессор, вы идете к оборотню. Одну я вас не пущу. Если вы меня обездвижите, вас проведут другие, но скрытно.

– Ого, целый ультиматум! А вам не кажется, что вы берете на себя слишком много? – Иронично осведомилась директор.

– Нет, не кажется, – спокойно ответил Роман. – Никто не знает, что это такое, и насколько ему можно доверять. И вообще, Валентина Антоновна, вы нас учили приходить на помощь другу, не дожидаясь, пока он позовет. Вы наш лучший друг, и вы сейчас в опасности.

Соколова сморгнула, Роман отвернулся.

– Спасибо, Игнатов, – голос звучал спокойно, – вы правы, идемте.

В запертой комнате, прижавшись мордой к решетке, сидел красавец-волк. Он не проявлял агрессии, просто следил за людьми. Во взгляде промелькнула тень – чего? – неудовольствия или удивления?

– Доброе утро, Горов! Вы нас понимаете?

Волк кивнул головой, не сводя глаз с директора. Роман настороженно наблюдал за собеседниками. Ему явно что-то не нравилось.

– Ну как, будем анализы брать?

Волк снова кивнул, не сводя с директора пристального взгляда.

– Тогда давайте вашу лапу! – Но при этом она нечаянно глянула волку в глаза. Вместо того, чтобы взять протянутую лапу, упустила шприц и взялась за замок.

– Нет! – Роман сильным толчком отбросил директора от двери, а волк, отскочил в дальний угол комнаты, ощетинясь. Соколова с минуту изумленно на всех смотрела.

– Благодарю вас, Роман. Вы всех нас спасли. Будет нам наука – нельзя смотреть оборотню в глаза! Горов! Подойдите, сударь, к нам.

Убедившись, что к нему не испытывают неприязни, волк подошел двери.

– Вашу лапу, и без фокусов!

Взяв кровь, ему подсунули тушку гуся. В глаза волку никто больше не смотрел. Видя, что они уходят, волк забеспокоился, он пытался что-то сказать, в глазах стояли слезы.

– Профессор, перейдем на контакт, может, поймем.

Оборотень с надеждой смотрел на них. Наконец поняли – он просил принести лекарство, пояснил, где стоит и как его дать.

– Игнатов, вы хорошо знаете лабораторию, быстро за лекарством.

– Только с вами, профессор.

– Что? А, поняла, простите, вы правы. – и они вместе вышли. Когда принесли лекарство, волк радостно запрыгал, потом лег и ждал. Ему все дали и попрощавшись, ушли. Теперь Соколова одна к оборотню не ходила. На четвертый день их встретил человек. Горов был сконфужен.

– Валентина Антоновна, я не знал, что на такое способен, иначе предупредил бы, честное слово.

Когда приехали все ученики, директор пригласила Неразлучных к себе в Рабочий кабинет.

– Ребята, только вы знаете, кто такой Горов. Ему нужна помощь. Я вас прошу, помогите Павлу Дмитриевичу. Он вам расскажет, что нужно делать.

– Ну, ребяяя! – протянул Андрей, когда они вышли от директора, – Вот это мы влипли, так влипли. И почему мы вечно куда-нибудь вляпываемся? – шутовски возмущался, идя с друзьями в свой корпус, Демидов.

– И верно, – иронично проворчал Роман, – чего это Андрюха всюду влипает, и нас втягивает.

Девочки не выдержали, прыснули, Саша тоже. Андрей обижено на всех посмотрел, и тоже не выдержал, засмеялся. Так, пересмеиваясь, они подошли к своему корпусу.

– Нет, вы только послушайте, – уже жалобно начал Демидов, – когда нас Федька выловил, мы сами влипли. Когда за девочками бык гнался – тоже мы сами, когда Хану хотели выкрасть, тоже сами, с Мавкой…

– Ой, – перебила его Хана, – впервые слышу, что Андрюха стонет! Это же событие мирового масштаба!

– Ребята, контакт, – тихо предупредила Катя.

– Чего? – недоумевая переспросил Андрей.

– Давайте по контакту.

Ребята перешли на контакт.

– Ну да, так везде мы сами влипали. Этого мало – теперь еще и тайну преподавателя храни!

– Ничего, Андрюша, зато внукам своим ты такое расскажешь! – успокоил друга Саша.

– Однако Соколова сказала, что мы должны ему помочь. Вот только как? – задумчиво протянула Катя. – Хана, это, видно, твоя работа будет.

– Это еще почему?

– Ты же у нас лучшая травница. Лучше тебя только Иванов. А вы ничего не замечали за Горовым?

– Да вроде ничего, только из лаборатории не вылезает.

– Вот-вот. Он какие-то рецепты составляет. Наверное, хочет найти лекарство от болезни.

– Пошли спать, утро вечера мудренее, – положила конец разговору Катя, направляясь в спальню.

Братья Денисенко, однако не покаялись, напуганные Крошем. Весной волки не нападают на людей, ночи становятся короче, и братцы возобновили ночные вылазки. Днем можно было сравнительно безопасно выбраться в лес, но они знали, что на горе стоит видеокамера, и все угодья видны, как на ладони.

Правда, не догадывались, что и ночью все на ЦП фиксируется. Но ночью все таинственно и страшновато! А дети все – или экстремалы ( в школе таких большинство, Крош без работы не оставался!), или неуверенные в себе.

Потерпев неудачу с катапультой, обнаружив безопасный выход, братцы сильно заинтересовались работой полевых агрегатов. Они быстро сообразили, что это не просто выход в поле, а пульты управления механизмами.

В свое время Толкин, тогда еще просто главный инженер хозяйства, создавал и отлаживал эти агрегаты. И вот братья решили, что здесь кое-что нужно подправить. Они учились в пятом классе, однако в некоторых областях имели знания достаточно глубокие, не по возрасту. Это было то, что называют вундеркинд.

Довольно быстро разобравшись, чем служат эти будки, тем более, что начались полевые работы, братья стали часто после уроков, разумеется, тайком, бывать в поле, наблюдать за работой механизмов. Они решили, что система управления слишком громоздкая, ее нужно упростить. Это у них стало как бы заданием на будущее.

Попутно они просто не могли пройти мимо волшебных растений. Лекции Иванова завораживали. Сбор растений и приготовление из них снадобий – это тоже оказалось неистощимой сокровищницей идей! И техника на время уступила место травам.

Бойко и Толкин с группой в 40 человек отправились к Магам, а в школу прибыли 40 детей волшебников, Магистр Матрикус и Петрикус Алк, целитель. Его пригласил Магистр, решив, что Горову он необходим.

Ирина не оставила идею джигитовки. Она была очень деятельной и упрямой натурой. Она вставала на рассвете, и занималась в манеже, пока все еще спят. Через неделю об этих занятиях случайно узнал Арсен.

Он находился недалеко от декана, и слышал, когда конюх говорил ему, что девочка каждое утро ездит на коне, похоже, джигитует. Мальчик, услышав это, нахмурился. С одной стороны, он восхищался Ириной, с другой, был зол на нее. И на следующее утро пришел в манеж вслед за ней. Ира оседлала коня, выехала в манеж. Арсен зашел в денник, оседлал Вулкана, и тоже выехал. Ира уже сделала круг, разогревая коня, когда увидала Арсена.

– Привет! Ты куда это собрался?

– Тебя учить, непоседа, – сердито ответил.

– Арсен! – обрадовалась девочка, – теперь я точно научусь джигитовать. Ты посмотри, я сильная!

Теперь по утрам тренировалось двое всадников. Ирине пришлось попотеть – Арсен оказался строгим учителем.

Весь январь, февраль, и вот уже март, Неразлучные работали с Горовым. Он ежедневно брал на анализы свою кровь, благо, это теперь можно было делать и в критические дни.

Алиев возился со своими питомцами, пропадая в лесу каждый день, и подключил к работе Кроша. Крош получил подарок, черненького козленка, очень ему обрадовался, и назвал его каким-то вовсе уж немыслимым именем – Колхохилиус.

Гости и хозяева продолжали учиться друг у друга.

Роман, Хана и Катя уже определили свою специализацию, Андрей неожиданно увлекся Защитой от Темных Искусств, а вот Саша еще не совсем решил, чем заняться.

Февраль был очень холодный, вполне оправдал свое имя «Лютый», и Алиев совсем извелся. Исаев, видя манипуляции Алиева, поинтересовался:

– Александр Ибрагимович, а почему вы взяли в помощники Кроша, а не Неразлучных? Они что, провинились?

– Нет, они молодцы. Но я им готовлю сюрприз. Они о таком только мечтают. – Ухмыльнулся Алиев. Теперь и преподавателям стало интересно, но декан Арлеона молчал, а спрашивать Кроша вообще бесполезно. Он даже Ире не сказал, только прошептал:

– Весной я все расскажу, а сейчас еще нельзя. Очень хорошее расскажу.

Но вот пришел март, потеплело.15 марта, ребята, как и обещали, открыли Герберу, и показали ей ее новый дом на раскидистом дереве. При помощи Магии его так спрятали, что только посвященные да птицы могли его видеть. Скоро возвратятся ребята. Не успел Горов зайти в лабораторию, как его позвал Саша.

– Павел Дмитриевич, вы поглядите, что делается! – оба склонились над микроскопом. – Глядите, здесь их все больше, а здесь уменьшаются. Я и график составил.

– А где остальные?

– А, кто где, в школе где-то, на занятиях. Я тоже убегаю, вас дожидался.

– Спасибо, Волков.

Оставшись один, Горов снова припал к микроскопу. Потом счастливо улыбнулся. Сегодняшнее открытие – подарок Судьбы. Он обнаружил носителей оборотнизма, и получил подтверждение своей гипотезы. Это были внутриклеточные организмы, меньше вирусов, их очень трудно выделить. У него появилась НАДЕЖДА!

В школу прибыл необычный посетитель. Проходя по указанной дорожке к Центральному корпусу, он пытался сохранить спокойствие и важность, но это ему удавалось с трудом. Он шел, поглядывая по сторонам.

Прозвучал звонок, наступила перемена. Навстречу ошеломленному посетителю вырвалась из дверей толпа, причем многие … взлетели в воздух! Часть шла обычно, пешком. Господин остановился, но тут случилось такое, что он и вовсе потерял ориентацию.

Откуда-то прилетело несколько метел, на них вскочили подростки и умчались за гору! Неизвестно, сколько бы еще он стоял посреди двора, если б мимо не проходил Горов.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался преподаватель, – вы, вероятно, к директору?

Соколова уже давненько наблюдала за посетителем в окно. Едва они подошли к кабинету, дверь открылась.

– Входите, Верша Николай Николаевич, заходите и вы, Павел Дмитриевич.

– Я не могу, мне анализы проводить.

– Добро, зайдете, как освободитесь. Вы там один?

– Нет, Бинс, Матвеева и Долидзе.

– А он что у вас делает?

– Долидзе очень способный мальчик, Валентина Антоновна. Я пошел.

Горов вышел, а директор обратилась к гостю.

– Простите великодушно, Николай Николаевич, проходите, присаживайтесь. – Подождала, пока он сядет, села и сама.

– Я вас внимательно слушаю.

– Я привез ваш заказ. Спектральный анализ отраженного лунного света по лунным суткам и даже часам. Вот все данные, вот графики. – Разложил бумаги на столе.

В окно влетела крупная сова – у директора теперь всегда стояла открытая форточка для сов – с конвертом в клюве, села на плечо Соколовой.

– А, Маруся, привет! Это мне? – сова уронила конверт на стол. – Извините, я немного отвлекусь. – Она вскрыла пакет. – Могли бы и не посылать тебя, – пробормотала, прочитав письмо, и погладила сову. Маруся согласно ухнула. Нажав кнопку, директор произнесла:

– Профессор Алиев, зайдите к директору!

Кто-то ответил:

– Профессор Алиев ушел в лес с Крошем.

– Спасибо. – Посидела, сосредоточившись, закрыв глаза, пару минут.

Верша с интересом наблюдал. В эту командировку он напросился сам. Уж слишком необычный заказчик – Школа волшебства, и столь же необычный заказ. Сам Верша не верил ни в Магов, ни в Магию, ни в волшебников, ни во Вселенский разум. Он был физик-астроном, и верил только фактам и формулам.

Соколова встряхнулась.

– Маруся, иди на свое место! – Сова послушно перелетела на шкаф. – Еще раз, извините, но мой зам в командировке, вот и приходится одной пошевеливаться. – развела руки с открытой улыбкой. В дверь постучали.

– Да, войдите!

Вошел смуглый черноволосый мужчина.

– Александр Ибрагимович! Вот вам пакет, вот Маруся, – Алиев похлопал по плечу, и сова послушно перелетела к нему, – состряпайте ответ и отправьте. Мы готовы хоть и сегодня, но лучше завтра. Лады?

– Лады, профессор, – Алиев вышел.

– Вы как добирались – поездом или самолетом?

– Поезд и автобус, страшно неудобно, – проворчал Верша.

– А назад как?

– Или сегодня в 11 ночи, или послезавтра, – все так же недовольно ответил.

– Очень хорошо, – улыбнулась Соколова, – у нас скоро обед. Но я думаю, от бокала медового коктейля вы не откажетесь.

Она взмахнула палочкой, и на стол мягко прыгнули два бокала, наполненные янтарным напитком. Верша смотрел во все глаза… изумленно не то слово. Он уже не мог больше удивляться.

– Берите, не бойтесь. Это изумительный напиток, изобретенный нашими поварами. Бодрит, проясняет ум, и нормализует давление. Ваше здоровье! – слегка наклонила бокал в сторону гостя, отпила глоток. Снова постучали.

– Войдите!

– Я немного освободился, – с порога сообщил Горов, – ребят отпустил, весь в вашем распоряжении.

Директор хмыкнула.

– Знакомьтесь, Верша Николай Николаевич, физик-астроном, прибыл к нам из Пулково, привез ваш заказ. – Горов ошеломленно смотрел на директора, – Здесь данные более, чем за два месяца. Спектральный анализ лунного света. Горов Павел Дмитриевич, химик-фармацевт, преподает фармакопею в школе.

Мужчины пожали друг другу руки, одинаково ошеломленные. Пока их представляли, преподаватель немного опомнился.

– Вы позволите? – директор забрала у гостя бумаги и передала их Горову.

– Вот, Павел Дмитриевич, это все ваше.

– Благодарю вас. – он, как во сне, взял все, поклонился, и вышел из кабинета. Но за дверью выдал такое антраша, что если б его увидали, сочли бы сумасшедшим. Прижав бумаги к груди, он бегом бросился к себе, никого и ничего не замечая.

– Николай Николаевич, я тоже благодарю вас за проделанную работу. Попробуйте же коктейль, он не отравлен, не бойтесь! – улыбалась Соколова, – а то умрете от жажды раньше, чем от голода.

Верша осторожно пригубил напиток, погонял его во рту, зажмурившись, сделал еще один глоток.

– Божественно! – восхитился, допил, смакуя, и поставил пустой бокал на стол с видимым сожалением.

– Николай Николаевич, я предлагаю вам пожить у нас до послезавтра, а если захотите, то и дольше. А сейчас пошли обедать.

Трапезная на 1000 человек, вкусные и разнообразные блюда, могли удивить кого угодно. Но Верша уже давно не в силах был удивляться. Осмотревшись за столом, он не увидел ни Алиева, ни Горова, и спросил, где они.

– Алиев снова в лес ушился, а Горов с вашими бумагами теперь и спать будет. Друзья! – обратилась к преподавателям директор, – знакомьтесь, наш гость – Верша Николай Николаевич, астрофизик.

Началось знакомство. Наконец, все успокоились и занялись едой. После обеда директор предложила гостю самостоятельно походить по школе, а сама занялась своими делами. Завтра возвращались ее ученики, а послезавтра отбывали дети Магов, дел хватало. Вместе с волшебниками отбывала и Соколова. Перед ужином Верше показали комнату, в которой он будет жить.

На следующий день в школе царила суматоха, занятия отменили. После завтрака во дворе приземлились три кареты, запряженные крылатыми конями. Оттуда высыпали ребята, и после них вышли преподаватели. Лошадей отвели в загон – обратно Маги поедут завтра.

Вся эта кутерьма совсем одурманила Вершу. Он уже думал, не сходит ли с ума. Сжалившись над гостем, Соколова пригласила его в свой Рабочий кабинет на четвертом этаже. Обстановка в этом странном кабинете, однако, успокоила астрофизика. Здесь было много приборов, но приборы – нечто более понятное, чем крылатые кони! Упав в кресло, он простонал:

– Скажите, это все наяву, или я под гипнозом?

– Будучи под гипнозом, такие вопросы не задают. – спокойно ответила директор, доставая из шкафа бокалы и бутылку с вином. Увидав такие простые вещи, Верша растерялся.

– Что с вами?

– Да я думал, вы все только палочкой делаете!

– Палочкой, даже волшебной, ничего не делают, – сухо ответила Соколова, – чтобы что-то где-то появилось, его нужно откуда-то взять. Из ничего ничего и получается, вам это известно.

Сухость тона директора приободрила Вершу. Он понял, что может говорить понятным ему языком фактов.

– Тогда поясните мне, зачем вам понадобился спектральный анализ лунного света? – выпалил он этот, мучивший его вопрос.

– Вам как отвечать: ссылаясь на энергоинформационное поле Вселенского разума, или на нормальном языке? – осведомилась она.

– Лучше на нормальном, – невольно усмехаясь, попросил.

– Наш фармацевт ищет лекарство от болезни, связанной с фазами луны. Но поскольку Луна сама по себе не делается больше или меньше, то значит, имеет значение отраженный лунный свет. Отсюда и наш заказ вам.

– Понятно. Все, оказывается, так прозаично, и главное, четко. А скажите, как бы вы ответили, ссылаясь на энергоинформационное поле? – поинтересовался Верша.

– А никак, – снова сухо обронила. – Прочитала бы вам краткое вступление в теорию полей вообще. Уверяю, кое-что для вас было бы внове, и даже малоутешительно.

– Например, Вселенский Разум?

– Не говорите и не повторяйте глупостей, – фыркнула директор, – Вселенский Разум – игрушка для мистиков, а не понятие для нормальных людей.

– У вас несколько необычные суждения, профессор.

– У меня и школа вовсе необычная, профессор Верша.

– Разрешите мое недоумение. Вот у вас в кабинете, да и в школе, много техники. Как это у вас совмещается с Магией?

– А тут и понимать нечего. Магия – это умение правильно применять знания. Вот и все. И практически все мы владеем тем или иным аспектом Магии.

– Вы легко ориентируетесь в науке и в Магии. Как это получается?

– Я доморощенный самоучка физик-теоретик, и волшебница тоже самоучка, это факт. И эти две науки мне и помогают. Ладно, надеюсь, вы не будете на меня в обиде, если я вас оставлю. Но, если хотите, дам вам гида.

– Благодарю вас, дайте. Я в вашем замке вовсе запутался. – Смущенно признался Верша.

– Волков Александр, зайдите к директору! – раздалось по селекторной связи. В дверь постучали.

– Войдите! – на пороге стоял мальчик лет15-16, с живыми, выразительными глазами.

– Вы меня звали, профессор?

– Да, звала, Волков. Вы сейчас заняты?

– Нет, профессор.

– Тогда вот вам задание: Будьте добры, возьмите шефство над нашим гостем, Вершей Николаем Николаевичем. Ему сложно у нас ориентироваться. А где остальные?

– Роман с лошадьми, Катя ему помогает, Андрей с Ханой, вероятно, у Горова.

– Хорошо. Николай Николаевич, вот ваш гид, он будет более внимательным, чем я. Идемте. – и направилась к двери.

Все вышли, причем Верша не заметил, куда и как исчезла директор.

– Куда мы пойдем? – спросил Саша.

– Скажите, а в лес можно пойти?

– Только с Алиевым, а он уже ушел. Если хотите, завтра с утра пойдете.

Но назавтра поход не состоялся. Уезжали Маги, и с ними отбывала Соколова. Вместо нее оставался Толкин.

Верша, погуляв с Сашей день, наконец-то разобрался, где что. Побывал и в обсерватории, восхитился оборудованием (впрочем, как и все). Показания приборов на метеоплощадке снимали обычно ребята младших курсов.

Но иногда преподаватели просили это сделать старших. Сегодня Бойко попросил Сашу снять показания, вот он и повел гостя с собой. Маги отбыли, а Толкин столкнулся во дворе еще с одним гостем, поздоровались. Верша заметил:

– Лет 15 назад в одном институте преподавал молодой человек, подающий надежды в прикладной физике.

– Ох, Николай Николаевич, простите! Я вас сразу узнал, но вот с этой кутерьмой не было минуты свободной. Только приехал, все на меня свалилось, – оправдывался Толкин. – А скажите, вы-то как к нам попали? Вроде и не ваш профиль?

– Ну, так вроде и не ваш, Торсион Игнатьич. А попал не случайно. Ваша школа попросила сделать спектральный анализ Лунного света.

– Лунного света?! – изумился Толкин. – Но у нас ведь нет оборотней! Или есть? – вопросил он небеса, и тяжело вздохнул. – С нашим директором от скуки не помрешь.

– Позвольте! – раздался голос Горова.

– А, Павел Дмитриевич! Где это вы пропадаете?

– Здравствуйте сначала, – улыбнулся Горов захлопотанному Толкину.

– Привет! Директор мне что-то про вас говорила, но я не понял. Что за ключи, комната, Игнатов? Я, признаться, не врубился.

– Позвольте, Тор Игнатьевич, я вам все поясню, – взял его под руку Горов. – И вы, профессор, тоже послушайте. Пойдемте вон в ту беседку, ее не зря Неразлучные облюбовали.

Крайне удивленный, Толкин подчинился. Беседка внутри была прекрасно оборудована. Сейчас ее заливало весеннее солнце.

Горов закончил рассказ. Наступила тишина. Замдиректора сидел, помешивая золу. Наконец поднял голову, посмотрел на Горова.

– Ну, ты, Горов, и сукин сын! – устало и беззлобно сказал – Я же все время чуял, что с тобой что-то не то! – Ударив кулаком о ладонь, встал. – Ладно, проехали. Дай пять! – Горов с недоверием глядел на Толкина. – Я дважды не предлагаю, – он протягивал руку. Крепкое рукопожатие вернуло румянец на лицо Горова.

– Павел, ты мужественный человек. Но, я думаю, надо все рассказать ребятам. Да не ученикам! – увидев лицо Горова, улыбнулся, – а нашим преподавателям. Поселковым, мне кажется, этого знать не нужно, пока не пошли толки. Умненькие у нас, я думаю, не только Неразлучные.

Посмотрев на руку оборотня, ужаснулся.

– Да на тебе же живого места нет! Может, хоть на месяц сделаешь перерыв, пока все заживет

– После Полнолуния передохну. Кстати, Тор Игнатьич, ко мне в одиночку не ходи, и ключи сразу отдай ребятам. Помни, оборотень хочет ЧЕЛОВЕЧЬЕЙ крови. Всегда бери с собой Игнатова, Волкова или Демидова.

– Спасибо, учту. Николай Николаевич, надеюсь, вы все сохраните в тайне.

– Безусловно, будьте покойны. Можно, я с вами пойду, помогу в графиках разобраться? – обратился к Горову. Тот посмотрел на Толкина.

– Разумеется, идите. Николай Николаевич, знаете, как мы вас между собой называли? – на вопросительный взгляд ответил, – Ник-Ник.

– Буду благодарен, если и сейчас будете так же называть. Ну, Павел Дмитриевич, идем, что ли.

Они ушли, а Толкин, бормоча: «Ну и Соколова!», отправился по своим многочисленным делам.

Верша перебрался жить в корпус Толкина, в спальню к друзьям, на пустую кровать. Он вовсе не спешил заканчивать свою командировку. В ясные весенние ночи в обсерватории рассказывал о звездах. Ребята его полюбили. Верша незаметно для себя «заболел» школой «Фата Моргана».

Сидя с друзьями в их уголке, разговаривал с ними, сам многое рассказывал, привыкал к волшебству.

– Что-то долго нет Лесных уроков, уже бы пора. – Хана поглядела на Катю.

– Скоро пойдем, Хана. Бойко каких-то семян привез, так что потерпи.

– Ребята, а завтра Полнолуние. Кто первый дежурит?

– Я. – ответил Роман.

– И я, – добавила Катя.

– Тебя там только и не хватало, – проворчал Андрей. Ребята знали, что Верша в курсе событий. На следующий день Верша, Роман, Катя, Толкин и Горов подошли к кабинету Волка. Оборотень зашел, замдиректора запер обе двери, отдал ключи Роману. Тот спокойно положил их в карман. Пока все разговаривали, Катя тихонько попросила:

– Рома, дай мне ключи!

Игнатов отдал ключи, и Катя сразу ушла. Никто этого не заметил. Уже собираясь уходить, Толкин вдруг попросил:

– Игнатов, дайте мне ключи.

– Профессор, у меня их нет. Я не знаю, где они сейчас.

Горов разочарованно отошел к дивану, и включил телевизор. Толкин непонимающе смотрел то на Романа, то на Горова. Верша, что-то сообразив, взял замдиректора под руку, и повел прочь. Роман, помахав Горову рукой, отправился следом. А в спальне сказал:

– С Толкиным ходим по двое. И глядите, не смотрите в глаза волка. Он сильный гипнотизер, а я с двумя сумасшедшими не справлюсь. Ох, не вовремя уехала Соколова!

Вообще-то, эти три дня прошли нормально, и, когда Горова выпустили из-под «ареста», он только спросил:

– А кто ключи спрятал?

– Я, – ответил Роман.

С молчаливого согласия Горова, Толкин собрал преподавателей. Слово попросил Павел Дмитриевич.

– Коллеги, – начал он, медленно подбирая слова, – я вам сейчас сообщу одну ужасную новость. – Все удивленно воззрились на смертельно бледного Горова. – Вы будете решать мою судьбу. Да, не удивляйтесь моим словам, именно мою судьбу. Восемь лет назад из-за несчастного случая я стал оборотнем. – Все охнули, Алиев присвистнул, но ничего не сказал. – Не буду говорить, что это такое – превращение в волка, и как страшно быть изгоем. Речь о другом: Здесь, в школе, у меня появилась надежда на исцеление. Директор даже не подозревала, кого берет на работу. И, возможно, никто бы обо мне правды и не узнал, если б не посещение в прошлом году школы Магами. У нас есть умные ребята. Кроме вас, эту тайну знают они. Но они умеют молчать. Я вам рассказал все. Вам решать, останусь я здесь или нет. Если не захотите со мной работать, я уйду.

Новость всех ошеломила: год жить под одной крышей с оборотнем! Все долго молча переглядывались. Горов стоял спокойно, слегка опираясь о стол. Наконец Алиев спросил:

– А как вам удалось так долго продержаться? Ведь мы даже не могли предположить такого!

– Я составил для себя расписание. Сначала на критические дни я уезжал подальше, потом возвращался. А сейчас у меня есть комната с крепкими запорами, где я сижу в «выходные».

– Так вот кому Игнатьич таскал сырое мясо! – хохотнул Алиев, – ну и тайны Мадридского двора! Слушай, Павел Дмитриевич, я лично, так просто тебя отсюда не выпущу. Это же надо, год живу с оборотнем, и не знал. Не-е-ет, я тебя не выпущу. По мне, так огнедышащие драконы опаснее будут. Так и знай.

– Горов, – вставил Толкин, – отлично в грибах разбирается. И если ты, Павел Дмитриевич, нас не будешь грибами снабжать, то мы тебя самого под бутылочку употребим, когда ты волком будешь.

– А я давно ищу хорошего грибника! – Заявил Бойко.

– Теперь я знаю, зачем вы у меня ту травку-то взяли, – заметил Иванов.

Все шумели, и каждый что-нибудь говорил Горову.

– Итак, – подвела итог Косова, – мы без Горова просто не можем жить. Ну что ж, заметано. Вам, Павел Дмитриевич, некуда от нас деваться. Только, предупреждаю, поселковыми ни гу-гу! Собрание, я думаю, закончено.

– Сбрание закончено, верно, но есть один ма-а-аленький нюансик, – заявил Алиев. Все дружно уставились на него, не зная, какой подвох будет под «нюансиком». А он, ухмыляясь, пояснил:

– Надо наказать нашего директора любимого!

Преподаватели с облегчением рассмеялись и решили, что верно, надо наказать.

Соколова отсутствовала больше месяца, и следующее Полнолуние прошло тоже без нее. Горов после собрания расслабился, почувствовал себя человеком, нужным кому-то, и с новыми силами продолжал работу.

Верша уехал, но как оказалось, ненадолго.

Возобновились Лесные уроки. Бойко пригласил с собой в лес Великолепную Пятерку.

– Ребята, я привез разные семена. Часть мы посеяли в теплицах, а часть в лесу и в поле нужно высеять. Причем для разных растений нужны разные условия. Вы лес знаете, как свой дом, поэтому я и прошу вас помочь мне. Вот для этих нужны заросли, но в сухом месте, даже можно скальную почву.

Друзья привели преподавателя в лес, место ему понравилось.

– А теперь подготовим почву. Делайте и вы так же.

Взял в руки толстую сухую палку, стал рыхлить землю. Саша, выбрав себе подходящий сук, недоумевающе спросил:

– Профессор, а почему не лопатой или волшебной палочкой?

– Видите ли, юноша, – продолжая работать, ответил Бойко, – Магические растения нельзя сажать в землю, обработанную железом. Либо дерево, либо руки. Иначе земля обижается и не дает растениям необходимых свойств. Так что, давайте, трудитесь.

Недалеко находилось Озеро Тритона, ребята сбегали его проведать. Он значительно подрос, и был не один. У подруги тоже были длинные волосы и огромные зеленые глаза. Друзья провели с Бойко неделю, пока Горов не взбунтовался, попросив оставить ему хоть одного помощника.

Это произошло в их последний общий поход в лес. На следующий день Роман и Хана оставались у Горова. Ребята вели преподавателя к очередному уголку. Как обычно, Катя шла впереди, остальные за ней. Но увидел их первым Саша.

Он вдруг остановился и поднял руку. Все стали. Приложив палец к губам, Саша показал сквозь куст. На поляне стояло два существа. Ростом с крупную собаку, но стать конская. Серо-стального цвета, с пушистыми белыми гривами и хвостами, необыкновенно изящные и красивые, они спокойно смотрели на людей.

Самочка почти рядом, видны были даже длинные густые ресницы над черным глазом. Роман сразу и бесповоротно влюбился в жеребят. Люди стояли, зачарованные зрелищем. Вдруг жеребчик вскинул изящную голову на гордой шее, насторожился, и через мгновение оба скрылись в лесу.

– Кто это и откуда? – выдохнул Роман.

– Откуда – я знаю, а кто – спросите у Алиева. Он их привез и всю зиму с ними возился.

Пятый курс был выпускным, и у ребят нарастали нагрузки. Приближалось очередное Полнолуние. Теперь Горов не мог пожаловаться на одиночество – всем хотелось поддержать его, успокоить. Роман с друзьями просто с ног валились. Катя снова забрала и спрятала ключи, и старалась меньше попадать на глаза преподавателей.

Наконец все закончилось. А на следующий день возвратилась Соколова. Она крайне удивилась поведению преподавателей. После отбоя, как обычно, кабинет на четвертом этаже стал заполняться людьми. Однако все молчали, и молча же, рассаживались. Удивленная, директор спросила:

– Ну, судари мои и сударыни, что с вами происходит? Директор больше месяца отсутствовала, вернулась, а здесь тишь да гладь, да Божья благодать. Как-то в это не верится. Скорее похоже на бойкот.

– Так и есть. Мы хотим подать жалобу на директора, но еще не решили, стоит ли сор из избы выносить. – обозвался абсолютно серьезно Алиев. Тон, а не слова, удивили Соколову.

– Та-ак! – она даже привстала с места. Оглядев всех, произнесла – Я, однако, не совсем понимаю суть дела, признаюсь.

– А понимать нечего. В школе живет странный человек, который как раз по моей части, а мы узнаем об этом через год. – По-прежнему серьезно продолжал Алиев. Остальные молчали. Встав, она утвердительно сказала:

– Вы все знаете о Горове. Кто меня разоблачил? – посмотрела на Толкина, тот отрицательно покачал головой. Снова ответил Алиев. Он один разговаривал с директором.

– Он сам все нам рассказал.

Снова поглядев на преподавателей, она ответила:

– Дорогие друзья, я каюсь, что не доверилась вам сразу. Представляю, что вы испытали, услыхав исповедь Горова. А теперь представьте мое состояние. Предновогоднее время, ночь, и ко мне буквально врываются две девочки и заявляют, что у нас преподаватель – оборотень! Признаться, я испугалась. – послышались смешки.

– Да-да, испугалась до смерти. В школе 1000 детей и оборотень преподаватель. Если бы не была уже седой, поседела бы тогда. Но я просто не могла выгнать на холод и мороз несчастного человека. Это было бы и подло, и низко. Вот и все. И я вам благодарна за урок.

– Как вы могли, Валентина Антоновна, нам не доверять? – с укором спросил Бойко. – Мы этого не заслужили. Кстати, кто же заложил Горова?

– Друзья мои, простите меня, обещаю, что больше не подведу вас так. Не сказав вам сразу, я просто не знала, как сказать потом. А сдала Горова Матвеева. Умненькая девочка, чуть всех не всполошила.

– Ну что, любимые, простим на первый раз? – Спросил неугомонный Алиев.

– С условием: ничего не скрывать! – добавила Косова.

– В знак примирения выпьем чаю, – взялась за палочку директор.

Хана вынесла Огонек в общую гостиную. Она поняла, какому преподавателю он понадобится. Очередь патрулировать школу была Горова. Цветок издавал необычный аромат, и в гостиной у Чародеев установился какой-то особенно чистый воздух.

Проходя по коридору, Горов почуял его своим обостренным обонянием. Зашел в зал, покружил по комнате, везде заглядывая, даже подержал в руках горшок с традесканцией, повертел и поставил обратно. Решил утром спросить у Ханы, что здесь так пахнет, опустился в кресло, вздохнул.

– Наверное, я схожу с ума. Меня преследует этот запах, а его источника я не нахожу.

Дожидаясь утра, он задремал. Видно, снилось ему что-то хорошее, так как на лице блуждала улыбка. Хана встала до побудки, хотела немного позаниматься.

– Мисс Бинс! – позвал ее проснувшийся Горов. – Можно вас на минутку?

– Да, профессор, я слушаю вас, – улыбнулась Хана.

– Мисс Бинс, что у вас здесь так пахнет? Запах идет отсюда, но не может же так пахнуть эта трава? Скажите мне, это растение или духи? – держа в руках горшок, и вертя его, спросил.

– Разумеется, профессор, не это растение. – лукаво улыбнулась Хана. – Эта традесканция вообще не пахнет.

Подозрительно глядя на лукавую девчонку, переспросил:

– Так что же тогда: растение, то где оно, а если духи, то какие?

– А если растение, то зачем оно вам? – В дверях второй лестницы стоял Саша.

– Если это растение, то мне необходим хотя бы листик! Я не могу уйти от этого запаха. Волков, а что это вы меня здесь разводите? – все так же подозрительно, спохватился преподаватель. Пока Саша его отвлекал, Хана получила веточку Огонька, и теперь протягивала ее на ладошке.

– Павел Дмитриевич, извините, но вот то, что вы искали.

Вдохнув аромат растения, он задрожал от возбуждения, схватил веточку.

– Благодарю вас, ребята, я побежал. – И помчался, неся веточку, как сокровище. Еще не скоро он спросит, а что же это, собственно, такое. Саша с Ханой хлопнули по рукам, и отправились по своим делам.

– Валентина Антоновна, я на этот раз уйду на два дня раньше, и вернусь на два дня позже, и уйду в лес. Мне непреодолимо хочется человеческой крови.

– Донорская подойдет?

– Нет, она с консервантами. У меня так уже бывало. Я могу броситься на вас или еще на кого-нибудь. От греха подальше, уйду.

– А если я найду вам кровь? И заодно снимем анализы.

Подозрительно поглядев на директора, он уточнил:

– Нужна совсем теплая.

– Будет вам теплая, потерпите.

Горов бился над снадобьем. Как он ни старался, но до нового Полнолуния не успел с новым составом. Особенностью мощных зелий было то, что они должны были созреть, настаиваясь недели, месяцы, а то и годы.

Как он и говорил, ушел в Кабинет Волка раньше на два дня. Установили жесткий график посещений оборотня, по одному человеку, в сопровождении Неразлучных.

Когда директора с Романом встретил волк, она взяла, как обычно, у него кровь, и, приказав Роману подождать, ушла. Вскоре вернулась, неся чашку теплой крови. С помощью Романа подсунула ее волку.

Он буквально припал к чашке, вылизал все до капли. Анализы крови волка делали все дни. Когда директора и Романа встретил человек, (она всегда первой приходила утром, и последней вечером), он казался здоровым и крепким, но поинтересовался, чью кровь выпил.

– Какая вам разница, – ответила Соколова, – главное, вам полегчало, и вы хорошо себя чувствуете.

Роман слегка расслабился, и не успел отреагировать на дальнейшее.

– Валентина Антоновна, если я вылечусь когда-нибудь, то это будет исключительно ваша заслуга.

– Хорошо, я не буду с этим спорить.

Внезапно протянув сквозь решетки руку, Горов взял левую руку директора, и повернул ладонью вверх. Увидев зажившую ранку, с видимым усилием разжал пальцы.

– Валентина Антоновна, вы напрасно это сделали. Никогда не позволяйте мне касаться вашей руки, и никогда больше не давайте мне свою кровь.

Роман изумленно слушал, но промолчал.

– Слушайте, Павел Дмитриевич, а почему оборотни дважды не кусают одного и того же человека, даже разные? Это не мешает выяснить, займитесь на досуге этой задачей – вам еще двое суток сидеть «под арестом». – Ободряюще улыбнулась и ушла вместе с Романом. Придя в гостиную, он сообщил друзьям:

– Ребята, не позволяйте впредь Соколовой самой брать кровь у Горова. Ей нельзя касаться его.

Причину он не назвал, но Катя кивком подтвердила его слова.

Младшим курсам, с первого по третий, не разрешалось самостоятельно ходить к теплицам. Растения, которые привез Бойко, хорошо росли и развивались, но среди них было много опасных.

Гербера, освоившись, часто приходила к теплицам. В начале апреля, когда цвела сон-трава, Алиев пригласил в лес Неразлучных. Однако девочки находились в теплицах. Роман отправился за ними. Там он встретил братьев Денисенко. Они прилипли носами к стеклу.

– Миха, глянь, оно сердится! – восторженно орал один.

– Гринь, слышь, пошли к другим, поглядим, что там!

– Вы это тут что делаете? – грозно раздалось у них над головой. Ребята оглянулись – Роман стоял, сердито нахмурясь.

– Кто вам позволил сюда ходить? Марш отсюда, не смейте дразнить растения, пока никому не сказал!

Мальчишки брызнули в разные стороны и умчались в школу. А Роман пошел разыскивать подруг. Он нашел их в третьей теплице, где росли лекарственные растения. Катя ходила между рядами, и говорила Хане, что растениям необходимо. Игнатов осторожно постучал. Катя махнула рукой – «заходи!», и пошла дальше.

– Вы здесь надолго?

– Уже заканчиваем, а что?

– Хочу вас в лес пригласить, ребята уже ждут у ворот.

– Вы отпросились, или как? Вроде еще Лесные уроки не начались.

– С нами Алиев, так что не беспокойтесь.

– Катя, все или нет?

– Да, все, пошли.

Хана, закрыв дверь на замок, наложила еще дополнительно запирающее заклятие.

– Правильно, – одобрительно заметил Роман, – а то здесь есть любопытные юнцы – я только что двоих пугнул.

У выхода стояли Алиев с Сашей и Андреем.

– Ну, тебя только за смертью посылать! – недовольно бросил Андрей.

– А ты бы сам сходил! – в тон ответил Роман.

– Обменялись приветствиями? Тогда вперед! – скомандовал преподаватель. Он хотел показать ребятам жеребят, не подозревая, что они их уже видели.

– Ну-ка, проведите меня к вашему Тритону, – попросил он ребят.

Побывав у Тритонов, походили по другим местам, решили пообедать. Катя предложила:

– Пошли на Круглую поляну!

– А у вас, что, все поляны имеют имена? – поинтересовался Алиев.

– Да, и поляны, и ручьи, и овраги, в общем, все.

– Вы действительно знаете лес, – ухмыльнулся преподаватель.

– Конечно, мы же часто здесь бываем! – засмеялись и ребята.

– И, разумеется, тайком, да? – поддел их Алиев.

– Ну, иногда, да и давно это было. Мы обычно спрашиваемся, – скромно потупился Андрей.

– Ага, спрашиваетесь, особенно вы, Демидов!

– Это обычно делает Роман, – невинно ответил тот.

– Значит, у вас все имеют свои имена, да?

– А как же, они же наши друзья.

– А как насчет Хозяина леса?

– Мы знаем, что он в лесу есть, но ни разу его не видели. Наверное, ему не хочется с нами встречаться. Мы стараемся его не сердить, но не знаем, доволен ли он.

– А хотите с ним познакомиться?

– Профессор, вы задаете странные вопросы, – заметила Катя.

Роман сложил костер, разжег его с помощью волшебной палочки, повесил котелок с водой и травами для чая. Травы собирала, разумеется, Хана. Все уселись около костра, нанизали на палочки кусочки колбасы, лука, сала, хлеба, и стали и поджаривать «шашлыки», обсуждая поход.

– Добрый день! – вдруг услышали голос.

Все оглянулись. Из леса вышел старик с бородой до пояса, в руках суковатая палка, из-под косматых бровей блестят пронзительные глаза. Одет в тулуп – не тулуп, куртку – не куртку, непонятно как-то.

– Добрый день, дедушка! Садитесь с нами! – Катя подвинулась, освобождая место. Ребята привыкли ничего в лесу не бояться, с ними был преподаватель, да и Катя спокойна.

– Спасибо, девица-красавица, спасибо на добром слове. А что вы здесь, соколы мои, делаете?

– Дедушка, мы ученики, учимся здесь, в лесу. Хотите с нами пообедать? – протянул «шашлык» Роман.

– А чего же, можно. Только я вас тоже угощу.

Стукнул палкой о землю, и у Кати на коленях оказалась корзинка с земляникой, спелой и душистой. А старик взял предложенное угощение, и …исчез! Группа у костра довольно долго не могла прийти в себя. Наконец, Катя попробовала ягодку.

– Какая сладкая! Земляника в апреле! Но кто же это был?

– Да знамо, кто! Кого видеть хотели, тот и был. – донеслось из леса. – Да костер-то затушите, не балуйте с огнем!

Сробев, ребята глянули на костер – он почти совсем потух.

– А наши шашлыки-то, тю-тю, сгорели! Вот потеха! – Рассмеялся Андрей. – Ну, волшебники, с почином нас! Ладно, Катюха, давай, делись угощением, мы тоже голодные, нечего все самой лопать!

Съели ягоды, затушили костер и отправились домой.

– А ведь Хозяин нас угостил, и наше угощение принял! – ликовал Саша. – В школе расскажем!

– Я думаю, не стоит всем знать, кто в лесу живет. Молодежь наша бестолковая, ей здесь нечего делать. – охладил их ликование Алиев.

Игнатов, влюбившись в жеребят, решил запасти им травы на зиму. В этих краях траву начинают косить с середины мая и до середины июня – после она грубеет. Он подбил на это дело друзей, и с ними ходил Майборода. Жеребят Роман назвал Снежок и Пушинка, всегда приносил им горбушки, и животные к ребятам привыкли. Услышав голос кормильца, прибегали к нему.

Майборода, орудуя косой, поинтересовался:

– Не пойму я вас, волшебников! Вам ничего не стоит одним махом всю эту траву срезать и высушить, а вы машете косами!

– Федя, – наставительно ответил Андрей, – если мы будем все делать так, – взмахнул палочкой, и рядок послушно лег, как подрезанный, – то мы скоро умрем от ожирения. Поэтому мы, как ты изящно выразился, и машем косой.

– Эй, хватит болтать, догоняйте, а то не дам обедать! – крикнул Саша. Ребята уходили на весь день, и еду брали с собой. Девочки ворошили сено. Жеребята так привыкли к друзьям, что ходили за ними, как домашние. Они и сейчас вышли из леса, и стояли, глядя на косарей.

– Во, чудо! Откуда такие красавцы? Для них, видно, и косим.

– Точно, для них. Снежок, Пушинка, идите! – позвал Роман. – Только своим не говори. У вас много браконьеров .

С появлением в школе Магов, Иванов решил, было, уволиться. Но потом, сообразив, что они ему не помеха, а скорее помощники, вернулся. Соколова сделала вид, что преподаватель находился в длительном отпуске.

В конце мая, однажды утром, Алиев перехватил наших джигитов, выходивших из манежа.

– Соколы мои, вы прекрасно работаете в паре. Давайте ваш номер поставим перед спектаклем на церемонии вручения волшебных палочек.

– Профессор, мы же не для этого, мы для себя, – растерялись оба. – Мы даже не думали об этом.

– Знаю, что не думали. Подумайте. Я жду положительного ответа.

Так на торжестве появился еще один номер праздничной программы.

Для пятикурсников наступило трудное время – это был выпускной год, и экзамены сдавали по всей программе.

Перед окончанием занятий, на общем педсовете, директор внесла предложение:

– У нас учатся дети местных жителей. Я предлагаю им тоже выдать нашу форму. Не бесплатно, но все же им будет вдвое дешевле обычной. Коллеги, я прошу довести это до ваших учеников и их родителей.

Отказа не последовало. Школа становилась престижной, и всем хотелось подчеркнуть свою принадлежность к ней.

В ГОРОНО Соколову спросили, почему школа не принимает участия в олимпиадах, спортивных состязаниях, и т.д. Она ответила:

– Нам ваши олимпиады ни к чему. Мы не «натаскиваем» отдельных «умных» ребят. У нас все умные, и легко обойдут конкурентов. А некоторые – и ваше жюри. Наши дети – вне конкурса.

Такая позиция не понравилась власть предержащим, и на пятом курсе им решили устроить экзамены «с пристрастием». Обычные экзамены были сданы, и поселковые ребята отправились на выпускной бал. А у волшебников предстояли еще и «собственные» экзамены. И обычные, и специальные экзамены принимала комиссия. Однако Соколова заявила:

– Если мои ученики сдадут экзамены на «хорошо» и «отлично», то, учитывая состав комиссии, их принимают во все учебные заведения области без вступительных экзаменов, и вне конкурса. Иначе не допущу инспекторов.

По опыту зная, что спорить бесполезно, согласились.

– Но только те, кто сдаст на «хорошо» и «отлично»! – злорадно улыбаясь, согласились в отделе образования. Узнав, что ученики получат еще и дипломы ветеринаров, зоотехников, программистов, в комиссию пригласили преподавателей Тимирязевской Академии и института радиоэлектроники. Увидев состав комиссии, Соколова только загадочно улыбнулась.

Накануне вручения волшебных палочек Неразлучные сидели в беседке, разморенные майским солнышком. Они вернулись после покоса, и отдыхали. Кто-то пробирался по двору, явно прячась. Братья Денисенко пытались незаметно пробраться к теплицам. Пятерка, перейдя на контакт, последовала за ними.

– Я же их недавно пугнул оттуда! – проворчал Роман.

– Значит, плохо пугнул. Ой, а кто это еще там? – вскрикнула Хана.

У теплицы стояла Гербера. Близнецы уставились на этакое чудо. Гербера за зиму подросла, сейчас доставала мальчишкам выше колена.

– Ты кто такая?

– Ты как сюда попала? – наперебой заговорили братья, забыв, зачем шли сюда.

– Я – лесная Мавка, Гербера, а вы – братья Миша и Гриша, и ходите сюда, обижаете растения. Это плохо.

Ошеломленные, братья хлопали глазами, не зная, что ответить. Гербера, посмеиваясь, смотрела на них.

– Ну, блеск! Миха, она все про нас знает! Слушай, а еще что ты знаешь?

– Я знаю, что вам сюда ходить запрещено. Вы еще ничего не знаете, расстраиваете растения, они плохо растут, не имеют нужных свойств, нервничают, видите? – в стекло теплицы бились растения.

Гербера подошла, провела по стеклу рукой, растения сначала прижались к стеклу, потом спокойно отклонились.

– Ребята, уходите, пока вам не досталось, и не приходите расстраивать живые существа. Я прихожу их проведать, они меня ждут. Если еще раз на вас пожалуются, не обижайтесь. А сюда сейчас Роман придет.

– Это такой здоровый, сердитый!

– Роман очень добрый, это вы везде, где не надо, нос суете.

– Вы опять сюда полезли! – громыхнул над ними голос Романа. Ребята охнули. – Если вы, Денисенки, куда-нибудь еще носы сунете, отрежу! – грозно пообещал. Братцы испарились, а друзья засмеялись.

– Привет, Дюймовочка! Ты у нас Берегиня не только леса, но и здесь. Скажи, а мы еще можем увидеть Огонек?

– Можете в день осеннего и весеннего Равноденствия, если не будет Новолуния. Попросите его вам показаться, но только без посторонних.

На все эти торжества – вручение палочек, выпускной бал, приехали Маги. Церемония началась с Матвеевой и Долидзе. За эту зиму Олег Борисович сделал много волшебных палочек, и директор сумела немного добавить. Маги привезли с собой для обмена штук 50. Подойдя к столам и не обнаружив свою палочку, Ира заметно расстроилась: ее палочки так и не было!

Качини предложила Соколовой:

– Мы привезли вам свои волшебные палочки. Пусть девочка попробует их.

– Матвеева, подойдите к нам, – позвала директор. Ира подошла. – Вот здесь, видите, тоже есть палочки. Поищите свою.

Быстро всех оглядев, Ира подошла к столу, провела над палочками рукой. Улыбка осветила ее лицо. Палочка была! Осторожно взяла, покатала в руках, вдруг весело рассмеялась и взмахнула своей волшебной палочкой, осыпав всех блестками, и гордо пошла к своему столу. Ее палочка была из белой карельской березы, и в середине имела волос единорога. Усаживаясь между Романом и Катей, сказала:

– Я так долго ее искала. Она просто чудо, правда?

– Она тебе подходит, – подтвердила Катя.

После вручения волшебных палочек по программе шел спектакль. Но в этот раз, когда убрали столы и палочки, слово взял декан Арлеона.

– Дорогие наши гости и орлята! Сейчас вы увидите конное представление. На манеже Ирина Матвеева и Арсен Долидзе! Встречайте их!

Выступление наездников вызвало всеобщее удивление и восхищение. Пара работала великолепно. Одетые в цвета своих факультетов, грациозные фигурки не отпускали зрителей. Их выступление стало гвоздем программы.

Выпускники попросили друзей выступить еще раз, на выпускном вечере. Они согласились. Младшие курсы, получив волшебные палочки, разъехались по домам, и только с 15 июня начнется летняя практика. Экзамены даже поселковые ребята сдали прекрасно, было всего несколько четверок.

Теперь начались экзамены по спецпредметам. Все девятиклассники, в том числе и поселковые, получили право поступления в другие учебные заведения вне конкурса и без вступительных экзаменов. Представитель Тимирязевской Академии заявил:

– Я этих ребят сейчас возьму на третий курс. Они знают больше, чем наши оболтусы на пятом.

Это была очень высокая оценка. Школа приобретала все больший вес. Ее выпускников везде принимали. Сама агрофирма нуждалась в высококвалифицированных управленческих кадрах. Некоторые ребята решили учиться заочно, и пойти работать. Их ждали условия труда и зарплата, которые многим даже не снились.

Вечером начнется выпускной бал, а сейчас, днем, во дворе под открытым небом были накрыты праздничные столы. Начиная пир, Соколова сказала:

– Дорогие наши выпускники! Вы пять лет учились у нас, чему-то научились сами, чему-то научили нас. Вы – наши первенцы, вылетаете из гнезда. Крепких крыльев вам, попутного ветра и ясного неба! Пусть никто и ничто не собьет вас со взятого курса! А сейчас перед вами угощение. Для многих – последнее в наших стенах. Ешьте, пейте, веселитесь до утра!

На шестой курс оставалось 70 человек. Сначала было 30, но узнав, что в школе будут преподавать профессиональные Маги, решили остаться еще 40. Неразлучные продолжали учебу. Они наотрез отказались ехать домой на лето.

– Если мы не проведем сейчас свою практику, то потом что-нибудь помешает! – так пояснили свое поведение. И как в воду глядели!

На одном из первых Лесных уроков Гербера подошла к Иванову.

– Профессор Иванов! В лесу появились очень редкие растения. Я хочу их вам показать. Это странные растения. Здесь не бывает землетрясений, а они почему-то выросли.

– Дюймовочка, что ты говоришь!

– Да, профессор, эти растения растут там, где происходят землетрясения, и вот, они выросли у нас.

– Погоди-ка малость, я профессора Бойко позову.

Вызвал по контакту Бойко, пояснил причину. Тот вскоре появился.

– Так что говорит наша Берегиня? Раз они растут, значит, есть землетрясения.

– Но мы ничего не чувствуем.

– В наших краях сейсмическая активность слабая, и землетрясения бывают до 1-го балла. Мы ничего не чувствуем, а растения чувствуют. Однако любопытно посмотреть на такое растение. Ты нам его покажешь, Дюймовочка?

– Да, охотно, я и пришла к профессору Иванову, чтобы показать его.

Девочка повела их на гору. Там, среди камней, рос странный цветок, как призрачный, он весь из тонких стеблей, листьев-веточек.

На следующий       день Иванов привел детей, показал растение, а еще через день оно исчезло, сгинуло, словно никогда и не существовало. Как всегда, его засняли на пленку.

Бойко поинтересовался в сейсмолаборатории, и ему ответили, что действительно, в прошлом месяце отмечались слабые толчки, не более 0,5-1 баллов, примерно раз в неделю.

Неразлучные прекрасно освоили телекинез-переброс и телепортацию-перемещение в пространстве. Это им здорово помогало. Они знали округу на 10 км, и уходили обычно с утра и до вечера. Катя, умевшая общаться с окружающим миром, обучила и своих друзей, но у нее это выходило все же лучше.

Роман окончательно приручил Снежка и Пушинку, и они ходили за ним, как собачки. Гербера полностью обжила свое «Ласточкино гнездо», и тоже часто сопровождала ребят. Она полностью освоилась в школе, и уже совершенно не боялась учеников.

– Эй, соколы мои! – остановил их однажды Алиев, – не хотите ли поработать на благо общества?

– Да мы вроде и так работаем, – осторожно ответил Андрей. Они знали по опыту: сейчас последует задание.

– Именно вроде работаете, верно. Но мне нужна ваша помощь. Видите, сколько у нас цыплят? – показал на практикантов, – а преподавателей мало. Давайте, потренируйтесь на профессоров.

Ребята ошеломленно и беспомощно смотрели друг на друга: просьба преподавателя – мягко выраженный приказ.

– Но, Александр Ибрагимович, нам же нужно и свою практику отрабатывать! – взмолился Роман. – Мы в том году не смогли, и в этом, значит, тоже?

– Свою, говорите? – почесал задумчиво затылок декан. – Ну, хорошо, три дня себе, три – мне. Идет?

– Идет, – согласилась Катя.

Так они и работали все лето, разбившись на две группы. Младшие обращались к ним, с легкой руки Ирины, «мисс» и «мистер». Когда Арсен попытался позвать Романа «Игнатов», то получил крупный выговор от Алиева.

– Мистер Игнатов уже не просто ученик. Он стажируется на волшебника. Прошу всех уважать старших товарищей.

Ира, слушая выговор, лукаво улыбалась, но с тех пор всех шести и семикурсников называли «мисс» и «мистер». У Иванова теперь на практике было по120 человек, а преподавателей мало. Похоже, Алиев знал, что делал.

Матвеева училась на факультете Толкина, Арсен – у Алиева, но летняя практика у них совпала. Эти друзья-враги не могли друг без друга, и не переносили друг друга. В прошлом году Ира помогла Арсену вернуться в школу, однако это не сильно повлияло на их отношения. Не хватало третьего, уравновешивающего звена. К тому же, они учились на разных факультетах

Иванов зачем-то отлучился в город, и с ребятами остались Алиев, Роман, Хана и Саша. После памятных событий рядом с Ханой всегда был кто-то из мальчиков. Гербера и Крош подружились, и сейчас сидели в его чуланчике и играли на компьютере.

Алиев повел ребят понаблюдать за гнездом аистов, редких в этих краях птиц. Они поселились над домиком Герберы.

– Говорят, аисты хозяевам детей приносят, – легкомысленно заметил Саша, – а мы в этом лесу хозяева.

– Ну, я думаю, мистер Волков, что вам до детей еще далеко, – под смех сообщил преподаватель, – да и до хозяина тоже. Вот вам бинокли, вот ваше дерево, вперед!

Расположив ребят на деревьях, девочек отвел на опушку, откуда видно гнездо, чтобы не тревожить птиц. Посидев некоторое время, непоседа Ирина отправилась на поиск приключений. Пошастав по кустам, вышла с другой стороны, с пучком каких-то трав, и направилась к Хане.

– Мисс Хана! – и вдруг остановилась, растерянно щупая карман.

– Что случилось, Ирина?

– Ой, я ее потеряла! – чуть не плакала девочка, – я ее где-то в кустах потеряла!

– Кого ты потеряла? – с дерева свесился Арсен.

– Мою палочку!

– Иди, ищи, растеряха, – спрыгнув с дерева, Арсен шагнул в кусты.

– Где ты была?

– Я зашла там, обошла вокруг, нарвала травки к чаю, и где-то ее выронила. – уже плакала девочка.

– Хватит реветь, – буркнул Арсен, – давай, зови, быстро!

Ира, всхлипывая, подняла над землей руки и стала медленно поворачиваться в разные стороны. Наконец остановилась с протянутой рукой.

– Ее что-то не пускает! – удивилась и бросилась в кусты. Долидзе следом.

Павел Дронов никак не мог успокоиться с тех пор, как его отец, ошалев от страха, примчался домой с капканом на руке. Справедливо полагая, что дело без волшебников не обошлось, не знал, кто же точно, и решил отомстить.

Павел задумал украсть кого-либо из малышей. Что с ними потом делать, не имел ни малейшего представления. На свою беду, он нарвался на нашу «рычащую парочку». Следуя с утра за ребятами, затаился в кустах.

Ира, лазая по кустам, споткнулась о корягу и выронила палочку из кармашка. Павел обрадовался, схватил ее. Хозяйка обязательно вернется! Следуя по направлению на палочку, Ирина бесстрашно полезла в кусты. Вдруг что-то зажало ей рот и обхватило за шею

– Тихо! – зашипел ей в ухо Павел и поволок.

Но произведенный шум выдал их. Хватка неожиданно ослабла, захватчик медленно оседал на землю, отпустив девочку. Отплевываясь и отряхиваясь, как собака, Ирина начала искать свое любимое сокровище. Оно было у Павла за пазухой.

Достав палочку, она сначала тщательно вытерла ее пахучей травой, потом платочком. Посмотрела на Арсена. Он все еще стоял, направив свою волшебную палочку на врага. Приближались остальные. Ира подошла к мальчику, взяла его за руку.

– Арсен, спасибо, ты меня спас. Ох, какой же он вонючий! – ее передернуло. – Пошли отсюда! – и повела его, держа за руку, навстречу своим.

Первым их встретил Роман. Встряхнув Ирину, он проворчал:

– Ирка, ты когда-нибудь будешь слушаться старших? Теперь будешь ходить только рядом со мной. Ясно?

– Слушаю и повинуюсь, – лукаво ответила девочка, – Мистер Игнатов, а когда вас нет, тогда с кем?

– С тем, кто с вами будет. И не вздумай смываться, поймаю, уши надеру, и Арсен не спасет.

– А я и не собирался ее спасать.

– Арсенчик, я тебя тоже люблю! – пропела лукавая девчонка, и отскочила за Романа, чтоб не досталось. Но Арсен махнул рукой и пошел прочь.

Дронов пришел в себя, однако, так никогда и не смог пояснить, что с ним приключилось. Как Иру тащил, помнит, а дальше – полный провал. К тому же, выбираясь из леса, попал в захват к каким-то лианам, насилу от них вырвался. Больше его в лесу никто не видел.

Гербера предупредила, что в лесу появились русалки, чтобы по ночам без толку не шастали.

В конце мая директор получила письмо от Верши с просьбой о предоставлении ему работы. Она пригласила астрофизика для разговора. Приехав в середине июля, Верша был поражен тишиной в школе.

Практиканты были «на выезде», уехали на лошадях на три дня. Ему было непривычно и странно не видеть летающих ребят и вещей, не слышать веселого шума.

Назвав себя привратнику, ступил на дорожку. Попытавшись сойти в сторону, с удивлением обнаружил, что это невозможно. Навстречу шла, улыбаясь, Соколова.

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой гость! – она чем-то щелкнула, – Пойдемте вон туда! – показала на беседку.

– Но меня не пускают. – усмехнулся он. – Это всех так?

– Сейчас пропустят. Да, мы всех так провожаем, чтоб ненароком куда не влипли.

– А это беседка Неразлучных, да?

– Верно. Вы знаете, что это их любимая беседка? Умеют выбирать, факт. В помещении сейчас жарковато, а здесь в самый раз. Николай Николаевич, рассказывайте, как добрались, с кем видались, а я сейчас! – взмахнула палочкой, и поставила на столик два запотевших бокала с янтарным напитком.

– Охладимся малость.

– Валентина Антоновна, я болен.

Соколова внимательно посмотрела на гостя.

– Я заболел вашей школой. Сплю и вижу себя здесь. Или вы меня принимаете, или я умру от тоски.

– Нда-а, Николай Николаевич. Но вам же придется переучиваться. Нам нужен астроном-астролог, а вы астрофизик, – лукаво усмехаясь, проговорила, – но главное, вам придется вместе с первокурсниками учиться волшебству, иначе трудно будет работать. И еще: мы начинающим платим 1/3 от полной зарплаты. И вам придется жить здесь почти безвыездно, пока не освоите перемещение в пространстве. Видите, сколько сложностей.

– Валентина Антоновна! Другие как-то выучились, а я что, рыжий? – обиделся Верша.

– Ну, а ваши друзья, семья, знакомые, коллеги, как они отнесутся к вашему решению?

– Моя жена очень умная женщина. Она мне сказала: «Ты будешь маяться, если не поедешь. Поезжай, и успехов тебе!» Остальные меня не волнуют. А астрологию вашу я начал изучать – ну и муть голубая! – фыркнул.

– Ну, раз муть, то не то вы начали изучать,– усмехнулась директор, – да это не страшно. Значит, пишите заявление, и 26 августа на работу.

– А вы всегда так принимаете?

– Нужных людей всегда так. Давайте заявление, и отдыхайте до 26 августа. Предупреждаю, работы будет много. – она взмахнула палочкой, и придвинула ручку и бумагу. Но Верша полез в дипломат и достал уже готовое заявление.

– Однако, оперативно работаете! – засмеялась директор.

Горов создал-таки новое лекарство, и оно заинтересовало Магов. Все лето он провел в Департаменте, продолжая опыты на себе. В самом начале лета в Кабинете Волка все три дня прожил человек.

Он был чрезвычайно вял и слаб, просил полусваренное мясо и крепкий директорский чай. Катя по-прежнему, хранила ключи, а Роман никого не допускал в кабинет без сопровождения. Горова пригласили в Департамент Магии. Тогда же он сказал Директору:

– Валентина Антоновна! Мне необходимо уехать из школы. По непонятной причине я испытываю желание вас укусить, когда нахожусь в Кабинете. Пока вы не давали мне свою кровь, этого не было.

– Это все пройдет, Павел Дмитриевич, но ваше предупреждение учту.

В последнюю смену попали братья Денисенко. Узнав, что у них преподаватели мистер Игнатов и мисс Бинс, слегка приуныли. Но не в их характере было сильно переживать.

Они знали «тайные» выходы, и решили, что можно ночью бегать в лес. Пару раз им это удалось, но Крош их засек. Он, как всегда, не выдавал шалунов, однако проучить их решил. Ребята очередной раз улизнули в лес. Крош следом за ними.

Он решил преподать им урок. В лесу росли гигантские росянки. Эти цветы ели мелких животных, как обычные росянки мух. Сытое растение было абсолютно безопасно, на его сложенных лепестках можно было даже попрыгать, как на батуте. Но голодное растение – смертельно опасное. Мальчишки, к несчастью, угодили к самому большому и голодному растению.

Разбуженный Крошем, Алиев даже не оделся толком, помчался в лес. Ребята уже с трудом сопротивлялись голодному монстру. С помощью Кроша преподаватель вытащил их из куста. Мальчишки были исцарапаны и едва стояли на ногах.

Обозленное потерей добычи, растение яростно хлопало лепестками. Алиев соорудил носилки, уложил на них братьев, и в сопровождении Кроша отправился в медблок. Врач прописал им неделю постельного режима. Сообщили родителям. Приехали отец и мать Денисенко. Узнав о причине болезни, не удивились. Только отец, пожав руку преподавателя, сказал:

– Я благодарю вас за жизнь этих шалопаев.

– Тогда не меня благодарите, а Кроша. Если б не он, их бы никто не спас.

– А где Крош, и кто это?

– Крош, иди сюда, не прячься!

Появился Крош, и вызвал удивление и восторг. Мама ребят крепко его обняла и расцеловала. После этих событий близнецы «переквалифицировались».

Когда утром следующего дня преподаватель зашел узнать, как они себя чувствуют, братья притворились спящими. Алиева это не смутило. Он громко заявил:

– Эти братцы получают штраф за недозволенные прогулки в лес. Мы из них сделаем цыплят-табака.

Мальчишки и вовсе затихли: кто его знает, что это значит у Алиева!

– А пока, доктор, дайте им побольше пургену, пусть в туалет побегают! – и вышел, посмеиваясь.

Братья испуганно посмотрели на врача.

– А вы правда, нам пургену дадите?

– Конечно, дам.

– Ой, не надо! – запросились в один голос, – мы больше не будем!

– А скажите, – с опаской поинтересовался Миша, – что такое цыплята-табака?

– Это цыплята, натертые чесноком и солью, и запеченные в духовке.

Мальчишки переглянулись:

– Но нас ведь не будут жарить?

– А я этого не знаю, я не ваш декан, – сухо ответил врач, выходя.

В августе директор приказала Великолепной Пятерке отправиться по домам. Как обычно, на две недели она взяла отпуск и уехала на Вулкане.

ГЛАВА 6.

Новые друзья, новые заботы.

Собрались преподаватели, и Соколова представила нового сотрудника.

– У нас есть наконец, преподаватель астрономии и астрологии. Прошу любить и жаловать – Верша Николай Николаевич!

– Ага, Николай Николаевич, и вас зацепило! – засмеялся Толкин.

– Госпожа директор, выездные уроки будут в этом году или нет?

– поинтересовалась Косова.

– Будут, Анна Денисовна, вот только вы в этом году будете в длительной командировке, скорее всего.

– То есть, как это, простите?

– Департамент Магии просит вас приехать поучить их. Так что, готовьтесь.

– А еще кто будет со мной?

– Горов, Алиев, Исаев.

– Что с ребятами решили?

– Все шестикурсники едут к Магам до Нового Года. От них мы принимаем столько же их детей. К нам на постоянную работу приедут четыре Мага. Потом ребята возвратятся по домам. Думаю, наши успеют догнать девятый класс. Вероятно, и на седьмом курсе будет тоже. Горов!

– Да, профессор?

– Готовьте себе замену, только качественную, вас Департамент так просто не отпустит.

Горов стремительно пересек кабинет, опустился на колени перед Соколовой.

– Валентина Антоновна! Вы вернули мне жизнь, надежду, вы моя вторая мать. Я вас благодарю.