Читать онлайн Мой ласковый и нежный абьюзер и тиран бесплатно
Глава 1
Когда звоночки его абьюзивного поведения еще казались дивной трелью птиц, мне на глаза попалась книга Валерии « И жизнь, и слезы, и любовь…», в которой певица очень красочно, и как мне показалось, правдиво описала свою многолетнюю жизнь с психопатом и тираном. Странно, но ее история не вызвала тогда у меня сочувствия, а наоборот, пробудила какое-то злорадство что ли, типа «и богатым надо, хоть иногда, плакать и страдать как простым людям». А еще, читая ее исповедь, мне все время хотелось спросить автора, раз все было так плохо, какого ж хрена ты родила троих, троих, блин, детей от этого изверга?
О, знала бы я тогда насколько пророческими окажутся для меня мои же вопросы, и как, спустя некоторое время, я совсем с другого ракурса увижу все то, о чем писала Валерия в своей книги.
Ну а пока, некоторая вводная часть. 2010 год. Город-миллионник в центральной части России, мне 28 лет, зовут меня Елена Самойлова и, закончив три года назад престижный вуз по специальности реклама и маркетинг, я открыла небольшое рекламное агентство, специализирующееся на разработке фирменного стиля и печати всех видов полиграфии. Дела идут неплохо. Я недавно сняла офис побольше, поскольку серпентарий из продажников и дизайнеров, собранных в одной комнате, уже готов был превратиться в большую экологическую катастрофу, взяла в лизинг, на свою фирму кайфовый Nissan Pathfinder. А сейчас, дожидаясь своего благоверного в кафе, планировала, куда бы нам полететь на январские праздники.
– Привет! – Миша подкрался незаметно и тут же сунул мне рекламку какого-то турагентства с пальмами и полуголыми девицами на первой странице.
– Привет. Что это? – я повертела в руке буклет, мысленно сразу же разложив его на составляющие. «Меловка, 130 грамм, печать 4+4, скорее всего оперативная»
– Боже! Ужасный дизайн и шрифт! – я развернула буклет – у Лебедева бы кровь из глаз сейчас прыснула.
– Во-во и я об этом подумал! – сказал Миша, и сев напротив меня, знаком попросила официанта подойти к нам. – Это один спа-центр ребрендинг решил устроить. Заказали мне наружку, но там пипец, директор, какой-то мужик лет пятидесяти, нерусский походу, разговаривает как на старославянском, вообще ничего не понятно. Не знаю даже, может отказаться? – Миша посмотрел на меня в ожидании ответа.
– Да хз, ну тут прежде чем наружку пилить, надо бы бренд-бук нормальный сделать, стопудов же у них этого ничего нет. Может дашь мне телефон этого директора, я с ним поговорю? – сказала я, прикидывая в уме как можно корректно объяснить человеку явно непрогрессивных взглядов, что само по себе название спа-центр «Пальма- сити» прям классический ад для дизайнеров, и как следствие, для будущих клиентов.
– Ок, дам, давай только сначала покушаем и решим, что с Новым годом делать. – Миша взял у меня из рук буклет и заказал стакан сока у подошедшему к нам официанту.
– А что решать? Может в Италию? – Недолго думая, предложила я.
– В Италию? – Миша посмотрел на меня удивленно – мы ж были, да и зима, там же холодно.
– Были. Когда мы там были, десять лет назад? Можно на побережье поехать, – Я сама не понимала, почему вдруг начала упорствовать.
– Не десять, а восемь. А вообще, может дома останемся? Вдвоем, никого звать не будем, возьмем вина хорошего, свечи зажжем.
– Мищ, че ты гонишь, нам что по сорок лет что ли? Мы уже несколько новых годов дома проводили, работаем оба до без пяти двенадцать, потом чокнемся шампанским и опять по комнатам и по компам расходимся. Блин, офигенная жизнь у нас. – сказала, с обидой в голосе, я.
– Ленок, ну сама тогда выбирай, если дома не хочешь давай либо к твоей Соне, либо к Петюне. Я за любой кипиш.
– Блин, вот ты можешь хоть раз принять решение сам? – вроде как в шутку, а вроде как и всерьез сказала я – ну, ударь кулаком по столу, скажи, что ты мужчина в доме и все решать будешь сам!
Миша с улыбкой несильно ударил по столу кулаком.
– Так, женщина, в доме все решать буду я! И я решаю, передать право выборе тебе, о непокорная! – С этими словами Миша допил сок, оставил деньги для оплаты нашего счета на столе, поцеловал меня в макушку и вышел из кафе.
Последнее время наш брак переживал не лучшие свои времена. Нет, не было ни ссор, ни итальянских скандалов с уничтожением фарфора, никто не верил, но за десять лет совместного проживания, мы не разу не поругались с ним по-настоящему, не повысили голоса, а уж тем более не оскорбили друг друга. Мы были друзьями, наверное, даже больше, чем коллегами или любовниками. Мы смотрели сериалы HBO и Showtime по выходным. Миша прекрасно готовил мясо, и мы с удовольствием ели стейки по-михайловски, обсуждая дебильные запросы заказчиков и наши феноменально-гениальные решения. Но последнее время, все начало центроваться около дивана в нашей квартире. Там объединились обеденная зона, кинозал, рабочее пространство, только одну, практически главную функции наш огромный диван почему-то перестал выполнять.
Мы все меньше выходили куда-нибудь, наш холодильник покрывался новыми телефонами фирм по доставке еды, а вот пачка презервативов, которую я еще полгода назад покупала, так и лежала в ящике около дивана не распакованная.
У нас все было стабильно, тихо, мягко, тепло и …от этого тянуло в сон или к передозировке снотворного. Я не зря пошутила, про то, что хочу видеть в Мише больше твердости и мужских волевых качеств. Мне нравилась наша размеренная жизнь, но казалось тогда, что по-настоящему счастливой я смогу стать в объятьях этакого мачо, сильного и уверенного в себе. Миша дарил мне ощущение теплоты, спокойствия и умиротворения. Мне было спокойно и легко с ним, но бедная моя больная душа тянулась к чему-то запретному и бушующему…
Конечно, описание нашей с Мишей тогдашней жизни исключительно субъективно, и спроси сейчас его о том нашем безлатексном периоде, уверенна, он бы подсветил какие-нибудь совсем другие обстоятельства. Сказал бы, что это вполне логично после десяти-то лет совместной жизни или еще что-нибудь в этом роде. Логично, то может и логично, но вот какой-то тотальной близости с ним, мне очень не хватало.
Сначала мы просто прикалывались над этим затянувшимся целибатом, потом стали разговаривать более серьезно, а в скором времени, я уже бегала за Мишей как старейшина племени Кагаба за новоиспеченным женихом, но ничего, ровным счетом ничего не давало результата, долбанный ящик возле дивана, мы так ни разу и не выдвинули за несколько месяцев.
Потом, как-то все поулеглось, и я вроде привыкла к такому образу жизни, сублимация –великая вещь, мой бизнес и Мишин процветал, мы были успешными и счастливыми семейными людьми без штампа в паспорте и секса на диване, что еще нужно тем, у кого до Рубикона тридцатилетнего юбилея есть еще пара лет?
Я допила чай, мысленно согласившись с тем, что Италия в декабре не лучший вариант, а выкроить сейчас семь, да или даже пять дней из рабочего графика большого желания, а тем более необходимости не было, и поэтому вопрос выбора стоял не между Италией или Таем, а между новым годом за городом у моей подруги или в центре города, у Мишиных друзей.
Я прекрасно помню тот день. Владелец спа-центра «Пальма-сити», наконец-то нашел время для встречи со мной и Мишей (мы решили действовать семейным подрядом, чтобы убить двух зайцев сразу), но за полчаса до времени встречи, мне позвонил Миша, и почти со слезами (не, ну я конечно, утрирую, но с дрожью в голосе точно) сказал, чтобы я ехала одна и не ждала его, потому что ноут, на котором он уже полгода готовил проект для одного солидного заказчика, вдруг просто перестал включаться. Это реально была проблема, я прекрасно понимала, о чем он говорит и хотела даже перенести встречу с таким трудом согласованную, но Миша убедил меня, что мое присутствие и включение долбанного ноута вещи вообще не взаимосвязанные. А терять пусть и дебильного (да они в 90% случаях такие) клиента, особенно перед Новым годом, смысла не было.
Недолго думая, я поехала на встречу, припарковала свой автомобиль возле гигантской искусственной пальмы и уверенно вошла во внутрь здания.
Вычурные искусственные пальмы по всему периметру огромного зала, интерьер в стиле цыганской интерпретации рококо: массивные кожаные диваны с подлокотниками в форме ракушек, столы из красного дерева, с толстенными резными ножками, картины русалок рембрандтовского формата в позолоченных рамах на стенах – работа с таким клиентом грозила открытием целого кладбища нервных клеток моих и Мишиных.
Директор этого безумства дизайнерской мысли, восседал за столом, на котором пестрели какие-то заморские сладости и внимательно смотрел на меня, пока я шла по огромному залу, стуча набойками туфлей как заядлый чечеточник.
– Добрый день, меня зовут Али. Моя пальма перед входом вам понравилась?
Я улыбнулась, представилась и ничего не ответила на его вопрос, потому что сказать: «Ваша пальма, как и русалки, и, собственно, диваны – просто парад уродов!» – я не могла. А вселять надежду, что в будущей совместной работе, он сможет продавливать свое дизайнерское видение вопроса, мне не хотелось.
Передо мной сидел мужчина лет пятидесяти, достаточно крепкого и пропорционального телосложения. Темные, густые, с элегантной проседью волосы украшали смуглое и гладковыбритое лицо. Прямой взгляд умных и глубоких глаз, который показался мне слишком пристальным и оценивающим, сразу же проник во все клетки моей кожи, а красивая улыбка, что принадлежит обычно людям, знающим себе цену и легко назначающим ее другим, скорее вызывала настороженность, чем располагала к общению. Дорогой костюм, парфюм с нотками сандала, со вкусом подобранная рубашка и галстук – весь этот ансамбль звучал бы в унисон, если бы не ужасающих размеров перстень с бриллиантом, величиной с голову упитанного теленка, сиявший на его пальце.
– Али, как вас по отчеству? – я хотела, как можно дальше отодвинуть тему пальм.
– Али Аббасович,– многозначительно ответил мужчина, и вдруг заговорил быстро, словно давно заготовил эту речь. – Все, что вы мне хотите сейчас сказать – я знаю, я уже двадцать лет заказываю рекламу у разных мошенников, поэтому скажите сумму. – он улыбнулся, довольный своим речитативом и поправил перстень, который от веса камня, перекручивался все время немного вбок.
– Сумму чего? – растерялась от такого заявления я. – Мне хотелось бы для начала, понять ваше видение будущего фирменного стиля всего комплекса, планируется ли промо-продукция, есть ли бренд…– Али не дал мне договорить.
– Сумма, всего того, о чем вы говорите? Какой бюджет? Все это мне понятно, но услуги ваши сколько будут стоить?
Мне показалось вдруг, что кто-то аккуратно вскрыл мою черепную коробку, вытащил все ее содержимое и запихнул туда, сено, вату, вперемешку с какими-то мылом и кокосовыми опилками.
– Али Аббасович, я готова вам назвать цену, только скажите хотя бы, о чем мы ведем речь? – я улыбнулась, возможно слишком мило.
– Елена Прекрасная, давайте сделаем так. Я вижу вы не готовились к нашей встрече. Вы пойдите домой, заварите себе чаю и напишите мне понятное коммерческое предложение. А завтра я жду вас в 19.00 в ресторане «Зирроу» на набережно, там мне все и расскажите! – И не дождавшись от меня ответа, он встал, пожал мне руку и пошел по направлению к массивной коричневой двери с надписью «Спа-центр».
Я смотрела ему в след и, словно прилипнув к креслу, сидела и не двигалась.
«Что это вообще было?» – проехав пару раз на красный, и пропустив один поворот, думала я, по пути обратно домой.
«Я первый раз в жизни разговариваю с человеком на одном языке, но совершенно не понимаю его слов. Этот Али ввел меня в какой-то гипноз, и я, даже если очень постараюсь, не смогу передать суть нашего разговора. Не, ну завтра, я точно с ним одна встречаться не буду, пусть у Миши хоть все серверы разом лягут, одна с этим пальмоведом я встречаться не буду!»
Надо быть очень острожными со своими мыслями и желаниями, не знаю, как у других, а у меня в жизни это фигня всегда срабатывает, только как-то перевернуто, будто желание загадывает слепо-глухонемой потомок горилл из неработающего зоопарка. Короче, это конечно смешно, но на следующий день, аккурат к шести часам вечера, у Миши действительно «лег» удаленный сервер на котором хранилась копия его проекта. Не знаю уж чем он так разгневал великих богов Microsoft, но вот уже второй день с его техникой происходили какие-то реально нереальные вещи.
Почему я решила ехать второй раз на встречу с этим странным человеком? У меня не было острой потребности в деньгах, а значит и гнаться за каждым невменяемым клиентом цели тоже не было. А эти пальмы могли стать раем только для мазохистов, потому что уже после первой нашей встрече было понятно, что этот заказчик с огромным золотым перстнем, будет отменным выносомозголюбителем.
Я не хотела, в преддверии Нового года, брать сложных и нудных клиентов, подписываться на проекты с расплывчатыми сроками оплат, а уж тем более кого-то убеждать в отсутствие вкуса, так почему же тогда я ехала на эту встречу, которая явно не предвещала ничего хорошего?
Конечно где-то в глубине души, очень-очень глубоко, куда даже свет божий не доходит, этот странный немолодой мужчина, привлек мое внимание. Проблески газлайтинга в его общении показалась мне тогда притягательной загадочностью, а цветущий нарциссизм, мое неопытное сознание приняло за мужскую твердость и уверенность в себе. Мне казалось тогда, что настоящий мужчина должен быть именно таким – волевым, сильным, уверенным, где-то даже грубоватым.
Никаких бизнес-планов объемом в несколько авторских листов я с собой не принесла. Долгий опыт общения с разного рода мудо-клиентами, научил меня, что те, кто больше всего требуют шаблон шаблона договора, пошаговый план работ на ближайшие десять лет и прочие никому не нужные скелеты рабочих процессов, никогда, вот, блин, никогда ими не пользуются в дальнейшем.
Мои интуиция и в этот раз не подвела. Мы встретились с Али в ресторане «Зирроу», и он за весь вечер ни разу и словом не обмолвился об бизнес-плане. Зато рассказал, как мне показалось, почти все, что можно было рассказать о свое жизни. Попутно выспрашивая меня об отношении к тому или иному факту его биографии или спрашивая, случалось ли в моей жизни что-нибудь подобное.
Опять все то же чувство, будто меня загипнотизировали, забинтовали рот и руки, а на глаза надели очки с диоптриями в -10 для расфокусировки предметов, прибывало со мной весь вечер.
Али перебивал меня, делал какие-то колкие и жуткие замечания, задавал бестактные вопросы – такое поведение любого другого человека меня бы однозначно взбесило, но здесь… я даже не знаю, не могу ответить почему, я, с первых секунд нашего общения ощущавшая дикий дискомфорт и отсутствие взаимопонимания, не уходила, а продолжала общение.
– Вы были в Австрии? – вдруг невпопад задал вопрос Али, посреди своего монолога.
– Я? Нет, к сожалению, еще не была – честно ответила я.
– Значит скоро поедим. – уверенно сказал Али. И я не совсем поняла эту ремарку, он собирался ехать в Австрию или … или что?
Стоит добавить, что вроде бы мой визави и разговаривал без акцента, но постановка предложении и слов в нем, иногда, да что там, почти всегда ставила меня в тупик. Я не понимала задает он вопрос или это такая форма повествования. Его воспоминания о каких- либо случаях из жизни, были сумбурными, будто эмоции для описания какого-либо события ограничивались скудностью его словарного запаса. И оттого манера его речи была впечатляющая, со множеством восклицательных знаков, но по сути, бессвязная и несодержательная.
Когда время, отведенное для рабочего свидания, плавно превратилось во время для свидания нерабочего – я забеспокоилась. Уже и выпитое давало о себе знать, и эффект с диоптриями и параличом моего сознания усиливался.
– Али, мы с вами так и не определились по некоторым позициям в бренд-буке…
Я опять не закончила свою мысль, ее полет был резко прерван дробью его предложения:
– Приходите завтра ко мне в спа-центр, сауна, бассейн, тайский массаж – посмотрите на все изнутри, вы тогда поймете какая реклама мне нужна.
«Тебе нужна или спа-центру?» – подумала я, уже не совсем ясно соображая.
Я не отказалась. Я не согласилась. Я смотрела на него глазами пойманной в сети кармы бабочки, в зрачках которой ясно отражался огонь приближающегося пламени…
– Ну как там эта старая пальма? – Спросил меня неожиданно подошедший Миша, когда я с молчаливым и полупьяным видом пыталась смыть макияж в ванной.
– А? – я посмотрела на стоявшего рядом мужчину, и на секунду, всего лишь на мили-мили- секунду, мне показалось, что стоит, опершись о косяк двери не Миша, а Али, но фокусы с диоптриями держались только в поле иллюзиониста, поэтому бросив ватный диск в ведерко, я повисла у Мише на шее, бормоча что-то невнятное про громадный перстень на руке и беспантовость все этой идей с любителем пальм.
На следующий день я не поехала в спа-центр, жутко болела голова и почему-то было стыдно перед Мишей за непонятную недорабочую встречу. Я с жадностью погрузилась в аврал предновогодних заказов, благо такой намечался, претворившись что вчерашнего дня просто не было.
– Миш, я хочу купить принтер для широкоформатки, помнишь я тебе говорила? Заказы на баннеры есть, а я как посредник все время выступаю. – Моя голова лежала на Мишином животе, он что-то искал в телефоне, перманентно посматривая сериал на ноуте и слушая меня.
– Ленок, идея может и не плохая, но деньги откуда брать? Там же он тысяч триста стоит?
Я привстала немного и посмотрела на него удивленно.
– Ага, триста, миллион триста, не хочешь? Я думала кредит взять, но такую сумму мне скорее всего не одобрят. Может… – я мило заулыбалась. – землю нашу под залог отдать?
– Лен, да ну. Она ж еще не оформлена до конца, да и вдруг у тебя не получится. Я не то, что в тебя не верю, просто ты ж сама знаешь, что мы стройку скоро начнем, а вдруг с баннерами не пойдет. Ты же потом за эту сумму принтер не продашь.
– Ладно, подумаю, может занять у кого-нибудь? Ты понимаешь, я ж совсем на другой уровень смогу выйти если из посредника перейду производителя! – у меня прям глаза разгорались от этой мысли, и непокоренные горизонты возможностей простирались бескрайними полями перед мои внутренним взором.
– Не знаю, Ленок, что тебе не хватает? Обороты растут, заказов все больше и больше, зачем тебе новый уровень? – непонимающе спросил Миша, а провел рукой по моим волосам.
– Хочу большего! Не могу сидеть на одном месте! – задорно ответила я и потянулась к нему за поцелуем, который, однако так и остался лишь поцелуем без продолжения.
Я уже сама не понимала, хотела ли этого продолжения, или просто желала того, чего не могла получить, но проблема наша все росла и силилась, мы же упорно делали вид, что не замечаем того, что в нашей квартире поселился кто-то третий и ежедневно увеличивается в размерах.
В конце зимы, где-то в двадцатых числах февраля, в мое рекламное агентство обратился крупный региональный ритэйлер с запросом о проведении комплексной рекламной компании. После составления коммерческого предложения и сметы работ, мы всей командой с замиранием сердца ждали решения заказчика, потому что после вычета всех расходов у меня оставалась сумма, на которую я могла бы купить и принтер, и все материалы, и даже нанять специалиста для работы на этом оборудовании. Я молила всех известных мне богов о том, чтобы эта сделка свершилась. И вот, пришло долгожданное письмо с ответом. Наше агентство проходило по всем пунктам, кроме одного: цена на печать баннеров их категорически не устраивала. Заказчики в уважительно-манипулятивном тоне просили о скидке в 30%, обещая, что после удовлетворения этой «просьбы» они смогут заключить с нами договор о сотрудничестве.
– Миш, ты представляешь? Ты вообще представляешь? – я прыгала на нашем многострадальном диване как заведенная игрушка. – Это же огромные, огромные деньги! Это офигеть, как круто если они станут моими заказчиками!
– Круто-то, конечно, круто, только как ты им скидку такую сделаешь, я не пойму. У тебя ж наценка всего 15%, ты говорила, а так, ты в минус по печати баннеров вообще уйдешь. – Миша как всегда без эмоции оценивал мои феерические идеи.
– Блин, ну значит, быстрее надо искать деньги на принтер. – Я видела цель, а каким образом ее достигать, не особо задумывалась.
– Лен, ну перестань прыгать, я тебе серьезно говорю, это большие деньги, и мне кажется, там договор будет похлеще сводов крепостного права. Это здорово, конечно, что такой крупный заказчик попался, но ты взвесь все «за» и «против», может не стоит ввязываться?
– Мой дорогой – я обняла Мишу и поцеловала в завитушки светлых волос – уж не завидуешь ли ты мне? Сами обстоятельства подталкивают меня для перехода на новый уровень, ну какие тут могут быть «против»?
– Смотри, малыш. – Миша приобнял меня и тоже поцеловал – смотри, внимательно, что я тебе могу еще сказать? Если ты так этой идеей загорелась – действуй. Я рядом.
И мы решили отметить надвигающиеся изменения в нашей жизни пивом, сушёными кальмарами и обнимашками на диване под очередную серию «Теории большого взрыва».
На следующее утро, придя на работу и взглянув более трезвым взглядом на смету, мой радостный пыл действительно прошел.
«Если я соглашусь дать такую скидку заказчику, то получится, что печать баннеров, а это основная статья дохода в смете, уйдет в минус и, соответственно, затраты на нее придется брать из прибыли по другим заказам» – думала я, медленно водя курсором мыши по екселевским столбикам с цифрами. « И даже если я договорюсь о максимальной скидке с печатниками для меня – ситуацию это все равно не спасет. Мне нужны волшебные полтора-два миллиона и прямо сейчас, без залогов и поручителей…
Я даже не помню в какой момент мне пришла в голову эта шальная мысль, но перед моим внутренним взором вдруг четко предстала фигура владельца искусственных пальм с вызывающим кохинором на пальце.
Конечно, сейчас, обросшая всеми разновидностями комплексов и целлюлитом, на некоторых частях тела, я бы ни за что на свете не отважилась на звонок незнакомому мужчине с просьбой проинвестировать мою бизнес-идею, а тогда, тринадцать лет назад, мне казалось это вполне здравым и логичным решением.
Серьезно, в тот момент у меня даже мысли не было о каких-то других отношениях, кроме деловых. Во-первых, я хоть и не официально, но находилась в браке, который за исключением одного факта, меня полностью устраивал, во-вторых, любитель кохинора был значительно старше меня, да и вообще, заемные деньги, если мне их дадут, я планировала вернуть не позднее, чем через пару месяцев.
Я вернулась домой. Миши еще не было. Вечер. Темный, томный вечер, который всегда провоцирует на необдуманные поступки, поглотил все комнаты в нашей квартире. Я походила из угла в угол, не включая нигде свет, заварила себе кофе, взяла телефон и… позвонила Али.
Он на удивление быстро вспомнил меня, а также нашу неудавшуюся попытку ребрендинга. И только я начала говорить о цели своего звонка, как он прервал мои рассуждения коротким ответом.
– Я сейчас в Вене. Вернусь в конце недели. Позвоните мне в субботу.
Потом в трубке что-то зашуршало, заквакало и связь оборвалась.
Я стояла перед окном в своей спальне и смотрела на одинокое дерево, ветви которого, бились об стекло. Они будто руки молящего, тянулись ко мне, желая о чем-то поведать, но я упорно не понимала языка символом и жестов природы. В вечернем и тоскливом небе собирались тяжелые полные снега и дождя облака, и очертания лошадок и мишек вдруг перерастали в темные высокие горы и дремучие страшные леса.
В субботу в девять часов утра, я мысленно уже купившая принтер для печати баннеров и подписавшая головокружительный договор с заказчиками, позвонила Али.
– Ты где сейчас? – спросил неожиданно он, как всегда, не дав мне договорить заготовленную речь о прибыльности о окупаемости будущего бизнеса.
– Я? Я дома. – смущенно ответила я.
– Буду минут через тридцать, к площади подъеду и позвоню.
– Но, мне надо ехать на работу.
– Я тебя отвезу.
«Блин, да что же это? Он либо не слушает меня, либо не слышит. Я первый раз общаюсь с таким мужчиной, я будто зеркало, в котором отражается он, сам с собой разговаривающий. Ладно, пусть приезжает – в машине ему все объясню».
Али приехал через час, отвез меня на работу, и поскольку машину я оставила дома, сказал, что и заберет в семь часов вечера. Я как – то сумбурно и неуверенно изложила ему суть своей просьбы. (Не умела никогда просить, а тем более у мужчин, а тем более деньги.) Он молча выслушал и предложил более подробно все обсудить вечером.
У меня никогда раньше не было опыта общения с властным, эгоцентричным мужчиной, и поэтому по наивности своей, такой стиль поведения, я приняла не за первые проявления абьюзивного поведения, а за брутальность и мужественность. «Вот таким сильным и безапелляционным и должен быть мужчина! Император. Царь. Пришел. Увидел. Победил.»
Почему? Почему молодость делает нас такими слепыми и глухими к зовам своего сердца. Почему не включается, я не знаю, коллективное женское бессознательное, опыт прошлых жизней, советы мамы, наконец? Почему мы ошибаемся в людях, приписывая им черты характера, коими они никогда не обладали, влюбляемся в этих искусственно созданных нашим воображением персонажей, а затем безгранично печалимся, когда познаем истинную суть человека, рассмотрев его без прикрас при более близком знакомстве?
Я опоздала на планерку, целый день все валилось у меня из рук, потому что я боялась не успеть завершить все дела до семи часов вечера.
Никогда и ни для одного мужчины я настолько не упраздняла свои личные границы, как для этого непонятного и странного человека. Уже тогда я почувствовала, что пространство и время, когда я находилась рядом с Али, как-то по-новому сжимается и образует темп, в котором мне не комфортно двигаться.
Я спустилась к обещанным семи часам вечера на парковку, а его огромные черный джип только показался в самом начале улицы. Подождав немного и поёжившись от холода, я достала телефон и начала быстро набирать смс Мише о том, что задержусь на работе. Моя секретарша и помощница была девушкой Мишиного друга, но мне даже в голову не могло прийти, что время моего прихода или ухода с рабочего места когда-нибудь будет интересовать кого-то другого кроме меня.
– Елена Прекрасная, как твоя работа? Многим заказчикам сегодня голову вскружила? – Спросил меня Али, когда мы медленно отъезжали от моего офиса.
– Голову вскружила? – удивилась я – да я ж сама переговоры только с крупными заказчиками веду, в основном менеджеры общаются.
– А менеджеры у тебя, наверное, все парни? – с каким-то непонятным мне намеком спросил Али.
– Да нет, у нас сугубо женский коллектив подобрался – я развернулась в пол-оборота к своему собеседнику и решив остановить поток странных вопросов с его стороны, сразу перешла к волновавшей меня теме:
– Ну, вы подумали насчет моего предложения? Я готова написать расписку, договор заключить с вами, что верну всю сумму не позднее четырех месяцев. – мой голос был слишком серьезным, а взгляд и биение сердца слишком растерянными.
Али помолчал, а потом спокойно ответил:
– Я много раз помогал незнакомым людям. Одна женщина, живет в соседнем доме, писала книги для детей, она меня постоянно просила помочь напечатать ее бредни. Я дал ей тридцать тысяч, ну напечатали ее и что? Ничего она не вернула, потому что книги ее никто не покупал. Все эти идеи, в которые надо вкладывать деньги, чтобы что-то получить – ничего не приносят. Это неправильный подход к бизнесу.
Принтер для печати баннеров вместе со сметой для заказчика стали медленно исчезать в моем воображении. « Никак он мне не поможет, это все просто слова…» – с грустью подумала я.
Видимо разочарование так сильно проступило на моем лице, что Али даже в полутьме машины смог его разглядеть.
– У меня есть друг – вдруг более веселым тоном заговорил он – я договорюсь с ним, и ты сможешь быстро получить нужную суммы. Завтра поедим к нему, после работы твоей.
Я хотела поблагодарить Али, но предательские слезы, которые появились непонятно почему и отчего заглушили мой голос.
– Ты сегодня машину дома оставила? – спросил меня Миша, когда мы лежали на диване и ждали, когда дозакачается очередная серия дежурного сериала.
– Да, прошлась немного пешком, а потом такси вызвала. – Я не умела врать, не хотела врать Мише, но первый раз за нашу совместную жизнь, произнесла невнятную ложь, оправдывая себя тем, что действую из лучших побуждений.
Этот «друг Али» действительно смог помочь деньгами, только под очень высокие проценты. Его контора находилась в старом кафе, сером и пахнущем как застойное болото, да и сам он напомнил мне водяного из сказки: одутловатое темно-зеленое лицо, на котором не проходила противная миленькая улыбочка, шея, покрытая сетью разнокалиберных папиллом, и огромное бесформенное тело из которого торчали, точно воткнутые в массу пластилина спички, две маленькие костлявые ножки. Голос у этого друга, был писклявый, и я прям несколько раз непроизвольно поморщилась, когда слушала его рассказы о безопасности сделки. А еще в его кабинете, на пыльном столе, заваленном каким-то сувенирами, хрустальными пепельницами и позолоченными визитницами, безостановочно дымилась сигарета, и запах прокуренной комнаты просто разъедал мне глаза.
Какая- то новая незнакомая жизнь открывалась мне. Этот процентщик-водяной, который вроде бы и помогал мне в осуществлении моего желания, но вселял дикое отвращение своим видом и манерой разговора.
Я задним мозгом чувствовала во всей этой сделке что-то неладное, а водяной и Али жужали надо мной и так быстро говорили, расхваливая «удачно» заключенный договор, что я опять впала в какой-то транс, и не вникая в подробности, подписала договор.
Пришла в себя я только в машине Али с полутора миллионами рублей и многостраничным договором в руках.
– Поздравляю, Елена Прекрасная, я же говорил, что помогу тебе с покупкой этого принтера! – сказал Али, когда мы подъезжали к моему дому.
Я как-то невнятно поблагодарила его, вышла из машины, крепко держа в руках сумку, и словно пьяная, пошла домой.
Через неделю я купила принтер.
Так странно, когда жаждешь чего-то всем сердцем, стремишься к этому, то чувствуешь как ветер жизни играет в твоих волосах, а как-то только получаешь желаемое – наступает штиль, тишина, пустота. И что теперь? Я так хотела заключить договор с крупным заказчиком, выйти на этот новый уровень, и вот я здесь, в этой точке событий, но дальше что? И тот ли это уровень, о котором я мечтала?
Стремясь купить этот принтер всеми силами, я не учла очень много факторов: во-первых, расходные материалы: добавлялась такая нехилая ежемесячная статья расходов на закупку краски, баннерной ткани и люверсов, во-вторых – печатник: выдергивать менеджеров и навешивать им доп. задачи – значило бы отрывать их от прямых обязанностей, поэтому нужно было вводить две дополнительные единицы в штат: дизайнера для работы с макетами и специалиста по печати, а это тоже немаленькая сумма денег, в-третьих, увеличение затрат на электроэнергию, аренда дополнительной комнаты, и вишенка на торте – ежемесячные выплаты процентов водяному, за пользование его деньгами. Выходило, что я не перешла на новый уровень, а добавила себе огромную статью расходов, которая при отсутствии стоящих заказов, могла бы потопить весь мой еле-еле державшийся на плову бизнес.
Между тем, у нас с Али появилась общая тема. Он звонил мне практически каждый и день и начинал разговор с напоминания о том, как же здорово он решил мой вопрос с покупкой принтера, как это удачно все вышло и, что теперь я могу на него рассчитывать при решении любых проблем.
Наше общение было дружеским, деловым и никаким больше. Али не позволял даже намеков на что-то большое, он много спрашивал о себестоимости и наценке на печать баннеров, о специфике работы моего агентства, и я искренне и без прикрас рассказывала обо всем. О том, что сняла недавно новый офис, что увеличила штат, что мечтаю открыть полноценное производство широкоформатной печати, что люблю рисовать комиксы, что у меня дома несколько папок с зарисовками и целый шкаф забитый сверху до низу фломастерами, карандашами и восковыми мелками. И он слушал. Это, надо сказать, был какой-то удивительный слушатель, он слушал так, будто записывал каждое мое слово на невидимую пленку диктофона, не задавал вопросов, а прям заглатывал мои слова.
Через какое-то время, Али предложил общаться не по телефону, а хотя бы за чашкой чая. И поэтому начал сначала изредка, а потом практически каждый день заезжать за мной днем, чтобы просто пообедать в ближайшем ресторане.
Я оправдывала себя перед Мишей тем, что Али, просто друг, он помог мне с покупкой принтера, наше общение не выходит за рамки, а значит не о чем беспокоится. Я знала, что Миша постарается понять, что не будет устраивать скандалы, но почему-то (это наречие сквозит почти на каждой странице) я упорно не рассказывала ему ни про обеды, ни про задушевные разговоры, ни про то, что встречаясь с Али, мы все меньше говорили о работе, и все больше о том, где я живу, с кем, почему, зачем и так далее по таблице вопросов падежей в русском языке.
В один из вечером, я задерживалась на работе: молочный завод заказал термонаклейки для одежды персонала, утвердили макет, запустили печать, но почему-то никто ни наш дизайнер, ни их бренд-менеджер не заметили, что слово «молочный» написано без буквы «н».
Я внимательно вчитывалась в договор с молзаводом, стараясь отмазать своего дизайнера и повесить всю вину за опечатку на проверяющих со стороны заказчика, и в это время раздался звонок.
Али позвонил неожиданно, обычно мы не общались с ним по вечерам, если мы не договаривались. Я долго переводила взгляд с экрана телефона на экран монитора, пока наконец-то не решила ему ответить.
– Елена Прекрасная, я под твоими окнами стою. Выходи. Оставь сегодня машину на стоянке, я довезу тебя домой.
– Али, что-то случилось у вас? – стоит кстати сказать, что я до сих пор общалась с ним на Вы.
– Выходи. Я тебя жду. – сказал Али и по интонации его голоса я поняла, что он немного пьян.
Я еще раз перевела взгляд на экран монитора, пункт о правах и обязанностях сторон начал плясать и скакать сначала перед глазами, а потом и в уме. Все! Работать было уже невозможно! Вольф Мессинг удаленно запустил действие гипноза.
– Давай сегодня напьемся – сказал Али, когда мы ехали по ночному городу, а линии неоновых огней следовали за нами по пятам, лаская своими переливами поверхность его огромного джипа.
– Что-то точно случилось, да? – спросила я, с улыбкой поглядывая на мужчину, сидевшего рядом со мной и внимательно всматривающегося в темноту улиц.
– Ты виски любишь? – Али будто не услышал мой вопрос.
– Виски? Нет, не очень. Лучше вино.
Нам принесли уже вторую бутылку Macallan, когда Али наконец-то начал говорить о причине нашей с ним внезапной встрече.
– Я с ней живу уже 20 лет – я сначала не поняла, о ком, вообще идет речь, так резко поменялась тема разговора – она работает администратором в моем спа-центре, взял ее с двумя детьми, живет – ни в чем не нуждается, дети на иномарках ездят, институты я оплатил-закончили – Али допил почти залпом виски – а сегодня я узнал, что она уже много лет ведет двойную бухгалтерию..
– В смысле? Ваша жена? – спросила я, растерявшись от неожиданной откровенности и подробностей личной жизни.
Али посмотрел на меня, но ничего не ответил.
– Поставщик принес накладную на алкогольные напитки, я взял расписаться. Проверяю и вижу, что таких напитков у нас в меню нет, начинаю ругать поставщика, а он мне объясняет, что привозит этот алкоголь сюда уже больше года. Я беру меню проверить, может для коктейлей каких-то нужен такой состав, а меню не то, которое она мне показывала. Она с официантами договаривалась и работала по одному прайсу, а мне показывала совсем другой.
Я не знала, как реагировать на эти откровения. Образ таинственного мужчины, любителя дорогих костюмов и авто, вдруг начал рассыпаться и сквозь трещины проступало что-то человеческое, простое и понятное.
Мне трудно было разделить боль этого мужчины, в моей жизни подобного не было: жить много лет под одной крышей с женщиной, которая ворует деньги из вашего общего бизнеса? Да как такое вообще возможно?
У нас с Мишей даже отдаленно напоминавших ситуаций никогда не было. Я всегда открыто говорила, о своих доходах, и Миша тоже свободно рассказывал о своих заработках. Наша общая казна, перманентно пустевшая, никогда и ни у кого из нас не вызывала желания присвоить ее себе.
В общем, сочувствием к Али и его рассказу я. конечно, прониклась, но понять его странные взаимоотношения с супругой, было выше моих сил. Миша, на протяжении всего вечера, звонил мне несколько раз с вполне резонными вопросами: где я и почему именно там, на что получал неоднозначные ответы заплетающегося языка о неожиданном девичнике.
Мы выпили уже достаточно много и было понятно, что отношения наши, которые нельзя было назвать отношениями перешли на какой-то другой уровень. Мы долго обсуждали с Али предательство его жены, и в этот раз, когда говорила я, он не перебивал меня, а с непередаваемой грустью в глазах, смотрел в пол или кивал головой, а потом, вступая в диалог и не скупясь в выражениях, ругал себя, ее и их жизнь. Я понимала его злость, мне даже не диссонировали все те гадости, которые он говорил о своей жене, ведь действительно выходило, что он столько сделал для нее и ее семьи, а она так жестоко с ним поступил.
Если бы я знала тогда, что поддерживая Али в его праведном гневе, я впутываюсь в такую вязкую и липкую паутину судьбы, из которой не смогу выпутаться в ближайшее время. Ох, если б знала…
Никогда, слышите, никогда, какие бы не были обстоятельства, не обсуждайте и не поддерживаете своего мужчину в грубом отношении к другой женщине. Наоборот, любое резкое слово о другой в вашем присутствии – это знак, это огромный восклицательный знак, предостерегающий от дальнейших отношений с таким человеком! Поверьте, просто поверьте моим словам, и не надо их проверять на собственном опыте, следующая женщина, которая удостоится такой же брани, станете вы сами!
Тот вечер, был точкой невозврата, началом конца, конца главы хорошей сказки. Встать бы мне тогда, и после этих его откровений, раскланяться и уйти в ночь с просьбой больше меня не беспокоить, вернуться домой, под теплое одеяло к Мише и забыть все произошедшее как страшный сон. Но нет, у вселенной на меня были другие планы, и кармический выбор был сделан, и сделан только мной, никем другим.
Мы вышли из ресторана, когда было уже далеко за полночь.
– Али, как вы в таком состоянии поведете машину? А если милиция остановит? – с тревогой спросила я.
– Меня милиция не останавливает, а сопровождает – ответил Али, открывая дверь машины.
Мы смеялись, о чем-то говорили, алкоголь скрадывал все углы и шероховатости в нашем общении, все было каким-то новым, притягательным, манящим. Что говорить, мне в тот момент, безумно нравился парфюм Али, его завораживающая улыбка, с прищуром темно-глубоких глаз, его голос, у него был потрясающий баритон, словном тяжелый бардовый драпри кто-то накинул на мои плечи.
Все закружилось в один момент, Chanel Allure, ночь, лед в бокале с Macallan, смех и … мы поцеловались.
Это длилось всего лишь одну секунду, я отпрянула от него, мы как раз подъехали к моему дому, и ничего не сказав, выпрыгнула из машины.
Что я хочу сказать, разливая в сосуды памяти эти воспоминаниях тринадцатилетней выдержки? Зачем описываю свою реальную жизнь, будто это роман про заурядную интрижку? Видимо, хочу найти ответы, принять прошлое таким каким оно уже сложилось из кирпичиков дней. А еще, я надеюсь что кому-то «случайно» попадутся эти записи, да именно то «случайно», которое всегда происходит с легкой руки ехидной матушки-вселенной. И мой опыт, ошибки и решения, уберегут девушек, которые еще только стоят на пороге абъюзивных отношений, не входить в эту дверь, не принимать, как я в свое время, первые звоночки, за колокольчики, а еще цветочки, за прекрасное васильковое поле.
Хотя, если бы меня, на том этапе моей жизни, кто-нибудь пытался бы предупредить или переубедить услышала бы я? Смогла ли что-нибудь изменить или как-то более обдуманно выстроить свою жизнь? Думаю, в моем случае –нет.