Читать онлайн Порог мечты. Книга 1. Когда Папа Мешает жить бесплатно

Пролог

Порыв ветра швырнул в лицо Игорю горсть песка и пыли. Игорь заслонился от ветра, подошёл ближе. Перед могилой толпились люди. Человек двадцать, в основном женщины, многие совсем юные. Игорь увидел бывшую жену Елизавету. Рядом стояла незнакомая старушка, держала в руках фотографию с траурной лентой. Новый порыв взметнул над холмиком горстку осенних листьев, лишая возможности рассмотреть фото. Два листочка заблудились на ветру, и, закружившись, полетели в свежую яму. Игорь договорился с дочерью, что приедет в воскресенье отмечать её девятнадцатый день рождения. Отчего-то он знал, что день рождения уже прошёл. Не имело значения: в гробу лежала дочь Игоря Даша.

Игорь подошёл. На губах Даши застыла улыбка. Жизнерадостная, милая девчонка… Была. И только такая дура, как её мать, могла позволить ребёнку участвовать в автогонках.

– Все попрощались? – спросил хмурый мужчина в спецовке. Игорь молча отошёл. Он плакал. Двое могильщиков водрузили крышку и начали заколачивать гроб.

Игорь осмотрелся. Подошёл к Елизавете. Он не понимал, почему всё это происходит с ним, но точно знал, что виновата она, бывшая жена Лиза. Миниатюрная женщина, на две головы ниже Игоря, и на две головы глупее.

– Доигралась? Я предупреждал.

Елизавета тихонько завыла. Игорь не собирался её щадить.

Странное чувство: знать, что этот день ещё не наступил, и одновременно понимать, что ничего уже не исправить.

– Я предвидел, – прокричал Игорь в лицо Лизе, – предчувствовал плохое, когда не смог дозвониться до неё в день рождения. Какая, блин, гонка?! Её уже не было, когда ты сообщила про гонку.

Лиза подняла голову. Игорь поймал её взгляд: взгляд побитой собаки.

– Всё сказал? Урод. Я тоже потеряла дочь.

– Ты убила дочь! – Игорь кричал, не помня себя от отчаяния, – Как ты могла позволить ей участвовать в гонке?!

Женщина с портретом в руках смотрела на Игоря осуждающе, но не вмешивалась.

Глаза Елизаветы были красны от слёз. Она всё время тёрла нос, отчего тот безобразно распух.

– А что ты чувствовал, – хлип, – и предчувствовал, – хлип, – когда уходил от нас? – слёзы текли, она не смахивала их, всхлипывала через каждые два слова, – жил бы вместе, – хлип, – воспитывал. – Хлип. – Запрещал.

Елизавета разрыдалась в голос.

– Я была против гонок, – Лиза ревела, а Игорь с отвращением смотрел на перекошенное лицо бывшей жены, – но… она совершеннолетняя, только и твердила, что больше не обязана меня слушать.

Откуда-то рядом с Лизой вдруг возник её любовник. Здоровый, крепкий парень, моложе её лет на пять, а то и на десять. Подошёл, прихрамывая, запястье обмотано гипсовой повязкой. На плечи накинута косуха, зад обтянут кожаными штанами. Мачо встал рядом с Лизой, но она резко отстранилась.

– Серёжа, не подходи, – взвизгнула Лиза. – Отойдите от меня! Оба!

Игорь смотрел на Серёжу, припоминал. Водил пальцем в воздухе, указывая сначала на него, потом на Лизу. Пытался вспомнить, кто он. Даша говорила, но Игорь забыл. Надо будет уточнить у дочери… Ох. Не у кого теперь уточнять. А зачем? Байкер он, судя по прикиду. Нет. Инструктор по фитнесу. Нет! Инструктор по картингу. Точно. Автогонщик. Что?! Ведь, да. Лизка с ним сожительствует, а Даша участвует в ралли. Участвовала. До аварии.

Сергей был за рулём, когда Даша выпала из салона. Игорь это отчетливо понял, и всю свою боль, всю злость направил на автогонщика. Кинулся на него с воплем: «Убью!», разбежался, толкнул. Сергей влетел в толпу, но люди расступились. Игорь секунду наблюдал, как Сергей падает и проваливается в пропасть. Игорь замер на краю вырытой могилы. Но не удержался, поскользнулся в осенней луже, и полетел следом. Закрыл глаза и выставил вперёд руки. Секунда свободного падения, и… он не приземлился, он летел на всех парах в Преисподнюю, у этой могилы не было дна.

I

Глава 2

Анатолий Владимирович очень любил свою маму. В его жизни случались романы с женщинами, но все они заканчивались печально. Женщины не хотели с ним жить. И только Мама всегда была рядом. Она оберегала его с малых лет, защищала от жестокого мира. Трагедией были промокшие ноги или разбитые коленки. Даже будучи взрослым, из любви к маме, в ветреную погоду он всегда надевал куртку, а выходя из дома, всегда брал с собой зонт. Он привык быть беспомощным. Без женской заботы ему не обойтись. Вернее, без маминой заботы.

В их маленькой квартире всё всегда аккуратно распихано по полкам. Утрамбовано – иначе не хватит места. Анатолий стоял на табурете и судорожно рылся на антресоли.

– Мам! – позвал он, поняв, что сам не в состоянии справиться с поисками.

Из комнаты выплыла Галина Семёновна, бодрая старушка, восьмидесяти двух лет.

Услышав, как хлопнула дверь, Анатолий вынырнул с антресоли.

– Ты гантели мои не видела?

Галина Семёновна застыла в удивлении.

– У тебя нет гантелей, – наконец ответила она.

– Я купил их, когда развёлся с Ольгой, – настаивал Анатолий, – занимался два раза в день, утром и вечером. Мне это помогало не сорваться.

Помогало слабо, и они оба об этом знали.

– Мне не попадались. – Галина Семёновна недовольно хмыкнула. После развода сына прошло двадцать лет, если не больше. К чему ностальгия?

Из глубины антресоли раздался радостный возглас:

– Нашёл!

Анатолий выдвинул деревянный ящик, в котором когда-то родственники прислали посылку. Его осыпало пылью.

Анатолий прочихался, снял с антресоли ящик, поставил, открыл. Внутри оказались ёлочные игрушки. Анатолий поднял бесполезную находку – до нового года ещё три месяца – и повернулся к стремянке.

Но Галина Семёновна взволнованно запрыгала вокруг.

– Оставь. Оставь, пожалуйста! Я эти игрушки второй год ищу.

Анатолий уже шагнул на ступеньку, но после маминых слов замер с ящиком в руках.

– А я ищу гантели, – устало проговорил он, вглядываясь в пыльные недра антресоли.

Галина Семёновна видела, что он не в себе, и не рискнула настаивать. Задумчиво покачала головой.

– Счастье, что ты занялся спортом и бросил пить.

Анатолий не ответил. Галина Семёновна горько вздохнула и ушла в комнату.

Анатолий очень любил свою первую жену Ольгу. Он жить без неё не мог. А она не могла жить с ним, и нашла себе другого. Все последующие романы Анатолия были скоротечны, и не принесли счастья. Однажды ему даже удалось снова жениться, но брак был недолгим. Одному, получается, легче.

Где же эти чёртовы гантели?

Анатолий на секунду задумался, потом убрал ящик на антресоль.

Глава 3

Даша шла по улице, держа двумя руками капюшон, но каждый порыв ветра пытался сорвать его с головы. Из кармана куртки полились пронзительные звуки «Осени» Вивальди. Музыкальный фрагмент повторился три раза. Наконец, Даша не выдержала, достала трубку, чтобы узнать, кто так настойчив. Это был отец. Наверно, опять напутал, забыл, когда у неё день рождения, и звонит поздравить.

Папа удивил вопросом:

– У тебя есть загранпаспорт?

– Да, – растерянно промямлила она. – Весной ездили с мамой на конференцию.

– Отлично, бронирую тур. Срочно пришли мне данные.

Даша запрыгала от радости. Куда и насколько – неважно, она поедет отдыхать с папой. Он прежде никогда не предлагал. Когда Даша с мамой делали паспорт, они думали, что поедут летом в Турцию, если хватит денег. Но – увы, с маминой зарплатой преподавателя денег не хватило.

– Вылет в субботу, – судя по голосу, отец был очень доволен, – отметим твой день рождения на пляже. Занырнём с аквалангом.

Даша резко остановилась. Она не могла ехать.

– В воскресенье гонка, – Даша опустила руку, капюшон упал, и в лицо полетела дорожная пыль. С родителями всегда так: обещают одно, на деле оказывается совсем другое, и всё остаётся по-прежнему.

Даша уже не обращала внимания на ветер, забыла про капюшон. Повторила в трубку:

– Я не поеду в субботу, – и нажала «отбой».

Он позвонил снова, но Даша больше не отвечала. Она шла по улице, ветер бил в лицо, по щекам катились слёзы.

Придя домой, Даша рассказала маме о звонке отца.

– Вспомнил, что у меня день рождения, – Даша подпрыгивала у входа на одной ноге, снимая со второй ноги сапог, – заранее позвонил, представляешь!

Мама вышла в прихожую с тряпкой и вытерла на полу мокрые следы вокруг Даши.

– Он купил билеты на курорт, – взволнованно продолжала Даша, – и что-то говорил про дайвинг.

– Знаю, – ответила Елизавета, – я переслала папе копии паспортов, он оформил бронь.

У Даши отвисла челюсть. Мама не просто пошла навстречу отцу, она собирается ехать вместе. А у мамы работа, студенты. Нелегко будет договориться даже о двух днях отпуска. Даша-то с радостью прогуляет учёбу, но нельзя пропускать этап ралли, нельзя подводить Серёжу.

Она аккуратно сняла обувь, не переступая границ придверного коврика. Мама с тряпкой в руках терпеливо ждала нарушений.

– В воскресенье гонка, – Даша сняла куртку, встряхнула её и повесила на крючок в прихожей.

– Забудь о гонках, – стальным голосом отчеканила мама. Наклонилась и протёрла только ей видимую грязь, в том месте, где Даша трясла куртку.

Шагу ступить нельзя без маминого контроля.

Родители собачатся даже по телефону, спустя десять лет после развода. Нежданно-негаданно пришли к согласию. Даша не сразу поверила: мама сказала «паспортов», она тоже едет. Вот, значит, как! Главное, чтобы от таких событий в Египте не выпал снег. Впрочем, не страшно – мама возьмёт лопату и уберёт.

– А как же Серёжа? – с долей ехидства спросила Даша.

Елизавета выпрямилась, из груди её вырвался короткий тяжёлый вздох. То ли запыхалась, стоя внаклонку с тряпкой, то ли испытывала угрызения совести.

– Переживёт, – отдышавшись, ответила мама Даше, – мне никогда не нравилось, что он втянул тебя в это.

– Я сейчас не про ралли, – Даша шагнула на порог своей комнаты, – ты едешь с папой, как объяснишь Серёже?

Дочь стояла в дверях и ждала ответа. Поездка неизбежна, но Даша пока не могла смириться.

Мама, гордо выпрямив спину, прошла в ванную и бросила тряпку под раковину.

– Нечего объяснять, – буркнула Елизавета, – жить будем в разных номерах. Буду звонить Серёже каждый день по видеосвязи.

Понятно, мама всё продумала. Как всегда. Но ведь это Дашин день рождения! А ей не оставляют выбора.

Елизавета вернулась и встала напротив дочери.

– Ты мечтала о погружении с аквалангом, – вспомнила она.

«Но в эти выходные я не могу» – с грустью подумала Даша. Вслух ничего не сказала.

– Отец хочет провести с тобой день рождения, – интонации мамы были оправдательными.

Но у Даши не нашлось оправданий.

– Десять лет – ни слуху, ни духу, в детстве я ему была безразлична, а сейчас вдруг отцовские чувства проснулись.

Даша, поняв, что вот-вот разрыдается, захлопнула дверь своей комнаты.

Елизавета тяжело вздохнула и пошла мыть унитаз.

Это монотонное занятие для Елизаветы было лучшим антидепрессантом. Видеть, как исчезают следы нечистот, и сверкает стерильная белизна – отрада для глаз и для души. Очистить можно всё: организм, воспоминания, душу. Предстоящая разлука с Сергеем огорчала. Но больше пугала грядущая встреча с бывшим мужем Игорем.

Всего четверть часа назад Елизавета виделась с Серёжей, и ничего не сказала ему про свой отъезд.

Он примчался сразу, минут за пять. Благо в маленьком городе, при наличии мотоцикла, любое расстояние преодолимо.

Елизавета вышла на улицу, сегодня не хотела приглашать Серёжу домой. После неожиданного телефонного разговора все мысли занимал бывший муж. И казалось нечестным устраивать свидание, думая о другом мужчине.

Сергей припарковал мотоцикл, снял шлем и подошёл к Елизавете. Он уже знал, что она скажет – Елизавета по телефону озвучила своё требование.

Серёжа стоял с растерянным видом, ждал. Елизавета сжалилась и сменила гнев на милость, вернее, требование на мольбу.

– Прошу тебя, первый и последний раз в жизни. Умоляю.

Сергей молчал. Взвешивал и обдумывал. Елизавета знала, что он не сможет отказать.

И не ошиблась.

– Конечно, я всё понимаю, она твоя дочь, – в его интонации уже угадывалось смирение, – как скажешь. Не беспокойся.

– Спасибо! – Елизавета в порыве благодарности обняла Сергея.

Он попытался её поцеловать. Елизавета отстранилась, она, не переставая, думала о предстоящей поездке.

Сергей сделал шаг назад, развёл руками.

– Я не успею найти штурмана до воскресенья.

Он выглядел как потерянный ребёнок, но Елизавета не жалела его. Речь шла о безопасности Даши.

Сергей резко развернулся, стремительно подошёл к мотоциклу, запрыгнул в седло, завёл мотор и уехал.

И зачем приезжал? Обо всём ведь договорились по телефону.

Он успокоится, смирится. Всё будет по-прежнему. Но о том, что Елизавета едет на море, она скажет Сергею в день отъезда.

Елизавета закончила мытьё унитаза, спустила воду. В водовороте и пене забурлила предстоящая авантюра.

Глава 4

Игорь уже оправился от вчерашнего видения. Он хорошо поработал – проблема, казалось, решена. Но вопросы остались, их он задал Вершинину за ужином. Игорь хотел понять, насколько неотвратимо то, что он увидел с помощью «Мечты-3.48».

Вершинин был спокоен как человек, уверенный в своем могуществе.

– Мы знаем прошлое, поэтому нельзя его изменить. Будущее – если удается подсмотреть – вариативно. Вы увидели один из вариантов, – Кирилл Петрович улыбнулся точно как док Браун из фильма про прыжки во времени.

Игорь не очень-то доверял ему.

– Когда я оперировал вас под дулом пистолета, под наркозом вы тоже что-то увидели, и я остался жив. Я для чего-то нужен вам.

Взгляд Кирилла Петровича кричал, что Игорь заблуждается.

– Мы оба живы, потому что вы меня спасли, моя благодарность безмерна. Я ничего не видел, я был без сознания. Но и вы, получается, тоже внесли вклад, когда спасли создателя «Натали».

– «Мечты-3.48?» – осторожно поправил Игорь.

– Это одно и то же. Лично для меня она «Натали».

Игорь долго жил один, и приобрел привычку рассуждать вслух.

– Я считал его бандитом, а он учёный, – выпалил Игорь, не подумав, что Вершинин сочтет это оскорблением.

Кирилл Петрович ответил сквозь зубы, но сохранил вежливый тон:

– Я прощаю вам ваши слова. Вы заблуждались и признали это.

У всех людей равные шансы на жизнь и смерть. Но Вершинин преувеличивал значимость собственной жизни, и по завышенной ставке измерял цену своего спасения. Благодарность его чрезмерна. Но кто знает, чем все в итоге обернется!

Кирилл Петрович отложил нож с вилкой и многозначительно посмотрел на Игоря.

– Когда вы увидели меня, вы поняли, что я – человек, который изменит вашу жизнь?

Игорь на секунду задумался.

– Я понял это, когда увидел пистолет в руках вашего охранника, – вспомнил он.

– Неужели нет? – допытывался Кирилл Петрович. – Я такие вещи всегда чувствую. Я не верю в случайности, все варианты предопределены и существуют одновременно.

Вершинин повертел головой и остановил взгляд на одном из посетителей кафе.

– Вот, например, парнишка за столиком у окна. Я уверен, что он мне знаком. Хотя вижу его впервые.

Игорь проследил за взглядом Вершинина.

– Тот парень фотограф. – Игорь улыбнулся. – На прошлой неделе он фотографировал меня на паспорт. Возможно, и вы его знаете.

– Нет. Это воспоминание из будущего. Он будет работать на меня.

Игорь присмотрелся к парочке у окна: фотограф ужинал с девушкой, кассиром из фотоателье. Говорили они довольно громко, поэтому Игорь услышал имена: парня звали Саша, девушку – Юля.

– Я замуж хочу, как ты не понимаешь! – воскликнула Юля, а Саша развёл руками и выпалил:

– Выходи за меня.

Юля расхохоталась.

Игорю диалог показался странным, и он прислушался.

– Не хочешь ты замуж, – упрекнул Саша, – ты хочешь страдать. Вы все, бабы, такие. Вам нравится страдать. Без страданий жизнь ненастоящая. А нас вините в том, что мы хотим удовольствий. Олег твой не разведётся, он получает от тебя всё, что ему нужно, будучи женатым.

– Зачем тебе-то жениться, если ты хочешь удовольствий? – слова Юли были невнятны, она жевала и говорила с набитым ртом.

– Мне незачем, – согласился Саша, – ты хочешь замуж. Готов помочь.

– Ты милый, – промурлыкала Юля, – мне не нравится страдать. Поехали к тебе.

– Ты же не всерьёз, – по тону Саши было понятно, что он обиделся.

– Обвиняешь в том, что мне нужны удовольствия? – поддела его Юля.

– Я не обвиняю, – сердито ответил Саша. – Завтра. Сегодня никак. Через час у меня свидание.

– Отмени.

– Не могу. Записываем видео для моего блога.

– Контент 18+? – Юля засмеялась, – и этот человек зовёт меня замуж!

Кирилл Петрович потерял интерес к фотографу, к судьбе и к случайностям, и мешал Игорю слушать.

– Игорь Валентинович, прошло две недели. Как вы чувствуете себя в роли управляющего? – лицо его светилось щедрой улыбкой благодетеля.

– Спасибо. Освоился, – Игорь вежливо улыбнулся. Усилием воли он сдерживал себя, чтобы не высказать мысли вслух.

– Справляетесь отлично, – похвалил Вершинин.

Игорь снова поблагодарил. И было за что – когда закрылась больница, в которой он заведовал отделением, Игорь остался без работы. Вершинин предложил ему место управляющего в своём кафе. Должность вводилась для Игоря, до этого персонал как-то справлялся. Персонал и продолжал справляться, Игорь лишь посещал кафе три раза в день и получал жалование, сопоставимое с зарплатой врача. Свободного времени гораздо больше, а ответственности – на порядок меньше.

Вершинин спросил, доволен ли Игорь, всё ли его устраивает, и получил единственно приемлемый ответ – утвердительный.

– Тогда, – сказал Вершинин, – у меня к вам дело. Вернее, просьба.

– Я весь внимание.

Кирилл Петрович предложил Игорю стать владельцем кафе. Разумеется, лишь по документам. Ответственность большая, и нужен человек, которому Вершинин доверяет. Игорь был именно таким, ведь однажды он спас Вершинину жизнь. Вершинин словно был в неоценимом долгу и, отдавая долг по частям, никак не мог расплатиться.

После операции он отблагодарил Игоря деньгами. Но постоянно приходил на консультации. Игорь не брал плату за прием, и тогда через полгода Вершинин подарил своему спасителю автомобиль.

Игорь пару лет поездил за рулём, потом случилась поломка. Машина дорогая, содержание её Игорю было не по карману. Но он отвык ходить пешком, а денег на сервисное обслуживание не нашлось. Игорь принял судьбоносное решение: ремонтировать самостоятельно. Открыл капот, и вскоре понял: затея провальная. Игорь мог починить человека, соединить ткани, органы. Но соединить провода и починить железо оказалось ему не под силу.

Игорь был не из тех, кто легко сдаётся. В итоге его упорство стоило ему карьеры.

В тот роковой день Игорь лишился всего. Мог ведь занять или накопить денег, чтобы заплатить за ремонт машины. Немного походить пешком. И ни в коем случае не лезть под капот самостоятельно.

С открытым капотом машина завелась. И неработающий вентилятор вдруг закрутил лопасти.

Всё произошло так быстро, Игорь не успел убрать руки и лишился фаланги на двух пальцах правой руки. И перестал быть собой.

Пятнадцать лет он блестяще работал хирургом. Знания и опыт никуда не делись, но травмированные пальцы не могли больше держать скальпель.

Первое время он принимал больных и консультировал других врачей. Потом занял место заведующего отделением. Окреп, приспособился.

А через три года больницу здесь, в городе Порог, закрыли. Их отделение перевели в областной центр. Игорь готовился ехать туда, но его не позвали.

У Игоря зазвонил телефон, и пришлось отвлечься от воспоминаний.

Игорь понимал, что Вершинин ждёт ответа на своё предложение.

– Извините, я должен поговорить. Это папа, он будет переживать и звонить снова.

Валентин Евгеньевич, папа Игоря, был глуховат, как многие в его возрасте, поэтому очень громко кричал в трубку – Игорю приходилось относить телефон от уха.

Валентин Евгеньевич с третьего раза расслышал, что Игорь ужинает в кафе, и проорал в трубку:

– Ужинать надо дома, с семьёй. С женой и с детьми.

Валентин Евгеньевич не ходил в кафе и рестораны. Он не любил есть на виду у посторонних. С его нынешней женой и с младшим ребёнком Игорь знакомиться не хотел.

Игорь мог ответить, что у него нет семьи, он разведён, а единственная дочь живёт за двести километров. Но не стал: Валентин Евгеньевич сказал то, что сказал, потому что итак всё это знал.

– Сегодня разговаривал с Дашкой, – прокричал Валентин Евгеньевич.

Услышав имя дочери, Игорь вспомнил своё видение, и его прошиб холодный пот. Валентин Евгеньевич ничего не знал и продолжал нагнетать:

– Совсем беда: увлеклась автогонками. Куда её мать смотрит? Как ты это допустил?

– Её мать спит с автогонщиком, – громко ответил Игорь, так, что парочка у окна обернулась. Игорь никак не мог забыть полёт в сырую могилу после драки с Лизиным любовником.

– Как ты это допустил? – повторил Валентин Евгеньевич.

– Мы развелись, – всё же напомнил Игорь.

– Вот именно.

– Ты тоже развёлся с мамой, – тихо сказал Игорь.

– Не тоже. – Валентин Евгеньевич повысил голос, хотя, казалось, что громче уже невозможно. – Твоя дочь росла без отца, а ты нет.

Игорь резко переменил тон:

– Всё, пап. Не могу дольше говорить.

– Понимаю. Ужинаешь с дамой, – для Валентина Евгеньевича это было единственное приемлемое оправдание.

Но Игорь зачем-то его разубедил.

– Не угадал. С работодателем.

Повисло молчание, и Игорь наивно подумал, что папа сейчас попрощается.

Но Валентин Евгеньевич лишь выдержал паузу перед сокрушительным разгромом.

– С прохиндеем, из-за которого ты лишился работы?

Папа Игоря прекрасно знал, кто такой Вершинин. Игорь делился с ним новостями. Папе Игоря не нравилось, что у сына есть благодетель. Когда-то давно Игорь не послушал отца и не стал поступать в военное училище. С тех пор Валентин Евгеньевич указывал на любой его промах как на последствие опрометчивого решения.

Игорь чувствовал неловкость, понимал, что Вершинин всё слышит – отец говорил слишком громко. А Валентин Евгеньевич, как назло, добавил:

– Лучше бы ты его прирезал на операционном столе. Он как Золотая рыбка. Чем больше одаривает – тем хуже становится.

Под занавес отец обвинил Игоря в неспособности отвечать за свою жизнь и обозвал содержанкой.

Диалог, начатый Игорем с благоговейным почтением, завершился на раздражённой ноте.

Вершинин тоже не смолчал.

– Я всё слышал, – с укором сказал он. – Но от своего предложения не отказываюсь.

Игорь сложил вилку и нож на тарелке. Изящно отставил тарелку в сторону.

С завтрашнего дня он – ресторатор. Лишь по документам, но не суть. Всё, что не относилось к медицине, Игорь считал бесполезным занятием.

Глава 5

Новый дом Игоря, просторный, но пустой, безмолвно встретил его тёмными окнами.

В гостиной даже лампочки не было, Игорь оставил свет в прихожей, прошёл, и в полумраке плюхнулся на диван.

Весь вечер он думал о Золотой рыбке. Если, как выразился папа, Игорь прирезал бы Вершинина на операционном столе, то эта операция стала бы последней для обоих. И тогда бы Игорь не мог спасти свою дочь, исправить будущее.

А если нет? Если бы охранявший Вершинина бугай с пистолетом побоялся при свидетелях спустить курок, даже при смертельном исходе операции? Вершинин бы умер, и не получилось бы заглянуть в будущее. Пришлось бы справляться со своей жизнью самому. А это – папа прав – у Игоря получалось плохо.

Когда-то Игорь жил с мамой в малогабаритной двушке, туда же он привёл жену. Родилась Дашка, и молодые супруги очень надеялись на помощь бабушки. Но мама Игоря отселилась в глухую деревню, «освободила метры, чтобы не мешать».

Лиза ходила всё время замученная, волосы спутаны, махровый халат до пят. Она шаркала тапками-шлепанцами, а из-под ярко-фиолетового халата торчали жёлтые, неухоженные пятки. Почему-то в память врезались именно пятки. Ни халат, ни причёска, ни унылый вид такого сильного отвращения не вызывали. Дашка всё время плакала, они не спали ночами. Игорь стал чаще брать ночные дежурства, там же, в больнице, отсыпался после смены. Там же строил свою личную жизнь, не имея на то возможности дома.

Он не любил тесноту их квартиры, кухня пять метров – даже вдвоём за стол не сесть. Игорь отчасти понимал свою маму и всегда мечтал о доме.

Год назад он продал квартиру и начал строить дом своей мечты.

Долгие годы тесноты и лишений оправдывали взятый при строительстве размах. Взятый кредит не оправдывало ничто, к тому же Игорь лишился работы вскоре после начала строительства.

Сравнение Вершинина с Золотой рыбкой никак не шло у Игоря из головы. Вершинин мог воплотить любой, даже ещё не высказанный запрос.

Кирилл Петрович прислал строительную бригаду. Почти сразу у прораба начались проблемы со здоровьем. Рабочие на месяц остались без руководства. Стройка встала. Тогда Игорь всё взял в свои руки, он четко понимал, что нужно делать и смог донести это до рабочих. Когда дом был построен, Игорю предложили возглавить работы на новом объекте. Так он втянулся и стал напарником. Прораб пошёл на поправку, начал долгий период реабилитации. Раз в полгода он уезжал на обследование, поэтому Игорь от дел не отходил. Он нанял больше людей и организовал несколько бригад.

Площадь только одного этажа дома была в три раза больше проданной квартирки. А ванная комната просторнее, чем их прежняя семейная спальня. И таких ванных комнат в доме было три.

Стены и крыша дома стояли прочно, а вот помещения требовали интерьерной отделки. Игорь блуждал из одной комнаты в другую и представлял, как он будет здесь жить. Только с кем? Семьёй не обзавёлся, а мама в новый дом ехать категорически отказалась. У мамы в деревне была соседка, с которой она делилась урожаем и сплетнями. И для неё променять свою избушку в поле на участок со сплошным забором было хуже, чем остаться у разбитого корыта.

Мама переезжать отказалась, зато на каникулы обещала приехать Дашка. И сегодня, после сеанса в страшное будущее, Игорь решил: Даша будет жить с ним. Дочка уже совершеннолетняя, сложностей и судебных разбирательств не предвиделось. Но был один нюанс. Даша ничего не знала о планах отца.

Игорь посмотрел на часы: время позднее, сегодня уже никому не позвонить.

Нужно срочно обустроить комнату для Дашки. Подготовить всё к её переезду.

У Игоря слова с делом не расходились. И всё всегда складывалось удачно. Стоило ему о чём-то подумать, как тут же находился ответ.

Утром один из поваров дал телефон дизайнера по интерьерам.

Это означало, что к вечеру проблема будет решена. Ловко у Игоря всё получалось.

Глава 6

Архитектура города Порога многообразна – есть и частный сектор, и многоквартирные дома. В центре, на набережной, выглядывают над крышами даже несколько девятиэтажек.

В квартал, где они раньше жили, Игорь захаживать не любил. Но пришлось.

Вечером следующего дня Игорь поднимался по лестнице старой «брежневки», лифта не было. С каждым пролётом нарастала усталость и непонятное волнение, предчувствие – тревожное, но приятное. В молодости он преодолел сотни таких подъёмов, но то были свидания.

«Вы не пожалеете, – сказал ему повар, – даже моя супруга довольна. А ей трудно угодить. Леночка – отличный дизайнер, а ещё у неё взгляд такой… Сразу понятно, что она не против. Жена это заметила, и ни разу не оставила меня с Леной наедине…» – и всё в том же духе, какие фантазии возникают в обновлённом интерьере при мысли о молодой и талантливой дизайнерше. Игорь не хотел предаваться фантазиям, он строил дом. Свой дом. А молодые женщины уже не столько манили, сколько отталкивали. Ещё не хватало – уподобляться отцу, чья новая жена вдвое моложе.

А из головы не шли слова о взгляде женщины, которая не против. Нужно было настоять, подождать в машине. Сперва она позвонила, предупредила, что опоздает, и Игорь зачем-то предложил подвезти её. Приехав к дому, где жила Леночка, получил новую порцию извинений – мол, отключали электричество, не успела собраться, не зарядила ноутбук.

«Раз вы всё равно приехали, может, обсудим у меня? Поднимайтесь, а я запускаю кофеварку».

Вот тут уже надо было пресечь. Игоря бесила непунктуальность, несобранность, и смущала молодость. Всё это признаки непрофессионализма. Но отступать уже было поздно, Игорь решил, что выслушает её, угостится кофе, а потом уйдёт при первом удобном случае и поищет другого дизайнера.

Лена открыла дверь. Игорь поздоровался, окинул её взором, и мысленно ухмыльнулся, одобряя фантазии повара. Голубоглазая, стройная блондинка, ноги – на них сразу падал взгляд – прикрыты выше колена короткой юбкой; невесомая, василькового цвета блузка, верхняя пуговица расстёгнута. Игорь облизнул губы и подумал, что не так уж женщина и молода, чтобы пренебрегать знакомством. Во всяком случае, не вдвое моложе. Взгляд у Лены действительно был откровенный, и – здесь Игорь не понял – в её глазах читалось обожание, восхищение, узнавание.

Игорь готов был поклясться, что видит её впервые, и уж точно, близко с ней не знаком. Иначе бы помнил.

– Это вы… – Лена прикрыла рот ладонью, будто смущаясь и не веря своим глазам. Второй рукой она нервно поглаживала бок под васильковой блузкой.

Игорю всё это не нравилось. Он испытывал неловкость.

– Простите Лена, не могу вспомнить, где мы с вами встречались.

Она улыбалась, и смотрела на Игоря как на божество.

– Игорь Валентинович, а я вас никогда, никогда не забуду.

Пациентка, понял Игорь, и спокойно выдохнул. Снял обувь и пальто.

– Не узнаёте меня? – Лена взяла пальто из его рук и повесила в шкаф, – я внучка Киры Ивановны. Вы спасли мне жизнь.

Игорь почувствовал, что ему нечем дышать. Он отлично помнил ту историю и проблемы – он оперировал несовершеннолетнюю и скрыл некоторые подробности – но не смог сопоставить ту искалеченную девочку и сегодняшнюю красавицу модельной внешности.

Игорь подёргал ворот рубашки, пропуская к груди воздух.

– Сколько лет прошло… Десять? – сдавленно прохрипел он.

Лена сосредоточенно замерла, припоминая.

– Тринадцать, – наконец посчитала она.

Тринадцать лет назад она была вдвое моложе него. Почти.

Игорь развёл руками.

– Надеюсь, ты повзрослела. И больше не прыгаешь из окон.

Лена насупилась.

– Я и не прыгала. Мыла окно – поскользнулась. В этой самой комнате. Пойдёмте, покажу.

Игорь прошёл за Леной в уют дамских покоев.

Лене было семнадцать лет, когда Игорь увидел её впервые. Её бабушка работала санитаркой в больнице, поэтому упросила Игоря приехать, хоть была не его смена. Лена поступила в тяжёлом состоянии. Глубокая рана брюшной полости, рваная рана на щеке, царапины на груди, сильная кровопотеря. Но главной проблемой оказалось не это.

За окном уже стемнело. Не включая свет, Лена подвела Игоря к окну, отодвинула штору. Игорь восхищённо отметил, сколько грации в её движениях. Лена не отпускала его руку. Её фигуру освещал свет фонаря с улицы.

– Смотрите, прямо под окном, там, где сейчас клумба, рос куст. Он смягчил падение, иначе я бы расшиблась насмерть.

Игорь стоял рядом с Леной, видел лицо девушки очень близко, в полумраке он не заметил следов давней травмы.

Лена улыбалась, мечтательно глядя на Игоря.

– Игорь Валентинович, вы у меня в квартире. Это не сон?

Игорь снова теребил ворот рубашки. Дыхание его было прерывистым.

– Сейчас проверим, – он не выдержал, протянул руку, провёл по щеке Лены ладонью. При его прикосновении Лена прикрыла глаза.

– Шрам почти незаметен, – убедился Игорь.

– Да, – в голосе Лены слышалось волнение, – лицевой хирург, которого вы посоветовали, настоящий профессионал. Я ведь боялась остаться некрасивой.

Бедная девочка, столько пережила!

– Тебе нечего бояться, – успокоил Игорь, – даже со шрамом.

Лена приподняла подбородок, подалась вперёд, снова прикрыла глаза.

Игорь уже забыл, зачем пришёл. Он запустил руку в её волосы, вдохнул запах шампуня.

Из кухни послышался щелчок и свист: сигнал кофеварки.

Лена и Игорь отстранились друг от друга. Наваждение пропало.

– Располагайтесь, – она указала рукой в сторону маленького сервировочного столика, – я принесу кофе.

Игорь прошёл, сел в кресло. Глазами поискал, но не нашёл, где включается свет.

Лена принесла поднос с двумя чашками, поставила на столик перед Игорем. Села в кресло напротив. Поднесла руку к лампе сверху: в комнате появилось освещение.

«Без света лучше» – подумал Игорь, – «и кофе – лишнее».

Игорь и Лена одновременно взяли в руки кружки, и молча отпили кофе. В молчании была недосказанность. Теперь Игорь понимал того повара с фантазиями о Лене. Какое счастье, что у Игоря нет жены, и никто не мешает. О том, что он в ближайшие выходные пригласил свою бывшую жену Лизу на курорт, Игорь как-то забыл.

Лена поставила кружку на столик.

– Игорь Валентинович, я ведь вспоминаю вас…

Игорь услышал учащённое биение собственного сердца. Первое время он сам вспоминал. Даже приходил, по просьбе Киры Ивановны, поздравить Лену с днём рождения. Он знал, что девочка в него влюбилась. С ним разговаривал отец Лены – благодарил за операцию и просил не обижать её и не давать ложных надежд. Девочка впечатлительна, у неё был тяжёлый роман с взрослым мужчиной, ровесником Игоря. Да, недосмотрели, вовремя не пресекли. Может, падение из окна и не было несчастным случаем. Всё же здорово, что она забыла того мужчину и переключилась. Игорь пообещал, что не даст ей повода разочароваться в жизни, со своей стороны не позволит ничего лишнего.

Это в прошлом. Дочь Игоря сейчас старше, чем тогда была Лена. Но и Лена, к счастью, гораздо старше, чем была тогда. И то, что невообразимая красавица, роскошная, привлекательная, молодая женщина, часто вспоминает Игоря, как она только что призналась, – чудесно. Лена что-то говорила, Игорь усилием воли прервал свои ностальгические фантазии и прислушался к словам.

– У меня остались рубцы после операции… не только на щеке, – Лена взволнованно подалась вперёд. Её кресло было в полуметре от кресла Игоря. Он ощутил исходившее от неё тепло и уже знакомый запах шампуня.

Волосы были влажные, вспомнил Игорь, когда, у окна, он коснулся их. Наверно, приняла душ перед его приходом.

– Я сводила их, но всё равно остались, – продолжала Лена, – и когда я смотрю на себя в зеркале, без одежды, я…

Игорь поставил кружку на столик. Прикрыл рукой лицо, почувствовал, что щёки краснеют. Давно он так не волновался в обществе женщины. Лена продолжала:

– …думаю о вас. Господи, что я говорю… Вы были строги со мной. А я фантазировала…

В темноте не было видно, но лицо Игоря пылало. И то был лишь малый отблеск пожара, бушевавшего внутри.

Игорь оставил строгий тон, но, будто оправдываясь, напомнил, что ей было семнадцать лет.

– Твой отец предупредил о девичьих фантазиях. Рассказал и о твоём романе с этим…

– Анатолием, – Лена произнесла имя ровным спокойным голосом, но у Игоря от ревности кольнуло сердце, – все думали, что я из-за него прыгнула из окна.

Игорь тоже так думал.

– Ты мне сама рассказала, что собиралась покончить с собой.

Лена призналась, что сказала так нарочно:

– Хотела обратить на себя ваше внимание. Но вы непробиваемый.

Сегодня – нет.

Лена выплёскивала воспоминания:

– Две медсестры в больнице. Мне казалось, у вас с ними отношения. А на самом деле, у вас были отношения с кем-нибудь из них?

Игорь нервно усмехнулся, расплылся в ухмылке.

– С обеими. К чему ты сейчас это вспомнила?

После его признания Лена заметно погрустнела .

– Когда вы делали мне перевязки… Как странно, что мы с вами это обсуждаем…

Игорь успокоил.

– Нормально. Продолжай. У меня свои воспоминания. Любопытно сравнить.

Лена кивнула.

– Перевязочная, большой стол. Я лежала на этом столе, без одежды… Вы рядом. Когда медсестра выходила или опаздывала, мы с вами оставались наедине – это было волнительно…

Игорь сдался:

– Всё. Я больше не могу!

Игорь, сидя в кресле, схватил Лену за руки, притянул к себе. Она поднялась с места и встала прямо перед ним. Игорь приподнял блузку, погладил пальцами едва заметные шрамы на животе, потом припал к ним губами. Он отчетливо помнил, и операцию, и мучительные перевязки. Особенно – моменты, когда медсестра выходила или опаздывала.

Лена стояла перед Игорем, закрыв глаза, вздрагивала от каждого его прикосновения.

Игорь поднялся с кресла, обхватил ладонями голову Лены, поцеловал в губы. Лена обвила руками шею Игоря, ответила на поцелуй.

Они переместились на диван, Лена легла, потянула Игоря за собой…

От резкого движения Игорь замер. Схватился за свою спину.

– Аааа, – простонал он, – осторожно, я не могу пошевелиться.

Блаженную улыбку на Лице Лены сменило разочарование. Следом появилась тревога.

Лицо Игоря же выражало страдание.

– Помоги мне.

Лена выползла с дивана, осторожно, чтобы не потревожить Игоря, не задеть его спину. Помогла Игорю лечь, с трепетной заботой подложила под голову подушку.

Сама устроилась на полу, рядом с диваном, прислонившись виском к подушке Игоря.

Лицо его теперь было так близко, она почти касалась его щекой.

Игорь не видел, как она улыбается. Он задумчиво смотрел в потолок. И хорошо, что не видел: глупая улыбка не уместна перед человеком, который испытывает физическую боль. Лена на мгновение ухватилась за кромку ускользающей грёзы, но грёза рассеялась.

Игорь, наконец, нарушил затянувшееся молчание.

– Мы чуть не совершили ошибку. Нельзя так.

Лучше бы ничего не говорил. Как можно назвать их встречу ошибкой! Лена ждала заказчика. А появился мужчина мечты. По злой иронии, не слишком здоровый, как сама мечта. Но всё же Лена лелеяла надежду, что недуг Игоря излечим. И даже успела спланировать их отношения на годы вперёд.

Игорь о её планах не знал.

– Надеюсь, сегодняшний инцидент не помешает нашему сотрудничеству.

Лена испытала такое же разочарование, как тринадцать лет назад, когда он сказал ей, что уважает её чувства, но не может ответить взаимностью, потому что у него семья.

Надежда и мечта снова повержены. А от его щеки приятно пахло лосьоном после бритья.

Игорь немного приподнялся, проверяя свои возможности к движению. По страдальческому выражению лица легко было догадаться, что тест провален.

– Можем посмотреть твои презентации здесь? Мне нужно какое-то время отлежаться.

Лена отстранилась, она была готова исполнять все его просьбы. Если б можно было его приковать к этому дивану, и не отпускать!

Она поднялась с колен. Подошла к тумбочке, на которой лежал ноутбук. Отсоединила зарядное устройство. Старалась шагать грациозно, втянув все неудачно выступающие места, и выпятив достоинства.

Игорь лежал, повернув голову в сторону Лены.

– Помню, какая она была. А стала ещё прекрасней, – услышала Лена на обратном пути к дивану.

По тому, как задрожали её руки, Игорь понял, что, заглядевшись на красивую женщину, рассуждает вслух.

– Невозможно иначе, – начал оправдываться Игорь, – прости. Между нами не будет отношений. Но мне нужна твоя помощь.

Лена своим видом выражала участие и согласие.

– Помощь дизайнера, – пояснил Игорь, – у меня дом пустой. Стены, пол, потолок. Ни штор, ни мебели.

Лена подошла к дивану, снова опустилась на колени, ноутбук положила на край.

Узнав, что отделка уже закончена, Лена озадачилась.

– Дизайн нужно продумывать на этапе строительства, ведь проще цвет стен подобрать к мебели, а не наоборот.

Игорь сокрушённо развёл руками. Жаль, что он не додумался до этого раньше.

Лена поспешила успокоить, что не всё ещё потеряно.

– Едем ко мне? – Игорь захлопнул ноутбук, боль в спине слегка отпустила.

При других обстоятельствах Лена бы обрадовалась приглашению.

– Вы не будете смотреть презентацию?

– Я доверяю тебе.

Снова прямое попадание в сердце.

– Я готовилась, – тихо проговорила она.

Игорь открыл крышку ноутбука.

– Давай посмотрим.

Пока Лена щёлкала мышью, запуская ролик, Игорь сказал:

– У меня строительная фирма. Будем сотрудничать.

Лена удивилась.

– Как – строительная фирма? Вы больше не оперируете?

– Несчастный случай, – Игорь показал ей травмированную руку.

Лена заметила изувеченные пальцы ещё когда он дотрагивался до её тела, проверяя рубец. Но травму с профессией не сопоставила.

– Второй раз в жизни нас свёл несчастный случай, – Лена говорила с воодушевлением, будто всё происходящее имело некий тайный смысл.

Игорь лишь снисходительно улыбнулся.

Пауза затянулась. Лена думала о крахе. Руки – инструмент Игоря.

– Жаль, что так вышло, – сказала она, – вы великолепный хирург. Вы бог, Игорь Валентинович.

Конечно, ему было приятно это слышать. Но кое-что резало слух, и он поправил:

– Игорь. И на «ты», – его смущало возвышенное «вы», – я беспомощный, больной, смертный человек.

Лена повернула ноутбук экраном к Игорю. И, когда он, щёлкая мышью, просматривал слайды, Лена заметила важную деталь.

– Вы…, – начала она, и тут же осеклась, – ты не носишь кольцо. Ты ведь женат?

– Я развёлся, – без эмоций ответил Игорь.

Лена вновь мечтательно улыбнулась.

Игорь не реагировал и не сводил взгляд с экрана. Его вовсе не интересовали слайды. Он просто боялся смотреть Лене в глаза.

А Лена не сводила взгляд с Игоря.

Игорь перестал двигать мышью, и по экрану поплыли золотые рыбки.

Снова вспомнил Вершинина. Как тут не вспомнить?

Кирилл Петрович вернулся в Россию через шесть месяцев после реабилитации. И пришёл к Игорю как раз, когда возникли серьёзные неприятности из-за Лены.

Вершинин торжественной поступью перешагнул порог кабинета. Игорь думал только о том, как выкручиваться с проверкой, и даже не сразу узнал недавнего пациента.

– Игорь Валентинович, я пришёл засвидетельствовать вам своё почтение, – в руке у Вершинина был внушительных размеров подарочный пакет, он пришёл сам лично, а мог бы прислать помощника, – как видите, я здоров, хотя по прогнозам уже два месяца должен отдыхать на кладбище. Вы сделали невозможное. Вы бог.

– Увы, нет. Боги не знают проблем с законом, – ответил Игорь, принимая дары из рук Кирилла Петровича.

Вершинин и впрямь выглядел свежо, держался бодро. Он постройнел, помолодел – его не так-то просто было узнать.

– У вас неприятности? – чутко отозвался Вершинин. – Говорите, сделаю всё, что смогу.

Игорь тяжело вздохнул.

– Если вы в силах помочь, то бог здесь – вы.

– Я человек. Я смертен. Вы мой спаситель, – продолжал расшаркиваться Вершинин.

Игорь, как сейчас, помнил своё отчаяние.

– Мой долг – спасать жизни, – скромно ответил он, – проблемы я нажил при исполнении.

– Рассказывайте.

Игорь не верил, что здесь можно помочь. Но хотел облегчить душу.

– Я оперировал девочку, семнадцати лет, внучку нашей санитарки. Мы изменили дату рождения в документах, чтобы пациентка проходила совершеннолетней. Страховая отказалась перечислять деньги, я заплатил за операцию сам. Но это мелочи. Проблема в том, что она была беременна, а я никуда не сообщил. Об этом просила бабушка. О беременности никто не знал, это выяснилось в операционной. А сейчас нагрянула проверка.

– Пациентка выжила? – Вершинина интересовали лишь факты.

– Да. Ребёнка потеряли. Лена была на грани суицида, её разлучили с мужчиной, отцом ребёнка. Но она обещала, что никогда не причинит себе вреда и будет жить дальше.

Вершинин выслушал чутко и внимательно.

– Ваш рассказ – нож в сердце, – с чувством сказал он, – я потерял мать моего сына. Умерла при родах.

Повисла пауза. Между ними воцарилось нечто нематериальное, но важное. Доверие. Взаимопонимание.

– Кирилл Петрович, я думал, у вас нет детей, – искренне удивился Игорь, – почему сын ни разу не навестил вас в больнице?

– Ему не сказали, – едва слышно ответил Вершинин.

Несколько секунд Игорь осмысливал его слова.

– Я беспокоюсь о судьбе этой девочки, ведь у меня тоже дочь, – Игорь провёл ладонью по лицу, сверху вниз, как бы стирая плохие мысли, – когда моей Даше будет семнадцать… возможно, я буду в тюрьме…

Тревогу не скроешь, как ни старайся.

– Вашу проблему я понял, – лицо Вершинина было серьёзным и сосредоточенным, – не бойтесь суда, – успокоил он, – вас оправдают.

– Что от меня требуется? – зачем-то стал торговаться Игорь, – чем буду обязан?

Кирилл Петрович выставил руку, как бы предостерегая от дальнейших вопросов.

– Не беспокойтесь. Выполняйте свой долг, спасайте жизни. Растите дочь.

Вершинин учтиво раскланялся.

Проблему он уладил за несколько дней.

Игорь не мог дольше оставаться у Лены. Она была источником тех воспоминаний. Серьёзной проблемой, которую тринадцать лет назад решила Золотая рыбка.

Едва ли Игорю нужны новые неприятности. Он извинился перед Леной, попросил перенести на другой день визит в его пустой дом. Осторожно встал с дивана, вышел в прихожую, а затем на улицу.

Поднялся сильный ветер. Кутаясь в тонкое пальто, Игорь добежал до машины. Обхватил спасительный руль и подумал о дочери.

Глава 7

Фауна Египта богата и разнообразна. Глядя на эту пестроту, легко поверить в существование золотых рыбок. Любой каприз за ваши деньги. Игорь заказал погружение на воскресенье. В подарок Даше на день рождения.

На море в октябре не жарко. Но, если ты на море в Египте – беспокоиться не о чем. А главное – в Шарм-эль-Шейхе отличные условия для дайвинга. Так рассуждал Игорь, когда бронировал тур. Вечером субботы, в баре на пляже отеля, видя счастливое лицо дочери и довольную улыбку Елизаветы, он понял, что не ошибся.

Сначала Даша устроила истерику и наотрез отказалась ехать. Но Лиза пообещала, что разберётся, и не подвела. Лиза. Игорь её недооценивал. Строгая, маленькая, хрупкая. В юности, в лучшие их годы, он поднимал её на руках, чтобы поцеловать. Разница в росте – его сто девяносто восемь против её ста пятидесяти восьми. Это выглядело так: стояли друг напротив друга, он клал обе руки под её локти, и тянул вверх. Её ноги отрывались от пола, лицо оказывалось перед его лицом. Забавно это выглядело. Игорь всё время воспринимал её малышкой, девочкой, какой он её встретил впервые. Ей было девятнадцать лет, столько же, сколько сейчас их дочери. Но в Даше нет и малой доли той наивности и простоты, несмотря на то, что её воспитывала мама. Да, Игорь упустил дочь. Зато Лиза знала методы и приёмы убедительного воздействия. Ещё бы! Сказывался стаж работы преподавателем. Если бы не Лиза – в отпуск бы они не поехали. А если бы уехали с Дашей вдвоём – общаться было бы трудно.

В аэропорту, в очереди на регистрацию, Игорь чуть не испортил всё. Елизавета стояла в оранжевом плаще, хрупкая, элегантная, красивая. Она сняла шарфик, расстегнула плащ. Игорь смотрел сверху вниз на её декольте и думал, что годы над ней не властны.

Очередь двигалась медленно, Елизавета была так близко. Игорь утратил над собой контроль, мечтательно улыбнулся, подумал: «Столько лет прошло, столько всего произошло, но Лиза, как и прежде, вызывает влечение».

Она подняла голову и посмотрела удивлённо. Декольте стало ещё привлекательней от этого движения.

Игорь вдруг осознал, что высказал свои мысли вслух, и теперь нужно как-то выкручиваться.

Елизавета подняла плечи, не давая ему возможности отвести взгляд от вздымающейся груди.

– Игорь, это ложь, – раздражённо воскликнула она, – все наши совместные годы ты не испытывал влечения ко мне. Ты…

Игорь сделал шаг вперёд, и, не давая Елизавете закончить фразу, наклонился, поцеловал в губы. Всё произошло на глазах у изумлённой дочери. Лиза не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула. Из-за разницы в росте целоваться было неудобно, поэтому Игорь выпрямился и просто обнял Елизавету, прижал её к себе. Игорь бы поднял её вверх, но для этого Лиза должна была протянуть к нему руки.

Елизавета так и стояла в оцепенении. А Игорь обнимал её за плечи.

Очередь резко продвинулась, и Даша потянула родителей за собой. Они оторвались друг от друга, схватились за чемоданы. И до регистрации не проронили ни слова.

По билетам, в самолёте, Игорь должен был сидеть рядом с Елизаветой, но она попросила Дашу сесть между ними.

Дождавшись, когда Даша отлучится, Игорь пересел ближе к Елизавете и предложил:

– Давай на четыре дня забудем все обиды и проведём время вместе, как семья.

За бортом расплывались ледяные облака.

– Не вынуждай меня пожалеть о том, что поехала, – глядя в иллюминатор, попросила Елизавета.

Глава 8

День прошёл, и Игорь видел – она не пожалела. Елизавета прятала улыбку за бумажным зонтиком из бокала с коктейлем. Игорь понял, что она, так же, как и Даша, довольна, и был счастлив.

Времени не так много, Елизавету на работе отпустили всего на два дня. В субботу рано утром вылетели, а в ночь на среду уже нужно будет вернуться домой.

На завтра запланировали погружение с аквалангом, с него начнётся Дашин день рождения.

А сегодня заселились, искупались, плотно поужинали. И в баре на пляже, под шелест волн, наслаждались экзотическими коктейлями.

– У тебя обгорели плечи, – Игорь сидел рядом с бывшей женой, и едва сдерживался, чтобы не коснуться рукой покрасневшей кожи, – зря не послушалась, и сложила зонт.

Елизавета фыркнула, поджав губы.

Вместо неё ответила Даша.

– Мама стремится быстрее загореть, потому что в её молодости «жареные окорочка» были в моде, – в голосе Даши слышалась насмешка.

– Загар всегда в моде. – Игоря покоробила злая ирония дочери. – Но здесь нужно быть осторожнее с солнцем: мы в Африке.

Даша собиралась сказать что-то ещё, но Игорь остановил её суровым взглядом.

Елизавета поставила бокал на стол, зонтик от резкого движения выпал из коктейля. В глазах бывшей жены читалась благодарность, Игорь понял: не всё у неё с дочерью гладко.

Елизавета поправила волосы, и Игорь увидел то, на что обратил внимание ещё на пляже: уродливый рубец на надплечье. Коснулся, чуть сдвинул вырез её платья.

Елизавета дёрнула плечом. Шов кустарный, грубый, неровный.

Игорь сразу понял, что это за травма.

– Перелом ключицы. Лет семь назад, – уверенно диагностировал он.

– Восемь, – Елизавета убрала его руку и вернула бретельку платья на место.

Ей не хотелось вспоминать то время: в гипсе, она была абсолютно беспомощной, сама почти ничего не могла делать. Даша её кормила, умывала, переодевала.

Игорь сжал руку в кулак.

– Восемь лет назад я ещё работал. Почему тебя оперировал какой-то мясник?

Елизавета усмехнулась.

– Мы живём в разных городах, – ей вдруг захотелось, чтобы он вернул руку обратно, под бретельку её платья.

– Я бы прислал машину. Неужели ты сомневалась? Доверила своё тело непрофессионалу. Шов можно сделать аккуратным, нужно лишь немного собранности и бережного отношения к женскому телу.

Последние слова вызвали у Елизаветы бурю эмоций.

– Именно из-за твоей любви к женским телам, я не стала тебе звонить. – Елизавета выплеснула накопленные за многие годы упрёки, отчаяние и боль. На этом бы остановиться, но она зачем-то добавила:

– Я бы не смогла видеть твоих медсестер.

Надо же, она знала про интрижки с медсестрами. А Игорь-то всегда считал, что берёг жену от лишней информации.

– Никого бы ты не увидела под наркозом, – Игорь не выдержал, нервно рассмеялся, но быстро взял себя в руки. – Ты до сих пор злишься на меня? У тебя своя жизнь, и… ты же знаешь, меня не исправить, такой уж я человек.

Даша с интересом наблюдала за ними, и не понимала, почему мама не кричит в ответ: «Да, ты безнравственный, безответственный человек». Она изо дня в день повторяет это как мантру.

– Игорь, ты прав, я сама тысячу раз пожалела, – в голосе Елизаветы слышалось искреннее сожаление, – я привыкла к этому шраму, но понимаю, что он безобразен.

Игорь почувствовал угрызения совести. Да, он – последний человек, к кому бывшая жена обратится за помощью. И дело не в нём, и не в его изменах. Многие годами мирятся с изменами. Елизавета – гордая и независимая. Категоричная. Будет упорно отрицать, что нуждается в поддержке и помощи. Призналась, что пожалела, но в своё время была сильно обижена. Зачем она доводила до крайностей – Игорь не понимал. Как мог, сглаживал. Но ему тоже хотелось ласкового слова, доброго взгляда. А Елизавета тогда переключила внимание на ребёнка и отдалилась.

– Пап, ты что, можешь поставить диагноз через восемь лет? – удивилась Даша.

Игорь с Елизаветой переглянулись. Да, дочь мало знает об отце.

Елизавета опустила глаза, Игорь подумал, что она расстраивается из-за рубца.

– Шрам тебя не портит, – успокоил Игорь, ласково погладил Елизавету по плечу, – но его можно было сделать менее заметным. Сейчас – только корректировать лазером. Решишься – дам контакты специалиста.

Вот оно, счастливое мгновение. Во взгляде Елизаветы Игорь уловил едва заметную нежность.

Елизавета повернулась к дочери. Голос её стал мягче.

– Даша, я же говорила: твой отец профессионал.

Даша не понимала.

– Ты говорила, что он бабник, избегающий ответственности, – напомнила дочь.

Игорь развёл руками.

– Спасибо за правду. Девочки, я рад, что вы обе согласились приехать сюда со мной.

Даша не могла поверить, что её папа гениальный врач. А то, что мама его защищает – вообще осталось за гранью понимания.

Даша весь вечер наблюдала за гостями отеля. Сомнений не было: самый яркий и представительный мужчина сидит за их столиком, ухаживает за мамой, и за Дашей тоже. Не обращает внимания ни на кого вокруг, хотя на него женщины заглядываются. Родной папа. Совершенно чужой и незнакомый.

Глава 9

В день рождения Даши сразу после завтрака вышли на причал, откуда стартовала группа дайверов.

Елизавета наотрез отказалась от погружения. В руках у неё был фотоаппарат, а Даша и Игорь, в костюмах аквалангистов, позировали для фото.

Елизавета подумала, что со стороны их трио выглядит как обычная семья. Ей понравилось так думать. Дашка светилась от счастья – сбылась её мечта. А для Елизаветы счастьем было уже то, что Даша не вспоминает про ралли.

Дочь отчаянно искала экстрима, и ей не хватало отца. Сегодня всё при ней.

Подошёл инструктор. Игорь и Даша присоединились к группе.

Утреннее солнце ещё было щадящим, можно посидеть под зонтиком на берегу. Но Елизавета не стала добавлять солнечных ванн на пострадавшую кожу. Елизавета поняла: курортный отдых ей нравится вечером. Вернулась в номер, чтобы поговорить с Серёжей без свидетелей. Он выйдет на связь, как только закончится гонка.

Сергей появился в сети раньше. Он рассказал сокрушительную новость. На трассе произошла авария. После этого смысл слов доходил до Елизаветы плохо. «Даша, Даша, Даша» – стучало в висках. Даша так рвалась участвовать в этой гонке.

Впереди машина перевернулась, и машина Сергея в неё врезалась. Серёжа в больнице с переломами, штурман в реанимации. Штурман, которого Серёжа наспех нашёл на замену Даше – крупный мужчина. Ему зажало ноги. Его вырезали из машины. Серёжа продолжал говорить, но Елизавета слушала через слово. С ним самим всё в порядке – наложат гипс и отпустят. Пожаловался, что ему больно, упрекнул, что Лиза не рядом, когда он страдает.

Тут Елизавета не выдержала. Высказала всё, что накипело. В самом деле, какое он имеет право упрекать? Человек, посадивший её дочь в кресло штурмана. Если бы не отпуск, если бы не Игорь, одному богу известно, чем бы всё обернулось.

Серёжа подумал немного, и ответил, что если б Даша участвовала в этой гонке, они бы встретились на кладбище.

После его слов Елизавета словно с цепи сорвалась. Прокричала в трубку, что не будет навещать его, и что он никогда не поправится. Серёжа сказал, что всё знал и предвидел её возвращение к Игорю. В припадке ревности обозвал Елизавету падшей женщиной, и отсоединился.

Взбешённая Елизавета швырнула планшет на каменный пол и разрыдалась.

Ей было страшно. Игорь убедил Елизавету лететь на курорт, сказав, что Даша в день рождения должна быть с родителями и что у него плохое предчувствие. У Елизаветы перед каждой гонкой было плохое предчувствие, но пока всё обходилось благополучно. А Игорь не ошибся.

Паническая атака, как всегда, настигла внезапно.

Елизавета смотрела в окно и не понимала, где находится. Там, вдали бликовало море. Даша. Там Даша. А что если во время погружения что-то случилось?

Раздался стук.

Елизавета помчалась открывать дверь.

Но – то был всего лишь уборщик. Убирать было нечего: нервничая, Елизавета сложила всю разбросанную одежду, застелила постели, и даже протёрла пол. Не тронула только планшет. Она вручила уборщику мусор, сунула чаевые и захлопнула за ним дверь.

Елизавете казалось, что она не видела дочь целую вечность.

Прошёл ещё долгий час. Елизавета просидела в кресле, глядя в одну точку.

Брошенный у двери планшет призывал к общению: Серёжа пытался снова выйти на связь. Но Елизавета не реагировала.

Паника отступила, только когда вернулась Даша. Она пришла вместе с Игорем. Бывший муж выглядел усталым, дочь была взволнована. Но главное – жива.

Елизавету переполняла радость и благодарность. Игорь сделал всё, чтобы оградить Дашу от участия в роковой гонке.

Даша сразу вбежала в комнату, а Игорь остался у входа, лишь сделал шаг вперёд и прикрыл дверь. Елизавета не понимала, почему он не уходит. Загадочно улыбается и не сводит с Елизаветы глаз.

– Папа спас человека! – возбуждённо воскликнула Даша.

Елизавета не выдержала и разрыдалась.

Даша что-то говорила про аквалангиста, у которого закончился кислород. Кроме Игоря, этого никто не заметил. Парня спасли, вовремя подняли на поверхность.

– Где вы были так долго? – Елизавета понимала, что погружение заняло гораздо меньше времени.

– На пляже. Купались.

Дочь принесла ей сарафан, и только сейчас Елизавета осознала, что стоит посреди комнаты в прозрачном белом белье. В самом деле, ведь она облачилась так специально, потому что звонила Серёже по видеосвязи. Привычка носить именно белое бельё осталась ещё с юности. Так нравилось Игорю.

Надевая сарафан, Елизавета увидела, что белая одежда желтеет от защитного крема. Хорошо, она уже может думать о чём-то отвлечённом. Не о гонке, не о бывшем муже. Елизавета слегка повернула голову. Игорь всё так же улыбался и смотрел на неё.

– Почему ты ушла с пляжа? – Лиза оделась, и Игорь, наконец, обрёл дар речи.

– Нужно было позвонить Серёже, – ответила Елизавета.

Игорь удручённо вздохнул. В этот момент планшет на полу издал сигнал. Игорь поднял его и вручил Елизавете. А после вышел из номера.

Глава 10

Искупались, пообедали, в сиесту отдохнули, потом поужинали. Долгий день, пропитанный неспешным теплом и лёгкостью, растворился в закате.

За ужином Игорь устроил дочери сюрприз: по его просьбе имениннице торжественно вынесли торт, со стороны моря прогремел фейерверк. Даша была в восторге.

Игорь умел делать сюрпризы красиво и эффектно. Долгое время Елизавета тоже покупалась.

В баре на пляже по-прежнему звучали тосты в Дашину честь.

Даша встала рано, и к вечеру утомилась. Она захотела спать, и Елизавета пошла с ней. Игорь предлагал остаться, но Елизавета не могла допустить, чтобы Даша в свой день рождения узнала об аварии на гонках.

Елизавета до того момента не вспоминала утренние новости и ссору с Серёжей. Она хорошо провела время в обществе Игоря с Дашей. Про аварию им не сказала. А Серёжу, ещё до ссоры, попросила написать какое-нибудь нейтральное сообщение Даше. Он так и сделал, и Елизавета сочла это извинением.

В номере Даша пролистала соцсети и всё узнала. Её знакомый штурман умер в реанимации.

Елизавета не поняла, тот ли это штурман, который ехал вместе с Серёжей, или штурман из машины перед ними.

– Пойдем, прогуляемся, – предложила Елизавета, видя состояние дочери.

– Не хочу, – устало выдохнула Даша, – я ложусь спать. Позвони папе.

Елизавета совсем не хотела спать. Но звонить Игорю не стала, и пошла одна. Прошлась по набережной и вышла к бару. Что ж, решила Елизавета, раз я снова здесь, то расскажу Игорю. Невозможно одной жить с этим знанием.

Игорь действительно ещё не ушёл из бара. Только он был не один.

Его буквально облепили девушки. Рыжая с роскошными локонами сидела на диване рядом. Две её приятельницы – напротив. Все девушки были молоды, пьяны и слегка вульгарны. Игорь смеялся вместе с ними.

Елизавета прежде никогда не видела, как Игорь флиртует с женщинами. Да, он изменял в браке, но жена не сталкивалась с любовницами. Она вновь почувствовала себя брошенной.

Вся компания пила текилу, до Елизаветы доносились пьяные тосты, сказанные нараспев: «Игорь, вы – герой! За вас!».

Каких ещё мерзостей ждать в этот отпуск?

Елизавета развернулась, хотела незаметно уйти, но не вышло.

Игорь увидел её, оставил своих собутыльниц, и помчался догонять. Вслед ему неслись разочарованные окрики подруг. Но он даже не обернулся.

Елизавета не поверила своим глазам: бросил всех, и побежал за ней. Игорь, который в молодости был готов пропадать где угодно и с кем угодно, лишь бы не идти домой к жене и дочери.

Она прибавила шаг. Но Игорь оказался быстрее.

Он обогнал Елизавету, встал перед ней, преграждая путь к отступлению. Высокий, красивый, статный. Всё такой же, только виски седые. Игорь запыхался от бега, и Елизавета заворожённо наблюдала, как под расстёгнутыми верхними пуговицами его рубашки вздымается мускулистый торс. При их разнице в росте, вырез рубашки находился примерно на уровне Лизиных глаз. Елизавета не могла объяснить, почему её, через столько лет после развода, взволновало это зрелище. Но не зря же она когда-то выбрала этого мужчину, и он стал отцом её ребёнка. Елизавета смутилась от собственных воспоминаний, захотела подумать о чём-то отвлечённом. Но все мысли были только об Игоре.

От лёгкого дуновения ветра, подол сарафана взметнулся вверх, на секунду обнажив Лизины ноги.

– Малыш, ты…, – Игорь хотел что-то сказать, но передумал, – красивое платье. Ты в нём похожа на девчонку.

Елизавета очнулась, прижала рукой непослушную юбку, и зачем-то сказала:

– Нравятся девчонки? Что ж тогда бросаешь молодых и бегаешь за сорокалетней бывшей женой?

Игорь пропустил мимо ушей то ли упрёк, то ли одобрение. Лишь спросил, где Даша.

Елизавета была благодарна – он не стал оправдываться и врать, что жена интереснее молодых девушек.

– Устала, – ответила она про Дашу, – тяжёлый день.

Игорь кивнул, соглашаясь.

– Двое из этих девиц погружались с нами. Они решили, что Даша – моя девушка. Идиотки.

Елизавета догадалась, что Игорь их разубедил. Но это не имело значения. Она опомнилась. Нет смысла ревновать, ведь сама отказалась от предложения, которое он сделал в самолёте. Минутный порыв, непонятное волнение, необъяснимый укол по самолюбию.

Расстёгнутый ворот рубашки всё ещё притягивал взгляд. Елизавета отвернулась.

Проговорила в сторону моря то, что по-настоящему взволновало и вдохновило на вечерний променад:

– Игорь, ты спас её!

Игорь не понял.

– Её? – Это был парень.

Елизавета повернула голову. Благодарно посмотрела в его глаза.

– Ты спас нашу дочь.

Новый порыв ветра всколыхнул юбку. Елизавета уже не поправляла. Стояла, зачарованно глядя на бывшего мужа.

Глава 11

Той ночью они напились. Ол инклюзив и морской воздух – что ещё нужно для куража?

Елизавета говорила без умолку, а Игорь поражался её красноречию. Такой она была раньше, до их знакомства: восторженной, эмоциональной, живой. Неужели это Игорь сделал её брюзгой и истеричкой?

Бывшая жена высказала Игорю всё, что накопилось за пятнадцать лет. Как нелегко ей справляться с Дашей: дочь дерзит, постоянно что-то требует, забывая, что уже совершеннолетняя. Мама для неё не авторитет. Даша не помогает по дому, её нельзя отправить, например, в магазин за продуктами, потому что «я такое не ем, если что-то нужно тебе – покупай сама». Но каждый год ей необходима новая курточка, сапоги, джинсы. Абы что она носить не будет – а где взять столько денег на содержание? Это ещё при том, что учится она на бюджете.

Игорь слушал и не перебивал, удивляясь, почему Елизавета не говорила этого раньше. Получается, денег, которые он переводил, не хватало.

– Конечно, где тебе понять, ты занят, ты всё время занят. Если не работой, то бабами. Вот и сейчас, когда я пришла, они облепили тебя, как мухи…

Елизавета осеклась на полуслове. Возмущаться прошлыми поступками – одно, и совсем другое сейчас. Они в разводе, зачем скандалить?

Но её слова задели Игоря.

Старался изо всех сил, чтобы превратить отпуск в праздник. А в ответ – упрёки, ни слова благодарности. Хотя, хорошо, что она ревнует. Пусть даже к мухам.

– В твоих глазах, я – то самое оно, – раздражённо ответил Игорь.

Елизавета поджала губы, но не извинилась.

Бар на пляже закрылся в два часа ночи. Расходиться по номерам не спешили. Елизавета выговорилась и предложила прогуляться. Взяла Игоря под руку, и удивилась, насколько естественно это вышло.

Они прогуливались по набережной, по освещённой мостовой. Теперь говорил Игорь.

Рассказал о «Мечте-3.48», вскользь упомянул про похороны, и как наяву вспомнил гнилую листву, восковое тело в гробу и истерику Елизаветы.

– Спасибо, что поверила мне, – грустно проговорил Игорь.

Посмотрел на Елизавету: она была напугана рассказом, но мало что понимала. Коктейлей в баре было выпито достаточно, чтобы испытывать затруднения. А тут история про несбывшееся будущее. Игорь и сам вряд ли бы поверил, если бы не видел воочию.

– Мне совсем не нравится увлечение Даши гонками, – ответила Елизавета.– Но хватит говорить об этом. Страшно. Я устала и хочу спать, проводи меня.

Планы Игоря уходили в другом направлении, но в той же, горизонтальной плоскости.

Путь к бунгало лежал в обход бассейна. Игорь предложил срезать.

Он ещё вчера приметил поперек бассейна мостик со ступенями. Две чаши на разных уровнях, и, чтобы подняться к верхнему бассейну, нужно пройти по ступеням. При их с Лизой несоответствии в росте, лестница поможет сблизиться. Остаётся два дня. Сейчас или никогда, самое время повторить попытку с поцелуем.

Волнение – для Игоря давно забытое чувство. Как и радость, при мысли, что он пропустит её вперёд, потом окликнет. Скажет просто: «Поцелуй на сон грядущий». Она не будет спорить, она навеселе, и весь вечер улыбается Игорю.

Спорить она не стала. Протянула руки вперёд. Игорь даже коснулся её ладони, но не учёл степень опьянения – нужно было хватать её двумя руками и не отпускать. Игорь не удержался, и полетел вслед за Елизаветой в нижний бассейн. Ему было смешно. Хохотал, и думал только о том, что с поцелуем не вышло.

В полёте их руки расцепились. Игорь погрузился в воду и всплыл на поверхность. Он словно отряхнул с себя тяжесть дня и очистился, вынырнув из воды. Почувствовал во рту тошнотворный привкус состава, которым пропитывали воду по ночам, сплюнул. Елизавета вошла в воду чуть дальше, но Игорь её не видел. Подождал ещё пару секунд, и вдруг понял: она даже не пыталась выплыть.

Весь мир переместился в этот бассейн. Благо рядом с лестницей был фонарь, и место, где они упали в воду, было освещено. Игорь нырнул туда, где скрылась под водой Елизавета – она достигла дна бассейна, и лежала без движения. Игорь подхватил её и вытолкал наверх. Вынес из бассейна на руках.

Елизавета не дышала, была без сознания. И это к лучшему – меньше воды попало в организм.

Игорь много раз в жизни реанимировал людей. Но сейчас впервые испугался. Он знал, что нужно делать: откачать воду, запустить сердце. Но руки бессовестно дрожали.

Вокруг начали собираться люди, их присутствие только мешало. Искусственное дыхание «рот в рот» – нет, не о таком поцелуе он грезил.

На втором вдохе Елизавета пришла в себя. Приподнялась, недоумённым взглядом обвела толпу зевак. Доверчиво прижалась к Игорю и заплакала.

Игорь обнял её и подумал: «Больше не отпущу! Тебя ни на секунду нельзя отпускать».

Елизавета была настоящей, расторможенной, только в минуты опасности. Страх – единственное чувство, которое она не прятала. Всё остальное время догадаться, о чём она думает, по каменному выражению лица было невозможно. Игорь привык, что она обижается. Раньше это раздражало, теперь он научился не реагировать.

Игорь усмехнулся. Вот так же и в браке, Лиза сразу пошла ко дну, не пыталась спасти отношения.

На них взволнованно смотрели прохожие.

Он решил, что поцелует Елизавету на прощание перед дверью.

На подходе к бунгало Елизавету вырвало. И планы Игоря на поцелуй сами собой отпали. Минутой позже выяснилось, что она забыла ключ от своего номера. А может, потеряла. Тревожить Дашу и в три часа ночи стучать в дверь Игорь не стал. А Елизавета слабо ориентировалась во времени и пространстве.

И даже не поняла, что уснула не в своей постели.

Глава 12

Зато утром на Игоря вылился фонтан возмущения.

– Почему я здесь? – Елизавета беспокойно озиралась по сторонам, и не могла вспомнить, – что мы делали ночью?

Когда Игорь её раздевал, она говорила заплетающимся языком: «Ты не понимаешь, ты считал меня бревном, но я женщина чувственная, просто мы из разных материй. Словами не выразить, что я пережила благодаря тебе».

Тут же её стошнило.

Прошло семь часов, уже бы можно поесть, но нужно поторопиться: время завтрака скоро закончится. Игорь забрал с тумбочки подготовленный стакан с водой, растворил абсорбент. Дрожащими руками Елизавета взяла стакан, отпила.

Воспоминания постепенно вернулись. Лицо Елизаветы выразило обеспокоенность.

– Я всё уберу, – она подскочила на кровати. Оставить после себя беспорядок Елизавете было мучительно. Но голова кружилась, Елизавета плюхнулась обратно.

Выражение лица стало ещё тревожнее. Она повернула голову и с подозрением посмотрела на Игоря.

– Почему я без трусов? Почему ты голый?

Игорь нехотя прикрылся.

– Не суетись. Я всё убрал. Но у нас осталась одна простыня на двоих. Твоё бельё в ванной, вместе с платьем. Платье жаль. Может, и отстирается. Но я бы выкинул.

Елизавета заметила, что она одета в мужскую майку, которая едва прикрывает потаённые места. Вырез на груди слишком большой, а общая длина – критичная.

– А что с твоей одеждой? – снова спросила Елизавета, намекая на её отсутствие.

Игорь подарил ей нежный взгляд.

– Малыш, ты, наверно, забыла – я всегда так сплю.

Да, она забыла.

Думать отвлечённо. Думать о чём-то другом. Елизавета старалась сосредоточиться.

– Дашка волнуется, наверно, что я не ночевала в номере.

– Наверно.

Игорь встал и поспешно оделся.

Игорь выслушал от дочери многое, когда пришёл за чистой одеждой для Елизаветы.

– Я могла умереть вчера, – Даша выговаривала с вызовом, почти кричала, – Серёжа мог погибнуть. А она, голая, спит с похмелья в твоём номере.

– Ну, она не голая…

Игорь боролся с искушением сказать правду. Ночёвка Елизаветы в его номере – далеко не самое страшное событие дня.

– Зачем тогда просишь нижнее бельё?

Раз уж Даша думает, что они провели бурную ночь, Игорь не должен говорить лишнего.

– Моя майка ей не по размеру.

Могла умереть. Уж Игорю-то известно, чем всё могло закончиться.

Даша поворчала, но одежду всё-таки дала. И Игорь помчался к Лизе.

Довольный своим поступком, протянул пакет:

– Одевайся, малыш.

Елизавета взяла пакет и скрылась в ванной.

Елизавете, при её миниатюрном росте, майка двухметрового Игоря была как платье. Очень короткое платье, открывающее её стройные ноги.

Не называй меня «малыш», – услышал он из-за двери.

Елизавета переоделась и ушла.

За завтраком все молчали. Даша кривила рот, Елизавета стыдилась исходящего от неё запаха перегара, а Игорь веселился, вспоминая ночную прогулку.

– Я никогда так не напивалась, – смущённо пробормотала Елизавета, когда Даша отошла за кофе.

– Верю – Игорь едва сдержался, чтобы не расхохотаться, – было весело.

Мимо их столика прошла вчерашняя рыжая и её подруги.

– Доброе утро! – вежливо поздоровался Игорь.

Елизавета нахмурилась. Девушки не ответили.

Зато Даша наградила отца презрительным взглядом. Подошла, поставила чашку на стол.

– Мама с тобой – дура дурой. Сидит, улыбается, глаз не сводит. Хорошо, что вы развелись.

Игорь прежде не замечал, чтобы Лиза не сводила с него глаз. Присматривался всё утро, и его самолюбие разогревалось, как морской воздух.

Глава 13

Даше на отдыхе всё время хотелось спать. Днём, в сиесту, её клонило в сон от жары, вечером – от усталости. А Елизавета, наоборот, не желала упускать ни минуты, понимая, что нескоро ещё выпадет возможность так безмятежно отдохнуть.

Они лежали в шезлонгах на пляже.

Запах раскалённого песка, сдобренный свежестью моря, вместо запаха пыльной мебели в аудитории колледжа. Солнце, пусть агрессивное и беспощадное, всё же лучше унылой сырости осени. Елизавета отдыхала на полную катушку, во всяком случае, ей так казалось. Голова немного гудела после ночного променада. Но это – часть программы.

Даша была сражена новостями с гоночной трассы, и не могла простить матери её безмятежность. В аварии пострадал Серёжа. А мама проживает каждый день отпуска как праздник. И с кем? С человеком, которого всю жизнь считала недостойным, ненадёжным. Но, надо отдать ей должное, здесь мама меньше, чем дома, придирается к Даше. Зато Даше, наоборот, удаётся выказывать недовольство. И папа внимательно слушает.

Дашиного отца же тяготила необходимость оправдываться перед дочерью. Он имеет право на частную жизнь, на неприкосновенность. Дочку не должна волновать личная жизнь родителей.

Даша пожаловалась, что мама мешает спать днём, гремит дверью, пьёт на балконе кофе.

Игорь обрадовался. У него появился шанс, и он не преминул им воспользоваться.

– Приходи ко мне на кофе, Лиза, – без колебания пригласил он, – серьёзно, приходи, я тоже днём не сплю.

– А ещё, она перебирает все мои вещи и складывает бельё, – продолжала возмущаться Даша, – она даже тряпку с собой привезла, чтобы мыть пол.

Той тряпки ох как не хватало ночью в номере Игоря!

Елизавета лежала на шезлонге, под раскрытым зонтиком. Лицо было в тени, но она всё равно прикрыла его панамкой. Приподняв панамку, пробормотала что-то невнятное.

Она пришла. Ни капли волнения, сомнений, сожаления. Какой смысл строить планы и думать, как всё пройдёт, рассчитывать на что-либо? Вот Елизавета не строила и не рассчитывала. Лишь приняла душ, нанесла макияж и уложила волосы.

Расположились за столиком на террасе. Игорь сходил в ресторан, принёс две кружки кофе. От Игоря приятно пахло дорогим парфюмом, но Елизавета понимала, что он тоже ни на что не рассчитывает. Двадцать лет назад у него горели глаза, но он не был так спокоен и уверен в себе. Двадцать лет назад он вскружил ей голову, а сейчас оправдывается за свои более поздние проступки.

На улице воздух прогрелся как в сауне. В номере было чуть прохладнее. Игорь заглянул в комнату, включил кондиционер и вернулся на террасу. Закатал рукава рубашки и расстегнул все пуговицы.

Повисло неловкое молчание. Обычно Даша поддерживала беседу, но здесь Даши не было. Пожалуй, дочь – единственное, что объединяет их. Наедине говорить не о чем.

Игорь заметил, что Елизавета морщится каждый раз, когда ставит чашку на стол. Спросил, в чём дело.

В ответ услышал, что у Елизаветы болит плечо.

– Наверно продуло в самолёте, – смущённо улыбнулась она, – обычно ноет на погоду, но здесь жара – не должно.

Игорь увидел, что чашка Елизаветы пуста. А значит: скоро она уйдёт.

Она не умела вызывать сочувствие, никогда не жаловалась. Оправдывалась, как сейчас, всякий раз, когда на её проблемы обращали внимание.

Нужно было немедленно действовать. Игорь отставил чашку, придвинулся к Елизавете. С деловито серьёзным видом взял её за руку, нежно провёл ладонью по предплечью вверх, погладил плечо.

Она молчала, скрывая в глубине своих глаз удивление. Ведь даже принимая перед выходом душ и делая укладку, Елизавета не допускала мысли, что бывший муж, который однажды предал, снова будет добиваться её расположения. Он проявлял интерес к другим женщинам, к кому угодно, только не к Елизавете, буквально сразу после рождения дочери.

Игорь прощупал плечевой сустав и мышцы шеи.

– Ты очень напряжена, – сказал он, – нужно расслабиться.

Нужно, значит нужно. Глубокий вдох, выдох – и Елизавета растаяла в умелых руках профессионала.

Он прошёл пальцами по мышцам шеи и головы, прикасаясь к коже нежнее, чем требовалось для медицинского осмотра. Коснулся рубца на плече.

– Как тебя угораздило?

Она не сразу ответила. Игорь подумал, что она намеренно игнорирует его.

– Ты уже спрашивал, – в голосе Елизаветы Игорь услышал раздражение. – Да, – продолжала она, – гордость и обида не позволили обратиться к тебе. Опять злорадствуешь. Не могла я позвонить! – Елизавета перешла на крик, – от боли потеряла сознание, а когда очнулась – меня грузили в скорую. Даша два часа ждала, дозвонилась по телефону до соседки, и та приехала за ней.

Игорь положил свободную руку на её второе плечо.

– Успокойся, Лиза. Ты орёшь на меня каждый день. Я ничего не знал, но – виноват. Не пойму, в чём конкретно сегодня винишь, но согласен со всем, не спорю.

Она молчала.

Теперь он разозлился и заорал как сумасшедший:

– Перед тем, как ты начала вопить, я спросил, как ты получила травму! Я это имел в виду!

Повисла пауза. Эхо от его крика растворилось в ветвях пальмы.

Елизавета встала. И ушла с террасы.

Игорь перехватил её у выхода из номера. Да, он погорячился. Зря повысил на неё голос. Она сейчас более ранима, чем двадцать лет назад.

– Дай посмотрю, – мягко попросил он.

Елизавета выдохнула, и остановилась в нерешительности. Обиды, накопившиеся за восемь лет брака и после развода, не отпускали.

Игорь и не ждал, что с ней будет легко. Но уже в глазах мелькнуло доверие. Всего лишь на миг, но это значит, что она ещё ненадолго задержится.

– Упала на льду, когда бежала забирать Дашу с занятий. – Елизавета никогда прежде не рассказывала бывшему мужу эту историю, может, и поделилась бы раньше, но общались они раз в год, а за год многое забудешь. – Даша ходила в бассейн, на другом конце города. Я отвела её и помчалась в парикмахерскую. Неслась обратно, боялась опоздать, неудачно выставила руку, поскользнулась перед крыльцом.

– Раздевайся, – всё так же мягко, но уверенно скомандовал Игорь. Елизавета прожгла его презрительным взглядом, она не понимала, чего он добивается.

– Сделаю массаж, – сказал он, – раздевайся, я дважды не предлагаю.

Ты уже повторил дважды, подумала Елизавета. Примирительно улыбнулась, шагнула к кровати и сняла платье. Двенадцать лет прошло с тех пор, как она последний раз снимала одежду перед бывшим супругом. Вчерашняя ночь не в счёт – Елизавета ничего не помнила. Ей приятно польстил взгляд, которым окинул её Игорь. Тут всплыло в памяти, что буквально вчера она уже стояла перед ним в белье, а он так же смотрел на неё. На Елизавете сегодня был ярко-синий купальник. Игорь подошёл, уверенно потянул за бантик на нижней бретельке. Эластичный бюстгальтер подпрыгнул вверх, освобождая грудь. Стало легче дышать – в плюс тридцать в купальнике под одеждой мучительно жарко. Игорь снял через голову Елизаветы верхнюю лямку. Указал на постель:

– Ложись.

Сам скинул с себя рубашку.

Елизавета спорить не стала. Легла на кровать, закрыла глаза. Прикосновения рук Игоря сразу погрузили в расслабляющий транс.

– Пахнешь орхидеей, – прошептал Игорь.

«И вчерашним перегаром» – подумала Елизавета. А вслух сказала:

– Это масло после загара.

– Плохо, что не захватила с собой, – тут же отозвался он, – нужно намазать спину.

Он отвлёкся на поиски подходящего заменителя масла, нашёл только солнцезащитный крем. Им и обошлись.

– Кожа обгорела на плечах, – посочувствовал Игорь. И очень осторожно начал поглаживания.

Сначала было больно, плечи щипало, да и мышцы не привыкли работать, потом Елизавета расслабилась. Она знала: руки мужа способны творить чудеса. Его призвание – исцелять, спасать от боли. Он всегда где-то кого-то спасал, и всегда были толпы благодарных людей, в основном – женщин. А боль Елизаветы всегда оставалась при ней.

Когда они были семьёй, Игорь все время где-то пропадал. Но сейчас, сегодня, всё только для Елизаветы. И для дочери. Нет, нет, именно сейчас, когда Даша спит в соседнем бунгало, всё его внимание отдано Елизавете.

Какие же у него приятные, сильные руки. Дарят тепло и расслабление, выдавливают боль. Когда-то давно Елизавета таяла от прикосновения его рук. Она очень сильно любила, и мечтала, чтобы хоть иногда, он вот так был поглощён ею, заботился, угождал, ласкал.

Сама собой Елизавете пришла мысль, что она не зря приняла душ.

– Лиза! Малыш! Ты здесь? – донеслось откуда-то издалека, – отключилась, что ли?

Ей никогда не нравилось, как он называл её – «малыш». Всё время, пока они были женаты, Елизавета комплексовала из-за маленького роста. Иной раз кто-нибудь да намекал, что рядом с Игорем крошечная Лиза выглядит нелепо.

Елизавета открыла глаза. Игорь попросил перевернуться. Она послушалась, медленно и томно повернулась на спину, подглядывая украдкой, как он реагирует на кокетливое вздымание её груди.

Но в этот момент Игорь сам рухнул на постель рядом с ней.

Да, совсем не то Елизавета воображала, когда снимала платье.

– Сейчас, подожди немного, – Игорь резко вздыхал, держась за поясницу, – тоже мучаюсь со спиной, но сам себе массаж сделать не могу.

Елизавета, полуобнажённая, лежала на постели рядом с мужчиной, который некогда был альфа-самцом, она прекрасно помнила его сильные стороны. А он кряхтел и держался за спину. Фантазии завели Елизавету далеко, и теперь она вернулась в разочаровывающую реальность. Чего ждать от немолодого дамского угодника? Разумеется, подобных проколов.

– Ладно, хватит геройствовать, – Елизавета не скрывала иронии, – сеанс окончен.

– Нет, – Игорь осторожно приподнялся и сполз с кровати, – приму обезболивающее, преклоню колени и продолжим. Осталось самое важное: плечи и грудь. Самое важное, – повторил Игорь, облизнув губы.

Двадцать лет назад, когда всё начиналось, он был таким же. Но за пять лет брака изменился до неузнаваемости. Охладел, отвечал грубо и односложно, избегал любых контактов. Елизавета однажды поняла, что больше никогда не будет с ним счастлива.

Она всегда это понимала, а вышла замуж – потому, что поверила в сказку.

Но сейчас, наяву, Игорь вёл себя иначе.

Он протянул руку, достал из тумбочки таблетки – сильное обезболивающее. Налил воды в стакан.

– Малыш, я, конечно спрошу. Я уже спрашивал, но повторю ещё раз. А потом закончим массаж. Обдумай всё хорошо, можешь ответить не сразу. – Он так и стоял на коленях возле кровати. – А что, если нам… оставшиеся два дня провести вместе? Как муж и жена.

Елизавета предвидела, что он спросит снова, приготовилась к обороне.

– Я была твоей женой. Такое себе.

На самом деле, Елизавета много размышляла о том, что хотела бы быть его любовницей.

Игорь бы приходил несколько раз в неделю: красивый, бодрый, с цветами и подарками. Именно так она представляла себе его свидания с женщинами. Игорь умел произвести незабываемое впечатление. Серенады, букеты, фейерверки. Всё это видела и Елизавета в первые полгода.

– Неудачно выразился, – горькой усмешкой Игорь замаскировал разочарование, – предлагаю курортный роман без обязательств. Два жарких дня, а потом вернёмся каждый к своей жизни. Что скажешь?

Хотя предложение и казалось соблазнительным, Елизавета отрицательно мотнула головой.

Его взгляд погас.

– Не обязательно отвечать с ходу. Подумай. Я не отступлю, – в его голосе не слышалось прежней уверенности. Игорь выглядел растерянным, как в юности. А больная спина и седина в висках подсказывали, что юным он уже не был.

Елизавета подумала. И села на кровати.

– Мой любимый человек сейчас в больнице из-за аварии на гонке, в которой вместе с ним должна была участвовать наша дочь.

Ее любимый человек. Какая пошлость! Игорь сделал невозможное, избавив Дашу от участия в гонке, это он герой. Увы, Лиза не понимает.

– Травмы лучше предотвращать, чем лечить, – пробурчал Игорь и уложил её обратно, – вернёмся к твоему плечу.

Он больше не заводил разговор о воссоединении.

А Елизавете понравилось, что его расстроил отказ.

Через час, когда он обнимал её, лежа на смятой простыне, Елизавета сказала:

– Это ничего не значит.

Игорь понимающе кивнул.

– Переезжай ко мне в номер.

Тень сомнения пробежала по лицу Елизаветы.

– Даша не должна узнать, – наконец, ответила она.

Глава 14

Даша всё поняла сама, когда на пляже отец мазал маме плечи кремом. Он нежно гладил её, а она улыбалась, прикрыв глаза.

Даша резко вскочила с шезлонга и помчалась в сторону моря. Порыв ветра сдул на песок её полотенце. Игорь наклонился, поднял полотенце, к жирным от крема пальцам прилипли песчинки. Вернулся к Елизавете и покрыл поцелуями её острые плечи.

Елизавета с тревогой повернула голову, увидела, что Даши нет. Горько вздохнула.

– Мы разъедемся по домам, ты будешь далеко, а мне придётся выслушивать от дочери, какая я дура, что провела эти дни с тобой.

Игорь задумчиво посмотрел вслед удаляющейся Даше.

– Приезжайте ко мне на Новый год.

Елизавета не поддалась слабости.

– У меня другие планы. Спрашивай у дочери.

Остерегаясь смотреть Игорю в глаза, Елизавета перевернулась на спину и взяла со столика коктейль.

Заиграла романтическая мелодия. Телефон Елизаветы лежал рядом, и Игорь мог видеть, кто звонит. Елизавете не нужно было видеть, она и так поняла, кто это. Но не шелохнулась.

Игорь не удержался от комментария:

– Твой любимый человек?

Елизавета не реагировала. Звонок не прекращался.

– Возьми трубку. Не мучай парня.

Елизавета водрузила на лицо панамку.

Мелодия оборвалась.

– Теперь ты понимаешь, милая, что одновременно бывает и не один любимый человек? – Игорь сам не верил в то, что говорил. Но, пока не выиграл этот раунд, готов был делить Лизу с Сергеем. – Можешь не таиться и разговаривать с ним в моём присутствии.

Елизавета поправила панамку, но не убрала её с лица.

– Ты ошибаешься, Игорь. Полюбить можно лишь раз в жизни. А потом навсегда пропадает доверие. Любить и позволять любить себя – не одно и то же.

Вернулась Даша.

– Родители, о чём вы толкуете? Какая любовь, в вашем возрасте? Кому вообще нужна любовь?

– А ты, времени не теряя, познакомилась бы с кем-нибудь, – Игорь давно хотел сказать Даше об этом.

– С кем тут знакомиться? – презрительно фыркнула Даша, – все мужчины с девушками. Или с мамами – но, то подростки.

Игорю было всё равно, лишь бы Даша позволяла им с Лизой оставаться наедине.

– Парень, которого мы спасли во время погружения, всё время улыбается и здоровается.

Намёк вызвал лишь гримасу.

– Он иностранец. Они все улыбаются.

Игорь понял, что спорить с дочерью бессмысленно.

А Елизавету по сердцу царапнула кошка. Кто же виноват, что их девочка высмеивает любовь? С малых лет Даша слышала от мамы, что никому верить нельзя. Папы вообще у неё долго не было. В детстве Даша хотела, чтобы родители снова сошлись. Что же не так сейчас?

И тут Елизавета поняла: Даша ревнует. Она хотела, чтобы к ней вернулся папа. К ней, а не к маме. День рождения прошёл, и родители, увлёкшись своими чувствами, забыли про дочь.

Даша улеглась на шезлонг, отвернувшись от мамы.

Глава 15

На третий день отпуска Елизавета заявила, что набрала вес и садится на диету. Поэтому ужинать она не торопилась. Раздумывала: сходить ли ей и всё-таки съесть салат, или же выдержать интервал до утреннего приёма пищи.

Даша не стала ждать, и пошла с папой. Хорошо, когда есть возможность выбирать, с кем идти на ужин.

– Хочу спросить, – Игорь жевал, говорил, и одновременно нарезал на тарелке стейк, и Даша подумала, что мама бы сделала ему замечание. Он говорит во время еды. Непростительно здорово!

Игорь положил нож и задал свой вопрос:

– Как тебе, всё нравится?

Даша несколько раз утвердительно кивнула, не рискнув отвечать с полным ртом даже в отсутствие мамы. Непонятно, что он имеет в виду: вкус мяса, сегодняшний день, или весь отдых в целом. Да и какая разница – ей нравилось всё.

– Остались сутки, – напомнил папа, – поедем на экскурсию, или проведём на пляже?

Даше хотелось плавать и загорать.

– А куда здесь ехать? Купаться в открытом море? Мама ни за что нас не отпустит.

– Возьмём её с собой, – уверенно предложил Игорь. Он уже в мыслях унёсся в счастливое совместное будущее, отказ приехать на Новый год принял за кокетство. Он собирался всё время проводить с женой и с дочерью. Игорю казалось, что он знал Лизу очень хорошо, и что она тоже хочет быть с ним. Внимательно наблюдал, изучил все её привычки и слабости, и чутко реагировал. Ещё немного – и Лиза согласится.

– Мама не умеет плавать.

До Игоря не сразу дошёл смысл слов дочери.

– Да? – недоверчиво переспросил он.

Даша с усмешкой кивнула.

«Внимательно наблюдал, изучил»… – хорошо, что дочь не может читать мысли.

– Мама никогда не была на море. Бабушка боялась воды, и не возила её.

– Я не знал, – вот оно что. А Игорь думал, ей просто не нравится риф, поэтому она сидит на берегу.

В самом деле, они никогда с Лизой не ездили на море. То, что Лиза отказывалась купаться в речке и в озере, Игорь объяснял очень просто: мания чистоты, она считала эти водоёмы грязными.

Внезапно пришёл запоздалый испуг.

– А я даже не понял, когда нырял за ней в бассейн. В том месте глубина метр семьдесят.

Отец и дочь тревожно посмотрели друг другу в глаза.

– Ей хватит, с головой, – наконец ответила Даша, – получается, ты в тот день спас не только парня с дырявым аквалангом, но и маму.

У Игоря вновь мелькнуло видение: осенний лист и свободное падение в свежую могилу. Нет. Ни Дашу, ни Лизу нельзя оставлять. Их нужно опекать. Быть рядом.

– Летом поедем на курорт с пологим дном, – пообещал Игорь, – будем учить маму плавать.

Папа очень настойчиво пытался остаться в их жизни. Даша видела, как он старался угодить маме, и ей даже стало жалко его.

– Пап, вы завтра разъедетесь по домам. Вернётесь каждый к своей жизни.

– А к лету вы переедете ко мне, – не сдавался Игорь.

– Нет. Мама не захочет.

Игорь улыбнулся так, будто знал наперёд.

В ресторан вошла Елизавета. Тонкая, как тростинка, в лёгком изящном платье. Где там могли скрываться лишние килограммы – было известно только ей одной.

– Отпусти её сегодня ко мне на ночь, – попросил Игорь Дашу.

В ответ встретил удивлённый и немного смущённый взгляд.

– Думаешь, она без моего разрешения не уйдёт? – проворчала дочь. И тут же сама ответила: – нет, это только я должна быть дома в одиннадцать! И нельзя ни на минуту задержаться. В обратную сторону правила не работают.

– Мне важно твоё мнение. Поэтому спрашиваю.

Дашино мнение сильно изменилось за эти дни.

– Пап, ты очень хороший, – искренне ответила она, – с тобой не скучно. Время от времени ты кого-нибудь спасаешь. Вокруг столько восхищённых глаз, жаждущих урвать лакомый кусок.

Тут Игорь рассмеялся.

Даша тоже улыбнулась. Она ведь любила отца, и наконец-то смогла сказать ему об этом.

– Ты мой папа, уж какой есть, – продолжала она, – но на мамином месте, я бы не строила иллюзий. Я понимаю больше, чем вам кажется. Я бы с таким мужчиной не смогла жить, и она не сможет.

Игорь привык к подобным упрёкам. Развёл руками.

– Но я же с вами. Лакомый кусок – весь ваш. – В этот момент подошла Елизавета, и Игорь поспешно закончил фразу: – пусть даже некоторые опаздывают к ужину.

Елизавета, с тарелкой в руках, вожделенно посмотрела на Игоря и присела за столик. На её тарелке лежал крохотный кусочек рыбного филе и три стручка фасоли.

– Тебе важно моё мнение? – вернулась Даша к разговору. – Моё мнение: нет. Но маму это не остановит.

Елизавета перевела взгляд на дочь. Вспышкой молнии в глазах сверкнул вопрос.

Игорь знал, как это исправить. Он придвинулся и поцеловал Елизавету.

Гроза была остановлена. Но теперь тучи сгустились со стороны Даши.

– Приятного аппетита, не подавись куском, – сказала дочь и встала из-за стола.

Глава 16

– Я скучал по тебе, – прошептал Игорь Елизавете перед сном, – сегодня и все эти годы.

Отчасти это было правдой. Спать той ночью они легли много позже.

Отпуск подошёл к концу. Утром четвёртого дня Игорь отбросил церемонии и предложил:

– Лиза, давай снова поженимся.

Они ещё нежились в постели. Игорь был так счастлив, окрылён свежей идеей, гениальным решением.

А Елизавета долго молчала, прежде чем ответить.

– Игорь, ты меня бросил, и я поначалу винила себя – всё делала не так, не следила за своей внешностью, недостаточно внимания уделяла тебе. – Елизавета говорила это в потолок, не глядя на Игоря. – Потом я стала винить тебя – ведь ты оставил меня наедине с нашими общими проблемами. Дашина учёба, репетиторы, переходный возраст. Мне пришлось крутиться, выживать. Всё в прошлом. Сейчас я наслаждаюсь каждым днём. Мне совершенно незачем снова выходить замуж. – Она повернула голову и заглянула в его глаза. – Я никого не виню. Я свободна. Ты освободил меня, когда мы развелись.

Игорь отчаянно искал, за что зацепиться.

– Я помогу тебе с Дашкой.

У Елизаветы его самонадеянность вызвала лишь улыбку.

– Ей девятнадцать. Скоро она будет нам помогать. И делать свои ошибки.

– Не похоже, что скоро. Даша могла бы познакомиться с кем-нибудь на отдыхе, – завёл Игорь свою песню, – но всё время таскается с нами.

Его интонации напоминали то пренебрежение восемнадцать лет назад, когда дочь мешала ему.

– Как ни странно, главный мужчина в её жизни – ты. Ещё одна причина нам не быть вместе. Пусть дочь дольше не разочаруется.

– А ты, стало быть, разочарована во мне?

Игорь слишком хорошо помнил, как, несколько минут назад, Елизавета билась в его объятиях и умоляла не останавливаться.

Елизавета тоже это помнила. Ей было нелегко.

– Но ты будешь приезжать ко мне? – он торговался, получив отказ.

Как это на него не похоже! Так необычно видеть его растерянность.

– Мы провели четыре дня как семья, как ты и хотел, – напомнила Елизавета. – Всё. На большее не договаривались.

Игорь не видел проблемы:

– Так давай договоримся.

– Мы не договоримся. – Елизавета села на постели и начала одеваться.

Игорь подскочил к ней, обхватил за плечи, крепко прижал к себе.

Вдруг вспомнил сцену из прошлого. Когда он два дня не был дома, и пришёл собрать вещи. Хотел незаметно, пока Лиза на работе. Но Дашка приболела, и Лиза осталась с ней. Дашка спала в соседней комнате, а Лиза вышла встретить. Фиолетовый халат, шершавые пятки и искра надежды в заплаканных глазах.

«Я ни о чём не спрашиваю, я рада, что ты вернулся».

Игорь подошёл к шкафу, открыл дверцу. – «Прости».

Виновато опустил глаза, увидел жёлтые пятки и отвёл взгляд.

«Лиза, давай договоримся, – сказал Игорь, – я буду приходить раз в неделю и забирать у тебя Дашу. Ты сможешь отдохнуть. Приведёшь себя в порядок».

«Мы не договоримся – сквозь слёзы ответила она, – я не хочу разводиться».

Прошло двенадцать лет. Сейчас её пятки были безупречно гладкими, розового оттенка. И она не плакала оттого, что предстояла разлука. Совсем наоборот, это Игорь готов был разрыдаться.

– Я понял, – Игорь не мог смириться, – ты показала, как было тяжело тебе, когда мы развелись. Хотела, чтобы я мучился. Тебе удалось.

Елизавета недоумённо хмыкнула.

– Я не хочу замуж. Просто не хочу замуж, – она вырвалась из объятий. Собрала одежду, стала одеваться.

Он слез с кровати, подошёл.

– Но ты будешь приезжать ко мне.

Елизавета не ответила.

А Игорь не нашёл убедительных слов.

Тогда он молча решил, что заберёт к себе Дашу.

Подошёл к шкафу, открыл дверцу. Достал чемодан и стал, как и тогда, складывать вещи.

Только Елизавета в этот раз лишь бросила равнодушный взгляд.

В самолёте на обратном пути Игорь ещё был полон оптимизма.

– Отличные выходные, – пока самолёт не взлетел, казалось, что это ещё не конец, – почему мы раньше никогда не отдыхали на море?

Елизавета пристегнула ремень.

– Потому что ты оставался вечно на дежурстве в своей больнице, и при этом денег не было.

Игорь тоже пристегнулся. Щелчок был как выстрел.

А тишина после не оставляла надежд.

Перед взлётом, перед тем, как перевести телефон в режим полёта, Елизавета позвонила Сергею. Говорила трогательные и нежные слова, справлялась о здоровье, обещала скорую встречу.

«Завтра будем лечить твою ногу вместе».

Елизавета не стала в этот раз просить Дашу поменяться местами. Игорь сидел рядом. Он слышал весь разговор. Усилия четырех дней напрасны, счастье тает за бортом. Игорь как-то забыл, что поездка изначально затевалась ради Даши.

– Ты приедешь ко мне на новогодние каникулы? – спросил Игорь у дочери, когда самолёт набрал высоту.

Даша вопросительно посмотрела на маму.

– Тебе решать, – безразличным тоном проговорила Елизавета, глядя на облака. За миниатюрным стеклом иллюминатора царила ледяная бездна. И никакого просвета, лишь самолёту облака не мешали следовать выверенным курсом.

II

Глава 17

В этом году в Пороге выдался снежный декабрь. Ноябрь был на удивление тёплым, а в первый день зимы – бац – вывалила месячная норма осадков. Пушистый снег сыпал две недели, ваял на улице предновогоднюю сказку.

Хозяин фотоателье, фотограф и кассир создавали уют и атмосферу праздника на работе.

Рядом с камином поставили ёлочку, и уже наполовину украсили её. Фотограф Саша энергичным, размашистым жестом водрузил на белую полку новогодний подсвечник. Пришлось немного подвинуть перекидной календарь. Дата на странице удивила Сашу.

– Пятнадцатое декабря! Две недели до нового года, – он повернулся к Юле, – ровно два месяца, с того дня, как ты впервые отказалась выйти за меня замуж.

Кассир Юля, молодящаяся женщина в юбке подросткового фасона, недовольно фыркнула. Порылась в коробке, выбрала шар и повесила его на ёлку.

Они оба знали, что идея с замужеством глупая. Саша младше Юли на десяток лет, если быть точнее, то на девять – ему двадцать пять, ей тридцать четыре. Саша хотел спасти Юлю от безнадёжной связи с женатым мужчиной. И от вторых отношений, с ревнивым агрессором. Юле спасение было не нужно. А вот утешение – да. И Юля охотно пользовалась Сашиной добротой, благо он был молодым парнем приятной наружности.

Саша напевал вполголоса: «Jingle bells, jingle bells» и с надеждой поглядывал на клетку с волнистым попугаем, которая стояла тут же, на каминной полке. Саша единственный сохранял веру в то, что попугай заговорит.

Саша был романтиком и верил в чудо. Более того, он считал, что чудеса можно творить своими руками. Он наглядно показывал это в работе, делая бесподобные фотографии. Так он стал самым популярным фотографом в Пороге.

Он выловил на ёлке вилку от электрической гирлянды, и воткнул её в розетку.

Гирлянда вспыхнула разноцветными огнями. Саша наклонился к клетке с птичкой, попугай широко раскрыл глаза и вытянул шею.

– Раз – два – три, ёлочка – гори! – обратился Саша к попугаю, – повторяй, Фотий: «Раз – два – три, ёлочка – гори»!

Попугай бесстрастно хранил молчание.

Юля фыркнула точно так же, как в ответ на слова о замужестве.

– Не говорящий он, – сердито напомнила она, – не мучай животное.

Саша отошёл от клетки, не переставая напевать: «Jingle bells, jingle bells», и затем, вместо «Jingle all the way», на тот же мотив: «Ёлочка гори».

Взял из коробки фигурку – хрустальную ёлочку, снова подошёл к попугаю и поставил фигурку рядом с клеткой.

– Повторяй, Фотий, терпеливо напутствовал он: «Jingle bells, jingle Bells».

Попугай упорно молчал.

Зато раздражалась Юля.

– Фотию пять месяцев, поздно – говорить не научится.

– Я настойчивый, – возразил Саша.

Из арки, из подсобного помещения вышел Лёлик, хозяин ателье – мужчина среднего возраста в яркой рубашке.

Лёлик оценивающе окинул взглядом украшенную ель. Подошёл и осторожно выдвинул её немного вперёд.

***

В посёлке Большой Спуд тоже чувствовалось приближение Нового года. Во дворе школы, где раньше работала Галина Семёновна, нарядили ёлку. Галина Семёновна прожила в Большом Спуде всю жизнь, и помнила времена, когда ель была ростом с ребёнка. Дочь Наташа предлагала забрать её домой. Галина Семёновна разрешила Наташе украсить ёлочку и объяснила, что забрать её нельзя. Дочка принесла дождик из фольги и с радостью раскидала его по веткам.

Сейчас во дворе школы росла четырехметровая красавица с пушистыми лапами. Глядя на блестящие шары, Галина Семёновна заплакала. Вспомнила о дочери.

Наташи больше нет.

Придя домой, она подлетела к антресоли. Крикнула Анатолия.

Он выглянул из своей комнаты. Галина Семёновна молча указала наверх.

Анатолий понуро поплелся в кладовку и вернулся со стремянкой в руках. Поставил стремянку под антресолью.

Он не понимал, зачем матери нужны ещё новогодние украшения. Ёлка наряжена.

– Те игрушки особенные, – завела свою песню Галина Семёновна, – я покупала их с Наташей ещё до твоего рождения.

Анатолий не мог спокойно слышать о сестре.

– До моего рождения был ребёнок, которым ты была довольна, – процедил Анатолий сквозь зубы. – Наташе повезло. Она умерла. Увы, с мёртвыми невыгодно соперничать.

Высказав, Анатолий послушно встал на стремянку, открыл дверцу антресоли. Чихнул, отмахнулся от пыли.

Галину Семёновну его слова ранили.

– Повезло?! – возмущению её не было предела, – Толюшка, Бог с тобой!

Анатолий молча снял с антресоли коробку, отдал Галине Семёновне. Вгляделся в освободившийся просвет, вглубь полки.

– А что там за ведро? – заинтересовался он, – очень кстати, надо достать. Завтра начну обливаться холодной водой.

Галина Семёновна, не обращая на сына внимания, открыла заветную коробку. Старые ёлочные игрушки согрели душу, вихрем ворвались воспоминания.

Унося коробку в комнату, Галина Семёновна сентиментально улыбалась.

Анатолий продолжил рыться на антресоли.

– Тяжёлое, – сказал он вслух, вытаскивая ведро.

Поднял крышку и не поверил своим глазам: на дне ведра лежали перевязанные эластичными бинтами гантели. Бинты от времени растянулись. Но гантели были в порядке.

Анатолий нервно почесал затылок. Рано или поздно находишь, что искал, подумал он. Но тебе это уже не нужно.

Он посмотрел в угол, где лежала ещё одна пара гантелей, купленная на днях.

Глава 18

Второго января Игорь обедал в кафе «Мечта» со своим отцом, Валентином Евгеньевичем.

Игорь всегда готовился к приезду отца, нетерпеливо ждал новой встречи, а когда отец приезжал – с ещё большим нетерпением дожидался, когда тот отчалит домой.

Валентин Евгеньевич знал, как нужно жить. К семидесяти годам носить в себе багаж накопленных знаний тяжело. Поэтому папа Игоря щедро делился опытом и правильными взглядами на жизнь.

Валентин Евгеньевич отрезал кусок мяса, с сомнением покрутил его на вилке, рассмотрел со всех сторон и даже понюхал.

– Вкусно, но… домашняя еда вкуснее, – после непродолжительной паузы высказал отец Игоря, – дом ты построил, а обедаешь в кафе.

Игорь вжал голову в плечи.

– Папа, мне нравится, я привык, – Игорь давно уже не ел домашнюю еду. – Помнишь, как вкусно готовит мама? В меню есть блюда по её рецептам.

Валентину Евгеньевичу не нравилось вспоминать о первой жене, а Игорь всё время напоминал, и делал это намеренно.

– Это единственное её достоинство, – сердито ответил Валентин Евгеньевич, – у твоей бывшей и того нет.

Валентину Евгеньевичу никогда не нравилась Елизавета. На то были причины. Свадьба Игоря стала неожиданностью для всех. Отец Елизаветы заставил Игоря жениться, так считал Валентин Евгеньевич. Отец Елизаветы был полковником, а Валентин Евгеньевич дослужился только до капитана. И сват постоянно подтрунивал над ним. Капитан Майоров. Разумеется, сын капитана не мог быть хорошей партией для дочери полковника. Но обесчестил её, поэтому обязан был жениться.

А Игорь побаивался тестя, но всё же уважал его. Уважение к собственному отцу пропало три десятилетия назад, после того, как Игорь узнал, что у папы есть вторая семья и внебрачные дети.

– Ты ведь побыл у нас так недолго и уезжаешь потому, что ночью приедет Лиза, – не выдержал Игорь.

Валентин Евгеньевич подался корпусом вперёд, в сторону Игоря. Игорь инстинктивно отодвинулся назад.

– Лиза – ханжа и лицемерка, – объявил Валентин Евгеньевич, – но уезжаю я не поэтому. Мне нужно к семье.

К семье. К новой жене и к маленькому сыну.

Игорь выронил вилку. Наклонился, резко взмахнул рукой, в надежде поймать вилку в полёте. Но тут же схватился за поясницу, изображая на лице страдание.

Вилка звонко стукнулась об пол.

Валентин Евгеньевич сначала с сочувствием посмотрел на сына, затем простёр вперёд руку и ткнул указательным пальцем в лицо Игоря.

– Пора вести здоровый образ жизни.

Как неуместны сейчас замечания! Игорь медленно выпрямился, всё так же держась за поясницу.

– Ты же врач, – продолжал Валентин Евгеньевич, – должен лучше, чем кто-либо понимать, что не будешь вечно молодым. Посмотри на меня.

Игорь недовольно посмотрел на отца.

Тот указал на себя двумя руками:

– Я не курю, спортивной ходьбой занимаюсь, закаляюсь. Через две недели окунусь в прорубь.

Валентин Евгеньевич очень старался вернуть молодость. И для закрепления эффекта пять лет назад женился на тридцатилетней.

Игорь недовольно поморщился. Сделал глубокий вдох и так же протяжно выдохнул. Нравоучения отца были ему не по средствам. Упаси боже, сейчас про армию начнёт.

– Папа, я больше не врач, я ресторатор, – Игорь обвёл руками помещение, показывая свои владения, – никогда уже не смогу работать хирургом, ты об этом знаешь, и бьёшь по больному.

Валентин Евгеньевич молчал. Это позволило Игорю чуть распрямить плечи.

Но передышка оказалась недолгой.

– Прости сынок, не хотел обидеть тебя. А скажи-ка, как там поживает полковник Бархатов? Дослужился до генерала?

Началось.

– Тесть умер десять лет назад.

Валентин Евгеньевич осмыслил новость.

– Что так? Не вынес, что его дочь – разведёнка?

– Папа, – Игорь дёрнулся, ему хотелось курить, но при отце он не смел, – почему мне всегда за тебя стыдно?

– Это Бархатову должно быть стыдно помирать. Ведь он моложе меня. Был моложе, я хотел сказать. Сынок, а я тобой горжусь. Ты ведь ради дочери идёшь на это?

Под «этим» он подразумевал приглашение Елизаветы в дом Игоря.

Игорь молчал – возражать не было смысла.

– Я сейчас не в состоянии сесть за руль, – после непродолжительной паузы признался Игорь. – Вызову тебе такси.

Валентин Евгеньевич недовольно скривился.

– Ресторанная еда, теперь такси – не люблю так. Позвони Даше. Пусть отвезет меня на вокзал.

Тоже выход. Игорь взял телефон и набрал номер дочери.

Даша с радостью согласилась отвезти обожаемого деда.

Десять минут, пока Даша ехала к ним, Игорь с отцом сидели за пустым столом.

Валентин Евгеньевич вертел запястьем, нервно поглядывая на часы.

– Спешишь, но ехать на такси отказываешься, – не удержался от комментария Игорь.

– Что делать! Подожду.

– До отправления пятьдесят восемь минут, – боль в спине отступила, и Игорь подвинулся вперёд, – ты приедешь на вокзал – поезд ещё не подан. Торопишься. У тебя всегда не хватало на меня времени.

Валентин Евгеньевич обиженно поджал губы. Его ранили слова сына. Дети – самое важное в жизни, и упрёки Игоря казались несправедливыми.

– Я каждый раз нервничаю перед поездкой, – он всё же попытался оправдаться. – Ты должен понимать. Я провёл у тебя два дня, я не могу дольше. Ванечка без меня скучает.

Игорь поправил:

– Полдня и вчерашний вечер. Столько ты провёл со мной.

– Верно, – подтвердил Валентин Евгеньевич, – днём я был у твоей сестры.

– У меня нет сестры, – отрезал Игорь.

Майоров-старший горько вздохнул.

Игорь долгое время был единственным ребёнком, рожденным в браке. Брата с сестрой он не воспринимал, то была параллельная семья Валентина Евгеньевича. Игорь делал вид, что других детей Валентина Евгеньевича не существует. А появление Ванечки, также рожденного в браке, простить отцу никак не мог.

Валентин Евгеньевич любил всех детей одинаково. Ну, может быть, трёхлетнему Ванечке доставалось чуть больше внимания. Но Игоря он всегда выделял особо. Игорь был примером того, как человек может подняться, не сломаться. Игорь правильно мыслил, пусть это не всегда приводило к правильным действиям.

– Лина хочет с тобой познакомиться.

Игорь злился, когда слышал это имя. Лина – внебрачная дочь Валентина Евгеньевича.

Отец продолжал донимать:

– У тебя уютное кафе для семейных ужинов, просторный дом, в котором ты живёшь один. Меж тем, семья продлевает жизнь.

– Я скоро верну семью, – упрямо заявил Игорь.

– Елизавету? – Валентин Евгеньевич поморщился. – Не повторяй ошибку. Лошадь сдохла – слезь. И похорони.

Игорь вздрогнул.

На мгновение перед глазами предстала картинка: кладбище, гроб, толпа людей, плачущая Елизавета.

Игорь решительно покачал головой.

– Я видел будущее. Но похороны отменяются.

Валентин Евгеньевич ничего не понял.

– Пойдём, покажу, – Игорь поднялся.

Отец встал, и, прихрамывая, пошёл за ним.

Глава 19

После Нового года работы в фотоателье поубавилось. Корпоративы и утренники отгремели в прошлом месяце, фотосессии уже никто не заказывал.

Саша сидел на диванчике и наблюдал, как попугай чистит перышки.

Юля раскладывала по конвертам фотографии. Их было немного.

Саша ещё вчера заметил, что Юля не в себе. Но больше не лез. Она то раздражалась, то замолкала, уставившись отсутствующим взглядом в окно. Пусть живёт, как хочет. Советов всё равно не слушает.

Через прозрачную дверь Саша увидел, что по ступенькам спускается посетитель.

Дверь распахнулась, и в зал влетел Стас. Стас работал в редакции местной газеты, и ангажировал Сашу, если нужны были фото для репортажей.

– Не смог дозвониться до тебя, – выпалил он, – Саня, срочно, прямо сейчас, нужно добыть несколько фото. В городе убийство, полиция работает.

Съемка подобного толка – не самая приятная! Ну что ж, заняться всё равно нечем, можно и съездить.

– Тебя, понятное дело, туда не пустят, – Стас загребал руками и подпрыгивал, – но ты постарайся как-нибудь незаметно, издалека.

Стас достал из кармана смятый листок бумаги и протянул Саше.

Тот прочитал: «Вишневая набережная, рядом с домом номер 5, напротив заброшенной бани».

– Едем, – Саша встал с дивана. Взглянул на Юлю: она замерла с конвертом в руках. Нужно будет всё-таки растормошить её.

***

Игорь и Валентин Евгеньевич вышли из внутреннего помещения в общий зал кафе. За столик садиться не стали, остановились в проходе. Игорь был напряжён: спина всё ещё болела.

Валентин Евгеньевич тяжело вздохнул.

– «Мечта-3.48» – чистейшее зло. Я знавал нечто подобное в молодости. Женщина, которую я любил, потеряла разум, а я после сеанса чуть не лишился жизни. Почти сразу меня парализовало.

Игорь молчал, осмысливая. Он ненавидел такие разговоры.

– В общем – не убедил, – резюмировал отец Игоря. – Не доверяю эзотерике. Но твоя сестра…

– У меня нет сестры, – как заклинание, повторил Игорь. – Это не эзотерика, «Мечта» – научный прибор. В следующий приезд обязательно опробуй его.

Валентин Евгеньевич скептически поморщился.

– Будущее меня мало волнует, – объяснил он, – мне семьдесят лет.

Игорь признал, что отец прав.

– Тогда прошлое, – вариантов не оставалось.

Валентин Евгеньевич развёл руками.

– А смысл? Даже если бы можно было поменять прошлое, я бы не стал. Я живу полной жизнью, всегда так жил. Я честен с собой. Работал на совесть, любил всем сердцем, ненавидел всей душой. Брак с твоей матерью был не лучшим событием, но чтобы это понять – его надо было прожить. Но возвращать-то зачем? Ты совершаешь ошибку. Вы с Лизой слишком разные.

Игорь молча крутанул запястьем и посмотрел на часы. Даша задерживалась.

– Вот что, – заполняя паузу, Валентин Евгеньевич, завёл свою любимую песню, – в следующий раз приеду вместе с Ваней.

Он не терял надежды познакомить всех детей и сплотить семью.

– Нет! – Игорю даже мысль об этом была невыносима, – я никогда не приму брата, который по возрасту годится мне во внуки. Ты не имеешь права давать советы. Из-за твоей распущенности у тебя в каждом городе по ребёнку. У меня всего одна дочь.

Валентин Евгеньевич горько вздохнул.

– Ты ещё молод.

Игорь услышал звон колокольчика: со стороны веранды открылась дверь. Зимой этим входом пользовались только свои, значит, пришла Даша.

Игорь поспешил навстречу.

Утром Даша уехала на каток и забыла о времени. Но сейчас нашла повод обидеться:

– Обедали без меня!

Игорь пообещал накормить дочь позже. Напомнил, что поезда ходят по расписанию, что дед торопится.

Валентин Евгеньевич обернулся к Игорю:

– Не провожай!

Да, у него была странность: не любил прощания. Долгие расшаркивания вызывали приступы паники.

Валентин Евгеньевич обнял Игоря и, прихрамывая, зашагал к выходу. По пути подобрал со стула дорожную сумку.

Даша взяла деда под руку.

Игорь проводил их долгим взглядом. Крикнул, на всякий случай:

– Дашонок, осторожнее за рулём!

Он радовался, что Даша спасла его от пятнадцати минут общения с отцом в машине.

Даша и Валентин Евгеньевич вышли через веранду. Звякнул колокольчик.

Глава 20

Поездка на машине по зимней дороге настроила Валентина Евгеньевича на поэтический лад.

Он через окно любовался заснеженными деревьями и вспоминал лучшие моменты жизни.

– Помню как сейчас, – Дашин дед мечтательно прикрыл глаза, – сверкающий белый горный склон, и она, стремительная, несется вниз в лучах холодного солнца. Я сошёл с трассы, упал, и остановился на уступе, пропуская её вперёд. Радостно крича, она пронеслась мимо.

– Деда, ты говоришь об Ирине? – догадалась Даша, – мы столько слышали о ней! Но ты не знакомишь. И дядю Ваню нам не показываешь. Почему?

– На этот вопрос ответит твой отец. У которого нет братьев и сестер.

Даша задумчиво хмыкнула.

– Думаю, мы подружимся. Я приеду к вам в гости.

– Обязательно приезжай! Но у нас негде остановиться, мы живём в маленькой квартире, вместе с Иришиной бабушкой.

Отличное приглашение, подумала Даша. И ещё, Иришина бабушка по возрасту деду Валентину ближе, чем Ириша.

– А у тебя другие внуки есть? – Даша знала, что у деда четверо детей, а вот про внуков никогда не спрашивала.

Валентин Евгеньевич оживился:

– Есть. Надо вас познакомить. Только папе не говори. А то он осуждает все мои проколы и абсолютно не замечает свои.

– Не говори плохо о папе, – попросила Даша, – он молодец. Я раньше обижалась, ведь он меня бросил. Сейчас понимаю, что папа просто не мог ужиться с мамой. Они разные, непонятно, как вообще сошлись.

– Вот именно, – подхватил дед Валентин, – они разные. Елизавета Васильевна смотрит свысока. Дочь полковника. Полковник – ныне покойник. А ведь он был моложе меня.

Даша знала, что деду нельзя возражать, когда он говорит о маминой семье.

– Я рада жить с папой, – только сказала она.

Но дед Валентин и тут плеснул дегтя:

– Это ненадолго.

– Верно, – с досадой вздохнула Даша, – мама приедет вечером.

Тут же выражение её лица смягчилось.

– Но летом её не будет!

Дед Валентин театрально вздохнул.

– Это ещё неизвестно…

Даша задумалась.

– Нет, что ты, – возразила она, – папа не позовёт её насовсем. Он разумный.

Вечная уборка и контроль в папином доме. Этому не бывать!

Они подъехали к зданию вокзала.

– Разумный, – согласился дед Валентин, – но не в отношениях с женщинами. Игорь самый толковый из всех моих детей. Хоть и не стал военным.

Как всегда, дед про армию!

Даша выключила зажигание, и поставила машину на тормоз.

До поезда оставалось чуть больше получаса.

– Рано приехали. Посидим на дорожку? – предложила Даша.

– Нет, я пойду, – дед Валентин отстегнул ремень, – не провожай.

Он обнял Дашу и вышел из машины.

***

В Большом Спуде зима была, как всегда, живописная, сказочная. Анатолий выглянул в окно: ветки деревьев чудесно смотрелись в снежных нарядах. Сторона была безветренная, с каждым снегопадом гроздья становились всё белее. Что-то забытое, светлое всколыхнулось внутри.

Анатолий вышел в коридор, расстелил спортивный коврик и взял гантели.

Мимо прошла Галина Семёновна.

– Мама! – позвал Анатолий, – не знаешь, где искать мои холсты и инструменты для живописи?

Галина Семёновна развела руками.

«Слава богу – проснулся вкус к жизни!» – подумала она. Вслух сказала:

– Холсты точно не выбрасывали. Поищи.

Анатолий положил гантели, так ни разу и не подняв их, встал с коврика и отправился на поиски.

Глава 21

Машина Даши подъехала к зданию бизнес-центра.

Даша вышла. Хлопья снега сыпались в глаза. Даша наклонила голову и двумя руками вцепилась в капюшон. Она не любила носить шапки, да и к чему, если все куртки с капюшоном? Пряча лицо от ветра, прижимая подбородок к груди, она быстро зашагала в сторону входа.

Из стеклянной боковой двери вышел парень. Увидев, что Даша идёт к этому входу, он улыбнулся во весь рот и галантно придержал перед Дашей дверь.

Даша улыбнулась в ответ, зашла внутрь. За дверью остановилась, заинтересованно глядя парню вслед. Она никогда прежде не видела такого ясного синего цвета глаз.

Он перешёл дорогу и скрылся в подвальчике с вывеской «ФОТИЙ. Печать фотографий. Фото на документы».

Даша подошла к лестнице. Она немного боялась: незнакомые люди, новый коллектив. Как они её примут? Но это всего лишь практика, для защиты диплома. В жизни Даша будет заниматься другим. Поступит в университет и выучится на психолога. А психолог не должен бояться.

Поднявшись на второй этаж, Даша очутилась в просторном зале с колоннами. Вдоль стен стояли столы с компьютерами.

У окна две девушки что-то увлечённо разглядывали в телефоне.

Даша поздоровалась и представилась.

– А, это тебя прислал Кирилл Петрович? – поняла одна из девушек.

– Пойдём, – сказала вторая. Она поднялась со своего места и повела Дашу к боковой двери.

– Я с вами, – первая девушка положила телефон и побежала следом.

Дашина провожатая открыла дверь и доложила:

– Пришла практикантка от Вершинина.

Дашу пропустили вперёд.

В центре комнаты, занимая почти всё пространство, стоял стол буквой Т. Во главе стола сидел мужчина лет тридцати пяти, в джинсовой куртке и в жилете с галстуком. Волосы слегка всклокочены, на носу очки в толстой оправе.

Даша поздоровалась.

Он с напряжённым видом вглядывался в экран своего компьютера.

Отвлёкся, пригласил Дашу сесть напротив. Девушки тоже остались, расселись ближе к двери.

Даша огляделась. Серый ковролин, белые стены, жалюзи в тон стен, чёрная мебель – сложно представить более унылое помещение. Глобус на верхней полке свежим пятном разбавлял скуку. Стеллажи были хаотично завалены бумагами. Вот бы Дашину маму сюда с уборкой – такой раздор для неё!

– Я Стас, – представился мужчина, и поочерёдно указал на девушек, – это Настя, это Эльвира.

Он стал расспрашивать. Даша сказала, что учится в колледже печати.

Стас нахмурился.

– Специальность?

– Издательское дело, – Даша не любила говорить о своей учёбе, потому что училась там, куда её пристроила мама, и не планировала связывать жизнь с будущей специальностью.

– И что ты собираешься делать у нас на практике? – в интонации Стаса проскользнуло безразличие.

Даша пожала плечами.

– Я думала, вы расскажете.

Стас усмехнулся. Эльвира с Настей переглянулись.

Стас напустил на себя деловито-серьёзный вид:

– Ты не замужем? Парень есть?

Настя и Эльвира дружно хихикнули.

Дашу возмутил вопрос.

– Это важно для прохождения практики?

Девушки захохотали в голос.

– Конечно, – ответил Стас всё тем же серьёзным тоном, – впрочем, ты это укажешь в анкете при заполнении заявления, так что можешь не отвечать. Идём со мной.

Они вернулись в зал с колоннами. Стас подвёл Дашу к рабочему месту.

– Садись. Включай компьютер.

Даша скинула куртку и бросила на стул рядом, уселась, нашла кнопку питания, включила.

Стас положил перед Дашей конверт. Внутри оказались фотографии и флешка.

– Твоё первое задание, – Стас убрал со лба прядь сальных волос, – в Пороге произошло убийство. Здесь информация. Напиши репортаж на две минуты для выпуска новостей. Город маленький. Такое случается нечасто. Это шок-контент. Задача понятна?

Даша побледнела и еле заметно кивнула.

– Действуй! – подбодрил Стас.

Даша принялась листать фотографии. Издали запечатлено место преступления: машина скорой помощи «специальная», милицейский фургон, люди в форме.

Стас стоял за спиной и нетерпеливо дышал.

Даша вставила флешку в компьютер. Кликнула мышкой по экрану. Фото девушки и краткая справка: где, когда, кого убили.

Даша вздрогнула и замерла. Сидела, молча глядя в экран. Потом начала рыдать.

Настя с Эльвирой переглянулись.

– Стасик переборщил, – шепнула Эльвира.

Стас положил руки на спинку Дашиного стула.

– Ладно, иди домой, я сам напишу. Завтра журнальчики захвати, чтобы не скучать.

Стас собрал фотографии, вытащил флешку и ушёл в кабинет.

Даша встала со стула, схватила куртку. Одеваясь на ходу, побежала вниз по лестнице.

Папа здорово придумал, устроить Дашу на практику в Пороге. Она проведёт здесь два месяца, никуда не уезжая. Знал ли он, что в редакции нет подходящей работы для практиканта?!

Глава 22

Игорь беспокойно ходил по комнате. Он еле дождался этого вечера. Спина ещё болела, поэтому каждый шаг давался нелегко. Игорь пробовал лечь, но беспокойство только нарастало. А нужно произвести впечатление на Лизу!

Он подошёл к камину, открыл дверцу. Дрова уже лежали внутри. Игорь поднёс зажженную спичку, и вспыхнуло пламя.

Такой же огонь пылал у Игоря внутри при мысли о скорой встрече с Елизаветой.

Он оглядел своё жилище. Гостиная с камином и кухня занимали весь первый этаж. Светлые стены добавляли простора.

Шторы пока не заказал. Из мебели на кухне было всё необходимое: плита, холодильник, стол и шесть белых стульев. На стульях ещё частично осталась упаковочная плёнка, их Игорь привёз в конце декабря. На одном стуле стояла микроволновая печь. У Игоря не хватило денег на деревянную кухонную мебель, а покупать дешёвый пластик он не хотел. Ведь он обустраивал дом для себя и своей семьи. Жил фантазиями, верил в силу своего обаяния, и словно забывал, что они с Елизаветой много лет в разводе.

Сделав очередной круг, Игорь прошёл мимо камина, присел на тёмный кожаный диван.

Всё выглядело неопрятным: на полу коробки, с потолка свисает лампочка – единственный источник света. Люстру и светильники Игорь ещё не купил, хотел посоветоваться с Дашей и Елизаветой.

А вдруг недоделки не понравятся Лизе? Она любит порядок, а обстановка в доме была далека от этого.

Зато в углу, у окна, царствовала новогодняя ёлка. Игорь наряжал её вместе с Дашей, и видел, как глаза дочери горели счастьем.

***

Вокзал Порога вечером особенно красив.

Строгое здание в стиле модерн начала прошлого века сверкает цветными огнями. На фасаде переливаются огромные цифры «2010».

В свете фонарей кружили снежинки. Тех, что опускались ближе к земле, холодный ветер направлял в лица прохожим.

Даша прикрывала лицо от непогоды, ждала, пока мама пройдёт через турникет. Наконец, мама вышла и выкатила маленький чемодан на колёсиках. Что-то мало у неё вещей, даже на пять дней, подумала Даша.

Елизавета остановилась и огляделась в недоумении.

– А где твой отец? – и снова посмотрела в сторону машины.

Даша объяснила, что папа лежит дома с больной спиной. Умолчала, что после боя курантов они катались на ледянке с горки во дворе.

Даши увидела в глазах мамы нескрываемое разочарование.

Она взяла чемодан и подкатила к багажнику. Приподняла, и тут же опустила обратно. Маленький с виду чемодан оказался очень тяжёлым.

Вдвоём еле справились, закинули его в багажник.

Уже в салоне, защёлкнув ремень безопасности, Елизавета не удержалась от комментария:

– С твоим отцом всегда так: планируешь одно, а получаешь…

Даша включила фары и поворотник.

– Мы отлично встретили с папой новый год. – Она словно оправдывалась. – Не ожидала, что с нимбудет так весело. – Даша передвинула рукоятку коробки передач, ногой нажала на педаль.

Здание вокзала за окном медленно поплыло назад.

Даше очень хотелось продолжать, но кислая мина на мамином лице гасила все порывы.

– Ох, Дашка, тебя ждёт в жизни много сюрпризов, – ответила Елизавета, задумчиво глядя вдаль.

Спросила, что Игорь подарил дочери. Даша с восторгом рассказала, как они выбрали новогоднюю пижаму с оленями, нарядное платье для Даши, а потом купили духи. Но настоящий праздник Даша ощутила, когда прямо во дворе, после полуночи, запустили фейерверк.

– А я ведь всегда считала, что с папой не о чем даже разговаривать, – сказала Даша, и испугалась, что своими словами рассердила маму.

– Просто ты выросла, – объяснила Елизавета, – он не умеет ладить с детьми. А пыль в глаза женщинам пускает мастерски.

После этих слов некоторое время ехали молча. Даша не рискнула напомнить маме, как глупо та вела себя в отпуске на море.

Елизавета уставилась в окно. За десятилетие Порог преобразился, она с трудом узнавала знакомые улицы.

Порог был маленьким городком в сердце страны, с некогда процветающей – ныне закрытой – фабрикой по производству мебели из древесной стружки.

Своё название город получил благодаря стремительной реке, которая петляла и уносилась вдаль.

Проезжали мимо культурного центра. Елизавета удивилась – за площадью вместо дворца культуры возвышались золотые купола, а указатель гласил: «Соборная площадь». Она помнила другое название: двадцать лет назад площадь носила традиционное имя вождя пролетариата, а перед клубом на постаменте красовался бронзовый бюст Ильича.

– Знаешь, что, мама, – вдруг сказала Даша, – ты говоришь одно, а делаешь другое. Сейчас ты ругаешь папу, при ребёнке – а этого делать нельзя. Но сама же, по приезде упадешь в его постель.

Елизавета разозлилась.

– Разумеется, упаду в постель. Устала с дороги. – Психологические разборы отвлекали от созерцания города.

– Мама, ты понимаешь, о чём я. Какой пример ты показываешь мне? Ты уехала от Серёжи, чтобы быть с папой. Но выбрать не можешь, обманываешь обоих.

Елизавета отмахнулась.

– Я не обманываю. Папа знает о Серёже.

– А Серёжа знает?

– О чём? Мы с папой не вместе.

– В Египте ты говорила то же самое. Не можешь совладать с собой. Хочешь вести себя правильно, но поддаешься страстям. Переезжай к папе насовсем. Он ждёт.

Даша больше не хотела жить с мамой, и сказала так, зная, что мама будет возражать.

– Так ждёт, что даже встретить не смог, – Елизавета кипела от возмущения, – я ни за что к нему не вернусь.

– Тогда зачем приехала? Питаешь ложными надеждами. Не стыдно?

Увлекаясь психологией, Даша порой забывалась. Елизавета резко осадила:

– Смени тон, доченька. Не твоё дело.

– Мамочка, я три дня отдыхала от тебя, – так же резко ответила Даша. – Если не хочешь к папе – отвезу тебя обратно на вокзал. Идёт?

Елизавета пришла в бешенство.

– Тебя Серёжа просил шпионить?

– Серёжа не знает, что у вас в Египте с папой было. Но… – Даша задумалась. – Узнает. Если здесь продолжишь – узнает.

– Чужой мужик тебе дороже матери, – Елизавета разозлилась не на шутку.

– Серёжа не чужой, – живо отозвалась Даша. Чуть тише добавила: – И папа не чужой. Я хочу, чтобы ты выбрала.

Обидно слышать от дочери, пусть даже в виде намёка, что мама ей чужая.

– Ладно, вернёшься домой – поговорим.

Они миновали центральную часть города, переехали мост и оказались в новом районе. Здесь не было высотных домов. Частный сектор. Элитная, малоэтажная застройка.

– Ты ещё не знаешь, – Даша крутанула руль, – я остаюсь жить у папы.

Елизавета с интересом наблюдала пейзаж за окном. Поэтому, ответила, не поворачивая головы:

– Знаю. На два месяца, до окончания практики.

– Нет, мама. Навсегда.

– Я против, – резко вскрикнула Елизавета, – ты будешь жить со мной.

– Не вопрос – переезжай к папе.

У Даши ещё нашлось несколько условий и обещаний, и Елизавета пожалела, что поддалась на уговоры Игоря и приехала в Порог. Отдохнуть не получится.

О счастье! – свернули на тихую улочку, и остановились у ворот.

Даша заглушила мотор. Достала из кармана связку ключей. Вытянув руку вперёд, нажала на брелоке кнопку.

Елизавета с интересом следила за дочерью.

Свет фар выхватывал из темноты несколько секций забора. По-прежнему, шёл снег, на свету резвился пушистый вихрь снежинок.

Створки ворот стали медленно открываться.

– О как! – оживилась Елизавета.

Машина въехала во двор, а металлическая дверь на первом этаже дома медленно поползла вверх.

Даша нажала на газ.

Когда машина проехала по наклонному въезду, внутри зажёгся свет.

Дверь паркинга с грохотом опустилась.

Даша выключила мотор. Отстегнула ремень безопасности и украдкой посмотрела на маму.

Елизавета удивлённо озиралась. Она видела такое в сериалах, а в жизни довелось впервые. Не верила, что это дом бывшего мужа, нищего хирурга. И, хоть в глазах её читалось восхищение, комментарий был крайне сдержанным и в прежней тональности:

– Я же говорю: пыль в глаза.

Дашу злило, что мама вечно всем недовольна.

– Пойдём, – Даша протянула руку, взяла сумочку с заднего сиденья, открыла дверцу и вышла из машины.

Елизавета поспешно отстегнула ремень и выскочила вслед за дочерью.

Игорь прислушался: со стороны лестницы доносились шаги.

Вскочил с дивана, подошёл ближе.

Елизавета и Даша показались на верхних ступеньках, поднялись и остановились в коридоре.

Елизавета осмотрелась. На тёплое приветствие ответила сдержанным: «Здравствуй, Игорь». Она дала себе слово быть честной и искренней. Делать лишь то, что хочется. Вот только желания поутихли, поэтому с тем, что же ей на самом деле хочется, ещё не определилась. К тому же, Даша втянула её в сомнительный спор, из которого Елизавета могла выйти победительницей лишь в случае, если ей удастся сдержать свои порывы.

Игорь обнял её, а поцеловать не решился.

– Где твои вещи?

Забота Игоря всколыхнула душу. Было что-то ещё в его голосе: беспокойство, надежда, отчаяние. Совсем как в последний день египетских каникул. Елизавета понимала, что она уже победительница, по-любому.

А Игорь ожидал увидеть несколько баулов вещей. Ведь, в его воображении Лиза с Дашей переезжали к нему навсегда.

– Чемодан в машине, – устало ответила Елизавета, – завтра разберу. Мы не смогли его поднять.

– Я принесу! – Игорь шагнул к лестнице.

Даша схватила его двумя руками за предплечье.

– Папа, не надо. Спина.

Игорь так хотел покрасоваться, что совсем забыл о своём недуге.

Елизавета с сочувствием на него посмотрела.

– Игорь, я оценила порыв. Но ты уж побереги себя.

Игорь расплылся в счастливой улыбке. Поверил, что Лиза живёт такой же фантазией, что и он. Но Елизавета цинично осадила:

– Я не собираюсь пять дней за тобой ухаживать.

Игорь перестал улыбаться и поджал губы.

Елизавета сбросила полушубок, отдала его Игорю, и с видом помещицы проследовала из коридора через гостиную в кухню.

Игорь повесил шубу в шкаф и пошёл за Елизаветой.

Даша сама сняла верхнюю одежду, потому что с появлением мамы папа перестал уделять внимание дочери.

Игорь думал, что Елизавета сейчас прокомментирует беспорядок.

Но, на удивление, лицо её выражало восторг.

– Откуда это великолепие? У тебя появились деньги?

Лучше бы она сказала про бардак. В их ранние годы Елизавета частенько упрекала его безденежьем.

Игорь развёл руками.

– Как видишь…

Он не собирался говорить, что приобрёл дом в кредит.

Даже холодильник был куплен в рассрочку. Ну и что, ведь до этого Игорь год жил без холодильника. В старой квартире морозилка сломалась, а Игорь так и не смог починить. Сейчас выбирал очень тщательно, и взял одну из самых дорогих моделей, с уймой дополнительных ненужных опций.

– Ты скучала по мне, Лиза? – вдруг спросил он, переведя любовный взгляд с холодильной камеры на Елизавету.

Елизавета опустила глаза и ничего не ответила.

Пауза затянулась.

– Поужинаем? – Игорь открыл тяжёлую дверцу. – Блюда от шеф-повара "Мечты", – торжественно отрекомендовал он.

В ответ услышал железное:

– Я на диете.

Даша чувствовала повисшее напряжение.

Скорей бы уже он проводил маму в спальню. Она не удержит оборону. И проиграет пари.

Холодильник запищал, сигналя о незакрытой дверце.

– А я поем! – сказала Даша, чтобы снизить накал.

Она подбежала и схватила с полки два первых попавшихся контейнера.

– На ночь есть нельзя! – окрик мамы лишь разозлил.

– Я у папы. Здесь можно.

Даша не хотела есть, но всё равно отнесла пластиковые контейнеры на стол, поставила, открыла.

Игорь осмелел и сделал очередной шаг:

– Лиза, пойдём, покажу тебе дом.

Елизавета улыбнулась и позволила увести себя.

Даша с победной искрой во взгляде проводила уходящих по лестнице родителей.

Кто в конце концов одержит верх в Дашином споре с мамой?

А за окном всё сыпал и сыпал снег, заметая следы новогоднего веселья.

В Дашином детстве не было таких умиротворённых январских вечеров. Во дворе шумел каток, доносились голоса и громкая музыка. Они жили в людном квартале, в двушке на пятом этаже. Даша открывала балконную дверь, собирала подтаявший снег, лепила из него фигурки и оставляла на столе. Потом её ругали за лужи в комнате.

Даша, как тогда, открыла форточку и собрала горсть снега, слепила снежный шар. Ещё один. И третий, поменьше. Поставила снеговика на подоконник и вернулась к контейнеру с едой.

Глава 23

В центре Порога жизнь била ключом. В парке аттракционов допоздна работал каток. Яркие лампочки, весёлая музыка. Девушки и парни носятся по кругу с раскрасневшимися от лёгкого мороза щеками.

После новогодних праздников было затишье в работе, и Саше удалось вытащить на каток Юльку. Юлька совсем не умела стоять на коньках; ища равновесия, она всё время оказывалась в Сашиных объятиях. И он был уже в шаге от того, чтобы пригласить её к себе.

Но тут Юля вцепилась в Сашу крепче, чем в прошлый раз.

– Здесь Олег, – прошептала она дрогнувшим голосом.

Саша проследил за её взглядом и увидел невысокого мужчину, лет сорока, в беговых коньках и в смешной шапке.

– С кем это он? – негодовала от возмущения Юля, – это не его жена.

Саша узнал девушку, которую Олег держал за руку. Это была Вера. Или Лера. Одна из сестер, они в прошлом году приходили на фотосессию. Саша не различал их. Лера-Вера тоже узнала Сашу, и как-то само получилось, что она вместо Юли оказалась в Сашином холостяцком логове – уже после того, как Юля ушла вместе с Олегом.

Саша сидел у окна в своей комнате-студии, стараясь не смотреть в ту сторону, где, отгороженная наполовину задвинутой шторой, затаилась кровать. Перед ним на мониторе компьютера мелькали фотографии с зимней свадебной фотосессии. Глаза закрывались, но спать он не шёл.

Настольная лампа раскалилась так, что на ней можно было подогревать ужин. Но есть Саша не хотел – контейнер с магазинным бифштексом стоял нетронутый.

Саша бросил усталый взгляд на оборудование: надо бы протереть пыль. Осветительные приборы для фотосъёмки выстроились вдоль стены. Рядом примостились штатив, стойка для фона, табурет-лестница.

Мысли и действия не помогали отвлечься.

Катастрофа. Вера (или Лера?) вскользь упомянула, что учится на втором курсе колледжа. А это могло означать, что ей семнадцать лет.

Юлька снова его кинула, уехала со своим Олегом. А вокруг Саши вертелась Вера. Вертелась в прямом смысле, неистово вращалась, исполняя либелы. Почему его так пленили изгибы юного тела? Он подумал, это красиво можно запечатлеть на фото. Ну и запечатлел бы! Ведь нет же! Едва только они ввалились в квартиру, все пируэты переместились в кровать.

Теперь Саша думал лишь об одном: как её выставить? Вера явно не спешила уходить.

Саша подряд открывал фотографии, щёлкал мышью. На экране появилась панель редактирования. Саша нажал крестик вверху. Вперил взгляд в стену, на рельеф белого камня. Отделка стен в стиле лофт пришлась не по вкусу хозяйке квартиры. Поэтому она не вычла стоимость ремонта из квартплаты, а, наоборот, потребовала компенсацию ущерба.

Он не мог сосредоточиться на работе. И спать тоже не мог. Потому что – он видел это сейчас, краем глаза – на смятой постели, посреди просторной кровати лежит его случайная подружка. Лежит, до пояса закутавшись в покрывало, и её длинные волосы разметались по постели.

Саша подошёл к кровати. Как же он сейчас страдал от отсутствия личного пространства, от невозможности побыть одному. От страха перед её юным возрастом. От необходимости вспоминать её имя. Лера или Вера? Всё-таки, Вера.

Вера перевернулась на спину и улыбнулась. А, может быть, Лера?

В любом случае, не Юлька. Зараза. Опять продинамила. Хочешь подруге добра, а она кувыркается с бывшим.

Саша встал, подошёл, опёрся коленом на кровать, склонился к девушке и громко сказал:

– Тебе пора!

Вера поморщилась от его вопля, вынула наушник.

– Выгоняешь?

Её присутствие в квартире тяготило.

– Лера, пора, – повторил Саша, – такси приедет через пять минут.

– Я Вера, – она вынула второй наушник.

– Я знаю, – присутствие посторонних всегда было Саше в тягость, – Верочка, ты не можешь остаться. Я должен работать.

Саша любил сидеть один в своей квартире. Студия была и домом, и местом работы. Чтобы не чувствовать себя одиноким, ему были нужны свидания. Поэтому к ночи всегда возникала дилемма.

Вера горько вздохнула, потянулась с демонстративной грацией, и неспешно поднялась с постели.

В её наушниках громко заиграла Сашина любимая песня. Мелодия скрасила долгие минуты Вериных сборов.

Входная дверь – портал к спокойному вечеру. Дверь уже была открыта, но Вера почему-то копалась в прихожей.

В оранжевой парке, шапке и чёрных перчатках, она напоминала пчелу. Собиралась она очень медленно. Расчёску, кошелек, помаду – всё это сначала достала из сумки, затем, накрасив губы, убрала на место. Сумочка, набитая до предела, едва застёгивалась. Вера приложила немало усилий, чтобы молния сошлась.

У Саши затекла рука – он стоял, опершись о дверной наличник.

Вера справилась с молнией, повесила сумочку на плечо, шагнула за порог.

Саша не смог сдержать вздох облегчения.

Внезапно Вера обернулась.

– Ты назвал меня Лерой. Помнишь мою сестру?

Ещё бы. Славно повеселились тогда.

Саша не ответил. Но Вера всё прочла по выражению его лица.

– Ненавижу её. Даже сейчас.

Раздался спасительный звонок.

– Такси ждёт, – Саша тряс затекшей кистью, а локтем подталкивал Веру к выходу.

Вера сменила гримасу обиженного ребёнка на маску презрения, с минуту так глядела на Сашу, затем резко развернулась, и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.

На пол упал рождественский венок.

Саша потёр запястье – онемение прошло. Наконец-то один. Постель свободна. Спать!

Он запер дверь, поднёс руку к выключателю.

Погасил свет, и на ощупь добрёл до постели. В своей маленькой квартирке он знал каждый угол, и мог свободно ходить, даже с закрытыми глазами.

А город за окном не спешил засыпать. Вот уже который день огни светили вдвое ярче, чем обычно, да ещё отовсюду взлетали россыпи фейерверков.

В новогодних праздниках всегда крылась магия. Только вот Саша дома даже не нарядил ёлку. Хотя, в коробках на лоджии пылились новогодние украшения, и лишь малую часть из них Саша унёс в фотоателье. Себя он успокаивал, мол, меньше будет забот – не надо убирать.

Постель пахла сладким парфюмом. У Саши не было сил перестилать, хотя обычно он всегда это делал. Он откинул одеяло и прыгнул в кровать.

Глава 24

Даша погасила свет. Подмигнула снеговику. Утром он растает и стечёт с подоконника так же, как те снежные глыбы, которые она в детстве приносила домой. На стекле была растянута гирлянда-сетка. За окном царила зимняя сказка, а на подоконнике поселился сказочный гость.

На лестнице же бушевала буря. По ступеням спускались мама и папа. Очевидно, экскурсия по дому закончилась.

– В доме всего две кровати, на что ты рассчитывал? – воскликнула Елизавета, – мне негде ночевать.

– Спи на моей, – устало ответил Игорь, – я лягу здесь.

Родители вошли в гостиную. Остановились.

Даша гадала, видят они её, или нет.

– Я хочу в нашу старую квартиру, – прокричала Елизавета, – что с ней?

– Я её продал, – упавшим голосом ответил Игорь.

Даша подумала, что самое время напомнить о своём присутствии, протянула руку и включила свет.

Елизавета разволновалась ещё больше.

– Как продал? – Она посмотрела на Дашу. – А что достанется ребёнку?

– У нас один ребёнок, – напомнил Игорь. – Ей достанется всё, что есть у родителей. Этот дом, кстати, тоже.

– Так… Спать негде, квартиру продал, – сердито пробормотала Елизавета, – Даша, вызови такси, поеду в гостиницу.

Даша вопросительно посмотрела на отца.

– В городе нет приличной гостиницы, – сказал Игорь.

Осмыслив, Елизавета плюхнулась на диван.

– Дорогая, это моё спальное место, – не удержался от колкости Игорь.

Даша не понимала, что происходит. Она была уверена, что мама приехала к папе с романтическим настроем.

Мама ёрзала на диване, разговаривала сама с собой.

– Пять дней, пять дней… Лиза, это испытание. Будь сильной.

Даша перевела взгляд на папу: очевидно, он тоже ожидал иного поведение мамы. По всему выходило, что Даша проиграла.

Но Игорь не думал сдаваться.

Он осторожно присел рядом с Елизаветой. Постарался, чтобы голос звучал мягко.

– Лиза, ты зря нервничаешь. Этот диван, конечно, не слишком удобный, но я готов спать здесь, а тебе уступаю нашу спальню.

Елизавета молчала. Ей резануло слух словосочетание «наша спальня».

– А вообще, я обиделся, – Игорь повернулся к Елизавете и окинул её надменным взглядом.

Она не шелохнулась. В глазах читался немой вопрос, мол, на что обиделся-то?

– Куда ты собралась? Я тебя два месяца ждал. Готовился к твоему приезду.

«Я ждала тебя гораздо дольше» – горько подумала Елизавета.

Игорь подобрал романтическую музыку, купил ящик шампанского, фрукты, конфеты, закуски. А она отказалась от еды. И от его общества хочет отказаться, сбежать в воображаемую гостиницу на такси.

Елизавета натянуто улыбнулась.

Действительно, глупо уезжать непонятно куда, в ночи, просто потому, что поспорила с дочерью, а в доме оказалось всего две кровати на троих.

Игорь включил свой плей-лист, открыл бутылку. Объявил вечеринку в честь приезда Елизаветы и разлил шампанское.

Елизавета взяла бокал и молча отпила. Звучала именно та песня, под которую они впервые танцевали с Игорем на свадьбе общих знакомых. Она сделала вид, что не узнала мелодию.

– Потанцуем? – Игорь улыбался. Но Елизавета видела: он волнуется.

Она встала, шагнула навстречу. Поддавшись порыву, прильнула к Игорю. А он сгрёб её в объятия.

Пока играла музыка, Елизавета вспоминала всё, от самой первой встречи. Влюбленность, сильное чувство, разочарование, прощение, свадьбу. «Какое счастье быть его женой, – думала тогда Лиза, – теперь он мой, навсегда, пока смерть не разлучит нас». Разлучила их любовница, а счастья и вовсе не было. Четыре дня в Египте как компенсация за двадцать лет – маловато вышло. Нынешние пять дней отпуска – и вовсе не в счёт из-за нелепого пари.

Даша не могла прочесть мысли. Она лишь видела, как хорошо родители смотрятся вместе. Мама – маленькая, нежная, и папа – высокий, уверенный, заботливый. Даша украдкой пустила слезу. Конечно, мама проиграет пари. Но проиграет красиво.

Даша снова выключила свет и порадовалась уюту: просторная гостиная с камином, огни на ёлке вспыхивают, разбегаются и гаснут. И двое самых лучших людей сжимают друг друга в объятиях и кружатся в танце.

Даша тайком хотела уйти, но музыка закончилась. Мама пыталась отстраниться, а папа крепко сомкнул объятия и не отпускал.

– Узнала? – сказал он маме, – под эту песню мы познакомились.

Мама заулыбалась. И в свойственной ей манере припомнила, что весь вечер до этой песни папа танцевал с другой девушкой, вместе с которой пришёл.

Даша села на место. Родители вспоминали. О том, как они закрылись в ванной, и просидели там полчаса, пока не начали ломиться друзья. Беседовали об учёбе, о фильмах, о книгах. Собрались на следующий день пойти в кино. А в качестве аванса папа выпросил поцелуй. «Они всё равно подумают, что мы этим занимались. Терять нечего».

Мама счастливо улыбалась. Даша слушала с замиранием сердца. Она забыла о пари, и искренне хотела, чтобы мама с папой были вместе.

Папа снова включил музыку – песню времён их молодости – и танцы продолжились.

Папа поднял маму на руках и закружил.

Даша испуганно напомнила о его спине.

– Я принял обезболивающее, – отмахнулся папа.

Праздник казался Даше веселым и романтичным. Папа задорно себя вёл, прыгал, как мальчишка. Танцевал, раскачиваясь из стороны в сторону – при его росте это смотрелось комично. Но его это не волновало. Позавчера Даша впервые увидела его таким, когда строили крепость и катались с горки.

Он снова включил ту песню, Даша пожелала родителям спокойной ночи и убежала наверх, в уютную комнатку под крышей.

Через три минуты сорок семь секунд музыка закончилась. Слишком быстро.

– Она всё равно решит, что мы этим занимались, – Игорь надеялся на продолжение. Спокойная ночь не входила в его планы.

Елизавета молча вздохнула в наступившей тишине.

– Утро вечера мудренее, – Игорь понял, что поцелуя не будет. А время-то уже позднее, и в спальню его вряд ли пустят. Он подошёл к дивану и принялся расстегивать рубашку.

Мерцание гирлянды на стекле добавляло вечеру праздничного уюта.

Елизавета стояла рядом с ёлкой и не торопилась уходить.

– Налей ещё шампанского, – попросила она.

Игорь оживился, тут же на столе появилась новая бутылка. Он уже успел расстегнуть все пуговицы, и заметил, что она не отводит взгляд.

Елизавета сказала, что её диета позволяет ей выпить, если не злоупотреблять закуской.

Игорь охотно наполнил её бокал.

– А себе? – Елизавета заметила, что шампанское, которое он себе налил пару часов назад, так и стоит нетронутым.

– Я принял обезболивающее, и мне нельзя алкоголь.

– Что ты ещё принял? – не удержалась Елизавета. Странно было видеть его больным.

– Если намекаешь на стимуляторы мужской активности, – Игорь изобразил обиду, – мне они не нужны. Особенно рядом с тобой.

Елизавета улыбнулась. Кокетливо. А ведь час назад порывалась сбежать на такси.

Она обошла кухонный стол, чтобы сесть у окна. И по пути наступила в лужу от Дашиного снеговика.

Игорь растерянно посмотрел на лужу, на снеговика, заметался, с грохотом вытащил из духовки сковороду. Рядом с плитой взял тряпку и вернулся к подоконнику.

– Сходи, переодень колготки, пока я уберу здесь, – предложил он, выгружая останки снеговика в сковороду.

– Это чулки, – ответила Елизавета, и не двинулась с места.

Игорь чуть не выронил свою ношу. Он не понимал, почему Елизавета то отвергает, то дразнит.

Она улыбалась, довольная эффектом.

Игорь подтолкнул тряпку и понёс сковороду в раковину.

Елизавета с трудом удержалась, чтобы не кинуться подтирать лужу. Она боролась с собой. Перед отъездом дала себе зарок, что не будет делать уборку в доме Игоря, ни пылинки не протрет. В споре с дочерью дала другое обещание, и с ним было справиться труднее.

– Ты наряжаешься зимой в чулки для своего качка, – зачем-то сказал Игорь, открыв кран.

Елизавета закинула ноги в промокших чулках на соседний стул.

– Ты видишь здесь кого-нибудь, кроме нас? – чуть согнула ногу в колене, потянулась, коснулась ступни. Всё это с лёгкой улыбкой, ожидая реакцию Игоря.

Игорь вывалил в раковину горку снега. Под проточной водой снеговик растворился и исчез.

– Твоему сняли гипс? – не то чтобы Игоря беспокоило здоровье Сергея. Хотелось знать, насколько Елизавета окружена мужским вниманием.

Она не ответила. Улыбнулась. С долей кокетства мотнула головой. Казалось бы, ну что за повод для улыбок? Нет, она дала понять, что гипс, равно как его отсутствие сегодня вечером не имеет значения.

Игорь заметно повеселел.

В жене Игоря прежде не было этого величия, сдержанного достоинства, кокетства. Жена Игоря была простодушной наседкой, верной и преданной, готовой ради семьи жертвовать собой.

Бывшая жена стала королевой. Жрицей, достойной принимать жертвы в свою честь. Именно такой, какой Игорь её узнал при первом знакомстве. Её снова нужно было завоевывать.

– Я поспорила с Дашей. Подыграй мне, – Елизавета знала, что Игорь сделает всё, о чём его попросят, – нужно, чтобы Даша думала, что ты спишь в гостиной. Иначе я проиграю пари.

С местом для сна определились. Превосходно.

– Что на кону? – полюбопытствовал Игорь.

Елизавета не ответила. Встала, подошла вплотную. Двумя руками ухватилась за расстёгнутые борта рубашки.

– Раз тебе нельзя шампанское, не будем терять время? – отпустила рубашку и повернулась к Игорю спиной. – Видишь молнию? Мне сложно справиться самой.

Застёжка на её тёмно-зелёном брючном комбинезоне повторяла изгибы изящной спины, начинаясь ниже талии.

Игорь понял намёк.

– Нам лучше подняться в спальню.

Он подошёл, по-хозяйски положил руку к истокам молнии на комбинезоне, и повёл Елизавету по лестнице наверх.

Глава 25

Утро выдалось морозным. Вчера была оттепель, а сегодня метель и ледяной ветер. Ступеньки фотоателье покрылись тонким льдом, и ради клиентов директору пришлось взять в руки ломик. Очистив крыльцо, Лёлик поспешил в тепло.

Он любил домашний уют их трепетного мирка. На ёлке висели конфеты – Сашина идея. Конфеты раздавали посетителям; те охотно читали пожелания на фантиках. Людям нравилось, и Саша был доволен.

На каминной полке радовали глаз новогодние декорации. Со вкусом оформленный уголок для фотосессии. Декорации Саша принёс из дома. У него на лоджии пылилось несколько коробок реквизита. Но дома парень никогда не наряжал ёлку. Саша твердил, что не любит праздничную суету, не ждёт чудес.

И его навязчивая вера в то, что попугай научится говорить, у всех вызывала лишь улыбку.

Клетка с птичкой, обёрнутая мишурой, тоже стояла на каминной полке.

Саша с надеждой склонился над попугаем.

– Фотий! Повтори: С новым годом! Добро пожаловать!

Здесь в это утро только один человек был занят работой – директор. Кассир Юля ещё не пришла, она опаздывала на час. Благо и заказов не было, люди ещё отдыхали.

В канун праздника народу приходило много: у ёлки фотографировались семьи с детьми, молодые парочки, девчонки-школьницы.

Сегодня в фотоателье был первый рабочий день. Большая стопка фотографий дожидалась Юлю. Лёлик понимал, что в любую минуту может прийти клиент. Поэтому стал сам раскладывать фотографии по конвертам.

Директор бесился, что Юля не пришла. И что Саша не помогает. Попугай потерпит. Люди ждать не захотят.

– Не будет он разговаривать, – сердито буркнул Лёлик, видя Сашины старания, – бракованную птицу подсунули.

Попугая Лёлику подарили на юбилей. Но он, понимая, что недостаточно сердоболен, принёс птицу на работу. Надеялся, что Юля будет ухаживать, а она отлынивала. Зато Саша сильно привязался к попугаю. Лёлик даже подумывал, а не отдать ли питомца Саше. Но, конечно, дома птичка заскучает, а здесь она под присмотром.

В зал вошла девушка.

Саша изобразил попугая, прочирикал железным голосом:

– С новым годом! Добро пожаловать!

Лёлик хихикнул.

Девушка не оценила представления.

– Здравствуйте, – лицо её осталось серьёзным, – я в четверг фотографировалась на паспорт. Вы уже закрывались, у вас принтер сломался, сказали, приходить за фото третьего января. Я пришла.

Саша оживился.

– Отлично! – он подошёл, взял девушку под локоть.

– У вас есть уникальная возможность. Сегодня первым трём клиентам скидка на новогоднюю фотосессию с волнистым попугайчиком.

Девушка замотала головой.

– Мне срочно нужны фотографии на паспорт, – по голосу было понятно, что она начинает выходить из себя.

Саша решил дожать. Просто посмеяться.

– Не нравятся декорации? – он притворился расстроенным, – тогда у меня дома. Фотосессия в стиле ню в подарок.

Было понятно, что дома ему ничего не светит.

– Отдайте фотографии, – раздражённо потребовала девушка.

Лёлик не выдержал.

– Можно номер вашего заказа?

Девушка открыла сумочку, достала корешок квитанции, подошла к стойке, протянула квитанцию Лёлику. Её глаза озарились тусклой надеждой.

Лёлик перебрал конверты, достал нужный и отдал.

Девушка вытащила фото, придирчиво посмотрела. Саша подумал, что ей не понравилось. Но нет. Убрала фото в конверт и пошла к выходу.

– Ты со своим попугаем клиентов разгонишь, – воскликнул Лёлик, забыв, что это, на самом деле его птица. – А ещё, – Лёлик понизил голос, – совсем ты не умеешь с женщинами обращаться. Удивляюсь, откуда у тебя столько подружек.

Чему тут удивляться – у Саши большой список побед. Зато Лёлик знал и понимал женщин лучше.

– Подождите! – Саша метнулся к ёлке и сорвал конфету. Догнал девушку, объяснил про пожелание на фантике.

Она бросила на Сашу холодный взгляд.

– Оставь себе, – скривилась в брезгливой гримасе.

Закрыла стеклянную дверь и поднялась по очищенным ступенькам.

Саша развернул фантик и прочёл: «шагни навстречу мечте».

Глава 26

Утром Игорь вернулся в гостиную, лёг на диван, под одеяло, включил телевизор.

Успел вовремя: через пару минут по лестнице спустилась Даша. Дочь удивилась – не ожидала его здесь увидеть.

Игорь был рад, что он не один в огромном доме, но вдруг отчётливо осознал, что почти не оставался с Елизаветой вдвоём. До рождения Дашки они жили с мамой. А с появлением ребёнка их личная жизнь закончилась.

– Пап, свари кофе, – попросила Даша.

Игорь устыдился своих мыслей. Поднялся с дивана. Но тут же упал обратно, плотнее закутавшись в одеяло.

– Опять спина? – с тревогой спросила Даша.

Он кивнул, пытаясь вспомнить, где оставил свою одежду: рядом с кроватью Елизаветы, в ванной, или сбросил на лестнице, когда они поднимались в спальню. На нём оказалось только нижнее бельё, и то случайность – в последний момент, уходя от Елизаветы, Игорь прикрылся, чтобы пройти по дому до своего дивана.

– Ладно, я сама, – сказала Даша, – где кофе?

Кофеварка стояла прямо на столе – на подоконнике она не уместилась, а других поверхностей в кухне не было. Кофе нашёлся в тумбочке под телевизором.

В неустроенности, в отсутствии уюта было своё очарование. Пустота пространства позволяла моделировать, наполнять быт. В пустой кухне мог существовать самый идеальный интерьер, до той поры, пока простор помещения не заполнится мебелью, посудой, занавесками, полотенцами, прихватками.

Даша нажала кнопку, и урчание кофеварки, вместе с ароматом кофе, усилило радость утра. Но ненадолго.

Сверху донёсся недовольный крик Елизаветы.

– Игорь, у нас с тобой одна ванная? Почему здесь твоя одежда?

Истерично, надрывно. Браво! Блестяще играет. Игорь восхитился, а Даша поверила. И главное, одежда нашлась.

– Да, милая, придётся потерпеть, – крикнул он в ответ, с трудом скрывая улыбку, – если не сложно, принеси брюки, пожалуйста.

Сигнал кофеварки возвестил о готовности кофе.

Одновременно раздался другой звонок, заставивший Дашу вздрогнуть.

Игорь подскочил, ему пришлось закутаться в одеяло, он подошёл к видеофону, взял пульт и нажал кнопку. Видеофон находился под лестницей, и в этот момент в Игоря сверху полетели брюки и рубашка. Он торопливо натянул брюки, наблюдая, как открываются ворота.

– Рубашка несвежая! Надо было в шкафу новую взять, – театрально возмутился он. Попросил Дашу открыть входную дверь и умчался наверх.

Даша выглянула в окно: через двор, увязая каблуками в снегу, шла женщина.

Даша выполнила просьбу отца.

Женщина шагнула в тепло прихожей и смутилась при виде Даши. Даша же, без стеснения разглядывала её. Возрастом постарше Даши, выглядела как фотомодель: высокая, яркая, эффектная.

Немая сцена могла затянуться, если бы Даша и гостья были единственными актерами.

– Игорь сейчас подойдёт, – послышалось сверху, – он одевается.

Даша и незнакомка посмотрели в сторону лестницы: по ступенькам спускалась Елизавета в кружевном шёлковом пеньюаре.

Дашина мама держалась величаво, несмотря на свой скромный рост, а высокая гостья, наоборот, сникла.

– Проходите, – любезно пригласила Елизавета.

Даша мысленно хохотала над тем, что мама за один день вжилась в роль хозяйки дома.

Девушка сняла дублёнку, и предстала в бирюзовом платье-мини. Она прошла в гостиную, бросила взгляд на диван, на расстеленную постель, и прошагала дальше, на кухню.

– Кофе? – вновь радушно предложила Елизавета.

Девушка помотала головой.

– Спасибо, я на работе.

Елизавета надменно вздёрнула брови.

– Стесняюсь спросить: кем вы работаете?

Повисла пауза.

Гостья осматривала интерьер, Елизавета бесцеремонно разглядывала её, а Даша сожалела об остывающем кофе.

– Стесняетесь? – повторила девушка, – стеснение тут неуместно.

– Домработница? – предположила Елизавета. – Платье коротковато.

Девушка обиженно насупилась.

В гостиную вошёл хозяин дома.

– Привет, Лена. Вы уже познакомились?

Елизавета подошла к бывшему мужу и заботливо поправила ворот рубашки.

Глава 27

Попугай Фотий в клетке энергично чистил перышки. Ему был безразличен Новый год, но игрушки на ёлке сверкали заманчиво, хоть и висели далеко. Безразлична снежная зима – он не покидал помещения, где ради него всегда работал и нещадно тратил электричество масляный обогреватель. Не интересовали его также любовные истории, – ведь не было поблизости других особей его вида. Он сидел в клетке, в тепле и сытости. Быть может, поэтому попугай не утруждал себя копированием человеческой речи? Гораздо важнее начистить перышки, чтобы рядом с блестящей ёлкой тоже выглядеть празднично.

«Гостей намывает» – пробубнил Лёлик.

Лёлик ворчал, потому что утро не задалось. Гора конвертов уменьшалась удручающе медленно.

– Работнички… – Лёлик сделал круг на вращающемся стуле, но получился полукруг, он врезался в стену, отчего пришёл в ещё большее нетерпение, – один клиентов разгоняет, вторая не может на работу приехать, некому заказы разложить, – он крутанулся назад, и опять врезался в стену, уже с другой стороны. – Уволю! Надоело!

Саша бережно насыпал корма попугаю. Хорошо, что есть этот крылатый питомец. Саша никому не говорил, но вечером, когда все уходили, он иногда приезжал в ателье и выпускал Фотия из клетки. Гордая птица парила под сводами, Саша радовался вместе с ней, и не чувствовал себя одиноким.

– Ты без нас не справишься, – не глядя на Лёлика, Саша занялся чисткой клетки.

Лёлик оставил свой пост, подошёл к камину.

– Мне Фотий поможет, – с улыбкой ответил Сашин босс, – от него больше толку.

Он посмотрел на часы над камином. Стрелки показывали одиннадцать. Рабочий день в ателье начинается в десять. Но на кассира Юлю распорядок почему-то не распространяется.

Лёлик увидел, как, словно по заказу, сквозь прозрачную дверь по ступеням неторопливо спускается Юля.

Легка на помине!

Юля плечом толкнула дверь. Вошла: волосы всклокочены, пальто расстегнуто, в руке спортивная сумка.

Дверь на улицу осталась открытой.

– Мальчики, ни о чём не спрашивайте, – Юля бросила сумку на пол, – не готова отвечать.

Саша и не думал спрашивать. После её вчерашнего побега, не больно-то хотелось с ней разговаривать.

Завывание ветра прервало нестройный поток мыслей. В зал из открытой двери, пританцовывая, ворвался вихрь снежинок. На стойке разлетелась стопка фотографий.

Попугай тревожно забился в клетке.

Тут Саша заметил, что один рукав Юлиной дублёнки пустой.

Он оставил попугая и бросился к Юле, чтобы помочь снять дублёнку. Юля молча отвела взгляд. Рука у неё висела на перевязи.

Пока эти двое разыгрывали немую сцену, Лёлик прошёл ко входу и закрыл дверь.

Опять! Опять одно и то же! Юльке нравится роль жертвы. Увы.

Саша из жалости отменил бойкот. Подвёл Юлю к дивану. Усадил.

– Перелом? – спросил Лёлик.

– Надеюсь, вывих, – сказала Юля.

В её глазах блеснули слёзы. Она выглядела точно как взъерошенный Фотий. Меткое сравнение – с птицей в клетке.

– Уходи от него, – устало сказал Саша и присел рядом с Юлей.

Юля кивнула в сторону сумки:

– Уже.

– Надолго? – Саша не смог скрыть иронию. В прошлый раз она выдержала три дня.

– Тебя просили ни о чём не спрашивать, – напомнил Лёлик.

В зале наконец-то стало тепло, Лёлик закрыл дверь.

На полу валялись фотографии, и Лёлик принялся их собирать.

– Просьбы женщин нельзя воспринимать буквально. – Саша придвинулся чуть ближе к Юле: – Будешь кофе?

Впервые за утро она изобразила подобие улыбки. Кивнула.

Саша умчался на кухню.

– Дамский угодник! – громко, чтобы Саша слышал, прокричал Лёлик вслед.

Юля, наоборот, понизила голос до шепота:

– Милый мальчик.

Она поёрзала на диване, устраиваясь поудобнее. Оглянулась на арку, в которой скрылся Саша, и тихо протараторила:

– Лёличек, можно сегодня у тебя переночевать?

– У меня ремонт, – Лёлик привык к таким просьбам, и выпалил удобный ответ. Добавил:

– Можешь ночевать тут, на раскладушке.

– Здесь он меня найдёт.

Лёлик прекрасно понимал, что так и будет. Юлин приятель проспится и прибежит махать кулаками к Юле на работу. По-хорошему, её надо прятать.

Вернулся Саша с двумя чашками кофе. Поставил чашки на подлокотники – слева Юлину, справа свою. Сел на диван рядом с Юлей.

Юля протянула здоровую руку, взяла чашку. Аромат кофе заполнил зал.

– Ой, кофе натощак, – опомнилась Юля, – я ведь ещё не завтракала.

– Исправим. – Саша сделал несколько глотков кофе, встал с дивана. – Схожу в магазин, куплю еды.

Лёлик с интересом наблюдал за Сашей. И, после того, как тот вышел и скрылся в подсобке, таинственным шепотом предложил:

– Просись на ночлег к нему. Не откажет.

Юля устало прикрыла глаза.

– Не могу. Он слишком всерьёз воспринял нашу случайную близость в октябре. Жалеет меня, – Юля замолчала, раздумывая, нужно ли продолжать. – А я жалею, что перешла грань, – добавила она.

– Что мешает двигаться в этом направлении?

– Я люблю Олега, – выдохнула Юля и расплакалась.

Лёлик обреченно кивнул и набрал воздуха в лёгкие.

– Ладно, приезжай ко мне.

– А ремонт?

– Нет ремонта, я его выдумал, – признался босс.

Саша переобулся, надел куртку и вернулся в зал.

Юля попросила на завтрак йогурт, сыр и яблоки.

Саша трижды кивнул, запоминая заказ, поднял с пола несколько фотографий, отдал их директору, прошёл к входной двери, открыл её и вышел.

Тут же вихрь метели выплюнул в лицо колючие снежинки. Саша надвинул капюшон, и пошёл вперёд, в самый эпицентр метели.

Надо было не рубить с плеча, а той девчонке, с фото на паспорт, кофе предложить. Там, глядишь, кофе плавно перетечёт в фотосессию в квартире. От Юльки толку ноль, одни убытки. Жалко её, дуру.

Он пошарил в карманах, ища перчатки. Опять не взял! Вытащил какую-то бумажку: записка. «Шагни навстречу мечте».

Саша улыбнулся, и тут же, на небе проявилось холодное солнце. Свет заиграл в каждом ледяном кристаллике. Серая тень от домов приобрела сиреневый оттенок. Ветер стих.

Саша перешёл дорогу, и вошёл в магазин.

Глава 28

Неловкость сгладилась с приходом Игоря. Елизавета ушла наверх, но остановилась на лестнице: оттуда она могла всё слышать.

Лена и Даша ходили по гостиной. Лена сжимала блокнот, края страниц замялись.

Игорь присел на диван и наблюдал. Кофе остывал в чашках, их так и не сняли с кофеварки.

Подслушивать было нечего, все молчали, Елизавета ушла переодеваться.

Тут же Лена стала увлечённо говорить, объяснять, как преобразится пространство:

– Стеллажи отделят зону кухни от гостиной… Мебель оттенка айвори, шторы нужны яркие – красного или кораллового цвета.

– Да! – радостно отозвалась Даша, – я тоже думаю – красные.

Лена что-то записала в блокнот, обернулась к Игорю.

– Сколько ещё комнат в доме?

– Четыре, – отозвался Игорь, – Дашина спальня – в первую очередь. И, обращаясь к дочери:

– Дашонок, проводишь?

Лена направилась за Дашей, в сторону лестницы. Замерла посреди гостиной и растерянно встретила взглядом Её Величество Елизавету. Та спускалась, облаченная в свой тёмно-изумрудный брючный комбинезон.

Елизавета шагнула с крайней ступеньки, повернулась спиной: молния сзади была расстёгнута. Обратилась к Лене, поскольку та оказалась ближе всех:

– Вы мне не поможете?

Даша уже поднялась на несколько ступенек, но сделала шаг вниз, чтобы помочь маме с молнией, понимая нелепость её просьбы. Её опередил отец.

Игорь приблизился к Елизавете, и очень бережно, с трепетной заботой переместил движок молнии от копчика к затылку.

Лена видела в зеркале, под лестницей, довольную ухмылку Елизаветы. Это выбило её из колеи.

– Поехали, закажем шторы для гостиной, – Лена обернулась к Даше, – твою комнату посмотрим в другой раз. Сегодня не успеваю.

– Ага, только переоденусь, – отозвалась Даша и убежала наверх. Ей было неловко за маму.

Игорь, Елизавета и Лена остались втроём.

Напряжение накалилось, и Игорь упивался моментом. Как удачно, что они не успели разобраться с дизайном до Нового года. Как вовремя Лена в декабре заболела. Бывшая жена прямо из кожи вон лезет, чтобы доказать своё эксклюзивное право на Игоря. А Игорь может показать Елизавете, что он всё ещё интересен другим женщинам, но всецело предан супруге. А заодно и Лена увидит, что незачем питать иллюзии.

– Даша поедет на своей машине? – спросила Елизавета, – нужно выгрузить чемодан из багажника.

– Пойдём, – услужливо отозвался Игорь.

Игорь и Елизавета ушли вниз по лестнице. Лена осталась в гостиной одна. Посмотрела в окно и заметила, что ворота не закрыты. Она входила в них, полная несбыточных надежд.

Глаза слепило от белого снега. В горле стоял ком обиды и разочарования. Лена ехала сюда, в надежде остаться с Игорем наедине. Сказка не сбылась.

На ёлке забегали огоньки: гирлянда вышла из режима ожидания.

В этом доме Лене места нет. Она тихонько смахнула слезу.

Игорь и Елизавета спустились в паркинг по лестнице. С губ Елизаветы не сходила надменная улыбка.

– Кто она? Твоя девушка? – задала Елизавета вопрос, убедившись, что их не слышат.

Игорь шёл впереди. Остановился, обернулся.

– У меня есть ты. Зачем мне кто-то ещё?

Елизавета недоверчиво посмотрела на Игоря.

Он уже стоял на полу, а Елизавета – на второй ступеньке лестницы. Только так, с высоты, можно было заглянуть в его глаза. Взгляд его выражал простодушную нежность.

Но взглядом Елизавету не обольстить.

– Либо ты врёшь – что для тебя привычно, либо… ты меня удивляешь.

Он подал руку, и она сделала шаг вниз, ему навстречу, опираясь на протянутую ладонь.

– Тебя ждёт много удивительного, – ответил Игорь с улыбкой.

Он сам верил в то, что говорил, Елизавета поняла, и не стала спорить. Пять дней впереди, кто знает, как всё повернется. Хотя, с его больной спиной вряд ли стоит обольщаться.

Они подошли к машине.

Игорь открыл багажник и потянулся к чемодану.

– Нет, подожди, – Елизавета остановила его, – тяжёлый.

Когда Елизавета коснулась его руки, Игорь томно вздохнул.

Елизавета, не спеша, убрала руку, раскрыла на чемодане верхний карман. Достала оттуда две хозяйственные сумки, расправила их.

Игорь внимательно следил за ней.

Елизавета одарила его королевской улыбкой и открыла основное отделение.

Чемодан до верха был забит зелёными яблоками.

Пока Игорь гадал, для чего Елизавета привезла с собой целый чемодан фруктов, которые продаются на каждом углу, Елизавета стала методично перекладывать яблоки в сумку.

– Лиза, – Игорь, наконец, обрёл дар речи, – по-твоему, в Пороге нет продуктовых магазинов? Для чего столько яблок?

Елизавета опять улыбнулась.

– Яблочная диета. Соседка вырастила и поделилась урожаем. Не пропадать же добру.

Игорь растерянно развёл руками.

– Урожай яблок в январе? – он с недоверием проводил взглядом сумку, которую Елизавета поставила на пол рядом с машиной.

– Зимний сорт, – ответила она.

– Ты тоже удивляешь, Лиза, – озадаченно признался Игорь.

Елизавета закрыла чемодан, схватилась за ручку второй сумки. Игорь бросился ей помогать, вместе они сняли эту сумку и поставили на пол рядом с первой. Игорь вынул из багажника облегчённый чемодан.

– Холодно. Пойдём, – сказала Елизавета.

Игорь обнял её за плечи, чтобы согреть.

Елизавета улыбнулась. Высвободилась, схватила одну из сумок и пошла к лестнице.

Игорь окинул взглядом оставшийся баул и чемодан. И поспешил вслед за Елизаветой.

– Отдай мне, – он догнал Елизавету на лестнице и мёртвой хваткой вцепился в сумку.

– Побереги спину, – хрупкая Елизавета не собиралась легко сдаваться, – я привыкла справляться сама.

– Отвыкай, – он не выпускал сумку из рук. Елизавете пришлось отпустить. Игорь пошёл вперёд. Освободившись от тяжести, Елизавета расправила плечи, гордо вскинула голову и шагнула на ступеньку.

Сверху открылась дверь. Вслед за Дашей, в паркинг по лестнице спускалась гостья Игоря. Высокая, ладная, яркая, но сразу заметно, что ей неуютно. Игорь посторонился на площадке, пропуская Дашу с Леной. Елизавета улыбнулась, поравнявшись с Леной, и продолжила путь наверх.

Глава 29

Ещё вчера была оттепель, и сыпал снег. А утром мороз окреп. Зимнее солнце скользило по снежной поверхности, кристаллики льда светились в его лучах. Это сияние буквально час назад рисовало в душе Лены сказку, когда она шла через двор к дому Игоря. Словно усмешка, в глаза бросилась знакомая вывеска. И в этот миг усталое солнце скрылось.

Даша остановила машину перед зданием бизнес-центра. В лобовое стекло постучал ветер, обдав машину горстью снежно-ледяной пыли. Одна из вывесок, та самая, на которую упал взгляд Лены, возвещала, что в этом здании находится кафе «Мечта». Под крышей раскачивалась на ветру гирлянда из лампочек.

Всю дорогу Даша осторожно выведывала, что связывает папу с Леной.

Всю дорогу Лена пыталась объяснить, а Даша удивлялась.

– Почему? – с трудом верилось, что между ними нет отношений.

Подошли к прозрачной раздвижной двери.

– Мне не везёт с мужчинами, – ответила Лена.

Абсурд. С её внешностью фотомодели у Лены не должно быть проблем.

Даша зашла в бизнес-центр и огляделась. Она вчера здесь была: в левом крыле находилась редакция «Вестника Порога». Справа под лестницей, был указатель на папино кафе «Мечта» и стрелка наверх. Прямо напротив входа – продуктовый супермаркет.

– Нам сюда, – Лена указала рукой в сторону ряда магазинчиков.

Даша пошла за ней, не переставая думать над словами Лены. Что значит «не везёт с мужчинами»? Вот Даше, понятно, не везёт – в её окружении нет нормальных парней, однокурсники и бывшие одноклассники – кошмар. А папа хороший, но он папа.

– Или не сюда? – Лена резко остановилась у предпоследней кассы супермаркета.

Даша тоже замедлила шаг, но тут же отскочила в сторону – прямо на них нёсся молодой человек с пакетом в руках.

Это был Саша, и он спешил накормить Юлю завтраком.

Лена его не видела, она стояла вполоборота, и не успела отойти. Саша налетел на неё с разбега, Лена с трудом удержалась на ногах. Из рук Саши выпал пакет. На пол выкатилось несколько яблок.

Саша хотел извиниться, но узнал Лену и промолчал. Проследил взглядом, куда улетело одно из яблок.

Даша стояла на фоне таблички «кафе «Мечта», заслоняя собой часть вывески, так, что видно было только слово «Мечта». Яблоко прикатилось к её ногам. Даша встретилась взглядом с Сашей. Это тот самый синеглазый парень, который вчера открыл перед Дашей дверь. Он так трогательно растерян, очевидно, очень спешил, и вот теперь вынужден остановиться и собрать разлетевшиеся яблоки. Даша улыбнулась ему.

Лена потирала ушибленный локоть.

– Скворцов! – раздражённо воскликнула она, – смотри вперёд, когда идёшь, а не на баб по сторонам!

Саша презрительно хмыкнул.

– Иди, куда шла. Загораживаешь обзор.

Он поднял пакет и снова взглянул на Дашу.

Даша подобрала яблоко, подошла и отдала Саше.

Уголки его губ тронула улыбка, и заиграли ямочки на щеках. Даша вновь увидела, что у него очень выразительные глаза.

– Спасибо! – С чувством сказал Саша, бросил яблоко в пакет и обольстительно улыбнулся.

– Пойдём! Лена потянула Дашу за руку.

Даша нехотя пошла за Леной. По пути обернулась, в надежде снова встретиться с ним взглядом.

Но Саша уже вышел на улицу.

– Кто этот парень? – нетрудно было понять, что Лена с ним знакома.

– Редкий урод, – ответила Лена.

Даша вопросительно посмотрела на Лену. Интересно, а про папу она так же думает?

Лена предпочитала вообще про Игоря не думать. Не судьба. Про Сашу были вполне определённые мысли после того раза, когда всё начиналось как романтическое свидание в парке, а закончилось позорным выдворением. Прогулка по парку тоже тогда не задалась: Лена сломала каблук. Хороших воспоминаний о том дне нет.

Зато отчётливо помнила свой позор: она, на лестничной клетке, в нижнем белье, колотит в дверь.

Распахивается дверь, Саша швыряет её одежду, дверь закрывается.

Обмен любезностями:

– Мудак!

– Пошла вон!

Лена подбирает с грязного пола платье. Она никогда не испытывала такого унижения и циничной злости в свой адрес.

По лестнице поднимается бабка с авоськой в руках и таращит глаза на Лену. Лена поспешно натягивает платье.

– Бесстыжая! – бубнит бабка себе под нос. Поравнявшись с Леной, потрясает кулаком с авоськой.

Поток воспоминаний прервало мурлыканье Даши:

– Я бы не назвала его уродом…

Даша явно впечатлена образом, собранным из прошлогодней щетины, ямочек на щеках, пронзительного взгляда синих глаз, и нарциссических манер. Что ж, Лена тоже однажды купилась.

– Советую не обольщаться, – тут Лена споткнулась, наступив каблуком меж напольных плит, – внешность обманчива.

Тот каблук, из парка, так же предательски подвёл её. Лена доковыляла до ближайшей скамейки, благо их в парке было много. На скамейке они с Сашей… стыдно вспоминать, что они вытворяли, но в тот момент стыдно не было. Лене тогда было двадцать пять лет, а Саша недавно пришёл из армии. Страсть вспыхнула ещё во время скучной свадьбы, которую Саша оживлял озорными постановочными фото. Они сбежали вдвоём при первой возможности. И вот, на пути к машине каблук Лены не выдержал встречи с гравием. Саша донёс Лену на руках до машины – а ведь он совсем не был атлетом, и тащил ещё и камеру. До квартиры по ступенькам Лена поднялась сама, не подозревая, что через пять минут её выставят на площадку.

Даша смотрела и недоумевала: зачем Лена, при её росте, носит высоченные шпильки. Да ещё и зимой. Ах да, ведь Лена ехала к Дашиному папе, а рядом с ним женщина любого роста, невзирая на наличие каблуков, будет смотреться миниатюрно.

Каблук нынешний выдержал, они пошли дальше и уперлись в павильон с вывеской «Портьерные ткани. Шторы».

Даша смутно помнила, как они заказывали, и как потом она подвезла Лену до дома. Все воспоминания вытеснили синие глаза того парня.

В дороге Лена разговорилась. Из её болтовни Даша узнала про «Мечту-3.48». Папа обещал Лене сеанс.

Даша мало что поняла, остались вопросы.

У Лены ответов не нашлось, Даша поняла, что спрашивать нужно не у неё, и тоже захотела попробовать.

Глава 30

Зимой рано темнело. В Большом Спуде фонари горели только на центральных улицах.

За окном царила непроглядная мгла.

Галина Семёновна устроилась в кресле перед телевизором. В руках плясали вязальные спицы, на коленях подпрыгивал клубок ниток. Галина Семёновна с любовью и усердием вязала для Толи носок. На тумбочке рядом с креслом красовалась маленькая ёлка, наряженная винтажными игрушками.

С тех пор как её девочка умерла, сердце Галины Семёновны не знало покоя. Да, есть Толя. Но он непутёвый. Слишком большая разница в возрасте, отсюда проблемы в воспитании.

Словно почувствовав, что о нём вспомнили, в проёме открытой двери появился Анатолий. Галина Семёновна не могла смотреть на него без жалости. Его причёска, как всегда, слегка всклокоченная, отвисшие на коленках треники… А как ему помочь, если он не слушает никого?

Галину Семёновну заинтересовало загадочное выражение Толиного лица.

– Нашёл холсты? – предположила она.

Анатолий счастливо улыбнулся.

– Кое-что другое, – он развернул свернутый в трубочку пожелтевший лист ватмана.

О Господи, только не это! Взору Галины Семёновны предстал портрет соседской девочки, написанный акварелью.

– Я сразу понял: это знак, – оживлённо заговорил Анатолий, – я должен с ней встретиться.

Галина Семёновна не на шутку встревожилась.

– Бог с тобой, Толюшка! Столько проблем.

Анатолий был полон решимости и оптимизма.

– Алёне тридцать лет. Проблем не будет.

Галина Семёновна никогда не сможет забыть пережитый кошмар тех лет. Добрые соседи – родители Алёны – стали заклятыми врагами. Борис перестал здороваться и демонстративно переходил на другую сторону улицы, а Полина грозила судами. И уж точно выполнила бы свои угрозы, если бы вскоре после скандала её не разбил инсульт.

– Самое лучшее – навсегда забыть о ней, – в сердцах сказала Галина Семёновна.

Анатолий упрямо помотал головой.

Глава 31

Утро второго дня выдалось более расслабленным уже потому, что сегодня гостей не предвиделось. Елизавета заранее об этом позаботилась. А Игорь внял просьбе, и перенёс визит Лены на день после отъезда Елизаветы. Он злился на то, что Лена умудрилась разболтать Даше о «Мечте-3.48» и о его видении.

Игорь был обязательным, хранил тайну свиданий с Елизаветой от дочери. Не роптал, возвращался утром в холодную постель у камина. Елизавета посмеивалась в душе, и не говорила, какое условие поставлено в споре с Дашей. Она не хотела радикальных перемен, просто плыла по течению. Доверилась судьбе. В плотских отношениях позволила себе расслабиться, но чтобы уравновесить баланс удовольствий дала себе слово в питании соблюдать строгую аскезу.

Елизавета сидела за кухонным столом. Перед ней возвышалось блюдо с яблоками. Протянула руку, взяла яблоко, надкусила.

Игорь расположился на диване, раскинув руки в стороны по спинке. Несмотря на значительное расстояние между ним и Лизой, он посылал свои флюиды и наслаждался созерцанием её хрупкой фигуры.

Второй день он наблюдал скудность Лизиного рациона.

– Лиза, – осторожно начал Игорь, – пока ты здесь, я отвечаю за твоё здоровье.

Ему показалось, что с дивана недостаточно хорошо слышно, и он повысил голос:

– Ты питаешься чем-то ещё, кроме яблок?

– Сегодня – только яблоки, – так же громко ответила Елизавета.

Игорь не понимал, почему.

– Диета, – пояснила Елизавета, – цель сбросить вес.

Игорь встал с дивана, подошёл к Елизавете.

– У тебя идеальная фигура, – и тут он не льстил, – напрасно изнуряешь организм.

Елизавета подняла глаза, и увидела во взгляде Игоря столько трепетной заботы, чего не было даже в начале их отношений. Она отвела взгляд. Положила надкусанное яблоко на стол. Оперлась головой на руки, и сидела так несколько секунд, молча.

Наконец, подобрала нужные слова.

– Игорь, ты так обходителен, – Елизавета вновь посмотрела в глаза бывшему мужу, – не пойму, что на самом деле тебе от меня нужно?

Игорь обнял её за плечи, прошептал в волосы:

– Чтобы ты жила вместе со мной и нашей дочерью в доме, который я построил.

Семейная идиллия не входила в её планы.

Елизавета усмехнулась.

– Зачем?

– Многие так живут.

Елизавета уже научилась жить по-другому, и жизнь её вполне устраивала. Она приехала на каникулы, отдохнуть, сменить обстановку, а не воссоздавать семью.

Игорь услышал шаги, и отошёл от Елизаветы – неукоснительно соблюдал обещание скрывать от дочери их близость.

Елизавета снова взяла яблоко и откусила от него.

Появившись на кухне, Даша первым делом протопала к холодильнику.

– Папа, у нас заканчивается еда, – сообщила она, проведя ревизию, – и вообще мне нравится обедать в твоей «Мечте». Ну, так что, папа?

– Поехали, – сказал Игорь.

Елизавета заявила, что останется дома, что соблюдает диету и не готова тратить каникулы на светские рауты. Игорь и Даша устало переглянулись и пошли одеваться.

Перед выездом возникла заминка: после обильного снегопада ворота не открывались. Игорь взял лопату.

Елизавета тоже вышла на улицу. Ей нравился заснеженный двор.

«Люблю» – шептал ей ночью Игорь. Но в том не было необходимости: отношения, основанные на любви, для Елизаветы давно потеряли смысл.

Она не знала, сколько ей отведено, но не хотела тратить ни года, ни дня, на построение семейных связей. Тем более с Игорем, который плохо приспособлен к семейной жизни.

Игорь с лопатой в руках – непривычное зрелище. Бывший муж энергично раскидывал снег, а Елизавета вспоминала обстоятельства их знакомства. Случайная встреча на празднике общих друзей, куда Игорь пришёл с девушкой. Он настойчиво добивался внимания, а Елизавета игнорировала. Когда девушка Игоря ретировалась, у Елизаветы не осталось шансов избежать общения. Провела с ним вечер, растаяла под напором обаяния. Потом приехала к нему в гости, в Порог. Случайная, опять же, беременность, – и на этом идиллия закончилась. Да, было ещё несколько лет рефлексии, когда Елизавете казалось, что она любит своего замечательного и неповторимого мужа. Воспоминание о тех чувствах размыто. Случайный мужчина, случайная беременность. Вся жизнь – череда случайностей, и никто не знает, когда она оборвётся. Елизавета уже не первый раз ловила себя на тревожных мыслях. В животе урчало от голода. Игорь прав, нужно завязывать с диетой. Решено: сегодня последний яблочный день.

Елизавета походила по двору, пальцы ног быстро стали неметь. Обувь её не рассчитана на суровую зиму в загородном доме. Жизнь словно проверяет на прочность.

Елизавета не дождалась отъезда Игоря и Даши и вернулась в тепло.

Глава 32

ВИДЕНИЕ ДАШИ

Даша была уже в этой больнице. Она навещала Серёгу, после аварии. Всё как тогда, за исключением чувства гнетущей неизвестности. Тревога нарастает, ведь что-то случилось с мамой. Ещё не случилось, Даша не знает – что именно. Но, судя по тому, как удручён папа – нужно готовиться к худшему. На папе одноразовый медицинский халат, который на его широких плечах не сходится. Папа кому-то звонит. Даша вопросов не задаёт, терпеливо ждёт.

Их провожают на второй этаж и указывают на стулья под дверью.

А дальше как в кино: Даша с папой сидят в больничном коридоре. На Даше тоже одноразовый халат, и она не помнит, как надевала его. Странные мысли. Почему её сейчас это волнует?

Открывается дверь, к ним выходит врач.

Папа поднимается со стула.

Врач качает головой. Время упущено. Она умерла.

– Нет! – истошно кричит Даша. Вскакивает со стула, подлетает к папе.

– Это ты! Ты решил лечить её дома. Ты убил маму.

Игорь плюхается обратно, на серый металлический стул. Роняет голову на руки и прячет свою скорбь.

Даша видит, что его сотрясают рыдания, но не пытается утешить. Сама рыдает в голос.

Противоречия, отчаяние, вопросы без ответов. Как всё это объяснить, если мама жива-здорова, и не нуждается в лечении? Она не может быть жива, ведь только что сообщили о её смерти.

Папа поднимает голову и отрешённо смотрит перед собой. В его глазах – ни слезинки. Он продолжает рыдать беззвучно, и это создаёт эффект немого кино. Нереального, наигранного, ненастоящего.

Затемнение. Тусклая настольная лампа. В дальний угол комнаты почти не падает свет. В том углу, в кресле, сидит Даша. Глаза её закрыты. Датчики от гарнитуры подключены к голове. Провода торчат из-под блузки и охватывают запястье.

Игорь не знал, что именно видит Даша. Но переживал так же, как во время своего первого сеанса. Он сидел рядом, между Дашиным креслом и компьютером.

По левую руку от него, за столом, Витя время от времени щёлкал мышью. Вершинин сидел тут же, сосредоточенно смотрел в монитор, на бегающие по экрану графики.

Изображение замедлилось и стало статичным. Щелчок мыши: экран монитора погас.

Даша открыла глаза. Её сеанс длился положенные пять минут, прерывать не пришлось.

Игорь протянул руку, осторожно снял обруч с Дашиной головы. Отсоединил датчики.

Даша огляделась по сторонам, надеясь, что и мама здесь. Но нет. Ужас в Дашиных глазах постепенно утих, сменившись тревогой. Мама осталась дома, не поехала с ними в «Мечту».

– Папа, ты тоже это видел? – Даша раскачивалась в кресле, из стороны в сторону.

Что тут ответишь? Игорь промолчал.

– Почему ты позвал нас к себе жить? – не отставала Даша.

В эту секунду Игорь больше всего на свете хотел расшифровать видение дочери.

– Ты не могла видеть того, что видел я, – осторожно сказал он.

Даша держалась за голову двумя руками.

Она никогда прежде не испытывала таких страданий. Лет пять назад её мучили мигрени. Дикие боли, от которых не было спасения – Даша прикусывала подушку, чтобы не орать. Организм вырос, и всё прекратилось.

Сейчас было даже хуже. К головной боли добавилась спутанность сознания. Реальность стала другой. Раздвоилась. А Даша зависла между мирами. Мамы больше нет, но это не по-настоящему. В висках пульсировала кровь. Прерывистый гул в ушах, как хлопанье крыльев, словно взлетали бесконечные стаи ворон. Рыдающий беззвучно папа, и вот же он, – спокойно сидит и смотрит на Дашу участливым взглядом.

Игорь молча протянул дочери таблетки от давления.

Глава 33

В «Мечту» они приехали пообедать. Но после сеанса у Даши пропал аппетит. Она рвалась домой, поскорее увидеть маму. Игорь согласился.

У выхода их остановила администратор Лариса:

– Вас ожидают.

Лена, подумал Игорь. Больше некому. Он отмахнулся, но Даша пошла вслед за Ларисой к столику.

Груз упал с души, когда Даша увидела знакомую фигуру в изумрудно-зелёном брючном костюме. Перед мамой на столе стоял высокий прозрачный стакан с содержимым зелёного цвета.

– Решила пообедать с вами, – Елизавета улыбнулась, – здесь была твоя девушка, Игорь, но она ушла.

Игорь огляделся по сторонам, убеждаясь, что никого подходящего под описание нет, и сел рядом с Елизаветой. В тарелке на противоположной стороне стола остывала говядина с артишоками. Блюдо, которое обычно заказывает Лена. Содержимое тарелки было почти не тронуто.

Парочка, сидевшая за дальним столиком, поднялась и направилась к выходу. Даша узнала парня, который вчера рассыпал яблоки. Она испытала разочарование оттого, что он пришёл с девушкой. Игорь тоже узнал Сашу и Юлю. Вспомнил, как эти двое рассуждали о браке. Их разногласия казались неразрешимыми. И вот, два месяца прошло, а они по-прежнему обедают вместе.

Официант принёс тарелки с горячим.

Елизавета говорила странные вещи. Она не смогла быть одна и приехала к ним. Это правильно. Но, называя Лену девушкой Игоря, она будто выказывала ревность. Ведь Игорь с Леной просто друзья. А Елизавета прекрасно знала, с кем Игорь провёл две ночи подряд.

Елизавета не ела нормальную еду. Проклятая диета. Содержимое прозрачного стакана с ручкой – яблочный смузи. Быть может, в нём причина странных мыслей и странных речей. От такого питания её цвет лица тоже приобрёл зеленоватый оттенок.

– Игорь, почему она ушла? – Елизавета разминала содержимое своего бокала широкой коктейльной трубочкой, – я совсем не против, буду только рада, если ты устроишь личную жизнь.

Даша уже знала, что последует дальше. И вышло всё так, как она думала. Папа ответил, что совсем не против наладить личную жизнь с мамой.

Даша, после пережитого видения, испытывала потребность говорить правду здесь и сейчас. «Потом» может никогда не наступить.

– Папа, ничего у тебя не выйдет, мы с мамой заключили пари. Она не любит проигрывать.

Лиза заметно смутилась. Попыталась перевести тему. Но Игорю не терпелось, наконец, узнать, что проиграла Лиза Даше. А ведь она проиграла, с первого же дня. И неважно, что Даша ещё не в курсе.

– Я знаю о вашем пари, – сказал Игорь, – вот только цена мне неизвестна.

– У тебя нет шансов, – повторила Даша.

– Ты так не хочешь, чтобы мы с мамой жили вместе?

– Вы уже ругаетесь. Вы несовместимы.

– На что вы спорили? На какие-нибудь обновки?

Даша выдохнула:

– Если мама продержится, и не уступит тебе, я закончу колледж и вернусь жить к ней.

– Ты его в любом случае закончишь, – сердито ответил Игорь.

Глупое пари, и непонятно зачем Лиза скрывает от Даши истинную природу их отношений.

Даша попыталась прояснить:

– Я хочу быть психологом, но мама пристроила меня в свой колледж. Зачем? Я всё равно не буду работать в типографии.

– Хорошо, допустим, ты выиграешь пари, – осторожно прощупал Игорь, – что тогда?

Даша сдалась и решила всё рассказать.

– Если мама проиграет, она переедет сюда вместе со мной. Я брошу колледж и поступлю на факультет психологии.

Вот как. Игорь скрывал от Даши по просьбе Елизаветы их отношения. А мог бы легко добиться своей цели. Стремление дочери стать психологом объяснимо. Понять, что творится в голове у её мамы, может только профессионал.

– Что ж, психолог – это неплохо, – сказал Игорь, – а как вам такой вариант: я отказываюсь от своих намерений, отменяю все предложения, приглашаю на обед всех своих девушек. А вы живёте как хотите, с кем хотите, неучами и недотрогами.

Елизавета облизнула трубочку и тихо сказала:

– Меня заводит, когда ты злишься.

Игорь вскочил с места. Подошёл и склонился над Елизаветой. Его, как и Дашу, тоже настигло желание говорить правду.

– Милая, – прорычал он, – тебя так же заводит массаж и… непристойности, которые, – Игорь замялся, понимая, что затронул тему не для обсуждения при дочери, – которые я шептал, обнимая тебя… а потом ты выгоняла меня из спальни в гостиную. И, вместо объятий, я терпел неудобства на крошечном диване. Спина всё время болит.

За столом повисла тишина. Даша чуть не подавилась куском стейка. У Елизаветы из рук выпала трубочка.

– Вы провели меня! Браво! – воскликнула Даша. – Мам, я ведь не верила в ваше воссоединение. А давай, каждый выполнит своё условие пари. Колледж я закончу, осталось полгода. А ты переедешь к папе.

Казалось бы, всех устраивало такое решение. Но – лишь казалось.

– Папа сказал нет! – Игорь демонстративно стукнул кулаком по столу.

Даша вздрогнула, а Елизавета испуганно отшатнулась.

Странно, что он разозлился. Ведь решение найдено – так, как он и запланировал. Но Игорь не успокаивался, наоборот.

– Папа не будет больше подстраиваться, папа больше не хочет быть дураком. И спать я сегодня буду в спальне, а ты, Лиза – на диване в гостиной.

Елизавета лишь рассмеялась. Позвала официанта, попросила новую трубочку. Игорь всё ещё стоял у неё за спиной. Елизавета снова почувствовала, что ей трудно дышать. Сейчас она испытывала к Игорю небывалую нежность, но с оттенком недоверия. Благодарность. И лёгкое чувство вины.

Было что-то, что повисло в воздухе, и не давало мыслям прийти в равновесие. Пугающее чувство, что ты – будто бы и не ты. Паника. Страх. Но Игорь бушевал и мешал сосредоточиться.

– А яблоки есть ты прекращаешь! – Игорь схватил бокал со смузи и яростно швырнул на пол, – у тебя от диет проблемы с головой.

Они не догадывались, насколько он прав.

– Хорошо, дорогой, – Елизавета, встала со своего места, чтобы хоть на полметра приблизится к Игорю, – закажи мне куриное филе и овощи. Я очень голодна, – добавила она и рухнула на пол без чувств.

Игорь такого совсем не ожидал, не успел поймать её, и Елизавета ударилась о каменный пол, осколок бокала поранил ей руку.

Игорь кинулся к ней. Смахнул битое стекло в сторону.

Даша вскочила и истошно закричала:

– Папа! Сделай что-нибудь! Она умрёт!

Елизавета лежала, не двигаясь.

Игорь взял руку Елизаветы. Запястье было в крови. Но пульс прощупывался.

Даша рыдала в голос. Подбежали двое сотрудников кафе.

– Найдите Ларису, – крикнул Игорь, – пусть принесёт аптечку.

– Скорую! Нужно в больницу, – причитала Даша.

– Вызывай, – буркнул Игорь, растирая Елизавете ушные раковины и кисть здоровой руки.

Кровь вытекала из раны, под рукой образовалась алая лужица.

– Где аптечка? – закричал Игорь. Зажал место пореза.

Через минуту всё появилось: аптечка, бинты, антисептик.

Игорь сделал перевязку, перенёс Елизавету на диван к открытому окну. Подложил под ноги подушку.

Елизавета не приходила в сознание.

Даша подошла и сказала:

– Я вызвала скорую помощь, нужно в больницу, ты не справишься сам.

– Может быть, но в Пороге больше нет больницы. В стационар Елизавета попадет не скоро. Хорошо, что сердце бьётся.

В этот момент, рядом возник Вершинин.

– Мы расшифровали видение, – обратился он к Даше, – впервые в моей практике всё сбывается так стремительно. Но, должен успокоить: вы видели один из вариантов. В ваших силах сделать так, чтобы он не стал реальностью. В силах, пока сердце бьётся, о чём только что сказал Игорь Валентинович.

Елизавета очнулась до приезда бригады. Но вряд ли можно было утверждать, что она пришла в сознание.

– Даша… нужно забрать Дашу, – еле слышно прошептала она, – у неё занятие в бассейне, тут, в этом здании.

Игорь сжал ладонь Елизаветы.

– Даша здесь, рядом с тобой, – сказал он.

Бред, спутанность сознания. Результат гипоксии. Нужно облегчить дыхание. А расстегнуть одежду не получится, она в дурацком комбинезоне, с молнией на спине.

– Принесите плед, – крикнул он, и наклонился, чтобы расстегнуть молнию. Он за два дня натренировался, мог проделать это с закрытыми глазами.

– Игорь? – удивилась Елизавета, – что ты здесь… что ты делаешь?! – возмутилась она, когда его руки коснулись молнии на спине.

Даша будто снова переживала кошмар, который накануне видела через «Мечту-3.48».

– Папа, она поправится? – причитала Даша, – и повторяла как заклинание:

– Нужно в больницу.

– В больницу? – Елизавету не на шутку испугала эта перспектива, – а с кем останется Даша?

Игорь и Даша встревожено переглянулись. Игорь коснулся Лизиной руки.

– Не беспокойся, Даша пока поживёт со мной.

Принесли плед. Игорь помог Елизавете освободиться от тесной одежды. Под расклешённой кокеткой на линии бёдер обнаружилась круговая молния, отделявшая брюки от верхней части комбинезона. Игорь расстегнул и её, чтобы не снимать комбинезон полностью. Перебинтованная рука застряла в рукаве и не хотела выходить.

– Что с рукой? – Елизавета посмотрела на повязку, – когда я упала, почувствовала сильную боль. Перелом?

Даша ужаснулась, что во всём виновата она. Дашина идея с безжалостным пари, чтобы проучить маму и заставить её говорить правду, привела к печальным последствиям.

– Мамочка, мама, прости меня! Пари отменяется. Если хочешь – живи с папой, только живи!

Смысл слов доходил до Елизаветы искажённо. Она находилась в прошлом, в другой травмирующей ситуации. И в голове почему-то вертелась мысль: «я бы поела курицы».

– Как это – ты будешь жить с папой? – прошептала она, – а школа?

– Сейчас каникулы, – выдавила бледная как полотно Даша.

Игорь одобрительно кивнул.

– Отлично, молодец. Продолжай с ней разговаривать, чтобы она оставалась в сознании.

Даша не то, что разговаривать, она боялась думать. Мысли, приходящие в голову, вызывали отчаяние. «В сознании» – неудачное выражение для описания состояния, в котором пребывала мама.

– Даша ходит в бассейн, – сказала Елизавета, очевидно, обращаясь к Игорю, – я вожу её, чтобы она научилась плавать, потому что я не умею…

Елизавета посмотрела на Дашу и отключилась.

Глава 34

В Пороге так и не построили нормального бассейна. Поплавать можно было лишь в фитнес-центре, а там небольшой водоём, пять на пятнадцать метров. Он как раз был в нескольких минутах езды от работы и от кафе, где Саша с Юлькой обедали. Далеко ехать Саша не хотел, приходилось довольствоваться этим. Свободное время лучше потратить на тренажёрный зал, а как потом приятно, раздеваясь, ловить восхищённые взгляды девушек. Саша плыл на спине, прикрыв глаза. Радовался, что его пресс с каждым занятием становится всё рельефнее.

Преодолел пятнадцать метров, ухватился за борт бассейна, и осмотрелся. Прямо перед ним возникли две стройные ножки. Вдохновлённый, он повёл взгляд выше. Выше… Выше… О нет! Перед ним стояла Вера.

Счастливая улыбка озаряла её лицо. Вера присела на край бассейна.

Утопить бы её тут, чтобы больше не видеть.

Единственное, о чём Саша мог с ней разговаривать, это об убийстве.

– Я слышал про Леру. Соболезную. Я не сразу понял, что это она.

Убитая на днях девушка, за фотографиями которой посылал Стас, была Вериной сестрой.

– Ерунда. Я же говорила, что ненавижу её. Зато ты прекратил называть меня Лерой.

Саша отметил, что у Веры очень интересный фасон купальника. Асимметрия и перекрученные детали всегда эффектно смотрятся на фото. И на видео.

– Между прочим, я скучаю по тебе, – Вера надула губки, – пригласи в гости.

– Через год, Верочка. Кстати, почему ты не в колледже?

– Каникулы, – сухо ответила Вера, – всю неделю я совершенно свободна.

– Вернёмся к этому разговору через год, – пообещал Саша. Послал Вере воздушный поцелуй, лёг на воду и поплыл прочь.

Глава 35

В больничной палате тошнотворно пахло лекарствами. Над кроватью горел тусклый софит. Света он не давал, оставлял полумрак.

На постели лежала Елизавета. Глаза закрыты, а цвет кожи из-за лампы казался тускло-серым. Рядом с кроватью растопырилась стойка капельницы.

Палата двухместная. Но вторая кровать, аккуратно застеленная бельём, пустовала.

Рядом с постелью Елизаветы на стуле сидел Игорь. Он хотел спать, но стойко выдерживал ночное дежурство. Вторая кровать предназначалась ему, а он ни разу ею не воспользовался.

Наступило утро, смена Игоря подходила к концу. Полчаса назад в больницу стали пускать посетителей.

Игорь добился через знакомых врачей, чтобы ему разрешили ночевать в палате. Такое решение было выгодно всем – ночных сиделок в больнице не хватало. Вторую ночь Игорь дежурил у постели Елизаветы. Днём ненадолго его сменить приходила Даша. Игорь ехал домой – не к себе, а в квартиру Елизаветы, принимал душ, пару часов спал, чтобы не уснуть за рулём, и возвращался обратно.

В квартире у Елизаветы жил её любовник. Елизавета пустила Сергея к себе на время, пока его нога в гипсе. В его общежитии туалет и душ в конце коридора – не реально было сейчас ковылять на костылях.

Никто не ожидал, что Игорь с Сергеем подружатся, но, тем не менее, они хорошо поладили. Игорю авансом было неудобно перед Серёгой – ведь Лиза поправится и переедет в Порог. Естественно, брать Сергея в свой дом Игорь не собирался. Сегодня Сергей обещал съехать – гипс ему, наконец, сняли.

Общежитие против трёхэтажного загородного дома – Серёга безнадёжно проигрывал в сравнении. Полёт мысли уже начал уносить Игоря в светлое будущее, но тут послышался шорох.

Елизавета заметалась на кровати, и вдруг открыла глаза.

Игорь ждал этого каждую минуту, а сердце всё равно подпрыгнуло.

– Пришла в себя! – он определил это по тёплому и нежному взгляду, которым Елизавета одарила его.

– Что со мной? – раздался тихий голос.

Игорь пододвинул свой стул и взял Елизавету за руку, осторожно, чтобы не задеть катетер.

– Всё будет хорошо, – Игорю не терпелось обнять её, прижать к себе, и не отпускать.

Вовремя Елизавету госпитализировали. Промедление грозило большим риском и осложнениями.

– Игорь, давно я здесь?

– Два дня. – Но если судить по тому, как Игорь соскучился, – то целую вечность. Он часами сидел возле кровати, видел беспомощное тело, и с ума сходил от отчаяния.

Елизавета заметила катетер на руке, затем перевела взгляд на стойку капельницы. Тревога в её глазах лишь усилилась.

– Игорь, – голос Елизаветы дрогнул, отчего вопрос прозвучал жалко, – а медсестрой здесь работает Марина, к которой ты ушёл от нас?

Игорь не утруждал себя запоминанием имён медсестёр, ни тогда, ни сейчас. Но двенадцать лет назад он ушёл к травматологу.

– Марина? – имя той коллеги Лиза назвала верно, – не помню. Она здесь не работает.

Елизавета несколько секунд молчала.

– Игорь, ты столько делаешь для меня – а я не могу тебе доверять.

Игорь хотел слышать нечто иное. «Спасибо», например. Или: «Рада тебя видеть». Ещё не хватало услышать: «Пригласи свою девушку и устрой личную жизнь».

Игорь её опередил:

– Твоему парню сегодня сняли гипс. Он за дверью. Позвать?

Елизавета сначала не поняла, нахмурилась, сосредоточенно соображая. Потом всё вспомнила: к её приезду Серёже должны были снять гипс. Она провела с Игорем два дня. Когда пришла обедать в «Мечту», впереди оставалось ещё три дня каникул. Гипс сняли – получается, эти три дня пропали. Остался день. Но если сегодня её отпустят из больницы, то поедет она домой, а не к Игорю.

Елизавета отчаянно затрясла головой. Она не хотела сейчас видеть Серёжу.

Игорь поднялся, отодвинул стул к стене.

– Я всё-таки позову его. Мальчик примчался, как только смог ходить. А ты не узнала его. Шептала: «Игорь… Игорь». Твои первые слова за сутки.

– Он не ушёл, – разочарованно поняла Елизавета. Придётся объясняться с Серёжей, а она ещё хотела насладиться компанией Игоря в доме в Пороге.

Перед тем, как открыть дверь, Игорь обернулся.

– Увольняйся из своего колледжа и переезжай ко мне. О диетах забудь. Тебе нельзя.

Елизавета снова посмотрела на руку, на кисти расползлось чёрное пятно, рядом с прибинтованным внутривенным катетером.

«Надеюсь, сегодня не отпустят» – подумала она, – «а в понедельник уже на работу. Игорь болтает всё подряд. Он ведь понимает: так, как он хочет, никогда не будет».

Когда Сергей вошёл в палату, Елизавета даже заставила себя улыбнуться ему.

III

Глава 36

Солнечный день. Конец мая. Скоро разольётся тепло, начнётся новая жизнь.

Игорь обошёл свои владения, гордо ступая по газону скошенной травы. Узкий проезд к паркингу выложен плитами. По периметру участка – цветущие кусты сирени и жасмин. Перед крыльцом остывает газонокосилка. Рядом с террасой огорожен колышками свежий саженец яблони. Всё успел. Порядок.

Раздался долгожданный звонок телефона. Игорь ответил. Затем достал из кармана пульт от ворот, нажал кнопку.

Створка медленно поползла вперёд.

Ворота полностью раскрылись, во двор въехала машина.

Игорь снова нажал на кнопку, створки стали съезжаться, а он, подбоченясь, пошёл встречать гостей.

Из машины выскочила Даша.

Елизавета сидела в салоне и чинно ждала, поглядывая на Игоря.

Игорь обнял дочь и подошёл к двери Елизаветы.

Даша открыла багажник.

Игорь заметался: дочери нужна помощь, её маме нужно внимание.

Открыл пассажирскую дверь, протянул руку.

Елизавета с королевским изяществом оперлась на предложенную руку, выставила вперёд ножку в туфле на тонком каблуке.

Игорь замер от волнения. Как при первой встрече, когда узнал, что эта хрупкая малышка учится на филолога.

В какую сторону сегодня дует ветер – пока неизвестно. В ясном небе царило безветрие.

Елизавета увернулась, позволив поцеловать только в щёку. Игоря это раззадорило. Опять всё заново!

Даша копалась в багажнике, Игорь подошёл к ней. Выгрузив поочерёдно три чемодана, порадовался. Не то, что в прошлый раз. Главное, чтобы в них лежали вещи, а не яблоки.

Елизавета стояла рядом с машиной и внимательно оглядывала двор. Чистота и порядок, придраться не к чему.

– Вот, яблоньку посадил, – Игорь указал на свежий саженец.

Елизавета поняла, и даже улыбнулась.

Пока родители любезничали, Даша открыла заднюю дверь и вытащила четвёртый чемодан. Игорь метнулся на помощь, но опоздал.

Даша села в машину.

Игорь нажал очередную кнопку на пульте, дверь паркинга поползла вверх. Взял в руки по чемодану и покатил их к крыльцу.

Елизавета стояла на месте, подставив лицо весеннему солнышку. Игорь знал, что под слоем тонального крема на её щеках скрываются веснушки. Не страшно, что она не помогает с багажом. Ему нравилось быть надёжным другом и радушным хозяином.

Игорь поднял все чемоданы в дом, закрыл с пульта дверь паркинга.

В листьях сирени чирикали птички. Игорь надеялся, что эта весна будет началом счастливой жизни.

Елизавета поднялась по ступенькам крыльца и перешагнула порог.

За пять месяцев интерьер преобразился.

Уютная светлая гостиная. Дорогие портьеры на окнах. Компанию кожаному дивану составляют два кресла. В камине, задорно потрескивая, пляшет огонь. Декоративная поленница наполовину заполнена дровами. Елизавета подошла, увидев на каминной полке керамическую фигурку енота.

– О, это же моя! – она обрадовалась, что Игорь не забыл забрать из старой квартиры некогда милую ей вещь.

Игорь многозначительно кивнул. Пока всё шло по плану.

Елизавета поставила на место енота и внимательно огляделась. Перешла в кухню.

Зону гостиной отделяли стеллажи, а со стороны кухни стоял сервант. Игорь заполнил пространство светлой мебелью, которая визуально не сильно скрадывала объем. Холодильник, плита, мойка, кофеварка, кухонный уголок – всё на своих местах. Стулья избавлены от следов упаковки.

Полупрозрачные красные шторы на окнах придавали кухне праздничный вид. Обе створки двери на террасу были распахнуты, из сада приветливо выглядывал саженец яблони.

– Мне не нравится цвет штор. Режет глаз, – Елизавету возмутило, что дерзкая Лена превратила кухню в Мулен Руж. Да и гостиная тоже угнетающая, хоть цвет портьер там более глубокий вишневый.

Игорь развёл руками. Ему нравилось.

Из паркинга по лестнице поднялась Даша. Остановилась и восхищённо оглядела гостиную.

– Супер!

Игорь довольно улыбнулся.

– А моя комната? – Даша сгорала от нетерпения.

Он пригласительным жестом указал наверх, в сторону лестницы, и Даша вприпрыжку побежала по ступенькам.

Игорь обернулся к Елизавете.

– Пообедаем? Специально для тебя повар приготовил овощи и рыбу на пару.

– Спасибо за заботу, – нарочито вежливо ответила Елизавета, – я тронута. Если бы я тебя не знала – решила бы, что ты идеальный мужчина.

Игорь расплылся в улыбке.

– Так и есть. Ты меня не знаешь.

Елизавета засмеялась, Игорь счёл это хорошим знаком.

По лестнице сбежала Даша. Лицо её светилось радостью.

– Супер! – повторила Даша и подняла два больших пальца вверх.

Глава 37

Даша снова пришла в редакцию – уже не как практикант, а как сотрудник. Ведь она сдала экзамены и защитила диплом.

Дашу сначала не вдохновляло общество Стаса, она помнила его злую шутку с репортажем. Но, взвесив, Даша поняла, что Стас может быть ей полезен.

Зимой Стас помог с отчётом по практике. Правда, в награду позвал Дашу на свидание. Ну как – свидание. Он сказал, что по пятницам после работы все сотрудники ходят в бар. Пришли только Даша и Стас. Остальных забыли позвать.

Стас ровесник Серёжи. Но Серёга выглядел моложе своих лет и с Дашей вёл себя на равных, а Стас держался высокомерно, слегка сутулился и напускал на себя умный вид, наподобие маминых коллег-преподавателей.

Дашу свидания не интересовали. В отличие от многих сверстниц, она не испытывала романтических чувств, мамин пример показывал, что ни к чему хорошему это привести не может. Меркантильных интересов тоже не возникало, опять же, в силу воспитания. Даша убедила себя, что мужчины ей не нужны. Помощь в написании дипломной работы не в счёт.

У них со Стасом вспыхнули неразрешимые противоречия, поэтому так, как хотел Стас, не вышло. Зато Даша получила всё, что ей было нужно, и больше её не кошмарили пугающими заданиями.

«Решай свои проблемы сама» – велел Стас. Но с дипломом помог. А что ещё нужно? Конечно, неплохо быть, как все. Но не обязательно сейчас и не обязательно со Стасом.

Когда встал вопрос, хочет ли Даша после колледжа работать в редакции, она подумала: «Почему бы нет?».

Стас обрадовался, увидев Дашу. Или притворился, что рад.

Он повёл её в общий зал, где у окна Эльвира с Настей увлечённо листали каталог с косметикой.

– Девчата, введите Дашу в курс дела, – Стас будто не замечал, что они отвлеклись от работы, – пусть вместе с вами готовит завтрашние новости.

Эльвира ответила недовольным взглядом, но встала и проводила Дашу на уже знакомое рабочее место.

Даша села за стол, а как только Стас скрылся за дверью, Эльвира положила перед ней каталог с косметикой.

Очень серьёзным тоном объявила:

– Ввожу в курс дела: выбирай.

Даша не поняла, что это значит.

Видя её удивлённый взгляд, Эльвира снизошла до объяснений.

– У нас не каждый день аврал. Газета сократилась до размера листовки, новости на телеканале выходят три раза в неделю по полчаса. Стас сейчас здесь за главного, но он даже тексты пишет сам.

– А что, дела плохи? – Даша не совсем понимала её объяснения.

– Три года назад босс от всего устал, развёлся с женой, женился на главной редакторше. Продал свой тлеющий бизнес Вершинину и уехал со своей Соней в тёплые страны. А мы остались.

– Вершинин? – Даша уцепилась за знакомую фамилию.

– Вершинину зачем-то нужна газета, он её финансирует. Наша задача – хвалить его в прессе. Создавать положительный образ. Нам не трудно, лишь бы платили.

Рассуждения прервал телефонный звонок. Эльвира не спеша пересекла зал, чтобы ответить. Повесив трубку, кивнула в сторону редакторской двери:

– Стас всех зовёт.

В сравнении с просторным общим залом с колоннами, скромное пространство кабинета ощущалось островком, но отнюдь не безопасности. За столом, скрадывая и без того тесные метры, сидели Стас, Вершинин, и Дашин папа.

Даша не заметила, когда они прошли.

Даша, Эльвира и Настя расселись по местам.

Вершинин поприветствовал всех, и посмотрел на Стаса.

– Станислав, я объявлю, с вашего позволения.

Стас понуро молчал.

– По ряду причин я не могу быть владельцем газеты и телекомпании, – провозгласил Вершинин, – позвольте представить: ваш новый босс.

Он указал на Дашиного папу:

– Игорь Валентинович Майоров.

Холодная волна возмущения пронзила Дашу. Кто бы объяснил, зачем отцу это нужно?

Даша встретилась взглядом с Эльвирой, и они обе вопросительно посмотрели на Стаса.

Стас, багровый как пожар, сжимал в руке карандаш. Ещё чуть-чуть, и проткнёт себе руку.

Настя с интересом разглядывала Игоря.

Хрясь – карандаш в руке Стаса не выдержал напряжения.

Бедный Стас – чувствовал себя тут хозяином, а с ним не посчитались. Даше внезапно захотелось его обнять.

Глава 38

Хлопок – хлопушка отбивает новый дубль. На самом деле, Саша стукнул карандашом по столу, чтобы Вера поняла, что съёмка началась.

На экране видеокамеры, в кадре крупным планом появилось лицо Веры.

Саша объявил официальным тоном:

– Здравствуйте, с вами Алекс Фотий и рубрика «законы Фотия».

Изображение медленно отдалилось, а голос за кадром очень серьёзно сообщил:

– Сегодня в эфире сиськи.

Грудь Веры была обтянута тканью лилового купальника, девушка восседала на кровати в сексуальной позе. По обе стороны от кровати – портьеры в пол, кровать в кадре напоминала сцену.

– Вы не ослышались, – Саша пытался сохранять серьёзный тон, – придвигайтесь ближе к экрану и доставайте свои приборы.

Вера прыснула со смеху, за кадром тоже послышался смех.

– Стоп, стоп, стоп, – Саша выключил видеокамеру, – переснимем.

Вера пригладила волосы, поправила купальник.

– Я готова, – сказала она через несколько секунд.

Саша нажал на кнопку и повторил текст, про сиськи и про приборы.

Ему удалось на этот раз не засмеяться, у модели была возможность улыбаться в кадре, она растянула губы в улыбке и напустила на себя легкомысленный вид.

– О чём вы подумали? – продолжал Саша, – это тест на сообразительность. Всё верно, я имею в виду осветительные приборы и фототехнику. Сегодня я покажу, как устанавливать свет при съёмке обнажённой натуры. Знакомьтесь, это Лера…

– Я Вера, – поправила модель.

– Переснимем, – вздохнул Саша и остановил запись.

Вера погасила наигранную улыбку.

– Дебил, ты не можешь запомнить моё имя.

Саша подошёл к ней. Сделал вид, будто очень раскаивается.

– Прости. Верунчик, виноват, – наклонился и поцеловал Веру в щёку, осторожно, чтобы не испортить мейк-ап, – пусть я дебил, но давай запишем видео.

Вера обиженно надула губки.

– Если тебе нужны мои сиськи, выучи, как зовут их хозяйку.

– Я заплачу двойной гонорар за съёмку, – в виде примирения пообещал Саша. Сиськи ему были нужны исключительно в коммерческих целях.

Сработало. Вера вернулась на кровать. Саша включил запись. В окошке камеры снова появилась фигура в купальнике.

– Знакомьтесь, это Вера, – заговорил Саша в микрофон, – несравненная и восхитительная модель. Вы спросите, а где же сиськи? Почему Вера в купальнике? Да, к сожалению, правила сайта не позволяют пренебрегать цензурой. Поэтому включаем воображение и получаем эстетическое удовольствие от созерцания. Время дорого, переходим сразу к делу.

В реале сегодня к делу они так и не перешли. Чтобы точно узнать её возраст, Саша потребовал у Веры паспорт. Семнадцать лет восемь месяцев, посчитал он. Саша с ужасом вспомнил о том, прошлом разе.

Глава 39

Утро в доме Игоря начиналось с кофе. Но не у всех. Елизавета предпочитала кашу и сок.

Елизавета сидела за столом в кружевном пеньюаре. Даша видела, каким восхищённым взглядом отец смотрит на маму. Дочери не нравилось ходить по дому неглиже. Она вышла к завтраку в чёрном топе и джинсовых шортиках. Одежда для сна должна оставаться в спальне.

Даша запустила кофеварку и положила в тостер хлеб.

С папой у них вкусы совпадали, его меню на завтрак было таким же.

Аромат кофе по утрам – разве можно без него? Лицо отца, трепетный жест, когда он брал в руки чашку и с наслаждением отпивал из неё – всё говорило в защиту волшебного напитка.

Предстоял трудный день. Нужно же как-то встроиться в новую реальность. Вчера вечером Даша задержалась в баре. Шанс обсудить с родителями эти самые новости выпал только наутро.

Игорь сказал, что его должность в газете – формальность. Вершинин по-прежнему у руля.

– Для тебя – формальность, – чуть не плача, ответила Даша, – а ко мне отношение изменится, когда узнают, что ты мой отец.

– Кстати об отношениях, – Игорь поставил чашку на стол. – Мне показалось, Станислав проявляет к тебе нездоровый интерес. Он мне не нравится.

Даша тоже не питала симпатии к Стасу. Но внимание отца тут показалось излишним.

Она встала из-за стола.

– Чашку за собой убери, – велела Елизавета.

Даша фыркнула и вышла в прихожую. Вернулась уже с красной сумочкой и в красных босоножках, и зашагала вниз, к машине.

Игорь встал, подошёл к лестнице.

Тяжёлой поступью спустился на один пролёт.

Даша топала по ступенькам впереди Игоря. И делала вид, что не замечает отца.

– Куда ты? Забыла переодеться.

Её шорты едва прикрывали ягодицы.

Даша остановилась посреди лестницы. Обернулась и с вызовом посмотрела на Игоря.

Его челюсть нервно подёргивалась.

– Поедешь на работу в пижаме?

В другой бы ситуации Дашу развеселило недоумение в голосе отца, но сейчас было не до смеха.

– Это шорты, – раздражённо ответила Даша.

– Я тебе запрещаю выходить в этом из дома!

Ну, приехали – говорить такое взрослой, совершеннолетней девушке!

Но добил её вопль мамы:

– Даша! Вернись! И убери чашку.

Даша молча побежала по ступенькам вниз.

Игорь облокотился на перила и стоял в задумчивости. Он не понимал, что и когда сделал не так. Почему дочь бунтует.

Сидя в машине, держа в руке телефон, Даша знала, что набирает номер единственного человека, который любит её и не читает нотаций. Час ранний, но «святой» Валентин рад внучке в любое время суток.

– Здравствуй, моя красавица! Как жизнь? – услышала Даша бодрый голос деда.

Даша поплакалась, как ей плохо. Родители злые, работа – тоска. Всхлипнула, что скучает по ралли, но папа категорически против.

– Я уже взрослая, а они давно не семья, но оба меня воспитывают. Глупо и смешно. Не хочу с ними жить. – Даша немного помолчала. – Деда, можно к тебе приехать погостить?

Словно не заметив её вопрос, дед Валентин таинственным тоном проговорил:

– Дорогая, я тебе чуть позже перезвоню. Ванечка проснулся.

Даша швырнула телефон на пассажирское сидение. Разрыдалась в голос. Никому она, выходит, не нужна.

Повернула ключ зажигания. Тишина.

Даша в отчаянии опустила оба кулака на руль, через пару секунд схватила сумочку и выскочила из машины.

Глава 40

Посёлок Большой Спуд это не только наспех слепленные бетонные коробки. Из окна многоэтажки видно поле. Перед ним газон. Золотое, бескрайнее буйство цветущих одуванчиков.

Много лет назад, за полем, на другом берегу реки – в деревне Малый Спуд – Анатолий писал портрет своей ученицы.

Он помнил её черты: огромные восторженные глаза, светлые локоны, высокие скулы.

А ещё раньше его вдохновлял другой образ. Такая же голубоглазая блондинка, впоследствии ставшая женой – и тоже утраченное счастье.

Выплывшее солнце осветило кухонный шкаф и заиграло в хрустале бокалов.

Голубые глаза, необыкновенно лучистые, снова заглянули в его сердце. Совсем как раньше! Как будто одуванчики из её веночка ещё утром красовались на поле. Сколько лет прошло? Десять? Пятнадцать? Воспоминания ожили, зашевелились, и вскоре Анатолий уже сидел за мольбертом, держа в руках кисть.

Он макнул беличий ворс в краску на палитре и поднёс к холсту.

Рука дрожала от нервного возбуждения. Он писал по памяти.

В одно мгновенье появился портрет. В чертах лица, юных и наивных, угадывался образ соседской девочки Алёны Васильковой.

«Теперь у меня два портрета», – озадаченно подумал Анатолий, и пошёл заниматься с гантелями.

***

Даша включила компьютер.

Подошла Эльвира. Холёная, дерзкая, но добрая Эльвира хорошо относилась к Даше. А Даша не могла спросить в лоб, хоть и было очень любопытно, какие отношения связывают Эльвиру и Стаса.

– О чём сегодня будем писать? – без энтузиазма спросила Даша, – опять про убийства?

– Увы, нет, – Эльвира пододвинула стул и села рядом, – в нашем городе нечасто убивают. Но тема топовая.

Даша подумала, а что если Эльвира приблизилась к Даше с одной единственной целью: держать ситуацию под контролем? Ведь Стас явно симпатизирует Даше.

– Убийство Леры здесь помнят до сих пор, – сказала Эльвира, вальяжно откинувшись на спинку стула, – убийцу не нашли.

Хищница с ровными, красивыми зубами, легко рассуждающая об убийстве как об отличной новости. Такая сама может убить, если встать на её пути.

– Ты знала ту девушку? – испуганно пролепетала Даша.

– Здесь все друг друга знают.

В зал вошёл Стас, и Даша инстинктивно сжалась, опасаясь с его стороны знаков внимания, которые могут разозлить Эльвиру.

Стас был сдержан. Губы плотно сжаты, ноздри раздувались под тяжестью напряжённого дыхания.

Не о том Даша печалилась. Ох, не о том.

В дверном проёме возникла исполинская фигура Дашиного отца.

Игорь остановился, скрестил руки на груди, хозяйским взглядом окинул помещение. Даше показалось, что она видит дурной сон. Но проснётся, и пойдёт на нормальную работу, без родителей.

Увы, не сбылось. Даша не сразу разглядела, что за широкой папиной спиной прячется ещё одна фигура.

Елизавета сделала шаг и вышла вперёд.

Даша в недоумении переводила взгляд то на маму, то на папу, то на Стаса, который их привёл.

Стас старался держаться бодро.

– Где Настя? Где Костя? – видно было, что он нервничает.

– Придут позже, к вечернему выпуску, – ответила Эльвира.

Тут вступил Дашин папа.

– Что ж, тогда вы им передадите, – деловитым тоном распорядился Игорь, – представляю вам нового главного редактора. Он указал на Елизавету:

– Елизавета Васильевна Бархатова.

Стас недобро косился на нового начальника.

Новость Дашу огорошила. Главный редактор здесь Стас, не смотря на приставку «и.о.».

– Это шутка? – только и смогла выговорить она.

Эльвира испуганно толкнула Дашу под столом.

Как же так! Надеясь избавиться от маминого контроля, уехала к отцу. В итоге – удвоенный контроль, дома и на работе. В колледже, где мама преподавала, Даша и то не была под постоянным наблюдением. Кошмар наяву.

Елизавета начала обустраиваться в кабинете редактора, Игорь остался с ней. Стас, оставшийся без места, отозвал Дашу в дальний угол и задал очевидный вопрос.

– Дарья Игоревна Майорова. Странное совпадение. Как считаешь?

Даша считала всё происходящее крайне странным.

Стас скинул кипу бумаг с первого от входа стола, практически у двери редактора.

– Переезжай, – сухо сказал он.

Сам уселся на Дашин стул и принялся суетливо сгребать её вещи.

Даша с горечью подумала, что Стас, если бы был более настойчивым и не таким принципиальным, мог бы в январе стать Дашиной ошибкой.

Обстоятельства давили со всех сторон. Лучше бы Дашу уволили, и не подвергали подобному унижению.

За окном сгущались тучи. Небо стало серым, с отливом наждачной бумаги.

Глава 41

Едва дождавшись окончания рабочего дня, Даша вышла из здания бизнес-центра. Привычным взглядом окинула парковку, но вспомнила, что машина осталась дома в гараже. К вечеру на улице стало прохладно и пасмурно. Маечка на тонких бретельках не согревала. Хорошо, что бежать до дома не дольше десяти минут.

Прохожие топали мимо в брюках и куртках. Даша невольно притягивала взгляды. На ней были коротенькие джинсовые шорты, чёрный топ, красные босоножки. Сумочка в тон обуви венчала образ.

Не успела Даша перейти улицу, как хлынул ливень.

Обманчивое утреннее солнце отвратило от мысли взять зонт. Через минуту она промокла до нитки, но продолжала свой путь, вжимая плечи.

Перед светофором Даша резко подняла голову. Небо серое, затянуто тучами, никакого просвета. Вода хлещет по лицу. Мокрые волосы и одежда. Она ощущала единение с этим потоком, будто сама превратилась в гущу воды. Машины встали на светофоре. Даша убедилась, что ей горит зелёный, и устремилась вперёд. Промокшая одежда – это ещё полбеды, самое противное ощущение вызывала вода, хлюпающая в босоножках.

Перейдя дорогу, Даша остановилась. Куда она так стремительно несётся? Убежала из офиса, где целый день терпела родителей. А дома-то не ждёт ничего хорошего, достаточно вспомнить утреннюю ссору.

Перед ней был сквер, посреди которого шумел фонтан.

Струя фонтана била вверх, струи дождя ударяли в чашу фонтана.

«Вот так всю жизнь, – подумала Даша, – стремишься вверх, а там тебя мочат».

Подошла к фонтану, посмотрела на воду в чаше: в неё методично врезались струи дождя.

Даша отошла на три шага, распрямила плечи, встряхнула волосами. Вода в босоножках мешала. Даша сняла обувь и почувствовала себя свободной. Шквал мыслей растворился в потоке дождя. Даша раскинула руки, и, вытянув перед собой босоножки, стала кружиться. Красная сумочка на её плече приняла ускорение и летела параллельно по кругу.

Даша отключила ненужные мысли. Закрыла глаза.

Она не могла видеть, что напротив сквера, через дорогу, остановился автомобиль.

Стекло водительской двери поползло вниз, впуская ливень.

В салоне машины, в открытом окне появилась фотокамера.

Камера выхватила Дашу. Прохожие бегут, спасаясь от ливня, а в сквере у фонтана девчонка кружится под дождем. Мощный кадр.

Ноги заплелись, и, чтобы не упасть, Даша присела на бетонную чашу фонтана.

Окно машины закрылось.

***

Весь день Игорь пребывал в радостном предвкушении. Он доказал, что может быть хорошим семьянином. Построил дом, посадил яблоню. Сыном не обзавёлся – но, быть может, всё впереди. Вчера вечером, перед камином, он сделал Лизе предложение руки и сердца. Елизавета пообещала сегодня дать ответ. Утреннюю ссору с Дашей они всерьёз не восприняли. Игорь ждал Елизавету на ужин, но раньше неё пришла Лена – так некстати! Иногда они с Леной обедали вместе, но сейчас подруга только помешает.

Лена странным образом всегда чувствовала настроение Игоря. А он пребывал в грёзах о сегодняшнем вечере. Напрасно Игорь понадеялся, что Лена не заметит его и сядет за другой столик – она знала стол, за которым Игорь всегда ужинал, и сразу направилась туда.

– Привет, – Лена подошла, таща за собой лёгкий, но ощутимый шлейф печали.

Игорь поприветствовал Лену дружеским поцелуем в щёку. Она, как всегда, прильнула к нему с явной страстью.

– Что случилось? – участливо спросил он.

Она села и изобразила улыбку.

– Всё в порядке.

Даже слепой бы догадался, что не всё в порядке. Игорь сел рядом, взял её за руку. В этом простом жесте крылась забота, стремление утешить. Но Лена стала ещё мрачнее.

– Игорь, скажи, – голос её дрожал, – Дашина мама приехала к тебе просто в гости? Или…

Он не хотел обнадёживать.

– Мы снова вместе.

Лена уже догадалась, но, услышав подтверждение, стала похожа на призрак, бледный и прозрачный.

– Как давно? – Лена цеплялась за соломинку, отрицая факты, – когда ты приходил ко мне в квартиру, она жила с тобой?

Вспоминать тот случай Игорь не любил.

– Я уже извинился перед тобой за тот вечер.

Лена не нуждалась в извинениях, ей необходимо было знать правду.

– Ответь: ты тогда уже был с Елизаветой?

Игорь отвёл глаза и уставился в окно.

– Я не знал, согласится ли она.

Игорь опережал события, считая свой брак делом решённым.

– Согласится на что? – не понимала Лена.

Он повернул голову и посмотрел Лене в глаза.

– Я снова сделал ей предложение.

Сердце Лены съёжилось, а душа скакнула вниз и разбилась у ног.

– Ты женишься? – звон в ушах от дребезга осколков.

– Да.

Тишина. Реальность отступила. Накатила пугающая волна безысходности. В грязной, мутной пене плескались раздавленные чувства Лены.

Это не могло быть правдой. Нелепый сон. Ведь встреча Лены и Игоря не случайна.

– Я никогда не смогу этого понять, – сказала Лена.

– Ты плохо меня знаешь.

Игорю нелегко давался диалог – Лена отвергала очевидное.

Снова полились возражения:

– Я знаю достаточно – в этом браке ты будешь несчастлив.

– Сложности есть, но мне дают второй шанс, – Игорь ещё не получил ответ от Елизаветы, но не сомневался – она согласится.

Погода не благоволила беседе о счастье. Небо склонилось над городом, сгустилось, потемнело. Где-то совсем рядом уже шёл дождь.

Лена попыталась осмыслить:

– Ты любишь её?

Игорь пожал плечами.

– Я уже не способен на чувства.

– А она любит?

Игорь развёл руками.

– Говорит, что больше нет.

В глазах Лены застыло непонимание, в голосе – боль.

– И что это будет за брак? Готов унижаться перед женщиной, которую когда-то оставил? – Лена не заметила, как перешла на крик. Вдохновенно, веря в правоту своих слов, – и это ещё вопрос, почему ты тогда так поступил? Просто так не уходят. Игорь, ты способен на чувства, ты добрый, чуткий, внимательный.

Игорь внимательно и чутко выслушал монолог. Он никогда прежде не думал над тем, о чём говорила Лена. И сейчас не хотел думать. Он просто принял решение. Нужно как-то остановить Лену, искоренить страсть, которую он по неосторожности в ней зажёг. Игорь уже давно понял, что от женщин, испытывающих к нему романтические чувства, нужно держаться подальше. От них только проблемы. С Леной общался потому, что она ему была в некоторой степени небезразлична.

– Ты идеализируешь меня, напрасно. Не знаешь, что я за человек. А она знает.

Лена знала главное:

– Ты великий человек, спасаешь жизни.

Игорь устал спорить.

– Давно уже нет.

– А как же твоя дочь? Ведь она жива.

В этот момент порыв ветра за окном наклонил вишню. В стекло постучали первые капли дождя.

О своём видении Игорь старался вообще не думать, не сбылось – и счастье.

– Никто не знает, случилось бы то, что я увидел, или нет. Возможно, это мои страхи.

Игорь понимал, что Лена действительно верит в некие идеалы, в то, о чём говорит. Такая вера в её возрасте, конечно, удивительна. Игорь хотел ей помочь, объяснить, научить, но – как?

Пока Игорь размышлял об идеальном мире тридцатилетней незамужней женщины, Лена терзалась другим вопросом.

– А можно ли попасть на сеанс в прошлое и проверить, точно ли будущее от этого не изменится?

Игорь немного удивился, затем прокрутил в голове вопрос и, не деликатничая, выпалил:

– Если это как-то связано со мной – то нет.

Он угадал ход её мыслей. Но искра надежды не угасала до последнего.

– Даже в виде эксперимента?

Игорь кивнул, и Лене показалось, что это его ответ. Но он приветливо улыбался кому-то за спиной Лены.

Лена обернулась. У входа, рядом со сценой, стояла женщина и тоже с улыбкой смотрела на Игоря. Яркая дамочка с дерзким взглядом.

Она подошла.

– Здравствуйте, Игорь. Где я могу переодеться?

Игорь поднялся.

– Ева, добрый вечер. Пойдёмте со мной.

Лена проводила взглядом Игоря и женщину по имени Ева в комнату с «Мечтой-3.48». Неприятно осознавать, что Ева молода, моложе Лены. Он открыл дверь ключом, впустил незнакомку и вернулся к Лене. Вид Игоря был непринужденным и невозмутимым, но Лена ждала объяснений.

– Ты говорил, Вершинин никого не пускает в ту комнату.

Игорь принял нарочито серьёзный вид.

– Мы ему не скажем.

– Кто она?

– Певица. Будет петь у нас по вечерам, – Игорь с улыбкой добавил: – Роскошная.

Лена горько вздохнула. Понизила голос до шепота:

– Хорошо, что Елизавета тебя не слышит.

– Ей всё равно, – отмахнулся Игорь.

– Поэтому ты дразнишь меня? Тебе нужны мои эмоции, ты знаешь, что небезразличен мне.

– Ты понимаешь больше, чем казалось, – обрадовался Игорь, – ты мне небезразлична, я не могу испортить тебе жизнь.

– А Лизе это счастье выпадет дважды.

– Ей всё равно, – повторил Игорь.

– Игорь, ну что со мной не так? – с болью в голосе воскликнула Лена.

Вопрос был явно риторический, но Игорь объяснил:

– Ты слишком хорошая.

Лена, как показалось Игорю, ответила невпопад:

– Меня ни разу не звали замуж.

Игорь отреагировал с удивлением и участием.

– Ты хочешь замуж?

– Да, – выдохнула Лена.

Игорь задумался. Пауза затянулась на несколько минут. Лене показалось невыносимым его молчание, она уже собралась встать и уйти. Но тут Игорь очнулся.

– Хорошо. Найдём тебе мужа.

Певица вышла. На ней было бордовое платье в пол с глубоким декольте. Лена поняла: это её шанс.

– Давай договоримся. Я не скажу Вершинину, что ты пустил в комнату с «Мечтой» постороннего человека, что семь минут она там находилась без присмотра. А ты попросишь его о сеансе для меня.

Игорь поразился, с какой настойчивостью Лена пытается попасть в прошлое. Пожалуй, нужно уступить ей. Один раз попробует и успокоится. Игорь пообещал, что согласует время и дату сеанса с Вершининым.

Небо не обрадовалось. Во все окна сразу ударил ливень.

Лена хотела попросить Игоря отвезти её домой, но, когда увидела, с какой теплотой он посмотрел в сторону входа – молча вызвала такси.

В дверях стояла Елизавета.

Лена не успела уйти, пришлось здороваться и улыбаться.

Елизавета бросила сквозь Лену взгляд, будто не заметила её. Видя равнодушие бывшей будущей жены своего друга, Лена в очередной раз пожалела Игоря. У Елизаветы ни ревности, ни капли раздражения – а в Лене кипели страсти. Любая женщина, которая приближалась к Игорю, вызывала у Лены бурю эмоций. К этому моменту певица уже куда-то исчезла, но эмоции остались.

– Даша разве не с вами? – удивилась Елизавета, усаживаясь за столик.

Вот интересно – она работает вместе с Дашей, и не имеет понятия, куда после работы делась её дочь.

Подъехало такси. Лена поднялась.

Дождь лил сплошной стеной. Неплохо бы переждать ливень, поужинать, и Елизавета, увидев метания Лены, предложила составить им компанию. Это было сказано ровным и любезным тоном, возражать было просто невежливо. Да и зачем торопиться домой?

Лена отменила такси и осталась.

Игорь не понимал, зачем Елизавета остановила Лену, он предвкушал романтический вечер и ждал ответа на предложение. И Лену он тоже не понимал – зачем осталась?

Перед сценой музыканты устанавливали аппаратуру и настраивали инструменты. Тут же появилась и певица. Поднялась на подмостки, проверила микрофон.

Здорово Игорь придумал. В вечер, когда на улице бушует непогода, в уютном зале будет звучать музыка.

Глава 42

Саша убрал камеру, взял куртку и открыл дверцу. Воды на проезжую часть натекло столько, что кроссовки, едва коснувшись асфальта, тут же оказались в луже. Ноги мгновенно промокли. Саша вышел, заставил себя сделать первый шаг, затем ещё и ещё. Когда он перешёл дорогу, то уже весь промок до нитки. Ощущение мокрых, холодных ног стало привычным и больше не вызывало дискомфорт. Зонта у Саши не было. Куртку он всё ещё держал в руках – надевать уже не имело смысла. Саша горько усмехнулся и двинулся вглубь сквера.

Даша сидела на краю чаши фонтана, выводя пальцами босых ног причудливые завитки в луже. Перед ней валялись красные босоножки. Рядом, на бетонной чаше скучала яркая сумочка в тон обуви.

Саша пожалел, что не взял с собой камеру. Впрочем, дорогое оборудование в такую погоду лучше поберечь. Он подошёл, подвинул сумочку вплотную к Даше и сел рядом. Она небрежно взглянула в сторону Саши, задержалась на его красных кроссовках, и уже заинтересованно подняла голову, развернулась, чтобы увидеть его лицо.

Их глаза встретились.

Саша любил этот момент. И вложил в обольстительный взгляд тысячу посылов, а вслух произнёс только:

– Привет.

Уголки её губ задёргались. Она улыбнулась.

Саша прокручивал в голове кадры, которые могли бы получиться, если бы с ним была камера и штатив: мокрая парочка на фоне серого неба под беспощадными струями воды, его красные кроссовки, её красная сумочка, и босоножки, плавающие в луже.

Саша по-прежнему держал куртку – и нашёл ей верное применение. Развернул, накинул на дрожащие девичьи плечи. Руку задержал. Притянул Дашу к себе, приобнял.

– Ну, привет, – она не стремилась высвободиться, смущённо рассмеялась. Голос не разочаровал – ласковый, звонкий, с лёгкой игривой интонацией.

– Замёрзла, – утвердительно сказал Саша. – Пойдём.

Тут же уловил её напряжение и беспокойство. Пришлось пояснить:

– У меня машина через дорогу. Включим печку, погреемся.

Даша молча протянула руку, выловила из лужи свои босоножки.

Саша успел поймать сумочку, которая чуть не соскочила в воду. Даша, не выпуская из рук босоножки, оперлась на бетонную чашу, развернулась корпусом к фонтану, перекинула ноги. Погрузила босоножки в воду, прополоскала их, обулась, прямо в воде, и встала в чаше фонтана.

Саша наблюдал за ней с интересом и сожалел о брошенной в машине камере. Не сдержался – достал смартфон, сделал несколько снимков.

– Идём, – Даша протянула руки, Саша помог ей выбраться из чаши.

– Отлично. А то я подумал – ты собираешься принять душ под фонтаном.

Даша замотала головой.

– Я не захватила с собой шампунь.

Саша расхохотался.

Они сидели в машине и молчали. Молчание не было напряжённым – скорее многозначительным. По стеклу лились потоки воды, в полную силу молотили дворники. В салоне работала печка.

Даша согрелась, распрямила плечи. Скинула мокрые босоножки. Чтобы освободить руки, отправила сумочку на заднее сиденье.

– Что это? – удивлённо воскликнула она, увидев камеру.

Саша принял загадочный вид.

– Это мои глаза.

Тон его встревожил Дашу.

– Следишь за кем-то?

У Саши и мысли не возникло, что девушку может напугать вид фотокамеры.

– Сейчас покажу, – протянул руку, взял камеру, включил режим просмотра. Придвинулся к Даше и стал листать кадры, снятые перед выходом из машины.

Вот Даша кружится под дождем с босоножками в руках…

Её реакцию он не предусмотрел. Даша увидела себя на снимках, и с тревогой вцепилась в дверную ручку. Саша испугался, что птичка упорхнет, нажал кнопку блокировки дверей. Но сделал только хуже.

Даша в панике замолотила кулаком по стеклу.

– Угомонись. Окно разобьёшь, – голос его был спокойным, но перспектива менять стекло не радовала.

– Выпусти меня!

Даша протянула руку к кнопке, Саша схватил её за запястье. Он мог её отпустить, но не хотел. Это против правил.

Даша встретилась взглядом с этим едва знакомым парнем. Взгляд его ярко-синих глаз показался обжигающим. Глаза его – бездонные, притягивают как магнит. Пугают. И обещают очень многое.

– Кто ты? Что тебе нужно от меня?

Саша усмехнулся.

– Я тот, кто согрел тебя и спас от дождя.

Даша смотрела на него и не могла произнести ни слова.

– Так и будем сидеть? – спросил он.

Проведя ещё минуту в тревожном раздумье, Даша задала вопрос:

– Почему ты меня фотографировал?

Не то чтобы она его боялась, нет, скорее, наоборот. Она предполагала, что симпатичный парень не может быть хорошим и добрым. Красавчики не бывают идеальными. Всегда есть подвох.

Саша пошарил в бардачке и протянул ей визитку.

– Не могу пройти мимо удачных кадров.

Даша прочла надпись на карточке: «Фотограф Александр Скворцов» и заметно успокоилась.

Саша включил передачу и нажал на газ.

– Куда ты меня везёшь?

– Ко мне в гости. – Саша улыбнулся. – Выгружу фото, чаем с малиной напою. Согрею.

Даша молчала.

Саша настаивал:

– У меня дома есть душ, шампунь и сухие футболки.

А у Даши дома – контроль и злые родители. И ни одного обаятельного парня с томным взглядом и улыбкой чеширского кота.

– Убедил. Едем к тебе.

Глава 43

Даша с детства впитала все мамины установки насчёт мужчин. Мужчину нельзя воспринимать всерьёз. Чем лучше ты к нему относишься, тем хуже он поступает с тобой. Все красавцы – бабники, поэтому на внешность не смотреть и оценивать другие качества. Но как – не смотреть, если у него магнетические глаза! Даша боялась показать, как сильно он ей нравится. А он нравился ей, вопреки всем убеждениям. Её лицо пылало, и она подумала, что Саша уже обо всём догадался сам.

Подъехали к дому.

Ливень хлестал с прежней силой. Путь от машины до подъезда они преодолели бегом.

– Сегодня нас свели небеса, тебе не кажется? – прокричал Саша, громко, чтобы перекрыть шум дождя, – тогда почему они плачут?

С козырька над входом лился поток, они нырнули под крышу, и оказались на островке безопасности посреди бушующей воды.

«Сейчас он меня поцелует» – подумала Даша и мечтательно улыбнулась.

Но ничего не произошло. Саша достал из кармана электронный ключ-таблетку и приложил к двери.

Поднялись на девятый этаж. Всё время, пока кабина лифта двигалась вверх, Даша пыталась унять биение сердца и остановить дыхание. Щёки пылали.

Саша стоял напротив, придерживал фотокамеру, и довольно улыбался.

Механические двери распахнулись, и Даша смогла перевести дыхание.

Они подошли к квартире.

– Проходи, – пригласил Саша, открывая дверь.

Даша переступила порог, окинула себя взглядом в зеркале и ужаснулась: мокрые волосы слиплись и свисали неопрятными прядями, майка приклеилась к телу и стала бессовестно прозрачной. Даша сбросила босоножки. Саша тоже разулся и посмотрел в зеркало. Рукой пригладил волосы и перевёл взгляд на Дашино отражение. Мокрая одежда не скрывала очертаний её тела. Отличное фото бы получилось, но нельзя. Это спугнет её.

Мне нужно в душ, – объявила Даша, – и переодеться.

– Пойдём, – Саша положил камеру в прихожей, на ходу скинул мокрую футболку, подошёл к двери в ванную, открыл:

– Проходи.

Зеркало в ванной отражало такую же картину: всклокоченные волосы, растёкшийся макияж. Даша включила кран и принялась тереть глаза под струёй воды.

Без косметики Даша себе не нравилась. Но всё же это лучше, нежели боевой раскрас с потёками через всю щёку.

Саша вернулся с полотенцем в руках. Брюк на нём уже не было.

У Даши участилось дыхание при виде его рельефной фигуры, но когда он переступил порог ванной и прикрыл за собой дверь, она отстранилась.

– Стоп! Я не собираюсь принимать душ вместе с тобой.

Они заполнили свободное пространство тесного помещения.

– Я тоже промок и замёрз, – Сашу озадачил отказ, и ему действительно очень хотелось под душ.

Дашин испепеляющий взгляд был красноречивее слов.

– Ладно, – Саша дотронулся до металлической ручки, – я за дверью подожду, – но ты поторопись.

– Иди уже, – Даша подняла руки, чтобы расправить волосы.

Саша вдруг схватил её и притянул к себе. Их глаза встретились. И, как-то, само собой, Дашины руки переместились ему на шею. В запахе его кожи улавливались терпкие нотки парфюма, едва различимые, размытые дождем.

Поцелуй был ярким, настойчивым, сбивающим с ног. Даша сомкнула руки на Сашином затылке, вцепилась, пытаясь удержаться на ногах. Она утратила ощущение пространства и времени, словно вихрь оторвал её от пола и закружил в воздухе. Мама не рассказала главного – есть мужчины, против которых установки не работают.

Реальность постепенно вернулась, слишком осязаемым был дискомфорт от мокрой одежды и белья, прилипшего к телу. Придя в себя, Даша поняла, что Саша снимает с неё майку.

Стой, – Даша скрестила руки на груди, – нет. Не сейчас.

– Хорошо, – он был готов к отказу, – прими сначала душ. Или вместе?

– Выйди.

Саша искал объяснение, почему она настойчиво отвергает его.

– А, у тебя это… критические дни?

– Нет. Но на близость сегодня не рассчитывай.

Саша хитро улыбнулся, несколько раз кивнул, и вышел в коридор.

Стоя под душем, Даша представляла, что Александр находится рядом. Что это не вода, а его руки ласкают её тело. В воздухе всё ещё витал еле уловимый дурманящий запах, смешанный с запахом одеколона. Александр – это мужественное имя ему подходит.

Ее грёзы прервал стук в дверь. Даша выключила воду.

– Что-то ты долго, – голос по ту сторону был полон нетерпения, – надо было спрятать от тебя шампунь.

– Для чего у тебя в ванной женский шампунь? – прокричала Даша в ответ.

– На случай, если какая-нибудь симпатичная девчонка, искупавшись в фонтане, зайдёт принять душ.

Даша отодвинула штору, ступила на пол и огляделась. Саша не оставил ей чистую одежду – переодеться. Она завернулась в полотенце, подняла с пола шорты, повесила на змейку. Остальную одежду бросила в раковину, прополоскала под струёй воды и также повесила сушиться. Затем увидела халат, сняла его с крючка и – делать нечего – облачилась, а полотенце намотала на волосы.

Перед выходом Даша волновалась. Она умела, как мама, быть невозмутимой. Но, похоже, настало время дать волю чувствам.

***

Голос певицы Евы был глубокий, низкий, завораживающий. Она прикрывала глаза, когда тянула ноты, слегка раскачивалась в такт мелодии, а грудь, обрамлённая бордовым платьем, неистово вздымалась.

В «Мечте» был аншлаг. И неудивительно – ливень согнал всех с улицы. А чарующая Ева удерживала внимание. Приглушённое освещение в зале, лирическая мелодия, тёплый уют, – на контрасте с бушующем ливнем.

Лена посмотрела на Игоря, он сидел напротив: расслаблен, с интересом слушает песню, не сводит с Евы глаз. Лене певица тоже очень понравилась. И, если бы не Елизавета рядом с Игорем – можно бы назвать обстановку романтичной. Елизавета, в отличие от остальных, не впечатлилась магическим контральто. Сидела, со скучающим видом ковыряла в тарелке овощи.

Лена не могла понять, как можно оставаться холодной, когда рядом Игорь. Он – чувственный мужчина, что нашёл он в этой скучной фифе?

Ну как же, как вложить Игорю в голову важную мысль: когда тебя любят, жизнь обретает смысл? Сам он не способен понять.

Перед Леной на столе затренькал телефон. Она прочла сообщение, что карнизы и шторы готовы. Завершали ремонт, обустраивали последнюю, гостевую комнату в доме Игоря. Лена протянула руку с телефоном через стол, показала сообщение на экране.

Игорь взглянул и лишь кивнул, а Елизавета вежливо поблагодарила. Лене не нужна была её благодарность. Она старалась для Игоря. Ждала от Игоря отклика, а он принимал её хлопоты как должное. Ну что ж, подумала Лена, передам ему контакты, пусть занимается сам. В конце концов, Даша всё знает – пусть принимает работы она.

***

– Я уже потерял надежду, – выдохнул Саша, когда открылась дверь.

Саша вошёл в ванную, а Даша выпорхнула в коридор. Выходя, она случайно задела бедром его руку. А может, он коснулся намеренно.

Даша, слегка взволнованная этим прикосновением, прошла в комнату. Обстановка явно кричала, что здесь обитает фотограф. На стол из коридора переехала фотокамера, рядом лежала вспышка. У окна стойка с фонами, слева перед шторой осветительные приборы. В потолок зачем-то ввинчены два крюка. Уюта нет – не дом, а мастерская. Маленький диванчик, на таком, даже в разложенном виде, неудобно спать. На стене фотопортрет женщины – явный акцент в интерьере. Даша подошла ближе и вгляделась в черты незнакомки на фото. В глубине её трогательных глаз, в жестах и позе читалась любовь к фотографу. Женщина на фото выглядела лет на тридцать-тридцать пять. Ничего особенного, разве что выразительные глаза. Грустные и прекрасные, как у королевы эльфов.

Справа, прямо из комнаты, проход на кухню. Двери нет, разделителем пространства служит шкаф и стеллаж с книгами. Сверху донизу книги, совсем как у Дашиной мамы. Авторы те же.

Даша направилась в другую сторону. Слева часть комнаты перегораживала тяжёлая портьера. Даша отодвинула край портьеры и заглянула за неё.

За шторой пряталась массивная, до неприличия большая кровать.

– Осваиваешься, – при этих Сашиных словах Даша вздрогнула. Не слышала, как он вошёл. Она поспешно отшатнулась от кровати, сделала несколько шагов и села на диван. Теперь уже диван не казался ей таким неудобным. Она поняла, что спит Саша в другом месте.

Саша прошёл через комнату к шкафу. Вокруг его бёдер было обернуто полотенце. Стоя спиной к Даше, он резким движением сорвал полотенце и бросил его на стул.

– Прикройся, – попросила Даша, не отводя, при этом, глаз.

– А я не стесняюсь, – Саша взял из шкафа одежду и повернулся.

– Оденься, – потребовала Даша, ощутив, как краска заливает щёки. Она и вправду поверила тогда, в машине, что Саша приглашает её на чай.

– Я это и делаю, – ответил Саша, натягивая трусы.

Он надел ещё шорты и майку. Подошёл к Даше, сел рядом на диван.

– Ну что, недотрога, объясни.

– Что объяснить? – Даша ещё не успела выйти из оцепенения. Нелегко было выкинуть из головы картину, только что представшую взору.

– Я же вижу, что нравлюсь тебе. В чём дело?

Он уже успел надушиться парфюмом, отчего у Даши слегка кружилась голова. В самом деле, что ей теперь делать? Понравился парень, – не раздумывая, поехала к нему. Сашины намерения очевидны, но в Дашины планы это не входит.

– Я совсем тебя не знаю, – попыталась объяснить Даша.

Саша лишь рассмеялся.

– Это не повод отказывать.

– Слушай, – устало сказала она, – у меня был тяжёлый день. Утром я поссорилась с папой, и сейчас совершенно не хочу выяснять отношения.

У Саши иногда случались подобные проколы. Приводил домой девушку – а она в отказ. Но эту забавную девчонку он отпускать не хотел.

– Странная ты, – заключил Саша, – я предлагаю развеяться, а ты усложняешь.

Даша не ответила, продолжая о своём:

– Я забыла дома телефон. Даже позвонить ему не могу.

– Постой, – вдруг насторожился Саша, – тебе восемнадцать-то есть?

Он напряжённо ждал ответа. И если нет, он был готов держать её в заложниках до совершеннолетия, на ходу продумывая план действий.

– Мне девятнадцать. И что? – её суровый тон убивал всякую надежду, но у Саши отлегло от сердца.

Ливень за окном звонко аплодировал.

– Отлично, – Саша указал в сторону окна, тебе в любом случае придётся переждать дождь.

– Ага, – согласилась Даша, – дай мне что-нибудь тёплое, боюсь простудиться.

Саша встал, прошёл в свой будуар и вернулся с одеялом в руках.

Даша закуталась в одеяло, и почувствовала себя, в некоторой степени, защищенной. Она съёжилась и дрожала, поэтому Саша спросил:

– Налить тебе чай с малиной? Или коньяку?

Все в порядке, вернулись к чаю. Даша ответила, что коньяк не нужно и заранее поблагодарила.

– Заказ принят, – Саша сделал несколько шагов в сторону кухни и обернулся в дверях.

– Есть хочешь?

Даша улыбнулась. Снисходительно, с непонятно откуда взявшимся чувством превосходства. Как мама улыбается отцу.

– Хочу, – ей было интересно, что он ещё готов предложить помимо себя.

Даша вела себя так, будто сто лет знакома с Сашей, и при этом умудрялась держать дистанцию. Изучала его. Проверяла.

– Всё нормально? – Сашу насторожил её взгляд.

Она кивнула, улыбнулась.

– Мне легко с тобой, – призналась Даша, – ты похож на моего отца.

– С которым ты поссорилась утром, – вспомнил Саша и пошёл ставить чайник.

На кухне он достал малиновое варенье. Включил газ. Подождал, пока закипит вода, заварил, налил чай в кружку. Бросил в кастрюлю пельмени. Не переставая, думал о том, как сладко она будет улыбаться, лёжа рядом в постели.

Прошло около десяти минут. Саша вернулся в комнату с чашкой в руках. И с удивлением обнаружил, что его гостья спит на диване, под единственным одеялом. Во сне она сладко улыбалась, почти как в Сашиных фантазиях.

Глава 44

Елизавета в пятый раз набрала Дашин номер. Телефон был выключен.

– Даша не выходит на связь, – Елизавета бесилась, что Игорь не разделяет её беспокойства, – семь вечера. Погода жуть. Где она пропадает?

– Наверно, зашла в бар с коллегами, – предположил Игорь.

– В такой ливень? Скорее, они бы пришли сюда.

И то правда.

Елизавета вспомнила, что днём Даша куда-то ездила со Стасом.

– Не нравится мне этот Стас, – вновь высказал Игорь. Ты там рядом – контролируй его.

– Обычный мужчина, не хуже многих, – возразила Елизавета.

– Сколько ему лет?

– Тридцать пять.

– Ну да, тебе такие нравятся, – Игорь искренне возмущался, – а Дашке-то девятнадцать!

Лене показалось, что Игорь ревнует Елизавету. Так-так-так! Быть может, если вызвать в Игоре ревность, он проявит к ней внимание?

Игорь поднялся.

– Поехали домой.

Высокий, красивый, статный. Лена не могла оторвать восхищённый взгляд. Игорь неверно истолковал её взгляд, пообещал, что отвезёт и Лену тоже.

***

Саша не любил ужинать в одиночестве, а вот спать предпочитал один. Никогда ещё не было такого, чтобы в Сашиной квартире спала девушка. Он ухитрялся избавляться от них после секса и до сна. Сегодня что-то пошло не так. Совсем.

Конечно, он не собирался будить её. Выгрузил фотографии из памяти фотокамеры, отнёс на кухню чашку, поел. Не находя себе места, вернулся в комнату. Подошёл к спящей Даше, поправил одеяло. Что происходит? – спросил он себя. Надо её разбудить и выставить за дверь. Иначе она сотрёт его личность.

Саша вернулся к компьютеру, выбрал самые удачные кадры, обработал. Потом вспомнил купание в фонтане, запечатлённое на смартфон. Добавил и эти фото. Затем щёлкнул мышкой по вкладке «Документы», нашёл папку «Аллея славы», открыл.

Задумался на мгновение: а не торопится ли он?

По мнению Саши, существовало два типа женщин. Он безошибочно различал их по глазам. Первый тип – те, в чьём взгляде читалось «Да». Одним словом, доступные. Милые, ласковые, а некоторые навязчивые или, наоборот, закрепощённые – не имело значения. Главное – они согласны быть с ним. Их много. Специфика Сашиной работы позволяла, чуть ли не каждый день, выбирать партнёршу по настроению. Серьёзных связей Саша избегал.

Недоступные женщины не интересовали вовсе. Для этих тоже есть простое определение – зануды. Саша не сомневался, что некоторых из них, рано или поздно, можно склонить на свою сторону. Но зачем усложнять жизнь? Несмотря на то, что женщины делились чётко на два типа, Даша принадлежала к третьему, который не был классифицирован, она оказалась единственной представительницей. В Дашином обществе он почувствовал себя легко. Впервые не смог определить, согласна или нет? В итоге сделал вывод: его к ней тянет.

Итак, Саша прятал в электронных документах папку. Она называлась «Аллея славы». В ней – информация о женщинах, с которыми у Саши была близость. Большей частью в папке собирались фотографии, треть – текстовые документы с указанием имени и краткой информации. Это те, кого не удалось уговорить на фотосессию. Названия файлов, кроме одного – «список», состоят из четырех цифр даты и женского имени. В списке девяносто восемь имен. Саша открыл файл и добавил пункт 99: «Даша». Перенёс в папку фото у фонтана, поместив в заголовок сегодняшнюю дату. Однажды он поставил себе две цели, просто ради развлечения и чтобы доказать свою состоятельность. Да, в разгар марафона он думал: быстрее набрать сто тысяч подписчиков, чем соблазнить сто женщин. Сейчас вторая цель казалась ближе.

***

Дождь закончился, как только Игорь с Елизаветой переступили порог дома. Убедившись, что Даши дома нет, Елизавета кинулась обзванивать коллег.

Настя просто сказала, что не знает, где Даша. А Эля добавила:

– Да, странно. Вообще, у нас город тихий. Происшествия случаются редко. Не переживайте, я уверена, всё хорошо!

До звонка Елизавета тоже верила, что всё хорошо. После разговора с Элей её стали мучить сомнения. И Игорь ещё добавил:

– Она в таком виде из дома ушла, что думаю – а не пора ли в милицию заявлять?

Елизавета плюхнулась на диван, и упавшим голосом сказала:

– Давай позвоним ещё Косте и Стасу.

Если она окажется с кем-то из них, подумал Игорь, в том нет ничего хорошего.

***

Даша проспала полтора часа. Проснувшись, не покидая своё ложе, смолотила тарелку пельменей и не отказалась от добавки. Саша спросил, согрелась ли она. Даша довольно улыбнулась, поправила одеяло.

– Да.

– Подвинься, – Саша сел рядом на диван, – у меня всего одно одеяло, и один халат, и всё на тебе.

– Возвращаю, – Даша откинула одеяло, – моя одежда высохла, наверно.

Саша уже обрадовался, представляя, что она вернёт и халат. А когда понял, что ограничится одеялом – рассмеялся собственной наивности.

Она прочла его мысли ещё до того, как они возникли. Даша играла с ним, но неосознанно. Её развлекало происходящее.

– Да, в ванной электрическая сушилка, – поспешно, чтобы скрыть неловкость, ответил он на вопрос про одежду, – трусы-ниточки и майка точно высохли. За шорты не уверен. Переодевайся, раз не холодно. Сейчас на тебе больше одежды.

Даша вспомнила утренний скандал с папой.

– Тебе тоже не понравились мои шорты?

Саша расплылся в улыбке.

– Фасон – что надо. Из них так дружно выглядывают, – он изобразил ладонями движение, будто поглаживает две полусферы.

Дашу смутил его жест. Нет, в этом Саша на папу не был похож. Даша плотнее запахнула халат и снова забралась под одеяло.

– Мы с папой поругались из-за моей одежды.

Саша прекрасно понял, почему.

– Ещё бы! Если б я был твоим отцом…

– Что тогда? – не уловила Даша.

Сашу охватил приступ неуверенности, как в ранней юности. Он говорил невпопад, не то. Ждал привычной реакции, но Даша вела себя иначе. Он запутался, и не понимал, что делать. Почему-то вспомнил, что пельмени закончились, и в холодильнике больше нет еды. Саша всегда испытывал голод, когда нервничал.

– Я бы тоже не позволил ходить в таком виде, – ответил он на вопрос об отце, – но, к счастью, я – не он. Пусти меня под одеяло. Погреться.

Даша не заметила его смятения. Ей нравилась лёгкая манера общения, его улыбка, его взгляд, запах его тела. Но она хотела держаться на расстоянии и совершенно не представляла, как это осуществить.

– Только без вольностей, – предупредила она, и отодвинулась, освобождая место рядом.

Саша забрался под одеяло, нагретое Дашей. Прижался бедром к её бедру. Даша не отодвинулась. Задерживала дыхание, но грудь под халатом тяжело вздымалась. Понимая, что ей приятно соприкосновение, Саша обрёл былую уверенность. Он повернул голову в её сторону. Их взгляды встретились.

Даше показалось, что цвет его глаз изменился.

– Смотрю и не могу понять: какого цвета у тебя глаза? Были тёмно-синие, а теперь – голубые. Это линзы?

Саша принял серьёзный вид, чтобы шутливо сообщить:

– Детка, я хамелеон. Глаза меняют цвет. При ярком освещении они голубые, если полумрак – синие. Ещё они темнеют, когда я возбуждён.

Даша глупо улыбалась. Саша казался ей самым красивым мужчиной на свете.

А его вдохновляла Дашина улыбка.

– Вот смотри, сейчас, Саша придвинулся ближе, обеими руками указывая в направлении своих глаз, – смотри, не отворачивайся.

Радужная оболочка начала наполняться цветом.

– Волшебство, – восхищённо промурлыкала Даша.

– Магия, – Саша наклонился к Даше и шепнул в ухо:

– Сейчас я думаю о том, что на тебе мой халат, а под халатом ничего нет.

При его словах, Даша кожей ощутила каждую ниточку, каждую ворсинку на пресловутом халате, который Саша надевал на своё тело.

Щёки её порозовели, Саша воспользовался смятением и поцеловал в губы.

Она ответила на поцелуй, но Саша резко отстранился.

– Смотри теперь, – его глаза приобрели насыщенный синий цвет.

Даше не понравилось, что он прервал поцелуй. Он переигрывал.

– Мне нужно обязательно уйти до полуночи, – сердито пошутила она, – вдруг, ты – оборотень?

– Поздно, луна уже взошла, – в тон ей ответил Саша, – оставайся до утра.

Полная луна висела над домами и освещала скользящую вдаль змейку реки. Пейзаж живописно просматривался через прозрачную дверь и панорамные окна лоджии.

Даша на миг задумалась над предложением, а Саша поймал себя на том, что он действительно хочет, чтобы девушка осталась до утра в его квартире. Тем более, она уже выспалась. Он предвкушал скорую победу.

– Не могу, – опомнилась Даша, – родители волнуются.

Она знала это наверняка. Папа, возможно, – ещё нормальный, а мама бьётся в истерике.

Саша вдруг стал по-настоящему серьёзным.

– Хорошо – когда есть родители.

– У тебя – нет? – спросила Даша.

– Нет, – ответил Саша, чуть не плача. И поспешно сменил тему:

– Пока ты спала, я тут расставил свет. Хочу, чтобы ты позировала для фото. Ты согласна?

Даша пожала плечами.

– Можно попробовать.

Саша засуетился, подошёл к балкону, закрыл дверь, занавесил окна. С грохотом развернул белое полотно фона. Луна оказалась уже надёжно укутана от взоров, но, если закрыть глаза, яркое световое пятно всё ещё стояло перед глазами. Даша подумала, что квартира с таким видом идеальна для фотографа. И для романтических свиданий.

Саша достал из шкафа коробку с парикмахерскими принадлежностями. Фен, несколько расчёсок, выпрямитель для волос. Отнёс всё это в прихожую, к большому зеркалу.

Даша прошла за ним, привела причёску в порядок. Полюбопытствовала, зачем Саша держит дома выпрямитель волос.

Он пригладил рукой непослушный ёжик на затылке – там не за что было цепляться выпрямителю – и честно ответил:

– Замучался исправлять девушкам волосы в графическом редакторе.

Даша посмотрела в зеркало: причёска её устраивала. А вот макияж, испорченный дождем, смыт, теперь лицо на фото придётся прятать в тень.

Даша заглянула в свою сумочку.

– У меня из косметики только тушь и помада, – растерянно объявила она.

– Уже что-то. У меня есть румяна.

– Зачем тебе румяна? – снова удивилась Даша. Её не покидало неприятное ощущение, что Саша готовит её к фотосессии с помощью вещей, забытых в его квартире разными девушками.

– Девчонки очень мало их накладывают, – тоном эксперта пояснил Саша, – для фото нужно ярче.

Они вернулись в комнату. Саша поставил перед Дашей настольное зеркало и блок румян.

Даша принялась краситься.

Получив логичные ответы на два вопроса, Даша ждала дальнейшей откровенности.

– А для чего здесь крюки в потолке? – Даша водила по скулам кисточкой, смешно втягивая щёки.

– Расскажу. И покажу, когда придёт время.

От зловещей интонации стало не по себе.

А Саша не спешил успокаивать.

– Ты ведь ещё в машине решила, что я маньяк, – вспомнил он, – увидела камеру и занервничала.

– А ты маньяк? – запоздало спохватилась Даша.

Повисла пауза.

– Если будешь хорошо вести себя, – наконец, сказал Саша, – покажу, для чего нужны крюки.

– А если плохо? – с тревогой спросила Даша.

– Подвешу, – ответил зловеще. И рассмеялся.

Даша понимала, что это шутка, но осталась в лёгком сомнении – а если он всерьёз?

Саша открыл шкаф. Даша увидела на вешалках в ряд штук шесть белых мужских рубашек, разных размеров. Саша достал две, поочерёдно приложил к Даше, выбрал.

– Надень эту.

На Дашин немой вопрос рассказал:

– Начнём с чёрно-белых фото, на тёмном фоне. Потом переоденешься в свою одежду. Бельё не забудь. И обязательно – красные босоножки.

– Босоножки после дождя грязные, – возразила Даша.

– Я их протёр, пока ты спала.

Даша вышла в прихожую, обулась и подумала, что красные босоножки и румяна не будут видны на чёрно-белом фото. Чувство безопасности улетучилось. Она проклинала себя за то, что поехала к незнакомому парню и никому не сообщила, где она.

А что если он действительно маньяк? Или извращенец – с чего он делает акцент на белье и обуви?

Даша заперлась в ванной и переоделась в свою одежду.

– Одевайся быстрее, – нетерпеливо подгонял Саша из-за двери.

Она выстроила план побега. Обувь и шорты уже на ней. Быстро выбежать, схватить сумку в прихожей, и прочь из квартиры. Девятый этаж. Придётся ждать лифта. Пешком по лестнице он её догонит. Зато, возможно, получится привлечь внимание соседей.

Она услышала, как закрылась дверь в туалет. Пулей вылетела из ванной, забыв про сумку, стала возиться с замком. Но быстро поняла, что так просто замок не открыть. Ключа нигде не оказалось. Даша подумала, что ключ в комнате, на столе рядом с фотокамерой. Но проверить не успела: Саша вышел из туалета.

Он всё понял без слов. Стал заискивающе любезным.

– Позвони папе, – предложил он, – сообщи, где ты, скажи адрес.

Отличная идея. Через десять минут папа примчится сюда. Но есть одно обстоятельство.

– Я телефон оставила дома, – дрожащим голосом призналась Даша.

– Позвони с моего.

Даша взяла протянутый смартфон и тут же вернула обратно. Она не помнила на память папин номер. А маме даже под страхом смерти не хотела звонить.

– Давай проясним, – Саша видел, что она колеблется, – ты сказала, что близости не будет, и я не домогаюсь. Накормил тебя, отмыл, согрел. Никакой я не маньяк. Пошутил неудачно. Моя единственная мания – фотография. А ты меня очень обидишь, если уйдёшь сейчас, когда всё готово для фотосессии.

Даша сама не хотела уходить, поэтому заставила себя поверить в его искренность.

Предположила, что фотосессия заменяет ему секс.

– В некоторой степени, – согласился он.

Тут Даша сообразила, что, подобно своему папе, думает вслух.

Пока Даша решала – опасаться ей, или доверять, Сашу посетило внезапное озарение:

– Ты смотришь так – а я узнаю этот взгляд. Однажды я случайно услышал разговор в кафе. Странный разговор о том, что мы помним будущее. Бред полнейший, но сейчас ты хмуришься, а недавно улыбалась, а у меня чувство, что это было уже, что я снова провинился. Ключевое слово – снова. Но мы-то познакомились сегодня.

Даша прекрасно понимала, о чём он говорит, хоть и не догадывалась, что один из героев упомянутого диалога – Дашин папа. Впрочем, Саша тоже об этом не знал.

– Это не бред, – ответила она, – может, и правда, мы встречаемся с тобой в будущем.

А ещё он видно забыл то столкновение в супермаркете, с прикатившимся под ноги яблоком. Даша же очень хорошо помнила и его обольстительный взгляд, и комментарий Лены: «Редкий урод». Поэтому сомнения одолевали её с прежней силой.

Она была поразительно красива. Светло-каштановые волны волос, зеленовато-карий цвет глаз. В глубине глаз блуждали искры недоверия, и тут же, взгляд смягчался, и на губах появлялась едва заметная улыбка. Заставить эту девчонку улыбаться – не такая простая задача, как показалось Саше вначале. Смотрит так, будто знает о тебе что-то. Смышлёная, изящная, яркая, но в то же время скромная и простая. Правильные черты. Идеальная модель, желанная любовница.

– Мы знакомы в настоящем, этого уже достаточно, – Саша поймал момент, когда Дашин взгляд смягчился, и в сентиментальном порыве поцеловал её.

Даша отшатнулась, на поцелуй не ответила.

– Это ли не домогательство? – сердито рявкнула она.

Он мотнул головой.

– Невинный поцелуй. Знак примирения.

Она молчала.

Не сработало, но попробовать стоило. Он сходил в комнату, принёс ключ от входной двери и положил в прихожей у выхода.

Даша едва заметно облизнула губы, запечатывая вкус поцелуя, и расплылась в улыбке.

Чувство доверия вернулось, Даша хотела верить ему.

Она ушла в ванную и переоделась в белую рубашку.

Глава 45

Игорь набрал номер Стаса в надежде услышать, что Даша с ним. И очень не хотел, чтобы она оказалась с ним.

Игорь и Елизавета обзвонили последнего человека, и больше не знали, где искать.

Часы над камином показывали девять. Игорь склонялся к версии, что у неё свидание. Зачем сразу думать о плохом?

Ответ знала Елизавета:

– Затем, что я, а не ты, ночами не спала, отпустив её на дискотеку. Она всегда звонит, всегда предупреждает, если задерживается. У нас так заведено.

– Ты в её возрасте оставалась у меня на ночь, – напомнил Игорь.

– Однажды, – Елизавета тогда соврала родителям, что едет навестить подругу.

– И на всю жизнь, – ложь раскрылась, когда стало известно о беременности.

Елизавета ответила взглядом – недобрым, осуждающим. Да, не хотелось бы, чтобы Даша принесла в подоле.

Игорь вышел во двор, стоял на крыльце, вслушивался. С надеждой замер при виде отсвета фар. Машина проехала мимо.

***

Сделали серию кадров, Даша только вжилась в роль модели – Саша отложил камеру и позвал:

– Пойдём со мной, нужно кое-что найти.

Он открыл дверь лоджии и шагнул в ночь. Даша пошла за ним, заворожённо глядя на блестящую луну. Она никогда не видела Порог с высоты. Если случайно оказывалась в квартирах выше третьего этажа, то просто не смотрела в окно. Призналась Саше в своих страхах.

– Не смотри вниз, – посоветовал он, – смотри на меня. Или у тебя от моего присутствия голова кружится?

Пожалуй, и от этого тоже, подумала Даша, растерянно пытаясь выстроить в линию перед глазами хоровод танцующих огней. Взгляд зацепил парк аттракционов с медленно вращающимся колесом обозрения.

Саша обнял её. Мир на миг стал статичным.

– Посмотри, как красиво, – восторженно сказал он.

У Даши не получилось разделить восторг.

– Красиво, но высоко и мне страшно, – прошептала Даша.

Уличные огни под аккомпанемент луны продолжили свой танец в сверкающих лужах. Город снова начал вращение.

– Я рядом, не бойся – донёсся откуда-то издалека ласковый голос.

Даша ощутила, что всё это уже раньше с ней происходило.

Тот парк аттракционов. Ей семь лет. Родители развелись, но в выходной вместе привели Дашу на карусели. Дашин мир рушился, а шестерёнки вращались; двое любимых людей отложили свои дела, чтобы побыть вместе с ребёнком. Раньше Даша папу совсем не видела: он жил с ними, но много работал, а в редкие выходные отсыпался. Когда родители разошлись, один день в неделю папа стал проводить с Дашей. Но Даша радовалась недолго – вскоре мама увезла её из Порога.

Папа красивый, обаятельный, и самоуверенный мужчина, несущий в себе праздник. Как Саша.

Страх высоты внушила мама. Она стояла за забором и тряслась, пока Даша с папой катались на колесе обозрения.

Саша вглядывался в огни ночного города. Обнимая Дашу, он на миг испытал знакомые и давно забытые ощущения – спокойствие и радость.

– Всего один вечер, но у меня и впрямь чувство, что мы знакомы давно, – немного неловко признаваться, но она должна услышать, – я знаю всех симпатичных девчонок в городе. Часто бываю на свадьбах, корпоративах, выпускных, – и никогда тебя прежде не видел. Не понимаю, почему?

Вращение замедлилось. Саша стоял рядом, но Даша видела его нечётко.

– Ты ошибаешься, – Даша улыбнулась, – мы несколько раз уже встречались, и я тебя запомнила, а ты меня – нет.

Саша возразил, но Даша знала, что права.

– Я не жила в Пороге, уехала в восемь лет и вернулась только этой весной.

– Ты ведь понимаешь, – вдруг сказал он, – что всё равно будешь моей?

Даша поняла это сразу, когда впервые его увидела.

– Сопротивляться бессмысленно, – отчаянно напирал он.

Даша покачала головой.

– Не сегодня, – сколько раз ещё объяснять?!

Саша устремил взгляд вдаль, туда, где в темноте проспекта мелькали лучи фар и вращалось колесо обозрения.

– А что – сегодня? – задумчиво произнёс он. – Пойдём на карусели? Сейчас лето, они работают допоздна.

– В другой раз, – ответила Даша, сделав над собой усилие.

– Это хорошо, – сказал он, – потому что не означает «нет».

Саша взял обещание, что завтра Даша с ним встретится. Назначил свидание в кафе на набережной. Заботливо посоветовал одеваться тепло.

– А сейчас я всё же найду то, за чем пришёл, – с этими словами он отошёл от Даши, и принялся переставлять ящики.

В одной из коробок он когда-то сложил таблички для фотосессии. Саша стал перебирать их, и показывать Даше подходящие, на его взгляд, надписи. «Не помню – значит не было», «сегодня можно все», «отдамся в хорошие руки», «Я тут самая красивая». Надписи мелькали перед глазами, а Даша с трудом улавливала их смысл. Освещения, доходившего из комнаты, не хватало. Набежавшие облачка то и дело скрывали луну. Когда ночному светилу удавалось вырваться, Даша могла разобрать слова на картинках. Некоторые она сочла трогательными, некоторые – забавными, но встречались и неуместные. Саша демонстрировал все подряд, без разбору. «Щас спою», «самый лучший день», «о боже, какой мужчина», «мяу, кисс ме», «хочу на ручки», «oops!».

Луна снова скрылась. Саша поднёс таблички ближе к двери. И вернулся к коробкам.

Даша вжалась в стену, взглядом выхватывая разрозненные вечерние огни. Её беспокоила ненадёжность этой хрупкой лоджии, которая висит над городом, и раскачивает Дашу из стороны в сторону. Вдалеке вращается колесо обозрения. Внизу и вокруг вращается мир, вибрации его отдают в виски, тонкий бетонный пол дрожит под Дашиными ногами. Не в силах привести себя в чувство, Даша прикрыла глаза.

– Всё. Нашёл! – Саша достал нужную ему вещь, и стал задвигать обратно коробки и ящики. Обернулся и увидел, что Даша медленно сползает по стене.

Глава 46

Даша очнулась на кровати. Сначала услышала: «Что же с тобой делать?.. Спящая красавица…» Потом почувствовала прикосновение губ. Открыла глаза. Рубашка на ней оказалась бесстыдно распахнута, в комнате витал запах коньяка и мужского парфюма.

– Очнулась! – выдохнул Саша.

Даша удивлённо повела головой по сторонам, запахнула полы рубашки. Затем она увидела своё лицо на потолке, в зеркале размером с кровать. Даше показалось это чрезмерным.

Саша осторожно отполз с постели, метнулся в угол, порылся на полках, наконец, исчез за портьерой. Даша продолжала таращиться на своё отражение. Цвет её лица, если бы не румяна на скулах, был созвучен по тону с потолком и рубашкой.

Саша вернулся с чашкой в руках.

– Что было? – возмущённо спросила она.

Саша пожал плечами.

– Может, ты простудилась днём. И тебе стало плохо.

Он протянул чашку с водой. Даша отмахнулась.

– Что ты подсыпал мне? Как долго я была в отключке? – Даша негодовала, думала, что между ними произошла близость, пока она была без сознания. Она ещё ощущала тепло его дыхания на своих губах и лёгкое разочарование от того, что ничего не помнит.

– Две минуты, может, пять. Как чувствуешь себя?

Даша выдохнула. За две минуты ничего произойти не могло. Расстегнул рубашку, потрогал грудь – и то не факт. При этой мысли Дашины щёки залило краской.

– Я не простужена, так быстро бы и не проявилось.

Даша восстановила в памяти картинку перед обмороком: вихри огней мелькали на карусели, а потом всё погасло.

– Я боюсь высоты, – сказала она.

– Ты напугала меня, – Саша снова протянул ей чашку. Обвинения, что он подсыпал ей что-то в еду, не на шутку обидели Сашу.

– Но ты не растерялся, – Даша села на кровати и застегнула рубашку на все пуговицы. Взяла из Сашиных рук чашку, отпила глоток и вернула обратно. Спустила на пол ноги, обутые в босоножки.

Не удержалась – воздела глаза к потолку, улыбнулась собственному отражению.

По цвету Дашиного лица можно было понять, что ей заметно лучше.

Саша поставил чашку на подоконник. Сел рядом. Мечтательно улыбнулся.

– У тебя фантастически красивое тело. Идеальные формы, – он был заметно взволнован, – если ты согласишься на фотосессию без одежды… Обещаю, всё будет красиво и пристойно.

Даша вцепилась в ворот рубашки и помотала головой.

Через пятнадцать минут она вновь позировала перед камерой в Сашиной белой рубашке, через двадцать минут рубашка была расстёгнута, а через полчаса и вовсе оказалась на полу. Даша прекрасно чувствовала себя в роли модели. Её вдохновлял взгляд, которым Саша поддерживал каждое её действие. Как и обещал, он фотографировал так, что фото выглядело пристойно. Местами помогали таблички. «Лайк», «цензура», «хохо», «фигасе», и всё в том же духе.

Супер! – Саша нажимал кнопку просмотра, – ты очень естественно держишься перед камерой! Одевайся, иди, покажу, что получилось.

Даша ощутила непонятный укол в сердце. Она стоит посреди комнаты без одежды, а одержимый фотограф не смотрит в её сторону и листает изображения на экране. Её использовали и отвергли. У стены стояла табличка «I’m sexy and I know it». Она так и не пригодилась. Даша взяла её, когда позировала перед камерой, но Саша сказал: «Надпись обесценивает то, что и так очевидно».

В процессе съёмки Даша всё время видела портрет на стене. Он маячил перед глазами и не давал расслабиться.

– Кто эта женщина на фото?

Даша всё ещё стояла раздетая посреди комнаты. И, что удивительно, её это больше не смущало. А вот взгляд с портрета вызывал раздражение.

Саша отложил камеру. У его ног валялась белая рубашка. Поднял и протянул Даше.

– Доделаю то, что прервал твой обморок, – сурово объявил он.

Перед обмороком были долгие поиски на балконе и панорама вечернего города. Ответа про портрет Даша не получила.

Саша поднял с пола шорты.

– Надевай, а я подготовлюсь.

Саша вовсе не игнорировал её.

– Одевайся быстрее, – попросил он, – или я за себя не ручаюсь.

Даша послушно оделась. Она немного устала и замёрзла. Вернулась на диван и забралась обратно под одеяло.

Саша принёс лестницу и начал установку реквизита. Всё просто: предметом, который он монтировал, оказались качели. Дощечка на тросах, украшенных ленточками. Саша купил их, но почти не использовал – слишком долгий процесс установки, а клиенты всегда торопили, час съёмки стоил дорого.

Саша повесил качели, убрал лестницу, поменял цвет фона.

– Это обычные качели? – недоверчиво спросила Даша.

Он засмеялся. Дашу успокоил его смех. Искренний, ласковый, тёплый.

– Всё зависит от твоей фантазии, – Саша протянул ей руку.

Встав с дивана, Даша снова зацепила глазами портрет на стене.

Казалось, женщина на фото за ними неотступно следит. Даша так и замерла, не отводя взгляда от портрета, накрыв ладонью Сашину руку.

Саша переменился в лице. Погрустнел.

– Это мама, – тихо произнёс он.

Даша не поверила. Слишком молодая женщина на фото.

– Ты сказал – у тебя нет родителей.

Даша почувствовала, как его рука сжимается в кулак, стискивая тонкие Дашины пальцы.

– Это старое фото. Она умерла.

– Ох… Соболезную. – Даша снова присела на диван, как только Саша отпустил руку, – расскажи о ней.

– Нет, – еле слышно выдохнул он, – не могу.

Даша повертела ладонью – побелевшие пальцы постепенно становились красными, так сильно Саша сдавил их. Затем похлопала, указывая на место рядом с собой, и кивком пригласила сесть.

Саша бросил растерянный взгляд на качели, потом на Дашу, потом на портрет. Недолго колебался, в итоге, всё-таки сделал шаг и сел рядом с Дашей. Фотосессия снова откладывалась.

Он забрался поглубже на диван и укрылся одеялом, будто спрятался. Даша передвинула край одеяла и пристроилась рядом.

– Итак, – сказала Даша, – мы знакомы с тобой в будущем. Я психолог, а ты мой пациент.

Иного развития событий она пока не видела.

Саша отвернулся, чтобы незаметно вытереть подступившие слёзы.

Даша не могла понять.

– Ты повесил портрет мамы на видном месте, и не хочешь говорить о ней? Фото кричит всем, кто приходит сюда: «Поговори обо мне!»

Саша стиснул зубы.

Психолог из неё так себе, но не страшно. У Саши было другое видение на перспективу их отношений.

– Это мой дом, – Саша дёрнул на себя одеяло, – портрет висит потому, что я так хочу.

– Я не напрашивалась. Ты сам пригласил, – Даша потянула одеяло обратно, на себя.

Саше стало неуютно. Обычно он хозяин положения. С Дашей же, стёрлись границы крепости, которую воздвигал год за годом. Тогда, в сквере, он отреагировал на красное пятно её обуви и сумочки, а сейчас чувствовал себя быком на арене корриды. Она манила – он атаковал, она отражала атаки и наносила удары в сердце.

Не стал ничего рассказывать. Не смог.

Говорила Даша. Рассказала про «Мечту-3.48», про возможность увидеть будущее. О том, чего не было – о маминой смерти в больнице.

Саша не поверил.

– Технологии позволяют менять будущее? Так не бывает.

Когда-то и Даша не верила.

– Меняешь ты сам. Узнаёшь возможные варианты – нежелательные избегаешь.

– Ты меня разыгрываешь, – Саша был далёк от принятия. – Потом скажешь, что видела что-то, связанное с нами, например, что если мы с тобой переспим, всё человечество погибнет. И поэтому избегаешь близости.

Даша не смогла сдержать усмешки.

– У тебя очень буйная фантазия.

– Ты даже не представляешь, насколько, – при этих словах Саша загадочно повёл бровями.

– …насколько она ограничена горизонтальной плоскостью? Всё очевидно. У тебя даже зеркало над кроватью.

И что? Саша не стыдился проявлять свою сексуальность и не понимал, почему Даша его упрекает.

А Даша не хотела быть всего лишь объектом вожделения, девушкой на один раз.

Весь её рассказ, от первого до последнего слова, невозможно было принять всерьёз. До появления мистики и научной фантастики, Саше всё нравилось. Теперь возникло опасение, что Даша не дружит с головой.

– А мы можем заглянуть в будущее и узнать, когда ты отдашься мне? – Саша забыл о своём обещании не домогаться.

– Ты можешь, я – нет. Устройством нельзя пользоваться часто. Слишком серьёзный вред здоровью. В прошлое можно заглядывать хоть каждую неделю, но в будущее – раз в год, – она многозначительно посмотрела в голубые глаза. – Стоит ли идти на риск ради такого несущественного вопроса? Можно набраться терпения. Узнать друг друга. Такой вариант не рассматриваешь?

Он припас несколько вариантов. Но Даша их отвергла. Тем не менее, Саша внимательно выслушивал всё, что она говорила, какими бы нелепыми ни казались слова. Ему просто было приятно её слушать. Приятно, что она сидит рядом, улыбается, потирает ладонью колени, хлопает ресницами.

– То, что я скажу, может прозвучать странно. Я никогда так долго с женщиной не разговаривал. Мне нравится с тобой общаться, – Саша вдруг усомнился в необходимости откровенничать, – зачем я тебе это говорю?

Даша развела ладони в стороны.

– Я выслушаю, мне нетрудно.

А мне трудно, – он поднялся с дивана, – продолжим съёмку. Садись на качели.

Даше ничего не оставалось, как подчиниться.

Почувствовав в руке привычные округлости фотокамеры, Саша созрел на откровенность.

– Моя мама так говорила: я выслушаю, мне нетрудно, – Саша щёлкнул затвором и начал рассказ, – мама работала в школьной библиотеке, я приходил к ней и сидел после уроков. Я читал книги, много книг, читал их запоем, потом мне хотелось обсудить, а она слушала.

Даша не перебивала, не комментировала, не насмехалась. Но Саша, смутившись, добавил:

– Скучное детство отличника.

Саша рассказывал, щёлкал затвором фотокамеры и перемежал свои слова указаниями: «Повернись. Улыбнись. Покачайся».

– Детство не бывает скучным, – возразила Даша, раскачиваясь на качелях.

– Замри, вот так, – попросил он.

– Ты не похож на парня, который изучал жизнь по книгам, – выпалила Даша, как только Саша разрешил ей снова двигаться и говорить.

– У меня был долгий практикум, – ответил Саша. И добавил:

– Я никому об этом не говорил. Только тебе. Вот бы заглянуть в будущее и узнать про нас. А заодно исправить прошлое. Так можно?

– Нет, предотвратить можно только то, что ещё не произошло. Исправить случившееся – нельзя. И что же ты хочешь узнать про нас?

Нет никаких грядущих событий, подумал Саша. Как проверить? Великий обман – показывать будущее и исправить то, чего не было.

– Ладно, слушай, – Саша рассказывал, и одновременно щёлкал затвором, – мама всё прощала, – Саша замолчал, смахнул подступившую слезу, – отец её бил.

Саша отстранился от объектива.

– Правую руку чуть выше, левой возьмись тоже за правую сторону качелей, – попросил он, снова посмотрел в объектив, – ещё выше, хорошо.

Щёлкнул затвор. Саша продолжил рассказ о детстве:

– А я не мог заступиться, я был ребёнком. Меня он тоже бил. Ей бы развестись с ним, но она терпела. Она, – голос Саши дрогнул, – погибла в аварии. В машине, вместе со своим любовником.

Саша молча сделал серию кадров. Через несколько секунд смог говорить дальше:

– Папаша взбесился, когда узнал. Сказал: «Ты не мой сын. Убирайся на хрен. Или прибью», – Саша вздохнул и обратился к Даше, – не переставай улыбаться. Смотри вверх.

– И ты ушёл? – Даша подняла глаза, как он просил.

– Выбора не оставили. Два дня, до похорон мамы провёл у друга, а после уехал из посёлка. Час брёл пешком до электрички, сел в вагон, и оказался здесь, в Пороге. Помню всё как в тумане, я несколько дней пил.

Тяжело. В глубине Сашиной души таится дикая боль, от которой он прячется за маской альфа-самца. И, делясь своей болью, заставляет Дашу улыбаться.

– Сколько лет прошло?

– Десять.

Даша пристально посмотрела на него. Неужели до сих пор не может смириться?

– На протяжении десяти лет, каждый день ты видишь мамино фото и проживаешь свою боль заново. Зачем?

Саша отложил фотокамеру. Подошёл, жестом показал, что съёмка окончена и велел слезть с качелей.

– Не могу я убрать портрет! – прокричал он. И уже тише:

– Это всё, что от неё осталось. Последнее фото. Из дома я ушёл без вещей, взял только фотоаппарат. Плёнку проявил уже после похорон.

Он сказал это с вызовом. Как будто Даша заставляла снять портрет. Его крик, его ярость напугали. Даша вновь отчётливо поняла, что совсем его не знает. И впечатление, которое он произвёл вначале – обманчиво. Утрата причинила боль. И он ловко скрывает своё истинное лицо. Сашу били в детстве, его мама умерла. Чувства его обесценены. Что если он не шутил про маньяка. Вдруг он может ударить, или убить? Телефон остался в гараже. Даша не могла никому позвонить и сообщить, где она.

– Прости, – Даша старалась говорить как можно спокойнее, – уже поздно, я пойду, – но страх в глазах не удалось скрыть.

– Нет, подожди, я только начал, – Саша схватил её под локоть и толкнул на диван.

Даша закрыла лицо руками и проговорила:

– Я тебя боюсь.

Саша сам не понял, как получилось, что Даша пролезла в душу и выведала его боль. Он рассказал девчонке, о чём стыдился вспоминать: что в детстве любил читать, что его обижали, что не мог за себя постоять. А она слушала и не морщилась от отвращения, в глазах блестели слёзы.

Сострадание, сочувствие. Иногда это симпатия, иногда – фальшь. Самое частое, что Саша слышал от девушек по поводу портрета мамы: «Милый, бедненький мальчик, столько пережил. Дай пожалею тебя!», или: «Это в прошлом, пора повзрослеть» или даже: «Мамочка смотрит на тебя, ты поэтому отгородил кровать шторой?» Он ненавидел, когда его называли «милый мальчик».

Дашу трясла крупная дрожь. Саша не знал, как объяснить эту перемену.

– Ты под кайфом, да? – предположил он, и уже утвердительно добавил, – я так и подумал днём, когда ты полезла в фонтан. Разговоры эти: прошлое, будущее, увидеть и предотвратить.

– Тебе не понять. Мне страшно.

Да, Саше сложно понять. Сжалась в комочек, как загнанный зверь. Ей страшно? Но страх её надуман. И психолог она никчёмный.

– Отец тебя когда-нибудь бил? – с усмешкой спросил Саша.

Даша удивлённо вытаращила глаза.

– Папа? Никогда.

Она знала, что в молодости папа занимался единоборствами. Но сложно представить, что Дашин папа может кого-то ударить.

– Это тебе не понять, – Саша выделил слово «тебе», – что такое «страшно».

Разговоры об отце окончательно вернули Дашу к реальности.

– Мне пора домой, – настойчиво повторила она.

Он опустил голову. Даша увидела не самоуверенного мачо, каким он сегодня предстал перед ней в сквере, и не разъяренного психа, каким он был несколько минут назад, а робкого мальчика-отличника, нуждающегося в том, чтобы его пожалели.

– Не уходи, – с мольбой попросил Саша, – поговори со мной ещё. Пожалуйста! Побудь рядом. Мне больше ничего не нужно.

Даша посмотрела на часы.

– Уже поздно. Ты пугаешь меня до чёртиков.

Её не прельщало жалеть и утешать парня. Хотелось быть девчонкой, а не мамой.

Саша будто прочёл мысли.

– Прости, когда я думаю об отце, я слетаю с катушек. Но я редко о нём думаю. Сейчас, успокоюсь.

Он сел на диван, вжал голову в плечи и едва слышно проговорил:

– Мне было пятнадцать, когда она умерла.

Глаза его блестели от слёз.

Дашу не покидала мысль, что человек, которого в детстве обижали, может быть жестоким и бесчувственным. Как получилось, что она потеряла бдительность и поехала домой к незнакомцу? Очень просто. Он загипнотизировал её лазурным взглядом своих глаз.

Саша вытер слёзы. Расправил плечи. Набрал воздуха в лёгкие.

– Я спрошу, хотя догадываюсь, что ты ответишь, – выждал паузу для пущего эффекта, – ты останешься со мной до утра?

– Конечно, нет, – у Даши и раньше не было этого в планах, а после его припадка ярости хотелось быстрее попасть домой.

– Тогда поехали, – он поднялся с дивана, – не допущу, чтобы ты села в такси в этих шортах.

День начался с шорт, и ими же заканчивается.

– Нет, всё-таки, ты не похож на моего папу, – зачем-то сказала Даша.

– На человека, с которым ты утром поссорилась? – Саша припомнил её рассказ, – хорошо, что не похож.

Даша выдавила улыбку.

А впрочем, есть нечто, что их объединяет. Изнанка чрезмерной любвеобильности.

– Папа всё время что-то доказывает деду, пытается убедить всех, что он лучше. Но совершает одни и те же ошибки, потому что в душе он – недолюбленный ребёнок, – Даша пришла в восторг от собственного открытия, – ты, наверно, тоже ребёнок, которому нужно, чтобы его любили. Но… только мамы любят просто так, а твоя умерла.

У Даши с мамой тоже отсутствовал диалог. Немного внимания Даша от неё всё же получала, пока мама снова не спуталась с отцом.

Они вышли в прихожую.

– Ты малышка ещё совсем, – с теплотой в голосе сказал Саша, – но такие взрослые мысли.

Он опять стал милым и добрым. Но лазурный взгляд и загадочная улыбка уже не вызывали прежнего трепета. Даша хотела домой.

– Я рано повзрослела, – вздохнула Даша, – но мне нравится, когда меня называют малышкой.

Саша надел куртку и застегнул на все пуговицы.

– А я терпеть не могу, когда меня считают ребёнком.

Он ушёл в комнату. Вернулся: в одной руке фотокамера, в другой – тёплый свитер.

Даша сидела на тумбе и устало поглядывала на дверь. Саша сел рядом, придвинулся к Даше. Включил камеру, стал пролистывать кадры, и заметно успокоился.

Фотографии Даше понравились. В работе он хорош, это следовало признать. В остальном она устала уже сомневаться и оправдывать.

Саша обратился к Даше, глядя на фото на экране.

– Ты прелесть! Даша, спасибо за вечер, – отложил камеру в сторону, обнял Дашу, поцеловал в макушку.

Даша поняла, что опять поддаётся его обаянию.

Саша пригладил волосы, посмотрелся в зеркало.

– Я хочу ещё встретиться.

– Подумаю, – устало ответила Даша.

– Хорошо. Потому что это не означает – нет, – он подарил Даше через зеркало голливудскую улыбку, – ты искупалась в фонтане, поспала, полежала в обмороке. Насыщенный день. Я обещал отвезти тебя домой. Поехали.

Даша надела его свитер. Дождь уже закончился, но ночью всегда прохладно.

В лифте Саша снова стал прежним. Ухмылялся и пожирал глазами Дашины ноги.

– Такая скромная девочка и так сексуально одеваешься, – проговорил он.

– В следующий раз оденусь скромнее, чтобы не будить твоё воображение, – поддразнила его Даша.

– Нет, нет, – Саша поспешно замотал головой, – мне всё нравится. Будь собой.

Саша не удержался и поцеловал её. У Даши от поцелуя уже не кружилась голова, она не могла забыть его поведение в квартире.

Даша уселась на знакомое ей пассажирское сиденье. И если днём, спасаясь от дождя, Даша не обращала внимания на детали, то сейчас поняла, почему испытывает дискомфорт. О дожде напоминали лишь грязные, не досохшие следы на коврике. Притоптав их, Даша остро ощутила: под ногами не хватает педалей. В машине она могла чувствовать себя комфортно только за рулём. Исключение – Серёгин автомобиль, и то на время гоночного заезда.

– Я завтра поздно освобожусь, – сказал Саша, – но всё равно готов встретиться. Поужинаем вместе.

– Завтра решим, – пообещала она.

Даша боялась гнева родителей из-за её позднего возвращения. Саша предложил пойти с ней и всё объяснить. Даша отговорила – момент не подходящий, папа ещё ни разу не знакомился с её парнями, реакция непредсказуема, и лучше не портить вечер.

Ну и ладно. Нет необходимости в скором знакомстве с родителями, задача первого свидания – сохранить и развить отношения, и Саша её сегодня чуть не провалил. Он удивился собственной внезапной решимости. Всё просто: он не хотел её отпускать.

– Не будем пока знакомить твоего парня с папой, – Саше понравилось, что она вскользь назвала его своим парнем, – говори адрес.

Когда машина начала движение, Даша порывалась выхватить руль, потому что Саша выруливал с парковки неуверенно, угол поворота взял не тот, не смог выехать с первого раза. Много людей водят машину хуже, чем она, но Даше хотелось, чтобы мужчина был приблизительно на одном с ней уровне. Примерно как папа.

Даша на полном серьёзе определяла характер мужчины по тому, как он водит машину. Серёга, например, едет очень быстро, отчего приходится часто перестраиваться, обгоняя попутные машины. Серёга не любит ехать за кем-то, ему нужно обогнать и оторваться от попутчиков. Он и по жизни лидер-одиночка. Хотя, если в машине Дашина мама, Серёжа старается сдерживать свои привычки. Папа не торопится, обгоняет лишь по необходимости. Вежливо уступает дорогу, особенно женщинам. «Жизнь дороже» – говорит он. Стас – это кошмар. Всё время перестраивается, подрезает, отпускает неуважительные комментарии к другим участникам движения. Презирает женщин за рулём. Гневно орёт на них, хоть те и не слышат. Даше как женщине, пассажиру и единственному слушателю не понравилось общество Стаса за рулём.

Саша… Саша своим стилем вождения окончательно перечеркнул образ мачо. Он вёл машину неуверенно, сильно не разгонялся, резко тормозил. У Даши несколько раз возникало стойкое желание пересесть за руль. Обгонять в поздний час было некого, равно как и уступать дорогу. Поэтому характер водителя остался нераскрытым.

Названный Дашей адрес – улица в престижном районе Порога, на противоположном берегу реки. Район относительно новый. Там дорогие частные дома. Как девушка из дорогого квартала оказалась босиком в фонтане в центре Порога? Да, подумал Саша, знакомство с папой хорошо бы отложить на потом.

Саша ещё лелеял слабую надежду, что Даша живёт в одном из старых деревянных домиков, сохранившихся у реки. Но увы.

Подъехали, и между ними выросла стена. Точнее, ворота папиного дома. Эх, придётся очень постараться, чтобы обеспечить уровень, к которому привыкла девушка, живущая здесь.

Даша записала свой телефон и электронный адрес.

Саша вышел из машины, чтобы открыть дверь и проводить её до ворот.

– Смогу приехать завтра в десять вечера.

Дашу порадовала его галантность, сейчас он добрал недостающие очки за стиль вождения.

У ворот Даша сама поцеловала его. Так и не определилась, нравится ли ей этот странноватый парень по-настоящему. Но в чём не сомневалась, так это в том, что его поцелуи кружат ей голову.

– Ты дрожишь, – заметил Саша, – замёрзла. Нужно отпускать тебя, а я не могу.

Прохладный вечер. Но пока он держит её в объятиях – холод не страшен.

– До завтра! – Саша ослабил объятия и отодвинулся на полшага назад.

Во дворе зажёгся свет. Ворота начали медленно открываться внутрь. Даша чуть не выпала в образовавшийся проём, потому что как загипнотизированная смотрела на Сашу. Он подхватил её, поддержал. Убедившись, что Даша стоит на ногах, Саша поспешил к машине.

Глава 47

Игорь слышал, как подъехала машина. Он вышел на улицу, нажал кнопку, и, когда ворота приоткрылись, увидел парочку в свете фар. Выдохнул с облегчением.

Дашин спутник отошёл, сел в машину и уехал. Даша не спешила идти домой, стояла и смотрела вслед удаляющейся машине.

Игорь подошёл к дочери, положил руку ей на плечо.

– Пойдём. Замёрзнешь.

Пока шли через двор, Игорь попросил Дашу не отключать телефон и всегда быть на связи.

– Я не отключала. Телефон остался в машине. Разрядился, значит.

– А машина, почему осталась?

Даша объяснила.

– Понял, – Игорь впустил Дашу в дом и запер дверь, – завтра будем смотреть.

Даша мысленно поблагодарила отца за заботу и за то, что не кричал. Она много раз думала – лучше бы после развода родителей Даша осталась с отцом. Но голос матери в Дашиной голове всегда возражал: «Ему плевать на нас. Пускает пыль в глаза».

В реальности голос матери настиг Дашу сразу на пороге дома:

– Где ты шлялась? – не получив ответ на первый вопрос, мама быстро выдала следующий, – чей это свитер?

Даша посмотрелась в зеркало в прихожей. Белый вязаный свитер почти полностью скрывал многострадальные шорты. Она вспомнила Сашин жест – движение ладонями – и расплылась в мечтательной улыбке.

Елизавета по-своему истолковала улыбку дочери.

– Это всё, Игорь, твоё влияние, со мной она такого не позволяла.

Игорь обиженно поджал губы.

– Ты позволяла себе многое со мной, – напомнил он, – Даша наша дочь.

Страшно представить, что же могла позволить себе чопорная мама.

– Мам, – подхватила Даша, – а сколько тебе было лет, когда ты меня родила? Двадцать?

Елизавета не ответила, Даша сама подсчитала:

– Тебе скоро сорок. Значит, ты меня зачала в девятнадцать.

Елизавета выпалила, не подумав:

– Это произошло случайно.

Даша переменилась в лице. А Игорь попытался сгладить.

– Ничего не случайно. Лиза, с ума сошла?

И, обращаясь к дочери:

– Ты – желанный ребёнок. Не слушай маму.

Даша и рада бы не слушать. Тем более, не в первый раз.

– Успокойтесь оба, – раздражённо прокричала она, – сегодня я никого не зачала. Брака по залёту не будет.

Даша достаточно насмотрелась за своё детство, вот и сейчас она понимала, что не в силах предотвратить перепалку, которая вот-вот перейдёт грань приличий. Ещё в детстве дала себе зарок – избегать подобных ошибок, не поддаваться страстям, сохранять голову холодной. Но сегодня не справилась.

– Лиза, ведь ты в её возрасте приезжала ко мне из другого города, и оставалась на ночь.

Папа оправдывался перед Дашей за мамины слова. Спасибо ему за попытку, но мамины аргументы сильнее. На её стороне вся правда покинутых мужьями женщин.

– Не знаю, чем я думала, когда связалась с тобой, – мама сердито встряхнула волосами, – уж точно не головой.

Ну вот, опять понеслось. До конца жизни будет вспоминать папины ошибки. Однако же, приехала, живёт в его доме, и по-прежнему успевает распекать Дашу. Всё поменялось, мамочка. Папа пылинки с тебя сдувает. Ты всегда говорила, что мужчинам нельзя верить. А получается, верить нельзя тебе.

Разумеется, Даша не стала высказывать вслух. До боли в сердце обидно – и папа правильно понял – что к ошибкам молодости мама относит и Дашино появление на свет. А папе пришлось разубеждать.

– Если б мама думала головой, меня бы у вас не было – резюмировала Даша, – но это не значит, что вы должны за меня решать, куда мне ходить, что надевать, где работать, с кем встречаться. – И тут бы, увидев округлившиеся глаза родителей, Даше остановиться, но молчать она уже не могла. – Я не хочу, чтобы вы контролировали каждый мой шаг. Не хочу работать в вашей редакции и жить вместе с вами. Хочу тоже иметь возможность думать не головой.

Повисла гробовая тишина. Мама тяжело и громко дышала, раздувая ноздри. А папины глаза сверкнули недобрым блеском.

– Ты не забывайся, – предупредил Игорь, показывая своё истинное лицо, – пока живёшь в этом доме, мы будем советовать, как одеваться и куда ходить. А ты будешь всегда сообщать, где ты.

Быстро он вернулся на мамину сторону.

– Да я завтра же съеду! – взвизгнула Даша, – а мама, может, ещё пару недель продержится – и тоже сбежит. Если меня не будет, она станет выкапывать недостатки в тебе, и соберёт отменный урожай!

Игорь разозлился. Но сумел ответить сдержанно:

– Чтобы съехать от родителей, нужно твёрдо стоять на ногах. А ты работать не хочешь.

Даша не унималась.

– Ты построил дом, в котором никто не хочет жить, – Даша сверлила отца недобрым взглядом, ей хотелось задеть больнее, – может, дело не в доме, а в тебе?

Игорь подошёл к входной двери, открыл её, и жестом пригласил дочь на выход.

Даша поджала губу и не сдвинулась с места. Надо было оставаться у Саши до утра, как он предлагал.

– Я желанный ребёнок? – только спросила она.

Теперь вступила Елизавета.

– Дашка, иди спать. Игорь, ты эгоист. Тебе наср…, что чувствую я, что чувствует Даша.

О-о! Мама ругалась крайне редко. Но теперь придётся постараться, чтобы успокоить её.

– Дорогая, ты учитель русского языка, – напомнил Игорь, – подбирай пристойные слова.

Елизавета подумала, что Игорь сам бы мог работать редактором. А ей больше нравилось преподавать. В голову приходило всё меньше пристойных слов.

– Справщик, бл…, – едва слышно пробурчала она, – угораздило связаться…

Дом, где все ругаются. Отчий дом. Невыносимо. Мама рядом с папой становится неадекватной, диетами доводит себя до истощения, ругается матом, но при этом большую часть времени смотрит на папу влюбленными глазами.

– Оба хороши, – огрызнулась Даша, – не надо вам жениться. Спокойной ночи! – она побежала вверх по лестнице.

– Что такое справщик? – озадаченно спросил Игорь.

– Пристойное слово, – не потрудилась объяснить Елизавета, – Игорь, она права. Свадьбы не будет.

– Ой, всё, – отмахнулся Игорь, – иди спать.

Елизавета горько усмехнулась.

Она ушла, а Игорь включил в гостиной телевизор. Он был до предела взбешён, и нашёл передачу по душе. На спортивном канале транслировали чемпионат по смешанным единоборствам. Игорь сейчас сам с радостью бы кого-нибудь отметелил. Для усмирения таких настроений у него в гараже висела боксерская груша. Но рядом никого не было, усмирять и спускаться в гараж не было нужды. Он устроился на диване перед экраном.

Даша получила сообщение от Саши. Он прислал фотографии и подписал: «Ты супер!» Даша с умилением пролистала файлы, в сердце остались лучшие моменты вечера: фотосессия, поцелуи, откровенные беседы, чувственный взгляд синих глаз. Сон не шёл. Затем Даша вспомнила скандал, который устроили родители, и подумала, что романтика не вечна. Она захотела пить, и спустилась на первый этаж. С обиженным видом прошла мимо отца на кухню.

На экране рефери после боя поднял вверх руку победителя. Игорь почувствовал повисшее в воздухе напряжение. Встал и пошёл вслед за дочерью на кухню.

– Есть хочешь? – спросил он.

– Нет, – огрызнулась Даша, – мама не ест на ночь, и мне не разрешает.

Две тарелки пельменей, уплетённые у Саши после семи вечера, не в счёт.

– Я не скажу маме, – папа был крайне любезен и доброжелателен, и это раздражало.

– Не пытайся играть в заботливого отца, Игорь, – Даша сделала паузу, подчёркивая обращение к нему по имени, – у тебя плохо получается.

Вот так всегда: одно опрометчивое действие и приходит расплата. Игорь не любил оправдываться. Но виновато склонил голову.

– Я не собирался выгонять тебя, был не прав. Прости.

– Знаю, – иначе Даша бы сразу ушла из дома, – но права и мама: ты эгоист.

Игорь сел у окна, схватил со стола зажигалку и начал вертеть её в руке.

– Сейчас стану возражать, и снова поссоримся, – он чиркнул зажигалкой и отложил её. Пламя вспыхнуло и погасло.

Даша посмотрела отцу в глаза, и увидела в его взгляде сожаление.

– Может, мама и ошибается. Тебе не плевать. Заботишься, как умеешь.

– Не умею, – честно признался Игорь, – но мне не плевать.

Говорил он искренне. Во всяком случае, Даша поверила.

Даша захотела сбить пламя, вспыхнувшее в пылу ссоры.

– А дом отличный. Мне нравится здесь.

Отец и дочь обнялись.

Игорь предложил поговорить, и они переместились в гостиную.

Даша удивилась, как легко папа пошёл на диалог. Мама бы стояла до последнего.

Решилась спросить:

– Пап, а когда вы с мамой познакомились – ты сразу понравился ей?

Лицо Игоря озарила лучезарная улыбка. Воспоминания были ему приятны.

– Если бы! Она меня игнорировала. Я пришёл с девушкой, а у Лизы убеждение, что если человек в отношениях, он не должен смотреть на других.

– А ты сразу понял, что вы будете вместе?

– Нет, – честно признался он. Улыбнулся. – Захотел потанцевать с ней, и мне удалось. Девушка, с которой я пришёл, уехала во время этого танца, но я даже не заметил, рассказали потом. Помню, все уснули на полу на кухне – свадьбу гуляли в домашних условиях. Лиза проснулась среди ночи и заволновалась, что ей надо домой. Я проводил. Но домой она попала только к утру: мы до рассвета просидели в подъезде.

– Целовались? – предположила Даша.

– Без передышки, – с трогательной улыбкой вспоминал Игорь, – вечером пошли в кино. Сели на последний ряд, и – снова, на протяжении двух часов, не глядя на экран…

Даша замерла от восторга, слушая откровения отца, а он продолжал:

– Она была такой нежной и счастливой. Я не мог остаться надолго, уехал домой, в Порог, а через неделю вернулся, взял у друга гитару и пришёл под окно.

Эту историю Даша знала.

– Мама часто вспоминает тот день. Ты покорил её песней.

Мама рассказывала, что устоять было невозможно. Папа включил на полную своё обаяние.

Игорь с улыбкой кивнул.

– Твоей бабушке я тоже понравился, а Василий Николаевич сказал: ненадёжный. Я опоздал на поезд, остался ночевать. Снова на кухне. Мы с Лизой проговорили всю ночь, о книгах, о музыке.

– О книгах? – удивилась Даша. Никогда она не замечала у папы склонности к чтению. В его в доме книжный шкаф стоял пустой.

– Ну да. Твоя мама всегда много читала. Она говорила – я слушал. Целоваться в квартире её родителей всё равно было нельзя. Она ушла в свою спальню, а я не мог спать. Я вдруг понял, что это серьёзно. Потом она приехала ко мне на выходные. После, я, как честный человек, на ней женился.

Вот здесь уже не романтично, подумала Даша.

– А мама помнит не так. Она сразу забеременела. Вы какое-то время не виделись, она сдавала сессию. Ей рассказали, что ты в это время с кем-то встречался, и она разозлилась. Дед Василий узнал о беременности и поехал к твоим родителям. После вы поженились. Только мама не знает, как именно тебя убедил дед.

Игорь нахмурился.

– Он сказал: «Я бы тебя на порог не пустил. Но раз так случилось: завтра едете в ЗАГС». Убедительно сказал. Моя мама разволновалась, позвонила отцу. А тот проорал Василию Николаевичу по телефону: «Никто не будет указывать моему сыну, на ком и когда ему женится», и велел убираться прочь. И с того дня невзлюбил невестку.

Игорь вздохнул и горько усмехнулся.

– Всю жизнь приходится краснеть за отца. Я с трудом помирил их и успокоил Василия Николаевича. Если б не он – Лиза не простила бы меня. Я женился, но она… она слишком много требовала. Хотя видела же, какой я на самом деле.

На экране телевизора шёл новый бой. Двое бойцов молотили друг друга. У одного сочилась кровь. Второй продолжал наносить удары.

– Выключи, – попросила Даша. – Неужели тебе нравится это смотреть?

– Когда-то я сам участвовал в турнирах. Это спорт.

– Это жестокая драка, жалко того парня. А ты радуешься, глядя, как его избивают.

Игорь выключил телевизор со словами:

– Отец был против моих занятий боксом. Не хотел, чтобы я бил людей. Хотел, чтобы я стал военным и убивал их. А я стал врачом. – Игорь положил пульт на столик. – Поздно уже, пора спать.

Даша многозначительно вздохнула.

– Не смогу уснуть. Как ты, тогда, на кухне маминых родителей. —Помолчала немного, добавила: – Мне тоже кажется, это серьёзно.

– Хороший парень? – Игорь резонно сомневался, как и его тесть двадцать лет назад.

Даша задумалась.

– Не знаю. На тебя похож.

Игорь на секунду растерялся.

– Дед Василий бы не одобрил.

Василий Николаевич предвзято относился к Игорю. Пришло время принять эстафету.

– Дед Василий умер десять лет назад, – напомнила Даша, – вскоре после вашего с мамой развода.

«К счастью, не дожил до воссоединения» – с иронией подумал Игорь.

– "Передаю тебе дочь, – сказал он мне накануне свадьбы, – жить она будет теперь с тобой. На нашу помощь не рассчитывай"– Я принял это как должное. Но, – Игорь подмигнул Даше, – я таких условий ставить не буду. Это твой дом. И для твоего мужа здесь место найдётся.

Даша не поверила своим ушам.

– Папа, ты сильно опережаешь события. Очень сильно. На годы вперёд.

Иногда, судьба решается за день, подумал Игорь.

– Главное – выбирай с умом, – озвучил он вслух, – прохиндеев вроде Станислава нам не надо.

Вот интересно, если Даша вдруг изменит отношение к браку и встанет на этот сомнительный путь – она должна будет согласовывать кандидатуру мужа с папой?

Даша увидела на каминной полке маленькую коробочку. Подошла. Крышка была открыта. Внутри лежало кольцо.

– Не взяла? – Даша знала – вчера папа сделал маме предложение.

Игорь был полон оптимизма.

– Обещала сегодня дать ответ.

Ответ мама уже дала, перед тем как уйти спать, только вот папа не услышал.

Папа мечтает собрать под крышей своего дома большую семью. Разумно ему начать с себя.

– Мама не хочет, – догадалась Даша, – иначе бы сразу сказала «да». В то же время не отказала – значит, шанс есть. Только непонятно, почему ты сидишь тут и смотришь телевизор, если для тебя важен её ответ? Иди, спасай свой брак.

Даша видела: папа сомневается.

Игорь задумался. Сделал шаг в сторону лестницы. Вернулся, подошёл к камину, взял коробочку с кольцом. Кивнул Даше: мол, всё под контролем. Развернулся и ушёл наверх.

Даша тоже поднялась в свою комнату. Её мучил вопрос, который она не решилась задать папе. Не у каждого такое спросишь. К счастью, у Даши есть человек, кому она может доверять, как себе.

Она нажала вызов по видеосвязи, и на экране ноутбука – не сразу – появилось заспанное лицо Серёжи.

– Привет, – он явно удивился, что его потревожили в поздний час, – что случилось?

– Ты один? – на всякий случай уточнила Даша.

– Много ли найдётся женщин, согласных здесь ночевать?

Даша была однажды у Серёжи в общежитии – привозила лекарства, когда он свалился с простудой. К нему не так-то просто попасть – нужно предъявить паспорт и отчитаться вахтеру о цели визита. Не каждая женщина согласится подвергнуться строгой проверке.

– Серёжа, нужен совет, – Даша сразу перешла к делу, – если парень хотел секса, а я отказала, на втором свидании уже не прокатит? Откажу – больше не захочет встречаться? Как быть?

Вопрос Серёжу взбодрил. И озадачил. Его мнение не совпадало с тем, что он собирался ответить.

– Дашка. Какой из меня советчик? Если мне откажут один раз, я настаивать не буду. Исключения только подтверждают правила. Твою маму добивался как сумасшедший – а что в итоге? Но совета спрашиваешь ты, а не твой парень. Так что, учитывая все обстоятельства, может и подождать. Не соглашайся на постель, если не хочешь.

– А если хочу?

– Влюбилась? – понял Серёга. – Сочувствую.

– Я спрашиваю у тебя, потому что ты знаешь меня и мои принципы.

– Расскажи ему, пусть он тоже узнает. Если не дурак – такую девчонку не упустит.

Разумный совет. Пожалуй, так будет правильно.

– Серёжа, я теряю контроль, вот что меня пугает. Ещё немного – и отпущу тормоз. Боюсь наделать ошибок.

– Все ошибаются. Не бойся. Бери разгон.

Разговор с Серёгой помог побороть сомнения. Маме или папе такие откровенные вопросы задавать бесполезно, и даже опасно. Мама говорит, что первая глупость, которую она в юности совершила с папой – потеряла голову, вторая, как следствие, потеряла девственность. Все вопросы про секс, что Даша по наивности пыталась задавать маме, сводились к этим воспоминаниям. И дальше тезисы: «им верить нельзя, держи голову холодной, все красавцы – бабники».

С папой пока непонятно, можно ли ему задавать откровенные вопросы, ведь он так резко отреагировал на лёгкие проявления внимания к Даше от Стаса. Даша и сама не понимала отношение к ней Стаса. Другое дело – Саша. Тут всё очевидно.

У Даши засветился экран телефона.

«Спокойной ночи!» – прочитала она, и два сердечка в глазах подмигнули ей.

А вот Игорю предстояла неспокойная ночь. К его удивлению, Елизавета не спала. Когда Игорь вошёл в спальню, она бросила на него недобрый взгляд, тут же поспешно отвернулась.

В руках Елизавета держала книгу. Читает перед сном – Игоря это умилило. Ещё одна деталь подчёркивала её образ: впервые в жизни Игорь увидел Елизавету в очках. Шёлк, кружево, книга и очки – изысканная интеллектуалка. Очки одновременно придавали строгость и подчёркивали женственность. Игорю понравилось. У него тоже портилось зрение, но читал Игорь мало, и не спешил в салон оптики.

Елизавета сняла очки, Игорь разочарованно выдохнул. Небрежно посмотрела на Игоря, погасила свет над кроватью, улеглась на подушку и отвернулась.

Игорь включил ночник над своей подушкой.

– Я помирился с дочерью, – торжествующе улыбнулся он.

Елизавета удивлённо вскинула голову.

– Это невозможно!

Глаза Игоря светились счастьем.

– У нас замечательная дочь! Вся в маму.

Елизавета смягчилась, заулыбалась уголками губ.

Игорь протянул к ней ладонь.

– Дай руку.

Она снисходительно подала ручку.

– Примерь кольцо, – Игорь поцеловал тонкие пальцы, – если не подойдёт, я закажу новое.

Глава 48

Даша всё утро не могла понять странности в поведении коллег. Что-то изменилось. Стас поздоровался сквозь зубы и больше не подходил. Эльвира напустила на себя равнодушный вид, но, если Даша к ней обращалась – отвечала поспешно и резко. Настя, с которой Даша сдружилась, не позвала на обед. Они втроём – Стас, Настя и Эльвира – ушли обедать в «Мечту». Даша тоже пошла, и, пока раздумывала – подсесть или нет к ним за столик – её перехватил отец. Мама осталась в офисе, у неё была в разгаре гречишная диета.

Коллеги в дальнем конце зала оживлённо разговаривали, спорили, смеялись. Даша мучилась, что не ладится общение с ними. Сидя с папой за столом, она не сводила глаз с весёлой компании.

Удручённая, вернулась на работу. И снова – игнор.

К вечеру Настя проболталась.

Тут же Даша помчалась с претензиями к главному редактору.

– Спасибо, мамочка, – благодаря Елизаветиным вчерашним звонкам, все узнали, что Даша её дочь, – я-то Майорова, им и этого достаточно. Но ты – Бархатова, родство с тобой неочевидно.

– Думаешь, стоит сменить фамилию? – Елизавета невзначай взмахнула ладонью.

Даша остолбенела.

– Как ему удалось? – на безымянном пальце маминой правой руки искрился бриллиант.

Насчёт смены фамилии, мама, вероятно, пошутила. В память о дедушке она никогда этого не сделает. «Не по уставу дочери полковника носить фамилию Майорова».

– Твой отец – бог дипломатии, – скромно ответила Елизавета.

– А моя мама опять потеряла голову.

Елизавета вынуждена была признать, что это правда.

– Но, знаешь, доченька, порой очень нужно потерять голову, иначе сойдешь с ума. Выкинуть хлам, и очистить душу для новых впечатлений.

Сойти с ума, чтобы не сойти с ума – чудесный мамин совет. Когда мама теряет голову, с ней проще находить общий язык.

Даша огляделась. Мама выкинула хлам не только из души. Рядом со входом громоздились кипы бумаг, некогда заполнявших стеллаж. Мама обживалась в кабинете. Место на полках заняли сувениры, фотографии и книги. На подоконнике красовался фаленопсис в ярко-зелёном горшке.

– Зачем ты так переживаешь из-за коллег? – не понимала Елизавета, – ты же не хочешь работать здесь.

– Да, но без друзей тяжело, – вздохнула Даша.

Елизавета подошла к окну, поправила цветок фаленопсиса, отклонившийся от опоры.

– В молодости я тоже так думала. – Елизавета, обернулась к дочери. – А знаешь, почему у меня нет подруг?

– Людям сложно с тобой общаться, – не задумываясь, ответила Даша.

Елизавета подняла ладонь с кольцом.

– Вот поэтому. Столько советов я выслушала! Позже узнала, что кое-кто из подруг положил глаз на твоего папу. Кто-то просто завидовал, а кто-то меня жалел, хоть и не был счастливее меня. Это папин город. Твой папа здесь хорошо погулял до нашей свадьбы.

Логика в её словах была. Дашин парень тоже неплохо погулял в этом городе.

У Даши нет подруг. Настя с ней не общается – и всё к лучшему.

Даша не собиралась отвоевывать друзей, она могла все время обедать с папой.

***

Вечер. Долгожданная встреча. Помня, что обещала одеться тепло, Даша вышла к Саше в джеггинсах и курточке. Из вчерашнего гардероба остались только красные босоножки. И сумка.

Саша стоял, прислонившись к машине. Небрежность его позы была тщательно выверена для должного эффекта. Как фотограф он умел выгодно себя подать. Как будущий психолог Даша это прекрасно понимала.

Саша покинул кадр, подошёл к Даше и поцеловал.

– Ну что, едем в кафе на набережную?

Меньше всего сейчас хотелось портить возвышенное состояние банальными действиями.

– Если честно, я не хочу есть, – призналась Даша.

– Я тоже, тогда – куда? – Саша с обольстительной улыбкой посмотрел на Дашу. Его вариант ещё вчера был очевиден.

Даша не знала, что предложить.

– Давай просто погуляем.

Улыбка не сходила с его лица.

– Вчера ты согласилась пойти со мной на аттракционы. Идём?

Он так настойчив, что даже не понял отказа!

– Мама внушила страх к ним, – растерянно ответила она. – Даже не знаю.

Саша хитро прищурился.

– Если женщина говорит «не знаю» – я слышу «да». Не бойся, ты же будешь со мной. Со страхами нужно бороться. Они отравляют жизнь.

– Скоро я начну бояться тебя, – лицо Даши стало серьёзным, – смотрю, ты знаток женской психологии! И цепляешься к словам.

– Пойдём, – засмеялся Саша, обнимая её. Даша вывернулась, он обнял её снова и повёл к машине.

В парке аттракционов народу было немного, не нужно было выстаивать в очереди, легко можно везде успеть. Даша дала волю своим давним желаниям и захотела прокатиться на всех аттракционах, даже на детских машинках. На всех, кроме колеса обозрения.

Итак, сперва они пошли на «Американские горки».

– Выбирай, куда сядешь, – предложил Саша. Предупредил: – Впереди страшнее.

– Значит, вперёд, – с вызовом сказала Даша.

– Уверена? Мы разгонимся, и будем падать с высоты.

Даша взглядом оценила риск.

– Здесь не высоко, – заключила она, – я люблю скорость.

– Жаль, что не во всём, – театрально вздохнул Саша, – помни, ты сама выбрала!

Даша села вперёд.

Когда кабина резко полетела вниз, Даша завизжала. Но Саша успокоил, положив руку на её плечо. Второй круг она уже не боялась.

– Это правда, что девчонки пищат здесь от удовольствия, а не от страха? – пытался перекричать ветер Саша.

– Что за идиотские вопросы? – крикнула Даша в ответ.

– Значит, правда, – заключил он.

Даша подумала: «Для него «да» – это всё, на что не отвечают «нет».

Даше понравилось на центрифуге, когда огни и крыши домов менялись местами со звездами, а сила тяжести приковывала к сиденью. Когда центрифуга замедлила ход, сила притяжения ослабла, Саша придвинулся к Даше и быстро поцеловал. Поцелуй был волнующий, усиленный всплеском адреналина, новыми ощущениями, и томной глубиной его глаз!

Потом они катались на лодочках, на подвесных качелях – это понравилось уже меньше. Да и сидели они по отдельности. Зато на автодроме Даша отвела душу. Больше суток она уже не держалась за руль, маленькие машинки хоть и не были полноценной заменой, но давали иллюзию движения.

Все шло легко и весело. Пока он не подвёл её к колесу обозрения.

– Не бойся – Саша положил руку Даше на талию. – Я буду рядом.

Страх объял, всё Дашино существо противилось, но она шла за Сашей, словно под гипнозом.

– Этот аттракцион ассоциируется с разводом родителей, – призналась Даша.

– Будем менять ассоциации.

Они прошли к кабинке, сели друг напротив друга. Саша старательно отвлекал Дашу от тревожных мыслей.

– Я в детстве читал книги, – невпопад сказал он.

Даша видела его библиотеку, но не разделяла любви к чтению.

– Продолжай, – попросила она, поняв, что Саша сомневается: говорить, или нет.

Саша благодарно кивнул.

– …много книг. Уверен: каждый, кто столько читает, рано или поздно приходит к мысли, что должен что-либо написать.

Даше вывод не казался очевидным.

Саша рассказывал дальше:

– И вот, однажды я подумал, что хорошо бы стать автором и иметь возможность всё переписать. И я начал писать. Я хотел, чтоб наша жизнь изменилась, поэтому писал о том, что мама не встретилась с отцом. Вычеркнул его, стёр.

– Тогда бы и ты не родился, – Даша с тревогой наблюдала, как аттракцион отрывается от земли и поднимает их всё выше.

– Как знать. Пишешь новый финал своей жизни, и всё меняется. Я сказал об этом маме, она ответила: «Хорошая идея. Может, найдут способ». И вот, вчера ты рассказываешь: способ нашли. Но с помощью «Метчы-3.48» переписать можно, только когда человек жив. А мамы уже нет. И я не знаю, что будет дальше, хочется развития событий, а я не автор книги, я персонаж.

Вот уже за деревьями показалась излучина реки. Они поднялись выше Сашиного балкона, и это еще была не вершина.

– Часто думаешь о том, чтобы изменить прошлое?

Ветер задувал в лицо, Даша поправила волосы, но через мгновение прядь волос снова вернулась на глаза.

Саша задумчиво посмотрел вдаль.

– Я стараюсь о прошлом не вспоминать. Отделяю мечты от реальности. Знаю, что на самом деле переписать ничего нельзя, – он повернул голову к Даше, и Даша прочла в его глазах боль, – детство было кошмарным. Я стремился как можно меньше бывать дома, чтобы не попадаться под руку. Настроение этого урода – отца – непредсказуемо. Он мог взорваться из-за мелочи, не важно, пил он до этого, или был трезв.

Даша с ужасом вспомнила Сашин припадок ярости при упоминании об отце, в его квартире. Она посмотрела вниз. Огоньки мелькали уже далеко.

Чтобы отвлечь Сашу от горьких мыслей, а заодно и успокоиться самой, поддержала беседу, вытаскивая воспоминания своего детства.

– Я боялась дышать в кабине колеса обозрения. Папа сидел напротив, смотрел на меня, и я знала, что он меня любит. А мама осталась внизу, я уже не различала её в толпе. Все страхи, которые она внушала мне, остались там, внизу. Я подумала: здорово, если бы после их развода я осталась с папой. В тот же миг раздался скрежет. Колесо остановилось. Папа пересел ко мне, но я уже не чувствовала себя в безопасности. Я хотела к маме. По мнению мамы, они с папой не должны были встретиться. Но они встретились, и теперь их ребёнок трясся в кабине наверху и боялся за свою жизнь. Прошло двенадцать лет. Они снова сошлись. И я даже, пожалуй, этому рада. Но я снова сижу здесь. И боюсь.

Саша не мог сделать то, о чём недавно толковал: переписать свою жизнь. Но он мог помочь Даше побороть страх. Перебрался к ней, поцеловал, прижал к себе, обнял.

– Посмотри вокруг, как красиво.

С колеса обозрения в вечерних сумерках было трудно что-либо разглядеть. Уже едва виднелись дома, но по стройным рядам огоньков можно было различить, где проходят улицы. Даша с Сашей устремлялись всё выше, в полумрак.

Кабина поднималась над землей, неотвратимо приближаясь к вершине. Вдруг она сделала рывок и зависла на самой верхней точке. Ненадолго остановилась, через несколько секунд продолжила движение. Но Даша этого уже не видела. Она медленно заваливалась на бок.

Саша испугался, что Даша выпадет из кабины. Схватил за руку, принялся колотить по щекам, тряс её. И держал, очень крепко. Наконец, почувствовал, что Даша уже не болтается безвольно, как кукла. Выдохнул. Волосы на его голове шевелились.

– Даша! Просыпайся. Мы снижаемся.

Даша открыла глаза: и правда, они уже приблизились к земле.

– Что ты всё время в обморок падаешь? – услышала Даша, – нужно проверить здоровье. Сделать скрининг сосудов, ЭКГ, МРТ.

Даша поняла, что он ничего не смыслит в медицине, и перечисляет всё, что приходит в голову.

– У меня папа врач, – ответила она, – со здоровьем всё в порядке.

Сашу не успокоил ответ.

– А может, ты беременна? – предположил он.

– Слишком много вопросов.

По Сашиному лицу было видно, что он не на шутку встревожен.

– Ну, мы с тобой встречаемся. Имею право знать.

– Буду рожать, – серьёзно ответила Даша, и расхохоталась.

Ей очень понравилось, как Саша сказал: мы встречаемся. Всего лишь второе свидание, но его настрой понятен. Да, он обозначил свои намерения ещё вчера – цели не достиг, но твёрдо к ней шёл.

– Тебе полегчало, – обрадовался Саша.

– Я больше не боюсь, – ответила она, – спасибо, что привёл меня сюда.

А сама думала, как бы устроить, чтобы к моменту, когда Саша добьётся своего, он не потерял к Даше интерес. Ей хотелось остаться с ним наедине. Но нужно, чтобы он сначала влюбился в неё.

Когда кабина поравнялась с площадкой, Саша отстегнул цепь, закрывавшую вход.

– Почему мы сходим? – Даша запомнила, что он отдал жетоны за два круга.

– Ради нашей безопасности.

Она накрыла рукой его ладонь.

– Я могу, поехали.

Саша быстро вышел из кабины. Даша шагнула за ним. Её не покидало ощущение, что она упускает нечто важное.

Когда прошли за ограду колеса обозрения, Саша послал ей загадочный взгляд.

– Поехали ко мне, снимем стресс.

Нет, не нужно поддаваться. Слишком поспешно. Даша не смогла определить, чего в его взгляде больше: тревоги или настойчивости.

– Нет никакого стресса, просто обморок. Всё прошло.

Саша сделал паузу, будто подбирал слова.

– Милая, – наконец, произнёс он, – две минуты твоего обморока были самыми страшными в моей жизни.

Даша не сомневалась, что в его жизни были моменты и пострашнее. Но вслух сказала:

– Прости, что заставила тебя нервничать.

– Поехали ко мне, – настаивал Саша.

Даше же хотелось романтики: гулять под луной, слушать признания, целоваться. Тоже ведь отличный способ снять стресс.

– Час уже поздний, – ответила она.

– Это «да»? – не сдавался Саша.

– В другой раз.

Саша проверил карманы: у него остался ещё один жетон.

Не смогли придумать, на что его потратить.

– Что ж, не получилось устроить победу над детскими страхами, – Саша кивнул в сторону выхода из парка.

Даша задумалась.

– По-моему, получилось: страх высоты ушёл.

Саша очень серьёзно, и даже сурово посмотрел в ответ.

– Нет, он передался мне.

– Давай проверим? Прокатимся ещё один круг, – Даше хотелось снова сидеть рядом и обниматься на фоне ночных огней.

– В другой раз, – тихо сказал он.

У него это звучало как "нет".

Даша вдруг обхватила его за шею и стала жадно целовать.

Потом они целовались в машине. Но когда Саша включил навигатор и выстроил маршрут до своей высотки, Даша попросила отвезти её домой. Ему пришлось уступить.

Подъехали к воротам, и просто сидели рядом. Дашина голова лежала у Саши на плече. Он держал её руку.

Саша прижался щекой к её волосам и прошептал:

– В следующий раз поедем ко мне.

– Хорошо, – с улыбкой ответила она. Открыла дверь и вышла из машины.

Сегодня был настоящий праздник. Праздник победы над детскими страхами, переосмысления прошлого, разгорание светлого, всепоглощающего чувства.

Родителям не понравилось, что Даша вернулась в полночь. Мама устроила разнос и придумала правило: впредь Даша должна приходить до двадцати трёх часов. Всё как раньше, когда они жили вдвоём. Даша с надеждой посмотрела на папу, но тот опустил голову: они с Елизаветой помирились на тех условиях, что он не будет ей перечить в вопросах воспитания дочери.

Глава 49

Даша больше не дёргалась из-за бойкота на работе – ей это было уже не страшно. И коллеги оттаяли, стали понемногу общаться.

Она выбрала и поставила на контакт Саши фотографию – их селфи на аттракционах. И, когда он позвонил, Настя увидела фото.

– Не трать на него время, – подруга скривила гримасу, как будто раздавила противное насекомое, – ничтожество с раздутой самооценкой.

В Даше вскипела злость и ревность.

– Ты встречалась с ним?

Даша знала, что у Насти был роман с прежним владельцем издательства, она заводила такие отношения для статуса. Саша же абсолютно не вписывался в Настину картину мира. Он ничего не мог ей предложить.

– Нет, боже упаси!

После Настиного ответа у Даши отлегло от сердца. Всё же не хотелось терять единственную в этом городе подругу.

– Он делал мне портфолио. – Настя была актрисой, хоть и работала диктором новостей. – Бессовестно разводил на секс. – Настя снова изобразила на лице отвращение. – Мол, после этого снимки получаются живее.

Дашу вновь накрыла холодная волна ревности.

– Но ты отказала ему?

– Конечно. А вот Элька не устояла. Стас ей так и не простил.

Даша другими глазами посмотрела на раскрепощённую и бойкую Эльвиру. Оказывается она тёмная лошадка.

Даша поняла мамины слова про подруг. Поняла и согласилась.

Скоро обед. Даша переживёт, если они снова её не позовут. Куда сложнее теперь будет заталкивать в себя еду в обществе Эльвиры.

Тишина давила, хоть Даша и не показывала виду. Не хотят разговаривать – и не надо.

Все изменилось внезапно, когда в офис редакции заглянул новый владелец.

Коллеги оживились, а Даша помрачнела.

– Как это понимать? – Игорь увидел Дашино рабочее место у входа, – Станислав, почему ты за Дашиным столом? Зал просторный, неужели не нашёл, куда сесть?

Стас скрестил на груди руки. Всё очевидно: его выселили из кабинета, и он выместил обиду на Даше.

Даша чувствовала стыд, хоть позорилась и не она, а папа со Стасом.

– Папа, мне всё равно, где сидеть, – оправдывая Стаса, выпалила она.

– На сквозняке, напротив лестницы? Сюда даже секретаря не посадишь. – Игорь обвёл рукой правую стену: – У вас целая сторона свободна.

К нему подошла Настя. Жеманно встряхнула волосами.

– Игорь Валентинович, вы будете кофе? Сделать?

Игорь отказался. И смущённо отвёл от Насти взгляд.

– По стене нельзя ставить столы, – объяснила Настя, – там проходит запись эфиров. Ничего лишнего не должно попадать в рабочую зону камеры.

– Значит, ты пересядь в рабочую зону.

– Нельзя. Она должна быть свободна.

– Мне всё равно, как вы это решите, но чтобы к вечеру у Даши было нормальное рабочее место. А тебе, – он указал на Стаса, – я это припомню!

Игорь зашёл в кабинет редактора, хлопнув дверью.

Даша хотела бежать за ним, ругаться, высказать, что он позорит её перед коллегами, что она сама может разобраться. Но поняла, что – не может. И кому, как не родному отцу, заступаться за неё!

Три пары глаз внимательно смотрели на Дашу, ждали, как она поступит. Даша поняла: сегодня ей снова предстоит обедать с родителями.

В зал вошёл оператор Костя, худощавый парень с мятежным взглядом. С размаху плюхнул сумку на стол. Огляделся.

– Что все такие напряжённые? – Костя появлялся в офисе три раза в неделю, и ещё не знал новостей.

Стас подошёл к нему, пожал руку и с ходу выпалил:

– Костян, ты тут почти не бываешь. Переноси свои вещи на стол ко входу. А сюда сядет Даша.

Вмешалась Эльвира.

– Стасик, зачем? Дашу всё устраивает. Она сама сказала.

Не обращая на Эльвиру внимания, Стас подошёл к Даше. Попросил выключить компьютер. И начал отсоединять провода.

– Не говори своему папочке, что мы с тобой пытались встречаться, – шепнул он из-под стола.

– Так не было же ничего, – удивлённо напомнила Даша и покосилась на Эльвиру.

Стас высунул голову. Кивнул.

– Повезло.

Эльвира не слышала. Иначе бы не вмешалась в диалог.

– Твоя семья отбирает у Стаса заслуги, – сердито сказала она.

«А ты отбираешь у меня возможность счастливо встречаться с парнем» – со злостью подумала Даша.

– Эля, отойди, – Стас поднял системный блок, – Даша ни при чем.

Пока Эльвира и Стас спорили, Настя отвела Дашу в сторону.

– Скажи, а твои родители в разводе? – спросила она. – У них разные фамилии.

Даша удивилась вопросу. Неужели Настя положила глаз на Дашиного папу? Он на двадцать лет её старше. Но, похоже, возраст её не смущает. Настя пытается подружиться с Дашей, чтобы подобраться к папе, – это открытие ошеломило.

Стас перенёс компьютер, и теперь подсоединял провода.

– К чему спешка? – не понимала Даша, – зачем сам полез? Мог бы Витю позвать.

Стас поднял голову.

– Хорошая ты девчонка, Даша. Жаль, что с заморочками.

Из кабинета вышли Игорь и Елизавета. Они взглядом одобрили работу Стаса, каждый по-своему.

– Станислав, спасибо за заботу о Даше, – проникновенно сказала Елизавета.

А Игорь подлил дёгтя:

– У меня второй взрослый разряд по боксу. В гневе себя не контролирую. Не обижай её.

Даша видела на лице Стаса невысказанное презрение. В самом деле, люди работали, всё шло по накатанной. Для чего Дашиным родителям понадобилась редакция? Мама могла бы пойти учителем в школу, а папа… у папы и так хватает дел.

Но самое неприятное, что их забота настраивает коллег против Даши.

К счастью для Даши, будничные проблемы вытеснялись сердечными делами.

Следующее свидание устроили в кафе на набережной.

Саша предлагал встретиться в «Мечте», а Даша испугалась и выбрала другую локацию. Зато она узнала, что Саша работает в двух шагах от бизнес-центра, и можно не искать компании на обед, а ходить с ним.

С воды веяло вечерней прохладой, но Даша согревалась блеском любимых глаз.

Саша несколько раз дотрагивался до Дашиной руки, эти прикосновения тоже дарили тепло.

Саша, не замолкая, рассказывал курьёзные случаи из своей жизни, потом – что-то про обработку фото, про усиление контрастов и баланс цвета. Даша не могла сосредоточиться на сути. Слышала только его голос и растворялась в синих глазах.

Даша была по уши влюблена. Ей было необходимо находиться рядом с ним. Наслаждаться его обществом в кафе на берегу реки, в машине, а ещё лучше – в студии с зеркалом на потолке.

Он будто прочёл мысли.

– Сегодня я тебя не отпущу – сказал Саша, – я больше не могу терпеть. Понимаешь, я не могу так долго воздерживаться, я…

– Хорошо, – перебила его Даша, – завтра у тебя.

Он помотал головой.

– Сейчас.

Даша посмотрела на часы. Неумолимо приближалось время, назначенное родителями для Дашиного возвращения домой.

– Завтра, – повторила она.

– Завтра не могу, – огорошил Саша, – и послезавтра тоже занят.

У Даши не укладывалось в голове. Как так? Для неё он должен быть всегда свободен. Но, чёрт возьми, она так мало знает о нём! Вдруг у него семья, или, не дай бог, дети. Саша напоминает Дашиного папу, а тот много лет врал маме про ночные дежурства. Даша за полминуты построила несколько теорий, и все показались ей убедительными. Да, не похожа на жильё квартира, в которую он её приводил. Чтобы понять, в чём же правда, она всё-таки спросила:

– Что за занятие в пятницу и субботу у парня, который сегодня не хочет отпускать девушку?

– Свадьба, – ответил Саша и отлучился в туалет.

Даша почувствовала, что ей не хватает воздуха. Внутри всё клокотало.

Свадьба – это ещё не семья, ведь её можно отменить. Даша представила, как она вбегает в зал регистрации и кричит: я знаю причину, почему он не может жениться. Все поворачиваются на крик, и Даша замечает, что невеста беременна. Двойней.

Нет, воображение здесь плохой утешитель.

Даша встала, схватила сумочку и направилась к выходу. Ускоряя шаг, перешла на бег.

Глава 50

Она бежала по ночной набережной и плакала. Бежала без остановки, хотя дорога в этом месте делала крутой подъём. Думала, сейчас Саша спохватится и начнёт звонить. Отвечать она не собиралась. Поэтому остановилась и открыла сумочку, чтобы достать телефон и отключить звук. Но с досадой поняла: она забыла телефон на столике в кафе. Бежать дальше не было смысла. Он уже её не догонит.

Даша почувствовала, что натёрла мозоль на пальцах. Она сняла босоножки и подошла к парапету. В этом месте набережная делала резкий изгиб, повторяя русло реки. Здесь иногда случались аварии, водители не вписывались в поворот и падали с высоты в стремительную воду. Именно этот поворот, где обрывался путь, подходил Дашиному настроению.

Нет, конечно, поначалу она ждала подвоха. Саша бывает угрюмым и иногда пугает. Даша с чего-то решила, что он влюбится в неё так же, как влюбилась она. А он просто хотел развлечься с ней перед свадьбой.

Как разучиться доверять людям? Никак, если ты наивная дурочка.

Ее встревожил свет фар приближающейся машины. В этом месте не было обочины. Даша вжалась в парапет. Ей нечего терять. Её жизнь пуста.

Машина медленно проехала мимо, и Даша поняла: опасности нет, и снова повернулась к реке. Облокотилась на парапет, держа босоножки перед собой. Но тут шум мотора смолк. Свет фар погас. Хлопнула дверь. Даша от неожиданности разжала пальцы, и босоножки полетели вниз, в бурлящую воду.

Даша ощутила, что асфальт под ногами холодный. Все обиды забылись, их вытеснил страх. Страх одиночества и неизвестности.

Послышался всплеск: босоножки достигли воды. Даша перегнулась через парапет, чтобы взглядом проводить их в последний путь. Но в темноте ничего не увидела.

В этот миг её сзади схватили мужские руки. Она слышала над ухом учащённое дыхание, и не понимала, что делать. Даже если она и вырвется – далеко без обуви не убежит. Место безлюдное. Лучше бы осталась с Сашей и поехала развлекать его вместо мальчишника.

Мужчина, державший Дашу, отдышался и ослабил хватку.

Ступор прошёл, Даша заорала.

– Боишься? – голос показался знакомым, – прыгать в воду не боялась, а меня боишься.

Даша развернулась. Отдалённый свет от фонаря падал на его лицо, Даша узнала его: это был Стас.

– Что ты тут делаешь? – одновременно спросили они.

Стас ответил первым:

– Ехал мимо, вижу: девушка стоит. В этом месте несколько раз в год люди сигают с парапета. Я сводки читаю, уж мне это хорошо известно.

Даша с омерзением вспомнила первое задание, полученное от Стаса – репортаж с места убийства девушки.

– Выходит, ты спас меня, – Даша не скрывала сарказма.

Ах, как же жаль пропавшие босоножки!

Стас разозлился.

– Вижу, ты в порядке. Я поехал. Хорошего вечера!

– Нет, – Даша вцепилась в его руку, – ты должен отвезти меня домой. Ведь из-за тебя мне придётся идти босиком.

Они оба знали, что если Даша приедет со Стасом, Игорь будет взбешён.

– Я сыт по горло вашей семейкой. Решай проблемы сама. Увидимся утром! – Стас развернулся и пошёл к машине.

– Стой! – закричала Даша и побежала за ним. Ступать босыми ногами по шершавому холодному асфальту было мучительно.

– Стас! – крикнула Даша.

Он обернулся.

– Помоги. Я не могу идти.

– Забыла сказать «Пожалуйста», – буркнул Стас, развернулся и продолжил свой путь.

Даша ковыляла за ним, на глаза наворачивались слёзы. Скотина. Напугал её, она лишилась обуви, и теперь вынуждена плестись босиком. Дашу тошнило при мысли, что когда-то она всерьёз задумывалась о возможных отношениях с ним.

Стас сел в машину и завёл двигатель. Даше оставалось ещё метров двадцать.

Ее накрыла истерика. Она остановилась, замахала, выкрикивая в адрес Стаса ругательства и проклятья.

Машина Стаса двинулась задним ходом в сторону Даши. К лицу прихлынул жар. Волна стыда и радость из-за скорого спасения.

– Даша! – послышалось за спиной.

Она обернулась. Из-за поворота показался запыхавшийся Саша.

К счастью, машина Стаса уже поравнялась с ней. Даша открыла дверцу.

– Стой! – Саша подбежал и схватил Дашу, не позволяя ей сесть в салон.

Стас вышел из машины и встал перед ними, скрестив на груди руки.

– Так вот от кого ты тут пряталась! Ну, счастливо оставаться!

Даша замотала головой.

– Стас, я еду с тобой.

– Нет! Ты с ним не едешь, – воскликнул Саша.

– Вызови такси, – предложил Стас. Вид у него был усталый.

– Не могу! – всхлипнула Даша, – я потеряла телефон.

– Он у меня, – Саша взмахнул рукой, в ладони сверкнул экран Дашиного смартфона.

Даша обрадовалась.

– Давай сюда.

Саша медлил.

– Почему ты сбежала? – злился он, потрясая Дашиным телефоном. Не хочешь ко мне ехать – я понял. Зачем убегать?

– Отдай телефон.

– Отойди от машины.

Стас наблюдал за перепалкой с нескрываемым интересом.

– У тебя завтра свадьба, – глотая слёзы, всхлипнула Даша, – и ты зовёшь меня к себе. Имей совесть!

Саша опешил. С чего она это взяла?

Стас расхохотался.

– У него? Свадьба?

Саша тоже выдавил нервный смешок. Он вспомнил свою последнюю реплику за столом и всё понял.

– А ты молодец, – сказал Стас Даше, – крепкий орешек. На него все вешаются, аж противно.

У Саши в руке зазвонил телефон.

– Папа, – озвучил он. Комментарий был лишним, Даша на каждого абонента установила отдельную мелодию. Даша протянула руку, но Саша не отдал телефон. Сказал, указывая на Стаса:

– Перезвонишь, когда он уедет.

Стас послал воздушный поцелуй, помахал на прощание и вернулся к водительской двери.

– Папа злится, – предположила Даша, – ведь я уже должна быть дома.

Звонок прекратился.

– Я договорился, что ты приедешь в полночь, – сказал Саша.

Стас замер перед дверью.

– Ты разговаривал с папой? – в один голос воскликнули Стас и Даша.

– Десять минут назад. Хорошо, что я тебя нашёл. Самое время перезванивать.

– Бессмертный! – Стас поднял кулак вверх: – Удачи!

Стас сел в машину и уехал.

Саша взял Дашину руку, вложил в её ладонь телефон.

– Я обиделся.

– Видеть тебя не могу, – ответила Даша, – иди, готовься к свадьбе.

– Всё готово, – ответил Саша с горькой усмешкой, – у меня каждую неделю свадьба. Такая работа. Летом все выходные расписаны. Освобождаюсь поздно, тебя в это время уже не отпускают. Звони папе. Он ждёт.

Гора упала с плеч. Мир снова стал прежним. В Дашину жизнь вернулись любовь и счастье. И глубина Сашиных глаз.

Даша позвонила отцу, и тот подтвердил, что Саша выпросил отсрочку до полуночи. Как ему удалось?

– Спасибо, – смущённо прошептала она, потянулась и поцеловала Сашу в щёку.

– Не убедительно, – сказал он.

Даша видела, что Саша всё ещё сердится.

Она прижалась к нему, обвила его шею руками.

– Прости!

Конечно, он простил. Прильнул губами к её губам.

– И всё же, – упрекнула Даша, когда поцелуй закончился, – нужно выражаться яснее. Если бы ты сказал, что фотографируешь на свадьбе, проблем бы не возникло.

– У нас час, – напомнил Саша, – чем займёмся?

– Поехали к тебе, – неожиданно предложила Даша.

Саша помотал головой.

– Нам не хватит часа. А папа на всю ночь тебя не отпустил. Ниже по течению есть пляж. Там, где я оставил машину. Пошли купаться.

– Есть проблема, – сказала Даша, указывая на свои босые ноги.

Без лишних слов Саша подхватил Дашу на руки и понес.

Ему повезло, что вниз, подумала Даша.

Пляж находился на полпути между мысом, где Даша потеряла босоножки, и кафе, откуда она сбежала.

Они спустились к воде.

Саша поставил Дашу на берегу. Песок был приятнее, чем асфальт. Вечер тёплый. Но идея с купанием… Даша опомнилась и пошла в отказ:

– У меня нет купальника.

– У меня тоже, – ответил Саша и начал раздеваться.

Даша смущённо наблюдала, как он снимает джинсы, и очень скоро у ног уже валялась вся Сашина одежда.

– Здесь только мы, – сказал Саша и шагнул в воду, – купальник не нужен.

Даша с замиранием сердца наблюдала за ним, и когда он зашёл в воду по пояс, стала раздеваться сама. Обнажаться на городском пляже показалось неуместным, поэтому бельё Даша решила не снимать. Слишком волнительно было полностью раздеваться перед ним.

Саша уже довольно далеко заплыл, и прокричал с середины реки:

– Ты хочешь ехать домой в мокрой одежде? Замёрзнешь. Всё равно поедешь без белья. И да, я уже видел тебя голой, у меня есть фото.

Даша подумала, и сняла лифчик. Огляделась, и неловко выскользнула из трусиков.

Новые ощущения от купания без одежды оказались фантастическими. Ночная вода тёплая, мягкая и приятная, а главное – к телу не липнет мокрая ткань. Даша раззадорилась, перевернулась на спину, и стала грести ногами. Саша восхищённо наблюдал, не мог найти слов, и обходился только возгласами и междометиями. Он подплыл и хотел обнять её в воде.

В этот момент Даша потеряла равновесие, и внезапно вспомнила страхи маминой семьи. Она не чувствовала опоры и судорожно пыталась дотянуться ногами до дна. Вцепилась в Сашу так, что они оба чуть не утонули.

– Что ты делаешь? – не понимал Саша.

Даша, задыхаясь, пробормотала:

– Не могу встать.

– Здесь глубоко, ногами до дна не достанешь.

– Я боюсь, – призналась Даша.

– Чего? Я же с тобой.

Она не могла объяснить. Поддалась панике. Страх утонуть достался по наследству от бабушки. Мама так и не преодолела его. Даша отлично умела плавать, Саша крепко держал её, но страх не уменьшался. Ночная река – совсем не то что светлый бассейн.

– Пойдём на берег! – взмолилась она.

Они проплыли пять метров. Саша сказал, что здесь можно стоять, но Даша продолжала отчаянно грести.

Она встала на ноги только когда убедилась, что Саша ступает по дну. Глубина в этом месте уже была по пояс.

Даша почувствовала, как кожа покрывается мурашками.

У берега течение было сильнее из-за бьющих ключей. Когда они выходили из реки, Саша обо что-то споткнулся. Ему показалось, что это кошелек. Саша разгрёб ил и вытащил предмет.

Даша узнала свою босоножку. Помчалась на берег, схватила телефон. Вернулась, осветила фонариком, и убедились, что это её обувь. Обрадовалась, и стала шарить в воде, искать вторую. Саша не сводил с Дашиной фигуры восхищённого взгляда, и не мог думать ни о чём другом, кроме представшей перед ним грации. Но ему тоже пришлось прочёсывать воду.

Они ничего не нашли и вышли на берег.

Даша уже не смущалась наготы, но дрожала от холода. Саша взял босоножку из её руки и бросил на песок. Затем заботливо вытер Дашу своей футболкой. Футболка намокла, а мурашки на Дашиной коже не исчезли. Поэтому Саша принялся растирать ей руки и спину. Забота перешла в нежные прикосновения, затем поцелуи. Ничто не отвлекало, одежды на них не было.

– Ну всё, Дашка, я пропал! – прерывисто дыша, воскликнул Саша.

Даша лишь улыбнулась. Она чувствовала будоражащее волнение и трепетала от прикосновения его губ.

Ощущение полной свободы и гармонии с природой охватило их. Без одежды, ночью, на берегу реки, а вокруг – ни души. Их мокрые тела сплелись в объятиях, а разгоряченные сердца забились в унисон.

На берегу, у самой воды, росла ива. Саша увлёк Дашу туда, и раскидистые ветви скрыли их от случайных прохожих. Дашино тело коснулось шершавой коры дерева, невыносимое было ощущение, чувствительность кожи повысилась в десятки тысяч раз. Но прикосновения его рук заставили забыть обо всех неудобствах.

Где-то в стороне, в ворохе одежды, зазвонил телефон. Даша потянулась, чтобы ответить. Но Саша удержал её руку. Он расстелил футболку и уложил Дашу. Она не могла сопротивляться, она хотела близости не меньше, чем он.

Со стороны набережной послышался грохот.

– Что за шум? – встревожилась Даша. Наваждение прошло, она внезапно осознала, что готова была отдаться мужчине на городской набережной, не думая, что их могут увидеть.

– Не обращай внимания, – пробормотал Саша. Он не смог так быстро переключиться.

Даше был смутно знаком доносившийся лязг и скрежет. В городе, где они жили с мамой, такие звуки частенько раздавались под окнами. Это работал эвакуатор.

По настоянию Даши, Саша поднялся к дороге, посмотреть. И тут же бегом спустился обратно, выхватил из общей свалки свою одежду.

– Чёрт! Мою машину эвакуируют, – он в прыжке натянул джинсы на голое тело, сунул босые ноги в кроссовки и помчался к дороге.

Даша тоже поспешно оделась и пошла за Сашей, прихватив его оставшуюся одежду.

Саша не успел. Взглядом, полным отчаяния, он провожал свой автомобиль, закрепленный на платформе эвакуатора. Увидел Дашу, горько выдохнул.

– И машина уехала, и ты оделась.

Даша тоже расстроилась.

– Что же теперь делать? Родители ждут.

– Вызовем такси, – ответил Саша, забирая из её рук свою футболку, бельё и носки.

Весь путь к машине такси они прошли молча.

Нежность улетучилась, как туман. Саша был сильно расстроен. А Даша думала лишь о нотациях родителей.

Саша проводил её на такси, и поехал вызволять машину.

Даша надеялась, что мама спит – у неё каждый день отбой в одиннадцать. Но нет. Мама лежала на диване в полумраке гостиной, папа сидел перед ней на ковре и кормил её клубникой. Работал телевизор, в камине тлели угли, окно было распахнуто. Яркая картинка на экране на миг осветила комнату: часы на стене показывали полночь.

Даша держала одну босоножку в руке, хотела незаметно пронести её и спрятать, сохранить на память о сегодняшнем вечере.

И кто посмеет спорить, что всё похоже на сказку: вернулась в полночь, потеряла туфельку, карета из-за эвакуатора превратилась в тыкву…

Мама ни слова не сказала, поднялась с дивана и пошла наверх.

Папа переключил телевизор на спортивный канал.

Даша сделала шаг в его сторону.

– Спасибо, что отпустил меня.

Отец удивил.

– Твой парень кажется надёжным. Если бы вернулась на минуту позже – вышли бы из доверия оба, – ответил Игорь и устроился на диване перед телевизором.

На экране боксёр отправил соперника в нокаут.

Даша поняла, что папа поглощён зрелищем и больше не обращает на неё внимания. Подняла тарелку с клубникой и понесла в свою комнату.

В спальне стояла невыносимая жара благодаря натопленному камину. Даша открыла все окна. Не разбирая постель, легла на кровать, поставила тарелку рядом с собой. Песок с ног запачкал покрывало, но Даша не хотела принимать душ. Не хотела смывать с себя память о Сашиных объятиях.

Саша, словно прочтя мысли, прислал эмодзи «поцелуй», а затем сообщил, что он пятый в очереди на оформление, и, похоже, застрял до утра, потому что в отделении пересменок. Попытался вызвать сочувствие тем, что сидит на улице в мокрой футболке и борется со сном.

Жизнь не похожа на сказку: после встречи с принцем забот лишь прибавляется. Его проблемы становятся общими.

Даша сама очень хотела спать, но из-за Саши не могла. Она взяла тарелку с клубникой и осторожно вышла из комнаты. Заглянула к маме, убедилась, что та спит.

Затем вернулась на первый этаж. Клубнику переложила в пакет, сварила кофе и перелила его в термокружку.

Вынесла всё в прихожую. Аккуратно сложила брошенный мамой плед.

Игорь внимательно следил за её приготовлениями. Даша слёзно попросила прикрыть её перед мамой. Игорь знал, что Елизавета не поймёт, но восхитился порывом дочери, и отпустил. И разрешил взять свою машину, ведь Дашина ещё была в сервисе.

Саша никак не ожидал её появления. Даша подъехала, нажала на клаксон. Все повернули головы, а он не отреагировал. Тогда она вышла, и с кружкой кофе направилась вдоль дороги в сторону, где стоял Саша. Из машин раздавались окрики, водители и пассажиры зазывали к себе. Женщин в очереди Даша не увидела. Но ей не привыкать – на гонках тоже были одни мужчины.

Наконец, Саша заметил её. Удивился, восхитился, растрогался. Даша подошла, вручила ему кофе и повела в машину.

Саша единственный ждал на улице. Всех остальных привезли друзья или родственники.

– На меня все смотрят, – сказала Даша, и сначала Саше послышалось в её голосе смущение, потом он понял, что это упрёк, – все, кроме тебя. Когда я шла, все сворачивали головы, а ты даже не повернулся.

– Зачем мне смотреть на девушек, если у меня есть ты?

Для Саши было новостью, что она водит машину. Ведь когда они познакомились, Даша гуляла пешком.

Чёрный джип гордо возвышался над остальными авто.

Они забрались внутрь. В салоне было тепло и уютно.

Дашина забота и участие тронули Сашу. Никто прежде не делал этого для него, разве что мама в детстве. Саша не мог понять, чего же ему хотелось больше: оказаться с Дашей в постели, или склонить голову на её колени и забыться безмятежным сном.

Даша открыла пакет с ягодами, и сладкий аромат наполнил салон. Кофе с клубникой не слишком сочетались, так же, как Сашины мысли не соответствовали его принципам.

Два часа пролетели незаметно. Оба, и Даша, и Саша, поняли нечто важное: вдвоём им хорошо, не только целоваться, но и сидеть рядом, шутить, грустить, а то и просто молчать.

Оплату за эвакуацию принимали только картой, а у Саши на счёте не хватило денег.

– Могу тебе перевести, – предложила Даша, – сколько?

Саша отдал ей купюру.

Даша открыла кошелёк. Пока она убирала деньги, Саша увидел фотографию женщины с ребёнком на фоне ёлки: женщина трогательно хрупкая, как хрустальна игрушка в её руке, а девочка…

– Это ты в детстве? – догадался он.

Даша с серьёзным видом кивнула и пустилась в воспоминания:

– День, когда мы с мамой купили зелёный шар. У нас была традиция: каждый год покупать одну новую игрушку на ёлку. В тот год папа ещё жил с нами. Он нас сфотографировал.

– Как же так? – возмутился Саша, – ты прочла мне лекцию по психологии, из-за портрета на стене, а сама?!

– Только маме не говори, – попросила Даша. Не нужно ей знать, что дочь дорожит совместными воспоминаниями из детства. Рано или поздно мама должна понять, что семья распалась в тот год, и нет смысла возвращать прошлое.

Саша пообещал, что не скажет. Чтобы что-либо сказать Дашиной маме, сначала нужно с ней познакомиться. А этого пока не произошло.

Вызволив свой автомобиль, Саша подошёл попрощаться.

Даша опустила стекло водительской двери. Призывно улыбнулась – время ещё позволяло уединиться у Саши в квартире.

Но он сказал:

– Езжай домой – ты ведь тоже устала.

Вид у него действительно был утомлённый.

– Ах, у тебя же завтра свадьба, – смеясь, вспомнила Даша.

– Милая, если у меня будет свадьба – ты узнаешь первая.

– Если будет… – сердито повторила Даша. Здесь слово «если» ей совсем не понравилось.

Он жестом попросил Дашу высунуть голову, наклонился, поцеловал.

Когда он её целовал, всё остальное меркло. Будет свадьба, или нет, где, когда – не важно. Он рядом, и это счастье.

Ну почему нужно разъезжаться по разным домам? Почему нельзя приехать вместе и просто уснуть рядом?

Глава 51

На стене в фотоателье работал телевизор, настроенный на городской канал – Лёлик хотел быть в курсе местных новостей.

Саша чистил клетку Фотия. У него было четыре часа свободного времени, один из которых он собирался провести с Дашей.

«Закажем пиццу и поедем к тебе» – предложила она. Саша понимал, что это означает, и не мог думать ни о чём другом.

Лёлик сбивал Сашу с важных мыслей.

– Правда, что Кристина в очередной раз выходит замуж? – Кристина сдавала свою квартиру для свадебных фотосессий, и вот теперь записалась на фотосъёмку сама, а Лёлик недоумевал, зачем – ведь дамочка уже дважды была замужем.

Кристина Сашу интересовала мало, он думал, какую пиццу заказать.

По телевизору в рекламном блоке объявили, что местная газета «Вестник Порога» ищет в штат фотографа и объявляет конкурс.

– Что за ерунда? – Саша сотрудничал с этим изданием, фотографии делал крайне редко.

Он закрыл клетку и позвонил Стасу.

– Не телефонный разговор, – сказал тот, и через пять минут пришёл в фотоателье.

Они расширяются – бумажное издание в век интернета? Какой в этом смысл? Не то чтобы Саша дорожил сотрудничеством с газетой, просто он не понимал, чем его фото не устраивают Стаса. Саша по-дружески ни разу не отказывался снимать для газеты, и хотел услышать объяснение.

Станислав почесал затылок.

– Слушай, Саня, у нас тут такое… Ты, вероятно, не знаешь о кадровых перестановках в редакции? Я больше не главный. Меня из кабинета выселили. Майоров, которого Вершинин поставил директором, привёл свою бывшую. А она, эта мадам, объявила конкурс, потому что в штате нет фотографа.

Саша никогда не понимал, что держит Стаса в Пороге. Стас давно собирался уехать в город-миллионник. Вот он, его шанс, раз здесь не ценят.

– Что за бред? – возмутился Саша, – всегда обходились внештаным фотографом.

Лицо Стаса выражало участие.

– Я объяснил. Но она препод, в редакторском деле не смыслит.

Стас вдруг придумал, как внести раздор, отомстить Игорю и Елизавете. Зная любвеобильную натуру Саши, это будет легко.

– Послушай, Саня, я тебе ничего не говорил, не подводи меня, – Стас понизил голос до шепота, будто выдавал сокровенные тайны, – эта Елизавета любит молодых мужчин. Она по видеосвязи общается с парнем, лет на десять моложе. Может, поговоришь с ней?

– Поговорить по видеосвязи? – пошутил Саша. – У неё есть парень, зачем ей я?

– Парень остался там, откуда она приехала.

Не так уж и страшно потерять подработку в газете. Она отнимала несколько часов в неделю. Подпись под фото была своего рода рекламой Саши. Но, за столько лет его и так многие в городе знают. Сарафанное радио – тоже реклама, а время дорого.

– Стас, меня не волнует, что будет с вашим изданием. Ты же знаешь, я снимал фото для вас безвозмездно.

– Меня – волнует, поэтому я тебе платил, – старался убедить Стас, – Саш, как друга прошу. Мне важно, чтобы всё было идеально, в том числе, фотографии. Это моя газета. Я здесь со дня её основания. А Лизавета, надеюсь, ненадолго.

– О чём ты просишь? – не понял Саша, – причём тут я? Поговори с ней, объясни.

– Я не такой обаятельный, как ты. И не вхожу в её круг. У тебя же так хорошо получалось с Софией.

София – бывший редактор газеты. В ту пору, когда она работала в издании, Сашино общение с ней было довольно тесным.

Стас догадывался, на что София купилась. Даже Эля на Сашу повелась. Охмурить Елизавету Саше будет нетрудно. Ему всё равно – с кем, при этом Саша простоват, и Стас через него сможет вернуть своё место.

– Не пойму – зачем она мне, и какая выгода тебе? Соблазнять её не буду, у неё – парень, у меня – девушка.

Стас напряг извилины. Вчера вечером встретил Сашу с Дашей. Она – его девушка? Тогда ещё веселее. Правильно, что удочку закинул – того и глядишь, Саша вспомнит предложение Стаса. Его потянет на новенькое. Он весь город перетрахал, а Лизавета, как и Даша, – приезжая. Стас бы сам её охмурил, но его квалификация гораздо ниже. Елизавета общалась со Стасом очень сдержанно, и чаще всего он от нее слышал «Спасибо». Спасибо за информацию, спасибо за то, что помогаешь Даше.

Даша доступнее, чем её мама, но в обоих случаях Стаса останавливала агрессия Игоря Майорова.

Игорь пришёл в «Мечту» утром, как обычно, в одиннадцать. Лена уже была там.

– Игорь, ты обещал мне сеанс в прошлое, – лучики надежды сверкнули в нежных глазах.

Игорь забыл. У него хватало хлопот: стройка, кафе, теперь вот ещё редакция, и, конечно же – предстоящая свадьба. Благо, заведующая ЗАГСа бывшая пациентка Игоря. Он выбил дату регистрации на середину августа – а это меньше, чем через два месяца. Столько ещё всего предстояло успеть, продумать, предусмотреть. Ничего удивительного, что он забыл об обещании. Пришлось соврать, что у Вершинина сеансы «Мечты» расписаны на месяц вперёд.

Любопытно, что же Лена хочет откопать в прошлом? Да и вообще интересно, как это работает. Ведь Игорь и его семья переносились только в будущее.

Игорь немного устал. День начался рано. Он успел уже съездить на объект, проверить работу и дать указания.

Вершинин обещал ему помощника. Надёжного и проверенного человека. Архитектора по образованию.

Всё к лучшему. Игорь уже перестал успевать. От стройки пока было не отказаться, потому что напарник снова попал в больницу, серьёзные проблемы со здоровьем. Но можно будет хотя бы часть объектов передать архитектору.

Глава 52

В спальне горели свечи. Днём в них не было необходимости, к тому же, Даша попросила не закрывать шторы. Девятый этаж, с улицы ничего не видно. Родители думают, что этим можно заниматься только ночью, поэтому не отпускают Дашу после одиннадцати, а Саша работает допоздна. Что остаётся? Вот именно, обеденный перерыв.

Даша подмигнула в зеркале довольному отражению. Романтическая мелодия приятно нежила слух. Сашины руки и губы ласкали Дашино тело. Наконец-то! Наконец-то это случится.

Саша и Даша впервые оказались в постели, и в самый ответственный момент его не на шутку охватила паника.

– Даша, что происходит, почему… я не могу, ты не пускаешь меня!

Они оба представляли это иначе.

– Странно, что ты не понял. Ты первый, – Даша, считая его опытным любовником, искренне удивилась.

Саша остановился. Страх или желание – он не знал, что его одолевало сильнее.

– Что я первый не понял?

Даша высвободилась из-под Саши и села на кровати. Он повернулся на бок и зарылся щекой в подушку. Такой родной, такой любимый, лучший в мире. Остался лишь шаг. Только бы не отступил.

– Просто: ты первый.

Пауза. До Саши дошло.

– То есть, ты хочешь сказать, что никто тебя не…

Она улыбнулась, прикрыла глаза, кивнула.

Саша не мог поверить.

– Об этом предупреждают заранее. Почему не сказала? – он сел на постели. Продолжать он не собирался.

Даша пожала плечами.

– Ты не спросил. Перебрал все возможные причины: критические дни, ЗППП, физиологические изъяны, беременность.

– Я не подумал. Надо было сказать.

– И как бы ты отреагировал? «Чао, бамбино, сорри – не мой профиль».

– Возможно, ты права, – согласился Саша, – хитрюга. Ты меня поимела, – Саша её обнял и повалил на подушку.

– Ещё нет, – ответила Даша, нежно прижимаясь к нему.

– Что делать-то будем?

Даша повернулась к зеркалу и посмотрела в глаза Сашиному отражению.

– Тебе лучше знать, у меня это в первый раз.

– У меня тоже, – ответил Саша так же, в зеркало, – не мой профиль.

– Соберись, – потребовала Даша.

Он покачал головой.

– Не сегодня. Это должно быть не так.

– Сегодня.

Если сейчас отступить – на вторую попытку он может не решиться.

– Ты нервничаешь, больше, чем я, – поняла Даша, – парни, с которыми я встречалась, расставались со мной, узнав, что им предстоит. Так случилось дважды. А потом я переехала в Порог. Папа устроил меня на работу, мама нашла мне на работе ухажёра. Не знаю, почему мама решила, что он мне подходит. Он значительно старше. Я тоже подумала, что подойдёт. Всё-таки, мне уже девятнадцать лет.

– Всё-таки. А он не подошёл?

Саша недоумевал, как ей удалось продержаться до девятнадцати лет.

– Когда узнал, сказал, реши проблему – и поговорим.

– А потом ты встретила меня. И я подошёл. Для решения проблемы.

Даша задумалась.

– Ты очень изменился за две недели, – наконец, ответила она.

– А… то есть поначалу ты решала со мной свои проблемы и думала, что всё несерьёзно?

– Ты тоже. Я не хотела, чтобы ты со мной расстался. Я влюбилась.

Саша понимал, это правда. Он заметил, что две из пяти зажженных свечей погасли.

– Я не собираюсь расставаться с тобой. Лишь хочу, чтобы всё было красиво. Это не просто свидание, это… праздник. Свечи догорели. У меня есть ещё, – Саша подскочил и засуетился, – в коробках, и лепестки роз. Надо поискать на лоджии.

Даша вцепилась в его руку.

– Саша, услышь меня. Не нужны лепестки роз. Отпразднуем потом.

Саша взял в руки смартфон.

– У нас примерно полчаса, – сказал он.

– Успеем.

Он кивнул. Пролистал свой плей-лист и щёлкнул по экрану.

– Но для начала – танго.

Из колонки заиграла чувственная мелодия. Саша протянул к Даше руки.

Она растерялась.

– Я никогда не танцевала танго.

– Отлично, именно то, что сейчас нужно, – видя, что она не решается, Саша вытащил её из кровати.

– Танго – это просто. Доверься мне и шагай в такт. Смотри, вот так.

Даше казалось, что для танца нужна одежда. Странно танцевать нагишом.

– Одежда лишь дань приличиям, на публику, – подбодрил Саша, – мы с тобой вдвоём. Просто шагай и наслаждайся.

Полминуты, пока играла музыка, Даша это и делала. Саша оказался превосходным партнёром. Он уверенно вёл в такт мелодии, Даше оставалось лишь переставлять ноги. Отсутствие одежды добавляло чувственности в и без того страстный танец.

– Супер! Как ты этому научился? – в порыве воскликнула Даша.

Саша сделал выпад, опрокинул Дашу на своё колено, склонился над ней и прошептал:

– Всё, за что берусь, я стараюсь доводить до совершенства.

Музыка закончилась. Но головокружительная страсть танца осталась. Сердце колотилось как метроном.

Саша провёл рукой по изгибам Дашиного тела.

– Всё, я готов. Заходим на второй круг. – Резким движением поставил Дашу на ноги, и через мгновение повалил на кровать.

Они управились за пятнадцать минут. Про остывшую пиццу забыли, разбудив аппетит иного рода. Голод, который теперь никогда уже не утолить.

– Ты моя, только моя, – радостно шептал Саша, крепко держа Дашу в объятиях, – те парни, с которыми ты встречалась, облажались. – Сашу переполняли эмоции, – малышка, как же я счастлив. Моя жизнь уже не будет прежней, – он поцеловал Дашу в макушку, потерся носом об её затылок, – я не могу без тебя. Я тебя люблю.

Он не хотел её отпускать. Как можно после этого отправить её на работу?!

Даша смахнула слезу, жест её Саша заметил.

– Почему ты плачешь?

– Вспомнила, как в день нашего знакомства, под дождем, на крыльце, ты сказал, что нас свели небеса.

Саша легко мог разбрасываться словами перед девушками; если он так и сказал тогда – то для красного словца. Но сегодня он чувствовал, что доля правды в том есть.

Даша соврала маме, что у неё болит зуб, и осталась с Сашей ещё на пару часов.

Пиццу разогрели только перед уходом.

Глава 53

Даша уже не помнила, как было раньше. Отношения казались настольно привычным, словно так было всегда. Она всю неделю встречалась с Сашей утром, в обед, вечером, и с радостью бы осталась на ночь.

Однажды, пару лет назад, Даша гуляла с друзьями из колледжа и пришла домой на рассвете. Мама уже её не ждала, приняла горсть успокоительных, обзвонила все морги и больницы. И когда Даша, живая и невредимая, вошла в квартиру, отшатнулась как от привидения. А после того случая стала красить волосы, чтобы скрыть седину. Даша понимала, что в девятнадцать лет можно не ночевать дома, но очень любила маму и не хотела её расстраивать. А уж папину реакцию даже не стоило проверять— проще прийти вовремя.

Даша так и не познакомила Сашу с родителями. Поэтому завтра, в мамин день рождения, им предстояла разлука. Даша пообещала папе помочь с организацией праздника.

Елизавета не хотела отмечать сорокалетие, но Игорь настоял. Праздновали в «Мечте».

Гости нервничали. Игорь переживал, чтобы всё прошло блестяще, Дашу раздражала всеобщая суета, коллеги чувствовали себя неловко, а ведь, кроме них, приглашённых не было. Ну а виновница торжества злилась, потому что не любила сюрпризы.

Игорь подарил имениннице охапку роз, но Елизавета не оценила.

Даша хотела к Саше, страдала, понимая, что не увидит его сегодня. А завтра суббота, он работает, и в воскресенье тоже.

– Станислав, садитесь рядом с Дашей, – любезно пригласила Елизавета. Стасу пришлось пересесть, а Эля на дальнем конце стола нахмурилась.

Мама донимала Дашу в присутствии коллег: то предлагала попробовать салат, то делала замечание, что Даша ест слишком много. Несколько раз просила Стаса поухаживать за Дашей.

Игорь отозвал дочь в сторону.

– Не нравится мне этот Стас. Он тебе не подходит.

– Пап, ты не начинай! – взмолилась Даша.

Когда Даша вернулась за стол, Елизавета сквозь зубы процедила:

– Твой папа за много лет так и не понял – я ненавижу розы.

Сказала достаточно громко, и Игорь услышал.

Сейчас ругаться начнут, подумала Даша.

Елизавета гордо вскинула подбородок.

– Я знала, что сорок лет отмечать нельзя, но вы заставили.

Игорь сжал кулаки под столом.

Досталось за всё Даше.

– Зачем ты заставила? – высказал Игорь дочери.

Слова отца стали последней каплей.

Даша выбежала на улицу, на парковку, села в машину и расплакалась.

Похолодало. Ещё чуть-чуть, и снег пойдёт, а ведь неделю назад они с Сашей купались ночью в реке.

Даше захотелось поехать на тот пляж и там побыть одной, помечтать, вспомнить о хорошем. Позвонить Саше она не могла – незачем ему слышать и видеть её в подавленном состоянии. Саша позовёт обедать, а Дашу тошнит при мысли о еде. Спасибо маме за заботу.

Через несколько секунд с террасы спустился Игорь. Подошёл к машине, постучал в стекло. Порывы ветра швыряли ему в лицо пыль с песком. Полы пиджака распахивались, Игорь не обращал внимания на пронизывающий холод. Он вспомнил картину, которую однажды увидел через «Мечту-3.48»: ветер, кладбище, гроб. Обошёл машину, встал перед капотом.

Даша повернула ключ зажигания. Она не сразу заметила отца, слёзы катились по щекам и застили глаза.

Машина опять не завелась.

Игорь воспользовался паузой, чтобы застегнуть пиджак. Сделал несколько шагов в сторону водительской двери, и снова постучал в окно.

– Даша, ты всё равно не уедешь. А я не уйду. Пусти меня, на улице ветер, начинается дождь.

Ответа не получил, но не сдался и продолжил:

– Ты ведешь себя глупо и некрасиво.

Даша вскинула голову.

– А ты – красиво?

Стараясь заглушить очередной порыв ветра, Игорь прокричал:

– Дочь, пусти меня в машину. Я замёрз.

В эту минуту снисхождение было Даше чуждо.

– Я тебя не звала, – пробурчала она, – и не просила здесь стоять.

Игорь похлопал по капоту.

– Давай заключим перемирие… на выгодных условиях, – он хитро прищурился.

Даша приоткрыла створку.

– Слышать не хочу, как ты будешь выкручиваться и откупаться!

– Я и не собираюсь. Считаю, что отсутствие взаимопонимания между нами не должно омрачать маме праздник, – Игорь зажмурился, наклонил голову, потому что песок снова полетел ему в лицо.

– А отсутствие взаимопонимания с мамой – это ничего, это нормально? Празднику не помешает?

Он не ответил.

Даша проявила нетерпение:

– И что ты предложишь?

Игорь выждал паузу. Опять похлопал по капоту и удивил дочь.

– Новую машину. Новую, без пробега.

Решение Игорю пришло внезапно. Если уж она не хочет ходить пешком, нужно позаботиться о безопасности.

– Деловой подход, – Даша нажала кнопку разблокировки и кивнула отцу, чтобы садился в салон.

Скрючившись – не так-то просто Игорю было забраться в машину с низкой посадкой, – он втиснулся на переднее сиденье.

Пока папа заходил в машину, Даша смотрела на него, а не в окно, и не видела, что мимо шёл Саша. Тот замер в недоумении. Когда за Игорем закрылась дверь – метнулся и спрятался за рекламный щит.

Даша с улыбкой сказала Игорю:

– Новая машина нужна. Я приму её как частичную компенсацию за испорченное детство. Но не жди, что я сейчас вернусь на праздник к мамочке.

– Не нужно прямо сейчас, – Игорь тоже улыбнулся, и со стороны они выглядели счастливой парой, – отдохни минут десять, остынь.

Саша не слышал их диалог и понял превратно. Кипя от гнева, включил камеру на телефоне. Страховка – если вдруг убедит себя, что ему показалось.

– Я прошу тебя, пожалуйста! Поддержи меня, – Игорь сделал паузу, – А завтра поедем в автосалон.

Коротко, емко и по делу. Дашина мечта завтра станет реальностью.

– Теперь я понимаю, почему мама поддалась. Ты убедительно торгуешься.

Игорь, торжествуя, молчал.

– Ну хорошо, пойдём, – Даша сжалилась над отцом.

Игорь повернул голову к Даше. В его взгляде чувствовалось смятение.

– Даша, какие у неё любимые цветы?

Вот чего Даша понять не могла: почему папа с поразительной настойчивостью продолжает угождать маме? Достаточно оглядеться по сторонам – женщины жаждут его общества.

– Ответь на вопрос, пожалуйста, – попросил Игорь.

Даша рассудила, что маме будет приятно получить от отца по-настоящему желанный подарок.

– Герберы.

Игорь поблагодарил.

– А теперь пойдём.

Саша из своего укрытия наблюдал, как они вышли и